Курилова Елена : другие произведения.

Долгий разговор на ночь

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Посвящается Стефани Майер. Самой волшебной, гуманной и гениальной писательнице Эры Водолея.
[]
  Здесь вечный отдых для меня начнётся.
  И здесь стряхну ярмо зловещих звезд
  С усталой шеи. В последний раз
  Глаза, глядите, руки, обнимайте...
  Шекспир
  
  
  КРИШНА И ФЕЯ
  
  Кришнаиты очень самонадеянны и горды. Они думают, что взяли Кришну в плен, и он целиком и полностью им принадлежит. И что другие могут его достичь, только если будут им поклоняться и молиться на них. Это глупое заблуждение помогает им поддерживать свою исключительность, а всем остальным - ослепнуть. Они день деньской обсуждают, что один древний прабху сказал другому, какие у них сладостные мелодраматичные отношения и возвышенные переживания. И если человек заслужит их милость (что бывает редко), то эти чувства снизойдут в его сердце. Просто смешно, подумала маленькая феечка, получше устраиваясь у Кришны в волосах.
  
  Феечка жила на голове у Кришны, иногда забираясь в ухо. В ухе у него уютно и можно играть на барабанной перепонке - брынь, брынь.
  Проснувшись, феечка, сладостно позвенев, потребовала нектара. Кришна, зевая и почесываясь, отправился на лужок, где росли волшебные цветы.
  Феечка спланировала вниз и стала собирать пыльцу, перелетая с цветка на цветок. Кришна уселся в траву, наблюдая за ее перемещениями. Феечка была крошечная, как блёстка. Поэтому ее так и звали - Блёстка.
  - Ты бы хотела стать гопи? - спросил вдруг Кришна.
  - Нет, - ответила Блёстка с набитым ртом, отваливаясь на ромашку.
  Кришна лёг на живот и подпёр голову руками. Прямо перед ним цветок, а на цветке развалившаяся Блёстка. То, что она лежит на боку, всё равно было незаметно - такая она маленькая.
  - Почему? Все же этого хотят.
  - Ерунда. Я не все. - Феечка поднялась и приникла к капле росы, свисавшей с травинки. Напилась и сделала движение ручкой, давай, мол. Кришна как-то это разглядел и осторожно коснулся травинки, и феечка ойкнула, когда ее окатило водой. Она встрепенулась, подлетела, поиграла радужными крылышками и снова изящно опустилась на цветок - чистенькая и сияющая.
  - А кто ты?
  - Я - совершенное существо, - прозвенела феечка.
  Кришна недоверчиво хмыкнул.
  - Да, я невидимая, непривязанная и недоступная - само совершенство!
  - А по-моему, ты просто микроскопическая самодовольная девчонка, - подразнил Кришна.
  - И это тоже, - согласилась феечка.
  - В чём же твое совершенство?
  - Ну, во-первых, я девочка, что само по себе... Во-вторых, я невидимая, меня можешь видеть только ты. Представляю, чтобы было с гопи, если бы они меня увидели! Я тебе скажу по секрету, что даже флейта опасается за свою жизнь. В-третьих, для меня не существует опасностей. В-четвертых, на меня не влияют гуны материальной природы. Ну, это понятно, раз я здесь. И я совершенно ни отчего и ни от кого не завишу.
  - Это в-пятых?
  - Да. Короче, я сат-чит-ананда.
  - Но ты со мной.
  - Ты же не против?
  - Нет, мне приятно. И ты бы не хотела быть гопи?
  - Боже упаси. Сидеть в кундже и тебя дожидаться, переживая любовь в разлуке? Да ну на фиг.
  - Ты же не знаешь, что теряешь, - намекнул Кришна.
  - Я ничего не теряю. Когда я к ним подлетаю, то чувствую то же, что они. Но я избавлена от их зависимости и разного рода терзаний.
  - И тебе не бывает одиноко?
  - С чего бы? Я ведь всегда с тобой. Наблюдаю все твои игры, у меня есть даже специальный феечный попкорн.
  Кришна задумался.
  - Ты одна или вас много?
  - Есть и другие.
  - Откуда взялся ваш вид? Не помню, чтобы я его сотворил.
  - На определенном уровне развития тварь превращается в творца и может кого-то сотворить.
  - И кто твой творец?
  - Я не помню, да это и неважно.
  - Я мог бы спросить Параматму.
  - Ага, ты еще Безличный Брахман спроси, - закатилась феечка. - Не можешь ты спросить Параматму, ты же не Нараяна.
  - Я мог бы узнать и так, - сказал Кришна, вглядываясь в крошечный огонечек.
  - Но-но! Без рук.
  - В конце концов, твою тайну знает пыль с лостоных стоп вайшнавов.
  - Че-го? И-и-и-и-и-ииииии! - покатилась со смеху Блёстка. - Скажи, что ты пошутил?
  Кришна растерялся, а Блёстка важно заметила:
  - До чего ты невежественный. Просто беда. Это же миф! Никакой пыли нет и никогда не было! Это не пыль, а пыльца! И собираем ее мы - феи - с волшебных вриндаванских цветов. На, посмотри. - Феечка вытянула маленькую ножку и покачала туда-сюда.
  Кришна наклонился еще ниже, чуть не тюкнулся носом, пригляделся. Блёстка уперлась ручками ему в нос и немного пихнула, чтобы отодвинулся. Кришнин нос пожелтел от пыльцы, и он чихнул. Изящная длинная ножка переливалась перед его глазами золотом и бриллиантами.
  Фея поджала ножки и наставительно подняла палец.
  - Ты весь в пыльце, потому что я тебя обсыпаю, потом ты обнимаешь гопи, и пыльца переходит на них. И пошло - поехало. Но придумать, что золотая пыльца и уличная пыль с их немытых ног это одно и тоже!.. Темнота! Темный ты, просто дремучий. - И феечка сокрушенно покачала головой.
  
  Кришна принял прибежище у серьезности этого момента, встал на колени и молитвенно сложил руки.
  - О Божественная маленькая волшебница, вечная и непривязанная, молю тебя, озари светом знания мой тёмный ум, затянутый пеленой невежества, и посыпь на мое чело хоть немного священной золотой пыльцы. Молю тебя, будь моим гуру, прими меня в ученики и...
  - Да щас, - прервала его феечка.
  - Знаешь что, - обиделся отвергнутый, - ты вся состоишь из вредности, бахвальства и капризов.
  - Такова моя природа, - безмятежно прозвенели серебряные колокольчики.
  - Ах так! Ну-ка иди сюда! - Кришна сделал страшное лицо и попытался ее схватить.
  Фея пискнула и взлетела. Он погнался за ней, хватая руками воздух.
  Она еще подзуживала:
  - Ты неповоротливый, как медведь!
  - Я тебя поймаю, насекомое!
  - Ага, ага, где тебе!
  Фея глумливо порхала у него перед носом, укладывалась на воздух и закатывала глаза, дразнилась.
  - Вот подожди, муха, прилетит какая-нибудь птица и склюёт тебя!
  - Это кто, Гаруда? Он феями не питается, я же не змея! - смеялась феечка.
  - Насчёт последнего не уверен, - пробурчал Кришна, устав носиться за призраком.
  Фея сделала смертельную петлю, поднялась повыше и спикировала ему прямо на нос. Обхватила двумя руками и высунула язык: "Бе-е-е!".
  
  
  ПЕРВЫЙ РАССВЕТ
  
  Кришна замер, скосил глаза.
  - А ты хорошенькая...
  - Ах... - выдохнула фея и лишилась чувств. Тоненькое прозрачное тельце прокрутилось в воздухе и исчезло в траве.
  - Блёстка? - Кришна опустился на корточки и стал шарить среди цветов. Где она? Правда, потеряла сознание? Могла и разбиться. - Блёстка? Блёсточка! Ты жива?
  Из травы донёсся тоненький заливистый смешок.
  - Ах ты врунья. Ну держись. - И обманутый мгновенно стал уменьшаться, чтобы стать соразмерным обманщице. Он и не знал, что так умеет, само получилось.
  Травы взметнулись вверх и стали подобны деревьям. Кришна побежал среди толстых стволов, ориентируясь на следы золотой пыльцы и перезвон серебряных колокольчиков. На земле у него было преимущество, и он легко ее догнал.
  - Нет, нет, нет, - отступала испуганная девочка, - я больше не буду.
  Теперь он был чуть выше ее. Блёстка его никогда таким не видела. Черная говорящая гора, на которой она жила, превратилась в привлекательного парня, который теперь ее ВИДЕЛ. А он и вовсе никогда не мог ее разглядеть, а сейчас перед ним был не порхающий огонёк, а живая настоящая девочка. Полупрозрачная, но очень хорошенькая. Красивенькая, стройная, в коротком легкомысленном платьице.
  Кришна смотрел на нее во все глаза. На лицо, на грудь, на ноги, снова на лицо - в глаза, на губы.
  - Ой, - покраснела фея, заливаясь краской с головы до ног.
  - Блёстка...
  Девушка мотала головой и продолжала пятиться. В шоке она забыла, что умеет летать. О боже, подумала она обреченно, я же почти голая после купания в росе, одежда облепила всё тело.
  Положение Кришны было гораздо ужасней. Он упер глаза в землю и боялся на неё взглянуть. Дело в том, что Блёстка очень маленькая и юркая, а Кришна большой и нескладный. Когда у него чесалась спина, он не мог дотянуться и просил об этом Блёстку.
  
  - Эй, наверху!
  - Ну чего еще?
  - Не соблаговолит ли принцесса оказать помощь своему вечному пристанищу?
  - Не.
  - Ну правда, Блёстка, почеши, мочи же нет терпеть.
  - Какая наглость, - лениво отвечала Блёстка.
  - Ну пупсик.
  - Никогда.
  - Разочек?
  - Ты - мерзкий великан, позови гопи, они почешут.
  - Нет, они будут ко мне приставать, - смущался Кришна. - Я боюсь за своё целомудрие.
  - Ври больше, боится он, - хмыкала фея.
  - А я тебя отнесу на самый прекрасный лужок, там самые сладкие трансцендентные цветочки, - сулил страдалец.
  - Мне и здесь хорошо, - усмехалась фея.
  - Мои мучения чудовищны, и жизнь зашла в тупик, - объявил Кришна с намёком на отчаяние. - Не остаётся ничего другого, как пойти и удариться головой об стену, чтобы прервать это невыносимое существование.
  - Э! Твоя голова - мой домик! Не вздумай!
  Слушая рассерженный звон, Кришна переворачивался на живот и блаженно закрывал глаза. Блёстка, ругаясь и топая, запинаясь и падая, тащила громадный посох. Она блуждала по бескрайней, как степь, спине и орала:
  - Где?!
  - Правее!
  - Тут?!
  - Левее!
  - Чёрт!
  - Между лопатками, зайка!
  - Где твои чертовы лопатки?
  - Неужели не видишь? - мурлыкал Кришна.
  - Легко издеваться над девочкой, конечно. Чёрный тиран, громила. Эти две горы?!
  - Да, это мои сокровенные лопатки.
  И Блёстка возила посохом, пока у нее не отваливались руки.
  - О-о, детка, ты просто чудо, - тянул Кришна.
  - Еще слово!
  - О-о-о...
  - Гопи просто плохо тебя знают. Видели бы они тебя сейчас.
  - Ты им просто завидуешь.
  - Было бы чему. Насладился?!
  - Да, спасибо. Никогда мне еще не было так хорошо. Проси любое благословение.
  - Оставь меня в покое.
  - Слушаюсь, моя маленькая госпожа. Твое благочестие будет тебе наградой. Ой! Ты воткнула в меня посох!
  - Подожди, я еще доберусь до твоего уха!
  - Какой злой светлячок. Ну иди, укуси. Я вытерплю. Знаешь, Блёстка, я готов вытерпеть от тебя всё, что угодно. Ты можешь меня кусать весь день, я и слова не скажу. Ты можешь с меня сорвать одежду, ну хотя бы мысленно, и изгрызть сверху донизу.
  - Размечтался, - прыснула фея.
  - Да, я знаю, - погрустнел Кришна. - Ты - девушка приличная. Но ты обманываешь себя, моя кроха. Ты лицемерна. Ты врешь сама себе. Нет, девочка, не из благочестия, о котором ты не имеешь представления... Укусила всё-таки. Кусай, грызи своего благодетеля. Что ты еще можешь, запирая свои чувства на замок в маленьком, горячем сердце? Ты же боишься признаться даже себе, как безумно меня хочешь. Ты горишь в огне вожделения, сходишь с ума от желания познать сладость моих губ и силу моих рук...
  - Тебе бы книжки писать, начальник, - прервала его феечка и немного тюкнула посохом в барабанную перепонку. Кришна дёрнулся, мотнул головой, но не унялся.
  - О, жестокая, я всё знаю о тебе. Долгими ночами ты мечтаешь вырасти и прижаться ко мне всем телом...
  - Позовите врача, у моей обители параноидальный бред.
  - Я уверен, что будь у тебя такая возможность, ты бы просто набросилась на меня...
  - Дай поспать, а?
  - ... сорвала одежду и повалила на ложе.
  - Мама дорогая, какие страсти.
  - Ты бы кинулась мне на шею, обвила руками, прижалась губами... и потеряла сознание.
  - Неплохая эротическая фантазия. И он мне еще говорит о вожделении. Почему бы тебе не сходить к гопи? А то полночь близится, а Германа всё нет. И, знаешь, всем бы стало легче.
  - А ты пойдешь со мной?
  - Нет уж.
  - Я тебе не верю. Ты будешь парить поблизости и смотреть во все глаза. Ты часто на ЭТО смотришь?
  - Твоя самонадеянность не имеет границ. Ты сейчас лопнешь, самовлюблённый нарцисс.
  - Всё равно я тебе нравлюсь, я чувствую, как тебя пронзают бесконечно маленькие электрические разряды.
  Фея промолчала.
  - Спокойной ночи, Блёсточка. Пусть тебе приснится мальчик-фей.
  - Да замолчишь ты?!
  - Всё, могила.
  - Спокойной ночи, Кришна. Пусть тебе приснятся глупые девочки, которые поведутся на твой длинный язык.
  - Ок, - каждый атом черного тела излучал самодовольство.
  
  Вот этот случай он и вспомнил, стараясь не смотреть на девушку. Наговорил такого!...
  - Не подходи ко мне, - сказала она, отступая.
  - Блёстка, не бойся, это же я. - Кришна осторожно наступал. - Ты просто испугалась.
  - Тебе лучше вырасти. Прямо сейчас.
  - Я пока не хочу. - Он сделал движение головой, будто оглядываясь, но смотрел на Блёстку. - А у вас тут интересно. Всё такое необычное. Огромное. Может быть, здесь водятся и мальчики-феи, с которыми ты встречаешься за моей спиной?
  - Не подходи ко мне, - повторила подружка, продолжая пятиться, готовая пуститься в бегство.
  Кришна успокаивающе поднял руки.
  - Ты что, это же я. Блёстка, успокойся, я тебе ничего не сделаю.
  - Стой, где стоишь. Не приближайся.
  - Но почему?
  - Не спрашивай. - Она мотала головой, и в глазах стояли слёзы.
  Он видел, что всё слишком серьезно, но не понимал причины, почему она в такой панике. Он не делал ей ничего дурного, он вообще шутил. Они всегда жили душа в душу, сколько он себя помнил. Сначала она окопалась в его шевелюре инкогнито и без спросу, потом стала постепенно проявляться и вступать в контакт, а теперь он так к ней привык, что не представляет своей жизни без нее.
  Что с ней случилось? Так внезапно, необъяснимо, будто они в другой реальности и в другое время, и он тоже кто-то другой.
  Детская непосредственность, легкость бытия и радость жизни Вриндавана, где ничего плохого никогда не может произойти, исчезли.
  - Я стою на месте, видишь? - Теперь Кришна отступил сам, огляделся и неловко присел на сухую былинку, как на поваленное дерево. - А теперь спокойно объясни мне, в чём дело. Если можешь. - Он сомневался, что она сейчас может, а он имеет право настаивать. - Если нет, нам действительно лучше уйти. Ты не обязана ничего объяснять. Я вижу, тебе плохо. Ты напугана. Я не понимаю почему, но сейчас лучше не надо, ты и так слишком нервничаешь. Скажешь потом, если захочешь. Ладно? Договорились? А сейчас мне лучше уйти. Поговорим в другой раз.
  Блёстка молчала.
  Кришна встал.
  - Волшебство кончается. Я могу быть с тобой одного роста только во время рассвета и только здесь - среди волшебных вриндаванских цветов. Минуты через две всё закончится само собой - я снова стану большим.
  Кришна тревожился, он действительно за нее переживал.
  - Маленькая феечка, прости меня. Я не в силах смотреть, как ты страдаешь.
  Она следила за ним расширенными глазами, пока он стремительно не вырос, заслоняя собой небо. Он стоял по пояс в траве, не двигаясь, не решаясь ее позвать. Ожидая, пока она, как обычно, вспорхнет к нему на плечо.
  Или лучше уйти и оставить ее в покое? Пусть успокоится и придет в себя.
  Кришна постоял еще какое-то время.
  Блёстка не показывалась, и он медленно побрёл в лес.
  Может, она по какой-то причине не может взлететь? Как же она вернется домой? Полянка далеко от дома, хотя у нее есть крылышки, он всегда доставлял ее сюда. Если, умея летать, она не в силах преодолеть это расстояние, то сколько ей потребуется времени, чтобы дойти своими крошечными ножками? Неделю будет добираться. Еще заблудится.
  Кришна окончательно растревожился и повернул назад.
  - Блёстка? Я здесь. Ты можешь взлететь?
  Он не помнил, где именно они разговаривали. Не мог на глаз определить это место среди сиреневых колокольчиков. И еще замер, пронзенный мыслью: а если я ее раздавлю???
  Мимо лица пролетела стрекоза с легким, почти неслышным звоном. Кришна резко обернулся и прищурился: слава богу, это она, оседлала насекомое, и теперь рулит среди цветов, целая и невредимая. Насколько он мог судить, в его сторону она даже не взглянула, хотя никогда нельзя быть уверенным, куда смотрит почти невидимая глазу искра.
  
  
  РОМАНТИЧЕСКИЙ УЖИН
  
  Они встретились только вечером. Кришна почувствовал шевеление в волосах и страшно обрадовался. Он осознал, как ему весь день не хватало ее присутствия, и среди игр и развлечений он то и дело касался волос, будто поправляя павлинье перо.
  - Это ты? - спросил он, скрывая радость.
  - Нет, это у тебя вши завелись, - ответил недовольный голосок.
  Кришна чуть рефлекторно не почесался, но вовремя остановил руку.
  - А что ты там возишься?
  - Порядок навожу. У меня же нет слуг, как у некоторых.
  - Я сам прибираю в своей комнате!
  - Ага, сам ты только тыришь любовные записки под матрас, да и то не всегда. Может, ты не в курсе, но у тебя тысячи служанок, которые тут всё вылизывают, когда ты бегаешь по полям, по долам. Большинство из них никогда тебя даже не видели.
  - Как так?
  - Их высшее счастье - убирать твою комнату со всеми сокровенными уголочками, касаться твоих вещей, вдыхать аромат масел, которыми умащали твое тело. Некоторые целуют твою подушку, будто тебя, погружаясь в глубочайший экстаз. Они не столь близки к тебе, как гопи. Их премы не хватает на то, чтобы тебя увидеть. Им просто не удаётся, ты всегда "только что вышел".
  - Бедные девушки.
  - Мда.
  - Блёстка, расскажи, а как выглядит твой дом? - Кришна больше не чувствовал смущения в общении с феечкой. Утреннее потрясение и чувство неловкости, связанное с ним, бесследно исчезли. Всё было как прежде - легко и свободно. - Ты свила себе гнездо?
  - Что я тебе, ворона? - возмутилась девочка.
  - Нет, ты маленькая райская птичка, чудесная бабочка, мой внутренний голос и Альтер-эго.
  - Я феечка.
  - Ну я и говорю.
  - Вообще-то я построила себе шалашик.
  - Тебе в нем удобно?
  - Вполне, только не хватает кровати. Правда его приходится каждый раз отстраивать заново после твоих омовений.
  - О, я не подумал об этом. Господи, да ты могла сто раз утонуть!
  - Обычно я где-нибудь пережидаю потоп.
  - А потом отстраиваешь домик заново?
  - Да, каждый раз.
  - Чёрт, я больше не буду мыться.
  - Еще не хватало. Если хочешь, чтобы я мыла тебе голову (о чём ты можешь даже не мечтать), проведи водопровод, снабди моющими средствами и плати мне зарплату.
  - Разумно.
  - Да, я умная.
  Феечка, держась за прядь его волос, соскользнула на лоб и с криком: "А-а-ааааа!", скатилась по носу. Резко забила крылышками, крутанулась в воздухе и мягко приземлилась на стол, за которым Кришна перекусывал. Она гордо прошла среди чашек, покачивая бедрами (чего он все равно не заметил) и ткнула пальцем в одинокий бублик. Кришна положил его в центр стола, и фея уселась в него, как в кресло.
  Они смотрели друг на друга и улыбались.
  Его зрение медленно отстраивалось и фокусировалось, пока он не смог ясно и четко увидеть ее лицо. Всего на секундочку. Но и этого хватило: да, это та девушка. Неземная, прекрасная незнакомка в просвечивающем невесомом наряде. Ангел чистой красоты. Просто не верится, что все это время она жила у него в волосах. Баларам, его старший брат, сказал бы: "Близок локоть, да не укусишь". Но Бала, к счастью, ничего не узнает.
  Он так увлеченно ее рассматривал, что фея не выдержала и прыснула. В мега-формате он не имел и сотой доли своей привлекательности, и ей было нестрашно на него смотреть.
  
  - Чем тебя угостить? - спросил Кришна, раздумывая, не зажечь ли свечи. Глупость какая. Зажечь свечи, чтобы провести романтический вечер с Блёсткой???
  - Я бы выпила коктейль, - ответил ангел.
  - Ммм, надо сходить за молоком. Или ты предпочитаешь "Маргариту"?
  - О нет, - засмеялась фея. - Алкоголь только в человеческом облике. Не подталкивай меня к грехопадению.
  Кришне тоже стало смешно, и всякая романтика выветрилась из его головы, - их разговоры всегда были какими-то нелепыми, с намёком на абсурд, не имеющими ничего общего с поэтическими трелями Вриндавана.
  - Ты принимаешь человеческий облик? - заинтересовался Кришна. Он старался не наклоняться, чтобы случайно не сдуть её во время разговора.
  Задавая вопрос, Кришна неосознанно ждал, что сейчас дверь откроется и кто-нибудь (из тех немногих, видящих его служанок) внесет молоко и пряности, мороженое и тёртый шоколад - всё, что нужно для коктейля, что он приготовит для феечки.
  Так бывало всегда.
  Его желания исполнялись мгновенно и сами собой.
  - Никто не войдёт. - Блёстка будто прочитала его мысли. - Если ты хочешь меня угостить, тебе придется самому об этом позаботиться.
  - Я никого не жду, с чего ты взяла?
  - Жди не жди, мы в личном пространстве наших отношений. Недоступном никому, пока мы не захотим это изменить. Коктейля не надо, спасибо.
  - Точно? Ты уверена? Сбегать на кухню - пять минут.
  - Нет, останься. - Феечку, сверкающую собственным блеском, обнимали теплые ладони закатного солнца. - Как только ты выйдешь за дверь, окажешься в следующих играх - с другими. Тебя увлекут смотреть драму, петь гимны или еще что-нибудь.
  - Ты же можешь за мной последовать. Можешь же?
  - Могу. Но это не то.
  - Ты хочешь остаться со мной наедине, - догадался он.
  Пока фея купалась в желтом сиянии и раздумывала, что ответить, Кришна пришел ей на выручку и сменил тему, возвращаясь к предыдущему вопросу.
  - Так ты бываешь человеком?
  - Интересно, каким человеком ты бываешь? - подумал он. Наверное, очень красивым. Той утренней девушкой. Где же эта девушка, пока мой огонёчек со мной?
  Фея взлетела и стала кружить над столом; он заметил, что полёт кругами - признак ее глубокой сосредоточенности. Ему всё меньше верилось, что Блестка и есть та девушка. Минуту назад он, вроде, ее видел, когда приглядывался к искорке. Но освещение, солнце в глаза, ему могло показаться от желания её увидеть. Ведь раньше он никогда не различал у своего светлячка не то что лица, но даже рук и ног.
  
  
  МЫ ПРИХОДИМ ТОЛЬКО К ИЗБРАННЫМ, И ТОЛЬКО К МУЖЧИНАМ
  
  - Да, я могу, - ответил светлячок на вопрос. - В неосвобожденном состоянии мы работаем, у нас есть уникальное служение - мы приходим к людям как музы-вдохновительницы.
  - Правда? Никогда не знал. Ко всем людям или только к избранным?
  - К избранным, и только к мужчинам. Женщины в этом не нуждаются.
  - Почему?
  - Женщины, мы, гопи - это одна линия. Мы и так в потоке. А у мужчин закрыто небо, и мы им помогаем. К тому же женщины меньше занимаются чистым творчеством. Среди них практически не встречается гениальных художников, скульпторов и музыкантов.
  У женщин другое творчество, неразрывно связанное с жизнью и дыханием - любовь, рождение новой жизнью, любовь. Каждая - воплощение любви и каждая по своей природе - вдохновительница.
  Мужчины бы не нуждались в нас, если бы не были так слепы и эгоистичны. Если бы видели музу и богиню в обычной женщине, тогда мы бы исчезли как класс. Но обычно в нас есть необходимость, поэтому мы существуем.
  - А как муза находит свой объект? И как действует дальше?
  - Муз притягивает мужская жажда творчества. И если он не встречает своей вдохновительницы среди женщин, кто-то из нас нисходит к нему. Это очень интересный процесс. Фея сканирует его подсознание и сердечные влечения и приобретает самый желанный для него образ. Обычно эти формы не отличаются разнообразием. Можно действовать по шаблону - не ошибешься. Он прост: хрупкая, очень юная девушка с длинными волосами, красиво очерченной грудью и тонкой талией. Мы даже не заморачиваемся одеждой той эпохи, в которой проживает объект - обходимся греческой тогой. Это для Запада. Костюм слегка видоизменяется и подстраивается под восприятие мужчины, если он с Востока. Муза в тоге, но он видит сари. Пустяки. Это уже делает в основном его собственный ум.
  - Здорово!
  - Да, это очень интересно.
  - Музы разговаривают с подшефными?
  - Нет. Как правило, нет. Они от этого наглеют. Я имею в виду авторов. Девушка должна быть недоступной, непонятной и загадочной. Это их стимулирует.
  Автор часто не понимает, что видит, и видит ли вообще. Часто не воспринимает образ, а только ощущает присутствие: непонятное волнение, мурашки и трепет, аромат цветов, ускользающее виденье краешком глаз. Но иногда видит вполне чётко, но недолго. Еще муза может приходить во сне. Секундного присутствия музы достаточно, чтобы он без устали строчил две недели.
  - Автор не пытается понять природу этого явления?
  - Пытается, конечно. Он забывает про всё на свете, стараясь удержать и приблизить свою музу. Но она улетает.
  - Почему ты погрустнела?
  Сияние феи чуть потускнело, и Кришна это заметил.
  - Бывают такие чувствительные парни, что видят муз и влюбляются в них. Но хуже того, случается, что и муза влюбляется в мужчину.
  - Что же здесь плохого?
  - Ты не знаешь, о чём говоришь.
  - Объясни. Я пойму.
  - Влюбленная муза - это гибель. Все женские сущности одинаковы, хоть женщины, хоть феи или гопи. Если они влюбляются...
  - Ну что, договаривай.
  - Это очень грустно.
  - Разве любовь не является счастьем и высшим блаженством для любого существа?
  - Да, но женщины беззащитны перед любовью. Как тебе объяснить, любовь полностью властвует над ними. В истории человечества полно случаев, когда они влюблялись в упырей, врагов своего государства, садистов, алкоголиков, уголовников, подонков. Хороших парней не так много, знаешь ли. Но и хорошие, их любовь недолгая, она проходит.
  Я не хочу в это углубляться, но мужская природа подобна твоей. Любовь мужчины не нацелена на один объект - на единственную. Она распределяется дозами на большое число объектов. У него может быть несколько женщин одновременно, и он будет их всех любить, как ты понимаешь, неглубоко. Его любовь так же охватывает родину, дело, родителей, детей, друзей. Принцип любви совсем другой. Даже если она у него одна - он не испытывает к ней по-настоящему глубоких чувств, не сосредоточен на ней, его взгляды направлены в разные стороны. Поначалу он может любить ее страстно и пылко, но скоро это проходит.
  Кришна задумался.
  - Мне кажется, ты преувеличиваешь.
  - А ты можешь назвать случаи, когда мужчина любил одну женщину всю жизнь? Любил, не терпел, не уважал, а любил? Одну. Всю жизнь.
  - Ну, сколько угодно.
  - Например?
  - Ромео и Джульетта.
  - Хм, мне подсказать...?
  - Да, они жили недолго и они персонажи. В литературе есть еще, пожалуй, пара примеров.
  - Вот именно - пара. И это притом, что литература и искусство показывают наивысший стандарт отношений, лучшее, что есть у человечества, то, что может быть примером и высотой, к которой можно всем стремиться. А стремиться собственно и не к чему. Таких примеров очень мало. А в жизни еще меньше, поскольку в отличие от искусства она не очищена от примесей.
  - И что же музы?
  - Они, как и любые женские сущности, рассчитаны на поиск единственного. У муз это происходит спонтанно. Реже, чем у женщин, но чаще, чем об этом принято думать. Она влюбляется в автора и пиши пропало. Она не может с ним расстаться, не в силах улететь. Ей хочется чувствовать его, как женщине, на всех уровнях сразу. Она желает вдыхать запах его волос, касаться его, говорить с ним, чувствовать его тяжесть на своем теле. - Феечка чуть не плакала. - Это кошмар. Настоящий кошмар. Она остаётся с ним все дольше, а он пишет, сочиняет, ваяет, как скаженный. Он может даже сгореть, умереть. И если так случается, муза погружается в глубокую скорбь. Она так сильно страдает и тоскует по нему, что в следующий раз рождается женщиной, чтобы снова с ним встретиться.
  Дальше ты представляешь, да? Она ничего не помнит, он ничего не помнит, что и как будет между ними - неизвестно. И она как муза гибнет, становится просто смертной женщиной, считает себя человеком и больше не может вернуться в небо. Карма, дхарма, всё такое. Другой вариант. Муза влюбляется в парня и безумно хочет стать его женщиной. Ее природа меняется, форма уплотняется, и она действительно становится женщиной. В этой жизни. Его муза исчезает, а через какое-то весьма непродолжительное время он встречает на улице, в магазине, в храме, в гостях девушку - и влюбляется в нее. Это любовь с первого взгляда. Они женятся.
  Кришна нахмурился.
  - Разве это не то, что она хотела? Они оба?
  - Конечно. Конечно то.
  - Так в чём трагедия?
  - Уууу. Земная женщина из плоти и крови - не то, что муза. Он привыкает к ней. Она не так сильно его вдохновляет и окрыляет. Она - его собственность. И вот она рожает детей, дурнеет, полнеет, стареет. Выучивается варить борщи, вести хозяйство и ссориться со служанками.
  Для нее это страшный стресс - человеческая жизнь, полная потерь, тем более, что, не проходя через смерть, она помнит себя музой, совсем другие отношения, жизнь, легкость и прозрачность бытия. И вот она сидит, ревет, закрашивает седину. А вскоре оказывается, что муж к ней привязан, но охладел, и уже заглядывается на молоденьких девчонок. И - самое страшное - горестно взывает к музе. Представь? Он жаждет вдохновения, чистого, небесного потока. А то, что этот поток рядом с ним, живой и любящий, не замечает.
  - Ужас. Ты права. Но неужели не бывает по-другому?
   - Редко. На Земле крайне редко. То, что я описала - обычный сценарий. За тысячи лет я могу припомнить всего один-два случая, когда парень просил музу довериться ему. Как свойственно женщине - отдать себя полностью. И она становилась женщиной прямо у него на глазах. Он знал, кто она такая. И всю жизнь любил и защищал. Эти два случая записаны в наших анналах золотыми буквами. В первом случае они жили долго и счастливо. В другом - вместе погибли, защищая свою любовь. Жизнь вносит свои коррективы, хаос, ничего не поделаешь.
  Кришна расстроенно смотрел на фею.
  - Неужели ничего нельзя сделать и спасти музу?
  - Мы стараемся. Мы не оставляем сестер в беде. Музу могут отозвать от объекта. Мы можем прийти и попробовать ее отговорить. Но влюбленные девушки ничего не хотят слышать. Включается женская программа полного предания и всё, труба.
  - Слушай, у вас опасная профессия.
  - Да, это постоянный риск. Мы как лётчики-испытатели или журналисты в горячих точках. Постоянные потери. Я не хочу об этом больше говорить.
  - Прости, я снова тебя огорчил.
  - Да нестрашно. С нами такое редко бывает. И я рада, что ты теперь знаешь, как всё происходит. В конце концов, рано или поздно, во втором или десятом рождении в музе просыпается память, и она получает возможность вернуться в небо. А однажды... однажды возлюбленный одной музы последовал за ней. Она стала его женщиной, сохраняя память музы, но спустя какое-то время затосковала и решила уйти. И он последовал за ней.
  - Ты плачешь?
  - Нет...
  - Я же слышу.
  - Короче, когда в музе просыпается память, она может вернуться.
  - Если только снова не влюбится, - подсказал Кришна.
  - Если только, - согласилась Блёстка. - И тогда она становится непривязанной и свободной феей.
  - Как ты, - улыбнулся Кришна.
  - Да, - запульсировала искорка.
  Кришна раскрыл ладонь и феечка села в нее, держась за его пальцы.
  - Так что же, малышка, - прошептал он, - тебе нельзя любить?
  
  Кришна посадил ее на плечо и подошел к окну. Они смотрели на зарево заката.
  - Я должен идти.
  - Время вечерних игр, да.
  Кришна скосил глаза.
  - Если хочешь, я останусь.
  - Нет, гопи будут очень страдать.
  - А так будешь страдать ты.
  - Вовсе нет, - фея весело зазвенела. - Я полечу на встречу с подружками, на девичник.
  - Ну тогда ладно. Я пошел. - И он выскользнул в окно, благо, там было невысоко.
  Фея сидела и смотрела, как блёкнут краски заката, как темнота захватывает небо. Пока мир не погрузился во тьму.
  
  
  ВТОРОЙ РАССВЕТ
  
  - Проснись, колокольчик! - Кришна тряс своей гривой, как рок-музыкант. - Блёстка-аа! Пора вставать!
  - Ммм... что за турбулентность? Капитан, о-о, меня сейчас вырвет, прекрати!
  - Пристегните ремни!
  - Боже, почему мне никогда нет покоя? Почему моя обитель такая буйная?
  Кришна засмеялся.
  - Держись! Наш самолёт идет на посадку!
  Фея покрепче ухватилась за его волосы, и он, изображая рёв двигателей, привычно соскочил с подоконника.
  
  Раннее утро, свежесть. Мир обновленный, умытый чистой росой, такой же юный, как Кришна, идущий по лесу с феей, уверенно державшей поводья его буйных кудрей. Юноша нежно касался деревьев: "Здравствуй, красавица. Березки, отчего вы замерли и прячетесь друг за друга, только сарафаны мелькают? Сосны, примите мои поклоны, как поживаете? Кадамба, ты прекрасно выглядишь!"
  
  Это было время даршана - личного, особого счастья всех живых существ, что обитают в лесу. Травы стелились ему под ноги и тёрлись о щиколотки, как котята. Птицы, обезумев от счастья, заливались благодарными трелями над головой, строя сложные фигуры в небе, расписывая его узорами слаженных движений своих тел. Белки и бурундуки, обезьяны, зайчики, лисы и олени - всякая живность подходила поближе, чтобы его увидеть, насытить свои истосковавшиеся глаза красотой его лица. Деревья замирали в истоме, когда он их касался. Каждый листик и цветок на упругих ветвях погружался в океан блаженства. Фея радостно смеялась, неудержимо влекомая вверх - в счастливый хоровод птиц и разноцветных бабочек, чтобы соединиться с ними в танце.
  
  - Уф, счастье Вриндавана беспредельно, - выдохнула она, приземляясь Кришне на голову.
  Он направился к волшебному лугу. Чем ближе они подходили, тем больше он волновался, в животе танцевали бабочки.
  - Блёстка, сейчас начнётся! - Он не выдержал и побежал. - Рассвет! Я стану таким, как ты!
  
  На сей раз она спокойно перенесла его превращение. Но подходить не решалась, стреляя в него глазками и вздрагивая, как испуганная лань, готовая пуститься наутек. Кришна сидел спокойно. Есть одна возможность ее отвлечь - вовлечь в разговор. Это должно сработать.
  - Как ты сегодня спала? - Он намеренно смотрел в сторону.
  - Спасибо, хорошо.
  - Что тебе снилось?
  - Так, всякое-разное. А тебе?
   Метод сработал, фея начала расслабляться и сделала шажочек к нему, чтобы лучше слышать, говорил он тихо.
  Кришна задумался.
  - Когда я сплю, то становлюсь Господом Вишну, вечно погруженным в йога-нидру - мистический сон в Причинном океане.
  - А, я хотела спросить, из чего состоит Причинный океан? - Блёстка не заметила, как сделала еще шаг в его сторону.
  - Я полагаю, из причин, - ответил Кришна.
  - Из причин?! Причинный океан состоит из причин? Так просто? - И фея неудержимо расхохоталась, большей частью над его невыносимо серьезным видом. - Из причин! И-и-и-иии! - закатывалась девушка, пока у нее на глазах не выступили слезы. - Ну ты даешь! А следствия?
  - Ну, - Кришна был похож на профессора, - следствия - это всё остальное.
  И они грохнули разом, как будто в жизни не слышали ничего смешнее.
  
  Блёстка уже сидела рядом и сияла на него глазами. В них отражалось небо, каким оно будет днём - синим-синим, без единого облачка, как драгоценный камень сапфир.
  Вот она моргнула, и в синем небе засверкали крошечные сполохи солнечных лучей, но в следующее мгновение они утонули в двух бездонных озерах, где синий цвет соперничает с зеленым, превращаясь в малахит.
  Кришна почувствовал головокружение и с трудом отвел глаза. У фей они меняют цвет? Какие у нее глаза?
  - И что тебе снится?
  - Ммм..?
  - Ну, когда ты Господь Вишну в океане полном причин?
  - А, я вижу жизни и приключения всех живых существ.
  - То есть, их жизни - твои сны?
  - Вроде того.
  - Это как кино?
  - Не совсем. Я частично в этом участвую, переживаю их радость и боль. Всё, что происходит, отдаётся во мне. Везде - в каждой ситуации, в людских сердцах, на поверхности кожи - мои нервные окончания.
  - Блииин, но ведь это можно умереть!
  Кришна довольно усмехнулся.
  - Я же Бог, не забыла?
  - Да, но миллионы впечатлений сразу, поцелуи и пытки, огонь и лёд, роды и смерть, как это можно выдержать?!
  Кришна пожал плечами. Он не мог объяснить, как он спит. Он просто спит и всё.
  
  Его чёрная кожа нагрелась на солнце и одуряющее пахла. Этот аромат терзал обоняние феечки. Она поняла, что слабеет, и уцепилась руками в травинку-бревно, на которой они сидели. Как бы так незаметно отодвинуться? Чтобы он не обиделся.
  Кришна, казалось, ничего не замечал. Он искал подходящие слова, чтобы объяснить, как спит. Не нашел и потёр колено. Он немного ёрзал и смотрел мимо, чтобы вновь не оказаться в плену бирюзовых глаз. А Блёстка уже минуту старалась не дышать, дабы не потерять сознание.
  
  Почему он так пахнет? Пусть его мажут и растирают пахучими маслами, цветы раскрывают ему сердца своих ароматов, но это что-то другое. Что-то связанное с ним самим. В нём ведь нет ничего такого. Он даже не красивый. Что в нём красивого. Он довольно обыкновенный. Высокий, да. Стройный. Но ходит он иногда, будто не видит куда. И он черный, как... как... сама чернота. Разве его назовешь прекрасным? Глаза у него вовсе не лотосные, а обычные. Ресницы длинные, да. И взгляд у него, так что сразу начинаешь краснеть. И когда он улыбается, я просто перестаю думать. В нём что-то есть такое, необъяснимое. Обаяние. Харизма. Невыразимая привлекательность. А сам он этого не замечает. Он простой, близкий. А если сказать: "О, ты такооой, такой", он ответит: "Да ну", и смутится. Простой и застенчивый, и в тоже время очень глубокий...
  
  - Красиво, не правда ли? - вдруг спросил Кришна, и она еще с пол минуты соображала, что он такое сказал.
  - Да, очень. Очень.
  Блёстка огляделась.
  - Особенно тот колокольчик.
  - Этот? - Кришна показал на цветок.
  - Нет, другой, белый.
  Он подошел к цветку, взобрался на него, как на дерево и сорвал двумя руками большой, чуть раскрывшийся бутон. Срыгнул вниз. Он шел с трофеем и смотрел на Блёстку. Вид у девушки был какой-то странный, напряженный, будто привидение увидела. Может, она хочет в туалет?
  Глядя ей в переносицу, Кришна галантно встал на одно колено и протянул цветок. Блёстка опустила глаза, бурно задышала, схватила колокольчик... и нахлобучила себе на голову. Кришна замер от неожиданности. Зато она теперь могла дышать. Сильный цветочный аромат перебил запах, уводящий ее, запах Кришны. Фух. Она вырвала два лепестка, что закрывали лицо, и теперь сидела как в шлеме.
  - Красиво, - Кришна кашлянул, не очень уверенный, что говорит то, что надо.
  - Да, это такая мода, - затараторила Блёстка, поправляя "шляпку" - все феи так носят. На бал.
  - А, как Дюймовочка.
  - Да, точно.
  Если она не поворачивалась к нему лицом, он не видел ее мистических глаз и мог говорить свободно.
  - Таким вот образом, - подытожил он, начисто забыв, что они обсуждали.
  Они сидели в изумрудной беседке из трав, пронзаемой солнечными лучами. Девушка подставила руку лучу.
  - Как в готическом храме, скажи?
  - Да. Вообще-то они не бывают зелеными. Ну, не настолько.
  - Так засыпая, ты становишься Вишну?
  - Нет, я остаюсь собой и он-я остается собой. Я есть всегда, и он есть всегда, но во сне мы как бы сливаемся. Понимаешь?
  - А чего ж тут непонятного? А тебе снятся твои собственные сны? Как Кришне? - Зачем я его об этом спрашиваю? - запаниковала она. Как разница? Что я пристала с этим Вишну?
  - Да, конечно.
  - И так, и так?
  - Угу.
  - Удивительно.
  Кришна повернулся к ней, пока она качала головой, как героини американских фильмов. В глазах его плясали чёртики.
  - Ты меня интервьюируешь не хуже Арджуны.
  Блёстка тоже повернулась к нему. Кришна махнул на всё рукой и отдался магии ее глаз. Помолчав, сказал:
  - Только он не носил на голове колокольчик. И разговаривать с ним было не так приятно... как с тобой.
  Блёстка вспыхнула и отвела глаза.
  Кришна потрясенно разглядывал ее губы.
  Она качнулась и ухватилась за его плечо. Ее пальцы были холодными. Кришна обнял ее, поддерживая. Никогда его лицо не было так близко. Аромат колокольчика больше не мог стать преградой запаху его тела. С каждым его выдохом девушку окутывало облачко блаженства, голова кружилась. Каждый удар его сердца отдавался набатом в ее ушах, и она никак не могла понять, чье сердце слышит - его или своё. Рука, обнимающая ее, лишала ее сил, и она дрожала. Больше всего на свете ей хотелось прижаться к нему - она сдержала стон. Больше всего на свете. Почувствовать его вокруг, а себя внутри его аромата. Почувствовать его грудь своей грудью. И силу его рук. И биение его сердца своим сердцем.
  Блёстка отшатнулась.
  Она уперлась рукой ему в грудь, тяжело дыша и не поднимая глаз.
  Если она посмотрит ему в глаза - конец.
  Кришна накрыл ее руку на своей груди ладонью.
  - Что с тобой?
  Блёстка отвернулась.
  - Посмотри на меня.
  - Нет, не надо. - И она неожиданно расплакалась.
  Кришна медленно ее отпустил и убрал руки.
  
  Он специально сегодня задержал рассвет, чтобы продлить это мгновение. Он хотел смотреть на нее. Он хотел видеть ее. Даже если для этого потребуется остановить солнце.
  
  Блёстка вздрагивала. Кришна обнял ее и притянул к себе. Она спрятала лицо у него на груди, и ее слёзы обжигали ему душу. Он гладил ее по голове и спине, осторожно целовал в затылок.
  - Не бойся, не бойся, прошу тебя. Слышишь? Ты в безопасности. Я никому не дам тебя в обиду. Тебе ничего не грозит. Блёстка. Почему ты плачешь?
  Он приподнял ее подбородок и заглянул в безутешные глаза.
  - Не плачь. Я не автор, мне можно доверять.
  Но его слова возымели почему-то обратный эффект: у феи началась настоящая истерика.
  - Ну что? Что я сделал?
  Она не стала ничего объяснять, закрываясь от него на сотни замков. Кришна просто ждал. Девушка постепенно успокаивалась. Она еще хлюпала и не видела, как рядом вдруг возникла дути, посланница, и незаметно вложила Кришне в руку платок. И тут же исчезла, будто ее и не было. Он стал вытирать подруге слезы и бормотать утешающие слова. Навздыхавшись, Блёстка отняла у него платок и высморкалась.
  Он ничего не понимал. Она по-прежнему ничего не объясняла.
  - Волшебство кончается. Сейчас я вырасту. Ты как? В порядке?
  - Да, да, - она быстро кивала.
  - Забирайся, пойдем домой.
  - Как я на тебя заберусь?
  - А, сейчас. - И Кришна пустил солнце, разом вырастая.
  
  Но он не выпрямился. Его лицо резко увеличивалось, как и рука, которая уже примяла их травинку-бревно. Он присел, положив раскрытую ладонь на землю. Фея вздохнула и забралась на нее. Кришна поднял ее и посадил себе на голову.
  - Вечно ты на мне ездишь, - пробурчал он, чтобы разрядить обстановку. Блёстка была ему благодарна.
  
  
  ОНА НЕ МОЖЕТ ЖИТЬ НА МНЕ
  
  Фея не покидала свой домик и сидела тихо.
  Что она там делает? Читает фейские микро-книги? Вяжет носки? Что она там делает одна весь день?
  Гуляя в лесу, играя с друзьями и перекидываясь шутками с гопи, он всё время прислушивался. Возможно, она улетела. Или она с ним?
  Когда мячик Шридама попал ему в голову, Кришна дико испугался. Он схватился за голову и закричал:
  - Что ты делаешь?! Ты мог её...
  Он метнулся за дерево и зашептал: "Ты жива? Блёстка?". Она не ответила, и он заволновался - не очень удобно, что она живёт на его голове. Никогда не знаешь, что там и как. Он видит весь мир - внутри и снаружи, но его собственное темя ему недоступно. Вот черт!
  - Смотри, куда бьешь! - заорал он на друга, который подбежал посмотреть, в чём дело.
  Ребята встревожено оборачивались.
  - Кришна, брось...
  - Что случилось?
  - Что, так больно?
  - Да ладно, мы же играем. Я не хотел. А как ты в прошлый раз?..
  Ребята волновались, Кришна не стал им ничего объяснять, повернулся и пошел прочь. Пусть думают, что хотят.
  Он, Шридам, да кто угодно, мог ее убить. Просто так, одним ударом мяча. Она могла сто раз утонуть, когда он купался в ручье. Он падал в колодец и валился с деревьев. Валялся в пыли. Он боролся с ребятами, и его макали головой в жидкую грязь. Его голова всегда в шишках и синяках. Она могла погибнуть. Она в постоянной опасности. И солнце так припекает, жжёт огнём, она постоянно находится на самом солнцепёке!
  Что же делать? Она не может там больше оставаться. Никто не знает о ней, не бережет. Может случиться всё, что угодно. Нет, ему это не нравится. Раньше никто из душ не додумывался устраиваться у него на голове. Просто никому не приходило в голову, что такое возможно - жить прямо на Боге. И невозможно предположить, чем это может обернуться для такого смельчака. Для такой довольно дерзкой души, попирающей все писанные и неписанные законы.
  Она маленькая. Он должен ее защитить. Сплетая из его волос шалашик, Блёстка доверилась ему.
  Только сейчас он понял, что она полностью в его власти.
  Ему достаточно прыгнуть в воду... Он бы так не сделал, понятно, но...
  Конечно, в любой момент она может упорхнуть. А если спит? А если зазевалась? Почему она летает так мало? Только ли потому, что ей нравится ездить на нём? Может, у нее слабые крылышки?
  
  
  КТО ВЫШЕ?
  
  - Почему ты плакала? - спросил он напрямую, ночью, уже лежа в кровати. Через пол часа он уйдет, но у них есть время поговорить, и он намерен добиться ответа.
  - Сама не знаю, - откликнулась фея. Она соврала, и он отлично понял, что соврала.
  - Ты поела?
  - Да.
  Он лежал и смотрел в потолок. Хорошо, что она разговаривает. Он хотя бы знает, что она здесь.
  - Я думаю, ты не сат-чит-ананда, - заявил он вдруг.
  - Что-о? - Блёстка возмущенно зазвенела.
  - Да, - он с облегчением улыбнулся в темноте. - Точно. Никакая ты не сат-чит-ананда.
  - Почему это?
  - Ты ешь. Да еще по сто раз на дню.
  - У меня нет потребности в пище, но зачем же лишать себя удовольствия?
  - Ладно, допустим. А что ты на это скажешь - если бы у тебя был открыт ЧИТ, ты бы знала всё обо всём!
  - Я и знаю. Почём ты знаешь, что не знаю?!
  - А вот и нет.
  - А вот и да!
  - Хорошо, - Кришна сел и оперся на локоть. - Тогда скажи мне, кто выше, Брахман или ПараБрахман?
  - Ха! Это я как раз знаю очень хорошо!
  - Да? Ну и?..
  - Что тебе тут, философский диспут? Я спать хочу. Что ты пристал?
  - Ага, не знаешь, я же говорил.
  - Знаю!
  - Девчонки, вроде тебя, ничего не знают. Только мои возвышенные дваждырожденные брахманы разбираются в таких сложных вещах.
  - Три ха-ха!
  - Кипятись, кипятись, тебе всё равно нечего ответить.
  - Блин, я знаю ВСЁ! Еще получше твоих брахманов!
  - Ну тогда расскажи, чего ты?
  - А ты не бери меня на слабо!
  - Я так и думал. Ты просто крохотная, звенящая фея. Трансцендентные тайны тебе недоступны. По правде говоря, они вообще недоступны женщинам.
  - Ты мерзкий шовинист! - возопила фея. - Вот ты кто!
  Кришна расплылся в довольной улыбке. В темноте светились белки его глаз и белоснежные зубы.
  - Ну хорошо. Включи свет, - фея порскнула, оставляя во тьме золотую дорожку. - Я хочу видеть твои наглые глаза! И твой длинный нос, когда я тебя им ткну в твое вопиющее невежество!
  - Браво, - хлопнул в ладоши Кришна и зажег фитилек лампадки.
  Он сел в кровати, привалился спиной к стене и сложил руки на груди. Фея гневно металась зигзагами, как рассерженная муха.
  - Тебе хорошо слышно?
  - Слышно, слышно, начинай. Или ты хочешь потянуть время?
  Ззззз, взвизгнули крылышки феечки, когда она со всего маху зависла перед ним.
  - Ты еще пожалеешь, что...
  Но Кришна демонстративно зевнул, мол, слышать ничего не хочу.
  - Ок, - фея перешла на бреющий полёт. - Если кто-то достаточно глуп, чтобы заподозрить высшее существо в невежестве, и этот кто-то смел озвучить свои неслыханно оскорбительные предположения в столь невозможной манере, то мы ответим. Мы расскажем ему, и он устыдится. Он будет есть землю. Он будет ползать на своих чёрных коленях и умолять о прощении высшее существо, которое не факт, что его простит!
  Да, мы ему покажем, что он вступил в дискуссию с воплощением...
  - Знания, - подсказал Кришна.
  - Не перебивай меня, - ахнула фея и засветилась от гнева. - Ты просто глупый мальчишка, я даже не уверена, что тебе позволено это слушать. Может, ты слишком мал, а? - И она радостно захихикала. - А то, знаешь, многие знания - многие скорби. А ты маленький пупсик, тебе бы бегать с такими же голопятыми сопляками и играть в салочки.
  По лицу Кришны ничего нельзя было прочитать.
  - Скажите, какие мы злые. Как мы играем желваками! - дразнилась фея, понимая, что играет с огнём, но не в силах остановиться.
  - Это всё? - спросил Кришна холодно. - Это все истины, которые ты можешь открыть?
  И он насмешливо скривился. - Или говори, или я пошел.
  - Ну ладно, ладно, - сдала назад девчонка.
  Она села Кришне на руку и спустила ножки. Откашлялась и сосредоточилась. Он ждал. Она начала:
  - Божественное есть Брахман (если тебе что-то непонятно, переспрашивай). Он пронизывает собой Мироздание, но он не Мироздание. Он неуловим как воздух, но он не воздух. Он повсюду, но он не пространство. У него нет формы и качеств, но есть категории.
  - То есть? - подал голос Кришна.
  - Он есть Безграничность, Вечность, Безмятежность.
  - Из чего он состоит?
  - Брахман - это Божественное в чистом виде. Безграничное Сознание. В состав которого так же входят души.
  - Он безличный? В смысле, так говорят - Безличный Брахман.
  - Нет, это неверное определение.
  - Вообще-то его дал я.
  - Всё равно, оно всех только сбивает с толку, и эта путаница рождает тысячи новых неверных толкований. Он - Надличный. Каждая частичка Брахмана является Брахманом и чувствует себя Брахманом. В Брахмане нет беспокойств, нет желаний, жизни и любви. По крайней мере, привычной для нас субъектно-субъектной и субъектно-объектной любви.
  - Что? Первый раз слышу такое определение. Непривычно звучит.
  - Это довольно просто понять, - пожала плечами фея. - Брахман - это не-жизнь. И не-смерть. Жизнь происходит из любви, и она неразрывно связана с беспокойствами. В сущности, беспокойства и есть - Жизнь. Любая жизнь- неважно, земная или небесная, просто на Небе и на Земле беспокойства разные. А Брахман - это совершенное существование за пределами беспокойств. Его главная характеристика - Неизменное Счастье, Абсолютная Гармония.
  Ощущение души в Брахмане - я - Единство и я - Множество. Это состояние полного Единства Бога и душ. Абсолютное счастье во всей безграничной полноте. А потом, что тоже является вечным состоянием (поэтому слово "потом" некорректно, но так легче понять), Брахман делится на ПараБрахман.
  - Что?!
  - Да, да, в данном случае Пара означает не "вне", типа вне Брахмана или вне Майи, а именно это - Пару, Двоих, Югала-Кишору - Радху и Кришну. То есть, Вы с Радхой - это ПараБрахман.
  Затем это деление и почкование продолжается дальше. Из тебя, Кришны, выходит Баларам, потом другие мужские формы и части Враджа. Из Нее, Радхи, Твоей Второй Половины - проявляются сначала Манджари, затем остальные женские формы и доли Вриндавана.
  Для удобства... - Блёстка метнулась к столу и перевернула сахарницу, - посвети!
  Кришна подошел с лампадкой. - Для удобства мы можем набросать простую схему. Или, если тебе позволяет воображение, построить трехмерную модель.
  - Мне позволяет, - откликнулся недовольно Кришна. - Рисуй, я создам объемное изображение.
  Блёстка быстро пальцами нарисовала в сахарном песке круг, и в нем вертикальную кривоватую трубочку. Всё это объемно красным неоном засветилось в воздухе между ними. Круг превратился в шар, трубочка оказалась внутри.
  - Ты видишь? - благоговейным шепотом спросила Блёстка.
  - Что у тебя было по черчению? - ответил Кришна. - В жизни не видел такой странной гайки. Или это колба?
  - Ай, брось, - и фея восхищенно закружила вокруг модели.
  - Эта кривуля посередине, это что? - спросил Кришна, разглядывая изображение и так и эдак.
  - Это не кривуля! - возмутилась художница. - Немного косо просто получилось, что ты придираешься? Вот это, - она показала на верх колбы, - Голока. Ниже Вайкунтхи, Айодхья, уровень Сада-Шива, а тут - и она пронеслась к нижней части, - миры Тьмы или Майи. Самый низ как бы. А вокруг, всё это Брахман. Да и внутри тоже. Кривуля - это миры форм. Форм, жизни и отношений.
  При этом, Божественная жизнь, то есть отношения ПараБрахмана с Самим Собой и живыми существами, происходит тоже в кривуле, то есть - в мирах форм. Это также вариант Жизни. Но Жизни значительно более легкой, счастливой, полноценной и радостной, исполненной Любви, которой почти нет ниже по колбе. Чем ниже, тем меньше Любви. Потому что наверху Отделённость душ от Бога незначительна, но чем ниже, тем она сильнее. Наименьшую Отделённость и наивысшую Близость-без-Слияния, испытывают Манджари. Самая большая Отделённость - у людей и существ, расположенных еще ниже по вертикали. Они далеко от ПараБрахмана. Их одиночество очень мучительно. При этом они всегда пребывают в Брахмане, но не могут этого ни ощутить, ни увидеть.
  - Почему?
  - Просто не могут. Им мешают ложные оболочки или ложнобочки, как я их называю. Если они что и осознают, то только эту вертикаль и свою тягу к ПараБрахману. И то не все и то не сразу. Большинство и знать о тебе не знает. Но это не избавляет их от мучений Жизни-в-Отделённости. Они всегда испытывают тягу к Пара-Брахману.
  - Ко мне.
  - Нет.
  - Прости?
  - Ты... как тебе сказать. Ты без Радхи - Брахман. И ты никогда не бываешь без Радхи.
  - Но её же здесь нет... - Кришна повел рукой.
  - Есть. Она с тобой всегда. Любой лучик света - это она. Потому что в тебе света нет. Ни света, ни цвета. Ты - Тьма.
  Кришна открыл рот.
  - Ну, приехали.
  - Кришна, ты - Ночь. Полная, Абсолютная Тьма. А Радха - А-Тьма, то есть не-Тьма - Свет.
  - Офигеть...
  - Не, на самом деле. Ты - Темная Половина Бога, Она - Светлая. Вместе Вы - ПараБрахман. Даже удивительно, как все это просто. Буквально лежит на поверхности... Ты чего?
  - Да так.
  - Просто у тебя такой вид. Даже вот фраза из бхаджана "Говинда - ты ночь".
  - Эти слова означают, что я таинственный и романтичный.
  - Эти слова означают, что ты Тьма! В хорошем смысле этого слова, - улыбнулась фея.
  - Ладно, опустим для ясности. Пока. Теперь скажи вот что, когда Радха и Кришна сливаются, они снова становятся ПараБрахманом?
  - Нет. Хорошо, что ты спросил. Они становятся Гаурангой, двойной формой ПараБрахмана.
  - То есть, обратный процесс невозможен?
  - Да какой процесс? Оно же вечное, и то, и другое, и третье!
  Они уставились друг на друга.
  Блёстка пригляделась к нему и вспомнила о времени.
  - Тебе уже пора?
  - Нет, нет, - задумчиво покрутил головой Кришна. - Я никуда не пойду. Мне только что сообщили, что я - Тьма! До того ли мне?
  Блёстка нежно улыбнулась.
  - Это не значит, что ты плохой. Это вовсе это не означает.
  - А что это еще означает, если ты только что назвала меня дьяволом! - Кришна стал заводиться.
  - Ну-ну, не прикидывайся, ты прекрасно понял, о чём я.
  - Нет, не понял. - Его голос был обиженным. - Ты просто издеваешься надо мной. Потому что шовинистка у нас ты!
  - Ну не злись.
  - Это неслыханно! - Кришна мерил шагами комнату. - Так оскорбить меня в моем собственном доме! И кто? Говорящая искорка! Может, ты просто моя галлюцинация? Я перегрелся на солнце и мне мерещится всякий бред?
  - А что я такого сказала? - защищалась Блёстка.
  Она кружила вокруг него и заглядывала в глаза, но он отворачивался.
  Кришна упал в кресло.
  - Ты разбила мне сердце. Я теперь всю ночь не усну!
  - Ой, куда ты денешься. Хочешь, я спою тебе колыбельную?
  - У меня и так звенит от тебя в ушах!
  - Но ты же сам просил.
  - Что я просил?
  - Рассказать про Брахман, - растерялась Блёстка.
  - Я же не знал, что ты понесешь такую пургу. Назвать Господа дьяволом, нормально, нет? И за меньшее отправляли в ад, знаешь ли.
  Кришна отвернулся. Блёстка не знала, как подлизаться. Он косо взглянул на нее - фея висела в воздухе и испуганно на него таращилась.
  Всё рухнуло. Это всё ее длинный язык. Он ее никогда не простит. Она всхлипнула.
  - Кришна...
  - Что?
  - Прости меня!
  - Ты разбила мне сердце, - пожаловался он. - В нём дыра размером с пушечное ядро!
  - Я заклею!
  - Мне может помочь только одно. Да и то я не уверен. Ты знаешь, дыра как будто разрастается... о, как больно! - Он прижал руки к груди, и его лицо смертельно побледнело.
  Фея испугалась.
  - Что? Что с тобой? - запричитала она. - Дай посмотрю. Где болит?
  - Только одно...
  - Да что???
  - Поцелуй.
  - Что-о?! Да как ты!..
  - Возможно, твой поцелуй мне поможет. У тебя волшебная пыльца, может, и твой поцелуй тоже какой-нибудь лечебный. Иначе я просто умру.
  - Обманщик.
  Кришна вскочил и рухнул, как подкошенный. Фея взвизгнула.
  
  Его, чёрного, трудно было разглядеть в почти темной комнате, подсвеченной только слабым огоньком лампадки и неживым свечением модели, забытой ими висеть в воздухе. Блёстка нервно кружила и примеривалась, чтобы не промахнуться.
  Кришна лежал без сознания.
  И не дышал, вроде.
  Она опустилась пониже, подлетела к его ноздрям. Крылышки не трепещут - значит, точно - нету дыхания!
  - Мамочки мои, - прошептала она, прижав ладошки к лицу. - Кришна...
  Она припала к его щеке и несмело чмокнула, оставляя размазанный след золотой пыльцы.
  - Надо было в губы, - тут же подал голос умирающий и бодро вскочил на ноги.
  Феечку снесло порывом ветра, но он подставил ладонь, в которую она и угодила. У нее даже не было слов, чтоб его пригвоздить. Она даже не стала его кусать - так обиделась.
  - Да, я шут, я циркач, так что же, - пропел Кришна весело. - Ну что дальше? Как там наши космические корабли бороздят просторы Большого Брахмана?
  - И я перед ним распиналась, - сообщила фея горестно и соскользнула с его ладони.
  - Блёстка?
  - Отстань.
  - Ну, лялька...
  - Иди, куда шел.
  - Я никуда не пойду.
  - Тогда я уйду.
  - Куда это? Поищешь себе более благодарного слушателя?
  Но Блёстка уже выпорхнула в открытое окно. Кришна полез следом, запнулся и рухнул в темноту, откуда раздались неразборчивые ругательства и... неудержимый смех феи.
  
  
  НА ПОЛЯНКЕ, ОСВЕЩЕННОЙ ЛУНОЙ
  
  Вела их полная луна. Она так старалась, что разбухла вдвое и светила так ярко, что им было отчетливо видно каждый камень тропы.
  Блёстка летела впереди, как маленький фонарик.
  Сгущенная тьма за ее спиной пробухтела:
  - Я, блин, с тобой, как Данко с пылающим сердцем в руке.
  Блёстка покатилась со смеху, не удержалась в воздухе и рухнула в траву. Туда же пал Кришна, хохоча во все горло.
  - Тише, - стонала Блёстка, - мы всех разбудим. Данко! С пылающим сердцем! И-и-иии!
  - В воздетой руке!
  - А-а-аааа! Всё, я не могу, прекрати. Я сейчас лопну от смеха.
  
  Кришна успокоился и перекатился на спину. Подложил руки под голову. Фея устроилась у него на груди - тоже улеглась на спину. Они стали смотреть на звезды.
  - Значит, я - Тьма?
  - Угу.
  - А Радха - Свет?
  - Да, Атьма - Свет.
  - А Брахман кто?
  Фея перевернулась на живот и серьезно стала изучать его лицо.
  - Как ни странно, Брахман тоже Атьма, Атман. Так же в древности называли человека. Одним словом человека и Бога. Потому что суть одна - Свет.
  - А Тьма у вас только я? - обиделся Кришна.
  - Получается так.
  Кришна скорчил гримасу.
  - Не знаю, почему я терплю всё это. Так что же выше, Брахман или ПараБрахман?
  Фея пожевала губами.
  - Ты можешь явить модель здесь? Чтобы не пришлось возвращаться в комнату?
  - Легко. - Кришна привстал, придерживая фею рукой. - Могу построить из звёзд.
  - Давай.
  Он махнул свободной рукой.
  Звёзды в небе стали медленно стягиваться к невидимому центру над их головами, пока не оформились в уже знакомую комбинацию с кривулей посередине.
  Кришна нарочно не стал ее выпрямлять, ему хотелось сохранить неприкосновенным рисунок феи.
  
  - О, как здорово получилось! Ты гений!
  - Ну так.
  - А теперь поверни её.
  - Кого?
  Кришна с феей опять улеглись и уставились в небо.
  - Модель, Господи!
  - Как повернуть?
  - Да как угодно.
  - Уложить на бок?
  - Да хотя бы.
  - Кошмар, что сейчас творится в небе, - пробормотал Кришна, - но как угодно моей госпоже.
  - А теперь смотри, - поучала феечка, - где верх, где низ? Нету. Сместились. На самом деле, всё зависит только от точки зрения.
  Нельзя сказать, что выше Брахман или ПараБрахман, потому что всё это - Бог. И Божественное в разных своих состояниях за-коль-цо-вано! - триумфально закончила Блёстка и, гордо звеня крылышками, совершила круг почёта.
  - Закольцовано?
  - Ага. Как змея, пожирающая свой хвост. Минус Время, и вообще не разберешь, что было вначале, что потом. Всё есть всегда и сразу - вечно.
  - Но я хотя бы Бхагаван?
  - Да, если тебя особо не крутить.
  - В смысле??? Зачем меня крутить? - испугался Кришна.
  - Но если мы начнём тебя крутить вместе с моделью, то можем, например, заметить, что ты обращаешься в Шиву, и Бхагаван теперь - он.
  - У тебя просто ничего святого! - Кришна откровенно веселился. - Тебя послушать, так во мне вообще нет никакой ценности. Кришна и Кришна, кому он нужен?
  - Мне, - призналась фея. - И гопи. Да много кому. Тем, кому больше всего нужны Отношения, сильные чувства, Любовь без меры. На самом деле, ты, конечно, Бхагаван. Ты - кривуля, ты - Брахман, ты - всё в комплексе, и ты - Бхагаван, концентрированный Бог.
  Кришна задумчиво смотрел на феечку, потом сосредоточился на звездном Бытии, каким она его себе представляла. Наконец изрёк:
  - Схема примитивная, но верная.
  - Правда?
  - Да, ты у меня умничка.
  - А ты говорил.
  - Я был не прав. Я даже не думал, что ты так хорошо соображаешь, так свободно используешь пространственное мышление.
  - Еще вопросы? - произнесла застенчиво Блёстка, зардевшись от похвалы.
  - Да, мой гуру, скажи, значит ли вышеизложенное, что душам вовсе необязательно поклоняться Богу, строить отношения с ПараБрахманом в его Женской или Мужской ипостаси?
  - Да. Необязательно. У них есть выбор. И он основан только на личных потребностях души. На ее сокровенном желании. Оно может быть никак не связано с поклонением.
  - Люди без Бога совсем распустятся, знаешь ли.
  - Да я не об этом. Законы Бога нужно соблюдать в любом случае. Мы это даже не обсуждаем, все эти "не убий", "не укради" исполняются по умолчанию. Но страх не угодить Богу, вечное подчинение, рабство, ржавые рамки в сознании, вынужденное служение - лишнее. Человек - свободен. И свободен он, прежде всего, в самом себе. И его выбор - жить в мире, стремиться к тебе или уходить в Непроявленное.
  Кришна кивнул.
  - А как души попадают из Непроявленного в кривулю? То есть, в миры форм?
  - Ты же видишь, студент, всё на схеме. - Блёстка ткнула пальцем. - Они попадают туда из Брахмана через ПараБрахман - это нитья-сидхи в Божественном Царстве. Или из любой точки Брахмана - это просто дживы.
  - Из любой?
  - Совершенно верно. Брахман же везде.
  Они отделяются. Отделяются от него - почему, не знаю. Выходят из Целостности, Единства и устремляются в индивидуальное существование. Сразу начинается Жизнь и Отношения между ними.
  Если нашу кривулю поделить на две части, то вверху будет вышеупомянутое Божье Царство, где находятся те, кто сюда попал через ПараБрахман - вечно освобожденные души, живущие в непосредственном общении с Богом. А внизу те, кто порабощен Майей. Их Отделённость от Брахмана и Отдаленность от ПараБрахмана так велика, что они чувствуют только себя. Они в состоянии полной ограниченности. При этом, как я уже сказала, у них есть выбор - подниматься по вертикали к тебе и Радхе или уйти в сторону и вернуться в изначальное состояние - в Брахман.
  - В Атьму.
  - Во тьму.
  Они засмеялись.
  - Игра слов.
  - Ага, полное созвучие.
  - Вот это "или или", и то хорошо и сё, преданным не понравится - точно тебе говорю.
  - Волнует, - хмыкнула фея. - Дело в том, что конфликта-то нет, он искусственный! Противопоставление персоналисты - имперсоналисты необходимо для Отношений, чтобы твои преданные могли тебя защищать, только и всего.
  - То есть, если взять за основу твоё утверждение, что души как-то сами собой выходят из Брахмана и попадают в миры форм, то, значит, злой Бог не посылал их страдать на Землю. Не заключив с ними договор, ничего не объяснив, бросив в темницу Майи?
  - Да, - благосклонно кивнула фея.
  - О, какое облегчение. Просто камень с души, - Кришна благодарно улыбнулся и хихикнул.
  
  
  Я НИКОГДА НЕ СМОГУ ЭТО ИЗМЕНИТЬ
  
  Цикады тоже обрадовались такому повороту беседы. Они просто разрывались, им вторили лягушки в пруду. Луна растолкала плечами тучи и снова выкатилась на небо, заливая своим светом Кришну внизу, затмевая звездную модель в небе.
  - И какие варианты отношений с Богом ты считаешь удачными? - поинтересовался оправданный Господь, жуя травинку.
  - Тут как, если человек получит то, что он на самом деле не хочет, он будет неудовлетворен, - размышляла фея. - И это счастье ему станет поперек горла, даже если он будет на Вайкунтхах или Голоке и Веды в один голос назовут его положение самым правильным и совершенным.
  Что лично мне кажется приемлемым? Во-первых, возвышенное положение Манджари, которые так близко к Богу, как только возможно. Во-вторых, упоительное решение некоторых шиваитских течений. Я слышала, что после освобождения они "могут быть Шивой и в то же время быть отдельно". Это очень классное решение. И, наконец, в-третьих, буддийский, немного странный для меня, вариант Бодхидсатв. С позиции Махаяны Бодхисаттва - тот, кто сознательно отказывается от Нирваны (Брахмана) с целью спасения всех живых существ.
  - А что здесь странного?
  - Их сострадание мне понятно. Но где они пребывают?
  - В смысле?
  - В прямом! Получив освобождение, они не входят в Нирвану, они всегда рядом и готовы помогать людям. Но где они? На каком плане? Мне кажется - Нигде, между мирами, касаясь Нирваны с одной стороны и Жизни - с другой. На самой границе. И в Сансаре и в Нирване, и в тоже время - ни там, и ни там. Нигде.
  - А что выбираешь ты? - Кришну как будто серьёзно волновал ответ на этот вопрос.
  - Не знаю, - фея моргнула. - Трудно сказать. Я летаю везде, много кого встречаю, много чего чувствую. Мне трудно определиться. Наверное, я пока не готова. Но я знаю, чего я не хочу, - прошептала она.
  - И чего же?
  - Быть гопи. И даже рядом стоять.
  - Не понял. Ты что-то говорила про страдания...
  - Может, не будем об этом?
  - Нет уж, объясни. Меня достали твои намёки. Тебе придётся отвечать. - Кришна был непреклонен.
  - Ок. Но мне бы не хотелось, правда. Я уверена, что тебе это не понравится.
  - Да? А что я Тьма, мне понравилось?! Я от тебя только оскорбления и слышу! Так что давай, не стесняйся. Я не обижусь, правда, - добавил он проникновенно.
  Блёстка подозрительно покосилась на него, решая, добрый он или прикидывается, и кивнула.
  - Я уже говорила, что жизнь гопи полна как беспредельного счастья, так и безграничной тоски. Весь спектр любовных ощущений - от края до края. Тут уж уровень беспокойств не поддается описанию. Когда ты уходишь, гопи бывают фактически при смерти, и это состояние может длиться годами. А ты, ты же живой человек, - фея усмехнулась. - Можешь уйти, когда вздумается. А даже секундной разлуки хватает, чтобы гопи не находили себе места. Им даже трудно вынести ту долю сенкунды, когда их веки моргают, и они тебя не видят, тогда они ругают и проклинают Брахму-творца. Это всё не шуточки. На мой взгляд, это настоящие пытки.
  Ты знаешь это по себе: когда ты был Гаурангой, то пережил эти сверхчеловеческие, запредельные мучения на собственном опыте. Твоё тело разрывало на части, члены втягивались внутрь, как у черепахи, и вытягивались наружу из суставов, как резиновые. Значит, то же самое происходило и с твоей Вечной Возлюбленной - Шримати Радхикой.
  Но я знаю больше. Она умерла. Об этом не принято говорить. Проповедники воспевают накал, сладость и беспрецедентность ее Любви, но почти никогда не говорят, чем это закончилось. Она не выдержала разлуки и покончила с собой, утопившись в Ямуне. И это страшно. Для меня это было страшным шоком. И все эти побасенки, что она на самом деле не умерла, ее мол, перенесли на Солнце, это просто бла-бла-бла. Что толку было ее переносить, если ТЫ НЕ ВЕРНУЛСЯ?! А значит, для нее ничего не изменилось, и кошмар одиночества перешел просто в другую фазу и в другое место.
  Не мне судить. Вы - Бог, это - ваши игры без конца и начала. Но мне такого не надо. Вопрос не в том, могу ли я это выдержать, а в том, что мне это вообще не нужно. Такая Божественная Любовь меня не интересует. Я не желаю близких отношений с тобой на грани жизни и смерти. Не желаю. Прости... - Фея опустила глаза, не смея взглянуть в лицо Кришны.
  Он, судя по всему, тоже не мог об этом вспоминать. Он прикрыл лицо руками, застонал и вдруг бросился в лес.
  
  - Зачем, зачем я ему напомнила?! - думала фея. Да что со мной?! Я что, хочу его убить? Кто еще приносил ему столько боли?!
  - Кришна! - Блёстка полетела за ним, задыхаясь от отчаяния. - Прости меня!
  Но он исчез, растворился во тьме, Луна скрылась, и фея безнадёжно металась в ночи.
  
  За один вечер я воткнула в него нож несколько раз. Я только и делала, что ранила его! Он столько возился со мной и всё мне прощал. А я, я приношу ему только боль! Мне надо держаться от него подальше. Я как чума! Проклятье! От меня ему только одни мучения. Я хуже всех! Почему Шива не испепелил меня, когда я только приблизилась к Вриндавану?! Ему плохо, плохо!
  - Кришна! Кришна! Вернись!
  Но всё напрасно.
  Он где-то плачет и корчится в муках одних только воспоминаний. И некому его утешить и поддержать. Кто я такая, чтобы судить о его поступках? Надо было вырвать себе язык.
  Фея продолжала его искать и взывать, но ее тонкий голосок звон был почти не слышен. Всё же она очень маленькая.
  Она долго искала и молила Луну посветить хоть немножечко.
  - Небесное Светило! Пожалуйста! Не оставляй Кришну в беде. Помоги мне его найти! Посвети чуть-чуть! Освети место, где он находится. Ткни своим лучиком хоть на мгновение, и я увижу! Пожалуйста! А то я утоплюсь! Я тоже утоплюсь! Да! Слышишь!
  И Луна смилостивилась.
  Она пронзила тьму единственным, бритвенно острым лучом, но и его хватило. Что-то сверкнуло, фея бросилась туда, напрягая слабое зрение. Оказывается, свет отразился от воды, от черных вод Ямуны, у которой сидел, сгорбившись, Кришна. Если бы не благодетельница Луна, она бы пипочём его не разглядела. Всё черное. И ночь, и Ямуна, и слившийся с землёй черный-причёрный принц.
  - Черная рука, - шептала бессмыслицу искорка. - Черная рука и гроб на колёсиках. Как же страшно без тебя. Как же страшна темнота без тебя.
  Но вот она его увидела - светлым пятном светилось его жёлтое дхоти, и она сразу почувствовала огромное облегчение.
  - Ты здесь. Главное, ты здесь, - шептала фея, сбивая крылья о воздух. - Только не пропадай. Не уходи во тьму, слышишь!
  - Кришна! - позвала она, бросаясь к нему. - Не плачь! Я всё наврала! Забудь! Всё забудь!
  - Но ведь это правда, - откликнулся он чуть слышно. Голос его был неживым и болезненным. Она чудом расслышала, что он говорит, так был слаб его голос.
  - Но ведь Радха жива! - закричала фея. - Вы встречаетесь каждый день! Все это знают! С ней все в порядке, я видела!
  - Она умерла. И смерть моей Любимой лежит на мне вечным укором, бесконечной виной. Это БЫЛО. Как же это больно... Как ужасно знать, что ты причина гибели любимого человека. Я старался об этом не думать. Ведь здесь смерти нет. Тут мы всегда счастливы. Но ты напомнила, совесть моя, и всё вернулось. Она умерла, она умирает ЗДЕСЬ и СЕЙЧАС. - Кришна еле вышёптывал слова, лицо его помертвело и глаза остановились.
  - Она умерла. Долго плакала и звала. Бедная моя, беспомощная девочка. А я не возвращался. Обещал вернуться через три дня и соврал. Меня больше интересовала политика. Я больше никогда не вернулся. Она не верила, что я... так мог... с ней. Будь я проклят. Будь я проклят тысячу раз. - Кришна набрал воздуха в легкие. - Жаль, что я не могу умереть.
  Он поднял больные глаза на Блёстку.
  - Жаль, что я Бог. Мне нет прощения. Я себе никогда этого не прощу. Жаль, что я Бог. Потому что только Бог может подвергнуть любимых бесконечным мучениям и остаться невредимым. Мне всё ни по чём! Я такой! Я - Абсолют! - Закричал он в отчаянии. - Только эта боль мне напоминает о том, ЧТО она пережила. Ты права... - Он устало опустил плечи и разжал кулаки. - Я тоже немного это испытал. Частично. Как всегда. Тень тени того, что она вынесла. И... не вынесла.
  Это уже СЛУЧИЛОСЬ, и я никогда не смогу этого изменить или исправить.
  - У вас же будут другие игры... - попыталась утешить фея.
  - Будут, да. Много раз. И больше такого я не допущу. Но один раз она умерла, и это останется со мной навсегда.
  - Прости...
  - За что ты извиняешься?
  - За то, что напомнила тебе.
  - Не надо, ты не виновата. Иди сюда. Как бы я хотел обнять тебя, но до рассвета еще далеко.
  - Кришна... - Блёстка тихо плакала у него на плече.
  - Не плачь, твои слёзы жгут меня калёным железом. Не плачь, моя хорошая. Кто меня еще понимает так, как ты? Ну, Блёстка? - Он нежно смотрел на неё. - И кто кого утешает?
  - Ыыыыыыы... - ответила фея.
  - Ну, всё. Всё уже хорошо, - шептал Кришна, глядя с любовью на безутешного светлячка.
  Светлячок взрагивал и выл.
  - Блёстка, у тебя есть фейский носовой платок?
  - Неет...
  - А куда мы будем сморкаться? Или ты собралась измазать моё лотосное плечо?
  - Ик, всё, я... уже.. ик... не плачу.
  - Сырость развела, Господь чуть не утоп, - Кришнина нежность затопила феечку с головой, и она сладко вздохнула, как наплакавшийся ребенок на руках у матери.
  
  Дело близилось к рассвету. Усталые и измученные они почти доползли домой.
  - Надо поспать хоть пару часов. А то не выспишься и будешь зудеть весь день, - брюзжал Кришна. Фея не спорила, прикорнув на его плече.
  Они уже успокоились, в воздухе сладко пахло цветочками, и засыпающая фея, не желающая расставаться с Кришной даже для сна, вдруг очнулась:
  - Меня знаешь, что удивляет в людях?
  - Теряюсь в догадках, - Кришна еле переставлял ноги. Но в силу природной интеллигентности продолжал поддерживать разговор.
  - Они почему-то не пишут о тебе книжки.
  - То есть? У них полно обо мне книжек! Многие я сам сочинил, - заметил он гордо и даже приосанился.
  - Это религиозная литература, а я имею в вижу художественную. Они не пишут о тебе рассказы и повести, где бы ты был главным героем!
  - А Шримад-Бхагаватам? - Кришна споткнулся, и фея чуть не слетела в кювет. Ухватилась за его волосы покрепче, не переставая тарахтеть:
  - Это трансцендентная литература, говорю тебе. А вот рассказик какой приключенческий так не дождёшься.
  - Вообще-то я не прочь прочитать о себе. Почему же они не пишут?
  - Думаю, это не приходит им в голову. Эра Водолея еще не развернулась, - умничала фея, - в людях много страха. Даже атеисты не смеют свободно рассуждать о тебе. Тем более воображать персонажем. В мифах это всё как бы имеется, но в популярной литературе - совсем нет. Иногда фантасты ищут и пытаются, но и у них ты не бываешь главным героем. Наоборот, герой там искал-метался, боролся-старался, и в конце, например, встречает Бога. Муть одна. Ты либо Глас какой-то с неба либо вообще не понять чего. А в одном рассказе ты был умалишенным стариком, живущем в хибаре на берегу моря. Он-ты даже не мог ответить на вопросы звездного странника, прилетевшего на космическом корабле. Мычал что-то. Сумасшедший, что возьмешь. Может, мне, конечно, не попадалось, всё-таки я не специалист по земной литературе, но то, что у них есть - просто отстой. - Фея выдохлась и замолчала.
  - Пойдем спать. Утро вечера мудренее. Держись крепче. - Кришна полез в окно. - Завтра договорим. А мне еще звёзды обратно на орбиты возвращать. Там сейчас хаос, смерть и разрушение. Мне нужно это исправить. Спи, любимая, я всё исправлю.
  Всё будет хорошо.
  
  Трепещущий огонёк переместился ему на затылок и постепенно затих, но еще долго Кришну прошивали крошечные электрические разряды.
  
  Засыпая, Блёстка подумала, что последние слова ей явно послышались. Кришна назвал ее любимой? Да нет, ей, наверно, почудилось...
  
  
  ТРЕТИЙ РАССВЕТ
  
  Они сидели на травинке-бревне в своё третье утро, озаренные солнечными лучами. Кришна обнял ее и по-хозяйски посадил к себе на колени. После вчерашнего, он полагал, между ними не осталось преград. Но прекрасная девушка, что так влекла его, растеряла свою живость и выглядела измученной.
  - Не выспалась? - спросил Кришна, приглядываясь к кругам у нее под глазами.
  - Да.
  - Думала о вчерашнем разговоре?
  - Да.
  Фея не смотрела на него, и ее лицо было спокойным.
  - О чём ты думаешь?
  - Я больше я не могу оставаться с тобой.
  - Что?!
  - С тобой так хорошо. Но я не гопи, и не буду ею. Мне не вынести этих страданий. - Она вздохнула.
  - Что ты придумала? Что это за глупости? - Кришна развернул ее к себе, она не сопротивлялась, и не смотрела на него. - Тебе некуда идти, неужели ты не понимаешь? Куда ты денешься? Ни к Богу, ни в мир... Да и зачем? Разве тебе плохо со мной?
  - Мне нигде нет места, я будто везде. Не знаю, не знаю. - Дева сжалась, стараясь не касаться его локтями.
  - Не уходи, как я буду жить без тебя?
  - Прости.
  Он порывисто обнял ее и крепко прижал к себе.
  Она тяжело дышит, еле сдерживая слёзы. Она рушит свою жизнь и его заодно. Она хочет отнять себя, вырвать из его сердца, и он не знает, что делать. Расстаться невозможно, неужели она не понимает? И зачем? Зачем?!
  Кришна прижимал ее к себе. Каждый раз он доводит ее до слез. Каждый раз. Он не знает, как сделать ее счастливой. Но он что-нибудь придумает. Он знает ее, чувствует каждый вдох, он обязательно придумает. Ей необязательно быть гопи.
  Девушка уперлась руками ему в грудь, и он был вынужден ее отпустить.
  - Куда ты рвёшься?
  - Не знаю, куда глаза глядят.
  - Я люблю тебя.
  Любимая смотрела на него красными от слез неживыми глазами. Она даже не впечатлилась его признанием.
  - Мы можем быть вместе только здесь, - сказала она робко, ни на что не надеясь.
  
  Кришна тонул, но вдруг получил спасательный круг и ухватился за него двумя руками.
  
  - Я задержу рассвет навечно! Мы всегда будем вместе! Мы будем жить здесь, у ручья, я построю дом из ветвей и цветов, я не уйду, мы будем вместе! И тебе никогда не придется больше страдать!
  - Вечный рассвет...
  - Вечно вместе.
  - Могу ли я отнять тебя у друзей, у любимых, забрать себе, спрятать в траву и приковать к себе твоей же собственной заботой? Это нечестно, я не могу.
  - Никто ничего не теряет! Ты же знаешь! Кто лучше тебя это знает? Меня так много, что хватит на всех. Но я, тот Кришна, что здесь и сейчас, буду только твоим, - пылко объяснял Кришна.
  Он взял ее руку и поцеловал в запястье, прижал к щеке.
  Дева покачала головой.
  - Я хочу этого, Блёстка. Дело не в моей заботе. Я хочу быть с тобой, понимаешь?
  - Это не для меня, - она осторожно забрала руку. - Эти упоительные чувства, экстаз любви... зависимость от каждого твоего взгляда... это не для меня. У меня болит сердце. Еще чуть-чуть, и я не вынесу даже секундной разлуки, оно просто разорвётся. Всё к тому и идет. Я превращаюсь в гопи. Микро-гопи. Таков закон Любви.
  Я уже молюсь на тебя. Вижу только тебя. Только о тебе мечтаю и схожу с ума каждую ночь, потому что я не женщина, а фея. Я теряю себя, не могу опомниться, я уже не понимаю, кто я и где, что со мной? На небе я или в аду?
   Когда ты уходишь, я впадаю в прострацию, мысленно сопровождая тебя. Я лечу над твоей головой, глядя на то, на что смотришь ты. Я спрашиваю, о чём ты думаешь, когда видишь солнце или отступаешь в тень, когда о чём-то грустишь, погружаясь в себя. Ты везде. А меня не осталось. Я уже не подруга, не влюбленная и даже не рабыня любви - я часть тебя. Никчёмная, незначительная, тающая, безумная. И даже странно, что ты меня замечаешь. Мне каждый раз не верится. Я не могу поверить, что ты со мной разговариваешь. Мне кажется, это сон. Может, я сошла с ума и всё это - мои виденья?
  Когда ты смотришь на девушек, меня омывает огнём. Я вижу их твоими глазами. Я оцениваю, кто прекрасней, и не могу оценить. И они - это тоже я. Как они я чувствую ласки твоих взглядов всей поверхностью кожи. Я разрываюсь, кто я?! Я ревную - ты с ними!
  И понимаю, мы никогда не будем вместе. Не здесь, где так много любви, где ты принадлежишь всем, и только микроскопической искре не на что рассчитывать... И потом я спрашиваю, о чём я? Погрузиться в безумие этих игр, утонуть в чувствах, потерять себя, впасть в беспощадную зависимость, разве я этого хочу?
  И разве я хочу обрекать себя на разлуку? А она будет! Будет! Я тебя знаю! Миг - и тебя уже нет! А в следующее мгновение не будет меня.
  - Я не знал. - Кришна был поражен до глубины души.
  - Теперь знаешь.
  Он ошарашено молчал.
  - Ну так зачем уходить??? - Кришна взял ее лицо двумя руками, вглядываясь в глаза.
  Зачарованная дева падала в его черные, уводящие зрачки. - Послушай меня, я никуда не собираюсь уходить. Я придумаю, как нам быть. Ты мне веришь?
  - Если я задержусь хоть на секунду, - подумала она, просто упаду в его объятия и забуду обо всём. И гори оно всё огнём. Разве это преступление, остаться с любимым??? Разве это плохо - быть счастливой? А потом умереть в разлуке... Неважно. Это будет потом. Ничего не важно...
  - Мне надо идти.
  - Прошу тебя... - Кришна покрывал поцелуями её лицо, - Блёстка, любимая, останься.
  - Я всегда думала, каков на вкус твой поцелуй...
  Кришна нашел ее губы, и она узнала.
  
  Как-то она высвободилась из кольца его рук. Ноги её не держали, всё расплывалось. Она закрыла глаза, постояла, резко повернулась и пошла прочь, не оглядываясь.
  Кришна потерянно смотрел ей в след. Рассвет обернулся чёрной мглой, удушающей всё живое. Солнце погасло, кровь в венах замерзла, и он окаменел, слепо глядя перед собой.
  Но день всё-таки начался и шёл своим чередом где-то параллельно его смерти.
  Только холод сумерек напомнил ему о времени. Его забила дрожь, и юноша обнял себя руками. Он встал и побрёл вперед, ничего не замечая вокруг: большой он или маленький, день вокруг или ночь, лето или зима. Зима. Белая смерть ледяного ада, где он оказался. Он посмотрел вокруг, сквозь белые клубы снега. Обитающие здесь грешники не кричат от боли - они застыли мраморными статуями. Они одиноко и безнадежно стоят, как часовые Вечной Боли, провожая его глазами. Им никто не поможет. Они все погибнут, подумал Кришна. Без тебя им не ожить.
  Раньше я мог их оживить и спасти. Но ты унесла мой огонь. Я пуст, ничего не осталось.
  Кришна сел посреди белой пустыни и сжался в комок. Как холодно. Ни огонька.
  
  Фея влетела в его комнату и остановилась в воздухе, прощаясь. Она с любовью окинула взглядом место, ставшее ее домом. Огляделась. Вспомнила, как Кришна вчера подсвечивал ей лампадкой, когда они вовсю веселились и философствовали, не зная, что их ждёт впереди. Она подлетела и зажгла ее. Пусть горит. Он вернется - а в комнате светло. И ему будет приятно. Оставляя сполохи золотой пыльцы, фея коснулась его изображения на столе и вылетела в ночь.
  
  Кришна вздрогнул и открыл глаза - свет. Робкий и слабый, очень далёкий язычок пламени. Совсем незаметный, но это свет. Кто-то зажег лампадку или свечу, протягивая ему ниточку света из мрака. Кришна поднял голову и встал на ноги.
  Проходя по ледяному аду, он касался застывших в лёд грешников, они теплели, оживали, тянули к нему руки, пытались пасть на колени, но он уже шёл дальше, а очищенные души взмывали вверх.
  
  Свет вывел его во Вриндаван и вскоре Кришна осознал, что стоит перед своим домом. Но Блёстки там нет. Откуда-то он это знал. Её там нет. Где же она? Ночь слишком темна, луны не видно за облаками, птицы попрятались, сверчки и те повымерли. Она могла покинуть Вриндаван, но он решил даже не рассматривать такой финал. Она этого не сделала, она где-то здесь. Может, забралась в гнездо сойки или устроилась в мягких подушках гопи. Или даже... отправилась к Радхе? Это было бы наилучшим вариантом. Но этого не случилось, иначе всё бы изменилось для них обоих. Она где-то здесь, одна и в кромешной тьме.
  
  Кришна искал почти до утра, заглядывая в дупла деревьев и чашечки цветов, под каждый листик, оглаживая в хлеву тёплых сонных телят, на случай, если она устроилась среди них. Ближе к утру он подошел к Ямуне, надежды почти не осталось. Он всё обыскал, всё излазил, но ее и след простыл. Пахнет водой и кувшинками, поднялся туман. Кришна нагнулся, чтобы смочить пересохшее горло, и тут заметил, что один из лотосов, отрешенно возвышающихся над гладью воды, светится изнутри. Да, да, будто внутри светлячок.
  
  Сразу расслабившись, Кришна занял пост недалеко от сияющего цветка, мысленно разговаривая с беглянкой. Жить на мне ты не можешь - слишком опасно, я буду все время переживать, что тебе напечет голову солнцем или продует сквозняком или Шридам долбанет мячом. Жить со мной ты не хочешь, у тебя есть причины - ты боишься корчиться от боли разлуки и потерять своё "я". Оставить тебя в цветке я не имею право: ты можешь элементарно утонуть, когда вода поднимется приливом. Что же нам делать, Блёстка? Куда мне тебя спрятать от всех опасностей и беспокойств? Чтобы никто никогда не нарушил твой покой, не обидел, не огорчил? При этом, не расставаясь с тобой. Ведь мои чувства тоже имеют значение. Я не выдержу разлуки. Нет, я не расстанусь с тобой, забудь об этом. Лучше молчи, не смей даже думать. Я ни за что не расстанусь с тобой. И что же нам остаётся? Он улыбался. Я знаю, Блёстка. Да, я знаю.
  
  
  ЧЕТВЁРТЫЙ РАССВЕТ
  
  С первыми лучами солнца раскрылся цветок лотоса. Кришна наблюдал, как медленно распахиваются его лепестки. Феечка долго не показывалась, он уже подумал, что она решила проспать до обеда, но вот с легким звоном она взлетела, и сразу увидела его. Рефлекторно метнулась обратно к цветку, удержалась и с достоинством поздоровалась.
  - Доброе утро.
  - Доброе утро, Блёстка.
  - Ты давно здесь?
  - Не очень. С вечера.
  - А-а...
  - Блёстка, я придумал. У тебя будет домик! Тебе не придётся покидать Вриндаван, не придётся страдать. И мы не расстанемся.
  - Как это?
  - Ты удивишься. Смотри...
  И Кришна медленно, глядя ей в глаза, погрузил руки себе в район солнечного сплетение и с видимым усилием распахнул плоть на груди. Лицо его в этот момент исказилось.
  Фея вскрикнула, зажала руками рот.
  В груди у Кришны распахнулись двери...
  Крови не было. Не торчали рёбра или что-то такое же ужасное. Ни мяса, ни мышц, ни беззащитных лёгких.
  Фея боялась туда смотреть. Издалека ничего видно не было, только на чёрной груди чёрная дыра размером с ладонь. И с черной дверцей. Ужас.
  Фея мотала головой:
  - Этого не может быть...
  - Иди, не бойся. Посмотри, это не страшно. - Голос у Кришны был спокойным, Блёстка не была уверена, что он в этот момент не испытывает боли.
  Она подлетела, решилась и встала на порог этих дверей. Заглянула внутрь... отпрянула.
  - Что это? Что? Как?...
  - Это твой новый дом, милая.
  Фея подлетела прямо к глазам Кришны.
  - Ты пробил дырку у себя в груди, чтобы сделать мне домик?
  - Да.
  - Но зачем?
  Глаза Кришны мягко светились. Он ответил просто:
  - Я не хочу, чтобы ты уходила.
  Шокированная фея молчала.
  - Теперь мы всегда будем вместе, - объяснил Кришна. - Куда бы я не пошёл - ты всегда будешь со мной. Ты не останешься одна. Я думал, где устроить тебе дом, чтобы уберечь от любых неприятностей и одиночества, защитить от любых опасностей и холода. И я понял, есть только одно такое место - сердце Бога. Моё сердце.
  Фея потрясенно смотрела на него.
  - Ты впустишь меня в свое сердце?
  - Да. И никакая боль, никакая тоска не доберутся до тебя. Тебе всегда будет тепло. Ты всегда будешь во мне. Я назвал это - Внедрение-без-Слияния.
  - Тебе было больно... когда ты это делал?
  - Не очень.
  - Но как?...
  - Взял нож на кухне.
  - Чёрт!
  - Спасибо. - Кришна улыбнулся.
  - У меня просто не укладывается в голове, ты пошел домой, забрался на кухню, взял огромный тесак и кромсал свою плоть, чтобы сделать мне домик?! Ты резал себя ножом, сдерживая крик, чтобы мне было тепло?! А если бы ты истёк кровью??? А если... Ты... Ты... Ты ненормальный вообще!
  - Мне ничего не грозило. Не переживай.
  - О Боже, ты самый необыкновенный... человек. Как тебе такое только в голову пришло?
  - Может, посмотришь?
  - Залезть туда?
  - Можешь просто войти.
  Фея отлетела, покружилась и снова встала на порог. А потом и переступила его.
  
  
  В СЕРДЦЕ БОГА
  
  За первой дверью имелась вторая - поменьше. Фея открыла и её, и вошла в комнатку. Дверь мягко закрылась за ее спиной. Она обернулась, на косяке была приколота записка: 'Добро пожаловать, Блёстка. Свет регулируется по Солнцу. Торт в холодильнике. Целую, Твой'.
  Хм, подумала Блёстка, сложила записку и спрятала в карман - на память. После чего начала исследовать своё новое жилье. Комнатка была прелестна: розовые, с виду оббитые чем-то мягким стены (они живые!), широкая кровать под балдахином, украшенная разноцветными нитками жемчуга, туалетный столик, книжные полки, стол и кресла, выдвигаемый шкаф с платьями и туфельками, отгороженный кухонный уголок с плитой и мойкой, шкафчик с посудой драгоценного фарфора, на полу ковёр сливочного цвета, на стенах картины (что-то фантастическое, о Боже, на одной изображена её же, Блёсткина, модель Бога-мира! С кривулей красного цвета и общим синим Брахманом, вау!), цветы в горшках, цветы в вазочке... и как всё красиво, уютно! С каким вкусом всё подобрано! Невероятно! Кришна-краснодеревщик. Он сам сделал мебель? И все эти вещи? Как? Кришна...
  Чувствуя себя гостьей и не решаясь ни к чему прикоснуться, девушка осторожно села на кровать.
  Отовсюду, со стен, с потолка раздался громовой голос:
  - НУ КАК?!
  - А-а!.. Тише.
  Наверное, голосовые связки совсем рядом, так громко, оглохнуть можно.
  - Нормально. Очень-очень красиво. И кровать. Надо же.
  - ТЕБЕ ПРАВДА НРАВИТСЯ?!
  - Да, да, Боже. Ты мог бы так не кричать?
  - ТАК ХОРОШО?
  По-видимому, это был шёпот.
  - Да, так лучше, спасибо.
  Фея выкатилась наружу и заглянула в его сияющие глаза. Кришна, как ни в чём небывало, сидел у речки и любовался видом. Он перевел взгляд на неё и не удержался от улыбки.
  Фея взвизгнула и рванула в небо, крича во всё крошечное горло:
  - Дом! Дом! У меня теперь есть до-о-мик! И-и-и-ииииииии!
  - Дошло, наконец, - засмеялся Кришна.
  - Ты просто чудо! Ты такой... такой удивительный! О, дорогой, что я могу сделать для тебя? - Фея подлетела, и его обдало ароматным ветерком. - Чем я могу отплатить за твою доброту?
  - Ничем.
  - Ну Кришна, ну пожалуйста, не можешь ты так со мной поступить?
  - Ах, Блёстка, ты не понимаешь. Я, вроде, впервые, не остался должником. Мне нравится.
  - А у меня есть домик, - возвестила довольная фея. Кришна кивнул, и они пошли на лужок - кормить фею.
  
  Весь день Блёстка упивалась своим приобретением, чувствуя себя буквально человеком. Она гордо наводила порядок в итак безупречном жилище, переставляла вазочки и фигурки, заметала чистейший пол, устало, но довольно вздыхала и жарила блинчики.
  Если запах дыма и вызывал вопросы у друзей Кришны или его близких, они никак этого не выказывали. Пахнет парень дымом, и пахнет. Только перед завтраком мама вдруг принюхалась и строго спросила: "Ты курил?", Кришна замотал головой с оскорблённым видом, а Яшода погрозила пальцем: "Гляди мне", и на этом вопрос закрылся.
  В течение дня фея пару раз улетала по делам, незаметно возвращалась, и Кришна чувствовал это - будто в сердце проводили пёрышком. Это было приятно и чуть щекотно. Щекотная радость-вспышка. Поэтому он всё время улыбался и смотрел будто внутрь себя. Вот его отрешенность не прошла незамеченной - ребята стали подшучивать, что не иначе во Врадже появилась новая гопи. А пастУшки уверились, что он в глубокой медитации, но об объекте спрашивать не решились.
  
  Вечером, когда фея, устроившись с удобствами в кровати, записала в тетрадке "Здравствуй, Дневник", в дверь постучали.
  - Войдите, - автоматически ответила она и замерла.
  Сюда никто не может прийти!
  - Кто там? Открыто!
  Медленно дверь отворилась, и в комнату вошел... Кришна.
  Не сводя с него глаз, фея громко позвала:
  - Кришна!!!
  - ДА!!! - ответил глас небесный.
  - Ты здесь?
  - КУДА ЖЕ Я МОГУ ДЕТЬСЯ?
  - Дело в том, что другой ты только что пришел ко мне...
  - А ТЫ МЕНЯ ВПУСТИЛА?
  - Вроде, да. О Боже, я с ума сойду! Как ты мог прийти в своё же собственное сердце???
  И громовой голос дуэтом вместе с новым Кришной ответил:
  - Я СОСКУЧИЛСЯ!
  - Ну проходи тогда, - пригласила Блёстка, решив не заморачиваться. - Как ты это сделал?!
  - Ну прям всё тебе расскажи, - Кришна сел в кресло и с интересом огляделся. - А у тебя уютно.
  - Ладно. Ужинать будешь?
  - С удовольствием.
  Фея метнулась на кухню и загремела посудой.
  Они поели блинчиков, выпили кофе и поговорили о высоком. Блёстка думала, зажигать свечи или не зажигать? Если зажигать, то что он подумает? И так эта кровать ее нервирует. А если не зажигать, то они потонут в темноте.
  Кришна протянул руку и выудил откуда-то керосинку. Подкрутил фитилёк, и в комнате стало светлей. Ненамного.
  Блёстка подумала "сейчас начнётся" и испугалась.
  - Поздно уже, - сказала она, кашлянув, и покраснела.
  - Тебе нельзя ночевать одной.
  - Что? Почему?
  - Это опасно.
  - Почему это?
  - Серьезно. - Кришна действительно был серьезен. - Никто и никогда не ночевал в сердце Бога, это может быть очень опасным. Я боюсь за тебя.
  - Так. По-моему, ты...
  - Нет, я совершенно серьезно. У меня вовсе нет намерений воспользоваться ситуацией. Я не для того это сделал, чтобы загнать тебя в угол. Неужели ты так плохо думаешь обо мне?
  - Нет, но...
  - Днём ты можешь здесь находиться сколько пожелаешь. И это только твоё место, личное, индивидуальное, неприкосновенное. Твоё личное пространство. Но ночью, когда я усну, может случиться всё, что угодно. В моём сердце пересекаются все миры и реальности одновременно. Жизни миллиардов живых существ, их мысли и чувства, всевозможные пространства, миры и антимиры - всё здесь. В одной точке. Там, где уснет моя беззащитная девочка. И вот когда ты уснёшь...
  - Что?
  - Я даже не знаю. Может произойти всё, что угодно. Ты уснешь, но будешь думать, что всё это происходит наяву. Ты можешь увидеть то, что твой ум преобразует в кошмары, которые не в состоянии вынести человеческий рассудок. Я должен остаться с тобой. Я буду охранять твой сон. Ты позволишь?
  - А где ты будешь спать?
  - Я вообще не буду спать. Посижу в углу. Но меня беспокоит другое - что я не смогу тебя разбудить. Просто никогда не было возможности проверить. Я и сам не представляю, по каким законам живёт моё сердце.
  - По закону любви? - предположила фея.
  - Да, но когда говорят "ты живёшь в моём сердце" не подразумевают, что это происходит на самом деле, в прямом смысле. Я весь вечер думал об этом. Будет лучше, если на ночь ты выйдешь наружу и заночуешь, как обычно. Пожалуйста, сделай это.
  - Нет. Нет, я больше никуда не пойду. Я устала бродяжничать. Позволь мне остаться!
  - Этот дом твой. Я тебя не гоню. Я УЖЕ отдал тебе сердце, ты им владеешь без остатка. Но оставлять тебя на ночь я считаю опасным и безответственным.
  - Но если ты останешься, всё же будет хорошо?
  - Наверное. Надеюсь. - Кришна опустил глаза, по лицу его пробежала тень.
  - Что с тобой?
  - Не так я всё это себе представлял.
  
  Кришна лежал на спине, Блёстка устроилась у него на плече. Она решила, что не будет спать всю ночь. А если задремлет, чтобы Кришна её разбудил. Она наотрез отказалась уходить в "безопасное место" и после долгих препирательств они пришли к этому компромиссу - не спать вдвоём.
  Блёстка прильнула к груди Кришны, слушая биение его сердца.
  - Скажи, мы с тобой здесь и одновременно находимся в тебе?
  - Да.
  - И ты-вокруг и ты-рядом - ТЫ?
  - Конечно.
  - Значит, - и фея поднялась на локте, чтобы лучше видеть его лицо, - у тебя-рядом мы тоже находимся в сердце?
  - Наверное.
  - Удивительно. И у того тебя мы тоже в сердце, только маленькие. И у следующего, и так далее... как бесконечный коридор отражений.
  - Физики бы как-нибудь объяснили, - улыбнулся Кришна и чмокнул ее в затылок. - Ты не замерзла?
  - Нет, - девушка прижалась к нему. Как я могу замерзнуть с тобой?
  - Конечно, интересно, - согласился он, - ты сейчас находишься у меня в сердце, но и я у тебя - как Параматма.
  - Класс! Я в тебе - ты во мне. Как это поразительно! Так странно и в тоже время так естественно, как будто так и должно быть. Так ты - Параматма, вышедшая из моего сердца?
  - Не совсем. Параматма по-прежнему у тебя в сердце, мы во мне, и я рядом - держу тебя за руку. Явить еще одну форму для меня не проблема.
  - Но ты же говорил, что можешь быть маленьким, как я, только на рассвете, и только на волшебном лугу?
  - Я нашел способ сделать этот состояние постоянным, просто поддерживая в душе эйфорию рассвета. Я как пьяный сейчас, честно говоря.
  Фея хихикнула.
  - И я не пойму, - продолжил Кришна, - от чего более пьян, он рассвета в душе или твоей близости... - Он внимательно посмотрел на неё. - Блёстка, почему ты плакала? Я не вижу тебя среди людей. Тебя там не было, по крайней мере, в последнюю тысячу лет. Я провёл ревизию и всё проверил. В это время ты точно не была музой-вдохновительницей, ставшей земной женщиной. Никакой автор не мог тебе нанести такую рану. Или я ошибаюсь?
  - Да, всё верно. Я не переживала это лично. Это не мой опыт.
  - Так ты плакала из сострадания к другим?
  - Многие девушки погибли на моих глазах.
  - Они не погибли, - Кришна прижал ее к себе. - Музы стали женщинами, познали любовь и материнство. И да - неудачи, старость, болезни и смерть. Но они ощущали поцелуи своих мужей и видели глаза своих детей. Они научились любить, заботиться, стойко переносить трудности, жертвовать собой и чувствовать счастье, когда эта жертва приносит плод - счастье любимых. И еще они научились делать что-то сами, а не только вдохновлять на это других. Они приобрели ценный опыт и перешли на новую, высшую ступень. Теперь они богини и могут дать людям гораздо больше, чем когда были феями. Авторам - вдохновение, женщинам - красоту, земле - всходы, матерям - детей.
  - Так всё было не зря? - спросила фея робко.
  - Конечно. Новый опыт увеличил их возможности, пережитая на земном плане любовь расширилась, как тонкий ручей разливается в полноводную реку.
  Ты остро ловишь боль, и она затмевает тебе всё остальное. Чужая боль делает тебя зрячей, но она же и ослепляет.
  Фея обдумывала слова любимого.
  - А твои крылышки? - спросил он осторожно. - Ты не можешь летать?
  - Могу. С чего ты взял?
  - Ты не могла самостоятельно преодолевать большие расстояния. И средние тоже.
  Фея помалкивала. Потёрлась о него носом, пряча улыбку.
  - Ясно. - Понимание настигло Кришну, и он удивился своей недогадливости.
  На стене уютно тикали часы, кукушка безмолвно раскрывала клюв, не смея разрушить идиллию.
  Девушка, борясь со сном, прошептала:
  - Твой голос, внешнего тебя, просто оглушает, а сердца я почему-то не слышу...
  - Ты находишься в сердце и пульсируешь вместе с ним, поэтому не слышишь его биения.
  - О, опять качает...
  - Похоже, я куда-то пошел. О чём ты думаешь?
  Фея гладила его по груди.
  - Я столько прожила с тобой, столько думала о тебе и сейчас нахожусь прямо в тебе, но ты всё равно остаёшься для меня загадкой. Ты лежишь рядом, и всё Мироздание находится в тебе. Ты - Бог, во всех мирах возведены тебе храмы и проходят службы, но вот ты здесь, я могу до тебя дотронуться. Ты добрый и нежный. Зачем же люди тебя боятся? Это нелепо. На мой взгляд, это полный абсурд. Как можно бояться того, кто БЛИЖЕ ВСЕХ? У любой души нет никого ближе и роднее тебя. Но люди тебя не видят, обожествляют, считают чем-то отдельным от себя, чуждым, непонятным, грандиозным и опасным. Жалко. Так жалко их. Грустно, что ты не считаешь нужным снимать пелену с их глаз и обретаешь на страдания вечного одиночества.
  - Блёстка, - Кришна наклонился к ее лицу, и ресницы ее затрепетали. - Кто осознаёт это одиночество, очень быстро избавляется от него. Сейчас я не только с тобой, но и с миллионами других живых существ. Мы вместе. Они видят меня и общаются со мной, так же, как ты. Прямо сейчас звучат миллионы диалогов, многие держат меня за руку, с кем-то мы сражаемся бок о бок, с кем-то просто гуляем, путешествуем, создаем новые миры, спорим о конструкциях, законах, формах для растений и животных. Ты всё же не знаешь ВСЕГО.
  Это индивидуальные отношения, я никого не посвящаю в них. Это касается только определенных душ и меня. Это - личное.
  Но не думай, что кроме поклонения на Земле и Вайкунтхах и раса-лил во Вриндаване
  ничего другого не существует. Спектр отношений Бога и душ невероятно широк. Просто информация об этом на Землю не поступала.
  - Эти души, они тоже живут у тебя в сердце?
  - Нет, это только у нас. Но ты, наверное, удивишься, некоторые брахманы живут у меня в голове и поют мне гимны.
  - Это как радио?
  - Вроде того. Восхваления - это возможность выразить своё восхищение. Они вечно поют - я вечно слушаю, и всем хорошо.
  - Прямо в голове живут или это метафора?
  - И в голове тоже.
  - Эээ.. надеюсь, они нас не слышат.
  - Блёстка, не бойся, я никому не позволю услышать лишнее. Знаешь, что меня удивляет? По идее, твоё присутствие в Нитья-Врадже невозможно. Но ты рядом.
  - Как же это произошло?
  - Ты захотела. А я подумал: почему бы и нет?
  - Так ты узнал, когда я пришла?
  - Нет, я тебя заметил, когда ты сама дала о себе знать. Я просто не перекрывал эту возможность. А сама эта возможность возникла, когда ты этого пожелала. Ты не думала, что это невозможно. Ну а для меня - возможно всё.
  - Разве это не расабхас? Я имею в виду меня тут.
  - Был бы, если ты с таким настроением пришла как гопи. Но ты возникла в форме, соответствующей твоему настроению, никем не замеченная, и просто расширила игры Вриндавана.
  - И что, теперь сказочные существа хлынут сюда толпой? Русалки поселятся в кундах, а мавки на деревьях?
  - Если ты организуешь свою парампару, - улыбнулся Кришна.
  - Во что же превратится Вриндаван?
  - Врадж бесконечен, появятся просто новые "территории", куда ради вечного любовного общения со мной будут приходить волшебные сущности. Нельзя предсказать, каким будет этот Вриндаван. Может быть, Золушка станет служанкой Радхарани, а мы с Питером Пэном будем летать по воздуху и сражаться на мечах.
  Ты - первая ласточка новой реальности. И благодаря своей незаметности, думаю, сможешь с легкостью пересекать невидимые границы разных уровней Голоки Вриндавана.
  - А тем, кто образует новый Вриндаван, обязательно быть пастухами и пастушками?
  - Конечно, нет. Обязательна только наша взаимная привязанность. Близость-без-Слияния, как ты её называешь. Тела гопов и гопи состоят из бхав - чувств, твоё тело - тоже. Форма феечки тебе не мешает их испытывать. По сути, ты действительно, микро-гопи с крылышками, по чувствам не отличная от гопи. Но есть кое-что еще. Твои настроение и склад сознания немного другие. Например, ты не забываешь, что я Бог, что не препятствует нашему свободному общению, не пугает тебя, не вынуждает чувствовать почтение и трепет. Наши отношения - любовные, детские, дружеские и партнёрские одновременно. И мы очень-очень близки. Мы свободно говорим обо всём, и мне это нравится. С гопи мы не обсуждаем философию, а с теми, с кем обсуждаем, не лежим в одной постели. Я люблю тебя как девушку, друга и ребенка. Это совершенно особый вкус.
  Твои бхавы настоятельно требуют полного превращения в гопи, но ты воспротивилась, тогда просто я изменил свою форму - уменьшился.
  - Я эгоистка.
  - Нет, не так. Это не эгоизм. Если бы ты это сделала для меня - позволила своему телу измениться, то не была бы по-настоящему счастлива. А значит, не был бы счастлив и я. Мне нравится, что ты такая, какая есть. Мне нравится о тебе заботиться. Ведь я - Любовь. С тобой я могу реализовать своё желание опекать, как не могу этого сделать с гопи. Они ни в чём мне не уступают. У нас вечное любовное соревнование, и часто они меня превосходят. А ты во всём мне уступаешь, и я могу проявить свою любовь в полной мере. Так что еще вопрос, кто из нас больший "эгоист".
  - Знаешь, даже если я буду совсем не права, ты найдешь, как взять вину на себя, а меня оправдать и очень убедительно доказать, что сам этого хотел.
  - А как иначе?
  Блёстка уткнулась ему в грудь и молчала, чтобы справиться с потоком любви, разрывающей сердце. Она бы не справилась, если бы комнату не затопило золотое сияние. Изумлённо подняв голову, Блёстка пыталась понять, что это такое. Золотая волна подняла ее бесплотное, невесомое тело и повлекла еще выше, закручивая в водоворотах. Блёстка была прозрачным осенним кленовым листком, летящим в потоке солнечного ветра. Росла стремительным цветком, раскрывая, вытягивая длинные лепестки навстречу солнцу, стебелек ее перекручивался и тянулся еще выше. Тело растаяло, но накалилось еще больше, переплавляясь в гибкое тело рыбы. Рыбка играла и высоких волнах, то ухая вниз, то поднимаясь, распадаясь на атомы и сливаясь с водой, и собираясь снова. Сверху ее накрыла огромная черная рыба. О, это Кришна, догадалась она. Он плывёт надо мной! Тёмная рыба, играючи проходила над ней или вдруг подплывала снизу. И она видела огромный глаз. И уходила в него, ныряя за пределы мироздания.
  
  ... Она рухнула на постель. Кружилась голова, а тело казалось слишком тяжёлым, неповоротливым, налитым свинцом. Лишним. Она мучительно выпрямила ладони, раскрыла крылья, вытянула ноги. Напряглась, пытаясь к нему привыкнуть, принять своё тело обратно. Как-то его ощутить. Кришна гладил ее по рукам, пока кровоснабжение не восстановилось. Болело всё, грудь, руки и особенно крылышки.
  - Что это было? - спросила Блёстка, отдышавшись.
  - Према, - ответил он просто, растирая ей плечи.
  Кришна сходил на кухню и сделал им чаю.
  - Попей горячего. - Он вложил чашку в её дрожащие ладони и присел рядом. Девушка взяла чашку, стала кусать губы.
  - Что с тобой? Будешь плакать? - Кришна отвёл ее волосы от лица, оценивая её состояние.
  Фея чувствовала себя обманутой. ЭТО кончилось. Было и нет. И от этого такая пустота и боль. Боль пустоты, дыра. Было и ушло. И вот она - как всегда. И Кришна здесь. Но это больше не радует. Не настолько. Они больше не вместе. Теперь она знает, что такое ВМЕСТЕ по-настоящему.
  Она старалась не плакать, чтобы не расстраивать его. Не стала задавать вопросов, сама поняла - эта была его према. К кому-то еще. К Шримати Радхике. И она - Блёстка - испытала его чувства. Эти чувства наполняли его сердце, и она вошла в него. Она плавала в океане священной любви. Он... Он не только впустил ее в свое сердце. Не только охраняет от страшного. Есть ли вообще что-то, что он для неё не сделал? Он окунул ее в свои сокровенные чувства. И... и... чтобы она не утонула в них, даже здесь сопровождал и поддерживал. И играл с ней.
  - Я не смогу с тобой расстаться, - сказала она, умирая от любви.
  - Не спи, держись, - шептал Кришна, но глаза её закрылись. Она больше не могла ничего воспринимать и отключилась.
  
  
  ДОЛГАЯ-ДОЛГАЯ НОЧЬ
  
  Гул, чудовищно громкий, протяжный, разрывающий барабанные перепонки, этот рёв повсюду и нет ничего, кроме него. Звуки тянутся вертикальными дрожащими полосами, отделяются друг от друга, наливаются разными цветами. Они мелькают и перемещаются, и она летит вдоль них, не понимая, летит или падает. Вверх или вниз, вперёд или назад. Нет ни звёзд, ни пространства, ни сторон света. Свет и тьма сменяют друг друга с головокружительной быстротой, открываясь и захлопываясь огромными очами. Она падает в пасть размером с небо, и падению нет конца, надвигаются чудовищные зубы, вокруг являются сущности, меняя лики, вытягиваясь и разрушаясь, крича и танцуя, взрываясь чудовищным пламенем, поглощающим её, сжигающим дотла, снова и снова сжигающим дотла. Она падает на дно бесконечного океана. Барахтается, пытаясь кричать, но нечем, опускается на дно, ползёт...
  ... прочь, но острые клыки вонзаются ему в горло, хлещет кровь, капли...
  ... воды падают на ее листики, солнечный свет...
  ....обжигает и он воет, пытаясь залезть под корягу, но боль...
  ... разрывает ее изнутри. Когда же это кончится??! Она рожает уже 16 часов, а сил...
  ... хватит пробиться к своим, если он успеет...
  
  ... позвать её. Абель зовёт дочь, стоя на пороге. Девочка осталась на улице. Абель выглянула, не зная, на что решиться. Всадники уже близко, а старшая побежала в лавку. Они её увидят! Бежать за ней? Она дёрнулась обратно, метнулась в комнату, подхватила годовалую Лулу на руки и потащила за собой двухлетнюю Бланш. Лишь бы успеть! Малышки перепугались, видя ее панический страх.
  - В подпол, быстро! Давай, давай ножками! Бланш, держи Лулу. Не выпускай, слышишь? И не давай ей кричать. Сидите тихо! Тсс.
  Бланш закивала, собираясь зареветь.
  - Мама сейчас придёт. Мы поиграем. Пять минут сидите, как мышки, и я приду, понятно?
  Не бойся.
  Она захлопнула крышку подпола и побежала к дверям. Она успела увидеть, как конник зарубил Мари. Их было пятеро, и они скакали по улице. Услышав ее крик, повернули к дому. Абель понимает, что прятаться поздно, и не может отвести глаз от тела своей дочери, лежащего на обочине, словно кучка тряпья. Господи, нет!
  Абель мотает головой, захлопывает дверь и рвёт засов. Не успела, ей в лицо ударило его зловонное дыхание. Он хватает ее за руки и тащит внутрь. Абель отбивается, стараясь не шуметь, чтобы не напугать детей. Он хрипло рычит, валит её, задирает юбки на голову. Абель слышит плач Лулу и рвётся изо всех сил, грубые руки сжимают её горло и темнота...
  
  ... непроглядная. Даже за три дня глаза не привыкли к мраку. Адио поднимает голову, пытаясь разглядеть тех, кто еще жив. Корабль качает, похоже, разыгрался шторм. От толчка закованные руки, задранные над головой, чуть не вырвало из суставов. Плечи страшно ноют, болит исполосованные плёткой спина. Он поворачивает голову, зовёт Тембу, но тот не реагирует.
  - Духи на нас разгневались, - в темноте сверкают белки безумных глаз Латифы, жены брата. Её чёрное тело сливается с темнотой. - Мы все умрём. Мы предали духов наших предков, приняли Бога белых, и они везут нас ему на съедение, прямо в...
  
   - ... ад уготован нераскаявшимся грешникам и приспешникам дьяволал - ведьмам, истинно говорю вам! - Священник еще что-то пробормотал и отошел. Каяться ей было не в чем. И сил не было не то, что слушать его, но и ровно стоять. Если бы не веревки, которыми её прикрутили к столбу, она бы рухнула на помост. У нее нет никакого желания продлить свои мучения, выпросить еще пять минут, минуту такой жизни.
  Её жизнь только началась. В ней еще не было ни счастья, ни любви. Она всё ждала, что вот-вот оно начнётся, счастье. И такая смерть. За что? Почему ты так со мной?
   Она увидела, как молодой парень поднёс факел к дровам, и сразу повалил дым. Костёр быстро разгорается. Из-за дыма плохо видно площадь, грязные возбужденные лица, белые, как куски непропеченного теста, лихорадочно горящие глаза, открытые в восторженном крике рты. Всё серое. Площадь, люди, их одежды и небо. Глаза щиплет, дышать тяжело, и она дёргается, мучительно отводя лицо. Становится жарко, когда пламя охватывает ее...
  
  ...ноги надо держать в тепле, говорит бабушка. Он и не спорит, разворачивая на лодыжках то, что когда-то было полотенцами, а сейчас стало бинтами. Ноги болят. Ботинки порвались, просят каши, черпают снег и мокрую растаявшую жижу, ноги всё время мокрые и мерзнут. Бабушка уже не встаёт, и он должен ходить за хлебом. Это так долго. Сначала натягиваешь ботинки на распухшие стопы, перевязываешь бечёвкой, потом долго-долго спускаешься по бесконечной винтовой лестнице. Раньше он съезжал по перилам до самого низу, и его все ругали. А теперь бредёт медленно, с остановками, держится за перила, пережидая головокружения, и почему-то сочувствует царям, у которых во дворцах лестницы, наверное, были еще больше. Потом проходит через тёмное пахнущее кошками парадное и с трудом толкает тяжелую дверь. Поначалу солнце ослепляет, и он немного ждёт. Потом проходит своим бесконечным путём через двор и выходит на проспект. Там всегда люди. Он идёт долго-долго и приходит к магазину. Хлеб выдаёт злая тётка. Такая злая, он ее до смерти боится. Рядом милиционер - тоже злой, как белогвардеец. Милиционер напряженно смотрит, как люди берут хлеб. Ваня в прошлый раз не успел получить свои кусочки, как какой-то дядька схватил их и запихнул себе в рот. И сразу съел. Ваня так и замер. А милиционер вытащил наган и стал кричать: "Застрелю, как собаку! Что же вы делаете?! Люди вы или кто?!" Ваня не стал смотреть, застрелит он дядьку или нет, и пошел домой. Бабушка сказала, что Бог справедливый и добрый, он всё видит. А Ваня думает, зачем он вообще нужен? Этот Бог? Всё равно не помогает. Бабушка плакала, а он...
  
  ...нет, так не может быть. Это неправильно. Это всё несправедливо! Всё, всё, что ты творишь! - шептала она, размазывая слёзы по лицу.
  Сигарета дотлела в пальцах, она ткнула, не глядя, бычок в пепельницу. Вскочила, подошла к изображению. Долго смотрела на красивое улыбающееся лицо и закончила, выстреливая слова из сердца, как пули:
  - Голод, теракты, пожары, смерть, смерть, мучения! Без конца. Всегда. Я тебе не верю. Ни в тебя, ни в твою любовь! Ты садист! Я никогда не буду тебя любить. И больше никогда не поверю тебе! Ты...
  
  - Ты! - закричала Блёстка и открыла глаза.
  
  
  ЗДЕСЬ ВЕЧНЫЙ ОТДЫХ ДЛЯ МЕНЯ НАЧНЁТСЯ
  
  Она всхлипывала и всё никак не могла прийти в себя.
  - Что-то страшное приснилось? - заботливо спросил Кришна, обнимая её. - Я не мог тебя разбудить. Ты стонала, металась, я тебя звал, звал...
  - Я долго спала?
  - Минут пять-десять, я уже хотел поливать тебя из чашки.
  - Это было ужасно.
  - Это только сон...
  - Это жизнь. Моя жизнь. Мои тысячи жизней.
  - Я же предупреждал, что добром это не кончится. Надо было заночевать снаружи. Блёстка, скоро рассвет. Пойдём на улицу? Не пугайся, сейчас я исчезну.
  Они вышли и стали на пороге сердца Бога. Кришны уже рядом не было. Блёстка вздохнула полной грудью свежий воздух, и ей стало чуть легче. Она оглядывала окрестности с высоты груди Кришны, стоящего у окна в своей комнате.
  Вриндаван досматривал последние сны. Сладостный туман окутывал тело Бога, в котором она жила, стелился над рекой, нежил и ласкал цветы.
  Всё такое красивое. Разноцветное. Полное сладости. Цветные картинки. Здесь они особенно сочные и яркие. Всё слишком яркое, насыщенное и чёткое, как в мультфильме или в наркотических видениях. Неестественная, вычурная, избыточная красота, сочащаяся сиропом.
  Фея взлетела и села на плечо своей обители.
  - Пошли? - спросил он. - Пора завтракать.
  Она не представляла, знает ли он о том, что происходило в его сердце, да и сейчас это ее не очень волновало.
  В молчании они добрались до волшебной лужайки. Она даже не заметила, когда он стал соразмерным ей, как ее ночной Кришна.
  Молчание затягивалось.
  - Что случилось? - спросил он.
  Она присела и потрогала землю, понюхала руку. Коснулась цветка.
  - Здесь всё красивое, - констатировала она.
  - Да, это же Вриндаван. Ты так говоришь, будто красота - это преступление! - засмеялся Кришна.
  Живописные картинки. Красочные причудливые формы.
  Блёстка повернулась к Кришне.
  - Помнишь, я признала, что злой Бог не отправлял людей на Землю?
  - Конечно.
  - Но злой Бог создал миры страдания, из которых выбраться очень сложно. Почти невозможно.
  - Ты еще под впечатлением своих снов. Блёстка, всё уже кончилось. Это был только сон.
  - Но эти миры реальны. И моя боль была настоящей. И страдания сотен людей. Раньше я им изредка сочувствовала, больше, конечно, теоретически, но теперь я знаю, что они испытывают. Я всё это пережила, как они: тысячи раз рождаясь, надеясь, умирая.
  - И что? - насторожился Кришна.
  - Ты создал и поддерживаешь миры боли и смерти, - ей было неприятно смотреть ему в лицо.
  Он пожал плечами:
  - Нет. Теперь я тебе скажу: нет. Я их не создавал. Как никто не создавал Брахман и ПараБрахман.
  - Но они существуют! Эти миры реальны!
  - Да, боли много, если говорить про нижние уровни. Но выбор есть всегда.
  - Выбор?! - Фея дрожала от возмущения. - Человек рождается и умирает в тюрьме, какой у него выбор? Отец насилует свою дочь в подвале 17 лет, какой у нее выбор?! Новорожденный младенец сгорает в пожаре на 12-м этаже, КАКОЙ У НЕГО, НА ФИГ, ВЫБОР???
  - Блёстка, не смотри на меня так.
  - Нет! Нет! Нет! Ты жесток! Ты настоящий садист! Ты Тьма! Мучитель.
  - Что ты разошлась?
  - Нет, нет, ты даже не понимаешь. Тебе на всё наплевать. Ты Бог. Ты видишь страдания, но участвуешь в них "частично". Ничто не задевает тебя. Никто не может тебе навредить. Все твои страдания - не настоящие. Ты ничего не знаешь о боли. О боли, что терпят миллионы людей! Тебе просто плевать, ты трансцендентен, - и Блёстка в отчаянии заплакала. От вековой несправедливости, от бесконечной боли тысяч живых существ и невозможности ничего изменить или хотя бы донести до него этот ужас. - Нельзя сделать вид, что ничего не происходит! Что нет концлагерей, пыток, костров инквизиции! Я не могу! Не могу! Это есть: боль, смерть, страх, страдания. Мучаются! Все мучаются!
  - Послушай меня.
  - Нет!
  - Блёстка...
  - Не надо меня обнимать! Спаси их! Вытащи из этой мясорубки!
  Кришна подумал и вдруг кивнул.
  - Хорошо.
  - Что? Ты серьезно?
  - Да, я спасу их всех.
  - Правда?
  - Да. Обещаю.
  - Когда?
  - Ну, это не так быстро. Не могу же я их спасать силой. Постепенно, мягко. Я сделаю. На самом деле, я даю освобождение, как только человек этого захочет, но...
  - Как? Без практик? Там же такие навороченные практики...
  - Всё зависит от воли моей.
  - Но ты сказал но?..
  - Но эти миры будут заполнены вновь. Фактически в то же мгновение. Природа не терпит пустоты.
  - О нет. Нет. Что же делать? Как ты можешь? Но почему?
  - Эти миры - мясорубка, как ты выразилась - часть моего Мироздания. Часть меня, если хочешь. Я при всём желании не могу вырвать из себя кусок.
  - Но они же могут стать лучше, добрее. Не такими подлыми! Немного добра в каждый мир и... - фея молитвенно сложила руки.
  - Там полно хороших миров и плохих тоже достаточно. Это - моё многообразие.
  Она вздохнула, плечи ее опустились.
  - Я так и знала - у тебя на всё есть ответ. Я так устала. Я не могу.
  - Ты только что спасла миллионы жизней, не расстраивайся.
  - Да... это как спасать котят, которых топят в специальном механизме. Этих спасут, но будут топить других. Вечно. Что толку в этих эпизодических спасениях? Нужно не выдернуть пару котят, а ОСТАНОВИТЬ сам механизм. Или изменить его.
  Только не говори, что я не вижу "всей картины" и Божья справедливость такая особенная, что я не в силах её понять.
  Я не могу это принять. Я отказываюсь. Ты - Совесть - Бог внутри - говоришь мне, что это неправильно. И Ты - Бог снаружи - утешаешь, что всё хорошо. Это какое-то безумие.
  - Вспомни, кто ты, - наконец ответил Кришна. - Ты - сат-чит-ананда. Ты за пределами добра и зла. Ты со мной!
  - Но они нет! Мне их жалко, понимаешь? Так жалко. Я не могу думать об этом спокойно. О, Кришна, даже вампир не хочет быть монстром! А ты - Сам Бог - вовсе не угнетён тем, что приносишь столько страданий!
  - Но их приношу не я!
  - Не ты, так твои законы, какая разница? Ты же их создал.
  - Неужели мне нужно тебе объяснять про карму, ты же знаешь о законе воздаяния.
  - Любая карма с чего-то начинается. С попадалова. А дальше уже не выбраться из замкнутого круга. Часто у людей нет возможности не грешить. Именно об этой подлости твоих законов я и говорю. И потом они платят, сами не зная за что, потому что уже не помнят.
  Если ты живешь в мире, где царит закон джунглей, ты не сможешь быть всегда хорошим. Выбора нет. Выбирая между "плохо" и "хорошо" - ты всегда выберешь только меньшее зло.
  - Например?
  - Например, город терроризируют стаи бродячих собак. Когда их отстреливают специальными шприцами, они корчатся в судорогах и сдыхают, испуская пену и задыхаясь прямо на глазах у детей. Но если их не убивать, они будут бросаться на тех же детей и загрызать их насмерть. И каков "хороший" выбор? Его нет. Только плохой - насилие. Только так - убийство.
  Еще. В маленький город приходит враг. Он очень силен. Он говорит, отдайте мне ребенка, всего одного конопатого мальчика, и я вас помилую, все спасутся. Или мы перебьем вас всех и спалим ваши дома. Какой у них выбор в этой ситуации? Они не могут победить захватчика и, больше чем уверена - они отдадут ребенка, чтобы спасти племя.
  У одной африканской народности дети с торчащими зубами (!) считались воплощением зла. И вот ночью за ним приходили и отнимали у матери, чтобы убить. И матери всегда подчинялись и не защищали дитя. Они никогда не пытались спасти ребенка, убежать с ним в лес. Им даже не приходило это в голову. Они верили, что так надо. Что так ПРАВИЛЬНО. Ибо таковы твои законы, данные племени через шамана. Убить одного, чтобы спасти всех.
  И это я к тому, что человек может сказать тебе "НЕТ". Иногда он должен сказать тебе "НЕТ"! Семье, племени, старшим, правилам и обычаям, Божьим законам и даже ТЕБЕ.
  Если он чувствует, что вокруг ОДНА БОЛЬШАЯ НЕПРАВДА, заложенная в самую суть Мироздания.
  И в обычной, нестрашной жизни всё состоит из обломов, тягот и разочарований. Поэтому люди стареют с годами. Не молодеют, получая знания и развиваясь, а стареют, слабеют, пока не умирают, разбитые и измочаленные, потеряв всякую надежду.
  
  Вокруг было очень тихо, феечка дрожала от холода или от возбуждения. Солнечное сплетение Кришны вибрировало.
  - Почему ты молчишь? - спросила она.
  - Мне нечего сказать. Ты мне не поверишь. Чтобы я не говорил, ты примешь это в штыки.
  - Да, ты можешь дать сотни объяснений, но этого НИЧЕГО НЕ МЕНЯЕТ.
  - В тебе сейчас говорит боль. Ты еще не отошла от своих впечатлений.
  Фея долго смотрела в глаза Кришне, вздохнула.
  - Прости, что я накричала на тебя. Я и так последнюю жизнь только этим и занималась. Как избиратель на встрече с депутатами. Прости. Я не осуждаю тебя. Просто я никогда не смогу этого забыть. Жить здесь, с тобой, наслаждаться, играть, купаться в любви, как будто ничего и не было. Всегда, стоит мне взглянуть на тебя, я буду думать, что ты причина страданий миллионов душ.
  - Это пройдёт, Блёстка.
  - Нет. Я жила как во сне. Наслаждалась красочными картинками Вриндавана, мучилась и еще больше наслаждалась отношениями с тобой. Потом тысячи лет была вынуждена смотреть на блёклые формы материального мира, страдать от отношений с людьми и умирать от одиночества в разлуке с тобой. И теперь вот передо мною снова пестрят эти картинки...
  Это не то.
  Да, я не испытываю страданий материального мира и одиночества. Да, я с тобой.
  Но это не то.
  Это - бесконечный спектакль, когда всё время меняют декорации. Передо мной всё время мелькают какие-то картинки. Я уже не могу их видеть! Ни страшные, ни прекрасные - никакие!
  Это неестественно. Даже здесь, даже с тобой - я чувствую, что это неестественно для души. Для меня. Я чувствую эту неестественность, разделённость, ограниченность. У меня нет больше сил участвовать в представлении! Я не хочу воспринимать свою ограниченность. А она есть даже здесь. Моя душа сокрыта телом из бхав. Я в форме. Отделена от других душ, от тебя. Это просто невыносимо.
  Жизнь мне в тягость. Любая жизнь.
  И, знаешь, я с тоской думаю, что впереди - Вневременье, где я буду жить в твоём сердце, встречаться с тобой, ссориться, мириться, бояться тебя потерять, переживать за каждое слово, плакать, смеяться, сгорать в горниле чувств, замерзать, снова сгорать, тонуть, умирать, воскресать - вечно плавать в океане чувств.
  И всегда я буду вынуждена смотреть на тебя со стороны.
  Чувствовать свою ограниченность.
  Смотреть на картинки.
  Быть отдельной.
  Всегда.
  Нет.
  - Чего же ты хочешь?
  - Покоя.
  - Полное Слияние. - Кришна знал, о чём она говорит. - Но мы никогда не увидимся.
  - И никогда не расстанемся.
  - Ты уверена?
  - Да. У меня были сотни лет, чтобы подумать.
  Он долго молчал. Наконец, принял решение:
  - Хорошо.
  - Ты поможешь мне?
  - Я не хочу, чтобы ты страдала, даже от наслаждений. Иди ко мне.
  Они обнялись.
  Кришна убрал непослушные пряди с ее лица, смотрел в бирюзовые глаза. Потянулся, поцеловал в лоб, прижал к себе покрепче.
  Глаза феи закрылись, тело задрожало, и она постепенно истаяла в воздухе.
  - Прощай, Блёстка, - прошептал Кришна.
  И услышал затихающее эхо:
  - Я - Вечность.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"