Аннотация: Жизнь деловой женщины полна адреналином. В ней есть место для каррьеры, самореализации и даже для подвига. Лишь для личной жизни в ней нет места. Но иногда природа берет свое...
Лицо на стене
Ветер срывал свою злость на листве растущего под ее балконом ореха, изгибая ветки, ломая их, пытаясь подчинить их себе. Орех сопротивлялся власти ветра. Тщетно. Последний швырял ветви, играл ими, как ему вздумается, заставляя отбрасывать на белую стену причудливые постоянно меняющиеся тени.
Ноа разглядывала театр теней сквозь алкогольный охлажденно-водочный туман, мечтая расслабиться. Но тени, словно сговорившись с ветром на улице и с бурей в ее душе, старательно вырисовывали на стене профиль. Мужественный, до крика знакомый: нос с легкой горбинкой, выразительный подбородок, высокий лоб, говорящие глаза. Ноа крепко, до боли, сжала зубы. Этот длинный нос на этом упрямом, таком любимом и одновременно ненавистном лице. Длинный нос, и большие ступни ног, и тело, оправдывающее эти приметы. Сильное, гибкое, доставлявшее наслаждение и не дававшее спать до утра тело. Это невыносимо.
Рюмка со звоном разлетелась на этом профиле, распространив в воздухе запах алкоголя, оставив на стене мокрое пятно и разбросав по комнате слезы стекла. Но лицо на стене не исчезло. Профиль стал фасом, и карие ироничные глаза посмотрели на нее в упор. Рот, умевший целовать ее так, что дух захватывало, словно произнес: зачем разлила такой нужный тебе сейчас напиток? Пытаясь стереть меня из памяти так, как ты вычеркнула меня из своей жизни? бесполезно. У тебя не получится ни то, ни другое. Ноа застонала и сползла по стене на пол. На глаза наворачивались слезы.
Нет!!! Я не позволю тебе снова властвовать надо мной, не позволю тебе еще раз занять столько места в моей размеренной, подчиненной строгому ритму жизни! Там вообще больше нет для тебя места, слышишь?! Но лицо на стене подмигнуло ей. Губы снова зашевилились, словно спрашивая: ты так уверена? Сколько раз ты пыталась порвать? И каждый раз возвращалась, почти всегда даже без моих усилий. И сейчас будет так же. Я подожду, ты успокоишься, мы снова встретимся, и ты опять станешь моей. В этот раз исключительно на моих условиях. Я буду доминировать, ты - подчиняться. Теперь уже безаговорочно.
Ноа не сдерживала слез. Люблю. Грустно понимать это сейчас, когда для нас все кончено. Когда мне надоели твои игры, а твои истории уже не веселят. Наш легкий треп в скайпе, и флирт, и разговоры о сексе - все это стало меня тяготить. Так же, как и наш с тобой секс. Виртуальный и реальный. Больше не хочу. Даже понимая, что я тебя все-таки люблю. Или именно поэтому? Господи, о чем я вообще думаю? Не важно. Все это уже не важно.
Протянула руку к запотевшей бутылке, сделала большой глоток. Да, разбивать рюмку было глупо. Теперь придется вставать, идти на кухню за новой тарой: пить из горлышка не доставляет удовольствия. Или поменять напиток? Что-то темно-коричневое, настоянное в дубовых бочках? Или коктейль? Мохитку? Ага, и размазать по стене не только напиток, но и зеленые листья мяты. Дура ты, Ноа. Стена не виновата в твоих метаниях. Никто не виноват. Нужно было жечь мосты до основания. Сразу. Ты ведь с самого начала понимала, какая между вами двумя будет игра. Тогда зачем в нее играла?!
Купилась на красивую внешность и престижную должность, на его ласковые руки и сладкую полуправду. Даже не это. Он позволял тебе лепить его таким, как тебе нравится. Рисовать его образ, пускать в твою жизнь лишь ту часть его, которая была тебе симпатична. До поры до времени мирился с ролью твоего шута и забавного звереныша. А потом в один миг перестал играть по твоим правилам, став слишком реальным. Предъявив претензии и заставив считаться с собой. Требуя. Ни один мужчина не смеет давить на меня, никогда! В этом проблема.
В памяти всплыло: "если ты не хочешь больше интима, тогда я скажу ОК. Посмотрим". Эта его самоуверенность! Разве в интиме дело? Я готова была видеться с тобой ночью, отдаваться тебе так, как ты этого хотел, брать тебя и быть твоей до утра! Но тебе этого было мало. Зачем тебе встречи на людях, совместные посещения кафе и конференций, публичное признание нас парой? Почему тебя не устраивала роль короля ночи?!
Ноа закричала. От горечи потери, от осознания невозможности все вернуть. В этот раз уже окончательно все. Теперь точно. Нас больше нет. Навсегда. Даже виртуально. Мы оба слишком эгоистичны, мы не справились бы с отношениями. Над отношениями нужно работать. Строить их, поливать друг друга, как цветы, подбадривать и подставлять плечо. Ноа не смогла этого сделать. А потом и он устал. Горькая усмешка появилась на нарисованном тенями на стене лице: видишь, ты все понимаешь. А сказала, что устала сама.
Я сказала это, чтобы просто порвать первой! Ведь я знала, чувствовала, что ты готов все закончить. На этот раз я успела сделать это раньше. Формально успела. Ярость в ней уступила место грусти. Кальвадос. Это будет самое лучшее.
Рывком подняла себя с пола, прошла в кабинет, к бару. Застыла в раздумье, тщательно анализируя треугольник коньяк-кальвадос-виски, взвешивая все за и против. И остановила свой выбор на виски, противореча сама себе. Вышла на балкон, согревая в руках бокал.
Ураган, по иронии судьбы названный его именем, менял картину мира на глазах. Срывая листья с деревьев, обнажая непрочные связи и обрывая их. Все как у нас с тобой, милый. Моя любовь разбилась о твой эгоизм и твое желание видеть меня лишь тогда, когда ты этого хочешь. Твоя - о мой страх признаться в нашей связи и убрать из моей жизни остальных. Мы квиты. Можно объявить ничью и погладить свое больное израненное самолюбие. Только вот не пускает что-то. Твои счастливые глаза, когда я впервые позволила ласкать себя, и моя глупая радость от твоего желания. Стремление наших с тобой тел. И родство наших с тобой черствых душ. Наши карьерные амбиции, и мои глупые мечты, и твои нелепые мысли о возможности и невозможности совместного будущего. И время, когда понимали друг друга с полувзгляда. И не нужно было ничего объяснять. И можно было не бояться верить. И твое настойчивое ПОЧЕМУ.
Виски закончился, Ноа вернулась в комнату. Включила проектор. Налила себе еще, салютнула появившемуся на стене фото. Давай выпьем, милый? Выпьем за нас, и за мою опоздавшую любовь к тебе. Ты прав, обещая мне не писать больше, и не откликаться, если я опять позову. Я даже верю, что на этот раз ты сдержишь свое обещание. Поэтому и пью.
Завывания ветра заставили ее обратить внимание на то, что творится за стеклом. Жестокая буря. Жестокая, как сама жизнь. Или это мы делаем ее такой?
Повернула голову в сторону стены. Он все еще был там, до слез живой и реальный. До спазма в горле.
Знаешь, милый, а у меня очередной проект. Новый. С коротким сроком реализации и длительной перспективой. Созданный, дабы дать мне финансовую возможность развивать тот, другой. О котором я тебе говорила. Кстати, там у меня прорыв по технике. Думаю, это будет революция. Мне так хочется рассказать тебе об этом! Мне о многом так хочется тебе рассказать, почему-то именно тебе. Странным образом верю, что ты мне не враг. Но и в друзья мы больше играть не будем.
Еще один бокал виски опустел, она налила себе снова. Прошла на кухню, намолола кофе. Безразлично смотрела, как жирные темно-коричневые зерна перемалываются в пыль. Налила воду, заправила кофеварку, поставила на плиту. Посмотрела в окно, не замечая больше ничего за стеклом. Увидела там то, что так безнадежно пыталась забыть.
"Что плохого в том, что я тебя иногда хочу?" Слово иногда. Ты должен был хотеть меня всегда. Каждую минуту, каждую секунду желать меня, моего тела, моей улыбки, моих глаз, звука моего голоса. Я хочу быть на первом месте. Или так, или никак.
Получилось никак.
А теперь я пью виски с твоей спроецированной на стену фотографией, и даже не пытаюсь кем-то заполнить образовавшуюся в моей жизни брешь. А ты?
Вернулась в комнату, вкусно расставила на полу кофейные приборы, кофейник, виски с бокалом. Черный шоколад.
--
Ты дожна любить черный шоколад и крепкий кофе.
--
Да, люблю. Как ты догадался?
--
Они подходят под твой характер.
Встряхнула копной упрямых волос, пытаясь выкинуть слова и взгляды из головы. И прикосновения. Кофе в твоем исполнении был действительно крепким.
Все не правильно, все так несвоевременно! Несовпадение наших чувств и желаний, диссонанс, нестыковки... да просто не судьба! Значит, было не нужно. Отпусти меня, слышишь? Пожалуйста, отпусти!
Но глаза на стене держали, взгляд проникал в душу, выжигал мозг до основания. "Удали меня из скайпа и из телефона, если тебе так легче." Разве же это поможет?! Как удалить тебя из души? Как закрыть рты всем, кто рассказывает мне о тебе, пристально глядя в глаза, в надежде, что я выдам себя? И тебя. Как перестать слышать шепот за спиной, и сдерживаться от желания дать пощечину тем, кто мечтает быть следующим? Расскажи мне, ты, такой уверенный во всем!
Лицо на стене не отвечало. Лишь глаза стали еще более грустными.
Хорошая фотка. Ты красив на ней, строгой мужественной красотой. Больно смотреть на тебя такого.
Ураган за окном бушевал, ломая ветви деревьев, швыряя их в стекла домов. А в ее голове бушевали мысли и слова. Сказанные и невысказанные. Ноа казалось, они взорвут ей мозг, проломят череп и вырвутся наружу. Слово за словом в бешенном темпе безумного хоровода выстраивались фразы, нанизывались друг на друга. Объясняя, убеждая, утешая, вызывая мучительную боль, рождая ненужную надежду. Угрожая лишить ее рассудка. И тогда Ноа взяла бумагу, и пригвоздила их к ней. Одно за другим.