Mistress Amber : другие произведения.

Дар

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Если две ведьмы не поладят, может любая неприятность произойти. А легенда о жеводанском звере здесь, казалось бы, совсем ни при чем.

  За боль мою своей ответят болью!
  Смотри в глаза, мой беспощадный брат,
  И отомсти всем тем, кто виноват,
  И тем, кто мог бы... Наслаждайся ролью!
  Мой серый мститель - их ночной кошмар -
  Так быстр и так жесток, и так коварен,
  Страшней любой из всех живущих тварей!
  Уверена, им не забыть мой дар.
  
  Adelfa
  
  Волчий вой раздался совсем рядом. Она улыбнулась и посмотрела вперед, осторожно отодвигая норовящую попасть в глаза ветку. Ей ли, всаднице волчьей, волков бояться?
  
  На миг она остановилась, стараясь понять, куда идти дальше. Страха перед ночным лесом у нее тоже не было, пусть этот лес и находился в чужих землях - Нижней Нейстрии, как их здесь называли. Напротив, хотелось поскорее увидеть того, кто осмелился позвать ее сюда в такое время. Да еще и таким способом.
  
  
  Она проснулась от мягкого шепота. Осторожно выбралась из объятий мужа, стараясь не разбудить его, и осмотрелась, разглядывая очертания комнаты в темноте.
  
  - Выйди ко мне! - позвал тихий голос.
  
  - Кто ты?
  
  - Ты и сама знаешь!
  
  Она поднялась с лежанки, оделась наспех и, стараясь не шуметь, направилась к двери. Почему бы и не взглянуть, кто зовет ее.
  
  По каменным ступеням она спустилась во двор. Огляделась. Свет луны ярко освещал уцелевшие при пожаре постройки захваченного аббатства, где остановилась часть войска ее мужа.
  
  Хирдманы, охранявшие ворота, удивились ее желанию в одиночку отправиться посреди ночи неизвестно куда, но без лишних вопросов открыли ворота.
  
  Куда идти, она знала, чувствовала, где ее ждут, поэтому уверенно свернула со старой римской дороги, направляясь к лесу.
  
  
  Наконец, посмотрев вперед, Рунгерд увидела высокую девочку, что стояла рядом с одним из деревьев, обняв ствол рукой. Распущенные волосы ее развевал прохладный уже по-осеннему ветер. Увидев ее, ведьма на миг замерла, затем насторожено прищурилась. На вид это была обыкновенная девочка, миленькая, с чуть наивной улыбкой, но Рунгерд почувствовала в ней что-то - глубокое, неуловимое и очень опасное.
  
  - Я знала, что ты придешь!
  
  И голос, и лицо ее, которое ведьма с легкостью разглядела в темноте, совсем еще детскими казались. Девочка подняла взгляд прямо на Рунгерд и улыбнулась. Улыбка ее была настолько невинной, насколько возможно у ребенка ее возраста. Но в темных глазах таилась угроза. Ведьма равнодушно ухмыльнулась ей в ответ.
  
  - Ты знаешь наш язык?
  
  - Я знаю, о чем сейчас воют волки в этом лесу и поют птицы в ветвях деревьев! - хвастливо проговорила девочка. - И уж с тобой поговорить я смогу.
  
  Рунгерд снисходительно улыбнулась.
  
  - Ответь тогда, зачем звала! Хотела взглянуть, кто в битве тебя одолел?
  
  Девочка обиженно поджала губы.
  
  - Верно. В землях моего отца, да и за их пределами, еще не было колдуньи равной мне. Поэтому я недооценила тебя. Не такая уж ты простая противница, Рунгерд.
  
  - Поздно теперь говорить об этом. Вижу, тебе что-то нужно от меня.
  
  - Не боишься это узнать?
  
  Рунгерд промолчала, пренебрежительно поморщившись.
  
  - Мой отец недоволен, что сражение проиграл и был вынужден такую огромную дань вам выплатить. И если бы не ты, все иначе бы сложилось! Как думаешь, он рад будет, если ты его пленницей окажешься?
  
  - Слышала я, что ваш бог не жалует тех, кто колдовством промышляет, - подметила ведьма, не обращая внимания на последние слова собеседницы. - Скажи, кем была твоя мать?
  
  Девочка гордо подняла голову.
  
  - Моя мать совсем другим силам служила. К ней самой люди с мольбами приходили, в надежде будущее узнать. И способности свои она мне передала! А могла она многое! И птицей летать, и зверем бегать, и ветра себе подчинять! Все боялись ее и восьмерых ее сестер. Никто бы не осмелился на остров их без надобности явиться*!
  
  - Что же сама ты получше с ветрами управляться не обучилась? - Рунгерд тихо рассмеялась, но сразу же вновь сделалась серьезной. - Как бы там ни было, с тобой все иначе. Твоя мать свободной от людей была, ты же в отцовском доме узницей живешь. Я ведь права? Ты чужая им. Даже отец тебя стыдится, словно ты ленивой смертью больна.
  
  Девочка посмотрела на нее с ненавистью. Рунгерд же показалось, что перед глазами повисла серая пелена. И сделалось холодно, несмотря на теплую накидку.
  
  - Да, - нехотя ответила молодая колдунья. - В чем-то ты права. Отец меня наказанием своим считает.
  
  - Но когда помощь твоя требуется, то воспользоваться ею не зазорно... Удобно как!
  
  Ведьма взмахнула рукой, сотворив знак, защищающий от направленных на нее чар, и девочка отшатнулась назад, словно ее толкнули. Рунгерд поймала на себе обиженный взгляд, замечая, каким упрямым сделалось лицо ее противницы.
  
  - Не стоит тебе злить меня! Радуйся лучше, что передо мной сейчас стоишь, а не сидишь в медном ошейнике и со связанными руками вместе с теми, кого в рабство продадут, - ведьма на миг замолчала, с насмешкой уставившись на девочку. - Так ты поэтому здесь?
  
  - Поэтому! - ответила она с вызовом. - Мой сводный брат, Дагоберт, в плен к вам попал. Верни мне его по-хорошему, и я не трону тебя.
  
  - Что же ярл Готфрид сам не попросил сына ему вернуть?
  
  - Отец считает, что он погиб. Я же знаю, что это не так!
  
  - Но вместо того, чтобы добром договориться, ты угрожать мне решила? - произнесла Рунгерд, едва сдерживая злость. - Так знай - угрозами ты ничего не добьешься! Лучше уж я стены своего дома кровью брата твоего окроплю. Богам по нраву это придется.
  
  Девочка гневно выпрямилась.
  
  - Тогда, может, лучше тебя в этом лесу на съедение волкам оставить?
  
  - Кажется, ты уже пыталась со мной сразиться, - пренебрежительно подметила Рунгерд. - Но как ни старалась, наши корабли все равно полны сокровищ и рабов. Зря отец твой с помощью колдовства воевать решил. Не заставь он тебя, и мне бы вмешиваться не пришлось.
  
  - Не говори, что не хотела этого!
  
  - Что я хотела, в твои года понять сложно.
  
  - Может, и пойму, когда стану такой же, как ты, старухой.
  
  Рунгерд, прищурив глаза, злобно посмотрела на девочку, а та лишь рассмеялась.
  
  - Твой муж был бы в ужасе, узнав, какова ты на самом деле.
  
  Ведьма запустила пальцы в волосы, отбросив их назад, и тут же пораженно застыла, мельком взглянув на руку. Гладкую прежде кожу сейчас уродовали морщины.
  
  - Я вырву тебе легкие! - прошипела она сквозь зубы, шагнув вперед.
  
  Девочка сразу сделалась серьезной, поняв, что не может с места сдвинуться. Ведьма, приблизившись, вцепилась в ее предплечье, другой рукой доставая нож. Молодая колдунья быстро зашептала какие-то слова, но на этот раз Рунгерд не понимала их.
  
  В следующий миг рука ведьмы уже сжимала пустоту. Нож сделался тяжелым, словно обломок скалы, и она уронила его на землю. И сама без сил опустилась на мягкую лесную почву. Девочка же, обратясь птицей, полетела прочь. Рунгерд ощутила железный привкус на губах и провела рукой по лицу, вытирая текущую из носа кровь, после чего прислонилась спиной к дереву и закрыла глаза, пытаясь справиться с нахлынувшим внезапно головокружением.
  
  ***
  
  Был почти полдень, когда Сигурд Умелец притащил к конунгу тощего оборванного мальчишку-подростка. Вилланин постоянно чесался и незаметно косился по сторонам, от страха втягивая голову в плечи, стоило кому-то из норманнов посмотреть в его сторону.
  
  - Конунг, послушай. Этот мальчишка, насколько я понял, о твоей жене что-то сообщить хочет.
  
  Гутторн мрачно взглянул на оборванца. Рунгерд он сегодня не видел, но от дозорных знал, что ночью она в сторону леса ушла. Это нисколько не удивляло, к странностям жены он давно привык, но ее долгое отсутствие начинало тревожить.
  
  - Что же?
  
  Сигурд обратился к мальчишке на местном наречии, которое выучил в многочисленных торговых походах. Вилланин что-то сбивчиво затараторил в ответ.
  
  - Он говорит, его бабка утром в лесу молодую женщину нашла, и они решили по ее речи и одежде, что она из наших.
  
  - Что значит нашла?
  
  - Сказал, ей отчего-то нехорошо сделалось. Сейчас же она в доме у них.
  
  - Он может доказать, что не врет?
  
  Мальчишка осторожно вытащил из-за пазухи какой-то предмет и неуверенно протянул конунгу. Гутторн приблизился и выхватил из его руки золотую цепочку. Сомнений не было, кому она принадлежит.
  
  
  Распахнув покосившуюся дверь, конунг зашел в пропахшую навозом лачугу, брезгливо осматриваясь. Внутри никого не было, кроме одетой в лохмотья старухи и тощей козы, что при его появлении испуганно заблеяла и бросилась к принявшейся кланяться хозяйке.
  
  Рунгерд спала в углу на соломенной подстилке, накрытая вытертой шкурой. Лицо ее выглядело спокойным, только чересчур бледным, словно только что выпавший снег.
  
  На полу валялось перепачканное кровью платье. Заметив его, Гутторн замер на миг, а затем отбросил прочь шкуру, боясь увидеть раны на теле жены. Несмотря на балахон из грубого полотна, надетый на нее, было ясно, что его догадки ошибочны.
  
  - Пусть расскажет, что произошло. Чем она больна? - бросил конунг, не поворачиваясь, вошедшему следом Сигурду. Тот выслушал объяснения старухи, настороженно поглядывая в ее сторону.
  
  - Она говорит, что отправилась в лес за травами, нашла твою жену под одним из деревьев и привела домой. Говорит, что волноваться не следует, с ней все хорошо будет.
  
  Старуха торопливо закивала в подтверждение своих слов и продолжила говорить, глядя на конунга, который взял Рунгерд на руки, опасаясь, как бы в этом хлеву ее блохи не закусали.
  
  - Что она там бормочет?
  
  - Сказала, не стоит ей из-за потери ребенка переживать, - медленно произнес Сигурд. - У такой молодой женщины другие дети будут.
  
  Конунг несколько мгновений недоверчиво смотрел на старуху, затем молча вышел за дверь.
  
  На улице Рунгерд открыла глаза и, попросив мужа отпустить ее, молча отошла в сторону, глядя на поля, с которых уже собрали урожай. Решив не тревожить ее сейчас, Гутторн повернулся к остановившейся у входа в дом вилланке.
  
  - Ты помогла моей жене, зная, кто она. Почему?
  
  - Она говорит, что хоть их господа и зовут нас посланцами дьявола, но ей кажется, что и нам благодарность знакома. А жену твою мы бы все равно искать стали. А случись с ней что, то всем живущим в этой деревне бы точно плохо пришлось.
  
  - А она ведь права, - конунг безрадостно усмехнулся и протянул старухе золотое кольцо, которое она торопливо схватила. - Твой внук смелый парень, раз не побоялся придти ко мне.
  
  - Здесь нет его заслуги. Он выполнял мою волю.
  
  Гутторн взглянул на жену, что по-прежнему смотрела куда-то вдаль. Подобное творить с людьми она и впрямь умела. А Рунгерд произнесла, ни к кому не обращаясь:
  
  - Сколько волков здесь. И все они голодны.
  
  ***
  
  Ведьма сидела в заросшем зеленью клуатре, тихо шепча заклинание над лежащим у ее ног волком. Он набросился на одного из хирдманов в лесу, тот ранил зверя копьем и притащил в аббатство, чтобы содрать шкуру.
  
  - Зачем ты тратишь на него силы, он ведь все равно сдохнет?
  
  Рунгерд посмотрела на мужа, который некоторое время наблюдал за ней, стоя рядом с одной из колонн.
  
  - До ночи он доживет.
  
  - Что ты опять затеваешь?
  
  - Когда человека на хольмганг вызвали, он не может отказаться.
  
  Гутторн внимательно вгляделся в лицо жены. Взгляд ее сделался упрямым, и сама она сейчас одержимую напоминала. Он молча присел рядом и некоторое время рассматривал колодец, стоящий в центре дворика.
  
  - Почему ты не сказала мне?
  
  - Сказала бы. Потом. Ты и без того не рад был, что взял меня в этот поход. А если бы еще про ребенка узнал...
  
  - Я был бы рад, останься ты дома, - недовольно ответил конунг. Но взглянув на Рунгерд, продолжил уже спокойным тоном: - Ты ведь, как всегда, права оказалась. Я не могу не признать твоей заслуги в битве...
  
  - Вот как, - задумчиво произнесла она. - Теперь ты это признаешь? А тогда в море меня сбросить грозился.
  
  Гутторн улыбнулся.
  
  - А разве не ты обещала меня вместе с кораблем утопить, как и этих трусливых христиан?
  
  Рунгерд недовольно поморщилась, но промолчала.
  
  - Ты должна знать, что я благодарен тебе. Кому еще под силу со здешними ведьмами справиться?
  
  Она продолжила молчать и отвернулась. Гутторн обнял ее одной рукой, осторожно прижимая к себе.
  
  - Не печалься, моя Рунгерд. Скоро ты будешь дома, рядом с сыном. Представь, как он обрадуется нашему возвращению.
  
  Ведьма заулыбалась, взглянув на мужа.
  
  - А еще, я уверена, злиться будет, что его с собой не взяли.
  
  Конунг усмехнулся.
  
  - Только этого мне не хватало...
  
  ***
  
  В сарае, где держали пленников, было темно, но того, кто был нужен, она без труда смогла отыскать. Рунгерд остановилась рядом со спящим беспокойным сном молодым парнем с грязной повязкой на голове, склонилась над ним и осторожно потрясла за плечо. Когда пленник открыл глаза, ведьма хищно улыбнулась.
  
  - Должно быть обидно сыну ярла среди рабов оказаться? Не ожидал ты такого, верно?
  
  Он что-то грубо ответил, не понимая слов Рунгерд. Она же шагнула назад, поравнявшись с двумя стоящими за спиной хирдманами.
  
  - Скажи этому треллу, Сигурд, что я решила отпустить его.
  
  Торговец перевел слова ведьмы и выслушал ответ удивленного пленника.
  
  - Он хочет знать - почему?
  
  Рунгерд пренебрежительно скривилась.
  
  - Да за таких рабов много не выручишь! Сама бы я и марки за него не дала. Он ведь и не умеет ничего, только корми его зря.
  
  - Тут ты не права, - со знанием дела возразил Сигурд. - В некоторых землях не только хорошие работники ценятся...
  
  Он вдруг замолчал, заметив насмешливую ухмылку конунговой жены.
  
  - Об этом потом расскажешь. А ему мои слова говори. Да прибавь, что сестра за него просила. И пусть еще вот что скажет: нет ли здесь того, кто бы родней ему приходился? Или просто человека высокого рода?
  
  Услышав это, пленник недоверчиво посмотрел на Рунгерд, затем указал на привалившегося к стене человека с перевязанной рукой.
  
  - Вон тот, тощий, говорит, родич ему по матери.
  
  Ведьма довольно кивнула и быстро переглянулась со вторым хирдманом, что все это время лишь молча стоял, внимательно разглядывая пленников хищными желтыми глазами.
  
  - Его тоже отпущу. Чуть позже Ульвар их проводит немного, а то уж больно они оба выглядят плохо.
  
  - А второго-то зачем? - Сигурд не скрывал своего удивления.
  
  Рунгерд ухмыльнулась.
  
  - Он тебе нужен? Думаешь, гору серебра за него получишь?
  
  Торговец отрицательно покачал головой, придирчиво оглядев обоих пленников, но все же спросил, указав на раба с перевязанной рукой:
  
  - Почему тебе так его происхождение важно?
  
  Ведьма таинственно улыбнулась.
  
  - Не много ли ты спрашиваешь?
  
  ***
  
  Пленникам хоть и казалось странным, что их отпустили в столь позднее время и привели среди ночи в лес, но раз к этому Бертрада руку приложила, то такой поворот мог быть вполне естественным. Это как раз в духе маленькой ведьмы. Наверняка она сама за ними и явится. Зачем тогда сидеть на окруженной кустарником поляне в компании мрачного провожатого и слушать раздающиеся вокруг волчьи песни? Тем неожиданнее было увидеть, как на поляну, где они остановились, вышла Рунгерд в сопровождении огромного волка. Зверь передвигался медленно и тяжело, но все же послушно плелся за ней. Когда ведьма остановилась, он тут же устало улегся на землю. Рунгерд же взглянула вначале на пленников, затем на сопровождавшего их хирдмана.
  
  - Чему так удивляешься, Ульвар? - самодовольно усмехнулась она. - Не тому ли, что я не верхом на нем приехала?
  
  - Странно, что этот зверь вообще сюда дойти смог. Я сам видел, как из него копье торчало.
  
  Ведьма разожгла костер в центре поляны и уселась рядом с ним. Взяв в руки нож, что висел на поясе, она стала вырезать что-то на кусочке коры. Закончив свое занятие, она разрезала ладонь и принялась напевать, покрывая начертанные ранее знаки собственной кровью:
  
  Слушайте, турсы,
  Тролли, услышьте!
  Сбудется пусть заклятье мое!
  Жертву прими,
  Хель великанша,
  Жертву другую
  Моей власти отдай!
  Гарм и Фенрир!
  Зверю ярость даруйте!
  Пусть ненавидит род он людской!
  Цепь рун окровленных
  Брошу в огонь я.
  Никто уничтожить
  Те знаки не сможет!
  Пусть таково будет слово мое!
  
  Как и сказала, Рунгерд бросила в костер кусок коры, на котором вырезала руны. Огонь на миг взвился ввысь и тут же сделался почти незаметным, словно притаился, ожидая ее следующих шагов.
  
  Ведьма поднялась и подошла к пленникам, которые смирно сидели на границе света и темноты. Даже решись они убежать сейчас, ничего бы не вышло. Слишком крепко их разум колдовские путы связали. Велев одному из них подняться, Рунгерд подвела его к огню, сама же за спиной встала.
  
  - Вглядись в пламя! - велела она. Пленник хоть ее слов и не понимал, но воле ведьминой подчинился. - Видишь свою судьбу в нем? Видишь сияние золотого моста? Не стоит бояться на него ступить! Модгуд встретит тебя и путь укажет!
  
  Рунгерд схватила жертву за волосы, запрокинув голову, и быстрым движением полоснула ножом по горлу. Убрав руки, она позволила телу упасть, наблюдая, как кровь из широкой раны мгновенно впитывалась в землю и шипела на углях, попадая в костер. Словно и земля и огонь были голодны.
  
  Ведьма закрыла глаза, с наслаждением вдохнув пропитавшийся ароматом крови воздух, и направилась к смирно лежащему в стороне волку. Она опустилась на землю рядом со зверем, попутно пробуя на вкус кровь, что на ноже осталась. Волк сел, жадно обнюхав забрызганный красным рукав ее платья. Свободной рукой ведьма погладила его по голове, чуть улыбнувшись.
  
  - Прости, но мне кое-что от тебя нужно.
  
  Рунгерд вновь погладила густую шкуру зверя, но теперь мокрый от крови мех безжизненно лип к пальцам. Тихо нашептывая что-то, она подошла к костру и, подхватив с края остывший уголек, раскрошила его над бережно извлеченным из волчьей груди сердцем.
  
  Взглянув на брата молодой колдуньи, что по-прежнему сидел на земле, Рунгерд усмехнулась.
  
  - Тебя я убивать не стану. Я ведь сказала, что отпущу тебя... к сестре. Жаль, что ты моих слов понять пока не можешь, - она протянула Дагоберту руку, кровь с которой капала сейчас на его одежду. - А теперь ешь!
  
  Он с отвращением взглянул на зажатое в ладони ведьмы сердце и попытался оттолкнуть ее, но ничего не вышло. Слишком тяжело было воле этой женщины противиться. Дагоберт нехотя поднял руку и взял окровавленное сердце.
  
  ***
  
  Берег был еще виден. Рунгерд задумчиво смотрела то на него, то на беспокойные волны.
  
  - Я слышала, в этих землях не принято ногти покойникам обрезать, - не оборачиваясь, обратилась она к стоявшему рядом мужу.
  
  - К чему ты это говоришь?
  
  - Просто вспомнилось вдруг.
  
  Он подозрительно покосился в ее сторону.
  
  - Как там твой хольмганг?
  
  Ведьма загадочно улыбнулась.
  
  - А сам что думаешь?
  
  Когда спустя несколько дней она вернулась в лес, Зверь уже ждал ее. Он поднялся с земли, и Рунгерд довольно усмехнулась, глядя на него. Ростом волк был с крупного теленка. Желто-рыжую шерсть покрывали темные пятна засохшей крови. Он приблизился, обнажив огромные клыки, и она протянула ему руку, которую он торопливо обнюхал.
  
  - Ты исполнил, что требовалось. Я отпускаю тебя. Можешь идти, куда пожелаешь.
  
  Зверь взмахнул своим странным, с кисточкой на конце хвостом и сел. Ведьма же подошла к лежащему на земле обезглавленному телу. Волк потрепал его так, что мало кто взялся бы сказать, кому оно принадлежит. Голова, что валялась рядом, была изуродована до неузнаваемости. Лица на ней попросту не было, его словно специально сорвали когтями-кинжалами, оставив на его месте жуткую кровавую гримасу.
  
  Рунгерд поднесла к глазам пропитавшийся кровью обрывок, оставшийся от одежды. Ей не нужно было гадать, кому он принадлежит, она знала это и так. И все видела ее глазами. А еще чувствовала - злость, страх и удивление. И безысходность от того, что зубы сводного брата вонзились в горло. Из такого капкана ни одной птице не улететь.
  
  - Эй, дроттнинг, что стало с тем зверем, которого я поймал? - окликнул ее один из хирдманов.
  
  - Убежал.
  
  Любопытный чуть было весло из рук не выпустил от удивления.
  
  - Так он что, жив остался?
  
  Рунгерд усмехнулась.
  
  - Этот волк еще долго проживет. А слава у него такая будет, что многие герои позавидуют.
  
  
  
  __________________________
  Примечания:
   * Имеется ввиду легенда о жрицах с острова Сен. Они были наделены исключительными способностями. Могли своими чарами вызывать ветер и вздымать море, перевоплощаться в животных по своему выбору, исцелять раны и болезни, не поддающиеся лечению, видеть и предсказывать будущее; свои пророчества они давали только мореплавателям, которые за этим к ним приходили.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"