Эпсилон Тукана. Истинная история Итачи. Книга яркого света

Масаши Кишимото, Яно Такаши

ИСТИННАЯ ИСТОРИЯ ИТАЧИ: КНИГА ЯРКОГО СВЕТА

Перевод: Эпсилон Тукана

ГЛАВА 1

Птенец темной ночью все еще не покинул гнездо

Учиха Итачи очень четко помнил момент, когда к нему пришло осознание, что он за человек.

В тот день лил дождь. Итачи только исполнилось четыре года. Ливень нещадно хлестал его крошечное тело. Под тяжестью капель едва ли удавалось разлепить глаза. Отец стоял рядом, но даже не пытался его утешить, а Итачи и не желал этого.

-- Запомни, это -- поле битвы, -- могучие слова отца пробились сквозь шум дождя и проникли в самое сердце Итачи.

Поле битвы...

Немного не то слово, которое стоит запечатлеть в памяти четырехлетнему мальчику. Развернувшееся перед ним жуткое зрелище было вовсе не предназначено для детских глаз.

Тела, тела, тела...

Горы мертвых тел покуда хватало взгляда. Окоченевшие трупы с искаженными агонией лицами.

-- Через несколько лет ты тоже станешь шиноби. Даже если эта война закончится, реальность мира шиноби останется прежней. И тебе предстоит стать частью этого мира.

Жесткий голос отца отзывался в ушах. Итачи слушал, терпел и пытался сохранить самообладание. Если бы он позволил себе расслабиться, в то же мгновение из глаз бы хлынули слезы. Не от страха или грусти, нет. Внутри клубились чувства, которые невозможно было описать словами. Итачи и сам не знал, откуда взялась эта невыносимая теснота в груди.

Он стоял под проливным дождем. Мог заплакать, отец бы не заметил. И тем не менее Итачи не хотел этого. Словно понимал, что, дав волю чувствам, он лишится чего-то критически важного в своей будущей жизни шиноби. Итачи отчаянно сопротивлялся подступавшим к горлу рыданиям, но слезы сами потекли по мокрым щекам.

Люди с протекторами Конохи, шиноби других стран. Земля была устлана бесчисленным множеством мертвых тел, и для них больше не существовало государственных границ. Они боролись, стонали, корчились, но никто из них не сумел избежать собственной смерти. Все эти лица, полные страдания, были одинаковы, вне зависимости от того, из какой страны происходили шиноби. Никто из них не хотел умирать, а сейчас все они были мертвы. Почему?

Из-за войны.

-- Отец, -- Итачи услышал собственный голос и понял, что весь дрожит. Не от ледяного дождя, не из страха перед трупами. Он дрожал от ярости. -- Зачем ты привел меня сюда...

Отец молчал некоторое время и наконец заговорил, тщательно подбирая слова:

-- Ты умный ребенок.

Итачи глядел на погибших воинов и ждал продолжения. Он почувствовал тепло на макушке: ладонь отца мягко легла ему на голову.

-- Я хотел показать тебе реальность.

Итачи яростно пытался отыскать в памяти значение слова "реальность". Ему было всего лишь четыре. Он не видел разницы между реальностью и выдумкой. Тем не менее, он прекрасно понял, что хотел сказать ему отец.

-- Это мир, в котором я живу...

-- Верно, Итачи. Шиноби -- это те, кто сражается. Всегда помни о том, что видел сегодня.

Голос отца заставил Итачи шире раскрыть глаза. Он запечатлел в памяти лежащую перед ним жуткую картину, чтобы больше никогда не забыть ее.

Позади глаз запекло. В них шевельнулось что-то теплое и совсем непохожее на слезы. Дикая волна силы, хлынувшая к сетчатке, была настолько пугающей, что Итачи невольно зажмурился. Стоило ему сделать это, как волна медленно отступила и рассеялась где-то в голове.

Он отрывисто дышал, сердце бешено колотилось. Сделав глубокий вдох, он открыл глаза. Адский мир перед ним не изменился.

Итачи прижал ладонь к груди. Ему показалось, что если он отдастся этой дремлющей в глазах силе, то перестанет быть собой.

-- Что случилось?

Вместо ответа Итачи внимательно всматривался в ужасную картину. Ему предстояло жить в аду, но он не собирался покорно принимать этот факт и сидеть сложа руки.

Я все изменю.

Какой бы ни была причина, пытаться решить проблемы насилием было ошибкой. Если мир таков, то он обязан был измениться.

Эта вера стала основой человека, отныне известного как Учиха Итачи.

Итачи запомнил этот день навсегда.

****

Через несколько недель после того, как Итачи обрел смысл своего существования, Великая Война, унесшая жизни многих шиноби из каждой страны, наконец закончилась. Главные агрессоры -- Конохагакуре и Ивагакуре -- заключили перемирие, а столкновение это впоследствии получило название Третьей Мировой Войны Шиноби.

Несмотря на то, что война была в целом благоприятной для Конохи, Хирузен, Третий Хокаге, положил конец сражениям с беспрецедентным предложением не требовать от Ивагакуре каких-либо репараций. Сторонники войны осуждали это решение, считая его проявлением слабости, и, чтобы удержать недовольство в деревне под контролем, Хирузен решил оставить пост Хокаге. Это привело к выборам нового лидера, и Четвертым Хокаге стал герой Великой Войны, Намиказе Минато. После отставки Третьего деревня стала понемногу восстанавливаться от смятений войны.

У Итачи была четкая цель: "Стать лучшим шиноби из когда-либо существовавших и прекратить войны во всем мире". Взрослые посмеялись бы над такой грандиозной мечтой, но для четырехлетнего Итачи она была драгоценной и незаменимой. Для начала ему предстояло изучить азы ниндзюцу в академии, сдать экзамены и официально стать шиноби. Итачи еще не зачислили в академию, но он хотел стать шиноби как можно скорее, поэтому тренировался самостоятельно.

-- Я дома.

Итачи тихо разулся в прихожей и неспешно двинулся по коридору.

-- Как прошел день? -- окликнула его мать Микото, когда он проходил мимо кухни. Мама носила под сердцем ребенка.

Кто же родится: маленький братик или сестра?

В любом случае, это было бы ему в новинку.

-- Ты снова тренировался один?

-- Да.

Ответ прозвучал слишком взросло для четырехлетнего сына. Микото обернулась, обнимая круглый живот и пожала плечами.

-- Отец у себя?

-- Да, он там, но сейчас он немного... -- ответила мать, но Итачи уже шагнул к отцовской комнате.

Во время тренировки у него появился вопрос про то, как держать кунаи, и он хотел получить ответ прямо сейчас.

-- Почему Четвертым стал этот Минато?!

Заслышав свирепый голос по ту сторону раздвижной двери Итачи остановился.

-- Ты не знаешь, кто может слушать, -- спокойно произнес отец. -- Говори тише, Яширо.

-- Но я просто не понимаю. Единственным кандидатом на место Четвертого, помимо Минато, выдвинули Орочимару-сама! Почему никто не предложил на пост Хокаге вашу кандидатуру, Фугаку-сама? -- негодовал человек по имени Яширо.

В воображении Итачи всплыло лицо Яширо: узкие глаза, короткие серые волосы... Он считался подчиненным отца, хоть и был старше него.

-- Яширо-сан прав. Я тоже не могу понять этого, -- произнес другой голос.

-- Инаби... -- отец назвал говорившего по имени.

Учиха Инаби был одним из лучших шиноби Военной Полиции Конохи. Его отличительной чертой были длинные черные волосы, а сам он также служил подчиненным отца Итачи.

-- Шиноби других стран дрожали при упоминании Злого Глаза Фугаку во время Великой Войны.

-- Глава Военной Полиции Конохи -- вот моя должность в деревне.

-- Есть слухи, что это все план правящей верхушки! -- воскликнул Яширо. -- Они не хотят, чтобы клан Учиха пришел к власти. Они ничего не сказали деревне о ваших подвигах на Великой Войне, Фугаку-сама! И поэтому все лавры достались Минато, одному из Легендарной Троицы, и даже Хатаке Какаши, который владеет шаринганом, принадлежащим нашему клану. Если люди поднимают шум вокруг Минато и Какаши, тогда ваше имя тоже...

-- Довольно, -- властный голос Фугаку оборвал Яширо. -- Мой сын слушает.

Итачи поморщился.

-- Чего ты хочешь, Итачи?

Он заметил... Как я неопытен...

Итачи стиснул зубы. Теперь ничего не оставалось, кроме как приоткрыть раздвижную дверь и показаться отцу. В комнате было четверо людей: его отец -- Фугаку, Яширо, Инаби и еще один мужчина с точкой на лбу -- подчиненный отца, Учиха Текка.

-- Что такое?

-- Я хотел спросить тебя про сюрикендзюцу.

-- Сейчас я занят. Спросишь позже.

-- Понял, -- ответил Итачи и быстро задвинул створку двери.

В последний момент, когда дверь была почти закрыта, багровый свет вспыхнул в глазах четырех мужчин. Шаринган. Кеккей генкай -- улучшенный геном, передающийся из поколения в поколение в клане Учиха.

Возвращаясь к себе, Итачи вспомнил атмосферу, царящую в комнате отца. И по какой-то причине в памяти ожила жуткая картина поля битвы -- зрелище ада, переполненного злобой и ненавистью.

"О чем думает отец..." -- прошептал Итачи, но некому было ответить на его вопрос.

Пять лет.

Итачи совершенно не заботился о своем дне рождения. Это ежегодное событие было всего лишь километровым столбом, ничем более. Однообразный и будничный, или же полный впечатлений и опыта, год все равно был просто годом. Даже если цифра, обозначающая его возраст, стала на единицу больше, это отнюдь не говорило о каких-либо изменениях.

Что было действительно важно, так это ежедневные тренировки -- шаг за шагом, непрерывное движение вперед, к своей мечте. Но в этом году случилось нечто знаменательное, всколыхнувшее и навсегда изменившее душу Итачи. Это нечто находилось сейчас у него перед глазами.

-- Ну что? -- спросила Микото, лежа в постели.

Итачи не ответил. Он сел, поджав ноги под себя, и уставился на создание, лежащее прямо перед его коленями.

Крохотный новорожденный малыш блуждал невидящими глазами вокруг пустого места и пытался осознать, что с ним происходит. Итачи осторожно дотронулся до щеки ребенка. Дитя дернулось от неожиданного прикосновения. Шокированный его реакцией Итачи торопливо убрал руку, а мать засмеялась, наблюдая за ним.

Учиха Саске...

Итачи снова нежно ткнул ребенка в щеку.

-- Саске...

Он впервые произнес вслух имя своего брата, и в этот момент в его сердце вспыхнуло что-то теплое. Особенное чувство, совсем непохожее на любовь к матери или отцу. В конце концов, пятилетний Итачи не мог описать его словами. Но глядя на слабый огонек жизни, который, казалось, мог погаснуть навсегда от одного лишь прикосновения, Итачи ощутил, как в нем пробуждается мужское чувство ответственности, убеждение, что он обязан защитить эту крошечную жизнь.

-- Позаботишься о своем маленьком братике, м-м? -- спросила мама, и Итачи отчаянно закивал, не отрывая руки от щеки малыша Саске.

****

Итачи тренировался постоянно с того самого дня, как отец показал ему поле битвы. Оставался всего один год до долгожданного поступления в академию. Единственной целью Итачи было отточить свои навыки, чтобы стать сильнейшим шиноби из всех существующих. Почему сильнейшим? Чтобы избавить мир от сражений, разумеется. Итачи не принял отцовского понимания сущности шиноби. Неужели ниндзюцу и чакра существовали лишь для того, чтобы их использовали в бою? Итачи был уверен, что нет.

Человек, обладающий большой силой, может остановить бессмысленное насилие. Могущественный шиноби, в битве с которым другие не имели бы и шанса, сумеет заставить окружающих прислушаться к своим словам и указаниям.

Итачи хотел стать именно таким шиноби. Он верил в то, что будь он сильнее, способнее других, то смог бы предупредить или остановить ужасные конфликты вроде последней Великой Войны. Он не допустил бы кровопролития.

Итачи уверенно шел к своей цели, и потому изнурительные тренировки не были ему в тягость. Рощица возле дома служила ему тренировочной площадкой. На кедрах висели деревянные мишени, каждая размером с человеческую голову и с двумя черными кругами по центру.

Итачи стоял в лесу в полном одиночестве, зажав кунаи между пальцами, по четыре в каждой руке -- всего восемь. Он прикрыл веки, медленно выдохнул и оттолкнулся от земли настолько сильно, насколько мог. Перевернувшись в воздухе вверх тормашками, Итачи прижал руки к груди, а затем резко развел в стороны. Восемь клинков сверкнули в полумраке и разлетелись по разным траекториям.

Тук! Тук! Тук! Итачи приземлился, а звуки отзывались эхом вокруг него со всех сторон.

Острые лезвия вонзились в центры мишеней, висящих на кедровых деревьях.

-- Великолепно, -- неожиданно раздался голос за спиной.

Итачи, затаив дыхание, обернулся и увидел черноволосого паренька. На лбу сверкнул протектор Конохи: незнакомец был явно старше него.

-- Сколько тебе лет? -- спросил мальчик.

Итачи не знал его имени, но лицо было знакомым. Еще один шиноби из клана Учиха.

-- Пять.

-- В твоем-то возрасте так мастерски управляться с кунаями? Ты действительно нечто. -- Парнишка протянул ему руку: -- Меня зовут Учиха Шисуи.

-- Я...

-- Я знаю. Итачи. Сын командующего офицера Военной Полиции Фугаку-сана.

Такое дружелюбное поведение озадачило Итачи, и это наверняка отразилось на его лице, потому что Шисуи пожал плечами и сказал:

-- Я слышал, что ты удивительный ребенок и не хочешь общаться с людьми. И ты определенно упрямый.

-- Если ничего не надо...

-- Ой, не говори так.

Шисуи рассмеялся и исчез. Итачи невольно стал искать его глазами и наконец нашел: вот он -- в небе! Шисуи танцевал в воздухе, почти как сам Итачи несколько мгновений назад. Он раскинул руки в стороны и восемь сверкающих клинков рассекли воздух.

-- Ого!

Итачи широко распахнул глаза от изумления.

-- Ну как? -- Шисуи приземлился и довольно осклабился. -- Я тоже неплохо обращаюсь с кунаями, верно?

Рядом с кунаями, запущенными Итачи, торчали новые, почти вплотную -- работа Шисуи.

-- Я уже довольно долго наблюдаю, как ты тренируешься здесь каждый день.

Он медленно подошел к Итачи и снова протянул ему руку.

-- Давай будем дружить.

Теплый голос Шисуи и его дружелюбие тронули Итачи. Он принял предложение и пожал жаркую руку своего нового друга.

-- Приятно познакомиться, Итачи, -- улыбнулся Шисуи.

Итачи смотрел на сияющего парня и удивлялся тому, что принял этого странного фамильярного шиноби.

****

Он посмотрел на луну.

Только я и Саске...

Родители ушли, а Итачи сидел дома и приглядывал за младшим братом. Он оставил раздвижную дверь открытой, вышел и сел на крыльце с Саске на руках.

Полная луна затмевала своим светом ближайшие звезды, и, казалось, готова была свалиться с неба прямо на деревню. Щеки ласкал легкий ветерок.

-- Хм?

Итачи нахмурился, учуяв едва ощутимый неприятный запах, который принес ветер. Саске заворочался, вероятно, заметив перемену в своем старшем брате, или это детское чутье подсказывало ему: что-то не так.

Итачи сверлил взглядом луну.

-- Что это за чувство?..

Саске заплакал.

-- Тихо, тихо.

Итачи качал брата и продолжал смотреть на луну. В свежем порыве ветра он явственно различил запах дикого животного.

Не нравится мне все это. Почему мамы и папы всегда нет дома в такие моменты?

Саске разрыдался еще сильнее. Сейчас явно было не время глазеть на луну; Итачи перевел взгляд на маленького брата и улыбнулся.

-- Тихо. Не плачь, Саске. Твой старший брат защитит тебя во что бы то ни стало.

Рыдания Саске ничуть не убавили в громкости, но нотки страха сменились чем-то нежным. Итачи уловил это, они ведь были братьями.

Что-то приближается...

Но все, что мог Итачи, это крепче обвить руками маленький сверток с Саске.

****

В деревне царил полнейший хаос.

Учиха Фугаку с крыши смотрел на клубы пыли, поднимающиеся в стороне от управления Военной Полиции Конохи. Его люди, лучшие в клане Учиха, стояли вокруг и ожидали приказов.

-- Ох, это же... -- пробормотал слева сероволосый Яширо.

Фугаку уже увидел причину всеобщего волнения собственными глазами.

-- К-кьюби... -- заикаясь, выдавил Инаби. Он отчаянно пытался унять дрожь во всем теле.

Фугаку косо посмотрел на испуганных подчиненных и решительно взглянул на развернувшееся перед ними зрелище.

-- Несомненно, -- заявил он. -- Это Кьюби.

Из облака пыли в центре деревни вырвались девять хвостов. Они извивались, словно гигантские змеи, и сходились на огненно-рыжем теле чудовища. Гигантский лис выл на полную луну, и от одного лишь вида ужасной твари кровь стыла в жилах. Легендарное чудовище, приносящее в мир катастрофы.

-- Пошлите отряд, немедленно. Я тоже пойду.

-- Фугаку-сама, вы собираетесь пойти туда лично? -- спросил Яширо и его голос дрогнул.

-- Разумеется! -- воскликнул Фугаку, не сводя глаз с Кьюби.

Со всех концов деревни доносились крики и шум. Эту гигантскую фигуру можно было увидеть с любого района Конохи: даже в тех местах, которые все еще были целы, люди впадали в панику при виде Девятихвостого.

-- Возможно, это самая ужасная катастрофа для деревни с момента основания. И вы полагаете, я могу просто сидеть сложа руки в такой момент? Я, капитан Военной Полиции?

-- Но...

Подбираться к Девятихвостому, означало идти на верную смерть. Среди шиноби, которые первыми поспешили на поле боя, наверняка уже были жертвы. Не удивительно, что Яширо был напуган.

-- Это мой долг. Выполняя свою работу, я никогда не жалел жизни.

-- Капитан... -- на узкие глаза Яширо навернулись слезы.

-- Единственное, чем можно контролировать Кьюби -- это шаринган клана Учиха. Если мы не поторопимся, остановить его будет невозможно.

-- Капитан! -- задыхаясь воскликнул Учиха Текка.

Он взбежал по лестнице и остановился рядом. По жуткому выражению лица подчиненного Фугаку понял, что тот принес тревожные вести.

-- Что такое?

-- Приказ верхушки, -- Текка все еще тяжело дышал. -- Полиция должна усилить защиту деревни.

-- Что ты сказал? -- Фугаку свирепо взглянул на подчиненного, не веря собственным ушам.

Заметив злость начальника, Текка осмелился озвучить свои собственные предположения:

-- Только шаринган может контролировать Девятихвостого. Верхушка, вероятно, опасается...

-- Они скажут, что этот переполох затеяли мы! -- заорал Яширо.

Фугаку прекрасно понимал, насколько это больно. Клан Учиха был частью Конохагакуре, никому из них не было смысла выпускать Девятихвостого и повергать родную деревню в хаос. Кто бы ни контролировал Девятихвостого, если он обходил стороной свой дом, то явно попадал под подозрение. Никто в клане не повел бы себя так глупо. В данный момент чудовище у него на глазах бушевало, разрушая деревню без разбора. Если кто-то из Учиха действительно вызвал его, он навлек катастрофу также и на себя. По крайней мере, это не могла быть работа Учихи, проживающего в деревне сейчас.

-- Передай им, что я понял, -- с горечью процедил Фугаку.

-- Капитан! -- Яширо подошел ближе.

Фугаку молча кивнул и повернулся к лестнице, ведущей на нижние этажи. Он волновался за Итачи и Саске, которые остались дома одни, но сейчас долг был превыше всего.

****

-- Итачи!

-- Мама!

-- Я так рада, что вы в порядке! -- Микото крепко обняла Итачи, который стоял перед домом и держал на руках Саске.

-- Я решил дождаться тебя. Ты бы переживала, если бы мы убежали, а ты вернулась и не нашла нас.

Мать кивала и тихо плакала. Последние часы Итачи пребывал в постоянном напряжении, он ведь должен был защитить своего маленького брата, но сейчас позволил себе немножко расслабиться. Ненадолго. Он вдруг заметил, как что-то стремительно надвигается на них позади Микото. Итачи тут же вскочил.

-- Мама! -- воскликнул он, швырнув Саске матери, и подпрыгнул.

Огромный камень, подброшенный в воздух Девятихвостым, разбился возле дома и осколками заплясал вокруг. Один большой кусок летел прямо к ним, в спину Микото.

Итачи опустил глаза и встретился с вопросительным взглядом матери. Микото прижимала к груди Саске и с удивлением наблюдала за своим старшим сыном, гадая, что побудило его внезапно подскочить. Камень был просто огромным, он бы с легкостью смел их троих.

-- Я защищу... -- прошептал Итачи и крепко сжал кулак.

Тайдзюцу шиноби опиралось не на физическую силу. Итачи был маленьким ребенком со слабым неразвитым телом, ему ведь исполнилось всего пять лет. Но, грамотно управляя чакрой, он смог бы разрушить даже такой крупный камень.

Итачи сконцентрировал чакру в кулаке, и она окутала руку бледно-голубым сиянием. Камень с разгона налетел на кулак и взорвался с оглушительным скрежетом. Итачи благодаря тренировкам шиноби, даже будучи ребенком, мог без проблем справляться с такими задачами, как разбивать камни. С неба посыпались мелкие осколки. Он беззвучно приземлился.

-- Ты в порядке? -- спросил Итачи, оборачиваясь.

Мать смотрела на него огромными глазами и не могла скрыть своего удивления. Она была джонином, вот почему ловкость сына поразила ее до предела.

-- Здесь небезопасно, идем к остальным.

--Да...

Голос Итачи заставил ее подняться. Мама продолжала неподвижно стоять, а он ринулся к ней, чтобы поскорее взять за руку.

-- Еще не поступил в академию, но уже способен на такое... Ты действительно сын своего отца.

Она хвалила его, но сейчас было не время. Сердце Итачи захлестнуло чувство долга -- он должен был привести ее и брата в безопасное место.

Отовсюду доносились вопли девочек и крики мальчиков вперемешку с грохотом разрушения; это было ужасно. Бегущие истекающие кровью люди пытались скрыться от катастрофы, найти безопасное место. Потерявший руку мужчина кричал на своего товарища шиноби. Молодая женщина бессмысленно уставилась на гору обвалившихся камней, словно марионетка с оборванными нитями. Рыдающий ребенок, который пытался разбудить уже остывшую мать... Где-то у себя в голове Итачи слышал оглушительный визг. Они не так далеко убежали, но он уже задыхался. Этот кошмар накладывался на картину поля битвы, которое он видел в четыре года.

Бойня...

Тупая боль пронзила глаза и вместе с ней хлынули волны силы, как тогда на Великой Войне. Итачи на мгновение показалось, что мир окрасился в алый цвет, но это чувство быстро утихло.

Микото заметила, что с сыном происходит что-то странное и позвала его:

-- Итачи?

-- Я в порядке, мам.

Он отчаянно бросился вперед, убегая от разрушительной ненависти Девятихвостого. Итачи от всей души молил о силе, способной остановить войну.

Он хотел стать сильным шиноби.

****

В конференц-зале Резиденции Хокаге собрались четверо: Третий Хокаге Хирузен, Шимура Данзо из Анбу, а также советники Хомура и Кохару. Внезапная чрезвычайная ситуация была улажена. Хирузен смотрел на своих соратников, и, казалось, морщины на его лице стали еще глубже, чем были прежде.

-- Четвертый Хокаге и его жена Кушина отдали свои жизни, чтобы запечатать Девятихвостого. Они спасли деревню.

Данзо слушал с кислым лицом и ждал, когда бывший Хокаге закончит.

-- Коноха понесла огромный ущерб. Подобного не было даже во времена Великой Войны, -- сказал Данзо.

-- Если мы не восстановимся в ближайшие сроки, другие деревни не упустят возможности напасть на нас, -- добавил советник Хомура.

Хирузен слабо кивал и продолжал мрачным голосом:

-- Я планировал начать приготовления немедленно.

-- Есть еще одно обстоятельство, которое я хотел бы прояснить.

Хирузен вопросительно посмотрел на Данзо и напоролся на жестокость, притаившуюся в ледяном взгляде его единственного глаза. Левого. Правый был замотан бинтами.

-- Я хочу переместить Учиха на периферию деревни, -- заявил Данзо.

-- Что? -- Хирузен сердито взглянул на него и нахмурился.

Данзо бесстрастно продолжал:

-- Ни для кого ведь не секрет, что только шаринган клана Учиха может контролировать Девятихвостого.

-- Не хочешь ли ты сказать, что это Учиха призвали в деревню Девятихвостого?

-- Да, именно это я и хочу сказать.

Хирузен затаил дыхание. Советники молча наблюдали за их перепалкой.

-- Отношение к ним во время Великой Войны; Фугаку, который отказался комментировать назначение Четвертого... В последнее время среди клана Учиха недовольство деревней значительно возросло.

-- Я не согласен.

-- Корень Анбу пристально наблюдал за кланом. Учиха недовольны, и это факт.

-- Это давний...

-- Это еще не все, -- Данзо самоуверенно оборвал Хирузена на полуслове. -- Прошедшие Великую Войну разочарованы фактом, что даже такой редкий гений, как Злой Глаз Фугаку, должен мириться с тем, чтобы занимать всего лишь пост главы Военной Полиции Листа. Это разочарование однажды перерастет в серьезное неудовлетворение и может привести к восстанию.

-- Тем не менее тебе не кажется, что объявлять Учиха виновниками давешней катастрофы слишком поспешное решение?

-- Это не тот случай, когда все можно пустить на самотек просто потому, что у нас нет доказательств, Хирузен. Слушай. Шаринган -- единственный способ контролировать Кьюби. Это факт.

Хирузен колебался.

-- В любом случае, мы должны собрать весь клан Учиха вместе на краю деревни. И необходимо сделать это сейчас, пока мы еще можем объяснить это перепланировкой после недавнего инцидента с Девятихвостым.

Остальные трое могли лишь хранить молчание, столкнувшись с непоколебимостью человека, олицетворявшего тьму Анбу.

****

Итачи понравился их новый дом. Да, пусть они теперь жили далеко от центра деревни, но здесь же располагался и Храм Нака клана Учиха, а кроме того на новом месте было много зелени и найти место для тренировок совершенно не представляло труда. Стоило пройти совсем чуть-чуть, и Итачи мог пересечь границу деревни за которой раскинулись поля и труднодоступные массивные холмы. Также он полагал, что это хорошее и тихое место для его подрастающего маленького брата.

Однако взрослые считали иначе. С тех пор, как было решено, что члены клана, прежде обитающие в разных концах деревни, отныне будут жить вместе в новом районе, построенном специально для них, молодые шиноби стали часто наведываться к отцу Итачи.

Дискриминация.

Преследования.

Ложные обвинения.

Из отцовской комнаты слышны были только возмущенные возгласы. И Итачи прекрасно знал, почему взрослые не считали переезд радостным событием. Кого-то из их клана подозревали в том, что это он натравил Девятихвостого на деревню. И в итоге всех Учиха группой вытеснили на окраину, не позволив сказать ни слова в свою защиту. Для Итачи не было неожиданностью, что отец и другие были возмущены. Но раз дело сделано, то пора бы уже принять это и успокоиться, разве нет? В конце концов, клан был вместе, поэтому наиболее здравым решением было улучшать их новый район.

Деревня лежала в руинах после разгромного нападения Кьюби. Не только для Учиха наступили трудные времена: многие люди потеряли близких; многие потеряли дома и не имели понятия, что им теперь делать. Разве не должны были члены клана Учиха считать себя счастливчиками, ведь их новый район был построен в первую очередь, тогда как другие жители Листа, потерявшие все в ужасной катастрофе, все еще не получили от деревни никакой помощи?

Итачи чувствовал разочарование при виде этих жестоко недовольных взрослых.

-- Хорошо, я иду, -- прозвучал позади голос отца.

Итачи ужинал с мамой и Саске. Разумеется, его младший брат, восседающий на высоком детском стуле, все еще не мог есть твердую пищу. Саске только научился самостоятельно держать головку, но уже вовсю качал ею из стороны в сторону. Он повернулся к Итачи и с интересом уставился на него огромными круглыми глазами, зачарованно наблюдая, как тот ест рис.

Этот мальчик кладет в рот что-то белое на длинных палочках. Что же он такое делает?

В глазах младшего брата читалась такая сила, что Итачи невольно усомнился: уж не о взрослых ли вещах он думает? Братику еще не исполнилось и года, но своим серьезным взглядом он уже доступно передавал мысли и желания.

-- А как же ужин? -- спросила Микото, глядя куда-то мимо Итачи.

Итачи обернулся. В щели раздвижной двери мелькнуло суровое лицо отца.

-- Поем где-нибудь. И я буду поздно, так что ложитесь без меня.

-- Хорошо. Удачи тебе.

-- Удачи.

Итачи встретился с ним взглядом. В то время как все мысли малыша Саске были написаны на лице, мысли отца таились где-то очень глубоко и тщательно скрывались за ширмой холодного взгляда.

-- В следующем году тебе поступать в академию. Тренируйся как следует.

-- Есть.

-- Асу-усу-у-у, -- подал голос Саске, бессовестно копируя Итачи.

Отец посмотрел на малыша, слабо кивнул и скрылся за раздвижной дверью.

Семья продолжила ужинать.

****

-- Чем взрослые занимаются так поздно ночью? -- спросил Итачи своего единственного друга.

Шисуи, глядя на далекие каменные лица Хокаге, улыбнулся кончиками губ.

Они сидели на утесе за пределами деревни. Об этом месте не знал никто кроме них. Под крутым обрывом текла река. Она вытекала из-за памятника Хокаге и, извиваясь, убегала из деревни. Возле Итачи и Шисуи течение становилась глубже и быстрее, нежели в своей начальной точке у деревни.

-- Я -- генин, -- ответил Шисуи, глядя вдаль. Он повернулся к притихшему Итачи и мягко продолжил: -- Так что я хожу на собрания взрослых.

-- А?

-- Они регулярно встречаются в Храме Нака.

Итачи хотел спросить, что Шисуи имеет в виду, но испугался и не смог проронить ни звука.

Шисуи посмотрел вниз.

-- Тебе лучше пока не знать об этом.

Итачи с тревогой уставился на друга, который отвел глаза.

Напряженная атмосфера, царящая в клане...

"Пусть это окажется просто догадкой", -- раз за разом думал Итачи.

Шесть лет.

Итачи наконец-то поступил в академию. Школа не приводила его в восторг сама по себе, скорее она была для него очередной ступенью. Итачи чувствовал, что еще на шаг приблизился к долгожданной цели -- стать шиноби. Обучение в академии обещало быть совсем не таким, как тайные тренировки наедине с самим собой или с Шисуи. Дни, проведенные в школе, были билетом в мир шиноби, и это невообразимо радовало Итачи.

-- Так, а теперь представьтесь и расскажите всем, кем бы вы хотели стать в будущем! -- объявил старший учитель, глядя на учеников.

Первый урок. Дети стеснительно поглядывали друг на друга, немного волнуясь. Итачи наблюдал, как другие перешептываются: "Эй, что мы сейчас делаем?" -- все еще незнакомые друг с другом.

Он смотрел на все со стороны, словно происходящее его не касалось. "Неудивительно, что они смущены", -- подумал Итачи. Они не могли встать перед кучей незнакомых людей и открыть всем свои мечты.

-- Ладно, тогда пойдем по списку, -- громко произнес учитель, перекрикивая гомон первоклассников. Может быть, он понимал, как чувствуют себя его ученики, а может быть и нет.

Учиха Итачи...

Первая буква его фамилии "У", в самом начале списка. Итачи ни на секунду не задумывался о том, что же ему сказать. У него была все та же мечта, оставалось только озвучить ее.

-- Хорошо, молодец.

Класс аплодировал очередной выступившей ученице: она мечтала стать великим шиноби, прямо как ее отец.

Стать великим шиноби, как отец...

Итачи представил своего отца. Фугаку был действительно выдающимся шиноби. Но Итачи чувствовал, что ему недостаточно быть командующим офицером Военной Полиции Листа, пусть он и уважал отца, и действительно хотел также преуспеть в искусстве шиноби, как и он. Но Итачи метил выше, и он не мог сказать, способен ли был его отец прямо сейчас достичь таких высот.

-- Отлично. Следующий, Учиха Итачи-кун.

Учитель смотрел на него и улыбался. Представляться не было смысла, ведь его имя уже назвали, потому Итачи просто поднялся и встал перед классом. Ровесники впились в него любопытными взглядами. Итачи потрогал лоб между бровями и выпятил грудь.

-- Я -- Учиха Итачи. Моя мечта... -- он запнулся.

И ученики, и преподаватель вопросительно приподняли головы. Итачи замолчал не потому, что ему было не о чем говорить. И не из-за волнения. Он просто вдруг усомнился, стоит ли говорить о своей мечте в таком месте.

Мечты одноклассников были банальными. "Я хочу быть, как отец", "Я хочу стать великим шиноби и выполнять много миссий", "Я хочу быть милым шиноби". Нечто подобное все ожидали услышать и сейчас. Но мечта Итачи была другой.

-- Моя мечта...

-- Все в порядке, давай скажи это, -- приободрил его учитель.

Неважно, что они думают.

-- Я хочу стать самым великим шиноби, способным оборвать любые войны в этом мире.

Кто-то захихикал в углу класса, но тут же грянули ожидаемые аплодисменты.

-- Молодец! -- сказал учитель и потрепал его по голове.

Очевидно, это прозвучало слишком нелепо. Никто не поверил ему. Все они думали, что его мечта никогда не сбудется. Бредовая мечта ребенка, который не знал реалий этого мира. Именно так они все считали, потому смеялись над ним и машинально хлопали. Только Итачи не шутил. А его учителю и одноклассникам вскоре предстояло узнать насколько он был серьезен.

****

-- О-ох...

Его одноклассники, сидевшие рядком, были ошарашены. Даже учитель оторвался от своих пометок и забыл огласить следующего ученика, не веря своим глазам.

Занятие было направлено на то, чтобы определить, как много целей из двадцати человеческих фигур сможет поразить каждый ученик за короткий промежуток времени. Манекены были расставлены по всему двору, и каждый из ребят выступал лично.

Одноклассники Итачи, задыхаясь, мотались по школьному двору и полностью справлялись с заданием за пять минут. Перед занятием им показали где находятся манекены; все они, как назло, были расположены в неудобных местах: за полуоткрытым окном третьего этажа, на верхушке самого высокого дерева... Все бешено гоняли по двору, но результат в среднем был один -- пять минут.

Итачи управился за тридцать секунд. Все его кунаи с безупречной точностью угодили в голову или в грудь манекенов, почти в одно и то же место в каждом случае: небольшие отличия варьировались лишь в зависимости от того, какая часть цели была на виду.

Мы знаем, где расположены манекены, всех их можно достать со школьного двора.

Итачи внимательно наблюдал за тем, как выступали перед ним другие ребята и разработал совершенный план.

Мысленно проведя линию из начальной точки в центре школьного двора, он разбил двор на систему координат с собой в центре, разделил на четыре сектора, и, грубо выделив место, где было сосредоточено больше всего фигур, пришел к выводу, что их можно было поразить с одной стартовой позиции, а это сразу вдвое сокращало необходимость передвижения. С этой точки он мог поразить восемь фигур. К двенадцати нужно было подбежать на расстояние удара. Следом он рассчитал наиболее эффективную траекторию движения.

Как только учитель дал сигнал, Итачи одновременно метнул восемь кунаев, зажатых в обеих руках, в восемь манекенов. Это заняло не более двух секунд. Затем он побежал, следуя заранее продуманному маршруту, и быстро пересек весь двор.

Тридцать секунд.

Итачи показалось, что это заняло слишком много времени. Шисуи управился бы быстрее.

-- От-тлично. Хорошо, следующий, -- сказал учитель.

На его лбу блестели капельки пота.

Итачи молча вернулся на свое место среди восхищенных учеников. Он выступил настолько потрясающе, что никто не решался заговорить с ним лично. Одноклассники окружили его на расстоянии и перешептывались.

Не подозревая об этом, Итачи погрузился в размышления о своем испытании. Перед ним продолжал бешено метаться по двору очередной одноклассник.

Я мог бы выиграть еще пять секунд...

Он нашел место, где можно было подправить траекторию бега, и ему стало стыдно за свою неопытность.

-- Учиха Итачи-кун, -- произнес учитель.

Итачи поднялся и вышел к нему.

-- Вот твоя работа. Молодец! Отлично справился.

На верхушке листа, который он держал в руках, красовалось "100", обведенное жирным кругом.

-- Ты единственный, кто получил максимальный балл за тест.

Услышавшие это одноклассники затаили дыхание от удивления. Итачи слегка поклонился учителю и вернулся на свое место.

Уже минуло три месяца, как Итачи начал учиться в академии, а он так особо и не общался ни с кем из ребят. Он получал высшие баллы по всем предметам. Одноклассники, смущенные его успехами, пытались несмело заговаривать с ним, но Итачи отвечал так кратко и внятно, что ни у кого более не возникало желания обратиться к нему снова.

Он ходил в академию не для того, чтобы завести друзей, потому это его ничуть не смущало. Единственное, что беспокоило Итачи, это ощущение, что ему мало, пусть и учился он на отлично. Предел оценок -- сто баллов, нельзя было прыгнуть выше этого. Но Итачи такая учеба казалась непродуктивной.

Мог ли он действительно постичь истинную природу шиноби в этом месте?

Школьные оценки не отображали реальных способностей шиноби. Это чувство мучило Итачи, потому он вечно оставался неудовлетворенным. Он был лучшим учеником в академии, но его беспокоило то, что между успехами в школе и мечтой стать великим шиноби не было непосредственной связи.

-- Покажи эту работу родителям, -- настаивал учитель.

Итачи аккуратно сложил листок с максимальным баллом пополам.

****

-- Эм-м, -- неожиданно прозвучал голос за спиной.

Итачи медленно обернулся. Мальчики ждали друзей в коридоре после уроков, чтобы пойти играть, девочки болтали и визгливо смеялись. Уроки закончились, и ребята расслабились и оживились.

-- Ты ведь Учиха Итачи-кун, да? -- спросила девочка.

Ее черные волосы ниспадали по плечам. Она смотрела на него, скрестив руки на груди. У нее были тонкие брови и ясные миндалевидные глаза, в которых таилось странное очарование, внушающее ощущение доброты.

-- Да.

-- Я... я тоже из клана Учиха.

-- Вот как? -- ответил он кратко.

Итачи вел себя так не только с этой девочкой. Это была его обычная манера разговора. Многие люди прекращали беседу на этом этапе и больше никогда не лезли в его личное пространство.

-- Меня зовут Учиха Изуми, я из соседнего класса.

-- И?

У Шисуи в кои-то веки был выходной, и они планировали тренироваться сразу после школы. Итачи не хотел терять время попусту.

-- Нам ведь по дороге?

-- Есть только один квартал Учиха, конечно нам по дороге.

-- М-м, хм... Может, мы бы могли ...

-- Извини, я спешу.

Итачи повернулся к ней спиной и побежал по коридору.

****

-- Ну что, как дела в школе? -- спросил Шисуи, вытирая потный лоб полотенцем.

Плечи Итачи неистово вздымались, он тяжело дышал. Они с Шисуи говорили в парке в центре квартала. Последние четыре часа они бегали, но не просто, а на максимальной скорости. Таким образом они улучшали свою скоростную выносливость. Любой другой человек, непривычный к тренировкам шиноби, не продержался бы и пяти минут.

Итачи посмотрел на друга. Казалось, Шисуи было не так жарко, как ему.

-- Мне лучше тренироваться с тобой, Шисуи.

-- Ты как в академию поступил, стал таким надменным.

-- Я не изменился.

-- В самом деле, ты и раньше был дерзкой мелочью, -- Шисуи рассмеялся и положил руку ему на голову. -- Могу поспорить, в классе нет никого, кто бы мог сравниться с тобой.

Итачи не ответил.

-- Неужели, есть? -- изумился Шисуи.

Итачи покачал головой. Рука Шисуи все еще покоилась на его макушке.

-- Не знаю, какие у других баллы. Но с тех пор, как я увидел их движения на школьном дворе, не было никого впечатляющего...

-- То есть ты следишь только за собой?

Итачи почувствовал, что так оно и есть, он не замечал своих одноклассников. Что ему делать? Как стать лучшим шиноби? Это все, о чем он думал с раннего детства, и сил на что-либо иное уже не оставалось.

-- В академии нет никого поразительней тебя. Я уверен в этом.

Шисуи взъерошил волосы Итачи.

-- Хватит, -- он отпихнул руку.

-- Пока у нас есть ты, будущее клана Учиха в безопасности, -- рассмеялся Шисуи, но в его смехе промелькнула легкая грусть.

****

Итачи лежал на футоне и слушал тихое дыхание Саске. Они переехали сюда больше года назад и Итачи уже успел привыкнуть к виду потолка над своей кроватью. Рядом с комнатой, где спали дети, располагалась столовая. По ту сторону раздвижной двери послышался мамин голос:

-- У Итачи превосходные оценки, правда?

Она думала, что дети уже спят. Не пытаясь прислушиваться, Итачи пялился в потолок.

-- Как и ожидалось от моего сына.

-- Ах, действительно.

Отец хвалил его, и Микото это радовало. Не о чем было беспокоиться.

-- Как у него дела в школе? -- спросил Фугаку.

-- Что ты имеешь в виду? Посмотри на его баллы, они...

-- Я говорю не об этом, -- перебил отец. -- У него есть друзья?

-- На самом деле, он ничего о них не рассказывает.

-- Он не умеет расслабляться.

-- Это не так уж и плохо.

-- Но он заходит слишком далеко. Он словно куда-то рвется, спешит стать полноценным шиноби.

Видит меня насквозь...

Итачи слегка покраснел.

-- Он так серьезно относится к самому понятию шиноби, что даже мне, его отцу, стоило бы поучиться у него. Но натянутая струна очень уязвима. Я боюсь за Итачи, ему нужно научиться отдыхать.

-- Он очень добрый мальчик. Ты бы видел, как он обнимает Саске. С ним все будет хорошо. И в последнее время он относится к Шисуи как к старшему брату, они вместе тренируются, да и вообще стали очень близки.

-- Шисуи Телесного Мерцания?

Итачи слышал, что в последнее время его друг стал привлекать внимание и заработал прозвище -- Шисуи Телесного Мерцания.

-- Дружить со старшими, конечно, хорошо. Но было бы здорово, если бы он общался с ровесниками и немного узнал о том, что такое веселье.

-- Я уверена, он узнает.

Ровесники...

Внезапно, в памяти всплыло лицо девочки, с которой он говорил после школы.

-- Учиха Изуми, -- прошептал Итачи и тихо закрыл глаза.

****

Шесть месяцев спустя после поступления в академию.

Слава Итачи распространилась по всей школе. Он настолько преуспел во всех дисциплинах, что ученики и даже некоторые учителя говорили, что талантливее еще не было никого с момента основания академии. На уроках Итачи ничему уже не мог научиться, преподаватели это давно поняли, потому давали ему особые индивидуальные задания. Он запросто справлялся с ними, и учителя только растерянно разводили руками.

Он полностью достиг уровня генина, и всего лишь четыре месяца спустя преподаватели единогласно пришли к тому, что Итачи может окончить академию после первого же года обучения.

Деревня Скрытого Листа, истощенная войной и нападением Девятихвостого, срочно нуждалась в ниндзя, поэтому избранные ученики, которых преподаватели признали одаренными, могли принять участие в выпускном экзамене, не дожидаясь окончания учебного срока. Если они успешно сдавали экзамен, то проходили церемонию со старшими выпускниками и получали звание генина.

Конечно же, Итачи сдал выпускной экзамен. Он заключался в технике клонирования, которой его обучил Шисуи еще до поступления в академию.

"Ты не успеешь оглянуться, как станешь шиноби", -- говорил Шисуи.

Он знал о неукротимом желании Итачи поскорее стать шиноби и помог ему с тренировками в теневом клонировании.

Оставалось учиться всего полгода. Его выпуск уже заранее был предрешен.

-- Эй, ты!

Заслышав зов, Итачи остановился.

-- Это ты что ли Учиха Итачи?

Позади него стояли три старшеклассника.

Итачи всю жизнь постигал искусство шиноби; у него не оставалось времени, чтобы распыляться на что-либо еще. Он с трудом помнил имена и лица своих одноклассников. Тем более он не знал ничего об учениках других классов. По росту незнакомцы смахивали на выпускников.

В среднем выпускникам было около двенадцати лет, и семилетний Итачи разительно отличался от них телосложением. Он был настолько низким, что ему приходилось задирать голову для того, чтобы взглянуть на ребят перед ним.

-- Ты знаешь, кто мы?

-- Нет.

Средний старшеклассник нахмурился, услышав резкий ответ Итачи.

-- Дерзкий тип, как нам и говорили.

У выпускника был короткий нос и узкие глазки.

-- Я -- Изумо Тенма. Меня называют Быстрым Бегуном Тенмой. В этой школе нет никого, кто не знал бы меня.

"Я не знал тебя", -- вертелось на кончике языка, но Итачи проглотил эти слова и взглянул на старшеклассника Тенму.

-- Сделаем это? -- спросил парень, стоящий справа от Тенмы.

Весь на нервах, он щенячьим взглядом поглядывал на своего предводителя.

-- Придержи коней, Кацура, -- распорядился Тенма.

Кацура заискивающе улыбнулся.

-- Ты понимаешь, почему мы тебя остановили? -- вскинув бровь, спросил тот, что стоял левее Тенмы. Он был самым высоким.

-- Без понятия.

-- Ты че сказал, говнюк?

-- Не спеши, Хагири, -- Тенма придержал высокого, который подался вперед. -- Мы хорошенько обучим парня манерам этой школы, не торопи события.

Тенма шагнул к Итачи.

-- Ты ведь знаешь, как иерархия важна в мире шиноби, верно?

-- Команда из четырех шиноби -- единица, сформированная для выполнения миссий, -- должна беспрекословно выполнять приказы командира, джонина или чунина, назначенного высшими офицерами. Таким образом, дисциплина и подчинение старшему являются основой для шиноби, -- сухо выдал Итачи.

-- Четкий ответ. Как это похоже на лучшего ученика. Однако... -- Тенма злобно глянул на него. -- Я не выношу этого.

Пристально глядя ему в глаза, выпускник подошел настолько близко, что Итачи почувствовал его дыхание.

-- Несмотря на то, что ты Учиха, ты действительно бельмо на глазу.

Перерыв на обед. Преподаватели сидели в учительской, все прочие ученики не рисковали подходить близко к троим хулиганам. Тенма самодовольно ухмыльнулся, упоенный чувством собственного превосходства. В конце концов, "дерзкий тип" был всего лишь малявкой, и Тенма полагал, что Итачи заплачет и станет извиняться, стоит немного надавить на него. Наверняка таким образом они заставили подчиниться множество одноклассников и прочих ребят и не испытывали никаких угрызений совести, угрожая ребенку, который был на пять лет младше.

На лицах троицы была написана бестолковая надменность. Итачи мог бы уложить этих дураков менее, чем за три минуты. Они обзывали его дерзким, но по сути, просто хотели заставить его прогнуться, увидеть известное во всей школе юное дарование рыдающим и молящим о прощении, и подкормить таким образом свое тщеславие. Но тогда почему же они не набросились сразу же, как только окликнули его?

Это была не обычная школа, а тренировочная площадка для шиноби. Сначала убить, потом подумать. Он был шиноби, верно? Старшеклассники не понимали, что учебное заведение защищает их. Они потеряли бдительность, а у Итачи за спиной были припрятаны кунаи. Весьма удачно, что их было как раз три. Ему не нужно было делать и шага, всего протянуть руку, запустить кунаи, и трое хулиганов рухнули бы с продырявленными лбами.

Но он не убил их. Итачи верил, что решение ниндзя "убить" -- это движение, и, если он не пошевелился, значит, решил не убивать. Причина была простой: Итачи не любил конфликты. Поэтому он до сих пор ни разу не ссорился. Убить из-за ссоры -- для него это было немыслимо. С этими ребятами надо было обращаться помягче, и Итачи опасался, сможет ли он вообще сдержаться и не перегнуть палку. Прикидывал, что, если он и вправду убьет их?

Вот почему он не убил.

Он должен был избегать бесполезных ссор. Но также у него не было ни малейшего намерения быть избитым.

-- Это ведь вы, ребята, натравили Девятихвостого на деревню, правда? -- сказал Тенма.

Сердце Итачи забилось чаще.

-- Все взрослые говорят об этом, знаешь ли, что за нападением Девятихвостого стоят Учиха. Вы хитрый клан, поэтому преступник все еще не пойман. Но он однозначно Учиха. Вот еще одно доказательство: Хокаге-сама и другие не доверяют вам, потому вас всех вместе собрали на окраине деревни.

-- Я ничего об этом не знаю.

-- Ты думаешь, что просто скажешь "не знаю" и отмажешься? -- Тенма нахмурился еще сильнее. -- Мой дядя погиб во время атаки Кьюби. Его папа тоже. -- Тенма показал на Кацуру, а затем спросил у Хагири:

-- А что там с твоей семьей, повтори-ка?

-- Мама пыталась защитить мою младшую сестру, и ее прямо у меня на глазах раздавило летящими обломками... -- Хагири запнулся.

Итачи вспомнил, как защитил Саске и свою мать. Он просто кинулся на огромный камень, летящий прямо на них, и приложил все свои силы, чтобы разрушить его.

Неужели ты молча стоял и смотрел, как твоя мать умирает? Разве не мог ты сделать того же, что и я? -- хотел спросить Итачи.

Нужно становиться сильнее, чтобы защитить дорогих людей, отвести печаль.

-- Клан Учиха -- наши враги. Я имею в виду, ты наш враг. Ты убил наших родных, и мы ненавидим тебя, -- объявил Тенма.

Вначале -- ложные обвинения; потом -- широкое толкование. Именно эти человеческие чувства лежали у истоков войны. Человек стремится хоть как-то восполнить пустоту после потери любимых людей. Он не знает, как дать выход этому чувству, но оно в конце концов сметает его здравомыслие и приводит в бешенство. И ранит уже других.

С каждым обидным словом Итачи все более и более чувствовал тяжесть.

-- Извиняйся, -- Тенма отклонился и указал на пол между собой и Итачи. -- На колени и проси прощения! Скажи: "Я извиняюсь за клан Учиха!"

-- Отказываюсь, -- бесстрастно ответил Итачи.

Раскрасневшиеся от ярости выпускники внезапно побледнели. Попытка унизить первоклассника и ощущение собственной беспомощности от потери родных при нападении Кьюби во мгновение ока сменились ненавистью к самому Итачи.

-- Ты-ы... ублюдок!

Все трое потянулись назад и схватились за рукояти кунаев. Итачи наблюдал за ними, спокойно опустив руки. Раз уж дошло до этого, он собирался использовать технику замены тела, основанную на клонировании.

Его техника замены тела была особой. Обычно ниндзя подменяли тело бревном, чтобы ввести в заблуждение противника, но Итачи использовал вместо полена бесчисленное множество воронов. Ему пришла в голову эта идея, когда во время тренировки с Шисуи он увидел стаю воронов в густом лесу. При использовании привычного бревна эффект неожиданности сводился к нулю. Но вороны разлетались во все стороны, а неприятель был удивлен и сбит с толку, поэтому техника Итачи имела гораздо больше преимуществ по сравнению с обычным поленом.

Это была первая возможность опробовать технику в настоящей схватке.

Сработает ли?

Он намеревался сделать это, когда один из троицы швырнет в него кунай. И Итачи, и Тенма со своей свитой наблюдали за каждым движением друг друга, едва дыша. В коридоре повисла ледяная тишина.

И вдруг ее разбил звонкий девичий голос:

-- Перестаньте!

Перед Итачи возникла Изуми и развела руки в стороны, прикрывая его от старшеклассников.

-- Я тоже из клана Учиха, но я не намерена извиняться перед вами! Учиха не призывали Девятихвостого!

Тенма и его банда обалдели от такого внезапного развития событий.

-- Клан Учиха тоже живет в деревне. В минувшей катастрофе мы тоже потеряли дорогих людей! Поэтому...

Итачи даже со спины мог сказать, что девочка растрогана до слез.

-- ... это сделал кто угодно, но не Учиха!

-- Уйди с дороги, -- злобно прорычал Тенма.

-- Не уйду! -- твердо воскликнула Изуми.

-- Значит ты тоже... -- Тенма взглянул на Изуми и внезапно переменился в лице.

-- Эй, п-посмотрите на это! -- Кацура тронул Тенму за плечо и указал на Изуми.

-- Э-это же шаринган, -- пробормотал Хагири, явно паникуя.

-- В-валим отсюда! -- бросил Тенма, и троица мигом рванула по коридору прочь.

Изуми обернулась.

-- Ты в порядке?

Ее глаза горели красным, в них проявился круг и над ним узор в виде магатамы в форме запятой.

Самое мощное додзюцу, передающееся внутри клана Учиха: шаринган...

-- Ты...

-- Прости, что я встряла... -- Изуми улыбнулась и внезапно обмякла.

Итачи подскочил к ней и подхватил за плечи.

Изуми потеряла сознание.

****

Изуми очнулась только после уроков в комнате медсестры.

Она смущенно улыбнулась, увидев Итачи, который сидел рядом с ней еще с тех пор, как закончились занятия.

-- Прости, ты не нуждался в моем вмешательстве, -- она покраснела до кончиков ушей.

-- Не нуждался?

-- Ну, это ведь ты, Итачи-кун. Я была просто помехой.

-- Но ты спасла меня.

Определенно, все было именно так, как она сказала. Однако благодаря ее глазам трое старшеклассников убрались, так ничего и не сделав.

-- Когда я злюсь, появляются эти глаза. Я даже не замечаю этого.

-- Как ты пробудила шаринган?

Итачи все еще не удавалось пробудить свой шаринган. Видимо, спусковой крючок был спрятан где-то в сердце, но даже Шисуи не научил его этому. Итачи вышел за пределы базовых навыков ниндзя, но так и не сумел пробудить шаринган, это его угнетало.

Изуми смогла...

Он хотел знать как.

-- Мой отец погиб при нападении Девятихвостого...

Итачи впервые слышал об этом. Отец Изуми должен был быть членом клана Учиха, а значит, высока вероятность того, что он работал под началом его отца -- Фугаку. Но Итачи никогда не слышал о подчиненных отца, погибших при исполнении служебных обязанностей.

-- Ох, мой отец не был Учиха. Моя мама Учиха. Когда он погиб, мы вернулись к клану, и я тоже стала Учихой, -- ответила Изуми, словно прочитав его мысли.

-- Между гибелью твоего отца и шаринганом есть связь?

-- Да, -- Изуми вздохнула и встретилась взглядом с Итачи.

Ее глаза уже были нормальными.

-- Я была рядом, когда отец погиб. Он умер прямо у меня на глазах, защищал меня. И я... -- по щекам Изуми потекли слезы. -- Если б только я сильнее, он бы не умер... даже во время похорон, даже после них я все время винила себя. "Если бы только я была сильнее" -- говорила я себе.

Изуми опустила голову.

-- И потом, внезапно, что-то начало пульсировать в глазах -- вся чакра сконцентрировалась в них, и я потеряла сознание. Когда я пришла в себя, мама сказала, что это был шаринган.

-- Вот как... Прости, что заставил тебя еще раз пережить это.

-- Ничего, всё нормально, -- Изуми улыбнулась.

Он протянул ей правую руку. Изуми растерянно наклонила голову. Итачи ждал, не говоря ни слова. Наконец она медленно высвободила из-под одеяла тонкую руку и протянула в ответ. Итачи крепко сжал ее бледную ладонь.

-- Спасибо.

Изуми смущенно улыбнулась.

****

Данзо швырнул на стол дело и посмотрел на стоящего перед ним подчиненного в белой тигриной маске. Красные тени вокруг отверстий глаз устремлялись вверх, отчего морда тигра казалась злобной.

-- Учиха Итачи, хм...

С фотографии, прилагающейся к делу, на Данзо смотрел юный мальчик, но сильный взгляд заставлял усомниться в его истинном возрасте.

-- Все в один голос утверждают, что академия прежде не видела подобного гения. Он сдал выпускной экзамен через четыре месяца после начала обучения и значится в списке выпускников грядущей весны.

Не сводя взгляда с дела, Данзо с улыбкой на губах слушал чрезмерно формальную речь подчиненного.

-- Я уже вижу, как за него будут воевать разные ведомства.

-- Да.

Данзо заставил свое усталое тело подняться со стула. Тень Третьего Хокаге -- он нес бремя тьмы деревни Скрытого Листа, но с недавних пор с горечью ощущал тяжесть собственного тела. Данзо был не настолько стар, чтобы чувствовать приближение смертного часа, но в таком возрасте уже начал задумываться о жизни и о том, сколько ему еще было отмерено.

Через десять, двадцать лет... он конечно же умрет. И до того, как это произойдет, необходимо было кое-что сделать. Срубить корень зла, разрастающийся с момента основания деревни -- вот, что Данзо считал делом своей жизни.

-- Гений, не принявший ничью сторону...

Он перевел взгляд на тьму, застилавшую мир за окном. Будто бы предаваясь мимолетной гармонии, тьма погрузилась в глубокую тишину. Мужчина, переживший эпоху войны, тосковал по ночам, пронизанным витающей в воздухе жаждой убийства.

-- Для начала, давай встретимся с ним.

-- Великая Война закончилась, но мир все еще не полностью охватил наши земли. Даже сейчас остались те, кто переживает трудные времена из-за трагедии, произошедшей два года назад. Как нам исправить это? Мы -- молодые ниндзя, и это наша проблема. Сегодня мы делаем первый шаг к жизни шиноби, и в окружающем хаосе путь шиноби никогда не бывает легким. Однако, мы клянемся следовать ему. Шиноби добровольно идут трудным путем. Шиноби терпят. Мы используем навыки, полученные в академии, для того, чтобы исполнить свой долг как шиноби Конохи.

Итачи громко зачитал речь из свитка, свернул его и посмотрел вниз на море людей: выпускников и обычных учеников, опекунов и учителей.

-- Лучший выпускник, Учиха Итачи.

Его оценки были превосходны с момента поступления в академию и до самого выпуска, а выпускной экзамен он сдал всего на четвертом месяце после начала обучения. Во времена Великой Войны, когда деревня остро нуждалась в шиноби, встречались и другие исключительные выпускники, такие, как Хатаке Какаши, но Итачи все равно был самым молодым за послевоенное время. И наконец его школьные дни подошли к концу.

Учителя долго спорили, стоит ли доверить выпускную речь именно Итачи. Большинству выпускников уже исполнилось двенадцать. Среди них были и те, кто, как и Итачи, выпускался досрочно. Да, он имел отличные баллы, а его мышление и навыки шиноби далеко опережали возраст, но учителя переживали, не будет ли он в глазах других выпускников выглядеть просто ребенком.

И еще кое-что...

В основном возмущались преподаватели, происходящие из семей, связанных с кланом Сенджу. Все потому, что Итачи был рожден в клане Учиха. Но в конце концов, видя ошеломляющие успехи Итачи, его способности и оценки, они сдались, невзирая на его юный возраст и предубеждение против клана Учиха. Не могло быть другого более достойного выпускника.

Ветер нес за собой хоровод нежных лепестков сакуры. Итачи пересек двор. Ему навстречу шли родители: отец, несмотря на радостное событие, сохранял привычное суровое выражение лица; мама нежно улыбалась, приветствуя его. Младший брат, который просто наслаждался тем, что шел рядом с ними.

Его семья.

Заприметив в мельтешащей толпе фигуру старшего брата, Саске широко раскрыл глаза и с обожанием уставился на него.

-- Ни-и! -- чистым звонким голоском воскликнул Саске.

Мама учила его называть Итачи "о-нии-чан", но он еще не мог произнести все слово правильно, и оно превратилось в "нии". При виде братика, который радостно шагал ему навстречу нетвердой походкой, Итачи почувствовал, как в душе его всколыхнулось что-то теплое.

Он безоговорочно обожает меня...

И как старший брат Итачи обязан был также безоговорочно защищать Саске. Мама с протянутыми руками шла позади малыша, страхуя его.

-- Осторожно, Саске, -- мягко предупредил Итачи.

Внезапно младший брат исчез из его поля зрения.

Между ними возник человек... Темный человек. Итачи даже не мог выразить словами, что именно в этом человеке было темным. Каким-то образом темным было все.

-- Ты Учиха Итачи? -- спросил мужчина, глядя на Итачи сверху вниз.

Правая сторона его лица была замотана бинтами. Он был облачен в черное, но левая рука в белой одежде была на виду по самое плечо. Одинокий левый глаз впился в Итачи.

-- В самом деле...

Итачи бесстрашно встретился взглядом с мужчиной, окутанным зловещей аурой. Позади него мама схватила за плечо Саске, собиравшегося продолжить прогулку.

-- Ты отмечен печатью несчастья.

-- Несчастья?

-- Эти морщины призывают смуту, -- сказал мужчина, указывая на линии на лице Итачи, которые начинались у глаз и спускались вниз по щекам. -- Хаос будет преследовать тебя всю жизнь.

Пятно единственной капли, упавшей в ясный день...

Кем вообще был этот человек?

-- У меня есть вопрос для самого талантливого гения из всех, кто когда-либо учился в академии.

Итачи молча ожидал продолжения.

-- Десять товарищей потерпели кораблекрушение. Один из них подхватил скверную заразную болезнь. Если позволить ему жить, остальные девять тоже заболеют и погибнут. Будь ты был капитаном этого судна, какое решение принял бы?

У Итачи промелькнула мысль: зачем задавать такой вопрос при первой же встрече? Но в следующее мгновение он выдал ответ, простыми словами озвучил собственные мысли:

-- Больной в любом случае обречен умереть. Если бы я был капитаном, то спасение жизней девятерых было бы для меня в приоритете. Я бы убил одного, чтобы спасти остальных.

Мужчина самоуверенно улыбнулся.

-- Однозначный ответ.

Он приблизился к Итачи и шепнул, проходя мимо:

-- С нетерпением жду того дня, когда мы встретимся снова.

Итачи почувствовал, как зловещее эхо испачкало тьмой его сердце.

-- Итачи... -- мама подбежала к нему с Саске на руках.

-- Что он сказал тебе? -- спросил отец, подошедший вслед за матерью.

-- Ничего важного.

-- Ой ли, -- отец проследил взглядом за спиной уходящего незнакомца.

-- Кто он?

-- Шимура Данзо. Он приближенный Третьего, -- недобрая тень мелькнула в голосе отца

"Хаос будет преследовать тебя всю жизнь".

Повисшие в воздухе слова Данзо, вонзились в сердце острыми шипами. Приложив ладонь к груди, Итачи следил за мужчиной, пока тот не скрылся в толпе.

ГЛАВА 2

Чудесная юная птичка не знает спокойствия, которое приходит с сумерками

-- С сегодняшнего дня, вы, трое генинов, будете работать под моим началом. Некоторые миссии буду тяжелыми, поэтому вы должны доверять друг другу, чтобы выжить! -- громко вещал мужчина лет сорока.

Миназуки Юки.

Его назначили джонином-наставником для Итачи и двух других выпускников академии.

Внешность наставника совершенно не соответствовала мелодичному имени. Протектор настолько сильно врезался в его короткие темные волосы, что на это невозможно было смотреть без боли. Лоснящееся лицо, кустистые брови, похожие на старые истрепанные щетки. Глаза под всклокоченными бровями -- круглые, словно у рыбины. Крупные ноздри, толстые губы, нелепо маленький рот.

-- Доверяйте друг другу... -- проворчал второй генин, но Юки его не услышал.

Изумо Тенма...

Он возглавлял хулиганов, которые когда-то еще в академии пытались заставить Итачи опуститься на колени и извиниться. Пока Юки продолжал свою лекцию, Тенма сел, упер руки в колени и уставился на Итачи.

-- В нашей команде этот -- из клана, который обуза для деревни. К дьяволу командную работу.

-- Слышь, мож ты уже заткнешься? -- раздраженно воскликнула девочка, перебивая лекцию Юки. Еще один генин, ровесница Тенмы; ее звали Инари Шинко. -- Ты еще со школы вопишь об Итачи всякий бред бесячий. Но щас вы генины, не? Хоть бы постеснялся!

-- Заткнись! -- рыкнул Тенма. -- Ты просто девчонка. И меня еще со школы бесит твой жуткий акцент, к середине предложения уже ничего не понятно, что ты там болтаешь!

-- Я только три года назад переехала в Коноху. Ниче не поделать! -- воскликнула Шинко и скривила губы.

-- Может быть вы оба прекратите? -- Юки несмело попробовал успокоить их.

Но эти двое сверлили друг друга взглядом и даже не думали прекращать перепалку.

-- Девчонки всегда нежничают с симпатичным парням, в любом случае.

-- Шо-о? И к чему бы мне так вести себя с Итачи? Слышь, ты, парню всего семь. Мне тринадцать, слышь? Я в него не влюбилась!

-- Так речь о любви, при чем тут возраст?

-- Вы... вы о чем вообще...

Они трое были настолько жалкими, что у Итачи вырвался невольный вздох.

-- Фух...

Тенма тут же осатанел:

-- Что это тебя так выбесило?

"Я больше не могу это выдерживать..." -- подумал Итачи с закрытыми глазами и поднялся.

-- Убегаешь, ублюдок?

-- Итачи-кун, не поделишься с этим идиотом своим умом?

Итачи взглянул на Юки, игнорируя обоих.

-- Мне говорили, сегодня только знакомство?

-- А... да...

Юки больше всего беспокоился об Итачи как о самом младшем члене своей команды.

-- Значит, мы закончили то, ради чего собрались?

-- По-пожалуй, да.

-- В таком случае, прошу меня простить.

-- Ах да, с завтрашнего дня у нас официальные миссии, постарайтесь не опаздывать.

Итачи остановился и посмотрел через плечо на Юки.

-- Я понял вас.

-- Не убегай, ублюдок!

-- Ты ващет со мной не договорил!

Шинко схватила Тенму за штанину.

-- Что ты к чертям делаешь?

-- Да заткнись уже наконец, ты!

Итачи не обернулся на звуки их ссоры. Он подозревал, что дальше ему придется нелегко.

****

-- Ты домой? -- позвал Итачи, завидев знакомую спину.

Девочка обернулась и просияла.

-- Итачи-кун!

Учиха Изуми.

-- Ты сегодня был на миссии?

-- Мы просто знакомились. Миссии начнутся завтра.

-- Хм-м...

Изуми все еще ходила в академию. Итачи подумал о том, что еще месяц назад он точно так же просто ходил в школу, и его захлестнуло чувство ностальгии. Им было по дороге, к кварталу Учиха, и они продолжили путь вместе.

-- Как твоя команда? -- спросила Изуми.

-- В ней этот старшеклассник.

-- А?

-- Помнишь, как ты ради меня напала на тех хулиганов? Тот, самый громкий.

В глазах Изуми мелькнул огонек понимания.

-- Напала... я имею в виду... я не...

Она опустила голову, не зная, что сказать.

Итачи наблюдал за ней и вдруг почувствовал, что не может сдержать смех. Он расхохотался, а Изуми удивленно посмотрела на него своими большими глазами.

-- Ты чего смеешься?

-- Ты почему-то выглядела забавно.

-- Почему-то? Ты ужасный.

-- Прости.

На этот раз они рассмеялись вместе. Никто из них не сказал ничего смешного, но оба почему-то хохотали взахлеб.

-- Ты научилась использовать шаринган? -- спросил Итачи.

-- Если бы научилась, то выпустилась бы из академии вслед за тобой, Итачи-кун.

Она скривила губы от досады. Итачи отвернулся.

-- Я вот свой даже не пробудил.

-- Тем не менее ты выпустился. Ты уже генин. Так каким шиноби ты будешь, когда пробудишь шаринган?

-- Ах, да брось...

Перед ними возникла стена квартала Учиха с фамильным гербом на воротах.

-- Тебе не кажется, что в последнее время взрослые какие-то пугающие? -- тихо спросила Изуми, пока они неспешно приближались к своему району.

-- Ты что-то слышала?

-- Не-а, -- она покачала головой. -- Но иногда, когда я гуляю по нашему району, мне внезапно становится страшно.

Изуми было всего семь, но она уже пробудила шаринган. Пусть она и не умела его использовать, но долгие тренировки ниндзя оставляли свой след. Представители клана Учиха от природы обладали острым чутьем. Инстинкт Изуми был ничем иным, как ранним расцветом этих способностей, поэтому Итачи не мог просто отбросить ее слова как беспочвенные фантазии.

-- Что тебя пугает? -- мягко спросил он перепуганную Изуми.

-- Мне кажется, взрослые думаю о чем-то неприятном...

О чем-то неприятном...

Звучало так просто и по-детски, но ее слова были ближе к истине, чем заумная речь любого взрослого.

В памяти возникли лица троих подчиненных отца, которые приходили к нему в кабинет и уходили. Когда выбрали Четвертого Хокаге, когда приняли решение переместить квартал Учиха на окраину; да и потом встречи в Храме Нака, на которые регулярно ходил отец... Итачи признавал, все это подтверждало опасения Изуми.

-- Изуми, -- сказал он, когда они проскользнули через ворота района.

Итачи глядел прямо перед собой.

-- Лучше больше не говори об этом ни с кем.

-- А... ага, -- Изуми слабо кивнула. -- Если ты так настаиваешь, Итачи-кун, тогда я не буду.

Затем они молча разошлись по домам.

На врага накинулась бесчисленная стая воронов. Мужчина, окруженный тучей хлопающих крыльев, кричал, у него не было ни единой лазейки, чтобы сбежать. Итачи ловко поймал противника техникой Теневого Клонирования.

-- Сейчас! -- воскликнул Итачи.

Он сидел сверху, на дереве, вдалеке от стаи воронов. Глянув вниз, он увидел кричащего врага, а внизу на земле -- Тенму, который был настолько потрясен, что даже не мог подняться на ноги. Юки и Шинко были рядом и окружали их.

-- Вперед, Шинко!

-- Есть!

Они вдвоем прыгнули на противника, а вороны вспорхнули и скрылись в лесу.

-- Ий-я-а-а! -- в горькой предсмертной агонии взвыл мужчина и рухнул на землю.

Итачи, осмотрев окрестности, тихо спрыгнул со своей ветки.

-- Отличная работа, Итачи-кун! -- сказал Юки и захлопал в ладоши.

Тенма поднялся с земли, раздраженно наблюдая за этим. Шинко, не обратив на мальчиков внимания, пошла проверить мертвого врага.

Один из торговцев овощами, которые время от времени приходили в Коноху и снова уходили, был лазутчиком Ивагакуре. Второй команде приказали ликвидировать его. Обычно вражеских лазутчиков устраняли Анбу, но сейчас всех их разослали на некие срочные миссии; ни одного не осталось в деревне.

Попытка похищения Хьюги Хинаты...

Некто из верхушки деревни Скрытого Облака, враждующей с Листом много лет, прибыл в Коноху, чтобы подписать мирный договор. В деревне царила праздничная атмосфера, но вскоре Хинату, дочь главы клана Хьюга, попытались выкрасть. Похититель был убит, а девочка вернулась домой невредимой, но вскоре выяснилось, что убитый враг оказался тем самым шиноби Кумо, и ситуация переросла в противостояние между деревнями. Деревня Скрытого Облака настаивала на компенсации и требовала предоставить им тело главы клана Хьюга. Коноха каким-то образом предотвратила войну, выдав вместо тела лидера клана -- тело его младшего брата-близнеца.

Из-за чрезвычайного положения все Анбу были заняты, а ключевые шиноби деревни ожидали в резерве на случай битвы, и избегали каких-либо неосторожных действий.

Однако шпиона Ивы нельзя было упустить прямо из-под носа, и среди всех это задание поручили Второй Команде. По правде говоря, выбрали скорее не команду, а самого Итачи. Хоть ему и было всего семь лет, его возможности достигали уровня чунина. Именно поэтому он привлек внимание верхушки Конохи.

Задание прошло вполне гладко. Шпион так просто попался в ловушку Итачи, расставленную снаружи деревни и выдал свое местонахождение. Вторая Команда во главе с Итачи окружила мужчину и отрезала ему пути к отступлению.

Но Тенма слишком поспешил.

Миссия была бы удачной и непыльной, если б они просто терпеливо загоняли врага. Однако Тенма, желая отличиться, ринулся вперед раньше остальных. Загнанный в угол сражается как дьявол. Отчаявшийся шпион атаковал Тенму, метя кунаем в горло. Итачи удалось спасти товарища в последний миг. Кунай лазутчика пронзил тело Итачи, а он, использовав Технику Замены, обратился в огромную стаю воронов, которые тут же атаковали врага. Что было дальше -- уже известно.

-- Не притворяется, -- пробормотала Шинко, наклонившись над трупом шпиона.

В школе она изучала в основном медицинские техники ниндзя, и в команду ее включили именно на случай подобных ситуаций. Команде был необходим медик, который определял бы, притворяется ли враг, разбирался в ядах и лечил раненых товарищей.

-- Нет? Как удачно, -- спокойно заметил Юки.

-- Ты. -- Шинко поднялась и взглянула на Тенму, подбоченясь. -- Ты нич-че не хочешь сказать Итачи?

-- А?

Тенма приподнял одну бровь и демонстративно отвернулся.

-- Да если б Итачи не среагировал так быстро, ты б уж помер. Мож хоть спасибо ему скажешь?

-- Понятия не имею, о чем ты.

-- В самом деле, ты... -- Шинко злобно шагнула к нему, но Итачи встал между ними.

-- Довольно.

Он протянул правую руку и жестом остановил Шинко.

-- Ты... ты просто нормально относишься к тому, шо этот неуправляемый вытворяет, -- сказала Шинко. -- Пусь ты и маленький, но ты тоже генин. Его бы не мешало ставить на место время от времени.

-- Шинко, все нормально.

Итачи улыбнулся, и она вздохнула.

-- Делай шо хочешь, -- сказала Шинко и развернулась.

Юки с тревогой наблюдал за ними.

-- Я бы справился сам и без твоей помощи.

-- Ага.

Жажда крови...

Итачи спокойно проследил за ней до самых истоков. Тенма, приближающийся кулак. Итачи коротким движением перехватил его.

-- Как же меня бесит это в тебе, словно ты видишь насквозь всё и всех, -- пробормотал Тенма, скрипя зубами.

-- Тебе станет легче, если я извинюсь?

-- Говорю же, твои ответы приводят меня в бешенство!

Тенма снова ударил, на этот раз еще и ногой, но Итачи избежал атаки, просто отклонившись назад. Удар с силой рассек воздух, Тенма дважды перевернулся. Затем он повернулся спиной к Итачи и тяжело осел на землю.

-- Я не могу достать тебя своим тайдзюцу, -- проворчал Тенма, все еще не оборачиваясь. -- Ты же можешь делать все, что угодно. Ты даже не представляешь, что я чувствую.

Итачи не знал, что и сказать.

-- Прости за то, что случилось в школе. А то, что произошло только что...

Тенма неподвижно сидел с опущенной головой.

Итачи безмолвно уставился на его округлившуюся спину.

-- Спасибо.

****

-- Давай, заходи.

Подгоняемый отцом, Итачи прикоснулся к закрытой раздвижной двери. По ту сторону лежала гробовая тишина. Напряженная атмосфера наполняла комнату, просачивалась наружу и была настолько насыщенной, что Итачи ощущал на коже покалывание.

Атмосфера волнения. Сердце опустилось.

-- Итачи, -- настаивал отец.

Выбора не было, он открыл раздвижную дверь. Зал с пятнадцатью татами, или около того, был забит битком, но в темноте удавалось различить только силуэты.

-- Простите, что заставил вас ждать.

Итачи шагнул в комнату, а его отец пересек порог и прикрыл позади раздвижную дверь.

Мрак стал еще более густым. Несколько человеческих фигур одновременно поднялись и зажгли свечи в четырех углах комнаты. По залу разлился слабый свет.

-- Сядь здесь и слушай, -- отец указал на место в самом конце комнаты, единственный свободный участок пола.

Проталкиваясь через столпотворение, Итачи добрался до указанного места и молча опустился на татами. Отец проследил, как он устроился, вышел и сел спереди комнаты лицом ко всем.

-- Теперь начнем наше обычное собрание, -- объявил Яширо, сидящий рядом с отцом Итачи. -- Итачи, сын Фугаку-доно, отныне также будет посещать собрания.

-- Моему сыну всего семь, -- сказал Фугаку. -- Он все еще мал и неопытен, хоть и имеет статус генина, необходимый для допуска сюда. Ему позволено посещать собрания только за счет моего, бесспорно, эгоистичного желания просветить его по поводу статуса клана еще с раннего возраста. Я очень ценю ваше понимание.

Он опустил голову. Члены клана, сидящие перед ним, в ответ также одновременно склонили головы.

-- Ладно, на чем мы прервались в прошлый раз? Я бы хотел вынести на обсуждение вопрос о составлении петиции Хокаге по поводу изоляции клана.

Не успел Яширо закончить, как люди на собрании оживленно загалдели. Одни настаивали на том, чтобы показать Конохе свою силу, другие предлагали идти мирным путем и смотреть на вещи взвешенно, с холодной головой, остальные же беспомощно озирались, не зная, чью сторону принять. Пускай и мнения у всех были разными, но все, казалось, хотели активно участвовать в обсуждении.

Внезапно Итачи ощутил на себе чей-то взгляд и немедленно посмотрел в том направлении.

Шисуи.

Он встретился взглядом с Шисуи. Его лучший друг молчал, словно так и не смог привыкнуть к шумной атмосфере этого места. Шисуи улыбнулся ему, и Итачи почувствовал прилив неописуемой грусти.

Здесь ненависть клана особенно сильно давила на него, и для Итачи это было так же непривычно.

Я чувствую то же, что и ты...

Итачи улыбнулся в ответ всем сердцем.

Уже прошел почти год как он окончил академию. Итачи исполнилось восемь лет. Его карьера шиноби шла гладко. Он не получал никаких особо сложных заданий. Итачи оглядывался на минувший год и сознавал, что из всех завершенных миссий, задание избавиться от шпиона Ивы было единственным действительно непростым.

Его отношения с партнерами по команде оставались прежними. Тенма все еще не принимал его, а Шинко каждый раз люто бесновалась из-за поведения Тенмы. Юки с легкой паникой наблюдал за ними, Итачи же ничего особенного не делал, просто держался сам по себе.

Он думал, что их команда неправильная и немного странная. Но если одно и то же повторяется изо дня в день в течение года, то конце концов это становится нормой. Да, они все еще не могли открыться друг другу, но миссии умудрялись выполнять без лишней суеты, и это Итачи вполне устраивало.

Он не собирался надолго здесь задерживаться. Ему надо было достигать новых вершин, подняться до уровня чунина, затем джонина, прежде чем стать самым лучшим ниндзя в мире и искоренить все войны. Он не мог стоять на месте. Вместо того, чтобы переживать по поводу партнеров по команде и джонина-наставника, тратить драгоценное время, он самоотверженно оттачивал свои навыки. Поэтому, вполне естественно, Итачи освоил ниндзюцу до такой степени, что дальнейшие миссии проходили уж очень гладко.

Однако Юки не порекомендовал его на экзамен чунина этого года, и Итачи это справедливо возмутило. Юки объяснял свое решением тем, что Тенма и Шинко все еще не достигли необходимого уровня, а принять участие в экзамене могла лишь команда из трех человек. Итачи, узнав, что он не допущен к экзамену, в несвойственной для него манере предъявил Юки претензии. Наставник, который обычно не реагировал, что бы ему ни говорили, в этот раз дал Итачи мощный отпор. Он не желал ничего слушать и настаивал, что отправить Итачи на экзамен в этом году абсолютно невозможно.

У Итачи не оставалось выбора, кроме как сдаться. Но даже если он не был допущен до экзамена на чунина, он все еще мог получить повышение, если бы верхушка деревни и джонин-наставник решили, что он этого достоин. Было вполне очевидно, что своими успехами Вторая Команда по большей мере обязана Итачи. Он был проницательнее своего джонина-наставника, достиг высочайшего уровня как в рукопашном бою, так и в ниндзюцу, и это позволяло ему выручать команду в минуту опасности неисчислимое множество раз.

Правление деревни однозначно должно сказать что-нибудь...

Убежденный в этом, он день за днем активно выполнял свои миссии.

-- Война закончились, государства успокоились, так что путешествовать между странами сейчас куда безопаснее. Поэтому наша команда генинов может принять подобную миссию, -- сказал Юки, глядя на документ, который держал в руках.

У Итачи была такая же бумага. Миссия по охране даймё Страны Огня.

Деревня Скрытого Листа находилась на территории Страны Огня, а правил этими землями даймё. И все же деревня сохраняла статус полуавтономии и имела собственное независимое правительство, возглавляемое Хокаге. Официально даймё, феодал Страны Огня, стоял выше Хокаге, но в настоящее время военная мощь страны опиралась на ниндзя Конохи, поэтому отношения между двумя правителями походили скорее на союз равных, чем господина и вассала.

Каждый год даймё посещал Деревню Скрытого Листа. Это регулярное событие было необычайно важным для обеих сторон, и должным образом проводилось даже во время Великой Войны.

Второй Команде поручили сопровождать даймё во время его путешествия.

-- Так мы будем охранять его вчетвером? -- спросил Тенма, глядя на документ.

-- Официально -- да. Но из тени за нами будет наблюдать четверка Анбу. А помимо этого, даймё защищают Двенадцать Ниндзя-Защитников, независимый корпус, состоящий из самых искусных ниндзя в стране.

-- Значит мы -- просто формальность?

-- Ну, можно сказать и так, -- кивнул Юки. -- Со времен Великой Войны на дорогах стало спокойно, поэтому для сопровождения даймё выбрали команду генинов, которая наиболее отличилась в течение года. Другими словами, это назначение -- большая честь.

Тенма и Шинко повернулись к Итачи, а он, ощутив на себе их взгляды, молча продолжил разглядывать документ.

-- Встречаемся завтра в четыре утра. У главных ворот А-Ун. Не опаздывайте.

Тенма и Шинко поддакнули. Итачи молча кивнул.

-- Отлично. Расходимся, -- сказал Юки и исчез.

Трое генинов остались одни. Взгляд Тенмы был прикован к Итачи.

-- И все же ты любимчик деревни.

-- Слышь, не говори так! -- сказала Шинко.

-- Тц! -- Тенма сплюнул на землю. -- Ты уже задрала!

Все как обычно, неизменно изо дня в день.

Стоит ли оставаться здесь на следующий год? Невольный вздох едва не сорвался с губ, но Итачи подавил его, вспомнив, что партнеры по команде все еще здесь. Он так и стоял, затаив дыхание. Потом повернулся к товарищам и коротко бросил:

-- Ладно, увидимся завтра.

И исчез.

-- Вот вечно он c таким важным видом, -- эхом донеслось бурчание Тенмы.

****

-- Я знаю, что говорю это каждый год, но Коноха так далеко-о-о, -- пожаловался пожилой мужчина, сидя на пеньке и уставившись в чашку чая, зажатую в ладонях.

Над его морщинистым лицом громоздилась веерообразная шляпа. Обычный старик, который дурил весь мир, облачаясь в великолепный наряд. Даймё Страны Огня.

Позади старика ожидал возвращения своего хозяина роскошный паланкин. Рядом крутилась прислуга и двое из Двенадцати Ниндзя-Защитников, а команда Итачи окружала даймё свободным кольцом.

Главная дорога вела из столицы Страны Огня в Деревню Скрытого Листа. Они уже одолели половину пути и скоро должны были подойти к деревне. Дорога шла ровно в окрестностях столицы, но сейчас начала подниматься вверх, словно горная тропа. Над головой шелестела лесная зелень.

-- Нам следует поторопиться, -- робко произнес Юки. -- Иначе мы не успеем в Коноху до темноты.

Тенма и Шинко раздраженно наблюдали за джонином, который, раболепно склонив голову, пресмыкался перед Двенадцатью Ниндзя-Защитниками.

-- Понимаю... -- даймё вздохнул и тяжело поднялся.

Огромная веерообразная шляпа на голове закачалась. Двое Ниндзя-Защитников взяли его под руки.

-- Миназуки-сенсей, -- сказал Итачи, внимательно глядя на дорогу и вполуха слушая, как даймё переговаривается со своими людьми.

-- Что? -- Юки мгновенно проследил глазами за взглядом Итачи.

Его прежнюю несобранность как рукой сняло. Взгляд стал жестким. Тенма и Шинко тоже напряглись, заметив перемену в своих товарищах.

-- Даймё, -- коротко бросил Юки Ниндзя-Защитникам.

Двое из них, поддерживая даймё с обеих сторон, помогли ему забраться в паланкин. Члены Второй Команды выступили перед отрядом даймё, сформировав ромбовидное построение с Юки во главе. Они наблюдали за человеком, который приближался к ним ритмичным пружинистым шагом, едва не подпрыгивая. С виду в нем не было ничего подозрительного. Тогда почему они вчетвером стояли в боевой готовности?

Лицо незнакомца скрывала причудливая ярко-оранжевая маска с неправильным узором черных горизонтальных полос. Он смотрел на мир сквозь круглое отверстие, в глубине которого притаился мрак. Человек был облачен в длинный черный плащ до колен с открытым воротником. Плащ свободно стягивал на поясе широкий белый оби.

Было в нем что-то шутовское. Нет, не шиноби. Но шестое чувство подсказывало Итачи, что в этом человеке есть нечто зловещее. Его тревога передалась остальным членам команды, они все были начеку.

-- Эй, все в порядке? -- спросил один из Двенадцати Ниндзя-Защитников позади.

-- Мы убедимся, -- ответил Юки. -- Пожалуйста, дайте немного времени.

Пока они переговаривались, незнакомец лениво приблизился и поднял правую руку.

-- Э-э, а можно задать вопрос? -- спросил он слишком уж ровным голосом.

Его разочаровывающий тон вызвал у Юки невольную улыбку.

-- Эта дорога сегодня закрыта. Как ты сюда попал?

-- Ох, неужели? -- человек с преувеличенным сожалением вскинул обе руки.

Все глаза были прикованы к нему.

Воздух задрожал. Итачи почувствовал легкое волнение своей чакры.

-- Миназуки-сенсей! -- воскликнул он, но было слишком поздно.

Гендзюцу.

Итачи немедленно принял защитную позу, в то время как Юки неподвижно застыл перед ним. Он чувствовал кожей, что люди позади него тоже замерли. Даймё, его приближенные и двое Стражей Ниндзя попались в гендзюцу.

-- О, кое-кто избежал моего гендзюцу, хм?

Итачи уловил нотки глубокого ума в голосе незнакомца, который всего мгновение назад казался недалеким шутом. Невидимый во мраке глаз цепко наблюдал за ним через отверстие в маске.

-- Да еще и двое...

Осознав, что не он один избежал гендзюцу, Итачи затаил дыхание. Он немедленно прислушался к чакре и присутствию. Что-то шевельнулось рядом.

-- Ублюдок, какого черта ты сделал?! -- воскликнул Тенма.

Едва Итачи заметил его, Тенма ринулся в атаку. На миг их взгляды пересеклись.

-- Моя специализация -- гендзюцу. Ты не поймаешь меня подобной техникой!

-- Подобной техникой... Неплохо сказано, -- пробормотал незнакомец.

Он смеется...

Так показалось Итачи.

-- С таким мы вдвоем управимся за пару секунд!

-- Тенма! -- воскликнул Итачи, пытаясь остановить его.

-- Шиноби, который не может объективно оценить боевой потенциал обеих сторон... -- пробормотал человек.

Тенма ударил его кунаем в горло и испуганно воскликнул:

-- Что... что происходит?

Бояться было чего.

Его рука провалилась в горло незнакомца и появилась с обратной стороны головы. С первого взгляда казалось, что Тенма пробил ему голову, однако ни капли крови не пролилось, а сам мужчина с виду не испытывал ни малейшего дискомфорта. Рука Тенмы прошла четко сквозь его тело.

-- ... умирает.

С трудом верилось, что жуткий вопль, который издал Тенма, мог принадлежать человеческому существу. Его тело взмыло в воздух, пронзенное рукой незнакомца. Это была не иллюзия. Словно подтверждение, из тела Тенмы водопадом хлынула кровь. Он мелко вздрагивал в конвульсиях, но постепенно затих и перестал двигаться вовсе.

-- Тот, кто, желая отличиться, безрассудно рвется вперед -- умирает молодым. Это реальность мира шиноби.

Мужчина посмотрел в пустые глаза Тенмы, бессмысленно глядящие в небо.

-- Теперь ты знаешь. Но уже слишком поздно...

Он с силой тряхнул рукой, проникшей в тело Тенмы, и труп соскользнул на землю.

-- А ты не попался. Так я и думал. Вместо того, чтобы бездумно броситься в атаку, как этот шкет, ты попытался хладнокровно оценить свои и мои силы. Превосходно, Учиха Итачи.

-- Откуда мое имя...

-- Полагаю, я знаю все об Учиха.

Человек в маске направился к Итачи, и его пружинистая походка сменилась твердым деловым шагом. Сейчас он куда больше походил на шиноби.

-- Моя цель -- жизнь этого старика. Я не трону тебя, если ты молча будешь наблюдать и не станешь мне мешать.

-- Я -- шиноби Конохи, -- выдавил Итачи.

Он чувствовал давление и едва сумел открыть рот, чтобы произнести эти слова. Словно кролик под гипнотическим взглядом удава. Его тело отказывалось подчиняться. Может, из-за безмолвного давления незнакомца. А может быть инстинкт подсказывал Итачи разницу между его умением и способностями человека в маске и не позволял вступить в бой. Или же мозг настолько отчаянно пытался проанализировать неожиданный феномен тела мужчины, что вся кровь прилила к голове.

Как бы там ни было, факт оставался фактом: Итачи не мог пошевелиться.

Не могу найти выход...

С ним впервые случилось нечто подобное.

Человек в маске направлялся к даймё, но вдруг остановился рядом с ним.

-- Повтори-ка еще раз, что ты сказал? -- он склонил голову на бок.

-- Я -- шиноби Конохи, -- хрипло вымолвил Итачи.

-- Значит, ты все-таки хочешь умереть?

"Умереть", -- смутно подумал Итачи.

-- Ты можешь стать хорошим шиноби. Тебе необязательно умирать здесь. Однако, если ты все-таки желаешь погибнуть, я не буду тебя отговаривать.

"Двигайся!" -- велел Итачи своему телу.

Из груди вырвался невольный стон. Шевельнулась лишь правая рука. Он ударил маску кулаком, даже не кунаем, и его рука, в точности как кулак Тенмы, прошла сквозь лицо незнакомца и вынырнула позади головы.

Итачи был уверен, что противник стоит перед ним, однако никакого прикосновения не ощутил. Его сердце в страхе сжалось. Неужели он все-таки попал в гендзюцу?

-- Я вижу, ты все-таки хочешь умереть.

Человек в маске потянул к нему руку. Ладонь вдруг замерла в нескольких сантиметрах от лица Итачи. Человек посмотрел на небо, скрывающееся за деревьями.

-- Эта чакра, -- пробормотал он. -- Хатаке Какаши...

Он вновь опустил голову и взглянул на Итачи.

-- Ты был на волоске, Учиха Итачи.

Маска задрожала. Итачи даже не успел удивиться. Прямо у него на глазах незнакомца стало засасывать в черную дыру маски. Его тело сжалось и воронкой устремилось в пустое пространство дыры, словно вода в сливное отверстие. Наконец исчезла и дыра.

Итачи стоял ошеломленный. Перед ним, словно с неба, возникли четыре фигуры в звериных масках. Анбу -- элитный отряд под руководством Хокаге.

-- Вы в порядке? -- сероволосый парень в лисьей маске, самый низкий из всех, тряс Итачи за плечи. -- Эй! Что случилось?

Остальные Анбу приводили в чувство даймё и других, попавших в гендзюцу. Очнувшийся даймё заметил тело Тенмы и закричал.

-- Все, кроме меня, внезапно попали в гендзюцу. Мне понадобилось время, чтобы освободить их -- это оказалось не так просто. Прости, я опоздал.

Итачи бессмысленно уставился на паренька в маске лисицы.

-- Хатаке Какаши...

-- Откуда ты знаешь это имя? -- спросил парень.

Шестое чувство подсказывало Итачи, что он и есть Какаши.

****

Итачи трясло. Он завернулся в одеяло, но тепло одеяла не могло унять дрожь. Нападение человека в маске казалось далеким воспоминанием, хоть и произошло всего несколько часов назад.

В такой чрезвычайной ситуации визит даймё был отложен, и он вернулся в этот же день обратно домой в Страну Огня. Прослушав отчеты Анбу и Юки, Хокаге и другие чиновники объявили, что отчет Итачи они заслушают позже. Его отправили домой сразу же после возвращения в деревню.

Но он был не в настроении делать что-либо. Итачи не захотел ужинать, он сразу отправился в кровать, пусть и время было совсем раннее. Даже Саске еще не спал.

Итачи замотался в одеяла. Его охватывали приступы непрекращающейся дрожи. Глубоко в душе он чувствовал разочарование. Тенма погиб прямо перед ним. Он был единственным, кто мог спасти его, и все же... Он не сумел ничего сделать.

Отец как раз вернулся домой и по ту сторону двери послышался его голос:

-- Итачи в порядке?

-- Он отказался ужинать. Сразу пошел в свою комнату спать, -- отвечала мама.

-- Теперь он полноценный шиноби. Товарищи по команде иногда умирают прямо на глазах.

-- Но ему всего восемь. Ему бы все еще играть в академии со своими друзьями...

-- Свидетельство его таланта. Он получил миссию по охране даймё, потому что привлек внимание деревни. Задание важное. Неудивительно, что оно было сопряжено и с долей опасности. Полноценным шиноби можно стать лишь выживая раз за разом в кровопролитных битвах.

Слова отца проникали сквозь тепло одеял и больно ранили сердце.

Неопытный...

Он все еще был недостаточно силен.

Его товарищ погиб, потому что он был недостаточно силен.

Отец говорил все это сейчас, потому что он был недостаточно силен.

Итачи хотел больше силы. Достаточно силы, чтобы убить того человека.

-- Разве ты не можешь забрать его в Военную Полицию, чтобы он работал у тебя?

-- Он не пойдет в Военную Полицию, -- слова отца эхом откликнулись в груди. -- Я тоже забочусь о его будущем. Хочу, чтобы он осознал это, поэтому он будет работать генином.

-- Но ведь он просто...

-- Все нормально. Я уверен, он преодолеет это.

Итачи ухватился за одеяла еще крепче, словно они могли оградить его от отцовского голоса.

Наружу рвались эмоции, которые он никак не мог подавить. Итачи мучительно застонал. Он трясся и вздрагивал. Нет, не из-за страха. Его тело сотрясалось от злости на самого себя, на свою бесполезность. Ощущение поражения. Беспомощность, опустошенность, отчаяние. Волнами прокатываясь по всему телу, эти чувства вызывали дрожь.

Итачи хотел силы.

Он был недостаточно силен, чтобы защитить товарищей.

Недостаточно силен, чтобы развеять сомнения отца.

Больше, больше...

Чтобы стать сильнее даже того человека в маске. Нет, сильнее всех и каждого в этом мире. А после он вырвет корень войн и сражений своими собственными руками.

Итачи почувствовал жжение. Веки пекли. Это были не слезы, нет, еще горячее... В основании шеи что-то пульсировало. Вокруг этого стука скопилось нечто огненно-жаркое и тут же хлынуло в глаза.

Итачи наконец понял: источником пылающей силы была чакра.

Рожденные в клане Учиха были одарены чакрой огненной природы, но он никогда прежде не ощущал чакру настолько горячей. И все же, Итачи сумел трезво оценить, что с его организмом что-то происходит.

Он сел на своей постели и медленно приподнял веки.

Пробуждение...

Мир окрасился алым. Все кругом выглядело иначе, чем прежде. По другую сторону раздвижной двери горели три огня разных размеров. Жизненная энергия его отца, матери и Саске. Он сосредоточил внимание на этих огнях. Раздвижная дверь поблекла, и он четко увидел соседнюю комнату. Трое людей в красном мире. Итачи почувствовал, что стоит ему сконцентрироваться, поднапрячься, и он увидит их бьющиеся сердца.

Головокружение...

Он сжигал чакру.

Итачи глубоко вздохнул и прикрыл веки. Когда он вновь открыл глаза, мир предстал пред ним в своем обычном виде.

-- Шаринган...

Итачи вспомнил человека в маске. Он видел глаз по другую сторону небольшого отверстия и ясно помнил три магатамы, парящие в красной радужке.

-- В следующий раз я не проиграю, -- пробормотал Итачи.

Его глаза снова стали алыми.

Мужчина размахивал в воздухе кунаем, когда Итачи наконец мягко тронул его за спину.

-- Ты закончил?

Тот словно пробудился ото сна, повел плечами и резко обернулся.

-- Все это время ты отчаянно сражался с иллюзией.

-- Ч-что ты сказал...

-- Хочешь снова увидеть сны?

Глаза Итачи окрасились в алый.

-- Нет! Не-ет! -- при виде шарингана мужчина уронил кунай и съежился. По его лицу струились слезы. -- С-сжалься! -- взмолился он.

Глаза Итачи снова стали черными.

-- Итачи! -- позвал голос позади.

Юки. За ним следовали двое шиноби. Свежее пополнение Второй Команды.

Со смертью Тенмы Шинко столкнулась с суровой реальностью мира шиноби и это сломило ее дух. Она подала в отставку и ушла работать в чайную в деревне.

Новые шиноби были выпускниками академии этого года. Они опережали Итачи во время обучения в школе, но как шиноби он был опытней на год.

-- Ты поймал его?

-- Да.

Итачи перевел взгляд на присевшего человека. Юки встал перед мужчиной с двумя новобранцами позади. Он явно испытывал облегчение.

-- Нельзя проникать в деревню и выдумывать себе ложную биографию, просто потому, что ты хочешь быть шиноби. Шиноби становятся не так.

-- И-извините.

-- К слову, этому ребенку всего девять лет. Таких детей много, но это мир шиноби.

Глаза мужчины расширились от удивления.

Житель Страны Огня прокрался в деревню, намереваясь стать ниндзя. Они должны были его отыскать и внушить ему страх перед шиноби. В этом и заключалась их текущая миссия. Задание низшего ранга -- D. Иначе было никак, ведь в их команду поступило два новичка. Конечно же Итачи не испытывал удовлетворения.

Уже больше трех месяцев они выполняли только миссии D-ранга. Итачи снедало нетерпение. Неужели у него было время на подобные вещи? Даже тренироваться и привыкать к шарингану на таких миссиях казалось глупостью.

-- Как и ожидалось, Итачи-семпай! -- дружелюбно воскликнула новая девочка.

Она называла Итачи "семпай", хоть сама была старше него на четыре года. Ее звали Химука. Внешне самая обычная, непримечательная девочка.

Вторым новобранцем был паренек. Он уже три месяца как примкнул ко Второй Команде, но Итачи еще не разу не слышал, чтобы он разговаривал. Его звали Йоджи. Он принадлежал к клану Абураме, но как он использует насекомых Итачи также ни разу не видел.

-- Ладно, давайте возвращаться назад в деревню.

От веселого голоса Юки на сердце стало тяжелее.

****

-- Фу-ух! -- возбужденно выдохнул Шисуи и с улыбкой взглянул на Итачи. -- Да уж, ты заставляешь меня выкладываться на полную.

Взмокший от пота Итачи посмотрел на своего веселого друга и почувствовал прилив сил. Сознание наконец освободилось от груза тяжелых мыслей.

Уже более трех часов они боролись друг с другом, и для Итачи, измученного бестолковыми заданиями, это был шанс выплеснуть свою злость. Они провели пятнадцать раундов с перерывами в три минуты. Шесть из них выиграл Итачи, в прочих девяти одержал победу Шисуи.

Единственное правило: не использовать шаринган; других правил не было. Шаринган потреблял огромные объемы чакры, а они хотели тренироваться как можно дольше.

Они кинули друг в друга сюрикены, те столкнулись в воздухе и отлетели в случайном направлении. Ни Итачи, ни Шисуи не заметили куда. Друзья уже прыгнули друг на друга, и дистанция между ними стремительно сокращалась. Их боевые крики слились. Они столкнулись в воздухе, сцепились в схватке и рухнули на землю. Шисуи первым вскочил на ноги и ударил. Итачи, все еще опираясь на одно колено, мгновенно поднял руку и заблокировал атаку. Поле зрения качнулось от мощного удара, он увидел, как его друг быстро складывает печати.

-- Стихия Огня: Великий Огненный Шар! -- воскликнул Шисуи

Из его рта вырвался огромный шар пламени.

Глядя в надвигающуюся стену пламени, Итачи улыбнулся кончиками губ.

Как и ожидалось от Шисуи...

Сердце колотилось. Он поймал себя на мысли, что среди всего клана только его отец и Шисуи могли сотворить огненный шар такого размера. Не успеет контратаковать. Защититься тоже не успеет. Прямой удар.

-- Не выйдет! -- внезапно воскликнул Шисуи.

Гигантский шар огня разорвал Итачи на куски, но все они превратились в бесчисленное множество воронов и одновременно атаковали.

Техника Замены Тела.

Настоящий Итачи тем временем подбежал к Шисуи со спины. Тот почувствовал присутствие сзади, но не успел обернуться -- к его затылку приставили кунай.

-- Я побежден? -- с сожалением произнес Шисуи.

Всего они провели тридцать пять раундов, из которых в одиннадцати одержал победу Итачи, а в двадцати четырех -- Шисуи.

-- Твои способности уже не на уровне генина, -- Шисуи сделал большой глоток из своей фляги. -- Экзамен на чунина в этом году снова откладывается?

-- Ага, -- ответил Итачи.

Он наклонил флягу, и в рот хлынула холодная вода.

-- Ты говорил, твой джонин-наставник -- Миназуки Юки, верно?

Итачи тихо кивнул.

-- Может, он завидует тебе? Может, твоя гениальность ему не по душе, и поэтому он тянет и не дает рекомендацию на экзамен?

-- Даже если все именно так, я ничего не могу с этим поделать.

Без толку рассуждать о мотивах Юки. В этом году он снова не будет сдавать экзамен. И это факт.

-- Но я имею в виду, тебе уже десять...

-- Давай не будем об этом.

Продолжи они этот разговор -- ничего бы не поменялось, лишь разочарование Итачи окрепло бы еще больше.

-- Кстати, а что у вас с девочкой по имени Изуми?

Шисуи внезапно сменил тему, и Итачи взглянул на него круглыми глазами.

-- Обычно трудно догадаться, о чем ты думаешь. Но вот такие вещи понять легко.

-- Ты о чем?

-- Беги, посмотри в зеркало на свое лицо, -- сказал Шисуи, шаловливо улыбаясь.

Итачи отвел взгляд.

-- Ни о чем я не думаю.

-- Так или иначе, в тот миг, когда я назвал имя "Изуми", ты пришел в такое отчаяние.

Отчаяние...

Неужели в самом деле?

Итачи обрел совсем немного друзей, и Изуми, несомненно, была одной из них. Другом... не более. Но под натиском Шисуи, Итачи почувствовал, что возможно его чувства иные. Однако это не обязательно значило, что он испытывал к ней что-то вроде любви.

Он и сам не понимал как следует.

-- В любом случае, как самочувствие твоего отца?

-- Не переводи тему, -- лукаво осклабился Шисуи на выпад Итачи, и его счастливое лицо омрачила тень легкой печали. -- Как обычно.

Его отец потерял ногу в последней Великой Войне и из-за ранения слег от болезни, оказался прикован к постели. Шисуи жил с матерью и отцом и был единственным кормильцем семьи.

-- Он ослаб в последнее время. Даже узнавать меня перестал.

-- Вот как...

-- Ладно, все когда-нибудь умирают. Я готов к этому, -- объявил Шисуи с печальной решимостью.

Итачи не нашелся, что ответить.

****

-- Я видел претендентов на экзамен чунина этого года, но, очевидно, Учиха Итачи снова не в списке, -- резко заявил Данзо.

Хирузен, сидящий в кресле Хокаге, оторвался от бумаг и с любопытством взглянул на него.

-- Подумать только, ты собственной персоной ходил поприветствовать Итачи, когда он выпустился?

-- Я подумал, что хочу посмотреть в лицо лучшему выпускнику академии с момента ее основания.

-- Кто бы мог подумать, что ты так зациклишься на члене клана Учиха...

-- Позволить человеку с таким многообещающим будущим потратить еще несколько лет впустую -- для деревни в убыток.

Хирузен нахмурился.

-- Но он не будет допущен к экзамену без рекомендации джонина-наставника.

Данзо дерзко ухмыльнулся.

-- Его наставник, Миназуки Юки, ниже среднего среди джонинов. Он наверняка завидует способностям Итачи.

-- Юки не такой чело...

-- Он именно такой человек, -- с нажимом заявил Данзо, перебив Хирузена. -- Возможно, ты не в курсе, но Юки уже не раз отсылал обратно в академию генинов, более талантливых, чем он сам. Сейчас он этого сделать не может, потому что Итачи явно выделяется. Имя мальчика известно во всей деревне.

-- Что за глупости?

-- Обычно он не показывает этого. Но в глубине души Миназуки темный человек.

Данзо провел свое расследование, используя людей из Корня -- подразделения Анбу, натренированного непосредственно под его контролем. Корень наладил обширную информационную сеть внутри деревни. Образ мышления, философия каждого шиноби в Конохе, их настроения и стремления -- шиноби Корня старательно следили за всем. Все для сохранения покоя в деревне.

Если Военная Полиция клана Учиха поддерживала общественный порядок публично, то Корень был чем-то наподобие тайных сил полиции, которые поддерживали порядок из тени. Корень следовал идеологии Данзо, защищал мир посредством тьмы: даже более мрачной, чем у Анбу под руководством Хокаге. Другими словами, Военная Полиция Конохи и Корень были двумя сторонами одной медали.

Хирузен тяжело вздохнул и заговорил:

-- Если Юки не даст рекомендацию, мы можем просто повысить его до чунина своим официальным приказом.

-- Для деревни будет лучше, если он пойдет на экзамен.

-- М-м? -- Хирузен поднес трубку к губам.

-- Экзамен на чунина -- это место, где встречаются главы правительств со всех стран, -- продолжал Данзо. -- Другими словами, это возможность продемонстрировать будущий военный потенциал каждой страны. Если мы покажем способности Итачи, это увеличит угрозу, которую наша деревня представляет для других стран.

-- Итачи в самом деле одаренный шиноби, но неужели его сила настолько велика?

Хирузен видел лишь результаты миссий, потому оценить способности Итачи мог лишь поверхностно и был вправе задать такой вопрос.

-- Он вынужден был работать с наставником и партнерами по команде, которые явно слабее него. Как же он мог проявить свою истинную силу? Если мы будем и дальше прятать Итачи от общественности, это может стать невосполнимой потерей для деревни.

-- Кто бы мог подумать, что ты будешь такого высокого мнения о клане Учиха.

-- Только об Итачи. Он ценен.

Хирузен не имел понятия об истинных намерениях Данзо. Возможно, он чувствовал, что у того есть некие скрытые мотивы, но вот не мог догадаться какие именно.

Учиха Итачи.

Данзо верил, что мальчик был именно тем человеком, который исполнит его самое заветное желание. Коноха и Учиха. Козырная карта, способная разорвать судьбоносную связь, образовавшуюся с момента основания деревни. Вот кем был Итачи.

Оставалась одна проблема: как получить над ним контроль?

****

-- Я дома.

-- С возвращением, брат!

Пока Итачи разувался, его спину обвили маленькие ручки.

-- Миссии на сегодня закончились?

-- Ага.

Стоя в коридоре, он погладил по голове своего четырехлетнего братика.

-- Ты устал?

Саске уже научился разговаривать как взрослый и ему не терпелось поболтать со старшим братом. Он увязался следом за Итачи, который направлялся в их комнату.

-- Ты как уйдешь, Саске все время ждет, когда его братик вернется, -- сказала Микото.

Услышав это, Итачи растерялся и смутился, но в то же время почувствовал себя счастливым.

-- Я тоже хочу ходить на миссии!

-- Тебе еще рано, -- засмеялся Итачи и прошел по коридору.

Внезапно перед ним открылась бумажная дверь комнаты отца.

-- Вернулся?

-- Да.

Отец с кислым видом стоял на пороге своей комнаты.

-- Сегодня меня вызвал Хокаге-сама, и мы говорили о тебе.

-- Обо мне?

-- Решено, что ты примешь участие в следующем экзамене на чунина по рекомендации начальства. Кроме того, ты будешь участвовать один, а не в команде из трех человек. Остальные будут в командах. Разумеется, это поставит тебя в жесткие условия. Однако...

Отец склонил голову и прикрыл глаза, а потом взглянул в лицо Итачи.

-- Я ответил Хокаге-сама, что ты участвуешь.

-- С-спасибо...

До сих пор Итачи испытывал разочарование и с какой стороны не пытался бы смотреть на ситуацию -- не мог до конца избавиться от этого чувства. И вот наконец эти дни подошли к концу. Он гадал, сколько еще лет предстояло ему быть генином и работать в этой команде. Но сейчас пелена тяжелых туч, обернувших его сердце, наконец рассеялась.

-- Вместо джонина-наставника тебя порекомендовало лично руководство деревни. Выложись как следует.

-- Есть.

-- Эй, пап, что с братом?

Пытаясь поддержать разговор, Саске протиснулся между ними и взглянул снизу-вверх на отца.

-- Ты тоже скоро станешь шиноби, как твой старший брат, -- сказал Фугаку и подхватил Саске на руки.

-- Да!

-- Славный ребенок.

При виде счастливого Саске, отец тоже улыбнулся. Все также глядя на Итачи, Фугаку произнес:

-- Собственно, тем, кто настоял на твоем участии в экзамене, был Шимура Данзо.

Шимура Данзо...

Итачи вспомнил мрачное лицо человека, которого встретил в день выпуска из академии.

-- Что думаешь об Анбу? -- в голосе отца сквозила тьма, которая никак не вязалась с его бодрой улыбкой.

-- Пора ужинать! -- позвала мама.

-- В любом случае, для начала экзамен на чунина. Если ты раскроешь на нем свою истинную силу, то пройдешь без проблем. Поговорим об этом после.

Анбу.

Поговорим об этом после.

Зловещие слова повисли в воздухе. Отец с Саске на руках исчез в столовой, где ждала их к ужину мать.

Над дорогой в будущее возникли свет и тьма. Они играли с сердцем Итачи, а он, оставшись в одиночестве посреди коридора, был ослеплен их чистотой.

ГЛАВА 3

Черный как смоль ворон дрожит от стонов своих собратьев, которые корчатся в лунном свете

Для Итачи письменный экзамен оказался легким. Он с самого начала понял, что целью было списывать, используя ниндзюцу и не попадаясь экзаменаторам. Однако, Итачи доверял своей памяти. Еще в раннем детстве в перерывах между тренировками он перечитал множество книг и не изменял этой привычке ни после поступления в академию, ни после выпуска.

В его голове хранились знания обо всем, что можно: история мира шиноби, начиная со времен Мудреца Шести Путей; альянсы, договоры, сводные статуты между разными странами; базовые и продвинутые тактики ведения войны и их практическое применение; теория ниндзюцу, кеккей генкай; введение в чакру; хвостатые звери, ниндзя-животные; основы режима отшельника и природной энергии; и еще множество книг и очерков.

Ему не было нужды списывать. Баланс между интеллектом и силой -- вот, что Итачи считал важнейшим качеством идеального шиноби. Только с ясным умом можно было показать превосходные физические возможности. Неважно насколько шиноби искусен в ниндзюцу, если он не способен принимать верные решения, то обречен на поражение. А в мире ниндзя поражение означало смерть.

В памяти Итачи ожило лицо Тенмы, убитого человеком в маске. Он невольно черкнул карандашом по листку, словно пытаясь отогнать отвратительное видение. Его листок с ответами был уже на девяносто процентов заполнен.

Люди, пойманные на списывании, один за другим покидали зал. Итачи закончил свою работу и наблюдал за другими претендентами на звание чунина.

Каким образом каждый из них списывал?

Не поворачивая головы, Итачи следил за чакрой со всех сторон. Одни проникали в разум своих целей; другие следили за движениями рук. Были и те, кто улавливали ответы по звуку трения карандаша о бумагу. Все они списывали, используя техники, в которых преуспели больше всего. Итачи спокойно отметил, кто использовал техники какого рода.

Все здесь были его противниками. Если он заранее изучит их умения, то сможет выбрать наиболее удачную тактику во время боя.

Все были в группах по три человека. Итачи был один. Вполне вероятно, что на грядущих этапах экзамена он мог оказаться в ситуации "три против одного". Важно было получить информацию о противнике сейчас, чтобы в случае неблагоприятной ситуации перехватить инициативу.

-- Время! -- воскликнул экзаменатор первого этапа. -- Опустите карандаши. Все, кто находится в этом зале, идут на место сбора второго этапа. Результаты письменной части будут объявлены после завершения второго этапа.

-- У меня вопрос!

Один из испытуемых поднял руку. Экзаменатор кивнул, разрешая ему говорить.

-- Это значит, что даже если мы пройдем второй этап, то можем быть не допущены к третьему из-за баллов за письменный экзамен?

-- Верно.

Зал взорвался шумом.

-- Тихо! -- рявкнул экзаменатор. -- Вы собираетесь стать чунинами. А чунин -- это капитан команды. Не во всех миссиях результат известен сразу. Возможны ситуации, когда вы должны будете сконцентрироваться на том, что происходит у вас перед носом, в то же время ожидая других результатов. На этот раз вы должны верить в свои способности и выложиться на полную на втором этапе.

Яростный рев джонина лишил присутствующих дара речи.

-- А сейчас идите на второй этап.

Итачи поднялся со своего места. Слова экзаменатора все еще звенели в ушах.

****

-- Что, нелегко, когда тебя окружили трое? -- ухмыльнулся паренек.

Итачи опустил взгляд на свиток, который держал в руке.

Претенденты на звание чунина были разбросаны по местности сорок четвертого полигона, известного как "Лес Смерти". Итачи достался свиток с каллиграфической надписью "небо", нарисованной черной тушью.

-- Проходить экзамен на чунина в одиночку -- это самоубийство, -- крикнул мальчик позади.

Визгливо расхохоталась девчонка, и от ее оглушительного смеха заболели уши.

Шиноби окружили его треугольником. У них были протекторы Деревни Скрытого Тумана. Итачи посмотрел на парня, который казался самым мощным из всех. На вид ему было лет пятнадцать или шестнадцать, и, похоже, именно он возглавлял команду.

-- Если отдашь нам свиток по-хорошему, мы не убьем тебя. Но если начнешь сопротивляться, ты понимаешь, что мы с тобой сделаем?

У паренька был другой свиток, на нем должна была быть надпись "земля". Вместе со свитком Итачи они составили бы пару.

Цель второго этапа состояла в том, чтобы добраться до башни в центре полигона, при этом завладев двумя свитками -- "земля" и "небо". Команда в три человека получала один из свитков и выходила на полигон каждая со своей позиции. Далее испытуемым предстояло найти недостающий свиток и отбить его у другой команды, не потеряв при этом свой. Получив оба свитка, команда пробиралась к башне в самом центре полигона через Лес Смерти, полный животных-людоедов, ядовитых насекомых и разных опасных созданий.

На второй этап отводилось пять дней. Другими словами, это испытание нужно было пройти за такой промежуток времени, не более.

В первый же день на Итачи неожиданно напали враги -- шиноби Киригакуре, которые сейчас окружили его. Вместо того, чтобы глупо лазать по лесу в поисках подходящего свитка, Итачи направился прямиком к башне. Он искал свиток "земля", так же как его противники -- свиток "небо". Если б он двинулся к башне, противники сами пришли бы к нему. Все шло по плану.

Шиноби Киригакуре уже убедились, что у Итачи свиток "небо": он специально нес его в руках, на виду. Это они трое угодили в его ловушку.

-- Ну же, трое на одного. А теперь ты спокойно...

-- В правилах второго этапа экзамена есть пункт, -- перебил Итачи, -- в котором сказано, что участие принять могут лишь команды по три человека. В таком случае почему я здесь один?

-- Твои партнеры по команде тебя бросили, да? -- отозвалась девушка слева, потешаясь над ним.

Парень позади засмеялся.

Итачи слегка повернулся к девушке и заметил:

-- Остальные двое ждут в засаде. Вы не предвидели чего-нибудь такого?

Девочка с безмятежной улыбкой на лице внезапно побледнела.

-- Расслабься. Я был один с самого начала, -- сказал Итачи и перевел взгляд обратно на лидера. -- В этой ситуации "три на одного" ты пришел к единственному выводу: что у вас преимущество. Как капитан команды и как чунин ты провалился.

-- С-слышь, что за...

-- И моя внешность ребенка только подогревает вашу беспечность.

-- Эй, Кируру, давай уже кончать его быстрее, -- с тревогой сказал парень, стоящий позади.

Лидер Кируру нервно сглотнул. Пот струился по его лбу.

-- Почему вас не смущает тот факт, что я здесь совсем один? Вы не учитывали возможность того, что мне позволили проходить экзамен в одиночку? Я участвую один, тогда как по стандарту допускают только отряды в три человека. Улавливаете скрытый смысл?

-- Кируру! -- на этот раз воскликнула девушка.

Команду противника понемногу охватывала странная паника.

-- С-сдохни! -- визгливо воскликнул Кируру.

С трех направлений в Итачи полетели сюрикены. В следующее мгновение, стоявший впереди лидер и парень сзади побежали. Девушка подпрыгнула, целясь Итачи в голову. На него напали со обеих сторон, и, если бы он ушел из-под атаки вверх, девочка настигла его.

"Система базовых тактик для команды в три человека": глава первая, параграф третий.

Поистине, детская тактика.

Итачи не шелохнулся. В него вонзились первые три сюрикена. Следом все части тела пронзило множеством других. Оба парня ринулись к Итачи спереди и сзади, захватывая его в тиски, и всадили ему кунаи в живот и в спину.

Изо рта Итачи хлынула кровь. У парней из Тумана не было времени проверять; они выдернули свои кунаи и отступили на полшага назад. Девушка приземлилась на плечи Итачи, ударила кунаем прямо в темя и довольно воскликнула:

-- У нас получилось!

Тело Итачи разлезлось, распахнулось. Черные клочки, устремившиеся в разные стороны, один за другим на ходу оборачивались вороньем. Заходясь пронзительным карканьем, птицы принялись заклевывать троих шиноби Тумана в головы. Итачи некоторое время наблюдал с верхушки высокого дерева неподалеку, как его противники, глупо угодившие в ловушку, яростно пытались отбиться от воронов, закрывая лица руками.

В конце концов, он спрыгнул вниз и встал перед ними.

-- Рассейся!

С его криком вороны исчезли. Шиноби Тумана ошарашенно оглядывались, они не понимали, что происходит. Одновременно все трое заметили Итачи.

-- Отдайте свиток по-хорошему, -- Итачи протянул руку лидеру. -- Если отдадите, я позволю вам уйти.

-- Н-не стоит нас недооценивать!

Кируру присел и стал складывать печати. Парень и девочка по обе руки от него повторяли за ним.

-- Лады, Суишинренкей.

-- Поняли, -- ответили партнеры.

-- Суйтон... ! -- только и успел воскликнуть Кируру.

Перед глазами троицы внезапно возникла стена пламени. Они настолько перепугались, что даже забыли активировать собственную технику. На письменном экзамене и с тех пор, как начался второй этап, Итачи копил чакру. Он сложил печати в три раза быстрее, чем шиноби Тумана, и активировал технику Стихия Огня: Великий Огненный Шар.

Поле зрения команды противника на мгновение закрыло пламенем. Итачи настолько четко контролировал свою технику, что огонь совсем чуть-чуть не достал до шиноби Тумана. Угроза, не более. Это был всего лишь экзамен. Итачи не хотел убивать или ранить кого-либо. Сломить дух, напугать -- этого было достаточно.

Пламя взвилось в небо и исчезло. Троица каким-то образом умудрилась выстоять, но их ноги предательски дрожали, выдавая животный страх. Шиноби Тумана уставились на Итачи слезящимися глазами.

-- Если вы хотите еще, я не против, -- Итачи подошел к ним ближе. -- Но на этот раз я буду вынужден разыграть свой козырь.

-- Что? -- спросил Кируру.

Он был готов разрыдаться. Итачи взглянул на него и сконцентрировал чакру в глазах. Поле зрения окрасилось в алый, слабо проявились волны чакры, текущей сквозь тела противников.

-- Ша-шаринган, -- пробормотал парень рядом с Кируру.

Из глаз отважного лидера потекли слезы.

-- Я не знаю, видели ли вы когда-нибудь такие глаза. Но если вы шиноби, то должны кое-что знать о них, -- сказал Итачи.

Девочка беззвучно открывала и закрывала рот. Троицей всецело управлял страх смерти.

-- Ваши техники не сработают против меня.

-- Сжалься! -- взмолился Кируру и, кланяясь, cтукнулся лбом в землю.

Он потянулся дрожащей рукой к сумке и стал копаться в ней. Итачи недолго наблюдал за ним, когда парень наконец сунул ему свиток "земля".

-- Хорошо, что вы поняли.

Итачи принял свиток и послал немного чакры к ногам. Мерцание ног. Он мгновенно очутился позади Кируру и ударил его по шее ребром ладони.

-- Я не хочу, чтобы на меня напали с тыла. Отдохните здесь немного.

Кируру свалился на землю, лицом вниз, а Итачи, не глядя на него, быстро переместился к девочке и парню и ударил их точно так же.

Наконец у него был полный набор: свитки "небо" и "земля". Теперь оставалось только добраться до башни в центре полигона.

****

-- Второй этап пройден за пять часов и тридцать семь минут. Это новый рекорд для этапов на сорок четвертом полигоне. А если принять во внимание тот факт, что экзамен рассчитан на команды по три человека, то этот рекорд поразителен.

Данзо слегка улыбался, слушая странный жесткий голос члена Анбу в белой тигриной маске.

-- Так бывает, когда выпускаешься из академии в первый же год. Для такого ребенка это не странно.

Он поднялся со стула, краем глаза замечая, как кивнула белая маска.

-- Сейчас должен начаться третий экзамен. Нам пора.

Данзо уже собрался уходить, но Анбу остановил его:

-- У меня есть сообщение по этому поводу.

-- Ну, что там?

-- Генин из нашей деревни, который должен был сражаться с Учихой Итачи в первом раунде, не явился.

-- Испугался силы Итачи?

-- Именно.

Данзо запрокинул голову и захохотал. Белая маска тигра ждала ответа своего господина.

-- Как было бы чудесно, если б этот парнишка не был Учихой. Я много раз думал об этом, но никогда не сознавал этого так остро, как сейчас.

-- Учиха может быть по-своему полезен.

-- Я и без тебя это понял, -- отрезал Данзо и двинулся дальше. -- Кто его противник во втором раунде?

-- Если первый раунд прошел надлежащим образом, полагаю, должен был пройти генин деревни Скрытого Облака Немуи...

-- Что за нелепое имя.

-- Он популярен среди молодежи Кумогакуре. У него кличка Шунмин-но-Немуи -- Крепко Спящий Немуи.

-- Шиноби с двумя именами -- весьма посредственные, -- фыркнул Данзо. -- Настоящий ниндзя не нуждается в псевдонимах.

-- Да, -- кивнул Анбу, следуя рядом.

-- Интересно, как Учиха Итачи, у которого нет прозвища, одолеет генина с дурацкой кличкой "Крепко Спящий"? Это будет забавно.

Данзо направился к арене, удивляясь самому себе: впервые за многие годы в его голосе сквозило восторженное волнение.

****

-- Повторяю, никаких правил нет. Состязание закончится, когда одна из сторон признает свое поражение. Однако я могу остановить матч, если решу, что продолжать бессмысленно. Вам все ясно?

Парень с сонным лицом молча слушал наставления властного экзаменатора. Он зевнул уже столько раз, что Итачи гадал, не уснет ли его противник прямо здесь на месте. Его звали Немуи, то есть "сонный". По всей видимости, он был шиноби Кумогакуре.

-- Может, твой выход стоит отложить на потом, чтобы ты как следует выспался? -- мягко спросил Итачи.

Полуопущенные веки прикрывали идеально круглые глаза Немуи. Он вяло смотрел на Итачи, скривив от усталости губы.

-- Не беспокойся, -- сказал он и улыбнулся, но даже улыбка его была сонной.

Круглую арену с открытым потолком охватывала изогнутая внутрь стена. На земле то тут, то там росли деревья. Из самого верха стены выступали деревянные ярусы трибун. За состязаниями, от которых зависело будущее генинов, наблюдало огромное количество зрителей: даймё каждой страны и люди из правящих классов, чиновники из деревень, чунины, джонины. Среди них были даже замаскированные преступники черного рынка, которые прокрались на арену тайком.

За какой из деревень будущее мира шиноби?

Все наблюдали за сражениями молодых ниндзя, затаив дыхание.

Это место, где способные генины каждой деревни рисковали своими жизнями в бою, являло собой миниатюрную модель войны. Нередко сражения здесь, на арене, определяли силовые взаимоотношения между деревнями многие годы после.

Именно поэтому Итачи хотел показать свою истинную силу.

У Конохагакуре был он -- Учиха Итачи.

Он должен был продемонстрировать такую ошеломляющую силу, чтобы взрослые, собравшиеся здесь, даже не посмели втянуть Коноху в войну. Это могло стать его первым шагом к миру без войн, и у Итачи не было намерения давать кому-либо поблажки. Он собирался выложиться на полную.

-- Второй раунд, третий бой! Учиха Итачи, генин Конохагакуре, против Немуи, генина Кумогакуре, -- объявил экзаменатор. -- Начали!

Одновременно со стартовым сигналом Немуи широко открыл рот и зевнул:

-- Ха-а-а...

С трибуны послышался хохот. Итачи принял боевую стойку. Переднюю ногу чуть согнул, другую отвел назад. В руках у него не было оружия. Он расслабил все тело и отпустил свое сознание, не зацикливаясь ни на чем конкретно. Итачи был готов реагировать немедленно, что бы ни сделал его противник.

-- Так спать хочется... -- Немуи свободно опустил руки, выпрямился и стал раскачиваться из стороны в сторону.

Это совсем не походило на боевую стойку.

-- Ты не против, если я вздремну?

И, прежде, чем Итачи успел что-либо ответить, Немуи закрыл глаза. Он наклонился вперед, несгибаемый, словно падающая тростинка, но за мгновение до того, как его тело коснулось земли, Немуи вдруг исчез из поля зрения.

Итачи затаил дыхание. Он не почувствовал и намека на движение. Порыв противника был слишком внезапным. Не было понятно даже в какую сторону он ринулся: вправо или влево. Итачи предвосхитил его движение чуть позже, услышав храп за спиной.

Гром...

Итачи прыгнул вперед, сделав сальто. Лицо все же слегка зацепило -- мимо с ужасающей силой пронеслась рука спящего Немуи, охваченная белыми разрядами электричества. Итачи приземлился и установил дистанцию между собой и противником.

Так это естественная форма молнии...

Немуи дремал, как и раньше, -- стоя.

Он действительно спал или умело притворялся? Был только один способ узнать: прямо атаковать. Итачи извлек кунай и метнул в противника. Клинок летел прямиком в лицо спящему Немуи. Его покачивающееся тело качнулось сильнее и в последний миг увернулось от куная.

Так он в сознании?

Так или иначе, глаза Немуи были закрыты. От шарингана толку не было. Он продолжал стоя спать, словно никто и не атаковал его мгновение назад.

Итачи заметил, что Немуи снова сильно качнулся, и в тот же миг его тело опять исчезло из поля зрения. Итачи мгновенно взмыл в небо. На то самое место, где он стоял мгновение назад, обрушилась рука Немуи, охваченная покровом молний. Итачи приземлился возле стены на расстоянии от Немуи и снова увидел его.

Спутанные мысли мчались с головокружительной быстротой. Он все пытался проанализировать необычное явление, с которым свел его случай.

Итачи не мог использовать шаринган: додзюцу потребляло огромное количество чакры. Но для впечатляющей победы шаринган был необходим обязательно. Итачи планировал придержать его до нужного момента. Он был уверен, что сможет разгадать этот спящий феномен, используя накопленный за десять лет опыт. Совсем не обязательно было полагаться на силу шарингана.

Думай...

Он внимательно взглянул на Немуи. Тот пошатывался вдалеке. Итачи предположил, что противник использует технику, которая с помощью особого состояния сознания -- сна -- выжимает полный потенциал его физических возможностей. Сном противник держал под контролем свою личность, а свободно двигаться и нападать мог на чистых инстинктах и животной интуиции.

Сонное состояние Немуи выбило Итачи из колеи, и он потерял из виду тот факт, что бой банально опирался на физическую силу. Он сможет с легкостью противостоять этому парню, если сконцентрируется на своих способностях.

Итачи обратил все свое внимание на противника. Шатающийся Немуи дернулся. Он наступал. Зрение, слух, нюх, тактильность -- Итачи ощущал противника всем, что у него было. Он уловил присутствие Немуи справа, у самой стены.

Вспышка молнии.

Итачи увернулся.

Все в порядке.

В конце концов физическими способностями Итачи превосходил его. Раз уж он понял это, значит, справится. Плавными движениями он избегал атак Немуи, а тот пребывал все в том же отрешенном сонном состоянии.

Внезапно Итачи осенила мысль: почему его враг специализируется на технике, которая основана на сне? Он представил, о чем думал во сне Немуи. Он запечатывал свою личность, чтобы увеличить свои физические возможности. Тогда вполне вероятно, что он мог также терять и память. А если так, значит Немуи не помнил, что он в бою.

Если мне удастся разбудить его, я смогу победить...

Почему Немуи использовал подобную технику?

Потому что он был трусом. Он до жути боялся ранить кого-то или пораниться сам, поэтому и сбегал в сны. Трус испугался бы бесконечного сна, от которого никто не просыпается. Он обязательно откроет глаза, чтобы проверить обстановку. И в этот момент исход боя решится.

Немуи продолжал атаковать снова и снова. Итачи умело уворачивался. Это длилось уже минут десять. И когда люди на трибуне начали понемногу возмущаться, что бой затянулся, а развития все нет, это наконец случилось.

Немуи резко остановился, слабо покачнулся и слегка приподнял веки, совсем чуть-чуть.

Их глаза встретились.

Этого момента Итачи и ждал. Он направил чакру в глаза. Шаринган активировался менее чем за сотую долю секунды. В этот момент Итачи решил рискнуть. Он послал в зрачки Немуи подробную картинку, которую нарисовал у себя в воображении за время боя, пока уворачивался от атак.

-- Не-ет! -- взвизгнул Немуи.

Он бодрствовал всего мгновение и затем снова уснул.

Я сделал это...

Итачи проскользнул в тыл и кунаем рассек ему горло. Он представил этот образ настолько четко, до самой крохотной детали, что тот стал реальностью и раз за разом проигрывался у противника в сознании. Немуи умер с перерезанным горлом. Но он был уверен, что все еще жив, и потому снова открыл глаза. Больше он не мог спать так беспробудно, как раньше.

Еще несколько минут Итачи уклонялся от атак Немуи. Веки противника снова дрогнули. Поле зрения мгновенно окрасилось в алый. На этой картинке Итачи продырявил ему живот. Она повторялась снова и снова. Сон Немуи ставал все более неглубоким с каждым новым убийством. Зарезан, задушен, избит до смерти, отравлен. Он умирал всеми возможными способами.

В конце концов Немуи не мог больше уснуть совсем. Если бы он закрыл глаза, Итачи убил бы его снова. Теперь им полностью руководил страх смерти, а она раз за разом настигала его в видениях сызнова.

-- Нет... нет... нет...

Грудь Немуи вздымалась. Он задыхался, трясся и дрожал.

Зрители не имели понятия, что происходит. В лучшем случае несколько людей догадались, что Итачи использовал шаринган. Он продолжал уклоняться от атак, тогда как движения противника значительно замедлились. По лицу Немуи градом катился пот. Он зарыдал.

Итачи ни разу не атаковал его физически.

-- Помогите мне, -- взмолился Немуи

Он рухнул на колени и взвыл:

-- Я больше не хочу умирать! Пожалуйста, умоляю, помогите мне... Пожалуйста.

-- Бой окончен! -- экзаменатор встал между ними.

На трибунах воцарилась гробовая тишина. Все были сбиты с толку этой непонятной ситуацией. Полусумасшедший Немуи вопил и рыдал, пока экзаменатор не увел его с арены.

Зрители застыли в оцепенении во всех концах трибуны от этих жутких криков.

Итачи внушил ему такой ужас, что Немуи вполне мог отказаться от карьеры шиноби.

Ниндзя были главной причиной войн во всем мире. Одним шиноби меньше -- меньше и насилия. Итачи, без сомнения, окончательно сломил дух Немуи. Он породил гнетущую атмосферу смерти, и все люди на стадионе ощутили ее. Итачи показал свою мощь, необъяснимую пугающую силу. Теперь шиноби всех стран знали о ней.

"Не стоит делать этого мальчика своим врагом", -- чем больше людей об этом подумает, тем менее вероятно, что Скрытый Лист втянут в войну. С помощью шарингана можно было сотворить гендзюцу и исказить зрение непосредственного противника. Но используя его эффективно, Итачи мог внушить трепет огромному количеству людей.

Всё для того, чтобы избавить мир от войн...

Итачи от всей души был благодарен властям Конохи, которые позволили ему принять участие в экзамене на чунина. Он повернулся и направился туда, где скрылись экзаменатор и Немуи.

В полной тишине кто-то захлопал. Итачи поднял голову.

Лицо, наполовину замотанное бинтами...

-- Шимура Данзо, -- прошептал Итачи, без намека на должную благодарность.

Данзо посмотрел вниз на Итачи, и его губы растянулись в мрачной кривой ухмылке.

-- Мой сын получил звание чунина, -- заявил Фугаку перед собранием клана. Рядом с ним стоял нарядный Итачи в жилете Конохи.

-- Поздравляем, -- сказал Яширо, подчиненный отца.

Когда он улыбался его узкие глазки становились еще уже. Собравшиеся быстро последовали примеру Яширо и хором поздравили Итачи.

-- Скажи несколько слов, -- попросил отец.

-- Да, -- бесстрастно ответил Итачи. -- Я готов посвятить себя и телом, и душой пути ниндзя во благо Конохи и во благо клана. Рассчитываю на вас. Спасибо.

Его решительные слова прозвучали слишком взросло для десятилетнего ребенка. Итачи поклонился соклановцам.

На письменном экзамене он получил второй результат после рекорда Намиказе Минато, а второй этап прошел за кратчайшее время, установив новый рекорд, причем в одиночку, а не в команде. На третьем этапе его противник в первом матче сдался. А после ошеломительного выступления Итачи во втором раунде, правление решило, что в третьем бое нет необходимости. На этом экзамен для него закончился. Итачи публично присвоили ранг чунина.

Природа одарила Итачи пугающим талантом. Время от времени Фугаку почти забывал, что мальчик -- его сын, и завидовал его гениальности.

-- Если шиноби уровня Итачи присоединится к силам Военной Полиции, это укрепит позиции Учиха в деревне, -- радостно сказал длинноволосый Инаби.

Глядя вниз на голову с блестящими черными волосами, Фугаку озвучил свои мысли:

-- Я не намерен принимать Итачи в Военную Полицию.

Тотчас начался переполох. Однако Итачи просто молча смотрел в пространство, не выражая ни малейшего удивления. Неужели его сын понимал? Фугаку охватили сомнения, но он не мог прямо спросить Итачи об этом здесь, перед всеми. Он сменил ход своих мыслей и обратился к собранию:

-- Я хочу, чтобы мой сын пошел в Анбу.

-- В... Анбу? -- злобно процедил Яширо.

Фугаку молча кивнул.

-- Между силами нашей Военной Полиции и Анбу было немало столкновений насчет регулирования общественного порядка в Конохе, -- упрекнул его Яширо.

-- Я знаю это лучше, чем кто бы то ни было, -- отрезал Фугаку.

Военная Полиция Конохи, основу которой составлял клан Учиха, создавалась для поддержания порядка в деревне Скрытого Листа. Даже сейчас, во главе с Фугаку, Военная Полиция работала днем и ночью во благо Конохи. Однако порядок поддерживала и другая сила: Анбу.

Анбу -- корпус способных шиноби под непосредственным руководством Хокаге -- принимал участие в важных миссиях внутри деревни или в ее окрестностях. Самые серьезные преступления, совершенные в деревне, передавались из рук Военной Полиции в Анбу.

Что находится под юрисдикцией Военной Полиции, а что расследует Анбу? Четкого разделения не существовало. По усмотрению Хокаге, дела передавались то одним, то другим. Из-за этого между Полицией и Анбу часто возникали конфликты. И каждый раз Фугаку вел переговоры с Хокаге и Анбу от лица Военной Полиции. Он лучше других знал о разногласиях между двумя миротворческими силами.

В Храме Нака поднялся шум, начались яростные споры. Кто-то критиковал Анбу, другие пытались отгадать истинные намерения Фугаку, остальные продолжали говорить о враждебном отношении Конохи к клану Учиха. Различные обиды, накопленные в сердцах людей, одномоментно столкнулись в замкнутом помещении храма.

-- Послушайте меня! -- рявкнул Фугаку.

В храме воцарилась тишина, в которой явственно ощущалась жажда крови, не направленная ни на кого конкретно.

-- Я понимаю, что вы чувствуете, -- Фугаку медленно заговорил, тщательно подбирая слова. -- Я чувствую то же самое. Именно поэтому Итачи вступит в Анбу. Я хочу, чтобы мой сын стал связующим звеном между кланом и деревней.

Все присутствующие затаили дыхание.

-- Как вам должно быть известно, члены Корня Анбу тайно наблюдают за нашим районом. И в этом случае, у нас тоже будет бдительное око, приглядывающее за деревней.

-- Это Итачи, верно? -- уточнил Яширо.

Фугаку кивнул. Снова поднялась суматоха.

-- Но ведь все мы из одной деревни, мы товарищи... -- прошептал тихий голос.

Он неудачно пришелся на случайную паузу и в тишине достиг слуха каждого. Хозяин этих слов стоял подле Фугаку.

Итачи с печальным лицом опустил голову, чтобы не смотреть в глаза соклановцам, и молчал.

-- Что ты сказал? -- спросил Яширо.

Итачи заговорил, не обращаясь ни к кому лично и все так же неотрывно глядя в пол.

-- Клан Сенджу и люди Конохи все еще наши товарищи... Мы должны перестать отдаляться от них и раздувать огонь вражды.

Наполняющая храм жажда крови стала еще более насыщенной. По-видимому, Итачи заметил это, но все равно продолжил говорить.

-- Так как они так поступили, и мы так поступим. Противник убивает, мы приходим мстить. Так начинаются войны.

-- Ты на стороне Конохи?

-- Вы все оцениваете только с одной стороны. Поэтому не можете увидеть полной картины.

-- Ты, ублюдок!

Разгневанный Яширо вскочил на ноги и потянулся, чтобы схватить Итачи за воротник.

Фугаку остановил его руку.

-- Капитан! -- гневно воскликнул Яширо.

-- Успокойся.

-- Но...

-- Все нормально. Успокойся.

Яширо демонстративно вздохнул и сел. Итачи так никто и не тронул, и он продолжал тихо стоять, понурив голову.

-- Итачи, извинись.

Все обратили яростные взгляды к молчаливому Итачи.

-- Я понимаю, что ты хочешь сказать, -- произнес Фугаку. -- Но идеалы и реальность -- это две разные вещи. То, о чем ты говоришь, -- это идеал. Насилие и войны действительно связаны с ненавистью. Но ты слишком молод, чтобы понимать в полной мере бедственное положение угнетенных. Если бы ты видел, в какой тяжелой ситуации зажат клан Учиха с самого основания деревни, ты бы не выражался так опрометчиво.

-- Я тоже Учиха. И, думаю, я знаю в каком положении клан.

-- Тогда извиняйся! -- воскликнул Яширо.

Итачи медленно поднял грустный взгляд на Яширо.

-- Простите, -- еле слышно выдохнул он.

Фугаку отчетливо уловил страшную боль, терзающую сердце сына. Он слишком хорошо понимал желание Итачи избежать насилия, но также он в равной степени осознавал и недовольство своих соклановцев. Как ниндзя Конохи он на собственной шкуре испытал эту горечь неисчислимое множество раз. Его оттеснили от правления деревни из-за того, что он принадлежал к клану Учиха. Мечты его юности оказались разбиты в прах просто потому, что он Учиха.

Хокаге... Пустая иллюзия. Мечта, которая никогда не осуществится.

-- Поговорим дома, -- сказал Фугаку, так что только сын мог услышать его слова.

Ответа не последовало.

****

-- Итачи-семпай!

От пронзительного голоса могли лопнуть барабанные перепонки.

Итачи обернулся.

Вечером на улицах Конохи было людно. Он возвращался домой из Резиденции Хокаге, куда наведывался чтобы уладить кое-какие формальности, связанные с получением звания чунина.

Девочка показалась Итачи знакомой. Она была старше. Совсем недавно они работал в одной команде.

-- Химука. Сузуказе Химука, -- представилась девочка, словно прочитав мысли озадаченного Итачи.

Фамилию "Сузуказе" он вообще слышал впервые.

-- Поздравляю с повышением!

-- Спасибо.

Итачи был более опытным и умелым шиноби, чем Химука, несмотря на разницу в возрасте. Эта странная ситуация смутила его, и он не мог подобрать слов. Как ему стоит обратиться к ней? Более вежливо или наоборот неформально? Обдумав все, он остановился на одном "спасибо".

Химука, не замечая его колебаний, смотрела на него сияющими глазами.

-- Я восхищаюсь вами, семпай, у вас такие невероятные результаты на экзамене на чунина! Я горжусь тем, что мы работали вместе в одной команде, пускай и недолго.

Итачи не знал, что ответить. Он сражался не для того, чтобы его хвалили или гордились им.

-- Ты все еще в команде с тем молчаливым парнем?

-- Йоджи-сан?

Так вот как его звали.

-- Примерно в то же время, как стало известно, что вы, Итачи-семпай, примете участие в экзамене на чунина, Йоджи-сана куда-то перевели, и с тех пор я его не видела.

-- Перевели?

-- Это произошло очень неожиданно. Он даже не попрощался.

По какой-то причине Итачи почувствовал себя неуютно. Что это за срочный перевод, когда человек даже не успевает попрощаться? На ум пришла только одна мысль.

Анбу.

Но Йоджи только получил звание генина, и Итачи не помнил, чтобы он отличился какими-то выдающимися способностями на совместных миссиях.

-- Сейчас мы трудимся с Юки-сенсеем и двумя новыми партнерами по команде! -- радостно рассказывала Химука.

Глядя на сияющую Химуку, Итачи отметил про себя имя "Йоджи" и запечатлел его в памяти.

-- В последнее время, ты как ни придешь ко мне, так разговор в конце концов сводится к Учихе Итачи, -- сказал Хокаге, сидя в кресле и попыхивая трубкой.

Данзо наблюдал за ним. Он уже когда-то предупреждал Хирузена, что шиноби не должен курить, потому что запах табака въедается в тело. Хирузен смеялся и отвечал, что Хокаге не ходит на секретные миссии, поэтому все нормально. Но Данзо говорил не о настоящем положении дел, а о боевой готовности в принципе. Хокаге или генин, шиноби никогда не должен был забывать, что в любой момент, в любом месте они на войне.

Если будет необходимо скрыть от врага свое присутствие, исходящий от Хирузена запах табака выдаст его.

В этом мире не было ничего абсолютного.

Хирузен не знал, о чем думал Данзо. Он вытряхнул пепел из трубки в специальную посудину на столе, взял щепотку табака и разжег трубку. Лиловый дым взвился в воздух, устремился к окну и рассеялся на ветру. Его запах неприятно жалил нос, но на лице Данзо не дрогнул ни единый мускул.

Они с Хирузеном были знакомы еще с тех пор, как оба были генинами. Данзо никогда не употреблял слово "друг". Дружба -- плод чувств, вызванных доверительными отношениями между человеческими существами. Понятие "друг" проистекало из жалкого стремления рассчитывать на кого-то. Данзо всегда надеялся только на себя и не желал иного. Поэтому таких наивных слов он никогда не употреблял.

Хирузен, выдыхая дым, поднял на него глаза.

-- Как ты и говоришь, прошло пять месяцев с тех пор, как его повысили до чунина. И Итачи выполнял все задания более чем безупречно. Даже на миссиях, в которых участвуют генины, он настолько схватывает их достоинства и отдает такие четкие приказы... С трудом верится, что ему всего лишь одиннадцать. Отчеты отлично упорядочены, строго следуют нужному формату.

-- Два года в звании генина были потерей как для Итачи, так и для деревни, не так ли?

-- Давай будем считать это необходимым опытом.

Хирузен всегда смотрел на вещи в положительном свете. Именно эта черта сделала его популярным среди шиноби. Однако шиноби по своей сути были созданиями тьмы. Данзо всегда забавляло само существование Анбу в деревне, словно они могли разделить свет и тьму.

-- К слову... -- Хирузен со вздохом вытрусил пепел в посудину и слегка выпрямился в кресле. -- В последнее время долгие часы бумажной работы утомляют меня. Может, я просто слишком стар?

-- Это твоя обязанность.

-- И что, ни слова сочувствия?

-- Ты начинал говорить о чем-то. Продолжай, -- с неприязнью возразил Данзо.

Хирузен фыркнул и произнес:

-- Поступило очень интересное предложение от Учихи Фугаку.

Фугаку...

Перед глазами Данзо всплыла кислая физиономия капитана Военной Полиции.

-- Он предложил принять Итачи в Анбу.

Сердце Данзо радостно подпрыгнуло. В душе он ликовал, однако был не настолько глуп, чтобы выдать свое веселое расположение духа. Он просто сказал:

-- Вот как?

-- Фугаку говорит, что в Военной Полиции Итачи не раскроет весь свой потенциал. Он смотрит на него не как на своего сына, а вполне объективно: считает, что Итачи обладает талантом шиноби, которому нет равных. Он говорит, что его отцовский долг найти место, где сын сможет полностью найти применение своим талантам, и потому пришел ко мне спросить, нельзя ли устроить мальчика в Анбу.

Хирузен с затаившейся тьмой во взгляде внимательно оценил реакцию Данзо. Но покуда он еще не все рассказал, Данзо решил придержать свое мнение до поры.

-- Хомура и Кохару категорически против. Они говорят, что допускать Учиху в Анбу, корпус под руководством Хокаге, это возмутительная глупость. Они сказали, что я забыл по какой причине Второй Хокаге основал Военную Полицию Конохи.

-- Военную Полицию создали, чтобы отлучить клан Учиха от управления деревней.

-- Да уж... -- Хирузен вздохнул, набивая трубку уже в третий раз.

-- Может, ты перестанешь хотя бы сейчас, во время важного разговора?

Хирузен недовольно повел плечами, словно ребенок, которого отчитал отец, и положил трубку на стол.

-- Они зашли настолько далеко, что упоминали даже твое имя, знаешь. Даже если бы Хомура и Кохару в конце концов согласились на то, чтобы принять мальчика в Анбу, что бы сказал ты, учитывая твою лютую ненависть к Учиха?

Хомура и Кохару, почтенные советники Конохи, были также знакомыми Данзо и Хирузена с детства. Они прожили долгие жизни. Старые люди без особых талантов, которые никак не отличились в самую суровую эпоху, когда множество их товарищей погибло. Они остались в живых лишь потому, что им повезло. С огромной благодарностью они приняли почетные места в Совете, и это стало их единственным достижением. Они даже не смели отстаивать свое мнение, не заручившись поддержкой кого-то более авторитетного.

-- Как я и думал, ты тоже...

-- Возьми его в Анбу, почему бы нет?

Глаза Хирузена слегка расширились от удивления, в глубине зрачков сверкнуло подозрение. Вероятно, он был убежден, что Данзо также будет против.

Однако Данзо не собирался возражать. Как раз наоборот, предложение Фугаку было просто находкой. Он с самого начала планировал забрать Итачи в Анбу, чего бы это ему ни стоило. Учиха Итачи был ключевым элементом для полного воплощения его честолюбивых замыслов. Данзо предложил бы это сам, но опасался, как бы Фугаку не заподозрил чего. Однако предложение неожиданно удачно поступило от другой стороны.

-- Мне известно, что ты неравнодушен к Итачи. Но я полагал, что даже ты не одобришь его включение в Анбу, -- Хирузен откровенно сверлил Данзо испытующим взглядом.

Данзо отреагировал спокойно:

-- Итачи -- шиноби, которые рождаются раз в столетие. Даже несмотря на то, что он Учиха, мы не можем упустить возможность использовать все его силы во благо деревни.

-- Очень на тебя похоже, -- Третий Хокаге согласно кивнул. -- Ну, если ты одобряешь, то у меня нет никаких причин помешать Итачи вступить в Анбу. Чтобы искоренить вражду между деревней и Учиха, нужно в первую очередь взывать к сердцам молодых. Ввести Итачи в центр жизни Листа -- очень хороший шанс.

Данзо ни за что бы не согласился с оптимистическими взглядами Хирузена. Но тот согласился принять Итачи в Анбу, не разбираясь в причинах, и Данзо это удовлетворяло.

-- Но Итачи всего одиннадцать. Мы должны убедиться, что он готов для Анбу.

-- Миссия для вступления в Анбу, хм?

-- Именно.

-- Доверишь это мне?

****

Покой...

Итачи хладнокровно наблюдал за собой, расслабленным и плывущим по течению. Изуми шла рядом, смеясь.

Пять месяцев как он стал чунином.

Деревня, обеспокоенная тем, что Итачи не берет нормальных выходных, приказала ему отправиться на долгосрочные недельные каникулы. Они силой заставляли его отдыхать. Его отец, услышав приказ, только кивнул, заметил, что распоряжение дельное, и посоветовал Итачи прекратить на эту неделю даже тренировки с Шисуи.

У Итачи не было ни малейшей идеи, чем ему заниматься все это время, свободное от миссий и тренировок. Его не покидало чувство, что он застрял в открытом море в полный штиль. Он пытался спать весь день, но его тело, привыкшее к миссиям, пробуждалось само еще до первых петухов. Итачи играл с шестилетним Саске, помогая ему с тренировками перед поступлением в академию.

А Саске действительно подрос...

Еще вчера он ползал кругом и лепетал, а сейчас -- разговаривал совсем как взрослый. Он везде преследовал Итачи, звал его по имени, и рассказывал о себе. Саске испытывал высший восторг от того, что Итачи проводил с ним время, ведь старший брат обычно редко бывал дома.

Итачи три дня провозился с Саске, но отец сказал ему выйти и пообщаться с ровесниками.

-- Ты устал. Иди, насладись своим отпуском. Может тогда перестанешь говорить подобные вещи.

Подобные вещи...

Он имел в виду случай в Храме Нака.

Итачи все еще жалел, что озвучил тогда свои истинные мысли среди соклановцев, кричащих о том, как они ненавидят деревню. Этим людям, ослепленным ненавистью, можно было говорить все, что угодно, они не умели слушать. Его речь была бессмысленной.

Но он сказал то, что хотел сказать. Ни одно слово не было ложью. Чем больше ненавидишь кого-то, тем больше ненависти к тебе возвращается. А это приводит к войнам. Он понимал недовольство клана, но что в итоге получат его соклановцы, подогревая в своих сердцах ненависть?

Отец раздавил его сложные глубокие чувства одним единственным словом: "усталость".

-- Эй, ты меня слушаешь?

Тонкий голосок эхом отозвался в голове, ворвался в мысли Итачи и вывел его из задумчивости.

Итачи моргнул и повернулся в направлении голоса. Изуми вприпрыжку шагала рядом. Их взгляды пересеклись, но она не отводила глаз.

-- Тебе бы стоило смотреть, куда ты идешь, -- заметил Итачи.

-- У-угу, -- ее голосок так же пружинил, как и походка. -- Не хочешь немного отдохнуть вон там?

Изуми указала на чайную впереди.

Они уже покинули пределы района Учиха и вышли в центр деревни. Итачи не волновало, что подумают люди, увидев их вместе. Он просто гулял с другом. Ничего более.

-- Извините, мы вдвоем! -- сказала Изуми и опустилась на длинную лавку перед чайной, устланной алым ковром. Итачи сел рядом.

-- Да-а! -- он услышал знакомый голос внутри магазинчика. -- А-а, Итачи-кун!

Голос с акцентом принадлежал его старой партнерше по команде.

-- Шинко.

-- Давно не виделись, ага?

Они вместе попали во Вторую Команду сразу после получения званий генинов. Итачи слышал, что Шинко отказалась от карьеры шиноби после смерти Тенмы.

-- Я здесь работаю.

-- Я заметил.

Изуми растерянно наблюдала за тем как Итачи фамильярно общается со взрослой Шинко.

-- М-м? Она... -- спросила Шинко ставя на скамейку две чашки чая.

Ее глаза заблестели.

-- Друг.

-- Ой, ну вот. Теперь девушка приуныла, -- ехидно заметила Шинко.

Изуми подпрыгнула от неожиданности. Шинко рассмеялась и повернулась обратно к Итачи.

-- Слыхала, ты теперь чунин. Поздравляю.

-- Спасибо.

Изуми тихо сидела, пряча лицо.

-- Я рада, шо отказалась быть шиноби, -- Шинко прижала к груди пустой поднос. -- Это все из-за того, шо Тенма погиб. Но еще из-за тебя, знаешь.

-- Из-за меня?

-- Смотрела, насколько ты гениален, и ясно видела пределы своих сил. Это бесило. Мне стало грустно, знаешь? Я думала, стоит ли мне продолжать все это. И просто взяла и бросила.

Она рассмеялась громко и радостно, но вдруг услышала, как ее зовут из чайной.

-- Ладно. Не могу больше прохлаждаться здесь. Вернусь, как вы определитесь с заказом.

-- Ты действительно невероятен, Итачи-кун... -- пробормотала Изуми, когда Шинко ушла. Она все так же сидела, повесив нос. -- У меня нет такого таланта, чтобы заставить людей отказаться от пути ниндзя.

-- Но ведь ты выпускаешься в этом году?

Изуми исполнилось одиннадцать, и она заканчивала академию годом ранее. Не то чтобы она не была одаренной.

-- Это не считается, -- печально заметила Изуми.

Итачи наблюдал за ней с тихим удовольствием.

Шинко отказалась от карьеры шиноби наполовину из-за меня...

Это означало, что он способен своей силой уменьшать количество шиноби. Меньше ниндзя, меньше и насилия. Признание Шинко, пусть и не сильно, но подтверждало, что он на верном пути.

-- Хочу спросить, -- сказал Итачи.

Изуми подняла голову и посмотрела него. Ее глаза были полны слез.

-- Почему ты хочешь быть шиноби?

-- Что?

-- Жизнь шиноби -- это реальные сражения. Ты будешь постоянно сталкиваться со множеством ужасных, отвратительных вещей. Девочка вроде тебя не обязана проходить через все это.

-- Но мой отец был шиноби, так что...

-- Это единственная причина?

-- Нет, это не все, -- твердо заявила Изуми.

В ее черных глазах под тенью длинных ресницы сверкнул огонек гнева. Итачи не понял, что это значило.

-- Я хотела идти одной дорогой с человеком, который мне нравится... Неужели нельзя было о таком думать?

Изуми поднялась.

-- До встречи.

Она обернулась и улыбнулась ему, слезы сорвались и потекли по щекам. Итачи проводил взглядом ее удаляющуюся спину. Изуми больше не оборачивалась.

-- Ну и шо ты сделал? Заставил свою девушку плакать? -- подтрунивала Шинко, появившись непонятно откуда.

-- Раз уж ты способна так скрывать присутствие, не стоит ли еще раз податься в шиноби?

-- Нет уж, спасибо!

-- Значит, Фугаку уже рассказал тебе.

Итачи безучастно слушал, а Данзо говорил и косо поглядывал на него. Они были в гостиной этого человека -- лидера организации, отдельной от Анбу Хокаге.

Корень...

Так называлась эта организация, которой руководил Данзо. Название было подобным, но структура командования отличалась. Эта ветвь Анбу, Корень, была элитным подразделением и вербовала в свои ряды лучших, пока те были детьми. Они скрывались в тени, поддерживали мир в деревне из тьмы и выполняли неофициальные задания.

Сам Итачи узнал об этом только когда Данзо вызвал его сюда. Большинство людей в деревне даже не подозревали о существовании Корня Анбу. Данзо был правой рукой Хирузена еще с молодых лет, и все считали, что он обычный чиновник, который руководит Анбу.

Его комната находилась в самой глубине здания, расположенного у подножия горы, где были высечены лица предыдущих Хокаге -- на севере деревни. Внешне эта резиденция предназначалась для хранения документов и материалов, связанных с миссиями. Большинство жителей, как правило, даже не появлялось поблизости.

Также здесь неподалеку располагались задние врата, через которые члены Анбу незаметно выскальзывали на миссии.

В это мрачное место свет не проникал даже днем. Комната находилась в глубине поместья, в самом сердце тьмы. Уже наступил полдень, но по углам гостиной горели четыре большие свечи. Лицо Данзо, парящее среди дрожащих огней, казалось потусторонним и наполняло комнату призрачной колдовской атмосферой, словно глядящая в темную ночь статуя Будды. Без сомнения, менее мужественный человек, просто стоя здесь, перед ним, сжался бы и зарыдал.

-- Я полагаю, ты и сам согласен присоединиться к Анбу?

-- Да, -- коротко ответил Итачи.

Уголки губ Данзо слегка приподнялись. Его узкие, словно щелки, глаза впились в Итачи. Цепкий взгляд улавливал каждый вздох, каждое легчайшее движение волос; он пронизывал насквозь и вызывал трепет. Итачи показалось, что он на поле брани с настоящим врагом.

-- Верхушка не одобряет вступление Учихи в Анбу.

Даже здесь вокруг Итачи клубилась густая тьма. Недовольство его отца и соклановцев на собраниях. Предубеждение против Учиха, дискриминация со стороны других шиноби Конохи. Пока он был в деревне, тьма следовала бы за ним повсюду.

Именно поэтому...

Ему нужно в Анбу. Не по приказу отца. Это было желание самого Итачи. Анбу -- элитное подразделение, которое принимало только избранных. Если он отличится в Анбу, станет незаменимым для руководства, то сможет занять прочное положение в сердце Листа и его мечта наконец сбудется.

Чтобы преобразить эту деревню, ему необходимо стать важным. Если бы он стал Хокаге, то все бы изменил. Первый Хокаге из клана Учиха...

Шаг за шагом, он начинал видеть ключевые точки своего пути, которым ему предстояло пройти, чтобы навсегда прекратить войны. Для начала он вступит в Анбу. Зарекомендует себя должным образом, укрепит свои позиции в сердце деревни. А затем, Хокаге. Он получит пост Хокаге и положит конец предубеждению против Учиха в деревне. Мечты Итачи не останавливались на этом. Став Хокаге, он планировал регулярно встречаться с влиятельными людьми других стран. Совместная работа с ниндзя из других деревень избавит шиноби от соперничества. Шиноби должны исчезнуть. А если не будет шиноби, у даймё не будет средств развязывать войны.

Перед ним лежал мир без войн и насилия.

В мечтах Итачи вступление в Анбу и пост Хокаге были просто ключевыми точками, не более.

Для начала шаг первый: попасть в Анбу. У него не было времени на сопротивление властей деревни и враждебность других членов Анбу. Он намеревался разрушить все преграды.

-- Тебе нужен "подвиг", чтобы доказать, что ты подходишь для работы в Анбу.

-- Вы имеете в виде миссию?

-- Именно.

Данзо застыл, словно кукла. На его лице не дрогнул ни единый мускул. Итачи также не шелохнулся. Он чувствовал, что если хоть немного шевельнется, то Данзо разгадает его истинные намерения.

Между ними развернулась молчаливая битва.

-- Подобрать тебе миссию поручили мне.

Если Данзо у руля, значит, миссия будет настолько темной, что даже солнечный свет не пробьется к ней. Итачи был готов к этому. Он твердо смотрел в глаза Данзо, подтверждая таким образом свое решение.

Данзо перешел к сути.

-- Есть один человек в Анбу, ему уже тридцать четыре года. Полагаю, с твоей точки зрения, он уже старый шиноби, -- сказал он ровным голосом, за которым, возможно, скрывалась издевка или шутка.

Итачи не отреагировал.

Выдержав паузу, Данзо продолжил:

-- С детства многие видели в нем талант, пусть и не такой, как у тебя. Этот человек без проблем прошел по всем рангам: генина, чунина и одновременно с получением звания джонина вступил в ряды Анбу. Однако... -- он прервал свою речь, и огни свечей в четырех концах комнаты разом дрогнули. -- Недавно мы выяснили, что он в сговоре с деревней Скрытого Тумана.

Предатель...

У Итачи появилось общее представление о миссии.

-- В деревне об этом знают только несколько человек.

-- И моя миссия избавиться от...

-- Я не закончил, -- перебил ледяной голос. -- Те, кто работает в Анбу, -- делают все возможное, чтобы в деревне не узнали о том, кто они такие. С виду он живет, как обычный джонин. У него есть жена и двое детей, одному год, другому -- три.

"Чего он добивается? Что он пытается посеять в моей душе?" -- спросил себя Итачи.

Хочет испытать его? К чему он завел эту речь? Данзо серьезно ошибался, если думал, что его захлестнут эмоции и он не выполнит миссию, узнав, что предатель -- отец семейства.

-- Если закрыть глаза на то, что этот человек связан со Скрытым Туманом, от он отличный шиноби, весьма умелый и опытный, ему доверяет сам Хокаге.

Данзо произнес фразу "отличный шиноби" слишком наигранно, его слова не вызывали доверия. Уловив оттенок ехидства в голосе Данзо, Итачи понял, что он говорит с сарказмом. У него было куда больше опыта, чем у обычного одиннадцатилетнего ребенка, и он различал даже такие тонкости.

-- Но, если простить предателя, деревня будет ослаблена, -- продолжил Данзо.

-- Я понимаю, -- сказал Итачи.

Его бесила манера Данзо ходить вокруг да около, но он тут же пожалел о своей неосторожности. Данзо наверняка заметил его раздражение, а затем и досаду. Итачи понимал это, но ничем не выдал свою осведомленность. Он c неприязнью ощущал бездонную тьму этого человека, который шагал во мраке Конохи.

-- Ты настолько проницателен, что этот рассказ был излишним. Прошу прощения.

-- Не за что.

-- Но все это было сказано с единой целью: помочь тебе узнать этого человека как можно лучше.

У Итачи возник вопрос, зачем ему вообще узнавать этого мужчину, но он его подавил.

-- Убей его, -- распорядился Данзо.

-- Понял, -- немедленно ответил Итачи.

Одаренный шиноби, отец семейства, но предатель есть предатель. Такова была миссия. Выбора не было.

-- Может, и очевидно, но я убежден, что Анбу -- самое подходящее для тебя место.

Данзо поднялся.

-- Ты можешь взять одного напарника для этой миссии. Выбор оставляю за тобой. Возьми того, кому доверяешь больше всего.

Он обошел вокруг стола и неторопливо приблизился к Итачи.

-- На самом деле мир -- тяжкое бремя, -- заметил Данзо, встав перед ним. Он смотрел сверху вниз на взрослое лицо Итачи и не отпускал его взгляд. -- Его трудно создать, но поддерживать -- искусство куда более сложное. Почти невозможное.

Итачи почувствовал, что Данзо упивается сам собой.

-- Люди питаются. Пока один человек заканчивает сегодняшний ужин, другой -- страдает от голода. Когда один человек что-то получает, другой -- теряет. И так по капле мирные дни расшатывает обыденное неравенство.

Итачи вспомнились лица соклановцев в Храме Нака. Он стиснул зубы, стараясь не выдать Данзо ни малейших изменений в своем сердце.

-- В тени лживой сказки под названием "мир" всегда кто-то страдает. Люди, отягощенные мраком. Разве не презренны те, кто забывает об этом и просто жадно наслаждается благами мира?

В нос ударил отвратительный тошнотворный запах. Итачи понял, что это дыхание Данзо, и молча стерпел.

-- Мир между странами со временем ветшает. Эти земли не знали бы ни минуты покоя, если бы не свободные от эмоций существа, которые безжалостно избавляются от изношенных клочков.

Другими словами, "существами", взвалившими на плечи эту ответственность, были члены Анбу и Корня.

-- Я уже говорил тебе, что ты отмечен печатью несчастья.

Итачи помнил. День выпуска из академии.

-- Тебя всю жизнь будет преследовать хаос. Поэтому тебе надо стать достаточно сильным, чтобы победить свою собственную судьбу.

-- И вы хотите сказать, что эту силу я обрету в Анбу?

Лицо, перемотанное с правой стороны бинтами, уверенно кивнуло.

-- Говорят, мудрому человеку хватает и слова, однако тебе достаточно и полуслова, -- нет, первой буквы. Но твой ум принесет тебе страдания.

-- Принесет страдания...

-- Прекрати, не пытайся спрятаться от меня, -- Данзо положил руку на плечо Итачи. -- Желание достичь подлинного мира, вот что заставляет тебя страдать.

-- Как вы...

-- Я знаю о тебе все.

Данзо широко распахнул глаза. В его сердце царила настолько глубокая и густая тьма, что Итачи едва не захлебнулся ею.

-- Истинный мир могут принести лишь те, чья душа полна глубочайшего мрака. Я верю, ты можешь стать таким существом.

Его злые губы растянулись в улыбке.

-- Присоединяйся ко мне, Учиха Итачи.

Итачи инстинктивно отвернулся, словно пытаясь сбежать от тьмы и ее таинственного зова.

****

-- Убийство... -- пробормотал сам себе Шисуи, дослушав историю.

Они сидели на утесе друг напротив друга. Кроме них никто не знал об этом месте. Шисуи так и не поднял глаза на Итачи, просто молча смотрел вниз и обдумывал ситуацию.

-- Он сказал мне взять кого-то, кому я доверяю, и я подумал о тебе, -- сказал Итачи.

-- Кохината Мукай... Он очень хороший шиноби, -- заметил Шисуи и снова провалился в раздумья.

Он вырос выдающимся шиноби Конохи, известным как Шисуи Телесного Мерцания.

-- В любом случае, я не имею права просить тебя об этом, ты ведь не связан с Анбу. Но и в Анбу я никого не знаю. У меня больше нет никого, кому бы я мог доверять на подобной миссии.

-- Это потому что ты не умеешь общаться с людьми, -- усмехнулся Шисуи.

Кохината Мукай -- так звали человека, которого приказал убить Данзо. Его семья происходила из клана Хьюга, но они отделились несколько поколений назад, и улучшенный геном, бьякуган, им не передался.

-- Не могу поверить, что он связан с Туманом...

-- Что он за тип? -- спросил Итачи.

-- Крутой, способный. Будучи в Анбу, он также выполняет и обычные миссии как джонин. Хокаге действительно доверяет ему. А еще он непременно был в отряде Анбу, когда вы сопровождали даймё.

Значит, Мукай присутствовал во время нападения человека в маске. Итачи знал, что все, кроме Хатаке Какаши, тогда попались в гендзюцу. И среди них Мукай...

-- Ты не знаешь, он восприимчив к гендзюцу?

-- Ну, знаешь ли, мы не ходим и не рассказываем друг другу о своих слабостях.

Естественно. Итачи пожалел, что задал такой глупый вопрос.

-- Но я знаю, в чем он хорош.

Шисуи поднял голову и посмотрел на Итачи. От света в его глазах беспокойство рассеялось. Шисуи принял решение. Для Итачи это было ясно как день, они ведь дружили уже давно.

-- Мукай хорошо владеет тайдзюцу.

Это имело смысл. Отследив родословную Мукая, можно было выйти на Хьюга -- один из самых могущественных кланов деревни. Хьюга происходили от праотца всех шиноби, Мудреца Шести Путей. Их кеккей генкай -- бьякуган -- был мощным додзюцу наравне с шаринганом Учиха. Хьюга могли видеть систему циркуляции чакры и блокировать ее пути в теле врага. Их поле зрения охватывало все направления и не имело слепых зон.

Клан Хьюга использовал тайдзюцу для блокировки кейраку -- Мягкий Кулак. Это искусство синхронизировало потоки чакры, присутствующей во всем сущем; атакующие движения тела базировались на круге. Мягкий Кулак разрушал организм оппонента изнутри -- уничтожал внутренние органы и прочее.

Останавливая течение чакры, Хьюга применяли тайдзюцу -- свой собственный стиль рукопашного боя, Мягкий Кулак. С его помощью Хьюга серией последовательных ударов, основанных на круговых защитных движениях, разрушали внутренние органы противника.

Мягкий Кулак был секретной техникой Хьюга, но семья Кохината отделилась от этого клана, поэтому логично предположить, что хотя бы какие-то знания им все-таки передались.

-- Он использует Мягкий Кулак? -- спросил Итачи.

Шисуи кивнул.

-- Значит, пока мы сохраняем дистанцию, у нас преимущество.

-- Мукай очень опытный. Я не могу представить, чтобы он позволил нам сражаться с ним на расстоянии.

Видимо, в воображении Шисуи уже разворачивалась предполагаемая битва с Мукаем.

-- Ты пойдешь со мной?

-- Естественно, -- Шисуи стукнул Итачи кулаком в грудь. -- Кроме меня ты больше никому не можешь доверять, так ведь?

-- Ага...

-- Если тебе все-таки удастся вступить в Анбу, ты приблизишься к центру деревни и станешь бесценным для нашего клана.

Итачи гадал, что значат эти слова.

Они с Шисуи были движимы общей идеей. Оба не пожалели бы жизни ради блага и спокойствия клана. С каждым ежемесячным собранием атмосфера в Храме Нака все более накалялась. Чувство обиды на деревню уже практически переполнило чашу терпения Учиха, Итачи и Шисуи это знали. Они обязаны любой ценой избежать мятежа -- это было их общее желание.

Если клан восстанет, Скрытый Лист будет втянут в войну. Последняя Великая Война, нападение Девятихвостого; деревня преодолела оба кризиса и наконец начала строить настоящий мир. Если Учиха сейчас что-то затеют, Коноху вновь затопят печаль и смерть.

Единственный Анбу из Учиха... Как и сказал Шисуи: Итачи станет бесценным для клана.

-- На самом деле, я мечтаю, чтобы ты вступил Анбу.

-- Мечтаешь?

-- Учиха и деревня станут собратьями в прямом смысле слова. А для этого, я думаю, нам в клане нужен шиноби, который будет иметь связи с центром Конохи. Кто-то, кто сможет рассказать им все, как есть, поведать о страданиях и надеждах клана. Если ты вступишь в Анбу, ты сможешь это сделать. А поскольку ты больше кого бы то ни было желаешь мира и спокойствия для клана, ты действительно преуспеешь.

Итачи вздохнул. Шисуи внезапно повеселел.

-- Я буду джонином деревни, а ты -- Анбу, и никто из нас не будет иметь отношения к Военной Полиции. Мы сможем смотреть на клан объективно.

-- Мой отец и остальные сидят в своей скорлупе. Они больше не видят, что творится вокруг.

-- Итачи, -- с мукой в голосе произнес Шисуи. -- Люди нашего клана замкнуты в своем маленьком мирке. Они даже не пытаются выглянуть наружу. Говорят, что наша судьба неизменна и обвиняют в этом деревню. Обвиняют Хокаге, клан Сенджу, всех вокруг. Они не пытаются пользоваться ничьими слабостями. Но...

Шисуи открыл глаза и посмотрел на него.

-- Ты другой.

Итачи затаил дыхание.

-- Ты всегда собственными силами пробивал себе путь. Выпустился из академии в первый же год, в одиночку прошел экзамен чунина, а сейчас пытаешься попасть в Анбу. Ты никогда не оправдывал себя судьбой клана и не сдавался.

Все было действительно так? Итачи не знал. Он чувствовал, что просто движется вдоль пути, который ему уготован: быстро, усердно и сосредоточенно. И это чувство оставалось неизменным.

-- Ты бы мог даже стать Хокаге, -- Шисуи улыбнулся. -- Я верю, что ты искоренишь вражду между деревней и кланом, первый Хокаге из клана Учиха.

Сердце Итачи забилось чаще.

Мечта стать Хокаге...

Он никогда никому не говорил о ней, никому на свете, даже своему единственному другу, Шисуи. Он боялся, что стоит произнести ее вслух, и она растает, словно облачко дыма.

В устах Шисуи его заветная мечта обрела силу слова. Удивление и радость захлестнули Итачи.

-- Я всегда буду твоим лучшим другом.

-- Шисуи...

-- Мне не терпится увидеть, как далеко ты пойдешь.

Итачи отчаянно пытался сдержать теплую волну, поднявшуюся из глубины сердца. Он никогда в своей жизни ни перед кем не плакал. Итачи верил, что ниндзя не должен показывать своих эмоций.

Нет...

Однажды он плакал при посторонних. Ему было четыре. В тот раз, когда отец взял его на поле боля сразу после битвы. Тогда под проливным дождем он увидел горы брошенных трупов, и слезы потекли сами по себе. Итачи все еще помнил, как отчаянно пытался унять дрожь, чтобы не заметил отец.

Он не изменился с тех пор. Сражений стоило избегать любой ценой. Война больше никогда не должна повториться. Итачи принял это решение, когда ему было четыре и он рыдал под холодным ливнем.

Поэтому он вступит в Анбу.

Поэтому он обязан стать Хокаге.

-- У тебя получится, Итачи, -- его верный друг усмехнулся.

Итачи твердо кивнул, вложив в этот кивок всю благодарность.

В тишине леса его сердце колотилось так сильно, словно готово было выпрыгнуть из груди. Ощущая кожей присутствие своего подросшего братика, Итачи спрятался в тени огромного дерева и сам себе улыбнулся.

Прятки...

Для Итачи это была просто игра, но для Саске -- серьезное состязание.

-- Где же ты, брат? -- пробормотал Саске.

Итачи зачарованно наблюдал за ним.

Итачи знал, что это дурачество, но он использовал все мастерство ниндзюцу, чтобы полностью скрыть свое присутствие и чакру. Шестилетний ребенок ни за что не смог бы его отыскать.

Было решено, что через пару дней его младший брат поступит в академию. Саске был весь возбужден и хотел еще укрепить свою силу шиноби до поступления в школу. Итачи не успел даже разуться после миссии, как Саске потащил его в лесок вокруг Храма Нака.

Маленький братик, преисполненный надежд, был таким прелестным. Итачи думал о Саске так много, что это даже удивляло его самого.

Итачи всегда отличался от других детей. Когда родился Саске, ему было четыре или пять лет, в этом возрасте дети еще нежатся под опекой родителей. Но Итачи как раз тогда осознал свой путь ниндзя: стать сильнейшим шиноби, чтобы создать мир без войн. Он думал о том, что нужно для этого, и осуществлял все на практике. Поэтому, когда родился брат, Итачи был уже достаточно взрослым и не вел себя как избалованный ребенок, которому родители стали уделять чуть меньше внимания. Он просто радовался, что теперь есть существо одной с ним крови. Саске взрослел, и это светлое чувство с каждым годом все более крепло в сердце Итачи.

Братик открыто обожал его и доверял ему, и Итачи, глядя на это, понял, что должен оправдать ожидания Саске. Он не может больше вводить его в заблуждение. Саске дал ему уникальный стимул, который Итачи никогда не обрел бы сам по себе. Он испытывал бесконечную благодарность к младшему брату. Эти чувства побудили его действовать.

-- Бра-ат! -- сердито позвал Саске.

Он не мог найти ни следа старшего брата и начинал злиться.

-- Кажется, у меня нет выбора, -- пробормотал Итачи и освободил немного чакры.

-- А?

Саске, который крутился волчком и рыскал во всех направлениях, внезапно застыл и встрепенулся.

Он почувствовал. Итачи улыбнулся. Слабая вспышка чакры, обычный ребенок такую однозначно не засек бы. Но Саске ее учуял. У него бесспорно был талант шиноби.

-- Я здесь, Саске, -- прошептал Итачи себе под нос.

Шаги направлялись к нему, и по мере приближения поступь становилась немного пружинящей. Маленькие ножки его брата неслышно наступали на сухие листья. Саске уже успел изучить технику беззвучного шага. Даже если б он сейчас же поступил в академию, он не проиграл бы старшим ребятам.

-- Нашел! -- воскликнул Саске, указывая пальцем на присевшего Итачи.

Младший брат смотрел на него сверху вниз сияющими глазами, полными надежды.

-- Не совсем, -- ответил Итачи и исчез в облачке дыма.

Теневой Клон.

Настоящий Итачи был сверху, над головой Саске.

-- Эй, брат! Так нечестно! -- с искренней досадой воскликнул Саске, поднял голову и встретился взглядом с Итачи, который сидел на тонкой ветке и смотрел на него: -- А-а!

Саске c диким выражением лица уставился в небо, запрокинув голову настолько сильно, что грозил вывихнуть себе шею. Итачи неожиданно расхохотался. Он редко выражал чувства на людях, но со своим братом мог вести себя естественно. Это было странно.

-- Брат, -- ошарашенно пробормотал Саске, его энергичный тон куда-то исчез.

-- Так что, нашел меня? -- Итачи проворно спрыгнул с ветки и очутился прямо перед младшим братом, который все еще стоял, разинув рот.

Саске не ожидал, что обнаружит свою цель случайно. Он впал в ступор и разочарованно глядел на Итачи.

-- Использовать Теневых Клонов нече-естно, -- возмутился Саске, поджав губы.

Он уже взял себя в руки.

Итачи с улыбкой посмотрел вниз на своего маленького брата и с нежностью отметил, как сильно Саске вырос. Еще совсем недавно доставал ему только до колен, а сейчас голова Саске была целиком выше пояса.

-- Молодец, ты заметил мою чакру.

-- Я скоро пойду в академию. Естественно, что я умею хотя бы это.

Саске не сознавал, что шестилетний ребенок не должен был ощутить такую слабую чакру.

-- Серьезно? Это естественно?

-- Ага.

Итачи не стал его хвалить. Пускай думает, что это действительно естественно, ничего плохого в этом нет. Когда люди считают себя особенными, то начинают лениться. А если собственные успехи кажутся естественными, значит, ты знаешь о своем несовершенстве. Преуспев в чем-то, не будешь сильно на этом зацикливаться. Люди, которые не считают себя исключительными, продолжают двигаться вперед. Итачи не хотел тормозить решительно настроенного Саске похвалой.

Внезапно он вспомнил слова Шисуи: "Ты никогда не оправдывал себя судьбой клана и не сдавался".

Итачи не хотел, чтобы его брат жил в плену обязательств и темных чувств их клана и стал человеком, который отказывается двигаться вперед к своей собственной судьбе. Он был уверен, что с Саске будет все в порядке. Младший брат, в отличие от Итачи, был чист и невинен. Его не преследовали хаос и несчастье, о которых говорил Данзо. Итачи верил, что Саске превзойдет его. И он был совсем не против.

Итачи не показывал этого внешне, но он ненавидел проигрывать более чем кто бы то ни было. Именно поэтому он достиг таких высот и уже в возрасте одиннадцати лет обсуждалось его вступление в Анбу. Но при всем этом, если бы младший брат опередил его, Итачи не возражал бы. Он и сам не понимал природу своих чувств, не знал, почему думает именно так. Но, по крайней мере, он не сомневался, что они исходят от чистого сердца.

-- Пора возвращаться домой.

-- Что? Ну-у, спрячься еще раз.

Итачи поманил его, и Саске шагнул вперед.

-- Прости, Саске, -- Итачи щелкнул брата по лбу.

-- Ау!

Манящий жест, а затем щелчок -- все это повторялось раз за разом уже давно. Но всякий раз Саске послушно подбегал и принимал щелчок. Итачи видел проблеск взросления в реакции брата на щелчок, и это утешало его сердце.

Он впервые сделал это, когда Саске было около трех лет. Братик еще не умел связно строить предложения, но вечно докучал Итачи со своим "подними, подними!". Тогда Итачи щелкнул его пальцами по лбу и Саске отстал. В тот раз братик схватился за голову и разрыдался. Ему было очень больно, хоть Итачи и щелкнул его несильно. Но сейчас Саске сердито терпел. Разумеется, это было естественно, но Итачи лишний раз убеждался, что его брат растет и приспосабливается к раздражителям окружающей среды.

-- Идем, Саске.

В свете вечернего солнца их тени двигались рядом. Тень Саске не отставала от Итачи и все время пыталась идти с ним бок о бок.

****

Итачи летел. Он перепрыгивал с ветки на ветки, от одного дерева к другому. Вокруг него двигались трое шиноби -- партнеры по команде. Они впервые работали вместе. Итачи знал лишь одного: Кохинату Мукая -- человека, которого Данзо приказал убить.

Команда состояла из шиноби рангов джонина и чунина, вел ее Мукай. В свой выходной накануне миссии один из членов команды неожиданно поранился, и Итачи должен был наспех заменить его.

Ранение чунина, назначение на его место... За чредой этих событий виднелась тень Данзо. Чунина наверняка ранил умышленно кто-то из подчиненных Данзо, а затем в команду был намеренно включен Итачи. Почему бы еще в команде под руководством Кохинаты Мукая вдруг образовалось вакантное место? Без сомнения, это было молчаливым намеком Данзо, ведь на совместной миссии можно осторожно исследовать способности цели.

Летящий по правую сторону от Итачи чунин обратился к Мукаю, который двигался впереди спиной к ним:

-- Простите. Это моя ошибка.

-- Забудь, -- коротко ответил Мукай, продолжая перемещаться с дерева на дерево.

Если они продвинутся чуть дальше, то выйдут на равнину. А еще дальше будет граница. Наверняка и количество преследователей заметно уменьшится. Вместо того, чтобы болтать без толку, тратя дыхание, первым делом нужно добраться туда. Мукай рассудил правильно.

Это должна была быть простая миссия по проникновению. Великая Война закончилась, и деревни поддерживали дружеские отношения. Коноха получила информацию, что деревня Скрытого Песка и деревня Скрытого Тумана тайно пытались создать военный альянс.

Если начнется война, Песок и Туман в любом случае будут союзниками. В мирное время они согласуют, кто станет их гипотетическим врагом, и объединят усилия, чтобы уничтожить эту деревню. Секретное соглашение с предпосылкой к войне.

Деревни шиноби более или менее поддерживали нынешний мир, каждая из пяти великих наций контролировала друг друга. Если две страны тайно объединятся, хрупкие дни воцарившегося мира будут вскоре разрушены, снова вернется война. Чтобы избежать этого, Коноха должна была предотвратить подписание секретного договора.

Деревня Скрытого Листа, узнав, что представители Тумана посетят Скрытый Песок, приказала Мукаю и его команде осторожно разведать подробности соглашения и доложить о них. Вот и вся миссия. Пока враг не замечал их, это было несложно. Или, по крайней мере, не должно было быть.

Итачи и другие пробрались в резиденцию Четвертого Казекаге и из тени наблюдали за встречей. Все закончилось тем, что Туман и Песок просто сравнивали свои позиции и делали небольшие шаги навстречу друг другу. Команда Итачи собралась покинуть Деревню Скрытого Песка. Но тут случилась непредвиденная ситуация.

Один из чунинов их команды попался в ловушку для незваных гостей.

Все четверо кинулись бежать без оглядки и сейчас кое-как пытались уйти от преследования.

-- Скоро будем у границы, -- сказал Мукай.

Никто не ответил ему.

-- Лист в курсе их тайного соглашения, и другие страны теперь знают об этом. Они не будут так беспечно сближаться. Вот хотя бы один плюс того, что нас обнаружили, -- сказал он чунину, который попался в ловушку и все еще переживал из-за этого.

Мир распахнулся перед Итачи. Они выбрались на открытое пространство и спрыгнули с деревьев на землю. Если они сейчас же рванут к границе, то им удастся выбраться...

-- Тц!...

Итачи остановился и обернулся. Мукай смотрел на лес, из которого они только что выскользнули. Он запустил руку в карман, достал сигарету и поджег кончик.

-- Что вы делаете?! -- воскликнул Итачи.

У его партнеров по команде действия капитана тоже вызвали недоумение.

Игнорируя Итачи, Мукай достал из заднего кармана штанов серебристую флягу и приложил к губам. Сладкий запах, принесенный ветром, красноречиво говорил о ее содержимом. Саке.

-- Капитан!

-- Короче, просто наблюдайте, -- сказал Мукай и не оглядываясь на Итачи, затянулся.

Мощные порывы ветра уносили лиловый дым.

Большая часть этой деревни была укрыта песками, но даже на границе Скрытого Песка было много зелени.

Мукай твердо стоял на земле, а его ноги нежно лизала молодая травка.

-- Нас уже засекли. Они не позволят нам добраться домой невредимыми. К тому же... -- он взглянул на Итачи через плечо. -- Нам повезло, сегодня с нами пресловутый Учиха Итачи. Знаете ли, я хочу показать ему, на что я способен.

Сбитые с толку партнеры по команде слабо улыбнулись.

-- А вот и они, -- сказал Мукай, когда из лесу выпрыгнули люди.

Более двадцати преследователей. Они быстро заметили Итачи и остальных и встали вокруг них кольцом.

-- Ребята, не вмешивайтесь, -- Мукай отложил сигарету в портативную пепельницу и отхлебнул еще саке.

-- Значит, вы сдаетесь? -- спросил один из преследователей. На его протекторе был вырезан знак Сунагакуре.

-- Посмотрим, -- Мукай сделал еще глоток.

Его чрезмерная наглость напрягала противников. Мелькнула вспышка света, резкий звук.

-- А-ах, вы испортили мое драгоценное саке!

Из упавшей фляги торчал кунай.

-- А у тебя кишка не тонка. Пить саке в такой момент? Как безрассудно, -- заметил противник.

-- У меня слабость к табаку и алкоголю. Я так готовлюсь к бою, сбрасываю напряжение.

-- Значит, спокойно ты с нами идти не намерен, так?

-- Конечно, нет.

Они кинулись на Мукая. Некоторые шиноби развернулись к Итачи и остальным. Выбора не было, Итачи принял боевую стойку, но двое чунинов из его команды, подхватили его под руки и прыгнули.

-- Что вы делаете?!

-- Ты будешь только мешать капитану, -- сказал старший чунин.

Они пролетели над головами врагов и выбрались из окружения.

Мукай заметил, что некоторые преследователи ринулись следом за ними.

-- Ваш противник -- я! -- он с необыкновенной скоростью ударил ногой в живот врага, погнавшегося за командой.

Не издав ни звука, мужчина рухнул на землю без сознания. Мукай приземлился.

-- Ну что же, давайте начнем.

Его чакра волновалась и разбухала. Левый зрачок исчез, вокруг век проступили набухшие вены. Бьякуган. Кеккей генкай, который передавался только внутри клана Хьюга. Немыслимо. Шисуи говорил, что семья Кохината отделились от основного клана Хьюга много поколений назад, у них не могло быть бьякугана! Но на глазах у Итачи сейчас происходило невероятное.

-- Как правило, я никому это не показываю, но сегодня особенный день, -- сказал Мукай противникам и на мгновение пересекся взглядом с Итачи.

-- Ха-а... -- он глубоко вздохнул, словно накапливал чакру внизу живота.

Мукай принял стойку. Выставил одну ногу вперед, другую отвел назад, немного наклонился. Левую руку вывел перед собой, а правую прижал к груди около кармана. Он не сжимал кулаки. Ладони и пальцы были ровные и напряженные, словно клинки.

-- Вначале разберемся с этим! -- воскликнул один из преследователей, должно быть, лидер.

Двадцать шиноби атаковали одновременно. Посыпались кунаи, дождь из лезвий, от которого невозможно было увернуться.

Мукай рассмеялся и взмыл вверх ему навстречу.

-- Ха!

Ловким ударом с разворота он отбил кунай, попав в тупой конец. Отбитый кунай, задел другой и изменил его траекторию. Цепная реакция распространялась, кунаи меняли направления. Все еще вращаясь, Мукай с разворота ударил назад по плоскому концу другого куная. Тело начало опускаться. Удар вперед, кончик лезвия отскочил от края ботинка. Развернувшись, он сбил пяткой четвертый кунай и наконец приземлился.

Смертельный дождь из кунаев вонзился в землю. Мукай был невредим. Черные кунаи торчали из травы, их было множество, но участок вокруг ног Мукая остался нетронутым. Самым неожиданным было то, что Мукай защитился от смертельного дождя, отбив всего четыре куная.

Стоящий за пределами круга Итачи, прикинул, сумел бы ли он провернуть подобное самостоятельно?

Сумел бы...

Сумел бы сейчас, когда увидел движения Мукая. Но Итачи не был уверен, что справился бы чисто на собственных инстинктах, сам.

-- Убейте его! Убейте! -- в панике кричал враг.

Огромный сюрикен, катана, когти, дубинки... Преследователи атаковали Мукая всем возможным оружием.

Итачи внимательно наблюдал. Мукай уклонялся от кровожадных атак противников, будто танцевал. Сам же атаковал беззащитных врагов точно в жизненно важные органы, и каждым ударом снимал одного шиноби. Ни одного бесполезного движения. Его тайдзюцу было настолько высококлассным, что Итачи ничего не оставалось, кроме как восхищенно наблюдать.

Один человек, один удар. После двух десятков ударов Мукая остался стоять только лидер. В каждой руке он держал по длинному мечу и дрожал.

-- Остался только ты.

Мукай достал сигарету и зажег.

-- Ну что? Хочешь уйти? Я не могу отпустить тебя домой без единой царапины.

-- Хэ-э-эйя!

Лидер приблизился со странным криком -- сложно сказать, что это было -- визг или боевый клич. Он косо рубанул сверху, намереваясь рассечь череп Мукаю. Капитан немного отклонился вправо, избегая атаки. Еще один удар сбоку туда, где стоял Мукай. Итачи увидел, как его левый глаз вспыхнул белым.

-- Что за... -- с трудом проговорил изумленный лидер.

-- Ты так и не понял, да? -- сказал Мукай, с сигаретой в зубах.

Слегка приподняв левую руку, он аккуратно зажимал меч между большим и указательным пальцами. На лице лидера преследователей вздулась вена от напряжения. Он пытался освободить клинок, но тот не сдвинулся ни на дюйм.

-- Я не одолею тебя одним ударом, -- сказал Мукай и позволил мечу выскользнуть. Враг потерял равновесие. Мукай шагнул вперед с правой ноги, все так же не выпуская изо рта сигарету.

Он почти врезался лбом в солнечное сплетение мужчины.

-- Восемь Триграмм Две Ладони, -- Мукай нанес противнику два удара ладонями в живот.

-- Восемь Триграмм Четыре Ладони.

Четыре удара. Мужчина широко распахнул глаза от ужаса.

-- Восемь Триграмм Восемь Ладоней.

Изо рта врага вырвалась кровь.

-- Восемь Триграмм Шестнадцать Ладоней!

Ладони Мукая шестнадцать раз ударили врага в корпус практически одновременно. Лидер отряда Песка слегка повернулся в воздухе, словно сухой лист, сдутый сильным ветром, в его глазах погас свет сознания. Все это произошло во мгновение ока.

Мукай спрятал окурок в пепельницу. Вокруг него растянулись на земле более двух десятков шиноби. Капитан медленно направился к Итачи, его левый глаз еще раз блеснул белым светом.

-- Это называется "атавизм", -- сказал Мукай. -- Главная семья и побочная разделились. Но кровь не разделишь, рано или поздно она проявит себя. Не говори остальным.

Он положил руку на макушку Итачи, но тот качнул головой, стряхивая ее.

Мукай снисходительно улыбнулся, как будто извиняясь. Наверное, решил, что Итачи не понравилось, что с ним обращаются, словно с ребенком. Капитан подошел к своим партнерам по команде.

-- Ну что ж, идем домой. Ребенок ждет.

-- Как ваш сын?

-- В последнее время не лучшим образом. Я немного волнуюсь. Нужно торопиться домой и доложить Хокаге.

-- Хорошо.

Итачи не слышал их. Также он не был ни капли зол за то, что с ним вели себя, как с ребенком. Тратить силы на такую ерунду... Их и без того было немного.

Мы с Шисуи собираемся убить этого человека...

Миссия начала казаться сложной.

Мукай обернулся и улыбнулся.

-- Давай, Итачи, идем.

Он словно не чувствовал, что к нему неслышно подкрадывалась смерть.

****

Внутри святилища царила необычайно мрачная атмосфера. Итачи глубоко вздохнул, не в силах выдерживать эту тяжесть.

-- Есть кое-что, о чем я хочу всем вам сегодня сообщить, -- торжественно объявил отец, стоя спиной к алтарю божества.

Итачи уловил зловещую тень в голосе отца, куда более тяжелую, чем обычно.

-- Итачи готовится вступить в Анбу, это уже не за горами.

Его отец сказал это так, словно дело было уже решенное.

Убийство Мукая...

Все было куда сложнее, чем думал отец. Тяжелая миссия, она обернется смертельной схваткой, и на чаше весов окажется его жизнь. Он вполне может погибнуть.

-- Учиха вступит в Анбу. Более благоприятной возможности у нас еще не было.

-- Отлично, капитан... -- тихо сказал Текка.

Все затаили дыхание. Беспокойство, витающее в воздухе, становилось все более насыщенным.

Итачи слышал биение пульса в висках. Он невольно подумал о Шисуи. Друг неподвижно сидел в трех рядах от него и глядел на его отца. Шисуи словно окаменел, и по неестественно ровной спине Итачи отгадал его внутреннее напряжение.

"Прекрати, отец!" -- воскликнул Итачи всем сердцем.

Тишина. Словно злоба клана со вдохом скользнула к нему в рот и придавила язык.

-- Мы столько лет верой и правдой служили деревне. И что мы получили взамен?

Никто не ответил, но все тихо навострили уши, не желая упустить ни слова.

-- Все их мысли и поступки основаны на предубеждении против нас.

Слова отца безжалостно стиснули грудь Итачи. На его глазах воплощалось то, что он ненавидел больше всего в мире. Ненависть. Сражения. Войны.

Каким бы словом это не описывали, основная суть была одна и та же: бессмысленные смерти множества людей.

-- Все это время мы терпели. Но наше терпение не безгранично.

Итачи вдруг понял, что качает головой из стороны в сторону. Его тело само реагировало на слова отца. Быстрее, чем мысли. Но никто не смотрел на него. Все глаза были прикованы к Фугаку, сидящему на месте главы перед собранием.

Оставь это. Прекрати, отец. Пожалуйста, остановись...

Но отец не слышал голоса его сердца. Внезапно глаза Фугаку окрасились в алый. Шаринган. Душевные волнения отца изменили его глаза.

-- Присоединение Итачи к Анбу -- это наше преимущество. Мы используем его и приведем в исполнение наш план государственного переворота.

-- О-ох, -- все произнесли одновременно.

Ни тени замешательства. В каждом голосе звучала радость.

-- Итачи, -- позвал отец, пробиваясь сквозь счастливые возгласы.

Итачи услышал собственное имя. Словно чужое. Как будто не он должен был на него реагировать и отозваться.

Отец посмотрел на него, молчащего, и продолжил:

-- Истинная цель твоего вступления в Анбу -- расследовать детали того, что творится в деревне, и докладывать нам.

Шпион...

Итачи подумал про Кохинату Мукая. Даже если все они были из одной деревни, но, когда есть конфликт между двумя независимыми силами, выдавать одной стороне информацию о другой -- это ни что иное, как шпионаж.

"Значит, я стану таким же, как Мукай?" -- спросил Итачи сам себя.

Ответа ждать было неоткуда.

-- Информация, которую ты добудешь, решит судьбу клана.

Все уставились на него. Море красных глаз. У Итачи закружилась голова, словно он попал в гендзюцу. Во что, черт побери, он влез?

Одинокий ворон взлетел в небо. Страшные черные руки обвились вокруг его ног. Тьма пыталась придавить его к земле. Он сопротивлялся, он боролся изо всех сил, но все это было бесполезно -- руки с силой тянули его вниз. Небо отдалялось.

Из глаза ворона пролилась кровавая слеза.

-- День решающего боя близится, -- произнес Фугаку.

Все встали. Итачи продолжал сидеть. Ноги собратьев вокруг него казались черными стволами деревьев. Будто он потерялся в лесу темной ночью. Посреди деревьев, заполнивших весь мир, Итачи заметил одного единственного человека, который все так же неподвижно сидел.

Шисуи...

Друг обернулся, и их взгляды встретились. Такой печали в его глазах Итачи не видел еще никогда. Шисуи несчастно улыбнулся.

-- Наше сражение прославит Учиха, -- слова отца вызывали восторг у всех присутствующих, но Итачи слушал их, питая мрачные чувства.

Он еще не знал истинной природы тьмы, которая посетит его. Тьма затаила дыхание и тихо ждала, пока не придет день, когда она прижмет его к своей черной груди...

Перевод:

Эпсилон Тукана (2018)

Комментарии: 19, последний от 24/02/2023. © Copyright Эпсилон Тукана Размещен: 12/11/2018, изменен: 07/10/2021. 212k. Статистика. Новелла: Переводы Скачать FB2		Оценка: *7.8931** Ваша оценка:
Аннотация: Первая часть истории Итачи. Книга яркого света. Перевод на русский новеллы авторства Яно Такаши и Масаши Кишимото. Оригинальное название: Itachi Shinden: Kōmyō-hen. Отредактировано 08.08.2021. Спорные моменты сверены с японским оригиналом.

Эпсилон Тукана : другие произведения.

Истинная история Итачи. Книга яркого света