Емеленко Виктор Павлович : другие произведения.

И вновь догнал нас ветер перемен

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:


  
  
   МОЯ ИСТОРИЯ, МОЕЙ СТРАНЫ, МОИМИ ГЛАЗАМИ.
  
  
   ЧАСТЬ 5
  
  
   И ВНОВЬ ДОГНАЛ НАС ВЕТЕР ПЕРЕМЕН
  
  
   Расставание с Читой прошло тихо, незаметно и не запомнилось какими-либо событиями. "Запорожец" продать не удалось. Горожане без проблем приобретали новые автомобили, а отдать за бесценок было жалко. Поэтому, без вариантов, решил отправиться в Новосибирск своим ходом, на своём маленьком "запорыше" с младшим сыном. Немного подшаманили авто перед дальней дорогой, запаслись канистрами с бензином, запчастями и картой.
   Утром, не торопясь, загрузились необходимым в дороге скарбом и, особо не мудрствуя, поехали. Нас никто не провожал! На выезде из города остановились, как бы по традиции - " на дорожку", прежде чем двинуться по старинному московскому тракту.
   Уезжали навсегда!..
   На возвышенности у озера Кенон последний раз глянул на город, бывший родным и теперь таким далёким. Окинул последним взглядом дымящие трубы ГРЭС, корпуса Камвольно-суконного комбината, свой Железнодорожный район, со всеми моими "достижениями" и, теперь уже не моими, недостатками. Панораму Титовской сопки с городским кладбищем у её подножья и далёкими, утопающими в дрожащем мареве таёжными сопками, которые из любопытства исходил вдоль и поперёк.
   Озеро серебрилось в лучах полуденного солнца. Плескало белой пеной на жёлтый чистый песок, пометив кромку берега зелёными водорослями. Застыли неподвижно на ленивых волнах редкие рыбачьи лодки с уставшими, а, может, уснувшими рыбаками, ждущими последней поклёвки, прежде чем отправиться домой.
   . Город и природа за годы моего отсутствия не стали лучше, а, наоборот, удручали своей неухоженностью. Неухоженность и запустение ощущались в ландшафте израненной забайкальской земли. Замглились, растворились в серо-голубой дымке мохнатые отроги Станового и Яблонового хребта. Тайга уже не обеспечивала приток чистого воздуха.
   Рыжие с проплешинами сопки не радовали своей недоступностью и тайными тропами. Бросались в глаза обгорелые леса, лишившиеся зверей и птиц, деловой древесины и ягодников. В огне весенних палов сгинули, превратились в пепел, таёжные избушки, любовно срубленные гуранами-старожилами.
   Исчезли ключи с зарослями черёмухи и моховки, с рябчиками и тетёрками, где частенько встречал непуганых коз и, даже, соболей.
   Обмелели реки, в которых стали исчезать благородные рыбы хариус и ленок..., и даже раки. Озёра заросли, лишились притока чистой воды, обзавелись загаженными мусором берегами.
   Лишилась привлекательности Читинская долина, которую выбрали наши предки, а их потомки не сберегли дары природы для постоянного комфортного проживания...
   Жители, словно кочевники, использовали окружающую природу для своих нужд и должны бы по обычаям кочевой жизни съехать, и дать этому мирку восстановиться, воспрянуть до былого великолепия. Вот такие грустные мысли бередили душу.
   Уезжал с болью в сердце, с чувством, что вряд ли когда-нибудь сюда вернусь, где не видел применения своим силам. Людей, которые могли меня остановить, уже не было в живых. Ощущение полезности моих былых помыслов и деяний для людей и страны за годы учёбы вдали от родных мест угасало. Без этих ощущений, внутренних убеждений, пусть даже иллюзий тупо работать не было желания: стал мудрее, чтобы не браться за дела, которые не мог осуществить и долго думал, прежде чем браться за те, которые были мне по силам - сомневался в правильности своей любимой поговорки: - " Дорогу осилит идущий!"
   Приподнятого настроения, как это бывает перед дальней дорогой и предстоящим путешествием, не было. Ещё раз обошли машину, попинали колёса - баллоны и тронулись. Гонок не устраивали. Ехали не спеша. Останавливались на отдых в понравившихся живописных местах. Колесили по пустынному серпантину с подъёмами и спусками, - оставляя слева внизу красавицу Ингоду, с тальниковыми островками и видимой, даже издалёка, чистейшей водой.
   Прозрачная вода позволяла увидеть рельеф дна с глубинами и мелководьем, с возможными стоянками благородной рыбы - хариусов и ленков, так и не проверенные рыбацкой удачей. Проехали - миновали знакомый съезд к перекату с "уловом-ямой" и полуразвалившимся сараем на бережку, построенным невесть кем и для чего. Здесь в сентябре в последних лучах заходящего солнца мне изредка удавалось зацепить краснопёра и вываживать до глубоких сумерек. Таймени чаще срывались, чем мне удавалось их попробовать.
   Путешествие успокаивало душу, приглушало плохие мысли, постепенно настраивало на оптимистический лад.
   Недаром в народе говорилось, что природа и дорога лечат. Если бы этого вынужденного путешествия не было - то его надо было придумать!
   Дорога и всё увиденное изменило взгляд на жизнь и всё произошедшее со мной и моей семьёй. Если бы не свалившиеся обстоятельства, вряд ли я решился сняться с насиженного места, где у меня всё было, и резко изменить свою судьбу, и жизнь своих близких - уехать туда, где у меня ничего не было. О принятом решении не сожалел.
   Если бы было время всё обдумать, взвесить свою нужность или ненужность людям и этому краю, без ощущения себя крепостным - "сосланным декабристом", то...
   В таких случаях всегда приходит на ум расхожая банальная фраза:
   "История не терпит сослагательного наклонения, что было бы, когда бы...". Но кланяться и прогибаться не хотелось!..
   Город и, уже, область скрылись в туманной дымке, навсегда стерев мысли и мечты былой жизни. Наконец появилось время посмотреть почти половину страны с остановкой в примечательных местах. Наш "запорыш" превратился в "летящий" спортивный "болид", со штурманом сыном, в обязанности которого входили выбор маршрута и ориентирование по карте, и своевременные заправки топливом в пути.
   Первая ночёвка запланирована на озере Арей, где уже бывали не раз. Отдыхали семьями с нашими друзьями и купались в озере с лечебной водой. Купание в озере летом, даже в любую погоду, избавляло страждущих от экзем, псориазов и ангин.
   Сегодня с погодой не повезло. Озеро в окружении корявых забайкальских лиственниц укутали опустившиеся на ветви облака. Было промозгло от пылившей отовсюду мороси.
   Нас разбудил плач ребёнка, упорно заталкиваемого родителями в холоднющую воду. Рядом стоял огненно-рыжий с раскосыми глазами малыш, - нетипичный потомок коренного населения, и успокаивал брата:
   - Ты постой-постой, ...и заколешься!
   Видимо он этим процедурам закаливания подвергался неоднократно.
   Я глядел на эту экзекуцию и поёживался от холодной, всепроникающей утреней сырости. В народе издревле ходило поверье, что от такого купания по утрам в студёной воде проходят все болезни. Забайкальцы следовали традициям предков.
   Скоро мы въехали в соседнюю Бурятию, мало чем, отличавшуюся от Читинской области.
   Разве что сопки пониже, да леса пожиже.
   Обедали на реке Хилок. С первого взгляда было видно, что река пустая с сероватой водой - похоже, где-то в верховьях кто-то ковырял её дно. Немного посидели с удочками на берегу - и ни одной поклёвки, зато теперь честно можем говорить, что рыбачили на Хилке.
   Далее, проскочили с ходу столицу Бурятии - Улан-Удэ и заночевали на берегу безымянной речки, впадающей в Байкал. Любовались великолепным малиновым солнцем.
   Огромное "светило" медленно опускалось за остроконечные, в сиреневой дымке, вершины. Далёкие горы отражались в зеркале Байкала, с сиреневыми отсветами на водной глади в последних лучах утопающего солнца и огненными, цвета расплавленного металла, облаками.
   Смотрим на это неистовство красок - Рерих "отдыхает"! Прибрежная растительность: примостившиеся на скалах байкальские сосны и кедры с лохматыми ветвями, бросались в глаза своей вычурностью и корявостью, открытые всем ветрам назло.
   Байкал удивил количеством речек и ручейков с чистейшей и холодной водой. Мелькают названия: Быстрая, Большая речка, Снежная, Выдрина, Осиновка, Малиновка..., с одноимёнными сёлами на их берегах.
   Дорога не позволяла нашему "запорожцу" лихо преодолевать перевалы и крутые подъёмы - двигатель грелся. Ехали с частыми остановками, перекурами, перекусами.
   Кажется, Байкал не спешил расставаться с нами. Подглядывал за нами между сопок, скал. Подмигивал из ущелий и падей. Стелился ровной гладью справа от дороги, как бы приглашая остановиться и полюбоваться уникальной водой и гладкими, отшлифованными, огромной величины белыми камнями - валунами. Мы не противились его очарованию и дважды ночевали на его берегах, лакомились черникой, малиной и, почти зрелыми, кедровыми шишками. Павлик лазил по молодым кедрам за шишками и жарил их на костре, пока живот не заболел.
   Ночевать устроились в ущелье на берегу веселого бурлящего потока, впадающего в Байкал многочисленными рукавами. Вода плескалась в тесных берегах, стремительно неслась навстречу озеру, спешила соединиться с родной стихией. Старик-Байкал спокойно и холодно принимал в свои объятья очередную свою дочку-речку. Успокаивал струи, буруны, водовороты, - сглаживал границы потоков.
   Смотришь на эти буруны-"эмоции" от радостной встречи долго текущей воды из горной тайги: постепенно затухающие колебания, успокаивающиеся в глубине завихрения, безмерную спокойную гладь, молчаливые угрюмые скалы - и сам успокаиваешься!.. Ощущаешь свою малость рядом с вечностью - древней величественной природой!
   Костёрок дымил, тихо догорал - сухих дров (плавника) в округе не было. Дым кружил вокруг, то и дело, меняя направление, не давал дышать, попадал в глаза и делал неуютным вечернее бдение у костра. Спать отправились рано.
   Долго слушали всхлипывания, воркование ленивых волн, всплески омывающей валуны воды, пока не уснули.
   Где-то вверху шумел водопад, с наступлением сумерек всё громче и громче...
   Ранним утром пытались ловить хариусов в таёжном ключе с хрустальной ледяной водой. Хариусы нас видели и, на предлагаемые приманки, не реагировали.
   Даже маленький харюзок был хитрее меня! Подплывал посмотреть мои плывущие мушки и, подпрыгивая из воды, предпочитал ловить комаров и даже стрекоз, садившихся на леску. Более крупные хариусы держались на расстоянии, куда я не мог дотянуться, и наперегонки барахтались в струях, брызгались, мешая друг другу, в борьбе за плывущего мотылька. Устал держать удочку. Положил на кусты и отошёл попить чаю, затем, сматываясь, отпустил всё-таки зацепившегося малька.
   Солнце поднялось выше деревьев, заиграло лучиками с водной рябью, заблестело искрами-зайчиками в струях и чешуе прыгающих рыбок. На эти сверкающие блики больно смотреть - до рези слепили, предвещая жаркий безоблачный день. Вдоволь полюбовались прыгающими за бабочкой-подёнкой пёстрыми красавцами - "парусниками" и к обеду двинулись дальше. Глубокой ночью проехали пустынный в это время Иркутск и, хотя где-то были родственники, - беспокоить их среди ночи не стали.
   Заморённые дорогой, заночевали на выезде, - в тиши городского кладбища.
   Хорошо выспались. Доехали до Черемхово, где нас ждали родители, ...и целых трое суток отъедались и отсыпались.
   Ехали до Саянска по приличной автотрассе. Где-то за Тулуном, в грозу, попали на плохую дорогу - сибирский тракт, возможно не знающую ремонта с царского времени. Вода заполнила дорожные овраги и многочисленные ямы, ставшие озёрами, в которых наш "запорыш" мог утонуть. Осилили менее ста километров, часто останавливались, разглядывали грузовики и камазы, завалившиеся в кювет. Предлагали помощь, и этим улучшали настроение шоферам - асам сибирских дорог.
   Мелькали сёла за бортом, с покосившимися заборами и сараями, одинокими козами на привязи и редкими малочисленными стадами. Новых построек почти не встречали. Всё также убого и тяжело живут люди в деревнях вдоль дорог.
   Размеренно, в беспросветном труде, с живностью, доживали свой век старики, отправив выросших детей в поглощающие народ прожорливые города. Собирали денежки на свои предстоящие похороны.
   Хоть вокруг и была сибирская тайга, но почти пустая. От Тулуна до Тайшета дикий животный мир уже не радовал местное население обилием живности.
   Мерно стрекочет двигатель "запорожца". Павлик, пригревшись, заснул на заднем сидении. В сумерках фары выхватили из тьмы идущего по дороге человека незнамо как, оказавшегося на трассе, вдали от жилья. Повинуясь законам забайкальских шоферов, - остановился. Припозднившимся путником была молодая женщина, спешащая в соседнее село к матери.
   Скрашивая дорогу, разговорились. Больше жаловалась на своём житье-бытье с мужем, бригадиром-парторгом, от которого сегодня сбежала. Нервно попыхивая сигаретой, рассказывала о горестях и напастях местного населения:
   - Не выпить, и погулять с подругами!.. - Многие уехали в крупные города и живут припеваючи.
   Детей нет, - вовремя не родила. Живёт монашкой, пока муж на тракторе в поле, ...и страдает без театра, мороженого и танцев. Исповедовалась в сокровенных грехах постороннему человеку, и я завороженный её откровенностью, заслушался исповедью.
   Ехали не торопясь. И высадив её, долго не мог прийти в себя, - отойти от обилия информации свалившейся на мою голову.
   Невольно прикоснулся к маленькой трагедии, одной из жительниц, - мелькающих за окном деревень. ...С этим мужем жить было сложно. Ей бы мужичка попроще, чтобы пил, бил и по бабам ходил, и желательно все три удовольствия сразу. Жили б счастливо как кошка с собакой. В перемирие она бы громко стонала от удовольствия, счастливая "в доску". При случае, бегала от мужа "налево", выпивала и плакала с подругами, делилась с ними своими сердечными тайнами и количеством наставленных мужу "рогов". Раскрашивала этими красками жизни своё существование, как это принято у некоторых женщин её старинного посёлка, где и поезд не каждый останавливается.
   Местные жители не готовы как-то иначе украсить свою жизнь, не приучены бережно относиться к окружающему миру, как и друг другу.
   Как будто кто-то высосал все силы и желания у местного люда, оставив для развлечения вино, табак, жадность и зависть.
   Видишь дома, строения, а за стенами домов зреют или уже происходят большие и малые трагедии. Живут люди, без ярлыков, хорошие - плохие, просто живут, любят, ненавидят, заводят и растят потомство и мечтают о разном, - большом и маленьком счастье и без надежды никогда не жили, и жить не могут.
   Вот такие мысли, чувства и эмоции сегодня будоражили меня в дороге, - заставляли сравнивать разные периоды. До войны в деревнях проживало в два раза больше населения, чем в городах. Война это соотношение сравняла. После войны городское население росло, а деревня так и не оправилась от людских потерь.
   В пятидесятые выживали после страшной войны, восстанавливали разрушенное войной хозяйство, города и сёла. Но всё же промышленность была в приоритете, и к 1959 году городское население по количеству сравнялось с сельским, но не по качеству, - деревня старела, молодёжь уезжала в города.
   В шестидесятые строили заводы-гиганты, занимались электрификацией страны, строили жильё,- появилось много домов, в том числе и в деревне.
   В семидесятые стоили всей страной комбинаты-гиганты, занимались химизацией народного хозяйства..., и уже ждали обещанный коммунизм.
   В восьмидесятые занимались электроникой, реконструкцией..., решали Продовольственную программу..., и не решили. Обезлюдели деревни и сёла, а бурный рост населения городов не способствовал увеличению сельхозпродукции. Где-то здесь спрятана ошибка?
   Возникали, заставляли думать вопросы: - почему и от чего так нерадостна жизнь в деревне, от которой сбежит последний житель, - дай ему возможность! Отсюда и посыл в душе, как у всякого русского, преследовавший меня: - надо что-то делать! А может само собой утрясётся? И так уже объединяли-разъединяли, переносили-таскали деревни по телу страны. Обещали достойную жизнь, строили социализм. Возвестили на всю планету, что строим коммунизм. Видимо, прошедший по городам социализм, с его социальной заботой о народе, где-то задержался, затерялся на просторах страны, и деревень сибирских не нашёл!
   Бросалось в глаза отсутствие скота на лугах и сена в пригонах, покосившиеся, падающие заборы. Утка и гусь стали редкостью. Уже не пели петухи и не блеяли бараны по утрам во время наших остановок близь селений на отдых. Заросшие крапивой огороды не радовали посадками картофеля и не цвели подсолнухами.
   Видимо, моя с детства любимая деревня приходила в упадок и запустение.
   А кто был не согласен с такой жизнью, переместился в крупные города - областные центры, и обзавёлся дачей. Поэтому так убого выглядят проезжаемые нами селения и малые городки.
   Интересно, что видел Генеральный секретарь Леонид Ильич Брежнев из окна вагона, проезжая со "свитой" на литерном поезде по транссибирской магистрали! И видел ли плоды своего руководства?! Или они все были с зашторенными глазами, как шахтовые кони, виденные мной в детстве.
   Строили заводы-гиганты, покоряли космос, а сбережение народа в сёлах считали делом десятым! А за окном под стук колёс, мирно спала огромная страна, убаюканная лозунгами о прекрасном будущем, и гордилась историей великих свершений.
   От Тайшета до Красноярска доехали без происшествий, привыкнув к монотонному пейзажу с тайгой. Лишь изредка встречали перебегающих дорогу диких коз, зайцев и перепёлок, а не как это бывало раньше во время моих ночных путешествий по малонаселённым северным забайкальским трассам.
   Утомлённые дорогой, мы не впечатлились красотами Красноярска и к вечеру, в ночь отправились подальше от дымного краевого центра. Остановились на берегу безымянной речки, с топкими берегами и коровьим водопоем. По дороге в райцентре Анжеро-Судженске приобрели свиные ножки, - захотели деревенского холодца и горохового супчика. Рыбная "средиземноморская" диета с овощами приелась.
   Всю ночь варили на костре, и к утру получилось два блюда с дымком - оба объедение!
   Утром рыбачили в прикормленном коровами омуте. Ловились караси, ельцы, пескари и ерши. Другой рыбы не было. Отдохнули вдоволь на коровьем лугу, коротко подстриженном скотиной, с запахом коровьих лепёшек и зелёной кошенины. Эти ощущения босоногого детства расслабляли, укутывали ленью и создавали сонное настроение под тихое журчание воды.
   Хорошо, не спеша, пообедали свиными деликатесами! Отужинали ухой и тушёными в масле пескарями и к вечеру наш " запорыш" уже накручивал дорожные километры, приближая нас к Новосибирску. Ехали всю ночь по шоссе, изредка встречая слепившие автомобили. Наш болид - запорожец "взлетал" на вершины гор, освещённые рано вставшим солнцем и "падал" с увалов в ещё сумеречные рямы, пронзая белые "языки", уползающего в болота тумана.
   Корабельные золотистые сосны стройные, без сучков, стали исчезать, - семафорили путникам ослепительными бликами мигающего из-за стволов солнышка. Их мелькающие за стеклом стволы и слепившее солнце - утомляли глаза.
   Вскоре их сменили мрачные строгие пихты и ели. По всему чувствовалось, что въехали в другую климатическую зону - Горную Шорию с благоприятным влажным климатом и разнообразной флорой и фауной. Высокие травы - выше человеческого роста, скрывали заросли чёрной и красной смородины - под два метра высотой. Протискиваешься сквозь стебли дудника - дягиля с огромными листами - зонтиками, раздвигаешь траву гигантского тысячелистника с соцветиями над головой. Продираешься через папоротники и хвощи! Не видишь, куда идёшь, и можешь заблудиться в трёх шагах от дороги!
   Таких высоких зарослей хвоща, этого потомка реликтовых кустарников из древне- юрского периода - мне ещё не доводилось видеть. Папоротники - эти низкорослые "пальмы", пришельцы из мезозойской эры - довершали экзотическую картину.
   А вот и они - красные и чёрные гроздья смородины напротив рта!.. Удивляют величиной своих ягод, которую и в садах не каждых встретишь! Блестят налитые соком, завораживают, заставляют любоваться их природной красотой, так и просят остановиться и попробовать!
   Тайга из-за такого травостоя и густого подлеска была трудно проходимой. Одурманивающая ароматами духота и переплетения из прочных сетей паутины напоминали мне дальневосточный субтропический лес, где приходилось бывать в поисках женьшеня, заманихи и элеутерококка. Настоящие многоярусные влажные сумеречные непроходимые джунгли, с запахом грибной плесени. Даже неба не увидишь!
   Отсутствие ориентиров и великолепие окружающей пышной растительности не располагали к прогулке по такому необычному лесу, а наоборот, добавляли жути - наводили на мысли, что не один путешественник затерялся, бесследно исчез в этих дебрях, не найдя дороги назад. Тороплюсь побыстрее выбраться на дорогу!..
   По обе стороны асфальтированной трассы нас сопровождали заросли малины, которую никто не собрал, и она, усыпанная красными спелыми ягодами, осыпалась, соблазняла нас. Вскоре въехали на мост через реку Золотой Китат. Само название обнадёживало своей необыкновенностью. Возможно, старатели когда-то здесь добывали золото. Решили съехать с трассы и заночевать на берегу. Река в пихтовом лесу, где-то тихая, а где-то быстрая - понравилась с первого взгляда!
   Строгие остроконечные пихты с идеальной фигурой, в голубых и тёмно-зелёных нарядных платьях с "оборками", украшенные шишками - как часовые у мавзолея охраняли лесные массивы таёжного распадка. Ярко-зелёное оперение из молодых, недавно отросших, побегов делало их нарядными. Разглядывали растительность с удивлением, - не приходилось видеть такое количество необычных деревьев.
   Нам казалось, что пихточки в голубых нарядах, с янтарными бусами-шишечками, - женщины, а те, что повыше, в тёмно-зелёных "фраках" со свечками-шишками на лапах - особи мужского сословия, и, хоть это далеко не так, но нам хотелось так думать.
   Чистая река с островками широколистного рогоза и прядями изумрудных водорослей, пронизанных лучами полуденного солнца, завораживала своей красотой. Золотой донный песок, по которому скользили причудливые тени от водоворотов и струйных завихрений, был разрисован следами передвижений водной живности: перловицами и улитками. Когда-то в детстве ныряли за такими ракушками и находили в них жемчуг.
   Мелькали прячущиеся в прибрежной растительности зелёные нарядные окуни. Ковыряли песок в поисках личинок стрекоз. Из плотных, частых стеблей камыша, у самого дна, тут и там, торчали глазастые морды щучек, греющихся на мелководье.
   Щуки нам улыбались! Настоящее рыбье эльдорадо ожидало нас. Вечером в омуте на червя ловились окуни и гиганты - пескари, то сороги - краснопёрки. Ловили, пока видели поплавок! Ночи не заметили.
   Пока ужинали, лежали у костра в ожидании сна, слушали, как бултыхается в камышах рыба, - вечер плавно перешёл в утро. Утренний клёв оказался настолько активным, и не знаешь, что в очередной раз тащишь из омута. С восходом солнца наловились, устали.
   Солнце обогрело, разморило и усыпило в тени деревьев. Решили остаться в этих благодатных местах ещё на день и осмотреть берега и тайгу вниз по течению - в надежде на перекатах встретить хариуса. Днём загорали, купались и отъедались жареной рыбой. Приятно ходить по песчаному берегу, где нет следов пребывания человека. Продолжали осматривать этот рай на земле, всего-то в ста километрах от Кемерово, куда нас по случаю занесло - удивлялись разнообразию растительности. Мечтали ещё раз посетить эти благодатные места, и, возможно, сплавиться на плоту. Благо опыт уже был.
   Тронулись в путь с другими чувствами, наполненные радужными надеждами, оптимизмом и душевным спокойствием. Остался один дневной "переход", и мы почти дома.
   Приехав в свой дом - малосемейное общежитие, постарался как-то обустроится, выгородил кухоньку, приобрёл две кровати для сыновей, письменный стол, две табуретки - и деньги кончились! Жена пока осталась в Чите, завершать свои дела с работой.
   Где-то по железной дороге ехал контейнер с мелочёвкой: бельём, матрасами, подушками и посудой.
   Как я и рассчитывал, здесь мы не были изгоями, никого не интересовали - были обычной безликой массой. Общежитие рассматривалось жильцами как гостиница для кратковременного проживания. Никто с нами не здоровался и не замечал. Соседи не общались между собой, да я думаю, и не узнавали друг друга в толпе, спешащей по делам. Часто менялись и мы не успевали с ними познакомиться.
   Вещи: картошку и велосипед, оставляемые в общем коридоре, умыкнули если не на следующий день, то за неделю. Во избежание неприятностей обувь стали оставлять в ванной комнате.
   С понедельника занял кабинет с табличкой: "Зам директора по общим вопросам". Бросалась в глаза несуразица в названии должности. Вопросы были, как раз, наиконкретнейшие: сбыт продукции и снабжение сырьём, материалами.
   Помещение к моему приезду отремонтировали - обшили стены ламинированными панелями из мебельной ДСП. Кабинет выглядел роскошно, с заказной эксклюзивной мебелью. Всё это благоухало фенолом, формальдегидом, мебельным лаком,- и к обеду я сбегал на территорию складов, чтобы не задохнуться.
   Предшественник постарался и за эти излишества, а может и другие, был освобождён от занимаемой должности.
   Эти 128 дней стали для меня испытанием на прочность и повергли в невероятную депрессию, то ли в крайне-угнетённое состояние. Количество критических дней и ночей подсчитал значительно позже. А пока только успевал увёртываться - вертеться от проблем работающего круглосуточно в две-три смены предприятия с численностью полторы тысячи человек. Цемент, щебень, песок и металл - поступали вагонами, которые надо вовремя подать и разгрузить, уложившись в норму простоя вагонов.
   Попал между молотом и наковальней. Прогибался под "ударами" сверху от моих многочисленных начальников, ... и упорным нежеланием честно добросовестно исполнять обязанности моими подчинёнными.
   Наивный, я ещё не знал, что по-иному они никогда не работали и работать не будут, подчинять свои желания и прилагать все свои силы производственному процессу, не задумываясь ежечасно - ежеминутно над вопросом, а что они лично будут иметь. Снабженцы в нашей отрасли - это особый тип людей, "закрытая каста", не обременённая партийными билетами. Это "профсоюз" с тесными, часто "родственными" связями и особыми правилами: "ты мне, я тебе"! И не думаю, что это мне только казалось! А может преданные предыдущему начальнику, нанимавшему их на работу, не могли воспринимать нового..., пришлого со стороны.
   Вопросы сбыта и снабжения мои коллеги знали досконально, как будто родились снабженцами и сбытовиками, и могли ночью, и в великие праздники достать всё, что угодно, даже для производства, и сбыть продукцию, даже бракованную!..
   Конечно, весь этот опыт моими коллегами нарабатывался годами. Определяющими успех были связи со снабженцами других организаций, которых я ещё не наработал и, видимо, был нужен в качестве санитарной прокладки, чтобы с завода, что-нибудь не утекло.
   Мои начальники пока мирились с меньшим злом,- что толку от меня мало,- по сравнению с большим ущербом, наносимым моими предшественниками, досконально знающими своё дело.
   Может, были и другие причины, о которых я не догадывался....
   Завод не выполнял производственную программу и коллектив не получал премии. Рабочих в цехах не хватало, и руководители стройкомплекса города, шли на разного рода ухищрения, чтобы укомплектовать завод хоть какими-то кадрами. Привлекали на отработку за будущие квартиры работников проектных и научных организаций, солдат из строительных частей и штрафбата, условно освобождённых "химиков" и завозили вьетнамцев. Вся эта "труд-армия" мало годилась для выполнения работ бетонщиков, арматурщиков, сварщиков, слесарей, крановщиков, электриков и ощущала себя временными работниками. Работа в основном производстве на поточных линиях - физически тяжёлая, грязная с лопатой, ломом и кувалдой, - не была привлекательной у жителей нашего города.
   Никак не мог взять бразды правления коллективом в свои руки, мирился с расхлябанностью, неисполнительностью, так как заменить даже некоторых отъявленных разглагольствующих раздолбаев было не кем. Претендентом на должность с подачи вышестоящего начальства уже стоял очередной протеже, направляемый для временной отработки за полученную квартиру. Качество направляемых работников вызывало сомнения в их работоспособности и отказаться нельзя - брали, что дают.
   Первые взаимоотношения с руководителями отделов и их персоналом развеяли все мои сомнения, что коллектив будет выполнять поставленные мной задачи. Большинство из них занимались своими меркантильными делами, строили свои дачи, гаражи, квартиры, что-то доставали друг другу, всем своим поведением показывали мне своё служебное рвение, услужливо реагируя на мои требования, и..., - "спустя рукава" выполняли свои функции.
   Этакая итальянская забастовка - делать вид полной загруженности делами и демонстрировать бурную деятельность, часто с нулевым результатом. Понимал, что заменить мне их не дадут и отношение ко мне, как к варягу, нарушившему их взаимовыгодные связи, будет крайне отрицательным. В коллективе ценились качества вовремя перетолкнуть решение вопроса на соседний цех или службу, а особым шиком считалось вернуть решение вопроса туда, откуда тот прилетел. Отточено до совершенства переталкивание решения вопросов друг на друга и поиски виноватого крайнего. В этом круговороте взаимных обвинений, на первых порах, мне было сложно отыскать "корень зла".
   Вышестоящие мои начальники в объединении и главке проводили совещания-планёрки в том же ключе клуба весёлых и находчивых. Особенно любили собирать нас в субботу, с отчётами за неделю и разносами за недокомплект деталями строящихся объектов. На этих субботних совещаниях мне так ни разу не удалось решить хоть один серьёзный вопрос - всё переносилось на понедельник, пока мои подчинённые-коллеги не подсказали в чём здесь "фишка".
   Хотел обойтись без описания политической ситуации в стране, но полной картины времени, в котором мы работали и жили, не получается...
   Чувствовалось, что страна, как говорил герой популярной оперетты: "накануне великого шухера".
   Рухнула берлинская стена. Переметнулись в НАТО наши союзники - страны Варшавского договора, за освобождение которых от фашизма наш народ заплатил миллионы жизней, а которые не переметнулись - ждала незавидная участь, узнать бомбёжки владельцев демократических ценностей.
   Тихо исчез "почил в бозе" СЭВ (Совет экономической взаимопомощи) с международным разделением труда.
   Государство слабело и не выполняло своей функции. Давил радужные надежды и уверенность в завтрашнем дне продуктовый дефицит - портил настроение. Посещая магазины после работы, поневоле задумаешься, чем завтра кормить детей, и мечтаешь посадить картошку.
   Мало кому удавалось в это время сохранить трезвый ум и холодную память! Наваливающиеся проблемы, неизвестность, тревожили, застилали туманом даже ближайшее будущее не только у меня.
   Похоже, там наверху не хотели или не способны были понимать реальные процессы, а не только этими процессами управлять. Казалось, злой рок управляет страной. Лишив нас всех разума. Заставил участвовать в этих процессах разрушения своей родины.
   Настоящих учёных, политологов, экономистов, историков способных понять и объяснить всё происходящее с нами и страной - не было. Вместо осмысления, какое общество мы построили, кто мы такие есть, - бросились его разрушать.
   Возможно, нам не хватало первоначальных знаний по истории нашего общества. Заучивание в школе дат и войн с историей битв давало знания на уровне предмета "Природоведение" и не позволяло видеть полной картины мира. Изучение партийных документов тоже не способствовало виденью объективной картины общества в различные периоды истории государства российского. Совершенно не изучалась тысячелетняя история религий. А на правдивой истории своей страны зиждется такой предмет, как "Обществознание", то есть поведение человека в обществе и "Обществоведение", то есть управление государством, обществом. Поневоле станешь задумываться, - на каком этапе нашей жизни произошла подмена понятий, ценностей? А может, я ошибаюсь в оценке тех событий? Но такое ощущение вселенской беды присутствовало не только у меня.
   В союзных республиках оживились сепаратистские настроения, и всех здравомыслящих сторонников союзного государства записывали в коллаборационисты (оккупанты), составляли списки и, кое-где, ставили кресты на квартирах в надежде забрать или приобрести за бесценок имущество потенциальных беженцев. Невольно это мне напоминало средневековую Францию с крестами на подворьях накануне Варфоломеевской ночи.
   Находился в это время в Исфаре, заключал договоры с рудником на поставку гипсового камня. Таджикские друзья - однокашники по ВПШ, ночью подняли меня в гостинице. В связи с назревающими событиями и растущими националистическими настроениями настаивали на моём немедленном отъезде через Алма-Ату в Новосибирск. В дороге сопровождали меня до ж\д станции двумя "волгами" с пловом, фруктами и водкой.
   Глухой ночью на полустанке посадили меня, "чуть живого", на проходящий поезд, в переполненный пассажирами вагон, где моё место было занято старым бобо, не владеющем русским языком и, традиционно для этих мест, едущим без билета. Проводник куда-то "слинял". Полчаса доказывал, что это моё место, пока кто-то из пассажиров не сообщил, что поезд идёт в другую сторону.
   Пришлось на следующей остановке выходить в пустыне, где ни платформы, ни вокзала, ни каких-то других признаков жизни не было, кроме большого количества метляков - ночных бабочек, кружившихся вихрем вокруг меня и одинокого тусклого фонаря.
   Появившийся ниоткуда проводник, высаживая, услужливо предлагал купить сомнительного происхождения грушевый лимонад.
   Поезд медленно, постукивая и поскрипывая, отправился куда надо. Скоро угас огнями, оставив фонарь и одинокого пассажира в окружающей их кромешной темноте.
   Жаркое дыхание пустыни подсказывало, что зря не взял напитки и до следующего поезда вряд ли доживу. Осознав это, сразу почувствовал испепеляющую жажду. Кругом ни души - пустота, даже лавочки нет, хоть на рельсах сиди. Второго столба не видать, на котором могло быть расписание. Только вдали на горизонте мелькал свет фар какой-то заплутавшей в барханах машины. Это были мои таджикские друзья, вовремя спохватившиеся, что посадили меня не в тот поезд. И мы понеслись по степи, напрямки, в Ташкент, доедая шашлыки, фрукты и запивая нескончаемыми холодными напитками.
   Самолётами через Свердловск, Красноярск, с грузом гостинцев: персиков и абрикос, за сутки добрался до Новосибирска.
   Отголоски тех событий с окраин Советского Союза стали проявляться и у нас.
   Оживились мои коллеги и потекли на землю обетованную с семьями, отправив на разведку своих стариков. Посещали курсы языка, синагогу и эмиссаров, прибывших из Хайфы. Распродавали имущество, квартиры. Только и разговоров было, как в Израиле всё хорошо, какие богатые "колхозы" - кибуцы, и как у нас всё плохо! Отделу снабжения стало совсем уж не до работы.
   Возбудились этнические и прочие немцы. Прикидывали, как бы перебраться туда, где все вопросы для них решены. Пособия позволяют жить припеваючи и, главное, не работать!.. Легко принимали решение покинуть свою родину и "по-тихому" уезжали. Можно удивляться, но объекты строились! Город подбирался к строительству и сдаче в эксплуатацию 2 млн. кв. метров жилья в год. Партийные, советские органы и хозяйственные субъекты, уже много лет решали задачи бесплатного обеспечения жильём горожан, стоящих в очереди на улучшение жилищных условий.
   Мои начальники отделов постоянно выставляли меня крайним перед вышестоящим начальством в объединении и главке. Пользовались тем, что я специфики не знаю.
   На ноябрьские праздники оставили меня - ответственного дежурного - одного на заводе. Мой начальник транспортного участка имел привычку вовремя слинять со своими грузчиками, - не предупредил о подаче вагонов со смоляной паклей под разгрузку. Найти трезвых грузчиков в общежитиях и районе не удалось!
   Привлёк сына с его одноклассником, и втроём разгружали вагоны до изнеможения.
   Честность, порядочность, добросовестность у моих коллег были не в чести, а ценились другие, неизвестные мне качества: закамуфлированный под правду обман, ложное информирование, перекладывание собственной вины на товарища и подкладывание решения собственных вопросов соседу.
   Часто разыгрывали меня "первоапрельскими" шутками - подшучивали, подсмеивались за моей спиной, и я попадал в незавидное положение. Время, когда я легко мог переломить ситуацию, и мои распоряжения беспрекословно, и в срок выполнялись - канули в лета. Конечно, злился! Мучаясь от бессилия! Не видел выхода. Был ограничен в средствах укрепления дисциплины.
   Пришлось готовиться к планёркам и овладевать этим "коммерческим" искусством под одобрение моих подчинённых, отбивающих проблемные вопросы, словно теннисные мячики тому, кто их послал.
   Единственное светлое пятно - высокая зарплата, не радовала. Справедливости ради замечу, что по вине снабженцев - сбытовиков конвейеры никогда не останавливались. Помогали избежать этих остановок неучтенные припрятанные заначки. Всегда находились скрытые резервы, которые утаивали начальники цехов, преждевременно нагнетая ситуацию с нехваткой сырья, объясняя тем самым невыполнение суточного задания.
   Наконец начальство оставило бесполезные попытки включить меня в цепочку снабжения и сбыта, так и не научившемуся выполнять устные распоряжения - отгрузить продукцию "налево" - и от этого несло "убытки". А может, таким образом, проверяли меня?! Одной ли я с ними "крови".
   Вместо этого научился всё чаще возвращать вопросы и вину за сорванные поставки на ловких начальников комплектующих отделов главка и не додавших нам цемента, металла и много ещё чего не позволяющего выполнить план. Часами доказывал в "Стройкомплекте", что поставленный нам по документам цемент - фактически не поступал, за что часто выпроваживали из кабинетов, с напутствием научится "правильно" считать. И чтобы не мешал их планам, предложили в ноябре 88г. занять кабинет заместителя директора по гипсовому производству.
   Цеха - "пасынки" этого грязного производства были убыточны и не справлялись с планом. Не успел опомниться, как вновь назначенный бывший начальник - мой предшественник, переселил меня на новое место, где в пыльном вредном производстве с безликими работниками - белыми от гипсовой муки вьетнамцами, а также направленными на отработку за строящиеся квартиры работниками НИИ, я и потеряюсь.
   Вьетнамцы и научные работники были похожи, как одно лицо, будто близнецы - ближайшие родственники. Гипсовая мука и респираторы делали всех идентичными, и различить их можно только после бани...или по комплекции. Если видишь ребёнка с лопатой у транспортёра - это наш соратник из дружественного Вьетнама, победивший американских агрессоров.
   А, может, ошибаюсь и моё начальство пыталось встроить меня в конкретный производственный процесс для общей пользы дела согласно старинной русской пословице: " С паршивой овцы хоть шерсти клок...".
   Гипсовое производство по сравнению с железобетонным считалось второстепенным - не главным. Обойдено вниманием главка, и номенклатурой комплектующих материалов.
   Цеха - гипсопрокатный, гипса и сухой штукатурки, работали в круглосуточном режиме.
   Настроение сразу улучшилось - попал в тот режим и в тот коллектив, который делал конкретные дела, видимые по отгрузке, и переложить свои упущения было уже не на кого. Радовался, что покинул своих незаменимых, ценных сбытовиков и снабженцев, убеждать которых работать обрыдло, а выгнать нельзя.
   Минуя отделы завода, взял на себя вопросы обеспечения сырьём. Заключал договоры. Ездил в командировки по заводам - поставщикам, почти по всему Советскому Союзу: Таджикистан, Украина, Урал, Восточная Сибирь...
   Вернулось то состояние, когда с утра не знаешь за какое дело хвататься, а к обеду всё разгребёшь и к вечеру, довольный, бредёшь домой - в общежитие.
   Где-то появились кооперативы и кооператоры, заработавшие первые миллионы за счёт общего, созданного поколениями народного богатства. Выпячивались и пропагандировались их успехи. Насколько они были полезны, вопрос спорный. Занимались подработкой "хвостов", работать с которыми крупным производителям было "невыгодно". Старались часть затрат оставить на предприятиях, которые их породили, и реализовывали неучтённую продукцию, произведённую в цехах.
   Старания мои по налаживанию стабильной работы начальством были замечены, и в марте 90 года стал представителем завода по внешнеэкономической деятельности.
   Начальству было виднее как меня использовать.
   Параллельно занимался созданием новых строительных отделочных материалов совместно с заводом цементно-стружечных плит и институтом ядерной физики СО РАН. Проталкивал новые необычные материалы. Хотя опытные материалы прошли испытания и вызывали у строителей восторг, но препятствием были финансы - вернее отсутствие их.
   Зарплата та же, дела новые и я согласился. Мне было интересно участвовать в создании новых форм хозяйственной деятельности. Создана группа молодых учёных из Академгородка по перестройке управления и хозяйственных отношений, к которой придали и меня.
   Мои начальники надеялись на зарубежные инвестиции в наше производство и внедрение разработанных новых материалов с помощью совместных предприятий. Европейские капиталисты уже шныряли по всей стране с заманчивыми предложениями инвестиций в долларах, дешёвых кредитов в европейских банках под 3-7 %. Под предлогом создания совместных предприятий и выпуска более современной продукции предлагали в качестве паевого вклада свои "ноу-хау", которое заключалось в применении только своих зарубежных материалов и оборудования. Для производства этих материалов и комплектующих мы в свою очередь должны поставлять в Европу сырьё: деловую древесину согласно евростандартам, топливо, алюминий и чёрный прокат...
   Наши разработанные и ещё не внедрённые прогрессивные материалы их, почему-то, не интересовали, а во время совещаний с обильными застольями в загородных "отелях" - "Берендее" и "Лесной сказке", подогревался интерес к европейским технологиям.
   Наши директора от такого внимания "растаяли" во время ланчей, спичей, тостов. Долларов и франков ещё в глаза не видели, и наслаждались от капиталистического внимания.
   Зачастили совещания и семинары в министерствах и экономических институтах Москвы, и куда мы ездили с удовольствием, отвлекаясь от производственной рутины, - задавали вопросы по "перестройке".
   Академия народного хозяйства, а затем РЭУ им Плеханова, собирали нас каждые полгода, и уже содействовали формированию рыночных структур в 90х годах. Вещали с трибун: "... общенародное, - значит ничьё... государство, чиновник - плохие управляющие накопленного за 70 лет имущества". Скрывали от народа, или может скромно умалчивали, что их интересует конец предыдущей фразы. Подталкивали к поиску эффективного собственника.
   Хотя университет скрывал это содействие за формулировкой: - "...содействия устойчивому социально-экономическому развитию страны (СССР) за счёт формирования человеческого и интеллектуального капитала...".
   По давней привычке просиживал выходные в читальном зале библиотеки в приятном окружении увлечённых читателей. Люблю тишину прохладного зала, изредка нарушаемую шелестом страниц. Обложившись фолиантами, с волнением берёшь очередную книгу с кладезем знаний, после знакомства с которой в голову приходят долгожданные или неожиданные мысли. Чем больше книг просмотришь, а какие-то почитаешь, тем больше умных мыслей посещают тебя. Времени не замечаешь, и только усталость от избытка информации направляет тебя домой.
   Знакомился со статьями, публикациями, изданными академиками Л. Абалкиным, А. Аганбегяном, В. Маевским, П. Бунич и Л. Гринбергом. Читал авторефераты кандидатских и докторских диссертаций по экономике, искал и не мог найти ответов на возникающие вопросы по перестройке. Такое же недоумение высказывали и мои коллеги по работе, чаще меня бывающие на различных "форумах" в столичном Университете им Плеханова.
   Ощущал собственную неполноценность от непонимания, как будем выполнять постановление ЦК по обеспечению каждой семьи к 2000 году отдельной квартирой. Хотя мне, нуждающемуся в жилье, эта забота нравилась. Вскоре об этом постановлении забыли, а на первый план выдвинули ускорение, плюрализм и демократию. Для меня оставались неясными вопросы, что и как собрались перестраивать, и куда ускорятся с помощью плюрализма и демократии. Хотел знать, куда это "броуновское" движение в экономике нас заведёт.
   330 докторов экономических наук с 780 кандидатами на семинарах в РЭУ им Плеханова не могли объяснить, что же будет со страной и нами, и зачем это нужно простому труженику. По их мнениям, и как позже выяснилось, рекомендациям иностранных советников, было начато реформирование управления предприятиями, с дроблением и изменением форм от малых предприятий, товариществ и кооперативов до различных ЗАО и ООО. Видимо надеялись, что во время перерегистрации, собственность, наконец, найдёт своих хозяев. А, может, я слишком хорошо думаю о наших учёных: "... а они разводили своими рекомендациями бюджет на деньги, гранты и программы за свои высокие зарплаты".
   Для изменения экономического, политического курса ...и нашего сознания требовались научные обоснования, и мы их в скором времени получили. Пришли молодые, более решительные и дерзкие - (оголтелые), с научными трудами толще "Капитала".
   Один Егор Гайдар со своими изданными научными трудами с обоснованием своей " теорией перестройки постсоветского пространства" суммарным объёмом более чем на 9000 страниц и многотысячным тиражом - чего стоит!
   Для любознательных привожу точное название: - Е.Т. Гайдар, собрание сочинений в 15 томах. Может кому-то захочется ознакомиться с тысячами страниц!.. - И понять, за что и почему разрушили СССР.
   Стали возникать, как грибы после дождя, различные академии: строительства, телевидения, коммунального хозяйства, системных коммуникаций и т.д. Особой популярностью пользуется модное прилагательное "Системный..., системная..., системного... " к названиям изучаемых предметов в названии академий.
   Параллельно возникали организации по противодействию лженауке, и если догадаются собрать в кучу все эти организации, то возникнет ещё одна академия! Лекторы и, как показало время, прочая учёная братия из Плехановского университета и Высшей школы экономики (НИУ ВШЭ созданного в 1992г Е. Гайдаром под себя) напускали наукообразного туману о новых методах хозрасчёта, социализме с человеческим лицом, преимуществах совместных предприятий, налоговых послаблениях, европейском плюрализме и демократии на постсоветском пространстве.
   Будут совместно со средствами массовой информации готовить винегрет из правды и неправды. Не хочу навязывать своего мнения, но мне кажется, - "учёные" вконец совесть потеряли Дворянские и казачьи сообщества, толи землячества, раздавали звания и награды. Родившиеся в их недрах параллельные негосударственные структуры резали слух высокопарными названиями....
   Страшно подумать, ...и как мы без них жили целых семьдесят лет!.. Оживились клерикалы всех мастей (от ваххабитов до саентологов). Стремительно увеличивалось в стране количество академиков и членкоров, церковных приходов, дворян и казаков....
   Журналистика, литература, поэзия перестали быть совестью нации, как это было в советское время, и помогали народу выстоять в годы испытаний.
   У меня всё время присутствовало чувство, что я чего-то не знаю, чего-то не понимаю, чего-то элементарного, что ораторам и моим коллегам там, в Москве, известно. Эти говоруны-краснобаи уводили моё сознание от всеобъемлющего, всестороннего виденья общественных процессов. Видимо, до поры и времени скрывали истинные цели нашего правительства. Внушали нам, что без европейских ценностей мы будем отсталой страной, с несовершенным ценообразованием и без колбасы, сгущёнки и масла.
   Сравнивали торговые накрутки и издержки у нас 7 - 17%, и в кооперации до 30%, с издержками в европейской торговле 3-4% и накрутка к цене в торговых сетях 3%. Убеждали, что наша страна неспособна решить проблему продуктового дефицита без международного разделения труда, - ведь бананы и фейхоа у нас не растут.
   И мы верили Егору Гайдару, ведь врать то ему, редактору журнала "Коммунист", заведующему экономическим отделом газеты " Правда", внуку писателя - борца за советскую власть, и погибшего в Великую Отечественную войну, - нам вроде не зачем? (Изобрёл новый термин для своей родины - "постсоветское пространство"). Хотя, как я сейчас понимаю, эти учёные, консультируя правительство и Госплан, приложили руку, чтобы был дефицит, и всегда чего-то не хватало. А вскоре у нас перестали расти мандарины, чай, виноград, хлопок и много чего.
   Моё руководство клюнуло на красочные буклеты и обещание прибыли, которой могло и не быть после выплаты иностранному партнёру за "ноу-хау", зарубежные материалы и проценты за кредиты, уплаченные нашей стороной, и многих других "заморочек", способных развести на деньги.
   Зарубежный инвестор зафрахтовал Як-40 и летал по странам и континентам с условием погашения половины затрат нашей стороной. На нашей территории планировалось только сборочное производство разнообразных европейских коттеджей из европейских деталей. Размах был глобальный - планировались поставки комплектующих из Канады, Австралии и Сингапура, и отправка комплектов домов в Аргентину, Бразилию и Бангладеш.
   От такой перспективы задумалось руководство главка и решило отправить кого-нибудь и куда-нибудь "на разведку".
   В связи с неясной ситуацией, в которую попали мои начальники, меня назначили помощником директора завода по созданию совместного предприятия с Австрией. Зарплата опять осталась та же, дела новее-новых, и я согласился.
   Мне было интересно участвовать в реформировании производственных отношений и создании новых форм производственной деятельности с участием иностранных партнёров. Создана группа руководителей - учредителей будущих совместных предприятий, которой придали и меня.
   Ездил с представителем завода ЦСП (цементно-стружечных плит) на подобное созданное австрийцами предприятие в Кишинёв, встречался с молдавскими министрами.
   Убедился, что мои начальники в Австрии после угощения в ресторане и под впечатлением жизни в столице - красавице Вене, подписали протокол намерений по созданию совместного предприятия крайне невыгодный для нашей стороны. Даже не потребовав его перевода на русский язык.
   Молдаване уже попали под обаяние совместного предприятия и разрушили собственное производство. Вынуждены приобретать необходимые материалы за рубежом у своих партнёров.
   Гадали - в чём же "секрет" наводнивших страну создателей совместных предприятий и подыгрывающих им соотечественников из академии народного хозяйства им. Плеханова. (Продавали нам заводы, комплектующие, технологии, - "привязывали" к своему рынку сбыта.)
   Находясь в гостинице правительства Молдавии, наблюдал из окна за непрекращающимся митингом на площади и в парке, у памятника господарю-королю Штефану. Вся гостиница с огромными мраморными апартаментами была в нашем распоряжении несколько дней. Даже персонал разбежался, отдав нам все ключи. Видимо, никто не желал находиться рядом с беснующейся от вседозволенности толпой. Ждали погромов. Митингующие активисты день и ночь требовали, то ли воссоединения с Румынией, то ли отделения от Советского Союза.
   До этого митингующие уже добились в августе 1989 года постановления Верховного совета МССР о придании румынскому языку статуса государственного и перевода письменности на латиницу.
   Иногда напротив Дома Правительства кого-нибудь били. Милиции и других правоохранительных - (государствосохранительных) - органов видно не было. Митингующие орали в мегафоны на румынском или молдавском языке так, что невозможно было выспаться. Видимо без "матюгальников" - мегафонов плохо понимали друг друга.
   Перед отъездом зашли попрощаться с заместителем министра - соотечественником, сообщившим пренеприятную новость, что Молдавию мы потеряли, и он готовится с семьёй покинуть республику. Такое же настроение было и в Совмин, - русскоязычные чиновники, независимо от национальности, паковали чемоданы. Вспоминали, откуда родом их предки и кто ещё живёт в Сибири, на Орловщине или Полесье. Настойчиво приглашали нас вечером в гости, интересовались жизнью в Новосибирске. Решали куда покупать билеты и подсчитывали - хватит ли денег.
   На дворе был март 1990 года. Волны сепаратизма покатились по СССР.
   Три месяца занимался расторжением договора с владельцем фирмы - много чего съел и выпил в ресторанах и на "ланчах" - совещаниях с его представителями, нанятыми им из числа россиян, и, наконец, нам удалось расстаться без штрафных санкций.
   Живя в огромной стране, я не сталкивался открыто с национализмом, хотя это негативное явление тлело в Прибалтике, западной Украине, Молдавии и странах соц. лагеря...
   Казалось, что разбежимся по национальным квартирам, и сразу будем жить лучше, но всё оказалось сложнее - производство остановилось. Тесно было в своих национальных квартирах. Многие стали просто потребителями без работы, и средств существования, и вынуждены продавать всё, что хоть кто-то готов купить, включая себя.
   Началось великое переселение народов, бегство от проблем и поиски лучшей доли. Второй волной побежали евреи, и теперь не только на землю обетованную, а и в Европу, Канаду. Затем двинулись немцы на свою историческую родину, затем ринулись латыши, эстонцы, литовцы.
   Порушив у себя заводы "навострили лыжи" украинцы. Да кто их пустит, за просто так?
   Ведь надо что-то отдать? Пусть это что-то не своё - личное, и что отдавать сложнее, а общественное - государство, добрососедство. Разрушить веками существовавший общий рынок, кооперацию, интеграцию и экономический союз с предприятиями в России и только потом лечь под Евросоюз, а, по сути, под Германию, с надеждой, авось что-нибудь отломиться...
   Украинцы и в советское время кичились своей исключительностью (превосходством), одни скакали, другие кричали:- "Мы кормим всю Россию, у нас и то, и это есть в избытке". Огромными усилиями многонациональной Украины создавалось это изобилие, которым делились с соседями. За тридцать лет заново отстроили полностью разрушенное войной хозяйство. Но часть молодёжи уже с завистью поглядывала на благополучную Европу, покорно "пролежавшую" под Гитлером, не разрушенную войной, и ненавидела Россию, якобы мешающую Украине жить как в Европе. Оказалось, "бильшого розума не треба", достаточно просто найти врага и обвинить его во всех своих бедах! Поменять учебники истории, школьную программу, сменить символы, запретить доступ к правдивой информации и подождать, когда вырастут хитромудрые недоумки-недотёпы, не знающие тягот войны и историю своей страны! Похожая "беда" прослеживается и у нас, - неучами проще управлять.
   Украинцам бы радоваться, что есть спрос на их продукцию, услуги. Есть огромный рынок России. Работа в избытке - работайте и богатейте, процветайте, стройте у себя как в Европе, а хотите, как в Корее и Японии - ездите по Миру, смотрите, учитесь, отдыхайте! Дома работы - непочатый край! Делайте свою родину привлекательней и краше!!
   Наоборот! Стали завидовать Евросоюзу, требовали открыть границы, мешающие поиску земли "обетованной", где все вопросы жизни решены и им осталось наслаждаться плодами цивилизации.
   К сожалению, и россияне недалеко от украинцев ушли. Также стремились подпрыгнуть, " увидеть Париж и умереть!" Подтверждая мысли, что мы один народ.
   Многие побежали в Америку и Европу, а кто-то из оставшихся на родине "пакует чемоданы" и с завистью смотрит на европейскую демократию, Давос и Куршавель, искренне не понимая, против чего протестуют антиглобалисты!..
   Оправдывались, что бежали из своей родины от чиновников и правителей. От безответственных политиков болтающих то, что люди хотят от них услышать и, зачастую, болтают, что ни попадя, принося вред в международных делах. Писателей - публицистов, очерняющих свою родину. Уезжали от "независимых" судей и милиции, от Конституции и от образования, от недоразвитой социально-экономической сферы, от дорог, от бесполезного Совета Федерации, одобряющего все шаги правительства, от болтливой, периодически дерущейся Думы.
   Депутаты дрались, как покупатели на распродаже. Шла распродажа страны!
   Бежали "продвинутые" от правителей, вешающих на нищий народ поборы, от продажной медицины и образования, от законов защищающих богатых. Бежать в чужую страну оказалось выгоднее, чем трудиться и делать свою родину краше.
   Хорошо, что так думали не все! Осталась бы опустевшая земля с богатейшими ресурсами на радость "добрым" соседям - бери не зевай!
   Расцвёл рэкет, наркомания, работорговля, проституция...оккультизм и мистика, магия и эзотерика.
   Откуда эта вся " пена - шелупонь" взялась?! Казалось, за семьдесят лет Советской власти удалось воспитать нового человека, образовалась новая общность взамен национальной - советский народ. Обуздали алчность и жадность. Видимо и здесь желаемое выдавалось за действительное. Реформаторы пошли дальше, убрали графу национальность в паспортах, считали не нужным знать, кто работает на земле, в шахте, заседает в правительстве.
   Стали исчезать деревни, сёла, моногорода, причём, многострадальные селяне и при советской власти трудно жили и сейчас вынуждены искать лучшей доли в городах. Рабочий и крестьянин исчезали, как классы.
   Женщины перестали рожать детей, у которых неясное будущее.
   Появился фермер, и пока непонятно к какому классу-сословию принадлежит, но не к капиталистам - это точно!..
   И возникла из пепла великой страны многочисленная "армия" охранников, чего и от кого, и "офисного планктона", обслуживающих богатых, которых отношу к классу служащих.
   Богатые - буржуа получат всё, чтобы уменьшать своё население бедностью, но бедных от этого не будет становиться меньше.
   Объединились идейные бескорыстные враги советской власти и корыстные продажные политики, из числа партийной и советской элиты. Первые их презирали и с удовольствием использовали. Вторые считали идейных ненормальными шизофрениками. Обе стороны клеймили Сталина за умение от них защищаться. За то, что победил с народом врагов в войну и столько лет делал несбыточными сны - о европейской жизни на Лазурном берегу.
   Что-то подсказывает мне, что пройдёт время, и начнут обвинять время перестройки. "Лихие" 90е, уничтожившие великую страну, с бегством в эмиграцию более миллиона граждан, как "годы сталинских репрессий "! А либералов-реформаторов, подобно коммунистам, будут обвинять в гибели десятков миллионов своих граждан, ограбленных, лишившихся средств существования, месяцами не получающих зарплату. Приравняют их деяния к геноциду собственного народа. А по утверждённой потребительской корзине к "голодомору".
   И если заглянуть в более отдалённое будущее, то вполне возможно европейские государства, защищая своих граждан, их права и свободы, демократию, будут вынуждены ввести смертную казнь, чтобы избавить свои народы от понаехавшей "мрази-заразы", воспроизводящей себе подобных, или найдут другие действенные способы.
   Маятник мировых общественных процессов может качнуться в другую сторону, и созданное на иной основе министерство исполнения наказаний Российской Федерации, совместно с Интерполом, будет разыскивать по всему миру отечественных мошенников, казнокрадов, и их пособников для свершения справедливого правосудия. Слово либерал-реформатор станет первым в одном ряду со словом национал-социалист, так как его носители не меньше вреда причинили нашей родине-стране. Время покажет, выживет ли родина-страна от этих совершённых либеральных реформ или достигнет небывалого процветания?
   Но до этого ещё дожить надо! А пока выше перечисленные страшилки мне даже во сне не снились.
   Продолжал верить в прогресс человеческих отношений! Бездумно жил в стране и не знал, что за это бороться надо, иначе "звероподобные" отношения будут плодиться и утверждаться.
   По предприятиям прокатилась волна демократии и плюрализма, устроившая повсеместно выборы командиров-руководителей, как в период гражданской войны, и преследовались какие-то пока непонятные мне цели, и лишь по происшествию многих лет картина стала проясняться. Все эти новые веяния: переформатирование предприятий, с регистрацией и выборами руководителей нужны были, чтобы убрать крепких хозяйственников, противящихся развалу экономики. Такие перевыборы под руководством парторганизаций и профкомов кое-где удалось осуществить. Повсеместно рушились связи по взаимопоставкам сырья и материалов. Договора не выполнялись, единоначалие было попрано. Даже центр - Москва почти не управляла ситуацией.
   Раньше других стали срываться поставки из республик, где местные "князьки и феодалы" уже не подчинялись Москве согласно ещё одной старинной поговорке: "Кошка издохла, мыши в пляс...". В договоры поставок сдали вписываться дополнительные условия, лишающие их привлекательности, заставляли нас задуматься и искать альтернативу.
   Первым реформировалось Проектно-строительное объединение, стало сдавать свои помещения в аренду и заниматься делами мне неизвестными.
   Завод с многоцелевой программой справлялся всё хуже и хуже. Зависли в долгострое больницы, школы, дома - девятиэтажки 97 серии. Многочисленные СМУ и СУ задыхались от недопоставки деталей. Задерживалась сдача строящихся объектов и как результат - росли долги по зарплате.
   Хотел обойтись без описания социально-политической ситуации, объясняющей наши поступки, но видимо не получится. Из неё не выскочить, не вырваться согласно поговорке: "Для каждой ноги свой сапог, а бедняку лапти!"
   В стране к товарному голоду присоединился дефицит денег. Стал процветать бартер. Кто что производил, тем и расплачивался. Появился спрос на такие услуги, и появились, как грибы после дождя, брокеры, целые брокерские конторы, товарные биржи, где эти операции осуществлялись с виртуальными деньгами и реальной товарной массой. Появилась реальная безработица по статистике и дикая, не учитываемая, когда числишься, а предприятие не работает.
   Кому-то принадлежит гениальнейшая мысль приватизировать квартиры и так уже многолетним добросовестным трудом оплаченные жильцами. Многие, если не все, тронулись умом на приватизации, носились с ваучерами в надежде выгодно их пристроить, продавали квартиры и несли деньги в банки или "пирамиды"; и то и другое мошеннический способ отъёма денег, забыв школьные законы времён Михайло Ломоносова: "Если где-то прибывает, значит, где-нибудь, убывает".
   Пудрили народу мозги, что высокие проценты по вкладам банки зарабатывают и выплачивают вкладчикам, удачно вложив ваши деньги в производство. Утаивая аксиому со времён Петра Великого: прибыло у ловких мошенников - убыло у народа, и никак по-другому. Так как мошенников у нас всё же меньшинство, вот они и будут самыми богатыми в стране и составят 1% населения, а 50% или более по данным ВНИИЦИОМ окажутся за чертой бедности и без нормальной работы, начнут "хакамадить" вдоль автомобильных и железнодорожных трасс, собирая в лесах дикоросы или предлагать другие услуги. И хорошо, если только овощи с дачи. А кто попал в 49% будут ощущать себя безмерно счастливыми от нововведений владельцев средств производства и их охраны.
   Надежды, что рынок всё отрегулирует и расставит в жизни страны по своим местам, ещё более призрачны, чем предыдущее плановое хозяйство. Да, рынок отрегулирует всё в интересах кучки олигархов и вздохнуть труженику можно, если олигархи что-то ещё не досмотрели, не прибрали к своим рукам.
   Расслоение по уровню жизни станет наидичайшим, в силу того, что нашим труженикам незнакома борьба за свои права в противостоянии с капиталом.
   Наши рабочие и крестьяне не знали столетий классовой борьбы, не имели боевых профессиональных союзов, не боролись десятилетиями за свои экономические права, как труженики в Европе. Да и само существование Советского Союза, "экономическое соревнование" с ним по уровню жизни, делало буржуазные правительства более сговорчивыми и уступчивыми к беднейшей части своих народов.
   Скоро мир станет "однополярным", что, наверное, отрицательно скажется на благосостоянии не только российских, но европейских тружеников. Новоявленные правители - "реформаторы" опустят  экономику и условия жизни людей на одно из последних мест в мире, вогнав народ в длительный многолетний стресс "перестройки".
   Горбачев привлечёт единомышленника из-за океана Яковлева, долго жившего и работающего в Канаде, который заменил всех редакторов газет, журналов, радио и телевидения - всех средств массовой информации в стране.
   Спустя годы, в 2001 году, бывший член Политбюро ЦК КПСС Яковлев, вспоминая о своей деятельности, писал: - "На первых порах перестройки нам пришлось частично лгать, лицемерить, лукавить - другого пути не было. Мы должны были - и в этом специфика перестройки тоталитарного строя - сломать тоталитарную коммунистическую партию.... Советский тоталитарный режим можно было разрушить только через гласность, прикрываясь при этом интересами совершенствования социализма". До сих пор мир пользуется его цифрами о количестве политзаключённых в сталинских лагерях.
   От творившихся в стране дел законопослушный народ впал в суппорт. Не законопослушный народ - занялся рэкетом, принялся приватизировать и тащить всё, что плохо лежит.
   Робкие попытки ГКЧП поправить положение во главе с руководителем КГБ - т. Крючковым, министром МВД т. Пуго и министром обороны т. Язовым, и выдвинувшими в качестве лидера т.Янаева, не увенчались успехами, так как новоявленные властные структуры уже охватили жажда наживы. На волне демократии к управлению уже рвались "лабораторные" мальчики, не обременённые этическими нормами. Затем эстафету дел, что не успел сделать по разрушению КПСС и СССР Горбачев,   сотворил   Ельцин.
   Немного попугал, пострелял в несогласных с ним демократов в Белом доме.  
   Арестует "заговорщиков", наградит причастных к "штурму"  и спустит этот эпизод на тормозах, не устаивая показательных судов. Начнёт и проиграет две чеченские военных компании, свалив вину на бездарных генералов. И его основная заслуга, что страну хоть и прихватили сильные мира сего, но изрядно "покусанную" территориально, окончательно не захватили к великому огорчению либералов, мечтающих проснуться в Европе.
   Но не буду распространяться о достоинствах и полезных для страны деяниях первого президента России. Лучше всего об этом расскажет его приближённая свита приватизировавшая страну.
   "Сходка" глав союзных республик в Беловежской пуще, наплюёт на результаты референдума о сохранении СССР - оставит за границей 30 млн. русских, чьи предки издревле осваивали и жили на этих территориях, в одночасье ставшими ближним зарубежьем.
   Сколько народа погибло в этот период от инфарктов, инсультов, "толкаясь в очередях" за куском общенародного, накопленного поколениями, богатства с ваучером в руках и отстреливая друг друга, мошенничая и обманывая бывших сослуживцев - статистика умалчивает.   Продолжительность жизни упала с 74 до 56 лет в среднем по стране. ( Да, и стоит ли верить статистике?)
   Кто-то с интересом следила за событиями..., а большинству было не до смеха. Страна вынуждена смотреть "спектакли" в этом театре абсурда: Государственной Думе, Совете Федерации и заседаниях правительства, и ещё не подозревала, что эти люди уже стоят на службе капитала, банкиров, буржуазии и будут вести "войну" с собственным народом.
   Взяточничество никогда так не расцветало, как в 90е. Полная уверенность в своей безнаказанности.
   Беспризорников насчитали более 500 тысяч, и я не уверен, что точно считали. Статистике не плохо бы знать, что стало с их родителями! Продавались пособия для школьников про секс с животными, трупами, детьми. Продаются самые дешёвые в мире наркотики.
   Возникло "гнездо разврата" - Парк Авеню на Таганке, - первый публичный клуб для подростков, занимающийся воспитанием молодёжи эротикой. Обзавелись кабинками, предлагали для детского секса, за очень умеренную плату. Кабинок не хватало..., тогда уединялись парами в туалете. С концертных площадок пропагандировался гомосексуализм и лесбиянство - в порнографических конкурсах с раздеванием, стриптизом и театрализованными представлениям. Нам осталось гадать, где эта воспитанная развратом молодёжь "всплывёт" через десять-двадцать лет?
   Региональные телевизионные каналы в ночное время крутят порнографию зарубежного производства. Что-то доставалось и селянам, не спали долгими ночами, "осваивали" теорию тантрического секса или "сагу о Красной шапочке". На литературных развалах продавались видеокассеты с "порно" на любой вкус, ласково называемые эротикой. Пока депутаты разбирались, что и куда отнести, как бы запретить не получив обвинение в возрождении цензуры, - кино, телевидение, интернет насаждали насилие и жестокость, развращали пороками нацию, формировали извращённые запросы общества.
   Как только народ начинал возмущаться, отторгал это искусство пикетами, призывал правительство оградить молодое поколение от безобразий, то сразу от публичных людей раздавались вопли о возврате цензуры, ущемлении прав художника на видение или новое прочтение произведений великих авторов. Что это, если не диктатура кучки извращенцев?
   Вопили об ущемлении их личных прав, свободы творчества, а по существу вседозволенности. Кричали об угрозе возвращения сталинских лагерей, чтобы у либерального правительства не возникали желания оградить молодую бездуховную поросль от низменных чувств, порнографии и прочей "клубнички", привлекающей молодёжь в театральные залы.
   Рост смертности за первые три года реформ составил 1мл 100 тыс. в сравнении со среднестатистическим.
   А где в это время была церковь, духовенство? У себя в церквях подсчитывало барыши от беспошлинного завоза табака и вино-водочных изделий на восстановление храмов.
   План Даллеса удался! И можно ожидать глобальных потрясений по "теории золотого миллиарда".
   Неприкосновенная каста реформаторов совсем "берега потеряла".
   Успокаивали народ:
   - Без боли нет прогресса, - или другими подобными перлами - "слоганами" либеральной отечественной мысли. И под шумок становились олигархами. А страна теряла рабочий класс, интеллигенцию, молодёжь, будущее. Становилась сырьевым придатком Европы и других развитых стран.
   Кое-кто, "кандидаты и доктора политических наук", отмежевался от периода "лихих" девяностых, утверждая, что это было во времена семибанкирщины и теперь у нас по-другому - в интересах народа. Но мне кажется, банкиры "масть сменили"?!
   Может, я неправ в описании происходящих событий, то поправите!
   Мелькают в памяти образы радетелей народного счастья, вещающие с трибун и знающие, что народу нужно, но называть и "рекламировать" их не буду.
   Стараниями горбачёвской команды и советниками из-за океана "по перестройке и ускорению" мы были обмануты! Ельцин более решительный и достойный последователь начатых преобразований Горбачёва, довершил начатое. Народ потерял единство и национальную идею, мобилизующую, объединяющую граждан на трудовые и ратные подвиги и становился добычей сильных мира сего.
   Вброшено в сознание граждан множество политических партий и мало кто разберётся в этих хитросплетениях обещанных народу программ с целью разделить народ на как можно меньшие группы. Тем самым осуществили принципы древнего феодализма: - " Разделяй и властвуй".
   Количество партий и мнений ещё не означает, что жизнь общества станет ближе к истине, ближе к жизни по правде и справедливости, наоборот количество кривды вырастет многократно. Горько быть обманутым!
   Как это произошло и почему?
   Напишут учёные попозже, режиссёры снимут фильмы, писатели напишут романы, - ...если таковые появятся!
   Произошла контрреволюция. Общенародные средства производства и накопленные народом богатства потекли в руки новоявленной буржуазии. Общероссийские ценности, с помощью наших либералов и их европейских друзей, стали "атавизмами". Всё, что относилось к славянским, интернациональным, социалистическим ценностям и завоевания за годы советской власти, хаялись-хулились деятелями культуры, журналистами, телеведущими, политиками. Вся эта "телешушера", "академики" и прочая-прочая..., из вдруг народившихся новообразований с претендующими на научность названиями, старались сместить акценты в бытовавший в народе кодекс совести и чести. Старались осмеять, стереть из сознания: совесть, порядочность, честность, взаимовыручку, добрососедство. Им вторили НКО, живущие на деньги, присылаемые из-за границы.
   Скромный труженик оказался не в тренде, в муках рождающегося капитализма рождался новый человек - российский буржуа! Попирая всё то, что я отношу к комплексу (кодексу) совести и чести.
   Не хочу, чтобы сложилось неправильное мнение, что я против новых хозяев - владельцев заводов, шахт, пароходов. Но если нашлись способности завладеть всем этим имуществом, то надо найти способности управлять, развивать, совершенствовать производство, а не искать выгодные пути, избавится от него и деньги увести в оффшоры. Или вкладывать денежки в чужую страну, чужой народ, оставляя свое население, источник всех их богатств, в нищете.
   Собственники должны работать более всех, и я таких собственников приветствую.
   Если народ обеспечивает им безбедную жизнь, оплачивает все их прихоти и затраты, то вправе ожидать лучшей жизни. Но что-то мне подсказывает, что достижение этого ещё более иллюзорно, чем построение коммунизма в отдельно взятой стране. На низменных чувствах счастья не достигнешь. Иначе бы не было войн! Присваивающий ловко чужую собственность, по моему мнению, не способен (не будет) эту собственность создавать.
   Наличие совести и чести не делает тебя богаче материально, а духовное богатство в нашем мире наживы (прибыли, капитала) вдруг перестало быть востребовано, но я надеюсь, проевропейские либералы ошибаются.
   На протяжении многовековой истории у нас всегда находились люди воротящие носы от всего отечественного, смакующие европейский образ жизни. Одно время даже вся элита говорила на французском языке, не владея собственным. Старались жить во Франции по-французски, пока французы не решили завоевать Россию и всех офранцузить. Вскоре поняли, что родина источник их богатств и принялись защищать отечество с оружием в руках.
   Во всём мире буржуазия ведёт борьбу за население. Прежде всего, за своё родное, а если есть возможность, то и иностранное. В кризис 1998 г наша новоявленная буржуазия бросились читать "Капитал" Маркса и быстро успокоилась, так как все тяготы будет нести население не имеющее товарных накоплений и финансов.
   Предприниматели, бизнесмены избегают называть себя буржуазией, помня негативное отношение наших предков к этому классу и генетическую память нашего народа. А память буржуазии подсказывает, что её могильщиком был рабочий класс и крестьянство, и поэтому она будет пропагандировать толерантность. На словах будет декларировать заботу о населении, и если своё население не будет устраивать, то "сменит" население и "завезёт" мигрантов, а своё выкосит безнадёгой, унынием, болезнями, наркотиками, водкой и табаком, и ещё поимеет на этом капитал.
   Потребность у людей верить в лучшее и во что-то возвышенное, зачастую необъяснимое, - используется мошенниками разных мастей, и прочими недобросовестными людьми от чиновника до мелкого буржуа. Чиновники станут синонимом коррупции, включатся в процессы получения прибыли, накопления капитала и станут крупными буржуа.
   Телевидение сегодня готовит для населения изощрённо приготовленный винегрет из правды и неправды. Искусные "кулинары" приготавливающие это "блюдо" достигли небывалых высот. Обывателю непросто ковыряться в "телевизионных блюдах"..., и их содержании; - отделять злаки от плевел, поэтому, кушают, что дают. Так телевидением формируются вкусы и пристрастия, т. е. сфера потребления. О чём сегодня трындят в средствах массовой информации, телевидении и кино..., то сегодня в тренде и не следует гражданам ломать голову. Эти люди в кадре, а в основном за кадром: - владельцы медиа- средств, искусно нами управляют. Формируют наши желания и потребности, и стараются далеко не в нашу пользу и пользу нашего отечества. Хотелось воспользоваться своим конституционным правом на правдивую информацию. Но оказалось этим правом сложно воспользоваться, так как настоящих правдивых журналистов, да и учёных-обществоведов "днём с огнём не найти". Хозяева жизни их заменили "политинформаторами", обслуживающими элиты.
   Либералы-буржуа думают, что изменили ментальность народа, особенно у молодёжи - изменили код генетической памяти, позволившей нашим предкам веками сохранять свои ценности. Направили страну и народ в тупиковые ветви развития - государственности, языка, образования, здравоохранения и культуры.
   Радуются, что, якобы, 40 млн. смотрит "глазурные шоу", мечтают туда попасть и пускают слюни от гламурной телевизионной жизни. Воспитываются потребители, а не созидатели, хотя нам внушают, что они там "строят" что-то. И альтернативы этому в медийном пространстве, мне кажется, нет кроме "Битвы экстрасенсов" и "Едим дома"!..
   Социальные лифты, позволяющие достигать каких-то вершин в жизни, отсутствуют для беднейшей молодёжи, кроме армии и криминальных направлений, а "золотая молодёжь" никогда не будет ни патриотами, ни производителями, нет стимула! Поэтому нет у них потребности, читать классиков и перенимать из телешоу, что-либо, кроме развлечений, порнографии, секса, насилия, ...страшилок и фэнтэзи!.. Будут носиться на "майбахах", "порше", "мозератти" по улицам Москвы, пугая милицию и прохожих.
   Эта "пена" жующая, пьющая, смакующая секс и ничего больше не делающая..., не способна защитить свою родину, свой народ, да и себя любимых, если лишить их денег.
   Даже изучение иностранных языков и обучение за границей ведётся с одной целью: вписать молодёжь в жизнь европейских стран, а не для заимствований лучшего и внедрения этого лучшего на родине. оневоле вспомнишь Петра первого, отправлявшего для обучения способных отроков за границу, чтобы вернулись и принесли великую пользу своему отечеству.
   Безработная интеллигенция стала осваивать торговлю, барахолку, пополнив неорганизованные ряды челноков-мешочников. Безработная молодёжь стала "пехотой" в бандах рэкетиров. Как чума, косили молодёжь наркотики, алкоголь и вседозволенность.
   Где то месяцами, годами не получали зарплату, а расписывались в платёжной ведомости за фундаментные блоки, плиты перекрытия.
   И где-то, на самом верху, уже решили, кому жить и богатеть, а кому умереть. А честному законопослушному гражданину своей страны быть бедным. Продолжали пудрить мозги перестройкой и ускорением, новым мышлением, демократией, ...и социализмом с человеческим лицом.
   Кратко, пожалуй, лучше не опишешь!.. Или я опять в чём-то ошибаюсь и неправильно оцениваю обстановку, в которой нам пришлось жить?
   Тогда поправите!
   С подачи группы молодых учёных СО РАН, изучающей причины плохой работы нашего коллектива, было принято решение раздробить завод на отдельные хозяйствующие субъекты, и каждому самостоятельно выплывать в этом море хаоса и безответственности.
   Правительство стимулировало дробление и смену формы собственности, освобождая на первых порах от налогов, а, по сути, вело планомерное уничтожение гигантов-заводов, рекламируя малый кустарный бизнес - для огромной страны тупиковую ветвь /развития/ эволюции. Таким образом, готовили потребителей (рынок) для зарубежных производителей..
   Позволю себе вольность и перефразирую А.С.Пушкина: - "Государство богатеет, когда любой продукт имеет. Не надо долларов ему..."
   Любимые "младореформаторами" доводы отставания производительности труда в СССР по сравнению с развитыми капстранами теперь успешно забыты и если обнародовать сегодняшнюю производительность, и что на душу населения мы самостоятельно стали производить, то волосы встанут дыбом!..
   Страна-производитель, лишённая рабочего класса, постепенно превращалась в страну маргиналов-потребителей и мигрантов-производителей. На эту тему: "Кто виноват? И что делать?" - можно рассуждать бесконечно, (пока боги и вожди - спят, а начинает править бал вседозволенность), но вернёмся "от наших столичных агнцев" на грешную сибирскую землю!
   Мне предложили возглавить знакомое гипсовое производство и создать на его базе завод или фирму, и в сентябре 90г я был утверждён учредителями, как директор малого научно-производственного предприятия.
   Приставка "научно"- говорила о том, что я не терял надежду внедрить совместно с ИЯФ СО РАН, или без него, разработанные новые прогрессивные отделочные материалы. Хотя общие тенденции происходящих в стране дел указывали, что этой надежде не суждено сбыться.
   Пребывать в нерешительности было некогда, и я принялся организовывать самостоятельное предприятие, нашёл бухгалтера, заказал печать, открыли счёт в банке. Хотя положить на него пока было нечего. Занял угол со столом и сейфом в кабинете нач. цеха, куда положил учредительные документы и занялся неотложными вопросами. Договорились, что до конца года работаем в составе завода, на его расчётный счёт - этакая своеобразная плата за будущую экономическую свободу. И получаем зарплату на условиях завода.
   Мало кто верил, что нам удастся выжить и не вернуться в состав завода.
   Руководство завода подсчитывало выгоды от списания с баланса убыточных производств. Мы же просчитали, что остатков на конец года в сырье и материалах и отгруженной, пока не оплаченной продукции, достаточно, т.е. оборотных средств на первое время хватит, а на зарплату как-нибудь наработаем.
   Удалось заразить своей уверенностью ИТР и рабочих, а кого не убедил, не препятствовал переводу в цеха завода. Взамен получили столько мастеров и инженеров, рискнувших поработать с нами в автономном режиме, что многим пришлось отказать - вакантные многие месяцы места были заполнены.
   Начались трудные, но счастливые будни. Днём и ночью пропадал на предприятии...
   Отказались от снабженческо-сбытовых услуг завода и главка, общезаводских расходов и продукция стала рентабельной.
   Наделили каждого работника долей собственности в зависимости от стажа работы и занимаемых должностей. Определили порядок расчёта, и выплаты дивидендов в процентах от прибыли. Постарался завязать зарплату на количество и качество труда, ежеквартально совершенствуя расчётные коэффициенты в сторону увеличения выплаты за разные достижения - как личные, так и бригадные.
   Для выкупа предприятия использовали ваучеры, прибыль. Предприятие стало коллективной собственностью, и первое время народ отказывался от дивидендов, предлагали направить всю прибыль на выкуп, пополнение оборотных средств и развитие производства. Кредиты в банках никогда не брали. И кто знает, тому ясно, что это сказывалось на цене продукции, делало её выгодной для потребителей.
   Надо было подготовить коллектив к автономному плаванию - создать участок деревообработки для производства всей номенклатуры закладных деталей, а не вымаливать крохи у завода "Большевик". Загрузить на полную мощность существующее оборудование и площади. Расширить номенклатуру выпускаемых перегородок. Организовать новые виды производств - половой рейки, гвоздей, гипсовой декоративной плитки, товаров народного потребления: от мелкой фасовки строительного гипса для нужд населения до фундаментных блоков для дачного строительства и декоративной рейки.
   Люди с первых дней нашей самостоятельной деятельности подходили и предлагали всё, что, по их мнению, улучшит экономические результаты труда.
   Это была моя лебединая песня, светился от истинного удовольствия. Расхожий термин "лебединая" применил для читателей, хотя мне больше по душе журавлиная песня, но вряд ли найдётся сегодня в Сибири человек, слышавший и ту и другую, и где люди, повинуясь инстинктам, перебили всех!..
   Всё, что намечали - свершалось!
   Вернулось время, когда все мои распоряжения выполнялись неукоснительно и даже больше. Рабочие и ИТР удивляли неожиданными новациями и рацпредложениями. Люди шли на работу с настроением - радостные, с гордостью сообщали о решённых проблемах, достигнутых собственных и коллективных успехах. Рано приходили и задерживались без всякого понуждения...
   Доволен, что причастен к их радости. Удалось испытать: и радость творчества от правильных управленческих решений, и муки творчества в поиске оригинальных технологий.
   Особые чувства овладевают и распирают тебя, и не хочется уходить с работы. Занимаешься второй сменой и приползаешь к полуночи, а в четыре утра едешь и решаешь личные проблемы работников ночной смены, так как у тебя, да и у них такой возможности днём не будет.
   До сих пор вспоминаю это время и окружавших меня людей с большим удовольствием, и результаты труда не заставили ждать. Появилась финансовая стабильность, зарплата и аванс вовремя выплачивалась, и ежеквартально росли, опережая темпы инфляции. Заводчане посматривали на нас с завистью и уважением, жалуясь на нерегулярную низкую зарплату. По результатам года областная администрация считала нас лучшим коллективом среди малых предприятий.
   Так наращивая объёмы и совершенствуя технологии, улучшая качество, поработали два года. Обзавелись автотранспортом, начали строить административный корпус с бесплатной столовой, бассейном, саунами, комнатами отдыха. Раздевалками и душевыми.
   Количество дел добавлялось, стало подводить здоровье. Давили местные бандиты, навязывая охранные услуги - "крышу".
   Кое-где у соседей наметилась тенденция захвата предприятий. Практиковалось избиение и запугивание руководителей, давление на членов их семей. Организованные преступные группировки и москвичи внедряли в управление предприятиями своих представителей, для оказания "помощи". Стали исчезать предприятия, продавались, перепродавались, разбирались на металлолом.
   Мэрия и областная администрация давили постановлениями и ограничениями и тоже, либо "бегали" от бандитов, либо шли на взаимовыгодное сотрудничество и даже содружество. Велась "война" с заводом и прочими... за земельный участок, подъездные пути, энергоресурсы.
   Потихоньку сдавал физически, нервы на пределе, часто под внешними угрозами приходилось искать "пятый угол". Представители ОПГ-ОПС (организованных преступных сообществ), а на международном языке мафия, уже сидели в городской и областной думе или занимали кресла зам. мэров или советников администраций.
   Если судить по продолжающим "скандалам" власть предержащих, регионы, да и страна управляются этими сообществами, а эти скандалы не что иное конкурентная борьба между ОПС, которая по теории изменения постсоветского пространства должна привести нас к светлому будущему.
   По-прежнему жил с семьёй в "малосемейке". Чувствовал, что один не выстою - нужна команда и хотя бы силовое или административное прикрытие. Мои учредители находились в плачевном экономическом состоянии банкротства и уже не сводили концы с концами.
   Ежегодно весной лежал в больнице с язвой, видимо, сказался беспорядочный режим сна и отдыха, да и пора было отдохнуть в полноценном отпуске. По-прежнему много курил. Подумывал о кандидатуре моего заместителя и гл. инженера, гл. энергетика. Человека с улицы брать не хотел, а свои специалисты пока не подходили под мои требования-параметры. Вспомнил о моих однокурсниках по ВПШ.
   Где они нынче устроились после запрещения КПСС и, потеряв работу?
   Разыскал по старым данным. Кто-то пристроился в районные администрации, а кто-то бедствовал без работы. Перебиваясь случайными заработками посредника-брокера. Убедил, что заниматься конкретным делом выгоднее и сытнее.
   Надеялся, что мои однокашники, участники научных споров и весёлых праздничных посиделок, одной со мной крови. Нашёл двух товарищей по партии. Первый после окончания остался на кафедре в аспирантуре и жил в общежитии с женой и двумя дочками. Моё появление-предложение встретил с пониманием и согласился занять должность начальника создаваемого участка товаров народного потребления. Переманил-уговорил заведующую общим отделом исполкома - однокашницу по образованию возглавить кадровую работу.
   Вспомнил и разыскал своего друга - приятеля, у которого жил на первых порах, и с подачи которого оказался на заводе, хоть в последующие годы мы с ним близко не общались, слишком большая разница была в социальном положении. Он занимал высокую должность в парт. аппарате строй. отрасли Новосибирска, где таких заводов как наш была не одна дюжина.
   Друг откровенно бедствовал, жена болела и не работала, кормить пацанов было нечем, кроме овощей с дачи, что-то подкидывали родители-старики из села. Перебивался случайными заработками от посреднической деятельности на дому с домашнего телефона, за который порой заплатить было нечем.
   Посидели за самогоном, вспоминали студенческое время и к полуночи уже клялись, что не оставим наших детей без помощи, если с одним из нас что-нибудь случиться.
   Покинул я своего друга в должности коммерческого директора, выдав на прощание аванс, чтобы завтра смог добраться на работу.
   Доехал на такси, шёл через пустырь, чтобы проветриться перед сном. Всё ругал себя - как я мог забыть о своём друге, его семье, всегда радостной хлебосольной хозяйке. Забыть этот гостеприимный дом, который частенько посещал в будни и праздники, пока учился в ВПШ
   Мне было плохо, от сознания своей вины, то ли от квашенной капустки, которой закусывали весь вечер, или от литра выпитого самогона "на двоих", настоянного на богородской траве...
   Этим старинным рецептом "облагораживания" самогона я когда-то поделился с другом, напрочь отбивающим неприятный запах, и снабдил запасами, собранной в Забайкалье травы.
   Вот уж тысячу раз прав мой наставник и коллега Генрих Пименович Щербаков, обучавший меня, молодого специалиста, методам управления производством: "Берёшься за работу - работа берётся за тебя и уже не отпустит".
   Работа захватила-поглотила меня так, что ничего не помнил вокруг.
   После этих кадровых вливаний мне стало значительно легче. Многие вопросы стали решаться быстрее усилиями новых коллег.
   Друг, пользуясь старыми связями, доукомплектовал службу сбыта,
   нашёл в проектной организации, давно не получавшего зарплату ГИПа (главного инженера проекта), и я назначил его главным инженером. Решили вопросы с земельным участком, прикрытием со стороны мэрии и ОПГ - друг постарался. Используя свои старые партийные связи и дружбу с членкором академии строительства, удалось отбиться от якобы создаваемого в городе и области "концерна". Загоняющего под свою крышу мелкие строительные организации и предприятия стройиндустрии, облагая всех данью на своё содержание
   Позднее адепты-конкуренты перестреляли друг друга - пальнули по "мерседесу" из гранатомёта и получили "ответку".
   Целый год развивались и укрепляли свою экономическую базу под пристальным вниманием различных делегаций: легальных из обл. администрации и прочих "непонятных" экскурсантов "мутной ориентации" - то ли покупателей, то ли продавцов. Новый год встретили очередными производственными успехами, сокрыть которые было уже невозможно. Мы стали ещё и лесоперерабатывающим предприятием, торгующим произведёнными на своих мощностях лесоматериалами.
   На фоне прочих предприятий мы процветали. Наконец руководители стройкомплекса города с подачи моего друга вспомнили о своих обязательствах и выделили мне двухкомнатную квартиру в центре рядом с метро.
   Не успел отпраздновать новоселье, как завертелась чёрная полоса событий. Нашу "контору" ограбили. Связали ночью сторожа, вскрыли все двери, сейфы, хотя денег мы старались никогда не оставлять - лишились дверей, замков и шести млн. рублей.
   Никогда в кассе не оставляли, а тут оставили.
   Обращение в милицию результатов не принесло. Следователи менялись, и дело до суда не довели. Начальник ОВД объяснял удручающее положение с кадрами:
   - Многие увольняются, ударились в коммерцию, либо охранные структуры, где сытнее и вовремя выплачивалась зарплата, и что вы хотите, - народ не знал наркотиков и заказных убийств. Никто не хочет идти работать в милицию. Вот вы же не хотите? - Разоружил он меня этим вопросом.
   Далее угнали из гаража только что приобретённый новенький самосвал. Праздновали, то ли досрочное выполнение годовой программы, то ли День автомобилиста.
   Воры даже проникли в квартиру нашего кассира, всё перевернули, забрав бижутерию.
   Всё это порождало домыслы, слухи и нервозность. А, главное, возникло подозрение, что "наводчик" работает у нас. Какие-то люди звонили и требовали моего увольнения с должности, ночью и днём. Угрожали сжечь машину, дачу и пугали разными мерами физического воздействия на мою семью.
   Стал подозрительным, устраивал внезапные проверки. Обнаружил сокрытую от меня, отгруженную продукцию строительным организациям - на сумму несколько десятков миллионов рублей с подачи коммерческого директора. Лишил его права подписи финансовых документов, передал право гл. инженеру. Сам с гл. бухгалтером сутками проводил сверку товарно-транспортных накладных, путёвок и оплату счетов.
   Восстановили потери, вернули деньги. Хотя чего это мне стоило - весь на нервах, "устал как собака"! Кого-то уволили, но друга не тронул, посчитал случившееся результатом его неопытности. Ежедневно по вечерам заседали, вырабатывали меры, как отбиться от требований наседавших бандитов, уже не только на меня, но и моих приближённых сторонников из ИТР. То ли охрану к каждому приставить, то ли крышу поменять?
   И ежесуточно, глухой ночью, разговаривал с бандитами - не дающими спать! Судя, по всему, знающими, что мы предпринимаем. Выслушивал их угрозы и требования, и что я "обидел очень хороших людей".
   Телефон был на прослушке, со мной уже работал капитан из РУБОП. Назначал мне встречи на пустыре, в парке, вешал на меня записывающую аппаратуру. На таких встречах инструктировал меня, как шпиона засланного в тыл врага. Что я должен делать в тех или иных ситуациях, как я наивно думал - в моей стране, а она уже не была моей, менялся общественно-политический строй. Позднее корреспондент газеты "Сибирь" выяснил, что начальник отдела РУБОП моё заявление не зарегистрировал, а значит, как я сейчас понимаю, имитировал бурную деятельность.
   Мои замы консультировались в ФСБ, с "крышей", областной администрацией.
   Детей отправил подальше в Тюмень и уже никому не говорил - куда.
   Побывал у представителя президента Ельцина по Новосибирской области, который расписался в своём бессилии, реально помочь не обещал, заявил, что не доверяет органам и РУБОП, сросшимися с ОПГ, а советов у меня и без него хватало.
   Короче, все эти события, как меня дурили, будут мало интересны читателям, и как были мной пережиты, - сейчас сам удивляюсь?!
   Мало кто помогал мне в это время бескорыстно - либо ожидали каких-либо "преференций" для себя, либо зарабатывали на моей беде, хотя стоит отметить, что были и бескорыстные помощники, как говорят, на вес золота, которых и сейчас помню, и боготворю.
   Большинство, кто как мог, зарабатывали в те смутные времена, стараясь обогатиться! Как с цепи сорвались!.. Следовали высказываниям членов правительства: "...что первоначальный капитал во всём мире, во все времена зарабатывался преступным путём".
   "Зарабатывали" следователи, адвокаты, судьи, коммунальщики, участковые и гаишники. Обогащались заведующие детскими садами и прочая-прочая..., сдающие свои помещения коммерсантам с правом выкупа, чиновники разных мастей, налоговые, пожарные, санитарные инспекторы, - все кто мог использовать своё служебное положение, порой немыслимым для нормального человека образам. Кому-то удавалось, а кому-то нет - требовались определённые человеческие качества или отсутствие оных. Большинство находилось в подавленном беспредельной вседозволенностью душевном состоянии и не способны по воспитанию и божьим заповедям предпринять шаги к своему обогащению и стать предпринимателями. Они обречены на вымирание и жалкое существование, или жизнь поломает их принципы человеколюбия и порядочности.
   Жаль, по-моему, это была лучшая часть нашего общества - достойные потомки тех, кто строил это государство и отстоял на полях сражений нашу независимость.
   Ошарашенные этим всеобщим явлением учителя и врачи впали в депрессию от выделяемых средств на образование и здравоохранение и реформ своих чиновников. Ещё помнили наказы своих предков и учителей "сеять доброе - вечное..." и клятву Гиппократа. Но я уже предвижу, что скоро опомнятся, и тогда народ содрогнётся от их "беспредела", застонет по-настоящему от "бакалавров и магистров". Газеты пестрят объявлениями о продаже дипломов. Количество "контор" - филиалов, именующихся высшими учебными заведениями, дающими образование за деньги, как колбасу в бакалейной лавке, выросло многократно.
   Чем это время занималась армия? Зализывала раны чеченских войн - сокращала личный состав. Увольняли офицеров, выводили за штат.
   Генеральская элита уничтожала вооружение, приватизировала имущество и земли, здания и сооружения. Распродавала государственные резервы созданные за десятилетия на случай ЧС. Кто не хотел это видеть, в лучшем случае - запил, в худшем - застрелился!.. Толи, наоборот...
   Полностью разрушена система ГО (гражданской обороны), а её сооружения попали в руки коммерсантов, в лучшем случае, под склады или цеха по розливу "незамерзайки" и прочих жидкостей или залы игровых автоматов.
   Ломал голову в одиночку и думал с коллективом. Устраивал мозговые штурмы, и, по мнению начальника отдела кадров, дипломированного психолога, стал психом.
   И нуждался в соответствующей клинике, так как искал логику в действиях ОПГ. Мучили вопросы - кто в нашей команде на их стороне. Перебирал личности, чтобы выявить недоброжелателя. Давал ближайшим соратникам противоречивую информацию. Не поверил. Не допускал и мысли подумать плохо, когда один из них прокололся, назначив встречу с бандитами в определённом месте. Куда мой капитан из РУБОП не успевал и советовал на встречу не ходить.
   Попал в больницу. Бандиты и угрозы были маскирующим фоном, затем оказалось, что всё происходящее со мной организовал мой друг, испугавшись остаться без работы. А гл. инженер подсуетился, привлёк ещё одну конкурирующую ОПГ, перехватил инициативу и стал директором, тем более, что я передал ему право подписи на период моего отсутствия. Обстоятельства изменились, и менялись люди, в том числе и бывшие моими друзьями, у них происходила переоценка ценностей под воздействием перехода формаций от социализма к капитализму. А мне не суждено измениться. Крепко "сколотили" моё мировоззрение родители, школа, институт. Верил во всемогущий разум и не хотел учитывать инстинкт самосохранения.
   Вскоре мои "друзья" объединили свои усилия. Организовали на меня заявление от моих работников на различные злоупотребления и хищения. Кто-то из моих соратников, не желая участвовать, уволился. Кто-то, не глядя, подписывал коллективные жалобы и заявления в правоохранительные органы, боясь потерять работу. Большинство сторонилось этих "разборок".
   И что они могли сделать? Оправдывались, у них на глазах такого всесильного "мамонта" бандиты завалили! Пусть хоть кто руководит предприятием, лишь бы этот бардак прекратился, и закончилась "гражданская война". Только б дали спокойно работать, и платили вовремя зарплату. Мудро "прогнулись", чтобы не лишиться средств существования в смутное время.
   Безработные уже массово, как раньше на праздники - "выборА в Советы", ходили по городу на различные ярмарки вакансий, перебивались на пособие, которое первые месяцы было обильным, а далее становилось меньше и меньше, не знали, чем заняться, и задумывались чем кормить семьи, когда эта лафа закончится. Услужливая статистика давала благоприятную картину наличия свободных рабочих мест 12-15% против наличия 10% безработных, умалчивая, что эти вакансии были на предприятиях, которые годами не платили зарплату, а авансировали ниже прожиточного минимума. Выручала дача и старики, родственники.
   Больно было смотреть на моих бывших коллег, дающих на меня показания в судах. Трудно давать показания и настаивать на обвинении, отвечать на вопросы судьи и адвоката, зная, как на самом деле происходили события.
   Единожды не выдержал и, чтобы все, даже в коридоре суда слышали, воскликнул:
   - Да не мучайте вы себя! Говорите, что от вас требуют ваши начальники!..
   Чуть слышно мямлили, "мудрили" с фактами, говорили сбивчиво, непонятно, "съедали" окончания слов и предложений, так что прокурор по нескольку раз вынужден задавать вопросы. Путались в числах и фактах, думаю, что умышленно. Давали мне возможность защищаться, или моему адвокату развалить судебный процесс. А кое-кто, наоборот, удивлял агрессией и раболепием, подтверждая выдвигаемые обвинения моими "друзьями" и даже больше, наговаривал то, что и не следовало произносить, оказывая тем самым "медвежью" услугу заявителям, хотя он в этих экономических решениях не мог участвовать, и даже близко не был.
   Удивлялся! И как они здесь оказались, в "стае" моих недоброжелателей.
   Кто-то в это время потихоньку подсовывал мне в руку квитанции и приказы, оправдывающие меня в совершении "преступлений", но свидетельствовали против меня, зная, что на следующем заседании суда я их озвучу.
   А кое-кто из моих соратников в ходе процесса менял свои показания и впоследствии за это получил повышение по службе, или был осчастливлен подержанным автомобилем, или квартирой.
   И что-то я стал сомневаться в беспристрастности нашей Фемиды. (Сейчас смеюсь, а тогда мне было не смеха!) Обвинения в ходе судебного разбирательства нарастали, как снежный ком.... На меня заводили всё новые и новые уголовные дела. Менялись следователи. "Добрый и злой", год помотали нервы, но до приговора не довели, и ещё два года держали в напряжении.
   Сумел забрать все документы из своего сейфа для своей защиты, честные люди помогли, и опроверг липовые обвинения. Попытки выяснить отношения с моими "друзьями", привели к ещё одному судебному заседанию по иску от коллег за оскорбления с моей стороны их персон.
   Правил гл. инженер недолго, также как и меня "пуганули" с предприятия, агрессивно подминающие под себя собственность "москвичи", и он, зная неминуемый результат, скончался от инсульта в моём кресле.
   По стране прокатилась волна рейдерства, директора лишались управления своими предприятиями.
   Когда-нибудь люди будут изучать анатомию предательства, большого и малого, как сейчас изучают анатомию тела, какие качества способствуют предательству, а какие, наоборот, препятствуют, и начнут открывать музеи для ознакомления с личностями предателей веры, родины, идеи, и т.д. - будут изучать движущие силы предательства (зависть, алчность и жадность...) и духовные предпосылки.
   Я был не первым и не последним в очереди "униженных" лихими девяностыми руководителем. Много их погибло от инфарктов, инсультов, кого-то застрелили в кабинетах и подъездах.
   Может, когда-нибудь, им безымянный памятник поставят на главной площади страны!
   Мне, я думаю, опять повезло! Больше я, по совету своего адвоката, да и по совету своего сердца, не был на предприятии.
   Прав оказался старый, мудрый председатель суда, когда говорил мне, что если мои "друзья" обратились за помощью к организованным бандитам (мафии), то разграбят, распродадут, уничтожат производство.
   В лучшем случае сдадут оборудование на металлолом и будут помещения сдавать в аренду под логистический центр, а по-русски под перевалочные склады, разгонят народ, и я уже ничего не поделаю и должен беречь нервы или хотя бы то, что от них осталось.
   Такие события происходили по всей стране и из ряда вон выходящими не были.
   Некоторые люди посчитала меня источником всех бед, высказывали мнение, что беда ходит за мной по пятам, и правильно меня выгнали из директоров, и я стал обузой, принося домой небольшое пособие по безработице.
   Ветер перемен подхватил меня и выбросил в Караканский сосновый бор на берег Обского водохранилища, где не встретишь людей, а редкие рыбаки - это особая каста, которой можно говорить что угодно, не беря на себя никаких обязательств за достоверность сказанного. Наслушался рыбацких житейских историй, кто и как попал на этот берег счастья и забвения, где нет места зависти и злости.
   Дядя Саша, "бывший интеллигентный человек" - с кардиостимулятором, ловил судаков сетями. Иногда, втайне от всех, тёмными ночами, использовал электроудочку. Днями клеил старую резиновую лодку. Внезапно нагрянувшего инспектора рыбнадзора, с усилением из числа "придворных" браконьеров - дружинников, посылал куда подальше, куда и сам не прочь поехать!..
   И туда..., и в Красную Армию!
   Выговорившись, "...что не сегодня-завтра умрёт", смиренно ждал оформленного по всем правилам протокола, который вскоре использовал, с бумагой была "напряжёнка". Скоро инспектора разгадали его хитрость, забирали "худые" сети без составления протокола или не замечали стоящего по пояс в воде, ковыряющегося в сетях инвалида.
   Рыжий Федя почти ежедневно проведывал меня у моего рыбацкого насиженного места. Выпрашивал у меня то крючки, то леску. Изгнанный детьми и женой из квартиры за пристрастие к "зелёному змию", копал землянку и мечтал перебраться на необитаемый остров. Копал и приговаривал:
   - Хочу на полюс! Пожить как белый человек! Желательно на Южный!..
   Никто не разуверял его, что там ещё хуже, чем на южном берегу нашего Обского водохранилища, которое ещё недавно при социализме называли морем.
   Копает и пусть копает! Никому не мешает!
   Колян, бывший инженер-конструктор, а затем "слесарь-сборщик ткацких станков", уволенный по причине закрытия предприятия, прикалывался над Федей, советовал сделать землянку в виде погреба - "кувшина", чтобы теплее было и, в случае чего, и поминать не надо. Закрыл горлышко-люк и амба!.. Любил вспоминать, как в молодые годы заведовал кассой взаимопомощи, отдыхал по бесплатным путёвкам в санаториях на южном берегу Крыма. Боролся за звание коллектива коммунистического труда и был уважаемым человеком, - даже награждён "Ленинской" медалью по итогам пятилетки.
   Часто ругался с похожими, как сёстры, "Масянями", женщинами - "худышками" преклонного возраста и одетыми по старинной моде, в чепцах с шалями на плечах, чёрных, по щиколотки, юбках с оборками: будто в одежду из театрального реквизита к пьесе Горького "На дне", которые появлялись на берегу только в паре. Часто обзывались разными обидными словами. Он их называл жертвами сталинских лагерей, Шерочкой и Машерочкой с "мухами в голове", а они его "жертвой перестройки".
   Старушки были на пенсии, обе с образованием, с сожаление поминали свой закрытый НИИ, где намеревались работать до глубокой старости. По недоразумению лишились жилья, и это их сдружило. Получали пенсию, иногда, без задержки и отдавали своим племянникам. Эти племянники с племянницами изредка появлялись, чтобы окончательно обобрать " сумасшедших" бабок, которым деньги, по их мнению, не нужны.
   Из экономии эта "сладкая парочка" подолгу гостила друг у друга. Восторгались окружающей природой и мечтали утеплить дачки: сделать пригодными для круглогодичного проживания. Столовались коммуной, так как их домики были рядом, что-то садили, и их по утрам можно было видеть сидящими на ящиках у главного входа в поселковый рынок. Торговали всякой всячиной, от укропа, редиски, грибов, до только что выловленной рыбы и семечек. Даже получали от торговой деятельности удовольствие, хвастались успехами береговым завсегдатаям.
   Зимой проживали где-то в городе. Периодически "кучковались" с единомышленниками в Нарымском сквере, у так называемого в народе памятника "сталинских репрессий", или участвовали в лыжной эстафете в Бугринской роще, где всех участников поили чаем с бутербродами!.. Единственные, из обитателей побережья, кто регулярно читал "Вечерний Новосибирск" и чем гордились, рассказывая об этом нам и первым встречным.
   Ежедневно прогуливались по берегу, обсуждая новости современной мировой литературы, о который остальные "аборигены" понятия не имели. Предпочитали гулять всегда вдвоём, держась за руки, вызывая подозрение, подсказанное ночным телевизионным каналом. И только их возраст развеивал досужие домыслы, в те времена такими делами не баловались.
   Спорили "до посинения" по поводу, когда лучше жилось?! Тогда или сейчас? Далеко слышалась их культурная перебранка в вечернем вольном воздухе!
   Колян стоял на своём, утверждал, что лучше жил при "совках", когда работал на Сибтекстильмаше, а старушки злили его железными аргументами, что лучше сейчас:

- Хоть сгущёнки с колбасами и фруктов разных наелись и пива всякого напились вдоволь, - выуживали целыми упаковками из мусорного контейнера возле универсама...

   Хотя мы периодически общались, но каждый предпочитал уединённое созерцание природы. Рыбацкое счастье ненадёжно - то густо, а большинство дней пусто. Наши бдения за неподвижно торчащими поплавками как бы подтверждали народную поговорку:
   - Кто охотится и удит, у того ни "фига" не будет!
   Кому-то везло, тогда делились уловом с неудачниками.
   Все с нетерпением ждали дождей и открытия грибного сезона. В обильные годы можно было прилично заработать на белых грибах, продавая их на трассе, или оптом сдавать перекупщикам.
   И как говаривал "заслуженный бомж российской федерации", прозванный "полярным медведем" за рассказы о зимовке на льдине в районе Новосибирских островов и поедании моржей:
   - Бум (будем) всю зимушку поживать, - хлеб да соль жевать!
   Василий - весёлый, неунывающий юморист, лет шестидесяти, чем-то похожий на белого облысевшего медведя, был самым опытным "полярником" на этом берегу залива.
   Рыбу не ловил, а выпрашивал.
   Сочинял весёлые истории и по хоровому смеху можно догадаться, где и на каком берегу находится. Делился опытом зимовки в этих местах, методами ловли змей, сурков и собак, разнообразием их вкусовых качеств и способами приготовления. Утверждал, что лучшего лекарства от болезней нет. Рассказывал байки, что пробовал всё, работая в экспедициях. Прослыл в округе злостным врагом дачных сторожей и вневедомственной охраны. Мечтал, что кто-нибудь из богачей наймёт его на всю зиму сторожем. На заре перестройки уже подрабатывал на этой стезе, что каждый раз поминал и, что ему запомнилось..., и нравилось.
   Спалил охраняемый объект, - хозяйскую дачу в день рождения Сталина. Заканчивал свой рассказ словами:
   - Мотивов не помню! Как били "жандармы" - помню!..
   -А сколько! Почему и зачем? Хоть убей! Не помню!!!
   Слушатели подсказывали:
   - Может из ненависти к эксплуататорам?
   Божился, что он и слова то такого не знает. Помнил, что накануне пожара спорил со своим приятелем по поводу Беловежской Пущи, соглашения и услышанной где-то фразой:
   -Вовремя предать - это не предать, а предвидеть: обязательное качество современного политика.
   Мне было неприятно это слышать. В своё время натерпелся от такой политики и в этих разговорах участия не принимал. Сматывал удочки. Садился в грузовик-полуторку и уезжал домой до утра.
   Всю ночку грохотала гроза и с рассветом угомонилась, - ушла за горизонт.
   Обычное летнее утро! Неторопливо встаёт солнце. Заливает солнечным светом ещё дремлющую округу. Пахнет дымом сырых берёзовых дров и печёной картошкой. Не слышно плеска волн. Не плавиться рыба. Не шумят на гнездовьях чайки. Даже птахи обленились чирикать. Только в кустах брякают деревянные коклюшки. Дядя Саша вяжет сети. Этим звукам вторит малый дятел, ползающий на ветке сухой осины. Тихонько постукивает, ищет добычу.
   С волнением закидываю наживку к жёлтым кубышкам, с распластавшимися на поверхности листьями, туда, где вчера кормил рыбу распаренными отрубями...
   Рыжий Федя не копает землянку. Наверное, спит в своём "кувшине".
   Сегодня не клевало, толи от меняющейся погоды, а, может, рыба ушла из залива. К обеду погода сменилась. Встретились два воздушных фронта, - с перистыми облаками и кучевыми. Такое небо с необычными облаками часто замечаешь в раннем детстве, когда есть ещё время поглядеть всё вокруг. У нас тоже появилось время наблюдать небесные явления. Хотя ветер и поменялся на южный, всё равно не клевало! Возможно от произошедшего утром землетрясения на Алтае, по "Авто-радио" передали 3-4 балла!
   А может, рыба разбежалась от шума и гама на берегу!
   Из кустов опять доносилась словесная "дуэль" моего соседа с "Масянями".

Подругам доставляло удовольствие "доставать" Коляна его социалистически прошлым:

   - Коль, а ты когда партийный билет сжёг? До "гекачепе" или после? При Горбачёве или при Ельцине?
   Колян матерился, зло попыхивал очередной сигареткой, не отрывая взгляда от неподвижного поплавка. И скоро будет стрелять курево у соседей.
   Масяни наседали-подначивали:
   - Ты Коляша жизни не видел! Слаще ерша ничего не едал и то не каждый день. Жизни не знаешь, вот она и проплыла рыбкой мимо, пока флагом на параде махал и с палкой на бережку сидел, - халяву ждал. Из тебя рыбак, как из нас, ...как из нас,- незнамо кто.
   - Кто? - Кто!
   - Слесарь в пальто, по текстильному обслуживанию! Наконец, подобрали Масяни нужное на их взгляд определение.
   Невезучий ты, вечером опять у дяди Саши на уху рыбку просить будешь!..
   Но уесть этими доводами Коляна было не просто:
   - Я-то жизни не знаю?! Да я всю зиму на свалке пельменями подъедался и равиолями. Вёдрами варили, и собак бродячих сосисками кормили, пока Васька их не словил. Бутылки тысячами собирали, колбасу копчёную маслом натирали. Почти каждый вечер приезжала "газель" с твёрдыми колбасами и прочими продуктами, а утром забирала готовый к реализации товар. Вам и не снилось, сколько я финского сервелата за ночь "уминал"! Не всё было "некондицией", попадались и вполне приличные, без косметики, "палки". А ещё этикетки на продуктах со сроками годности переклеивали и торгашам по счёту сдавали, но редко, торгаши с этим делом и без нас справлялись. Мусор разбирал - цепочку золотую нашёл! Не спорю, сытно зимовали, лучше, чем в конце 80х.
   Масяни цепочкой заинтересовались:
   - И куда же ты её дел? В ломбард отнёс? Ну, и как, разбогател? Поди ж всё на водку ушло!
   Николай зло отвечал:
   - На водку, не на водку, а может, дочери подарил!..
   - У тебя разве дочь есть? А что она тебя не заберёт!
   - Сам не хочу. Квартиру ей с зятем и внучками два года, как оставил. Да, и где теперь они меня найдут.
   - А жена замуж вышла? Так и скажи, выперли они тебя за твои деяния, как плешивую собаку. Живёшь как тварь бездомная, и каждый день как день последний!
   - Э-э, не скажи! Ну, это вы зря!.. В шалашах жили с комфортом, с коврами, пока наш "отель" новые хозяева свалки не снесли. Но то время на свалку не меняю! Уважаемый человек был! На собраниях выступал! До сих пор скучаю по колбасе за 2-20 и сгущёнке! А это, сегодняшнее, - всё эрзац..., эрзац колбаса и эрзац тушёнка, эрзац демократия и эрзац свобода...
   Масяни подхватывают:
   - Даже сахар был слаще, а соль - солонее!
   - Эх, какую страну проорали, с горечью продолжает свой монолог Николай:
   - А вы дуры, насмотрелись в видеосалонах про богатую Америку, начитались Драйзера, и что? Разбогатели? Хотели жить как рантье, - на нетрудовые, законные доходы, а у вас "арендаторы" квартиры умыкнули! Даже ваши гробовые копейки сбербанк слямзил!
   - А ты, что лучше? Сам говорил, квартиру тёщи продал, и все деньги в Дока-хлеб и Чара-банк отнёс, - так тебе по "тель-авиденью" Лёня Голубков, советовал. Какой канал не включи, видишь его довольную морду. Сёрбает из блюдца чай с плюшками и бает, куда деньги нести, чтобы стать богатеньким Буратино!
   Пролетел ты Коляша, как фанера над Парижем!
   - А вас "МММ" наказало, чтоб ему ни дна не покрышки. Видимо мошенничество, ростовщичество в нашем государстве стали самым выгодным бизнесом. Да и мои "тыщи" в сберкассе накрылись! Десять лет с женой на "Жигули" собирали....
   Эта словесная перепалка: - "А ты!.. А, вы..." - могла продолжаться долго, но терпение у Коляна иссякло, и он швыряет сучком в ближайшую из Масянь, договаривая:
   - "Хиляйте от цеда", пока целы! Всю рыбу распугали!
   После этих слов старушки поспешно удалялись. Дальше досаждать разговорами было опасно. Хорошо, что в Караканском бору не было партизанского движения!..
  
   Сегодня особенно жарко. Обеденное солнце палит беспощадно и приглушает в тени деревьев все наши желания, но от жары не спрятаться. Слышно, как звенит посуда о половник. Это сигнал, скликающий нас на званый обед. Поймано много рыбы и наша вырытая береговая коптильня перестала справляться.
   Сегодня дядя Саша приглашает всех на уху. В его сети вляпалась стая сопливых подлещиков, и он уже два часа, как колдует у костра. Обещает королевскую уху, как он выражается, для всего нашего "королевства кривых зеркал".
   Сначала готовился бульон из головных и хвостовых частей рыбы. Срединные куски тел опускались в уже процеженный бульон одновременно с пшеном, картошкой, специями и луком. После закипания ведро-казан снимался с огня и оставляли томиться на кирпичах, без кипения 15 минут, и кушанье готово! А пока все собравшиеся выкладывали на полиэтилен у кого, что было приготовлено на день и травили анекдоты, подшучивая над лещами и поваром.
   Вкушать уху усаживались с удобствами на траве вокруг кострища.
   Какой же обед на берегу без ведра чая со сборной заваркой, что у кого на данный момент было. И с отдельно заваренными травяными добавками, с которыми каждый желающий "женил" чаёк. Я травки избегал, предпочитал женить чай на молоке по забайкальской привычке. Но где его возьмёшь! Во время таких обедов забывались обиды, возникала душевная близость и родство душ! Благостное и сытое настроение витало над компанией таких разных людей, братьев по судьбе и прелестям свободной жизни.
   Ещё один персонаж, маленький тщедушный человек, иногда появляющийся на берегу, был вольный Булыга, - так он себя называл. Обладал толи такой фамилией, толи кличкой. Про таких в народе говорят: в чём только душа держится! Если остальные проживали в зоне видимости и пешей досягаемости и были чем-нибудь заняты, то Булыга приезжал на велосипеде неизвестно откуда, с треногой, фотоаппаратом и плоским ящиком, привязанном к багажнику, и поначалу воспринимался как добровольный помощник рыбинспектора. Задавал вопросы: сколько стерлядок и кто поймал. Водятся ли здесь кастрюки, раки, и есть ли у кого эта рыбка на продажу. Удочек не имел, так как ловить рыбу не собирался.
   Всматривался в окружающую природу. Утверждал, что ищет натуру для картины, и был не понятен в своём поведении, задавая вопросы: Растёт ли травка в лесу?
   - Растёт!- отвечали хором Масяни. - И маслята, и рыжики!
   Узнав, что у бабулек весь участок зарос коноплёй и крапивой, а они торгуют укропом, пытался завязать с ними дружбу и оказать посильную помощь в выращивании укропа. Приставал к старушкам, выражался витиевато, как актёр театра:
   - Сударыни! Я чувствительный эмоциональный человек, с ажурной, сложно организованной натурой - и, подтверждая сказанное, начинал декламировать стихи:
   - Я помню чудное мгновенье..., как мимолётное виденье..., по морю мимо хрен плывёт! Хрен зелёный, хрен кудрявый, да раскудрявый резной!..
   Далее переходил на прозу:
   - У меня личность художественная, поэтическая. Лучше, чем Моне или Пикассо. Польщён вашей красотой и очарован вашей дружбой, хочу написать ваш портрет в неглиже с осетрами на груди и налимами между ваших ног. Будет картина "Аллегория", шедевр нашей жизни! Можно попробовать раков со стерлядью, но это будет менее эстетично. Хочется создать доверительные отношения, обнять, прижать, целовать...
   Масяни столбенели от такого обхождения, которого и в книгах не встретишь. Пятились, не понимая, что ему нужно, отправляли шалуна куда подальше:
   -А, не шёл бы ты в лес, бабочек ловить!
   Вставал в позу, щерился, показывая зубы, и пряча одну руку за спину, другой помогал себе декламировать:
   - От ваших слов я смущён, весь в недоразумении; хочется вас везде расцеловать или всех-всех..., везде..., покусать!..
   Тут Колян не выдерживал и, чтобы сгладить неловкость, озвучивал из кустов существенное замечание:
   - Наверное, перенедопил! Или обдолбаный бедняга! Ещё одна жертва перестройки!..
   Столбняк у бабушек проходил, и они отправлялись "куда подальше бабочек ловить", шарахались от художественной, поэтической личности в кусты, и в следующий раз, увидев Булыгу, загодя обходили стороной. Благо берег зарос ивой, шиповником, малиной и позволял это сделать.
   Исчез из нашей жизни внезапно, как и появился, - приехала милицейская машина и забрала художника эксгибициониста вместе с велосипедом.
   Начало августа не радовало дождями и грибами. Надоело ловить мелочь и давиться костями. Мои коллеги рыбаки по вечерам стали прикармливали чебаков и язей найденным на свалке зерноотходами. Запаривали мельничный отсев с некондиционным зерном, мешали с глиной и раскладывали на дне недалеко от берега. Ночная ловля стала более добычлива. Ловились килограммовые язи на пучок червей, а на "бутерброд" с опарышами - крупная плотва. Частенько утром вместо язей вымётывали обрывки лески, а некоторых удочек "закидушек" не находили. "Нечто" повадилось их портить, вырывало их вместе с привязанными кустами. Дядя Саша давно жаловался, что какая то тварь по ночам рвёт его сети. Караулил на берегу, грешил на местных браконьеров, в кромешной тьме бродивших с бреднем по мелководью.
   Мы тоже включились в процесс ловли злоумышленника, и которую ночь по очереди караулим свои удочки. Разыгравшееся воображение добавляло настроения. Сидишь, держишь леску и ждёшь, что вот-вот клюнет и твоё ожидание будет вознаграждено. Остальные у ночного костра подогревали рассказами нарастающее волнение. Вспоминали невероятные происшествия, всю ночку вели разговоры о загадочных явлениях, участником которых каждый, хоть один раз в жизни бывал. Гадали: - "Уж не повадился ли в наш залив гигантский лещ, который лодки переворачивает своим горбом".
   Рассказы очевидцев корреспонденты печатали всю зиму в городской газетке, раскрашивая подробностями, как рыба своим хвостом топила пытающихся спастись рыбаков. Журналисты бесплатной рекламной газетёнки распространили новость о появлении в море пираний и, даже, нашли пострадавших - покусанных рыбаков с изображением карася на фото. Рыжий Федя утверждал, что видел, как в море огромные карпы плавают и таранят сети, словно паутину. Василий посмеивался и утверждал, что карпов здесь быть не может, а это безобразничают дикие сазаны. Я же разницы между диким сазаном и домашним карпом не видел. Мне во время многочасовых бдений за неподвижными поплавками тоже удалось полюбоваться большой рыбиной. Вывернулась из глубины и поразила моё воображение величиной огромного хвоста - окатила водой с ног до головы. Уверен, что это был двухпудовый судак - успел разглядеть спинной плавник и окраску чешуи. Дядя Саша ворчал:
   -Прикормили гада, - ниток не напасёшься дыры латать. Пить дать, нильский крокодил!..
   Вечером опять предполагается ночная рыбалка на большую рыбу, к которой весь день готовились, подогревая друг друга рассказами и легендами, но все старания безрезультатны, а, может, нашу рыбину уже поймали...
   На протоке слышатся шумы судовых двигателей. Это сейнера частной рыболовецкой компании день и ночь бороздят неводом заливы. Недавно выкупили право аренды на многие годы, завели свою охрану и выгнали всех индивидуальных рыбаков с лицензиями.
   Костёр сыпал искрами, с воды поддувало. Стало холодно и неуютно. Под стать настроению затянул Василий песню:
   - " Ой ты степь широкая...
   степь раздольная,
   широко ты матушка, протянулася..."
   - Разом подхватили песню сидящие плечом к плечу у костра и запели мощно, громко, раскачиваясь под напором ветра.
   ...Дрова кончались, с карпами полный "бесперстивняк", и я полез в кабину спать. Сморило у костра и наших рыбаков. Безрезультатной была и вторая, и третья ночь. Сколько песен перепели, выпили флягу браги у Рыжего Феди, а удача всё где-то плавала, минуя наши приманки. Ночью опять лишились части удочек. Сегодня полнолуние. Вся береговая округа и водная гладь залиты мёртвым серебристым светом. Лениво вечеряем у костра и балуемся зелёным чайком из кипрея. Аппетит поубавился вместе с убывающей с каждым днём надеждой. Под береговым обрывом хлюпают волны, стучат прибившимися бревнами о берег, где сегодня закрепили свои самоловы.
   - Сова стогнет рыбалки не будет - заметил Федя.
   - Не стогнет, а стонет, - поправил Колян,- и не стонет, а ухает - жалуется. Уж которую ночь не сплю, думаю как ей и мне одиноко. Эх, свобода! Воля вольная - делай, что хошь! Что-то устал я от свободы такой. Заработаю на грибах, поеду на сайру. Бывшая подруга писала, что на Сахалине работы море!
   Федя его не слушает, талдычит своё:
   - Нет стогнет. А помнишь песню "...Реве и стогне Днипр широкий...." - из какого кинофильма.?
   - Из советского.... Налей-ка мне чайку без шары! Это кто опять по воде сюда шлёпает? Дядя Саша? Да, нет - наши все здесь.
   Дядя Саша выполз из-под дерюжки и ворчит:
   - Обалдуи глухие. Не сова - куст шумит-шлёпает по воде, попался "кабан", куст раскачивает, пытается выдрать.
   Первым скатился с обрыва Рыжий Федя и исчез в темноте. Лежащие у костра рыболовы вскочили, и кто в чём был, матерясь-чертыхаясь, не разбирая дороги, бросились за Фёдором, перелетая друг через друга. Образовали кучу малу, выкрикивая, кто чего кому отдавил!..
   Рыба села на капроновый перемёт Коляна, подняла груз и уже вытягивала бечеву вниз по течению. Всем хотелось подержаться за "струну"; почувствовать на конце толчки, и биение её сильного тела, прежде чем хозяину позволили вываживать добычу. Рыба никак не хотела приближаться к берегу. Каждый давал советы, что и как надо делать. Если кто не выдерживал и хватался за струну, то его по очереди сдерживали - материли остальные. Колян от избытка чувств чуть не плачет, жалуется:
   -Не идёт, ей богу не идёт, или зацеп? Не могу, он мне руки "струной" режет!..
   Василий, хваставший умением ловить тюленей в море Лаптевых, не выдержал:
   -Ну, тупые. Смотрите как надо! Шикарный сазан, ...и захлестнул петлю на руке, приговаривает:
   - Ни куда этот тюлень не денется, смирится и женится. Сазан, почувствовав слабину, дёрнул, сбил его с ног, потащил в глубину, и уплыл бы Василий за "тюленем", не ухвати я его за штанину. Вымокли оба. Рыбаки, взбадриваясь матом, помогли вытащить ловца тюленей на берег. Хозяин снасти опомнился и уже никого не слушал, не выпускал бечевы из рук. Долго тянулось время вываживания, - рыба не хотела идти к берегу. Наконец увидели буруны и морду красавца, - гамузом удалось выгнать рыбу на мелководье и накрыть сетью. Сами в ней путались, оступались в лунных сумерках, падали, запинаясь на скользких топляках. Обошлось без травм, - шишками и синяками.
   Только теперь вспомнили о приготовленных берестяных факелах, которые больше дымили, чем светили. Все хотели потрогать рыбину, которая уже не сопротивлялась и, если бы не вымокли и продрогли, то так и сидели бы возле хлюпающего хвостом и пускающего пузыри сазана. Плескали водой, поливали из консервной банки. Гладили по голове, удивляясь гладкой осклизлой бархатистой коже, маленьким выпуклым глазам и матовой, цвета чернёного серебра чешуёй, величиной с рубль. Коляну казалось, сазан плачет, шлёпает трясущимися губами, будто жалуется. Предложил не бить по голове колотушкой, а сохранить живым до утра. Сообща поместили в садок. Сколько весит, могли только гадать. Василий насчитали два локтя с гаком! Это, примерно, чуть больше метра. Сидели у костра, успокаивались, переживали удачу, ходили смотреть, как сазан дёргается-ворочается в садке. Мечтали, что приготовим на завтрак, но садок среди ночи оказался пустой. Как рыба развязала горло садка, - история умалчивает. Больше всех возмущался дядя Саша:
   - Какая же падла садок развязала? Тоже нашли золотую рыбку и отпустили за исполнение желаний. И теперь все хором:
   - Не я!.. Не я!
   Гнетущая тишина поселилась у костра. Разговаривать никто не хотел, сушили одежду, задумались и больше ловить сазанов не желали.
   - Что молчите? - продолжал выговаривать дядя Саша:
   - Словно воды в рот набрали! Мент родился, а может два! Зря Масяни вина домашнего принесли в надежде рыбы попробовать. Попробовали! Доставай смородиновое "плодововыгодное" и пускай баклажку по кругу, нечего его мариновать.
   Сидящие у костра оживились - радостно наперебой загалдели:
   - За что пьём, не чокаясь? Чтоб не дна ему ни покрышки!
   - Ругаться не будем, всяк живёт, как может. Дай бог ему свободы: неводы обойти и браконьерские сети, хотя всё эти прибамбасы нашему сазану как слону дробина.
   - Радуется, что вернулся в стаю. Может один остался на всё море, сколько живу, а таких не встречал!
   - Чешуя как медаль "За отвагу". У моего отца такая была - заметил дядя Саша, и продолжил:
   - Держите по вяленому чебаку из моих старых запасов, не так обидно будет.
   Жил-жил - и на тебе, съели. Пусть ему повезёт, ещё погуляет и не один год сазанят заведёт. А нам будет счастье - знать, что такая рыба здесь водиться Шашлык из такой рыбки "ммм" - язык проглотишь, закрою глаза и чую запах, жир капает на угли и горит - красота! Ну, не буду травить душу. Федя запевай нашу: - "Ой! Не для меня сазан плывёт!..". Дружина ждёт исполнителя!
   Фёдор отпил вино, вздохнул и затянул старую казацкую песнь, которую я не раз уже слышал и с удовольствием подпевал:
   "Не для меня придет весна,
Не для меня Обь разольётся,
И сердце радостно забьется,
В восторге чувств не для меня!"
   Припев подхватили, и песня всё громче и громче полилась над речными просторами. Потом долго молчали, каждый думал о своём. Так бывает, песня давно уже умолкла, а душа поёт, ...и плачет.
   Настрой на аппетитные шашлыки прошёл, и собеседники у костра ударились в воспоминания, заново переживая процесс вываживания рыбы: кто, где стоял и что делал. Рассказы обрастали несуществующими подробностями.
   - Ещё укараулим если дурной, а если умный, то так нам и надо...
   Заалел восток и погасил звёзды. Показал на посиневшем небосводе у самого горизонта утреннюю звезду - Венеру. Зарождающийся день утомил собеседников и сморил компанию, одуревшую от бессонной ночи. Дымился, сопел забытый на таганке копчёный чайник, похлопывал крышкой. Костёр догорал, припорашивая спящие тела пеплом. Светало.
   Утром Василий добавит юмора; пойдёт смешить прибрежных "аборигенов". Рассказов хватило до конца августа, и только грибная охота прекратила разговоры о сазане.
   Предсказание Коляна сбылось. Сентябрьской ночью в своём "кувшине" умер Рыжий Федя, наложил на себя руки, но об этом никто не знал. Я уехал в город и не участвовал в поминках. Ходил по предприятиям с направлениями районной службы занятости. По приезду застал одиноко бродившую парочку. Масяни известили меня, что и дяди Саши нет: зашёл в воду с сетями и не вышел, "короткое замыкание", и они сегодня без рыбы.
   Мои товарищи по социальному статусу, разбежались, сменили среду обитания.
   Я опять оказался без друзей и работы, ежемесячно появлялся на бирже и ловил почти год рыбу на "даче". Питался грибами, "вершками и корешками", как Робинзон Крузо. Не хотел никого видеть. Восстанавливался как потрёпанный штормом корабль с пробоинами на борту: диабет, язва и куча прочих напастей. Вода, лес, воздух, окружающая меня живая природа успокаивали, настраивали на философский лад, заряжали умиротворением и оптимизмом.
   Мысли будоражили иным осмыслением происходящего в стране и случившимся со мной, прозрением и, где-то, сожалением о напрасно потерянном здоровье. Но времени и сил, потраченных на предприятии, почему-то было не жаль! Судьба могла и не дать попробовать так самореализоваться и попытаться создать предприятие с новыми производственными отношениями, иной жизненной философией. Ну, не получилось, - зато попробовал! По происшествию лет считаю, что судьба обошлась со мной по большому счёту более, чем благосклонно и сохранила жизнь. Похоже, попали в не то время и выбрали не то место, а, может, переоценил свои возможности.
   Если абстрагироваться и повторить всё сначала, поступил бы также, и может, предприятие просуществовало на пару лет больше, но конец был бы тот же - в стране поменялась общественно-политическая формация, которую я не хотел учитывать. А в условиях прежнего недоразвитого государственного социализма, осуществить то же самое было вообще нереально. Защищать совестливых, законопослушных, порядочных было некому - прежнее государство развалилось. А новое, нарождающееся не защищало народившихся собственников, сумевших в мутной воде беззакония обзавестись собственностью. И только достаточная накопленная денежная масса и бандитская крыша могли быть гарантами их безопасности.
   Страна уже не сопротивлялась и её открыто, не стесняясь, грабили. Под будущее заложена мина: неправедное начало не спрячешь,- всегда будут из-под ангельской маски торчать рога и копыта, как не приукрашивай нашего собственника, как ни призывай соблюдать законы, уговаривай не красть, бороться с наркотрафиком, искоренять коррупцию и платить налоги.
   Походы на "биржу труда" результативными не были, как и походы по различным "брачным" конторам, занимающимися трудоустройством и сбором резюме. Эти частные конторы только опустошали карман. Ходил с направлением бюро трудоустройства по организациям. Как только узнавали послужной список, доходили до работы в партийных органах, и втором образовании - теряли ко мне всякий интерес. Мои бывшие коллеги-смежники по строительному бизнесу, зная тянущийся за мной шлейф криминальных разборок, тоже избегали общения.
   За год хождения с направлениями центра занятости только одна строительная компания на собеседовании озвучила желание включить "идеологически чуждый элемент" в штат. Руководитель более часа объяснял будущие обязанности, внушал мне по доброте душевной смысл пословицы: " Не обманешь, не проживёшь". По сути его предложения надо найти организации, нуждающиеся в капремонте и подрядчиков, которые этот ремонт сделают, а разницу сметной стоимости оставить на счёте компании. За это мне будет выплачиваться сдельная зарплата в процентах от объёма реализованных договоров. Короче, ничего делать не надо, только использовать свои знакомства и связи для заключения договоров и делиться маржой с подписантами. От предложения подумать и влиться в его славный коллектив я отказался, - не готов к обману и так уже бедствующих государственных экономических субъектов. Работа в организациях народного контроля не позволила принять эти непотребные и неудобоваримые предложения...
   Отказался и от предложения, занять кресло внешнего управляющего обанкротившегося банка, - "на дух" не мог уже переносить бандюганов, стремящихся вытащить из банка, по сути, чужие деньги.
   Участвовал в конкурсе на должность главного энергетика и главного инженера завода. И прошёл, готов ехать на вахту в отдалённый район области, но провидение было ко мне благосклонно - заболел гриппом.
   Спустя год встретил своего соперника-коллегу и узнал о его мытарствах на заводе минеральных вод:
   - Привезли в заброшенную деревеньку, поселили на ферме, забрали документы и обязали разливать "минеральную воду": алкогольную продукцию известных брэндов. Здесь же и жили под охраной, и мужики, и бабы.
   Кормили, как в лагере, - только не пионерском. Как в лагере и охраняли! Вечером, раз в неделю, для свободных от смены, кино и танцы. Так работал весь персонал в течение полугода на казарменном положении. Зарплату начисляли, но на руки так и не дали. Свободу обрели вдруг, и внезапно.
   Ещё вечерняя смена фасовала и отгружала продукцию, а утренняя не нашла ни оборудования, ни охраны, заводик исчез. На ферме осталось "стадо" обманутых работяг и беременных женщин. Ещё не верящих своему счастью!.. Кое-кто горевал по утерянной работе, и вновь обретённой свободе.
   Иногда меня вспоминали областные власти в связи с тем, что когда-то что-то обещал и ещё не доделал. Обещали трудоустроить, но дальше разговоров в высоких кабинетах дело не двигалось, и скоро лишили меня персонального пропуска.
   Многочисленных знакомых-приятелей вроде меньше не стало. Вспоминали меня, когда им требовалась помощь в открытии предприятия, или экономическом обосновании для получения кредита в банке и прочих дел, так как я был не занят, и не знал, куда себя деть. Возил своих просителей по инстанциям на своём автомобиле, консультировал и помогал создать собственное дело. Денег за свои услуги не брал, хотя бедствовал, да, и не предлагали. Намекали, что когда дела у фирмы наладятся, - вот тогда! Да и дело не в деньгах, мне хотелось ощущать себя полезным людям. Хорошо хоть машину иногда заправляли. По ночам "таксовал" на своей "пятёрочке", иногда удачно, если на "распальцованных" не попадешь, старающихся удрать и не заплатить.
   Осенью 1995г спонтанно согласился поработать по просьбе замзав отделом стройматериалов и стройиндустрии администрации области и занял место заместителя генерального директора по новой технике и технологиям одного из многочисленных региональных ООО, а, по сути, стал прорабом.
   Задача поставлена простенькая - реанимировать ряд заводов, брошенных собственниками, обеспечить выпуск продукции. Поездка по области выявила удручающее состояние предприятий, где то разграбленных собственными рабочими, не получавшими зарплату или исчезнувшими собственниками-предпринимателями, прячущимися от кредиторов. Новоявленные капиталисты приватизировали заводы и не знали, что с ними делать дальше. Производить продукцию оказалось хлопотно, да и один бог знает, что делать нужно: толи оборудование сдать на металлолом, толи разобрать на кирпич, железобетон и продать как б\у. Кому-то пустые помещения удалось сдать в аренду, под чёрте - что!.. Кому-то потребовались площади под строительство чего-то более денежного. Кто-то под недвижимость и будущий выпуск продукции взял кредиты и исчез за границей. Всё это напоминало фото Сталинграда после отступления фашистов.
   Встречались с районными администрациями, уясняли, что в первую очередь остро необходимо для работы местного стройкомплекса. Это похоже на "фестиваль",- нас встречали, ублажали, кормили, поили, развлекали экскурсиями по развалинам и хвалились своими достижениями. Октябрь уясняли, с чего начать, и в каком районе области? Скоро я уже находился в командировке и составлял объём работ, необходимый для запуска Липовского завода. Осень выдалась слякотная, дождливая, дороги развезло...
   Чёрная казённая "Волга" высадила меня в поле у шлагбаума.
   Завода не было!
   Всё обозримое пространство заросло коноплёй выше человеческого роста, слегка припорошенной сегодняшним снежком. Значит, по народным приметам, через месяц, снег окончательно ляжет до весны.
   На заброшенной с прошлого года промышленной площадке сиротливо возвышалась туннельная печь для обжига кирпича. Видимо, селяне не нашли ей применения в домашнем хозяйстве. Пара полуразрушенных сараев, строительный вагончик - сторожка и военный КУНГ - довершали картину, где к весне надо воздвигнуть модули-корпуса, установить оборудование и запустить цех формовки кирпича-сырца.
   А пока ходил-гулял со сторожем Саней по нетронутым холмам с нелепым хозяйским теодолитом на краю котлована, облюбованным голубями, и направленным в сторону оврага. Где на той стороне речки-ручья в зарослях лопухов, крапивы и вездесущей конопли широко раскинулась деревенька Липовка. Невесть когда, забытый своим хозяином, теодолит облупился на солнце и показывал перевёрнутую картину деревенского быта.
   Саня доложил, что его начальник - бывший сварщик строитель, настоящий владелец этого завода, всё что мог, - продал и пропил. Сварщик хвалился, что завод подарила жена - секретарь какого-то чиновника. Через окуляр теодолита выяснял, где муж его знакомой доярки сейчас находится, и почему она задерживается на вечернюю дойку?
   Сторож закурил, покашливая, поглядывал искоса, морщил лоб, - решал трудную задачу, стоит ли дальше информировать меня о таких мелочах. Невысказанная информация распирает Саню, и он сбивчиво стремиться-торопиться её высказать:
   - "Тяму" не хватило лепить кирпичи. И виданное ли это дело запустить стадо баранов и свиней в формовочный цех. Там теперь навозу полметра. Надеялся хапнуть денег - купить задёшево, а продать задорого. Год продавал! Они его, почитай, съели!
   - Ульев натащил и в озеро карпов запустить затеял, но мальки, пока ехали из Красноозёрки, все передохли, и селяне озеро в обиду не дали.
   - Планов громадьё ..., к утру протрезвеет. Любит рыжих котов, подкармливает молоком и относится к ним лучше, чем к людям. Называет именами выдающихся московских товарищей - демократов или реформаторов от перестройки. На вольных хлебах развелось этих котов больше, чем министров в правительстве, и всем имён не хватило. Сторожевому хозяйскому кобелю досталась кличка "Ваучер".
   - Столько партий расплодилось, всех и не запомнишь, и все кушать хотят.
   Саня кроме коммунистов других партий не знал, и свой монолог переключил на хозяина:
   - Ещё познакомитесь, и не переслушаете его, и зарплату ему не платит полгода. И он ещё держится за место, потихоньку выбирая из хозяйского амбара зерно и комбикорм, оставшийся от баранов. И как только корм кончится, то сразу и уволиться.
   Информацию эту сторож выдал с умыслом, чтобы я его не считал блаженным дурачком, задарма работающим на хозяина.
   - А пока сторожить буду, другой работы в совхозе всё равно нету, да и совхоза давно уж нету. Председатель с парторгом и профсоюзом, всё имущество по себе поделили...
   По моему задумчивому виду Саня почувствовал, что это уж совсем меня, начальника, не должно интересовать. Наверное, подумал: "Ворон ворону глаз не выклюет..." - и перевёл разговор в прежнее русло:
   - А ещё гуляет с деревенскими бабами-доярками день и ночь и заставляет катать их на телеге, и ездить за водкой, и воровать молоко, и сливки с фермы. Управляющий и так грозиться, говорит: "Поймаю, ноги переломаю!".
   Саня владел мерином, запряжённым в телегу, какой-никакой, а транспорт, и я произвёл хозяина лошади в мастера-бригадиры, пусть выбирает, что ему больше нравиться, и отпустил домой, чтобы разнёс слух, что объявился новый начальник, и будет нанимать работников на стройку. Забегая вперёд, спешу сообщить, что Сане понравились оба "звания", и он стал откликаться на просьбы, когда его называли "мастер-бригадир", и никак иначе.
   Окружающаяся действительность навевала воспоминания о пьесе Александра Островского, - где главная героиня утопилась!.. Или пьесе того же автора "Вишнёвый сад" с разрухой: заложенным - перезаложенным имением, и никому не нужным дворецким!
   Меня предупредили, что на так называемом заводе живёт хозяин - "банкрот", которого не следует принимать всерьёз. Мешать он не будет, так как всегда пьяный, не слушать его бредни, помощи ниоткуда не ждать, а начинать работать.
   Увиденная действительность наводила на мысли, что всё это в истории нашей страны когда-то было. Впору вспомнить роман другого Островского - " Как закалялась сталь". И, засучив рукава приниматься за дело. С фундаментами запоздаем, придётся пожоги класть в декабре.
   Сначала надо навоз вычистить и "живое железо" (ещё рабочие механизмы) - откопать, иначе замёрзнет, и ничем не возьмём, и маломальское тепло дать.
   Главное, успеть оборудование снять с заброшенного кирпичного завода в Алтайском крае, и вывезти до снега, пока страждущие безработные работяги, чугунные станины не пропили. Утром прибудет из города спецбригада для демонтажа оборудования в городе Камень-на-Оби, и будем собирать по Алтайскому краю все, что может пригодиться здесь... Конечно, это пиратская акция без оповещения собственника, которого местная налоговая два года ищет. Иначе мне свою задачу к весне не решить.
   Выспался в сторожке на диване сторожа, так как Санин сменщик не пришёл на дежурство.
   Утро, по-прежнему хмурое, сеяло-семенило мелким дождём. Какой-то, давно не стриженый мужичок худощавого телосложения на вид лет пятидесяти, в брезентовом дождевике с капюшоном, валенках с калошами и "серо-буро-малиновых" кальсонах бегал вокруг сараев с рогаткой, охотился на голубей.
   На сторожа не похож!
   Назвался Сеней, Семёном Ивановичем - хозяином всего, что в этом поле находиться. Ему помогали выслеживать птичек два рыжих ободранных кота, по внешнему виду, родственники. Мужичок предложил мне располагаться в конторе-вагончике или в его "кунге", где есть электрообогреватель. Жаловался, как ему без хозяйки здесь одиноко.
   Предлагал разные варианты запуска завода, не переставая следить за голубями, тут же обещал всяческое содействие, и зарплату месячную в миллион рублей, независимо от той суммы, которую платит мне областное начальство.
   Вечером угощал жареной картошкой с молоком, выпытывал мои планы на ближайшее будущее, и сколько денег я привёз - хотел занять на бензин для его "волги". Плакал, что совсем одичал. Жаловался на местных селян, обворовавших его завод и пустивших его по миру:
   - Даже картошки в долг не дают, приходиться ночью подкапывать, и в баню не приглашают. Как-то пошёл вечерком в сумерках через речку, огородами на огонёк, надеялся в баньке помыться. Как давай деревня спьяну орать: "Воры! Воры!.." и шмалять в мою сторону шрапнелью. Прыгнул в речку по шею, тут ещё соседи палить с другой стороны начали. Когда дробь камыши над головой косила, то притапливался. Кричу!.. Что это я! Сосед ваш Сеня - Семён Иваныч. Ваш я! Тьфу! Мать вашу!! - Хозяин завода!!!
   - Ещё пуще, на голос стреляют!.. Бах, бабах, тарарах! Летело отовсюду. Заплот разобрали. Бегут с оглоблями, кольями. Хорошо, что патроны кончились, вожжами вытащили, и я весь в грязи домой к себе приполз.
   - Помылся, называется, в баньке!
   Голос рассказчика дрожал, заикался, пережитые эмоции нахлынули, заставили плакать:
   ...И-и!.. ещё хорошо, что не не-е-е по-по-попали!!! Предста-а-авляешь?!
   Представил! Деревенские, из экономии, снаряжают патроны, чем ни попадя. Пользуются "самоделишной дробью-шрапнелью", - (гайками, болтиками, шурупами, рублёной проволокой...).
   Хозяин радовался, как ребёнок, что процесс пошёл и он теперь не "один на один" с заводом. Причём, переход от слёз горя к слёзам радости происходил мгновенно. К обеду утомил меня своими россказнями.
   За две недели, ночуя в развалинах и КАМАЗах, вытащили - вывезли почти всё. Походили на чертей из преисподней. Питались ухой и что бог пошлёт! Уром посылал "дежурного по кухне" на местечковый рыночек, изобилующий очень дешёвой живой рыбой. Чего сюда только не приносили ранними утрами местные жители браконьеры поневоле, не обремененные моральными принципами. Драные коты, кстати, как и жители, могли найти его по запаху и нагло выпрашивали рыбу. Шмыгали под ногами.
   Мне, любителю рыбы, нравилось такое изобилие, из которого можно выбрать всё, что душе угодно.
   Трепыхалась живая рыба в деревянных ящиках,- красиво сияла серебром. Трудно удержаться, чтобы не купить: и этих серебряных карасей величиной с лопату и мелких, но очень вкусных, почти без костей, золотых, и этих - пёстрых с палевыми плавниками и чуть подёрнутыми, подцвеченными алым пламенем хвостами, щучек разных возрастов, лениво разевающих зубастую пасть, и одинаковых одногодков матросов-окуней.
   Я не говорю уж об экзотических стерлядках и стремящихся удрать великолепных налимах! А вот и ерши!.. Интересно, где они берут этих гигантов-ершей? Не откармливают же они их свиным комбикормом у себя на болоте в огороде.
   Серебро плотвичек, чебачков и вкуснейших, кто понимает, ельцов, переливалось, шевелилось и хлюпало хвостами в лучах восходящего солнца, в синих тазиках выгодно оттеняющих это великолепие.
   Когда-то это изобилие закончится, но об этом не хочется думать. Ведь другой работы, кроме торговли и пекарен, в этом захудалом уездном городке нет. Советское время его не развило. Сегодня городок ощущается заброшенным, умирающим, этакой картинкой провинциальной жизни из далёкого прошлого, куда пришли окрестные болота с камышом, поглотив огороды, дома и дорожный асфальт.
   Обветренные, промороженные, простуженные, чёрные от копоти горелок и сажи, вернулись в Липовку. Наконец вывезли последние железки - "шурушки".
   Так работали со мной оказавшиеся не у дел начальники цехов, мастера, инженеры-конструкторы, научные сотрудники, согреваясь дешёвой водкой, за надежду получить ключи от квартир в новом доме, сдающемся в первом квартале следующего года, - последнем доме из бесплатного социалистического прошлого.
   Начальство на нас экономило. Обещало авансировать по триста тыс. рублей в месяц, а окончательный расчёт произвести после открытия финансирования. Выплачивало лишь суточные в размере 3000 рублей, часть которых ещё надо семьям оставить (булка хлеба стоила 1200-700 рублей, стоимость проезда в городском транспорте 500-600 рублей) и если бы не соленья, варенья, овощи из собственных погребов, то вряд ли выжили!
   Вернулись в Новосибирск с желанием, наконец, отпариться в баньке, отдохнуть и подлечиться. Но этим надеждам не суждено было сбыться. Спонсоры надыбали корпус модульного здания, и сутки отдохнувшая бригада уже ожидала команды, что и куда перевозить.
  
   В декабре сформировался небольшой штат работников для производства работ. Приехало четыре человека из города, командированные с кирпичного завода и сосланные за какие-то провинности, то ли за стремление получить бесплатное жильё. Причём, люди были из числа ИТР, по каким-то причинам не угодивших начальству. Завод строил два дома "стоквартирника" и обещал своим работникам, готовым за жильё на луну лететь и даже без скафандра.
   Из Липовки пришли два фермера, отец с сыном. До посевной ещё далеко. Фермеры, привыкшие работать на пределе своих сил, управлялись со своим немалым хозяйством и умудрялись пахать на строящемся заводике по восемь-девять часов. Принял двух "колхозников", труд которых и в советское время спросом не пользовался, но если покормить, то ломом и лопатой мёрзлый грунт рыть смогут.
   Мастер-бригадир Саня был против этих своих односельчан, ворующих банки с огурцами и вареньем у немощных старушек. Возмущался:
   - Бери у богатых! С них не убудет!
   - Всех своих родственников в округе "обнесли", до стариков добрались.
   Называл их деревенскими иждивенцами, промышляющими по ночам:
   - То дрова у соседей стащат, то картошку из соседского погреба, да так, что ни одна собака не тявкнет.
   Но других, желающих ковырять ломом мёрзлоту, не было. Эти ребята пришли со своими жёнами-старушками. Женщины, как я понял, сожительницы, у которых квартировали мои будущие работники, ставили условие. Выдавать им на руки две пачки сигарет "Прима", чтобы не курили траву, и булку серого ежедневно, как аванс. Так как хлеба с зимы не ели! Питались картохой с козьим молоком, которые, судя по их серым лицам, здоровья им так и не добавили. А других денег на руки супругам ни под каким видом просили не выдавать.
   Остальные крестьяне выжидали, что из этого "рая" получится, уже имели горький опыт бесплатного труда. И работа закипела. Бригада уже познала, что демократия и плюрализм не для них. Если мой начальник - "верховный главнокомандующий" говорит: "стой здесь - беги туда", так и поступали, говорит - "люминево", значит люминево, говорит - "брито" значит брито, и молча рыли траншеи под фундаменты, то есть делали тоже, что и я! А правильно, не правильно - начальству виднее. Весь их предыдущий опыт говорил, что всякая инициатива наказуема.
   Хорошо, что высокое областное начальство в лице генерального директора и губернских чиновников посещали нас нечасто вследствие чрезмерной занятости. Если что-то казалось генеральному сделано не так, - орал на всех безадресной руганью, так что затихали все звуки в деревне, замолкали петухи, прятались по будкам дворовые собаки. Перепуганные рыжие коты с именами-фамилиями высокопоставленных столичных особ и наш пёсик Ваучер - терялись до утра, а доярки утверждали, что коровы на ферме переставали давать молоко.
   Ходил по стойке с тросточкой, толи с указкой и тыкал ею в разные стороны:
   - Это что? Это зачем здесь валяется? Это почему? Кто куда тащил? А куда вода потечёт? Бестолочи! Говорите, в канализацию!!! Я повторяю для особо одарённых! Куда вода в реке весной течёт? А где пресс? Опять "коня" впереди телеги поставили!.. И запрячь забыли.
   Строители помалкивали и смущённо чесали затылки. Молча размышляли:
   - А куда его, неподъёмного "дурака", ещё ставить?..
   Такой уж у моего начальника был стиль руководства: оглоушивать подчинённых нелогичными и, поэтому, неожиданными обвинениями, чтобы они не успели собраться с мыслями и ответить на его претензии, и вопросов по зарплате не задавали. Никто не мог предугадать ход его мыслей.
   По окончанию строительства я планировал увольняться "из этого рая...", но до этого, ой как далеко! Ходил за не терпящим возражений начальником и едва успевал записывать указания. Который водил от объекта к объекту десяток примолкших, послушных строителей, "как удав кроликов", - указывал на недоделки и упущения. Сопровождавшая его свита таяла, чтобы "не попасть под горячую руку" и скоро только его громоподобный голос одиноко громыхал в зарослях конопли и крапивы, давая указания, которые и так везде были слышны.
   Вдруг обнаруживал, что мы остались вдвоём. Спрашивал:
   - Куда это все подевались?
   - Спешат выполнить ваши указания, - но буду справедливым, голоса на меня не повышал.
   Забегая вперёд, отмечу, что своих обещаний - наделить квартирами моих командированных - начальство так и не выполнило. Выдали ключи и номера квартир под самоотделку. Чтобы ускорить сдачу дома в эксплуатацию, направляли приказом будущих владельцев бесплатных квартир в помощь строителям, с сохранением мизерной зарплаты по основному месту работы. И люди соглашались, считали квартиры своими, хотя ордеров не имели. А когда будущие жильцы отделали жильё, то квартиры продали по рыночной цене, вернув "дольщикам" деньги за потраченные материалы согласно приложенным чекам и квитанциям.
   Несостоявшиеся жильцы ещё долго митинговали перед конторой с транспарантами, плакатами и красными знамёнами, а так ничего, по-моему, не добились. Обращения в прокуратуру и суд злоупотреблений не выявили, и ничего необычного в этом не было - простой народ дурили, как в столице, так и на местах.
   Вечером приехала бригада электриков, чтобы осветить стройплощадку. Как водится, электрики отмечали прибытие праздничным ужином, смущаясь моей должности. Откровенно побаивались, а может слава моего шефа - "свирепого и жестокого" начальника, придавала дополнительный имидж.
   Один из них - "старшой" показался мне знакомым, где-то я его видел. А вот где, - не могу вспомнить. По его взглядам понял, что и он меня пытается вспомнить. Через пару часов застолья признал в нём своего однокурсника по Иркутскому политехническому институту. Проговорили до глубокой ночи, делились воспоминаниями из своей непростой жизни.
   Коля вынужден был покинуть свой родной Краснокаменск и бросить четырёхкомнатную квартиру, так как все предприятия в некогда богатейшем городе закрылись. Страна отказалась добывать уран, а весь добытый "подарила" Соединённым Штатам. Последний раз виделись в Чите двадцать лет назад, когда он демобилизовался бравым старшим лейтенантом после двух лет службы в ЗабВО. Вот где довелось увидеться,- в забытом богом месте - у чёрта на куличках!..
   Утром запуржило, зима, наконец, вступила в свои права. Навалило снега, который убирали, прежде чем продолжить работу. Клали пожоги для оттаивания грунта, дежурили по ночам, монтировали оборудование на морозе и приступили с прибытием крана к монтажу здания.
   Удивляла неприхотливость и выносливость моих неутомимых "фермеров". Могли часами лежать на морозе под техникой в неудобной позе и голыми, чёрными от мазута пальцами наживлять гайки, периодически отогревали пальцы паяльной лампой. Когда гнал их в сторожку согреться чаем, посмеивались, говорили, что привычные лежать под тракторами и комбайнами. Не уступали им в упорстве и мои командированные проштрафившиеся начальники-монтажники, мастера на все руки. Висели на стропах в свете прожекторов, - варили секции стен.
   Иногда нас развлекал хозяин завода Сеня. Лихо, с песнями и гармошкой, катался на санях, фестивалил с местными молодками. Распевали любимые песни: - " ...Ах вы сени, мои сени, сени новые мои....", или: - " ...Тына, тына..., у Мартына разболелась голова..."
   Любил к полуночи показывать гостям новый корпус. Приходил в тулупе, трусах и домашних тапочках, видно, что ему и так жарко. С боков его поддерживали две полураздетые доярки. Что-то выкрикивал и бормотал гостям нечленораздельное, куражился, пытался петь: - "...Когда б имел златые горы и реки полные добра...". Хотел показать девицам, что здесь он "не чёрте что и сбоку бантик", а хозяин всего: и этой земли до самой реки, и зданий с механизмами, и рабочих с прорабом.
   Особо выделял мою должность, сообщал гостям с придыханием:
   - Строительством руководит зам. генерального директора, по науке..., крупнейшей областной, ...администрации. И этот каламбур, и недосказанность ещё больше возвеличивали его в глазах пьяных гостей.
   Со знанием знатока смотрел правильно ли по уровню смонтированы фундаменты: прикладывал вертикально ладонь к глазу, мотал головой и показывал нам большим пальцем вниз, что де, мол, плохо - криво. Затем девицы подвели его к другой стене, где не удержали, и он упал. Разбил нос, потеряв тапки. Лёжа хотел продолжить проверять нашу работу, приложил палец к стене и видимо увидел в руках моих молодцев вибрирующие ломы и лопаты, похвалил "ВО!!!" - показывая большим пальцем вверх. Поднимаясь, опёрся окровавленной рукой на металлическую пластину и примёрз - с пластиной и увели.
   Отлегло! Мелочь, а приятно! Мой народ успокоился, посмеивался в рукава.
   Хоть я и просил его в целях безопасности не появляться в таком виде на стройке, могли и кирпичи сверху упасть, или зазевавшийся монтажник на голову свалиться!.. Уже был случай: засмотрелся на причуды хозяина, пританцовывающего и распевающего песенку собственного сочинения:
   - Оп-ца, дри-ца, оп ца-ца, будет пасха без яйца!..
   Монтажник сорвался от смеха и полетел. Страховочный фал не дал встретиться с землёй. Хозяин Сеня легко давал клятвы и тут же забывал.
   Вечером чаёвничали, гоношили немудрёный ужин. Спали в строительном вагончике с козлом-обогревателем, одетые по зимнему, в отсыревших за день фуфайках, валенках. Нередко одежда примерзала к кровати или стене и без помощи не подняться. Отрывали всем кагалом, со смехом и шутками.
   Всем хотелось побыстрее закончить работу и получить обещанное вознаграждение. Зима тянулось долго, весна наградила нескончаемыми дождями и бездорожьем, кажется, время остановилось. Начинаешь понимать выражение: "День прошёл, как месяц, а месяц как год!..". Ощущение такое, что мы здесь давно, как будто несколько лет пролетело мимо.
   Хорошо, хоть наши фермеры иногда приглашали нас в баню, с острым паром и попыхивающем тлеющими углями, шипящим самоваром. Какая-никакая, а отрада для души и тела. Наконец, в мае запустили линию, получили первый полуфабрикат. Подбирали рецептуру и технологии, и тут опять попал с язвой в больницу. Пока лежал, сменилось высокое начальство, новое привёло свою команду.
   Всё обещанное старой командой накрылось медным тазом, в том числе и зарплата. Мне же обещанное, не сразу, но выплатили, стыдили, что у них пенсии, пособия матерям одиночкам и инвалидам ещё не выплачены за прошлые годы, а я ещё смею надоедать своими личными вопросами. Всё построенное нами передали на баланс старому хозяину, а с ним я работать уже и не собирался. Как не уговаривали, а уволился.
   До сих пор по ночам снятся мне мои соратники - работяги, и их трудовые подвиги: то падают с крыши, то горят в вагончике, то митингуют, требуя зарплату.
   Зимой с сыном возил в Прокопьевск на его грузовике сахар, печенье, обратно в Новосибирск везли фарфор и сдавали в магазины на реализацию. Грузили и разгружали сами. Испытал на своей шкуре все прелести водителя-дальнобойщика: - сутками в дороге без сна и отдыха. Когда начинаешь клевать носом, то будишь напарника и сидя дремлешь, прислонившись к дверце в "тёплой" кабине "газика".
   Особенно трудно давалось время в пути с 4 до 5 ночи с пустынной трассой и еле различимыми в свете фар мостами и обочинами. Едешь и, чтобы не заснуть, ругаешь "последними" словами предпоследнего "гаишника", забравшего последние деньги и сервиз на шесть персон. Что ни говори, а бранные слова, адресованные "волкам позорным", держали нас в тонусе, - помогали избежать кюветов.
   Этот раз они совсем оборзели и на следующем КПП начали искать наркотики в упаковках с фарфоровой посудой. Посмеивались, когда мы морщились от звона фарфора. На наше счастье перебирать все упаковки не решились. Увидели канистру с бензином и две палки варёной колбасы - на этом и разошлись с крохоборами. К весне оказалось, что романтика дальних дорог не для меня, пошли камни из почки, и я загремел "на скорой" в больницу.
   Весной занялся овощеводством, огородничеством и строительством дачи. Нужда заставила вспомнить древнейшее ремесло и стать коробейником. Возил в некогда процветавшую деревню, бывшую когда-то отделением колхоза "Заря коммунизма", с заброшенной фермой и пионерским лагерем: дрожжи, сахар, спирт "Рояль", тройной одеколон и, что ещё попросят мои деревенские клиенты. То, что там я видел - не каждый выдержит, даже с "обмороженными" глазами! Изредка меня находили чиновники из обл. администрации, звонили, уговаривали продолжить трудовую деятельность, но отказывался.
   Убедился, что работать на хозяев сегодняшней жизни не смогу, нервы ни к чёрту, и пора заняться чем-то зависящим в большей мере от меня, например, уличной торговлей овощами и фруктами.
   Пошёл в ученики к сыну в качестве грузчика. Сын уже набил руку в этом непростом деле. Имел две торговых точки в "проходном месте", в центре города и успешно конкурировал с таджиками и узбеками.
   Кормил свою семью и нашу некондицией: - битыми яблочками, переспелыми почерневшими бананами, зелёными арбузами, измятыми покупателями персиками, потерявшими товарный вид ананасами и прочей залежалой экзотикой.
   Начинался новый этап моей жизни - торговый!..
  
  
   ПОСЛЕСЛОВИЕ:
  
   Написанная мною картина начала 90х не приспособлена для выдёргивания из контекста фраз, не предназначена для аргументов в спорах и доказательств, как хорошо или плохо мы жили. Не претендует на всю полноту событий, многое прошло стороной!..
   Это моя история, моей страны, моими глазами.
   Я пока живой свидетель событий той эпохи, духовной атмосферы, менталитета и взаимоотношений людей.
   Вспоминал фрагментами, а затем включилась глубинная память, о которой уже и не подозревал. Если допустил неточности, то поправите!
   Подозреваю, что далее учёные-историки, как заведено в истории, многое перевернут в угоду власть предержащим. Приготовят винегрет из правды и лжи так, что нашим внукам будет нелегко разобраться. Чем больше пролетит времени, тем больше будут забыты или искажены исторические факты. А может, я ошибаюсь, и уже где-то родились иные...,- ставящие и возвеличивающие истину в приоритет над конъектурой денег и власти.
   В "послесловии" очередного своего опуса всегда повторяю мантру, как заклинание, "...что очень не хотелось, чтобы написанное мною было использовано против моей страны и моего народа".
   Посвящаю пятую часть моего творчества своим друзьям, не пережившим лихие девяностые...
   НОВОСИБИРСК
. 10. 11. 2016
  
  
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"