Ерёмин Олег Вячеславович : другие произведения.

Глава 10. Предел

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Настоящая история Лайаны


Предел.

11.08.В.995

Перекресток надежд. Центр Мира.

  
  
   - Таким образом, мы вынужденно остановились в развитии, - Лайана отпила глоточек темно-бардового вина из высокого бокала. Легкий морской бриз мягко шевельнул по последней моде артистически разлохмаченную копну рыжих волос.
   - Но у тебя есть доходы от собственной деятельности, - возразил Пантиир. Он сидел в тени от навеса, и с интересом рассматривал свою протеже, ярко освещенную утренним Солом, такую красивую и праздничную в изысканном кремовом платье на фоне морской дали, зелени деревьев и разноцветья домишек Перекрестка надежд, раскинувшегося далеко внизу, за перилами веранды его особняка.
   - Да, я кое-что имею с контрабанды. Но недавно федеральная служба безопасности ФНТ накрыла несколько каналов. Так что речка превратилась в ручеек. Несколько сотен глобусов в месяц.
   - А доля с добычи? Вы ведь уже основательно их пощипываете.
   - Ага, все семь пиратских экипажей в деле, - слегка улыбнулась Лайана. - Но я же рассказывала, что мы снизили свои доли. Далкин имеет адмиральские десять процентов. Я, как казначей и командор по снабжению - семь. Так что за семь месяцев весны наш с ним доход от операций составил всего-то три двести. В общем, деньги действительно кончаются. Вот сейчас у Далкина где-то 400 глобусов. У меня, конечно, побольше. По белой бухгалтерии, о которой я подробненько рассказываю Далкину - 712 золотых на начало этого месяца. По серой, о которой я перед тобой отчитываюсь еще 1546. Сам видишь - горный кот наплакал. Жирненький такой, но все-таки кот, а не кит.
   Пантиир рассмеялся. Все-таки ужасно приятно было общаться со своей ученицей. Вот только она все равно оставалась Лайаной - великой аферисткой.
   - А по черной бухгалтерии? - невинно осведомился пожилой шпион.
   - Ну, Пантри-ир, кто же у девушки такие интимные подробности спрашивает? - надула губки женщина. - Конечно, есть у меня и черная бухгалтерия, но последнее время приходится и туда руку запускать, отрывать кровные денежки от нежного девичьего сердца. Так что дела обстоят действительно паршиво. На поддержание баз финансов хватает, а вот строительство новых придется прекратить. Я уж не говорю о планах по Арлидарскому подполью. Они зависли в воздухе, как корабль, спаливший весь уголь.
   - Паршиво, - нахмурился Пантиир. - Ты же знаешь кредо нашей Службы: "Ничего из метрополии. Каждый агент сам зарабатывает на спецоперации". Хорошо хоть корабли присылают.
   - Еще бы не присылали. Иначе нам было бы не на чем летать. Не на местной же постройки корытах в заснеженных горах пиратствовать!
   - Угу. Значит, мне придется самому тебе помогать. Где-то тысячи полторы глобусов я в состоянии выдать хоть сегодня.
   - Ма-ало, - наигранно заныла Лайана.
   - Видать опять надо твоего дядюшку потрясти. Не хочется этого делать, он ели-ели на крючке висит, в любой момент может взбрыкнуть и отказаться сотрудничать. Или вообще слить о нас информацию ФНТшным безопасникам.
   - А разве еще не слил?
   - Нет, я плотно наблюдаю за их резидентами. Шиинар на них еще не вышел, но уже ищет.
   - Тогда надо еще раз его припугнуть. Ты сделаешь?
   - Сделаю, - вздохнул Пантиир. - Злая ты. Неужели совсем не жалко своего ближайшего родственника?
   Лайана нехорошо сузила глаза.
   - Пантиир, тебе ведь прекрасно известно, насколько мы близкие родственники. Он, конечно, действительно мой дядя. Четвероюродный или пятиюродный. И действительно более близких родственников у меня, наверное, не осталось. Но попадись тебе в то время на крючок кто-нибудь получше и у меня был бы другой дядюшка.
   - Но Шиинар и вправду неплохое прикрытие, - возразил пожилой агент, ощущая по какой опасной тропке идет их разговор.
   - Неплохое, - примирительно согласилась Лайана. Он даже иногда пытается изображать родственные чувства. И мне все-таки капельку его жалко. Но уж очень денюжки нужны. Так что надави на него, пожалуйста.
   - Ладно, попробую, - проворчал Пантиир, про себя облегченно вздохнув. - Но этот контакт держится на волоске.
   - У тебя все получится, учитель, - Лайана осветила его спокойной улыбкой.
  
  
  
   Вечерний приморский город встретил ее оживленными улицами, гомоном голосов, разнообразными запахами. Контраст с тишиной богатых предместий был разительный. Молодая женщина шла по дороге памяти. Ей нужно было пройти эти две лиги. Вспомнить, как проходила их тогда, восемнадцать сезонов назад.
   Путь памяти она начала от ворот поместья, в котором провела самые счастливые тринадцать сезонов своей жизни. Высокий белый забор из оштукатуренного камня остался таким же, как она его помнила. А вот сами ворота изменились. Глухие бронзовые створки закрывали проем. Раньше, в детстве, ворота были сплетены из прутьев трех видов металла - латуни, меди и темной бронзы. Они были очень красивыми. А еще красивее было то, что за ними простиралась прямая широкая аллея, мощенная каменной плиткой, усаженная по краям невысокими деревьями. Она упиралась в фасад белоснежного двухэтажного особняка.
   Теперь за глухими воротами его не было видно. Да и такой ли он, каким был раньше?
   Лайана никогда не хотела это узнать. Никогда не хотела вновь подывать в доме, где погибла ее семья.
   В тот день она была на экскурсии в столице. Их, восьмерых детей пяти богатых родов повезли туда на специально зафрактованном маленьком кораблике. Она была в восторге от дворца Торгового совета, от широких улиц, многочисленных фонтанов, ужасно вкусного столичного мороженного. Все три дня экскурсии радовалась так, как только может радоваться тринадцатисезонная девочка, оказавшаяся в волшебном городе, который не зря называется Светило. А потом был обратный полет. Шхуна летела неторопливо. Вылетели они поздно вечером, а прилетели после полудня. Последние пару часов полета Лайана проторчала на открытой галерее. Прохладный встречный воздух ранней осени обдувал ее, играл длинным голубым платьем. Девочка щурилась, разглядывая проплывающее под ними побережье, белые облака, мимо которых скользил их кораблик, зеленые горы к северу. Она в который раз представляла, как будет рассказывать о поездке маме и папе. И мама будет охать и смеяться, а папа расспрашивать подробности...
   В дом ее так и не пустили.
   Там сновали чужие озабоченные люди. Убийство произошло за три дня до ее прилета, когда девочка беззаботно веселилась в столице. Шайка бандитов проникла в дом, перестреляла и заколола всех, кто в нем был. Ограбила и скрылась. Преступников так никогда и не нашли. Много сезонов спустя Лайана пыталась через сыскное агентство Пантиира разузнать, что тогда произошло. Ничего. Никаких следов, зацепок.
   Ко времени ее приезда родителей, слуг, и троих папиных друзей которым не повезло придти к ним в гости, уже кремировали, а пепел развеяли над Океаном, как это принято у народа Центра Мира. А все имущество арестовали. Оказалось, что всего его не хватит, чтобы погасить долг перед банком. Так что в наследство Лайане досталось платье, в котором она ездила на экскурсию да маленькие золотые сережки, что были у нее в ушках. Их хватило на то, чтобы снять на восемь ночей уголок в самом дешевом постоялом дворе с двухразовой совершенно безвкусной кормежкой. Впрочем, тогда, когда она шла от своего дома, она совершенно не думала, как жить дальше.
   Лайана даже не плакала. Свалившееся на нее было таким огромным и черным, что из мира ушли все краски. И в этом чужом сером мире она уходила от дома, который перестал быть ее, ощущая как с каждым шагом, уходит в прошлое все, что было ей дорого. Все.
  
  
  
   Взрослая женщина подняла лицо вверх к заходящему Солу. Тонкие полоски слез подсыхали на коже, стягивая ее.
   "Плачу за тот раз", - подумала Лайана.
   Горько усмехнулась и вошла в кривой замусоренный переулок, приблизилась к двухэтажному домику - третьему справа, где до сих пор был постоялый двор. Зашла в крошечную таверну на первом этаже. Там как всегда был полумрак, сидели за столиками какие-то подозрительные личности. Сейчас у бывшей хозяйки портовой таверны, хорошо известной в преступном мире контрабандистки, помощнице адмирала пиратской эскадры вид этого гадюшника вызывал лишь брезгливую ухмылку. А тогда было страшно. Нет, не в тот вечер, конечно, когда она совершенно ничего не замечала кругом. А потом, когда горе немного отступило на задний план.
   Взрослая Лайана подошла к стойке. Старый бармен, он же хозяин этого заведения, заулыбался беззубым ртом.
   - Приятно тебя видеть снова!
   - И мне, Патеер. Моя комната свободна?
   - Конечно, Лайана! Как только ты прислала посыльного, я тут же переселил постояльца, а Бинеара там прибралась.
   - Надеюсь не слишком тщательно? Мне повспоминать прошлое хочется, а не в люксе пожить.
   - Я же все понимаю, крошка. Так что там все почти так, как когда-то было.
   - Спасибо Патеер. Вот, возьми.
   Лайана положила на стойку тяжелую пятидесятиглобусную монету.
   Старый бармен подцепил ее ногтем, взвесил в ладони.
   - Знаешь, Лайана, за эту монету можно почти целый период прожить. Ты мне за все три сезона, что здесь жила, немногим больше заплатила.
   - Если бы не ты, меня бы уже не было, - просто сказала Лайана. - Так что мне за всю жизнь тебя не отблагодарить. Ладно, старый хрыч, давай сюда ключи.
   Да, он тогда поступил удивительно честно, купив у нее сережки за их настоящую цену, дав ей кров, и оградив на несколько дней от ненужного внимания. Лайана только потом поняла, насколько ей повезло. И была признательна этому человеку. Хотя... похоже он был первым, на ком она еще неосознанно испробовала свое умение.
   Комнатка была крошечная. Метра полтора на два. В ней умещалась кровать и рассохшийся узенький шкафчик. В малюсеньком оконце виднелся соседний дом. И клочок темнеющего неба.
   Лайана упала на кровать лицом. Вдохнула позабытый запах этого места.
  
  
   Тогда она пролежала на этой кровати весь следующий день. Ни о чем не думая, стараясь ничего не вспоминать. Пару раз заходила жена хозяина. Принесла скудный обед - жиденькую похлебку с лепешкой. И ужин - какое-то овощное варево с едва заметными следами мяса.
   Лайана заставила себя съесть все до крошки. Изображать несчастную принцессу было глупо.
   Изображать.
   Не так давно... опять комок в горле. Проглотить.
   Не так давно она с родителями ходила на гастрольное представление столичного театра. Спектакль ей очень понравился. Когда пришли домой, они с мамой долго его обсуждали. А папа сидел в уголке и, как он это часто делал, наблюдал за их разговором. Потом мама вышла, и папа задал вопрос:
   - Как ты думаешь, чем отличаются столичные актеры от наших?
   Лайана задумалась, переводя себя из состояния восторженной болтовни в состояние логика. Это у них с отцом была такая игра, когда он задавал такие вот вопросы, а она должна была максимально точно на них ответить.
   - Когда играют наши актеры, - медленно подбирая слова, ответила девочка, - заметно, что они играют. А столичные как будто живут. Они естественны.
   - Молодец, - улыбнулся папа. - Настоящий актер не играет, а вживается в образ, на какое-то время становится тем человеком, которого изображает. Думает как он, говорит как он, даже чувствует как он. И, знаешь Лайи, и я, и ты - тоже актеры.
   Лежа на вонючей койке в тесной коморке Лайана почему-то вспомнила этот разговор.
   Да она тоже такой вот актер. Она играла роль прилежной ученицы, роль восторженной девочки, роль маминой и папиной дочки, роль холодной принцессы перед сверстниками - парнями, роль стремительной фехтовальщицы на спортивных занятиях. Играла самозабвенно, и не отдавая себе в этом отчет. Да и где грань между игрой и жизнью? И что есть человек: сумма его ролей, или что-то что прячется под всеми масками? Лайана подумала, что в ее случае и первое и второе. Она иногда ловила себя на том, что во время самой самозабвенной игры как бы часть ее наблюдает за окружающим и за ней самой. Ей даже нравилось так поступать, хотя она ощущала при этом легкие уколы совести, другие ведь об этом не догадываются и верят тому, что она им показывает.
   - Я такая же актриса, как те в театре. И теперь я играю роль убитой горем девочки, - вслух прошептала она и рывком села на кровати. Подтянула колени, прижалась к ним лбом. - Через семь дней я буду играть роль... портовой шлюхи, воровки, или трупа богатенькой девочки, найденной в подворотне. Это все роли, которые я могу сыграть?
   Она решила, что нет, и принялась обдумывать, что в состоянии сделать одинокая девочка-подросток без шарика денег, одна в чужом для нее мире. Единственные папины друзья, к которым она могла бы обратиться за помощью, погибли вместе с ее семьей. Родственников у нее нет. А Центр Мира не то место, где люди помогают друг другу. Здесь каждый за себя и каждый против всех. Вот хозяин ночлежки проявил невероятную для центромирца доброту, купив у нее сережки по реальной цене, а, не отобрав их или не дав за них пару медяков. Но он, когда закончится плата за постой, без сомнений выгонит ее на улицу, или заставит отрабатывать кров любым способом, вплоть до интимных услуг постояльцам. Возможно, именно потому он и предоставил ей возможность подольше пожить у него, чтобы Лайана привыкла к месту и начала работать за то, чтобы здесь остаться. Так что ей не на кого рассчитывать и придется самой придумать, как выжить в этом мире.
   На самом деле выбор был невелик. Вряд ли ей удастся применить умения рисовать, хорошо плавать, фехтовать. Хотя последнее еще не факт. Надо каким-то образом обзавестись хотя бы ножиком. Но девочка понимала, что все ее навыки и природная быстрота не помогут в схватке с настоящими взрослыми бандитами. Значит надо этих схваток избегать. Если бы Лайана хорошо пела, можно было бы попытаться заработать на этом. Она умела петь и танцевать, как любая другая девочка из богатой семьи. Но не более того. Разве что давить на жалость. Но вероятнее всего, она надавит на совсем другие чувства. Лайана была красивая. Очень красивая. Густая копна рыжевато-русых волнистых волос, теперь растрепавшаяся. Мягкие и нежные черты лица, удивительные зеленые глаза с необычным немного раскосым разрезом. Стройная спортивная фигурка, тонкая в талии, с уже неплохо развитыми хоть и небольшими грудками. Ну да, ей через три месяца исполнится четырнадцать сезонов. В Зеленом каганате, родом из которого был ее прадед это возраст совершеннолетия для девушек. Они на четырнадцатый день рождения лишаются девственности и вступают во взрослую жизнь. Мораль Центра Мира была весьма легкой, и, в принципе, Лайана уже могла бы встречаться с парнями, но пока что никого подходящего не встретила и даже не целовалась толком ни разу.
   - А сейчас придется, наверное. Потому что мое тело - это единственное, что у меня есть, - прошептала Лайана.
   Но она понимала, какую опасность это несет. Ее наверняка сразу же постараются использовать. Уличные сутенеры или сами будут зарабатывать на ней деньги, или продадут в портовый бордель, где она будет обслуживать по нескольку клиентов за ночь. Уж этого она попытается избежать. Как? Только начав играть самой. У нее есть еще семь дней, чтобы попробовать. Потом, если она ничего не придумает и не добьется, то окажется на улице.
  
  
   Первым делом она решила найти покровителя. Разумеется не за просто так, ей предстоит поймать его на удочку своей красоты. Для этой цели совершенно не годились жители портовых трущоб. В богатые районы ей хода нет, к тому же там все внешне слишком благопристойно. Надо отыскать места, где можно встретить богатеев здесь, внизу.
   Она потратила весь следующий день и наметила три таких места. Сравнив их и хорошенько подумав, она выбрала особняк на самом краю района вилл. За большими окнами она видела обширный зал, игральные столы, сидящих за ними господ. Девушек-официанток одетых в самый минимум одежды, которые заботились не только о пропитании клиентов, но и о других потребностях.
   У дверей игорного дома стоял сурового вида охранник - типичный степняк - высокий, плечистый, с огненно рыжими волосами и короткой ухоженной бородкой.
   Разумеется, не стоило и думать пытаться проникнуть в особняк. Да в этом и не было смысла. Лайане не составить конкуренцию официанткам. Место ее охоты здесь, невдалеке от входа.
   В этот вечер к ней подошли только двое. И обеих она отшила. Было видно, что намеренья у них самые простые - попользоваться и выгнать глупую девчонку.
   В следующие два вечера повторилось то же самое. Лайана до раннего утра стояла или прохаживалась возле заведения. Потом она пряталась в небольшом садике, и только когда вставал Сол, возвращалась по начинающим оживать улочкам в ночлежку.
   К ней, похоже, привыкли, она, что называется, примелькалась. Мужчины продолжали время от времени подходить, и удивлялись, получая отказ. Как раз то, чего она и добивалась. Заинтересовать, заставить обсуждать между собой странную девушку, натолкнуть кого-нибудь на мысль пообщаться с ней более серьезно.
   И, в конце концов, это сработало.
  
  
   Господин Эртааль был среднего возраста, невысокого роста, худощавый, с быстрыми, немного суетливыми движениями. Темные, коротко подстриженные волосы с двумя залысинами над висками, какие-то блеклые глаза, заостренный нос и слишком широкий рот. Все это вместе создавало впечатление скучноватого клерка, которым он, кстати, и был. Лайана заметила его еще два вечера назад. Почувствовала его взгляд, оценивающий и внимательный. Но тогда он, не попытался ее снять.
   А вот теперь подошел.
   - Ждешь принца?
   Вопрос удивил девушку. Совсем не так начинали разговор остальные. Лайана потупила взор и тихо произнесла:
   - А если и так?
   - Ну, принцы только в сказках бывают. Принцы, волшебники, древние боги.
   - Я понимаю, - все так же тихо ответила девушка, но мне нужен именно принц. Или хотя бы рыцарь.
   - Знаешь, рыцари на самом деле были скверными людьми. Они убивали, грабили, насиловали. Так что не лучшее желание.
   Лайана промолчала.
   - А заместитель начальника департамента налогов тебе не подойдет?
   Лайана подняла на него глаза, посмотрела с надеждой.
   - Вижу, что может подойти, - проговорил Эртааль. - Только знаешь ли я не такой бескорыстный как сказочные принцы. Тебе должна будешь тоже что-то отдать. Зато у тебя появится дом и защита.
   - Я понимаю. И... согласна, - тихо прошептала Лайана.
   - Тогда, пойдем, - одними губами улыбнулся мужчина.
   В его глазах было вожделение и какая-то легкая поволока. Лайане это не нравилось. Ей многое в нем не нравилось, и то, что придется впервые в жизни быть именно с этим типом, было далеко не самым плохим. Но одновременно с этим она с удивлением ощутила острый охотничий азарт, как тогда, когда фехтовала. Она позволила взять себя за руку, ладонь его была холодной и слегка влажной, и они пошли по ночной улочке.
  
  
   Дом у заместителя начальника департамента налогов был довольно-таки скромным. По сравнению с виллами богатых семей. А по сравнению с домиками горожан очень даже ничего. Прихожая, гостиная, спальня, кабинет, кухня со столовой, большая ванная, ватерклозет. Все помещения просторные, обставленные добротной дорогой мебелью.
   - Переобувайся, - Эртааль указал на обувную полку, из которой торчали задники нескольких пар тапочек. - Ты голодная, или сначала помоешься? Вода в баке должна быть еще горячей.
   - Помоюсь, - кивнула девушка. Последний раз она принимала душ в гостинице во время экскурсии в столицу. В другой жизни.
   - Тогда пошли.
   Он проводил ее в обширную ванную комнату, покрытую глазированной плиткой, зажег в углах два масляных светильника, выдкрутив пламя на максимум. Обернулся.
   - Ты не против, если я тоже помоюсь? - не столько спросил, сколько утвердил мужчина.
   У Лайаны все замерло внутри. "Ну вот. Трусишь? Трушу!"
   Она судорожно вдохнула воздух и кивнула.
  
  
   Совсем не так она представляла свой первый раз. Впрочем, и саму свою судьбу она представляла совсем не так. В сексе с Эртаалем было мало приятного. Но она старалась этого не показывать, а наоборот изобразить то, что он хотел видеть. Неопытную девушку, которой он, великий любовник открывает тайны взрослой жизни.
   Лайана жила в его доме уже четвертый день. Утром господин помощник начальника департамента наскоро завтракал и уходил на службу. Возвращался он ранним вечером, приносил с собой упакованную ресторанную еду, часть из которой они съедали на ужин, а часть оставалась на завтрак и обед для Лайаны. После ужина они какое-то время развлекались. Играли в настольные игры. Разговаривали, вернее Лайана выслушивала его пространную болтовню о работе, о приятелях, о каких-то случаях из жизни. Обычно во время этих разговоров он подсаживался ближе и начинал с ней другую игру, которая завершалась в спальне далеко за полночь.
   А днем Лайана оставалась одна. Уходя, господин Эртааль тщательно запирал дверь. Окна в его доме были сплошными, не открывающимися. Так что Девушка оказывалась в клетке. Нет, она могла бы разбить оконное стекло и убежать, но, видимо, господин Эртааль считал, что деваться ей все равно некуда, а обворовать его эта испуганная воспитанная девочка не решится. А, если и так, то будет даже интересно устроить на нее охоту. Конечно же, он не знал, что в действительности Лайана обдумывала и такой вариант. Но она решила, что торопиться не будет - сначала надо хорошенько изучить дом, найти все ценности, сообразить которые из них стоит утащить, продумать, куда и как скрыться. А пока придется платить за возможность жить в комфорте.
   Лайвнв была удивлена, что у Эртааля нет никакой прислуги. Но, как оказалась, у него была нанята домохозяйка, которая приходила днем, убирала, готовила ужин. Но как раз сейчас он отпустил ее в отпуск на свадьбу сына в Берег счастья. Так что она появится еще только через три дня. Странно так совпало.
   Оказавшись дома одна, Лайана не тратила времени даром. Она досканально изучила весь дом. Обнаружила парочку тайников и хорошенько над ними посидела, придумывая как проще и быстрее их можно открыть, когда наступит такая необходимость. А еще она промерила все комнаты и нарисовала подробный план дома. Девушка не удивилась тому, что он не сходится. Возле боковой стены кабинета было неучтенное пространство метр в ширину и два в длину.
   И сегодня, когда Эртааль ушел на службу, она, выждав с полчаса, отправилась в кабинет и принялась тщательно там все осматривать. Потайной рычаг она нашла через час. Осторожно его повернула, уперлась плечом в книжный шкаф, надавила. Тот тяжко отъехал в сторону, открывая темную лестницу, уходящую в подвал.
   Лайана зажгла припасенный заранее светильник и спустилась вниз. Вход в подвал прикрывала массивная дверь, обитая стеганой кожей, под которой угадывался толстый слой ваты. "Чтобы звуки заглушать" - поняла девушка. Попробовала толкнуть дверь и та без особого сопротивления поддалась. Лайана шагнула в обширное темное помещение, пропахшее чем-то очень неприятным.
   Девушка подняла светильник повыше и замерла.
   Пыточная камера. Деревянное кресло с зажимами, бронзовый стол, цепи, столик с жуткого вида приспособлениями...
   У Лайаны закружилась голова.
   "Так и есть, не зря я чувствовала..." - пронеслось мысль.
   "Домохозяйка вернется через три дня? Значит, скорей всего послезавтра он это со мной собирался сделать".
   Ледяной ужас пододвинула в сторону такая же холодная ярость.
   "Хорошо, тогда я поступлю не так, как собиралась!"
  
  
   Этой ночью она изо всех сил старалась, чтобы он ничего не заподозрил. И ей это вполне удалось. "Наверное, я действительно могла бы стать хорошей актрисой", - подумала девушка.
   Следующий день был девятым днем декады, первым из двух выходных. Господин заместитель начальника отдыхал дома. После завтрака он сразу же подсел к Лайане и принялся за свою любимую игру. На этот раз он был как-то особенно нетерпелив и взволнован, а поволока в его глазах усилилась.
   "Ясно, - подумала Лайана, давая себя увлечь. - Время пришло".
   И, когда распаленный Эртааль уже собрался ее завалить неожиданно приставила к его животу остро наточенные ножницы.
   - Отрежу, - спокойно и уверенно произнесла девушка.
   Мужчина застыл, изумленно и с ужасом на нее глядя.
   - Надень за спиной, - левой рукой передала ему наручники, которые отыскались в подвале, а теперь были спрятаны под подушкой. - Считаю до пяти. Раз, два...
   Эртааль суетливо сунул руки за спину, завозился. Послышалось клацанье защелок.
   - Покажи.
   Он, извернувшись с опаской глядя на ножницы, показал из-за спины скованные цепочкой запястья. Девушка той же левой рукой подергала, проверяя.
   - Медленно поднимайся.
   - Убери их, - просительно и жалобно кивнул на ножницы.
   - Обойдешься. Я постараюсь, ничего не отрезать, если не будешь глупить.
   Они медленно встали. Лайана, наконец, убрала ножницы, но тут же прижала их острие к его шее.
   - Пошли.
   Ее ноги предательски слабели, а саму ее пробивала сильная дрожь. Но нельзя было показать и капельку слабости.
   Она отвела пленника в кабинет. Нажала на рычаг, заставила отодвинуть шкаф.
   - Спускайся.
   Эртааль впервые замешкался. Но царапина на шее и тоненькая струйка крови убедили его не сопротивляться. Спустились в темноту. Взять светильник не было возможности, но Лайана не зря вчера днем столько раз проделывала этот короткий путь. В темноте, а потом и зажмурив глаза. Теперь она знала на ощупь каждую выбоинку в полу. Поэтому подвела его точно к креслу. Усадила. Защелкнула на ногах крепления. Руки фиксировать в зажимах не стала. Сойдут и наручники.
   - Где ключи от тайников?..
  
  
   Ей не пришлось его пытать. Да она, скорей всего, и не смогла бы. К счастью Эртааль оказался трусом, и достаточно было его припугнуть. К середине дня, Лайана открыла оба ящика. Там были деньги, драгоценности, ценные бумаги.
   Девушка тщательно отобрала только то, что было обезличено. Пришлось оставить большинство драгоценностей, кроме нескольких простеньких колец и цепочек и половину ценных бумаг, те, что были именными. Но все равно добыча была не маленькая. Золотых на триста-четыреста. Огромная сумма для девушки. Если экономить то не то что на несколько сезонов, а и на пару периодов может хватить.
   Оставалось два дела.
   Лайана спустилась в подвал. Господин Эртааль сидел, скрючившись в кресле. Лайана подошла.
   Он сел прямо, с ужасом уставившись на девушку.
   Но, неизвестно кому из них было страшнее. Девушка переглотнула, она чувствовала, что не сможет сделать то, что было нужно. Не смотря на эту комнату, не смотря на простенькие дешевенькие украшения, что нашла в тайнике, и которые скорей всего принадлежали ее предшественницам.
   - Ладно, живи, - внезапно охрипшим голосом проговорила она.
   Подошла и надела ему на голову принесенный с собой мешок. Эртааль обмяк, от него запахло мочой.
   "Как же противно!" - подумала девушка. Плотно зажмурилась. "Надо. Иначе он наймет агентов. Меня найдут и убьют". Сделала шаг к столику с инструментами. Подняла тяжелый бронзовый прут и с разворота, вложив всю силу и отчаянье, ударила Эртааля по голове. Что-то треснуло, прут отдачей едва не вырвало из рук. Эртааль выгнулся и сломанной куклой завалился на бок, свесившись из кресла.
   Лайану вырвало остатками завтрака.
   Но даже сейчас она постаралась не запачкать платье. Ведь ей в нем еще идти по городу.
  
  
   Денег бы ей действительно хватило на много сезонов. И история была страшная. Вот только...
   Девушка открыла в себе что-то новое. Ее внутренний наблюдатель показал себя в полную силу, а желание не просто играть, а проживать роли было таким ярким и захватывающим.
   Через три сезона, к началу лета 991 периода Лайана превратилась в великолепную аферистку, умело проворачивающие все более сложные и опасные дела. При этом нельзя было назвать ее известной аферисткой. Потому что известность и аферы вещи несовместимые.
   Поэтому, когда на нее вышел Пантиир, он предполагал лишь завербовать способную, но глупенькую девушку для простейшего сбора информации.
   До того дня, когда она спросила его:
   - Земляк, а может быть хватит ерундой заниматься? Я ведь для Белой Империи могу и гораздо большую пользу принести, чем ты думаешь.
  
  
   Взрослая Лайана перевернулась на спину, заложила руки за голову.
   Она не зря сняла этот номер, не зря вспоминала себя прошлую. Наступало время платить по долгам. Женщина нехорошо улыбнулась.
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"