Аннотация: Решил выложить несколько наших рассказов. А чего им в столе пылиться? Космическая фантастика про священный грааль.
Воля божья на все
Перспектива вселенского фрактала замерла, натянулась с беззвучным звоном лопнула, разлетаясь острыми осколками радуги... а прямо напротив окон пляжного домика, где прошло мое детство, солнечный диск, розовый, как перезрелый яффский апельсин, медленно погрузился в море.
***
Сигнал вызова застал Дана с Максом в тренажерном зале. Умывание и переодевание заняло несколько минут, поэтому, когда они вошли в рубку, вся команда была уже там: Аделаида в кресле пилота - как раз только заступила на вахту - Витюшка с Макаром за ее спиной и командир корабля Сергей Иванович, а попросту Дед, необычно насупленный и озадаченный. Все как один смотрели на панорамный экран, а в самом центре экрана висел ни на что не похожий объект. Штука эта была продолговатой, веретенообразной, с шершавой на вид поверхностью, похожей на ореховую скорлупу. Она плавно вращалась вокруг своей оси, периодически открывая большую пробоину, через которую можно было заглянуть внутрь. Внутри что-то светилось и ярко переливалось, но что именно, разглядеть было сложно.
Аделаида откинулась на спинку и взволнованно забарабанила пальцами по подлокотнику.
- Ну и как, есть версии, что бы это могло быть? - спросила она.
- Похоже на разбитый транспорт, - предположил Дан, а потом усмехнулся, - или на останки куколки насекомого.
- Чужие, похоже, - поддержал Макар.
- Ага, останки куколки чужого, - театрально-таинственным тоном прошептал Витюшка, - а сам чужой - гигантская моль, порхающая по космосу.
Обычно к Витькиной клоунаде относились благосклонно, но тут и Аделаида, и Макс недовольно скривились, и даже Дед оторвался от экрана:
- Виктор, давай-ка без шуток.
- Да что такого-то? Подумаешь - шутки! Все равно узнать надо наверняка, а не гадать на пальцах. Слетаем туда, зацепим, затащим в грузовой отсек, а там и посмотрим. Оно же небольшое, кажется?
- Небольшое... - Аделаида пробежалась пальцами по клавиатуре управления сенсорами, - почти три с половиной метра и массой около шести тонн. Радиации нет, магнитного и электрического поля нет. Может и правда, затащим?
Тут все оживились:
- Тяжеленькое...
- Ага! Из чего, интересно?
- Вот поднимем на борт - разберемся.
- А кто пойдет? Дед, давай я сделаю, а?
- Да ладно тебе, Макарка, у меня выходов больше и вообще я в открытом космосе как дома...
Дан в открытом космосе, в отличие от Витьки, как дома не был, поэтому стоял в сторонке и помалкивал, а ведь тоже ох как хотелось прикоснуться к тайне первым!
Полет к ближайшей звезде с планетарной системой хоть и назывался исследовательским, но по сути казался Дану довольно скучным: три газовых гиганта, два пояса астероидов и всего одна планетка класса Земли, с кислородом, углекислым газом и водяным паром в атмосфере. Однако жизни они там не обнаружили, как ни искали... и если его товарищи, в основном инженеры и физики, находили для себя изрядно интересного, невзирая на этот, закономерный, в общем-то, факт, то ему, физиологу, при таком раскладе вот уже третий год оставалось только наблюдать за самочувствием команды и в который раз убеждаться, насколько хорошо изучено поведение человеческого организма в космосе.
И вот, наконец, такая удача! Даже если это не машина и не органические останки, даже если находка никакого отношения ни к какой инопланетной жизни не имеет, все равно это что-то невиданное, что-то принципиально новое, непознанное! От азарта даже голова кружилась, а руки чесались так, что вот хоть сейчас бы сорвался и сам полез буксировать находку к шлюзу.
Дед еще раз глянул на экран, пробежался по отчету сенсоров, и кивнул:
- Хорошо, так и сделаем: поднимем в грузовой отсек, возьмем пробы, а там - посмотрим, что это за зверь такой. Даниил и Максим, готовьте лабораторию. Макар, Виктор, надевайте скафандры, Аделаида будет вас направлять.
***
Мир... пустота, мрак и безмолвие. Падаю в пустоту, лечу... захватывает дух, замирает сердце. Пустота звенит и распахивается навстречу.
Вселенской беспредельностью...
Облаками и спиралями галактик...
Калейдоскопом звезд и планетарных систем...
На дно.
Пляжный домик на берегу моря, мы с отцом берем удочки и выходим на самый край волнореза. А лиловое предрассветное небо опрокидывается в черную с ночи воду.
И все исчезает.
***
Ребята и правда в открытом космосе чувствовали себя как дома. Деловито подтянули тросы, обвязали объект. Витюшка взялся проверять прочность захватов и, ни то случайно, ни то умышленно, склонился над проломом.
- Тащи, - скомандовал Макар, и для верности качнул рукой.
- Подожди... а тут что-то похоже жидкое... или это отсвечивает так? Не понять. Щас я!
- Витька, не лезь, мало ли что там светится, - одернул его напарник, но было уже поздно.
Витюшка оттолкнулся от края и плавно вполз в "куколку" почти наполовину корпуса.
- Вот циркач-то, - в искаженном микрофоном голосе Макара угадывалась досада, - не наигрался еще...
Но не успел он закончить фразу, Витюшка выскочил наружу. Именно выскочил, а не медленно выдвинулся, как положено опытному инженеру, привычному к работе в невесомости.
- Детишки, вы не представляете, что это! - заорал он в микрофон и расхохотался.
Дед среагировал мгновенно:
- Тащи, быстро!
Одновременно с ним вскочил Дан. Крикнул:
- Забирай их оттуда!
И кинулся готовить реанимационный набор.
В следующие три часа все забыли о находке. Витюшку и Макара втащили в шлюз, помогли снять скафандры и тут же начали обследование. Виктор так и продолжал нервно, со всхлипами подхохатывать, и бормотать всякие несуразности о том, что "жалкие людишки не представляют". В конце концов, его даже пришлось связать и уколоть успокоительным, сильнейшим из тех, что нашлись в аптечке корабля. Дан предположил гипоксию из-за нарушения тока воздуха между баллонами и маской гермошлема, кислородное отравление и даже такую дикость, как разгерметизация, но диагностическое оборудование никаких физиологических нарушений не видело.
- Ну и что там Витюха, а, Дан? - Макар свесился с кровати, пытаясь заглянуть к другу за переборку.
Дан все еще перечитывал отчеты об анализах, вместо него ответил Макс:
- Спит, что еще ему делать, после такой дозы?
- Мне тоже как-то нехорошо. Может это вирус? А что? Какой-нибудь инопланетный, не может быть скажешь?
- Сквозь скафандр?
- Так инопланетный же, кто его знает? - пожал плечами Макар, - Вообще это я так, к слову. Чувствую просто себя неважно - тревожно очень.
- Нет у вас вирусов, - оторвался от монитора Дан. - Ни вирусов, ни гипоксии, вообще ничего нет. Разве что адреналина многовато, а так - здоровы оба. Как при последнем обследовании. Одно только: энцефалограммы странные - активность мозга повышена. Но может это тоже от стресса, как и твоя тревога. Так что Витюха пусть пока отсыпается, а ты можешь продолжать работать.
- Тогда надо со штуковиной этой закончить. Она ж там прицеплена уже, только втащить. Макс, поможешь?
- Не вопрос, идем.
Дан вернулся в рубку, когда находка была уже внутри. Теперь и Аделаида, и Дед смотрели не в большой панорамный, а в маленький монитор справа от пульта, давая последние указания:
- Макар, спереди проверь, кажется, провисает. Хорошо, теперь опускай и крепи - как раз на месте.
- Держите мальчики, ставлю...
Объект был установлен и закреплен, началось закрытие шлюза, когда Макар, проронив в микрофон невнятное "нет, не могу", вдруг направился точно к светящемуся пролому и, перегнувшись через оболочку, сунулся в самую его глубину.
- Ух ты, красотища то какая! - прозвучал в рубке его полный восторга голос, и в следующий миг тело дернулось и обмякло, повиснув на краю пробоины.
Макс даже не успел оглянуться.
***
Помню, мне было лет шесть, мы гуляли по берегу, и мама показывала звезды.
- Смотри, Данечка, вон там - четыре звезды ковшиком и три как будто ручка - Большая Медведица. Если от крайней звезды в ковше подняться вверх и немного вправо - вооон та, яркая звезда - это Полярная. А вот тут, повернись, Кассиопея, как буква М, только перевернутая. Или еще Орион, видишь? Четыре звезды как крест и в пересечении линий - три рядом. Пояс Ориона.
Медведицы, Кассиопея и Орион, Гончие Псы, Кентавр и Плеяды... разновеликие, разнодалекие, видимые, слышимые и осязаемые сейчас, в один миг - все сразу.
Это есть.
И это невозможно.
***
Макар не просыпался четвертый день. Витюха просыпался, но это не радовало: проснувшись, он шептал или выкрикивал бессвязные фразы, смеялся, плакал, рвался куда-то бежать, а потом снова засыпал или впадал в полную апатию. Дан трижды в день делал анализы, снимал все возможные показатели - ничего. Давление, пульс, температура в норме, состав крови, слюны, мочи без изменений. И только мозговая активность с каждым часом росла.
Дед хмурился и спрашивал:
- Чем это грозит?
- Не знаю, - искренне отвечал Дан. Может быть, инсультом, может быть необратимыми изменениями. А может быть и ничем. Я никогда раньше ничего подобного не видел. Даже не читал о таком.
Аделаида заходила по утрам, стояла в сторонке несколько минут, качала головой, потом уходила. Макс чуть не каждый час справлялся о здоровье товарищей по дистанционной связи, а к вечеру четвертого дня пришел сам. Лицо его было серым и осунувшимся, глаза ввалились и покраснели.
- Данко, я не могу больше. Не могу, понимаешь? Все время думаю про эту штуку внизу, про свет, или воду... ну, что там у нее внутри? Оно мне снится, понимаешь? Оно мне даже наяву снится, целыми днями только стоит глаза закрыть - и вижу этот пролом. Тянет туда.
- Макс, ты главное не психуй, мы сейчас все взвинчены. Выспаться тебе надо как следует, да и всем нам - тоже. А завтра поговорим. Соберемся вместе, вчетвером, может что и надумаем про эту штуку. Хочешь, тут оставайся, снотворного дам, а?
- Нет, Дан, - Максим поднялся и устало улыбнулся. - Спасибо, друг, но нет. Вот рассказал тебе - легче стало, теперь, может, засну. А таблетки - не мое это, я лучше водки.
Закончив с очередной серией тестов и анализов, Дан собрался спать и по пути заглянул в каюту Макса. Каюта оказалась пустой. Разбуженные поздним вызовом Дед и Аделаида прибежали в рубку. На мониторе грузового отсека они увидели Макса. Он сидел, прислонившись спиной к объекту и, сложив на колени расслабленные руки, бессмысленно смотрел перед собой. Из угла рта вязко стекала слюна и капала прямо в ладонь.
***
- Надо избавится от этой штуки! - сказала Аделаида и сжала маленькие крепкие кулаки.
Аделаида была человеком дела. Строгая, уверенная, порой резкая и излишне прямолинейная, она никогда не терялась, не впадала в панику, а предлагала план действий. Вот и сегодня, после нескольких бессонных ночей, стоя посреди медицинского отсека, где уже не осталось свободных мест, она не просто сочувствовала или злилась - она думала, что лучше всего предпринять.
- Пойдем к Деду, попрошу уничтожить объект, он поймет. Должен понять.
Собрались в кают-компании, сели, взяли по чашке кофе - взбодриться. Дед тоже выглядел усталым и измученным, словно постарел разом лет на десять. Дан его понимал: с одной стороны находка, такая, что ради нее одной стоило снарядить не одну экспедицию, а с другой - его команда, больше половины которой уже приковано к больничным койкам. Выбор непрост, ох как не прост. Но Аделаиду он внимательно выслушал, задумался ненадолго, потом ответил, словно сам себя попытался уговорить:
- Уничтожить - это правильно, тащить такое на Землю не разобравшись никак нельзя. А разбираться - неизвестно еще скольких потерять можно и получится ли вернуть. Жаль военных поблизости нет - попросили бы пару раз из пушек пальнуть... Есть какие-то предложения?
Аделаида кивнула.
- Предлагаю взять аварийные заряды.
У нас была пара зарядов малой мощности для возможных подрывных работ. Что они понадобятся особо не рассчитывали, но с собой все равно взяли. И вот - пригодились. Надо было только их заложить.
- Подходить к объекту опасно, но без этого все равно не получится - крепления снять надо и вытолкнуть подальше, иначе и корабль взорвем, поэтому спуститься к нему надо мне. Может быть, на женщин он иначе действует? Во всяком случае, есть такая вероятность.
Дед поднялся, обошел вокруг стола, теребя подбородок. Видно было, что предложенный вариант ему не по душе - слишком много допущений, слишком неполный результат.
- А если он выдержит? - наконец, спросил он.
- Не должен, я считала. Правда данных очень мало, так что точности, сами понимаете, обещать не могу.
- Хорошо, попробуем. Только пойдешь не ты. И не ты, - указал он на подскочившего было Дана, - я пойду. Как хотите, а рисковать молодыми я не буду, тем более женщинами. Завтра сделаем, а сегодня - свободны, отдыхайте. Мне нужно все обдумать.
Перед самым началом операции Дед зашел в медотсек - знал, что не Дан там и не спит. Последнее время на корабле никто не спал нормальным здоровым сном. Дан, дремавший за монитором, проснулся, вскинулся навстречу, но Дед остановил его жестом, сам вошел, уселся в свободное кресло.
- Поговорить надо, Даниил. Ты не вставай и не суетись, просто послушай. Хочешь вместо меня вниз, к объекту, да?
- Вы - командир, Сергей Иванович, не должны рисковать. Без Вас мы не справимся.
- Справитесь. Надо справиться, а как - я скажу. Если вдруг у меня ничего не выйдет, и эта штука останется на корабле - больше не геройствуйте, передавайте сигнал бедствия, эвакуируйтесь и взрывайте весь корабль к чертям.
Спросонья Дан не сразу понял, происходит ли это наяву или все еще продолжается один из странных снов, тягучих, ярких и таких реальных.
- Но...
- Никаких "но". Ты не спишь, никто не спит. Сколько, думаешь, мы все тут еще протянем? В чрезвычайных обстоятельствах даже на гражданском флоте демократия кончается и начинается строгое подчинение. Это приказ.
И усмехнулся напоследок:
- Я лучше обращаюсь со скафандром, а ты - с криогенной камерой, так кому завтра туда лезть?
***
Как рождается мир? Первым словом? Первым криком ребенка? Или можетбыть первым, изначальным взрывом?
Отличается ли первый крик от взрыва? Будет ли кричать новорожденная вселенная? Та самая, что лежит у меня на ладони.
Спасательная шлюпка - шесть криогенных камер. Две уже активированы и герметизированы, осталось еще три. А шестая так и будет пустовать.
Как и было запланировано, Дед спустился к объекту в скафандре, снял крепеж, заложил взрывные снаряды - один сверху, второй сначала закрепил снизу, а потом снял и перевесил внутрь, за край пролома. Поначалу изменений в его поведении не заметили ни Дан, ни Аделаида, но только открылся шлюз - командир отстегнул страховочные тросы и, как одержимый, кинулся в поток и пропал.
А объект, словно приросший, так и остался внутри корабля.
- Как такое может быть? Как такое может быть?.. - шептала Аделаида.
А Дан уже ничему не удивлялся. Невозможно найти трехметровый предмет во вселенной, но они нашли, подобрали. Невозможно, чтобы свечение было, а сенсоры не воспринимали никакой энергии, но это он тоже видел. Невозможно, чтобы корабль, только вчера полностью исправный, сегодня словно сошел с ума, дрожал, вибрировал, словно был готов развалиться и без команды к самоуничтожению.
Витюшка не спал. Он сидел, поджав ноги, и словно ждал Дана.
- Дан! - обрадовался он, как только тот вошел, - Ты же умный парень, Дан, не то, что эти все... Вот, смотри!
Он показал мизинец, самый его кончик.
- Вить, давай потом. Сейчас нам идти надо.
- Нет, ты смотри, смотри! Людишки... песчинки в пространстве, прах! Одна микросекунда вселенской жизни. И я, Витюшка Логинов - прах, а вот смотри, вот они у меня где, все галактики, все миры...
Витюшка снова засмеялся, и корабль задрожал еще сильнее, вторя его смеху.
Последней была Аделаида. Она уже стояла у капсулы, ждала.
- Дан, что-то неладное с кораблем творится: сенсоры отказали, приборы зашкаливают, словно с ума посходили, как ребята... - Она шмыгнула носом совсем как девчонка-старшеклассница, и утерла набежавшую слезу.
Видеть Аделаиду, гордую, холодную и всегда разумную Аделаиду, которую даже коротким именем никто никогда не звал - такой, испуганной, растерянной и плачущей, было больно.
- Я передала SOS, но не знаю... вдруг никто не услышит? Вдруг сигнала вообще нет?
- Обязательно услышат, - Дан обнял ее за плечи крепко и уверенно, хотя сам никакой уверенности не чувствовал, - ты уснешь, а проснешься уже на Земле, дома.
***
Последняя камера загерметизирована. Остались еще две - но они так и останутся пустыми - я для себя уже все решил, спасибо Витюшке. Нельзя полагаться на корабль, нельзя полагаться на технику. Нельзя полагаться на случай. Вселенная на кончике мизинца, говоришь?
Как только спасательная шлюпка покинула корабль, я спускаюсь в грузовой отсек, к нашей находке. Шлюз закрыт и отсек снова наполнен воздухом. Бегу, задыхаюсь, словно тороплюсь жить.
Поверхность шершавая, как орех и теплая, а в глубине - текучий живой свет. Он обволакивает мои руки, ноги, голову, поглощает меня всего... как прекрасно!
Планетарные системы, галактики, вселенные... все мироздание - насквозь, до самых глубин. Подобное в подобном и каждый раз иное, совершенное. Мир - на кончике пальца, на кончике пылинки из пылинок.
Живи!
Я распахиваю ладони и выпускаю сотни, тысячи, миллионы миров.
Живите. Воля моя на все.
И на то, чтобы маленькая спасательная шлюпка увидела землю. Скорее, скорее...
А теперь осталось только взорвать заложенные снаряды.
***
Перспектива вселенского фрактала замерла, натянулась с беззвучным звоном лопнула, разлетаясь острыми осколками радуги... а прямо напротив окон пляжного домика, где прошло мое детство, солнечный диск, розовый, как перезрелый яффский апельсин, медленно погрузился в море.