Еловенко Вадим Сергеевич : другие произведения.

Другая сторона

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Двое молодых людей. Он и Она. По независимым друг от друга обстоятельствам срываются с мест проживания и бегут, куда глаза глядят. Дорога их сводит вместе и приводит на шабаш ведьм. Куча никчемной нечисти встречается им по дороге и в конце они дают свой ответ на то, стоит ли быть на стороне Тьмы. Забавная вещь...

   Другая сторона.
   Рассказ.
  
   Глава 1. "Бегущие"
  
   Я. Ну что я могу сказать о себе. Не так уж собственно и много. Родился и вырос в Североморске. Городе военных моряков, сопок, вечных, бесконечных ступеней - трапов. Городе долгой зимы и очень холодного лета. Города серого и мрачного. Толи от такого неба, толи от такого цвета моря.
   Море. Оно всегда было холодным. Нет не правда, иногда оно было ледяным. Лед. Это мне знакомо больше всего. Вечно обледеневшие ступени-трапы, вечный гололед на дорогах. Лед серый - посыпанный солью и песком. Лед прозрачный и сверкающий - сосульки свисающие с крыш домов иногда до трех метров длинны. Ледяные негнущиеся пальцы даже в варежках. Обмороженные и ампутированные пальцы на ногах капитана второго ранга Сергея Ефимовича Ранина - моего отца. Лед. Лед падал с неба, лед был под ногами. Даже коротким летом, когда мы с ребятами играли за городом если копнуть глубже почву можно было подержать в руках тот самый лед.
   Я Андрей Ранин. Мне двадцать семь лет. За спиной пять лет военно-морского училища. Ну, правильно, куда еще мог поступить сын моряка, внук моряка, правнук моряка. Я лейтенант. Я часто произношу это с гордостью. И очень редко с грустью. Я в запасе. Почему? А вот так получилось. Когда все бежали из армии, я тоже побежал. Стадный рефлекс. Как я увольнялся, это история для отдельной книги. Или полных мемуаров.
   Моя жизнь после флота была какой-то сумбурной. Быстрой и непонятной ни мне, ни кому другому. Я не понимаю, как еще жив. Другие не понимают, почему я еще не застрелился. Это, наверное, одно и тоже, но для меня разница есть. Жить это еще не значит ходить, дышать, есть, пить, прошу прощения, срать. Можно делать это пол срока отпущенного тебе и только потом осознать самого себя начать жить. А застрелиться можно только один раз. Нет, я понимаю, что можно постараться и оставить себе возможность второй попытки. Но тогда уж лучше и не начинать. Поэтому я и не начинаю. Боюсь, рука дрогнет и придется повторять. И я живу. У меня есть друзья. Не много, но есть. Друзей не должно быть много. У меня есть подруга. Нет не жена. Ни она ни я жениться не хотим. Боимся, что что-то изменится в нас. По этой же причине не заводим детей. У нас все хорошо. И если бы моя подруга не просыпалась бы ночами от моих стонов и сдавленного крика, было бы еще лучше.
  
   - Куда ты поедешь? - заплаканные глаза Лизы смотрели на меня с мольбой.
   Я в очередной раз пробегая по комнате в поисках вещей которые мог забыть ответил раздраженно:
   - Я не могу сказать. Я тебе тысячу раз говорил... Я даже сам не знаю. Мне надо убраться из города. Иначе со мной тоже будет что и со Слоном и с Толстым и с остальными нашими... Ты понимаешь Лизка я один остался. И, как пить, меня тоже грохнут. А если нет, то менты уже на хвосте сидят. Они вчера "Прайм" ворошили и барыга этот Марик на меня показал. Я его суку еще мочкану. Он у меня долго по земле ползать не будет. Говнюк. Баба Клава сказала, что у меня обыск учинили. Стволы нашли да бабки. Козлы все нычки очистили. Скоро до тебя доберутся.
   Я остановился в раздумьях. Где я оставил этот чертов блокнот. Мать, там же все адреса. А, вот он, завалился...
   - Я вернусь через месяц-два.
   - А я?
   - А ты дома сиди, меня жди. Ментам ничего не говори. Деньги вот тебе... больше дать не могу. Самому понадобятся.
   Лиза всхлипывала и ее раскрасневшееся лицо вдруг стало мне просто ненавистно. Мать, у меня проблемы, а она тут ревет как будто это ее должны или убить или арестовать, а может и то и другое, со дня на день.
   - Да, заткнись ты! - я затряс ее за плечи. Лиза только еще больше разревелась. - Дура...
   Все готово. Так... одна сумка. Два ствола, труба, две коробки "маслят", спортивные брюки и куртка, джинсы и пара футболок. Трусы, носки, кроссовки. Блин, нахрена я эту книжку взял? Хотя нет. Слон дал почитать. Хвалил. Теперь это вся моя память о Слоне. Пусть лежит. Так, блокнот, блок сигарет, остальное на мне.
   - Все, Лизка, давай прощай...
   Я поцеловал ее в соленые от слез губы. Противно. И выскочил за дверь, оставив ее одну в квартире, что я снимал для нас с ней.
   Из города я уходил через Коммуну и на Янино. Там самый лажовый пост милиции. Его я проскочил и не заметил. Как специально я не продал доставшуюся мне на халяву за долги одного барыги "пятерку". Вот ведь не думал, что с "кабана" на классику пересяду. Песец, какой-то.
   Я гнал всю ночь. Я нагло пер в Москву. Там я не пропаду. У меня штук пятьдесят адресов нужных людей. Там меня укроют дадут заработать и отсидеться. Москва резиновая она всех примет кто в нее едет и пацанов и шваль всякую.
   В Клину я понял, что больше ехать не могу. Я уже просто дремал, глядя на дорогу одним глазом. До этого сутки не поспав - просидел возле операционной, где пытались задержать на этом свете Слона, я уже был никакой. Что говорить, да и нервишки вразнос пошли. Чуть врача, что Слона шил да не спас не пристрелил.
   Свернув за Клином направо, я стал искать места для ночевки. Заметив съезд в лес я немедленно свернул и почти в полной прострации затормозил на обочине метрах в двухсот от дороги. Откинул сидушку и поставив на сигнализацию машину уснул.
   Меня разбудил звонок.
  
   Я ведьма. Не знаю насколько это точное определение. Сами решайте. Даже моя мать ненавидела меня и называла никак иначе. Отца у меня не было. Родится и жить у моей матери это еще то удовольствие. И хотя я много раз пыталась с ней что-нибудь сотворить, за исключением нескольких раз, у меня ничего не выходило. Это меня бесило, но не долго. С годами я все меньше и меньше обращала внимания на ее болтовню. А бить меня после ожогов рук она не могла.
   Я. Мне двадцать один. Я злая и мстительная. Я не прощаю никого, кто посмел бы оскорбить меня. Но, наказав того человека, я забываю о нем. Как говорит, моя маленькая ученица Тая, я не злопамятная - отомщу и забуду.
   Мне часто говорят, что я красива. Чертовски красива. А один человек так и сказал, что красота достается слугам дьявола. Может быть. В бога верю с трудом. Но верю. Даже знаю наизусть все заповеди. Это не смешно! Многие верующие, как они себя называют, и этого не знают. А носят кресты и освещают себя знамением, будто это им поможет стать чище и праведнее. Свой перевернутый крест я вырезала сама. Из самого светлого дерева, которое знаю, из ясеня. Он мне ближе. Я его пропитала духом своим и теперь он меня даже лечит и придает силы. Символ? Нет, наверное, это что-то другое.
   Я. Мне иногда верится, что я предназначена для чего-то большего чем всю жизнь провести в деревне и прожить в деревянном сарае, который моя мать называет домом. Я закончила школу, но дальше учится не могла. Деньги необходимые мне на высшее образование не предвиделись даже в далеком будущем. Если вы думаете, что я махнула рукой сразу, то вы ошибаетесь. Я пробовала податься в Москву. Неее... об этом я пожалуй, рассказывать не буду. Скажу что один парень предложивший мне переспать с ним за деньги стал импотентом в двадцать с копейками лет. Там было много чего, но я вернулась. Был там и человек, который плакал с моим отъездом и до сих пор шлет мне письма. Правда, я на них не отвечаю. Он сам бомж. Даже не учится нигде. А таких и в моей деревне много. Так что я вернулась.
   Моя мать умерла через год после моего возвращения. Я похоронила ее на нашем деревенском кладбище, и пока жила там постоянно следила за могилой. Не от того что она мне так дорога была. Просто так принято. Она оставила мне свой двухкомнатный сарай и десять соток засеянных картошкой. Правда еще мне достался самогонный аппарат, но я его разломала сразу и без возможности восстановления.
   Как я жила? Сама я почти не помню. Дни текли медленно и уныло. Друзей у меня практически не было, а соседи, помня о моей репутации, старались меня не беспокоить.
   Сейчас вспоминая те года я холодею и пытаюсь вспомнить, что же заставляло меня жить. Мой муж сейчас иногда спрашивает меня, что бы я делала, если бы он не познакомился со мной? Спрашивает в шутку конечно, но вопрос далеко не риторический для меня. Не знаю.
  
   Я сказала им, чтобы уходили. Они ушли оборачиваясь и зло выплевывая ругательства в мой адрес. Мне не было страшно. Кто они, а кто я? Даже их угроза спалить мое жалкое жилище не напугала меня. Они просили меня уехать. Они обвинили меня во всех грехах. Я бесилась от понимания, что им ничего не докажешь. Даже самогонка у них видите ли из-за меня стала отравой. Нет, если бы я могла превращать вино в воду, я бы так и поступила, но я так не умею. Их корова утопшая в болоте тоже не моих рук дело. А вот Степан да. Я этого урода бы еще не так отделала бы. Но его спасли раньше. Чуть не вся деревня сбежалась защитить его от меня. Сволочи даже не захотели выслушать меня. Я бы посмотрела, что с этим Степаном сделал бы любой из них, если бы на моем месте оказалась бы их дочь. Думаю, на вилы бы не посадили, но ведь и я его не убила. Так... ослепила на время, а потом стала сводить судорогой его руки и ноги. Народ поднял вой, когда я его уже скрутила в позу эмбриона, как описал ее один мой знакомый. Степа протрезвел почти мгновенно, и его стенания и слезы слились с воплями старух сидевших до этого неподалеку. Бабки подскочили и давай его поднимать и оттаскивать от меня. На этот гвалт сбежались мужики. И, увидев в чем дело, стали наступать на меня. Медленно приближаясь мужики сжимали кулаки, сомнений не оставалось, в том что они готовы меня убить. Я видела, как беспокойство в их глазах сменяется гневом и ненавистью. Я отступила на несколько шагов и подняв в открытые ладони сказала: "Я защищалась". Я понимала, что только чудо может меня спасти. Оно случилось. Михаил один из уважаемых всей деревней мужиков вдруг расставил руки и заявил: "Так, братцы, давай назад. Негоже нам всем одну бабу мордовать". А повернувшись ко мне он сказал нахмурив брови: "А ты, отродье, ступай домой и жди. Мы решим, что с тобой делать".
   Сначала я хотела рассмеяться и спросить, что вы можете со мной сделать, но потом спохватилась. И резко повернувшись, побежала к себе в сарай.
   Они пришли уже, когда стемнело. Вошли без стука. Михаил сел без приглашения за стол в комнате. Хоть бы свои говнодавы снял, подумала я, но промолчала.
   - Степан, благодаря молитвам, отошел от твоих чар. - он ждал моих эмоций, но я стояла сложив руки на груди и ждала что он еще скажет. И он сказал - Не стыдно тебе, девка, Антихрист в тебе смеется над нами. Но мы ведь и Антихриста уморим в тебе, коли огоньком сильнее прижжем.
   Я не сдержалась и сказала весело и зло:
   - А потом посадят вас всех на года долгие. И бабы ваши побегут по соседским дворам, где мужики поумнее оказались и вас нахрен послали с вашим очищением. Вернетесь, а у вас еще детей добавилось. Вот весело будет. Ты, Михась, хоть попа вашего спросил? Что он тебе сказал?
   Михаил, потерев подбородок, сказал:
   - За благое дело и в острог сесть не стыдно. А насчет отца Мирона... так он тебя давно дьявольским отродьем кличет. Крестится каждый раз, когда ты мимо проходишь. Он, думаю, одобрит. А ты не задирай нос, девка, я же тебя сызмальства знаю. Помню, как ты мать собственную изуродовала. Так что нет у меня жалости к тебе... Что скажешь?
   Я даже не знала что сказать. Я отчетливо видела у некоторых мужиков за отворотами сапогов рукояти охотничьих ножей. Порежут на ремешки, а потом тельце мое сожгут, что бы вообще ничего не осталось. Но злость во мне была сильней, чем страх перед этим мужичьем. Я гордо развернув плечи спросила:
   - Уж не тебе ли на обед эти непроссохи мою спинку обещали? Уж не из моей ли девичий кожицы ты себе ремень надумал на память сделать? А может, вы меня так возжелали, что только за этим и пришли. Вот навалитесь всем скопом, поимеете меня, а там и потыкаете меня ножичками, чтобы ссилие скрыть.
   Михаил выслушал и ответил не смутившись моими обвинениями.
   - Страшна ты на язык, Ксения. Тока, мы не ссилить тебя пришли и не резать понапрасну. Слава богу, свиньи почти во всяком дворе есть. Ты вот что... уезжай по добру. А то и правда силой скрутим да отправим на волгу в монастырь к отцу Матвею. Он наш земляк, так что горю поможет. А ты горе для нас. Уезжай пока добром просим. Ты уже уезжала так что знаешь как там, авось бог смилостивится над тобой и пошлет тебя мужика который тебя держать в узде будет. Ты девка красивая, видная. К тебе сваты в очередь выстроятся. Ты хорошо проживешь. Жду тебя утром, скажешь что надумала.
   Я ошеломленно глядела на "гостей" и не понимала чем же я их так достала. Наконец мне надоело рассматривать их и я зашипела на этих выродков:
   - Пошли вон из дома моего. Не уйдете я ваши дома пожгу скотину загублю и дети ваши со вспухшими животами в больнице окажутся. Уходите подобру. А ты, Михась, жди меня утром. Я тебе скажу, кто теперь в этой деревне жить будет я или вы.
   Он поднялся и не попрощавшись вышел из комнаты. Он был мужиком и что ему последнее слово девки, пусть даже и красавицы - ведьмы. Мужики потянулись за ним оборачиваясь, плюясь и чертыхаясь.
   Пол загадили, но я даже не стала убирать. Вместо этого я пошла в спальню и стала собирать вещи в дорогу. Я уже все решила. Жить мне тут не дадут, да и достало это житье. Поеду в Москву. Авось и правда кривая везенья вывезет. Я преобразилась скинув с себя платье и натянув джинсы с футболкой что еще в Москве мне ухажер купил. Хотел, что бы я выглядела посовременней. Что ж доброе слово он заслужил.
   Поздно конечно выезжать, но лучше сейчас. Мало ли что они удумают за ночь. Может и саму пожгут. Даже наверняка пустят красного петуха. Что им дом на окраине. А коли я сгорю так им еще и лучше будет. Кроссовки нашлись в сумке под кроватью. Натянула еле-еле. Как бы в дороге не натерли. На всякий случай в сумку кинула еще босоножки. У меня никогда много вещей не было. А нижнего белья тем более. Нищие мы - подумала я с усмешкой, глядя на вещи, что улеглись в спортивную сумку и заняли там всего лишь половину.
   Я сбежала с крыльца и остановилась пробуя ноздрями уже ночной воздух. Аромат шиповника перебивал все, но все равно даже сквозь него я чувствовала дым выливший из печных труб. Сволочи, подумала я, сами дома сидят, а меня гонят в ночь. Но не все дома сидели. Я скорее почувствовала, нежели увидела в этой тьме, парня с соседнего двора. Он стоял рядом с калиткой как часовой. Я разозлилась и пошла на него продумывая казнь этому мальчишке. Костя, так его звали, отшатнулся и вытянув перед собой руки залепетал.
   - Ксюш, ты не подумай чего, я не сам, меня Михаил послал, что бы тебе помочь в чем-либо. Сказал что бы я когда тебя увижу передал, приглашает он тебя к себе в дом на разговор. Сказал только ты и он. Ксюша, не надо...
   Это он почувствовал мою злость на своем затылке. Я пожалела его и убрала свою "руку".
   - Ну, передал, а теперь беги...
   Может он был и рад убежать, только он хороший парень был и решил все порученное ему до конца выполнить.
   - Он сказал что бы я тебя сопровождал по деревне. А то Степан и его дружки уж больно злы на тебя. Кабы чего не уделали... Можно я провожу тебя?
   Я удивилась его смелости, но благосклонно кивнула.
   Так мы и пошли он впереди я следом. До дома Михаила было недалеко, и скоро я уже стояла около калитки в ожидании хозяина дома. Костя убежал позвать, а я повиснув на добротной калитке раскачивалась на ней. Мне было все равно о чем хочет говорить со мной Михаил. Я хотела показать ему и всем остальным на прощание что они скоты. Я всем видом своим говорила, что я для них, а они для меня окончательно стали чужими.
   Я услышала как открылась и закрылась дверь и голос Михаила негромко позвал меня.
   Я с сожалением слезла со своеобразных качелей и пошла по дорожке к дому. Остановилась перед крыльцом и взглянула нагло в лицо Михаилу.
   - Звал? - спросила я нахально.
   Михаил оглядел меня и слегка разочарованно сказал:
   - Просил зайти... вижу ты собралась? Пойдем в дом. Негоже на улице такие дела решать.
   - Нет у нас с тобой дел. Ты меня сегодня убивать приходил какие у нас с тобой дела могут быть?
   Не слушая меня он зашел в дом. Мне с начало хотелось уйти, но оглянувшись в ночь я вошла в дом.
   Михаил сидел за столом во главе, справа от него сидел Костя, а слева Артем - сын, ровесник Кости, годов так двадцати от роду. Мне показали на другой конец стола и жена Михаила поставила передо мной чашку чая. Я кивнула в благодарность, но не отпила ожидая пока Михаил заговорит.
   А хозяин дома пожевав губами посмотрел на сына и знаком что-то показал ему. Артем встал и пошел внутрь дома. Пока он не вернулся мы сидели и молчали. Он появился с небольшой шкатулкой в руках и поставив ее перед отцом сел на место.
   Михаил не прикоснулся к шкатулке, но взглянул на нее словно в первый раз увидел. Посмотрел на меня и сказал:
   - Нехорошо расстаемся, но сама знаешь не место тебе с нами. Итак, глупостей наделала. А сколько еще наделать сможешь? Ты вот что... я понял, что ты решила уже уйти. А твой дом остается в деревне, вроде как бросаешь нам. Это неправильно. И нам подачек не нужно, да и тебе совестно будет нас злом поминать. Здесь тысяча рублей. Понимаю мало. Но и твой курятник больше не стоит. А деньги тебе сгодятся.
   Он открыл шкатулку и достал из нее десять бумажек по сто рублей и протянул их Косте. Тот бережно взял их и положил передо мной. Даже он не глядел мне в глаза. Курятник не курятник, а если продавать его москвичам, для дачи то получить можно было в тридцать, а то и в сорок раз больше. Для жителей моей деревни это были достаточно большие деньги. Но не для меня пожившей в Москве. Я приблизительно прикидывала, что на них я смогу пару раз перекусить в кабаке, да проехаться на такси до вокзала, где буду ночевать...
   Я хотела рассмеяться в лицо Михаилу, но передумала. Пусть хоть ему достанется домишко. А то ведь спалят без дела. Я взяла деньги и поднялась собираясь уходить. Михаил сделал останавливающий жест и я остановилась возле стола.
   - Там парни недоброе замышляют. Злы они на тебя, мой сын и Костя проводят тебя до конца деревни, а там по дороге и до Клина доберешься. Десять километров, это для тебя прогулкой покажется. Ты молодая у тебя ноги сильные, да и сама ты не сгибаемая. Дойдешь. На дороге поймаешь попутку, что в Москву идет. А дальше ты сама знаешь что делать. А коли нет, на месте посмотришь. А сюда вернешься - житья тебе не будет, сколько не кайся. И мои дети будут помнить кто ты. Так что забудь дорогу назад. Иди.
   Я встала и вышла, а за мной держась метрах восьми-десяти вышли и Артем с Костей. Так под конвоем и под ночное брехание собак мы дошли до края деревни. Дальше дорога до самого Клина шла лесом и лишь несколько деревушек на пути прерывали сплошные стены леса. Я хотела спросить у ребят шедших за мной пару сигарет, но увидев как они отшатнулись, когда я повернулась я не стала ничего просить и спокойно пошла дальше.
  
   Я поднял трубку и услышал возбужденный голос Сявы. Это один из шалопаев, что обычно прибиваются к тем, в ком чувствуют силу. Он что-то кричал мне, но я практически не понимал его из-за помех в трубке.
   Наконец он стал говорить медленно и доступно для моего еще не проснувшегося мозга. Он в ужасе словно это касалось его сообщил мне что ментам известна моя машина. И они знают, что и подался в белокаменную. Ориентировки разосланы по всем направлениям, но особо меня ждут именно в Москве. Знают даже какие то адреса на которых я могу появиться. Знают мой сотовый и могут засечь в любой момент. Я сначала хотел разозлиться и наорать на этого недоумка. Если знает что меня пеленгуют то какого хрена он им работу облегчает. Но вместо этого я поблагодарил и дал отбой. Подкидывая трубку в руке я думал что теперь делать. Трубку просто выключил и вынув "симку" кинул обе в сумку на соседнем сидении. Огляделся вокруг. Ночь хоть глаз выколи. Я вышел из машины и закурил. Достаточно прохладно, да и сыростью откуда-то несет. Комары налетели практически мгновенно, и не успел я запрыгнуть обратно, как был почти весь искусан. Руки, шея, стриженный затылок, даже плотные брюки для них были не проблемой. Я ругался как ненормальный. Смешно... на пули ходил, а комары напугали как ребенка. И ладно если б комары, а то комарихи! Я даже окурок потушил в пепельнице, не рискнул стекло опустить. Звери! Все чесалось, и я еле сдерживался, чтобы не стать похожим на барбоса страдающего блохами.
   Ничего не видно. Хотя может это и к лучшему. Я слабо помнил, как заехал на эту лесную дорогу. Но четко знал позади "третье кольцо". Я подумал, что может имеет смысл рвануть сейчас пока ночь в столицу, но потом решил, что глупо рисковать, когда тебя уже однозначно предупредили. Я снова закурил. И принял решение снова уснуть, а утром продолжить путь пешком и на попутках. Я тогда слабо понимал, что мой бритый череп отпугивает людей хлеще, чем вид автомата. Я докурил и погасил сигарету. Только я решил сомкнуть глаза, что то мелькнуло впереди в тени леса на дороге.
   Рефлекс. Я выхватил из сумки "ствол" и сняв его с предохранителя, второй рукой включил фары. Вспышка! Фотоснимок! На переднем плане девушка с короткой стрижкой и с очень уж перепачканным лицом. В голубых джинсах и футболке под которой явно выступает очень симпатичная грудь. Сумка на плече. Взгляд затравленный и молящий одновременно. Задний план. Пятеро грозных на вид, но остановленных как стеной потоком света, парней. А в руках то у них что? Мать, это же топоры и ножики. Они что людоеды? Да больше на людоедов, чем на насильников похожи. Тоже все, какие-то грязные и перепачканные.
   Фотоснимок ожил и девочка бросилась к машине. Она попыталась открыть дверь но добилась только того что сирена взревела так что стало даже мне не по себе. Ну я же спать уже ложился... вот на "сигналку" и поставил. Парни дернувшиеся было за девушкой снова остановились.
   Я снял с сигнализации машину и резко открыв дверь крикнул: "Стоять, уроды!" Когда я выбирался из машины им было наверное очень хорошо видно в свете наддверных плафонов, что я вооружен и просто ну очень опасен. Я не стал что-то говорить этим людоедам, а просто открыл огонь на поражение.
   Нет, я никого не убил - на расстоянии в семьдесят метров чем точнее целишься тем вероятнее промах. По крайней мере из "ПМ". Но свистящий звук рядом с их головами заставил всех кроме одного сжимающего нож нырнуть в кусты. Оставшегося на дороге я просто спросил: "Ну, а ты чего ждешь?" Парень исчез вслед за дружками.
   Я вернулся в машину куда достаточно бодро пробилась незнакомка усевшаяся прямо на мою сумку.
  
   Мы увидели друг друга спустя час. Они стояли перегородив дорогу не произнося ни звука. Кто-то курил, кто-то просто всматривался в темноту. У них наверное уже глаза к моему приближению "сломались". Они меня увидели, когда я уже была в метрах шести от них. Хотя я тоже хороша. Я уже минуты три чувствовала запах табачного дыма и не поняла что этот запах для леса ну просто неестественный. Короче все хороши.
   Их было восемь. Восемь молодцев. Восемь мстительных шакалов. А против них одна не менее мстительная, молодая, но волчица...
   Все пришли в движении одновременно. Полетели в сторону окурки. Я отступила на несколько шагов и расслабившись протянула "руку". Крик. Надо же это Степан! Неужели ему мало было? Теперь ему в самый раз. Я видела по глазам этих шакалов что моя смерть даже не теоретическая возможность, а уже свершившийся для них факт. Я тоже не мелочилась, а просто остановила сердце Степана. Последний его сдавленный крик подействовал как должен. Они обернулись. Я сделала еще несколько шагов назад. Снова потянулась к ним. Еще один крик. Этому я пустила кровь в мозг. Наверное ему понравилось. Не знаю. Мне понравилось. Я наслаждалась их убийством.
   Тут я тоже вскрикнула от страшной боли в груди. Нож. Он торчал погруженный на треть чуть выше правой груди. Легкое точно пробитое. Но это не страшно свои раны я лечу почти мгновенно. Я выдернула нож не потеряв ни одной капли крови. Нож выпал из моей руки. Боль я тушу всегда, но не сразу. Еще не умею отключать мгновенно. А шакалы уже рванули ко мне. Вот взлетел над моей головой топор. Пол шага влево. Рука перехватила топорище и потянула на себя. Парень не теряя скорости проследовал дальше и пропахав телом дорожную гальку остановился. Жаль что не навсегда. Мне было не до него - наседал с кулаками метнувший в меня нож низкорослый крепыш, кажется Сергей, с другого конца деревни. Ему то чем я насолила? Он таки меня достал, ударив солнечное сплетение. Я согнулась и сразу была повалена на землю градом ударов руками и ногами. Два раза мне показалось что я слышала треск собственных ребер.
   Умирать забитой деревенщиной я не хотела и сделала что могла. Я поползла. Смешно получилось, когда они целую минуту в темноте и пыли ими поднятой били мою сумку, считая что добивают меня. Минуты мне вполне хватило что бы потушить боль и встав на четвереньки рвануть с дороги в лес. Я скатилось в какую-то канаву и поднявшись побежала дальше углубляясь в чащу. Мой план был прост. Я хотела отбежать подальше и просто спрятаться. Я не героиня. Я знала, что всех мне не повалить. Мои силы были израсходованы на сдерживание боли и заживление раны. Я хотела всего лишь смыться от них. Но мой бег в мертвом лесу был слышен наверное за километр. Тогда я пожалела что не умею не то что бегать, ходить по лесу бесшумно. Поняв что в лесу мне не убежать я свернула обратно к дороге.
   Выскочив на чуть светлеющую полосу дороги я столкнулась нос к носу со... Степаном. Вот ведь не добила его все-таки... Второй раз я его не упустила. Я довела работу до конца. Остаток силы возился в грудь шакалу, и он обмякшим телом повалился на дорогу. Из его носа и рта потекла кровь, а глаза так и не закрылись. Я побежала прочь от тела, пытаясь удержать на плече сумку подобранную здесь же. Она больно била меня по спине, но я продолжала ее держать. Я конечно подумывала о том что бы ее скинуть, но в ней были и деньги и все остальное так нужное мне. Придется терпеть, решила я и побежала еще быстрее. Если вы думаете, что на дороге я создавала меньше шуму, то вы ошибаетесь. Они меня слышали так же отчетливо как в лесу. А я. Что я? Мужчины не понимают почему так редко на стадионах можно увидеть бегающих женщин. Грудь мешает для бега не трусцой, а именно для такого вот бега. Даже небольшая, как у меня создает достаточно проблем. Выбивается из лифчика, к примеру. Простите за эту подробность, но поверьте это не единственная проблема. И эти проблемы свалились на меня. Я их решала по мере поступления, но я прокляла все, что не родилась пацаном. Хотя женщиной мне нравиться быть, в ту минуту я готова была выпрыгнуть из шкуры.
   Они стали настигать меня спустя минут пятнадцать. Чье-то дыхание вообще уже почти обжигало меня. Я резко упала на колени, детский прием, но он сработал. Хоть я и ободрала себе ладони, мой преследователь по моему шею себе свернул, потому что когда я встала и побежала дальше он даже не шевельнулся. Какой-то отблеск впереди дал мне надежду на спасение. Толи предыдущий мой маневр толи вся пробежка отняли у меня столько сил что я еле плелась к этому отблеску. Одно радовало, что парням сзади было тоже уже не в радость эта пробежка. Я слышала их шумное дыхание и шаркающие движения. Я молилась непонятно кому о том что бы это, чем бы это ни было, оказалось ближе чем я предполагала. Мольбы были, кем-то услышаны, и я была ослеплена фарами невесть откуда взявшейся машины.
   Сначала я смотрела на нее сквозь слезы радости, а потом, обернувшись, увидела своих преследователей. Ну и видок. Настоящие вурдалаки. Если я ведьма и меня они хотели зарезать или сжечь, то, что делать с ними? С вампирами? Колья им вгонять. Ну-ну. Я как можно быстрее поковыляла к машине. Натерла таки ногу. Схватившись за ручку двери я дернула ее вверх и на себя. Мое сердце чуть не остановилось, когда она не открылась. И уж точно чуть не разорвалось от испуга, когда весь воздух вокруг меня взревел истошно истерическим визгом. Визг прекратился и что-то щелкнуло. Мои руки до сих пор вцепившиеся в ручку почувствовали, что дверь открылась. Я нырнула внутрь и закрыла дверь за собой. Над моей головой кто-то рявкнул: "Стоять, гады" или что-то в этом роде. Оглушительно рявкнули выстрелы. Три или четыре, не помню. Помню кровь била в висках и оглушала не меньше чем выстрелы. Из потока света исчезли все кроме Ромки соседа по дворам Михаила. Но хозяин машины его о чем-то спросил, и он исчез из поля зрения. Я еще долго сидела уставившись на ослепительно освещенную пустую дорогу.
   Хозяин, молодой, коротко стриженый парень, вернувшись в машину посмотрел на меня и спросил меня о чем-то. Я смотрела на него непонимающе. Потом он протянул ко мне руку и я отпрянула, сама не помню чего испугавшись. А он только попытался вытащить из под меня свою сумку. Я извинилась, хотя так и не услышала своего голоса. А он выдернув сумку кинул в нее большой черный пистолет и улыбнувшись мне положил сумку к себе под ноги.
   Боль которую уже ничего не сдерживало, высвободилась и затопила мое тело тремя волнами встретившимися в месте ранения ножом. Кровь пошла носом, глаза заслезились. Изображение как-то странно повело в сторону и я отключилась. Да просто рухнула в темноту. Именно сон, а скорее обморок спас меня от помутнения рассудка. Ясли бы я не вырубилась боль бы свела меня с ума так же легко, как пальцы одной руки ломают зажатую в них спичку.
   Когда я проснулась...
  
   Глава 2. "Бег трусцой"
  
   Девчонка когда умылась оказалась не просто красивой, а просто ангелом каким-то. Нет, я ангелов не видел, но если они где-то и водятся они должны выглядеть так, а не иначе.
   Пришла она в себя очень не скоро. Только аж к вечеру. Я пару раз наклонялся к ее лицу и почувствовав дыхание садился обратно.
   По спидометру мы прошли, что-то около двухсот сорока километров. Это я по проселочным дорогам так провернулся. Остановку я сделал возле какой то речки, где пока моя неожиданная попутчица спала, вымыл машину, почистил пистолет, залил из канистры в бак бензин и позавтракал холодной копченой курицей, оставив половину девушке.
   Я сам чуть не уснул наблюдая за медленно плывущими, сорванными с деревьев ветками и листьями. Сильный в течении всего дня ветер стих и солнце за насколько часов так нагрело салон что я разомлел и медленно погружался против воли в сон. Однако зашевелившаяся и резко севшая соседка вырвала меня из расслабухи.
   - Где мы?
   - Не знаю. - ответил я честно. - карты нет, а если приблизительно то километров сто пятьдесят по прямой на юг от того места где я тебя подобрал.
   Она удивленно посмотрела на меня. И с трудом вышла из машины. Потянулась. Я отметил силуэт ее груди и опять подумал о чем-то святом и не здешнем.
   - Как тебя зовут, подруга? - спросил я лежа на откинутом сиденье и наблюдая за тем как она осматривает пейзаж.
   Она не стала утруждать себя ответом и сбежала вниз к речке. Я привел кресло в вертикальное положение и посмотрел вниз. Она купалась! Нет вы представляете она купалась. Само по себе оно то ничего. Но она купалась голая! То есть абсолютно. Мне прямо неудобно стало. Я вернул спинку в исходное состояние. В голове ясно раздался голос Слона "... мы спустимся с горы и возьмем все стадо". Любил бригадир такие анекдоты.
   Плескалась она долго, я даже чуть опять не уснул. А когда она появилась, то тащила за собой тяжелые мокрые джинсы. Плюхнула она не куда-нибудь, а на чистый вымытый мною, и уже раскаленный солнцем капот. Без комплексов девочка, думал я тогда. Одета она была в какой-то пестрый сарафан явно натянутый на голое тело. Нет она положительно решила меня соблазнить... Оказалось что нет. Весь вечер она со мной очень мало разговаривала ограничиваясь только уж совсем необходимыми словами.
   - Есть хочешь?
   Она посмотрела на меня словно оценивая мой голос на вкус и коротко кивнула. Я подал ей завернутые в фольгу остатки курицы. И приняв от меня кулек она снова исчезла. Я не стал смотреть куда она там отправилась. Ну не хочет человек, что бы видели как он ест. Я ей крикнул вдогонку: "доедай все, я уже обедал." Не знаю услышала она меня или нет но обратно она появилась без остатков курицы. Она села в машину и уставилась перед собой. Следующую минуту я про себя просмеялся. Курица в сухомятку сделала свое дело - девушка тихо икала, пытаясь скрыть сие. Ладно, подождем пока сама воды попросит. Я ждал минуты две. Потом рукой достал из сумки бутылку минеральной воды и протянул ей. Она с благодарностью в глазах взяла бутыль и посмотрела на меня.
   - Неа, - ответил я на безмолвный вопрос - стаканов нет. Пей из горла.
   Девушка аккуратно отпила несколько глотков и протерев горлышко закрутила крышку. Я убрал бутыль от прямых солнечных лучей и спросил вновь:
   - Так как тебя зовут. Ты же не немая, так ответь.
   Она посмотрела на меня и ответила:
   - Ксения.
   - Ксения... Оксана? Ксюша? Как тебя еще можно называть, что бы ты не обиделась?
   - Ксения. Лучше так.
   - Как хочешь. Меня Андреем кличут. Кореша иногда Дроном называют. А так по жизни кто Лисом, кто Рыжим кличет. - Я откинулся на спину и спросил прикрыв глаза. - И кто та счастливая семейка людоедов что тебя преследовала?
   - Вампиры...
   - Что?! - только сумасшедшей мне в машине не хватало. То-то я смотрю, она странно себя ведет.
   - Вампиры. - повторила она - Они больше на вурдалаков похожи были. Только без длинных клыков. Это были местные парни, деревенские.
   - И что они хотели?
   - Наверное, убить. - ответила Ксения пожав плечами.
   Что ж похоже на правду, подумал я вспоминая лица "вурдалаков".
   - За что тебя такую красивую убивать. Я лежал с закрытыми глазами и не видел реакции на комплимент. А голос Ксении оставался ровным и слегка скучающим:
   - Наверное, за дело.
   Я хмыкнул. Даже когда в меня стреляли я никогда не признавался что за дело. "Это просто беспредел!", возмущался я после разборки. А эта гордится таки своими делишками... Ну и ладно. Молодая еще, в одном месте свербит вот приключения и ищет.
   - Ты вот что... Я на юг дальше пойду. У меня там, так скажем дела... А ты где живешь? Может тебе лучше обратно рвануть? Я тебя до дороги нормальной докину, а ты дальше автостопом дойдешь. А?
   Она поправила мокрые волосы над ушами и сказала:
   - Нет, я ведь тоже убегаю...
   - Почему тоже?
   - Ты в бегах. Уголовник. Бандит. У тебя в сумке видно белье сменное костюм тренировочный. Пистолетов у тебя два и не газовых. Патроны вон по всей сумке видно разбросаны. Но ты не киллер... Они приличней выглядят. Идешь полевыми дорогами, подальше от постов милиции. Карты нет - спонтанно уходишь. Бежишь ты от закона, мил человек.
   Я остался лежать с прикрытыми глазами, но душа похолодела. Меньше всего мне хотелось бы "кончать" девку. Ну, она сама напросилась...
   - Только я тебя не сдам. Я с тобой поеду. Вдвоем всяко веселей. Да и тебя не всякий гаишник со мной тормознет.
   Я слегка расслабился и подумал, что она правильная девчонка и жить хочет долго. Вовремя меня успокоила. Ладно, фиг с ней... не буду ее кровь на себя вешать. Пусть живет.
   - Глупости все это, ты такое больше не говори, а то мало ли что люди подумают и правда милицию побеспокоят. А стволы я с собой таскаю, потому что путешествую много. И по горячим точкам бывает... Вот ведь пригодились твоих вампиров разогнать. А что без карты так даже интереснее.
   Машина качнулась девушка вышла. Я услышал ее голос:
   - Я сказала, ты услышал. Я не враг тебе. А подольше побудем, может, и приятелями станем.
   Я не разжимая глаз сказал:
   - У меня в твоем имени на "к" язык ломается...
   Я не ждал ответа поэтому когда слева от меня прозвучал ее голос я вздрогнул невольно и открыл глаза.
   - Зови меня тогда Оксана или Ксюша, как тебе больше нравится. Мне откровенно все равно.
   Она стояла рядом с открытой дверью и смотрела куда-то вдаль.
  
   Я видела, как он напрягся, когда я ему правду матку в глаза лепила. Но молодец сдержался. Если бы он потянулся к сумке я бы убила его остановив сердце. Он умер бы быстро. Ну, и что? Одним уголовником на свете меньше бы стало. Меня не смутило бы даже то, что он спас меня. Хотя может, и смутило бы, не знаю...
   Природа была вокруг изумительная. Чистый покаленный солнцем воздух, запахи полевых цветов, и четкий привкус реки в воздухе одурманивали меня. Мне никуда не хотелось ехать далее. Мне было и так хорошо. Я огляделась вокруг в поисках хоть какого жилья, но тщетно. Я не увидела даже сарая. Одни некошеные поля, то тут, то там торчащие редкие березняки и темный лес на горизонте.
   Мы провели вечер и ночь у реки. Почти ночью перекусили печеньем с минеральной водой и завалились спать. Андрей меня расспросами не доставал и я испытывала за это что-то сродни благодарности ему. Говорить ну совершенно не хотелось. Наверное, у вас тоже такое бывает. И вам даже интересен человек, но что-то внутри требует покоя для мозгов и языка. Спать легли я в сарафане он в трико. Раздеваться естественно не стали. Он предложил мне из чехла для машины сделать палатку, но я не захотела его суетить и сказала что обойдусь. Так и уснули.
   Ночью он нарочно, а может и нет, положил мне на плечо руку. Я свела ее судорогой и он, с айканьем проснувшись, или сделав вид, стал ее массировать. Скоро она у него отошла и он улегся. Ночь собственно прошла без инцидентов. Если не считать мои вечные кошмарные сны.
  
   Я подорвался ночью от страшной боли в руке. Ни с того ни с сего ее свело напрочь. Сначала подумал что отлежал, но боль была совершенно другой. Да и когда мышцы стягиваются в тугой канат это совсем не похоже на последствия неудобной позы. Я шипя от боли стал массировать руку. Боль отошла, но оставался остаток словно она говорила, я еще здесь не расслабляйся. Я лег и уснул почти сразу бережно положив руку на грудь.
   Утром мы сразу выехали в путь. Я спросил ее, куда она хочет ехать и она ответила что на юг. Юг так юг. Спустя несколько километров мы вышли на трассу А101 и направились по ней. Милиция ни разу не попыталась меня остановить. Толи ориентировку не читали, толи она до них даже и не доходила. Мои питерские номера по крайней мере их не смущали и подозрения не вызывали. Заправлялись под Малоярославцем. В самом городе переночевали, после того как плотно поужинали в местном ресторане. За столиками сидели местные братки, но внимания их мы практически не удостоились. Однако я подумал что в машине стволы оставлять больше не следует. Это в Питере имена моих товарищей, да и мои слова могли остановить любую шпану, а здесь авторитет придется завоевывать в случае чего. А коли так, то пусть это будет эффектно. Это одним стволом может разжиться любой отморозок. А вот обращаться с двумя одновременно может далеко не каждый даже из моих друганов. Я не закоренелый убийца не подумайте чего. Но обращаться с оружием я умею и давно. А главное люблю его. Это сколько ума, фантазии, красоты вложили в него. Оно меня не расслабляет в отличии от моих товарищей. Не делает борзым и беспредельщиком не боящимся наказания. Нет. Оно даже, по-моему, меня уверенней не делает. Просто я так часто бывал в передрягах, в которых руки и ноги ничего не решают, что отношусь к оружию с должным почтением. Оно меня вытаскивало из такого дерьма... А еще большее дерьмо смогло предотвратить.
   Уснули мы нагло загнав машину на стадион города. Никто нам ничего не сказал и никто даже не возмутился. Я прикинул, что за день мы прошли всего около ста с копейками километров. Очень и очень мало. За завтра я хотел наверстать и уйти минимум на восемьсот.
   Моя попутчица была не многословна. Нет не то что бы она все время молчала. Но она кардинально отличала от тех щебечущих эмоциональных подруг с кем я имел дело. Можно смеяться, но я ее воспринимал как товарища. Она меня конечно возбуждала, особенно когда я нечаянно раньше ее проснувшись сел и как-то в задумчивости смотрел на ее обнажившуюся небольшую грудь, пока она не проснулась и, не поправив сарафан, не вывела меня из такого своеобразного транса. Причем не было ни возмущения, ни обиженных физиономий, ни прочей чуши. Она всем видом говорила, мол, че уставился, женской груди не видел? Я спросил, поедем мы завтракать или "где", на что она заявила что да, но не в тот гадюшник куда я ее вчера затащил. Я пытался ей объяснить что это провинция и что здесь московского сервиса нет и быть не может по определению. Она ответила что мол хорошо тогда куда угодно, где нет таких как я бритоголовых, ей якобы одного хватает. Я почти разозлился. Не нравлюсь - вали на ... отсюда. Но она уже беспечно причесывалась перед зеркалом и мне как то стало тоже пофигу, что она думает обо мне и таких как я.
   Пообедали в маленьком кафе. Оксана кушала не много, большой стакан сока, уж не помню какого, вроде апельсинового, салат, и порцию овощного гарнира. От мяса она отказалась наотрез. Себе, помню, я взял шашлык из баранины и кружку пива. Поел. Закурил, ожидая когда Ксюха докончит свою траву. Она попросила у меня сигарету и тоже закурила. Я очень удивился. С детства не люблю курящих женщин. Но сигарету все-таки дал. Она закурила и сделав пару затяжек тут же потушила. Мы ушли, оставив десятку на столе.
   Машина бодро несла нас к Калуге. Я еще раз порадовался своей предусмотрительности насчет автотранспорта. Машинка работала, как часики. Самому себе я сказал, что если все обойдется я отблагодарю того барыгу у кого ее взяли. Как никак считай жизнь спасла. А в том что рано или поздно я вернусь в Питер я не сомневался. У меня там остались "должники". Пусть они успокоятся, думал я, что бы когда ветер ударит им в спину они уже и не вспомнили бы меня. Победа - удел терпеливых. Я умею терпеть.
   Ксения опустив стекло и высунув голову щурилась от встречного ветра. Она смеялась, когда я говорил ей что продует и головка бо-бо будет. Она смеялась даже тогда когда я попытался втащить ее обратно. Ну ничего себе видок: вся в грязи машина, а из нее выглядывает сумасшедшая девка. Точняк пьяные за рулем. Палево.
   Калуга нам не понравилась. Люди откровенно на правила движения забили болт. На моем счету чуть не добавились две безумных бабки с авоськами и один не менее безумный мужик на "тойоте". Я выехал из Калуги по-поему на последней капли терпения. Еще бы чуть-чуть и я бы сам наплевал на них и втопил бы по улицам. Ну откуда в городе типа этой Калуги пробки на дороге? Однако я нашел. Простояли десять минут. За это время Ксюха сбегала и купила у торговки два стаканчика с мороженным. Она как знала, где стоять. У нее тоже была очередь. Пока стояли девчонка съела одно, а потом и второе - я сказал что мороженное бросил есть в детстве. Глупо - ответила она и мило заточила вторую порцию.
   Вырвавшись на свободу, я, конечно, "оторвался". На ста сорока я прошел мимо гаишника. Это был мой день! Он даже свою "полосатую палку" не поднял. А Ксюха ему еще на прощание ручкой помахала. Вот ведь... Не знаю от чего, но на меня вдруг насел страх. Ну не может так хорошо все быть. Ну не могли они меня бесконечно пропускать. Скоро фарт кончится, и мы точняк влетим. Не смотря на протест Оксаны я свернул на второстепенную дорогу и покатил изредка поворачивая на такие же пыльные все в ямах дорожки. Стараясь держать направление на юг, я все же совершенно не представлял, где мы катим. Ксюха забавлялась глядя в окно она была просто очарована пейзажами. Деревушки с убогими домиками попадались достаточно часто, но мы решили в них не останавливаться даже что бы направление спросить. Один раз мы проскочили целый городок таких домишек. Мы едем, а городок не кончается. Он оказался настолько длинным что мы удивились не на шутку, когда его длинна по спидометру получилась двадцать(!) километров. Снова грунтовка. Холмы поросшие лесом и кустарниками стали уже привычными за окном. Вообще-то я тоже тащился от этой природы. А особенно красиво стало, когда мы въехали на высокий холм и остановились. Вышли и взглянули на окрестности освещенные желтым светом заката. Красиво. Это наверное красота меня и расслабила...
  
   Боже, я как вспоминаю, тот вид что мы увидели так в сердце что-то теплое шевелится начинает. Я наверное влюбилась в те места сразу и бесповоротно. Знаете я же всю жизнь среди леса фактически прожила. И такие вот открытые пространства очень редко видела. Мне хотелось разбежаться с холма и взлететь сильно оттолкнувшись от земли. Почему-то я была уверена, что у меня получится. Я же ведьма, в конце концов.
   Андрюша он как-то странно отнесся к этим чудесам. Уже потом он мне сказал, что он и не знал что бывает такая красота да еще и у нас. В стране я имею ввиду. В общем вы поняли наше состояние. Мы были ошеломлены. Так наверное чувствует себя человек первый раз прыгнувший с высоты на парашюте. Восторг, недоверие к происходящему, и наверное даже чувство маленького счастья. Мы съехали с холма и направились к недалекой речке. Ну, в общем-то уже вечер был, и надо было ночлег себе искать. К реке мы подъехали с трудом. Там вообще дороги уже не было. И если мы сначала катили по гравию, потом по грунтовке, а потом уже еле в заросшую колею влезали, то у реки даже намека не было на дорогу.
   Андрей быстро развел огонь и включив музыку на полную мощность, побежал к воде. Там разделся и, представляете, даже не потрогав воду нырнул! Я пошла следом взглянуть как он там плещется. Помню я спросила видя как он счастливо гребет к берегу, теплая ли вода. Он пригласил меня попробовать. У меня вы знаете купальника не было никогда. Да. У матери денег не было. А когда у меня они появлялись вроде как не до купальника было. Я очень хотела в воду. Понимая мои сложности (Андрей тщательно изучил мой багаж) он отвернулся и прокричав мне что не подглядывает еще раз пригласил вводу. Я скинула сарафан и не смотря на то что вода мне сначала не показалась теплой я быстро добежала до глубины. Вода за день так прогрелась что скоро я совсем не испытывала дискомфорта. Наплававшись и нанырявшись я поплыла к берегу крикнув что бы Андрей снова отвернулся. Обернулась наскоро сарафаном я побежала к машине, где у меня лежали чистые джинсы и футболка. Одевшись я вернулась к реке и постирала сарафан. Тщательно выжав я повесила его прямо на прибрежных кустах.
   Вылез из воды и Андрей. Он даже не обтирался или одевался. Как вылез так и пошел к огню греться. Обсохнув он достал из своей сумки пистолет, я спокойно отношусь к оружию, и ушел к реке. Скоро раздался выстрел, а еще спустя какое-то время он появился с уткой в руке. Он нес ее за шею а следом за ним по траве били редкие капли крови вытекающие из обмякшего тельца. Я сначала возмутилась, но его фраза "а жрать то что?" заставила меня молча наблюдать все процедуры разделывания и приготовления утки. Я деревенская и при мне часто резали и потрошили кур, но тут я подумала что у меня аппетита не будет это есть. Нет, съела наравне с Андреем. Остатки утки скинули в воду - рыбам на корм. Сразу как-то разморило и потянуло в сон. Ничего нового - целый день в пути, устали как бобики, и даже прохладная вода не помогла усталость снять. Я почти сразу уснула в машине, а вот Андрей мне утром сказал что еще долго сидел возле огня и там же уснул. Я думала его там должны были комары съесть. Но, нет. Вы знаете у меня уже ассоциации - где вода там и комары. У "нашей" речки комаров не было.
   За ночь исчез мой сарафан. В принципе будь я дома это было может даже к лучшему. Он у меня с девятого класса. Сама шила. Он мне нравился, но, если честно, конечно, он уже был страшненький. А вот осталась я в том только что на мне было и сарафан показался мне очень дорогой вещью. Я подумала что это у Андрюхи такие идиотские шутки, но потом поняла что он не трогал его. Он сам был очень удивлен его исчезновением. Решили что ночью его сдуло вводу порывом ветра, а течение унесло его еще дальше. Он мне пообещал купить что-нибудь в первой же лавке. Он вообще стал относится ко мне как-то по другому. Нет, он не влюбился в меня. Скорее, он вдруг, ни с того ни с сего, почувствовал ко мне, что-то похожее на ответственность. Ну, как брат к сестре младшей.
   Мы решили выбираться из нашего райского уголка. Тут начались наши неудачи. Сначала не завелась машина. Андрюша провозился с ней практически до обеда. Кончилось это его усталостью и фразой: "ничего не понимаю, искра есть, топливо идет, карбер чистый, а она не заводится". Он начал нервничать. Сел за руль и дергал стартер пока аккумулятор не сел окончательно. Я правда ни чем не могла ему помочь.
   - Ну что пойдем пешком? - спросил он когда уже умылся и привел себя в порядок.
   - Жарко - ответила я - лучше вечером.
   По моим прикидкам температура была что-то около тридцати семи. Даже тяжело дышать было. Андрей согласился, что идти в такую жару самоубийство. Он взял из багажника большой кусок брезента и постелив его в тени дерева на самом берегу пригласил отдохнуть в прохладе. Мы залегли. Честно говоря, уже хотелось кушать, но представив, что Андрей сейчас еще одну утку зашибет я решила промолчать. Скоро голод прошел, жара делала свое дело. Хотелось только спать, ну, я и уснула.
  
   Я видел, что Ксюша уснула и тоже прилег, рассчитывая, что когда жара спадет, то проснусь. Помню, снилась какая-то чушь, но страшная. Я проснулся и рывком сел. Я ничего не понимал. Ночь. Глубокая ночь. Час или два ночи. Следом, видно я задел, вскочила Оксана. Она безумным взглядом обвела окрестности слабо видные в свете луны и звезд. Я тоже встал.
   - Думаю ночью тоже идти не стоит - сказал я с сарказмом.
   Она на меня только взглянула, но ничего не сказала.
   Я такой большой луны вообще никогда не видел. Мало что полнолуние, так еще что-то такое в атмосфере было, что увеличивало ее до невероятных размеров. Если сравнивать с нормальным ее видом на небе то, да, раза в два она себя переплюнула тогда. Я сказал Ксюше, чтобы она оценила. Мы как завороженные смотрели на нее, четко видя все большие и немного маленьких кратеров. Вид потрясающий. Даже ночь в этом месте нас очаровала.
   Я решил подняться на холм, с которого мы так хорошо съехали и на который, как я чувствовал, нам больше не заехать. Оксана согласилась пойти со мной. На холм, стыдно признаться, я поднялся с тяжелой отдышкой. Хорошо, что еще Ксения ничего не сказала. Шуток в сторону моей слабости я не терплю. Отдышавшись, я оглянулся. Хоть бы один огонек на земле. Только река отражала звезды. Звезды, казалось, даже яркости не теряли, отражаясь от черной гладкой поверхности.
   Вдруг Оксана начала делать что-то странное. Она присела на корточки будто у нее схватило живот. Я по себе такое помню, бывало, загнет хлеще чем удар в дыхалку. Я бросился к ней, попытаться помочь, но она только отстранила меня рукой. Тут она встала на колени и раскинула руки в стороны и откинув назад голову начала что-то шептать всматриваясь в бездонное чернеющее небо над головой. Я помню, подумал, что она совсем рехнулась. Она плавно начала сводить руки пока не обняла себя за плечи. Опустила голову и продолжая нашептывать себе под нос, стала раскачиваться вправо-влево. И если сначала это мне напоминало эротический танец коих я насмотрелся по питерским кабакам, то в тот момент мне показалось что я на сеансе всеми забытого Кашпировского или Чумака. Не хватало только, что бы подруга пришла в себя и воскликнула: я прозрела!!! Как на евангелистских сборищах. Я помню захотел ее растормошить, но даже не успел дотронулся до нее, а получил по пальцам словно электрический удар. Не больно, но не приятно. Моему изумлению предела не было. Сначала я подумал что еще сплю уж больно все это было не правильно. И теперь эта дурочка стоит тут на коленях разве что не напевает и бьется током. Но как проснуться силой воли я не знал, а щипать себя как-то не по-пацански.
   Ксюша не долго так вот безумствовала. Наконец она встала и повернувшись ко мне сказала: "Ну ты нас и завез. Ближайшие люди километров в двадцати".
   У меня как-то вопрос даже не возник откуда она знает то о чем лопочет. Сумасшедшая, одним словом. Или понты дешевые. Я только спросил, что она намеревается делать. На что получил ответ: "здесь рядом домишко заброшенный. Переночуем там" "Веди" сказал я.
   Мы спустились с холма, причем я чуть ногу не подвернул, и направились к машине забрать вещи. Нагрузившись сумками, мы направились вдоль берега, как мне казалось, на север. Ксюша уверенно шла впереди, а я поспевал за ней стараясь больше глядеть под ноги, в высокую достаточно траву. Минут через пять мы остановились Я уже хотел спросить что не передумала ли ночевать в этом ее домишке, но выглянув через ее плече я в ярком свете луны увидел дом. На счет заброшенного не знаю. Помню что он с самого начала выглядел довольно прилично. Два этажа, стены каменные, из бута, на первом этаже я насчитал три окна на втором два. Мы двинулись вперед, и обойдя домик обнаружили на противоположной стороне крыльцо и входную дверь. Не останавливаясь Ксения вбежала на крыльцо и толкнув дверь, которая сразу открылась (ни засовов, ни замка), исчезла внутри. Я в нерешительности стоял перед крыльцом и ждал эту вертихвостку. Наконец она появилась и удивленно спросив чего я жду снова зашла в дом. Я поправив сумку на плече поднялся по ступеням крыльца и встал перед входом. В доме было темнее чем на улице и я все таки помедлил прежде чем вошел внутрь.
  
   Глава 3. Усталая ходьба.
  
   - Дай зажигалку, или спички, здесь свечи есть - сказала я когда увидела что он таки решил войти в дом.
   Он меня не видел и когда чиркнув зажигалкой он осветил мое лицо то его физиономия побледнела от испуга - так близко я к нему подошла. Выматерившись он еще раз зажег огонек и я смогла понести к нему фитили двух свечей что нашла на столе. Посветлело. Осторожно положив сумку к стене Андрей обернулся и спросил меня, откуда я знаю что этот дом заброшен. Ну, не буду же я ему объяснять, что чувствую людей в помещениях. Так же как большинство людей чувствует включенные телевизоры, даже если отключен звук. Поэтому я просто пожала плечами и сказала что не уверена в этом. Зря наверное. Он сразу вернулся к своей сумке и достав из нее один из своих пистолетов засунул его спереди за пояс брюк. Ох отстрелит он себе что-либо, подумала я видя как он проверяет не провалится ли оружие ниже или не вывалится. "Пошли, дом оглядим" сказал он и направился к двери из прихожей. "Свечу возьми, а лучше обе..." добавил он, когда открыл дверь и был встречен непроницаемой темнотой. Я взяла свечи и передав одну ему прошла мимо него вперед. Он не возражал, наверное был джентльменом.
   Из передней дверь привела нас в достаточно просторную комнату. Я даже как-то удивился: домик то не широк да не высок, а вот ведь такая площадь внутри. В центре комнаты стоял стол накрытый чем-то вроде скатерти. Подойдя ближе я присмотрелась и увидела что это обыкновенная простыня. Три окна были завешаны очень темными портьерами, я отодвинула одну и в комнату полился белесый свет луны. Стало достаточно все видно и без свечей. Свою я затушила, а вот Андрюша вцепился в свою, так что я даже не стала предлагать ему тоже поэкономить. Отодвинула оставшиеся портьеры и света стало столько, что при очень большой нужде можно было и почитать. Я огляделась и пришла к выводу, что дом хоть и не обитаемый, но о нем заботятся. И приводят в порядок достаточно часто. Что ж тем лучше. Если хозяева появятся, можно будет у них попросить помощи, хотя бы скажут, где мы и куда собственно идти что бы выбраться.
   В комнате кроме стола стояла огромная высокая мне по грудь кровать. Рядом с ней на полу стоял какой-то сундучок видно, что бы сподручнее забираться было на это чудовище. Также в комнате стоял массивный буфет с застекленной центральной нишей. Высота буфета была не большой, с меня, но вот вес его даже не вызывал сомнений, килограмм под сто. Толстенный доски из которых тот был собран наверное раньше крепостными воротами служили. Стекло настолько было непрозрачным, что при таком освещении превращалось в натуральное зеркало. Я присмотрелась в отражение Андрея и свечи в его руке. Огонек колебался а вместе с ним колебалось и отражение в "зеркале". Я подошла к буфету и взглянуло на собственное изображение. Да я себе понравилась. В этом освещении помню выгодно оттенялось мое лицо и улыбка, которой было одарено отражение получилась загадочной и милой. Я увидела камин слева в углу и очень удивилась. Печки в таких домах ставят, а не камины. Зимой дуба дать можно. Хотя может никто тут зимой и не обитает.
   Андрей отошел с середины комнаты и прошел к лестнице ведущей на чердак. Я кивнула и пошла за ним. Ой как смешно он вздрогнул, когда в полной тишине под его весом скрипнула ступенька. Я чуть не хихикнула, когда он не стесняясь меня крепко выругался. Наконец мы поднялись и огляделись. Весь второй этаж представлял из себя одну огромную комнату. Мебели, как и на первом этаже, было совсем мало. Стол письменный, пара стульев, шкаф с книгами и кровать, на этот раз скромнее и привычнее, да такой же, как и внизу камин. Окна были, зато по всему периметру комнаты. Через одно из них я увидела в свете луны холм, на котором "прозрела".
   Кстати странно вот что: обычно для того что бы почувствовать окружающее пространство у меня уходило больше времени. А вот на холме получилось все как-то быстро и легко. Наверное, качественная зависимость от высоты. А может место такое. Я конечно дура что стала все это делать при Андрее, он наверное подумал что я сумасшедшая, но я как-то забылась. А потом, он ведь ничего не сказал и не спросил. Я и подумала что может он уже с таким встречался. Только вот где. Я видела только одного похожего на меня субъекта. В Москве в метро. Он там себе охотничьи угодья застолбил. Когда я вошла в вагон он в наглую никого не стесняясь пожирал девчонку студентку. Та сидела с тетрадкой в руке и на последнем усилии воли пыталась не уснуть. Он свое дело знал хорошо. Ни капли мимо. Я не стала ничего делать тогда. Хотя очень хотела "стегнуть" его по лицу. Я просто не была уверена в том что у меня получится. О боже как я хотела подойти к нему и поговорить. Первый раз в жизни я увидела похожего на себя. Но то чем он занимался отбило у меня всякую охоту подходить. Старик, сколько ему интересно лет то было? Он подпитывал себя молодой энергией. Он толи не умел толи не хотел питаться от земли или от неба. Скорее не хотел. Долго и муторно. Я сама то редко этим пользуюсь только когда переборщу с применением своих способностей. Потом валяешься часами толи спишь, толи бодрствуешь. Релаксация происходит очень медленно. Потом я видела еще людей с моим даром или похожим. Помню даже в соседней деревне поселилась старуха. К ней аж из Москвы приезжали лечится. Но она хитрая была. Она болезни в себя не брала, как я делала, когда матери руки залечивала. Она их в коз и свиней скидывала. А те что... Они стерпят. Я с ней так и не пообщалась. Хотя тоже очень хотела. Не довелось. Она меня прогнала еще только завидев на своем дворе. Все, говорит, сегодня все, иди девочка, завтра приходи. Она толи не почувствовала меня, толи все поняла и просто не захотела говорить со мной, дурой прикинувшись. Не знаю.
   Я подошла к окну и подозвав Андрея сказала ему:
   - Смотри какая красота.
   Андрей подошел со своей дурацкой свечкой и презрительно ответил:
   - Тоже мне красота. Ты мне вот что скажи, если мы эту, так сказать, горку, видим, то что же дом с высоты не увидели?
   Я пожала плечами, может просмотрели. Андрей хмыкнул и отошел к другому окну, в которое бил свет луны. В отличии от первого этажа здесь на окнах даже тюля не было. Я подошла к столу и села на один из стульев. Наверное здесь писатель какой-то живет, решила я. Приезжает творит здесь что-нибудь эдакое. А что? Глушь, ни души вокруг. Работай и не отвлекайся. Хотя нет писателю электричество нужно. Как же он ночью работать будет не при свечках же? Это уже, понимаете не девятнадцатый век. Наверное, это кого то другого убежище. Может бандитов типа Андрея. Вот надо сныкаться человеку, так он сюда несется. Хотя нет, бандиты расслабились нынче, им телевизор подавай, телефон, ванну. Прямо неженки. Но мысль мне понравилась.
   - Вот здесь ты и переждешь свои проблемы. - сказала я Андрею.
   Он повернулся ко мне от окна и спросил:
   - Какие проблемы.
   - Ну, те от которых ты бежишь. - сказала я.
   Он посмотрел на меня даже свечку повыше поднял.
   - Я тебе уже говорил, что не бегу я. А если бы и бежал то уж точно бы здесь не остановился. Света нет, телевизора нет. Я не удивлюсь если здесь сортир во дворе.
   Нет бандиты и преступники неженки, подумала я утвердительно.
   - У меня здесь наверное даже труба работать не будет. А магазины? Пожрать даже себе негде купить. Курево на исходе. Нет здесь все таки оставаться нельзя. - сказал он и спохватившись добавил - То есть я бы здесь не остался. Ну, если бы убегал от кого.
   Увидев мою ухмылку он замолчал и отвернулся к окну. Нет, он меня точно убьет, подумала я, и задумалась, а не опередить ли мне его.
   Андрей пошел вниз, я тоже поднялась и последовала за ним. Внизу он обнаружил рядом с камином несколько дровишек и прямо как мальчишка загорелся идеей погреется у очага. Хотя мне кажется его больше угнетала темнота вокруг и тишина. Зажигалка чиркала несколько раз прежде чем у него загорелись какие-то щепки. Он стоял у зева камина и согнувшись внимательно наблюдал за язычками пламени. Боялся, наверное, что они потухнут и он опять останется в темноте наедине с сумасшедшей девчонкой.
   - Слушай, - бросил он мне через плечо - давай наверное располагаться. Сходи дверь закрой, я на ней засов видел, если он не ходит, то крикни меня, я закрою.
   Я пошла в переднюю и поглядев на прощание в ошеломляющее звездное небо, прикрыла дверь. Засов был смазан. Причем солидолом. Я испачкала пальцы. Помню, как я застыла не зная обо что вытереть их. Увидела чуть правее от двери вешалку, а на ней какую-то тряпку. Я даже не подумала что может это быть одежда. Тщательно вытерев руки я вернулась к Андрею. Огонь все еще еле горел. Андрей сидел на корточках и продолжал греться взглядом. Я подсела рядом и тоже стала засматриваться на огонь.
   Я помню что первый раз когда я смогла поджечь свечу без огня я всю ночь не спала. Фантазии одна слаще другой проносились в моей голове. Я представляла себе что скоро смогу поджигать одним лишь взглядом деревья. А потом пришли картины пылающих домов моих обидчиков. Я так и не смогла научится поджигать что то более серьезное чем спичка. Зато могу вскипятить целую кастрюлю воды. Один парень тот что мне до сих пор пишет, знал про это и все удивлялся говоря что затраты энергии на кипячение ведра и на поджег дерева несоизмеримы. На кипячение необходимо на порядок больше. Где-то в душе я понимала, что он прав, но так и не смогла найти решение этой нелогичности. Потому что на кипячение у меня уходило около восьми минут позволило ему высчитать количество энергии что я трачу на этот процесс. Помню как я смеялась видя лицо этого моего знакомого. Он сказал тогда сакраментальную фразу, мол что после потери такого количества энергии я должна есть и спать года три. При этом просыпаться только для еды. А вообще все это ерунда, добавил он тогда, ты уже должна умереть от такой потери. Не знаю прав он или нет. Для меня физика всегда была полным бредом. Самым правильным ученым, по моему мнению был Архимед. Прикладная физика и ничего более. Он даже себе голову не забивал межатомными связями и прочим. Хотя может и забивал. Вечно эти мужчины что-то выдумывают.
   Вот Андрей тоже нет что бы спать завалится он костерком балуется.
   - Знаешь, ты как хочешь, а я пойду спать. - сказала я поднимаясь.
   - Угу. - только и ответил он.
   - Буду наверху. - сказала я и поднялась на второй этаж.
   Свечка мне была уже не нужна глаза видели все что нужно. А ноги уже сами запомнили дорогу. Я подошла к окну и еще раз взглянула на холм. Луна, паршивка, стояла четко над ним задевая вершину холма нижним краем. Красиво. Только деревья просвечивающиеся насквозь выглядели пугающе. Будто из фильма ужасов про что-то такое многорукое и свирепое, замершее в одной позе и ожидающее момента, что бы напасть.
   Какая- то птица пролетела на фоне луны. Я не смогла определить, что это хоть и выбор был не велик. Либо филин или сова, либо что у нас там еще есть из ночных птиц? Не помню.
   Я прижалась лицом к прохладному стеклу и всмотрелась вниз. До земли было немного дальше, чем я предполагала, но если этот горе пироман сожжет дом, я хоть в окно выпрыгну и не убьюсь. Я отошла от окна к кровати и потрогав ее рукой села на край. Господи, как же она заскрипела. Что они на ней делали? Я не много поразмышляла уже лежа о том чем же могли заниматься хозяева на этой кровати и получился калейдоскоп очаровательных картинок. Вот только я еще этого в жизни не пробовала. Все как то не доводилось. Нет я не фригидна. Вот словечко так словечко, его вреде даже в интеллигентном обществе произносить можно. А если перевести на русский сплошная пошлость получается. Так вот, я как бы это сказать... Ну не нравились мне никто из тех с кем я знакома что бы наши отношения зашли так глубоко. Да получился каламбур. Зашедшие глубоко отношения. Я помню хихикнула при мысли о том что же сделаю с Андреем если он ночью решит тоже на втором этаже развалиться. Не знаю сколько времени прошло прежде чем я так одетая и уснула. Снизу за это время ни шороху не прозвучало.
  
   Я достаточно долго сидел около камина. Когда затекли ноги я сел прямо на пол вытянув руки к огню. Пламя наконец разгорелось и теперь весело лизало стены камина с шумом уходя в дымоход. Понимая что нужно ложиться спать я в тоже время не мог оторваться от пола и решиться покинуть освещенную часть комнаты. Эта кровать-титан стояла как назло в самом дальнем и темном углу комнаты. Наконец я сказал себе, что завтра тяжелый и долгий путь я встал и подошел к мини - траходрому. Оказывается вся эта конструкция имеет свой вид только из-за перины. Она промялась подо мной почти до середины своей высоты. Весело, подумал я тогда, надо было эту чудачку на нее уложить. А самому на нормальной кровати завалится. И вообще почему это мы на разных кроватях спим. Она уже давно должна была прибежать к нему с томными глазами и жалобой на то что она замерзла. Где ее черти носят. Я тогда помню еще подумал что у девочки фигурка ничего а уж личико просто премиленькое. Хотя мне и не нравятся такие вот блондинистые, но на безрыбье эта девочка может заменить всю рыбалку. Я усмехнулся и подумал может самому к ней подняться. Блин, опять руку сводит. Что же это такое. Слон жаловался, что у его тестя по утрам ноги немеют и руки. Ну так то немеют, а эту же просто нафиг сводит. Вспомнил Слона. Сегодня семь дней вспомнил я и хоть тело уже расслабилось я все-таки встал и подойдя к стене у которой бросил сумку достал из нее Н.З. - трехсот милилитровую фляжку с водкой. Вернулся на перину. "Пусть земля тебе будет пухом, пусть там на небе тебе не будет скучно, а если по старым понятиям ты в ад угодил, то что ж пусть тебе не будет жарко. Скоро встретимся." сказал я совершенно не имея ввиду что собираюсь на тот свет по быстрому свалить. Просто, ну как это... Жизнь коротка, даже прожив тысячу лет она покажется пролетевшим мгновением. Отхлебнул приличный глоток и закурил. Нет на этой долбанной перине курить нельзя, она ж как свечка вспыхнет. Я сел и докурив сигарету бросил ее в камин. Фильтр сплавился мгновенно.
   Водка теплом разлилась по желудку и я завалившись стал прислушиваться к ощущениям внутри себя. Мне не нравилось то что так все получилось. Да и кому понравится встать в хрен знает каком месте без карты, дороги, жилья обетованного, с сумасшедшей девкой в попутчицах. Но ко всему этому примешивалось еще и чувство дискомфорта. Мне обычно было плевать где я нахожусь. Везде я вел себя почти одинаково без особых напрягов и эмоций. А вот в этом доме, да что там в доме, возле этого чертового холма тоже, я почувствовал что-то вроде страха. Нет не страха, слабого чувства опасности. Нет тоже не оно. Я не знаю как сказать. Это когда у вас вот здесь в груди что-то появляется. И вы места себе не находите не знаете куда взглянуть и что делать что бы это прошло. Неуверенность. Да, наверное, неуверенность. И все-таки что-то от страха там было. Да определенно.
   Еще эта красавица масла в огонь подлила, когда свои выкрутасы начала. Ведь видела она этот дом с горы. Это я прохлопал, а она видела и давай понты выкаблучивать. Шаманка, тоже мне. Ее трахать и трахать надо что бы дурь из головы вышла. Но вот ведь держится королевой, с какого бока зайти не знаешь. Да еще что она там подумает о ... Ладно утром решу. Может, завалю ее прямо на том холмике в травку...
   Я уснул сразу как сказал себе спать. Да, эту вещь в себе я воспитывал годами. На эту команду моя башка как выключается. Мысли в сад, дела туда же. Только вот в этот раз что-то я поспать не смог нормально.
   Я вскакивал за ночь раза три. Два помню точно один слабо. Первый раз это я до ветра побежал. Выскочил в переднюю схватился за засов испачкался в какой-то гадости, вытер руку о косяк и наконец облегчился прямо с крыльцо. И сразу обратно на перину в тепло. На улице туман был, с реки поднялся, так продрог весь за это время. Ну ладно уснул. Второй раз подорвался я на звук какой - то наверху. Будто уронили что-то. Я за ствол и пулей наверх. Смотрю и никого не вижу. Кровать пуста, девка эта моя приблудная свалила куда то. Ну хрен с ней может тоже в кусты потянуло, только зачем народ пугать. И если она на улице сейчас то что тут грохнуло так? Тут я увидел открытое окно и подумал что это оно от ветра раскрылось и шумело. Ладно я спустился вниз завалился опять. Думал дождусь пока девчонка вернется, а там и усну. Не дождался, уснул. Хорошо ствол под подушку уже положил.
   В третий раз я проснулся опять от шума сверху, но на этот раз я даже не встал, просто крикнул что бы успокоилась там. Ксюха мне не ответила и я опять уснул.
   Утром я проснулся оттого, что дышать было просто трудно. На груди как будто мешок с картошкой положили. Я открыл глаза и чуть не стал подобен моей спутнице - сумасшедшим. На моей груди нагло улегся огромный серый кошара. Я попытался встать и он спрыгнул на пол. Там уселся и сверкнув на меня красным отливом стал спокойно вылизывать себе грудь неудобно наклоняя голову. Я протер глаза и спросил кота:
   - Ты кто? А главное откуда?
   Кот естественно даже ухом не повел. Я встал благо одетым спал и подошел к окну. Солнце светило вовсю. Кругом дома я увидел только траву. Ни тропинок ни дорожек. Одна трава по пояс. Как в той песне. Я решил пойти наверх и будить спутницу в дорогу. Но поднявшись не обнаружил той и был удивлен. Кровать заправлена словно она и не спала на ней. Несколько книжек на столе лежит, тоже мне читатель. Что она там читала. Ну Сервантеса и Булгакова я тоже читал и в школе и на флоте. Ничего. Из всей этой мути, что образованные люди называют классикой эти ребята были приятным исключением. Но черт, где подруга. Я повернулся к спуску и увидел этого котяру намывающегося прямо на верхней ступеньке. На меня ноль внимания. Слушайте, но ведь зверюга то не маленькая! Со среднюю собаку ростом. Блин, подвинься. Я сел на туже ступеньку и подумал, что если эта подруга сейчас не появится, пойду без нее. Посидел подождал. Кот все намывался. Я не выдержал и пошел вниз. Взял сумку и застегнув молнию на ней закинул на плечо. Огляделся благодаря пристанище за ночь проведенную и пошел на улицу. Перед домом я тоже не увидел Ксении, может оно и к лучшему решил я и бодро направился к холму, что бы уже глядя с него выяснить куда идти хоть. Самым логичным я посчитал отправится по следам машины обратно. Но я был жестоко разочарован увиденным, а точнее не увиденным. За это время трава распрямилась и совершенно скрыла следы. А я, убей бог, совершенно не помнил даже с какой стороны приехал.
   Приступил, так сказать к плану Б. Это я для себя обозначил возможность идти вдоль реки. Сказано - сделано. Почухал вниз. Скажу сразу что я сразу себе представил дорогу, какая она будет, это солнце, трава совершенно непроходимая кругом, отсутствие, еды, и приуныл. Благо есть еще не хотелось, вернее хотелось но не сильно, а солнце еще не поднялось высоко. Я шел игнорируя голоса птиц раздражающе орущих прямо над ухом. Подул легкий ветерок в лицо, и я возблагодарил того кто живет выше гор Китая, за такой подарок в такую жару. Пошел быстрее намереваясь до обеда выйти хоть к какому-нибудь жилью, где меня, пусть за деньги, но накормят нормальной едой. А то вчерашняя пресная утка мне откровенно не понравилась.
   В обед я уже устал, а солнце и трава меня уже доканывали. Я остановился и лег в траву. Закурил размышляя что может быть придется давится еще одной пресной уткой. Благо я увидел на другом берегу в камышах парочку. Есть хотелось нестерпимо и я решился на длительный привал. Раскрыл сумку и начал рыться искать Макаров. Стечкина валялся на виду, а вот ПМ куда-то завалился. И тут, честно сказать я поежился от мысли что мог его легко забыть под подушкой. Даже аппетит пропал. Так и есть ствол я оставил в доме.
   Если бы это было что-то другое я может и не вернулся. Даже если деньги, если не много. А вот ствол я не мог бросить. Оружие я любил. Бросив идею пообедать я закрыл сумку и направился в обратный путь.
   Солнце вообще взбесилось и решило меня доконать. Хорошо ветерок стал в спину дуть. Солнце уже прошло зенит и мне показалось было часа четыре или пять, когда впереди показался этот проклятый холм. Еще полчаса и я был возле него. Клянусь я помнил дорогу до домика. Но когда я прошел в том направлении минут пятнадцать я понял что малость неправильно пошел. Я огляделся всматриваясь в окрестности. Пошел наискосок назад. Но тоже не увидел домика. Тут мои ощущения сравнились с героем из мультфильма: Тут вроде избушка стояла. Минут сорок я потратил на барражирование местности и ничего путного кроме родника я не нашел. Вернулся к холму благо он точно на своем месте стоит. Взобрался на него теряя последние силы и огляделся. НИЧЕГО! Ни крыши дома ни тех окон из которых мы вчера с Ксюшей смотрели на холм. Ничего. Вот это да, подумал я и, ха-ха, ничего мудрее не придумал кроме того что пока я шлялся приехала бравая бригада ребят и снесла домик нахрен. Дом снесла, фундамент засыпала, мусор вывезла... Да черт, что я говорю тут бы уже дорога проложилась от такого количества техники. Ан нет ни дороги, ни намека на нее. Я разочарованно и устало сел.
   Не помню сколько я так сидел помню что вернулся голод и я все таки решил добыть себе завтрак, обед и ужин в одном флаконе. Короче, утятенки захотел, пусть даже пресной. Спустился с холма к реке и достав Стечкина подстрелил селезня. Голову снес напрочь. Ее просто оторвало. Разделся, влез в воду и выловив истекающее кровью тельце вытащил его на берег. Подобрал несколько больших веток с берега и разжег костер недалеко от машины. Если этот долбанный теремок не найду, буду ночевать в машине. Толстая фольга из багажника была уже использована в прошлый раз и теперь я просто наковырял у берега глины. Я остервенело ощипал птицу и изваляв ее в глине и сделав кокон положил его на почти прогоревшие ветки. Сверху навалил еще. Пламя взметнулось и я подумал как бы не сгорел мой ужин, а вместе с ним и завтрак и обед.
   Но, слава богу, пронесло, через минут пятнадцать я выкатил из огня керамической изделие собственного производства. Так сказать пирог с начинкой и подождав пока остынет вскрыл корку. Как я там только слюной не захлебнулся непонятно. Да пресная, да без соли, да обжигает, но господи, что за кайф получаешь, когда отвыкшими зубами рвешь только что приготовленное мясо. Понятно, что я даже косточки обсосал. Видел бы меня Слон.
   Я не наелся. Да чем там наешься. Кости да кожа. Бросился к реке, но там умные птицы бросили облюбованные места. Я недоуменно почесал голову и решил, что надо попробовать заняться рыбалкой, тем более что прямо передо мной проплыла здоровенная рыбина. Способ ловли рыбы я изобретал минут тридцать. Я решил сразу что нужна сеть или ее подобие, ловить на крючок даже если бы он был занятие не для слабонервных тем более не для меня. Сеть делал из чехлов заднего сиденья машины. А потом, раскинув на капоте ткань ножом вырезал ячейки. Краска понятно полетела. Но через час я привязав к концам "сети" веревки и соединив их на конце длинного шеста получил аналог той штуковины которой в детстве ловил рыбу у бабки на Волге. Сначала сеть тонуть не желала, пара камней решило дело. Потом я боролся с тем, чтобы сеть не сминалась, а ложилась ровным прямоугольником. Короче развлекался до вечера. Но мои старания увенчались успехом. Когда солнце коснулось горизонта, а мой голод стал опять нестерпимым, я поймал две здоровенных, с мое предплечье, рыбины. Костер, рыба чистится и потрошится, глина, выкатываем, остужаем, сдираем, едим. Гарсон, повторите!
   Я валялся на вершине холма и смотрел в тускнеющее небо, иногда кося глазом на желтеющий закат от которого осталась едва видная полоска. Покусывая травинку я был почти счастлив. В желудке "плавала" рыба, глаза довольно и сонно закрываются. Идиллия. Птички щебечут, река чуть подает голос, трава слегка шелестит. Сказка. Пива не хватает. Но лучшее враг хорошего.
   - Ты че здесь валяешься?
   Сказать, что у меня чуть с сердцем плохо не приключилось, а рыба чуть с перепуга не "выплыла", это ничего не сказать. Уже значительно позже я еще вздрагивал, вспоминая этот момент. Надо мной склонилась Ксения.
  
   Я искала этого засранца почти три часа. По всей округе. В обед я успокоилась и решила, что он уж очень далеко смылся. Забралась на холм. Повалялась в траве пока мне почти дурно не стало от пекла солнечного. Спустившись я забралась в тенек деревьев где мы с Андреем уже прятались от солнца однажды и там прислонившись к стволу ивы я наслаждаясь прохладным ветерком с речки. Хотелось кушать, но Андрея рядом не было и я не знала что собственно делать. Рыбу поймать я не могла, по крайней мере не пыталась. Утку было откровенно жалко хотя я и могла ее парализовать. Решив что вечером я пойду искать людей я искупалась и вернулась в дом.
   Кот как провожал меня так и оставался на крыльце. Увидев меня он потянулся и вопросительно посмотрел мне в глаза.
   - Что, бандит, кушать хочешь? - почему я его так прозвала я и сама не знала но уж очень подходила ему эта кличка. Наглая непроницаемая морда, да и крепыш такой каких мало. А уж рост. Просто баскетболист. Кот баскетболист. - Я тоже есть хочу. А вот нечего. Тебе хорошо ты и мышь поймаешь, а я вот нет.
   Я прошла в дом пропустив вперед кота. Подошла к камину и подумала что у меня ведь даже спичек нет что бы развести огонь. Села за стол котяра забрался мне на колени. Я уважительно отнеслась к его весу. Чтобы ноги не затекли я под эту тушку даже руку подложила. Что делать я откровенно не знала. Есть нечего, пить нечего, а жажда была уже не слабее голода, если не сильнее. Но актуальнее всего для меня было то, что надо, наверное, выбираться из этого захолустья. Поближе к людям. А то я начала ощущать себя как на необитаемом острове. Была конечно маленькая надежда что вернется Андрей. Но что толку, все равно машины нет и до ближайшего жилища километров двадцать. Это часов пять ходу. Может конечно они раньше найдут дорогу и проходящая попутка их подберет. Но это если Андрей вернется. А если нет. Я не помню точно, но по-моему на меня тогда навалилась такая апатия. Может от перегрева, а может от усталости утренних часов, но мне уже не хотелось не то что идти куда то, а даже вставать. Однако я согнала бандита с колен и забралась в кровать, на которой провел ночь Андрей. Помню хотелось просто полежать и отдохнуть, но незаметно для себя я уснула. Проспала я кстати не долго. Этот бандитище меня разбудил прыгнув на грудь. Я согнала его и увидела что в камине веселится большое пламя. Я резко села выбрасывая из себя остатки сна и разморенности. Андрей вернулся, подумала я тогда. Ну и где же он сам, что же он меня не разбудил. Наверное, за пропитанием пошел. Я даже думала что скоро услышу рявканье его пистолета. Однако я прождала у камина около получаса зачарованная пламенем медленно пожирающим березовые поленья, а так ничего и не услышала. Решив что это просто безобразие я вышла на крыльцо и оглядела пространство до самого холма. Андрея нигде не было видно. А главное я его и не чувствовала. Разочарованная я вернулась в дом и поднялась на второй этаж. Я обошла все окна и всматриваясь в даль я все еще пыталась увидеть его бредущего к дому. Я расстроилась совсем. Подойдя к книжному шкафу я всмотрелась в корешки книг. Все за редким исключением были мне практически не знакомы. Я положила на стол "Дон Кихота" и Булгакова "белую гвардию". Пролистала Сервантеса несколько страниц потом только гравюры рассматривала. А вот Булгаковым зачиталась. Как то даже голод не так сильно чувствовался. Я увлеклась настолько что забыла о том что, в общем-то, собиралась идти людей по округе искать. Солнце клонилось к закату когда я закрыла книгу. Мне понравилось нет не потому что я любительница истории тем более нашей. Просто понравилось как написано было. Легко, понятно. Я еще посидела переваривая и дофантазировая книгу. Небо потемнело и лишь закат освещал теперь комнатушку. В этом сумраке было приятно забыться в мыслях и фантазиях. Но долго эта идиллия не длилась. Живот издал революционные звуки и требовательно попросил что-нибудь в него закинуть. Помню мне даже вроде живот свело. Ладно, я уступая требования организма решила пойти к брошенной машине, поискать что-либо в ее нутре. Ну хоть вода то там должна быть.
   Каково же было мое изумление когда я увидела вокруг машины страшный беспорядок. Куски материи, уж очень похожие на остатки чехлов, валялись вокруг. Дверцы были распахнуты на сиденьях валялся другой мусор, а вот рядом с капотом валялась сумка Андрея. Боже как я обрадовалась. Я оглянулась в поисках хозяина сумки. Увидела место где он жег костер и ел. Остатки трапезы были брошены в костер, но не сгорели и я заметила рыбьи хребты и утиные косточки. Я разозлилась. Я тут с голода умираю, а он жирует! Я почти ненавидела его в тот момент. И еще сильнее захотела его увидеть. Но в округе его, что было не видно, и я решила в очередной раз подняться на холм что бы оглядеться.
   Он валялся на самой вершине и задумчиво вглядывался в первые звезды. Травинка, которую он держал в зубах, покачивалась в такт движения губ. Казалось он мечтает о чем-то очень ему приятном. Может о своей подруге которую оставил в Питере. У таких как он вообще-то вряд ли есть постоянные подруги, но кто его знает.
   Я тихо подошла и встав в нескольких шагах от него требовательно спросила:
   - Ну и что ты тут делаешь?
   Он побледнел и медленно повернул голову ко мне. Его изумление границ не знало. Он пытался что-то сказать но только смешно шевелил губами не издавая ни звука.
   Наконец он справился с собой и спросил:
   - Т-т-ты, откуда?
   - А ты что думал от меня избавился? - я стояла уперев руки в пояс и свирепо разглядывая этого блеющего. - Ты без меня хотел уехать?
   - Ч-т-т-то ты лепишь? Это ты свалила и я тебя ждал в этом гребанном доме. А потом и дом свалил куда-то.
   Я рассмеялась ему в лицо.
   - Ты что больной? Куда кто свалил? Я тебя с самого утра здесь ищу. Я даже поесть не смогла. Все тебя искала. Думала что одумаешься и вернешься за мной.
   - Сама больная! Я эту гребанную избушку на курьих ножках часа четыре искал. Ты сама оглянись видишь ты ее?
   Я посмотрела на дом и сказала Андрею:
   - Нет ты точно свихнулся. А это что? - спросила я указывая на слегка светящиеся окна первого этажа. - Это что? Ты куда смотрел.
   Андрей поднялся и посмотрел на дом. Нет, надо было видеть его физиономию в этот момент. Он округлил рот силясь что-то сказать, но не смог. Приводя его в чувство я спросила как можно безразличней:
   - У тебя поесть что-нибудь осталось?
   Он посмотрел на меня не понимая как я могу о еде думать когда тут мистика какая то. Но ему то хорошо он был сыт.
   - Я сегодня правда ничего не ела и даже не пила.
   Он не стал ничего говорить. Взял меня за руку и направился вниз с холма. Подойдя к реке он снял с кустов свою снасть и аккуратно закинул ее в воду. Положив палку на землю он сходил к проплешине кострища и достал из углей остатки рыбы и кости. Скинул их прямо в воду. И хотя их понесло течением свое дело они сделали. Аккуратно вначале, а затем резко Андрей выудил из воды свою сеть с запутавшейся в ней рыбиной. Он еще несколько раз закидывал и ждал. Рыба как зачарованная каждый раз попадалась в сеть. Наловив штук пять он пошел собирать хворост для костра. И все молча о чем-то сосредоточенно задумавшись. Он вернулся с достаточно большой связкой и немедленно половину кинул в будущий костер. Разжег, протягивая руки к маленькому еще пламени сказал:
   - Тут рядом родник есть... возьми пластиковую бутылку в машине и набери ее полную.
   Я сходила к машине нашла бутыль из под кока-колы и вернувшись к Андрею спросила:
   - А где родник то?
   Он как-то странно на меня посмотрел и махнул неопределенно в сторону дома. Я поджала губы и пошла искать родник. Нашла я его достаточно быстро. Ниточка ручейка захлюпала под моими кроссовками. Источник я нашла сразу там же. А вот набирать воду было неудобно. Впадинка из которой он вылез на поверхность была не глубока и песчанна. Но я набрала больше половины и закрыв крышкой бутылку пошла обратно аккуратно ступая в траве, чтобы не упасть. Я шла на свет костра и скоро уже вернулась, но Андрея я не обнаружила. Он спустился с холма спустя несколько минут. Я поставив бутыль на землю спросила где он был. Он хмуро буркнул что мол дом пытался увидеть что бы запомнить к нему дорогу. Я ехидно спросила, мол, ну и что увидел? Он посмотрел на меня, потом отвел глаза и сказал: "Темно, ни черта не видно. И где эта луна долбанная?". Я хотела попросить его, чтобы он не ругался, но потом решила, что лучше не стоит. Он весь был на взводе. Даже в глину рыбу заворачивал как-то нервно и резко. Наконец пять глиняных буханок улеглись на угли затушив половину из них. Сверху полетели сучья и скоро уже совсем непрозрачный мрак прорезало высокое пламя. Я отошла чуть в сторону, стало невыносимо жарко. А вот Андрей наоборот, как мазохист сел к огню. Лицо его мгновенно раскраснелось, а может это пламя так отсвечивало. Он сидел и щурясь всматривался в огонь. Неожиданно он обернулся и посмотрел на меня.
   - Ты утром где была?
   - В каком смысле?
   - Ну, я поднимался к тебе, а тебя не было.
   - У тебя бред. Это я когда проснулась тебя до обеда искала.
   - Что ты говоришь? - с издевкой спросил он - А это значит не я весь дом обыскал и ни хрена тебя не нашел. Значит это мне приснилось?
   - Может и приснилось... Я между прочим хочу знать где ты шлялся.
   - Я когда тебя не нашел направился вдоль реки думал до жилья дойду. Ну тебя же не было вот я один и пошел.
   Я усмехнулась и глядя как он подкуривает сигарету спросила:
   - А что же вернулся?
   Он затянулся глубоко и выпустив дым к звездам ответил:
   - Да так...
   Пламя довольно быстро опало, сучья прогорели и Андрей поворошил угли палкой поднимая в небо миллионы искр.
   Он спросил тихо:
   - Откуда этот котяра?
   - Серый бандит?
   - А ты что еще других видела?
   - Не хами. Не знаю. Я проснулась, он сидел на столе и вылизывался. Я когда тебя пошла искать он на крыльце остался, так до обеда и просидел. Сейчас наверное в доме тоже сидит.
   - Как он в дом попал?
   - Да мало ли как он в дом попасть мог. Через окно, через дымоход, не знаю. Я, вообще, думала, ты его впустил, когда уходил.
   Он ничего не ответил. Так и продолжал сидеть и смотреть на угасающее пламя. Через минут десять он вытащил все глиняные мешки и сложив их на траве подбросил еще сучьев в огонь. Опять свет прорезал ночь. Склон холма осветился и я представила себе, что это спина исполинского животного, мирно спящего в ночи, когда людишки вокруг него суетятся и пекутся о хлебе насущном.
   Андрей сходил к машине и вернулся с куском брезента в который завернул еще слегка дымящиеся глиняные пироги. Повесив на плечо сумку и взяв сверток в руки, он сказал:
   - Ну, веди меня к дому там и поедим.
   Я кивнула и только спросила:
   - Ты сеть забирать не будешь?
   Он удивленно посмотрел на меня и спросил:
   - А кто ее тут украдет?
   - А кто украл мой сарафан?
   Он подкинул в руках горячий сверток и посмотрел на меня еще пристальней.
   - Почему ты думаешь что украли. Мы же выяснили что его ветром в реку скинуло.
   - Но ведь согласись есть возможность что его и украли. И кстати эта твоя сеть единственный способ добывать себе рыбу.
   Он подумал и кивнул. Я взяла шест с сетью в руки, я удивилась его тяжести и пошла впереди Андрея четко идя к домику. Он смотря себе под ноги пошел следом, бурча под нос что эта сеть максимум еще на одно применение. Я его не слушала одно не одно, а правда, рыба лучше, чем дикие утки.
   До дома добрались быстро и без приключений.
  
   Эта чертова дверь была закрыта! Я просто обезумел от злости на мою сумасшедшую подругу и на эту дверь. ЗАКРЫТА! У нее засов внутри! Ее только изнутри закрыть можно! Я распылялся минуту, а эта стерва безголовая просто мне заявила: "Значит там кто-то есть." Я взорвался и рявкнул, что тут в округе на десять верст ни одной души. Говори, заявил я, что ты мне голову морочишь. Как ты ее закрыть умудрилась?
   Она смотрела на меня и тоже начинала злиться. Помню я аж обезумел от ее наглости когда она заявила что у меня крыша съехала. Это у меня крыша съехала? У МЕНЯ? Да я ее...
   Я ударил ее чересчур сильно. Ее голова откинулась и ударилась об эту чертову закрытую дверь. Она спустилась по ней на колени и встала прижимая ладони к лицу. Ее плечи вздрагивали, а сквозь побелевшие пальцы я увидел струйки крови смешанные со слезами. Я испугался. Честно я в одно мгновение как проснулся и сообразил что я наделал. Да у меня точняк крышу срывало. Я опустился к ней и как-то пытался выпросить прощения. Я ее гладил по голове, по плечам, по спине. Ее рыдания усилились и она попыталась отползти от меня. Неуклюже двинув ногой она случайно задела дверь и та к моему изумлению медленно отворилась на всю ширь. Я еще удерживая Ксюшу за плечи ошарашено выругался и посмотрел в переднюю. Там во всей своей красе сидел давешний бандит и умывался игнорируя наше присутствие. Ксения перестала вздрагивать и посмотрела сквозь залитые кровью пальцы на кота. И ее плачь сначала стих, а затем и вовсе прекратился. Но плечи ее продолжали вздрагивать. И вдруг она засмеялась.
   Представляете сидит на коленях все лицо в крови из ноздрей струйки крови стекают на губы и подбородок. Заливают ее футболку. А она смеется, глядя на этого кота переростка. Я посмотрел на нее и по настоящему вдруг осознал, что передо мной не просто сумасшедшая, а совсем безумная.
   Кот встал и потянулся. Флегматично махнув хвостом он вышел из передней в комнату и пропал из виду. Я тоже встал. Сумасшедшим я не помощник. Она еще заливаясь смехом поднялась и подняла брошенный мной сверток с рыбой. Пошла за мной.
   - Дверь закрой! - крикнул я ей а сам метнулся к кровати. Под подушкой пистолета не было.
   Я уже собирался эту девицу совсем изуродовать но вовремя подумал что он мог и на пол упасть. Так оно и было. Пистолет лежал на полу прислонившись к стене, этаким темным пятном в полной темноте. Схватив его я попытался незаметно засунуть его в сумку.
   - Вот зачем ты вернулся. - голос за моей спиной напугал меня, но не сильно.
   Я не ответил, а подошел к очагу. Возле него валялось несколько поленьев. Когда только эта дурочка смогла их натаскать и главное откуда.
   Я не стал об этом спрашивать, а просто побросал их в камин и разжег пламя. Когда комната осветилась я увидел что Ксения сидит за столом и вся перемазанная кровью, копотью от глины, ест рыбу. Мне показалось что прямо с костями. Зрелище было пугающим. Разводы крови и сажи превращали лицо в какую то маску неведомого мне демона. Но в тоже время я испытывал нечто похожее на стыд. Ведь я к этому тоже приложил руку. Но больше во мне конечно было отвращения.
   - Умойся. - сказал я проходя мимо нее к лестнице наверх.
   Она что-то промычала в ответ и кивнула. Я поднялся на второй этаж и подошел к столу на котором заметил свечу. Зажег ее. На столе как я и ожидал лежали те книги что я видел утром. Сервантес и Булгаков. Я прочитал название. Белая гвардия. Да читал. Помню понравилось. Но я пришел сюда не на книги смотреть.
   Я подошел к окну в которое был виден холм и приблизительно провел линию от вершины до дома. Я готов поклясться на чем угодно, что ходил я этим путем сегодня. Точно ходил! А вот там я видел родник. Я должен был увидеть этот дом чертов. Прямо мистика какая-то. Ужас. Что я сегодня ел. И могли ли в пище оказаться галлюциногены? Нет. Рыба с ЛСД? Да это был бы пик гастрономических успехов в любом студенческом кафе. Или прокуренная коноплей утка? Не верю. Значит что-то другое. А может это я с ума схожу. И эта стерва права. Нет я не могу. Я не могу с ума сходить. У меня ни одного сумасшедшего в роду не было. А если о шизофрении то этой гадостью болеют все без исключения в наше время. Но проглядел дом. ДОМ! ДВА ЭТАЖА! С СОРОКА МЕТРОВ ДИСТАНЦИИ! Нет это все-таки что-то неправильное. Не мог я. Где у нас луна? Ага вот она поднялась родная. Я отошел к другому окну и посмотрел вниз в траву. Да мы уже тут тропинку протоптали. Я должен был по следам дойти. Но ведь не дошел. Бред какой-то.
   Наверх поднялась Ксения. Она подошла к столу, но ближе ко мне остереглась приближаться. Она постояла немного смотря мне в спину, а затем спросила:
   - Ты, будешь ужинать?
   Я не оборачиваясь ответил что нет. Она спросила еще можно ли ей угостить кота рыбой. Я пожал плечами, мол как хочешь.
   Она ушла. Я даже не посмотрел умылась ли она или такая вся раскрашенная и ходит. Давайте займемся своими проблемами. Каждый с собственным сумасшествием должен бороться сам. Она видно не победила. А я еще поборюсь. Я заставил себя оторваться от залитого лунным светом пейзажа и спустился вниз.
   Ксюша таки умылась. Она опять была красива и привлекательна. Но я на это внимания собственно не обратил. Я подошел к столу на котором восседал котяра и поедал с рук девчонки кусочки рыбы очищенные от костей и сказал:
   - Я пойду выйду прогуляюсь, ты это... Ксюш, не обижайся на меня.
   Она посмотрела на меня и ответила улыбнувшись:
   - Да ладно. Бывает, все срываются. Только если еще раз так сделаешь я сдачи дам.
   - Хорошо. - согласился я и пошел к выходу.
   Открыв дверь я остановился в нерешительности. Боже тогда я понял что схожу с ума точно. Я боялся что если уйду хотя бы на десяток метров то уже не смогу найти дорогу обратно.
   - Ксения! - крикнул я в дом.
   Она откликнулась но не вышла.
   - Если я не вернусь через час иди меня искать. Хорошо?
   Она согласилась. Но мне показалось что я услышал еще и ее смех.
  
   Глава 4. Блуждающие
  
   Так и есть. Дом я потерял из виду уже поднявшись на холм. Тут я окончательно понял, что не я схожу с ума, а кто-то смеется надо мной. Или не смеется, не правильное выражение, а просто проводит здесь испытания новых технологий. Я как-то читал про филадельфийский эксперимент. Там исчез целый эсминец, или фрегат, не помню. А здесь вот люди над домом экспериментируют. Однако где ученые, где военные? И куда все-таки этот дом исчезает.
   Но на душе стало как-то веселее. Особенно что в свете луны я четко видел все приметы которые отметил для себя когда смотрел из окна. Вот то место где он должен стоять. Но его там нет. Иллюзия. Дэвид Копперфильд заставлял и не такие объекты исчезать. Я найду в чем тут шутка. Да и шутника найду.
   Я потрогал пистолеты за поясом и удовлетворенно улыбнулся. Совершенно случайно мой взгляд спустился к реке сверкающей в свете луны. По водной глади что-то плыло. Я как ни всматривался не мог понять что это. С начало вроде как бревно померещилось, но приглядевшись я понял что уж слишком оно притоплено. Черт меня дернул сбежать вниз к берегу. Мало того что последние метры спуска я преодолел кувыркаясь и чуть не свернул себе шею, то что я выловил не раздеваясь забежав в воду меня ввело в шок. Я стоял в десяти метрах от берега и придерживал руками начавшее разворот по течению тело. Утопленника. Женщины. Боже, я весь затрясся. Нет, я не боялся трупов. Я сам за свою жизнь произвел несколько. Но один из них был нечаянным, так сказать, а вот остальные да это были расчетливые убийства. Но во-первых, это были МУЖЧИНЫ! Во-вторых они как бы приличнее выглядели.
   Синюшная кожа женщины, ее открытый и сведенный судорогой рот, широко раскрытые глаза. Мне поплохело от вида. Слон помню как-то раз на тот свет отправил должника скинув его со связанными руками и ногами с моста в Неву. Так вот он рассказывал, что видел потом у своего ментенка снимки этого товарища когда тот всплыл. Объеденные рыбами губы и ноздри, в щеках дыры, глаза выедены. Кожа такая же синюшная. Бррр... Слава богу у этой женщины вид был приличнее. Увидь я то, что увидели менты выловившие того парня, я точно все бы заблевал.
   Женщину окончательно развернуло по течению. Я собравшись с духом потянул ее к берегу. Я не мог себя заставить взять ее за руки и вытащил на берег за темного цвета сорочку. Блин, блин и еще раз блин. Вышел погулять и разобраться с новым, так сказать, явлением природы и теперь вот на руках утопленница. Я сел рядом с ней и подумал, что надо рыть яму для могилы. Я закашлявшись от подступившей к горлу рвоты встал и поковылял к раскрытому автомобилю. В багажнике я взял лопату и вернулся к трупу. Что бы отвлечь себя от мыслей о ней я приступил к рытью. Могилу я решил рыть под мощной старой ивой. Плакучей. Пусть она оплакивает ее. Интересно как ее звали, думал я тогда. Перед тем как сбросить тело на метровую глубину я превозмогая отвращение обыскал тело и ничего не найдя я сказал извиняясь:
   - Надписи сделать не смогу, дорогая, я даже как тебя зовут не знаю.
   Тело повалилось вниз легко и только безвольный тупой удар о дно сказали мне что женщина нашла свое последнее пристанище. На засыпание могилы ушло не более десяти минут. Это я копал ее почти час. Получившийся холмик я притоптал лопатой и встал отирая пот со лба. Лопату метнул к машине.
   - Пусть земля тебе будет пухом. - сказал я и пошел искать дом. Мне еще предстояло чистить оружие.
   Обратно я шел удрученный и ошарашенный. Хотелось вернуться и посмотреть на могилу: уж не привиделось ли мне. Но грязь и глина на руках говорили, что не привиделось. Я шел на свой главный ориентир - старое и могучее дерево то ли дуб толи клен, я не разглядел. Но вот я оказался рядом с ним и... дома как не бывало. Хотите верьте хотите нет, я даже улыбнулся. Упер руки в боки и сказал:
   - Черт, черт, поводил и хватит.
   Бес отвечать отказался, а вот голос мне ответил довольно знакомый и приятный.
   - А я тебя у горки ищу.
   Сзади меня стояла Ксения в позе копия моей. Я улыбнулся ей. Даже не ей, а дому за ее спиной.
   - Только не говори, что опять дом столько времени искал. Ты уж очень близко к нему.
   Я снова улыбнулся но, вспомнив чем я только что, занимался, улыбку с лица убрал и рассказал ей обо всем. После мы прошли к свежей могиле и изумленная Оксана увидела все своими глазами. Она зачем то потрогала землю. Мы поднялись на холм в молчании и я посмотрел на дом. На обоих этажах его окна светились и, ничего себе, в окне второго я увидел силуэт бандюги. Я указал на него Ксении и она по детски помахала котяре рукой.
   Мы стояли в свете огромной луны и глядели на звезды. Громко пели сверчки. Было настолько что-то обворожительное в этой атмосфере.
   Я тихо высказал все что думал об этом доме и его странных исчезновениях. Ксения попыталась сказать что, она, мол, то его не теряет, но осеклась после моего взгляда. Она наверное испугалась, что я опять сорвусь и ударю ее.
   - Ну давай договаривай. Ты говоришь, что я сумасшедший? Да?
   Ксения отступила на шаг и поглядела назад чтобы не упасть. Я схватил ее за руку.
   - Извини что я тебя ударил тогда. Честно мне правда жаль. Но мне все это начинает действовать на нервы.
   - Тогда уезжай отсюда. Уходи.
   Я посмотрел на нее и не понял почему собственно я до сих пор не ушел и правда.
   - Может быть утром. Но я хочу увидеть этого экспериментатора.
- Здесь никого нет.
   - Ты откуда знаешь?
   - Знаю.
   - Что ты мелешь, Ксюх. Прости меня. Но, правда, откуда ты знаешь, что вот в этом холме не сныкана сверх секретная наша база. Откуда ты знаешь что наблюдение за нами не ведут дистанционно.
   - Успокойся, Андрей. Здесь и правду никого нет. Я это знаю так же точно, как то что в той могиле никого нет.
   Тут я опешил. Я помнил что обещал ее не бить. Но это уж слишком. Я крепче схватил ее за руку и потащил вниз с холма. Она не сопротивлялась особо.
   Спустившись я в темноте подобрал лопату возле машины и потащил Ксению к могиле.
   Пока я копал она тихо сидела возле растущей насыпи. Я скрежетал зубами от досады, но копал. Я знал что это действительно единственный способ доказать что я не годен для Сербского. На раскопку времени ушло меньше. Земля была мягкая. Но когда я углубился на метр с копейками я стал покрываться холодным потом. Скоро земля стала плотнее и я понял что там я уже не копал. Но черт возьми где женщина? Неужели правда? Неужели все? Пора в психушку?
   Я сел на край ямы и Ксения немного отодвинулась от меня опасаясь что я со злости что-нибудь с ней сделаю. Я сидел на краю весь перемазанный глиной и курил уже вторую сигарету когда Ксения сказала:
   - Пойдем домой. Надо выспаться. Пойдем...
   Она повела меня за руку точно ребенка. Наверное я был для нее кем-то очень похожим. Я двигался автоматически передвигая ноги и собственно не интересуясь ничем другим кроме травы под моими ногами. Меня добили. Это все стрессы. Слон, Толик, Олег, Рембрандт, Карась... Может и они не мертвы? Может я сошел с ума и уехал из города вообразив, что за мной идет охота, а все мои други уже мертвы. Может я и не был никогда в бригаде? Так стоп, так я далеко дойду. А стволы тогда откуда, а патроны? А эта чертова машина? Или она моя? Нет, ни фига я помню этого барыгу. Я помню как он ее отдавал мне...
   Дом встретил нас теплом, светом пламени и вылизывающимся котом. Господи! Он когда-нибудь не чистится? Я попытался его ударить ногой, но он ловко увернулся да и Ксения в этот момент потянула сильнее. Она усадила меня возле огня и сама села рядом, но не слишком.
   Через минут пять моих печальных рассуждений я сказал вслух:
   - Ксюша, я схожу с ума.
   Она не ответила и лишь поворошила угольки в камине железной кочергой. Я вгляделся в кочергу и спросил:
   - А этот девайс откуда?
   Как только до Ксении дошло, что я имею ввиду она ответила:
   - Здесь возле камина валялась...
   Я пробормотал, что вроде ее не видел и сразу забыл о ней.
   - Может ты ляжешь спать? - спросила она.
   - Мне еще стволы чистить. Вот то что они в воде побывали это точно.
   - Ты можешь завтра почистить.
   - Наверное могу. Но я боюсь что не усну.
   - Уснешь, я помогу. - сказала она уверенно, а я уж подумал что она меня соблазняет.
   Она залилась краской, представив что я подумал о ней и быстро поправилась:
   - Я знаю заговор для сна.
   Я усмехнулся и сказал:
   - Тоже мне знахарка...
   - Ну ты попробуй, а потом говори.
   Я повернулся к ней и попросил:
   - Слушай, принеси мне сумку мою. Там такой классный заговор лежит.
   Она послушно поднялась и принесла мне сумку. Я достал из нее флягу и открутив крышку предложил Ксении выпить. Она поморщившись отказалась. А вот я отхлебнул и много. Водка потекла внутрь. Я закурил и мой выдох унесся в дымоход слившись с дымом от углей.
   Я все-таки забрался на перину. В ногах у меня улегся бандит, зло, поглядывая на меня красным отливом. Я хотел сначала согнать его, но потом плюнул - пусть валяется.
   - Давай я попробую все-таки? - спросила меня Ксения присаживаясь на сундучок около кровати.
   - Попробуй... - просто ответил я и она нараспев начала что-то бормотать.
   Начало я разбирал достаточно хорошо но вот дальше ее голос все затухал и затухал.

... Выйду из ворот поклонясь, три раза перекрестясь,

спиною из калитки, на улицу широкую.

Оглянусь направо и церкви полонюсь, три раза перекрещусь,

оглянусь налево и баринскому дому поклонюсь, три раза перекрещусь.

Да с сумой в руках и богом в духе пойду в лес темный, по тропе видной...

Да выйду я на поляну с дубом старым, да полонюсь дубу батюшке.

Да попрошу что бы дети его сон мой..................

  
  
  
   Я усыпила его на первом прочтении. Он даже не шелохнулся, когда я вытащила из его штанов пистолеты. Я боялась далеко их убирать, его тяжелую руку я запомнила. Положила их на стол и стала думку думать как в общем с человеком быть. Я могла убить его еще там на улице когда слезами с кровью утиралась. Но думаю я себя сама не прощу если безумного убью, а вылечить не попытаюсь. Только тогда я думала слегка по-другому. Я хотела ему все таки отомстить. Это правда.
   Мне надо было срочно с ним что-то делать. Обезопасить себя и помочь ему. В том что у него съезжает крыша я не сомневалась нисколько. Котяра видно тоже. Он спрыгнул с кровати и подкрался ко мне. Улегся передо мной щурясь на огонь. Угли вспыхнули еще сильнее, огонь видно еще не все сожрал, что ему кинули. Бандит довольно заурчал когда я его почесала за ушком. Он даже оглянулся на меня, довольно щурясь. Ну рожа у него... до нельзя наглая. Рыбу сожрал даже не мяукнул в благодарность. Бандит и есть бандит. Так что же все таки с Андрюшей делать? Кот выразительно отодвинул косточку от рыбы в сторону огня. Я усмехнулась его радикальным взглядам, а сама подумала что может и правда остановить ему сердце, да и захоронить здесь около домишки. Земле только легче станет. Хотя нет для того что бы легче стало надо кремировать человечка. Так, остановится надо. А то я и правда сейчас до чего-нибудь эдакого додумаюсь. Лечить голову я не умела. А если и умела бы то не стала. По крайней мере уголовнику. Это принять на себя его страдания а затем месяцами их топить в собственном разуме? Нет уж, увольте. Можно конечно и на другого перекинуть, но никого подходящего рядом не было, а если б и был то подло это как то.
   Облегчить страдания, вот что я придумала. Это можно. Можно пока он в этом состоянии и попытаться найти его болезнь и уничтожить ее.
   Кот недовольно поднялся и пошел на второй этаж. Я посмотрела ему вслед удивляясь поведению этого нашего сожителя. Ладно, лечить так, лечить.
   Надо было приготовить себе место для долгого сидения. Удобное и не очень скрипучее. Что бы спрашиваемый не отвлекался. Я помню, что сначала я хотела вообще завалится рядом с ним, но от этой мысли смутилась и решила принести стул со второго этажа. Поднялась. На одном из стульев сидел бандит. Ну прямо копилка. Второй я взяла и понесла вниз. Поставила у головы и села поудобнее готовясь к долгому бодрствованию.
   Наконец я собралась с духом и позвала:
   - Андрей! Ты меня слышишь но не старайся проснуться. Ты не сможешь. Ты не хочешь просыпаться. Тебе хорошо. Тебе нравится мой голос? Отвечай...
   Губы Андрея разлепились и он хрипло ответил...
   Я закончила уже на рассвете. Я очень многое узнала о нем. Может и зря, если он раньше был мне хоть чуть симпатичнее, то после этого ночного диалога, он стал мне если не отвратительным то уж неприятным точно.
   Я поняла что он очень боится того что с ним происходит. Он во сне мне очень явственно описал и ту женщину что он вытащил из воды и весь прошедший день. Все бы ничего если бы не одно обстоятельство... Книги. Он точно помнил что поднявшись утром наверх он видел на столе книги "Дон Кихот" и "белая гвардия", а я ведь достала их с полки только вечером отчаявшись уже найти Андрея и поесть в этот день. Он правда не мог найти дом. Он его просто не видел. Это я поняла сразу только он начал описывать свои ощущения и предположения. Он был готов поверить что здесь проводится какой-то эксперимент чем в то что его мозг просто отказывается видеть дом. Я поняла и то что когда я рядом он дом видит. Мозг не может игнорировать того что видит не один он. Я правда не выяснила что заставляет бедную головушку Андрея так реагировать на этот домишко, зато поняла что должна делать если его долго нет. Просто выйти на крыльцо. Или окликнуть. Еще одна странность в его рассказе была в том что он когда он охотился за уткой он стрелял. А вот я выстрела не слышала. Я конечно могла бы списать это на мою увлеченность чтением, но что-то в душе засомневалось. Я пришла к выводу. Что, либо дом звуконепроницаемый, либо тогда, что мало вероятно, мой мозг тоже шалит, отказываясь воспринимать проявления вне дома когда я внутри. Он же кричал когда искал дом, а я не слышала. Так черт возьми, это же легко проверить. Я взбежала на второй этаж и открыла ближайшее окно. Нет. Тут все в порядке. Рассветный ветерок шелестит траву и листья. И я их слышу. Значит... да фиг с ним, что это значит. Спать хочу. Я подошла к своей кровати и легла на нее. Кот спрыгнув на пол подошел к кровати тяжело забрался и улегся положив голову мне на грудь. Слегка принюхался к пятнам крови, но успокоился и закрыл глаза подавая мне пример.
   Ха-ха. Я просто умница. Дура я набитая. Андрей ушел. Ушел. Забрал сумку, оружие со стола, одну рыбину. Он я поняла возвращаться не собирался. Я была в отчаянье. У него больной мозг и он должен вернуться. Я ему помогу. Я помню, что сразу побежала на холм в надежде увидеть его, если он не далеко ушел. С крыльца я увидела солнце. Солнце! Оно было багровым и уже почти коснулось края горизонта. Это вечер. Я ахнула от догадки что снова как тогда с Андреем проспала целый день. Это кошмар. На холме я огляделась и у меня появилась смешная мысль, что мы уже дорогу сделали от вершины до крыльца. Но я не засмеялась, вспомнив что осталась одна. Стало просто грустно. Грустно и от чего-то обидно. Я же сама ему сказала что бы он уходил если его это место так достало. Не знаю, вернее не помню плакала я тогда или нет. Скорее всего плакала.
   Солнце село очень быстро и поднялся ветер. Не ветерок - ветер. Даже можно сказать ветрище. Я промерзла и побрела домой. Да я говорю домой, потому что другого дома у меня на тот момент не было. Я не успела. Небо очень быстро потемнело и полил дождь. Сначала это были отдельные крупные капли, а затем я сквозь эту пелену еле дом видела. В переднюю я ворвалась промокшая насквозь. Захлопнула за собой дверь и задвинула засов. Кстати я так и не поняла почему Андрей не мог открыть тогда дверь. А вот когда я вошла в комнату я прямо чуть не поседела увидев что в камине бушует пламя, а перед ним развалясь лежит кот. ОГОНЬ. Я уходила камин даже не дымился. Я ошеломленно стояла в дверях и смотрела на огонь. Кот лениво повернул голову ко мне и коротко муркнув опять стал щурится на пламя. Осторожно, на цыпочках, я подошла к коту и посмотрела на его довольную морду. Мои глаза еще не приняли прежней формы, но мозг уже лихорадочно искал ответы. Я боясь создать шум направилась к лестнице наверх. Шаг за шагом я поднималась стараясь не наступать не скрипучие ступени. Господи у меня чуть сердце от страха не разорвалось когда я увидела человека склонившегося над столом и что-то пишущего в почти полной темноте. Я ног своих почти не видела. А ОН ПИСАЛ. Его темный худощавый силуэт настолько сильно отличался от Андрея, что я не стала глупо окликать человека этим именем, а просто поздоровалась. Человек даже не вздрогнул. Казалось он меня даже не услышал. Я наконец разглядела что его голову прикрывает капюшон. Мое сердце готово было разорваться от страха. А он даже внимания не обращал на меня. Наконец он дописал и я увидела как его тонкие белые пальцы стали сгибать лист пополам несколько раз. Я наблюдала только за ним, и готова была только к его движениям. И поэтому, когда резко раскрылось ссади меня окно я разве что не завизжала. Но как это обычно бывает при сильном испуге я подавилась криком и мое спертое дыхание пришло в норму еще не скоро. Прошла минута прежде чем я смогла себя заставить повернуться и посмотреть. Окно, в него со страшной силой задувал ветер, было распахнуто настежь, а на подоконнике склонив голову, сидел огромный черный филин. Его тело занимало почти четверть всего открытого проема. Я готова поклясться что он смотрел на меня плотоядно. Я услышала ссади шорох. Все. Это был предел. Я не могла повернуться назад оставляя за спиной эту тварь чьи когти впились в дерево будто в масло, и не могла не повернутся потому что, то что сидело там за столом и теперь смотрело на меня было еще страшнее. Я просто закрыла глаза. Если кто-нибудь тогда бы прикоснулся ко мне я бы умерла честное слово. Я дышать то от страха не могла. Визжать не могла, плакать не могла. То есть все доступные мне методы выплескивания эмоций были для меня закрыты.
   Я вздрогнула когда услышала шелест одежды рядом собой. Еще сильнее меня заколотило когда ветер поднятый взмахом огромных крыльев обдал мое лицо. Я просто пустила слезу, когда окно закрылось с характерным шумом старой рассохшейся рамы. Снова шелест одежды...
   Я открыла глаза и подавилась криком. Передо мной стояло нечто имеющее фигуру человека, его руки и ноги, но не имеющее одного - лица! НОЧЬ! Звездная ночь наполняла капюшон этого существа. Я сделала шаг и моя нога подвернулась. Я упала на колено и соскользнула на ступени лестницы. Я собственным телом ощутила все десять ступеней ведущих вниз. Но я даже боли не почувствовала. Вскочив я бросилась в переднюю и резко дернув засов выскочила в свирепствующий ураган. Во след мне взглянули спокойные и даже можно сказать равнодушные красные глаза бандита.
   Я неслась от дома спотыкаясь и ковыляя на подвернутой ноге. Ветер бьющий мне в лицо казалось поставил своей целью задушить меня или опрокинуть. Но я бежала. Наверное мне казалось что я бежала, как можно бежать на прошитой раскаленным прутом лодыжке. Но я удалялась от дома. Один раз я обернулась и увидела в раскрывшемся окне второго этажа фигуру этого Нечто и я закричала. Боже я так не кричала за всю жизнь ни разу. Казалось мои перепонки лопнут от моего же крика. Я повернулась и ветер как кляпом закрыл мне рот. Но он не смог остановить меня я все равно удалялась от дома. Опять полил дождь. Опять я промокла в считанные секунды. Мои волосы мокрыми концами лезли мне в глаза, но я их даже не замечала. Слезы страха смешиваясь с дождем растворялись на моих щеках. Я бежала. Я добралась до холма когда дождь прекратился и одним титаническим порывом ветра все облака были сметены в сторону к горизонту. Сразу остановился и ветер. Я упала поскользнувшись на траве и уже не могла встать. Бег отнял у меня силы и разум. А пришедшая в голову мысль, а куда бежать то(?), лишила меня и воли. Я сидела на траве обняв одной рукой колени, а другой потирая растянутую лодыжку, и скулила. СКУЛИЛА. Как псина избитая своим хозяином, как Волчица чья лапа попала в капкан, и она знала что лучше отгрызть себе лапу чем дождаться людей.
   Ночь. Я устала от этой безумно красивой ночи. Я такую же ночь увидела в капюшоне этого чудовища. Я боялась этой ночи. НОЧЬ. Она обдала меня вязкой тишиной и туманом поднявшимся с реки.
   Не знаю сколько я так сидела, но снова я получила встряску нервам когда заметила впереди себя движение. Это был Кот. Он шел не торопясь, мягко, и осторожно. Когда я поняла, что это бандит, я перестала отползать и стала ждать, что он сделает дальше. Он остановился в двух шагах от меня и взглянул мне в глаза. Красный отблеск показался мне зловещим. Но Кот мягко подошел ко мне вплотную и ткнулся мне в ладонь которая вцепилась в икру на левой ноге. Снова посмотрел на меня. Снова своим мокрым и холодным носом мазнул по руке. Я протянула ему ладонь и он лизнул ее проведя своей наждачкой по всем пальцам и ладони. Он повернулся в сторону дома и пошел веселой походкой. Остановился и недвусмысленно посмотрел на меня. Я замотала головой и как бы подтверждая свое нежелание заявила, может чуть громче чем это было нужно:
   - Ни за что!
   Кот вернулся. Сел рядом и сидел под моим взглядом почти минуту. Потом он в ответ посмотрел мне в глаза и снова уставился в туман в ту сторону, где стоял дом. Я уже почти успокоилась, но страх не прошел, нет. Он как бы сжался в моей душе и был готов в любую минуту поглотить меня вновь.
   Кот снова встал и уже не оборачиваясь пошел к дому. Я наблюдала как он растворяется в тумане и начинала чувствовать все большее и большее беспокойство. Понятно, что Кот не лучший товарищ, но хоть какой-то, чем никакого.
   - Стой, бандит, кис-кис-кис, подожди. Не уходи. - взмолилась я.
   Он вернулся и посмотрел выжидающе на меня.
   - Нет, я не могу туда идти. Поверь, мне очень страшно.
   Кот презрительно прянул ушами и развернувшись исчез в тумане и траве. Мне снова стало очень страшно. Сзади раздалось какое то движение. Оно было резким и больше не повторилось. Но и его мне хватило что бы вскочить охая на ноги и обернуться в ужасе. Чем умереть от разрыва сердца здесь уж лучше умереть в тепле и уюте в доме, решила я и поплелась обратно, опасливо всматриваясь в туман. Скоро надо мной уже нависал дом со своим нелепым крыльцом и козырьком над ним. Я остановилась окно в котором я увидела Нечто было закрыто, но слегка освещено. Казалось, что это горит камин. Господи скольких трудов стоило мне ступить на крыльцо. Я стояла перед дверьми и ждала. Чего ждала? А я и сама не помню. Может дверь откроется сама. Хотя если бы она это сделала, я бы тут же сбежала опять. Ничего не дождавшись я толкнула дверь. И вошла в переднюю. Дверь в комнату была открыта и я увидела, что котяра опять завалился около камина. Он лениво помахивал хвостом словно его что-то раздражало. Я закрыла за собой дверь и вошла в комнату вся сжимаясь со страха. Но в комнате никого не было и я подошла к камину косясь на лестницу с которой недавно упала и которая вела туда К НЕМУ.
   Нет, я сильная женщина. Я смогла сделать единственное то, что не сделала бы слабая. Я подвинула кота и села около пламени. Кот, правда, не оценил моей смелости и недовольно муркнув поменял позу, что бы на него не капало с моих волос и одежды.
   Я быстро просыхала, а наверху не раздавалось ни шороха. Скоро я смогла уже кое-как расправить волосы до этого висевшие высохшими сосульками. Страх куда-то медленно стал уходить. Я уже подумала что у меня просто были галлюцинации. Наконец я совсем осмелела и задумала подняться наверх что бы убедится что все мне померещилось.
   Но я не успела подойти к лестнице. Голос темный как сама ночь прозвучал со второго этажа и я снова чуть не убежала.
   - Ксения, подождите внизу. Я скоро спущусь. И не вздумайте убегать больше. Каррен больше за вами не пойдет. А я его уговаривать не буду.
   Что я могла ответить? Конечно, я согласилась.
   Я вернулась к камину и снова уселась на пол. Мокрая кошка. А рядом кот, но сухой. Это он что ли Каррен?
   - Каррен, - тихо позвала я кота.
   Кот, резко открыв глаза, посмотрел на меня, ожидая чего-то.
   - Нет, нет, ничего... - только и смогла я сказать в эти раскаленные красные глаза.
   Хвост тяжело ударил о пол и кот снова прикрыл глаза.
   Я была удивлена таким поведением кота, но вспомнив что кошки вообще умные создания, я просто убедила себя что этот даже исключение по уму. Слишком умный. Слишком понятливый. Слишком большой. Может это и не кот вовсе? Или кот, но какой-то особой породы? Камышовый к примеру. Правда я не помню какие они по окрасу... Или это вообще рысь. Только маленькая. Почему маленькая? Да может он болел в детстве - усмехнулась я.
   - Каррен не рысь, не камышовый кот, и вообще он мало болеет.
   Голос прозвучавший с лестницы опять напугал меня но на этот раз меньше. Если с вами говорят то убивать вас в общем то пока не собираются. ПОКА.
   Нечто стояло и как мне казалось задумчиво разглядывало меня. Еле заметные звездочки под капюшоном неярко мерцали, а сам вид этого Нечто, выражал вселенское спокойствие. Руки сцеплены и опущены на живот, спина прямая чуть расслабленна.
   Я встала и сказала:
   - Здравствуйте.
   Это пришло в движение и спустилось на пол. Оно оказалось выше меня на целую голову.
   - Вы уже здоровались, Ксения.
   Я покраснела как будто меня упрекнули в чем-то непристойном.
   - Я подумала...
   - Я понимаю, что вам страшно и вы пытаетесь бороться со страхом. Похвально. - сказало Оно. - Я постараюсь помочь вам в этом.
   Мгновенно в комнате стало очень ярко. Я зажмурилась, а когда открыла глаза, то увидела что собственно не такой уж и яркий свет дает канделябр в семь свечей.
   На пустом до этого столе появилось много того чем во всем доме и не пахло. Посреди стола стоял тот самый канделябр, под ним расположились два темного стекла кувшина, высокие под старину бокалы из зеленого хрусталя, тарелки и приборы на две персоны.
   - Мы с вами поужинаем, Ксения, и надеюсь за ужином вы привыкните к моему виду. Смею заверить, к нему привыкают достаточно быстро. Многим даже нравится.
   Нечто протянуло руку, указывая на стол.
   Я подошла и остановилась в нерешительности. Стульев нет, хотела сказать я и вдруг под колени мне что-то легко ударило. От неожиданности мои ноги подогнулись и я мягко опустилась на стул. Повернув голову я увидела высокую, выше моей головы резную спинку оббитую алым шелком.
   Хозяин стола тоже присел.
   - Прежде чем мы начнем - сказал он. - я хочу что бы вы перестали думать обо мне как о гермафродите. Я мужчина, и меня зовут Сеярл. Перевод моего имени вам не должен быть важен, как и мой возраст. Я старше вас, Ксения. Намного.
   Я ошеломленно смотрела в гипнотизирующее ночное небо его лица и тут выдала вопрос, за который мне до сих пор стыдно:
   - Вы дьявол?
  
   Она ведьма. Точно. Это она мне мозги запудрила. И этой долбанной покойницей и этим вечно пропадающим домом. А как она меня лихо усыпила. А? Интересно, что она со мной ночью делала? Я уставший, как и не спал вовсе. Может, мы с ней пару раз переспали. А потом она мне башню опять заморочила? Заставила все забыть. У, ведьма.
   Бежать. Бежать как можно дальше надо. Что это я расселся?
   Я уже пол часа сидел на краю оврага, давая отдых изможденным ногам. Что я вообще сорвался? Нет это я правильно сделал. За эти трое суток я понял, как хрупок мой, да и любой чужой мозг. Как легко свести с ума даже самого здорового человека. Это же надо? Никогда бы не поверил не испытай я этого сам. Так заморочила сволочь... Или это не она? Да, нет же она. Это она. И случившийся с ней на холме припадок только подтверждает все. А я еще смеялся, когда видел рекламу этих ведьм в газетах и на улице. Кошмар да я вернусь, лично всех поотстреливаю. Устрою охоту на ведьм, только в прямом смысле, а не в переносном. Они у меня забудут, как головы честным парням морочить. Я еще пацанам расскажу! По фиг... кто-нибудь да поверит. А коли поверят то и помогут в деле праведном. Сведу под корень. В ад эшелонами отправлять буду. Только бы выбраться. Да мне после таких чудес, какие там менты, сам Хазимар не страшен. А уж он я знаю меня люто ненавидит. Кстати раз пошла такая пьянка я и его на тот свет отправлю. Ха-ха, хан и его гарем из ведьм. Вот им там тепло и весело будет... Гюльчютай, открой личико. А от туда такая карга с зубами торчащими. Хотя нет, что-то они все как на подбор красивые или с претензией на красоту. Это что бы побольше пацанов правильных из-за них голов лишились. Точно! Нет, сторонников я себе найду.
   Черт, куда идти? Я оглянулся и опять не увидел даже намека на деятельность людей. Ни тропинки, ни столбика вбитого. Я чуть не плакал с досады когда каждый раз показавшаяся мне тропинкой примятая трава оставалась лишь примятой ветром травой.
   Честно скажу, я прошел не меньше двадцати километров до того, как свалился в этот овраг. Измазавшись на дне в размокшей, от стекающего там ручейка, глине я взревел от досады и одним рывком выбрался на его край. Тут то силы и приказали долго жить, то есть оставили меня. Господи, я никогда и никому не расскажу, поклялся я тогда, о том что пройдя пешком два десятка я упал от бессилия как будто их пробежал. Меня просто не поймут. Ладно, хватит. Может это тоже козни этой ведьмы. Нет, она все-таки что-то сделала со мной ночью. Я не мог так устать! Я чуть не плача подтянул к себе одеревеневшие колени. Господи! Взмолился я, помоги, дай сил, преодолеть чары наведенные, бесовские.
   Небеса молчали. Лишь солнце как мне показалось еще более ускорило свой спуск к горизонту. Страх охватил меня от того что мне придется ночевать под открытым небом. Я даже не понял откуда этот страх. Ведь ничего не предвещало ни дождя, ни ветра. Ладно, переночуем. Не в первый раз. Но что-то рядом с сердцем никак не могло разжаться и настойчиво твердило только одно. Ночь. Ночь. Ночь.
   Я встал на онемевшие колени и сделал попытку подняться. Получилось и я еще минуту стоял на дрожащих ногах и пытался придти в себя. Главное для меня тогда было решиться на одно из двух: заночевать прямо там или на последнем издыхании ползти дальше в надежде, что вот-вот появится дорога и добрые люди подберут мое постаревшее за этот день и измотавшееся тело.
   Ну, должны же они были где-то быть. Будете смеяться, но я стал в этом уже сомневаться. Может эта ведьма меня и на другую планету перенесла? Нет, это я по-моему что-то из фантастики вспомнил, что в детстве зачитывал до дыр. Не может она это сделать. Значит я на земле, а земля пацакская планета, и всякие там ведьмы должны два раза приседать и цак носить. Я найду людей. Я дойду до них. Первому кого увижу сотню баксов отвалю на радостях. Нет, две сотни.
   Я осторожно сделал шаг, еще один, и пошел, пошел, подтягивая одной только волей ноги и выбрасывая их одну за одной вперед. Главное опять в овраг не скатится. Второй раз я бы не вылез. Я набрал темп. Мне начала даже нравиться эта борьбы с омертвевшим от усталости телом. Главное воля к победе, так кажется говорят? Будь проклят тот день когда я подобрал эту сумасшедшую ведьму.
   Кстати, а почему я ее не убил? Поздно об этом думать. А надо было конечно. Я бы начал путь очищения это тверди от грязи таких как она. Путь очищения... Дорога к чистому разуму, не затуманенному всякими наваждениями и бреднями. Святой, наверное, поход. Как за Граалем. Нет за Граалем к неверным на землю обетованную перлись и это здесь не причем. А вот инквизиция хоть как говорят историки кучу народа лишнего перевела но дело правильное делало. Просто у них так же как и у нас, дело нужное, а как воплотят в жизнь так уж лучше бы и не брались за него. Но ведьм надо было изводить. И сейчас надо сводить на нет. Я свою инквизицию создам. Тоже святую. Ух, я развернусь. У меня даже поп знакомый был вроде. Он то меня и благословит на дело праведное. Пусть трепещут и молятся. Кстати ведьмы молятся?
   Я прошел метров сто от оврага и снова остановился. Безумно хотелось сесть, а может и лечь на землю. Но я знал что надо идти. Это тяжело, но надо. Это был мой собственный путь очищения. Я очищался сам перед тем как начать освобождать людей от этой мрази... Я твердил себе что святые страдания укрепят мою волю и благословят не хуже чем тот самый поп.
   Но толи, страданий было слишком много, толи и правда надо было остановить мое воспаленное воображение, я был остановлен можно сказать рукой небесной. А может подземной. Короче спотыкнулся я, чего уж там. Лицом в грязь. У меня даже сил не было, что бы руки вперед вытянуть, и смягчить удар. Я так и остался лежать. И не нахлынувший дождь и не страшный ветер, внезапно налетевшие сзади, не смогли меня заставить подняться и пойти искать убежище. Подняться нет. Но через какое-то время я осознал что лежу в луже и попытался выползти из нее. Да так и пополз дальше, подтягивая за собой ставшую неподъемной сумку.
   Дерево принявшее меня под свой покров недовольно шумело, споря с ветром. Я обнял его ствол как будто боялся что внезапный поток унесет меня от этого якоря. Если бы челюсти не так сильно дрожали от пронизавшего меня холода, я бы наверное и зубами впился в его мягкую и чуть теплую кору.
   Тьма пришла тихо и нежно обняв меня своим саваном утащила из реального мира...
   Нежные руки ласкали меня по чуть отросшим волосам и тихий скрипучий голос что-то приговаривал в такт движениям. Эти ледяные пальцы немного раздражали меня, но собственно я и не воспринимал их сначала как реальность. Как продолжение сна они подходили куда больше.
   Я лежал на правой щеке. И пытаясь проснуться стал вслушиваться в причитание старушечьего голоса. Господи, Человек! Как я хотел его увидеть. Но глаза не открывались... Я с трудом разлепил губы и попытался что-то проговорить, но не смог. Вместо речи из горла проскребся хрип. Движения по голове стали более настойчивыми, но и более успокаивающими. Под этими обжигающими холодом пальцами хоть и было не приятно, но в тоже время они расслабляли меня и не давали окончательно проснуться.
   Я смог приоткрыть веки и посмотреть, кто же сжалился над моим тельцем. Сначала я увидел только колено затянутое в грязный чулок. Женщина, подумал я с благодарностью к богу. Женщина. Наверное она не одна была. Ее мужик уже наверняка бежит за помощниками что бы его почти убитого донести до ближайшей поликлиники. Да, постель, вот что ему сейчас больше всего не хватает. Если они поспешат я им даже не две сотни дам а три. Пусть выпьют. Пусть друзей напоят. Пусть будут помнить обо мне. Может и больше даже отвалю, если эта спасительница перестанет меня по черепу гладить и бурчать. Почему у нее такой противный голос. И то она там говорит?
   - Ручки, ножки, голова, все оставлю у себя. Потрохи Каррену. Чтобы не воровал моих мышей. Сволочь серая. Жилист, что-то уж больно. Но через мясорубку прокручу и тефтелей наделаю. С рисом. Хранитель не откажется точно. Он давно такого не едал. Все травку жрет, как козел какой-то. Хозяин придет все жрать заставит. А то видите ли ему претит...
   Хотите, не верьте, но я подумал что на сумасшедших мне стало что то уж сильно везти. Я решил повернуться и посмотреть на мою сумасшедшую спасительницу.
   Крик застыл у меня в районе основания шеи. ОНА СИДЕЛА И ЕЛА МОЮ РУКУ. На руке уже не было пальцев и ОНА присасывалась к каждому месту где они были и всасывала в себя МОЮ кровь. Все ЕЕ синюшнее лицо было перепачкано МОЕЙ кровью. МОЯ КРОВЬ. МОИ ПАЛЬЦЫ. БОЖЕ! НЕТ!!!!
   Это была ОНА. УТОПЛЕННИЦА. Женщина, которую я хоронил у основания холма. ТА что исчезла из могилы. Крик прорвал препятствие и ударил по моим перепонкам.
   - Что ты кричишь? - спросила она деловито у меня. - Я ем, не видишь что ли? Прекрати орать, ушам больно.
   Я не мог прекратить! Как это прекратить, когда она нисколько не стесняясь снова вцепилась в мою ладонь и по звериному вращая головой стала отрывать еще один кусок. Я увидел, как потянулась и лопнула моя кожа. Как новый поток крови оросил ее лицо. Она держа на весу мою руку стала с закрытым ртом тщательно пережевывать. Кровь текла и текла. Я заорал еще сильнее, но тут я потерял голос и это ЧУДОВИЩЕ удовлетворенно сказало:
   - Доорался? Вот, я же говорила.
   Она снова потянулась к моему обгрызку руки и присосалась к хлещущей из нее крови запивая съеденный кусок. У меня померкло в глазах. Я не мог на это глядеть.
   Ничто в моем организме кроме глаз не подчинялось мне. Я не чувствовал ни рук ни ног. Это наверное мне и помогло не умереть от шока.
   Когда я открыл глаза ЭТО накладывало мне на запястье своеобразный жгут из моего оторванного рукава. Еще раз облизала мясо и косточки торчащие из него и сказала так умиротворенно.
   - Ты только не умирай. А то я тебя мертвого только Каррену скормлю. Он то падаль ест. А ни я, ни тем более Хранитель кушать не сможем. Хорошо?
   Мой открытый и сведенный в ужасе рот меня не слушался. И даже если бы я захотел возмутиться, я бы не смог. Она встала с коленей и посмотрела на меня сверху.
   - Ты полежи пока, а я за Кареном слетаю. Мне одной тебя не дотащить. Хорошо?
   Дура. У меня литра три крови высосала и еще спрашивает не убегу ли я. Да я рот закрыть не мог.
   Она снова опустилась на колени и прошептала мне поглаживая по голове:
   - Дура это твоя мать, что родила такого как ты. Пришло время очищаться. Хи-хи. Подожди ведьмы узнают что ты хотел с ними сделать они тебе в рот пауков засунут и глотать заставят. А потом мышку к ним отправят. Знаешь, что мышка делать будет у тебя в животике? Так что не обижай меня. Я тебя быстро с Хранителем съем. Они еще собраться не успеют... но мы им оставим по маленькому кусочку, что бы не обижались.
   Я даже дышать забыл как... Она сволочь еще и мысли читает?
   Ее длинные когти проскребли по черепу и я хоть и не почувствовал боли но в глаза сразу со лба потекли ручейки крови. Она встала и улыбнувшись плотоядно отошла от меня в сторону и скрылась в тумане. Я плакал. Слезы и кровь срывались с кончика носа в траву перед моим лицом. Я больше не понимал ничего... Этого не может быть! Это невозможно! Так не бывает! Кто ЭТО? Вампир? Упырь? Оборотень? Что ЭТО? Она меня живьем ела. Но тут же не может быть людоедов? Их вообще только в криминальной хронике показывают. Значит может быть... Я не могу... умереть. Я не должен. Я не могу умереть так. Даже Слон умер по-человечески. Я же даже могилы не буду иметь они же меня прямо с костями сожрут с этим хранителем и Карреном. Боже, моя мать, Лизка, ребята... они даже цветов на могилу не положат, не отпоют, как положено. Они даже НЕ УЗНАЮТ, что со мной произошло.
   Луна подсвечивала туман и мне казалось сквозь мрак в глазах что эти клубы белого пара движутся вокруг дерева пытаясь подступить к нему и ко мне. Какая-то сила удерживала туман всего в нескольких шагах от меня.
   И тут стало совсем светло...
  
   - Нет. - сказал Сеярл откровенно забавляясь - Нет, я не дьявол и даже не его представитель. И не его помощник. Хотя да... я имел с ним дело. И до сих пор как бы это сказать помогаю его помощникам. Взамен бессмертие. По-моему я не прогадал от сделки. Как вы считаете? Правда, я стал выглядеть по-другому, но остался очаровательным, как и прежде.
   Я смотрела на него с ужасом в глазах и разуме, но в душе у меня родилась смешинка и она заставляла отступать страх и дрожь. Я уже смелее посмотрела в то место где у людей обычно лицо, и улыбнувшись сказала:
   - А вы скромны так же были?
   - Нет, Ксения, я вообще скромным не был никогда. Раньше я посягал на тайны господни. Пытался понять его замысел который он вложил сотворив нас и Вселенную. Алхимиком был. Грешен, даже философский камень искал, было дело. Синтез тогда еще не знали и при операции с подогретой ртутью я и потерял свое лицо. - он задумался "глядя" на свечу, - Вместе с жизнью. Но в раю я честно говоря был не нужен. А на земле был слишком смешон чтобы Ад лишился такого зрелища. Вот меня и оживили. Не взяли ни клятву верности ни поставили никаких требований. Им это было не нужно. Скоро, правда, в веке девятнадцатом меня нашел в моем замке бывший Хранитель и предложил занять его место пока он пару веков попутешествует. Я согласился. Вот. Теперь вы моя гостья. Скоро я вас познакомлю с другими обитателями Дома у Холма. А Каррена вы и так знаете. Он умница, что бы я без него делал. Мыши бы совсем замучили постояльцев.
   Я посмотрела на кота валяющегося как безхозная вещь на полу у камина, и подумала что этот кот должен еще и слова понимать, если его хозяин то что он есть...
   - Каррен, слова понимает, но у вас сложилось не правильное впечатление. Я не хозяин ему. Он кот и гуляет сам по себе. Иногда его можно попросить сделать что-то и он может даже помочь. А может и не помочь даже не объясняя причин.
   Я выдавила улыбку и спросила:
   - А он что еще и говорит?
   - Редко.
   Я и "капюшон" снова посмотрели на кота и тот повернул к нам голову. Мол чего вы от меня хотите? Сверкнул угольками глаз и снова уставился на огонь.
   - Угощайтесь, Ксения, я мяса не ем и вам не советую. Так что извините у меня только вегетарианская пища. Но надеюсь вам понравится. Вот прошу грибочки нескольких сортов. А вот эти советую не брать. Чудес вам и без этого хватит. Эти обычно Реана употребляет. Она скоро подойдет и вы познакомитесь очень знаете ли милая барышня. Но, как не печально, не может отказаться от привычек ведьмы. Вот... давайте я за вами поухаживаю... это знаете ли обжаренные морские водоросли... вкусно? Давайте я вам и спаржи маринованной подложу очень знаете ли интересный рассол получился в этом году. Необычайно, да? А вот это... это не поверите обыкновенное соевое мясо, так сказать, но перечисляя добавки я вас утомлю, Ксения. Лучше вы просто кушайте. Нет если вам уж так необходимо мясо, я попрошу Карена, и он что-нибудь придумает. Для вас он даже в дождь пойдет. Ваша красота его очаровала. Правда Каррен? Вот видите он краснеет.
   Я не видела. Ну, как может покраснеть кошка? Серый как обычно. Но по Сеярл видел это и его голос еще более повеселел.
   - Ксения скажите ему, что он тоже вам очень нравится он же ревнивый. Он мне не простит то что я с вами тут о нем рассуждаю.
   Я перебралась к коту и аккуратно погладила его по шерсти. Мурлыкнув коротко он потерся головой о мою ладонь.
   Вернувшись за стол к оставленной мною тарелке я уже себя чувствовала, если не как дома то уж и не как у незнакомцев в гостях.
   - Скажите, Сеярл... Что это за дом у холма.
   Сеярл откинулся на спинку и обведя руками все вокруг заявил:
   - Это гостиница. Да гостиница. Не для всех конечно, но здесь останавливаются очень интересные люди и... не очень люди. Но теперь пока истинный Хранитель Холма не вернется я здесь хозяин и барин. Я могу пустить на постой, а могу отказать в номере.
   - В каком номере?
   - В любом и во всех вместе.
   - Но тут же только две комнаты? О чем вы говорите Сеярл, простите я просто не понимаю?
   Сеярл взял кувшин и налил в бокал жидкости из него.
   - Попробуйте, Ксения, именно за этим вином я отлучился в Тулузу к своему другу, на несколько дней. И пока меня не было появились вы. И заняли не только один из номеров, но и гостиную.
   - Как так?
   - Дело простое. Каждый идя по этой лестнице может попасть только в свой номер. Если конечно не идет рядом с кем-то. Или его прихода не ждет хозяин комнаты. Количество номеров практически не ограничено ничем. Правда они ограничены временем. Эти номера движутся по времени, а лестница лишь связывает гостиную и реальное время с номерами.
   То есть пока нет предела времени нет предела и комнатам моего маленького отеля. Я могу попасть в любой из них вспомнив того кто в нем проживает. Навести порядок, да так приглядеть что бы с книгами по-бережнее обращались. Нет, проблем у нас с книгами нет. Просто, Ксения это мой пережиток. Когда я был молод книги переписывались от руки и стоили очень и очень дорого. Правда, один мой знакомый еврей давал мне их читать за очень маленькую плату. Вот с тех пор я к печатным изданиям не равнодушен, да и к написанным от руки тоже.
   Я осилила содержимое тарелки и пригубила вино. Изумительно. Я такой вкуснотищи никогда в жизни не пробовала. Может, оно было чуть-чуть более сладкое, чем я бы предпочла, но необычность вкуса с лихвой компенсировала этот, не знаю, недостаток ли.
   - Я бы тоже за таким вином во Францию слетала.
   Мне показалось что Сеярл улыбнулся.
   - Вам понравилось. - сказал он утвердительно. - Это хорошо. А то Реана в свое время самогонкой баловалась. Варила и продавала местному мужичью. Сама привыкла и теперь на любой напиток слабее ее самогонки, говорит - мочегонное. Уж простите меня, Ксения, за такие подробности. Но лучше что бы вы держались подальше от нее. Она, конечно, была лучше ведьмой в округе, но опыт теряет, а вредные привычки приобретает все больше и больше. А Каррен знаете вообще не пьет. Да представьте себе ни вина, ни даже пива. Это просто кошмар.
   Я улыбнулась увидев как он в отчаянье воздел руки к небу.
   - И что в этом удивительного? В том, что кот не пьет алкоголь? И почему кошмар?
   Сеярл махнул в воздухе небрежно рукой и сказал:
   - Ну во первых ему тоже не мало лет мог бы и научится. Я, поверьте, знаю собаку которая даже курит. А почему кошмар? Да потому что я весь год за исключением нескольких дней вынужден дегустировать вино в одиночестве. А у меня его... очень много. Почти все марки и сорта за последние двести лет. А друзья зная что я коллекционер присылают мне все новые и новые бутылки, кувшины, бочки. Мне даже поговорить то не с кем о вкусе. Ценителей, знаете ли, мало, да и просто любящих вино становится все меньше и меньше. Новый век принес други способы получать вкусовое удовлетворение. До конца праздника, Ксения не откажите мне в компании за обедом и ужином.
   - Праздник, Вы сказали праздник?
   Сеярл оперся на спинку и пространно так сказал:
   - Праздник. Да, это праздник. Это наверное последний праздник на этой планете где еще сохранилось настоящее веселье. Без ограничений связанных с этикетом. Именно ради этого праздника стоит здесь "Дом у Холма". Да и хранитель при нем еще и летописец празднеств.
   - А что это за праздник?
   - Шабаш.
   Я удивленно спросила:
   - Ведьмы...
   - Да, дорогая, моя Ксения, самые сильные и самые веселые. Эх если бы они еще были помоложе... - перебил он мечтательно.
   Я посмотрела в ночное небо его лица и увидела как игриво замерцали звездочки. Или мне показалось.
   - И что они делают? На празднике?
   - Танцуют это наверное главное и самое интересное. ИХ ТАНЕЦ. Он очаровывает простых людей, дает силы самим ведьмам, укрепляет Черную веру в гостях.
   - Гостях, еще и гости будут?
   - Ксения, да вы у себя-то, когда последний раз праздник без гостей видели?
   - Ну, день независимости, к примеру. Мы же в гости на него не ходим.
   - Я говорю о ПРАЗДНИКАХ, а не о памятных датах. Нормальный праздник лишь, когда приходят посмотреть и поучаствовать в твоем веселье.
   - А кто гости? Много их?
   - Да всех по чуть-чуть. Последнее время даже Слуги Бога приходят, что бы наши бесчинства так сказать засвидетельствовать. Но они даже до жертвоприношения не дотягивают. Уже танец начинает у них веру в Бога подрывать. Как же, они то лишены этого счастья. А так стандартный набор: вампиры, и кровяные и такие - Ксения чуть не перебила узнать, какие они еще бывают, и кого в жертву приносят - маги душ, оборотни, воскресшие приходят, но редко. Они конечно праздник портят и значительно. Но и без них нельзя: деяния Его святы для нас. И воскрешенные тоже должны причаститься у жертвенного огня.
   - А что в жертву приносят? - спросила Ксения боясь того что подсказывала ей память.
   - Девственниц. Последнее время все более и более молодых. Акселерация знаете ли. Да, Ксения, ну, хоть что-то же вы слышали об обрядах? Ничего? Да, серьезно, девственниц! Таких, как вы...
  
   Я лежал на холодном полу выложенном большими каменными плитами с изображением символических звезд. Скосив глаза я увидел практически все помещение. Не надо было даже высшего образования иметь чтобы понять куда меня занесло. ХРАМ. Высоченные своды с едва освещенными библейскими иллюстрациями на них. Белые стены с висящими на них иконами. Церковь. С алтарем и стоящим перед ним Священником в золотистых одеяниях.
   Не знаю откуда появились силы, но я потянул руку к человеку и что-то прохрипел.
   Седобородый священник повернулся и протянул руку ко мне. Я ощутил ноги и руки. Я думал что вот сейчас боль ворвется в мое тело пролетая от изуродованной руки к сердцу. Но я ждал напрасно. Наконец осмелев я поднялся сначала на колени, а затем и в полный рост.
   На руку я не смотрел боясь что меня вырвет от одного вида. Но даже запах крови, МОЕЙ КРОВИ, и так чуть не довел меня до этого. Я смотрел на священника прояснившимся взглядом и готов был заплакать от счастья спасения. Теперь то ты до меня не доберешься, СУКА, подумал я и чуть снова не упал на колени от резкого помутнения в глазах. Но я устоял. Почти сразу я вновь разглядел священника.
   - Где я? - спросил одними губами и подумал что наконец узнаю куда меня все таки занесло с этой ведьмой.
   Священник отвернулся от меня и осенив себя знамением, заговорил:
   - Ты не спасен... Твое тело еще лежит под ясенем и ждет это существо из ада. Но твоя душа здесь и ты можешь исповедоваться. После этого ты примешь смерть здесь же. И тебе станет доступна обитель всех праведных душ. Если ты решишь попытаться сопротивляться ЕЙ, то знай, что ты уже мертв. У тебя не осталось крови что бы выжить вне госпиталя. А до ближайшей больницы не меньше сорока километров. Ты просто не доживешь. Твоя душа достанется этим исчадиям на растерзание. Иногда лучше умереть не дожидаясь смерти. И если это говорю я, то ты можешь догадаться, что твой случай именно такой.
   - Где я? - Еще раз я неслышно задал вопрос спине священника.
   - Ты в собственном храме, этот храм наполняет твоя душа и я смог попасть сюда только потому что ты взывал к господу богу на моей земле. Я пришел исповедовать тебя и отправить тебя к Нему, дабы не была погублена вечная душа.
   Я усмехнулся и спросил:
   - То есть я когда поболтаю с тобой вернусь туда к НЕЙ? Тогда нахрена собственно беспокоили? Я мог и так там подохнуть.
   - Умереть без отпущения грехов - дорога в ад. Исповедуйся и я лично проведу тебя до ворот рая. А тело пусть достанется им. На земле рожденный после смерти должен стать землей. Главное это душа. Опыт который ты приобрел на земле, и память, что станет достоянием всех.
   Я посмотрел на него с откровенной ненавистью:
   - Что ты тут делаешь в моем, как ты говоришь храме, спасать меня надо там внизу... или на верху. Где там сейчас мое тело?
   - Внизу... Но я не буду тебя спасать. Физически я имею ввиду. Во-первых я не успею. Я в том же городе где есть больница имеющая возможность тебе помочь. А во-вторых, это твоя душа бесценна, а вот тело к счастью нет. Мозг тоже. Они на пару уже столько зла принесли и почти сгубили храм внутри тебя.
   - Что ты мелешь? Ты хоть знаешь меня?
   - Уже, да... - сказал священник и повернулся ко мне лицом. - Посмотри вокруг, что ты видишь?
   Я огляделся ну церковь как церковь. Только что-то иконы странные, что это на них?
   - Посмотри внимательно вокруг, а я подожду. Я могу ждать, а ОНА уже идет обратно с еще более страшным слугой Его.
   Я подошел к той иконе что меня заинтересовала. О боже! И здесь сумасшествие. На иконе был изображен пистолет на фоне голубого неба. Блин, это же мой "Макаров"... ну, точно, а вот и его затертый номер. Что за чушь. Ого да тут и второй есть пистолет. Я уже стоял у другой иконы и на ней так же на бирюзовом фоне отблескивал чернотой "Стечкин". А это что? Я блин, такую кучу баксов никогда не видел. Интересно сколько в этой картине их. И как классно нарисовано. Все бы отдал за такую тучу денег. Все бы отдал... Все бы... Все... Это же Иконы? Это что же получается это и есть святые для меня вещи? Чушь! Чушь...Чушь? А это что? Господи! Это кто такая с длинными ногами и такой маленькой головой? Я даже не знаю такой! Не было у меня таких знакомых. Нет это я брежу! Точняк - БРЕД!!!! И этого пацана на "кабане" я тоже не знаю. И таких Перстней ни у кого из моих знакомых не было. Слышишь папаша ты тут пургу гонишь... А это что? А это?
   Я помню сделал почти круг когда у самого входа в храм я увидел портреты отца с матерью. Вот видишь папаша есть у меня святые вещи. Только что они у самого выхода висят? Неправильно это. Их надо туда поближе к алтарю! Стоп а где распятие? Ведь над алтарем должно быть распятие! Где оно?
   Священник, измученно посмотрел на меня и спросил:
   - Ты все понял?
   Что я мог ответить?
   - Все...
   - Ты будешь исповедоваться?
   Я замер и понял что это все. ВСЕ. КОНЕЦ. Это ведь безвозвратно. Я не смогу пройти с очищением по ведьмам. Я не смогу повидать отца с матерью. Память о них так защемила сердце, что я чуть не заревел как ребенок.
   - Да. Только после исповеди я хочу обратно. Может еще и выкручусь.
   - Извини, но так не получится. И на елку влезть и... не получится или то или другое. Это, говоря твоими словами. Тебе делается одолжение. Ты ведь убийца.
   Я понял, что задача не решиться в одни ворота. Ладно. Я ведь чувствую себя прекрасно! И у меня два пистолета! Вон они на картинках кстати поблескивают. Так я еще могу выкрутиться!
   - Тогда вертай меня обратно. -заявил я с азартом.
   Ну я ей сейчас!!! Я ее как грелку! Я ее в землю живой вобью!
   Я очнулся и все также не мог ни говорить ни шевелиться. Я только чувствовал, как слюна стекает с моего перепачканного кровью рта.
  
   Глава 5.Второе дыхание.
  
   - А вот и Реана. Познакомьтесь. Ксения. Она первый раз на праздник, так что, ты ей обо всех ваших штучках и расскажешь. И как присягу принимать и все остальное. Она не из трусливых так что думаю у нее получится.
   Синюшная девица которую Сеярл представил, как Реану, была уж очень похожа на ту которую "спас" Андрюша. Ксения не удивилась и решила только уточнить:
   - Это не вас мой спутник из воды выловил?
   Сеярл от такого вопроса просто расхохотался. А Реана обиженно уперев руки в бока сказала:
   - Между прочим это было довольно неприятно. Я как раз спускалась по реке из поселка в котором раньше жила, ну уснула по дороге... Но не закапывать же в землю за это?
   Сеярл продолжая хохотать сказал:
   - Ты опять небось пьяная была в никакую? Раз он тебя даже не разбудил?
   Реана даже не ответила хранителю. Она подошла к Каррену и стала хриплым голосом ворковать:
   - Карренчик, котик, ласковый пойдем бабушке Реане поможешь, а то я одна не донесу... Помоги, пушистенький. Ну пойдем, ну пожалуйста...
   Кот раздраженно поднялся и виляя из стороны в сторону хвостом пошел впереди Реаны к выходу. На пороге комнаты она обернулась и сказала:
   - А тебе Серый мы мяса не оставим.
   Еще не успокоившись Сеярл ответил:
   - Я его не ем, а такое тем более.
   Реана скрылась за дверью. Я решилась спросить смеющегося хранителя:
   - А каком мясе они говорят?
   - А они твоего Андрея пошли доедать. Реана парализовать его смогла, а вот этого бугая даже бы я не донес. Вот Каррен и пошел с ней. Помочь донести.
   Я ошалело вскочила.
   - Как доедать?
   - Зубами...
   - Это...это...так нельзя!
   - Это почему? - удивился Сеярл, перестав смеяться. - Почему его именно нельзя есть?
   - Вообще никого!!!
   - Глупости. Еще как можно! Даже я сам когда-то этим баловался.
   Я. Мне плохо стало от того что я слышала. Только что это был приятный собеседник, а вот когда я стояла над ним и пыталась что-то делать, он был для меня снова чудовищем. Я уже хотела испробовать на нем свои способности, но он вдруг тоже встал и возвышаясь надо мной тихо сказал, попросил:
   - Сядьте, Ксения. - я села, а он оставаясь на ногах сложил руки на животе и продолжил так же тихо, - Он уже мертв. Вернее смертельно ранен. А вернее мы его просто не успеем спасти. Потеря крови. Реана только кровушку любит больше алкоголя. И не смотрите на меня так. Разные морали. Вернее мораль одна просто это другая сторона ее. Обратная. С точностью до запитой. Идти против морали, законов общества, это первое и обязательное правило для тех кто служит ему. Для таких как Реана, и многие другие. Я нет я не Его должник. Я так скажем должник тех кто ему служит, но даже мораль долга у нас другая. Обычно мы убиваем тех кому должны. Для свободы. Поэтому никого и не спасаем. И вам не советую его спасать. Он же все равно никчемный человек. Ведьм, представляете, не любит. Вас убить очень хочет.
   - Помогите ему!
   - Ну-ка, это как? Спасти его тело не удастся. Значит либо воскрешенный, либо вампир перерожденный - кровяной, там есть еще выборы, но они ведут к одному - он станет моим должником, а если примет Черную веру, то мне каюк. Я держусь только на милости Его. Но Он за меня не вступится. Не остановит преданного ему. Хотите спасать спасайте но сами, только когда он вас сам в новом перерождении будет убивать вспоминайте меня скромного Сеярла. И то, что я вас предупреждал.
   Я чуть не заплакала. Я не хотела его смерти тем более такой вот лютой. Да он мне не нравился, но он же человек...
   - Это в каком месте? - спросил удивленно Сеярл.
   Я не поняла.
   - Что, в каком месте? - спросила я.
   - В каком месте он человек? Руки, ноги, голова еще не значат ... ничего. Простите, мутирую из-за общения с Реаной. Его даже отец Олег хотел спасти, но этот человек, как вы его называете, отказался от исповеди. Сейчас бы он уже знакомился бы с новой для него обстановкой в светлых тонах и в саване. А рядом знаете такие с крылышками летали бы. А он нет. Он захотел повоевать с воскрешенной, и с адским пламенем! Человек труслив. А Андрей более на нас похож... Да и мораль нашу в отличии от вас понял бы сразу. Ну что ж он будет достойным представителем воскрешенных. Но тогда сами его... без меня. Да и лучше что бы не вы а например сама Реана. Но она его крови попробовала, и вряд ли захочет от добычи отказываться. Хотя вашу просьбу я ей уже передал. Она думает. Каррен тоже. Вы ему нравитесь он принесет его вам. Но что вы с ним делать будете я не знаю.
  
   Я очнулся на кровати на втором этаже того самого проклятого дома из которого хотел так сбежать. Пошевелиться я не мог. Но глаза видели и это хорошо. Хорошо, что рядом никого не было в момент моего пробуждения. Плохо, что первой кого я увидел спустя час простого лежания это была Ксения. Хотя если бы я в тот момент увидел ТУ... Я бы наверное концы и отдал бы.
   Ксения присела на край кровати и спросила, как я себя чувствую. Ответить я не смог. Слабость была такая, что язык не слушался. Но она это понимала и сказала чтобы я не напрягался, если не могу. Посидев с минуту рядом она сказала что мне надо спать и снова стала нараспев читать свою... не знаю. Как это? Заговор? Колыбельная?
   Я уснул и был разбужен только поздно ночью. Ксения сидела рядом со мной пододвинув стул и поставив на него ужин. Господи неужели она такая тупая что не понимает, что я есть-то не могу. Но по ложечке по ложечке она влила в меня какую-то кашицу и дала запить красным вином.
   Толи вино было слишком крепко для меня толи в еде были ее ведьминские снадобья, но я снова уснул. Проснулся от яркого света бившего мне в глаза сквозь окна без занавесок и лежал так пока не пришел и не завалился мне на грудь этот бандит. Его страшные глаза изучающе рассматривали мое лицо. Я застонал под его тяжестью и Ксения прибежавшая на стон, согнала бандита и спросила не нужно ли мне чего. Я моргнул, но заговорить не решился. Странно, но она поняла меня.
   Боже, как это было унизительно. Она положила меня на бок и подставила к кровати тазик. А что толку я даже не мог пошевелить рукой что бы расстегнуть ширинку. Она сделала все сама. Потом и тазик унесла. Я сгорал со стыда когда она уже заправляла его в трусы. Нет, это кошмар! Кстати я до сих пор краснею, когда вспоминаю об этом.
   А этот кот еще и издевался. Он презрительно уставился и зевнул так что мне захотело его убить. Он видно поняв мои мысли встал и махнув в мою сторону хвостом словно пыль сбивал с чего-то ушел вниз. Ксения тоже ушла оставив меня наедине со своим стыдом.
   Что она со мной возится? А! Они видно не хотят из-за одного ужина целую свинью, то есть меня убивать. Они так и будут меня по чуть-чуть есть. Потом подлечивать и снова употреблять. Сволочи. И что же я ее не убил еще тогда когда она догадалась обо мне. Теперь убить ее не получится. Я поссать сам не могу ни то что кого-то убить. Интересно они у меня еще что-нибудь отъели. Черт даже не взглянуть.
   Надо попытаться встать или хотя бы сесть. Не получалось. Максимум что у меня вышло это свалится с шумом с кровати. Снова прибежала Ксения. С трудом она меня уложила обратно. Зато пока она мне голову поддерживала я смог разглядеть что ноги и одна рука на месте. Та рука, которой уже поужинала людоедка, была перевязана чистым бинтом. Где она его взяла? А! Наверное, в машине аптечка была. А я даже и не видел.
   Уложив меня Ксения отдышалась и снова исчезла внизу. Падение не прошло для меня даром. Я снова уснул.
   Проснулся только вечером. В одно из окон я увидел клонившееся к горизонту солнце. Оранжевый свет заливал все кругом. Я услышал как снизу скрипнула ступенька и почти сразу же в поле моего зрения оказалась Ксения в сопровождении этого котищи. Кот снова попытался залезть мне на грудь, но Ксения, схватила это чудовище за хвост и оттащила от кровати. Кот казалось даже не обиделся. Он как тигр в клетке заходил взад вперед около стола поглядывая на мое беззащитное тело. Ксения погрозила ему пальцем, и тот успокоился. Забрался на один из стульев и посмотрел на камин. Мгновенно в нем вспыхнул огонь. Даже без всяких дров. Старые угли не убранные из ложа загорелись ярко и сильно. Пламя дыхнуло из пределов очага но сразу было засосано в дымоход. Мое общее бессилие не помешало все-таки моим глазам в ужасе уставится на кота. А тот как будто и не замечал моего изумления и страха. Он спрыгнул со стула и проследовал почти к самому пламени. С глухим стуком он упал на бок и так и остался лежать щурясь на огонь и слегка шевеля кончиком хвоста. Как он усы себе не подпалил, думал я зачарованно глядя на этот кошмар с хвостом.
   Ксения привлекла мое внимание и сказал присаживаясь на край кровати:
   - Андрей, я тебя сейчас кое с кем познакомлю, но ты не бойся и не пытайся ничего делать. Хорошо?
   Я моргнул в знак согласия. Ну что время трапезы пришло и теперь они продолжат? Что они первым отгрызут мне? Одну из ног или последнюю руку? Как-то мне было уже все равно. НО увидев того кто поднялся по лестнице и замер у кровати в ногах я тихо заскулил от страха. Это ОН! Это одно из ЕГО обличий. Это конец. Это смерть точно. Это может быть еще и потеря души где бы она у меня не ныкалась. Нет надо было исповедоваться. Надо было идти со стариком священником. Надо было...
   - Я тоже Ксении говорил что вы неправильно поступили отказавшись от исповеди.
   Голос СУЩЕСТВА без лица, казалось бил набатом в голове. Я даже слабо понимал что он говорит. Слепой ужас при виде немой НОЧИ на плечах человеческих поглотил остатки моего больного разума.
   - Успокойся, Андрей. Это Сеярл. - сказала Ксения взяв меня за руку и погладив ее второй ладонью.
   Кот презрительно посмотрел на меня и снова отвернулся.
   - Я не Он, не думайте, Андрей. Тем более что ни вы, ни я не смогли бы заслужить чести его присутствия рядом. Ему наша судьба не интересна. А была бы интересна, он бы нашел, кого послать к нам. Так что душу вашу я забрать не могу. Но если мы ничего не сделаем, то она сама покинет это тело уже часа через три четыре. Вы готовы слушать?
   Ну и как я уже привык, вопросы мне задавали чисто риторические. Этот ужас летящий на крыльях ночи продолжил:
   - Собственно выбор у вас не большой. Быть съеденным Реаной - это раз. Я не ем мяса, а Каррен что-то брезгует вами. Умереть просто так. Это кстати наверняка. Ты жив только потому что Ксения еще заботится о тебе. Душа пойдет на Суд без исповеди. Это процентов эдак 99 при твоих отличиях - Ад. Правда мы можем возродить тебя, как возродили Реану.
   От одной мысли что все это не сон я чуть не завыл в голос. А уж представив что я стану таким же как ЭТА тварь, я просто чуть не сблевал то что в меня вливала Ксения.
   - Ну, пожалуй, такой как она вы не станете. Она все-таки утонула когда-то. При возрождении остаются все физические характеристики в момент смерти. Разве что кроме боли. Она точно уходит. Как говорят у вас мертвые не болеют. Ну, так как? Не напрягайтесь, просто думайте. Но, пожалуйста, исключите мат из ваших мыслей. Я все-таки сноб, каких мало.
   Я закатил глаза. Что тут собственно выбирать. Ну уж не участь же ужина для, как он ее назвал, Реаны? Умереть. Наверное. Я не смогу жить без руки и с такими вот воспоминаниями.
   - А вот Ксения желает что бы вы жили. Правда, Ксения?
   Эта дурочка, удивленно посмотрела на Чудовище названное ею Сеярлом, и сказала:
   - Нет, мне все равно, лишь бы его не ели живьем.
   Спасибо хоть за честность, подумал я. Я собственно тоже не сторонник быть, потом, кем-то выкаканым из синей задницы.
   Сеярл рассмеялся и заявил:
   - И не надо. Ладно, умирайте спокойно.
   И он ушел. Скрипнула ступенька. Значит не призрак. Это надо же что они тут предлагают? И как он так просто оставил меня умирать. По закону жанра он должен был уговаривать меня присоединиться к слугам Его и так далее. На мои эти глупые мысли кот повернул голову и впился в меня взглядом. "Кому ты нужен?" прочел я без переводчика в его красных глазах.
   Господи спаси и сохрани... Прости грехи мои тяжкие. Пощади! Убери слуг дьявольских. Забери меня в лоно свое. Сохрани душу мою. Кот отвернулся от меня и чихнул. ЧИХНУЛ. Чихали они на меня все. Что же ты дура так на меня смотришь? Ведь тебе тоже все равно! Сама же сказала? Или ты еще мысли не читаешь? Скоро будешь... Скоро станешь как они. Во мне была такая уверенность в этом, что я просто через силу скривил саркастическую улыбку.
   Ксения посидела еще чуть-чуть. А потом встала и пошла вниз. Кот, конечно же поперся за ней. Пламя ревело в камине как в горне. Огонь. Адский Огонь. Зажженный адом. Хаос пламени. И мне скорее всего туда...
   Душа сжималась от осознания простой мысли что скоро меня не будет. Что меня даже не вспомнят. Вот так и прожил жизнь ничего собственно не сделав хорошего. Я даже детей не успел наплодить. Чтобы так сказать они были моим продолжением. А чего продолжением? Моей никому трижды не нужной жизни? Мои грехи тяжким бременем лягут на них. Ведь за невинно убиенных и они в ответ пойдут. Тогда на хрен... пусть они лучше не мучаются. А я... я пойду в Ад. Пойду куда направят. Мне нечем оправдаться за содеянное мной. Мне нет оправдания и сочувствия. Я недостоин прощения. Правильно что эти уроды смеются надо мной. Я не нужен ни им ни раю. Я никому не нужен, я даже Лизке не нужен. Ей только бабки мои нужны были. Ничего найдет себе другого спонсора. Она не пропадет. С таким умением трахаться пропасть сложно.
   Мать и отец. Они меня не видели уже сто лет и думаю свыклись уже с мыслью что я ушел из их жизни навсегда. Теперь они небось доживают на отцовскую пенсию. Ждут своего часа. Мать наверное в бога подалась. Теперь и жалею что сам не подался. Она небось за меня свечки все это время ставила. А может они уже умерли? Мой то адрес постоянно менялся как говорится с собаками не сыщешь. Может уже оба в земле лежат? Господи, пусть у них все будет хорошо, где бы они не были. Пусть все будет хорошо. Пусть будет...
  
   Я не жалела его. А чего его жалеть. Но одного взгляда на то как его обкромсала Реана, было достаточно что бы во мне зашевелилось сочувствие. Я перевязала его с содроганием касаясь сквозь бинт открытых костей. Сеярл сказал что он боли не почувствует даже в момент смерти. Но я морщилась непроизвольно глядя на его сведенный судорогой рот. После того как Сеярл объяснил Андрею перспективы он впал в такие черные мысли что я хоть и не читала их все же чувствовала исходящую от него тоску с трах перед смертью. Я ушла вниз где в камине весело шумел огонь. А за столом сидели Реана, она уже откушала грибочков и теперь остекленевшим взглядом смотрела на стену перед ней, и Сеярл который расчистив на столе себе местечко возложил на него огромную Книгу и аккуратно водя в ней перьевой ручкой делал какие то записи.
   Я поинтересовалась что это за книга и Сеярл охотно объяснил что подготовка к празднику тоже записывается для истории "Дома у холма" А подготовка начиналась с момента прибытия первого из гостей или участников.
   - А я кто? - спросила я беря бокал с недопитым мною вином.
   - Вы без сомнения участница, Ксения, я помню вы испугались, что можете стать жертвой - усмехнувшись сказал Сеярл - Но ведьм мы не сжигаем и не пьем их кровь. Этим занимаются другие более просветленные умы из более святых побуждений. Хи-хи. Ваш Андрюша, кстати, тоже хотел начать очистительный поход против ведьм. Ну вот доходился. Будет знать... А то всех на костер! Хватит. Проходили уже. Тоже мне борец за Слово Всевышнего. Видел я их. Сами чуть ли не дочерей своих к сожительству понуждают, алкоголь без умеру пьют, оргии гомосексуальные закатывают. А туда же спасать души человеческие. Нет, хватит. Теперь мы правим на земле.
   Я посмотрела на него с удивлением. Правят миром? Не слишком ли сказано?
   - Вы, Ксения, не знаете, но мы провели огромную работу для приведения других ценностей во главу жизни человека. Деньги, Слава и многое другое. Поверьте это намного лучше чем, то что предлагает он. Это дает возможность прогрессу человечества в целом и делает его более управляемым. Нам это выгодно. Хотя теперь все равно. Мы уже неоспоримо победили. Деньги теперь значат для человека значительно больше чем дружба, любовь, Вера. За деньги человек теперь может купить все это. Но он еще может и выбирать. Хочет ли он купить.
   Сеярлу было очень приятно поговорить со мной. Он прямо таки, чувствовалось, счастлив от возможности просветить меня. Но меня трепала только одна мысль он считает меня за свою в доску. Прямо чуть ли не родственницей.
   - Мы дали людям возможность не отвлекаться на душевные страдания, а заниматься увеличением своего благосостояния. Деньги помогут решить любому все его душевные страдания. И мы можем контролировать большинство душ на земле. Я говорю мы, потому что как никак, но тоже принадлежу к этой партии. Не по присяге, а по убеждению. А контроль большинства позволяет нам не боятся ничего. План Маршалла, если вы сударыня, понимаете о чем я...
   Я смутилась и спросила:
   - Но ведь это план по помощи возрождающейся после войны Европе?
   Сеярл довольно усмехнулся:
   - Да, конечно, а заодно взять ее под контроль. И естественно контролировать сытых значительно легче, чем голодных. Поэтому и был осуществлен этот план. Мне нравится, что вы изучаете историю. Пусть это было и недавно, но это один из ее поворотных моментов. Мы победили когда человек стал стремится к деньгам. Теперь их желают и жадные и не очень. Они необходимы для осуществления своих желаний. Хочешь что бы все было как в мечте? Пожалуйста! Легко! Но для этого надо разбогатеть. А для этого будь добр прими наши правила. Их по разному называют. У них много названий, но если соединить их суть то получится не больше не меньше Присяга...
   В это время на секунду глаза Реаны прояснились и она промямлила:
   - ... нусь никогда не жить ра...
   Она икнула и снова провалилась в свои грезы.
   Сеярл Повернул к ней капюшон и кивнул:
   - Да вы, Ксения скоро узнаете эту клятву целиком. Но не факт что вам дадут ее принести... Дело в том что бы служить Всевышнему надо верить в его правоту. В истинность самого понятия Бога в душе у себя. Так же и здесь не приняв всей душой смысл присяги вы ее можете только повторять бесконечное количе6ство раз без толку. Он не примет вашей клятвы. Он посмеется над вами. Он бросит вас на смех своим слугам. А можете как и я кстати не приносить ее а жить в свое удовольствие. Я считаю это самым правильным. Ну да вы еще поговорите с гостями и сестрами вашими, а там и сами решите. Я боюсь вас нечаянно не по тому пути повести.
   Я сидела с бокалом в руке и по чуть-чуть пригубляла вино. Задала вопрос который первым пришел в голову:
   - А много у Него слуг? И кто они.
   - Слуг? - руки переместились на живот - Слуг много, но на десятки порядков больше тех кто живет по Правилам и не знает об этом. Из сознательных его помощников много тех кто, конечно, преуспел как в политике, так и в бизнесе. Они составляют так сказать рычаг физического воздействия на мир людей. Его приближенные иногда приходят на землю дабы внести в сознание людей какие-либо корректировки, но это редко. В основном перед чем-то глобальным, типа войн. Есть так сказать и Его жрецы это ведьмы и прочие. Есть отходы нашей деятельности это воскрешенные. С ними никто не знает что делать. Они есть потому что на это воля ЕГО. Но они без толку тянут свое существование, развлекаясь, кто как умеет. Вон Реана, поглядите...
   Глядеть собственно было не на что. Глядеть было противно. Из уголка рта Реаны вниз на ее темную сорочку тянулась жиденькая ниточка слюны. Противно. Неужели Андрей, может стать таким же. Тут то я его первый раз наверное и пожалела.
   - Да вы правы, может его стоит пожалеть и умертвить побыстрее чтобы он не ожидал смерти. Я знаете ли тоже не сторонник такой жестокой пытки как ожидание. - сказал Сеярл и подлил мне в бокал вина. - Остановите его сердце. Это будет по человечески. Вы ведь еще соединяете себя с людьми ну так и поступите как они. Они Иисусу "помогли". Правда потом крайними евреи оказались. Человек всегда стремится перекинуть свою проблему на здоровую голову. Кстати о евреях. Чем они хуже живут тем больше их обращается к нам. А их уму мы применение быстро находим. Жалко, что погромов меньше стало. Чем их больше бьют тем их больше к нам приходит. Пусть громят. А мы их в первую очередь рекрутировать будем. Умные ребята. Некоторые даже с нами умудряются воевать. Хотя это те которые не очень умны... Пожалей его, останови жизнь.
   - Не буду.
   - Да ты садистка...
   - Не я дала не мне брать...
  
  
   Я снова проснулся когда только камин освещал мое место умирания. Место умирания. Как это по английски? Хотя какой к черту английский... Я бы по-русски смог бы умереть... И то не уверен что получится. Что они там со мной хотели сотворить, эти уродцы проказники. Интересно они издевались или как? Хотя нет похоже серьезно все и даже слишком. А что я собственно проснулся? Умирать лучше во сне. Надо уснуть. Проснусь, а уже типа опа... На небе. Хотя это вряд ли. Скорее рядышком с такими замечательными людьми, как Сталин, Ленин со товарищи. Будут мне мемуары рассказывать. Жизнь замечательных людей называется. Что-то не очень хочется. Хотя может оно и к лучшему. Мало ли чего я еще мог бы набедокурить за жизнь. Надо готовиться. Хотя как не хочется умирать. Стоп это что? Почему рука побаливает? Они же мне сказали что я это без боли умру. Или они пошутили? Или даже не говорили, а я сам себе это сказал. Черт болит... Нет, это совсем никуда не годится. Умирать одно, а умирать от боли это другое. Нет, это не правильно. О, вот отпускает... Что же это было? Первая ласточка с того света? Мол, там все пройдет?
   Сколько интересно сейчас времени? Может полночь? Или уже значительно позже? Должен же я знать во сколько умираю! Это что же, теперь я должен ждать своей кончины? Просто лежать и ждать? Это же предел идиотизма! Где эта... Ксения? Что же она не придет не проводит? И кот этот переросток. Убил бы гада. Нет ну кто-то же должен придти? Только пожалуйста без ЭТОГО людоеда! Не надо мне отравлять последние мгновения. Мгновения ли? Может мне придется провалятся до утра? Хотя наверное это классно умереть на рассвете. Увидеть встающее солнце и закрыв глаза отправится на суд. Хотя нет. Станет еще горше. Мол вот встало оно, как вставало до этого миллионы лет, как будет вставать еще миллионы лет. Но без МЕНЯ! Господи, как жалко то себя... Интересно мне зачтутся страдания мои последние или у них как в пенсионном? По всем месяцам, а последнее место работы только если срок определенный выработал. Интересно сколько нужно настрадать на рай? Год, два, или до шестидесяти пяти? Или всю жизнь? Тогда точно нафиг этот рай. Ну, как можно страдать всю жизнь? Да и с какими я нервами туда попаду тогда? Всю вечность лечить буду. Нет туда наверное совсем нервных не берут. Значит есть шанс. Ну, зачем им души пылающие адом. Сначала сделай рай в своей собственной душе, а потом уже претендуй на рай на небе. Рай в душе? Это, наверное, и есть то состояние, к которому стремятся буддисты. Почему я не буддист?
И вообще надо прекращать эти размышления. Они добром не кончатся. Надо о чем-то другом думать. Или не думать вообще. Не хватало еще что бы перед смертью я запутался в верах и религиях.
   Интересно, а как себя ощущают, воскрешенные? Наверное, хорошо. Только, если судить по Реане с головой у них точно далеко не все в порядке. Ну, да и хрен с ним. Может пронесет! Ведь он же сказал что та утонула. Явно больше пятнадцати минут пробыла. Клетки точно умирать начали. А если попробовать сразу? Может я таким и останусь? Вот только руку жалко. Без руки я даже зомби то не полноценным стану. Уродом этаким.
   "Эй! Эгегегей! ТЫ В КАПЮШОНЕ! ТЫ же слышишь меня! Ну так подойди! Дело есть!" Я орал мысленно так что мне показалось что в слух я тоже что-то прохрипел.
   Скрип раздался незамедлительно.
   - Да, молодой человек, Вы кажется звали меня? Я насколько понял вы созрели для чего-то очень важного? Может быть даже самого важного в своей жизни.
   Я только и сказал про себя "да... созрел". Я еле разглядел его одеяния в свете очага. Зато звезды его "неба" я видел хорошо. Они мне подмигивали так хитро, что я подумал: этого он и ждал.
   - Нет, - сказал он присаживаясь на стул. - Я ждал того что, Ксения, окажется мудрее и убьет тебя раньше чем ты позовешь меня.
   "Почему?"
   - Нагл больно. Не по годам. - просто и без всяких шуток ответил он. - Мне бы доставила удовольствие твоя душа заблудившаяся в Ночи, а вот ты сам мне откровенно противен. Слишком любишь себя и жалеешь. Так говори зачем звал. А то там Ксения сцепилась языками с гостьей, а я из-за тебя поучаствовать не могу.
   "Так что пришел? Я думал что я никто и ничто для тебя. Но ты пришел! Значит я для тебя нужен?"
   Ночь рассмеялась громовым голосом:
   - Ты червяк, не нужен никому даже Ему. Но этот дом тебя приютил пока ты умираешь. И тебе осталось меньше часа. По мне так проваливай на тот свет. И чем быстрее тем лучше. Я твоим телом Каррена накормлю. Что бы на мою сову не охотился... Он всех достал уже. Ты хоть его голод утолишь на какое-то время.
   Я задумался что меня даже такому большому коту хватит надолго. Может и правда полезное дело сделать. Взять и просто умереть. Пусть подавятся. То ли эти мысли Сеярл не прочитал толи не захотел отвечать, но он продолжал молча смотреть, так сказать, на меня.
   "Ни хрена, я жить хочу. Я еще молод что бы умирать. Что мне нужно что бы воскреснуть?"
   - Умереть...
   "Блин как логично. А без этого никак?"
   - Нет.
   "Что ж, убивай... Я согласен."
   - А я нет. - заявил Сеярл вставая - Умирай так. Еще силы на тебя тратить.
   Он быстро исчез внизу и мои последние мысли уже догоняли его в спину, если и догоняли.
   "Подожди! ПОЖАЛУЙСТА! Я НЕ ХОЧУ ОСТАВАТЬСЯ ОДИН!"
   Словно в ответ на мольбы по лестнице мягко поднялся Каррен. Он УЛЫБАЛСЯ мне! Подошел к кровати и вцепился зубами в повязку. Она не долго сопротивлялась кошачьим клыкам. Каррен стащил ее с моей изуродованной конечности отдирая запекшуюся кровь с торчащих остатков костей ладони. Я не мог ничего сделать. Когда он первый раз лизнул обнаженное кровоточащее мясо я только подумал "Ненавижу кошек. Кошек и ведьм. Если перерожусь, я вам всем дам".
   Кот аккуратно задрал верхнюю губу и его клыки сомкнулись на моем предплечье. Какие они острые. Клыки прошли сквозь кожу в мясо и тогда он так же аккуратно потянул. Жилы, вены, кожа, нервы, мясо потянулось за его клыками как ребенок тянется за игрушкой. Довольно урча Каррен дернул посильнее и оторвал таки кусок от моей руки. От такого обращения рука моя совершила первое движение за этот день и свесилась безвольно с края. Остатки крови капля за каплей потекли вниз на крашенный дощатый пол.
  
   Стук в дверь прервал мои споры с Сеярлом о том, что Народы вообще все равны. Однако Хранитель оказался ярым националистом он доказывал, что есть народы равнее, так сказать. Я встала и пошла дверь открывать.
   На пороге стояла молодая не старше меня девушка в белом костюме. И белых туфлях на каблучке явно не располагающем для ходьбы по бездорожью.
   - Здрасте... - я только и смогла сказать.
  
  
   Глава 5. Бегущие к краю.
  
   - Здравствуйте. А вы простите кто? - незнакомка слегка изогнула бровь и оглядела меня с ног до головы.
   Я поежилась под взглядом этих ярких глаз. Ну что ей можно сказать?
   - Я тут в гостях. - только и промямлила я.
   Невысокая красавица подвинула меня жестом руки и пройдя в переднюю спросила даже не глядя на меня:
   - Интересно у кого?
   Я пожала плечами и ответила:
   - У Хранителя.
   Незнакомка хмыкнула проходя в комнату. Остановившись на входе она огляделась и резким командным голосом спросила:
   - Хранитель! Почему в доме посторонние. И что эта выдра делает за обеденным столом?
   Выдра, почти протрезвела от этого требовательного голоска, и утерев рукавом рот еле встав пошла наверх.
   Хранитель тоже встал и весь подобравшись сказал вежливо, и как показалось Ксении подобострастно:
   - Приветствую тебя, Ольга. Ты первая из постоянных гостей. Номера готовы. Прошу располагайся в доме у Холма.
   - Хранитель я задала вопрос. Ты кажется не расслышал. Почему в доме посторонние и почему здесь пахнет кровью? Кого вы тут зарезали как барана? Или эта выдра притащила сюда то что недоела на улице?
   Она небрежно повесила свою белую в цвет костюма сумочку на спинку стула и присев посмотрела на меня:
   - Девочка, вы проходите. И не обращайте внимания на наш разговор. Сколько этот недоделок следит за домом столько я имею неприятностей перед праздником. Я Ольга. А вы?
   Я представилась и прошла на место Реаны. Ольга заняла мой стул.
   - Хранитель, Порядок на столе и что-нибудь перекусить мне с дороги. Что я люблю ты знаешь. И не начинай мне тут заливать что ты мяса не употребляешь не держишь. Мигом. Ксения, вы что будете?
   Я отказалась от всего, объяснив, что мы весь вечер только и занимаемся тем что едим и разговариваем.
   - И о чем вы можете разговаривать с этим мммм.... Как бы это сказать, что бы не оскорбить вашего слуха. Но не важно. Так о чем была ваша беседа до моего прихода?
   Я глядела, как на очистившемся столе появляются блюда. Сёмга, лосось, уха дымилась в небольшом горшочке прямо перед Ольгой. Хлеб, кусочки сыра, и большая кружка ПИВА. Я была не на шутку удивлена что такая изящная девушка, как Ольга предпочитает огромному выбору вин из запасов Сеярла, какой то бюргерский напиток. Я кратко пересказала о чем мы там спорили и она засмеялась, прикрывая ладонью рот. Ее звонкий смех заразил меня и я тоже засмеялась сама не знаю чему.
   - Дааа, Сеярл, ты зачем девочке, впечатление о нас портишь. За это можно и ответить.
   Если ночное небо может побледнеть, то только в час рассвета. У Сеярла наступил рассвет. Он испуганно попросил у меня:
   - Ксения, пожалуйста изложите мои слова в точности как я говорил, эта женщина может испортить мне жизнь. И она меня не любит. Помогите Ксения.
   Эта мольба вызвала еще больший смех у гостьи. Она остановила меня жестом, когда я попыталась вступиться за хранителя. Отсмеявшись, она сказала:
   - Я верю, что он был, так сказать, полит корректен. Но как он испугался посмотрите. Трус! Ты трус Хранитель. Слышишь?
   - Зачем вы так? - возмутилась я.
   Ольга посмотрела на меня как на что-то новое в ее долгой жизни, хотя на вид ей было столько сколько и мне, и спросила:
   - Как?
   - Унизительно... Он же обиделся.
   - Что он сделал? Хранитель ты обиделся?
   - Нет, Ольга. Я не обижаюсь на тебя.
   - А если бы обиделся?
   - Я попросил бы прощения.
   Я удивленно посмотрела на хранителя и побоялась что либо спрашивать.
   - Видите, Ксения, он не обиделся. Он персонал, который обеспечивает работу Дома. И для него я та, из-за которой он живет. Пока я в Доме он питается мной. Так что пусть будет благодарен, что когда я появляюсь, я не заставляю его встречать меня на коленях. А знаете, как это унизительно когда тебя едят?
   Я кивнула. Я видела Андрея. Не знаю насчет унижения, но что это неприятно верю и сразу.
   - Хранитель, вина Ксении. Вы ведь пьете вино?
   Я кивнула. Пью ли я вино, да еще из запасов хранителя? Конечно.
   - Вот и прекрасно вы уже знаете, что у него самая лучшая коллекция вин? Прекрасные вина, согласитесь. Почему пива? А вот захотелось. С дороги самое лучшее. Давайте за знакомство. Кстати как вы сюда попали? Я вас раньше никогда не видела. Кто вас сюда привел? Нет, не подумайте, что он сделал что-то плохое, просто хочется знать, я по натуре слишком любопытна.
   Я подумала и рассказала о своем путешествии сюда. Господи, меня еще никогда и никто так внимательно и с пониманием не слушал. Ольга располагала к себе не только тем, что была необычайно красива, но и тем, что она переживала вместе с собеседником. Она дослушала меня почти не перебивая. Когда я закончила она спросила меня название моей деревни. Я видя ее какой-то странный интерес спросила зачем ей это нужно.
   - Как зачем? Сожжем пару домов, заморим скот, перебьем собак... повеселимся, тем более повод есть. Вы оскорблены. Надо отомстить. Я если хотите, сама возглавлю карательную операцию.
   - Зачем? Зачем сжигать, разорять?
   - Что бы знали...
   - Но они еще более будут меня ненавидеть. Это же не надо быть слишком умным, что бы обвинить меня.
   - Да, но вам то что с этого? Вам там не жить же.
   - Но ведь люди...
   - Ах, успокойтесь, это на вас так Сеярл повлиял?
   Сеярл сидевший за столом, встрепенулся и затараторил:
   - Нет, нет, это не я! Она просто еще не обвыклась... Она привыкнет. Она хорошая ученица.
   - Молчи, хранитель, лучше молчи. Ты мне так и не сказал, почему у тебя везде кровью пахнет.
   - Ну... У нас это...
   - У нас раненый человек наверху. - досказала я за него. - вы ему можете помочь?
   - Человек? Обыкновенный? Не из наших? Хранитель да ты совсем с катушек съехал. Нет, я тебя не казню, я оставлю это Риме. Она тебя оскопит на живую.
   - Он ждет перерождения. - быстро оправдался хранитель. - Он станет возрожденным.
   - Ты точно свое пережил, Хранитель. Какого перерождения? Тебе этой недотопленной выдры мало? Ты еще решил одного уродца в этот зоопарк поселить? Кто он хоть?
   - Бандит. - сказала я быстро - Он был почти убит Реаной, и сейчас умирает наверху. Может, вы поможете ему?
   Удивление на своем лице Ольга даже не пыталась скрыть:
   - Я помогу человеку? Это зачем? Пусть подыхает. То, что он бандит это хорошо. Из них хорошие псы получаются. Охранники. Надо только его изуродовать посильнее, что бы совсем в ужас превратился. Тогда его можно в одиночку на целый квартал выпускать. Может я его у вас даже куплю, Ксения.
   - Но он мне не принадлежит! Он сам по себе...
   - Ксения... - попытался хранитель образумить меня. - вы не знаете с кем говорите. Если вы не скажете, что он ваш, вы потеряете Андрея навсегда.
   Ольга вся изменявшаяся в лице, аж побледнела.
   - Молчи, Капюшон. Вы Ксения, не слушай его. Отдайте мне этого бандита. Вы ведь хотите, что бы он жил? И жил долго?
   - Ну вот в этом я как раз не уверена... - сказала я .- может лучше пусть он просто умрет?
   - Да вы что? Просто так отпустить? Нет, это не по-нашему. Он где? Отведи меня хранитель к нему.
   Хранитель помолчал, а потом уверенно заявил:
   - Он тебе не нужен, Ольга.
   - Молчи, считай, что ты уже снова увиделся с Ним. Где он?
   - Он уже практически мертв.
   - Тебе, какое дело? Веди!
   Хранитель встал, когда Ольга схватила его за шею и стала тянуть, что бы он шевелился, и сказал хмуро:
   - Тебе с него ничего не перепадет. Нету у него крови... Выпила все... Реана.
   - Ах, она сука! Давай ее сюда я ей покажу, как гадить там, где живешь!
   - Она ведьма.
   - Да плевала я.
   - Это дом ведьм. Она не пострадает в нем.
   - Она перерожденная!
   - Она ведьма.
   - Я тебя убью.
   - Не получится.
   - Да я... Я на тебя Риме пожалуюсь. Она тебя в порошок сотрет. Будет у нас алхимик порошковый, вместо хранителя.
   - А вот это пожалуйста. Извини, он что-то меня зовет. Пойду, погляжу.
   Хранитель резво исчез наверху. Красавица посмотрела уму вслед и сказала сквозь зубы: "сволочь".
   Я не решилась привлекать к себе внимание. Но она сама повернулась ко мне и спросила:
   - Нет, ты видела? Урод, да? Ничего сочтемся...
   Девушка села на стул и стала раздраженно поедать одно за другим блюда запивая их гигантскими глотками пива. Скоро она отставила от себя пустые тарелки и кружку.
   - Ладно, не буду себе настроение портить, из-за него. И ты на меня внимания не обращай, хорошо, Ксения? Я просто с дороги устала вот и раздражена. Давай поговорим об этом твоем друге.
   - Он мне не друг.
   - Это неважно. Это ты его привела в Дом на Холме. И ты ответственна за него. Кстати это правда, что они высосали его?
   - Да, как это не печально.
   - Да это печально...
   Я решила задать вопрос который вертелся у меня на языке:
   - Ольга, извините, я почти ничего не знаю. Для меня все кажется таким непонятным. Вы простите меня если я спрошу кто вы? Ведьма, да?
   Ольга рассмеялась и посмотрела в пустую тарелку с какой-то грустинкой.
   - Нет, - сказала она, - если бы я была ведьмой, разве я бы спрашивала у хранителя дорогу в комнату, где твой Андрюша лежит. Я бы приказала ему, и он отвел бы меня как миленький. Я вампир. Старший вампир.
   Я ошеломленно посмотрела на нее. Ее красота никак не вязалась с тем что она о себе говорила. Вампиры же с зубами, клыками и прочими прибабахами и всегда в черном. А она...
   Спустившийся с лестницы Сеярл, прекратил мои размышления:
   - Вы пересмотрели фильмов, Ксения. А Ольга действительно старший вампир. Она одна из сильнейших. А вспоминая о том что мы с вами говорили... Что бы стать старшей, она перебила всю цепочку своей зависимости. Того, кто ее преобразил, его хозяина, хозяина его хозяина... Она бы и дальше пошла, но цепь прервалась. Следующего в ее очереди призвал на службу владыка. Он теперь один из демонов. Не сбеги он так поспешно, Ольга и его бы уничтожила.
   - Отвали, урод. - сказала Ольга.- я дождусь когда вернется истинный хранитель и ты выйдешь отсюда.
   - Испугала ежа голой жопой...
   - Чтоооо? Да я тебя, сейчас.
   Вдруг Сеярл весь подобрался и подняв руки к капюшону сказал:
   - Стой вампир, или я сниму, капюшон. Пожалеешь...
   Бросившаяся к нему Ольга встала как вкопанная.
   - Все хранитель, я успокоилась. И ты успокойся. Ты ведь даже не подумал о том что в твоем доме пахнет кровью... А ты знал что я прибуду одной из первых. Что же ты хочешь? Что бы я радовалась от такого приема? Где пахнет едой, а подают на стол дерьмо?
   - Держи себя в руках. Ольга, я не хотел тебя обидеть. Но я буду защищать всех гостей дома.
   - Все, я поняла... Давай сядем.
   Под моим изумленным взором они уселись за стол напротив друг друга и Сеярл сказал устало:
   - Вот так каждый год. Ты хоть в курсе что я тебя ненавижу? Ольга?
   - В курсе. Но ты сам виноват. Кто так гостей встречает?
   - Ага, а в прошлый раз ты заявила, что я тебе недостаточно времени уделяю.
   - Ты еще помнишь? Ладно, перемирие. Окей?
   - Хорошо. Кстати там Каррен остатки допивает.
   - Я ему шею сверну. Ты это специально сказал?
   - Нет конечно. - я ахнула услышав, а хранитель продолжал - Но у меня возникла идея. Чем правда из него уродца делать, может ты его к себе приберешь?
   - Ты что издеваешься. Я давно уже не обращаю... Я что похожа на самоубийцу? Знала бы с собой свиту взяла. Они бы обратили его, а я не буду. Иерархия для защиты существует. А он получится сразу в моей свите. Новый вамп и так близко? Нетушки. Еще не хватало...
   Хранитель посмотрел на меня и сказал:
   - Ксения это дом ведьм и вы можете даже приказать ей сделать это. Но тогда вы будете отвечать перед старшей шабаша за беспредел.
   - Ты ее поучи, и я вспомню привилегии гостя и на коленях заставлю тебя ползать. Не надо Ксения. Кто он вам? Никто. Пусть он обратится. Но зачем же из него вампира делать. Мы же уже на службе состоим. Это вот он, хранитель и другие возрожденные Ему не нужны. Вот они и бродят кто, как и где хочет. Дайте ему свободу. И кстати можно его вообще не обращать. Зачем, с чего вы вообще придумали эту идею? Пусть идет на Суд, как все.
   - Он не хочет умирать. - сказала я.
   - Ну и что?
   - Он только что изъявил желание на преображение. - сказал Сеярл. - Я обязан его удовлетворить.
   - Вот и удовлетворяй тогда. Но я бы просто не расслышала, что он там в бреду лопотал. - с милой улыбкой сказала Ольга.
   - А вампиром быть это как?
   Мой вопрос вызвал минуту молчания. Ольга задумалась, а Сеярл как мне показалось хитро улыбается, радуясь что я озадачила скандалистку.
   - Слушай хранитель прекрати лыбица... Ксения, я очень давно вампир. Уже триста лет. Я просто не помню как чувствует обыкновенная женщина. Сначала после обращения я вроде особых отличий не замечала, но чем дальше тем страннее - она улыбнулась сама себе - жажда, которую можно удовлетворить только кровью, вечный голод. Но и вечное счастье свободы. Боязнь ультрафиолета, но возможность полета... Суровая Служба Ему, но взамен власть над другими. Не знаю, Ксения, если бы я могла выбирать тогда я бы все-таки выбрала эту вторую жизнь. Хотя некоторые из новых особенно, страдают. Они конечно привыкают, но такая жизнь им не в милость. Вы все таки хотите что бы я его приняла в Семью? Да? Тогда хоть покажите мне его для приличия. Мы же по любви берем себе новых. Простое мясо может и так побегать...
   Я встала и пошла наверх. Ольга взяла свою сумочку и Хранителя под руку и пошла за мной. Она слегка улыбалась и шептала о чем то на "ухо" Хранителю. Я уже поднялась и повернулась когда увидела что Хранителя вдруг затрясло и он вырвав руку из пальчиков вампира сказал жестко: "стерва", и спустился обратно в комнату.
   Ольга, поднимаясь мне на встречу довольно улыбалась.
  
   Я знал, что это ангел. Вся в белом с пышными золотистыми волосами расправленными и стекающими по плечам. Аккуратный носик, прекрасные светло серые глаза, милый улыбающийся ротик. Губки подкрашенные ярко красной помадой так и растянулись в улыбке при виде меня... А ангелы красятся разве? Нет. Тогда что это? Это...Это кровь. Моя. Так... кто еще не пил уникальный напиток Андрюха-Кола? По-моему все. Нет пародонте, еще вроде Ксения не пила. Ну да ее понять можно. Стесняется в незнакомой обстановке.
   - Спи. - сказал ангел с окровавленными губами - спи, милый, сегодня ты уже встанешь и узнаешь счастье и горе бессмертия. Безумие свободы и кнут власти. Ты будешь со мной. Навсегда.
  
   Мы спустились вниз, где сидел и попивал вино хранитель и неизвестно от куда появившейся кот. Увидев Карена Ольга обогнала меня и радостно заверещала:
   - Котик, кисонька, радость моя!
   От флегматичности кота не осталось и следа он встал на вытянутые лапы и зашипел на Ольгу. Шерсть встала дыбом до самого хвоста. Его обезумевшие глаза совсем раскалились. Видя что его поза не останавливает вампира он сделал невероятное: одним прыжком прыгнул в огонь камина и исчез там. Но и Ольга не остановилась. Благо каминная полка была достаточно высоко и вампир влетел в пламя даже не ударившись. Пламя зашумело радостно и плюнуло языком в центр комнаты.
   - Отрыжка... - сказал Сеярл показав бокалом на камин.
   - Что? - не поняла я - Ааааааа. Он тоже живой?
   - А что вы в природе неживого видели?
   - Ну, не знаю, камни, к примеру...
   - Камни это часть земли. А в том что наша планета живая вы, надеюсь, не сомневаетесь?
   Я не сомневалась. Даже, если бы меня спросили, есть ли жизнь на Марсе, я бы ответила: А как же...
   Я уже ничему не удивлялась и принимала все как есть. Тем более что обстановка располагала.
   - Интересно, поймает? -спросил хранитель и "поглядел" на меня.
   Я пожала плечами и сама спросила:
   - А куда они?
   - Это куда кот побежал, смотря.
   - А там много мест, куда бежать можно?
   - Где там?
   - В камине.
   В который раз я довела его до хохота. Он прямо за живот хватался... его ответ мне ну совершенно ничего не объяснил:
   - Много. - видя что я собираюсь обидеться на его смех, он добавил: - Ксения, простите, но я не смогу объяснить где они. А вы вот сами поймете, как только пройдет обряд и вам разрешат принести присягу.
   - А если я не захочу приносить ее? - спросила я.
   - А что же вы делать будете?
   - Ну просто жить... Потом наверное умру. В ад попаду. В рай не пустят - грешила много.
   - Ну, вот зачем же так долго ждать? Поверьте лучше попасть туда сейчас как гость чем потом как осужденный.
   Я чуть не поперхнулась вином. Тоже мне логика...
   - Я не собиралась вообще то в ад сейчас.
   - А вас туда и не пустят! Туда простите на экскурсии не водят. Вернее водят, но не всех. Далеко не всех. Я имею ввиду другое. Ну да вы поймете. Завтра или в крайнем случае после завтра в канун шабаша прибудет старуха Рима. Она вам все и объяснит. И плюсы и конечно минусы. И вам дадут Час Тишины. Что бы вы приняли или отвергли ад. Ну и Его естественно. Он вас тоже кстати может не принять. Может вы в душе светлая и чистая...
   - Нет. Не чистая.
   - Самовосхваление как и самокритика у нас не приветствуется. Но у вас это пройдет как только власть почувствуете. Оно у всех проходит. И только очень крепкие люди остаются не равнодушны к ней. Но эти к нам не ходоки. У них есть свой бог.
   - Это не самокритика.
   - Я догадался это самовосхваление.
   - Нет и не это. Я уже давно преступила черту. Я ненавидела собственную мать, я издевалась над людьми. Я мстительная. Я не умею прощать. Я отомщу даже не хотя этого. Это как инстинкт. Что-нибудь да натворю обидчику. Мне иногда кажется, что я рождена была вот для этого. Я столько выстрадала от людей и стольких заставила страдать. Я никого не любила на этом свете. Было что-то похожее, но не оно. Я не нужна людям, а они мне... может я пригожусь кому-нибудь здесь. Может, здесь меня примут. Я правда надеюсь. Это так больно быть одинокой. Ха... я думала что уже это прошло. А вот видите нет. Я когда маленькая была у меня даже подруг не было. Девочки мои ровесницы казались мне такими тупыми и никчемными. А те что постарше не видели меня. Знакомые конечно не в счет с некоторыми я даже наладила вроде прочную связь. Но кто они? Такие же никчемные как мои сверстницы... Как и я наверное.
   Руки хранителя сцепились пальцами на животе и он, помолчав, сказал тихо.
   - Я не исповедник, что бы отпустить вам грехи. И я не Его представитель, что бы признать ваши заслуги. Но могу сказать точно здесь вас примут. К добру или худу не знаю. Но вы будете приняты на шабаш. И еще...
   Он взглянул на меня и очень серьезно сказал:
   - Вы обязательно станете счастливой. Это одно из того, что дает Черная Благодать. Да оно заберет навсегда вашу душу на служение Ему, но оно обречет вас на счастье. Вы даже в злости будете счастливы. Даже умирая вы будете радоваться. Вы будете удовлетворены. Вы все это делать будете свободной, в тех рамках, что вам отведет Он. Но помните одно, что вам перестанет многое нравится. Книги, которые трогали вашу душу и заставляли плакать. Умирающий человек будет для вас нормой. Ведь люди всю свою жизнь это делают. Умирают. Вы будете ненавидеть лжецов, и если они вас достанут, то вы просто убьете их. Вы полюбите вороновых только за то что они питаются падалью. Вам будут нравится змеи потому что скользят неслышно и не видно. Ваша логика изменится. Но вы будете смеяться над тем, о чем плачете сейчас. И я прошу вас, Ксения, когда придет время... Постарайтесь не измениться. Я говорю это всем уходящим... А я их видел немало...И все вернулись с другой стороной души во главе. Я знаю и верю, что найдется одна или один что пройдет присягу и сможет остаться человеком. Я надеюсь на вас... И вообще идите Ксения спать завтра начнут прибывать гости самые нетерпеливые. Вам надо им понравится. Вы должны выспаться. Идите Ксения, я посижу тут подожду этих детей... Каррена и Ольгу.
  
   Я вздохнул и умер.
   Что-то кольнуло в груди и я стал свободен от всего. От тела, от страха, от ненависти. И я полетел. Полетеееееел..... Я рванул вверх к сияющей огромной трубе в небесах. Я возрадовался, что все мой срок на земле кончился. Я шел на воссоединение. С чем-то большим, чем я, чем этот проклятый дом, чем вся земля. Да что там земля чем выше я поднимался тем яснее осознавал что это не имеет ни границ ни размеров. Я. Я был частью этого. Когда то... Я пришел оттуда на землю. Я возвращался неся информацию о моей жизни на земле. И чем выше я поднимался тем меньше я мог уже вспомнить... зато у меня начали появляться другие воспоминания. Не мои. Чужие. Я сливался с чужой памятью. Я был уже не я. Я был ими! Всеми кто когда-то жил здесь и в других местах. Похожими на землю и совсем отличные от нее. Я видел жуткие картины чужих миров. И ЭТО ВСЕ МОЕ. Я жил их жизнью, а они начинали воспринимать мою жизнь как свою. Странно. Я видел все слегка размытым и нечетким как будто я резко потерял зрение. Может я просто отвык глядеть на эти картины? Да точно! Я уже видел их! Это уже было со мной!
   Коридор надвигался на меня и уже заполнил собой все небо над головой. Я радовался все сильнее и сильнее. Я даже знал что будет дальше. Сейчас я сольюсь, как это было уже не раз, а потом после полной передачи информации меня снова вычленят из общей массы и будут решать где же мне место? В каком мире или в какой вселенной. Только бы не в ад! Господи, только не ад! Я вспомнил ад. Я там уже был... Хватит я исправился! Я не хочу в ад! Пожалуйста... Я не смогу больше...
   В этот момент я замер. Всего в нескольких миллиметрах (или в миллионах километров) от слияния. Я посмотрел вниз и увидел то чего там быть не должно. Серебряная нить, связывающая душу и тело, уже должна была оборваться. Но что это с ней. Почему она черная? ПОЧЕМУ ЧЕРНАЯ?!!! Куда это она меня тянет? Я не хочу! Я отбыл свой срок на земле!!! Я хочу к богу в его лоно! Отпусти! ОТПУСТИ! Я не хочу обратно...Не надо!!! НЕ НАДО! Я не виноват! Господи, вмешайся! Молю тебя. Пусть Ад! Но только не обратно. Из Ада есть возможность пойти на новый виток, а отсюда выхода нет. ВЫХОДА НЕТ. ЭТО ВЕЧНОСТЬ!!! Пока кто-нибудь не убьет меня. Но тогда... Я сам себя убью! Я сам себя умертвлю. Я не хочу там больше находится.
   Нить тянула меня назад все быстрее и быстрее. Я уже увидел вдали свое тело. И тут я упал на каменный пол со звездами.
   Я поднял глаза и увидел, что стены его окрашиваются в черные и алые тона. И над Алтарем зажигается... Перевернутая звезда. Рядом с алтарем стоял в черной одежде все тот же седобородый священник.
   Я потянулся к нему, но мои руки запылали. Я отдернул их, и пламя тут же погасло. Я закричал. Это был страх изменения. Я менялся. Я был в аду. Я уже один раз прошел через подобное, и я знал, что будет дальше. Исчезнут иконы...
   Старик повернулся ко мне и сказал насмешливо:
   - Сколько раз видел, а все не перестаю удивляться, как быстро темнеет храм. И жалею, что он осветляется не так быстро.
   Я не мог говорить. Но он меня понимал.
   - Что струсил? Трусость самый великий грех... Ты испугался неизбежного. Чего ты боялся, смерти? Теперь ты видишь, как был глуп. А никто никогда не знает. Таков Его замысел дабы отделить зерна от плевел и растить дух из чистых душ. Но ты теперь раб. А рабу ничем помочь нельзя. Здесь освободительных революций не бывает. Только сам. Вот то, что я обязан оставить в чужом храме.
   На ладони он держал маленький серебряный крестик, какие обычно покупают для крещения младенцев. Он аккуратно, пальцами двух рук положил крестик на пол.
   - Вот. Что бы теперь не случилось, Он с тобой, и так же все видит. Ты можешь получить и прощение и свободу. Дело за малым. Исповедаться в своем храме самому себе. Поднять крест на алтарь и побелить стены. Прощай вампир. Я наверное тебя увижу на шабаше ведьм. Но даже не думай приблизится. Умрешь. Вместе с душой. Навсегда.
   Я провалился в пол и полетел навстречу собственному телу.
   Открыв глаза я понял, что могу не только говорить, но и ходить, бегать, прыгать, веселиться. Счастье-то какое снова встать и потянуться. Что у нас там за окном? А, ночь... Это же классно. Я могу теперь и видеть в ночи. Это еще что такое?
   Я недоумевая смотрел на культю моей левой руки. Она должна быть нормальной, как и правая. Где эта сука, что ее отгрызла? Ааа... Где-то здесь я чувствую кроме запаха крови своей еще и ее запах. Запах крови. Это моя кровь. Ее смысла нет пить. Ничего найдем другую. Ага, наконец- то рука начала отрастать. Ну ничего к завтрашней ночи отрастет полностью. А мне завтра еще и присягу принимать. Точно. Он потребовал присяги. Я чувствую его волю. А после присяги даже ослушаться не смогу. Но не принять это обесчестить хозяйку. Ее потом никто ни во что ставить не будет. Я так не могу. Я люблю ее, а она меня. Я не могу ее обесчестить. Я могу только что? Ее убить? Да бросьте вы! Я никогда этого не сделаю. Да я лучше себя убью! Это тоже не получится? Пока жива хозяйка? А потом? Тоже нет, потому что я приму присягу? Но это же замкнутый круг! И они меня убить не могут я регенерируюсь за сутки. Или... Осиновый кол, ферменты сока осины, и ультрафиолет. Могут убить меня. Значит надо на солнце выходить. Кто не пустит? Хозяйка?
   Но мои не высказанные вопросы ответы я получал незамедлительно, будто я уже, когда-то все это знал и только сейчас вспомнил. Интересно, а летать я могу? Сколько лет? От дня до ста лет? Да это бред. Нахрен мне через сто лет полет, если я и сейчас неплохо самолетом пользоваться умею? Меня зовут. Это хозяйка. ХОЗЯЙКА. Она хочет меня видеть. Она ждет меня.
   Я пошел к лестнице вниз.
  
  
   Я сидела и смотрела, как он спускается. Это не было ужасно, это было скорее удивительно.
   Его движения были мягки и плавны, он казалось, мог смотреть куда угодно, но видел всю комнату. Я рассмотрела не прикрытую повязкой рваный отруб до запястья. Мясо на отрубе покрылось тоненькой кожицей. Наверное, у младенцев она толще.
   Вот он повернулся и посмотрел на Ольгу.
   Она поймала таки кота и теперь крепко держала его на коленях и настойчиво и издевательски терла его против шерсти. Кот был замучен до той степени, когда даже человеку плевать, что с ним собираются делать. Андрей подошел к Ольге и встал перед ней на колени. Та отпустила кота и Каррен одним рывком оказался у камина. Но прыгать не стал, а повернулся и злобно сверкая глазами, стал смотреть, что дальше будет.
   А Ольга почистив ладонью белую юбку от кошачьей шерсти встала и сказав: "Ну что ж приступим..." положила руки на, совсем отросшие, волосы Андрея.
   - Любишь ли ты меня?
   - Да. - ответил Андрей.
   - Сильнее чем Его?
   - Да. Его я не люблю. Ему не нужна моя любовь. Ему нужна моя служба. И я ее исполню.
   - В чем заключается служба твоя?
   - Служить тебе. Ты скажешь, что мне делать для Него.
   - Чего ты боишься?
   - Открытого солнечного света, любого другого сильного источника ультрафиолета.
   - Еще?
   - Сока осины.
   - Еще?
   - Тебя и твоей не милости.
   - Еще?
   - Его немилости.
   - Еще?
   - Священников Всевышнего и всего что с ними связанно.
   - Всех священников?
   - Только праведных.
   - Кто твой отец...
   - Мой отец это мой отец не больше и не меньше. Госпожа его не знает и не узнает никогда. Как и мою мать.
   - Странно... Кто твой бог?
   - Тот, чей символ горит в моем храме.
   - Чей символ и в каком храме?
   - У перевернутой звезды только один хозяин. Храме души моей.
   - Чегоооо? Кто тебя породил сегодня?
   - Воля.
   - Кому ты будешь служить так же как мне?
   - Силе.
   - Кого ты будешь любить как меня?
   - Разум.
   - Твоя еда?
   - Кровь.
   - Твоя вода?
   - Дух. Выпивая дух я беру себе раба.
   - Раб кто?
   - Я.
   - Чей раб?
   - Твой.
   - А твои рабы будут моими рабами?
   - Нет, пока я жив.
   - Если ты меня убьешь, чьим рабом ты станешь?
   - Ты последняя в цепи нашей Семьи. После тебя я стану Слугой Его.
   Ольга отошла от Андрея все еще стоящего на коленях и встряхивая ладони спросила на это раз небрежно:
   - Ты принесешь присягу?
   - Да.
   Ольга села на стул и отпила из кружки большой глоток пива.
   - Слабонервных, прошу отвернуться. - Сказала она, закатывая рукав своего белого пиджака. - Испачкаешь костюм, накажу, и стирать заставлю, все понял?
   Ответить Андрей не смог. Ольга приложила запястье к его губам и скомандовала: "пей".
   Удлинившиеся клыки быстро пронзили мягкую кожу, и губы Андрея присосались к чуть заметным ранкам.
   Он прошел крещение кровью хозяина, значит осталась только присяга.
   Ольга смотрела на Андрея, и все более ласково улыбалась. Она даже не удержалась и свободной рукой погладила его по голове.
  
   Глава 6. Звездопад.
  
   Я с тобой наяву и во снах
   Я в твоих отражаюсь глазах
   Я сильнее любви и
   Хитрее судьбы.
   Поцелуй мой как лёд на губах
   Я твой УЖАС и СТРАХ.
   "Ария", Виталий Дубинин, Владимир Холостинин
   "Ужас и страх"
  
   Я убежал. Я убежал как только почувствовал силу это сделать. ОНА моя любовь и счастье всей моей жизни. ОНА моя хозяйка. ЕЕ глаза заставляют меня трепетать. ОНА делает меня радостным даже простым взглядом, улыбкой. ЕЕ волосы, я умру от счастья если смогу прикоснуться к ним. Слезы поднимаются из глубины когда она укоризненно смотрит на меня.
   ЕЕ гнев страшнее вечного пребывания в Аду. ЕЕ не милость подвинет меня на солнечную смерть. ОНА делает меня безумным от горя одиночества, когда ЕЕ нет рядом. ОНА убивает меня каждый раз когда прикасается ко мне. Она убивает меня счастьем.
   ОНА ХОЗЯЙКА. Нет ничего что бы заставило меня ослушаться ЕЕ.
   Наверное это безумие. Это сейчас я могу так спокойно рассуждать о том как я бежал с Холма. А тогда я почти ничего не видел от слез заливающих мои глаза. Я бежал от НЕЕ. Я бежал от своей Хозяйки. Если бы она не пошла отдохнуть с дороги я бы так и остался сидеть у ее ног. Слушая как они разговаривают с этой проклятой ведьмой.
   Ксения. Она казалась мне когда-то красивой. Но она была настоящей уродиной рядом с Ней. У нее не было таких светлых глаз. И волосы у нее безобразно обрезанные были лишь атавизмом как у других несколько сосков или хвост. А у НЕЕ это была деталь украшения. Если бы у нее даже не было волос, она бы все равно была прекраснее всех.
   Ольга. Ольга... ОООООЛЬГАААААААА! Мой крик разорвал ночь, и эхо неслось, вдаль повторяя имя моей ЛЮБИМОЙ. Моей ХОЗЯЙКИ.
   Но я уходил от нее. Я был проклят. Я попробовал ее крови. И хотя так было надо, я считал себя недостойным прикоснуться к ней не то, что укусить и вобрать в себя капли ее крови. Они дали мне силу, но сила эта была проклятой. Это сила заставила меня поднять на нее глаза. Ее лицо, такое печальное и в тоже время улыбающееся, заставило меня плакать. Я плакал как ребенок, а она утирала мне слезы и говорила, что это все пройдет, что это перестраивается моя нервная система и разум. КРЕЩЕНИЕ. Вот как это называется. ДА! Я взял свой перевернутый крест и понес его. Теперь я обречен на вечную любовь к НЕЙ.
   Ветер наполнял мои легкие. Я расправил руки как крылья и подумал, что если бы она меня в тот момент видела я бы взлетел наполняемый счастьем и радостью. Я бы понес к звездам ЕЕ имя. Они должны знать самую прекрасную женщину во Вселенной. Они должны преклонить свои колени перед ней. Перед ЕЕ красотой.
   Я наверное убил бы тогда любого кто сказал бы что есть женщины красивее, добрее, или умнее. Я бы разорвал его на части и продолжал бы рвать пока она не положила бы свою божественную руку на мою голову, давая знак остановится.
   Но я должен был уйти. Я должен в своем святом походе доказать что достоин ее милости и ласки. Я буду убивать и убивать пока она не скажет мне: сядь рядом.
   Но кого я должен убивать? Людей? Нет, они ЕЕ хлеб. Я должен расправиться с ее врагами. О, у нее много врагов. Настоящую красоту ненавидят многие. Завидуют, вожделеют, стремятся уничтожить. Но есть самые страшные враги: Слуги Отвергшего. Их надо убивать всегда, когда есть возможность. Ослабла его Вера, убить. Он беззащитен, убить. Преодолевая страх, убивать преданных ЕМУ. Надо быть очень осторожным. Нельзя прикасаться нельзя подходить. Но у меня есть то, что позволит мне их убивать и убивать. ОРУЖИЕ. Оно само будет стрелять, а ЕГО рука направит ствол в нужное место. В Сердце. ОН велик он не даст им страдать здесь. Пусть они страдают там неся боль не доделанной работы в лоно ОТВЕРГШЕГО. Пусть боль и страдание посетят рай неся сомнение в вере ЕГО. Неся частицу ЧЕРНОЙ БЛАГОДАТИ.
   Я сам не поверил, когда впереди меня зажглись огоньки города. Я выбежал на асфальтовую дорогу и остановился. Где ВРАГ? Там где страх. Убивая страх, я убиваю врага. Убивая врага, я убиваю страх. Где? Я хочу увидеть того кто угрожает ЕЙ каждый восход!
   Ноги понесли меня дальше. Я практически не слышал своих шагов. Сейчас я вспоминаю и думаю что тогда бы я смог и взлететь. Да я практически летел на встречу своему страху. Тому темному в моем сознании что как компас указывало мне куда идти нельзя. Ибо там СИЛА. И в отличии от просто тех кто носит сутану, ЭТОТ был воплощением силы Отвергшего. Я боялся, но жаждал встречи с ним. Я знал что я его убью. Я знал что смогу отправить его из этого мира. Всего нажать на курок. Я такое уже делал. И не единожды. Я смогу сделать еще раз. Да тогда я тоже боялся, не так сильно, но все же я смог нажимать курки. И смогу нажать еще раз даже видя Его перед собой. Это все ради НЕЕ. За НЕЕ не жалко и сгинуть без возможности вернуться.
   Веселье стало наполнять мой разум. Страх уже, хоть и не ушел, но как-то, что ли, ослаб. Безумное веселье. Смех берсеркера взорвал ночную тишь городка и спугнул кошек с моего пути. Я знал что из этой драки могу и не выбраться, но веселье уже заполняло меня доверху и тянуло в пекло боя. Чем меня угостит Слуга Его? Или он просто будет спать в своей постели когда я проломлю оконную раму и разорву его. Нет нельзя прикасаться. Я должен не подходить к нему. Только на расстоянии. И подальше от святой воды. Она меня не убьет, но уж точно не обласкает. Это тебе не душ. А если и душ то кислотный.
   Он не спал. Он стоял перед алтарем и молился. Он предчувствовал мое появление. Это не честно! ОН знал. И успел приготовится. Я выхватил "ствол" и направил на священника. Нажал на курок.. Ничего. Осечка. Что это? Его заклинило... Это нечестно!
   Священник повернулся ко мне и уверенно заговорил:
   - Ты зря пришел. Ты еще многого не знаешь. Ты еще не вырос достаточно. Лучше б конечно и не вырастал. Но что поделаешь. Трусость свергает души в адские объятья. Ты тоже трус. Иди отсюда. Брысь.
   Я засмеялся.
   - Я пришел за твоей жизнью старик. И я ее заберу.
   Я бросил на пол бесполезный "макар", и достал "стечкина" . Я не хотел с ним говорить и просто снова нажал на курок. Прогремел выстрел. Вот это акустика! Я почти оглох.
   Священник стоял не поврежденный. Неужели промахнулся?! Я не верил глазам своим. Я хорошо стреляю, а с пяти метров еще надо постараться промазать.
   Еще и еще я давил на курок. Иногда мне кажется, что в каждый выстрел я вложил тогда часть своей жизни. Я терял силы с каждым содроганием "ствола".
   А он стоял. Хорошо, что еще не улыбался. Если бы он еще и усмехнулся бы, я бы точно расплакался как ребенок от обиды.
   Злость охватила меня безумным пламенем. Я сделал ошибку и слишком близко подошел. Святой крест на груди его обжег мне глаза и руки вытянувшиеся к нему.
   Я зашипел от боли и отскочил назад.
   Я почти ослеп. Все это конец, подумал я тогда, ему только подойти теперь и прикоснуться ко мне в благословении господнем и тогда я буду уничтожен. Убит. Мертв. И больше никогда не увижу ЕЕ.
   Я еще отскочил, хотя священник даже не шелохнулся.
   - Ты бессилен против Его Света. Ты о чем думал когда зашел сюда? Оглянись.
   Я оглянулся. Это ужас. Я оказывается был зажат в узком коридорчике свободы. На стенах и потолке были лики святых.
   - Уходи. Бог оставил тебе шанс вернуться к нему. Не упусти его. Иди.
   - Нет! - мой крик отозвался со всех сторон и я понял насколько я был жалок и напуган. Тоже мне герой.
   Но уйти я тоже не мог. Я не мог вернуться к НЕЙ как побитая собака. Только победив и доказав что я достоин служить ей я мог повернуть свои ступни к Холму. Ольга, прости меня может я умер глупо но я умер для тебя, подумал я тогда.
   Я схватил напольный подсвечник и хотя он зажарил мне руки я поднял его над головой и пошел на священника.
   Прости меня Ольга, думал я, уже ничего не видя от боли.
   - Стой!
   Голос разорвался в моей голове миллионами искр, сжигающими разум и понимание того что происходит. Я обернулся и попытался увидеть того кто это посмел крикнуть и остановить меня.
   Сквозь зеленые круги в глазах я увидел до боли знакомый капюшон и звезды под ним.
   - Пошел вон! - рявкнул я хрипя от боли. Повернувшись я смог засечь в плотном потоке света фигуру священника и снова борясь с потоком я пошел на него все выше и выше поднимая раскаленный подсвечник.
   И вдруг стало темно. Я даже вздохнул от облегчения. Мои глаза хоть и ничего не видели, но я мог теперь отдохнуть. Пелена ожогов спала и я заметил мерцающие звезды вокруг меня. КРУГОМ. Я был в открытом космосе! Это просто ужас! Я помню, как закружилась голова.
   Голос Сеярла спокойный как эта бесконечная ночь сказал:
   - Ольга забери своего дебила, а то я его оставлю в себе на веки вечные.
   И тут, о радость, я услышал, ЕЕ.
   - Да, давай отпускай его.
   Я лежал на полу а надо мной стояла ОНА. В своем белом ангельском наряде. Я заметил краем глаза что Хранитель поправляет капюшон на своей "голове". Священник стоял возле алтаря и молча наблюдал за мной, валяющемся на полу и жалобно скулящем.
   ОНА присела на корточки рядом и сказала тихо:
   - Все, все успокойся. Все прошло. Все хорошо. Пойдем. Надо встать и идти. Вставай вамп. Вставай...
   Она помогла мне подняться, а сама встала на колено рядом с валяющимся подсвечником и сказала священнику:
   - Олег, это было недоразумение. Прими мои извинения за моего вампа. Он молод. И еще практически ничего не знает. Осознав что он сегодня наделал, он сам придет и будет просить прощения. Я забираю его. Я повторяю клятву. Никто и никогда из моей семьи не покусится на твою жизнь, пока конечно ты служишь честно и праведно. Угаснет вера, угаснет клятва. Я сказала.
   Она встала с колена и взяв меня за руку повела из церкви. Пройдя мимо Сеярла, я услышал: "Идиот..."
   - Отец Олег, - сказал он, проходя к алтарю. - праздник послезавтра, мы просим посетить нас. Тем более после того что произошло... Мы будем искренне рады вас видеть.
   Обернулся в недоумении, но потянувшая меня за руку Ольга вывела меня уже на улицу. Я увидел только что священник и Хранитель почтительно поклонились друг другу. Как достойные друг друга враги.
   До рассвета мы добрались до Дома у Холма. Сеярл прибыл позже, он задержался у кого-то в городе. Ольга молча повела меня наверх и указала на кровать:
   - Спи, спи потому что завтра подготовка к празднику. Нужны будут силы, что бы ты помог Сеярлу.
   - Но солнце...
   - Успокойся этот номер в вечной ночи. Это мой номер и моя постель. А теперь спи.
   - А ты?
   - Я в сне не нуждаюсь... И ты тоже со временем будешь его воспринимать просто как возможность переждать день.
   Она уложила меня на кровать, и я скривился от боли. Все мое тело казалось, было обожжено. Она погладила меня по волосам и боль тихо крадучись ушла из моего тела и прикрыла дверь за собой. А Ольга гладила и гладила меня по волосам. Я закрыл глаза и сказал то, что не мог сказать ей прямо в лицо:
   - Я тебя люблю. Я очень тебя люблю... Оль, прости меня, ладно?
   Она помолчала и сказала:
   - Ты скоро изменишься. Тебе станет легче от этой зависимости. И когда-нибудь ты попытаешься меня убить что бы освободится от нее до конца.
   - Никогда!
   - Все так говорят. И я так говорила... Давно уже. Ладно, спи. Там уже прибывают ведьмы. И другие гости. Завтра я познакомлю тебя с хозяйкой шабаша. И другими... Завтра будет новая ночь. Наша ночь...
  
   Сеярл вернулся усталый и злой. Нет, он не шумел и не высказывал своих эмоций, но по нему было видно, что для дальнейших распрей с Ольгой у него теперь есть еще один повод. Когда Ольга спустилась вниз он только выразительно повернул к ней бездонное небо.
   - Я не стану, молчать об этом безобразии. - сказал он.
   Ольга безразлично махнула рукой:
   - На здоровье.
   - Ты должна была следить за ним!
   - Кто ж знал что первое что он сделает это попытается открыть счет в новом раунде. Я лично даже не предполагала этого.
   - Он из твоей семьи!
   - Ага, уже почти сутки, - усмехнулась она. - тоже мне напугал. Не выпендривайся. Я сама знаю что прошляпила....
   Тут я уже освоившись с этими ребятами спросила:
   - Зачем вы все время ссоритесь?
   - Он меня достал...
   - А она меня... Короче мы друг от друга без ума. Как видим друг друга так у нас крыши и сносит.
   Мы сидели внизу. Я, потому что мне было все интересно, Сеярл потому что встречал все прибывающих и прибывающих гостей. Ольга сидела потому что... сидела. Она изредка отхлебывала пива и бросала реплику другую, поддерживая разговор.
   Прибывающие женщины, а прибывали только они пока с нами долго не засиживались и сразу, кто перекусив с дороги кто нет, исчезали наверху. Только прибывшая, когда уже рассвело, некая Алина, по виду, наша с Ольгой ровесница осталась с нами за столом. Вчетвером нам стало повеселее. Алина оказалась ученицей самой Римы, и узнав что я собираюсь приносить присягу она замахала руками отговаривая меня.
   - На что тебе это? Знания нужны так любая тебя обучит, А на службу то зачем набиваться. Бессмертия захотелось? Так за него плата не маленькая. Можно не выдюжить.
   Я сказала, что в принципе она права, но я уже решила и не отступлю. Хранитель при этих моих словах расстроился и не на шутку, он замолчал и только изредка подносил бокал к сверкающим звездам своего лица.
   Каррен исчез и видно его не было до самого обеда. Появившись, он стал нервно вылизываться и косить взглядом на дверь.
   - Ну, вот, к нам едет ревизор. - заявил хранитель - Рима скоро будет здесь. Вон как Каррен вылизывается.
   Алина подскочила, как ужаленная и извинившись побежала наверх готовить номер для самой главной колдуньи. Я посмотрела на Сеярла и спросила:
   - Она злая?
   - Нет, веселая. - ответил хранитель усмехаясь.
   Вздохнула с облегчением. Всегда легче иметь дело с человеком знающим и любящим юмор.
   - Только вот веселье у нее... Еще то. - сказал Сеярл и повернувшись ко мне, пояснил: - ну там взять в колодец один на всю деревню порошков своих насыпать. Это еще хорошо если после этого у жителей по небу рыбы летают, а то действие порошков может оказаться аналогичным пургену.
   - Фу, - сказала я поморщившись, - это же не серьезно. Она такая... грозная. Ее все боятся, а она такими вещами балуется.
   - А я и не говорил что это серьезно. - сказал хранитель - Это она веселится. А вот если серьезно ее обидеть, то лучше самому в петлю лезть. Она вполне может содрать с тебя кожу и сделать так чтобы ты не умер при этом. Забавного в этом мало. Но ее это веселит. Я ей пару раз намекнул, что это не эстетично, а она за это мою сову в три раза вырастила. И хохотала наблюдая как та взлететь пытается. Она теперь весит с добрую псину. Маневренность потеряла, скорость... Веселая старушка. Ее клюка набрана из хребта ее мужа. Муж как-то раз перепил, ну и побуянил чуток. Так она из него хребет вынула. На живую.
   - Добрая бабушка... - сказала я задумавшись о такой стороне юмора. - Не смешно...
   - А ей нравится. Да и другим многим тоже. Правда не пострадавшим. Она как-то раз решила прикольнуться над Ольгой. Вамп, в обиде не осталась: внука Римы укусила и в вампира превратила. А потом натравила того на его любимую бабушку. Бабка выжила, а вот внучек пожалел, что на свет родился. С тех пор они с Ольгой лучшие подруги. Дружат очень. Как встречаются так целуются. Два сапога пара.
   - Да целуемся... - сказала Ольга. - Она правильная бабулька. Может, где-то в душе я такой же хочу быть.
   - Какой? - спросила я.
   - Такой, что бы ничего и никого не было жалко. А то я как с чемоданами ношусь. Тащить тяжело, а бросить жалко.
   - Это с кем?
   - Да с семейкой своей. Мне по наследству сорок ртов досталось. И им понимаете всем охотничьи угодья выдели, да посматривай, чтобы не перебили друг друга. Или наоборот не скооперировались.
   - Да пусть перебьют. - сказал Сеярл. - Тебе что?
   - Во первых каждого из них я воспринимаю как саму себя, а во вторых тот кто выживет прикончит меня. Это же аксиома. Вот я и кручусь где силой, где хитростью. Вот устану от них у тебя поселюсь. Навсегда.
   - Ни за что. - коротко сказал хранитель. - Это будет выше моих сил.
   Ольга усмехнулась, ничего не сказав. Внезапно дверь входная распахнулась и на пороге появилась... ведьма.
   Если раньше все прибывшие были более-менее обыкновенные женщины, то ЭТО... Ведьма и даже не маскируется. Нос крючком, горб, темно серая свисающая одежда. Тапочки на босу ногу. Рукой она держалась за уже упомянутую клюку. Ее черные зрачки на всю ширину разреза глаз смотрели на нашу теплую компанию. И вот она улыбнулась, растянув свои ссохшиеся губы и обнажив щербатый рот.
   И тут началось. Кот с мяуканьем бросился к ней и стал профессионально тереться о старческие все в целлюлитных морщинах ноги. Ольга подбежала к старушке и они расцеловались в щеки. Ольга взяла старушку под руки и повела к столу. Я и Сеярл встали и поздоровались. Я с уважением, а хранитель с подобострастием. Старушка села и махнула нам рукой. Ее голос мне показался скрипом песка на зубах:
   - Ну, здрасте, здрасте... Хранитель старый мошенник. Корми. Я тыщу верст сюда добиралась.
   - Мигом... - сказал Сеярл и стал колдовать над столом, закидывая его всякой снедью.
   - Ну, а вы девоньки садитесь. Садитесь... мне на вас трудно смотреть. Ну что котик? Никто тебя не обижал?
   Они по-моему общались. По крайней мере, когда Старуха посмотрела укоризненно на Ольгу, та довольно улыбнулась и заявила:
   - Я его от дурных привычек отучала!
   - Сама сначала отучись... - сказала Старушка, но не зло, а с эдакой ехидностью в голосе. - И кстати Хранитель, кто уже прибыл?
   - Совсем мало, пока. - ответил поспешно Сеярл - Но все прибывают и прибывают. Так что кворум наберем.
   - Будешь ругаться не по-нашенски, я тебе то звездочки то по выщипаю. Ладно, еще завтра целый день. Все готово к празднику?
   Хранитель помедлил, прежде чем ответил:
   - Еще даже не начинали.
   - Кто виноват?
   - Как бы это сказать... девственницу найти не можем.
   Бабка покряхтела и спросила:
   - Что и младенцы перевелись?
   - Ну младенцы знаете ли... Это как-то... Но если вы прикажете, то конечно. А сами мы...
   Старуха посмотрела исподлобья на Сеярла и требовательно спросила:
   - Ты перестань мозги морочить. Найди мне девственницу, от семнадцати лет. И не подсовывай мне старух. Я уже за позапрошлый раз выговор получила. Если и в этот раз что-то не так будет, лично отправлю к Хозяину. Будешь сам оправдываться перед ним. Девственницы у него перевелись, видите ли. Сам что ли старался?
   - Никак нет. Не участвовал. Но все выполню. Все что скажете.
   Старуха взяла со стола кусочек хлеба и зачерпнула на него черной икры.
   - Икра у тебя неправильного посола.
   - Другой нет, к сожалению.
   - Что бы к завтрему была. Ольга, неужели и ты такую гадость ела?
   - Я рыбку предпочитаю. Икру не любила и не люблю.
   - Аааа, все забываю. Я смотрю, ты тут повеселилась? Кровушкой попахивает. В моем доме?
   Мы с Ольгой переглянулись, но я боялась даже что-то подумать. Знаю я их, этих ведьм, даже мысли извратят. Ольга подобралась и сказала:
   - Да ты знаешь... Я тут доброго молодца встретила. Понравился мне он жутко...
   - А след на запястье?
   - Я вот и говорю, что так понравился, так понравился, удержаться не могла.
   - Что бы я больше такого не видела. Или на улицу выходите. Дышать же нечем от запаха.
   Честно говоря я ничего не чувствовала, но спорить не стала. Старушка все-таки, может у нее уже крыша едет. Старушка посмотрела на меня и сказала:
   - А ты не слишком смелая?
   Я похолодела. Неужели она... то есть я это подумала? Виновата исправлюсь.
   - То-то же. Еще не ведьма даже, а туда же. Старость не уважает. Я на тебя посмотрю в триста лет. Это вон она - Рима кивнула на Ольгу, - Это она бессмертна, а мы все-таки умрем. Если не войдем в Черную Благодать.
   Старушка еще порассуждала на тему молодежи, но я уже не перебивала ее даже мысленно. Затем старушка стала клевать носом и попросила Ольгу помочь ей в номер подняться. Она пыталась выпытать, где ее ученица, но мы сами не знали и нерасторопную девчонку не подставили. Старушка поднялась до середины лестницы и повернувшись ко мне спросила:
   - Ты подумала? Будешь присягать?
   - Да, я буду.
   Старушка посмотрела оценивающе на меня и сказала Ольге слева от себя:
   - Ну как ты думаешь возьмет Он ее?
   Ольга тоже как-то по-другому посмотрела на меня и утвердительно кивнула.
   - Ну хоть праздник будет с посвящением. - удовлетворенно сказала она - А то нынешние то... только задарма все хотят. Молодец девонька. Я тебе сама все расскажу и покажу. Но завтра... А сейчас спать. Завтра будем к празднику готовится.
   Они ушли, и я пожелала удачи Алине, которая по идее уже должна была все приготовить. Сеярл облегченно вздохнул, привлекая мое внимание к себе.
   - Пронесло...
   - Вы о чем?
   - Об Андрее. Слава Отверженному, что вы про него забыли. Знал бы он сам на кого руку сегодня поднял он бы... Короче, если она узнает, не жить Андрею.
   - А что в этом такого?
   Сеярл с подозрением посмотрел наверх и поманил меня пальцем. Я пошла за ним. Уже в передней он, прикрыв дверь, сказал шепотом:
   - Отец Олег. Это один из пра-пра-правнуков ее. И она его любит больше всех родственников. Говорит, что он единственный кто пошел в нее по силе и воле. А то что он служит Отвергшему... Так мол, мы все кому-нибудь служим. Вот так. Если бы Андрей его все-таки достал, в чем я очень сомневаюсь, она бы себе сейчас вторую клюку заказывала. Догадываетесь из кого... И Ольга бы ее даже останавливать не стала.
   - А вам то что?
   - Так, я всегда тут крайний, я же Хранитель Дома у Холма.
   - И что бы она с вами сделала бы?
   - Как минимум привела бы к присяге. Она давно говорит что, мол, хватит халявничать.
   Я задумалась. Неужели это так страшно? Дать присягу Ему. Он же дает в замен многое.
   - Свое я уже взял... - ответил Сеярл - я хотел познать вселенную. Объять ее разумом. Так Он взял и дал мне вселенную, правда вместо головы. Согласитесь, ну и шуточки?
   - И что теперь уже никак обратно?
   - Нет, ну в принципе, Он то может, обратно так сказать... Но не станет. Ему от этого не весело. Он скорее мне голову от кабана какого-нибудь повесит...
   - Мне вас жаль, Сеярл. Честно, не подумайте, что я смеюсь. Он по-моему слишком перешутил с вами .
   - Молчите, Ксения, Его дела не обсуждаются... Это мне терять нечего. А у вас еще присяга впереди. Карьера.
  
   Глава 7. Праздник сбежавшего.
  
   - Так, ты, хранитель, отправляйся за жертвой. - старуха посмотрела на Сеярла и переведя взгляд сказала вампирам : - Ольга, возьми свою бестолочь, и помоги Хранителю. Я тебя прошу.
   Ольга коротко кивнула и ничего не сказала. А старуха продолжила:
   - Только что бы к восходу вернулись. Нечего задерживаться. Завтра уже праздник. Если не справитесь я пошлю тогда своих, хотя и не хочу. Это ведь наш праздник... Постарайтесь. Моим надо еще отдохнуть перед танцем.
   - Мы все поняли, госпожа... - сказал Сеярл.
   - А ты не перебивай! Не того ранга, что бы меня перебивать... - я увидела, как хранитель стушевался - Ладно, идите. Да прибудет с вами Падший Ангел.
   Они вышли из дома в шумящую ветром и дождем ночь.
   - А ты доченька, пойдем со мной - это она мне...- пойдем, помоги мне подняться.
   Я поспешила взять ее за локоть и так поддерживая помогла ей подняться по лестнице.
   То место, куда мы попали, значительно отличалось от простой комнаты, где ночевала я.
   Красные стены были украшены черными цветами. Окон не было вообще. Единственный источник света в комнате это была стеклянная фигурка ангела, стоящая на маленьком столике. Раскаленный белый свет изливался из нее и ослеплял если смотреть прямо на нее. Я была несказанно удивлена изящностью статуэтки. Но все же отвернулась от нее жалея глаза. Я украдкой вытерла навернувшуюся слезу и провела старушку к креслу возле столика, на которое она указала. Сама я после ее приглашения села в кресло напротив. Старческой рукой Ведьма подвинула статуэтку в сторону чтобы она не разделяла нас своим светом.
   - Какая изящная вещь. - восхищенно сказала я чтобы начать разговор.
   Ведьма щурясь посмотрела на ангела и кивнув сказала:
   - Что да, то да. Истинные слуги Его, приобретают его красоту.
   - Это ОН?
   - Да... Эта вещица сделана еще предыдущей цивилизацией. ОН сам мне ее передал. За Службу и Веру. Это сразу после войны было. Мы тогда хорошо повеселились... А уж Ольга то как отожралась... Она помню даже потолстела и вообще летать не могла. Но это неважно. Это просто награда. Не обращай на нее внимание. Истинную красоту Его ты увидишь, только войдя в Черное Пламя. Но тебе еще надо многое понять и запомнить.
   - Я постараюсь. - сказала я посмотрев в ее почти скрытые морщинистыми веками зрачки.
   - Постараешься. Это я вижу. - сказала она горько. - Только прежде чем мы начнем говорить о главном, я хочу спросить тебя... Зачем Он тебе? Он же войдет в душу твою. Он вложит в тебя свой бунтарский дух. Ты больше не сможешь стать никем другим кроме как Его слугой. Ты будешь Его пальцем на земле. Он захочет засунуть руку в дерьмо человеческое и ты, да такие же, будете измазаны полностью. Зачем Он в тебе? Ты можешь совершить ошибку. Даже моя ученица не хочет приносить присягу. А она уже многое знает о Благодати Его. Так зачем же ты стремишься в это пекло?
   Я посмотрела на статуэтку и сказала:
   - Бунтарский дух... Он во мне. И уже давно. Я родилась с ним. Я не скотина идущая на убой. Я еще не знаю хочу ли я быть забойщиком. Но смерти я не желаю. Нет я наверное неправильное выразилась. Я не боюсь смерти и никогда не боялась. Что толку боятся неизбежного. Тем более всю жизнь. Так и до безумия недалеко. Он войдет в меня? Прекрасно... Пусть уж лучше чем кто-то с дурно пахнущим ртом, и волосатой грудью. Он прекрасен.
   Она тоже посмотрела на статуэтку.
   - Наверное... Я не могу обсуждать его достоинства и недостатки. Но в отличии от слуг Отвергшего мы не насаждаем свою веру. МЫ лишь подвигаем к ней. Оставляя право выбора. Выбор это свобода. Свобода, это за что мы служим Ему. Не удивляйся противоречиям. Мы получаем свободу совести и свободу действия в пределах обозначенного направления.
   Она покряхтела и спросила:
   - Может тебе дать подумать не час, а год? До следующего шабаша? Он возьмет твое тело и подвергнет его насилию в Черном Пламени. А после того как ты принесешь присягу ты будешь целовать его в... Ты подумай девонька. Просто на секунду усомнись в правильности своего решения. Может это как детское влечение? Но обратная дорога хоть и есть, но она ведет чаще к смерти и тела и души чем к освобождению от клятвы. Так что если ты не уверенна не смей идти к Нему. Что скажешь?
   Я посмотрела заслезившимися от света глазами на старуху и сказала:
   - С детства была дьявольским отродьем, и от этого страдала. Теперь я хочу им стать и получить счастье.
   - Ты и об этом знаешь? Кто сказал? Сеярл?
   - Нет, вы. Свобода совести и действия - это счастье... А Он пусть берет мое тело. Для него не жалко...
   Я засмеялась... Ну кто еще может похвастаться что ее обесчестил дьявол.
   - Я. - только и сказала старуха пронзив меня взглядом.
   - Я не знала, простите. - оправдалась я.
   - За что простить? Потом на эту тему поговорим. Есть нерушимые правила. Любовь. Вампир не может захватить душу человека если не любит его. Ведьма не может готовить ученицу не любя ее. Без любви не возродить... И без любви ты не сможешь присягнуть ему на верность. Ты любишь его?
   - Нет. - сказала я. - Но не потому что он мне там противен, или что-то еще в таком же духе. Просто я во-первых еще не любила никого. А во-вторых, как можно любить того кого не знаешь?
   - Ты смела. И ты не лжешь. Первое хорошо. Второе не знаю. Лучше бы лгала. Мне кажется что ты хоть и близка к нам, но слишком принципиальная.
   - Я принципиальная по почти всем вопросам. Включая месть и ненависть. Но это не может быть преградой для меня на пути к Нему. Я думаю что червей у него и так слишком много.
   - Что есть, то есть... - со вздохом сказала Рима и прикрыла глаза. - Я не знаю примет он тебя или нет. Но что ты получишь обучение, я обещаю. Ты никогда не станешь самой сильной. Но станешь одной из немногих кто будет осознавать КАК он все делает. И сможешь учить других.
   Я позволила себе перебить ее:
   - Нет. Если он меня не примет я не буду учится. Мне тогда это будет не нужно. Мне вполне хватает для жизни того что я умею.
   - Но я дам тебе возможность видеть будущее, знать прошедшее, изменять настоящее. Научу тебя управлять людьми.
   - В будущем нет ничего интересного. А свое прошлое я знаю. Чужое мне мало интересно. Управлять людьми? Быть пастухом безмозглого тупого стада? Нет. Простите, но это и есть те самые принципы.
   - Тогда что же ты попросишь у него если он примет тебя? Он же даст тебе желание.
   Я задумалась... Специально путая мысли чтобы она не прочитала.
   - Я знаю что я попрошу. Но вас это не касается.
   Старуха насупилась и мне уже показалось что я могу простится с будущим. Но она очень серьезно сказала:
   - Ты, девочка, недооцениваешь его возможностей. Но и не переоценивай их. Сам себе он вредить не станет. За такие шутки он может и не выпустить из огня и взять вместо одной девственницы двух.
   - Нет, я знаю чего хочу, и думаю, он не откажет.
   Она пожевала губами и сказала:
   - Да, девочка, ты ведьма по рождению. Мне будет жаль если он откажет. Тогда последнее... тебе нужен час тишины, что бы подумать еще?
   - Только наверное что бы узнать что под этим вы подразумеваете. - ответила я и улыбнулась. Любила я озадачивать людей.
   - Ты узнаешь что это такое. - уверенно сказала старуха и повысив голос позвала: - Алина! Ты где?
   Часть стены отошла в сторону и из проема выскользнула девушка. Она встала справа от Риммы и почтительно склонилась.
   - Неси Часы Тишины.
   Девушка скрылась и снова появилась неся в руках поднос на котором стояли огромные песочные часы. Старуха взяла их бережно двумя трясущимися руками. И поставила перед собой.
   - Возьмешь в руки и перевернешь. Не отпускай ни за что. У тебя только один час. Отпустишь раньше и ты вернешься. И должна будешь дать ответ. Каждый из нас имеет право только один раз в жизни перевернуть часы. Час Тишины. Это ты и вселенная наедине. Ты и вечность. Ты и твой бог, кем бы он ни был...
   Я уверенно взяла часы двумя руками. И перевернула. Я как в замедленном показе видела как мои руки переворачивают часы. И первая сорвавшаяся частица полетела очень и очень медленно на дно... моря.
  
  
   Ветер ревел у меня в ушах, когда я бежал, догоняя низко летящих Ольгу и Сеярла. Они летели и о чем-то беззаботно болтали. Я уже знал, что вампы не читают мысли, зато могут передавать и получать образы, чем бы я и воспользовался, если бы умел. Я бы передал образ задыхающейся собаки, птицы что уже не может лететь против ветра, человека упавшего без сил... Но Она летела впереди и я не имел права ее задерживать. Поэтому я бежал из последних сил выжимая скорость. Я уже бросил смотреть под ноги и по сторонам. Для меня было только две цели: белое и темное пятна.
   О, наконец-то... Они опустились на землю и остановились дожидаясь меня. Я подбежал даже не скрывая отдышку. ОНА посмотрела на меня и улыбнулась ободряюще.
   - Молодец. Даже не отстал.
   Сеярл мне показалось тоже посмотрел на меня с уважением. И точно, я угадал:
   - Если он так бегает, как же он будет летать? - спросил он у моей госпожи.
   - Быстро... - только и ответила она.
   Я отдышался и посмотрел вперед на огни городка. Что это был за город, я так потом и не узнал. Его огни манили меня предчувствием еды.
   - Мы сюда не есть пришли. - попытался остановить меня Сеярл. - Нам надо в этом гадюшнике найти хоть одну невинную девушку лет так семнадцати или чуть более. Знаю, не смешно... Но надо.
   Я предложил взять любую и на операционном столе решить этот вопрос. Я смутился под взглядом серых глаз.
   - Ты отличишь выдохшееся пиво от нормального?
   - Конечно, у выдохшегося вкус отвратительниший.
   - Так что же ты Его хочешь выдохшимся пивом напоить?
   Мне было стыдно и я попросил прощения. Но ОНА не обижалась на меня. Я был по ее понятиям слишком молод, что бы все знать. Она простила меня.
   Городок мы обошли за час. Сеярл останавливался возле дома и слушал... Потом говорил что тут мол, никого, или слишком малы, или уже старухи. И только в домике возле самой железнодорожной станции Сеярл нашел то что нужно.
   План был прост. Входим, обездвиживаем жертву и уходим. Единственное, о чем предупредил Сеярл, надо быть осторожным в доме три здоровых мужика. Их можно и убить.
   Это оказался отец девочки и его два соседа собутыльника. Сама девочка крепко спала у себя в комнате. Когда я сломал дверь и вошел в пролом они выбежали из кухни и замерли глядя на меня.
   - Да я тебя сейчас... - Закричал хозяин дома и бросился на меня.
   Черт, быстро пришел в себя. Я рубанул от души ему по шее. И сломал ее. Хозяин дома свалился без единого звука. Увидев такие дела двое оставшихся мужиков бросились обратно на кухню. Вот это был смех, когда они попытались пролезть в открытую половину окна вдвоем. Одного я втащил обратно на кухню, а другому удалось спрыгнуть вниз в кусты. Я было бросился за ним, но прямо с крыши спрыгнула Ольга. Я только и увидел мелькнувшее светлое пятно. Я спокойно повернулся к мужику скулящему на полу и улыбнулся получив от Ольги образ бокала наполненного вином. Мужик увидев мою улыбку побледнел и скребя по полу ногами попытался отползти от меня. Я сделал шаг к нему. Ночь была удивлена таким раздирающим душу криком.
   ... Девушка почти ничего не весила и я нес ее как пушинку на своих плечах. Парализованная Хранителем она только в ужасе смотрела в ночь и не могла даже крикнуть. Сам хранитель с МОЕЙ Ольгой плыли за моей спиной и обсуждали проблемы нынешнего человечества. В крови этого чудака я почувствовал кислоту алкоголя и слабую горечь никотина. Я бы тоже поучавствовал в разговоре, но я не был приглашен в него и поэтому молча шел и слушал. А Ольга распаляясь требовала, запрета курения, как и других наркотиков. Мол вкус портится. Я был полностью с ней согласен да и Сеярл не возражал.
   Я чувствовал себя довольным и почти сытым. Ольга закончив трапезу поднялась ко мне где я неумело пытался прокусить вену на руке человека. Жалко, что я его убил. Она сказала, что человек должен жить до конца. Пить кровь мертвого это не эстетично. Я конечно с ней согласился и еще раз мои клыки прошли мимо. Ольге это надоело и она прямо на трупе провела для меня ликбез. Я оказался способным учеником с первой попытки прокусил человеку сонную артерию. ОНА меня похвалила меня и улыбнулась. Когда я закончил она поздравила меня с боевым крещением и что-то мелькнуло в ее глазах такое от чего мне стало не по себе. Сначала я не понял, а вот когда мы возвращались я осознал, что она в тот момент испугалась, что я слишком быстро учусь. Она меня испугалась. Меня! Пацана! Как же она стала старшей? Наверное хитростью.
   Девушка которую мы захватили, красавицей далеко не была, и я не знал, подойдет ли она, или для обряда нужна более симпатичная? Если не подойдет я решил рекомендовать Ксению. Так я хотел ей отомстить за те издевательства что понес еще до превращения. Тоже мне ведьма... я уже сейчас чувствовал что справлюсь с ней одной рукой. Интересно, а если я ее убью? Что со мной сделают? Ведь это ведьмин дом.
   - А у нас дом есть? - спросил я в паузу нарушая этикет.
   Сбившаяся с мысли Ольга спросила:
   - Ты о чем?
   - Ну у ведьм Дом у Холма, а у нас что-нибудь подобное есть?
   Ольга удивленно посмотрела на Хранителя и ответила:
   - Ну, вообще то Дом у Холма, это временный их дом, только на праздник. Но у нас праздник осенью, и мы таких сборищ не устраиваем. Так семьями и празднуем иногда в гости ходим. Но нам гостиница не нужна. Мы живем на охотничьей территории, а собираемся где-нибудь повыше в горах.
   - А почему не сделать как у них?
   - А зачем?
   - Прикольно. Они я посмотрел все друг друга знают. И мирно друг с другом живут.
   Вмешался Сеярл:
   - Им делить нечего, а вам есть...
   Ольга подозрительно посмотрела на меня и сказала:
   - Хранитель прав. У нас угодья. А у ведьм этого нет. Они живут где хотят. И вообще зачем такое нужно?
   - Да я просто спросил.
   - Нет вообще-то когда-то у нас был совет девяти. Девять старших вампиров правили своими семьями, и договаривались обо всем через собрания. Но теперь, когда все живут отдельно, обособленно, совет не нужен. У нас ведь и врагов то нет кроме Псов Господних. Люди в нас не верят. А Псы редко добираются до нас. им и с засерателями мозгов дел хватает по горло.
   - Это ты кого имеешь ввиду?
   - Сектанты, дьяволопоклонники, маги душ. Эти же им проблем приносят больше чем мы. Мы для них просто отвратительны, а сектанты и прочие опасны. Истинные слуги не насаждают Черную Веру. Те, кто должен, придут сами. А остальные и так зависят от нами привнесенных ценностей. А вот сектанты и нам вредят. Но мы их тоже пользуем, когда есть такая возможность. Для разных целей, но в основном что бы отвлечь народ от чего-то тихо происходящего в том или ином городе. А дьяволопоклонники своими оргиями уже давно отбелили наше имя. Их обряды настолько варварские, что смотреть на последствия тошно. Кто подумает что в городе завелся Его Слуга, когда в нем есть эти отморозки? Разве что сильно не борзеть... Псы часто ошибаются, принимая наши следы за их деятельность.
   Я поправил ношу на плечах и спросил:
   - А что они с ними делают?
   - Ну это в зависимости насколько все запущено... Кому-то мозги промывают. Кого-то сажают, если доказательства уголовного преступления находят.
   - А с нами, что они делают, если все-таки находят?
   Ольга совсем грустная спросила:
   - Ты точно хочешь это знать?
   Я бездумно ответил что да, хочу.
   Ольга поморщилась и сказала:
   - Зато я не хочу об этом говорить...
   Вдруг надо мной пронеслась вперед и вверх гигантская летучая мышь альбинос. Я дернулся с испуга и остановился. Рядом со мной опустился Хранитель.
   - Она потеряла всю свою первую семью из-за них. Полетела на шабаш, как вот сейчас, а вернулась, Они, их остатки, лежат на поляне перед ее домом привязанные к вбитым в землю кольям. Солнце медленно поднималось. И так же медленно их убивало. Она далеко была и не чувствовала из семьи никого. Она не успела прибыть вовремя. Убивала она Псов тоже долго. Кровь за кровь, страдания за страдания. Их кишки были намотаны на кресты ближайшей церкви и тела висели держась на них. А она не давала им умереть. Крестьяне попытались их снять, но ночью она заставила всех крестьян собраться на площади и сказала, что тот кто снимет хоть одного займет его место. Они умирали одиннадцать дней. Столько было вампов в ее первой нижней семье. Это было двести с копейками лет назад. Так что враг у вас старый и могучий. Берегись их. Не надо повторять случай с Олегом. Они тебе не дадут шанса уйти. И меня рядом не будет.
   Хранитель поправил капюшон и продолжил:
   - Когда она недавно по ее меркам добралась до верхушки пирамиды власти в семье, она попрощалась со всеми и полетела в Китежский монастырь там была в то время их штаб квартира. Представляешь. Сидят дядьки за столом планы строят, а тут вваливается она. На освещенный двор, в монастырь!!! Да они там с раскрытыми ртами стояли все время пока она говорила. Она обещала держать семью в голоде, пользуясь только обреченными на смерть болезнью или приговором, и потребовала неприкасаемости для своей семьи. Они понятно согласились. Им уже тогда не до нее было. Большевики стирали с лица земли символы Его власти. Они, конечно, знали что она тоже Слуга Падшего, как и те кто вел большевиков, но решили что можно идти на компромисс. С тех пор семья белой мыши неприкасаема. Они знают ее угодья и даже адрес. Но пока ничего не делают и скорее всего не сделают.
   - Почему?
   - Подумай сам... Убийств нет. Есть ассенизация. И это пока жива она. И претенденты на хозяйское место не берутся ее убивать, зная, что договор заключен именно с ней. А сколько людей пришлет церковь, что бы зачистить угодья после ее смерти даже я не могу представить. Так что всем хорошо. Она, правда, немного нарушает договор, но ни в коем случае на своей земле.
   Я подумал что теперь кажется понимаю как она стала старшей. Я снова поправил на плечах тело и всмотрелся в порхающий полет моей госпожи. Она гонялась за МОШКАРОЙ! Хмыкнув, я пошел следом за Хранителем.
  
   Когда последняя частичка рухнула в горку песка на дне, я снова увидела старое лицо Римы. Она внимательно посмотрела на меня и удовлетворенно покряхтев спросила:
   - Ну, как не передумала?
   Я устало ответила что нет, не передумала. Еще больше желаю.
   Рима улыбнулась и спросила неведомо кого:
   - Ну, как Тебе девочка?
   Весь страх который я испытывала до этого момента был подобием легкого испуга. Страх, я поняла только, когда всю комнату наполнил низкий глубокий голос:
   - Готовь ее к испытанию веры.
   Кто как, а я в обморок.
  
   Нас встретила Рима и показала уложить девушку на перину. Так вот для кого здесь это чудовище с прозаическим названием кровать. Я усмехнулся про себя, но поняв что это может оказаться не смешным решил сознаться что осквернил ложе жертвы.
   Старуха с присущим ей добрым юмором поинтересовалась есть ли у меня энурез. Я не счел обязательным отвечать, увидев что моя хозяйка хихикает. Старуха свой вопрос не повторила.
   Народу то набилось в гостиную! И все обсуждали достоинства новой жертвы. Вернее не достоинства, а недостатки. Худа, костлява, рыжая, грудь маленькая, попа узкая, ростом не вышла, лицо рябое.
   Я не выдержал и спросил громко:
   - Мне что ее обратно отнести?
   Рима отвлеклась от осмотра девушки и посмотрела исподлобья на меня. Я смутился. Но она улыбнулась мне и резким голосам сказала этим курицам:
   - А ну вон отсюда все! Тоже мне красавицы...
   Мне, Ольге, Хранителю, она разрешила остаться. Я смотрел как она ощупывает девушку и у меня не поверите... Нет пожалуй не буду об этом. Ольга на меня косо посмотрела, а Хранитель истерически захохотал.
   - Вот это прикол... - стонал хохоча он - А что? У него еще никто невест не уводил...
   Ольга тоже улыбнулась, а эта карга, что-то сделала, жест рукой, что у меня всякое желание отпало. Я с озабоченностью прислушался к собственным ощущениям. Я уже хотел, было испугаться, но Рима сказала:
   - Не волнуйся ты так. Все будет нормально.
   Тогда я узнал, что вампиры краснеют. Тихое ржание наполняло комнату.
  
   Глава 8. Финишная черта.
  
   На закате все ведьмы покинули дом. Я, Ольга, пара ее знакомых, наших, так сказать братья из Европы, остались ждать когда солнце совсем опустится за горизонт. Разговор шел веселый, но я в основном слушал, а не говорил. Ольга беззаботно смеялась слушая последние хохмы из жизни Арнольда - старшего одной из таких же многочисленных семей. Джек Вейон, очкастый молодой вамп, но уже тоже глава семьи, улыбался и комментировал добавляя иногда еще больше смеха чем вызывали сами истории. Он откровенно флиртовал с Ольгой, и я честно говоря начинал уже нервничать, но Ольга хоть и смеялась однако при его движениях в ее сторону напрягалась и становилась очень осторожной. Я уже знал что, эти двое "классных парней" были любовниками друг друга. Об этом я узнал от самой Ольги и откровенно не понимал, что же от нее нужно этому Вейону. Однако он настойчиво ухаживал за ней подливая вино, и предлагая ей то виноградину то кусочек шоколада. Наконец я решил про себя что Ольга сама знает где предел галантности и начало хамства. В том что в случае чего я успею ей помочь я не сомневался. Мои бойцовские навыки были явно выше чем их. Вот я и сидел изображая саму вежливость и косо поглядывая на "голубых" братьев.
   Появился Сеярл и торжественно пригласил принять участие в последней подготовке.
   Мы вышли из дома. Солнце хоть уже и скрылось, было еще очень и очень светло. Ольга держа меня за руку спустилась с крыльца и показывая пальцем на горизонт сказала:
   - Идут.
   Я сначала не понял и не увидел то, о чем говорила Она. Но, вглядевшись, я заметил чуть видные на таком расстоянии вертикальные черточки соединяющие землю и небо. Братья по ремеслу поспешили вперед и позвали нас скорее за ними. Мы поспешили к холму.
   Ведьмы стояли в шаге друг от друга окружая живой цепью Холм. Гостей и место для них мы заметили там где стоял хранитель. Он махнул нам рукой прося идти быстрее. Мы ускорили шаг и скоро уже стояли за спиной Сеярла. Ольга сказала мне что пока хранитель не разрешит, выходить из-за его спины просто опасно.
   Если честно я тогда никакой опасности не видел. Но по напряженности всех кругом я понял что что-то все-таки есть.
   Выглядывая из-за Сеярла, я всматривался в плотную цепочку ведьм. Не знаю. Может мне было просто интересно, а может я подспудно искал Ксению. Может просто меня тогда все это очень возбуждало что ли.
   Нервозность... Вот что витало в воздухе. Как будто в казино, где я раньше бывал частенько. Чет иль нечет. Пан или пропал. Победа или смерть. Они смотрели в холм и чего-то ждали. Нет я не ошибся. Они смотрели в него, а не на его вершину. Как будто они там что-то видели. Мне стало тоже не по себе. Наверное проникся общим беспокойством.
   От общей стены ведьм отделилась Рима и побрела на вершину. Сзади к ней пристроилась еще одна ведьма. Я заметил, что с другой стороны на вершину поднимаются еще несколько женщин. Они степенно поднимались, кто глядя на вершину, кто смотря себе под ноги. Все старались поддерживать тот темп с которым поднималась старшая из ведьм.
   Им еще было далеко до конца подъема, когда я услышал сзади себя рев мотоциклов. Быстро обернувшись я увидел как по целине к нам подскакивая на кочках несутся восемь фигур на мотоциклах. В сгущающихся сумерках я увидел что над третьей из фигур развевается серый флаг. Да какой там флаг, просто серая прямоугольная тряпица с виду очень плотная. Ольга тоже повернулась.
   - Они у тебя когда-нибудь не опаздывают? - спросила она Сеярла.
   Хранитель не поворачиваясь ответил:
   - Да какая разница все равно еще не все приехали. Вон еще летят. И еще возрожденных что-то пока мало. Время есть.
   Я посмотрел вокруг и увидел что к нам с той же стороны, откуда прибыли мотоциклисты с воздуха пикируют множество серых пятен. И только когда они с ревом пронеслись над нашими головами я разглядел в них призрачные фигуры в саванах. Плотной группой они взлетели над вершиной Холма к которой приближались ведьмы, и рассыпались, взорвавшись ярким салютом в ночном небе. Это мне понравилось. Красиво. Призраки живым водопадом стекли с купола неба и создали второе кольцо вокруг холма. Они колыхались над землей изредка издавая непонятные звуки. Странно, но мне их вздохи стали напоминать какую-то очень сложную мелодию. И только когда этот хор в унисон издал низкий звук, я понял что они и будут музыкальным сопровождением праздника. Звук стих и в наступившей тишине я услышал шепот сзади:
   - Прости, хранитель, дорога нас задержала.
   Я повернулся на голос и увидел высокого парня стоящего справа от меня и смотрящего в спину Сеярлу.
   - Задержать может только бездорожье, а не дорога. - ответил не задумавшись Хранитель.
   - Конечно... - согласился длинноволосый парень в почтении склонив голову. Остальные приехавшие поставив мотоциклы тоже подошли к нам и встали за нашими спинами. Последний подошедший нес в руках древко и полотнище развевалось над его головой. Остановившись он одним движением воткнул его в землю и придерживая одной рукой замер всматриваясь в действие на холме.
   А ведьмы к этому времени уже добрались до вершины и взявшись за руки смотрели вертикально вверх, в только загорающиеся звезды. Я случайно заметил какое-то движение прикрытое их развевающимися одеждами. Призраки издали звук очень мне напоминающий звук колокола, только разве что в нем не было звона, он был все-таки глухим не смотря на то, что его мощь ударяла по слуху не менее сильно. Еще раз. На этот раз звук ударил по нервам. Еще. Звук будоражил во мне все самое глубинное и наверное совсем забытое. Еще не прозвучал следующий удар, а я уже знал что их будет двенадцать. Полночь. Наступила полночь. И призраки отбивали удары часов. Их голоса врывались в мое тело и разрывали его на части и каждая часть ликующая от доставленной ей боли требовала, просила, умоляла, Еще, Еще, Еще... И призраки оглушали ночь с каждым разом все сильнее и сильнее. На двенадцатый раз к голосам призраков присоединились сотни голосов собравшихся на Холме. Крик радости заполнил все пространство и оно отразило наш голос и усилило его. Я смотрел на безумно веселые лица вокруг меня и вдруг сам понял что улыбаюсь. Свершилось. Это наш праздник! Это наш Новый Год. Ведьмы на вершине разорвали круг, и взору всем предстал АЛТАРЬ из невозможно белого и светящегося камня. Все ведьмы возликовав приветствовали лежащую на нем девушку. Жертва. Будет жертва! Будет кровь! Будет счастье причастия! И да снизойдет на нас Черная Благодать.
   Я еще не проникся их экстазом, но мне казалось что ЭТО задевает какие-то струнки и в моей душе. Я тоже смотрел на девушку и по-хорошему завидовал ей. Она уже сегодня войдет в Черную Благодать и счастье, любовь и вера останутся с ней навсегда. Странно, почему-то, от жертвы исходили волны ужаса. Мне хотелось крикнуть ей, что она дура и не понимает того какая честь ей оказана! Какую радость она получит рядом с Его троном. Но даже если бы я закричал меня, наверное, даже Ольга стоящая рядом не услышала бы. Вой безумного веселья понесся к вершине холма. Все вокруг разве что не улюлюкали, как индейцы. Призраки взлетели повыше и взяв торжественную ноту перебили голоса ликующего сбора. Я увидел четко как будто стоял рядом, как кто-то подал Риме нож и она взяла его окрепшими руками и подняла к небу. Ее губы шептали о чем то. Глаза слезились почти ничего не видя. Вот слеза сорвалась с ее старческих век и ее улыбка... Она пришла в душу каждого из нас. Это обновление. Это возрождение. Это счастье вызывающее слезы радости на глазах. Это смех души и слезы Бога. Нашего бога. Он нас любит. Его вечно веселые глаза засветились в наших душах приоткрывшись и неся нам счастье наслаждения каждым мгновением пребывания его духа в нас. Я почувствовал радость победителя. Нет не усталую радость, когда хочется просто сесть и ничего не делать. А радость наемника ворвавшегося в город и знающего что на три дня ему он отдан на разграбление и насилие. Он бог в этот момент. Он всесилен и всевластен. Нам отдали на эту ночь мир... Но им мы займемся позже... Ближе к утру если еще силы останутся. Мы будем врываться в дома и убивая все и вся вокруг наслаждаться властью Бога на земле. Мы будем поджигать города и наводнять долины с поселениями. Потоки селей сорвутся с гор и уничтожая все на своем пути понесутся к морям что бы отравлять в них все живое. Плач ужаса и боли насладит наш слух и даст силу для продолжения безумия. Бойня! Скотобойня... Мы будем брать то, что наше уже по праву. Нет, мы не станем угрожать Низвергшему. Нам достаточно и наших скотов которых мы выращиваем прикармливая их мечтами о богатстве, славе, женщинах. Они. Нами выращенные войдут в Черную благодать давая нам видения будущего и понимание настоящего. Он в Нас. ОН всегда с нами. ОН нас ведет и дает безумие неудержимой свободы!!!!
   Ревело небо. Стонала толпа. Стенали духи. НОЖ. Сверкнул. Отразил кровавую луну, и вошел в грудь девушки. Она не чувствовала боли. Теперь ее удивление веселило нас. Я так и хотел крикнуть: Видишь! Видишь! Она идет к тебе. Благодать. ОН... Идет к тебе. Бог. Он возьмет тебя в лоно свое и даст вечное счастье.
   Но вместо слов с моих губ срывался нечленораздельный крик переходящий в удивительный для меня визг. Я сам уже почти не слышал себя. Но я знал, что мое горло изменяется. И я увидел... ушами. Я почувствовал как пространство приобретает для меня четкую трехмерную структуру. Зрение изменилось. Черно белое, оно стало мне даже интереснее чем цветное. Никаких полутонов. Это наше или не наше. Это свои или чужаки. Это скоты, а это мои братья и сестры...
   А моя хозяйка... Она сверкала во тьме привлекая меня все сильнее и сильнее. Я желал ее. Это ОН во мне желал ее. Я повернул ее к себе и посмотрел в ее несущие свет и счастье глаза. Мои губы впились в ее и она обняла меня за шею прижимая к себе все сильнее и сильнее. Самая прекрасная женщина это моя хозяйка. Ее счастье вливалось в меня безумной бушующей рекой. А мой колодец души еще даже не переполнился. Через нее я получал счастье служения Ему.
   Я содрогнулся в экстазе, когда увидел своим вторым зрением как нож разламывая ребра и нутро жертвы пошел вниз и вправо по груди. Она содрогнулась и чуть обмякла в моих объятьях, но не выпуская моих губ из своих. Еще один безумный несущий наслаждение телу толчок. Нож, остановившись, пошел наверх. Я почувствовал что мои ноги задрожали. Нож остановился и снова ринулся, вниз разрезая невысокую грудь девушки. Ольга повисла на моих руках сотрясаясь в который раз от наслаждения, заполняющего ее волнами снизу вверх. А нож все шел и шел разрезая уже живот жертвы. И вот он пошел наверх. ОН должен был идти наверх и мы рано или поздно пойдем НАВЕРХ. Сотрясая саму сущность Вселенной, мы ворвемся через канал слияния неся уничтожение и порабощение всем душам вставшим на нашем пути. Мы повергнем ангелов, что остались верны Ему, после того как Он предал слуг своих. И вот оно последнее. Точным и быстрым движением ВЕДЬМА нанесла ДЕСЯТЫЙ разрез и вынула нож из тела девушки. Передала его налево и... руками погрузилась в тело жертвы.
   Я уже почти не мог стоять. Мои штаны... Ольга, пытаясь удержаться, опускалась к моим ногам. Там она встала на колени и смогла удержаться за мои ноги, что бы совсем не припасть к земле. Многие из гостей уже лежали на земле придавленные невиданным наслаждением. Но ведьмы стояли. Все как одна. Напряженные и ожидающие. И вот пальцы Ведьмы согнулись внутри тела девушки и потянули безобразно вырезанную звезду на себя. И она пошла из тела... Когда открылась рана из нее вверх ударил прямой поток света. И затмились звезды ослепленные светом Его и луна побледнела... Он пришел. Он вошел в тело жертвы и теперь уже командовал на холме задавая Ведьме вопросы и требуя на них ответов. Ведьмы стояли. Они ждали не нарушая кольца. Охраняя его пришествие в наш мир. И вот вспышка ослепившая оба моих зрения. И я упал на колени. Ничего не видя и обнял Ольгу и прижал ее к себе, так крепко как только мог.
   Когда в моем сердце снова забушевал огонь радости от прикосновения к НЕЙ глаза мои прозрели и я увидел необычайное. Все ведьмы, всем кругом стоя на коленях, поднимались к звездному небу освещенные столбом света, бьющим из разорванной груди девушки.
   Они менялись... Они преображались. Их одежда белела, до тех пор, пока не засверкала во тьме, отражая Свет ЕГО. Их лица и тела молодели, пока все не стали вновь двадцатилетними. И сверкающий круг поднимался все выше и выше.
   Ольга застонала. И с трудом поднялась. Я тоже встал с колен и оглядевшись вокруг спросил:
   - Что дальше? Будет еще что-нибудь подобное?
   - Да. Идем...
   Ольга побрела впереди меня к холму, на котором возвышался Алтарь с жертвой испускающей свет Его. На холме нас встретила Рима, и устало сказала:
   - Ну что Ольга молодежь слилась с Ним, а мы с тобой остались не у дел?
   Ольга встала у основания Алтаря в священной коленопреклоненной позе. Я тоже встал, хотя никакого стремления к этому не чувствовал.
   Рима подошла к девушке на алтаре и рубанув по запястью ножом сказала:
   - Душу - хозяину, тело - земле, кровь вампиру... Пей, Ольга, причастись...
   Ольга не вставая с колен подползла к истекающей кровью руке и прикоснулась к ней губами. И сделав один глоток лбом притронулась к мерцающей во тьме руке лбом. Встав она отошла и показала мне следовать ее примеру. Я встал и подойдя к жертве слизнул кровь с ее ладони и запястья. Потом ее пальцами я провел по своему лбу и встав подошел к хозяйке. Мое место занял подоспевший Вейон и его "товарищ". Они также причастились и ушли в полном молчании. Выйдя из круга света исходящего от алтаря они обернулись гигантскими летучими мышами и вспорхнули поднимаясь все выше и выше к ведьмам. Задрав голову я увидел фантастическое зрелище. Призраки летавшие значительно выше ведьминого круга образовали стилистическую фигуру ангела с распростертыми в полете крыльями. И Ведьмы чей кружок казался все меньше и меньше поднимались к сердцу этой фигуры, вращаясь вокруг исполинского столба света. Фигура навевала на меня благоговейный ужас, а кольцо светящихся ведьм подсказывало мне, что это очень уж похоже на сон. Взглянув на Ольгу я обнаружил распластанную на слегка притоптанной траве белую летучую мышь. Ее глазки смотрели на меня выжидающе и Рима не выдержав молчания сказала мне резко.
   - Она собирается лететь и слиться с Ним. Давай превращайся.
   - Я не умею... - только и промямлил я.
   - Это просто летать ты еще не умеешь. А превращаться умеет вамп и в первую свою ночь.
   - Я правда не знаю как это...
   - Смотри вверх и представь, что ты летишь.
   Я посмотрел на фигуру Падшего ангела и попытался представить себе ее приближающуюся. Шум крыльев и рывки вдруг ошеломили меня. Я чуть не упал на траву. Но резко махнув крыльями я поднялся достаточно высоко и стал подниматься все выше. Я обернулся, посмотрел вниз и увидел что белая мышь свесив крылья лежит в ладонях Римы. Я уже хотел спустится к ней, но Рима подкинула мою хозяйку и та расправив кожистые белого цвета крылья резко взмахнула ими. Несколько взмахов и она была уже рядом со мной. Еще несколько и она поднялась выше я поспешил за ней. Она улетала от меня все быстрее и быстрее стремясь в высоту, где ее ждал Он. Блин, ну неужели мне всегда придется догонять ее?
  
   Я наблюдала за всем праздником издалека. Рима мне сказала, что я не должна быть рядом мало ли что. Мое место в конце, когда почти никого кроме избранных людей и возрожденных не останется. Когда запылает пламя я должна подойти к ней и она проведет обряд.
   Как я не забыла об этом во время мистерии я не понимаю. Я хоть и стояла достаточно далеко, но меня тоже безумно волновало и радовало происходящее. Я настолько увлеклась что даже не заметила как ко мне приблизился старец в одежде священника.
   - Что ты тут делаешь, дочка? - спросил он смотря на меня.
   - А вы? - удивилась я. - А вы отец Олег?
   Вместо ответа он только и сказал:
   - Понятно, значит, ты здесь своя... Раз меня знаешь.
   - Я еще знаю того, кто вас вчера чуть к вашему хозяину не отправил.
   - Ну и терминология у вас. А этот вамп. Он не подумав это сделал. Он свою повелительницу извинятся заставил.
   - А чем это вы его...
   - Это не я. Это Его воля была.
   - А ваша прабабка говорит что вы и сами очень сильны.
   - Она вообще много чего говорит. Но не все и не всегда в словах ведьмы правда. Ты тоже идешь к Нему?
   Я подумала прежде чем ответить. Если он меня учить начнет я не посмотрю на Риму и порву его. На меня его власть не подействует я еще не приняла присягу.
   - Да - ответила я дерзко. -А что...
   - Ты уже прошла Час Тишины?
   - Конечно. Я даже Его голос уже слышала.
   - И что же он тебе говорил?
   - Что бы я готовилась к испытанию веры. А вы откуда знаете про Часы?
   - Я уже столько вас повидал. - устало сказал он - и раскаявшихся, и нет. Я иногда думаю, что Ваш владыка смеется над вами. Издевается.
   - Ну он то хоть не заставляет страдать душу. А вот ваш только это и делает.
   - Ну - ну, дочка. Чем же это тебя Он так обидел.
   Я совершенно не хотела с ним говорить. Я догадывалась что эти священники кого угодно заболтают. И введут в сомнение не хуже чем сам Отверженный. Поэтому я просто ответила:
   - Тем, что выгнал меня в этот мир...
   Священник задумчиво посмотрел на сверкающий хоровод ведьм и сказал задумчиво:
   - Это все временно. Это как пауза для размышлений и самосовершенствования. Там ты уже не можешь совершенствоваться. Там ты в нем и он в тебе. А здесь он создает и омолаживает дух Мира. Только не все кто приходят сюда из рая, возвращаются туда же. Рай меняется, постоянно. Рай это не место, это состояние. И оно изменчиво. И только в лучшую сторону. А ты уже отказываешься от него. Ведь ты многого не знаешь, а уже делаешь выводы и принимаешь почти необратимые решения.
   - Не озадачивайте меня, батюшка. Ведь и вы меня не знаете. Я не вамп. Я могу остановить ваше сердце в любой момент.
   Священник только странно улыбнулся в бороду.
   - Принести клятву нелегко. А вот отринуть ее из своей души и вернуться к Нему иногда почти невозможно.
   - Я попросила Вас. Не вынуждайте меня.
   Священник замолчал и сказал время спустя:
   - И в твоей душе я тоже оставлю крест. И тебе тоже для возвращения понадобится и сила и воля. Его оружие. С ним в своей душе можно бороться только его оружием. И победив демона в душе своей нельзя уподобится ему в жестокости и безжалостности. Ибо тогда он уже будет не частью твоей души, а тобой самой. Я должен тебе это сказать перед тем как ты пойдешь в Черное Пламя. Так что соизволь выслушать тем более что и моя прабабка, как ты говоришь, должна была тебя отговаривать проверяя твою Веру. Считай что я тоже твое испытание, но выслушай.
   Я беспокойно поглядывала на освещенную фигурку Римы подбрасывающую что-то вверх, нетерпеливо ожидая, когда все-таки запылает Пламя что заберет Жертву и позволит ей воссоединится с Ним. После сжигания будет моя очередь. И я должна быть уверена в себе. Зачем ему неуверенные в своей правоте слуги. И желание. Главное не забыть желание. Это очень важно. Это будет пожалуй хохма. Попросить его об этом...
   - Когда придет раскаяние, тебе будет очень нужен человек кто тебе поможет. Где меня найти ты знаешь. Я помогу тебе. Я не хочу тебя переубеждать когда ты так настроена. Вон горит твое Пламя. Оно уже давится человечиной. Иди сейчас твоя очередь будет. На всякий случай прощай, ведьма.
   Я увидела, что алтарь охватило пламя, и тоже поняла: Пора!
   - Прощайте, отец Олег. Я надеюсь, что не разочаруюсь. Или что изменюсь, чтобы не разочаровываться. У меня в душе нет места для вашего бога. Но много места для Него. И если не он то и никто. Я больше не хочу следовать обстоятельствам, я хочу их создавать.
   Я убежала. Он еще что-то кричал мне вслед, но ветер оглушающий меня перекрыл его крик и я была наверное даже рада что не услышала его. Рима встретила меня на холме. И поставив на колени сказала готовится. Как и к чему готовится я не знала. Я знала другое, что когда он пожрет свою жертву я должна буду взойти на алтарь. И если он мне прикажет я принесу свою клятву. А если нет... Я останусь сгорать. Я даже не захочу выходить. Я успею отключить боль, а потом уже и шок... Все будет быстро.
   Рима посмотрела на меня и укоризненно покачала головой.
   Наконец она сказала:
   - Иди, Ксения и да пусть он не отвергнет тебя. - Она смотрела, как я подхожу к пламени и прежде чем я сделала шаг в него успела сказать: - И возвращайся... все равно возвращайся.
   Я взошла на АЛТАРЬ. Он освободил меня от боли и от ожогов. Я упала на раскаленный камень коленями и стала ждать.
   А ОН смотрел на меня и забавлялся тем, что я ожидаю от него команды к действию. Я смирилась с этим и продолжала стоять. Он кружил вокруг меня, пылающий и быстрый. И наконец я услышала шепот:
   - Давай, любовь моя...
   Я вздрогнула, но собрав злость и все мое желание начала ТОРЖЕСТВЕННО:
   - Я КЛЯНУСЬ НИКОГДА НЕ ЖИТЬ РАДИ КОГО-ТО..........
  
   Эпилог.
  
   Я теперь живу с Ольгой рядом с Домом на Холме. Год назад я принес присягу и теперь я ее первый помощник. Ну кроме того что я ее единственный любовник. Часто к нам наведывается Сеярл. Пытается нас травить своим вином хотя и я и Ольга предпочитаем пиво. Из нашего дома прекрасный вид на холм. В прошлый шабаш я даже из дома не выходил. Только уже потом когда Ольга вернулась и потащила меня на улицу, я тогда уж слетал с ней к звездам. А вообще мне наверное уже надоело быть вампиром. Ну то что от крови меня после той катастрофы в этом году в... уже тошнит. Я там, по-моему, просто перепил. Стал летать к отцу Олегу. Так просто поболтать. Он меня простил. Даже иногда разрешает быть на службах, если они праздничные и идут всю ночь. Я смог поднять крест на алтарь. Ну вы поняли какой... И это не смотря на то что я на службе у Него. Иногда у меня создается впечатление, что ему просто плевать что мы там пыхтим, борясь с собственной душой. Меня не обманули. Мне подарили счастье. Только оно с горчинкой. Но другого, наверное, и не бывает. У меня любимая женщина, у меня свой дом, у меня друзья, это вся моя Семья. На прошлый мой День рождения они ВСЕ притащились. Представляете? Сорок харь. Ольга конечна была королевой. Запретила здесь охотится. Но не запрещала грабить Сеярла. Половину его бесценных вин мы выпили и даже не поперхнулись. Даже вкуса не почувствовали. Потом гонки устроили. Четверо в лесу потерялись. Утром вернулись, кто с переломом, кто просто в синяках. Кстати я самый быстрый на данный момент. Да представляете, я даже быстрее тех кто уже по несколько десятков лет летает.
   Будете в ее краях передавайте Ксении привет. Вы же ее посетите? Да она наверное больше меня расскажет о том лете когда умерла Рима.
  
   Он смилостивился над ней и забрал к себе. Это надо было видеть. Я когда клятву принесла Он дал мне видение. Я еще не вышла из пламени, когда он ее призвал. Я даже видела, как они уходят по пылающей лестнице вниз. Он держал за руку Риму, помолодевшую и выпрямившуюся, и ту девочку, что мы ему подарили. Он обернулся ко мне уже почти скрывшись и сказал:
   - Береги наше дело...
   Не знаю достойна ли я этим заниматься, но как мне сказали некоторые из моих влиятельных подруг я лет через сто стану главой шабаша. Сейчас старшая на празднике мадам Оен. Она ничего старушка до Сеярла не докапывается. Кстати я же не сказала... Он мой муж. Да, ну, что вы, в самом деле? Что я должна была в старых девах умереть? Мне уже двадцать один и все мои сверстницы уже давно замужем. Я кстати еще когда поближе познакомилась с ним поняла что он идеальный муж. Подкаблучник. То что мне и нужно. А Он выполнил Свое-Мое желание и вернул ему его лицо не обоженное ртутью. От его звездочек остались только две - в его глазах. Эти его вечные шуточки... Иногда я начинаю уставать него. И тогда уезжаю к себе домой. Вот, например, сейчас я тоже жду когда, наконец, соскучусь по нему. Он мне со своей совой каждый день цветы присылает. Что? Как я вернулась в деревню? Просто взяла и приехала. А что они мне сделают? Да бросьте вы... Они же в ужасе от меня! Я же не просто так вернулась... Я навела здесь порядок. Кстати Каррен со мной. Да, да просто он сейчас на охоте. А так... знаете... я довольна. Он иногда вспоминает тот алтарь. И пару раз намекнул, а не повторить ли... На что был послан. Что? Ничего... он шутки понимает. Его статуйка стоит у меня на столе. Иногда Он на меня смотрит через нее. Иногда говорит. Но чаще просто молча смотрит...
  
   Конец. Кондрово июнь, 2002 г.
  
   Еловенко В.С. 1
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"