Он не заводил ни петуха, ни собаки - утром на службу его будили распевающиеся на соседней ферме свиночерви. Странные существа, они вели, как, сбивчиво и заикаясь, рассказал Сэму сосед, свою жизнедеятельность ночью, а утром перед сном испытывали необходимость поблеять. Наверное, от сытости. Или плакали над чем-то, как маленькие дети, ведь мало кто может понять ребенка, когда тот агукает. А они и были детьми - взрослых особей Йохан сдавал в действующую армию. Свиночервей использовали для рытья подкопов, укреплений, даже ров, который Сэм лицезрел каждый день, когда-то вырыли именно эти существа. В общем-то, много пользы приносили, особенно сейчас, во время войны. Заведи их гоблины, имели бы какие-то шансы против Флоберга, а без них обречены явно, и скоро уже отступят. Правда ему, и так устающему на службе, от этого было не легче - кому приятно просыпаться от таких звуков?
Впрочем, ничего не сделаешь, он нехотя поднялся и вышел в сени. Сегодня вода была, он набрал вчера, а каждый вечер ее таскать лень, и иногда приходится ходить к колодцу утром, с трудом находя дорогу из-за слипшихся глаз. А вот греть не стал, потому что лень, окатился холодной.
На коленке форменных штанов сияла дырка, но у него совсем не бывает времени для того, чтобы нашивать заплату - надо или поговорить с начальником охраны Йенсом об обновлении обмундирования, или купить новую одежку самому, когда появятся средства. Ладно еще, на улице пока не холодно.
До морозов гоблины наверняка уже успеют отойти от города, тогда не помешает податься в действующую армию, заработать денег, давно пора переехать от Йохана и его животин. Лучники хорошие всегда нужны. И веселее в походе, а то здесь - он проводил взглядом стройную девушку с кувшином на голове - и скучно, и устаешь за день так, что не можешь дойти до трактира выпить пива с друзьями. Хоть узнал бы новости с другой стороны. Без лишних слов понятно, что гоблинов надолго не хватит, но без громких голосов друзей и пьяного шума толпы тоскливо, хоть вешайся. Хорошо вот этому купцу-иностранцу, степенному гному с бородой до пояса, который деловито спешит за девушкой - он всегда занят и всегда в обществе людей. А Сэм видит только одного Гильома, который кажется высеченным из цельной глыбы базальта. Может дежурить по нескольку суток без перерыва и молчать, как иногда кажется, неделями. Еще Арнольда и Фридриха, но в основном сверху. Ну и начальника охраны, который появляется на этой стороне не чаще раза в сутки, в основном вечером. Видимо, считает, что они и без него не сбегут. А Сэм возьмет и сбежит. Надо только поговорить с Гильомом.
Спустя час он уже выцеливал себе мишени на противоположной стороне. Народ вокруг бурлил, шумел и веселился. Лезет на тебя по лестнице гоблин, скалится пастью зеленой да глаза пучит, а ты раз - стрелу ему в самую глотку. А если ты ее зажечь успел, он может тех; кто за ним спешит, подожжет, пока до земли лететь будет. Или лестницу столкни, и отправится в ров сразу десяток вражин. А рядом летят из мортир горшки с зажигательной смесью, а кто-то бежит по всей стене и веревки рубит, и все это с шутками, прибаутками, задорным смехом. Война - это весело. Если ты побеждаешь.
Эльфы - это очень плохо. Он знал. Очень невкусно. И с длинными луками, выпускающими острые стрелки за три-четыре сотни шагов, что должно быть очень больно. Одного его друга превратили в очень нехорошего дикобраза. Со всех сторон. Эльфы на башне - это еще хуже. От них еще летающий огонь бывает, совсем плохо. Он не сомневался. Поэтому приказ темника Урта воспринял с готовностью. Поклялся своим цепом. Умереть, но выполнить. Хотя, конечно, это хитрость, что-то такое эльфячье, но не очень-то. Ведь главное победить, убить больше этих мерзких эльфиков, захватить крепость, а метод не так важен.
После этого Игг нажрется и напьется вдоволь, а в борделях этого города наверняка есть бастские женщины, считающиеся по всеобщему мнению непревзойденными любовницами.
Обходили город они почти целый день, через дальний лес. Надо было, чтобы хитрые эльфики ничего не заподозрили. И едва успели отдонуть, чтобы напасть вечером. В смысле они, несокрушимые, а не эльфики. Напасть надо вечером. Не ночью, потому что ночью охрана все равно может стоять наверху, и с этой стороны тоже. Ночь есть ночь, как бы не ослабела бдительность эльфиков. А вот вечером никто нападения не ждет, даже может идти пересменка стражи.
Эльфик на башне дежурил один. Скучал, прохаживался взад-вперед, палочкой какой-то по камням постукивал. Услышал их - закричал, повернувшись куда-то. Другого стражника искал, видать. Потом вниз, в сторону города. Но несокрушимые Игга уже перебрались через ров. По захваченным из лесу бревнам перебрались. Лестницы к стене приставили. А четверо самых крепких стучат в ворота тараном. Эльф успел только две стрелы выпустить, одной Раста сбил, но за тем же еще четверо лезут, он не выдержал трус, побежал вниз, внутрь крепости. А ворота под ударами трещат уже. Не успеет эльфик. Игг радостно потер лапы. Он уже стоял за рвом, готовый в числе первых ворваться в город.
Гильом стоял на посту весь сегодняшний день. Причем один, еще с утра его напарник Сэм отпросился на ту сторону, потому что там интереснее. Гильому было все равно, он служил не для развлекухи, а чтобы кормить семью. И ничего хорошего в том, чтобы лезть под гоблинские цепы не видел. А пострелять - можно на заборе вечером мишень нарисовать, если еще и сосед зайдет в гости.
Устал, конечно, весь день на ногах. Но завтра выходной, проведет с женой и дочкой. А там уже, может, отойдут гоблины, и в ночь на пост его не отправят, как дежурившего в военное время.
Под вечер его вырвали из раздумий гортанные крики внизу под воротами. Гоблины! Сначала Гильом даже растерялся. Крикнул дежурившего на боковой площадке Гаррета, потом оглянулся вниз, там должны были дежурить Арнольд с Фридрихом, но они, видимо, зашли внутрь, греться и играть в карты, а от его крика шарахнулась только пара игравших невдалеке от стены детишек.
- Ребята, домой! - еще раз крикнул Гильом, и перед тем как спустить искать напарников, успел выпустить навскидку пару стрел, вторую точно в лоб тому зеленому, что уже взбирался по лестнице. И поспешил вниз. В ворота уже били тараном, надо помогать Арнольду и Фридриху, здесь он уже ничего не сможет сделать, и добежать до Гаррета никак не успеет.
Грохот застал его на винтовой лестнице вниз. Страшный, откуда-то сверху, совсем не такой, как звук тарана, а как будто небо обрушилось на землю. И крики. Сотни гоблинских глоток, и эльфийские, со стороны города. Остановился в нерешительности, как будто столбняк напал, оцепенение от непонимания происходящего. Через несколько минут грохот смолк, а крики продолжались, перерастая в стоны, так что хотелось закрыть уши.
Но подвижность к Гильому уже вернулась, терять нельзя было ни секунды, он сбежал вниз и выскочил к воротам. Арнольд и Фридрих лежали около них придавленные здоровенными каменными глыбами. И большую часть гоблинов за воротами, как он мгновенно оценил, глянув в щель, постигла та же участь. Кто-то чертыхаясь, выползал из-под горы булыжников, другие просто стонали, и не надо было знать наречия для того, чтобы понять: они зовут на помощь. Гильом решил даже не добивать уцелевших. Не было видно ни одного зеленого, который смог бы передвигаться на двух ногах.
Он помчался в город к семье. Перепрыгивал через глыбы. Не глядел по сторонам, это и не нужно было, по звукам ясно, что вокруг тоже трупы и калеки, но всем не помочь, даже если бы не надо было спешить, и он не останавливался. До тех пор пока едва не споткнулся, чуть не заехав ногой в лицо, о толстенного гнома. Гном стонал и задыхался, дергал рукой, пытаясь высвободить ее из-под лежащего почти на груди огромного камня, потом замер. Глаза были закрыты, но он дышал открытым ртом, глубоко и шумно, как будто раздувая меха в кузнице. Гильом остановился, схватил лежащую в нескольких шагах палку, поддел камень и откатил в сторону.
- Мужик! Эй, мужик! - крикнул он гному, ударив его по щеке. Сдернул с шеи фляжку с водой, начал лить на бороду до тех пор пока гном не задвигал губами. - Ты живой? Вставай, а то мне идти надо!
- Ку...да? - хрипло выдохнул гном, медленно, с трудом открывая глаза.
- К семье! Я точно знаю! Моя семья жива!