Эльбрюс Нукитэ : другие произведения.

Ромео истекает кровью

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Давно не размещал ничего новенького. Ниже тест-текст моей третьей книги, вернее треть от нее. Не редактировал, не разбирал, куча логических и других ошибок. Но... Это интересно. Царский донор Ромео тИ Органза заставит стонать Элизиум, рыдать Хаос.

Ромео истекает кровью.

Часть 1.

   Почему при стыковке крылолет так нещадно трясет? И ладно если бы это происходило со всеми моделями, не так обидно. Я летал на дорогих машинах, принадлежащих крупным шишкам или богатеньким дочерям, так никакой тряски, все чинно и благородно, можно на одной ноге стоять не покачнешься. Другое дело служебный транспорт. Перед полетом лучше ни есть и не пить, рискуешь оказаться в дурацком виде перед ванами, живущими в небесах. А благородные зациклены на гигиене и не дай тебе Воплотитель предстать пред ними неопрятным, тем паче грязным, сразу начнут кричать об инфекциях и заразе, которую притащил низкоживущий.
   Не люблю ванов, даже презираю, хотя сам имею право на благородную приставку и ренту с продажи крови. Вот только жить в небесах, мне заказано, под страхом смерти. Зато рисковать жизнью один из первых в очереди.
   К счастью на это раз я летел по приглашению на вечеринку. Звучит как в дурных романах, но моя харизма оказалась ровно в том месте и в тот час, что бы вытащить заветный билет, вернее шанс оказаться среди знати. Нет, я не стремился пробиться наверх, эдикт о низложении не давал возможность пересмотра. Просто. Да, что тут юлить? Я увлекся. Но все по порядку.
   Это случилось три недели назад, когда я и еще трое доноров праздновали поимку кровожора. Того самого, успевшего отправить на тот свет кучу народа, если точнее на его счету тридцать четыре выпитых тела, включая главу Рильского Ростовщического Дома. О главе мало кто жалел, одна всем фривольная известная газетенка "Лираш-букет", позволила напечатать шарж, на котором кровожор расправляясь с ростовщиком, был осенен благодатью церкви Воплотителя. Под картинкой было две надписи. Первая от лица кровожора, гласящая - "как бы не подавиться" (глава дома был очень тучен и полнокровен), а вторая "принадлежала" духовенству и гласила буквально следующее - "наконец богоугодное дело, никогда не поздно стать истинным сыном церкви, отпускаем сему доброму праведноидущему грехи". Надо ли говорить, что общественность была в восторге, не смотря на то, что ее режут, как скот. Новый глава Рильского Дома подал в суд на "букет", но добился лишь небольшого штрафа и осмеяния в других изданиях. Церковь же поступила весьма мудро, постулаты данные Воплотителем осуждают ссуду денег в рост, поэтому Предстоятель лишь посетовал на несдержанность писак, предостерег от танцев на костях и не скрывая иронии заметил, что если бы кровожор соблюдал все заповеди, то он бы председательствовал в Синоде, который не резиновый и двух праведников разом не выдержит. Здесь был некий вызов общественности, игра слов, не секрет, что Предстоятеля за глаза называли кровопийцей, ибо он добился, что бы "церковный пятак", превратился в десятину.
   Как бы там ни было, кровожор никак не желала ловиться, множа трупы и сея панику среди населения. Газеты уже вопили о полной беспомощности милиции и службы Доноров, моего непосредственного начальника комиссара Банцио понизили в звании, грозили уволить, дело даже дошло до того, что грозили тюрьмой за саботаж. Все дело как часто бывает решил случай и простые рубаки, а не розыскные мероприятия и гениальное планирование. Но каждая крупная городская шишка трех столиц, каким-то непостижимым смогла примазаться к победе, затолкав на задки тех, кто реально сошелся с кровожором накоротке. Монстр, угробив напоследок уйму народа, среди которых были мои товарищи, не издох! Вернее нам не дали добить эту полумертвую падаль! Появились спецвойска, состоящие из ванов. Они забрали тварь на парящие острова, вроде как для опытов. Я тогда сорвался. Слетел с катушек превратившись...
   Мы сидели в заведении под романтическим названием "Стиховёрт". Здесь недурно кормили, публика была приличной, дым дурманящий голову, не оставлял похмелья, разве самую малость. Кроме того, на маленькой сцене, по вечерам, любой желающий мог прочесть сонет и не быть за это освистанным. Хозяин заведения рыжий полу-пегас Злоций порой списывал счет, если стих оказывался действительно удачным. После чего творение счастливого от халявы посетителя записывалось на гостевой стене. К слову сказать, там была парочка моих виршей, про взаимоотношения полов, не самых достойных на мой взгляд, но чем-то понравившихся закоренелому вдовцу-ресторатору.
   Сейчас на педженте лениво мучил гитару местный вышибала, парень здоровой, но без царей в голове, мечтающий о большой сцене и мировой славе. Тихие звуки, вымученные инструментом, растворялись в зале, особо никого не раздражая, а уж если станет совсем невмоготу - скажи парню, чай не прибьет. Или если навык есть, бери гитару, потешь народ, здесь все свои.
   Парни из моего отдела, отчаянные рубаки, бледные, похожие на живых мертвецов из сказок, они накурились вдрызг и уже ловили непослушными пальцами невидимых преступников корон, как швейцар открыл дверь ресторации и вошла она. Верхоживущая!
   Девушка была одета в легкомысленные бриджи цвета запекшейся крови и в белую блузку, не застегнутую на три верхних пуговицы, позволяя фантазии больше чем обычно. Фарфоровую шею украшал зеленый под цвет глаз шарфик. Ноги были босы, обработанные антигравитационным кремом они не касались пола, давая увидеть антрацитовые ногти, отращенные не меньше чем на десять сантиметров - дань моде. Тонкий длинный носик, без неприметного атрибута для жителей неба фильтра, на мой взгляд, ничуть не портил ее, а лишь указывал на чувственный, порочный рот, блестящий черной помадой.
   Верхоживущая была без охраны, что довольно странно и выглядела напуганной.
   Я сразу почувствовал вкус неприятностей и хотя девушка была невероятно хороша, напустил на себя безразличный вид и глубоко затянулся малиновым зельем. Но мои товарищи решили все за меня.
   - Раздери меня кровожор! Ромео, ты это видишь!? - старший сержант донор Монтано сильно стукнул по плечу, от чего я некрасиво закашлялся, привлекая внимание девицы.
   - Не упусти свою удачу старшой, - подначил, счастливо улыбаясь, новичок бригады Эмиль. Он еще не был ни в одной серьезной передряге и обычно молчал, стесняясь показаться глупым, но дым развязал ему язык.
   - Не сиди, как истукан Ромео! - включился остряк Бьянк. Он единственный из нас был женат, сильно страдал по этому поводу и хотел того же счастья остальным. Вот и сейчас, уверен, скажет какую-нибудь скабрезность, за которую в приличном обществе могут вызвать на дуэль. И точно!
   - Это твой калибр! Смотри, какая дылда, почти с тебя ростом! Как и ты, блаХородная.
   Пусть через "х", но слово прозвучала и девушка, словно услышав его, наверняка услышав, подошла к нашему столу.
   - Приятного вечера благородные доноры, - немного польстила она, хотя донорство за выслугой лет давало право на титул вана, правда без регистрации на воздушном острове. Другое дело из всех присутствующих лишь я имел право называться благородным. А вот мои товарищи растаяли, рассыпались в комплиментах, раньше не замечал за ними столько красноречия.
   - Разрешите к вам присоединиться?
   О, да! Они разрешили! Наперебой вскочив, предлагая ей стулья, мне же только осталось подобрать с пола упавшую челюсть. То, что сейчас происходило было нарушением любого этикета. Что бы верхоживущая, одна, без сопровождения, сама подошла к мужчинам, ни ванам, пусть они хоть сто раз доноры! Мир сошел с ума.
   Так считал не только я. Посетители, которых в этот вечер было достаточно, тоже сидели разинув рты. Один бородатый мужик, аж квас пролил. Небось, живую ванессу никогда и не видел. Хорошо, что район был приличный и откровенного отребья здесь не водилось, но все же благородная рисковала вот так запросто войти в первую попавшуюся ресторацию, странно это.
   Мои друзья не замечали терзавших бригадира мыслей, они соревновались между собой в превознесении моих бесчисленных достоинств. В другой бы момент даже умилился, хотя необязательно было рассказывать о том, что меня бросила жена и теперь мое разбитое сердце нуждается в опытном стеклодуве. Но я чувствовал, как заказавшая легкий отвар мака, весело шутящая, верхоживущая напряжена, как палец на курке револьвера.
   Проходит четверть часа, и все это время девица поглядывает на меня взглядом нашкодившей кошки. Таким виноватым, говорящим "у меня не было выхода". Но я не верю таким глазам, тем более зеленым. Выход есть всегда, даже из задницы. И тут мне в голову приходит счастливая мысль - уйти домой! И поскорее! Почему раньше не пришла? Наверно дым совсем затуманил мозги, надо заканчивать с такими посиделками, уже не мальчик. Только собрался встать, как девушка, словно почувствовав, задала вопрос.
   - А что вы все время молчите, дорогой Ромео?
   Этот "дорогой" меня заметно напряг, так даже бывшая жена в медовый месяц не называла, уже хотел ответить что-то резкое и сославшись на усталость откланяться, как меня опередил Бьянк.
   - Это он прекрасная сударыня от чувств, слова вымолвить не может, в обычный день его красноречие оглоблей не перешибить, куда там комедиантам.
   Девушка сделала губки буквой "о", а я клял весельчака на все лады, молясь, что бы он заткнулся. Не полагаясь на его благоразумие, сумел под столом дотянуться кованым носком ботинка до ноги. Судя по звуку, попал сильно, но видимо по сидящему рядом Монтано, который сначала скривился, затем подмигнул и выдал еще одну мою тайну.
   - А еще Ромео пишет стихи! Про жизнь и любовь всяческую.
   - Как интересно! - захлопала ненатурально глазами ванесса, да так сильно, что еще немного и могла бы взлететь. - Прочтите, что-нибудь, про любовь всяческую, пожалуйста.
   - Давай старшой, плесни поэзии куда-нибудь! - поддержал Эмиль.
   - Только все не расплескай, - хохотнул Бьянк. Мне захотелось сделать ему больно и может даже ногами.
   - Ромео, я жду! - девушка произнесла слова весело, но в голосе прорезались повелительные нотки. Не привыкла куколка, о чем-то нижнеживущих просить, тем более дважды.
   Вот теперь я разозлился. Надо было встать и уйти, но я решил проучить девицу.
   - Хорошо, - спокойно произнес, но мой голос никого не обманул. Приятели наконец почувствовали напряженность и стали неуверенно переглядываться. - Это будет экспромт ванесса, навеянный вашим чудесным визитом.
   Под нестройные аплодисменты, черт возьми - приятно, прошел на освободившуюся сцену.
   - Для прекрасной ванессы, пожелавшей остаться безымянной, - решил кинуть шпильку, девушка так и не удосужилась представиться, и мой выпад, если судить по вздернувшемуся носику и сузившимся глазам, ее не понравился.
   Вся ресторация уставились на меня, поэтому никто не обратил внимания на тихо вошедшего гостя. Это был ванн, в отличие от нашей случайной незнакомки, он не чурался носового фильтра. Одет благородный был с модным безвкусием мажора. На голове восьмицветная бандана, под стать ей легкая шелковая рубашка и на ногах, вызывающие желание зажать нос штаны с провисью до колен.
   Впервые когда я увидел это убожество (штаны), на моем друге градмастере Девлама Тибальде, то действительно решил, что нерадивые ученики довели его до несварения желудка. Почему нет? До изжоги, зевания, сквернословия и угроз опустошить желудок верхом, они же его доводили! Каково было мое удивление, когда я узнал, что эти с позволения сказать штаны, стоят четверть моего жалованья, не являются носимым туалетом, браком и не чьей-то глупой шуткой, а выпускаются самой дорогой швейной фабрикой.
   У нового героя нашего капустника, также отсутствовала обувь, но если на девушке длинные ногти смотрелись эффектно, хоть и странно, то на молодом хлыще выглядело неопрятно и пошло. От него несло высокомерием и неприятностями. Тем более, что ванн нарушил сразу два эдикта, явившись в общественное место с кровавыми глазами и револьвером, зажатым в левой руке, с которой капала кровь.
   Но меня как говориться понесло, я выдал рифму, зачем-то обращаясь не столько к девушке, сколько к ее знакомому.

Однажды кал решил под розой схорониться

Мол, он рожден, что б землю удобрять,

Не может роза жизнью насладится

Стал сильно кал бедняжку утомлять

Бегут все к ней, кто просто облегчиться,

А кто до кучи положить навоз,

И надо же такому приключиться

Сорвал ее обычный водовоз.

Поставил на день в вазу, любовался

Но розе без дерьма увы пропасть

И запах потихоньку истончался

И стали лепестки на землю пасть

Рука об руку ходят розы и навозы

Из одного другое прорастет...

К тебе я обращаюсь добрый Злоций

Закрой за нами этот скромный счет

   Неожиданный финал, утонул в громогласном хохоте полу-пегаса.
   - Хрена лысого Ромео! Это запрещенный прием, но дым за мой счет, рассмешил старика.
   Остальные посетители тоже стали смеяться за исключением непонимающе смотрящей на сцену незнакомки и франта - вана, который задумчиво целился ей в спину.
   - Улита ты пойдешь со мной! - голос у него оказался нервным, меняющим обертоны.
   Пожалуй, зашедший к нам на огонек верхоживущий был под синим порошком, страшной напастью, пришедшей к нам с ледяного континента. Его действие усиливало способности мануши, дарило эйфорию и чувство всемогущества, но и подменяло собой нервную систему, а потом и все органы, чужеродными клетками. В какой-то момент человек переставал быть собой и просто рассыпался синей пылью. К счастью наркотик был слишком дорогим, что бы его покупали массово и на ранних стадиях полностью выводился с помощью кровитворчества.
   Последовавшая за этим немая сцена была не долгой. Первым высказался ресторатор, самым простым и естественным способом: громко заржал, как лошадь, что в общем для него естественно.
   Ванесса, оказавшаяся Улитой, замотала головой и укрылась за спинами моих парней, которые, вот идиоты, охотно нахмурили кустистые брови и грозно набычились.
   Я уже собирался призвать к порядку, как не вовремя о своей работе решил вспомнить вышибала. Он схватил специально обученную дубинку с железным набалдашником и бросился к вану, даже не удосужусь его постращать.
   Грохот выстрела потонул в дамских криках, вышибалу отбросило назад, сильно приложив о стенку. На его груди расползалось красное пятно, грозящее превратиться в лужу. Слава Воплотителю пуля были обычная, значит у парня есть шанс выкарабкаться, а вот вану за это ничего не будет, не может низкоживащий на благородного нападать.
   Повисла тишина, даже раненый не стонал и все, включая сумасшедшего стрелка смотрели на меня.
   - Служба Доноров, - веско сказал я. - Вы арестованы, положите оружие, потушите мануша, если у вас нет очков, закройте глаза, руки сведите за спиной.
   - Хорошее стихотворение про кал, - усмехнулся ванн. - Это ты себя дерьмецом назвал? Главное точно знать свое место. Закрой хайло и не гавкай быдло. А то я тебе новую дырку организую, между кустистых бровей.
   С этими словами он вытянул руку с револьвером, как раз тут на которой была кровь. Дурной знак, очень дурной.
   - Ну, кто из нас с дерьмом больше повязан, еще решить надо. У вас в штанах, сударь, пуда два будет не меньше. Как сподобились? Неделю носили не снимая? То-то запашек организовался, как вы дверь отворили.
   Палец на спусковом крючке напрягся, однако, не смотря на оскорбление ванн не спешил стрелять. Одно дело сделать дырку в нижнеживущем другое дело в доноре, который может оказаться одного статуса.
   - Зброций, помоги парню и вызови лекарскую карету, - сказал я, словно не обращая внимания на ставший подрагивать револьвер. Полу-пегас бросился к вышибале, а я спокойно пошел до придурка, пока ствол не уперся мне в лоб.
   - Вы нарушили два эдикта, подстрелили вышибалу и сдается мне, находитесь под действием запретного порошка, все это дает мне право арестовать вас и может даже более...
   Мои парни обнажили донорские боевые пилы, один вид которых наводил ужас на обывателей. К сожалению ванн обывателем не был и его разбуженный мануш мог натворить таких дел, что выстрел в бармена покажется чихом.
   - Ты совсем мозги продымил донор? - зарычал благородный. - Я за одно оскорбление тебе мозги вышибу, и мне за это ничего не будет, кроме штрафа. Арестовывать меня имеет право только сословная милиция, так что скажи своим подельникам, что бы убрали зубочистки, иначе я выпушу манушу и от этой поганой забегаловки останется лишь пятно.
   - Посмотри на мои веки ванн.
   Я закрыл глаза давая рассмотреть татуировки рода и титула.
   - Органза тИ Ромео к вашим услугам.
   - Висоза тИ Арнио, - мгновенно представился ванн, опуская револьвер. - К вашим услугам.
   - Теперь, когда мы представлены, не соблаговолите убрать манушу в очки или, - я нагнулся к уху Арнио, так что бы слышал только он, - или мои парни порубят вас в шаверму, которая здесь на диво вкусна.
   - Еще не известно, кто кого порубит, - сказал Висоза, отступив на шаг.
   Его лицо пылало гневом, а я который раз пожалел, что не взял с собой револьвер. Один выстрел в колено, снял бы все вопросы. Теперь надо ждать, пока наркоман не уберет сущность и лишь тогда выбивать из его штанов дерьмо.
   - Вы меня оскорбили сударь! Натравили своих лакеев! А я же всего лишь хотел забрать свою собственность! Эта особа, - он указал на прятавшуюся за спинами Улиту, - обокрала меня! Я требую вернуть украденное, а от вас сударь сатисфакции! Причем немедленно!
   - Это не лакеи, это мои друзья, будьте осмотрительнее в словах, кроме того они все заслуженные ванны, - тут я позволил себе много преувеличить.
   В лучшем случае Монтано и Бьянк получал дворянство лет через десять, а Эмиль через четверть века и то, если никто из них не натворит глупости, умрет например. Но Арнио не обязательно об этом знать. Он и так поднял левую бровь, показывая, что сомневается. Какой подлец! Левая бровь это моя коронка, правда я в отличие от франта, храню ее для дам.
   - Мы как раз праздновали присвоение ванства, - продолжал вдохновенно врать я. - Вы наверно слышали о Рильском кровожоре?
   - Разумеется! Весь двор только об этом и говорит, только причем здесь кровожор?
   - При том, что эти господа, которых вы так походя наградили принадлежностью к низам, как раз его и завалили. Они герои, которых отметили короны.
   - Хорошо! Господа, я приношу вас свои глубочайшие извинения, однако, я все еще хочу получить с этой леди украденное, а от вас удовлетворение.
   Воплотитель! Какой редкостный тупица. Я вздохнул, придется избить Висоза, что грозит крупными неприятностями. Жаль, что просто нельзя прирезать козла. От мыслей, как моя пила находит его шею, стало горячо, мануш почувствовав желание хозяина рванулся, но я заглушил его легким усилием воли. Что бы он вырвался нужна кровь, моя кровь.
   - Заклейте рану и заглушите вашу сущность, - приказал я, но Арнио колебался. Тогда пришлось надавить, сыграв на его самолюбии. - Иначе никакой дуэли. Более того мы вызовем сословную милицию, они наверняка обяжут вас пройти тест...вы понимаете о чем я?
   - Очернитель! - ругнулся наркоман доставая очки-линзы. Пару секунд колебания и он водружает их себе на нос. Я дождался, пока в стеклах дважды мигнет красный цвет и Арнио заклеит себе руку, лишь после этого обратился к девушке.
   - Сударыня, этот господин утверждает, что вы похитили у него...какую-то ценную вещь...
   - Это ложь! - твердо соврала девушка. Почему соврала? Слишком глаза честные, такие бывают у адвокатов, банкиров и правителей. Ну и еще у самых верных жен.
   - Видите сударь ваше слово против ее, - и тут же не давая опомниться. - Теперь о дуэли, я как вызываемая сторона имею право на выбор оружия. Поскольку вы несколько раз позволили судить о всех присутствующих, как о лицах низкого сословия, то и оружие я выбираю достойное вас. Вот это!
   Я показал свой кулак, сбитые, мозолистые костяшки которого, могли принести грустные мысли в самую тупую голову. Но эта наверно была королем среди глупцов.
   - Вы шутите? - как-то не очень сильно удивился Арнио. Может обрадовался, что останется цел? Это он зря, кости я ему переломаю.
   - Нисколько, я намерен доказать ошибочность вашего поведения и наглядно продемонстрировать, что у нижнеживущих есть чему поучится.
   - Пускай так! - прорычал Висоза. - Какие правила?
   - Самые простые. Правил никаких. Поединок идет до сдачи противника, либо до неспособности продолжать поединок далее. Вас устраивает?
   - Да! - рявкнул наркоман. - С тобой же воровка, поговорю позже, когда выбью из этого господина спесь и дух, с кровью!
   - Было бы неплохо оплатить вышибале лечение, - миролюбиво произнес я. - Парень просто выполнял свою работу.
   - С какой стати? - холодно ответил Арнио. - Он поднял руку на вана, пусть скажет спасибо, что я не пристрели его как шелудивого пса.
   - Воля ваша, - я равнодушно пожал плечами.
   - И не думайте, что я поверил вашим сказочкам! Да, я про этих головорезов с пилами.
   - Отлично, тем больше причин вырвать тебе язык мерзкий наркоман.
   У меня начался приступ тихого, пока тихого бешенства. Воплотитель! Я почти год жил без этой удушливой черной ярости, застилающей глаза, но начались убийства, и охота на кровожора послужила катализатором. В самый ответственный момент, мною был потерян контроль и я стал убийцей, таким же, как монстр, если не хуже. Сейчас этот наглый, мерзкий франт, своей спесью, хамством взывал к моим темным углам души, в которые я боюсь заглядывать.
   Мануш снова задергался, давя на глазные яблоки. Пришлось сдержать стон, так хотелось до крови прокусить губу, что бы выпустить сущность. Самое смешное, что это могло кончиться ничем, пшиком или фарсом. Я уникален. Из всех живущих только у меня блуждающий мануш, свойства которого каждый раз новые. И нет никакой возможности предугадать, что это будет. Запах сирени, ураган, огненный дождь, взрыв крови, стая комаров, пантера? Это далеко неполный список вывертов от использования мануш. Именно поэтому короны выпустили эдикт, запрещающий мне жить на островах. И это еще повезло. Таких уников за последнее тысячелетие было всего четверо, и каждый из них был казнен, как виновник разрушений и массовых убийств. Моя семья слишком могущественная, имеющая в роду кровь обеих царей, могла бы поднять бунт, если бы единственного наследника зарезали как свинью. Но им пришлось официально отказаться от меня и периодически оказывать коронам темные услуги, по мне слишком большая цена, за урода и убийцу неконтролирующего свой разум.
   Мысли пронеслись как ветер и я с трудом, раздрабливаю ярость на сотни колющих иголок, это уже не так мучительно, это уже почти победа.
   - Вот ты какой на самом деле Ромео Органза, - специально пропуская ванскую приставку говорит Арнио. Яда в его голосе достаточно, что бы утопить тройную столицу корон. - Отринутый своей семьей, почти бастрад. Стоит чуть капнуть и весь лоск слетит, останется только речь быдла.
   - Довольно слов! - я стягиваю рубашку, передаю ее Монатно. Тот кивает мне и хлопает по плечу.
   - Вырви ему жало, - тихо на ухо говорит Бьянк. Эмиль угрюмо кивает.
   Виновница всей этой дурнопахнущей ситуации Улита, рассматривает мое шрамированное тело с нескрываемым интересом. В голове вопреки ситуации возникают сцены, связанные с шелком, свечами и нежными словами. Вздор! Но тут девушка сама подходит ко мне:
   - Опасайтесь Ромео, ваш противник владеет Девлам.
   Вот так, ушат воды на седую голову и легкий запах ментола щекочет ноздри.
   Это действительно скверно. Несмотря на то, что за короткое знакомство Висоза тИ Арнио сумел вызвать у меня ненависть, убивать я его не хотел, слишком много вони поднимется. Чего доброго найдутся сторонники кровной мести и сколько рыть могил? Адепт Девлама! Этот хлыщ. Достаточно серьезный противник, что бы я перестал думать о том, как оставить его в живых и начать заботиться о своей жизни.
   - Зброций, надеюсь ты не против? - спрашиваю выходя на сцену. - Клянусь Воплотителем, таких стихов твоя ресторация не видела.
   Полу-пегас, закончил штопать вышибалу и напряженно следил за тем как развивается ситуация. Вообще к моему удивлению никто не покинул "Стиховёрт". Посетители желали досмотреть пьеску, кое-кто уже бился об заклад. Мой колбасник у которого я почти каждую седмицу брал связку чесночных сосисек, громко стукнул серебряным рублем об стол и стал что-то яростным шепотом доказывать пожилому немытику. Кэтрин продавщица пирожков с улицы иголок, соседней к моей, заказала кваса и жареных в шоколаде каштанов. Официантки только и успевали разносить яства. Так всегда кому война, а кому бизнес. Хоть ребята из моего отдела не предавались чревоугодию, правда ставки сделали. У жадного до всякого азарта Бьянка, загорелись глаза. Надеюсь они поставила на того пегаса.
   - Ромео, можешь хоть все тут разнести, если победишь, то я готов столовать тебя бесплатно целый месяц.
   - А меня столовать не желаешь? - мерзким голосом спросил Арнио. Он стянул очки, бандану и рубашку, небрежно бросил на стол, за которым сидели двое людей.
   - Увы, нет сударь, - с сожалением в котором слышалась неприкрытая издевка сообщил полу-пегас.
   - Это еще почему? - нахмурился наркоман.
   - Я столую только победителей, а у вас нет шанса.
   - Хорошо старик, - злобно улыбнулся Арнио, - не сомневайся, я тебя услышал.
   - О! Я не сомневаюсь, сударь...
   - Зброций, - переключил внимание ресторатора, пока он не наговорил глупостей.
   - Да, Ромео.
   - Лекарская карета еще не приехала?
   - Будет, через пару минут.
   - Отлично! А то им пришлось бы два раза ездить. Да, вот еще. Тебе мой друг придется на следующей неделе существенно увеличить закупку деликатесов.
   - Зачем это? - ненатурально удивился ресторатор, он понял, к чему я клоню, как поняли большинство присутствующих. Но все равно мой ответ потонул во взрыве хохота:
   - Я много ем!
   - Как же ты будешь есть Ромео? Без зубов и со сломанными пальцами? - неудачно поддел Висоза.
   Я ничего не ответил, лишь поманил противника к сцене.
   Арнио выглядел неплохо. Жилистый, крепкий, он грациозно двинулся ко мне танцующими движениями Девлам. Под сердцем у него была татуировка, четыре разноцветных круга наложенных один на другой, знак мастера.
   У меня такой метки не было, хотя Тибальд настаивал. Как-то я пришел на традиционный спарринг с грандмастером, а меня уже ждал татуировщик, но пришлось отказать. На моем теле и так достаточно отметин, в том числе и татуировок поверженных монстров - дань традиции донорстава.
   - Ас-са-на! - выкрикнул я ключ-фразу Девлам, ускоряя восприятие.
   - Ас-са-на! - повторил Арнио. Поединок начался.
   Все боевые искусства строятся на изначально неверном принципе маятника, который гласит: ты мне - я тебе. В Девламе нет очередности, обычно бой строится по схеме: атака-атака-атака до победы.
   Я делаю подскок и бью в правую коленную чашечку, одновременно блокируя прямой удар ногой в живот. Его нога должна подломиться, но противник владеет техникой "презрение", позволяющая игнорировать вариативно некоторые удары, искренне веря, что они не могут причинить вреда.
   Меня не смущает его вера, у меня есть задача и я ее выполню. Сближаюсь, наношу удар пальцами в шею, получаю ответ, блокирую подбородком и впечатываю свой кованый ботинок в его обнаженную ступню.
   Все боевые искусства одинаковы, они строятся на принципе, что вам противостоит адекватный противник. Это значит, что он в рамках своих умений пытается вас победить. В Девламе нет рамок, есть только цель.
   Ему наверно очень больно. С металлическим звуком модный маникюр слетает, но я не даю печали захватить его, я слишком добр, поэтому делаю разворот и наношу удар пяткой под сердце. Треск ребер слышен даже на улице, тут никакое "презрение" не поможет, а скорее навредит. Так бы он просто отлетел и может отлежался в обмороке, но техника позволила телу остаться на ногах. Зря. Меня снова стало накрывать бешенство. Только бы не поддаться!
   Все же он мастер, поэтому мы атакуем одновременно, я медвежьей лапой в ухо, он своим чудесным маникюром, оставшимся на второй ноге мне в пах. Ногти оказываются не просто дебильным украшением, я с огромным трудом, уворачиваюсь подставляя бедро, которое мгновенно прорастает красным.
   Все боевые искусства построены на традициях, нормах, правилах, отступление от которых есть ошибка. В Девламе нет ограничений. А ошибки заканчиваются смертью.
   Не теряя времени Арнио совершает глупый хоть и очень быстрый разворот, немыслимый против опытного противника и наносит "хвост дракона". Шаг вперед, мой кулак бьет в пах, но теряется в складках дерьмовых штанов. Мы одновременно бьем лбами, стараясь смять врагу нос, наши головы встречаются, краткий миг замешательства и я успеваю коленом добить его ребра.
   На этот раз он падает, пытается вдохнуть воздух, но разбитое нутро плохо слушается, горлом идет кровь, и я вижу, как его глаза наполняются красным.
   Все боевые искусства декларируют разные цели, в основном делая акцент на духовны рост и замалчивая главную. Цель Девлама уничтожить противника, все остальное ересь. Не можешь победить честно? Просто победи!
   - Не смей! - кричу, но понимаю, что он не послушается, и тянусь к своему манушу, благо моя кровь щедро льется из порванного бедра.
   Сущность отзывается на удивление легко, без привычной рези в висках, вот только, что это будет или кто?
   Из глаз Арнио прыгнули восемь тонких полупрозрачных нитей, которые устремились ко мне. Я не знал что это, но проверять на своей шкуре эту мерзость не желал. Из меня выскочило это! Представляю, как смотрелась выдавленная, из глазных яблок дымчатая акул, которая мгновенно обрела плоть и приняла атаку. Хотя, нет, не представляю!
   Ресторация заголосила на десятки голосов, среди которых были и восторженные. Рыбина получилась знатная. Метров десять в длину, с зубами, которым может позавидовать любая донорская пила и с донельзя удивленным взглядом подслеповатых глазок. Не знал, что акулы могут испытывать такие чувства. Она даже успела клацнуть зубами, прежде чем в нее вонзились предназначенные мне нити. Рыбина разом вспухла, беззвучно ругнулась на своем языке и взорвалась. Ошметки плоти накрыли ресторацию, превратив ее за секунду в мясницкую или в поле брани. Пришла гниловатая вонь тухлой рыбы, многих рвало. Вот теперь поднялся настоящий вой, люди безуспешно пытались отряхнуться, при этом ругая меня очень нехорошими словами с репродуктивным подтекстом. Но я не обижался, хотя моя вина в конфузе минимальна.
   - Ты цел Ромео? - с тревогой спросил Бьянк.
   Ко мне подошли товарищи, выглядели они получше меня, видать поняли, что к чему и успели залечь под массивный стол.
   - Конечно, цел! А то, что бедро залито кровью, так это царапина.
   - У этого говнюка любая зараза на когтях может быть, - кивнул Монтано на лежащего под акульей головой Арнио. - Надо промыть рану. Где эти клюнутые в мозг лечилы?
   - Надеюсь, рыба успела напоследок рефлекторно сжать челюсти, клянусь Воплотителем, это решило бы многие проблемы разом, - с надеждой предположил я.
   - Сейчас гляну, - откликнулся Эмиль. Он подошел к вану и несильно пнул его носком ботинка. - Увы, дышит. Но эту маленькую неприятность можно решить...
   Вопрос повис в воздухе и я собирался дать утвердительный ответ.
   - Ромео! - в ухе раздалась ржание, которое перемешивалась с людской речью. - Ромео! "Игго-го брррр фрррр". Ты мне должен! Понял!? "Фрррр". Ремонт за твой счет "Игго-го!"
   - Побойся Воплотителя Злоций! - попытался вразумить разъяренного полу-пегаса, который от бешенства, словно скинул сотню лет и парил в метре от изгаженного пола. - Я тут при чем!? Выставляй счет этому придурку!
   - Рыба! "Фррр" чья? Твоя Ромео "Игго-го"! Твоя мать...мать рыба!
   - Ладно Злоций остынь! А то чего доброго укусишь. Решим с ремонтом, уверен этот ванн так просто не отделается.
   - Знаешь что Ромео? - полу-пегас, ударил копытом в пол так, что пошла трещина. - Стихи твои весьма...плохи!
   - Вот как дружище, - искренне расстроился я, - ты прям мне в душу плюнул.
   - А ты мне Ромео просто насрал!
   С этими словами ресторатор полетел в подсобку, горестно подревывая, как жеребец перед кастрацией.
   Я посмотрел на лежащего Висозу и почувствовал, что ему лучше не приходить в сознание. Этот враг принесет проблем и мертвым, но тут дело случая, результат фатума. Главное сделать все быстро и правдоподобно.
   Монтано все понял, он сделал быстрый шаг к вану, но удача сегодня отвернулась от меня. Именно в этот момент подъехала лекарская карета и сразу за ней милиция.
   Немая сцена затянулась. Лекари и служащие правопорядка стояли разинув рты. Со стороны все выглядело, как натуральное побоище с кучей трупов и стонами раненых.
   Первыми опомнились милиционеры, они с матюгами, наставили оружие и стали выцеливать опасность. Что не добавило оптимизма присутствующим, народ еще больше завопил, лекари стали возмущаться и требовать, что бы их пустили к умирающим. Всеобщий уровень идиотизма поднялся на несколько градусов, я понял, что это только вопрос времени, когда у кого-нибудь из вновь прибывших не выдержат нервы и начнется пальба.
   - Лейтенант Ромео Органза! Служба донорства! - громко сказал я, привлекая внимание, и чуть не схлопотал пулю. "Вжик" пронеслось над правым ухом. Ну вот, накликал! Еле удержался, чтобы не рухнуть в безумие ярости. Понабрали молодняк!
   Незадачливого стрелка ринули на пол и стали учить уму-разуму.
   - Простите товарищ лейтенант! - ко мне подошел усатый милиционер в чине сержанта. - не серчайте на парня, я сам чуть в штаны не наложил. Что у вас стряслось? Прорыв слуг Очернителя? Жертвы есть?
   - Не серчать!? С лишней дыркой в голове не живут сержант. Стрелявшего в меня милиционера уволить, по служебному несоответствию. Лично проверю и скажите спасибо, что ваш криворукий придурок на свободе останется. Касательно вашего вопроса. Здесь была проведена операция доноров. Трупов нет, раненых двое. Пусть лекари приступают.
   - Я бы хотел узнать подробности, - решил возразить милиционер, которому не понравилось, что его подчиненного придется уволить.
   - Это все сержант, если будут вопросы, обращайтесь к моему начальству. Парни! Пойдемте.
   - Ромео, - Монтано взял под локоть, пришлось немного притормозить. - Ничего не замечаешь?
   Первым делом посмотрел на Арнио, возле которого уже хлопотали двое целителей. Обидно конечно, хотя может это и к лучшему.
   - Я не про эту кучу дерьма старшой, девка пропала!
   А ведь точно! Сбежала бестия. Если задуматься, то вся ситуация сложилась из-за нее. Кто ты ванесса Улита?
   - Не заметил, когда она исчезла?
   Монтано покачал головой.
   - Точно не скажу, похоже в тот момент, когда ты призвал акулу. Кстати поздравляю лейтенант, ты смог переплюнуть самого себя. Это будет покруче той пантеры.
   - Ага, представляю, как обрадуется полковник. Он просто обожает истории с хорошим концом.
   - Ну, ему же не обязательно знать подробности?
   Совсем не обязательно, но мои надежды похоронила фотографическая вспышка. Какой-то проклятый репортеришка подсуетился. Видать подмазал кого-то из милиционеров, вместе с ними приехав на вызов.
   - Парни, ловите гаденыша, он нас так ославит, что век не отмоемся. Доноры стали выискивать глазами гипотетического гада, пока они сообразят, о ком я толкую, эта бумага-марка скроется. Представляю это фото в жалкой газетенке! Я такой из себя красивый, с обнаженным торсом, залитый кровью, на фоне милиционеров и кровавых кусков, на которых не написано, что это акула. И заголовок, что-нибудь типа "Маньяк-Донор!". Тираж будет убойный.
   Я сам бросился к негодяю лелея желание сломать фотографическую бандуру о его наглую физиономию и врезался в рыдающего немытика. Тот просто бился в истерике. Бедняге придется нарушить традицию и помыться лишний раз. Мне бы его проблемы!
  

***

   Репортер естественно успел сделать ноги, прыгнул в поджидающий его скоростной дилижанс и был таков!
   Подошел к лекарской карете. Та дымила паровым котлом, словно через минуту в путь. Водитель совсем молодой хрюкогрызь, любовно, специальной тряпочкой протирал кузов машины. Все-таки повернуты они на технике. От какой-нибудь урчащей двигателем новинки за уши не оттащись. Сутками будет торчать, донимать расспросами про топливо, скорость, медвежьи силы и прочие характеристики. Зато ремонтники, техники и водители среди них первые. А что творят на гонках! Их крылолеты и автогоны обходят конкурентов, как стоячих.
   Увидев меня, хрюкогрызь потерял оба глаза, которые выпустив ножки, вереща как мартовские коты, бросились в разные стороны. И мне, с больной ногой их ловить!
   Пришлось побегать, как же я ругался! Левый глаз почти сразу схватил, тот замешкался, видать не опытный, а вот правый рванул куда-то за угол, и чуть было не стал добычей черного наглого кота, с наполовину оторванным ухом. Тот прекрасно осознавая, что глаз является частной собственностью, схватил его зубами за ножку и начал медленно пятится, сверкая зелеными глазами, сразу вспомнилась Улита.
   - Стой, - приказал повелительно, однако блохастый и не подумал слушаться, он чуть присел, напрягая мускулы и явно собираясь делать мохнатые ноги.
   - Рубль даю, - сказал волшебную фразу, которая во все времена прекрасно действует на чиновников, гулящих женщин и котов.
   - Два, - мяукнул кот, умудрившись не выпустить добычу из клыков.
   - А морда не треснет? Это вообще не мой глаз. Не хочешь, не надо, - и как бы невзначай добавил, - ах, какие чудесные сардельки на улице Старых монеток, всего двадцать копеек пол кило. Вчера брал на пробу - объедение.
   Я сделал вид, что собираюсь уходить.
   - Мяу! Рубль гони, - сдался кот, желудок которого уже переваривал еду.
   Обмен состоялся тут же, довольный кот, поспешил тратить халявный рубль, мы же недовольные вернулись к карете.
   Хрюкогрызь рвал на себе оранжевые волосы, вопрошая безмолвные окрестности философскими вопросами "кто виноват и что теперь делать"? Но заслышав о том, что должен рубль заартачился. Жмот! Плохой сегодня день, грозящийся перейти в плохую ночь.
   Я открыл карету, не слушая стенания водителя об отсутствии прав, стал искать обезболивающие и заживляющую сыворотку. Ногу уже начало сильно подергивать и нехороший озноб беспокоил уставшее тело.
   Тут ввалился лечила, он не стал делать страшные глаза и обвинять меня в воровстве. Напротив, предложил помощь.
   - Я могу сделать вам три бесплатных укола, после которых можно смело отправляться домой, но придется пролежать в кровати не менее недели.
   - Какую неделю док? У меня повышенная регенерация.
   - Так вы из благородных?
   - Скажем так...из бывших.
   Лекарь понимающе кивнул.
   - В вашей крови паразитирующая колония симбионтов, видите, как почернели края раны? Это началось преобразование. Организм вана борется с ним, но нейтрализовать не может. Думаю, недели не хватит, да и после вас будут преследовать боли. Не такие сильные, что бы пользоваться обезболивающим, но достаточно неприятные, что бы досаждать.
   - Хорошо док, что можно сделать? Помимо бесплатной медицины.
   Лечила внимательно посмотрел на меня. В нем боролись страх и алчность. Это было ясно как светлый день. Его рука дернулась ко внутреннему карману зеленой формы, остановилась на пол пути, затем провела по лицу, внезапно постаревшему на десяток лет. Наконец он решился, доставая инъектор в котором плавали куски золотой крови.
   - Вы знаете, что это такое?
   - Да, док. Это контрабанда с синего континента. Не буду говорить, что имею право вас арестовать.
   - Сделайте одолжение - не говорите, мне и так очень страшно.
   - Док, за Это, пожизненная каторга, вы хоть понимаете, что творите?
   - Не надо меня лечить, - зло ответил доктор, и это прозвучало не смешно. - Все гребанная ипотека, кабала. А у меня четверо детей...
   - Сколько? - прервал я его.
   - Пять червонцев золотом.
   - Однако, - я задумчиво покачал головой. Это моя зарплата за полгода службы. Но деньги были и если тратить, то на себя. Да, ночь начинается плохо.
   - Хорошо док, колите. Только таких денег у меня с собой нет. Всего рубль остался.
   - Ничего, - легко ответил, повеселевший лекарь. - Вот мой счет в Сберкассе, надеюсь на вашу порядочность.
   Он протянул мне бумажную корочку с цифрами, которую я убрал в подъем ботинка.
   - Больно будет и довольно сильно. После укола ногу изнутри пронзят сотни иголок, но это продлится всего пару секунд. Потом надо будет минуту посидеть спокойно и все. Хоть на танцы.
   Я, морщась от боли, приспустил штаны и приготовился терпеть еще одну боль. Ощущения превысили любые ожидания, если бы знал, что изнутри меня будут жрать тысячи маленьких ртов, отказался бы точно! Не уверен, случись еще такая оказия, тьфу, не дай Воплотитель, что смогу вытерпеть снова.
   Почему так? Самая сильная боль всегда обходится очень дорого!
   - Ромео, - остановил меня лекарь, когда я собирался уходить. Надо же, как малы три столицы, все меня знают. - Не волнуйтесь док, деньги завтра поступят на счет, хотя секунду назад очень хотелось вас прибить.
   - Я не о деньгах, - отмахнулся лечила. - Ваша репутация безупречна. Просто хочу сказать, что вас пытались убить.
   - Эка новость!
   - Дослушайте. Паразитов, обнаруженных в вашей ране, достать не менее сложно, чем золотую кровь. За них не дают каторгу только потому, что ни все о них знают.
   - Спасибо док! Это ценная информация. Случайно не поделитесь где эту гадость можно достать?
   Лекарь возвел глаза в небо, туда, где парили острова.
   Конечно после лечения, несмотря на темное время суток, надо было сразу идти в донорское бюро. Я даже сделал четыре шага в его сторону, но не из-за чувства долга. Искушение ввалиться в кабинет спящего на работе полковника с криками "помогите, хулиганы невинности лишают" было велико, но не настолько, что бы рисковать оставшимися двумя выходными и составлением отчета. Подло скинув эту сомнительную честь на Монтано, отправился прямиком в круглосуточно работающие "Царские бани", объект культурного наследия, как гласила табличка. Я бы взял дилижанс или паровое такси, но водители избегали меня как чумного. Дважды останавливала милиция, полагаю, они не стали меня арестовывать ни потому что поверили в россказни о донорстве, просто я вонял, да так, что припозднившиеся редкие прохожие перебегали на другую сторону улицы и не мудрено. А может виной тому не только запах, выглядел я страшнее кровожора.
   В бани меня не хотели пускать даже за полновесный серебряный рубль, кот был сговорчивей, хотя индивидуальная купель стоила медный четвертной. Почему удар в зубы самый быстрый путь к решению большинства задач, где культура, о которой говорила табличка? Везде обман.
   Мылся долго, извел три бутыли хинайского геля, растирая себя так, что помидоры за своего примут. Кстати бедро выглядело превосходно, ну я не в эстетическом плане, так-то нормальное, в меру крепкое волосатое. Неприятная рана исчезла, на ее месте появилась тонкая паутина шрамов.
   Водные процедуры закончились, возник вопрос одежды. Штаны и ботинки одевать не хотелось. Пахли они еще хуже, чем выглядели. Пришлось их выбросить, хотя обувь жалко, спец-заказ. Но эта жуткая вонь! Месяц рыбу не смогу есть, год!
   Так в чем же домой идти. Голяком? Нет, ночь кончено теплая, да и я красавец хоть куда. Но нынешний мэр тройной столицы, поставил в центральной части города, через каждые пятьдесят метров столбы с газовыми фонарями. Выглядит эффектно, да и для безопасности толк есть. Только светить булками и другими красивостями мне что-то не хочется. Обязательно кто-то встретиться, особенно молодежь любит по ночным трактирам и синематографам гулять. Пойдут слухи о сумасшедшем доноре, гуляющим ночами, в чем мать родила.
   Пришлось звать гигиенщика. Естественно им оказался обиженный, под его левым глазом стремительно наливался знатный синяк. Странно, я вроде в челюсть бил?
   Вопрос решился на удивление быстро и не дорого. За десять копеек гигиенщик притащил мне простые холщевые штаны и такую же рубаху. Обувь пришлось одеть банную, - легкие белые тапочки. Ну, хоть в таком виде можно заказать дилижанс.
   Через полчаса был дома. На кровать рухнул как озимый, веки опустились с грохотом молота по наковальне. Тело ныло, в шее стреляло, спина гудела, поясница вообще отваливалась, при этом сна ни в одном глазу. "Охо-хо-хонюшки" - выдал стариковское стенание и с трудом приподнялся.
   - Дай поцелую! - требовательно сказал попугай, породы жако и мерзким характером налогового инспектора. Да и он был самкой.
   - Не хочу!
   - Ты меня никогда не любил, - голосом бывшей жены упрекнул пернатый и у меня резко подскочил адреналин.
   - У всех мужики нормальные, могут с утра...
   - Заткнись дурра! - заорал я, бросая в птичку банный тапок, но он не долетел. - Я тебя в клетке запру, курица!
   Попугай издевательски захохотала. И было с чего. Клетку я купил дорогую, огромную, что бы этой скотине удобно было, естественно с хорошими замками. Но птичка попалась сообразительная и меньше чем за неделю научилась открывать замки. Спать внутри она категорически отказывалась, использую свой домик исключительно как столовую, а гадить предпочитала, свесив хвост, с противоположенной стороны, так чтобы не попадать вовнутрь. Эстетка! Вот и сейчас под клеткой на полу лежала зеленая кучка. Я не поленился, собрал отходы салфеткой и бросил ей в хоромы. На что Орлуша разоралась и с брезгливостью выкинула салфетку обратно. Так продолжалось несколько минут пока мне не надоело слушать обвинения птички, среди которых были совсем несуразные, типа расизма.
   - Знаешь что птичка? У аборигенов синего континента есть спорный обычай, кушать своих врагов. Раньше я считал это дикостью, но сейчас, глядя на тебя, приходят мысли о супе или шаверме...
   - Фууу, таким быть! - обиделась Орлуша, повернувшись ко мне красным хвостом.
   Так-то! Я прошел на кухню, открыл предмет роскоши и всеобщей зависти компактный паровой рефрижератор, достал литровую бутылку Локи-Коки. Не могу слезть с этой гадости, готов лакать литрами, знаю вредно и очень дорого. Как-никак тоже контрабанда, официально запрещенная к ввозу на территории Тривеликого Царства Восковского.
   Пшшшш, зашумела газировка наполняя стакан, не дожидаясь оседания пены выпил, ух - благодать. Еще раз наполнить... Тут дверным звонком заголосила Орлуша, это значит, что через пять секунд действительно в дверь позвонят. Гадская птичка хоть на что-то годна. Скажете пять секунды это ничто? Ошибаетесь. Как-то я умудрился выпрыгнуть из собственного окна, паля в него же.
   Успел взять в правую руку револьвер, в левую кровобой, примять волосы и посмотреть на хронометр. Четыре часа утра! Четыре! Кто бы там ни был, он питал самые гнусные намерения.
   Прошла минута, звонка не было, а я как дурак стоял выцеливая дверь. Захотелось вырвать пернатой собаке все красные перья, которыми она сильно гордилась. И уже когда с моих уст готова была слететь брань, за дверью грустно вздохнули. Бинго! Птичка не ошиблась, там кто-то был и сомневался. В общем правильно, мне очень хотелось выпустить барабан не разбираясь с личностью визитера, просто потому что наносить визиты в четыре утра просто моветон.
   Наконец раздалась трель звонка и я чуть было не подпрыгнул, не потому что это прозвучало неожиданно, просто пернатая дрянь громко заорала:
   - Войдите!
   Точно задушу курицу! В бешенстве отпер. И кто тут у нас? Ну конечно!
   - Заждался? - спросила Улита и тут у нее расширяются глаза, потому что я захлопываю дверь.
   Всегда хотел это сделать, ждал момента и вот мечта осуществилась. Шутка юмора. Дело не в этом. Время застыло, передо мной развернулись варианты событий, и каждое усложняло мою жизнь. А девушка мне понравилась, за долгое время, которое я был один, ощутил, что могу растаять и может вернуть себе обычную жизнь. Это пугало и манило, сулило огромные проблемы и совсем ненужные вселенские переживания. Хотя, чего я себя накручиваю, может это просто мимолетное увлечение, которое кончится ничем, приятным послевкусием? Но я знал, что это не так, знал! И открыл дверь.
   Воплотитель! Ее глаза все продолжали увеличиваться от удивления.
   - А что на островах модны поздние визиты? - кинул шпильку, не давая ей опомниться, втянул в прихожую.
   - Что? Да! Т.е. нет! Что вы себе позволяете?
   - Этой ночью я позволяю себе все.
   Я легкомысленно бросил оружие, легко поднял ее на руки и понес в комнату, один раз меня даже стукнул кулачек по спине, но как-то неуверенно. А потом мы стали целоваться взахлеб, так что губы мгновенно опухли...
   - Ромео! О Ромео! Глубже-глубже! - раздался женский голос полный страсти, это Орлуша в самый подходящий момент решила нам испортить праздник.
   - Я не могу глубже, я могу чаще! - ответил запыхавшийся мужской голос. Подлая птица разговаривала в лицах, да еще передавала оттенки.
   - Убью сволочь! Весь романтик испоганила! - это уже сказал я, но тут Улита стала смеяться и делать это так мило, задорно, что не выдержал, рассмеявшись в ответ.
   Потом все же отнес птичку на кухню, под вопли "хотя бы одним глазком", "сердца у тебя нет!", напутствий "только не женись" и напоследок, когда закрывал дверь, птица меня достала фразой "я не буду сидеть с твоими детьми, Ромео!" Воплотитель, где она этого набралась?
   Когда я вернулся, девушка лежала под одеялом и зыркала на меня своими зелеными глазами.
   - У меня бабочки порхают внизу живота, поймай их для меня Ромеоооо, - томно произнесла она, протянув букву "о".
   - Да, это мое имя, не заиграй его, - ответил, поставив ее ненадолго в тупик.
   А потом пришло время, и я поставил ее, как она хотела... и да, я поймал этих бабочек...всех, до единой.
  

***

   Я рассчитывал на романтическое утро, рука на крепкой женской ягодице, воркование, круассаны в постель, но реальность больно клюнула меня в нос и мерзкий голос с возмущением сказал:
   - Где мои орешки Ромео? Она сперла мои орешки!
   Улиты рядом не было. Может она готовит герою на кухне сюрприз? Поднялся с кровати и сразу получил новую порцию вербальных испражнений.
   - Вот мои кокосики, нашлись!
   Я только отмахнулся. Дневной свет проходил сквозь шторы, по всему выходило, что время близилось к обеду. Поздновато для круассанов.
   На кухне ее не было. Девушка решила уйти не попрощавшись. Что не могло не радовать или огорчать? Я еще не разобрался в себе, да и лень было заниматься самокопанием.
   В Коридоре валялось оружие. Я недовольно покачал головой, такая беспечность может стоить карьеры, а то и жизни.
   Поднял револьвер, затем проверил заряды в кровобое. Все шесть капсул в барабане, убрал оружие на боевой стеллаж, где уже лежали парные пистолеты, боевая пила и амуниция.
   Вдруг почувствовал зверский голод, так что в глазах потемнело. У меня бывают и такие приступы, это профессиональная болезнь доноров, ничего смертельного, однако неприятно.
   Справившись с недомоганием, задал "коню овса", птичка как всегда возмутилась и принялась переламывать орехи с завидной скоростью, не удержался и вырвал у нее фисташку. Немая сцена, за которой последовала такая брань, что я мгновенно оделся, и опасаясь за свою жизнь выскочил из дома. Даже внизу было слышно, как на третьем этаже пернатый блохолет поносит меня на чем свет стоит.
   - Здравствуй Ромео, проснулся? - поприветствовала меня соседка снизу, божий одуванчик бабушка Сито.
   Она сидела на скамейке и довольно улыбалась, подставив морщинистое лицо, на котором стерлись черты, солнышку. Выглядела Сито ветхо, про нее можно смело сказать "столько не живут", но это впечатление было ошибочно. Нет, не было никаких признаков, которые любят описывать романисты, навроде ясных молодых глаз или порывистых движений. Зрачки давно затянула дымка слепоты, а каждый шаг выглядел так, словно он может стать последним. Просто она не была человеком. И чем старше она выглядела в людском обличье, тем более расцветала в своей истинной сущности. Сито была гошим и по совместительству моим привратником, атрибутом благородной крови, правда столь специфичным, что порой вреда от нее было больше, чем пользы.
   - Добрый день сударыня, - ей нравилось такое обращение, почему бы не порадовать одно из самых смертоносных существо?
   - Опять твоя птичка развлекается, совсем ты ее распустил. Посадил бы ее разок в рефрижератор, мигом образумилась. Хочешь, я с ней поговорю?
   Однажды старушка не поленилась и сделала внушение летающей заднице. Не знаю, что там у них произошло, но птичка сильно испугалась, да так, что заперлась в клетке, не разговаривала целую неделю, вырвала из хвоста два красных пера. А хвост это предмет немотивированной гордости и объект табу, трогать который нельзя под страхом истерики, которая отражается на обглоданных и обгаженных предметах интерьера.
   Мне пришлось купить давно обещанное зеркало, что бы как-то расшевелить Орлушу и достать ей экзотических фруктов. Только тогда кризис в отношениях удалось миновать. Зато любое упоминанию о Сито, заставляло птицу вести себя более сдержано, хотя пользовался этим убойным аргументом редко.
   - Спасибо бабушка, не стоит. Орлуша еще с того раза в себя не пришла.
   - Ну, как знаешь. Тут от тебя девушка уходила, такая хорошенькая.
   Я напрягся. Гоший это не бабка-сплетница, которая любит подробности, что бы потом поделиться с товарками, сетуя на падения нравов. Если Сито решила упомянуть в разговоре Улиту, значит, что-то почувствовала.
   - Ты осторожней внучек, что-то нехорошее через нее тянется прямо к тебе. Подумай, случайна ли ваша встреча и стоит ли вообще продолжать знакомство.
   - Спасибо за предупреждение, я подумаю.
   Слова Сито меня неприятно удивили. Так в некоторой задумчивости не обращая ни на что внимания, прошел пару перекрестков, свернул на улицу осенних перьев и оказался возле летнего кафе.
   Время было обеденное и большинство столиков оказались занятыми, я не стал проходить во внутрь, расположившись на вынесенном диванчике в тени молодой сосны.
   Я частенько заходил в это заведение, в основном из-за вкуснейшей солянки и потрясающего молочного чая, который здесь заваривали просто божественно. А ведь я не поленился, узнал у хозяина сорт и попытался повторить дома. Увы! Так вкусно не получалось.
   - Вам как обычно? - уточнила веселая официантка, увидев завсегдатая.
   - Да, плюс грибной салат и пяток малиновых блинчиков.
   - Пять минут, пока можете почитать свежий выпуск "Лираш-букет", - это прозвучало многозначительно, однако я погруженный в свои мысли не предал значения интонационным составляющим. Тем не менее, обратил внимание, как на меня нет-нет да поглядывают посетители кафе. Сначала я проверил в порядке ли костюм, но хотя выбирался из дома в спешке, все в пределах нормы, тогда, что так привлекает внимание в моей внешности? Понятно, я мужчина хоть куда, высокий, стройный, в полном расцвете сил, но это не повод при виде меня закатывать глаза и шептаться. Уже собирался выяснить у одной слишком нахальной парочки пенсионного вида, в чем дело, как подоспел салат и меня снова скрутил голодный спазм.
   Следующие пятнадцать минут выключился из реальности, стараясь не рычать, поедая пищу. Как же вкусно! Пришел в себя только когда принесли ароматный чай и политые малиновым сиропом в йогурте блины. Теперь можно было не спеша, смакуя закончить трапезу. Наполнил пузатую чашку, вдохнул аромат, жизнь удалась!
   - Простите, - раздался дребезжащий голос, - это ведь вы?
   Нахальная парочка - гусь и гагарочка, те самые, что чуть не сделали во мне дырки взглядами, совали под нос пахабную газетенку.
   - Нет, не я! - довольно грубо рявкнул, даже не желая рассматривать.
   - Но позвольте! - с ненужной в этот момент настойчивостью произнесла главная в этой паре старушка. - Это же вы на газетной фотографии! Маньяк-донор Ромео Оргназа!
   Я вырвал газету. Очернитель! Если бы я там не был, то увиденное могло повергнуть в ступор. Проклятый репортеришка все же успел дать снимок в тираж.
   Голый по пояс маньяк, стоял в кровавом месиве, посреди трупов (так казалось) и разрушений. Люди на заднем плане казались умирающими в жутких мучениях, а сержант милиции, словно пытаясь защититься, прикрывался рукой. Фотография для пущего эффекта была замыленной, зато мое лицо было четким, любо-дорого посмотреть. Заголовок тоже не мог не тронуть сердца обывателя - "Кровавая оргия Доноров". Я заскрежетал зубами и принялся читать. В статье довольно умело высказывались предположения, которые формировали жуткую картину заговора нашего подразделения супротив всего человечества и других рас. Получалось, что доноры, пользуясь полной безнаказанностью, являются проводниками оккультных практик, участниками оргий со слугами Очернителя, кураторами всей контрабанды, боссами организованной преступности, пособниками и воплотителями террористических актов, замышляют убийство царского триумвирата, подготавливают конец света. При этом, что наиболее важно, получают слишком большую зарплату и между делом, отдыхая от глобального зла, тешат себя тем, что губят простых людей, расчленяя их и поедая пачками. И это все уместилась в одной статье, причем автор несколько раз намекал, что это всего лишь предположения, но очень похожие на истину. Что не могло радовать, бумагокоитусник выяснил мое имя и звание. Интересно кто ему слил? Не тот ли сержант?
   Ничего, я хорошо запомнил внешность этой чернильной вонючки, теперь из газеты узнал его имя Ясел Цивик. Он сожрет весь тираж, но обратно его из себя не выпустит, даже объяснять не стану почему. С милиционером тоже побеседую по-плохому.
   - Ну что вы теперь на это скажите, а? Убийца!
   Эти придурки все еще здесь и смотрят на меня с ненавистью, впрочем, как и большинство посетителей кафе.
   - Молчишь чудовище! Нечего сказать честным людям, - это уже старичок.
   Он замахнулся и попытался дать мне пощечину, но мое тело легко отклонилось, рука правдолюба пронеслась мимо, ухитрившись разлить чай. La vida de puta!
   Тягучая коричневая волна ударила в голову, заставляя менять восприятие на нечеловеческое, предшествующая стадия - бешенство, минула за секунду, и теперь на месте лейтенанта доноров Ромео Органзы сидел сосуд, вместилище для инферно. Я же ушел в уютную тень, присел и с некоторым любопытством принялся наблюдать за тем как мысли обывателей, готовы прийти в согласие с реальностью. Вот только хотели ли они сами в ней участвовать, особенно в качестве освеженных туш?
   Вдруг откуда-то из невообразимого далека почувствовал, как что-то липкое, теплое, течет по подбородку. От напряжения зубы прокусили нижнюю губу, и капли крови принялись рисовать орнамент на белой рубашке. Там же вдалеке заворочался мануш. Единственный фактор, могущий остановить инферно, правда какой ценой? Не исключено, что проявление силы, станет более страшным, чем гибель двух десятков посетителей кафе.
   У того, кто спрятался в тень, было не больше мига, что бы позволить вырваться умению, сосуд уже наполнялся и еще не ясно, чья воля окажется крепче.
   Белки налились красным, правдолюбы даже не успели испугаться, как из глаз сначала медленно, потом заполняя не только кафе, но и всю улицу вырвались разноцветные бабочки. Они жили не долго, какие-то секунды, потом лопались, как мыльные пузыри, исчезая в лучах дня. Это наверно было очень красиво. Жаль не мог насладиться этим зрелищем, я сидел и обливался потом, конечно это можно назвать красивым словом рефлексия, но факт в том, что грань за которой начинается ад была пройдена, все, конец, назад пути нет... И все же я выкарабкался. Благодаря чему или кому? Воплотитель! После акулы можно было ожидать чего угодно, землетрясения, огненного шторма, чумы, но бабочки. Бабочки из живота. Улита?
   - Это возмутительно, - попытался донести до свидетелей моего падения старичок. Но поддержки не получил, напротив, какая-то матрона средних лет и тучности с которой надо что-то оперативно решать, вступилась за меня:
   - Отстаньте от донора! Мы сюда пришли культурно вкушать, а не слушать ваше брюзжание, тем более товарищ лейтенант устроил для нас такое грандиозное представление.
   "Знала бы она, какое представление ей готовилось первоначально" - подумал я, поднимаясь из-за столика.
   - Милостивые государи, - обратился немного по-стармодному к паре фатальных идиотов. - В вашем возрасте читать эту гадость противопоказано для здоровья, давление штука не простая, как долбанет и нет сарая!
   - Ка-какого сарая? - не поняла главенствующая старушка, посмотрев на мужа.
   - Того, что у вас на плече вместо головы. Всего хорошего.
   Я куртуазно поклонился, не слушая обвинений, пошел искать справочник. Мне до боли хотелось навестить издательство газеты "Лираш Букет" и засунуть Ясела Цивика головой в какое-нибудь грязное и вонючее место.
   Но не тут-то было. Ко мне стремительной походкой шел, да чего уж там, бежал Бьянк!
   - Слава Воплотителю, я тебя нашел лейтенант.
   Парень даром что молодой, дышал с натугой, его невинное лицо с тонкими усиками, которые по замыслу хозяина должны были предавать ему мужественности, покраснело, став совсем детским.
   - Дома тебя не застал, бросился к этому, как его, колбасника?
   - Мэтр Микки Янг.
   - Да, к нему, к англосаксу-оккупанту, но там тебя тоже не обнаружил.
   Бьянк терпеть ненавидел выходцев из этой страны. Дело в том, что его мать увлеклась неквалифицированным рабочим - англосаксом (тот танцевал в ночном кабаке) и бросила его с отцом, когда Бьянк был еще малюткой. Я бы не знал эту историю, но средний донор каждый раз вкурив дыма рассказывал ее заново. И каждый раз настолько талантливо, что слушавшие впервые - пускали слезу. Однажды дело чуть не кончилось плохо, когда разгневанная толпа ринулась громить посольство этой скупо развивающейся страны.
   - Ну, вот я здесь, стою перед тобой, как лист перед травой. Чего случилось?
   - Полковник... Слово бы подобрать. Он матюгается Ромео! Наш полковник! Который кроме слова - сцука, в адрес безопасников, что даже и не мат, а констатация факта, отродясь не сквернословил. И знаешь на кого, направлена его экспрессивная речь?
   - Меня терзают смутные сомненья Бьянк, ну ты же возьмешь факел, зажжешь его и осветить тьму, которая меня окружает?
   - Не смешно лейтенант. С утра его вызвал мэр, полковник пробыл там с полчаса, а когда вышел, трясся как припадочный, неся в руках мерзкого "скорпиона". Газету! Газету Ромео, с твоей фотокарточкой.
   - О да Бьянк, я теперь знаменитость и часть моей славы упадет на наш отдел.
   - Этого я и боюсь! - вздохнул донор.
   - Не знаешь, Монтано сдал отчет?
   - Сдал. И я сдал, и Эмиль. Нет только описания твоих звездных мемуаров. Так что пойдем старшой, пока за тобой не выслали усиленный патруль.
   - Все так серьезно? - я продолжал валять дурака, пытаясь собрать мысли в кучу.
   - Серьезно!? Ромео очнись! Полковник сказал, что если через час тебя не будет в конторе, то через два тебя доставят закованным. А время-то уже вышло!
   - Обидно, у меня же еще целый выходной впереди, хотел деда навестить и сегодня дела есть. Да не смотри ты на меня как на малохольного Бьянк. Сейчас поймаем паровик и через пятнадцать минут предстанем пред грозны очи.
   Машину нашли быстро, благо напротив злополучного кафе стояло в ожидании сразу три шофера. Когда садились на задний диван я недовольно повел носом.
   - Слушай Бьянк, на улице не так заметно.
   - Ты о чем?
   - Рыбой от тебя несет.
   - По твоей милости! - обиделся донор.
   Он отвернулся к окну и всю дорогу молчал, я же просто закрыл глаза и под мирное шипение парового двигателя попытался расслабиться. Получалось скверно. Хотелось взять бумагу, карандаш и набросать блок-схему из недавних событий, так я мог сосредоточиться на деталях и понять, что за непонятное движение началось возле Ромео Органзы. Может кто-то вышел на мое прошлое, которое я сам пытаюсь забыть, как самый жуткий кошмар? Вряд ли. Тогда бы действовали по-другому, меня бы попросту арестовали и придали суду.
   Если разобраться за последние сутки я чудом остался жив и дважды меня выручил мануш, такое везение не может длиться постоянно, если оно конечно случайно. Интересно, какова во всем этом роль Улиты? А может я зря строю теории заговора? Все гораздо проще и объясняется обычным совпадением. Надо начать думать головой, перестать легкомысленно относится к жизни, стараться максимально контролировать эмоции. Хороший план. Такой же дерьмовый, как строят все обычные люди, с завтрашнего дня не курить дым, с понедельника сесть на диету, со следующего месяца начать новую жизнь.
   - Ромео. Ромео! Приехали.
   Бьянк уже стоял снаружи придерживая пружинную дверь паровика. Идти не хотелось. Впереди ждали неприятности, а они точно в лес не убегут. Наоборот будут сами гнать, пока не догонят.
   Я нехотя вышел из паровика, дверь сильно хлопнула, заставляя меня поморщиться.
   - Эй, а расплатиться! - из проема водительской двери, показался усатый шофер, вид у него был гневным.
   - Бьянк, ты не дал ему денег? - удивился я.
   - Еще чего, я за тобой целый день гоняюсь! Тем более кто в машине последний, тот и платит.
   - Не знал что ты жмот Бьянк. Десять копеек пожалел.
   - Двенадцать, - сказал шофер. - По счетчику, двенадцать.
   - О! Тогда другое дело.
   Отдал водителю монетки. Кстати одна оказалась юбилейной, выпущенная в честь столетней революции. На ней был изображен девятый из сорока трех казненных генералов "корпуса мира", воевавшего против Триумвирата. Монетки было не жалко. Я уже отложил точно такую же деду...
   Здание Конторы не поражало, ничем. Обычный кирпичный четырехугольник, в три этажа, облепленный эркерами и балконами. Один вход посреди здания и два тайных по бокам, имелся еще подземный туннель на случай осады, выходящий аж за пределы трех столиц, но о нем знали лишь избранные, исключая меня.
   Вот окна моего кабинета, справа в самом конце под крышей. На балконе стоял Эмиль, увидев нас с Бьянком, он поднял руку, два раза сжав и разжав кулак, это значило большие неприятности, кто бы сомневался?
   - Пойдем, что ли? Или еще глаза помазолим, - нервно произнес Бьянк. - Два шага осталось, а можем своими ногами не дойти. Сейчас тебя полковник срисует, увидит, что ты на месте топчешься и психанет.
   Сразу после входа стояли дежурные, они проверяли у входящих жетоны и заставляли каждого посетителя проходить через двойные рамки-детекторы, обнаруживающие следы инферно либо порядка, сил одинаково враждебных человеку. Тут мне резко поплохело, считай минут сорок прошло, как я был воплощением абсолютного зла, от меня наверно несет эманациями за версту.
   К счастью оба донора меня прекрасно знали, поэтому даже оставленного дома жетона не потребовали, наоборот поторопили. Полковник успел всех из-за меня поставить на уши.
   Тут раздались громкие, такие что бы ладони в мясо, аплодисменты. Кучка из восьми доноров собралась в холе и теперь рукоплескала мне.
   Я чинно раскланялся. Даже изобразил книксен в своем понимании.
   - Ромео! Подпиши автограф, - попросила маленькая рыжеволосая девчушка из четвертной бригады, протягивая газету.
   - Не могу милая, я обещал полковнику, что он будет первым.
   Доноры рассмеялись. Кто-то хлопнул меня по плечу, пожелав удачи, кто-то стал нарочито жалобно стенать, что на похороны Ромео три рубля - это грабеж.
   - Я еще на похоронах Осквернителя простужусь! Так что банкет отменяется. Пойдем Бьянк.
   - Нет уж Ромео, дальше без меня, вкуси как говориться, взращенные тобой плоды.
   - Ничего, что именно вы эту барышню приветили? Хвосты распушили, павианы.
   - Обидны твои слова, старшой, мы же для тебя старались, как для родного, почти отца. Жизнь твою бобылевую уладить хотели.
   - Уладили! Осквернителя вам в жены.
   По винтовой лестнице поднялся на третий этаж. Прошел мимо колонн направо и остановился возле зловещей двери из мореного дуба, за которой находилась приемная, последний бастион между секретарем и небожителем полковником. Небожителем в ироничном смысле, хотя начальник донорской Конторы обладал заслуженным ванством, права жить на островах, у него не было.
   Я постучал в специальную колотушку и толкнул дверь.
   - Ну, наконец!
   Пожилой синегр, с несвойственной для его возраста прытью, при виде меня, подскочил из-за стола. Его колоритное национальное одеяние - желтое кимоно, сшитое из особого шелка с добавлением жал болотного искролета, заискрило в нескольких местах сразу. Каждый раз вижу, и каждый раз хочу себе такое, поражать впечатлительных барышень.
   Выглядел он по-настоящему расстроенным, синяя кожа приобрела лиловый оттенок, вокруг глаз и губ пролегли тяжелые морщинки.
   - Что, уважаемый мэтр Гумба, вас тоже вызвали в выходной? Выглядите не отдохнувшим.
   - С вами отдохнешь мэтр Органза. Ступайте уже, пока здание еще держится.
   - Что, есть предпосылки?
   - Мебель уже ломали.
   Дверь кабинета надвигалась, как что-то ужасное из старых театральных постановок в жанре хоррор. Была несколько лет назад мода на страшилки, завезенные англосаксами. Гадость редкая, зачем себя пугать, в жизни есть вещи гораздо неприятнее. Например, разговор с полковником.
   - Входите уже, сержант, - лилейно произнес голос снизу.
   Примерно на уровне моей груди, появилась неприятная лысина, покрытая пигментными пятнами. Полковник не стал ждать пока я мял интимность у порога, самолично открыв врата чистилища.
   - Какой стремительный карьерный спад, - грустно сказал, внутренне ликуя. Всего лишь понижение в звании. - Мне будет не хватать моей зарплаты.
   - Не надо Ромео, не паясничай, - спокойно предостерег начальник доноров, но его тон не мог обмануть даже глухого. - Присядь на стульчик, да на вот этот, напротив меня.
   Я покорно вошел вглубь овального, спартански обставленного кабинета и как прилежная студентка уселся на самый краешек, пожирая полковника глазами.
   Если я был уродом внутри, то сидящий за мраморным столом, главный донор выглядел отталкивающим снаружи. Толстый, если не сказать жирный, маленького роста с лицом испещренным пятнами, прожилками, крупными порами в которые забивалась грязь. Уши полковника были сломаны, так же, как и сплющенный чуть ли ни в баранку нос, дань за неудачные попытки овладеть Девлам. По губам проходил, разделяющий их шрам, который поворачивал налево и шел через щеку до виска.
   Обычно внешность компенсирует ум, но это не тот случай. Нет, полковник не был дураком или самодуром, вполне себе средних способностей, что на такой должности не достаточно. Однако он занимал ее уже двадцать лет и не собирался покидать свой пост, хотя недавний случай с кровожором сильно пошатнули его позиции.
   Когда-то давно еще при жизни отца трех царей, он оказал неоценимую услугу трону. Заслонил моно-монарха от брошенной террористом-пегасом бомбы. Посекло его тогда знатно, если бы не ванн - лекарь, обладающий лечебным манушем, будущий полковник не выжил.
   После этого на обычного служаку Кассио Ажура пролилась царская милость. Ему пожаловали дворянство и провели очень редкий, опасный и сложный ритуал по подселению мануш. Сам монарх был проводником ритуала, таким образом наградив своего слугу. К сожалению никто не может выбрать сущность, кому как ни мне это знать! Но если я каждый раз рискую своей и чужой жизнью, то обладатель мануш пользуется одним конечным свойством. Полковнику досталось возможность непрерывного бодрствования, он мог вообще не спать месяцами, отправляясь вздремнуть раз в полгода. Надо ли говорить, что не спящий начальник, работающий двадцать четыре часа в сутки настоящий бич для подчиненных, страшный кошмар даже для трудоголиков.
   В злоключении Кассио тИ Ажура не был женат и не имел родственников, во всяком случаи настолько близких, что бы поддерживать с ними общение, поэтому всю свою энергию и время отдавал работе, к прискорбию всей Конторы.
   Мы держим паузу. Мне первому ни к чему нарушать тишину, поэтому я делаю вид, что рассматриваю шикарную библиотеку, расположенную на полках, идущих по стенам, повторяя круглую форму кабинета. Кончено с моего места не видно название книг, зато можно разглядеть цвет. Вообще есть чем заняться, из эркера открывается прекрасный вид на воздух, или вот пол. Кто сказал, что на нем нет узоров? Ага, полковник злобно и как ему это удалось, зашуршал газетой. Я невинно поднял глаза с пола и спокойно взглянул, на виденный ранее снимок, там ничего не изменилось.
   - Что скажешь? - не выдержал Кассио, старясь скрыть гневные нотки.
   Я еще ближе придвинул газету, поднес почти ко лбу, немного нахмурился, поджал губы, потом одобрительно кивнув головой, сказал:
   - Красавчик.
   Грохот от пяти подряд выстрелов, оглушил. Ухо дернуло, по всему, отлетела мочка. Остальные заряды попали в кованную дверь. Полковник продолжал сжимать в руке револьвер, который все еще смотрел мне в лоб.
   - Еще одна пуля Ромео и она точно сделает тебе третий глаз, клянусь Воплотителем.
   В кабинет ворвались два револьвера, зажатые в ладонях еще более синего чем обычно Гумбаы.
   - Товарищ полковник вы целы? - бешено вращая глазами выкрикнул секретарь, водя оружием по всему помещению. Пару раз траектория возможных выстрелов пересекалась с моим телом, учитывая возраст и трясущиеся руки синегра, это здорово нервировало. Хотя, в моем ли положении жаловаться? Мочку обратно не приклеить. Осквернитель, а больно!
   - Все хорошо, мэтр Гумба. Опасности нет. Вы свободны. Да и принесите перекись и пластырь, лейтенант поранился.
   - Слушаюсь, - ошалело кивнул синегр, ринувшись исполнять приказ.
   Из приемной стали доноситься звуки поисков, это когда все гремит, шуршит и топает. Потом раздались еще чьи-то голоса, среди них я точно узнал хрипловатый бас Монтано и кажется чуть картавую речь Бьянка. Не бросают командира, беспокоятся, это важно. Пожалуй, важнее всего на свете...
   Наконец ухо обработано, заклеено и болит. Мы опять втроем в кабине. Заряженный пистолет я всегда считаю за собеседника, тем более, что он лежит на столе, в десяти сантиметров от этого клюнутого Ажура.
   - Ладно Ромео, повеселились. Теперь спокойно, обстоятельно расскажи мне, что произошло предыдущей ночью. Начни с того момента, как в ресторацию зашла ванеса Улита.
   Я и рассказал, упустив лишь сделку с лечилой. Незачем полковнику об этом знать. По закону мне ничего не будет, а вот доктор поедет на рудники. И конечно не стал говорить про визит дамы. Я же джентльмен, а джентльмены не распространяются о таких вещах.
   - С твоих слов и показаний твоей банды, получается, что вы ни в чем не виноваты. Парни в белых шляпах, рыцари без страха и упрека, защитники дам. Все верно?
   - С пафосом товарищ полковник перебор, а так да, все точно подметили.
   - Вот как? Хорошо ответь мне на три, - Кассио показал пальцы, придвинув их к моему лицу, - всего на три вопроса. Первый какого...какого ты Очернителя принял вызов на дуэль? Молчи! - видя, что я собираюсь сразу отвечать вскинул руку полковник. - Сначала услышь меня. Второй, почему, ты, - рубя фразы, продолжил он, - посмел нарушить эдикт, призвав мануша. Третий, как так случилось, что вы вчетвером позволили скрыться газетчику. Вот теперь отвечай.
   - Я уже все рассказал. Вызов не мог, не принять, это противоречит ванской чести, - при этих словах полковник скривился. - Этот ванн просто маньяк, походя сделал дырку в вышибале. Но я сделал все, что бы обойтись без убийства, предложив кулачный бой. Сущность призвал, для того, что бы спасти людей, это ненормальный Висоза обладает боевым манушем и находился под кайфом! Даже не могу представить размер катастрофы, если бы не мой щит.
   Полковник громко фыркнул, выражая определение акулы в качестве щита.
   - И наконец, бумагомарака. Тут необходимо допросить наряд милиции, он явно сработал по их наводке. Как щелкнула вспышка, сразу бросился вдогонку, но без шансов. Его ждал дилижанс, кстати, скоростная очень дорогая модель.
   - А мне кажется, что ты спровоцировал верхоживущего из-за красивой мордашки. Ты хоть выяснил причину конфликта, почему тИ Арнио называл вашу прекрасную леди воровкой?
   - Она исчезла, как раз в тот момент, когда благородный придурок решил поиграть красными глазами. Ни я, ни парни, не заметили, как это случилось. Возможно, ее мануш обладает таким свойством.
   - Больше ты ее не видел? - полковник вперил в меня оценивающий взгляд.
   - Разумеется, нет, - не моргнув глазом - соврал. Вроде получилось. - Да и зачем нам во всем это копаться? Пусть разбирается сословная милиция.
   - Использование мануш в нашей юрисдикции, - заметил полковник.
   - Да, я нарушил эдикт, но действуя в интересах граждан в ответ на опасность катастрофы.
   - Ты сам ходячая катастрофа Ромео. Сегодня я имел беседу с мэром и с отцом твоего визави Банцио тИ Арнио.
   - Он подал жалобу?
   - Нет Ромео, он просто попросил в качестве услуги лишить тебя донорства. Очень настойчиво попросил. А мэр его поддержал.
   - Мэр, это серьезно.
   - Как раз - нет, градоначальник опасается за свое тепло место. Если бы не этот снимок, он бы даже разговаривать с тИ Арнио не стал. Журналист там оказался по твою душу Ромео. Потяни за эту ниточку аккуратно. И вообще все это попахивает подставой, именно поэтому я еще не дал тебе пинка под зад. Теперь что касается отца этого мажора. Ты в курсе, что ты убил Висоза?
   - Как это?
   - А так Ромео. Когда его на носилках перенесли в лекарскую карету, он был скорее мертв, чем жив. Кто-то из нужных людей успел связаться с островами и оттуда на парашюте сбросили лекаря, обладающего абсолютным лечебным манушем. Прошло максимум пятнадцать минут, но Висоза был уже мертв, медицина не смогла спасти его. А мануш смог. Ты хоть представляешь, что помимо седых волос и пяти тысяч рублей золотом, потеряла семья тИ Арнио? Они потеряли УСЛУГУ, ВОЗМОЖНОСТЬ, как минимум на три года.
   Я прекрасно понимал, о чем толкует полковник. Абсолютным лечебным манушем в Триумвирате обладало всего семеро ванов. Трое из них служили во дворце царей. Остальные изредка оказывали свои услуги самым богатейшим жителям Почвы. Дело в том, что использование этой редчайшей сущности возможно ни чаще чем раз в три-пять лет. За это время мануш может понадобиться обладателю, поэтому те не спешили призывать сущность, даже за огромные деньги. Кроме того существовал еще один контролируемый побочный эффект использования абсолюта, о котором знали лишь избранные - омоложение. Лет на двадцать-тридцать, кому как повезет. При этом такой процесс мог быть повторен с таким же эффектом несколько десятков раз, а власть имущие очень не хотели умирать.
   Возможность использования абсолюта, даже единожды, это колоссальная власть, которой семья тИ Арнио лишилась по вине Висозы. Но тут голос разума бессилен, во всем обвинили меня.
   - Теперь вижу понимаешь, в какое дерьмо ты влез. Это еще не все. Я хоть намекнул папаше, что его сын наркоман и это будет легко установить, достаточно капли крови, эта гадость выводится не меньше месяца, но тот закусил удила. Какие-то старые счеты с твоей семьей. Я точно не уверен, но по-моему тИ Арнио входили в состав по твоему делу и голосовали за смертный приговор. Навести деда, если он будет в себе, то сможет просветить этот вопрос. Единственное хорошая новость в том, что подавать на тебя в суд они не станут. Побояться, все же Висоза первым нарушил эдикт, тут может и так, и эдак повернуться, а вот кляузу анонимную законникам наверняка подкинут, будь начеку, не делай глупостей хотя бы первое время. Надеюсь, ты не успел за эти несколько часов ничего натворить?
   Я сразу вспомнил кафе и бабочек, наверно лицо мое изменилось, потому что полковник простонал:
   - Хаос мне в рот! Ромео, скажи, что ты просто задумался.
   - Конечно, товарищ полковник. Ничего такого страшного, если не считать отстреленного уха со мной не произошло, - решил немного переключить его внимание. А то, так смотрит, как бы, не покусал. - Вы лучше скажите, что со мной будет.
   - Умрешь ты, Ромео, - мрачно изрек толстяк. - Сдохнешь, как пес, в какой-нибудь злачной канаве, если не возьмешься за ум.
   - Это весьма отдаленная перспектива...
   Да что такое?! Почему все поднимают бровь, на мои слова, эта фишка запатентована, хозяин Ромео тИ Органза!
   - И не надо так скептически смотреть, что вы решили?
   - Я должен бросить мэру хоть что-то. Понижение тебя в звании это полумера, я пообещал, что уволю тебя через несколько дней при удобном случае. Так вот у тебя неделя, что бы совершить какое-нибудь сраное геройство и снова попасть в газеты. И вот что еще, - полковник потряс "Букетом" от которого действительно воняло дерьмом. - Эта статья должна быть опровергнута, с извинениями и "реальной" версией событий. Ты меня понял Ромео?
   - Понял дядя.
   Кассио вздрогнул. Его так не называли целую вечность, а может никогда. На самом деле он был всего лишь троюродным братом моей матушки. Седьмая вода на киселе и к тому же, рожденный вне брака от низкоживущей. Сейчас на это смотрят с осуждением, но не более, а вот в начале века разразился настоящий скандал, в который вмешалась даже церковь, требуя монастырского пострижения и искупления грехов огромной суммой. Младенец оказался никому не нужным и вырос в чужой семье обычных ремесленников.
   Дядюшка смотрел на меня ледяным взглядом, его рука опять поползла к револьверу. К счастью там остался всего один патрон.
   - Шут, - дал не лестную характеристику полковник, громко, с каким-то хрюканьем выдохнув воздух. Получилось смешно.
   Трель разговорного телеграфа застала меня врасплох. Я и так устал сидеть на осквернительном стуле, (нарочно они такие не удобные?), поэтому чуть покачнулся на ножках. Внизу что-то тихонько треснуло, пришлось подняться, во избежание.
   Кассио скривился. Звуки, издаваемые чудом инженерной мысли, напоминали рев ишака, которому вставили острый перец, но за прогресс приходиться платить.
   - У аппарата, - сухо сказал полковник в длинный синий рупорный шланг. Второй красного цвета приложил к уху. Несколько секунд послушав, Кассио стал задавать вопросы и с каждым ответом его бордовое лицо бледнело. Пятна на этом новом оттенке кожи расплывались, становясь менее заметными, но это не лучший способ косметологии, так и до сердечного удара не далеко.
   - Что случилось? - сразу спросил, как полковник убрал шланги телеграфа.
   - Кровитворчество на улице старых шапок. Час назад в милицию из госпиталя привезли жителя дома, он вышел до торговой лавки, когда вернулся не смог проникнуть обратно. Когда взялся за дверную ручку, ему сожгло кисть, а на груди проступила руна "Аверс". Двери закрывает пелена порядка, так же как и все окна.
   - Пока все не так страшно?
   - Это не все. Из дома полезли сосуды, они успели убить восьмерых прохожих, прежде чем рассыпались прахом. Не выдержали нашей грешной Почвы. Милиция эвакуировала жителей соседних домов, оцепила ближайшие кварталы. Но тварей они не сдержат, особенно если те набирают силу. А у меня есть все основания полагать, что там строится аркан света. Это обычная практика свихнувшихся ритуальщиков.
   Я обхватил руками голову, взъерошил короткую седину волос. Дело кошмар. Силы порядка, призванные неизвестным, враждебны к любому грешнику. Они за миг оценивают человека и выносят вердикт, почти всегда смертоносный. Без причастия, без прохождения чистилища у подавляющего большинства жителей Почвы нет шансов.
   - Кто бы не захватил дом, он очень силен. Это твой гребанный подвиг Ромео, шанс заткнуть рты.
   - О, да! Такой хороший шанс сдохнуть.
   - Это в любом случае твоя работа. Считай, что тебе повезло. Бери всех свободных доноров, пять минут на сборы. Я тоже подтянусь, чуть позже.
   - Так я вроде как разжалован. Да и амуниция вся дома.
   - Не вроде, а разжалован с завтрашнего дня. Осквернитель, все у тебя никак у людей! Отправляй доноров, сам мигом за оружием и не мешкай! Да, еще одно Ромео...
   Полковник поднялся с огромного кожаного и очень удобного кресла, предмета зависти всей конторы. Подошел ко мне, отечески глядя в глаза.
   - Хочу пожелать тебя хорошего выходного и не сдохни, племяш.
   У меня аж челюсть отвалилась. Кассио тИ Ажура шутит! Вызывайте газетчиков.
   Парни ждали в моем кабине. Все наперебой стали расспрашивать чем кончилась встреча с полковником и какие у того розги.
   - Кончилось все цугцвангом. Тот хлыщ чуть не помер и теперь его родня имеет на меня зуб. Но об этом после. У нас сумасшедший ритуальщик захватил дом с заложниками. Надо сделать так, что бы мы туда прибыли первыми, а через час пусть еще пара бригад подтянется.
   - Сделаю, - кивнул Монтано.
   - Идите экипируйтесь, потом сразу дуйте на улицу старых шапок.
   - А ты старшой? - спросил Бьянк.
   - У меня зарядов к кровобою мало, сцежусь по-быстрому, затем домой и оттуда уже к вам. Давайте парни, времени в обрез.
   Галопом спустился на первый этаж в химбаклаб. В общем, обычная белая комната. Пробирки, склянки, металлическая кушетка. А вот дальше, куда простому смертному ходу нет, начинается настоящая алхимическая лаборатория. С шипением реактивов, загадочным испарением разноцветных жидкостей, взрывами и порой невыносимым запахом.
   - Привет Ромео, давно тебя не видела.
   И я сам не понял, как оказался, сидящим на табурете, а у меня на коленях притиралось милое голубоглазое существо женского пола. Она сходу попыталась овладеть моими губами, прижалась шикарной грудью, но я, приложив титаническое усилие, отстранил смертельно опасную, для всякого мужчины скопчиху, постаравшись незаметно сдвинуть плотнее колени.
   - Здравствуй Талеана, ты как всегда неотразима.
   - А ты как всегда холоден Ромео, - девушка надула губки, которые у нее были чудо как хороши.
   - Я просто должен выглядеть, как герой. Холодный разум, невозмутимое лицо и чистые ноги.
   - Ноги-то зачем? - хихикнула скопчиха.
   - Что не надо? - я сделал большие глаза. - Это же, как меня надули! А я столько мыла извел. Погоди, - делаю вид, что на меня снизошло озарение, - может, и ногти не надо стричь? И рукти! - с ужасом выставил пятерню, на которой каждый палец был идеально подстрижен.
   Талеана громко и заразительно рассмеялась, а я поймал себя на мысли, что природа обманчива, под милой красотой всегда что-то кроется. С ног сбивает, когда там прячется ум.
   - Ладно, Ромео пока мы развлекаемся, кто-то умирает. Сколько тебе зарядов надо?
   - Шесть будет достаточно.
   - Поработай пока кулаком.
   Жгут обхватил бицепс, в вену вонзилась двойная игла. Одна была обычной, откачивала ихор, вторая не давала частицам души, равномерно растворенной в крови сбежать.
   Как всегда при этой мерзкой процедуре закружилась голова, тело стало стремительно покрываться инеем. Чувство такое словно из тела тянут жилы, а они сопротивляются изо всех сил, натягиваются до предела и рвутся, когда очередная капля течет в емкость.
   - Вот и все Ромео. Три пробирки, шесть зарядов. Через несколько минут будут готовы. Выпей пока бодриловку.
   Я с благодарностью взял, протянутую Талеаной бутыль. Несколько глотков буквально вернули меня к жизни. Не знаю, что алхимики туда кладут, но без этой чудесной настойки, я бы не смог дальше работать. И вкус на редкость приятный, жаль что нельзя пить просто так для удовольствия, сердце не выдержит.
   - Готово, - Талеана поставила прозрачные цилиндры с кровью, в которых плавали искорки души.
   - Спасибо, ты прелесть.
   - Ой, все вы так говорите, а как доходит до дела, в кусты.
   Сгреб боезапас и аккуратно поцеловал скопчиху в веснушчатый носик. Она сразу глубоко, призывно задышала, но я как настоящий мужчина сделал ноги. Так можно все веселье пропустить.
   Домой меня привез служебный паровик. Не слушая стенания Орлуши, переоделся в стандартную одежду доноров - черные штаны, рубашку и куртку с узорами крови. Вот с обувью была беда. Мои кованные ботинки остались где-то в банях, пришлось одевать легкие, хоть и прочные туфли, которые больше подходят для светских раутов.
   Одел на пояс квадро-кобуру. Первый ряд для парных револьверов, на случай столкновения с людьми, в нижний поместил заправленные кровобои. С учетом тех, зарядов, что у меня были, каждый кровобой мог сделать по пять выстрелов, из шести возможных. Еще на две пробирки у меня просто не хватило здоровья.
   Положил в карман револьверные обоймы, во внутренний - очки. Осталось только убрать донорскую пилу, в ножны, затем поместить их в ложемент на куртке. Все готово. Прошел на кухню, хлебнул газировки. Можно жить!
   Когда подъехал, парни уже были на месте. Они стояли напротив трехэтажного каменного здания, окна, которого выходили на улицу. Подъезда была два, возле каждого воздух чуть заметно колебался, так бывает, когда смотришь сквозь пламя костра. Я сразу оценил расстояния до соседнего здания. Нет, с его крыши не удастся перебраться.
   - Рассказывайте, чего удалось узнать?
   - Да толком ничего, - ответил за всех Монтано. - Опросили соседа безрукого, который первым в милицию обратился. У него никаких предположений нет, глазами хлопает, да руку свою баюкает.
   - Плохо. Информации никакой, а дом придется штурмовать. Там вполне могу быть выжившие. Сколько вообще жильцов в доме?
   - Со слов пострадавшего сорок два. Сейчас Эмиль придет, он за участковым отправился, тот по любому что-то знает.
   - Надо кого-нибудь еще из жильцов найти, не все же дома сидели, кто-то наверняка по делам вышел. Бьянк, напряги милицию пусть поищут.
   - Хорошо.
   Я решил обойти дом вокруг. Ладони неприятно чесались, явно не к деньгам.
   С торца было всего одно смотровое окошко. Оно располагалось прямо по центру здания, предположительно на втором этаже. Я ощутил тяжелый, полный ненависти взгляд, который физически давил на плечи, прижимая к земле. Голова закружилась, ноги стали ватными, почти не осознавая, что делаю, рванул кровобой, не целясь нажал курок. Дикий вой, который наверно был слышен во всем Трехцартсве, сбил с ног. Из ушей по щекам полилась кровь, мне стоило больших трудов стреножить желание отправить манушу следом.
   Из-за угла выскочили Монтано и Бьянк, они не стали разбираться, что к чему просто схватили меня под руки и оттащили подальше к внешней стороне здания. Хотя там если честно совсем не безопаснее.
   Монтано, что-то говорил мне, но я не мог разобрать, слова раздавались гулко, да еще замедлено, растягиваясь в восприятии. Последствия звуковой атаки. Тогда сержант доноров показал пальцами на мои глаза. Я понимающее кивнув, достал окуляры и сбросил в них манушу, давление прошло, стало чуть легче. Через пятнадцать минут звук вернулся, правда уши немного постреливало, чуть отдавая в горло.
   - Что это было, - спросил Бьянк?
   - Даже боюсь предположить, на ум не приходит ни одна тварь, которая атакует волнами, поражающими слух. Это не похоже ни на инферно, ни на порядок. Что-то совсем новое. Знаю одно, заряд кровобоя ей крепко не понравился.
   - Ромео! - к нам подошел Эмиль, ведя за собой милиционера самого мужицкого вида. Такого простого, открытого, с прищуром хитрых глаз. - Послушай, чего товарищ Кений расскажет.
   - Здравствуйте товарищ лейтенант, - поздоровался милиционер. У него не было переднего зуба и может поэтому, а может, по какой другой причине он чуть посвистывал и шепелявил во время разговора.
   - Здравствуйте, - я пожал протянутую руку.
   - Дело выведенного яйца не стоит, - начал Кений, - такое сплошь и рядом, а вона как обернулось. Значит, устроила все это Роза, цветошница, у нее лоток на северном рынке.
   - Роза? Имя не наше, она эмигрантка?
   - Она-то? Нет. Вот родители ее, те да, с островного Тянь-Ваня приехали, та давно это было, устроились все честь по чести, документы в порядке.
   - Ясно, продолжайте пожалуйста.
   - Ну вот. Она, т.е. Роза, к родителям загород на выходные отправилась. Гостинцы повезла, соседи говорят, что пирог спекла, дух поутру стоял сдобный, черничный. А муж значит дома остался, он в ночную сторожем работает, вроде как отсыпался с трудов.
   - Вроде?
   - Ага. Токмо не отсыпался он. К нему бабенка с дома напротив пришла, Орнеллой звали.
   - Звали?
   - Угу, тут как получилось. Бабенка эта не впервой подгадывает, соседи говорят скоро как месяц.
   - И что никто не самыми добрыми намерениями не отрыл её глаза.
   - Во-во товарищ донор, с самыми добрыми намерениями и открыли. Только она сильно порядошная, в наветы не верит, так всем и сказала, кто худое про мужа скажет самолишно прибьет. Так и грозилась, дословно. Баба здоровая, рука во, что моя ляжка. Сама по церквям ходит, все посты, обряды, десятину с гаком сдает. Муж с ней даже ругался, мол у церкви и без них доброходов хватает. Та ни в какую, другая на лишнюю деньгу себе панталоны кружевные накупила или румяны всяческие, ента нет, все в душу вкладывала.
   - Докладывалась. А ты откуда это все знаешь?
   - Так как мне-то и не знать. Участковый я тутошний. Да и сам местный, народ здешний мне кто сосед, а кто родственник. Не зря участковым должность моя зовется, от слова "участие". Во как красиво звучит.
   - Красиво не спорю. Так что дальше было?
   - Верталась она не вовремя. Ведать слова-то доброжелателей упали ей на уши, решила сама проверить. Ну а тама, знамо дело, разврат всяческий. Дальше нож взяла мясницкий и порешила обоих.
   - Вот так и порешила?
   - Я же говорю баба здоровая, а в истерике вообще чудище, сами видите.
   - А про нож откуда знаешь?
   - Так она буквально до вашего прихода, вот из того окна, третий этаж, четвертое от стенки, показалась. И давай рыдать. У самой в руках нож окровавленный. Стало что-то про луну вещать стихами, потом ужастей всяких наговорила, про грешников - это про нас и муки адские. Ну и под конец муж ее, мертвяком обращенный Орнеллу через окошко и выкинул. Тело уже в морг отправили. Я много за службу насмотрелся, но такого изуверства отродясь не видал, месиво это. Как в газетке той, про...
   - Договаривай уже, - усмехнулся, глядя на опешившего участкового. - Про доноров. Да, я и есть тот самый маньяк, сейчас как обернусь кровожором и выпью тебя.
   - Скажите тоже, - немного пришел в себя милиционер, - я вообще в эти враки, если хотите знать, не верю.
   - Молодец! - я хлопнул Кения по плечу. - Доноры абы кого не жрут, только плохих людей или тех, кто налоги не платит.
   - Я плачу! - сделал честные глаза участковый, - у меня бумажка есть, могу показать. Клянусь Воплотителем, вот круг истинный!
   Испугавшийся не на шутку Кений осенил голову справа на лево праведным кругом. И опасливо отодвинулся, так на всякий случай.
   - Хорошо бы батюшку сюда, - подал здравую мысль Эмиль. - Если Роза такая набожная, не исключено, что она его послушает или как минимум пока он ее забалтывает, у нас будет возможность ее нейтрализовать.
   - Слышал, - я обратился к участковому. - Быстро дуй за батюшкой. По пути ему ситуацию обрисуешь.
   - Быстро не получится, это через три района ехать, придется паровик взять, деньгу платить.
   - Какие три района удивился Эмиль? - мы же когда шли, мимо церкви проходили. Вот она, отсюда круг благочестия на крыше видно.
   - Так это церковь Воплотителя, - как непонятливому ребенку стал объяснять милиционер. - А Роза в церковь шести лун ходит.
   Я закрыл глаза, сделал несколько глубоких вдохов, пытаясь унять зачатки ярости.
   - Церковь шести лун, еще месяц назад признана запрещенной на территории Трехцарства. Их основная деятельность - оккультные практики, по одной из версий именно они вызвали кровожора.
   - Ты почему, дурака кусок, не сообщил донорам? - зловеще произнес Монтано. - Ты же себе десять лет рудников своими словами организовал!
   - Да мне откуда шнать? - побледнел Участковый. - Я в этих вопросах не разбираюсь! Бог един, какая рашница как церковь называется? Главное человек набожный, доштойный.
   - Сказочный идиот! - не выдержал я. - Твой достойный человек уже кучу народа угробил! И еще не ясно, сколько погибнет по твоей халатности! Ладно, с тобой позже разберемся. Судари вам не кажется, что несмотря на то, что день близится к завершению для луны как-то рановато, тем более зеленой.
   Все уставились на небо. Там висело незваное небесное тело, свет которого проникал в оскверненный дом. Выглядело довольно зловеще.
   - Интересно девки пляшут, - протянул Бьянк. - Наверно стоит ожидать еще пять?
   - Меня одолевают смутные сомнения, будет ли польза, если дождемся? - спросил Эмиль.
   - Мы здесь уже довольно давно, где еще как минимум два одела доноров? - я обвел всех внимательным взглядом, пытаясь уловить настрой. - Монтано, ты же не забыл передать приказ?
   - Обижаешь!
   - Жаль, это дало бы некий шанс.
   - Ты о чем Ромео? - нервно спросил Эмиль, который постоянно оглядывался на луну, висящую так близко, что казалось, чуть подпрыгни и сможешь достать кончиками пальцев.
   - О том, что здесь должна быть подмога, да и сам полковник обещал засветиться. Но мы одни, если не считать оцепления и этого идиота, - я некрасиво ткнул пальцем в участкового. - Кстати, кто видел это оцепление? Я когда сюда ехал никого не заметил. Много там народа?
   - Мы все видели, - пожал плечами Монтано. - Человек двадцать, как раз хватило, что бы перекрыть несколько улочек. Кстати вот и они, сюда зачем-то бегут. И резво как.
   Я уже присел на колено, одновременно выхватывая револьверы. Для сосудов хватит и обычных пуль, главное попасть в управляющий контур - в голову.
   Наша группа хорошо сработана, мой центр, Бьянк берет левый фланг, Монтано правый. Эмиль контролирует спину, и если нет опасности, добивает выстрелами раненых. Это сделано для того, что бы мы не тратили боеприпасы на одну и ту же цель.
   Бывалые парни среагировали мгновенно, а вот Эмиль немного замешкался, проверяя тыл. В результате шесть выстрелов слились в один, за ними последовали дуплеты младшего донора. Четверо из нападавших истаяли черным дымом, оставив после себя милицейские одеяния. Остальные прибавили прыти, и я понял, что без рукопашной не обойдется. Каждый успел сделать еще по два парных выстрела, прежде чем первый сосуд, бросился на доноров.
   Я просто роняю револьверы, уклоняюсь от выпада руки, из которой вьется нехороший дымок, подбиваю ноги противника, тело еще не успевает коснуться земли, а мой клинок смачно пробивает острием горло. В момент смерти в глазах мелькает что-то людское, будто душа на мгновение вернулась назад. Перекат, ухожу с линии атаки, еще один перекат, для мастера девлам они слишком медлительны, подрубаю сухожилия сосуда, атакующего Эмиля. Блокирую выпад, нацеленный в живот. Ого! Мышцы рвануло болью, какие-то неправильные сосуды, слишком сильные. Похоже, тут работает принцип не полного замещения, когда часть сознания остается в теле. Такое слияния позволяет высвободить скрытые резервы организма. Еще удар, на этот раз в голову, какой настырный тип, качаю маятник, атакую в раскрытую пасть. Смещаюсь снова вниз, стелюсь по самой земле, выход на высокую стойку. Все кончено, доноры прекрасно справились.
   Краем глаза замечаю, что лун над домом становится две. Однако тенденция!
   - Никто не ранен?
   - Все целы командир, - ответил Бьянк. - Даже не запыхались, а вот наш шепелявый друг теперь точно на рудники не попадет.
   Тело участкового лежало чуть в сторонке от кипевшей минуту назад битвы, непонятно каким образом его успели убить, но грудь бедолаги была вдавлена до позвоночника, словно по ней ударила гигантская кувалда.
   - Неприятно это говорить, но придется отпилить ему голову, во избежание эксцессов. Эмиль! - лицо парня выражало явное не желание делать такую работу, но с другой стороны он самый младший. - Давай донор, знаю, паскудная обязанность, тем более что еще пять минут назад это был живой человек, но тварь, которая затаилась в доме, терзаний не испытывает.
   - Знаю, но не могу, - Эмиль умоляюще посмотрел на меня, - если бы это был незнакомый человек и то трудно. Он мне про семью свою сказывал, говорил, что сам донором хотел стать, на чай с маковым рогаликом звал, дочку все нахваливал...
   - Все Эмиль успокойся, - Монтано достал пилу и сделал шаг к телу участкового, которое, видно не согласившись с уготовленной участью, вдруг приподнялось на ноги, застыв гротескной пародией на человека.
   - Не стрелять, - успел остановить доноров, которые уже держали револьверы, наведенными на цель.
   Губы восставшего приоткрылись и голос участкового, шепелявый, но абсолютно кастрированный от всяких чувств, принялся монотонно излагать строки.
  

Вкушайте похоть сладострасцы

Кормите плоть свою грехом

Сгорайте в буре мразной страсти

Рубите святых топором

Хулите верность и духовность

Танцуйте на крови отцов

Вкусите скверну грязной пасти

Возглавьте армию слепцов...

   Выстрел прозвучал для всех неожиданно, даже для меня. Собственно я его и сделал. Доноры смотрели непонимающе.
   - Зачем? - спросил за всех Эмиль. - Вдруг, что-то дельное узнали.
   - Не узнали, я слышал это пророчество, - соврал, не мигнув глазом. - Там еще сотня строф и все такие же заунывные. А у нас времени нет.
   Сложно объяснить. Просто если враг делает какой-то ход, зачем идти у него на поводу? Речь, обличенная в стихотворную форму, поданная с определенной ритмикой, может стать оружием, не менее смертельным, чем револьверная пуля. Не стоит подстраивать свою жизнь, под враждебное пророчество, иначе когда будет шанс спастись, дрогнешь, зацепившись за яд, оставшийся от злых строк, погубишь себя и своих товарищей.
   Тело участкового упало, но продолжало жить, несмотря на пулю посреди черепа, оно силилось встать, целый речевой аппарат выплевывал гадости. Какая сильная тварь, живучая. На секунду меня охватил всепоглощающий гнев к тому существу, что терзает нас лицами павших товарищей, ставшими оболочками для чудовищ.
   Я занес клинок, не слыша яда слов куклы.
   - Могу сказать тебе одно, - видя, что тварь замолчала, глядя в залитые черным дымом белки, закончил, - стихи твои совсем говно!
   Ударил с такой силой, что клинок перерубив шейные позвонки увяз в земле.
   - Итак, ситуация как стихи этой твари, нам не справиться. Идем в контору, собираем всех, подключаем синод и царских бладвизоров.
   - Ромео, а ты заметил, что вокруг все вымерло, - сказал Монтано, - нет ни звука, кроме тех, что издаем мы. Сдается, уйти будет не просто.
   - Пока не попробуешь, не узнаешь? Перезаряжайтесь и пошли.
   Через три минуты, ощетинившись оружием, вышли на безлюдный перекресток. Оставленный за спиной проклятый дом, словно гигантская пиявка присосался к нам. Я чувствовал, что от меня к зданию тянется толстый жгут, который с каждый шагом натягивается, не давая ступить дальше.
   - Вы тоже это чувствуете?
   - То, что с каждым шагом идти труднее? Да Ромео, чувствуем. - Бьянк усмехнулся. - Но эта тварь, не заставит меня вернуться. Силенок не хватит.
   - Твои слова да Сотворителю в уши, - напряженно произнес Эмиль.
   - Пришли парни, вот и аркан света.
   Дорогу перегородила толстая светящаяся стена, которая судя по всему, охватывала кольцом несколько кварталов. Центром окружности оставался дом, над которым, висели уже три разноцветных луны.
   В некоторых местах кольцо соприкасалось с домами, которые просто рухнули каменной либо кирпичной крошкой. Надеюсь, оттуда успели эвакуировать всех людей.
   Мы немного прошли вдоль аркана, что бы убедиться в его целостности. К сожалению, толстые переливающиеся жгуты равномерно закрывали проход. Капкан получился знатным.
   - Так вот почему подмога не пришла, - проговорил Бьянк, задумчиво качая головой. - Мы в мышеловке.
   - Не все так плохо, - решил подбодрить всех Монтано. - Снаружи найдутся умельцы, которые уберут аркан, в конце концов позовут Бладвизоров. Это только вопрос времени.
   Словно услышав слова сержанта, аркан пошел рябью, немного втянулся...
   - Бежим, - что из силы закричал я и бросился вглубь улицы подальше от смерти.
   С тихим шелестом, стена света прыгнула к нам, преодолев меньше чем за секунду десяток метров. Нас спасло лишь то, что мы начали движение раньше, чем аркан.
   Небольшой магазинчик сладостей, попавший под действие заклинания, рассыпался прахом. Жаль, я как раз нацелился на плитку шоколада.
   - А кольцо-то сжимается, - нервно хихикнул Эмиль, поднимаясь с земли.
   Я тоже совершил в финале гигантский прыжок, но перекатившись, сразу встал на ноги. В голове родился безумный план. Обычно непроницаемый аркан света или тьмы, "бесконечный" в высоту, зато шириной не более метра. Любое касание приведет к смерти, либо к превращению в какую-нибудь тварь, что наверно и произошло с оцеплением. Но я знал простой способ пробить барьер, главное что бы хватило мощности.
   - Всем понятно, что нам не дадут дождаться помощи? - на всякий случай спросил я. - Да и чувство у меня паскудное. Неужели за то время, что мы здесь торчим, снаружи не придумали способ нас достать?
   - Думаешь нас оставили на заклание? - с сомнением протянул Монтано. - Полковник бы на такое не пошел.
   - Полковник - нет, но он далеко не все решает, в дело могла вмешаться политика или разногласия между церковью и бладвизорами, они терпеть друг друга ненавидят. Так что на помощь, в ближайшее время надеяться не стоит. Не удивлюсь, что если выживем, нам поставят в вину, то что мы не сдохли в этом доме. Это же наша работа. Все хватит разглагольствовать, у меня есть идея. Сейчас проверим.
   Я достал кровобой и выстрелил в светящийся барьер. Соприкосновение ударило визгом, заставив пострадавшие уши завибрировать, но на пару секунд образовался узкий проход, шириной сантиметров десять, сквозь который успел увидеть несколько служебных паровиков и мельтешение вооруженных доноров.
   - Не совсем то, что я ожидал, но небольшой шанс есть. Порадуйте папочку, скажите, что у вас есть донорские гранаты.
   Граната редкая штука, хотя бы потому, что на ее изготовление требуется двадцать пробирок венозной крови. За раз такой объем сдать физиологически невозможно, вот и приходится устраивать хождения по мукам. Устав велит иметь при себе минимум две гранаты, но многие доноры игнорируют требования, потому что просто не успевают пополнить даже запас кровобоев. Работы много.
   - У меня две, - сказал Эмиль.
   Еще по одной обнаружилось у Бьянка и Монтано.
   - Хорошо, всего четыре. Значит, делаем так. Я стреляю дуплетом, вы сразу за мной активизируете гранаты и бросаетесь в проход. Уверен, что он будет достаточным.
   - А если нет? - каркнул Бьянк.
   - Тогда не бросаетесь. Если отверстие получится узким, то следуем таким порядком. Первым Эмиль, за ним Бьянк, потом Монтано, я замыкающим. И не спорить! У меня-то гранат нет. Если нам повезет, то проскакиваем двойками: Эмиль-Бьянк, Я и Монтано. Все ясно?
   - Ясно, - подытожил Монтано.
   - Погодите, - Эмиль что-то пытался вспомнить, покусывая губу. - Вот! Надо начертить кровью на лбу руну "Аверс".
   - Верно! Я совсем забыл! Символ порядка может подарить нам лишнюю секунду. Молодец, - похвалил младшего.
   Достал пилу, легонько провел по ладони, на которой сразу проступили капли крови. Обмакнул палец и быстро нарисовал знак. На задворках сознания заворочался мануш, но я не дал красному залить глаза.
   Посмотрел на парней. Те легко справились, благо руна простая, всего пара закорючек, тут весь смысл в последовательности нанесения.
   - Ну что готовы? Рассредоточитесь. На счет раз, да поможет нам Воплотитель.
   Я достал кровобои, наведя их на ставший мигать разноцветными огнями аркан, который чуть втянулся в себя. Удачно получилось, теперь кто первый успеет, мы взорвать гранаты или кольцо растворить нас. Спускаю курки, цилиндры с кровью мучительно долго преодолевают метры до цели, в которой при столкновении возникают два узких просвета. Не успеваю сказать "раз", как доноры слаженно мечут гранаты. Взрыв рвет аркан, освобождая метровый проход, в который бросается Эмиль, за ним удачно прыгает Бьянк, сержант Монтано чудом не задев края, протискивается в безумно быстро сужающийся разрыв, но у меня еще есть шанс, мышцы ног напряглись, выстреливая боком тело. Именно в этот миг, кто-то с воем хватает меня за ногу, я падаю возле, закрывающего выхода, что бы увидеть, как полковник бежит к моим парням. Все. Занавес. Апатия. Мне совсем не интересно что или кто вцепился в ногу, не переставая сквозь рыдания повторять: - не оставляйте меня одного.
   Наконец до меня дошло, что лежать так опасно, кольцо в любой момент может сжаться, а с той стороны спасать никто не спешит. Поэтому лягнул свободной ногой и судя по сдавленному крику вполне удачно. Резко поднялся, отряхнулся, и не глядя на воющее существо, пошел обратно на улицу старых шапок.
   Над злополучным домом висело уже четыре луны и что-то мне подсказывало, не стоит дожидаться остальных товарок, шансы выжить и так равны мизеру. В кровобоях осталось всего восемь зарядов, с патронами для револьверов дело обстояло лучше, но с ними против порядка немного навоюешь.
   Стенающее существо добралось до меня. Я не понимал, что оно говорит, просто отстранился, чтобы не впасть в бешенство, но так или иначе эта самка собаки все же попалась на глаза. И тут невозмутимость слетела с меня, как волосы с нового рекрута. В ярость не впал, но испытал некоторый шок, от приятного во всех смыслах совпадения. Это был Микки Янг. Тот самый клюнутый на всю голову журналист, выставивший меня в дурном свете.
   - Иди сюда, падла, - очень нежно сказал, словно в любви признавался.
   Падла поступил крайне нелогично, оглашая безлюдные окрестности матом, бросился бежать. А ведь еще секунду назад требовал к себе повышенного внимания.
   Я глубоко вздохнул, наполняя легкие до боли кислородом, с шумом выдохнул, напрягая все мышцы, так что вены вздулись и готовы были лопнуть. Проделав упражнение несколько раз, почувствовал прилив душевных сил и некое просветление в мозгах.
   К тому моменту журналист прекратил орать, остановился метрах в тридцати и напряженно наблюдал за моими манипуляциями. Выглядел он сильно несчастным. Да и так был далеко не красавцем. Небольшого роста, плешивый, с тонко очерченным почти безгубым ртом, над которым висел довольно большой, выдающийся нос и глазами бусинками, постоянно стреляющими по сторонам. Вдобавок лев пера, нещадно трясся, его руки не находили места, то лезли карманы, то обхватывали владельца, дергали за нос, пах, жили своей немотивированной жизнью.
   У меня промелькнуло несколько способов его умерщвления, включая довольно зверские и явно антигуманные, в конце концов, журналиста можно было просто презентовать сумасшедшей Розе. Я даже заулыбался, от чего хренописец сделал еще несколько шагов назад. Эх, если бы можно было шакала обменять на свою жизнь или каким-нибудь образом устроить из него приманку, я бы ни на секунду не задумывался, но увы. Способов использовать это никчемное тело я не находил, разве только погнать впереди себя, так он сдохнет от разрыва сердца до того, как его разорвут монстры.
   - Сюда иди! Давай не бойся, все самое плохое в твоей жизни уже случилось.
   - Ав ввы меньяяя не-ээ у-у-бьете? - простучал зубами Микки.
   - Хотел бы уже пристрелил. Два раза не умирать.
   Я чувствовал, как время утекает, с каждой секундой шансы выбраться из этой передряги становятся все более призрачными. Но если мне суждено выжить, я должен знать, кто заказал меня журналисту.
   - Быстрее. Да, быстрее самка ты клизмы!
   Наконец журналист подошел, он смотрел на тротуар, не поднимая на меня глаз.
   - Значит, слушай очень внимательно. Я задаю вопросы, ты отвечаешь. Ответы должны полностью меня удовлетворять, других вариантов нет. Запугивать тебя и пытать я не собираюсь, нет времени на эти изыски. Просто возьму тебя с собой в этот прекрасный дивный дом. И поверь, это не насилие над свободным гражданином, а служебная необходимость. Итак, как ты здесь очутился?
   Микки Янг принялся сбившего рассказывать, перескакивая из одной ненужной детали на другую, пришлось несколько раз останавливать, что бы перенаправить речевой поток в конструктивное русло. Оказалось все довольно просто: деньги, деньги и снова деньги. Три вещи, которые нужны для войны, подлости и любви. Источник в милиции сообщил о крутой заварушке, на которой можно было состряпать сенсационный репортаж. Микии и так прославился на приснопамятной статье, а тут снова такая удача. В перспективе замаячила премия журналист года.
   Что было дальше, я и сам знал, исключая мелкие детали. Все пошло не так. Любитель грязного белья оказался внутри аркана. За несколько минут до того, как кольцо первый раз сжалось, он отошел в лавку, взять в долг немного вина и увидел превращение милиционеров в сосуды порядка. Было дико страшно, однако он нашел в себе силы не высовываться и все время наблюдал за четырьмя донорами. Когда же он понял, что останется один, выкинул подлый трюк, за который очень, просто невероятно раскаивается и готов понести любое наказание в пределах разумного.
   - Не переживай мэтр Янг, наказание ты понесешь, обещаю, - во мне колыхнулась ярость безумства. Я даже застонал, что выглядело дико. Во всяком случае, газетчик так раскрыл свои глаза бусинки, что они могли бы посрамить блюдце.
   - Теперь мой нечаянный друг, поведай, кто меня заказал?
   С его слов получалось, что к ресторации он снова попал волей судьбы и небольшой суммы патрульному. А вот уже позже, когда он корпел над утренним выпуском к нему пришли серьезные господа и сделали предложение, от которого он не смог отказаться. В общем, он даже особо ничего не менял, просто сделал акценты чуть ярче, заголовок более броским, ну и непосредственно прошелся по лейтенанту доноров.
   - Что за серьезные люди?
   - Они не назвались, - чуть успокоившись, передернул плечами Микки. - Но ясно, что благородные, с островов. Брезговали мной. Говорили вежливо, но как с домашним животным. Старались ни до чего, не дотрагиваться. Ну и эти дурацкие фильтры в носу. Грязные скоты. Втянули меня во все это! А я просто профессионал! Делаю свою работу, как вы свою...
   - Ой, да заткнись уже, - грубо перебил я, потому что во-первых, на небе появилась пятая луна. Во-вторых, кольцо аркана сразу перемахнуло квартал, став ко мне непростительно близко. И в-третьих, он мне просто надоел.
   Газетчик тоже заметил рывок заклятья и тонко по-бабьи заскулил.
   - Вот-вот. Пойду я покуда аркан света не сделал с нами какую-нибудь гадость.
   - Ккуда? - начав, снова заикаться, но с некоторой надеждой спросил Микии.
   - Туды! В гости к прекрасной Розе, попробую прочистить ей мозги. Есть у меня для этого старинный способ.
   Я достал пилу и несколько раз взмахнул оружием перед носом, отшатнувшегося журналиста. Ребячество кончено, но так хотелось в этот миг перед неизвестностью сделать именно мелкую, ненужную пакость.
   - Это не аркан света, - заявил, вращая глазами журналист.
   - Ы? - почти не слушая издал полезный звук.
   - Это не аркан света! - громко сказал журналист. - Я закончил институт востоковедения, факультет исторического кровитворчества.
   - Ты, точно уверен, что мне нужна эта информация?
   - Дослушайте! Это запретный ритуал из арсенала церкви шести лун, разработанный на островном Тянь-Ване против их соседей - Великой Шпанской Республики. Действие похоже на аркан света или тьмы, с той лишь разницей, что когда кольцо сжимается, заклинание не рассеивается, а переходит в финальную стадию. Накопленная энергия от убийства разумных аккумулируется и атакует летающие острова. Так Великий Тянь-Вань лишил Шпанскую Республику всего руководства, забрал часть территория и приставку "Великий"
   - Т.е. мне предстоит спасти не только свою жизнь, но и всю страну? Красиво.
   - И мою жизнь тоже, простите.
   - Да, это меня сильно напрягает. Так ты знаешь, как остановить ритуал?
   - К сожалению в учебниках это не написано. Единственное сказано, что если появится шестая кровавая луна, ритуал уже не остановить.
   - В общем, для меня ничего не изменилась. Страна там или планета, постоянная переменная одна - моя жизнь. Кстати, если останешься жив, не забудь опровержение. Иначе, с того света вернусь и черепно-мозговая травма покажется тебе удачей.
   - Разумеется, - серьезно кивнул Микии Янг.
   Подошел к парадной, достал пилу и легко разрезал полог порядка. "Ас-са-на"! - вогнал себя в боевой режим Девлам. Шаг и я уже внутри, стою перед разбегающимися дверьми и предпочитаю не видеть, что где-то там на другом конце мира взошла кровавая луна.
  
   ***
   Слева от меня три двери, справа столько же. Пространство разрубает старая деревянная лестница, ведущая на второй и третий этаж. Здесь почему-то довольно прохладно, если не сказать холодно, наверно последствия кровитворчеста.
   Надеваю очки, кровь мне вскроют с вероятностью в сто процентов, не хочу в самый критический момент выпустить манушу. Уверен, что это будут не бабочки.
   Все тонет в темных тонах. Слитным движением достаю револьверы "Золушка", купленные мною и доработанные в одной занятной мастерской. Стоило мне это кучу денег золотом, но зато калибр 15.8мм способен разорвать дракона в клочья, если бы они существовали. Однако, выбор оружия не очевиден. Возможно первый же противник окажется неуязвим для Золушки. Благо есть еще останавливающий эффект, который подарит время. Кровбои понадобятся позже для более крупной змеи.
   Повалил снег! Да так, что под ногами мгновенно захрустело. Если так пойдет дальше, то через пять минут здесь будут сугробы, а через пятнадцать лестница превратиться в крепость, которую придется разгребать что бы подняться выше.
   Но я не иду наверх, нельзя оставлять за спиной вероятную смерть, которая в любой момент, готова вцепиться в хребет.
   Ближайшие ко мне двери отлетают, ухитряясь встретиться в полете. Я стреляю, в открывшиеся проемы, не видя противника, грохот выстрелов теряется в визге, который бьет по ушам. Очернитель! Надо было заткнуть их хоть чем-нибудь! Разведя руки, с готовым плюнуть смерть оружием, не дышу и не шевелюсь, лишь слышу, как сердце пустилось в пляс, выделывая залихватские коленца.
   Два тени ринулись, но не на меня! Они взвились в воздух, уходя с траектории выстрела, поглотили одна другую, став единым уродливым существом.
   Наверно еще с утра эта были мужчина и женщина, хлопотали по хозяйству, планировали дела, жили обычной жизнью. Сейчас на меня смотрит существо одна часть, которого была женской другая мужской и эти противоположности пытаются слиться, что порождает безумную картину, невозможную для восприятия. Не в силах видеть, отвожу глаза, смертельная ошибка, но существо не спешит нападать.
   Периферийным зрением отмечаю, как из пальцев начинают расти белые когти, которые погружаются в снег и начинают выписывать на нем буквы, складывающиеся в слова - Ромео должен умереть.
   Тварь визжит. Я вскидываю близняшек, "щелк-щелк", две осечки слишком невероятны, "щелк-щелк", четыре! Когти, подняв снег, стремительно приближаются. Бью прямой ногой в грудь монстра, колено скрипит, такое чувство, что со всей дури пнул движущийся на встречу паровик. Падаю на спину, очки летят в одну стороны, револьверы в другую, выхватываю кровобои, чудовище отброшенное ударом, уже на ногах, еле удерживаюсь, чтобы не выстрелить дуплетом, но заставляю сделать один выстрел, точно в надвигающуюся пасть. На меня сыпется черный песок, чуть не выворачивает от омерзения. Начинаю лихорадочно отплевываться и стряхивать с себя остатки порождения ритуальщика. Да, что за напасть! Чуть не захлебываюсь бешенством, которое поднимается во мне, как рвота, больно и мерзко.
   Если выживу пойду к мозготраху, или как их называют? Тех, кто спрашивает про детские травмы и убеждает несчастных придурков, что есть козюли это нормально. А еще они превращают фобии в невинные хобби. Был у нас один донор, страдал анатидаефобией. Он боялся, что где-то в мире есть утка, которая следит за ним. В итоге устроился в городской зоопарк сторожем, теперь сам за ними следит.
   Чувствую, что у меня похожая проблема вырисовывается, где-то наверху сидит моя уточка - кря-кря.
   Нет, не пойду, иначе мне придется мозгофоба убить, а мне больше не хочется столичному моргу план оп трупам делать. С них благодарности - нуль.
   А снег все валит. Револьверы за минуту успело запорошить белыми мухами. Внимательно осматриваю каждый, откидываю барабаны, внешне никаких повреждений. Тогда просто навожу их на следующие двери и спускаю курки, отдача привычно испытывает запястья на прочность, а от дверей остаются искореженные обломки. Вот значит как! Запоздало успеваю подумать, что в комнатах могли находиться живые люди, но отбрасываю эту мысль как неконструктивную, да и зачем портить себе настроение, буквально через несколько минут это выяснится.
   Со стариковским кряхтением одеваю влажные окуляры на нос. Так и простудиться не долго, а простуженным умирать нельзя, примета плохая.
   И что же теперь делать с дважды отказавшим оружием? Понятно, что пистолеты дали осечку не по причине брака или поломки, дело в сглазе, в каком-то заклятии, действующим на механизм оружия, но я никогда ни с чем подобным не сталкивался.
   Принял соломоново решение. В левую руку кровобой, в правую револьвер. Вдруг не все твари здесь такие особенные. Да, я оптимист!
   Мне на удивление быстро удается проверить все шесть квартир, они пусты и сиротливы, как... как... что? Не лезет в голову аллегория, а только мысли о том, что ждет меня на верхних этажах. Но я нахожу причину не идти туда, одно окошко так удачно расположено, что из него можно рассмотреть улицу. Вдруг там томятся в неведении отряды доноров, а я помашу им ручкой, и все закончится.
   Пила уничтожает полог порядка и картина меня не радует. Во-первых, пусто, во-вторых, аркан подобрался к дому совсем близко, не хватает каких-то двадцати шагов. Ну и в-третьих мой новый друг Микки Янг тревожно смотрит на светящееся кольцо, боясь пошевелиться.
   - Бу! - не смог удержаться.
   Журналист подпрыгнул, решил бежать, но куда? Заметался как поросенок, которого ловят на свадебный холодец.
   Я не опять не сдержался и громко расхохотался. Наверно слишком перенервничал. Не знаю, что подумали твари, поджидающее меня на верху, но я бы с таким придурком точно связываться не стал. Что касается старины Микки, так он просто упал наземь и стал выть, на зависть стае волков.
   - Иди сюда, - громко позвал я. Но в ответ услышал знакомое - "не трогайте меня".
   - Быстрее самка собаки! А то я тебе прострелю тыкву, которая по недоразумению называется головой. Готов побиться об заклад, хуже ты от этого не станешь.
   - Ромео, вы?
   В его голосе было столько надежды и радости! Воплотитель! Ни одна женщина не радовалась мне, как этот скот, разве только мама в роддоме и то думаю не долго.
   - Так меня по метрике зовут. Хватит мешкать, давай руку.
   - А как же чудища?
   - Ждут тебя, они сильно обижены за критику и хотят серию статей, представляющую их деятельность в благочестивом свете. Что-то вроде санитаров леса и эволюция. Все мне надоело ждать.
   - Иду! Но вы сами меня позвали!
   Что он хочет этим сказать? Рука журналиста оказалось достаточно сильной, для его неразвитого тела, влетевшего в оконный проем со стремительностью пули. Вот, что страх с человеком делает.
   - Ой! Здесь снег идет! - потирая отбитый бок, удивился Микки.
   - Ага, с Новым Годом! Короче, сидишь здесь, чтобы не случилось. Следи за арканом. Вот если он исчезнет, то делай ноги.
   - А вы?
   - У меня встреча. Надеюсь, эта дикая Роза еще не завяла.
   Вышел из квартиры и снова стал перед лестницей. Снег хорошо поработал, но пока пройти было не так, что бы сложно. Меня грыз какой-то червячок, что-то ускользало от понимания. К осквернителю все!
   Так, что с ворогами? Жильцов сорок два, из них пусть четверо напали на прохожих, минусуем еще двоих, которых я подстрелил. Итого шесть. Ах, да первый пострадавший. Значит по самым гнусным, а значит близким к реальности подсчетам наверху сидят тридцать пять порождений кровитворчества. Скорее всего их меньше, кого-то убили при обращении, может кого-то не было дома, но это не сильно влияет на конечный итог.
   - И где же вы твари? - спросил, вступая на лестницу.
   Вот было бы время, ударил себя по губам.
   Твари сплошной стеной повали сверху, самая прыткая, проехалась по снежной дорожке, чуть не до моих дорогих туфель. На это раз осечки не случилось, выстрел из "Золушки" порвал сосуд в клочья. Отбрасываю кровобой, выхватываю второй револьвер. Дуплет заставляет противников визжать, отпрыгивать, пытаясь уйти от смерти, пули рвут плоть, которая уже подверглась изменениям. Слева проскакивает тварь, у меня нет времени пристрелить ее, пригибаюсь от размашистого удара, не прекращая вести огонь. Вместо того, что бы вновь напасть, сосуд бежит к квартире где остался журналист.
   Достреливаю обоймы и хватаю пилу, смещаюсь влево-влево затем вправо, бью перед собой крест-накрест, снова смещаюсь и нанизываю последнего противника. Клинок входит, чувствуя сильное сопротивление. Сосуды видоизменяются, приспосабливаясь к миру.
   Замираю прислушиваясь. Снег стал вьюгой, ничего не видно на расстоянии вытянутой руки. В комнате должна оставаться еще одна тварь, или две, если она не прикончила Микки, а смогла обратить.
   Я не спешу. Перезаряжаю оружие и захожу в квартиру. Готовясь увидеть все что угодно, и не вижу ничего. Ни твари, ни журналиста. М-да. Ситуация. На всякий случай выглядываю в окно. Там все по-старому, лишь аркан подступил вплотную к дому, если бумагомарака сиганул из окна, то наверняка мог сгореть, так же как и тварь. Мне даже немного его жаль, неужели становлюсь сентиментальным?
   Тепло на улице, не то, что здесь. Я громко чихаю, да так сильно, что не слетевшие в бою очки, падают на пол. В носу появляется какая-то сырость. Точно простыл! Надо будет попросить у полковника оплачиваемый отпуск где-нибудь на море, где живут знойные мулатки.
   Третий раз подхожу к лестнице. Гм. К ее жалким остаткам. Крупнокалиберные пули разворошили дерево, теперь придется скакать макакой, что бы забраться выше. Кстати, снег перестал валить. Чувствую, что это какой-то знак, разумеется не добрый.
   Обхватываю перила, рывок. С трудом нахожу опору. Переношу ногу на шатающиеся доски, сейчас я максимально уязвим, но готов отпустить руки сделать кувырок и мгновенно выхватить оружие. Вишу между двумя этажами. Никто не спешит нападать. Чудны дела твои Воплотитель! Подтягиваюсь, переброс тела, на всякий случай маятник и кувырок. Стою на одном колене, держа пистолеты на разных уровнях. Тишина, покой и умиротворение.
   Взгляд вылавливает картины обычной жизни: велосипед с поржавевшей цепью, миска для какой-нибудь четырелапой живности, доски, припасенные для ремонта, кадки с засохшими цветами. Становится грустно.
   На этом этаже четыре двери. Что нехарактерно, все нараспашку, значит выживших нет. Теперь надо войти в каждую, чего делать категорически не хочется, предчувствие просто верещит об опасности. Внезапно дом начинает трясти, и я падаю не в силах удержаться на ногах.
   Как только падаю, оно сразу бросается на меня, но не из дверей, а с лестницы. Удар лап приходится точно туда, где мгновение назад была голова. Когти вонзаются в пол, вырывая из него доски. Встаю на руки, ноги бьют в морду неведомой твари, кажется это называется рондад, кувырком ухожу в ближайшую квартиру, рискуя нарваться и точно! Челюсти лишь краем задевают мне щеку, успеваю дернуться, но этого достаточно, что бы вскрыть плоть от глаза до зубов. Больно так, что в глазах потемнело, не видя противника, палю перед собой из револьверов, грохот выстрелов предвещает визг, умирающей твари, которую даже толком не рассмотрел. Пячусь назад, в сторону кухни, ведь в коридоре остался как минимум один противник. Через секунду радуюсь, что не рассмотрел монстра, потому что если убитый, такой же мерзкий, как тот, что появился на пороге, то я ничего не потерял. Рост у измененного человека остался прежним, а вот вместо рук и головы акульи челюсти на толстых похожих на змей щупальцах.
   Существо заверещало, из центральной пасти обильно потекла слюна.
   - Накормить тебя? - замялся, не зная как назвать, и просто нажал на курок револьвера, но вместо выстрела опять осечка.
   Внутренне чертыхнулся, но сразу выстрелил из кровобоя. И промахнулся! Чудище резво увернулось, вгрызлось челюстями-руками в дощатый пол, как-то странно выгнулось, используя опору вместо трамплина и резко вырвав конечности, полетело на меня!
   Мне показалось, что смерть приближается медленно-медленно, как падающее с неба перышко. Но несмотря на кажущуюся медлительность у меня оставалась секунда не больше и вместо того что бы снова использовать кровобой, я резко закрыл кухонную дверь, в которую тварь врезалась, пробила насквозь и на миг ошалела. Теперь я не сплоховал, цилиндр нечиненый моей кровью и душой, ударился в спину измененному отправляя его сущность обратно в порядок.
   Могу даже понять почему эти твари такие злые. У себя это высшие существа, олицетворяющие свет, воины с тьмой и вот приходиться попадать в смердящие грехом тела, от такого сразу крышу снесет или чем там у них кроют дома?
   Как же больно! Вся левая сторона залита кровью из порванной щеки, которая горит огнем, в этом есть плюс, почти не беспокоит хрустнувшее ранее колено. Я точно оптимист. Сейчас найду чем заклеить щеку и вперед к адюльтеру. Хотя и здесь облом, дамочка мужа своего убила, не получится зуб за зуб.
   К зеркалу подошел с опаской. Пепел волос, превратился в снег, будем надеяться, что это каменная крошка, штукатура и прочий мэйкап. Глаза эти два океана души залиты красным, но мануша сидит спокойно, не давит и это как раз сильно напрягает. Нос, моя гордость! В повседневной жизни прямой и мужественный, свернут набок, когда успели? Губы полные, порочные и разбиты в мясо. Щека...
   Да, Ромео, если шрамы украшают, то женщины тебя любить будут со страшной силой. В рану можно лекарские щипцы засунуть и вырвать давно болящий зуб. Вот он как шатается, не проглотить бы, но все равно жалко, вдруг врастет?
   Интересно, почему я сознание не теряю? Наверно лошадиная доля адреналина или убийца невинных монстр Ромео в одночасье стал срамным героем? Снять этот вопрос, на время.
   Достаю из куртки огромный пластырь, пропитанный остатками золотой крови. Есть у меня в загашнике, лечила не единственный, кто контрабандой балуется. Кстати не хорошо будет, если я умру и не заплачу ему за услугу.
   Пытаюсь аккуратно приклеить, но мимолетное прикосновение вызывает такую боль, что я на секунду теряю сознание. Эй, гады, вы где? Приходите, берите меня голыми, без маникюра руками.
   Все же пристраиваю конструкцию, эффект от мгновенного лечения, заставляет упасть на колени, щека просто взрывается - ненавижу золотую кровь! Хочется заорать, но нельзя, нет, я понимаю, что все уроды знают о моем присутствии, просто это как-то не по-мужски.
   Отпустило. Щеку перестало дергать, а меня трясти. Кто следующий, самки собак? Погодите не спешите, я сейчас сам к вам выйду, только нос поправлю, да арсенал проверю. Хруст стимулирует мат, боюсь те кто меня ждут, обварили мочой коленки, ничего вкуснее будут. И что получилось? Шикарно, вместо носа странная ломанная сарделька. Сильный выдох, несколько кровавых сгустков не куртуазно падают на пол. Уф! Пошел воздух, значит - сойдет.
   Теперь надо, что-нибудь затолкать в уши. Некоторые твари, как оказалось, любят испускать концентрированные вопли, которые действуют не хуже удара кувалдой. Нахожу в игрушках, пытаясь не думать о том, кому они принадлежат, мягкую глину. Самое то! Уже собираюсь затолкать ее в уши, но останавливаюсь. Интересно как глухим, буду воевать? Очернитель! Пришлось отказаться от этой идее.
   Что там с зарядами? Два в одном кровобое и последний во втором. Пора насвистывать похоронный марш. Но я как назло помню только мелодию Мендельсона. С патронами к "Золушкам" тоже не густо. По семь на сестру, хватит ли каждой раздать по серьгам? Одни вопросы.
   Надеваю чудом уцелевшие, очки, сбрасываю в них притихшего манушу. В каждую руку беру по револьверу, а что делать? Кровобои только для Розы. Правда есть один трюк, не знаю сработает ли, но почему не попробовать? Достаю обоймы, измазываю их кровью, по несколько капель добавляю в каждое дуло, затем мысленно обволакиваю золушек знаками инферно и порядка. Теперь лишь от моей веры зависит, будет осечка или нет. Если внутренний стержень, подсознание сочтет, что этого достаточно, то даже самый сильный сглаз, самый эпический противник не смогут повлиять на оружие. В иной ситуации придется импровизировать. А кто царь нестандартного убийства? Бинго - кончено Ромео! Возьмите приз, этот труп ваш.
   В последний раз взглянул в зеркало, показалось, что в отражении отразившихся очков, промелькнуло что-то странное. Вот и начались проблемы с психикой. Начались! Ха-ха! Жаль фотографической машины нет, кадр - убойный.
   Выхожу на второй ярус. Исследую по часовой стрелке следующие две квартиры, в них пусто, очень надеюсь, что и последняя оставшаяся пуста. И еще надеюсь, что тварь которая смотрела на меня из смотрового окна сдохла. Кстати вот и осколки стекол вперемешку с какой-то дрянью. Я повеселел, что крайне неосмотрительно в подобной ситуации. Словно в насмешку пошел дождь, такой хороший проливной, мгновенно превративший в меня в мокрого старого ворона, здравствуй артрит.
   Капли появлялись из-под потолка, что бы точно попасть в мое несчастное тело. Снег в помещении, дождь в помещении, даже думать не хочу о том, что меня ожидает на третьем этаже. Почему нельзя было встретить экзотическими срамными танцами и многоручным массажом, что за нелепые эффекты кровитворчества?
   Захожу в последнюю не осмотренную квартиру. Она похожа на своих коллег, повторяя расположение комнат один в один, иной лишь декор, размывающийся ливнем. Кажется здесь жила юная дама, если судить по интерьеру, платьям, всяким розовым пуфикам и стремительно теряющим краски, дорогущим типографским фотографиям актеров театра.
   Из дальней комнаты, раздалось что-то похожее на всхлип. От этого звука я поседел наверно в самых труднодоступных для изменения пигментации местах. Вой, крик или мгновенная атака сулили меньше проблем, я к ним был готов. Но всхлип и отчетливый женский плач. Неужели здесь есть выжившая? Разумеется, нет!
   Обувь, мои прекрасные туфли выходного дня, полностью скрылись залитые дождевой водой. Под аккомпанемент раздражающего хлюпанья, пришел к источнику звука: большему светлому шкафу, расположенному в углу комнаты.
   Первая мысль, которая чаще всего верная, была расстрелять мебель, не проверяя итог, свалить шкаф на пол. Но наверняка в моем мозгу произошли какие-то глобальные изменения к худшему, поэтому я громко и как мне показалось фальшиво, сказал:
   - Служба доноров. Покиньте шкаф, вытянув ладони вперед.
   Женский плач набрался силы и стал заглушать дождь, который подумав, решил сдастся голосистой красавице без боя и так же резко кончился. Почему красавицы? Не знаю, но здесь и сейчас я в этот твердо уверен, да и кому могут принадлежать такие милые всхлипывающие девичьи обертоны?
   Дверь шкафа распахнулось, и я понял, что ошибся, какая красавица? Богиня! Так не бывает! Существо, сидящее на корточках, в кружевном, намокшем, ничего не скрывающем нижнем белье, обняв самые прекрасные в мире коленки, было создано для меня. Та самая вторая половинка, о которой пишут в романах и я ее нашел! Здесь! Убийственный сплав нежности и чувственности, девственности и порочности, потрясающая редкость, моя! А эти заплаканные глазки, в которых расплескался океан жертвенной, собачей любви. Да, я горы в пыль пилочкой для ногтей (где-то здесь валялась) сотру, ради одного мимолетного взгляда. Воплотитель! Пошли легион самых страшных тварей, что бы я мог спасти это чудо.
   Я бы еще мог долго любоваться обретенным счастьем, но счастье питало другие планы. Ему надоело сидеть в шкафу, и оно бросилось на встречу, лишь за секунду до столкновения одарив диким воем и ударив сгустком черной как мазут ненависти. Но еще раньше две пули, выпущенные почти в упор, отбросили тело обратно в шкаф.
   Очнулся на мокром полу, судя по всему, прошли какие-то мгновенья, хотя бы потому, что я как минимум не захлебнулся. Уровень воды был еще достаточно высок.
   Это счастье, что в Трехцарстве, не строят высокоэтажные дома, в пять, а то и семь ярусов. Как подумаю, что мне предстоит еще один этаж - трясет. А если их было еще три? Ужас!
   Медленно подхожу к развороченному шкафу. Обломки в золотой крови, существо, которое задумало прописаться ко мне на жилплощадь, еще не умерло. Правда, выглядело иначе, на мой взгляд гораздо лучше прежнего: с огромной дырой в груди и отстреленной правой рукой.
   Оно было нагое, без признаков пола, нереально белого цвета, тонкое, с непропорционально худыми ногами, заканчивающимися ступнями без пальцев.
   В иерархии церкви Воплотителя таких ангелов нет, но силы порядка так же различаются, как народы, населяющие Почву. Не удивлюсь, что если в секте шести лун, эта тварь какой-нибудь самый мелкий чин. Более серьезный гость в нашу реальность убил бы меня лишь своим присутствием. Что бы противостоять таким тварям, нужен священник не самого низкого сана.
   Кстати раны существа зарастали, причем дольно быстро, мне совсем не хотелось снова испытывать судьбу и покрытые корочкой запекшейся крови уши.
   Пила зависла, миг перед ударом растягивается порой в бесконечности, за которой следует тьма или новая жизнь.
   Доселе, смеженные веки существа открылись, гипнотический взгляд ринулся в мою душу, пытаясь овладеть, сокрушить защитные барьеры, но не нашел ничего. Я совсем не сопротивлялся, стал пустотой, что совсем не трудно, давно потеряв себя.
   Пила понеслась вниз, отразив взор полный всепоглощающей любви.
   - Такие взгляды на меня не действуют. Я был женат детка!
   Еще немного мясницкой работы. Отсекаю фаланги с оторванной руки, трясясь от омерзения, засовываю их в карман куртки. Не надо думать, что это сувениры для парней, для них я мечтаю достать букет от Розы.
   С большой опаской следую к выходу из квартиры. Каждая клеточка моего тела чувствует наступление бури, воздух становится плотным, как кисель, в котором я с трудом преодолевая расстояние. Вот она - лестница. Боюсь, я приобрел новую фобию, ее назовут моим именем, что конечно лестно, хоть ноготком войти в историю душевных болезней.
   Десять шагов, пролет. К ним одиннадцать шагов и вот я на верху пищевой цепочки. В конце этажа висит портальная гильотина. Жутко неприятная штука. Она телепортирует объект, путем отсечения головы (для активации нужно много крови) которая в большинстве случаев, после переноса прирастает обратно в нужном месте. Но случаются и сбои. Рассказы о том, как голова оказывалась на месте колена, живота или еще где, смешны за чашкой ароматного чая, в уютном кафе. Но испытывать это на своем черепе, ну уж нет!
   Жду ветра, молний, какие еще бывают всякие погоды? Но нет. Вместо них огромный коренастый матерый мертвяк, сжимающий в руке окровавленный тесак, скорее всего именно тот которым его зарезали. У неуспокоенных особое отношение к предметам лишивших их жизни, они дают им силу. Вступи я с ним в рукопашную, еще неизвестно чем кончится, но стоит лишить его источника силы, как он перестанет представлять проблему.
   - Так, стало быть, вы у нас радикально брошенный муж? - нарочито громко сказал, так как мертвяк игнорировал мое присутствие, что меня нервировало. Я привык быть в центре событий, привык, что меня хотят покалечить, убить, продать вчерашний пирог, лишить части состояния, ссылаясь на брачный договор.
   - Ради чего брошенный? - неожиданно ответил неуспокоенный.
   Честно сказать я так удивился, что нажал на курок револьвера, просто на рефлексе. От неожиданности! Вдалбливаемое в доноров правило - сначала стрелять, потом править документы, сработало. Осечка! Не очень и хотелось. Но раз начал, решил продолжить, еще раз спустил курок для очистки совести.
   Труп-шутник осуждающее покачал головой.
   - Я не пущу тебя к порталу.
   - А зачем мне к порталу?
   - Что бы остановить ритуал!
   - Да пропади все пропадом, не хочу я даже близко подходить к этой оскверненной гильотине. Я хочу свежего чая и сдобу. У тебя случайно булочки нет?
   - Ты врешь! Мне Роза сказала, что придет монстр, тварь, ангел тьмы и попытается проникнуть в портал. Он будет искушать лживыми словами, но я не должен верить!
   Мое возмущение было настолько сильно, как же, какая-то мертвая сволочь, тварью обзывает, что прозевал атаку. Мертвяк взмахнул зажатым тесаком, от которого отделилась точная копия, полетевшая в чудесное творение, в меня. Все что успел подставить локоть. Лезвие, предназначенное для разделки мяса, прекрасно справилось с задачей, оно пробило насквозь бицепс и на сантиметр вошло в правую щеку, для синхронности, не все же левой отдуваться.
   Надеюсь это разовая акция? Ан - нет! В меня летят на разных уровнях не менее десяти тесаков. Вламываюсь в первую попавшуюся квартиру, рискуя нарваться на засаду. В левую лопатку на излете прилетает еще один подарок, но к счастью не глубоко. В жопу такие выходные! Накатывает ярость, сейчас она даже полезна, помогает не потерять сознание. Достаю левой рукой кровобой и высовываюсь через порог. Мертвяк думает, что он бессмертный и подходит вплотную, занеся орудие мести жен. Нельзя быть таким доверчивым. Жертва, которая убегает, не оглядываясь, самая подлая бестия, способная устроить ловушку на раз-два, и счет три не нужен. Хотя, чего ожидать от мертвяка, ставшего таким от собственной жены. Бывшая, всю обойму в меня выпустила и ничего жив, пока.
   Мертвяк что-то зарычал, но мне хватило общения. Кровобой жахнул, заряд выпушенный в упор мгновенно уничтожил магию кровитворчества оставив на полу обычный, истлевший труп, сжимающий в руке мясницкий тесак.
   Поднимаюсь медленно, слезы сами катятся из глаз, в голове колокол по кому-то звонит, надрываясь, а еще надо вытащить нож. Дышу громко, напрягая и расслабляя низ живота, пытаясь через специальную технику подготовить организм к новой порции боли. Тут происходит первая приятная неожиданность за весь паршивый денек. Нож в бицепсе, так же как его близнец в спине исчезают, лишь кровь, почувствовав свободу, щедро брызжет на деревянный настил. Минуты не пройдет истеку кровью.
   Достаю отрубленный палец, прикладываю плоть к плоти. К этой боли нельзя привыкнуть, самое мерзкое ты знаешь, с чем сейчас столкнешься и это именно тот случай когда - многие знания, многие скорби.
   Повторил процедуру со спиной, это очень неудобно, рана расположена в труднодоступном месте, но мы с пальцем справляемся, во всяком случае, дикая боль, сигнализирует - все верно Ромео, ты клюнутый на всю голову мазохист и тебе пора искать свои госпожу. Обдумал мысль, Нет, не мое. А вот боль я бы сейчас кое-кому причинил, море боли!
   По какому-то наитию нагнулся к тесаку, рукоять которого продолжала сжимать пятерня трупа. С трудом разжав мертвые пальцы, некоторые пришлось сломать, убрал нож за ремень. Неудобно конечно, даже опасно, можно легко лишить себя вечной ценности, но моя внутренняя жаба, которая отвечает за странную логику, проснулась и стала требовать именно этого действа.
   Наплевав на голос разума, не стал осматривать остальные квартиры, я просто чувствовал, что в них никого нет. Это значит, что Роза ушла порталом, надеюсь случилась осечка и она сейчас сидит на своем черепе, удивленно вращая глазами, мне же дальше ходу нет, по эстетическим соображением. Не могу представить, событие способное заставить меня сунуть голову в кольцо портала.
   Здание мелко задрожало, пол стал уходить из-под ног. Я увидел, как стены словно потекли, дом рушился. Меня повлекло вниз от портала, в сторону полюбившейся лестницы, достаточно было просто расслабиться и кануть в пропасть, что бы наверняка погибнуть в сжавшемся аркане.
   Неужели я это делаю? Секунды две не больше, отделяли меня от смешивания в строительный мусор. Ас-са-на! Время немного замедлилось, я рванулся изо всех сил, что бы взять единственный мизерный шанс. Голова очутилась в портале, края которого рванулись навстречу друг к другу, разрывая плоть...
  
   ***
   Люди, такие люди. Их раздражает, что зарплата донора в несколько раз выше, чем у них. Они считают, что жизнь охотника за ритуальщиками и их порождениями, в самом невинном случае сплошные развлечения, а если копнуть, то криминал и разврат. Я даже могу их понять, то что не можешь потрогать руками или увидеть глазами кажется ненастоящим, нарисованным, гипертрофированно надуманным. Мало ли, сколько народа зарезал кровожор. Вы его видели? Вы его трогали? Что он гнался прямо за вами? А почему не догнал? Неверие один из самых сильных защитных механизмов, созданных природой, сильный и самый лживый. Вспомнился Ясел Цивик, интересно как бы он сейчас подал статью, сколько бы в ней осталось яда и сколько правды, которую всегда сложно продать?
   Никогда не интересовался чувствами существа, которому отсекают голову, хотя совсем недавно сам рубил. В кармане даже палец остался. Куртку придется выкидывать, кончено не из-за пальца, у нее вид такой, что ни один американский беженец не наденет. Воплотитель, одни траты!
   Куда не посмотри белым бело, глазам даже в очках больно. Под ногами пружинящая масса внешне похожая на сахарную вату. Вокруг ни намека на рукотворную постройку, никаких ориентиров, нет ни подобия леса, ни самого чахлого кустика. Горизонт сливается с залитым молоком небосводом, лишь вдалеке на нем виднеются трехклятые луны, вот к ним направлю свои стопы.
   Похоже, я попал в один из филиалов элизиума. На эти мысли навело не окружение, есть места намного более благочестивые и умиротворяющие, но раем не являющиеся. Главное мерило это мое самочувствие. Таким темный душам, как моя, делать нечего в кластерах порядка. Это место высасывало из меня силы, заставляя страдать от несовершенства. В голову лезут мысли о тех, кого я обидел, предал или убил. Я и в лучшие временя порой начинал рефлектировать, а здесь могу сдохнуть от душевных терзаний в любую минуту. Воплотитель! По моему лицу текут слезы жалости к погубленным мной жизнями и что мне со всем этим делать?
   Мысли путаются, пытаюсь построить три уровня сознания: на первом духовные тяготы, осознание греховности моего жалкого бытия. На втором боль - пригодился тесак, несколько филигранных разрезов и я уже гораздо меньше думаю о других, жалея свое тело. Третий уровень - сознания концентрируется на задаче, удается анализировать и результат мне сильно не нравится.
   По-всему я должен был сразу умереть, тьмы во мне столько, что тело просто неспособно выдержать здесь даже секунду. Тем не менее - жив, значит что-то или кто-то мне помогает. Не сказать бы, что не рад факту своего существования, просто. А что просто? Ситуация в которую я попал настолько неординарная, что даже в священной книге Воплотителя не упоминается. Там много притч о том, как святые спускались в инферно, давая бой слугам Очернителя на их территории, выходя победителями, но вот обратных историй нет. Только смутные намеки, которые содержаться в запретных книгах. Хорошо еще, что церковь шести лун признана сектой, иначе очистительной заморозки, с благочестивым разбиванием ледяного тела, как слуге Инферно не миновать. Если выживу.
   Шансы попасть домой меньше чем ноль. Я даже не знаю, имеет ли смысл как-то дергаться. Скорее всего ритуал уже завершился и ваны вместе со своими островами рухнули на столицу, погубив десятки тысяч людей, это удар от которого Трехцарство долго не оправится, а репутация будет уничтожена навсегда. Самое сильное государство, не смогло предотвратить кровитворчество простой цветочницы. И всем наплевать, что обычный человек, даже обладающий талантом к магии крови не сможет и сотой доли, того, что произошло на улице старых шапок.
   Есть небольшая надежда на то, что время здесь и в моем мире течет иначе, да и мертвяк считал, что я могу помешать ритуалу. Значит вперед, все равно здесь я не жилец, до первой встречи с любой сущностью порядка, которая уничтожит одной своей волей.
   Как же надоели рыдания! Слезы все равно катятся, так до обезвоживания недалеко. Воплотитель! Мне действительно жалко людей, вплоть до таких мелочей, как небольшие чаевые официанту. Мог же больше дать, а он бедолага вкалывает, без продыху...
   Пинаю вату, которая вопреки логике не спешит подниматься в воздух, пропуская туфли насквозь. Стоит стерильная тишина, ее нельзя назвать мертвой, скорее затаившейся, готовой лопнуть в любой миг и это сильно напрягает.
   Шесть лун, к которым я держу путь, внезапно прыгают по небосводу ко мне на встречу, и я оказываюсь точно под ними. Никого больше нет, но их присутствия хватает. Небесные тела живые, круглые создания с растянутыми лицами, убитых людей.
   Зеленая луна усмехается губами мертвяка - мужа Розы, белая смотрит безучастно глазами несчастного участкового, синяя и желтая взирает гневно искаженными чертами убитых мною сросшихся тварей, пятая антрацитового цвета мило улыбается, и я понимаю, что это и есть Роза. Черная Роза. Последняя кровавая луна, пуста. В ее облике нет жизни, зато чувствуется дикое желание жрать. Мне кажется, что следующей кандидатурой она подавится. Очень хочется на это надеяться.
   - Ты мог просто не прийти Ромео.
   Она оказывается прямо передо мной, стоит лишь протянуть пальцы. Обычная дородная женщина, не лишенная привлекательности, пышную грудь которой пересекает густая черная коса.
   Очки слетают, когда меня резко пригибает к белой вате, аура исходящая от ее души настолько сильна, что мне приходится прикрыть глаза. Тесак, заткнутый за поясной ремень, проткнул внешнюю часть бедра, но мне не больно, я не могу пошевелить даже веками.
   - Но я благодарна тебе, - голос Розы мягкий, обертоны в нем полны искренности.
   Услышав, что она благодарит, я беззвучно завыл от восторга, так хотелось приклоняться этому существу. Намного больше, чем сущности, которая пыталась использовать мое мужское начало, там передо мной предстала пусть идеальная, но женщина. Сейчас со мной говорило божество.
   - Без тебя финальная часть ритуала была бы не такой разрушительной. Но твоя кровь вана, кровь грязного убийцы, станет прекрасным аккордом для гениальной операции. Да. Ромео ты не ослышался. Тридцать лет, подумать только! Я постигала тайны кровитворчества, тридцать лет блюла себя в чистоте, соблюдала посты, не могла даже мысленно совершить грех, приходилось думать на нескольких уровнях, что бы прятать себя настоящую.
   Я ездила по скорбным домам, помогала больным, носила подарки сиротам. Только ради того, что бы накопить достаточно света в душе. Ради своей Родины. Как же при этом ненавидела такую жизнь! Ненавидела вас всех, за то, что вынуждена влачить жалкое существование серди варваров. Последний год мне пришлось отказывать мужу в близости. Он оказался слишком порядочным человеком, долго терпел. Именно я подговорила шалашовку Орнеллу соблазнить мужа, заплатила рубль серебром. А мой благоверный отказался!
   Роза весело рассмеялось. А мне было не до смеха, я просто обожал ее, пропуская все слова мимо ушей. Небольшое беспокойство доставляет мануш, стучащийся в мои глаза, он слишком назойлив.
   - Пришлось добавить ему в питье несколько капель настоя корня молодости. Тут у него и снесло все запреты. Дальше все просто, силами порядка и хаоса можно управлять, это не сложнее паровика, главное знать принципы. Ты спрашиваюсь, зачем я тебе это все рассказываю?
   Я ничего не спрашивал, мне хотелось раствориться в волне псевдо-святости, идущей от Розы, но мануш все настойчивее давил, так что его присутствие становилось обременительным.
   - Во-первых, - продолжала шпионка, - ты заслужил. В тебе есть необходимые качества, которые сделают диверсию такой масштабной, что цари потеряют десятилетия на восстановление, а если повезет - погибнут. И моя маленькая страна, получит целый архипелаг, с которого можно начать экспансию на ваши восточные земли. Во-вторых, мне больше не с кем поделиться. Ромео ты единственный и последний мой исповедальник. Спасибо, что выслушал. В твою часть я посажу в Тянь-Ване новый сорт цветов, назову ее Кровавый Ромео, оцени какой красивый!
   Она достала из густой копны волос ярко алую бархатную розу, лепестки которой были очерчены черной каймой.
   - Пора прощаться.
   Она уронила цветок к моим ногам и поманила рукой красную луну. Та, уменьшившись в тысячи раз, упала с неба, представ передо мной живым бугристым шаром размером с паровик.
   Меня пронзил миллион невидимых иголок, каждая пора тела исторгла каплю крови, за ней одну и еще одну. На красном шаре стали проступать первые черты моего лица, с ними уходило отупение, но слишком медленно.
   Мануш внутри ревел, рвался на свободу, я уже не мог сдерживать его, и когда в голове ясно зазвучал приказ: Сейчас! Позволил сущности вырваться в этот пласт бытия.
   С меня словно сняли бетонную плиту. Я осознал, что со мной происходит. Не мешкая, выхватываю кровобои, бью в упор дуплетом, по осквернительной луне. Та по-звериному воет, уменьшаясь в размерах, но мне открывается зрелище, от которого вполне можно потерять челюсть.
   Роза орет так, что меня отбрасывает, из ушей снова течет кровь, но это не важно.
   Теперь я знаю, кто помогал мне все время, спасая от губительного действия элизиума, и куда пропал Ясел Цивик. Смешной, никчемный, слабый и подловатый журналист, оказался гемонушем. Сущностью, которая решила отринуть порядок (или хаос), что бы прожить человеческую жизнь. Такое очень редко, но случалось. Скорее всего незадачливый журналист каким-то образом заигрался и стал жертвой призванного мануша. Это ваны могут не опасаться сущности, она привязана к нам и не может причинить вреда обладателю. Обычным людям приходится использовать ритуалы кровитворчества, которые зачастую проходят неудачно.
   Мануш убил Цивика, занял его тело, и принялся жить обычной жизнью, которая почти не отличалась от прежней. За исключением небольшого нюанса. Что бы не сойти с ума, от окружающей греховности и не развоплотиться, гемонуше нужна кровь. Вот откуда пошли легенды о вампирах, но простой обыватель не знает правды.
   Сейчас маска спала, и вместо Ясела Цивика в воздухе висело существо похожее на светящуюся гигантскую стрекозу, оно удерживало шестью клишнями Розу, которая неистово старалась вырваться. Вот она напряглась так, что на лбу вздулась синяя вена, потянула на себя руку, вокруг ее тела заплясал огонь, который заключил противника в кокон. Но внешне это никак не повлияло на порождение порядка. Лишь сильнее загудели прозрачные крылья и два тел переместились ко мне.
   Такое соседство показалось лишним, от них исходили эмонации, которых мне хватило с лихвой. Я немного отошел, достал револьверы и прицелился в Розу, которая что-то уловив, гневно посмотрев на меня, стала произносить пакость. Почему пакость? А зачем так брызгать слюной и искажать злобой лицо? Меня ее экзерсисы не впечатлили. Наоборот, воспоминания, связанные с испытанным раболепием, преклонением, давили на горло бешенством, но слава Воплотителю не тем от которого шаг, до потери себя. Этот гнев позволял оставаться собой. Я спустил курки.
   Выстрела не произошло, хотя этого и следовало ожидать, немного расстроился. Тем временем стрекоза, перешла к активным действиям, ее тяжелый и совсем не зубастый рот попытался куснуть лицо Розы, не хватило каких-то нескольких сантиметров. Шпионка Тянь-Ваня словно соревнуюсь в безумном конкурсе - покажи нутро, сама распахнула глотку, из которой вырвался поток белого света. Сущность задымилась, ее ощутимо тряхнуло, крылья перестали махать и враги грузно упали.
   Опаленная стрекоза продолжала чадить, но так и не отпустила Розу, та оказавшись после падения сверху, снова открыла рот, собираясь докончить начатое.
   Со всей данной мне силой бью пилой в шею, с таким расчетом, что бы сразу перерубить позвонки, ни дать даже призрачного шанса зарастить рану. С обиженным стоном клинок отскакивает, на шее остается лишь небольшая тонкая царапина, сантиметра два длиной. Я, не веря, смотрю на оружие, которое способно убить даже демона средней иерархии, насколько же Роза сильна, что бы сопротивляться клинку, закаленному в душах чудовищ, освященному кругом Воплотителя и несущим отпечаток моего духа. Может дело в том, что она условно на стороне светлых сил?
   - У тебя ничего не получится Ромео, я неуязвима, - полным ненависти голосом прорычала Роза. - Сначала расправлюсь с этой падалью, а потом устрою тебе экскурсия по кластеру шести лун. Ты заплатишь мне вечностью мук, я раздроблю твою душу на две половины, одну скормлю демонам, вторую отпущу в рай Воплотителя. Ты никогда больше не воплотишься. Но это не все, я вернусь на Почву и найду всех кто тебе дорог, вырежу под корень твой род, убью твою кошку, залью кровью улицы трех столиц, в тех местах, где ты гулял, твои имя станет предвестником скорби!
   - Обидны твои слова. То цветы даришь, то стращаешь, - я покачал головой, от чего в ней раздался неприятный бой барабанов. Надо завязывать с театральными эффектами. - И это праведница! Позор!
   Я поднял предназначенный мне цветок и подошел к борющимся существам. Мне было очень тяжело стоять рядом, но я превозмог муки своих грехов, ибо в свете прошедших событий они уже не казались мне столь явными. Роза, угробившая целый дом, собиравшаяся уничтожить десятки тысяч невинных жизней, может находиться в кластере элизиума и не сгорать мгновенно, я же по сравнению с ней не такое уж и зло. Мерило одно и это не суд могущественного существа, это то, что живет в нас. Только мы можем осудить себя или оправдать. И всегда о себе, все знаем. Всегда.
   - Роза, ты не выполнишь своих угроз.
   - Это еще почему?
   - У меня нет кошки.
   Я положил кровавого ромео на спину самой мерзкой твари, когда либо виденной мной. Нанес удар точно сквозь цветок, метя так, что бы он пробил сердце. Тесак легко, по самую рукоятку, без всякого сопротивления вошел в плоть.
   Стрекоза откинула Розу. Она упала в белую муть, неверяще смотря в молочное небо. Прямо из сердца торчало острие, на котором блестела черная кровь.
   - Как? - спросила она. Наверно ей нужно было знать, настолько нужно, что даже смерть отступила.
   - Видишь ли... Твой муж. Он действительно любил тебя. На ноже его кровь, но не только, на нем бесконечная возможность жизни, там смех ваших не рожденных детей, любовь внуков, счастливая старость и многое, многое другое. Там Роза, любящая цветы...
   - Какой же ты гад Ромео! - с трудом произнес слова Ясел Цивик.
   - Это еще почему?
   - Нельзя было ее раньше пришпилить? Зачем вся эта патетика? Я чуть дуба не дал! Думаешь легко ее держать? Да в этой шизанутой бабе сил больше чем в южном экспрессе, а он тянет двадцать восемь вагонов!
   - Я ради тебя старался.
   - Чего? - выпучил маленькие глазки журналист.
   - Что бы статья хорошая получилось. Это твой шанс Ясел, не проунитазь его. Хочешь, подкину вариант заголовка?
   - Ты чокнутый, Ромео! Нам надо срочно делать ноги, я уже чувствую, как сюда идут иерархи порядка, ты сразу кони двинешь, а меня станут пытать!
   - Так чего мы ждем? Пошли домой!
   - Как? Ты портал видишь? Слушай, я подозреваю, что ты не просто так медлил с тесаком, может ты просто тупой?
   - Послушай членистоногий, ты хамить перестань, а то я решу, что тебе к лицу черепно-мозговая травма.
   - Ну, прости, Ромео. Нервы. Сам понимаешь какой стресс, я уже давно не обращался, потерял хватку, вот и испугался. Мне эта Роза на один зуб раньше была, но жизнь человеком накладывает отпечаток на умственную деятельности, ой.
   - Ладно, проехали. Так как выбираться будем, ты говоришь, что времени в обрез.
   - Есть способ открыть портал, но он тебе не понравится.
   - Говори.
   - Мне нужна твоя кровь.
   - Кто бы сомневался! А ее не пойдет? - я указал на труп Розы.
   - Нужен живой ихор.
   - Много?
   - Всего пару глотков, мне надо восстановить силы.
   - Ну, не знаю.
   Мне стало не уютно. Гемонуш вроде бы не питал ко мне отрицательных чувств, да и по сути спас жизнь. Можно ли ему после такой рекомендации доверять? Ответ вроде бы очевиден.
   - Хорошо лакай, но не увлекайся!
   - Ни в коем случае! Давай руку.
   Я протянул любимую - правую, потом любимую левую или может все же правую? Небо над нами затряслось и по молочному небосводу прошла рябь.
   - Не хочу тебя торопить Ромео, твои гадания на "ромашке" очень милые, но нами уже заинтересовались.
   В запястье вонзились две тонкие, полые иглы, выросшие из под верхней челюсти гемонуша. Кадык сделал первое глотательное движение, за ним второе и неуверенное третье.
   - Эй, хватит! - я оторвал руку, по которой стремительно разливался холод.
   - Извини, увлекся, больно букет у тебя специфический, редкий, на любителя, ты знаешь, что у тебя проблемы с психикой, это хорошо различается таким оттенком с привкусом...
   - Воплотитель! Посмотри на небо Ясел! Сам говорил, что нам надо скорее исчезнуть. Вот эта морда! - я не толерантно ткнул пальцем в проявившееся лицо сурового мужчины, с носом задевающем губы и даже подборок. - Явно питает недружеские намерения!
   Гемонуш выставил перед собой вытянутее ладони. Связал заискрившиеся пальцы в несколько неизвестных мне фигур, потом развел ладони, между которых засверкала портальная гильотина.
   - Добро пожаловать в реальный мир Ромео! - сказал Ясел, первым сунув голову между двух сверкающих лезвий. Брызнула кровь, и тело журналиста затянуло в портал.
   Я последний раз бросил взгляд на кластер элизиума. Скучать точно не буду.
   Сверху раздался оглушительный рев. Ко мне потянулась огромная рука, с явно плохим маникюром и дурными намерениями. Демонстративно плюнув на белую марь, подставил шею под самый быстрый, но негуманный транспорт. Как же больно!
  
   ***
  
   Когда двое священников, больше похожих повадками, стелящимися шагами и пустыми глазами на опытных убийц, ввели меня в скромную келью, глава церкви, стоял, преклонив колено пред безликим образом Воплотителя. Он на грани слышимости читал молитву, так что бы отдельные сакральные словами попадали в уши (особый талант), не забывая осенять себя божественным кругом.
  
   Одноместный летальный аппарат с газовым двигателем.
   Дворяне.
   Творец вселенной. Бог.
   Существа, живущее на земле. Преимущественно низкого сословия.
   Донор. Представитель спецподразделения, задачей которого противостоять враждебным сущностям.
   Монстр. Враждебная сущность, поглощающая кровь, через запретные практики.
   Существа, живущие на небесных островах. Преимущественного высокого сословия.
   Боевое искусство ангелов и демонов, включающее в себя запретные практики.
   Активизация мануши (ангела) присущего каждому вану, с целью использования сверх-навыка. Сопровождается эффектом кровавых глаз, при котором белок полностью становится красным.
   Кровитворчество. Магия крови.
   Приспособление в виде очков, служащее для нейтрализации личного мануши. Сущность как бы сбрасывается в очки, но не остается там, а возвращается в третьеродный хаос.
   Немытик. Одна из многих гуманоидных разумных рас, населяющих Почву. Внешне почти полностью идентичны человеку. Основное отличие, третье ухо, расположенное на затылке. Название происходит от религиозного культа, запрещающегося мыться. Немытик моется всего три раза в жизни: при рождении, вступлении в брак и на смертном одре. Отсутствие водных процедур не сказывается на этой расе дурным запахом. Хотя фольклор и анекдоты часто приписывают несвойственное им амбре.
   Хрюкогрызи. Разумная гуманоидная раса, населяющая Почву. Самоназвание утрачено. Выглядят как люди, с непропорционально вытянутым по длине черепом. Основное отличие в оригинальной конструкции глаз, которые крепятся над носом, на стеблях толщиной с мизинец. Глаза обладают отдельным разумом и при сильном волнении или испуге владельца, могут убежать. Во время брачной церемонии хрюкогрызи обмениваются глазами. Название закрепилось из-за хрюкающих звуков, издаваемых во время сна и национальной кухни, которая состоит из сильно зажаренных блюд, которые можно только грызть. Ходят анекдоты, что хрюкогрызи, охотятся на хрюшек, но это не так.
   В мире Почвы многие животные полуразумны. Они способны общаться с человеком, пользоваться орудиями труда, но не могут их создавать.
   Золотая кровь. Субстанция, которая течет в жилах высших существ порядка и хаоса. Обладает уникальными лечебными свойствами. Добыча и распространение карается смертью либо вечной каторгой.
   Кровобой. Оружие, разработанное по принципу огнестрельного, предназначено против инферно и сил порядка. Стреляет патронами с кровью и частицами души.
   Гошие. Разумная раса, когда-то населявшая леса Почвы. На данный момент считается, что все гошии покинули планету более пятисот лет назад. Легенды гласят, что гошии это ассимилировавшиеся в людских поселениях лешие, вынужденные менять образ жизни после тотальной вырубки лесов. Внешний вид мимикрирует под людскую особь женского пола преклонного возраста, реальная внешность не известна. Гошие наделены природным чувством "сглаза с пути", который позволяет не допустить определенный объект сглаза к заданному пункту назначения.
   Пелена порядка. Защитный барьер, который не могут преодолеть люди с повышенный коэффициентом грешности.
   Сосуды. Люди и иные существа, душа которых была исторгнута, а ее место заполнили силы порядка или инферно. Процесс является необратимым.
   Аркан света. Кольцо чистой энергии, полученной из исторгнутых душ, диаметром от ста метров, до трех километров. При активации кольцо начинает сжиматься, истребляя всех грешников в зоне поражения.
   Ритуальщики. Люди и иные существа, проводящие запретные ритуалы, призывающие высшие силы.
   Скопчихи. Раса, населяющая Почву. Внешне идентичны людским особям женского пола. Мужских особей не имеют. Основное отличие в способе размножения, для которого подходит мужская особь любой расы, которая в процессе зачатия теряет тестикулы из-за уникальной анатомии скопчих. Несколько десятилетий назад скопчихи были под угрозой вымирания. Однако все изменилось с приходом Триумвирата. Скопчихи были признаны полноправными гражданами, а вопрос их воспроизводства был решен, за счет осужденных преступников.
   Донорская пила. Оружие, используемое донорами против потусторонних сил. Представляет собой, закаленный в крови донора обоюдоострый чуть изогнутый клинок, одна сторона которого выполнена в зубчатой форме. Длина клинка 60 см., рукоять двуручная длиной 25 см. Гарда выполнена в форме чаши.
   У донорской пилы также есть вторая функция. В ее зубьях встроены механизмы, удерживающие с кровью частицы души. Таим образом в случае острой необходимости, донор может с ее помощью пополнить боезапас. Вскрыв себе кровь, которая по желобу стечет в фиксатор с цилиндром.
   Бладвизиоры. Люди обладающий даром кровитворчества, служащие коронам.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"