"Пожалуйста, мама, скажи, ведь не будет новой войны?..
Лишь тогда я смогу увидеть нежно-миндальные сны"
"Не будет" - сквозь слезы шепчет ответно мать
И думает про себя: "Кто научил мою дочь так хорошо понимать,
Точно осознавать,
Что нам в эту ночь не спать".
Кто-нибудь, если ты есть, посмотри, тут такая жуть,
Дождь колотит в окно, и мне кажется я простужусь.
Мама сказала, что ветер вообще не умеет не дуть,
А я ведь теперь, как он, - по окнам с рассветом стучусь,
Пытаясь согреться, сажусь,
Прижимая к коленям грудь,
И пытаюсь хоть как-то уснуть.
Если я разучилась писать стихи, значит я скоро умру.
Если волки поют с луной, то я кричу на луну.
Но мне, как волкам, недолго осталось выть на миру.
И те, кто приходят ко мне, мой мир по частичке берут,
Но не капли не отдают.
Сквозь меня утекает вечность,
Так, как будто насильно льют, -
И вот эти вещи -
Про насильное, мне расскажи, они-то бьют,
Хорошо возвращают обратно,
Хотя, слушай, ладно,
Вечерний лес, ты глухой, как черт,
Ты, как слева внутри, - то ли мертв,
То ли стерт.
По ладоням - вест,
По ресницам - норд,
И, если этой боли не надоест,
То во снах не приснится норвежский фьорд.
Мои братья ушли на войну, мои братья погибли там.
Расставаясь, я знала, прижимая к груди каждый грамм
Их тела, отражаясь, как призрак скользя по их детским глазам,
Никогда не видавших боевых панорам.
Их волосы пахли дождем и ветром,
Они выросли там - в самых-самых недрах
Моей детской и ласковой души.
Они говорили мне - не спеши,
Не плачь,
Мы вернемся, мол -
Но их сердце стучало: "при-дет па-лач".
И каждый из них, как австрийский скрипач
В старом драном пальто,
За гроши в шапито -
Держал на плече, успокаивал скрипку смычком,
Хотя знает, что думает та только-только о нем
И вообще ни о ком-
либо более,
и во снах - в моей тихой личной юдоли
мне приснились деревья цветущей магнолии.
Знаешь ли, этот мир не придуман, чтобы дышать.
Отдавая им все, до последнего фунта, гроша,
Я просила с закрытым ртом: "ну, пожалуйста, - не мешать".
Если даже и ты, луна, не сможешь вот также рядом лежать -
Занятость, кратеры на поверхности, и все делаешь неспеша.
Я не буду беситься, ты знаешь(разбежавшись и стены круша).
Я стою посреди этой площади жуткой,
Кто-то тихо смеется - веселая шутка,
Что стоит одинокая и босая,
Монологи в небо бросает,
Хотя знает, что не спасает.
Не влезай,
А то знаешь, так больно - убьет.
Тот смеется, знает,
Наступит восход,
И тогда эти игры иллюзий со звездными чудесами,
С распущенными по ветру волосами
Исчезнут, вот тогда ничего не спасет,
Вот тогда по-другому споет.
Только петь в этом случае - значит вперед,
Значит почти что незримый полет
Безграмотной птицы, не знающей нот.
Я читаю, мне небо прислало ответ.
Оно говорит, мол, - нет.
Оно говорит: молчи.
Говорит, что не кинет ключи,
Мол, не дам войти -
Извини, прости,
И, пожалуйста, в окна ко мне не стучи
(Я тебя отпускаю и ты отпусти).
Но я слышу, внезапно с кровати вскочив,
Как ожегшись горячим чаем:
В этой тихой безлунной ночи
Лишь сестра в колыбели кричит -
Я пойду ее укачаю.