Ночь подходила к концу. Арагорн уже заснул, эльфы-братья-
близнецы и Глирхуин легли на травку и в полусне обдумывали возращение сестер, а Леголас (он так и не поспал этой ночью) и Халдир остались на посту. Сначала они сидели молча, но:
-Послушай, ты, пимпочка-кнопочка (это слово он слышал
от Гэндальфа), если хочешь извиниться, то не тяни, я устал.
-Я?! А чего это я должен извинятся! Тем более перед тобой.
И почему не наоборот?
-Это в смысле я, что ли? Первый слуга владыки Лориена,
пред каким-то принцем Лихолесья?! С каких это пор?! Это ты меня избил!
-Но ты первый меня оскорбил!
-Но потом твои братцы опять меня избили! Я, кстати,
сказал правду. Твой нос!... Он такой маленький, что его и не
видно!
-А твой,-возмутился Леголас,-твой... А твой-большой!
-Зато его видно!
-Да, класс!-восхитился Мерри, который ближе всех,
вместе с пьяным спящим Пином, спал к костру.
-У тебя классный носик, Хамдир! Я завидую!
-Правда?
-Пин, э-э-э, то есть Мерри, ты почему не спишь?
-Так скоро все равно подъем-это раз. А два... Блин, да от
ваших воплей... а ладно,-он махнул рукой и повернулся к
Халдиру,-я очень завидую твоему носу. Твой нос никогда не позволит кому-то забыть про тебя.
-Точно,-ухмыльнулся Халдир и презрительно посмотрел на своего сородича, а Мерри продолжил,-да, а вот про Леголаса-забудут. И вспомнят не скоро. А знаете, почему?
-Ну?-спросил с интересом Халдир. Леголас обиженно
отвернулся и вспомнил Эллениэль.
-Да потому, что твой нос, Халдир, всегда приходит в гости
раньше его часа на полтора, и все, например в Ривенделле,
увидев твой "нос красывый", знают, что Халдир только-только вышел за границу Лориена! Хи-хи.
-Ах ты, подлый карлик! Да я тебя!
Мерри понял, что лучше залезть на дерево, а то Халдир хоть
и покалеченный чуть-чуть, но... кто его знает. И правда. Халдир схватил свой лук и кинулся за Мерри. А тот дурачок, на свою беду, забыл, что эльфы на деревьях,-как Пин... везде...
И Халдир полез на дерево. Он же был лориенский! Леголас
остался внизу, на всякий случай натянув лук.
Мерри от испуга залез на самую тоненькую ветку, и она под
ним подломилась. И он упал прямо на Халдира.
Первый слуга Селеберна загремел вниз. Леголас едва успел
отскочить в сторону. Халдир шмякнулся плашмя, а на него
приземлился Мерри, тут же вскочил и куда-то побежал.
Леголас наклонился над Халдиром:
-Эй, ты, ты живой?
Но его зять и шурин не шевелился. Тогда Леголас, подумав о своей жене и своей сестре, принялся ощупывать беднягу.
Оказалось, что от паденья у него повыскакивали позвонки. Но это было не смертельно. Леголас умел вправлять кости, поэтому перевернул Халдира на живот и стал делать ему костоправный массаж. Результат появился через несколько минут:
-А-а! Как ты посмел ко мне прикасаться, Трандуилов сын!
-Ты-настоящий хам, Селебернов слуга! Я тебя лечу, а ты...
-А вот не надо меня лечить! И не смей меня трогать своими
руками! Никогда, никогда я не позволю какому-то лихолесскому принцу притронуться ко мне, к слуге Селеберна! И сам никогда не притронусь! Я лучше сдохну!
-Ну и пожалуйста, Хамдир!-Леголас обиделся и
отвернулся. Но совершенно зря. Потому что на горизонте
появился Мерри, у которого еще не выветрился из головы
самогон, он взял с земли небольшой булыжник.
-Ага! Эльфийская носатая "шестерка"! Ну я тя ща, за... ик!
Он еще раз икнул, и, сообразив (на это он потратил
последние умственные силы), что сейчас упадет, замахнулся камнем и пульнул им в Халдира. Но попал по Леголасу. Камень попал Леголасу прямо в лоб, его глаза сошлись у переносицы, на которой красовался большой округлый синяк, и он упал, как подкошенный. А Халдир с закрытыми, от возмущения, глазами, во всю возмущался:
Да ты-трандуиловское отродье! А чтоб тебя... Ой, ты где?-он наконец раскрыл глаза. И Леголаса, естественно, перед ним не было. Халдир стал смотреть по сторонам, причем на уровне своих глаз. Конечно, он ничего не видел, кроме деревьев. Тогда он наконец посмотрел вниз и...
-Эй, ты! Ты че это разлегся, а ну встань, когда с тобой
говорит слуга влады... Эй, ты меня слышишь,-он наклонился к Леголасу,-Не притворяйся, я все равно...Ой, ты не притворяешься!-Халдир наконец заметил, что его шурин и зять не дышит. Он всполошился: "Что скажет Эллениэль? А Селервен?! Они меня изобьют! Мама!"
-Леголас, не вздумай умирать!-он пощупал ему пульс.
Пульса почти не было. Все-таки камень был большой...Тогда
Халдир стал делать ему искусственное дыхание и массаж сердца.
Тут, как на грех, приподнялся Мерри, точнее, встал на
карачки, и увидел операцию по реанимации. Некоторое время он наблюдал с широко раскрытыми глазами, потом подполз к Пину и растолкал его:
-Вау, Пин, да смотри же, что они творят!
-Ч-че? А... Это... Ну, я ж говорил, что никто не может мне
отказать... Вот и они тоже... Мерри, лучше иди куда-нибудь, а то они тебя заметят... И вспомнят, кто кинул камень...-Пин опять упал на одеяло и захрапел, распространяя запах самогона. Мерри решил последовать его совету и куда-то пополз. А Леголас наконец пришел в себя.
-Что ты со мной делаешь?!-возопил он и сбросил с себя
Халдира. Тот встал, отряхнулся и обиженно сказал:
-Я жизнь тебе спасаю, а ты...
Леголас успокоился и ехидно сказал:
-А кто это тут клялся, что никогда не станет спасать сына
Трандуила? А?
-Ну и что?! я имел в виду, любого, кроме моего зятя и
шурина. То есть тебя. Если б я не стал тебя спасать, то
Селервен...
-Да уж...Как там наши жены и сестры?-вздохнул Леголас,
и погладил ушибленный лоб. Халдир тоже вздохнул.
Утром отряд опять двинулся в путь. Однако далеко они не
ушли. Зашли в какое-то ущелье в горах и оказалось, что дальше идти, в общем-то, некуда. Потому что случился обвал и камни завалили выход. Теперь в Ангмар не попасть. Ну, конечно, эльфы и Гэндальф могли пройти Тайными тропами... да и Арагорн с Гимли, благодаря своим кольцам от Майядриэль-тоже. Обсудив ситуацию, решили, что пойдут тайными тропами. Эомера и Фарамира, а также хоббитов можно протащить с собой. Тут, правда, выяснилось, что Халдир по тропам ходить не умеет, да и
Элладан с Элрохиром не большие умельцы в этом деле. Но
Гэндальф утешил всех, сказав, что пройдут все. Если, конечно, подождать до полнолуния.
Оставался лишь один день и одна ночь. Так что решили
подождать. Вернее, Гэндальф решил. Ведь он не знал, на самом деле, как помочь ситуации. Потому хотел подумать. Авось чего надумает...
Как только разбили лагерь, Эомер подозвал к себе людей (к
ним почему-то присоединился Гимли):
-Эй, а что у меня есть!-и показал бутыль.
-Да это ж Пиновский самогон!-воскликнул Гимли. Эомер
прищурился:
-Вот именно! Я боюсь, что они опять нахлебаются...
Поэтому надо его ликвидировать.
-Как?-поинтересовался Фарамир. Эомер вместо ответа
смачно отхлебнул из бутыли и тут же, кривясь, зажевал...Чем бы вы думали? Собственной перчаткой! Которой скоро сто лет в обед и ее ни разу не стирали...
-Ух, крышу рвет! На, Арагорн, попробуй!
-Да ну, не хочу... Без закуси... неинтересно. Ты, Эомер,
подожди, я сейчас чего-нибудь поймаю...
-Иди ты, король, со своими белками! Во, у меня в мешке
колбаса копченая, две тараньки и четыре соленых огурца! Че те еще надо?-и Гимли разложил еду на платке. Фарамир
поинтересовался:
-А где ты взял огурчики и вообще, хавку?
-У Сэма. Он вчера забыл завязать свой мешок... Так что
надо быстро хавать, пока не заметил пропажу...Ладно, наливаем!
-Куда?-Эомер покрутил головой в поисках посуды.-
Гимли, наливать некуда! Давай так.
-Давай!-согласились остальные. И глотнули по очереди,
захрупав огурцами. Перед вторым глотком Фарамир, уже слегка пьяный, простонал:
-И как там наши женщины?...Бедняжки, их подлый
Саруман обижает...
-Ни фига!-заявил чей-то нахальный малолетний голос. Все обернулись и увидели Мерри. Он сделал невинные глаза:
-Дайте глотнуть, а?
-Пошел вон!-рявкнул Эомер и высоко поднял бутыль.
Тогда Мерри сделал противную пиноподобную рожу и сказал издевательски:
-Саруман-Саруман! Как я ему завидую! Девки ему ща
представление устраивают, развлекают, яичницу, небось,
жарят... Не, правда! Пусть на меня нагадит тот орел, если я вру!
Орел не нагадил.
-Во, видали?
-Мерри, а не пошел бы ты к Пину, а?-вежливо, но твердо
попросил Арагорн. Мерри увидел его лицо, а потом лицо Эомера, и предпочел свалить. А те продолжали хлестать самогон. Вскоре Фарамир свалился и захрапел. За ним с дистанции сошел Арагорн... А Эомер и Гимли... Вы думаете, что они тоже свалились на землю храпеть? Не-е-е!! Они побежали рубить урукхаев, которые нахально залезли к ним в лагерь. Роханец, вооружившись мечом, побежал на главаря. Самого большого и вонючего орка. А Гимли, схватившись за секиру, укладывал его (орка) подручных штабелями. У них неплохо получалось. Даже совсем не плохо. Почему-то орки не дрались и не убегали, а
просто стояли себе на месте и посвистывали. Да, были, конечно, моменты, что эти гады уклонялись от ударов, ставили подножки, даже раздваивались, но ни один не сдвинулся с места. Гимли и Эомера нисколько не обижало то, что они одни спасают лагерь, а остальные просто валяются себе на травке. Это, наоборот, еще больше вдохновило их. У-у-ух! Как они веселились! А особенно
классно было, когда хряснешь орка пополам, а труп порубишь на маленькие гнилые кусочки. Вот это звуки!! Ну что ж поделаешь, вот такие вот садисты, эти пьяные гномы с роханцами.
Глирхуин никак не мог понять в полусне, что с ним
произошло. Он не мог двинуться. Что-то на нем лежало. Что-то большое и тяжелое. И потное. "Ноги! Да еще и человеческие! Да еще в большом количестве!! Ну как же так можно!!"-заорал он в сердцах и большим размахом руки откинул от себя эти неприятные вещи. Однако они ему показались: во-первых, вещи не откинулись, а во-вторых, это были совсем не вещи. Это был Арагорн. Пьяный, грязный, потный Арагорн закинул свои ноги в грязных штанах и в грязных, вонючих сапогах с железным каблуком, на чистую, постиранную, надушенную одежду чистого, вымытого Глирхуина. Представляете, как обидно?!
-Ты! Арагорн!! А ну убери свои грязные ноги с чистого
меня! Живо!!
-Вашу мать вперехлест через забор, дайте поспать...-
-А? Че? А-а-а... Арвен, дорогая! Я тебя таки спас! Ик! Хо..
рошо! Иди сюда! Я тя по... це... ииик!!
Арагорн по пьяни принял Глирхуина за свою любовь
(можете представить, как тот возмутился). Но свое намерение поцеловать ее он не выполнил, так как сильная отрыжка вырвалась с буйным сопровождением убойного
звука и сногшибательного запаха. Он повалился и еще сильней захрапел. Такой был сильный самогон. Глирхуин тоже, не в силах сидеть, упал на спину, закатив глаза к переносице, и из последних сил пробормотал какое-то отрезвляющее заклинание. Но... оно не помогло, ведь Арагорн-человек (хоть и с эльфийскими корнями), и он пил самогон!! Не помогло оно и своему хозяину. Да, стоило Глирхуину только вдохнуть запах самогона и... хана. Не смертельная, но все же...
Пьяный Фарамир не мог понять, почему он сейчас в таком
состоянии, что это такое-сейчас, и где это-сейчас. А еще,
почему его босые ноги лежат на траве, а сам он на чем-то,
напоминающем труп. Причем эльфийский. И причем, что-то
пищащий про какого-то нехорошего человека, его маму, его что-то еще и... да нет, не просто "что-то еще", а... не будем подробно говорить, про что, Фарамир возмутился и вскочил на ноги:
-Че?!! Не смей меня туда посылать, ты, жалкий
эльфиии...-он упал. Что ж, бывает. Он просто не знал, что после самогона без опохмелоида вскакивать не рекомендуется. Вот и загремел. А пока гремел, наконец-то свободный Элрохир отполз подальше от эпицентра падения. А потом:
-Дорогая... Я тя люблю. А ма... ик! Мата... ик!! Рац... ик!!!
Жес... тки... ик!! Ик!! Ой...
-Что?! Что ты болтаешь?!
-Эовин, че от тебя так... не...ик! Несет! Ла...вандой! Де...
твой... ик рох... ский оде... ик!!! Духи...
-Что?!!-закричал Элрохир, разбудив при этом Элладана и
Гэндальфа, Леголас настолько хотел спать, что даже не слышал его. Тоже самое и Халдир. Фродо был просто уникален в этом плане: он уже которую ночь подряд спит, не обращая внимания на выходки отряда. Наверное, в Мордоре привык... Сэм... а, Сэму тоже все по барабану... Пин
дрых без задних ног, а Мерри куда-то сбрился. Элрохир
продолжил:
-Что?! Несет?! От меня-эльфа-несет?!! А от роханки-
пахнет?!! Ааа!! Ну как так?!! Аааа!
-Спокойно,-тяжелая рука похлопала его по плечу. Он
обернулся сзади стоял его брат:
-О, Элладан! Он упал на меня, а потом сказал, что от меня
несет! Как он мог!
-Не будь Селеберном, братец,-спокойно ответил
Элладан,-ты же знаешь, что пьяный человек может все, если захочет. Эй, Глирхуин, что с тобой, Эомер, Гимли, вы что?! Прекратите рубить деревья! Им же больно! Это же редкий вид! Их в Средиземье больше не осталось!!! Гэндальф, сделай что-нибудь!
Гэндальф сделал. Что-то наколдовав, он прекратил все это
безобразие. Гном и роханец оставили в покое деревья, которые они приняли за орков, Глирхуин пришел в себя. Арагорн и Фарамир немного протрезвели, но не проснулись, ну тем и лучше. Элрохир тоже успокоился. Все утихло.
-Этот самогон,-начал Гэндальф, когда все они (они-это
эльфийские братья-близнецы, Глирхуин и Гэндальф) сидели у костра,-это очень страшная и проклятая вещь.
-Почему?-спросил Элладан и сразу добавил,-ведь с
помощью самогона Пин вылечил Селеберна, Мерри-Фродо,
более-менее, да и Леголас его пил и ничего плохого не было, а теперь...
-Теперь ничем не отличается от не теперь,-оборвал его
Гэндальф,-Леголасу от него было очень плохо. Просто ему очень повезло, что он не рехнулся. Он же когда-то был из Хранителей, а кто был...
-Ладно,-недослушал Глирхуин,-а Арагорн. Он тоже был
хранителем.
-Человеческим. Не эльфийским. А Пин вылечил Селеберна
не самогоном, а своим собственным желанием, то же самое и Мерри. Я давно заметил, что после похода в Ад они стали какие-то не такие. Немного другие. Вот Мерри, например, когда думает, что врет, говорит правду, сам того не замечая. Просто болтает себе и все, а это происходит на самом деле. А Пин способен преодолевать большие расстояния.
-Ну, это слишком,-вставил Элладан,-он же не может
ходить по тайным тропам... Или может?...
-Не бойся, не может. Он просто как-то сокращает
расстояния, и все. Да-да. А вы думали, как они в Ангмар попали за самогоном? Вот так вот. А еще, разве вы не заметили, стоит этим двоим обалдуям чего-то захотеть, и это происходит. Так что можно сказать, что Пин и Мерри могут все.
-Ой,-простонал Элрохир.
-Не бойся, это не так уж и плохо. Но плохо другое,-как
этот самогон появился в Средиземье.
-То есть?-не понял Глирхуин, да все остальные тоже.
-Если уничтожить Кольцо Всевластия, то с ним и
уничтожится и вся Черная магия. Кольцо уничтожено, но это
жуткое пойло-нет.
-А разве самогон-черная магия?-спросил наивно
Элрохир.
-Да. Давным-давно, когда Саруман был еще на стороне
добра, он создал божественный напиток. Он так и назывался. В этот напиток он вложил часть своей души. Все народы Средиземья любили его. Он давал сказочное здоровье и необычайную силу. Но помнили о нем недолго. Он
канул в забытие. Но это не означало, что он исчез. Нет, Саруман спрятал его в Ортханке. Но со временем, когда Саурон втерся к нему в доверие, душа Сарумана испоганилась, и все, во что она была вложена, тоже. Он вспомнил о "Божественном Напитке"
и превратил его в ужасную смесь злобы и боли. Назвал он его в свою честь-Саммаггон.
-Ого!-испугался Глирхуин,- и что же будет с тем, кто его
выпьет?
-Ну, он будет проклят на некоторое время, и сами видите
как. Но...
-Что?-спросили эльфы хором.
-В Великой Книге написано: настанет время и
невысоклики будут править всем. Они превратят Рай и Ад в
свою любимую землю. И будет все на их лад. Все будет спокойно и хорошо. Вы же знаете, что Фродо решил судьбу Средиземья. И в хорошую сторону. Может, его младший брат решит судьбу "Божественного Напитка". Может, поэтому он и вылечил Селеберна.
Эльфы глянули в сторону Пина. Гэндальф поспешил их
успокоить:
-Ну, что вы, я тоже конечно не очень в это верю, но...
-Мерри пропал!!!!! АААА!!
Это орал Пин, который проснулся и не обнаружил своего
дружка.
Гимли, пошарив вокруг себя, сказал:
-Ну, рядом со мной его нет. а...-тут он вспомнил, что всю
ночь бегал за орками, воскликнул:
-Ой, малого орки сожрали!
-Не-е, не сожрали!-возразил чей-то знакомый голос, и все
повернулись на этот звук. Из кустов вышел Мерри, застегнул
штаны и спокойно сказал:
-Чего орали? Уже пойти отлить нельзя... Между прочим, вы
все так храпите, что все орки разбежались. Да, тут еще та-акая куча дров, хватило бы весь Ривенделл зимой протопить...
-Мерри, почему ты пошел без меня?-возмутился Пин.
-Вот еще! Я пока еще пописать могу и сам,-оскорбился
Мерри. Но Пин не удовлетворился этим ответом. Он подошел к дружку и попытался принюхаться. Мерри всячески уклонялся, но кое-что Пин все же унюхал, и набросился на приятеля:
-Ах ты, гад хоббитянский!
Два тела покатились по траве, вопя ругательства. Все
стояли в полном обалдении. Наконец, ситуацию разрешили
Глирхуин и Элладан. Они отважно бросились на клубок из двух хоббитов, и через пару минут криков, ругани и воплей наконец они выпрямились и Элладан держал за шкирку Пина, а Глирхуин-Мерри.
-Ну, так из-за чего вы деретесь?
-Вы что думаете, он ходил отливать?!-выкрикнул Пин и
попытался извернуться так, чтобы лягнуть Мерри. Но Элладан предусмотрительно отошел подальше,-Этот гад сам выпил нашу общую заначку! Я прятал ее в куче хвороста, а он...Даже не поделился...
-Все, хватит о самогоне!-рявкнул Гэндальф и стукнул
посохом. От посоха полетели искры и маленькие молнии. Все замерли и заткнулись. А волшебник сказал:
-Все. Уже рассвет. Надо двигать в путь. Эльфы пойдут
Тайными тропами, Арагорн поведет с собой Фарамира и Эомера, а Гимли-хоббитов. Я уж как-нибудь сам доберусь. Все ясно?
-Ясно...
И отряд построился в три кучки: эльфийская кучка,
"человеческая" кучка, и малорослая кучка. Гэндальф, как всегда, был сам по себе. Он исчез первым. За ним ушли эльфы, причем Халдир цеплялся за Леголаса, ибо, как выяснилось, Халдир не умел ходить Тайными тропами.
Потом Арагорн и компания. Надо сказать, при переходе им
не очень повезло, и они шмякнулись прямо в озеро. А потом на них свалились гном и хоббиты.
Отряд Освободителей оказался в глухом горном ангмарском
лесу на границе королевства Саппог'г. а неподалеку, всего в
каких-то пяти-шести лигах (давайте не будем забывать, что
королевство Сандалля маленькое) на каменистом острове
посреди глубокого (другого) озера стояла твердыня Баш-Мак'ка, замок Сандалля. И там воплотившийся в жизнь Саруман строил коварные планы завоевания всего Средиземья. Надо сказать, кое-что у него уже получалось: этот гад собрал армию-в Ангмаре за ней ходить далеко не надо, там всегда куча бездельников с мечами, которые за пару монет и Валинор завоюют. Так вот, он уже захватил три соседних королевства-Носсок, свергнув его короля Чуулока, Чамадан, захватив в плен королеву Портофелию. Королева ему не понравилась, и он продал ее в рабство оркам. А совсем недавно, уже после визита к пленницам,
он завоевал довольно крупное королевство Грильбар, где, в
общем-то, уже давно не было короля, а был какой-то Президент с Парламентом. Президент и Парламент тут же слиняли, как только войско Сарумана-Сандалля подошло к столице Каффетери. Самого предводителя, одетого в черный кожаный костюм (Саруман решил повыпендриваться, раз уж стал относительно молодым), несли на специальном постаменте, ибо сидеть он не мог. "Вид его был страшен, глаза источали молнии, черные одеяния обрисовывали мощные мускулы, и сияли серебром и золотом, и возвышался он над войском своим, подобный гиганту, а его знамя развевалось над его главой..."-так описывал какой-то придворный менестрель Сандалля во
время завоевания Каффетери. Саруману-Сандаллю очень
понравилось и менестрелю подарили целых четыре золотых монеты, и не каких-нибудь ангмарских, что рядом с золотом только лежали, а самых настоящих гномских.
По случаю победы в замке Баш-Мак'ка была гулянка, и
самогон лился рекой. Пьяный король чуть-чуть подобрел и велел отнести пленницам угощение. На огромное блюдо навалили всякой всячины, в огромное ведро на ножке налили всего подряд и два огромных урукхая потащили жратву в башню.
Тем временем Эовин сидела на кровати и от нефиг делать
вырезала кинжалом на ножке (той самой, что служила оружием) красивую надпись: "Фарамир+Эовин=любовь". Эллениэль что-то тоскливо пела, Арвен тоскливо смотрела в окно, а Селервен на стене рисовала очень неприличную картину (нет, правда, очень неприличную), изображающую Сарумана. Да-а, если б Саруман это увидел...
-По-моему, ты ему льстишь,-сказала Арвен, разглядывая
художества Селервен. Та отошла от стены, оглядела свое
творение и возразила:
-Почему, очень обидно...
-Да? Может, я что-то не понимаю, но, когда Эовин...э-