Фонари в ночном тумане
Нас зовут к себе дурманя,
Словно мотыльки на пламя
Мы идём светлой тропой.
Конус света давит в землю,
Все соседи давно дремлют,
Ветерочку ивы внемлют,
Я иду к себе домой.

Ход ни чуть не ускоряя,
Широко иду, шагаю,
От того что точно знаю,
Завтра некуда спешить.
Могу спать хоть до обеда,
Никаких тебе запретов,
Как хотел бы это лето
Так я полностью прожить. 

Лёгкость в воздухе витает,
Фонари не затухают,
Лай собак уже стихает,
И я вижу свой порог.
На пороге словно знамя,
Ветерок трепал под камнем,
Тот конверт что был изранен,
Подобрал его - и вот...

"От Элизы" на конверте,
И меня как-будто черти
Закрутили в круговерти,
И уже дрожит рука.
Ключ опять не в том кармане,
Сердце обжигает пламя,
И безмолвными устами,
Воздуха ловил глотка.

Скрип замка - просьба о смазке.
Заржавел как я без ласки,
Да и дверь моя без краски,
Облупилась шелуха.
Я вошёл сорвав рубашку,
Дверь открыта на распашку,
Коньяка налил рюмашку,
Но глотнул бутыль с горла.

Свет зажёг, и керосинка
Мягко, словно бы с картинки,
Освещает серединку
Тёмной комнаты моей.
Я к столу, где инструменты,
Ножницами по конверту,
Как торжественную ленту
И читать. Читать скорей.

Я вздохнул, ну наконец-то,
Моя бывшая невеста,
На столе так мало места,
Всё столкнул и стал читать.
Сколько строчек, троеточий.
Полагаю видно хочет,
Очень-очень, очень-очень
Хочет всё вернуть назад.

"Здравствуй, Маркус!" - всё белеет, 
Душу обращение греет,
Руки двинуться не смеют,
Вшитый в кресло как бревно.
"От того пишу тебе я,
Голову поднять не смея,
Словно я прошу прощения,
Хоть не ясно мне за что.

Ах, судьба, что за проруха,
Не перевести мне духа,
Встреча, затем вновь разлука,
Как жестокий приговор.
Слёзы по тебе, печали,
Безутешна жизнь, едва ли,
Вести о тебе мы ждали,
До последних этих пор.

Мать и сёстры и подруги,
Всех что знала, как по кругу,
К небу подымали руки,
Запевая будто хор.
Мол, ушёл и не вернётся,
Не луна он и не солнце,
Кто не вечен - отречётся,
Позабудет и любовь.

Персты затыкали уши,
Не желала их я слушать,
А они плевали в душу
Ядовитою слюной.
Я вступала с ними в ссоры,
Всё острей были уколы,
Всё обидней их укоры,
Было б легче мне с тобой.

Ты ушёл меня оставив,
Я была уже на грани,
А они всё ранят - ранят,
Сердце робкое моё.
Я стояла крепче камня,
Я пылала словно пламя,
Развивала словно знамя,
И чиста я как стекло.

Пред тобой моей вины нет,
Я хранила твоё имя,
Всё твердила - не остынет
Сердце верное моё.
Но ты был так безучастен,
Равнодушием от части,
Мог над нами быть ты властен,
Хоть обычной болтовнёй.

Я ждала письма, но строки
Не укладывались в сроки,
Почты обивав пороги
Ничего я не нашла.
Ни открытки в день рожденья,
Ни простого извинения,
По приезду посещения
Твоего в наш дом ждала.

Ты приехал и уехал,
По делам своим забегал,
Так как-будто нет под небом
Больше дома моего,
В окнах каждый мне казался
Тем кто в верности мне клялся,
Только он не появлялся,
Пусто, в доме никого.

Годы шли, ждала я даром,
Сватались уже не валом,
Над просрочившим товаром
Покупателей уж нет,
Ускользали мои годы
Как весной оттаяв в воду,
Устремился на свободу
Лёд, начав свой быстрый бег.

Я ждала не от любви уж,
Мне не нужен был такой муж,
И в объятия я не ринусь,
Просто знай - что я не ты.
Не оставлю без внимания,
Сердце ведь не каменное
Дождалась бы и оставила,
Гордо развела мосты.

Но сказала моя маменька,
Что есть дочка твоя маленькая,
Что жена твоя вся славненькая,
И моложе уж чем я.
Сердце как стальным тараном
Столь безжалостным ударом
Раздавило и пропала
Вся любовь тогда моя.

Я хотела уж убиться,
Отравиться, удавиться,
Надо мной склонились лица
Городских всех докторов,
С жизнью захотев проститься,
Одинокой вдруг волчице
Довелось тогда влюбиться
В молодого одного

Доктора, хорош собою,
Он подарен мне судьбою,
Как наседка надо мною.
Его чуяла тепло.
Закружилось, завертелось.
Сердцу жить вновь захотелось,
Пламя жизни разгорелось,
Свежим воздуха глотком.

Ты исчез, ждала напрасно,
Молодость ведь безвозвратна,
А судьба так беспощадна,
Я забыла про тебя,
Но не долог путь забвения,
Словно злое наваждение, 
В душу ворвалось смятение -
У меня ведь тоже дочь.

Мать смогла это понять,
Чтобы боль мою унять
Вдруг осмелилась сказать
То что нет твоей семьи.
В этом был её просчёт,
Только он уже не в счёт,
Дочь моя уже растёт,
Я замужняя увы.

Я в любви её растила,
Мужу верность я хранила,
О тебе почти забыла,
Но вернулся в город вновь.
И случайной нашей встречей
Вновь ты душу искалечил,
Но увы в тот тёмный вечер,
Мною овладела дрожь.

Не смогла всё рассказать я,
Диким зверем от огня я,
Побежала гордой ланью,
От тебя, прости, о Марк,
И в письме хочу проститься,
Да! Я не могу смириться.
Вот кольцо - не пригодится
Мне оно уже никак."

Да. Кольцо лежит в конверте,
С ним семья и наши дети,
Всё в камин, я дам истлеть им,
Далее опять в письмо...
"Я желаю тебе, Маркус,
Жизнь похожую на сказку,
Не вводи же меня в краску,
Без тебя мне хорошо.

Проживу!" - мне стало дурно,
Выбросил письмо я в урну, 
Ведь хранить его абсурдно - 
Раз тебе так хорошо.
Ты забыла как любила,
То что было сердцу мило,
Растоптала, раздавила.
Плюнула через плечо.

Дождь на тротуар ложиться,
На столе коньяк томится,
Одиноко летит птица 
Через конус фонаря.
В дождь они ведь не летают,
Просто пьян я, так бывает
Если от любви страдает
Парень что вроде меня.

Мы спиваемся от боли,
Не в ладах таким с любовью,
Алкоголь родним мы с кровью,
Такова наша стезя.
Револьвер, патрон, рулетка,
Знаю, я совсем не меткий,
Но в упор с рукою крепкой
Знаю, не промажу я.

С надписью, подарок друга,
Пригодился, вот же сука,
Лучше так чем жить в разлуке, 
Жми же, Маркус, на крючок.
И собрав в кулак всю волю,
Я нажал - чего же боле,
Я живой - такая доля,
Барабан, удар, щелчок.

Протрезвел, и слава Богу,
Отпустило хоть немного,
Жизни новая дорога
Вдруг открылась у меня.
Чемодан собрал в дорогу,
Денег не особо много,
Но уеду я надолго,
Предстоит найти себя.

Дикий запад Марка Блейка,
Молодого человека
Как несчастного калеку
Не один лишь раз терзал,
Но он выстоял, в итоге:
Марку целовали ноги,
Так удастся жить не многим,
Так как он жить завещал.

Я поведаю чуть позже,
Вундеркинд с бандитской рожей
К нам вернётся быть так может
Месяца лишь через два.
А пока - в разгаре лето,
Рамадан, к чему мне это,
Подуставшему поэту
О бандитах размышлять.