Ёлшин Олег Игоревич : другие произведения.

Anthropos phago. (Киносценарий)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Культура - это лишь тоненькая яблочная кожура над раскаленным хаосом. (Фридрих Ницше)
  Старик сидел на скамеечке в парке и лениво нежился в лучах полуденного солнца, которое щедро палило, согревая его дряблое лицо и, покрытые тонкими черными жилами, морщинистые руки. Была ранняя осень. Первая желтая листва уже начала появляться на редких деревьях, которые загодя готовились сбросить это шелестящее покрывало, отдавая дань наступающей зиме и смене времени года. Он сидел и о чем-то думал, глядя по сторонам. Вокруг сновали люди, не обращая на него внимания, но ему было все равно. Взгляд его был отрешенным, потухшим. Казалось, вжавшись в скамейку, он останется здесь навсегда и будет трепетно ловить свежий воздух, пока не превратится в статую, большую и величественную, невозмутимо взирающую по сторонам. Ее будет обдувать ветрами, поливать холодным дождем, леденить равнодушным морозом и она замрет навеки бескровным изваянием.
   Тем временем подошла компания, состоящая из двоих детей - мужчины лет тридцати и молодой симпатичной женщины. Дети в нетерпении тянули взрослых за собой. Сидеть на скамеечке они не собирались. Их требовательные восклицания то и дело оглашали спокойный уголок парка. А вдалеке кружились карусели, с сумасшедшей скоростью друг за другом мчались вагонетки волшебной железной дороги. А тут какая-то скамейка в парке и прилипший к ней старикан. Нет! Только не это! Нет! Наконец уставшие родители сумели заставить непокорных отпрысков съесть по огромному бургеру, и мама, переведя дух и взяв их за руки, повела за собой, а отец, оставшись охранять детские рюкзачки, развалился на скамейке. Достав газету и, жуя бутерброд, какое-то время он молча читал. На старика он внимания не обращал. Наконец, почувствовав на себе взгляд, с удивлением обернулся. Пожилой господин смотрел на него со всем вниманием и чего-то хотел.
  
  Рональд Дойл: - Замечательно!
  Франк: - Простите?
  Рональд Дойл: - Замечательная осень, не правда ли?
  Франк: - М-да!
  Рональд Дойл: - У вас славные дети. Сколько им?
  Франк: - Дочери шесть, а сыну девять.
  Рональд Дойл: - Замечательные дети! Спешу поздравить - у вас чудесна семья.
  Франк: - Спасибо.
  Рональд Дойл: - О чем пишут в сегодняшней прессе?
  Франк: - Так, разное.
  Рональд Дойл: - Светские сплетни, всякие мерзости?
  Франк: - Простите?
  Рональд Дойл: - Мерзости, мерзости.
  Франк: - Почему же... Новости дня, так сказать, аналитика, биржевые сводки, погода.
  Рональд Дойл: - Я и говорю, мерзости. Все, кроме погоды - дьявольский вздор.
  Франк: - Вы не любите читать газеты?
  Рональд Дойл: - А вы?
  Франк: - По роду деятельности я журналист и, отчасти, это является моей работой.
  Рональд Дойл: - Журналист!...Читайте!
  Франк: - Что?
  Рональд Дойл: - Все подряд. Заголовки, сводки, первые строки репортажей. Любую мерзость! Читайте же!
  Франк: - М-да?
  Рональд Дойл: - Да! Да!
  Франк: - Извольте...Неделя началась с прорыва осады горы Синджар...
  Рональд Дойл: - Где это?
  Франк: - Афганистан! (снисходительно)
  Рональд Дойл: - Дальше.
  Франк: - Американскому заложнику в Ираке отрезал голову британский рэпер.
  Рональд Дойл: - Замечательно! Еще!
  Франк: - Снова сирена в Эшколе. Три ракеты разорвались на открытой местности, одна на территории поселка... Это Израиль. С момента начала конфликта погибли около 2 тысяч человек.
  Рональд Дойл: - Прекрасно! Еще!
  Франк: - Лихорадка Эбола унесла уже девять тысяч жизней.
  Рональд Дойл: - Дальше!
  Франк: - В Амстердаме состоялся Гей-парад...
  Рональд Дойл: - Отлично!
  Франк: - Артобстрел донбасского городка Зугрэс армией террористов навсегда изменил жизнь 15-летней девочки. На её глазах ужасной смертью погибли несколько человек. Она попала под обстрел на людном речном пляже и стала свидетелем гибели детей и взрослых. Одному ребенку оторвало голову.
  Рональд Дойл: - Какая прелесть. Зугрес? Где это?
  Франк: - Где-то на Украине.
  Рональд Дойл: - Вам это интересно?
  Франк: - Конечно, это ужасно! Но не стоит так беспокоиться и придавать этому столько значения, все происходит далеко отсюда. Терроризм - это всегда ужасно.
  Рональд Дойл: - Далеко отсюда... Оторвали голову где-то далеко отсюда... А всего пару месяцев назад на том пляже люди и представить себе не могли, что такое война. Но прошло совсем немного времени и вот - оторвали голову.
  Франк: - Читать дальше?
  Рональд Дойл: - А хотите я вам прочитаю новость, которую очень скоро напечатают в этой газетенке?
  Франк: - Попробуйте! (смеется)
  
  Старик взял из его рук газету, уставился в нее, словно читал текст, и начал шевелить губами.
  
  Рональд Дойл: - В парижском парке развлечений во время бомбежки армией боевиков были убиты дети. Двое из них были совсем маленькими. Девочка лет шести и мальчик девяти. Совсем еще юные создания. Мина разорвалась неподалеку и они погибли от одного осколка, который поразил их крошечные тела...
  Франк: - Прекратите!
  
  Вырывает у старика газету.
  
  Франк: - Так не шутят!
  Рональд Дойл: - А я не шучу! Кто вам сказал, что я шучу?
  Франк: - Но это бред!
  Рональд Дойл: - Заметьте, еще пару месяцев назад люди, купаясь с той реке, даже представить не могли подобного. Тем детям на пляже тоже совсем недавно казалась такая новость бредом.
  Франк: - Это произошло в далекой стране, в тысячах километрах отсюда, в какой-то глуши, на краю света! Но здесь Париж, сердце Европы! Париж - вы понимаете? Такое здесь невозможно! Такое неуместно. Вы сошли с ума!?
  Рональд Дойл: - От немыслимого до обыденного и привычного, вызывающего зевоту, совсем недалеко. От невозможного до возможного - лишь несколько шагов.
  Франк: - Что вы такое говорите?
  Рональд Дойл: - Скоро вы все увидите собственными глазами.
  
  Встал, собираясь уйти, потом тихо пробормотал:
  
  Рональд Дойл: - Это я оторвал голову тому несчастному ребенку.
  Франк: - Кто вы?
  Рональд Дойл: - А вы не знаете?
  Франк: - Я... Мне... Кажется, я где-то вас видел.
  Рональд Дойл: - Конечно, видели. Еще бы... Кто же меня не видел?...
  Франк: - Но было это... так давно. Этого не может быть! Тому, кого вы мне напоминаете, сейчас должно быть...
  Рональд Дойл: - Сто?!... (смеется) Иногда я думаю, что мне уже лет двести. А может быть триста...
  Франк: - Это вы?
  Рональд Дойл: - Центр Европы - говорите? Скоро! Очень скоро! Поверьте на слово...
  
  Уходит. Франк его догоняет.
  
  Франк: - Простите!
  
  Он успел отойти на значительное расстояние, потом обернулся, увидев перед собой мужчину, того журналиста, отца замечательного семейства, который стоял перед ним, сжимая в руках два детских рюкзачка. Газета нелепо торчала у него из кармана пиджака. Лицо было перепачкано майонезом от отвратительного бургера. Его дети сейчас катались на карусели, не думая ни о чем, а он, позабыв о них, зачем-то бросился вдогонку за этим безумцем, и теперь в нетерпении стоял, переминаясь с ноги на ногу и, молча, с восторгом глядел, не в силах скрыть возбуждения.
  
  Рональд Дойл: - Слушаю вас?
  Франк: - Я... Мне... Ради бога, только не уходите. У меня к вам небольшая просьба. Могу ли я...
  Рональд Дойл: - Нет!
  Франк: - Конечно, я слышал! Я знаю, что вы не даете интервью...
  Рональд Дойл: - Никогда и никому. За всю свою жизнь я ни разу не дал интервью.
  Франк: - Но... Не пора ли изменить правило и приоткрыть завесу?
  Рональд Дойл: - Вы готовы на все?
  Франк: - Простите?... Ах, конечно! Редакция моей газеты непременно вас отблагодарит! Это входит в наши правила! За интервью с такой личностью они заплатят сумасшедший гонорар, не сомневайтесь!
  Рональд Дойл: - Вам это дорого обойдется.
  Франк: - Наша редакция...
  Рональд Дойл: - Дело не в редакции...
  
  Старик перевел взгляд в сторону парка, откуда раздавался неудержимый детский гомон и музыка.
  
  Рональд Дойл: - Даже не думайте. Не стоит играть в эти игры, юноша.
  Франк: - Но...
  Рональд Дойл: - НЕТ! Ступайте к детям и жене, у вас замечательная семья. И не дай вам бог.
  
  Сказав это, повернулся и его высокая фигура начала медленно исчезать вдалеке, а молодой мужчина продолжал обескуражено стоять, с сожалением глядя ему вслед.
  
   - 2 -
  
  Едут в машине.
  
  Франк: - Ты не представляешь, кого я только что встретил!
  Жоан: - В парке развлечений? Кого? Спящую красавицу или Микки Мауса?
  Франк: - Жоан, ни того и не другого. Ты не поверишь - Рональда Дойла! Я почти взял у него интервью!
  Жоан: - Кто это, Франк?
  Франк: - А ты не помнишь?
  Жоан: - Нет.
  Франк: - Ты не помнишь человека по имени Рональд Дойл? Великий американский писатель! Он написал...
  Жоан: - Да! Помню... Написал книжонку с идиотским названием - "Когда ты свободен"...Ты сошел с ума!? Эта книга была написана лет эдак... сто назад,... а может и тысячу! Этот Дойл разменял уже не один век?
  Франк: - Поражаюсь твоей эрудиции, Жоан! Он написал ее... году эдак в... 60-том.
  Жоан: - Какого столетия?! (смеется) Ты взял интервью у покойного классика?
  Франк: - Прошлого! Я точно тебе говорю. Я закончил журфак - не спорь со мной...
  Жоан: - Не может быть. Люди столько не живут. Ты в каком аттракционе милый побывал, пока мы катались? В зале с привидениями?
  Франк: - Глупая женщина! Ну, ничего не понимает! Этому Рональду сейчас должно быть...
  Жоан: - Сто лет! (хохочет)
  Франк: - Тьфу...
  
  Вдруг с заднего сидения послышался разумный голос мальчика:
  
  Сын: - Рональд Дойл. Автор бестселлера - "Когда ты свободен", написанного в 1950 году. Это единственный роман писателя, прославившего его на весь мир. Родился он в 1927 году в городе...
  Франк: - Откуда ты это знаешь?
  Жоан: - Откуда? Оттуда!
  Франк: - Понятно.
  Жоан: - А второй даты там нет?
  Сын: - Какой - второй?
  Жоан: - Ну, второй. Которая пишется через черточку.
  Сын: - Нет. Никаких черточек тут нет. Это же Википедия! Здесь все четко!
  Жоан: - Никаких черточек. (шепчет)
  Франк: - Значит сейчас ему... восемьдесят семь лет!
  Жоан: - Восемьдесят семь... А что значит - "почти"?
  Франк: - Почти?
  Жоан: - Да! Ты сказал, что взял у него интервью "почти". Это как?
  Франк: - Никак...
  Жоан: - То есть?
  Франк: - Никак и все... Это совершенно безумный человек. Интервью он не дает и говорить с ним бесполезно.
  Жоан: - Как? Ты журналист от бога! Ты работаешь в уважаемой газете и не смог взять интервью! Но почему? Это же был наш шанс!!!
  Франк: - Знаю! И не кричи, самому тошно.
  Жоан: - Ты профи! Но почему?
  Франк: - Потому!
  Жоан: - Возвращайся!
  Франк: - Он ушел.
  Жоан: - Мы догоним его! Старик не мог уйти далеко.
  Франк: - Нет! Да и говорить с ним бесполезно - он в маразме.
  Жоан: - Ты сам в маразме!
  Франк: - Жоан! Мы здесь не одни!
  Жоан: - Прости, дорогой. И все же... Этот тот высокий старик, который сидел с тобой, когда мы несколько раз проходили мимо? Он еще читал газету.
  Франк: - Да.
  Жоан: - Ты должен его найти!
  Франк: - Где?
  Жоан: - Я видела его раньше! Я точно помню - в прошлые выходные, когда мы были в парке без тебя, он сидел на той же скамейке. И, по-моему, месяц назад видела его там же. Это его скамейка! Он приходит туда постоянно. Такое у стариков бывает. Ты должен его найти, у тебя все получится.
  Франк: - Полный бред... Хотя, почему бы и нет? Попробую... Только он напомнил мне совершеннейшего идиота - нес полную чушь.
  Жоан: - Это не важно.
  Сын: - Папа, а почему он написал только одну книжку? Он же потом так долго жил?...
  Франк: - Потому что идиот... Я хотел сказать, что бывают книги, которых хватает на целую жизнь.
  Сын: - Как это?
  Франк: - Так бывает, малыш. Этот человек слишком рано выполнил свою миссию.
  Сын: - А что такое миссия?...
  
  Внезапно перед ними появился автомобиль. В этот момент они ехали в тоннеле. Тот, словно нарочно вынырнул из соседнего ряда и резко притормозил. Столкновение казалось неизбежным. Франк, что было силы, надавил на педаль тормоза, машина резко завизжала колесами, и тут они почувствовали удар. Кто-то врезался сзади. Их отбросило вперед, еще немного и автомобиль замер посреди тоннеля, а внезапное препятствие - тень, которая возникла на пути, так же неожиданно исчезла...
  Какое-то время они приходили в себя.
  
  Франк: - Все целы?
  Сын: - Да.
  Жоан: - Он нарочно нас подрезал!
  Франк: - Не говори ерунду.
  Сын: - Папа, а в этом тоннеле погибла Диана?
  Франк: - Да. Едва ли не в этом месте...
  Сын: - Она тоже выполнила свою миссию?
  
  Отец ему не ответил...
  
   - 3 -
  
  Франк дома читает газету.
  
  Жоан: - Разве ты сегодня не поедешь?
  Франк: - Нет.
  Жоан: - Почему?
  Франк: - Дождь.
  Жоан: - Ничего, возьмешь зонтик.
  Франк: - Я целую неделю, как на работу, ездил в этот чертов парк. Нет там старика. Ты что-то перепутала.
  Жоан: - Не перепутала. Собирайся.
  Франк: - Нет.
  Жоан: - Милый... Это интервью может изменить нашу жизнь, твою карьеру, сделать тебя знаменитым, черт возьми. Такой шанс бывает один раз в жизни, да и то не у каждого репортера.
  Франк: - Нет.
  Жоан: - Почему?
  Франк: - Он ненормальный. Он не станет говорить.
  Жоан: - Ничего, разговоришь, сделаешь на телефон несколько кадров, и гонорар в кармане....
  Франк: - Нет.
  Жоан: - О детях подумай! Можно будет слетать на острова, там еще тепло.
  Франк: - А школа?
  Жоан: - Школа подождет. Не так часто в последнее время удавалось вырваться отсюда. Ну, Франк, давай. В последний раз! ...Я сейчас разорву твою газету. Ты меня слышишь?
  Франк: - Тогда возьму детей.
  Жоан: - Там дождь.
  Франк: - Ничего, захватим зонтики.
  Жоан: - Ты же знаешь, сегодня суббота, мы поедем в пригород к моим родителям. Я им давно обещала... Ну все, не ленись. Вставай!
  Франк: - Кошмар какой-то.
  Жоан: - В последний раз!
  Франк: - И ты от меня отстанешь?
  Жоан: - Да... Нет...
  Франк: - Нет?
  Жоан: - Ну, Франк!
  Франк: - Ладно. Когда вернетесь?
  Жоан: - В понедельник рано утром. Хорошо, милый?
  Франк: - Да.
  
   - 4 -
  
  Сидит в парке на скамейке, листает книгу, посматривает по сторонам. Моросит дождь. Смотрит на часы. Собираясь уйти, заметил высокую фигуру. Это Рональд Дойл! Старик медленно приближался, наконец подошел, присел на мокрую скамейку и замер. Франк какое-то время молчал.
  
  Франк: - Замечательная осень, не правда ли?
  Рональд Дойл: - М-да? (не глядя) Отвратительная!
  Франк: - У вас славная книга!
  Рональд Дойл: - Снова вы?
  Франк: - После нашей встречи я несколько дней перечитывал этот шедевр и вот, только что закончив, снова встречаю вас! Это провидение, месье... Простите, мистер Рональд. Это судьба!
  Рональд Дойл: - Юноша, вы мне надоели. Идите к черту!
  Франк: - У вас замечательная книга! Что бы вы сейчас не говорили, мое впечатление от нее не изменится, скорее усилится! Вы гений и можете позволить себе все!
  
  Дойл внимательно на него смотрит, о чем-то думая.
  
  Франк: - Это шедевр! На самом деле - это непостижимая вещь! Ваш роман написан полвека назад, но до сих пор оставляет неизгладимое впечатление.
  Рональд Дойл: - Вам действительно нравится мой роман?
  
  Берет из его рук книгу.
  
  Франк: - О! Конечно, сер! Это,... как вам сказать... Это уникальная вещь! Это классика, проверенная столетием. Пройдет немного времени и мои дети,... их поколение, а я в этом абсолютно уверен, с таким же восторгом будут читать ее! Это великий роман... Роман на все времена!
  Франк: - Вы идиот?
  Франк: - Простите?
  Франк: - Не прощу! Вы хотите сделать и ваших детей идиотами?
  
  Бросает книгу в урну.
  
  Франк: - Но...
  Рональд Дойл: - Юноша, предупреждаю вас в последний раз, не играйте со мной в эти игры. Не дай вам бог! И сделайте так, чтобы я больше вас не видел.
  
  Он встал и медленной статной походкой начал удаляться. Франк кинулся вдогонку. Семенит рядом.
  
  Франк: - Неплохое начало для интервью! Еще несколько слов для нашей газеты! Пожалуйста! Читатели ни в чем не виноваты! Они снова хотят видеть вас, они помнят о вас, любят!
  
  Франк начал фотографировать. Старик остановился.
  
  Рональд Дойл: - Вы помните того ребенка, которому оторвало голову?
  Франк: - Да... да... помню...
  Рональд Дойл: - Хотите повторить его судьбу?
  Франк: - Нет... То есть, да... Если за интервью с вами я потеряю голову, меня это устроит!
  Рональд Дойл: - Вы готовы на все?
  Франк: - ДА!
  Рональд Дойл: - А вы действительно идиот, пожалейте хотя бы своих детей.
  Франк: - И еще несколько слов нашей газете!!!
  Рональд Дойл: - За слова нужно отвечать, юноша. Мне вас очень жаль. Прощайте!
  
   - 5 -
  
  Вернувшись домой, Франк почувствовал себя больным. Ломило спину, поднялась высокая температура. Лечится горячим красным вином с выжатым лимоном...
  Редакция. Шеф рассматривает фотографии.
  
  Шеф: - Рональд Дойл? Ты не ошибся? Этот человек ушел из жизни десять,... может быть тридцать лет назад! Черт его знает - когда! (хохочет) Говорят, с ним случилась какая-то неприятность - то ли пропал без вести, то ли покончил с собой. Короче, ушел твой незабвенный Рональд инкогнито, по-английски. Может, ты еще Элвиса Пресли разыщешь и возьмешь у него интервью?
  
  Он ничего не понимал, едва не падая с ног...
  
  Шеф: - Ну, что за фотографии? Франк, это непрофессионально - ужасная видимость. Если даже твой Рональд жив - мы не сможем подобное качество и эти факты предложить нашему читателю. Это китч! Дурной тон! Нас засмеют...
  
  Его шатает. Полуобморочное состояние.
  
  Шеф: - Кстати, Франк... Ты неплохой журналист, мы с тобой знакомы не один год, но... Понимаешь. Наша газета провела сокращение. Короче... Ну, ты понимаешь. Издание принадлежит не мне. Я ничем не смог тебе помочь. Увы, ты в черном списке...
  
  Он уже падал с ног, сквозь туман услышал последние слова:
  
  Шеф: - Дружище, ты непременно найдешь себе другое место... Ты профессионал - проблем у тебя не будет... Ступай, получи небольшой выходной транш - на пару месяцев хватит. Адью. Привет Жоан. Она у тебя прелесть!... Привет малышам!... Адью!
  
   - 6 -
  
  Вышел из редакции и направился, куда глядят глаза. Зашел в аптеку и купил аспирин, в каком-то баре принял таблетку и другую, запив бокалом вина. И другим бокалом, и третьим, потом добавил виски и отправился домой. Вечерело. Он с трудом поднялся на третий этаж и позвонил в дверь, но в ответ тишина. Звонил снова и снова, но никто не отвечал. Попытался открыть замок своим ключом, но дверь была заперта. Вдруг на полу заметил сумку. Та была полна, словно ее собрали в дальнюю дорогу. Он снова начал звонить и колотить, и стучать в злополучную дверь. Потом начал кричать. Дверь открылась, откуда появилась рука Жоан, которая сжимала конверт. Он только успел взять его, как дверь вновь захлопнулась, а из конверта на пол посыпались фотографии. Франк впервые видел женщину, с которой он был изображен на фото. Зрелище было отвратительным. Его тело было собрано фотошопом из отдельных частей: руки, лицо принадлежали ему, остальное неизвестной особи мужского пола, которая занималась сексом со своей белокурой подругой.
  
  Франк: - Как ты поверила в такое!? Как ты могла?
  
  Начал колотить в дверь, потом услышал ее спокойный голос:
  
  Жоан: - Если ты не уйдешь, я позвоню в жандармерию.
  Франк: - Звони!
  Жоан: - Хорошо.
  
  Он ушел, не дождавшись ажанов, долго бродил по вечернему городу, потом по ночному. Наконец оказался в незнакомом отеле. Вынул из саквояжа паспорт и кредитную карту и положил в карман. Он отправился в бар, потом в другой, в третий... Очнулся утром в номере, в смятой постели, где рядом лежала голая девица. Она была блондинкой и невероятно напоминала ту - с фотографий. В руках она держала, разглядывая, уже новые фотографии, а на них снова был он (уже настоящий он) и она. Опять белый туман и Франк провалился в темноту...
  Когда очнулся, посмотрел на часы - было шесть утра. Бросился к пиджаку. Карманы пусты. Кредитная карта исчезла, девица тоже, остались только фотографии на подушке Посмотрел в окно. Там начинался новый день, который нужно было как-то прожить. День был темным, даже черным, безрадостным, без признаков жизни, света и солнца. Без признаков тепла. Как он не любил просыпаться в темноте, но такой день для него наступил...
  
   - 7 -
  
  В номер постучали, зашла горничная.
  
  Горничная: - Простите, месье, у вас номер оплачен до 10 часов утра. Уже начало одиннадцатого. Мне нужно успеть убрать - скоро он будет сдан другому.
  
  Полез в карман пиджака, достал пару монет, потом отбросил его в сторону, замер.
  
  Горничная: - Вы хотите продлить номер?
  Франк: - Нет... Нет, не хочу... У меня пропала кредитная карта... Сейчас я уйду... Простите, а кто та женщина, которая была позавчера со мной в этом номере?
  Горничная: - Вы хотите узнать это у меня?
  Франк: - Может вы ее видели в отеле раньше?
  Горничная: - Здесь бывает много таких женщин, месье.
  Франк: - Да, вы правы. Простите.
  Горничная: - Ничего, я зайду позже. Спокойно собирайтесь - у меня еще есть немного времени, я подожду. (уходит)
  
   - 8 -
  
  В банке его встретила знакомая операционистка.
  
  Операционистка: - Месье Франк, не расстраивайтесь. Посидите несколько минут, я все сделаю. Это всего лишь маленький кусочек пластика, все будет хорошо.
  
  Вводит в компьютер его данные.
  
  Операционистка: - Сейчас я сменю пароль, ликвидирую старую карту и активирую новую. Еще пару минут, месье Франк. Сейчас я все восстановлю!... Все готово, мистер Франк. Распишитесь здесь и здесь. Ваш паспорт?
  Франк: - У меня только водительские права.
  Операционистка: - Ничего страшного, можно и права, это пустая формальность! (улыбается)
  Франк: - Все?
  Операционистка: - Да! Больше не теряйте.
  
  Протянула ему новую карту.
  
  Франк: - Я хочу снять некоторую сумму. Это можно сделать у вас или в банкомате?
  Операционистка: - Можно и у меня. Сколько?... Семнадцать центов?
  Франк: - Почему?
  Операционистка: - На вашем счете росно семнадцать центов.
  - Как? Там должно находиться больше десяти тысяч Евро!
  Операционистка: - Не волнуйтесь, какая-то ошибка, сейчас все выясним.
  
   Скрылась в дверях. Очень скоро вернулась. Она улыбалась.
  
  Франк: - Все в порядке?
  Операционистка: - Конечно! На вашем счете действительно находились 12452 Евро, но вчера вы перевели всю сумму на некий счет, оставив лишь 17 центов. Совершили удачную покупку?
  Франк: - Куда? Куда я их перевел? У меня эти деньги украли!
  Операционистка: - Сейчас уточню.
  
  Снова исчезла. Через некоторое время появилась вновь.
  
  Операционистка: - Вот банковская выписка, там все указано.
  Франк: - Что это за счет?
  Операционистка: - Перевод совершен на счет..., (засмеялась) Ой, простите! На счет "Общества в поддержку гомосексуальных меньшинств", вот в уголочке помечено. Вот здесь. Смотрите же. Все правильно? Мистер Франк, все верно? (снова прыснула)
  
  В эту же минуту к ним подошла старшая по залу.
  
  Старшая: - Жанна, что ты себе позволяешь? Месье Франк, простите ее! Эти молодые сотрудницы - никакой толерантности, культуры, никакого такта! "Общество в поддержку гомосексуальных меньшинств" - уважаемая организация!
  
  Люди, находящиеся в зале, уже с интересом на него смотрели.
  
  Старшая: - Месье Франк, наш почетный клиент! Работает в солидном издании!... Ты ведешь себя, как извращенка! Простите ее! У вас есть какие-то вопросы? Я могу вам помочь?!
  Франк: - Нет!... Проклятый старик!
  Старшая: - Кто?
  - Никто!!!
  
   Франк выхватил карту и выбежал на улицу.
  
   - 9 -
  
  Бесцельно слоняется по Парижу. Сена, Латинский квартал, где веселыми стайками мимо пробегали студенты Сорбонны, вот Великий Собор. Потом добрел до Лувра, где толпилось множество народу. Он постоял среди людей, озираясь по сторонам. Вот Наполеоновский дворик, в центре которого гордо стояла гигантская, для этого священного места, Стеклянная Пирамида. Снова улицы и площади, Триумфальная Арка и Елисейские поля. А он, словно турист, бродил по этим местам, не зная, где закончится его день. Последнее, что запомнил - удивительные деревья в парке, под которыми устроил себе ночлег.
  
  Франк: - Я заболею и умру, и тогда узнаешь, как несправедлива ко мне была.
  
  А еще, лежа на скамейке, положив под голову сумку и накрывшись свитером, он смотрел на пожелтевшую листву, переливающуюся в свете прожекторов. Зрелище было удивительным, было очень красиво, благородные деревья, словно укрывали его от непогоды и холода, принимали этого потерявшегося человека в свою компанию, теперь он был членом их коллектива. Они покачивали на ветру развесистыми кронами, словно успокаивая. А неподалеку стояли уставшие аттракционы. Они закончили свой день, свое длинное лето и терпеливо дожидались весны. И только карусель спокойно, горделиво вращалась. На ней мигали разноцветные лампочки, последние прохожие заглядывали в это уединенное место Парижа, чтобы оседлать деревянную лошадку или ослика и сделать еще один круг. И еще один. А потом вернуться в свой теплый дом...
  Мужчина и женщина идут мимо, обнимаясь.
  
  Он: - Пойдем домой, милая?
  Она: - Пойдем, милый.
  
  Уходят.
  
  Франк: - Домой!!! (шепчет)
  
  Франк засунул руку в сумку, достал какую-то тряпку, оказавшуюся полотенцем, обмотал замерзшую голову и снова устроился на скамейке, глядя в темное небо, на котором мерцали яркие звезды.
  
  Франк: - Назло заболею и назло умру!
  
   - 10 -
  
  Подскочив на месте, он сначала не понял, где находится. Все тело ломило, его знобило, болела голова, спина онемела от жесткой скамейки, в руках он держал свитер, которым укрывался, а с головы свисало полотенце. Рядом стоял какой-то старик и внимательно на него смотрел. Это был Дойл. Рональд Дойл! Тот улыбался и какое-то время молчал.
  
  Рональд Дойл: - Доброе утро. Замечательная осень, не правда ли?
  Франк: - Чего вы от меня хотите? Что вы привязались ко мне? Кто вы такой, в конце концов?
  Рональд Дойл: - С женой и детьми все в порядке?
  Франк: - Да... А что?
  Рональд Дойл: - Что же случилось с вами?
  Франк: - Со мной?... А вы не знаете?!... Какое вам дело?
  Рональд Дойл: - Рас я спрашиваю, значит, мне есть дело. Отвечайте!
  Франк: - Меня... выгнали с работы...
  Рональд Дойл: - Так.
  Франк: - Что так?
  Рональд Дойл: - Хорошо! Дальше!
  Франк: - Дальше... Дальше меня выгнали из дома.
  Рональд Дойл: - Почему?
  
  Франк вынул из сумки фотографии и протянул ему. Дойл взял их и долго внимательно изучал. Делал он это с каким-то удовольствием, о чем-то думая.
  
  Франк: - Это ваша работа?
  Рональд Дойл: - Ничего не меняется. Методы все те же.
  
  Бормочет себе под нос, не глядя на Франка.
  
  Рональд Дойл: - Только раньше фотографии были черно-белыми, а теперь цветные... Что еще?
  Франк: - Еще?! Еще меня обокрали!
  Рональд Дойл: - Хорошо.
  Франк: - Что хорошего?
  Рональд Дойл: - Это все?
  Франк: - Этого мало?
  Рональд Дойл: - Вас не сбила машина?...
  Франк: - Да, мы попали в аварию, но это было после первой нашей встречи.
  Рональд Дойл: - Понятно. Больше неприятностей не было?
  Франк: - Каких?!!!
  Рональд Дойл: - Вас не арестовали, не предъявили обвинения в изнасиловании несовершеннолетней, не подкинули оружие или наркотики, не посадили за угрозу терроризма, за попытку нападения на президента, не нашли в кармане капсулу с лихорадкой Эбола?
  Франк: - Не нашли, (шепчет) кто вы такой?
  Рональд Дойл: - Вам, юноша повезло. Считайте, что вы отделались легким испугом.
  Франк: - Чего вы от меня хотите?
  Рональд Дойл: - Вы знаете, кто я такой. И я ничего от вас не хочу, а вот вы пожелали взять у меня интервью.
  
  Он повернулся и начал удаляться.
  
  Франк: - Стойте!
  
  Дойл обернулся.
  
  Франк: - Куда же вы?
  Рональд Дойл: - Ладно, идите за мной,
  
  Франк, вскочив со скамейки и схватив сумку, побежал следом.
  
  Рональд Дойл: - И снимите с головы это дурацкое полотенце!
  
   - 11 -
  
  Какое-то время они шли молча по дорожке парка, потом старик, сделав шаг в сторону, ступил на траву.
  
  Франк: - Вы куда?
  Рональд Дойл: - Здесь ближе.
  
  Так они какое-то время шагали по газону. Вокруг деревья, кустарники. Дойл повернул, потом еще, Франк не отставал. Дойл, повернув в последний раз, прошел между двумя высокими деревьями. Внезапно сквозь облака начало пробиваться солнце. Оно светило все ярче, уже слепило глаза. Франк расстегнул пиджак.
  
  Франк: - Вы не заблудились?
  
  Дойл молча направился к дорожке, откуда они только что пришли. Преодолев какое-то расстояние, снова оказались у знакомой скамейки. Дойл сел и уставился вдаль.
  
  Рональд Дойл: - Располагайтесь, здесь нам никто не помешает, можно спокойно поговорить.
  
  Франк смотрел на него выпученными глазами, как на сумасшедшего. Старик долго молчал.
  
  Рональд Дойл: - Что же мне с вами делать?
  
  Дойл наклонился и начал что-то искать в траве.
  
  Рональд Дойл: - Будьте любезны, помогите мне.
  Франк: - Не понял?
  Рональд Дойл: - Я обронил запонку, поищите пожалуйста, она должна быть где-то здесь.
  
  Он держал рукой манжет и смотрел в траву. Франк наклонился и тоже начал рассматривать поверхность зеленого газона, но ничего не находил.
  
  Рональд Дойл: - Смелее же, молодой человек! Или вам сто лет и вы тоже не можете согнуть спину?
  Франк: - Сейчас, сейчас.
  
  Франк встал на колени. Он водил руками по траве, но ничего не находил.
  
  Франк: - Может быть под скамейкой?
  Рональд Дойл: - Может быть,
  
  Франк присел еще ниже и продолжил искать, в темноте шаря руками.
  
  Рональд Дойл: - Ну, что там? Не молчите же?
  Франк: - Я смотрю!
  Рональд Дойл: - Смотрите! Давайте! Смотрите! Золотая запонка! Попробуйте-ка с другой стороны. Давайте еще глубже, она должна быть здесь, я знаю это точно!!!
  Франк: - Я ищу!
  Рональд Дойл: - Плохо ищите! Зайдите сзади! Проползите под всей скамейкой! Смелее!
  Франк: - Ищу! Я ищу!
  Рональд Дойл: - Дальше! Еще дальше! А под тем кустиком, а под урной смотрели? А в урне? Перепашите на животе весь чертов газон! Весь парк! Давайте, юноша, не ленитесь. Еще дальше, еще!!!
  
  Франк весь мокрый от утренней росы, продолжал ползать под скамейкой, больно ударялся головой, но лихорадочно шарил руками, а старик все продолжал кричать, подбадривая его. Вдруг Франк услышал хриплый гогот и высунулся из-под скамейки. Дойл стоял и дико хохотал. В руке он держал запонку, которую надевал на законное место.
  
  Рональд Дойл: - Зачем выползли? Носом, лбом своим перепашите весь этот чертов газон! (хохочет).
  
  Франк выскочил из-под скамейки.
  
  Франк: - Вы что?... Вы... Как это?... Что это такое?
  Рональд Дойл: - Внимательно наблюдаю за тем, как долго можно ездить на вас верхом! Я хочу знать, где предел человеческой тупости и убожеству.
  - Я все понял! Вы сумасшедший! Как я раньше не сообразил. Вы ненормальный, богатый псих, который играет с людьми в свои идиотские игры! Теперь мне все понятно!... Оставьте меня в покое! Меня и мою семью! Вы слышите меня?! Я вам ничего не сделал! Я просто сидел в парке и читал газету, это вы ко мне подошли! Будьте вы прокляты! Что вам от меня нужно? Забудьте обо мне! (закашлялся)
  Рональд Дойл: - Все сказали?... Да, кто вы такой, черт возьми, и что вы можете?
  Франк: - Простите?
  Рональд Дойл: - Не прощу! Вы ничтожный журналистишка, который ради копеечного гонорара решили преследовать меня. Что вы можете, что вы сделали в своей жизни? Вы рыхлое европейское существо, изнеженный, инфантильный, младенец!
  Франк: - А вы зарвавшийся американец с тупым чувством юмора и солдафонскими манерами. Что сделали вы? Написали книжку? Книжонку? Наваяли шедевр и в кусты? Потом развалились от лени и апатии, зажрались, улеглись на диване и провели так полвека!?
  Рональд Дойл: - Та-а-ак!
  Франк: - Да, ТАК! А книжонка ваша убогая пародия на классику, пародия на жизнь. Что вы смогли с ее помощью сказать, о чем новом вы сообщили миру!?
  Рональд Дойл: - Давайте еще!
  Франк: - Еще? Вы самодовольное существо, которое взяло на себя право смотреть на людей свысока, вам повезло, вы попали в нужное время в нужном месте, вас подобрали...
  Рональд Дойл: - Отлично! Еще! Давайте же!!!
  Франк: - Дам! И еще как дам! ... Подобрали на помойке и возвеличили. А потом забыли.
  Рональд Дойл: - Вот!
  Франк: - Забыли навсегда. Не пройдет и десяти лет, как никто вашего имени не вспомнит, вы мраморная статуя, монумент, памятник, который снесут за ненадобностью...
  
  А Дойл уже без удержу хохотал. Он не мог остановиться, едва не падая со скамейки, но продолжал выкрикивать нелепые слова.
  
  Рональд Дойл: - Давай, жалкий младенец, давай. Ай да молодчина! Браво! Бис! Покажи противному старику, наподдай ему!....
  Франк: - Все! Я сказал все!
  
  Он стоял, отряхиваясь от травы и утренней росы.
  
  Франк: - Прощайте! Вы сумасшедший! Вы псих! И мне ничего от вас не нужно! Интервью!? Размечтались!
  
  Франк схватил сумку и бросился наутек. Через мгновение вернулся.
  
  Франк: - Денег! Немедленно дайте мне денег,... пару сотен,... мне нужно на такси и еще... на еду, и... и на отель... Сейчас же дайте мне их! За моральный ущерб!
  
  Дойл стоял и молчал, потом вынул из кармана купюры, с улыбкой протянул ему, тот, не глядя, сунул их за пазуху и повернулся, чтобы уйти.
  
  Рональд Дойл: - Вы знаете, юноша, где меня найти.
  Франк: - Идите-ка вы... И не вздумайте больше преследовать меня!!!
  Рональд Дойл: - А вы снимите с шеи это дурацкое полотенце! Нынче такое не носят. (хохочет)
  
  Франк сорвал полотенце, которое так и осталось висеть у него на шее, несколько раз махнул им, как белым флагом, и отшвырнул в сторону. Через мгновение он исчез. Старик мгновенно стал серьезен, какое-то время смотрел ему вслед.
  
  Рональд Дойл: - Забыли, говоришь? Да, забыли... Если бы это было так, все было бы намного проще. Все было бы по-другому...
  
  Поднял с газона полотенце, сел на скамейку и уставился вдаль, застыв, словно изваяние.
  
   - 12 -
  
  
  Франк быстро удалялся из парка.
  
  Франк: - Да кто ты такой? (бормочет) Кто дал тебе право так вести себя с людьми! С незнакомыми людьми! С уважаемыми людьми! С профессионалом, журналистом, отцом двух детей и мужем одной жены... Тьфу!
  
  Он мчался по улицам.
  
  Франк: - Да, кто ты такой!?
  
  Наконец увидел надпись "Книжный магазин" и бросился в открытую дверь.
  
  Франк: - Дайте пожалуйста мне эту... как ее... Книгу этого писателя... как его...
  Продавец: - Какого?
  Франк: - Так!... Писателишку зовут...
  Продавец: - Простите?
  Франк: - Я хотел сказать,... писателя зовут Рональд Дойл, а книга называется... Впрочем, вы знаете сами, книга у него одна.
  Продавец: - Я не знаю такого писателя.
  Франк: - Как? Посмотрите, он наверняка у вас есть. Этот... есть в каждом магазине.
  Продавец: - Нет, я знаю свой товар, но такого писателя... и даже писателишки у нас нет. Это совершенно точно... Какое-то новое имя?
  Франк: - Девушка, вы уверены?
  Продавец: - Абсолютно!
  Франк: - И вы никогда ничего не слышали о нем?
  Продавец: - Нет.
  Франк: - Нет?!!!
  Продавец: - Нет.
  Франк: - ЕСТЬ!
  
  Радостно направился к выходу.
  
  Франк: - Ну и молодежь пошла, продавец книжного магазина и не знает Дойла! (бормочет)
  
  Через километр он нашел еще один магазин и зашел туда.
  
  Продавец: - Нет, такого нет.
  Франк: - Точно?
  Продавец: - Точно!
  Франк: - И ничего о нем не слышали?
  Продавец: - Ничего.
  Франк: - Прекрасно!
  
  Еще магазин и еще - третий, четвертый...
  
  Франк: - Да, кто ты такой! (бормочет)
  
  Это был пятый магазин, куда он заскочил.
  
  Франк: - Посмотрите пожалуйста в вашем компьютере, там наверняка ее найдете. Может быть она лежит не на полках, а пылится в подсобке. Я уверен, эта книга должна быть в магазине.
  Продавец: - Нет, месье, такой книги у нас нет.
  Франк: - И такого писателя вы не знаете?
  Продавец: - Нет.
  Франк: - Стыдно, девушка. Это классик мировой литературы!
  Продавец: - Вы уверены?
  Франк: - Конечно. Зайдите в Интернет, наберите в поиске его имя и через секунду выпадет миллион ссылок.
  Продавец: - Простите, куда мне сходить?
  Франк: - В Интернет!
  Продавец: - Что вы имеете в виду?
  Франк: - Та-а-ак, понятно.
  
   - 13 -
  
  В первом попавшемся бистро он лихорадочно набросился на еду. Неподалеку какие-то посетители, они разговаривали, читали газеты, пили кофе, и Франку стало спокойно и хорошо.... Перед ним положили счет.
  
  Франк: - Не уходите, я сразу же заплачу.
  
  Вынул из кармана деньги, в ужасе смотрит на них, переводит взгляд на официантку и снова на деньги Дойла. Перед ним целая пачка... французских франков.
  
  Франк: - Простите. Я перепутал. Это шутка, я сейчас вам все объясню.
  Официантка: - Что?
  Франк: - Нет! Я не смогу вам объяснить, чем заплачу за свой завтрак. Можете звать жандармов, можете звать вышибалу или кто там у вас... Вот, возьмите в залог мой телефон.
  Официантка: - Месье шутник!? Мне не нужно столько чаевых.
  
  Она вынула из пачки сотенную купюру, полезла в карман белого фартучка и насыпала на подносик сдачу - сантимы.
  
  Официантка: - А если месье нужно позвонить - вон телефонная будка.
  Франк: - Будка?... (шепчет) Ретро-бистро!!!
  
   - 14 -
  
  Наконец добрел до своего дома, который переливался в лучах яркого полуденного солнца. Поднялся на свой этаж, позвонил. Через мгновение дверь открылась и на пороге появилась Жоан. Она стояла, такая родная, хорошая, такая близкая и улыбалась.
  
  Франк: - Здравствуй, милая!
  
  Шагнул и обнял ее за плечи.
  
  Жоан: - Что это?
  
  Высвободилась она из его рук, отпрянув.
  
  Франк: - Перестань. Давай спокойно поговорим.
  Жоан: - О чем?
  
  Жоан недоуменно смотрела, была с ним подчеркнуто вежлива и на мгновение он замолчал.
  
  Франк: - А нужно ли о чем-то говорить? Помолчим! Забудем весь кошмар.
  Жоан: - Я не понимаю!?
  Франк: - Жоан, неужели ты не видишь, что на этих фотографиях не я. Это жалкая подделка.
  
  Вынул из конверта снимки.
  
  Жоан: - Какая гадость!... Мне совершенно все равно - вы это или не вы!
  Франк: - Ах, так! То есть ты готова узнавать меня на любой поддельной фотографии. Держи! Посмотри на мою спину. Вот на этой фотографии. Ты же знаешь, у меня там родинка, а здесь ее нет. Нет!!!
  Жоан: - Зачем мне это знать?
  Франк: - Посмотри и сравни!
  
  Дает ей фотографии. Начал стаскивать с себя пиджак.
  
  Жоан: - Прекратите! Мне все равно! Я вас не знаю! Я вижу вас в первый раз!
  Франк: - Ах, так? Теперь ты знать меня не хочешь?! Не хочешь ничего помнить!!! Прошлое не имеет для тебя никакого значения. Даже родинка на моей спине!
  Жоан: - Прошлое!?
  Франк: - Отлично! Прошлого для тебя больше нет... Так. Я хочу видеть детей. Я немедленно хочу их видеть. В конце концов, я имею на это право!
  Жоан: - Каких детей?
  Франк: - Моих, Жоан. Моих! И твоих тоже!
  Жоан: - Здесь нет никаких детей!
  Франк: - Ну, все! Хватит!
  
  Попытался пройти в квартиру. Жоан встала на его пути.
  
  Жоан: - Я сейчас вызову жандармов! Я закричу! Через секунду сюда сбежится весь подъезд!
  
  Он отступил. Фотографии, которые держала в руках, она брезгливо протянула.
  
  Жоан: - Маньяк! Извращенец!
  Франк: - Отлично! Спасибо и на том!
  
  Хотел уйти, вдруг обернулся, успев перехватить дверь, которую Жоан собиралась закрыть.
  
  Франк: - Хорошо! Замечательно! У меня к тебе одна просьба! Жоан, меня уволили с работы, я потерял кредитную карту!... Дай мне взаймы немного денег. Я отдам. Абсурд, что прошу у тебя, но у меня в этом городе никого нет. Ты не можешь просто так выкинуть меня на улицу!
  Жоан: - С этого бы и начинали!
  
  Прикрыла дверь, на мгновение исчезла, вновь ее открыла и протянула несколько банкнот.
  
  Франк: - Спасибо!
  
  Дверь захлопнулась. Франк медленно начал спускаться по ступенькам. Потом взглянул на купюры, которые дала ему Жоан. Замер. В руке он держал... самые настоящие французские франки.
  Дико закричал:
  
  Франк: - Дьявол! Ты с ним заодно! Сговорились!
  
   - 15 -
  
  И снова улицы, проспекты, мосты через Сену, храмы и купола. Бесконечные километры тротуаров и дорог, которые он бесцельно преодолевал в поисках решения. Наконец он перестал мучить себя и начал просто смотреть по сторонам. Воробьи купались в лужах, а, значит, будет тепло. Он все смотрел, с удивлением озираясь и не узнавая город. Тот выглядел совсем другим. По нему шли другие люди, улицы выглядели по-другому. Зачем-то повторил вчерашний маршрут. Вот Сорбонна, Собор Парижской богоматери, еще немного и до величественного Лувра рукой подать. Франк дошел до середины площади и остановился в толпе зевак.
  
  Франк: - Что-то не так!... Что? (бормочет)
  
  Стеклянной Пирамиды, которая должна была стоять в этом месте, не было. Он в ужасе.
  
  Франк: - (бормочет) Снова Дойл!? И пирамида с ним договорилась? Проклятье!
  
   - 16 -
  
  Парк. Знакомая скамейка, а на ней знакомый силуэт. Франк медленно подошел, долго стоял так, ничего не говоря. Дойл тоже молчал, глядя куда-то вдаль. Наконец старик заговорил.
  
  Рональд Дойл: - Вы хотели взять у меня интервью?
  Франк: - Ничего я не хотел!
  
  Долгая пауза. Теперь Дойл испытующе на него смотрел.
  
  Рональд Дойл: - Поздно, юноша. Вы сами ввязались в эту игру, теперь вам играть до конца.
  Франк: - Чего вы от меня хотите?
  Рональд Дойл: - А ведь я вас предупреждал.
  Франк: - Что вам от меня нужно?
  Рональд Дойл: - Пойдемте.
  Франк: - Я никуда не пойду.
  Рональд Дойл: - У вас есть выбор?... Впрочем, вы можете покончить с собой. Так будет вернее.
  
  Дойл встал и медленно начал уходить. Вдруг остановился, обернулся. Франк сделал шаг, потом еще один и еще, но снова замер. Тогда старик продолжил уверенно шагать, не оглядываясь, а Франк, не думая ни о чем, безвольно, словно на привязи, поплелся следом.
  
   - 17 -
  
  Такси остановилось, и они вышли наружу. Франк с удивлением озирался по сторонам. Вокруг старинные дома, редкие прохожие неторопливо проходили. Не было привычной толчеи и пробок, обочины не были заставлены автомобилями, а в воздухе замерло умиротворение и покой, словно они оказались в глухой провинции. Дойл подошел к двери ветхого одноэтажного дома и открыл дверь. Франк молча плелся следом. Они проследовали по пустынному коридору, прошли пару комнат, где находилась нехитрая обстановка и оказались в просторной зале. Дойл медленно сел за огромный стол и кивнул Франку, приглашая его занять место на диване напротив. Комната-склеп, почти не было мебели, а вся стена за спиной писателя была увешена книжными полками, где ни одной книги не было. Посередине занимал место стол, за которым сидел Дойл, еще пару стульев. Комната огромных размеров казалась совершенно пустой. На одной из стен висело множество фотографий, где была изображена какая-то девочка. Нет - вон уже взрослая девушка, а на некоторых снимках - пожилая дама. Их было много. Очень много. Целый коллаж из черно-белых и цветных фотографий в старинных рамках, который напоминал иконостас. Дойл некоторое время молчал, глядя прямо перед собой.
  
  Рональд Дойл: - Как вас зовут?
  Франк: - Франк.
  Рональд Дойл: - Не годится!
  Франк: - Почему?
  Рональд Дойл: - Так называют каждого второго в вашей замечательной стране. Теперь вы будете Луи. Благородно, красиво, лаконично. Старинное имя, почти забытое.
  Франк: - Я не понимаю... Впрочем, это не важно. Вы должны мне кое-что объяснить! Что все это значит? Что со мной происходит? Зачем вам это и чего вы от меня хотите, черт возьми?
  
  Лицо Дойла передернуло, было видно, что Франк его раздражал.
  
  Рональд Дойл: - Я думаю, вы уже поняли, что попали в историю.
  Франк: - В какую?
  Рональд Дойл: - В нехорошую. И никто вас сюда не тянул. Бывают вещи, юноша, за которые приходится платить.
  Франк: - Но, что я вам сделал?
  Рональд Дойл: - Ничего! Иногда не нужно что-либо делать, чтобы оказаться в дурацком положении. Просто вы оказались не в том месте, вот и все.
  Франк: - Так, давайте подробнее, Давайте-ка по существу.
  Рональд Дойл: - А по существу, вы все поймете через некоторое время. Есть вещи, которые не так просто и скоро можно объяснить. Итак...
  
  Он встал и прошелся по комнате, его шаги гулко отдавались от стен пустого помещения.
  
  Рональд Дойл: - Жить вы будете у меня. Там есть комната для прислуги.
  Франк: - Но...
  Рональд Дойл: - Работать будете здесь, за этим столом.
  Франк: - Работать? Что я буду делать?
  Рональд Дойл: - Писать. Вы будете писать свое дурацкое интервью.
  Франк: - Зачем вам это? Вы знаете, что меня уволили и теперь вам не заплатит никто!
  Рональд Дойл: - Заплатит? К черту, Луи, ваше - заплатит! Не в этом дело. Платить вам буду я... небольшую стипендию.
  
  Дойл, выдвинув ящик стола, достал оттуда пачку купюр и бросил на стол.
  
  Рональд Дойл: - Заберите это.
  Франк: - Вы издеваетесь? Вы немного отстали, эти деньги не ходят во Франции уже более десяти лет.
  Рональд Дойл: - Уже ходят.
  Франк: - А Стеклянную Пирамиду у входа в Лувр кто снес? Вы?
  Рональд Дойл: - Пирамиду? Ах, пирамиду. Да и зачем она нужна? Снесли. Ко всем чертям!
  Франк: - Я за эти несколько дней что-то пропустил?
  Рональд Дойл: - Можно сказать и так. Уберите это.
  
  Франк, ничего не понимая, сунул деньги в карман.
  
  Франк: - А где будет напечатано это интервью?
  Рональд Дойл: - Теперь это ваши проблемы... Не знаю... Об этом позже. Намного позже.
  Франк: - Но я не могу оставаться у вас. У меня жена, дети! Мне нужно искать работу, забирать из ремонта машину...
  Рональд Дойл: - Можете. Считайте это командировкой... на тот свет.
  
  Дико захохотал, потом замер и зло уставился на Франка.
  
  Рональд Дойл: - И последнее, малыш Луи! Запомни, у тебя больше нет машины, нет жены и детей, дома нет, ничего! Ты никто и ничто! И только от тебя будет зависеть, вернешься ты в свою жизнь или нет, сможешь ли ты это сделать, бездарность ты и тряпка или заслуживаешь чего-то в этой жизни... Все!
  
  Долгая пауза.
  
  Франк: - Но...
  Рональд Дойл: - А если нет - закончим все прямо сейчас, проваливай и чтобы я больше тебя не видел. Теперь все!
  
  Он сел за стол и вновь уставился прямо перед собой, глядя на руки. Было видно, как он устал. Франк молчал, не зная, что ему делать. Он сходил с ума. Вдруг ему стало страшно, мурашки побежали по спине, холодный пот выступил на лбу. Он сорвался с места и кинулся к выходу, но остановился...
  
  Франк: - Я... Мне... Я должен подумать... Я вернусь, но не сейчас... Я скоро...
  
  Он пробежал через все комнаты, выскочил на улицу, жадно глотнув свежий воздух.
  
   - 18 -
  
  Он долго стоял на пустынной улице, по которой изредка проезжали автомобили. Наконец увидел такси и махнул рукой.
  
  Франк: - Вы принимаете к оплате французские франки?
  
  Хохот таксиста.
  
  Таксист: - Только японские Йены!
  Франк: - Да? Извините.
  Таксист: - Садитесь же! А какие франки еще я должен принимать? Была долгая вечеринка, дружище? Не вспомните, в какой стране проснулись? (хохочет)
  Франк: - То есть, эти деньги вы у меня возьмете?
  Таксист: - Да, месье, конечно.
  
  Пока Франк садился в машину, тот снова зашелся смехом.
  
  Таксист: - А месье, шутник! Вы не из Шапито?
  Франк: - Нет...
  
  Едут.
  
  Франк: - Вы не знаете название улицы, где я к вам сел? Нужно бы запомнить... На всякий случай!
  
  Теперь таксист смотрел на него с жалостью. Он записал на бумаге улицу, номер дома и протянул ему.
  
  Таксист: - Ах да, город написать забыл... Или запомните? Город этот называется Париж. (нервно хохотнул)
  Франк: - Спасибо.
  
   - 19 -
  
  Жоан открыла дверь, удивленно на него посмотрев. На этот раз она не улыбалась.
  
  Жоан: - Вы хотите попросить денег еще?
  Франк: - Нет-нет!... Вот, хотел вернуть долг.
  Жоан: - Так быстро?... Украли?
  Франк: - Заработал.
  
  Франк внимательно на нее смотрел, не в силах отвести глаз, словно видел впервые. Жоан заметила этот взгляд и с беспокойством спросила.
  
  Жоан: - У вас все в порядке?
  
  Он молчал, продолжая ее разглядывать. Так продолжалось достаточно долго.
  
  Франк: - Да... Да, все хорошо,... то есть, нет. Извините... Прощайте...
  
   Хочет уйти.
  
  Жоан: - Постойте! Я только что сварила кофе. Хотите?
  Франк: - Да!!! Да, очень!
  Жоан: - Ну, заходите же!
  
  Засмеялась, заметив его нерешительность. Он вошел в квартиру и в удивлении замер.
  
  Жоан: - Сюда... Проходите в гостиную.
  
  Медленно, озираясь по сторонам, как в музее, он пошел по коридору. Жоан исчезла и очень скоро появилась с двумя чашечками кофе.
  
  Жоан: - Садитесь... Сюда.
  
  Он продолжил озираться, наконец, увидел знакомую вещь.
  
  Франк: - Настоящий буфет! Ему, наверное, лет сто?!
  Жоан: - Около того!
  Франк: - Не захотели избавиться?
  Жоан: - Разве можно? Это память о дедушке. (трогательно)
  Франк: - Дедушке...
  Жоан: - Вы забыли представиться. Как вас зовут?
  Франк: - Луи... То есть, Франк!
  Жоан: - Так Луи или Франк? (засмеялась)
  Франк: - Франк. Конечно Франк!
  Жоан: - А откуда вы узнали мое имя? Вы следили за мной?
  Франк: - Нет. Так мне показалось.
  Жоан: - И вы не ошиблись! Вы медиум?
  Франк: - Нет... То есть,... иногда я могу отгадывать имена...
  
  Он уставился на нее и, не отводя глаз, долго молчал.
  
  Франк: - Например, вашего дедушку звали...
  Жоан: - Как?!
  Франк: - Сейчас скажу... Поль!
  Жоан: - Да!?
  Франк: - А вашу маму зовут... Мадлен!
  Жоан: - Да! Но...
  Франк: - А отца Жан...
  Жоан: - Да. Удивительно!... Откуда вам это известно?
  Франк: - А вашего сына...
  Жоан: - Нет, вы не медиум, Луи! (смеется) На этот раз вы ошиблись, месье Франк! У меня нет сына.
  Франк: - Нет?
  Жоан: - Нет.
  Франк: - И дочери?
  Жоан: - У меня нет детей. А сейчас вы назовете имя моего мужа и узнаете, есть он у меня или нет. Это такая игра? Да, месье Луи-Франк? Так вы знакомитесь с девушками!
  Франк: - Нет.
  Жоан: - У меня нет мужа. Вернее был, но мы с ним давно расстались, вы это хотели узнать?... Но как вы отгадали имена моих родных!? Это чудо!
  
  Долгая пауза. Смотрят друг на друга.
  
  Жоан: - А теперь попробую отгадать я. Я знаю имя вашей девушки. Ее тоже зовут Жоан.
  Франк: - Вы правы.
  Жоан: - Она сбежала от вас из-за того, что вы ей изменили с некоей блондинкой, и вы случайно в поисках ее попали ко мне. Верно?
  Франк: - И да, и нет.
  Жоан: - Я ошиблась?
  Франк: - Не совсем. Ее действительно зовут Жоан.
  Жоан: - Ну вот.
  Франк: - Но я не изменял ей.
  Жоан: - А те ужасные фотографии?
  Франк: - Это подделка. Меня подставили.
  Жоан: - Кто?
  Франк: - Не знаю.
  Жоан: - Зачем? Вы кого-то обидели, оскорбили? Натворили что-то ужасное?
  Франк: - Нет.
  Жоан: - Тогда зачем они сделали это?
  Франк: - Не знаю. Знаю только одно - я ей не изменял... Вы мне верите?
  Жоан: - Конечно!
  Франк: - А она мне не верит...Почему?
  Жоан: - Дура.
  Франк: - Вы так считаете?
  Жоан: - Конечно!
  Франк: - Почему?
  Жоан: - Если человек любит - он верит. Все очень просто.
  Франк: - Все просто.
  Жоан: - Вы ее любите?... А она вас?... Простите меня, что вы решили делать дальше?
  
  Он долго смотрел в эти глаза.
  
  Франк: - Ее зовут Жоан, вас тоже. Она мне не верит, вы верите..., поэтому я остаюсь с вами. Если, по вашей логике, вы верите, значит, сможете полюбить. Все очень просто!
  Жоан: - У вас детские представления о любви, если бы все было так просто... Кофе понравился?
  Франк: - Очень!
  
  Встает.
  
  Франк: - Я никогда не пил такой чудесный кофе. Вы волшебница, Жоан.
  Жоан: - Спасибо.
  
   Тоже встает. Она проводила его до входной двери, открыла ее и замерла у порога. Франк обернулся.
  
  Франк: - А вы действительно не хотите выбросить тот старинный буфет?
  Жоан: - Не хочу.
  Франк: - И у вас действительно никого нет?
  Жоан: - Луи... Франк... У вас все будет хорошо. Вы обязательно помиритесь. Все получится. Прощайте.
  Франк: - Прощайте... Мы еще увидимся?
  Жоан: - Я не медиум. И будущего я тоже не знаю... (смеется) Передайте привет Жоан!
  
   - 20 -
  
  Он снова поймал такси и, пока они ехали, внимательно смотрел по сторонам. Таксист включил радио и в салон ворвались звуки чудесной мелодии. Пела Далида. Франк взглянул на магнитолу, на месте которой увидел допотопное радио. На панели не было навигатора, даже сотового телефона. Снова посмотрел в окно, где проезжали редкие машины. На таких ездили лет эдак сорок назад. Ретро машины! Люди шли по тротуарам не торопясь и не толкаясь. Одеты они были в старомодную одежду. Только консервативные наряды, длинные юбки и платья у женщин и строгие пиджаки и плащи у мужчин. Ретро-парижане! На домах старомодные плакаты и вывески. Ретро-Париж!
  
  Франк: - А какой сейчас год?
  Таксист: - 2014, месье!
  
  Это был пожилой таксист. Видимо за долгие годы работы он насмотрелся всякого и привык ничему не удивляться.
  
  Франк: - Вы уверены?
  Таксист: - Конечно. Сейчас октябрь 2014 года... Мы приехали, месье. С вас 25 франков.
  
  Он остановился у ветхого одноэтажного строения и повернул рычажок механического счетчика, на котором замерла цифра 25.
  
   - 21 -
  
   Неподалеку он заметил телефонную будку и направился к ней. Он вошел в нее, прикрыв за собой дверь. Теперь с недоумением смотрел на телефонный аппарат, соображая, как им пользоваться. Наконец набрал номер и опустил в отверстие мелочь.
  
  Франк: - Мама, это я!
  Мама: - Луи, дорогой!? Что случилось?
  Франк: - Мама, как ты?
  Мама: - Все в порядке!... Что произошло?
  Франк: - Нет, ничего.
  Мама: - Я же слышу, у тебя встревоженный голос!
  Франк: - Все хорошо, мама. Как твои дела?
  Мама: - Почему ты спрашиваешь?
  Франк: - Вполне естественный вопрос.
  Мама: - Но ты мог задать его полчаса назад, когда уходил... Луи, мальчик, ты себя хорошо чувствуешь?
  Франк: - Конечно, мама.
  Мама: - Конечно! Ты плохо позавтракал! Ты много работаешь! Кстати, хорошо, что позвонил. Вечером, когда будешь возвращаться из редакции, купи в лавке козьего сыра, я приготовлю твой любимый салат.
  Франк: - Салат?... Это тот - с сыром, помидорами и кукурузой?
  Мама: - Ну, конечно! А какой еще? Или надоел?
  Франк: - Нет, мама, нет. Это замечательный салат. Ничего вкуснее я не пробовал.
  Мама: - Наглый врунишка! И когда уже появится женщина, которая будет тебе готовить,... а мне рожать внуков!
  Франк: - Мама!?...
  Мама: - Так! Умолкаю! Знаю, что ответишь! Не лезу, не сую нос, ничего не говорю. Твоя жизнь! Вечером жду тебя с сыром!
  Франк: - Хорошо.
  Мама: - С папой говорить будешь?
  Франк: - С папой?! (он потрясен)
  Мама: - Постой!... Он пьет кофе, читает любимую "Франс Суар" и машет рукой. Не до нас ему, Луи! До вечера, мой мальчик!
  Франк: - До вечера, мама. Пока.
  Мама: - Пока... Луи, а ты зачем позвонил?
  Франк: - Так. Хотел спросить, что нужно купить.
  Мама: - Уже забыл?!!! Сыра! Триста грамм козьего сыра!
  Франк: - Забыл. (смеется)
  Мама: - Ох! Пожалуй, я куплю сама. Пока, Луи!
  Франк: - Пока.
  
   - 22 -
  
  Кабинет Рональда Дойла.
  
  Рональд Дойл: - Все? Набегались?
  Франк: - Я хотел...
  Рональд Дойл: - Мне наплевать на то, что вы хотели. Если пришли, давайте работать и не задавайте лишних вопросов или до свидания!... Ну и что вы можете, журналист Луи? Чему вас научила жизнь? Сколько вы стоите?
  
  Франк молчит.
  
  Рональд Дойл: - О чем вы писали, какие вам доверяли темы, в каком отделе работали?
  
  Франк молчит.
  
  Рональд Дойл: - Какой репортаж у вас был последним? О чем?
  Франк: - О зоопарке!
  Рональд Дойл: - Господи, с кем я связался... Берите ручку, бумагу и садитесь к столу.
  
  Франк сел и взял из подставки ручку.
  
  Рональд Дойл: - Бумагу.
  Франк: - Что?
  Рональд Дойл: - Писать на чем будете? Бумагу берите!
  Франк: - Ах да. Бумагу.
  Рональд Дойл: - Слушаю вас?... Что вы молчите, месье журналист? Спрашивайте!... Вы онемели?
  Франк: - Не смею задавать лишних вопросов! Вы же сами только что об этом просили.
  Рональд Дойл: - Так задавайте их по-существу.
  Франк: - Мне нужен врач.
  Рональд Дойл: - Что?
  Франк: - Мне срочно нужен врач.
  Рональд Дойл: - Что с вами?
  Франк: - Я только что разговаривал со своим отцом.
  Рональд Дойл: - Ну и что?
  Франк: - А то, что уже год, как он ушел из жизни.
  Рональд Дойл: - Да?... Такое иногда случается. Так радуйтесь!
  Франк: - Что случается? В эту минуту где-то далеко в Провансе на кухне квартиры, где прошло мое детство, сидит отец, читает "Франс Суар", газету, которая обанкротилась и была закрыта два года назад и пьет кофе. Отец, который ушел из жизни год назад... Мне нужен психолог или кто там бывает еще...
  Рональд Дойл: - Вы думаете, что сошли с ума?... Поверьте на слово, с вами все в порядке. Скорее, это мир вокруг нас сошел с ума. Скоро вы все поймете.
  Франк: - Но...
  Рональд Дойл: - Я не желаю больше слушать ваши бредни. Работать! Слушаю вас!
  Франк: - Извольте... Где и когда вы родились? Как прошло детство? Где учились? Кто ваши родители?
  Рональд Дойл: - Банально и не интересно. Пишете о великом человеке, а спрашиваете ерунду.
  Франк: - Детство по-вашему ерунда?
  Рональд Дойл: - Детство... Хорошо, пишите:
  До семи лет жил в Ирландии, где и родился. Отец - мясник, мать портниха. Брат отца переехал в Америку, а через несколько лет позвал нас к себе. Он был торговцем зерна и успел сколотить небольшое состояние... Учился в школе,... в нескольких школах. Родители постоянно меняли места работы. Времена были тяжелые. Мы часто переезжали. Мой дядя не мог содержать нашу семью, поэтому приходилось много работать. Что еще?... Потом колледж. Там я начал писать. Отец хотел, чтобы я стал адвокатом. Колледж не закончил, отправился в военное училище, а потом, когда исполнилось 18, попал на фронт. Шел 1945 год. Западная Германия. Там служил писарем при штабе. Кампания продолжалась недолго, нас скоро вернули, после чего из армии ушел...
  Франк: - Я не успеваю!
  Рональд Дойл: - Что?
  Франк: - Вы не дадите мне нормальную ручку? Я не могу этим писать!
  Рональд Дойл: - А эта чем не подходит?
  Франк: - Из нее вытекают чернила! Вот, капля упала на бумагу...
  Рональд Дойл: - Капля?!!! Это, юноша, не капля, а клякса. Вы не знаете такого понятия?
  Франк: - Дайте пожалуйста мне нормальную ручку. Шариковую. Я не могу этим писать!
  Рональд Дойл: - Пиши, двоечник! Выводи свои каракули! Учись!... Капля!
  Франк: - Вы издеваетесь?
  Рональд Дойл: - Эти кляксы не гнушались ставить на свои рукописи Байрон или Пушкин! Капли! Пиши! Журррналист!
  Франк: - Средневековье какое-то! Вы мне еще дайте гусиное перо!
  Рональд Дойл: - Так, продолжим... Детство... К черту детство... Даю вам пятнадцать минут. Перепишите начисто, сформируйте фрагмент и покажите мне. Хочу знать, на что вы способны!
  Франк: - Это скоро пройдет?
  Рональд Дойл: - Что?
  Франк: - То, что происходит со мной. Когда это пройдет? Может быть, мне подсыпали галлюциногены? Это ваша работа? Когда вы это сделали?
  Рональд Дойл: - Еще слово и я выкину вас на улицу.
  Франк: - На улицу?... Нет!!!... Вы что-то знаете, но не говорите.
  Рональд Дойл: - У вас пятнадцать минут!
  
  Дойл вышел из комнаты. Потом вошел.
  
  Рональд Дойл: - Давайте. (брезгливо) Какая мазня! (читает)
  Детство гениального писателя середины 20-го столетия было далеко не безоблачным. Он родился в Ирландии, где его взору представали бескрайние поля, заливы, покрытые призрачным туманом, облака, лежащие на полях и холмах. Это было сказкой малыша. Его волшебным миром. Семья имела небольшой, но стабильный достаток, жила в крошечном провинциальном городке, где был свой дом и работа, налаженная жизнь, но... И почему случаются эти но? К сожалению, сказки кончаются - таков закон! Его дядя, который несколько лет назад покинул родину, уехав на далекий запад, написал им письмо. Семейный совет был недолгим. А вдалеке брезжила сказочная земля, которая манила и притягивала, она звала, давая надежду на безбедное будущее, и заставляла бросить все и начать с самого начала. Американская мечта! Так они и поступили. Тем более, что брат его отца к тому времени сумел сколотить неплохой капитал.
  - Я не могу содержать твою семью, - сказал тот его отцу спустя две недели по приезду. Пора браться за дело.
  И они начали искать работу.
  - Я не могу больше размещать вас в своем доме!
  И они начали искать жилье. А два брата-близнеца, еще недавно не разлей вода, теперь превратились в настоящих американцев, в жителей великой свободной страны, где каждый отвечал... только за себя. Запад оказался диким.
  Они переезжали с квартиры на квартиру, пока не оказались в районе, где жила беднота. Возвращаться назад? Поздно. Дом был продан и на родине их не ждал никто. А деньги, привезенные с собой, к этому времени закончились. Снова тяжелый труд. Мать и отец с утра до вечера на работе, а малыш, которому всего семь лет, предоставлен самому себе. Он сменил не одну школу, но продолжал учиться. В толпе сверстников он выделялся высоким ростом и тщедушным телом, за что его часто били. Лицо его покрывали прыщи, а за это били особенно жестоко, но он учился за себя постоять. А как иногда хотелось наесться досыта, сходить в кино, познакомиться с девчонкой, но в кармане было пусто, а на лице все те же прыщи. Иногда, проходя мимо лавок, он хватал батон хлеба или яблоко и убегал, но его находили и снова били... Так прошли лучшие годы его детства. Потом колледж. К тому времени отец сумел заработать немного денег, и теперь все силы отдавал, чтобы вытащить сына с этого дна. Появились новые увлечения, привязанности. А как хотелось взять девчонку, завести в темный уголок, задрать ей юбку... Но снова этот несуразный рост, пустой карман и проклятые прыщи. Тогда юноша начал писать рассказы. И тут произошло чудо. Он больше ничего не хотел. Он мог написать себе и дикий запад, который клонился к его ногам, и восхитительных юных дев, которые бросались в его объятия, а главное, мог написать богатство. Наконец у него было все. За неуспеваемость его выгнали из колледжа, а отец, узнав об этом, выкинул из дома. Так началась новая жизнь - он стал бездомным бродягой. Однажды, проходя мимо одного уважаемого ведомства, он увидел объявление о наборе рекрутов в военное училище. Проблемы решались сами собой. Полный пансион и довольствие, крыша над головой, а писать он сможет везде! Так в шестнадцать лет он стал курсантом. А через два года их курс в полном составе отправили в Германию. Шел 1945 год. Ему исполнилось 18 лет. Как писал Курт Воннегут - это была война детей. Детство великого писателя на этом закончилось безвозвратно и навсегда...
  
  Дойл положил бумагу на стол и медленно прошелся по комнате.
  
  Рональд Дойл: - Вы бывали в Ирландии?
  Франк: - Нет.
  Рональд Дойл: - Тогда откуда вам известно про облака, холмы, ирландские туманы?
  Франк: - Облака и холмы есть везде.
  Рональд Дойл: - Сколько вам лет, юноша?
  Франк: - Тридцать.
  Рональд Дойл: - Откуда вы все это знаете, черт побери? Я никому этого не рассказывал!
  Франк: - Обычная судьба заурядной иммигрантской семьи.
  
  Дойл какое-то время молчит.
  
  Рональд Дойл: - Что же, ничего серьезнее в вашей газете, чем писать о зоопарке, вам не доверяли? Были на подхвате?
  Франк: - Я сам выбрал эту тему!
  Рональд Дойл: - Сами? Зачем? Ничего интереснее не нашлось?
  Франк: - Я писал репортаж о жирафе...
  
  Дойл хрипло смеется.
  
  Франк: - Да! О жирафе! О том, как его убили!
  Рональд Дойл: - Кто?
  Франк: - Руководство зоопарка!
  Рональд Дойл: - Зачем?
  Франк: - Он оказался лишним. Некстати родился. За ним некому было ухаживать, негде содержать и нечем кормить.
  Рональд Дойл: - Замечательно!
  Франк: - А убили его на глазах детей, которые в этот момент были в зоопарке, а потом служащие при всех разрезали его тушу на части и скормили тиграм.
  Рональд Дойл: - Прекрасно!
  А через два месяца этих тигров тоже убили.
  Рональд Дойл: - Почему?
  Франк: - Расплодились. Их стало слишком много.
  Рональд Дойл: - А кому скормили их?
  Франк: - Детям... То есть, посетителям. Теперь, почти при каждом зоопарке есть ресторан с меню экзотической кухни.
  Рональд Дойл: - Куда можно заранее позвонить и заказать мясо... розового фламинго?
  Франк: - Что-то в этом роде.
  Рональд Дойл: - Розовый бифштекс!
  Франк: - С розовой кровью.
  Рональд Дойл: - Что же, ваше интервью имело успех, прошло на ура?
  Франк: - Его не поместили в номер.
  Рональд Дойл: - Почему?
  Франк: - Сказали, что тема не актуальна. Это гуманно - убивать лишних животных.
  Рональд Дойл: - Гуманно?
  Франк: - Ведь мы питаемся мясом свиньи или коровы, почему же нельзя убить носорога или слона?
  Рональд Дойл: - Вы согласились с этим?
  Франк: - Что я мог сделать?
  Рональд Дойл: - А что вы думаете сами на этот счет?
  Франк: - Наверное, они правы.
  Рональд Дойл: - И вы стали бы есть того жирафа?
  Франк: - Я? Нет.
  Рональд Дойл: - Почему?
  Франк: - Потому что у него было имя, потому что его любили, черт возьми, на него ходили смотреть тысячи людей.
  Рональд Дойл: - А потом зарезали... Оторвали голову. (бормочет) Скоро они начнут питаться человечиной, и делать это, как само собой разумеющееся.
  Франк: - Вас так взволновала эта история?... Вас беспокоит судьба животных? А людей?... Вы держите меня в заложниках?
  Рональд Дойл: - Я здесь не причем. Вы оказались заложником ситуации, не более того... Так. Дальше вы будете писать сами, я буду только предоставлять необходимые факты, а потом проверять... Где вы учились?
  Франк: - На журфаке.
  Рональд Дойл: - Хорошо.
  Франк: - Что делать с этим?
  Рональд Дойл: - Оставьте. Только вымарайте кусок с Куртом. Не трогайте этого парня. Наша история не имеет к нему никакого отношения... Все... На сегодня хватит, ступайте к себе, завтра продолжим.
  
  Дойл отвернулся к стене, где висело множество фотографий.
  
   - 23 -
  Кабинет.
  
  Рональд Дойл: - Я посмотрел ваши каракули за те три дня, которые вы у меня провели. Пишите аккуратнее - невозможно читать!
  Франк: - Я не могу писать этой ручкой.
  Рональд Дойл: - Вы разучились писать?
  Франк: - Да, уже десять лет я печатаю на клавиатуре.
  Рональд Дойл: - Учитесь заново.
  Франк: - Неужели трудно поставить на этом столе компьютер?
  Рональд Дойл: - Компьютер? У меня нет компьютера. На кой черт он мне нужен?
  Франк: - Так купите. Неужели вы себе не можете этого позволить?
  Рональд Дойл: - Перебьетесь.
  Франк: - Тогда пишите сами.
  
  Дойл зло на него посмотрел, но ничего не сказал.
  
  Франк: - Нет компьютера, нет шариковой ручки... Почему у вас нет ни одной книги? Пустые полки! Интересно, чьи книги должны здесь стоять? Кто удостоился такой чести?
  Рональд Дойл: - Мои.
  Франк: - Ваши? Вы написали что-нибудь еще?
  Рональд Дойл: - Нет!!!
  Франк: - Нет!? А знаете, вы могли бы поставить сюда свою книжку. Одну! А можно много своих книжек с одним и тем же названием. Получилось бы очень красиво. Сюда их поместилось бы не менее тысячи! Кстати, почему вы больше ничего не написали? И куда вы исчезли на целую жизнь? О вас полвека никто ничего не слышал! Говорили, что вы покончили с собой или куда-то сбежали. А может быть вы преступник?... Убийца? Да, убийца! Совершили ужасное преступление и скрылись! Как я раньше этого не понял! А теперь и меня втянули в свои дела!
  Рональд Дойл: - Сегодня ты слишком разговорчив, Луи. Осмелел? Опережаешь события. Твое дело, не болтать, а писать...
  Франк: - Господин, Рональд Дойл! Вы писатель с мировым именем. Зачем я вам нужен? Вы можете сами все написать, но заставляете это делать меня... А потом все рвете! Это уже не интервью, а целая книга! Мы так не договаривались! Может, пора закончить с этим и все мне объяснить?
  Рональд Дойл: - Закончили! Идите.
  
  Франк замолчал и уставился в стол. Вдруг испуганно пробормотал:
  
  Франк: - Куда?... Нет.
  Рональд Дойл: - На чем мы остановились?
  Франк: - На компьютере!
  Рональд Дойл: - На чем в прошлый раз мы остановились?
  Франк: - На звонке из редакции.
  
  Дойл перелистал рукопись, порвал кипу исписанных страниц, бросив их в корзину, оставил пару листов.
  
  Франк: - Что вы делаете?
  Рональд Дойл: - К черту детство, к черту проклятую войну, дальше продолжим отсюда. (читает) Этот звонок для него стал полной неожиданностью. Ему предлагали прийти в редакцию и поговорить о сотрудничестве. К этому времени он уже успел написать несколько десятков рассказов, которые иногда покупали местные газеты, но говорили почему-то о книге. Романов он не писал, и о какой книге шла речь, не понимал. Может быть, они хотят издать сборник? Все это до него дошло, когда он повесил трубку. На такси он добрался до окраины города...
  
   - 24 -
  
  50-е годы. Черно-белое кино.
  Молодой Рональд (ему 23 года) выходит из такси, с удивлением обнаружив большое круглое здание, которое сиротливо стояло на пустыре. Других строений здесь видно не было. Оно напоминало стадион с множеством входов. Он медленно зашел в подъезд, над которым висела табличка: "Новая литература". Его встретил молодой человек. Мужчине было около тридцати. Тот с улыбкой предложил присесть, и долго, молча его разглядывал.
  
  Майкл: - Так вот вы какой? Совсем еще юный господин. Что же, это даже лучше. Надеюсь, мы быстро найдем общий язык. Меня зовут Майкл. Давайте сразу же перейдем к делу. Мы хотим напечатать вашу книгу.
  Рональд: - Хорошо. А какие рассказы туда войдут? Вот все, что я написал, - и он положил на стол папку со своими работами.
  Майкл: - Нет! Мы будем печатать ваш роман!
  Рональд: - Но у меня нет романов, я писал только рассказы, эссе, фельетоны...
  Майкл: - Будет! Вы напишете роман и мы его напечатаем!
  Рональд: - А почему вы остановили свой выбор на мне?
  Майкл: - Я читал в газете ваши рассказы.
  Рональд: - Но я пока неизвестен. Вы готовы вложить деньги в...
  Майкл: - Да! Это очень хорошо, что вас не знают. Мы начнем с нуля. Очень скоро вы станете популярным писателем, а этот роман принесет вам славу. Главное, что вы чертовски талантливы, а остальное наша работа.
  Рональд: - Но у меня пока нет замысла для большого романа.
  Майкл: - Он есть у нас.
  Рональд: - Я буду писать на заказ?
  Майкл: - Да!
  Рональд: - Но я привык писать только то, что хочу. Говорить о том, что меня волнует. Это мой принцип!
  Майкл: - Сколько вам платили за рассказы местные газеты?
  Рональд: - О!... Десять... Нет! Тридцать долларов!
  Майкл: - Мы заплатим пятьсот! Кроме того, с продаж тиража вы будете получать процент. По рукам?
  Рональд: - Да!!!
  Майкл: - А как же принципы? (смеется) Я не хочу нарушать ваших правил. У вас свои представления о творчестве, не так ли? Мы можем обратиться к кому-нибудь еще...
  Рональд: - Ничего страшного. Я готов к работе!
  Майкл: - Вы готовы на все?
  Рональд: - Да!
  Майкл: - Что же, подпишите договор и начнем... А если вам не понравится тема, если вы не примете ее?
  Рональд: - Я приму все, что вам нужно. Вы сами сказали, что я талантлив, а значит смогу написать и телефонную книгу хорошим литературным языком. Устраивает?
  Майкл: - Да! Это деловой разговор!
  
  Майкл протянул договор.
  
  Рональд: - Но тут написано имя Рональд Дойл? Здесь какая-то ошибка!
  Майкл: - Никакой ошибки! С этой минуты вас зовут Рональд Дойл!
  Рональд: - Но...
  Майкл: - Или что-то не устраивает? Вы же сказали, что готовы на все!
  Рональд: - Да!!!
  Майкл: - Вот и хорошо! (смеется) А свое имя забудьте. Оно вам больше не понадобится никогда!
  
   - 25 -
  
  Кабинет Рональда Дойла.
  
  Рональд Дойл: - Дайте мне!
  
  Дойл увидел, что Франк закончил писать и потребовал у него рукопись.
  
  Франк: - Держите. Можете рвать.
  Рональд Дойл: - Рвать?... Какая мазня!... (читает) Нет, это мы рвать не будем.
  Франк: - А как вас звали на самом деле?
  Рональд Дойл: - Не важно!
  Франк: - Я беру у вас интервью! Почему вы не хотите мне сказать?!
  Рональд Дойл: - Не помню, забыл... Так, это мы оставляем... Продолжим.
  
   - 26 -
  
  50-е
  
  Майкл: - А теперь перейдем к главному!
  
  Майкл медленно прошелся по комнате, помолчал, собираясь с мыслями, потом энергично заговорил.
  
  Майкл: - Это будет непростой роман. Главный герой будет шагать по жизни с широко открытыми глазами, и смотреть по сторонам, словно видит все впервые! Здесь будет и любовь, и страсть, отношение мужчины и женщины. Семья. Да, черт возьми, семья. Матери, братья и сестры. Тот маленький мир, в котором мы рождаемся и живем. Религия. Человек будет ходить по огромному городу, величиной с планету, и смотреть, как золотятся на солнце купола, как отбрасывают тени величественные готические соборы или буддистские храмы, где тысячи, миллионы страждущих молятся своим богам. Будет детство и юность, отрочество, зрелость и старость. Школа! Непременно школа, как колыбель, откуда мы выходим обновленными, прозревшими, и смело, уверенно шагаем по жизни. На страницах вашего романа должны пастись слоны, на которых зиждется вся наша жизнь. Их соберется огромная стая, великое множество, и эти благородные животные будут смело шагать, сминая все на своем пути.
  
  Майкл ненадолго замолчал, бросив взгляд на Рональда.
  
  Майкл: - Вы меня понимаете?
  Рональд: - Сказка!
  Майкл: - В каком-то смысле - да. Мне все равно, какой вы придумаете сюжет. Главное, чтобы ваш герой оказался совершенно голым, раздетым, с обнаженной ранимой душой. Он должен с удивлением взирать на все, словно видит это впервые. На каждой странице он должен делать для себя открытия! Каждый день станет для него откровением. Тогда история оживет и засверкает... Ну что, Рональд! Вы понимаете меня? Это вам не фельетоны писать или эссе. Справитесь?
  Рональд: - Ну,... я не знаю.
  
  Он с восхищением смотрел на Майкла.
  
  Майкл: - Не знаете?
  Рональд: - Да! Конечно! Справлюсь!
  Майкл: - Вот! Это то, что я хотел от вас услышать! Дорогой, Рональд Дойл, начинайте писать прямо сегодня..., нет, уже вчера! Этот роман именно сейчас, как никогда, нужен людям. Пора раскрыть их сердца и посмотреть на мир другими глазами. А ваш герой им в этом поможет!... Даю вам срок неделю... Нет! Три дня! За это время вы придумаете сюжет, определитесь с фабулой и сделаете первые наброски. Что побудило главного героя вести себя так, с какого дерева он свалился, что с ним случилось - я не знаю. Это ваши фантазии. Но, он должен стать ребенком, о котором я вам только что рассказывал. Это главное! Ровно через три дня я вас жду!... (кричит) Что же вы сидите? Время пошло! За работу, мистер Дойл! Мистер, Рональд Дойл!!!
  
   - 27 -
  
  Кабинет Рональда Дойла.
  
  Рональд Дойл: - Закончили?
  
  Его высокая фигура снова нависла над столом.
  
  Франк: - Нет! Не успел!
  Рональд Дойл: - Торопитесь!
  Франк: - Куда?
  Рональд Дойл: - У нас мало времени!
  Франк: - Еще пару фраз.
  
  Через мгновение он отдал рукопись Дойлу. Тот мельком пробежав глазами текст, воскликнул:
  
  Рональд Дойл: - Дальше!
  Франк: - Я устал.
  Рональд Дойл: - Работаем, черт вас подери!
  Франк: - Хорошо, - согласился Франк.
  
   - 28 -
  
  Ночью Рональда разбудил звонок телефона.
  
  Майкл: - Ну, что?
  Рональд: - Что?
  Майкл: - Как, что? Вы придумали сюжет?
  Рональд: - Но не прошло и суток! Вы мне давали три дня!
  Майкл: - К черту три дня! У нас мало времени! Есть какие-то мысли?
  Рональд: - Ну,... в общем, да.
  Майкл: - В общем или да?!
  Рональд: - Да, мистер Майкл!
  Майкл: - Через десять минут у подъезда вас будет ждать машина. Спускайтесь!
  
  Он посмотрел на часы. Было половина первого. Рональд быстро оделся и, ничего не понимая, выскочил на улицу. Через мгновение появилась большой черный лимузин. Короткий маршрут через весь город, который безмятежно спал, и вот уже показался знакомый пустырь, а на нем здание огромных размеров. Окна почти всех помещений светились.
  
  Майкл: - Рассказывайте! (весело и жизнерадостно)
  Рональд: - История такая! Некий господин... Нет, не господин... Совсем еще молодой человек попадает в удивительную историю. Для него наступают тяжелые времена. Такое случается - это называется черной полосой. Его безжалостно гонят с работы, по нелепой случайности он ссорится с женой, уходит из дома, оказывается на улице, и наконец его грабят, забирая последние деньги, которые были у него в кармане...
  Майкл: - Замечательно! Продолжайте.
  Рональд: - Он один, у него нет друзей, родные живут далеко, в другом городе, в другом штате, но помочь они ему вряд ли смогут, поскольку сами считают последние центы. Да и денег на дорогу у него нет. Так, еще совсем недавно успешный человек, становится бездомным бродягой. День и второй, неделя и другая. Он на краю пропасти. Он с таким трудом закончил колледж, получил образование, но найти работу не так просто. И вот уже объедки у ресторанов и скамейки в парках, где он проводит ночи. Что делать? Покончить с собой? Он уже готов на это, остается только решить, как? Но вдруг останавливается и начинает размышлять. Начинает задавать себе вопросы, на которые раньше не отвечал, просто не хотел! Кто он? Зачем он здесь? Зачем все это?...Человек шагает по своему городу, по стране, по большой круглой планете, снова и снова спрашивая себя - зачем?!!! Нет, он не сломлен! Теперь он с трепетом ценит каждое мгновение, с удивлением понимая, что где-то есть бог, который непременно поможет, знает, что где-то есть мать и отец, семья. Им тоже не просто. Он не хочет быть им обузой, но теперь он стал другим. Он любит свою жену, понимая, как незаслуженно ее обижал, был несправедлив. Вспоминает голодное детство и юность, потом работу, семью. Учебу! Ничего прекрасней тех лет, что провел в школе - у него не было. А эти зануды-учителя! Как он их ненавидел, но теперь все отдал бы за то, чтобы посидеть хотя бы час за партой, переброситься с девчонкой запиской, сходить с ней в кино. А потом первая любовь. Потом вторая и третья. Он был красивым парнем, его любили, он был баловнем, и все ему удавалось, только этого он не ценил. И сейчас, сидя на скамейке в парке под одиноким фонарем, он это понял. А неподалеку возвышается храм. Величественный собор тяжелым набатом возвещает о начале службы, и человек устремляется туда. И вот, стоя среди тысяч, миллионов людей, ощущая их тепло, дыхание, стук сердец, сливающихся в унисон, он чувствует себя не песчинкой, и уже знает, что не зря пришел в этот мир. И люди эти не зря находятся здесь. Сейчас в этом удивительном храме все были вместе. А орган зыбким звучанием, благородно и торжественно вторил этим мыслям - больше ты не один. И иконы, освященными ликами, взирали, придавая уверенность и силы. Больше ты не один! И таким, обновленным, он выходит из святилища, словно побывал в раю. Солнце ему улыбается, повсюду нарядные люди, теперь они кажутся такими родными, близкими, и в этот миг он чувствует невероятную силу, понимая, что все у него впереди! А вон и его жена. Она скромно стоит неподалеку и ждет его! Такая родная, такая близкая... И тогда он...
  - Покончил с собой? ( дико хохочет)
  Рональд: - Что? Вам не понравилось?
  - Я пошутил!... Нет, правда! Вы молодчина, Рональд Дойл! А я был уверен в вас! Я и не сомневался!
  
  Он подошел и крепко пожал ему руку.
  
  Майкл: - Можете не продолжать, идея мне понятна, вы на верном пути... Поедемте!
  Рональд: - Куда?
  Майкл: - Не важно! Вам не все равно?
  Рональд: - Совершенно все равно!
  
   - 29 -
  
  Кабинет Рональда Дойла.
  
  Рональд Дойл: - Оставьте это. На сегодня все,
  
  Франк устало побрел к себе в комнату. Вдруг остановился.
  
  Франк: - Зачем вы упомянули историю, которая случилась недавно со мной?
  Рональд Дойл: - Такая история может случиться с каждым..., (зло) Вы что, не читали мой роман? Вы же сказали, что сделали это!
  Франк: - Я пролистал. Ознакомился...
  Рональд Дойл: - Ознакомились? (кричит) Вы идете брать интервью у великого писателя и изволите не читать его роман? Дилетант! Мальчишка! Вы профессионально непригодны! Нужно бы сообщить вашему редактору!
  Франк: - Некому сообщать. Меня уволили...
  Рональд Дойл: - Уволили.
  Франк: - Так дайте мне его прочитать! Я не смог найти вашу книгу ни в одном магазине! Вас забыли, Рональд Дойл! Давно забыли!
  Рональд Дойл: - Забыли... Нет его у меня.
  Франк: - Как, нет?
  Рональд Дойл: - Нет и все!... Так! Идите!... Пройдитесь.
  Франк: - Пройтись?
  Рональд Дойл: - Да-да, пройдитесь. Что вы здесь сидите? Сходите в кино, покатайтесь на трамвае, выпейте пива, черт возьми! Погуляйте по городу!
  Франк: - Я не знаю.
  Рональд Дойл: - Луи, вы мне надоели, идите к черту, покатайтесь на карусели, сегодня вы мне больше не нужны... Деньги остались?
  Франк: - Деньги?
  Рональд Дойл: - Свободны! Завтра продолжим. Все!
  
   - 30 -
  
  Франк вышел из дома и замер у входной двери. Потом стоял, робко озираясь по сторонам, и не знал, что делать. Вдруг махнул рукой, и через мгновение свободное такси остановилось рядом. Хотел было сесть в машину, вдруг задал водителю вопрос:
  
  Франк: - Месье, вы принимаете французские франки?
  
  В ответ услышал громкий хохот и узнал таксиста.
  
  Таксист: - А город этот называется Париж! Месье из Шапито?! Садитесь. Пора бы сменить шутку! В следующий раз спросите у меня про дукаты или луидоры
  
  Снова захохотал. Наконец успокоился.
  
  Таксист: - Туда же?
  Франк: - Простите?... Почему бы и нет.
  Таксист: - А адрес этого дома вам еще раз записать? (смеется) Чтобы вы не заблудились!
  Франк: - Нет, спасибо, он у меня сохранился.
   - 31 -
  
  Франк несколько раз позвонил в дверь, но в ответ тишина. Выйдя из дома, он уселся на скамейке у подъезда и стал ждать. Ждал долго, озираясь по сторонам, наблюдая за людьми. Они были, словно с другой планеты, размеренно передвигались по улице, многие из них улыбались, разговаривая друг с дружкой.
  
  Жоан: - Это вы?
  
  Перед ним стояла Жоан и удивленно на него смотрела.
  
  Жоан: - Что вы здесь делаете?... Пришли занять денег?... Ах, вспомнила - опять ищете свою Жоан?
  Франк: - Не то и не другое, я жду вас.
  Жоан: - Меня?
  Франк: - Если вы не возражаете...
  Жоан: - Я не знаю...
  Франк: - Если вы не возражаете, Жоан, и если вы не очень заняты, я хотел бы украсть у вас немного времени.
  
  Она помолчала, потом как-то просто воскликнула:
  
  Жоан: - Хорошо...Это свидание? Куда пойдем?
  Франк: - Куда угодно!
  Жоан: - А как же ваша Жоан?
  Франк: - Никак!
  Жоан: - Поднимемся ко мне, выпьем кофе?
  Франк: - Нет!... Давайте пройдемся?
  Жоан: - Хорошо.
  
  Взяла его под руку. Они медленно пошли по его улице. Было очень тепло, солнце согревало, не давая замерзнуть.
  
  Франк: - Вы обедали?
  Жоан: - На работе перекусила.
  Франк: - А я не успел. Все бы сейчас отдал за бургер.
  Жоан: - Бургер?
  Франк: - Да! На вашей улице почему-то не видно ни одного Фаст-фуда! - заметил он.
  Жоан: - Фаст-фуда? Насколько я понимаю, в переводе с английского это означает "быстрое питание"?
  Франк: - Конечно!
  Жоан: - А что такое "бургер"?
  Франк: - Ну как же?!... Бутерброд с сыром, ветчиной, помидором, листьями салата и майонезом!?
  Жоан: - А зачем питаться быстро?
  Франк: - Как, зачем? Можно, не теряя времени, купить такой бутерброд и по дороге его съесть. Это очень удобно!
  Жоан: - Всухомятку?
  Франк: - Можно взять стаканчик газировки.
  
  Она остановилась.
  
  Жоан: - Франк, вы не из Парижа?
  Франк: - Я из Прованса.
  Жоан: - Прованс! И что же у вас в Провансе люди идут по улицам и на ходу, как вы сказали, едят бургеры?
  Франк: - Ну да.
  Жоан: - И запивают водой! Газировкой! А к груди у них, наверное, привинчены подносики, чтобы еда не падала на землю, а они идут и на ходу давятся бутербродами... Без ножа и вилки! Листы салата разлетаются во все стороны, майонез капает. О! Как это интересно! А потом измазанное лицо и руки вытирают полами своего пиджака... А можно и чужого. Ведь вокруг много народу. Те тоже едят бутерброды... Бургеры! И никто не узнает, откуда взялись грязные пятна! А потом, удовлетворив аппетит, все довольные спешат по своим делам... А главное - не теряют времени! Как здорово! Я хочу в Прованс! (смеется)
  Франк: - Вы никогда не ели бургер? (зло)
  Жоан: - Почему же. По утрам я делаю себе бутерброд, но, чтобы зайти в ресторан, заказать... бургер и на ходу его съесть?! Нет, этого я не делала никогда. Даже не знаю, где такое продается! Разве что на вокзале?
  Франк: - Вы много потеряли.
  Жоан: - Франк, вы голодны! Я поняла - вы шутите! Если хотите, мы прямо сейчас пойдем в ресторан и накормим вас! Я составлю компанию! Только есть мы будем медленно, и не так, как у вас в Провансе, а как у нас в Париже. Хорошо!?
  Франк: - Да! Но сначала немного пройдемся. А потом устроим не обед, а ужин. Хорошо?
  Жоан: - Да.
  Франк: - Покажите мне ваш Париж?!
  Жоан: - Пойдемте!
  
  И снова мосты через Сену, величественный Собор, Гревская площадь и Елисейские поля, Триумфальная арка. Наконец остановились у Лувра. Он снова с изумлением смотрел на эту площадь, озираясь.
  
  Франк: - Странно, совсем не видно иммигрантов из арабских стран, Вокруг одни европейские лица.
  Жоан: - Иммигранты? А откуда им в этом городе взяться?
  Франк: - Как? В последнее время огромное количество беженцев приехало в страну, и не только, сюда, но и в другие государства Европы.
  Жоан: - Зачем?
  Франк: - Как зачем?
  Жоан: - Зачем же им ехать сюда, тем более иммигрировать, когда они живут лучше нас. У них нефть, у них огромные деньги. Правда, некоторые посылают сюда учиться своих детей. Но этих не так много.
  Франк: - Странно. Но люди давно бегут из тех мест. Там неспокойно - войны, перевороты, беспорядки.
  Жоан: - Войны? Франк, откуда у вас такие сведения? Войн не было уже около семидесяти лет!
  Франк: - А как же...
  Жоан: - Иммигранты! (смеется) Нет, иногда приезжают их жены, бросают деньги на ветер, покупают французские наряды, парфюм... Я все поняла! Это наверное в Прованс приезжают несчастные шейхи, ставят бедуинские палатки и просят убежища в вашей провинции, скрывая свои миллионы... Миллиарды!
  Франк: - Войн не было семьдесят лет?
  Жоан: - Франк, вы не учились в школе?
  Франк: - Не было ни в Африке, ни в Азии, ни на востоке?
  Жоан: - Нигде, Франк! Или вы снова шутите? В следующий раз предупреждайте, когда говорите серьезно, а когда нет. Войны!... А, может быть, это ваш Прованс постоянно с кем-то воюет? Тайно! Но нам парижанам об этом неизвестно ничего!... Зайдем? (показала на Лувр) Там в двух залах сейчас выставлена новая экспозиция.
  Франк: - Я уже ходил, давайте в другой раз... Жоан, представьте себе, что в этом месте стоит огромная стеклянная пирамида. Прямо посреди площади! Как вам такое - понравилось бы?
  Жоан: - Зачем?
  Франк: - Как зачем? Она переливалась бы в свете ярких прожекторов, видна была бы на многие километры. С Эльфелевой башни казалась бы удивительным зрелищем, привлекая внимание ко дворцу.
  Жоан: - Разве Лувр нуждается в рекламе? Думаю, что в этом священном месте все, что имело смысл построить, было воздвигнуто еще несколько веков назад. А больше ничего и не нужно... Я замерзла, пойдемте ужинать.
  
  Франк снял пиджак и накинул ей на плечи.
  
  Жоан: - Вам будет холодно!
  Франк: - С вами нет.
  Жоан: - Тогда пойдемте быстрее! Так вы простудитесь!
  
  Вдруг отбежала на несколько шагов.
  
  Жоан: - Но если вы настаиваете, я отвезу вас на вокзал и накормлю бутербродами!...
  Франк: - Ну, хватит уже! (смеется)
  
  Жоан неслась все дальше.
  
  Жоан: - Бургерами!!!... И измажу вас майонезом!
  Франк: - Перестаньте!
  Жоан: - И посыплю листами салата!
  Франк: - Все равно догоню!
  
  Наконец он настиг ее, схватил за плечи, повернул к себе, держал так и долго не выпускал, глядя прямо в глаза.
  
  Жоан: - А потом накормлю ужасным плавленым сыром и ветчиной. И что там бывает еще в вашем Провансе? В воинственном Провансе.
  Франк: - Газировка.
  - Да, газировка... И войны...
  Жоан: - Все... Я согрелась... Пойдемте!
  
   Она легко высвободилась, взяла его за руку и медленно повела за собой, а этот чудесный город шумел вечерней праздной толпой, шелестел осенней листвой, освещая прожекторами улицы и площади...
  
  Они подошли к ее подъезду.
  
  Жоан: - И все-таки, какое у вас имя - Франк или Луи?
  Франк: - Теперь уже не знаю сам.
  Жоан: - Можно я буду называть вас Луи?
  Франк: - Можно... А почему?
  Жоан: - Если, конечно, вы не возражаете. Мне так больше нравится. Франк - для вас слишком просто. Как медная монета. А Луи - благородно, красиво! Старинное имя! Вам оно очень подходит.
  Франк: - Значит, Луи!
  Жоан: - До свидания, Луи!
  Франк: - До свидания, Жоан.
  
   - 32 -
  
  Открыв дверь, он пробежал через все комнаты и влетел в кабинет.
  
  Франк: - Теперь извольте мне все объяснить, что это за город? Где я нахожусь? Это не Париж, черт возьми!!! И я не сошел с ума! Объяснитесь, пожалуйста!
  Рональд Дойл: - Это мой Париж!
  
  Дойл отхлебнул большой глоток коричневой жидкости. Потом крякнул и стукнул пустым фужером по столу. Он был совершенно пьян.
  
  Рональд Дойл: - Хотите виски?
  Франк: - Нет.
  Рональд Дойл: - Настоящий ирландский виски, а не какая-то дрянь!
  Франк: - Нет, черт побери!
  Рональд Дойл: - Как знаете...
  
  Дойл выпил еще и тупо уставился прямо перед собой. Только сейчас Франк заметил, что весь стол был завален бумагами, испещренными незнакомым мелким подчерком. Старик ворошил страницы, с ненавистью на них глядя.
  
  Рональд Дойл: - Все не то... Не то, дьявол всех подери... Все пустое!
  
  Дойл скомкал бумаги и начал их безжалостно комкать и рвать. Делал это остервенело и с яростью. Наконец собрал огромную охапку, истерзанных в клочья, страниц, привстал и бросил в урну. Едва не грохнулся на пол, угрожающе зашатался, но устоял и снова плюхнулся на стул.
  
  Рональд Дойл: - Что смотришь? Журррналист! Писать не разучился? Завтра продолжим.
  
  Он плеснул из бутылки виски, поднес стакан к губам, сделал усилие, и, едва не захлебнувшись, осушил его до дна.
  
  Рональд Дойл: - Все!
  
  Голова его упала на стол.
  
   - 33 -
  
  На следующее утро Дойл был молчалив и задумчив, он был изрядно помят и выглядел уставшим. Глаза его были выпученными, руки тряслись.
  
  Франк: - Я был в городе, который вы вчера назвали "вашим" Парижем, объясните, что это значит?
  
  Дойл долго молчал, глядя в пустоту, потом взял корзину с обрывками исписанных листов, отнес ее на кухню, затем вернулся и пробормотал.
  
  Рональд Дойл: - Объяснить? Я уже несколько дней, Луи, пытаюсь это сделать. Наберитесь терпения, всему свое время.
  Франк: - А что это за рукопись, которую вы порвали вчера. Кто ее написал? Вы?
  Рональд Дойл: - Не твое дело. Работаем...
  
   - 34 -
  
  50-е
  Они выскочили из комнаты на улицу, где их уже ждала машина, и сели в нее.
  
  Майкл: - Поехали!
  Водитель: - Куда, сэр?
  Майкл: - В кабак! В самый, черт возьми, дорогой кабак в этой дыре!
  
  Фешенебельный ресторан. Они выбрались из машины, и направились к входу, где гостеприимный швейцар уже радостно кланялся им, стоя у двери.
  
  Рональд: - Майкл, извините, все произошло так быстро. Я забыл кошелек дома.
  Майкл: - Ничего страшного, старина! Я угощаю!... А что, в нашем кошельке что-то завалялось?... Шучу! Гуляем! Нужно отметить нашу встречу!
  
  В ресторане приглушенно играла музыка, в солидных дорогих нарядах сидели редкие посетители. Заняли столик.
  
  Майкл: - Я вас не задерживаю? У вас есть девушка? Наверное, сейчас она одиноко дожидается вашего прихода?
  Рональд: - Девушка? Нет, пока нет!... То есть, сейчас я свободен.
  Майкл: - Что будем пить?
  
  Майкл махнул рукой официанту, который мгновенно подскочил.
  
  Рональд: - Можно пива. (разглядывает меню)
  Официант: - Пива?
  Майкл: - Пива? (смеется) В этом ресторане подают отличный виски! Ирландский виски! Вы ведь родом оттуда?
  Рональд: - Как вы догадались?
  Майкл: - Это было не так уж трудно. (официанту) Знаешь что, дружище? Виски!
  Официант: - Виски, очень хорошо! Что еще?
  Майкл: - И еще виски! А остальное.... Ну, сам знаешь! Мы чертовски голодны! Да, Рональд?
   Майкл: - Итак, предлагаю тост за классика мировой литературы - Рональда Дойла. (выпили) Зови меня просто Майк!
  Рональд: - Зови меня просто Рон.
  Майкл: - Вот и познакомились!
  
  Снова чокнулись и выпили. Сейчас оба уже были явно навеселе. Вдруг Майкл посмотрел в дальний конец зала и помахал кому-то рукой. Оттуда встали трое молодых парней и направились к ним. Следом шла симпатичная девушка. Компания подошла к их столику и радостно поприветствовала.
  
  Фил: - Привет Майк,
  Майкл: - Привет, друзья. Садитесь!
  Джерри: - С радостью!
  
  Все уселись за их столик, а Майкл подозвал официанта. Рональд только сейчас обратил внимание на их длинные волосы. Они были почти до пояса. Обратил внимание на девушку. Она была удивительно красива. Не сводит с нее глаз. Официант принял заказ.
  
  Вивиан: - Кто этот симпатичный мужчина?
  Майкл: - В недалеком будущем выдающийся писатель!... (Рональду) Рот закрой!
  
  Все беззлобно засмеялись, а Рональд смутился.
  
  Том: - (девушке) Видишь, какое ты производишь впечатление! Еще неделя твоей стажировки и все будут падать к твоим ногам.
  Джерри: - К ножкам!
  
   Все опять засмеялись.
  
  Вивиан: - Это тот писатель, о котором ты рассказывал?
  Майкл: - Намного лучше! Тогда я еще не определился с кандидатурой. Он гений. Просто, гений! (Рональду) А это ребята из соседних офисов. Эти трое представляют ансамбль. Кстати, замечательный ансамбль. О них скоро узнает вся страна. А наша красавица - начинающая актриса.
  Вивиан: - Как зовут гения?
  Рональд: - Рональд Дойл!
  Вивиан: - Красивое имя.
  Джерри: ...придумал тебе Майк!
  
  Все громко засмеялись.
  
  Джерри: - Прости, дружище. Нам тоже придумали клички. Джерри!
  Том: - Том!
  Фил: - Фил!
  Рональд: - А как зовут вас?
  
  Она на мгновение замерла, помолчала, посмотрев ему в глаза, и от этого взгляда он дрогнул. Он уже не мог его выдерживать, он был покорен, и она знала это, заметив его смущение.
  
  Вивиан: - Вивиан!
  Рональд: - Удивительное имя.
  Джерри: - Тоже, как понимаешь, псевдоним!
  Вивиан: - Можно просто Виви.
  Рональд: - А меня просто Рон
  Вивиан: - Ронни! Я буду называть тебя Ронни.
  
  Появился официант, который поставил на стол бутылки, стаканы и закуску.
  
  Фил: - Так! Поехали!
  Том: - Со знакомством!
  
  Все опорожнили бокалы и начали шумно, непринужденно говорить. Рональд украдкой смотрел на Вивиан...
  
  Джерри: - Мне надоел этот кантри!
  Том: - Нам нужен рок-н-ролл!
  Фил: - Сыграем?
  
  Троица длинноволосых парней направилась к небольшой эстраде. Музыканты, сидящие там, уступили им места. Джерри взял гитару, Фил направился к барабанам, а Том подсел к роялю. Три удара палочками и зал наполнился сумасшедшей музыкой. Они сыграли несколько мелодий, а редкие посетители ресторана с радостью им аплодировали.
  
  Майкл: - Нравится?
  Рональд: - Очень!
  Майкл: - А ведь этих ребят нашли в дыре. Обыкновенные хипстеры. Сейчас им готовят гастроли. А музыку они пишут сами.
  Майкл: - (девушке) Споешь?
  Вивиан: - Для тебя, Майкл, все, что угодно.
  Майкл: - А для Рональда?!
  Вивиан: - И для двоих спою.
  
  Она снова заглянула Рональду в глаза, встала и направилась к эстраде. Музыканты заиграли медленную тему и она запела...
  
  Рональд: - Кто эта девушка?
  Майкл: - Виви!... Она тебе представлялась.
  Рональд: - Я хотел спросить...
  Майкл: - Есть ли у нее парень? И кто он из этих троих ребят? Никто. Так, гуляют вместе. Она здесь на кинопробах... Еще вопросы?
  
  Рональд слушал, а голос этот волновал, настаивал, он будил в душе невероятные желания, усыплял и снова будил. Майкл встал и с улыбкой направился к ней. Он обнял ее за талию и сделал несколько шагов в медленном танце. Потом повернулся к Рональду.
  
  Майкл: - Потанцуешь?
  
  Рональд покачал головой. Скоро все вернулись к столику и продолжили наливать, о чем-то громко говоря. Рональд больше не пил. Он все чаще смотрел на Вивиан.
  
  Вивиан: - Мальчики, я пойду!
  Джерри: - Посиди! До утра еще много времени!
  Вивиан: - Нет, завтра много дел. ( посмотрела на Рональда)
  Том: - Ну, давай провожу.
  Вивиан: - Не нужно, в этом городе в такое время даже собаки спят. (встала) Возьму такси.
  Рональд: - Я провожу. (вскочил с места)
  Вивиан: - Хорошо.
  Майкл: - С тебя завтра три главы, Ронни! Я позвоню!
  
   - 35 -
  
  Они вышли из ресторана, и холодный воздух остудил их разгоряченные лица.
  
  Рональд: - Тебе куда?
  Вивиан: - В отель.
  Рональд: - Как назло ни одного такси.
  Вивиан: - Здесь недалеко. Пойдем?
  
  Она и взяла его за руку. Потом они медленно шли по городу. Он хотел сказать что-то, но не мог. Ничего в голову не приходило. Он никогда такого не испытывал... Вот показался ее отель. Оставалось несколько сотен метров, уже десятков, всего пару шагов. ВСЕ! Вот и порог ее отеля. Она обернулась, заглянув ему в глаза.
  
  Вивиан: - Рональд Дойл. (улыбнулась)
  Рональд: - Вивиан!
  Вивиан: - Классик мировой литературы... Ронни... Спокойной ночи?
  Рональд: - Спокойной ночи.
  
  Она повернулась, желая ступить в открытую дверь, вдруг сжала его руку и потянула за собой. Через мгновение они оказались в пустом холле, через минуту в ее номере, через секунду ее руки обвивали его шею. Потом Вивиан сбросила с себя платье и увлекла его за собой. Больше он не помнил ничего... Только туман, который застилал глаза и щемящую томную муку...
  
   - 36 -
  
  Утром он не мог выбраться из постели, лежал и смотрел, как она одевается.
  
  Рональд: - Торопишься?
  Вивиан: - Да.
  Рональд: - Иди сюда.
  Вивиан: - Нет.
  Рональд: - Иди ко мне.
  Вивиан: - Ну что?
  
  Она прыгнула в постель и наклонилась.
  
  Вивиан: - Ты помнешь мне платье... Ну все... Вставай! Мне пора!
  Рональд: - Куда?
  Вивиан: - У меня сумасшедший день. Примерка, грим, пробы. Стилист, педагог по вокалу... Пойдем... А, хочешь, оставайся? Спи, потом оставишь ключ на стойке.
  Рональд: - Нет, я тоже пойду... Когда мы увидимся?
  Вивиан: - Когда угодно... (прошептала) Ронни.
  Рональд: - Что?
  Вивиан: - Ты такой странный, ты удивительный Ронни, ты не такой, как все... Рональд Дойл!
  Рональд: - Что?
  
  Она тряхнула головой, словно стряхивая дурман.
  
  Вивиан: - Ничего... Ронни... А ты был ничего...
  
   - 37 -
  
  Едва он успел добраться домой, как услышал звонок телефона.
  
  Майкл: - Где ты пропадаешь?
  Рональд: - Нигде. Ходил в булошную.
  Майкл: - В булошную... Хорошо... Пишешь?
  Рональд: - Пишу.
  Майкл: - О чем?
  Рональд: - О любви.
  Майкл: - О какой?
  Рональд: - О первой любви.
  Майкл: - Понятно!... А детство? Где детство? Почему ты начал с середины?
  Рональд: - К черту детство!
  Майкл: - Ронни, детство ни "к черту", как ты изволил выразиться. Пиши последовательно, развивай тему. С тебя три главы.
  Рональд: - А любовь?
  Майкл: - К черту любовь. (смеется) Пока нам рано говорить о любви. Давай, работай! До связи! И не затягивай - у нас мало времени.
  Рональд: - Конечно, Майк! Я все понял. Я работаю.
  Майкл: - Вот так, Ронни. Хорошо. Работай!
  
   - 38 -
  
  Рональд с шикарным букетом цветов. Вот уже знакомое здание. Прошелся вдоль округлой стены. Подъездов, здесь было десятки. Теперь он медленно шел вдоль длинной стены, читая вывески над подъездами:
  "Новая история", "Новые кулинарные рецепты", "Новое образование". Вот и его подъезд - "Новая литература". Прошел дальше и увидел вывеску - "Музыка будущего", "Религия будущего", "Театр будущего", "Новая наука", "Институт любви", "Школа будущего"... Вдруг замер. "Новое кино" - светилось на вывеске. Рональд смело толкнул дверь и вошел.
  
  Женщина: - Вы кто?
  Рональд: - Мне нужна Вивиан!
  Женщина: - Сюда нельзя!
  
  Заметила букет в его руках и уже мягче повторила.
  
  Женщина: - Нельзя.
  Рональд: - Она здесь?
  Женщина: - Да. Но сейчас она занята.
  Рональд: - Когда она освободится?
  Женщина: - Ох, не знаю. Молодой человек, у нее много работы. Вечером.
  Рональд: - Я подожду?
  Женщина: - Не имеет смысла.
  
  Снова посмотрела на букет.
  
  Женщина: - Скорее всего, вы знаете, где ее можно найти... А сейчас она занята.
  Рональд: - Извините.
  
  Дверь перед его носом закрылась.
  
   -39 -
  
  Потом вернулся домой, сел к столу и рука начала сама водить по белой простыне бумаги. Она рисовала удивительные образы, комкала ее, сминала, но снова разглаживала, продолжая писать. Бумага терпела все, она была океаном, в котором он тонул, и безбрежной пустыней, где дули ветра, была бесконечным зеленым лугом, где в высокой траве утопали два человека, которые, позабыв обо всем, поднимались на невиданную высоту, и уже розовое облако обнимало их, не давая с бешеной скоростью полететь вниз и разбиться. Бумага терпела все... Спохватился к вечеру, схватил букет и выбежал на улицу...
  
   - 40 -
  
  Он влетел в гостиницу и кинулся по ступенькам наверх.
  
  Консьерж: - Сер, лифт работает!
  Рональд: - К черту лифт!... Простите, а Вивиан вернулась?
  Консьерж: - Комната?
  Рональд: - 23.
  Консьерж: - Ключей нет.
  Рональд: - Спасибо!
  
  Побежал наверх. Дверь ее комнаты была не заперта, и он толкнул ее... В постели лежала Вивиан, а рядом с ней был... совершенно голый Джерри! Девушка повернулась, заметив его, и вдруг... улыбнулась.
  
  Вивиан: - А, это ты, Ронни? (нежно)
  
  Он задыхался. Уже хотел броситься на Джерри.
  
  Вивиан: - Ты что?
  Джерри: - Ронни, дружище? Что с тобой?
  Рональд: - Ну ты и...
  Вивиан: - Что с тобой, Ронни? (холодно)
  Рональд: - Что? Ты еще спрашиваешь - что?... Да ты...
  Вивиан: - Ронни, ты все не так понял.
  Рональд: - Что я должен понимать? Что ты можешь объяснить после той ночи? Вчера...
  
  Тут Вивиан улыбнулась и мягко произнесла:
  
  Вивиан: - Ронни, ты все перепутал. Вчера Майкл мне заплатил и попросил провести время с тобой... А ты что подумал?
  
  Она уже смеялась. Смеялись ее глаза, он видел это! И смеялась она над ним! Джерри тоже беззлобно улыбнулся.
  
  Джерри: - Ронни, а если хочешь, иди к нам. Втроем, даже интереснее... Да, Виви?
  
  Вивиан, склонив голову, прищурила глаза и молча, внимательно посмотрела на Рональда.
  
  Рональд: - Сколько?
  Вивиан: - Что?
  Рональд: - Сколько он тебе заплатил?
  Вивиан: - Двадцать пять... Много? (улыбнулась)
  
  Он выронил букет и бросился из номера проч.
  
   - 41 -
  
  Потом слонялся по вечерним улицам и только поздней ночью вернулся домой. Страшно замерз. Он сел на кровать и заплакал... Раздался телефонный звонок, он долго не брал трубку, наконец схватил ее.
  
  Майкл: - Как работа? Почему сегодня не пришел? Завтра привезешь материал?
  Рональд: - Завтра... Майкл, зачем ты ей заплатил?
  Майкл: - Кому?
  Рональд: - Вивиан!
  Майкл: - Ах, Виви?... А что? Хотел сделать тебе подарок... Ронни, что-то не так?
  Рональд: - Подарок?... Тебе это удалось...
  
  Долгая пауза.
  
  Майкл: - Я сейчас приеду.
  Рональд: - Майкл...
  Майкл: - Мы друзья, Ронни, я скоро буду.
  
   - 42 -
  
  Кадры немого кино под музыку: Майкл позвонил в квартиру, потом они оказались в машине и стремительно поехали по улицам города. Потом кабак. Дешевая забегаловка, в которой было масса народу, стоял невообразимый гвалт, люди веселились, пили, на эстраде играла музыка, пели полутрезвые, полураздетые женщины. Сегодня они пили не ирландский виски, а все подряд. Ром и водку, текиллу и пиво, снова ром. Пили много и долго. И молчали...
  
  Рональд: - Кто она?
  Майкл: - Девочка. Красивая девочка из бедной семьи. Нашли ее в одном городке, где она снималась в журналах и на фотках, которые продают на вокзалах. Ну, сам знаешь. А сейчас у нее начинается новая жизнь. Как и у тебя. Это сказка, Ронни. Просто, американская сказка. Нам нужен Рок-н-ролл. Да?
  Рональд: - Да. (шепчет)
  Майкл: - Я и не думал, что этот эпизод так на тебя подействует. Извини, старина, не раскисай. И запомни одно - поделюсь опытом - чтобы освободиться от женщины, ей нужно просто заплатить. Ты меня понимаешь?
  Рональд: - Да, Майк.
  Майкл: - Нам нужен Рок-н-ролл!?
  Рональд: - Да, Майк! Рок-н-ролл...
  
   - 43 -
  
  Проснулся Рональд в незнакомом номере, незнакомого отеля, а рядом с ним по обе стороны лежали две блондинки. Одна из них спала, другая красила губы. Он поднял глаза в потолок, на мгновение задумался, вспоминая. Потом встал и полез в карман, достав кошелек. Девушка лениво сказала:
  
  Девушка: - Твой друг нам заплатил.
  Рональд: - Заплатил?
  Девушка: - Да. Мы честные девушки, нам чужого не надо.
  Рональд: - Сколько? По двадцать пять?
  
  Проснулась вторая девушка.
  
  Девушка 2: - Двадцать пять!? По трешнику, милый. Двадцать пять! У нас не Лас Вегас и даже не Беверли-Хиллз! (вздохнула) По трешнику. А хочешь добавить, валяй.
  
   - 44 -
  
  Офис Майкла. Тот отложил рукопись и задумался. Начал медленно говорить.
  
  Майкл: - Ронни, нам не нужен такой цинизм. Наплевать на то, где ты был, с кем был и что делал вчера. Научись разделять. Я читал твои рассказы. Они отличаются чистотой, наивностью. Когда их читаешь, словно, пьешь из ручья и хочется делать это снова и снова. В этом смысл, старина. Поэтому я и обратил на тебя внимание. Ты не такой, как все. Ты чище, лучше. И герой твой должен быть таким. Он должен быть невероятно обаятельным, должен заражать читателя, заставлять его быть похожим на него. Люди должны всем сердцем полюбить твоего героя, и тогда они... попали! Тем интереснее будет неожиданный финал. У тебя все получится. Забери это, перепиши и завтра приходи. Ты меня понял?
  Рональд: - Да, Майк.
  Майкл: - Точно понял?
  Рональд: - Да, Майк... А как же Рок-н-ролл?
  Майкл: - (смеется) Будет и рок-н-ролл, всему свое время... Не хочешь навестить Вивиан?
  Рональд: - Нет. (резко)
  Майкл: - Почему? (Пауза) Ты взрослый мужчина, ты должен быть свободен. Должен быть сильным, закаленным. Извини, что учу, я немного старше и немного пожил... Как тебе вчерашние красотки?
  Рональд: - Не помню... Нет, все было хорошо. Спасибо, Майк.
  Майкл: - Кстати, возьми пару сотен в счет гонорара, ты должен быть независимым, красивым и свободным. Это главное!
  Рональд: - Но я еще не сделал работу.
  Майкл: - Это аванс. Это твои деньги, Ронни, не волнуйся. У тебя все получится. Ну что, поехали?
  Рональд: - Куда?
  Майкл: - Поужинаем!
  Рональд: - Да?... Конечно, Майк!
  Майкл: - А к Вивиан?
  Рональд: - Нет.
  Майкл: - Нет?!!!
  Рональд: - Нет.
  Майкл: - Слабак! (засмеялся) Поехали. Сегодня гуляем, но завтра работаем! Да?
  Рональд: - Да. (улыбнулся)
  Майкл: - Да?!!! (кричит)
  Рональд: - Да, черт возьми! (кричит)
  Майкл: - Ну, вот так!
   - 45 -
  
  Немое кино:
  Они снова носились весь вечер по кабакам, в одном из них к ним присоединились Том, Джерри и Фил. Рональд с радостью пожал руку Джерри, он не был на него в обиде. Вздрогнул, когда увидел Вивиан. Она разыскала их в одном из баров. Но очень скоро он взял себя в руки и теперь они шумной кампанией безрассудно прожигали вечер. Танцевали, пили, о чем-то говорили, спорили, смеялись, снова пили. В какой-то момент Вивиан схватила его за руку и со словами, - пошли танцевать, - увлекла за собой. Он неуклюже топтался на месте, а она, беспечно хохоча, делала изящные движения, заставляя его повторять. Потом обвила его шею обеими руками и прижалась.
  
  Вивиан: - Все в порядке, Ронни?
  Рональд: - Конечно!
  Голос Майкла эхом: - Ты должен быть мужиком! Независимым, свободным. Это главное!
  Вивиан: - Ронни, если хочешь, пойдем сегодня ко мне.
  Голос Майкла эхом: - Ты должен быть свободным, черт возьми!
  Вивиан: - Ронни, ты слышишь меня? (шепчет)
  Рональд: - Извини, Виви. Что-то болит голова, выпил лишнего. Не сегодня.
  Вивиан: - Ну, как знаешь!
  
  И снова громкая музыка, она выпорхнула у него из рук и теперь с невероятным задором танцевала сумасшедший танец под музыку, которая неслась с эстрады. Играли трое наших музыкантов.
  
  Крики с эстрады: - Нам нужен рок-н-ролл!
  
  Сквозь сигаретный дым, Майкл отрывается от рукописи.
  
  - Вот! Вот, что должно у нас получиться. Ты все правильно понял. Это даже лучше, чем я ожидал.
  
  Картинки немого кино под музыку: Рональд дома за столом пишет роман. Майкл всегда рядом - и в шумных попойках, и в офисе, где они горячо обсуждают каждую страницу написанного. Рональд с Джерри, Томом и Филом. Сердце его замирает, когда он встречает Вивиан. Снова пишет роман. Проводит время с другими женщинами. Вивиан в компании незнакомых мужчин. Снова пишет. Вечерние попойки, музыка, друзья и... Вивиан. Он проходит мимо, стараясь не замечать.
  
  Вивиан: - Привет, Ронни!
  Рональд: - Привет, Виви!
  
  Проснулся на большой кровати в кампании двух незнакомых девиц и Джерри.
  
  Рональд: - Привет Джерри!
  Джерри: - Привет Ронни! (хохочут)
  
  Том научил его курить сигареты. Снова образ Вивиан. Утром он проснулся и видит в кровати рядом с собой Фила. С ужасом оборачивается, но больше никого нет.
  
  Фил: - Привет Ронни!
  Рональд: - Привет Фил! (бормочет) А что это было?
  Фил: - Тебе понравилось, Ронни?
  Рональд: - Не знаю, Фил... Не уверен... Я не знаю... Не помню...
  Фил: - А ты был ничего! Как-нибудь повторим?
  Рональд: - Может быть...
  
  Снова к спасительному столу, он хватает бумагу и начинает яростно писать. Наконец с трепетом отложил рукопись.
  
   - 46 -
  
  Ресторан. Тихая музыка, друзья и снова Вивиан. Спустя какое-то время она взяла его за руку и, не спрашивая, повела танцевать. Обняла, посмотрела в глаза.
  
  Вивиан: - Мои пробы закончились. Завтра я уезжаю на съемки. Придешь ко мне сегодня?
  Рональд: - Приду.
   - 47 -
  
  Музыка. Она любила его так, как не делала это ни одна из женщин, которым он платил. Снова удивительный запах, снова эти руки, распущенные черные волосы на подушке. Рональд был счастлив. Но вот утреннее солнце заглянуло в окно, осветив ее красивое лицо. И тут ему стало страшно. Он смотрел на нее, любовался, и чувствовал, что видит ее в последний раз. Только теперь он понял, как бесконечно любил эту девушку...
  
   - 48 -
  
  Вивиан уже оделась, сидела на кровати такая хрупкая, такая нежная и улыбалась. Он встал во весь свой дурацкий рост, посмотрел на нее, вдруг полез в карман и положил на тумбочке 50 долларов. У него тряслись руки. Вивиан вспыхнула, немного помолчала.
  
  Вивиан: - Ты мог бы этого не делать, я просто тебя пригласила.
  Рональд: - Нет, не мог. (тупо уставился в пол)
  
   Они снова долго молчали.
  
  Вивиан: - Можно спросить, а почему столько?
  Рональд: - Теперь ты стоишь дороже.
  Вивиан: - (грустно улыбнулась) Ты такой же, как все.
  Рональд: - Встретимся, Вивиан, когда я стану великим писателем. Тогда все обойдется без этих несчастных бумажек.
  Вивиан: - Ронни, когда ты станешь великим писателем, любой конгрессмен будет мечтать о том, чтобы целовать мне руки. Прости.
  Рональд: - Ты в этом уверена?
  Вивиан: - Я это знаю. (твердо)
  Рональд: - Прощай.
  Вивиан: - Подожди!
  
  Она встала и вынула из сумочки ручку.
  
  Вивиан: - Поставь мне автограф, великий писатель.
  
  Протянула его пятидесятидолларовую банкноту. Он молча расписался.
  
  Вивиан: - Прощай!
  
  Он хотел уйти, но обернулся.
  
  Рональд: - Вивиан, а ты любишь Рок-н-ролл?
  
  Девушка долго молчала, глядя куда-то в пустоту, потом в последний раз заглянула ему в глаза и прошептала.
  
  Вивиан: - Нет.
  
   - 49 -
  
  Наши дни. Кабинет Рональда Дойла. Он листает рукопись.
  
  Рональд Дойл: - Хорошо... Очень неплохо. Я сделаю из вас, Луи, настоящего писателя!
  Франк: - Я вас об этом не просил.
  Рональд Дойл: - Очень хорошо.
  
  Закончил читать. Франк все это время смотрел на него, не скрывая отвращения.
  
  Франк: - Кем стала ваша красотка? Вернулась на свое дно? Вы потом ее встречали?
  Рональд Дойл: - Не твое дело! (зло рычит)
  
  Вдруг прошептал, подняв глаза кверху:
  
  Рональд Дойл: - Нет, не на дно... Она поднялась на самую вершину, стала настоящей королевой... Королевой кино!... Только не знала, что там грязнее, чем в аду. По ней прошлись своими грязными ногами самые великие, каковыми они себя считали, личности, а потом растоптали ее и уничтожили. Прожила она недолго... Выполнила свою миссию, девочка...
  
  Пауза.
  
  Франк: - Кто она? Я ее знаю?
  Рональд Дойл: - (тихо) Ее знают все... (вдруг закричал) Не ваше дело! Она была чище, чем, каждый из тех, кто ее окружал в смокингах и фраках. Я не дам опорочить ее имя в вашей книжонке!
  Франк: - Это ваша книжонка!... Меня скоро стошнит от ваших откровений!
  Рональд Дойл: - Стошнит? Вас?!
  
  Прищурился и хитро на него уставился.
  
  Рональд Дойл: - Стошнит!!! И это говорите мне вы - дитя своего времени?! А где же толерантность? Где современный взгляд на вещи? Отстали от жизни, Луи? (смеется) Ваш сын в какой класс ходит?
  Франк: - Во второй... При чем здесь мой сын?
  Рональд Дойл: - А при том, что через пару лет он будет посещать уроки, так называемого, сексуального образования. Вы слышали об этом!? А там ему на красивых пестрых плакатах будут показывать половые органы мужчин и женщин. Будут объяснять, как нужно совокупляться, учить, как пользоваться презервативом! Вы об этом не слышали? Вы не знаете, что многие страны прогрессивной культурной Европы уже ввели такую дисциплину. Больше не тошнит? Всего через два года ваш мальчик будет весь бледный возвращаться из школы и задавать вопросы. Вы будете знать, как на них отвечать?
  Франк: - Через два года и посмотрим.
  Рональд Дойл: - А если вы не отпустите его на эти уроки, на вас подадут в суд и посадят в тюрьму. Прецеденты случались! В тюрьму за то, что вы не даете сыну получать образование, а, значит, подвергаете его насилию и нарушаете права! (захохотал)
  Франк: - Может быть, к тому времени все изменится, многие выступают против таких инноваций.
  Рональд Дойл: - Изменится?! Конечно, изменится! Через два года все эти плакаты выкинут за ненадобностью, и будут заставлять детей делать это не понарошку, а по-настоящему. А вы знаете, что некоторые уважаемые депутаты с высоких трибун уже лоббируют закон о защите прав педофилов? О том, что им будет позволительно проводить время с мальчиками. И с девочками! Этот вопрос обсуждают на полном серьезе! Больше вас не тошнит? Сколько лет вашему малышу?
  Франк: - Оставьте в покое моего сына!
  
  Дойл снова захохотал.
  
  Рональд Дойл: - А дочери?
  Франк: - Месье, Дойл!!!
  Рональд Дойл: - Я-то оставлю, а тот, кого будет защищать этот закон, нет! У вас красивые дети, Луи! Я видел их! Ангелочки!
  Франк: - Откуда вы знаете про эту мерзость?
  Рональд Дойл: - Иногда я читаю ваши мерзкие газеты!
  А если вас тошнит - это очень хорошо. Значит, мы на верном пути... Куда же вы?
  Франк: - Куда-нибудь... Мне нужно от вас отдохнуть! Мы два дня безвылазно сидим в этой норе.
  
   Франк выскочил из комнаты, а вдогонку ему слышался безумный хохот старика.
  
  Франк: - Ненормальный! Маньяк!
  
   - 50 -
  
  Франк долго брел по улице, пытаясь позвонить по своему телефону. Завидев какого-то прохожего, спросил:
  
  Франк: - Извините, месье. Вы не посмотрите, у вас есть сеть?
  Прохожий: - Месье?
  Франк: - Я не могу поймать сеть, хотел бы узнать, у вас она есть?
  
   Кивнул на свой телефон. Тот недоуменно на него уставился.
  
  Прохожий: - Нет, месье. У меня сети нет... С собой нет. Но я знаю, куда вам нужно идти. Неподалеку есть магазин, где вы сможете купить и сети, и прекрасные спиннинги, и удочки. Все, что угодно! Замечательный магазин! Вам прямо до угла и налево. Успешной рыбалки!
  Франк: - Спасибо, месье.
  
   - 51 -
  
  Добрался до скамейки злополучного парка и снова достал телефон. Тот не работает. Тогда пошел вглубь зарослей, туда, где несколько дней назад они бродили со стариком. Снова и снова кружил по газону, наконец, вернулся к скамейке. Долго сидел так, наконец встал и направился к выходу.
  
   - 52 -
  
  Франк одиноко стоит у подъезда Жоан. Та идет по улице в сторону дома.
  
  Жоан: - Снова вы?
  Франк: - Жоан, простите меня. Вы не подумайте, что я преследую вас. Если я вам в тягость, скажите, и я оставлю вас в покое!
  Жоан: - Вы пришли просить меня о том, чтобы я вас прогнала?
  Франк: - Я сам не понимаю, что со мной происходит. У меня в этом городе кроме вас никого нет... Я не пытаюсь за вами ухаживать, морочить голову...
  Жоан: - Это я поняла.
  Франк: - Да? Почему?
  Жоан: - Иначе притащили бы какой-нибудь дурацкий букет цветов или коробку конфет.
  Франк: - Ох, простите. Я и не подумал. Сейчас...
  Жоан: - Не надо! (смеется) Поздно!... А что, я не та женщина, за которой можно ухаживать и, морочить, как вы сказали, голову?...
  Франк: - Нет! Ну что вы! Я не то хотел сказать...
  Жоан: - Дурацкий разговор!
  
  Прикоснулась к пуговице на его пиджаке, та осталась у нее в ее руке.
  
  Жоан: - Оторвалась. Хорошо, что заметила. Нужно бы пришить.
  Франк: - Как вам это объяснить?... Мне с вами очень хорошо, спокойно...
  Жоан: - Луи, у вас что-то случилось?
  Франк: - Нет... Не знаю... Я не могу всего рассказать, я сам ничего не понимаю.
  
  Пауза.
  
  Жоан: - Поедемте кататься на карусели!
  Франк: - На карусели?
  Жоан: - Да! Недалеко от Лувра есть старый парк, где находятся аттракционы. Правда, осенью они закрываются, но там есть одна замечательная карусель, которая работает круглый год. Вы когда в последний раз катались на карусели?
  Франк: - Я?... Не помню.
  Жоан: - Поедемте?
  Франк: - Да! (с радостью)
  
   - 53 -
  
  Сейчас Жоан напоминала ему ребенка. Она сидела на лошадке, крепко обхватив ее за шею, а глаза ее светились от счастья. Все время оборачивалась, махала рукой и снова на белом скакуне уносилась прочь. А он плелся следом на несуразном ослике. Потом карусель останавливалась, они бежали за билетами, возвращались и так еще много-много раз.
  
  Франк: - Почему нельзя сразу купить много билетов и не слезать с карусели?
  Жоан: - Нельзя!
  
  Снова карусель.
  
  Жоан: - Фу! Кружится голова!
  
  Пьяной походкой, раскачиваясь из стороны в сторону и размахивая руками, побрела по парку. Потом подошла к скамейке... К той самой! И села.
  
  Франк: - Почему вы пришли именно к этой скамейке?
  Жоан: - Потому что она оказалось ближе всего!?... Садитесь, Луи! Вы себя хорошо чувствуете?
  Франк: - Да.
  
  Он сел рядом и какое-то время они молчали.
  
  Жоан: - Что вы делаете в Париже?
  Франк: - Я в деловой поездке от редакции.
  Жоан: - Вы журналист?
  Франк: - Да.
  Жоан: - О чем вы пишете?
  Франк: - Мне поручили взять интервью у одного писателя, вы знаете такого Рональда Дойла?
  Жоан: - Нет, не слышала. А что он написал? Сколько у него книг?
  Франк: - Одна.
  Жоан: - Молодой начинающий гений?
  Франк: - Можно сказать и так.
  Жоан: - А в какой газете вы работаете?
  Франк: - Вечерний Прованс. (соврал, выдумав первое, что пришло на ум)
  Жоан: - У вас интересная профессия! А как вы это делаете?
  Франк: - Очень просто! Выезжаю на интервью. Общаюсь, задаю вопросы, ищу то, что в человеке ценно. Вы правы - это интересно и не очень сложно. Потом возвращаюсь домой, на компьютере собираю материал и несу его в редакцию.
  Жоан: - У вас дома есть компьютер?
  Франк: - Конечно! Без него невозможно работать. Не писать же гусиным пером!
  Жоан: - Та-а-а-к! А у вас большая квартира?
  Франк: - Не очень, две комнаты. А почему вы спросили? (заметил ее улыбку) Что-то не так?
  Жоан: - И одну из них занимает компьютер! Замечательно! Продолжайте!
  Франк: - Почему, комнату?
  Жоан: - Да, потому что компьютеры размерами с комнату! Черт вас побери! Потому что во Франции есть всего несколько компьютеров, которые стоят в университете, у космонавтов и... И у кого-то еще. Не помню. Я недавно смотрела передачу. А у журналиста Луи тоже есть компьютер. Правительство специально выделило ему это чудо современной техники, чтобы он мог писать репортажи! Только забыло предоставить ему для этого большой дом! (хохочет) Извините, Луи. Вы так интересно рассказываете! Но иногда напоминаете человека с другой планеты или из будущего.
  Франк: - А какой сейчас год?
  Жоан: - Луи! Какой сейчас год?
  Франк: - 2014? (неуверенно)
  Жоан: - Ну, слава богу!... Продолжайте!... Ну, что же вы? Вы журналист! А как вы им стали?
  Франк: - Это наследственное! Мой отец был журналистом. Военным журналистом. Он побывал во многих горячих точках и даже получил ранение... В Югославии. Там он попал под бомбежку...
  Жоан: - А на Югославию напали инопланетяне?
  Франк: - Почему?
  Жоан: - Югославия. Вы можете себе представить, чтобы какой-то сумасшедший бомбил страну, которая находится в самом центре Европы? Опять фантазируете? Луи, зачем вы все время выдумываете?
  Франк: - Да, фантазирую. Простите, Жоан... Неделю назад я попал в аварию и получил небольшое сотрясение.
  Жоан: - Извините, я не знала.
  Франк: - Поэтому иногда...
  Жоан: - Иногда придумываете удивительные истории. Теперь мне все понятно. Так вы перепутали меня с другой Жоан. А, может быть, ее и не было?
  Франк: - Может быть... Но мой отец действительно был журналистом!... Скажите, а ваша мама работает врачом?
  Жоан: - Да!? Откуда вы знаете?
  Франк: - Авария. Странная авария...
  Жоан: - И теперь вы умеете отгадывать имена и не только! Чудеса!
  Франк: - Да, чудеса.
  Жоан: - А когда закончится ваша поездка? Сколько вы еще будете в Париже?
  Франк: - Не знаю... Никогда! Иногда мне кажется, что я буду делать это вечно!
  Жоан: - Опять выдумаете, Луи. Пойдемте, становится прохладно. Вы должны себя беречь!
  
   - 54 -
  
  Снова ее подъезд, снова он смотрит на эту удивительную Жоан. Франк смущен, он не знает, что ему делать.
  
  Жоан: - Пойдемте, я пришью вам пуговицу.
  Франк: - Да?
  Жоан: - Да.
  
  Потом он робко сидел в незнакомой комнате, с удовольствием наблюдая за незнакомой Жоан. Вздрогнул, заметив, что иголку с ниткой она достала из старинной жестяной коробки, которую он прекрасно помнил. Она сохранилась еще со времен бабушки Жоан. Все продолжал смотреть на эти руки, которые ловко делали свою работу... Через несколько минут, закончив, она весело сказала:
  
  Жоан: - Ну вот. Теперь будет держаться вечно. Держите!
  Франк: - Все?
  Жоан: - Да.
  Франк: - А можно...
  Жоан: - Нет... Франк, мы же договорились, что вы за мной не ухаживаете и не морочите голову. (улыбнулась) А если в следующий раз появитесь с цветами - я вас прогоню. Хорошо?
  Франк: - Да.
  Жоан: - Да?
  Франк: - Да...
  Жоан: - Что?
  Франк: - А почему - Франк?
  Жоан: - Не знаю... Почему - не знаю. Сегодня так. Сегодня - вы Франк. Спокойной ночи.
  Франк: - Да.
  
   - 55 -
  
  50-е. Рональд вошел в дверь, над которой висела табличка "Новая литература". Майкл с радостью его встречал, он взял рукопись и начал дочитывать последние страницы...
  
  Майкл: - Хорошо!... Очень хорошо!... Замечательно!
  
  Захлопнул папку и посмотрел на Рональда.
  
  Рональд: - Все!?
  Майкл: - Да, дружище! Ты сделал это!
  
  Рональд встал, в нерешительности переминаясь с ноги на ногу.
  
  Майкл: - Оставшиеся деньги я положил на твой счет в банке.
  Рональд: - Счет?
  Майкл: - Да! Я открыл для тебя счет! Вот сведения! Теперь у тебя, Рональд Дойл, есть счет в банке.
  
  Рональд покрутил бумагу в руке и рассеянно повторил:
  
  Рональд: - Все?
  
  Майкл сидел и молча на него смотрел. Долго так сидел. Рональд повернулся, чтобы уйти.
  
  Майкл: - Нет не все, Рональд! Сядь!... Не все! А теперь мы поиграем в одну игру. (задумался) Рональд, а скажи пожалуйста, у тебя раньше было много друзей? Только отвечай честно! Это такая игра!
  Рональд: - Нет... Не очень...
  Майкл: - Я сказал - честно! Абсолютно честно!
  Рональд: - Не было друзей.
  Майкл: - Хорошо. А сколько у тебя было девчонок? Скольких женщин ты любил до нашей встречи?
  
  Рональд покраснел.
  
  Майкл: - Мы друзья, Ронни, не валяй дурака, отвечай откровенно. Мне ты можешь сказать все!
  Рональд: - Нисколько.
  Майкл: - И ты никого не любил?
  Рональд: - Нет.
  Майкл: - Отлично!... А семья? Твои отец или мать, чем они тебе помогли? Где они сейчас? Почему ты не живешь с ними?... Можешь не отвечать. Знаю сам. Ничем! Они сами едва сводят концы с концами. Дальше. Пойдем дальше. Церковь. Твой бог. Ты веришь в него?
  Рональд: - Конечно!
  Майкл: - Он тебе когда-нибудь помогал?
  Рональд: - Не знаю,... наверное, да... Нет... Не знаю...
  Майкл: - Вот!... А школа, колледж, противные старики, которые вешали тебе на уши всякую ерунду и давали подзатыльники. Что дали они тебе. Ты любил их? Ты помнишь о них, жалеешь о годах, которые ушли безвозвратно?
  Рональд: - Нет, Майк. Не жалею!
  Майкл: - А детство. Оно было у тебя счастливым?
  Рональд: - Нет.
  Майкл: - Так, какого черта ты все это написал? Была ли в твоей книге хоть капля правды? За что ты держался, Ронни? Что было в твоей жизни? Кому ты был нужен?
  
  Пауза.
  
  Рональд: - Я не понимаю, Майк. Ты же говорил, что тебе нравится книга. Нравится, как я пишу.
  Майкл: - Очень! Ты очень хорошо пишешь! Ты талантливый человек и книга твоя замечательная, но есть одна маленькая деталь. Все это неправда. Ты создал крошечный придуманный островок, который при небольшом шторме смоет волной и погребет на дне океана.
  Рональд: - Сказка!
  Майкл: - Что?
  Рональд: - Ты говорил, что это будет сказка!
  Майкл: - Да, Ронни. И ты ее написал. Она у тебя получилась! Только нельзя жить на розовых облаках. Почему мы должны делать людей идиотами, пускать мыльные пузыри, обманывать? Мы должны им дать больше. Дать то, за что они смогут держаться! А что это такое?
  
  Долго молчал, испытующе глядя на Рональда.
  
  Майкл: - Дать свободу! Абсолютную свободу от всего и всех! Только, когда человек свободен, он счастлив! И ты знаешь, что я прав! Верно?
  Рональд: - Да, Майк.
  Майкл: - Теперь смотри. Для того, чтобы дать ему такую свободу, мы с тобой должны написать правду. Должны уничтожить ложные ценности, за которые столетиями держался человек. Все эти понятия - семья, вера, дружба и любовь, детство, юность, учителя, прочая ерунда превращают человека в раба. Это якорь, который весит на шее и не дает задуматься о главном - о том, что нужно сделать, чтобы стать свободным!
  Рональд: - Что же нужно сделать?
  Майкл: - Для начала сбросить цепи, висевшие у него якорем на шее многие столетия. Он должен освободиться от всего, от предрассудков, а, значит, отрицать абсолютно все! Рутину, в которой он прозябал с самого рождения.
  Рональд: - А как же культура?
  Майкл: - Что - культура?
  Рональд: - Как быть с канонами, на которых она держится? Есть правила и люди поневоле должны им подчиняться - иначе они не смогут жить вместе! Что скажешь, Майк?
  Майкл: - Что скажет Майк? (кричит) А Майк спросит, хорошо ли было Ронни с девками, с которыми он проснулся пару месяцев назад?
  Рональд: - Да.
  Майкл: - Громче! Я не слышу!
  Рональд: - Да! Черт возьми.
  Майкл: - Так! Майк спросит еще, хорошо ли ему было с девушкой по имени Вивиан?
  Рональд: - Черт возьми, ДА!
  Майкл: - Тебе нравилась музыка тех парней?
  Рональд: - Да!
  Майкл: - А когда мы таскались по кабакам, прожигали минуты и часы, которые нам были даны свыше? Нравились они тебе?
  Рональд: - Да!
  Майкл: - А когда ты проснулся с Томом и тремя девками?
  Рональд: - С двумя.
  Майкл: - С двумя? Куда же делась третья? Черт. Вот черт! Она меня надула?! (хохочут) Надула, как щенка! Взяла деньги и сбежала!... Было хорошо?
  Рональд: - Да!!!
  Майкл: - А когда ты курил марихуану с Филом, а потом лег с ним в постель?
  Рональд: - Ты и это знаешь?
  Майкл: - Я знаю все - это моя работа!!! Отвечай!
  Рональд: - Не знаю...
  Майкл: - Врешь!!!
  Рональд: - Да, черт возьми!!!
  Майкл: - А когда ты писал эту книгу, когда мы дружили, когда жили этой оторванной жизнью - было ли тебе хорошо, Ронни?
  Рональд: - ДА! ДА! ДА!
  Майкл: - Вот!... Теперь смотри сюда. Что нужно сделать с этим?
  Рональд: - Сжечь!
  Майкл: - Немедленно!
  Рональд: - Давай!
  Майкл: - И пусть она горят ярким пламенем! Ты готов?
  Рональд: - Да!
  Майкл: - Ты согласен?
  Рональд: - Да, черт возьми, Майк. Я готов сжечь свою рукопись, и гори она огнем.
  Майкл: - Стоп... Ты идиот?
  Рональд: - Что?
  Майкл: - Ты два месяца трудился, не покладая рук, а теперь готов все это сжечь? Развеять пепел по ветру?
  Рональд: - Но, ты сам только что это сказал! Там все неправда! Там нет ни единого слова истины!
  Майкл: - Так допиши эти слова!
  Рональд: - Как? (опешил) Написать новую книгу?
  Майкл: - Она уже написана! Написана прекрасным, талантливым языком, от нее исходит божественный аромат, ее хочется читать, засыпать с ней, как с любимой женщиной, ставить на полке на самое видное место.
  Рональд: - Но...
  Майкл: - Сколько глав в твоем романе?
  Рональд: - Не помню. Десять... или двенадцать.
  Майкл: - Вот! А теперь мы сделаем одну простую вещь. В конце каждой главы мы дописываем всего несколько слов, предложений. Твой герой задаст себе один простой вопрос - ты сам веришь в это? Ты веришь в дружбу и любовь, в семью, которая вышвырнула тебя на помойку, первой девушке, которая бросила тебя, потому что... Да потому что не перебесилась... Потому что кто-то поманил ее пальцем. А ты уже готов лезть из-за нее в петлю. Мы сделаем простую вещь. Всего в нескольких словах разрушим сказку, те замки, которые ты построил на песке. И тогда твои талантливые главы заиграют и оживут. Нужно отрицать все и вся, закатать эти призрачные идеалы в бак для мусора, спустить в унитаз, освободиться от этого ярма. Ты меня понял, Ронни?
  Рональд: - Понял. Но есть вопрос.
  Майкл: - Давай!
  Рональд: - Как быть с религией, с богом? Мы не можем его отрицать. Это кощунство.
  
  Майкл прищурил глаза и внимательно посмотрел на Рональда. Потом медленно спокойно заговорил:
  
  Майкл: - Наша цель, Ронни - сделать человека свободным! А бог? Он есть в каждом из нас, только мы не знаем этого или забыли. Бог - это наше ХОЧУ! В каждом человеке есть божественное хочу! А то, что он хочет - священно! Бог - это и есть свобода от всего и всех!!! Об этом и будет твоя книга, Рональд Дойл. Книга с названием - "Когда ты свободен". Ты меня понял?
  Рональд: - Да, Майк. Понял... Я тебя понял... Пойду. (взял рукопись)
  Майкл: - Куда?
  Рональд: - Домой. Пойду работать.
  Майкл: - Ерунда. Здесь нечего делать. Сейчас мы поедем в кабак, закажем море выпивки и пройдемся по твоей рукописи с косой. Говоришь, двенадцать глав?
  Рональд: - Двенадцать.
  Майкл: - Двенадцать ножек у табуретки, которые нужно отпилить? Ерунда! Справимся. И сделаем это прямо сейчас. Поехали!
  Рональд: - Куда?
  Майкл: - Едем, дружище! Сегодня с твоей книгой мы переспим последнюю ночь и сделаем это талантливо и красиво, дьявол нас побери!!! Да, Рональд?
  Рональд: - ДА!!!
  
   - 56 -
  
  Едут в машине.
  
  Рональд: - Майк, а почему ты не говорил мне об этом раньше?
  Майкл: - В этом вся хитрость, Ронни. Я немножко тебя обманул. Мне нужен был чистый, незапятнанный парень, который широко откроет глаза и будет босыми ногами ходить по жизни. Он раним и трогателен, он, как девушка, которая собралась на первое свидание, и пока еще не догадывается, что ее ждет впереди. А ждет ее... Сам знаешь - сказок не бывает!
  Рональд: - Майк, а что будет потом?
  Майкл: - Потом мы напечатаем твою книгу, и ты станешь величайшим писателем современности.
  Рональд: - Ты в этом уверен?
  Майкл: - Рональд. Слишком длинные юбки носят наши женщины, слишком чопорные сегодня наши мужчины. Сейчас не средневековье. Нужно дать им то, о чем они мечтают давно, и сделаешь это ты.
  Рональд: - Уверен?
  Майкл: - Конечно!
  Рональд: - Можно еще один вопрос? Вивиан!
  Майкл: - Что?
  Рональд: - Она будет сниматься в кино?
  Майкл: - Она работает в другой конторе. Это не моя забота. Но, я слышал, что сегодня она уехала на съемки.
  Рональд: - А что будет, если после выхода фильма журналисты раскопают ее прошлое. Что будут говорить простые домохозяйки? Как они буду смотреть на нее? Вивиан отправляют на провал?!
  Майкл: - Я не работаю в кино и не знаю тонкостей их бизнеса. Скажу лишь одно. За Вивиан не беспокойся, Ронни! В любой домохозяйке есть обыкновенная женщина - в этом смысл. Черт возьми, каждая вторая домохозяйка, уходя из дома, мечтает, чтобы по дороге в лавку за куском мяса ее прижали в темном углу, задрали юбку и напомнили ей о том, что она баба. Просто, баба, которая хочет всего! Хочет той самой свободы, о которой я тебе только что говорил! Ты меня понял?
  Рональд: - Да, Майк!
  Майкл: - Больше вопросов нет?
  Рональд: - Нет!
  
   - 57 -
  
  Они сидели в дешевом кабаке. Играла музыка, народу было множество, люди входили и выходили, толкались, шумели. Их стол был заставлен пустыми бутылками, и эти двое занимались делом. И пили! Беспрестанно пили, снова и снова исправляя последние строчки каждой главы. Уже безумно хохотали. Сейчас они сходили с ума! Оставалось совсем немного, вдруг Рональд уронил кусок кровавого бифштекса на последнюю страницу рукописи! Он быстро схватил его, убрав на тарелку, но там осталось огромное красное пятно. Рональд испугался.
  
  Майкл: - Отлично! (кричит)
  
  Он был уже изрядно пьян, взял кружку пива и плеснул на лист бумаги.
  
  Рональд: - Стой, глупый! Стой! (смеется) Размоешь чернила! Больше не надо! Остановись!
  
  Майкл задумался и прошептал:
  
  Майкл: - А ведь как красиво получилось... Черт возьми, кто бы видел и знал, как рождается гениальное творение!... Как это красиво!
  Рональд: - Да, очень.
  
  Рональд взял со стола солонку и посыпал кровавое пятно.
  
  Рональд: - Так будет лучше.
  
  Тогда Майкл взял перечницу и сделал то же самое.
  
  Майкл: - Все, теперь все! Последний штрих! Нравится?
  Рональд: - Очень!
  
  Теперь они, не отрываясь, заворожено смотрели на законченную рукопись. Вдруг Майкл стал серьезен.
  
  Майкл: - Нет, и это еще не конец... Финал! Ты отобрал у этих людишек все. Да, Ронни?
  Рональд: - Я отобрал?
  Майкл: - Конечно ты! А кто еще? Это же твоя книга!
  Рональд: - Похоже. Отобрал. (шепчет)
  Майкл: - Так, дай им что-нибудь взамен!
  Рональд: - Что?
  
  Майкл бросил на стол деньги за выпивку и, вставая, сказал:
  
  Майкл: - Поехали!
  
   - 58 -
  
   Они приблизились к знакомому пустырю, где находилось их здание, но внутрь заходить не стали. Майкл увлекал Рональда все дальше, и вдруг за небольшим холмом появилась небольшая открытая площадка, на которой собрались люди. Здесь была в основном молодежь. Эти парни и девушки смотрели куда-то вдаль, где возвышалась небольшая сцена, а на ней стояли инструменты и трое музыкантов - Джерри, Том и Фил. Толпа в ожидании замерла.
  
  Майкл: - Завтра у них начинаются первые гастроли. А сегодня они играют для нас.
  
  Люди были в странных нарядах, на многих были надеты длинные рубахи, которые спускались до колен. На головах были повязаны тонкие бечевки. На шеях были видны нитки и бусы, на плечах нелепые сумки, которые напоминали торбы. У многих были длинные волосы.
  
  Рональд: - Хипстеры?
  Майкл: - Они, и просто молодежь. Все эти ребята приехали сюда из разных городов.
  
  Три удара барабанными палочками, и пронзительная мелодия огласила окрестности вокруг. Это была удивительная мелодия, она проникала в душу, в мозги, помогала оторваться от земли, забыться, словно притяжение исчезло и теперь все эти люди парили в воздухе. Рональд был потрясен. А музыка все продолжала источать звуки божественной мелодии, которая заканчивалась, но начиналась снова. Это был целый концерт. Музыканты пели и играли, делали они что-то невероятное, необычное, и зрители в восторге внимали волшебству. Их глаза - тысячи, миллионы глаз были устремлены туда, где три парня творили чудеса. Так продолжалось какое-то время, солнце успело прикоснуться к земле и на мгновение улеглось на горизонт, отдавая последнее тепло. И вдруг, в какой-то момент, словно брызнуло последними лучами, а длинные волосы музыкантов и зрителей окрасились багряным оттенком. Этот огонь полыхал, а музыка все продолжала звучать. Через несколько минут стало темно, только кровавый закат напоминал об ушедшем дне. Было безветренно, и Рональд заметил, как в руках у многих появились свечи. Они ярко загорались во внезапно наступившей темноте, отбрасывая свет на многие километры. Наверное, если посмотреть сверху, с небес, с тучи, которая улеглась на краю холма и уходить не собиралась, все могло показаться морем огня. Люди начали равномерно в такт музыке, водить из стороны в сторону руками. И теперь это море оживало. Оно огненными волнами накатывало, а музыка, словно неустанный прибой, все продолжала звучать.
  
  Снова немое кино: Счастливые глаза Рональда. Джерри. Они безрассудно веселятся. Том. Фил. Курят траву. Проснулись в одной постели. Вивиан! Ее нежные руки, волосы на подушке. Их последняя ночь...
  
  Майкл: - (шепчет) Сказка! Вот она сказка! Вот свобода. Уже не хочется ничего, только утопать в этом море огня и слушать волшебную мелодию...
  
   - 59 -
  
  Концерт закончился. Они все дальше уходили от площадки. Сотни людей, сотни черных теней шумно проходили мимо.
  
  Рональд: - Это не рок-н-ролл.
  Майкл: - Ты прав, это совсем другая музыка. (задумчиво) Рано.. Слишком рано... Для нее время еще не пришло. Нужно было подождать несколько лет. Это новая музыка, но уже завтра ее услышат в некоторых штатах... Рональд, теперь ты понял, что нам нужно?
  Рональд: - Кажется да.
  Майкл: - Зато твое время пришло! Ты будешь первым! Твой герой в последней главе не пойдет в церковь, он даже не станет открывать туда дверей, пройдет мимо, завидев жену свою, не станет подходить к ней. Но будет шагать, пока не найдет самого себя, и людей, которые обрели свободу. Тогда он зажжет свечу и будет вместе с ними.
  Рональд: - Хипстеры? В нашем финале мы принесем людям их философию?
  Майкл: - Не совсем так. Хипстеры - это временно. Это короткий эпизод. Потом они будут называться по-другому и снова по-другому. Менять формат, одежды, прически, стиль. Люди должны идти дальше. Главное, что мы позаимствуем у них ту свободу, на которую имеет право каждый человек. Хипстеры или толпы болельщиков на стадионах, шумные демонстранты на площадях или просто одинокие люди, стоящие посреди поля и взирающие на волшебный закат. Главное, чтобы человек был свободен, а больше ничего и нет. Остальное суета... Предрассудки... Фикция! Вот наш финал, Ронни, и ты должен его написать. Теперь ты возьмешь чистый лист бумаги, не станешь посыпать его солью и перцем, поливать пивом, измазывать кровью ягненка, и напишешь последнюю главу. Тринадцатую! Больше я тебе не помощник, справиться с этим можешь только ты. И тогда, Рональд Дойл, эта книга повернет ход истории...
  
   - 60 -
  
  Наши дни. Кухня в доме Дойла. Они закончили завтракать. Франк встает, хочет уйти.
  
  Рональд Дойл: - Куда собрались?
  Франк: - Мы три дня с утра до вечера сидели за вашим столом, мне нужен перерыв!
  Рональд Дойл: - Никуда не уходите!
  Франк: - Но я не могу так работать!
  
  Вдруг Франк замолчал и внимательно посмотрел на Дойла. Тот выглядел уставшим, не выспавшимся, едва стоял на ногах, и только голос его был энергичным и злым.
  
  Франк: - Вы заболели? Вызвать врача?
  Рональд Дойл: - Врача? (зарычал) Когда уже все закончится?! Врача!... Да, я болен! Я давно болен этой жизнью! К черту врача! Пойдемте работать!
  
  Он встал и направился в свой кабинет, Франк, мысленно проклиная его, поплелся следом.
  
  Рональд Дойл: - Что там? Читайте последний фрагмент.
  Франк: - (читает) Рональд Дойл остался один. Больше не нужно было писать, не нужно было приезжать к Майклу, не с кем было носиться по ресторанам и номерам отелей. Жизнь замерла. Майкл уехал. Он сказал, что будет заниматься его книгой, редактировать, печатать, выставлять в магазинах. Позвонив по телефону, он на прощанье говорил что-то еще, но Рональд всего не запомнил. Знал только одно - он снова остался один. Он сразу же забрал из банка, причитающиеся ему, триста долларов и в первое время по привычке продолжал ходить по ресторанам. Заплатил за квартиру на несколько месяцев вперед и не заметил, как деньги закончились. Оставалось только ждать. Чего ждать - он не знал. Майкл рано или поздно должен был объявиться, позвонить, вспомнить о нем, но пока он исчез без следа. Так прошел месяц, потом второй. Рональд мучительно соображал. Что ему делать дальше, он не знал. Он так привык к той сумасшедшей жизни, но теперь, когда все его бросили, снова должен был искать какую-то работу. Думал даже написать пару рассказов и под старым именем отнести их в местные газеты. Ему срочно нужны были деньги - в кармане оставалась какая-то мелочь, которой не хватило бы даже на пару волшебных сигарет, а на кухне лежали жалкие остатки еды. Но однажды раздался звонок.
  Рональд Дойл: - Все?
  Франк: - Да.
  Рональд Дойл: - Продолжим.
  
   - 61 -
  
  50-е. Комната Рональда. Он говорит по телефону. Плохая слышимость.
  
  Майкл: - Ты меня слышишь?
  Рональд: - Да, Майк, слышу!
  Майкл: - Повторяю, купи билет до Нью-Йорка и немедленно отправляйся ко мне. Позвонишь перед выездом, скажешь номер поезда, тебя встретят!... Еще купи пару приличных костюмов... Ты слышишь меня, черт возьми, Ронни?
  Рональд: - Слышу, Майк, только...
  Майкл: - Что?
  Рональд: - Майк, у меня закончились деньги!
  Майкл: - Деньги?! Ронни, деньги есть. Издательство выслало на твой счет несколько долларов за первые проданные книги.
  Рональд: - А книга уже напечатана?
  Майкл: - Да, Ронни. Остальное расскажу, когда приедешь. Жду тебя! И не забудь перед выездом позвонить...
  Рональд: - Майк, но на несколько долларов нельзя купишь костюм, даже на билет может не хватить.
  
  Из трубки уже шли короткие гудки.
  
   - 62 -
  
  Рональд идет по улице. Остановился у книжного магазина, посмотрел на витрину. Вдруг замер. Показалось, что смотрит в зеркало, но отошел в сторону, а видение не исчезало. С обложки одной из книг на него смотрел... Рональд Дойл! А вот и название "Когда ты свободен". Он бросился внутрь.
  
  Рональд: - Мне пожалуйста эту книгу.
  Продавец: - Эту? (равнодушно)
  Рональд: - Да! Да! Эту!
  Продавец: - Пожалуйста.
  
  Рональд листает.
  
  Продавец: - Будете брать?
  Рональд: - Конечно!
  
  Полез в карман, с ужасом обнаружив, что у него не хватает денег.
  
  Продавец: - Что?
  Рональд: - Сейчас сбегаю в банк, сниму деньги и непременно вернусь за ней.
  Продавец: - Хорошо. (равнодушно)
  Рональд: - Я сейчас же вернусь!
  Продавец: - Да, пожалуйста!
  Рональд: - Никому ее не продавайте!
  
  Продавец недоуменно смотрит на него, потом вертит в руках книгу, не понимая. Вдруг заметил фотографию на обложке. Поднял глаза, но Рональд уже выскочил из магазина.
  
   - 63 -
  
  Банк.
  
  Девушка: - Сэр, сколько вы хотите снять со счета?
  Рональд: - Все!
  Девушка: - Вы уверены?
  Рональд: - Конечно. А деньги пришли? Мне должны были выслать несколько долларов.
  Девушка: - Да. Уже неделю назад.
  Рональд: - Целую неделю!!!... Тогда я сниму их.
  Девушка: - Но, такую сумму нужно заказывать. Мы не можем сейчас выдать столько наличными. Может быть чеком?
  Рональд: - Нет. Дайте мне эти несчастные несколько долларов и закончим.
  Девушка: - Несчастные? У господина прекрасное чувство юмора!
  Рональд: - Сколько денег на моем счету?
  Девушка: - Около двухсот тысяч долларов, сэр.
  Рональд: - Тысяч?!!!
  Девушка: - Да.
  Рональд: - И это мои деньги?
  Девушка: - Ваши.
  Рональд: - И я могу их снять?
  Девушка: - Да, только нужно заказать и через два дня их нам доставят. Вы действительно будете снимать все?
  Рональд: - А если я часть оставлю и приду за ними потом,... позже, я смогу их забрать?
  Девушка: - Сэр! У нас солидный банк! Если вы придете через сто лет - сможете их забрать. И через двести лет тоже! С процентами!
  Рональд: - Тогда две!... Нет, три тысячи долларов!
  
   - 64 -
  
  Выбежал на улицу. Музыка. Стремительно летел по городу. Махнул рукой, поймал такси. Вокзал. Расписание. Касса.
  
  Рональд: - Мне, пожалуйста, билет до Нью-Йорка на вечерний поезд.
  Кассир: - Какого класса?
  Рональд: - Первого! Конечно же первого!
  
  Выбежал на улицу. Стремительно летел по городу. Махнул рукой, поймал такси. Магазин.
  
  Девушка: - Чем я могу вам помочь?
  Рональд: - Мне нужен костюм.
  Девушка: - Пожалуйста, сюда.
  Рональд: - А что у вас там?
  Девушка: - Там у нас висит дорогая одежда.
  Рональд: - Мне нужен самый дорогой костюм! Два!!!
  
  Заскакивает в ресторан. Стол уставлен яствами. Ест. Выбегает из дома с багажом, машет рукой таксисту. Вокзал. Заходит в шикарное купе. Садится. Напротив сидит девушка, она читает книгу. Он смотрит на нее. Внезапно с яростью ударяет ладонью по столу.
  
  Девушка: - Что с вами?
  Рональд: - Забыл!
  Девушка: - Что?
  Рональд: - Забыл купить книгу!
  Девушка: - Ничего страшного, у меня есть еще одна. Я дам вам почитать.
  
  Достает книгу.
  
  Рональд: - Нет. Спасибо. Мне нужна другая.
  Девушка: - Другая?...
  Рональд: - Потрясающе! Как я мог забыть?...
  
  Стук колес по рельсам... Он долго смотрит в окно...
  
   - 65 -
  
  Кадры ч.б. кинохроники. Музыка. Нью-Йорк оглушил его пронзительным гулом разбуженной толпы, вспышками фотоаппаратов, криками газетчиков...
  
   - 66 -
  
  Наши дни. Кабинет Рональда Дойла. Входит Дойл.
  
  Рональд Дойл: - Закончили?
  Франк: - Да.
  Рональд Дойл: - Читайте последний фрагмент.
  Франк: - (читает) Это был настоящий успех. Это была слава! Они с Майклом целыми днями разъезжали на шикарной машине по каким-то книжным магазинам, библиотекам и залам, где собирались сотни людей. Там проходили презентации книги. Все газеты пестрили его фотографиями и длинными колонками интервью, которые он никому и не давал. Обо всем позаботился Майкл, который теперь был его тенью. Майкл снова был рядом - на фуршетах и презентациях, в ресторанах и на конференциях, на приемах в его честь. Выходя на улицу, люди узнавали его, бросались навстречу, радуясь удаче встретить молодого, начинающего, но уже знаменитого, писателя - Рональда Дойла, книга которого покорила их сердца. Он научился писать автографы, но интервью не давал. Майкл все делал за него сам. Заметив смущение и неспособность молодого Рональда выдерживать такой напор, он легко отвечал на каверзные вопросы - о его прошлом и будущем, о творческих планах и гонорарах, о том, кто его девушка или жена. Кто любовница и сколько у него их? Есть ли дети и семья? Где находится его большой дом - в Майями или в столице? А, может быть, сразу в нескольких городах? Миллионы вопросов, автографы, вспышки фотоаппаратов и камер, и беснующаяся толпа. Майкл не обманул. Всего за один месяц он сделал то, что обещал - Рональда Дойла читала и знала вся Америка. Это была настоящая слава! Они объехали всю страну...
  
  Рональд Дойл: - К черту славу!... К черту деньги! Дальше вымарайте.
  Франк: - Разве не это главное? Разве не ради этого вы писали? Слава и деньги - это единственный стимул для начинающего писателя.
  Рональд Дойл: - Поэтому к дьяволу эту главу. Не теряйте времени, Луи. У нас его слишком мало!
  Франк: - Но почему? Это основное, что движет рукой писателя! Я не понимаю!?
  Рональд Дойл: - А вам и не нужно ничего понимать... Потом объясню. Они объехали всю страну. К черту страну. Уже вернулись. Дальше с этого момента. Работаем!
  
   - 67 -
  
  50-е. Рональд и Майкл сидят в шикарном ресторане в отдельном кабинете.
  
  Майкл: - Тебе понравился Нью-Йорк?
  Рорнальд: - Майк, я не видел его. (смеется)
  Майкл: - Ничего, еще увидишь. Если захочешь, скоро ты сможешь жить в любом городе, в любом штате, где только пожелаешь! Но это будет потом, а пока работать!
  Рорнальд: - Работать?
  Майкл: - Да! Но, прежде хочу сказать, что за эти два месяца было продано более пяти миллионов экземпляров твоей книги. Как тебе такая новость?
  Рорнальд: - Это... Майк, спасибо!... Это твоя заслуга!
  Майкл: - Ну не только моя. Работало целое издательство, но и ты немного приложил руку. Да, Ронни? (смеется) Теперь мы не только друзья, но и партнеры. Сейчас на твоем счету кругленькая сумма. Что будешь делать с деньгами?
  Рорнальд: - Пока не знаю... Ты не знаешь, где сейчас Вивиан?
  
  Майкл нахмурил лоб, отхлебнул большой глоток виски и с грохотом поставил бокал на стол.
  
  Майкл: - Не валяй дурака, Ронни. У нее свои дела, у тебя свои. Да и зачем она тебе нужна? Здесь масса прелестных женщин, обернись - стоит только щелкнуть пальцем! Сегодня же найдем тебе красотку.
  Рорнальд: - А Вивиан?...
  Майкл: - Забудь о ней! Еще вопросы есть?
  Рорнальд: - Есть... Где в этом городе можно купить сигареты?
  Майкл: - Кури! (протянул пачку)
  Рорнальд: - Нет, не эти. Другие.
  Майкл: - И об этом забудь. Нам нужны твои мозги. Теперь у тебя будет много работы, Ронни. Больше никаких сигарет. Ты меня понял?
  Рорнальд: - Да.
  Майкл: - Теперь слушай...
  
  Налил по полному бокалу.
  
  Майкл: - Нет! Сначала за наш успех! (выпили) До дна, черт возьми! (смеется) Разучился?
  Рорнальд: - До дна! (пьет)
  Майкл: - Другой разговор. К делу, Ронни, к делу!... Сколько глав в твоем романе?
  Рорнальд: - Тринадцать.
  Майкл: - Значит, мы подписывает с тобой контракт ровно на тринадцать книг!
  Рорнальд: - Ты серьезно?!
  Майкл: - Да! Именно на тринадцать, и я не шучу. Ты будешь обеспечен работой на несколько лет, а деньгами, как я понимаю, на тысячелетие. Устраивает?
  Рорнальд: - Ну, Майк!... Да!!!... О чем я буду писать? Почему тринадцать?
  Майкл: - Сначала выпьем! (снова наполнил бокалы)
  Майкл: - Тринадцать книг - это тринадцать твоих глав. Каждой маленькой главе теперь мы посвятим целую книгу. Понимаешь?
  Рорнальд: - Не совсем. Книга уже написана. Будем повторяться?
  Майкл: - Нет! Ты придумаешь новые истории, новые сюжеты. Никто и не внимания не обратит. На самом деле, почти все великие литераторы пишут об одном и том же. Берут разные истории, но суть одна - идея, и то, что они хотят с ее помощью сказать.
  Рональд энергично закивал головой, уже мысленно начиная придумывать возможные сюжеты.
  Рорнальд: - Да! Я понял!
  Майкл: - Вот и получится тринадцать книг!
  Рорнальд: - Тринадцать! Я согласен!
  Майкл: - Еще бы ты не был согласен!
  Рорнальд: - А идея?...
  Майкл: - Смотришь в корень! Какая у нас будет идея!?
  Рорнальд: - Снова длинноволосые ребята с их философией?
  Майкл: - Нет, Ронни. Мы пойдем дальше! Намного дальше. Теперь слушай меня внимательно!... Нет, еще по пятьдесят грамм! (пьют) Каждый человек имеет право быть свободным. Мы с тобой уже писали об этом. А теперь задумайся, что такое "иметь право"? Скучные разглагольствования о бесплатном начальном образовании, о семье, о безопасности, о жизни? Абстрактно и неинтересно. Все это прошлый век! Демократия! Права граждан! Вот наша тема! Человек должен с высоко поднятой головой шагать по жизни! Он должен делать то, что хочет - это главное. Он имеет на это право, черт возьми! Имеет право носить длинные волосы, играть ту музыку, которую хочет, одеваться, как хочет. Имеет право курить траву и покупать ее в магазине, а не у торговца на углу.
  Рорнальд: - Но это запрещено!
  Майкл: - Придет время и многие страны изменят эти законы. Человек самостоятельная единица, нужно к его желаниям относиться с уважением. Он имеет право на уважение! Он сам решит, нужно ему это или нет! Согласен?
  Рорнальд: - Наверное.
  Майкл: - Наверное, (ворчит) не наверное, а точно! Да что там марихуана! Он имеет право делать все, что хочет. В этом смысл! Нужно оторваться от привычной рутины, стряхнуть серость средневековья. Нужно одеваться по-другому, думать по-другому, любить, относиться ко всему иначе, не слушать никого. В каждом человеке заложены природой и богом непреодолимые желания. Так зачем же их преодолевать? Люди должны свободно выходить на улицы и говорить то, о чем они думают - о власти, о соседе, о сексе, черт возьми. Да, они имеют на это право! Они должны думать своей головой, а не той, которая им брюзжала в школе, наказывая за плохое поведение! Имеют право не надевать на себя наручники, не запихивать себе в рот кляп. А когда человек это поймет, жизнь станет лучше. Только свобода сделает его счастливым. Он сможет позволить себе многое, позволить все! Если ты в толпе, не бойся, иди, круши все на своем пути, жги, уничтожай, но добивайся своего!
  
  Майкл, держа в руке бокал, начал размахивать им из стороны в сторону, проливая.
  
  Майкл: - Если ты на стадионе, вырви с корнем чертово кресло и запусти им в продажного судью, который не засчитал гол! Возьми ракетницу и выстрели в него. В следующий раз он подумает - брать ему те деньги или нет! Дьявол его побери! Если Джерри не будет тупо стоять на сцене, держась за свой микрофон, а в экстазе схватит гитару и сломает ее о голову Тома, он будет прав! Почему нет? Он давно хотел это сделать! А Том в отместку прямо на сцене сожжет рояль, черт возьми. Тогда и только тогда они сыграют новую музыку, настоящую. Чего ты смеешься?
  Рорнальд: - А Фил?
  Майкл: - Что Фил?
  Рорнальд: - Что сделает Фил?
  Майкл: - А Филу мы отрежем...
  Рорнальд: - Что? (Рональд хохочет)
  Майкл: - Ты правильно меня понял! Да, отрежем! А зачем он ему нужен?
  Рорнальд: - А потом?
  Майкл: - Наденем на него платье.
  Рорнальд: - Так...
  Майкл: - Дадим в руки микрофон.
  Рорнальд: - И...
  Майкл: - И заставим петь сопрано. Женскую слюнявую темку.
  Рорнальд: - Отлично!
  Майкл: - Нет, не отлично. А еще отрастим ему бороду. До груди!
  Рорнальд: - Откуда у него грудь?
  Майкл: - Сделаем!
  Рорнальд: - Ну, Майк!
  Майкл: - Что, Майк? Ты не представляешь, какой будет успех!
  Рорнальд: - Ты пьян, Майк! (хохочет)
  Майкл: -
  - Не веришь?! Такое время придет! Я уверен. Я знаю это! О чем мы с тобой писали? Какие были главы в твоей дурацкой книге, какие там ходили слоны? Детство? Ты имеешь право на счастливое детство? Отвечай?!! А как ты будешь счастлив, если этот тиран в школе лупит тебя розгами. Так подай на него в суд. Даже, если он косо посмотрел на тебя - в суд! И пусть сидит. Да, что там, жалкий учитель. Если твой отец поднимает на тебя руку или в наказание заставляет драить унитаз - в суд!
  Рорнальд: - На отца!?
  Майкл: - На него! Черт возьми! И пусть сидит! Ты человек, или ничтожный раб, чужая вещь? Дитя тоже имеешь право на свободу и жизнь! Понимаешь, Ронни? Главы? Какие там еще были главы? Семья? Любовь? К черту средневековье! (кричит) Понятие "традиционная семья" безнадежно устарело. Пусть у ребенка будет... два отца! Три отца! Или две матери! А его маму будут звать Сэм! Что ты смеешься!? (гневно) Да, Сэм! А папу Том! Кто сказал, что ребенок будет несчастлив? Том и Сэм! Сэм и Том! Вот идеальная семья. А если захотят, то Сара и Марта! Например, Марта будет папой!
  Рорнальд: - Откуда же возьмутся дети в такой семье?
  Майкл: - Ты не знаешь, откуда берутся дети? Неужели трудно заделать ребенка при случае на стороне.
  Рорнальд: - Мимоходом. Между делом!
  Майкл: - Не это главное, Ронни. Ребенок даже не узнает своего донора, а мать и не вспомнит. Это только физиология! Зато Сара и Марта будут жить в любви! Имеют право! И ребенок будет счастлив! Улыбаешься?
  Рорнальд: - Право на порок? Это, Майк, запрещено законом.
  Майкл: - Почему порок? Законы эти родом из средневековья! Пора посеять зерно, заставить людей думать и тогда они станут свободными. Больше не будут преследовать этих несчастных. Этих изгоев. А среди них было множество замечательных, великих людей! У них тоже есть права! Мы должны бороться за них! На всех континентах пройдут демонстрации, мы назовем это Гей парадами! Да, черт возьми!
  Рорнальд: - Но таких меньшинство!
  Майкл: - Станет большинство! Сделаем их большинством! Поможем им! Люди станут счастливыми! Давай, выпьем за них! Наливай!... Они освободятся от рутины и сбросят цепи! Какие там у тебя еще главы!? Церковь? (рычит) Когда молодые девки ворвутся в храм, в главный собор страны, сбросят с себя одежды, раздевшись до трусов, и устроят там дикие оргии, будут петь и танцевать, играть на гитарах, сходить с ума - вот тогда мы поймем, что общество свободно! И здорово! Вот будущее демократии! А арестовывать за это будут не их, а охранника, который посмел эти красивые юные сознания задержать. Он нарушил их права!
  
  Майкл выдохнул, замолчал и оба замерли, представляя себе это зрелище.
  
  Рорнальд: - Ну, Майкл! Это слишком. Ты малость перебрал.
  Майкл: - Ронни, я утрирую, не без этого. Конечно, такого не будет никогда, и все-таки... Вот об этом мы и будем писать! Понял, Ронни?
  
  Они немного помолчали.
  
  Рорнальд: - Майк, а ты уверен, что такое будут читать?
  Майкл: - Нужно бросить зерно, посеять сомнение, зародить интригу. Не сразу, но получится. Ты видишь, как пошла твоя книга? Сначала даже я такого не ожидал. Ты наша козырная карта! Ты талантлив, молод, не вешаешь стариковские россказни и нравоучения, просто пишешь. Пишешь, как это не делал до тебя никто. Конечно, не обошлось без солидных вложений - шумиха в прессе, презентации, встречи! Но каков эффект! Этих длинноволосых, обкуренных парней и девчонок, грязных и нечесаных, с пустой торбой на плече, без цента в кармане, не помнящих, с кем вчера переспали, где были, что делали, теперь боготворят. Понимаешь?
  Рорнальд: - Да, Майк, я понимаю... Нужно все это переварить. Знаю одно - такого еще не писал никто! Кстати, дай мне мою книгу. Так и не успел ее купить.
  Майкл: - У меня ее нет. (равнодушно)
  Рорнальд: - У тебя нет нашей книги?!
  Майкл: - На кой черт она мне нужна?... А на кой черт она нужна тебе?
  Рорнальд: - Хотел иметь свой экземпляр.
  Майкл: - Эта книга уже в прошлом, Ронни. А нужно смотреть в будущее... Давай, по последней. За наш успех! Вернемся - подпишем договор,
  
   - 68 -
  
  Презентация в большом фойе. Рональд сидит за столом, не глядя на людей, раздает автографы.
  
  Майкл: - Отойду на несколько минут.
  Рональд: - Хорошо.
  Майкл: - Еще немного и закончим. (уходит)
  
  Вдруг Рональд почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд и поднял голову. Перед ним стояла женщина, держа в руках его книгу. Она странно на него смотрела, взгляд ее был пронзительным и поневоле он вздрогнул.
  
  Рональд: - Ну, что же вы?... Давайте, я распишусь.
  
  Женщина не стала класть перед ним книгу.
  
  Женщина: - Вы убийца, Рональд Дойл. Будьте вы прокляты!
  
  Быстро направилась к выходу. Рональд оцепенел. Потом сорвался с места и побежал за ней. Догнал у самых дверей.
  
  Рональд: - Стойте!
  
  Женщина замерла и молча уставилась в пол.
  
  Рональд: - Что это значит?
  Женщина: - Вы убийца. (шепчет)
  Рональд: - Но я не понимаю?!
  Женщина: - Я объясню....Я объясню. Моей дочери семнадцать лет. У нас нормальная семья. Мы работаем, растим детей. Мы дали им хорошее образование. Моя девочка замечательно пела, танцевала, много читала. У нее были планы, был хороший друг... Полтора месяца назад она купила вашу книгу. Потом связалась с какими-то длинноволосыми парнями, а через несколько дней исчезла. Оставила записку, что отправилась в другой штат на какой-то концерт. Ее не было целый месяц... Две недели назад она вернулась и мы ее не узнали. А три дня назад она умерла от передозировки наркотиков. Раньше она даже не знала, что это такое - у нас приличная семья. Я нашла ее утром в постели, а рядом с подушкой лежала эта книга. Ваша книга... Вы убийца, господин писатель. А потом мне сказали, что она была беременна. Вы дважды убийца. Я немного понимаю в литературе и сегодня прочитала это. Самое ужасное, что вы талантливый убийца. Сколько впереди еще жертв на вашем счету?
  Рональд: - Но, это всего лишь книга!
  Женщина: - Будьте вы прокляты! Возьмите, почитайте, что вы написали, я вам ее дарю. (протянула книгу) Впрочем, вам некогда. Вы должны раздавать автографы.
  
  Она хотела уйти, вдруг снова на него посмотрела.
  
  Женщина: - Если у вас когда-нибудь родится дочь - пусть ее постигнет такая же участь.
  
   - 69 -
  
  Рональд сидит в вагоне первого класса, перед ним книга. Всю дорогу он, не отрываясь, читает. Стук колес по рельсам. Закончил - в его глазах ужас.
  
   - 70 -
  
  Квартира Рональда.
  Распаковал чемоданы, откуда достал огромное количество одежды и безделицы, купленные в поездке. Бросил на стол портмоне, распираемый деньгами, сел. Думает. Оделся, вышел из квартиры. Снова пустырь и огромное здание. Вокруг сновали люди, они приезжали на машинах, заходили в подъезды, хлопали дверьми. Некоторые дружелюбно ему кивали, жали руку.
  - О! Рональд Дойл! - слышал он несколько раз.
  Дверь под вывеской "Новая литература" заперта. Он в нерешительности замер. Потом пошел вдоль дома, читая на ходу:
  "Музыка будущего", "Религия будущего", "Театр будущего", "Новая наука", "Институт любви", "Школа будущего", "Спортивный клуб". "Новое кино" - долго стоит, глядя на нее. Затем начал открывать все двери подряд, замечая незнакомых людей, извинялся и шел дальше. Наконец, толкнув дверь под табличкой "Еда будущего". Увидев, что там никого нет, зашел внутрь. Это была такая же комната, как и помещение, где они с Майклом работали - десяток столов и большая доска на стене. Лесенка в конце комнаты. Она уводила куда-то наверх. На ней было написано - "Запасной выход". И тогда Рональд направился по этой лестнице наверх. Он поднялся, посмотрел на дверь, хотел уже повернуть назад, но зачем-то толкнул ее. Дверь легко подалась, и он оказался в длинном светлом коридоре. Здесь сияло множество ламп, ходили незнакомые люди. На него никто внимания не обращал, и он стал непринужденно осматриваться, закрыв за собой дверь. С удивлением обнаружил на ней надпись: "Антропофагия". Постоял немного и медленно пошел по длинному коридору. Множество дверей. Заметил, что на них тоже были вывески:
  "Панк, готик, глэм, хеви-метал". "Секты, содомия". "Китч, Экшн,". "Геи, лесби, полигамия ". Шел все дальше. "Фан-клубы, ультрас", "Блокбастеры, мыло, ужасы", "Психоз социума". Посмотрел на противоположную стену, которая не имела дверей. Она было гладкая, почти ровная. Вдруг увидел широкий проем, который закрывали большие прозрачные двери, и подошел к ним. Сквозь стекло увидел огромное пространство, которое уходило куда-то вниз. Сверху это помещение было накрыто прозрачным куполом и напоминало большую аудиторию или манеж в цирке, а, может быть, стадион, а, может быть, огромный космический корабль. По бокам поднимались ряды кресел, а в самом низу на большой открытой площадке стояло множество столов. Их были десятки, если не сотни. Некоторые были сдвинуты и отгорожены от других прозрачными перегородками, а за ними сидели люди. Все напоминало муравейник или огромный стеклянный лабиринт. Людей здесь было очень много. На некоторых столах виднелись флажки, на которых были написаны знакомые названия, которые он только что читал на дверях. И вдруг наверху под самым куполом увидел длинную надпись: "Агентство демократических преобразований и свобод". Заметив, что какой-то человек на него подозрительно смотрит, Рональд повернулся и уверенной походкой пошел по коридору. Вдруг замер. Он был потрясен. Он стоял перед дверью, над которой висела табличка - "Рональд Дойл". Вдруг дверь открылась, и на пороге появился Майкл.
  
  Майкл: - Как ты сюда попал, Ронни?
  Рональд: - Я... Я заблудился.
  Майкл: - А что ты здесь делал?
  Рональд: - Ничего. Перепутал подъезды, как отсюда выбраться?
  Майкл: - Пойдем.
  
  Они спустились по ступенькам и сели за стол. Майкл внимательно на него смотрел.
  
  Майкл: - Куда ты исчез? Почему сбежал?
  Рональд: - Майкл, я вчера заболел, вернулся дневным поездом. Мне было очень плохо.
  Майкл: - Устал, Ронни! Устал великий писатель! Привыкай. Теперь жизнь будет такой всегда... Где наш договор?
  
  Полез в ящик стола. Рональд встал.
  
  Рональд: - Нет, Майкл. Не сейчас.
  Майкл: - Почему?
  Рональд: - Я должен выспаться... Мне нужно отдохнуть... Давай, потом... Завтра.
  Майкл: - Завтра, так завтра.
  Рональд: - Я пойду.
  Майкл: - Иди, лечись. Может быть в ресторан? Виски? Все пройдет, Ронни!
  Рональд: - Нет, Майк, я домой. Валюсь с ног.
  
  Он направился к двери, вдруг услышал:
  
  Майкл: - Ронни, а зачем ты приходил?
  Рональд: - Хотел предупредить тебя, что я не совсем здоров.
  Майкл: - Мог бы позвонить.
  Рональд: - Я звонил, но ты не брал трубку.
  Майкл: - Ты прав, я только что с ночного поезда. Выздоравливай. Но завтра я тебя жду! Да, Ронни? (смеется)
  Рональд: - Да, Майкл. (кисло улыбнулся)
  
   - 71 -
  
  Потом он долго шел по городу, что-то ища, глядя на вывески заведений. Увидел книжный магазин и зашел. Заметил книгу с портретом улыбающегося Рональда Дойла, отвернулся.
  
  Рональд: - Сэр, у вас есть толковый словарь?
  Продавец: - Конечно.
  
  Дал ему толковый словарь. Рональд быстро нашел то, что искал. Прочитал, на мгновение задумался.
  
  Рональд: - Сэр, у вас есть телефон?
  Продавец: - Вон, на стойке.
  Рональд: - Я могу позвонить?
  
  Положил пару монет.
  
  Продавец: - Конечно, сэр!
  
  Рональд набрал номер и четко произнес:
  
  Рональд: - Майкл, я не буду подписывать твой договор... И писать я больше ничего не буду. Прощай!
  
  Он повесил трубку, покинув магазин. А на стойке так и остался лежать словарь с открытой страницей, где толковым языком было написано, что антропофагия - это ЛЮДОЕДСТВО.
  
   - 71 -
  
  Наши дни. Кабинет Рональда Дойла. Франк закончил, положил ручку, потом встал и тихо сказал:
  
  Франк: - Я тоже больше не буду ничего писать! Прощайте.
  Рональд Дойл: - Испугался? (вдруг заорал) Ты будешь писать!
  Франк: - Нет!... Не буду!... Могли бы не втягивать меня в эту историю!
  Рональд Дойл: - Я тебя предупреждал несколько раз. Поздно!
  Франк: - Не буду. И оставьте меня в покое!
  Рональд Дойл: - Куда ты пошел? Без меня ты не выйдешь отсюда.
  Франк: - Ничего, найду дорогу. (выскочил из комнаты)
  Рональд Дойл: - Скоро вернешься... Вернешься, деваться тебе некуда...
  
   - 72 -
  
  Франк вбежал в парк. Был теплый вечер, фонари ярко освещали деревья, которые, не успев сбросить листву, нарядившись в золотисто-багряный убор, покачивали на легком ветру разноцветными ветвями. Неподалеку виднелись аттракционы, которые сиротливо дожидались весны и теплого времени года, когда можно будет очнуться от зимней спячки, сорваться с места, и помчаться с веселым перезвоном. И только карусель, невзирая на позднюю осень, горделиво и спокойно кружилась. Она светилась разноцветными лапочками, приглашая беспечных парижан провести с ней немного времени. Франк этого не замечал. Не смотрел и на знакомую скамейку. Он сошел с дорожки и устремился в ту часть парка, где еще виднелась ровная стриженая трава и росли высокие деревья. Сейчас он напоминал сумасшедшего. Если присмотреться со стороны, можно было заметить человека, который в сумерках быстро вилял между деревьями, потом замирал, возвращался на несколько шагов назад, задирал голову, озирался и шел дальше. Это был какой-то удивительный ритуал, словно человек заблудился в лесу и теперь вспоминал дорогу. В центре Парижа! Но не находил и начинал все с самого начала. Уже начинал бегать, петляя в зарослях. Потом Франк подошел к скамейке и сел, о чем-то сосредоточенно размышляя. Затем вскочил и снова побежал по дорожке. Удалившись на некоторое расстояние, ступил на зеленый газон. Теперь он шел медленно, напоминая охотника, который напал на след. Так он все дальше углублялся в парковую зону, потом поднял голову, найдя глазами два высоких дерева, мгновение постоял, сделал шаг, еще один, прошел между ними и... исчез.
  
   - 73 -
  
  В лицо Франку ударила снежная буря, которая едва не повалила его с ног, глаза мгновенно залепило мокрыми комьями и он замер, ничего не видя. Но отряхнулся и пробежал несколько шагов. Потом еще и еще. Наконец приблизился к знакомой скамейке. Она сиротливо стояла в парке, заваленная снегом. Садиться он не стал и вынул телефон. Начал лихорадочно набирать номер.
  
  Франк: - Жоан! Ты меня слышишь? Жоан, это я. (кричит) Не вешай трубку.
  - Франк! Что ты натворил? Где ты?
  Франк: - Что? Говори громче!
  
  Сильный ветер сдувал эти слова, и он едва ее слышал.
  
  Франк: - Как дети? С вами все в порядке?
  Жоан: - Франк! Тебя ищут! Ко мне приходили какие-то люди. Они долго меня допрашивали. Они хотят знать, где тебя можно найти.
  Франк: - Меня? (в ужасе)
  Жоан: - Что ты натворил? Зачем ты это делаешь?
  Франк: - В чем меня обвиняют?
  Жоан: - Они сказали, что ты террорист.
  Франк: - Бред какой-то.
  Жоан: - Сказали, что ты... хотел взорвать Стеклянную Пирамиду у Лувра. В самом центре Парижа! Франк, ты сошел с ума?
  Франк: - Стеклянную Пирамиду?
  Жоан: - Ты ненормальный? Зачем она тебе, Франк, что с тобой?
  Франк: - И ты этому веришь?
  Жоан: - Они показали документы! Это серьезные люди. Где ты?
  Франк: - Жоан, я не могу этого сказать. Если будут приходить еще, если засекут мой звонок, скажи им, что я улетел на другую планету, что покончил с собой... Вам не угрожали?
  Жоан: - Нет. Я не знаю. Нет.
  Франк: - Скажи, что ты не имеешь ко мне никакого отношения! Я бросил вас, я сбежал. Скажи, что я исчез навсегда!... Жоан, но ты же понимаешь, что это бред?! Ты мне веришь?
  Жоан: - Эти люди работают в отделе по борьбе с терроризмом! Как я могла им не поверить?
  Франк: - Понятно...
  Жоан: - Как ты мог? Почему ты не подумал о детях? А зачем тебе эта пирамида?
  Франк: - Жоан... Ты меня когда-нибудь любила?
  Жоан: - Франк, о чем ты сейчас говоришь?
  Франк: - Все, Жоан! Прощай. Я не могу больше говорить. Когда-нибудь я тебе все объясню. Теперь меня зовут Луи... Жоан!
  Жоан: - Что?
  Франк: - А зачем ты хочешь выкинуть тот старый буфет?
  Жоан: - Буфет???
  Франк: - Да! Буфет! Он же память о твоем дедушке. Зачем?
  Жоан: - Потому что надоел!!! И ты мне надоел, сумасшедший! Иди к черту, Луи! Ты разрушил нашу жизнь!
  
  Неожиданно Франк заметил двух людей, которые быстро шли к нему. Он сорвался с места. Бежал, не думая ни о чем. Вдруг услышал пронзительный свист. Он упал, сразу же вскочил, кинулся к деревьям, которые были уже совсем близко и через мгновение исчез...
  
   - 74 -
  
  Теперь редкие посетители парка с недоумением и ужасом могли наблюдать за тем, как в свете прожекторов по зеленому газону мчался странный человек. Он был похож на белое привидение, его голова и плечи были покрыты толстым слоем снега, лицо его было мокрым. Была очень теплая осень, и температура не опускалась ниже десяти градусов.
  
   - 75 -
  
  Жоан открыла входную дверь квартиры.
  
  Жоан: - Луи, откуда вы взялись? Вы промокли до нитки! Как вам это удалось - дождя не было несколько недель? Вы искупались в Сене?
  Франк: - Я попал под снег!
  Жоан: - Опять за свое, Луи. Снова фантазируете?
  Франк: - Я говорю правду... Господи, ну почему вы все мне не верите?!
  Жоан: - Мы? И много нас таких?
  Франк: - Таких, как вы, Жоан, больше нет. Иногда мне кажется, что и меня тоже нет... Можно войти?
  Жоан: - Входите. Снимайте пиджак. Давайте я его высушу. Что это? Вы порвали рукав! Луи, у вас здесь дыра!
  Франк: - В меня стреляли.
  Жоан: - Так... Хорошо... Стреляли... Я все поняла... Снимайте это.
  
  Она заставила его раздеться, забрала мокрую одежду и дала теплый халат. Он закутался в него и молча сидел, глядя в пустоту. Жоан его ни о чем не спрашивала.
  
  Франк: - Можно я сегодня у вас переночую?... Я не буду...
  Жоан: - Оставайтесь. Я постелю вам здесь, в гостиной.
  Франк: - Спасибо.
  
  Она ему постелила на диване и собралась уйти в спальню.
  
  Франк: - Жоан, помните, я вам говорил про Стеклянную Пирамиду?
  Жоан: - Пирамиду? Ах да, пирамиду, которую вы предлагали поставить посреди площади перед дворцом! Да, помню!
  Франк: - Жоан, а если бы эта пирамида там стояла. Уже много лет стояла. А однажды вам сказали бы, что я террорист и собираюсь ее взорвать. Вы поверили бы этому?
  Жоан: - Нет. Не поверила бы... (мягко) Все будет хорошо. Спокойной ночи, Луи.
  
   - 76 -
  
  Франк зашел в кабинет и увидел Дойла, который откинулся на диване. Он не подавал признаков жизни, рука его была прижата к груди, и был он очень бледен. Вдруг старик пошевелил губами.
  
  Франк: - Что с вами?
  
  Тот открыл глаза и устало прищурился. Потом улыбнулся.
  
  Франк: - Вызвать врача? Вам плохо?
  Рональд Дойл: - Нормально. (сел) Вернулись?... Где были?
  Франк: - Там.
  Рональд Дойл: - Вы нашли туда дорогу?
  Франк: - Обошелся без вас.
  Рональд Дойл: - Что же вас ждало там? Снова проблемы?
  Франк: - Скажите, месье, они преследуют меня за то, что я хотел взять у вас дурацкое интервью?
  Рональд Дойл: - Вы все правильно поняли.
  Франк: - Но это лишь книга. Вы написали ее шестьдесят лет назад, кому она сегодня нужна, и кому нужны вы, а тем более я?!... В меня стреляли! Вы понимаете? Стреляли!
  Рональд Дойл: - Ха!
  Франк: - Что означает ваше - ха?
  Рональд Дойл: - Вот как? Поздравляю вас с почином, с боевым крещением... Это, Луи, не книга, это доктрина. Моими руками они написали ее, и люди по ней живут до сих пор. И это не конец, все только начинается.
  Франк: - Что же прикажете делать мне? Почему я должен за это отвечать? Я не имею отношения ни к вам, ни к вашим грехам.
  Рональд Дойл: - Уже имеете.
  Франк: - Я не понимаю. Вы отобрали у меня жизнь!
  Рональд Дойл: - Так верните ее себе.
  Франк: - Как?
  Рональд Дойл: - Меня не обманывали, когда говорили, что эта книга изменит ход истории. Дело даже не во мне. Я им подвернулся под руку. Не я, так другой, какая разница, кого подобрать на улице. Мало ли талантливых бедных начинающих писателей в те годы мечтали о славе, о богатстве, о творчестве, черт возьми. Но выбрали меня, значит, я и должен за все отвечать.
  Франк: - Но не я!
  Рональд Дойл: - Теперь и вы, Луи. А какой у вас есть выход? Застрелиться? Выход один - помогайте мне. Мы напишем другую книгу, которая расставит все по своим местам.
  Франк: - На вас работала целая организация! Что мы сможем вдвоем?
  Рональд Дойл: - Не знаю. Даже если мы ее напишем, у нас не хватит денег ее донести до читателя. О ней не узнает никто. Как, я не знаю. Но другого пути у нас нет. Знаю одно - ту историю, которая случилась со мной, мы должны написать и издать. И это не интервью, Луи. Это книга. Наша книга. Если мы сделаем это, вы вернете свою жизнь, семью, детей и свой Париж... Я помогу вам. Я буду рядом, не волнуйтесь. Вы лишь будете помогать. Мне нужна ваша помощь, черт возьми!
  Франк: - Но почему я? Зачем я вам нужен? Почему вы не сделаете это сами? Вы создали свой порочный мир, который потом навязали обществу, а теперь в кусты?
  Рональд Дойл: - Я не могу!
  Франк: - Почему?
  Рональд Дойл: - Не важно. Поймете позже.
  Франк: - Почему вы заставляете играть меня в эту дьявольскую игру, и с какой стати озабочены моей судьбой? Почему я должен верить вам, человеку, которому терять больше нечего!
  - Есть, что терять.
  Франк: - Что же?
  
  Долгая пауза.
  
  Рональд Дойл: - Он не хочет...
  Франк: - Что?
  Рональд Дойл: - Он не хочет забирать меня к себе...
  Франк: - Кто?
  Рональд Дойл: - Он. (поднял палец кверху)
  Франк: - Чушь какая-то!
  Рональд Дойл: - Ты слишком молод, Луи, и не понимаешь! Видимо, я кое-что задолжал. Мне одолжили талант, великую силу, способность писать. Такое выпадает не каждому. Дали напрокат. А что взамен? Я должен был создавать свою книгу, а не писать ее под диктовку. Я вымарал свое право прикасаться к великому, вечному. Но долги нужно отдавать - это закон! Каждый человек должен выполнить свою миссию.
  Франк: - Какая она у вас теперь?
  Рональд Дойл: - Книга.
  Франк: - Так пишите ее. Напишите другую книгу взамен той. Покончите с этим!
  Рональд Дойл: - Я один не смогу.
  Франк: - Почему?
  Рональд Дойл: - Мы в одной связке, Луи, и сделаем это вместе.
  Франк: - Вы хотите, чтобы я отдавал за вас ваши долги?
  Рональд Дойл: - Иного выхода у тебя нет.
  Франк: - Это наглость!
  Рональд Дойл: - Пусть будет так - мне наплевать. Ты талантливый человек, Луи, у тебя получится. А иначе останешься здесь навсегда.
  Франк: - Я не понимаю...
  Рональд Дойл: - Не понимаешь, черт возьми? Ты не понимаешь, что существуешь в ином параллельном мире, иначе бы тебя давно нашли, но сюда им доступа нет. А я выполню свою миссию, когда передам это дерьмо кому-то еще. Ты сам меня выбрал, тебе этот воз и везти. Так действуй... И оставь меня в покое. Мое время давно ушло, оно позади. Я сделал свое дело, теперь сделай ты. Миссия! Выполни ее, тогда не будет страшно. Сделай это хотя бы ради своих детей и ты спасешь их от мракобесия.
  
  Долгая пауза.
  
  Франк: - Спасибо и на том, сэр,... месье... или кто вы там есть... Спасибо вам, Рональд Дойл, классик мировой литературы, за все. И за то дерьмо, которое предложили разгребать мне. Передали по наследству... А почему они не могут прийти сюда?
  Рональд Дойл: - Не могут. Это мой Париж. Не каждому сюда есть доступ. Психологический барьер. Они совсем другие и не могут его преодолеть. Там стоит Страж Порога.
  Франк: - Какой страж?
  Рональд Дойл: - Не важно.
  Франк: - Чушь какая-то!
  Рональд Дойл: - Это мой Париж, черт бы их побрал.
  Франк: - Кто эти люди? Что это за организация? И кто та женщина, чьи фотографии вы развесили на стене?
  Рональд Дойл: - Об этом позже, Луи. Садись к столу. Очень скоро ты узнаешь все...
  Франк: - Это какое-то проклятие.
  
   - 77 -
  
  50-е. Рональд стоит и смотрит на ветхий дом. Это было настоящее захолустье. Неподалеку виднелось еще несколько домов, а на пыльной дороге, проходящей через это поселение, стояла заправочная станция и небольшой магазин. Хозяйка робко показывала огромное ветхое строение, которому было, наверное, лет сто.
  
  Хозяйка: - Господин, Дойл! Вы уверены, что этот дом вам подходит?
  
  Водит его по комнатам. Он в восторге.
  
  Хозяйка: - Это же старый сарай с колоннами. Такому известному человеку, как вы, стыдно его предлагать!
  Рональд: - Хорошо. Замечательно. Прекрасно... Я покупаю ваш дом!
  Хозяйка: - Извольте, как вам будет угодно! Я могу снизить для вас цену.
  Рональд: - Ничего снижать не надо. Я дам вам сверх этого, но у меня есть одно условие.
  Хозяйка: - Какое?
  Рональд: - Никто не должен знать, что этот дом вы продали мне!
  Хозяйка: - Конечно, сэр!
  Рональд: - Мы договорились? Вы можете мне это обещать?
  Хозяйка: - Конечно, сэр! Я обещаю.
  
  Немое кино: Он трудился многие часы, накупил бумаги, чернил и теперь наслаивал мелким почерком вереницы строк и страниц, неуемных фантазий. А по вечерам подходил к холму, который виднелся неподалеку, забирался на него и провожал солнце, склоняющееся к закату. И снова к письменному столу...
  
   - 78 -
  
  Придорожный бар. У стойки.
  
  Рональд: - Привет, Роза.
  Роза: - Здравствуйте, сэр. Вы что-то хотели?
  Рональд: - Да. Вызовите мне пожалуйста такси.
  Роза: - Конечно, Рональд.
  Рональд: - А мне налейте пока 50 виски.
  Роза: - Ирландский?
  Рональд: - Конечно. Как всегда.
  
  Уходит к столику. Роза ставит перед ним бокал.
  
  Роза: - Такси будет через полчаса.
  Рональд: - Хорошо.
  Роза: - Сэр...
  Рональд: - Что?
  Роза: - Вы живете здесь уже два месяца. Как вам в нашей дыре?
  Рональд: - Нормально.
  Роза: - Решили сбежать в город?
  Рональд: - Нет, не решил. Сегодня же назад. Нужно зайти в банк, нужно купить кое-каких мелочей. Вечером вернусь.
  Роза: - Рональд, вы от кого-то прячетесь?
  Рональд: - От всех.
  Роза: - Почему?
  Рональд: - Потому, Роза.
  Роза: - Не хотите говорить?
  Рональд: - Нечего говорить. Просто все надоели.
  Роза: - Такое бывает... (улыбается) Наверное вы опасный преступник и скрываетесь от полиции.
  Рональд: - Наверное... (улыбается) Убийца.
  Роза: - Ну ладно. Заходите. У меня еще остался ваш любимый виски.
  Рональд: - Спасибо.
  
   - 79 -
  
  
  Когда Рональд вышел из банка и совсем немного проследовал в сторону магазинов, внезапно сзади почувствовал страшный удар по голове. Он упал. Кто-то рылся в его карманах, вытащили бумажник. Потом тупая боль в голове и голос какой-то женщины. Туман.
  
  Дороти: - Что с вами? Вы живы? Сейчас... Сейчас я отвезу вас в больницу...
  Рональд: - Не нужно в больницу. Отвезите меня домой!
  
  Сквозь туман лицо врача, который перевязывал рану.
  
  Врач: - Ему нужно остаться здесь под присмотром.
  Рональд: - Не нужно. Ничего не нужно. Отвезите меня домой.
  Дороти: - Где ваш дом?
  .
   - 80 -
  
  Проснулся. Голова перевязана. Ничего не видит. Ему поправляют подушку и одеяло. К его губам поднесли кружку, и он выпил какой-то настой. Перед глазами расплывается облако. Он надолго растворяется в забытьи... Туман.
  Очнулся. Огляделся. Повязка больше не закрывает глаза. Сквозь окно пробивались лучи яркого солнца. Он дома, Прекрасная женщина сидит у кровати и держит его за руку. Он приподнялся, хотел о чем-то спросить.
  
  Дороти: - Лежите. Врач сказал, что вам нельзя волноваться. Слава богу - вы живы. Теперь все будет хорошо.
  Рональд: - Кто вы?
  Дороти: - Не волнуйтесь. Я буду рядом. Я не оставлю вас.
  Рональд: - Никогда?
  Дороти: - Никогда.
  
  Туман.
  
   - 81 -
  
  Музыка. Они вдвоем поднимаются на холм и долго смотрят на закат солнца.
  Музыка. Черные волосы на подушке, глаза, которые отражают отблески серебряной Луны в темноте, нежные руки.
  
  Рональд: - Мне с тобой очень хорошо, ты подарок судьбы.
  Дороти: - Судьбы? (смеется)Ты не знаешь, что означает мое имя?
  Рональд: - Нет, не знаю.
  Дороти: - Дороти, это подарок бога.
  Рональд: - Значит он снова со мной.
  
  Музыка громко.
  
   - 82 -
  
  Рональд стоит у детской кроватки и смотрит, как спит ребенок. Входит Дороти.
  
  Дороти: - Спит? (шепчет)
  Рональд: - Да.
  Дороти: - К тебе гости!
  
  Выходят в гостиную. Там находится Майкл.
  
  Дороти: - Пойду в лавку, куплю что-нибудь к ужину.
  Рональд: - Сходи.
  
  Дороти уходит.
  
  Рональд: - Как ты меня нашел?
  Майкл: - Твой любимый! (ставит на стол бутылку виски)
  Рональд: - Ирландский?
  Майкл: - Конечно! (смеется) Неси бокалы!
  Рональд: - Давай дождемся Дороти, она принесет что-нибудь закусить.
  Майкл: - Дороти. Удивительно красивая женщина! Ты, старина, не терял времени даром.
  Рональд: - Да, не терял.
  
  Он тоже рад Майклу - встреча старых друзей.
  
  Майкл: - А без закуски никак? Стареешь?
  Рональд: - Давай.
  
  Рональд достал бокалы. Они выпили.
  
  Майкл: - До дна! Разучился Ронни?
  Рональд: - До дна. (пьют)
  Майкл: - А теперь еще по одной!
  
  Рональд усмехнулся. Как он любил этого чертового Майкла. Они снова выпили.
  
  Майкл: - Теперь перейдем к нашим делам. Пора вернуться к работе, хватит бездельничать.
  
  Рональд стал серьезен.
  
  Рональд: - Майк, я ничего больше писать не буду. Я тебе уже это говорил! Ты для этого меня нашел? Прошло уже два года!
  Майкл: - Я не буду тебя спрашивать - почему и какая дурь находится в твоей голове. Скажу лишь одно - ты напрасно думаешь, что так просто можно от нас отделаться.
  
  Сказал это с улыбкой, словно произносил тост.
  
  Рональд: - Повторяю, я ничего писать не буду.
  Майкл: - Будешь. И вопрос этот не обсуждается, время пришло. Тринадцать книг. Первая должна быть закончена ровно через два месяца... Хочешь о чем-то спросить? Ах да - деньги. Двенадцать процентов с продаж. Было десять. Сейчас на твоем счете больше двух миллионов. Мы пунктуально выполняем свои обязательства и переводим средства. Что еще?
  
  Рональд улыбнулся.
  
  Рональд: - Майк, откуда такая уверенность, что я буду писать? Я тебе все сказал. Этого не достаточно?
  Майкл: - Ты точно будешь писать, Ронни.
  Рональд: - Я не понимаю.
  Майкл: - Тебе и не нужно ничего понимать. Завтра приедешь в издательство - обсудим первую книгу. Повторяю - время пришло.
  Рональд: - Иди ты к черту, Майк! (смеется)
  Майкл: - У тебя красивая жена... Вы счастливы?
  Рональд: - Почему ты спрашиваешь?
  Майкл: - Мне продолжать этот дурацкий разговор?... Ронни, пойми одну простую вещь - это поезд, с которого соскочить невозможно. Ты давно стал его пассажиром. И я тоже. А он мчится по своему накатанному пути и его не остановить. Все его пассажиры или выполняют правила или...
  Рональд: - Или?
  Майкл: - Ты уверен, что хочешь слышать дальше?
  Рональд: - Да!
  Майкл: - Извини, Ронни. Я должен тебе кое-что показать. Хочу, чтобы мы остались друзьями, но я должен это сделать, за мной тоже стоят люди, я не решаю ничего.
  
  Он положил на стол пакет с фотографиями.
  
  Майкл: - Здесь ты с двумя девицами... А вот к вам присоединился Джерри. Помнишь его? А помнишь, что красоток должно было быть три, но одна сбежала! Нагло сбежала! (смеется) А вот ты и Том... Ты и Фил. Вот еще и еще...
  Рональд: - Что дальше?
  Майкл: - А дальше мы в некоторых газетах... Нет, не я, Ронни. Мы! Мы - это организация, на которую ты работаешь. ...размещаем эти фотографии и подписываем текст. Например: "Рональд Дойл - классик мировой литературы, отдыхает в обществе друзей".
  Рональд: - Вы этого не сделаете.
  Майкл: - Почему?
  Рональд: - Потому что, вы не можете скомпрометировать Рональда Дойла. Он приносит вам огромные деньги. И Джерри с Томом тоже не будете опускать. Я слышал, они становятся популярными. Я не прав?
  Майкл: - Дело не в деньгах. О них поговорим потом. Ты не глупый парень, Ронни. Мог бы далеко пойти. Допустим, ты прав... Продолжать?
  Рональд: - Как хочешь. Ты не добьешься от меня ничего.
  Майкл: - Ронни, я этого не хотел, прости... Повторяю свой вопрос, ты счастлив с этой удивительной женщиной?
  Рональд: - Не твое дело.
  Майкл: - Теперь уже мое. А что будет, Ронни, если эти фотографии мы с тобой за ужином покажем ей?
  Рональд: - Ты этого не сделаешь.
  Майкл: - Сделаю. Мы друзья, Ронни. Но не я, значит другой завтра приедет и сделает то же самое. Какая разница - кто?
  
  Рональд вскочил.
  
  Рональд: - Показывай! Мне наплевать. Все это было до знакомства с Дороти. Ей нет никакого дела до того, чем занимались мы в юности.
  Майкл: - Вот и узнаем, как она на это посмотрит. А, судя по ее внешности, девушка прекрасно воспитана и из хорошей семьи.
  Рональд: - Откуда ты знаешь?
  Майкл: - Это видно. Или я не прав? Ты подобрал ее в кабаке, на панели, в пьяном угаре в борделе?
  Рональд: - Замолчи!... Она любит меня. А, значит, простит эту ерунду - я знаю это. Она родила мне ребенка. Она безоглядно поехала за мной в ту дыру! Нет, Майкл! У тебя ничего не получится.
  
  Майкл грустно улыбнулся.
  
  Майкл: - Ты в этом уверен?
  Рональд: - Абсолютно.
  Майкл: - Хорошо.
  
  Майкл немного помолчал, отпив большой глоток виски.
  
  Майкл: - Скажи, а почему ты не хочешь на нас работать? Ответь, и я отстану.
  
  Рональд долго молчал. Он крутил бокал в руке и смотрел сквозь него.
  
  Рональд: - Майкл, то, что вы делаете, мне не очень нравится. Совсем не нравится. Я не знаю, какие у вас цели, но ваши методы порочны. Я не буду для вас писать.
  Майкл: - Но мы не нарушаем законов, действуем в рамках правил и норм, приличий, мы делаем великое дело, черт возьми! Когда-нибудь ты это поймешь! В конце, концов, это только книга, всего лишь книга, мы занимаемся литературой, не более того.
  Рональд: - Есть другой закон.
  Майкл: - Какой?
  
  Рональд поднял палец кверху.
  
  Рональд: - А его вы нарушаете, я знаю это точно. Я не буду для вас ничего писать.
  Майкл: - Ты веришь в этот закон? Стал щепетилен? Тогда скажи мне, Ронни, на какие деньги ты второй год живешь, содержишь семью, растишь ребенка? На порочные деньги? Почему ты делаешь это? Как ты можешь к ним прикасаться. Второй год ты приезжаешь в банк, снимаешь порочные доллары, а на них покупаешь подарки жене, леденцы младенцу, себе галстуки, нижнее белье. Ты ничтожество, Рональд. Ты хочешь иметь убеждения, но сам же их нарушаешь. Ты порочнее, чем те люди, которые работают у нас. Они хотя бы последовательны, они верят в свое дело и жизни на него кладут, а ты строишь из себя святошу, но живешь за наш счет. И обманываешь ты не только себя, но и свою жену, и ребенка. На порочные деньги ты собираешься дать девочке будущее? Так? Ты, слабак, Ронни!
  Рональд: - Неправда.
  Майкл: - Правда.
  Рональд: - Нет.
  Майкл: - Так откажись от них.
  
  Небольшая пауза.
  
  Майкл: - Молчишь? Не можешь! Ты ни черта не можешь!
  Рональд: - Могу! И откажусь! Не думай, что без ваших убогих денег не проживу.
  Майкл: - Убогих? На твоем счету миллионы! Сможешь?
  Рональд: - Да!
  
  Он был весь красный и гневно смотрел на Майкла. Тот какое-то время молчал, потом улыбнулся и тихо дружески спросил:
  
  Майкл: - Уверен? Не пожалеешь?
  Рональд: - Нет!
  Майкл: - Тогда сделаем так. Мне нужно подтверждение. На этой неделе ты едешь в банк и отписываешь поручительство на свой капитал кому угодно. Естественно, кроме твоей семьи. Бог? Ты веришь в него? Это твое право. Отдай свои деньги церкви... Так будет правильно? Непорочно?
  Рональд: - Да.
  Майкл: - Сможешь, Ронни?
  Рональд: - Да.
  Майкл: - Оставишь семью без средств?
  - Мои проблемы.
  Майкл: - А твой бог будет тобой гордиться?
  Рональд: - Да.
  Майкл: - Договорились, Ронни. Тогда все... Пока все. Но я оставляю тебе право передумать и вернуться - легко и без эмоций - это всего лишь работа. И помни, Ронни, мы друзья - верь мне. Если бы сегодня на моем месте был кто-нибудь другой - разговор сложился бы иначе. До скорого.
  Рональд: - Прощай!
  
  Вошла Дороти. Несет еду.
  
  Дороти: - Как, вы уже уходите? Не поужинаете с нами?
  Майкл: - В следующий раз.
  
  Майкл галантно улыбнулся, поцеловал ей руку, тепло обнял Рональда, откланялся и направился к выходу.
  
  Майкл: - Я буду ждать твоего звонка.
  
   - 83 -
  
  Наше время. Кабинет Рональда Дойла.
  Все время, пока Франк писал, Дойл сидел на диване и, мерно покачиваясь, смотрел в пустоту. Он никуда не уходил, иногда бросал взгляд на Франка и снова отводил глаза. А во взгляде этом было и сомнение, и жалость, временами даже участие.
  
  Франк: - Будем продолжать?
  - Не сегодня.
  Франк: - Извольте. (протянул Дойлу последнюю главу)
  - Не нужно, в этом больше нет нужды, вы хорошо пишете... Не уходите. Посидите немного.
  Франк: - Конечно.
  
  Молчат. Франк рассеянно перелистал страницы рукописи и уставился на Дойла.
  
  Франк: - Я одного не понимаю, месье, к чему такие страсти, зачем эти сложности, конспирация, жестокость? Эти люди всего лишь занимались литературой, музыкой, кино. Это не тот бизнес, за который можно преследовать, уничтожать, стрелять. Всего лишь искусство. И как может какая-то книга, пусть даже талантливо написанная, стать доктриной? Чего эти люди добиваются? Вернее, добивались.
  Рональд Дойл: - Своего они уже добились. Они создали кино и литературу, новую музыку. Новую еду. Религию. Они пишут новую историю, создают системы образования, воспитания. Тогда все только начиналось, а теперь они идут дальше. Посмотрите на плоды их труда. Современное кино, литература и прочий мусор - это крематорий для души. Она сгорает в этой топке безвозвратно. А мастеров так называемого искусства сегодня интересуют только кишки. Раньше, раскрывая священное писание или книгу талантливого писателя, люди спасали душу, а сейчас спасают, как теперь говорится, задницу.
  Франк: - Зачем они это делают? И что могла сделать ваша единственная книга?
  Рональд Дойл: - А вы не понимаете?
  Франк: - Нет... Не совсем...
  Рональд Дойл: - Лишив человека таких привычных и простых вещей, как уважение к старшим, таких высоких понятий, как семья, то есть - союз мужчины и женщины, веры в бога, любви, черт возьми, дружбы, они дают удивительную свободу, но тем самым выбивают почву из под ног, отбирая душу. На этих столпах столетиями держалось общество. Это, если хотите, - иммунитет. Это проявления той самой культуры, без которой человек ничто. А культура - тонкий озоновый слой, аура, которая защищает нашу планету от смертельного излучения.
  Франк: - Но, зачем?
  Рональд Дойл: - Отбирая, потом можно будет легко подметить одни ценности другими.
  Франк: - Что же дальше?
  Рональд Дойл: - А дальше человек, низведенный до уровня бездуховного существа, которого даже не назовешь животным, становится беззащитным и им легко управлять. Заставить перестать думать, жить по законам стада. А еще дальше... Его легко можно будет превратить в раба или просто... уничтожить.
  Франк: - Не понимаю. А конечная цель? Что потом?
  Рональд Дойл: - Потом? Не знаю, юноша. Думайте, делайте выводы сами. Не знаю.
  Франк: - Кто это делает? Кто эти люди?
  Рональд Дойл: - Этого вам не скажет никто и никогда. Как вы понимаете, это не инициатива одного взятого правителя какого-либо государства, поскольку за это время их сменились десятки. Иногда мне даже кажется, что это не люди. Во всяком случае, называть их людьми не поворачивается язык.
  
  Долго молчали. Рональд Дойл смотрел сквозь стену куда-то вдаль, а Франк с ненавистью на него.
  
  Франк: - Вы трусливо сбежали, а участвовать в этом, разоблачая их действия, предлагаете мне? Я тут не причем!
  Рональд Дойл: - Да, вам... Вернее нам. (устало и равнодушно)
  Франк: - А если я не соглашусь?
  Рональд Дойл: - Я вам уже говорил, Луи. Я не пугаю, но думаю, что в противном случае вы больше никогда не увидите своих детей. Если, конечно, вы не самоубийца.
  Франк: - Но, я ни в чем не виноват! (кричит) Вы один должны выйти отсюда и сделать это. Вы сумеете! Вас вспомнят! Это ваши долги! Вы не должны прикрываться мной!
  Рональд Дойл: - Я устал. Черт возьми, я слишком устал... Оставьте меня в покое. Идите спать, сегодня вы мне больше не нужны.
  Франк: - Вы такой же, как и они! (уходит)
  Рональд Дойл: - Да, такой же,... такой же... (бормочет)
  
   - 84 -
  
  50-е. Гостиная дома Рональда.
  
  Рональд: - Дорогая, мой друг принес нам замечательную новость!
  Дороти: - Какую?
  Рональд: - С этой минуты мы с тобой бедны, как церковные крысы.
  
  Улыбается, внимательно глядя ей в глаза.
  
  Рональд: - Ты мне не веришь?
  Дороти: - Не совсем, Ронни, на твоем счету в банке сумасшедшая сумма денег.
  Рональд: - Была!
  Дороти: - Ты истратил их?
  Рональд: - Не совсем.
  Дороти: - Ты купил мне цветы на миллионы американских долларов? Где же эта плантация?
  Рональд: - Все цветы в твоей жизни еще впереди!... Шучу. А если бы это было правдой? Если бы мы стали нищими, ты любила бы меня?
  Дороти: - Да. (не задумываясь)
  Рональд: - Почему?
  Дороти: - Потому что... Потому что просто любила бы.
  Рональд: - Просто? И все?
  Дороти: - Да.
  Рональд: - Я знал, Дороти, что ты мне так ответишь. А теперь к делу. У нас дома остались какие-то деньги? Эти ужасные, порочные деньги!
  Дороти: - Конечно. Хватит на два или на три месяца.
  Рональд: - Три месяца! Замечательно! Теперь послушай. Я не шутил. Я вложил деньги в одно сомнительное предприятие и оно...
  Дороти: - Прогорело!
  
  Теперь Дороти внимательно на него смотрела.
  
  Рональд: - Да.
  Дороти: - И мы банкроты?
  Рональд: - Да!
  Дороти: - У нас есть долги?
  Рональд: - Нет, долгов нет. И, как ты сказала, денег у нас еще хватит на целых три месяца.
  Дороти: - А что дальше?
  Рональд: - Дальше? Мне всего двадцать пять. Мы начнем новую жизнь. Начнем все с самого начала!
  Дороти: - Хорошо... (задумалась) Не страшно, я вернусь на свою работу. Думаю, меня туда возьмут.
  Рональд: - Нет, милая. Ты никуда не вернешься, я все сделаю сам. Очень скоро ты будешь читать мои новые книги. Ты же хотела этого?
  Дороти: - Ты снова будешь писать?! (в восторге)
  Рональд: - Буду!
  Дороти: - Ты не делал этого два года и снова будешь писать?!
  Рональд: - За два года я не написал ни строчки. Зато, я любил тебя, любил нашу малышку, но теперь снова буду писать. Ты рада?
  Дороти: - Я счастлива, Ронни.
  Рональд: - А деньги? Мы бедны, как...
  Дороти: - ...церковные мыши! (смеется)
  Рональд: - Крысы!
  Дороти: - Да! Крысы!
  Рональд: - И тебя это не смущает?
  Дороти: - Нисколько. Значит, ты заработаешь их опять!
  Рональд: - Да, любимая, заработаю. И начну прямо сейчас!
  Дороти: - Рональд Дойл, знаменитый писатель 20-го столетия возвращается?! (обняла его)
  Рональд: - Только звать его будут теперь по-другому.
  Дороти: - Почему?
  Рональд: - Я же сказал, что начнем все с самого начала. Значит и имя у него теперь будет совсем другим.
  Дороти: - Но, почему?
  Рональд: - Это мой маленький секрет. Ты меня любишь?
  Дороти: - Да!
  Рональд: - Значит, полюбишь и его.
  
   - 85 -
  
  Наши дни. Кабинет Рональда Дойла. Франк читает.
  
  Франк: - Через месяц книга была написана. Он трудился и день, и ночь, лишь иногда отрывался от письменного стола и подходил к малышке, которая всегда была ему рада, и Дороти тоже была рада. Она старалась сделать все так, чтобы ему было удобно, чтобы ничто не мешало. А когда он отрывался от работы и возвращался к ней, принимала его со всеми недописанными историями и сюжетами. И снова эти глаза, которые он так любил, снова эти черные волосы, ее руки. А завтра все с начала... Это был незабываемый месяц в его жизни. Наверно, именно такой должна быть женщина, любящая человека, который пишет. А делал он это теперь только для нее. И еще для маленькой девочки - их дочери.
   Итак, книга была закончена. За это время, чтобы его на улицах не узнавали, он отрастил бороду и усы, и готов был снова выбраться из норы, чтобы громко о себе заявить. Несколько дней назад он отвез рукопись в одно издательство и теперь ехал туда за ответом. В прошлый раз редактор изумленно на него посмотрел...
  
   - 86 -
  
   50-е. Кабинет редактора.
  
  Редактор: - Если бы не ваша борода, вы были бы похожи на писателя Рональда Дойла! Вы не он?
  Рональд: - Нет. Он не я! (смеется)
  Редактор: - Вы не его родственник?
  Рональд: - Никакого отношения я к нему не имею. Да и не хочу.
  Редактор: - Почему?
  Рональд: - Рональд Дойл - посредственный писатель. Дилетант! Его слава меня не прельщает. Так, когда можно будет получить ответ?
  Редактор: - Вы очень самоуверенны, молодой человек. (смеется) Что же, скажем, через четыре дня. К тому времени я прочитаю ваш шедевр.
  Рональд: - Очень хорошо!
  Редактор: - И все-таки вы очень похожи на Рональда Дойла!
  
   - 87 -
  
  Наши дни. Кабинет Рональда Дойла. Франк читает.
  
  Франк: - Прошли четыре дня и он снова находился в кабинете редактора, сидел и терпеливо ждал, когда тот закончит листать какие-то бумаги. В успехе он не сомневался. Хотел лишь знать - книга его замечательная или гениальная? Это был хороший редактор. И издательство было уважаемым, поэтому здесь его сумеют оценить по достоинству. Наконец тот оторвался от своих дел и взглянул на него.
  
   - 88 -
  
  50-е. Кабинет редактора.
  
  Редактор: - Ах, это вы?...(улыбается) А вы были правы, юноша! Вы не Рональд Дойл!
  Рональд: - Да? (радостно)
  Редактор: - До него вам, как отсюда до Аризоны!... Возьмите. (протянул ему рукопись)
  Рональд: - То есть,... вы не будете это печатать?
  Редактор: - ЭТО? Нет.
  Рональд: - А вы прочитали?
  Редактор: - Конечно.
  Рональд: - И вам не понравилось? Как такое возможно?
  
  Редактор с изумлением на него смотрел.
  
  Редактор: - Зато, вы очень самоуверенны. Это хорошо! Не расстраивайтесь, вы далеко пойдете. Только не теряйте времени и подыщите себе другое занятие.
  Рональд: - Я не понимаю! Почему вам моя книга не понравилась?
  Редактор: - Как вам это объяснить? Писательский дар - это большая редкость. Далеко не каждый может делать это талантливо, гениально, на все времена.
  Рональд: - Но, чем моя книга вам не по нраву?
  Редактор: - Хорошо, давайте я попытаюсь объяснить. Возьмем замечательного молодого писателя Рональда Дойла. Вашего современника. Когда читаешь его книгу, веришь каждому его слову. И дело даже не в логике и убедительности. Он заразителен, его хочется читать, хочется идти за ним. У него живые образы. Он использует те же слова, что и мы - бездари, но имеет в своем запасе еще одну штуку. Магию! И тогда самые простые слова оживают! Магия слов - вот в чем секрет, молодой человек. - А у нас, простых смертных, эти же слова мертвы. В них нет жизни.
  Рональд: - Как такое возможно?
  Редактор: - Возможно, юноша. Иначе бумагу бы марали все, а не единицы, избранные богом. Вот так.
  Рональд: - Мои слова мертвы?
  Редактор: - Я сожалею.
  Рональд: - Да вы не прочитали и пару страниц!
  
  Выбежал из комнаты.
  
   - 89 -
  
  Наши дни. Кабинет Рональда Дойла. Франк читает.
  
  Франк: - Потом начался кошмар. Он находил новые издательства и приносил туда рукопись. Он объездил несколько городов штата, но везде слышал одно и то же:
  Сначала его спрашивали:
  - Вы случайно не родственник Рональда Дойла? Если бы не ваша борода...
  - Нет! Не родственник! - снова и снова повторял он. А потом ему говорили:
  - Ваши слова мертвы. Нет ауры, книга не пахнет, нет аромата, нет магии в ваших словах!
  Эти чертовы редакторы сговорились! А, может быть, он каком-нибудь черном списке? Это работа Майкла! Но как такое возможно?! Каждый раз он представлялся новыми именами. Тогда, как все это объяснить? Но теперь он был точно уверен, что его преследуют, скорее всего, за ним даже следят.
  Он стал очень аккуратным, выезжая из дома и добираясь до городов, петлял по улицам, садился в разные машины, в автобусы, чтобы его не могли найти. Но ответы получал все те же. Может быть, о нем сообщили во все редакции? - думал он. Но это невозможно! Да и кто их будет слушать? Кто они такие?
  Наконец Рональд сел в поезд и отправился в другой штат...
  Спустя три недели он возвращался из поездки ни с чем. Рональд был в панике. Во всех издательствах его ждало одно и то же - разочарование и отказ. Вернувшись в свой город, он прямо с поезда пошел в редакцию одной газеты, где его знали. Там два года назад печатали его рассказы. Вот то место, где ему не откажут, - думал он. Редактор газеты сразу же вспомнил его и с радостью встретил.
  
   - 90 -
  
  50-е. Кабинет редактора.
  
  Редактор: - Вы не Рональд Дойл?
  Рональд: - Нет, вы же знаете, что я не Рональд Дойл!
  Редактор: - Знаю. Знаю. Чертовски похожи! (смеется)
  Рональд: - Вы не посмотрите? (положил рукопись)
  Редактор: - Но это слишком большой материал. Ты же знаешь, у меня газета. Я не печатаю романы.
  Рональд: - Мне нужно знать ваше мнение! Вы можете это прочитать?
  Редактор: - Ну, что же... Приезжай через недельку.
  Рональд: - Сегодня! Вы можете мне оказать честь и посмотреть рукопись сегодня. Сейчас! Прочитать хотя бы несколько глав.
  Редактор: - К чему такая спешка?
  Рональд: - Мне это очень нужно!
  
  Тот засмеялся и проворчал:
  
  Редактор: - Ох уж эти юные дарования! Натворил, наваял, и теперь все из-за них бросай... Хорошо! Приходи через пару часов.
  
  Наши дни. Кабинет Рональда Дойла. Франк читает.
  
  Франк: - Рональд был счастлив. Он помнил этого редактора. Первый свой рассказ он отнес когда-то именно ему. Можно сказать - это был его крестный отец от литературы. Сейчас он сидел в кафе и мучительно следил за стрелкой на часах. Приходить раньше не имело смысла. Чем позже он явится, тем больше тот успеет прочитать. Наконец, спустя четыре часа, к концу работы издательства он снова постучал в заветную дверь. Редактор сидел и с упоением читал его роман. Рональд был счастлив! Наконец его оценят по достоинству! Его не печатают по вине Майкла - теперь он был в этом абсолютно уверен. Редактор отложил в сторону, испещренные мелким почерком, листы рукописи и Рональд заметил, что он успел прочитать больше половины. А, значит, сумеет дать достойный ответ...
  
  50-е. Кабинет редактора.
  
  Редактор: - Дружище, я помню все твои рассказы... Ты понимаешь... Хочешь правду?
  Рональд: - Да! Конечно! Только правду!
  Редактор: - Правду... А правда такая... Твои слова мертвы...
  
  Туман. Тот что-то говорит. Рональд не слышит его долгое время. Наконец очнулся.
  
  Редактор: - ...так вот. Этот великий предсказатель, кстати, наш соотечественник, решил на своем великом даре... А, как ты помнишь, он предсказал и вторую мировую войну, и великую депрессию, и бомбардировку японских городов атомным оружием во времена, когда он нем еще никто ничего не слышал. Ток вот... Он решил за свои прогнозы и предсказания брать деньги. Вполне законное желание! Почему бы и нет? Он открыл небольшую контору, а поскольку его знали все, нетрудно было найти людей, которые будут ему платить. Ты слышал эту историю?
  Рональд: - Нет...
  Редактор: - В первые же дни на прием к нему пожаловал солидный господин, хозяин банков, владелец огромного состояния. Он положил перед ним на столе некие акции и задал вопрос - пойдет ли их стоимость вверх или упадет. Простой вопрос. Это не то, что предсказывать мировые катаклизмы. Наш медиум спокойно приложил ладонь к бумагам и в этот момент понял... Что он понял?
  Рональд: - Не знаю.
  Редактор: - Что не чувствует абсолютно ничего. А рука его была абсолютно холодная. Словно, обескровленная. Это был кошмар. С этой минуты великий предсказатель и медиум не сделал больше ни единого прогноза и спустя многие годы умер в нищете и забвении. Вот так. А хотел он всего лишь немного заработать. Понимаешь, дружище?
  Рональд: - Да!
  Редактор: - Этот дар снисходит откуда-то с небес, но в любой момент может исчезнуть навеки. Его нужно беречь и не растрачивать по пустякам. Тому в истории множество примеров. Не расстраивайся, дружище, но эту книгу не напечатает никто. Ты хотел правду? Извини...
  
   - 91 -
  
  Наши дни. Кабинет. Франк оторвался от рукописи и дико захохотал.
  
  Франк: - Да, вы исписались!... Вы просто исписались, Рональд Дойл! Живой классик литературы! Писатель с мировым именем! Миллионные тиражи! (перестал смеяться) Какой кошмар!
  Рональд Дойл: - Да, исписался! (гневно) За все нужно платить. Видимо, тот, кто дал мне этот талант присматривал за мной слишком усердно. А после той книги... Если бы я работал на них дальше, ты можешь представить, что из этого могло получиться?
  Франк: - Так вот зачем я вам нужен? Вот, почему вы взвалили на меня это. Вы - духовный импотент! Но это подло, сэр!
  Рональд Дойл: - Мне наплевать на твое мнение! Сиди и пиши! Работай или иди ко всем чертям, возвращайся в свой чертов Париж. Кто там за тобой гонится, кто в тебя стреляет, что они с тобой сделают, а с твоими детьми, забыл? Кто ты есть в той жизни?!
  
  Франк в ужасе смотрит на рукопись.
  
  Рональд Дойл: - Сиди и пиши. (уже спокойнее)
  
   - 92 -
  
  50-е.
  Войдя в дом, Рональд услышал нежный голос Дороти, она с кем-то разговаривала по телефону. Хотел уже открыть дверь и пройти в комнату, вдруг услышал:
  
  Дороти: - Майк, я не знаю. Он уже месяц носится со своим романом по разным городам, предлагает его издательствам.
  Дороти: - Пока не напечатали...
  Дороти: - Почему - не знаю...
  
  Она долго молчала.
  
  Дороти: - Майк, я не буду ему ничего говорить. Он может заподозрить. В последнее время он стал очень мнительным. Все будет хорошо. Через несколько дней у нас закончатся деньги и он сам придет к тебе...
  Дороти: - Приползет...
  Дороти: - Ты его совершенно не знаешь, а вот я знаю хорошо. Он слишком любит меня и малышку, чтобы не сделать этого.
  
  Дороти снова какое-то время молчала, потом весело воскликнула:
  
  Дороти: - Ну, конечно, Майк. Осталось всего несколько дней. Кстати, насчет денег. Ты не хочешь повысить мне жалование? Ты обещал...
  Дороти: - Результат будет. Всего несколько дней, Майк, и он будет твой!...
  Дороти: - Пока...
  
  Когда Рональд открыл дверь, она отшатнулась от телефона и с ужасом на него посмотрела. Но быстро пришла в себя и улыбнулась.
  
  Дороти: - Ты приехал! Устал, дорогой! Я приготовила ужин, пойдем.
  Рональд: - Откуда ты знаешь Майкла?
  Дороти: - Майкла? Ах, Майкла?... Это знакомый с прошлой моей работы. Звонил, предлагал вернуться. У них появилось свободное место - как раз для меня.
  Рональд: - О ком вы говорили?
  Дороти: - Так. Разные сплетни. Об одном человеке...
  
  Он долго молчал, глядя ей в глаза.
  
  Рональд: - Нет, Дороти, ты не подарок бога... Ты подарок дьявола!
  Дороти: - Ты куда, Ронни. Вернись! Ты все не правильно понял. Слышишь меня?
  
  Он уходил все дальше. Заметив, что она идет следом, ускорил шаг, уже бежал. Выскочив на дорогу и размахивая рукой, наконец, остановил какой-то грузовичок, прыгнул в него и исчез...
  
   - 93 -
  
  Здание на знакомом пустыре, увидел, что свет в окне их комнаты горит и уверенно направился к крыльцу. Майкл был на месте. Он сидел за столом, а напротив расположился какой-то молодой человек. Стол был завален бумагами. Эти двое работали. Завидев его, Майкл встал, кивнул незнакомцу и тот удалился.
  
  Майкл: - Садись.
  
  Рональд сел. Майкл достал бутылку, налил. Рональд молча осушил стакан до дна.
  
  Майкл: - Еще?
  Рональд: - Да.
  
  Майкл стоял, долго на него смотрел, потом медленно прошелся по комнате и заговорил.
  
  Майкл: - Ронни, ты хочешь, чтобы я тебе сказал, откуда Дороти знает меня. Я не буду от тебя ничего скрывать. Она мне уже позвонила. Мы друзья, Ронни... Да, именно, друзья и на меня ты можешь положиться. Если бы я относился к тебе иначе, все было бы по-другому - наша организация... Впрочем, ты сам все понимаешь. Итак, Дороти. Наберись мужества. Мы не дети, просто будь мужиком - я буду с тобой откровенным. И давай договоримся - сегодня мы говорим только правду. Идет?
  
  Рональд молча на него смотрел.
  
  Майкл: - Это был не мой план. Но, когда ты отказался работать, они решили, что понадобится она. Такое случается, это обычная практика. Я тебе расскажу про нее, чтобы ты все понимал. Дороти замечательная девушка. Она получила блестящее образование в Англии. Ее родители рано ушли из жизни, поэтому агентство, заметив такое чудесное юное создание, взяло над ней шефство, вкладывало в нее деньги, а потом предложило работу. Она, конечно же, согласилась. А что ей оставалось делать? Без денег, без семьи, с ее внешностью - на панель? В университете, где она училась, много таких девушек. Они получают образование, становятся настоящими леди, а потом работают на нас. А мы помогаем им сделать блестящую карьеру. В дальнейшем именно такие становятся женами почтенных господ - бизнесменов, банкиров, политиков, даже президентов. Да-да, не удивляйся. А Дороти досталась тебе. Это просто ее работа. Всего лишь работа.
  Рональд: - Она родила мне ребенка.
  Майкл: - Это входит в ее обязанности. И сделала она это искренне и по своей воле. Тебе повезло, Ронни. С другой стороны подумай - было бы лучше, если бы тебе досталась девка из сомнительной семьи, которая устраивала бы скандалы, заставляла покупать тряпки, бриллианты, вымогала бы деньги, изменяла бы всякий раз, когда ты в отъезде. Так было бы лучше? Многие люди сегодня живут в семьях, ненавидя друг друга. Они уже видеть не могут свою вторую половину, но продолжают это безумие. Зачем? Деньги, квартира, дети... Все эти несущественные вещи заставляют их мучится и жить под одной крышей до глубокой старости.
  Рональд: - Но...
  Майкл: - Скажи мне, Ронни. Хотя бы раз она тебе устроила скандал, изменила? Ответь честно!
  Рональд: - Нет!
  Майкл: - Она любила тебя?
  Рональд: - Не знаю. Теперь не знаю.
  Майкл: - Ладно. Тебе было хорошо с ней?... Честно!
  Рональд: - Да.
  Майкл: - Она хорошая собеседница, любовница, подруга? Или я не прав?
  
  Майкл плеснул виски еще и Рональд выпил.
  
  Майкл: - Так, чего же ты хочешь?
  Рональд: - Это подло, это предательство.
  Майкл: - Болван, она любила тебя и любит сейчас. Сначала приняла тебя, как данность. Как в прошлые века - выдавали девушек помимо их воли за стариков и денежных мешков, но эти юные создания все равно становились женами, создавали семью. Ронни, согласись - Дороти идеальна. О такой женщине мог бы мечтать арабских шейх, а она досталась тебе.
  Рональд: - Какая мне оказана честь! Такую ценную сотрудницу использовать для того, чтобы контролировать какого-то писателя! Сколько вы в нее вложили?
  Майкл: - Ты себя недооцениваешь. Мы сделаем из тебя великого писателя! А Дороти будет идеальной женой, подругой, твоей тенью, матерью твоих детей. Она будет королевой, с которой не стыдно будет появиться в обществе. А сколько из-за тебя она уже претерпела? Вы живете в сарае, ты ее никуда не вывозишь, вы ни с кем не общаетесь, а она терпит. И любит. Дороти умница. Признаюсь по секрету - это я для тебя ее выбрал. Скажи спасибо.
  Рональд: - Спасибо. Ты настоящий друг. Может быть, она и голову мне тогда проломила?
  Майкл: - Ну, зачем же так? (смеется) Для этого есть другие сотрудники. Так что, не вини ее ни в чем.
  Рональд: - Скажи, Майкл, ты бы на такой женился?
  Майкл: - Да. Конечно! Да!
  Рональд: - Врешь. Отвечай честно!
  Майкл: - Я не могу на ней жениться, потому что уже женат.
  Рональд: - Поздравляю.
  Майкл: - Да, год назад. Извини, не пригласил на торжество. Но, ты был занят, был отшельником, сходил с ума.
  Рональд: - Кто же она?
  Майкл: - Моя история простая. Я не гений и не великий писатель. Работает она в этом же здании, только в другом отделе.
  Рональд: - Случайно не там, где висит табличка - "Антропофагия".
  Майкл: - Углядел-таки? (смеется)
  Рональд: - Да.
  Майкл: - Нет, она занимается модой. Новой модой. Говорит, что женщину нужно не одевать, а раздевать, тогда можно будет оценить ее красоту по достоинству. И вообще, Ронни, ты не понимаешь, чем мы занимаемся! Мы делаем великое дело, а ты сомневаешься. Будь с нами и ты станешь богатым, успешным, знаменитым! Чего же еще желать? Наше агентство становится все более могущественным, оно набирает силу. Ты будешь в одном строю с самыми прогрессивными людьми на планете. Пора сбросить ненужные цепи. Человек должен стать свободным...
  Рональд: - Ты уже это говорил.
  Майкл: - Ты не понимаешь! Мы боремся за права человека. Свобода - это основа демократии. Мы живем в свободной стране. Мы должны принести эту демократию людям, распространить ее по всему миру. Мы освобождаем человечество от предрассудков, создаем новые ценности. Человек должен стать свободным и в семье, и в обществе. Ты все это знаешь, ты об этом писал! И это только начало. Мы пойдем значительно дальше! А поэтому нужно говорить и писать. Нужны твои книги, Ронни. Нужна новая философия жизни! Человек должен получать новые знания, учась в колледже, он должен изучать новую историю...
  Рональд: - Вы даже переписываете историю?
  Майкл: - Конечно! Мы просто убираем из нее ненужные страницы.
  Рональд: - А ты не боишься, что через несколько десятилетий по улицам снова пройдут факельные шествия, будут на площадях сжигать книги, а на рукавах появятся знаки отличий СС? Ты об этом не подумал? Я был на войне, я видел этих людей.
  Майкл: - Ты преувеличиваешь, Ронни. Этого не будет никогда. А история, безусловно, нуждается в чистке. Только тогда человек станет свободным, когда наступит мировой порядок. Нам не нужен хаос. Есть страны великие, которые будут идти впереди общества, они и должны стать примером, иметь исключительные права на лидерство, на уважение. Такие государства и станут оплотом демократии. А слабые должны им подчиняться. А новые кинофильмы, новая литература, история нам в этом помогут. Нужно воспитывать молодежь! Каждый отдел в нашем агентстве работает на будущее. Понимаешь, Ронни, мы делаем великое дело. А человек станет свободным и счастливым.
  Рональд: - И счастливо будет поедать соседа? Как быть с тем отделом, где скоро людям предложат такое меню?
  Майкл: - (смеется) Это лишь эксперимент. Мое дело - книги - новая литература. А это? Я разговаривал с теми ребятами - в их рассуждениях есть определенный резон. Скажи, Ронни, если по какой-то причине наступит голод и начнут умирать люди. Тысячи, миллионы. Они будут ходить по улицам в поисках еды, не зная, что ее навалом, и каждый второй мог бы выжить. Согласись, в этом есть какой-то смысл. Вымрут слабые, но останутся сильные, они и будут жить. В конце концов, это разумно, иначе погибнут все. Понимаешь? Кому нужна та бабка, которой осталось всего неделя-другая, а так она отдаст жизнь молодому соседу, поможет ему выжить...
  Рональд: - Майкл, ты это говоришь на полном серьезе? Ты стал бы есть...
  
  Рональд подавился виски.
  
  Майкл: - Не знаю, Ронни... Я нет! Но есть горячие головы, которые предлагают это. Может быть, они правы. Я не знаю - есть спорные моменты. Но человек имеет право на жизнь, черт возьми!
  Рональд: - Майкл.
  Майкл: - Да, Ронни?
  Рональд: - Ответь мне на один вопрос. Только честно.
  Майкл: - Конечно.
  Рональд: - Сейчас тебе 32. Так или иначе, придет твое время, ты станешь таким же старым и ненужным, как та бабка, которую ты готов отдать на съедение соседу. Что ты будешь делать, о чем будешь думать? Как ты будешь уходить туда, после того, что натворил? За все придется отвечать, Майкл, ты знаешь это. И тебе, и твоей жене, и детям, которые у вас родятся, им тоже придется отвечать. Говори же!
  
  Майкл долго молчал. Потом налил себе виски и выпил до дна. Наконец он посмотрел на Рональда, усмехнулся и воскликнул:
  
  Майкл: - Иди ты к черту, Ронни, со своим допотопным мышлением.
  Рональд: - Ты не ответил.
  Майкл: - Ответил. К черту и все. Ты меня понял.
  Рональд: - Спасибо за правду... Я не буду ничего для вас писать. И это мое последнее слово.
  
  Майкл встал, подошел к окну, долго смотрел туда не отрываясь. Потом медленно вернулся к столу и снова сел.
  
  Майкл: - Ты меня ставишь в сложное положение, Ронни.
  
   Помолчал немного, крутя в руках стакан.
  
  Майкл: - Мы договорились сегодня говорить только правду. Так слушай ее. Я раскрою тебе все карты и ты сам ответишь на вопрос, что мне делать дальше... Повторяю, все это не моя прихоть, за мной стоит серьезная организация. Твоя книга имела огромный успех. За два года ее тиражи составили десятки миллионов. Ее перевели на многие языки и продают на всех континентах во многих странах. Но... наступает момент, когда рейтинг популярности неминуемо поползет вниз - чудес не бывает. А значит нужно бросить в печь свежие дрова. Тринадцать книг. Рональд Дойл, должен их написать. Люди ждут его новые шедевры. А если учесть, сколько в тебя вложили, агентство сделает все, чтобы от тебя добиться результата, они пойдут на все.
  Рональд: - На что?
  Майкл: - Скорее всего, тебя они не тронут, до последнего будут терпеть твои выкрутасы, внимательно наблюдая за тем, чтобы сумасшедший писатель не сделал неверных движений - сам понимаешь. Но, что будет с Дороти? О ней ты подумал? Она совершенно беззащитна.
  Рональд: - Мне наплевать на нее. Я не вернусь к ней.
  Майкл: - Нет? Ну хорошо, найдем тебе другую.
  Рональд: - Майкл!
  Майкл: - Ах! Извини. Твои дурацкие принципы... И тебе совсем не жаль ее?
  Рональд: - Нет! Я не хочу больше ничего о ней слышать.
  Майкл: - Хорошо,... хорошо. Не ожидал. Ты сильный мужик - уважаю. Но есть еще одна проблема - твоя дочь.
  Рональд: - Они будут воевать с годовалым младенцем? (кричит)
  Майкл: - Конечно. И уничтожат ее жизнь. Они сделают с ней все, что угодно и я не смогу помочь - ты это понимаешь? Ронни, это же крошечная девочка, ангел, чудесный ребенок, она твоя дочь. Скажи, что мне делать, как ей помочь?... Я не слышу?... Молчишь?... Ронни, ты будешь писать.
  Рональд: - Я не могу.
  Майкл: - Ты должен.
  Рональд: - Нет.
  Майкл: - Ты обязан спасти свою дочь, черт возьми. Ты не имеешь право ее бросить на растерзание этим людям.
  Рональд: - И это твоя хваленая организация, которая беспокоится о правах? Вы делаете великие дела подобным способом?
  Майкл: - Да! Именно! Такие жертвы были всегда, вспомни историю. Многие люди отдавали жизни за идею, за победу, за успех. Все революции были кровавыми, иначе не бывает. Это закон, Ронни. Так, что мне делать, что я завтра им скажу?
  Рональд: - Скажи, что я умер!
  Майкл: - Где тело?
  Рональд: - Что я сбежал!!
  Майкл: - Найдут.
  Рональд: - Скажи, что я исписался!!!
  Майкл: - Что?
  
  Майкл выпученными глазами на него посмотрел, вдруг дико захохотал.
  
  Майкл: - Даже не думай, Ронни. Если я им такое скажу.
  Рональд: - Что будет?
  Майкл: - Не понимаешь?
  Рональд: - Нет.
  Майкл: - Ты можешь себе представить красавца-мужчину, который играет в кино главные роли, к его ногам бросаются все женщины мира, его боготворят, он секс-символ планеты? А теперь представь, что будет, если мы его назовем импотентом? Можешь себе представить человека, который многие годы рекламировал сигареты известной марки, а потом умер от рака легких? НЕТ! Такие люди живут вечно, творят всегда! Они даже не имеют право на смерть. И ты должен это понимать. А ты хочешь назвать классика мировой литературы духовным импотентом, человеком, который в 25 лет угробил свой талант и стал таким же, как все? Нет!
  Рональд: - И все-таки. Если сказать им это - все закончится. (пауза)
  Майкл: - Знаешь, что они сделают, если им такое сказать? Нет, они не оставят тебя в покое. Это будет твой приговор. Поскольку с тебя больше взять нечего - они помогут тебе отправиться на тот свет, а потом объявят о твоем самоубийстве. Ничто так не поднимает писательский рейтинг, как смерть творца - это закон. За несколько дней твоих книг купят больше, чем за прошлые два года, потом сделают тебя идолом, а роман твой иконой, на которую будут молиться многие годы. Вот так...
  Рональд: - Что же делать?
  Майкл: - Это я тебя хочу спросить? Кстати, почему ты заговорил об этом. Исписался - как тебе такое могло в голову прийти?
  Рональд: - Не знаю. Но, должен же быть какой-то выход?
  Майкл: - Да, Ронни. Выход есть. Ты будешь работать, приносить пользу обществу, будешь зарабатывать огромные деньги, твоя дочь не будет ни в чем нуждаться, а Дороти... Если захочешь, мы разведем вас, лишим ее права быть матерью, лишим гражданства и отделаемся от нее навсегда. И сделаем это всего за пару дней. Ты ее никогда не увидишь. Больше ничто не должно мешать Рональду Дойлу писать. Ты меня понял?
  Рональд: - Да, понял.
  Майкл: - Ты согласен?
  Рональд: - Нет... Да...
  Майкл: - Нет или да? (смеется) Ронни, дорогой, уже поздно. Завтра я жду тебя и мы начнем работать, а сейчас отдыхай. Куда поедешь?
  Рональд: - Не знаю... В гостиницу...
  Майкл: - Хорошо. Деньги есть?
  Рональд: - Деньги?
  Майкл: - Держи пару тысяч.
  
   Бросил на стол пачку денег.
  
  Майкл: - А хочешь, как в прошлые времена, в кабак, потом заедем к девочкам? Тряхнем молодостью!
  Рональд: - Майк, ты женат!
  Майкл: - Ты прав... Не беспокойся, она ничего узнает. Ну что, Ронни?
  Рональд: - Нет, Майк, я пойду.
  Майкл: - Как знаешь. Но завтра я тебя жду. Высыпайся, отдыхай, закончим этот кошмар. Нас ждут великие дела! Да, Ронни?
  - Да.
  
   - 94 -
  
  Наши дни. Кабинет.
  
  Франк: - А что было дальше?
  Рональд Дойл: - Дальше? Продолжим в следующий раз, уже поздний вечер, я устал.
  Франк: - Хотя бы скажите, как вам удалось покончить с этим. Как я понимаю, ваша жизнь была в опасности.
  Рональд Дойл: - Втянулись, господин журналист? Разбирает любопытство?
  Франк: - Мне совершенно наплевать, что там было дальше
  
  Франк встал, желая уйти. Дойл засмеялся.
  
  Рональд Дойл: - Ладно. Не обижайтесь. А дальше... Рональд Дойл этим же вечером сел в поезд и покинул тот город навсегда. Потом он слонялся по разным штатам, какое-то время тратил деньги, которые дал ему Майкл, а когда они закончились, перебивался случайными заработками. Снова и снова он менял места проживания, убегая все дальше от Майкла и его агентства. Он должен был исчезнуть - иного выхода у него не было. Наконец, случайно попал на корабль, где устроился официантом и покинул Америку навсегда. Впереди его ждал Марсель. Потом Париж... Все, Луи, отдыхайте. Завтра сделаем выходной.
  
   - 95 -
  Жоан вышла из подъезда и с удивлением смотрела на Франка, который выглядывал из-за дерева, стоящего неподалеку.
  
  Жоан: - Луи? Что вы здесь делаете?
  Франк: - Так, ничего.
  Жоан: - Ничего?
  Франк: - Проходил мимо...
  Жоан: - Да? (улыбнулась)
  Франк: - Хотел снова увидеть вас.
  Жоан: - Почему не зашли? Выпили бы вместе утренний кофе... Сейчас я еду на работу...
  Франк: - Конечно. Я понимаю. Я не хотел вам мешать.
  Жоан: - А знаете что? Хотите поехать со мной. У меня дел всего на пару часов, а потом я смогу сбежать и мы куда-нибудь пойдем. Ну что, поехали?
  Франк: - В банк? Может быть, я заеду за вами позже, когда вы освободитесь?
  Жоан: - Почему в банк?
  Франк: - Разве вы не работаете в банке?
  Жоан: - Почему вы так решили?
  Франк: - Я не прав?
  Жоан: - Нет, Луи, вы потеряли дар медиума. Банк! Только этого мне не хватало! Ну что - едем?
  Франк: - Да!
  Жоан: - Нам туда.
  Франк: - Поедем на такси.
  Жоан: - Как хотите, Луи.
  
   - 96 -
  
  Подъехали к входу зоопарка.
  
  Франк: - Вы работаете в зоопарке!
  Жоан: - Да! И это один из самых старинных зоопарков Франции. Его открыли еще при императоре Наполеоне III. Здесь был когда-то Венсенский лес, а теперь просторный парк.
  
  Зашли внутрь, сели в крошечный автомобиль и поехали по большой территории.
  
  Франк: - Чем вы тут занимаетесь? Считаете животных?
  Жоан: - Почему я должна что-то считать?
  Франк: - Ну как же, вы окончили факультет экономики...
  Жоан: - Вы выдумщик, Луи. Считаю - скажете тоже! (смеется) Нет - это не для меня, пусть считают мужчины! Я психолог и работаю с животными.
  Франк: - Надо же. А зачем животным психолог? Не у каждого человека он есть.
  Жоан: - И напрасно. А у животных он должен быть. Кто же еще позаботится об этих чудесных созданиях? Вот, посмотрите на этих медведей. Если бы мы вовремя не заметили, у них в семействе были бы серьезные проблемы. Пришлось разделить их территорию на две части, теперь у них мир и любовь... А для этого ягуара пришлось перестроить дом. Целый год он не заходил в свое жилище, но я провела исследование и выяснила, что старое место было энергетически тяжелым, он это чувствовал и не заходил туда, а после новоселья у него с подругой появилось потомство... А вот здесь мы посадили несколько высоких лип... А там мы сделали небольшую насыпь. Видите тот естественный холм, который принадлежит козам. Но тигры тоже захотели иметь небольшую возвышенность, тогда мы для них ее создали.
  Франк: - Захотели? Как вы об этом узнали?
  Жоан: - Они мне это сказали... Как вы успели заметить, у нас нет ни единой клетки, все условия должны соответствовать их среде обитания. А иначе наши подопечные буду чувствовать себя плохо. Они должны находиться здесь, как у себя дома. Этим я и занимаюсь.
  
  Немое кино: Жоан долго, темпераментно рассказывала ему о зоопарке, о зверях, они переезжали из одного уголка парка в другой, глаза ее горели. Жоан снова и снова выскакивала из машины, подходила к своим зверям, здоровалась, разговаривала, потом знакомила Франка. Подъехали к жирафу. Тот с высоты своей длинной шеи строго на него смотрел.
  
  Франк: - Чего он от меня хочет?
  Жоан: - Разве не понятно? Ревнует! (жирафу) Серж! А ну-ка прекрати сейчас же! Я кому сказала!
  
  Франк засмеялся. Жираф медленно начал перебирать длинными ногами, поворачивая большое тело. Наконец, отвернулся совсем.
  
  Жоан: - Так! Это что такое! Ты что себе позволяешь? Знаешь кто ты такой? Собственник! Длинный, обидчивый собственник. Если сейчас же не повернешься, я завтра к тебе не приду. Ты меня слышишь? Ну, как хочешь!... Серж, дорогой. Это Луи. Познакомься. Он нравится тебе? Серж, я должна знать твое мнение. Он очень хороший. Не сердись на него, Серж!... Я очень люблю его, но если ты не повернешься, я расстанусь с ним навсегда! Но тогда я буду совсем одна - ты этого хочешь?
  
  Франк потрясен. Он заворожено наблюдал за огромным жирафом, который после этих слов медленно повернулся и опять посмотрел ему прямо в глаза.
  
  Жоан: - Дайте ему это. (шепнула, протянув Франку пучок травы) Не бойтесь, он вас не съест.
  
  Франк взял траву и поднес к прутьям ограды, которая их разделяла. Серж снова внимательно на него посмотрел, вдруг наклонил голову и аккуратно взял у него из руки траву. Потом он с удовольствием ее жевал, получая истинное наслаждение.
  
  Жоан: - Он признал вас! Это хорошо. Он мой любимец!... Пока, Серж! Не скучай! Пока, мой хороший! (взяла Франка за руку) Завтра я обязательно приду! (повела к машине)
  
   - 97 -
  
  Открытый ресторанчик рядом с зоопарком. Сидят за столиком.
  
  Франк: - Ресторан экзотической кухни?
  Жоан: - Что вы имеете в виду?
  Франк: - А что вы делаете с животными, которые расплодились и которых стало слишком много?
  Жоан: - А что делают с людьми, которые рождаются и их становится очень много?
  Франк: - Отдают на сведение животным.
  Жоан: - Вы такой странный, Франк. Иногда вы напоминаете необузданного дикого человека, который вышел из леса. Или инопланетянина, прилетевшего с другой планеты. Нет, никто этих замечательных зверей не отдаст на сведение людям, если вы это имели в виду.
  
   Она немного помолчала и задумчиво добавила:
  
  Жоан: - Такое случилось лишь однажды, когда в 1870 году была франко-прусская война, и Париж был в осаде. У военных закончилась еда, и пруссаки пришли в этот парк. Все звери безжалостно были съедены. Но, то были дикие времена. Слава богу, это больше нигде и никогда не повторится.
  
  Долгая пауза.
  
  Франк: - Жоан, а почему вы своему жирафу сказали, что любите Луи?
  
  Она улыбнулась, задорно тряхнула головой, от чего ее волосы разлетелись в разные стороны.
  
  Жоан: - Ну, сказала! Просто так! Сказала и все! Только вы не подумайте... Они, как дети, с ними нужно быть очень аккуратными. Всегда нужно думать, что говоришь.
  Франк: - Разве можно обманывать детей? (улыбается)
  Жоан: - Нет. (улыбается)
  Франк: - А почему вы развелись?
  Жоан: - А почему вы спросили?
  Франк: - Сегодня я наблюдал за тем, как вы проводите время с животными... Наверное, любой мужчина был бы счастлив, находясь рядом с таким психологом, как вы.
  Жоан: - Почему развелись? Он хотел выкинуть мой шкаф! (засмеялась) Шучу... А развелись, потому что разлюбили. Хорошо вовремя поняли, что любви больше нет. А если нет, тогда зачем все это?
  Франк: - Вы удивительная, Жоан.
  Жоан: - А почему развелись вы?
  Франк: - Я?
  Жоан: - Нет, ошиблась! Теперь медиум я. У вас есть жена, есть семья и замечательные дети. Угадала?
  Франк: - Это у вас есть семья и двое детей - мальчик и девочка. Вы смогли бы в это поверить?
  Жоан: - Знаете, Луи, иногда мне кажется, что это правда. А еще мне кажется, что знаю вас уже тысячу лет... Поэтому и терплю до сих пор ваши дикие фантазии.
  Франк: - Я скоро уеду.
  
  Жоан немного помолчала, потом тихо спросила:
  
  Жоан: - Вы закончили свое интервью?
  Франк: - Почти.
  Жоан: - И, поэтому, прятались утром за деревом? Хотели уйти по-английски?
  Франк: - Не люблю долгих расставаний, поэтому ненавижу уходить по-французски.
  Жоан: - А как это по-французски? Как прощаются в вашем Провансе?
  Франк: - Сразу и навсегда... А как прощаются в вашем Париже?
  
  Она долго молчала, глядя ему в глаза, потом улыбнулась.
  
  Жоан: - Никак. Не прощаются вовсе.
  Франк: - Поэтому англичанам намного легче.
  
   - 98 -
  
  Кабинет Рональа Дойла. На нем надет приличный костюм и галстук, он был тщательно выбрит. Старик необычайно бодр, даже весел.
  
  Рональд Дойл: - На чем мы позавчера остановились?
  Франк: - Сбежал, скитался, пароход, Марсель, Париж. Я это уже записал.
  Рональд Дойл: - Париж. (бормочет) Так я оказался в Париже... Хорошо, продолжим. Пишите. У Рональда Дойла было совсем немного денег, которые он успел заработать в Америке, поэтому постоянно приходилось искать какой-то заработок. Он сумел прокормить себя и оплатить небольшой угол, который снимал в доме на окраине Парижа. Но не это его сейчас беспокоило. У него появилась одна идея, которую он хотел осуществить. Сейчас он находился в Париже. В столице великой свободной страны, где он должен был рассказать обо всем - о той книге, об агентстве, откуда он сбежал, и о таинственных кабинетах с двойными табличками, где рождались чудовищные замыслы. Он должен был дать это интервью! Время пришло. Однажды он позвонил в одно уважаемое издательство и попросил к телефону главного редактора...
  
   - 99 -
  50-е.
  
  Секретарша: - Кто его спрашивает?
  Рональд: - Рональд Дойл.
  Секретарша: - О! Конечно, месье, сейчас я вас соединю!
  Редактор: - Слушаю вас!
  Рональд: - Я хочу дать вашей газете интервью.
  Редактор: - Месье! Для нас это большая честь! Когда вам будет удобно к нам приехать?
  Рональд: - Скажем, завтра... нет, послезавтра. В 16.00.
  Редактор: - Какие ваши условия?
  Рональд: - Условия? Ах, деньги?
  Редактор: - Конечно! Ваш гонорар! Впрочем, мы готовы на любые условия, месье Дойл!
  Рональд: - На ваше усмотрение, месье. Я знаю, у вас солидное издание и солидные гонорары. Сделайте, как вы обычно поступаете в подобных случаях. Вы меня понимаете.
  Редактор: - Да, конечно, месье! Послезавтра в 16.00 я вас жду. За вами прислать машину?
  Рональд: - Машину? Нет, не нужно. Я приеду на своей.
  
   - 100 -
  
  Париж сиял отмытыми ночным дождем булыжными мостовыми. Дойл шел и смотрел по сторонам, пестрая веселая толпа вселяла в него уверенность и силы. Он без бороды и усов в приличном костюме. Остановился у книжного магазина, откуда с витрины на него смотрело лицо Рональда Дойла. Замер. Неожиданно за спиной услышал чей-то восторженный голос.
  
  Женщина: - Рональд Дойл? Это вы?
  
  Обернулся. Пред ним незнакомая, удивительно красивая женщина.
  
  Женщина: - Это вы?
  Рональд: - Нет... То есть, да.
  Женщина: - Так, нет или да? (смеется)
  Рональд: - Пока, да.
  Женщина: - Удивительно! Так мог ответить только великий Рональд Дойл! Вы не дадите мне автограф?
  Рональд: - Конечно.
  Женщина: - Простите. Одну минуту - я только забегу в магазин и куплю вашу книгу. Вы подождете?
  Рональд: - Хорошо.
  Женщина: - Я быстро! А знаете что? Садитесь в мою машину... Пожалуйста! Я вас довезу, куда скажете. Для меня большая честь проехать по Парижу с самим Рональдом Дойлом!
  Рональд: - Почему бы нет.
  
  Он открыл дверцу и сел на переднее сидение. Через мгновение почувствовал, как чья-то рука крепко схватила его за шею, а другая рука поднесла к лицу мокрый платок, от которого исходил какой-то едкий запах. Туман...
  
   - 101 -
  
  Очнувшись, заметил, что находится в комнате, напоминающей номер отеля. Он полулежал на диване, а рядом никого не было.. В комнату вошел Майкл. Он улыбнулся, подошел и с радостью пожал ему руку.
  
  Рональд: - Как вы меня нашли?
  Майкл: - Ты сам нас нашел. (сел напротив) Ты обратился в издательство, акции которого принадлежат агентству. Собственно, очень скоро большинство газет будут принадлежать нам.
  Рональд: - Но вы находитесь в Штатах! Какое вам дело до французской газеты?
  Майкл: - Мы находимся везде. (смеется) Теперь к делу.
  
  Он немного помолчал.
  
  Майкл: - Хорошо выглядишь, прогулка в Европу пошла тебе на пользу. Только тебе не к лицу борода. Так намного лучше. Уже два дня ты похож на человека.
  Рональд: - Два дня? Откуда ты знаешь, что я делал два дня назад?
  Майкл: - Все эти полгода, с момента, как ты сбежал, тебя не выпускали из виду ни на минуту. Тогда я тебя предупреждал - найдут. Или тело, или тебя самого. Ты с кем играешь? (пауза) Заставил меня сделать долгий перелет. Ронни, у меня масса дел, я не могу тратить на тебя столько времени. Ну, раз уж я к тебе прилетел, держи подарок. (бросил на стол конверт)
  Рональд: - Опять фотографии? Снова будешь меня шантажировать? С кем я на них на этот раз?
  Майкл: - А ты посмотри. (улыбается)
  
  Рональд раскрыл конверт, вынул оттуда пачку фотографий. Долго их разглядывал, потом прошептал:
  
  Рональд: - Спасибо, Майк. Ты настоящий друг.
  Майкл: - Конечно, Ронни! А как она выросла! Три дня назад я был у них в гостях. Дороти уехала из твоего ужасного дома, и мы сняли ей отличную квартиру в центре города. Платим ей деньги, так что дочь великого писателя Рональда Дойла ни в чем не нуждается.
  Рональд: - Спасибо, Майк. Великий писатель? Снова будешь просить меня писать?
  Майкл: - Сейчас не об этом. Скажи, зачем ты обратился в газету и что за интервью ты собрался давать?
  Рональд: - Мне нужны были деньги.
  Майкл: - Врешь, ты зарабатываешь достаточно, и на жизнь тебе хватает. Так что ты собрался рассказать?
  Рональд: - Почему бы вам меня не убить?
  Майкл: - Вот и меня об этом же спрашивают мои коллеги. Что я им должен ответить? Что ты мой друг? Смешно! Такими категориями деловые люди не мыслят. Так, что мы им ответим?... Не знаешь. Ронни. У меня мало времени, я не могу с тобой долго нянчиться, скоро самолет. Ну как, дочь в порядке? Все хорошо?
  Рональд: - Да, Майкл. (снова взял в руки фотографии)
  Майкл: - Я прилетел сказать тебе две вещи. Первая - если ты снова пойдешь в какую-нибудь газету...
  Рональд: - А разве ты меня отпустишь?
  Майкл: - А что я должен привязать тебя к кровати в этом номере отеля? Ронни, повторяю, если ты пойдешь в какую-нибудь газету, не представляешь, что они сделают с твоим ребенком. И я не шучу. Тогда я уже ничем не смогу ей помочь. Ты меня понял?
  Рональд: - Вы подонки.
  Майкл: - И второе. Держи. (протянул крошечный сверток)
  Рональд: - Что это?
  Майкл: - Еще один подарок уже не от меня, а от агентства. Открой. Только аккуратно, не нажимай. Это капсула. Если через три дня ты не позвонишь мне (надеюсь, телефон не забыл) и не скажешь, что будешь продолжать работать на нас, тебе нужно будет просто положить ее в рот и раскусить. Делается это очень легко. Не волнуйся, ты ничего не почувствуешь, через две минуты все закончится... Кстати, если ты будешь с нами сотрудничать, можешь не возвращаться и писать здесь. Или в любой точке мира, где только пожелаешь. Такое условие для тебя оговорил я. Мы друзья, Ронни, поэтому я не могу не думать о тебе. И еще одна небольшая дружеская просьба. Если ты все же надумаешь съесть эту дрянь, пожалуйста, выбери публичное место - там, где будет много народу. Тебе же это ничего не стоит. Скажем, недалеко от Лувра есть замечательный парк, где можно прокатиться на карусели, выпить газированной воды, она там очень вкусная, только сегодня утром был там, а потом сесть на скамеечку и... Пусть тысячи людей засвидетельствуют добровольную кончину великого писателя. Во всяком случае, так будет лучше, чем это сделает кто-то другой. Ну а не сможешь - тебе помогут - не волнуйся. Все, Ронни, у меня мало времени, я поехал, ровно через три дня жду твоего звонка. Дороти привет передать?... Извини. Кстати, если будешь с нами работать, я отправлю ее с малышкой в Париж, ты сможешь видеть свою дочь, когда захочешь, и все остальное я сделаю для тебя. Все, Ронни, прощай, дружище, рад был тебя увидеть! Ровно через три дня!
  
   - 102 -
  
  Парк. Рональд долго бродил по дорожкам, потом подошел к киоску, зачем-то выпил газированной воды. Подошел к карусели и наблюдал за людьми. Дети в восторге с замиранием сердца кричали. С какой-то мамочки слетела шляпка и Рональд, подхватив ее на лету, дождался, когда карусель остановится, вернул ее женщине. Наконец, медленно побрел к скамейке, которая виднелась неподалеку. Сел. Достал крошечный сверток, развернул и уставился на капсулу. Уже закрыл глаза и хотел положить ее в рот, но в ужасе отдернул руку. Беспомощно огляделся. Спрятал капсулу в карман и вынул книгу, ту самую. Открыл ее, но тут же захлопнул. Снова открыл, вдруг начал вырывать страницы. Их собралась уже большая кипа, и тогда он бросил ее в урну, стоящую рядом. Достал спички и поджег. Долго следил за тем, как разгорается пламя и шевелил губами, словно молился.
  
  - Рональд: - Господи, уничтожь эту книгу. Уничтожь миллионы их разбросанные по всему свету. Пусть появится на земле место, где никто ее не читал, ничего не слышал о Рональде Дойле. Ведь это так просто сделать шаг в сторону, потом еще и еще, стереть из жизни всего один позорный факт. Все остальное оставить так, как есть. Будет светить солнце, будет кружиться карусель, раздаваться веселый детский гомон, но не будет проклятой книги. Господи, если ты есть, если ты со мной - помоги!
  
   Он смотрел на огонь, и белые языки пламени, словно гипнотизировали. Потом встал со скамейки и медленно пошел прочь. Он шел по какому-то наитию. Ноги его двигались сами собой. Какое-то время он брел по дорожке парка, потом ступил на мягкую траву. Вот показались кусты и редкие деревья. Вдруг за одним деревом резко повернул направо, за следующим налево. Все напоминало какой-то удивительный ритуал. А когда перед ним возникли два высоких дерева (они словно выросли в эту секунду), Рональд Дойл, не задумываясь, шагнул между ними и... исчез.
  
   - 103 -
  
  Наши дни. Кабинет Рональда Дойла.
  
  Франк: - Так Рональд Дойл попал в параллельный мир. В свой Париж... Рональд Дойл, человек-вулкан, извергающий толщи лавы, в которой меркнет история. Она плещет через края, сжигая все на своем пути.
  Рональд Дойл: - Это не история. Ваша история переписана не один раз. Это правда.
  Франк: - Только, кому она нужна?
  Рональд Дойл: - Вам!
  Франк: - Мы закончили? Хороший финал!
  
  Он отложил ручку и посмотрел на Дойла, который сидел задумчиво и молчаливо.
  
  Рональд Дойл: - Закончили? Нет. Не совсем.
  Франк: - Продолжим завтра?
  Рональд Дойл: - Сегодня. Сейчас. (жестко)
  Франк: - Можно спросить - на этих фотографиях ваша дочь? (показал на стену)
  Рональд Дойл: - Да.
  Франк: - А откуда у вас ее взрослые фотографии? Вы с ней виделись?
  Рональд Дойл: - Больше ни разу в жизни. Спустя много лет я встречался с одним человеком из агентства, который мне их дал. Зовут его Блэйк. А моей девочки больше нет. Год назад она ушла из жизни. И Дороти давно нет, и Майкла. Он зачем-то покончил с собой на старости лет. Отравился. Никого нет. Осталось только проклятое агентство и я.
  Франк: - Неужели какая-то книга могла иметь такие последствия? А агентство, оно было в вашем мире?
  Рональд Дойл: - Да. Оно так же начинало свою деятельность, и главным направлением была культура - в этом весь смысл.
  Франк: - Без вашего романа они ничего не смогли?
  Рональд Дойл: - Эта книга имела какую-то дьявольскую силу. Она стала толчком всему. Это направление было для агентства экспериментом. Они сами не ожидали такого успеха. Но только за первый год мою книгу купили и прочитали более семидесяти миллионов идиотов. Впрочем, идиотами они стали потом. А без нее у этих ребят все рассыпалось и сошло на нет. Все умерло. Удивительно, но это правда. Блэйк, находясь здесь, сумел это узнать. Больше в моем мире агентства нет.
  Франк: - Удивительно. Какая-то книга...
  Рональд Дойл: - Талантливая книга, дьявол ее побери.
  Франк: - Зачем вы потом вышли из своего убежища?
  Рональд Дойл: - Не хотел жить. Тебе этого не объяснить. Но меня они почему-то не тронули. Я тридцать лет не выходил отсюда, но в восьмидесятые снова ступил на вашу землю, прочитал газеты, посмотрел, как вы живете. Потом девяностые, двухтысячные. Я был в ужасе от того что происходит.
  Франк: - Вы преувеличиваете. Кстати, почему ваш Париж так отстал? Вы этого хотели? Почему здесь нет компьютеров, нет современных телефонов. Вы отброшены на полвека назад! Где научный прогресс? Где все открытия человечества за последние десятилетия? Вы даже не дали объединиться Европе!
  Рональд Дойл: - Ваш прогресс продвигали военные - ты это не понимаешь? Только благодаря им появлялись новые технологии, которые людям не нужны. Новое вооружение, космос, спутники-шпионы, компьютеры. Все во благо победы. А это порождение спецслужб - Интернет? Теперь к каждому в постель может заглянуть кто угодно, услышать тебя, даже увидеть, прочитать переписку, снять деньги с твоего кошелька, загнать в толпу социальных сетей, вывести на площади, устроить революции, поджоги. В этом ваш прогресс? Здесь даже климат другой. Здесь не было с тех пор ни одной войны - ни в Корее, ни во Вьетнаме, ни Афганистане, никто не вешал Саддама, не убивал Каддафи, не бомбил Югославию...
  Франк: - Так вот почему мой отец до сих пор жив.
  Рональд Дойл: - Ваш отец?
  Франк: - Он не получил тяжелого ранения в Югославии, потому что там не было войны, и не скончался от его последствий год назад. Так вот почему в вашем Париже я не встретил свою жену. Ее мать лечила моего отца. Там в клинике мы и познакомились с Жоан. А здесь отец не пострадал и остался в своем Провансе, где и живет до сих пор... И все какая-то книга...
  
  Некоторое время они молчали.
  
  Франк: - Вы вышли из своего Парижа, но почему с вами не покончили?
  Рональд Дойл: - Не знаю, но я этого хотел. После того, что я увидел, в моей жизни больше не было никакого смысла. Они меня сразу же нашли - в парке висят камеры. Нашли и предупредили, если заговорю, пострадает моя дочь. Я молчал. Год назад моей дочери не стало, а потом появились вы... Знаете что, Луи, поедемте в одно место. Сегодня хорошая погода, пройдемся, там и поговорим. Вот, возьмите деньги.
  Франк: - У меня еще есть. И зачем столько?
  Рональд Дойл: - Даю - берите. Купите себе газированную воду. Там она очень вкусная.
  
   - 104 -
  
  Рональд Дойл сидел на скамеечке в парке и лениво нежился в лучах полуденного солнца, которое щедро палило, согревая его дряблое лицо и покрытые тонкими черными жилами морщинистые руки. Была поздняя осень. Желтая листва уже сбросила это шелестящее покрывало, отдавая дань наступающей зиме и смене времени года. Он сидел и о чем-то думал, глядя по сторонам. Взгляд его был отрешенным, потухшим. Казалось, вжавшись в скамейку, он останется здесь навсегда и будет трепетно ловить свежий воздух, пока не превратится в статую, большую и величественную, невозмутимо взирающую по сторонам. Ее будет обдувать ветрами, поливать холодным дождем, леденить равнодушным морозом, и она замрет навеки бескровным изваянием...
  Франк подошел, протянул ему бумажный стаканчик, и Дойл с жадностью его опорожнил.
  
  Рональд Дойл: - Все. Мою историю вы дописали. Интервью закончено.
  Франк: - Что же дальше?
  Рональд Дойл: - Теперь мы сделаем одну простую вещь. Сядьте, не маячьте... Книга еще не дописана. Всем наплевать на какого-то старика, который жил полвека назад и теперь готов отправиться на тот свет. (посмотрел на солнце) Я вам, Луи, больше не нужен. Я никому больше не нужен. Теперь вы без моей помощи возьмете эти главы и вставите их в большую книгу, которую напишете о том, что случилось с вами. А вот на вас им не наплевать. Вы дитя их времени - вам поверят. Теперь поняли, почему это должны сделать вы, а не я?
  Франк: - Вы издеваетесь? (смеется)
  Рональд Дойл: - Слушай и не перебивай. (он торопился, голос его начинал нервно срываться) Ты напишешь книгу о том, что с тобой произошло с момента, как ты меня нашел. Ты должен писать примитив. Главы не должны быть более 3-4 страниц, иначе читать тебя не будут. Люди разучились читать. Этих тупых скотов приучили к тому, чтобы их внимание не переутомлялось, поэтому делать это нужно короткими предложениями. Никакого второго плана.
  Франк: - Что такое второй план?
  Рональд Дойл: - Посмотришь в своем любимом Интернете, разберешься. Хотя, здесь нет Интернета... Это, когда говорят одно, а подразумевают другое. Человек намного сложнее, а сегодня пишут примитив. Все должно быть на поверхности. И главное - действие должно быть непрерывным, сопряженным с яркими дешевыми эффектами и событиями. Это их стиль. Литература для скотов, какими их и выращивали в последнее время. Для дебилов и дебилок!
  Франк: - Дебилок?!!!
  Рональд Дойл: - Не перебивай. Ты должен донести до них правду именно на их диком языке - другого они не понимают. Язык Достоевского, Фолкнера, Тургенева давно забыт.
  Франк: - Что же дальше?
  
  Дойл едва сидел на скамейке, лицо его внезапно побледнело, глаза вылезли из орбит. Казалось, что он задыхается.
  
  Франк: - Вам плохо? (кричит)
  Рональд Дойл: - Нет! Мне хорошо. Мне очень хорошо. (через силу улыбнулся) Что дальше?
  
  Он вынул из кармана лист бумаги, сложенный вдвое.
  
  Рональд Дойл: - Позвонишь этому человеку. Это Блэйк, кстати, он сын Майкла. Того самого. Он служил у них до сентября 2001 года, занимал высокий пост. Потом сбежал, разыскал меня, с тех пор живет в моем Париже.
  Франк: - Почему сбежал?
  Рональд Дойл: - Он не говорит. Он знает какую-то дьявольскую информацию, но ее он не откроет никому.
  Франк: - Зачем мне нужно ему звонить?
  Рональд Дойл: - Он тебе поможет.
  Франк: - В чем?
  Рональд Дойл: - А ты не понял?... Ты не понял, что должен проникнуть в их логово. Понимаешь, Луи?... Ты должен посмотреть им в глаза, а потом написать об этом в своей книге. Только тогда тебе поверят!
  Франк: - Вы сошли с ума?
  Рональд Дойл: - Ты хочешь увидеть своих детей, чертов Франк?!... Или как тебя там? Ты должен закончить этот адов круг и только тогда у тебя появится шанс отмыться, вернуться в свой Париж, а иначе останешься здесь навсегда! (рычит) Ты готов? Ты сделаешь это? Не молчи!
  Франк: - А вы? Что будете делать вы? Рональд Дойл, вы обещали помочь! Обещали быть рядом! Вы пойдете со мной?
  Рональд Дойл: - Я?
  
  Он улыбнулся и вдруг, раскачиваясь из стороны в сторону, зловеще захохотал.
  
  Рональд Дойл: - Я!
  
  Франк увидел его глаза. Они светились дьявольским огнем и смотрели куда-то вдаль. И тут Франк понял все.
  
  Франк: - Нет! (кричит) Вы обманули меня! Это подло! Вы не можете так поступить!
  Рональд Дойл: - Могу! (шипит)
  Франк: - Вы трус!
  Рональд Дойл: - Наконец! Дождался!
  
  Шептал Дойл, больше не обращая на него внимания.
  
  Франк: - Вы подлец! Свалили на меня свои грехи и подло хотите сбежать. Вы жили так всю свою жизнь. Что вы сделали? Умереть сейчас, бросить меня одного - это подлость! Вы хотите обмануть бога! Постойте! Подождите! Куда же вы?!...
  
  Изо рта старика послышалось шипение, он в последний раз улыбнулся нечеловеческой улыбкой, закатил глаза и выдохнул:
  
  Рональд Дойл: - ВСЕ!
  
  Через мгновение он, как мешок с картошкой, с грохотом повалился на скамейку.
  
  Франк: - (шепчет) Вы подлец, Рональд Дойл.
  
   - 105 -
  
  Франк бросился к телефонной будке, видневшейся неподалеку, и набрал номер, который был написан на листе бумаги, оставленной Дойлом.
  
  Блэйк: - Слушаю вас?
  Франк: - Это месье Блэйк?
  Блэйк: - Да, Луи, что с мистером Дойлом?
  Франк: - Вы знаете меня?
  Блэйк: - Да. Повторяю свой вопрос, что с ним?
  Франк: - Он...
  Блэйк: - Понятно. Пульс есть?
  Франк: - Пульс?...
  Блэйк: - Понятно. Где вы находитесь?
  Франк: - В парке, недалеко от...
  Блэйк: - Понятно. Ждите там и никуда не уходите. Еду.
  
   - 106 -
  
  Через некоторое время на дорожке парка появились две машины. На первой виднелся красный крест. Они остановились неподалеку, из скорой помощи вышли два человека и подошли к Дойлу. Из второй машины тоже вышел человек (Блэйк) и направился к старику. После необходимых манипуляций люди в белых халатах достали черный мешок, но Блэйк их жестом остановил. Какое-то время он молча смотрел на Дойла, потом закрыл ему глаза и дал знак врачам. Те положили тело старика в пакет, застегнули его и на носилках понесли в машину. Через мгновение они уехали. Блэйк обернулся, заметил Франка и четкой походкой направился к нему.
  Это мужчина лет шестидесяти пяти. Он крепко сложен, большой подбородок подчеркивал волевой характер, а взгляд у него спокойный и уверенный. По этому взгляду невозможно понять, о чем он думает и что чувствует в эту минуту.
  
  Блэйк: - Здравствуйте, Луи.
  Франк: - Месье Блэйк?
  Блэйк: - Да! Пойдемте.
  
  Он зашагал по дорожке парка в дальнюю его часть. Франк молча поплелся следом. Блэйк подошел к знакомому киоску и купил два стаканчика газированной воды. Один протянул Франку.
  
  Блэйк: - Старик любил эту апельсиновую воду, помянем Рональда Дойла.
  
  Он поднял стакан, посмотрел куда-то вдаль и залпом его выпил. Франк сделал тоже самое.
  
  Блэйк: - Пойдемте.
  
  Он уверенным шагом направился к знакомой скамейке. Они сели и Блэйк сразу же заговорил. Голос его был отрывистым и четким.
  
  Блэйк: - Дойл говорил мне о вас, Луи. Он просил помочь. Какие ваши дальнейшие действия?
  Франк: - Я не знаю. (робко)
  Блэйк: - Разве вы не собираетесь туда?
  Франк: - Нет!
  Блэйк: - Значит, вы остаетесь здесь?
  Франк: - Нет.
  Блэйк: - Молодой человек, изъясняйтесь точнее.
  Франк: - Я ничего не знаю.
  Блэйк: - Вы не хотите говорить или не нуждаетесь в моей помощи? Или у вас есть план, о котором мистер Дойл ничего не знал?
  Франк: - Это у мистера Дойла был план, о котором я узнал всего полчаса назад. Я пока не готов...
  Блэйк: - Понятно. Тогда у меня есть к вам несколько вопросов.
  Франк: - Ко мне?
  Блэйк: - Да, к вам, месье Луи... Я знаю, что у вас есть второе имя - Франк. Как вы это объясните?
  Франк: - Дойлу почему-то нравилось меня так называть.
  Блэйк: - Почему?
  Франк: - Я не знаю.
  Блэйк: - А миссис Жоан тоже нравится вас так называть?
  Франк: - Вы следили за мной?
  Блэйк: - Конечно! Это моя работа. Вы не ответили.
  Франк: - Да. Ей почему-то нравится...
  Блэйк: - И вам не кажется это странным?
  Франк: - Не знаю.
  Блэйк: - То есть, вы позволяете каждому называть вас так, как ему вздумается? Вас это устраивает?
  Франк: - Получается так.
  Блэйк: - И вы хотите, чтобы я в это поверил?
  Франк: - Чего вы от меня хотите?
  Блэйк: - Хочу знать, кто вы такой на самом деле, и как к вам обращаться? Луи? Франк?
  Франк: - Франк.
  Блэйк: - Так. Значит, теперь Франк. Хорошо.
  Франк: - Называйте, как хотите! Мне все равно! Назовите хоть Сержем, хоть жирафом.
  Блэйк: - Жирафом? Хорошо. Сколько еще у вас имен?
  Франк: - Послушайте. Что вы ко мне привязались?
  Блэйк: - Сидеть!... Я не закончил. Зачем вы хотели у себя в Париже взорвать Стеклянную Пирамиду?
  Франк: - Вы издеваетесь?
  Блэйк: - Я знаю все! У тех властей к вам есть серьезные вопросы. Вас разыскивали, но вы умело от них ушли. Потом познакомились со стариком и решили с его помощью сбежать сюда. На кого вы работаете? Отвечайте быстро!
  Франк: - На газету. Я журналист и брал у Рональда Дойла интервью.
  Блэйк: - Вас уволили из газеты. Вас разоблачила жена. Хватит врать, месье Франк. Месье Луи! Месье жираф! Или как там вас?
  
  Франк изумленно на него смотрел. Потом закричал.
  
  Франк: - Я ничего вам больше не скажу... Вы будете меня пытать? Будете избивать, применять сексуальные домогательства - у вас есть такие специалисты? Заставлять многие часы стоять на коленях, травить собаками. А, может быть, слушать оглушающую музыку? Еще есть пытка водой! Можно применить стробоскопический свет! Что вы еще умеете?
  Блэйк: - Вам знакома инструкция по ведению допроса спецслужбами? Хорошо! Продолжайте!
  Франк: - Эту инструкцию недавно напечатали во всех газетах...
  Блэйк: - Почему вы не спите с Жоан? Это красивая девушка, тем более, ваша жена в том Париже? Она любит вас.
  
  Франк долго молчал, потом тихо пробормотал:
  
  Франк: - Вы думаете, любит?
  Блэйк: - Уверен.
  Франк: - Я не хочу портить ей жизнь... (кричит) Это не ваше дело, черт возьми!... Вы параноик?
  
  Теперь Блэйк, немного наклонив голову, на него внимательно смотрел, прищурив глаза. В этом взгляде больше не было напора или жесткости. Наконец он спокойно произнес:
  
  Блэйк: - Я профессионал, Франк. Все, я закончил, достаточно. Я снимаю с вас все обвинения.
  Франк: - Так быстро?... Почему? (обиженно)
  Блэйк: - Повторяю, я профессионал. И не обижайтесь, я не могу верить первому встречному, кто приходит сюда. Этот мир должен быть надежно защищен. Нам не нужны гости.
  Франк: - Я понял - вы и есть тот Страж Порога.
  Блэйк: - Фантазии старика. Я не понимаю этого. А чего не понимаю - в то не верю... К делу. Дойл рассказывал мне о вашем плане - написать книгу и издать ее там.
  Франк: - Это его план.
  Блэйк: - Согласен, план странный. Узнаю старика Дойла. Что может сделать какая-то книга?
  Франк: - А что натворила его книга? Или вы не верите в ее успех?
  Блэйк: - Не верю? Мой отец посвятил ей жизнь. Она изменила ход истории, я видел это. Но что можете вы? Кто вы такой?
  Франк: - Я?
  Блэйк: - Ладно. Это ваше дело. Старику я многим обязан, он позвал меня сюда, спас мою семью, дал нам это убежище, поэтому я выполню его последнюю просьбу. Меня смущает одно. Вы действительно хотите попасть в агентство?
  Франк: - Не знаю. Наверное, я должен сделать это. Иначе все не имеет смысла.
  Блэйк: - Я замечал, что старик в последнее время немного безумен, но хотел задать вам один вопрос - вы сумасшедший?
  - Скажите, будь вы на моем месте, зная, что ваша семья осталась там, что только важная информация, которая будет раскрыта, поможет вас обелить, вызволить отсюда, вы сделали бы это?
  Блэйк: - Конечно! Но учтите, я военный человек. Я готов ко всему.
  Франк: - Конечно... Конечно же, вы пошли бы... Я должен это сделать!... Вы сможете мне помочь? В меня стреляли, когда я лишь попробовал выйти отсюда.
  Блэйк: - Это мои проблемы, месье Франк. Да, я помогу вам вернуться и попасть в агентство, но уже там вы будете одни. Вы готовы? (Франк молчит) Вы можете остаться здесь и жить в безопасности. Подумайте, месье Франк.
  Франк: - Вам нравится в этом Париже? Вам здесь хорошо? Вашей семье, жене, детям?
  
  Блэйк задумался. Он молчал, глядя на карусель, которая кружилась неподалеку. Так сидели взрослые и дети, они с радостью предавались этому развлечению, лица светились беспечными улыбками, слышны были восторженные голоса, смех.
  
  Блэйк: - (неторопливо) Я многие годы посвятил агентству, руководил многими операциями, свято верил в успех благородного дела. Семьдесят лет назад люди пережили страшную войну, тогда все думали, что повторения не будет, что это невозможно, что урок усвоен навсегда. Европа быстро восстановилась. Казалось, живи и радуйся. Вы не видите, что люди сегодня живут все хуже и хуже. А где-то сидит кучка параноиков, которая сосредоточила в своих руках все деньги мира, банки, природные богатства, средства массовой информации, они имеют контроль почти над всеми правительствами стран. А если кто-то поднимет голову, тот становится неугодным, тогда под любыми надуманными предлогами начинаются войны, перевороты. Эти люди устраивают финансовые кризисы, контролируют все и вся.
  Франк: - Это все ваша проклятая Америка! Это из-за нее в мире творится хаос. Ваши американцы...
  Блэйк: - Только идиот может ненавидеть целую нацию! Никогда больше этого никому не говорите, Франк. Американцы - замечательные люди, это приветливый, немного провинциальный народ, уставший от трудностей, от постоянной борьбы за кусок хлеба или пиццы, за свой миллион. Не важно - за что. Они такие же, как все. У них была непростая история. А то, что происходит сегодня, не имеет к Америке никакого отношения. Иногда мне даже кажется, что осиное гнездо вовсе не там. То место, откуда я бежал, было лишь, как сегодня говорится, филиалом. Подобных институтов разбросано по всему миру достаточно. Думаю, они есть везде. Агентство набрало силу и теперь это гигантский монстр. Его хозяин - персона, а скорее всего, это группа людей, у которых нет ни гражданства, ни религии, и ничего, кроме денег. А Америка используется, как плацдарм. Именно там полвека назад начинали ставить те дьявольские эксперименты. Именно из нее сегодня делают супердержаву - мирового агрессора, который хочет разорвать мир в клочья. Чем это закончится? Отвечать придется народу. Американцы здесь не причем. Просто люди... нация...
  
  Долгая пауза.
  
  Франк: - (бормочет) Вы слишком любите свою страну... Почему бы вам не поехать в свою Америку в этом мире?
  Блэйк: - Потому что есть чертова дыра Рональда Дойла, которая находится здесь, в этом парке. И пока я жив, буду, как цепной пес, ее охранять, чтобы ни одна крыса не проникла сюда.
  Франк: - Понятно. Это ваша миссия.
  Блэйк: - Если вам так угодно.
  Франк: - Скажите, месье Блэйк, сейчас в нескольких государствах идут войны, почти каждый год происходят перевороты, цветные революции, но все это далеко отсюда. Возможно ли подобное во Франции или в других странах Европы? Вы работали в агентстве, вы должны это знать.
  Блэйк: - Да!
  Франк: - В самом центре Европы?
  Блэйк: - Где угодно. В любой точке мира. Они не пожалеют даже Америку. Им нужен хаос.
  Франк: - Зачем?
  Блэйк: - Этого я не знаю. Я лишь руководил отделом, выполнял задания, приказы.
  Франк: - В такое невозможно поверить.
  Блэйк: - Понятие - далеко отсюда - неправомерно. Наша планета - живой организм, который живет по законам природы. И, если у вас на пальце царапина, нельзя закрывать глаза, нужно залить ее йодом, иначе зараза попадет в кровь и распространится по всему телу. Потом общее заражение, гангрена и конец. Нельзя иметь больной левую руку и думать, что это не имеет отношение к правой. Все взаимосвязано, все должно быть в гармонии, а не наоборот.
  Франк: - Но Франция!... Сердце Европы!
  Блэйк: - Европу уже подожгли. Обложили с разных сторон. Полыхает и на востоке и на юге. "Если загорелся дом соседа, не думай что твоя хата с краю - хотя бы потому что пожар может перекинуться на твой дом". Знаете, кто это сказал?
  Франк: - Насколько я помню - Теодор Рузвельт.
  Блэйк: - Вы образованный молодой человек... Тогда вспомните еще одну историю, которая произошла во Франции полвека назад. 2 мая 1968 года в Латинском квартале, где находятся институты, факультеты Парижского университета, общежития - начинается студенческий мятеж. Студенты требуют какую-то ерунду - открыть то ли факультет, то ли столовку... В общем, не важно - что. Спустя пару недель в стране начинается хаос. Десять миллионов протестующих, забастовки, демонстрации. "Де Голля - в архив!", "Прощай, де Голль". Все уже забыли о каких-то студентах. Потом месяцы противостояния, борьбы. 27 апреля 1969 года Де Голль признал поражение и ушел в отставку. Никто и не знал, откуда и кем финансировался этот хаос. Вот вам центр Европы. Ничего не напоминает? Это была одна из первых цветных революций. Только цвета она тогда еще не имела. А Де Голль сделал лишь две ошибки - вышел из НАТО и привез в Америку корабль, набитый долларами, потребовав вернуть его стране золото Франции. Законное право? Этого ему не простили.
  Франк: - Рональд Дойл рассказывал мне о вас. Он говорил, что в 2001 году вы ушли из агентства, только не сказал почему. Лишь намекнул, что у вас есть какая-то информация. Сейчас я допишу книгу. Хотите, я помещу там ваше интервью?
  Блэйк: - Нет.
  Франк: - Вы не будете рассказывать об 11 сентября?
  Блэйк: - Это чудовищно. Люди должны во что-то верить. Есть события, о которых нужно забыть и не вспоминать никогда. Вырвать эту страницу из истории. Нет, не буду.
  Франк: - Как хотите.
  
  Блэйк внимательно на него посмотрел.
  
  Блэйк: - Значит, вы все-таки решили туда идти? Вы уверены? Наступит момент, когда назад дороги не будет.
  Франк: - Да, месье Блэйк, уверен. А почему вы спрашиваете? Вы думаете, что я на это не способен? Кстати, как вы поняли, что я не являюсь засланным шпионом?
  Блэйк: - (улыбается) Вы меня извините, Франк, но у вас трясутся руки от самых простых идиотских вопросов. Вы не готовы к такой работе. Я не знаю, как вы справитесь со своей задачей. Может, передумаете?
  Франк: - Нет.
  Блэйк: - Хорошо. Рональд говорил, что вам понадобится сколько-то времени, чтобы дописать досье..., то есть донесение..., тьфу, то есть книгу. О каком сроке идет речь?
  Франк: - Мне нужна неделя.
  Блэйк: - Неделя. Окей! За это время я сделаю вам новые документы и подготовлю операцию. Работайте, месье.
  Франк: - Хорошо.
  
   Они встали и крепко пожали друг другу руки.
  
  Блэйк: - На какое имя вам делать паспорт - на Франка или на Жирафа?
  Франк: - На Луи. (улыбается)
  Блэйк: - Я знаю, кем вы теперь станете, (улыбается) внуком Рональда Дойла. И тогда все двери для вас будут открыты.
  Франк: - Вы уверены, что о нем еще помнят в агентстве?
  Блэйк: - Там его боготворят!
  
   - 107 -
  
  У квартиры Жоан.
  .
  Жоан: - Луи?! Здравствуйте! Проходите, что вы тут стоите?
  
   Посмотрела на дорожную сумку, которую Франк держал в руках.
  
  Франк: - Здравствуйте, Жоан. Я пришел сказать, что мое интервью окончено и скоро я должен буду возвращаться назад.
  Жоан: - Вы пришли попрощаться? Это очень мило с вашей стороны.
  Франк: - Не совсем... Мне нужно подготовить материал, на это уйдет неделя, и тогда я уеду. А пока я поживу в отеле. Приехал, чтобы сказать вам это.
  Жоан: - А где вы жили все это время?
  Франк: - У писателя.
  Жоан: - Он вас выгнал?
  Франк: - Нет. Он... Я сам ушел.
  Жоан: - Живите у меня.
  Франк: - Это не очень удобно.
  Жоан: - Удобно. Чувствуйте себя, как дома. Только у меня нет компьютера - я не успела договориться с центром космических исследований, и с военными тоже не успела. (улыбается)
  Франк: - Я итак вам уже надоел своими внезапными визитами и выходками.
  Жоан: - Оставайтесь. Тем более что сегодня вы похожи на человека. Вижу, вы не попали под снегопад, хотя на улице пятнадцать градусов тепла и весь Париж завалило снегом. Вы не взорвали Стеклянную Пирамиду, которая пока не построена на площади у Лувра. Нет? Сегодня вы ее не взрывали?
  Франк: - Нет.
  Жоан: - В вас не стреляли?
  Франк: - Нет.
  Жоан: - И воинственный Прованс под вашим началом не объявил никому войну? Вы не бомбили Югославию или какое-нибудь другое неугодное государство?
  Франк: - Не бомбил.
  Жоан: - День прошел на редкость спокойно, Луи. Я бы даже сказала, скучно и серо.
  Франк: - Да уж.
  Жоан: - Тогда, последний вопрос - вы не съели всех моих животных в зоопарке?
  Франк: - Нет... Не всех.
  Жоан: - И не объелись отвратительными бургерами с листьями салата, котлетой, огурчиком и что там кладется еще? Вижу, ваше лицо не перепачкано майонезом.
  Франк: - Припомнили все?
  Жоан: - Да.
  Франк: - Признаться, сегодня я даже не успел позавтракать.
  Жоан: - А это похоже на правду, по вам заметно. Проходите, Луи, я рада, что вы пришли.
  Франк: - Я вас не стесню?
  Жоан: - Нет.
  
   - 108 -
  
  На кухне. Он закончил обедать и теперь сидел, о чем-то размышляя. Смотрит на Жоан, как она моет посуду.
  Немое кино:
  Вспоминает. На кухню влетели его дети, начали друг с дружкой возиться, кричать. Жоан успокоила их, усадила за стол, положила в тарелки еду. Потом все оделись и вместе пошли погулять. Наступил вечер. Они дома. Читают на диване книгу. Потом ночь. Он обнимает Жоан....
  Франк очнулся, снова обратив внимание на Жоан. Она сидела за столом, внимательно с удовольствием на него смотрела.
  
  Франк: - Жоан.
  Жоан: - Да?
  Франк: - Представьте себе, что где-то есть некая организация, гигантская корпорация, которая абсолютно засекречена.
  Жоан: - Та-а-ак.
  Франк: - А редакция мне поручила туда проникнуть и сделать репортаж.
  Жоан: - Понимаю.
  Франк: - Меня доставляют в это место, и я остаюсь один. Мои провожатые уходят, они больше ничем не могут помочь. Передо мной огромное круглое здание с множеством входов. Остается перелезть через забор, скорее всего, разрезать кусачками колючую проволоку и пройти на территорию. Потом забраться в само здание. Как? Не важно - как. Все это ерунда. А теперь главное. Там сидят страшные люди. Они владеют многими секретами, устраивают перевороты и войны по всему миру, это абсолютно секретная организация, которую до сих пор не смог разоблачить никто. Но я должен туда проникнуть и увидеть все собственными глазами. Мне поручила редакция, понимаете? Должен! Жоан, как вы считаете, на ваш сторонний взгляд, я справлюсь с этим?
  
  Вдруг заметил изумление в ее глазах.
  
  Франк: - Простите меня. Вы думаете, что я сумасшедший.
  Жоан: - Нет, Луи. Я так не думаю.
  Франк: - Неправда.
  Жоан: - Я хотела...
  Франк: - Не продолжайте. Еще раз простите меня.
  Жоан: - Луи, вы меня спросили, я отвечу на ваш вопрос. Вы не сумасшедший, - повторила она. - Вы странный, удивительный человек. Таких почти не бывает. Обычно люди спокойно равнодушно шагают по жизни, радуются или грустят, выполняют свои нехитрые обязанности. Вы другой. Как вам это объяснить? Вы не равнодушный. Вы не проходите мимо. На вас лежит какая-то печать. Наверное, таких называют героями. Одни выполняют свою работу, другие - миссию. Вы все время должны кого-то спасать. Может быть, целый мир. Иначе вы не сможете. И даже если спасти некого, вы все равно спасете.
  Франк: - То есть, ненормальный. (усмехнулся)
  Жоан: - Дон Кихот был ненормальным?
  Франк: - Нет.
  Жоан: - Это я и хотела сказать.
  Франк: - Но раньше я таким не был.
  Жоан: - Не знаю, что было раньше, но вы такой.
  Франк: - Значит, вы думаете, что я должен туда идти?
  Жоан: - Куда?... Да. Чтобы вы ни делали - у вас все получится, Луи.
  
   - 109 -
  
  Немое кино:
  Он много работал. Писал, потом перечитывал, рвал бумагу и начинал все с самого начала. Закат. Восход. Снова закат. Прошли два дня. Ходит по комнате. Вдруг слышит слова Дойла: - Пиши короткими предложениями... Ты должен писать примитив. Иначе читать тебя не будут.
  Взял чистый лист бумаги, продолжил писать.
  Жоан возвращалась и уходила, снова возвращалась, они обедали, шли куда-нибудь гулять. Снова пишет. Закат. Восход...
  
   - 110 -
  
  В комнате.
  
  Франк: - Жоан, можно я позвоню?
  Жоан: - Конечно, Луи. Зачем вы спрашиваете, вон телефон.
  Франк: - Нет, не так. Мне нужна ваша помощь. Я наберу номер, но говорить не стану, а вам дам трубку. Мне нужно просто услышать голос одного человека. Вы ему что-нибудь скажете, а я послушаю по параллельному аппарату в другой комнате. Вы поможете мне?
  Жоан: - Конечно, Луи. Как зовут вашего человека?
  Франк: - Клод.
  
  Франк набрал номер и протянул ей трубку.
  
  Жоан: - Это, месье Клод?
  
  Франк хотел уйти в другую комнату ко второму аппарату, но она его жестом остановила.
  
  Жоан: - Месье Клод, извините за беспокойство. Вам звонят из телефонной компании, мы проверяем качество связи. Не могли бы вы что-нибудь рассказать или прочитать абзац из какой-нибудь газеты?... Франс Суар? Конечно, подойдет. Вы готовы? Я слушаю вас.
  
  Она протянула трубку Франку. Потом отошла в сторону и с изумлением наблюдала за тем, как менялось выражение лица Франка. В какой-то момент у него на глазах даже навернулись слезы. Он стоял и слушал несколько минут, потом посмотрел на нее и растерянно протянул трубку, которую она мгновенно взяла.
  
  Жоан: - Да, месье Клод... Я вас очень хорошо слышала. Спасибо. Всего доброго, месье Клод. (положила трубку)
  
   - 111 -
  
  Немое кино:
  Снова пишет. Закат. Восход. Закат. Пишет, не отрываясь.
  Закончил. Отложил ручку. Аккуратно поправил толстую стопку исписанных страниц. Закрыл папку, оставив ее на столе. Провел по ней рукой. Подошел к окну. Светило яркое солнце. Франк смотрел в окно, наблюдая за людьми, спокойно шагающими по тротуарам. Смотрел на солнце, на деревья, которые колыхались на легком ветру, отбрасывая длинные тени...
  
  Отошел. Упал на диван и провалился в глубокий сон.
  
   - 112 -
  
  Проснулся, открыл глаза. В комнате темно, а на столе тускло горела лампа. Вдруг увидел Жоан. Она сидела за столом и читала рукопись, а по щекам ее текли слезы. Она была удивительно красива. Он не стал ничего говорить, продолжая ее разглядывать. Наконец, она закончила читать. Закрыла папку. Заметила, что он проснулся.
  
  Жоан: - Простите, Франк. Я без спроса взяла это. Простите меня.
  Франк: - Вы прочитали до конца?
  Жоан: - Да... Какой ужас.
  Франк: - Вы верите этому?
  Жоан: - Да.
  
  Какое-то время оба молчали, потом она тихо спросила:
  
  Жоан: - Когда?
  Франк: - Сегодня ночью. В четыре часа за мной заедет Блэйк.
  Жоан: - Вы окончательно решили туда идти?
  Франк: - Да... Я должен дописать эту последнюю главу.
  
  Жоан встала, неуверенно сделала несколько шагов по комнате, вдруг подошла к нему. Взяла его за руку.
  
  Жоан: - Пойдемте.
  
  Увлекла его за собой. Через мгновение они оказались в спальне. Она положила ему руки на плечи. Франк оцепенел.
  
  Жоан: - Обнимите меня.
  Франк: - Я не могу. Так нельзя.
  Жоан: - Я так хочу. Идите ко мне.
  
  Крепче вцепилась в него, привлекла к себе, поцеловала. Туман. Эти руки, эти волосы на подушке, и еще эти глаза. Они блестели в серебряном отблеске Луны. Туман
  Они лежали на скомканной простыне и смотрели на занавеску, которая от легкого ветерка колыхалась в оконном проеме.
  
  Франк: - Зачем мы это сделали?
  
   Жоан долго молчала.
  
  Жоан: - Я хотела, чтобы вы знали - ваша Жоан любит вас... Когда-то давно в старину мужчины уходили на войну. Их жены были с ними рядом. И как бы потом не было тяжело, они должны были вернуться, потому что всегда помнили эту ночь - последнюю. Им было за что держаться.
  Франк: - Но я Франк, а не Луи. И моя Жоан осталась в том Париже. Если она прочитает эту книгу...
  Жоан: - ...то поймет меня. Я и есть сегодня твоя Жоан. Ты испытываешь угрызения совести?
  Франк: - Почему-то нет. Так странно.
  Жоан: - Я должна была это сделать, я хотела этого. Я люблю тебя, Франк. С первой минуты, как я увидела тебя, поняла это. Господи, если бы ты знал, как долго я тебя ждала.
  Франк: - Что ты будешь делать потом? Завтра.
  Жоан: - Не знаю. Теперь мне все равно... Как это странно - параллельный мир. Как такое можно понять и объяснить?
  Франк: - Наверное, это когда мир в какой-то момент раскалывается на две части, одна из них уходит в сторону и существует по каким-то своим законам. По новым законам. Но происходит это с чьей-то помощью, по чьей-то воле.
  Жоан: - Получается, что я живу в мире, который создал Рональд Дойл.
  Франк: - Наверное, это так. По-своему он гений, не каждому дано создать целый мир.
  Жоан: - Но каждый может хотя бы попробовать. Твой писатель повернул ход истории, потом нашел дорогу сюда. Ты это делаешь, сегодня ты пойдешь туда и попытаешься что-то изменить. Я тоже хочу свой маленький Париж.
  
  Франк промолчал.
  
  Жоан: - Я хочу быть с тобой. Я так долго тебя искала, наконец нашла и снова теряю... А кому мы тогда звонили? Месье Клод - твой отец?
  Франк: - Да.
  Жоан: - Оставь мне свой адрес в Провансе. Пожалуйста, он мне очень нужен. Я найду тебя снова уже там. Ты ведь меня не будешь ревновать?
  Франк: - Как Серж? Буду. Как ревновал бы к своему отражению в зеркале. Там ведь тоже настоящий мир, параллельный, настоящие живые люди, но эти люди - мы... А что ты скажешь Луи?
  Жоан: - Расскажу эту историю.
  Франк: - Он подумает, что ты сумасшедшая.
  Жоан: - Ничего. Я терпела весь этот месяц одного сумасшедшего, понимала его, верила, любила. Теперь пусть терпят меня. Нет, не терпят - любят. (провела по его волосам)
  Франк: - Он будет любить тебя, я знаю это точно. Он ждал тебя все эти годы, поэтому до сих пор один... Ты не просишь меня остаться?
  Жоан: - Я прочитала твою книгу. Ты все равно пойдешь туда... (он посмотрел на часы) Тебе пора?
  Франк: - Да.
  Жоан: - Я провожу?
  Франк: - Нет.
  Жоан: - Хотя бы до подъезда.
  Франк: - Нет.
  Жоан: - До свидания, мой хороший. Мой Франк.
  Франк: - Прощай, Жоан. Найди Луи. Он уже много лет ждет тебя... Спи, Жоан. А завтра ты проснешься и поймешь, что все это был сон. Просто сон.
  
   - 113 -
  
  Он вышел из дома. В эту же минуту подъехала машина. Франк обернулся, бросив прощальный взгляд на окна своей квартиры, и в темном проеме увидел Жоан. Она смотрела на него. Он сел в машину, и та резко сорвалась с места.
  
   - 114 -
  
  Блэйк ждет его на знакомой скамейке.
  
  Блэйк: - Вы готовы?
  Франк: - Да. А почему вы, месье Блэйк, выбрали такое странное время - ночь?
  Блэйк: - Потому что днем здесь гуляют дети, черт возьми.
  Франк: - Ну и что?
  Блэйк: - А вы не понимаете?... Вот ваш паспорт. Зовут вас Дойл. Чарльз Дойл. Теперь вы внук великого писателя. Там вас встретит один человек, с которым я многие годы работал. Он дослужился до глубокой старости и ушел в отставку. Сведет он вас с одним высокопоставленным сотрудником, который по сей день там служит. Он и проведет вас в агентство. Обо мне, как понимаете, ничего говорить ему не нужно. Легенда - вы, внук знаменитого писателя, решили принести пользу обществу и работать в агентстве. Дальше все будет зависеть от вас. Надеюсь, английский вы знаете хорошо.
  Франк: - Конечно.
  Блэйк: - Дайте мне ваш прежний паспорт.
  Франк: - У меня только права.
  Блэйк: - Давайте... Теперь телефонный аппарат.
  Франк: - Зачем? Это подарок жены.
  Блэйк: - Вы хотите, чтобы каждый знал, где вы находитесь?
  
  Франк вынул телефон и отдал его Блэйку.
  
  Блэйк: - Вопросы есть?
  Франк: - Меня там знают. У них есть мои фотографии, что помешает им меня разоблачить?
  Блэйк: - Вами занимается отдел, с которым вы не будете иметь контакта. Агентство - огромная организация, где работают тысячи, у них множество офисов, вас не могут знать все. Людям, с которыми вы будете общаться, до вас нет никакого дела. Для них вы Чарльз Дойл - внук великого писателя. Никому и в голову не придет вас проверять. Еще возьмите это.
  Франк: - Что это?
  
  Блэйк протянул маленький пакетик.
  
  Блэйк: - Откройте и посмотрите... Осторожно, не нажимайте. Это капсула. Если понадобится, нужно положить ее в рот и раскусить. Делается это очень просто. Вы ничего не почувствуете, через две минуты все закончится...
  
  Франк, ничего не ответив, положил капсулу в карман.
  
  Блэйк: - Все, Франк. Вы готовы?
  Франк: - Да.
  
  Блэйк махнул рукой, и из глубины парка появились какие-то люди. Их было человек десять. Блэйк с Франком приблизились к ним и на полпути остановились.
  
  Блэйк: - Дальше я не пойду. Вас проводят.
  
  Он дал знак и люди, ждавшие его команды, прошли знакомым маршрутом - повернули направо, потом налево и скрылись между двумя высокими деревьями. Франк хотел идти за ними.
  
  Блэйк: - Стоять!
  
  Прошло две минуты и из темного проема между деревьями появились два человека.
  
  Первый: - Чисто!
  Блэйк: - Ранен?
  Первый: - Ерунда. Плечо. Могло быть хуже - с погодой повезло.
  Блэйк: - В машину... Все Чарльз Дойл, идите! Удачи!
  
  Франк, не оглядываясь и петляя, направился к высоким деревьям, где его ждал второй мужчина. Через мгновение эти двое скрылись в темноте.
  
   - 115 -
  
  Сделав всего лишь шаг, Франк попал под жуткий ливень.
  
  Мужчина: - (кричит) С погодой повезло!
  
  Видимость была ужасная, дождь лил стеной. Неподалеку увидел двух людей, которые лежали на мокрой траве без движения.
  
  Мужчина: - У нас ровно две минуты. Пока им не пришла помощь, нужно успеть добежать до выхода. Быстрее!
  
  Франк бежал, что было сил. Уже задыхался, а до выхода оставалось еще очень далеко.
  
  Франк: - Почему нельзя было подогнать машину ближе?
  Мужчина: - Еще быстрее! (перекрикивал шум ветра и ливня) Потому что в парке камеры. Засекут машину, через два квартала догонят.
  
  Франк продолжал нестись. Вот уже показались массивные чугунные ворота, он вылетел на дорогу, через мгновение прыгнул в какую-то машину, которая тут же сорвалась с места и быстро набрала скорость.
  
   - 116 -
  
  Ееще немного, и они уже мчались по улицам Парижа, а издалека слышались звуки выстрелов. Заметил, что водитель, который мастерски управлял машиной, был пожилым человеком. На вид ему было лет семьдесят.
  
  Франк: - Вы не боитесь, что потом они найдут вас?
  Водитель: - Старине Блэйку я обязан жизнью. Я не мог ему не помочь.
  Франк: - А теперь он вас подставляет?
  Водитель: - Не совсем. Завтра, пока вы будете на своей экскурсии, я выпью стаканчик газировки, прокачусь на карусели и пойду к нему в гости. Он давно меня звал к себе, говорил, что там чертовски хорошо. А здесь у меня никого не осталось... Там действительно хорошо?
  Франк: - Для человека, которого больше ничто не держит в этом мире, да. Слишком хорошо... Что же будет с тем, кто меня проведет в агентство?
  Водитель: - Мне наплевать. За ним должок, и он обещал помочь, остальное меня не касается. Впрочем, этот выкрутится. Он занимает высокий пост, к тому же, там такой бардак, постоянные утечки информации, сейчас только ленивый не знает, что такое агентство существует. Оно так разрослось, что скоро не сможет оставаться в тени. Да и не к чему это - еще немного и все закончится.
  Франк: - Закончится?... Как?
  Водитель: - Победой демократии! (громко захохотал)
  Франк: - Скоро?
  Водитель: - Очень скоро. Мой вам совет, юноша, если вы в дружбе с Блэйком, берите свою семью и бегите отсюда. Больше здесь делать нечего. А ваша прогулка в агентство ни к чему не приведет.
  Франк: - Спасибо за совет.
  Водитель: - Приехали. Вот ключи от номера, он оплачен на сутки. Вот деньги. Хватит на какое-то время. Переночуете в этом отеле. С вами свяжется некий Роджер Донован. Милейший обаятельный человек. Кстати, большой шутник. Он и будет вашим экскурсоводом. Все, удачи, может быть, когда-нибудь еще увидимся.
  Франк: - Может быть.
  
   - 117 -
  
  Остаток ночи провел в полудреме. Постоянно просыпался, хотелось вскочить, куда-то бежать, снова пытался заснуть, но все было тщетно. Тогда открыл глаза и уставился в потолок.
  
  Франк: - Герой. Какой я герой? И почему я должен спасать целый мир? Как его спасти? Совершенно один, даже проклятый Дойл бросил. А если завтра меня раскроют? Я не умею вести себя в подобных ситуациях - так говорил Блэйк, а он знает в таких делах толк. Что делать? Капсула?... Бежать. Куда? К Блэйку. И остаться там навсегда? Герой!... А дети, а Жоан? Скоро все закончится... Может быть, увести их к Блэйку? Как объяснить Жоан? Решит, что я сумасшедший. Познакомить с Блэйком, ему она поверит. А Париж? А Прованс? Дом, где осталась мать? Нет!
  
   - 118 -
  
  Его разбудил телефонный звонок. Он вскочил и снял трубку.
  
  Человек: - Господин Чарльз?
  Франк: - Да.
  Человек: - Спускайтесь в холл. Возьмите все самое необходимое. До встречи!
  Франк: - Необходимое?
  
  Франк взял дорожную сумку. Хотел было идти, вдруг полез в карман и достал заветную капсулу. Вынул ее из чехла и долго внимательно разглядывал...
  
  Франк: - Необходимое.
  
  Снова положил в карман и вышел из номера.
  
   - 119 -
  
  В холле его ждал человек. Он молча подал знак, они вышли из гостиницы, сели в машину и тронулись в путь. Молчат. После продолжительной паузы:
  
  Франк: - Вы Роджер Донован?
  Человек: - Я везу вас к Роджеру Доновану.
  
   - 120 -
  
  Это был маленький аэродром, где не нужно было проходить досмотра и регистрации. Его подвезли прямо к трапу небольшого самолета, который стоял на взлетной полосе, и Франк поднялся в салон. Грузовой военный борт, в котором перевозили какие-то коробки, и где было всего пару рядов пассажирских сидений, которые никто не занимал. Из кабины вышел пилот.
  
  Пилот: - Вы готовы?
  Франк: - Вы Роджер Донован?
  Пилот: - Я везу вас к Роджеру Доновану.
  
  Взлетели. Франк проверил - на месте ли капсула. Потом уснул.
  
   - 121 -
  
  Очнулся, почувствовав, что самолет тряхнуло. Самолет продолжало раскачивать в разные стороны, он, то проваливался вниз, то подскакивал наверх. Так продолжалось какое-то время. Из кабины показался знакомый пилот.
  
  Франк: - Мы летим в Америку?
  Пилот: - Мы летим в ад.
  
  За спиной у пилота парашют. Он протянул ему такой же.
  
  Пилот: - Надевайте!
  Франк: - Простите?
  Пилот: - Быстро, мистер Дойл.
  Франк: - Что случилось?
  Пилот: - Нас атаковали, горит двигатель.
  Франк: - Кто атаковал? Где мы находимся?
  
  Самолет резко теряет высоту.
  
  Франк: - Но я...
  Пилот: - Быстро, я сказал.
  Франк: - Я не умею...
  
  Пилот бросился к нему и пристегнул лямки парашюта на его груди.
  
  Франк: - Но я не умею на нем...
  
  В салон ворвался пронзительный шум - пилот открыл дверь.
  
  Пилот: - Когда я скажу - прыгайте подальше от борта. Досчитаете до двадцати и дерните это кольцо.
  Франк: - Но я не могу!
  Пилот: - Тогда оставайтесь здесь!
  Франк: - Здесь? Хорошо!
  Пилот: - Придурок!... Сможете! Иначе разобьетесь!
  Франк: - А сумка. Моя сумка?!
  Пилот: - К черту сумку, мистер Дойл. Она вам больше не понадобится. Возьмите это!
  Франк: - Что это? (увидев пистолет) Зачем?
  Пилот: - На всякий случай.
  
  Пилот сунул пистолет в кобуру, которая висела на одной из лямок парашюта, и застегнул ее.
  
  Франк: - Но я не умею...
  Пилот: - Не забудьте снять с предохранителя! Пошли!
  Франк: - Куда?
  Пилот: - Туда!
  Франк: - Но я не могу-у-у!!!
   - 122 -
  
  И тут Франк почувствовал сильный толчок в спину. Через мгновение он вылетел из самолета и провалился в пустоту. Ветер свистел в ушах, он нещадно лупил его по всему телу.
  
  Франк: - Нужно сосчитать до двадцати!... Нужно дернуть за кольцо!... Где оно? Как за него дергать? Уже двадцать!!! А-а-а!
  
  Сильный удар. Его словно подхватили под мышки, стянули крепким ремнем за талию, и тут он увидел, как огромный купол над головой закрывает ему солнце. Неподалеку увидел парашют пилота. Какое-то время он безвольно висел на прочных ремнях с закрытыми глазами, наконец заставил себя их открыть. Перед ним расстилались бескрайние поля и холмы, а вдалеке виднелась кромка моря. Или океана. Он не представлял себе, в каком направлении они летят и где приземлятся. Снова посмотрел на пилота. Тот подавал какие-то знаки, но Франк его не слышал и не понимал, а земля стремительно приближалась. Оставались еще несколько сотен метров, и он коснется зеленой травы, которая покрывала небольшую возвышенность. Туда их сносило. Почувствовал, как рядом раздаются какие-то звуки. Он вновь посмотрел на пилота и увидел, что тот держит в руке маленький автомат и стреляет. Перевел взгляд на землю и заметил людей, которые быстро поднимались на холм, ведя прицельный огонь. Они стреляли в них.
  Он грохнулся на землю, а сверху его накрыло парашютом. Услышал грохот выстрелов и очнулся. Чьи-то руки срывали с него лямки, его освобождали от плена большого парашюта, в котором он тонул целиком. Наконец увидел лицо знакомого пилота.
  
   - 123 -
  
  Пилот: - Где ваш пистолет? Доставайте.
  
  Он выхватил из кобуры оружие и заметил неподалеку людей, которые приближались к ним.
  
  Пилот: - Стреляйте!
  
  Пилот выпустил по противнику короткую очередь. Франк тоже наставил пистолет на человека, который был метрах в ста, и нажал на курок. Ничего не услышав, снова нажал.
  
  Пилот: - Сними с предохранителя, придурок!
  
  Пилот вырвал из его рук оружие, перевел какой-то рычаг и вернул назад.
  
  Пилот: - Стреляй!
  
  Франк закрыл глаза, вытянул руку и нажал на курок, в ладонь ему больно ударило, руку едва не вывернуло наизнанку. Потом открыл глаза и увидел человека, который стоял, покачиваясь на коленях, а на лбу у него виднелось красное пятно.
  
  Пилот: - Молодец!
  
  Пилот снова дал короткую очередь, и два бойца, которые были совсем близко, упали навзничь. Людей внизу на склоне холма уже было очень много - несколько десятков. Теперь они не бежали, а, пригибаясь, короткими перебежками и ползком поднимались все выше, приближаясь к ним, а со всех сторон слышался невероятный грохот.
  
  Пилот: - Обложили!
  
  Вдруг заметил, как пилот вскрикнул, тело его обмякло и безвольно упало на траву. А люди в одеждах спецназа приближались. Вдруг Франк увидел, как несколько бойцов, которые были уже совсем близко, словно подкошенные, упали навзничь, а остальные залегли в траве. Он оглянулся, ничего не понимая. И тут прямо над головой увидел вертолет, а мощная струя воздуха ударила с небес. Из боевой машины торчали дула автоматов и поливали окрестности огнем. Уже видел глаза его преследователей, которые в жутких страданиях умирали неподалеку. Наконец, вертушка приземлилась на вершину холма, а оттуда высунулся человек в камуфляже, который что-то кричал и махал ему рукой. Франк вскочил, бросился к открытой двери, через мгновение оказался в салоне, и вертушка взмыла в вышину.
  
   - 124 -
  
  Пришел в себя и огляделся, заметив нескольких человек в одеждах десантников. Они сидели, сжимая автоматы, и молча на него смотрели. Один из них был без оружия, был старше остальных, и на нем виднелась офицерская форма.
  
  Франк: - Вы Роджер Донован?
  Военный: - Я везу вас к Роджеру Доновану.
  
  Протянул руку за пистолетом. Франк дулом протянул оружие. Рука тряслась. Не разжималась. Тот вывернул ему руку и вынул пистолет.
  Потом долго смотрел в окно. Молодец! Молодец! Молодец! - билось в его висках.
  
   - 125 -
  
  Приземлились. Франк последним соскочил с борта и упал прямо на землю. Его стошнило. К нему подошел незнакомый человек.
  
  Боец: - Мистер Чарльз Дойл? - спросил тот.
  Франк: - Да!
  Боец: - Пойдемте.
  
  Пустынное место. Неподалеку какая-то техника - машины, пару вертолетов и знание с вышкой, которое по-видимому было аэропортом. Рядом стоял небольшой ангар. Туда они и направились. Человек открыл дверь, и они зашли в просторное пустое помещение.
  
  Боец: - С прибытием.
  Франк: - Вы Роджер Донован?
  Боец: - Нет.
  
  Пауза затянулась.
  
  Боец: - Откуда террористам стал известен маршрут нашего следования?
  Франк: - Не понял?
  Боец: - Не понял?... И мы не поняли, кто им дал время и маршрут полета! Они сбили наш самолет.
  Франк: - Но я...
  Боец: - Потом нас встретил отряд их бойцов. Мы едва успели выслать вертолет. Мы потеряли нашего пилота! Отвечайте, Чарльз Дойл. Или кто вы есть на самом деле! Быстро отвечайте, черт возьми!
  
  Франк в ужасе смотрел на этого человека.
  
  Франк: - Я не понимаю.
  Боец: - Сейчас придут ребята из спецотдела, вы знаете, что ждет вас потом, но прежде я хочу услышать, кто вы такой и на кого работаете? Пилот, который погиб по вашей вине, был моим другом. Быстро говори - кто ты! Чарльз? Ты по-английски говоришь хуже, чем я на французском. Из какой ты организации? Ты будешь говорить?
  
  Франк сунул руку в карман пиджака - капсулы не было.
  
  Боец: - Что ты ищешь? У тебя есть оружие?
  Франк: - Нет.
  Боец: - Нет?
  
  Грубо начал его обыскивать. Потом схватил за шиворот и потащил к дальней стене ангара.
  
  Боец: - Ты будешь говорить. Пока ребята из отдела не начали резать тебя на лоскуты, ты скажешь мне все.
  
  Он накинул на его шею веревку, крепко связал руки, потом отошел в сторону и взял брандспойт, к которому был присоединен шланг.
  
  Боец: - Знаешь, что это такое? Хочешь попробовать, как эта штука работает?
  
  Он повернул рычаг, направив оружие на стену. С грохотом брызнула толстая струя, ангар затрясся и задрожал.
  
  Боец: - Сначала я тебе переломаю ребра, потом положу на спину и пройду по позвоночнику. Разлетится в дребезги - не соберешь. А потом засуну эту штуку в рот, ты раздуешься и лопнешь, как мыльный пузырь. А кишки твои вылезут наружу. Отвечай, на кого работаешь!
  Франк: - Не знаю.
  Боец: - Говори!
  Франк: - Не могу.
  Боец: - Говори!
  Франк: - Ничего не знаю!
  Боец: - Получай!
  
  Он пустил мощную струю ему прямо в лицо. Франк закрыл глаза... Вдруг раздался страшный грохот.
  
   - 126 -
  
  Кто-то снимает с его шеи веревку, развязывает руки, куда-то тащит. Яркий солнечный свет, он в ужасе открывает глаза и видит перед собой толпу людей. Они с радостью на него смотрят, что-то кричат, аплодируют.
  
  Толпа: - Браво! Чарльз Дойл! Браво!
  
  Его обступают со всех сторон, жмут руки, тискают, толкают, похлопывают по плечу, снова кричат:
  
  Толпа: - Чарльз Дойл! Герой! Внук великого Рональда Дойла с нами! Браво!
  
   - -
  
  Его окружали милейшие люди. Одеты они были в пестрые одежды, в костюмы и платья, на ком-то были футболки и джинсы, и никакой военной формы и отличий. Лица их светились радостными улыбками. Они искренне радовались за него, и Франку стало рядом с ними хорошо и спокойно, даже весело. После всего пережитого он уже любил этих людей, а они восторгались им. В этот момент он был самым идиотским образом счастлив.
  
  Роджер Донован: - Ну все, хватит, дайте парню отдышаться,
  
  Видит перед собой улыбающееся лицо добродушного тучного человека маленького роста. Все отступают на несколько шагов.
  
  Роджер Донован: - Ну, здравствуй, Чарли! Я горжусь тобой, сынок! (обнимает)
  Франк: - Вы Роджер Донован?
  Роджер Донован: - Да! Я Роджер Донован. Добро пожаловать на борт! Добро пожаловать в нашу большую семью! С почином тебя, Чарли! Ты герой. Такие, как ты, нам нужны... Ну все, ребята, работаем! (кричит) Спасаем планету! По местам! (Франку) Прошу в святая святых, дружище. (берет его под руку)
  
  Вдруг Франк в толпе замечает лицо знакомого пилота, на гимнастерке у которого большое бурое пятно. Тот подходит, жмет ему руку, улыбается.
  
  Пилот: - С почином.
  Франк: - А самолет? Он упал?
  Пилот: - Вон тот?
  
  Показывает на небольшой грузовой борт, который беспечно стоит за ангаром.
  
  Женщина: - Ваш багаж.
  
  Протягивает ему сумку какая-то женщина.
  
  Женщина: - Долетел в целости и сохранности. (улыбается)
  Франк: - Спасибо.
  Роджер Донован: - Ну все, пойдемте. После такой прогулки нужно передохнуть. Смелее. Чувствуйте себя, как дома. Сегодня вы были свидетелем наших учений и даже доблестно в них участвовали, поздравляю.
  Франк: - Спасибо. А мне о вас говорили - "Роджер Донован милейший человек и большой шутник.
  Роджер Донован: - Ха! Ну, пойдемте!...
  Роджер Донован: - А вот и наше гнездышко.
  
  Вдалеке за ангаром появилось большое круглое здание, накрытое сверху прозрачным куполом. Оно напоминало цирк, а, может быть, стадион или огромный космический корабль.
  
  Роджер Донован: - Впечатляет?
  Франк: - Так его себе и представлял.
  Роджер Донован: - У нас много подобных офисов в различных точках мира, и все они построены по единому проекту. Давнишняя традиция. Если кто-нибудь поедет в другой филиал - будет чувствовать себя, как дома.
  - Наверное, в этом здании множество дверей и выходов?
  Роджер Донован: - А зачем они нужны?
  Франк: - Ну, как же... Такое большое здание.
  Роджер Донован: - Вход у нас только один. И выход тоже (смеется) Чем меньше дверей, тем надежнее и крепче засов. Пойдемте, Чарли. Добро пожаловать в нашу скромную обитель! Не будем терять времени, заглянем в ресторан, там и поговорим. А пока вам нужно переодеться после ваших подвигов.
  
   - 127 -
  
  Очень скоро они оказались в просторном помещении, заставленном столами и стойками, где на тарелках лежали готовые блюда.
  
  Роджер Донован: - Оцените наше меню!
  Франк: - Я не голоден, разве что бургер и чашечку кофе.
  Роджер Донован: - Бургер? Такую дрянь вы здесь не найдете. У нас есть только полноценная еда, экологически чистая, без всякой генетики. Мы следим за здоровьем сотрудников. Хорошая, безупречная еда! Не стесняйтесь, Чарли.
  
  Роджер начал увлеченно заставлять поднос тарелками. Очевидно, аппетит у него был отменный. Франк последовал его примеру.
  
  Франк: - А где платить?
  Роджер Донован: - Нигде. Все оплачено. Все за счет агентства.
  
  Они сели за столик. Вокруг милейшие люди. Они едят, разговаривают, смеются.
  
  Роджер Донован: - Для меня это большая честь жать руку самому Чарльзу Дойлу, внуку великого писателя Рональда Дойла!
  
  Роджер взял в руки огромного цыпленка.
  
  Роджер Донован: - Я когда-то читал его книгу. Это шедевр! Она изменила всю мою жизнь... Я покажу вам филиал, которым руковожу лично. Мой коллега и старинный друг говорил, что вы хотели, так сказать, пройтись по стопам деда и служить в нашей организации. Еще он сказал, что вы имеете образование журналиста. В каком направлении вам хотелось бы работать? Если по специальности - у нас мощный информационный отдел.
  Франк: - Если можно, мистер Роджер, я хотел бы познакомиться и с другими отделами. Может быть, я смогу быть полезным в чем-то еще. Если, конечно, это допускается правилами.
  Роджер Донован: - Правила пишем мы, а чем меньше бюрократии, тем больше толку. У нас работают люди всевозможных специальностей и дарований. И часто бывает так, что сотрудник, работающий в одной области, неожиданным образом проявляет себя в другом, новом для него, деле, и такое приветствуется. Главное - инициатива, работать на идею, проявлять сноровку и талант. А я не сомневаюсь, что талантами внук самого Рональда Дойла не обделен. Что же, для вас сегодня день открытых дверей!
  
   - 128 -
  
  Длинный светлый коридор с множеством дверей, на которых виднелись таблички. Он хотел эти надписи прочитать, но Роджер, открыв первую же дверь, провел его в просторный кабинет.
  
  Роджер Донован: - Прошу любить и жаловать! Чарльз Дойл!
  
  Люди, сидевшие за столами, их было человек десять, с радостью его приветствовали. Здесь были в основном женщины. И снова эти улыбки и приветливые лица.
  
  Роджер Донован: - Это исторический отдел, а милые женщины - наши ученые крысы, которые занимаются научными изысканиями.
  Делис: - Спасибо за крыс! (смеется)
  Роджер Донован: - Не за что, дорогая Делис. Чарли, я намеренно начал знакомство именно с этого отдела. История - это главное. Делис, скажи нам несколько слов. Просвети. Чарли хочет работать у нас, но он еще не знает, где сидят самые симпатичные женщины.
  
  Делис подняла на него красивые глаза и задумалась.
  
  Делис: - Мистер Чарльз.... Как вам сказать проще?... Роджер, задача невыполнима, в нескольких словах такое объяснить невозможно!
  Роджер Донован: - Понятно. Женщины в этом отделе решительно выступают против быстрого секса. (все смеются) А ты все-таки попробуй.
  Делис: - Хорошо, мистер Роджер, если вы так настаиваете... История - это стержень, на котором строится общество, это ствол дерева, генетический код нации, и если его структуру немного изменить... можно будет повлиять на будущее. Общество будет жить совсем по-другому... Если в нескольких словах, мистер Роджер, это все.
  Роджер Донован: - Ну, спасибо. (хитро прищурился) Делис! Я хочу еще!
  Делис: - Еще? (улыбается) Хорошо. Мистер Чарльз, вы не хотите меня о чем-нибудь спросить?
  Франк: - Да... Конечно... Я спрошу. Если кто-нибудь захочет внести эти изменения, как он донесет их до общества? Люди сегодня не будут читать скучные брошюры.
  
  Теперь она с интересом на него смотрела.
  
  Делис: - Не станут - вы правы. Но для этого есть СМИ, есть школьные учебники, кинематограф. Вы не задумывались, почему сегодня многие думают, что во второй мировой победили войска союзников во главе с Америкой, а японские города наоборот бомбили русские? Вспомните, какие фильмы снимались за последние десятилетия. Говорят, проиграв войну, ее можно с успехом выиграть в кинотеатрах.
  - Это хорошо или плохо?
  Делис: - Мы не даем оценок, мистер Чарльз, мы защищаем права человека и боремся за демократию во всем мире. Перед нами ставят задачу, а мы, в свою очередь, правильный диагноз, даем свои рекомендации - так получается результат. А кино - конечно, если оно сделано талантливо, мощный инструмент. Один замечательный английский кинорежиссер сказал: "Важно, чтобы история писалась нами. Тот, кто пишет историю, контролирует настоящее".
  
  Внимательно на него посмотрела и произнесла:
  
  Делис: - Это то, что касается истории... А если мистер Чарльз захочет узнать, в каком отделе работают самые красивые женщины или что-нибудь о быстром сексе - он сможет меня об этом спросить позже. Я обязательно отвечу на все его вопросы.
  Роджер Донован: - Вот так! Спасибо, Делис. Мы еще зайдем!
  
  Вышли из комнаты.
  
  Роджер Донован: - Какая женщина! Прелесть! Эх, сбросить бы годков двадцать! Какие глаза! А вы ей понравились!
  Франк: - Красивая девушка.
  
  Разглядывает табличку на двери, где написано:
  "Новая история. Теории пропаганды. Снос памятников."
  Но Роджер уже тащит его за собой.
  
   - 129 -
  
  Роджер Донован: - Пойдемте-ка сюда! История историей, а сейчас я вам покажу кое-что погорячей.
  
  Подвел его к большим прозрачным дверям, где их взорам предстала удивительная картина. Сквозь стекло Франк увидел огромное пространство, которое уходило куда-то вниз. Сверху это помещение было накрыто прозрачным куполом и напоминало большую аудиторию или манеж в цирке, а, может быть, арену стадиона. Под самым куполом Франк увидел длинную надпись: "Агентство демократических преобразований и свобод". По краям поднимались ряды кресел, а в самом низу на большой открытой площадке стояло множество столов. Их были десятки, если не сотни. Некоторые были сдвинуты и отгорожены от других прозрачными перегородками, а за ними сидели люди. Все напоминало муравейник или огромный пластиковый лабиринт. Людей здесь было очень много.
  
  Роджер Донован: - За мной!
  
  Быстро начал спускаться по ступенькам. - Сюда! Сюда! - торопил он. Франк едва за ним поспевал.
  
   - 130 -
  
  Наконец, они оказались в небольшом аквариуме, огороженном со всех сторон пластиковыми перегородками, где сидели несколько человек. Здесь были только мужчины.
  
  Роджер Донован: - Прошу любить и жаловать! Чарльз Дойл!
  
  Мужчины вежливо кивнули. На столе у одного стоял флажок, на котором виднелась надпись: "Разработка и анализ операций".
  
  Роджер Донован: - Место, где вам точно не дадут скучать! Здесь нет красивых женщин, но это не их дело. Грег, приветствую! Как Тони?
  
  Посмотрел на мужчину лет тридцати, который сидел в углу и сосредоточенно о чем-то думал. Тот оторвался от своих мыслей и тихо произнес:
  
  Грег: - Никак... Нет больше Тони.
  Роджер Донован: - Извини, дружище. Я не знал. Прими мои самые глубочайшие... Все будет хорошо. Жизнь продолжается. Жизнь идет вперед.
  
  Подошел и потрепал его по плечу.
  
  Роджер Донован: - Итак, к делу! Грег, познакомь нас с твоей последней разработкой. Вполне возможно, Чарльз захочет работать в твоем отделе. Что там у тебя сегодня?
  
  Грег испытывающее посмотрел на Франка, потом пожал ему руку.
  
  Грег: - Для нас это большая честь.
  
  На пластиковой стене висела карта, на которой было множество флажков.
  
  Грег: - Ну, что же. Взгляните сюда, Чарли. Можно я буду вас так называть?
  
  Франк с сожалением на него смотрел. Это был худой, высокий человек с длинными пальцами музыканта. Было заметно, что он крайне чувствителен и у него ранимая душа. К тому же у него случилось горе, с которым он едва справлялся, и это было заметно.
  
  Франк: - Конечно. Как вам будет угодно.
  Грег: - Это план города, в котором происходят акции протеста. Жители не хотят подчиняться демократическому режиму, которому мы помогли прийти к власти в их стране. Но, это лирика - к делу. Итак. Вот в этот точке разбит палаточный лагерь протестантов. Для простоты дальше будем называть их террористами. Наши действия, Чарли?
  Франк: - Разогнать.
  Грег: - Правильно. Отлично. Но есть маленькая поправка. Нужно сделать это так, чтобы запомнилось надолго. Теперь предлагаемый нами вариант. Ровно в 12.00 сюда подходят приверженцы демократического режима. Для простоты будем называть их патриотами. Их немного. Они вооружены битами, коктейлями Молотова. Знаете, что это такое?
  Франк: - Да.
  Грег: - Цепями. Можно дать им в руки еще кое-какие игрушки. Но никакого оружия, даже холодного - все должно происходить по законам демократии. Итак. В авангарде выступают молодые патриоты - лучше всего футбольные ультрас. Это наиболее подготовленная публика. Тем более что вечером состоится матч, и они начнут собираться заранее - их легко будет организовать... Дальше, как обычно - сжигаем несколько палаток, остальные сносим. Немного побегаем по лагерю, помашем битами, покричим патриотические лозунги, поснимаем на камеру. Террористов здесь немного - человек пятьсот, не больше. Они не ожидали нападения днем, поэтому мы быстро очищаем площадь и... Что, дальше, Чарли?
  Франк: - Дело сделано.
  Грег: - Не совсем. Теперь начинается самое интересное. Все должно пойти по плану с точностью до минуты. Смотрите сюда. Мы выставляем полицию вдоль этой улицы и не даем беглым террористам уйти в сторону и рассеяться по городу. Мы гоним их вперед. В какой-то момент на этом углу заслон полиции расступается, и патриоты незаметно уходят со сцены в переулок. Их больше нет. Террористы по инерции продолжают движение, они не знают, что их перестали преследовать. Несколько наших людей в толпе кричат, что нужно скрыться в административном здании управления, где слабая охрана, можно будет перекрыть двери на этажи и дождаться подкрепления. Таким образом, толпа организованно добегает сюда. Вот флажок. Кто-то должен им подсказать, что задняя дверь служебного входа открыта и все бросаются к ней. Заходят внутрь. Все - клетка захлопнулась. А в этом здании их поджидают уже другие патриоты, у которых есть стрелковое оружие и, что главное, средства хим. атаки. Это очень хорошее горючее, которое погасить невозможно. Тут и начинается самое интересное. Обезумевшие террористы мечутся по зданию, забегают на крышу, прячутся в подвалах, но везде их настигает... справедливая кара. На следующий день найдут их обугленные тела. И не нужно сжигать все здание - это затратно и долго, достаточно брызнуть горючей смесью в террориста и поджечь. Теперь, если посмотреть с улицы, можно будет увидеть, что в здании пожар, из окон выбрасываются террористы, а люди на улице в благородном гневе их добивают из пистолетов. Полиция не вмешивается. Ее здесь просто нет, как нет и пожарных. Об этом мы позаботились заранее. Только террористы и патриоты, карающие их за преступления перед демократическим режимом... Ну как?
  Франк: - Неплохо. Только не понятно, зачем начинать операцию ровно в 12.00.
  Грег: - Молодец, Чарли! Заметили! Хороший глаз! А затем, что в этом здании находится еще один человек... Человечек. Молодая женщина. А в руках у нее грудной младенец. Мы заранее подготовили эту, так сказать, презентацию. Она не была на площади, она не имеет отношения к протесту, собственно, находится она в декретном отпуске. Но из управления позвонили и сказали, что ей хотят выплатить премию, за которой она должна явиться к 12.30. Раньше она не может - утром идет в поликлинику, после 14.00 тоже не может - кормит младенца, потом укладывает его спать, а когда он проснется, снова кормит, потом гуляет. А позже уже нам будет не до операции. Фанаты отправятся на свой стадион, их ждут спортивные баталии, а террористов на площади протеста станет намного больше. Днем они изволят ходить на работу.
  Франк: - А зачем вообще нужна эта женщина с младенцем?
  Грег: - Вот. Хороший вопрос. Теперь представьте себе. В 12.30 она оказалась в этом здании, а через мгновение туда вваливается толпа террористов. Их начинают уничтожать. Доходит очередь и до нее. Она недоумевает, пугается. У нее из рук вырывают ребенка и поливают горючей жидкостью. Женщина обезумела, она пытается сопротивляться, а главное... кричать! Она орет так, что разрываются барабанные перепонки. (кричит) Ее завывания слышны на многие километры. Вы представляете ужас тех, кто стоит на улице. Потом она бросается к окнам, зовет на помощь, снова кричит. А, главное - ее снимают на камеры. Потом эта картинка пройдет по всем телеканалам мира. Ее будут показывать много раз не один месяц. Понимаешь, Чарли?
  Франк: - А что потом?
  Грег: - Как, что? Вспышка зажигалки и маленький пожар в комнате на этом этаже. Представляешь, сколько еще люди будут помнить эти крики?... Теперь все! Можно считать, что операция закончена... Вопросы есть?
  Франк: - Вы уничтожаете террористов, но женщина не была на той площади, за что ее сжигать?
  Грег: - Это некорректный вопрос, Чарли. Такими категориями ты не должен мыслить. Но я отвечу... Отвечу... Она сочувствующая, она жительница этого города, значит террористка. И ее ребенок тоже. Еще вопросы?
  Франк: - Сколько в этом городе проживает граждан?
  Грег: - Два миллиона.
  Франк: - И все террористы?
  Грег: - Да! Если они против демократического режима, а, значит, и прав граждан, все до единого.
  Франк: - И дети?
  Грег: - Конечно, даже те, которые еще не родились. Даже кошки и собаки. Абсолютно все!
  Франк: - Этот эпизод будет транслироваться на многие страны мира. Что люди подумают о ваших патриотах, о справедливом гневе, о режиме, который вы поддерживаете? Согласитесь, эта операция провальная!
  Роджер Донован: - Каков! (смеется)
  Грег: - Нет, Чарли. Не провальная. А скажем мы им то, что террористы сожгли себя сами. Самосожжение ради порочной идеи. Это они сожгли несчастную мамашу с грудным младенцем!
  Франк: - Разве этому поверят?
  Грег: - Именно этому и поверят. Вспомните: "Чем чудовищнее ложь, тем охотнее в неё поверят", - сказал один умный человек.
  Франк: - Геббельс?
  Грег: - Совершенно верно. Уж он-то знал толк в таких делах. А вы образованный человек, Чарли, я очень рад! Такие люди нам нужны.
  Франк: - Спасибо... И все-таки я не верю.
  Грег: - Скажу больше, Чарли, этот план уже не раз претворяли в жизнь в других регионах. Каков результат - спросите вы? Люди каждый раз требовали после подобных акций посадить в тюрьму выживших террористов. А вы говорите - не верится. Еще вопросы есть?
  Франк: - Да! Последний вопрос, Грег. Кто сможет поднести спичку и поджечь младенца? Кем для этого нужно быть? Вы сказали, что там будет молодежь, просто молодежь.
  Грег: - Это хороший вопрос, Чарли. Это правильный вопрос. Вы смотрите в корень. Вы правы - это сделать нелегко. Именно поэтому мы снабжаем наших патриотов транквилизаторами.
  Франк: - Наркотики?
  Грег: - Конечно. Мы же не звери, Чарли, мы думаем о наших партнерах. Попробуйте-ка такое сделать. Вы бы смогли? Я нет...
  
  Грег устало опустился на стул. Было заметно, что он расстроен. По-видимому, он снова вспомнил о своем Тони.
  
  Роджер Донован: - Спасибо, дружище! Еще раз прими мои соболезнования.
  
   - 131 -
  
  Они вышли из этого бокса, и пошли дальше по пластиковому лабиринту.
  
  Роджер Донован: - Ранимая тонкая душа, умница, талант. Люблю этого парня. Работает четко, безотказно. Недавно он с точностью до секунды спланировал крушение пассажирского Аэробуса. Прошло безупречно. Комар носа не подточит.
  Франк: - А кто этот Тони? Его сын?
  Роджер Донован: - Хорек.
  Франк: - Хорек?
  Роджер Донован: - Да. Его любимый хорек. (тяжело вздохнул) Тот болел и все знали и видели, как Грег мучается. А теперь ужасный трагический конец... Жалко парня.
  Франк: - Да, жалко.
  Роджер Донован: - Ну как вам его отдел? Хотели бы там работать?
  Франк: - Не уверен,... получится ли?
  Роджер Донован: - Да, вы правы. Здесь нужен верный глаз и точный расчет, а главное, абсолютная вера в исключительность миссии нашего благородного дела. Демократия должна победить! Вы согласны?
  Франк: - Конечно!
  Роджер Донован: - Пойдемте дальше, Чарли.
  
  И они продолжили преодолевать огромный лабиринт, поворачивая снова и снова, огибая пластиковые стены. Наконец подошли еще к одной двери.
  
  Роджер Донован: - Сразу скажу - здесь работает удивительная женщина. Она одна заткнет за пояс множество мужчин, которые возьмутся за подобное. У нее особый нюх, чутье. Не каждому такое по плечу. Это один из наиболее ценных наших сотрудников... Сотрудниц. Ну, проходите.
  
   - 132 -
  
  Роджер толкнул прозрачную дверь. Франк заметил несколько человек, которые дружелюбно на него уставились.
  
  Роджер Донован: - Прошу любить и жаловать! Чарльз Дойл!
  Мадлен: - Ну, проходи, дружок!
  
  Эти слова принадлежали женщине необъятных размеров лет пятидесяти. Остальные здесь были мужчины, и Франк понял, что Роджер только что говорил о ней. "Не каждому такое по плечу", - вспомнил он. А плечи у нее были такими, что сомневаться в ее способностях в голову не приходило.
  
  Роджер Донован: - Мадлен! Введи нас в курс дела, расскажи, чем ты сейчас занимаешься.
  
  Она прищурила глаза и с удовольствием посмотрела на Франка.
  
  Мадлен: - Чарли - какое красивое имя... Чарлик... Хочешь печеньку?
  - Печеньку?
  
  На столе перед ней находилась вазочка, доверху наполненная сладостями.
  Франк: - Нет, спасибо.
  Мадлен: - Напрасно. Очень вкусно.
  
  Она с нежностью пухлыми пальчиками поднесла ко рту угощение.
  
  Роджер Донован: - Мадлен! Когда ты начнешь думать о себе? Прекрати сейчас же. Тебе нельзя.
  Мадлен: - Можно! У меня вредная работа.
  Роджер Донован: - Нет, нельзя! Убери это сейчас же.
  Мадлен: - Достал!
  
  Проворчала низким грудным голосом и отодвинула вазочку.
  
  Роджер Донован: - Совсем убери, чтобы я ее не видел!
  Мадлен: - Ну, Роджер, ну деспот, на себя посмотри!
  
  Переставила ее на тумбочку. Напоминает обиженного бегемотика.
  
  Мадлен: - Так, юноша, к делу! Что вам рассказать?
  Роджер Донован: - Свою последнюю сказку, Мадлен.
  
  Она встала и подошла к стене, где висела карта.
  
  Мадлен: - Вот регион, Чарли, который мы кошмарим уже не один год.
  Роджер Донован: - Говори на нормальном языке, дорогая. Не порть мне парня.
  Мадлен: - Хорошо, вот регион, где мы проводим демократические преобразования и... гнобим этих уродов уже не один год.
  Роджер Донован: - Бесполезно. (шепчет, улыбаясь)
  Мадлен: - Что? (повернулась)
  Роджер Донован: - Ничего, ничего продолжай.
  Мадлен: - Сказку? Хорошо, будет вам сказка.
  
  Задумалась, между делом потянулась к вазочке с печеньем, но отдернула руку.
  
  Мадлен: - Когда я пятнадцать лет назад приехала в эту страну, моему взору предстал... Так хорошо?
  Роджер Донован: - Хорошо, хорошо, продолжай. (смеется)
  Мадлен: - ...предстал провинциальный народец небольшой мирной страны, где слово война не слышали уже более чем полвека. По городам лениво ходили обыкновенные людишки, светило солнышко, пели птички. Вдали от городов на зеленых полях и холмах паслись коровки и молодые бычки. Стояли маленькие дома, покрытые каким-то д... чем-то покрытые. И я не знала, как подступиться и с чего начать.
  
  Она автоматически выхватила печенье из вазочки и ловко забросила его в рот. Раздался хруст, но Роджер промолчал.
  
  Мадлен: - Этим людям было совершенно наплевать на то, кто их сосед, какому он молится богу, какой он национальности, за какую голосует партию. Они не выходили на площади, не выступали, не сжигали полицейские машины, просто тупо себе жили и все. Короче, полный отстой. Я вернулась в агентство и начала думать. Зашла к нашим историкам и узнала, что в таком виде еще сто лет назад этой страны не существовало. Ее не было вообще. Многие века ее постоянно разделяли, дробили, долбали, потом собирали по частям, кому-то дарили, снова отбирали, и тогда я поняла - национальный вопрос! Если одна часть населения поймет, что они люди Икс, а другие Игрек - станет веселее, жизнь станет намного лучше. Потом Икс нужно сказать, что все их беды от Игрек и станет еще веселее. Игреки молятся не тому богу, говорят не на том языке! Это из-за них страна живет в бедности и унижении! Пора поднимать национальный вопрос, вспомнить, что такое национальная гордость, идея! И понеслось!
  
  Она снова в запале запихнула себе в рот какую-то ватрушку и с набитым ртом горячо продолжила, дирижируя пухлой рукой.
  
  Мадлен: - Мы вложили хорошие деньги, написали их малолетним засранцам новые учебники, привезли им новое кино, дали очкарикам нужные книжки. Открыли массу фондов, послали волонтерами целую армию придурков в рясах, сектантов, прорицателей, целителей, колдунов и прочую хрень, дьявол их побери. Люди стали выходить на площади, начали протестовать. Прозревать! Наконец, сбросили своего тирана, а на его место поставили достойного человека, которого мы рекомендовали. Казалось бы все? Нет! Это было только начало!
  
  Она снова и снова в сердцах засовывала растопыренную пятерню в вазочку, потом подносила ее ко рту, в запале продолжая говорить, а глаза ее горели.
  
  Мадлен: - Бей Игреков! Они не любят своего президента, они снова хотят раздолбать на части страну. Хотят отделиться?! Тут и началось настоящее веселье, Чарли! Игреки террористы! Мочи Игреков! Бычки, что невинно паслись на полях с коровками вместе, в ужасе, оставляя за собой кучи навоза, бегут в леса! Почему? Потому что в них стреляют из градов и гаубиц. Иногда в гости залетают баллистические ракеты! Крыши, которые недавно были покрыты каким-то д... не важно, чем,... сдувает взрывной волной. Стены падают. Мамки с голозадыми выродками прячутся в подвалах. А по полям и холмам, покрытым зеленой травой, идут танки! А в небе, рядом с белыми тучками и аистами,... или фламинго... или хрен знает, что у них там водится,... летят самолеты. И бомбят. Мочи Игреков, мочи террористов! (кричит) Пора великую нацию поднять с колен! Пора уничтожить национального врага! Бей предателей, чтобы другим неповадно было, чтобы запомнили на века. Круши! Они должны забыть свой язык, должны молиться другим богам. Сноси их церкви, школы, заводы. Здесь будет пустыня...
  
  Вдруг в пластиковую стену из соседнего бокса кто-то громко застучал.
  
  Крики: - Мадлен! Можно немного тише! Ты здесь не одна!
  
  Она замерла, выпучив глаза.
  
  Мадлен: - Да, не одна... Не одна... Нас много... (остановилась, отдышалась) Нет, не пустыня. Там просто должна постоянно идти война, и чем дальше, тем ожесточеннее. Эти люди и через столетие не должны о ней забыть ... Все, устала, больше не могу, достала эта ерунда.
  
  Смахнула остатки печений в мусорную корзину. Пауза.
  
  Франк: - А зачем?
  Мадлен: - Что, Чарли?
  Франк: - Зачем эта война?
  Мадлен: - А хрен ее знает - это их дела. (кивнула на Роджера, помолчала) Ты не представляешь, Чарлик, какое это счастье видеть плоды своих деяний. Знать, что в месте, где пока тупо живет целая нация, не ведая и не думая ни о чем, скоро будет выжженная земля! Это красота! Искусство! Это музыка, дьявол ее подери! Я смотрю на тех людей и не понимаю, как можно было столько десятилетий не знать, что такое демократия и права граждан... Жалко их. Мы должны были им помочь... А еще, по секрету тебе скажу, что ни хрена они не террористы, да и агентству они не нужны. Сами виноваты! Ребята просто оказались не в том месте и не в то время. А вот их соседи нас интересуют очень, поэтому и пришлось на их границе подпалить бочок, чтобы знали свое место... Все, пошла обедать! Засиделась тут с вами! С утра во рту крошки не было.
  
  У дверей остановилась, улыбнулась.
  
  Мадлен: - Роджер, дорогой, спасибо тебе за заботу. Ты умница. Я слушаюсь тебя, сегодня за весь день съела всего две печеньки... А твой Чарлик ничего, хороший мальчик. Заходите еще, расскажу вам много сказок, не стесняйтесь.
  
  Скрылась в дверях. А издалека уже слышался ее зычный хриплый голос и стуки о пластик.
  
  Мадлен: - Эй, Сесиль! Кончай ерундой заниматься. Жрать пойдем! Я голодна, как сто чертей. Пойдем, малышка!...
  
  Они тоже вышли из комнаты.
  
   - 133 -
  
  Роджер Донован: - Ну, Чарли! Не устали? Продолжим. У нас еще много дел.
  Франк: - Скоро закончится рабочий день?
  Роджер Донован: - Ну, нет. У нас рабочий день не заканчивается никогда. Здесь мы и живем, и работаем, женимся и разводимся, так сказать, плодимся. Иногда даже кажется, что в это месте мы рождаемся и умираем. Это наш большой дом, а все мы огромная счастливая семья. Пойдемте, Чарли!
  
  Заходят в разные комнаты. Перед ними все новые люди. Все улыбаются. Все рады Чарльзу Дойлу.
  
  Роджер Донован: - Прошу любить и жаловать! Чарльз Дойл!
  Роджер Донован: - Прошу любить и жаловать! Чарльз Дойл!
  Роджер Донован: - Прошу любить и жаловать! Чарльз Дойл!...
  
   - 134 -
  
  Наконец обход удивительной арены закончен, и Роджер пригласил его на верхний ряд амфитеатра.
  
  Роджер Донован: - Что это вам напоминает? (показывает вниз)
  Франк: - Космический корабль.
  Роджер Донован: - Корабль? Красивое сравнение, мне в голову не приходило. А мне иногда кажется, что это огромная карусель. Здесь находятся все наши отделы стратегического и тактического планирования, секции быстрого реагирования. А иногда, когда мировые кризисы становятся глобальными, а проблемы объединяются, мы нажимаем на кнопку, перегородки исчезают, и остаются эти люди. Сотни, тысячи! А этот огромный зал превращается в гигантскую аудиторию, где все о чем-то говорят, спорят и выносят единое решение. На стенах мелькают большие экраны, где видны графики, биржевые сводки, фотографии со спутников. Вся необходимая информация стекается сюда. В такой момент эти люди превращаются в единый цельный организм, в мозг, которым думает вся планета. И если долго смотреть отсюда, кажется, что этот манеж начинает кружиться. Зрелище завораживает. Карусель! Иначе и не назовешь. А иногда мне кажется, что вся наша планета - огромная карусель, она тоже вращается вокруг своей оси, а на лошадках и осликах сидят люди. Тысячи, миллиарды людей, они кружатся, не ведая, что этот аттракцион всегда можно превратить в тир.
  Франк: - В тир?
  Роджер Донован: - Да. В тир с двигающимися расстрельными мишенями. Только об этом они догадываться не должны - в этом смысл...
  
  Пауза. Смотрят вниз.
  
  Роджер Донован: - Пойдемте, Чарли, туда, откуда мы начали вашу, так сказать, экскурсию.
  
   - 135 -
  
  Они снова в длинном коридоре, который опоясывал гигантскую арену.
  
  Роджер Донован: - Здесь, Чарли, находятся наши маленькие институты. Здесь разрабатываются долгосрочные стратегии, а потом вся информация сливается туда, где мы только что были. Пойдемте. Если будет желание - зайдем в любую из этих комнат.
  
  Идут по коридору. Франк читает таблички на дверях:
  "Религии, секты, содомия."
  "Курсы валют, биржи, фин. кризисы".
  "Нефть, газ, золото".
  "Национальные конфликты".
  "Региональные споры".
  "Экология, еда, климат".
  "Землетрясения, наводнения, цунами".
  "Эбола". (Франк остановился)
  
  Франк: - Вы занимаетесь и этим вопросом?
  Роджер Донован: - Не только занимаемся, но и абсолютно контролируем. Понимаете меня?
  Франк: - У вас есть вакцина?
  Роджер Донован: - Уже лет двадцать как.
  
  Идут дальше.
  
  Франк: - Ваш коллега говорил, что агентство начало свою деятельность, как учреждение культуры. Где можно найти отделы литературы или кино?
  Роджер Донован: - Их здесь нет.
  Франк: - Почему?
  Роджер Донован: - Я понимаю ваш интерес, Чарли. Вы внук великого писателя, но ситуация изменилась. И если когда-то ваш дед был одним из первых наших сотрудников, теперь... Как вам это объяснить?... Нет нужды заниматься этими вопросами. Книги больше не нужны. Люди перестали их читать. А для тех, кто еще тратит на это свое время, на поток поставлена новая литература - ужастики, эротика, мыльные детективы и любовные слезливые сериалы, боевая фантастика, мистика и прочая дрянь. Понятие - современный роман исчерпало себя. Скажу проще - литературы с большой буквы сегодня нет, а если случаются исключения, они превращаются в выкидыши. Такие книги никто не напечатает, да и читать их никто не станет. В кино происходит то же самое. Все те же жанры, искусство для тинэйджеров. А огромные киностудии миллиарды тратят на эту забаву. Только такие фильмы могут и должны сегодня получать всевозможные премии и становиться хитами сезона. Поэтому искусство, кино, литература - все это давно находится под контролем, и больше нас не волнует. Прошлый век. Не расстраивайтесь, Чарльз, я могу предложить вам работу в информационном отделе. Сейчас, когда идет информационная война, нам крайне нужны такие специалисты. Люди верят не истине, а новостям - вы знаете это сами. Информационный отдел в нашем филиале большой. Подумайте. Я вас не тороплю.
  Франк: - Спасибо... И все-таки, если кто-то захочет издать книгу. Гениальную книгу. Сделать ее бестселлером, что для этого нужно?
  Роджер Донован: - Ничего.
  Франк: - Почему?
  Роджер Донован: - Это невозможно. Во-первых, она должна пройти цензуру, поскольку издательства и мировое книгопечатание находится под нашим контролем, а значит такая книга должна подпасть под рубрики, о которых я вам только что говорил. Но бестселлеры не пишутся на языке ужасов или эротики. Во-вторых. А во-вторых уже не будет.
  Франк: - Но если сегодня появится Достоевский, Фолкнер или Бернард Шоу...
  Роджер Донован: - О них не узнает никто. В таких писателей просто никто не вложит денег. Общество в них больше не нуждается.
  Франк: - А сколько для этого нужно денег?
  Роджер Донован: - Чарли! (смеется) Это пустой разговор. Думаю, сотни миллионов, если не миллиард. А люди, у которых есть такие деньги, никогда не будут тратиться на подобную ерунду.
  Франк: - А на что они тратятся?
  Роджер Донован: - Например, на спорт. Гольф, футбол, автогонки. Вы же знаете, какие там крутятся суммы. Хватит нагружать свои мозги. Люди должны не думать, а получать от жизни удовольствие...
  Франк: - То есть, гениальная книга, которая появится сегодня, обречена?
  Роджер Донован: - Да!... А вот и наш региональный отдел. Ему отведено целое крыло.
  
  Франк снова читает таблички:
  "Куба", "Северная Корея", "Вьетнам", "Китай", "Индия", "Россия"... Потом шли страны западной Европы. У двери с надписью "Франция" он остановился.
  
  - Франция тоже в поле зрения вашего агентства?
  Роджер Донован: - Дорогой, Чарльз. Я понимаю, что вы живете в этой, безусловно, прекрасной стране. Я тоже ее очень люблю. Париж! Ах, Париж! Мой вам совет, будьте гражданином мира, тогда вам будет легко и просто. Люди, которых вы видели сегодня, тоже имеют родину, национальность, вероисповедание и прочее. Скажу одно - на сегодняшний день для них религия одна - права граждан, а родина - демократия. И если вы научитесь так относиться к этим простым понятиям, будет легче жить и работать у нас. Вы же помните книгу великого Рональда Дойла, вашего гениального деда? Об этом он ее и писал. Человек должен быть свободен от всех предрассудков. Вы согласны?
  Франк: - Конечно, мистер Донован. Безусловно. (бормочет)
  
  Они прошли до конца коридора, где уже видна была лестница, ведущая к выходу. Вдруг Франк заметил последнюю табличку, которая скромно висела на двери. На ней было написано - "Аnthropos phago".
  
  Роджер Донован: - О! А это эксклюзивное направление, которое пока находится на стадии разработки. Вы знаете, что это такое?
  Франк: - Антропофагия? Конечно. И пока нет результатов?
  Роджер Донован: - Я бы так не сказал... Более ста лет об этом просто не вспоминали. Люди забыли. Но в отдельных регионах на планете, где сейчас голод, болезни и страшная нищета, наши специалисты провели серию экспериментов. Так сказать, на уровне семинаров, разъяснили несчастным некоторые правила выживания, и кое-что у них получилось. Как они говорят...
  Франк: - А нельзя посмотреть, кто здесь работает?
  Роджер Донован: - Конечно!... Если вам это интересно. (удивленно)
  
  Он толкнул дверь, которая оказалась закрытой.
  
  Роджер Донован: - Странно, никого нет. Видимо эти ребята обедают.
  Франк: - Обедают?... Интересно, что они едят?
  
  Роджер уставился на него, не понимая, вдруг громко захохотал.
  
  Роджер Донован: - У вас прекрасное чувство юмора, юноша! Сажу вам по секрету - по моему разумению это просто гадость, Чарли. Мерзость - иначе и не назовешь! Это отвратительно. Во всяком случае, в ресторане с ними за один стол я не сяду. А вы?
  Франк: - Тогда зачем этот отдел находится в вашем ведомстве?
  Роджер Донован: - Вы же понимаете, есть люди, которые осуществляют общее руководство, спускают сверху директивы. А мы... Что мы. Мы только солдаты. Солдаты демократии!
  Франк: - Руководство? Интересно было бы поговорить с этими господами. Кто они?
  
  Роджер улыбнулся, посмотрев на него.
  
  Роджер Донован: - Этого вам не скажет никто и никогда. Я бы сам хотел с ними поболтать... Вы не голодны, не хотите поужинать?
  Франк: - Нет, спасибо, мистер Роджер.
  Роджер Донован: - Что же, пройдемся? Подышим свежим воздухом.
  
   - 136 -
  
  Очень скоро они оказались на улице, и пошли неторопливым шагом по дорожке вокруг здания. Все окна светились. Солнце уже спустилось к горизонту, вокруг загорелись яркие фонари. Долго молча идут.
  
  Роджер Донован: - Ну что, на сегодня достаточно? У вас был непростой день, не правда ли, Чарльз Дойл?
  Франк: - Да, мистер, Роджер Донован. Незабываемый.
  Роджер Донован: - Понимаю... Понимаю, что информации много и вам нужно ее переварить, поэтому с ответом не тороплю. Вам нужно подумать. Скажу одно - для нас большая честь, если вы будете работать в нашем агентстве. В этом есть какой-то символический смысл. Вы не удивлены, что я был столь откровенен?
  Франк: - Не знаю. Наверное да.
  Роджер Донован: - И будете совершенно правы. Если бы вы решили прийти к нам с улицы, вас ждала бы многомесячная проверка. Но, во-первых, человек, который вас рекомендовал, раньше занимал мой пост, а потом поставил на это место меня. Впрочем - это во-вторых. А во-первых для меня то, что вы Чарльз Дойл, внук Рональда Дойла - сотрудника номер один, с которого наше агентство и начиналось. Он не только стоял у истоков, но и во многом определил стратегию развития. Кажется странным? Но этот так. А вы знаете, как проверяют людей, приходящих на работу к нам? Главным тестом является отношение к книге вашего деда, ее понимание. Для нас это своего рода Библия. Это молитвенник, в котором написаны все постулаты и заповеди. По ним и должно жить человечество. И правильно сделал ваш великий дед, что больше ничего не написал. Знаю, его уговаривали, просили, настаивали, но он настоял на своем. Так и должен поступать великий человек. Главное - вовремя остановиться.
  
  Какое-то время они шли по дорожке и молчали.
  
  Роджер Донован: - Куда вы хотите сегодня поехать? У нас есть прекрасная гостиница. Прямо на территории. Вы можете там жить, сколько понадобится для принятия решения.
  Франк: - Я должен вернуться домой.
  Роджер Донован: - В Париж?
  Франк: - Да. Мне нужно время.
  Роджер Донован: - Понимаю. Значит завтра на самолет.
  Франк: - Нет!!!
  Роджер Донован: - Что? (смеется)
  Франк: - Я не полечу!
  Роджер Донован: - Почему? (хохочет)
  Франк: - Не полечу. А можно добраться до дороги, сесть на автобус или на поезд? Где я нахожусь?
  Роджер Донован: - Вы не знаете, где находитесь?
  Франк: - Нет.
  Роджер Донован: - На острове, который находится на другом полушарии земли! До вашего Парижа отсюда двадцать тысяч километров!
  Франк: - Вы серьезно? (в ужасе кричит) Но что же делать?
  Роджер Донован: - Лететь, мистер Чарльз! Лететь! Завтра будет борт! Заодно посмотрите морские учения. Можете даже поучаствовать.
  Франк: - Нет!!!
  Роджер Донован: - Тогда плывите, океан в двух милях отсюда.
  Франк: - Кошмар. Но что же делать?
  
  Роджер продолжал заливаться веселым смехом.
  
  Роджер Донован: - Простите меня, Чарли. Люди считают меня большим шутником, а я иногда не могу удержаться. Вы действительно находитесь на острове, но очень большом. Вы в Европе. Отсюда вы сможете на поезде доехать до вашего Парижа... часов за шесть... Только зачем? Проведите время у нас, отдохните, подумайте, здесь прекрасная рыбалка, куда вам торопиться?
  Франк: - Я должен посоветоваться...
  Роджер Донован: - С кем?!!! Вы в своем уме или тоже шутите?
  Франк: - Нет, не шучу. С дедушкой.
  Роджер Донован: - Простите... Конечно, Чарли... Чарльз Дойл. Вы просто обязаны это сделать. Как он? Где сейчас живет?... Ах, простите, понимаю, вопрос некорректный. Великий писатель всю свою жизнь скрывает место пребывания, оставаясь отшельником. Извините за бестактность. Что же - я буду ждать вашего звонка. (протянул визитку) Или свяжемся через моего старого друга, не важно - как вам будет удобно. Вы хотите покинуть нас прямо сегодня?
  Франк: - Да, мистер Роджер.
  Роджер Донован: - Хорошо.
  
  Достал телефон. Набрал номер.
  
  Роджер Донован: - Машину к подъезду.
  
   - 137 -
  
  У большой проходной собралась толпа. Франку вынесли из здания его сумку. Роджер долго и крепко жал ему руку. Остальные стояли в некотором отдалении на ступенях проходной и с радостью на него смотрели. Это были милейшие люди. Одеты они были в пестрые одежды, в костюмы и платья, на ком-то были футболки и джинсы, женщины щеголяли изящными нарядами, и никакой военной формы и отличий. Лица их светились улыбками. Вон стоит Мадлен. А вот и Грег. А вон и прекрасные глаза Делис. Они подернуты поволокой. Она с грустью смотрит на него. Франк в последний раз оглянулся, бросив прощальный взгляд на людей, на здание, которое ярко светилось в темноте, и помахал на прощанье рукой.
  
   - 138 -
  
  На привокзальной площади остановились.
  
  Водитель: - Вот вокзал, сэр. Ближайший поезд до Парижа через полчаса. Поторопитесь.
  Франк: - Спасибо, месье.
  
  Выходит из машины. Оглядывается по сторонам. Замечает гостиницу. Заходит.
  
   - 139 -
  
  Номер отеля. Перед ним чашка кофе. Достает ручку Рональда Дойла, заправляет ее чернилами. Открывает рукопись. Пишет.
  За окном темнеет.
  Вторая чашка кофе. Пишет.
  За окном ночь.
  Третья чашка кофе. Пишет.
  Четвертая чашка кофе. Пишет.
  Закрывает рукопись. Кладет на нее руку.
  
  Франк: - Герой!
  
   - 140 -
  
  Вышел из отеля. В руках саквояж. Растерянно озирается по сторонам. Медленно побрел по улице. Сосредоточенно думает. Его мысли отвлекли чьи-то слова.
  
  Женщина: - Мистер, помогите! Пожалуйста!
  
  Он заметил, что рядом остановилась машина, а из окна на него смотрела красивая женщина. Она была чем-то расстроена. В машине правый руль.
  
  Франк: - Что случилось?
  Женщина: - Меня преследуют хулиганы. Вы не могли бы сесть ко мне в машину и проехать до ближайшего отделения полиции. Пожалуйста, мистер.
  Франк: - Конечно.
  
  Он сел рядом с ней на переднем сидении, и женщина надавила на педаль. Заметил, что у нее красивое, испуганное лицо.
  
  Женщина: - Еще раз, простите меня за беспокойство...
  
  Через мгновение почувствовал, как чья-то рука крепко схватила его за шею, а другая рука поднесла к лицу мокрый платок...
  
   - 141 -
  
  Очнулся в незнакомой комнате. Здесь стояла кровать, умывальник, столик и тумбочка. Больше не было ничего. Под потолком виднелось небольшое окно, на котором была решетка. Подошел к двери и постучал. Дверь открыли, а на пороге появился мужчина крупного телосложения.
  
  Охранник: - Что?
  Франк: - Где я нахожусь? Что все это значит? (кричит)
  Охранник: - Сиди и жди.
  Франк: - Вы не имеете право меня задерживать. Кто вы такие?
  Охранник: - Не твое дело.
  Франк: - Выпустите меня.
  Охранник: - Не было распоряжений.
  Франк: - Чьих распоряжений?
  Охранник: - Не твое дело. Сиди и жди.
  Франк: - Сколько?
  
  Дверь захлопнулась. Через какое-то время он снова начал стучать, но никто не подходил. Тогда Франк начал кричать:
  
  Франк: - Мистер Роджер! Мистер Донован! Я знаю, что это вы. Выпустите меня. Хватит шутить! Мистер Донован! Откройте. Опять ваши шутки...
  
  Появился охранник.
  
  Франк: - Позовите мистера Донована
  
  Охранник переступил порог и ударил его в грудь. Франк повалился на пол. Туман.
  
   - 142 -
  
  Очнулся. Свет в окошке померк, а над головой горела лампочка. Дверь открылась, охранник поставил на столик поднос с едой.
  
  Охранник: - Жратва. (ушел)
  
  Франк немедленно постучал в дверь.
  
  Охранник: - Хочешь еще?
  Франк: - Нет, не хочу... Не хочу. Мне нужен туалет. Просто туалет.
  Охранник: - В углу.
  
  Франк заметил в дальней стене маленькую дверь.
  Сидит на кровати.
  Ночь...
  Утром проснулся от знакомого восклицания:
  
  Охранник: - Жратва.
  
  Сидит на кровати.
  
  Охранник: - Жратва.
  
  Сидит на кровати.
  Сумерки.
  
  Охранник: - Жратва.
  
  Ночь.
  
   - 143 -
  
  Охранник: - Пойдемте.
  
  Франк вскочил с кровати.
  
  Франк: - Куда?
  Охранник: - Туда. (ухмыляется)
  Франк: - Я не могу, не хочу...
  Охранник: - Пошли. (переступил порог)
  
   - 144 -
  
  Они долго шли длинным коридором, наконец поднялись по ступенькам наверх. Снова коридор. Какие-то комнаты. Свет был приглушен, но Франк заметил, что на стенах были развешены картины, а в углах стояли статуэтки. Это место напоминало музей или старинный замок. Полы были каменные, и стук ног глухо раздавался в темноте. Наконец достигли конца коридора, преодолев анфиладу из десятка комнат, и остановились у закрытой двери. Охранник открыл ее и толкнул Франка вперед.
  Охранник: - Проходи.
  
   - 145 -
  
  Франк огляделся. Это была большая зала, в которой тоже стоял полумрак. Окна были занавешены плотными гардинами, ярко горел камин, люстра, свисающая с потолка, отражаясь языками пламени, зловеще мерцала. Еще заметил, что вдали в самом центре стоял огромный стол, на котором ярко светилась лампа, а за ним сидел человек. Лица его не было видно, поскольку яркий свет от лампы был направлен на стол, заваленный бумагами. Расстояние было большим, и Франк больше разглядеть ничего не смог.
  
  Голос: - Подойдите ближе. (глухой, утробный голос)
  
  Франк сделал несколько шагов.
  
  Голос: - Еще.
  
  Приблизился. Вдруг рука человека немного повернула лампу, и Франк в ужасе отшатнулся.
  
  Франк: - Этого не может быть!
  
  Человек зашелся низким, кашляющим смехом. Он отдавался от стен, от потолка.
  
  Рональд Дойл: - Добро пожаловать в ад!... Сядьте!
  
  Франк заметил небольшое кресло стоящее рядом, едва на него не упал.
  
  Франк: - Кто вы?
  Рональд Дойл: - А ты не знаешь?
  Франк: - Дойл!... Рональд Дойл! Но это невозможно! Он скончался. Он умер несколько дней назад.
  Рональд Дойл: - Умер ублюдок, знаю, я прочитал твою сказку. Туда ему и дорога.
  
  Пауза.
  
  Рональд Дойл: - (зло) Это была лишь слепая копия! Убогое повторение, тень, след от моего башмака, ничтожный клон.
  Франк: - Я не понимаю...
  Рональд Дойл: - Могу объяснить. Все это время ты думал, что имеешь дело с великим писателем. Ты хотел взять у него интервью. У этого ничтожества! Когда на той скамейке нужно было принять верное решение, он испугался, он сжег книгу - дело всей его жизни, а потом пополз в кусты. Трус. Ничтожный клон. Он даже тебя подставил из трусости, не желая идти до конца.
  Франк: - Кто же вы?
  Рональд Дойл: - Я и есть великий писатель Рональд Дойл, человек, написавший книгу "Когда ты свободен". Это я не струсил и не стал жрать убогую таблетку, а встал со скамейки и отправился в самое пекло. Это я позвонил Майклу и вернулся назад. Вернулся в свой дом, к семье, не бросив их на произвол судьбы... Хотя, тогда чертовски ошибался... Но не это сейчас важно. Потом доказывал, убеждал, работал на агентство и приносил пользу великому делу.
  Франк: - Работали?... Разве вы еще что-то написали?
  Рональд Дойл: - Книги только теория, а я оказался хорошим практиком. Многие сценарии той культурной революции, той великой чертовой карусели придуманы мной. Это я Рональд Дойл, а не то ничтожество. Я написал книгу, которая изменила ход истории, а поэтому и агентство сегодня принадлежит мне.
  Франк: - Вы хозяин агентства? Разве такое возможно? Вы писатель, но не политик.
  Рональд Дойл: - Ты не знаешь людей, которые были актерами или драматургами, а потом стали президентами? Это агентство мое по праву, я его заслужил, я пережил всех его хозяев и поднялся так высоко. А тот... просто ничтожество... Ну, да ладно... Пусть гниет...
  
  Он немного помолчал.
  
  Рональд Дойл: - Теперь с тобой. Один наглец решил чужими руками написать обо мне книгу, другой отправил тебя в мое агентство, в святая святых, а третий решил перевернуть все с ног на голову, очернив меня. За кого ты себя принимаешь? Кто ты такой?... Захотел поговорить с человеком, который крутит эту веселую карусель? Взять интервью у самого Рональда Дойла? Слушаю тебя?
  
  Франк долго молчал. Он вжался в спинку и крепко сжимал подлокотники кресла.
  
  Рональд Дойл: - Не тряситесь, пока наш разговор не закончится, с вами ничего не сделают. Вы имеете право на свое интервью. Последнее. Вы же так этого хотели, не правда ли? (усмехнулся)
  Франк: - Откуда вы обо мне узнали?
  Рональд Дойл: - Мне доложили, что в агентство пожаловал мой внук. Малыш Блэйк все правильно рассчитал, только он не знал, что существую я, думал, что тот клон - единственная версия Рональда Дойла, как и не знал, что у меня нет внука. Эта наркоманка и пьяница не родила никого.
  Франк: - Вы о своей дочери?
  Рональд Дойл: - У меня нет дочери и никогда не было.
  
  Только теперь Франк смог оглядеть комнату. Повсюду были расставлены статуэтки, старинная мебель, на стенах висели картины. За спиной Дойла виднелась стена, которая была увешана полками, а на них стояли книги. Их было очень много, и если приглядеться, можно было заметить, что название у всех было одно. Это была книга Рональда Дойла. Заметил на другой стене множество рамок. Их были десятки, но все они зияли пустыми глазницами. Ни одной фотографии там не было. Напоминало иконостас, только без икон.
  
  Франк: - Но почему?
  
  Дойл проследил за его взглядом.
  
  Рональд Дойл: - Потому.
  Франк: - Не хотите отвечать?
  Рональд Дойл: - Отвечу. Вы же берете у меня интервью. Это не моя дочь. Та шалава родила ее от Майкла. В далекие пятидесятые она частенько наведывалась в город и встречалась с ним. Там и нагуляла.
  Франк: - Откуда вы это знаете?
  Рональд Дойл: - Майкл сам мне в этом признался лет двадцать назад, когда был слишком пьян. Потом все отрицал, но было поздно. Я дал поручение медикам, и те расставили все по своим местам.
  Франк: - Поэтому вы его убили?
  
  Дойл какое-то время молчал.
  
  Рональд Дойл: - Не я. Он сам. Я лишь предложил ему маленькую капсулу, и он не смог мне отказать. Мы же были друзья! (зловеще захохотал) Майкл достаточно выпил моей крови. Захлебнулся, мерзавец.
  Франк: - Дороти вы тоже убили?
  Рональд Дойл: - Зачем же? Забрал у нее все, что ей не принадлежало, и на старости лет выкинул на улицу. Она мне никто.
  Франк: - А дочь? Ее дочь?
  Рональд Дойл: - Говорят, спилась. Долгое время принимала наркотики. Дурная кровь. Не моя... Мне все равно, черт возьми, меня не интересуют эти порочные женщины! (громко и четко выкрикнул он) Что вы еще хотите узнать, месье Франк?
  Франк: - Меня вы тоже убьете?
  
  Дойл улыбнулся, его глаза отражали отблески огня, идущие из камина, и напоминали две свечи, стоящие у кладбищенской плиты.
  
  Рональд Дойл: - А вы как думаете?... Страшно?... Вы зашли слишком далеко... Не бойтесь - это совсем не больно. Вы кое-что потеряли.
  
  Показал на маленькую капсулу, которая лежала на столе.
  
  Рональд Дойл: - Две минуты и все будет закончено... Страшно. Я понимаю... Вам всего тридцать. Вы никогда больше не увидите своих детей, жену. Они будут всю оставшуюся жизнь думать, что вы террорист. Будут стыдиться вас. Вы испортили им жизнь, месье Франк...
  
  Он долго молчал...
  
  Рональд Дойл: - А знаете,... у вас есть другой выход, месье журналист. Хотите работать у меня?
  Франк: - У вас? (опешил)
  Рональд Дойл: - Да. Сделаете карьеру, заработаете деньги. А в той жизни вы никому не нужны - согласитесь. Даю вам последний шанс. Я не зверь.
  Франк: - Да, вы не зверь. (бормочет)
  Рональд Дойл: - За кого вы меня принимаете, черт возьми? (смеется) За всю свою жизнь я и мухи не обидел. Я писатель, и вы знаете это. Вы тоже писатель. У вас, как и у меня, написана книга. Единственная и последняя. Кстати, вы талантливый человек, месье Франк. Мне такие люди нужны.
  Франк: - Я не буду на вас писать. (неуверенно)
  Рональд Дойл: - Писать больше ничего не нужно, это бессмысленно. Идите в агентство, вас обучат, потом дадут отдел, станете человеком. Что-то смущает? Вы же видели - у меня работают милейшие люди. По рукам?
  Франк: - Нет. (шепчет)
  Рональд Дойл: - Не понял?
  Франк: - Нет.
  Рональд Дойл: - Да, вы просто безумец! Кем вы себя возомнили? Что вы можете и на что надеетесь? Если бы вы ушли отсюда, что вас ждало бы там?
  Франк: - Я просто хочу вернуть свою жизнь, которую вы у меня отобрали.
  Рональд Дойл: - Зачем? Что вы будете там делать? Кому вы нужны? Вы же знаете, что вашу книгу никто не прочитает. Вас не возьмут на прежнюю работу. Вы даже не знаете, что происходит с вашей женой за время вашего отсутствия. Может быть, она давно нашла себе другого.
  Франк: - Откуда вам это известно? Этого не может быть.
  Рональд Дойл: - Бывает всякое.
  Франк: - Не судите по себе.
  Рональд Дойл: - А вы наглец!
  Франк: - Зачем я вам нужен?
  Рональд Дойл: - Мне жалко вас, Франк. Просто хочу помочь. Вы родились не в то время.
  Франк: - Ваш двойник тоже хотел мне помочь.
  Рональд Дойл: - Я не желаю больше ничего слышать о том ничтожестве! (заорал и осекся)
  
   Потом эти двое долго молчали.
  
  Франк: - Кажется, я начинаю понимать. Пригласив меня к себе в агентство, вы хотите оправдать свою жизнь. Не так ли?
  Рональд Дойл: - Мне не нужно ни перед кем оправдываться!
  Франк: - Можно просьбу, мистер Дойл?
  Рональд Дойл: - Да.
  Франк: - Мы можем говорить друг другу только правду?
  
  Тот улыбнулся.
  
  Франк: - Вы не ответили.
  Рональд Дойл: - Последнее желание? Хорошо.
  Франк: - Помните ваш давнишний разговор с Майклом? Тогда ему было всего 32 года. Вы ему сказали: "Так или иначе, придет твое время, ты станешь старым и ненужным. Что ты будешь делать, о чем будешь думать? Как будешь уходить туда, после того, что натворил? За все придется отвечать." Помните? Что вы скажете на это? Или ваше время еще не пришло?
  Рональд Дойл: - Иди ты к черту со своим допотопным мышлением! (смеется) Это я ненужный? Кто тебе это сказал? Кто ты и кто я? Что сделал ты в своей жизни? Написал книжку под диктовку, которую никто не прочитает? Что у тебя есть еще? А чего добился я?! Прожил за свой век две жизни!
  - Первую вы тоже прожили под диктовку. А вторая - ради чего она? Зачем вам это агентство? Чего вы добиваетесь? Зачем эти ложные идеи? Они порочны, и вы знаете об этом. Это вы говорили, что есть другой закон. (поднял палец кверху)
  Рональд Дойл: - А ты не понимаешь?
  Франк: - Нет.
  Рональд Дойл: - Это бизнес. Просто бизнес.
  Франк: - И всего-то? И это ваши принципы? (он потрясен)
  
  Он широко открытыми глазами с изумлением смотрел на старика, словно видел его впервые, и Дойл заметил этот взгляд.
  
  Рональд Дойл: - Всего-то? Да, мой клон Рональд был прав, когда называл тебя идиотом! (кричит) Ты не можешь понять, что такое власть?! Это контроль практически за всеми государствами на планете. Мы контролируем цены на нефть, на золото, на пшеницу, черт возьми. На любое дерьмо! Контролируем курсы всех национальных валют. Мы можем устроить кризис военный, экономический, какой угодно в любой точке на планете. Это триллионы долларов! Всего-то? Мальчишка! Щенок! Всего-то! Ты в своей жизни видел хотя бы один миллион. А миллиард?...
  
  И тут Франк захохотал. Он смеялся и остановиться уже не мог. Его трясло, слезы катились у него из глаз. Он раскачивался из стороны в сторону, желая что-то сказать, махал рукой, хватался за грудь. Его уже трясло. Это была истерика... Неожиданно пришел в себя.
  
  Франк: - Все эти россказни о правах человека, о демократии, о свободе личности, о священных целях, о миссии, черт возьми, блеф? Все это только ради денег? Какое убожество! Великий писатель! Гений! Обыкновенный толстосум! Какой печальный финал!
  Рональд Дойл: - Убожество? (рычит) Так было всегда! Во все времена! Так было на протяжении тысячелетий. Только раньше никто не мог контролировать всю планету, а мы сможем. Сможем и очень скоро. Осталось разобраться всего с несколькими государствами и мы победим. Осталась ерунда!
  Франк: - А что потом?
  Рональд Дойл: - Что?
  Франк: - Сколько у вас денег?
  Рональд Дойл: - Не твое дело... Триллионы! Больше, чем у любой развитой европейской страны!
  Франк: - Сколько вам лет, Рональд Дойл? Что будет потом?... Я все понял. (шепчет) Я понял. Вас тоже не хотят туда забирать. Вам страшно. Вы тоже пытаетесь обмануть бога, но у вас ничего не получается. Вы не устали? А вы знаете, как он хотел умереть, как был счастлив, когда отправлялся туда. Хотите, я вам расскажу?
  
  Франк вскочил.
  
  Франк: - Я был с ним рядом. Он умер у меня на руках. В тот день он надел на себя самый приличный костюм, галстук. Казалось, это был лучший день в его жизни! Задуматься только - день, когда человек получает право умереть - лучший. Это как нужно было жить? Какой кошмар. Какое убожество! Мечтать о смерти, десятилетиями ждать ее, молить бога и не находить...
  
  Вдруг Франк замолчал, в ужасе глядя на Дойла. Казалось, тот задыхался, старик начал стучать кулаком по столу, другой рукой хватаясь за грудь.
  
  Рональд Дойл: - Да! (стонет) Меня тоже не хотят видеть там. Меня не берут туда, дьявол тебя побери. Будь ты проклят, мальчишка. Что ты можешь понять?... Если бы кто знал, сколько я сделал и как устал... Сколько я боролся, через что прошел...
  
  Вдруг стал совершенно спокоен. Он взял со стола капсулу и начал крутить ее в руке. Долго молчал так.
  
  Рональд Дойл: - А ты жестокий человек, месье Франк. Нельзя говорить людям такие вещи. Ты закончил? Что же - теперь скажу я... А, знаешь что? Я не буду тебя убивать. Это было бы слишком просто! Банально! Какая-то пилюля, две минуты и все! Живи. Но там ты не сможешь ничего. Беда твоя в том, что ты талантливый человек, а, значит, не сможешь просто так сидеть, выполняя бессмысленные обязанности. Талант - это не только дар свыше, это крест, это проклятье. Ты почувствовал, что он у тебя есть, как вампир чувствует запах крови, и деваться вам от этого некуда. Всю свою жизнь ты будешь мучиться, как и я. Будешь хотеть исполнить свою дурацкую миссию, только тебе не дадут. А по-настоящему жить будут лишь те, кто работают у меня. Остальные чернь, рабы, мясо на бойне. Только нашим богам ты должен молиться. А не сможешь - похоронишь себя заживо. И не дай тебе бог прожить такую долгую жизнь, как я. И выход у тебя будет только один,... нет два - сойти с ума или покончить с собой - третьего не дано. И пока живо наше дело - тебе не будет места в этом мире... Ты даже не сможешь родить ребенка, потому что ты мужчина...
  
  Дойл замолчал. Было видно, как он устал.
  
  Рональд Дойл: - А я. Что я? Буду продолжать жить. Если меня там видеть не желают, если не пришелся ко двору, значит, останусь здесь. Придумаю что-нибудь, начну третью жизнь... Все, месье Франк. Как ты понимаешь, рукопись остается у меня. Надумаешь ее восстановить - знаешь сам, у тебя жена, дети. Надумаешь увести семью к Блэйку - я тебя предупредил, отвечать за это придется тебе. То, что произойдет с ними в том парке, будет на твоей совести. Живи в этом счастливом мире. Радуйся. Скоро здесь наступит настоящее веселье.
  
  Дойл замолчал, он безвольно сидел, уставившись прямо в стол. За его спиной в свете отблесков огня камина мерцали пестрые обложки книг, на другой стене висели рамки. Их было великое множество, они были разных размеров и форм, инкрустированные серебром и золотом, бриллиантами, только ни одной фотографии в них не было.
  
  Рональд Дойл: - Все, ты мне надоел. Ступай прочь, и чтобы я больше тебя не видел...
  
  Франк оцепенело замер на месте.
  
  Рональд Дойл: - Я сказал, вон из моего дома! Иди в свою никчемную жизнь! Ты свободен!...
  
  Франк сделал несколько шагов к двери.
  
  Рональд Дойл: - Карусель...
  Франк: - Что?
  Рональд Дойл: - Ничего. Ступай. (устало)
  
  Большая открытая поляна. В темноте зловеще мерцает тусклыми огнями старинный замок. Франк выскакивает из него и стремглав убегает.
  
   - 146 -
  
  Поздняя осень. Деревья сбросили свой убор. Франк сидит на скамейке в парке. Достает телефон. Звонит.
  
  Франк: - Жоан, здравствуй.
  Жоан: - Это ты?
  Франк: - Да. У меня новый номер телефона.
  Жоан: - Мне все равно, какой у тебя номер.
  Франк: - Жоан, не вешай трубку. Как дети?
  Жоан: - Хорошо.
  Франк: - Как ты?
  Жоан: - Больше сюда не звони.
  
  Смотрит, как неподалеку вращается карусель. Детсткие крики, музыка шарманки.
  
   - 147 -
  
  Франк стоит на своей улице и, прячась за остановкой автобуса, наблюдает за окнами своей квартиры. Жоан выводит детей, сажает их в машину, уезжает. Он медленно бредет по улице.
  
   - 148 -
  
  Номер в отеле. Франк смотрит в окно. Идут пешеходы, едут машины.
  
   - 149 -
  
  Смотрит в окно. Выпал снег. Париж ярко осветился разноцветными гирляндами. Прохожие на улицах тащили какие-то коробки, перевязанные пестрыми ленточками, авоськи с продуктами.
  
   - 150 -
  
  Франк проснулся в номере отеля и долго смотрел в потолок. В номер постучали.
  Он возмущенно открывает дверь. Там пожилая горничная.
  
  Франк: - Мадам, еще только десять часов утра.
  Горничная: - Завтра Рождество, месье. Можно я уберусь сейчас? Еще до вечера столько нужно успеть. (улыбнулась)
  Франк: - Хорошо, через десять минут я уйду завтракать, приходите.
  Горничная: - Спасибо, месье. А где вы будете отмечать Рождество?
  Франк: - Здесь.
  Горничная: - Один?
  Франк: - Я никому не нужен, мадам.
  
  Она немного подумала.
  
  Горничная: - Нет, так не правильно. Еще только десять часов утра. Время есть, до вечера вы обязательно найдете себе замечательную компанию. У вас все будет хорошо... С наступающим, месье!
  Франк: - И вас.
  
   - 151 -
  
  Франк сидит на скамейке в парке. Снег. Смотрит, как неподалеку вращается карусель. Детсткие крики, музыка шарманки. Лампочки, новогодние гирлянды. Звонит телефон.
  
  Жоан: - Франк?
  Франк: - Да.
  Жоан: - Франк, прости меня.
  Франк: - И ты меня.
  
  В трубке возникла тишина.
  
  Жоан: - Приезжай. (шепчет)
  Франк: - Конечно... Что-то случилось?
  Жоан: - Я прочитала твою книгу.
  Франк: - Книгу?!
  
  Снова долгая пауза. Потом он закричал.
  
  Франк: - Где ты ее взяла? Кто тебе ее дал? Это опасно! Эти люди...
  Жоан: - Я купила ее в магазине. (просто)
  Франк: - В каком?
  Жоан: - Она продается во всех магазинах Парижа и не только. Она переведена на многие языки и ее можно купить по всему миру! А ты не знал?
  Франк: - Нет!
  Жоан: - И не знаешь, что тебя напечатали тиражом 70 миллионов. О тебе пишут во всех газетах.
  Франк: - Не знал. (бормочет) А как она называется?
  Жоан: - "Чертова карусель".
  Франк: - Почему карусель? Почему - чертова?
  Жоан: - Я не знаю, Франк...
  Жоан: - Франк, прости меня. (шепчет)
  Франк: - И ты меня...
  Жоан: - Ты в Париже? Ты скоро?
  Франк: - Лечу!... Ты ее прочитала?
  Жоан: - Да.
  
  Он немного помолчал.
  
  Франк: - Но,... в том Париже у меня была...
  Жоан: - И что?
  Франк: - Ты меня не ревнуешь?
  Жоан: - Глупый, я не могу тебя ревновать к самой себе. А хочешь...
  Франк: - Что?
  Жоан: - Хочешь, я брошу свой банк и пойду работать в зоопарк?
  
  Он засмеялся.
  
  Жоан: - А хочешь, я выброшу из квартиры всю мебель и оставлю только дедушкин шкаф?
  Франк: - Ты сумасшедшая! (хохочет)
  Жоан: - Приезжай, Франк, мы тебя ждем!
  Франк: - Да!!!
  
   - 152 -
  
  Отель. Мчится по коридору с саквояжем. Столкнулся с горничной. Та с изумление на него посмотрела. Он схватил ее за щеки, притянул к себе и чмокнул прямо в губы.
  
  Горничная: - Месье?
  Франк: - Ваше предсказание уже сбылось! Вы чудо!
  Горничная: - Не я, месье. Сегодня Сочельник. Сегодня предсказания сбываются все, даже самые невероятные. С наступающим!
  Франк: - И вас!!!
  
   - 153 -
  
  Книжный магазин. Франк замер у полки. Вдруг услышал:
  
  - Месье!... Это вы?... Дайте пожалуйста автограф!... И мне!... И мне!...
  
  Его уже окружала толпа. Он неумело черкал на чьих-то страницах, потом бросил на прилавок деньги и заорал продавцу.
  
  Франк: - Дайте мне книгу.
  Продавец: - Вашу? (улыбается)
  Франк: - Конечно!
  Продавец: - Месье, денег не надо, для нас это большая честь. Возьмите, это подарок к Рождеству.
  Франк: - Спасибо.
  
  Он отбежал от магазина всего на несколько шагов и в нетерпении замер. Прямо посреди тротуара раскрыл ее и начал листать. Все походило на правду, ничего не было переиначено и переписано, изменено. Он долго так стоял и листал. Потом открыл первую страницу. Крупно "предисловие" подписано Рональд Дойл.
  
   - 154 -
  
  И закружилась карусель в безумном безудержном вихре. Восторженные крики детей и взрослых слышны были в самых отдаленных уголках парка, они стелились по земле, взмывали в вышину, уже неслись над сиятельным Парижем, который торжественно мерцал иллюминацией, бесконечными вереницами гирлянд, и готовился встретить незабываемый праздник, который уже почти наступил. А эти четверо сходили с ума. Они снова и снова заскакивали на лошадок и слоников, на ослов и жирафов. Сейчас Жоан напоминала ему ребенка. Она сидела на лошадке, крепко обхватив ее за шею, а глаза ее светились от счастья. Все время оборачивалась, махала рукой и снова на белом скакуне уносилась прочь. А он плелся следом на несуразном ослике. Потом карусель останавливалась, они бежали за билетами, возвращались и так еще много-много раз.
  
  Франк: - Почему нельзя сразу купить много билетов и не слезать с карусели?
  Все: - Нельзя!!! (хором жена и дети)
  
  Вдруг Франк неподалеку увидел знакомую фигуру.
  
  Франк: - Я ненадолго отойду.
  Жоан: - Куда?
  Франк: - Куплю газированной воды.
  Жоан: - Хорошо, милый - мы будем тебя ждать здесь.
  
   - 155 -
  
  Знакомая скамейка, а на ней Блэйк.
  
  Франк: - Что вы здесь делаете?
  - Я пришел вернуть вам это.
  
  Протянул телефон и права. Франк взял документ и повертел его в руках.
  
  Франк: - Вы возвращаете мне мою жизнь?
  - Нет, месье Франк, вы сделали это сами.
  
  Они немного помолчали. Потом Блэйк вынул газету и дал ему.
  
  Франк: - Что это?
  - Прочитайте.
  
  Показал на статью, где Франк увидел знакомое лицо. Фотография была крошечная и черно-белая.
  
  Франк: - (читает) "На 87-ом году жизни скончался известный американский писатель Рональд Дойл"... Ему это удалось. Наконец его забрали. Он выполнил свою миссию.
  - Миссию? Не знаю. Думаю, он снова обманул бога. Откупился. Что же, это его судьба.
  Франк: - Вы пришли сюда. Это не опасно?
  - Сейчас им не до меня. После известных событий в агентстве произошли некоторые изменения. Они вынуждены изменить политику своей деятельности.
  Франк: - Как?
  - Не знаю. Сейчас это досье читают во многих странах мира...
  Франк: - Досье?
  - Извините... Вашу книгу. Теперь все снова зависит от людей. Только от людей. Тот редкий случай, когда это происходит. Обычно все решают за них. А воспользуются они своим правом жить по-другому или нет, покажет время. Только время.
  
  Они снова помолчали.
  
  - Вы ни о ком не хотите меня спросить?
  Франк: - О ком?... Жоан!!!
  - Да.
  Франк: - Что с ней?
  - Вы забыли дать ей адрес Луи. Прованс - провинция большая.
  Франк: - Откуда вы все знаете?
  - Это моя работа.
  Франк: - Да, забыл... Кошмар. Что же делать?
  - Ничего.
  Франк: - Но вы могли ей помочь! Вы наверняка знаете, где живет Луи.
  - Конечно.
  Франк: - Почему же не сделали этого?
  - Это было бы слишком просто. На следующий же день она поехала на юг и объездила массу городов от Ниццы до Альпийских гор. Заходила во все редакции, во все газеты.
  Франк: - И что?
  - Нашла. Она сделала это.
  Франк: - Что же Луи?
  - Пойдемте.
  
  Блэйк встал со скамейки.
  
   - 156 -
  
  
  Очень скоро они подошли к двум высоким деревьям, потом сделали несколько шагов.
  
  - Посмотрите туда.
  
  Франк увидел на карусели две знакомые фигуры. Это были Жоан и Луи. Франк замер. Он глядел, не отрываясь.
  
  Франк: - Им хорошо вдвоем. (пробормотал)
  - Да. Поэтому и не помог ей. Она все сделала сама. Зато теперь у нее есть свой маленький Париж.
  
  Франк шагнул в сторону карусели, но Блэйк, взяв его за локоть, остановил.
  
  - Я думаю, не стоит им мешать.
  Франк: - Да. Вы правы... Вы совершенно правы.
  - Прощайте, месье Франк.
  Франк: - Прощайте, мистер Блэйк. Бог даст - еще свидимся.
  
  Тот немного помолчал, подумал, посмотрел на Франка.
  
  - Не дай вам бог. Живите в своем Париже. Путь и у вас все будет хорошо.
  Франк: - Будет, все будет...
  - Но помните одно. Если когда-нибудь опять услышите замечательные слова о толерантности, о свободах и правах граждан, значит агентство на умерло и все начинается с самого начала - болтовня, а потом войны и террор. Ну, это я так... Будем надеяться на лучшее. Прощайте!
  
   - 157 -
  
  Франк вернулся к карусели, где его ждали Жоан и дети. Они с радостью его встречали, словно он исчез на целую вечность.
  
  Жоан: - А где же вода?
  Франк: - Что?
  Сын: - Ты ходил за газировкой, папа!
  Франк: - Да, ходил.
  Дочь: - Ну и где она?
  Франк: - Забыл... Ходил, чтобы ее купить, а потом забыл.
  
  И все засмеялись.
  
  Жоан: - Пойдемте, купим ее все вместе.
  
  Они направились в дальний уголок парка. Вдруг Жоан тихо спросила:
  
  Жоан: - У них все хорошо?
  Франк: - Да, все хорошо.
  Жоан: - А у нас?
  Франк: - И у нас теперь тоже все будет хорошо.
  Жоан: - Ты в это веришь?
  
  Он немного подумал, посмотрел на детей. Те гордо шагали впереди, о чем-то радостно говоря и размахивая руками. Потом оглянулся на карусель, которая беспечно кружилась, переливаясь в свете ярких фонарей, сверкая гирляндами и праздничной мишурой. Она была великолепна! Она была божественна! Тогда он заглянул в красивые глаза Жоан и твердо сказал:
  
  Франк: - Да.
  
   Март 2015г.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"