Аннотация: История о вампирах в современном антураже. Вампиры - нестандартны, антураж - попахивает детективом.
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ!
1. Серия "Пробуждение" будет состоять из цикла рассказов в общей канве с общими главными персонажами. Выкладка будет происходить по воскресеньям.
Приятного чтения)
ПРОБУЖДЕНИЕ. Часть 1.
ПРОЛОГ.
Смерть... Смерть - это просто долгий сон, что длится вечность и никак не может прерваться... И, пока ты спишь, время вокруг летит подобно пуху одуванчиков, подхваченному свободным ветром. А ты не ведаешь, что весь мир давно изменился, изменился до полной неузнаваемости, и тебе уже нет в нем места.
Ты спал. И видел сны. О невозможном - изменяющиеся и вечно ускользающие, серебряные или темные, непреложные в своей чуждости и непостоянстве.
И на грани меж сном и явью, недоступной для тебя сейчас, слышал чей-то настойчивый зов, мешающий уйти вглубь снов, назойливый и затихающий, но от этого не менее тревожный. И еще какой-то странный шум, отдаленно знакомый, на краешке воспоминания.
Шелест и легкий стук. Звук осыпающейся на деревянные доски земли. Вот что это было!
***
- Нет, ты глянь, Борисыч! Почти целая домовина!
- Осторожно. Степан Федорович ясно сказал - что можно собрать - аккуратно грузим в машины и перевозим на новое кладбище. Так что не прыгай, доски проломишь, орясина.
- И то... Надоело уже кости собирать. Чувствую себя Тузиком. Неохота шефу 'пансионат на старых костях' строить! Да у нас, почитай, половина города на кладбищах живет, и ничего!
- Васька!
- Да ладно, я осторожно... Вот ведь... Сохранился-то как! Почитай, лежит тут с морковкина заговенья, а качество какое? Это что? Резьба?!
- Вась, ты никак себе присмотрел, гроб-то? Не боишься, что нынешнему его хозяину твой интерес не понравится?
- Тьфу, Борисыч! Ты как скажешь, так у меня мурашки пробегают!
- Вот и нечего облизываться, покойников уважать надо. Заводи трос-то. Поднимай, Севка!
С протяжным стоном кран вытащил из-под осыпАвшегося косогора темный гроб и перенес на борт стоящего рядом грузовика. Слишком тяжелый для деревянного... Комья земли с легким шорохом падали, и никто из рабочих внимания не обратил, что погода резко изменилась, солнце скрылось за облаками, пока на заполненный останками грузовик не натянули тент. И лишь тогда тучи разбежались, словно и не было их.
Путь до Удельного, нового северного кладбища, занял около трех часов. В принципе, ехать недалеко, но пока сквозь весь город проберешься - больше в пробках стоишь, чем едешь. Там, на вновь отведенной земле, и произвели перезахоронение. Часть могил обзавелись свежеструганными крестами, это коснулось тех, что сумели опознать по надгробиям. Большую же часть ждала общая длинная яма. Участок земли, купленной бизнесменом Фроловым под строительство пансионата, оказался к его неудовольствию, с 'душком'. А именно: толстый пласт почвы скрывал в своих недрах какое-то древнее кладбище. По более-менее сохранившимся надгробиям, можно было разобрать, что последние похороны произошли никак не раньше 1785 года. А первые - кто ж их знает? Но так как последние пять лет Фролов являлся православным (для несколько специфичного бизнеса, о котором не стоит знать властям, понадобилась дружба с церковью), то и попросту 'закатать' старинное кладбище под асфальт, новокрещенный делец не мог. Во избежание 'потери лица', как говорится. Потому и пришлось тратиться на раскопки и перевозку костей, да еще и за приличный кусок места в Удельном заплатить.
Прибыльное поначалу дело, начинало приносить слишком уж крупные затраты, что никак не могло сказаться на спокойствии Степана Федоровича. Впрочем, спустя неделю упорного труда, бригада строителей закончила с 'археологическими раскопками'. Эта ходка грузовика должна была стать последней.
К тому же, многие захоронения принадлежали в свое время потомкам вполне обеспеченных родов, и рабочие, проводившие перезахоронение, обнаружили среди безымянных могил серебряные и золотые кресты, а так же перстни, запонки, обломки цепочек, даже странную витую брошь. Конечно, все найденное (ну, или большая часть) отошла господину Фролову, но и по карманам рабочих осело немало старинных изделий.
Как Василий выразился: 'Покойникам золото все одно, ни к чему, а нам - за труды вполне сойдет'. Борисыч морщился, но против ничего не говорил, запретив только трогать сохранные гробы. Их, впрочем, оказалось мало.
Домой все возвращались в смятенных чувствах. Борисыч испытывал некое облегчение в связи с завершением работ по перезахоронению и легкое раскаяние за грабеж могил, который прекратить оказался не в силах. А вот Василия душило зеленое пресноводное существо, в народе именуемое 'жабой'. Нет, парень, конечно, Борисыча слушался, но и бороться с желанием заглянуть в тот шикарный гроб с целью наживы уже не был способен. Сам себя уверял, что чисто случайно запомнил, с какого края братской могилы в Удельном находится тот самый потемневший от времени гроб. Да и закопан не глубоко, кажется... После недели раскопок откопать вновь одну-единственную яму - проще пареной репы.
Судя по искусной резьбе, в домовине должен покоиться кто-то очень знатный. А по тем временам, богатство исчислялось не бумажками и пластиковыми картами... Как оказалось, Севку, работавшего на погрузчике, такие мысли взволновали не меньше. Надо ли удивляться, что ребята 'случайно' повстречались в кафе? Установив единомыслие и наметив план, они решили той же ночью наведаться в Удельное, пока кто-нибудь их не опередил. Копать можно и по очереди, второй будет стоять на стреме.
Сказано - сделано. Уже глубоко за полночь потрепанная легковушка с приглушенными габаритными огнями остановилась у хлипкого забора, отгораживающего кладбище Удельное от мира живых.
Спустя пару часов, свежевскопанная земля открыла вожделеющим искателям сокровищ древний потемневший от времени гроб. Васька спрыгнул в яму, где уже находился Севка, вооруженный лопатой, и с волнением провел рукой по выпуклым узорам боковин.
- Открывай...
Отрывистый шепот Севки вернул новоявленного осквернителя могил на грешную землю.
Молодой соловей, только начинавший сольную карьеру, и из-за природной стеснительности предпочитая местное кладбище зеленой соловьиной роще, шокировано наблюдал, как две темные тени, посверкивающие фонариками, сначала аккуратно пытались поддеть крышку, а потом, спустя некоторое время, позабыв о всяческой осторожности, уже исступленно лупили чем попало по крепкой крышке гроба, и не думавшей сдаваться на милость мародерам.
Наконец, не выдержав крепких ругательств, немелодично разрушающих хрупкую ночную тишину, соловей решил сменить диспозицию и с легким шелестом упорхнул, насладившись напоследок зрелищем мечущихся лучей фонарей охраны кладбища. Они постепенно приближались к месту событий, так как сторожей сильно заинтересовали сердитые вопли впавших в азарт гробокопателей и протяжный металлический гул ударов, доносившиеся со стороны перезахоронения останков.
А Севка с Васей тем временем, тщетно пытались открыть гроб, при этом громко матерясь и уже не заботясь о его сохранности. Казалось бы - что сложного может быть во взломе хрупкой от времени древесины? Однако, упрямый ящик отвечал ехидным гулом на сыпавшиеся со всех сторон удары, вероятно вообразив себя местным Форт Ноксом, нарушая все мыслимые законы физики и химии.
Василий, запыхавшийся и перемазанный землей, был готов поклясться, что проклятый культовый реликт только с виду прикидывается старой и ломкой древесиной. На самом же деле, гроб, похоже, сделан из тугоплавкой стали с титаном, имитирующей обычную древесину.
Но, рано или поздно, всему приходит конец. Прекращая мучения парочки, появились охранники кладбища, по несчастью оказавшиеся дюжими представителями крупной охранной фирмы. Кто же знал, что здесь нашла упокоение мамаша одного крупного городского авторитета, не брезгающего никакими средствами для спокойного вечного сна своей родительницы?
Мародеров моментально скрутили и вызвали представителей авторитета. Спрашивается, почему не полицию? А зачем?! Охрана подчинялась кормильцу, а не правоохранительным чинушам. Потому вопрос решили быстро и кардинальным образом, прикопав неудачников в той же самой яме, вырытой ими всего пару-тройку часов тому назад.
- Совсем совесть потеряли, нет, чтобы заниматься благородным делом, - ввернул напутственное слово авторитет, приехавший под утро. Он-то честно зарабатывал себе на хлеб с икрой, распространяя наркотики среди городского отребья.
Место перезахоронения привели в божеский вид, зарыв безобразную яму. И никому даже в голову не пришло, что одного гроба не хватает. Темного дерева, с резьбой по бокам.
Глава 1.
Теоретически, ты можешь все. Практика же имеет тенденцию опустить самые возвышенные мечты на жесткое ложе реальности.
Он отступил в тень деревьев, словно впитываясь в кромешную темень, царящую там. Стоило лишь протянуть руку, и он легко смог бы коснуться одежд людей, находящихся рядом с ним и его недавним пристанищем. Мечущие отсветы фонарей волшебным образом избегали его, скользя по земле, яме и двум телам, остывающим внизу.
Опять Смерть... Ее запах витал вокруг, навязчивый и бесцеремонный, будоражил и дразнил, заставляя отступать все дальше, вглубь зарослей.
Наконец, люди угомонились, наскоро закопали могилу, и ушли, оставив за собой едва уловимый аромат пролитой крови, земли и металла. Пора и ему попрощаться с этим местом.
Предрассветная мгла приветливо распахнула свои объятия, принимая его силуэт, растворившийся в туманной дымке.
Над кладбищем установилась благословенная тишина, а вскоре запели птицы, приветствуя новый день.
У Степана Федоровича Фролова день не задался с самого утра. Начать с того, что проснулся он отнюдь не от мягкой мелодии будильника, а вследствие назойливой телефонной трели, ворвавшейся в его сладкий сон с неотвратимостью бронепоезда. Звонила 'любимая' бывшая супруга, и от ее трескотни у Степана Федоровича началась мигрень. Супруге срочно требовались деньги, как она выразилась, на репетитора для Димки. Хотя, судя по запросам, вымогаемой суммы вполне хватило бы на полную пластическую коррекцию.
Отделавшись от нее обещанием непременно перевести деньги, Степан вздохнул и взъерошил начинающие редеть волосы. С каждым разом аппетиты бывшей жены становились все более непомерными. Даже, будучи еще мадам Фроловой, она вела себя несколько ... скромнее. Но - сын остался с ней, а ребенком своим Степан очень дорожил. Решив для себя сначала навестить Димку и узнать поподробнее про 'репетитора', бизнесмен окончательно успокоился и отправился в офис.
А там его ждало паническое сообщение со стройки будущего пансионата. Еще вчера, после перезахоронения, Степан Федорович велел согнать технику и с утра приступать к работам. Недельная задержка и так подрывала все его планы, и если бы не чертовы деятели от религии, он со спокойной душой залил все могилки цементом. А теперь - с недоумением пришлось слушать стенания прораба.
Мало того, что на работу не явились двое его подсобных рабочих, так еще и техника, выгруженная спозаранку вечером прямо на месте бывшего кладбища, оказалась небрежно отодвинута в сторону. На вопрос бизнесмена прораб возопил - мол, сами приезжайте и полюбуйтесь, а он с 'нечистой силой' работать отказывается. Начиная закипать, Степан Федорович вызвал водителя и направился на стройку, где его встретил всклокоченный Борисыч.
Двое рабочих все еще не появились. А на подходе к бывшему кладбищу, взору Степана предстала удивительная картина: вдоль крепкого забора аккуратнейшим образом, словно в детском конструкторе, оказались разложены на боках подъемный кран, бульдозеры, пара самосвалов, бетономешалка и бытовки рабочих. Рядком, будто кубики какие-то. Степан почувствовал, как по его спине прошелся прохладный ветерок. Нереальность происходящего подчеркивало явное отсутствие малейших следов техники или людей на свежевскопанной почве. КАК вообще можно было разложить машины так четко, не используя никаких приспособлений?! Или землю вскопали ПОТОМ? Но уже немного улежавшаяся земля подвергалась воздействию явно два или три дня назад, никак не позже.
НЛО здесь порезвилось, что ли?
Тем временем, бывшая мадам Фролова, после развода сменившая фамилию на девичью 'Вершинкина', удовлетворившись обещанием бывшего супруга, радостно предвкушала предстоящий загул по магазинам. Конечно, ни о каком репетиторе для сына и речи не могло быть, ибо Дима учился очень хорошо. С тех пор, как вздорная Юлия подала на развод, парнишка, вынужденный остаться с матерью, испытывал двоякие чувства. С одной стороны, он хорошо понимал отца и удивлялся, как тот вообще столько лет терпел Юлию в качестве жены. С другой стороны - подросток просто не смог переступить через свое чувство ответственности, потому и сказал на суде, что останется с матерью. На другой вечер после развода, Димка так пояснил деду: что мать сама не справится, без присмотра ее оставлять - бесчеловечно. Дед похмыкал и согласился.
Впрочем, и 'с присмотром' Юлия умудрялась вляпываться в самые разнообразные ситуации. Как в данный момент. После развода они переехали в купленную отцом отдельную 'двушку' в высотке. Дом был построен в начале восьмидесятых, прежние хозяева квартиры не отличались особыми доходами, и, хоть квартирка и выглядела аккуратной, все же, решено было сменить стояки и отопление. На кухне в батарее Дима обнаружил несколько 'свищей', и согласился с матерью. Подыскали компанию, с хорошими отзывами, и тут Вершинкину пробило на благородство - может, и соседи снизу захотят сменить старые трубы? Недолго думая, она сбегала к соседке Косточкиной и уболтала ее. Пока длилась вся суета с ремонтом, у соседки не оказалось денег на смену труб. Юлия предложила сделать 'перекрытия' за свой счет и вывести соединения в квартире Косточкиной, чтобы той, когда она наберет необходимую сумму, легче было менять стояки. Та долго сомневалась, решила посоветоваться со своим сыном, и в итоге к сентябрю, когда представители ремонтной компании приехали с армированными трубами и новыми батареями, Косточкина позволила сделать соединения в своей квартире.
Радость Юлии по поводу новых батарей длилась ровно неделю. Потому что на восьмой день снимая трубку телефона, она услышала яростный мат соседки снизу. Как оказалось, Косточкина не нашла в себе сил посовещаться с сыном, и вот теперь, навестив мать, он обозвал ее идиоткой, сказал, что стальные трубы с металлопластиковыми не соединяют, и что она скоро 'потонет'.
Так, началось веселье. Сначала Юлия пыталась объяснить соседке, что фирма дала гарантию на три года, что соединять можно все и по Госту... Косточкина же, науськанная сынком, бегала и писала кляузы в управляющую компанию, в КЖКХ, и после многочисленных проверок сантехниками, получая ответы - что все нормально сделано и не течет, написала в Государственную жилищную инспекцию.
За это время прошла зима, отопление работало нормально, наступило лето. Инспектор, вконец запутанный Косточкиной, пришел в квартиру Юлии и внимательно осмотрел предмет преткновения. Следов потеков не было, о чем он и составил акт. Но Косточкина не угомонилась и потребовала выдать предписание. В итоге обе женщины получили на руки бумажку, в которой черным по белому стояло 'самовольное переоборудование системы отопления, чем нарушено п.1.7.1 Правил и норм технической эксплуатации жилищного фонда'. При этом сделано указание 'привести в первичное состояние в срок до 10.07.20**г.' Юлия где стояла, там и села. Что значит - привести в первичное состояние?? Поставить на место старые трубы со свищами?
Димка, придя из школы, застал мать в слезах и растрепанных чувствах. Вздохнув, он подумал про себя, что мудрый совет мастера из ЖЭУ - взять расписку с разрешением от соседки снизу - был бы сейчас уместен. Кое-как напоив Юлию валерьянкой, парнишка намеревался позвонить отцу, но, трезво оценив все последствия, решил сначала спросить совета у деда. Фролов любил решать вопросы самым кардинальным образом, а им еще тут жить...
Дед, похмыкав, велел Димке успокоить мать и подавать в суд на Инспекцию, пока соседка на них самих в суд не подала. И дал телефон расторопного адвоката.
Борисыч, проводив Фролова, ломал голову, что могло приключиться с Васькой и Севкой. Степан Федорович, естественно не рассчитывал на помощь доблестных органов правопорядка, да и лишние слухи могли навредить репутации строящегося объекта. Нужно было все обстоятельно обдумать, а пока... Постараться заткнуть рабочих, пригрозив им.
Перед отъездом, Фролов велел Борисычу растащить технику по местам, начальнику охраны - оцепить периметр и провести разъяснительную беседу с рабочими. Сам же поехал на встречу с одним человеком, умевшим разрешать л ю б ы е проблемы.
Глава 2.
Предварительное слушание дела по гражданскому иску назначили на среду, ближе к двенадцати часам. Инспектор от Жилищной инспекции явился совсем другой - солидный затурканный работой дядечка, зато пухленький молодой судья казался сердитым хомяком с перебинтованной рукой, нежно прижатой к груди. Мелькавшие в коридоре суда секретарши весело шутили, что судья уж очень раскрепощено провел свой отпуск.
Дима, ранее сводивший мать к адвокату, сидел теперь рядом с ним на жесткой неудобной скамейке. Юлию общими усилиями уговорили в суд не появляться, и она, подписав доверенность на адвоката, взволнованно просила Димку:
- Если решил идти, обязательно расскажешь мне потом все в подробностях!
Парнишка покивал и с чистым сердцем отправился в суд.
Адвокат оказался тем еще юмористом, и пока сидели полчаса в ожидании начала слушания, успел посмешить Димку историями из своей практики. В кабинет парнишка зашел с болевшими от смеха скулами.
Судья, в силу поломанной руки и отсутствия времени, предварительное слушание провел в рекордно короткие сроки. Да и то, сам предмет разбирательств оказался столь ничтожным, что все вопросы судьи свелись к одному - может ли представитель ответчика предъявить нормативную документацию, запрещающую соединения армированного полипропилена со сталью. Про то, что переоборудования и перепланировки в квартире Димы не было - установили еще на первых минутах...
Ровно через 20 минут все покинули кабинет судьи, гордо поименованный 'залом заседаний', размером чуть больше конуры. Суд назначили на следующую неделю, опять в среду. И на сей раз, судья затребовал явки самой первопричины - гражданки Косточкиной, долбившей Жилищную инспекцию жалобами, дабы разрубить 'Гордиев узел' раз и навсегда.
Дима попрощался с адвокатом и отправился на остановку.
Приблизительно в то же самое время бомжиха, известная в своей среде под именем 'Верунчик', занималась обходом подшефной территории на предмет поиска пустых бутылок или алюминиевых банок. Уж очень горела душа у Верунчика. Предыдущий вечер, усугубленный отмечанием днюхи у дворника Семы, утром отразился настоятельным желанием опохмела. Вот только налички у Верунчика не осталось. И с болящей головой, стеная и держась стеночки, страдающая дама неустановленного возраста бродила от помойки к урне и далее, в тщетной надежде отыскать хоть что-то светлое и чистое. Пригодное к сдаче в утиль за копеечку на опохмел.
Как на зло, половина содержимого баков уже оказалось вывезено, поздняя пьянка ранней побудке не способствовала, и Верунчик решила навестить парк неподалеку от супермаркета 'Перекресток'. Молодежь частенько пила пиво в парке, и единственное, что несколько смущало нашу даму - подконтрольность парковой зоны коллективу Гришки-белочника* (Белочник - воp, похищающий pазвешенное для сушки белье.)
Но прогрессирующий сушняк не позволил лишний раз прислушаться к голосу разумной осторожности и Верунчик отправилась в парк, то и дело оглядываясь по сторонам, и судорожно прижимая к груди небольшой пакет с раздавленными банками, найденными ранее.
Некоторые части парка пользовались в народе заслуженной 'черной' славой и обходились десятой стороной, чем Верунчик решила воспользоваться, чтобы добраться до более обитаемых дорожек. На них даже попадались изредка скамейки и урны, и даст бог - не пустые.
Но мечтам страдающей от похмелья дамы так и не суждено было сбыться. Буквально через сотню метров Верунчик, тщательно 'обнюхивавшая' газоны в поисках порожней тары, наткнулась на красивые женские туфли, кокетливо выглядывающие из-за кустов. Сослепу бомжихе показалось, что какая-то шалава по пьянке посеяла обувку и Верунчик дернулась прихватизировать бесхозную красоту... А потом внезапно осознала - что туфельки-то надеты на чьи-то ноги, выпростанные из кустов... Бледно-синие ноги...
И относительную тишину парка прорезал тонкий поначалу визг, сорвавшийся в крик паники и ужаса.
На стройке у Борисыча дела шли хуже некуда. Половина техники - особенно высокомеханизированной - начала дурить. Кран, имеющий программное управление, жил собственной отдельной жизнью, так и норовя зашибить любого невнимательного, имеющего несчастье оказаться в зоне действия стрелы. Да и обычные самосвалы, после 'отлежки' то заводились, то глохли. Среди рабочих поползли слухи о нашествии НЛО, тем более, что парочка пропавших так и не объявилась. Стройка гудела.
А после того, как с крана сорвалась бадейка с цементом, упавшая буквально в метре от одного из рабочих, чудом его не задев, ни авторитет Борисыча, ни страх перед Фроловым уже не могли остановить волны паники, всколыхнувшие парней. Пока люди еще не решались увольняться, но все шло к этому. А уволившиеся - понесут слухи и панику в город, отбивая потенциальным наемным рабочим все желание участвовать в проекте Фролова...
Борисыч сидел в своей каптерке и тупо разглядывал стенку. Он уже и сам сожалел, что подписался на все это безобразие. Ведь понятно было - нельзя тревожить покойников, не к добру...
Пусть их и перезахоронили, как положено, но кто знает, а вдруг лишение некоторых ритуальных предметов - типа нательных крестов и прочая, разозлили неведомых предков? Да тут еще слухи по рабочим - полушепотом, про проклятие фараонов, про захоронение индейских вождей... Пусть у них на стройке и не оказалось даже завалящего фараона, но...
Внезапно, тягостные размышления прораба оказались прерваны криками со стройплощадки. В каптерку ввалился Стас и выпалил:
- Да нет, - махнул рукой рабочий, - иди сам глянь!
Вдвоем они выскочили из каптерки, и Борисыч увидел столпившихся работников, обступивших яму почти законченного котлована. Протиснувшись меж возбужденно переговаривающихся парней, Борисыч со Стасом заглянули вниз и были вознаграждены зрелищем небольшого экскаватора, провалившегося в дыру.
- Что там? - крикнул прораб водителю.
- Тут яма была, Борисыч! Огромная квадратная яма - что-то навроде склепа, кажись...
С опаской вниз отправили пару строителей, и вскоре уже все знали, что в самом углу котлована под землей на уровне метров семи - экскаватор наткнулся на огромную подземную полость - с идеально ровными стенами, словно сплавленными, гладким полом и потолком. В углу полости - рабочие обнаружили истлевшие останки какой-то живности, искрошенные кости, рассыпавшиеся в прах лишь при одном прикосновении. Вот в эту полость и провалился ковш экскаватора.
Работа опять застопорилась. Много внимательных глаз отметило, что полость располагалась как раз в том месте, откуда неведомые инопланетяне поубирали всю технику...
- Не иначе там с древних времен ихний корабль стоял, - рассуждали рабочие.
- Корабль - фигу - там наверное, целая база была, подземная!
- Сам ты - база! В такую дырку и стадион не поместится, а ты - база! Мож там бункер был, семейный...
Приехавший на стройку бизнесмен был встречен толпой возмущенных рабочих и белым Борисычем. Рабочие требовали произвести расследование, вызвать ученых и закрыть нафиг стройку. Или, на худой конец - выплатить всем зарплату в тройном размере, за моральный ущерб.
nbsp;Смерть... Смерть - это просто долгий сон, что длится вечность и никак не может прерваться... И, пока ты спишь, время вокруг летит подобно пуху одуванчиков, подхваченному свободным ветром. А ты не ведаешь, что весь мир давно изменился, изменился до полной неузнаваемости, и тебе уже нет в нем места.
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
Борисыч отмалчивался, но и в его опухшем лице былой молодцеватой уверенности Степан Федорович не заметил.
В гостинице 'Солнечный берег', находившейся на краю города, при въезде с основной магистрали, утро началось с обычных хлопот. Горничные приводили в порядок номера после съехавших постояльцев, уборщицы намывали кафельный пол, регистратор за стойкой протирал несуществующую пыль и перекладывал карточки постояльцев. День обычно проходил спокойно, а вот ближе к вечеру с трассы заезжали фуры, подходил рейсовый междугородний автобус и начиналось столпотворение. Гостиницей пользовались в основном - для разовой ночевки, перед продолжением рейса, чтобы не заезжать в город, или командировочные, так как расценки в заведении были значительно ниже, чем в центре города. Но это все - ближе к вечеру.
Потому, легкий скрип открываемой двери заставил регистратора Юру оторваться от карточек и поднять взгляд. В неверном предрассветном сумраке, сквозь распахнутый прямоугольник двери внутрь помещения просочился утренний туман, из которого в холл плавно шагнула высокая стройная фигура, закутанная в длинный темно-серый плащ. Регистратор почувствовал, как у него на спине волоски встают дыбом от неясного предвкушения и озноба.
Фигура быстро пересекла холл и, замерев у стойки, уставилась на побледневшего парня. Вернее... регистратор предположил это, почувствовав взгляд всей кожей, но незнакомец, опустил капюшон на лицо, и разглядеть что-то в тени оказалось попросту невозможно.
- У вас... есть... свободная ... комната?
Низковатый, но приятный тембр мужского голоса выдернул регистратора из столбняка. Незнакомец говорил медленно, словно подбирая слова, и с едва заметным легким акцентом. Юра замедленно кивнул и автоматически протянул ключ, глядя, как узкая аристократическая кисть в тонкой кожаной перчатке принимает его.
- Номер 2-44... - пробормотал потерявшийся парень.
- Спасибо, - незнакомец вежливо склонил капюшон, и практически мгновенно испарился, оставляя за собой аромат свежей весенней прохлады и тумана.
- Э... Я у него даже документы не спросил...- огорченно бухнул регистратор.
- Пустое! Главное, чтобы ОН расплатиться не забыл, - проворчала многоопытная Люся, отчаянно надраивая шваброй перед стойкой.
Глава 3.
Всего третий раз в жизни Степан Федорович переступал порог этого дома. Первый раз его сюда привел бывший куратор, помогший основать свой не вполне законный бизнес.
- Запомни, Степа, - Таухит, старый сморчок, вглядывался подслеповато в тогда еще молодое и не обрюзгшее лицо Фролова, - к словам этого человека прислушиваются все знающие люди.
- А незнающие? - решил блеснуть юмором начинающий бизнесмен.
- А незнающие - о нем ничего не знают. И умирают спокойно. Так просто человека Аналитиком не называют. Это имя заслужить нужно. И к нему обращаются только в самом крайнем случае, чтобы не беспокоить занятого человека.
К вящему изумлению Степана, Аналитиком оказался парень чуть постарше его самого, среднего роста, неприметной внешности с незапоминающимся лицом и ершиком русых волос.
Он приветливо улыбнулся Таухиту и с любопытством уставился на Сергея, и отчего-то этот взгляд вызвал неприятные ощущения в затылке Фролова. Так, словно кто-то на мгновенье приложил дуло крупнокалиберной пушки к его голове, подержал чуток и убрал.
Сергей поежился и аккуратно присел в предложенное хозяином кресло. Кирпичный домик, в который привел его куратор, не поражал своим величием, имел всего три комнаты, кухню и сени. Обстановка внутри оказалась спартанской - ничего лишнего, а то, что имелось, было функционально и неброско, словно опасаясь перекрывать такую же неприметную ауру своего хозяина. Снаружи почти весь участок зарос сиреневыми кустами.
Та беседа принесла свой результат. Аналитик одобрил кандидатуру и Степан окунулся с головой в дело, начал зарабатывать приличные деньги. Одобрение Аналитика помогло поначалу, затем, когда положение Фролова укрепилось, он начал собственную игру, и почти все его идеи приносили доход.
Таухит давно покоился на кладбище, его место занял очередной почетный пенсионер от криминала, и Степан постепенно подзабыл свое первое знакомство. Нет, кое-где, при случае, имя Аналитика всплывало, он регулировал споры, решал сложные проблемы, получал свой процент и опять уходил в тень, чтобы возникнуть в самый острый момент и нести в мир 'доброе, светлое, чистое'... А неадекваты, не захотевшие прислушаться к мнению Аналитика, или не возжелавшие оплатить его советы, тихо и мирно исчезали в неизвестном направлении. Правда, таковых оказалось очень мало.
Второй раз Фролову пришлось обратиться в Аналитику после случая с перезахоронением останков и странностями с техникой на стройке. Степан Федорович долго размышлял перед этим, но решился прислушаться к интуиции, не подводившей его до сих пор. С одной стороны, вся эта путаница вроде бы ничего опасного не несла, а с другой, Степан боялся показаться смешным, обратившись по столь странному поводу. Но внутренний голос взывал к здравому смыслу, намекая, что это далеко не конец истории, и продолжению бизнесмен может не обрадоваться.
Потому, предварительно позвонив и получив приглашение на встречу, Фролов во второй раз в жизни оказался на пороге небольшого домика из кирпича, утопавшего в зарослях сирени. Чувствуя себя несколько неуютно, он вспоминал, с каким безбашенным бесстрашием общался с невыразительным пареньком. Молодость... Это сейчас он знает, насколько опасен Аналитик, словно мудрый змей, державший в страхе весь местный криминал. Ходили слухи, что за советом к нему приезжали даже из столицы. Несколько лет назад Аналитик взял себе ученика - парнишку, только что окончившего юрфак, такого же блеклого и невыразительного, словно юная копия самого Аналитика.
Впрочеnbsp;м, люыплывnbsp;Смерть... Смерть - это просто долгий сон, что длится вечность и никак не может прерваться... И, пока ты спишь, время вокруг летит подобно пуху одуванчиков, подхваченному свободным ветром. А ты не ведаешь, что весь мир давно изменился, изменился до полной нnbsp;- Что там? - крикнул прораб водителю.
еузнаваемости, и тебе уже нет в нем места.
ший из прошлого.
Бизнесмен чуть вздрогнул и поздоровался в ответ, проходя в дом.
Устроившись в знакомом кресле, Степан поерзал под парой взглядов, отмечая про себя схожесть Аналитика и его ученика. Сейчас идея заявиться за советом сюда казалась ему уже на такой хорошей. А ощущение двойного пушечного жерла у затылка вовсе не принесло облегчения.
Скомкано изложив причину визита, бизнесмен внутренне приготовился к насмешкам, но, против ожидания, хозяин дома даже не усмехнулся, лишь внимательно выслушал, переглянулся с учеником и кивнул каким-то своим мыслям.
Наконец, долгое молчание прервал ученик.
- Интересно.
Фролов подобрался, как кот перед прыжком. Аналитик сидел в кресле, прикрыв глаза и витая в высших сферах. Когда Степан уже открыл рот, чтобы спросить, Аналитик ожил.
- Хорошо, Степан Федорович. Я понял, что именно тебя беспокоит. Думаю, что моя помощь тебе действительно необходима. Но пока данных маловато. Подождем продолжения.
Бизнесмен выдохнул. Возможно, он все-таки не зря решил обратиться за помощью.
Раскланявшись с хозяевами, воодушевленный Степан отправился домой. А на следующий день его рабочие обнаружили провал рядом с котлованом.
Юлия Вершинкина, бывшая ранее мадам Фроловой, кипя и расплескивая ярость, словно взбесившийся чайник, металась по своей двухкомнатной квартире. Мало ей суда с соседкой! Еще и засранец Фролов оказался как всегда в своем репертуаре, и обещанных денег так и не перевел. Юлия, вынужденная идти на вечеринку к друзьям в уже однажды показанном платье, весь вечер испытывала непреодолимое желание лично отгрызть бывшему супругу кое-что лишнее, в качестве оплаты за перенесенное ею унижение. Но, вернувшись вечером домой, она попросту не смогла дозвониться до Фролова. Мерзавец не брал трубку.
Ярость Юлии, копившаяся с вечера и приобретшая убойную концентрацию за бессонную ночь, сподвигла даму на активные действия. Больше ждать и метаться по квартире она не могла, да и Димка выслушивать материно шипение не захотел, тихо слиняв в школу. Потому, дойдя до нужной кондиции, Юлия решила самолично вырвать обещанное у мужа из горла. Схватив сумочку с ключами от квартиры, она выскочила и вихрем помчалась ловить машину.
Всю дорогу разъяренная Вершинкина так скрипела зубами, что 'частник', имевший неосторожность подвезти ее к офису бывшего супруга, высадил даму и скрылся, даже не взяв плату за доставку. Наверное, опыт супружеской жизни подсказал водителю, что жизнь дороже жалкой бумажки.
Офис располагался достаточно далеко от дороги, так что Юлии пришлось еще четверть часа идти через внутренние дворики, сокращая путь. Минуя узкую щель между домами, Вершинкина участила шаг, так как ей померещилась какая-то тень, шевельнувшаяся в ее направлении. Правда, пребывая в праведном негодовании, Юлия утратила инстинкт самосохранения, но хладный промозглый ветерок, потянувшийся из щели, чуть остудил даму и придал скорости.
В офис бывшего мужа она ворвалась, запыхавшись и подостыв. Впрочем, Степана Федоровича не оказалось и там.