Можно ли укротить амазонок далёкой-далёкой планеты властью и силой великолепной и правильной Метрополии?
Планета Гипердонна, что на самом отшибе великолепной метрополии, давно влекла Марину Мартинес. По меркам Центра развития и колонизации, далёкий шарик был вполне затрапезным. Особых ресурсов на планете до сих пор не обнаружено. Но на Гипердонне обитало небольшое племя аборигенов, и по гуманистическому уставу Империи их следовало привести в лоно развитой метрополии. Однако эмиссары регулярно менялись, но на планете ничего не происходило: все просветительские усилия вежливо отвергались населением.
Космоэтнограф Мартинес надеялась, что её великолепные знания, серьёзный опыт помогут изменить нравы дикого населения захолустной планеты. И главное - она была женщиной. Красивой, умной, властной. Кому, как не ей укротить амазонок Гипердонны? Наверное, так рассуждали учёные мужи Центра развития и колонизации, отправляя Марину в эту дыру, на которой, похоже, уже давно поставлен крест.
Высадив нового эмиссара, шаттл тут же умчался прочь, словно за ним гналось привидение. Мартинес никто не встречал.
- Вот как тут вежливость проявляется, - пробурчала Марина, подхватив баул. - Что ж, пока я и сама справлюсь, а с утра начнём уроки правильного воспитания...
На рассвете эмиссарша направилась в деревушку вежливых амазонок. Даже при нежных лучах восходящего солнца поселение аборигенов выглядело заброшенным. Из отчетов прежних представителей Центра развития и колонизации Марина знала: так деревушки на Гипердонне существовали всегда. Их как будто небрежно построили, так же на скорую руку и содержали. Амазонки тактично избегали всякой случайности, способной нарушить покой и пространство соседей. Поэтому они дружно ничего не убирали, не ремонтировали, не создавали суеты и неудобств. Правда, из-за этого всегда жили в бардаке.
- Выходи строиться! - не очень вежливо гаркнула в мегафон эмиссарша. - Будем знакомиться, а потом решать, как сотрудничать дальше! Для вящего эффекта Мартинес бластером снесла корявое дерево, которое давно засохло и было готово рухнуть на головы обитательниц деревушки. Амазонки пугливо, но с почти королевским достоинством собирались на пятачке. Пока все вышли из своих хижин, прошло минут сорок. Как иначе - они были взаимно вежливы, каждая норовила пропустить вперёд соседку. Марина едва себя сдерживала, чтобы не надавать им пинков для ускорения процесса. Только опыт космоэтнографа и врождённый такт останавливали её от решительных действий.
- Давайте займёмся генеральной уборкой, - оптимистично, почти вежливо предложила Мартинес. - Надо навести хоть минимальный порядок в деревне. Согласны?
- Конечно, госпожа! - охотно согласились женщины. - С превеликим удовольствием! И величаво разбрелись по своим домам. Марина предположила, что дело заладилось, и с чувством исполненного долга удалилась к себе, чтобы не стоять над трепетной душой вежливых амазонок. Однако к вечеру в деревне ничего не изменилось, как оказалось, вся работа увязла во взаимных вежливых уступках. Каждая хозяйка старалась не мешать соседке в наведении порядка. Та же, в свою очередь, тактично не лезла в дела другой амазонки. В итоге - все хлопоты по уборке поселения затихли сами собой. Врождённая вежливость не позволяла женщинам хоть как-то вмешиваться в действия других членов общины.
Все последующие месяцы миссии Мартинес упорно билась над перевоспитанием обитательниц Гипердонны. Точнее, ей пришлось сурово сражаться с утончённой вежливостью амазонок. Ничто не могло изменить природный порядок на захолустной планете. Марина и уговаривала аборигенок, и стращала, и обещала немыслимые блага и комфорт. Женщины всегда тактично соглашались с эмиссаром, начинали действовать, но потом все их усилия потонули в абсолютной вежливости. Как опытный космоэтнограф Мартинес понимала: такова уж эта раса гипердоннок, но всё же надеялась, что властью, данной метрополией, она изменит мировоззрение коренного населения, сформирует новый порядок на планете. Через полтора года Марина уже сама стала более тактичной и терпимой к модели поведения амазонок. Она практически и не командовала, а вежливо советовала сделать то или иное полезное для общины. Женщины тактично и утончённо исполняли эти пожелания, но изменения были ничтожны, их едва хватало на поддержание минимального порядка на планете. До уровня малейшего уюта в деревушках дотянуться не получалось. А что можно сделать нормального, если не нарушать покой и пространство другого обитателя? Ничего! И беда в том, что никто не желал поступиться личной вежливостью. Эмиссарша так и не смогла это переломить в характере амазонок. Превозмочь силу природы не дано человеку. "Никакая власть не способна победить вежливость", - к такому выводу пришла космоэтнограф, решив после окончания миссии написать об этом умный, позитивный, толерантный трактат.
Через долгие пять лет на Гипердонну вновь прибыл шаттл. Вежливые аборигены тактично встречали гостей, спрятавшись в кустарнике, что окружал посадочную площадку. Когда шлюз открылся, наружу вышла пара землян. Похоже, что это были молодожёны. Они так нежно держались за руки, так трепетно смотрели друг на друга. Оглядев пустую площадку, молодой человек добродушно улыбнулся и сказал:
- Как прелестно, Магда. Какие тут милые, тактичные люди! Как они вежливо встречают новичков, без помпы, шума и лицемерных приветствий, объятий. Помнишь, какой тарарам был, когда мы прилетели на Фобосриллион? Хорошо, что туда мы явились солидной командой, иначе не отбились бы от навязчивых встречающих. Да и прикрытие взвода космодесанта помогло навести порядок...
- Да, Альфи, здесь чудо, как хорошо. Всё дышит гармонией и вежливостью.
Едва Магда договорила фразу, на площадку из кустов вышла Марина Мартинес. Она была смущена и волновалась, однако нашла в себе силы сказать:
- Приветствую вас, господа, на Гипердонне! С удовольствием передаю вам дела миссии, желаю удачи и счастья в личной жизни.
Затем она вежливо удалилась в спасительный кустарник.
