Аннотация: ...Человек отождествил развитие
технологий с развитием духа,эта иллюзия нам дорого обойдется...Мне кажется в поселении можно оборвать эти цепочки.
...Человек отождествил развитие технологий с развитием духа, эта иллюзия нам дорого обойдется...
И вновь звук спускаемой тетивы заставляет меня прижаться к потной шее коня и посвист-песня стрелы весело и зло приветствует меня в этом лучшем из миров. Спину мою прикрывает деревянный щит, обитый кожей еще моим прапрадедом, на голове толстый кожаный колпак-шлем, его нельзя пробить стрелой. Но снова мой преследователь сократил расстояние до полета стрелы, а мне нельзя вступать в бой. Это приказ. Я должен уйти и сохранить добычу. Иначе мне смерть, а моему роду - конец....
Трое суток мы уходили от погони, враг превосходил нас числом и вооружением, но наши степные кони были быстрее. Преследователи шли налегке, а мы везли в сумках добычу. Наша разведка трижды уводила врагов в сторону и давала отряду передышку. На третий раз наши парни оказались в западне: они ушли в глухое ущелье и приняли там последний бой. В разведке были собраны лучшие наши силы. Много врагов полегло, но и мы лишились нашей опоры. Весь цвет и гордость нашего селения лег в этом ущелье и никто не схоронил их. Хищные звери разорвали их тела. Раненые не сдались на милость победителей, с помощью длинных ножей они сами оборвали нити своих жизней и ушли в другие места. Таков наш Закон.
Ценой их гибели мы вышли из узкой горловины предгорий, мы вырвались из той горной долины, где осталось то богатое село, что мы разграбили. И в третий раз нас настигла погоня. Командир, привстав с коня крикнул: "В стееепь!!", и мы веером рассыпались по широкому пространству. Каждый уходил один и никто не узнает, где ляжет он, пробитый стрелой. Только на секунду враги смешались, а потом и их командир выкрикнул громкие чужие слова, и каждый воин выбрал себе противника, и погоня продолжилась. Нам нельзя рисковать, наша драгоценная добыча должна быть спасена любой ценой...
...Наше селение навсегда затерялось в бескрайних степях. Наши табуны коней и отары овец вот и все наши драгоценности. Мы всегда жили тут и всегда пасли наш скот. Много веков подряд нам приходилось отбиваться не только от голодных волков. Наши мужчины с детства приучены метко стрелять из лука и хорошо владеть мечом. Мы заем своих предков до седьмого колена и нет большего позора, чем осквернить свой род дурным поступком, запятнав себя трусостью. Из поколения в поколение передаются легенды о славных подвигах наших могучих батыров, как передается дорогое родовое оружие и конская упряжь. Наше селение имеет славную историю, наши воины не раз побивали непрошеных гостей.
Так было всегда до того черного дня, когда перед нашим селением вдруг появилось огромное море конных всадников, они прошли сквозь село, и никто не посмел вынуть меч и натянуть тетиву, так много их было. Они молча шли, не глядя на нас, как будто мы пыль под копытами их коней. Они, гордые воины Тамерлана, шли несколько дней подряд и никогда уже мы не сможем им воспротивиться. Это все равно, что сражаться с падающей на тебя скалой. Наши мужчины спрятали свое оружие и, с тех пор каждый год их небольшой отряд приходил собирать дань с нашего села.
Гордые воины непобедимого владыки так говорили нам: "Мы сражаемся со всем миром, мы победили всех ваших врагов и потому вы живете теперь мирно и спокойно. Вы должны хорошо работать, что бы заплатить достойную дань вашему Большому Другу и Повелителю. Таков Закон!" Так говорили они, собирая корм для поддержания огромной и непобедимой армии, которая все время сражалась неизвестно где.
Вместе со сборщиками податей приходили и вербовщики, ведь гордые воины Тамерлана несли урон от своих врагов и нужны новые и сильные батыры для их замены. Вербовщики рыскали своими шустрыми глазками в поисках добычи по лицам молодых людей. Кого брали обманом, кого опаивали дурман зельем и уводили хитростью, кого брали силой. Если удавалось забрать юношу, родители проклинали свою злую долю, но не могли противиться: "Служить в армии непобедимого Владыки Мира - большая честь для вашего рода!" Так говорили вербовщики. Они давали родителям юноши Почетный Знак Тамерлана, который позволял им ездить по всей его империи без ограничений и бесплатно вставать на постой, на прогонных станциях. Что этот знак для стариков, оставшихся без помощника? Так продолжалось много лет, но в последние годы наши боги видно отвернулись от нас: многолетние засухи иссушили степь, выжгли траву, наши табуны и отары поредели, и нечем стало платить дань Владыке Мира, защитнику нашему.
Селение обезлюдело, наиболее сильные ушли в поисках пищи в степь, выкапывали корни, ловили мышей... Отряд сборщиков ожидали со дня на день, остатки скота, лучших юношей и девушек отправили на дальнее стойбище от греха подальше. Жаркие сухие дни тянулись и уходили в вечность. Когда на горизонте появилось облако пыли, все попрятались по юртам, селение вымерло. Отряд быстро приближался, звон оружия, и крики воинов огласили деревню. Сытые воины на сытых конях удивленно глядели по сторонам. Начальник, поджав губы и презрительно сощурив глаза, кивком головы указал секретарю на юрту старейшины. Тот кубарем слетел с коня, бегом бросился выполнять приказ: в армии Тамерлана все происходило молниеносно. Секретарь выволок на свет еле живого старика. Тот подошел к начальнику и поцеловал стремя в знак покорности. Конь вздрогнул и попятился. Тишина опустилась на селение. Все молчали. И в этой тишине зазвучал голос начальника зло и ясно: "У вас плохие мужчины. Если они не добудут двойную дань на следующий год, мы сожжем ваши жилища, заберем весь скот, всю молодежь, а вас загоним в пески. Все. Я так сказал. Это воля Тамерлана".
Начальник быстро и ловко развернул коня и, рысью проскакав вдоль отряда увлек его за собой в бескрайнюю степь. Облако пыли уменьшилось и исчезло на горизонте. Но с тех пор у нас в душах поселился Страх.
На следующий день Совет решил отправить всех мужчин за добычей. Полгода наши отряды рыскали по степям, уходя все дальше и дальше, пока не добрались до далеких гор. Там жили другие племена, их села находились на караванных путях и славились своими ремеслами. Торговые караваны проходили по этим горным селам, и бойкая торговля велась тут от века. Крепкие, могучие воины охраняли караванные пути, и отряды их всегда были начеку.
Спрятав табун коней, наши разведчики под видом нищих паломников прошли по одному из сел. Радушные жители обогрели и накормили их. Смущенные ушли из села наши воины. Закон гостеприимства запрещал нападать на обогревших тебя, и он был сильнее голода и смерти.
В одном из сел, злые псы напали на бедных путников, а местные мальчишки закидали их камнями. Жители наблюдали это и молча ухмылялись, много тут ходит оборванцев. Лишь одна сердобольная женщина почуяла неладное и долго причитала: "Господи! Не к добру это! Ох, не к добру!"
Воины ушли в скалы и несколько дней наблюдали за селом. Их интересовало все: количество боеспособных мужчин, распорядок жизни, смена стражи и как расположены входы в зажиточные дома. Когда все это осело у них в голове в виде плана, и каждый мог нарисовать его на песке и описать воины ушли.
Все это время основной отряд проводил в бесконечных тренировках, отрабатывая приемы рукопашного боя в селении, приемы ухода от погони. Шли бесконечные тренировки в меткости стрельбы, скачки с препятствиями, бои на мечах, метание ножа в цель на скаку, работали с арканом. Молодняк готовили ветераны, списанные из-за ран и вернувшиеся с бесконечной тамерлановой войны. Во главе стоял опытный боец, без ноги вернувшийся домой. Он был грозен и могуч, он привез с собой неоценимый опыт ведения современного боя. Он был сотником и знал лучшие тактические приемы армии Непобедимого Владыки Мира. Пол года отряд жил в степях и жестокий учитель не давал спуску ни себе ни нам. Когда боец падал замертво с коня, лекарь оттаскивал его в кусты и там массировал ему особые "тибетские" точки, юноша вставал и все начиналось сначала. Наши лица были разбиты в кровь. Не заживали раны от ударов тупых тренировочных мечей, а синяки от стрел без наконечников покрыли наши тела. Мы были живыми мишенями, и мы били по этим мишеням, постоянно меняясь ролями. Мы каждый день учились убивать, понимая, что это наш единственный шанс остаться в живых. Скоро мы превратились в настоящих убийц, и наш командир прекратил тренировки, иначе мы бы уничтожили друг друга, так сильно он внушил нам идею Смерти. Месяц ушло на восстановление и залечивание ран, но тут вернулась наша разведка...
...Мой преследователь настигал меня медленно, но верно, горяча коня, он кричал гортанно и громко. В крике была ярость и желание мести, он был так прав! Перевод был не нужен. Он настигал вора-обидчика и его гнев изливался в грозном боевом кличе. Я лег на шею моего коня и шептал ему в ухо: "Скорее, Верный, скорее!" Я не понукал его не бил, конь понимал меня, мы мчались, глотая пространство бескрайней степи. Я и Верный были одним целым в этой бесконечной гонке. Все свои силы я передавал коню, и мы начали уже уходить. Мы легко перескочили через небольшой овражек, как вдруг сзади раздался крик и звук падающих тел. Погоня стихла. Я обернулся на скаку и увидел, что конь противника лежит на краю овражка, придавив собой всадника. Остановил Верного. "В бой не вступать ни при каких обстоятельствах". Таков приказ. Но степь пустынна, а добыча уже лежала на земле и нужно было только поднять ее. Седло и сбруя богато сверкали на солнце - всадник был не из бедных. Я глубоко задумался, я кружил и кружил вокруг пока мой конь не восстановил дыхание. Враг лежал без движения. Я передвинул щит со спины на грудь, взял его в левую руку, в правой был нож. Я медленно поехал назад. Конь еще хрипел, но всадник был неподвижен. Я хотел спешиться и сделал первое движение, но на секунду остановился, любуясь великолепной сбруей с красивой чеканкой, какой не бывает в наших краях. У нас нет таких мастеров. Вдруг маленькая молния блеснула лучиком, я инстинктивно закрыл лицо щитом и удар ножа по дереву стал сигналом к мгновенной атаке. Воин уже стоял на ногах и спускал тетиву. Все произошло почти одновременно правая моя рука метнула нож и лук чуть дрогнул, и стрела просвистела рядом, а противник с пробитым горлом упал на траву. Все - моя битва на этот раз закончилась, и я остался на этом свет. Мой противник лежал тихо, его лицо медленно разгладилось и успокоилось, в нем не было зла, а светилось оно покоем, и было прекрасным. Я закрыл ему глаза, и он ушел на свои пастбища с миром.
Сбруя и доспехи были красивыми, но тяжелыми - наши легче и проще, продам - решил я. Мой Верный тяжело и хрипло дышал, я соскочил с него, и мы медленно начали уходить за горизонт, туда, где была намечена точка сбора нашего отряда. Сколько дней мы добирались до места я не помню... Когда увидел своих упал и заснул... Мы спали несколько дней, а наши стреноженные кони паслись рядом. Нас можно было брать без боя, никто бы не проснулся. Но место было выбрано удачно и никто уже не искал нас. Половина отряда не вернулась, они закончили свою битву, но ушли с нее за облака. Кому из нас лучше не знает никто. Захваченной добычи хватит для расплаты с тамерлановыми воинами и еще прикупить скот. Мы медленно, как во сне поднимались с земли еще не веря в свою удачу. Мы - живы!
Я тихо лежал и тупо смотрел в небо на бегущие облака. Когда командир подошел и сел рядом я, не заметил. "Ты помнишь клятву, которую мы дали, уходя из села? Повтори ее!" Я вздрогул услышав его голос, сглотнул слюну, чуя недоброе и сказал: "Я клянусь самым грозным из богов: пусть смерть покарает меня, если я вернусь без добычи!" Командир сказал: "Ты храбрый воин. Но один из наших сбросил добычу уходя от погони и это видели наши воины и они привели его в лагерь. Ты лучше всех владеешь мечом, иди и убей его !" Я закрыл глаза. Командир помедлил и повторил приказ: "Все готово, идем!". Он указал на группу воинов в стороне. Юноша стоял на коленях не поднимая головы, он не шевелился. Я узнал в нем своего приятеля по детским играм, сына нашего соседа. "Он не может вернуться. Наши лучшие парни погибли, закрывая нас от погони. Что скажут их близкие?"
Я был как во сне. Кто-то подал мне меч. Когда руки взмыли вверх и на миг замерли, подчиняясь законам физики, что бы опуститься вниз, жуткий крик вырвался у меня из груди: "Нееееет!" Все тело пробила судорога-конвульсия, я рванулся всем телом вверх...
"Я это видел собственными глазами: он был как во сне, глаза его смотрели сквозь нас и уже видели другие миры. Когда ему подали меч, он удивленно поглядел на него, как будто видел его в первый раз. Командир положил ему руку на плечо: "Начинай!". Подойдя к юноше, он как будто понял, что ему предстоит, поднял высоко вверх меч, вдруг тело его вздрогнуло все сразу, лицо исказилось от дикой боли и крик, жуткий крик, как будто кричал совсем другой человек потряс его до основания, и он рухнул на землю. Мы подбежали к нему, он был мертв. Командир долго молчал, потом произнес, глядя на юношу: "Твой друг ушел вместо тебя наверх. Ты теперь будешь кормить две семьи. Ты будешь жить на земле вместо него. Таков Закон".
Когда мы вернулись домой, он сразу ушел в армию Тамерлана и вернулся через много лет весь в шрамах и наградах, с огромной добычей, которую он передал двум своим семьям. Все село вышло встречать его. Он был победителем. Он был прав. Таков Закон.
... Крик еще стоял у меня в ушах, и руки были заброшены далеко за голову и пальцы ладоней были крепко сцеплены. Какая-то пружина подбросила меня и я сел на кровати дико озираясь по сторонам. Я очнулся в своей пятиэтажке-хрущебе озираясь по сторонам и дико вращая глазами: рваные выгоревшие обои с пятнами, жутким диссонансом голубому небу и бескрайней степи били в глаза резко и обнаженно. Тело мелко дрожало. Сознание медленно перетекало из того мира в этот...
...Мне иногда снятся удивительные сны в виде сжатых клубков, состоящих из кусочков - обрывков. Иногда эти обрывки долго лежат и требуют, требуют что бы их собрали. Потом, после, сидя за компом, я, как археолог склеиваю эти обрывки в единую повесть. Иногда это удается, иногда обрывки бывают настолько разрозненны, что не поддаются сборке, так и оставаясь частями неведомого целого.
В этих обрывках я пытаюсь не только расшифровать канву повести, ее завязку, апогей и исход, но пытаюсь понять, что хотел мне передать Тот, кто бросил в мой сон этот клубок.
"Пищевые цепочки хищников..." это название и есть расшифровка сна. Ничего в мире не изменилось с тех пор. Мы живем тысячи лет по одним и тем же законам, находясь в иллюзии "развития", прогресса" и "процветания". Недавно, по ТВ, один из сегодняшних "экономических вершителей мира" улыбаясь отстраненной улыбкой, говорил в камеру примерно следующее: "Глупо представлять мир современного бизнеса в виде кладбища, где покойники спокойно лежат рядами..." Это был очень сильный проговор - приговор нашему миру. В России сейчас погибают не своей смертью десятки тысяч людей в год. И пищевые цепочки хищников продолжают существовать и жить своей жизнью...