В одной роте со мной служил парнишка, Игорь К. Призвали нас одновременно, только он из Москвы, а я из Подмосковья. Даже напились в одном эшелоне. Ехали, ехали и приехали в Казахстан, на Байконур. Прибыли в часть в начале июля, было невыносимо жарко, в строю солдаты в обморок падали. Служил Игорёк неплохо, шарил в меру, поэтому быстро попал в караул, а это не в наряд по столовой трое суток подряд заступать. В одно предрассветное утро раздался неожиданный сигнал тревоги. Мы все спали одетыми с автоматами под подушкой, только ботинки надеть. Поэтому совсем не парились. Предстоял двадцати километровый марш-бросок с учениями и стрельбами. Выделили по тридцать холостых патронов, а также ОЗК с противогазом, чтобы по дороге не холодно было. В продовольственную службу я тогда ещё не попал, повезло мне стать непосредственным участником и свидетелем дальнейших событий. Вначале было терпимо, потом взошло солнышко. Мат, перемат, сержанты и деды пинают молодняк, запрещают фляжки с чаем трогать.
Далее вообще цирк начался. У нас командир, молодой лейтенант, прет как лось, нам приходится за полудурком тащиться, нет бы прогуляться, природой полюбоваться. Духи стали сдавать, падали как подкошенные, такое ощущение, что под бомбёжку попали. Старшим пришлось взвалить на себя автоматы и химзащиту молодёжи, да ещё плечи подставить. Сам погибай, а товарища выручай. Плетёмся мы в полуобморочном состоянии, расслабленные по самое не могу, вдруг слышу: "Товарищ сержант, товарищ сержант, разрешите обратиться? Я в туалет по большому хочу!" Как от хохота удержался, до сих пор не пойму, огрёб бы стопудово по полной. "Ты охренел, дебил, хочешь наш взвод опозорить?" Через пять минут: "Товарищ сержант, не могу больше терпеть, сейчас обосрусь." "Покалечу, собака", - сержант аж задымился весь. Ещё через три минуты: "Всё,обгадился, эх товарищ сержант". Тут уж я не удержался, заржал так, как никогда в жизни не ржал. Блин, чуть не задохнулся.
Пока мы, козлодятлы, скакали с кочки на кочку, долбя в белый свет как в копеечку и притворяясь крутыми оборонщиками космодрома, этот засранец плескался в Сырдарье, неторопливо отстирывая портки. Повезло хоть тут, речка была рядом, штаны не пришлось отдирать от задницы, на солнце это быстро. Все люди взрослые, понимаете, отношение к Игорю стало прохладным, можно сказать морозным, не смотря на жару. Правда продлилось это недолго, ночью во сне он обоссался и, будучи на втором ярусе, попал заодно на бравого дедушку ефрейтора. Как жив остался, раньше люди покрепче были. После госпиталя его комиссовали. Закосил, гад такой.
У меня тоже были залёты. Слава богу не такие фатальные, зато весьма болезненные. Помню, в наряде по кухне страшно захотелось мяска. Открутил барашки у парового котла, приподнял толстенную крышку, рука до локтя надулась как шарик. Около суток держал её под струёй воды, пока до санчасти дойти смог. А еще как-то сожрал бачок сечки с комбижиром, блеванул вечером в клубе во время фильма. Ночь была долгой и неприятной. Повезло мне наверное.