Я сидела голышом на кровати и, разглядывая пальчики на ногах, размышляла о произошедшем сегодня. Находилась я в своей комнате, но в совершенно незнакомом мне доме, т. К. Только сегодня вечером впервые приехала сюда. До отъезда в Москву, в универ, я жила в городской квартире с отцом и его женой. А приехав на зимние каникулы, оказалась в этом незнакомом доме в полузаброшенном, заметённом снегом, посёлке.

     Отец встретил меня на станции и был он, почему то, на Ниве. Было странно видеть его на такой машине, после всех его «лексусов» и «крузаков». Пока мы ехали, он, как всегда немногословно, рассказал, что квартиру и машину пришлось продать, так как дела на его фирме шли не очень хорошо.

     Я сидела, пытаясь разобраться в своих чувствах и мыслях в связи с событиями сегодняшнего дня. Неприятности на работе отца меня, как то слабо волновали – я была уверена, что со всем справится. И об этом я не думала… А мысли мои были о другом…

     Я ведь сидела голая не потому, что была после душа или не могла выбрать во что переодеться. Я была нагишом, потому что отец наказал меня, лишив меня всей одежды и личных вещей на все зимние каникулы! И если с фактом лишения одежды я была полностью согласна и даже мечтала об этом, то лишение меня планшета и телефона, а значит всех моих контактов с внешним миром, в мои планы не входило. Вот я и сидела пытаясь понять, настолько ли сильно моё желание избавиться наконец то от ненавистной одежды, чтобы мириться с тем, что меня оставили без связи с моими многочисленными друзьями. Хотя, если быть честной, слово «друзья» я бы всё-таки заменила словом «знакомые», ну или «поклонники» ))). Как-никак, а семестр в универе и жизнь в общаге, не прошли даром, и таких знакомых было много.

     Встав с кровати, я подошла к большому зеркалу, висевшему на стене. Как сказал один мой поклонник, у меня было очень сексуальное лицо, т. К. От него веяло здоровьем, детской непосредственностью и женской покорностью. Что ж, может быть так оно и есть… Мужикам, как говорится, виднее. Во всяком случае, парни всегда вились вокруг меня косяками. Это при том, что я никогда не пользовалась косметикой и одевалась довольно небрежно. (если одевалась…)))

     Я с удовлетворением оглядела себя с головы до ног и почему то вдруг вспомнила свою маму… «Да, — подумала я, — вот, пожалуй, единственное, за что я могу сказать спасибо своей матери, так это за моё тело». Мать свою я практически не знала – она рано ушла из семьи, сделав выбор в пользу спортивной карьеры. Так что воспитанием моим занималась сначала моя бабушка, а после её смерти – отец. Я обожала своё тело: небольшая, но правильной формы грудь, плоский животик, стройные ножки, попка… Попка вообще была моей выдающейся частью тела – такая кругленькая и аппетитненькая, что расцеловала бы, если б смогла.

     Вообще, я всегда гордилась своим телом. Даже будучи подростком, моя фигура, как мне казалось, выгодно отличалась от фигур сверстниц. Нелепые, угловатые или излишне упитанные – это не про меня. Моё тело всегда было… как бы это сказать… Пропорциональным что ли. Как сказал один из моих поклонников, ладная у меня фигурка. ))

     Возможно это заслуга генов, а возможно моё детство и воспитание повлияли на это…

     Продолжая стоять перед зеркалом, я сжала руками свою грудь, потом привычным круговым движением сначала ладошками, а потом пальчиками поласкала соски, на что они моментально отреагировали, возбудившись. Нежно провела ладошками по телу – от груди вниз, к животу и бёдрам. Правая рука сама легла на истомившеюся по ласке гладенькую писечку – сегодня за целый день у меня ещё не было возможности уделить ей должного внимания. Нет, определённо не стоит переживать по поводу лишения меня смартфона – настолько я истомилась от желания вновь испытать долгожданные и почти забытые ощущения от полного и постоянного обнажения. Это ощущение непроходящего лёгкого возбуждения, ощущение свободы. Мне так не хватало этого в общаге!

     Конечно же я находила возможность оставаться голенькой ))) даже в стенах общаги. Но это было непостоянно, от случая к случаю, так сказать. Вот за один из таких случаев меня и наказал отец – каким то образом он наткнулся в сети на видеоролик, где я, проиграв в карты всю одежду, совершенно голая сижу с пацанами и пью пиво. А потом, проиграв желание, также голышом выхожу за окно общаги на парапет и стою там курю. И какой урод выложил это в сеть? Так наверно Катюха, соседка по комнате, и выложила – она же ведь снимала.

     Хотя конечно весело было ))). Особенно, когда я в окно 4-го этажа голяком вышла. Общага наша была буквой П и женское крыло располагалось напротив мужского, так что мы частенько представление устраивали друг для дружки. Находиться голенькой в компании парней было для меня делом привычным – мы частенько играли в карты и я частенько проигрывала. Во первых, из одежды на мне было максимум 2 вещи, шортики или штанишки и какая-нибудь маечка (бельё я никогда не носила). Во вторых, играла не очень хорошо, точнее не хотела хорошо… )))

     А вот выходить в окно, в ноябрьский вечер, было страшновато… И хотя между мужским и женским крылом на уровне 1-го этажа была натянута металлическая сеть, меня это успокаивало мало. Но спор есть спор, и я сделала это! Окна у нас были большие, в рост человека, а парапет располагался чуть ниже уровня подоконника. Я стояла босыми ножками на холодном грязном парапете, спиной к окну, на виду у всей мужской общаги. Морозный ветер обдувал моё разгорячённое от возбуждения тело. Воспоминания нахлынули на меня… Но их оборвал голос Андрея.

     — Крис, возьми сигарету! — сказал он, протягивая в приоткрытую створку окна сигарету и зажигалку. По условиям спора, я должна была простоять на парапете, пока полностью не выкурю сигарету.

     Не поворачиваясь, я протянула руку и Андрей вложил мне в ладонь сначала сигарету, а потом зажигалку. Я закурила…

     Когда я смотрела потом записанное видео глядя на себя как бы со стороны, то видела, как голенькая девушка с аппетитной попкой, стоит за окном, на морозе и спокойно курит, медленно выпуская густые клубы дыма. При этом не было заметно, что ей холодно или страшно. А ведь как-никак на улице мороз и 4-й этаж…

     Но на самом деле мне действительно не было холодно – к холоду я привыкла с детства (расскажу позже)))… Высота меня пугала только первые несколько секунд… А вот что меня действительно волновало, так это сотни окон мужской общаги, расположенные напротив и не моргая «глядящие» на меня! На меня нахлынуло такое дикое сексуальное возбуждение, что мне казалось, что ещё немного, и я кончу прямо там, стоя на парапете…

     Я пыталась отвлечься от этого, стараясь переключить своё внимание на процесс курения, но у меня плохо это получалось… Морозный ветерок предательски проникал в самую сокровенную часть моего организма и нежно покусывал мою влажную щёлочку. Подступивший оргазм был уже так близок, что ещё бы чуть-чуть, и он обрушился бы на меня. Я не представляю, что бы со мной тогда было, как-никак 4-й этаж, а во время оргазма я, бывает, плохо себя контролирую…

     Но, слава богу, сигарета закончилась раньше… Хорошо ещё, что стояла я спиной к стеклу, а то, уверена, моё лицо выдало бы меня с потрохами. А так, просто голенькая девушка с ладной фигуркой, курит на парапете общаги. Ну проспорила, с кем не бывает… )))

     Но на самом деле…

     Расскажу немного о себе.

     Долгое время отец для меня был, не скажу, что чужим, но и не очень близким человеком – воспитанием моим до 10 лет занималась бабушка, а отец всё время пропадал на работе. Бывало, я не видела его неделями. Когда бабушки не стало и я переехала жить к отцу, то какое-то время я привыкала к нему. Мой отец был достаточно суровым человеком и очень неразговорчивым, и первое время я его даже немного побаивалась. А ещё у отца был необычный способ наказания – чуть что, он лишал меня одежды. Для меня это было для меня настоящим шоком! Я помню, как первые несколько раз, плакала и умоляла его: «папочка, пожалуйста… я больше так не буду… папочка…». Было ужасно стыдно!

     И надо сказать, что такой его метод воспитания действительно работал! Во время наказания я чувствовала себя такой униженной и оскорблённой, такой морально раздавленной, что опасаясь очередного повторения этого стыда, старалась вести себя примерно. Хотя давалось мне это непросто, ведь сорванец я была ещё тот… )

     Но постепенно сила воздействия такого принудительного обнажения стало ослабевать, а чувство стыда стало сменяться, каким-то другим чувством. Находясь голой перед отцом, я стеснялась, смущалась и даже краснела, но одновременно к этому примешивались другие, совершенно новые ощущения. Тогда, я ещё не понимала, что это было такое – низ живота наполнялся приятным теплом и это незнакомое ощущение мне очень нравилось.

     Отец похоже тоже чувствовал, что спустя какое то время, его методы перестали давать нужный эффект. Он вряд ли понимал, что именно со мной происходит – скорее всего, думал, что дело в элементарном привыкании. Поэтому он старался усилить чувство стыда, элементарно добавляя зрителей. Происходило это как бы случайно. Это могли быть коллеги с работы, или наши родственники, или знакомые отца. При их приходе, я должна была обязательно выйти к ним и поздороваться и конечно же в том виде, в котором я находилась, т. Е. Полностью голой. А когда меня спрашивали, почему я в таком виде, а этот вопрос всегда задавался, я должна была объяснить, что я так выгляжу, потому что наказана.

     Для меня это было очередным шоком! Но одновременно с этим, явилось очередной ступенькой к новым, более сильным ощущениям. И чем сильнее было чувство стыда, тем мощнее меня захватывало это новое, приятное ощущение. Это была восхитительно сладкая смесь стыда и сексуального возбуждения. Это чувство накатывало на меня, и накрывало с головой. Мои мысли путались, внимание рассеивалось, я не могла сосредоточиться и элементарные вопросы свидетелей моего наказания вводили меня в ступор, и я отвечала на них невпопад, отчего я смущалась и краснела ещё больше… Мои зрители списывали это на результат моего прилюдного обнажения: «девочка то совсем от стыда потерялась».

     А отец же продолжал экспериментировать: однажды в виде наказания дал задание выбросить мусор. Естественно в голом виде….

     Я не смела ему перечить, лишь спросила его обречённо, что мне отвечать соседям, если они меня увидят в таком виде. И тут он произнёс слова, которые я запомнила надолго и часто потом использовала.

     — Скажи, что у тебя редкая аллергия на одежду, — ответил отец, — и врач тебе прописал ходить по возможности голой.

     Мне эта легенда показалась весьма убедительной, и явилась, пусть и слабым, но утешением, что если бы я встретила соседей, то смогла бы, по крайне мере, объяснить свой внешний вид. Но всё равно мне было не по себе…

     Спуститься на полпролёта до мусоропровода в первый раз для меня было настоящим экстримом. Страх оказаться замеченной и одновременно желание, чтобы меня увидели… Эти чувства переполняли меня. Знакомые и такие приятные ощущения нахлынули на меня, едва я своей маленькой босой ножкой переступила порог квартиры и коснулась холодной и грязной плитки лестничной площадки. Я хорошо помню тот день, потому что это был мой первый голый выход из квартиры. Я осторожно спускалась по ступенькам, прислушиваясь к каждому шороху. Внизу хлопнула подъездная дверь и моё сердце бешено заколотилось. Моё возбуждение росло… Шаги постепенно поднимались на верх… Я медленно спускалась навстречу…

     Возбуждение достигло предела…

     Сердце мощными ударами сотрясало моё маленькое тело…

     Не доходя один этаж, шаги стихли, послышался звон ключей и звук открываемой двери. Затем дверь захлопнулась.

     Я пулей спустилась по оставшимся ступенькам до мусоропровода, выкинула мусор и бегом вернулась в квартиру. Я дышала так, будто пробежала стометровку. Сердце готово было выпрыгнуть из груди…

     Забежав в свою комнату, я не в силах сдерживаться, прильнула ладошкой к своей мокрой щёлочке и почти сразу же кончила…

     После этого были и другие мои выходы нагишом из квартиры, но наиболее запомнился именно тот первый раз. Выносила мусор, забирала газеты из почтового ящика, спускаясь на 1 этаж и конечно же пересекалась с соседями по подъезду. Сначала я дико смущалась, встречая кого либо и объясняя причину моего голого вида, но со временем привыкла и получала невообразимое удовольствие от таких прогулок. Не знаю, что на самом деле думали соседи, но мне казалось, что они с пониманием отнеслись к моему виду и вскоре вопросы они уже не задавали.

     Отец продолжал воспитывать меня своим методом, наказывая уже на два, три дня и через какое то время я уже перестала понимать, когда я наказана, а когда нет… Не помыла посуду, не прибралась в комнате, замечание в дневнике… За всеми этими провинностями следовало наказание. Дома я всё время была голой и босой. Для меня уже стало совершенно естественным – возвращаясь домой со школы или с гулянки, я привычно снимала с себя всю одежду. Я привыкла к состоянию полного обнажения и мне это даже нравилось. У отца же возникла проблема, как наказать меня, если я уже и так наказана? И он придумал обливать меня холодной водой в ванной.

     В первый раз для меня это было настоящим шоком! Мне было тогда лет 12-ть. Я залезла в ванну, отец открыл воду и стал из лейки, сильным напором поливать меня ледяной водой. Я сидела на попе на дне ванны с вытянутыми вперёд ногами, а отец поливал водой ножки, грудь, живот, голову. Напор воды был такой сильный, что вода не успевала сливаться, так что мои бёдра и ноги вскоре были полностью погружены в ледяную воду. Я видела, как мои ножки посинели от холода, но, молча, терпела, когда прекратится эта экзекуция, не смея перечить отцу…

     Однажды, во время водной экзекуции отцу позвонили и он, вставив душ в держатель, отошёл, оставив поток ледяной воды литься на меня, сидящую в ванной. Мне показалось, что его не было целую вечность и ванна успела почти полностью набраться водой. Всё моё тело было погружено в воду и только голова осталась под струящимся потоком. Я просто жутко замёрзла! Но вылезти из воды я не посмела…

     Но всё чего добился отец, это то, что я стала получать удовольствие от наказания! И ещё, я совсем перестала болеть. Я даже забыла, что такое насморк!

     Дома я всё время была голой и босой в любое время года. Моё наказание обнажением превратилось в привычку или скорее в потребность. Даже водные процедуры вскоре я стала воспринимать по другому. Я полюбила холод! Я испытывала необъяснимый кайф, поливая себя холодной водой. Да-да! Я сама себя поливала ледяной водой получая от этого просто какое то мазохистское удовольствие. Я любила набрать ванну холодной воды и забраться туда, полностью погрузив тело в воду. Мне было интересно сколько я выдержу. Сначала я считала до 50, потом до 100, а потом приносила в ванну свой будильник и засекала минуты. Мне нравилось рассматривать потом своё синюшнее, после ледяной ванны, тело. Ощупывать холодные ноги, живот, грудь… И горячую писечку!

     А когда я стала постарше, я полюбила мастурбировать струёй ледяной воды. Я ложилась на дно ванны, ноги разводила по краям и открывала кран. Тяжёлая и плотная струя ледяной воды падала прямо на мою щёлочку, и немного двигая тазом я могла смещать точку воздействия. Вот струя буравит мой клитор, а вот падает прямо в раскрытую щёлочку, проникая в меня своим растекающимся холодом.

     Когда я голая и босая спускалась в подъезде на первый этаж за газетами и понимала, что от улицы меня отделяет всего лишь каких-то три метра и одна входная дверь, меня это невероятно возбуждало. Особенно, когда на улице была зима! Мне хотелось испытать себя новым холодом, испытать себя снегом и морозом… Мне очень хотелось выйти за порог подъезда и ступить босыми ножками в белый и пушистый снег. Ощутить всем телом свежесть морозного воздуха.

     Сколько раз я была совсем рядом и даже подходила на миг к самой двери, чувствуя босыми ножками леденящий холод, проникающий из под двери, но выйти наружу не решалась. Мысли же об этом преследовали меня и возбуждали нереально!

     В такие моменты я чувствовала, как приятное тепло наполняет низ живота, обращала внимание на покрасневшие половые губки, замечала, как увлажняется моя писечка…

     Немного позже, когда я читала о том, как устроен женский организм, я поняла, что это были признаки сексуального возбуждения. А тогда я просто наслаждалась своим обнажением и этими приятными ощущениями.

     То ли методы воспитания моего отца, повлияли на эту особенность моего организма, то ли этот порок был изначально заложен во мне и проявился бы в любом случае рано или поздно – неизвестно… Но через какое-то время моё обнажение перед людьми стало для меня своего рода наркотиком, к которому я здорово пристрастилась и от которого получала невероятное сексуальное наслаждение

     В моменты наказания, когда я была полностью обнажена, я заметила, что всё чаще и чаще меня посещают мысли сексуального характера. Они просто преследовали меня! А так как я была почти постоянно обнажена, то все эти мысли неизменно приводили к тому, что я начинала ласкать себя. Конечно, из-за отсутствия опыта, сначала мои ласки были очень неумелыми, но постепенно я хорошенько изучила своё тело и могла довести себя до оргазма за считанные минуты, а могла наоборот, долго оттягивать наступление этой сладкой развязки. В обнажённом виде я всегда находилась в состоянии полувозбуждения и это ощущение мне очень нравилось. Поэтому я старалась дома полностью раздеваться даже в те дни, когда не была наказана.

     Я дошла до того, что могла ласкаться чисто машинально, делая например уроки или глядя телек. Для меня состояние лёгкого возбуждения уже было нормой или лучше сказать – потребностью. И если это ощущение почему то вдруг пропадало, я старалась подогреть себя ласками, чтобы вернуть эту ускользнувшую сексуальную эйфорию. Несколько раз я ловила себя на том, что даже в присутствии отца, абсолютно неосознанно ласкала сосочки или поглаживала писечку. ))))

     Но если голышом выйти на улицу я не отваживалась, то одеваться я старалась, выходя из дома, максимально легко! Всё лето проходила в маленьких шортиках, маечке и сланцах. Трусики естественно я не одевала, а шлёпки по возможности тоже снимала и бегала босиком. Даже когда уже стало прохладно или шёл дождь и все надевали куртки, моя форма одежды оставалась неизменной.

     Меня часто спрашивали, не холодно ли мне ))) Эх, если бы они знали, как мне хотелось снять даже эти остатки одежды! Остаться совершенно голенькой и подставить под капли дождя своё маленькое обнажённое тело. Ощутить на своём нагом теле лёгкий ветерок и освежающие струи дождя, беспрепятственно проникающие в самые затаённые части тела. Вместо этого, мне приходилось терпеть на себе эти мокрые тряпки… (

     Зимой я тоже старалась одеваться легко: Какие-нибудь штанишки или джинсы, кофточка и лёгкая осенняя куртка. И в этой курточке я проходила всю зиму, несмотря на сильные морозы до минус 20.

     Мне не очень нравилось играть с девчонками, а вот с ребятами я проводила много времени. Наша компашка состояла из трёх парней (Серёжа, Ваня и Степан) и меня. Мы катались на велосипеде, играли в войнушку, ловили рыбу, излазили все окрестности города. Помню одно наше приключение, которое сильно повлияло на мою дальнейшую жизнь.. Мы на велосипедах исследовали берега небольшой местной речушки после её разлива в результате обильных дождей. А в тот день мы приехали полакомиться бесхозной клубникой, которая, как мы обнаружили, осталась на затопленных грядках.

     Но когда Степан ступил ногой на грядку, то провалился в землю по колено. Причём вода уже успела сойти и внешне затопленные грядки отличались только тем, что земля на них была более влажная. Решено было отправить меня за ягодой, как самую раздетую среди всех – на мне же только шортики и маечка.. А мне только этого и надо! )) Мне вдруг жутко захотелось залезть босыми ножками в эту грязюку, а ещё лучше вываляться в ней целиком! Я скинула сланцы и уже взялась за резинку шортиков, но засомневалась… Меня смущало, что пацаны увидят меня голенькой… ) и в тоже время мне этого очень хотелось… ОЧЕНЬ! Но как решиться на это?

     — Давай, давай. Снимай…, — сказал Серёжа, видя моё сомнение и по своему его поняв, — Если уж у самого края такая глубина, то представляешь что там, дальше!

     Эти его слова развеяли моё сомнение и я решительным движением, чтобы не успеть передумать, сняла с себя шортики… ) Конечно же ребята не ожидали увидеть то, что они там увидели…. Они явно были обескуражены и вовсю пялились на мою голенькую попку и письку.

     Следующим движением я сняла с себя уже не нужную маечку ( если уж они ТАМ всё увидели, то маечка, кроме небольших холмиков груди, ничего не скрывала))).

     И вот я оказалась совершенно голенькая! Ура! Моя мечта сбылась! Я без одежды на улице и на меня смотрят! СМОТРЯТ на меня голенькую… Я почувствовала нарастающее возбуждение внизу живота, почувствовала, как зарделись мои щечки…

     Я решительно шагнула босой ножкой на грядку и уже собралась ступить другой, но нога провалилась в грязь так глубоко, что я не успела её вынуть, а вес тела я уже перенесла вперёд, поэтому пришлось опуститься на колено. И вот я уже по бедро, до самой письки, окунулась в эту, почти чёрную жижу!

     Я продолжала пробираться дальше, чувствуя на себе пристальные взгляды мальчишек и всё возрастающее возбуждение. Мне с трудом удавалось переключать своё внимание с испачканной в грязи писечке, жаждущей разрядки, на сбор клубники. Мне вдруг захотелось зачерпнуть горсть грязи и направить её прямо к изнывающей от возбуждения щёлочке. А потом ещё горсть и ещё… Эти мысли не давали мне полностью сосредоточиться на клубнике. Эх, если бы не мальчишки… (

     Половина меня мысленно удовлетворяла себя, втирая грязь в писю, вторая половина, пыталась собирать ягоды. По этой причине я была немного рассеянной, но чётко понимала одно – руки надо постараться оставить чистыми, чтобы не испачкать клубнику. Ягоды были переспелые и такие красивые сладкие, что съесть их хотелось прямо там. Поэтому, когда мою ногу засасывало в грязи и я теряла равновесие, то в этом случае я предпочитала сесть на попу или упасть на бок или на грудь, чем опереться рукой. А встать из этой чавкающей жижи без помощи рук было очень непросто – я извивалась, как червяк. Таким образом, всё моё тело вскоре покрылось ровным слоем грязи!

     Пацаны оживились, стали подсказать мне, куда идти и где клубники больше – похоже они привыкли к моему голому виду, тем более, что под слоем грязи ничего и видно то не было. Помню я тогда клубники наелась… на всю жизнь наверно )) Я собрала целый пакет и стараясь не уронить и не рассыпать его, вылезала с грядки очень осторожно. Степан подал мне руку, помогая вылезти из грязи, и мы все тут же уселись на траву уплетать ягоды. Я, как была вся в грязи, так и уселась. Всё моё тело: ноги, бёдра живот, грудь, спина – было сплошь покрыто черноватой грязью. И только лицо, плечи и руки были измазаны частично… Я сидела по турецки прямо на земле, за обе щёки уминала клубнику и разглядывала свои босые ножки – было интересно наблюдать, как комочки подсыхающей грязи падали, когда я шевелила пальчиками. )) Ваня тоже с интересом поглядывал на мои босые ножки

     Иногда я бросала взгляд на свою извазюканную писечку – моя гладенькая маленькая щёлочка, покрытая грязью, необычайно привлекала моё внимание. Пухленькие внешние половые губки чуть приоткрылись, обнажив клитор и аккуратные полосочки внутренних «лепесточков» моего цветочка, также покрытых грязью. Грязные мысли, преследовавшие меня при сборе клубники, не отпускали меня… Не отпускало и сексуальное возбуждение. Вдобавок я сидела напротив трёх мальчишек, которые, не стесняясь разглядывали, так интересовавшую их, часть моего тела, которую я любезно предоставила им для ознакомления.

     Солнышко припекало… Грязь, облипшая моё тело, стала подсыхать и неприятно стягивала кожу. Я уже начала подумывать о том, как бы мне помыться, но возбуждённых ребят потянуло на трёп.

     — А здорово ты придумала, Крис, — сказал Серёжа, — ну это… раздеться… Я даже не ожидал, что ты всё с себя снимешь.

     — А я дома давно уже только так и хожу, — с удовольствием ответила я, — привыкла уже. Мне врач наказал, избегать по возможности любой одежды.

     — А чё такое? — спросил Ваня.

     — Аллергия на одежду, — произнесла я привычную фразу.

     — А чё, такое бывает?

     — Очень редко, но да, бывает.

     — А на грязь?

     — На грязь, и вообще на любые природные явления – не бывает.

     — Круто! Это ты можешь всё время голой ходить?

     — Всё время не могу…, — с откровенным с сожалением ответила я, — Люди на улице могут не так понять – всем же не объяснишь.

     — Ну это да…, — согласились пацаны, растроенно.

     — Но ведь с нами то, тебе не надо теперь ничего бояться? Ведь так? — спросил Степан.

     — Ну, если вы не будете против…, — начала я.

     — Да ты чего, конечно! — перебив меня, дружно ответили ребята.

     — Ходи голой. Мы же свои люди и всё понимаем, — добавил рассудительный Ваня.

     В этот момент я была на седьмом небе от счастья – неужели мои мечты сбываются! )) Мальчишки продолжали расспрашивать меня.

     — А тебе не было противно залазить в эту грязь? — спросил Ваня.

     — А чего тут такого, — ответила я, — грязь и грязь, природное же вещество. Отмоюсь, ничего страшного.

     — Чё, прям куда угодно залезешь? — спросил Степан.

     — Запросто! — с бравадой ответила я.

     — А в крапиву, слабо?

     — Легко! — ответила я, хотя внутри меня всё сжалось при этой мысли.

     — И в снег голышом залезешь?

     — А чего тут такого, — невозмутимо ответила я, хотя сладкая волна истомы прокатилась по телу, едва я представила себе такую картину.

     — Спорим? — продолжали заведённые разговором пацаны.

     — Спорим! — парировала я, заведённая не меньше их.

     Этот момент стал переломным в моей жизни. Я сидела и не могла поверить, что это происходит со мной в реальности. Представляя, какие приключения меня ожидают, я настолько возбудилась, что казалось ещё немного, и я кончу. Даже грязь, уже совсем высохшая, не особо меня беспокоила.

     И тут, вдалеке раздался собачий лай, который явно быстро приближался к нам.

     — Атас! — крикнул Ваня, — Охрана.

     Этот его окрик прозвучал словно звук стартового пистолета – мы повскакивали с мест и пустились бегом к своим велосипедам. Адреналин мощной дозой впрыснулся в мою кровь, заставив моё сердце бешено колотиться. Я запрыгнула на велосипед, как была голышом и покатила по тропинке вслед за мальчишками. Было страшно подумать, что было бы, окажись я в руках охраны, учитывая мой внешний вид.

     И тут случилось то, чего я никак не ожидала: вся эта экстремальная ситуация с погоней плюс трение моей писечки о седло велосипеда, всё явилось последней каплей копившегося во мне возбуждения и оно хлынуло через край мощными толчками оргазма. Я на всю жизнь запомнила тот длинный, непрекращающийся оргазм. Просто чудом я удержалась в седле, а маячившие впереди спины мальчишек были для меня своего рода маячками, позволившими сохранить правильный курс.

     Остановились мы около реки, к которой вёл пологий песчаный спуск.

     — Крис, — сказал Степан, — тебе бы помыться не мешало.

     — Да уж…, — рассеянно ответила я, ещё не совсем придя в себя после всего случившегося.

     И тут я обратила внимание на то, что засохшая по всему телу грязь, резко выделялась на моей писечке и внутренней стороне бёдер, мокрым пятном с разводами. Седло велосипеда также было всё в склизкой грязи. Сколько же соков извергла моя киска во время этого вело-оргазма….

     — С тобой всё нормально? — поинтересовался Серёжа, — ты какая-то странная…

     — Да, всё ОК, — смущённо ответила я, стараясь бочком пробраться скорее к воде, — испугалась просто…

     Не хотела я, чтобы они видели следы моего оргазма… Я зашла в воду по пояс и начала отмываться, но засохшая грязь плохо отставала. А на спине я вообще не представляла, как её смывать. И тут мне пришла в голову блестящая идея.

     — Ребята, — невинным голоском обратилась я к мальчишкам, расположившимся на песочке и наблюдающим за мной, — может поможете?

     Их не нужно было просить дважды – быстренько раздевшись до трусов, они попрыгали в воду. Ещё бы, одно дело просто смотреть на голенькую девочку, а другое есть возможность потрогать! Тем более я сама предложила им! Какой же дурак откажется… )))

     Это были просто улётные ощущения! Три пары мальчишеских рук блуждали по всему моему телу, преследуя скорее познавательные цели, нежели действительно желая мне помочь. Я вышла немного из воды, чтобы моя киска оказалась на поверхности и слегка расставила в стороны ножки, ведь именно в этом месте мальчишеским рукам было наиболее тесно – каждый норовил на ощупь исследовать мою щёлочку. Схлынувшее было возбуждение, стало вновь стремительно заполнять всю мою сущность. Грудь, живот, попка, бёдра – их руки были везде! Было невероятным наслаждением ощущать на своём теле эти бесчисленные руки.

     Я чувствовала неумолимое приближение оргазма… Вот только в мои планы пока не входило кончать при мальчишках, поэтому я решила, что пора заканчивать водные процедуры.

     — Что-то прохладно стало, — соврала я, — давайте погреемся на солнышке.

     Ребята неохотно согласились и стали вылезать на песок. Их трусики смешно топорщились… Понятно… Значит не я одна возбудилась ))))

     Я легла на спину, расставив в стороны ножки – пускай ребятки полюбуются. ))) В свою очередь их интерес к моему обнажённому телу позволял поддерживать во мне необходимую степень возбуждения. Я кайфовала, от этого не проходящего ощущения возбуждения! Как же хорошо, что я могу теперь наслаждаться своим полным обнажением в присутствии ребят. Что могу находиться с ними голой, по капле впитывая то сексуальное наслаждение, которое они мне дарят свои вниманием к моему телу.

     Как же здорово!

     Я лежала и наслаждалась новыми для себя ощущениями… Вот лёгкий ветерок пробежал холодком по телу, вот солнышко приятно приласкало меня тёплыми лучами… Я голенькая, я голенькая, я голенькая – твердила я себе, не веря, что это действительно случилось со мной.

     «Стоп! — тревожная мысль внезапно возникла в моей голове и заставила выйти из состояния нирваны, — А где моя одежда!?»

     — Мальчики, — с надеждой спросила я, — а вы не забирали мою одежду?

     — Мальчики, — с надеждой спросила я, — а вы не забирали мою одежду?

     По их рассеянному виду я поняла, что нет…( В той суматохе об этом никто и не подумал.

     — По ходу там всё осталось, на грядках, — предположил Ваня.

     — Блииин…, — расстроилась я, — Что же теперь делать?

     По понятным причинам ехать обратно на грядки никому не хотелось…

     — Я могу дать тебе свою футболку, — предложил вариант Серёжа, — а завтра отдашь..

     — Спасибо, — я с благодарностью посмотрела на него, с сожалением распрощавшись со своими любимыми шортиками.

     «Приключения продолжаются», — подумала я, представив, как буду выглядеть в одной футболочке на голое тело )) и от этого слегка возбудившись.

     Мы окунулись ещё пару раз, позагорали, поболтали. Я уже совсем освоилась со своим голым положением в компании мальчишек, а вот они, похоже, ещё не совсем. Ребята всё время лежали на животе, стесняясь своего возбуждения, и поедали глазами мои голенькие прелести. О, эти любопытные мальчишеские взгляды, полные желания. Как они меня возбуждали!

     Пришла пора собираться домой. Футболка, которую мне любезно предложил Серёжа, была такой длины, что доходила, аккурат, до лобка, совершенно не закрывая писю, не говоря уже о попе. Мысли о том, как я поеду по городу в таком виде, невероятно взволновали меня. Но другого варианта не было… Меня спасало только то, что ехала я довольно быстро и пригнувшись к рулю поэтому спереди было не просто разглядеть в чём я одета.

     А вот сбоку, по моим голым бёдрам, было понятно, что кроме футболки на мне больше ничего нет. Ну и конечно была полностью открыта моя голая попа, но мальчишки на велосипедах, следующие за мной, частично её прикрывали, поэтому вид сзади меня не особо волновал. ) Зато, какой кайф сидеть голой попой в седле и крутя педали ощущать, как возбуждённая писечка елозит на влажном от собственных же соков седле, возбуждаясь всё сильнее. М-ммм… Понимание того, что я почти голая и это постоянное трение киски о седло позволили мне всю дорогу находиться на грани оргазма. Улётные ощущения!

     Короче поездочка оказалась очень волнительной и запомнилась мне на всю жизнь! Одна бы я на такую прогулку ни за что не осмелилась, но благодаря ребятам… Я очень надеялась тогда, что это только начало моих приключений.

     Когда мы подъехали к моему дому, я предложила Серёже зайти в подъезд, чтобы отдать футболку. Едва закрылась входная дверь, я стащила её с себя, оставшись абсолютно голенькой.

     — Ну, ты даёшь, — восхищённо произнёс он, — А если соседи увидят?

     — Да, ну и что, — с бравадой в голосе ответила я, — Подумаешь…

     Я не стала ему говорить, что соседи уже привыкли к моему голому виду. Мне нравилось его восхищение моей смелостью и безрассудностью.

     Он вышел, а я стала поднимать велик на свой этаж. И как назло встретилась с соседкой с третьего этажа, тётей Таней – та ещё сплетница.

     — Здрасьте, — сказала я и постаралась поскорее пройти мимо неё.

     — Здравствуй, Кристиночка, — отозвалась она, — А ты что, уже и на улице в таком виде гуляешь?

     — Это я… подружке велосипед давала кататься, — соврала я.

     Слава богу, вроде прокатило и дальнейших вопросов не последовало.

     Но это не помогло мне избежать дальнейшего допроса отца (старая клюшка всё-таки донесла ему). И хотя я ему рассказала только часть истории (что ездили за клубникой, перепачкались в грязи и ребята помогли доехать до дома, одолжив свои вещи) не вдаваясь в интимные подробности, это не помогло мне избежать привычного наказания ледяной водой. Но воспоминания о захватывающих приключениях не дали мне замёрзнуть, как отец не старался )).

     На следующий день, собираясь гулять, я долго выбирала, что мне надеть. Любимых шортиков не было, а штанишки мне не нравились. Да и вчерашние волнующие ощущения от прогулки с открытым низом были настолько свежи в памяти, что мне непременно захотелось их повторить. Мне попался на глаза сарафанчик, который я носила года два назад. Он и тогда был не особо динным, а сейчас, когда я вытянулась, стал просто ультракоротким. Конечно не настолько, как Серёжина футболка – писю и попу он прикрывал, но впритык.

     Так как сланцы я вчера тоже профукала, пришлось идти босиком. Вообще мне очень нравилось ходить босиком, так я чувствовала ещё большую раздетость. Просто не везде можно было это делать безопасно – приходилось постоянно смотреть под ноги, чтобы не наступить на какую-нибудь железяку или кусок стекла.

     Ребята, с которыми я встретилась во дворе, оценили мой внешний вид одобрительными возгласами )). Да и мне самой понравилось без трусиков – ощущения раздетости и беззащитности были сильней, чем в шортиках. Кстати, остаток лета я так и проходила в этом сарафанчике. Меня возбуждали все эти новые ощущения! А мальчишек возбуждала я))).

     Ребята не забыли тот наш разговор на грядках, где речь шла о крапиве, и им не терпелось проверить меня. Спор есть спор, а я не привыкла отступать.

     Все вместе стали вспоминать, где же растёт крапива и где её много. Ваня предложил съездить к заводу, где, как ему казалось на пустыре, он видел заросли. Я была без велосипеда и Степан вызвался меня подвезти. Когда мы прибыли на место, ребята одобрительно загудели – крапива и в самом деле была здесь такая высокая и сочная, как будто её здесь специально выращивали. У меня же от страха всё сжалось внутри – мне было плохо от одного взгляда на эти заросли. Но девочка я была упрямая и раз я сказала, что сделаю, значит сделаю.

     Я сняла сарафан и с опаской стала приближаться к крапиве. Мне захотелось сжаться в комочек от мысли о предстоящей экзекуции – сжав руки в кулачки я прижала их к груди.

     — Не-еее, — загалдели мальчишки, — так не пойдёт.

     — Опусти руки и немного отведи их от тела, — сказал Степан.

     — И ноги разведи, пошире, — добавил Серёжа.

     «Вот садисты, — подумала я со злостью». Но отступать я была не намерена, и поэтому сделала, как они сказали. Уже подойдя вплотную к зарослям, так что один листик крапивы уже касался моей груди, я на миг остановилась, собираясь с духом. Стебли крапивы бы мне по плечи. «Хоть лицо не обожгу, — подумала я и медленно, голая и босая вошла в заросли.

     Мою грудь, живот, бёдра словно обожгло огнём. Я с трудом подавила в себе крик, готовый уже вырваться наружу. Сильнее всего досталось верхней части тела, так как листья крапивы на этой высоте были особенно сочные и их было больше. Но по мере углубления в заросли, когда стебли крапивы, пригибаемые моим телом, стали проходить между ног, которые я держала неестественно широко и между отведённых от тела рук, воздействие крапивы я почувствовала и другими, особенно нежными участками своего тела.

     Реально болевой шок я испытала, когда пучок крапивы из нескольких сочных стеблей, протащился у меня между ног, кусая мою щёлочку и внутреннюю часть бёдер тысячью ядовитых иголок! Но стиснув зубы и тихо скуля сквозь них, я продвигалась дальше.

     А дальше был ещё пучок крапивы… Потом ещё…

     Моё тело горело огнём! А я шла дальше…

     И вдруг я поняла, что возбудилась! Знакомое приятное тепло с эпицентром в нижней части живота, стало заполнять меня! И по мере нарастания этих ощущений, боль от ожога крапивными листьями, стала уходить на второй план… Я шла всё дальше… Возбуждение нарастало… Писечка теперь горела огнём не только снаружи, но и изнутри! В какой-то момент, когда очередной пышный пучок крапивы был у меня между ног, мне захотелось остановиться и…. Покачивая тазов взад-вперёд потереться писей о крапиву!

     Я уже почти не чувствовала боли, а только сильнейшее возбуждение и желание непременно достигнуть оргазма. Возникло вдруг дикое желание кончить именно при помощи крапивы!

     Практически не соображая, что я делаю, я ещё шире расставила ноги и руками развела половые губки обнажив тем самым своё влагалище. Всё самое моё нежное и дорогое я открыла для жарких поцелуев жгучей крапивы. И я пошла….

     Теперь крапива жалила меня практически изнутри!

     Ещё немного и….

     — А-аааа, — тихим криком вырвался из меня оргазм. Я кончила! Кончила от крапивы! Я была в шоке сама от себя…

     Когда я вышла из зарослей, мне стало страшно – всё моё тело было покрыто волдырями. Мальчишки смотрели на меня, и в их глазах читалась смесь испуга, восхищения и уважения.

     В тот момент, мне жутко захотелось принять холодную ванну. Пока мы ехали обратно, я мечтала о том, как медленно опускаю тело в ледяную воду и жар, терзающий моё тело, постепенно уходит. Так я и сделала – как только я вошла домой, включила набираться холодную воду и потом с удовольствием окунулась в неё. И пока я сидела в ванне, мне пришла в голову гениальная идея! Я была уверена, что фантазия ребят на сегодняшней экзекуции не иссякнет и у них ещё будут идеи, проверки меня и моих обещаний на «прочность». Так почему бы мне в дальнейшем не использовать это и спорить с мальчишками уже на деньги. Я, конечно, получила сегодня компенсацию за мои мучения в виде необычного оргазма, но ведь можно было извлечь из этого большую выгоду. Родители ребят были люди не бедные и денежки на карман им давали, а вот мой папа был в этом плане не особо щедр.

     Я была уверена, что ребята пойдут на такой вариант пари и оказалась права – за этим испытанием последовали другие, и мы стали спорить на деньги. Если я прохожу испытание – каждый из них скидывался.

     Самый длительный спор (и самый дорогой ))) у нас был такой, что я прохожу весь год, используя при этом из одежды максимум 3 вещи. Они сначала вообще хотели оставить мне 2 вещи )). Раскатали губы ))).

     Это была наша тайная игра, в которую мы с увлечением играли. Мне нравилось испытывать возможности своего тела, возбуждаться самой и возбуждать других. А мальчишкам нравилось испытывать меня – они чувствовали свою власть надо мной, пусть и за деньги, а ещё они надеялись, что когда-нибудь я всё-таки им проспорю.

     Шло время, лето закончилось. Наступили холода и учебные будни. Я чётко соблюдала условия спора, и одежда моя состояла всегда не более, чем из трёх предметов. В ВУЗ я надевала юбку, блузку и красивые резиновые сапожки, которые переодевала в здание на балетки. И это была вся моя одежда несмотря на погоду. Мои ножки хранили летний загар почти весь год. Или, мне так казалось, ввиду лёгкой природной смуглости…)) Во всяком случае, бледно белым моё тело никогда не было. Поэтому многим казалось, что на мне тонкие колготки телесного цвета. Поэтому очень удивлялись, обнаружив вблизи, что никаких колготок на мне нет. На мне нет даже трусиков! Но об этом уже знали не все, а только те, кого мне хотелось посвятить в мою тайну))), ну и конечно ребята из моей компании.

     Помню, когда поздней осенью, моя преподовательница увидела в каком виде я иду на учебу, она устроила мне настоящую головомойку. Говорила, что я могу простудиться, застудить важные женские органы и что последствия всего этого могут быть просто ужасными. Я отвечала, что мне не холодно и одеваюсь я так, как мне комфортно. А ещё я добавила, что уже 3 года вообще ничем не болею.

     А вот мальчики нашего потока, да и вообще всего ВУЗа, с одобрением поглядывали на мои голенькие стройные ножки )). Осенью и зимой, в период дефицита обнажённых девичьих ножек, мои были всегда в эпицентре мужского внимания. Отбоя от парней просто не было! Чтобы ещё больше подчеркнуть свою сексуальность, на радость всем мальчишкам и на зависть всем девчонкам, я укоротила все свои юбки. Когда я шла, то всем телом чувствовала это непрекращающееся внимание ко мне. И это невероятно будоражило и возбуждало меня! Эх, если бы они знали, что под этой коротенькой юбочкой скрывается маленькая, влажненькая, изнывающая от постоянного желания, и ничем не прикрытая, гладенькая писечка.

     Хотя некоторые всё-таки знали ).

     У меня была такая забава: я выбирала какого-нибудь симпатичного, скромного паренька, который явно обращал на меня внимание, но подойти ко мне сам никогда бы не осмелился, и знакомилась с ним. А дальше по обстоятельствам… Главное – мне и моей писечке нужен был зритель!

     Я могла попросить его проводить меня до дома или помочь по какому-нибудь предмету. Задачей было остаться наедине, чтобы подразнить его, продемонстрировав ему, как бы случайно, отсутствие на мне трусиков, а возможно, в дальнейшем, и поласкавшись перед ним. Как же я заряжалась от таких свиданий! Вскоре они стали для меня такой же потребностью, как доза для наркомана.

     Особенно запомнилось одно приключение с мальчиком Максимом. А запомнилось наверно потому, что в дальнейшем имело интересные последствия. Я давно обратила внимание на этого симпатичного мальчика со светлыми волосами. Он явно проявлял ко мне интерес, и я чувствовала, как он смотрит на меня, но каждый раз, когда я поворачивалась в его сторону, он скромно отводил глаза. Я подошла к нему на перемене.

     — Привет! — начала я. — Тебя ведь Максим зовут?

     — Да…, — удивился он, — а откуда ты знаешь?

     — Как-никак в одном вузе учимся, — ответила я.

     — А тебя Кристина? — спросил он.

     — Точно!

     — Скажи, — продолжила я, — а сколько у тебя сегодня уроков?

     — А что? — напряжённо ответил он?

     — Да вот, хотела тебя попросить проводить меня домой…

     — Правда? — недоверчиво, но с надеждой в голосе переспросил он. Его большие, красивые глаза с длинными ресницами засияли счастьем.

     — Ну, да… А что тут такого?

     — Просто ты такая…, — начал Максим, но запнулся.

     — Какая?

     — Красивая…, — договорил Максим и смущённо потупил взор.

     — Спасибо, — ответила я, польщённая его искренностью. — Ну, так сколько у тебя уроков?

     — Вообще то, пять, но последний физра и я на него не пойду, — ответил он, — но после четвёртого я обещал зайти к биологичке.

     — Но это не больше, чем на 10-15 минут, — поспешил добавить он.

     — Ну и отлично, — сказала я, — Встречаемся внизу у раздевалки.

     — Хорошо, — согласился Максим, глядя на меня своими большими, счастливыми глазами.

     Когда он спустился, народ в раздевалке уже рассосался. Я села на скамейку переобуваться специально напротив него. Коротенькая юбочка задралась, открывая ему прекрасный вид на мою голенькую киску. Но он только мельком бросил взгляд мне между ног и смущённо уставился в пол. Сбросив с ног балетки, я встала, чтобы достать из сумки сапожки – Максим продолжал сидеть, опустив глаза на мои босые ножки. Усаживаясь, я незаметно подтянула юбочку ещё повыше, так что садилась я уже на голую попу.

     — А ты где живёшь, — спросила я, непринуждённо закинув ногу в сапожке на колено другой ноги, чтобы застегнуть молнию. Это были мои любимые зимние сапожки дутики – такие лёгкие и мягкие, что я их практически не чувствовала на ногах.

     — На ул. Строителей…, — ответил он, украдкой поглядывая на мою гладенькую писю.

     — О-ооо, это далеко, — заметила я, застёгивая молнию на другом сапожке, — А я рядом, в 10 минутах ходьбы.

     — А почему ты…, — начал он нерешительно, теперь уже не отводя глаз от моей щёлочки.

     — Что? — непринуждённо переспросила я, и наклонившись, также посмотрела себе между ног, — А-ааа, ты хочешь спросить, почему я без трусиков?

     Он молча кивнул и краснея посмотрел мне в глаза. О-ооо, какие же у него красивые свело-серые глаза с длиннющими ресницами…

     — Ты представляешь, резинка на трусах лопнула, пришлось снять, — соврала я.

     — А не стыдно тебе вот так…, — продолжал он.

     — Перед посторонним, конечно, было бы стыдно, — продолжала я врать, — а ты же ведь теперь не чужой мне. Да?

     Максим с радостью кивнул.

     Я встала и закинула сумку на плечо, демонстрируя, что готова идти.

     — А ты, что? Так и пойдёшь? — недоумённо спросил он, оглядывая меня, — Там ведь холодно, зима же…

     Сам Максим был в тёплой пуховой куртке, зимних ботинках и шапке. На мне же, согласно условиям спора с мальчишками о трёх предметах, были только сапожки, юбка и кофточка.

     — Я всегда так хожу, — кокетливо ответила я, расстегнув верхнюю пуговку на кофточке и пошла в сторону выхода. Максим последовал за мной.

     Несмотря на ноябрь, стояла прекрасная зимняя погода. В эту ночь выпал первый снег. Он шёл всю ночь и всё утро, и когда мы вышли продолжал падать крупными, пушистыми снежинками, почти вертикально опускаясь на уже укрытую пухлым слоем, землю.

     Мы шли по улице, болтая о том, о сём, а я при этом наслаждалась привычным состоянием сексуального возбуждения, которое обеспечивалось моим полураздетым видом и осознанием того, что Максим, идущий рядом, знает о моей раздетости ещё больше, чем просто прохожие. Но мне захотелось чего-то большего!

     — А тебе, правда, не холодно, — спросил Максим, глядя на распахнутый ворот моей кофточки.

     — Хочешь проверить? — игриво ответила я и повернулась к нему лицом. С этими словами я немного расставила ножки и взяв его ладонь, приложила её к своей голенькой и разгорячённой писе.

     — И в самом деле…, — ответил он, зардевшись и смущённо отведя в сторону глаза, но не делая попытки убирать руку с моей киски, — тепло… И почему-то влажно…

     — Влажно потому, что я возбудилась, — теперь уже и я немного смутилась, и, убрав его руку, продолжила путь, немного опередив его.

     — А как мне не возбудиться, — продолжала я, когда Максим поравнялся со мной, — если мальчик трогает меня за голенькую писю.

     — Вообще то, я тоже…, — начал Максим, но запнулся.

     — Что, тоже? — переспросила я, — тоже возбудился?

     — Угу, — согласившись, пробурчал он, совсем потерявшись.

     — А что ты делаешь, чтобы снять напряжение, — невинно спросила я, — Мастурбируешь?

     — Я не хочу об этом говорить, — ответил недовольный Максим.

     — А что такого? — удивилась я, — Это же естественно. Я вот, например, постоянно этим занимаюсь.

     — Правда? — недоверчиво спросил он.

     — Конечно, — убедительно произнесла я и через некоторое время добавила, — Хочешь посмотреть?

     — Хочу, — ответил Максим, всё ещё не до конца веря, что такое возможно.

     В это время мы уже почти подошли к моему дому. Я взяла Максима за руку и повела его в сторону трансформаторной будки. Здесь было довольно укромное местечко, где мы с мальчишками частенько собирались. С одной стороны шёл глухой забор, за которым был детский садик, с другой стороны от любопытных глаз скрывала сама будка. Скамейка, которая там стояла, словно толстым слоем ваты, была покрыта пушистым снегом.

     Немного подтянув юбочку повыше, я медленно опустилась на скамейку, прямо голой попкой в сугроб! Пушистый снег приятно остудил мою разгорячённую писечку.

     — Чтобы юбку не намочить, — томно произнесла я, отвечая на немой вопрос Максима, который недоумённо смотрел на меня, удивлёнными, и от этого ещё более круглыми, глазами.

     Разведя ноги в стороны, я начала своё представление: ладошками провела по бёдрам сверху вниз, до колен и обратно, уже по внутренней стороне, ласково касаясь пальчиками половых губок. Потом ещё раз… Затем я медленно расстегнула оставшиеся пуговки на кофточке, и моя грудь выглянула наружу, задорно качнув напряжёнными сосками. Пальчиком правой руки я поласкала свою щёлочку, сделала несколько круговых движений по клитору и потом нырнула во влажную дырочку. Левой рукой я ласкала свою грудь, сжимая её и покручивая соски. Всё это я старалась делать максимально эротично, как неоднократно видела, ласкают себя порномодели в интернете.

     Максим не моргая, пожирал меня глазами, пребывая явно в шоковом состоянии. Я же, наслаждаясь его вниманием, всё более и более заводилась от всего происходящего. Почти совсем голая, зимой на улице, я ласкаю себя перед мальчиком, которого едва знаю! Снег, большими невесомыми пушинками падал на мою обнажённую грудь, живот, добавляя всей этой картине особую пикантность. И меня понесло…

     Зачерпнув руками снег с лавочки, я растёрла его ладошками по сисям. Снег рассыпался по груди, по животу… Зачерпнув ещё горсть снега рукой, я нежно поласкала им один сосок, потом другой и затем медленно провела им вниз по животу, по лобку к распалённой от желания писе. Моя киска с благодарностью отозвалась на такие необычные ласки, приблизив меня сразу на несколько шагов к оргазму. В голове успела промелькнуть мысль, а хочу ли я этого так скоро? И моим ответом было то, что большая горсть снега была немедленно раздавлена прямо об, изнывающую от вожделения, писечку… За этой порцией снега последовала другая… Затем ещё…

     Я втирала снег в свою щёлочку, неумолимо приближая себя к оргазму, забыв обо всём на свете… Забыв о том, что сижу на улице в двух метрах от пешеходной дорожки практически голая и с широко разведёнными в стороны ногами. Забыв даже на мгновение про Максима, ошеломлённо наблюдающего за тем, что я делаю… Я продолжала неистово мастурбировать снегом. Вот-вот рядом… Совсем рядом…

     — М-ммм…, — томно и тонко вскрикнула я, конвульсивно вздрогнув всем телом.

     Я взглянула на Максима и по характерным движениям тела и его руке в кармане, поняла, что и он тоже только что кончил! И может быть даже одновременно со мной! Этот факт меня, почему то, очень возбудил и неожиданно расположил к Максиму.

     — Максик, ты что, тоже кончил? — спросила я его, на что он смущённо потупив взор, отвернулся.

     Я встала со скамейки, и даже не одёрнув юбку и не застегнув кофточку, подошла к Максиму почти вплотную. Почему то я испытывала к нему тогда невероятный прилив нежных чувств.

     — Ну, ты чего…, — продолжила я, пытаясь снизу заглянуть ему в глаза, — это же так мило…

     — Да? — неуверенно спросил он, всё-таки решившись встретиться со мной взглядом.

     — Ну, конечно! — ответила я, — А, хочешь, пойдём сейчас ко мне. Посидим, чайку попьём…

     — Меня мама дома ждёт, — с сожалением сказал Максим, глядя, как я застёгиваю кофточку – я уже и так задержался…

     — Ну, приходи в другой раз, — сказала я, как ни в чём не бывало, отряхивая попу от снега и поправляя юбку, — дом мой ты уже знаешь, а квартира 86.

     Мы разошлись в разные стороны, но через несколько шагов я оглянулась и встретилась глазами с Максимом, который в этот момент также посмотрел на меня. Мне вдруг дико захотелось повторить подобное шоу и так, чтобы обязательно кончить вместе с Максиком. Я и раньше такие представления устраивала, но никогда так далеко я не заходила – сама не кончала и тем более не доводила мальчишек до этого. Просто дразнила их и себя, демонстрируя им обнажённые части тела. Но то, что случилось сегодня, мне реально понравилось и захотелось продолжения.

     С мальчишками из своей компании получилось увидеться только в пятницу, после занятий. То из них кто-нибудь не мог, то я не могла. В вузе или во дворе мы периодически пересекались, но не все вместе. Каждый из них, согласно условиям спора о трёх предметах одежды, всегда мог попросить меня доказать это. Например, приподнять юбочку или расстегнуть кофточку или куртку. А меня эти проверки всегда здорово заводили! ))

     Вот и на этот раз, когда мы все вместе собрались у той самой трансформаторной будки, где я в понедельник мастурбировала снегом, Степан предложил показать мне, что у меня под одеждой. На мне в тот раз были сапожки, лосины и лёгкая курточка, едва прикрывающая попу. Как раз три предмета, но по сравнению с повседневной одеждой я была даже слишком одета ). Но одно дело до вуза дойти за 10 минут и другое дело гулять. А гулять мы могли и час и два!

     Я расстегнула курточку, показав им, что под ней у меня больше ничего нет, и оттянула вниз резинку лосин, продемонстрировав им свою гладенькую писю.

     — Довольны? — с издёвкой спросила я, а сама почувствовала подкатившее приятное тепло внизу живота.

     — Готовьте ваши денежки, — озорно добавила я.

     — Ничего, — ответил Серёжа, — у нас время есть, а зима только начинается.

     — А ты сапожки сними, — предложил Ваня, явно не равнодушный к моим босым ножкам – а то вдруг там у тебя носки.

     — Пожалуйста, — сказала я, и, усевшись на скамейку, расстегнула сапожки и сняла, поставив их в снег под лавочку.

     — Ну, что, — победно произнесла я, вытянув вперёд босые ножки и пошевелив озорно пальчиками, — убедились?

     — А прогуляться слабо босиком? — спросил всё тот Ваня.

     Мне и самой давно хотелось попробовать походить босичком по снегу. Поэтому я с невозмутимым видом встала со скамейки и демонстративно прошлась перед ними по утоптанной снегом дорожке. Они заворожено следили за моими босыми ножками, ступающими по белоснежному покрову. Мне также было очень необычно видеть свои босые пальчики на снегу. Я стояла перед мальчишками, рисуя босой ножкой узоры на снегу. )

     — А до конца тропинки и обратно? — продолжал Ваня.

     — Легко! — ответила я и, оставив их сидеть на скамейке, бодро зашагала по дорожке.

     Было не так холодно, как я ожидала. Снег, который шёл всю неделю, сугробами возвышался по обеим сторонам тропинки, потому что его регулярно убирали. А на самой дорожке снег был утоптан и только по краям лежал пушистым слоем, тот, что успел нападать за сегодняшний день. Мне захотелось походить по этому снежку, и я прижалась к краю дорожки. Было прикольно наблюдать, как мои босые ножки оставляют следы на слое снега. Дойдя до поворота тропинки, я повернула назад и увидела, что мне навстречу идут прохожие, молодой парень с девушкой. Они с интересом посмотрели на меня.

     — Не холодно? — улыбаясь спросила девушка, разглядывая мои босые ножки.

     — Не-а, — ответила я задорно и продолжила идти в сторону мальчишек.

     Когда я подошла к ним, то по лицам мальчишек я поняла, что они что-то придумали.

     — А помнишь, Крис, — спросил Серёжа, — летом на грядках ты говорила, что в сугроб голышом залезешь?

     — Запросто, — ответила я, продолжая стоять босиком на дорожке. Сама мысль об этом вдруг чрезвычайно возбудила меня. Я представила, как погружаюсь голенькая в этот белоснежный, ещё никем не тронутый, глубокий сугроб.

     — На что спорим? — добавила я.

     Мальчишки предложили свою цену и она меня вполне устроила. В себе то я была вполне уверена и проигрывать спор не собиралась – пять минут в снегу я то уж точно выдержу.

     — Ну, тогда давай, — сказал Степан.

     — Что, прямо здесь? — возмущённо переспросила я, оглядываясь по сторонам, — но ведь здесь же люди ходят…

     — А может пусть просто лосины снимет и сядет голой попой в сугроб? — предложил Серёжа, — Никто и не поймёт, что она снизу голая.

     — Ну, уж нет, — ответил Степан, — спор был, чтобы полностью голая в снегу была. Голой жопой и я бы в снегу посидел за такие деньги.

     — А давайте, когда она в сугроб ляжет, мы её сверху снегом присыпем, — предложил Ваня, — и с тропинки её не увидят.

     — Точно! — согласился Степан.

     — Ладно…, — всё ещё сомневаясь, согласилась я, — Прикройте меня тогда, если что.

     Приподняв полы куртки, я стала снимать с себя лосины. Вдалеке виднелась проезжая часть, автомобили и пешеходы сновали туда-сюда. Через забор от нас в детском садике галдела детвора на прогулке. Жилые дома окружали нас со всех сторон, следя за нами своими бесчисленными глазами-окнами. Я впервые раздевалась на улице в центре города и это меня дико возбуждало. Когда лосины я уже сняла, в начале тропинки показался мужчина с портфелем, торопливо шагающий в нашу сторону. Что делать? Продолжить раздеваться и быстро нырнуть в сугроб или переждать, когда пройдёт мимо?

     Моя куртка едва прикрывала голую попу и если не на 100% то на 90% уж точно, было понятно, что под курткой я голая. А ещё с голыми ногами и босиком! Зимой! Что подумает этот мужчина? А мне он издалека показался знакомым… Что если этот человек знает моего отца?

     Паника вместе с возбуждением стали заполнять меня. Лёгкий морозный ветерок, пролетевший между ног, приласкал мою влажную киску, ещё более усилив степень моего возбуждения. И в какие-то доли секунды, я сделала выбор! Расстегнув молнию куртки, я сняла её с себя и бросив на скамейку, шагнула в сугроб…

     Снег был очень пушистый и я сразу утонула в нём по колено. Торопливо сделав несколько шагов, я опустилась сначала на колени, а потом упала навзничь лицом в сугроб! Я торопилась спрятаться с глаз того мужчины в снегу.

     Всё произошло так быстро, что я даже не успела как-то настроиться на это погружение в снег. Ребята похоже тоже были не готовы к этому моему шагу, потому что я думала, что они сразу подорвутся меня засыпать сверху снегом, но они делать это не торопились. Я чувствовала, что моя попа и спина остались не покрыты снегом. Ощущения были вообще очень не обычными!

     Мне было не впервой окунаться в холодную воду, но в снег я нырнула впервые. И если вода при погружении в неё, сразу обволакивала тело своим холодом, то снег, при том, что был заметно холодней, делал это постепенно. Я лежала, боясь пошевелиться и чувствовала, как мороз проникает в меня и почему-то сильнее всего ощущала холод лицом. Когда же, наконец, этот мужчина пройдёт мимо! Почему мальчишки не торопятся меня засыпать? Что там вообще происходит? Я повернула голову на бок, чтобы легче было дышать. У меня стали замерзать руки и ноги…

     Не знаю сколько я так лежала… Я почувствовала, как моё тело начинает содрогаться крупной дрожью, хотя не могу сказать, что было предельно холодно. Но я ни в коем случае не могла позволить себе проиграть спор, поэтому сжав зубы, продолжала лежать в снегу.

     «Чёрт! В чём же там дело?» – думала я.

     И тут я услышала приближающиеся шаги и голоса мальчишек.

     — Ннннаконец-то! — произнесла я, стуча зубами и подняв при этом голову, — Ну, что? Время вышло?

     — Какое время вышло? — переспросил Степан, — Мы и не засекали.

     — Чтоооо?! — возмутилась я.

     — Был же уговор ПОД СНЕГОМ пролежать 5 минут, — сказал Ваня, — А у тебя спина и попа торчали!

     — Блин! Вы афигели? — продолжала я возмущаться, — Это что, я просто так в сугробе лежала?

     — А чего ты вообще в снег то нырнула?

     — Скажи спасибо. Мы, между прочим, тебя от историка нашего закрывали! — добавил Серёжа, — А ему поговорить вдруг приспичило. Вот мы и стояли, загораживали от него твою голую попу.

     — Хорошо ещё, что он тебя не заметил, — сказал Степан, — а то представляешь, что было бы тогда…

     — Пришлось его даже немного проводить, чтобы поскорей увести его отсюда.

     Я продолжала злиться, но поняла, что делать нечего и придётся лежать ещё пять минут в сугробе. Я уже сильно замёрзла, но не могла позволить себе проиграть спор.

     — Ладно, — сказала я, переворачиваясь на спину, — засыпайте меня. Только на лицо не сыпьте…

     Теперь я лежала уже на спине. Ребята ногами стали закидывать моё тело снегом. И тут мне пришла в голову шальная мысль. Я решила положить руку на писечку, под снегом можно было это сделать незаметно. Может хоть это поможет мне как-то согреться… Вскоре всё моё тело, кроме головы, оказалось под снегом.

     — Можно засекать! — торжественно произнёс Степан.

     — Это вы только засекаете!? — возмущённо вскричала я.

     — Всё справедливо! — подтвердил Ваня, — Засыпали, теперь засекаем.

     Я была вне себя от злости. Они делают всё, чтобы я проиграла спор… Хрен вам! Я не собираюсь сдаваться. Меня трясло крупной дрожью… Всё моё тело содрогалось и я ничего не могла с этим поделать, как не пыталась расслабиться. Я стала неистово теребить свою писечку, ласково я это делать не могла, потому что ни замёрзшие пальцы, ни мышцы не слушались меня. Благо, из-за этой дрожи ребята всё равно не поняли, что именно я делаю. Замёрзшими пальцами я натирала свой замёрзший бугорок…

     И вот чудо! Через некоторое время я почувствовала, что вместе с нарастающим возбуждением, в мою писечку, а вместе с ней и в моё тело стало возвращаться потерянное тепло. Я нырнула пальчиком во влажную дырочку и ощутила настоящий огонь! Постепенно все мои мысли о холоде отошли на второй план. Даже колотить меня стало меньше… Меня теперь всецело захватили мысли о подступающем оргазме! Я сумасшедшая! Я лежу в сугробе почти совсем замёрзшая и что я делаю?! Я мастурбирую! А рядом стоят мальчишки и смотрят… Но не видят! ))

     — Время вышло, Крис, — с досадой произнёс Степан.

     Я лежала с закрытыми глазами и до меня даже не сразу дошло, что я выиграла спор – у меня была одна мысль кончать или не кончать?

     — Эй, Крис? — обеспокоенным голосом спросил Серёжа, — Ты живая вообще?

     «Ладно, не буду пока кончать» – решила я, и открыв глаза, огляделась по сторонам.

     Мальчишки стояли надо мной и смотрели на меня глазами полными восхищения, досады за свой проигрыш и страха за меня.

     Я вытащила из сугроба руку, запорошенную снегом, которой только что ласкала себя и протянула Степану, молча прося помощи подняться, на что он моментально отреагировал. Мальчики помогли мне встать на ноги, и на замёрзших негнущихся ногах я поспешила вылезти из сугроба на дорожку.

     — Крис, ты как снеговик…, — сказал Ваня, — вся в снегу.

     — Давай поможем тебе отряхнуться, — предложил Серёжа.

     — Угу, — лениво согласилась я, пытаясь непослушными руками стряхнуть прилипший к телу снег.

     — Ты вся синяя, — обеспокоенно произнёс Степан.

     Ребята в шесть рук стали смахивать с меня снег. Мне вспомнился тот летний день, когда мальчишки отмывали меня в реке от грязи. Эти воспоминания помогли мне поддержать достигнутый в снегу градус возбуждения и не дали мне окончательно замёрзнуть.

     Снег на моём теле стал быстро превращаться в талую воду, и Ваня взяв мои лосины стал вытирать плечи, грудь, спину, спускаясь постепенно вниз. Я голая стояла на дорожке, и мне в тот момент было абсолютно параллельно, что меня могут увидеть прохожие или что за мной может быть уже наблюдают из многочисленных окон ближайших домов. Было ощущение, что вместе с телом замёрзли мои мозги и все мои эмоции. Единственное, что мне хотелось, это одеть на свои окоченевшие ножки, сапожки.

     Я села голой попой на скамейку и попыталась это сделать, но замёрзшие пальчики совершенно не слушались меня… Ваня вызвался мне помочь и опустившись передо мной на колени отряхнул мои босые ножки от снега, вытер их уже мокрыми лосинами и стал надевать сапог. Серёжа заботливо накинул мне на плечи мою курточку…

     «Ну как я могу злиться на этих милых «засранцев» …, — подумала я, — Они же просто хотели выиграть спор».

     Глазами полными благодарности, я смотрела на мальчиков….

     — Что дальше будем делать? — спросил Серёжа.

     — Мож в кино? — предложил Степан, — и Крис как раз отогреется.

     — Можно, — согласилась я, вставая со скамейки. Поднявшись, я поспешила одеть курточку, и сразу застегнула молнию, желая поскорее согреться.

     Я не осознавала до конца, на что именно я даю согласие… Отправиться в центр города, в кинотеатр, в одной коротенькой курточке, которая едва-едва прикрывала мою попу!

     — А лосины? — спросил Ваня, показав на мокрые, все в снегу лосины, валявшиеся около скамейки.

     — Да пусть здесь лежат, — предложил Степан, — Не будет же она их сейчас одевать… А на обратном пути заберём.

     — Угу, — лениво согласилась я, всё ещё не совсем придя в себя после заморозки. Засунув руки в карманы, я пыталась отогреть замёрзшие пальцы.

     — Надо их тогда снегом присыпать, — сказал Ваня и наскоро забросал их снегом.

     Мы отправились по дорожке в сторону оживлённой улицы. Когда мы дошли до остановки, пальчики на ногах и руках уже почти отогрелись и «морозная» боль почти ушла. Я видела, что прохожие обращают внимание на мои голые, красные от мороза ноги, но ввиду своей замороженности, никак на это не реагировала. Было такое ощущение, что мысли мои окоченели и были также неповоротливы, как и мои конечности.

     Автобус подошёл почти сразу. Он был полупустой и мы с радостью расселись по левому борту на одноместные места друг за другом. Серёже только не хватило места и он остался стоять, пристроившись между сиденьем Степана и Вани. Я же сидела последняя в нашей цепочке, почти напротив задней входной двери. Когда я садилась, подол курточки задрался и я уселась на грязное тканевое сиденье голой попой. Печка под впереди стоящим сиденьем мощно дула горячим воздухом мне на ноги и я, отогреваясь, буквально растеклась на кресле. Всё моё тело постепенно отходило от мороза, погружаясь в негу.. …

     На меня накатило такое расслабленное и умиротворённое состояние, что казалось ещё немного и я усну. Ноги мои, прижатые друг к другу коленями, сами собой разошлись в стороны. Я почувствовала, лёгкое дуновение тёплого воздуха у себя между ног и совсем разомлела…

     Веки мои налились свинцом и я провалилась на какое-то время в сон. Когда же я пришла в себя, то посмотрела первым делом в окно и поняла, что нам ещё ехать 2 остановки. Затем меня что-то заставило посмотреть на Серёжу. Его лицо выражало растерянность и одновременно любопытство и он явно хотел мне что-то сказать. Глазами он покосил в сторону, а потом посмотрел мне между ног.

     Слегка повернув голову на право, я поняла, что сбоку от меня стоит мужчина. Совсем рядом! Затем я посмотрела вниз и… О, ужас! Вот, что я увидела…

     Молния моей куртки начиналась не у самого края подола, а на 10 сантиметров выше. Ноги мои были разведены в стороны, края куртки разошлись, и получилось так, что моя гладенькая киска оказалась полностью на виду! Поэтому для мужчины, который стоял рядом, сверху открывался восхитительный вид.

     И как давно он уже здесь стоит, любуется на мои прелести? Краска стыда мгновенно залила моё лицо. Вместе с этим я почувствовала, знакомое и такое волнительное ощущение заполняющего меня тепла. Меня дико возбудила эта ситуация: я сижу в общественном транспорте с разведёнными в стороны ногами и голой писькой, а незнакомый дядька пялится на всю эту красоту!

     Чувство стыда и нарастающее сексуальное возбуждение боролись во мне. Одна половина меня говорила: «постыдись, закройся». Другая говорила: «смысл закрываться… он уже всё видел…наслаждайся…». И подначивала: «…ну же, поласкай себя ТАМ, тебе ведь хочется…». Первая же половина осуждала: «не делай этого, ты что…. Это же совершенно аморально».

     Я смотрела в окошко, стараясь сделать вид, что всё нормально и абсолютно в порядке вещей. А во мне боролись противоречивые чувства! Но я продолжала сидеть, как сидела, не сводя ноги и не прикрывая писю. Возбуждение во мне нарастало…

     Не доехав вместе с нами одну остановку, мужчина вышел. Мне жутко захотелось дотронуться до своей изнывающей от желания киски! Я сидела и боролась с собой… Меня сдерживало то, что в автобусе были и другие пассажиры, которые могли заметить мои откровенные действия. Но и желание поласкаться было нестерпимым…

     Я подалась телом вперёд, приблизившись к сидящему передо мной Ване, делая вид, что хочу с ним поговорить. На самом же деле я прижалась плотней текущей киской к сиденью и двигая бёдрами, стала тереться ей о ткань обивки.

     — Вань, а что там щас идёт, — спросила я Ваню для отвода глаз, продолжая елозить бёдрами.

     — Пацаны знакомые говорили, боевичок нормальный есть, — ответил он, чуть повернув назад голову.

     — А-ааа, — протянула я, думая, что же ещё такого спросить. Продолжая тереться киской о сиденье, я довела себя почти до оргазма и поэтому мысли мои путались…

     Стоявший чуть впереди Серёжа двинулся к выходу, поднялся с места Степан.

     «Приехали», — догадалась я. Мне немного не хватило, чтобы кончить, но я не особо расстроилась – мне нравится удерживать себя на грани оргазма.

     Я тоже встала, и посмотрев на своё сиденье, увидела, что оставила после себя мокрое пятнышко. Ах ты моя киска-шалунишка ))).

     Выйдя из натопленного автобуса, я почувствовала, как мои голые ножки и влажную писечку, приятно охватил морозец, что добавило мне новых волнительный ощущений и лишний градус к моему уровню возбуждения. И именно это помогло мне преодолеть путь от остановки до переполненного людьми торгового центра и далее до кассы кинотеатра. На меня не оборачивался разве что ленивый. Мои голые ножки словно магнит притягивали взгляды прохожих!

     В холле кинотеатра я увидела себя в большом до пола зеркале и офигела! При ходьбе полы моей курточки, не скреплённые молнией, расходились, обнажая мои голые бёдра и мою щёлочку! «БЛИН! — закричала я про себя, — и я так шла?!» Так вот почему на меня так пялились?

     Я вдруг резко почувствовала себя абсолютно голой и мне захотелось поскорее от всех спрятаться. Увлекая за собой Степана и Ваню, я поспешила пройти в кинозал, чтобы укрыться от любопытных глаз в темноте. Серёжа остался покупать поп-корн и колу.

     До начала сеанса ещё оставалось несколько минут, но некоторые зрители уже сидели на своих местах. Так как был будний день и была возможность выбрать хорошие места, все зрители располагались по центру. Мои же мальчишки взяли места на последнем ряду (кто бы сомневался))), и от нас до ближайшего ряда с людьми было рядов пять. Серёжа успел придти как раз до начала сеанса, прежде чем выключили свет.

     У меня не очень получалось вникать в сюжет фильма, т. К. Все мои мысли были заняты тем, что я представляла, как иду по торговому центру, сверкая своей голой писькой. Это меня здорово возбудило и писечка снова потекла. Мне стало жарко… В зале вообще было довольно тепло и ребята все сидели без верхней одежды. Я потянула замочек молнии и расстегнула курточку до самого низа. Всё, теперь я почти голенькая! И хотя мальчишек я уже почти не стеснялась, и в темноте на последнем ряду меня сложно было увидеть, но осознание самого факта, что я сижу голая в кинозале полном людей меня здорово взволновало.

     Я откинула полы куртки в стороны полностью обнажив грудь, живот, бёдра… Сделав несколько глотков холодной колы из бумажного стакана, я поставила его не в подлокотник кресла, а себе между ног, максимально прижав к разгорячённой киске.

     — Жарко…, — тихо сказала я, отвечая на немой вопрос повернувшегося ко мне Степана.

     — А ты сними куртку, — также тихо ответил он.

     «А что, это идея, — подумала я, — тем более, что это мало что изменит в моём внешнем виде». Поставив стакан с колой, я встала, и сняв с себя курточку, положила её на кресло, переднего пустующего ряда. Опустившись голым телом обратно на сиденье, я почувствовала новые волнительные ощущения. Я вдруг подумала, что до меня на этом кресле наверное сидели тысячи зрителей, а сейчас сижу на нём я… Голая! И впитываю эти необычные ощущения от контакта моего обнажённого тела с мягкой тканью обивки.

     Потом я подумала о том, что наверняка моя возбуждённая писечка оставит после себя привычный мокренький след, а потом на этом самом кресле будет сидеть какой-нибудь парень или девушка и может быть даже, уже на следующем сеансе. Эти мысли ещё больше возбудили меня!

     Отпив ещё несколько глотков, я снова поставила стакан холодной колы между ног – это хоть как-то позволяло унять зуд моей возбуждённой писи. Я уже совсем перестала вникать в то, что происходит на экране.

     Мальчишки пару минут о чём-то перешёптывались друг с другом и потом Степан повернувшись ко мне тихо спросил:

     — А слабо, голой пройтись через весь зал?

     И хотя состояние возбуждения, в котором я находилась, позволяло мне согласиться на это предложение абсолютно безвозмездно, я по привычке спросила:

     — Сколько?

     После того, как мы сошлись на определённой сумме, я стала разуваться – для меня понятие «голая» означало совсем без всего. По условиям спора, мне предстояло выйти с одного края нашего ряда в проход, пройти вниз, к экрану, далее вдоль передних рядов и вернуться уже по проходу с другой стороны рядов. Моё сердечко от волнения учащённо заколотилось… Мне было боязно покидать укромный задний ряд, который для меня, такой голой и беззащитной, являлся своеобразным убежищем. Но спор – есть спор! Да и возбуждение, которое уже достигло критического уровня, буквально толкало меня на «подвиги».

     Скинув сапожки, я встала на ноги. Когда я почувствовала босыми ножками ворс ковролина на полу, ощущение беззащитности ещё более усилилось. Я стала пробираться к краю нашего ряда, успокаивая себя тем, что нижняя часть моего тела, пока ещё скрыта спинками кресел.

     И вот я стою в проходе… Голая! В центре города, в кинозале, и ГОЛАЯ!

     От нарастающего волнения сердце ещё больше усилило свой ритм! Я стала спускаться вниз… На экране в этот момент шла перестрелка с многочисленными взрывами, которые подсвечивали моё тело, отражённым от экрана светом.

     Я продолжала спускаться, замечая боковым зрением, что некоторые зрители, из тех, что сидели ближе к краю, стали оборачиваться на меня. Возбуждение нарастало… Капелька моего сока, побежала вниз по внутренней стороне бедра. Я спускалась… Вниз, в темноту, в пугающую неизвестность… Всё дальше от своей одежды, от ребят…

     Вот я дошла до первого ряда и начала огибать кинозал в проходе между ним и экраном. Я шла, глядя себе под ноги и стараясь не смотреть в сторону зала – мне казалось, что все смотрят только на меня.

     Всё, ряд пройден, и я повернула в проход. Мне вдруг показалось, что все головы зрителей повернулись в мою сторону. Мои нервы сдали и последние несколько метров до своего спасительного ряда, я преодолела почти бегом. Далее уже по ряду я пробралась до мальчишек и плюхнулась в кресло. Сердце от волнения готово было выскочить наружу.

     — Уффф! — выдохнула я.

     — Незачёт, — невозмутимо заявил Степан.

     — Что-оо!? — возмутилась я.

     — Вообще-то он прав, — сказал Серёжа, — был уговор пройти, а не пробежать….

     — Придётся повторить, — продолжал Степан.

     — Блин! Да вы чо! — продолжала я возмущаться.

     — Как хочешь, — произнёс Серёжа, нарочито безразличным голосом, — тогда с тебя деньги за проигранный спор.

     «Вот сволочи, — подумала я, — но формально, конечно, они правы». Деньги мне отдавать совершенно не хотелось, и поэтому я согласилась пройти весь этот путь ещё раз.

     «Я вам сейчас докажу», — думала я.

     Встав, я пошла к боковому проходу. В это время пальба и грохот на экране стихли – начался лирический отрезок фильма. Свет от экрана уже не моргая, освещал моё обнажённое тело, и мне казалось, что ещё больше людей обращают теперь на меня внимание. Но, не смотря на это, я старалась идти нарочито неторопливым шагом, чтобы не дать мальчишкам новый повод усомниться в моей победе. Я пыталась успокоить себя тем, что один раз я уже проделала этот путь, значит, смогу и второй.

     — Вон, вон, смотри…, — услышала я в тишине громкий шёпот, — она опять идёт…

     — Ага… точно…девчонка голая…

     — Где, где?

     Меня заметили… Чувство паники обрушилось на меня, но я продолжала идти и с каждым шагом я понимала, что всё больше и больше людей поворачиваются от экрана в мою сторону… Моё сердце от волнения с каждым своим новым ударом пыталось выскочить из груди. Я продолжала идти и вот я уже повернула вдоль первого ряда. Уровень моего возбуждения достиг предела. Щёлочка изнывала от желания! Страх, стыд и возбуждение захлестнули меня. До меня доносился шёпот из кинозала, и хотя я не могла разобрать слов, мне казалось, что все говорили обо мне. Это меня и смущало и возбуждало одновременно.

     Наконец то я на финишной прямой – осталось преодолеть подъём по боковому проходу. Я поднималась по редким ступенькам, вверх, к своему ряду, прилагая неимоверные усилия, чтобы не ускорить шаг. И вдруг, совсем рядом я услышала шёпот:

     — Привет…

     Я от неожиданности остановилась, и подняв глаза, увидела, что совсем рядом, на крайнем от прохода кресле сидит парень лет восемнадцати и буквально поедает меня глазами. Похоже, желая рассмотреть меня поближе, он пересел на это место из середины зала.

     — Классно выглядишь, — продолжал он громко шептать, разглядывая меня.

     Я продолжала стоять, как вкопанная, совершенно растерявшись от этого его внезапного появления.

     — Спасибо, — ответила я, единственное, что пришло мне в голову. Я понимала, что пока стою здесь, привлекаю к себе ещё большее внимание.

     — И часто ты так гуляешь?

     — Я на спор разделась, — ответила я механически.

     Мне хотелось, поскорее завершить свою голою прогулку, но вместо этого я стояла, как дурра рядом с этим парнем, чувствуя, что от его, скользящего по мне взгляда, я всё больше и больше возбуждаюсь. Часть меня говорила «иди дальше, не стой», а другая часть вопила «ну постой ещё немножечко, насладись». И как всегда, в моменты такого раздвоения, я впала в ступор. Но к счастью парень сам разрешил мой внутренний спор.

     — Как я понимаю, ты здесь не одна, — прошептал он, протягивая мне обрывок билета, — здесь мой телефончик, набери мне как-нибудь. Буду ждать…

     Я машинально взяла этот билет и продолжила путь. Щёлочка сочилась влагой… Степень возбуждения зашкаливала… Писечка умоляла поласкать её…

     И вот я на своём ряду.

     Странно, но мальчиков почему то не было… Где они? Может в туалет все двинулись…Но мне даже не хотелось думать об этом, нет их и слава богу. Наконец то я сделаю то, о чём так давно мечтала. Я положила билетик парня на стакан с колой, плюхнулась на своё место и развела пошире ноги… Затем с долгожданным удовольствием, я положив ладошку на лобок и закрыла глаза от предвкушения мощнейшей разрядки…

     Я ласкала набухший клитор едва дотрагиваясь до него, поднимаясь при этом на невиданный до этого уровень наслаждения. После каждого касания, я оказывалась на грани оргазма, балансировала на ней, и после небольшой паузы, позволяющей мне немного остыть, снова ласкала себя. Я оттягивала момент наступления оргазма, наслаждаясь своими ощущениями…

     Но в какой-то момент я потеряла контроль и…

     — А-ааааа! — вырвался из меня крик и тут же потонул в общем гуле звукового сопровождения фильма.

     В голове пронеслась мысль: я мастурбировала, сидя голой в кинозале и я кончила! Ну-уу, я даю…

     Открыв глаза, я увидела три мальчишеских головы на фоне яркого экрана, высовывавшихся из-за спинок переднего ряда и направленную мне между ног камеру телефона с подсветкой. В тот же момент камера немного поднялась, ослепляя мои глаза светом.

     — Снято! — прозвучал голос Степана.

     После перенесённого мною мощнейшего оргазма, я не сразу поняла, что всё это значит. Но постепенно до меня стало доходить… Они видели, как я мастурбировала! Смотрели, как я кончала! Какой ужас! Мне вдруг стало ужасно стыдно… Но зачем они снимали всё это на телефон?

     — Ребята, вы чего? — спросила я, машинально сведя ноги и прикрыв ладошкой писю.

     — Да ладно, чё ты закрываешься, мы уже и так всё видели, — сказал Степан, — а теперь ещё и видео есть…

     — Но зачем вам видео…, — я ничего не понимала.

     — Понимаешь… Нам хочется кое-чего большего, чем просто смотреть, — ответил за всех Серёжа, — А это видео поможет тебе принять правильное решение…

     — Вы хотите секса, что ли?

     — Правильно мыслишь, — Степан.

     — Но я же ещё девочка…

     — Есть другие варианты, — продолжал Сергей.

     Я не могла поверить, что эти мальчишки, с которыми я дружу уже несколько лет, способны на такой шантаж… И что это за варианты, о которых говорил Серёжа? У меня в голове промелькнули ужасные картинки анального секса, которые я видела в инете и которые вызывали у меня отвращение. Я считала тогда, что когда девушку трахают в попу это во первых очень больно и во вторых унизительно. Может сказать им, что я обманула их, сказав, что я девочка… Даже не знаю, почему я так сказала…

     Наверно потому, что у меня не было опыта секса и не хотелось показаться им неопытной. Вот и брякнула им первое, что пришло в голову. Я ведь сама себя лишила девственности, причём это получилось совершенно неосознанно, в порыве страсти, когда я мастурбировала попавшейся под руку рукояткой от скакалки.

     — Например, минет, — подхватил Степан.

     Я внутренне расслабилась… Минет это ещё ладно… Я и сама была не прочь попробовать… какой он на вкус… мужской член…

     Но зачем они так грубо обошлись со мной, опустившись до шантажа! Мне было ужасно обидно! Я продолжала сидеть, потрясённая до глубины души их поступком, а мальчишки в это время перешли на мой ряд и сели рядом.

     — Давай начнём что ли, раз ты не против, — предложил Степан.

     — Что, прямо здесь? — переспросила я.

     — А чё такого, никто же не видит.

     Я поняла, что выбор у меня небольшой… Тем более, что их предложение, хотя и было для меня неожиданным, не шло в разрез с моими собственными планами.

     Пока Степан расстёгивал штаны и доставал свой член, я пристроилась на коленях между его ног. До этого момента я видела мужской член только на экране и казалось он олицетворял собой силу и мужество, а в живую он мне показался маленьким и беззащитным. Когда же я осторожно взяла его в руку и неумело стала его ласкать, то почувствовала, как он начал постепенно увеличиваться в размерах… Это было так необычно!

     Вскоре он уже поднялся в полный свой рост и уже перестал мне казаться маленьким и беззащитным. И ведь это сделала я! Своими руками!

     Этот факт меня неожиданно поразил. Я даже ощутила некую власть над ним, над Степаном… Это было странно, но я вдруг поняла, что тоже начинаю возбуждаться. Мне захотелось взять его член в рот и поласкать его язычком, как я видела это в порнороликах. Я ощутила необычный, слегка солоноватый вкус во рту и поняла, что мне это нравится.

     Неумело поласкав языком головку члена, почувствовала, по непроизвольным движениям Степана, что такие ласки ему приятны. Я продолжила ласкать губами и язычком и вскоре почувствовала, как всё тело Степана напряглось, и он даже слегка выгнулся, сидя на кресле. В следующее мгновение, совершенно неожиданно для меня, его член стал извергать в мой рот поток спермы. Вздрогнув от неожиданности, я не понимала, что же теперь делать дальше. Рот мой стремительно наполнялся его семенем, и мне ничего не оставалось, как попробовать проглотить всё это.

     По консистенции и вкусу его сперма напомнила мне тёплый и сырой яичный белок. Мне очень понравился этот необычный вкус. Сделав глоток, я сделала ещё один и стала облизывать его головку, собирая остатки его семени. По тому, как извивался на кресле Степан, я поняла, что он сейчас еле сдерживается, чтобы не застонать от удовольствия.

     И причина этого его состояния – Я! Это я сделала так, что он сейчас извивается от наслаждения! У меня на душе стало, как то светло и тепло от этой мысли. И зачем они пытались шантажом заставить меня сделать это? Это же так здорово! Я и сама бы с удовольствием сделала бы это ))

     Постепенно чувство обиды стало притупляться… Я уже хотела было переключить своё внимание на Серёжу, но на экране вдруг пошли финальные титры, символизируя окончание фильма. В любую минуту в зале мог включиться свет. Мы дружно встали и начали одеваться. Я надела сапожки и едва успела накинуть на себя курточку, как зажёгся свет.

     Мне было немного не по себе от того, что во мне могут узнать ту, что бегала голышом по кинозалу. Да и вид у меня в коротенькой курточке с голыми ногами был такой, что точно бы узнали. Сев на своё место, я решила немного подождать, пока схлынет основная толпа зрителей, заодно и колу свою допить. Потянувшись к стакану, я увидела на нём обрывок билета с номером телефона того парня и на автомате сунула его в карман курточки.

     От осознания того, что придётся вновь идти через торговый центр полный людей в своей короткой курточке и светить голенькой писей, страх вместе с нарастающим возбуждением, стали заполнять меня. Но когда мы с мальчиками вышли из полумрака кинозала в освещённый и многолюдный торговый зал, страх начал постепенно уходить на второй план, освобождая место всё более набирающему силу сексуальному возбуждению.

     Мысль о том, что моя киска доступна для взглядов прохожих, невероятно взволновала меня. И я заметила про себя, что чем сильнее я возбуждена, тем легче я переношу экстремальные ситуации. Сегодня уже второй раз, когда бурлящее во мне сексуальное напряжение помогает мне преодолеть, казалось бы невозможное.

     Я шла, «подзаряжаясь» всякий раз, как ловила чей то взгляд направленный мне между ног. А так как был вечер пятницы, таких взглядов я поймала довольно много, так что, когда мы вышли на улицу, моя пися была уже возбуждена до предела. Поэтому я с радостью поддержала предложение Степана, вернуться домой пешком – морозный воздух так приятно остужал разгорячённую щёлочку.

     Мы не спеша шли по дорожке, освещаемые светом фонарей и болтали о том, о сём. Благодаря морозу и меньшему, по сравнению с торговым центром, числу прохожих, моё напряжение немного спало. Но не настолько, чтобы начать стесняться своего вида! ) Наоборот, я шла, игриво глядя в глаза каждому прохожему, который удостаивал меня своим вниманием. И в этих глазах я читала удивление, вопрос, негодование, смущение… И это смущение ещё более усиливалось, когда они понимали по моим глазам – я знаю, что именно они видели. )

     И именно это моё состояние позволило мне совершенно спокойно отреагировать на прозвучавшее предложение Сергея.

     — Ну, что? Может, теперь меня порадуешь?

     — Здесь что ли? — спросила я таким голосом, будто делать минет зимой на улице, для меня привычное дело.

     — За магазин можно зайти, — предложил он.

     Мы все вместе проследовали за угол магазина. Здесь и правда было довольно укромное место. За магазином был бетонный забор, далее шли кустарник с деревьями. И вот сюда, между забором и кустарником, свет от фонарей практически не падал и видно нас могло быть видно только с дорожки, на которой мы как раз и стояли. Степан и Ваня остались стоять на дорожке, а мы с Сергеем пошли вглубь этого своеобразного коридора, утопая чуть ли не по колено в сугробе. Удалившись метров на десять, Сергей, шедший впереди, остановился и повернулся ко мне. Он был выше меня на полголовы, и подняв на него глаза, я прочитала в его взгляде нетерпение, замешанное на диком желании.

     Сергей протянул руку к замочку молнии на моей курточке и ухватившись за бегунок, протянул его до самого низа, полностью распахивая мою единственную одёжку. Я же при этом, послушно стояла и смотрела на него, ощущая при этом, как морозный воздух охватывает мою обнажённую грудь и живот. Я почувствовала нарастающее возбуждение и поняла вдруг, что отчасти причиной этому, была именно моя покорность. Не знаю почему, но мне показалось тогда, что я готова принять от него любое его действие и исполнить любое его желание.

     Поэтому, я точно также не сопротивлялась, когда он спустил с моих плеч курточку и бросил её на снег… Когда больно стиснул мою грудь… Когда провёл рукой по моей писе… Когда проник пальцем в глубь моей мокренькой щёлочки… Когда больно ущипнул за половую губу…

     А затем он надавил мне на плечи, заставляя меня опуститься на корточки и взять в рот его член, который был уже в рабочем состоянии, едва он приспустил штаны. Его член оказался немного короче, чем у Степана, но при этом заметно толще. Я стала ласкать его, как умела, осознавая при этом, что процесс этот мне, безусловно, нравится. А нравился он мне ещё и потому, что сидя на корточках, я касалась возбуждённой, изнывающей от желания писечкой, пушистого и нежного снега. Это были просто невероятные ощущения, когда снежинки проникали в мою разгорячённую щёлочку, нежно лаская меня своим невесомым холодом.

     Я настолько увлеклась своими необычными ощущениями, что не заметила, как Сергей вплотную приблизился к оргазму, так, что когда он кончил, я от неожиданности вздрогнула. И снова, уже во второй раз за сегодня, я почувствовала во рту вкус спермы, знакомый, но в тоже время, в чём-то отличный, от вкуса семени Степана. Проглотив всё, до последней капельки и лизнув язычком, напоследок, пока ещё возбуждённую головку его члена, я поднялась на ноги. Лицо Сергея излучало счастье! И от этого мне стало очень хорошо. )

     Пока он поправлялся, я одела валявшуюся на снегу курточку. Снег, приставший к моей писе и попе, пока я сидела на корточках, растаяв, стал стекать вниз по бёдрам мелкими каплями. В какой-то миг мне стало грустно… Грустно от того, что моя детская дружба с мальчишками закончилась и наши отношения перешли на какой-то другой, совершенно иной уровень. Хотя надо признать, что после нашего разговора летом на грядках, все наши игры стали носить всё более выраженный сексуальный подтекст. И что с тех самых пор мальчишки стали по другому ко мне относиться и по другому на меня смотреть. И вот настал тот момент, когда им надоело просто смотреть и им захотелось чего-то большего…

     Мы шли пешком всю дорогу до нашего района. А я ужасно хотела в туалет. На самом деле, хотела я писать ещё от кинотеатра, но моё возбужденноё состояние отвлекало меня от зова природы. Но в какой-то момент пол-литра колы стали уже неудержимо проситься наружу и мне ничего не оставалось, как сделать это прямо на улице.

     — Ещё немного и я обоссусь, — пожаловалась я ребятам на свой мочевой пузырь, пытаясь контролировать его изо всех сил.

     — Ну а чего ты, — сказал Степан, — отойди вон в сторонку и пописай.

     — Ага, — довольно согласился Серёжа, — а мы посмотрим.

     — Да, смотри…. Мне то что – ответила я так, будто справлять нужду на виду у зрителей, привычное для меня дело.

     — Ну, я бы не отказался, — сказал Степан.

     Мне так хотелось в туалет, что спорить с ребятами никакого желания не было. И решила, ладно, посикаю при них. Тем более, что киску мою они видели уже много раз. Мы в это время проходили через двор жилого дома, срезая угол, так что спрятаться особо негде было. Но и терпеть не было сил… Поэтому я быстренько зашла между двух припаркованных во дворе машин и присела на корточки, благо отсутствие на мне нижнего белья и минимум верхней одежды, позволяло максимально упростить всю эту процедуру. Курточка моя приподнялась, полностью оголив писю и предоставив ребятам возможность наблюдать процесс в деталях.

     Едва я присела, как горячая струя, исходящая из меня, стала мощно прорезать слой белого снега. Сергей достал телефон и начал снимать…

     — Э-эээ, мы так не договаривались, — возмутилась я, но остановить процесс и закрыться уже не могла.

     — Мы и на счёт минета не договаривались, — сказал Сергей, хитро мигнув правым газом.

     — Ну, ладно, — согласилась я, — только лицо не снимай.

     Степан и Ваня стояли и с интересом наблюдали, а Сергей, сидя на корточках, снимал на видео, как я писаю. Он продолжал снимать, когда я уже закончила и встав, оправляла курточку. Я поняла, что вопреки моей просьбе, он снимал и моё лицо тоже, но не сопротивлялась этому… Объектив его камеры неожиданно взволновал меня ничуть не меньше, чем взгляды любопытных зрителей. Я вдруг поняла, что мне это нравится!

     Стоя под прицелом его камеры, освещаемая ярким светом фонаря, я почувствовала себя порномоделью. Это возбудило меня! Неожиданно мне захотелось совершить какую-нибудь глупость на камеру. )) Не придумав ничего лучше, я игриво приподняла полы своей курточки, продемонстрировав ребятам гладенькую писю, а затем повернувшись к ним спиной – свою голенькую попку. Мальчишки одобрительно загудели.

     Я совершенно не подумала о том, что стоя, я хорошо заметна не только многочисленным прохожим, находящимся во дворе, но и всем, кто в этот момент вздумал посмотреть в окно. Но, слава богу – пронесло, громких возмущений в мой адрес не последовало, и мы спокойно продолжили свой путь.

     Когда мы дошли до дома Степана и Сергея (они жили в одном доме), мы стали прощаться. Уже в дверях подъезда Степан сказал:

     — Ну, мы пошли, а вы… сами тут разбирайтесь.

     Я поняла, что он говорит об обещанном мною минете, который я осталась должна Ване. Иван же промолчал, и мы уже вдвоём продолжили путь.

     — Зайдёшь, — спросил он, когда мы подошли к его дому, — а то на улице, как-то неудобно… Ну ты понимаешь…

     — А у тебя есть кто дома? — спросила я.

     — Только бабушка, — ответил Ваня, — но она не встаёт с постели.

     Было немного стрёмно идти в гости голой, ведь когда я сниму курточку и сапоги, то останусь полностью обнажённой в чужой квартире! Но моё непроходящее возбуждение заглушило голос разума, да и мои голые ножки уже прилично подмёрзли. Я согласилась…

     …Когда мы вошли в квартиру, то почти сразу же услышали, сквозь шум работающего телевизора, голос бабушки.

     — Ваня, это ты?

     — Да, бабушка, — громко ответил Ваня.

     Я тихонечко разделась и вслед за Ваней прошлёпала босиком в его комнату. Мне было немного неуютно находиться голой в чужой квартире, зная при этом о присутствии другого человека – бабушки. В комнате Вани стояли две односпальные кровати, и я присела на одну из них.

     — А эта чья? — спросила я, указывая на другую.

     — Моя, — ответил Ваня, — а сидишь ты на кровати моего старшего брата.

     — А я и не знала, что у тебя есть брат, — искренне удивилась я.

     — Есть и уже давно, — пошутил он.

     Повисла минутная пауза… Ваня явно хотел мне что-то сказать, но не решался.

     — Ну, — прервала я молчание, — давай приступим что ли…

     — Слушай, Крис, — явно робея, неуверенно проговорил он, — а можно тебя попросить сделать это другим способом?

     — Ты о чём? — в замешательстве спросила я.

     — Ну, сделать это не ртом, а…

     — Чем? — я не понимала, что он хочет.

     — Ножками…, — выдохнул он.

     Понятно… Мои давние подозрения подтвердились – Ваня фетишист. Я и раньше замечала, что он поглядывает на мои босые ножки, как-то не так… Но я не стала ему ничего говорить о своих выводах.

     — Нравятся мои ножки? — кокетливо спросила я, пошевелив пальчиками на ногах.

     — Ага…, — ответил он, не сводя похотливых глаз с моих стоп.

     — Ну, давай, — согласилась я, — попробуем… Снимай штаны.

     Ваня, смущаясь, стянул с себя штаны с трусами и немного помедлив, снял и носки, оставшись в одной рубашке. Было забавно наблюдать, как он стоит в замешательстве, не зная куда деть свои руки – как бы сомневаясь, прикрывать ли ими своё причинное место или нет… После секундного размышления о проведении предстоящей процедуры, я решительно скомандовала.

     — Ложись на кровать.

     Ваня послушно улёгся на спину, а я встала у него в ногах. Его маленький член безвольно лежал между бёдер в кустике чёрных волос. Я, держась рукой за стену, поставила одну ногу ему на бедро и, как можно более нежно, провела стопой по бедру, животу, между ног.

     — У тебя такие тёплые и нежные ножки, — полным восхищения голосом произнёс Ваня. Он смотрел снизу-вверх на мою стопу, ласкающую его, на мои бёдра, на мою грудь… Я почувствовала сладкую, плавно нарастающую истому. Между ног приятно заныло….

     Положив ножку ему на член, я начала ласкать его лёгкими движениями. Результат моих ласк не замедлил сказаться – его небольшой пенис, начал стремительно увеличиваться в размерах, превратившись вскоре в внушающий уважение, детородный орган. Его член величаво и гордо вздымался вверх, как будто стремился, своей налитой кровью головкой достать потолка. Я даже не представляла себе, что такой, небольшой и невзрачный, на первый взгляд, член, способен так увеличиться в размерах.

     В какой-то момент мне неумолимо захотелось опуститься своей истекающей от желания киской на этот величавый «инструмент», и я едва удержала себя от такого искушения.

     Мне стало неудобно ласкать его вертикально стоящий орган из своего положения стоя и я предложила Ване подняться ещё выше на подушку и раздвинуть немного ноги. Сама же, устроилась на спине между его бёдер, согнув ноги по лягушачьи и нежно обняв стопами Ванин член. Я ласкала Ванин член движениями вверх-вниз, Теперь Ваня получил возможность любоваться не только на мои ножки, но и на мою раскрытую писечку, а я смогла продолжить свои ласки с большей фантазией. Я катала его член между стоп, как колбаску, как шарик… То натягивала крайнюю плоть на головку, то оголяла её… Вобщем занималась ногоблудством ))

     Ваня лежал и разве что не урчал от удовольствия. Он кайфовал, зажмурив глаза от удовольствия, изредка открывая их, чтобы полюбоваться на мои ножки и киску. Вскоре я почувствовала, как напрягся и выгнулся спиной Ваня, и через мгновение увидела, как его член выстрелил вверх мутновато-белой субстанцией. Несмотря на то, что сегодня я уже дважды глотала сперму, видела я её вживую первый раз. Ванин член продолжал пульсациями извергать сперму, но уже не так высоко и мощно. Сперма падала каплями на мои ножки, на Ванин живот и бёдра, на кровать…

     — Ну, вы блин даёте!

     Этот, голос раздался настолько неожиданно для нас, что заставил меня с Ваней вздрогнуть. Мы настолько увлеклись процессом, что не заметили, как в комнату вошёл старший брат Вани. Ваня в ужасе пытался прикрыть руками ещё не опавший член, а я инстинктивно свела колени и ладошками прикрыла грудь.

     — Хорошо вы тут устроились… Да ещё на моей кровати! — наигранно возмущался он, жадно ощупывая меня глазами с головы до ног.

     Я уже пришла в себя после пережитого шока и достаточно спокойно сидела на кровати, облокотившись грудью на согнутые в коленях ноги. Подумаешь, один новый парень увидел меня голой – что такого… Продолжая сидеть, я лениво наблюдала, как белая капля спермы медленно стекала со свода моей стопы на покрывало. Ваня же, всё ещё пребывал в состоянии паники – он судорожно пытался закрыться первым, до чего смог дотянуться – своими штанами, перепачкав их при этом разбрызганной спермой.

     — Я бы посоветовал тебе одеться, — обратился Ванин брат ко мне, — через пару минут вернутся родаки и обязательно зайдут в нашу комнату.

     — Как это?! — испуганно переспросил Ваня, — но ведь они должны придти только через час…

     — Сегодня пятница, короткий день..

     — Блин! — вскрнул Ваня, вскочив с кровати.

     Теперь пришла и моя очередь испугаться – представив, как предстану перед родителями Вани в таком виде, я пришла в ужас и тоже соскочила с кровати.

     — Ну, чего стоишь? — обратился брат Вани ко мне, — Одевайся!

     — Но у меня из одежды только куртка и сапожки, — извиняющим голосом произнесла я, — и они в прихожей….

     У брата удивлённо округлились глаза, но ответить он ничего не успел – до всех нас донёсся звук открываемой входной двери.

     — Так, — продолжал «рулить» брат, обращаясь к Ване, — Выход один. Выводи её через лоджию, благо первый этаж, а я вынесу её вещи.

     Медлить было нельзя и мы с Ваней ломанулись на лоджию, а его брат, приоткрыв дверь комнаты, ждал удобного момента, чтобы выйти и забрать мои вещи.

     Ваня приоткрыл окно лоджии, и морозный воздух резко ворвался внутрь, заключив моё обнажённое тело в свои ледяные объятия. Я от неожиданности зябко передёрнулась, но останавливаться было нельзя. Наступив босой ногой на подставленный Ваней табурет, а другой на раму застеклённой лоджии – я спрыгнула в сугроб.

     — Сын, почему у тебя открыто окно? — услышала я голос матери, прежде чем Ваня успел закрыть створку.

     И только тут я осознала весь ужас положения в котором оказалась! Я голая на улице! Уже второй раз за сегодня, но только рядом никого нет! Нет моих мальчишек, которые могли бы подстраховать и прикрыть в случае чего. Нет моей одежды… Я одна… Голая и босая! Зимой!

     Поёжившись от холода, я оглянулась по сторонам. Я была у задней стены жилого дома в полисаднике шириной метра четыре-пять, в котором росли немногочисленные деревья и кусты. Далее, за невысокой оградкой, пролегала утоптанная и освещённая светом редких фонарей тропинка.

     Что делать?!

     Стоять на месте было глупо – могут заметить, а попасть в милицию или психушку, мне совсем не улыбалось. Спрятаться в кустах было затруднительно, даже согнувшись в три погибели – голые ветки кустарника мало что могли скрыть. Уходить с этого места тоже было нельзя, т. К. Единственная моя надежда на спасение – это брат Вани с моей одеждой. А придти он должен как раз на это самое место, к своей лоджии, но с какой стороны он будет обходить дом, я не могла предположить.

     Послышались неторопливые, ритмичные поскрипывания по утоптанному снегу, приближающиеся с правой стороны. Стоять на месте больше было нельзя, и я шагнула в сторону менее освещённого участка, напротив тёмных окон первого этажа, по направлению к ближайшему кусту. Усевшись на корточки, как можно ниже, так что моя попа и пися оказались в снегу, я с напряжением стала ждать… Шаги постепенно приближались… Я не знала, видно ли меня с дорожки и на всякий случай постаралась ещё как можно глубже согнуться, пряча голову между коленей. Шаги незнакомца приблизились и остановились совсем рядом… У меня на миг перехватило дыхание от страха. Сердце стучало со скоростью «Сапсана» …

     Чёрт! Чего он там стоит?

     А может это Ванин брат?

     Я осторожно подняла голову, увидела незнакомого прикуривающего мужчину и тут же, как страус, нырнула головой вниз. Вскоре поскрипывания продолжились, постепенно удаляясь от места моего укрытия и оставив после себя в воздухе аромат табачного дыма.

     Я вздохнула с облегчением… И в эту секунду расслабления я вдруг поняла, что моя киска, несмотря на всю экстремальность ситуации в которой я оказалась, продолжает жить своей, находящейся на пике возбуждения, жизнью. Я опустила руку в сугроб и сквозь снег, в котором охлаждалась, погруженная в него киска, я нащупала заветный, горячий бугорок. Несколько привычных движений и я поняла, что готова кончить… Но это не входило в мои планы, т. К. Мне нужно было по возможности оттянуть оргазм, чтобы окончательно не замёрзнуть в этом сугробе.

     Мои ножки уже прилично замёрзли и чтобы хоть как то согреть их, я села попой прямо в снег и руками пыталась отогреть окоченевшие пальчики.

     «Блин, куда пропал этот парень, — думала я про Ваниного брата, — уже десять раз можно было бы придти».

     Опять послышались шаги, теперь уже с другой стороны. На этот раз поскрипывания периодически прерывались, а затем снова возобновлялись. Немного высунувшись из-за куста, я увидела тень собаки средних размеров.

     — Вот чёрт, — в негодовании прошептала я.

     Если эта псина что-то учует и поднимет лай – всё пропало! Недолго думая, я легла на спину в сугроб и второпях присыпала себя снегом, положив ладошку на писю, на свою волшебную «кнопку». Только бы не замёрзнуть, только бы не замёрзнуть…

     Вся надежда была на мою заветный бугорок, ласки которого, каким-то неведомым мне образом, помогали поддерживать во мне жизненно важное тепло.

     Шаги приблизились… Я слышала громкое дыхание собаки совсем рядом… Периодически лаская волшебный бугорок, я поддерживала в своём теле так необходимый мне огонь возбуждения…

     Я уже прилично подмёрзла и ждала с нетерпением, когда же этот человек с собакой уйдёт. Наконец, шаги начали удаляться, и я уже было хотела встать, чтобы отряхнуть с себя снег, как услышала приближение с другой стороны уже двух человек. Моё тело уже начала сотрясать крупная дрожь и чтобы согреться, я усилила воздействие на свою эрогенную «кнопку», так что через короткое время была уже на грани оргазма, и мне стоило невероятных усилий, чтобы эту черту не перейти.

     Шаги на дорожке остановились напротив моего укрытия… Я в ужасе замерла, боясь даже дышать! Неужели меня заметили?

     — Эй? — послышался голос Ваниного брата, — ты где?

     Радостная, я стала выбираться из своего снежного убежища, и даже не отряхиваясь от снега, поспешила поскорей выйти ему навстречу. Но на дорожке Ванин брат стоял не один. Рядом с ним был парень лет восемнадцати в тёмно-синей куртке и вельветовых джинсах. Оба они в изумлении смотрели на меня, покрытую снегом.

     — И правда, голая! — воскликнул спутник брата удивлённо-восхищённо.

     — А я что говорил, — гордо подтвердил Ванин брат. Он стоял, держа мои вещи подмышкой, одетый в красный пуховик и голубые джинсы.

     — Ты что там, ванну снежную принимала, что ли? — спросил «брат», — ты вся в снегу.

     — Я пряталась…, — ответила я, не зная радоваться ли мне его появлению или бояться. Я так и стояла вся в снегу и дрожа от холода, в полуметре от невысокой оградки, не понимая выходить ли мне на освещённую дорожку к ребятам или нет. Ванин брат видимо не горел желанием отдавать мне мою одежду.

     — А ты красивая, — сказал парень в синей куртке.

     — И горячая, — добавил «брат», — смотри, в чём она ходит зимой. Только куртка и сапоги.

     — Ребят, — попросила я, — отдайте, пожалуйста, мою одежду. Я очень замёрзла….

     Я продолжала стоять босиком в снегу и пальчики на ножках уже болели от холода. Обхватив себя руками, я пыталась хоть как-то согреться.

     — Отдадим, если пообещаешь погулять с нами и…, — Ванин брат сделал торжественную паузу, — …и сделать нам по минетику.

     — Хорошо, — ответила я обречённо. Я была в таком состоянии, что готова была согласиться на что угодно, лишь бы согреться поскорей.

     В ответ на моё согласие он протянул мне сапожки, и я поторопилась вылезти из сугроба на дорожку. Перешагнув через оградку, я взяла сапожки и села попой на металлическую перекладину, желая поскорее их надеть. Замёрзшими пальчиками я стряхнула с ноги снег, и с трудом натянула на неё сапог. А вот молнию застегнуть у меня никак не получалось (окоченевшие пальцы рук не слушались меня), и на помощь пришёл парень в синей куртке. Он присел передо мной и помог справиться с молнией, а потом …

     Потом он взял в руки мою вторую ножку и держа её одной рукой за пяточку, второй аккуратно смахивал с неё снег, не обделив вниманием и мои пальчики. У него были нежные и тёплые ладони… Впервые мужчина, кроме моего папы, был так ласков со мной… Я с признательностью посмотрела на него, а он в то же время поднял глаза на меня… Наши взгляды встретились! Красивые, тёмно-карие, глаза излучали нежность, заботу и одновременно лукавство. Я смущённо отвела взгляд… Почему то в тот миг я ощутила себя взрослее, чем была на самом деле..

     Надев сапожки, я поспешила одеть курточку. Пытаясь согреться, я засунула руки в карманы – меня трясло от холода. Странно… Ведь сегодня днём я пролежала в снегу значительно дольше, но не так сильно замёрзла, как сейчас. Может потому, что я с утра ничего не ела?

     — Что дальше? — замёрзшим голосом спросила я.

     — Погуляем, — ответил брат Вани, хищно поглядывая на подол моей короткой курточки, едва-едва скрывающей голенькую писю. От этого взгляда мне захотелось спрятаться, и я невольно попыталась, спрятанными в карманы куртки руками, натянуть её, как можно ниже

     — Зайдём в палатку, купим пивка, — предложил парень в синей куртке, — а девушке не мешало бы и водки выпить, чтобы согреться.

     Я протестующее замотала головой (я никогда ничего крепче шампанского не пила).

     — И не надо спорить! — утвердительно произнёс он.

     Но спорить с ним, почему то, мне вовсе не хотелось…

     Пока мы шли до ближайшего магазина, успели познакомиться. Брата Вани звали Алексей, а его товарища – Игорь. Продавщица подозрительно поглядывала на меня и на мои голые ноги, но спиртное нам продала. Как только мы вышли из магазинчика, Игорь протянул мне шкалик водки.

     — Пей, — сказал он.

     Я нехотя взяла бутылочку и сделала несколько глотков. «Горячее» пойло потекло по пищеводу в пустой желудок, обжигая и согревая меня своими сорока градусами. Почти сразу же у меня закружилась голова, и стало как-то необычайно легко.

     Мы шли дворами, углубляясь в малознакомый мне район… На самом деле я уже почти не следила за тем, куда мы направлялись. Водка, выпитая на пустой желудок, дала о себе знать, затуманив мою голову и притупив чувство опасности.

     Мы уже подошли к маленькой скамейке, уединённо стоящей в стороне от основных пешеходных направлений, как у Алексея зазвонил телефон.

     — Алло, — ответил он, — Здорово, Серый! Что, прямо сейчас? Блин! Ладно… Щас.

     — Вот блин, — продолжал он, обращаясь уже к Игорю, — Серёга звонил. Щас я к нему метнусь по быстрому и назад. Не расходитесь.

     — Ок, — спокойно ответил Игорь, — ждём.

     Алексей спешно покинул нас, а Игорь подошёл к лавочке и очистил от толстого слоя снега одно местечко. Я сначала подумала для меня, но он сам опустился на расчищенные от снега доски и протянул мне руку, приглашая сесть ему на колени. То ли водка действовала на меня, то ли Игорь, каким-то неведомым образом меня загипнотизировал, но я послушно присела на его бедро. Мои голые ножки и попа уже прилично подмёрзли, и я с удовольствием ощутила тепло его тела через мягкую вельветовую ткань.

     Игорь уверенно и непринуждённо раздвинул мои ножки, и я опять не думала сопротивляться…

     — У тебя красивая пися, — сказал он, не стесняясь разглядывая открывшуюся ему щёлочку.

     — Такая гладенькая, — продолжал он, проведя пальцем по половым губкам, — и тёпленькая такая…

     — А ножки холодные, — он ласково провёл ладонью по ножкам, а потом по внутренней части бедра.

     Не знаю, что сильнее задурманило мою голову, водка или ласки Игоря, но я продолжала, молча сидеть у него на коленях и послушно принимать все его действия со мной. А Игорь и не думал останавливаться – он снова перешёл на ласки моей киски, погладил губки, помассировал клитор…

     Нырнул пальчиком в мою мокренькую щёлочку…

     — А тебе похоже нравится, — заметил он.

     Он открыл бутылку пива и сделал глоток.

     — Будешь? — предложил он мне.

     До этого я пробовала пиво, и мне оно не особо нравилось, но от предложения Игоря не отказалась и отпила из его бутылки. Не знаю, что было за пиво, но на вкус оно было вполне приятным и значительно лучше, чем всё то, что я до этого пробовала.

     Игорь поднёс горлышко бутылки к моей писе и нежно провёл им несколько раз между влажных половых губок.

     — Люблю пить пиво с девушкой, — произнёс он и поднёс горлышко бутылки, влажное от моих соков к своим губам.

     Игорь сделал глоток и снова приблизил горлышко к моей щёлочке. На этот раз он неглубоко ввёл горлышко в мою дырочку и нежно помассировал её, покрутив бутылку. И я снова позволила ему это сделать! Совершенно разомлев, я находилась в таком расслабленно-пофигистком состоянии, что казалось, была готова принять от него всё что угодно.

     — Хочешь попробовать? — спросил он, вновь вводя в мою щёлочку горлышко.

     Я взяла в рот горлышко бутылки, которое только что побывало в моей щёлочке, и почувствовала во рту слегка солоноватый вкус моих соков, который затем смешался, со слегка терпким вкусом пива. Необычное сочетание…

     Игорь продолжал развлекаться с моей писей. Он вводил горлышко неглубоко, сантиметра на 2-3, чем вскоре невероятно меня раздразнил. Всякий раз, как он окунал в меня горлышко, мне хотелось схватить его руку и всадить бутылку в себя до упора! Находясь на пике возбуждения, я еле сдерживала себя от этого желания.

     Игорь подносил бутылку и к моим губам тоже… После выпитой водки и нескольких глотков пива, я чувствовала себя совсем пьяной и плохо соображала, что делаю. Точнее, что позволяю с собой делать. Я сидела на коленях у незнакомого мне парня, с разведёнными в стороны ногами, позволяя ему при этом играться с моей киской, на виду у прохожих, изредка проходящих мимо нас, и мне было плевать на это. Я совсем разомлела и мне было легко и хорошо…))

     Но это продолжалось ровно до того момента, пока не вернулся Алексей.

     Он был явно чем-то расстроен. Игорь спустил меня с колен, и они вместе отошли на несколько шагов. Ребята о чём-то эмоционально шептались, изредка поглядывая на меня. Я же была уже в такой степени опьянения, что ноги мои меня уже не слушались… Покачнулась раз, покачнулась два и поняла, что единственное моё спасение это скамейка. Голова кружилась, что сильно мешало ориентироваться в пространстве… В моей мутной голове пульсировала только одна мысль: «скамейка… надо сесть на скамейку…»

     Не пытаясь даже расчистить скамейку от снега, я плюхнулась на неё голой попой и почувствовала себя победителем. Ура! Я заняла более устойчивое положение.. ) Дальше этого мои пьяные мысли не работали. Тот факт, что я сижу голой попой в снежном сугробе, меня совершенно не волновал.

     Ребята продолжали громко шептаться и, как я могла понять, говорили они обо мне. До меня долетали лишь отдельные фразы-пазлы, которые мой замутнённый алкоголем мозг, даже не пытался сложить в единую картинку. Один говорил: «в гараж, по человечески, трахнуть…». Второй отвечал: «предки, заяву, срок…».

     В конце концов они видимо до чего-то договорились, потому что Алексей уверенно подошёл ко мне и решительно потянув замочек молнии и распахнул на мне курточку. Предварительно больно потискав мою грудь, он расстегнул свои джинсы и достал уже полунапряжённый член. Подняв одной рукой мой подбородок, другой рукой он похлопал членом по моим губам.

     — Соси! — грубо приказал он.

     Я, до этого момента сидевшая безучастно, стала лениво делать минет Алексею. Его член быстро дошёл до боевой готовности, но моя малая активность, ввиду пьяного состояния, видимо не устраивала его и он в буквальном смысле слова, взял инициативу в свои руки. Положив руки мне на затылок, он начал ритмично притягивать меня к себе и затем отталкивать. Делал он это довольно грубо и я вдруг осознала, что меня имеют… То есть это не я, по своей воле и желанию, делаю ему хорошо, лаская член губками и язычком… Это он – трахает меня в рот!

     Через некоторое время он вынул из меня свой инструмент и стал водить им по моему лицу. Большая, красная головка, дышащая паром, показалась мне просто огромной. Мне вдруг захотелось почувствовать её у себя там… внутри… В моей маленькой и ещё неопытной щёлочке. Обследовав моё личико своим членом, Алексей снова принялся трахать меня в рот.

     В какой-то момент ритм его движений нарушился и резко выдернув из моего рта член, Алексей принялся изливать на моё лицо и грудь потоки густой спермы. От неожиданности я зажмурила глаза. Сперма медленно стекала по лицу, и мне было приятно ощущать на холоде её тепло. В какой то миг мне вдруг захотелось попробовать её на вкус… Алкоголь, находящий во мне, не позволял сдерживать мои желания, и моя мысль моментально реализовалась в действие. Высунув язычок, я слизнула ближайшую каплю спермы.

     — Ты посмотри, — прокомментировал Игорь, — вот ведь шлюшка.

     — Давай, — обращаясь к Игорю, сказал Алексей, попутно заправляя член в штаны, — твоя очередь.

     Но видимо мой пьяный вид с разбрызганной по лицу и телу спермой, не особо возбуждал Игоря. Он протянул мне платок, предлагая вытереться. Я хотела взять его, но моя рука совершила лишь часть пути и вновь безвольно упала на бедро.

     — Во дела, — сказал Алексей, — она же совсем пьяная. Что с ней делать то теперь?

     — Давай её ко мне, — ответил Игорь, — я ведь тут рядом.

     — Ну, давай, — согласился Алексей.

     Они подхватили меня под руки и поставили на ноги, но ноги мои не хотели стоять, ни в какую. Пока Алексей меня держал, Игорь застегнул «молнию» на моей курточке, стряхнул снег с моей голой попы и затем ребята повели меня в неизвестном направлении. А неизвестным оно было потому, что мой пьяный разум совершенно отказывался функционировать. Помню только, что после того, как оказалась уже в квартире у Игоря, в тепле – меня совсем развезло. На какое-то время я пришла в себя, когда Игорь опустил моё тело в тёплую ванну, но затем я снова вырубилась.

     Через некоторое время я очнулась от боли в заднем проходе, лениво осознав своим пьяным мозгом, что случилось – таки то, чего я так боялась. Игорь имел меня в задницу, а я лежала животом на кровати и никоим образом не хотела этому факту сопротивляться. Во первых по тому, что была не в состоянии, а во вторых… А во вторых, те ощущения, которые вдруг нахлынули на меня, перечеркнули все те предубеждения, которые били связаны у меня с анальным сексом! Грязно, мерзко, неприятно, унизительно… Все эти эпитеты вдруг стали стираться из моего сознания. Отчасти благодаря моему безвольному, пьяному состоянию, а отчасти, из-за всё нарастающего возбуждения.

     Я полностью растворилась в своих ощущениях, в ожидании приближающегося оргазма.

     Игорь же тем делом, продолжал ритмично вжимать меня в кровать, звонко шлёпая по моим ягодицам своими голыми бёдрами. Возбуждение росло… В какой-то момент, зарычав раненым зверем, Игорь навалился на меня всем телом и обмяк. Я поняла, что он кончил… Также, я с печалью осознала, что сама то я, чуть-чуть не успела…

     — А как же я, — с сожалением промямлила я сдавленным, под весом Игоря, голосом.

     Игорь нехотя поднялся с меня и перевернул моё тело на спину. По хозяйски разведя мои ноги в стороны, он положил свою ладонь мне на письку и начал её теребить. Делал он это совершенно не так, как я привыкла делать это сама, да к тому же ещё, и достаточно грубо. Но толи тот факт, что делал это как раз кто-то другой, а не я, толи потому, что я была уже на полпути от оргазма, но кончила я довольно быстро.

     Я впервые кончала от рук другого человека, впервые в полупьяном состоянии и ощущения были очень необычными. Оргазм был, может быть и не очень ярким, но каким-то бесконечно долгим. Во всяком случае, мне это так тогда показалось…

     — А ты горячая штучка! — одобрительно произнёс Игорь.

     Я промолчала, продолжая наслаждаться разлившейся по телу негой… Мне было хорошо! Так хорошо бывает в те мгновения, когда мысли останавливают свой бесконечный бег и ощущение счастья опускается на тебя… И ничего, кроме этого ощущения не существует. Только ты и счастье…

      

     На следующий день я проснулась поздно, что-то около часа дня – сказались, наверное, выпитый мною накануне алкоголь и вчерашний день, насыщенный событиями. Всю ночь мне снились мужские члены в состоянии эрекции, которые я ласкала руками, целовала и облизывала. Проснулась я с сильной головной болью и с мокрой от возбуждения киской. Моя щёлочка просто изнывала от желания ощутить в себе здоровенный мужской член, и скорее всего потому, что именно на этом самом моменте, когда член погрузился в меня, и прервался мой эротический сон.

     Как была, голышом, я прошлёпала босыми ногами на кухню.

     — Привет, пап, — поздоровалась я с отцом, который сидел на кухне и слушая новости, пил кофе.

     — Доброе утро, — ответил он, скользнув по мне взглядом. Он хоть и привык видеть меня дома голой, но, наверное, как мужчина, не мог не обратить внимание на такую-то красоту. Его скользящий взгляд на долю мгновения задержался на моей гладенькой киске.

     Я налила стакан воды и с яростью, истомлённого жаждой путника пустыни, стала его опустошать..

     — Я уж хотел тебя будить, — сказал он, — заспалась ты что-то сегодня.

     — Голова пипец, как болит, — пожаловалась я, прерывая своё поглощение влаги, для того, чтобы вновь пополнить стакан.

     — Какие у тебя планы на сегодня, Крис? — спросил папа

     — Не знаю, а что?

     — Хочу съездить искупнуться в проруби, — ответил отец, — поедешь со мной?

     Ура! Внутри меня всё ликовало. )) Ещё один день голых приключений!

     — Конечно! — согласилась я, едва сдерживая свой восторг.

     Отец впервые предложил взять меня с собой, хотя сам моржевался довольно регулярно. «Может быть я увижу отца голым – промелькнула в голове шальная, похотливая мысль, продиктованная желанием моей плоти. «Интересно, а какой у него член»?

     И тут же, мысленно осудила себя за это: вот дурочка… это же отец… совсем с ума сошла…

     Уровень моей сексуальной энергии в тот день просто зашкаливал, и я не могла контролировать себя, чтобы не думать об ЭТОМ. Наверное, так совпало, что мой гормональный фон, наложился на события вчерашнего дня, плюс ещё длинный эротический сон. Не знаю… Но факт тот, что я в тот день явно не принадлежала себе, а все мои мысли и желания были подчинены зову плоти.

     — Тогда давай садись и ешь кашу, — сказал отец.

     — Фу-ууу, овсянка…, — капризно протянула я, заглянув в кастрюльку.

     — Давай, давай. Ешь! — ультимативно заявил отец, — И одеваться уже надо…

     Я плюхнулась голой попой на табурет и совершенно машинально, с удовольствием потёрлась изнывающей от желания киской о его холодную поверхность. Упс! Вот дурочка… Отец же рядом… Мельком взглянув на отца, я попыталась понять, заметил ли он мои телодвижения. Вроде нет… Уфф, пронесло.

     «Надо бы быть поаккуратнее» – сказала я сама себе.

     — Кстати, что же мне надеть? — размышляла я, с неохотой поедая ненавистную овсянку.

     И тут отец, словно услышав мои мысли, сказал.

     — Я пойду пока за машиной, а ты одевайся и выходи. И одевайся полегче.

     Полегче! Я только об этом и мечтала. Конечно, я с удовольствием ограничилась бы вчерашним своим нарядом, но боялась, что отец меня не поймёт – слишком уж откровенно. Лосины я вчера так и не забрала, и они продолжали валяться в сугробе, около трансформаторной будки. «Так, — решила я для себя, расправляясь с остатками каши, — значит надену джинсы, сапожки и курточку».

     — Не забудь купальник и сланцы, а полотенце я взял – уже в дверях крикнул отец, и через мгновение я услышала, как хлопнула входная дверь.

     «Купальник…» – повторила я про себя это ненавистное слово. Да, на фига он нужен! Мне вовсе не хотелось упускать такой шанс побыть голенькой на улице на вполне себе законном основании. И я, на свой страх и риск, решила для себя, что не буду брать его с собой.

     С этим решением, я наскоро привела себя в порядок: приняла душ, расчесала волосы и резинкой схватила их в тугой хвост. И во время всех этих приготовлений, то сексуальное напряжение, с которым я уже проснулась, продолжало нарастать, т. К. Я не могла не думать о предстоящем сегодня голом приключении, а эти мысли меня изрядно возбуждали.

     Продолжая оставаться голой, я села на пол в прихожей и стала выгребать из нижнего шкафа всю обувь в поисках своих сланцев, которые я с лета не одевала. Шкаф был очень глубокий, и на виду стояла в основном отцовская обувь, которой было больше чем моей, и которой он пользовался более регулярно. Пока я там шуровала, со второй полки упал папин армейский ботинок, в каких он обычно ездил на охоту, и своей подошвой, с засохшей в глубоком протекторе грязью, коснулся моей гладенькой и уже немного влажной от возбуждения, киски. И снова мой мозг, затуманенный желанием плоти, подчинился животному инстинкту, и я совершила то, что было похоже на полное помешательство.

     Прижав эту грязную подошву к своей нежной щёлке, я стала мастурбировать… Пошире расставив ноги, я массировала свою гладенькую писю, этим грубым и грязным ботинком и была на седьмом небе от блаженства. Засохшая грязь, «ожившая» от моих соков, начала оставлять грязные следы на моём нежном бутончике и как ни странно, этот факт лишь добавил градуса моему возбуждению, заставив меня действовать более энергично. Положив ботинок на пол подмёткой кверху и придерживая его руками, я оседлала его, и расставив пошире, согнутые в коленях ноги, опустилась, изнывающей от желания щёлочкой, на грязную подошву.

     Это было похоже на сумасшествие! Я, словно безумная, начала тереться влажной писькой об этот грязный башмак, чем почти моментально приблизила себя к оргазму. Но кончить сейчас, вот так второпях, не входило в мои планы. Хотелось сохранить максимально долго этот высокий уровень возбуждения, не растрачивая себя по мелочам. Чтоб уж кайфануть, так кайфануть! Мне стоило невероятных усилий, чтобы остановиться, но я это сделала.

     И сделала это вовремя, т. К. Спустя буквально несколько секунд услышала звук клаксона на улице, узнав в нём сигнал отцовского автомобиля. Нужно было бегом одеваться, чтобы не дай бог, не разгневать отца, который очень не любил, когда его заставляли ждать. Вывалив всю обувь наружу, я наконец нашла свои сланцы и второпях закинула всё обратно в шкаф. Времени, чтобы помыть грязную киску, не было, и я второпях вытерла её влажным после душа полотенцем. Натянув джинсы, я надела сапоги, накинула куртку и, прихватив «шлёпки», выбежала из квартиры. Куртку я застёгивала уже на ходу, пока спускалась по лестнице.

     Белый отцовский «ленд-крузер» уже ждал меня у подъезда. Я залезла в машину и кинув на заднее сиденье сланцы, немного поёрзав, устроилась поудобней на уже тёплом от подогрева, сиденье. Пока усаживалась, джинсы врезались своим швом в мою промежность, вызвав тем самым очередной прилив неги, которая приятной волной разлилась по всему телу, вызывая желание утонуть и раствориться в ней. «Да, вот уж действительно, — подумала я, — дошла до крайней степени возбуждения… даже такие элементарные действия, вызывают настолько сильные ощущения…».

     — Ты сегодня, какая-то другая, — произнёс отец, выруливая на дорогу, — глаза так горят… Так хочется в проруби искупаться?

     — Ага! — ответила я, — давно мечтала.

     «Знал бы он, что на самом деле заставляет мои глаза так гореть, вот бы удивился» – подумала я.

     — А не страшно? Вода то ледяная.

     — Не-а, — ответила я, — ни сколечки.

     И я вспомнила свои вчерашние голые и холодные приключения, и низ живота вновь наполнился приятным волнительным теплом.

     Прорубь для купаний располагалась на окраине города – в лесочке было небольшое озеро, и эта зона была излюбленным местом досуга, как летом, так и зимой. Зимой в лесу катались на лыжах, по ледяной поверхности – на коньках, а с довольно крутой горки, спускающейся от леса к самому озеру – катались на всём, на чём только можно было вообразить.

     Нам повезло, машина выезжала с переполненной автомобилями стоянки, и отец ловко припарковал свой «крузак» на освободившееся место. Я представила себе, сколько же там народа. А ведь многие приходили сюда и без машины. И они все увидят меня голенькую… Моя плоть моментально отозвалась на такие мысли приятной истомой, вновь заполнившей меня. Меня так и подмывало раздеться уже здесь, на стоянке и идти до проруби уже голенькой. А идти нужно было метров двести до горки и ещё метров сто, уже по берегу озера – до проруби. Но голос разума всё-таки возобладал над зовом плоти и не дал мне этого сделать…

     Когда мы вышли из машины, то из «мерседеса», который приехал ещё до нас, вышел мужчина и парень лет 18-ти и направились в нашу сторону.

     — Ну, здравствуй, Виталий, — сказал отец, протягивая мужчине руку.

     — Здорово, здорово, — приветливо ответил он, и тут только я узнала в нём дядю Виталия, товарища отца по каким-то общим делам.

     Они крепко пожали друг другу руки, и затем отец протянул руку пареньку, стоящему чуть поодаль, а дядя Виталий, в свою очередь, переключил своё внимание на меня.

     — Привет, Кристина, — поздоровался он со мной, и оглядев с головы до ног, добавил, — ты посмотри, как повзрослела… В невесты моему оболтусу уже годишься.

     — Вадим, поздоровайся, — обратился он, как я поняла, к своему сыну.

     Вадим был худеньким пареньком, среднего роста, который послушно исполнил просьбу своего папаши, но сделал это, как-то без особой охоты:

     — Привет.

     — Привет, — ответила я кокетливо.

     Мне он хоть и не очень нравился, но моё неутолённое с утра желание требовало флирта. Поэтому я решила применить к нему мой излюбленный приём – отработанный не так давно дома, перед зеркалом, сексуальный взгляд милой кошечки. Я ждала, когда же он поднимет на меня взгляд, чтобы стрелять наверняка.

     — Кристина, — продолжила, протягивая ему ладошку, — можно просто Крис.

     И вот он посмотрел… Наши взгляды встретились… и я «выстрелила» …

     — Вадик, — ответил он смущённо, пожимая мою руку, зардевшись, словно нашкодивший и пойманный за руку подросток.

     Я поняла, что домашняя заготовка сработала, как надо. ))

     Мы двинулись через лес, в сторону озера, отец с дядей Виталием – впереди, я с Вадиком чуть сзади. Взрослые довольно живо общались, обсуждая деловые вопросы, а мы же шли, практически молча – разговорить Вадика оказалось непросто. «Ну и ладно, раз не хочет поддерживать разговор, буду его дразнить» – решила я. Да и накопившееся напряжение требовало небольшой разрядки. И со словами:

     — Что-то жарко сегодня…, — я потянула замочек молнии на моей курточке – вниз, остановив его около пупка.

     Грудь моя конечно не полностью обнажилась, но то, что под курткой у меня больше ничего нет – стало очевидно. Вадик, увидев это, снова залился румянцем и боязливо оглянулся по сторонам.

     — Тебе не холодно? — озадаченно спросил он, поглядывая на мою обнажённую грудь, сам при этом, спрятавшись поглубже в свою куртку.

     — Не-а, — ответила я, — наоборот… так классно освежает.

     Я и на самом деле, что-то разгорячилась – гормоны бурлили во мне, не находя выхода, а морозец приятно остужал меня через распахнутую курточку.

     — Я бы и совсем разделась, но отец увидит – убьёт …, — хвастливо добавила я.

     — Что?! Вообще до гола? — ещё больше прифигел Вадик.

     — Да, а чё тут такого, — небрежно ответила я, — я уже так гуляла.

     — Да, гонишь наверно…, — в сомнении, верить ли мне или нет, сказал Вадик.

     — Не хочешь, не верь, — ответила я, стараясь это произнести, как можно более безразлично.

     На некоторое время Вадик умолк, видимо прокручивая в голове эту мысль и не понимая – вру я или нет. Я же, засунув руки в карманы курточки, регулировала степень распахнутости куртки, чтобы излишне не шокировать встречных прохожих, всё чаще попадающихся на нашем пути по мере приближения к эпицентру зимнего места отдыха горожан.

     — То есть, — продолжил Вадик наш разговор спустя какое-то время, — если сделать так, что твой отец не увидит или сам позволит тебе остаться голой, ты согласна это продемонстрировать?

     — Легко! — ответила я, а сама задумалась, что же он имеет ввиду, говоря, что отец позволит остаться голой.

     К этому времени мы уже подошли почти к самому озеру и нам только оставалось к нему спуститься по довольно крутому склону. По широкому, немного более пологому, и накатанному спуску каталось бесчисленное множество детей, подростков и даже взрослых на санках, снегокатах, льдянках и ватрушках. Крики и визги сопровождали всё это действие.

     Со склона открывался прекрасный вид на озеро: чуть левее от накатанной трассы располагался каток, где горожане катались на коньках, а немного правее была прорубь, где купались любители зимнего плавания. Ещё дальше, за прорубью, рассыпались по ледяной поверхности заядлые рыбаки, которых не смущало присутствие многочисленной субботней публики и шума.

     Глядя на всю эту красоту, я слегка размечталась… Я представила, как качусь с горки на санках, абсолютно при этом голая. Как морозный воздух, набегая, остужает моё обнажённое тело… Словно вдогонку моим мыслям, лёгкий порыв ветра, нахально пробравшийся через распахнутые полы курточки, заставил вернуться в реальность.

     Чтобы не привлекать к себе внимание толпы, я немного застегнула молнию, подняв замочек на уровень груди, и ускорила шаг, догоняя спутников.

     Отец с приятелем уже спускались к берегу озера, а Вадик ждал меня у обрыва. Крутой склон и растущие на нём деревья, заставляли спускаться по касательной. На утоптанной тропинке было довольно скользко и чтобы не навернуться, приходилось придерживаться за стволы деревьев. А один раз Вадик, двигающийся чуть впереди, даже протянул мне руку, на особо скользком участке. Джентельмен.. ))

     Вот и прорубь. Полынья, своей короткой стороной, располагалась прямо около берега, так что сквозь прозрачную воду было видно песчаное дно. А длинной своей частью уходила к центру озера метров на десять. На берегу и около кромки проруби толпились моржи, человек восемь, разной степени одетости, причём в плавках был лишь один из них. Также среди них была одна женщина лет 50, в накинутом на плечи пледе и в валенках.

     Похоже женщины у проруби, были довольно редким зрелищем, потому, что при моём появлении все мужики заметно оживились. Кто-то раздетый, поспешил прикрыться, а кто-то наоборот – повернулся в мою сторону, демонстрируя своё хозяйство в полной красе. А немного поодаль, ближе к склону, стояли несколько зевак, которым похоже было диковинно видеть этих голых людей зимой, залезающих по своей воле в ледяную воду.

     У меня глаза разбегались, глядя на это многообразие мужских тел и членов… Что называется сон в руку. И тут опять в мою голову пробралась шальная мысль: будет ли мой отец купаться в плавках или нет, и увижу ли я его инструмент? И снова я упрекнула сама себя за такой нездоровый интерес к своему отцу.

     Все эти люди, похоже, были завсегдатаями этого места, судя потому, что отец с дядей Виталием подошли к каждому и поздоровались за руку, а с женщиной перекинулись парой слов.

     — Что, дочку привёл? — спросила женщина, обращаясь к отцу и глядя при этом на меня.

     — Да, — ответил папка, — Кристина зовут.

     — Баба Лида, — представил он её мне.

     — Здрасьте, — поздоровалась я.

     — А я сына притащил, — добавил Виталий.

     — Правильно, правильно, — одобрительно закивала женщина, — надо приобщать молодёжь к здоровому образу жизни. А то хилые все стали, больные…

     Когда она это произнесла, то посмотрела почему-то на Вадика, который своей худобой и бледным видом и правда не источал здоровье.

     Отец расположил около проруби сумку, достал из неё полотенце и расстелил его на снегу. Дядя Виталий с Вадиком тоже стали готовиться к плаванию. Меня же так и подмывало снять скорее с себя всю одежду и в то же время было немного стрёмно – что скажет папа, когда увидит, что у меня не то что купальника, а вообще ничего больше нет. Отец уже почти штаны снял, а я всё мялась…

     — Ну, чего сиськи мнёшь, — не стесняясь в выражениях, обратилась ко мне баба Лида, — раздевайся, чего стесняться то.

     Меня не нужно было уговаривать, и, подойдя поближе к нашим вещам, я расстегнула молнию курточки и решительно её сняла с себя. Мой отец с немым вопросом в глазах посмотрел на мои голые сиськи.

     — Ну, ты сказал, полегче одеться, — в оправдание ответила я.

     — А купальник? — спросил он.

     — Забыла…, — виноватым голосом произнесла я.

     — Да, ладно тебе! — бесцеремонно вмешалась в наш разговор вездесущая баба Лида, — Купальник… Зачем он нужен то? Пусть тело дышит! Сам то, небось, голяком купаться будешь.

     Мой отец похоже сам ещё не решил, как ему окунаться, т. К. Он держал в руках плавки, но не одевал их – видимо моё присутствие его смущало. Но баба Лида разрешила сразу все наши сомнения – отец снял единственный оставшийся предмет одежды, трусы, а я сапожки и джинсы.

     Ура! Я голая!

     Какой-то дикий восторг вдруг наполнил меня до краёв, едва не выплеснувшись ликующим криком… Непонятной природы… Но он не имел ничего общего с тем сексуальным перевозбуждением, которое с утра не давало мне покоя.

     Мне вдруг захотелось пробежаться голышом по этому белому снежку, прыгнуть в его пушистые объятия, утонуть в нём. Хотелось беситься и дурачиться, валяться и кататься по снегу… И при этом я осознавала, что меня никто не осудит, не упрекнёт! Я могу делать всё что захочу!

     Побросав свои вещи рядом с сумкой отца, я рванула голышом к центру озера, где был нетронутый и глубокий снег. Когда снег стал доходить уже до колена и выше, я остановилась и раскинув в стороны руки, плюхнулась с визгом в сугроб.

     — Вот стрекоза, то – одобрительно прокомментировала баба Лида мою выходку.

     Я продолжила дурачиться в снегу, зарываясь с головой в сугроб, разбрасывая фонтаном снег, визжа и смеясь от переполняющих меня эмоций.

     Когда же этот порыв восторга стих и я огляделась по сторонам, то поняла, что всех окружавших меня людей, как будто нажали на паузу – все застыли и смотрели на меня! Все моржи у проруби, зеваки, кто-то даже из тех, кто катался с горки и был в этот момент поближе, и даже кое-кто из рыбаков. Я, наверное, представляла из себя довольно странное зрелище – голая девушка барахтающаяся в сугробе и облепленная с головы до ног снегом.

     И вот в этот момент я заметила, что мои джинсы, куртка плавают в ледяной воде… Только я успела подумать о том, как же такое могло случиться, как увидела, что Вадик, используя всеобщее увлечение мной, неуверенно, как бы сомневаясь, стоит ли, скинул в воду и мои сапожки до кучи… Вот блин… Он всё-таки оставил меня голой!

     Когда все поняли, что представление окончено – мир снова ожил. Но это всеобщее внимание к моей персоне, вновь всколыхнуло во мне, чрезвычайно приятное чувство сексуального возбуждения. Эпицентром этого волнующего чувства была моя истомившаяся от желания и горящая огнём щёлочка. Мне вдруг захотелось зачерпнуть побольше снега и втереть эту горсть в мои нежные складочки, в попытке унять этот нестерпимый зуд, но подумала, что это будет уже перебор.

     Отец, похоже, был в шоке от моей выходки от того, как я сейчас выглядела, приближаясь к нему: вся в снегу с головы до ног и с горящими глазами. Наверно поэтому он не прикрылся и стоял голый, держа в руке мои шлёпки. И я увидела его член… Несмотря на мороз и расслабленное состояние, выглядел он более чем внушительно. «Интересно, — подумала я, — как же он тогда выглядит в боевом состоянии?» И тут же закралась мысль: «а может он сейчас не совсем в расслабленном состоянии?» Тьфу ты! Опять эти мысли… Сегодня я уже в третий раз останавливала себя от этих извращённых мыслей. Надо что-то делать… Может пора спустить пар?

     Все эти мысли пронеслись в голове, пока я шла до проруби несколько шагов. И в это время поднялась суета по вытаскиванию моих вещей из воды – баба Лида первая заметила и подняла тревогу. Кто-то из мужчин даже нырнул в воду, доставая мои джинсы, которые уже практически ушли под лёд.

     — Давай надень шлёпки, — сказал отец заботливо, протягивая мне их, — или на полотенце встань, а то ножки замёрзнут.

     От шлёпок я отказалась. То чувство эйфории, которое нахлынуло на меня после купания в снегу в смеси с сексуальным возбуждением и бурлящими в крови гормонами, создавало ощущение, что мороз вообще не властен надо мной. Жар, исходящий изнутри, грел меня, и мне не хотелось обращать внимание на слегка подмёрзшие пальчики на ногах.

     — Слушай отца, дочка, — как всегда включилась в разговор баба Лида, — держи ноги в тепле, они первые замерзают.

     Мне не хотелось с ней спорить, и я встала босыми ножками на постеленное отцом полотенце. Снег на моём раскрасневшемся теле стремительно таял, и отец накинул мне на плечи полотенце.

     — Как же так вообще могло получиться, с вещами то, — продолжала баба Лида, мыслить вслух, — непонятно… Может задел кто?

     В этот момент я подняла глаза с жалкой мокрой кучки моих вещей, на Вадика и наши взгляды встретились. Его глаза, как бы говорили: «извини, пусть и таким способом, но я создал тебе необходимые условия, теперь очередь за тобой…»

     — В чём теперь домой то пойдёшь? — спросила меня баба Лида.

     — Да мы на машине, — ответила я беззаботно, — а до стоянки я могу и так дойти…

     — Ну, ты что-то разошлась сегодня совсем, — сердито перебил меня отец.

     — А что? — ответила я, делая вид, что не понимаю, о чём он говорит, — не холодно совсем…

     — Куртку мою оденешь…, — буркнул он.

     — Да я же в ней утону! — наигранно возмутилась я.

     — Пусть хотя бы плед мой возьмёт, — предложила баба Лида.

     — Тогда уж я лучше в полотенце завернусь, — согласилась я.

     — Ну, ладно…, — неохотно согласился отец, — только бегом побежишь.

     — Хорошо, — согласилась я расстроенно.

     Мы опять переглянулись с Вадиком, и на этот раз я ему взглядом ответила: «сожалею, но вот только так, чувак…». Я и сама не против была бы такого приключения… Пройтись голышом через этот, кишащий людьми, склон для катаний, через переполненный прохожими лес… Представив себе эту картину, я разволновалась не на шутку и мне безудержно захотелось поласкаться.

     Никто уходить с зимнего пляжа не собирался, даже те, кто уже успел окунуться. Да и зевак явно прибавилось. И скорее всего причиной тому была я. Я была всё такой же голой, лишь небольшое полотенце прикрывало мои плечи, не скрывая ни мою грудь, ни тем более писечку. Я чувствовала на себе взгляды всех этих людей, хотя это внимание было не такое явное, как тогда, когда я барахталась в снегу. И от этих, скользящих по моему телу взглядов, старающихся казаться равнодушными, я заряжалась какой-то невероятной энергией, которая толкала меня на совершенно сумасшедшие поступки. Мне захотелось оголиться ещё сильнее, чем я уже была…

     Пользуясь тем, что отец с Виталием залезли в воду, а баба Лида возилась с термосом, наливая себе горячий чай, я приняла позу, которая при любых других обстоятельствах выглядела бы абсолютно непристойной. Опустившись попой на полотенце, спиной к проруби и лицом к берегу, я, раскорячившись, пыталась максимально близко рассмотреть свою босую стопу, словно искала маленькую занозу.

     При этом моя киска полностью раскрылась перед взглядами любопытных зрителей. Я старалась вести себя непосредственно, как будто ничего особенного не происходило, но во мне всё трепетало от мысли, что среди бела дня столько людей видят сейчас моё самоё сокровенное. Уровень моего возбуждения поднялся ещё на несколько градусов, продолжая толкать меня на глупости.

     — Вадик, посмотри, пожалуйста, — обратилась я к нему, стоящему чуть правее меня и всё ещё не снявшему штаны.

     При этом я немного откинулась телом назад и отвела голую ногу в сторону Вадика. И снова я предстала перед зеваками в отличном виде! Вадик осторожно взял в руки мою ножку и делал вид, что пытается что-то рассмотреть на подошве, но взгляд его, словно манимый магнитом, неуклонно срывался вниз, к моей щёлочке. Я наслаждалась и заряжалась этим вниманием к моему телу, к моей киске… М-ммм…

     Я услышала голос отца и по приближающимся всплескам воды, поняла, что он выходит. Отобрав свою ножку у Вадика, со словами: «ладно, дома посмотрю…», я уселась на полотенце, скрестив ноги по турецки, как ни в чём не бывало.

     — Ууух! Хороша водичка! — бодрым голосом произнёс отец, — Ты чего голая то сидишь тут? Иди окунись.

     Я подняла голову и упёрлась взглядом в отцовский «инструмент» внушительных размеров, находившийся аккурат напротив моего лица… От мысли, каким же он может быть огромным в напряжённом состоянии, всё внутри меня приятно заныло.

     — Чего молчишь то? — спросил меня отец, и этим вопросом вывел меня из моих размышлений.

     Я с готовностью встала и направилась в сторону входа в прорубь.

     — А ты чего не разденешься никак? — спросил дядя Виталий у своего сына.

     — Холодно…, ответил Вадик жалобно.

     — Давай, давай, снимай штаны то, — продолжал Виталий, — вон Кристинка, уже голая давно, а ты никак не разденешься…

     Я, как раз в этот момент подошла к кромке воды и пробовала ножкой водичку. После контакта со снегом, моей ножке она показалась даже тёплой. Вновь ощущая на себе многочисленные взгляды и подстёгиваемая ими, я решительно вошла в воду и начала удаляться от берега, быстро при этом погружаясь – берег в этом месте был довольно крутой. Когда вода дошла до пояса, я резко присела, скрывшись по плечи. Ледяная вода, словно тисками сжала всё моё тело, неожиданно выдавив из моей груди весь воздух в виде непроизвольного вскрика. Мне казалось, что сердце сейчас остановится от такого сковывающего холода.

     Но погружаясь во второй раз, ощущения были уже помягче – я постепенно привыкала к ледяной воде. И эти ощущения отличались от тех, что я испытывала, зарываясь в снег: снег не так плотно обволакивал тело, как вода, и хотя был холодней, но охлаждал тело не так резко.

     Мне захотелось поплавать…. Забыв про свой хвост волос, которые я изначально не планировала мочить, я по «лягушачьи» направилась вдоль полыньи. Ощущения были невероятными… Вода, наверное, из-за своей температуры, казалась очень плотной, и держала моё тело, словно была солёной. При каждом взмахе ногами, мою разгорячённую писечку так приятно ласкала и остужала холодная водичка, что хотелось продлить эти ощущения бесконечно…

     — Ты, Крис, не увлекайся, — строго сказал мне отец, который уже практически оделся, — Не больше 2-х минут… Понятно?

     Тут у него зазвонил телефон, и он переключил своё внимание на него, а я с сожалением повернула к берегу. Когда я уже выходила из воды, Вадик только подошёл к кромке. Он стоял в одних трусах и шлёпанцах, зябко переступая с ноги на ногу и не решаясь сделать решающий шаг. В своей худобе и нерешительности он выглядел как-то уж очень жалко. Я решила его поддержать:

     — Не бойся. Только в самом начале страшно. Зато потом так клёво!

     — А я и не боюсь, — неуверенно ответил Вадик, не поднимая глаз выше моей обнажённой груди.

     Мои слова видимо подействовали на него, потому что он, наконец, выступил из своих шлёпок и шагнул в воду. Я вышла на лёд и босиком пошла к полотенцу. Пар клубами поднимался с моего раскрасневшегося тела и чувство эйфории снова наполнило меня. Мне было совершенно не холодно и нисколечко не хотелось одеваться. Но отец снова накинул мне на плечи полотенце и стал аккуратно промакивать им воду с тела.

     — Ну, ты как? — поинтересовался он.

     — Классно – возбуждённо ответила я. Я вдруг обратила внимание на свои соски, которые на морозе так набухли, что казалось, можно было ими резать стекло.

     — Слушай, Крис, — продолжал отец, — мне сейчас срочно нужно идти. На стоянке меня ждёт один человек и мне с ним надо встретиться. Ты со мной сейчас побежишь или подождёшь Вадима и пойдёшь с ним?

     От предвкушения новых, пока ещё неведомых мне приключений, внизу живота приятно заныло…

     — Конечно, беги, пап, — ответила я, стараясь как можно более спокойно, — я с Вадиком дойду. Чё тут до парковки то идти…

     — Ну, хорошо, давай, — отец второпях чмокнул меня в щёчку, — не задерживайся тут.

     Отец с дядей Виталием, начали удаляться с сторону крутого склона, где мы спускались к озеру.

     — Да, твои мокрые вещи я взял, — обернувшись, крикнул мне отец и махнул рукой.

     Я махнула ему в ответ и повернулась в сторону проруби, где в этот момент, громко охая, выходил из воды Вадик.

     — Иди сюда, на полотенце, — сказала я ему, и Вадик послушно подошёл и встал рядом.

     Вода ручьями стекала с его тела и Вадик зябко поёживался от холода. Он схватил полотенце, оставленное его отцом, и стал стремительно вытираться.

     — Холодно, что ли? — спросила я.

     — Угу, — ответил он.

     Мы стояли на полотенце, сложенном несколько раз и как Вадик не стремился отодвинуться подальше, наши голые тела периодически соприкасались.

     — А мне нисколечко, — заявила я.

     — Давай я тебе спину вытру, — предложила я, и взяв у него полотенце начала его вытирать.

     — А чего ты трусы то не снимаешь? — спросила я, — Заморозишь же всё.

     Я бесцеремонно запустила палец под резинку его плавок и потянула вниз, но Вадик нервно убрал мою руку.

     — Стесняешься, меня что ли? — спросила я, обиженно надув губки.

     — Да, стесняюсь, — нервно, но приглушённо ответил Вадик, — и не только тебя.

     Он, обернувшись, посмотрел на бабу Лиду и стоящих на берегу зевак.

     — Вот глупенький, — сказала я кокетливо и добавила – Ну, хочешь, я полотенце подержу, прикрою тебя?

     Растянув руками полотенце, я закрыла его от случайных зрителей. Вадик повернулся ко мне и, секунду помедлив, начал стаскивать мокрые плавки. С озорным видом я заглянула за ширму.

     — Какой маленький…, — игриво произнесла я.

     Вадик смущённо прикрыл его рукой.

     — Он просто замёрз, — оправдываясь, ответил он.

     «Может он конечно и замёрз, — подумала я, — но по сравнению с «инструментом» моего отца, выглядит он игрушечным»

     Вадик смущённо отвернулся от меня, лицом в сторону нескольких мужчин моржей и сидящих чуть дальше рыбаков.

     — А отцы то наши ушли…, — загадочно произнесла я, — Можем похулиганить немножко… Может, покажу тебе, что… может потрогать дам…

     Говоря это, я положила свою ладошку ему на спину, нежно провела ею по с верху вниз, затем плавно переместила руку на его живот и медленно стала спускаться ниже… Моя цель оказалась достигнута довольно быстро – Вадик снова повернулся ко мне и член его уже заметно прибавил в размерах… Мммм… Теперь он уже прятался от любопытных взглядов «моржей». )) Выглядел Вадик ещё более смущённым, чем когда я запалила его писюн и решилась прокомментировать.

     Теперь только я, своим обнажённым телом скрывала его и его набухшее достоинство от всех, кто присутствовал на берегу. А так как стояли мы на этом крохотном островочке из полотенца практически вплотную, то я чувствовала, как его член касается моих бёдер, в свою очередь, сама касаясь торчащими сосками его груди.

     — Эй, голубки, — услышали мы голос баба Лиды, — хватит там ворковать. Идите чай пить.

     Я мигом развернулась и как была босиком и голышом, отправилась на приглашение, оставив Вадика без естественного прикрытия. Пока шла, я задорно оглянулась назад, и увидела, как он метнулся за полотенцем, торопясь прикрыться. Я подмигнула ему ).

     Баба Лида разливала из термоса дымящийся паром напиток на лавочке, представляющей из себя распиленное вдоль бревно, одна из половинок которого служила сидушкой, а другая спинкой.

     — Что же ты, так и ходишь голая, — осуждающим тоном заметила она, — Ты хотя бы тапки одела, замёрзнут ноги то.

     — А я на лавочку сяду, — ответила я, опускаясь голой попой на отполированную сотней задниц поверхность. Немного помедлив, я поставила босые ножки на край скамейки и облокотилась на спинку, в который раз предоставив на всеобщее обозрение обе свои дырочки. От осознания того, что им всем сейчас видно, я ощутила, как очередная волна приятной истомы растеклась по моему телу, а где то внутри меня, внизу, приятно защемило…

     Я поднесла горячую кружку к губам и уже по аромату поняла, что напиток этот мало похож на чай.

     — Это горячее вино, настоянное на травах, — прокомментировала баба Лида, отвечая на мой немой вопрос, — по моему собственному рецепту.

     Я стала медленно пить и почувствовала, как горячее тепло растекается по пищеводу и желудку, а потом я ощутила, как жар начал накрывать моё лицо и вслед за этим ощущением я поняла, что пьянею… Вместе с хмелем меня вдруг посетило непреодолимое желание потрогать свой клитор, который, как мне казалось, от постоянного и не проходящего возбуждения, был таким же твёрдым, как мои соски. Горячий градус вина снял последние границы, которые держали меня в рамках приличия, и я положила ладошку на писю… Средним пальчиком я почувствовала сквозь натянутую кожу набухший бугорок своей плоти и, не удержавшись от искушения поласкаться, сделала несколько лёгких поглаживаний на виду у всех!

     «Блин! Что же я творю…» – пронзила меня мысль через несколько мгновений, и я остановила ласки. Подняв глаза, я увидела Вадика, который стоял ко мне ближе других и с совершенно офигевшим видом, пялился мне между ног.

     Медленно убрав руку с киски, я постаралась сделать вид, что ничего не произошло, хотя сделать это было нелегко, так как находилась я в крайней степени возбуждения…

     «Слава богу, что баба Лида ничего не заметила, — подумала я, — а то бы она не стала стесняться в выражениях». А немного погодя мне пришла в голову пошлая мысль, что может она как раз и заметила, но ничего не сказала, потому, что ей тоже хотелось бы это сделать, но только она не решалась…

     Размышляя, я продолжала сидеть в той же позе и наблюдала, как Вадик одевается. Я уже совсем высохла после купания и только на своей щёлочке, через мороз, я ощущала влагу… Но это была совсем другая влага и пока не было никаких предпосылок к тому, чтобы она испарилась.. ))

     Вадик наконец-то оделся и встал в ожидании, молча глядя на меня. Я соскочила с лавочки, обернулась полотенцем, надела сланцы и мы двинулись в путь.

     — Всем пока! — обернувшись, попрощалась я со всеми.

     Кто кивнул, кто ответил, а баба Лида добавила:

     — Приходи ещё, дочка… хорошо ты сегодня украсила нашу унылую компанию.

     Мы с Вадиком дошли до крутой горы и единогласно решили, что я вряд ли тут заберусь в шлёпках. И решили мы идти дальше, до пологого склона, где катались на всевозможных устройствах взрослые и дети. Хотя, если честно, для меня это был лишь предлог – мне хотелось продолжить наслаждаться всеобщим вниманием к моему полуобнажённому виду и теми ощущениями, которое это внимание дарило.

     Полотенце, единственное, что было на мне из одежды, было небольшим и закреплённое на груди, едва закрывало мою писю. У меня был даже соблазн подтянуть его ещё выше, но я не решилась, не видя на сколько его можно поднимать, так, чтобы уж совсем не оголить киску. Мой вид и без того был излишне привлекающий к себе внимание – в полотенце и шлёпанцах в зимнем лесу!

     — А ты не обманула… — промолвил Вадим.

     — Угу, — согласилась я просто.

     — Тебе и правда не холодно?

     — Не-а, — ответила я.

     Я и на самом деле была в таком возбуждённом состоянии, что совершенно не чувствовала холода. В этот момент мы подходили к склону кишащему людьми. С горки постоянно кто-то съезжал, кто-то поднимался, слышались крики и визги. Несмотря на то, что мы поднимались с края склона, я чувствовала, что на меня оборачиваются и смотрят даже с противоположной стороны.

     — Крис, привет! — услышала я и, повернувшись, увидела Аньку из параллельного класса с ватрушкой на верёвке.

     — Привет, — ответила я.

     — Ты чего здесь делаешь? — спросила она весело, — да ещё в таком пляжном виде?

     — В проруби купалась, — ответила я гордо.

     — Ого! — восхитилась она, — Хотя ты у нас закалённая – зимой вон, почти раздетая ходишь.

     — А ты катаешься? — задала я нелепый вопрос.

     — Ага! — ответила Анька, — там наверху ещё Женька с Максом.

     И тут меня посетила отчаянная мысль, от которой у меня внутри стало как-то особенно волнительно…

     — Слушай, Аньк, — спросила я, — а мне дашь прокатиться?

     — Да, прокатись, конечно, — согласилась она, — На, тащи её тогда.

     Я взяла в руку поводок от ватрушки и мы продолжили подниматься в горку – Вадик впереди, мы с Анькой немного позади.

     — А это, парень твой? — спросила Анька, указывая на Вадика, которого она похоже, только заметила.

     — Да нее, родственник – соврала я, чтобы долго не объяснять.

     — А-ааа… — произнесла Анька таким тоном, смысл которого был, что одно другому не мешает.

     Мы уже подошли к вершине склона, и я готовясь сесть в ватрушку, выбирала где именно мне ехать.

     — Езжай вот здесь, — посоветовала мне Анька, поставив ватрушку ближе к середине широкого склона, — там внизу будет такой прикольный трамплинчик.

     — Привет, Кристина!

     Это был Максик, разрумяненный на морозе, который приветливо смотрел на меня своими большими, красивыми глазами с длинными ресницами.

     — Привет, Макс! — ответила я, — рада тебя видеть…

     — Я тоже очень рад, — произнёс он, оглядев меня с головы, до голых ног, и от этого немного смутившись, — А ты чего… так и пришла?

     — Да, нее, — ответила я, — купалась в проруби и одежду намочила. Вот иду на стоянку, отец ждёт…

     Я ощущала на себе пристальный взгляд Макса всей своей кожей… Моё возбуждение уже достигло такого предела, что казалось, я могу кончить лишь от того, что дам посмотреть на свою изнемогающую от желания щёлочку… Что если сделать так, чтобы Максу, Аньке, Вадиму и нескольким другим любопытным, чьи взгляды я чувствовала на себе, показать мою голенькую писю…

     Пока я так думала, всё произошло само собой…

     Когда я уселась в ватрушку, получилось так, что мои колени оказались выше попы и .. … Полотенце распахнулось и моя киска предстала во всей красе на всеобщее обозрение…

     Вадик тихонько присвистнул…

     — Ну, ты, блин даёшь…, — единственное, что нашлась сказать Анька.

     Максим просто молча таращился на моё представление.

     То возбуждение, в котором я находилась, плюс жажда к приключениям, которая обуяла меня с утра, в зародыше подавили естественное желание закрыться… Поэтому я сделала вид, что ничего не произошло и стала толкаться, расставленными в стороны, как у паука, ногами, к краю склона. Делать это в шлёпках было крайне неудобно, и я их скинула.

     — Вот сумасшедшая…, — прокомментировала Анька, — босиком собралась ехать… А назад то, как?

     Но желание моей плоти уже полностью глушило доводы разума, и после очередного толчка ногами, моя ватрушка, потеряв наконец сцепление, понесла меня голую и босую, вниз со снежного склона…

     Я стремительно катилась с горы и к моему возбуждённому состоянию присоединились страх и восторг от той скорости, с которой я неслась вниз. Мне вдруг захотелось непременно кончить… Именно сейчас, в момент спуска… А так как я была уже на грани оргазма, я решила что успею.

     Отпустив ручку ватрушки, я положила ладошку на свою мокренькую щёлочку и…

     Неожиданно подлетела вверх!

     Я совсем забыла про трамплин, о котором мне говорила Анька… Теперь к моему сложному коктейлю чувств примешалось ощущение свободного падения… Не очень приятное надо сказать чувство, особенно, когда ты это падение никак не контролируешь. Затем я поняла, что меня разворачивает… Потом я плюхнулась вниз, едва не вылетев с ватрушки… Моя попа сместилась из углубления на самый край… Затем я поняла, что меня несёт на другую ватрушку и столкновение неизбежно… Последнее, что отпечаталось в памяти, коричневый grinders, направленный своей подошвой мне прямо между ног…

     Наши надувные санки столкнулись… И я скрючилась на своей ватрушке… Но не от боли, после удара ботинком в мою писю, а от оргазма, который этот удар спровоцировал. Всё это напряжение, копившееся во мне с утра, стало мощно выплёскиваться, заставляя моё тело конвульсивно вздрагивать… И в этот момент, вспоминая свою утреннюю шалость с папиной обувью, я подумала, что суждено было мне сегодня кончить именно от ботинка!

     Я понимала, что вокруг столпились люди, что я лежу почти голая перед ними и бурно кончаю, но остановиться не могла…

     — Эй, ты в порядке, — взволнованным голосом поинтересовался парень в гриндерсах, склонившись ко мне, — может «скорую» вызвать?

     Этот оргазм снял копившееся с утра напряжение и вместе с ним, казалось, забрал все мои жизненные силы, так что мне даже думать было лень. И тем не менее я прекрасно понимала, что затягивать дальше эту ситуацию нельзя. Поэтому я сделала над собой усилие и подняв голову, увидела перед собой симпатичную мордашку, говорившего со мной парня.

     — Всё нормально, — ответила я ленивым, будто не своим голосом, — просто ударилась немного…

     — Давай помогу тебе, — предложил он, протягивая руку.

     Я понимала, что надо подняться и запахнуть полотенце, так как мои голые попа и ноги притягивали любопытные взгляды словно магнит, но сил совершенно не было… При этом я осознавала, что сидеть на склоне, когда в любой момент в нас могли въехать съезжающие с горы люди, было не безопасно. Поэтому я с готовностью приняла предложение симпатичного паренька и он помог мне встать на ноги… Но мои ноги были словно ватные и отказывались стоять, а босые стопы вдруг как-то резко ощутили холод накатанной снежной трассы и меня зябко передёрнуло.

     — Ты здесь одна? — спросил он.

     — Нее, — ответила я, — там друзья наверху.

     — Давай я тебя донесу, — предложил он, видя, что я еле стою на ногах.

     — Угу, — согласилась я.

     Он поднял меня на руки, я обхватила его руками за шею и он начал подниматься в горку. Посмотрев назад, я увидела, как другой парень, похоже, приятель парня в гриндерсах, идёт за нами следом, волоча за собой обе ватрушки и с любопытством поглядывая на мои голые ноги.

     Я понимала, что в таком положении мои голенькие киска и попа, абсолютно доступны для обозрения, но этот факт меня совершенно не беспокоил. Во-первых, я наверно ещё не отошла от оргазма, а во-вторых, мне было так хорошо и спокойно на руках у этого незнакомца… Я слушала его, постепенно учащающееся дыхание, вдыхала запах его парфюма, и весь внешний мир стал для меня таким далёким, что перестал меня волновать.

     Пока мы поднимались, я вкратце рассказала ему, почему я оказалась здесь в таком виде, а он ответил, что ему нравятся такие смелые и отчаянные девушки, как я. От его слов у меня внутри приятно потеплело…

     Продолжая ощущать его дыхание на своей щеке и его сильные руки на моих голых бёдрах, я почувствовала, как схлынувшее было возбуждение, начинает постепенно возвращать ко мне. И все эти бесчисленные взгляды на мои голые прелести я уже не могла воспринимать равнодушно, почувствовав, как сексуальный заряд, совсем недавно разрядившийся до нуля, начинает снова накапливаться во мне…

     Мне вдруг захотелось окунуться всем своим обнажённым телом в крепкие объятия этого незнакомца в гриндерсах… И я решила, для себя, что если он не спросит у меня мой номер телефона, то я сама его дам под любым предлогом! «Ну, спроси же, спроси» – твердила я про себя. И о чудо! Словно услышав мои мысли, он спросил, сбивающимся от учащённого дыхания голосом:

     — Слушай… дай-ка мне… свой номерок… позвоню, узнаю…как у тебя… дела.

     К этому моменту мы уже были на вершине склона и к нам подошли Анька и Вадим с тревогой на лицах.

     — Ну, ты как? — спросила Анька с участием, — Мы видели, как вы столкнулись…

     — Да всё порядке…, — ответила я.

     — Небольшое ДТП, — добавил мой незнакомец, опуская меня на снег.

     Я поправила на себе сбившееся полотенце, а Вадик сразу же заботливо положил рядом с моими босыми ножками шлёпки.

     — А где Макс? — спросила я, оглядываясь по сторонам и вслепую одевая сланцы.

     — Так он почти следом за тобой поехал.

     — Ну, давай, записываю, — парень в гриндерсах держал в руке мобильник, готовясь записать мой номер.

     Мне понравилась его уверенная настойчивость и я с готовностью продиктовала ему свой телефончик, подумав при этом, что за последние дни, количество моих новых знакомых увеличивается с космической скоростью.

     Вадик уже явно нервничал.

     — Крис, пойдём уже, — сказал он, — предки ждут…

     — Да, нам и вправду пора, — согласилась я, и, обращаясь ко всем, добавила, — Всем пока!

     Мы с Вадимом продолжили свой путь к стоянке. Постепенно мы отдалились от шумной суеты горного склона и двигались по утоптанной снегом лесной тропинке, только изредка встречая прохожих. Мне, после многолюдной толпы зрителей на склоне, как наркоману, привыкшему к большой дозе, чтобы получать кайф, было недостаточно этих одиночных редких прохожих. Поэтому я решила подтянуть повыше полотенце, чтобы ощущения от этих редких взглядов на мои голые прелести, сделать более острыми.

     — Слушай, Вадик, — обратилась я к нему, — я хочу поднять повыше полотенце, а ты посмотри и скажи, когда киска слегка выглянет из-за края.

     — А зачем тебе это надо? — спросил он, не понимая.

     — Похулиганить хочу, — кокетливо ответила я, — Повеселимся. Посмотрим, как люди будут реагировать, как пялится будут…

     — Да на нас и так все смотрят, — возразил он, — а меня за извращенца какого-нибудь примут…

     — Вот дурачёк, — ответила я, — да тебе завидовать все будут… Девчёнку такую отхватил…

     — А сам, не хочешь разве посмотреть? — игриво добавила я.

     — Чего я там не видел, — буркнул Вадик в ответ и через секунду добавил – Ладно, давай. Посмотрю.

     Я радостная, распахнула полотенце и держа в руках его края, сделала несколько волнующих движений бёдрами и телом, так что идущие сзади нас мужчина с женщиной ничего не видели, а впереди, кроме Вадика (которому и предназначался мой мини танец)), никого не было.

     Вадим смутился.

     Я запахнула полотенце, но закрепила его на груди уже повыше.

     — Ну, как? — спросила я.

     — Можно ещё выше…, — ответил Вадик, глядя мне между ног.

     Я ещё раз перезапахнулась полотенцем и мне показалось, что теперь не только краешек киски, но и весь лобок теперь голый.

     — Во, вот так нормально, — прокомментировал Вадик.

     В этот момент идущая сзади пара с лыжами, нас догнала и обогнав, оба обернулись – посмотрели на мои голые ноги и туда, откуда они начинаются и судя по выражению их лиц, они увидели, всё что им было нужно.

     — Палево…, — пробурчал Вадим.

     — Ага, — довольно поддакнула я.

     Мы продолжили путь и с каждым встречным прохожим, с каждым их взглядом туда, я чувствовала, как градус моего возбуждения постепенно крепчает.

     — Крис, а чего ты там лежала внизу, когда вы столкнулись? — участливо спросил Вадим, — Мы уже думали скорую вызывать…

     — Это я кончала… — беззаботно ответила я.

     — Как это? — непонимающе переспросил он.

     — Ну как, как… Как обычно кончают?

     Вадик даже остановился от такой новости.

     — Что, вот так, прямо у всех на виду?? — ещё раз уточнил он, всё ещё не желая верить, что такое возможно.

     — Ну, да… — просто ответила я, — организму же не прикажешь…

     Вадик был в совершеннейшем шоке от моих слов и какое-то время мы шли молча.

     — А прямо здесь… — заговорщески спросил он, — Сможешь?

     — Что сможешь?

     — Ну, это…. Кончить.

     — А я пока не хочу, — ответила я и кокетливо добавила, — Если только ты мне поможешь…

     — Как это? — не понял Вадик.

     — Поласкаешь меня…

     Вадик стоял с таким видом, будто он не верил во всё происходящее.

     — Подойди ко мне ближе, — сказала я.

     Вадик сделал шаг мне навстречу, и теперь мы стояли почти вплотную. Меня жутко веселило то, с какой опаской он оглядывался по сторонам и то, как неуверенно он себя вёл.

     Я слегка расставила ножки, а затем взяв его руку, положила её на свою голенькую писю, и оставив свою руку поверх его, показала, как надо это делать. Вадик начал неуверенно и неумело ласкать меня. Через мгновение я с удивлением обнаружила, что даже такие неловкие ласки способны доставить мне удовольствие и возможно даже довести меня до оргазма.

     И тут мне пришла в голову отчаянная мысль…

     — Вадик, — просящее произнесла я, — а поласкай меня язычком…

     Вадим похоже сам был изрядно возбуждён от происходящего и уговаривать мне его не пришлось. Опустившись на колени, он уткнулся холодным носом в мой голый лобок и через мгновение я почувствовала на своей щёлочке горячий и влажный язык Вадима. Ощущения были настолько необычны и волнительны, что я поняла – ещё немного, и я кончу. И я ХОЧУ кончить именно так!

     Поэтому, когда впереди на дорожке появились фигуры двух человек, я не остановила Вадима, а лишь ещё шире расставила ножки и прижала его голову к промежности. Вадим, который сидел спиной к приближающимся прохожим и не мог их видеть, увлечённо продолжал свои ласки. Я же молилась, чтобы он их не заметил, до того пока я не кончила.

     Ещё немного…. Ещё чуть-чуть…

     Прохожие, папа с десятилетним сыном, были уже так близко, что я видела их удивлённые лица и глаза, пытающиеся разобраться в происходящем. И чтобы не отвлекаться на все эти внешние факторы, я просто прикрыла свои веки, сосредоточившись на ощущениях…

     Сейчас… сейчас… Вот…

     — М-ммм, — вырвалось из меня вместе с оргазмом.

     Я стояла, забыв обо всём на свете, и наслаждалась каждым новым толчком, каждой новой волной этого оргазма, стараясь растянуть эти ощущения, как можно дольше…

     — Кончила, — вопросом-утверждением прозвучал голос Вадима.

     Я открыла глаза и увидела довольное лицо Вадика, с блестящими от моих соков губами и бородой.

     — Ага… — счастливо выдохнула я.

     Оставаться на месте было слишком палевно – спереди и сзади приближались люди, и мы с Вадиком продолжили свой путь на парковку. После оргазма меня покинула эта безбашенная смелость, граничащая с бесстыдством, и я спустила пониже задранное до нельзя полотенце. Тем более, что мы уже приближались к стоянке и светиться перед отцом в таком виде, мне совсем не хотелось. Да и мороз наконец пробрался в меня, заставив даже пару раз зябко поёжится от холода. Особенно замёрзли мои ножки и мне не терпелось забраться поскорей в тёплую машину.

     Когда мы с Вадиком подошли к парковке, отец с Виталием и ещё каким-то мужчиной, стояли немного в стороне от машины, увлечённо беседуя о чём-то и отец, увидев меня, кивнул в сторону нашего «крузака», приглашая сесть пока одной.

     — Слушай, Крис, — промямлил Вадим, — дай мне пожалуйста свой телефончик… Может встретимся как-нибудь…

     Мне не хотелось конечно давать этому зануде свой номер, но я так мечтала залезть поскорей в прогретую машину, что проще было продиктовать ему телефончик, чем объяснять, почему его давать не хочу. Как только Вадик записал последнюю цифру, я мигом заскочила в тёплый салон и закрыла за собой дверь…

     А-ааа… Блаженство!

     Я скинула с себя полотенце и уселась на пассажирское кресло голой попой, чтобы ни что не мешало впитывать всем телом, тепло подогретого сиденья. Как же хорошо!

     Скинув сланцы, я закинула босые ножки к лобовому стеклу, дефлекторы которого излучали мощный поток горячего воздуха. Кааайф…

     Я согревалась…

     Я находилась в полудрёме, когда отец открыл водительскую дверь и от неожиданности вздрогнула.

     — Ну, ты даёшь! — воскликнул отец, увидев в какой позе я сижу, — Ты бы ещё попой туда уселась…

     — Нее… — отозвалась я лениво, — попе и на сиденье тепло…

     — Замёрзла что ли?

     — Немного… — сонно ответила я, медленно спуская ноги вниз.

     Отец перехватил мою босую ножку и общупав стопу и пальчики, сказал:

     — Нормально…Согрелась уже…Не зря ты у меня закаляешься – и добавил, — Я сейчас в ноги обдув переведу – грейся.

     Я думала он заставит меня прикрыться полотенцем, но он, почему-то, ничего не сказал и мы вырулили с парковки. Продолжая оставаться голышом, я ехала и фантазировала, как все прохожие на улице, и все водители и пассажиры попутных и встречных машин, все видят, что я голая и все смотрят на меня. А я от этих взглядов сильно возбуждаюсь и буквально теку…

     Но это была лишь фантазия, а на самом деле «крузак» – машина высокая, а я наоборот – мелкая и поэтому максимум, что было видно с улицы, это мои голые плечи… Может быть поэтому отец и не заставил меня прикрыться…

     А вот то что я «теку», это была уже реальность – из-за этой фантазии я на самом деле возбудилась всерьёз… И стала подумывать о том, как бы не оставить после себя мокрый след на кресле и как бы сделать так, чтобы отец ничего не заметил. Украдкой взглянув на отца, я перехватила его взгляд, направленный мне между ног…

     Упс… «Неужто заметил», — подумала я.

     А может быть он смотрел туда просто потому, что ему нравится на меня смотреть? Нравится моя писечка… От этой догадки мне стало как-то невероятно волнительно и необъяснимо тепло… Ноги сами собой разошлись в стороны, словно призывая отца, в полной мере насладиться открывшимся ему видом. И это действие я совершила абсолютно неосознанно, подчиняясь каким-то глубоким инстинктам. А вот то, что я отвернулась в сторону окна, было сделано мною уже обдуманно – свет падал таким образом, что в отражении бокового стекла я могла видеть своего отца, а ему, с водительского места это было не видно. Чувствуя себя охотником, расставившим капканы, я с волнением стала ждать подтверждения своей догадки…

     Прошло некоторое время и… Он снова посмотрел ТУДА! Видя, что я отвернулась, и не опасаясь спалиться, он смотрел уже более пристально. Моя догадка подтвердилась! Но что же это может означать? Меня в тот момент заполнили такие смешанные чувства, что я даже не пыталась в этом вопросе разобраться. Единственное, что я для себя поняла, что этот его интерес ко мне, чрезвычайно мне приятен и поэтому до самого дома, ноги я уже не сводила.

     Уже около дома, когда отец хотел развернуться через дорогу и пропускал встречку, я воспользовалась тем, что он полностью переключил своё внимание на дорожную обстановку и быстренько подсунула под попу полотенце. Теперь я была более-менее спокойна за то, что не оставлю после себя мокрый след на сиденье. Для большей надёжности я ещё поёрзала на полотенце попой.

     — Крис, — сказал мне отец, припарковавшись у подъезда, — ты иди домой, а мне нужно ещё по делам отъехать.

     Произнёс он это неприятно сухим тоном, как будто вовсе и не ласкал своим взглядом мою писечку всю дорогу.

     — Ладно… — пробурчала я.

     — Ключи возьми мои, — добавил отец, протягивая мне ключи от квартиры, — Твои в сумке, в мокрых вещах.

     Завернувшись в полотенце и нацепив на ноги сланцы, я вышла из машины, а «крузак» с низким и мощным гулом отчалил от тротуара.

     Зайдя домой, я первым же делом направилась в ванную и открыла воду – мне захотелось полежать в тёпленькой водичке. Пока вода набиралась, я крутилась в полотенце перед зеркалом, представляя, как я выглядела сегодня на улице. Подтянув полотенце на тот уровень, какой мне показал Вадик, я офигела от своего же вида. В зеркале я увидела нереально сексуальную красотку с сохранившемся с лета лёгким загаром и с полностью открытой голенькой киской. А за счёт того, что полотенце было задрано очень высоко, мои ноги казались просто нереально длинными.

     Покрутившись в таком виде перед зеркалом, я скинула полотенце и теперь уже любовалась собой голенькой. Потискав грудь, пощупав попу и оглядев себя со всех сторон, я пришла к выводу, что девочка я очень даже ничего. Вспомнив, какую реакцию вызвало моё представление, которое я устроила у проруби, я почувствовала, что снова начинаю возбуждаться… Мне захотелось поскорее забраться в тёплую ванну, чтобы уже спокойно повспоминать все свои сегодняшние приключения и лаская себя, прочувствовать их заново.

     Когда раздался звонок в дверь, я остановилась в своих воспоминаниях на моменте, когда усаживаясь в ватрушку нечаянно засветила свою писю. Я почему-то сразу подумала, что это мой отец, который был без ключей, т. К. Свои он отдал мне. Поэтому я быстренько вылезла из ванны и наспех обтеревшись полотенцем, как была, голышом, прошлёпала босиком в коридор. Даже не посмотрев в глазок, я распахнула дверь и увидела перед собой Макса.

     Макс оторопел, увидев меня в чём мать родила, да и я слегка удивилась, увидев на пороге Максима, но удивление моё было скорее приятным.

     — Тебя как сюда занесло? — спросила я.

     При этом я вела себя совершенно естественно – какой смысл был смущаться человека, который уже видел меня голой. Ничего нового он всё равно уже не увидит. Но Макс похоже так не думал…

     — Я видел, как ты там столкнулась… — начал Макс объяснять, краснея и блуждая своими большими глазами по моему голому телу, желая оглядеть меня с головы до ног, осознавая при этом, что так делать неприлично и нужно где-то уже остановить свой взгляд, но не понимая где же именно. От этого он смущался ещё больше.

     — Поспешил съехать вниз… — продолжал он, зафиксировав наконец взгляд на моём животе, — там тебя не нашёл…потом поднялся наверх, а мне сказали, что ты уже ушла… Ты ведь мне говорила, где живёшь… и вот я пришёл узнать, как ты…

     — Как видишь, — ответила я, своими словами заставив Макса ещё раз просканировать своими большими глазами моё тело и ещё раз смутиться.

     — Ну, чего стоишь? Давай заходи, — добавила я.

     Поведение Макса и его смущение забавляли меня, а его большие и красивые глаза с длинными ресницами, притягивали мой взгляд. Мне вспомнилось, как совсем недавно я мастурбировала перед ним на улице и как мы кончили с ним вместе и эти воспоминания всколыхнули в моей душе тёплые чувства к Максиму, которые я тогда испытала.

     — Чай будешь? — спросила я, желая на самом деле предложить ему нечто совсем другое.

     — Угу, можно, — ответил Макс, тоже наверно думая совсем о другом.

     Пока он в прихожей раздевался, я прошла на кухню, поставила чайник и вернулась к нему.

     — Пойдём, я покажу тебе свою комнату.

     Я шла впереди, спиной чувствуя на себя пристальный взгляд Максима. Войдя в комнату, я остановилась и через мгновение ощутила голой кожей тепло Макса, подошедшего ко мне сзади почти вплотную. Я почувствовала, как внутри меня заколыхалось мне не знакомое, но невероятно нежное чувство. Боясь спугнуть его, я стояла, замерев на месте и не оборачиваясь, словно в ожидании какого-то чуда. Почувствовав на своих бёдрах тёплые руки Максима, я ощутила прокатившуюся по телу волну приятной истомы, а сердечко моё волнительно затрепетало. Словно шоколадная конфета, я таяла в его объятиях… Нежный поцелуй Макса в шею стал последней каплей – я почувствовала, как мои ноги подкашиваются. Чтобы не сползти вниз, я подалась всем телом навстречу Максу и он обнял меня.

     Посмотрев ему в глаза, я увидела голубое бездонное море, полное любви и ласки… Мне казалось, я тону в его глубоких лучистых глазах. В наслаждении закрыв глаза, я почти сразу же почувствовала нежное прикосновение к своим губам его губ… И я растворилась в этом поцелуи…

     Я никогда не думала, что настолько сильные чувства можно испытывать от обыкновенного поцелуя!

     А в следующее мгновение, я поняла, что Макс непременно должен быть моим первым парнем и хочу, чтобы это произошло прямо сейчас. С этой мыслью, я в нетерпении стала расстёгивать его ремень, желая поскорей избавить его от штанов. И вот штаны спущены вниз, за ними трусы и член Максима, словно сдерживаемый только тонкой тканью его «боксёров», сразу вздыбился вверх величаво и грозно.

     Я нежно схватила его за член и повела, увлекая за собой по направлению к моей кроватке. Максим еле поспевал за мной, неуклюже семеня по полу и путаясь в спущенных штанах – мне не терпелось поскорее ощутить в себе этот большой и тёплый член. Я настолько сильно этого хотела, что даже совершенно не подумала о том, чтобы как-то предохраниться. Только одно дикое плотское желание двигало мною тогда.

     Я легла на спину и широко развела в стороны согнутые в коленях ножки, словно приглашая его поскорее воспользоваться моей мокренькой щёлочкой и Максим не заставил себя ждать – неуклюже повалившись на меня сверху, он уткнулся членов мне в лобок. Направив его инструмент в мою влажную дырочку, я замерла в ожидании волшебного мгновения…

     Его член мягко и нежно проскользнул в моё влагалище, сладко уткнувшись своей головкой в матку, наши лобки упруго соприкоснулись, а губы наши ласково сомкнулись… Невозможно описать смесь этих ощущений…

     Когда внутри себя ты ощущаешь член, энергетически и физиологически очень близкого тебе человека… Когда от вкуса его поцелуя ты буквально растворяешься в счастье… Когда вы оба хотите друг друга и это желание ощущается всеми пятью чувствами!

     Наверное, всё это вместе сыграло свою роль в том, что кончили мы с ним быстро и почти одновременно (несмотря на юношескую гиперсексуальность Максима, я всё-таки его немного опередила))). А может быть это благодаря моим предварительным ласкам в ванне я кончила раньше… Но не успела я погрузиться в эти тщеславные мысли о моём сексуальном превосходстве, не успела вместе с Максом насладиться состоянием расслабленной неги, когда каждая мышца отпускает свое напряжение, и ты словно растекаешься в пространстве, как раздался звонок в дверь…

     Это уже стопудово был мой отец и звонил не в домофон, а уже в дверь!

     Я подорвалась первая, Макс же продолжал валяться на мне бесчувственным телом.

     — Отец идёт! — вскричала я.

     Максим дёрнулся, подняв голову и прошептал:

     — Бляяя…

     Выкарабкавшись из-под Макса, я подлетела к своему шкафу с одеждой и из верхнего ящика вытащила первое что попалось на глаза – мой гольфик. Наскоро вытерев писю, я поняла, что это не выход – сперма Максима продолжала сочиться из моей щёлочки…

     Раздался очередной звонок… Я представила своего отца, стоящего перед дверью и начинающего уже нервничать.

     Времени на размышление не было, и я стала быстренько запихивать этот гольфик в свою писю. Гольф довольно плотненько вошёл в меня, заткнув мою дырочку и я поняла, что теперь я могу выйти к отцу, не опасаясь, что в самый неподходящий момент капля спермы потечёт вдруг по бёдрам.

     — Давай одевайся, — крикнула я Максу, продолжавшему в растерянности сидеть на кровати со спущенными штанами, — а я пойду открою дверь. Постараюсь его задержать…

     Подбежав к входной двери я сделала глубокий вдох, выдох и затем отворила дверь.

     — Ты чего так долго? — ворчливо произнёс отец, переступая порог и занося сумки в том числе с моей мокрой одеждой.

     В моей голове, со скоростью ползущей улитки, судорожно зашевелились мысли в поисках рационального объяснения, но подобрать вразумительный ответ я не могла. В следующее мгновение дико засвистел чайник на плите, и я кинулась на кухню, в буквальном смысле уходя от ответа.

     — Пап, — крикнула я с кухни, — будешь чай?

     — Не откажусь, — уже подобревшим тоном ответил отец из прихожей.

     — А чьи там ботинки? — спросил он, заходя на кухню.

     — Это мальчик, Максим,, — я старалась отвечать, как можно более непринуждённо, но при этом чувствовала, как заливаются румянцем мои щёки, — мы в лесу сегодня пересеклись и вот он решил зайти…

     — И ты что, вот так его голышом и встречала?

     — Ну я подумала, что это ты пришёл и открыла не глядя, — объясняла я, чувствуя, как заливается краской уже всё моё лицо, — ну, и подумала, какой смысл прикрываться, раз он уже всё видел…

     — Тебе с сахаром? — спросила я, пытаясь уйти от неприятного расспроса.

     — Да… — ответил отец, недоверчиво глядя на меня.

     Я отвернулась от отца к кухонному столу, но чувствовала спиной, как он подозрительно и пристально смотрит на меня. Невольно я даже свела бёдра, как можно ближе друг к другу, чтобы не дай бог, он чего не заметил. И пока я заряжала кружки чаем и сахаром и заливала кипятком, мне казалось, что румянец смущения постепенно распространяется уже по всему моему телу.

     — Познакомишь хоть? — спросил отец, немного более мирным тоном.

     — Конечно, пойдём, — живо отозвалась я.

     Пока мы шли в мою комнату, я страшно волновалась, переживая, что Макс не успел привести себя в порядок, но открыв дверь, я увидела, как он ровненько сидит на стульчике, даже не облокачиваясь на спинку – эдакий пай-мальчик с большими невинными глазами, и немного успокоилась.

     Я представила их друг другу, Максим, привстав со стула, пожал протянутую папой руку, и мы все вместе пошли на кухню пить чай. Голая, следи двух одетых мужчин, самых близких на данный момент мне людей, я чувствовала себя, почему-то, ужасно неловко… При том, что с каждым из них по отдельности, мне было комфортно без одежды.

     А может это просто оттого, что я боялась, отец может догадаться о том, что у нас только что было с Максимом. Мне казалось, что если отец узнает, что у меня был секс с мальчиком – он меня убьёт…

     Не смотря на внешнее дружелюбие, в нашей небольшой компании ощущалось лёгкое напряжение. Причём каждый напрягался по какой-то своей причине…

     Я вот, например, несмотря на заткнутую гольфиком дырочку, всё время опасалась оставить после себя мокрый след на стуле и поэтому старалась сидеть на самом его краешке. Короче, мне было не очень комфортно и когда наконец чайный ритуал был закончен, я с облегчением вернулась в свою комнату вместе с Максом.

     — Ухх, — облегчённо выдохнул Максим, как только мы закрыли за собою дверь, — Кажется пронесло…

     — Да, уж… — согласилась я.

     — Ты знаешь, — продолжал Макс, — я, если честно, офигел, когда ты вошла в комнату вместе с отцом абсолютно голой. Я думал ты накинешь на себя что-нибудь…

     — Вот если бы я накинула на себя что-нибудь, это бы показалось подозрительным…

     — Ты, что? Дома всё время ходишь голой? — восхищённо глядя на меня, спросил он, — Клёво…

     — Нравится? — мне очень импонировало его неподдельное восхищение, и я почувствовала, как во мне опять начинает аккумулироваться, растраченный было сексуальный заряд.

     — Ага! — ответил Макс, — ты красивая…

     Я уселась на кровать, так чтобы Максу было хорошо видно, и расставив, как можно шире ноги, стала извлекать заткнутый в писю гольфик. Макс на отрывая глаз следил за процессом, чем невероятно возбуждал меня – я впервые так откровенно выворачивала себя наизнанку перед кем-либо. Одной рукой я оттянула губки в сторону, раскрыв вход во влагалище, а другой рукой, введя внутрь два пальца, пыталась нащупать край гольфа, за который можно было бы ухватиться. Но никак не получалось это сделать..

     — Тебе помочь? — завороженный открывшимся ему зрелищем, тихо спросил Максим.

     Его вопрос застал меня врасплох… Если бы не этот гольфик, наверное, уже насквозь пропитавшийся спермой и моими соками, я бы с удовольствием поиграла бы с ним в доктора. А так немного стрёмно… с нечистой писей… А с другой стороны, это же его сперма, чего я переживаю… Пусть вынимает.

     — Давай… — согласилась я.

     Вставив по одному пальчику каждой руки в щёлку, я раскрыла для Максима, усевшегося передо мной на колени, свою дырочку.

     — Ну, что там? — спросила я через некоторое время, так и не дождавшись от него никаких действий.

     — Сейчас, — ответил он, с благоговением глядя на мою писю и не решаясь до неё дотронуться.

     — Максик, ну давай уже, — протянула я нетерпеливо, — а то отец сейчас зайдёт…

     Мои слова послужили для него сигналом к действию, и он запустил в меня свои два пальца. Немного поковырявшись, он ухитрился ухватить край гольфика и потянув за него, вытащил наружу склизский кусок ткани, отдалённо напоминающий своё истинное предназначение.

     Выхватив гольф из его рук, я закинула его под кровать. Потом достала из ящика второй гольфик (всё равно стирать пару) и уже тщательно вытерла им писю. Принимать душ сейчас было бы подозрительно, и я решила, что сделаю это позже.

     — Что будем делать? — спросил Максим, — Может погуляем?

     — Давай, — обрадовалась я предложению и тут же расстроилась, вспомнив, что вся моя одежда мокрая лежит в прихожей и её надо сушить.

     — Блин… Что же мне одеть…

     Я открыла шкаф и поикала глазами что-нибудь подходящее, но ничего, что можно было бы одеть, соблюдая условия спора с мальчишками о трёх вещах и при этом соответствующее погоде – не нашла. Куртка моя и джинсы были мокрые… лосины так и продолжали валяться в сугробе, рядом с трансформаторной будкой, где я их и сняла.

     Блииин…

      

     И тут я вспомнила про длинную, тёплую кофту с капюшоном, которую я раньше носила с лосинами. Это действительно выход, если ещё надеть сверху неё джинсовый бомбер. Оставалось только её найти, а я не представляла даже, где она может быть так как давно её не одевала. Приступив к её розыску, я стала выгребать все вещи со дна шкафа. При этом я прекрасно осознавала, что Максим сейчас смотрит на меня и поэтому старалась принимать максимально откровенные позы, возможно не совсем уместные в данной ситуации, но при этом возбуждающие меня, и я уверена, что и Макса тоже.

     Я вовсю светила своей щёлочкой, выгибала спинку, словно случайно, задевала вынимаемой из шкафа одеждой, половые губки или напряжённый сосок, стараясь при этом вести себя абсолютно естественно. Находясь спиной к Максу, я чувствовала, что он смотрит на меня и это меня здорово возбуждало.

     И вот показался кусочек знакомой серой ткани, и я победно вытащила ту самую кофту из груды вещей.

     Тут же примерив её на себя, я снова расстроилась… Я видимо и правда давно не одевала её…То ли я выросла, то ли кофта села, но факт тот, что она уже не казалась мне такой длинной, как я её помнила. Если её одеть и расправить, то она едва-едва закрывала промежность, а если поднять немного руки или хотя бы пожать плечами, то кофта задиралась, открывая мои половые губки.

     — Блин… — расстроенно протянула я.

     — Что? — не понимая о чём я, спросил Макс.

     — Короткая. Что…

     — А ты что, не будешь ничего под неё одевать? — откровенно удивился Макс.

     — Я же ведь утопила сегодня все свои вещи, — пояснила я.

     Объяснять ему, что я поспорила с мальчишками и до конца зимы более трёх вещей я одеть не могу, мне не хотелось…

     — Понятно… — произнёс Макс, — Ну, ты знаешь, в принципе, если следить за кофтой и одёргивать её, то она всё прикрывает. Т. Е. Видно конечно, что она очень короткая, но то что под ней ничего нет – не видно.

     Максим явно очень хотел, чтобы я с ним сейчас вышла… Мне и самой очень хотелось погулять с ним, снова ощутить вкус его поцелуя на губах, его тёплые руки на своём теле… Видеть, как его большие красивые глаза с восхищением смотрят на меня.

     Но экстремально короткая длина кофты меня смущала. Это ведь не по лесу ходить, а по городу, по своему району и не ночью, а днём…

     Всё это время я продолжала крутиться перед зеркалом, придирчиво оглядывая себя со всех сторон. А на кофте спереди, внизу, у самого края, были два кармана, чисто декоративные, но если в них засунуть ладошки, то можно тем самым контролировать длину кофты. Вот эта мысль и помогла мне наконец побороть сомнения.

     — Ладно…Пойдём… — согласилась я.

     Сверху кофты я надела «бомбер», а на ноги кроссовки и мой образ принял законченный вид – тинейджеровский и при этом очень сексуальный. Не совсем конечно по погоде, с голыми то ногами, но мой лёгкий загар создавал имитацию тонких колготок, так что издалека можно было и не понять.

     — Пап, мы гулять, — прокричала я из прихожей, — Закроешь?

     Отец на кухне увлечённо смотрел по телеку биатлон.

     — Закрою, — ответил он, даже не повернувшись в нашу сторону, — идите…

     Мы бродили с Максом по улицам держась за ручки, словно парочка влюблённых… А собственно почему «словно»? На тот момент я правда была уверена, что влюблена в Максика. Во всяком случае, это было первое моё чувство такого рода и мне не с чем было сравнивать. Вообще, это была инициатива Максима, взять меня за ручку. Мне было немного непривычно и в то же время очень мило идти так с парнем. Он же весь светился счастьем, ведь этот жест означал его права на меня, как на его девушку. И он шёл, гордо подняв голову, как бы говоря всем: смотрите, какую я красотку отхватил.

     Все и правда смотрели… На мои голые ноги! Засунув другую руку в кармашек, в котором умещались лишь две фаланги моих пальчиков, я оттягивала вниз край кофты, стараясь, чтобы взору прохожих не открылось нечто более интересное.

     Пока мы прогуливались с Максом по району, встретили много знакомых, как его, так и моих. И все, как один, пристально разглядывали мои голые ноги, наверное пытаясь найти ответ на вопрос: это такие тонкие колготки или они и вправду голые. Меня же заботила только одна мысль: только бы не заметили, что я без трусов. Вспоминая, как сегодня неслась с горки в полотенце на распашку, выставив на всеобщее любование свою голую писю, я удивлялась своему безрассудству. Как я могла решиться на такое…

     Через некоторое время я что-то здорово подмёрзла. То ли подморозило на улице, то ли мы гуляли уже достаточно долго, но мои ноги от холода приобрели синеватый оттенок, так что разгадать мой маленький секрет не составляло труда даже из далека. И, как назло, всё никак не темнело…

     — Замёрзла? — спросил меня Макс, видя, как я натянула на голову капюшон кофты.

     — Ага… — ответила я шмыгнув носом.

     — Вообще то, я тоже… — подтвердил он, — Знаешь, я бы домой тебя пригласил, но дома мама…

     — А пойдём в кафе? — предложил он, словно внезапно озарённый озарённый идеей.

     — Пошли! — согласилась я с радостью.

     Зайдя в кафе, я всеми своими голыми частями тела ощутила приятное тепло. Кайф! Мы выбрали свободный маленький столик в углу зала. Вместо стульев там были небольшие двуместные диванчики с почти вертикальной жёсткой спинкой. Мы уселись с Максом за стол, напротив друг друга, так что я оказалась лицом к залу, а он спиной. Мой диванчик стоял довольно близко к столику, и не было возможности натянуть подол кофты, когда я садилась. Поэтому она задралась, и я голой попой опустилась на дермантиновое сиденье.

     При взгляде сбоку, моё голое бедро, наверное, должно было здорово бросаться в глаза, но меня это сейчас не волновало. Во-первых, с одной стороны от меня была стена, а с другой стороны мою голую попу можно было заметить только расположившись за ближайшим к нам столиком, который немного меня прикрывал, или стоя, если подойти поближе. А во-вторых, я наслаждалась теплом этого слегка мягкого сиденья, которое для моей замёрзшей попы было настоящим подарком. )

     Пока мы изучали меню, я поняла, что жутко хочу писать.

     — Макс, — попросила я, — закажи мне пожалуйста мороженое и кофе…Ну, вобщем, на своё усмотрение… Ладно? Я в туалет…

     Я на попе сдвинулась к краю стола и в тот момент, когда вставала – к нам как раз подошёл официант. Думаю, что он всё видел, так как не увидеть было просто невозможно – кофта моя собралась чуть ли не на поясе и пока я её оправляла, только слепой бы ничего не заметил. Да и лицо его, с которым я встретилась глаза в глаза, когда выпрямилась, выражало какое-то глуповато растерянное замешательство. Упссс…

     Ну и ладно… Подумаешь… Увидел, ну и что такого? Я всё равно его не знаю, может и не увижу больше никогда. Но пока шла в сторону туалета, почувствовала лёгкое приятное волнение и знакомое ощущение тепла внизу живота и поняла, что причиной этому был мой небольшой засвет. Моя батарейка сексуальной энергии вновь постепенно восполняла истраченный было заряд и меня этот факт порадовал. «Надо бы повторить», — подумала я. )

     Заперевшись в кабинке, я быстренько сделала все свои дела и хотела уже было выходить, но неожиданно мне в голову пришла мысль: почему бы мне не сделать то, что я не успела сделать дома. Умывальник есть, мыло жидкое и полотенца бумажные тоже, в дверь никто не стучится, а заказ наш, наверное, всё равно ещё не готов…

     Первую мысль, задрать кофту и по-быстрому помыть писю, моя, начинающая распаляться и жаждущая приключений щёлочка, сразу же отвергла. Да и намочить можно ненароком кофту, а кроссовки так и подавно… Чувствуя в себе нарастающее сладкое волнение, я решила снять с себя всё! Сняла кроссовки, бомбер, кофту и вот уже в зеркале на меня глядит искрящимися от возбуждения глазами милая и совершенно голенькая девушка. Ура, я голая!

     И хотя меня никто не видел, тот факт, что я нахожусь в общественном месте абсолютно без одежды, и только тонкая дверь отделяет меня от десятка незнакомых мне людей, меня чрезвычайно возбудил. Не знаю, что на меня нашло, но набрав в ладошки тёпленькую водичку, я вылила её на свою грудь. Видя в зеркало, как вода побежала по упругим холмикам и каплями нависла на развратно торчащих в стороны сосках, я уже не могла сдерживать себя.

     Набрав в ладошку мыло, и глядя на себя в зеркало, я стала намыливать грудь, ощущая под скользящими по телу пальцами, набухшие соски, которые от таких ласк становились только твёрже.

     Я ещё плеснула на себя водой и почувствовала, как она поструилась по животу, бёдрам, ногам… Плеснула водой на писю и с новой порцией мыла начала намыливать её, одаривая лаской каждую складочку моей щёлочки и конечно же мой волшебный бугорок.

     Эти мыльные ласки, да ещё в таком месте, меня здорово взволновали, так что я довольно быстро достигла той грани, которая отделяет высокий уровень сексуального напряжения от оргазма. Но моя киска, даже распалившись не на шутку, такого конца не желала. Я в этом вопросе была с ней полностью солидарна и решила, что раз уж кончать в кафе, то не в закрытом туалете, а в зале, на виду у всех!

     Поэтому я прекратила свои ласки и начала приводить себя в порядок, то есть смывать с себя мыло. Вскоре мне это удалось, но пол у туалете после моих водных процедур представлял собой ужасное зрелище. Мыльная вода хлюпала под моими босыми ногами, словно в душе с забитым сливом.

     Выхватив из дозатора пачку бумажных полотенец, я бросила её на плитку, и бумага разбухла, моментально впитав в себя воду. Выбросив её в унитаз, я потянулась за следующей порцией и вот тут меня ждало разочарование, граничащее с шоком… Бумажные полотенца закончились!

     Упсс!

     Фиг с ним с полом, я то ведь тоже была вся мокрая! Не одену же я кофту на мокрое тело…

     Что же делать…

     Не смотря на лёгкую панику, моё распалённое воображение уже рисовало картинку, как я, совершенно голая выхожу в зал. И все посетители кафешки смотрят на меня безотрывно! А-ааа… Моя ладошка автоматически снова легла на возбуждённую киску.

     Что же всё-таки делать?

     Может позвать кого?

     Дверь туалета располагалась в небольшой нише рядом с дверью в служебное помещение и метрах в двух от пути следования всех официантов с кухни в зал и обратно. Так что если я выгляну, то увидеть меня сможет только сотрудник кафе и если мне повезёт, то это будет какая-нибудь девушка. Просто надо открыть дверь и аккуратно высунуть голову…

     На словах конечно всё просто, но когда я отпирала замочек моё сердце стучало, словно стремясь выскочить из груди, а мои ладошки взмокли от волнения (про писю я вообще молчу)). Ведь я сейчас, своими собственными руками, лишала себя единственной преграды, отделяющей моё обнажённое тело от чужих взглядов.

     Приоткрыв дверь, я почувствовала на своём мокром теле лёгкое дуновение сквозняка и от этого, ощущение полного обнажения и незащищённости ещё более усилилось. Высунув голову, терзаемая чувством стыда и одновременно возбуждения, я стала ждать, когда пройдёт кто-нибудь из персонала.

     Мне повезло даже больше, чем я могла даже ожидать, потому что первый кого я увидела был наш официант.

     — Эй… — окликнула я его негромко, но музыка, играющая в зале, похоже, заглушала мой голос, и он никак не отреагировал.

     — Эй! — уже громче повторила я и официант остановившись повернул в мою сторону голову.

     — Подойди пожалуйста, — позвала я его.

     Парень явно оторопел… И хотя кроме моей головы и голых плеч он ничего не видел, ему открывался вид на мою одежду, висящую на крючке, так что понять, что на мне сейчас ничего нет, было не трудно.

     Любопытство всё же пересилило, и он подошёл ко мне на пару шагов.

     — Привет… — поприветствовала я его, непроизвольно взволнованным голосом. Похоже сказывалось то, что меня отделяла от него лишь тоненькая дверь, к тому же приоткрытая и этот факт заставлял меня трепетать от возбуждения.

     — Привет… — настороженно ответил он, всё ещё не понимая, как относиться к этой ситуации.

     — Понимаешь… — продолжала я страшно волнуясь, — Я тут умывалась… а полотенца бумажные закончились… А я вся мокрая и… мне бы вытереться…

     И тут во мне появилось дикое желание открыть дверь и показать ему, какая же я действительно мокрая…. И голая… Захотелось мне, чтобы он увидел, моё прекрасное тело… Захотелось увидеть его реакцию… Захотелось вновь ощутить в себе это приятное волнительное чувство… Я сделала было попытку побороть это желание, но аргументов «за» было так много, а на другой чаше весов был всего лишь мой страх. И я поборов этот страх, я открыла дверь…

     — Вот…

     Ощущения были сродни тем, что я испытала сегодня окунаясь в прорубь. Сердце моё сжалось и дыхание перехватило… Я стояла перед ним и всеми, кто мог в этот момент в кафе проходить мимо, абсолютно голая!

     Думаю, мы оба получили то, что хотели: он увидел меня, во всей красе и убедился, что я одна, а я хватанула дополнительный градус возбуждения. Напряжение на лице официанта спало и уже по собственной инициативе он сделал ещё пару шагов в мою сторону приблизившись почти вплотную.

     — А ты горячая цыпочка, — произнёс он игриво, продолжая стоять со мной нос к носу, — Я это понял ещё там, у столика… но подумал, что ты с парнем…

     — Ты полотенце то принесёшь? — твёрдо спросила я, не отступив назад даже полшага.

     — При условии, что останусь посмотреть, — так же с ноткой требования, произнёс он.

     Выбора у меня особо не было, да и не убудет от меня если он посмотрит.

     — Ладно… тащи! — ответила я.

     Он метнулся в сторону кухни и уже через мгновение постучался в дверь с небольшим вафельным полотенцем в руке.

     — А побольше размерчика не было? — недовольно проворчала я.

     — Побольше, было бы подольше, — ответил официант.

     Я никогда раньше не вытиралась полотенцем при посторонних и поэтому алгоритм моих действий был несколько отличающимся от привычного. Начала я с того, что аккуратно промокнула влагу с моей груди… Официант неотрывно следил за моими колыхающимся напряжёнными сосками и это его пристальное внимание возбуждало и заводило меня ещё сильней. Когда я дошла до бёдер, то уже разошлась настолько, что не стесняясь и расставив ноги по шире, смело тёрла полотенцем свои складочки прямо на его глазах.

     Это ещё больше распалило мою киску и меня соответственно, поэтому, когда он предложил мне вытереть спинку, я даже не подумала отказаться. Взяв полотенце в одну руку, другую он положим мне на плечо и по мере того, как он спускался с полотенцем вниз, спускалась и его вторая опорная рука. Сначала на талию… потом на бедро… И от каждого его нового касания во мне всё замирало, так как всякий раз рука его ложилась на моё тело непредсказуемо и всё ближе к центру напряжения. Когда же он начал вытирать мои ноги, то его ладонь легла мне между ног, коснувшись моей писи…

     И от этого лёгкого, как бы случайного касания, я вздрогнула словно от удара током – настолько я возбуждена! «Так и кончить недолго, — подумала я, — надо завязывать с этой самодеятельностью…» Я конечно не против была кончить, но только не так и не здесь. У меня были немного другие планы…

     Выхватив у официанта полотенце, я продолжила сама, тем более, что оставалось только вытереть лодыжки и стопы.

     — У тебя классная фигура, — сказал он, глядя, как я завязываю шнурки на кроссовках.

     — Тебе нравится? Мне тоже… — игриво ответила я, вставая и одевая через голову кофту.

     — Не холодно тебе так гулять то? — спросил он, уставившись на нижний край моей кофты.

     — А я закалённая, — ответила я, специально не расправляя подол кофты и прекрасно понимая, что ему всё видно.

     И от этого его взгляда ТУДА, я получала удовольствие, сравнимое наверное с лаской одной из эрогенных зон лёгким и нежным пёрышком – кончить быть может и не получилось бы, но ощущения улётные…

     — Сегодня вот, например, в проруби купалась, — похвасталась я, надевая «бомбер».

     — Ого! Много бы я отдал, чтобы посмотреть на это… Слушай… а дай телефончик… Может пересечёмся как-нибудь.

     Мгновение посомневавшись, я продиктовала ему свой номер, и мы вышли из туалета. В конце концов, это ещё ничего не значит – не захочу и не буду с ним общаться, а парень он вроде неплохой – может и правда когда-нибудь увидимся.

     Он свернул на кухню, а я направилась в зал, при этом даже не думая оправить свою кофту. Тот градус возбуждения, которого я достигла в туалете позволил мне победить страх быть увиденной, кем-либо из знакомых. А людей в зале как будто прибавилось даже.

     Я уселась за столик, даже не думая поправлять подол задравшейся кофты, и теперь та же поверхность диванчика показалась мне уже прохладной, что было очень кстати для моей разгорячённой щёлочки.

     — Ты чего так долго? — спросил Макс, — я уже хотел было идти искать тебя…

     — Помылась немного, — ответила я, отпивая из стоящего на столе фужера, — Ой, а что это за коктейль? Вкусно…

     — Чё, прям там? В туалете помылась?

     — А, что такого? — беззаботно отвечала я, продолжая попивать коктейль. Не знаю, что это был за коктейль, но то, что нём был алкоголь я сразу почувствовала по лёгкому и приятному головокружению.

     — Ну, ты Крис, даёшь, — произнёс Максим, явно впечатлённый моими словами.

     В этот момент подошёл наш официант и принёс кофе с мороженым. Выгружая всё с подноса, он заговорщически поглядывал на меня, а я же старалась делать вид, что не замечаю его.

     — Приятного аппетита, — многозначительно произнёс он, удаляясь.

     Выпитый мною алкоголь, подстегнул и без того уже подогретую щёлочку к немедленной реализации плана. И Максим в этом моём плане играл не последнюю роль.

     — Слушай, Максик, — начала я, мило при улыбаясь, — а поласкай меня там…

     — Что! — шёпотом возмутился он, — Прямо здесь?

     — Ну, да… — невинным голосом продолжала я, — хочется кончить прямо здесь и сейчас…

     При этом я скорчила на лице гримаску милого ангелочка, устоять против которой было невероятно сложно. Во всяком случае на моего отца такая рожица действовала безотказно. Подействовала она и на Максима…

     — А как? — спросил он, сдаваясь.

     — Ногой… — заговорщически ответила я, — Сними ботинок и поласкай меня там под столом… Никто даже не заметит.

     Оглянувшись по сторонам, о наклонился под стол, расшнуровал и снял ботинок. Я спустилась на самый край диванчика и развела в стороны ножки, мотивируя тем самым Макса – я знала, что он смотрит ТУДА.

     Максим выпрямился и немного помедлив наклонился снова, чтобы снять ещё и носок. С опаской оглянувшись по сторонам, он поднял ногу и упёрся босой ногой в мою голенькую писю. И несмотря на то, что этого момента я ожидала и даже предвкушала его, я всё равно дёрнулась во время касания его ноги моего возбуждённого бутончика.

     — М-ммм… — непроизвольно вырвалось у меня.

     И хотя ласки Максима были крайне неуклюжими, я стала быстро приближаться к оргазму. Сказывался наверно общий фон, моё возбуждённое состояние и риск быть застуканной. Я старалась вести себя непринуждённо и даже пыталась есть мороженое, но все мои мысли, все мои чувства были там, под столом… И вскоре там же, под столом оказалась и моя рука – я не могла больше оставаться в стороне от всего этого действия. Мне захотелось поучаствовать в этом мега-волнительном процессе, слегка подкорректировав ласки Макса.

     Я сместила его ногу ниже, так чтобы большой палец его стопы оказался напротив моей щёлочки. Максим сразу понял, что я от него хочу и подал свою ногу вперёд. Его большой палец легко проскользнул в мою влажную дырочку, вызвав тем самым у меня новые волнующие чувства. А мысль о том, что я сижу сейчас в кафе среди множества людей голая ниже пояса, а парень ковыряется в моей писе своей босой ногой, явилась катализатором всего этого процесса, и я начала бурно кончать.

     Пока я, подавив в себе глубокий стон, кончала, Максим с удовлетворением, смешанном с восхищением, смотрел на меня.

     — Ну, ты Крис… даёшь… — произнёс он.

     Я ответила ему благодарным взглядом и большими глотками допила остатки коктейля. Я снова, почти моментально, почувствовала лёгкое головокружение, что в сочетании с моими послеоргазменными ощущениями придавало особый кайф моему состоянию. И что интересно, я не почувствовала сильного спада высокого уровня возбуждения, какой я обычно испытываю после того, как кончу. «Может это заслуга это коктейля?» – подумала я.

     — Слушай, Макс, а закажи ещё такой коктейль, — попросила я.

     — Что? Понравилось? — удовлетворённо спросил он и обернулся в сторону зала в ища глазами официанта.

     Я доела ложечкой полу-растаявшее мороженое и тоже подключалась к поискам. Странно… Людей в зале прибавилось, а официанты куда то пропали. И тут мне в голову пришла очередная хулиганская мысль…

     Взяв из вазочки ложку, я облизала её и опустила руку с ней под стол. Макс сначала непонимающе посмотрел на меня, но догадываясь, что это может быть интересно, наклонился к самому дивану. Я расставила ножки и нежно поласкав ложечкой свою киску снаружи, вставила её лопаточкой внутрь. Медленно и томно поласкав себя немного уже изнутри, развлекая не спускающего взгляда с моей киски Максима, я, оставив ложечку в писе, встала из-за стола. Макс поднял на меня ещё более удивлённое лицо, явно не понимая, что именно я задумала.

     А я, лишь слегка оправив подол кофты, медленно двинулась через весь зал к барной стойке. С каждым шагом я чувствовала, как ручка ложечки, торчащая из влагалища, бьётся по моим бёдрам и это ощущение возбуждало до нельзя и без того распалённую щёлочку. Именно высокий уровень возбуждения помог мне совершить этот сумасшедший поступок. Помог он совершить и следующую глупость – подойдя к высокой стойке я положила на неё руки, зная прекрасно, что это действие поднимет и без того короткую кофту ещё выше!

     — Привет! — обратилась я к девушке за стойкой, — Будьте добры, пригласите пожалуйста официанта вон к тому столику.

     Я показала пальчиком на наш стол, за которым сидел совершенно оторопевший Макс.

     — Хорошо, — доброжелательно ответила сотрудница кафе.

     Продолжая стоять у стойки с задранной кофтой, я буквально попой ощущала на себе пристальное внимание всего зала, спиной к которому я находилась. Дорого же я дала бы, чтобы посмотреть на себя со стороны.

     Не находя пока в себе смелости, чтобы развернуться и идти обратно, чтобы уже глазами встречать все эти многочисленные взгляды, я продолжала общаться с девушкой.

     — Знаете, нам официант принёс такой вкусный коктейль, что нам захотелось повторить ещё по бокальчику. Вот только я не знаю, как он называется…

     Пока мы с ней выясняли, что за коктейль мы заказывали, я продолжала стоять спиной к залу и светить перед всеми своими прелестями и торчащей из щёлочки ложечкой, дожидаясь, пока уровень моего возбуждения достигнет такого уровня, что позволит мне побороть свой страх и встретить лицом к лицу всю эту многочисленную публику, как мне казалось во все глаза глядящую на меня.

     И в какой-то момент я поняла:

     «Всё, я готова», — и развернувшись лицом в зал, двинулась обратно…

     Я шла переполняемая эмоциями, чувствуя и видя все эти глаза, направленные на меня. Перехватывала взгляды, глядящие мне между ног… Встречала взгляды, направленные на моё лицо, но по выражению глаз, понятно, что побывавшие перед этим между ног… Глаза, выражающие удивление, восхищение, возмущение и похоть…

     Даже тем посетителям, кому не был виден мой маленький секрет между ног, было понятно, что я без трусиков и этот факт меня возбуждал невероятно. Поэтому после этой короткой, но дерзкой вылазки, я вернулась к столику вся раскрасневшаяся и разволнованная до предела. Не касаясь письки, было понятно, что она буквально истекает нектаром, который вот-вот начнёт сочиться по рукоятке чайной ложечки.

     Усевшись наконец на диванчик, я поняла, что за соседним к нам столиком, с которого как раз открывался вид на моё голое бедро, сидит теперь молодая пара. «Ну и пофиг, — подумала я, — после такого представления глупо было бы сейчас закрываться».

     Макс смотрел на меня, как на сумасшедшую…

     И эта парочка за соседним столиком смотрела на меня… Но ка-то странно они смотрели.

     Парень лет 30 с длинными волосами и девушка лет 20. Красивая девушка… Ухоженная. Я обратила внимание, что и фигурка у неё, что надо. Но вместе они почему-то не смотрелись… Странная парочка… Парень какой то невзрачный и одет неряшливо, а девушка выглядела, как модель.

     И глядели они на меня, как-то не так… Не так, как все. Было в их взгляде, что-то оценивающее что ли… Они тихо о чём-то переговаривались друг с другом, не спуская при этом с меня глаз.

     Мне даже стало как-то неуютно…

     Тут к нашему столику подошёл наш официант с подносом и поставил нам с Максом по бокалу коктейля. Я сразу же сделала несколько глотков и лёгкий дурман, почти моментально проникший в меня, позволил отвлечься от этой странной парочки. Мне вновь захотелось немного пошалить, и я даже опустила руку под столик, чтобы побаловаться со своей возбуждённой киской. Ложечка всё ещё находилась внутри меня, но я её практически не чувствовала, настолько я с ней уже сроднилась. Мне хотелось помастурбировать этой ложечкой, чтобы вновь ощутить её присутствие во мне.

     Но поласкаться я не успела, т. К. К нашему столику подошла девушка в распахнутой шубке, что сидела за соседним столиком.

     — Привет! — обратилась она к нам, — Разрешите присесть?

     Максим раскрыв рот смотрел на её полурастёгнутую блузку, чей глубокий разрез явно выдавал отсутствие на ней бюстгалтера. Я тоже невольно посмотрела на её декольте, отметив про себя, что у неё, наверное, очень красивая грудь.

     Наконец Макс нашёл в себе силы молча кивнуть, и девушка присела на мой диванчик, как бы случайно коснувшись своей рукой моего голого бедра. Я машинально отодвинулась немного в сторону, но не могу сказать, что это касание было мне неприятно.

     — А ты смелая девушка, — произнесла она с уважением.

     — Спасибо, — ответила я, гадая про себя, что же ей всё-таки надо.

     — У меня к тебе есть деловое предложение, — сказала она и через секунду, словно опомнившись, неожиданно добавила,

     — Скажи, а тебе есть 18-ть?

     — Да,.

     Макс округлив глаза, посмотрел на меня, как на сумасшедшую. Девушка же сделала вид, что поверила мне и продолжила.

     — Так вот, есть возможность заработать немного денег. Я модель и на сегодня, на 18:00 была запланирована съёмка в студии, но девушка, мой партнёр по съёмке – не пришла. И за студию уже заплачено – деньги не вернёшь, и я хотела заработать – тоже в пролёте. Выручай…

     А-ааа! Вот это да! Внутри меня всё ликовало. Неужели вот так, легко и просто, я стану настоящей фотомоделью! А может быть даже порнозвездой! Стану одной из тех, на кого я сама мастурбирую, глядя их фото и видео в интернете… Может быть и мои фото вдохновят кого-то на эротические фантазии и ласки! Я уже десять раз, как согласилась, а девушка продолжала убеждать меня, говоря, что делать мне вобщем-то ничего не придётся, а заработать при этом можно очень даже неплохо. Она говорила вполне искренне и повода усомниться в её честности у меня не было.

     — А что же это всё-таки за съёмки? — спросила я.

     — Ну, как тебе объяснить… — девушка на секунду задумалась, — это когда одна голенькая девушка, ласкает другую голенькую девушку…

     Когда она говорила это, а её красивые карие глазки выражали опасение, что я откажусь от предложения, узнав в чём именно заключалось моё участие и одновременно надежду, что я всё-таки соглашусь. Глупенькая… ))) Да я в приятном шоке! Вау! Я – порноактриса! Я едва сдерживала себя, чтобы на радостях прямо сейчас не впиться в её пухленькие губки нежным и страстным поцелуем.

     Но почему она так хотела, чтобы я согласилась? То ли она так боялась лишиться гонорара по случаю срыва съёмки, то ли… То ли я ей просто понравилась, и она не хотела упускать случай познакомиться со мной поближе. Мне конечно хотелось думать, что именно по второй причине, она так волновалась.

     — Хорошо, — ответила я, — я согласна…

     — Вау! Спасибо! — радостно вскрикнула она и положила на моё голое бедро свою нежную и тёпленькую ладошку.

     От этого её прикосновения внутри меня, что-то приятно сжалось и волна сладкой неги прокатилась по телу… Видя, что я не сопротивляюсь, она сдвинула свою ладошку на внутреннюю часть бедра и нежно провела ею по моей голой ноге, остановившись в миллиметре от моей возбуждённой щёлочки. Я непроизвольно вздрогнула и это моё еле заметное движение не ускользнуло от её внимания.

     — А ты горячая девочка, — тихо произнесла она нежным голосом с лёгкой хрипотцой, едва открывая маленькие пухленькие губки, которые мне так хотелось попробовать на вкус.

     — Я Неля, — добавила она.

     — Крис, — еле слышно ответила я, всё ещё остро ощущая её маленькую ладошку на своём бедре.

     — Сейчас обрадую Дениса, — вставая с диванчика, произнесла Неля, и я с удовольствием проводила взглядом её покачивающиеся при ходьбе бёдра и стройные ножки в колготках.

     — Ты с ума сошла? — возмущённо прошептал Максим, чьё лицо выражало крайнее несогласие с моим решением, — А если они садисты-маньяки и таким образом завлекают малолеток вроде тебя для своих игрищ… Ты спроси хотя бы адрес студии. И вообще, сколько они хотят заплатить – ты спросила?

     Ослеплённая предложением Нели, я правда не подумала об элементарной безопасности. Ну не паспорт же мне у неё спрашивать? Да и не хотелось мне своим недоверием обидеть Нелю. Что же делать?

     И когда Неля снова вернулась к нашему столику, меня осенило.

     — Слушай, а можно Максим с нами пойдёт, — предложила я, — а то он меня одну не отпускает…

     — Да, ладно… Я всё понимаю, — с улыбкой ответила Неля, — только пусть ведёт себя тихо и в процесс не вмешивается.

     Говоря это, Неля лукаво поглядела на Макса, от чего он заметно смутился, и мне забавно было наблюдать его смущение и одновременно было его жалко, бедненького – втянула я его в очередную авантюру. ))

     — Ну, что? Идём… — сказала Неля, ожидая, когда Макс расплатится по чеку и мы с ним встанем из-за стола, а затем направилась в сторону выхода, где её уже поджидал Денис.

     Мы с Максимом тоже двинулись в их сторону, и на ходу, ложечка торчащая из моей щёлочки, вновь напомнила о себе. Блииин! Я и забыло о ней совсем. )

     Развернувшись, я вернулась к столику, к которому уже подходил наш официант, и на его глазах вынула из себя свою маленькую игрушку. Опустив её, всю блестящую от моих соков в пустую чашу из-под мороженого, я бросилась догонять своих новых друзей, провожаемая прощальным звоном ложечки и офигевшим взглядом официанта….

     На улице уже совсем стемнело… По морозному воздуху, словно по натянутой струне, далеко и отчётливо разносились скрипы наших шагов в тишине скрытых полумраком, пустынных улочек. Мы шли молча, погружённые в свои мысли. Лично я думала о том, как удивительно устроен мир… Ещё вчера я мечтала о том, чтобы стать фотомоделью, и вот сейчас я упругим шагом направляюсь на съёмки, да ещё в компании с такой очаровательной напарницей.

     Я невольно залюбовалась её стройненькими ножками в чёрных колготках, которые слегка косолапя, шагали впереди меня. Мне всегда казалось, что девушки модели должны быть идеальны во всём и походка Нели меня сперва слегка удивила, но спустя минуту, я уже вовсю любовалась её милой поступью.

     Затем я почему-то подумала о том, что размер её маленьких ножек, наверное, как у меня – 36-ой, не больше, а потом о том, какие классные у неё сапожки. Не знаю, почему я об этом подумала… )

     Я шла, продолжая разглядывать её ножки, и словно почувствовав на себе мой взгляд, Неля обернулась.

     — Не замёрзла? — лукаво спросила она, поглядев на мои голые ноги и писю. Я после кафе, даже и не пыталась натягивать вниз подол коротенькой кофты, чтобы прикрыть голенькую киску и шла сверкая во всю своими прелестями.

     — Неа, — бодро ответила я.

     Мне кажется, что если бы я даже и замёрзла, всё равно бы ответила, что нет. Мне почему-то хотелось побравировать перед ней своей морозостойкостью и смелостью. Но мне и на самом деле было не холодно. Два бокала коктейля и то возбуждённое состояние, в котором я находилась, согревали меня. Щёлочка моя, та вообще пылала жаром, так что даже мороз был не в силах его унять.

     — Ну, вот мы и на месте, — произнёс Денис, подходя к двухэтажному зданию.

     Я про себя удивилась – я и не знала, что здесь есть фотостудия, хотя считала, что хорошо знаю этот район. Но над дверью и правда была небольшая скромная вывеска, говорящая о том, что здесь делают красивое художественное фото и уже совсем мелко было написано: «интерьерная фотостудия, аренда».

     У меня отпали последние сомнения в честности намерений наших спутников, да и Максим, я заметила, слегка расслабился.

     Дверь была открыта и мы вошли вслед за Денисом во внутрь. Справа от входа была небольшая стойка администратора и за ней дверь с табличкой «Фотостудия», но Денис повёл всех мимо этой двери по коридору и далее по лестнице на второй этаж. Здесь было несколько дверей, каждая под своим номером и Денис, а следом за ним и все мы, вошли в одну из них…

     Вау! Я словно попала в сказку… Мы очутились в комнате с бесконечно высоким потолком и с безумно красивым интерьером. В центре комнаты находилась огромная белоснежная кровать с балдахином. Всё в этой комнате было каким-то волшебным, и изогнутые изящные стулья и резное большое зеркало на стене, а кровать так и вообще была словно из сказки. Я даже непроизвольно оправила свою кофту, прикрыв писю.

     А вот яркие софиты на треногах около кровати смотрелись в этом роскошном интерьере абсолютно чужеродно.

     — Ну, что? Всё-таки она пришла? — с этими словами молодой симпатичный парень в очках вышел нам на встречу, — Не зря я значит свет ставил.

     — Нет, — ответил Денис, —, это другая девушка. Познакомьтесь. Кристина – Матвей.

     — Привет, — поздоровалась я.

     — Приивееет, — протянул он, оглядывая меня с головы до ног, — И где же ты нашёл такую красоту?

     — В кафе, — ответил Денис, снимая куртку, — скорее это Неля нашла, а не я…

     — Ну, Неля у нас знает толк в красивых девушках, — лукаво произнёс Матвей.

     Неля хитро подмигнула ему.

     — А это, что за юноша? — спросил Матвей, глядя на Макса, застенчиво стоящего в дверях.

     — Его зовут Максим, — поспешила ответить я, — Он со мной.

     — А-ааа, ну, ладно, — сказал Матвей, — только чтобы тихо себя вёл и не мешал. Хорошо?

     — Ну, что… не будем терять время, — деловито произнёс Денис, — Девочки, вы раздевайтесь и если надо привести себя в порядок тоо… Вобщем, Неля, ты сориентируй тут Кристину… Заодно введёшь в курс дела.

     Я посмотрела на Нелю, которая похоже чувствовала себя здесь, как дома: скинув сапоги и повесив шубку, она всё так же спокойно продолжила раздеваться избавившись от юбки и начав расстёгивать блузку.

     Последовав её примеру, я стащила с ног кроссовки и уже начала снимать бомбер, как моё внимание привлекла показавшаяся из распахнутой блузки, грудь Нели. Как я и ожидала, грудь у Нели и правда оказалась на редкость правильной формы. Два ровненьких, невысоких полушария, с немного выдающимся вперёд нежно-розовым ореолом, увенчанные небольшими, но упругими сосочками.

     — Что, нравится? — игриво поинтересовалась Неля, заметив мой интерес.

     — Ага… — честно ответила я.

     — Хочешь потрогать?

     Я и правда поймала себя на мысли, что во мне вдруг возникло странное желание почувствовать, какая она на ощупь, Нелина грудь… Я никогда раньше не трогала женскую грудь, но мне казалось, что на ощупь её сиси должны быть необычайно нежными и отзывчивыми. Захотелось положить ладошку на этот волнительный холмик и нежно сдавить его… Затем сжать пальчиками её сосочек, исследуя его упругость… Потом…

     В этих своих мыслях, я уже протянула руку по направлению к её груди, но недовольный окрик Дениса, остановил меня.

     — Ну, что такое, девочки? Давайте не будем терять время… Ещё будет время потрогать друг дружку.

     Я опустила руку и мельком взглянув на Максима, увидела его, вжавшегося в стену с офигевшим видом и отвалившейся челюстью… Он во все глаза следил за Нелей, которая, как ни ч чём не бывало продолжала раздеваться и сняв с себя блузку, в данный момент занималась тем, что стягивала с себя колготки. Мне стало жутко обидно… Почему он на неё так смотрит? А я? (( И ведь как смотрит… Почти, как на меня, там, в кафе… С жадным восхищением.

     И решительно потянув за край кофты, я сняла её через голову и небрежно бросила на пол. В одно движение я догнала и обогнала Нелю, которая в это время продолжала возиться с колготками.

     Вот вам! Смотрите на меня! У меня тело не менее красивое, чем у … А почему собственно «не менее» … Ешё более красивое, чем у Нели!

     Я стояла гордо расправив плечи и выгнув спинку, уперевшись одной ручкой в бок. Возбуждённые сосочки вызывающе смотрели в стороны, я же с вызовом смотрела на свою желанную соперницу.

     — Вау! Прелестная фигурка, — глядя на меня прокомментировал темпераментный Матвей.

     Это его замечание, привлекло ко мне внимание всех, кто находился в комнате. Ура! Моя цель достигнута! Я торжествовала в душе. Макс повернул голову в мою сторону! Денис оторвался от своей камеры и просканировал меня с головы до ног. И Неля, закончив с колготками и выпрямившись, тоже посмотрела на меня. И в её взгляде, помимо лукавого дружелюбия, излучавшегося до сих пор и некоторой снисходительности, промелькнули оттенки ревности и соперничества.

     И этот её взгляд стал для меня большим подарком, нежели внимание ко мне мужчин. Ведь этот её взгляд показывал, что во мне она увидела достойную соперницу, а то что она сама знает себе цену, было ясно по её поведению. И снова я вспомнила добрым словом свою маму, которую я даже не помнила, за те гены, что она со мной поделилась.

     Неля приняла мой вызов и ответила тем, что повернувшись спиной к Максиму, стала стягивать с бёдер свои трусики эротично покачивая бёдрами и наклонившись в итоге до самого пола. Макс конечно же не смог удержаться, чтобы не полюбоваться на такое зрелище и его жадный взгляд устремился на открывшиеся перед ним прелести.

     Выпрямившись, Неля подошла к двери, ведущей в коридор и распахнув её сказала:

     — Ну, что? Пойдём…

     Мне показалось немного странным, то что Неля предлагала мне выйти голышом из студии, но показывать свои сомнения мне не хотелось, и я решительно сделала шаг за порог комнаты. Прихватив свою сумочку, Неля последовала за мной, и мы голые пошлёпали босиком в конец коридора. Здесь, в углу была дверь с табличкой WC и рядом ещё одна, но без опознавательных знаков и даже без номера.

     Зайдя вслед за Нелей в эту дверь, я увидела небольшую, светлую комнатку в кафеле. Помимо душевой кабинки и умывальника в помещении было большое зеркало в пол, которое моментально удвоило количество голеньких девушек в комнатке. Мы стояли с ней рядом, любуясь отражениями, и не собираясь уступать друг другу в красоте. Две грациозные и стройные фигурки, отличающиеся только тем, что одна была светловолосой, а другая брюнеткой. Даже ростом были похожи – Неля лишь немного была повыше меня.

     Здесь только я обратила внимание, что у Нели на лобке, что-то вроде причёски, в виде тонкой вертикальной полоски. Сами же губки были гладко выбриты.

     Повернувшись ко мне, Неля сделала то, что я не решилась сделать несколько минут назад. Положив ладошку на мою грудь, она нежно стиснула её пару раз, а затем зажав мой сосок между большим и указательным пальцем ласково помассировала его. Я стояла слегка опешив от активных действий Нели и лишь мой сосочек моментально отреагировал на её ласки, налившись кровью и затвердев.

     — К съёмкам готова? — растянуто и томно спросила она, — Мыться, бриться будешь?

     — Да я вроде утром мылась и побрилась тоже, — ответила я, решив умолчать про водные процедуры в кафе.

     — Щас проверим…

     Жестом, не терпящим возражения, Неля положила свою ладошку мне на писю и проведя пальчиками по губкам, задержалась средним пальчиком на клиторе. После нескольких точных и нежных поглаживаний, мой возбуждённый волшебный бугорок стал медленно источать по всему телу волны сладкой неги и желания. Я невольно расставила ножки чуть шире, словно предлагая ей продолжать ласки и не останавливаться.

     Неля не преминула воспользоваться приглашением и сместила ладошку с лобка немного ниже, скользнув средним пальчиком в мою влажную дырочку.

     — А ты горячая девочка, — страстно прошептала Неля, глядя на меня горящими желанием глазами.

     Я смотрела на неё, наверное, таким же взглядом, потому что во мне опять появилось дикое желание впиться поцелуем в эти маленькие пухленькие губки.

     Неля ласкала меня пальчиком изнутри… Словно музыкант виртуоз, играла она на тайных струнах, скрытых внутри меня, заставляя моё тело петь от счастья.

     Я стояла, наслаждаясь этими невероятными ощущениями и закрыв глаза от удовольствия. Но Неля неожиданно прервала свои ласки.

     — Не будем отвлекаться, а то Денис опять ворчать будет, — сказала она и облизнув язычком пальчик, влажный от моих соков, томно добавила, — У нас ещё будет на это время…

     Вытащив из-за душевой кабинки пластмассовый стул, она усадила меня на него и жестом попросила раздвинуть ноги.

     — Надо убедиться, что у тебя там всё окей, — сказала она, доставая из свой сумочки бритвенный станок, — Снимать ведь будут и крупным планом тоже… Ты знаешь, мне иногда кажется, что они камеру того гляди в письку запихнут… А эти пропущенные волоски смотрятся потом на экране просто ужасно.

     Говоря это, Неля уселась на корточки между моими, раскинутыми в стороны ногами, расположив своё лицо почти вплотную к моей распахнутой щёлочке, так что мне стало даже неловко. Я впервые предоставляла возможность человеку, ещё час назад совсем незнакомому, так подробно изучать себя. И чувство стыда во мне боролось с невероятным возбуждением, которое импульсами пронзало меня, после каждого касания Нелиными пальчиками, моих складочек.

     Неля так ловко орудовала станком, подбривая невидимые глазу волоски, что я практически не чувствовала бритвы. Только её пальчики… Маленькие, тёплые и такие нежные.

     Покончив с моей писей, Неля решила привести в порядок мою голову. Когда она расчёсывала мои волосы и делала укладку, мне хотелось мурлыкать от удовольствия. Столько было в её движениях заботы, нежности, тепла…

     И вот ведь чудо – здесь, наедине с Нелей, я перестала в ней видеть соперницу или конкурентку. Наоборот, она казалась мне самым близким и родным человечком. Находясь под действием этих тёплых и нежных чувств к Неле, я чувствовала, что меня словно магнитом влечёт к ней. В буквальном смысле! Я ловила себя на том, что моё тело непроизвольно отклоняется в Нелину сторону, в стремлении прильнуть к ней. Во мне возникло страстное желание ощутить тепло её тела, вдохнуть её аромат, почувствовать вкус, слиться с ней воедино…

     Пока я была в этих мыслях и чувствах, Неля весело щебетала, наставляя меня, как вести себя во время съёмок. Смысл был такой, что для того, чтобы ничего не испортить, я должна просто расслабиться и получать удовольствие, всё остальное сделает она сама. Но в то же время и бревном лежать не надо и если вдруг в свою очередь мне захочется поласкать её, то можно себя не сдерживать. Короче, как минимум, я должна подыгрывать и делать вид, что мне безумно хорошо от её ласк. Вот и всё… Ну, а если вдруг случится «живой» оргазм на съёмке, то это огромный жирный плюс для фильма.

     — Ну, и мне конечно очень приятно будет – для меня лучшая награда это оргазм партнёра, — продолжала мило щебетать Неля, заканчивая делать мне лёгкий макияж, — Всё! Теперь смотри.

     Она развернула меня к зеркалу, и я не узнала себя. Вместо милой девчушки, на меня смотрела девушка красавица, причём заметно старше моих лет. Да-а! Нели настоящая волшебница.

     — Вау! Круто! — воскликнула я восхищённо.

     — А то! Ну, пойдём красотка, — Неля игриво шлёпнула меня по попке и отворила дверь в коридор, — Камера ждёт.

     Когда ы с Нелей голышом шли по длинному проходу обратно в студию, с лестницы, ведущей на улицу, в коридор вышел толстяк. Этот мужчина был высокий и тучный, а в балохонистом свитере казался просто огромным. Он двигался, переваливаясь с ноги на ногу, по коридору навстречу нам, направляясь похоже в одну из студий. Судя по всему, он выходил на улицу курить, т. К. Когда мы расходились с ним в узком коридорчике, чуть ли не впритирку, от него жутко воняло табачным дымом. При этом, он даже и не подумал немного посторониться, пропуская нас. Наоборот, он остановился и с удовольствием наблюдал, как мы бочком протискиваемся между стеной и его огромным животом.

     — Девушки, — улыбаясь пробасил толстяк, — вы откуда такие красивые?

     — Из тех же ворот, что и весь народ, — пробурчала недовольно Неля.

     — Заходите в 12-ю студию… Сделаем классные фотки, — продолжал он также весело, нисколько не смутившись грубым ответом Нели.

     Мы с Нелей молча дошли до своей студии, чувствуя на себе, прилипший взгляд толстяка.

     — Девочки, давайте в темпе, а то время поджимает, — деловито начал Денис, увидев Нелю, первой вошедшую в студию, и осёкся, увидев меня.

     — Неля, ты кудесница… — продолжил Денис, впечатлённый моим видом.

     — Вообще супер! — восхищённо добавил Матвей, — Теперь ты Крис хотя бы выглядишь на свои 18-ть, а не пятнадцать, как раньше.

     Мы с Максом заговорщически переглянулись – только мы с ним поняли реальное значение слов Матвея.

     — Девочки, давайте начнём, — продолжал торопить Денис, — Начнём сразу с кровати… Стоя на коленях, лицом друг к другу…

     И в этот момент я почувствовала жуткое волнение… Две камеры, словно два огромных не моргающих глаза, направленные на меня… А вдруг я что-то сделаю не так? А как я вообще выгляжу сейчас? Может быть мне надо втянуть живот… Или выгнуть спину…

     Но после первого же поцелуя Нели, моё волнение волшебным образом испарилось… Для меня вообще перестало существовать всё окружающее, кроме Нели и её нежных ласк. Каждой клеточкой своего обнажённого тела, я наслаждалась этими ласками. Непередаваемое чувство блаженства накрыло меня и единственным моим желанием было раствориться в нём.

     И вот мы уже лежим в постели… Язычком и губами Неля ласкает мою грудь… С поцелуями спускается ниже… И вот я чувствую её нежные губки на моей киске… Вот она умело пустила в ход свой язычок… И вот я уже содрогаюсь в конвульсиях моего первого оргазма…

     — М-ммм… — непроизвольно вырвался у меня негромкий стон.

     Неля сосредоточила свои ласки на клиторе… Язычком и пальчиками, она действовала настолько точно и умело, что второй оргазм не заставил себя ждать.

     — М-ммм… — озвучила я его.

     Сквозь пелену блаженства я рассмотрела счастливое лицо Нели и от этого мне стало совсем хорошо… Увидев в руках у Нели покачивающийся силиконовый дилдо средних размеров, я поняла какие ласки меня ждут дальше.

     Неля была всё также нежна и аккуратна. Облизав искусственный член она медленно и ласково ввела его в моё влагалище… Странно… То ли благодаря Нелиному мастерству, то ли из-за переполненного соками влагалища, но я практически не почувствовала этого. Как будто в меня вставили не член, нормального размера, а тонкий карандаш… А может это связано как-то с моими предыдущими оргазмами? Раньше ведь я никогда не кончала подряд несколько раз…

     Продолжая прислушиваться к своим ощущениям, я лежала закрыв глаза, наслаждаясь ласками Нели. Ловко выбрав нужную глубину введения дилдо, Неля сначала двигала им очень медленно, но постепенно, тонко чувствуя мой отклик, она начала ускоряться и вот уже на горизонте замаячил очередной оргазм. И теперь уже моя реакция на дилдо не была такой бесчувственной, как вначале. Я чутко реагировала на малейшее его движение во мне и вибрировала от каждого его касания моей матки. В ожидании приближающегося оргазма, я всё глубже погружалась в пучину блаженства. Вокруг меня перестало существовать абсолютно всё. Остались только я и волшебные ощущения в моей щёлочке, красивыми, сказочными бабочками разлетающиеся по всему телу. И вот я уже совсем рядом… Вот уже пройдена точка невозврата… И…

     От мощного оргазма моё тело выгнулось дугой, и я, не сдержавшись, тонко вскрикнула. Ощущение эйфории постепенно перешло в тихую, спокойную негу, полную счастья… Мне хотелось лежать вот так – вечно, впитывая каждой своей клеточкой эти чудесные мгновения, но громкий возглас Дениса вернул меня в реальность.

     — Снято!

     Открыв глаза, я огляделась вокруг мутным пока ещё, от испытанного кайфа, взглядом. Первое, что бросилось в глаза, это светящееся счастьем лицо Нели.

     — Ну, ты подруга даёшь…

     — Материал, просто бомба! — восторженно воскликнул Матвей, — Три оргазма за 10 минут! Чума…

     — Да, это, пожалуй, рекорд… — особо без эмоций добавил Денис, но по его довольному лицу видно было, что он тоже под впечатлением.

     Макс молчал, скромно сидя на стульчике у входной двери, но по его раскрасневшемуся лицу и по вздыбленным штанам было видно, что возбуждён он не на шутку.

     — Ну, что? Перекурим и продолжим, — деловито добавил Денис.

     Неля соскочила с кровати и голышом прошлёпала босыми ногами к выходу. Заскочив в сапожки и накинув на голое тело шубку, она задорно прокричала:

     — Кто со мной курить?

     Последний хмель от оргазма мигом слетел с меня, едва я увидела, каким взглядом поедает Максим обнажённое тело Нели, бесстыдно выглядывающее между полами распахнутой шубки. И снова ревность ударила мне в голову… И вновь Неля неожиданно превратилась из самого близкого и родного человечка, с которым я была готова делить всё, включая свою плоть, в закоренелую соперницу.

     Следуя призыву Нели, Матвей уже влезал в рукава свой куртки, а мой Максик застёгивал застёжку молнии. Вот ведь жук, курить он собрался… А ведь не курит же. Меня аж взбесило это, и я решительно соскочив с кровати, направилась в их сторону, собираясь пополнить эту весёлую компанию и заставить Макса переключить своё внимание только на меня. Поэтому я твёрдо решила для себя вообще ничего не одевать и выйти на улицу голой. Сомнения у меня оставались только на счёт обуви, но в последний момент я их отбросила, решительно задвинув свои кроссовки под стул.

     — Ну, что? Идём? — обратилась я к ним, остановившись перед ними в ожидании.

     — Что… прямо так пойдёшь что ли? — удивлённо спросил Матвей.

     — Ну, да… — ответила я.

     — Но мы на улицу идём… — продолжал Матвей, всё ещё думая, что я чего то не понимаю.

     — Вот и хорошо… Освежусь немного.

     — Крис, ты сумасшедшая… — сказала Неля, искренне поражённая моей выходкой.

     — Замёрзнешь! — пытался остановить меня Матвей.

     — Я закалённая, — игриво ответила я.

     Мы уже спускались вниз на первый этаж, а Матвей всё не унимался.

     — Холодно же, Крис, на улице… Да и люди ходят. А если тебя увидят?

     — Пускай смотрят…

     Внизу за стойкой администратора сидела симпатичная девушка лет 20, которая удивлённо проводила глазами нашу компанию. Впереди шла в шубке на распашку голая Неля, за ней Матвей, следом за ним я, абсолютно голая и замыкал шествие Максим, с горящими щеками.

     Морозный воздух охватил моё разгорячённое тело плотными объятиями. Я голая на улице! И пусть побудила меня к этому злость и ревность, сейчас, помимо этих чувств, на меня нахлынуло мощное возбуждение. Вечер был спокойный и безветренный и редкие невесомые снежинки вертикально опускались на заснеженные пешеходные дорожки, образуя ровный пушистый ковёр толщиной где-то в сантиметр.

     Редкие прохожие ещё не успели нарушить этот тонкий покров и следы моих босых ножек чётко отпечатывались на снегу. Я абсолютно голая в городе! Подталкиваемая всё возрастающим возбуждением и немного дрожа от волнения, я прогулялась от входа в фотостудию до дороги и обойдя вокруг фонарного столба, вернулась обратно.

     — А-ааа! Как же здорово! — радостно воскликнула я.

     — Мне смотреть то на тебя холодно, — игриво проворчала Неля, затянувшись сигаретой и запахнувшись поглубже в шубку.

     — Ты просто потрясающе смотрелась там, под светом фонаря! — восторженно прокомментировал Матвей.

     Меня, словно ночную бабочку, тянуло на свет и при этом меня совершенно не пугал тот факт, что это делает меня ещё более заметной на зимней вечерней улице. На оборот, мне хотелось, чтобы меня видели и на меня смотрели! И я уже было порадовалась, что полностью завладела вниманием Максима, как заметила его взгляд, мельком скользнувший по голой ноге Нели, видневшейся в разрезе шубки. Ну, ладно… Я тебе покажу! Воодушевлённая комплиментом Матвея, и подгоняемая ревностью, я кокетливой походкой вернулась под свет фонаря.

     Страх, что меня увидят прохожие и одновременно желание, чтобы это произошло… Жар сексуального напряжения, нарастающий во мне и мороз, охвативший всё тело и покусывающий босые ножки… Злость на Максима и Нелю и одновременно чувство симпатии к ним… Всё вместе это сложилось в какую-то неповторимую мелодию, и я начала двигаться в ритме этой, никому, кроме меня самой, не слышимой, музыки.

     Я была словно в трансе и танцевала так, как раньше могла танцевать только голой перед зеркалом, когда была дома одна. Пришла я немного в себя, когда стоя на коленях с широко расставленными ногами, втирала снег с дороги в свою разгорячённую щёлочку. И только тогда я заметила направленную на себя видеокамеру Матвея и подбегающего Дениса, и администратора, и толстяка фотографа с фотоаппаратом и две машины, остановившиеся на дороге и нескольких человек в парке через дорогу, неотрывно следящих за мной.

     Такое массовое внимание ко мне меня немного смутило, и я прекратила свои дикие танцы. Через дорогу от нас послышался свист, одна из машин приветственно посигналила. Обернувшись к ним, я задорно помахала им рукой и поспешила вернуться к своей компании – ножки уже прилично подмёрзли и не терпелось их погреть. Я рассчитывала, что Макс снимет свою куртку и предложит её мне, но произошло неожиданное. Неля распахнула мне на встречу свою шубку, обнажив перед всеми своё прекрасное тело! Послышались весёлые улюлюканья пацанов в машине, которые, не смотря на темноту, умудрились это разглядеть.

     Я не преминула воспользоваться её предложением и с наслаждением прижалась к её тёплому обнажённому телу. Неля запахнула свою шубку, но часть моей спины и попа остались не закрыты.

     — Становись мне на сапоги, — прошептала она мне на ухо, видя, как я перетаптываюсь на снегу замёрзшими босыми ножками.

     — Спасибо, — ответила я, вставая на её ноги.

     Удивительное дело, но Неля снова перестала быть для меня соперницей. Обняв её руками за голую спину и прижавшись щекой к её щеке, я наслаждалась теплом её тела, с удовольствием вдыхала аромат её волос и ближе и родней человека в тот момент у меня не было.

     — Это было невероятное зрелище! — Матвей захлёбывался от восторга.

     — Да, подруга… Ты реально зажгла! — высказалась Неля.

     — Жаль я поздно выскочил – проныл толстяк, — Кадры были бы супер!

     — Матвей, а ты то, когда успел камеру вынести? — спросила я повернувшись к нему.

     — Да, когда… Как ты к фонарю опять пошла, я ринулся в студию за камерой. Жалко не всё успел снять…

     — Не замёрзла? — спросил Денис.

     — Есть немножко, — бодро ответила я.

     — Сейчас я тебе попу погрею, — игриво произнесла Неля и положила свои ладошки на мою голую попу, не закрытую полами её шубки.

     Она то нежно поглаживала мои ягодицы, то хищно их стискивала – мне было жутко приятно. Когда Матвей с камерой пристроился сзади меня, как раз напротив моей попы и начал крупно снимать этот процесс, я почувствовала, как во мне опять просыпается дух хулиганки. Я прогнулась в спине, отклячив попу назад, а Неля в этот момент широко раздвинула в стороны мои ягодицы, так что я даже почувствовала своей разгорячённой мокренькой щёлочкой, забравшийся в неё морозный холодок.

     Тут раздался звук затвора фотоаппарата и в темноте вспыхнула вспышка.

     — Слушайте, любезный, — обратился Денис к толстяку фотографу, — Во-первых вы мешаете съёмке, а во-вторых это наши модели, и мы им платим.

     Толстяк что недовольно пробурчал, но камеру свою убрал.

     — Крис, а давай снимем, как ты прогуливаешься голышом по улице, — обратился Денис уже ко мне, — С двух камер… Здорово должно получиться.

     Моё сердечко учащённо забилось, едва я представила себе эту картину. Я голая и босая иду по зимнему вечернему городу и меня снимают… Это значит я смогу потом на себя посмотреть и возможно кому-то показать! И хотя ножки у меня ещё не отогрелись, я не могла отказать себе в таком приключении, но в мою голову неожиданно залетела идея, ещё более возбуждающая.

     — Я согласна!

     — Но… — заговорщически продолжила я, — только вместе с Нелей!

     — Что?! — возмущённо запротестовала Неля, — Хочешь, чтобы я простудилась?

     — Да ничего с тобой не будет, — успокаивала я её, — Гарантирую. Зато знаешь, как бодрит…

     — Ага, бодрит… Голышом и босиком по морозу.

     — Ну, давай… — уговаривала я её, — прогуляемся чуть-чуть…

     — Соглашайся, Неля – подключился Матвей.

     Неля задумалась и у меня появилась надежда.

     — Ладно, я соглашусь, но при одном условии, — лукаво произнесла Неля после паузы.

     — Нелечка! — в порыве чувства благодарности я радостно чмокнула её в щёчку.

     Я готова была на любое её условие, лишь бы реализовать эту засевшую в голове идею.

     — Когда мы вернёмся в студию, я буду делать с тобой всё, что захочу, — продолжила Неля.

     — Да, пожалуйста! — не раздумывая согласилась я.

     Два оператора, Денис и Матвей, довольно переглянулись – мои с Нелей условия были им только на руку.

     К этому моменту зрителей практически не осталось – прохожие разошлись, машины разъехались, девушка администратор вернулась к своей работе. Осталась наша компания (я, Неля, Макс, Денис и Матвей) и толстяк-фотограф.

     Я вышла из Нелиного «убежища», и она со словами «о, боже, что я делаю», зябко поёживаясь, сняла свою шубку. Поискав глазами куда её можно пристроить, она отдала её в руки Максима. Выглядела она потрясающе… Её смоляные волосы и точёная фигурка на фоне зимнего заснеженного города смотрелись очень сексуально.

     — Ну… Какой план то? — спросила, передёрнув от холода плечиком.

     — Я предлагаю перейти дорогу и прогуляться немного по парку, — предложил Денис, — Где-нибудь остановиться, сексуально изобразить обнимашки и обратно.

     Я видела, что Неля всё ещё не решается снять сапожки, поэтому, чтобы её приободрить, стала с беззаботным видом рисовать босыми ножками узоры на снегу, делая вид, что мне совершенно не холодно.

     Наконец Неля отважилась и расстегнув сапожки она вышла своими ухоженными босыми ножками на снег. Это зрелище обнажённой босой девушки на снегу, возбудило меня не меньше, чем собственные ощущения раздетости.

     Эмоции переполняли меня и схватив Нелю за руку, я звонко смеясь побежала через дорогу. На середине мы остановились, т. К. Неожиданно из-за угла выскочила машина. Водитель резко затормозил, пропуская нас и увидев его опешившую физиономию, мы уже обе залились весёлым смехом.

     Перейдя дорогу мы с Нелей, держась за ручки, стали не спеша углубляться в парк по одной из дорожек. Матвей и Денис с работающими камерами от нас не отставали. Максим с шубой в охапке, и толстяк следовали чуть поодаль.

     То тут, то там мелькали немногочисленные прохожие. Их явно привлекал вид двух обнажённых красавиц, но подходить к нам ближе они не решались, видимо не желая попадать в объектив видеокамеры. Но они и не уходили далеко – им было явно интересно, что делают эти две голые девушки в зимнем парке и что же будет дальше.

     Погода стояла абсолютно безветренная и редкие снежинки медленно падали на наши обнажённые плечи, грудь, спину… От возбуждения и холода Нелины соски выглядели невероятно твёрдыми и во мне вдруг возникло желание непременно попробовать их на ощупь. И я сделала то, что хотела сделать ещё в студии, но так и не решилась – положив ладошку Неле на грудь, я нежно покатала её «горошинку» между большим и указательным пальцем. Сосочек и правда был словно каменный. И ещё я заметила, пока мы стояли, что Неля реально замёрзла, хотя и стоически скрывала это.

     — Теперь моя очередь тебя согреть, — страстно прошептала я ей на ушко.

     Я поцеловала её в губы… О, эти нежные, вкусные и такие желанные губки! Этот сладкий поцелуй унёс меня далеко-далеко от неустанно следящих за нами видеокамер, от взглядов прохожих… Я даже забыла про свои замёрзшие босые ножки. Я думала только о том, как с помощью ласки заставить Нелю отвлечься от действительности, забыть о морозе, крепко схватившем её обнажённое тело в свои объятия и сосредоточиться на чувстве другого рода. Я по себе знала, что только высокая степень возбуждения позволяет согреться в мороз и не чувствовать так остро холод.

     Нежно гладила её спинку, тискала попу, мяла грудь, но вскоре я поняла, что надо переходить к более эффективным ласкам. Я опустилась на колени в снег и мои губы оказались как раз на уровне её ухоженной киски с тоненькой полосой тёмных волос на лобке. Впившись страстным поцелуем в её губки, я ощутила вкус её щёлочки… Я впервые ласкала ТАМ девушку! Впервые попробовала на вкус сок другой девушки… И это было восхитительно! Такой нежно солёный и необычайно тёплый и волнительный вкус.

     Неля перестала мелко дрожать… Расставила пошире ножки… Я поняла, что цель моя достигнута, осталось только довести начатое до конца.

     Я старалась, как могла… Массировала её набухшую бусинку язычком, прикусывала губами, втягивала в рот поцелуем. Через какое-то время я почувствовала, как тело Нели напряглось, как её дыхание сбилось, и я ускорила работу язычком.

     Неля дёрнулась и негромко простонала….

     Ура! Я сделала это!

     — Это бомба…. Просто бомба… — продолжая снимать, пробормотал Матвей, не высовываясь из-за своей камеры.

     Я поднялась на ноги и нежно припала к уже успевшим остыть Нелиным губам. Мы стояли обнявшись, две обнажённые нимфы… В зимнем парке, босиком на снегу, но нам не было холодно… Нас согревал огонь любви, наши пылающие жаром возбужденные щёлочки.

     — Отлично! А теперь медленно удаляйтесь по дорожке в сторону парка, — скомандовал Денис.

     И мы с Нелей, взявшись за руки, прогулочным шагом направились навстречу тем самым прохожим, которые, не решаясь подойти, с любопытством наблюдали наше представление. Мы шли, разметая босыми ножками лёгкий и пушистый снег с дорожки… С каждым шагом мы всё ближе подходили к своим зрителям и всё дальше удалялись от, следящих за нами через объективы камер, Матвея с Денисом, от Макса, от толстяка и от нашей одежды. Это уже стало напоминать опасную игру. Абсолютно голые мы шли по парковой аллее, мягко ступая босыми ножками по пушистому снежному ковру, навстречу неизвестности. Ведь, как были настроены все эти люди, можно было только догадываться.

     Пожилая пара, женщина с коляской, мужчина с овчаркой, группа тинейджеров, трое ребят лет 25-ти… Они замерли, наблюдая, как две голые девушки приближаются к ним. Казалось что даже собака была в шоке от этого зрелища.

     Не знаю, что чувствовала Неля, но меня буквально трясло от страха и возбуждения. Каждый мой шаг усиливал чувство опасности и вместе с тем, добавлял градус моему возбуждению. Каждую секунду я боялась услышать крик Дениса «Снято!», который означал бы, что мы можем возвращаться. Мне хотелось дойти вплотную до них, увидеть их лица, их глаза и…..

     И кончить прямо у всех на глазах!

     Я была настолько возбуждена, что мне казалось я смогу это сделать даже не дотрагиваясь до своей писи. Кончить просто от ощущения на своём обнажённом теле всех этих взглядов. Похотливых и осуждающих, любопытных и невозмутимых, приветливых и гневных…

     Мною настолько овладел азарт, что я даже забыла про боль в замёрзших пальчиках на ногах.

     Мы не дошли метров десять, как…

     — Снято! — раздалось далеко сзади.

     «У-уууу….» – чуть ли не вслух, разочарованно протянула я, успев расстроиться.

     Но неожиданно меня осенила отчаянная и абсолютно хулиганская идея. Нельзя было упускать такой шанс!

     — Неля, — страстно прошептала я ей, развернув к себе, — поласкай меня ТАМ! Очень прошу…

     — Ты с ума сошла! — возмутилась она, — Мы и так далеко зашли! Ходим тут голые… И вообще, я жутко замёрзла.

     — Неля, умоляю… — взмолилась я.

     — Ох, чувствую, доиграемся мы… загребут нас в полицию…

     Она обернулась на наших зрителей, потом снова посмотрела на меня. Я поняла, что она уже колеблется…

     — Нелечка…

     — Я хочу кончить от твоих ласковых пальчиков… — прошептала я, дрожащим от волнения голосом, — Прямо сейчас!

     И Неля сдалась…

     — Ты сумасшедшая, — страстно прошептала она.

     Положив свою ладошку мне на писю, она нырнула холодным от мороза пальчиком в мою мокрую щёлочку, сделала несколько круговых движений скользким от моих соков пальцем по набухшему клитору… И этого оказалось достаточно для того, чтобы мою изнемогающую от возбуждения писечку накрыл своими пульсирующими волнами сладкий оргазм!

     Сбылась моя давняя и казалось нереальная мечта: кончить голой на виду у всех! И пусть зрителей было немного, и пускай на улице было уже темно, но это не помешало всем им понять по моим конвульсивным телодвижениям, что именно со мной происходило.

     Послышалось весёлое улюлюканье тинейджеров, гневные окрики пожилой женщины, чьи-то одобряющие аплодисменты, а кто-то даже пригрозил вызвать полицию.

     Мы с Нелей бегом бросились назад, озорно смеясь от переполняющих нас эмоций.

     Текст взят отсюда:

     http://www. mytext. ru/a1509. html