Хогвартс. Альтернативная история. 7
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
Седьмой год обучения. Обновленная Англия и обновленный Хогвартс. Уроки Кэрроу. Темные ритуалы и вендетты. Битва за Хогвартс. Потери и находки. 23 года спустя. \\\ Стилистическая правка 24.11.2019.
|
54.
Слагхорн скучал. Расположившись слева от меня, он удобно устроился в шезлонге под огромным желтым зонтом. Подле его ног в ведерке со льдом лежала только что начатая бутылка вина, а один из замковых эльфов маялся неподалеку в ожидании приказа принести очередную сладость или закуску. Я стоял за мольбертом в тени высокого дуба и писал для Аберфорта восьмой пейзаж с хижиной Хагрида. Семь предыдущих стояли в слизеринской гостиной.
Слагхорн, как и я, все лето проводил в Хогвартсе. Скоро в замке остались только он, Макгонагалл, Спраут, необщительный кентавр Фиренц, его конкурентка Трелони, да Филч с мадам Пинс. Хогвартс покинула даже мадам Помфри, обычно уходившая в отпуск в августе. Июль подходил к концу, никаких приказов из Министерства не поступало. Макгонагалл исполняла обязанности директора, хотя кабинет на седьмом этаже не занимала и вряд ли заходила туда. Слагхорн, не пылавший желанием тесно с ней общаться, выбрал меня жертвой своих бесконечных историй, поскольку прогнать его я не мог, большую часть времени молчал, да к тому же обрел статус перспективного знакомого после того, как в середине месяца Клайв Пирс прислал мне готовый экземпляр каталога. Посылку на яды и опасные заклятья проверяла Макгонагалл, но Слагхорн быстро прознал о ней и изъявил желание познакомиться с моими картинами, посвятив изучению каталога целых четыре дня. Сидя под зонтом, он листал матовые страницы и рассуждал об искусстве, бизнесе и светской жизни, пока я учился мысленно трансформировать его речь в фоновый шум, практикуя упражнение из книги о тибетских мастерах.
Первую половину дня я проводил в теплицах с профессором Спраут или помогал Хагриду, а вторую за неимением школьных заданий посвящал живописи. Соорудив мольберт, я установил его на пригорке у дуба, откуда открывались отличные виды на лес, озеро и хагридову берлогу, и начал писать. Почти сразу выяснилось, что пейзажист из меня никакой - работать в реалистичном стиле было невыносимо скучно, а потому, не имея стимула доводить свои наброски до конца, я начал менять цвета деревьев и вид дома Хагрида, в конце концов остановившись на красно-фиолетовой гамме и теме мертвых лесов, болотных огней и коварных лесных духов.
Слагхорн присоединился ко мне на следующий день после того, как я написал первый пейзаж. Кажется, наблюдение за мной являлось для него своеобразным развлечением: можно было не только посмотреть, как я работаю, но и рассказать очередную историю из своего прошлого, обычно о том, кто из выдающихся людей ходил у него в учениках, какие замечательные были раньше времена (и какие ужасные времена теперь), и насколько измельчали волшебники.
К концу июля я уже знал все подробности жизни многочисленного семейства Блэков, учившихся на его факультете, куда не попал только Сириус; наслушался восклицаний, охов и ахов по поводу сражения в башне и смерти Дамблдора ("У меня до сих пор в голове не укладывается! Поверить не могу, просто как страшный сон!"); в деталях узнал о том, какими замечательными студентами были родители Гарри Поттера, а также услышал несколько десятков рассказов о самых разных знаменитостях, которых Слагхорн учил и с которыми не терял связи "до известных событий".
- ...И вот, когда я, наконец, обосновался в подходящем доме, в тихом, уютном местечке, меня находит Дамблдор и приводит ко мне Гарри! - говорил Слагхорн, размахивая опустевшим бокалом, пока изжарившийся на солнце эльф стоял рядом с бутылкой в руках, ожидая подходящего момента, чтобы снова его наполнить. - Ну конечно я не мог им отказать! Разумеется, я понимал, что в Хогвартсе, рядом с Дамблдором... - он, наконец, прекратил махать рукой и сунул свой бокал прямо эльфу под нос. - Да... так вот... рядом с Дамблдором будет безопаснее, чем в любом доме любого уютного местечка! А теперь? Как нам быть теперь?
Слагхорн удрученно замолк, глядя на Запретный лес и на секунду позабыв о вине. Я почти не слушал его болтовню, надоевшую еще и оттого, что никакой полезной информации в ней не было. На этот раз хижина Хагрида на моей картине была представлена грудой огромных ветвей, переплетавшихся так, что образовывала жутковатый шалаш, построенный на краю зелено-фиолетового болота, за которым расстилался мертвый лес - серые стволы без коры, голые толстые ветви, начинавшиеся высоко над землей, - такой же, какой был у гнезда пауков, к которым пару недель назад я сходил еще раз, чтобы убедиться во власти над ними моего патронуса, а заодно разузнать о местонахождении отшельника Сильвана.
***
Свои занятия по окклюменции я не афишировал - Макгонагалл наверняка проявляла интерес к тому, какую литературу я читаю, так что ничего, кроме периодики и книг о тибетских мастерах, я у мадам Пинс не брал. Уроков Снейпа оказалось вполне достаточно: скрывать воспоминания, менять к ним отношение, обманывать окклюмента - вот все, что мне было нужно, и первое время я тренировался почти постоянно, независимо от того, чем в это время занимался: пересаживал ли в теплицах разросшиеся растения, мастерил ли новые подставки под цветы или месил с Хагридом очередное вонючее лакомство для лесных животных.
По утрам я ходил упражняться и медитировать в Запретный лес. Вставая в шесть утра, я отпирал входные двери и возвращался ко времени, когда преподаватели собирались на завтрак в Большом зале. Поначалу Филч был очень недоволен тем, что я покидаю школу ни свет ни заря, открывая двери вместо него, но жалоба Макгонагалл ни к чему не привела - как-то раз он прямо в Большом зале посетовал ей на мои утренние похождения, однако она, к моему удивлению, ответила, что раз я не покидаю территорию Хогвартса, то не нарушаю правил, а подниматься рано утром не запрещено. Филчу пришлось смириться.
Мои медитации не были направлены на обретение внутреннего покоя. Прежде всего я хотел разобраться в планах Дамблдора, а для этого старался мыслить, как он. Поначалу казалось, что информации недостаточно, однако вскоре стало понятно, что логика здесь только мешает. Вместо того, чтобы выстраивать четкие схемы, я попробовал опираться на ощущения и интуицию, вживаясь в роль покойного директора, и через некоторое время пришел к выводам, одновременно неприятными и лестными.
Все, что Дамблдор говорил мне во время наших встреч, было правдой лишь отчасти. Директор с самого начала рассматривал меня в роли будущего кандидата в Пожиратели, исходя из того, что если не предоставить мне выбора, я с высокой вероятностью займу сторону Волдеморта. Постаравшись отнестись к этому объективно, я представил, как было бы, если бы Дамблдор не предпринял упреждающих шагов - дополнительных уроков Снейпа и Флитвика, - и не создал бы ситуаций, благодаря которым Темный Лорд узнал о моем существовании, а я познакомился с ним так близко. Лелеял бы я сейчас мысль о присоединении к его сторонникам, не видя их в деле?
Как ни пытался я проявить объективность и отбросить те знания о Волдеморте, которыми владел благодаря нашим встречам и разговорам о нем с директором, окончательным ответом было все же "нет". Однако, зная мое прошлое, Дамблдор решил не рисковать и укрепить свою сторону еще одним, судя по затраченным на меня ресурсам, полезным бойцом, начав мое воспитание как можно раньше. Он постарался максимально использовать меня в грядущей борьбе, зная, что я ценю честность и, подобно любому восточному ученику, остаюсь верен своим учителям. Моя верность не была фальшивой, в чем директор окончательно убедился после нашего последнего разговора.
Вывод, который отсюда следовал, казался простым и логичным. Убив Дамблдора, Снейп утратил доверие Ордена Феникса и обрел большее доверие Темного Лорда. Хотя я убил Сивого, вряд ли обрадовав этим Волдеморта, в глубине души мне казалось, что Темный Лорд не станет слишком печалиться по поводу какого-то оборотня и спишет мой поступок на желание "помахать палочкой", как выразился Аберфорт. Если расчет директора подтвердится, в чем я мало сомневался, мои уроки окклюменции окажутся не напрасными. Поскольку Снейп лишился возможности информировать Орден о планах Темного Лорда, вероятнее всего, этим рано или поздно должен буду заняться я.
***
Как ни странно, такие перспективы меня успокоили. Я не тешил себя иллюзиями, что полностью разобрался в дамблдоровских играх, но решил прекратить размышления об этом, поскольку на ум больше ничего не приходило, а желание найти отшельника становилось все сильнее. Я снова начал сражаться с патронусом, закрывая поляну отводящими чарами, и посылал его бегать по лесу, ища ауру, которая должна была окружать логово Сильвана.
Питоны, к которым я обратился за помощью, только посмеялись надо мной.
- Когда мы тебе сказали, что к его жилищу не подберешься, это не означало, что мы знаем, где оно находится, - сказал один из питонов. - Мы этого не знаем. Можно весь лес исползать вдоль и поперек, считать, что тебе знакомо в нем каждое дерево и каждый куст, но так и не отыскать никакого Сильвана. Так что твой паразит его не найдет.
- Паразит?! Это патронус, а не паразит! Он - часть меня, часть моей личности!
- Ты только послушай, что они насочиняли! - питон глянул на своего собрата, занимавшегося остатками мяса.
- Люди... - промолвил второй питон с интонациями, указывающими на невысокое мнение о человеческом роде.
- Почему ты назвал его паразитом? - настойчиво спросил я. - Ты имел в виду только патронусов-теней или светлых тоже?
- Потому что ваши патронусы, с которыми вы так возитесь, и есть паразиты, - ответил питон. - Энергия, которую вы призываете своим заклинанием, изначально вам не принадлежит, но когда вы ее призвали, остается рядом и укрепляется за счет ваших ресурсов.
- Патронус порождается положительными воспоминаниями! - возразил я, но питон лишь издал досадливое шипение.
- Он не порождается положительными воспоминаниями, а приманивается ими. Вы приманиваете постороннюю энергию - если угодно, безмозглого, бесформенного духа, которому дарите от своих щедрот визуальное воплощение и заклинаете его на выполнение тех или иных действий.
- Докажи! - потребовал я. - Докажи, что заклинание патронуса не оформляет энергию моих воспоминаний, а призывает постороннюю!
- Вот еще! - усмехнулся питон. - Не буду я ничего доказывать! Я в своих словах уверен, а ты в своих - нет, так что если тебя это волнует, ищи доказательства сам. А про Сильвана забудь. Ты его не найдешь, да он тебе и не нужен.
- Ему знаки покоя не дают, - проворчал второй питон. - Решил, наверное, что его ждет почет и слава.
- А меня ждет почет и слава? - на всякий случай спросил я.
- Нет! - хором ответили оба питона и направились к широкому входу в свою нору. Я не стал их задерживать. То, что они рассказали о патронусах, не встречалось в книгах и статьях, однако версию змей не стоило игнорировать. "Жаль, что нет Флитвика, - думал я, возвращаясь в замок, чтобы засесть в библиотеке и полистать подходящую литературу. - Он наверняка знает. Такие вещи легко проверить, если физики изучали энергетическую структуру патронусов".
Следующую пару дней я искал информацию о связи патронусов и элементарных духов, однако в старых трактатах ни о чем подобном не говорилось, в современной периодике об этом писали мало, а найденные мною статьи оказались настолько мудреными, что я понял лишь их общий смысл, который, к сожалению, никак не был связан с источником возникновения патронусов.
Решив, что лучше дождаться возвращения Флитвика из отпуска, я отправился к паукам. Мне не терпелось проверить свою гипотезу, согласно которой патронус-тень имеет власть над темными созданиями: пусть не над дементорами, так хоть над арахнидами. Если эти предположения оправдаются, у меня появлялась возможность спросить, не знают ли они, где живет Сильван.
Приближаясь к гнезду и уже видя перед собой паутину, я вдруг подумал о Снейпе, о тех словах, что он сказал мне, когда я вернулся отсюда с Хагридом и телом Арагога. "Знай Снейп, что я сейчас собираюсь делать, он бы разозлился", подумал я, замедляя шаг, но уже в следующую секунду признал, что лгу себе. Он бы не разозлился. Он бы разочаровался. Насущной необходимости идти к акромантулам не было - меня влекло пустое любопытство, и несмотря на всю свою уверенность, я понимал, что риск существует, и риск этот абсолютно бессмысленный.
Однако поворачивать было поздно. Гнездо находилось прямо передо мной, и оттуда, из темного прохода под нависшей паутиной, выползал здоровенный паук. Он приближался неторопливо, уверенно, спокойно, словно давно ожидал моего визита. В паре метров от меня паук остановился, приподнялся над землей и проговорил:
- Ты принес нам вести?
- Вестей пока нет, - ответил я, не представляя, о чем идет речь. Паук не шелохнулся.
- Мы ждем их с нетерпением, - сказал он. - Ждем, когда Темный колдун снова призовет нас на службу. Наше племя сражалось под его началом и еще не забыло вкус человеческой крови. - Паук сделал паузу. - Сообщи нам, когда он вернется. Мы знаем, ты тоже его ждешь.
Паук развернулся и направился было к гнезду, но с моей точки зрения разговор был не закончен.
- Стой, - сказал я, и паук замер, приподняв переднюю ногу. - Отшельник кентавров. Ты знаешь, где он живет?
Паук снова повернулся, но на этот раз не стал подходить.
- Он слишком силен для тебя, - ответил арахнид. - Не ищи его.
Я молчал в раздумье. Паук постоял еще немного и исчез в гнезде. Некоторое время я смотрел на темный вход, а потом отправился обратно в замок.
Наверное, паук был прав, и искать Сильвана не стоило. Нам не о чем говорить. Слова Фиренца о созвездии силы только раздосадовали: быть в чужом созвездии, пусть даже в созвездии силы, совсем не хотелось. Однако судьба в лице Дамблдора распорядилась иначе.
По возвращении в Хогвартс мое настроение совсем упало. Хагрид со Снейпом оказались правы: сопереживать другим я не умел и понимал чужие эмоции только потому, что знал, какая эмоция следует за каким событием. За смертью - печаль. За удачей - радость. А если смерть и удача одновременно?
Такие тонкости были мне недоступны. Я стремился рационализировать все, в том числе и собственные эмоции. Возможно, уроки Снейпа сделали из меня хорошего окклюмента, иначе вряд ли Дамблдор включил бы меня в свой стратегический план, но теперь чувства были последним, о чем я думал. Все эти недели я анализировал и размышлял, выстраивал схемы и пытался интуитивно понять ход мыслей Дамблдора, однако ни разу не задумался о том, как сейчас чувствует себя мой учитель. Зная отношение Снейпа к директору, что бы тот ему ни сказал, как бы не аргументировал просьбу о своем убийстве, этот ход представлялся мне неоправданно жестоким.
***
Я больше не посылал патронуса на поиски, вместо этого сражаясь с ним в паре или оттачивая мастерство владения плетью в одиночестве. Упражнения улучшали не только точность моих движений, но и концентрацию, освобождая сознание от ментального мусора. Иногда я так увлекался, что опаздывал на завтрак, возвращаясь в Большой зал, когда преподаватели уже закончили есть и расходились по делам.
Однажды я тренировал элемент под названием "укус огненного муравья", наколдовав для этого металлический столб, к концу занятий весь покрывшийся черными ожогами. Пытаясь закрутить плеть особым образом, чтобы она несколько раз коснулась столба своим кончиком, я не сразу заметил, что у меня появились зрители. Справа от меня, на границе лесных сумерек и залитой солнечным светом поляны, стояли три кентавра. Один из них, ребенок лет двенадцати, держал в руке копье; второй был молодым мужчиной с луком за плечами, крепким и сильным, с длинными, заплетенными в косу каштановыми волосами под стать своей гнедой масти. Возраст третьего кентавра трудно было определить, поскольку всё его человеческое тело, включая лицо и бритую голову, покрывала черная блестящая мазь. Они уже какое-то время наблюдали за мной, но то ли я так увлекся своими упражнениями, что не увидел их появления, то ли они хотели, чтобы я какое-то время их не замечал. Теперь мы молча смотрели друг на друга, и мое удивление тому, как им удалось преодолеть отводящие чары, исчезло, даже не успев толком возникнуть. Черный кентавр, стоявший сейчас передо мной, мог и не такое.
Даже если бы я хотел его о чем-то спросить, то не посмел бы нарушить молчание. До сих пор я знал только двух магов, чью силу можно было ощутить в их присутствии. Сила Дамблдора могла быть сокрушительной, но ее пассивное проявление оказывало успокаивающий эффект, который я не раз испытывал на себе в его кабинете. Сила Волдеморта походила на сжатую пружину, притаившуюся змею, в любой момент готовую распрямиться и уничтожить противника. Сила, которую я чувствовал сейчас, казалась укрощенной стихией, сдерживаемой лишь мастерством мага, стихией не конкретной, но всеобъемлющей: природой как таковой, самой жизнью. Кентавры владели природной магией, однако их способности, как и способности магов-людей, были ограничены. Мне же казалось, что отдай Сильван приказ Запретному лесу идти войной на Хогвартс, и деревья выдернут из земли свои корни и без труда разнесут замок по камешку; пожелай он, чтобы озеро вышло из берегов или пробило крышу наших подвалов, и вода вмиг заполнит их, повинуясь даже не слову - одному движению мысли. Скорее всего, магические операции таких масштабов были отшельнику неподвластны, однако в ту минуту его потенциальная сила представлялась мне едва ли не безграничной. Хотел он добиться этого эффекта намеренно или действительно обладал схожей мощью, я не знал.
Наконец, черный кентавр повернулся и бесшумно исчез за деревьями. Его спутники, чуть помедлив, последовали за ним. Некоторое время я смотрел им вслед, потом снял охранные заклятья, убрал металлический столб и направился в замок, переполненный впечатлениями от того, маг какой силы выходил сейчас на меня посмотреть, и стараясь не слишком задумываться, зачем ему это понадобилось.
***
Сейчас я дописывал восьмую картину, сомневаясь, что все эти устрашающие фантастические ландшафты смогут порадовать Аберфорта, который просил у меня простой деревенский пейзаж. Слагхорн уже некоторое время молчал, и я было понадеялся, что профессор решил вздремнуть, как вдруг он издал удивленный возглас и в нетерпении воскликнул:
- Эй, эй!.. Да где ты там! Забери бокал!
Эльф, прикорнувший в тени дерева, встрепенулся, бросился к Слагхорну, и тот начал слезать с шезлонга. Проследив за его взглядом, я увидел, что по ту сторону ворот стоит несколько человек, среди которых выделялась знакомая фигура министра Скримджера. "Что еще стряслось? - подумал я. - Может, нас и правда собираются закрывать?"
Слагхорн устремился к воротам, чтобы впустить высоких гостей. Их оказалось трое; все они быстро прошли к замку и исчезли внутри. Вернувшись, Слагхорн с трудом опустился в шезлонг.
- Выглядит Скримджер не слишком довольным, - пробормотал он, забирая у эльфа бокал. - К Минерве явился. Надеюсь, ничего фатального...
"Фатального! - я мысленно усмехнулся и вновь обратился к картине. - Придется тебе тогда снова искать подходящий дом". Слагхорн не сказал больше ни слова, вместо этого уделяя время вину, однако спустя минут десять из замка вышел один из прибывших с министром и подошел к нам.
- Вы мистер Линг Ди? - вежливо спросил он, глядя на меня. Я кивнул. - Министр хотел бы с вами поговорить. Пожалуйста, идемте со мной.
Слагхорн проводил меня тревожным взглядом; я и сам слегка напрягся. Неужели Скримджеру не дает покоя та история с Пожирателями? Или он хочет узнать что-нибудь о Снейпе? Или они его поймали? В любом случае, мне следовало вести себя спокойно, никого не провоцировать, а потому, когда мы добрались до кабинета Макгонагалл, я уже привел в порядок свои мысли, готовый встретить любые известия и вопросы, что могли мне задать.
Как только мы вошли, Скримджер, в молчании сидевший за столом Макгонагалл, посмотрел на нее и сказал:
- Боюсь, Минерва, что я снова буду вынужден просить вас покинуть кабинет.
Макгонагалл, стоявшая у самой двери рядом с крепким мужчиной, смахивавшим на телохранителя, ответила тем тоном, на который никто из ее учеников никогда не смел возражать:
- Боюсь, министр, что я, как исполняющая обязанности директора, имею право присутствовать при любом взаимодействии с любым студентом, будь он совершеннолетним или нет, независимо от того, кто желает с ним встретиться.
Скримджер помолчал.
- Хорошо, - сказал он. - В таком случае, я попрошу удалиться всех, кроме него, - он ткнул в меня пальцем и снова перевел взгляд на Макгонагалл. - Как вам такой вариант?
Макгонагалл колебалась.
- Минерва, пожалуйста, - голос у Скримджера был уставший. - Выйдите, - он кивнул своим подчиненным на дверь, и те беспрекословно покинули кабинет. Помедлив, Макгонагалл молча вышла следом за ними.
Я обратил внимание, что со времени нашей последней встречи министр заметно сдал. Он молча указал мне на стул, и я сел. В ту же секунду министр взял лежавшую на столе палочку, и я инстинктивно потянулся за своей.
- Перестаньте, Ди, - все так же устало произнес Скримджер. - Если бы нам требовалось это, мы взяли бы вас еще на улице. - Он направил палочку мне за спину, и я понял, что министр накладывает чары на портрет.
- Теперь поговорим, - сказал он и посмотрел мне в глаза. - О Дамблдоре.
Я молчал, ожидая вопросов. Скримджер вздохнул.
- Какие между вами были отношения?
- Обычные, - сказал я. Министр покачал головой.
- Лжете, - проговорил он.
- У нас были обычные отношения, - ответил я чуть более твердо, - или мы говорим о разных вещах.
- Вы общались лично?
- Иногда.
- Расскажите.
- Особо не о чем рассказывать, - ответил я. - Директор еще на первом курсе заинтересовался моими рисунками, приглашал к себе в кабинет, смотрел работы. На дни рождения дарил бумагу, краски. Потом я одну свою картину оживил, и после этого мы снова с ним встречались. Можете спросить у профессора Макгонагалл - монах заявился прямо сюда.
- Монах? - не понял Скримджер.
- Монах, которого я нарисовал.
- Ясно, - сказал министр. - А кроме живописи вы о чем-нибудь говорили?
- О квиддиче. Он спрашивал, почему я не хожу на соревнования.
Скримджер казался все более разочарованным.
- Дамблдору нравились ваши работы?
- Не знаю, - честно признался я. - Он только однажды сказал, что я проделал большой путь.
- Ну да, - пробормотал министр. - Я видел, что вы рисуете. У нас в Министерстве есть несколько поклонников вашего творчества...
"Это что, намек? - подумал я, чувствуя одновременно и гордость, и тревогу. - Поклонники-Пожиратели?"
- Хорошо, - Скримджер снова вздохнул. - А какие отношения у вас с Поттером?
- Никаких, - ответил я, вспомнив наш последний разговор и на секунду ощутив прежнюю ярость.
- Тогда как объяснить, что год назад вы вместе с ним оказались в Министерстве?
- Я оказался в Министерстве не с ним, а с Луной Лавгуд. С ней мы друзья.
Скримджер поднял голову.
- Дамблдор включил вас в свое завещание, - безо всякого перехода сказал он и сделал небольшую паузу, наблюдая за моей реакцией. - Судя по всему, вас это не удивляет.
- Ну почему же, - проговорил я. - Это довольно неожиданно. Я все-таки ему не родственник.
- И то, что он вам оставил, никак не связано с вашим хобби, - Скримджер сунул руку в карман, вытащил оттуда какой-то предмет и с громким стуком положил на стол. - Знаете, что это?
- Вроде ключ, - неуверенно ответил я, разглядывая то, что завещал мне директор.
Предмет действительно был похож на ключ - точнее, на болванку для ключа. Довольно большой, из черного матового металла, с одной стороны он расширялся причудливыми завитками, но с другой, там, где у обычных ключей была резьба, оканчивался простым гладким стержнем с округлым кончиком. Скримджер внимательно следил за мной.
- Что скажете? - спросил он.
- А что тут скажешь... - проговорил я. - Какой-то недоделанный ключ.
- Ключ доделан. Он принадлежит к категории магических ключей и отпирает лишь те замки, на которые настроен. Как думаете, что им можно открыть?
- Ворота? - предположил я. Скримджер отрицательно покачал головой.
- Тогда не знаю.
Министр снова полез в карман и вынул свернутый пергамент. Пробежав глазами по строчкам, он прочитал: "Лингу Ди я оставляю Соломонов ключ в память о наших беседах и как символ тех дверей, что он открывает в своих работах, с пожеланием дальнейших творческих успехов"... Вам это о чем-нибудь говорит?
- Есть такие сборники - Большой и Малый ключ Соломона, - сказал я. - Здесь их, конечно, не проходят, но они стоят в открытом доступе, в разделе гримуаров. Наверное, Дамблдор провел параллель между моими демонами и чудовищами и теми, о которых рассказывается в этих книгах.
Судя по раздосадованному виду Скримджера, моя версия трактовки завещания совпала с его.
- Забирайте, - проговорил министр, кивая на ключ, и я поскорее сунул его в карман. Скримджер встал, снял с портрета чары, так что я, поднявшись следом, увидел недовольное лицо пожилой дамы, протиравшей очки и неодобрительно посматривавшей на министра, из-за которого последние десять минут она провела в темноте и тишине.
- Не провожайте нас, Минерва, - бросил Скримджер, покинув кабинет и едва взглянув на стоявшую неподалеку Макгонагалл. - Нас выпустит... - он щелкнул пальцами, пытаясь припомнить фамилию. Один из помощников негромко подсказал:
- Гораций Слагхорн.
- Да, Слагхорн... Всего хорошего, - коротко кивнув, он быстро зашагал по коридору к лестнице; двое его спутников устремились за ним. Макгонагалл проводила его пристальным взглядом, а потом повернулась ко мне.
- Что он от вас хотел? - спросила она все тем же непререкаемым тоном, каким десять минут назад разговаривала с министром.
- Он спрашивал о Дамблдоре, - ответил я.
Макгонагалл удивилась.
- О Дамблдоре? - повторила она. - Но что вы можете знать...
Я пожал плечами. Макгонагалл несколько секунд смотрела на меня, словно размышляя, продолжать ли свой допрос или нет, затем покачала головой и скрылась в кабинете.
***
Мысль о том, что ключ - это крестраж, пришла мне в голову первой, но была отброшена за очевидной абсурдностью. Если он и был крестражем, то уже мертвым, поскольку побывал в руках министерских чиновников и только привел их в замешательство. Вероятнее всего, ключ никогда не хранил в себе частицу души Волдеморта. На его черной поверхности я не обнаружил никаких повреждений, а изучив вещь глазами патронуса, увидел лишь ауру заклятья, позволявшего отпирать настроенные на ключ двери. Белых следов волдемортовских чар на нем не было.
Над завещанием я почти не размышлял. Дамблдор имел в виду оживленного монаха, поскольку только эту картину можно было назвать полноценной дверью, через которую тот попал в замок и получил возможность свободно по нему разгуливать. Но сейчас монах пребывал где-то в недрах Хогвартса, куда его завел Кровавый Барон. Возможно, ключ требовался для того, чтобы попасть на нижние этажи, но что мне там искать? Крестраж? Оружие? Какую-то информацию?
Начинать поиски сейчас было рискованно - после визита Скримджера Макгонагалл могла следить за мной, - поэтому я отложил их на август, когда и.о. директора займется составлением списков первокурсников и рассылкой писем. Однако через пару дней, вернувшись к завтраку после тренировки, я с удивлением услышал, что министр подал в отставку. Это известие вызвало среди преподавателей недоумение и тревогу, но когда спустя еще два дня в "Ежедневном пророке" появилась фотография Поттера и объявление о его розыске в связи с гибелью Дамблдора, всем стало ясно, что это была за отставка и чьи интересы теперь блюдет Министерство.
55.
На следующий день после публикации материала о Поттере на Хогвартс началось нашествие сов. Макгонагалл почти не выходила из своего кабинета и даже начала бывать в директорской - возвращаясь из библиотеки, я несколько раз замечал, как она спускается с верхних этажей. За столом почти ничего не обсуждали, однако кое-какую информацию о том, чем занималась Макгонагалл, я узнал у Хагрида, который после встречи с патронусом-тенью хоть и держался со мной не так естественно и открыто, как раньше, но здесь просто не мог смолчать.
- Ишь чего удумали! - возмущенно говорил он, сидя на лавке у сарая с инструментами, тогда как я стоял неподалеку, облокотившись о забор вокруг огородных грядок. - Сертификат о статусе крови! Можешь себе представить? Будто это болезнь какая - родиться от маггла! Макгонагалл теперь ждет, когда ей пришлют из Министерства список первоклашек, а без него она не имеет права высылать письма о зачислении.
- Но если ребенок магглорожденный, его родители не знают ни о каком Министерстве магии, - сказал я. - Как они получат сертификат?
- Так эти сами к ним придут! - фыркнул Хагрид. - Не упустят возможности поглумиться... Детишек жалко, - расстроено добавил он. - И в школу не попадут, и родителей, того гляди, лишатся.
- А что насчет директора? - спросил я. - Никого пока не назначили?
Хагрид повел плечом и сказал:
- Молчат. - Потом он неожиданно встал и подошел к забору. - Ну а ты-то как, Линг? - озабоченно проговорил он. - Ты ведь сирота, как тебе доказать, что твои родители - волшебники?
- Вряд ли мне придется это доказывать, - ответил я. Хагрид только вздохнул, не догадываясь об истинном значении этой фразы, но больше ни о чем не спрашивал и снова занялся огородом. Я вернулся к мольберту писать уже девятый по счету пейзаж, а заодно поразмышлять о своих перспективах, ставших чуть более неопределенными из-за новой политики Министерства. Вероятно, я мог считать себя защищенным, если до сих пор оставался нужен Темному Лорду, но если убийство Фенрира его разозлило, следовало быть настороже.
Слагхорн заметно паниковал, опасаясь, что Пожиратели заявятся прямо в Хогвартс, схватят его и вынудят варить какие-нибудь страшные яды.
- Мне кажется, - проговорил я, выслушав очередной страдальческий монолог профессора, - что в свете последних указов здесь вы принесете гораздо больше пользы, чем где бы то ни было еще, так что за вами вряд ли придут.
- Ты думаешь? - оживился Слагхорн. - Принесу больше пользы здесь? И почему же?
- Вы ведь сами рассказывали, что теперь учеба стала для всех обязательной, - ответил я. - Значит, вопросам образования новое Министерство уделяет гораздо больше внимания и предпочтет, чтобы в школе работали высококлассные специалисты. Вы сможете выпускать несколько хороших зельеваров в год, и ваша эффективность в Хогвартсе будет выше, чем если вы просто станете варить для Пожирателей зелья.
Найдя в этом определенное успокоение, Слагхорн перестал донимать меня жалобами, и несколько дней я работал в относительном покое. Макгонагалл занималась служебными делами, и, несмотря на смену курса, понимание того, что школа в новом году откроется, вселяло в преподавателей немного оптимизма.
Через неделю после переворота в Хогвартс вернулись уходившие в отпуск профессора и мадам Помфри. К обеду прибыли Флитвик и Асвинн, а вечером в Большом зале собрались все, включая закутанную в шаль Трелони, мадам Пинс и даже кентавра Фиренца. Я пришел ужинать, не подозревая о намеченном сборище, и поначалу не был уверен, что мое присутствие уместно, однако Макгонагалл не просила меня выйти и вообще не обратила на меня внимания.
- Я вызвала вас, - начала Макгонагалл, поднявшись из-за стола, - поскольку Министерство прислало распоряжение, согласно которому до прибытия нового директора все преподаватели Хогвартса под страхом заключения в Азкабан не имеют права покидать территорию замка. Имени директора не сообщалось, однако он появится здесь в самое ближайшее время вместе с несколькими новыми профессорами. Остается надеяться, - добавила Макгонагалл с горечью, - что эти люди будут иметь хоть какое-то представление о том, что означает работать в школе.
В ожидании директора заняться профессорам было особо нечем, и даже Спраут перестала прибегать к моей помощи, поскольку к августу все основные дела в теплицах были завершены. Решив, что сейчас самое время поговорить с Флитвиком о патронусах и духах-паразитах, я выждал для приличия пару дней и после обеда поднялся на седьмой этаж к его кабинету.
Открыв дверь, профессор заметно обрадовался. Он пригласил меня зайти и принялся расспрашивать, чем я занимался все эти недели. Его интерес был неподдельным, и от этого мне стало немного грустно. "Знает ли он, что Шляпа распределяла меня на его факультет? - подумал я. - Наверное, обиделся бы, если б узнал, что я выбрал Слизерин..." Наконец, профессор слегка успокоился и спросил, что меня к нему привело.
- Сэр, не так давно я столкнулся с одной интересной точкой зрения и хотел узнать ваше мнение, - начал я издалека. - В Запретном лесу живут такие змеи - магматические питоны...
Флитвик кивнул.
- ... и я иногда с ними вижусь, общаюсь, узнаю всякие лесные новости, - продолжал я. - Как-то раз речь зашла о патронусах, и змеи сказали, что на самом деле это духи-паразиты, которых мы приманиваем своими положительными эмоциями и придаем форму заклинанием. Что вы об этом думаете?
По лицу профессора было ясно, что эта тема ему знакома.
- Да, такая версия выдвигалась, - ответил он. - Однако патронус - не дух-паразит. Он образуется благодаря магическим полям самого колдуна и несет в себе его ментальный энергетический отпечаток, а любой дух-паразит имеет свой собственный. Магические виды змей часто проявляют интуитивное понимание сложных проблем, но только не в этом случае. Здесь они ошиблись.
- В журналах я ничего подобного не нашел, - заметил я. Флитвик усмехнулся.
- И не найдете. Эта тема считается засекреченной. В чарах вообще много секретных тем, - он посмотрел на меня с улыбкой. - Не решили еще, куда будете поступать?
- Честно говоря, мне сейчас как-то не до этого, - ответил я, не желая врать Флитвику. - Сперва надо сдать экзамены, получить аттестат, а там видно будет. Но о физике чар я, разумеется, помню.
Профессор вдруг посерьезнел.
- Вот что, Линг, - произнес он чуть тише обычного, словно в этом кабинете нас могли подслушать. - Вы ведь умный молодой человек и прекрасно понимаете, какие в стране творятся дела. Магглорожденных преследуют, бросают в Азкабан, пытают, убивают... даже некоторые чистокровные оказались в списке неблагонадежных. Если Комиссия по магглорожденным доберется до вас, вы не сможете доказать статус своей крови, а учитывая ваш визит в Министерство вместе с Гарри и недавнее участие в столкновении с Пожирателями, над вами может нависнуть двойная угроза. Ведь вы помогали Нежелательному лицу номер один... - Флитвик замолчал, внимательно глядя на меня. - В Берлине живет один мой хороший знакомый, тоже преподаватель, - продолжал он. - Я говорил с ним, и он готов вас принять... Подождите, Линг, дайте мне закончить, - Флитвик поднял руку, полагая, что я собираюсь ответить. - Не нужно решать прямо сейчас. До сентября еще три недели, и кого бы нам ни прислали в качестве директора, сомневаюсь, что он сможет переколдовать ворота так, чтобы мы оказались не в состоянии открыть их и выйти за пределы Хогвартса. Если вы согласитесь, просто дайте мне знать. У меня есть панорамная колдография его дома, и я не сомневаюсь, что вы без проблем сможете к нему аппарировать.
- Сэр, - я, наконец, оправился от первого потрясения и собрался с мыслями. - Сэр, пожалуйста, можно мне сказать?
Флитвик молча кивнул.
- Я благодарен вам за это предложение, - начал я, - и даже больше, чем благодарен, но вынужден от него отказаться. Комиссия меня не тронет, о ней я даже не беспокоюсь. Но то, что вы сказали, очень опасно, и лучше нам забыть об этом разговоре.
Взгляд Флитвика стал более сосредоточенным; некоторое время он молчал, а потом вдруг спросил:
- Думаете, за вас заступится Северус? Что ж, такое, конечно, может быть... - он вздохнул. - В любом случае, если вам понадобится помощь, не стесняйтесь, обращайтесь ко мне. Что-нибудь придумаем.
Забота Флитвика тронула меня глубже, чем мне поначалу казалось. Кто я ему? Да никто! Я даже не учился на его факультете! Но он рисковал, связался ради меня со своим приятелем из Германии, готов был нарушить новые законы и помочь потенциальному магглорожденному... Подобное отношение находилось выше моего понимания: с детства я считал мир полным насилия и лжи, и мое мнение не изменилось до сих пор.
***
Назавтра с утра пораньше я отправился тренироваться с патронусом и так увлекся, что вновь опоздал на завтрак. Войдя в Большой зал, я с удивлением обнаружил, что преподавателей в нем нет и еще не было - тарелки и чашки стояли пустыми, стулья были плотно придвинуты к столам. Когда я уселся на свое место, еда появилась только передо мной. Размышляя о возможных причинах изменения в режиме профессоров, я успел почти закончить завтрак, когда двери за моей спиной распахнулись, и зал наполнился звуками шагов.
Напротив меня, как всегда, уселась профессор Спраут, но на этот раз у нее не было традиционного журнала по садоводству, да и выглядела она непривычно угнетенной. Когда же я увидел бледное лицо Макгонагалл, мне стало совсем нехорошо. Кто-то умер? На нас напали? Я повернул голову, желая отыскать Флитвика, и едва не выронил из рук вилку. В эту самую секунду в директорское кресло с высокой резной спинкой садился Северус Снейп.
"Это невозможно! - пронеслось у меня в голове. - Он же не самоубийца, чтобы сюда возвращаться!"
Снейп еще не успел устроиться на своем новом месте в центре стола, когда я испытал второй, не меньший шок. По левую руку от него уселся тот самый Пожиратель, который несколько недель назад дрался со мной и Джинни в коридоре у Астрономической башни. В отличие от остальных преподавателей, он выглядел чрезвычайно довольным.
Но на этом утренние сюрпризы не кончились.
- Видать, это правда, что Дамблдор совсем распустил учеников, - раздался хрипловатый голос, и я увидел, как справа от Снейпа садится женщина, чей облик вызвал во мне неприятное ощущение дежа вю. Нельзя сказать, что она была как две капли воды похожа на мою давнюю интернатскую воспитательницу, однако легко могла бы сойти за ее младшую сестру. - Здороваться тебя не учили? - спросила она, глядя на меня насмешливо и слегка агрессивно.
- Меня - учили, - ответил я, за что получил под столом легкий тычок ногой от Спраут. Она бросила на меня предостерегающий взгляд и едва заметно покачала головой. Я опустил глаза в тарелку и начал доедать свой завтрак, пытаясь понять, что все это значит.
А значить это могло лишь одно - Снейп вернулся сюда в качестве нового директора и прихватил с собой парочку Пожирателей. Как он убедил профессоров смириться с таким положением вещей, мне еще предстояло разузнать, но идея Министерства - а значит, Волдеморта, - сделать Снейпа директором Хогвартса казалась мне вполне логичной. Странно, что я сам не додумался до нее в своих медитациях.
Закончив завтракать, я поднялся из-за стола, желая поскорее увидеться с Хагридом, однако сидевший рядом со Снейпом Пожиратель меня остановил.
- Ты куда это собрался? - осведомился он, указав на меня вилкой с насаженным на нее куском ветчины
- Я теперь обязан отчитываться о своих передвижениях? - спросил я, понимая, что особо выступать мне не стоит, но все-таки проверить, как далеко я могу зайти в общении с Пожирателями, означало понять отношение ко мне Волдеморта.
- Именно так, - с удовольствием сообщил мой бывший противник. - Как новый заместитель директора и ответственный за дисциплину, я имею полное право знать, куда ходят ученики и куда сейчас идешь ты. - Он снова ткнул в меня вилкой.
- Подобные права получают на основании законов, - ответил я. - На основании какого закона вы требуете у меня информацию, которая считается частной?
Пожиратель слегка растерялся и покосился на Снейпа, но тот молча ел, предоставив своему заместителю самостоятельно завоевывать авторитет у учеников. "Вот тупица", с разочарованием подумал я и, сочтя разговор законченным, покинул зал, сразу направившись к берлоге Хагрида. Останавливать меня никто не стал.
- ...Пришел он, значит, - мрачно рассказывал Хагрид, сидя за столом и рассеянно поглаживая Клыка по голове, - и сразу всех собрал. Даже кентавра пригласил, и мадам Пинс, и сквиба этого хромоногого, Филча... Вы, говорит, если хотите, можете уходить, если вам здесь что не нравится. Мы, мол, не будем никого преследовать. Но вы должны понимать, кто придет на ваше место. И кивает на Пожирателей, на Кэрроу на этих.
- На кого?! - я едва не вскочил со стула. - Как их зовут?
- Кэрроу, - повторил Хагрид. - Амикус и... - он нахмурился. - Электра... Алектра... Алекто, сестра его. Да, так вот, - продолжал он, не обращая внимания на мое изумление. - Если кто уйдет, на их место он возьмет Пожирателя. Разумеется, при таком раскладе все остались - хватит со школы и трех. Минерва теперь не заместитель, а Снейп сидит в кабинете директора. - Голос у Хагрида был расстроенным. - И как он будет ему в глаза смотреть?
- Кто - кому? - не понял я.
- Дамблдору, - вздохнул Хагрид. - Портрету его.
"Точно, - подумал я. - Там же теперь висит его портрет".
Хагрид продолжал рассказывать о чем-то еще, но я слушал вполуха, отвлекшись на мысли о Кэрроу. Фамилия, внешнее сходство... все это не могло оказаться простым совпадением. Они действительно являлись родственниками моей интернатской воспитательницы, которая работала в обычном маггловском детдоме. Волшебница никогда не выбрала бы себе такое занятие. Я усмехнулся. Сквиб в семейке Пожирателей! Хороший козырь в рукаве, если парочка этих клоунов вдруг решит меня прижать.
Упоминание портрета Дамблдора вызвало во мне новый виток размышлений о его планах. Мог ли он предполагать, что Волдеморт пожелает видеть Снейпа директором школы? Или это решение было принято заранее, и Снейп обговаривал с ним возможные варианты развития событий?
Теперь план Дамблдора казался мне айсбергом, вершину которого я видел, но о подводной части не имел представления. Целый вечер я просидел перед камином, рассматривая написанные для Аберфорта пейзажи и стараясь найти ответы, после чего принял для себя, что Темный Лорд видел Снейпа на месте Дамблдора еще до смерти последнего, и это покойный директор учел. Отсюда следовал другой малоприятный вывод: оставаясь в Хогвартсе, Снейп не будет ничего знать о свежих планах Темного Лорда, а значит, и моя роль в этой войне иная, чем представлялось раньше.
***
Следующие несколько дней деканы факультетов вместе с Кэрроу бродили по замку, то тут, то там накладывая заклинания согласно им одним понятной схеме. Я не менял своего режима, рано утром вставал на тренировку и большую часть дня проводил за мольбертом. Слагхорн был занят делами вместе с остальными преподавателями, так что я работал в одиночестве, уделяя вечернее время книгам, безделью и размышлениям. Но когда с середины августа зарядили дожди, мне стало лень подниматься ни свет ни заря, чтобы выходить под холодный ливень ради патронуса.
Из-за испортившейся погоды я завершал свой последний пейзаж в слизеринской гостиной, под ярким светом наколдованного шара. Кэрроу больше не пытались указывать мне, что делать, а того, что я слышал, периодически натыкаясь на них в замке, с лихвой хватало для оценки их умственного развития. Профессора относились к ним с плохо скрываемой брезгливостью, однако Кэрроу не были слишком чувствительны и не обращали на это внимания.
Демонстрировать презрение к Снейпу было гораздо сложнее. Как и подобает директору, он не слишком баловал окружающих своим присутствием, почти всегда игнорируя ужины и лишь изредка появляясь в коридорах, чтобы проверить защитные заклинания. Я плохо представлял, в чем конкретно заключается работа директора школы, но, судя по совам, мелькавшим перед окнами, бездельем он не страдал.
Однажды вечером, когда я уже в который раз пытался завершить картину, трудясь над тучей, спускавшейся с островерхих гор, дверь в нашу гостиную отворилась, и на пороге появился Кэрроу с довольным выражением лица.
- Давай, заканчивай свои художества, - бросил он, подходя ко мне и обегая глазами расставленные на диванах пейзажи. - Вот этот вроде ничего, - он указал на полотно, где хижина Хагрида изображалась в виде черной башни с острыми металлическими шипами вокруг каждого этажа. - Повешу у камина, самое оно будет.
- Неужели, - сказал я с сомнением в голосе. Кэрроу круто развернулся и произнес:
- Надевай мантию и пошли. Может, я их потом все заберу, - с усмешкой добавил он.
Положив кисть, я отправился в спальню, испытывая облегчение от того, что скоро, наконец, все прояснится, и уже знакомый прилив энергии перед лицом грядущей опасности. Забравшись первым делом под кровать, я вытащил папку со старыми набросками, снял с шеи монету и запихнул ее под листы бумаги. Потом немного подумал, вынул из крепления палочку и спрятал туда же. Если Волдеморт захочет меня убить, палочка не поможет, но если он решит отомстить за смерть Фенрира, она окажется моим самым уязвимым местом. Мысль о том, что я могу лишиться своего оружия, рождала гораздо больший страх, нежели высокая вероятность собственной гибели. Засунув папку обратно и сняв крепление, я набросил на плечи мантию и вернулся в гостиную, где Кэрроу по-прежнему рассматривал мои пейзажи.
- Зря ты убил оборотня, - говорил он с деланным сочувствием, пока мы поднимались по лестнице на первый этаж. - Того гляди, и обошлось бы все, а так... - Кэрроу вновь усмехнулся, но больше не проронил ни слова до тех пор, пока не открыл двери на улицу, под холодный, почти осенний ливень.
- Как выйдем за пределы Хогвартса, не вздумай аппарировать, - предупредил он. - Попытаться ты, конечно, можешь, - он хихикнул, - но вряд ли у тебя получится: наши люди следят за входом и снимут барьер только по моей команде.
Я ничего не ответил. Мне и в голову не приходило бежать. По ту сторону ограды, накрыв головы капюшонами, действительно стояли трое людей в мантиях, едва различимые в подступающей ночи. Кэрроу захлопнул ворота и крепко вцепился мне в руку.
- Давай, - сказал он. Кто-то махнул палочкой, снимая заклинание, и через секунду мы аппарировали.
В месте нашего прибытия дождь оказался сильнее, чем над Хогвартсом, но ветви и листва рассеивали потоки воды, создавая приятный мягкий шум. Кэрроу не отпускал меня до тех пор, пока на нашем пути не выросли высокие ворота, утратившие свою материальность после того, как он вытянул перед ними левую руку. Пройдя по длинной аллее, мы очутились на крыльце особняка, размеры которого мне было сложно оценить из-за низких туч и сплошной стены дождя.
В доме стоял почти такой же мрак, что и на улице. Кэрроу повертел головой, словно ища кого-то, но в холле было пусто, если не считать десятка портретов, чьих лиц я не разглядел в полутьме. Кэрроу коснулся палочкой сперва себя, потом меня, и я почувствовал, как вымокшая одежда начинает высыхать.
- За мной, - шепотом приказал Кэрроу и первым направился к следующим дверям. В доме стояла полная тишина, словно в нем давно уже никто не жил. Здесь не было даже запахов. Я больше не смотрел по сторонам, пытаясь сосредоточиться и настроить себя на предстоящее испытание, но когда Кэрроу ввел меня во второе помещение, похвастаться полным спокойствием все же не мог.
Мы оказались в просторном зале с высокими лепными потолками и огромным мраморным камином у левой стены. Горевший в нем огонь не мог осветить все пространство зала, и в дальних углах сгущалась та же чернота, что встретила нас в холле, однако здесь, в отличие от холла, было тепло. Посреди гостиной стоял длинный стол, за которым я увидел Снейпа и незнакомого мне мужчину. В кресле рядом с камином устроился Темный Лорд, а Нагайна положила голову ему на колени. Большое тело змеи спускалось на пол и исчезало за спинкой кресла. При виде нас Волдеморт повел рукой и сказал:
- А вот и обещанный сюрприз. Ты можешь идти, Амикус.
Кэрроу не ожидал, что его роль окажется лишь транспортной. Он замешкался, покосившись в сторону Снейпа и незнакомца, но потом все же покинул зал, пятясь, словно на приеме у королевы.
- Ближе, - сказал мне Волдеморт после того, как Кэрроу закрыл за собой двери. Я подошел к тому краю стола, что находился неподалеку от кресла, скользнув взглядом по Снейпу и незнакомому Пожирателю. Снейп словно не замечал моего присутствия, не сводя черных глаз с Волдеморта, однако его сосед провожал меня с интересом и легкой усмешкой на губах.
- Полагаю, - спокойно продолжил Темный Лорд, - на этот раз мы доведем нашу беседу до конца. Никто нас не прервет и не побеспокоит.
Он сделал долгую паузу, глядя на меня и на сидящих за столом. Нагайна блаженствовала, подставив голову под руку Волдеморта, а тот рассеянно гладил ее, словно домашнего зверька. Наконец, он прервал молчание.
- Мне казалось, - проговорил он, - тебе нравятся оборотни.
- Только если они не пытаются меня укусить, - ответил я.
- Вот как? - с легким скептицизмом сказал Волдеморт. - Однако у всех моих Пожирателей был приказ не убивать тебя в том случае, если ты решишь принять участие в сражении.
- Оборотни бывают импульсивны, - заметил я.
- Бывают, - все это время Волдеморт не сводил с меня глаз, и каждую секунду я ожидал вторжения в свое сознание. - Но не настолько, чтобы нарушать мои приказы.
Выдержав несколько секунд паузы, я сказал, холодея от собственной наглости:
- Я прошу прощения за то, что сделал. Мне казалось, смерть оборотня вряд ли может кого-то огорчить.
Поглаживающая Нагайну рука Волдеморта замерла. Казалось, даже поленья в камине стали потрескивать тише. Действительно, Темный Лорд оказался в неудобном положении. Он не мог признать, что расстроен из-за гибели Фенрира, но и не мог возразить мне - это бы означало, что он оправдывается. Словно в ответ на эту мысль я услышал его приказ:
- Северус, Яксли, оставьте нас.
Оба беспрекословно поднялись и молча покинули зал. Оказавшись наедине с Темным Лордом, я испытал облегчение - мне вовсе не хотелось умирать на глазах у Снейпа. Волдеморт снова принялся гладить Нагайну, какое-то время не обращая на меня внимания. Наконец, он поднял голову и посмотрел мне в глаза.
- Ведь ты бы не пришел ко мне сам?
- Нет, - сказал я.
- Гордость, Линг, это смертный грех, - проговорил Темный Лорд, и слышать от него такие слова было неожиданно и странно. - Иногда, особенно в периоды смуты, приоритеты смещаются, и человеку следует переступить через собственную гордость, чтобы добиться желаемого, чтобы вынести из ситуации все уроки, которым та может его научить. И лишь когда он преодолеет это искушение - искушение гордыней, искушение своей особенностью, своим отличием от окружающих, - на место гордости придет то единственное, что способно его возвысить - смирение. - Темный Лорд помолчал. - Ты, наверное, думаешь, что не мне об этом рассуждать, - продолжил он, - и в свете происходящего в стране смирение кажется не самым рациональным поведением. Однако все это я делаю не для себя. - Он медленно покачал головой. - Для себя мне ничего не надо. У меня есть все, чего только можно желать. - Волдеморт перевел взгляд на пылающий в камине огонь. - Это время... оно требует жертв. Не гор трупов, но внутренней жертвы каждого из нас. Оно обнажает наше истинное лицо, ставя перед тяжелыми решениями, и судить сделанный нами выбор будем уже не мы, а те, кто придет следом, кто получит в наследство этот мир.
Аккуратно приподняв голову своей змеи, Темный Лорд переложил ее на подлокотник, и Нагайна слегка переместилась, чтобы дать ему встать с кресла.
- У тебя, Линг, тоже есть выбор, - сказал Волдеморт, приблизившись ко мне почти вплотную. - Ты помнишь, что я предлагал, и поверь - это далеко не все. Но если ты откажешься, я не буду принуждать тебя, не буду преследовать и оставлю в покое. Мне не нужны трусливые слуги - их у меня полно. Мне не нужны безмолвные марионетки и льстивые приспособленцы - на них нельзя положиться. - Темный Лорд опустил руку мне на плечо. - Мне нужны те, кто их сменит. Те, кто будет управлять страной после всей этой смуты, кто начнет строить новый мир на том фундаменте, что закладывается сейчас, в эти самые дни. Мы - не банда садистов, что бы там ни утверждал Дамблдор. Если угодно, мы... - он помедлил, - чернорабочие. Да, чернорабочие, которые выпалывают сорняки, сколь бы красивыми они ни казались, потому что, как тебе наверняка известно... - Темный Лорд слегка усмехнулся, - у сорняков весьма развитая корневая система, и им требуется очень мало времени, чтобы заполонить собой весь сад, уничтожив благородные растения. Мы взяли на себя неприятную, неблагодарную, черную работу, но кто-то должен ее делать, чтобы потом на чистую, свежую, подготовленную почву пришли вы, те, кому придется только созидать, растить новый сад и наслаждаться его плодами.
Он вернулся к креслу и остановился рядом, лицом к огню.
- Но не все понимают, что для обретения чистоты сперва нужно смыть грязь. Не все осознают, что процесс очищения, процесс избавления от старого, косного, мешающего идти вперед, всегда связан с болью. Это как феникс, Линг. Чтобы возродиться, надо сгореть. Но... - он покачал головой, - гореть никто не хочет. - Волдеморт снова сделал паузу. - Итак? - Он обернулся ко мне. - Могу ли я на тебя рассчитывать? Или ты предпочтешь наблюдать за тем, как творится история, со стороны?
- Я предпочту участвовать, - ответил я.
Темный Лорд снова сел в кресло, и Нагайна вернулась к нему на колени.
- Ты должен знать, - продолжил он, - что это участие накладывает на тебя определенные обязательства. Ты больше не будешь один, сам по себе. Ты станешь представителем новой силы, взявшей на себя ответственность за будущее каждого волшебника в этой стране. Глядя на тебя, твои ровесники будут судить и о ней. Глядя на тебя, они задумаются над тем, стоит ли им вносить свой вклад в работу этой силы, и ты обязан вести себя так, чтобы они приняли правильное решение. Но, полагаю, все это ты прекрасно понимаешь и сам, а потому я убежден, что мое доверие к тебе окажется оправданным.
Волдеморт замолчал. На этот раз пауза затянулась надолго, но атмосфера в зале была спокойной, даже умиротворяющей.
- Осталась последнее, - сказал Темный Лорд через минуту. - Подойди.
Я сделал пару шагов и оказался рядом с креслом. Нагайна приподняла большую голову, ревниво глядя на меня желтым глазом с вертикальным зрачком. Волдеморт указал на мою левую руку и достал палочку.
Мне представлялось, что возникшая в воздухе зеленая Темная Метка должна произвести эффект, подобный Круциатусу или ожогу, ведь со стороны она выглядела настоящим клеймом. Когда контуры черепа со змеей коснулись моего предплечья, я почувствовал жжение, но эта боль оказалась не зашкаливающей и отключающей мозги: она была в чем-то приятна, позволив мне снова почувствовать себя живым. По мере появления на коже клейма свечение исчезало, и спустя пару десятков секунд заклятье прекратило свое действие.
- А теперь позови сюда своего наставника и подожди снаружи, - проговорил Темный Лорд с легкой улыбкой на губах. Потревоженная Нагайна недовольно сползла на пол, медленно исчезая за спинкой кресла. Я поправил мантию и быстро покинул теплую гостиную, снова оказавшись в сыром, холодном холле. Двери на улицу, где до сих пор шумел дождь, оказались открыты; у выхода, прислонившись к косяку, стояли друг против друга Снейп и Яксли. В полумраке не было видно их лиц, но оба при виде меня выпрямились и повернулись навстречу.
- Он вас зовет, - сказал я Снейпу, приблизившись к дверям. Тот молча направился в гостиную, а я остановился на пороге рядом с Яксли, глядя в ночную темноту.
- Мы уж думали, ты не вернешься, - негромко произнес он. - Что тобой Нагайна закусила.
- Почему? - спросил я просто так, чтобы не молчать.
- Так ведь сколько всего ты наворотил! - Яксли усмехнулся. - И оборотня убил, и тогда, в Министерстве, будь здоров постарался. А сейчас как с ним разговаривал? Ты, видно, легко отделался, раз на своих двоих оттуда вышел.
"Это как посмотреть", подумал я, но ничего не ответил. Дождь постепенно стихал, но низкие облака не пропускали лунные лучи, и сад передо мной был погружен во тьму. Уличный воздух наполнялся тонким ароматом невидимых цветов, создавая контраст с безрадостной, пресной атмосферой дома. После такого напряжения приятно было расслабиться, однако в голову тут же полезли разные невеселые мысли. "Потом, - сказал я себе. - Не здесь и не сейчас. Сперва надо отдохнуть".
Через несколько минут Снейп вернулся от Волдеморта. Подойдя к нам, он кивнул Яксли на дверь в зал, и когда тот поспешил к Темному Лорду, одарил меня таким взглядом, что мне стало не по себе. Однако длилось это лишь мгновение. Снейп вышел под моросящий дождь и устремился к воротам, держа перед собой светящуюся палочку. Я последовал за ним, угнетенный из-за его непонятной реакции. Чем он может быть недоволен? Моим согласием? Но разве он ожидал чего-то другого?
Покинув поместье, Снейп в молчании прошел десятка два шагов и безо всякого предупреждения аппарировал. Я остался в одиночестве, не успев сообщить, что не взял с собой палочку. Впрочем, долго ждать не пришлось. Послышался негромкий хлопок, и передо мной вновь возникла черная фигура Снейпа. Я был рад, что не вижу его лица.
- В чем дело, - сказал он.
- У меня нет палочки, - ответил я. - Оставил в школе.
Несколько секунд он не двигался, потом шагнул ко мне, схватил за руку, и вместе мы аппарировали в Хогвартс.
***
- Погасите свет! - рассержено рявкнул Снейп, когда нам в глаза ударил Люмос дежуривших у ворот Пожирателей.
- Это снова вы, сэр, - смущенно проговорил один из них, и Пожиратели один за другим опустили палочки. - Извините, но у нас приказ.
- Я же сказал, что сейчас вернусь! - Снейп коснулся цепей на воротах, и они поползли в стороны, раздвигая тяжелые створки. Мы пересекли школьный двор, вошли в замок, но, к моему удивлению, Снейп не стал подниматься на седьмой этаж, а спустился в подвалы и повел меня в свой старый кабинет.
Здесь все оставалось по-прежнему: на шкафах пылились банки с мертвыми тварями - источниками моего вдохновения, на столе лежала стопка учебников. Снейп запер дверь и прошел к креслу; я сел на стул, только сейчас осознав степень своей усталости. Левую руку все еще жгло, хотя жжение было приятным. Мое угнетенное состояние исчезло, уступив место обиде.
Когда-то Дамблдор заметил, что я не люблю выслушивать в свой адрес слова похвалы. И действительно, не похвала и не одобрение мотивировали меня в учебе и в жизни - моими стимулами были указания на ошибки, промахи и слабости. Даже несправедливые замечания я старался обращать себе на пользу. Но в такой сложной области приложения сил, как внутренний рост, между учителем и учеником должна была существовать честность. После шести лет жизни в Хогвартсе я неплохо представлял, чего могу ожидать от Снейпа, однако сейчас мне казалось, что такого отношения я не заслужил. У него не было причин сердиться из-за Метки - я сделал только то, чего ожидал от меня Дамблдор, и Снейп не мог этого не знать!
Я недовольно смотрел на директора, желая услышать объяснения, но Снейп, до сих пор не поднимавший на меня глаз, начал совсем с другого.
- Мне хотелось верить, что я вас здесь не увижу, - проговорил он, сцепив пальцы в замок и положив их на стол, покрытый серым слоем пыли. Несколько секунд я пытался сообразить, что он имеет в виду, а когда понял, то не знал, возмущаться мне или смеяться.
- Вы думали, я трус? - удивленно спросил я. - Думали, я сбегу?
- Я не считаю вас трусом, - Снейп, наконец, посмотрел на меня, и сейчас это был его обычный взгляд, темный, холодный и бесстрастный. - Я считаю вас человеком, полностью лишенным инстинкта самосохранения.
Для меня эти слова прозвучали как невероятный комплимент, и я не смог сдержать довольной улыбки.
- Вы радуетесь, - продолжил Снейп, - потому что не отдаете себе отчета в том, что сегодня случилось. Вы не понимаете, что навсегда испортили себе жизнь, подвергли себя смертельной опасности, поддались... - он качнул головой, словно отгоняя мысли. - Вас втравили в это, втравили еще ребенком, а вы сидите передо мной с таким видом, будто вам сделали подарок!