Эллер Кира : другие произведения.

Бачок

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Начало

  
  Приходится признаться - я расхлябайка. Точнее, безумная мечтательница. Поэтому мне иногда бывает трудновато сосредоточиться... Замечтаешься бывало и ничего вокруг не видишь. И еще у меня практически отсутствует чувство времени. Иду в магазин, а тетка спрашивает, типа когда дома будешь. И магазин напротив, казалось, чего стоит прикинуть и сказать - минут через 15. А не могу. Хоть бейте, не скажу. Потому что в голове всегда вертится масса вариантов. А если очередь будет? Или террористы захватят всех в заложники? Ну и так далее. Вот это всегда было моей проблемой. Кроме того, я словно притягиваю к себе разные странные вещи. Сколько раз я застревала в метро, падала в лужи, отсиживалась в безвременно почившем лифте - всего не счесть. Всегда что-то меня удерживало и тормозило, в самых простых местах я умудрялась во что-то влипнуть. И опаздывала. Постоянно и неизбежно. Сначала мне верили. Потом считали беспросветной непунктуальной лгуньей, а в конце концов смирились с тем, что я просто притягиваю к себе разные глупости и неприятности и стали смотреть на мои выходки сквозь пальцы.
  Я опять опаздывала. Сломя голову вылетела из метро и бросилась к трамвайной остановке. Пузатый трамвай как раз собирался трогаться с места, успей я на него, еще попала бы в институт вовремя, но нет. Подскользнувшись на ледяной дорожке, подарочке от свежего январского морозца после оттепели, я растянулась во весь рост и кажется даже немножко проехала на пузе вперед по инерции. От обиды я чуть не разревелась. Ну сколько можно?! Вытирая сопли, я попыталась встать, но не тут-то было. Предательский лед вынудил меня приземлиться еще раз. А трамвай нагло мигнул оранжевом огоньком и устремился вдаль по Проспекту Мира, издевательски бренча железяками. У, подлюга!
  Оставив свою тележку с фруктами, ко мне кинулся представитель кавказской национальности, торговавший неподалеку.
  - Вах, - причитал он, помогая мне встать, - такой красивый дэвушка, как неприятно! Вот, красавица, дэржи апелсын!
  Я восстановила наконец вертикальное положение, подобрала сумку, поблагодарила товарища и, отряхнувшись, поплелась на пустынную остановку. Нужный мне трамвай ушел, следующий будет минут через двадцать, не меньше. И эти двадцать минут мне мерзнуть на остановке, а снег тем временем будет сыпаться за шиворот, а коленка все еще болит... Больше всего мне хотелось в тот момент плюнуть на все и поехать обратно домой. Там можно принять ванну, согреться, залезть под одеяло с чашкой горячего кофе и тихо-мирно смотреть что-нибудь по телевизору... если, конечно, не придется мыть посуду или еще что... Но нельзя, надо ехать в этот паршивый институт, сегодня будет опрос и пропускать нельзя.
  Когда наконец следующий трамвай соизволил появиться, а прошло не меньше получаса, я успела окончательно задубеть, а народу на остановке снова набралось как на первомайском митинге. Кое-как умудрившись влезть в трамвай, я обнаружила себя в полуподвешенном состоянии. До поручня не дотянуться, со всех сторон прижали, как шпроту в банке. Правая нога стояла на полу очень ненадежно, на каждом повороте я заваливалась вбок, но изменить ничего не могла - даже на полу не было места, чтобы встать поустойчивей. Сзади под коленку, и так сегодня настрадавшуюся, колол чей-то зонтик. И нафига в январе зонтик, ну скажите мне?! Только девушек в трамваях мучить. Спереди стояла какая-то мегера с длинными распущенными волосами, и эти волосы мне нахально лезли в нос, а отвернуться, опять же - никакой возможности. Вот так, тихо сатанея от всех этих раздражителей, я доехала да площади. Там много народу сошло и можно было подобраться к дверям. Следующая остановка моя.
  Столь горячо любимый мною институт располагался между ВДНХ и Сокольниками, в так называемой парковой зоне. Где-то там начинался Сокольнический парк, шла дорога с трамвайной линией, парочка прудов, бензоколонка и все... Лес, деревья, пустота. И посреди этой чащобы стоит древнее, старого стиля здание института. Ну прям дом Адамсов. Вот только цветом отличался - здание было ярко-желтое. К чему скрывать? Место тут весьма и весьма пустынное, а учимся мы по вечерам - никто и никогда не ездил домой в одиночку, слишком уж было страшно. Вот часов в одиннадцать уходишь с лекции - дорога пустынна, со всех сторон - глухой парк, никогда не знаешь, кто там в кустах скрывается, фонари по обыкновению не горят, трамвай ходит раз в полчаса а то и реже... Ну какая дура поедет до метро одна? Пока я такой не видела.
  Сейчас же было начало восьмого, когда я вылезла из трамвая и, бодрой рысью перебежав дорогу, взлетела по ступенькам. Охранник на входе лениво смерил взглядом мой студенческий и едва заметно кивнул. Пара уже началась, в коридорах было пустынно и тихо. Как я уже говорила, здание было старое, сто лет не ремонтировалось и всем своим видом внушало какую-то таинственность. Скрипел под ногами протертый паркет, с темно-кофейных стен то там, то сям свешивалась паутина, черной ямой зиял лестничный колодец. Лифта нет и никогда не было, а потолки высоченные. Пока до верху доползешь, весь дух вон. Скажу честно - это здание я очень люблю. Его таинственность никогда меня не пугала, а разные потайные уголки не раз позволяли избежать встреч с нежеланным преподавателем. Сколько раз, опоздав на пару, я забиралась на пятый этаж, на самый верх, и смотрела вниз - лестница была построена так, что до самого низа шел достаточно широкий колодец, темный и завораживающий, лишь в самом низу мерцал слабый свет - если кто-то забыл закрыть дверь в кафешку. Высота меня пугает и притягивает одновременно. Если я смотрю вниз с большой высоты, меня начинает неудержимо тянуть вниз. Вот я и сидела там наверху, переключаясь со страха на гипноз, и гадая - почему между пролетами никто не догадался натянуть хотя бы металлическую сетку? Дырка-то широкая, перила низкие, свалиться отсюда плевое дело...
  Но сегодня я наверх не пошла, а отправилась в подвал, в кафетерий. На лекцию соваться смысла все равно не было, хоть перекушу чем-нибудь. Войдя в зал, я тихо простонала - вот уж кого не хотелось сейчас видеть....
  - Васька! - ко мне бросилась со всех ног особа в очках с толстенными стеклами.
  Прошу любить и жаловать - Валька Сосискина, в народе просто Сосиска. Личность на редкость надоедливая и являющая собой примечательное зрелище. Плотненькая и пухленькая, начисто лишенная каких-либо женственных изгибов, она жутко завидовала девчонкам с красивой фигурой. Если, конечно, могла их разглядеть - зрение у нее было минус восемь. Сама же она действительно напоминала добротную кампомосовскую сосиску в толстенных очках. С тем лишь отличием, что порядочные сосиски молчат, а Валька гундосила над ухом постоянно, подвергая меня порой желанию немедленно ее придушить. Еще она постоянно чего-то боялась. Несмотря на то, что вечно зубрила все наизусть, она дрожала от страха, что ее вызовут на каждой паре. Она трусила, заходя в темную комнату или оставаясь где-то в одиночестве, а наш институт повергал ее в ужас. Она вообще не выносила уединения, а потому клеилась к людям с силой клея-супермомента и избавиться от нее было практически невозможно.
  В силу моей "везучести" не было ничего странного, что на роль лучшей подруги Сосиска выбрала именно меня, и сейчас летела ко мне через всю столовую, сшибая стулья. Вот уж повезло так повезло...
  - Привет, - буркнула я, пытаясь избежать поцелуев, - ты что, тоже опоздала?
  - Нет, - Сосиска, подслеповато улыбаясь, протерла линзы носовым платком и водрузила очки обратно на нос, - я решила пропустить лекцию, чтобы доучить фонетические интонации.
  - Какие еще интонации? - удивилась я.
  Семеня к своему столику, Валька объяснила:
  - У нас же сегодня по фонетике зачетное чтение диалогов, забыла?
  О, черт! Только фонетики мне не хватало сегодня. Грамматику принесла, а про эту дребедень забыла.
  - Ты что? - похолодела Сосиска, - фонетику не принесла? Зачет же ставить будут, сессия через две недели. Антонина лишний раз из-за тебя приходить не станет.
  Пилищева Антонина Игоревна, а также просто Пила, была преподом по фонетике. Уж она-то точно не станет мучиться лишний раз из-за студента. Не пришел - зачета нет. Зачета нет, к экзамену не допущен. Лови ее потом.... Да, вляпалась я.
  - Что делать будешь? - с участием поинтересовалась Валька.
  - Выкручусь как-нибудь, - буркнула я. Мозг работал на всю катушку, пытаясь найти выход из положения.
  - А вот и она, кстати.
  Пила королевским шагом вплыла в кафешку и заказала стакан чаю и бутерброд.
  Проходя мимо нашего столика, она мило поинтересовалась:
  - Ну что, девочки, готовы к зачету?
  Я улыбнулась и кивнула, а Сосиска покраснела и уткнулась в учебник.
  - Как ты можешь быть такой спокойной? - прошипела она.
  - Проблемы надо решать по порядку, - пожала я плечами. - Сначала сдадим грамматику, а потом видно будет. Зачем переживать из-за всего сразу?
  - Никогда этого не понимала.
  - Тем хуже тебе. А, - хихикнула я, - твоя любимица заявилась!
  Гордым шагом к нам направлялась местная королева красоты и лауреат конкурса идиоток Маринка Коклюшкина. Как обычно, она была при полном параде. Высоченные каблучищи, миниюбка, блузочка с вырезом. Я бы еще поняла такой наряд, принимай у нас зачеты мужики, так ведь нет, все преподаватели - женщины. Впрочем, Маринка так выглядела всегда, вне зависимости от времени года и обстоятельств. Интересно, подумала я, у нее на таком морозе коленки не отваливаются?
  - Привет, - мяукнула она, присаживаясь без разрешения, - девочки, у вас все готово?
  Обращалась она в основном к Сосиске, потому что со мной такие номера никогда не проходили. Валька аж скрутилась на стуле, но не ответила.
  - Валечка, - продолжала Коклюшка, тряхнув рыжей гривой, - ты не поделишься со мной тетрадкой?
  Тяжело вздохнув, Сосиска с омерзением швырнула тетрадь через стол. Маринка улыбнулась, запихнула ее в сумку и смылась, даже не поблагодарив.
  - Ненавижу ее, - выдохнула Валя.
  Я промолчала. Валькиного поведения я не понимала никогда. Да, она жутко завидует и злится из-за этого, готова Марину просто убить за то, что самой Вале за всю жизнь не увидеть и сотой доли мужского внимания, что получает Коклюшка. Но как при этом быть такой безотказной? Ненавидеть, так до конца. Объявить холодную войну, ничего не давать, не разговаривать, не замечать, наконец. А она... впрочем, все и так понятно.
  - Может, пойдем? - Сосиска глянула на часы. - Сейчас пара закончится, повалит народ. Лучше в кабинете посидеть.
  - Пойдем, - согласилась я. - Обсуждать пресловутую тему не хотелось.
  Мы поднялись на первый этаж. Проходя мимо библиотеки, я машинально дернула дверь - надо было кое-какие книжки взять на заре сессии. Но странно - библиотека оказалась закрытой.
  Я сунулась было к сидящим за углом охранникам, спросить, может, уже ушли все, но и тех на месте не оказалось.
  - Ладно, - буркнула я, - не везет, так до конца. Потопали наверх.
  Кабинет грамматики находился на четвертом этаже, и пока я дотуда доползла, чуть не задохнулась. Все-таки неспортивная я девушка. Другие вон марафоны бегают, а я без лифта не жилец.
  Валька уселась на свое место справа от меня и принялась повторять грамматику по учебнику. Пять, десять минут прошло, комната постепенно заполнялась студентами, и Сосиска начала нервничать.
  - Где носит эту стерву? - прогундосила она, - Вот-вот Петровна притащится, сдавать пора, а она тетрадь зажала.
  Тетрадь являлась одним из основных составляющих зачета. Требовалось присутствие в ней всех лекций и упражнений, только проверив наличие оных, грамматичка ставила зачет.
  - Готовы? - Ольга Петровна вплыла в аудиторию, мило улыбаясь, - сегодня у нас жаркий денек.
  Сосиска аж посерела от злости.
  Проверяя присутствующих, Петровна усмехнулась:
  - Марину сегодня ждать не стоит, полагаю?
  Группа дружно захихикала.
  Зачет пошел-поехал своим чередом. Я по своему обыкновению полезла отвечать одной из первых, так что уже через полчаса могла спокойно расслабиться. Сосиска ждала до последнего, с готовностью, но чуть заикаясь от волнения, сдала устный ответ, и тут наступил крах.
  - Очень хорошо, Валя, - сказала Петровна, что-то отмечая в своем блокноте, - давай тетрадку и можешь спать спокойно.
  Сосиска побледнела, потом позеленела, Видно, на заводе "Кампомос" сломалась морозильная установка и все мясопродукты протухли.
  - Я... - она шептала еле слышно, - я.. забыла тетрадь дома.
  Брови Ольги Петровны удивленно поползли вверх. Немного подумав, она кивнула:
  - Ладно, я сама видела, как ты на каждом занятии все старательно пишешь. Только не забудь показать мне эту тетрадь в новом семестре.
  - Спасибо, - пискнула Валька, дрожащими руками взяла зачетный лист и, мокрая как мышь, плюхнулась на место.
  - Я убью эту сволочь, - вполне ясно прошептала она. Сидевший рядом с ней Дима Попсуевич оторвался от ускоренной зубрежки и прислушался. - Честное слово, придушу на месте, - поклялась Сосиска.
  Я это заявление проигнорировала. А зря.
  Валька, все еще зеленая от пережитого позора, попросилась выйти и выскользнула за дверь. Я же осталась на месте и стала с интересом наблюдать сцену истязания двоечника Димы. Язык-то Дима знал и даже неплохо, если надо было говорить просто на какую-то тему, у него проблем не возникало, он шпарил без остановки на полном автомате. Однако, стоило ему хоть на секунду задуматься, какой части речи произносимое им слово или в каком времени стоит глагол, наступал крах. Он не только не мог ответить, он, думаю, даже собственное имя назвал бы с трудом. А уж объяснять грамматические правила на английском - можно было смело тащить в аудиторию гроб, так как не было никаких шансов, что Попсуевич выживет в этой смертельной схватке.
  Вот и сейчас он уже добрые пятнадцать минут корчился у доски, мокрый как мышь и пытался что-то из себя выдавить. Петровна с тихой ненавистью поглядывала в потолок и нервно стучала ручкой. Сосиска куда-то запропастилась.
  Окончательно отупев, я знаком попросилась выйти и с облегчением захлопнула за собой дверь. Нет, я не любитель подобных кровожадных зрелищ, а шансов выжить у Димки нет никаких. Вздохнув, я пошла вниз по лестнице на второй этаж. Так уж вышло, что здание постоянно находилось в аварийном состоянии, из туалетов более-менее исправно работал лишь один - как раз на втором. Вот туда-то я и направилась по вполне естественным причинам. Мои шаги эхом отдавались в гулких коридорах, под ногами противно скрипел ссохшийся, протертый почти до бетона паркет. Из-за дверей крохотных аудиторий доносился монотонный бубнеж. Изредка можно было вычленить слово-другое, не больше, но в основном все сливалось в один рабочий гул.
  Я дошла до конца коридора и потянула на себя расшатанную дверь туалета, которая никогда толком не открывалась, но и закрываться не любила, так и находилась в каком-то промежуточном состоянии. При малейшей попытке открыть и закрыть, дверь нещадно сопротивлялась. Вот и сейчас раздался противным скрип, который радостно подхватило эхо в коридоре и понесло по этажам. Да, хмыкнула я, незамеченно в этом месте даже пописать нельзя сходить. Как и следовало ожидать, света не было, тоже отнюдь не редкое явление. Состоял туалет из маленького предбанника, где располагались вечно текущая раковина и маленький закуточек под хлорку и прочую гадость, и собственно помещения с тремя кабинками, одна из которых, самая дальняя, была навечно заперта по непонятным причинам. Какой-то свет давало крошечное окошко под потолком, но до предбанника свет не достигал, там царила кромешная тьма. Впрочем, в столь узком помещении просто невозможно было ошибиться, даже если идти на ощупь. Управившись со своими делами, я двинула к выходу, но в предбаннике затормозила. Дело в том, что в том самом закуточке, предназначенном под химию, с незапамятных времен стоял шаткий деревянный стул, на котором всегда валялась пачка газет, преимущественно старых изданий на английском. А так как у нас есть специальный курс по газетной лексике, а доставать свежие газеты у людей часто нет времени и средств, студентки частенько тырили газеты из туалета в поисках статей для урока. Вот и я сейчас, вспомнив, что через два дня надо сдавать очередную статью, решила чем-нибудь поживиться. Пошарив в кармане, я выудила из джинсов зажигалку и щелкнула.
  Как я не заорала благим матом, не понимаю до сих пор. В дрожащем свете зажигалки, еще долее зыбком от моих трясущихся рук, мне предстала дикая картина - на стуле, как-то странно вывернув ноги, сидела Коклюшка с абсолютно неживым, опухшим лицом. Глаза выпучены, рот перекошен, на шее болтается что-то узкое и черное. На полу валяется ее сумочка и там же - помятый до безобразия Сосискин конспект. Пытаясь унять дрожь в коленях, я наклонилась и приложила палец к ее шее. Маринка была еще теплая, но все-таки стопроцентно мертвая. Тут металлическая полоска на зажигалке накалилась и стала жечь пальцы, я неловко дернулась и зажигалка упала на пол. Склонившись, я на ощупь попыталась ее найти, но тут под руку попалось что-то металлическое. А рядом с этим - и зажигалка. Схватив все это, я единым духом вылетела в коридор. В руках, помимо собственной зажигалки, я обнаружила колечко с четырьмя ключами, плюс дорогой, абсолютно бесвкусный, брелок.
  Я тихо привалилась к стенке, ноги не держали. Что делать? Возвращаться обратно не хотелось и я как-то машинально, не задумываясь о последствиях, сунула ключи в карман. В голову пришла дикая мысль - пара закончится через каких-нибудь пятнадцать минут, и в туалет, как всегда побежит добрая дюжина студенточек. Боже, что будет... Не говоря о том, что они все там затопчут, что не затоптала я. О том, что на месте происшествия ничего трогать нельзя, я знала из любимых мною нежно детективов.
  Стараясь из всех сил унять дрожь в коленях, я двинула в находящийся на этом же этаже деканат. Заперто. Хотя понятно, десятый час, а начальство сидит максимум до девяти. Учебный отдел тоже закрыт. Так, единственная дорога - на первый этаж, к охранникам, у них тоже есть телефон.
  Я одним махом слетела на этаж ниже. У дверей в стеклянной будке со скучающими физиономиями сидели Витька и Гриша.
  - Эй, вы, позвонить можно? - я еле переводила дух.
  - Вон автомат висит, - лениво отозвался Гриша, тыкая пальцем в допотопный ящик, работающий на жетончиках советского образца, - наш телефон только для служебного пользования.
  - Отлично, - вздохнула я, - тогда бери свой служебный телефон и звони в милицию, потому что на втором этаже у вас труп.
  - Да брось, - хихикнул Витька, - давай лучше чайку попьем.
  Одно время я работала в институте лаборанткой, поэтому со всеми была на короткой ноге. А с охранниками мы вообще чаи распивали ежедневно, независимо от времени года.
  - Ты дурак? - тихо осведомилась я, - говорю же, на втором этаже труп. Звонить надо. Сейчас пара закончится, знаете что начнется?
  - Ну кончай дурить, - они мне все-таки не верили.
  Витька оказался ближе. Я схватила его за руку и потащила вверх по лестнице. У дверей туалета он заупрямился.
  - Да не пойду я туда, это же девчачий.
  Но я как-то ухитрилась его впихнуть и щелкнула зажигалкой.
  - Ой, - сказал Витя и посерел.
  - Я же говорила. А сейчас минут через пять сюда бабы повалят, крику не оберешься.
  Он нашарил на поясе маленькую рацию.
  - Грих, звони в ментуру. И правда труп. Как позвонишь, живо на второй этаж, к туалету.
  Гриша сдавленно хрюкнул и отключился.
  - Че с ней делать-то? - могучий, в два метра ростом и крутыми бицепсами, Витька стал по-глупому беззащитным и выглядел по-идиотски.
  - Ничего не делать, ничего не трогать, - буркнула я, - Гришку ща у дверей поставим, чтоб не пускал никого, а ты отопрешь запасной туалет на первом этаже. Девчонкам скажем, что тут трубу прорвало.
  - Угу, - промямлил он.
  - Пошли, - я потащила его к выходу.
  Через пару минут поднялся Гриша и тоже взглянул на то, что еще вечером было Маринкой, но почти сразу же выскочил в коридор.
  - Жуть какая, - он поежился.
  Витька отправился отпирать туалет на первом этаже, а мы с Гришей остались сторожить неприкосновенность трупа. Разговаривать не хотелось, настроение было подавленное и какое-то... препоганое, что ли...
  Милиция объявилась достаточно быстро, еще не все студенты успели разбежаться после занятий. Поскольку грозный вид Гриши не вызвал ни у кого сомнений, паники и криков удалось благополучно избежать. Меня и ребят где-то с час мучили в холодной аудитории и потом отпустили, сказав, что я должна на следующий день прийти и подписать показания.
  Выходила я из здания когда была уже половина двенадцатого и медленно побрела к пустой и темной остановке трамвая. Фонарь, как обычно, не горел, дорога была пустынна и большинство окон в институте не горело. Ну вот, вздохнула я, теперь еще трамвая добрый час ждать, по ночам он вообще отвратительно ходит. Ноги в осенних ботинках сразу окоченели и жутко хотелось есть. В голову лезли самые неприятные мысли и главное - что мне дома устроит тетка.
  Надо сказать, что родители мои умерли рано и меня взяла на воспитание толстая, сварливая тетка Варвара. Своих детей у нее не было, да и ясно было с первого взгляда, что ненавидит их всей душой. Мне же после родителей осталась малогабаритная, но все же трехкомнатная квартира и толстенькая сберкнижка. Вот тут-то и объявилась сострадательная тетушка, раньше и носу не казавшая в гости и оформила опеку. Очень резво она продала свою комнату в какой-то коммуналке и принялась распоряжаться. Привыкшая к тому, что у меня всегда есть любимые игрушки и лакомства, с тех пор я только я и слышала, что денег нет и надо экономить. Начитавшись каких-то дурных книжек про воспитание, тетка пичкала меня несъедобными тошнотворными кашами, а сама по ночам ела в постели ветчину и конфеты. Это я знала наверняка, потому что убираться в квартире стало моей обязанностью, а сколько фантиков и коробок я вымела из-под кровати, не счесть. Росла я слишком быстро и скоро мои милые платьица сменил ассортимент местного сэконд-хэнда. Как я не нажила себе комплексов на этой почве, не понимаю до сих пор. В школе было как-то плевать, дружбу я особо ни с кем не водила, всегда была замкнутой. Затем поступила в институт и стала потихоньку подрабатывать переводами, тогда и смогла ужимать немного денег для себя. Как только стало ясно, что я могу себя обеспечить, тетка мигом бросила работу на почте и стала сидеть дома, притворяясь смертельно больной. Чтобы ее выгнать, моего характера было явно не достаточно, да и идти ей особо было некуда... Так что тирания продолжалась и после моего совершеннолетия. Вот и сейчас, стоя на пустынной остановке, я мрачно предвкушала очередной скандал с показным сердечным приступом.
  Стояла я на остановке не так уж и долго, глаза успели привыкнуть к темноте и я разглядела неподалеку, возле кустов, припарковавшийся джип. Сначала я не обратила на него особого внимания, затем он стал мне действовать на нервы. И чего стоит? Все давным-давно разъехались, а если все-таки ждет кого, хоть бы фары включил... Он и включил, а затем завелся мотор и громада подрулила к остановке. Опустилось стекло, зажглась лампочка и квадратный бегемот за рулем спросил:
  - Ты че, в натуре, последняя, что ли?
  В первую секунду я струхнула, но потом узнала. За рулем сидел Толян по кличке Паяльник, Маринкин главный любовник, всегда встречавший эту фифу из института. Вроде в своих кругах он слыл крутым пацаном и имел авторитет, но студентки его не боялись, а нашей группе на пирушки и вообще перепадали шикарные конфеты и вино за его счет.
  - Последняя, - проблеяла я, стуча зубами.
  - Ниче не пойму, - буркнул он, - куда моя стерва задевалась? Ладно, залазь, мож ща выйдет.
  Я залезла на переднее сиденье. Да, развернуться было где, даже с моими длинными ногами.
  - Ты чего в кустах стоял? - спросила я, пытаясь согреться.
  - Не видишь, ментов сколько? Охота мне светиться. Не дура, до остановки дойдет, - обходительный Паяльник глянул на меня и включил печку.
  - Знаешь, - вздохнула я, - Маринка не выйдет.
  - Это почему? - изумился он, - с другим умотала? - и скорчил зверскую рожу.
  - Не, - как сказать ему, я не знала, поэтому брякнула сразу, - убили ее.
  Толян застыл.
  - Как? - Наконец ожил он, - че лапшу на уши вешаешь?
  - Задушили. Поэтому и менты в здании.
  Он потел щетину на голове, долженствующую означать прическу.
  - Кто? - голос звучал тихо и зло, так что мурашки побежали по позвоночнику, - всех замочу, - прошипел он.
  - Пока не ясно, - пискнула я.
  Тут он глянул на меня.
  - Кто ее нашел?
  - Ну я, - для верности вжалась в сиденье.
  - Так, - он нажал на газ и устремился к Проспекту Мира, - ща засядем в кабаке каком-нить, и ты мне все выложишь.
  - Не могу, меня и так дома убьют за опоздание.
  - Че, в натуре, маленькая, что ли? - ухмыльнулся он.
  - Так получилось, - буркнула я.
  Он явно пытался усиленно думать.
  - Ладно, я тебя подбрасываю до дома, а завтра стрелка в Макдональдсе на Третьяковке.
  - А до дома зачем? Далеко ведь.
  - А мне насрать, зато буду знать где ты обитаешь. И если что, приеду с разборками прямо на хату.
  - Не надо, - я уж и сама была не рада.
  - Не дрейфь, - ухмыльнулся Толян, влетая в поворот на скорости сто километров в час, - мне тебя трогать незачем.
  - И во сколько? - спросила я упавшим голосом, заваливаясь вправо.
  - Когда скажешь.
  - Тогда в три, - тут только я вспомнила, что на час назначена встреча с нотариусом.
  Паяльник кивнул бритой башкой и мы понеслись по ночным проспектам в Теплый Стан.
  
  
  Дверь я старалась открывать как можно тише, придерживая ручку, чтобы замок не щелкнул слишком громко, потому что в глубине души лелеяла робкую надежду, а вдруг сегодня тетка решила лечь спать пораньше? Как-никак, завтра весьма ответственный день. По крайней мере, свет в квартире не горел. Однако, когда я уже практически выполнила маневр и готова была поздравить себя с таким мастерским проникновением в жилое помещение, в коридоре резко зажегся свет и я почувствовала на своей спине сверлящий взгляд.
  - Значит, уже на Жипах катаемси? - прошипела Варвара.
  Так, все ясно. Она погасила свет, чтобы легче было шпионить. И, конечно, она не могла упустить из виду тот факт, что я вернулась поздно, до еще и на Толиковом джипе. Уж сколько болячек на себе ни приписывала, зрение у нее было как у орла.
  - А потом что? На панель пойдешь? Или уже, - тетка привалилась к стенке и демонстративно схватилась за сердце, - довела меня, - просипела на и поковыляла к себе, - помирать буду, от тебя даже валидола не дождешься.
  Вот и пришлось, едва сбросив верхнюю одежду и ботинки, плестись на кухню в поисках таблеток и нести весь экстренный набор в теткину комнату. Провозившись с ней, я настолько замучилась, что легла спать без ужина, хотя готова поспорить - меня могли ждать если только какие-нибудь объедки, так что я в любом случае не много потеряла.
  На следующий день вместе с теткой я сидела в кабинете у нотариуса и ждала оглашения завещания моей прабабки. Родственниками были только мы двое, так что Варвара принарядилась в зеленое бархатное платье, что делало ее похожей на огромный, напичканный нитратами огурец (местами покусанный молью, добавим). Она явно старалась выглядеть получше - для меня отнюдь не было секретом, что тетка ожидала хороший куш. Я же не стала устраивать цирк с переодеванием и сидела в приемной в стареньких джинсах и свитерке.
  Теперь немного о виновнице события - завещание принадлежало моей прабабке, Варвариной бабке. Если говорить уж совсем честно, то я ее почти не знала и видела редко. Бабан жила где-то у черта на рогах и практически не выходила из дому, что не было странно - ей было хорошо за девяносто. А может, она так кокетничала и ей было далеко за сто двадцать, по крайней мере, паспорта ее никто не видел и точно не мог сказать, сколько ей лет.
  Старушенция, прямо скажем, была более чем странная. Маленькая, щупленькая, словно ходячая мумия фараона Тутмоса, она отличалась необыкновенной живостью (как будто где-то там у нее был спрятан моторчик) и пронзительным взглядом глазок-пуговок. Глазки эти находились на скукоженном личике, не лицо, а сплошная морщина и только из середины выпирал некогда милый носик-пуговка. Помню, когда я была маленькая и бабан наведывалась в гости, мне непременно надо было ее чмокнуть в щеку, что я никак не могла себя заставить сделать и уносилась со всех ног в другую комнату с ревом. Варвара злилась, наказывала меня, а прабабка только смеялась, да так заразительно, что в конце визита я уже спокойно сидела у нее на коленях. Правда, заходила она так редко, что к ее следующему визиту я напрочь все забывала и цирк повторялся по новой. А вообще, у меня к ней были претензии. Самая главная - именно она подложила мне самую первую и самую большую в жизни свинью - убедила моих родителей дать мне ужасное имя Василиса. Может, в сказках оно и ничего, но в наше время жить с ним абсолютно невозможно. В школе меня звали не иначе как Васька, причем было непонятно, кого зовут - меня или облезлого буфетного кота. Само собой, за девушку меня с таким именем никто никогда не считал. Я научилась лазить по деревьям, стрелять из рогатки, играть в футбол и драться. А вот первый поцелуй состоялся исключительно потому, что одноклассник Дима по пьяни промахнулся, а метил он не много ни мало в первую школьную красавицу Алину Известкину, которая на тот момент оказалась рядом.
  Ну так вот... Прабабку звали Марья - она настаивала, чтобы звали именно так и никак иначе. Изредка она появлялась и на мой день рождения, каждый раз принося нечто несуразное - настолько, что Варвара даже не пыталась отнять у меня подарки, что делала во всех остальных случаях. Один раз она притащила вонючий зеленый пузырек, в другой - пробирку с мухами и что-то грязное и бесформенное, уверяя, что это самая замечательная шляпа на свете. Приходилось улыбаться, терпеть старческие поцелуи, а затем тайком, зажав двумя пальцами, тащить презенты на помойку.
  От воспоминаний меня отвлек весьма болезненный тычок в ребра.
  - Слушай, а ведь у нее квартира большая, да? - театральным шепотом спросила моя тетка, развалившаяся на соседнем стуле, который явно был готов обвалиться под ее весом, - продадим, хоть деньги будут.
  Мысли мои сразу побежали в другом направлении.. Продать? ну уж нет. Сколько я мучилась с этой стервой, и теперь, когда вдруг появился шанс смыться нафик из-под ее эгоистичной опеки и террора, упустить его? Ни за что! Как будто я не знаю, что будет, если тетка возьмет верх. Я останусь в прежнем положении служанки и судомойки, а все деньги она запрячет куда подальше и на следующий же день снова начнет стонать о том, какие мы бедные.
  -Кхе... - только сейчас я отвлеклась и наконец-то обратила внимание на тощего, какого-то бесцветного, словно ластик, нотариуса, нервно поправляющего на тонком с горбинкой носу очки с толстыми стеклами. - начнем, пожалуй, - прокряхтел он, с опаской глядя на тетку, как кролик на удава. Зеленого удава.
  Откашлявшись еще раз, он начал:
  
  Я, нижеподписавшаяся Веретелкина Марья Муромна, находясь в здравом уме и твердой памяти, завещаю:
  Двадцать тысяч рублей на нужды церкви.
  (Тетка позеленела в тон платью, а я тихо присвистнула про себя - вот уж никогда не думала, что у бабульки, вечно ходившей в одном и том же черном платье, водились такие денежки)
  Внучке моей, Красиковой Варваре Андреевне (тетка приободрилась) десять тысяч рублей на похороны, чтобы хоть этим она не доставляла людям хлопот. (я боялась даже взглянуть на нее. Хотя бы потому, что боялась рассмеяться, глядя на ее вытянувшуюся морду).
  Правнучке моей, Веретелкиной Василисе Никитичне, завещаю свою квартиру, находящуюся по адресу улица Запредельная, дом 13, и все, в ней находящееся, на пяти условиях:
  1. Квартира должна быть оформлена только на мою правнучку, недопустимо вмешательство третьих лиц, вне зависимости от причин.
  2. Правнучка моя, Василиса, с момента оглашения данного завещания должна переехать в мою квартиру
  3. Она должна закончить все дела, кои я по каким-либо причинам доделать не успела.
  4. Она не имеет права продавать квартиру третьим лицам, только передать ее в наследование или пользование тому, кто будет этого достоин и сможет продолжить дело. (какое дело???)
  5. Правнучка моя, Василиса, должна заботиться и любить кота моего, Филимона, до самой его смерти.
  
  Дочитав дату, подписи свидетелей и все прочее, нотариус смерил взглядом поверх очков позеленевшую и остолбеневшую от негодования тетку и меня, обалдевшую не меньше, но в приятную сторону. Многое мне было не ясно, точнее сказать, я не понимала ничего кроме того факта, что у меня теперь есть квартира и я могу наконец выбраться из-под ига. На все остальное я не обратила особенного внимания, решив, что разберусь на месте.
  - Василиса Никитична? - вопросил нотариус. Я кивнула, - Документы и ключи от квартиры, - он протянул мне ворох бумаг и ключи, - и еще, - тут он как-то глупо хихикнул, что совсем не вязалось с его суровым обликом, - Потрудитесь получить.
  Он встал из-за стола и приволок из угла большую пластмассовую переноску, из которой на меня моментально уставился зелеными глазами черный как смоль кот.
  - Завещанный Вам Филимон. Беречь, как зеницу ока.
  Я все еще была под впечатлением. Приняла ящик в охапку, но не удержала бумаги и они вместе с ключами свалились на пол. Нагнуться с такой громадой не представлялось никакой возможности, так что я установила обиталище кота на соседний свободный стул и наконец-то подняла упавшее.
  - На этом, собственно, и все, - развел руками старикашка, - моя миссия окончена.
  Тут очнулась от столбняка Варвара.
  - Вы уверены, что ничего не пропустили? - видно было, как у нее трясется четвертый подбородок, - там, наверное, ошибка.
  Старикан сощурился.
  - Очень сожалею, но документ оформлен по всем правилам. Ошибки исключены.
  - А когда я могу получить деньги? - не успокаивалась тетка.
  - Никогда, - ответит тот, - поскольку они предназначаются на ваши похороны, вся сумма была переведена на счет похоронного бюро, которое всем и займется, когда возникнет необходимость.
  Но Варвара явно не собиралась сдаваться.
  - А девочка? - тут она скроила слезливо-участливую мину, - она ведь так молода, абсолютно не знает жизни и цены вещам, ведь нужно, чтобы кто-то был рядом, помогал...
  - Если вы намекаете на оформление квартиры на вас, как опекуна, можете забыть об этом, - неожиданно резко оборвал ее нотариус, - Девушка давно уже совершеннолетняя, а в завещании абсолютно точно указано, что владеть квартирой и всем ее содержимым будет только она.
  - Но, - попыталась опять вставить тетка.
  - Никаких но, сударыня, - холодно сказал старикан, - И, если не возражаете, меня ждут другие клиенты.
  Мне только это и нужно было. Запихнув бумаги и ключи в сумку и схватив переноску, я выскочила за дверь, предоставив тетке добираться домой самостоятельно. Да и по правде сказать, впервые в жизни мне было по-настоящему плевать на то, что она подумает и скажет. Боже, взвизгнула я про себя, выскакивая на заснеженную улицу, свободна! Наконец-то абсолютно свободна!
  
  Однако, пока я дошла до метро, радость моя существенно поубавилась. Ноги опять закоченели, а треклятый кот весил, наверное, килограмм десять. Кроме того, стоило мне войти и встать на перроне, он, вероятно испугавшись шума, стал утробно подвывать, зыркая глазом сквозь решетку.
  - Тише, - пискнула я, но он удвоил усилия. Люди вокруг поспешили отодвинуться.
  Ну и что делать? Я наморщила нос. Уже третий час, я сейчас на Новослободской. Доехать домой не успею, да и оставлять кота с Варварой как-то не хотелось. Ведь я должна о нем заботиться, а кто знает, как такое общение скажется на психике бедного животного? Кроме того, если Толян не увидит меня в Маке, он может и домой заявиться, что уж совсем плохо. Во-первых, будет скандал (помимо основного, на почве наследства). А во-вторых, я могу потерять его хрупкое доверие, а ссориться со шкафоподобным Паяльником совсем не хотелось. С другой стороны, тащить этот тяжеленный ящик в ресторан было жутко неудобно. Руки просто отрывались под весом милого котика. Однако, делать нечего, времени мало, да и есть хотелось аж со вчерашнего дня.
  Кое-как, под несмолкаемую кошачью какофонию, я добралась до Третьяковки, вышла на улицу, затащила переноску в Макдоналдс и, чудом найдя свободный столик, забилась в угол под отвратительными гуашевыми копиями Ренуара. Кот заткнулся, но все равно и речи не было о том, чтобы пойти и что-нибудь купить, ведь животное одного не оставишь, да и место будет потеряно. Сейчас, в самое обеденное время, столик займут через секунду. В общем, я решила подождать Толика, а там видно будет.
  С моего места была отлично видна большая часть зала и бурлящая очередь у касс. Сказать честно? Не люблю Макдоналдс. Хотя бы потому, что я человек спокойный и замкнутый, большая толпа неизбежно выводит меня из равновесия, а есть я люблю в тишине и покое, желательно с умной книжкой перед глазами. А тут... столики понатыканы так, что еле пролезешь, народу битком, всегда над ухом кто-то чавкает, шуршит, бормочет, болтает и смеется. Обязательно в радиусе двух метров окажется мамаша в сопровождении детишек-вандалов, которые будут визжать, кричать и вырывать друг у друга Хеппи Мил. С ума сойти можно. Не говоря уже о том, что еду в Маке не люблю и ем только в крайнем случае.
  В общем, я сидела в своем углу и тихо сатанела от этого гвалта, хорошо хоть кот, как его там, закончил вокальные упражнения, а то бы я совсем свихнулась. Толика видно не было, так что я от скуки занялась излюбленным делом - стала наблюдать за людьми. Это вообще самое любимое мое занятие. Смотришь на человека и пытаешься понять, какой он. чем занят, какие и у него привычки и тому подобное... интересно. Рыская взглядом в толпе в поисках объекта, подходящего для изучения, я узрела просто-таки потрясающий кадр. Он выделялся среди посетителей, как брильянт среди булыжников. У меня аж дух захватило. Высокий, стройный, ... азиат. Ну чего смотрите? Ну нравятся они мне. Кто-то любит негров, а люблю азиатов, в нашей стране это не запрещается. Правда, мало их очень. И вообще, они обычно низенькие, а этот за метр девяносто. Красивые черты, длинные черные волосы. Картинка, а не парень, мои глаза следили за ним, словно приклеенные "Моментом". Это чудо природы отошло от кассы с подносиком и искало местечко для приземления. Хотя я и была приятно ошарашена, голова у меня еще работала. И я быстро сообразила - вот оно, пустое место, напротив. Он его тоже заметил и двинулся в нужном направлении.
  Я вся собралась, одновременно соображая, не потекла и у меня от снега и ветра тушь, и приготовилась к приятному соседству.
  - Извините, здесь свободно? - на чистейшем русском спросил парень и расплылся в такой ослепительной улыбке, что мое сердце невнятно булькнуло и провалилось куда-то в левую колготку.
  Только я открыла рот...
  - Слышь, пацан, место забито, - за красавцем выросла тень на голову ниже, но в полтора раза шире. Толик! Принесла нелегкая. Рот пришлось закрыть.
  - Извините, - пожал вожделенный азиат плечами и, кинув на меня, готовую взвыть от досады, последний взгляд жгучих черных глаз, отошел.
  Паяльник, кинув барсетку на стол, плюхнулся напротив.
  - Сорри. В пробке стоял, - я готова была треснуть его переноской по бритой башке, только кота было жалко. Блин, не мог еще часок там постоять! Такой облом!
  - Ты че не ешь?
  - Место сторожу, - буркнула я, все еще переживая.
  - Я ща, - и Паяльник смылся, даже не спросив, что я буду.
  Красавец, приютившийся неподалеку, кинул на меня насмешливый взгляд.
  Мне оставалось только горько вздохнуть. Толик вернулся минут через пятнадцать с подносом, забитом доверху. Вот уж не знала, что на стандартный маковский поднос может уместиться столько жратвы.
  - Я не знал, че брать и взять на всякий случай все, - улыбнулся Толян, сверкнув золотым зубом.
  - Мог бы и спросить, - съязвила я.
  - Не допер, - и он оглушительно расхохотался. За тонкой декоративной перегородкой разрыдался чей-то ребенок .
  - Ладно, - буркнула я и взяла Биг Мак, - так чего ты от меня хочешь?
  - Я тута справки наводил. У меня один кореш есть в ментуре, так что я все детали знаю уже. Я вот че... Мариха говорила, что ты шибко умная.
  Мои глаза забегали.
  - Я?
  - Ну да, типа ты в натуре самая умная, и языки знаешь, и кроссворды решаешь с полпинка, - Паяльник посмотрел на меня уважительно, - и я тут подумал - мож ты и раскопаешь, кто мою деваху кокнул?
  И так малосъедобный гамбургер застрял у меня в горле.
  - Я не умею, - пролепетала я и закашлялась. Паяльник, как истинный джентельмен, постучал меня по спине. С моей точки зрения, так таким ударом можно запросто устроить слону сотрясение мозга, но Толян явно наслаждался своей вежливостью и изо всех сил старался выглядеть мило.
  - Чокнулся, - буркнула я, хватая ртом воздух - от ударов где-то там перекрылся кислород, затем постепенно снова стал поступать в легкие, - я же простая студентка. Найми себе частного детектива и не парься.
  - Толку мало. А ты в вашей шарашке своя в доску, народ знаешь, преподов тоже. Да еще ты там работала, и к людям подход имеешь. А чужому нюхачу много не скажут, - он наклонился поближе, - я те заплачу, сколько захочешь. Что угодно сделаю.
  - Только не говори, что ты ее любил, - ответила я.
  Он попытался думать.
  - Не знаю, - слава богу, он постепенно стал переходить на нормальную человеческую речь, - я вообще стерв люблю. А она была что надо, хотя и проблем с ней было... ни с одной я так долго не жил. Так что хочу знать, кто лишил меня такого счастья. И разведаешь это ты, - он ткнул меня пальцем.
  Я задумчиво жевала картошку.
  - А выбор у меня есть?
  - Неа, - радостно ответил Толик, - согласишься - получишь все что пожелаешь, не согласишься - сживу со света.
  - Хм, - я обдумывала ситуацию. Вот попала так попала, - но ведь не факт, что я смогу это сделать.
  - Даже если до конца не сделаешь, ниче... хоть что-то раскопаешь. А застрянешь, я по твоим наводкам своих парней пущу. Главное начни.
  Я вздохнула. Красавец доел и, даже не оборачиваясь, направился к выходу. И правда, что ему оборачиваться-то?
  - Ладно, - пожала я плечами. - но учти, я ничего конкретного не обещаю.
  - Лады, - согласился Паяльник, - так вот, если те че понадобится, только свистни. Денег я те дам.
  Он грузил меня еще какой-то белибердой еще с полчаса, презентовал мобильник, куда предварительно записал свой телефон и наконец я смогла вырваться на свободу.
  Выйдя на улицу, я не сдержалась и икнула. За разговором я села куда больше, чем надо. Теперь надо решать, куда ехать. В институте занятия шли через день, так что сегодняшний вечер свободен. Домой не хотелось. Тут я подумала - а что тянуть-то? Что меня у тетки держит? Надо посмотреть бабкину квартиру, может, прибраться, а завтра с утра перевезти вещи. О Маринке пока думать не хотелось. Вот поеду в институт, узнаю новости поподробнее, там и решу, как действовать.
  В метро я уселась на лавочке и достала документы, что дал нотариус. Так, улица Запредельная, дом 13, квартира 197. В скобках - метро Чертаново. Я поморщилась - не люблю ту ветку. Я на Теплом Стане устроилась так, что и институт, и халтура - все на моей ветке. А теперь ездить будет очень неудобно. Кот в ящике снова завел песню.
  Я со вздохом встала, подцепила тяжеленный орущий сундук и пошла в переход.
  
  Зимой темнеет рано, так что когда я наконец вылезла из подземки, уже смеркалось. Откуда-то взялся пронизывающий ветер, а я без шапки. Так и облысеть недолго...
  Карты нигде не было, указателей тоже, так что я подошла к дежурному милиционеру в будочке и спросила, пытаясь перекричать кота, который уже местами переходил на хрип:
  - Извините, где тут в округе Запредельная улица?
  - Запредельная? - удивился тот, почесав усы, - нету такой.
  - Как нету? - удивилась я, - должна быть.
  - Точно говорю, нету. Правда, - тут он задумался, - может, совсем маленькая она? Я вообще-то тут недавно. Тебе лучше у старушек спросить, вон там, у универсама сутки напролет сидят, уж они точно знают.
  - Спасибо, - выдавила я и потащилась к универсаму. Руки без перчаток заледенели и еле держали сундук.
  У дверей магазина нашлась только одна дама подходящей возрастной категории, зато какая - создавалось впечатление, что она здесь торгует семечками со времен Ивана Грозного.
  - Бабушка, не подскажете, где тут Запредельная улица? - чуть ли не со слезами спросила я.
  Она хитро улыбнулась.
  - А зачем тебе?
  - Я там жить буду, - вздохнула я. Тут кот выдал очередную руладу.
  Старушка наклонилась и посмотрела в дырку.
  - Филимон! - еще раз, гораздо внимательнее посмотрела на меня, - так ты что, Марьи внучка?
  - Правнучка, - поправила я.
  - Ну да, - старуха пожевала беззубым ртом, - точно. Внучка-то у нее не приведи господь, змея, а не женщина...
  Тут я мысленно согласилась, вот только хотелось прибавить еще Горгону, кобру, тварь болотную и еще что-нибудь похлеще.
  - Устала небось? - не дождавшись ответа, махнула рукой в сторону, - ты как с левой стороны магазин обогнешь, в стене арочка будет. В нее войдешь, а там и улица, и дом твой прямо рядом.
  - Спасибо, - сказала я и поплелась налево.
  Я самого начала мне показалось, что старушка что-то напутала - с той стороны был черный вход в магазин, стояли грузовики и валялись разные коробки. Да, заканчивалась дорожка тупиком, упираясь в глухую кирпичную стену, но никакой аркой даже и не пахло, более того - даже малюсенькой дырки не было. Пришлось возвращаться.
  - Нету арки, бабушка, - проскулила я и поставила переноску на снег.
  - Ой, - захихикала она, - так ты что, не ученая? Видно, крепко тебя тетка держала, раз таких элементарных вещей не знаешь. Ладно, - она наклонилась и зашептала, - это только в первый раз делать надо, потом само работает. Так вот, к стене подойдешь, в самый угол зайдешь, так глаза закрой и на правой пятке повернись. Поняла?
  - Поняла, - таким же заговорщическим шепотом ответила я, - а зачем все это?
  - А чтоб чужие не шастали. Давай, кот у тебя замерз уже, поторопись.
  Я поблагодарила ее еще раз и направилась обратно за угол. Уперевшись носом в кирпичную стену, закрыла глаза и подняла левую ногу. Признаться, чувствовала себя последней идиоткой. Казалось, вот-вот вынырнет из-под груды коробок мужик с телекамерой и заорет "Улыбнитесь! Вас снимают скрытой камерой!". Я поежилась - кошмар, а не денек. Но все-таки повернулась.
  Окрываю глаза - ничего. И не могло быть, потому что я оказалась носом к выходу из тупика. Обернулась - арка. Маленькая, голову наклонять надо, а то ударишься. Хотя старушка с ее ростом наверняка ходит под ней без труда. Что-то мне подсказывало, что ходит этим путем она очень часто.
  Прошла и оказалась на большом, но достаточно ухоженным пустыре. По крайней мере, мусор нигде не валялся. Посреди пустыря, в окружении группки деревьев, высился колосс - огромная четырехподъездная башня, типа тех, что сейчас строят для новых русских, с зимними садами и шикарными балконами, этажей, как минимум, в двадцать.
  - Двадцать семь, - поправил меня охрипший голос на уровне колен.
  - Что? - не поняла я.
  - Двадцать семь этажей, говорю.
  Тут до меня дошло. Единственное место, откуда это могло доноситься - переноска. Я заглянула в дырку, снова чувствуя себя идиоткой.
  - Это ты сказал?
  - Ну я, - нахально отозвался кот, - может, дома познакомимся? Я задубел совсем.
  - Ага, - тупо кивнула я, - куда идти-то?
  - Третий подъезд, семнадцатый этаж.
  Я потрусила к дому. Открыв тяжеленную дверь, присвистнула - холл был что надо. С ковром, цветами, на стенах никто не пишет, все культурно и аккуратненько.
  - Вы к кому? - спросил писклявый голос.
  В уголке я узрела сидящее за столиком маленькое сморщенное существо. Оно с увлечением резалось в тетрис на компьютере, но сейчас поставило игру на паузу и недовольно уставилось на меня.
  - Я на семнадцатый этаж, - несмотря на разницу в росте, я как-то оробела.
  - И что вы там забыли? - еще невежливее спросило существо.
  - Э...
  - Автандил, перестань дурака валять. Это моя новая хозяйка, - заявил кот из ящика, - Она сюды переселяется теперь, так что запомни ее хорошенько.
  - Ой, - чудо за столом сразу стало любезным, - извините, я только по долгу службы. Здравствуй, Филя! А как. - тут он снова обратился ко мне, - вас зовут?
  - Василиса, - прошептала я, чувствуя, что вот-вот потеряю сознание.
  - Ну конечно, Марья никак иначе правнучку назвать не могла, - расплылось существо в улыбке, страшненькой, честно говоря, - ключи есть у вас или запасные дать?
  - Есть, - и я пошла к лифту с одобрения низкорослого геймера.
  - Не боись, это Автандил, домовой наш, - буркнул кот.
  - Ага, - только и смогла ответить я.
  Но на этом приключения не кончились. Пока я ждала лифта, входная дверь хлопнула и в подъезд вошел тонкий, нервный парень лет шестнадцати, кивком поздоровался с домовым и присоединился к нам с котом. На нем были самые обыкновенные джинсы, только зачем-то на подтяжках, кроссовки и легкая куртка. Светлые волосы местами заиндевели.
  Вы наверняка знаете это ощущение. Приходите в чужой дом, и должны ехать в лифте с чужим, абсолютно незнакомым человеком. И вот вы стоите и молчите... Чем-то это напрягает. Мы зашли в лифт и я спросила:
  - Вам какой? - этаж, в смысле.
  Парень смерил меня апатичным взглядом и произнес:
  - Бззззззззззззз..........
  Сразу вспомнилось Мtv, а также то, что мальчик, бзыкающий в лифте, испортил воздух. Стало еще чуднее, так что я просто нажала свой этаж. Парень еще пару раз бзыкнул, но я уже чуть ли не разозлилась. В конце концов, если ему ниже, мог бы и по-человечески сказать. Кот кряхтел в переноске.
  Доехав до своего этажа, я выскочила наружу, так и не унюхав ничего подозрительного.
  - Ты с ним помягче, - сказал кот, когда мы подошли к темно-коричневой двери с золотыми цифрами 197, - бедняге и так сильно досталось.
  - Ты про кого? - не поняла я, - про этого, в лифте? А кто он?
  - Карлсон, - вздохнул кот.
  Я застыла с ключами на весу.
  - Да ладно тебе, - попутно думая, не является ли то, что я так спокойно разговариваю с котом, явным признаком того, что я сошла с ума.
  - Серьезно. Что-то у них там с Малышом не заладилось, - повествовал кот, - так он к нам махнул. А тут, - он ойкнул, - сначала оказалось, что варенья мало, исхудал, бедняга. Потом менты поймали и отобрали пропеллер. Так он до сих пор очухаться не может, ходит и жужжит.
  - Почему домой не едет? - крыша стремительно катилась куда-то вдаль.
  - Так он сюда своим ходом прилетел. А сейчас... Ни пропеллера, ни документов. Застрял парень. Ты бы ему как-нибудь баночку варенья дала бы, что ли... как гуманитарную помощь.
  - Ладно, - ответила я , поворачивая ключ в замке. Ну что за бред? Квартира на улице, которой нет, говорящие коты, жужжащие мальчики и домовые, играющие в Тетрис... Что будет дальше?
  Проведя рукой по стенке, я наконец-то нашарила выключатель.
  
  
  Квартира превосходила мои самые смелые ожидания. Огромная прихожая, пять комнат, два балкона, один застекленный, типа зимнего сада. Два туалета, огромная ванная, в которой и слон уместится, кухня, в которой спокойно можно играть в футбол... Но!
  - Может, выпустишь? - подал голос кот.
  Я вернулась в прихожую и открыла дверцу. Из переноски с некоторым трудом выбрался черный котяра размером с хорошую собаку.
  - Черт, - пробурчал он, разминая лапы, - этот противный старикан меня практически не выпускал. Шерсть свалялась, лапы не слушаются, - бубнил он себе под нос, - хвост похож на старый ершик для посуды, - он с остервенением начал вылизываться.
  Я со вздохом опустилась на шаткую табуретку в коридоре и под кошачьи причитания растерянно огляделась. Сама по себе квартира шикарная, о такой я даже мечтать не смела. Но боже, в каком она была состоянии! Какая нафик мелкая уборка, тут требовалось вызывать экскаватор, чтобы разгрести бардак и грязь.
  Самые разные вещи были перемешаны повсеместно, вне зависимости от состояния и назначения. В этом я убедилась, заглянув в обувной шкаф. Лучше бы я этого не делала. Там мирно сосуществовали драные тапочки, набор чайных ложек, пучки сена, непонятные банки с таблетками без единой этикетки, связанные резинкой штук пятьдесят стержней для авторучек, мочалка, связанная из старых колготок. И прочее, прочее, прочее.
  Такое творилось повсюду. На кухне, в банках для круп, окромя их, я обнаружила стиральный порошок, маскирующийся под соль и бутылку с керосином, нацепившую кокетливую надпись "Уксус". Специально она что ли все перепутала, чтобы я посолила суп "Тайдом" и отравилась?
  Пока я в отчаянии заглядывала во все углы и стонала, предвкушая размер уборки кот неотступно следовал за мной.
  В высоченном, до потолка холодильнике тоже было весело. Рядом с протухшими помидорами обнаружились прекрасно сохранившиеся валенки, а в морозилке охлаждался гуталин, еще советских времен. Его что, на хлеб вместо масла мазать?
  Хотя я должна была признать - одна комната оказалась прямо таки в идеальном порядке. Правда, в ней не было ничего кроме кровати, стенного шкафа, и стола со стулом. На фоне всего остального такой порядок казался более чем странным.
  Я обессиленно опустилась на туго застланную кровать и схватилась за голову.
  - Фот, это тефе, - кот уселся у ног, сжимая в зубах лист бумаги.
  На нем корявыми печатными буквами было написано:
  
  
  Дарагая Василиса!
  
  Если ты читаеш это письмо, значит миня уже нет. Дабро пажалавать к нам, внучка! К сажалению, я ни магла тибя научить тому што знала, и памоч тибе не смогу, патаму што умирла. Но ты умная, расбирешьса. И Филя тибе паможит во фсем. Знаю, што у миня биспарядок, так што тибе придетса убираца, уш извини. Толька ничево ни выбрасывай, не рассмотреф - я инагда сую нужные веши в глупые миста, так што фсе провиряй, а потом на памойку.
  ПС: не забывай кармить тараканоф, пажалуста.
  ПСПС: если фдруг я чиго не доделала, закончи.
  ПСПСПС: астарожна с халадильником, он что-та барахлит, вызави дресирофщика или сама ево натаскай на прадукты, а то он чиго-то в паследнее время выдает только валенки и гуталин.
  
  Твая прабабушка Маря.
  
  
  Да, хмыкнула я, с орфографией у старушки было неважно. Ладно, желание съехать от тетки все равно пересиливало, так что пора приниматься за дело. Старческий маразм я еще могла понять, но вот зачем кормить тараканов и дрессировать холодильник - оставалось загадкой.
  Резко выдохнув, я встала, потому что поняла - чем дольше сижу, тем страшнее кажется предстоящая уборка.
  Начать я решила с кухни и той комнаты, где намеревалась устроить спальню. Когда эти два плацдарма будут очищены, уже можно будет жить, а все остальное убирать потихоньку.
  Для начала я сбегала в Универсам и купила бутылку Кока-Колы, пирожки, а главное - мешки для мусора, порошки, губки, швабру и прочий уборочный арсенал. В результате осталась практически без копейки. Когда я волокла эту груду к лифту, домовой меня уже не задерживал, только понимающе улыбнулся.
  Ввалившись в квартиру, я сложила все в свободной комнате, а пироги и воду собралась отнести в холодильник. Он , конечно, был не совсем чистый, но в трех пакетах пирожкам ничего не грозило.
  - Не советую, - буркнул кот.
  - Почему? - удивилась я.
  - Будешь валенками ужинать.
  - То есть?
  - Ну, положишь пирожки, а когда в следующий раз откроешь, будут валенки.
  - Это как?
  Кот потерся спинкой о бок холодильника.
  - Прогрессивная модель, холодильник-самобранец... Засранец, - добавил он уже потише.
  - Чего?
  Кот вздохнул.
  - Про скатерть-самобранку слышала, темнота?
  - Ну слышала.
  - А это современная модель, совмещенная с холодильником. В идеале ты туда что-нибудь кладешь, он запоминает, что ты любишь и потом продукты сами там появляются. В магазин ходить не надо. И деньги тратить тоже. А у этого что-то в настройках сбилось, вот он все и меняет на валенки и гуталин. Дрессировать надо. А пока продукты лучше все-таки на балкон класть.
  - А как дрессируют холодильники? - удивляться больше не было сил.
  - Ну, все из него вынимают, кладут что-нибудь одно и закрывают-открывают. Как только он что-нибудь непотребное выдаст, дать пинка и пообещать отключить. Если все правильно, погладить можно. Только муторное это дело, - Филимон потянулся, - лучше всего, если этим профессионал займется, хотя бы нервы сбережешь.
  Тут я оказалась в новой для себя роли - полной и абсолютной идиотки. Куда ни кинь, ничего не знаю, не понимаю и не представляю, что делать. Даже кот знает куда больше, чем я.
  - И, что мне теперь делать? - протянула я.
  - Убираться, чего же еще... Только если не знаешь, зачем вещь нужна, не выкидывай, сначала мне покажи.
  - Ладно, - согласилась я и принялась за дело. Кот важно удалился куда-то в другую комнату.
  Я вытащила из пачки мусорный мешок и понеслось. Сначала туда проследовало очевидное и лежащее на поверхности - засаленные шторы и занавески, куча дырявых полотенец и прожженных прихваток, битые чашки и миски, скатерть, старые календари и все из холодильника. Агрегат я сразу же вымыла с порошком и, чуть помедлив, пнула ногой - чтоб не вздумал опять на чистые полки валенки громоздить.
  Про шкафы и говорить было нечего - всю крупу я выбросила, даже непочатые пакеты, правда, я их все-таки вскрывала и проверяла внутри - а вдруг бабан там что-нибудь заныкала? Все приличное - целую посуду, столовые приборы и прочую утварь - паковала в бумагу, подписывала и относила в пустую комнату.
  Где-то уже ближе к полуночи я со стоном свалилась на табуретку. На кухне словно Мамай прошел - казалось, что стало еще хуже, чем было. Но при больших уборках такое всегда. Мусор на полу, вещи валяются, теперь надо грязь вытащить на помойку, вымыть шкафы и положить оставшееся на место. Черные мусорные мешки занимали все свободное пространство и были походи на огромных слизняков, прилетевших из глубин космоса. Вытаскивать все это придется заходов в пять, не меньше. Вниз туда-сюда, сдохнуть можно.
  Тут из комнаты вернулся кот.
  - Как вытаскивать будешь? - поинтересовался он.
  - Не знаю, - вздохнула я.
  - Совет хочешь? - он потерся спинкой об мою ногу, - Только ты мне "Вискас" потом купи, не разу не пробовал.
  - Давай.
  - Позвони тараканам, они все и вынесут, заодно познакомишься.
  Я выпучила глаза.
  - Тараканам? Позвонить? Это по телефону что ли?
  - Да нет, - махнул кот лапой. - В прихожей, в углу у двери есть дверца такая, а рядом кнопка. Вот на нее и жми.
  Я прошла в прихожую и нагнулась. Действительно, в углу имелась дверца шириной сантиметров в двадцать, десять в высоту. Рядом - обычная кнопка звонка. Недолго думая и обещая себе уже ничему не удивляться, нажала. Тихо. Ничего не слышно. Совсем.
  - Подожди чуток, - встрял кот, - пойди вон на стул присядь, чтобы им первый выход не испортить.
  Спорить было бесполезно, поэтому я послушалась. Минут пять все было тихо, затем послышался нарастающий шорох. В конце концов дверка приоткрылась, послышался ритмичный стук, и стройной колонной по десять штук тараканы начали выходить. Все это смахивало на парад. Впереди трусил толстый таракан с большими усами, за ним - таракашка с барабаном, а уже следом шествовала на задних лапках стройная колонна. Плюс ко всему по коридору несся разудалый писк:
  
  Раз, два, три, четыре,
  Три, четыре, раз, два.
  Кто шагает дружно в ряд?
  Тараканий наш отряд.
  
  И так далее. Колонна казалась бесконечной, однако выйдя на середину коридора, толстый таракан скомандовал:
  - Стой. Раз, два! Напраааво!
  Колонна развернулась лицом ко мне, если, конечно, допустить наличие лица у таракана.
  - Смирррно!
  Все вытянулись на задних лапках.
  - Гордись, - шепнул кот, - специально для тебя тренировались. Обычно они так не выкаблучиваются.
  - Ага, - только и смогла сказать я.
  Главный вытянулся, встопорщил усы и пискнул:
  - Хозяйка, по вашему приказу спецполк построен! Ждем указаний.
  - Э, - протянула я, - вот мусор бы с кухни вынести не мешало.
  - АААтряд! На уборку мешков стааановись!
  Черной тучей тараканы бросились на кухню, окружили мешки и наконец приподняли их сантиметра на два-три.
  - На помойку шагом марш!
  Мне оставалось только открыть входную дверь и наблюдать, как черные монстры выползают в коридор будто сами по себе - таракашки абсолютно сливались с пластиком.
  - Ну все, - буркнул кот, когда последний мешок благополучно преодолел порог, - запирай. Они все равно вернутся или через вентиляцию, или по мусоропроводу. Только вот не забудь им на ночь оставить пирожок... За старания, так сказать.
  - Ладно, - вздохнула я. Как ни крути, а все происходящее было как-то намного выше моего понимания.
  Еще через час кухня была в относительном порядке, правда без занавесок и прочих мелочей, зато все немногие полезные вещи на своих местах, а заодно освободилась и пустая комната, которую я использовала как склад. Я положила у тараканьей двери пирог с капустой, как было велено и от себя добавила блюдечко с Кока-колой. Холодильник при последней проверке материализовал валенок из ничего и я его этим валенком отлупила, правда не сильно. Все. Сегодняшняя норма выполнена, можно и спать ложиться.
  Выбора у меня особо не было - единственная нормальная незахламленная кровать была в пустой комнате. Там я и стала устраиваться на ночь. Я, конечно, подозревала, что белоснежные на вид простыни могут все-таки быть не такими уж чистыми, но после целого вечера адской уборки было, признаться, уже наплевать. Раздеваться целиком я не стала - во-первых, потому что холодно, а во-вторых, найденные мною бабулькины ночные рубашки, толстые, фланелевые, с огромным количеством оборок - не внушали доверия. Так что улеглась под куцым одеялом в майке и колготках. Головой кровать упиралась прямо в батарею, на которой был постелен старый свитер, вот там-то и примостился на ночь кот. Как он при такой толщине смог удержаться на батарее шириной в пятнадцать сантиметров, для меня осталось загадкой, эквилибрист, наверное.
  - Песню спеть или сама заснешь?
  - Про что? -поинтересовалась я, зевая.
  - Про что хочешь. Я тут у старика радио наслушался, теперь образованный. Могу Земфиру спеть, Би-2, да хоть Шатунова, - Филя раздулся от гордости и чуть не свалился мне на голову, но быстро восстановил равновесие.
  - Не, Шатунова не надо, - точно, подумала я, ни радио, ни телевизора в квартире не было. Сколько всего покупать придется... А денег нету...
  - А еще я знаю прекрасную грустную песню про девушку Чу Линь Янь, которая двадцать пять лет ждала возлюбленного, но так и не дождалась, - он понюхал хвост и чихнул, - от Спида померла.
  - Чего? - я аж привстала.
  - Шучу, - буркнул кот, - от дезентерии.
  - На русском?
  - Обижаешь. На китайском, конечно.
  - Не, - сказала я, подумав, - давай в другой раз, сейчас мне помощь не требуется.
  - Ладно, тогда потом, - покладисто согласился кот, - спокойной ночи.
  - Спокойной ночи, - ответила я и пару раз стукнула кулаком подушку, чтобы было удобнее.
  Тихо в доме не было. Откуда-то неслось бормотание, шорох, из коридора доносился звук разудалой пирушки - это тараканы поедали угощение, как я понимаю. Но мне все это не мешало. Уже практически заснув, я подняла голову на кровати и сказала.
  -Черт!
  - Что такое? - Филимон открыл один глаз.
  - Совсем забыла. Мне же надо было сегодня заявиться в милицию и подписать показания.
  - Завтра подпишешь.
  - Ага, сейчас все равно уже поздно.
  - Спи, - буркнул кот, - самая пунктуальная нашлась.
  Я уронила голову обратно на подушку и через пять минут тараканы могли хоть праздничный фейерверк устраивать - все равно не разбудили бы.
  
  Утром я проснулась часов в десять, свежая и бодрая, правда, не сразу смогла понять, где нахожусь. Наконец вспомнила вчерашний день и решила вставать. Оделась и вышла в коридор. Пирожка нет, ни крошки не осталось, блюдечко чисто вылизано и на тараканьей двери чем-то черным, угольком что ли, накорябано : СПАСИБА. Так... У насекомых в этом доме тоже с орфографией не в порядке. Зато вежливые, а это уже чего-то стоит.
  Филимон стоял на застекленном балконе и производил какие-то непонятные манипуляции. Поднимет лапу, секунд пять постоит, опустит. Затем другие по очереди, затем хвост.
  - Зарядку делаю, - пояснил он, выгибая спину, - форму поддерживаю. Я у старикана программу "Здоровье" смотрел, говорят, полезно очень.
  - Ну ну, - только и смогла сказать я. Как уже говорилось, я девушка неспортивная и никогда не могла понять, какой кайф в поднимании ног по утрам, приседаниях и обливаниях ледяной водой.
  Уселась на кухне и стала доедать пирожки, запивая холодной Кока-колой. Извращение, конечно, с утра химию глотать, но закопченный тяжелый чайник я выкинула еще вчера, да и что чайник? Все равно ни чая, ни кофе, ни сахара в доме не было.
  - Что будешь сегодня делать? - поинтересовался Филя, залезая обратно на кухню через форточку.
  - Главное - это сходить в милицию. Вечером в институт, хотя я не уверена, что занятия будут, - я вздохнула, - где бы денег нарыть? Варвара все равно мне мои деньги не отдаст, а я на мели. Даже на метро может не хватить.
  - Точно! - кот хлопнул себя лапой по лбу и выглядело это весьма странно... Для кота, имею в виду, - тебе в Сбербанк надо, Марьины счета на себя переоформить. Она ж доверенность на тебя написала, да и в завещании упомянула про это. Пошли.
  Он привел в меня в большую комнату и ткнул лапой в стенку.
  - Вот тама, маленький ящик. Там сберкнижки, документы, бланки оплаты за квартиру и все прочее.
  Ступая на цыпочках, потому что эту комнату я еще не убирала и на полу много чего валялось, я дотянулась до шкафа и вытянула ящик. Он оказался доверху забит плотно спрессованными бумагами.
  Вернувшись на кухню, я просто его опрокинула на стол и принялась копаться. Кот сидел рядом и поучал. Бабушка явно за всю жизнь не выкинула ни одной бумажки. Вполне понятно, конечно, я и сама этим грешу, но не до такой же степени. Больше половины ящика занимали чеки из магазинов, некоторые десятилетней, а то и большей давности. Их мы с котом единогласно определили в помойку. Туда же пошли квитанции из химчисток, почты и прочее. В результате осталось совсем немного. Оплаченные квитанции за квартиру я отобрала, разложила по дате и запихнула в отдельный пакет. Бланки отдельно. Телефонные счета тоже отдельно. В результате сортировки на столе остались три толстые сберкнижки, со вкладышами и запиханными внутрь чеками из банка. Глянув на остатки по счетам, я тихо привалилась к спинке стула. Да на такие деньги я могу спокойно купить телевизор диагональю во всю стену, сделать ремонт и не работать.
  - Откуда? - спросила я кота, - откуда у бабушки такие деньжищи? Мне всегда казалось, что она бедная.
  Филимон фыркнул.
  - Профессия прибыльная.
  - Разве она не на пенсии была?
  - Формально да, но подрабатывать же никто не запрещает.
  - И что у нее за профессия? - поинтересовалась я.
  - Такая же, что будет у тебя, если будешь умной и не будешь задавать глупых вопросов, - наткнувшись на мой непонимающий взгляд, тяжело вздохнул и покачал головой, - да ведьма она была, девочка. И ты тоже.
  - Я не ведьма!
  - Еще какая. Ты уже родилась со способностями, родители твои это знали, потому и согласились тебе такое имя дать по бабкиной просьбе. Не будь способностей, жила бы сейчас Машей или Дашей... - он почесал за ухом, - Когда над тобой опекунство оформляли, что только она не делала, чтоб ты Варваре не досталась, да судьи решили, что она слишком старая младенца воспитывать. Так бы ты с детства постепенно всему училась, а теперь придется ускоренными темпами с тобой работать.
  - Ладно, - я покачала головой, - мне только привыкнуть надо. Да и ехать пора. Телефон в этой квартире хоть есть?
  - Телефон есть, в Марьиной спальне у кровати.
  Зайдя туда, я с пять минут обозревала допотопного черного монстра. Сдается мне, подобный аппарат стоял у Штирлица... или еще у кого тех времен. Телефон тоже будем покупать новый.
  - Номер какой? - поинтересовалась я.
  Кот закатил глаза, затем скороговоркой выдал:
  - 337-1313. Удобный номер, запоминать легко.
  Но я все-таки записала.
  Уже натягивая в коридоре куртку я поинтересовалась:
  - А ты ел что-нибудь с утра?
  - Нет, но ты пойдешь, я последний пирог доем. Не забудь мне купить что-нибудь.
  - Ладно. А в каком отделении у бабушки счета? Далеко отсюда?
  - На метро три остановки, - доложил кот.
  Я полезла в карман и обнаружила там три рубля семнадцать копеек.
  - Да я даже до банка не доеду!
  Филимон подошел к стене и пару раз треснул по тараканьей двери, размазав благодарственную надпись.
  - Эй, - возопил он, - други, хозяйке на метро мелочевки не найдется?
  Под плинтусом поднялось шуршание, через минуту дверка приоткрылась и в коридор выкатилась скрученная тугой папироской сторублевка.
  Кот приложил ухо к дверце, затем сказал:
  - С возвратом. Они жмоты ужасные.
  - Ладно, верну, - согласилась я, взяла "папироску" и ключи, - ну я пошла. Скучать не будешь?
  - Буду, - признался кот, - я одиночество плохо выношу. Ты вернешься скоро?
  - Не знаю, - я задумалась, - если в милиции долго не задержат, то днем заеду перед институтом. А если не приеду, то раньше половины двенадцатого не жди.
  - Договорились, - кивнул Филя, - только еду мне не забудь. Здоровый образ жизни, конечно, хорошо, но голоданием я заниматься не намерен.
  - Пока, - я засмеялась и вышла в коридор.
  По лестничной клетке эхо гоняло депрессивно-меланхолическое "бзззззз", и пока я ждала лифта, оно успело мне хорошенько опротиветь. Надо что-то с этим парнем делать, подумала я.
  
  Первые полдня прошли в бегах. В милиции меня, правда, долго не задержали, пришлось только еще раз повторить все что я видела и делала при обнаружении трупа (до сих пор слово "труп" у меня с Маринкой как-то не вязалось и заставляло мурашки бегать по позвоночнику) и поставить подпись. Сколько я ни пыталась хоть что-нибудь выяснить у них, не удалось. Мальчики в форме сурово сдвигали брови и молчали.
  В Сбербанке я благополучно завела новые счета и перевела на них деньги, в очередной раз подивившись бабулиной сообразительности - меня уже ждали готовые кредитные карточки. Я, на самом деле, уже начинала жалеть, что так никогда толком с ней и не общалась. Сочетание старушки, занимающейся колдовством, варящей зелья, пялящейся в хрустальный шар и соображающей в кредитных карточках выглядело весьма интригующе. Наверно, он была классной старушенцией, а если так, то я много потеряла.
  Сняв еще наличными тысяч пять на текущие расходы, я поехала в "М-Видео" на Пятницкой. Время позволяло, я проверила. Дома я заранее прикинула, что мне нужно и даже написала список, потому что запомнить было трудно - кроме телефона в квартире не было ничего хоть отдаленно напоминающего технику.
  Топая мимо стены, заставленной телевизорами, я внимательно читала на ценниках технические характеристики аппаратов и пыталась думать. Тут ко мне с наклеенной улыбкой подошел консультант.
  Если честно, то они меня всегда слегка раздражали, хотя до этого мне в таких магазинах приходилось бывать не часто, разве что с подругами из института за компанию, но и этих раз мне хватило, чтобы сделать примерные выводы насчет такой редкой человеческой породы, как консультант. Ну стоит человек, думает, решает - зачем ему надоедать? Если есть вопрос, или не может решить что лучше, ведь не немой же, сам позовет и спросит. А то маячат эти мальчики в костюмах на каждом углу, похожие друг на друга, словно их к ксероксу моськой прижали да отсняли пару-тройку тысяч копий на все филиалы оптом...а ведь есть еще и такие, что встанут за тобой и дышат. Особенно противно, когда у консультанта насморк. Чувствуешь себя жертвой охоты в джунглях. И еще эта их манера следить за каждым движением... Да, вот возьму я сейчас эту спутниковую тарелку, засуну под куртку и украду! Идиотизм....
  - Вам что-нибудь посоветовать? - Отточенная постоянным повторением фраза потеряла всяческий смысл, впрочем обязательная улыбка тоже как-то не вязалась с кислым выражением лица.
  - Да, вот хочу телевизор домой купить, но в моделях не разбираюсь абсолютно, - ответила я.
  Консультант, рыжий и нескладный парень, чем-то смахивающий на старую добрую походную табуретку, ту, с двумя железяками и тряпочкой, что всегда складывается и раскладывается исключительно по собственному желанию и в самый неподходящий момент, потер веснушки на носу, делающие его похожим на ходячий рыжий мухомор, и ткнул не слишком чистым пальцем в верхний ряд, где располагались самые маленькие и дешевые модели.
  - Думаю, вам подойдет что-нибудь из этого.
  Я оторопела, но нечаянно поймала свое отражение в большом зеркале, коих вокруг было множество. Старые, давно нечищенные ботинки, потертые джинсы и пуховик, истекающий то там то здесь перьями выдавали во мне человека, год копившего на маленький телевизор. Не мудрено, что мухомор (хотя его звали Дмитрий, как гласила бирочка), предложил именно дешевый ассортимент.
  Кстати, о бирочках. Ну вот же на всей технике висят подробные таблички с указанием размеров, характеристик, функций и прочего. И уж коли администрация магазина вешает таблички на сотрудников, не логично было бы давать более подробную информацию? Например, Забияко Дмитрий, 26 лет, холост, 183-75, гарантия два года. Или что-то в этом роде. Я хихикнула.
  - Нравится "Рубин"? - аморфным голосом осведомился Забияко Дмитрий-мухомор-табуретка.
  - Нет, - нагло ответила я, - мне больше по вкусу этот, - я ткнула в "Грюндиг" диагональю семьдесят два сантиметра, - а эти, - я почесала нос, - ну вот тот "Панасоник" можно на кухню поставить. Пусть будет два.
  Парень кашлянул и еще раз просканировал меня с головы до пят.
  - Два?
  - Два, - подтвердила я ему, для наглядности показывая на пальцах, - большой и маленький.
  - Еще что-нибудь желаете? - пискнул он соответственно правилам, но тут же об этом пожалел.
  - Желаю, - ответила я и вытащила из сумки ленту туалетной бумаги длиной сантиметров сорок (ну что вы смотрите, другой не нашлось!) и стала зачитывать список, - Компьютер в полном боекомплекте плюс сканер и принтер, телефон большой с автоответчиком, радиотелефон, моющий пылесос, стиральную машину с сушкой, микроволновку, - мухомор закатил глаза и, кажется, вспотел, - музыкальный центр с караоке (коту понравится!), а также мелочевка - большие наушники, чайник, тостер и утюг. Доставка у вас в какие сроки? - невинно полюбопытствовала я, решая, не пора ли делать искусственное дыхание.
  - Минуточку, - просипел консультант и бодрой рысью направился к стойке, где его близнецы-коллеги выписывали чеки и оформляли заказы. Дергая руками, словно они были на шарнирах, он что-то говорил дядечке, видимо главному. Ябедничает, ухмыльнулась я.
  - Молодой человек! - взвыла я и замахала рукой. Оба заговорщика обернулись, - Я про видеомагнитофон забыла, - радостно сообщила я на весь зал. - Приплюсуйте к остальному!
  Переглянувшись с Мухомором, главный дядька плавным, я бы даже сказала по-кошачьи скользящим шагом двинулся ко мне.
  - Извините, - вкрадчиво произнес он, - но, боюсь, я обязан удостовериться в вашей платежеспособности.
  - Конечно, - улыбнулась я, - Я понимаю.
  Я стала шарить в сумке, и как назло, из вечно драного переднего кармашка на пол посыпались медяки. Какова иллюстрация моей платежеспособности, а?
  - Мелочь, - растянула рот до ушей.
  - Да, - его улыбка получилась хуже.
  Выудив наконец кошелек, постоянно путаясь в моем туалетном списке, я наконец протянула ему платиновую "Визу". Он ее внимательно осмотрел, повертел, проверил дату, затем снова глянул на меня.
  - Паспорт можно ваш?
  Я дала и паспорт. Сравнив имена, он уже не так уверенно произнес:
  - Карточку проверить можно?
  Я покорно кивнула. Вот настырный попался! После того, как он за стойкой пихнул мою карту в какую-то щель и удостоверился, наконец, что она не заблокирована, он вернул ее мне и махнул рукой близняшкам:
  - Подберите даме все, что она пожелает и организуйте немедленную доставку, - натужно улыбнувшись еще раз, схмурил брови и удалился куда-то в подсобные помещения.
  Еще битый часа полтора я ходила по магазину в окружении толпы мальчиков и выбирала. Диагонали, обороты, децибелы, сантиметры, высота, длина, ширина, килограммы смешались в моей голове в конце концов в одну сплошную кучу.
  Наконец, погруженная вместе со всем товаром в отдельную "Газель", я отбыла по месту жительства, а мальчики дружно, как и положено ксерокопиям, махали мне вслед ручками. Единственное, чего я опасалась - что придется все эти коробки протаскивать мне самостоятельно в дыру за магазином, но, как ни странно, до дома мы доехали, откуда-то обнаружился к нему проезд, Автандила на месте предусмотрительно не оказалось, и вообще ничем странным дом не выделялся, разве что слишком чистыми стенами. Я махнула рукой, и решила, что дом по необходимости может вести себя прилично, подобно всем нормальным многоэтажкам. А уж вдаваться в подробности как и когда он это делает мне не хотелось. Доехали и слава богу.
  Заперев за грузчиками дверь, я с удовлетворением оглядела ворох тары , которая заполонила практически весь коридор. Из спальни высунулся кот.
  - Что это? - поинтересовался он, обнюхивая коробки.
  - Прогресс, Филя, - ответила я.
  Большинство покупок я рассортировала немедленно. Маленький телевизор, видеомагнитофон, автоответчик вместе с кухонным барахлом отправились по назначению, центр и пылесос отправились в спальню. В конце концов в коридоре остались лишь монстр "Грюндиг" и стиральная машина.
  - Когда уберем гостиную и ванную, вызовем ребят, они нам установят, - пояснила я, - Извини, но до продуктов руки не дошли, куплю вечером.
  - Ладно, потерплю, - кивнул кот, - только как всем этим пользоваться?
  Я глянула на часы. Времени оставалось мало.
  - Так, я тебе две главные вещи объясню, а остальное потом.
  Я настроила телевизор и объяснила, где и какие кнопки нажимать. Фимимон внимательно слушал и радовался.
  - Теперь, сказала я, - вот телефон с автоответчиком. Когда кто-нибудь позвонит, дождись, пока проиграет приветствие, раздастся писк и звонящий начнет оставлять сообщение. Если это я звоню, то нажимай эту большую красную кнопку, - я ткнула в надпись спикерфон, - закончим говорить, нажми еще раз. А если не я звоню, то ничего не трогай, пусть записывается.
  - Так нам же никто не звонит, - удивился кот.
  - Сейчас не звонят, а потом будут. Я в институте девочкам новый телефон дам, да и в милиции пришлось номер оставить, мало ли что им еще от меня понадобится.
  - А если мне тебе надо будет позвонить? - поинтересовался Филя.
  Еще полчаса у меня ушло на чтение инструкции, больше похожей на пособие для физиков-ядерщиков, и забивание номера моего мобильника в функцию набора одной клавишей.
  - Вот, - поучала я, - сначала красная кнопка, затем единичка. Телефон все остальное делает сам, тебе останется только сидеть и говорить в микрофон, трубку снимать не надо. Поговорил - опять красная кнопка, телефон выключился.
  - Понятно, - кивнул кот, но мы все-таки этот процесс раз десять отрепетировали. Получалось неплохо, вот только кнопки ему в основном приходилось нажимать носом, лапы слишком широкие оказались.
  - Мозоль натрешь, - хихикнула я.
  - Да ну тебя, - Филя увлеченно тренировался с телевизором.
  - Я поехала учиться. Не смотри слишком много, голова с непривычки заболит, - посоветовала я, натягивая пуховик.
  - Ага, - отозвался он, не отрываясь от процесса, - пока.
  - Пока, - сказала я и закрыла дверь.
  Когда я добралась до института, была уже четверть восьмого, но охрана при виде меня никаких эмоций не проявила, хотя они обычно подбадривают опоздавших. Дежуривший в этот день Саша только молча отвернулся. Я почти бегом взобралась на второй этаж, где у нас должна была быть фонетика.
  Дикой Эльзы на месте не было, не было и занятия, все сидели кучкой в одном углу и молчали, воздух просто пропитался негативными эмоциями. В другом углу за партой сидел в одиночестве Попсуевич и тупо пялился в окно.
  - Занятий нет, что ли? - поинтересовалась я.
  - Нет, - отозвалась тихим голосом отличница Курочкина, - Эльза сегодня вообще не появлялась.
  - А что вы так странно сидите?
  - А потому, - отозвалась активистка и староста Аня Мамонтова, - что этот казел, - она так и сказала кАзел, - наболтал того, что не надо, и Вальку вчера арестовали!
  - Сосиску? - оторопела я, - за что?
  - А он им сказал, что на зачете Валя вслух обещала Маринку задушить, а потом ушла в туалет и не вернулась.
  Я сняла пуховик, кинула на заднюю парту и села посередине между враждующими партиями.
  - И правильно сделал, думаю, - я старалась говорить помягче, ибо Анька терпеть не могла, когда ей перечили, и со злости могла своими воплями сравнять здание с землей, - они бы все равно это узнали. Врать нельзя, но и приукрашивать тоже. Нам было бы хуже, если бы нас поймали на лжи.
  - Ты тоже считаешь, что он убила Марину из-за тетрадки? - вздыбилась Мамонтова.
  - Я пока ничего не считаю, - ответила я, - тут разбираться надо. А то, что она обещала ее придушить, это я тоже слышала. Так что Дима ничего плохого не сделал. Он просто сказал правду.
  Однако до конца разрядить обстановку так и не удалось. Группа протеста рассортировалась, но Мамонтова продолжала тихо истекать ядом, изредка бросая фразы, что, дескать, этот "казёл" тут всех заложит, только волю дай, так что не стоит, девочки, тут ничего рассказывать и ничем делиться. А то у нас туточки шпиён завелся, лучше помалкивать. И все такое в подобном духе. Однако непутевого Попсуевича мне хоть как-то удалось отстоять. Потолкавшись в кабинете еще минут десять и убедившись, что пары так и не предвидится, я решила сходить на разведку. Как-никак, а Паяльник дамокловым мечом висел над моей головой, надо было хоть чуть-чуть постараться. Признаться, я абсолютно не верила, что способна накопать полезной информации, а трупы меня интересовали исключительно на страницах детективов, но Толик был не из тех, от кого легко избавиться, так что придется отрабатывать, никуда не денешься.
  Свой первый визит я решила нанести непосредственно на место преступления. Благо от кабинета до него было всего-ничего шагов двадцать по коридору. Бумажки с печатями на двери были уже оборваны и изнутри раздавалось утробно-зловещее громыхание ведра. Вопреки обыкновению, было светло и я во всей красе узрела огромный толстый зад в полосатых леггинсах. Эта примечательная часть тела принадлежала буфетчице тете Фросе, которая также по совместительству подрабатывала уборщицей. Вообще-то ее все любили, и она была отличной теткой. Из обычной колбасы и ветчины намостырилась делать вкуснючие бутерброды, питая голодных студентов, более того - она как-то умудрялась запомнить кто что любит и всегда подсовывала в минуты сомнений именно то, что надо. Не говоря уже о том, что у нее всегда была заныкана в какой-нибудь щели под прилавком бутылка-другая водки, исключительно для нервных срывов и мандража (во время сессии, например), что не раз спасало хоть ту же Сосиску, которая при виде экзаменатора всегда норовила сползти по стенке, а на экзамен ходила исключительно после пары рюмок и таблетки Антиполицая из рук заботливой Фроси. Разумеется, распивать спиртные напитки в здании института строжайше запрещалось, но о Фросиных запасах знали все, и будучи секретарем декана, я не раз таскала начальству рюмку-другую. А уж о том, что в трудную минуту найти аспирин, валидол, нашатырный спирт или зеленку в нашей глуши можно было только в буфете, я вообще молчу. А ее мастерское исполнение матерных частушек на праздники... С притопом и прихлопом, от которых сотрясались и стонали в экстазе древние стены, а пауки и тараканы падали с кроваток и набивали шишки, врачуя впоследствии раны все той же знаметитой зеленкой... Так что тетя Фрося была всеобщей любимицей. Но сегодня благодетельница была что-то не в духе.
  - Низзя сюда, - ворчливо сказала она, выпрямляясь и с трудом разворачиваясь в закуточке, - не вишь, опечатано, на первый этаж иди. А то, блин, всем интересно посмотреть, где человека придушили. Аттракцыон себе нашли!
  - А вы что здесь делаете, теть Фрось? - спросила я, обозревая территорию. Да уж, тут уже все давно затоптано, сначала мной, потом милицией, потом любоптными, а тетя Фрося уже стерилизует неизменной хлоркой пол. Черт, ну если бы у меня тогда был свет и время не поджимало, можно было бы все осмотреть. Впрочем, я же тогда не знала, что Толик поручит мне расследование, а по доброй воле шебуршить вокруг трупа... Не. Я не любитель, тем более что это был мой первый в жизни труп. Чистые и приличные тела в гробах не в счет, этих бояться не надо, а вот такой, криминальный и свежий... Брррр...
  - Че, че, - буркнула буфетчица, с остервенением орудуя шваброй, - убираюся тут, только сегодня разрешили, наконец, полы вымыть. А эти преподаватели ваши уже со вчерашнего дня напиваются, все мои запасы вылакали. Так что на сессию не рассчитывайте, ничего не осталось, - она обернулась, - Заходи в буфет потом, я тебе ватрушку свежую припасла, а сейчас сгинь, пожалуйста.
  - Хорошо, - кивнула я и бочком выползла обратно в коридор.
  Так. В голове как букашки забегали мысли. Если у меня и были хоть малейшие сомнения по поводу Сосиски (в конце концов трусиха и истеричка могла придушить жертву в состоянии аффекта), то сейчас они развеялись как дым. Считай, я поставила только что следственный эксперимент. На мысль меня навела, как это ни комично, большая попа в полосатых леггинсах. С такими габаритами тетя Фрося с трудом разворачивалась даже в предбаннике. Сосиска не слишком отставала от нее в ширине талии, так что и для нее свободно передвигаться по помещению проблематично. А теперь представим - жертва юркая, костлявая, изворотливая словно угорь - ее надо придушить. Да пока Валька повернется, Маринка десять раз проскочит у нее под носом и ускользнет в коридор, где с воплями будет носиться и всех переполошит. А представим другую картину: вползает Сосиска в туалет, а в предбаннике стоит Марина, спиной к ней, например, колготку поправляет. Валька берет первое попавшееся под руку орудие уничтожения - да хоть увесистый учебник по грамматике, трескает Коклюшку по голове и додушивает. Как кровожадно! Но ведь в таком случае Маринку еще надо втащить на стул, не добровольно же она на него села, не в парикмахерской небось, усадить, да так, чтобы ноги не выпирали и вообще в глаза не бросалось. Толстая Сосиска, да еще и с жертвой в руках ни за что бы не повернулась на столь ограниченной площади. Это первое. Второе - будь это Валька, ни за что бы не оставила свой конспект валяться, забрала бы с собой, иначе зачем вообще мокрое дело устраивать? Он был затоптанный, на нем явно боролись, а топтать свое детище... И самое главное - даже человек с нормальными глазами двигался в туалете почти на ощупь, а Сосиске с ее диоптриями впору было носить прибор ночного видения, так что не было ни малейшего шанса, что она так аккуратненько и тихо прикончила Марину. Итак, уже три оправдания, зрение и габариты - аргументы достаточно увесистые, третий же - чисто психологический и труднодоказуемый, но тоже ничего. Итак, теперь исходим из того, что порешил красавицу кто-то другой. И единственное, что можно утверждать наверняка - этот кто-то должен быть худым.
  Затем я решила отправиться в подвальное помещение с целью посетить буфет. Получать ватрушку было еще рано, но заглянуть все равно надо было, не в кабинете же сидеть. Когда я уже была готова переступить порог, приоткрылась запасная дверь и в нее просунулась Тамарка, помощница Фроси, чудная рыжая бестия с многочисленной колонией веснушек на носу. Кроме работы в буфете она еще умудрялась учиться на втором курсе заочки.
  - Васька, иди сюда, - шепнула она.
  Как я уже говорила, поработав в институте, я установила приятельские отношения почти со всеми сотрудниками, и раз Тамарка советует в столовку не идти, а приглашает в подсобку, значит, так лучше. Не думая долго, я нырнула в каморку, сплошь заставленную ящиками из под соков, продуктов, печенья, с большим трясущимся холодильником, и уселась за стол с веселой клеенкой.
  - Фрося сказала это твое, - Тамарка поставила передо мной толстую аппетитную ватрушку на бумажной тарелке, а к ней большую чашку кофе.
  - Спасибо, - ответила я, решая, как ее лучше есть - сначала корку, потом творог, наоборот или вообще все вместе? Первый вариант мне нравился больше, - А почему ты меня сюда затащила-то?
  - Смотри, - сверкнула Тамара зелеными глазами и слегка отодвинула в сторону цветастую занавеску за моей спиной.
  Приложив глаз к щели, я узрела все столы сдвинутыми вместе, а за ними почти весь преподавательский состав, впрочем, возможно, что под столами тоже кто-то был, за это не поручусь, из-за прилавка пол плохо просматривался.
  - Чего это они?
  - С двух часов квасят, - вздохнула девчонка, - уже почти все собрались. Сначала ужасались, потом ругались, недавно вот впали в коллективную депрессию.
  - Так наверху же студенты сидят, - удивилась я.
  - Да они с час назад все порывались на занятия уйти, но так и не смогли. Думаю, учебы сегодня не будет, - заключила она, - и вообще, они тут полдня кричали, что убийца из наших и они боятся даже в аудиторию входить.
  - Ну и дела, - присвистнула я, - Марину убили, преподаватели напились, заработали манию преследования. Что дальше?
  - Из столовки семь кило соли уперли, - задумчиво произнесла Тамарка, глядя в потолок, будто там было написано, кто это сделал.
  - Что? - я даже перестала выковыривать творог из ватрушки (ну люблю я его отдельно есть!)
  - Стащили из чулана семь кило соли. Как минимум, потому что мы давно не пересчитывали, сколько там оставалось.
  - Когда украли-то?
  - Не знаю, - пожала она плечами, - но скорее всего на прошлой неделе, не раньше. Только зачем? Спрашивали дворника, вдруг он взял двор посыпать, но он отрицает, говорит у него свой специальный состав есть, и остальные ничего не знают. Прям загадка!
  - Ну, - протянула я, - если привязать это к Марине... А вдруг убийца не собирался ее оставлять на том месте, а хотел спрятать... Ведь соль хороший консервант... Как думаешь, семи килограммов на такую скелетину, как Маринка, хватило бы?
  - Ты что несешь?! - ужаснулась Тамара.
  - Да это я так, просто рассуждаю, ведь для чего-то соль стащили.
  В щель занавески просунулось светло-пепельное, донельзя взбитое каре, правда, немного потерявшее форму и блеск.
  - Тамарочка, там больше ничего не осталось? - плаксивым голосом спросила Дикая Эльза, хотя поначалу я ее даже и не признала.
  - Нет, Эльза Эдуардовна, совсем ничего, - невинная мордочка.
  - Жаль, - вздохнула Эльза и, собрав глаза в кучу, наконец-то заметила меня, - Василиса! Хорошо, что ты здесь... - она явно старалась подбирать слова, - скажи ребятам, чтобы шли домой. Я сегодня, - она запнулась, - не в состоянии заниматься фонетикой. Идите домой все, целее будете. Вот.
  И нырнула обратно, по дороге бормоча:
  - Вот и отлично, не придется теперь переться на этот чертов второй этаж!
  Мы с Тамарой переглянулись.
  - Иди, - махнула она рукой, - если чего интересное услышу, скажу.
  - Звони лучше, - ответила я и оставила ей оба номера, мобильный и новый домашний, - спасибо за ватрушку.
  - Не за что, заходи еще.
  Поднимаясь по старой лестнице наверх, за вещами, я внезапно остановилась. А что если действительно убивец совсем не хотел, чтобы Марину нашли? В таком случае, перетащить тело ему помешали и помешала я! Приперлась посреди пары, да еще когда зачеты идут - немыслимое дело! Тогда получается (я опасливо оглянулась), что пока я там лазила, преступник был совсем рядом, мне в спину дышал. И он знает, что это была я... мама! Я чуть ли не вклеилась в стенку. Здание, еще полчаса назад казавшееся мне по-старчески милым, стало мрачным и зловещим. Я глубоко вздохнула и попыталась успокоиться. Это только предположение, убеждала я себя, а даже если оно верно, то не стоять же мне между этажами до старости! Тут меня прихлопнуть еще легче. Так что надо добежать до аудитории, а потом стараться быть в куче.
  Вдох-выдох-вдох - и я полетела на второй этаж, притормозила лишь возле кабинета, чтобы отдышаться. Коридор был пуст. Я открыла записную книжку и вызвала к институту такси. До дома далеко, да и продукты таскать мне не хотелось. Обещали через полчаса приехать.
  Когда я вошла, на меня дружно уставились пятнадцать пар глаз.
  - Можно идти домой, занятий не будет, - сообщила я ожидающим.
  - Почему? - подала голос Федорова Маша, милая, но слегка ленивая девушка. В ее голосе явно слышалась радость.
  - Преподы в депрессии, - ответила я.
  - А кто тебе сказал? - полюбопытствовала Мамонтова, - Мы уйдем, а потом нагоняй дружно получим.
  - Не получим, - пожала я плечами, - Мне сама Эльза сказала,чтобы домой шли. Но если хочешь, можешь остаться.
  - Тогда пошли, чего рассиживаться? - и она стала натягивать дубленку, подавая пример остальным.
  Одной оставаться в аудитории мне не хотелось ( и прекрасно понятно, почему), поэтому я сошла вместе со всеми вниз и уселась в будке у охранников. Отличный пост - с одной стороны видно дорогу и сразу будет заметно мое такси, а с другой - все-таки бравые увесистые мальчики заставляли чувствовать себя немного спокойнее. Ждать машину оставалось совсем недолго...
  
  Домой я приехала, нагруженная сумками под завязку, подумала, что раз уж на машине, можно и с запасом всего взять. Даже если холодильник будет хулиганить, балкон большой, все уместится. Приехала я домой примерно в половине десятого, а Филя вышел встречать.
  - Ты же говорила, что раньше двенадцати не появишься, - удивился он
  - Занятия отменили, - буркнула я, - вот и приехала. Вискас будешь пробовать?
  - Буду, - обрадовался кот.
  - Тебе какой сорт? - полюбопытствовала я, встаскивая пакеты на кухню.
  - А какие есть?
  - Ну, много, - протянула я, - Кролик, индейка, охотничье и птичье рагу, печенка, курица и говядина, рыбка, я тебе всех сортов взяла на пробу.
  - Ой, - Филя аж отпрянул, - Так много? Как я выбирать-то буду?
  - А давай все по очереди.
  - Тогда начнем, - он закатил глаза и побурчал немного, - начнем с печенки.
  Я выложила ему пакетик в блюдечко и он приступил к дегустации.
  - Недурственно, - прошамкал Филимон минуты три спустя, - даже очень вкусно!
  - Как думаешь, - протянула я, глядя на гору продуктов на кухонном столе, - в холодильник это все уже можно класть или не стоит?
  - Положи что-нибудь и проверь. Может, он уже исправляться начал.
  Я на пробу закинула пачку мороженых овощей в морозилку и упаковку йогуртов на полки, все остальное перетащила на балкон.
  - А ты питаться будешь?
  - Да, сейчас яичницу с колбасой пожарю, на большее уже сил нет. Ты еще телевизор не сжег за день?
  - Не, - обиделся кот, - Я совсем чуть-чуть посмотрел.
  - Надеюсь, не сериалы? - съязвила я, укладывая колбасу на сковородку.
  - Я новости смотрел, - надулся Филя.
  Тут у меня в сумке взвыл мобильный телефон.
  - Да? - осторожно спросила я, сориентировавшись в кнопках.
  - Это, типа, я, - было мне ответом.
  - Толик! - я постаралась звучать жизнерадостно.
  - Че нового расскажешь?
  - Сосискину задержали, но насколько я знаю, убить Марину она не могла никак. Так что буду копать дальше. Занятий сегодня не было, разговаривать никто не хочет, так что больше новостей нет. Как что будет, я позвоню, хорошо?
  - Лады, - покладисто ответил Паяльник, - ты это... Если деньги нужны или помощь какая, звони, не стесняйся.
  - Деньги не нужны. А вот помощь может понадобиться, но это позже, - Филя намостырил уши и изо всех сил пытался хоть что-то подслушать.
  - Тогда звони, - и Толян отключился.
  Я почесала нос. Пока его все устраивает, а вот если мне ничего больше узнать не удастся, что тогда? Не обернется ли его горячая любовь и помощь столь же нежными ручками на моей бедной шее?
  - Эй, - Филя помахал лапой прямо перед моим носом, - Красавица, у тебя колбаса горит!
  - Ах да, - очнулась я, перевернула колбасу и разбила на нее два яйца, которые сразу же довольно заскворчали, надувая пузыри.
  - И во что ты влипла? - поинтересовался Филя.
  - Ни во что, - округлила я глаза.
  - Ой, ну врать-то не надо!
  - Ну, в институте неприятность, -попыталась выкрутиться я.
  - Крыша протекает?
  - Нет, студенток душат, - огрызнулась я, - и мне выпала честь первой наткнуться на труп.
  - Ого! - кот встопорщил усы, - занимательно. Ну нашла, в милиции все подписала, чего ты дальше-то волнуешься? Ведь не ты ее... того?
  - Нет, - я перевернула яичницу, - но именно меня друг жертвы припер к стенке и "ласково" попросил найти убийцу.
  - А если не найдешь?
  - Тогда мне не поздоровится, - вздохнула я.
  - Мда, - протянул Филимон, - не хило. И что ты будешь делать?
  - Да так, покопаюсь, вдруг что обнаружу интересное.
  Кот вздохнул.
  - Ну ты попала...
  - Угу, - согласилась я, - но делать нечего, надо выкручиваться.
  Пока я ела яичницу, мы дружно смотрели ящик, причем кота все время тянуло на какую-нибудь политику, что мне не совсем нравилось. Ну ладно, в конце концов, поставим второй телевизор и конец спорам.
  Чуть позже я на кухне я собирала мусор в пакет, как вдруг Филя завопил.
  - Ты что? Так можно инфаркт получить!
  - Ты полюбуйся только! - Он заломил лапы, - Вандалы, фулюганы!
  - Где?
  - Вон! - кот ткнул лапой в угол.
  Тут и я узрела, что контуры музыкального центра как-то расплываются. При внимательном осмотре выяснилось, что его облепили тараканы. Они стояли в длинной, клубящейся и завивающейся очереди. В порядке той же очереди они залезали в дырки на задней панели, а затем с легким треском, а порой и с искрой, хихикая, вылазили наружу.
  - Так, - грозно рявкнула, для устрашения взяв прихватку, - чем это вы тут занимаетесь?
  Очередь замерла, прижав усы. Уже наэлектризованные счастливчики поспешили прыснуть под плинтус.
  - Ну? - еще раз спросила я.
  - Щекочемся, - наконец пискнул кто-то из середины.
  - Щекочетесь, значит, - я шлепнула прихваткой по руке, отчего вандалы съежились еще больше, - а про Чернобыль и Хиросиму слышали?
  - Да, - ответил нестройный хор.
  - Так вот, мои милые, - прихватка приземлилась еще раз, - я против вас ничего не имею и весьма вас уважаю. Однако давайте решим раз и навсегда - вы не трогаете мою технику, а я не трогаю вас. По крайней мере чтобы возле новых приборов я ни одной мохнатой лапки больше не видела! Если вам так нравится, я могу принести старый приемник, и щекочитесь в нем до умопомрачения, лишь бы короткого замыкания не было. Все ясно?
  - Да, - пропищали хулиганы.
  - А теперь живо уносите свои полосатые попки с кухни, пока я еще добрая!
  Без дальнейших указаний толпа ринулась в коридор и исчезла в дырке.
  - Правильно, - потянулся Филимон, - так им и надо, распустились совсем. Думают, раз хозяйка новая, так все позволено.
  - Не зловредничай, - парировала я и отправилась выкидывать мусор.
  Лестничная клетка ярко освещалась беловатым светом галогеновых ламп. Чистенько, уютно, так же как и в институте достаточно большая дырка посередине, в которую просматриваются этажи вплоть до первого. Гипнотический колодец, резюмировала я. Да еще и со звуковым сопровождением - по коридорам вновь неслось монотонное заунывное "бззззззззззз".
  Поднявшись на пролет вверх, к мусорной дверце, я узрела душещипательную картину: чуть выше на ступеньке сидел уже знакомый мне тип в подтяжках и жужжа, водил над головой крошечным самолетиком, сделанным, видимо, из конфетного фантика.
  - Слушай, - наконец не выдержала я, - ты вообще говорить умеешь?
  Юный пилот оторвался от увлекательного занятия и уставился на меня светло-голубыми, слегка бессмысленными глазами
  - А? - наконец спросил он.
  - Я спрашиваю, ты разговаривать умеешь?
  - Я уметь, - со свойственным поколению Пепси пофигизмом отозвался парень, - в чем проблем?
  - А че жужжишь?
  - Ностальгия, - вздохнул он и снова зажужжал.
  Выкинув пакет, я вдруг поинтересовалась:
  - Варенья хочешь?
  Парень сразу оживился и даже взмахнул светлыми патлами.
  - Какой?
  - Вишневого, - ответила я, судорожно вспоминая, а осталось ли оно собственно... Вроде там тараканы опять совершали набег на шкаф.
  - С косточкой? - уточнил он.
  Блин, Филя ведь сказал, что он тут голодает, так какая ему разница?
  - Без, - констатировала я.
  - Давать, - согласился парень.
  - Это, как тебя звать, собственно? - спросила я, направляясь к квартире, хотя уже это знала. Он шел за мной, изредка побзыкивая. Если уж идет в гости, пусть хоть самостоятельно представится!
  - Карлсон, - вздохнул он, - но ты звать меня Карл.
  - Заходи, Карл, - и я распахнула дверь.
  Филя мгновенно сделал вид, что он только и обожает делать, как разлеживать на дверном коврике. Подслушивал, как пить дать.
  Проводив гостя на кухню и усадив на табурет, я полезла в шкаф, быстро соображая, что делать, если варенья все-таки не окажется в наличии.
  - Уют, а у меня на чердак плохой, - он вертел головой.
  - А ты на чердаке живешь? - удивилась я, - другого места не нашлось?
  - Мне Автандил предлагать квартира на пятый этаж, а я, идиот, хотеть жить на вышина. А теперь лететь нельзя, сквозняк, у вас климат есть холодный.
  Варенье все-таки отыскалось, хотя в банке колыхалось от силы половина содержимого. Надеюсь, во время пира никто не утонул, подумала я, выкладывая темно-красную массу в вазочку.
  - Вот, угощайся. Хлеба дать?
  - Да, - воскликнул он, принимаясь поглощать варенье. Потом остановился, подумал и добавил, - плиз.
  Отрезав еще и толстенных пять кусков белого хлеба, я уселась рядом. Подперла голову рукой и принялась наблюдать. Кот взгромоздился на холодильник и наблюдал сверху.
  - А в мультфильме ты совсем другой, - я ляпнула то, чего говорить не собиралась.
  - Мультфильмы неправда, - прошамкал Карлсон, запихивая в рот хлеб с вареньем, - даже в книга меня неправильно написать. Там жирный и противный. Но, - тут он прекратил жевать, - я признавать, бывать момент когда я быть толстый... летать трудно, мотор все время нагреваться от перегрузка.
  - Но тут ты быстро похудел. Вон какая талия!
  - Тут я весь время, - буркнул он, - голодать! И пропеллер мент отбирать, - он шмыгнул носом, - если бы ты знавать, как противно есть везде ходить ногами!
  - Не знаю, - покачала головой я, - у меня как бы альтернативы не было.
  - Что? - Карл вытаращил глаза, - сорри, я русский язык еще плохо владеть...
  - Я никогда не летать, - ответила я, и про себя выругалась. Коверканье языка оказалось на редкость заразным.
  - А..., -просиял он, - Летать хорошо!
  В принципе, когда он распрощался, держа под мышкой еще два батона хлеба и трехлитровую банку персикового джема, которую невесть почему родил холодильник, я была даже рада знакомству. Конечно, он с прибамбасами, но скажите мне, кто в этом доме вообще нормальный с обывательской точки зрения? Зато кого-то уже знаю и меня знают. Начинаем обживаться с соседями, тоже хорошо.
  Вернувшись на кухню, я обнаружила на полу большой кусок сырокопченой колбасы.
  - Это еще что такое валяется? - вопросила я и собралась выбросить его в мусорный мешок.
  - Не трожь, - мяукнул Филя с холодильника, - это моя закладка!
  И действительно, он там что-то читал, по крайней мере книжка была не тоненькая.
  - Так ведь он же жирный! Всю книгу испортишь!
  - Не испорчу, - заявил этот чудак, - сейчас это просто образовательная книга, а потом будет еще и похудительная! Читаешь, нюхаешь и есть не хочется!
  - Ну как знаешь, - пробормотала я, протягивая ему его собственность, - спать идешь?
  - Нет, я еще почитаю.
  - Тогда не забудь свет везде выключить, - и я оставила его там повышать квалификацию Правда, не знаю какую.
  
  Проснулась я на удивление рано - часов в восемь. Это было странно. Я же сова, могу дрыхнуть до двенадцати, только волю дай. На батарее мирно сопел кот. Умывшись, разместилась на кухне, налила кофе, включила телевизор и принялась размышлять.
  Института сегодня нет, день свободен. Работы пока тоже нету, так что можно весь денек посвятить себе, любимой. А точнее, всем тем заботам, что обрушились на мою голову. Надо было съездить к тетке, забрать те несчастные мои пожитки, что у нее остались. Не хотелось, но придется. Первый пункт намечен, и как самое противное, лучше сделать это сразу.
  Вздохнув, предвкушая приятный визит, я отправилась в комнату за одеждой. Снимая со стула джинсы, подумала - вот и пункт второй. Надо бы хоть чуть-чуть обновить гардероб Натягивая штаны, почувствовала - что-то мешает. Ключи. От неожиданности я даже села на диван. Как я могла про них забыть? Я же сперла улику с места преступления, а в этой возне с квартирой начисто забыла о ее существовании, даже в милиции ни слова не сказала! Ключей было четыре. Допустим, два от двери, один почтовый, четвертый не опознан. Может, еще не поздно позвонить в милицию? А что я скажу? Мол, утащила ключи и заныкала? Хоть и выставлю себя идиоткой, но это будет по крайней мере честно. Но в глубине души пищала другая мысль - о том, что Паяльник ждет результатов и что если я ему хоть что-то не покажу, мне не поздоровится. Я подкинула ключи в руке и усмехнулась. В голове всплыли постные лица милиционеров. Нет. Не отдам. А где она жила, кстати?
  - Алё, - лениво прогундосила трубка, после того, как я набрала номер.
  - Толик? - я старалась звучать жизнерадостно, - привет!
  - Ты хто? - удивился он. Нетрезвый, наверное.
  - Василиса, помнишь меня?
  - А... Да, - зевнул Паяльник, - мышка такая институтская.
  Мышь? Я??? Ладно, пока неважно.
  - Толик, - продолжала я, - ты не скажешь, где Марина жила?
  - Мариха? А зачем тебе?
  - Ну я же веду расследование, надо все проверить. Адрес дашь?
  - Ща..., - послышалась возня, шуршания, матерки, наконец трубка снова ожила, - пиши. Миклухо-Маклая 59/2, квартира 76. Только это была ее приватная хата, ключей у меня нет. Не давала. После того как ее кокнули, их не нашли. Или менты зажали и не отдают.
  - Ничего, я во дворе старушек порасспрашиваю.
  - Угу, - буркнул он, - вперед.
  И отключился.
  Отлично! Значит, идем на разведку. Выходит, сначала к Марине, потом к тетке за вещами. Воодушевленная, я стала собираться. Одевшись и взяв сумку, положила Филе Вискаса и написала записку, чтобы не беспокоился, когда проснется.
  На лестнице опять сидел Карл, бзыкая и изредка зачерпывая ложкой мой джем. Вокруг него валялись обломки бывшего вентилятора и он изо всех сил орудовал отверткой.
  - Привет, - поздоровалась я, вызывая лифт, - что делаешь?
  - Вот, - он показал мне пропеллер, - кто-то выкинуть совсем хороший вентилятор. Мотор, все-все есть. Моя починить, снова летать.
  - Удачи, - улыбнулась я.
  Уже подъезжая к первому этажу, я заслышала какой-то шум. Когда двери лифта разъехались, он еще усилился. Автандил, вопреки обыкновению, не играл в Тетрис, а с меланхолично-тусклым видом смотрел куда-то в сторону. Завернув за угол, я узрала следующую картину: возле почтовых ящиков стояла некая растрепанная особа и с остервенением колотила метлу.
  - Гангрена несчастная, - вопила она, - ну я тебе покажу! Я тебя на помойку унесу, пусть чужие дворники тебя об асфальт мордой метут, будешь знать, как не слушаться!
  - Чего это она? - шепотом поинтересовалась я у домового.
  - Опять заводиться не хочет, - пожал он костлявыми плечами, - в который раз уже барахлит, вот Эва и бесится. Давно говорил ей, что надо по каталогу новую заказать, а у нее все какие-то сантименты в голове.
  - Не хочешь? Ну и не надо! - растрепанная девчонка изо всех сил пнула метлу в последний раз и перевела дух, - и так дойду!
  Тут она наконец заметила меня.
  - Привет, - улыбнулась, - у тебя зеркальца не найдется?
  Молча я протянула ей пудреницу.
  Она сунула в нее нос, пытаясь в крошечном куске зеркала увидеть лицо целиком, пригладила пятерней длинные русые волосы и вернула мне собственность.
  - Ты кто?
  - Бабы Марьи она правнучка, - дал справку Автандил, - к нам переселилась, будет продолжать семейные традиции.
  Я не знала точно, какие именно традиции, но все равно кивнула.
  - Зовут как? - снова спросила девчонка.
   - Василиса, - снова не дал мне слова сказать домовой.
  - Это, - она повернулась к нему, - она вообще разговаривает?
  - Разговариваю, - подтвердила я, - когда меня не перебивают.
  - Извините меня, - с сарказмом протянул Автандил и снова уткнулся в Тетрис.
  - А тебя как зовут?
  - Эва, - она смешно наклонила голову, - живу на шестнадцатом. Ты к метро?
  Ее манера с ходу менять тему разговора на сто восемьдесят градусов меня немного ошарашила.
  - Ну да.
  - Тогда пройдемся вместе? А то эта, - она метнула злобный взгляд в угол, - мне опять свинью подложила!
  Мы вышли на улицу и я поплотнее закуталась в шарф. Эва шла рядом и ничуть не мерзла, хотя ветер стоял приличный.
  - У тебя какая специализация? - Спросила она, беззаботно размахивая сумочкой.
  - Специализация? - оторопела я, - Это как?
  - Ну, каждый ведь своим делом занимается, - рассмеялась она, - я вот, например, специалист по гаданиям и ясновидению. Таро, руны, кофейная гуща - могу предсказать тебе будущее на чем угодно. Иногда кодирую от алкоголизма по фотографии, но это уж когда совсем финансы прижмут.
  - И что, помогает? - полюбопытствовала я.
  - Не знаю, - Эва захихикала, - но по крайней мере второй раз никто уже не приходил!
  Это тоже показатель, мелькнуло у меня в голове.
  - А ты? - продолжала она гнуть свою линию, - по бабулиным стопам пойдешь, или свое выберешь?
  - Не знаю. А чем она занималась?
  - Вот умора, - она захихикала еще больше, - ты не знаешь? - увидев мое постное лицо, прекратила смеяться и пояснила, - твою бабулю все знали, откуда только к ней народ не шел. Конечно, она очень старая была. так что занималась практически всем, наверняка за жизнь такого насмотрелась... А если говорить конкретно, то, если мне не изменяет память, она занималась контактами.
  - Контактами с кем? - простонала я, чувствуя как вот-вот расколется голова.
  Она опять удивленно на меня посмотрела
  - С теми, кто на другой стороне.
  - Покойниками, что ли? - уточнила я.
  - Совсем не обязательно! Да хоть с инопланетянами... Какая же ты... странная, - вздохнула она, - не скажи мне про тебя Автандил, ни за что бы не поверила, что ты ее внучка.
  Я сама до сих пор не верю, подумала я.
  - Я с теткой жила и бабушку видела редко.
  - Ладно, не трусь. Кот тебя научит! - Эва с размаху хлопнула меня по плечу, - Кстати, уже обживаешься? - как она любит это слово "кстати".
  - Убираться много надо.
  - Хочешь, помогу? Вдвоем все веселее. И вообще, сама тоже заходи, погадаю, - она хитро-хитро заулыбалась.
  - А прямо сейчас не можешь? - прищурилась я.
  Она остановилась.
  - А дай руку.
  Хмыкнув, я стащила перчатку.
  - Так, что там у нас, - бубнила она, водя пальцем по ладони, изредка закрывая глаза и к чему-то прислушиваясь. Или приглядываясь? - Ну, проблем у тебя в ближайшее время будет немеряно, - она нахмурилась с закрытыми глазам, - из-за рыжей.
  Это верно, уже начались.
  - Любовь твоя, - Эва аж подскочила на месте, - прямо домой к тебе придет. Или уже пришла...
  Пусть лучше придет, подумала я, потому что приходил ко мне только Карл, а такого женишка мне не надо, упаси господи. Ежели он опять к себе пропеллер присобачит, как с ним жить-то? Улетит, не догонишь.
  - Но он будет не один, имей в виду. Будут еще двое, так что сидеть тебе между трех огней и выбирать. Смотри не прогадай! Что еще... Стандартный набор, - протянула она, - но вот сегодня тебе лучше никуда не ездить, - припечатала наконец, - почему .сказать не могу, но лучше посиди дома.
  Ну уж нет. Раз решила, то поеду, думала я, снова надевая перчатку.
  - Смотри, - прищурилась Эва, - я тебя предупредила.
  Но я не послушалась
  
  Для начала поезд метро застрял в тоннеле и не двигался с места минут сорок. Народу битком, все в тостых дубленках, шубах, испарились, ругаются. Счастливчики, успевшие приземлить задницы на лавки спокойно читали, спали, вслушивались в объявления машиниста, призывающего к спокойствию, а стоящие на них только огрызались. Меня затерло в дальний угол, где я нашла спине опору и переступала с одной ноги на другую. Ну хотя бы не просто посреди вагона стоять, уже дело. Люди вокруг строили догадки, что же случилось - кто-то на рельсы бросился или предыдущий поезд загорелся? Меня почему-то все это не волновало, а волновала Марина. Точнее, проблема которую она мне навязала, так непредусмотрительно отбросив коньки. И непонятно - за что ее убили-то? Ну, согласна, она была не слишком приятной в общении. Никогда ни с кем не дружила, ни к кому по-доброму не относилась. Шла на контакт только если ей от этого хоть какая-то выгода была. Если обращаться с любой, даже мелочной просьбой к ней - рассмеется и пошлет куда подальше. Не любили ее. Но не любили, как не любят сволочную драную шавку - лучше обойти кругом, чем связываться. А если пристанет, отделаться как можно быстрее. Но не убивать же...
  Какие, собственно, могли быть мотивы? Во-первых, Толик и компания. Я, конечно, ему об этом говорить не буду пока, но кто знает, что могло случиться в их криминальных кругах? Нагрубила кому не надо, чью-то бабу обтесала острым язычком, сперла что-нибудь... Ну если сперла, то, конечно, деньги. Но Толян ей и так ни в чем не отказывал. На эту тему думать было сложно, так как я никогда в таких кругах не ворочалась и вообще слабо представляла отношения. Во-вторых, амур. Вертихвостка еще та была, держалась за Толика, но продолжала ради спорта пополнять список любовников и отвергнутых. Брошенный ухажер рассвирипел? Или какая-нибудь дама отомстила за уведенного Ромео? С другой стороны, охрана института клялась и божилась, что никого постороннего в тот вечер не наблюдалось. Боже, как все сложно...
  Поезд тронулся и все вздохнули с облегчением. Выйдя наконец на станции Беляево, я присела на лавочку - уж очень болели ноги. Столько стоять, да еще мне их оттоптали. Я попыталась понять, в какую сторону мне вообще выходить. Толик сказал выйти к Рамстору, идти вниз до самого лесопарка, а там перейти улицу... Вздохнув, я встала и стала подниматься на улицу.
  После того как я, перекусив в Рамсторе для поднятия духа, уже подходила к концу улицы, я убедилась, что Толик не соврал - дом номер 59 по Миклухо-Маклая находился прямо напротив Битцевского лесопарка. Вроде бы все ничего - и зеленая зона рядом, и прогуляться есть где, но от метро далеко и между парком и самим зданием гнал непрерывный поток машин Севастопольский проспект.
  Это был, в общем, не один дом, а четыре четырехэтажных корпуса, объединенные вместе. Дом, хотя и высокий, был старой постройки - этак начала семидесятых. Именно этим и объяснялась затхлость в подъезде, допотопные, сверху до низу разрисованные лифты, в которых двери приходилось с лязгом открывать и закрывать вручную, и клочья облупившейся краски, куда ни кинешь взгляд. Не поручусь, но мне показалось, что когда я вошла, в подвал шмыгнула упитанная крыса.
  Пожалуй, единственный положительный момент - на колченогой лавке у подъезда не оказалось ни одной сверхлюбопытной старухи, а благодаря стратегически сломанному домофону я беспрепятственно проскользнула внутрь, испугав вышеописанную крысу-рекордсменку.
  Дернув пару раз ручку лифта я не рискнула ехать на столь допотопной конструкции, и потрусила наверх пешком. К счастью, нужная мне квартира оказалась на втором этаже и мои ноги не подверглись тяжелому истязанию. Сказать что я стремалась - это ничего не сказать. На дрожащих ногах я проникла в общий коридор и в дальнем углу обнаружила черную металлическую дверь с номером 76. Одновременно меня сверлила назойливая мысль, что если в одной из соседних квартир живет какая-нибудь очень любопытная старуха, обожающая подглядывать в глазок, то не грех бы придумать какую-нибудь отмазку - вдруг начнет интересоваться, с какой это стати я лезу в чужую квартиру. Еще хорошо, если вылезет и спросит, а то ведь может и просто вызвать милицию, вот тогда уж мне придется действительно несладко. От таких мыслей мурашки забегали по спине с удвоенной активностью. Но в коридоре было тихо, и я, немного успокоившись, стала возиться с ключами. Удивило то, что дверь не была опечатана, хотя по логике вещей должна была - милиция обязана была проверить жилище покойной. А если.. а если им про эту квартиру вообще не было известно? Тогда я буду первая, кто пришел сюда после Марины.
  Верхний замок я уже открыла, лязгнул нижний - простая защелка и тихо-тихо, на цыпочках, я проникла в помещение. Это была крохотная двухкомнатная квартирка, с коридорчиком, похожим на обувную коробку и совмещенным санузлом. Из коридора можно было попасть в маленькие комнатки и столь же мизерную кухню. Двоем на ней уже было бы проблематично развернуться. Везде царил бардак. В мойке - гора немытой посуды, грязная чашка на столе и кухонное полотенце сиротливо отдыхает на полу. В холодильнике располагалась самая большая коллекция плесени, которую мне только доводилось видеть. По правде сказать, я даже растерялась, так как у меня не было ни малейшей идеи, что же такое надо искать.
  Вспомнив о конспирации, я достала из кармана пару латексных медицинских перчаток и приступила к активным действиям. Грязь на кухне трогать не хотелось, так что я пошла сначала в большую комнату. Должна сказать, что квартира была очень и очень неплохо отремонтирована. Вдоль длинной стены тянулись зеркала, занимая все пространство от пола до потолка, на полу был постелен пушистый ковер пастельных тонов. В одном углу большой телевизор. В другом - большой матрас, лежавший прямо на полу. Добавить стенной шкаф и кадки с цветами (засохшими и реанимации не подлежащими) - больше в комнате не было ничего. Но - так же как и повсюду - бардак был полный. На матрасе корячилось складками несвежее белье, одеяло, скрученное и смятое, валялось рядом на полу. Возле матраса так же стояла тарелка с какими-то объедками, бокал и наполовину пустая бутылка мартини Россо. Я оглянулась на зеркальную стену - кошмар какой... я бы не смогла с ней рядом спать. Зеркала штука хитрая, они мне с детства не внушали доверия. Правое в них становится левым, часы идут наоборот. Я никогда не ставила зеркало рядом с кроватью - мне всегда казалось, что оттуда все время кто-то наблюдает. А уж проснуться ночью и внезапно увидеть свое отражение - благодарю покорно. Но Марину, по видимому, все эти явления ничуть не смущали. Ну да... меньше знаешь, лучше спишь. А после хорошей выпивки тем более.
  Поскольку выбор был небольшой, я раздвинула створки шкафа. Слева на плечиках в огромном количестве висели шмотки - яркие и надо думать, дорогие. Справа на полках, скомканные в один клубок, валялись они же. Чуть пониже, где-то на уровне пояса, виднелся ящик, выдвинув который, я обнаружила нехилую коллекцию суперэротичного нижнего белья. Врочем и оно не было сложено, а валялось как попало, вперемешку с колготками. Как-то я слышала, что рядовые москвичи предпочитают в собственной квартире всего несколько тайников. В шкафу с нижнем бельем, в морозилке, в книгах и под матрасом или в матрасе. По крайней мере в большой комнате книжками и не пахло, так что я, выругавшись про себя, с брезгливостью запустила руку в ящик. Шарила и так и сяк, но вынуждена была смириться с поражением - ничего кроме груды кружевных штучек, там не было.
  Вздохнув, пошла и приподняла тяжеленный матрас - обнаружила бумажку в пятьдесят баксов и обертку от презерватива. Ничего из найденного трогать не стала, но проверила нижнюю поверхность матраса - никаких лишних или вручную сделанных швов видно не было. Затем содрала и откинула в сторону простынь и подушки. Проверила верх матраса. Потом бока. Вздохнув, залезла на него и попрыгала по всей поверхности. Никаких инородных уплотнений не нашла. Пришлось признать, что и пункт с матрасом провалился.
  Значит, идем копаться в морозилку. Марина не отличалась излишней изобретательностью, так что сначала я решила проверить самые стандартные места, где можно хоть что-то спрятать. А чего, я, собственно, ищу? Ответа на этот вопрос не было. Было лишь все нарастающее чувство отвращения к себе и своему занятию. Ну умер человек. Почему я должна ходить по чужой квартире на цыпочках и перетряхивать чужую личную жизнь? Мерзко. Но ничего не поделаешь, Толику надо отчитываться, да и Валю было жалко - я ничуть не сомневалась, что не убивала она Коклюшку. Сморщившись - на кухне пахло отнюдь не апельсинами - открыла морозильную камеру огромного холодильника. Эта громада занимала собой чуть ли не половину крошечной кухни. Все вопросы отпали сами собой - практически все полки были пусты, лишь на одной лежал пакет с креветками и эскимо в обертке. Все. Больше ничего.
  Раздался звонок в дверь. Я аж подскочила от неожиданности. Что делать? Тихо. Только тихо, никого нет и быть не может. На цыпочках я прокралась в прихожую - надо отдать должное Маринкиным рабочим: паркет был положен идеально, изоляция проложена на совесть, ни разу ни одна деревяшка не скрипнула - и посмотрела в глазок. Пустой внутренний коридор. Звонок брякнул снова, громко и противно, прямо у меня над головой.
  Тут открылась дверь напротив, из нее высунулся толстый небритый мужик в майке и спортивных штанах и проорал:
  - Кто там?
  Видимо, звонили не только Марине.
  - Картошка, сахар в мешках, недорого, - ответили из-за общей двери с хохляцким акцентом.
  - Не надо! - рявкнул мужик и захлопнул дверь квартиры.
  Облегченно вздохнув, я сползла по двери и присела на корточки. Пронесло. Ну и испугалась же я...
  Ладно. Я решительно встала, не давая себе расклеиться. Надо побыстрее закончить со всем этим. Уже решительно я распахнула дверь в маленькую комнату. Открыла и замерла на пороге с открытым ртом. Комната будто принадлежала другому человеку. Вдоль стены тянулись стеллажи с книгами, у окошка стояло креслице и торшер. Компьютерный столик, на нем ноутбук и принтер. Все завалено бумажками. Я хмыкнула. Ну прямо рабочий кабинет. И на Марину совсем не похоже. Может, она не одна жила? Небольшое трюмо выглядело более подходящим к ее облику - благодаря большому количеству сваленной на нем косметики. Но кровать-то в квартире одна. Мужских вещей нигде не видно, презерватив не в счет. Так что если она жила не одна, то только с женщиной... Ну не была же она лесбиянкой?
  Я растерянно оглянулась. Нету книжек, ха! По правилам, что-то небольшое и плоское можно спрятать между страниц. Это что, мне всю эту библиотеку перетряхивать? Да на это уйдет неделя, не меньше. Я обернулась к столу. Прошарила по груде бумаг, что валялись вокруг. Ничего особенного. Несколько страниц распечаток анекдотов из интернета, два реферата, выкачанные оттуда же, статейки из женских журналов - дребедень. Что я ищу? Хрен знает. Я выдвинула ящик стола. Скрепки, кнопки, липкие бумажки для записей, несколько блоков. А... Вот это интересно. В глубине лежали два предмета - пухлая записная книжка и ежедневник. Пролистав их, я убедилась, что оба исписаны убористым почерком, одним и тем же. Впрочем, я и раньше его видела - когда Маринка на доске писала. Записи в ежедневнике походили на дневник, записная книжка пестрела огромным количеством имен, фамилий и телефонов. Отлично, это забираем с собой. Я прошла в коридор и запихнула их в свою сумку. Что еще? Быстро прошерстила трюмо - ничего кроме предметов макияжа не обнаружила.
  Конечно, неплохо бы еще проверить ванну и туалет - вдруг она что-то за бачком спрятала? Но мне в это, если честно, верилось с трудом. Все указывало на то, что Марина в этой квартире никого не стеснялась и никого лишнего не пускала. Все что было - лежало вполне открыто, там где она оставила. Ни один ящик в квартире не запирался. В другом ящике стола абсолютно на виду лежала жестяная коробка из-под сигар, набитая зеленью. Опасайся она чего-либо, спрятала бы... Да и сам Паяльник сказал, что не пускала Марина никого на эту квартиру. Даже его...
  Ладно.. надо убираться отсюда и побыстрее. В любом случае сверху до низу мне квартиру не обшарить. Дома посоветуюсь с Филей, может он чего подскажет. Последний взгляд на квартиру. Ах да... Я схатила со стола ноутбук - а вдруг там тоже что-то есть? Запихнула в сумку и подошла в входной двери. В глазок проверила - нет ли кого в коридоре? Там было пусто. Пулей вылетела, заперла двери и выбежала на лестничную клетку. Ноутбук, хотя и принадлежал к новому сверхлегкому поколению, вместе с Маринкиными блокнотами сильно оттягивал плечо. Попытавшись придать себе спокойный и деловитый вид, стала спускаться по лестнице. О! Об этом я не подумала. Почтовые ящики. Может, какая почта пришла? Встряхнув связку, отперла почтовый ящик. Так, что там у нас... бесплатные газеты, рекламные листовки, два междугородних счета и конверт от Мосэнерго. Я выкинула рекламную белиберду, а счета с конвертом сунула к себе.
  Уже по пути к метро я снова и снова пыталась продумать увиденное. С ключами все понятно теперь. Один от почтового ящика, один от общего коридора и два от квартиры. Всего четыре. С этим разобрались. Записные книжки и ноутбук надо будет внимательно просмотреть. Если в ежедневнике действительно дневник, то можно совместить упоминаемых в нем людей с записной книжкой. Правда, что мне это даст? Не буду же я звонить им и напрашиваться на встречу, а тем более вопросы задавать? А вот что делать с библиотекой, я не представляла. Было бы совсем неплохо ее перетряхнуть, но как? Если меня не припрут к стенке с пистолетом, в эту квартиру я больше не сунусь. Попросить кого-нибудь? А кого?
  Я стола на автобусной остановке и нетерпеливо притоптывала. Переться пешком в горку до метро - как минимум минут на пятнадцать, не хочется. Может, транспорт какой подойдет? Ноги неумолимо коченели, что заставило меня подумать о другом. Вещи. Надо заехать к Варваре, вещи забрать. Не то что у меня их было много, но были же. Допустим, плевать на шмотки, сейчас я вполне могу позволить себе приодеться. В первую очередь надо купить теплую куртку и зимние ботинки - январь выдался морозный. Пусть делает с моей старой одеждой что хочет, хоть в секонд-хэнд сдает, где она, собственно, и была куплена. Держало меня другое - в моем столе на старой квартире лежали вещи куда более важные. Семейный альбом с фотографиями мамы и папы - их я просто не могла оставить этой старой карге, слишком дорога была память. Затем там пока еще лежала основная масса учебников и тетрадок для института - сейчас на заре сессии без них никак не обойтись. Ну и мелочь - крошечный золотой кулончик с Весами - папа когда-то подарил маме, кое-какие документы, косметика...
  Я сморщилась. Как же не хочется видеть эту мегеру... Как пить дать, она сначала устроит скандал, начнет меня оскорблять, устроит истерику - с момента оглашения завещания она наверняка в одиночестве напридумывала массу смачных оскорблений, а затем начнет показательный сердечный приступ. Все всегда по одной и той же схеме.
  На горизонте показалась маршрутка. Немногие стоявшие на остановке люди начали подходить к обочине.
   - До метро она едет? - спросила я пожилую тетечку с авоськой, из которой торчал подмерзший зеленый лук и батон.
  - Идет, - кивнула она.
  Отлично. Вместе со всеми я забралась внутрь, протянула водителю деньги за проезд и, усевшись сзади, стала смотреть в окошко.
  Как бы мне забрать свои вещи, но без нервотрепки? Идея, пришедшая мне в голову, была простой и гениальной. Я нащупала в сумке телефон и набрала номер.
  - Пая... Толик? - черт, чуть не перепутала.
  - Ахха.
  - Слушай, Толик, ты не мог бы оказать мне услугу? - только бы согласился.
  - Зелени дать? - деловито осведомился Паяльник.
  - Да нет... мне нужна моральная поддержка.
  - Аморальная? - заржал Толян на том конце.
  - Да ну тебя, - я уже готова была бросить трубку.
  - Погодь, погодь. Че надо-то?
  - Можешь съездить со мной к моей тетке?
  Паяльник с полминуты молчал.
  - На фига? С родственниками знакомишь уже?
  - Да нет, - он меня уже начал утомлять, - мне надо вещи забрать, но тетка такая стерва, что одна я к ней идти боюсь. Мне просто надо, чтобы ты постоял рядом, она тогда ко мне побоится приставать.
  - А, - протянул он, - как два пальца. Где это?
  - На Теплом Стане.
  - Ну я соберусь...минут через сорок могу там быть. Лады? Где мне там парковаться-то?
  - Напротив рынка, - я посмотрела на часы. - Отлично, тогда через сорок минут на Теплом Стане.
  - Эта... - Паяльник, видимо, силился думать, - клюшку твою постращать надо?
  - Немножко.
  - Хоккей, тогда я приоденусь, - он хрипло засмеялся и отключился.
  
  В назначенное время я стояла в условленном месте. Пальник опаздывал, впрочем, иного я и не ожидала. Наконец вдали показалась черная громада, а минуту спустя возле меня остановился Толиков джип.
  Я открыла дверь и села. Челюсть медленно поехала вниз. Толян постарался на славу - заявился при полном параде. Намеренно линялые джинсы обтягивали нижнике конечности, как шкура на барабане. Хрустела белая рубашка и алел галстук с весьма непристойными сценами из камасутры. Бычью шею обрамляли четыре цепи каждая с палец толщиной, на пальцах неприлично блестели перстни. С момента нашей последней встречи Паяльник успел побриться под ноль, а вот щеки намеренно оставил небритыми. Слегка попахивало перегаром и совсем невозможно смердело дорогим одеколоном.
  - Смотри, - хмыкнул он, пожевывая сигару, от которой сразу защипало глаза и зачесался нос. Отодвинул полу ярко-изумрудно пиджака. Там как-то недобро обнаружился пистолет. - У меня еще бейсбольная бита есть, - похвастался он, видя что я ни слова не могу выдавить. Наверное подумал, что от восхищения.
  Блин... Варвару от такого наверняка тряхнет приступ не понарошку, подумалось мне.
  - Куда ехать-то? - спросил он и завел мотор.
  - На перекрестке направо, - выдохнула я, - там покажу, где поворачивать.
  - Лады, - покладисто хмыкнул Толик и, нарушая все правила, завернул направо на красный свет. Проезжая мимо поста ДПС, опустил стекло и внятно показал стражам порядка средний палец.
  - Ты с ума сошел?! - я оглянулась назад, глядя на офигевших гаишников.
  - Куда хочу, туда качу, - заржал Паяльник. - ну их всех на ...уй.
  - Так нельзя! - пробормотала я.
  - Мне все можно, - хмыкнул он и, пересекая две сплошные, выехал на встречную, обгоняя автобус.
  Я откинулась, вытянула ноги и решила не вмешиваться. Переучивать этого фрукта все равно бесполезно.
  - Ну че, - прервал молчание Толик, - сгоняла на маринкину хату?
  - Да, вот только зря, - не стоит пока говорить, что у меня есть ключи и в квартире я побывала, - слишком холодно, старушек на улице не оказалось.
  - А дворник там не тусовался?
  - Тоже нет.
  - Плохо, - вздохнул он, - надо бы на квартирку все-таки наведаться. Если хочешь, пошлю своих ребят, он живо вскроют.
  - Пока не надо. Я видела дверь, она даже не опечатана. Похоже, менты туда еще не добрались, или вообще о квартире не знают. Так что можно не торопиться. Если совсем уж в тупик зайду, тогда вскрывайте. Я скажу когда.
  Отлично. Я все выведаю сама, может, даже еще разок прокачусь туда, а потом пусть паяльниковы домушники работают. Все равно ничего не найдут, а в милиции дело пойдет как банальное ограбление. Опять же, если я и наследила, они там все затопчут. Так и сделаю.
  Вдали показался универсам "Копейка".
  - За магазином налево, - ткнула я пальцем.
  - Ухху, - согласился Паяльник, продолжая вонять сигарой.
  Десять минут спустя я отпирала дверь квартиры, а за спиной у меня маячил Толик, небрежно закинув на плечо бейсбольную биту и все еще не выпуская сигару из рта.
  Щелкнул замок, я шагнула внутрь. Чудо! Варвары не было. Я пожала плечами. Мало ли куда может смыться старая карга? Может, в магазин пошла, а может, и в поликлиннику, в мое отсутствие мучить участкового врача. Надо же кому-нибудь жаловаться на несуществующие болячки, а в том, что Варвара здорова как бык, я не сомневалась ни минуты.
  - Ты садись пока, - я указала на кресло, - а я пока вещи соберу.
  - Блин, - проворчал Паяльник, - я так не играю. Ты меня пригласила старух пугать, а где они?
  - Слава богу, что нету, - я чуть не перекрестилась.
  Оставив Толика в гостиной, побежала в свою бывшую комнату, нашла пару полиэтиленовых пакетов и принялась выгребать вещи из стола. Прошлась по всем ящикам - второй раз к тетке заходить совсем не хотелось. Сгребла учебники с книжной полки. Заглянула в платяной шкаф - а бесполезно, все равно ничего путного там не наблюдалось. Все. Кажется, все. Я выпрямилась, взяла пакеты и только направилась в коридор, как в замке повернулся ключ. И хотя я уже не была той забитой маленькой девочкой, которую Варвара терроризировала, в животе неприятно все сжалось и захотелось спрятаться, лишь бы не попадаться мегере на глаза.
  В этот момент из Варвариной комнаты вышел Паяльник, держа двумя руками огромные панталоны с начесом.
  - Надеюсь, это не твое? - заржал он.
  В ту же секунду открылась входная дверь и тетка вошла. Я стояла сбоку, так что меня она не увидела, а вот Толик предстал перед ней во всей красе.
  С минуту длилась напряженная тишина, а затем, видимо, Варвара очнулась и немедленно заголосила дурным голосом на весь подъезд:
  - Помогите! Грабят! Милицыя! Милицыя!
  Паяльник отшвырнул панталоны в сторону, схватился за пистолет и прошипел:
  - Я те покажу милицию! Через час на Хованском лежать будешь! (Хованское кладбище. Прим. Автора).
  Но дошипеть не успел. Варвара, несмотря на свой довольно немаленький вес, вдруг схватила клюку, с которой она обычно притворялась хромой и смачно шмякнула Паяльника по бритой башке.
  - Я те покажу Хованское, мерзавец! - верещала она, раз за разом приземляя палку об его голову, - ты сам туда отправишся, боров!
  - Твою мать! - обалдел Толик. Прикрывая голову, он прополз мимо разъяренной старухи, выбрался на лестничную клетку и дал деру.
   - И только попробуй вернуться, - голосила тетка, победно размахивая клюшкой, - я из тебя цыпленка табака сделаю!
  Наоравшись, она отдышалась, а затем прошаркала на кухню. Через минуту слышно стало, как она говорит по телефону:
  - Алё? Милиция? Ко мне забрался вор!
  Пока она ябедничала, отвернувшись к окну, я быстренько подхватила пакеты и смылась. Удостоверившись, что машину из окна не видно, забралась внутрь. Толик с ошарашенным лицом тер бритый затылок и матерился. На правой скуле явственно проступал синяк.
  - Она всегда такая? - только и спросил он.
  - Сколько себя помню, - вздохнула я.
  - Сочувствую. Видать, шикарное у тебя детство было.
  Оставалось лишь пожать плечами. Да уж не сахар, прямо скажем. Хотя, по правде говоря, в такой ярости я видела Варвару впервые.
  - Она в милицию звонит, - устало сообщила я.
  - Тогда погребли отсюдова, пока не приперлись. - Толик перестал растирать башку, завел двигатель и лишь выезжая со двора, снова проматерился.
  - Ты чего?
  - Бл*, биту забыл. Но туда я больше не пойду.
  - Надеюсь, я тоже. Да не бойся, - хмыкнула я, - никто нам ничего не сделает. Варвара меня опекала, да, но я ведь уже совершеннолетняя. Значит, квартира моя и я имела полное право там находиться и кого угодно приглашать в гости. Битой ты ей не угрожал, считай, просто забыл. А про пистолет мы ничего не знаем.
  - А ты шаришь, - ухмыльнулся Паяльник.
  - Стараюсь.. Слушай, - спросила я, когда Толик уже победно разогнался до ста двадцати, - ты не можешь сказать, в последние дни ничего странного в Маринке не замечал?
  Толян хмыкнул.
  - Да нет... Правда, поцапались мы накануне очень сильно, но в этом ничего странного нет, мы постоянно грызлись. Я в тот вечер вообще-то мириться приехал. Ан ее уже кокнули.
  - Из-за чего поссорились-то? - я пыталась подбирать правильные выражения, в надежде, что слыша нормальную речь, Толик сам начнет приличнее выражаться. Самое главное - не опуститься до его уровня.
  - Любовника опять завела, с*ка, - огрызнулся он. - Сидим, бл*, в ресторане, все нормалды, коньяк пьем. И тут возвращается она из сортира, вся не своя, и говорит, что ей надо срочно увидиться с Василием. Ну я ей такого Василия показал! - тут он как-то по детски хлюпнул носом, - Оттаскал ее за волосы прям там. Как думаешь, она меня за это простит теперь?
  - Не знаю, - пожала я плечами, - сходи в церковь, свечку поставь.
  - О! Дело говоришь, - кивнул Толик.
  Я продолжала думать. Ну, ни для кого не было секретом, что помимо Толика Марина активно занималась спортивной охотой на мужиков. Правда странно, что она ему об этом сказала - Толян всегда делал вид, что типа ничего не знает, - но это уже их личные отношения.
  - До Чертаново подкинешь? - устало спросила я.
  - Не проблема. Может, чашку кофа предложишь? - Паяльник призывно зыркнул глазом. И этот туда же... ничуть не лучше Марины.
  - Извини, - пробубнила я, - только что въехала, ремонт, вещи еще не убраны. Вот обустроюсь, приглашу на новоселье.
  - Заметано.
  
  Когда я входила в свой подъезд, еле передвигая ноги от усталости, увидела Автандила. Он сидел на своем законном месте, но в тулупе, валенках и ушанке. Действительно, в подъезде было как-то промозгло.
  Филя по своему обыкновению вышел меня встречать, но без особой радости.
  Поздоровавшись, он спросил:
  - Ты не видела где-нибудь в шкафах такую застиранную коричневую телогрейку?
  - Так я же ее выкинула.
  - Дядюшка! - произнес кот таким тоном, каким обычно говорят "Черт!"
  - Чего?
  - Ничего, - недовольно пробурчал Филимон, - включай духовку, а то замерзнем.
  - Отопление отключили? - я приземлила свои сумки у кухонного стола.
  - Горыныч, скотина, вчера нажрался, всю ночь пьяные песни орал, а сегодня с температурой слег.
  - Какой Горыныч?
  - Да Змей же! - кот смотрел на меня как на идиотку, - в котельной, в подвале сидит, воду греет. А теперь ни отопления, ни воды горячей не будет, потому что у него из пастей только дым идет и пепел сыпется. Никакого обогрева. Хорошо хоть газ муниципальный.
  Мы разожгли газ, разогрели остатки вчерашнего ужина и примостились на кухне, подальше от окна.
  - Как твои успехи сегодня? - спросил Филя.
  - Познакомилась с девчонкой одной, на этаж ниже. Как ее.... Гадает она еще.
  - Эва что ли?
  - Точно, Эва! Сказала что может помочь с уборкой.
  - Она хорошая, - кивнул Филя, - с ней ты точно не сможешь приличные вещи выкидывать, - и посмотрел укоризненно.
  - Но я же извинилась!
  - Ладно, ладно, - пробурчал кот, - а с квартирой чего?
  Неторопясь, я рассказала ему все, что увидела.
  - Ума не приложу, - призналась я, - что мне делать. Все эти книги неплохо бы просмотреть, но как? На это уйдет уйма времени, а возвращаться я туда не хочу.
  - Вот как раз это сделать раз плюнуть! - не согласился Филя, - у тебя же есть самая незаметная и самая эффективная армия!
  - Какая? - не поняла я.
  - Тараканы, дурочка! - кот постучал себя лапой по лбу, - они свистнут своим родственникам в том доме, те пролазят по книжкам, а затем все что найдут, по тараканьей почте привезут нам. Всего делов-то!
  - Не подумала...
  - Пора бы уже научиться... думать! Завтра я им скомандую, сегодня поздно уже. У тебя какие планы?
  - Вечером в институт, а днем я буду в марининых бумагах разбираться.
  - Ну и хорошо. Оставь посуду, пошли спать!
  - Иду, иду....
  Погас свет, лишь с улицы слегка светил фонарь. Я уже почти заснула, как меня разбудил Филя, прыгнув на кровать.
  - Батарея холодная, - пожаловался он, - пусти под одеяло.
  Молча я приподняла уголок, а когда он шмыгнул внутрь, снова опустила. Минут пять он ворочался по-всякому, стараясь поудобнее устроиться, затем спросил:
  - Тебе точно не спеть песню про Чу Линь Янь?
  - Отстань, - буркнула я.
  - Спокойной ночи, - кот хмыкнул и снова стал возиться, закатываясь в одеяло.
  
  
  
  Ночью мне снился замечательный сон. Мне вдруг показалось, что под одеялом стало намного теплее, а меня обнимают чьи-то большие и теплые руки. Что-то такое мягкое и шелковистое лежало на подушке, так и хотелось прижаться щекой, пододвинуться поближе, прижаться....
  - Подъем!!!
  - А? - я с усилием продрала глаза.
  Филимон на ковре делал, по обыкновению, зарядку.
  - Подъем! - снова проорал он, - гимнастика и водные процедуры!
  Задрав хвост, он умчался из комнаты и секунды спустя в ванной потекла вода.
  - Ух! - вопил он, - моржуем!
  Я сморщилась. Одеяло было такое теплое... Осторожно высунув ногу, я опустила ее на пол, но сразу же отдернула и снова спрятала. Холодрыга-то какая... Окна за ночь успели заиндеветь так, что ничего не разглядишь.
  - Вставай, соня! - вопил кот, уже из кухни, - я жрать хочу!
  Со вздохом я села на кровати и засунула ноги в тапки. Фу... Они оказались сырые и противные. Но делать нечего. Заправляя кровать, я что-то углядела на подушке. Зацепив ногтем, вытащила оттуда волос. Длинный, черный. Почему-то сразу сон вспомнился.
  - Филимон! - крикнула я, - а ну подь сюды!
  - Чаво? - в дверном проеме показалась мокрая кошачья морда.
  - Откуда в моей кровати длинные черные волосы???
  - Понятия не имею, - Филя скроил недоуменную мосю, - у меня таких нет.
  - И у меня нет! Тогда чей он?
  Кот хмыкнул и ушел.
  - Спрошу у тараканов, мож они знают, - донесся его голос из кухни.
  
  Загремели сковородки, хлопнула дверца холодильника. Еще с полузакрытыми глазами я пробралась в ванную и открыла кран. Моржуем, точно. Вода текла ледяная. Как можно быстрее я умылась, почистила зубы - от холода челюсть аж свело, и вышла на кухню.
  Кот сидел на столе, разложив продукты на столе.
  - Может это, - протянул он, - мне в качалку абонемент взять?
  - Тебе? - удивилась я, - разве котам разрешают заниматься спортом?
  - В нашей качалке разрешают.
  - Ну возьми, - пожала я плечами, - есть что будем?
  - Я предлагаю горячий чай и блины со сгущенкой, - Филя довольно облизнулся.
  - Угу, - я села на табуретку и подперла щеку рукой, - кто блины жарить будет?
  - Ты конечно!
  - Я не умею.
  - Ну какая из тебя жена, если ты даже блинков напечь не можешь?! - возмутился кот.
  - А я тебе не жена, - хмыкнула я.
  Филимон помолчал с минуту, затем изрек:
  - Ладно. Давай так. Я делаю тесто - в первый и последний раз - а ты жаришь. Мне их переворачивать неудобно.
  - Давай, - покладисто согласилась я.
  Сквозь заиндевевшую балконную дверь светило солнце, холод пробирался сквозь тапки вверх по голым ногам, так что я поплотнее укуталась в толстый махровый халат и, изредка хлюпая носом, наблюдала за Филиной деятельностью. Что-то напевая себе под нос - надеюсь, не песню про китайскую девушку, он достал большую кастрюлю, шмякнул туда два яйца (скорлупа полетела на пол, но там ее живо утилизировали тараканы), налил молока, сыпанул сахару, слегка посолил.
  - Миксер включи, - попросил он, - в правом дальнем шкафу должен быть на второй полке.
  Нехотя я достала агрегат - холодно было и лень выпутывать уже согревшиеся ноги из теплого халата.
  - Сколько ему лет? - поинтересовалась я, обозревая допотопного монстра.
  - Сколько ни есть, раз работает, - огрызнулся кот.
  - Давай я тебе новый куплю, - предложила я.
  - Новый себе купи, потому что я делаю тесто в последний раз. Потом сама будешь мешать.
  Взяв у меня из рук включенный уже в розетку миксер, он засунул венчики в кастрюлю и включил вторую скорость.
  - Муку доставай с нижней полки и подсыпай помаленьку, - скомандовал он.
  Хотелось сказать, мол, если делаешь, делай все сам, но я не стала. И так было видно, что ему трудно было удерживать в лапах старый, трясущийся в конвульсиях миксер. Куда уж тут самому муку сыпать?
  Смешав все ингредиенты, Филя засунул морду в кастрюлю чуть ли не по шею.
  - По-моему, готово, - сказал он, - теперь надо решать, что мы печем - толстые оладьи или тонкие блинки. Если тонкие, то молоком еще разбавить надо.
  - А что проще?
  - Оладьи, конечно.
  - Давай. С тонкими мороки не оберешься.
  - Лентяйка бесхозяйственная, - прогундосил Филимон, - Ладно, забирай тогда тесто и жарь.
  Спустя час на кухне стало заметно теплее, запотевшие окна истекали тающей изморосью, а на столе высились две стопки толстеньких оладий.
  Филимон торжественно вскрыл банку сгущенки, снял с подставки гудящий чайник и разлил кипяток по чашкам.
  - Садись, недотепа, у меня уже брюхо сводит.
  Я задумчиво обозревала обстановку.
  - Ты чего? - поинтересовался Филимон, запихивая в пасть блин.
  - Иногда мне кажется, - сказала я в потолок, - что я живу в дурдоме.
  В прихожей зазвонила трубка домофона. Так мне и не ответив, Филя соскочил с табуретки и пошел отвечать. Вернулся он страшно возбужденный.
  - Точно, в дурдоме! - проорал он, - быстренько лопай блины, одевайся и пойдем на улицу!
  - Зачем?
  - Термофура приехала!! - кот радостно скакал по всей кухне, - Ура! Больше мерзнуть не будем! Наоборот, можно даже в квартире сауну строить!
  - Это почему? - поинтересовалась я.
  - Наш Горыныч, - принялся объяснять мне Филя, - из всей семьи Горынычей самый младший и самый недотепистый. И всего о трех головах. Его Васисуалием зовут. Уволили его. А на замену средний брат его приехал, У него шесть голов! И алкоголем он не увлекается. Значит, у нас не только теперь не будет перебоев с отоплением, а еще и в два раза теплее будет!
  - А этого как зовут? - спросила я просто для порядка.
  Филя притормозил в середине победного танца.
  - Как зовут? Ща... погоди, вспомню, - он потер лоб лапой, - Пе.. Пу... А! Вспомнил! Елпидий его кличут. Елпидий Горыныч.
  - Точно дурдом, - констатировала я и зачерпнула сгущенки, - средний говоришь? Значит, еще и старший есть?
  - Есть. У него двенадцать голов. Только он где-то на правительство служит.
  - А его как зовут? - было уже просто интересно, какое еще имечко придумали родители.
  - Никострат.
  - Ну хватит! - я шмякнула ложку об стол, - издеваешься, да?
  - Почему издеваюсь? - Филя округлил глаза, - не я его так назвал. Никострат Горыныч он.
  - Многоговорящее имечко.
  - Ну... в общем, да... Ты это... ешь быстрее!
  Пока я с видимой неторопливостью отправляла в рот блин за блином, Филя нетерпеливо прыгал возле входной двери.
  - Ну чего ты копаешься! Все тараканы уже давно убежали смотреть! Все самое интересное пропустим! В конце концов, газ есть. Подогреем!
  Я вздохнула, стащила с вешалки свой старый пуховик и мы вышли.
  У подъезда обнаружилась приличная толпа. На козырьке подъезда сидел Карл с уже прилаженным на спину пропеллером и обозревал толпу сверху. Огромное количество лиц, а местами и не лиц, смотрели в одну сторону.
  - Эй! - в самой гуще толпы стояла Эва и отчаянно махала мне рукой, - Василиса, давай сюда!
  - Пошли, - скомандовал кот и стал продираться среди ног по направлению к гадалке. Я поплелась за ним.
  - Вот повезло! - взлохмаченная и возбужденная, она махала руками, словно мельница, - вы успели, он еще не выходил!
  С трудом сориентировавшись, я наконец поняла, куда надо смотреть. Оказывается, толпа жильцов плотно обступила большую фуру, стоящую посреди двора. Поодаль обнаружилась пожарная машина. Все галдели, разговаривали между собой, так что никто толком и не заметил Автандила, вскарабкавшегося на мусорный бак.
  - Внимание! - завопил он, но как-то тоненько и сипло, - отойдите подальше!
  Никто его не услышал, только Филя, которого я взяла на руки для широты обзора, шепнул мне на ухо:
  - По-моему, его стоит послушаться.
  Я простонала - весил котик немало и уже успел отсидеть мне руки. Кивнув Эве, мы отошли на газон и встали под деревом.
  - Если повернется в нашу сторону, из-под дерева беги сразу, - посоветовал Филимон.
  Эва присоединилась к нам.
  - Ну держись, - засмеялась она и пригладила пятерней волосы, - сейчас выходить будет.
  Пожарники в спец форме, в каких-то масках, поковырялись с дверями и наконец, распахнули их на полную. В тот же момент из фуры вырвался столб пламени, а едкий черный дым устремился вверх. С дикими воплями и визгами толпа бросилась врассыпную.
  - Вовремя отошли, - констатировал Филя.
  - Слушай, если он прямо огонь изрыгает, как же его довезли-то? - удивилась я.
  - Да говорил же тебе, это термофура. Выдерживает как очень низкие, так и очень высокие температуры.
  - Ну ничего себе, - присвистнула я, - в первый раз такое вижу.
  - Дай бог чтобы в последний, - раздался под ногами скрипучий голос домового, - организовывать перевозку братьев Горынычей по Москве - жуткое дело. Щас вот Елпидия выгрузим, а Васисуалия вывозить придется. Еще на полдня мороки.
  Тем временем у меня тихо отвисала челюсть. Из фуры сначала вылез хвост - длинный, толстый, с гребнем. Затем показалась очень толстая попа. Попа свешивалась-свешивалась, пока на землю не плюхнулись коротенькие толстенькие лапки. Ну и напоследок одна за другой, словно кобры из корзины заклинателя, на длинных шеях вылезли все шесть голов в специальных намордниках.
  - Ура!!! - завопила толпа и отодвинулась еще дальше от фуры.
  - Рот закрой, - сказал Филимон.
  Я судорожно сглотнула.
  - Никогда не думала, что увижу живого Змея Горыныча.
  - Не думала она... - просипел кот, - а ты думала о том, что плату за отопление теперь в два раза повысят? Голов-то стало больше.
  - Точно, - поддакнул Автандил, - завтра же утром я сяду делать перерасчет.
  Тем временем Елпидий Горыныч развернулся на узкой площадке и церемонно поклонился. Толпа зааплодировала.
  - Слушай, Филя, - прошептала я, - а почему он розовый?
  - Он не розовый, а светло-лиловый. Очень, между прочим, приятный цвет. А ты думала, какого цвета он должен быть?
  - Ну, в сказках ничего об этом не говорится... Я думала, темно-зеленый такой, болотный...
  - Сказки врут, - меланхолично заявила Эва и подняла палец вверх, - на десять абзацев вранья дай бог чтобы три слова правды.
  - На самом деле, - прошептал Филимон, - они такие разноцветные получились, потому что их мама и папа в свое время очень увлекались напитком "Инвайт". Все ничего, только едкий он очень, красителей много. Вот на детках и сказалось. Старший брат вообще голубой. Голубого цвета, - поправился он.
  - А ты откуда знаешь?
  - Мне дядя рассказывал.
  - У тебя есть дядя? - удивилась я.
  - Эй, вон Ваську ведут! - воскликнула Эва. И я про Филиного дядю сразу забыла.
   Из-за дома, со стороны котельной, переваливаясь, топал другой змей, с тремя головами. Огня не изрыгал, не хулиганил, лишь не вписывался в повороты и все время жалобно икал. Встреча двух братьев радостной отнюдь не была. Лимонно-желтый Васисуалий что-то заныл, посыпая пеплом асфальт, а старший брат Елпидий молча отвесил ему толстой передней лапкой оплеуху, поклонился толпе еще раз и направился в котельную в сопровождении пожарных. Грустного Васю заперли в фуру и он вскоре отъехал. Жильцы, все еще оживленно переговариваясь, начали потихоньку расходиться.
  - Слезай, - сказала я, - у меня уже руки отваливаются.
  Недовольно что-то бормоча, Филя спрыгнул на землю.
  - Концерт окончен, пора за дела приниматься, - изрек он и потрусил к подъезду. Мы с Эвой пошли следом.
  - Ты уже убралась? - спросила она.
  - Нет, все никак не успеваю.
  - Ну ты про меня помни. Я всегда готова помочь.
  - Спасибо, - мне она почему-то очень нравилась.
  Уже когда мы подходили к квартире, услышали вопли телефона. Трубку я успела схватить в последнюю минуту.
  - Я уж думала, что тебя вообще дома нет, - съязвила, по обыкновению, Мамонтова.
  - Да у нас тут такое творится, - начала я.
  Филя зашипел на холодильнике и покрутил пальцем у виска.
  - Что происходит? - полюбопытствовала Анька.
  - Это... - сказав "а", я уже не знала чего соврать, - в подвале трубу прорвало, без воды сидим. Вот, ходили во двор сантехников встречать.
  - Ходили? - в ее голосе засквозил интерес, - так ты, значит, не просто переехала, а уже и сожителя нашла?
  Вот язва, все замечает! Я мысленно выругалась.
  - С котом я живу, с котом!
  - Ну ладно, - по голосу было слышно, что она не поверила, - я чего звоню... занятий сегодня опять не будет, в деканате сказали. Так что сиди дома со своим котом, - тут она гадко хихикнула.
  - Не будет? - я задумалась, - а мне все равно ехать надо. В библиотеке книжки взять.
  - Да, кстати... про библиотеку. Мне тоже надо, я спрашивала, так мне лаборантки сказали, что Маши сегодня тоже не будет. И на неделе ждать не приходится.
  Странно. Маша, тоненькая бесцветная библиотекарша, никогда не сачковала, всегда была на месте, сколько я помню.
  - Оказывается, - паровоз сплетен поехал и его уже было не остановить, - оказывается у нее заболел ребенок!
  - Чего? - опешила я, - какой ребенок?!
  - Вот и я про то же. Тихоня тихоней, а дитенка завела. Причем без отца он.
  - В первый раз об этом слышу, - я действительно была поражена, - и сколько ему?
  - То ли год, то ли полтора... маленький еще.
  - Я же как раз тогда работала у декана... И не видела ее с животом. Ни разу.
  - Никто не видел. А ребенок имеется. Ладно, - внезапно закруглилась Мамонтова, - мое дело было сообщить, что занятий нет.
  - Спасибо, - сказала я и повесила трубку.
  - Ну и какие новости? - вопросил Филимон.
  - Занятий сегодня не будет, я никуда не еду. Так что можно убраться дома и спокойно заняться Маринкиными вещами.
  Филя посмотрел на большие часы, висящие над обеденным столом.
  - Значит, по большому счету день у нас свободен? - уточнил он.
  - Да, а что?
  - А я тут подумал, пора бы тебя это... к делам приобщать.
  - В смысле? - с некоторых пор абсолютно все стало вызывать у меня нездоровое подозрение.
  - В том смысле, что ты гоняешься по своим делам, а люди звонят и пишут. Дело-то Марья тебе передала, пора бы уже и работать начинать. А то так мы всех постоянных клиентов недосчитаемся.
  - Послушай, - я уселась прочно за столом и налила себе еще чаю, - с этого места не сойду, пока наконец ты мне не скажешь, чем бабушка зарабатывала на жизнь. И к чему я, собственно, должна приобщаться.
  Филимон почесал подбородок.
  - Я так понял, что тебе Эва уже сказала.
  - В двух словах. Я ничего не поняла. Кем была бабушка? Ведьмой? Медиумом?
  - Ну, если ты берешь за основу Гарри Поттера, то могу тебя успокоить, что махать волшебной палкой и дрессировать сову тебе не придется. Марья Муромна занималась контактами. Со всем, что находится по ту сторону реальности. То есть помогала простым смертным в таких контактах. Поговорить с умершими, знак кому подать, совета спросить на ином уровне. Талант, иначе не скажешь. А для души она много еще чем занималась. Травками увлекалась, зельями всякими. Лечить умела, но не любила - ответственность большая и сил много требовалось, а она уже старенькая была. Примерно так.
  - А я что должна делать?
  - Контакты налаживать, - пожал Филя плечами. - Мне было сказано, что все способности у тебя есть, пойдешь прямо по бабушкиным стопам. Трудно быть не должно, но тренировка еще никому не помешала. Особенно если учесть, что ты жила в абсолютной магической серости.
  - А это обязательно делать именно сегодня?
  Филимон многозначительно хмыкнул.
  - Это надо сделать. Днем раньше, днем позже, какая разница?
  - Большая, - возразила я, - за пару лишних дней ты бы смог мне многое объяснить, например.
  - Зачем грести руками на берегу, если хочешь научиться плавать? Столкнуть сразу в воду намного быстрее и эффективнее.
  - Ну спасибо! - надулась я.
  - Пожалуйста, - Филя моей обиды будто не заметил, - я тебе на первый раз подберу кого-нибудь попроще... Только времени у нас мало, надо убраться и подготовиться. Так что давай, зови Эву, лишние руки не помешают. Уберемся, приведем квартиру в надлежащий вид, а часов на девять вечера назначим клиента.
  - Погоди! А когда я буду в бумагах разбираться?
  - Завтра.
  - Но я планировала заняться этим сегодня!
  - Придется тебе планы поменять, - упрямо гнул свое кот, - иначе ты вообще никогда делом не займешься.
  Я было открыла рот, чтобы еще что-нибудь сказать, но Филимон уже с деловым видом тыкал в кнопки телефона.
  - Эвушка, - пропел он медовым голосом, - не хочешь ли провести с нами день сегодня? Мр... Помощь требуется. Прибраться по верхам, да это не главное... Надобно нам обстановочку наладить в соответствующем духе, костюмчик Василисушке сообразить, да для верности на сеансе покараулить, мало ли что она устроит... - Пауза, - Ага. Ага, хочу чтобы она сегодня же начала работать. Окей, ждем.
  - Щас придет, - заявил он, положив трубку.
  - Ты невыносим, - взвизгнула я, - Я не имею даже представления о том, что мне надо делать, а ты так со мной поступаешь!
  - Мне бабушка велела, - хмыкнул кот. - Ты, между прочим, после теткиного воспитания, ведешь себя как кастрюля с киселем. Куда нальют, там и растекусь, никакой инициативы. Если тебя не пнуть хорошенько, так ты вообще за дело никогда не возьмешься, а оправданий найдется куча. Фигушки! - он каким-то образом скрутил из лапы кукиш и помахал у меня под носом, - не дам я тебе прохлаждаться! Сегодня же вечером устраиваем сеанс. И вообще, я тут, Эва на подстраховке, чего тебе бояться-то?
  Раздался звонок.
  - Открыто! - завопил Филя.
  - Привет еще раз, - на пороге стояла Эва, - что делать надо?
  - Приемную убрать и обставить, красавица, - мурлыкнул кот. - В принципе, там все есть, но привести в божеский вид не мешало бы...
  - Какой ты милашка. - Эва почесала кота за ухом. Тот закрыл глаза и забурчал, - так бы и задушила тебя в объятьях.
  - Я зайду как-нибудь, тогда и задушишь.
  - Ладно, - тряхнула она головой, - приступаем?
  Следующие два часа мы разгребали самую большую комнату в квартире. Сначала разобрали и сложили мусор в коридоре. Ударными темпами тараканы вытаскивали все на помойку. Затем вымыли окна, стены и полы. Выстирали и повесили тяжеленные серо-стальные шторы с серебряными кистями. Вся комната была обклеена темными серебристыми обоями. Никогда бы не подумала, что кому-то придет в голову декорировать комнаты в таких цветах. Комната была темной, мрачной и зловещей.
  - Неправда, - парировал кот, маскируя батарею темной тканью в звездочках. - И вовсе она не зловещая. Наоборот, она как нельзя лучше подходит для медитации, мысленной концентрации и операций. Ломай свои дешевые стереотипы. По-твоему, потолок должен быть белым, на окнах тюль в цветочек, а обои светлые, чтобы зрительно расширить помещение?
  Я промолчала, хотя именно так и думала.
  - Фигня все это! Тут ужасно уютно а главное - очень функционально с точки зрения нашей работы.
  - Ага, - подтвердила Эва, - для магических дел лучше не придумаешь!
  - Слышала? - занудствовал кот, - даже Эва согласна, а она знает, о чем говорит. Если уж ты мне не веришь.
  - Верю, - вздохнула я, - только до сих пор не понимаю, чего вы от меня хотите.
  Кот отмахнулся лапой и повернулся к соседке.
  - Как мы эту Премудрую наряжать-то будем? Боюсь, бабулькины наряды ей не пойдут, да и пообтрепались они, честно скажем...
  - Хм, а где все барахло? - спросила Эва.
  - В каморке сундук стоит.
  - Пойдем, может, чего и найдется...
  Они прошли на другой конец квартиры, кот выудил неизвестно откуда ключ, отпер кладовку. Там зажегся свет и началась возня.
  - Эй, Василиса! - Филимон высунул пыльную морду за дверь, - ты идешь или как?
  - Иду, - нехотя я поплелась туда.
  Кладовка представляла из себя примечательное зрелище. Куча всего валялось по всему помещению, стопками громоздились коробки, под вещами, большими и маленькими, прогибались полки, которыми были увешаны все стены. У дальней стены стоял огромный, метр на два, старинный резной сундук.
  Я молча оглядывала все это, не в силах вымолвить ни слова.
  - Отсюда ничего выбрасывать нельзя, запомни, - сказал Филимон, - тут только магические вещи.
  - А это что? - на стене висело нечто, накрытое темной запыленной тряпкой, которую я тотчас же сдернула.
  - Караул! - завопил кот и бросился вон.
  Под тряпкой обнаружилось небольшое зеркало в кованой раме. Старое, мутное, все в каких-то потеках. Чихая от поднявшейся пыли, я дотронулась до него, но тотчас же отдернула руку. Зеркало было ужасно холодное, словно кто-то ударил меня ледяным током.
  - Закрой, - неожиданно серьезно сказала Эва, - закрой быстро от греха подальше.
  - Почему?
  - Сказали же тебе, простых вещей тут нет. Волшебное оно. Показывает вещи такими, как они есть на самом деле. Ну и ворота заодно. Оставишь открытым, неизвестно кто и когда тебе в гости заявится. Ну!
  Я пожала плечами, но зеркало закрыла. Подумаешь, показывает все как есть... Все зеркала это делают. Вон я, ни чуточки в нем не изменилась, какая была, такая и есть.
  - Филь, иди сундук открывать, - крикнула Эва.
  - А она зеркало закрыла? - прогундосил кот из коридора.
  - Закрыла. Честное мое слово даю.
  С некоторой опаской кот просунул голову в дверной проем. Вытянул шею, убедился, что зеркало накрыто и только после этого зашел.
  - Ну и напугала ты меня, - проворчал он, - лезешь везде, куда не просят. Больше ничего тут не трогай. Возьми табуретку, сядь и ни до чего не дотрагивайся!
  Подумаешь, фыркнула я про себя, но сделала как велели. Очень надо!
  - Где ключ? - поинтересовалась Эва, разглядывая кованый сундук, - нехилые замочки!
  - Это шо! - надулся Филимон, - он еще с музыкой.
  Прямо как гроб, подумалось мне. Размер уж точно подходящий.
  - Попрошу свои язвительные замечания держать при себе подальше! - рявкнул кот.
  - А я вообще молчу!
  - Это не значит, что тебя никто не слышит!
  Эва прыснула в кулак.
  - Ключ вон там, за старым плащом на гвоздике висит, - сказал он ей.
  Эва пошарила по стенке, поднимая с плаща кучу пыли, но выудила наконец огромный, сантиметров в двадцать, ключ. Оглядев его критически, она отперла сначала левый замок, затем правый. Ключ проворачивался с явным трудом, замок скрипел всеми сочленениями, словно ругаясь, что его тревожат не вовремя.
  Наконец Эва вынула ключ из скважины, схватилась за крышку и потянула.
  - Не могу, - пропыхтела она, - не поддается. Я точно отперла до конца, а поднять не могу.
  - Значит, проржавели петли, - заключил Филимон. - Эй, че сидишь? Пойди помоги.
  - Сам же мне и сказал сидеть и ничего не трогать!
  - А сейчас говорю иди помогай! - гнул свое кот, - ну до чего непонятливая!
  Пожав плечами, я присоединилась к соседке. Взявшись за дело вместе, мы сподобились приподнять массивную крышку сантиметров на пять.
  - Есть! - ловко Филя просунул в щель палку от швабры, - перехватитесь поудобнее, но совсем не отпускайте! Переломит к черту.
  Мы сделали как велено, взялись за крышку поудобнее и медленно, со скрипом, стали поднимать ее выше.
  - Ну, блин, руки бы поотрывала тому, что его сделал, - прохрипела Эва.
  - Всю ковку отец-Горыныч делал, мир праху ему, - констатировал Филимон, - ну еще чуть-чуть!
  Присев, мы подперли тяжеленную крышку плечами и продолжили толкать.
  В сундуке что-то хрустнуло, тренькнуло и крышка поддалась. Тотчас же заиграла музыка - пронзительные ноты одну за другой выдавал молоточек, скользящий по барабану. Мелодии я не знала. Сделав последнее усилие, мы дернули крышку кверху и прислонили к стене так, чтобы она не упала нам на головы. Молоточек странно дернулся в конвульсиях, пискнул и обломился. Музыка оборвалась.
  - Ну вот, - прогундосил кот, - сломали произведение магического искусства.
  - Ну не воет он теперь, подумаешь! - фыркнула я.
  - Дело в том, что я не помню, зачем у него музыка... Может, она тоже какую-то функцию выполняла. Быть может, сундук нам понадобится когда-нибудь, а он сломан....
  - Для чего еще нужен сундук, кроме как хранить в нем барахло?
  Эва задумчиво подвигала бровями.
  - Может быть, кот и прав. Думаю, нам надо найти к нему инструкцию... Тогда будет понятно, играла музыка какую-нибудь роль или нет...
  - Ну почему, - взвыл кот, заломив лапы, - мне не досталась такая умная, проницательная и послушная ученица как ты?! А то эта все норовит сломать, выбросить и испортить. И пререкается постоянно!
  - Ну знаешь... - разозлилась я.
  - Да! И готовить ты не умеешь!
  - Прекратите сейчас же! - возмутилась Эва, - вам нельзя ссориться!
  - Но она, - начал было кот.
  - Цыц! - гаркнула соседка, - вам обоим было наказано жить в мире и согласии. Вот и живите!
  - Но с ней невозможно!
  - А ты попробуй. Хватит ныть, пора к делу готовиться!
  Мне оставалось только вздохнуть...
  
  Эва тем временем бесстрашно залезла в разинутую пасть сундука и принялась в нем остервенело рыться.
  - Ну, - раздался ее приглушенный голос, - барахла тут предостаточно. Как вам это? - она вытащила оттуда большую чалму, - тут где-то даже павлиньи перья были, я видела.
  - Нет, такое я не надену! - фыркнула я.
  - Что скажут, то и наденешь, - проворчал кот, - дай ее сюда!
  Взяв чалму, он стал ее исследовать.
  - Не пойдет, - наконец произнес он с сожалением в голосе, - мыши погрызли. Что еще есть?
  - Ща посмотрим, - Эва снова углубилась в сундук.
  Одна за другой извлекались кошмарные вещи - странные шляпы, изъеденные молью (ну и прекрасно. Я бы все равно такое на голову не надела), шаровары с вышивкой, длинная хламида с капюшоном, туфли с загнутыми носами - в общем, в основном тысяча и одна ночь в текстильном исполнении.
  - Ничего не нравится? - обреченно спросила Эва, когда почти все шмотки были вытащены.
  - Нет, - покачала я головой.
  - Ну и что делать? - как-то беспомощно спросила она.
  - Не знаю, - огрызнулся Филя, - Привереда какая!
  - Слушайте, - вдруг сказала я, - это ведь просто вещи? В смысле, они же никаких умений не несут?
  - Они несут внешнее впечатление, - припечатал кот.
  - Ну тогда почему бы мне не пойти и не купить себе что-нибудь этакое? Кто сказал, что я должна носить старье? Почему я не могу купить себе, например, черное платье для подобных целей и носить его только на сеансы? Ведь эти вещи, - я ткнула пальцем. - тоже кто-то когда-то приобрел новыми!
  Кот выглядел сконфуженным.
  - Я, признаться, об этом не подумал.
  - Хм, - Эва по привычке причесала волосы пятерней, - свежая идея! Но отправляться надо прямо сейчас!
  - Ты с ней поедешь, а то купит ерунду какую-нибудь.
  - Пусть Эва едет, лишь бы ты не увязался, - парировала я.
  - Тогда прямо сейчас и выметайтесь, времени мало осталось.
  
  - Куда поедем? - спросила я, когда мы с Эвой оказались на улице.
  - Даже не знаю, - хмыкнула она. - Простые рынки и магазины нам не подойдут. Там сплошной ширпотреб, а нам надо что-то эдакое. Мистическо-непонятное. Вполне могут подойти какие-нибудь ориентальные вещи, да где их взять? Может, просто найти магазин карнавальных костюмов?
  - Тут гостиница Севастополь недалеко, - пробормотала я.
  - И что?
  - А то, что это уже давно не гостиница, а базар. Там в каждом номере шмотки и барахло. Дешевые тряпки, но торгуют вьетнамцы и индусы всякие. Я там как-то видела наряды в национальных стилях. Может, там что найдем? Во всяком случае, всякой бижутерии в национальных стилях и натуральных камней там навалом.
  - Звучит неплохо, поехали!
  
  Ползание по этажам гостиницы обернулось сплошным адом. Уже после трех этажей я перестала ориентироваться в пространстве, а после седьмого заболела голова. В основном из-за толчеи и дикой вони - то и дело попадались буфеты с национальной кухней.
  Домой мы вернулись уже около шести вечера. Филимон моментально распахнул дверь и принялся ворчать.
  - Ну и сколько можно шляться, а? Через три часа здесь будет клиент, надо морально подготовиться и прогнать программу. Только не говорите, что ничего путного не купили!
  - Купили, купили, - успокоила его Эва, - сейчас будем примерять все в комплексе.
  - Я жду на кухне.
  - Давай - подтолкнула она меня в сторону пустой комнаты, - одевайся.
  - Ну вот, - сказала Эва, когда я вошла на кухню в новом наряде, - заценяй.
  На мне были широкие шаровары и свободная рубаха почти до колен - все черное. Черные остроносые туфли с золотой вышивкой. На ногах - браслеты с бубенчиками, куча браслетов на руках и индийского вида ожерелья на шее. Весь этот металлолом постоянно бренчал при каждом движении.
  Филимон оглядел меня критически.
  - Вообще неплохо, - произнес он, - фантазийно, хоть и не по-нашенски. Только это.. Поясочек бы. А то кажется, что она на сносях.
  - Что? - взвыла я.
  - Не визжи, я говорю что вижу.
  - Я щас, - Ева метнулась в кладовку, послышался грохот, возня и она выбежала с золотистым пояском, - не знаю, от чего это, но подходит.
  - От занавески, - констатировал Филия, - нацепляй.
  Поясок завязали мне свободно на бедрах.
  - Так, что еще... - кот задумчиво почесал усы, - волосы распусти.
  Я распустила.
  - Отлично! Вот теперь хорошо. Можно, правда, какую-нибудь финтифлюшечку на цепочке спустить на лоб в область третьего глаза, но не обязательно. Меня устраивает.
  - Меня тоже, - согласилась Эва.
  - Тогда приступим к собственно подготовке самого процесса. Итак, - важно надувшись на табуретке, он поучительно поднял лапу вверх. - Информирую. Наш сегодняшний клиент - Швах Фаина Спиридоновна. Очень волевая дама, все знает лучше всех и за всех все решает. Своими постоянными склоками сжила мужа со свету. Прекрасный был человечек Аркадий Артурович, тихий и беззлобный. Служил главным бухгалтером на крупном предприятии и не высовывался. Только вот незадолго до инфаркта Аркадий спер круппную сумму со счета предприятия, а жене так и не сказал, куда ее дел. Чисто спер, все следы замел, живи и радуйся. Но покуда денежки неизвестно где - радоваться Фаина Спиридоновна не может. Потому уже четвертый год она регуляно посещает сеансы, вытаскивает мужа сюда и пытается выбить из него местонахождение заначки.
  - А мне что с ней делать? - оторопела я.
  - Объясняю. На первых порах нам Эва поможет, потом найдем девочку для приема гостей. Итак, ты сидишь в магическом кабинете, делаешь отрешенное лицо. Свечки горят, палки воняют, на столе хрустальный шар и прочая белиберда. Звонок!
  - Дзынь! - озвучила Эва для полной наглядности.
  - Эва открывает дверь и провожает ее в кабинет. Ты ни в коем случае не встаешь, рук не протягиваешь и "здрасти" не говоришь! - потряс Филимон у меня лапой перед носом. - Величественно киваешь и указываешь гостье на стул. Молча! Вообще, - тут он почесал хвост об ножку табуретки, - чем меньше ты будешь говорить на первых порах, тем лучше. Научишься - делай что хошь.
  - Угу, - кивнула соседка.
  - Далее - самое важное. Я объясню теорию, потом потренируемся. В комнате будет очень специфическое освещение. Твой клиент будет думать о том, кого хочет увидеть. Ты должна расфокусировать взгляд. Ну как бы смотреть на точку за его спиной. И увидишь - где-то рядом будет.. как бы это сказать, - он защелкал пальцами, - словами-то и не объяснишь.... Тень не тень, в общем, смотри на его окружение. Обои у нас с рисунком легким. Увидишь что где рисунок сбился - это информационная веревочка. Сконцентрируйся на ней - и если у тебя такой талант как у Марьи - за эту веревочку и вытянешь кого надо. Клиент, естественно, никого не увидит. Но ты ей тогда скажи, чтобы вопрос задавала. А сама слушай, что тебе скажет гость оттуда. И озвучивай слово в слово. Вот и все, собственно. Как устанешь - гость ускользнет обратно на тот свет. Ручкой махни, на звоночек под крышкой стола нажми - Эва клиентку и выведет. Ты сама на спинку стула упади, типа без чувств. Эва денежку примет за сеанс и до лифта проводит. Все.
  Мне стало немного не по себе.
  - А если я это... не смогу никого вытянуть?
  - Вообще-то мы сейчас проверим, можешь или нет. В такой ситуации выхода два. Если хорошо знаешь клиентку - ври. Заранее могу сказать, что Аркадий Артурович постоянно матерится и говорить, где деньги, отказывается. Или же можно сказать, что сегодня погода не летная, магнитные поля не в порядке или еще что-нибудь и назначить на другой день. Для достоверности покопаться в лунном календаре и как-то свой выбор обосновать. Деньги в таком случае с клиента не берут, конечно.
  Раздался звонок домофона. Я вздрогнула.
  -Милочка, - пропел из динамика нежный бас Фаины Спиридоновны, - у вас тут у подъезда без сознания лежит молодой человек с пропеллером. Похоже, из окна выпал. Вызовите скорую, что-то он неважно выглядит...
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"