Аннотация: На планете вспыхивает эпидемия, человечество гибнет, в живых остаются только дети. Прошло время - дети выросли...
Часть 1
1
Он мчался по раскаленной от летней жары улице, с легкостью преодолевая километры пути. От стен домов и сохранившихся кое-где оконных стекол отражалось яркое солнце, но оно не слепило глаза, шлем надежно защищал, выбрав сине-матовое затемнение. Если посмотреть на юношу сверху, можно было заметить, что он невероятно красив, напоминал солнечного зайчика, направленного невинной детской рукой. В каждом движении угадывался азарт, восторг от невероятной гонки. Его длинные волосы развевались на ветру, сильные ноги едва касались дорожной пыли. Временами казалось, что он летит, словно за спиной выросли крылья. Что волнует его, что несет так безоглядно и стремительно вперед? Что видит он сквозь тонкую пластиковую маску, закрывающую верхнюю половину лица? А еще было бы интересно прочитать его мысли...
Навигатор уверенно подсказывал направление, вернее, как всегда врал, а Бродилка ликовала, подбадривая восторженными лайками. В этот миг за ним наблюдали тысячи, может быть, десятки тысяч и он знал об этом. Экран шлема, создавая причудливую голограмму, показывал пеструю картинку маршрута. Несколько минут назад Бродилка сбросила оповещение "Чужой", и десятки охотников устремились в погоню, а цель металась где-то на окраине города. Но сеть не давала этой маленькой точке скрыться, значит, догнать ее будет лишь вопросом времени. Он любил эту игру, давно ее ждал, и вот она началась. Никакая другая гонка не могла бы сравниться с этой. А еще он чувствовал, что на этот раз окажется лучше других. Кстати о других. И посмотрел в уголок голограммы, где список участников рос на глазах. Ближе всех к цели находился Шакал. Всего пара улиц, и он окажется на месте. Но навигатор врал, а Шакал об этом не догадывался. Ленив он был этот Шакал - не следил за информацией, действовал предсказуемо. Сейчас он свернет в квартал, где третий день полыхает пожар. Туда в течение нескольких месяцев свозили мусор, который потом кто-то из забавы поджег, и все вокруг превратилось в огненное месиво. Точно. На экране появилось изображение места, где Шакал в нерешительности замер. Теперь ему придется возвращаться, начиная преследование с самого начала. Остальные охотники были дальше. Значит, на этот раз он опередит всех. И в душе приятно затрепетало. А наушники уже разрывали барабанные перепонки криками подписчиков и подписчиц. (Вторых было несравненно больше.)
Он недавно вошел в игру, уверенно зарабатывал очки, быстро преодолел уровень чайника, потом новичка, мастера, наконец добрался до эксперта, становясь лучшим, и сейчас снова докажет это. Ведь, не зря его ник был: "Стайер". Не важно, где ты находишься, главное самую длинную дистанцию превратить в короткий и верный маршрут, в остальном дело за сильными ногами и тренированным телом. А Шакал? Ленивый увалень ваш Шакал!
Стайер в последний раз оценил расположение игроков и без оглядки устремился вперед. Оставалось запрыгнуть в зияющий проем разбитого окна, пробежать по второму этажу полуразрушенного здания и появиться с противоположной стороны прямо за спиной Чужака. В ушах стоял нарастающий гул, его поддерживала уже добрая половина сети, но некогда было следить за статистикой - считать лайки, читать комментарии. Вечером после игры он сядет в каком-нибудь баре и пересмотрит гонку. Мимо будут проходить друзья, подруги, которых он толком не знал. Вернее, не считал в своем профиле. (В последнее время на него подписывались тысячами.) Его будут узнавать, хлопать по плечу, что-то говорить. Неважно - что. И так до поздней ночи. Как он любил эту игру! А больше ничего и нет, - подумал он, спрыгивая со второго этажа за спиной у Чужака, который его не ждал. Вернее, ждал, но не отсюда.
Стайер снова проверил позиции охотников. Черные точки на экране голограммы приближались с разных сторон. Ближайшая окажется здесь минуты через четыре, значит, время есть, можно понаблюдать. Когда еще доведется оказаться так близко к противнику? Обычно отрыв был не таким большим - все решали секунды, сегодня повезло - у него было в запасе целых несколько минут.
Чужой сидел на земле и чем-то там занимался. Движения его были судорожными, неловкими. Экран шлема придавал зрелищу уродливые очертания. В эту минуту перед Стайером находился монстр, который извивался по земле и не знал, что за спиной кто-то есть! Что за ним уже пришли! Вот глупый! Ничтожное создание!...
Время? Через три минуты появится голодный жирный Шакал. Смешно! А затем прибегут эти красотки. Крики фанатов тем временем становились все громче - они торопили, зрители ждали финала забавной игры, где скоро будет поставлена последняя точка...
Две минуты. Еще немного и пора будет начинать! Вернее, кончать! Стайер снова уставился на Чужого. Он нарочно оттягивал. Такое везение случается редко, сейчас он был доволен собой. Его колотило от возбуждения, словно забрался на высокую гору, был на ее пике и был первым. Пока не привык к этому состоянию, как не привык проигрывать, хотя раньше такое случалось. Поэтому время это хотелось растянуть, остановить. Но глаза уже застилала пелена нетерпения. Этот миг для охотника - вершина, ради него он живет. Когда на тебя смотрят тысячи - почувствуй радость, а потом сделай бросок, и ты победил. Осталась минута! Пора!
И тут Чужой его заметил. Он резко обернулся, нелепо дернул конечностью и увесистый булыжник, перелетев небольшое расстояние, попал по касательной в шлем, который тут же слетел с головы, оставив Стайера один на один с этим типом. Вернее, с глазами, которые на него таращились. Стайер опешил. Перед ним был человек! Обыкновенный человек! У бедолаги не было шлема, значит, навигатор не показывал направления, сеть не давала информации куда бежать, был он словно слепой. Словно муха, упавшая в воду, или жук, заблудившийся в высокой траве. Потрогав ушибленную голову, Стайер подумал: - Сбить шлем это уже наглость, такого раньше не случалось, пора кончать, - и поднял биту. Оставалось дело за малым. Вдруг увидел, чем все это время занимался Чужак. Тот зачем-то кирпичом бил по своему колену. Иногда острыми краями царапал бедро. Но, бросив взгляд на биту Стайера, снова замер. Казался он жалким, ничтожным, зрелище было отвратительным. И тут Чужак заговорил:
- Зачем ты делаешь это?
- Не понял? - удивился Стайер. Снова эти глаза. Они смотрят пристально, с болью, отчаянием.
- Что я тебе сделал? - продолжал тот. Стайер не привык разговаривать с Чужаками! Он вообще не знал, что это люди. Дело охотника - дистанция, где нужно всех опередить, в этом смысл игры, потом коснуться битой - и ты победил.
- Идиот, ты мишень! Это игра такая, не понимаешь? - весело воскликнул Стайер. - Ты Чужой! За тобой гонится весь город! Что расселся?! Беги!
- Тебе я что сделал? - повторил Чужак. Опять эти глаза. Они смотрят внимательно, сверлят, не дают покоя. Стайер не видел раньше людей без шлемов. И глаз таких не видел. Иногда снимал его ночью, когда спал с какой-нибудь девчонкой, но это совсем другое. Да и не смотрел он им в глаза. Зачем? Но тут...
- Такие правила, - ответил он, почему-то опустив биту. Небольшая пауза повисла на пустынной улице, где светило яркое солнце и разгуливал ветер, разгоняя мусор и пыль.
- Я чего-то не понял, ты бросать будешь или как? - раздался знакомый голос. Неподалеку стоял Шакал. Он уже давно появился и тупо наблюдал, раздумывая, что ему делать. Бросать первым? Нельзя. Нет, конечно, можно. Но не он догнал Чужака. Засмеют! Вся Бродилка, весь город будет ухохатываться. За ними наблюдают тысячи. И Шакал с ненавистью уставился на Стайера, который в последнее время его опережал.
- Чего тянешь, щенок? - крикнул он, сплюнув, - оказался на халяву ближе всех - так кончай! - и от души выругался. Стайер поднял биту, отступил на шаг, но снова замер. Этот незнакомец, этот странный тип смотрел на него дурацкими глазами, а все вокруг было в реальном отображении: и лучи солнца, которые непривычно слепили, и обшарпанные стены домов. Все это убожество больше не скрывал волшебный шлем, превращая безобразную реальность в веселую картинку. Но главное - Чужак, который больше не напоминал монстра. По ноге его тонкой струйкой текла кровь - настоящая, без ретуши. Был он жалок и слаб. Был для всех в городе, вернее в сети, как на ладони. Этот странный тип не смог убежать, защитить себя. Даже не попытался этого сделать. И в такое ничтожество бросать биту?...
Вдруг Стайер понял, что не сможет! Но он делал это много раз, получал законное удовольствие! В чем же дело?! Вокруг уже собралась толпа игроков. И тут стало легко и просто - в глазах Чужака промелькнул страх. Нет, ужас, которого раньше Стайер не видел, да и не мог видеть - все в жизни происходило за надежным пластиком шлема, который рисовал в Чужаках монстров, врагов. (Это был чудесный шлем.) А сейчас перед ним был просто человек. Ничтожный, жалкий, с кровью на коленке. Но стало легче. Страх Чужого помогал, торопил, придавая силы, будил желания, порождая агрессию, но главное - возвращал в игру. Чужак тем временем спиной начал пятиться к стене. Упал, снова встал. А вокруг слышались крики игроков:
- Кончай! Чего ты ждешь? Давай, братан, мочи его!
Но Стайер ждал. Чего-то не хватало. Чужак, схватив с земли огромный ржавый кирпич, опять запустил им в Стайера. Попал в ногу. Было больно, но стало совсем легко, и тренированная рука сделала верное движение. Бросок не был сильным, Чужак почти ничего не почувствовал - Стайер знал это. Но игра была закончена. Он победил. Снова победил...
Хотел было поднять с земли шлем, который все это время верещал: "Немедленно наденьте шлем!", - но не успел. Увидел, как... Охотник никогда не добивает жертву. Эта работа для других. Законное право для девиц (называют их Мезонками). Они тоже учувствуют и побеждают, получая лайки и призы. Девчонки в шлемах (совсем еще юные создания) принялись с победными криками бросать в Чужака биты. Жертва от ударов корчилась, пыталась увернуться, но Мезонки подходили все ближе, снова брали в руки свое нехитрое оружие, продолжая забавную игру. Чужак что-то орал, дергался, пытался встать, бежать, но Мезонки настигали его точными бросками. В своем безумии эти девицы были чертовски красивы. Так было всегда. Но что-то не укладывалось в голове. Теперь они казались безобразными. Наконец, самая мелкая (на вид ей было лет 15, скорее всего, была она ровесницей Эры Сокращения) спокойно подошла к жертве, подняла с земли кусок арматуры и ударила Чужака по голове, откуда брызнуло серенькое жидкое месиво...
Содержимое желудка рванулось наружу. Стайер встал на колени и долго раскачивался, пока его тошнило. Спустя какое-то время услышал нежный голосок:
- Съел что-то плохое?
Юная Мезонка стояла рядом, протягивая ему оброненный шлем. На ней был надет такой же, сквозь который сияли улыбающиеся глаза. Взгляд был светлым, ликующим. Видимо, ее впервые взяли в игру, дали возможность закончить, и она была счастлива!
- А ты ничего, прикольный такой, классный, - невинно произнесла девушка, - хочешь зафрендимся, потусим, время проведем?
Он выхватил из ее рук шлем, натянув его на голову. Все встало на свои места. Неподалеку лежало поверженное существо. Напоминало оно чудовище, растекшееся синими причудливыми очертаниями спрута. Спрута, нарисованного жирной, неряшливой краской по экрану. Но главное - не было никаких глаз! А перед ним стояла шикарная девица. Она отличалась от той, которую он только что видел без шлема, тоже была прикольной, с отличной фигуркой, длинными ногами. Короче, было с кем провести вечер, стоило только захотеть...
- Зафрендимся? - повторила она.
Он равнодушно посмотрел - была она младше его года на три. На целую вечность!
- Мала еще, сюська, подрастешь - приходи, - буркнул он и зашагал прочь, а из наушников слышался треск голосов, визги поклонниц и перезвон виртуальных монет. Посмотрел в уголок голограммы, сосчитав коины за победу. Присвистнул - законный бонус от Бродилки уже свалился на его аккаунт, плюс к этому продолжали сыпаться лайки и подарки фанатов, конвертируемые по курсу, и снова коины. Кругленькая сумма! Несколько месяцев можно будет ничего не делать в ожидании следующей игры.
- Игры? - вдруг подумал он, медленно шагая. - Да, прикольной и веселой игры...
Вечер не задался. Он переходил из одного бара в другой, с Тридцать Пятой на Двадцать Восьмую, потом на Двадцать Четвертую. Угрюмо пил, тупо смотрел по сторонам. Его узнавали, подходили, что-то говорили, но в основном доставали в сети - личка уже взрывалась от сообщений. Он вяло отвечал, натужно улыбался и шел дальше. (Как буд-то от них можно было отделаться.) Наконец, устроившись в тошниловке рядом со своим домом, где почти никого не было, попросил знакомую официантку по имени Клюква что-нибудь налить и приготовить бургер.
- С чем? - ласково спросила она, зная, что сегодня он герой. Он самый крутой парень на их улице. Да, что там - на весь город!
- Не знаю, - буркнул он, - без разницы, на твой вкус.
- Хочешь, распечатаю с запахом бекона?
- Валяй с беконом, - согласился Стайер.
- Могу сладкий. Хочешь сладкий? Будет пахнуть какао или шоколадом.
Разговаривала она с ним, как с ребенком. Хорошеньким славным ребенком.
- Клюква, я не знаю, мне все равно.
- Есть с клубникой.
Она немного помолчала, улыбнулась и добавила:
- И с клюквой. С клюковкой - сладкой, густой, кисленькой. Хочешь? Так, чтобы пробрало до мозгов. Кстати, я скоро освобожусь.
Он уставился на ее улыбающийся шлем, перевел взгляд ниже, где под короткой кофточкой при каждом сладостном вздохе томно вздымалось ее желание, вернее два желания. Они были упругими, были напряжены и откровенны. Они настойчиво просились наружу, требуя внимания, ласки и тепла.
Клюква была из стариков. Было ей около двадцати девяти. Совсем старуха! Но ничто человеческое ей не чуждо! - подумал он. В начале Эры Сокращения она была одной из самых старших. Значит, была опытнее его на добрый десяток лет. Но, несмотря на преклонный возраст, выглядела классно. Иногда он проводил с ней время, хотя вокруг было полно молоденьких девиц. Ничего не скажешь, Клюква была супер - и она не раз доказывала это. Но сейчас...
- Клюква, сегодня я тебя не хочу, - честно признался он.
Она совсем не обиделась и произнесла:
- Тогда с беконом?
- С ним. И плесни мне.
- Конечно.
Клюква поднесла к его шлему аппаратик, на котором набрала заказ. Тот мигнул крошечной лампочкой, а в уголке экрана появилась списанная сумма коинов. Ничтожная сумма, по-сравнению с той, которая оставалась у него на счете.
Потом Стайер тупо наблюдал за тем, как Клюква готовит ему ужин. Она достала канистру, откуда в стакан плеснула прозрачной жидкости, капнула из одной бутылочки зеленого, из другой красного, понюхала, разбавила водой, наконец, все взболтала и поднесла к столу. Клюква знала его вкус - он не любил крепкого, стараясь не терять головы. Затем она подошла к шкафу, достав банку с надписью "Еда", из которой в миску плюхнула желеобразную серую массу. Количество было приличным - Клюква не пожадничала - бургер получится зачетным. Посыпала коричневой добавкой, добавила что-то еще. Что, он не знал - но в своем деле Клюква была мастерица. (Впрочем, не только в этом.) Миксером все перемешала и направилась к принтеру, откуда через пару минут явился горячий огромный ароматный бутерброд. Но есть не хотелось...
Мочалка возникла неожиданно. Была она чем-то встревожена, вела себя странно, даже вызывающе. Впрочем, к ее выкрутасам он давно привык. Была она его постоянной девчонкой уже почти два месяца. Срок невероятный, но он не возражал. С ней не было скучно. Веселая она была. Немного дикая, но ему нравилась. А сейчас какая-то тень застыла на ее лице.
- Закажи мне пару бутербродов, - нагло произнесла девушка и подозвала Клюкву. Та приняла заказ, Мочалка кивнула Стайеру:
- Заплати!
И никакой радости во взгляде, гордости за своего парня. Вся сеть его поздравляет - этой все равно!
- А сама? - спросил он.
- Я на мели.
Клюква вопросительно посмотрела на Стайера, тогда он снисходительно кивнул, позволив списать со своего счета жалкую мелочь. Когда та отошла, Мочалка зло произнесла:
- У меня залет.
- Да ну? - раньше ему с этим встречаться не приходилось. Что-то об этом слышал, но толком ничего не знал. Единственное, что ему было известно - такое случается редко. Еще говорили, что это опасно, и как сейчас себя вести с ней, он не понимал. И чего лезет со своими проблемами? - вдруг подумал Стайер. - Не до нее.
- Врешь? - только и произнес он.
- Без дураков, - ответила она. - Поговорила со старухами. Сказали, что такое бывает. Редко, но случается.
- И что?
- Боюсь.
- Слышал - нужно сделать простую вещь...
- Мне сказали. Дали адрес, - нервно перебила она.
- Что сказали?
- Сдать эмбрион.
- Так сдай и дело с концом.
- Боюсь.
- Дура. Говорят, там еще приплатят.
Об этом он тоже где-то слышал, но что такое этот эмбрион - не представлял. Да и зачем мужчине забивать голову всякой ерундой?
- Говорят, - нервно ответила она.
- Ну вот.
- Все равно боюсь.
- Когда это нужно делать? - спросил он, сам не зная зачем.
- Вчера! Чем раньше - тем лучше!
- Так иди!
- Не могу, - и Мочалка заревела.
Он терпеть не мог девичьих слез. И жалости не терпел ни к себе, ни к кому другому, поэтому не знал, как реагировать. И к Чужому он жалости не терпел. Не понимал - что с ним сегодня случилось! - вспомнил он, и зло посмотрел на Мочалку. Она уже начинала его раздражать.
- Загнешься - ты этого хочешь? От такого копыта отбрасывают, - спокойно произнес он. Мочалка перестала плакать, застыла. Вдруг вскочила и затараторила:
- Да! Ты прав! Нужно идти?! Когда?
- Вчера! - засмеялся он.
- Конечно! Прямо сейчас. Мне дали адрес - там сидят круглые сутки.
- Все будет путем, - с облегчением вымолвил Стайер.
- Бутерброды, - у столика появилась Клюква. В руке она держала тарелку с едой.
- Не хочу. Не сейчас, - отмахнулась Мочалка. Но подумав, добавила: - Заверни с собой.
- Хорошо, - и Клюква удалилась.
Мочалка подождала, пока та вернется, взяла бутерброды, хотела уже идти, вдруг спросила:
- Случайно не знаешь, что такое этот эмбрион?
- Нет, - честно признался он. - Дрянь какая-то. Нужно просто от нее избавиться и все.
- Вот и я не знаю.
- Какая разница? - равнодушно вымолвил он.
- Ты прав, разницы никакой, ушла.
Стайер сидел за столиком долго. Иногда отпивал небольшой глоток, закусывал бургером, который никак не кончался, и не понимал, что с ним. Радости не было. Он отлично прошел сложный маршрут, опередил всех, избавил город от Чужака. И вспомнил надпись, светящуюся большими жирными буквами на экране: "Осторожно. Появился новый Чужой. Необходимо начать игру и уничтожить. Ставка ... коинов". Чужого он догнал, сделал это мастерски, в конце концов, заработал кучу коинов, но что-то было не так. Он выполнил инструкцию, не нарушил ни одно из правил. Тогда в чем дело? Что-то свербит...Те прежние не задавали вопросов. Просто убегали, он их догонял. В конце игры всегда было ощущение победы, превосходства над врагом... Глаза! Он видел их в эту минуту. Словно, это была не игра. И человек тот не был монстром, которого требовалось уничтожить. И кровь у него была настоящей. А Мезонка? Без шлема она казалась совсем ребенком. Но вспомнив, как она проломила парню череп, подумал: - Почему, чем они мельче, тем злее? Почему девицы ведут себя в играх куда круче парней? Интересно, смог бы он вот так - арматурой по голове?! Может и нет. Без шлема точно нет...
Пока еще не стемнело, ноги сами привели его в то место. Зачем пришел сюда, не понимал, теперь стоял и озирался. Здесь он спрыгнул со второго этажа. Здесь сидел Чужой. Стайер не понимал, что ищет. Вот кирпич, которым Чужой в него бросил в первый раз. Огромный булыжник равнодушно лежал на земле. Что дальше? Он зачем-то стащил с головы шлем. "Немедленно наденьте шлем!" - скомандовал тот. Стайер его не послушал, продолжая оглядываться. Без шлема все смотрелось по-другому. Вот кровь на бетонной балке, о которую Чужой споткнулся в последний раз, прежде чем ему проломили череп. (В шлеме этого бы он не заметил.) Она стекла с бетонной балки на землю, образовав лужицу. Стайер внимательно осматривал место, словно хотел что-то понять. Зачем он сюда притащился?! Это была просто игра, где Чужой был нарисованным монстром, которого по правилам нужно было уничтожить. (Что он и сделал!) Но, бурое пятно говорило об обратном. И парень замер, тупо уставившись прямо перед собой:
По земле ползли муравьи. Они что-то тащили. Куда, зачем? Тоже, наверное, зарабатывают муравьиные коины, - подумал он. Муравьи огибали пятно крови, не ступая в него. Заметил мух, которые смело прилипали к этому месту. Кровь высохла, и только красное пятно выдавало ее местоположение. Мухам нравилось здесь. Эти ничего не тащили, получая неведомое наслаждение. Иногда отлетали, но возвращались, словно их сюда притягивало. Стайер долго за ними наблюдал. В шлеме их бы не заметил, но сейчас он видел все. Одна из мух, которой, видимо, надоело созерцание чужой крови и запах смерти, подскочила и ловко запрыгнула на другую муху. Та, оказавшись внизу, от неожиданности басом зажужжала, пытаясь сбросить наглеца, но быстро смирилась с этим положением, получая мушиное удовольствие. Так какое-то время в луже запекшейся крови они занимались любовью. А муравьи, жуки и прочая мелочь, огибая это место, продолжали топать по своим насекомым делам.
Зачем он сюда пришел? Что ищет? - ответ он так и не нашел...
Пришел в себя, когда вернулся домой. К шлему подключил джойстик, упал на кровать, тихо придаваясь счастью игры. Мог играть воображением, мысленно передавая точные команды - чудо-шлем прекрасно его понимал, он был способен на все, но хотелось занять руки. Игры менял, выбирая все новые и новые. В основном то были гонки. Потом перешел на ГПА. Здесь нужно было делать то же, что делал он несколько часов назад - мчаться и побеждать. Врагов было много. Появлялись они с разных сторон - выпрыгивали из окон, падали с неба, выбирались из-под земли. Стайер должен был их уничтожать. И он делал это. Стало хорошо, уютно. В такие минуты можно не думать ни о чем - скорость не позволяет. Внимание сконцентрировано - тогда ты победишь. Это счастье, когда есть игра, в которой ты живешь.
И уже поздно ночью, выбрав спокойную аркаду, под нее и уснул. Все нормально, все хорошо, так и должно быть. Есть игра, девчонки и еда. Больше ничего и нет, - это последнее, что пришло на ум, прежде чем он растворился во сне...
2
Вчера уходя из бара, он прихватил немного выпивки а, проснувшись, решил обработать рану. Колено болело, Чужой расцарапал ему ногу кирпичом. Он плеснул на тряпку некрепкое пойло, приложил, немного подержал. И вдруг шлем, словно, умер. Шлем ослеп. Не было сети, не было никого. Казалось, в целом мире он остался совершенно один. Через мгновение на экране появилась надпись: "Нет сети. Немедленно проверьте настройки или обратитесь в тех. поддержку". Он стащил с головы шлем, начал его трясти, бить им о матрас, снова надевал, снимал, и так много раз, но тщетно.
Проклятый Чужой! - подумал он, не зная, что ему делать дальше. Нет сети - значит, он не может никого найти, его тоже никто не видит и не слышит. Не работает навигатор - придется слоняться по городу, вслепую выбирая маршрут. Нет доступа к аккаунту - его счет завис где-то в лабиринте сети. Теперь у него нет ни единого коина. Вернее есть, но воспользоваться ими он не может. Значит, он не может ничего! Даже найти чертову тех. поддержку он не знает как. А еще... Пожалуй, это было главным!... он не может играть! Только Бродилка давала такую замечательную возможность, теперь игры для него были недоступны! Вот попал, так попал!
Почувствовал - что-то мешает. Дурацкая надпись на экране заслоняла видимость. Он сорвал шлем, оставшись совершенно беззащитным перед чужим диким миром, без информации, без денег, словно его раздели и подставили под жаркое солнце, которое нещадно палило за окном. Спустя мгновение шлем заверещал: - "Немедленно наденьте шлем!". Тогда он отключил звук.
Понимал одно - нужно что-то делать. Кроме того нестерпимо хотелось есть. Снова плеснул прозрачной жидкости на поцарапанное бедро, по инерции нацепил бесполезный шлем и выскочил на улицу...
Клюквы в кафе не было. Она закончила работать вчера поздней ночью, сейчас место ее занимала противная девица. Маленькая, страшненькая и очень юная. Таких он не любил. Она чувствовала это и тоже не питала к нему симпатий, обычно молча обслуживала и отходила к другим столикам, противно улыбаясь кривым ртом. Называла она себя Малинкой. Между собой ребята дразнили ее Кислятинкой. Скорее всего, на вкус она такой и была - кто пробовал, тот не ошибся.
- Чего? - спросила она, принимая заказ.
- Бутерброд, - буркнул он и отвернулся.
- С чем?
- Без разницы, - и задумался, быстро забыв о девице, но вскоре почувствовал на себе долгий пристальный взгляд.
- Что? - спросил он Малинку, которая уже несколько раз попыталась списать мелочь с его счета. Аппарат в ее руках молчал, маленькая лампочка не загоралась.
- Не катит, - растерянно произнесла она, - я сейчас, - и девушка отошла к барной стойке, проверила там свой аппарат и вернулась.
- У меня все Ок! - сказала она, - у тебя на счете зеро?
- Я так не могу! - возразила Малинка, - без хозяйки...
Он окинул взглядом маленький бар, заметил посетителей, которые подозрительно на него уставились. Все они были в шлемах и его не узнавали. Словно видели впервые! Они не могут идентифицировать его аккаунт в сети, - понял Стайер. Снова услышал противный голос Малинки:
- Я тебя не вижу!
- Чего?! Я с десяток раз на неделе бываю здесь, а ты меня не видишь? - зло прорычал он. - Ты меня не знаешь?
- Странно. Знаю, но не вижу, - повторила она.
- Слушай, глюк какой-то, ерунда, дай мне жрачки, все равно какой, вечером я с Клюквой разберусь, вопрос решу. Просто дай мне пожевать.
- Но, я так не могу...
- Можешь! - жестко перебил он, и она в нерешительности замерла.
- Послушай, а почему тебя зовут Малинкой? - сменил он тон. - Ты видела ее когда-нибудь?
- Нет, - и девушка подозрительно на него уставилась в ожидании подвоха. - Тебе какое дело?
- Может, решил зафрендиться.
На что она гордо ответила:
- По жизни никого не френжу - боты, копипастеры, спамеры - сразу в бан.
- Чего так? Ладно, не кипишуй. Я не спамер и не лузер какой последний. Ну и почему ты себя так назвала?
- Нет, ты не лузер, - ей было приятно, что охотник с ней заговорил. - Ну,... на пищевой добавке так написано, название прикольное, вкус тоже, аватарка классная, - сказала это, но подозрение окончательно не исчезло с ее вытянутого лица.
- Давно хотел тебе сказать - мне тоже больше всего по вкусу Малинка. Запах отличный, ничего лучше я не пробовал. Да и ты вроде ничего.
- Спасибо, - смутилась Малинка, улыбнувшись. Ей редко говорили комплименты, обычно случалось это после того, как парни опрокинут не один стакан. После этих слов она сдалась.
- Хорошо, попробую, - тихо ответила девушка, и снова направилась к стойке. Из знакомой банки с надписью "Еда" положила на тарелку немного ее содержимого, подошла к принтеру. Тот заурчал, но вдруг замер. Принтер тоже не работал. Девушка в растерянности замерла. На принтере появилась надпись. Малинка в испуге вынула приготовленную смесь и вернулась к Стайеру.
- Что там? - спросил он.
- Пишет - "Заказ не прошел". Просит ввести номер. Я не знаю... Такое в первый раз...
- Дай сюда, - сказал он, забирая у нее тарелку с серой массой.
- Ты будешь это есть? - ужаснулась девушка.
- Это еда?
- Ну...
- На банке что написано?
- Еда.
- Все, спасибо, потом заплачу, - и Малинка от него отстала.
Такое он ел впервые...
- Кислятина! - понеслось ей вдогонку.
- Ты что-то сказал? - обернулась она.
- Тебе послышалось, - едва сдержался Стайер.
Что это было - он не знал, ощущение было чудовищным. Словно рот набили грязью из невысохшей лужи. Он едва жевал, не в силах проглотить, уже начинал давиться. Когда понял, что сейчас его стошнит, чертыхнулся и покинул бар, зачем-то прихватив тарелку с собой, а безжалостное солнце брызнуло огненными лезвиями-лучами. Шлем больше не защищал, бесполезно прикрывая глаза. Тогда он его снял...
Под ногами проскочила кошка. Много их развелось в последнее время. Стайер вывалил ей остатки "еды", та подошла, понюхала и шарахнулась в сторону. Потом обернулась, посмотрев на него, словно на идиота.
Отметил, что у кошки тоже есть глаза. Раньше он их не замечал, да и на кошек не смотрел.
Пора возвращаться в сеть, - подумал он, - иначе с этими кошками можно окончательно превратиться в дебила. Но, как? И тут в голову пришла отличная идея - нужно идти к Железу. Тот всегда помогал и сейчас не оставит в беде. Железо жил неподалеку, без навигатора не составило труда его найти. Дошел бы с закрытыми глазами.
Первое что увидел, войдя в его квартиру - несколько бутербродов, аккуратно разложенных на тарелке. Железо только что их купил, собираясь позавтракать. Они были еще теплыми. Стайер с жадностью набросился на еду, несмотря на возмущения друга.
- Железо, дай поесть - крошки не было со вчерашнего дня! - взмолился он.
- Мелкий, не называй меня Железом, - ответил тот. - Для тебя я брат. И всегда буду братом. Ты меня понял?
- Тогда не называй меня мелким, - беззлобно парировал он с набитым ртом. Железо действительно был ему братом. Сколько себя помнил - так он его называл еще с малолетства. Был он старше на 11 лет - совсем уже старик. В городе были другие парни, которые называли себя так же. А еще были девчонки - сестры. Что это такое, Стайер не знал, но вопросы не задавал, не придавая этому значения. Помнил одно - когда-то они жили в одной квартире.
- Почему без шлема? Крышу снесло? - спросил брат. - Совсем мозги потерял?
- Затем и пришел. Посмотри - ты в этом дока. Не работает, - и увидел, как глаза брата загорелись.
- Давай, мелкий, что у тебя тут, поковыряем, все будет оки-доки!
Стайер протянул мертвый шлем, который опять заверещал: "Немедленно наденьте шлем".
- Да заткнись ты, - и брат отключит звук, что было бессмысленным. Через несколько минут шлем снова ожил, продолжая командовать. Это был чудо-шлем. В нужную минуту он всегда приходил на помощь. Сейчас его реплики казались назойливыми и бесполезными.
Это была тема брата. Он любил возиться с компьютерными железяками - пережитком прошлого, поэтому его Железом и называли. Брат взял шлем, отошел к столу, который был завален всяким хламом - непонятными приборами, деталями, проводами. Рабочее место лохматилось всевозможной ерундой. И на какое-то время он брата потерял. Тот, словно растворился в своей среде. Подключал проводами шлем к какому-то ящику, выбегал, появлялся снова. Прошло более часа. Наконец, брат угомонился. Лицо его было озабоченным, задумчивым.
- Не работает? - не выдержал Стайер.
- Ты понимаешь! - возмущенно воскликнул тот. - Заходишь в ослик - все висит. У меня висит!
- И что?
- Пингуешь, пингуешь - пакеты не проходят. Пиписькер хрюкает и все. Можно только зашарить соседа. Завелся! Вставляю блин в блинницу, заливаю новые дрова, вожу крысой по крысодрому, кликаю батоны, пялюсь в глаз, топчу кнопки, как чайник последний - веник крутится, а толку нет. Висим, мелкий! Висим!
- Сдох? - неуверенно поинтересовался Стайер.
- Думаю, нет - с железом все Ок - проверил. Может, троян?! С какого айпи пошел зомби - не понятно.
- И что?
- ИМХО... Думал, лохи запостили вредные скрипты. А может где-то конкретно сидит хозяин на мастере и управляет на зомби трояном. Хотя, мозги проверил - вроде чистые.
- Что теперь?
- Бери бочонок, иди на улицу искать дорогу. Может, где-нибудь зашаришь.
Стайер в растерянности встал.
- Стоп! Что с ногой? - спросил брат, заметив на дырявых джинсах Стайера красное пятно.
- Немного? Что же молчишь? Я тут на уши встал! Фурычит твой шлем, не в нем дело. Ты чип попортил.
- И что?
- В сервис тебе надо, там ребята помогут.
- А где он?
- Ща нароем, - и заглянул в экран своего шлема, - 78-я, пятый дом.
Стайер собрался было идти, вдруг спросил:
- Послушай, а кто такие Чужие?
Брат внимательно на него посмотрел, помолчал немного, потом ответил:
- Такое оповещение возникает в сети, когда нужно избавиться от беглеца, - заговорил он на человеческом языке. - Чужими называют тех, кто нарушил правила и без пропуска вышел за черту города, а потом, поняв, что жить там невозможно, вернулся. Но теперь его переводят в статус "Чужой"...
- Это живые люди?
- Ты этого не знал?
- Нет... А почему нельзя выходить из города?
- Правила такие.
- А почему там невозможно жить? Кто выдает этот пропуск?
- Все, иди, слишком много вопросов!
- Дай поиграть! - попросил Стайер. Сейчас ему необходимо было немного времени провести в игре. В любой. Его уже начинало мутить.
- Катись.
- Качусь, - с сожалением вздохнул он.
- И тату сделай, - на прощанье бросил брат, - ходишь, как белая ворона, на человека не похож.
- Сам почему не сделаешь?
- Не хочу.
- Вот и я не хочу.
- Ну, попал! - думал он, шагая по улицам в отдаленный квартал города по адресу - 78-я, пятый дом. И вдруг слова брата всплыли в памяти: "ИСКАТЬ ДОРОГУ". В них был заложен какой-то магический, тайный смысл. Какой - он не понимал. На жаргоне они означали - ищи сеть. А на деле?... Все теперь так запуталось, казалось так непросто.
Раньше Стайер думал, что город знает хорошо, но скоро, неожиданно для себя заблудился. Спасительный шлем не подсказывал направления, все вокруг выглядело по-другому. Незнакомые дома, перекрестки - казалось, он видит их впервые. Город над ним, словно, издевался. Теперь это был лабиринт из улиц, переулков, которые кто-то как попало пронумеровал. Номера домов были хаотично разбросаны, словно их сняли со стен, бросили в корзину, тщательно перемешали и развесили заново. После 55-й шла 71-я, за ней явилась 52-я, потом 41-я, 42-я. В какой-то момент Стайер понял, что ходит по кругу. А еще было безумно жарко. А еще ему до безумия не хватало главного - игры!
Играл он ежедневно. Как все жители города с радостью и восторгом по несколько часов предавался этому занятию, но сейчас на голове висел бесполезный шлем. Голограмма исчезла, экран ослеп. И он тоже ослеп, мучительно собираясь с мыслями. Игра помогала. Она выталкивала на поверхность, где было легко и просто, где не хотелось думать ни о чем, а без нее затягивало на глубину, там было неуютно, в сознании рождались непонятные мысли, воспоминания, являлись вопросы, которые мучили его. Но он не хотел на них отвечать! И сейчас ему казалось, если не возьмет в руки джойстик или воображением не заставит по экрану шлема летать дракона, или в невероятной гонке кого-то не убьет, погибнет сам. Сойдет с ума! Волю парализовало, тяжелые спазмы сдавливали мозги, выворачивая их наизнанку. В этот миг он согласен был на любую невинную игрушку - пусть даже для самых мелких и тупых - готов был кубики передвигать, стрелять, что-то бросать, но перед ним лишь раскаленная дорога, а на глазах мутный пыльный шлем. Он опять его снял, ненадолго замолчав ненавистный возглас: "Немедленно наденьте...". Шлем, казалось, над ним тоже издевался.
Прошел еще немного, устало сел, облокотившись о стену дома, осмотрелся. Вокруг сновали люди. Было их немного. Район казался бедным, неблагоустроенным. Здесь жили ребята, которые занимались нехитрыми делами, коины не распирали их электронные кошельки.
Может подойти к одному из них и отобрать шлем? - родилась спасительная мысль. - Или попросить дать немного поиграть? Это же так просто!
Стайер вскочил и подошел к одному типу:
- Эй, чувак, как там тебя, шлем поиграть дай?
Чувак от неожиданности остановился, посмотрел на него, вернее, сквозь него:
- Ты кто такой? Я тебя не вижу! Чужой что ли? Эй, братва! - крикнул он парням, находившимся неподалеку. Братву Стайер ждать не стал, выручили ноги, через минуту он уже был на другой улице. И откуда взялись силы? Эх! Еще вчера его узнавали в любой подворотне, а сегодня... Сегодня его не видели, не замечали. Вдалеке слышались невнятные выкрики, но преследовать его никто не собирался - сеть молчала. Она не отдавала приказа, не объявляла начала любимой охоты, впрочем, сеть тоже не видела его...
Надо поймать какого-нибудь мелкого - так будет проще, - подумал он. Пройдя еще немного, почувствовал, что ему стало совсем дурно - мутило, голова кружилась, руки дергались, словно искали джойстик. Понимал одно - он срочно должен играть. Снова уселся на землю, беспомощно озираясь. Неподалеку увидел стайку голубей. Птицы лениво расхаживали по траве, собирая крошки. Рядом находилась куча мусора и битого кирпича. Недолго думая, он схватил осколок застывшего цемента, прицелился и бросил. Не попал, лишь испугал возмущенных птиц, которые вяло поднялись в воздух. Такого с ними раньше не случалось. Одно дело кошки, которых стоит бояться - те вечно караулят из-за угла. Но эти особи. Эти, так называемые, люди! Людей они не интересовали. Казалось, те вообще не видят их, едва не наступают. А этот камнем...
Очень скоро глупые птицы об опасности забыли, продолжая поиски в траве, а Стайер за ними внимательно следил. Теперь он был в игре, а значит должен победить! Или проиграть - не важно. Главное - он должен играть. Это было вопросом жизни. Исчезло полуобморочное состояние, мышцы напряглись, тело подобралось, готовясь к прыжку. Стайер немного выждал. Бросок. Мимо! Еще один! Еще! Проклятым птицам удавалось увернуться. Но, как такое возможно?! И вдруг понял - дело не в птицах, это он неточно бросает. Значит нужно подойти ближе. Ведь могут кошки без камней и бит их ловить. Чем он хуже этих тварей?
Еще ближе. И еще. Наконец цель оказалась почти у его ног. Тощая глупая птица, отбившись от стаи, тупо выискивала что-то в траве. Оставалось сделать бросок. Это так просто! - ликовал Стайер. - Тогда он победит!
Замахнулся... Заметил на ветвях дерева, стоящего неподалеку, двух ворон. Они внимательно за ним следили. И ждали. Чего? Когда несчастная жертва, распластав крылья, останется лежать в пыли. Умирая, она будет на него смотреть! Снова эти глаза! А в них боль и тоска. А еще в них застынет дурацкий вопрос: "Что я тебе сделал?"
Стайер бросил взгляд на пернатых зрителей. Вороны продолжали смотреть, словно подначивая:
- Чего ты ждешь? Почему не бросаешь камень? Тогда ты победишь! Снова победишь и будешь на этой улице первым!
И вороны нетерпеливо ждали. Эти знают, когда и где им нужно появиться. Стайер снова посмотрел на свою жертву... Неожиданно для себя, отбросил в сторону камень, отряхнул с одежды пыль и поплелся дальше. Легче не стало. Наоборот. Он проиграл. Как давно с ним такого не случалось. Что за чертовщина творится второй день? - недоумевал он. Заметив бочку, полную дождевой воды, окунул в нее голову, погрузившись в мутную теплую жижу. Стало немного легче, можно было продолжать путь.
И снова хаотичная вереница номеров на домах, нескончаемый лабиринт, путаница, где он не может найти проклятую 78-ю. ИЩИ ДОРОГУ! - звучало в голове. - Где ее искать?!!
Нужный адрес находился рядом. Он знал это, чувствовал без навигатора, теперь ходил кругами, стараясь найти. Найти проклятую улицу! Но она от него пряталась.
Прошел еще несколько кварталов. Здесь людей уже не было вовсе. Район был заброшенным, в этом гиблом месте давно никто не жил. Электричества не было, воды тоже. Не было ничего и никого! Как здесь могла находиться тех. помощь - он не понимал. Даже собаки и кошки не бегали. Птиц, и тех не было видно. С момента, как он покинул квартиру брата, прошло более шести часов - время подсказал шлем, на это он был способен. Стайер снова огляделся. На домах номеров теперь не было вовсе. Дыра! Дырявый район! - и он в растерянности остановился. А солнце уже начинало спускаться, отбрасывая от домов длинные черные тени. Скоро наступит вечер, следом придет ночь...
Ноги безвольно тащили его все дальше. Дойдя до угла полуразрушенного дома, вдруг услышал какой-то шум. Там были люди, было слышно множество голосов! Выскочив из дырявой улицы, он наткнулся на внушительную толпу, состоящую человек из сорока. С радостью отметил, что он у цели - ни на одном из этих ребят не было шлема. Такие же бедолаги! - понял Стайер. Находились здесь по большей части парни и девчонки его возраста, еще было несколько стариков лет тридцати. Все гомонили, стоя у двери, которую какой-то человек открывал. На Стайера никто внимания не обращал, и он, слившись с толпой, принялся вяло осматривать старинное здание-рухлядь, где находилась заветная тех. помощь. Заметил, что на стене нет ни номера улицы, ни номера дома. Если бы не эти люди, он плутал бы до завтрашнего утра!
Наконец в стене показался широкий проем открытой двери и все устремились в него. Стайер последовал за ними. Оказавшись в темном помещении, люди замерли. Пока глаза привыкали, никто не шевелился. А ему уже становилось дурно. В глубине души таилась ярость, рождалась дикая агрессия. В этот миг ему необходимо было надеть шлем и раствориться в игре, нырнуть в привычную стихию, где ты сможешь отдохнуть, а внимание будет приковано только к экрану. Больше ему не нужно было ничего. Но шлем бесполезно оттопыривал карман, куда он его запихнул, безжалостно скомкав. Как он ненавидел этот шлем! От него голове было только жарко. Обычно шлем придавал ощущение комфорта, но теперь... невыносимо было закрывать им глаза. А еще Стайер ненавидел всех этих людей, которые толпой его обступили. Они давили своей массой. Тогда он опустил глаза, чтобы избавится от неприятного ощущения. Увидел ноги. Десятки ног переминались с одной на другую. Захотелось всех растолкать, пробраться дальше, туда, где будут менять заветный чип. Но волю парализовало, он не мог двинуться с места. Мысленно уже проклинал этих людей. Вдруг подумал, что каждый из них испытывает то же самое. Все они потеряли способность видеть, вернее, смотреть сквозь шлем. Они не созерцали привычной голограммы, где можно было раствориться в родной сети, не могли зайти в свой профиль, с кем-то поболтать, а потом окунуться в волшебный мир игры, выбрав любую по своему вкусу и кошельку. Сейчас они не могли ничего. А вокруг только ноги. И темнота...
Какой-то человек появился с улицы. В руках он нес канистру. Человек подошел к непонятному аппарату, отвинтил крышку, налил пахучей жидкости. Солярка - понял Стайер. Парень нажал на кнопку, и помещение осветилось ярким светом, а мощный генератор затарахтел что было силы. Вот как ребята из тех. помощи могли в этом месте существовать! У них был генератор, который стоил немыслимых коинов. Значит, у них было все. Видимо, они неплохо зарабатывают. Интересно, сколько нужно будет платить за новый чип? - подумал он. - Хотя, какая разница. Когда он окажется в сети, этот вопрос не будет его волновать - коинов хватает. И опустил глаза, чтобы не смотреть на остальных. Снова ноги. Они топают, увлекают за собой, тащат по ступеням. В голове нарастает гул, словно ее разрывают на части. Вдруг подумал - впереди его ждет длинная очередь, все эти ребята пришли за тем же. Нужно всех растолкать, опередить, оказаться первым! Но, так не по правилам - его легко выкинут - он пришел последним. Значит, придется ждать. Очередь! Как когда-то давно...
Он ненавидел толпы, где голодным стоишь в поисках работы. Любой работы... Много лет назад (тогда он был еще совсем мелким), ему доставался самый унизительный и тяжелый труд, который давал возможность заработать лишь на бутерброд и примитивную игрушку. Обычно, таким как он, приходилось вывозить мусор. Тогда и узнал, что такое очередь. Вереницы малолетних юнцов топтались, переминая от нетерпения ногами, а тележек было мало - на всех не хватало. Наконец, в сети выпадал заказ. Кому повезло больше, кто пришел на место раньше других, хватал корыто на колесах, нагружал его до краев, довозил тяжелый груз до места, и там на счет капали заветные коины. Их было так мало, хватало, чтобы дотянуть да следующего дня, а завтра все с начала. Снова проклятая очередь... Чем он только не занимался: вывозил мусор, разгружал машины с едой, которую откуда-то привозили (неважно, откуда, главное, что платили), что-то таскал, рыл, откачивал помои из зловонных стоков канализаций в районах богатеньких, чистил биотуалеты. Самым неприятным было - вывоз тел на окраину города. Соглашались на это немногие, но сеть предоставляла такую возможность. Когда кто-то погибал, появлялось оповещение, адрес и сумма коинов, которую заплатят. Была она немногим больше, чем оплата за прочие нехитрые дела. Так и жили. Мелкие были способны лишь на такую работу. Ничего сами придумать не могли, зависели от стариков. А те - если мозги были на месте - имели все. Продолжалось так многие годы - сколько он себя помнил, все детство, пока не вырос. Правда, помогал брат. Без него он бы не выжил. Потом стало легче. Он рос, становился способен на что-то еще. В последний год вошел в игру, в которой стал лучшим. Вот когда появились настоящие коины. Конечно, не такие, как у богатеньких, занимающихся едой, электричеством, соляркой. Но жить стало легче. А детские очереди за первыми коинами он не забудет никогда. Думал, больше их в жизни не будет, и вот по нелепой случайности снова ненавистная толпа...
Проклятый Чужой! - очнулся он, оглянувшись. Заметил - пока он раздумывал, все куда-то делись, растворились. Находились люди неподалеку, но никто не толкался, стремясь опередить других. Не было ажиотажа. Еще заметил, что находится он в просторной комнате, вернее, в зале на втором этаже, куда по ступенькам, дружно топая, все поднялись. Теперь парни и девчонки ходили вдоль стен, что-то там разглядывая. Зал кончался, дальше была видна открытая дверь, за которой находился следующий такой же просторный зал. Свет ярко освещал все пространство вокруг, а снизу доносился шум генератора.
Стайер перевел взгляд на ближайшую стену и замер... На ней были развешены... Он не знал, как это называется. В больших рамах находились изображения. Аватарки! - понял он. Но были они гигантских размеров. Такие он рисовал когда-то, пока не стал охотником. Брат научил его делать это электронным карандашом. У него неплохо получалось, за такую работу даже платили. Конечно, ничтожные коины - за красоту платят мало. Это татушки и пирсинг стоят дорого. Но все-таки платили...
Он снова присмотрелся. Изображения были намазаны непонятной цветной массой, были они сухими, застывшими, не шевелились, не мигали, не переливались всеми цветами электронной палитры, словно замерли. Были мертвыми. Мертвые аватарки на стенах в огромных желтых рамах! А на них изображены... Люди... Деревья... Здания непонятных форм. Животные. Вот еда на тарелках... Или не еда? Здесь же на обеденном столе птица. Мертвая. Почему на столе? Почему на тарелке? Рядом вилка, нож. Хотя, выглядит ничего так. Смотрится прикольно. И снова какие-то дома. Люди. Мертвые. Вернее, недвижимые...
Он отошел от стены и снова уставился на странные изображения.
Какая-то ерунда! И тут в сознании промелькнуло - это КВЕСТ! Вспомнил, зачем сюда пришел. В этом зале кроется загадка. Ее нужно разгадать, тогда ты пройдешь на следующий уровень в другую комнату. И бросил взгляд на дверной проем, куда люди проходили. Эти уже нашли ответ. Значит нужно что-то понять, а потом предъявить на выходе. Там ему заменят чип, и он снова вернет жизнь! Он снова будет в игре!
Огляделся - заметил, что остальные его опередили, скоро в этом зале он останется один. Нужно разгадать, нужно срочно пройти на уровень дальше. Привычное чувство опасности завладело им всецело.
Он хорошо знал, что такое квест. Позволить себе играть в такую игру могли немногие. Вопрос цены! Стоила такая игрушка дорого. Но если из западни выберешься - на выходе тебя будет ждать приличный бонус - в разы больше, чем за вход. Было лишь одно обстоятельство, о котором знали все - дело это было рискованным. Если проиграешь, если выхода не найдешь, тебя будет ждать долгое мучительное, голодное одиночество в замкнутом пространстве. Или (в зависимости от правил) все случится быстро - через какое-то время стены загорятся, начнется пожар. Или сквозь невидимые щели начнет поступать угарный газ. Значит, ты скоро задохнешься. А бывает куда круче. Если у хозяев такого прикола найдутся коины на марганец, предметы вокруг тебя начнут взрываться. Снова пожар и неминуемая смерть. Квест! Совсем немногие хотели играть в такие игры! Разве что от отчаяния - если повезет, если выберешься - тебя будет ждать долгое сытое существование и дорогие игрушки. Вот только придется рискнуть...
Но он на это не подписывался! Вот какой ценой придется заплатить за испорченный чип!? И не каждый из этих парней и девчонок его получит, кто-то останется здесь навсегда! А если это будет он?!
И вспомнил, как недавно один парень из стариков сделал по всему городу сеть таких забегаловок. Вход стоил не так дорого, а на выходе сулили рекордную сумму. Ребята на эту тему повелись - толпами бросились в игру. Погибли все. Игроков было не меньше сотни. Случилось все за одну неделю. Никто так и не смог выйти из головоломки. Потом этого старика кто-то неслабо подпоил и узнал, что выхода из квеста не было. Простой развод. Старик в конце недели хладнокровно подсчитал коины. С каждого понемногу - сумма набежала приличная. Интересно, скольких еще в своей комнате он собирался отправить на тот свет?
Церемониться с ним не стали - забили ногами. Не до смерти - так, слегка, оставили калекой, пусть помучается. И что самое страшное - забанили его все! В городе не любили тех, кто по пустякам лишал игроков жизни. И поделом...
Все мгновенно пронеслось в сознании, и теперь Стайер соображал, чего в этой комнате от него хотят? Сделать это нужно как можно быстрее! Он должен найти выход! Должен остаться живым! И это не охотником работать - тут ноги не помогут, головой думать надо. Даже шлем ничего не сможет подсказать...
И он снова уставился в одну из рам, сверля ее глазами. Отметил, что какой-то неведомый человек с помощью этого изображения хотел ему что-то сказать. Что? Словно, в этот миг он с ним разговаривал, рассказывал свою историю. О чем? Казалось, уже слышал ее... Но не понимал. Проклятье! Видимо, чувство опасности мешало. Отвлекало! Тогда, что он предъявит за чип? Стоп! Нужно сосредоточиться. А время идет! Неужели это конец?!
Удивляла одна штука, непостижимая, которая не укладывалась в мозгах. Кто все это сделал? Человек неспособен на такое. Невозможно взять в руки грязь или глину (неважно что), и заставить жить ее в раме на стене! Откуда все это?...
Он долго стоял, неотрывно взирая на изображение. Сейчас решалась его судьба, но в голову ничего не приходило. В то же время что-то неведомое поднималось, рождалось в груди. Это были новые, незнакомые ранее ощущения. Такого он не испытывал никогда. Где не работала голова - на короткие мгновения являлись чувства, но ощущение страха их отгоняли прочь...
- Нравится? - вдруг услышал он и от неожиданности вздрогнул. Но быстро взял себя в руки, увидев незнакомую девицу. Она стояла рядом, улыбалась. Глаза, - подумал он, на мгновение забыв обо всем. - Раньше он не знал, что бывают красивыми глаза. Обычно их закрывает шлем, а у этой... Они светились чистотой и невинностью. Девица стояла и улыбалась. Ему улыбалась. Одними глазами.
- Красиво? - снова спросила она, не дождавшись ответа.
- Глаза у тебя красивые! - вырвалось у него.
Девушка покраснела, снова улыбнулась и ответила:
- Спасибо. Понравилась картина?
- Картина? - удивился он, но виду не подал. - Ничего так, прикольная. Рама классная!
Девушка засмеялась.
- Смешной ты. А я раньше тебя не видела. Ты откуда?
- С Двадцать Пятой. А ты?
- Со Второй, - ответила она. Подумав мгновение, добавила:
- Ладно, не буду мешать, увидимся, - и растворилась в глубине зала, потом выпорхнула в соседний, исчезнув с глаз совсем.
- Как это здорово смотреть человеку в глаза! - вдруг подумал он. И еще подумал: - Как он не понял это сразу? "Картины"! Конечно! Так они и должны называться. Только, почему он не видел их раньше?...
Ощущение опасности исчезло. Оно растворилось в этом зале, в воспоминании о странной девице, которая только что стояла рядом. Она улыбалась, не было тревоги в ее взгляде. Если она может в таком месте вести себя так - чем он хуже? Эти молодые девицы в последнее время все больше его удивляли! Он уже забыл о том, куда весь день стремился, о голоде, терзавшем желудок, и только стены, увешенные полотнами, продолжали его волновать. Беспрепятственно перешел в другой зал, где снова были развешены странные "картины", повсюду ходили люди, неторопливо их рассматривающие. Никто не бежал, не толкался, спасая свою шкуру. И вдруг мелькнула мысль - изображения на стенах не были мертвыми, они живые, на них все было настоящим. Но как такое возможно? В глазах людей, нарисованных непонятным веществом, была жизнь. Он помнил - есть другие глаза. Не раз видел их, когда кому-то не везло, когда с тех навсегда снимали шлем, прежде чем мелкие увозили бедняг по нужному адресу. Потухшие они были, никакие. А эти... И что больше всего удивляло - смотрели они на него. Некоторые преследовали взглядом - куда не отойдешь. Казалось, изображения в рамках живут неведомой ему жизнью. От них исходила энергия. Все они о чем-то хотели сказать. О чем? Каждая о своем. У каждой была своя мысль. Такая очевидная, убедительна. Картины рассказывали, шептали, некоторые даже кричали. Казалось, он слышит голоса людей, нарисованных на стене, мелодию красок, заточенных в желтые, рельефные, вырезанные чей-то умелой рукой, рамки.