Аннотация:
ПОТОМ ОН ТОЛЬКО ПРИЕЗЖАЛ Он приезжал в начале месяца,если не болел. Он звонил в дверь. Прислушивался к голосам за дверью - рады ли ему?Рады. Но он топтался, медлил, не торопился войти. Приходилось его втаскивать в дом за рукав куртки. Заходи быстрее. Холодно же! С лестницы тянуло табачным дымом. - Фадзер! Фадзер,привет!- взвивались веселые вопли пританцовывающих детей и визг скачущей на задних лапах псины. - Стойте. Залижите насмерть. Ух. Уф. Еле доехал на перекладных. У церкви прождал автобуса минут сорок. Б-р-р-р! Замерзла левая нога, почему-то одна. Он раскрывал пакет и совал в него нос, потом,пошуршав немного, выуживал конфеты: -Чупа-чупс! Это Зоечке, а это Анечке. -Чупы-ы-ы! Ура! - прыгали вокруг него и вопили дети. И булочки. Мягкие. Тащите на кухню. Там, в сумочке, еще что-то было, кроме видневшихся газет. Для взрослых. Поэтому пакет вешался повыше на крючок для пальто, до срока. У Фадзера артритные плечи, и он медленно тянул руку с пакетом вверх. Давай повешу,-торопила я его. Кхе...Да уж я как-нибудь сам...- с деланной грустью в голосе вздыхал он. Я в хорошем смысле. Давай. Погоди, Катька, дай отдышаться. И он, покашливал, отсмаркивался с мороза, совал в карман куртки платок, доставал из другого пачку ћПримыЋи шел курить, тихо щёлкнув дверью. Через пять минут дверь вторично щелкала и он, продолжая изучая обстановку, неспешно направлялся в кухню,прислушиваясь к настроению в доме: нет ли чего-нибудь враждебного или подозрительного в запахах и звуках квартиры. - Ты как раз вовремя!- мама артистично подкидывала и ловила сковородкой шкварчащий блин. Или яичницу с колбасой. Или бифштекс. Это отдельное выступление, означало только одно — она ужасно рада Фадзеру и сейчас она будет его кормить. Тогда выражение тревоги и рассеянной ипохондрии сменялось на его лице на выражение гордой независимости и нелюбопытного участия. - Ну? Рассказывай.- не отрываясь от плиты, гремела мама черпаком. Или кастрюлькой. Или кучей вилок. Да что рассказывать-то? Так как-то все, душа,Тряпичкин. Разговор никак не выползал из осторожного и тихого Фадзера под такие бесцеремонные и невнимательные к нему кухонные звуки. Мама где-то чувствовала, что это невежливо с ее стороны, но у мамы было оправдание. Она считала, что, сперва гостя накорми, напои, в баньке попарь, а потом и расспрашивай. Это у нее профессиональное. Мама вообще великая сказочница. А Фадзер наоборот. Ему главное — сидеть рядом, глаза в глаза, к плечу плечо. Не важно что на столе. Главное и не разговор даже, а единение душ, стопроцентная взамимоотдача собеседников. И живая творческая атмосфера, как теперь говорят,-аура. Но что такое аура?Аура против единения душ-все равно что Му-му супротив Каштанки. Яичница уже успевала остыть, а мама все не переставала шустрить. Она стряхивала полотенцем со скатерти хлебные крошки. Или расставляла тарелки. Или утверждала маленькие цилиндрические стопки на столе. И аура боялась ее никак не возникала. Не говоря уже о единении душ. - Что вы все мельтешите? Да сядь, посиди. - Мама послушно садилась и наконец-то смотрела на Фадзера. - Я три дня не ел. - Как? Почему? - У меня все кончилось. И коты меня объели. Варю им каждый день по кастрюле каши с рыбой, а то по две. Похмельный Терехов,представляешь,- приползал, умолял спасти его. Взял последние пятьсот рублей и уполз в магазин, поклявшись принести мне чай, хлеб и рыбу котам. И пропал на неделю. Ждал его, ждал,- не выдержал,поехал в Москву. Еле хватило на маршутку. - Так никаких денег не хватит. Котов баловать нельзя. Особенно Терехова. Коты должны мышей ловить. - Мыши тоже меня объедают. Представляешь, слопали шмат сала. Так уминали, веришь,- сидит жирный мыш, сверху лапами кусман обхватил, и лопает. Ну, думает: я в раю!-Фадзер смеется,вспоминая мыша. - Давай выпьем? Я так замерз на остановке,что пальцы не разгибаются. Во,гляди.- и он сжимал перед маминым носом воображаемый резиновый бублик-эспандер.-Руки не держат. И в груди свист какой-то. Помираю. - Погоди. Не умирай. Сперва поешь.- мама обкладывала его тарелку по краешку нарезанной помидоркой с зеленью. Красиво чтоб, как в ресторане. Фадзер решал, что раз дана команда не умирать, то пора. сходить к вешалке и достать из пакета четвертинку. - ћПутинкаЋ. Кристалловская. - хмыкал Фадзер, а в Загорянке в моде ћСбитый летчикЋ.И он скручивал крышку с четвертинки. Хруст резьбы в его ладони был чудовищно натуралистичен, а взгляд выражал героическую решимость. Как будто он партизан и поворотом рубильника взрывает железнодорожный состав. Или сворачивает шею врагу. Эта роль ему нравилась и он, глядя мимо, еле заметно чему-то улыбался. Разливал. Себе и маме. - Ну? С Богом? Поехали. Крякнув,втянув шумно воздух носом, он скраивал, бывало, такую рожу, что становилось сразу ясно:водка ему не нравилась. По его мерзейшей гримасе, несовместимой с естественным дыханием и оттопыренной нижней губе было видно, что водка давно ему опротивела. Просто другие виды антигрустина и вовсе были ему недоступны. По разным причинам: моральным,материальным
|