Они объехали всю страну. Побывали во многих штатах, наконец, снова приехали в Нью-Йорк и теперь смогли перевести дух. Оставалось еще несколько встреч, презентаций и можно будет возвращаться домой.
- Тебе понравился Нью-Йорк? - спросил Майкл. Наступил вечер, они зашли в шикарный ресторан и теперь ужинали в отдельном кабинете.
- Майк, я не видел его, - засмеялся Рональд.
- Ничего, еще увидишь. Если захочешь, скоро ты сможешь жить в любом городе, в любом штате, где только пожелаешь! Но это будет потом, а пока работать!
- Работать? - удивился Рональд.
- Да! Но, прежде хочу сказать, что за эти два месяца было продано более пяти миллионов экземпляров твоей книги. Как тебе такая новость?
- Это... Майк, спасибо!... Это твоя заслуга!
- Ну не только моя. Работало целое издательство, - скромно признался он, потом добавил, - но и ты немного приложил руку. Да, Ронни? - и засмеялся. - Теперь мы не только друзья, но и партнеры. Сейчас на твоем счету находится кругленькая сумма. Что будешь делать с деньгами?
Рональд задумался.
- Пока не знаю, - помолчал немного, потом спросил:
- Ты не знаешь, где сейчас Вивиан?
Майкл нахмурил лоб, отхлебнул большой глоток виски и с грохотом поставил бокал на стол.
- Не валяй дурака, Ронни. У нее свои дела, у тебя свои. Да и зачем она тебе нужна? Здесь масса прелестных женщин, обернись - стоит только щелкнуть пальцем! Сегодня же найдем тебе красотку. Хочешь?
- А Вивиан?...
- Забудь о ней! Еще вопросы есть?
- Есть, - с сожалением произнес Рональд, - где в этом городе можно купить сигареты?
- Кури! - и протянул ему пачку.
- Нет, не эти. Другие.
- И об этом забудь. Нам нужны твои мозги. Теперь у тебя будет много работы, Ронни. Больше никаких сигарет. Ты меня понял?
- Да.
- Теперь слушай, - и он снова налил по полному бокалу. - Нет! Сначала за наш успех! - и они выпили.
- До дна, черт возьми! - засмеялся Майкл. - Разучился?
- До дна! - ответил Рональд, опрокинув бокал и заметно повеселев.
- Другой разговор. К делу, Ронни, к делу!... Сколько глав в твоем романе?
- Тринадцать, - ответил тот.
- Значит, мы подписывает с тобой контракт ровно на тринадцать книг!
Глаза у Рональда загорелись.
- Ты серьезно?!
- Да! Именно на тринадцать, и я не шучу. Ты будешь обеспечен работой на несколько лет, а деньгами, как я понимаю, на тысячелетие. Устраивает?
- Ну, Майк!... Да!!! - и оба счастливо засмеялись.
- О чем я буду писать? Почему тринадцать? - все больше заводился Рональд.
- Сначала выпьем! - и Майкл снова наполнил бокалы...
- Тринадцать книг - это тринадцать твоих глав. Каждой маленькой главе теперь мы посвятим целую книгу. Понимаешь?
- Не совсем. Книга уже написана. Будем повторяться?
- Нет! Ты придумаешь новые истории, новые сюжеты. Никто и не внимания не обратит. На самом деле, почти все великие литераторы пишут об одном и том же. Берут разные истории, но суть одна - идея, и то, что они хотят с ее помощью сказать.
Рональд энергично закивал головой, уже мысленно начиная придумывать возможные сюжеты.
- Да! Я понял!
- Вот и получится тринадцать книг!
- Тринадцать! - ликовал Рональд. - Я согласен!
- Еще бы ты не был согласен!
- А идея?...
- Смотришь в корень! Какая у нас будет идея!?
- Снова длинноволосые ребята с их философией?
- Нет, Ронни. Мы пойдем дальше! Намного дальше. Теперь слушай меня внимательно!... Нет, еще по пятьдесят грамм! - и плеснул виски. Они снова выпили и Майкл горячо заговорил. Он был уже заметно навеселе, глаза его блестели незнакомым огнем, Рональд видел его таким впервые.
- Каждый человек имеет право быть свободным, - энергично продолжал тот, - мы с тобой уже писали об этом. А теперь задумайся, что такое 'иметь право'? - и он внимательно посмотрел на Рональда. - Скучные разглагольствования о бесплатном начальном образовании, о семье, о безопасности, о жизни? Абстрактно и неинтересно. Все это прошлый век! Демократия! Права граждан! Вот наша тема! Человек должен с высоко поднятой головой шагать по жизни! Он должен делать то, что хочет - это главное. Он имеет на это право, черт возьми! Имеет право носить длинные волосы, играть ту музыку, которую хочет, одеваться, как хочет. Имеет право курить траву и покупать ее в магазине, а не у торговца на углу.
- Но это запрещено! - удивился Рональд.
- Придет время и многие страны изменят эти законы. Человек самостоятельная единица, нужно к его желаниям относиться с уважением. Он имеет право на уважение! - все громче говорил Майкл. - Он сам решит, нужно ему это или нет! Согласен?
- Наверное.
- Наверное, - проворчал Майкл, - не наверное, а точно! Да что там марихуана! Он имеет право делать все, что хочет. В этом смысл! Нужно оторваться от привычной рутины, стряхнуть серость средневековья. Нужно одеваться по-другому, думать по-другому, любить, относиться ко всему иначе, не слушать никого. В каждом человеке заложены природой и богом непреодолимые желания. Так зачем же их преодолевать? Люди должны свободно выходить на улицы и говорить то, о чем они думают - о власти, о соседе, о сексе, черт возьми. Да, они имеют на это право! Они должны думать своей головой, а не той, которая им брюзжала в школе, наказывая за плохое поведение! Имеют право не надевать на себя наручники, не запихивать себе в рот кляп. А когда человек это поймет, жизнь станет лучше. Только свобода сделает его счастливым. Он сможет позволить себе многое, позволить все! Если ты в толпе, не бойся, иди, круши все на своем пути, жги, уничтожай, но добивайся своего! - Майкл, держа в руке бокал, начал размахивать им из стороны в сторону, проливая. - Если ты на стадионе, вырви с корнем чертово кресло и запусти им в продажного судью, который не засчитал гол! Возьми ракетницу и выстрели в него. В следующий раз он подумает - брать ему те деньги или нет! Дьявол его побери! Если Джерри не будет тупо стоять на сцене, держась за свой микрофон, а в экстазе схватит гитару и сломает ее о голову Тома, он будет прав! Почему нет? Он давно хотел это сделать! А Том в отместку прямо на сцене сожжет рояль, черт возьми. Тогда и только тогда они сыграют новую музыку, настоящую. Чего ты смеешься?
- А Фил?
- Что Фил?
- Что сделает Фил?
Тут у Майкла глаза загорелись.
- А Филу мы отрежем...
- Что? - Рональд захохотал.
- Ты понял, что, Ронни! Да, отрежем! А зачем он ему нужен?
- А потом?
- Наденем на него платье.
- Так...
- Дадим в руки микрофон.
- И...
- И заставим петь сопрано. Женскую слюнявую темку.
- Отлично!
- Нет, не отлично, - фантазировал Майкл. - А еще отрастим ему бороду. До груди!
- Откуда у него грудь?
- Сделаем!
- Ну, Майк!
- Что, Майк? Ты не представляешь, какой будет успех!
- Ты пьян, Майк! - уже хохотал Рональд.
- Не веришь?! Такое время придет! Я уверен. Я знаю это! О чем мы с тобой писали? Какие были главы в твоей дурацкой книге, какие там ходили слоны? Детство? Ты имеешь право на счастливое детство? Отвечай?!! А как ты будешь счастлив, если этот тиран в школе лупит тебя розгами. Так подай на него в суд. Даже, если он косо посмотрел на тебя - в суд! И пусть сидит. Да, что там, жалкий учитель. Если твой отец поднимает на тебя руку или в наказание заставляет драить унитаз - в суд!
- На отца!?
- На него! Черт возьми! И пусть сидит! Ты человек, или ничтожный раб, чужая вещь? Дитя тоже имеешь право на свободу и жизнь! Понимаешь, Ронни? Главы? Какие там еще были главы? Семья? Любовь? К черту средневековье! - уже почти кричал Майкл. - Понятие "традиционная семья" безнадежно устарело. Пусть у ребенка будет... два отца! Три отца! Или две матери! А его маму будут звать Сэм! Что ты смеешься!? - гневно воскликнул Майкл. - Да, Сэм! А папу Том! Кто сказал, что ребенок будет несчастлив? Том и Сэм! Сэм и Том! Вот идеальная семья. А если захотят, то Сара и Марта! Например, Марта будет папой!
- Откуда же возьмутся дети в такой семье? - уже не выдерживал Рональд, продолжая хохотать. Сейчас он безумно любил Майкла. Ему было с ним удивительно хорошо, они снова сходили с ума!
- Ты не знаешь, откуда берутся дети? - горячился Майкл. - Неужели трудно заделать ребенка при случае на стороне.
- Мимоходом. Между делом! - кричал Рональд.
- Не это главное, Ронни. Ребенок даже не узнает своего донора, а мать и не вспомнит. Это только физиология! Зато Сара и Марта будут жить в любви! Имеют право! И ребенок будет счастлив! Улыбаешься?
- Право на порок? Это, Майк, запрещено законом.
- Почему порок? Законы эти родом из средневековья! Пора посеять зерно, заставить людей думать и тогда они станут свободными. Больше не будут преследовать этих несчастных. Этих изгоев. А среди них было множество замечательных, великих людей! У них тоже есть права! Мы должны бороться за них! На всех континентах пройдут демонстрации, мы назовем это Гей парадами! Да, черт возьми!
- Но таких меньшинство!
- Станет большинство! Сделаем их большинством! Поможем им! Люди станут счастливыми! Давай, выпьем за них! Наливай!...
Они освободятся от рутины и сбросят цепи! Какие там у тебя еще главы!? - кричал Майкл. - Церковь? - уже рычал он, выпучив глаза. - Когда молодые девки ворвутся в храм, в главный собор страны, сбросят с себя одежды, раздевшись до трусов, и устроят там дикие оргии, будут петь и танцевать, играть на гитарах, сходить с ума - вот тогда мы поймем, что общество свободно! И здорово! Вот будущее демократии! А арестовывать за это будут не их, а охранника, который посмел эти красивые, юные сознания задержать. Он нарушил их права! - Майкл выдохнул, замолчал и оба замерли, представляя себе это зрелище. Наконец Рональд воскликнул:
- Ну, Майкл! Это слишком. Ты малость перебрал.
Майкл пришел в себя и взгляд его на мгновение сфокусировался.
- Ронни, я утрирую, не без этого. Конечно, такого не будет никогда, и все-таки... Вот об этом мы и будем писать! - закончил он. - Понял, Ронни?
Они немного помолчали.
- Майк, а ты уверен, что такое будут читать? - мягко спросил Рональд.
- Нужно бросить зерно, посеять сомнение, зародить интригу. Не сразу, но получится. Ты видишь, как пошла твоя книга? Сначала даже я такого не ожидал. Ты наша козырная карта! Ты талантлив, молод, не вешаешь стариковские россказни и нравоучения, просто пишешь. Пишешь, как это не делал до тебя никто. Конечно, не обошлось без солидных вложений - шумиха в прессе, презентации, встречи! Но каков эффект! Этих длинноволосых, обкуренных парней и девчонок, грязных и нечесаных, с пустой торбой на плече, без цента в кармане, не помнящих, с кем вчера переспали, где были, что делали, теперь боготворят. Понимаешь?
- Да, Майк, я понимаю, - он видел, что его друг пьян, да и сам он отстал немногим, поэтому не мог всерьез воспринимать его слова и с теплотой на него смотрел.
- Нужно все это переварить. Знаю одно - такого еще не писал никто! Кстати, дай мне мою книгу. Так и не успел ее купить.
- У меня ее нет, - равнодушно ответил Майкл.
- У тебя нет нашей книги? - удивился он.
- На кой черт она мне нужна? - воскликнул тот, потом подумал и спросил: - А на кой черт она нужна тебе?
- Хотел иметь свой экземпляр.
- Эта книга уже в прошлом, Ронни. Нужно смотреть в будущее... Давай, по последней. За наш успех! Вернемся - подпишем договор, - и он опрокинул бокал, осушив его до дна.
На следующий день у них должно было состояться несколько встреч и презентаций. Рональд после вчерашнего вечера с трудом воспринимал происходящее. Он автоматически раздавал автографы, что-то говорил. Впрочем, говорил за него Майкл, который выспался и был в отличной форме. И, наконец, последний читальный зал, где собралось множество народа, а завтра можно будет уезжать домой. За этот месяц, что они ездили по стране, Рональд очень устал, еще не привык к своей новой роли и с радостью думал о скорой передышке.
Через час людей в зале стало меньше, все начали расходиться и Майкл, со словами - отойду на несколько минут - покинул его. Оставалось несколько росчерков пера, и можно будет ехать в гостиницу, - думал он. Вдруг почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд и поднял голову. Перед ним стояла женщина, держа в руках его книгу. Она странно на него смотрела, взгляд ее был пронзительным и поневоле он вздрогнул. Но, взяв себя в руки, произнес:
- Ну, что же вы?... Давайте, я распишусь.
Женщина не стала класть перед ним книгу и вдруг прошептала:
- Вы убийца, Рональд Дойл. Будьте вы прокляты!
Затем повернулась и быстро направилась к выходу. На мгновение Рональд оцепенел. Потом сорвался с места и побежал за ней. Догнал у самых дверей.
- Стойте! - жестко произнес он, женщина замерла и молча уставилась в пол.
- Что это значит? - воскликнул он.
- Вы убийца, - снова прошептала она.
- Но я не понимаю?!
- Я объясню.
Тут она подняла голову, посмотрев ему прямо в глаза, и от этого взгляда ему стало не по себе. Это была интеллигентного вида женщина лет сорока. На ней был надет черный плащ, она совсем не походила на сумасшедшую, пьяницу или наркоманку. Руки ее продолжали сжимать книгу и немного тряслись. А глаза. Эти глаза с безумной ненавистью смотрели на него.
- Я объясню, - повторила она. - Моей дочери семнадцать лет. У нас нормальная семья. Мы работаем, растим детей. Мы дали им хорошее образование. Моя девочка замечательно пела, танцевала, много читала. У нее были планы, был хороший друг... Полтора месяца назад она купила вашу книгу. Потом связалась с какими-то длинноволосыми парнями, а через несколько дней исчезла. Оставила записку, что отправилась в другой штат на какой-то концерт. Ее не было целый месяц... Две недели назад она вернулась и мы ее не узнали. А три дня назад она умерла от передозировки наркотиков. Раньше она даже не знала, что это такое - у нас приличная семья. Я нашла ее утром в постели, а рядом с подушкой лежала эта книга. Ваша книга... Вы убийца, господин писатель. А потом мне сказали, что она была беременна. Вы дважды убийца. Я немного понимаю в литературе и сегодня прочитала это. Самое ужасное, что вы талантливый убийца. Сколько впереди еще жертв на вашем счету?
- Но, это всего лишь книга! - воскликнул он.
- Будьте вы прокляты! Возьмите, почитайте, что вы написали, я вам ее дарю, - и она протянула книгу. - Впрочем, вам некогда. Вы должны раздавать автографы.
Она хотела уйти, вдруг снова на него посмотрела и сказала:
- Если у вас когда-нибудь родится дочь - пусть ее постигнет такая же участь, - с этими словами женщина ушла.
Рональд не стал возвращаться к Майклу. Он тут же отправился в отель, собрал вещи и поехал на вокзал. Через час уже сидел в вагоне первого класса, а перед ним лежала книга. Та самая. Наконец, она у него появилась! Только теперь он понял, что не успел ее прочитать, после того, как они с Майклом в пьяном кабаке, в сигаретном дыму, с перцем и солью, с кровью на страницах рукописи, правили ее. Всю дорогу он, не отрываясь, читал. Читал глазами незнакомой девочки, которой исполнилось всего семнадцать. Когда закончил - ему стало страшно.