Екшибарова Лола : другие произведения.

Путь. История третья. Врата Иринон. часть3

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Последняя часть третьей книги. Желая, будьте осторожны - иногда желания исполняются.


   *
   Зачаровень исходил прощальными чудесами, словно предчувствуя скорую разлуку с создателями. Нынешняя осень выдалась на отличку, сами эльфы не помнили, когда еще бывало так жарко в октябре.
   Возвращаясь в недавнее, и чего уж таить, не гладкое прошлое, слегка паниковала, предвидя возможный отзвук собственной несдержанности. Эллорн мог вновь воспылать повышенной требовательностью, король Эманель - припомнить резкость высказываний, да мало ли... Или, наоборот, эльфы, слегка сдвинутые на почитательно-возвышательном моменте, могли довести своими поклонами до нервного срыва. Короче говоря, побаивалась.
   Ничего подобного не произошло. Выглядело так, словно я вышла прогуляться, заблудилась в лесу, а теперь Эллорн меня нашел, и все искренне - действительно искренне! - этому рады.
   Сам принц, вопреки себе, совершенно перестал со мною спорить. Не хочу жить в Розовом Дворце? А в каком хочу? В беседке во фруктовом парке? Как пожелаю.
   Мне не будет одиноко одной? Он рад, что мне в ней комфортно.
   Где находятся его комнаты, я помню? Могу приходить в любое время.
   Если он ненадолго отлучится, я ведь помню, что весь Дворец к моим услугам? Можно просто мысленно позвать, кто-нибудь отзовется.
   А навещать меня ему позволено? Конечно, он будет приходить так часто, как я пожелаю! - и все в подобном роде.
   Безоговорочно предоставляемая независимость, ранее внушившая бы серьезные подозрения, теперь понималась проявлением предельного уважения. Уважения тем более ценного, что эйльфлёр, трепетно относясь к личной свободе, не слишком часто задумывались о праве других на временное одиночество.
   И я пользовалась ею, радуясь жизни и радуясь Эллорну, отложив все важные раздумья на потом. Это потом обязательно наступит, я знала, ведь оно всегда наступало. Но пока я не торопила судьбу.
   Во фруктовом парке масса тенистых уголков, но именно в тот, где душным жарким утром спряталась я, пришел сначала Эллорн, лег в траву рядом, сплетая принесенные мягкие побеги винограда в красивейший венок, а, чуть погодя, и Геллен без спроса плюхнулся рядом с нами. Поерзал, растянулся, положил голову мне на колени. Каков нахал!
   - Эллорн, убери от меня это мерзкое существо! - почти серьезно попросила, памятуя об ехидных высказываниях эльфа накануне по поводу "героического подвига во благо населения прекрасного мира, страдающего от тирании жестоких пришельцев".
   Я огрызнулась: "что-то ты не торопишься избавлять мир от собственной персоны!", на что эльф резонно возразил: "нам нельзя бросать своих, Элирен! "Прекрасный мир" - не всегда безобиден!"
   Мне стало стыдно, и я промолчала. Вчера.
   Геллен с интересом повел взглядом.
   - Жарко... - рассудительно возразил Эллорн. - Не ссорьтесь, дети!
   Жара, и в самом деле, превращала в студень любую плоть, рискнувшую выползти из благодатной тени.
   - Ладно уж, живи... - милостиво разрешила, поддаваясь природной кокетливости. - Жаль гнать тебя в такое пекло.
   - Ты удивительно великодушна, Элирен!.. - толи поддел, толи попытался польстить Геллен.
   Я не разобралась, и на всякий случай промолчала. Ворг их разберет, этих эльфов: шутка у них выглядит как клятва, клятва - как оскорбление. Мне уже надоело попадать впросак.
   - Завтра я мог бы вернуться в Запретный лес, или уйти сегодня, без объяснений. Но больше я не стану убегать! - в пространство пообещал Геллен. - Молчать невыносимо, прятаться бесчестно. Я пришел с повинной. Моя жизнь в ваших руках, судите сами, как мне быть дальше. Принц Эллорн, я нарушил твой запрет. Элирен, я желал тебе смерти. Тот нож, что несколько лет назад судьба отклонила в рыбацком поселке, помнишь? - был от меня. Если пожелаете, могу объясниться подробнее.
   - Нет! - резко возразила я.
   - Да. - мягко приказал Эллорн.
   - Я нашел одного ловкого смертного, чтобы все выглядело как несчастный случай. Ослепленный гордыней, я считал, что всего лишь слегка помогаю судьбе, убирая тебя с нашего пути, Элирен. Тогда, вначале, я наравне с другими отказывался верить. Слишком уж ты отличалась от нашей мечты! Вернее - от наших амбиций!.. Наверное, мы испугались. Я испугался. Я искренне ждал Иринон, но когда она пришла, я струсил. Малодушие омерзительно, я сам себе омерзителен!.. но изменить уже ничего нельзя, что сделано, то сделано. Что ты прикажешь мне, Старший?
   "Значит, так. Вы, оба! Разбираться придется внутрисемейно, и без меня, понятно?! Ничего не хочу ни слышать, ни знать! Или вы замолкаете, или я ухожу. Ну?"
   - Жарко... - напомнил Эллорн, доплетая венок.
   - Точно... - согласился Геллен, не шевелясь. - К полудню разразится гроза. Водопад вскипит. В его струях смоется многое... Хочешь увидеть, как говорят с грозой, Элирен?
   - Она пойдет её слушать к закрытому пруду, и танцевать под музыку молний!.. - насмешливо поддел Эллорн, будто вовсе и не услышал только что об ужасном проступке; и Геллен усмехнулся ему в ответ - так, словно бы минуту назад не вынес себе смертный приговор.
   Меня напугала откровенность Геллена, насторожило спокойствие принца. Но их невозмутимость перед лицом страшных слов меня просто ужаснула. Я застыла, не в силах ни сбежать, ни заткнуть уши. А Эллорн продолжал легко шутить:
   - Мы с тобой не настолько понимаем музыку, мальчик, чтобы быть партнерами в танце снов!
   Геллен вскочил, поклонился низко, и тут же вновь задрал подбородок.
   - Тогда позвольте покинуть вас. - попрощался решительно, уходя в раскаленное марево.
   Эллорн проводил его задумчивым взглядом.
   "Мы могли бы послушать грозу вместе, мой принц!.." - "Прости, любимая, не сегодня".
   Сегодня ты уйдешь к водопаду, я поняла. Нет, не сердись, я не собираюсь тебе перечить! Твоей рассудительности хватит не на одну слишком горячую голову. Только помни, пожалуйста: у меня мало истинных друзей, и всего одна любовь на свете. Впрочем, ты и сам знаешь об этом.
   - Кстати, о любви, - согласился он, аккуратно устраивая венок в моих волосах. - Как затихло все вокруг! Не прячь глаза!.. Ты слышишь?
   - Ненормальный, сюда же могут войти! - возмутилась шепотом, проваливаясь в послушание.
   Он слегка повел рукой, и вход в беседку заволокло перламутровым туманом. Не войдут. Я потеряла себя, растворяясь в мерцающем серебре.
   Когда смогла вернуться в пасмурный день, заметно потемнело. Глухие раскаты грома звучали явственно, несли в себе угрозу, поневоле заставляли вздрагивать.
   Эллорн помогал мне привести в порядок платье, улыбался загадочно, приглядываясь к моим вялым движениям. "Оказывается, ты удивительно умеешь молчать. - заметил мягко. - Скажи вслух, выплесни тревогу". - "Пощади его!.." - "Не понимаю. - удивился он. - Это что, страх?"
   Его ладони стерли слезы. Губы осторожно прикоснулись к глазам. "Ты же доверяла мне раньше, Элирен. - напомнил принц, приглаживая встрепанные волосы под венком. - А теперь боишься? Почему?" - "Я не знаю, как сказать, чтобы не усложнить еще больше... я боюсь оскорбить тебя, и боюсь потерять его... Он оступился, но он мой друг!.."
   - Он настолько тебе дорог? - напрямую спросил эльф, и эта честность подала мне надежду.
   - Да! - так же прямо ответила я.
   Эллорн встал, опоясался отстегнутым в спешке ремнем. Я только сейчас обратила внимание, что из оружия при нем был один кинжал в знакомых, изумрудных ножнах. Почему-то меня это не успокаивало.
   "Он пытался тебя убить" - напомнил Эллорн без вызова. "А потом спасал сотню раз!" - возразила, наблюдая за сборами с невольным страхом.
   Завеса над входом, помутнев, рассеялась искристой пылью. Постояв надо мной, Эллорн ушел, бросив на прощание:
   - Не понимаю я вас, смертные!..
  
   *
   "Ты все же пришла, - ласково поприветствовал меня эльф. - Я недаром ждал все лето!"
   "Уже осень" - смущенно напомнила, принимая протянутую руку, соединяя звучащую внутри меня мелодию с той, что звучала в его открытом разуме, делая первые нерешительные шаги по песку.
   - Осень наступит нынче ночью, Элирен. - уверенно возразил Маррир. - Все случится в свой черед. Сейчас еще лето... и оно прощается с тобой.
   Танец спокоен, как тьма между двумя вспышками. Как тишина, провалившаяся в волны грома. Как момент касания ногами песка, посреди непрерывного вихря движения... Мы плыли среди грохота, но тишина окутывала нас, оберегая звенящую песню. Я наполнялась ее звучанием, по капле собирая в сердце бесценный эликсир. Она напитала меня, сделала сильной и целой.
   - Элирен...
   - Да?..
   - Ты позволишь проводить тебя в Мраморный Дворец?
   Принимаю предложение без колебаний. Маррир чуть задерживается на ступенях террасы, и над нами раскрывается радуга. Мы идем среди серого водяного вала, а над головами плывет цветной сполох, укрывая надежно от брызг. Входя под арку Мраморных ворот, оказываюсь совсем не вымокшей.
   - По этому коридору до конца, - объясняет Маррир, не переступая порога. Некоторое время я смотрю ему вслед, уходящему в разноцветных искрах, потом решительно направляюсь по указанному пути.
   Мне давно нужно было войти в эти двери, мне давно надо было спросить того, кто знает лучше. Если он мне ответит, я приму его ответ. Любой. Лишь бы он ответил!..
  
   *
   - Входи, Элирен! - пригласил эльф, поднимаясь навстречу. - Разделив со мной десерт, ты доставишь мне удовольствие.
   В присутствии королей я всегда сильно терялась. Поздоровалась заикаясь, едва не споткнулась о ковер. Проницательно понаблюдав за моими попытками уронить некстати подвернувшийся столик, и сесть мимо кресла, Эманель спросил участливо: "ты позволишь услышать твои мысли?" "Безусловно, эйльфлёр. Волнение делает меня косноязычной, возможно, ментально я умудрюсь быть понятнее..."
   Он сосредоточенно вслушивается в хаос разорванных фраз, что роятся, никак не желая упорядочиваться.
   - Я слышу тревогу. Слышу сомнения. Понимаю, что пришла ты за ответами, но, честное слово, я не понимаю твоих вопросов! Может быть, расскажешь о своих тревогах?
   - Если бы я сама знала! - согласилась потерянно, чувствуя себя не только скованно, но и глупо. - Если бы могла точно понять, чего ожидаю от наступающих дней!
   - Хорошо, давай вместе обсудим их? - легко предложил Эманель.
   Он изящно откинулся в кресле, не глядя, протянул руку, взял с уставленного посудой столика позади себя блюдо с клубникой, переставил на ажурную подставку между нами, жестом приглашая, - присоединяйся. Интересно, когда я перестану удивляться поголовной информированности эйльфлёр о моих скромных пристрастиях? Кто еще из них не знает, что я люблю клубнику в сметане?
   Он рассмеялся, и так же, не оборачиваясь, переставил на подставку вазочку со сметаной и сахарницу.
   - Мне положено знать все, - посмеиваясь, объяснил, устраивая у себя на коленях другое блюдо, с черешней. - Всё и про всех. Я ведь король как-никак...
   - Ты великий король! - искренне признала я, расслабляясь.
   Он помолчал, перебирая ягоды на своем блюде, слегка качнул головой:
   - Благодарю вдвойне. За комплимент, и за искренность. Итак, первый вопрос на обсуждении: что тебя тревожит. Начнем?
   - А второй? - удивилась.
   - Как ты находишь клубнику. Если хочешь, можно поменять их местами.
   Да, эйльфлёр, вы умеете быть изумительно очаровательными, когда захотите.
   - Я ничего не слышал! - добродушно предупредил Эманель.
   А я ничего и не сказала пока. Но я пришла не за клубникой, хоть она и великолепна. Я пришла услышать правду, полную, исчерпывающую правду без всяческих отговорок и недосказаний: что происходит? Почему вы все еще здесь, почему вы не уходите? И... почему не уходит Эллорн?
   Неподдельное изумление в синих глазах заставило меня усомниться в здравости собственного рассудка.
   - Наверное, лучше спросить у него, - осторожно заметил Эманель, забывая доставать из черешен косточки.
   Он не отвечает мне, так же, как и ты. Наверное, напрасно я потревожила твое одиночество сегодня.
   - Сейчас Эллорн очень увлечен тобою, и я, как мужчина, вполне его понимаю. - мягко признался Эманель. Таким тоном обычно говорят: "ах, какой интересный котенок! Впрочем, я терпеть не могу взрослых кошек".
   Едва успела поймать сарказм за кончик хвоста, втянула назад, не позволяя ему отразиться даже в ментале. Не самый подходящий момент для насмешек...
   - Я не оскорблен. Да, ты прекрасно умеешь закрывать разум, но делаешь это слишком медленно, человек. К тому же я сильнее многих в незримом поле, ты знала? Ну, теперь знаешь. Если желаешь, я не стану прислушиваться к мыслям. - я вяло пошевелила рукой: ничего подобного, я не возражаю. - Так вот, частично ты права. Рядом с вами, смертные, действительно, бывает интересно. Забавно. Нетипично. Нам, эйльфлёр, не свойственны столь сильные переживания, какими наполнены вы, и это привлекает.
   Понимая, что не услышу ничего нового, я расстроилась еще больше.
   - Моя ограниченность никогда не сравнится с твоей мудростью, король Эманель, но даже я вижу, что причина несоизмерима со следствием. Не думаю, что все дело во мне, проще говоря. Возможно, для Эллорна я что-то значу, но как быть со всеми остальными? Почему остаются другие? Почему остаешься ты сам, наконец?
   Эманель молча отвел взгляд. Я почувствовала неловкость.
   "Прости, если позволила себе лишнее. Решившись потревожить твой покой сегодня, я надеялась обрести ясность, так мне необходимую! Что ж, спасибо, что нашел время для нашей беседы. И за клубнику. Ты позволишь мне уйти?.."
   - Нет.
   Не сказать, чтобы я удивилась. Понаблюдав, как эльф прошелся из угла в угол, неосознанно ероша волосы, заметила, насколько посветлело за окнами. Ливень постепенно терял силу, истощаясь в собственной ярости.
   - Наверное, я не понимаю твоих сомнений. - Эманель, остановившись напротив, смотрел прямо. Уже не улыбаясь. Я не посмела отвести глаз первой. Его ментальная сила поистине была великой, чтобы разорвать зрительную связь мне наверняка бы пришлось серьезно побороться. - Однажды я уже позволил тебе уйти, не попытавшись понять твои доводы. Давай попробуем сначала.
   Ментальный контакт открывает двоих, эйльфлёр. Меня настораживает смятение, что мелькает в твоих мыслях.
   - К тебе оно не имеет отношения. - спокойно заверяет Эманель. Мне очень хочется надеяться на это. - Итак, что именно тебя смущает? Ты сомневаешься в законченности своей миссии?
   - Именно. Точнее и выразить невозможно!
   - О твоем Предназначении полностью известно лишь тебе самой. Но что еще ты можешь?! Ты открыла Врата, ты вернула нам надежду... ты сделала всё, от тебя зависящее, как мне думается! Однако, сама понимаешь, теперь еще и нам надо сделать решительный шаг. А здесь... здесь я бессилен, Элирен, мне жаль!.. Не в моей власти приказать уходить. Для многих этот мир стал единственной родиной. Будь к нам снисходительна, не требуй от эйльфлер слишком многого! Твоя храбрость достойна подражания, но не многие из нас обладают подобной силой духа. Их участь не в моей, и не в твоей власти, и мы не ответственны за их колебания. Я ответил на твой вопрос?
   - Да. Вполне.
   - Но ответ тебя не удовлетворяет?
   - Отчасти. - призналась я. - Я знаю, что ты прав, я чувствую это. Но что-то во мне... словно противится такой правде. Словно есть еще нечто, что я должна сделать, но увиливаю.
   Эманель подошел вплотную, я снова смутилась, но он с улыбкой приподнял мне лицо за подбородок, заставляя смотреть в глаза.
   - От себя всегда труднее требовать честности, чем от других, да? - спросил участливо. - Я был искренним с тобой. Теперь ты попробуй проявить искренность. Нет, Элирен, ты не дождешься от меня приказаний! Я обещаю, что окажу любую посильную помощь, но не проси меня быть судьей! Прости, если не оправдал надежд.
   - Тебе не за что извиняться... - прошептала расстроено. - Ты дал мне больше, чем я просила. Никто не виноват, что ответ мне не по душе. Благодарю тебя, благодарю вдвойне, король Эманель! За предложенную помощь, и за клубнику.
   - Ни то, ни другое не стоит благодарности. Клубника не столь хороша, как могла бы быть, слишком жаркая осень помешала ягодам налиться вкусом в полной мере... а помощь... Почему я уверен, что ты никогда не обратишься за помощью?
   Поневоле улыбаюсь. Время покажет. Но я запомню твое предложение, эйльфлёр.
   "Договорились!" - лучистый взгляд выражает симпатию, пока, накинув мне на плечи мягкий длинный плащ, Эманель вежливо выпроваживает меня за двери. Тепло попрощавшись, ухожу ничуть не успокоенная.
  
   *
   Какой бесконечный день! Я не успела вбежать в свою беседку во фруктовом парке, как поняла, что меня ждут. Ментал переполнен нетерпением, оно просто плещется вокруг, соперничая в силе с потоками небесными.
   Останавливаюсь на пороге, возвращая приветственный поклон принцессе. Собственно, "приветственным поклоном" её еле заметное движение головой назвать можно было бы лишь с натяжкой. Она взволнована, я насторожена, обе молчим, оберегая мысли. Сталкиваясь взглядами. Решительно запретив себе суетиться, просто сдергиваю с лежанки плед, и с ногами забираюсь в другое кресло, укутываюсь в теплую шерсть. Промокшая и замерзшая, наверное, я имела жалкий вид, но ничто не могло смягчить отношение Эрриль ко мне. Удачно, что под рукой оказывается графин с вином, я без стеснения придвигаю его поближе. Если озноб не прекратится, выпью вина.
   Некоторое время она рассматривает небрежно сброшенный мною у порога промокший плащ. Я сначала не понимаю, что именно привлекло ее в куске полотна, позже догадываюсь: монограмма Эманеля. Серебряный вензель, вышитый по центру.
   Как бы я не старалась сжимать мысли, полностью оглохнуть не удается. Ее беззвучный крик пронзает, ее боль выплескивается, находя отклик в моей душе.
   Напряжение поневоле захватывает, и я перестаю делать вид, что ничего не слышу. В конце концов, если ее саму не смущает подобная личная открытость, меня она не должна смущать тем более.
   - Я не просила покровительства короля, и защиты у него не искала! - вынужденно отзываюсь, досадуя, что приходится оправдываться. - Надеюсь, Эманель вообще не посвящен в маленькие интриги вокруг моей скромной персоны. Аминь! Если ты думала, что я побежала жаловаться - ты ошиблась.
   - Что ты знаешь об ошибках!.. - глухо роняет эльфийка сквозь стиснутые зубы. - Что ты вообще знаешь, чтобы судить нас?!
   Она напряженно всматривается в меня, сжав губы и сцепив в замок руки. Тонкие пальцы побелели от усилия.
   - Мщения я не жажду. - заверяю, ничуть не лукавя. - Единственное, что тревожит меня в сложившейся ситуации, так это судьба эйльфлёр Геллена. Все остальное... дело ваше, внутреннее. До сегодняшнего дня я совсем ни о чем не догадывалась, и знаешь?.. я и сейчас не желаю ничего знать! Если тебе, или-кому-там-еще так важно облегчить совесть, объясняйтесь напрямую, с Эллорном. Он поймет.
   - Ты пытаешься мне угрожать?
   - Разве я посмею!..
   Ее голос переполнен негодованием, а взгляд - презрением:
   - Никто не будет оправдываться, смертная. Никто не станет просить прощения!..
   - Вот чего и мне бы не хотелось!..
   - Жизнь состоит не только из твоих прихотей!
   Сначала возникло сильное желание выругаться, я подавила его, но на смену тут же пришло желание рассмеяться ей в лицо. С ним мне тоже пришлось бороться. Глухое раздражение, по капле собиравшееся с самого утра, дошло до критического объема. Еще пара оскорблений, и я, действительно, доставлю кое-кому неприятности.
   - Зачем тогда ты пришла? Каковы причины оказанной чести?
   Она побледнела, глаза опасно сузились. Невольно останавливаюсь, проглатываю очередную насмешку. Ее сходство с Эллорном не впервые отрезвляет, я не в силах ненавидеть ту, что связана с ним кровными узами.
   Предлагаю примирительно:
   - Оправдываться ни к чему, просто сообщи мне цель визита. Ведь знаешь, я с готовностью выполню любую твою просьбу!
   - Ты слишком умна для кротости, Элирен. И слишком самонадеянна. Зачем ты вернулась, если не за славой и почетом?! Ах, благодарности смущают нашу малышку! А, может, напротив? Слишком радуют? В лучах всеобщего обожания тепло, правда?
   Несправедливость упреков выводила из себя.
   - Не смею спорить, принцесса!.. - буркнула раздосадовано. - Пусть будет, как ты хочешь.
   Эрриль рассмеялась, словно рассыпались серебряные колокольчики. Легкий смех совсем не сочетался с переполненным темной яростью взглядом.
   Она оборвала смех, голос надломился, наполнился горечью:
   - Насмешничество тебе удается лучше всего, Элирен, тут мы не соперники. Ты так наивна, так жертвенна, так забавна... что мы можем противопоставить твоим милым шуткам? Свои нудные жалобы?
   - Прости меня!.. - сдалась, утомленная бесконечным противостоянием сегодняшнего дня. Уходя, лето решило испытать меня на прочность? - Прости, если по неосторожности сказала лишнее. Думаю, ты пришла не выслушивать мои дерзости?..
   Впервые вижу, как Эрриль теряется. Огромные серые глаза вдруг становятся по-детски наивными, с затаенной обидой в прозрачной чистоте. Тут же понимаю: эльфийка старательно провоцировала меня на ссору, наверняка надеясь извлечь из моей вспыльчивости нечто для себя. Теперь она не знает, как держаться дальше. Невольно сглатываю комок, мешающий дышать. Я не могу видеть несчастными эти глаза... его глаза.
   Голос Эрриль опускается до шепота, но для меня он звучит набатом:
   - Отец остается, и не он один. Эманель, Бринон, Лирриль, Флоран - из Старших, половина младших принцев. И это только Королевский Дом. Если я начну перечислять тех эйльфлёр, кто не может произнести твоего имени, чтобы не добавить пару восторженных эпитетов, мы не закончим к утру. Кто-то не может так сразу проститься с домом, у кого-то остались неисполненными обеты... Но большинство остается именно потому, что остаются близкие и друзья. Остаются лидеры, те, за кем мы привыкли следовать безоговорочно. Остаются кумиры!.. Их дети, не знавшие иного мира, нуждаются в поддержке, а Старшие - молчат. Это тупик, Элирен. Вот зачем я пришла сегодня, а вовсе не за личными гарантиями. Мне жаль, что тебе прошлось пройти через столь суровые испытания ради нас, мне жаль, что теперь у тебя есть основания считать нас неблагодарными, жестокими существами. Некоторых из нас, по крайней мере. За эту обиду я искренне готова попросить прощения, но только за эту! Все остальное...
   Ее мягкий голос ломал больнее угроз. Мой разум отказывался вместить произнесенное, сопротивлялся страшным словам, отказываясь их слышать.
   Она судорожно вздохнула, почти всхлипнула, я дернулась, как от пощечины.
   - Мы были правы, не доверяя тебе, - безжалостно выговорила Эрриль, красивый профиль каменел в невыносимом страдании. - Ты - его приговор. Он потерял будущее, он обрек себя на неизбежное угасание. Я знала, я предчувствовала!.. Он сразу слишком тобой заинтересовался, а ты, отдаю должное! - умно подогревала интерес. Геллен попытался, но потерпел неудачу. Я боролась с сомнениями. Остальные просто отказывались верить... пока мы колебались, стало слишком поздно!.. да, для мальчика тоже. Какими бы ни были сейчас ваши отношения, но и он обречен, и вновь - из-за тебя!
   - Нет!.. - я задохнулась от ужасного предположения. - Эллорн... я верю ему!..
   Она глянула искоса:
   - Таковы законы нашей жизни, Элирен. Неизменность их гарантирует нам выживание. Откажись от любого, и жизнь эйльфлёр рассыплется безвозвратно. Любой отдал бы жизнь, если бы этим мы могли его спасти, и не страх сдержал нас, хоть ты и думаешь иначе! Нас остановило понимание, что никакая жертва не в силах стереть твой образ с его души. Устранив тебя сейчас, мы отнимем у него и те краткие дни, что еще остались... Ты, видимо, даже приблизительно не понимаешь весь ужас происходящего, да? Законы - основа нашего существования, они как умение дышать, как стук сердца. Нарушая их, мы нарушаем собственную сущность, разрушаем прежде всего себя. И вот мы готовы были нарушить самый непреложный, самый главный закон, не задумываясь!.. Вот до чего мы дошли, человек.
   Я зажмурилась, и молчала, слушая дождь. Тяжелые капли вымывали из воздуха тепло, оставляя чистоту и прохладу, она вкрадчиво забиралась даже под плед, холодком пробегая по плечам. Лето закончилось?.. У меня не нашлось оправданий перед ее праведным гневом.
   - Не знаю, зачем я вообще тревожу прошлое. - призналась Эрриль, легко пожимая плечами. - Теперь, когда ты - Иринон. Когда мы все в неоплатном долгу пред тобою, когда для него... слишком поздно. Может быть, я все-таки надеюсь, что ты сможешь подняться выше собственных желаний?.. задумаешься над тем, что еще можно исправить?.. вспомнишь о других, тех, для которых пока существует надежда?..
   Поникнув под тяжестью ее упреков, я спрятала лицо в ладонях.
   "Да, теперь я понимаю, что совершила глупость, вернувшись. Там, у Врат, все было несколько... необдуманно, что ли. Мне казалось предательством уйти, и привязать Эллорна навсегда к этому миру. А получилось лишь хуже, я оставила здесь не только его, но и всех вас... поверь, мне искренне жаль! Но что я могу сделать сейчас?.. Как исправить ошибку? Ты знаешь, эйльфлёр?"
   - Я знаю. Но должна ли я принуждать тебя?..
   - Совет - не принуждение. Ответственность будет моей.
   - Хорошо. Мы обе помним, чем заканчивается легенда о первой Иринон. Истинной Иринон. И, если ты хоть на мгновение была ею, ты и сама должна почувствовать, что пришла пора... попрощаться.
   - Как мне это сделать? - спросила прямо. - Утопиться? Сбежать? Надоесть Эллорну жалобами? Ибо, да будет тебе известно, я не в силах уходить За Край когда мне приспичит!.. Я отказалась от такой возможности, Высшие больше меня не зовут. Это для вас дорога открыта, для меня же нет выхода, этот мир - мой до последних минут. Как, по-твоему, я должна поступить, эйльфлёр?!
   - О, я уверена, выбрать верный путь ты сумеешь и без меня! Ведь ты лучше многих видишь насколько... неправильно то, что происходит.
   - Спасибо тебе! - искренне поблагодарила, она удивленно приподняла тонкие брови. - От всего сердца благодарю! Представляю, чего тебе стоило придти сегодня!.. Наверное, в твоих глазах я полное ничтожество, однако именно ты даешь мне совет, о котором безуспешно прошу который день всех подряд! Как странно, Эрриль, ты не находишь?..
   - А ты изменилась!.. - замечает она. Я прислушиваюсь к тому, что она тщательно прячет за небрежностью. Нет, скорее всего, я заблуждаюсь в догадках: скрываемым чувством уважение ко мне быть никак не может. - Или я до сих пор совсем не знала тебя, человек?.. Жаль, что это уже ничего не меняет.
   - Могу я тебе помочь?.. - предложила прямо, плюнув на условности.
   Посчитает за обиду - на здоровье, хуже итак некуда. Эльфийка обернулась от порога, посмотрела откровенно.
   - Я подчинюсь любому его приказу, и здесь нет насилия - если ты об этом. Да, моя душа жаждет возвращения!.. но если он не позволит, если прикажет иное, я готова принять смерть как Геллен, или остаться тут навечно. Последнее слово за ним, и я знаю, его решение будет верным, как всегда. Можешь попытаться оправдать нас, можешь промолчать, всё на твое усмотрение. Но не думаю, что мы нуждаемся в твоем заступничестве, я тебя о нем не прошу. Как Иринон, ты достойна искреннего почитания, но к самой тебе у меня нет добрых чувств. Их и не может быть, учитывая обстоятельства!..
   Эрриль давно ушла, дождь понемногу кончился. Разошлись даже тучи, высвобождая едва тронутое закатом небо, распрямляя золотые лучи, натягивая их тугими тетивами.
   Утомленная чрезмерной наполненностью последних часов, больно исцарапав душу об острые грани тревоги, я просидела на крыльце до заката, вслушиваясь в звуки, долетавшие в парк из Розового Дворца. Когда знобкие звезды нахально запоглядывали сквозь отмытые ветви, перебралась в беседку, понимая, что не обрету покой, пока не вернутся те двое, что ушли из Дворцов минувшим днем.
   Гадая, какие причины могли задержать эльфов, с замиранием сердца отгоняла мысли о возможности возвращения лишь одного. Да, я знала, насколько опасным бывает принц в гневе. И так же знала, каким Эллорн может быть великодушным.
   Я даже не догадывалась, что один из эльфов вернулся во Дворцы, и теперь в спешке собирался их покинуть. Я не знала, что второй уже не вернется сюда, ни сегодня, ни завтра. Обычно чуткие внутренние струны устали под напором непрерывного стаккато уснувшего дня, подвели, не предупредив о приближающемся шторме много страшней недавно окончившегося, готовом разразиться над нашими головами.
  
   *
   Минувшим днем, за час до грозы, он пробежал напрямую к конюшням. Один из младших, уловив ментальный приказ, уже выводил коня, принц кивнул благодарно, не седлая вскочил верхом, посылая слегка испуганное громом животное прямо на ограду. Гроза приближалась не быстро, но верно. Эллорн стремился опередить ее, игнорируя удобные обходные дороги.
   Не то, чтобы последний час как-то поколебал обычно не знающего сомнений эльфа, но ему очень хотелось увидеть радость в ее глазах. То, что он увидел в них, оказалось несколько неожиданным.
   Лес расступился, когда молнии расцвечивали уже край горизонта. Спрыгнув на опушке, он поспешил к гранитным завалам, вглядываясь в нагромождение камней. Нашел светлую искру - посредине склона, у подножия гигантской лестницы. Мальчик замер у самого края, в последнем шаге от пропасти.
   Эллорн заторопился, перепрыгивая по камням, чувствуя себя взволнованным, и посмеиваясь над собой. Волноваться пристало тому, кто не знает будущего. Кто томится ожиданием, кто надеется, и страшится грядущего. Но я-то как раз знаю, чему должно быть. Почему же я волнуюсь?
   Гул потока заглушил легкий шорох шагов, и хотя принц подошел, не скрываясь, Геллен вздрогнул, увидев его рядом.
   - Нервничаешь?
   Причин отнекиваться не было, младший эльф признал откровенно:
   - Очень. Я виноват, Старший. Прикажи мне умереть!
   Строгий Эллорн требовательно искал ответный взгляд, но Геллен уставился в нефритовую бездну, и клонил голову, оберегая разум. Принц сдержал усмешку. Для ментальной связи зрительный контакт желателен, но не обязателен. Взгляд в глаза просто немного облегчает проникновение в разум, и значительно снижает неприятные ощущения для собеседника.
   - Ты долго молчал, Геллен. - негромкий мягкий голос отчетливо звучал и сквозь рев водопада. - Почему?
   - Меня страшил твой гнев. - сразу, без раздумий ответил тот.
   - Ну, не настолько же! - по-прежнему мягко усмехнулся принц.
   - Настолько. Я трус.
   - Мальчик, не оскорбляй нас ложью! - беззлобно упрекнул Эллорн. - Среди моих детей нет безнадежных выродков.
   Геллен закусил губы, зажмурился, как от сильной боли.
   - Я не заслуживаю жалости. Удивительно, что ты еще позволяешь мне дышать!
   Эллорн прислушался. В голосе младшего он не нашел и тени сарказма, там вообще ничего не было, кроме горечи. Его упрямство без долгих объяснений обнажало причину скрытности. То, что Геллен стремился спрятать, проступало все отчетливее: имена. Имена эйльфлёр, слишком хорошо известные принцу, слишком близкие, чтобы позволить им кануть в небытие вместе с упрямым мальчишкой.
   - Ты мог обойтись без признаний, и уйти легко. - Эллорн посмотрел вверх, навстречу летящей с немыслимой силой массе воды. Геллен посмотрел туда же.
   - Да, так для меня было бы проще. - тихо согласился, вновь опуская голову. - Но не правильнее.
   Принц вслушивался в срывающийся голос и собственные мысли. В них не было гармонии. Их наполняли вопросы, настораживающие и непростые.
   - Я нарушил прямой запрет. - прошептал Геллен, и прерывисто вздохнул. - Я знал о нем, знал о последствиях. Думал, что готов к ним. Оказалось - нет. Я не только нарушил твое повеление, но и поддался страху. Пытался уйти от ответственности, придумывал оправдания для отсрочки... я заслуживаю самой суровой, самой тяжкой кары. Приказывай, Старший!
   Принц раздосадовано схмурился. Да, это как раз то, чего ты добиваешься, малыш, чем наполнены твои мысли - вырвать разрешение уйти быстро и без вопросов. Но меня такой исход не устраивает. Мне необходимо то, что ты стремишься унести навсегда.
   - Посмотри на меня. - мягко приказал Эллорн, Геллен вздрогнул, и отпрянул - к счастью, назад, на гранитную стену, а не вперед, в ревущую муть. Он замотал головой, упрямо отворачиваясь от пристального взгляда.
   - Прошу, не надо!.. - отчаянно воскликнул, сжимая вдруг онемевшие руки в кулаки. - Не заставляй меня!.. Пожалуйста, Старший!..
   - Посмотри мне в глаза, эйльфлёр. - сухо усмехнувшись, с прежней силой приказал принц. - Сейчас же.
   Геллен не подчинился. Превозмогая сжавшую его силу, он сопротивлялся, едва не теряя сознание. В другое время и при других обстоятельствах подобная стойкость могла бы порадовать Эллорна, сейчас он просто отмахнулся от нее, как от досадной помехи. Его сила легко взломала все возведенные младшим барьеры. Вторгшийся в сопротивляющийся разум принц ощутил волны дрожи, прошедшие по телу мальчика, когда принц бесцеремонно, день за днем, слово за словом перелистал назад память эльфа, пока не дошел до нужных дней. Он взглянул в их лица, и тут же закрылся сам.
   Когда резко, в мгновение исчезло ментальное давление, Геллен обессилено вжался в стену. Эльф с трудом приходил в себя. Боль еще не отпустила полностью, отдавалась в затылке, в плечах, в груди. Боль рвала его когтями, ее острые зубы прогрызали себе путь изнутри наружу, в мутный мрачный полдень.
   Эллорн смотрел сквозь младшего эльфа, не замечая его. Черные, страшные в сосредоточенности глаза все еще видели другие лица.
   Геллен всмотрелся в эти глаза, и затих. Его руки разжались, сведенное судорогой отчаяния лицо разгладилось. Он заставил себя отлепиться от сомнительной поддержки, отойти от стены, встать прямо перед лицом неминуемой смерти.
   Эллорн оглянулся, приходя в себя.
   - Теперь ты видел, я давно готов ко всему. - сквозь стиснутые зубы указал младший эльф, более не отворачиваясь. - Клянусь, я никогда больше тебя не ослушаюсь. Если сейчас прикажешь замолчать - я подчинюсь. Но прошу, если это мне еще позволено...
   Он помедлил в ожидании, Эллорн сохранял отстраненное безразличие, и Геллен с усилием закончил:
   - Прошу, позволь объяснить!..
   Принц равнодушно пожал плечами, непонимающе осмотрел горизонт. Гроза так и не настигла их. Буря вовсю бушевала над Зачаровнем, но над водопадом держалось напряженное ожидание. Она словно живое существо сторонилась опасного места, давая двоим эльфам говорить без свидетелей.
   - Никто не желал Элирен смерти!.. Кроме меня. Ты видел это сам, ты слышал нас. Да, она раздражала многих, и еще больше эйльфлёр беспокоились из-за ее влияния на тебя. Но никто не навредил ей, никто не помыслил преступить правила. Кроме меня. А свое решение я принял сам. Оно было ошибочным и необдуманным, я действительно сожалею, что всё сложилось так. Рассуди по справедливости, принц Эллорн! Всё, что прикажешь, я приму как должное. Но прошу, - прошу! - не гневайся на невиновных!
   Эллорн с холодной внимательностью оглядел младшего эльфа.
   - Даже не представляю, чего тебе это стоит. - вдруг тихо признался он. - Я сочувствую твоим терзаниям, Геллен. Возможно, мне такое было бы не по силам. Ты сам не понимаешь, насколько суров к себе, мальчик! Если это хоть немного облегчит твою боль, знай: она тебя давно простила.
   Эллорн отвернулся, вслушиваясь уже в себя. Она умоляла пощадить тебя - так же, как ты сейчас умоляешь о пощаде для других. Ты стал ей близок, я сам этого не понимаю, но твое благополучие почему-то очень важно для нее.
   Яркая вспышка разрезала небо пополам, над самыми головами. Эльфы даже не вздрогнули, связанные иными тревогами. Мальчик окаменел в душевной боли, а принц все никак не мог выбросить из мыслей неожиданные откровения, полностью изменившие его первоначальные планы.
   Элирен, доверчиво попросившая такой малости... Эллорн не мог отказать. В сущности, именно за этим он и примчался, потому и торопился опередить грозу: вернуть ей мальчишку живым. Если бы не упрямая самоотверженность Геллена, все могло закончиться, едва начавшись. Ему было бы незачем так глубоко смотреть, вполне хватило бы честных ответов самого мальчика. Кто, и почему - вот всё, что интересовало принца. Роль Геллена в произошедшем итак была очевидна, и дальнейшая его судьба у Эллорна не вызывала ни интереса, ни сочувствия.
   Он не позволил бы младшему смерти. Он оставил бы его жить с чувством вины и унижения, не приняв ни раскаяния, ни оправданий. И отправил назад, в Запретный лес, подальше от здешних советчиков. Наказание суровое, но справедливое. Вероятнее всего, оно сломало бы эльфа, не многие способны оправится от таких потрясений. Но Эллорн не без оснований полагал, что быстрый уход - слишком легкая кара за подобный проступок, как нарушение почти всех законов эйльфлёр разом. Возможно, - возможно! - Геллен сумел бы извлечь из произошедшего нужный урок. Тогда, если бы он нашел в себе силы пережить собственную низость, жизнь его могла бы быть долгой и правильной. По крайней мере, Элирен была бы рада видеть мальчика целым и невредимым - а большего Эллорну не требовалось.
   Если бы. То, что открылось в разуме младшего эльфа, вдребезги разбило непробиваемую много лет броню уверенности в собственной правоте. Глубина горя тронула много повидавшего принца, безоглядность самоотречения поразила. Геллен действительно не допускал мысли, что сам был управляем чужой волей. Его использовали, как наиболее подходящий инструмент, и небрежно отбросили после - а он искренне полагал себя единственным виноватым. Теперь вот еще переживал, что не оправдал их доверия, не сумел скрыть имен. Будто бы у него была возможность сопротивляться! При его-то слабой ментальной силе! Да любой Старший легко мог проникнуть в их тайну, случай, что до сих пор никто не обратил внимания.
   По сути, сейчас принц должен был бы испытывать к нему лишь презрение. Но, удивляя самого принца, в душе просыпались иные, непривычные чувства. Мальчик заслуживал другого будущего.
   - Дай мне правду, Геллен! - не повышая голоса, попросил Эллорн. Младший замер, плененный простыми словами. - Докажи послушание делом, открой разум сам. Без оправданий, без условий. Дай мне подтверждение твоей искренности!
   Геллен поднял застывший взгляд, и открылся - полностью, настежь.
   - Всё, что прикажешь, Старший. - прошептал, признавая поражение. - Прости, что осмелился спорить!.. Я в твоей власти.
   Эллорн вновь всмотрелся в смятенные мысли младшего эльфа. Теперь, не замутненные попытками борьбы, они звучали ясно и полно. Без жалости к себе до конца проник в самые потайные уголки памяти, узнавая то, что точно знал - будет терзать его до скончания веков.
   Геллен, измученный и подавленный, просто ждал. Эллорн стряхнул задумчивость, и вновь огляделся: все вокруг потемнело, стало серым и мрачным, свинцовые тучи погасили даже золотую россыпь берез, окрасили в темный цвет воду, камни, небо. Эльф глубоко вдохнул этот тяжелый цвет, окончательно гася вспыхнувшее в груди минуту назад яростное пламя. Вынул из ножен кинжал, покатал рукоять в ладони, привычно приноравливаясь к ней.
   - Она тебя простила, я - нет, и ты знаешь, чего требуют правила. Но я, по праву старшего, даю тебе выбор: ты можешь сейчас, немедленно покинуть Зачаровень и никогда не возвращаться сюда!.. Или остаться, и принять должное.
   Лишь краткий миг младший эльф расширившимися глазами смотрел на кинжал, потом его лицо вспыхнуло. Принц сжал губы, когда понял, что лицо мальчика осветилось благодарностью.
   - Умереть от твоей руки - великая честь, ничем мною не заслуженная! - крепнущим голосом отозвался Геллен, легко шагнул навстречу, распрямляясь бесстрашно. - Благодарю за нее, благодарю от всего сердца! Прими мою жизнь, как плату за проступок, и пусть мой позор не падет на семью!
   Ментал звенел, из подсознания мальчика просто-таки хлестал крик: "я не боюсь!".
   О, безусловно. В этом-то Эллорн не сомневался с самого начала. Он кивком указал на место рядом с собой, Геллен подошел, и встал плечом к плечу, на кромке обрыва.
   - Дай мне руку.
   Мальчик, не понимая, поднял правую руку ладонью вверх. Принц искоса с интересом смотрел на бледный профиль, когда смысл происходящего стал доходить до младшего эльфа. Эллорн вполне оценил выдержку мальчика, и про себя похвалил его - ни мускул не дрогнул, когда сталь скользнула по раскрытой ладони, оставляя за собой вспухшую кровью длинную дорожку.
   Эллорн твердо сжал его руку в запястье, поворачивая над ревущей бездной: в молчании оба смотрели, как тяжелые капли падали в прозрачную зеленую пыль, и растворялись в ней, еще не успев достичь бурлящего дна.
   Не смогу - понял Эллорн отчетливо, - не смогу забыть, как его кровь осталась на моем клинке. Серебристый росчерк разорвал туманный поток: принц швырнул в водопад кинжал. Тот канул в массе воды, унося с собой свидетельство расплаты.
   У неподвижного, словно заледеневшего до этого мгновения Геллена, задрожали губы. Эллорн сам сжал ему пальцы, заставляя соединить края раны.
   Не стараясь перекричать вплотную подступившую бурю, он открылся мысленно, затянул Геллена в собственный разум, показывая то, чему было бы трудно подыскать слова: "я взял кровь за кровь, твой долг уплачен, говорить с совестью не о чем. Возвращайся домой".
   - Я забираю твою вину, но оставляю тебе память. - оставаясь строгим до конца, предупредил хмуро. - Не как судью. Как советчика.
   Громыхнуло прямо над головами, росчерки молний порвали мрак, расцветили невесомую пыль над водопадом.
   "Принц Эллорн! Принц Эллорн!" - настойчиво звал ментал, зов, наполненный тревогой, тут же вычеркнул из восприятия слабую попытку мальчика мысленно что-то ответить. Зацепившись за призыв, Эллорн потянулся к источнику, рванулся к лесу, быстрый настолько, что когда сам Геллен следом оказался на полянке, разговор с примчавшимися пограничниками был окончен, принц собирался уезжать.
   Одно слово дрожало в воздухе, грубое и опасное: война.
   Война.
   - Я на границу, а ты с патрулем - во Дворцы, - упреждая вопрос, приказал Эллорн. - Передашь королю Эманелю мою просьбу: мне нужны все мои дети, все, кто есть в Зачаровне! Защитники должны стянуться к западу, на их место пусть встают воины других родов. Мне нужны искусные бойцы, а не новые жертвы. Поторопись!
   - Прими мой кинжал, прошу тебя! - предложил Геллен, и впервые в глазах мальчика принц увидел страх - страх перед возможным отказом. - Он не предаст твоего доверия. Прославленным ножнам не годится быть пустыми!..
   - Благодарю, но твое оружие принадлежит острову. - сдержанно, как равному, отказал принц, Геллен упрямо мотнул головой:
   - Принцесса Лирриль отпустила меня. Она разрешила определяться самому.
   Эллорн еще помедлил в сомнениях, но взял кинжал младшего. Он, действительно, подошел по размеру к изумрудным ножнам. Неужели они подражают мне и в этом? - невольно подумалось, принц тут же погасил посторонние мысли, откладывая их до других, мирных дней.
  
   *
   Эллорн не вернулся. Под утро в беседку заглянул Геллен, потоптался на пороге, чувствуя, что я не сплю.
   - Входи, эйльфлёр, - пригласила, с трудом вылезая из уютного кресла, опустошенная тревожным ночным бдением. - Попрощаться пришел?..
   Эльф быстро повел взглядом, и отвернулся, прислонился к резной стене у самого входа. Его нахмуренный вид ничего не говорил мне о том, что меня действительно интересовало, а упрямо сжатые губы свидетельствовали еще и о некой внутренней борьбе. Насколько я уже знала его, подобное выражение лица гарантировало нам очередной обмен колкостями, и я пожала плечами.
   Как хочешь, эльф. Можешь постоять молча, и уйти, буркнув привычное "до встречи". Ты не обязан каждый раз расшаркиваться перед какой-то бродяжкой.
   - Я не стану взламывать защиту твоих мыслей, не бойся. - на всякий случай заверила его, плотнее укутываясь в теплый плед. - Что бы ты там себе не напридумывал, мне ты ничем не обязан.
   - У меня несколько иное понимание ситуации. - знакомо возразил Геллен, покусывая губы. - Думается, опять я у тебя в долгу.
   - "Иное понимание ситуации"! - сердито передразнила эльфа. Он процитировал мой ответ в Запретном лесу несколько лет назад, когда сам отпустил пятерых смертников, явившихся незваными, и не принял от нас даже благодарности. - Иронизируешь?
   - Слегка. - признался тот, пряча усмешку. - Но это от смущения. Я... просто еще не понял, как мне... как нам быть дальше. Теперь.
   - Мы друзья, как мне казалось. Или я ошибаюсь?
   - Если ты по-прежнему считаешь меня другом.
   - Не крути, эльф, иначе я в тебя чем-нибудь кину. Тяжелым!.. Что происходит?!
   - Я принес дурные вести, Элирен!.. - признался он, открывая взгляд и мысли.
   Я осторожно тронула его разум, удивленная такой доверчивостью. Только краем задев события предыдущего дня, вслушалась в объяснения пограничников, и последние слова Эллорна. Вот оно как.
   - Надо признать, момент для вторжения выбран "удачный". Именно сейчас, когда у нас такая путаница с этим возвращением! Нападение произошло несколько дней назад, на рассвете. Первые две заставы пали в считанные минуты, они даже не успели подать сигнал тревоги. Смертные надеялись пройти одним ударом от западной границы до восточной - естественно, напрасно, победоносного шествия не вышло. Их остановили довольно скоро, но западный край Зачаровня был густо заселен, потери среди эйльфлер неисчислимы. А нас так мало осталось!.. Король Эманель приказал всем Защитникам из рода принца Эллорна спешно стягиваться к западу, на их место встанут воины других родов: нельзя слишком-то ослаблять остальные заставы!.. Принц Эллорн уехал сразу, вчера, я ухожу сейчас. Он позволил мне присоединиться к другим Защитникам... - откуда-то издали вплывал чистый голос, я не вникала. Я слушала другой, гулко отдающийся в пустой пещере, с непривычной хрипотцой. Прорвавшийся сквозь все Грани. Велевший однажды: "возвращайся, слышишь!" Зачем, Эллорн? Зачем я тебя послушалась?!
   Очнулась от тишины. Эльф подчеркнуто безразлично смотрел мимо. Опять плачу, что ли? Нет, вроде бы.
   - Спасибо, Геллен. - поблагодарила, доставая из-под лежанки старую походную сумку. - Нет, мне не нужна помощь!.. Иди. У тебя другие задачи, со мною нянчиться ни к чему. И, пожалуйста, не пытайся меня остановить. Ты знаешь, спорить бесполезно.
   - О да! - с непередаваемым возмущением согласился он, выскакивая вон. - Я-то знаю!..
   Итак, ты просила совета? Ты хотела легких дорог и простых решений?
   Ответ дан. Возможно, не легкий и уж точно - не простой, но ведь никто и не обещал беззаботных дней. В жизни не так часто выпадает безоблачная погода. По крайней мере, в твоей жизни, Колючка.
  
   *
   На аллеях фруктового парка сталкиваюсь с принцем Бриноном, он приветливо кивает, собираясь пройти мимо, но, уловив мой робкий жест, останавливается.
   - Я могу тебе чем-то помочь, Элирен? - спрашивает участливо, и я торопливо объясняю суть: хочу встретиться с Охотником, любым из тех, что сейчас присутствуют в Мерцающих Дворцах.
   - Нет сейчас во Дворцах Охотников, они все на западной границе. - раздумывая, Бринон под локоть увлекает меня куда-то в сторону восточного края Города, через бесчисленные парки и лужайки. - Вот разве что... семья принца Сейлина вызывала Охотника еще до последних событий, ответ пришел от Росни, возможно, он и подошел уже. Вы ведь знакомы?..
   - И с принцем Сейлином, и с Охотником Росни! - соглашаюсь поспешно. Эльф усмехается, отмечая собственный промах.
   - Да, встревоженность сделала меня довольно косноязычным, твоя правда! Человеческие языки никогда не давались мне в совершенстве... Ваши наречия слишком красочны, мы мыслим проще.
   Я промолчала. То напряжение, что окутывает Дворцы, говорит яснее многих слов, принц. И я разделяю его, поверь!.. Возможно, не так остро, как вы, эйльфлёр, но с той силой, что мне доступна. Не думаю, что кто-то из нас двоих сейчас нуждается в куртуазной разговорной бессмыслице.
   - А в чем ты нуждаешься? - интересуется эльф.
   - В фактах. С кем война? Насколько серьезна угроза? Что происходит сейчас, и где?
   - Война на Западе, Элирен, угроза реальна вполне, а развязали ее смер... люди. - лаконично пояснил эльф, останавливаясь на развилке двух тропинок.
   Навстречу, как всегда мрачный, широко шагал Росни.
   Бринон, раскланявшись с Охотником, сразу уходит. Некоторое время мы стоим молча, хорошо понимая друг друга без слов, не решаясь задать вслух опасные вопросы.
   Запрокинув голову, я смотрю в сумасшедшие черные глаза, которые открывают мне предельно ясные картины: я вижу выжженную западную окраину Зачаровня, я вижу свеженасыпанные курганы - очень много. Я начинаю понимать, каким образом беда смогла упасть внезапно, уродливыми пропалинами запятнав прекрасные поляны. Там, по краю, у склонов Трабба пролегало много людных трактов, человеческие потоки текли по ним непрерывно; эльфы не подозревали об опасности, пока она не навалилась. Кто-то, достаточно рассудительный и дальновидный, собрал силу настолько многочисленную, что смогла просто затопить пограничные посты, побеждая не умением, а количеством. Возможно, люди надеялись, прорвав заслоны, легко преодолеть сопротивление обычных земледельцев - но они не учли главного: среди эльфов нет "обычных". Эйльфлёр никогда не пренебрегали воинскими навыками; даже не чувствуя призвания к оружию, владели им сносно, по меркам самих эльфов, превосходно - по сравнению с лучшими человеческими бойцами. Обладающие прекрасной реакцией, лишенные наивных иллюзий и излишней сентиментальности, бессмертные навязали глупым, неумелым, плохослышащим и слабовидящим существам тактику "ночной войны". Беспроигрышную для себя, гибельную для чужих.
   Неудачливых захватчиков начали размазывать по обугленной земле.
   Так было, когда накануне там проезжал Охотник, когда его память вобрала в себя надругательство над прекрасным эльфийским домом именем Зачаровень. Что сейчас творится там, в закатной стороне, и представить страшно. Теперь, когда там лучшие бойцы. Когда там Белый Убийца Эллорн. По сути, война как таковая вот-вот закончится; вскоре она перейдет в обычную бойню.
   А на что еще рассчитывали эти глупцы?!
   Сжимаю нервно застучавшие зубы, киваю Росни: "спасибо, Охотник". Он слегка заметно вздыхает, отвечая тоже кивком: "теперь ты тоже видела это".
   Да, вот и я, как и ты, увидела раненый Зачаровень. И в моем сердце разрушенные поселения вызвали гнев и боль. И я, как и ты, понимаю, что должна задавить их в себе - так вышло, что мы оба, хоть и по разным причинам, но очутились между двумя расами, не принадлежа по-настоящему ни к одной.
   - Они сделали, что сделали, - обращаясь больше к себе, чем ко мне, произносит Росни. - И сделали глупость.
   - Ты мне нужен, Охотник, - прошептала, не решаясь нарушать ровный шелест мирной листвы вокруг нас. - Только разговор для двоих.
   - Поговорим. - согласился Росни так же тихо.
   Преимущества проживания на отшибе позволяли мне иногда исчезать из-под бдительного контроля без объяснений. Я воспользовалась своим положением, и как только полночь минула, пошла за Росни во тьму, сквозь лес, видимыми лишь Охотнику тропками. Постояв на скользком берегу над неспокойным шумным потоком, отметила предусмотрительность Охотника: здесь нас если и увидят, то не услышат. Возможно.
   Мы уселись под высокие валуны, привалившись к ним спиной. Понимая нелепость перекрикивания реки, придвинулась вплотную, Росни обнял меня за плечи, устраиваясь удобнее. Заглянув в глаза, потребовал:
   - Ну?..
   - Я не могу больше с эльфами, - призналась, не боясь быть непонятой. - Впрочем, с людьми я тоже долго не выдержу, я знаю. Гномы - вообще отдельная история, зачем они мне?.. И с собой, вот такой, как сейчас, я не могу. И с Эллорном. А без него - тем более. Росни, что мне делать?
   - Угу. - спокойно согласился с Росни непонятно с чем. - А что не в порядке с тобой?
   Я, было, дернула, по привычке плечами, но тут же спохватилась: откуда Охотнику понять, что значит этот жест последнее время для меня?
   - Не знаю, что со мною, но я - такая - себе не нравлюсь!
   Помолчали, слушая, то неумолчный шум потока, то собственные мысли.
   - Мне ты тоже не всегда нравишься. - толи возразил, толи поддел Охотник, я не поняла. - Но как раз сейчас ты вполне ничего... Ладно, не кипятись. Я тебя дразнить больше не буду. Я расскажу тебе одну историю, а ты сама дальше думай, что из чего следует. Идет? - я кивнула. - Женщина из села в окрестностях Трабба полюбила эльфа. Обычная история, вообще-то, ну полюбила - и полюбила. Они поселились в Зачаровне, у самых границ, чтобы она могла иногда навещать родных. Жили уединенно, родился сын, ферма была уютной. Все были счастливы. Но однажды ночью кто-то напал на ферму. Эльф погиб, защищая семью. Женщина с сыном успела спрятаться в лесу. Когда на рассвете эйльфлер из близлежащих поселений примчались на помощь, они нашли только пожарище, и убитую горем вдову. Кто приходил ночью так и осталось тайной, это были люди, но следы их затерялись на оживленном тракте, и их не смогли поймать, хоть эльфы и пытались. Тогда эльфы забрали вдову в Мерцающие дворцы, а мальчика взяли на воспитание в одну добрую многодетную эльфийскую семью. Он вырос там, среди эльфов, и ушел, когда ему исполнилось четырнадцать. Сначала он нашел мать, и испытал страшный удар: за прошедшие десять лет из цветущей, веселой, красивой молодой женщины она превратилась в тень. Она почти не выходила из своих комнат в одном из дворцов, и очень смущалась разговаривать с кем бы то ни было. Даже со своим сыном! Нет, не подумай дурного, её не обижали. Ей создали прекрасные условия для жизни, и хозяин дворца был по-своему добр к ней. Но ее тюрьма, по сути, осталась тюрьмой, пусть посреди камеры и бил фонтан, а на окнах был плющ, а не кованые решетки. Сын много дней утешал ее и всячески подбодрял, добиваясь откровенности, пока однажды мать не призналась, что больше всего на свете все это время она мечтала вернуться домой, к родным и близким, и прожить жизнь, воспитывая сына среди людей. Но они не позволили ей уйти, они не позволяли ей даже видеть мальчика! Она долго умоляла, однако эйльфлер оставались глухи к просьбам несчастной пленницы - и она постепенно умерла. Ее душа умерла, Элирен, ты можешь представить, как страшно, когда год за годом в тебе умирает душа?.. Наверное, пока нет. Что ж, в этом твое счастье.
   Я сидела, боясь даже дышать громко, чтобы не спугнуть этого нового Росни. А он говорил медленно, с длинными остановками, словно произносимые слова были очень тяжелы, и он с трудом складывал их во фразы.
   - Мальчика так потрясла открывшаяся правда, что он навеки отрекся от данного ему эльфами имени, и от вырастившего его рода. Хотя, если сейчас подумать, то как раз та семья ни в чем не была перед ним виновата. Но он не смог им простить разлуки с матерью, и возненавидел всех эльфов. Они собрались, и ушли, не прощаясь, тем же вечером. Хозяин дворца пытался объясниться с ним, но юноша только выкрикнул ему в лицо свои обвинения, и заявил, что отказывается от родства с эйльфлер. Так и ушел, унося в сердце испепеляющую ненависть. Они поселились подальше от знакомых земель, в полупустынном краю. В родной деревне их никто уже не помнил, да и женщина слабела с каждым днем. Встреча с сыном очень повлияла на нее, ее рассудок не справился с таким потрясением. Она прожила не долго, и умерла, никого вокруг не узнавая. Парню к тому времени шел восемнадцатый год, он был молод и силен. Он подружился с гномами из близлежащих поселений, и они кое-чему обучили его: немного кузнечному делу, немного охоте. Он, насколько мог, обучал их земледелию. Как-то однажды они пригласили его на совет по поводу очередной стычки между эльфийским патрулем и гномьей ватагой. Там, на совете, он познакомился со своим ровесником, Охотником Рэмом. - Росни улыбнулся тепло, вспомнив о друге.
   И вновь замолчал. Я ждала продолжения, затаив дыхание. Но молчание затягивалось до бесконечности, и я не выдержала:
   - А дальше?
   - А дальше тебя не касается! - спокойно отрезал Росни. - Дальше у каждого по-своему бывает. У меня так, у тебя эдак. Я тебе для чего тут истории рассказываю, как думаешь?
   - Думаю, для моей пользы. - предположила я, подумав. - Что-то такое есть у нас общее, как выясняется. Только мне бы хотелось, чтобы всё сразу ясно и понятно было, а то получается, что опять одни загадки!
   - А в жизни готовых отгадок и нет. - рассудительно заметил Охотник. - Чего бы ты ни выбрала, я тебе не судья. Предостеречь хотел: даже с золотыми прутьями клетка остается клеткой. Смотри, чем дальше, тем сложнее из нее вырваться будет!
   Мы до утра просидели в холодных камнях, вспоминая прошлые приключения, расспрашивая и рассказывая. Беседовали и о близких: Рэме, Ренди, и о посторонних. Росни с пристрастием выспросил всё про мою попытку дойти до Копилен, а я его - про события в них. Отвлекшись от доверительного разговора, он вновь стал язвительным и грубым, я начала дерзить, в общем, наше общение перешло в более привычное русло.
   Когда небо на востоке приобрело заметный молочный оттенок, я решилась.
   - Помоги мне, Росни. - попросила, как с обрыва шагнула. - Пожалуйста, Охотник, не откажи! Я не передумаю, но с тобой мне будет легче не заблудиться, не наскочить на неприятности до времени.
   - Чего придумала, выкладывай! - потребовал тот, враз теряя улыбку.
   - Ухожу от эльфов. Возможно, уже сегодня. Да, понимаю, без споров не обойдется, но я все равно уйду, думаю, они это поймут. Проводи меня.
   - Чего так, сразу-то?..
   - Уж куда дальше тянуть, Росни! - в раздражении я всплеснула руками. - Погляди, чем мои заморочки закончились: войной! И только потому, что я чувствам поддалась, а должна была головой думать. Уходить надо было, сразу, без колебаний. И им приказать. Сейчас уже все бы по домам сидели, и эйльфлер среди своих, и ужаса бы этого никто не хлебнул. А я... дура я, самая последняя... да и они хороши, нечего сказать! Решиться никак не могут, видите ли, сомнения какие-то придумали... глупости... довольно уже, Охотник, думаю, наигрались мы в свободный выбор сполна. Пора прекращать.
   - Куда идти хочешь?
   - Туда, куда они не пойдут за мной. В любую сторону, лишь бы с Эллорном не встречаться.
   - Думаешь, он не позволит?..
   - Думаю, он... - я запнулась, потому что единственное, что было бы правдой "он меня убьет!", но вслух такое ведь не скажешь. Промямлила нейтральное: - Он меня остановит.
   Росни хмыкнул мрачно, словно услышал мои мысли. Может, и слышал, а может, просто хорошо знал принца.
   - Дело твое, - пожал плечами. - Я-то помогу, во мне не сомневайся. Мне он не угроза, а вот ты еще раз подумай все-таки, пока не поздно. Уж слишком резко ты все обрываешь. Надо ли так... рисковать?
  
   *
   Если бы рядом оказался Геллен, он сумел бы усложнить предельно краткое объяснение с королем. Но, к счастью, Геллена не было.
   - Ты пытаешься навязать нам условия? - прямо спросил Эманель. Совершенно без угрозы. Но у меня опять отчего-то задрожали руки, я спрятала их за спину, и кивнула. - Зачем, Элирен?
   - А что мне остается?! - закипая от собственного страха, заговорила прямо и не выбирая слов: - Что мешало всем уйти еще месяц назад? Так нет же! Тянули, раздумывали... а в результате?.. Война, ненависть, сотни погибших... ужасно! Вы слишком привыкли мерить жизнь бесконечностью, но она много короче, эйльфлёр. По крайней мере, моя жизнь. Хватит, больше у вас нет времени на раздумья. Уходите.
   - И сколько ты даешь нам? - поинтересовался король.
   - До зимы. Этого довольно, чтобы дважды добраться с Острова до Скал. А отсюда - тем более. Нет, я не собираюсь потом топиться!.. Но до зимы я постараюсь никуда не встревать, обещаю. После - как выйдет.
   - А как же принц Эллорн? - раздумчиво напомнил эльф, взвихривая в моей душе слишком многое из того, о чем сознательно старалась до этого не задумываться. - Думаешь, я могу отпустить тебя без его согласия?
   "Ты обещал мне помощь, Эманель!" - напомнила я, и в ментале стало тихо. Совсем тихо.
   "Обещал. - настороженно согласился король, делая то, на что я первая никак не решалась: посмотрел прямо в глаза. - Обещал, и обещание сдержу. Что ты хочешь?.." - "Позволь уйти. Не мешайте мне".
   Так и простоявший рядом молча Росни решительно развернул меня за плечи, подталкивая в спину, принуждал идти. Возможно, еще и поддерживал, потому что, не видя дороги за пеленой слез, я шагала наугад. Но ни разу не упала.
   Около двух месяцев далее просто выпали из моей памяти. Мы уходили, Охотник и я, уходили на запад, в сторону гряды Трабб, после - огибая ее. Издали видевшаяся непрерывной цепью, на самом деле горная гряда оказалась прихотливо изрезанной глубокими ущельями, разделенная на части уютными долинками. Здесь, среди деревьев, лежали владения эйльфлёр, чуть выше начинались земли гномов. Разглядывая условную границу их миров, лучше понимала причину частых пограничных конфликтов. Действительно, в столь опасной близости двум разным расам ужиться было трудно.
   Росни уводил меня самой кромкой нейтральных территорий, умело оставляя с одной стороны измученный резней и пожарами край, с другой - внимательно за всем наблюдающие гномьи поселения. Он объяснил: попробуем выйти за пределы смертельной волны, дальше вглубь материка, в земли, что могут остаться в стороне от эльфийского возмездия, поскольку не участвовали открыто в развязывании опасной авантюры.
   Даже странно, что я, обычно просто так считавшая дни, сейчас старательно игнорировала течение времени. Понимая: Росни знает всё, и всё замечает. Он напомнит мне, когда придет время.
   Действительно, однажды он сказал:
   - Срок истек, девушка. - и я осознала, насколько окончательным было прощание с эльфами. Странно, но слезы не навернулись моментально, как раньше.
   Осень, заблудившаяся было, налетела со страстью, истинно необузданной. Она бесновалась, расхлестывая остатки лета косыми дождями, хороня заживо не успевшие умереть должным образом листья. Она будто старалась наверстать упущенное, в стремлении своем не замечая, как корчится земля, грубо обнаженная, избитая...
   Окончательно миновав горную гряду, мы вновь вышли в долины. Здесь небо ночами не отсвечивало отблесками дальних пожаров, здесь люди искренне надеялись на собственную безопасность. Да, там, по другую сторону гор, шла война, там умирали, и убивали. Там ночей боялись больше, чем дневной ясности - именно во тьме чаще всего приходила невидимая, неслышимая смерть, приносимая беспощадными существами.
   Росни очень точно выразился: "они сделали, что сделали. А сделали глупость". В конце концов, не эльфы начали резню.
   Сложности бездомной жизни не тяготили меня более с той силой, что раньше. Чему-то научившаяся у Охотников, чему-то у эльфов, вдруг с некоторой грустью осознала, насколько неромантичная я личность. Кому придет в голову нянчиться с женщиной, что умеет легко устраивать шалаши, разводит костер в любую погоду, и не слишком капризна в пище? Но, так оно сейчас и лучше, наверное. Побродив какое-то время по лесам вблизи поселений, я решилась, и попрощалась с Охотником.
   - Спасибо тебе. Дальше я сама. Не знаю, пока не решила, куда именно: возможно, дальше на запад, возможно, перезимую где-нибудь в глухомани... правда, не знаю.
   - Бывай! - с искренним облегчением простился Росни. - Если решишь к людям идти, найди кого из Охотников, посоветуйся вначале. Люди - они тоже разные бывают! А про тебя наши наслышаны, помогут.
   Между делом подумав о возможности остановки, хоть и краткой, даже в самой захудалой деревеньке, не задумалась глубоко над этой идеей. Вот уж не знаю... Но пришли первые серьезные заморозки, и я поддалась слабости. Не хотелось, конечно, останавливаться надолго. Несмотря на то, что пока меня не нашли, я все же побаивалась быть пойманной. О, как хорошо мне была известна настырность эйльфлёр! Но и пережить зиму в лесу, одной, без надежной крыши и заботы Охотников мне оказалось не по силам.
  
   *
   Прошло еще около месяца, а Росни так и не решил окончательно, уходит он от границ Междугорья, или останется где-то поблизости. Дело для Охотника находилось в каждой деревеньке, куда он изредка забредал. Но что-то внутри противилось, не давало забыть одинокую фигуру на лесной опушке. Нечто в душе, возможно, все же изредка звучащий из старательно забываемого прошлого голос, нашептывал упорно: ничего не окончено. Возможно, и не вскоре закончится.
   Этот ехидный внутренний голос твердил без устали: ты еще вернешься туда, Охотник. Ты еще будешь втянут в разбирательство глупое и пустое, поскольку разбирать-то нечего. Двое влюблены, как все влюбленные безумны, и, как все безумные, творят дикости.
   Хорошо бы при этом других не трогали, но это уж дудки. В покое никого не оставят. У Элирен есть ужасная привычка: влипать в опасные истории с раздражающим постоянством. Война. Беспорядки. Неспокойно в приграничье. Зря он ее оставил, зря. Напрасно поддался на уговоры, на взгляд несчастный. Одиночества ей захотелось, подумайте! Как же.
   Поляна, почти не освещенная скупым светом костра, не располагала к беззаботности: место со всех сторон открытое, напротив - завал из упавших друг на друга трухлявых елок, чуть правее овражек. Левее - стена леса. Не проходящее чувство тревожного ожидания усиливалось.
   Охотник покосился вверх, на непроницаемо-темное небо. Тучи. Возможно, теперь потеплеет, раз тучи. Ему не спалось, тревога бродила вокруг, не позволяя соскользнуть в дрему. Тревога? Или... некто более существенный?
   Росни прикрыл глаза, прислушиваясь к лесу. Нет, ни шороха лишнего, ни дыхания зверя. "Я чувствую твое присутствие, эйльфлёр. - подумал Охотник, вглядываясь во тьму, не рассеянную маленьким костром. - Я знаю, что ты рядом. А ты наверняка слушаешь. Но не в этот раз, эльф, сегодня ты не получишь ничего! Давай, выйди, и заставь меня сделать то, что я делать не намерен. Ну! Я ведь знаю, зачем ты пришел".
   - Здоровья тебе, Охотник! - тут же отозвался эльф, вступил в слабый круг света.
   Росни передернуло.
   - И тебе, эйльфлёр. - потянулся к сумке, соблюдая долг гостеприимства, предложил: - Ужинать будешь?
   Эллорн качнул головой: "нет, благодарю", и остался по другую сторону костра. Тишина, слегка поколебленная скупыми фразами, вновь заполнила поляну, расползаясь тягучей лужей все дальше и дальше, до границ спящего леса. Росни сдержанно усмехнулся.
   - Всё-таки нашел, да?.. А ты упрямый!..
   - Было непросто. - сразу согласился тот. - Ты опытный Охотник, с тобой трудно состязаться. Я потратил много времени, пытаясь обнаружить след. Лишь случай указал твою последнюю стоянку. Повезло, что нашел хотя бы тебя!
   Вот так, напрямую? Никаких ухищрений, ни намека на обходной маневр? Твоя самоуверенность поистине безгранична!
   - Она не сравнится с твоей! - с усмешкой признал Эллорн. - К чему унижать нас играми? Ты знаешь, зачем я пришел.
   - Я знаю, зачем ты пришел! - резко согласился Охотник. - А ты знаешь, что пришел напрасно. Она попросила помощи, она искала защиты. От тебя защиты, эльф! Почему бы тебе просто не оставить ее в покое?
   - Поверь мне, Охотник, никоим образом я не намерен навязываться, или принуждать Элирен. Всё, о чем сейчас прошу тебя и судьбу: дайте мне возможность защитить её!
   - Нет, Эллорн. Ты весьма искусен в убеждении, но я-то слушать не стану! Уходи.
   - Росни!.. ты ведь знаешь, я не уйду, не получив ответ. Где она?
   Охотник исподлобья зыркнул на собеседника - задумчивый эльф ответил многообещающим взглядом. Тогда Росни тоже встал. Их разделял десяток шагов и условная преграда - костер - но больше, их всегда разделяла неприязнь. Ее не скрывал Росни, и никак не проявлял Эллорн, но никто не заблуждался. Прежние мелкие недопонимания пока ни разу не перерастали в конфликт, впервые ситуация казалась безысходной.
   - Я давно усвоил, насколько ты сильнее! - легко признал Росни, невольно вжимаясь спиной в шершавую непоколебимость дерева. - Давай, не стесняйся! Победа не сделает тебе чести, и не составит труда.
   - Я не хочу использовать силу, Охотник!.. Никакую силу. - заверил принц мирно. - Я пришел не угрожать. Я пришел в надежде, что ты услышишь мою тревогу!
   - Нет.
   - Почему?
   - Потому что я - Охотник. Если берусь за поручение, выполняю его до конца.
   - Ее бесстрашие сравнимо разве с ее же безрассудством. Подумай сам, долго ли она будет в безопасности, оставаясь в одиночестве?
   Именно об этом Росни и раздумывал весь прошлый месяц, но не признаваться же сейчас! Он упрямо промолчал, и, сливаясь с его упорством, негромкий голос обретал наполненность:
   - Если бы я мог, оставил бы все, как есть и подождал. Времени и терпения у меня предостаточно, - и я бы дождался её возвращения, я знаю! Элирен вернулась ко мне из таких далей!.. Она вернется и в этот раз. Но я не могу ждать, я чувствую: она в опасности. Может быть, еще не завтра, но вот-вот произойдет нечто, с чем ей не сладить в одиночку. Возможно, и моих сил не достанет поспорить с судьбой всерьез, но я не оставлю ее одну! Не знаю, сколько времени нам отмерено, только боюсь - слишком мало. Несправедливо мало! Я не могу тратить бесценные минуты на самостоятельные поиски, я боюсь опоздать. Скажи, где она? Росни, пойми же, наконец, - именно о защите и идет речь, о той самой, о которой просила тебя Элирен!
   - Не старайся, эльф! Не думай меня заговорить, запутать... - предостерег Охотник, отмахиваясь заранее от всего, что могло показаться разумным. - Не выйдет!.. Я не поверю тебе никогда!
   Эллорн досадливо пристукнул кулаком по ладони, привычно бросил руку к поясу. От легкого движения слегка распахнулись полы плаща, ненавязчиво просверкнули зеленым ножны.
   - Ну-ну!.. - усмехнулся Росни, невольно сжимая кулаки. - Наконец-то, господин принц! Наша беседа обретает знакомый вид, а?.. всё как обычно, ничего не меняется...
   - Неужели? - подчеркнуто удивился эльф, показывая пустые ладони. - В моих руках нет оружия, а в мыслях - угрозы.
   Он взволнованно заходил по поляне, словно измеряя ее шагами. Росни поразился столь взвинченному состоянию обычно непробиваемо-холодного эльфа.
   - Кто кого сейчас не может понять, человек? Или: не хочет?.. Я ведь и впрямь сильнее тебя, намного сильнее! Сам подумай, разве ты мне противник? Да пожелай я насилия, я уже выпотрошил бы твою память, не утруждаясь лишними уговорами! Но я пришел не затем, я пришел поделиться тревогой. Росни, ведь ты знаешь меня, знаешь лучше многих! Скажи, что мне сделать, чтобы убедить тебя в чистоте моих помыслов?..
   Эллорн уперся в дерево, наклоняясь, почти нависая на смертным. Тот злорадно усмехнулся ему в лицо, посетовал с едким сарказмом:
   - Думаю, такое невозможно! Убивай, или уходи, все твои выкрутасы мне известны. Сначала ты убеждаешь, потом угрожаешь, потом... я не раз видел, что бывает потом, но мне твой гнев больше не страшен. Я настолько тебя презираю, что совсем перестал бояться!.. Смешно, правда? Непобедимый, грозный Эллорн! - совсем-совсем беспомощен перед человеком!.. Ха-ха-ха!.. Есть повод для анекдота!
   Он расхохотался резко и хрипло. Эллорн наклонился к самому его лицу, заглянул в чернющие, с сумасшедшинкой глаза, и тут же отпрянул, отступил даже.
   - Ты мне мстишь? - не поверил изумленно. - Хочешь поквитаться?
   - А почему бы нет? - измывался Охотник. - Удобный случай, не находишь? О, я получил бы ни с чем не сравнимое удовольствие, уверяю!.. Но ты вновь ошибся, эльф. - вдруг, без перехода Росни стал обычно-хмурым. - Если бы дело было только в тебе, можешь не сомневаться, я не колебался бы ни минуты! Но ты ни при чем, как, впрочем, и моя ненависть. Единственный, кто имеет сейчас значение - Элирен, и я не уверен, что с тобой ей будет лучше, чем без тебя.
   Принц сжал голову ладонями, словно она разрывалась от мыслей. В нехитром жесте прорвалась непривычная растерянность, беззащитность. Росни сморщился, как от зубной боли. Попросил с усталым раздражением:
   - Уходи, Эллорн. Уходи, не унижайся. Это бесполезно.
   - Куда, Росни?.. - горько удивился тот, безвольно роняя руки. - Куда мне идти без нее, скажи? Ты знаешь, сколько раз я уходил безвозвратно? Сколько раз я пытался уйти, ты знаешь?! Думаешь, я не ушел бы уже давно, если бы мог?!
   - Сочувствия ищешь? - ехидно удивился Охотник, Эллорн побледнел, но пропусти издевку мимо.
   - Понимания!
   - Нет, Эллорн. Ни убедить, ни запугать меня больше не выйдет. Будешь убивать?
   - Я могу заставить не только кулаком!.. - остерег эльф.
   - Так попробуй! - бесстрашно предложил Охотник. - Поглядим, что выйдет!
   - Ты сойдешь с ума. - все еще выдерживая ровный тон, предупредил Эллорн. - Мое вмешательство рассыплет твой разум. Вы слабы не только телом, смертные!..
   - Может быть. - вынужденно согласился тот, но не отступил. - Может, я и впрямь сойду с ума. Но тогда и ты не получишь желаемого, а?
   - Все может быть. - вынужденно согласился в свой черед принц. - Разум смертных слишком хрупок, возможно, ты сломаешься раньше, чем я смогу увидеть ее убежище.
   - Ты не увидишь ее убежище! - с невероятной ненавистью поклялся Росни. - Ломай, убивай, хоть на голове стой! - делай, что хочешь, я не боюсь!..
   Под вспыхнувшим взглядом эльфа Росни отпрянул, больно ударившись затылком в древесную твердь, и сжался, готовый к худшему: жестокой расправе, унизительному насилию, немедленной смерти. Не сказать, что открытое противостояние безжалостному в подавлении любого сопротивления Эллорну радовало Охотника, но и не устрашало больше, Росни не лгал, когда утверждал, что не боится. Он давно предчувствовал неизбежность конфликта, и почти привык к мысли о собственном поражении. Да и как иначе?
   Потому затянувшийся спор, хоть и заставил Охотника внешне содрогнуться, душу не обрушил в страх. Он просто осознал: сейчас! - и остался ждать, понимая бессмысленность любых попыток сопротивления.
   Но к тому, что произошло дальше, Росни оказался не готов совершенно.
   - Буду просить. - горячо и убедительно возразил Эллорн, и ткнулся в землю коленом. Стиснул руки, склонил голову. - Дай мне возможность защитить её, человек. Прошу тебя! Впервые за много лет, прошу!
   Если бы вдруг небо раскололось страшным ударом, и обрушились горы... или вулкан взорвался под ногами... хотя нет, и тогда бы ему не испытать подобного ужаса. От невозможности происходящего Росни чуть сам за голову не схватился.
   - Вы!.. оба!.. ненормальные!.. - понял Охотник в безнадежном озарении. Подумав, не нашел ничего лучшего, чем встать на колени рядом с эльфом. - Прекрасно, разбирайтесь сами! Она недалеко, в приграничье Междугорья. Дня три пешего пути к югу отсюда. Заболотье - Сосновка - Гряныщи, на этом пятачке, ищи в тех деревнях! И... личная просьба, эльф: сделай одолжение, найдешь - не отпускай больше, не создавай другим сложностей!..
   Эллорн вскинулся - с непростым вниманием, в упор, а цвет его глаз менялся. Росни не раз видел, как стремительно это происходит: вдруг из ясно-прозрачного взгляд становится темным до потери оттенка. Каждый раз для кого-то вслед за тем следовали большие неприятности. Что теперь?..
   - Междугорье - следующий рубеж возмездия. Эйльфлер придут туда со дня на день.
   - Проклятье! - Росни зло врезал кулаком по земле, под руку попал острый камень, боль продернула до плеча.
   На мгновение столкнувшиеся дороги Охотника и принца эйльфлёр вновь расходились; взметнулись полы зеленого плаща, расцепляя взгляды и судьбы. Отбрасывая по разные стороны других костров, несравнимо опаснее нынешнего. Эллорн вскочил и предложил раздумчиво:
   - Я теперь в долгу перед тобой, Росни! Могу что либо сделать сейчас?..
   "Сдохнуть!.." - едва не ляпнул тот в сердцах, эльф понимающе усмехнулся, и попрощался вежливо:
   - До встречи, Охотник! Я не забуду услуги.
   - У тебя хорошая память... - признал Охотник вынужденно, потирая ушибленный кулак. Окликнул нехотя: - Эллорн!..
   Эльф приостановился уже у дальнего края поляны.
   - Постарайся ее отыскать! - пожелал Росни мрачно.
   Тот поклонился благодарно, и пожелал в свой черед:
   - И тебе - удачи!
   Костер уныло догорал, Росни не стал больше подкидывать в пламя хворост. Пусть засыпает. До рассвета недалеко, а там - в Междугорье. Если идти не сворачивая, да поторопиться, он сам будет в предполагаемом месте её зимовки к вечеру послезавтра.
   Найдет ли, не найдет её эльф, как знать?
   "Следующий рубеж возмездия"...
   Кто успеет первым?
  
   *
   К полудню вышла к деревне. Постояла в перелеске, наблюдая издали, не заметно ли переполоха. Успокоенная относительной тишиной, неторопливо пошла к околице, надеясь не испугать необычной внешностью людей.
   У крайнего домишки возились двое мужиков: один колол дрова, второй, помоложе, ладил сбрую на крыльце. Решительно толкнула калитку.
   - Здоровья вам, хозяева. Я - Ренни, бродяга. Мне нужен Охотник. Есть сейчас кто в деревне?
   - Ждем, - степенно ответил тот, что постарше. Молодой заворожено пялился на торчащую из-за голенища рукоять большого ножа. - Третьего дня позвали, скоро уж подойдет, как мыслим...
   - Можно мне у вас его дождаться? - спросила с надеждой. - Я заплачу за постой!
   - Отчего ж нет, дожидайся. - просто согласился старший, откладывая топор, выпрямляясь, теперь уже и сам откровенно разглядывая мое необычное снаряжение.
   Выглянула хозяйка, поманила в дом. Проходя низкой дверью, вновь похвалила себя за предусмотрительность: ни к чему хорошему эльфийские штучки бы не привели, правильно, что собираясь в путь, помнила о сдержанности. Потертая за переход от гор куртка потеряла внешнюю изысканность, а остальные мелочи, такие, как сумка, ремни, ножны, как и все изделия эйльфлёр и вначале не отличавшиеся броскостью, приобрели совсем скромный вид. Впрочем, совершенно не утратив истинно неоценимых практических качеств.
   После стольких ночевок на стылой земле, здесь, в теплом жилом уюте, желалось одного: спать, я с удовольствием не отказала себя в маленькой слабости, и уснула сразу, как мне показали угол, в котором можно было расположиться.
   Вечером, приглашенная к ужину за общий стол, осторожно расспрашивала хозяина: спокойно ли в округе? Какие новости окрест? Не опасаются ли они, оказавшиеся так близко к кровавым событиям за Траббом что эльфы не остановятся у границ Междугорья, а пойдут дальше?
   - Нет эльфов рядом, не бойся. - успокоил хозяин, искоса поглядывая на сыновей. - Мы здесь, в Заболотье сроду эльфов не видали, и нынче они к нам не сунутся. Можешь ждать Охотника, сколь понадобиться.
   Все последующие дни безотчетная тревога не покидала, заставляла просыпаться ночью в холодном поту. Я не выдержала, и как-то поутру ушла за околицу, объяснив хозяевам: прогуляюсь по окрестностям, развлекусь охотой. На самом деле я старательно искала следы эйльфлёр. Естественно, напрасно. Лес был тих и покоен, ничто не намекало на присутствие рядом бессмертных.
   Вернулась ввечеру, промокшая и слегка успокоенная. А может, просто усталость притупила во мне бдительность? На следующий день тревога вновь вернулась, требовательно позванивая в душе.
   Хозяин укреплял овин, мы с его старшим сыном помогали в меру сил. Работая вместе, поневоле отозвалась на робкие попытки мальчика завязать беседу.
   - Вырубим до конца зимы!.. - обстоятельно разъяснял он, хмурясь по-взрослому на близкую опушку. - Как отстроились, место чистили, да вот... недосуг все было после... теперя в аккурат пора. Поросль, глянь, как поднялась!.. того гляди, под дом дойдет...
   Согласно кивая, бездумно разглядывала тонкие деревца, соглашаясь: да, давно бы пора их вырубить. К вечеру прибежали с приглашением от старосты, звали зачем-то еще и меня. Пошла, слегка паникуя, потому как если будут приставать с расспросами, то придется в спешке врать, а на придумывание небылиц я была не мастерица. Однако беспокоилась напрасно, староста женил сына, и по этому поводу устраивал пир. Я впервые присутствовала на подобном празднестве, разухабистое веселье захватило. Не ломаясь, отдалась во власть праздника, радуясь минутам редкого душевного мира.
   Меня не чурались, и с вопросами не лезли. Я даже вызвала некоторое уважение среди сельчан продемонстрировав стойкость к их легкому пиву. Ха! Попробовали бы они в таких же количествах поглощать гномью водку, или эльфийские вина!
   Поутру, проспавшись и умывшись, я вдруг отчетливо поняла: нечто приблизилось. Внутреннее напряжение навалилось лавиной, к вечеру стало нестерпимым. Охотник так и не подошел, это обстоятельство только усилило нервозность. Перестав сопротивляться очевидному, я потихоньку уложила сумку, перетянулась ремнями, пристегнула ножны. Что за неожиданность может нагнать меня здесь, в глухом Заболотье, кто знает?
   - Затевается что-то окрест. - решилась все же предупредить гостеприимных хозяев, чувствуя некоторую за них ответственность. - Не знаю что, но душа неспокойна.
   Поглядывая то на меня, то на сгущающиеся сумерки, глава семейства решительно подпоясался, пошептался с сыновьями, пошел со двора, легко поигрывая огромным топором.
   - Не боись, батя мужиков соберет, караулить ночью будут. Никто не проскочит, а кто сунется, тому и смерть. Мы, Заболоцкие мужики, знаешь какие!.. Ого!.. Сильнее да удачливее во всей округе не сыщешь! - "ободрил" меня старший "мужик", лет пятнадцати от роду.
   Это точно, что "не сыщешь". Уже не обращая внимания на взгляды оставшейся семьи, собравшись, ухожу во двор, присаживаюсь на чурбак у колодца, в тень. Лес за оградой неотрывно притягивает, настораживает угрозой. Так не хочется верить, но теперь убеждаюсь окончательно: эльфы. Рядом. Много.
   Совсем рядом. Очень близко. В нескольких шагах.
   Я не хочу с ними встречаться, мне нельзя! Я уйду, я успею.
   Замерев в своем укрытии, разглядываю неясную бесшумную тень, вдруг появившуюся на крыльце. Эйльфлер пришли не за мною, они и не знают о моем присутствии. В этом моем спасение. Эльф уйдет, тогда я тоже смогу скрыться, в суматохе никто и не заметит...
   Но вспыхнувший в его руках пук соломы осветил подпертую бревном дверь, и напрочь сжег все разумные помыслы.
   Шагнула из спасительной тени в призрачный лунный свет, изо всех сил надеясь, что мое внезапное появление не толкнет его на немедленное убийство.
   "Пожалуйста, не делай этого, эйльфлёр! - попросила, стараясь двигаться предельно медленно. - Там лишь женщина и дети, ты обрекаешь их на страшную смерть. Пусть горит дом, но позволь им уйти!"
   Он тут же оказывается рядом, бесцеремонно поднимает мне лицо за подбородок. Темные глаза холодны, как зимнее небо над нами.
   "Позволь им уйти!.." - попросила вновь, с горечью предчувствуя тщетность собственных усилий.
   Эльф легко подхватил меня за шиворот, перемахнул невысокую ограду, и толкнул под дерево в том самом перелеске, который мы рассматривали с сыном хозяина утром. Исчез так же беззвучно, как появился.
   Глядя на занимающуюся крышу приютившего меня домишки, как-то вдруг осознала: еще не сегодня, но когда-нибудь такой вот покосившийся сарай станет, возможно, моей могилой, и ничего изменить здесь нельзя. Судьба не всегда интересуется нашим мнением, вырисовывая очередной замысловатый завиток в своей потайной книге. Спорить с нею пытаются многие. А кому удалось её переспорить?..
  
   *
   Их уже ничто не могло спасти. Обхватив колени, я так и осталась под деревом, куда меня заботливо отшвырнули; треск рассыпающихся стропил был здесь слышен отчетливо. Так же, как и иные звуки.
   Не знаю, почему просто не отвернулась. Зачем наблюдала умирание живых и жилищ. К чему запоминала в подробностях недолгую агонию деревни.
   - Насколько мне известно, это поселение - не первое из затронутых войной на твоем пути. - удивленно напомнил Эллорн, присаживаясь рядом.
   По вполне понятным причинам я не нашла, что ответить.
   - Молчишь. - согласился эльф, равнодушно наблюдая, как провалилась крыша крайнего дома. Сноп искр красиво рассыпался едва ли не над нашими головами. - Конечно, отмалчиваться удобно. За молчанием можно многое скрыть?..
   "Я не прячусь. Загляни, если хочешь, но во мне нет ни гнева, ни упрека - ничего, кроме скорби. А она как раз уместна в подобные моменты. Мне действительно нечего сказать, эйльфлёр".
   Принц пожал плечами.
   - Странно получить осуждение от воина. Или Северное Всхолмие значительно отличается от Междугорья? Если хорошенько повспоминать, ты обнаружишь и более занимательные моменты в собственном прошлом, Разведчик Ренни. О, не удивляйся! Ты была достаточно известной особой. Видишь, даже до эйльфлер докатились рассказы о некоторых твоих подвигах!
   Он вскочил, и встал надо мною, натягивая перчатки:
   - Я знаю, ты весьма умна, человек. Себя ты уже оправдала?.. не сомневаюсь. Подумай немного, может, ты найдешь оправдание и для нас?..
   Я вздрогнула. Ты уходишь?.. Не оставляй меня!..
   А, впрочем, нет. Если желаешь - уходи.
   В оказавшихся вдруг вровень глазах плясало чистое, восхитительное бешенство. Я замерла, забывая дышать. Прекрасно понимая: вряд ли найдется сила, способная убрать с моего горла неумолимо сжимающиеся руки.
   - Уходи?!.. - переспросил так, что я сразу осознала полный смысл выражения "смертельно опасный". - Да как ты смеешь?!..
   Удушающий чад пожара спас мне жизнь. Я раскашлялась, захлебнувшись зловонными клубами гари, подавилась до слез. Пока судорожно прочищала забитое дымом горло, хрипя от натуги, кое-что изменилось: понемногу разжалась стальная хватка пальцев, погасли кровавые сполохи в глубине темных глаз. Рядом возник силуэтом эльф, отрывисто спросил о чем-то. Эллорн помедлил, приходя в себя, поднялся, отозвался негромко.
   Когда через некоторое время я рискнула - не пошевелиться, нет! - осторожно глянуть в его сторону, принц задумчиво рассматривал догорающую деревню.
   - Нам пора, Элирен. Если желаешь, можешь вернуться с ранеными во Дворцы. - вполне доброжелательно предложил он. - Или пойдем со мной. Здесь больше нечего делать. Сидеть и любоваться углями не имеет смысла.
   Как прикажешь, мой господин. Я пыталась, видит небо! - я так старалась найти наилучшее для всех решение. Но ты вновь не оставляешь мне выбора.
   - Я не стану удерживать тебя силой. - заверил он, и протянул ладонь, помогая мне подняться. - Ты можешь оставить меня, когда пожелаешь. Только пусть это случится в менее опасной обстановке, ладно?
   Если б я могла, печально подумала, отворачиваясь от убитой деревни, если бы я могла действительно оставить тебя. Нет, Эллорн. У меня не хватило сил раньше, а теперь - и подавно. Мы обречены друг на друга.
   - Чтоб ты знал - я не оправдала себя за прошлое. - глотая горький дым, я выпрямилась под знакомым холодным отстранением. - Для убийц никогда нет оправдания.
   Эллорн вслушался, и неуловимо, мельчайшими черточками, его лицо меняется, перестает быть таким... заледеневшим.
   - Это суровые слова.
   - Да, но память не позволяет мне забыть. Ни днем, ни ночью. Возможно, теперь их крики всегда будут звучать в моих ушах.
   Он порывисто прижал меня к себе, я уткнулась в теплый мех плаща и всхлипнула без слез.
   - Разве так бывает, Элирен? - спросил принц почти ласково. Может, холодновато, но уже без гнева. - Разве счастье бывает болезненным?
   Еще как.
   Поддерживая под руку, очень мягко, Эллорн утянул меня подальше от невыносимого смрада пожарищ.
   Лучистый синий взгляд заставил вздрогнуть, вырвал из растерянного забытья.
   - Здравствуй, Элирен. - предельно элегантно склонил голову Эманель. Он улыбался так светло, так искренне, что я, вопреки обстоятельствам, заулыбалась в ответ. - Вот видишь, расставание было недолгим. Рад встрече!
   Храбро двинулась ему навстречу, но словно споткнулась об открытый взгляд, и остановилась. На миг все произошедшее показалось мне горячечным бредом. Не может подобная безмятежность сочетаться с немыслимой безжалостностью! Однако собственная моя куртка все еще таила запах смерти.
   - Здравствуй, король Эманель! - впервые поздоровалась с королем без заикания. - Прости, что не очень рада тебя видеть.
   - Почему? - почти испугался эльф, и я не посмела отмалчиваться.
   - Потому что понимаю: тот мир потерял прекрасного мастера, а этот обрел жестокого мстителя. Жаль.
   - Ты должна объясниться понятнее. - тут же потребовал Эманель. - В твоем сердце горечь, а в словах упрек. Эйльфлёр чем-то тебя обидели?
   Сплетаясь с его взглядом, я открылась мысленно - полностью, до дна. Распахнулась настежь, потянулась в ментал, дотрагиваясь до всех эйльфлёр, до кого могла дотянуться.
   - Остановитесь.
   Эльфы заинтересованно умолкали. В ментале по-прежнему метались обрывки восклицаний и фраз, но постепенно вокруг меня разливалась тишина, осторожная, и весьма, весьма напряженная.
   - Не мы начали эту войну, Элирен. - Эманель не выказывал гнева, он просто терпеливо объяснял очевидные истины непонятливому ребенку. - Слишком много смерти пришло в наш дом, слишком много боли накопилось в наших сердцах. Мы справедливо отстаиваем свой мир.
   Проглотить комок в горле. Задавить страх. Я начала говорить, медленно, с усилием выталкивая слова:
   - Я не спорю о справедливости, я взываю к милосердию. Даже если вы трижды пройдете сквозь материк, от одного берега до другого, вы не вернете погибших братьев. Утопив в крови три четверти мира, не зальете свое горе. Распалив костры расплаты, не погасите собственные погребальные огни. Я прошу вас, остановитесь! Оглянитесь - каким ужасом наполнили вы округу... Даже камни и пепел содрогаются при слове "эльф"! Этого ли не довольно? Упоминание о вас сейчас страшнее, чем любое бедствие, страшнее потопа и засухи. Сколько еще нужно слез, чтобы смыть горечь с ваших сердец: озеро?.. Водопад?.. Океан?..
   Я говорила громче и громче, пересиливая опускающуюся на лес тишину. А эльфы все подходили и подходили, окружая нас плотным кольцом. Они внимательно и сурово слушали, не отзываясь.
   Эманель неотрывно глядел мне в глаза, и я изо всех сил тянулась в его взгляд. Мелкая дрожь, вначале только слегка холодившая руки, теперь переросла в озноб, язык немел, ноги словно приросли к земле. Но я заставила себя вновь заговорить, медленно, с неимоверным усилием продвигаясь сквозь студеное безмолвие:
   - Великий король, услышь меня! Враги твои мертвы, и запустение теперь в их землях. Погляди: больше нет никого, кто вторгался в Зачаровень! Здесь, за Траббом, люди не мыслили вам зла. Остановись, прошу!.. - в какой-то момент я поняла, что голос мне все же отказал, я шепчу. Каждое следующее слово давалось все труднее. - Пощади виновных лишь в том, что они - люди! Прояви милосердие, грозный король!
   Эманель молчал, в красивых откровенных глазах я не видела и искры согласия, как ни вглядывалась в них. Только мрачные тени собирались в глубине, постепенно затеняя лучистую синеву, погашая чистый цвет, и сводя на нет мои усилия. В молчании короля явственно слышался отказ.
   Нет, мне не достучаться до них, не докричаться никогда. Я могу навечно сорвать голос, но они все равно будут слышать только свой гнев.
   Моей стойкости не хватило на всю, слишком сложную ночь, она неотвратимо иссякала, оставляя лишь отупляющее безразличие. И тогда я призвала последнее, что не погасло во мне: память. Рэй, смешливый, хмельной, сидит на ступенях и рассуждает о старости. Навсегда остуженный ненавистью Росни. Гостеприимная хозяйка аккуратно застилает лучшими циновками лавку для случайной бродяжки, волею случая занесенной в ее дом. Малыши, босиком топающие за матерью и прячущиеся в складках грубой юбки. Худой неловкий подросток, старающийся выглядеть взросло, но выглядящий трогательно нелепо. Мужики, держащие неторопливый совет у ворот... Свадебный пир, и конопатая девчонка, разносящая жбаны с пивом...
   Образы возникли и столпились вокруг нас, почти реальные, почти видимые. Я схватила их, и швырнула в ментал, словно огромный букет. Я изо всех сил стремилась быть услышанной, и если мои слова не в силах пробиться сквозь жажду мщения, то пусть хоть на мгновение они увидят мир моими глазами!
   Земля дернулась навстречу, я почувствовала ее коленями. Эманель не отпускал моего взгляда, его воля, словно крепкая рука, запрокинула мне голову, не позволяя спрятаться. Но прятаться я не думала, я сама цеплялась за эльфа в безумной надежде. Из-за завесы отчаяния, из немыслимого далека, пробился зов Эллорна, как эхо моего зова: "остановись!", но я не отозвалась ему, я просила:
   - Останови смерть! Молю тебя, довольно!..
   Копившиеся весь вечер где-то внутри слезы вдруг брызнули, полились неудержимо, сорвали дыхание. Разрыдавшись, я уткнулась в стиснутые ладони, и сразу ощутила, как исчезло давление, сжимавшее мозг - Эманель расцепил наши мысли. Мне вновь стало не больно дышать.
   "Напрасно ты встряла, он откажет без сомнений, а ты станешь врагом, раз заступаешься за врага! - одернул суровый внутренний голос. - Надо ли ссориться с эйльфлер?.." - Надо! - упрямо возразила я своему страху. - Надо, потому что так - правильно. Промолчав, я стану соучастницей бесчисленных убийств. Настало время поступать не как удобно, а как должно. И, будь что будет. Или ночью я больше не смогу уснуть.
   - Не плачь! - мягкая ладонь осторожно гладила мои волосы, пропуская спутанные прядки сквозь сильные пальцы, как сквозь гребень. - Чем же я провинился, что теперь вызываю ужас?
   Я глазам своим не верила: эльф тоже опустился на землю, и с сочувствием заглядывал мне в лицо.
   - Пожалуйста, отпусти страх. Никто из эйльфлёр никогда не навредит тебе, Элирен! - он доверчиво раскрыл ладонь: - Окажешь мне честь? Позволишь помочь подняться?..
   Я подала руку, и он помог мне встать. Слезы высыхали. Тишина, давившая извне, наконец-то просочилась внутрь, утишая душевную бурю.
   - Я выполню твою просьбу, и пусть мир в этом краю будет тебе моим даром. - серьезно и просто согласился король. - Сегодня война закончилась. Передайте всем - утром мы возвращаемся!
   - Благодарю тебя, король!.. - прошептала, склоняя голову перед величием его простоты. - Твой дар бесценен.
   Где-то внутри дернулась и лопнула нить, соединявшая окружающую реальность в единый клубок. Все посыпалось, распадаясь: фразы на звуки, формы на блики, мысли на тонкие острые осколки. Я едва не рухнула под этой ужасной лавиной, но Эллорн, всегда стремительный, всегда надежный, успел подхватить меня и спрятать под плащом. Всем своим усталым существом я прижалась к нему, прячась в складках плотной ткани. Тут тихо и безопасно, тут самое уютное укрытие от всех житейских бурь.
  
   *
   Мы сидели под натянутым в наклон полотнищем у веселого костра, и я грела руки.
   - Многие ушли, - без вопроса ответил Эллорн. - Многие, осталась едва ли пятая часть... роды Сейлина и Бринона ушли почти полностью. Род Лирриль. Многие из рода Эманеля.
   Мне хочется спросить: "а дети твоего рода?", но, скованная неловкостью, молчу. Он отвечает сам:
   - Те из моих детей, что избрали путь Защитников, остались почти все. Остальных увела Эрриль.
   Твоя дочь, так похожая на тебя... Я рада за нее. Я рада за всех, кто уже вновь обрел родину.
   - Я знаю.
   - Но ты остался. Почему?
   Он молча прижимает меня к себе еще крепче.
   - Вы позволите вас потревожить? - окликает из темноты Эманель. Эллорн взглядом спрашивает меня, я киваю, вновь смущаясь.
   Эманель присаживается под навес рядом с нами, и разворачивает принесенный сверток: хлеб, сыр, вареные овощи и солонина. Я совсем забыла, насколько голодна, от вида еды желудок настоятельно сжимается, требуя своего. Эллорн разнимает наши объятия, и аккуратно раскладывает полотенце на своих коленях - получается импровизированный стол. Мы медлим лишь мгновение, а потом набрасываемся на принесенный ужин без стеснения. Эльфы умеют радоваться нехитрым жизненным удовольствиям, с ними легко и просто наслаждаться даже самым обычным куском хлеба.
   Спустя некоторое время, когда принесенные припасы нами съедены, а остатки аккуратно сложены в полотенце, Эманель вдруг говорит, словно продолжая прерванную только что беседу:
   - Когда ты приходила осенью, Элирен, передо мной, как и перед остальными, стоял нелегкий выбор. Однако, всем, кто поинтересовался моим мнением, я старался ответить честно, и без предвзятости. В конце концов, понятия "долг" и "честь" - имеют пусть и разные названия в наших языках, но одинаковый смысл.
   - А если я спрошу у тебя совета, Эманель? Что король ответит мне? - выделяя "я" и "мне", резковато спрашивает Эллорн, - и я немею от осознания важности момента, и еще больше, от собственного присутствия при этом.
   Эманель, печальный и решительный, без обычной смешинки, сурово произносит:
   - Тебе, мой брат, я отвечу, как и самому себе: мы познали слишком много зла, а злу нет места в нетленном мире! Мы запятнаны смертью, она в нашей крови, нашей сути. Теперь смерть неотделима от нас, и последует за нами всюду. Нам с тобой уже не отмыться, Эллорн, наш разум навеки болен убийством.
   На миг я зажмуриваюсь, произнесенный приговор меня оглушает. Словно его вынесли мне. Но я не могу не видеть выразительного поклона Эллорна, не услышать его ответных слов. Принц с немыслимым спокойствием, без ропота и страха, принял свою участь, и подчинился ей.
   А меня слова короля окончательно сломили. Вяло извиняюсь, и, сославшись на усталость, ухожу в палатку принца. Она недалеко, устраиваясь на свежем лапнике, некоторое время еще наблюдаю за ними, оставшимися у костра, после проваливаюсь в недолгий отдых.
   Контуры окружающего словно размылись, потеряв четкость. На видимый мир легла вуаль. Приглядевшись, я поняла: это та чернота, что встречалась мне лишь в одном месте - за Краем.
   Реальность раздвоилась.
   ...С одной стороны невыносимо откровенные глаза Эманеля, и рвущаяся вовне боль.
   ...С другой - мягко обнимающий мрак, прожженный белыми иглами. И оглушающая тишина - если можно о тишине выразиться так. Подобной не бывает в жизни: когда смолкают все до единого звуки внешнего мира, остается стук собственного сердца. Здесь, за Краем, его не слышно. Здесь ничего не слышно, но ранее рядом всегда звучала мелодия голосов, она отвлекала от осознания окружающей пустоты. Сейчас не слышу и ее.
   Это смерть? Вот такая, совершенно неосознанная?
   Молчание.
   ...Эллорн тревожно задевает взглядом кусочек темноты, в котором укрылась я, и выразительно пожимает плечами. Понятно, о ком они сейчас говорят. Что, для двух Старших не нашлось более интересной темы?
   ...Ничего не понимаю. Высшие! Чего молчите, раз позвали?
   "Мы не молчим, мы слушаем" - ответила пустота знакомыми переливами. - "Ты взволнована. Ты растеряна. Возможно, мы могли бы помочь" - "Я хочу получить ответы. Я на самом деле Иринон?" - "Сейчас - да" - "Не понимаю..." - "Возможно".
   ...- Элирен! - негромко повторяет Эманель. - С тобой все в порядке?
   Делаю вид, что крепко сплю. Эманель понимающе смотрит в мою сторону, после - в заметно светлеющее небо. Эллорн даже не оборачивается, но я почему-то знаю, что его взгляд темнеет, обретая твердость металла.
   Что ж, эту ночь надо просто пережить. Потом, возможно, нам будет проще друг с другом.
   ..."На самом деле у тебя всего один вопрос, но на него мы не ответим, это - табу. Никто не знает срок своей жизни" - "Меня интересует не моя жизнь!.." - "Ах, какая же ты настойчивая! - рассыпался чистый смех, отзванивая от бесчисленных хрусталиков звездной пыли. - Мы не ошиблись в выборе! Не упрямься, на эти вопросы мы не можем ответить. Но мы готовы сделать кое-что иное: только тебе, в виде исключения, - благожелательно пообещали голоса. - Ты порадовала нас, Живущая. Ты прошла путь, что был не по силам многим до тебя, очень многим! - потому, самое заветное твое желание исполнится. Выбирай".
   Так. Неожиданный подарок! Только что же мне с ним делать?..
   "Разве у тебя нет желаний?" - неподдельно удивилась тишина.
   Странно, что вы не понимаете. Все, что могу пожелать, связанно не со мной. Вы дали мне больше, чем я могла пожелать в начале, да и теперь не знаю, к чему еще могла бы стремиться столь же искренне, как к возможности видеть, хоть иногда, нежность в его взгляде, чувствовать тепло его ладоней...
   ...Эльфы вновь оборачиваются в мою сторону, ощущая нечто необычное вокруг. Но я не шевелюсь, изображая глубокий сон, и, сначала Эманель, а после и Эллорн, вновь отворачиваются, продолжая неспешную беседу.
   ..."Лучше бы тебе подумать, и не торопиться. - рассудительно посоветовал прекрасный хор. - Надо ли настолько тесно переплетать столь разные судьбы?" - "Что, для вас это невозможно?" - "Для нас нет невозможного, - снисходительно напомнили мне. - Мы можем всё. Но ты ведь даже не представляешь, что может ожидать тебя далее!" - "Вы вновь позвали меня, хотя - я помню! - обещали оставить здесь навсегда. Теперь ведете речь о выполнении желания. Значит, окончание моих дней не так и далеко?" - "Тебе не ответят!" - "И не надо. Сама догадываюсь".
   "Живущая, в твоей душе слишком много тревог! Но надо назвать одну. Что ты хочешь более всего?" - "Чтобы он был счастлив. Я знаю, что он тоскует. Я знаю, насколько сильно он стремился вернуться. Я знаю, что если ничего не изменится, он останется здесь - и умрет. Я знаю, что отдам весь мир - любой мир, - не задумываясь, лишь бы он был счастлив!
   Вы ведь читаете в душах, вам открыто тайное - исполните то, чего желает он! Я согласна с любым его выбором, и да будет его выбор законом. Вы требуете определенности? Вот она: я хочу, чтобы исполнилось сокровенное желание Эллорна".
   Звездный ковер, обнимающий ласково и невесомо... протянув руку, я легко коснусь любой из звезд. А помнишь, я сама убеждала тебя в неразумности стремления к невозможному? Эллорн, Эллорн, как много связано со звуком твоего имени!
   Прости меня, мой принц. Наверное, я вновь иду наперекор твоей воле. Но мы - те, кто мы есть. Ты не причастен моей обреченности. Я не повинна в твоем бессмертии. Ты готов одарить меня слишком многим, я не смогу принять твой дар.
   "Нам непонятно твое стремление, но пусть будет по-твоему: вы оба получите то, чего желаете более всего. Живущая, не удивляйся после!" - пропели мне на прощание. Не почудилась ли насмешка в их голосах?
   ...- Довольно, Элирен! - твердо заявляет принц, с решительностью, не оставляющей места сомнениям в его намерениях. - Я знаю, что ты не спишь, а ты знаешь, что мы чувствуем: происходит нечто необычное. Я вынужден требовать объяснений. Пожалуйста, не давай мне повода быть грубым.
   Они оба стоят у входа в палатку, и видимо, уже некоторое время наблюдают за мной. Интересно, как выглядит человек, наполовину ушедший за Край?
   Подумав, перестаю притворяться, и вылезаю наружу, на холодный утренний ветер. Эллорн тут же прячет меня под полами своего плаща.
   - Не сердись!.. - прошу, кутаясь в теплый мех. - "Они" вновь позвали и похвалили. Все, господа. Видимо, теперь Предназначение выполнено полностью.
   Эллорн молчит, но больше не оставляет меня ни на мгновение. Ни в остаток ночи, ни следующим днем.
  
   *
   - Прощайте, друзья, - тепло прощается Эманель мутным ветреным днем, не делая даже попытки закрыть разум. Глядя в никогда не лгущие, лучистые глаза, понимаю: намеренно. - Зачаровень будет ждать вас столь же горячо, как и я. Ясных звезд на вашем пути, безопасных дорог, благосклонной судьбы!
   Сквозь взгляд Эллорна видится не растаявшая ночь. Не решаясь прислушиваться, просто сжимаю мысли, стараясь даже дыханием не нарушить их беседы.
   Эйльфлёр исчезают в тумане, делают шаг - и становятся вымыслом. Перед самым уходом Эманель обнимает нас на прощанье, заглядывает в наши лица:
   - Ты необычная девушка, Элирен. Пока мой род жив, будет жить твое имя. - говорит он, легко касаясь губами моего лба.
   - Феррел и Элинель остаются Старшими в роду. Помоги им советом, король! - просит Эллорн.
   - Ты вернешься. - легко возражает тот, и тоже растворяется в тумане. Эльф знакомо пожимает плечами.
   Итак, нас остается трое: я, Эллорн, и Геллен. Да уж, надо признать, упорства в потомках принца ничуть не меньше, чем в нем самом. По наследству передалось оно, что ли?
   - Не оставлю вас! - на все попытки убеждения заявляет Геллен с твердостью, свидетельствующей: отделаться от него просто не получится. - Слишком неспокойно кругом. Провожу, куда пожелаете, найдем Охотника, потом вернусь домой. Сами посудите: дежурство на троих легче делить!
   Эллорн как-то легко согласился с присутствием мальчика, меня вообще не спросили, и потому Геллен своего добился. Он остался с нами.
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"