Егоров Валентин Александрович : другие произведения.

Марк Ганеев - маг нашего времени Глава 6

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:


   Глава 6
   Порочность женщин, мелочность мужчин

1

   В школе у меня было все нормально, я получал одни четверки и пятерки, мама совершенно не волновалась по этой стороне моей жизни. Ее беспокоило мои внешкольные приключения и похождения, в которые я ввязывался и организовывал. Она здорово меня отчитала за участие в пьянке в бараках, но ни слова она не сказала в отношении моего посещение родных пенатов. Целых два дня я после этой пьянки провалялся в постели, не поднимаясь, у меня страшно болела и кружилась голова, часто тошнило, держалась высокая температура. Эти дни мама ни на шаг от меня не отходила, она поставила свой стул рядом с моим диваном, на котором я обычно спал, сидела и вязала на этом стуле, время от времени на меня посматривая.
   Она, как профессиональная медицинская сиделка, присматривала за мной, часто меняла компрессы на голове, давала мне какие-то таблетки, чтобы я быстрее поправился. К слову сказать, из-за высокой температуры тела этот компресс практически мгновенно высыхал на моем лбу, так что маме приходилось его очень часто менять. Но до конца своей жизни я заполнил, как иногда мама на меня посматривала, когда думала, что я на нее не смотрю, или что я сплю. В этом ее взгляде проскальзывала такая любовь и забота обо мне, что меня всего передергивало, одновременно с глубоким сожалением в том, что я, ее любимый последыш, совершил такую детскую глупость, напившись чуть ли не до бессознательного состояния в бараках, которые она ненавидела всей душой.
   Память об этом взгляде, я до сих пор храню в себе, мамка же никогда после об этом моем поступке не вспоминала, она никогда меня ни в чем не попрекала?! Иногда мама уходила в магазин, или уезжала сдавать очередную связанную кофту или свитер, чтобы получить деньги за свою работу. Это был единственный заработок на всю нашу семью, никаких других у нас денег не было! В один из таких дней, тогда я уже поднялся с постели, но в школу пока еще не ходил, ко мне подошел Витька, он вдруг поинтересовался:
   - Марк, а что ты забыл в наших бараках? Да еще столько времени провел с этим идиотом, Коммунистом беспортошным?
   По интонации его голоса я сразу же догадался о том, что после моего посещения Витька уже побывал в наших бараках. Тамошние друзья проинформировали брата о моих приключениях и о имевшей место вербовке в банду! Но особенно корешей брата удивило мое якобы имевшее место братание с Коммунистом беспортошным! Глядя Витьке в глаза, я сразу же догадался о том, что меня будут бить! Что брат решил меня наставить на путь истинный! Я не стал ему врать или перед ним оправдываться, чему быть - того не миновать, повесил свою кудрявую головушку. Витка врезал мне пару раз своим кулаком мне в бок, было больно, но мне все же показалось, что тогда он бил меня в половину своей силы. Это он по-своему меня жалел!
   Тут и мама вернулась домой, Витька насторожился, косо посмотрел на меня, я ведь мог его спокойно заложить, и он отправился на кухню, чтобы собираться в школу и не попасться мамке на глаза. Мама всегда и во всем меня защищала, Витьке часто от нее доставалось за то, что он почти всегда превышал свои полномочия в деле воспитанию своего младшего брата!
   Вот и сегодня, что-то фальшиво насвистывая, брат снова объявился в комнате, что сказать мамке, что идет в школу, и тотчас же скрылся за дверью. Мы с мамой удивленно подняли головы и посмотрели на часы ходики, висевшие на стене. Они видимо очень здорово опаздывали, так как показывали семь часов утра, а уроки в школе начинались только в восемь тридцать. Увидев, что мама сильно разволновалась, но не тем, что брат так рано отправился в школу, а тем, что он опять ничего не перекусил и забыл дома свой портфель. Демонстративно на глазах мамы я соорудил большой бутерброд, на кусок белого хлеба положил большой кус колбасы, и телекинезом все это отправил вслед Витьке. В тот момент я всей душой радовался тому, что накормил брата и магической экспресс-почтой отправил ему портфель. Я очень надеялся на то, что мой братеня сразу же догадается о том, что это младший брат о нем позаботился!
   Вечером меня навестил Тима, он выглядел настоящим героем!
   Первым делом он небрежно поинтересовался моим здоровьем, а после долго и с малейшими деталями мне рассказывал о своем подвиге, за который ему была благодарна вся наша школа, ее ученики и преподаватели! Он спас ее от взрыва, который пытались организовать неизвестные антисоветские диверсанты. Тима с большим воодушевлением мне рассказывал о том, как он сам лично набирал номер приемной КГБ и вызывал саперов.
   Все началось с того, что он плохо спал, поэтому рано собрался и отправился в школу. Он вошел в наш класс, когда в нем еще ни одного ученика не было! Тима отправился открывать окно, чтобы проветрить класс. Но я то хорошо знал о том, что Тима для начала решил покурить прямо в классе. Он только приоткрыл окно, как что-то подозрительно тяжело пролетело над его головой, как оно тяжело хлопнулось на его парту, которая была и моей также.
   Тиме хватило одного взгляда для того, чтобы точно определить, что этот вздутый портфель был до упора набит взрывчаткой.
   Мой друг захлебывался от удовольствия, рассказывая мне детали происшествия. Я никогда его еще не видел таким оживленным и таким героически настроенным гражданином Советского Союза. Тима рассказал мне о том, что в школе половину учебного дня не было занятий. В наш класс приходили другие учителя и ученики, которые подолгу рассматривали этот портфель с взрывчаткой. Все ребята, мальчишки и девчонки, от первого до десятого класса вышли на школьный двор, чтобы там обсудить проблему, или подождать, когда же школа, наконец-то, взорвется?! После звонка в КГБ СССР в школу приехала группа подрывников с собакой. Девчонки визжали, пищали и лезли к ищейке целоваться, ребята из девятых классов тайком совали ей в нос свои бутерброды с колбасой.
   На этом воодушевление Тимы закончилось! Наверное, вы догадываетесь, почему?! Навещая меня, Тима заодно и Витькин портфель со взрывчатым бутербродом мне принес! Тогда я еще не знал основного правила телепортации и телекинеза, отправляя предмет по адресу, маг должен хорошо знать то место, куда он этот предмет отправляет?! Ну, что ж на ошибках все люди учатся?!
   После такого энергичного вступления Тима перешел к рассказу об основных новостях нашего класса, при этом он понизил голос! А я сразу же почувствовал, как мама насторожилась, начала нас подслушивать. Но когда она услышала о том, что девчонки нашего задумали устроить танцы в один из вечеров. Родители нашей соклассницы Ляльки Атласовой уехали отдыхать в один из пансионатов под Москвой. На плечи своей почти взрослой дочери они оставили трехкомнатную квартиру. Разумеется, Лялька не удержалась и об этом рассказала своим подругам.
   Наши девчонки собрались вместе, чтобы обсудить создавшуюся проблему. Решение в головы этим сорвиголовам пришло само собой, в той квартире устроить танцульки в ближайшую субботу. Ради смеха девчонки пригласили трех хорошо знакомых ребят на эти танцульки. Но те, узнав, что ребят будет только трое, а девчонок целая уйма, категорически отказались принимать участие в субботних танцульках. К тому же они посчитали, что танцы без вина, это было бы извращением самой идеи организации вечера танцев. Я же подумал, что те ребята попросту испугались того обстоятельства, что их-то будет всего трое, а девчонок - двенадцать. Из чего следовало, что им пришлось бы танцевать доупада, от начала и до конца вечеринки, слишком уж много было партнерш, кавалеров раз и обчелся?! В общем, девчонки сорвиголовы посовещались, подумали и, признав правоту тех парней, они решили на эту вечеринку пригласить одноклассников.
   - В итоге, - грустно говорил Тима, - мы с тобой, Марк, оказались вне тех ребят, которых девчонки хотели бы пригласить на вечеринку с танцами. Меня не взяли потому, что я слишком много курю. Как они сейчас + говорят, я могу Лялькину квартиру насквозь продымить табаком! Вернувшиеся с отдыха родители Атласовой моментально догадаются о том, что в их квартире проводилось целое мероприятие, без согласования с ними! А тебе, Марк, наши девчонки отказали потому, что ты все еще не уладил проблемы с Ленкой Ельчаниновой. Поэтому девчонки меня попросили тебе передать, если ты помиришься с Ленкой, то вместе с ней можешь приходить на вечеринку и с нею танцевать!
   Мама тяжело вздохнула и перестала нас подслушивать, Ленка Ельчанинова явно ей не понравилась!
   Мне же стало грустно, выслушивать разглагольствования своего друга Тимы, но ничего поделать не мог! Мириться с Ленкой я не собирался! Она хорошая девчонка, но не для меня! Пусть она продолжает крутить с Валеркой Шепелявым, а я же останусь от нее в стороне. Я так Тиме и сказал! В тот момент мне показалось, что это произошло на самом деле, что Тима обрадовался моему решению! Видимо, ему очень не хотелось в полном одиночестве оставаться отверженным, с другом всегда легче переживать трудности и неприятности?!
   Но тут зазвонил телефон, в этот момент в квартире, кроме меня с Тимой, никого не было, мама ушла на улицу посудачить с соседками!
   Я как еще официально находился на справке о том, что приболел, поэтому попросил своего друга, ответить на звонок, выяснить, кто и по какому вопросу звонит?! Тимак вышел в коридор, он там отсутствовал минуты две! Затем дверь снова открылась, Тима тожественно вносит в комнату телефон, который он своей силой сорвал со стены нашей прихожей.
   - Марк, какой-то Николай Николаевич Гольский хотел с тобой переговорить!
   Я тут же вспомнил о просьбе своего погибшего друга Борьки. Немного помедлил с началом разговором, стараясь своему голосу придать взрослость и размеренность речи, через минуту я пробасил в трубку:
   - Ганеев Марк Александрович слушает!
   От того, что мой новый голос оказался Тиме совершенно незнаком, он сильно вздрогнул, как-то странно на меня посмотрел. А в телефонной трубке уже слышался голос товарища Гольского:
   - Марк Александрович, вы мне недавно звонили и говорили о том, что вас со мной попросил соединиться человек, который...
   - Да, Николай Николаевич, именно так! Товарищ Фрейдланд попросил меня с вами встретиться и переговорить о проекте под номером...
   - Марк Александрович, не называйте, пожалуйста, номера проекта! Это все секретная информация, о ней нельзя говорить по открытой телефонной линии!
   В моей голове мелькнула шальная идея, я улыбнулся и просто сказал:
   - Николай Николаевич, если вы пожелаете, то могу перезвонить и по закрытой телефонной линии. Товарищ Фрейдланд называл мне прямой номер вашей второй кремлевки, если хотите, то я по нему перезвоню!
   - Думаю, что нам не стоит этого делать! Одним словом, я готов с вами встретиться и переговорить. Но, давайте, нашу встречу проведем где-либо на нейтральной территории. Скажем, в ресторане...
   Но я сразу же подумал о своем юном возрасте и сказал:
   - В ресторане, я вряд ли смогу...
   - Тогда, давайте, завтра встретимся в скверике перед кинотеатром "Пушкинский". Скажем, часиков в шесть вечера...
   Я подтвердил свою готовность к этой встрече, затем мы обсудили вопрос, как мы могли узнать друг друга, после чего произошло разъединение линия. Все это время Тима сидел рядом со мной на постели, внимательно слушая мой разговор. Мы с ним не успели обменяться и словом, как снова зазвонил телефонный аппарат. На этот раз на проводе была Ирка Турецкова, ученица нашего класса, не здороваясь мной, Ирина сказала:
   - Как я понимаю, Марк, мириться с Ленкой ты не собираешься?
   - Нет.
   - Ну и отлично! Хочешь стать моим парнем?
   - Так сразу?
   - А в чем проблема? Мы, тут девчонки нашего класса собрались все вместе и решили, что пора кончать с анонимностью в отношениях с парнями. Решили вечер танцев провести со своими парнями, а не приглашать каких-то там охламонов со стороны. Ведь, и тебе, и твоему парню будет приятно вместе провести вечер, потанцевать вдвоем. Если ты не согласен быть моим парнем, тогда им станет Тима!
   - Ир, а ты не хочешь с ним сначала переговорить!
   - А зачем? Мы же женщины, как все люди говорят, сами выбираем себе парней. Ну, я Тиму для себя и выбрала! Только он курит очень много, придется мне с ним по этому вопросу немного поработать, а то дети пойдут курящие?! Хорошо, Марк, так мы договорились! Так что передай Тиме, что он будет моим парнем, а когда наши девчонки тебе по этому вопросу будут звонить, ты уж выбери себе кого-нибудь из них, особо не кочевряжься!
   - Ир, а у Лильки магнитофон и записи имеются, под какую музыку мы танцевать будем?
   - Мы этот вопрос пока еще не прорабатывали, в бытовых вопросах, кто с кем на вечеринке будет танцевать, утонули, дальше не смогли пройти! А что, у тебя, может быть, имеется по этому поводу конкретное предложение?
   - Ты знаешь Юрку Шпака из параллельного класса? Его отец еще нашим шпионом в ФРГ работает! Так у него шикарные записи имеются, и Лилька Атласова ему нравится!
   - Не зря же я же всем девчонкам говорила о том, что мы зря только на свой класс замыкаемся. Своих парней надо по всей школе искать! Вон, оказывается, какая у нас Атласова хитрая девчонка, на стороне уже флиртует, а нам все дурочкой прикидывается. У меня никого нет, я об этом не думала, все только и говорит! Ладно, Марк, музыка и магнитофон нам потребуются, так что приглашай своего Шпака! Да, и Тиму, не забудь пригласить, что я одна на том вечере делать буду, с кем мне тогда танцевать? И последнее, если хотите, чтобы вино было, то сами его и покупайте, мы, девчонки, на всякий случай салатики наготовим. Привет, и до встречи завтра в школе. Да, между прочим, слышал, что Тима учудил, всей школе полдня свободы подарил. В КГБ СССР звонил, сказал, что наша школа заминирована!
   - Да слышал я уже об этом! Пока, Ир!
   Я положил трубку и долго смотрел на Тиму, он даже елозить задом по постели начал от нетерпения.
   - Ну, ты, Тима, хорошо слышал, как я горой за тебя стоял! Ирка решила тебя своим мужиком сделать, после школы замуж за тебя пойдет! Так что на вечеринку ты первый получил официальное приглашение. И против вина девчонки, в принципе, не возражают, но так, чтобы никто из ребят не напился, не начал бы буянить! Она сказала, чтобы вино ребята покупали, салаты - девчонки сами приготовят!
   В этот момент снова зазвонил телефон, на этот раз звонила Светка Сорокина, она искала Ежика, почему-то решив, что он должен быть у меня. Когда домой вернулась мамка, я все еще говорил по телефону. Не думал, не гадал, что я таким популярным человеком в нашем седьмом "А" классе оказался, мне пришлось заняться организационными вопросами этой вечеринки. Девчонки настолько обнаглели, что даже захотели обязанность по приготовлению салатиков со своих плеч на наши плечи переложить. Верка Сероглазова имела наглость заявить о том, что "наши мальчики все умеют, сумеют и помидоры с огурцами порезать и майонезом помазать". Потихоньку Тима взял на себя обязанность отвечать на телефонные звонки, постепенно он сам начал решать поднимаемые в звонках вопросы.
   После он мне так и сказал:
   - Марк, ты хороший командир, но я отличный начальник твоего штаба!
   Когда Тимка собрался идти домой, то моя мамка ему спокойным голосом сказала:
   - Тима, ты сорвал со стены наш телефон. Перед уходом, ты уж постарайся его повесить на прежнее место на стену, а то, если Марк будет его вешать, то телефон уже никто не достанет.

2

   На следующий день, как только я появился в классе, еще даже не присел за парту, ко мне подошел Стас Сиволапов и поинтересовался:
   - Марк, ты знаешь о том, что наши девчонки задумали вечер танцев устроить в следующую субботу?
   - Да, знаю! Тебя, кто именно из девчонок пригласил?
   - Анастасия, она мне тоже нравится! А что это будет вечер белых танцев?
   - Что, ты, Стас, под этим имеешь в виду?
   - Ну, белый танец, это, когда дама на танец приглашает кавалера!
   - Тогда у нас будет большая белая вечеринка! Девчонки ее придумали! Они сами приглашают тех парней, с кем и будет весь вечер танцевать! Мы же, ребята, только вино должны на свои деньги купить. Девчонки с нами немного выпьют, но для всех приготовят салатики!
   - Ну, вот, Марк, ты и ответил на мой вопрос. Кому сдавать деньги на вино?
   - Тимакову. Он сейчас подойдет! Он будет начальником штаба по организации и проведению этой вечеринки. Все вопросы - к нему! Да, между прочим, Стас, насколько я знаю, ты дружишь с Юркой Шпаком из 7-го "Б", не можешь ли с ним встретиться и переговорить о том, что мы его тоже приглашаем на вечеринку, если он свой магнитофон и записи западной музыки на вечеринку принесет!
   - Нет проблем, сегодня же переговорю! - Ответил Стас и пошел устраиваться за свою парту, которую еще с первого класса делил с Анастасией Волковой.
   Родители Стаса работали в МИДе СССР, они занимали там большие должности. После окончания школы Стас должен был поступать в МГИМО, а после окончания института жениться на этой стерве Волковой. Мать Анастасии и мать Стаса учились в одной школе, были давними подругами, вот они и решили о том, чтобы поженить своих детей. Насколько я был информирован, мнениями отцов, своих мужей, по этому вопросу они даже не поинтересовались! Но Стасу эта Анастасия почему-то нравилась, он был не против того, когда-нибудь на ней жениться.
   Сегодня был четверг, до субботы оставалось еще два дня. Но оставалось много нерешенных вопросов по организации вечеринки. Поэтому в этот четверг 7-й "А" класс не учился, нам было не до учебы, во время уроков мы занимались решением спорных, конфликтных и всех других вопросов, решая, кто и с кем будет танцевать. Тима диктовал ответы, а я их переписывал набело! К Тиме нескончаемым потоком шли записки, на которые приходилось отвечать. В жизни я столько не писал ручкой, два раза доливал чернила в чернильницу нашей парты, бумаги для записок попросту не хватало. Но мы с Тимкой достойно держали оборону, отвечая на любые и даже самые неожиданные вопросы. Примерно такого качества:
   "Что делать, если мать узнала о вечеринке и не пускает?", или
   "Какие мне туфли одевать, школьные или праздничные?", или
   "Сколько часов будет продолжаться вечеринка, можно ли мальчику позволить себя проводить?".
   На последний вопрос "А целоваться будем?" отвечал лично Тимаков.
   Ответ на этот вопрос он мне его он так и не показал! Словом, вы сами понимаете, когда обсуждаются такие узкоспециальные вопросы, то об учебе и речи не могло и быть. Преподавательница литературы Наталья Николаевна долго ходила по классу, в этот момент все ученики и ученицы класса что-то старательно записывали на клочках бумаги, не обращая на нее никакого внимания. Такая красивая женщины явно ощущала себя не в своей тарелке! Тогда я набрался смелости и написал Тиме анонимную записку, следующего содержания:
   "Тим, а можно на вечеринку я приглашу Наталью Николаевну? Она мне очень нравится, я с ней только и буду танцевать!".
   Ко мне пришла ответная записка Тимы:
   - Марк, а ты умеешь танцевать?
   Увидев мои виноватые глаза, угадав ответ, Тима решительно поднялся из-за парты и в упор, не замечая, Натальи Николаевны, громко произносит:
   - Ну, вы достали меня! Не думал, что наш класс состоит из одних кретинов и кретинок! А ты, Марк, мой самый главный друг, главный кретин класса! Такое дело надо перекурить!
   На ходу, доставая сигарету из кармана гимнастерки, Тима спокойно покинул класс, отправляясь на перекур в школьный туалет.
   Наталья Николаевна присела за свой учительский столик, такая красивая женщина сидела и беспомощно смотрела на свой любимый класс, а у меня по щекам бежали слезы. Наталья Николаевна до ужаса мне нравилась. Учительница прекрасно понимала, что с ее учениками и ученицами сейчас происходит что-то необычное, но она понятия не имела, что же именно! Интуицией учителя она понимала, что в данную минуту нас лучше не трогать, не касаться!
   А я же всей душой переживал за своего любимого учителя, хотя ее школьный предмет, литературу, я на дух не принимал. В тот момент у меня в голове прокручивалась такая картина: я был в отличном костюме, подхожу к Наталье Николаевне, опускаюсь перед ней на колено и несколько торжественным голосом произношу:
   - Наталья Николаевна, как только я вас увидел, то сразу же полюбил! Любовь моя глубокая и невозвратная, выходите за меня замуж!"
   В этот момент все ученики и ученицы класса единым порывом поднимаются на ноги. Они оглушительно аплодируют моим словам, громко кричат и свистят:
   - Марк, правильно, такую женщину надо любит!
   - Ну, Марк, ты даешь! При всех признаться в любви к учителю, на это надо иметь настоящую силу воли!
   - Наталья Николаевна, мы тоже, вместе с Марком, вас любим!
   - Наталья Николаевна, выходите замуж за Марка, он неплохой парень!
   Я же сижу за своей партой на Камчатке, не понимаю, откуда мой класс узнал об этих моих потаенных мыслях. Посмотрел на раскрасневшуюся Наталью Николаевну, а затем приподнял голову, чтобы увидеть самого себя, стоящего перед учительницей на коленях, умоляющего об ее руке. Черт подери, а Мерседес все время мне говорила о том, что у меня отсутствует всякое воображение. Сейчас, оказывается, эту воображаемую картину признания любви к Наталье Николаевне я мысленно спроектировал на одну из стен класса, тем самым свою сердечную тайну сделал достоянием всей классной общественности!
   Одним словом, в этот четверг 7-му классу "А" было не до учебы, как в прочем и в следующую пятницу, и в субботу. Но то, что происходило в пятницу и в субботу случилось по причине моего и Тимакова отсутствия в школе. Причем, наше отсутствие широко обсуждалось школьной общественностью, поэтому некому было учиться в школе! Вот как это случилось?!
   После тренировки сборной школы по волейболу, в тот же четверг я вместе с Тимой отправился на встречу с товарищем Гольским в скверике перед кинотеатром "Пушкинский". Мы минут на пять-шесть даже опоздали, во всяком случае, Николай Николаевич был уже на месте. Он сидел на лавочке, на которой сидели еще два молодых парня. Тима, чтобы не смущать своим присутствием товарища Гольского, устроился на лавочке, которая стояла рядом. Не обращая внимания на этих парней, я присел, поставил портфель у ног и тем голосом, которым по телефону разговаривал с Гольским, произнес:
   - Здравствуйте, товарищ Гольский, я - Марк Ганеев!
   Видели бы вы, как вдруг побледнел, рукой схватился за грудь в области сердца Николай Николаевич! Задыхаясь, он меня спрашивает:
   - Вы слишком молоды! Вы не могли работать вместе с отцом и сыном Фрейдманами!
   - Почему же нет, когда мы вместе разрабатывали истребитель МИГ 129, Борис работал над схемой центроплана, отец над двигателем, а я над органами управления истребителем!
   - Но проект так и остался незавершенным!
   - Поэтому я и встречаюсь с вами, чтобы вам передать действующую модель истребителя. Вчера отец Борьки попросил меня, чтобы я встретился с вами, чтобы именно вам передать эту модель!
   - Как вчера, ведь они...
   Но Николай Николаевич Гольский так и не завершил этой фразы!
   На меня вдруг навались, начали выламывать руки те два молодых человека, которые до этой минуты спокойно сидели на лавке рядом с Никольским. Это нападение оказалось настолько неожиданным, что поначалу я не сопротивлялся! Секунду спустя один из парней тыкал мне в ухо пистолетом, а другой парень почему-то громко орал:
   - Марк Ганеев, мы из милиции! Вы арестованы!
   Зря он так громко кричал о своей милиции!
   Если бы мой арест осуществлялся бы тихо и без шума, то Тима мог бы попросту этого бы не заметил. В ту минуту он прикадривался к двум сестрам двойняшкам, которые присели отдохнуть на его лавочку. На этот крик Тима повернул голову и увидел, что на мне уже сидят два чудака и тычат в меня пистолетом. Тима добрый парень, но уж очень он сильный человек, с ним никто не может справиться. Поэтому его нельзя доводить до того, чтобы он разозлился! Тогда он превращается в неуправляемый танк и все сметает на своем пути. Увидев, что двое напали на меня одного, Тима угрожающе поднялся с лавке и направился мне на помощь.
   Одним словом наша драка с милиционерами в скверике перед кинотеатром "Пушкинский" получилась отменной. В одну минуту двое чудаков с пистолетом улетели в кусты. Я был поставлен на ноги, с меня Тима начал отряхать пыль и листву. Но я уже знал, что сейчас произойдет! Я успел только выразить свое "фе" товарищу Гольскому, по поводу его поведения, который продолжал сидеть на лавочке красным лицом, подобно сваренному раку, сказав ему:
   - Николай Николаевич, вы зря мне не поверили и обратились в ФСБ?! Действующую модель истребителя МИГа 129 в моем школьном портфеле! Смотрите, чтобы эти бугаи и КГБ ее бы не повредили!
   В этот момент вокруг нас собралась большая толпа людей. Из кустов полезли молодчики, которых Тима туда только что зашвырнул. Я успел только своего Тиму попросить:
   - Тим, я очень тебя прошу, не калечь людей, которые сейчас начнут нас вязать!
   Только Тима успел мне в ответ кивнуть головой, как из толпы на нас полезли еще четыре мордоворота в гражданской одежде. Они правильно оценили общую обстановку, сообразив, что сначала они должны сломить сопротивление Тимы, а потом уже можно спокойно повязать меня. Только вот силы Тимы недооценили, даже вчетвером они не могли с ним справиться. К тому же они не знали моей тайны, что я обучен азам телекинеза. Вот четыре тела и пронеслись над головами людей, после бросков Тимы, разумеется, чтобы с громким всплеском плюхнуться в фонтан. Двум молодым парням, как бы им это не хотелось, но пришлось немного поплавать в фонтане, который был устроен перед кинотеатром.
   Получилось образцово-показательная драка на тему, как советская милиция задерживает московских хулиганов. В газетах "Известиях" и "Московский Комсомолец", я видел эти статьи собственными глазами, писали о том, что советские граждане оказывали всяческое содействие советским милиционерам в том, чтобы помочь им прекратить хулиганство на Пушкинской площади. На деле ничего этого не было, ни один человек так и не коснулся меня с Тимой рукой или пальцем! Повязали нас, бросив слезоточивую гранату! Пока я с Тимой откашливался и отхаркивался, нас обоих так опутали веревками, что мы не могли пошевельнуть пальцем.
   Отвезли нас в 64-е отделение милиции, где посадили в обезьянник!

3

   Вечером нам в обезьянник привезли прекрасный ужин. Мы с Тимой поужинали, я съел только первое, да и то с большим трудом! Уж очень обстановка в обезьяннике оказалась для меня непривычной. Тима же съел свою и аккуратненько так доел мою порцию. Дежурные милиционеры спускались в подвал, чтобы посмотреть на "предателей родины", которые так легко и просто уделали арестную группу КГБ СССР.
   Милиционеры обращались с нами очень вежливо, только сильно удивлялись тому, как это мы такие молодые люди, а уже успели продать родину. Оказывается, что я с Тимой проходил по линии КГБ СССР, а не милиции.
   О том, что нами заинтересовалось КГБ, я узнал из головы Никольского еще до нашего ареста, но не стал говорить об этом Тиме. Разместили нас в милицейском обезьяннике потому, что у КГБ не оказалось мест для таких малолеток, как мы. КГБ оказалось совершенно не готово к такому повороту дела. Они полагали, что на встречу с Никольским придут взрослые изменники родины, а пришли мы. Вот в КГБ и решили, предварительные допросы, запланированные на завтрашнее утро, провести в отделении милиции по адресу проживания, а уж потом принимать окончательное решение в отношении нас.
   Пока Тима дремал, переваривая плотный ужин, я, лежа на нарах, размышлял о том, как мне стоит поступать в такой ситуации. Ведь, пользуясь своими магическими возможностями, я мог бы запросто организовать свой с Тимой побег из милиции. Десять минут ушло бы на то, чтобы соорудить подкоп, после чего я с другом буду уже на свободе. Но дело в том, что Гольский, а значит и КГБ знали, кто я такой, где живу, где учусь! Если сейчас я с Тимой убегу, то до конца нашей жизни, мы уже не сможем когда-либо вернуться домой. А до конца жизни скрываться от правоохранительных органов, ютиться по ночлежкам и не знать покоя, меня такое будущее мало прельщало! Поэтому я все более и более склонялся к тому мнению, чтобы завтра во время допросов поставить все точки над "i". В крайнем случае, я мог бы приврать, что пошутил, перезванивая Гольскому.
   Тима приоткрыл один глаз, поинтересовался:
   - Ну, что, Марк, надумал? Что будем дальше делать?
   Я ему в деталях поведал о том, что именно нас привело к такому печальному результату. Причем, я ничего не скрывал, а рассказывал все именно так, как происходило на деле. Должен сказать, что Тима мне безоговорочно поверил. Он меня ни о чем не переспрашивал, а только поинтересовался тем, стоила ли вся овчинка выделки? Тогда я ему в мозгах показал полет истребителя МИГ 179, как тот выполняет фигуру высшего пилотажа "кобра".
   Тима тут же произнес:
   - Ух, ты! Ну, и дает! - И он тут же глубоко заснул.
   Я выключил свет в обезьяннике, прикрыл дверь на замок, перевернулся лицом к стене и заснул. Ночью было слегка холодновато, да и почему-то жестко было спать на нарах. Я наколдовал небольшие перинки для себя и для Тимы, а также два одеяла. После чего мы оба крепко проспали до самого утра.
   Разбудил нас железный звон, да и ругань, которая слышалась из-за дверей обезьянника. Я сидел на кровати и сам удивленно хлопал веками глаз. Ведь меня с Тимой разместили в милицейском обезьяннике, в котором не было четвертой стена, а вместе стены была решетка. Сейчас никакой решетки и в помине не было, на ее месте была сплошная стена, в которой имелась стальная дверь. Эту дверь, видимо, снаружи пытались открыть милиционеры, но не могли. Они яростно ее дергали, сопровождая свои действия различного рода комментарием.
   Тима посмотрел на меня. В его глазах я увидел какую-то укоризну. А затем мой друг спокойным голосом произнес:
   - Товарищи милиционеры, мы же подрастающее поколение социалистического общества. В нашем присутствии нельзя такими словами комментировать свои неудачные действия. Сейчас мы умоемся, приведем себя в порядок, тогда дверь сама и откроется!
   - А если мы ее взломаем?!
   - Не взломаете, силенок у вас не хватит! Да, между прочим, а наш завтрак уже привезли, а то что-то есть захотелось!
   На этот вопрос не последовало никакого комментария. По очереди с Тимой мы приняли душ, оделись, причесались. В этот момент стена исчезла, на ее месте снова появилась решетка. Толпа милиционеров с ломами, кувалдами и гвоздодерами толпилась перед решеткой обезьянника, с громадным удивлением посматривая на двух молокососов, сидевших за белым столиком в ожидании, когда им подадут завтрак. Один из милиционеров попытался своим ключом открыть замок решетчатой двери, но она так и не открылась. Тима, видимо, почувствовал себя на коне, он меланхолично наблюдал за этими попытками милиционеров к нам проникнуть. Затем он повернулся ко мне, чтобы поинтересоваться:
   - Кажется, родная милиция забыла о том, что задержанных по подозрению в совершении преступления людей следует вовремя кормить завтраком, обедом и ужином. Чем ты тогда, Марк, предложишь нам позавтракать?
   На столе тут же появились два стакана горячего какао, кусок черного хлеба с кубиком масла. Две тарелки с пшенной кашей, две сосиски и яйцо. Ни слова не говоря, Тима тут же принялся уничтожать свой завтрак. Ошеломленные милиционеры стояли перед решеткой, наблюдая за тем, как мы завтракаем. Один из них не выдержал и убежал по лестнице наверх.
   - Доложить начальству! - Одновременно подумали я и Тима.
   И оказались правы, вскоре среди сержантов, старшин и рядовых милиционеров перед нашей решеткой стоял молодой и красивый офицер милиции в майорских погонах. Некоторое, время он, молча, стоял, наблюдая за нашим завтраком. Затем этот майор, знаете, таким зловещим голосом произнес, приказал:
   - Взломать дверь обезьянника!
   Ни один милиционер не сдвинулся с места! На всякий случай я их перед этим полностью обездвижил. Заодно и обездвижил самого майора. Мне было хорошо видно, как он дергался, пытаясь сделать хотя бы один шаг, но у него ничего не получалось. Вскоре он перестал дергаться, а я вполголоса произнес:
   - После того, как мы позавтракаем, эта дверь откроется, но к нам никто не сможет войти с недобрыми намерениями!
   Я прекрасно понимал, что мы с Тимой своим независимым поведением, сильно достали всех этих милиционеров вместе с их начальством. Поэтому, наверняка, любой из них вначале хотел бы с нами хорошенько расправиться, показать свою силу и безнаказанность положения. Поэтому по решетке я установил границу, через которую к нам мог бы проникнуть только неодушевленный предмет, но ни один живой человек не мог бы ее пересечь. Позавтракав, я с Тимой убрал помещение, в мойке мы помыли посуду, а потом мы оба устроились в глубоких креслах, чтобы просмотром телевизора убить время. А за решеткой продолжали мелькать милиционеры, каждый из которых пытался пройти в дверь. Разумеется, она для них, как и решетка в целом, оставалась непроницаемой. Давно куда-то исчез майор, а мы с Тимкой устало смотрели телевизор, начали подремывать.
   - Марк, а ты можешь с нами поговорить? - Сквозь дрему я услышал чей-то незнакомый голос.
   Медленно приподняв веки, я увидел тех молодых парней, которые вчера вместе с Николаем Николаевичем Гольским сидели на одной лавочке, а потом пытались меня арестовать. Заметив, что я проснулся и смотрю на них, один из этих парней продолжил говорить:
   - Мы должны перед тобой извиниться за то, что все так глупо получилось! За то, что мы не должны были с вами вести себя подлобным образом. Но уж очень Николай Николаевич Гольский испугался загробного мира. Несколько раз старший Фрейдман выходил на него и говорил, что он с сыном закончил работу над истребителем МИГ 129. А тут еще ты вдруг ему перезвонил, начал говорить о том же, что проектные работы над этим истребителем закончены. Вот он испугался по потери сознания и к нам в КГБ за помощью прибежал. После того, как мы тебя с твоим другом повязали...
   - Этого Марк захотел, а так бы у вас ничего бы не получилось?! - Вдруг подал голос Тима, который все еще с закрытыми глазами смотрел телевизор.
   - Это мы вчера вечером и сами поняли! - Добавил второй агент КГБ. - Позвольте вам представиться, я - капитан Офицеров, Валерий Офицеров, а мой друг - майор Сергей Осипов. Прошу любить и жаловать. Можно к вам пройти?
   - Дверь давно открыта! - Заметил я.
   Два офицера КГБ прошли в обезьянник, они тут же сели в появившиеся на их глазах глубокие кожаные кресла. С глубоким изумлением в глазах они стали наблюдать, как обезьянник начал превращаться в допросную комнату одного из американских полицейских участков. Таких комнат, я во множестве насмотрелся в тех фильмах, которые в последнее время стали у нас показывать. Большое квадратное помещение, середина которого освещалась ярким светом, в лучах которого стояли четыре кресла. Телевизор куда-то бесследно испарился! В одной стене имелось сильно затонированное панорамное окно. Из-за стен доносились чьи-то голоса не на нашем языке.
   - А что там? - Тут же поинтересовался капитан Офицеров, головой кивнув в сторону окна.
   - Какой-то полицейский участок! - Нехотя я ответил, так как уже знал, какой будет реакция на эти мои слова офицеров КГБ.
   - То есть, Марк, если я открою эту дверь и покину эту допросную комнату, то сразу же окажусь в Америке?! - Уточнил мой ответ Тима.
   Я снова, нехотя, утвердительно кивнул головой!
   - Нет уж, братцы, так дело не пойдет! Уезжать в Америку, мы не договаривались! Давайте-ка, лучше вернемся в родной обезьянник, а оттуда кое-куда проедем, где нас уже нормальные люди ожидают! - Твердым, уверенным голосом заявил майор Осипов.
  
  
  
  
  
  
  
  
  

19

  
  
  
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"