Егоров Валентин Александрович : другие произведения.

Вспомним Сольвейг Глава 2

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:


   Глава 2

1

   К закату солнца колонна автолыжников прошла триста пятьдесят километров, она ни разу не останавливалась, постоянно поддерживала высокую скорость движения. Курсанты дважды перекусывали на ходу, им ужасно понравилось, заглатывать горячие сэндвичи и запивать их кофе из термосов по мере движения колонны, парни много смеялись и шутили над самими же собой по этому поводу. К тому же курсанты впервые оказались без присмотра своих павлианских преподавателей, их собрат курсант, командир группы, самостоятельно принимал решения, особо не советуясь с лагерным начальством во время сеансов радиосвязи. Те же в свою очередь старались особо часто не беспокоить курсантов своими вызовами по радиоканалам. Иван Краснов обратил на это внимание сразу же после того, как он переговорил с полковником Лазанья и ему пожаловался на советы и рекомендации дежурных по лагерю офицеров павлианцев, которые не имели ни малейшего понятия в отношении того, что происходит с курсантами во время переходов. Дежурные офицеры лагеря после этого разговора стали выходить на связь только в точно определенные часы радиосеансов. Удовлетворившись информацией о пройденном курсантами километраже, они уже больше не беспокоили курсантов группы "Браво" какими-то другими вопросами. Теперь уже павлианские офицеры не ругались почем зря по любому поводу и без какого-либо повода, они не кричали и не требовали от курсантов любыми способами ускорить движение своей колонны.
   Ближе к вечеру погода заметно ухудшилась, усилился ветер, который постепенно превращался в ураган. Но, пока еще он не мешал продвижению колонны автолыжников, так как в этот момент задувал им в спины. Унтер-фельдфебель Александр Кузьмин вышел на волну командира группы Ивана Краснова и тихо прошептал:
   - Вань, прикажи прибавить скорость передвижению нашей колонны! Через двадцать километров начнется длинный подъем почти в семьдесят километров! Там ветра дуют только в лицо поднимающимся в горы, причем, эти ветра бывают очень сильными. Могут сбросить нас с этого длинного подъема. В любом случае, раза в два снизится скорость нашего продвижения вперед. Сейчас у меня нет времени вдаваться в подробности, но однажды мне пришлось мне побывать в этих местах в прошлом году. Мы тогда едва не погибли из-за этого встречного ветерка, но он сильно потрепал нам нервы! Повысив скорость движения нашей колонны, мы можем попытаться с ходу преодолеть эту возвышенность или, по крайней мере, по инерции скорости проскочить большую часть этого опасного склона. Да и ребят нужно предупредить о том, чтобы они загерметизировали свои шлемы и рабочие комбинезоны, заранее подготовились бы ко всяким очень неприятным неожиданностям! Нам следует быть готовыми к самому худшему, этот встречный ветерок может нас завалить в любую секунду!
   - Спасибо, Саша, за предупреждение! - Откликнулся Иван. - Думаю, что нам стоит попробовать твой метод скоростного преодоления этой возвышенности! А ты не мог бы заодно подсказать, что нам встретится там после того, как мы преодолеем эту твою возвышенность? Не будет ли там других неожиданностей, которые могут заставить нас скатиться вниз?!
   - Там будем немного проще, по крайней мере, там верховые ураганы немного слабей, по крайней мере, они нам больше не смогут особо помешать продвигаться вперед. Там мы уже начнем двигаться по берегу вдоль одной горной и незамерзающей речки, главное, эти ветры уже не будут нам задуваьб прямо в лицо. Километров через двадцать мы уже будем на месте предполагаемого крушения космического катера.
   - Еще раз спасибо, Саша! - Иван искренне поблагодарил своего друга Александра Кузьмина. - Когда-нибудь после выполнения этого задания найдешь время, чтобы в подробностях рассказать о своих собственных приключениях в этих горных местах.
   Затем он переключился на общегрупповой канал связи и скомандовал:
   - Внимание, парни! Приказываю, всем надеть на головы свои шлемы, их загерметизировать. Всем в обязательном порядке перейти, постоянно держать открытым этот общегрупповой канал связи. По нему мы будем информировать друг друга о том, кто и где находиться, что с ним происходит, не нужна ли какая помощь. Через десять минут впереди начнется длинный подъем в горы. Это подъем опасен не только своими крутыми склонами, зыбким снегом, но и мощными порывами ураганных ветров! В этой связи каждый курсант автолыжник должен двигаться таким образом, чтобы держать в поле зрения своего соседа, всегда быть готовым прийти к нему на помощь. Ребята, мы должны сделать все возможное для того, чтобы никто из нас не мог бы бесследно пропасть или попросту исчезнуть во время этого трудного подъема. Вы не должны сгинуть в начинающемся снежном урагане! А теперь, парни, пошли на этот чертов подъем, который мы обязательно преодолеем!
   Никто из курсантов так и не заметил в этой ночной темени, разрываемой световыми лучами фар автолыж, как начался семидесяти километровый подъем в гору, о котором им только что говорил командир группы. Колонна некоторое время все еще продолжала движение, особо не снижая скорости, только автолыжникам вдруг показалось, что несколько усилился ветер и пошел снегопад. Причем снегопад становился все более сильным прямо на глазах, ветер резко поменял направление и начал задувать прямо в лицо. Но этот ветер и снегопад пока еще не заставляли автолыжников сильно пригибаться к рулю, только несколько ограничилась дальность света фар автолыж.
   Но даже, не смотря на эти природные обстоятельства, скорость движения колонны несколько повысилась. Шедший во главе ее унтер-фельдфебель Геннадий Петров, выжимал до максима педаль акселератора автолыж. Казалось бы, что двигатели автолыж курсантов работали на самом пределе. Спидометр на панели управления автолыжами показывал сто километров в час. В этот момент по общегрупповому каналу радиосвязи прошла очередная команда Ивана Краснова:
   - Внимание, парни! Мы начали подъем в гору. Впереди нас ожидает путь в семьдесят километров. Приказываю, всем курсантам группы "Браво" привести в действие систему ремней безопасности.
   Геннадий Петров ткнул пальцем в одну из кнопок на небольшой панели управления автолыжами, чтобы через секунду почувствовать, как он и автолыжи стали единым целым. ИР его тактшлема тут же подтвердил, что только что сработала система ремней безопасности. В этот момент резко изменился угол подъема, он стал примерно в двадцать - двадцать градусов, в результате чего сразу замедлилась скорость передвижения автолыжников. Но этот подъем сделал и благое дело, он как бы прикрыл колонну автолыжников от все еще продолжающегося усиливаться встречного ветра.
   На общегрупповом радиоканале внезапно появился взволнованный голос Александра Кузьмина, который почти кричал курсанту Алексею Тихонову. Предупреждая его об опасности:
   - Алексей, будь осторожен! Столь крутой подъем будет продолжаться всего пять километра после чего снова пойдет ровный подъем! Если автолыжами, поднимаясь по прямой линии, мы не сможем его взять тогда нам нужного перейти на подъем зигзагом, как бы елочкой! Двигаясь зигзагом, мы без проблем взберемся и преодолеем верхнюю кромку этого подъема. Но за этой кромкой, Алексей, нас ожидает основная опасность всего этого подъема! Там нас сильнейший порыв ураганного ветра! В самую последнюю минуту, чтобы преодолеть этот шквальный порыв ветра, мы должны снова изменить направление нашего движения Должны строго лицом к лицу столкнуться с этим ураганом, не позволить ему завалить нас на бок или отшвырнуть назад!
   - Спасибо, Саша, за своевременное предупреждение! - Вмешался в разговор друзей Иван Краснов. - Надеюсь, парни, вы все хорошо слышали советы Александра Кузьмина, а также поняли, что именно нас ожидает за кромкой этого подъема! Унтер-фельдфебель Петров, с тремя сопровождающими автолыжниками с ходу пойдешь на преодоление этого подъема. Мы же постараемся на ходу перестроиться таким образом, чтобы в одном ряду были бы четыре автолыжника. Такими рядами мы и постараемся преодолеть встречный порыв ураганного ветра за кромкой подъема.
   Геннадий Петров внимательно всматривался в белую пелену, высвечиваемую светом двух фар его автолыж, но ничего кроме падающего снега разглядеть в этой белоснежной круговерти он так и не сумел. Кстати, о том, что его автолыжи идет на крутой подъем, можно было догадаться по несколько усилившемуся вою двигателя, да и по постоянно снижающейся скорости подъема автолыж. Подумав, Геннадий Петров приказал ИРу на крошечный обзорный экран тактшлема вывести картину, на которой тот должен был показать месторасположение на данный момент членов его четверки автолыжников, но из этого ничего не получилось. Камеры в этом сплошной снегопаде ИР так и не смог их разыскать и отметить на электронной карте. Тогда ИР просчитал и создал вероятную анимационную схему с точками расположения четверки автолыжников Геннадия Петрова. Эту схему он вывел на экран тактшлема, а затем на сетчатку глаз курсанта.
   Пока Геннадий изучал эту схему, его автолыжи почти замедлили подъем. Но вот они внезапно победно взревели своим двигателем, а автолыжи Геннадия вдруг клюнули носом, а затем совершили какой-то непонятный прыжок вверх.
   - Видимо, я все-таки перепрыгнул эту кромку подъема! - Успел подумать унтер-фельдфебель Петров.
   Видимо, Петров и его автолыжи все еще находились в высшей точке этого непроизвольного прыжка, когда в них обоих прямо-таки воткнулся ледяной шквал ураганного ветра. Сила этого контакта оказалась настолько сильной и мощной, что автолыжи вместе со своим ездоком, Геннадием Петровым, была отброшена назад за кромку, только что преодоленного подъема. Совершив в воздухе двойное сальто, автолыжи вместе с пристегнутым к ним седоком рухнули в глубокий снег и, проскользив по его поверхности под уклон несколько десятков метров, остановились. Вслед за Петровым подобное сальто, разве, может быть, в несколько облегченной форме, совершили и три других автолыжника его ряда, все они оказались в глубоком снегу за кромкой подъема. Эти курсанты, будучи крепко-накрепко повязаны ремнями безопасности, все еще барахтались в снегу, пытаясь подняться на ноги, а свои автолыжи поставить на снег. В этот момент мимо снежной кучи малы ряд за рядом, по четыре автолыжника в каждом ряду, проходили другие курсанты группы "Браво" во главе с командиром Иваном Красновым.
   В этот момент вторая четверка автолыжников достигла вершины крутого подъема. Но в отличие от ураганно-скоростной четверки автолыжников Геннадия Петрова, вторая четверка как-то тяжело, натужно перевалила через вершину этого подъема, исчезла за его кромкой. Никто из второй четверки верховым и ураганным ветром не был возвращен обратно, чтобы бесславно искупаться в грубом снегу подъема. К этому моменту все автолыжи четверки Геннадия Петрова были поставлены на лыжи, ездоки были в седлах автолыж, а их двигатели практически бесшумно работали. Но эта четверка пока не шла на второй штурм вершины подъема, по приказу Краснова, они ожидали результатов подъема остальных четверок, что всех неудачников повести на новый штурм.
   В свете фар появилась и тут же исчезла в падающем снегу третья, четвертая, а затем и последняя, пятая, четверка автолыжников, которые одна за другой удачно выходили на штурм крутой вершины, насквозь продуваемой ураганным ветром. Из двенадцати автолыжников, ушедших на штурм, верхнюю кромку преодолеть не сумели только трое автолыжников. Они тут же свои машины поставили на лыжи, а затем присоединились к группе Петрова, чтобы всем вместе пойти на новый штурм этого горного перевала. Пересчитав в темноте ночи общее количество световых лучей от фар автолыжников, Геннадий Петров доложил Ивану Краснову о том, что горный перевал взят и они могут дальше двигаться!
   Иван Краснов в свою очередь приказал унтер-фельдфебелю Хромову возглавить колонну автолыжников. Сам же, оставаясь в середине колонны, углубился в изучение карты, который полковник Лазанья передал ему для работы перед самым отправлением группы "Браво" в дорогу. Колонна, в принципе, выдерживала временной график движения к конечной цели маршрута, правда, с очень малым резервом по времени. Последнее обстоятельство сильно волновало Ивана, ведь, всякое могло случиться с колонной автолыжников во время движения по столь сложному маршруту, в ночь и в сильный снегопад.
   Главное, его сильно беспокоило также и то обстоятельство, в каком состоянии сейчас находились и пассажиры имперского катера, потерпевшие крушение, как они выдерживают такие низкие температуры? По карте получалось, что через три - четыре часа они прибудут на место, но и тогда все еще будет темно, так называемый рассвет на Колибри наступит через пять часов, поэтому поиски места крушения катера в темное время суток будут несколько затруднены!
   В этот момент в наушниках микрорации послышались крики боли, вопли и стоны парней, по которым можно было предположить, что в голове колонны произошло ЧП. Подняв голову от карты, Иван Краснов внимательно кругом осмотрелся, но вокруг, по-прежнему, была одна только ночная темнота и продолжающий падать с небес снег. Сила ветра была настолько сильна, что пришлось прилагать большие усилия, чтобы держаться в седле автолыж. Слава богу, что существовали ремни безопасности, которые во многом решали эту проблему.
   Иван вышел на общегрупповой канал связи и поинтересовался:
   - Унтер-фельдфебель Хромов, что у вас там произошло?
   - Господин обер-фельдфебель, - ответил другой курсант, Эдуард Хмелев! - Три передовых автолыжника провалились в глубокую расщелину, под снегом она была незаметна. Вес автолыж проломил тонкий слой льда и снега, и три машины вместе с седоками провалились в эту расщелину. Курсанты оказались придавленными своими автолыжами, у них тяжелые травмы, повреждены и поломаны кости рук и ног, а с унтер-фельдфебелем Борисом Хромовым случилась беда. Его автолыжи перевернулись, а он попал прямо под них, при этом у него, кажется, сломан позвоночник. Он не движется, не отвечает на вопросы и, видимо, погиб!
   - Почему "кажется"? Срочно проверьте состояние Бориса Хромова! Где вы находитесь? Подсветите это место фарами своих автолыж! Сейчас я к вам подъеду! Унтер-фельдфебель Петров, своей четверкой возглавьте колонну, и с остальными автолыжниками продолжайте движение в конечной цели. Я вскоре присоединюсь к вам.
   С большим трудом на очень сильном ветру, все время пытающемуся сбить с курса, отшвырнуть в сторону или воспрепятствовать его продвижению вперед, Иван Краснов добрался-таки до места, где произошел несчастный случай. Там стояли трое автолыж, которые, образовав правильный треугольника, светом своих фар осветили площадку, находившуюся в центре этого треугольника. Свет фар освещал человека в комбинезоне и с тактшлемом на голове, безвольно лежащего на снегу, а также три других фигуры, возившихся у черной дыры в снегу. Когда автолыжи Ивана остановились рядом с этими людьми, то он резким ударом кулака по замку освободился от ремней безопасности, поднялся с мягкого сиденья автолыж и направился к этим парням.
   Между тем, Эдуард Хмелев продолжил свой рапорт:
   - Господин унтер-фельдфебель, мы уже из расщелины достали Костю Шарапова. У него обе ноги сломаны и обожжены в коленях. Пока мы не можем снять его комбинезон, чтобы перевязать его ноги на таком сильном морозе и ветре. Сам он двигаться не может, поэтому нам придется его перевезти в тихое место, где было бы можно обработать его раны. Сейчас мы из расщелины пытаемся достать Юру Шепелева, мне, кажется, что у него повреждена грудная клетка и переломаны многие ребра. Ему тяжело дышать, из-за наших попыток его вытащить, он потерял сознание! Господин унтер-фельдфебель помогите нам его достать, а то даже втроем мы с этим делом не можем справиться!
   - А что произошло с Борисом Хромовым?
   - С ним дело совсем плохо, господин унтер-фельдфебель! Он шел во главе колоны, его автолыжи пробили эту дыру в снегу. В падении они перевернулись и собой накрыли Бориса, он, кажется, головой ударился в какие-то валуны на дне этой расщелины, а его сверху еще накрыли и эти тяжеленные автолыжи. Поэтому сейчас Борис все еще находится под автолыжами, хранит молчание, не отвечает на вопросы, даже не шевелится. Датчики его жизнедеятельности горят красными огоньками. Как только достанем Шепелева из этой проклятой расщелины, мы тотчас же займемся Борисом Хромовым. Но я опасаюсь, что нам вряд ли удастся этого сделать, слишком уж глубоко его тело находится в этой расщелине, а мы еще вначале должны вытащить на поверхность его автолыжи.!

2

   Группа "Браво", как и планировал унтер-фельдфебель Иван Краснов, прибыла в предполагаемую точку крушения космического катера, немного ранее запланированного время прибытия, всего за час до наступающего рассвета. Находясь на вершине снежного кургана, Иван в полевой бинокль осматривал окружающие окрестности. Но, куда бы он ни направлял свой бинокль, то повсюду видел один только белый снег, горы и леса, засыпанные снежными сугробами. Еще до прибытия на место он сформировал четыре разведочно-поисковые группы по два автолыжника в каждой. Сбросил на тактшлемы каждому руководителю поисковой пары карту с выделенным сектором, который его группа должна была обследовать в первую очередь и в самое кратчайшее время, а затем все группы отправил в поиск.
   Сейчас же Иван Краснов, стоя на снежном кургане, ожидал первые результаты этих поисков. Через полчаса на радиосвязь должен был выйти очередной дежурный офицер лагеря, поэтому Иван очень надеялся на то обстоятельство, что к этому времени у него уже будут первые результаты поисков.
   Помимо этих мыслей, душу Ивана раздирали дикие кошки! Какой-то час назад он принял решение, которое ему не нравилось, которое он не хотел принимать, но вынудила сложившаяся ситуация. На месте трагедии, где, вероятно, погиб Борька Хромов он оставил группа унтер-фельдфебеля Эдуарда Хмелева. В состав его группы вошли курсанты - унтер-фельдфебель Андрей Мартынов и унтер-фельдфебель Виктор Журов. Эти курсанты должны были эвакуировать в более безопасное место раненых и травмированных своих товарищей, курсантов Константина Шарапова и Юрия Шепелева, чтобы уже там в спокойной обстановке заняться обработкой их ран и травм.
   По последнему рапорту Эдуарда Хмелева, его группе так и не удалось, из-за отсутствия в их распоряжении специальных подъемных приспособлений, поднять на поверхность труп унтер-фельдфебеля Бориса Хромова. Слишком уж глубоко в расщелине под снегом и землей оказался их погибший товарищ! Чтобы не потерять раненых товарищей, группа Хмелева была вынуждена прекратить попытки достать из расщелины тело Бориса Хромова. Оставив на этом месте маячок, она занялась перевозкой раненых в безопасное и тихое от ветра и снега место. В своем последнем донесении Эдуард Хмелев подтвердил, что они нашли такое место, что сейчас занимаются обработкой ран товарищей. Но эти ранения и травмы настолько серьезные, что раненые курсанты нуждаются в срочной медицинской помощи. Одним словом, этих курсантов было нельзя надолго оставлять в том месте, так как они тоже нуждались в срочной эвакуации в лагерный госпиталь.
   До радиосвязи с фильтрационным лагерем оставалось десять минут времени, когда Иван в своих наушниках услышал голос курсанта Андрея Мартынова. Негромкий шепотом тот сообщил:
   - Командир, мы только что нашли этот разбитый имперский катер! Только мне хотелось бы сказать, что этот катер не так уж сильно разбит при падении! Можно было бы даже сказать, что при неудачной посадке, этот катер попросту завалился на правый пилон, сильно его помял. Пассажирский салон не поврежден, только двигательный отсек сильно парит. Видимо, повреждена и вышла из строя система охлаждения его реактора. Словом, командир, этот катер находится на снежном пологом склоне, который начинается сразу же за невысокой горой, более похожей на высокий курган. Пять минут движения на автолыжах и вы будете на месте.
   Внимательно слушая Мартынова, Иван сел за рулевое управление своих автолыж, включил зажигание и запустил двигатель, который тотчас удовлетворенно заурчал. Вслед за Красновым эти же действия синхронно повторяли и остальные курсанты группы "Браво", которые не были заняты в поисковых мероприятиях. Унтер-фельдфебель Геннадий Петров, который догадался, что к Ивану Краснову поступает информацию о местонахождении разбитого имперского катера, вышел на общегрупповой канал связи со следующим сообщением:
   - Внимание поисковым группам! Имперский катер найден! Командир приказывает, прекратить поиск и возвращаться!
   Двенадцать автолыжников, выстроившись двумя шеренгами, медленно спускались по пологому снежному склону, держа направление к двум световым лучам, которые виднелись внизу примерно в полутора километрах. Вскоре автолыжники соединись с парой своих разведчиков, объединив свет фар своих автолыж, направив его на перекосившуюся черную громадину, которая высились от них всего в каких-то ста метрах.
   Малый космический катер вспомогательного крейсера "Ноэра" имперского павлианского космофлота в основном обслуживал высший офицерский состав этого крейсера. По своим внешним обводам он собой скорее напоминал формы всем известного земного утюга для глажки одежды, широко принятого в обращении гуманоидами Млечного пути. Так вот некое подобие утюга в сорок земных тонн сейчас высилось перед курсантами группы "Браво", катер сильно покосился в одну сторону. Космические катера этого типа обычно опирались на три пилона, которые на деле были его двигательными отсеками и дюзами. Причем, каждый этот двигатель мог синхронно работать с двумя другими двигателями или же каждый работал по отдельности. Мощности одного двигателя, примерно, в двадцать тысяч лошадиных сил, хватало на то, чтобы катер мог бы безопасно приземляться, взлетать он мог и при только двух работающих двигателях. Сейчас большой наклон этого катера в одну сторону говорил о том, что один из пилонов-двигателей сильно поврежден или уничтожен при касании со снежной поверхностью Колибри.
   Иван Краснов внимательно всматривался в один из секторов внешней обшивки катера, который под лучами света фар многих автолыж лучился и играл ледяными наростами и своим белоснежным покрытием из налипшего на обшивку снега, когда другие сектора обшивки катера оставались угольно-черными. Он видел, как из черной трещины, наискосок пересекавшей этот белоснежный сектор, вырывались сильные струи белого пара. За обшивкой этого сектора скрывалось энергетическое отделение, небольшой термоядерный реактор, который вырабатывал и обслуживал энергией все рабочие узлы и агрегаты этого катера. Белый пар, сейчас под напором вырывавшийся из трещины, свидетельствовал о том, что при посадке катера повреждение получил не только один из двигателей, но и сам реактор или его система охлаждения. В обоих случаях это было опасно, так как возникала реальная угроза непроизвольного взрыва реактора и всего катера.
   - Ребята, хватит терять время и попусту глазеть на этот поврежденный павлианский катер! Разбивайтесь на двойки и тройки, как это нас учили делать на занятиях "по организации и проведению авральных работа на космических кораблях в случае их повреждения или возникновения взрывоопасных ситуаций"! Унтер-фельдфебель Петров, подберите себе людей и непосредственно займитесь поиском входа в катер и срочной эвакуацией из него выживших павлианцев! -
   Иван Краснов начал отдавать команды своим курсантам. В этот момент яростно запиликала микрорация его тактшлема. Веком глаза Иван подключился к каналу связи с фильтрационным лагерем, на обзорном экране появилось разгневанное лицо полковника Лазанья, который вместо приветствия начал разговор с крика.
   - Я тебя, унтер-фельдфебель Краснов, за нарушение графика связи задержкой на полторы минуты, разжалую в рядовые курсанты. Ты у меня до конца учебы теперь вместо того, чтобы протирать штаны на лекциях и семинарах, каждый день будешь зубочисткой санузлы драить.
   - Извините, господин полковник! Но в данную минуту мы занимаемся осмотром повреждений катера, поиском входа в него! Поэтому задержался с выходом на связь!
   - На все у тебя, Краснов, имеются отговорки... Вы, что, унтер-фельдфебель, действительно нашли этот паршивый катер?
   - Так точно, господин полковник! Космический катер был обнаружен нашей поисковой группой пять минут назад! Он имеет повреждение одного двигателя, а также трещину на внешней обшивке энергетического отсека!
   - Но это же означает, что катер может взорваться в любую минуту?!
   - Так точно, господин полковника! Поэтому все свои силы я бросил на поиски входа в катер, чтобы срочно эвакуировать в безопасное место выживших членов экипажа и пассажиров этого катера!
   - Хорошо, унтер-фельдфебель! Не буду больше вас отвлекать от дела, занимайтесь спасением членов имперской комиссии, а главное - принцессы. Спасение экипажа катера - это дело второе! В случае возникновения чрезвычайной ситуации - немедленно меня информируйте! Следующий сеанс связи через двадцать минут!
   С этими словами полковник Лазанья отключился.
   Свободно передохнув, Иван Краснов покинул седло своих автолыж и подошел к группе курсантов, которые с одной стороны катера маленькими саперными лопатками отбрасывали снег от его обшивки. Получилось так, что вход в катер оказался именно в той стороне, которая наиболее глубоко ушла под снег. Курсанты работали энергично, отбрасывая саперными лопатами снег от катера, простому глазу было заметно, как быстро углублялась вырываемая ими снежная яма. Вскоре показался верхний обрез входного люка, через пару минут весь люк в полном объеме красовался перед глазами курсантов. Рытье ямы прекратилось. Один из курсантов, который остался на дне снежной ямы, из наплечного ранца достал энергогрелку, широким лучом оплавил ее стены и дно. Вскоре на стенах, а главное на дне ямы образовалась толстая ледяная корка, способная выдержать вес нескольких человек.
   Иван Краснов своими приказами и наставлениями больше не вмешивался в работу группы этих курсантов, так как те прекрасно знали о том, как следует открывать люки космических аппаратов при авральной ситуации. Уже через пару минут громко щелкнули автоматические запоры люка этого катера. Проход в катер был свободен, но никто из курсантов не поспешил распахиваться настежь этот люк. Все они повернулись лицом к Ивану в ожидании его на то приказа. Дело заключалось в том, при аварийной посадке у этого катера могла быть повреждена герметичность дверей прохода, тогда открытие внешней двери катера могло вызвать сильный перепад давления, который к тому же мог осложниться резким температурным перепадом. В любом случае такие перепады в определенной степени могли угрожать жизни и здоровью членов экипажа, а также пассажирам этого поврежденного имперского катера!
   - Гена, займись своим делом, открой входной люк! - Особо не повышая голоса, произнес Краснов.
   Его заместитель Геннадий Петров специализировался именно на таких случаях. На занятиях, во время которых курсанты тренировались работать и действовать в чрезвычайных ситуациях по спасению членов экипажа и пассажиров космических кораблей, он не раз демонстрировал высочайшее внутреннее чутье, ювелирность действий своих рук. Вон и сейчас этот невысокий крепыш подошел к входной двери катера, откинул на спину свой тактшлем. Затем снял перчатки с рук и, подышав на пальцы рук, он их приложил к металлу люка. Ребята, находившиеся в яме и стоявшие на ее краях, перестали переговариваться и, с замиранием сердца, наблюдали за действиями своего товарища. Сейчас стоял небольшой морозец для планеты Колибри, всего лишь минус тридцать пять градусов, но все курсанты хорошо знали о том, что прикладывать обнаженные пальцы к металлу было рискованным делом. Теплая и нежная кожа пальцев могла примерзнуть и тогда, отрывая пальцы от металла, их можно было бы сильно повредить, обжечь.
   Но курсант землянин Генка Петров работал ни на что, не обращая внимания, ему потребовалось всего пару минут для того, чтобы открыть входной люк космического катера. Иван Краснов с края ямы хорошо видел, что на внешней поверхности входного люка остались пять красных пятен, то были кровавые отпечатки пальцев его друга. Генке Петрову все-таки пришлось заплатить цену за быстрое открытие входного люка этого космического катера, он сильно обжег пальцы правой руки.
   Первым в люк катера прошел другой курсант, унтер-фельдфебель Алексей Тихонов, который среди товарищей был хорошо известен своей склонностью к медицине, он также отличался хорошим знанием павлианского языка. Его не было видно в течение нескольких минут, но все курсанты по общегрупповому каналу слышали его голос.
   - Кругом темно, вынужден воспользоваться своим переносным нашлемным фонарем! В первом салоне, видимо, разбита вся аппаратура, одни осколки стекла под ногами. Живых существ в этом салоне нет. Вижу два герметичных люка, один, по-видимому, ведет в рубку катера, а второй - во второй пассажирский салон. Пытаюсь достучаться до живых существ. Рубка совсем не отвечает, а из пассажирского салона слышен слабый ответный стук.

3

   - Господин полковник, повторяю, с имперской принцессой ничего серьезного не произошло. Она жива и здорова, не ранена, только слегка вывихнула правую руку. Но вот с контр-адмиралом Норске, председателем комиссии, дело плохо, у него серьезно разбита голова. Наш фельдшер, унтер-фельдфебель Тихонов, остановил кровотечение, перевязал голову и дал адмиралу сонного. Так что Норске сейчас спит и время от времени постанывает во сне, Тихонов утверждает, что у старика, ой, извините, господин полковник, контр-адмирал Норске получил сильное сотрясение мозга, ему требуется срочная помощь нейрохирургов. Со вторым членом комиссии, капитаном первого ранга Деньке, более или менее все ясно, он получил перелом голени левой ноги, но держится молодцом.
   - Хорошо, очень хорошо, унтер-фельдфебель Краснов! Сейчас побегу докладывать генерал-майору Менкесу о проделанной работе вашей группой. Я обязательно упомяну о том, что успех выполнения задания во многом зависело от вашего умелого командования! Теперь собирайтесь в обратную дорогу. Постарайтесь раненых и травмированных упаковать таким образом, чтобы во время транспортировки их особо не трясло! Особое внимание, унтер-фельдфебель, уделите принцессе Маарии, постарайтесь выполнять все ее пожелания.
   - Извините, господин полковник! Но, как я понимаю, сейчас вы нам советуете возвращаться в лагерь собственным ходом, автолыжами?! Но, вряд ли, контр-адмирал Норске выдержит полуторадневную тряску езды на автолыжах. К тому же мы должны забрать еще трех наших товарищей, с ними еще двое раненых и травмированных курсанта, а также тело погибшего курсантам, унтер-фельдфебеля Бориса Хромова! К тому же я боюсь, что наша колонна окажется, так перегружена ранеными и травмированными, что, наверняка, будет слишком медленно передвигаться!
   - Что вы, унтер-фельдфебель, предлагаете мне сделать в этом случае! Вы же прекрасно знаете о том, что наши павлианские пилоты категорически отказываются летать на геликоптерах на такие дальние расстояния на Колибри! Даже я, полковник павлианской армии, но я не могу заставить какого-то там лейтенанта летуна поднять свою машину в воздух при морозе ниже тридцати градусов и пролететь какие-то там пятьсот километров! Я же не могу по каждому случаю обращаться в имперский Генеральный штаб, где мой запрос будет перекладываться со стола на стол. Пройдет вечность, прежде чем я получу какой-либо ответ на свой запрос!
   - Господин полковник, а принцесса Маария?
   - Ты, унтер-фельдфебель, полагаешь, что ты только один такой умный в нашем лагере?! Я уже попытался созвониться с первой имперской приемной по этому вопросу, но там мне ответили, что со мной свяжутся и отключили канал связи! Так что, молодой человек, я жду более дельного совета с твоей стороны!
   - Хорошо, господин полковник! Вы, наверняка, знаете, что у седьмого барака стоит старый престарый глайдер.
   - Да, знаю!
   - Ну, так вот этот глайдер мы давно уже отремонтировали и им можно воспользоваться!
   - Ты, что, унтер-фельдфебель, хочешь мною прикрыть некоторые негласные курсантские проделки? Честно говоря, мне, как офицеру имперских охранных войск, не хотелось бы этим заниматься! Тем более, что у нас нет пилота даже на этой престарелый глайдер!
   - Вы, господин полковник, наверняка, знаете и возможно знакомы с Николаем Ивановым, в пошлом он был военным пилотом павлианских вооруженных сил, но за какую-то проделку его уволили в запас. Вот тогда-то ему и пришлось стать истопником!
   - Да, я знаю твоего Иванова, этого хитреца землянина! Читал его досье! Он на боевой машине, то ли штурмовике, то ли истребителе, летал на свидания к своим возлюбленным, вот его однажды и застукали на одном таком деле. Поэтому вслед за этим его уволили в армейский запас. Так ты полагаешь, что Иванов на том глайдере может твою группу, спасенных членов комиссии и принцессу эвакуировать с места крушения. Что, ж, это мысль, пойду, пообщаюсь с этим твоим Ивановым, если что сложится, то сразу с тобой свяжусь. Да, извини, Краснов, совсем забыл у тебя поинтересоваться тем, а что же случилось с членами экипажа катера? Почему ты о них ничего не говоришь, не рассказываешь? В докладе генералу я должен обязательно упомянуть и об них!
   - Оба пилота, господин полковник, погибли из-за внезапной разгерметизации рубки катера. У них что-то произошло еще во время снижения. В результате один из смотровых иллюминаторов был разбит! Воздух в одно мгновение улетучился из рубки, а пилоты так и не успели свои шлемы со спины перекинуть на место. Тем же ударом была разбита бортовая радиостанция, поэтому с катера не поступало SOS или какого-либо другого аварийного сигнала!
   До прилета глайдера, пилотируемого Николаем Ивановым, оставалось минут двадцать. Иван Краснов уже давно свою группу "Браво" и спасенных павлианцев отвел за гору, прикрываясь ею от самого катера, так как он опасался термоядерного взрыва из-за неисправности реактора катера. Ему показалось, что трещина в обшивке энергетического отсека расширилась, а паровыделение усилилось. Курсанты группы с большим энтузиазмом загрузили свои лыжи ранеными и травмированными павлианцами, а также всякой бытовой мелочью, которая находилась на борту катера.
   Самому Ивану за своей спиной на сиденье автолыж пришлось везти имперскую принцессу, которая с того времени, когда навала свое имя и подтвердила, что именно она является принцессой Маарией, хранила полное молчание. Только ее глаза, которые занимали, чуть ли не половину ее лица, выдавали ее удивление, как она увидела, что на ее спасение пришли не павлианцы, а какие-то гуманоиды. И сейчас, сидя за спиной Краснова, эта павлианская девчонка, принцессе было восемнадцать-девятнадцать лет по земным стандартам, с громадным любопытством наблюдала за тем, как организовано и слаженно движется перегруженная колонна автолыжников. Во время езды на автолыжах она ни разу не охнула, не дернулась, а сидела в автолыжном креслице, слегка откинувшись, чтобы вывихнутой рукой на перевязи, не коснуться спины Ивана!
   Когда вся группа оказалась за горой, то Иван по общегрупповому каналу связи приказал, остановиться, автолыжи аккуратно составить рядком и готовить площадку для посадки тяжелого глайдера. Курсанты мгновенно, под придирчивым взглядом унтер-фельдфебеля Петрова, разбились на группы, каждая из которых занялась определенной работой. Маария сошла с автолыж и стала взад и вперед прохаживаться по снегу, разминая свои ноги, но она не стала далеко отходить от Ивана. Тот же почему-то не отрывал своего взгляда от стройной фигуры этой молоденькой павлианки, лицо которой совершенно не портила постоянная и широкая улыбка, которая павлианских мужчин превращала в паяцев. В фильтрационном лагере были и павлианские женщины, которые в основном работала в секретариате комендатуры лагеря. Они все имели мощные и тяжелые фигуры, любили одеваться в черную форму имперских охранных войск, были малоподвижными и совершенно не привлекательными. Эти павлианки очень любили покомандовать курсантам, часто их наказывали, якобы, не за корректное выполнение порученного задания, сажали их в лагерный карцер.
   Принцесса же Маария была девушкой со стройной фигурой, невысокого росточкаа, как раз Ивану по плечу. Ему же сейчас казалось, что в этой павлианской девушке имелось нечто кошачье грациозное, то, как она прямо держит свой стан, слегка при ходьбе пружинит свои удивительно длинные и красивые ноги. Вдруг мысли Ивана об этой имперской принцессе вскачь понеслись куда-то вдаль, он, как бы со стороны стал наблюдать за тем, как она стремительно быстро несется по снегу, оглядываясь на ходу, а ее преследует какой-то огромный зверь. Еще несколько прыжков, и этот зверина схватит принцессу...
   В этот момент Иван раскрыл глаза и увидел прямо перед собой огромные зеленые девичьи глаза, которые с каким-то удивлением всматривались в него! В этот момент впервые в жизни Ивана Краснова взыграла кровь, ему вдруг захотелось эту паврианку схватить а охапку, крепко к себе прижать, чтобы вместе с ней бежать от преследующего их монстра.
   Пару раз эти глазища прикрыли веки, обрамленные густейшими ресницами, которые к тому же оказались очень длинными, по крайней мере, Иван Краснов такие длинные и густые ресницы еще в жизни своей не видел. Ничего не произнося, принцесса Маария отошла от остолбеневшего землянина и вновь заходила перед ним взад и вперед. Только очень внимательный наблюдатель мог бы заметить, что, когда принцесса поворачивалась спиной у землянину и шла от него, то ее бедра играли, слегка колыхаясь, они явно старались привлечь глаза и внимание этого земного парня к себе. В этот момент Ивана вдруг охватил какой-то непонятный страх за эту девчонку, которой, похоже, угрожала опасность, он негромко по общегрупповому каналу связи произнес:
   - Внимание всем! До прилета глайдера всем курсантам соблюдать чрезвычайную предосторожность! Вооруженным винтовками курсантам концентрироваться в центре бивака! В случай проявления любого непонятного нам явления, или появления опасного животного - открывать огонь на поражение без дополнительного приказа командира!
   Эта неожиданное обращение командира внесло некоторую суматоху в среде курсантов. Постоянное передвижение в тяжелых снегах, ночная борьба с ураганным ветром, работа по спасению потерпевших крушение на космическом катере - все эти дела заставили курсантов порядком забыть о существовании винтовок. Оружие порой больше им мешало, чем помогало, поэтому многие винтовки были упакованы и привязаны от греха подальше к автолыжам. Сейчас же десять курсантов бросились к своим автолыжам, чтобы забрать свое оружие, привести его в боевую готовность. Вскоре все успокоились, курсанты продолжили свои работы по подготовке к перелету на глайдере, десять вооруженных винтовками курсантов заняли боевые позиции, готовые открыть огонь по любой цели.
   Принцесса Маария, подошла к Ивану и встала рядом с ним, когда вдали в сером небе появилась черная точка приближающегося глайдера. Его пилот Николай Иванов уже давно вышел на связь с Иваном Красновым, сейчас же он сообщил:
   - Иван, хорошо вижу твою группу! Подтверждаю, что по дороге к вам забрал со снега группу Эдуарда Хмелева, три живых и здоровых курсанта, двое раненых и травмированных и одно тело, погибшего курсанта Бориса Хромова. Подготовленная вами площадка идеально подходит для посадки глайдера! Захожу на посадку! Подтверди, что поверхность этой площадки покрыта ледяным настом достаточной толщины, чтобы выдержать вес загруженного глайдера.
   - Лед имеет толщину до метра! Он способен выдержать массу более пятидесяти тонн! Так что Николай смело приземляйся на это площадку, У нас все готово к погрузке людей, павлианцев и груз на борт глайдера!
   - Ну, что ж, спасибо, Ваня, за старания твои и твоих ребят! Через четыре минуты буду на люду твоей площадки!
   Глайдер на высоте в двести метров совершил круг над посадочной площадкой, затем развернулся и вышел на посадочную глиссаду. По всему этому было видно, что Николай Иванов, как был, так и остался пилотом самолета, а не глайдера. Сейчас заход на посадку он сейчас выстраивал, как пилот самолета. Глайдер же обладал способностью самолета и геликоптера, он мог летать горизонтально и вертикально, набирать высоту и приземляться, зависая в одной точке над аэродромом или в любой точке воздушного пространства. Уже скользя по глиссаде, глайдер в какой-то момент вдруг прекратил снижение, а канал связи прорезал встревоженный голос Николая:
   - Иван, вижу странный сугроб снегом высотой в два метра не менее, который стремительно катится к посадочной площадке!
   Сердце Ивана захолонуло, вот она ожидаемая опасность! Он обхватил плечи павлианской девчонки, крепко ее к себе прижал, а по общегрупповому каналу суровым голосом, особо не торопясь, произнес:
   - Внимание стрелки, опасность в форме снежного сугроба приближается к нам с севера-запада! Приготовиться к немедленному открытию огня по этому сугробу, как только он окажется в вашем поле зрения!
   Все дальнейшее произошло в долю секунду, но каждый из участников всего произошедшего до конца своих дней сохранил память о нем. Некое подобие снежного сугроба передвигалось с большой скоростью и практически бесшумно. Слышался только какой-то громкий шелестящий звук. Первоначально это подобие снежного сугроба двигалось строго по прямой к посадочной площадке глайдера. Глаза курсантов и павлианцев четко зафиксировали тот факт, что это не сам сугроб двигался по снежной целине, а какое тело с чудовищной скоростью неслось под большим слоем снегом, снежную массу стремительно выдавливая и выбрасывая к небесам.
   Сначала застучали отдельные винтовочные выстрелы, которые сухо и отчетливо прозвучали в морозной тишине. Курсанты стрелки огонь по той массе снега, которая выбрасывалась к верху. Поэтому эти выстрелы никак не сказались на скорости продвижения неизвестного животного под снегом. Оно, не замечая препятствий, стремительно двигался вперед, строго придерживаясь направления на саму посадочную площадку. В этот момент многие из курсантов подумали о том, что того, кто так быстро двигался под снегом ни люди, не павлианцы не интересовали! Но именно в эту минуту это существо резко изменило направление своего движения. Курсантам сразу же поняли, что теперь главной целью этого существа стали двое, обнявшиеся человек и павлианка, которые неожиданно оказались прямо на его пути.
   Участились винтовочные выстрелы, стали слышны и короткие в три патрона очереди, некоторые винтовки были переведены в автоматический режим. На этот раз курсанты вели прицельный огонь из винтовок уже не по приближающемуся снежному сугробу, они стреляли на опережение, вели огонь в глубину снега, который лежал перед движущимся под снегом существом. На этот раз пули стали достигать цели. Среди курсантов появились очевидцы, которые после инцидента божились и клялись в том, что собственными глазами видели, как существо под снегом реагировало на прямые попадания. Якобы оно пару раз замедляло свою скорость передвижения под снегом, но, тем не менее, это существо все же достигло своей цели!
   Страха не было, в душе Ивана буйствовало только одно желание, во что бы то ни стало спасти принцессу Маарию! Он все крепче и крепче обнимал в своих объятиях павлианку, думая о том, чтобы в последнюю минут отбросить девчонку далеко в сторону от приближающегося под снегом врага, а самому вступить с ним в поединок. У него с собой не было никакого оружия, даже десантного ножа, курсантам вообще запрещалось иметь или носить оружие! Но Ивана Краснова это не стесняло ни в малейшей степени, так как готовился защищать жизнь девчонки, которая вдруг стала ему очень дорога. Да и эта чужая принцесса почему-то не рвалась из объятий этого чуждого ей землянина, она только теснее и плотнее к нему прижимались!
   Контакт Ивана с подснежным существом был мгновенен, под ногами вдруг вспучился снег, который швырнул обнимающуюся пару прямо в небеса. Затем послышался громкий треск, сопровождаемый адским воплем, который было невозможно с чем-либо сравнить. Иван вместе с Маарией все еще парили в высоко воздухе, но вот-вот должна была сработать гравитация Колибри, и тогда они начнут падать. В этот момент из-под снега вдруг вынырнул гигантский червь, чье тело было в пять-шесть метров шириной. Этот червь, как показалось Ивану, медленно вздымался из-под снега, широко раскрывая свою огромную пасть, явно собираясь ими обоими позавтракать! Каким-то чудом Иван Краснов, на глазах своих товарищей курсантов извернулся, и, собравшись с силой, попытался дорогую ему принцессу отшвырнуть от себя далеко в сторону, чтобы ее спасти!
  
  
  
  
  
  
  
  
  

14

  
  
  
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"