А она-то,
Дающая фору десяткам Сократов,
Почти что стократно
Их превзойдя,
Сидит у окна, поедает гранат
И смеется прохожим, как будто дитя.

И смех её
Сотням имен проходящих поет,
Тем, кто ее-то пересмеет,
Но стихает
Там, где рассвет расцветет,
Но сон ее снегом не тает.
Его птицы из неба сплетают
И в звездные ночи слетаются в стаи,
А небо себя из себя светом льет.

А она-то,
Плетущая нить Ариадны,
Все так же стократно
Ее превзойдя,
Даст напутствие нитью Тесеям и ладно,
И с Дедалами будет весьма деликатна,
Улыбнется, кивнет, даже пусть нехотя.
Ведь он ей отдал клубок ниток бесплатно,
Научивши смеяться совсем как дитя,
Как смеялся на солнце над Критом Икар,
Но ее не прельщает огненный шар.
Она жить будет вечно и вечность спустя,
Точно так на прохожих с улыбкой глядя.