Ты слышишь этот ветер? Он охрип.
Так голос медленно срывается на крик,
Не находя себе хоть малости ответного "ау",
Который думает, что, если позовут,
То значит каждый вечер ждут,
А если в дом и впустят наяву,
То значит "существую и живу",
Как будто отыскал четвертый Рим.
Так тот фонарщик (вспоминай Экзюпери),
Наверное, готов был выкричать все-все, что есть внутри,
Чтобы только зажглись фонари.

А этот дождь. Он хочет волшебства,
Он чувствует, с него опавшая листва -
Суть - будущность, которую он, вроде бы, не ждал.
Так каждый ищущий свой мнимый пьедестал,
Как девочка у дерева, не досчитав до ста,
Садится под перилами моста
И отдает себя в бесклеточность листа,
У дерева находит яблоки-слова,
Чтобы вложить их в собственный словарь
Или срывает с дальних веток, не жалея рукава,
Чтобы были слова-жернова.

Эта полночь завешана фоторекламами,
Письмами, чаем и драмами, как за туманами.
А на самом-то деле, ведь, полночь мечтает остаться,
Чтобы стрелки застыли на цифре двенадцать,
Не прервав временного танца.
Так те, кто решают не сдаться,
Возводят стены, мечтают тайно, чтоб начали рассыпаться
Все крепости мира, лишь здания,
Чтоб могли сохранить свою каменность.
Так никто не рисует на небе ни герба, ни знамени,
Чтобы не было в знамени пламени.


P.S.

Девочка смотрит на мир,
как будто ища ориентир,
как ищут в ночи божества,
девочка ждет колдовства.

Оглянись, посмотри как горят изнутри фонари волшебства.
Не будет на знамени пламени, и наши слова - жернова.