Екшибарова Лола : другие произведения.

Эльфийские истории. История пятая. За гранью

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 8.13*7  Ваша оценка:

Екшибарова Лола

Путь. Продолжение


"Единственное, что мы в силах принести в будущее - наше прошлое". Принц Маррир.




История пятая. За гранью.





*
...Старик стукнул посохом об пол - они вздрогнули, обернулись, и увидели - действительно, увидели его!
- Этот мир теперь ваш. Любите его, оберегайте, развивайте, сколько сможете. И помните, что он дан не за заслуги - он подарен, а значит, общий для всех. Я оставил каждому из вас память, пусть она хранит вас от прежних ошибок!
Счастливые, взволнованные лица эйльфлёр вызывали тупую боль в груди слева. Не в силах перебороть себя, я отвернулась. Даже не предполагала, что чья-то радостная улыбка способна так больно ранить!.. как странно. Эллорн на ощупь нашел мою руку, и сжал сильно, я приникла к нему. Иринон, всхлипывая, прятала лицо на груди Маррира, он обнимал ее, нежно поглаживая дрожащие плечи. Старик устало опирался на посох и словно ждал. Мы хранили молчание.
- Идите уже! - проворчал он, и легонько толкнул пальцем кристалл в нашу сторону - тот послушно поплыл, медленно приближаясь. Мы не пошевелились, возможно, еще не осознав, чего хочет этот непредсказуемый Хранитель. Старик нахмурился: - Идите, раз невмоготу! Идите, пока позволяю. Скажем, пусть вам будет маленький презент, от меня лично...
...- Элирен!
- Да?.. - подскочила в растерянности.
Синие глаза Геллена озадаченно светились во тьме.
Села, с трудом выдираясь из яркого сновидения, и подозрительно заглянула в давешнюю подсушенную тыквенную оболочку. Внутри что-то мутно булькнуло.
Эльф тихо рассмеялся.
- Пей-пей! - ободрил весело, и зашарил по траве, отыскивая сухие веточки и куски коры. - Вполне сносно, можешь мне поверить!
- Это меня и настораживает... - проворчала сварливо, осторожно выпивая малюсенький глоточек.
Теплое, густое питье было слегка сладковатым, но не приторным. И наверняка, довольно сытным. Что ж, с учетом того, сколько прошло времени с последней трапезы, забота Геллена была более чем желанна.
Геллен насобирал горку коры, и исчез в ночи. Я спокойно ожидала, зная, что спрашивать, кричать, или бежать вслед совершенно бесполезно - этот невозможный все равно сделает по своему, а я только расстроюсь.
Он вскоре вернулся, прикрывая ладонями тлеющую хворостинку. Умело сунул ее в кучку коры, подул - и вот уже рядом весело пылает крошечный костерок, а эльф опять пропал.
Я протянула к огню замерзшие руки, и села на колени, подставляя теплу лицо. От тихой радости, принесенной Гелленом, прошел сон и отступила усталость.
Он принес охапку хвороста, сложил над маленьким костерком уже вполне приличный костер, и вновь сходил в ночь, притащил кусок березового ствола, умело подложил в костер так, что теперь огонь находился как бы по одну сторону длинного 'забора', и постепенно посредине бревно затлело, пошло пламенем в обе стороны. Эльф понаблюдал, остался доволен, притащил еще одно бревно, чуть покороче, и пристроил его к первому рядом, вплотную, только с одной стороны концы чуть расходились в стороны под небольшим углом.
- Этого должно хватить до утра.
Он довольно устало плюхнулся рядом со мной на хвойную подстилку.
Пришлось сдвинуться, освобождая место, он развалился с удобством. Отобрал полупустую тыкву, отпил, и зажмурился довольно.
- Знаешь, у тебя интересные сны!..
Я отвернулась. Ну, что успел подсмотреть в этот раз?
- Немного. - откровенно сознался эльф, вовсе не смущенный своим признанием. - И я не специально! Просто ты так спряталась, что мне пришлось слушать ментал. Знаешь, иногда я даже верю Росни - ты действительно была когда-то Охотником!..
Я не поддержала смех, но его, похоже, ничто не могло смутить.
- Зачем искал?
Эльф поболтал тыкву у меня перед глазами. Внутри многозначительно булькнуло.
- Накормить хотел.
- Спасибо.
- Не стоит благодарности. Я всего лишь принес, готовила Айсиль.
Медленно повернулась, зло уставилась в хитрую, донельзя хитрую физиономию.
- Ты что, опять?..
Он откинулся на спину, и беззвучно расхохотался в ночь.
Поглядела на довольного собой парнишку, обманом накормившего своей порцией пищи доверчивую женщину, и только и смогла показать ему кулак.
- Эллорн с тебя шкуру спустит, если узнает! - пригрозила бессильно, эльф вообще зашелся в хохоте.
- Не выдавай, Элирен! Моя жизнь опять в твоих руках!.. Ты безмерно великодушна, пожалей меня еще раз!..
Моя злость опять послужила маслом костру его язвительности, он измывался минут пять, пока мое терпение не лопнуло:
- Хватит! - рявкнула в бешенстве, эльф еще пощурился насмешливо, но умолк.
Под его многозначительное молчание прилегла на убогую подстилку, разморенная неожиданной сытостью, теплом костра и трепетной заботой мальчика. Заботой тем более ценной, что была совершенно мною не заслужена.
- Когда только поумнеешь, Геллен? Я ведь не голодаю, меня итак все кому не лень подкормить пытаются!.. А вот ты теперь на сколько себя пищи лишил, а? То-то! Тебе же нужнее, ты делом занят.
- Спи уже. - надменно перебил он, и заворочался, освобождая мне место, отодвигаясь чуть-чуть, на половину вытянутой руки. - На себя не похожа, одни глаза остались. Отдыхай, я буду здесь, с тобой. Я свободен до рассвета, так что успокойся, и спи!
Подложив под голову локоть, уткнулась носом в руку, и расплакалась. Понимающий Геллен сделал вид, что не заметил.

*
День первый.
- Отец!..
Нахлынувшая толпа поглотила в себе принца. Я поскорее отступила подальше, на всякий случай. На меня мало обращали внимания, а при том подъеме эмоций, что сейчас испытывали эйльфлёр, быть случайно затоптанной вовсе не казалось невозможным делом.
- Элирен?..
- Геллен!..
Успела лишь взвизгнуть. Он схватил меня за талию, и закружил. Мы хохотали, как безумные, и обнимались, забыв обо всем. Наконец он чуть ослабил хватку, и я тут же попала в следующие объятия: Рэм! Росни!
Охотники смеялись, я смеялась, смех звучал вокруг нас. Сам воздух, казалось, смеялся вместе с нами. Звонкий возглас разорвал мирный перелив веселых голосов:
- Эллорн!
Принц заметался, выискивая позвавшего. Невысокий худощавый парнишка налетел на него со спины и ловкой подсечкой сбил с ног. Сам бросился сверху, стараясь придавить противника в захвате, лишить подвижности.
Я даже не испугалась. Чтобы с Эллорном справился какой-то задохлик? Ну да, ну да.
- Аллурен?.. - беззвучно не поверил Эллорн.
Он расширившимися глазами смотрел на повалившего его, и не делал попыток освободиться. Парнишка победно гикнул, и щелкнул принцу пальцем по носу.
Мы с Гелленом даже рты открыли от неожиданности.
И тут на них налетел Эманель. Он упал сверху, подминая под себя и светленького нахала, и ошеломленного Эллорна. Что-то восклицая, неразборчивое и радостное, король обнимал друзей. Очнувшийся от изумления Эллорн обхватил их за шеи, прижал к себе, и перевернулся в траве, завалил на землю обоих сразу. Получилась смешная куча мала, мы с Гелленом опять прыснули, глядя, как дурачатся Старшие.
- А я?.. - с ревнивой обидой удивился другой эльф. - Почему опять без меня, а?
Он стоял над барахтающимися в траве братьями, словно раздумывая, к кому из них спешить на помощь. Эллорн с Эманелем хитро переглянулись, и парень, нелепо взмахнув растопыренными руками, рухнул в общую свалку. Хохот утроился.
- Доброго дня, Элирен! Привет, Геллен!
- Фрейнир!!
Он сдавил меня в объятиях, и тут же передал еще кому-то. Знакомые лица мелькали с невообразимой скоростью, я поразилась, как много эйльфлёр успели стать мне если не друзьями, то близкими приятелями.
Высокая кудрявая шатенка расцеловала меня, и исчезла в толпе. К своему стыду, я даже не сумела вспомнить, почему ее лицо показалось настолько знакомым.
Геллен, Охотники и Эллорн исчезли в общей массе потерявших голову от радости эльфов. Несколько раз на глаза попадалась Иринон, и один раз - тот самый принц в искристо-зеленом из Зачаровня, с которым когда-то давно я шла через Брадд к Копильням, и имени которого так и не запомнила.
Солнце клонилось к закату, когда, переполненная впечатлениями, как вином, я немного пришла в себя, и огляделась.
Сухой высокий берег над водоемом красиво обрамляли редкие низкорослые ивы. В искривленных корнях одной из них я полулежала, как в кресле. Почти у моих ног, в полушаге, мелкая рябь бликовала закатными лучами. Противоположный берег тонул в дымке, мой - в невероятной тишине. Слабый шепот листвы лишь оттенял ее, делал насыщеннее.
Ошеломленная неожиданным покоем я завертелась, пытаясь понять, где это я оказалась, как меня сюда занесло, и вообще, где остальные?!
- Ты устала. - утешила темненькая девочка. - Ничего, теперь будет легче!
Она вновь смочила край длинных волос в озере, и осторожно обтерла мне лоб и шею.
Шелковистые касания оказались до дрожи приятными. Я зажмурилась, расслабляясь.
- Спасибо, эйльфлёр! - поблагодарила незатейливо. - Где ты меня нашла?
Девочка рассмеялась.
- Да здесь, неподалеку! Ты лежала в траве и плакала. Почему ты плакала?
- Не знаю. - честно призналась, не открывая глаз. - Наверное, на самом деле устала. А... рядом никого не было?..
- Лифаль приведет принца Эллорна. - успокоила меня вновь спасительница, и присела рядом, на изогнутую ветку.
Я осторожно разомкнула веки, всмотрелась в тонкий чистый профиль, удивительно знакомый рисунок губ...
Хрупкая девочка, ростом едва с меня саму. Черные блестящие волосы перетянуты через лоб гибкой веткой. Решительный взгляд, чуть вздернутый нос, крепкие, сильные руки...
- Ага. - согласилась она задорно. - Узнала-таки! А мы тебя сразу узнали. Ты второй раз попадаешься нам, человек, и опять в трудном положении. Видимо, нам судьба быть твоими Защитниками!
- Вериль!.. Как же так?.. Почему?..
- Я - воин! - вызывающе отрезала она, и опасливо глянула по сторонам. Шмыгнула носом, призналась, тоном потише: - Когда смертные напали, мы с Лифаль... ослушались. Наставник приказал всем прятаться, и мы спрятали малышей. А сами вернулись... вот...
Она вздохнула горько-горько, и я едва опять не расплакалась. Потянулась, обняла невероятно отважного ребенка, и прижала крепко. Она затихла в моих объятиях.
- Моей семьи тут нет. - поделилась девочка спустя долгое время. Я погладила ее по красивым волосам. - Так жаль!.. Лифаль тоже своих не нашла... Вообще никого из наших нет, представляешь? Наставник Нейэль здесь, и Илир, и наставник Карваль... и Флоран... и принцесса Мариэль... Почему не все вернулись, а?..
Могла лишь вздохнуть ей в макушку.
- Может, просто еще не встретились?.. - предположила раздумчиво, она осторожно помотала головой.
- Нет, уже всех увидели. Тут многих нет... Принц Дарвель сказал, что остальные ушли домой, в другой мир... а мы умерли, и поэтому здесь... Мне... трудно понять всё, что он говорил, но если мама с папой в безопасности, я рада!..
Она посмотрела снизу удивительно мудрыми глазами, спросила как о чем-то удивительном:
- А ты как тут оказалась, Элирен? То есть... ты, конечно, очень хорошая, но ведь ты... ведь ты смертная, не эйльфлёр!
Да уж. Вот что на это ответить?
- Незаслуженно. - согласилась со вздохом. - Так получилось. Высшие силы дали мне поручение, я его выполнила. Наверное, меня наградили за старательность.
Вериль покрепче обхватила тонкими руками мою талию.
- Больше мы никогда не умрем! - в третий раз утешила меня невероятно отважная защитница. - Эйльфлёр сильные. Тут тебя никто не обидит!
- Добрый вечер, дамы! - галантно поздоровался Эллорн, и протянул нам по большому желтому плоду.
За его спиной светлой тенью возникла вторая давняя знакомая, девочка с большими карими глазами и светлыми косами. Малышка, ради меня нарушившая запрет на использование магии для смертных. Добрый ребенок, облегчивший муки неосмотрительной бродяжки, случайно найденной ими в лесу...
Я счастливо улыбнулась, она застенчиво покивала, здороваясь. В руках у нее громоздилась целая горка таких же плодов.
Вериль радостно пискнула, выворачиваясь из моих объятий, и принялась чистить поданный принцем плод тонким узким ножом. Я повертела лакомство в пальцах, совершенно не представляя, что это такое и с чем его едят. Эллорн смотрел на девочку сложным взглядом.
Она почувствовала наше замешательство, вскинулась непонимающе. Принц протянул раскрытую ладонь:
- Ты позволишь?..
Вериль неохотно отдала нож. Эллорн приподнял бровь, вопрошая без слов. Девочка схмурилась.
- Он мой! - заверила взволновано. - Наставник Карваль позволил мне оружие еще десять лет назад! Я не нарушала запрета!
- О, не хотел оскорбить недоверием!.. - искренне извинился Эллорн. Потрогал пальцем лезвие, осмотрел рукоять. Пояснил на наше общее недоумение: - Это первый нож, который вижу здесь. Никто из нас не сохранил оружия, только ты. Как так вышло?..
Вериль подняла рукав, и показала примотанный на предплечье кожаный чехол с железными скобами.
- Давно здесь ношу. - пояснил наивный ребенок. - Со дня разрешения... никогда чехол не снимаю... Наверное, потому он и не... не... потерялся...
Девочка вспыхнула мучительно, и зажмурилась.
Эллорн расхохотался, и вернул оружие с легким поклоном. Вериль поскорее засунула его в рукав, одернула платье. Похоже, она здорово опасалась быть разоруженной.
Да уж, потерять оружие для воина - хм!.. Позорнее оплошности представить трудно. Вслух обвинить Старшего ей было стыдно. Наверное, и самому Эллорну ситуация не слишком нравилась, но держался принц безупречно.
Эллорн словно между делом взял непонятный плод у меня из рук, и просто разорвал его пополам пальцами. Отогнул толстую кожуру, расчистил одну половинку, протянул мне на ладони. Девочка искоса глянула на нас. Эллорн уже почистил вторую половину, и сам с удовольствием ее сжевал.
Мы с детьми не торопясь съели все принесенные желтые вкусняшки, Эллорн сполоснул руки от липкого сока, и позвал:
- Пора вернуться в лагерь, дамы! Ночью оставаться без охраны опасно.
- Здесь есть опасность? - тут же вскинулась Вериль.
Лифаль прижала пальцы ко лбу, вслушиваясь в ментал. Принц легко пожал плечами.
- Пока я не убедился в обратном - безусловно. - заверил строго. Поторопил: - Прошу за мной!
Я с трудом вылезла из уютного 'трона'. Девочки выглядели сонными и вялыми, но двигались удивительно легко, не в пример мне. Грустно вздохнула в очередной раз. Эйльфлер... различия меж нами непреодолимы!..
- Не так уж и сильны. - негромко возразил Эллорн, поддерживая меня за талию.
Только усмехнулась.
Мы возвращались довольно долго. Удивительно, как я умудрилась забрести в такую глушь днем. И как вообще меня хоть кто-то нашел!..
Та самая утренняя поляна вся пестрела маленькими костерками, яркие бусинки переливались теплым светом едва ли не до горизонта. Слегка отставшие в пути девочки попрощались с нами издали, и со всех ног кинулись куда-то в заросли боярышника. Принц проводил их взглядом. Видимо, дети увидели кого-то из близких, и поспешили к ним, предположила я.
- Из их родных тут никого. - опять вслух ответил мне Эллорн. - Странно это. Феррел говорит, братья Вериль и сестра Лифаль были среди лучников в последней битве. Но тут мы их не нашли.
Он нахмурился в тяжелых невысказанных упреках, я могла только потереться лицом ему в локоть. Хранитель... не знаю, мой принц. Зачем ему лгать? Если кого-то тут нет, возможно, так надо?
- Кому? - зло вскинулся Эллорн. - Павшим героям? Хранителю? Этим несчастным детям?!
Я даже опешила от такой агрессии. Принц закусил губы, и прижал меня - крепко-крепко. Продышался, извинился:
- Не хотел пугать! Прости, любимая!.. Это... больная тема. Прости.
Попыталась прямо на ходу немного отстраниться, и заглянуть ему в лицо.
- Кого не нашел ты?
- Многих. - отнюдь не уклончиво сознался он. - Очень многих. Это так... несправедливо!..
- Эллорн!.. - окликнул звонкий голос из тьмы. - Элирен!.. Идите к нам!..
Мы прошли уже почти до середины поляны, теперь везде вокруг нас, куда ни кинь взгляд - везде в ночи трепетали слабые розовые маяки. Эллорн помедлил лишь мгновение, а потом решительно развернулся, пошел на зов.
Иринон приветливо поманила меня, подвинулась. Она сидела на расстеленном прямо на земле широком черном плаще. Я села рядом, с удовольствием протянула руки к огню. Не то, чтобы я мерзла, но почему-то рядом с костром было уютнее. Возможно, потому, что ночью я просто слепла, в отличии от эйльфлер, прекрасно видевших и в ослепительном солнце, и во тьме?..
Эллорн стоял рядом, рассматривая этот самый расстеленный плащ. Маррир проследил за его взглядом, и односложно подтвердил:
- Да.
- Когда? - уточнил принц, присаживаясь к огню напротив Иринон.
Грустно измерила взглядом расстояние, разделившее нас, принц тут же передвинулся, прижался ко мне теплым плечом. От такой чуткости я млела.
- Сразу. Как только перестал восклицать, и начал осматриваться. Плащ был на мне.
- На тебе не было плаща!.. - довольно бестолково встряла я, Эллорн успокаивающе огладил мои плечи.
- Не было. - спокойно согласился мастер. - Он остался в пещере, там, по ту сторону...
Мы помолчали, осмысливая. Иринон лукаво разглядывала на нас с Эллорном, словно знала некую тайну. Впрочем, наверное, и знала - ведь она, в отличии от меня, знала их всех, знала невообразимо давно... Истинная Иринон, запредельная мечта, самая светлая их надежда. Она вернулась, как и положено чуду - внезапно и феерично. Что ж, ожидание оказалось ненапрасным! - с невольной усмешкой подумалось мне. Эта девушка потрясает основы мироздания одним своим существованием.
Маррир вернул меня назад простым вопросом:
- А что есть еще?..
- Нож у девочки.
- Ого!.. Точно ее?
- Дитя уверена, что он - тот самый, с которым ее постигла смерть. Единственный нож, сохраненный эйльфлёр.
- Утром спрошу Старших. - раздумчиво решил Маррир, грациозно потягиваясь. Я сразу почувствовала, насколько устала сама. - Поглядим, может, еще что-то полезное обнаружим, на первое время... все-таки не скоро удастся оборудовать приличную кузницу, да и руду еще искать и искать.
- Нас постигли сложные времена!.. - нараспев протянула Иринон, без стеснения укладываясь на плаще прямо рядом с нами.
Маррир прищелкнул пальцами - я восхищенно ойкнула. Радужный, переливчатый купол накрыл нас, как глубокая разноцветная тарелка, опрокинулся, отсекая внешний мир и скрывая в укромном уединении истосковавшихся в многолетнем плену влюбленных.
- Замечательные времена! - согласился Эллорн, в одно движение вскакивая на ноги, и вздергивая с собой меня. - Доброй ночи, друзья!
- Доброй ночи! - пожелала нам влюбленная пара, на минутку разорвав поцелуй.
Словно мягким туманом по лицу скользнула переливчатая завеса, и вот уже прекрасный купол исчез - снаружи не пробивался ни единый лучик света, исчез и костер, и черный плащ, и те, кто остались на нем. Я моргнула, потрясенная - Эллорн пояснил негромко:
- Маррир силен в иллюзорной магии! - и пока я раздумывала, что это может значить, эльф утащил меня так далеко, что нас и без всякой магии никто бы не услышал и не увидел.
Шелковая трава легла ковром под спину, новорожденное небо радостно раскинулось сверху. Он обнимал меня, нетерпеливый и жаждущий, и спустя минуту я забыла обо всем, кроме той тайны, что досталась лишь нам.

*
Что я помню о первых днях?.. Мало и много, смотря как оценивать.
Я засыпала в объятиях Эллорна, иногда не успев понять, что засыпаю, и просыпалась рядом с ним. Очень редко мы вскакивали одновременно, но никогда я не просыпалась раньше него. Дни и ночи перемешались калейдоскопом, привычный распорядок рухнул вместе с прежней жизнью, утро перестало означать начало дня. Мы могли бродить по длинному пляжу ночь напролет, и уснуть на рассвете до вечера.
- Доброго дня, Элирен!
Белый профиль на фоне черного бархата, и даже в ночи виден хитрый-прехитрый прищур.
- Ммм... спать хочу... Эллорн!!
Протестующий вопль захлебывается в его смехе, эльф хватает меня в охапку и куда-то бежит. Сон поневоле слетает, что бы ни задумал Эллорн, это всегда стоило того, чтобы как минимум открыть оба глаза.
- Задержи дыхание!.. - полупросьба, полуприказ.
Едва успеваю недовольно пискнуть, как оказываюсь в воде: он с разбега прыгает в воду со мною в руках. Наш хохот тревожит прибрежную живность, по воде плещут ласты, а в кустах шебаршатся и крякают. Запутавшись в одежде, я даже всерьез рассердиться на эльфа не могу, все силы тратятся на старания не утонуть.
Справившись с паникой, нахожу в воде его шею, и намертво вцепляюсь в эльфа. Он лишь лениво шевелит руками, удерживая нас на плаву. Его поддержка придает смелости, я верчу головой, оглядываясь, и восхищение стирает последние крупицы раздражения: мы словно плывем в море черноты посреди круглой черной чаши, но чернота вокруг не пугающая, а цветная: зеркальная гладь прозрачной черной воды, кайма кустов, усыпанных красно-черными цветами размером с мою голову каждый, и иссиня-лиловая сверкающая чернота сверху...
Вдвоем. Каждая минута делась на двоих, Эллорн крайне ревниво оберегал наше уединение, далеко обходя соплеменников.
Иногда на нас случайно натыкались, то одинокие бродяги, то влюбленные парочки, ищущие уединения. Но редко кто добирался до самого лагеря, чуткий эльф слышал ментальные всплески задолго до их приближения, и безоговорочно разворачивал непрошенных гостей восвояси. Некоторым все-таки удавалось проскочить, в основном слишком молодым эльфам, чей малый жизненный опыт не давал правильно понять недвусмысленное приветствие Старшего: 'ясных звезд над твоей дорогой!'. Однако и они не задерживались у нашего костра дольше обычных эльфийских раскланиваний. Холодный взгляд Эллорна действовал волшебно, эйльфлёр, почитавшие ненавязчивость одной из главных добродетелей, быстро понимали что им не рады, и исчезали. Даже забредшего 'на огонек' Рэма принц не приветил, и не пригласил к временному лагерю.
...- Смотри, что нашла!
Он проводит пальцем по острому краю, и глядит сквозь кусок скалы на блеклое солнце.
- Где?..
- Там!..
Мы карабкаемся на вершину. Там, среди гранитной крошки и зарослей чертополоха я и обнаружила расселину со странными наслоениями какой-то почти прозрачной породы. Эллорн долго ползает по обрывистым склонам, я спокойно дожидаюсь его под защитой высоких лопухов.
Их громадные листья прекрасно спасают от мелкой мороси. От нечего делать я нарвала травы, и проткнув дырки в краях лопухов, 'сшила' себе подобие большой накидки. Она укрывала меня до колен, кода я стояла, и вовсе прятала, когда сидела. Эллорн до слез смеялся, вспоминая свои первые впечатления от меня в лопухах. Я хохотала вместе с ним, глядя на себя сквозь его память...
Принц не скрывая игнорировал соплеменников, когда нас все-таки отыскивали и пытались втянуть в повседневные хлопоты, он отмалчивался и мрачнел, а стоило эйльфлёр уйти, тут же уводил меня дальше в глушь и уединение. Впрочем, одиноко мне не было ничуть, он был рядом, и жизнь наполнялась им до края. Он словно никак не мог напиться вдруг обретенным существованием, он черпал его горстями, без оглядки и страха.
Как в нескончаемой песне, за каждой строкой непременно следовала вторая, куплет рождал припев, а звуки складывались в бесконечную мелодию, не позволявшую и минутной передышки. Эллорн заполнял собой все вокруг, я жила его жаждой, его страстью, его нетерпением.
Вода...
В те дни я немного примирилась с ней.
Красивое озеро, берегом которого мы продвигались вглубь неизведанных земель, открыло мне теплые объятия, а надежные руки эльфа сделали знакомство с водой вовсе нестрашным. Он подставлял мне для опоры плечо, и мы уплывали далеко от берега, качаясь в мягких волнах. Неутомимый принц мог пропадать в воде сутки напролет, его силы хватало на нас двоих с избытком.
Эльф научил меня отдыхать на воде, раскинув руки и ноги, расслабив плечи и выпрямив спину. Вначале я пугалась, и никак не могла расслабить зажатые мышцы, но твердая ладонь под спиной убедила довериться - и вот я уже сама в удовольствие укладывалась на гладкой поверхности, впуская небо в душу. Эллорн замирал рядом, его душа также распахивалась - и мы сливались в единении друг с другом и окружающим миром едва ли не теснее любовных объятий. Звезды лукаво подмигивали, намекая. Мы смеялись их шуткам, ничуть не устрашаясь безбрежностью мира.
Немного попривыкнув к водным прогулкам, я даже уговорилась на прыжок со скал: посреди озера торчала неровная скала, высокая и негостеприимная. Взобраться на нее можно было лишь в одном месте, тропинка наверх, узкая и опасная, обвивала скалу дважды, и обрывалась на краю гладкого уступа. Красиво и вроде бы неопасно, если глянуть сверху. Но впервые я глянула на скалу снизу, и надолго сжилась со страхом перед головокружительной высотой утеса. Эллорн вдохновил меня на шаг в бездну - об руку с эльфом я однажды зажмурилась, и отдалась на волю судьбы и самого принца. Оба не подвели, бешеный восторг, испытанный от того, первого прыжка, мне не забыть до сих пор.
Потом было еще двадцать, или сорок прыжков, я не считала их, но каждый дарил шальную радость. Эйфория еще долго бурлила в крови, кружа голову не хуже эльфийского вина.
Кстати, его я также получила! Целый туесок замечательного земляничного вина с привкусом дикой мяты. Эллорн, никогда ничего не упускавший из виду и всегда про все помнивший, сразу поставил настойку, едва нашел ягоды. Он помнил, как я люблю эту сестрицу огородной клубники, и побаловал меня нехитрым изыском. Туесок был наполнен соком земляники и тщательно закупорен, а сверху еще и обмазан глиной. Эльф припрятал его среди скал, в прохладном, тенистом месте.
Примерно через месяц мы вернулись к тайнику. Эллорн затеял пир, меню составляли зажаренные целиком дикие куры, нафаршированные кислыми яблоками и чесночно-луковой смесью. Вкусное мясо, печеные яблоки и земляничное вино... о-о-о! Радость жизненных удовольствий рядом с Эллорном возрастала в разы. Сам эльф пил крайне мало, и я вовсю понаслаждалась сладким нектаром, выпив все до капли.
Там, в диких землях без названия, в первые дни нашей новой жизни, я позволила себе запеть вслух. Конечно, не без горячей поддержки Эллорна. Чем оправдаться? Эльф умел убеждать. Первые песни были лишь перепевом уже не раз слышанных мною до того баллад Фрейнира, и некоторых песен самого принца, которыми он убаюкивал меня в Долине поющей воды. Стеснение поначалу перехватывало горло, ведь собственный слабый голос никак не мог сравниться в мелодичности с эльфийской глубиной, тем более - с низким, мягким голосом самого Эллорна. Но эльф слушал с таким неподдельным интересом, так радовался скромным успехам, что я расслабилась. Конечно, ни глубины ни звонкости моему голосу не добавилось, но перестав зажиматься, я могла лучше слышать себя саму, и меньше фальшивить.
В тот вечер, когда мы выпили земляничное вино, Эллорн поддался некому меланхоличному капризу, и вдруг запел другие песни. Я замерла под магией этих песен: он пел не о радости жизни, как обычно, он пел о страшных событиях и неизбывном горе. О безысходности побежденных, мрачной стойкости пленников, неизбежности расплаты палачам и мучительности потерь.
'Мертвая долина по дороге в закат. Там больная луна Колыбельную поет, Тем, кто познал радость!
По дороге в туман Ядовитый ручей - Он скользит среди скал, Обнимая крепко Тех, кто познал песню...
Среди ночи глухой - Горький плачь, Это ветер зовет, Ветер кричит, Ветер горюет, О тех, кто познал любовь...'

Вот так, сквозь дважды смерть он помнил. Ну конечно, как иначе? Каждый третий павший боец - его сын, каждый второй - друг...
Эллорн вздохнул вслед за мной, помолчал, словно отдавая дань памяти потерянным братьям, и вновь запел. Если первая песня наполнила мою душу грустью, вторая дернула ее пронзительной болью:

'Кто даст ответ, если боги молчат? Жизнь перечеркнута гардой меча. Доброй дороги тем, кто ушел в туман. Белая роза ранит ладонь, Мой путь лежит через черный огонь - в смертельном огне сгорает людская чума.
Плачь, плачь флейта в моих руках! О тех, кто ушел в туман, без надежды вернуться. Да будет их дорога светла и легка, Пусть судьба через тысячи лет им позволит проснуться!
Светлая цель - или чья-то игра? Смерть вместе с нами сидит у костра. Чудится крови вкус в ритуальном вине. Ночь обрывает отчаяния крик, Кто-то пройдет еще тысячу лиг, А кто-то обнимет землю в последнем сне.
Плачь, плачь флейта в моих руках, О тех, кто останется жив в этой страшной битве! Сила любви сильнее, чем смерть и страх, А верный лук поможет моей молитве.
В мертвых зрачках отразится луна, Друг не очнется от вечного сна, Ненависть студит душу нетающим льдом. Кровью оплачено право на жизнь, Кровь между пальцев водою бежит, Но нам не вернуться назад, в потерянный дом.
Плачь, плачь флейта в моих руках... О тех, кто примет из мертвых рук наше знамя. О детях войны, в чьих глазах застыли века. О тех, кто шагнет вслед за нами в людские сказанья!..
Плачь, плачь флейта в моих руках...'

В этот раз удержалась от всхлипов, но слезы бежали, и с этим я ничего не могла поделать. Эллорн потянулся к огню, и словно погладил пламя ладонью.
- Не плачь!.. - попросил не оглядываясь, я тут же спохватилась:
- Не плачу! - и размазала влагу по щекам. Эльф усмехнулся, будто видел меня затылком, утешил:
- Не плачь, ведь теперь все живы!..
Закрыла глаза, сомкнула губы. Сжала мысли, изо всех сил, не позволяя им разбегаться... Эллорн вновь усмехнулся, и махнул рукой:
- Да ладно!.. сам понимаю. Мы вернулись, какими были: смелые, гордые... очень наивные... - ах, еще такие наивные!.. В том-то и дело, мы все те же: король, поэт, мастер... я, белый убийца. Видимо, такова моя сущность. Кого винить?..
- Ты не убийца! - возмутилась, не выдержав. - Сколько можно казниться прошлым? Каждый оставил что-то по ту сторону, и знаешь? - не тебе судить, чьи ошибки непростительнее!
Эллорн удивленно приподнял бровь: 'А кому?'
- Возможно, Хранителю. Возможно, тому кто выше него. - вызывающе озвучила собственные тяжкие раздумья. - Я тоже убивала, помнишь? Но никому не воздали по заслугам! Ни мне, ни тебе, ни Охотникам, ни 'избраннице' Иринон! Ни даже правильнейшему Эманелю, хотя кого еще награждать, если не его?! Несчастные дети - и те разделили смертную участь. Они что, тоже повинны в чем-то ужасном? Навряд ли.
- Но в чем тогда смысл его дара? - в прежнем сомнении указал эльф, вслух повторяя вопрос, не единожды задаваемый мною самой себе.
Ответ у меня был, однако, сама я в нем не была уверена. Слишком уж простым выходил ответ, слишком наивным. Но поскольку ничего другого не придумывалось, я назвала его:
- 'Мир подарен - а значит, общий для всех!..' - помнишь? Может, в этом и есть главный смысл?
Эллорн помолчал, раздумывая над высказанным и невысказанным, и вернул брови на место.
- Ты умеешь удивлять!.. Я не думал о напутствии Хранителя с этой точки зрения.
- Твои песни печальны. - вздохнула вновь, и подтянула колени к груди, обхватила их руками: меня пробивало дрожью, но не от прохладного вечера, а он ледяной тоски, коснувшейся души.
Эльф еще понаблюдал через плечо, и запел, повергая меня в полугрезы-полукошмар страшной ночи плена:

'До рассвета осталось всего полчаса, Ты устала и надо поспать. Убегай в царство снов, страх позабудь, Пусть душа перестанет страдать. Тихий свет из окна отразится в камнях, Мокрый блик сверкнет серебром. Засыпай, и позволь мне прогнать боль и страх, Разве важно, что будет потом? Я спою тебе песню прекрасной реки, Смеха в сумерках на берегу, И дороги, что лентой совьется в закат, Этот сон для тебя сберегу. Не грусти, пусть приснится тебе океан, Пусть венок из цветов и травы, Пусть запомнит сердце простые слова: Шепот леса, и смех листвы. Я впервые жалею, что магией слаб: Я пером бы тебя обратил, И отправил туда, где нас не найдут, От врагов и от боли укрыл. Но сегодня могу только песню сложить, Нашептать тебе сладкие сны. Остается недолго на свете нам жить, Мы сейчас так друг другу нужны! Я вплету в твои сны отражения звезд, Звон долины с поющей водой, Ты пройдешь по дорогам видений и грез, Что волшебной встают чередой!.. Но светлеет восход, и исчезла луна, Гаснут звезды в небесной дали. Скрип замка разобьет мир волшебного сна - Спи, родная, за нами пришли!'...

Вечер закончился предсказуемо: моими слезами, его объятиями, бессвязным шепотом пополам со вздохами. Чуть позже биение его сердца утишило частый ритм моего, их стук сплелся, и слился.
Его песни немного сбили наш шутливый настрой. Мы грустили еще пару дней, с нами грустило ласковое летнее небо и мелкий теплый дождь. Но потом тучи разошлись, водная гладь забликовала, неудержимо притягивая простыми радостями, и жизнь вновь наполнилась смехом и страстью...
Конечно, так не могло продолжаться бесконечно, да и просто долго - не могло. Судьба всегда найдет повод мрачно пошутить над потерявшими бдительность, самонадеянными созданиями.
Прохладный ветер, портивший мне настроение своей пронзительностью уже не первый день, вынудил нас отступиться от привычки устраиваться на равнине. Мы забрались в невысокие песчаные холмы, и расположились в густом кустарнике. Он неплохо скрыл лагерь от ветра, но вовсе не спас от иных опасностей.
Вечер ничем не выделился среди череды других летних вечеров, мы обустроились, поужинали и уснули, смеясь. Но среди ночи эльф подскочил, мгновенно выдирая меня из блаженного сна. Я бестолково заметалась, спросонья не понимая, где опасность и в чем дело, его рука твердо вжала мою голову в копну травы, служившей нам постелью.
'Закрой глаза!' - приказал Эллорн, я послушно выдохнула: 'да!..' и дальше могла только догадываться.
Я вовсе не слышала зверей, пока они не прыгнули на поляну, тем более я не слышала эльфа. Скрип раздираемой шкуры, хрип и короткий вой. Мягкие прыжки сильных тел вокруг. Противный треск переломленных костей, глухие удары чего-то твердого по чему-то мягкому. Поскуливание, переходящее в почти человеческий вопль. Шорох и треск горящей ветви, мерзкая вонь паленой шерсти.
- Элирен, милая!..
Подскочила, в ужасе оглядываясь. Да уж, мерзее картины представить трудно: вокруг разбросаны не менее дюжины огромных волчьих тел. Эльф неестественно медленно присел на край постели, потом лег рядом со мной. Он зажимал ладонью рану в левом боку, сквозь пальцы лилась кровь.
Я быстро оглядела себя, не нашла ничего подходящего для перевязки, и дернула через голову тунику. Тонкий лен плохо рвался, каменным ножом мне никак не удалось бы распилить его на нормальные бинты, так что без лишней суеты просто взрезала ее от подола до ворота. Сложив в несколько раз, плотно перетянула рану, завязав рукава бывшей туники мертвым узлом. Эллорн размеренно дышал, смотрел в небо, и не терял сознания. Быстро сползла с постели, и тщательно осмотрела пугающе неподвижного эльфа, но хоть он и был весь в крови, остальные укусы при рассмотрении оказались довольно неопасными. Действительно серьезная рана была всего одна - но какая! Видевшая немало порванных жил и сломанных костей, я вполне оценила опасность его нынешнего ранения.
Вонь паленой шкуры и характерный запах падали держали меня на грани рвоты, валявшиеся прямо под ногами трупы пробивали дрожью. Молчащий Эллорн с остановившимся взглядом обрывал дыхание.
- Что мне делать? - с трудом просипела сквозь стиснутые зубы.
- Нужен дым. - через довольно длинную паузу прошептал эльф, я не сразу поняла смысл приказа, он еще помолчал, и пояснил, по прежнему глядя только в небо: - Черный дым - сигнал опасности. Они поймут.
Черный дым могли дать смолистые ветки. Мы пользовались другими дровами для ночных костров, Эллорн приносил тонкую поросль осины либо березы, от них дыма не было вовсе. Поблизости хвойных деревьев я тоже не помнила. Что же делать?!
Вооружившись подожженной от еще тлеющего костра веткой - убогой заменой факелу, я ринулась осматривать окрестности. Неподалеку наткнулась на стелющуюся колючую поросль, и принялась ломать её, собирая кучку побольше. Горящую ветвь воткнула рядом, между делом подумав о возможной встрече с выжившими волками. Но ночь хранила мирную тишину, более не угрожая.
Мои надежды оправдались сполна, кусты хорошо горели и действительно, ужасно чадили. Я перетаскала в костер половину окрестного сухостоя. Подлый ветер рвал мой дым в клочки, и метал по окрестностям, не позволяя нашему зову взлетать достаточно высоко, чтобы быть увиденным. Я не сдавалась, раз за разом притаскивая охапки колючек.
Подкралось утро, потом разгорелся день. Эллорн так и лежал, не шевелясь, и не разговаривая, я то и дело возвращалась к нему: поправить повязку, отереть потный лоб, просто поцеловать - а заодно и проверить, не поднимается ли жар в искусанном теле?.. Принц улыбался мне взглядом. Да уж, вид мой, наверняка, был достоин смеха! Лохматая, закопченная, в перепачканной глиной и кровью тонкой нижней сорочке... сама бы посмеялась, да плакать впору...
В плетеном туеске еще оставалась вода - я смочила в ней кусок ткани, с трудом отодранный от рукава туники, и постепенно, между походами за колючками, промыла остальные укусы на его теле. Воды было удручающе мало, а укусов слишком много, но родник находился на изрядном отдалении от нынешнего нашего лагеря, и пока не пришло утро, я не рискнула отлучаться от эльфа дальше, чем на пять минут быстрого хода. Я не знала хорошо повадок волчьих стай, но вполне могла предположить в зверях хитрость и мстительность. Пока здесь, у огня хлопочу я, они могут таиться и выжидать, ведь они не знают, насколько я опасна, после первых смертей своих собратьев они должны бояться нас. Но если я отойду, они могут посчитать истекающего кровью эльфа достойной добычей.
Когда стало достаточно светло, я все-таки сбегала за водой, наполнив туесок до краев, а заодно намочив хорошенько свою куртку и рубаху эльфа. Потом, напоив Эллорна, и вновь промыв раны, прикрыла его пылающую грудь мокрыми вещами - он впервые за полночи разлепил губы: 'спасибо!..', опять сбегала за водой...
- Отец!..
- Осторожно!
Злой взгляд Халира ощутимо полоснул по коже. Был бы клинком - расчленил бы одним ударом. Я опомнилась, отдернула руки, и попятилась, освобождая место для разом набежавших эльфов.
Мокрые тряпки с Эллорна были тут же сдернуты, и отброшены в сторону, моя повязка полетела вслед за ними. Высокий эльф в бордовой тунике резко приказал что-то, я не поняла, но половина присутствующих тут же разбежалась в поиске. Сам эльф схватил с земли туесок и ткнул его Халиру, тот полил целителю на руки, эльф стряхнул капли с пальцев, и запустил их прямо внутрь тела принца, сквозь разорванную кожу и мышцы.
- Тебе плохо? Ты ранена? - неуверенный вопрос по эльфийски.
Могла лишь покачать головой. В этот момент бордовый эльф вытянул из Эллорна кусок чего-то белого, толи обломок ребра, толи волчий клык. По телу принца прошла судорога. Незнакомец сердито глянул через плечо, вслед моему всхлипу, и решительно развернул меня спиной к происходящему.
- Отвернись! Не надо смотреть! Иди вперед, женщина.
Ого, а голос-то становится уверенным! Решительно вывернулась из непрошенных объятий, не собираясь подчиняться самозваным командирам, эльф, не сдаваясь, заступил мне дорогу к постели с Эллорном, собой заслоняя от страшного зрелища.
- Отойди, эйльфлёр. - со всей доступной мне твердостью попросила, понимая, что если сейчас он не прекратит самовольничать, я его просто убью. Если сумею, конечно.
Лучше бы не суметь, но я сейчас убью любого, попытавшегося разлучить меня с моей душой, корчившейся в муках на залитой кровью траве.
- Не хотел оскорбить насилием! - тут же извинился незнакомец, всматриваясь в меня по-прежнему растерянно и недоверчиво, одновременно. - Хотел помочь. Ты выглядишь усталой и бледной. Возможно, тебе лучше сейчас отдохнуть?..
Кивнула, принимая извинения. В этот момент бордовый эльф вновь что-то достал из раны, я ощутила это так, словно осколок кости достали из меня - болезненно до зубовного скрипа. Эллорн вдруг повернул голову в нашу сторону, и небо погасло. Мягкая тишина прошлой ночи ворвалась в мой мозг, опрокидывая в беспамятство. В те жалкие крохи мгновенья, между вдохом и выдохом, что мое сознание еще оставалось ясным, я успела мысленно протестующее завопить: 'не смей!' - а он рассмеялся, почти как наяву, и мягко приказал: 'отдыхай!'.

*
Итак, первые дни...
Нас обоих вернули в общество. Ну, не совсем обоих, и не то, что бы общество, но вернули к себе подобным - так выйдет точнее. Как только я очнулась, где-то между ярким бессмысленным сном, и пробившимся под полог палатки утренним липким туманом, я поняла, что мы вновь не одни. Эйльфлёр сложно услышать ушами, если только эльфы намеренно ничем не гремят, но едва вернувшись в бодрствование, я ощутила такую наполненность вокруг, такую концентрацию ментальных вихрей, что вначале испугалась оглохнуть. Хотелось заткнуть уши.
Мысли Эллорна не воспринимались мною чем-то посторонним, и за долгие дни ментального покоя я отвыкла от ощущения себя среди других мыслящих существ. Запутанное пояснение, но по другому как-то не выходит описать свое пробуждение тем утром.
- Лучше пока не вставать, - предостерегла эльфийка, поправляя на мне гору чужой одежды. - может голова закружиться. Двигаться надо медленно, а еще лучше - привыкать постепенно.
- Привыкать к чему? - просто чтобы что-то сказать, выдавила я, итак понятно к чему! После потрясения, пережитого прошлой ночью, и у более крепких бойцов ноги бы подкосились.
Она жалостливо улыбнулась, и ускользнула наружу.
Значит, медленно? Ну-ну.
В следующую минуту я уже растянулась во весь рост на полу, только чудом не расквасив себе нос, а вокруг меня тут же поднялась беззвучная суета.
Второй раз я проснулась ближе к полудню, правда, не понять, какого дня. Не вскочила сразу, памятуя прежний опыт, а полежала пару минут, соображая, что могло произойти с тех пор, как мой прекрасный принц пожелал мне сладких снов, и отправил в путешествие по волнам грез, а проще говоря - вырубил ментально, 'случайно' забыв спросить, не возражаю ли я против путешествия. На его несчастье, в этот раз я очень возражала. Память тревожила кристальной пустотой.
Вновь испытывать судьбу мне уже не хотелось, но немедленно выйти из палатки было жизненно необходимо. Только-только я успела расстроиться от вероятности ползти наружу на карачках, как давешняя эльфийка опять оказалась рядом, словно только и дела ей было, что меня караулить! Без лишних слов она подставила руки - я как дряхлая старуха повисла в них. Сама не смогла даже дотащиться до кустов у речки, девушка донесла меня, прижимая бережно. Там ей тоже пришлось мне помогать. Голова и впрямь кружилась: хоровод приречных кустов вызывал труднопреодолимую тошноту, небо с землей то и дело менялись местами. Если бы не добрая помощница, я действительно вынуждена была бы не ходить, а ползать.
Она помогала мне легко и не брезгливо, но я все равно сгорала от унижения. Ощущение собственной беспомощности, зависимости от незнакомки, добавляли моему стыду оттенок страха. Пока мы возились на берегу, я все вертела головой, но никто другой так и не появился, и изначальное удивление стало перерождаться в панику.
- Принц Эллорн вне опасности. - между делом успокоила эльфийка, не дожидаясь вопросов вслух. - Ранение было серьезным, но он очень силен!.. вскоре ему позволят вставать, я думаю.
Ее уверенный тон поуспокоил тревогу, но не прогнал ее вовсе. Девушка разула меня, подвернула штаны до колен, и подоткнув свою юбку, вошла вместе со мною в реку. Мы стояли в холодном потоке, точнее - стояла она, а я висела на ее локте перекинутой через руку тряпкой, и набирались сил. Меня трепал озноб, собственное тело ощущалось куском льда, жестким, закаменевшим и вовсе бесчувственным.
Девушка крепко сжимала мою талию, не позволяя упасть, и умывалась, черпая из реки горстью. Я тоже нагнулась, переламывая затвердевшую спину, погрузила пальцы в ледяную воду. Гладкая зеленая поверхность отражала опухшую физиономию в подробностях: грязные щеки, серые губы, красные, воспаленные глаза. Да уж. Красота неописуемая!
С чистотой лица как ни странно вернулась и некоторая ясность мысли - надо же! Скосилась на незваную помощницу, мучительно размышляя над множеством загадок разом, и решила придерживаться ранее выбранной тактики: ничего не помню, ничего не понимаю, всему верю. Лукавить почти не пришлось, я ведь действительно ничего не понимала и явно что-то забыла.
- Спасибо, эйльфлёр! Столько трудностей!.. Наверное, пришлось со мною повозиться?..
Она удивленно вскинула мокрое лицо:
- Ничуть! Да мне и не впервой. Ты хорошо держишься, Элирен!
Так. Ну, и что в этот раз?..
- Мое имя Дариль. Раньше мы не встречались, но Фрейнир много рассказывал о тебе, когда вернулся с Брадда.
Ага! Ну, хоть что-то проясняется: Фрейнир. Понятно. Его я помню.
- Замечательный парень!..
- Спасибо, Элирен. - даже как бы смутилась девушка, и теперь уже я пожала плечами - он действительно был прекрасным попутчиком и веселым приятелем, я не льстила.
- Твой мужчина?..
- Мой сын.
Ой! Чуть в реку не навернулась со скользких камней, но Дариль опять удержала, а я затараторила, проклиная свою тупость:
- У нас, людей, принято хвалить всегда, когда есть причина! Всегда, понимаешь, а не только если вдруг возникли сомнения. Глупости, да какие сомнения, после всего, что мы пережили вместе?! Один Гартранд чего стоит!.. Твой сын прекрасный воин и надежный друг! Смелый, умный, очень добрый!.. Я ничуть не сомневалась в эйльфлёр Фрейнире, прости, если по неосторожности задела пустыми словами!..
Она прикрыла мне губы ладонью, останавливая поток извинений.
- Я знаю, что таков ваш обычай. - заверила просто. - Я ведь уже сказала, я не впервые ухаживаю за смертными женщинами.
Снова ой. На этот раз понимание пришло сразу, но радости в нем не было. Я отторгла ее объяснение, запретив ему тревожить мой разум. Не хочу, не сейчас, ни о ком из них!..
Поддавшись замешательству, забыла выбранную роль беспамятной простушки:
- Где принц Эллорн?
Если у Дариль и имелись причины нервничать или что-то скрывать, она их не выдала. Указала безмятежным взглядом вдоль берега:
- Только вначале я тебя накормлю, ладно?
Можно подумать, я могла возражать! Я и ходить-то сама не могла. Опять меня ведут, опять туда, куда вроде бы правильно, но мне вовсе не нужно. Возможно, это пережитое потрясение замутило мой разум, и теперь я вижу все искаженно, не так, как оно на самом деле. Возможно, мне и впрямь сейчас необходимо поесть, потом предсказуемо уснуть от сытости и слабости, потом вновь проснуться только лишь для того, чтобы много раз подряд есть и спать... Возможно, ее неответы на мои не вопросы имели смысл...
Раздеваюсь до пояса, и укладываюсь на спину. Пока эльфийка промывала мутным горячим настоем царапины, я еще не выла. Пока она доставала последние, самые глубоко засевшие занозы, я тоже почти молчала. Но когда она осколком слюды вскрыла уже образовавшиеся нагноения, и принялась вычищать их, выдержка меня оставила: я зашипела, дрожа, она сразу посуровела:
- Будешь руками лезть, свяжу! Хочешь, чтоб рубцы на груди остались? Потом чтоб до следующей тысячи до горла заматываться, пятна прятать, пока сойдут, да? Этого хочешь?
Судорожно дергаю подбородком, заверяя: вовсе не хочу!
- Мне с самого детства ранения залечивать пришлось, я знаю. Как-то ожоги почти сотню лет не затягивались, мокли, воспалялись... плоть до кости сгнивала. Хлебнула я тогда лиха. - вздыхает она, и легким кивком показывает на свое правое плечо, поясняя, чьи ожоги имеются в виду.
Я сочувствующе скривила губы, стараясь придать лицу как можно более естественное выражение - на самом деле именно в ту минуту сочувствовать сил во мне не нашлось, они все уходили на то, чтобы не орать. Дариль отсутствующе усмехнулась, погрузившись в воспоминания, и высказалась, внеся полную ясность:
- Давно было... наша первая большая война с гномами... эйльфлёр тогда еще пытались договариваться, но гномы постоянно нарушали свои обещания. Они приходили, и убивали всех подряд, просто так, без причин. Принц Эллорн убедил принца Дарена дать серьезный отпор, заставить горный народ нас бояться. Мы разрушили их самую большую крепость, и действительно, на время они притихли. Это была страшная битва!.. Гномы обливали нас со стен кипящей смолой, и поджигали горящими стрелами. Самые сильные пловцы, принц Нейлин и принц Дарвель - тогда они еще не были принцами, - проплыли по горной реке, под самыми скалами, и открыли нам ворота... Принца Дарвеля гномы схватили, утащили в свои норы, и едва не замучили насмерть за те два часа, что мы гнались за гномами. Когда мы подоспели, не сразу узнали его в окровавленном куске мяса, так он был изувечен...
Снова ой. Зажмуриваюсь изо всех сил, но слезы все равно бегут, уже не понять - от боли или ее страшных откровений.
Поблуждав по воспоминаниям, она чуть смягчается, и уже не ругает, а жалеет:
- Что ж ты так неосторожно!.. Вся грудь в занозах, все руки. Даже на шее были. Знаешь, сколько их вынула, пока ты спала?
Сильнее жмурюсь, и терплю еще долго.
Откуда мне знать, Дариль? Я не считала их, когда носила ветки к огню. Я их даже и не заметила, честно говоря. Он умирал, он истекал кровью, и даже говорить не мог - про занозы ли думать было?
- Вот, надень эту. А прежнюю я постираю.
- Ух ты, моя туника! Откуда?..
Она молча ушла наружу. Когда спустя время вернулась, принесла еще ворох тряпья:
- Я зашила ее стеблем холии, надеюсь, шов выдержит хотя бы до зимы!.. Впрочем, потом можно будет продеть завязки, и носить как рубаху. Одежду теперь придется поберечь, не скоро сошьем новую!.. Смотри, ваши вещи прекрасно отстирались. Как думаешь, мне вернуть принцу Эллорну его куртку, или ты позже отнесешь сама?..
- Спасибо, Дариль. Не хотела бы утруждать тебе сверх меры.
- Ничуть, Элирен, мне не в тягость.
Ее улыбка излучает искренность, я прячу взгляд. Эльфийка скатывает наши куртки аккуратным рулоном, и плотно перетягивает его длинными лентами березового лыка. Тючок оставляет тут же, у постели, на самом видном месте, словно и впрямь я смогу вот-вот покинуть наш уединенный временный дом. Ни показательность жеста, ни искренняя симпатия эльфийки меня не обманывают.
Заботливость Дариль, ее постоянная готовность помочь и поддержать лишали меня права на бунт. Нельзя за доброту платить грубостью! Я подчинилась, безропотно выполняя ее простые указания: поешь! - ела, выпей! - пила, вставай! - отдавалась ее рукам, тащившим меня умываться. Злые слезы отчаяния эльфийка тактично не замечала, иногда в душе даже просыпалась благодарность за чуткость моей тюремщицы.
Лучше мне не становилось, несмотря на все ее старания, голова по-прежнему кружилась, а дурнота иногда накатывала вовсе беспричинно. Аппетит, казалось, пропал навсегда, любая пища вызывала судорожный спазм в животе одним своим существованием. Нервный срыв имел довольно затяжные последствия, я искренне не понимала такой глубины собственной слабости. Подумаешь, пара дохлых волков!.. Да и кровь Эллорна я видела не впервые. С чего вдруг обычное в общем-то приключение превратило меня в бессильную тряпку? - в перерывах между рвотой и ознобом я искала ответ на этот вопрос, но не находила. Нехитрая мозаика никак не желала складываться в цельную картину, это злило.
Эльфийку мое состояние вовсе не тревожило, видимо, на ее взгляд, ничего необычного со мной не происходило. После первого утра я не предпринимала попыток затеять разговор, панически боясь неких страшных откровений, она тоже не нуждалась в непринужденной болтовне. Никто не приходил навестить, никто не встречался во время наших недолгих прогулок по округе.
Да, плетеные циновки врастяжку меж берез, и чистая река отнюдь не равнялись склизким стенам подземелий, но плен оставался пленом, неважно, как выглядел при этом надсмотрщик, или какой мягкости был тюремный тюфяк.
Я молилась о спасении все минуты краткого бодрствования, сквозь тошноту и горячий бред, молилась без слов и мыслей, одним желанием. Участливые взгляды Дариль лишь добавляли сил моей мольбе.
Наверное, исступление моих просьб изрядно досаждало судьбе, и она решила избавиться от надоедливого нытья. А может, все-таки смилостивилась - не знаю, мне все равно. Избавление пришло одним теплым вечером, легкой тенью на фоне бордового заката.
- Привет, принцесса!.. вот ты где прячешься. А чего одна-то?
Задрала голову, ликующе рассматривая такое знакомое, до мельчайших черточек знакомое лицо друга.
Дариль словно из воздуха появилась рядом:
- Доброго вечера, Охотник!
Игнорируя эльфийку, он присел на корточки, пронзительно вглядываясь в меня. Без слов вбирая опасную правду, никем из нас не произнесенную вслух. Только и смогла выдохнуть:
- Не уходи! - отчаянно стискивая его руки.
Росни успокаивающе погладил меня по голове, усмехнулся с привычной жесткостью, и встал.
- Вот, значит как... - протянул, свысока оглядывая затерянный лагерь. - Кто тебе приказал? - девушка молчала, Росни грозно рявкнул: - Кто приказал, я спрашиваю!..
Дариль сжалась, словно на нее замахнулись.
- Принц Эллорн и принцесса Веннен.
Росни еще с минуту в упор рассматривал эльфийку, как какую-то диковинную букашку: недоверчиво и изумленно, с легкой примесью брезгливости. Потом запрокинул лицо вверх, в совсем уже потемневшее небо, и расхохотался раскатисто.

*
Первые дни...
Их было много, и были они различны.
Росни вырвал меня из душной неволи, как умели только Охотники: сразу и безоговорочно. Однажды Ренди вот также вызволил меня из бессильного отчаяния, увез в жаркие объятия степей, без церемоний привязав к седлу. Или после серой войны Рэм вывел из мертвых залов Южной башни. Так и Росни, просто подал мне руку.
Дариль металась в вечерних тенях, суетливо предлагая нам то тюк с одеждой, то лечебный настой, то еще какие-то мелочи. Росни терпел довольно долго, молча разглядывая носки сапог, потом не выдержал, и зыркнул зло, у девушки вовсе румянец сошел. Я ухватила покрепче тот сверток, что хранил куртку Эллорна - вопреки всему, бросить его вещь для меня все еще равнялось предательству, - и мы ушли, оставив Дариль посреди постылой тишины, у ее старательно оберегаемой тайны. Впрочем, и тайны-то никакой особой не оказалось.
Не прошли мы и трех сотен шагов, как воздух сгустился до плотности паутины, сдавил уши и грудь. Стал вязким, горячим. У меня в животе словно огонь вспыхнул, я заткнула ладонью рот, понимая, что одно неловкое движение - и меня стошнит. Росни лишь поморщился, но не сбавил шага, а я покрепче вцепилась в рукав Охотника.
- Так я вас и нашел. - похвалился он, поглядывая искоса. Черные, с сумасшедшинкой глаза светились довольством и досадой, одновременно. - Понимаешь? Рэм сразу почуял неладное, когда Эллорна одного принесли. Пробежался до вашего лагеря - тебя там нету. Ну, тут и я забеспокоился. Эманеля нет, Маррир с Гелленом в горы ушел, этих молодых мы вообще никого близко не знаем - спросить напрямую, и то не у кого! Младшие не могут вмешаться, старшим кому плевать, кто своими делами занят... Один Дарвель нормальным оказался, тоже искать пробовал, но у него пока своих забот выше макушки... Вот мы с Рэмом сами и организовали поиск. Уж почитай месяц кружим, все окрестности исходили!.. Наверное, и сегодня бы мимо прошли, да на Барьер наткнулись.
- Рэм!.. Ох, Рэм!..
- Ну хватит, хватит...
- Как же так? - недоумевала я позже, пока они умело обустраивались на ночь, а я смирно сидела на куче свежего лапника и выполняла приказ: 'не мельтешить!'. - За что он меня?..
Росни кинул мне охапку травы, я тут же завозилась, укладывая ее, чтобы было мягче.
- Дурочка ты... - констатировал Охотник убежденно.
Поглядела в широкую спину пошагавшего в ночь мужчины, и поневоле согласилась: дурочка. Эллорн - Старший принц, кумир и живая легенда. А я кто?.. Теперь, когда Иринон вернулась, когда впереди лишь надежда и радость - кто ты, в самом деле? Обычная ограниченная смертная. Захотел - приблизил, захотел - убрал с глаз. Привыкай.
- Хватит вам уже! - рявкнул Рэм.
Только что вернувшийся с кучкой хвороста Росни оглянулся удивленно: мол, чего ты, я вообще молчу!
- Нельзя так. - укорил Охотник, раскладывая костерок посреди неглубокой ямки. Росни встал над другом, уперев руки в бока и сердито ощерившись. Я лишь вздохнула. - Вы осуждаете, даже не попытавшись разобраться! Никто не говорил с эльфом напрямую - а что, если он не знает? Нет, Росни, подожди!.. Что нам самим-то известно? Принц Эллорн и принцесса Веннен попросили Дариль позаботиться о Ренни. Разве это преступление?
Они оба обернулись, словно от меня ожидая последнего слова, я даже растерялась от такого поворота, и отвела взгляд.
- Вреда никому не причинили. - согласилась вынужденно.
- Ты и впрямь нуждаешься в заботе, девушка. - очень мягко пожурил Рэм, все еще сидя на корточках у костра. - Мы тебя не оставим, но ведь сама понимаешь, проку от нас мало!.. Каковы тут зимы, как долго еще продержится тепло, сколько потом до весны?.. если судить по старому миру, так мы сейчас в зените лета. Значит, еще пара месяцев, а потом осень. Потом зима. Времени для обустройства вовсе не осталось! Сколько ты еще сама по себе сможешь?
Ничего не понимая, лишь передернула плечами. Причем тут лето?
- Почему это я сама по себе не смогу? - заворчала раздраженно. - Раньше могла. В чем сложность сейчас?..
Рэм очень удивился, Росни вовсе помрачнел. Они как-то неуверенно переглянулись, словно советуясь безмолвно, а я вдруг поняла, почему. Все сразу обрело смысл, и беспричинная дурнота, и слабость, и даже некоторые странные женские признаки, на которые я вовсе вначале не обратила внимания...
- Нет!! - от моего хриплого вопля Охотники на месте подскочили. Запустив пальцы в волосы, я раскачивалась, и выла по-волчьи, едва выталкивая сквозь сжатые зубы только одно слово: - ...нет!.. нет... нет...

*
Итак, первые дни. Ну, почти первые.
Истерила я недолго, даже до утра не дотянула. К полуночи сорвала голос, выть больше не могла, и только всхлипывала втихушку. Озверевшие от моих слез Охотники сбежали во тьму еще на первом часе воя, останавливать меня оказалось некому, и нарыдалась я в удовольствие.
Под утро, обессилевшая и выдохшаяся, я все-таки уснула. Странно, но впервые за все дни неволи я спала без озноба и проснулась без тошноты.
Погасший еще полночи назад костерок вновь весело пылал, разгоняя утренний туман уверенным теплом. Разлепив опухшие веки я восхитилась мирной, щемяще знакомой картине: булькающий котелок на рогульках, задумчивый Рэм подле, и сердитое ворчание Росни где-то рядом.
- Доброе утро!
- Доброе!.. - согласился Рэм, и головы не повернув в мою сторону. - Есть хочешь?
- Ага! - порадовалась уверенно, потягиваясь в своем ложе. - Аппетит жуткий. Наверное, теперь за весь месяц отъедаться придется. Чего ты там колдуешь?
- Уха! - похвалился Рэм, я тут же завозилась, выползая из хвойного плена: поваром Рэм был отличным, а уха у него получалось волшебно вкусной.
- Угомонилась, что ли? - подозрительно не поверил Росни, когда я уселась рядом с ними у костра.
Лишь плечами дернула.
- Слез больше не будет. - заверила мужчин, те откровенно обрадовались. - Ого! А котелок откуда?
Разглядев подвешенную над огнем посудинку, удивилась еще больше: вылепленный из серой глины, внешне он почти не отличался от чугунного. Оказалось, что ручкой ему служила тонкая изогнутая ветка. Вопреки ожиданиям ветка вовсе не перегорала в пламени, и вообще, казалась очень прочной.
Росни лениво сунул мне второй такой же котелок, размером поменьше, предлагая увидеть самой и не задавать глупых вопросов. Я повертела посуду в пальцах, с грустью осознав, как много успела пропустить.

*
- Нет.
Рэм через ручей посмотрел в ночь.
- Это не каприз.
Такой же внимательный взгляд в другую сторону.
- Не надо, Рэм, пожалуйста!..
Следующий взгляд достался мне, в нем читалась усталость и жалость - вперемешку.
- Ты же знаешь... - шепот казался предательски громким в напряженной влажной тьме летней ночи. - Пожалуйста! Я одна, мне некого звать на помощь - да я и не позову, ты знаешь! Все, о чем прошу: не заставляй меня!
Он в сомнении передернул плечами, без слов выражая недоверие моим слабым силам.
- Тебя я не обременю...
- Глупости не говори!
- Прости.
- Я не в обиде.
Липкое молчание мазало мир, подбираясь все ближе, вызывая панический ужас вязким обещанием смерти...
- Рэм, я Колючка. Ты помнишь?.. Если ты мне друг...
- Как хочешь.
Утром мы спустились в долинку, и нашли привычно-хмурого Росни. Мрачный взгляд и раздраженное ворчание в адрес 'некоторых глупых девок' по обычаю заменили нам долгие объятия и цветистые приветствия. Привычно шагая вслед Охотникам, я вовсе не чувствовала ни уныния, ни отчаяния. Как бы все не выглядело внешне, не пленницей, не пойманной беглянкой - я возвращалась свободной, независимой личностью. Я знала, Охотники не предадут, не нарушат данного обещания. И еще знала, что мы по прежнему оставались друзьями. Это знание делало меня удивительно бесстрашной.
Во время дневных переходов и на ночных стоянках мы почти не разговаривали - собственно, о чем говорить тем, кто провел бок о бок не один год, да еще и находясь постоянно в дороге? Рэм с Росни обходились 'да'-'нет'-'привал', мне тем более не желалось долгих разговоров.
На четвертые сутки мы преодолели последнюю череду холмов, и вышли в долину. Еще накануне Рэм мимоходом уточнил:
- Куда? - обвел рукой горизонт, показывая видимые только ему ориентиры:
- Там старый лагерь. Там принц Дарвель, дней десять по реке на плоту, как я думаю. Туда ушли за принцессой Мариэль, небольшое поселение, месяц пути отсюда будет, не меньше. Там кто-то еще, тоже незнакомые. Там Нейэль с кучей детишек, ну, и большинство эйльфлер. Эманель тоже с ними. Маррир с Гелленом были в старом лагере когда мы уходили, но кто их знает, как все обернулось. Где принц Эллорн понятия не имею.
Страх перед необходимостью выбора сжал сердце тугим комом. Все-таки осознанный выбор - не спонтанная истерика, слишком много зависело сейчас от направления...
- К Нейэлю?.. - безразлично удивился Росни, проследив за моим растерянным взглядом. Честно сказать, об этом варианте до сего мига я вообще не думала, но почему бы нет?..
- К Нейэлю.

*
Бринелль скривился, и как-то неуверенно махнул рукой в пустоту, жест походил на аналог 'а почему бы вам не пойти куда-нибудь еще?..'.
- Вряд ли ты найдешь здесь занятие по душе... - протянул эльф, умоляя Росни взглядом. Я удержалась от фырканья, но в душе посмеялась - наивные эти поэты, сил нет. Если мы оба смертные, так Росни с меня пылинки сдувать должен? Ага, держи карман шире! Да Охотник теперь сам меня первому встречному отдаст, еще и приплатит, что б подержали, пока он убегать будет. Нашел, у кого поддержки просить!
- Я могу инструмент подносить! - жизнерадостно заверила я грустного мастера, и выхватила у него из рук то, что мне показалось деревянным молотком. - Куда нести?
Бринелль как-то странно подавился, прокашлялся, и встал. Поглядел на меня вниз, с высоты своего немалого роста - вышло довольно внушительно. Обрадованный Росни уже тихонько пятился к лесу, когда мастер широко улыбнулся, и отвесил мне ритуальный поклон:
- Твоя помощь будет неоценимой! Добро пожаловать, Элирен.
Все! - ликующе поняла я, меня официально пригласили на стройку!
- Бывай, принцесса! - откуда-то из дальнего перелеска попрощался Росни, я радостно пропищала:
- Доброй дороги! - и, торопливо, Бринеллю, пока тот не передумал: - Так что мне делать?
- Ты боишься высоты?
Едва уловимая ухмылка свела на нет коварную западню. Знает! - поняла, знает, и теперь отыгрывается. Ну ладно.
- Нет. - нагло соврала в медовые глаза с золотыми искринками в глубине. У эльфа вытянулось лицо.
- Точно?..
Только вздохнула. Ничему-то вас прошлое не учит. Кто же верит смертным?! Но дальше издеваться над мастером не стала. Все-таки я его итак изрядно обременила собственной персоной - это раз, и вообще, нехорошо дерзить страшим - это два.
- Боюсь. - призналась, лицемерно потупясь. - Но это неважно. Голова у меня не кружится, и в пропасть я ни разу не падала. - шутка не прошла, Бринелль только еще больше растерялся. Мне стало по-настоящему стыдно. - Пожалуйста, эйльфлёр! Даю слово, что не стану рисковать без нужды! Просто покажи, что мне делать, я на все согласна. Могу опилки подметать, если надо, или палки какие собирать... клей варить, циновки плести... ну хоть что-нибудь, пожалуйста!
Не знаю, сколько бы я его еще уговаривала, но тут судьба послала мне подарок. К нам подскочил один из тех, что таскали доски, и стал спорить с мастером на тему пора ли уже заняться скатами или еще досок потаскать. Бринелль спорить оказался не расположен, он отмахнулся сразу от всех: 'делайте, как хотите!..', и ушел, 'вручив' инициативному работнику меня. Не иначе, в качестве главного приза.
Парень оказался довольно разговорчив, добродушен, и смел. Его звали 'Дейнер' - 'неунывающий', имя ему подходило.
Дейнер притащил лесенку, подержал ее, пока я карабкалась на верхние леса, потом аккуратно передал мне целых ворох ровных обтесанных клиньев, и, взобравшись наверх сам, приказал снующим внизу эльфам передавать нам наверх те самые широкие доски. Эльфы споро покидали их на скальный козырек, и убежали по своим делам. Мы с Дейнером принялись за работу.
Каждый клин приходилось вначале 'дотачивать' тяжелыми каменными зубилами, подгоняя по размерам к ранее выковырянным дыркам в торцах досок и том бревне, что шло вдоль всей крыши. Потом мы аккуратно вворачивали клин до половины в бревно, и вновь его стачивали, 'надевая' на него торец доски. Чтобы клин поплотнее вошел и надежно скрепил скат, его еще 'добивали' деревянными молотками. Один такой молоток я как раз пыталась вначале отобрать у эльфа.
Дейнер заливисто хохотал над моим рассказом о встрече с мастером Бринеллем - оказывается, работа деревянным молотом считается тяжелым трудом, его поручают самым сильным помощникам. Весь хитрый вид эльфа говорил, что я опять послужила темой анекдоту.
А ведь могла бы и подумать, прежде, чем хватать что ни попадя.
Нда... и ничему-то меня жизнь не учит...

*
Первый мой день на стройке грозил закончиться содранными ногтями и сорванной спиной, но закончился удивительно радостно: к нам на крышу запрыгнул Геллен!
- Добрый вечер, господа!
Ликующе ухватила его за полу куртки, почему-то испугавшись, что он сразу опять куда-нибудь сбежит:
- Когда?..
- Только что. Разведка была удачной, мы нашли отрог с рудой - так уверяет Маррир, - и прошли вдоль всей долины до дальних холмов. Теперь отдыхаем, и наверное, пойдем уже на поселение. - с плохо скрытым недовольством отчитался он, раздраженный тон меня насторожил. Не напрасно, как потом оказалось.
Дейнер посмотрел вслед небрежному жесту: на закат, прямо сквозь лес, и жизнерадостно посетовал:
- Одичаете в своей глухомани, попомни мои слова! Уйдут мастера в гору - все, назад не раньше полусотни вернетесь.
Усевшийся на бревне рядом со мною Геллен рассмеялся, отобрал у меня 'тесак', и в четверть часа закончил мой полудневный труд.
В вечерний лагерь мы возвращались втроем. Геллен без лишних вопросов, просто и естественно присоединился к нам с Дейнером, словно всю жизнь мечтал по стропилам лазать. Я впервые находилась посреди походного быта эйльфлёр, не сосредоточенного на моей скромной персоне. Всеобщее безразличие оказалось неожиданным, и довольно приятным. Все-таки прежний тотальный контроль раздражал, не смотря на все благие намерения контролеров.
Теперь же я ощущала себя вполне свободной: никто не предлагал уже готовой пищи, сооруженной постели, и собственной защиты. Наверное, уйди я в лес, или улягся голодной на голой земле, эльфы бы и бровью не повели.
Ну, кроме Геллена, конечно!..
Неугомонный парень умудрился без лишних обсуждений организовать для меня место отдыха - я в удовольствие пюхнулась в кем-то сооруженную копну слегка уже пожухлой травы, вытягивая ноги и спину. Глаза слипались, но Геллен вначале приказал пить - я выпила, потом есть - я съела, и лишь потом отвязался, позволив мне уснуть. Что именно я пила и ела в тот вечер так и осталось для меня тайной.

*
Душная ночь давила влажным покрывалом. Утомленный дневными трудами лагерь мирно отдыхал. Мне тоже не мешало бы спать, но вот уже с четверть часа я безуспешно ерзала в своем ложе, пытаясь приткнуться поудобнее.
- Что-то тревожит?..
Села, перестав сопротивляться. На ощупь нашла обувь, причем, сначала, не мою. Со второй попытки оба сапога обнаружились, были надеты, и кое-как зашнурованы. Впрочем, ведь никуда далеко идти я не собираюсь?..
- Сам чего не спишь?
Он лишь хмыкнул.
- Душно, да?
- Да. Умыться бы сейчас...
- Можно к реке спуститься...
- Ага.
Найденная на ощупь рука, и непроглядная темень перестала пугать неизвестностью.
Он шел медленно, подлаживаясь под мой короткий, неуверенный шаг, и крепко держал мою ладонь. На каждом третьем шаге его поддержка спасала от падения.
Покинув лагерь и поблуждав среди невесть откуда взявшихся колючих кустов, мы вышли к реке - ее тихий говор я услышала одновременно с тем, как ноги почувствовали, что мягкий дерн сменился крупной галькой.
Геллен подвел меня к воде, и ушел по берегу, уселся прямо на камни, свесив ноги с крошечного обрыва. Здесь, над водой, было посветлее чем под покровом леса, я могла более-менее видеть окрестности.
Умывшись, я уселась рядом с эльфом, и тоже свесила ноги в реку. Только вначале разулась - а он оказывается сразу был бос!
- Ну, и как так вышло?
Потерлась лицом ему в плечо.
- Долго искал?..
- Да нет, не очень. Просто не сразу понял что к чему. Ходил от лагеря к лагерю, наугад, пока сегодня с Росни не столкнулся.
Усмехнулась, представив сколько всего интересного в свой адрес могли бы услышать мы с Эллорном, если бы присутствовали при рассказе Охотника.
- Неа, он только о тебе упомянул. - лениво отказался эльф, - Да я и не спрашивал. Понимаю ведь, от слов иногда тоже больно. А оно мне надо, причинять вам боль?..
Снова потерлась в него носом. Чего ж сейчас спрашиваешь?
Он снова хмыкнул мне в макушку.
- Может быть, это нужно тебе?
Он смотрел сверху вниз, откровенный и смелый, и я расхохоталась, оценив комизм ситуации. Как-то сразу вспомнилось, что он единственный, кто не пытался окольным путем выпытать подробности скандала. Единственный, кто спросил напрямую.
- Смеха там нет! - предупредила, и поддавшись внезапному порыву, открыла память. - Но если ты действительно готов, могу показать.
Геллен удивился, но не отпрянул, принял мой зов, потянувшись навстречу. Осторожно помогла слабому ментальной силой эльфу, соединила наши разумы, втягивая его в нужные воспоминания...
... - Ренни! Да не беги же ты!..
- Доброго дня, эйльфлёр! Где принц Эллорн?
- Там!..
- Ренни, послушай!..
Куда там! Мне надо было послушать их, но я всегда была недальновидной. Думать перед тем, как сделать, у меня получалось плохо.
Искомую палатку нам сразу показали, в изрядном отдалении от общего лагеря. Я спешила, переставляя ноги со всей доступной мне быстротой. Охотники временами едва успевали следом. Учитывая, что слабость все еще подкашивала колени, а общая вялость затрудняла само существование, можно понять, как я стремилась к нему!..
Не замечая особенностей в обустройстве полянки, не видя ничего, кроме зеленой рубашки, небрежно раскинутой для просушки в ветвях над высоким сводом, я ворвалась внутрь, почти счастливая, что наконец-то нашла его.
То, что я бежала, то, что почти не разговаривала по дороге, то, что не замедлилась на входе, предопределило многие дальнейшие события: эльфы слышат плачь мыши в норе и видят филина в кромешной тьме, но иногда - иногда, - их можно застать врасплох. Что мне и удалось во всей полноте, я застигла врасплох - и кого! Самого Эллорна.
Палатка представляла собой пятистенный шатер, с двумя входами, строго напротив друг друга. В один влетела я, у другого уютно устроилась красивая девушка. Она полусидела на невысоком чурбачке, откинувшись спиной на высокую постель, и доверчиво приникнув головой к руке мужчины. Эллорн в очень знакомой мне позе опирался локтем в мягкое сено, полулежал, перебирая шикарные кудри, раскинувшиеся по его груди покрывалом.
Я не видела его лица, только перетянутую бинтом спину, но блаженно-сытое выражение ее мордашки мне не забыть до конца моих дней.
Вот так и получилось, что все вертевшиеся на языке вопросы, все оправдания, что я выдумала ему, пока неслась во весь дух, оказались не нужны. Вопросов больше не было, были ответы: мерзкие и холодные, и я замешкалась, не зная, что мне теперь с ними делать?
Она вскинулась, тоже не сразу понимая произошедшее, оценивающий взгляд ударил копьем. Я не зажмурилась, приняла боль прямо. Меньше полувздоха понадобилось, чтобы нам рассмотреть друг дружку. Я в мельчайших подробностях изучила безупречное тело, великолепные кудри, завораживающе томный взор синих, блестящих, словно гладь реки в жаркий день, глаз. Увидела ее снаружи и изнутри, даже удивительно, как я сумела враз понять ее, капризную, упрямую, и очень, очень опасную!
Не сомневаюсь, она также увидела меня всю, со страхами и слабостями, холодный взгляд пронзил до сердца, жестоко оборвав дыхание. Глубоко-глубоко в зрачках вспыхнули, и пропали гнев, потом разочарование, потом торжество. Она сложила губы в невинно-радостную улыбку, заранее уверенная в победе - ничтожество, застывшее перед нею в растерянном замешательстве, не было достойно ее соперничества.
Ее усмешка вернула мне меня. Так на меня уже смотрели, помню, и спасибо им за это! Змеиные укусы не смертельны тому, кто выжил в их логове. Душа обрела стойкость к яду.
Замешкавшиеся в пути Охотники появились как раз к финалу немой битвы: Эллорн наконец-то обернулся, а Рэм за моей спиной откинул циновку, служившую пологом, и вошел внутрь. За Рэмом зашел Росни, следом еще кто-то, я не смотрела. Во вход напротив вбежал Халир. Еще несколько эльфов встали у откинутого полога, не решаясь войти без приглашения. Очнувшись, я все-таки вспомнила, зачем бежала, и рванула полоску лыка, связывающую сверток в моих руках.
Засохшие ремни никак не поддавались, я едва не отрезала пальцы, раздирая узел. Встряхнула сверток, роняя на землю остальное, и швырнула куртку эльфа ему в лицо.
- Простите, что нарушаю ваше уединение!..
Он даже не попытался уклониться, или как-то поймать полетевшую в него одежду, протянул ко мне руки, словно желая обнять, я издевательски всхлипнула, и докончила:
- Не беспокойся! ...это всего лишь твоя вещь!..
У подскочившего принца на миг судорожно исказилось лицо, и сразу все кончилось. Хмурнее тучи, эльф гневно глянул через плечо, на не менее злого сына, тот откровенно развел руками. Понятный на любом языке жест хлестнул по оголенным нервам, к прежней боли добавился гнев. От обиды в глазах потемнело.
Отшагнула быстро, выставив перед собой ладони:
- Вернись в постель, тебя женщина ждет! Я только принесла куртку. Теперь ухожу.
Куда там, 'ухожу!' он схватил меня, едва я рот открыла. Не попросил, приказал:
- Элирен!..
- Эллорн!.. - укорила скорбно. - Не обижай принцессу!.. Она может подумать, что ей не рады! И это после ее-то хлопот - ой, как скверно, правда? Так старалась, так беспокоилась - а я, неблагодарная... э-эх... что с нас взять, смертных? Не ценим мы заботы!
- Э-ли-рен. - едва не по буквам вытолкнул он сквозь сжатые зубы. - Пожалуйста.
- Да куда я денусь! - заверила с готовностью. - Позови, как закончите.
Эллорн стиснул мои запястья, не позволяя отстраниться, я усмехнулась в перекошенное лицо.
- Осторожнее, мой принц! - предостерегла коварно. - Ведь я беременна!.. не повреди будущую собственность.
Эльфы рядом, по-моему, вообще дышать перестали. Принц медленно опустил черный взгляд на свои сомкнутые пальцы, и разжал кулаки. Потерла руки в тех местах, где остались следы.
- Элирен, прости, если моя забота показалась тебе оскорбительной!.. Поверь, зла я не хотела. - непередаваемо трогательно всхлипнула Веннен, и столько искренности, столько нежности было в ее лепете, что даже я чуть не поверила.
- Элирен не считает твою заботу оскорблением. - мертвым голосом заверил Эллорн, по прежнему глядя сквозь меня. В темных зрачках плясало жуткое пламя, от его яростного накала начала болеть голова.
Оглянулась на горький вздох: Веннен из своего угла смотрела кошкой, затаившейся в засаде. Не хотела, но губы опять растянулись в идиотскую ухмылку. Ну-ну, господа. Оставляю вас с вашими играми, и так вам и надо!..
- Элирен считает, что однажды ты напрасно родилась. - ласково пояснила самоуверенной интриганке, и бешенство, прорвавшееся сквозь притворно-печальную маску, послужило мне достойной наградой за все синяки, бывшие и будущие. - А теперь что ж поделать!.. Живи, и мучайся.
Я подняла руки повыше над головой, примерно на уровень его груди, и звонко хлопнула в ладоши. Он вновь вздрогнул, почти неуловимо. Что-то ты сегодня на редкость пугливый, эльф.
- Я не могу тебя ударить, Эллорн. - посетовала не снижая голоса, зная, что меня прекрасно слышат не только здесь, в палатке. - Но считай, что сейчас ты получил пощечину!..

...Вздохнула, прогоняя холодные мурашки. Потяжелевший взгляд Геллена скользнул за моим невольным жестом - я потерла все еще ясно видные пятна на запястьях.
- Не смей!.. - предостерегла, почувствовав его настрой. - Тебя не касается. Только наше дело.
- Только ваше. - беззвучно согласился тот, не поднимая глаз. - Как пожелаешь, Элирен.
Видимо, ночь шла к рассвету - от реки ощутимо тянуло прохладой. За разговором не заметила, как пропала давешняя ночная духота, жар спал, сменившись свежестью скорого утра.
Ощутивший мою дрожь Геллен скинул рубаху, ловко заворачивая меня в нее, как в кокон. От его рубашки горько пахло степным сухостоем.
- Замерзнешь! - лениво изобразила я заботу, получив в ответ красноречивый взгляд. Ну да, конечно.
Я ждала и словесного возмущения, но Геллен упорно возвращался к другой теме:
- А потом ты убежала в холмы, и наверное погибла бы с голоду, если бы тебя Охотники не нашли, и не притащили обратно. - не вопрос, констатация.
Меня посмешила его мрачная уверенность в моей печальной судьбе.
- Неа! - отказалась вызывающе, он недоверчиво скосился - я показала ему язык. Геллен прыснул, и расслабился. - Я не умерла, это раз, Охотникам я сама сдалась - это два, и вообще, никто меня никуда не притаскивал!
- Уговорили? - законно не поверил эльф. Потупилась, вспоминая.
- Нннууу... можно и так сказать...

... Костер не затухал. Я уже дважды выбиралась из своего тайника, спускаясь к роднику, а потом вдоль зарослей боярышника - вниз, каждый раз со страхом и радостью ожидая увидеть темный склон, но каждый раз теплая точка костра разбивала мои надежды вдребезги. Кто бы ни устроил лагерь по соседству с моей пещерой, его присутствие тревожило, и грело -одновременно. На третьи сутки ожидание развязки стало нестерпимым. Хватит! Что они о себе воображают?!
Едва дождавшись утра, я вышла из укрытия, и направилась на приглашающий огонек.
Рэм был обрадован и озадачен. Ощупав меня взглядом, молча протянул котелок с горячим варевом - приняла без споров, наелась так, что дышать было трудно, и незаметно уснула от сытости прямо не сходя с места. Проснулась после полудня, не сразу поняв, кто я и где. За последние дни тревога столь прочно сжилась со мною, тревога, знакомая всем одиночкам, вынужденным выживать посреди дикого леса, что минуты расслабленной тишины меня не умиротворили, а напугали.
Охотник по прежнему сидел напротив, смотрел вдаль, и молчал. Он понимал, и я понимала. От понимания никому не становилось легче.
- Нет. - наконец озвучила я, приготовившись умереть, но не возвращаться в горький плен. Рэм задумчиво пожал плечами, и посмотрел на солнце. Я посмотрела следом. Да, если еще промедлить, то и эту ночь мы проведем в холмах...

Внимательно слушавший Геллен вслед за Рэмом задумчиво пожал плечами. Видимо, мои приключения не казались ему забавными - с чего бы такая серьезность?
- Что-то ты не слишком радостный вернулся. - вопросительно протянула, Геллен неподдельно вздрогнул, и отвернулся.
Хочешь сказать, иногда слова причиняют боль?
- Ты знаешь, я не любопытна. - заверила поспешно, прислоняясь к теплому боку эльфа. Он с легкой небрежностью обнял меня за талию, прижимая крепче. - Но может быть... может быть, Геллен, это надо тебе?
- Меня запретили в призвании.
Гром, расколовший небо прямо над нашими головами, ошеломил бы меньше. Честное слово.
- За что?!..
- Халиру врезал.
... ?!...
- За дело.
Икнула, подавившись его болью.
- О! Вот она где!
О, нет. Только не это!!
- Добрый вечер, господа!
Нашла его ладонь, и сжала изо всех сил. Пожалуйста, эйльфлер!
- Добрый вечер, дамы. Что-то случилось? - его лицо превратилось в маску, но голос выдавал - в нем трепетало бешенство.
'Геллен, пожалуйста! - воззвала в отчаянии. - Пожалуйста, не делай меня посмешищем. Довольно того, что теперь вызываю жалость!'
Он с минуту яростно хмурил брови, но что-то дрогнуло в нечеловечески-прекрасных глазах, и смягчилось.
- Я никогда не предам тебя, Элирен. - очень тихо, на грани слышимости - одними губами, мне. Громче, для девушек: - Вы потеряли Элирен?
- Простите, что нарушаем ваше уединение!..
Хрупкие девочки: одна темненькая, с копной волос до пояса, у дрогой две светлые косы. Обе смущены и сосредоточены.
Улыбнулась, признавая наше знакомство. Вериль хмурилась, Лифаль стеснялась. Их зеркальность смешила, ибо зримо напоминала других друзей.
- Что-то случилось? - повторила вопрос Геллена, только в моем исполнении он прозвучал не вызовом, а робкой мольбой. Лифаль улыбнулась. Вериль подозрительно зыркала по сторонам.
- Тебя потеряли. - лаконично ответила она на сотню непроизнесенных вопросов. - Мы дежурим по восточному краю. После полуночи делали обход - тебя нет. Ивриль приказала не будить Старших, и поискать самим.
Геллен одобрительно усмехнулся, и переместил руку с талии мне на плечи.
- Элирен оказала мне честь, и доверие. Она под моей охраной. - очень серьезно заверил эльф 'патруль', девочки важно кивнули: 'Доброй ночи, Старший!' и пропали в неверном предутреннем сумраке.
И все? 'Она под моей защитой'? Однако! Озадаченно заглянула ему в лицо. Так что там с запретом?..
Он мрачно ухмыльнулся, и потянул меня в ментал. От неожиданности я поддалась - и как в открытую дверь шагнула. Теплую загадочную синеву заполнил алый туман гнева.

...'Старший!'
Халир пренебрежительно отмахнулся, не отрываясь от созерцания окрестностей. Группка эльфов довольно долго рассматривала берега, и бурный поток, тихо переговариваясь: Маррир терпеливо пояснял уже в двадцатый раз, наверное, почему серая поросль по дальнему склону и корявые чахлые рощицы дальше - верный признак рудных пластов. Только что вернувшийся с дежурства патруль занял внимание Халира еще на четверть часа. Все это время Геллен молча стоял рядом, стараясь не выражать свое нетерпение слишком ярко. На него оглядывались недоуменно и растеряно, Маррир, уходя, одарил задумчиво-сочувствующим взглядом, но Халир продолжал делать вид что очень занят, и Геллену ничего не оставалось, как ждать, скрывая досаду.
Наконец командир соизволил обернуться, показывая, что готов к разговору.
- Наурель надо срочно к лекарю. Могу я и кто-нибудь из добровольцев, если ты позволишь.
Халир скривился, и процедил сквозь зубы:
- Ты не справился. Я поверил, что ты сможешь пересечь реку и потерял два дня! Перехода нет, переправа не налажена... А теперь оказывается, что патруль вообще не дойдет до предгорий, только потому что твоя неумеха сломала ноги...
- Переход есть. - проглотил пренебрежение ради важного дела. - Трос я закрепил, он выдержит любого взрослого. Ручаюсь жизнью. Переход возможен для бойцов, дети могут и тут переждать.
- Ручаешься?.. ну-ну... - словно по лицу хлестнул, даже щека вспыхнула. - Кто пойдет, а кто останется - решать мне! Ты завалил простое задание: пересечь реку и наладить переправу. Ты не справился. Все. Иди к своей малышне и не докучай мне больше.
- Я пересек реку!! - от ярости затмило взор, упреки командира оскорбляли несправедливостью. - О детях разговора не было! И я - предупреждал, между прочим!.. река коварна, кто ставит на необследованный участок первоходок?? Но ты ведь все знаешь лучше, да?! А теперь еще и перекладываешь вину на других!..
- Ты! Не! Справился! - ядовито выплюнул Халир, и демонстративно отвернулся.
У Геллена даже челюсти свело от гнева. Он впервые встречал подобное, весь его прежний опыт бойца и командира протестовал против столь презрительного отношения к своему отряду. Этот выскочка, ничем не отличившийся при жизни кроме глупой смерти, не считался ни с традициями жизненного уклада эйльфлёр, ни с основами призвания. Первый и главный закон эйльфлёр: 'мы - семья', нарушался им легко и беззастенчиво...
- Старший, Наурель нужен лекарь. - переборов себя, вновь попросил Геллен, опуская глаза к земле. Так он мог хотя бы не видеть заносчивого командира. - Двойной перелом - это опасно, и... больно. Я знаю. Она уже почти в беспамятстве. Пойди, взгляни на девочку - разве она заслужила такой судьбы?.. Послушай, ведь они выполняли твой приказ! Выполняли как могли. Не их вина, что сил не хватило... Пожалуйста!..
- Нет. - жестко отрезал тот, не поворачивая головы. - Ты меня слышал, я тебя слышал. Мое слово - нет. Пусть терпит, мы же терпим! Идем намеченным путем, до предгорий, а потом вернемся с запада. Коли идти не может, сам понесешь, твой боец - твоя ответственность. И учти, еще раз посамовольничаешь - пожалеешь!..
Геллен как мог проглотил смех, пожал плечами и ушел собираться. Дети, дожидавшиеся его во временном лагере, испуганно притихли, когда он прошел без слов, и молча нырнул в кусты, ломая ветки и отыскивая подходящие для жердей деревца.
Они почти не разговаривали, пока сплетали сетку, сооружали носилки, и собирали вещи. Укутанная тремя слоями одежды Наурель металась в бреду, и непрестанно стонала. Ее стоны служили им вместо слов.
Перед уходом Геллен остерег добровольных помощников:
- Нарушение приказа - не шутки, скорее всего, с меня строго спросят за сегодняшнее. Вам лучше бы не нарываться.
Дети переглянулись растерянно, и как один отказались остаться. Геллен принял их решение. Да и нести в одиночку, пусть и нетяжелую девочку, но на довольно серьезное расстояние, ему было бы крайне сложно.
Меняясь парами, почти не делая привалов, они едва не бегом устремились назад, к общему лагерю и необходимой помощи.

...всхлипнула сквозь стиснутые зубы. Геллен обеспокоенно приподнял мне лицо за подбородок, - помотала головой: 'не плачу!', успокаивая чуткого защитника. Я и правда не плакала, только губы дрожали, но их я закрыла ладонью, заодно зажимая рот от злых слов, рвущихся из самого сердца.
- Мы успели. - успокоил он, оглаживая мои плечи. Невинная ласка напрочь прогнала противную дрожь. - Теперь она выздоравливает, самое страшное позади. Столько целителей разом!.. Наурель повезло, как не каждому из нас.
- Не понимаю!.. А как же 'нельзя бросать раненых!'??
- Так нас и не наказали. - хмыкнул Геллен, и вроде бы, даже заулыбался. - Видела бы ты лицо принца Феррела после моего доклада!.. Но что он мог сказать против Старшего? Хоть Халир и юнец, но он - первый сын принца Эллорна, и на командование его сам принц назначил. Феррелу-то Халир не указ, но вот нам, остальным... этот Переход! - с досадой вывел итог Геллен, я растерялась. Причем тут Переход? Поступок Халира был чудовищным по любым меркам, ведь не война, не рейд во вражеские земли... обычный патруль... как же можно быть таким жестоким к своим?!
- Не знаю. Возможно, дело не в нем, и не в ней. - мрачно ответил Геллен моим мыслям. Спохватилась, и поплотнее закрылась ментально. Слишком выплескиваюсь, раз уж даже почти неслышащий мальчик воспринял мои размышления! Геллен вяло отмахнулся во тьму: - Да ладно! Можно подумать, я тебя первый день знаю. На лице все написано.
Отложила выяснение чего там написано на моем лице на более спокойное время - успею еще. Пока же...
- А в ком тогда дело?
Он посмотрел напрямую, не пряча ни мыслей, ни глаз. Прошептал, как топор опустил:
- Во мне. Я как-то неправильно себя веду, оттого все беды.
- Что за чушь!
Моя экспрессия ничуть его не убедила, в глазах по прежнему отражалась бездна. Ладно, и к этой теме мы еще вернемся.
- Но как же запрет?
Он опять вздрогнул. Помялся, явно колеблясь между мукой тяжелых воспоминаний, и желанием разделить эту боль хоть с кем нибудь... Положила руку ему на плечо, кончиками пальцев легко касаясь его щеки. Гладкая упругая кожа обожгла невидимым в ночи румянцем. Он замер.
- Геллен, можешь не говорить сейчас, или говорить - все на твое усмотрение. Поверь, я ни минуты не сомневаюсь, что ты поступил правильно!
Убрала руку, опустила глаза. Все. Дальше сам выбирай.
- Это потом случилось. - напряглась, вслушиваясь в еле слышимый шепот. Мне кажется, ночь вместе со мною затаила дыхание. - Потом уже, когда они вернулись... к тому времени из отряда в лагере оставался только я, Наурель на плоту увезли к верховьям, там у Ромиль временный дом. А других детей еще раньше отослали подальше в долину, под надзор Гервелю. В старом лагере эйльфлёр обустраивались к зиме, я помощь предложил. Камни добывал, для основания домов. В реке их отыскивали, маленько обтесывали, и в лагерь... скучная работа, и тяжелая - ужас. Не заметил, как время пролетело. Однажды слышу - отряд вернулся. А накануне вечером мне передали, что принц Эллорн у нас появился. Сам-то я на реке работал, там и ночевал. В общий лагерь только изредка наведывался... В общем, когда мне приказ от принца Феррела передали, я уже готов был. Сразу пошел их разыскивать, почти до лагеря дошел... а на самой границе с Халиром столкнулся. Ну, слово за слово...
Он кусал губы, и похоже, едва не плакал. Сама проглотила невольные слезы, потянулась в ментал, готовая увидеть ужасное, и сойти с ума - или разреветься в три ручья, как уж выйдет.

- Трус!
- Не смей.
- А кто ты еще? Нарушил прямой приказ, увел половину отряда... сбежал, потому что сразу трусил! Признай это. Ты храбр в словах, но первая же настоящая трудность - и вот у хваленого бойца душа в пятках! Что, мальчик?! Думал, прикроешься раненой, никто не поймет?.. - Халир зло сплюнул ему под ноги.
Дальнейшее он помнил плохо.
Алое пламя ударило по глазам, и вот уже Халир корчится на земле, заливая кровью траву и свою рубаху... Дальше короткий миг тумана, и оказывается, они катаются в лопухах, вцепившись друг другу в горло. Им что-то кричали и пытались разнять, но закаленный в настоящих схватках Геллен легко стряхивал с себя непрошенных миротворцев, Халир, на удивление, тоже проявлял ловкость. Они раз за разом вцеплялись друг в друга, никак не желая 'прекратить!' - о чем им настойчиво твердил разноголосый хор...
Целый водопад воды обрушился сверху. Оба закашлялись, подавившись неожиданным купанием, и сбивая дыхание. Мгновенной передышки хватило, чтобы растерявшиеся в первый момент эльфы все-таки остановили драку. Разъяренный не меньше самих драчунов Феррел накинул на Халира сеть и оторвал от него бешено сопротивляющегося Геллена. Подоспевшие дети докончили остальное, ухватили сеть и подержали какое-то время в натяжку, не давая Старшему выпутаться. Сам Феррел в это время заломил Геллену руку за спину и собой прижал к земле, удерживая в захвате, не позволяя вскочить и вновь накинуться на командира.
- Прекратите!
Гневный окрик остановил всех. Дети отпустили сеть, и Халир, рассыпая тихие проклятия, все-таки выпутался из нее. Геллен затих, Феррел недоверчиво заглянул ему в лицо - тот заверил хрипло: 'все уже!' - и тогда принц разжал захват, поднялся на ноги, а за ним вскочил и Геллен.
Король Эманель, принцы Аллурен, Эллорн и Дарвель... Флоран... принцы и принцессы из младших... горячая волна стыда обожгла щеки, сразу сменившись липкой испариной.
Эллорн смерил всех троих тяжелым взглядом, без слов вникая в произошедшее. Феррел виновато развел руками, Халир утерся рукавом и упрямо задрал подбородок, всем видом выражая собственное не-раскаяние. Геллен тоже прямо встретил взгляд старшего принца.
- Оставьте нас. - попросил король Эманель испуганных детей.
Младшие врассыпную кинулись прочь, Халир поглядел им вслед с кривой усмешкой.
Принц Дарвель довольно ровно удивился посреди тяжелого молчания:
- Какова причина?
Геллен с Халиром обменялись злыми взглядами. Старшие подождали, позволяя провинившимся все-таки высказаться, но пауза затянулась, и принц Эллорн негромко заговорил, поочередно заглядывая им в лица.
- Значит, вслух сказать смелости не хватает?.. А преступить через мое доверие вам смелости хватило?.. Хватило смелости наплевать на обычаи, оскорбить честь рода?.. Вы, командиры! Как теперь вы посмотрите в глаза своим бойцам? Что скажете в оправдание своей низости? Чем объясните нарушение клятвы Защитника?!.
Его голос сорвался хрипом, принц Эллорн замолк, утишая собственный гнев. Постепенно осознавая содеянное, оба зачинщика переполоха теряли задиристый вид. Принц Эллорн покусал губы, и закончил тихо и страшно:
- А я чем теперь оправдаюсь за вас? Если так мы относимся друг к другу, как эйльфлёр могут доверять нам свои жизни? - к концу строгой отповеди головы опустили уже все, Халир вздохнул прерывисто, и оправдал братишку:
- Феррел не при чем, он нас останавливал.
Эллорн дернул взглядом по младшему сыну, тот не поднимая головы покивал.
Нахмуренный король Эманель в немом осуждении переводил взгляд со старшего принца на поникшую троицу, и качал головой. Наконец он предположил:
- Думаю, наше присутствие тут излишне? Мы вас оставим.
Принц Эллорн лишь поклонился молча. Дождавшись, пока уйдут случайные свидетели, задержавшийся король доверительно наклонился к самому уху друга, произнес короткую и резкую фразу, от которой у принца Эллорна желваки заходили, а у Геллена земля под ногами дрогнула. Он не расслышал слов, но по движению губ предположил... и тут же отмел предположение, как бредовое. 'Уйми своих псов!'... Конечно, ему показалось! ...или нет?..
- Как ты мог? - раздосадовано попенял принц старшему сыну, мрачный Халир зыркнул исподлобья. - Как допустил? Старший, разве не тебе подавать пример братьям?
Прорвавшаяся отголоском усталость устыдила Геллена, вдруг вспомнившего о недавнем ранении принца, и все-таки смутила Халира непривычностью. Он скривил лицо, вскинулся заносчиво, всем обликом выражая бурю чувств, но помялся под наполненным мучительным упреком взглядом, и сдался:
- Прости, отец, я не справился.
- Да, ты не справился. - горько согласился принц, под Гелленом вновь дрогнула земля, а сердце захолонуло смутными предчувствиями. - Если не справляются Старшие, с младших спроса тем более нет. Геллен, можешь идти. Феррел, принеси плеть.
Взорвавшаяся над головой молния ошеломила бы Геллена меньше. Медленно, не глядя по сторонам Феррел ушел, едва не спотыкаясь о собственные ноги. Совсем потемневший Халир дернул ворот, срывая рубаху через голову, неразвязанные узлы порвались с сухим треском.
Уйти?.. Неподъемно-свинцовые ноги отказывались служить напрочь. Словно приросший к месту Геллен остановившимся взглядом смотрел, как тот стаскивает одежду.
- Не надо... - он пытался кричать, но онемевшие губы выдали лишь шепот. - Пожалуйста, принц Эллорн, не надо! Это больше не повториться, клянусь!!
На него и бровью не повели. Вернулся Феррел, по прежнему ни на кого не глядя сунул отцу в руки плеть, и вновь ушел, почти убежал. Геллена уже колотило в ознобе, глаза щипало, лицо болезненно пылало...
'Прекрати истерику! - попытался вразумить сам себя. - Не тебя же наказывают. Уходи, не вмешивайся. Он-то бы точно не вмешался!..'
Вытер о штаны потные ладони, и шагнул вперед, оказываясь лицом к лицу с обоими Старшими.
- Пожалуйста, послушайте! Это моя вина, я первый ударил, и ссору тоже учинил я! - он говорил быстро и горячо, стараясь вложить в слова как можно больше убедительности. - Я... я давно хотел драки!..
Принц Эллорн все-таки поглядел на мальчика. Как на пустое место. Халир поднял голову, в свой черед одаривая младшего взглядом неприязненным и недоверчивым, одновременно. Вызывающе проронил сквозь зубы:
- Не только ты...
Слушать пререкания принц не пожелал, перебил:
- Что не поделили? - в привычно-тихом голосе горечь сменилась злостью.
В этот раз вспыхнул Халир, и обвинил:
- Он не подчиняется.
У Геллена вновь сжались кулаки, но один короткий взгляд на страшную плеть угасил душевный пожар. Пусть надменный командир вызывал почти сладостное желание мести, такой участи он ему не желал.
- Этого больше не повторится, клянусь. - как заклинание повторил непослушными губами. - Пожалуйста, принц Эллорн, - я затеял драку, спроси с меня! Рассуди по справедливости, не наказывай безвинного!..
- Вина всегда на старшем. - довольно устало, и по-прежнему зло вздохнул принц Эллорн, и швырнул плеть на землю, им под ноги. Обескураженные эльфы растерянно уставились, не понимая. - Ваша склока - всем Защитникам упрек. Вы сегодня не только сами опозорились, вы призвание опозорили... А нам с Феррелом и вовсе не отмыться, лучшие бойцы хуже собак бешеных!.. Не знаю, как вы будете теперь жить.
Халир оказался проворнее на долю мгновенья, он выхватил плеть буквально из-под руки младшего. У Геллена опять кулаки сжались, в этот раз - с досады. Халир решительно протянул плеть отцу, под потеками грязи и засохшей крови его щеки совсем побледнели. Почти беззвучно взмолился: 'пожалуйста, только не навсегда!' - принц проигнорировал его жест, Геллен вообще сначала не понял, о чем попросил командир.
Принц Эллорн меж тем положил руки на плечи мальчишек, стиснул пальцы так, что оба не выдержали, скривились от боли, и легонько оттолкнул, отодвинул от себя.
- Ты дал обещание, Геллен, помни о нем. Халир, еще раз сорвешься, получишь за все сразу, учти. Пока что оба под запретом. Все, убирайтесь с глаз моих. Прочь!..

-... так не навечно же!..
Знаю, лучше бы мне думать, прежде чем говорить, но в минуты душевного смятения даже жалкие крохи обычной разумности волшебным образом испаряются.
Больной отчаянием взгляд был мне ответом.
Глубже уткнулась в мокрую ткань и разрыдалась уже не таясь. Геллен спрятал меня в кольце дрожащих рук. Его дыхание прерывалось, мучительную судорогу стиснутых губ я чувствовала макушкой. Уже не понять, чьи слезы бежали по моим волосам и его рубахе...

*
- Долго еще? - нетерпеливо поторопил с земли Дейнер, Геллен удивленно посмотрел на молоток в своих руках. Порыв ветра взметнул мелкую пыль, я сморщилась, вытирая мокрые глаза.
Геллен молча спрыгнул со стропил вниз, передал собрату орудие труда, и исчез, забыв не только попрощаться, но и помочь мне спуститься. Конечно, я хорошо знала этого невозможного, и понимала, что такое поведение - отнюдь не оскорбление безразличием, а напротив, вызвано сильными переживаниями. Однако манера резкого исчезания, словно перенятая эльфом у Росни, сильно раздражала нарочитостью. Можно подумать, убегая в одиночество, он мог сбежать от возникших сложностей!..
Дейнер влез по приставной 'лесенке', втащив за собой на широком куске коры целый ворох уже наструганных, заостренных колышков, я покрепче уселась на коньке, и на некоторое время наше внимание полностью поглотила работа.
В остаток дня мы сумели покрыть почти весь южный скат крыши, и не скажу, что я сильно утомилась. Конечно, сидеть на высоком коньке довольно неудобно, но если не смотреть постоянно вниз, на землю, то страх не так уж и силен. Подумаешь, крыша! Я со стен Южной Башни в пропасть смотрела! Вот там - высота, а здесь что? Так, высоточка.
Остроглазый юркий эльф мог бы вполне справиться и в одиночку, как мне кажется, но он так искренне каждый раз благодарил меня за помощь, что решила ему поверить, и сама собой гордиться. Все-таки, приносить пользу намного приятнее, чем быть объектом постоянных хлопот для других.
Время от времени мимо пробегал кто-нибудь из эйльфлёр, словно бы между прочим интересовался у нас какой-нибудь ерундой, и вновь исчезал. Дейнер кривился насмешливо, и подмигивал мне - мол, не тебя ли от меня оберегают?
- Уж я такой. - опустив глаза в притворном смущении, вздыхал эльф. - Как увижу хорошенькую женщину, сразу тянет прилечь. Сердце из груди рвется, дыхание сбивается... в душе пламя, в животе жар... Болезнь, что ли?.. Хоть глаза завязывай!..
Его довольно смелые шутки, на удивление, вовсе не вызывали во мне протеста. Обычно я терялась даже от легких намеков на 'эти' темы, а чаще они вызывали бурю возмущения и вообще, отталкивали. Но тут я впервые поняла, что иногда пассажи по поводу длинны женских юбок, или 'двоих работников в темной бане' могут быть даже смешными. Впрочем, он ни разу не перешел грань, за которой я бы почувствовала себя неловко, а просто развлекал меня во время муторного труда. Под конец нашей работы я даже ощутила нечто вроде разочарования от того, что приходится прерваться. Все-таки интересные собеседники среди эйльфлёр мне попадались не часто, надо признать. Да и на лесть я была падкой, что уж там.
На закате к нам на крышу традиционно поднимался Бринелль, придирчиво осматривал дневную работу, и либо давал краткие, но вполне понятные рекомендации как исправить то, что мы успели за день накуролесить, либо скупо хвалил.
Пошел второй десяток моих дней на стройке. Дней, насыщенных хлопотами, тяжелыми трудами, и не менее тяжелыми размышлениями. Наша троица так и осталась неразлучной в работе, за прошедшее время мы соорудили крышу над длинным 'детским' бараком и теперь заканчивали с кровлей над домом для семьи эльфа Карваля: четыре просторные комнаты, пятая - полуверанда.
Сегодняшний день до полудня ничем не отличался от иных, и лишь после нашего обеда у Геллена резко поменялось настроение. Говоря откровенно, пища день ото дня становилась все скуднее, и испытывать особую радость от горсти запеченных картофелин было бы странно... но если кому скромная порция и могла бы испортить настроение, то мне, а отнюдь не закаленному суровыми буднями бывалому пограничнику.
Причины злиться просто не было. Вот только что мы хохотали над очередной шуткой озорного эльфа, как вдруг!.. гневно заломленные брови и выдавленное сквозь зубы: 'Прости, я должен тебя покинуть!'. Судя по недоумевающему Дейнеру, не только я что-то пропустила в жизни.
Сегодня, как и в предыдущие дни, на закате к нам заглянул Бринелль. Он осмотрел уже укрепленные на стропилах доски, даже прошелся по ним, проверяя крепость, чего-то похмыкал, и предложил на сегодня закончить с работой. Как я уже научилась понимать эйльфлёр, такое поведение мастера означало одобрение нашему труду.
Дейнер собрал в охапку инструменты, Бринелль - меня, и эльфы попрыгали на землю, по привычке игнорируя лесенку.
Во временном лагере народа прибавилось.
Большинство парочек уже успели разведать уединенные уголки, и сразу по окончании дневных трудов улизнули из общей кучи, но у общего костра на этот раз собралось вдвое больше одиночек. Ивриль я не нашла сразу, Геллен так и не вернулся, мне стало грустно.
Потопталась среди тихой суматохи, и пошла умываться на берег одна. Под 'нашим' кустом сидели в обнимку незнакомые эйльфлёр, я вообще заметалась, не зная, куда себя девать, но тут меня подняли за талию, пронесли над каменистым затоном, и поставили на кромке песка под обрывом, в очень уединенном, спрятанном от случайного чужого вторжения, месте.
- Спасибо.
- Не стоит благодарности.
Как скажешь.
Разулась, подвернула штанины, и вошла в реку по щиколотку, подставляя занемевшие ноги мягким струям. Ментально пошарила окрестности на всякий случай - рядом никого постороннего, тогда сняла тунику, и передала назад, не глядя. Он принял ее без вопросов, сразу, как будто действительно только и дожидался случая послужить мне вешалкой.
Пока умывалась, в удовольствие обливаясь водой, старательно давила в себе желание оглянуться. Нечего суетиться. Если он наблюдает - пусть видит мое спокойствие. Если нет, тем более вертеться бессмысленно, да еще на скользких камнях.
- Позволишь?..
- А как ты?..
Вопрос остался без ответа, он бережно и быстро вытер мне плечи своей рубахой. На миг в лицо пахнуло горькой мятой, память ярко взорвалась щемящей тоской, я чуть в речку от головокружения не навернулась. Ну, каков, а!..
Закрыла глаза, и протянула назад руку, в нее тут же лег мягкий ком. Оделась, не глядя, отсчитывая себе ритм: вдох-выдох, вдох-выдох, раз, два, три, четыре. Натянуть обувь также изящно, как тунику, не вышло, все-таки уставшее от трудов и неудобной позы тело потеряло и жалкие крохи обычной гибкости, меня откровенно качало. Едва наклонилась, натягивая правый сапог, как чуть не шмякнулась кубарем в тину. Вновь уверенная поддержка, подставленный для опоры локоть, как стальной поручень - я цеплялась за него, лихорадочно дергая сапоги, а эльф стоял не шелохнувшись, словно на руке у него трепыхалось полотенце.
- Могу быть еще чем-то полезен?
Вот так, да? Ну ладно. Подняла глаза, посмотрела прямо.
- Не хотела бы утруждать тебя сверх меры.
Цепкий холодный взгляд обшарил меня, как собственный карман. Довольно равнодушный кивок, и рука, ладонью кверху:
- Позволь проводить?
Он вынес меня наверх, в несколько шагов преодолевая все ловушки каменной переправы. Прощальных слов не было, как не было приветствия, он просто поставил меня на землю над тропинкой, и ушел, не оглядываясь. Кусая губы, зло кривилась во тьму, поглотившую белую тень его волос... Эллорн!.. иногда я тебя просто ненавижу.
- Так вот ты где! А я ищу, ищу... пойдем умываться?
Я красноречиво потрясла мокрыми волосами.
- Иди сама, я уже.
Ивриль улизнула к реке, я поплелась на манящий огонек веселого костра и вкусные запахи общего ужина. Так зачем же ты приходил, Эллорн? Подержать мою рубашку? Утереть мне сопли своей?
Ха!.. Не дождешься.

*
Есть и давиться одновременно - удовольствие то еще, я вам скажу. Ивриль все нетерпеливее вертелась, я больше злилась, и в конце концов вообще кусок перестал лезть в горло. Наконец и мое терпение истощилось.
- Слушай! - я, наконец, не выдержала пытки пищей, и вспылила. - Иди сама уже, ладно? Дай мне хоть продышаться! Вот доем, отдохну, и приду потихоньку...
Или не приду, дополнила про себя. Не, ну чего? День выдался непростым, так еще и вечером покоя нет... то один исчезает без объяснений, то другой без объяснений появляется... а еще и Ивриль теперь...
- Ты все пропустишь! - решительно пресекла мою попытку смалодушничать эльфийка, и погрозила пальцем.
Только вздохнула. Что же во мне такое, что каждый встречный-поперечный сразу командовать кидается?.. Неужели вид настолько бестолковый?..
- Ты... ранимая. - смутилась Ивриль, - Беззащитная какая-то, сущий ребенок... прости... оскорбить не хотела ни в малости!..
Ошалело уставилась на девушку, с ужасом сознав: последнюю мысль я высказала вслух, и сама не заметила! Мда уж... дожила, называется...
Хотя, нет, не я дожила. Меня - дожили! Довели до... до... до безумия довели, вот что! У всех нервы, между прочим!
Эта мысль почему-то меня воодушевила. Если уж некоторые записные гордецы распускаются до откровенной слежки, то почему бы мне не позволить себе капельку легкомыслия? Тем более, в моем состоянии. Говорят, беременные вообще не слишком адекватны. Вот приму сегодня участие в общей попойке, и пусть мне завтра ни капли не стыдно будет перед Бринеллем!..
- Что хоть за праздник?.. - все-таки поинтересовалась у девушки, сосредоточенно волокущей меня сквозь тьму и колючие кусты.
- Так лето же!
А. Ну да. Я как-то не заметила, видимо.
- Ивриль, я не эйльфлер.
Она сверху вниз озадаченно оглядела меня, и вздохнула:
- Это так. Прости, постоянно забываю объяснять...
Мы изрядно пропетляли в ночи, пока выбрались за пределы лагеря. Судя по тому, что дорога все время шла вверх, я предположила, что мы ушли вглубь леса, от реки, - и как выяснилось буквально через полчаса, мое предположение оказалось верно.
Череда невысоких холмов, окаймлявших нашу долинку, представляла собой каменистые возвышенности, сплошь заросшие ядовитым сумахом, боярышником, и прочей колючей дрянью. Как правило, холмы были почти безлесны, лишь на некоторых одиноко высились пышные кедры, но изредка попадались возвышенности, сплошь заросшие 'бородой' осиновой либо березовой поросли, - неровной, и довольно неопрятной, ибо деревья кривились, прорастая сквозь валуны и цепляясь за голые склоны.
Один из таких холмов мы как раз и огибали, а как обошли, то вынырнули на ровную полянку у подножия каменной стены. Стена уходила вверх почти вертикально. Полянка освещалась пятью или шестью кострами вкруговую, и еще костер горел где-то сверху, на склоне.
Задрав голову, я любовалась причудливым узором рудных пластов, выходивших прямо наружу: серая, желтоватая, и мраморно-зеленая ленты создали красивый рисунок-абстракцию. Но Ивриль не позволила мне долгих любований, девушка вновь крепко стиснула мой локоть, и мы лихо вскарабкались по узкой тропинке прямо на верхушку холма.
Глянула сверху на полянку... да уж. А ведь хвалилась, что не боюсь высоты... лгунья несчастная...
Наверху нас приветливо встретили два десятка расположившихся прямо на земле эльфов. Мне сразу указали место: на пятачке мягкой травы, с трухлявым замшелым пнем, к которому так удобно было прислонить усталую спину. Не ломаясь, расселась со всем возможным удобством. Пусть пока мне не объяснили, в чем именно заключалось 'самое интересное', но это ж эйльфлёр! Наверняка до утра не угомонятся. Хоть вздремну украдкой тут, на пне, если уж невмоготу станет.
Среди присутствующих обнаружилось довольно много знакомых лиц: Дейнер, Фрейнир, Аллурен, принц Дейлин - улыбка сама выползла на мое лицо, Дариль - отвела глаза, теряя мимолетную радость...
- Твоя баллада достойна повторения. - не согласился эльф с прямыми светлыми волосами до пояса, и в довольно потрепанной рубахе блеклого, линялого полотна. Фрейнир отмахнулся, я поняла, что праздник начался задолго до моего прихода, и сейчас мы оказались свидетелями возникшего раньше спора. Эльф, от которого отмахнулись, запальчиво стукнул кулаком по колену: - Не оскорбляй нас отказом! Ты знаешь правила, или нет?!
Обеспокоенный Дейлин потянулся, и легонько похлопал длинноволосого парня по плечу, успокаивая. Фрейнир смутился.
- Я знаю правила. - словно нехотя согласился поэт. - Но к чему повторения? Сейчас тут собралось достаточно достойных поэтов, я передаю им честь начать эту ночь...
- А мы ее не берем! - веско отрезал брюнетистый эльф, сидевший рядом со мной. Его я уже где-то видела, но мучительно выжатая память отказалась сообщить мне - где. Смутнознакомый эльф внушительно ткнул пальцем во Фрейнира: - Не затягивай бесплодный спор, мальчик! Пой. Не для того ли ты пришел сегодня?..
Его поддержали одобрительным ропотом, Фрейнир окинул нас внимательным взглядом, рассмеялся, и сдался. Не споря далее, поклонился собравшимся, и на минутку задумавшись, запел. Красивый, звонкий голос заворожил, мы заслушались...

Вот. Земля желанная.
Земля искомая, неудержимо влекущая
Здесь золото света и глубина синей ночи
Деревья дивные, статные,
Травы пышные, тучные,
Зори наполненные тайною,
Реки звенящие, волнующие, манящие...
Лунный луч волшебный, цветоносные кущи
Здесь мы найдем радость и жизнь!

Но что глаза наши видели?
Рощи душистые в страшном зареве,
Угасли, погублены. Гроздья опали с сучьев иссохших.
Мгла запустения, пыль и тлен
Блеклые ночи, удушливо-дымные.
Унылые. Тени братьев растаяли во мраке
Я зову их - они молчат, и уходя. уходят...
Смех сестер замолк над разрушенным домом
Я ищу их - но они молчат. Смерть собирает жатву.

Стоны и плачь... мы роптали, горюя в скорби,
Мы ждали восход, мы желали солнца
Оно не взошло. Лишь страшные лица
Окружали нас.
Они не хотели песен - им нужны были стоны
Они не хотели радости -им нужна была боль
Они отвергали свет, неся лишь смерть...
Мы плачем, мы зовем, они смеются
Нашей беде.

Сквозь липкую тень, что приливом хлынула
На Блаженные Земли, мы рвались прочь
К свету и радости.
Много, много, много лет
Мы рвались. Сквозь смерть и кровь.
Мы берегли в сердцах свою искру
Посреди смрада пожарищ - мы берегли искру.
Она согревала нас в ледяной ночи.
Она питала наши души.
Она вела нас к Восходу.

Мраморными тропами, хрустальными стенами
Огненными Вратами шли мы к свету и надежде.
По раскаленным ступеням поднялись
На высоты невозвратные
Сквозь створы смертельные
И яростный пламень.
Те, кто оставил надежду и отдал
Свою искру. Те, кто пришел умирать
Те нашли Землю Блаженную!

Вот. Земля желанная.
Земля искомая, неудержимо влекущая
Здесь золото света и глубина ночи
Деревья дивные, статные,
Травы пышные, тучные,
Зори наполненные тайною,
Реки звенящие, волнующие, манящие...
Лунный луч волшебный, цветоносные кущи
Здесь нашли мы радость и жизнь!


Выдохнула судорожно, стискивая руки и восстанавливая дыхание. Еще не хватало разреветься, и праздник испортить... с них ведь станется 'меня не расстраивать', я их знаю!
Эльфы дружно зааплодировали, восхищенно перешептываясь.
Фрейнир, выражая благодарность похвале, прижал руку к груди.
- Я не слышал этой песни раньше. - негромко удивился принц Дейлин, Фрейнир белозубо усмехнулся, и развалился в траве, пристроив голову матери на колени. Дариль ласково погладила его лоб.
- Она сложилась совсем недавно. - пояснил поэт. - Честно сказать, эта мне нравится не больше остальных, есть иные, которые я мог бы представить на ваш суд - но они все еще нуждаются в обдумывании. Эту я назвал 'Баллада о надежде', и я рад, что мог порадовать эйльфлёр.
Ивриль наклонилась к самому моему уху, и еле слышно спросила:
- Почему ленивый эльф на тебя так смотрит?
- Кто?!
- Тихо! - смутилась девушка, сидящий рядом парень задорно сверкнул взглядом в нашу сторону, и с комичной гордостью пояснил:
- Я! 'Ленивый эльф'. Разве ты не знала? О, прости, мы же еще не знакомились как положено! - он привстал на колени - я ошалело пялилась, сидящие рядом хихикали. Эльф красиво поклонился: - Я - Бриорн, прозванный 'ленивым эльфом' за то, что люблю покой, и не чувствую в себе тяги ни к какому призванию.
Ивриль прыснула сдавленно, остальные вообще со смеху покатывались. Я смутилась до нервного спазма, и только и смогла выдавить в ответ: 'Очень приятно! Я - Элирен, прозванная Колючкой'.
Почему-то мои слова рассмешили собрание еще больше. Хохот утроился.
Закрыла лицо руками, и уткнулась в Ивриль. Девушка тут же кинулась меня успокаивать, попутно одаривая легкомысленных собратьев сердитыми взглядами. Эльфы быстро сообразили, что к чему, и тактично оставили в покое мою скромную особу.
Следующую песню потребовали от сидящего по правую руку от Фейнира эльфа в бордовой тунике. Он не скромничал и не отказывался, запел, проговаривая слова отрывисто и четко. Его песня больше походила на ритмичные напевные стихи.
Смысл очередного затейливого эльфийского повествования постоянно от меня ускользал, я больше слушала переливы его голоса, чем произносимые слова - и так увлеклась, что вообще забыла о происходящем, проваливаясь памятью в недавние события...
... - Добрый вечер!
Смелая, открытая улыбка, прямой взгляд. Поморщилась мысленно, но подвинулась, изображая радушие:
- Присаживайся, эйльфлёр.
- Я - Ивриль, прости, что нарушаю твое одиночество!
Мысленно еще и ругнулась. Ну, и чего нужно старшей распорядительнице от местной достопримечательности?
Девушка выражала искреннюю симпатию, меня почему-то это злило. Очередной трудовой день закончился как обычно: Дейнер ушел сразу после работы, Геллен покинул меня уже тут, в лагере, удостоверившись что я умылась и готова ужинать. Он в последнее время редко оставался со мною на ужин, и никогда больше не располагался рядом на отдых. Вначале я заподозрила, что у него появилась очередная девушка - на этот счет мой друг оказался довольно шустрым, - но как ни старалась вызвать его на откровенность по этому поводу, как ни оглядывалась украдкой, надеясь заметить если не откровенный взгляд, то хоть намек на него, ничего не добилась. Поняв, что только больше запутываюсь в собственных фантазиях, махнула рукой и оставила поиск загадочной незнакомки. Утешилась тем, что сам когда-нибудь проболтается.
Вот так я и приохотилась до ночи коротать время в кустах над рекой. Тут было прохладно, тихо, и не обитаемо. Я засиживалась в них допоздна, пока от костра не расползались последние припозднившиеся к ужину работники, и лишь потом приходила за порцией пищи. Голодной остаться мне ни разу не пришлось, поесть я могла и без компании, а собеседники... в них я давно перестала нуждаться.
Про мое убежище эльфы, конечно, знали, и старались не тревожить меня в нем. Бесцеремонное вмешательство Ивриль в уютную грустную тишину не принесло мне радости.
Распорядительница меж тем показала рукой по направлению общего костра, и позвала:
- Окажи нам честь, Элирен, раздели с нами ужин!
Не умея отказать такому приглашению, уныло поплелась за ней, изо всех сил изображая радость...
... улыбнулась, вспоминая первый вечер нашего знакомства. Ивриль чуть слышно вопросительно хмыкнула, я очнулась от грез.
Оказывается, 'бордовый' эльф давно окончил петь, а судя по тому, что сейчас все ободряли и благодарили эльфийку в синем платье - не только он. Хм. А надолго я замечталась!
Незаметно появившийся среди нас Бринелль сидел теперь прямо напротив меня, сразу после только что певшей девушки. Я потянулась, окончательно стряхивая задумчивость: Бринелль великий поэт и обладатель 'серебряного' голоса - восхищенные рассказы о нем я слышала уже не раз, а помня о врожденной правдивости эйльфлёр, ничуть в этом не сомневалась.
В руках принца Дейлина появилась свирель, - все присутствующие насторожились, - принц приложил ее к губам, и мы вообще затихли. Бринелль запел.
У меня перехватило дыхание. 'Серебряный' голос?.. ну да. Я назвала его голос хрустальным.

Где свет и смех? Где хлеб и мех?
Рок не слеп, и судьба не слепа
Без высот небес, без огня
Не прожить ни дня!

Руль держать на юг,
На восток, на восход -
Ветром дышат паруса,
Я не верю в чудеса!

Мне не умолить
Хищницу-судьбу
Не отдаться воле волн,
Правлю я в горизонт.

Крики белых птиц
Гордых, сильных птиц
душу манит на восток -
Как в ночи я одинок...

Журавлиный клин
Лишь со мной один
Здесь, среди черных льдин...
Среди смерти я один...

И в кромешной тьме
Там, где ветра нет
Есть лишь их голоса,
Клин пронзит небеса -
я себе поверю сам.

- Это... это великолепно. - сдавленно признала незнакомая эльфийка, сидящая поодаль, где-то за границей теплого света нашего костра и моей зоркости. Фрейнир поднялся на колени, и отвесил Бринеллю поклон, без слов выражая свой восторг.
Эйльфлер в легком смущении благодарили мастера, озадаченно поглядывая в мою сторону. Нехорошие предчувствия заползли в душу под этими многозначительными взглядами, я почти не удивилась, когда неугомонный авантюрист, опять улегшийся матери на колени, попросил:
- Элирен, порадуй нас сегодня! Ведь ты хорошо поешь, как я говорят.
- Тебя обманули. - уверенно отказалась, страшно испугавшись в душе, что отвязаться так просто не получится. - Честное слово, эйльфлер, лучше не порть всем праздник!
Эльфы опять рассмеялись, и вроде бы, согласились не 'портить себе праздник', а я на минутку поверила в удачу...
- Элирен вполне может спеть. - возразил Эллорн из-за моей спины. - Она знает красивые песни... так, Элирен?
Вернула лицу более-менее равнодушное выражение. Ивриль откровенно покачала головой, предостерегая без слов, я не отозвалась ее разумным увещеваниям. Он разрывал мое терпение в клочки одним фактом своего существования.
- Время страшным сказкам еще не настало. - насмешливо отказалась, не оглядываясь. - Зачем пугать детей на ночь?
Фрейнир расхохотался в траве.
- Если это твои песни, Эллорн, то она права. Поэт из тебя никудышный! - съехидничал Бриорн, и подвинулся, хлопнул ладонью по земле, приглашая.
Я испугаться не успела, осознав его жест, а принц уже усаживался между нами, ничуть не обескураженный моим решительным отпором. 'Ленивый' эльф толкнул принца в бок, тот лишь хмыкнул.
- Ужасный поэт. - вынес вердикт 'бордовый' эльф.
- Отвратительный! - авторитетно поддержал тот, в потрепанной рубахе.
- Слабый. - согласился Фрейнир. Дариль запустила пальцы в густые волосы сына, и укоризненно потянула, он от удовольствия даже зажмурился. - Я слышал несколько твоих песен, принц Эллорн, они действительно были нескладными! Поешь ты красиво, но сочиняешь плохо.
- Ну, с тобой вообще трудно сравниться... - неопределенно высказался Бринелль, Фрейнир лишь отмахнулся:
- Брось, отец! Дар либо есть, либо его нет. У принца Эллорна нет поэтического дара - как нет у многих других. Это данность.
- А мне его песни нравятся. - вдруг призналась Дариль, и смешалась под удивленными взглядами со всех сторон. - Ну, те, что были раньше, по крайней мере. Возможно, потом он пел о чем-то ином...
- Я потом вообще не пел. - посреди упавшего молчания оправдался Эллорн, не глядя на нас. - Музыка умерла под развалинами Форофайнас, Летящего замка. Баллада о поэте была последней, которую я сложил.
Половина присутствующих вздохнула, другая, включающая меня - просто не поняла сразу.
Фрейнир снова приподнялся, удивленно оглядывая нахмуренного отца, погрустневшую мать, прикрывшего лицо ладонью 'бордового', Бриорна, ответившего пустым взглядом.
Не умом, а словно напряженными нервами мы осознали причину перемены в настроении старших. Поэт демонстрировал удивительную недогадливость.
- Я не слышал этой баллады! - потребовал любопытный эльф, - Как странно. Может быть, ты споешь ее нам сейчас?
- Зачем? - жестко отказался принц. - Она такова же, как все предыдущие.
Фрейнир лишь пожал плечами, ничуть не обескураженный. Указал разумно:
- Последние песни всегда лучше первых. Раз я не знаю самой последней, значит, я не знаю ничего! Отец погиб у Форофайнас, Эванор, Талланиэль, Бриорн... Баллада сложена позже - получается, половина из нас не слышала твоей лучшей песни! Мы бы выслушали ее сейчас, и смогли в полноте насладиться твоим мастерством.
Хоть и с некоторым стеснением, остальные горячо поддержали поэта, уверяя в желании услышать балладу. Недовольный Эллорн долго отмалчивался, но тихий Дейлин легонько хлопнул ладонью ему по плечу, и вновь приложил свирель к губам.
- Если нужна поддержка, я готов! - уверил старшего принца, принялся негромко наигрывать, короткими фразами, в два-три звука, словно примеряясь к незнакомой мелодии.
Ну конечно, примеряется - он слушает ее ментально! - поняла, поглядев в отрешенное лицо Эллорна. Тот вздохнул, открыл глаза, и посмотрел на меня в упор, я едва удержалась, чтобы не отползти подальше. Он бросил мне вызов, и потерпел поражение - не меня заставили петь, а его самого! Даже предположить побоялась, чего мне это будет стоить. Поражений гордый эльф не выносил.
Эллорн откровенно усмехнулся мне в лицо, своей обычной, жесткой усмешкой, отвернулся, в следующую минуту напрочь забывая обо мне, и больше не обращал на меня внимания до конца вечера. Так, словно место рядом с ним опустело. Не скажу, что его безразличие меня порадовало, но хотя бы больше не пришлось вздрагивать.
- Хорошо, я спою ее сейчас, и с благодарностью выслушаю мнение собравшихся здесь великих мастеров!.. - мягко и проникновенно попросил принц, непередаваемой интонацией выделяя 'великих мастеров'. Фрейнир задорно ухмыльнулся, Бринелль потупился. - Заранее прошу снисхождения к моим скромным поэтически способностям!..
Он на минутку обернулся, спрашивая взглядом Дейлина, младший принц кивнул, не прерывая грустной мелодии. Я закрыла глаза.

Последняя чаша прощанья, вино золотое, В молчании по кругу серебряный кубок идет. Никто не вернется из этого боя. Последнюю песню сегодня певец допоет. В бой через смерть, Страшен путь и далек, Песня замрет в тишине. Если поэт берет в руки клинок - Лютня сгорает в огне.
В битве равны перед смертью сказитель и воин. Руки поэта обнимут меча рукоять. В глазах обреченность, но бледные лица спокойны, Война на пороге, и в битве им не устоять! Поет менестрель, голос чист и высок, Песня звенит в вышине. Если поэт берет в руки клинок Лютня сгорает в огне.
Пусть обучали науке владенья оружьем, Но все же певцу не под силу воителем стать. Меч для поэта держать тяжело, и не нужно, Гораздо труднее его для убийства поднять! Рыцари песни дальних дорог Гибнут в жестокой войне, Если поэт принял в руки клинок - Лютня сгорает в огне.
Окончился пир и допета последняя песня. Железные струны последний раз гладит ладонь. Пора! - на пороге застыл в ожидании вестник, И бережно лютню певец опускает в огонь. Звонко и грозно поднимет нас рог, Порванной вторя струне. Если поэт берет в руки клинок, Лютня сгорает в огне...


...- Красиво. - спустя очень долгое молчание вывел общий итог Бринелль. - Прими мои извинения за прежние насмешки, твоя баллада заслуживает лишь восхищения!
Эллорн еле заметным кивком выразил благодарность похвале, так и не отрывая взгляда от травы под ногами.
Песня давно замолкла, а мы как-то все не решались нарушить ее очарование даже громким вздохом. Сохранявший полную неподвижность во время исполнения принцем баллады Фрейнир повернул голову, всмотрелся в отца со смешанным выражением: растерянности, удивления... еще чего-то, что я постеснялась разглядывать слишком пристально.
Эллорн встал, и ни на кого не глядя, ушел в ночь - мы лишь украдкой глянули ему вслед, не смея и окликнуть, а уж тем более, остановить.
- Не знал, что ты играешь на лютне. - признался непривычно притихший поэт.
Бринелль нехотя посмотрел на сына, перевел тяжелый взгляд на Дариль, зацепил вскользь взволнованных нас... видно было, что хотел смолчать, но поддался гнетущей тишине, и все-таки ответил:
- Играл. Но она, действительно, сгорела тогда. Я сам положил ее в огонь перед битвой... Не думал, что кто-то запомнит такую мелочь, даже я только сейчас вспомнил об этом.
- Упрек несправедлив, я помнила о тебе и твоей лютне. - тихо возразила Дариль, и встала, собираясь уйти. - В битве у Летящего замка нас выжило всего четверо: я, Найран, принц Эллорн, и принц Элинель. Мы помнили каждого из вас, и рассказывали о вашем подвиге детям, чтобы и они хранили ваши имена до конца своих дней. Твой сын знал отца, и гордился тобою!.. А что до песен, так я оставила их себе. Это все, что осталось у меня в память нашей любви.
Дариль ушла, за ней незаметно ускользнули по одному Бриорн, 'бордовый' эльф, другие эйльфлёр... Фрейнир. Спустя недолгое время ушел Бринелль. Дейлин еще порадовал нас грустными мелодиями, но и он не задержался, и вскоре свирель смолкла.
Растревоженная впечатлениями длинного вечера, я все медлила уходить, словно надеясь на некое продолжение, но решительная Ивриль потрогала мои озябшие руки, и ругаясь вполголоса, тут же утащила отдыхать. Согревшись у огня, наевшись и немного успокоившись, я мирно уснула в нашем шалаше, и до утра мне чудился низкий бархатный голос, напевающий прекрасные колыбельные.

*
Утро началось с Геллена. Нос к носу с ним столкнулась, выползая из шалашика.
- Привет!
- Привет. - хоть бы вид сделал, что наша встреча случайна...
- Что во мне не так?
То есть, он еще и спрашивает?
- Утро, Геллен. - напомнила, выразительно взмахнув рукой. - Я хочу умыться и поесть. А еще прогуляться в одиночестве. Если ты настаиваешь, попробую обойтись без первого и второго, но без третьего - никак, уж прости слабость женщине, так что все равно придется меня ждать, а где пятнадцать минут, там и четверть часа, ага?
Он в замешательстве огляделся, не понимая, куда я его послала, посмотрел на просыпающийся лагерь, умывающихся на берегу эльфов, мою недовольную физиономию... что-то все-таки сложилось в его мыслях как надо, и замешательство сменилось вначале румянцем, а после - сконфуженным: 'Ой, прости, я не хотел!..'
- Я не в обиде. - успокоила парня, вытаскивая из шалаша свой заветный сверточек. - Правда, Геллен, все нормально. Только ждать тебе все равно придется, так что подумай насчет пожевать на нас двоих, а я скоро вернусь!..
Скоро не получилось. Можно подумать, насыщенный впечатлениями вечер превысил предел моих сил, и теперь я расплачивалась за вчерашние усилия сегодняшней слабостью. Впрочем, возможно так и было...
- Ты чего?!
- Отстань...
- Элирен! Встань сейчас же!..
- Отстань...
- Почему ты... Открой глаза!
- Да отстань ты!..
- Ивриль!!
Спустя время, очнувшись в своем шалаше, не сразу определилась - было утреннее приключение игрой воображения или тревожной реальностью. Сожженное рвотой горло драл сухой кашель, голова болела снаружи и внутри. Осторожно разлепила веки, повернулась медленно, без рывков.
Геллен обнаружился неподалеку, сидящим у самого входа прямо на земле, и с удовольствием жующим... вздохнула горько. Мог бы и меня подождать!..
- Очнулась?
- Чего там?
Он приподнял лежащий на коленях широкий лист, показывая смесь чего-то. Впрочем, 'нечто' выглядело съедобно.
Стараясь не расплескать мягкую боль осторожно села, а после - выползла наружу. Внимательный взгляд Геллена без слов показал, насколько плохо я выгляжу. Ну и пусть. Он меня итак уже во всех видах... Он подвинулся, освобождая место рядом с расстеленной травной скатертью.
- Ты поможешь мне? - чуть не подавилась печеной морковью.
- К-конечно! Что случилось?
- Я ухожу в горы, с Марриром. Халир тоже.
Помолчала, осмысливая. Геллен кривовато усмехнулся.
- Таково условие Маррира: либо мы идем оба, либо никто из нас... не знаю, зачем ему это надо. Халир говорит, спрашивал напрямую, Старший отмолчался. Да, я сам не восторге... но вариантов нет, Элирен. Сейчас откажусь - и возможно, больше никто, никогда не предложит мне место в отряде... Сама подумай, ведь я под запретом! Конечно, мы идем не бойцами, и в патруль нас никто не пошлет, но отряд есть отряд, а поход - это поход!
- Ты меня уговариваешь? - не удержалась под его напором, он рассмеялся, махнул рукой, и признался честно:
- Да это я себя! Со вчерашнего полудня все пытаюсь уговориться сам с собою... А сомнения гложут, покоя не дают.
- Так вот куда ты убежал, тебя Халир позвал! - порадовалась внезапной догадке, он кивнул согласно:
- Да. Уж конечно, радости от общения во мне ни крупицы! Лучше бы нам близко друг к другу не подходить, а уж в одном отряде... да еще в горы... путь-то дальний!
- Эллорн знает? - подумала я вслух, Геллен сначала кивнул уверенно, но потом пожал плечами.
- Наверное, да. Я не ходил к нему, но думаю, без его ведома не обошлось... Может, Маррир сначала сам с ним обсудил... не знаю! Да какая разница?
- Никакой. - согласилась с очевидным. Действительно, какая разница, знает Эллорн или нет? Трудностей-то не уменьшится от его знания.
- Это точно, трудностей не уменьшится... - эхом повторил мои сомнения Геллен. - Итак на краю балансирую, один неверный шаг, и!.. Но что мне остается? Запрет - это... страшно. - Геллен нервно сглотнул, я осторожно погладила его по плечу. Он благодарно накрыл мою руку своею. - Спасибо, Элирен. Спасибо, что ты со мною. Я... иногда мне необходимо быть выслушанным. Вот Халир вчера... знаешь, он даже осунулся, я вначале думал, он болен! Но нет, уверяет, что здоров, но не спит с тех пор. Не то, чтобы мне его жаль, но - как бы сказать? - я его немного понимаю.
Сказать откровенно, сочувствовать эльфу, из-за которого попал в неприятности мой друг, я не собиралась. Но Геллену сообщать об этом именно сейчас мне показалось излишним.
- Скоро уходишь?
Геллен радостно покивал, я отвернулась.
- Надеюсь, задуманное получится! Удачи тебе.
Он нагнулся, удивленно заглядывая мне в лицо, пожурил укоризненно:
- Врать научись!.. Что не так?
А действительно, чего не так? Парень займется интересным делом, может быть, даже добьется отмены запрета... по крайней мере попытается. В походе ему будет намного проще, чем среди бытовых хлопот, он вернется в привычную обстановку, к своим... Он же не обязан развлекать мающуюся бездельем смертную.
- Я буду скучать.
- Я тоже, Элирен.
Закрыла горячие глаза, привычно утыкаясь в его рукав.
- Ивриль сказала, что если я тебя еще раз расстрою, она запретит нам общаться. - совершенно серьезно предупредил Геллен.
Его серьезность и посмешила, и успокоила.
- Не понимаю, Геллен. - все-таки высказалась, хоть и не без сомнений. - Ты иногда бесстрашен до безрассудства, а иногда!.. Ну, тебе ли бояться Ивриль?! Да и мне она ничего запретить не сможет. Или твои постоянные сомнения в себе... ты - воин, пограничник, уже командир! В не самые простые годы ты успешно охранял Запретный лес, а потом - Зачаровень. Эллорн взял тебя в свой последний поход... никого иного - только тебя! - а думаешь, мало было желающих? Да и в день Перехода... - он вскинулся пытливо: 'откуда знаешь?!', я лишь отмахнулась, пресекая расспросы: - Какая разница? Знаю. Ты и сам про себя знаешь. Вот и держись этого знания!
- Хочешь сказать, я способен на большее, чем он?..
- Хочу сказать, что он вообще не важен. Ты - это ты, а ему чтоб провалиться!.. тьфу ты, Геллен, не смотри на меня так, я же образно выразилась!
- А!..
- Вот тебе и 'а'! Живи, как раньше жил. Пусть он рвется быть кем угодно, хоть самоглавным командиром, хоть королем! - но он еще толи будет, толи нет, а ты - уже стал, есть, и твое место всегда будет твоим. Тебе с ним состязаться не в чем, а его соперничество - не твоя головная боль. Понимаешь?
Эльф потер ладонью лоб:
- Наверное, да...
- Доброго дня! О, вы уже поели? Как ты себя чувствуешь, Элирен? Эйфлер, ты не возражаешь, если я попрошу оставить нас ненадолго?
Иногда... иногда эйльфлер появляются удивительно вовремя.
Тонкая понимающая улыбка Геллена была ответом проглоченному мною вздоху. Он вскочил, окрыленный внезапной надеждой, и, отвесив нам изящный поклон: 'Спасибо, дамы. Элирен, я вновь твой должник! Старшая, прими благодарность за заботу о моем друге. Вскоре мне придется вас покинуть, и я рад, что она остается под твоим присмотром. Доброго дня!' - убежал навстречу приключениям.
А я осталась, разбитая тошнотой и ознобом, с головой, наполненной обжигающей болью и тяжкими думами...
Ни о какой работе в этот день мне и думать не приходилось, это было совершенно ясно не только заботливой Ивриль, но и мне. Я старалась шевелиться как можно меньше, и вообще, больше сидеть, чем гулять. Ивриль носилась по лагерю в обычных дневных хлопотах, лишь иногда присаживаясь на пару минут, каждый раз выбирая для отдыха место ко мне поближе.
Ее чуткость и заботливость пробивали до слез. Не оставляла, находила время на бесполезную обузу, и даже намеком ни разу не выдала, как трудно ей разрываться между мной и тяжелым трудом.
В краткие минуты ее перерывов мы пили горячий травный чай, закусывали сладкой запеченной морковью, и беседовали. Я, как обычно, задавала вопросы и выслушивала обстоятельные ответы, она улыбалась, и растолковывала примитивные истины примитивной смертной.
- ...Праздник? Он бывает в переломные годы, либо перед трудными испытаниями. Эйльфлер чувствуют перемены, ты же знаешь. Этот обычай очень-очень древний, он пришел еще из Первого мира...
- Дней в празднике столько, сколько надо для каждого, желающего отдать частичку своего огня...
- ... столько хлопот с этими праздничными днями, а ведь осень скоро...
- ... обычно мы и поем и пляшем, ты ведь знаешь, но иногда наступает нечто столь значительное, что песням и пляскам специально посвящается ночь! Сегодня под скалой сооружали навес, Люсиль бегала смотреть - говорит, готовят нечто грандиозное! Будут танцы - о, Элирен, это не обычные танцы! Тебе обязательно надо увидеть.

Когда солнце перестало слепить мне глаза и переместилось за спину, запыхавшаяся Ивриль прибежала, спешно приглаживая мокрые волосы, и многообещающе подмигнула: 'ну что, идем?'.
Не могу сказать, что дальний путь в моем нынешнем состоянии казался мне хорошей идеей, ноги дрожали от слабости, руки - от озноба, голос от боли в горле. Земля дрожала просто так, видимо, со мною за компанию. А! Еще небо раскачивалось, заставляя иногда пригибаться, угрожало вот-вот треснуть по затылку. Но это же все мелочи перед непередаваемой тайной эльфийского праздника, правда? Вот и Ивриль также думала.
В общем, мы двинулись уже привычной тропкой к холмам. Эльфийка легко порхала над травой, я тащилась за ней, с трудом переставляя негнущиеся ноги. Мало того, не гнущиеся, еще и дрожащие... а, про это я уже упоминала.
У знакомого холма и впрямь соорудили деревянный помост - высотою до полутора эльфийских ростов, я поразилась, зачем сколотили такую громаду, но рассудительная Ивриль напомнила: 'древняя традиция!'. Ну, ясно.
Вкруг помоста пылали больше десятка костров, я без подсказки Ивриль догадалась, что, скорее всего, и это - традиция. Древняя.
Наверху, на скале, собралось довольно много народу, но еще больше народу собралось у помоста. Дейлин сидел на камне чуть ниже нас, и наигрывал на свирели. Когда я заползла наверх, уселась, и посмотрела вниз - на помосте уже кружились три женщины, грациозно, плавно, и совершенно бесшумно. Нежная песнь свирели словно рождала грезы наяву.
Севшая позади меня Ивриль блестящими глазами уставилась вниз, вся поглощенная действом, я постеснялась отрывать эльфийку вопросами... какая мне разница, по большому счету, что и зачем обозначают их танцы? Они красивы. Ими можно любоваться часами. Они оставляют в душе мистический свет, еще долго освещающий мрак одиночества некоторых наивных мечтательных сердец... Это главное...
Девушки уступили место парным танцорам, а после, незаметно, танец перелился из общего в одиночный: помост покинули все, кроме одной худенькой эльфийки, которую я вначале приняла за ребенка, но пооглядывавшись, отметила, что и в эту ночь как и в предыдущую, на празднике совершенно нет других детей.
- Фервиль, дочь Эманеля и Венен. - шепотом назвала мне из-за спины Ивриль, я пожала плечами. Бывает.
Свирель у Дейлина давно забрал показавшийся мне знакомым эльф. Его музыка была красива, но... слишком грустна, почти осязаемо грустна. В ней плавились слезы. И танец эльфийки был странным, тревожным: она заламывалась и гнулась, словно на шквальном ветру, ее трепало страшными бурями, а я понимала - это ее слезами плачет свирель. Играющий эльф скользнул по мне взглядом, и я вдруг вспомнила - принц в искристо-зеленом, тот самый, с материка!
Жаркая радость узнавания как ладонью смахнула слезливую тоску, я широко заулыбалась, признавая наше знакомство. Эльф хитро прищурился, и, не отрываясь от свирели, подмигнул мне. Сидящая рядом с ним девушка поразглядывала меня в удивленном замешательстве, явно о чем-то догадалась, и сама мне заулыбалась. Ивриль позади вопросительно хмыкнула. Я чуть откинулась, она наклонилась. Ее ухо почти прижалось к моим губам. Еле слышно, стараясь не помещать остальным восхищаться, я поведала подруге краткую историю нашего знакомства: мой поход через Брадд, их навязчивое сопровождение, Копильни. Ивриль выслушала, зажимая смеющийся рот. Даже теперь мое повествование о навязавшихся мне силой 'защитниках' было экспрессивным, годы и смерть не стерли справедливого негодования.
'Искристый принц', имя которого мне в очередной раз напомнили - Вальхар, - незаметно прислушивался к нам, и время от времени улыбался уголком рта. Как он при этом умудрялся не сбивать мелодию, не знаю.
За разговором я отвлеклась от помоста, и старалась больше вниз не смотреть. Глухая безнадежность танца изрядно давила на итак безрадостные собственные думы, я почувствовала даже нечто вроде отвращения к ее 'исполнению'. Девушка Вальхара, вначале заинтересованно глядящая вниз, тоже вскоре отвела погрустневшие глаза, заоглядывалась, оценивая. Я тоже покрутила головой - эйльфлёр вокруг по-прежнему вежливо сохраняли заинтересованный вид, но во многих лицах, обернувшихся на мой требовательный взгляд, я увидела отражение собственного гнетущего отторжения.
Пугающая светлая тень появилась бесшумно, я подпрыгнула сидя. Эльфы рядом резко обернулись на мою суету. Ну вот, опять привлекаю внимание! Да что же такое!..
Синеглазый нахал, без спроса упавший в траву рядом, небрежно кивнул - по другую сторону от него осторожно присела девушка с кудрявыми каштановыми волосами и смущенным румянцем во все лицо. Я потрясенно сглотнула, показала своему невозможному другу кулак, и выразительно покачала головой. Он усмехнулся свысока, как на нечто несущественное.
- Люсиль?.. - Ивриль вопросительно потрогала спутницу 'искристого принца' за плечо, та сразу обернулась.
- Ты не порадуешь нас?
Эльфийка вначале смешалась, потом тихонько рассмеялась, повернула гибкое тело к нам боком, и оттянула на животе рубаху. Ивриль ахнула восторженно, от сидящих рядом жарким шепотом посыпались поздравления.
Девушка на помосте наконец уступила место более радостным танцам, Вальхар с воодушевлением исполнил нечто отчаянно-задорное, в рядах эльфов вновь воскрес смех и благодарные хлопки, все воспряли духом.
Наконец, на волне возвращающегося веселья, на помосте возник Росни, и эйльфлёр заволновались еще сильнее.
- Прекрасный танцор! - пояснил мне переводящий дыхание принц Вальхар, я вытянула шею, удивленная неожиданным открытием. Росни?.. Надо же!..
Вальхар передал свирель куда-то вниз - я заглянула за обрыв - оказывается, еще ниже Дейлина, на скальном выступе сидел Фрейнир, беспечно болтая ногами. Поэт приложил свирель к губам, и выдул резкую, свистящую трель. Росни повел плечами, ничуть не смущенно оглядывая ряды зрителей. Вальхар выдул трель еще более резкую, потом еще одну, и еще. Росни расправил плечи, и жестко притопнул по настилу: тук! Тук-тук-тук! Тук!..
Он упер руки в бока, вплывая в странную мелодию, но тут!
Та самая 'грустная' девушка дикой кошкой вспрыгнула на помост рядом с Охотником, и издала почти звериный вопль. Разговоры, музыку, даже дыхание над холмом словно обрезало, оцепеневшие зрители замерли.
- Убирайся, смертный! - прошипела она. - Тебе здесь не место!
Маленькая фигурка выглядела страшновато, всклокоченные волосы казались вздыбленной шерстью дикого зверя, перекошенное бледное лицо утратило даже подобие присущей всем эйльфлёр красоты, худые руки со скрюченными пальцами походили на лапы хищной птицы. Эйльфлер у помоста отшатнулись. Росни потрясенно огляделся - замершие скалы хранили молчание.
- Проклятые смертные! Ненавижу! - наступала она яростно. - Что б вы сгинули! Умрите! Умрите все!
Фервиль бросилась на Охотника, и вцепилась ему в лицо, метясь в глаза. Росни просто поднял голову, высокий рост давал ему преимущество перед миниатюрной женщиной. Она сумела лишь царапнуть ему по щекам, оставив еле заметные розовые полоски, задергалась, судорожно вырываясь, но Охотник крепко держал тонкие запястья и растерянно оглядывался. Словно в ответ на немую просьбу у помоста возник Эманель, очень понятно простирая руки. Понятный без объяснений жест подсказал Охотнику выход из трудной ситуации, Росни довольно бесцеремонно сграбастал Фервиль в охапку, и сбросил ее, извивающуюся и визжащую, в раскрытые объятья короля. Тот крепко прижал дочь, и унес куда-то настолько далеко, что вскоре мы перестали слышать ее истошные вопли.
Со страхом и неловкостью мы смотрели им вслед, долго никто не решался громко разговаривать, а смех, так и вовсе, прилипал к губам. Ивриль придвинулась ко мне ближе, и обняла крепко, я прижалась к ней спиной. Ощущение рядом сильного, теплого тела дарило ни с чем не сравнимую радость, стирало мрак, принесенный в душу безумными криками. Мрачный Геллен долго смотрел из-под ресниц вслед ушедшему королю, раздумывая о чем-то своем, и вдруг подскочил на ноги. Мы не успели и рта раскрыть, как он пропал в ночи. Не понимая, я оглянулась на Ивриль, девушка пожала плечами.
Росни так и остался на помосте в одиночестве, закаменевший лицом и со сжатыми кулаками.
Общая неловкость от выходки Фервиль чуть не испортила праздник, но неугомонный Фрейнир вдруг сунул дудку в руки Дейлину, и прямо со скалы прыгнул на помост, к Росни. Охотник вскинулся настороженно, эльф упер руки в бока, расправил плечи, и пошел мелкой дробью, отбивая ритм не пяткой, а всей стопой, четко впечатывая шаг. Мы ахнули, девушки на скале восторженно запищали.
Росни попятился в растерянности, из толпы у помоста гаркнули: 'Не отступать!' - Охотник сверкнул шальным взглядом. Сам вскинул руки, сжатые в кулаки, задрал подбородок. Фрейнир в этот момент как раз приблизился почти вплотную, Росни топнул громко, начиная собственный отсчет, эльф упрямо не уступил. Они едва не уперлись друг в друга, двигаясь по кругу, яростно отстукивая себе ритм ногами.
Так-така-така-так!.. - билась дробь, все ускоряясь, и ускоряя биение сердец замерших зрителей. Танцоры не уступали друг другу ни в малости, их грубый танец пронзал душу.
Раздались первые несмелые хлопки, влились в дробный стук, сплелись с отсчетом: там!-таматаматам!-там!-там!..
Кто-то гикнул, расталкивая толпу - мелькнул светлый жгут стянутых на макушке волос, золотая туника, и вот уже к разгоряченному дуэту присоединился принц Аллурен. Он просто вскочил на помост за спиной Фрейнира, и пошел мелким, приставным шагом, почти неслышно переставляя ноги. Поэт вынужденно оглянулся, не понимая - Росни не спустил оплошности, тут же сильно 'продавил' противника, вынудил того сбиться с ритма и отступить.
Едва не свалившийся с помоста от неожиданности Фрейнир забалансировал на самом краю. Если бы Охотник не схватил его за руку, эльф бы точно не устоял, но Росни успел. Они некоторое время не размыкали рук, тяжело дыша и замерев, но тут запыхавшийся дуэт разбил Аллурен. Худощавый эльф обнял за плечи обоих, и уже Охотник с поэтом шагнули навстречу друг другу, сомкнув кольцо.
Замерший было 'тамм!' вновь грянул. Зрители вскинулись, зааплодировали и засвистели, подбадривая, танцоры на помосте пошли, удерживая ритм, четко и красиво.
- Нет, это невыносимо!.. - тоскливо прошептал принц Вальхар, лихорадочно затягивая свои шикарные волосы узлом.
Мы рассмеялись, Люсиль ободряюще хлопнула ему в спину - эльф сорвался с места, и ринулся к помосту. Я приподнялась на колени, высматривая сверху его искристую зеленую тунику - вот она мелькнула среди зрителей, возникла тихая суета, пока принц пробирался к центру. Он вспрыгнул на помост за спиною Росни, Фрейнир приветливо крикнул что-то, мы на скале не расслышали, Вальхар шагнул в круг, между Охотником и поэтом. Такие разные внешне, они очень гармонично смотрелись рядом: тоненький подросток Аллурен, изящный Вальхар, высокий Фрейнир и крепкий, сильный Росни. Мы залюбовались четверкой, забыв на время об окружающем, но тут у помоста вновь возникла суета, и вдруг рядом с танцорами оказался Элинель.
Миг, и он занырнул в сомкнутое кольцо, Аллурен с Росни тут же разомкнули руки, принимая младшего принца, белые волосы взметнулись облаком, дополняя золотую косу Аллурена и копну темных кудрей Росни. Одобрительные возгласы среди зрителей стали громче. Только-только начавшая движение пятерка замешкалась, словно споткнулась. Я не увидела за спинами, что произошло, но когда уверенный хоровод вновь пошел по кругу, жестко вбивая шаг, стала понятна причина заминки: черным пятном разорвала пестрый круг рубашка Маррира.
- Красиво. - восхищенно признал Эллорн.
Ивриль прерывисто вздохнула, выражая без слов наш общий восторг.
Я глянула через плечо: десяток эльфов стоял прямо у нас за спиной, поверх наших голов глядя вниз, на танец собратьев. Дежурный патруль?.. понятно.
Он не добавил больше ни слова, остальные вообще промолчали, просто постояли рядом, и вновь ушли во тьму. Девушки тактично сделали вид, что ничего не произошло. Ивриль коротко глянула вслед ушедшим, и нахмурила брови, но больше никак не выразила недовольства, чем заслужила мою искреннюю благодарность. Я сама старательно изображала заинтересованность, но легкая радость праздника окончательно погасла, не вынеся испытаний этого вечера.
Закончился танец также красиво, как начался, танцоры все наращивали темп, пока мерный стук не перешел в частую дробь, а потом резко топнули, и замерли. Я отбила себе ладони, выражая восхищение, эльфы рядом тоже хлопали и кричали похвалу. Танцоры раскланялись, помахали нам руками, и попрыгали с помоста, освобождая его для других, желающих порадовать благодарных зрителей своим мастерством.
Вальхар вернулся к нам, вместе с ним пришли Росни с Гелленом. Оба танцора выглядели возбужденными, со сверкающими глазами и раскрасневшимися лицами, Геллен составлял им резкий контраст. Он словно побледнел еще больше, синий взгляд потемнел. Пока остальные выплескивали свой восторг на принца с Охотником, я осторожно выпуталась из объятий Ивриль, и улизнула из общей компании. Подобралась поближе к Геллену, с тревогой вглядываясь в эльфа из-под его локтя. Ивриль издали строго следила за нами, одиноко стоящими над каменным спуском.
Он раздраженно глянул:
- Что еще?..
Наученная опытом общения с ним, пропустила злость мимо:
- Тебя хотела спросить!
Он покусал губы, и все-таки извинился:
- Прости, не хотел обижать.
- Пустяки, я привыкла. Что случилось?
- Фервиль. - назвал, словно объяснил.
Я мимикой ясно выразила непонимание, Геллен удивился:
- Ее могут изгнать!..
Теперь я опешила.
- За что?!
- Ты не понимаешь... - посетовал мальчик, опуская голову. - Она опасна, она открыто угрожала одному из нас. Эйльфлёр не убивают эйльфлёр!.. исключений нет.
- Росни не эйльфлёр! - возразила довольно бестолково, Геллен лишь покачал головой укоризненно, я поняла, и устыдилась.
- Мы - семья. - мудро объяснил эльф. - Охотники, ты, Иринон, вы все, добровольно разделившие нашу участь - наша семья навек. Равны нам, под нашей защитой.
- Но ведь никто не пострадал! - все-таки нашла я разумный довод против его страхов, как мне казалось.
Геллен вскинулся, одним взглядом отбрасывая нас на много лет назад, в страшный грозовой полдень, и руки у меня сразу замерзли, а лоб покрылся испариной.
- Иногда это не важно. - очень тихо напомнил он.
Я замолкла, осмысливая услышанное, Геллен еще похмурился, и попытался меня успокоить:
- Может, еще обойдется! Я дошел за королем Эманелем до самых пещер - он унес Фервиль к принцессе Веннен. Теперь за ней приглядят и помогут, все-таки маги более искусны во врачевании душ. Если не оставлять Фервиль без присмотра, возможно, непоправимого не случится.
- Возможно. - согласилась, только чтобы его поддержать.
- Геллен!.. Элирен!.. - мы обернулись на зов, Ивриль ожидала уже у самой тропинки, всем видом выражая неодобрение моему поведению. - На сегодня праздник окончен, пора возвращаться в лагерь!.. Эйльфлёр, не возражаешь, если эту ночь Элирен проведет с нами? Нет? Благодарю!
Геллен понимающе отозвался: 'Ничуть!', и небрежным кивком позвал свою шатеночку. Девочка обрадовано подскочила, эльфы взялись за руки, и пропали во тьме.
- Зачем ты так!.. - укорила я горько, Ивриль погрозила мне тонким пальчиком.
- А ты зачем так? - резко поругала, ничуть не смущенная. - На глазах у всех шептаться с мальчишкой - очень разумное поведение!.. Думаешь, он не видит?
- Да мне все равно, кто и что видит! - вспылила я в свой черед.
- А не должно бы. - разумно указала она, я подавилась остальными словами. - Пока существует недопонимание, лучше не усугублять. - посоветовала девушка, утягивая меня от поляны с затухающими кострами во тьму, к своей палатке и беззвучной суете устраивающегося на ночлег эльфийского лагеря. - Ты, конечно, очень смелая, но подумай! Вы все еще связаны обязательствами, он - твой мужчина, Старший, отец твоего дитя... Он вправе на многое, Элирен!.. зачем дразнить молнию?

*
Утро опять не принесло облегчения. Стало даже хуже, ибо Геллена оно тоже не принесло, а отсутсвие рядом невозможного друга печалило. А ведь отряд еще не ушел в горы!.. Что же будет, когда нас разделит зима и изрядное расстояние, если одно предчувстве разлуки делало меня несчастной?
- Тошнит?
Честно покивала. Девочка вручила мне берестяной стаканчик, и убежала. Принюхалась к прозрачной жидкости - вроде бы, обычная вода... зачем?..
Девочка вернулась с каменной плошкой, и аккуратно перелила мутную густую каплю в стакан. Вода стразу побурела, став похожа... о, нет!.. фу, гадость...
Девочка участливо посетовала:
- Ну да, есть сходство, только это не кровь, не думай! Если отвращение, лучше глаза закрыть.
Никогда не думала, что доживу до подобного! Но терпеть дальше невыносимо... Зажмурилась, и проглотила разом. Хоть и знала, что эльфы не врут, все равно ожидала соленого металлического привкуса, но нет, напиток оказался на удивление приятным. Даже мятным. Хмурая целительница потрогала мой лоб, и вовсе помрачнела.
Блаженная легкость накрыла с головой, разом стирая мерзопакостные ощущения последних дней. Стало тепло и сонливо, я не сопротивляясь, отдалась во власть сладкой дреме. Усталая голова упала на расслабленные руки, спина сразу нашла наилучшее положение, увядший травный тюфячок по мягкости не уступал пуховой перине...
На грани бодрствования и сна услышала, как ворчала недовольная Ивриль, а девочка грустно соглашалась: 'она не справляется... это ужасно... мы бессильны... будем надеяться!'.

- Ивриль?..
Ребенок отрицательно мотнул головой, и осторожно переместил ладонь с моего лба на макушку. Почему-то первое, о чем мне подумалось - насколько пыльные и спутанные сейчас у меня волосы. Стыд прокатил жаркой волной, заставив смущенно сжаться. Не понявший причины моей паники мальчик испуганно отдернул ладонь:
- Больно?!
- Нет-нет, ничуть!.. - бесполезно, дрожащий шепот не внушил доверия даже мне.
Подозрительно косясь, он вновь опустил мне на голову руку, легонько перебирая пальцами всклокоченные пряди. Удовольствие его прикосновения дарили неимоверное, аж мурашки бежали. Я поежилась, пожалев, что не кошка. Сейчас бы мурлыкнуть от души, но ведь не поймут...
- Ты лекарь?..
Надо же, сколько смущения на простой вопрос!..
- Я маг.
- Точно?.. - Ничего себе.
- В чем дело? Сомневаешься в моем умении? - тааак... кажется, кто-то гневается... с чего бы?.. Обычный же вопрос...
- Не знала, что это призвание.
- А.
Вот и 'а!'. Что происходит? Как я вообще оказалась в обществе мальчишки, я же помню, была хорошенькая такая девчушка, поила мерзопаскотью, жалела... маг... надо же, дитя - маг...
Кстати, а что от меня нужно магу?!
- Ничего. - удивления полные глаза.
Помолчала, вспоминая все события от самого утра. Я что-то пропустила? Или наоборот, совершила лишние движения? Почему мои - самые простые, обычные! - вопросы вызывают то гнев, то панику?
- Не понимаю твоего недовольства. - расстроено признался мальчуган.
- Давай начнем с начала. - предложила невероятно мудро. А как же! Я такая. Мудрая, в смысле. Вон и мальчик согласен, даже глазенки вытаращил. - Ты мне расскажешь, чего ты тут, в я подумаю, зачем нам дальше. Ага?


Оценка: 8.13*7  Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"