Егоров Валентин Александрович : другие произведения.

Киев и Москва Глава 3

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:


Глава 3

- 1 -

   При въезде в ночной Киев грузовики группы Любимова были остановлены мобильным милицейским патрулем. Патрульными были милиционеры различного возраста, но все они имели сурово нахмуренные глазами и трехлинейки через плечо. Командовал патрулем майор киевской милиции Ящиков. Он потребовал у Любимова, который вышел из кабины грузовика, предъявить документы, разрешающие передвижение группе по городу в ночное время суток.
   Бойцы киевского патруля были чем-то сильно озлоблены. Они были готовы пойти даже на то, чтобы разбудить спящих в кузовах грузовиков красноармейцев только для того, чтобы у них проверить наличие так называемой "книжки красноармейца", основного документа военнослужащего РККА. Но после того, как майор Ямщиков ознакомился с удостоверением личности капитана Любимова, он как бы подобрел и разговорился с Артуром и капитаном Бове. Последний, позевывая, вышел из кабины второго грузовика и, как бы невзначай, присоединился к своему командиру, беседующего с патрулем. Артур Любимов так же хорошо знал о том, что бойцы капитанской группы сейчас не спят, что они были готовы в случае неожиданности поддержать его огнем из своего оружия
   По словам майора Ямщикова, который был киевлянином третьего поколения, оказывается уже с начала войны все жители города, от мала до велика, жили ожиданием немецкой оккупации. И чем ближе немецкие войска подступали к столице Украины, тем большее количество киевлян начинало готовиться к предстоящей немецкой оккупации. Они опечатывали свои городские квартиры и переезжали на временное жительство к своим родственникам в сельской местности. Многие киевляне хорошо помнили времена прежней немецкой оккупации, поэтому знали, что и во времена новой оккупации им придется самим изыскивать продукты питания, чтобы кормить себя и подрастающее поколение. В селах жить и питаться было гораздо проще, чем, скажем, в большом городе.
   К сегодняшнему дню, по словам Ямщикова, по селам и весям Украины уже разъехалось до трети киевлян. Где-то в начале августа советская власть эвакуировала в Сибирь и на Дальний Восток рабочих и инженеров некоторых больших киевских промышленных предприятий. Таким образом, Киев оставила еще одна треть городских жителей. Сейчас в городе, говорил майор Ямщиков, осталось примерно от четырехсот до шестисот тысяч гражданских лиц.
   Капитан Бове поинтересовался у майора Ямщикова тем, что тот думает по поводу тог, что же сейчас происходит на фронте под Киевом? Почему сегодня он с семьей не покидает Киева и не уезжает к своим родственникам в село?
   - Понимаешь, мужик, не все так просто в нашей жизни. Я всю жизнь прослужил в милиции, дослужился до начальника отделения милиции. Соседи и подчиненные милиционеры меня уважали и ценили мою службу и мои советы. Одним словом, я был уважаемым человеком в одном из районов Киева. В действующую армию меня отказались забрить, мотивируя своей отказ тем, что я слишком важная шишка в киевской милиции. Сегодня бросать любимое дело всей своей жизни и ехать к родичам на львовщину я не хочу и не могу по той причине, что Львов уже давно оккупирован немцами. А что касается положения наших войск на фронте, то я могу сказать только одно, что не знаю, что на фронтах в действительности происходит?!
   Почему наши войска постоянно отступают?!
   Да и откуда я могу знать какие-либо детали боев под Киевом?! Информбюро по радио только и твердит, что бои с переменных успехом идут под Киевом. Но ты посмотри, что сейчас происходит в Киеве. Все уважаемые политические деятели компартии Украины, градоначальники всех членов своих семей уже давным-давно отправили в эвакуацию, а кое-кто и сам, скажем, к примеру, наш первый секретарь уже давно покинул город.
   В этот момент капитан Любимов решительно вмешался в разговор еврея москвича и украинца милиционера. Он предложил им для продолжения знакомства и интересного разговора снова встретиться завтра или послезавтра, но уже в другой обстановке. А то, по словам Любимова, скоро начнет светать, а ему совершенно не хотелось бы разъезжать на грузовиках по незнакомому городу, спрашивая у встречных, как добраться до того или иного места. Поэтому он предложил, прервать разговор и заняться своими делами. Пожимая на прощанье руку киевскому милиционеру Ямщикову, Артур Любимов поинтересовался:
   - Товарищ майор, а вы бы не подсказали, продолжают ли сейчас функционировать киевские гостиницы? Нам нужно было бы остановиться в такой гостинице на пару ночей, где киевляне на нас не обращали бы особого внимания.
   - Почему бы вам не остановиться в казармах Киевского особого военного округа для приезжих красноармейцев и командиров? Округ пока еще живет и дышит. Правда, он сейчас живет уже не так хорошо, как в прежние годы советской власти. Но он пока еще дышит, несмотря на то, что все его войска переданы Юго-Западному фронту. А городские казармы пока еще остаются в его распоряжении.
   Капитан Любимов не мог, не имел права говорить этому умному майору киевской милиции о том, что его группа красноармейцев на деле является группой тактической разведки войск НКВД. Его бойцы не имели права и не должны были до поры до времени или до особого приказа своего руководства вообще светиться на людях в своей военной форме. В случае размещения его разведчиков в военных казармах КОВО это бы означало, что они сами громогласно всему белому свету заявляли о том, что в Киеве появилась специальная группа разведки НКВД. Причем, эта группа помимо того, что не желает заявлять о своем появлении в городе, она неизвестно кому подчиняться в этом прифронтовом городе Киеве. Такое странное стечение обстоятельств, наверняка, могло бы привлечь к себе внимание немецкой разведки и контрразведки, а также добровольных немецких помощников, оуновских наймитов. Артур Любимов совсем уже собрался попросить майора Ямщикова забыть о об этой его просьбе и, сердечно его поблагодарив, грузовиками отправляться в город, попытаться на собственный риск разыскать нужную им гостиницу, но в этот момент Артем Ящиков продолжил свою мысль:
   - На территории моего отделения милиции имеется маленькая, но очень неплохая гостиница, которая называется "Спортивная". Она расположена на Крещатике, совсем недалеко от центра города. Если вы решите там остановиться, то дежурному администратору просто скажите о том, что эту гостиницу именно я вам рекомендовал. Тогда вас обязательно туда заселят, а ее персонал сумеет удержать язык за зубами, не будет особо распространяться о вашем появлении и проживании в этой гостинице. Между прочим, эта гостиница имеет внутренний дворик, где свободно могут разместиться оба ваших грузовика. Так, что, товарищ капитан Любимов, счастливого вам пути и до новых встреч. А я когда-нибудь к вам обязательно загляну на чашку чая и тогда мы от души наговоримся.
   Пожилая женщина администратор гостиницы "Спортивная", поначалу и слышать не хотела о размещении в ее гостинице группы из тридцати двух красноармейцев. Эта женщина сидела в кабинке со стеклянным окном и с надписью на стекле "Администратор", установленной в дальнем углу мрачного и слабо освещенного гостиничного вестибюля. Она громко кричала Артуру Лебедеву о том, что гостиница переполнена, что места в ней все заняты. Что завтра ожидается заезд новых гостей, поэтому она не может выделить такого большого количества номеров для какой-то проезжей группы красноармейцев.
   Артур Любимов и капитан Бове сразу же обратили внимание на то, что этот крик женщины администратора слишком надрывен и театрален. Да и если судить по общей обстановке в гостиничном вестибюле, то гостиница "Спортивная" давным-давно уже не видела гостей постояльцев в своих номерах. В тот момент обоим капитанам даже показалось, что эта женщина администратор чрезвычайно боится того, что при очередной проверке документов киевская милиция обнаружит, что в ее гостинице вдруг объявилось такое количество постояльцев без соответствующей разнарядки сверху, Тогда за нарушение паспортного режима в прифронтовом городе ее обязательно накажут или даже расстреляют.
   Чтобы итак разгоряченную ситуацию не доводить до крайности, Любимов отозвал капитана Бове в сторонку. Он тихо на ухо ему прошептал о том, чтобы тот в течение пятнадцати минут организовал бы разнарядку сверху на расселение в гостинице "Спортивная" тридцати двух командиров Красной армии. Капитан Бове своей длиной ручищей орангутанга задумчиво почесал затылок, куда-то исчез, но вскоре снова объявился, а в руке он уже держал бумагу с печатным текстом, штампами и большими печатями. Не совсем доверяя излишней интеллигентности капитана Любимова, капитан Бове сам переговорил с этой крикливой администраторшей.
   Разговаривая с капитаном Бове, женщина почему-то перестала кричать, а испуганно оглядываясь на Артура Любимова, о чем-то долго перешептывалась с Бове, все время ему улыбаясь. В результате этих непонятных переговоров взвод капитана Бове получил в свое распоряжение два верхних этажа гостиницы. Самый большой и единственный номер на последнем этаже был выделен капитану Любимову. А все бойцы взвода, да и сам капитан Бове, разместились этажом ниже в очень широком, но не очень длинном коридоре, проходящем между номерами. Они просто бросили на ковровую дорожку добытые где-то тюфяки и матрасы без белья, в изголовья сложили армейские баулы с личными пожитками.
   Затем бойцы принялись разгружать грузовики и перетаскивать груз на свой, пятый этаж, раскладывая его по номерам, при входе с лестничной клетки в коридор этажа. Капитан Любимов отправился в свой номер на шестом этаже, чтобы немного поспать, до восхода солнца оставалось совсем ничего. Он был до глубины души обижен тем, как его друг капитан Бове так быстро разрешил напряженную ситуацию с администратором. Тот так и не удосужился разъяснить своему другу и командиру, что он именно сделал, чтобы получить места в гостинице?? Чтобы отомстить орангутангу за поруганную честь, при уходе капитан Любимов приказал тому, чтобы он к утру решил бы вопрос с питанием бойцов и командиров группы. Помимо этого капитан Бове, по приказам капитана Любимова, нес ответственность за разгрузку грузовиков, а также за то, чтобы их затемно перегнать во внутренний дворик гостиницы.
   Подниматься на шестой этаж капитану Любимову пришлось по лестнице, в гостинице имелся старинный лифт, но сейчас он бы отключен. С первого же взгляда выделенный гостиничный номер капитану Любимову показался отличным. Это была большая комната с узкой кроватью, как и в красноармейских казармах, которая стояла в одном углу этой комнаты. В номере был письменный стол, на котором стоял телефонный аппарат. И с прекрасным широким окном, к которому Артур сразу же подошел и, широко его распахнув, он несколько минут любовался красивой панорамой этого старинного и спящего города, который стоял на берегу Днепра. Снимая на ходу гимнастерку, Артур подошел к кровати и, откинув, покрывало в сторону, рухнул в объятия постельного белья. Через секунду капитан Любимов глубоко спал.
   Утром капитан Любимов проснулся от громкого трамвайного звонка и человеческого гула голосов. Это было настолько неожиданно, что Артур открыл глаза и внимательно прислушался. Звон трамвая и гул человеческих голосов до него доносился из распахнутого окна.
   Он упруго вскочил на ноги и, босыми ногами шагая по чуть прохладному дощатому полу, подошел к окну и, перегнувшись через подоконник, выглянул наружу. То, что капитан внизу увидел, заставило от полной неожиданности и одновременной радости задрожать его сердце. Внизу, под окном его гостиничного номера, проходила киевская улица, по которой ходил трамвай. Невдалеке на этой улице была трамвайная остановка и сейчас в вагон, только что подошедшего трамвая, поднимались киевляне. Причем, их было много, а в толпе можно было бы увидеть людей различного пола и возраста. С удивлением Артур Любимов видел, что среди киевлян было много юношей призывного возраста.
   Артур с умилением наблюдал за этой картиной жизни такого большого украинского города. Он никак не мог поверить в то, что сейчас всего в пятидесяти или ста километрах от этого города идут бои, в которых погибает тысячи красноармейцев. Немецкие танки рвут оборону наших дивизий, обороняющих этот город. Что вчера вечером бойцы взвода капитана Бове, рискуя жизнями и под немецкими авиабомбами, разгружали самолет, на котором они прилетели в город. А сейчас над Киевом ярко светит и приятно пригревает жаркое летнее солнышко, на небе над городом не было ни одного облачка или вражеского бомбардировщика.
   Внутри Артура что-то щелкнуло, он подумал о том, что эта картина крупного мирного города говорит о том, что этот город не знает, что это такое вражеская бомбардировка. Киевляне на улицах и площадях даже не остерегались вражеских бомбардировщиков, они не поднимали своих голов к небу, чтобы заранее увидеть подлетающие к городу вражеские "Юнкерсы 88", "Хейнкели 111" и штурмовики "Юнкерсы 87". Да и одеты киевляне были совершенно не по военному, в тяжелые платья и костюмы темного цветов расцветки. Сейчас они были одеты по южному, в легкую и светлую одежду, которая во многом отличалась от одежды, которую сегодня носили москвичи и ленинградцы.
   - Артур, почему ты проснулся так рано? Мог бы еще поспать! Ведь о завтраке мы договорились, что он будет готов к десяти часам утра! Но, если ты хочешь, то мы можем позавтракать и прямо сейчас. Ребята рано поутру на базар сбегали, накупили курицы, яиц, творога и масла. Все это мы должны съесть в завтрак, а иначе в эту киевскую жару продукты быстро испортятся. Я умею и могу сейчас быстро пожарить нам яичницу.
   Послышался за спиной Артура знакомый голос капитана Бове. Он не слышал того, как этот капитан проник в его номер, но на то он и разведчик, чтобы без шума проникать туда, куда не нужно. Развернувшись лицом к двери, капитан Любимов увидел капитана Бове, который в руках держал около десяти карабинов. Свалив из в беспорядке в углу номера своего командира свалив, капитан отправился готовить яичницу из свежих яиц. Честно говоря, перловая каша с американской тушенкой, которой Артуру приходилось постоянно питаться последнее время, успела набить ему ужасную оскомину. Ему очень хотелось позавтракать чем-либо вкусненьким и новеньким. Пока Бове готовил яичницу, Артур снова повернулся к раскрытому окну, чтобы продолжить любоваться красотой Киева и его жителей.
   Прямо напротив себя, на крыше дома на противоположной стороже улицы он вдруг заметил молодого паренька в новенькой красноармейской форме с металлической каской на голове. Тот так же, как и Артур, склонившись над парапетом крыши здания, пытался наблюдать за тем, что сейчас происходило внизу, на главной киевской улице Крещатике. Слегка повернув голову в сторону от этого паренька красноармейца, капитан Любимов увидел на крыше здания установленный счетверенный зенитный пулемет "Максим". Видимо, этому молоденькому красноармейцу надоело бестолково вышагивать по крыше и всматриваться в свободное от вражеских бомбардировщиков небо, вот он и решил, немного поразвлечься, наблюдая с крыши за просыпающимся городом. Вероятно, в своей российской деревушке этот паренек никогда не видел таких больших зданий, такого большого количества хорошо и красиво одетых горожан! Тем более, что среди них было немало красивых украинских девчонок.
   Дверь гостиничного номера снова распахнулась, в дверях снова появился орангутанг Бове. Из-за запаха яичницы, гулко и вкусно разнесшегося по номеру, Артуру Любимову сразу же стало понятно, что командиру взвода разведчиков все уже удалось пожарить холостяцкую яичницу. Помимо громадной чугунной сковороды с яичницей, которая была в руке капитана Бове, он умудрился в своих же руках принести два табурета для едоков, большой кус свежего деревенского сыра, почти литровую кружку молока и целый каравай белого хлеба.
   Завтрак у капитанов получился очень вкусным и весьма познавательным. Во время завтрака капитан Бове делал две взаимоисключающие вещи. Он поглощал завтрак и одновременно вводил Артура в курс уже сделанных или еще предстоящих сделать дел.
   Запивая молоком ломоть белого хлеба с положенной на него яичницей, Бове говорил о том, что сейчас его бойцы в окрестностях гостиницы разыскивают киевского портного. Артур тут же вспомнил о том, что в суматохе сборов к вылету на Киев они совсем забыли взять с собой штатскую одежду, без которой было бы невозможно появляться на киевских улицах.
   Разведчик орангутанг продолжал говорить о том, что этот киевский портной должен пошить гражданские костюмы всем бойцам взвода за сутки и предстоящую ночь. А затем капитан рапортовал о том, четверо бойцов разведчиков во главе со старшиной Желудем отправлены в киевский укрепрайон для выяснения того, как там обстоят дела и где находятся фрицы. В укрепрайоне оборону держит 37-я армия генерала Власова. Отдельные пятерки разведчиков капитаном Бове были направлены в 5-ю, 21-ю и 26-ю армии для выяснения того, как они держат фронт против немцев. Делая очередной глоток молока, капитан Бове заявил о том, что в данную минуту он держит оборону этого гостиничного комплекса в полном одиночестве, так как все бойцы вверенного ему взвода разведки сейчас находятся на выполнении боевых заданий. В заключение своего рапорта-завтрака этот капитан орангутанг нагло заявил о том, что сейчас он уйдет и ляжет спать, так как не имеет права покидать гостиницу, бросая на произвол судьбы имущество взвода тактической разведки.
   Капитан Любимов мгновенно догадался о том, что этим своим последним заявлением капитан Бове, будучи интеллигентным командиром, проявляет интерес к тому, а чем конкретно его друг и командир одновременно сегодня будет заниматься?! Он поднялся на ноги и несколько раз прошелся по своему номеру, где кроме кровати и письменного стола с телефоном ничего больше не было.
   Вчера утром ему пришлось, Сталин на этом особенно настаивал, посетить штаб Юго-Западного направления, размещенный в Харькове, чтобы встретиться с "особо доверенным лицом Иосифа Виссарионовича" членом Военного Совета ЮЗН Никитой Сергеевичем Хрущевым. Уже тогда Любимов не понял, почему Хрущев вместе с Тимошенко несет службу в Харькове, а не сражается вместе с генерал-полковником Кирпаносом, обороняя Киев. Ведь Хрущев умудрился одновременно быть членом Военных советов и Юго-Западного направления и Юго-Западного фронта. Он также не понимал того, для чего образованы и сейчас существуют три штаба - штаб Юго-Западного фронта во главе с генерал-полковником Кирпаносом, штаб Южного фронта во главе с генерал-лейтенантом Рябышевым и штаб Юго-Западного направления во главе с маршалом Тимошенко. Если существование штабов обоих фронтов еще было более или менее понятным делом, то существование штаба Юго-Западного направления, который при этом только советовал и консультировал командующих фронтами, но ничего практически не решал, было несколько странным и непонятным делом.
   Любимову требовалось время и человек, который мог бы помочь ему разобраться во всех перипетиях этих непонятных вопросов, но он пока не знал такого человека. Поэтому и не знал, чем будет сегодня заниматься. Может быть, было бы целесообразным побродить немного по городу, прислушиваясь к людской молве и собирая слухи.

- 2 -

   В своем армейском сидоре Любимов, чтобы особо не выделяться энкеведешной формой на киевских улицах, разыскал форму военного инженера 2-го ранга. Натянув ее на себя, он внимательно осмотрел себя в небольшой осколок зеркала, случайно найденный в номере. Из зеркала на него смотрел молодой парень, который выглядел несколько чужим и незнакомым в форме военинженера. Видимо, эта доля неузнаваемости появилась в нем во многом из-за того, что сейчас на Артуре была не синяя форма командира войск НКВД, к которой он уже привык. Затем из сидора же капитан Любимов достал кобуру, в которой лежал добротный советский пистолет ТТ и повесил ее на поясной командирский ремень. Ему очень хотелось взять с собой много раз проверенный "Вальтер Р38", но сейчас Артур решил особо не рисковать и не носить с собой немецкого пистолета, на улицах города всякое может случиться! Еще раз привычным движением рук он расправил гимнастерку под поясным ремнем, проверил центровку звездочки на пилотке по своему носу.
   А затем покинул свой номер и по коридору прошел к лестнице, чтобы спуститься на первый этаж. На пятом этаже прямо на ступеньках лестницы сидел капитан Бове. Он сидел к нему спиной, но, услышав за спиной звуки шагов, тут же обернулся. Затем капитан вскочил на ноги и, решительно выхватив из кобуры наган, зло поинтересовался:
   - Молодой человек, откуда вы здесь...?
   Но капитан Бове тут же в этом военном инженере признал своего командира, капитана Любимова. Он сунул свой любимый наган обратно в кобуру, злобно сплюнул на пол, и опять-таки довольно злобно поинтересовался:
   - Ну, чего ты, Артур, так нарядился? Тебе, что нормальной формы не хватает, а то одним своим видом в смущение меня вводишь?!
   - Успокойся, Жора, все в полном порядке! Мне нужно по городу немного прогуляться, встретиться с одним весьма интересным человеком. Так, что жди, я скоро вернусь!
   Выйдя из подъезда гостиницы на улицу, Артур Любимов сразу же на своей собственной шкуре почувствовал, как сильно пригревает осеннее киевское солнце. Он мгновенно вспотел и, будучи северянином, он не привык к подобной жаре в конце лета. Поэтому принялся белым платочком вытирать пот со лба и висков головы. Понаблюдав пару минут за киевлянами, стоявшими и ожидавшими прибытия трамвая на трамвайной остановке, Любимов решил для начала дойти до Владимирского спуска, а там сесть на трамвай и доехать до Контрактовой площади. Его, по-прежнему, удивлял прямо сказать не очень-то военный вид этого города.
   В этот момент над городом послышалось противное завоевание немецкого двухмоторного разведывательного самолета "Фокке-Вульф-189", который у красноармейцев на фронте получил кличку "Рама" за свою двух балочно-килевую конструкцию. Киевляне не обратили внимания на появление этого немецкого разведчика, они продолжали спокойно расхаживать по тротуарам города, а не искали и не бежали прятаться в ближайшее городское бомбоубежище.
   Военинженер 2-го ранга Артур Любимов, особо не выделяясь в общей массе киевлян, неторопливо шел по правой стороне Крещатика, направляясь к Владимирскому спуску. В нормальном режиме в городе продолжали работать продуктовые магазины, булочные, молочные, бакалеи, галантереи, спортивные магазины. Через витрины магазинов Любимов мог видеть небольшие очереди горожан, которые по карточкам, которые были введены в СССР в июле месяце, получили продукты. Но очереди действительно были небольшими, а горожане, которые в них стояли, приветливо между собой разговаривали. В глазах покупателей не было страха или опасения того, что продукты скоро кончатся, что им ничего не достанется, что им придется голодать. К тому же в городе имелись и такие магазины, в которых товары продавались за советские рубли.
   В трамвае, который следовал по Владимирскому спуску, было не очень много пассажиров, в основном это были девушки и женщины, но встречались и молодые люди призывного возраста. Некоторые из этих парней старались держаться подальше от военного инженера или они смущенно отводили взгляды, когда перекрещивались их взгляды. Другие парни нагло чему-то ухмылялись, не отводя взглядов от глаз русского военинженера. В трамвае в основном слышалась украинская мова, девушки и женщина говорили на мелодичном украинском языке. Когда Артур Любимов на русском языке поинтересовался, где ему сходить, чтобы добраться до Лукьяновки, то одна из девушек ответила на чистом русском языке. Она подробно рассказала, где военинженеру следует сходить с трамвая и как от трамвайной остановки добираться до Лукьяновки.
   Сойдя с трамвая на указанной остановке, Артур Любимов сразу же увидел молодую киевлянку, которая так подробно и на русском языке ему рассказала, как добираться до Лукьяновки. Разумеется, молодая кровь Артура тут же взыграла, как можно было бы молодому парню пройти мимо такой красивой девушки. Ему ничего не оставалось делать, как с ней познакомиться. Уже через пару слов выяснилось, что Марысе, так звали девчонку украинку, тоже требовалось попасть в здание бывшего киевского артиллерийского училища. Сегодня в этом здании располагался штаб военного гарнизона Киева, во главе с его действующим комендантом генерал-майором Горрикером. Оказывается, Марыся работала секретаршей самого генерала Михаила Горрикера.
   Так разговаривая и дурачась, украинская девушка и русский парень незаметно для себя дошли до здания бывшего киевского артиллерийского училища и оказались в приемной военного коменданта. Приемная, несмотря на позднее время, было девять часов утра, была абсолютно пуста. С минуты на минуту, по словам Марыси, должен был прибыть сам генерал майор Горрикер. Но в генеральской приемной не было ни одного человека, который ожидал бы с ним встречи.
   Действительно, когда большие напольные часы прозвонили девять часов утра, в коридоре послышались шаги и в приемной появился генерал технической службы. Это был среднего роста человек с интеллигентным лицом ученого. Он вопросительно посмотрел на военинженера 2-го ранга и, когда Любимов доложил о своем желании приватно с ним переговорить, то генерал кивком головы пригласил его пройти в кабинет.
   Прежде всего, Любимову бросилось в глаза малые размеры генеральского кабинета, в нем могли разместиться два-три человека, не более. На столе стоял один обычный городской телефон и никаких других аппаратов спецсвязи. Горрикер попросил Марысю приготовить и принести им чай, и только после этих слов перешагнул порог своего кабинета. Он сел на стул и стал внимательно рассматривать Артура Любимова, все еще стоящего перед генералом.
   - Что-то мне внутри подсказывает, что вы, молодой человек, кадровый военный, но не имеете никакого отношения к техническим войскам. Пускай, я плохой комендант города Киева из-за того, что в моем распоряжении нет ни взвода красноармейцев. Но я хорошо знаю всех командиров технических служб Киевского особого военного округа и штаба управления Юго-Западным фронтов, вы там никогда не служили. Да, что вы стоите, товарищ инженер 2-го ранга, садитесь на стул и начнем наш разговор!
   - А вы, товарищ генерал, не боитесь, что я засланный немецкий агент и пришел к вам на встречу, чтобы вас убить?! У вас в штабе я не встретил ни одного часового или постового.
   - Вы, знаете, молодой человек, я этого совершенно не опасаюсь! Не столь я важная сегодня фигура в городе Киеве, чтобы этого опасаться. Да, это я изобрел противотанковые ежи, которые получили большое распространение при обороне крупных городов и оборонительных узлов сопротивления. Теперь каждый обороняющийся город строит танковые препятствия на основе этих моих ежей. Но, повторяю, что в данный момент я ни в малейшей степени не влияю на оборону города Киева. Да и вы, если внимательно присмотритесь, обратите внимания на то, что в самом городе крупных воинских частей и соединений нет, мне и командовать нечем. На территории Киева находится, разве, что находится полк 4-й охранной дивизии НКВД, но эта дивизия имеет специфические задачи и специфическое подчинение. Правда, есть еще несколько истребительных и ополченческих батальонов, в которых с немцами воюет в основном гражданская молодежь, наши комсомольцы. Основные же войска четырех армий, которые вместе с 37-й армией, засевшей в дотах киевского укрепрайона, обороняют наш города, расположены и воюют вне рамок городской территории.
   В этот момент в кабинет зашла Марыся, она принесла большой чайник с кипятком и две металлические кружки, изготовленные из медных гильз артиллерийских снарядов. Помещение кабинета действительно оказалось таким малым, что Марыся, когда расставляла чайник, заварку и две кружки на стол, своим бедром крепко прижалась к плечу Артура.
   Этого прикосновения оказалось достаточным для того, чтобы все мысли парня смешались! Он чуть ли не забыл о том, зачем в этом месте появился, и зачем вообще ему была нужна встреча с генерал-майором Горрикером, военным комендантом Киева.
   Но Артур Любимов сумел удержать себя в руках и свою голову привести в порядок. Пока Марыся находилась в кабинете, он сумел вернуться к прежним мыслям и продумать, как ему в дальнейшем вести разговор с Михаилом Горрикером. Артур дожидался момента, когда Марыся покинет генеральский кабинет, чтобы официально представиться военному коменданту города, генерал-майору Михаилу Горрикеру. Девушка нехотя направилась из кабинета, ей было так скучно одной сидеть перед телефоном, который никогда не звонил. Как только за ней закрылась дверь, Артур Любимов из нагрудного кармана гимнастерки вытащил удостоверение личности, которое было подписана Сталиным, и протянул его для ознакомления генералу. Внимательно прочитав этот документ, Горрикер поднял глаза на военинженера 2-го ранга и одновременно капитана войск НКВД Любимова и поинтересовался:
   - Что вы хотели бы конкретно знать, товарищ капитан?
   И тогда Артур Любимов этому кадровому военному человеку, генералу Горрикеру рассказал о своих мыслях в отношении того, что в характерах киевлянах имеется какая-то особая струнка, которая их отличает от москвичей и ленинградцев. Горрикер внимательно выслушал Любимова, немного подумал и, в этот момент он пальцами правой руки по поверхности стола выстукивал какой-то популярный киевский мотивчик, сказал.
   - В отношении бомбардировок города вы правы и одновременно не совсем правы. Да, последнее время немцы очень мало бомбят Киев, явно город берегут для себя. Но совсем его бомбить они не перестали. По ночам частенько наносят бомбоштурмовые удары по киевским предприятиям, до сих пор выпускающими военную продукцию, которые в основном расположены в рабочих окраинах Киева.
   Затем комендант города сделал короткую паузу, после чего продолжил свою мысль:
   - Но в одном вы, несомненно, правы! Сейчас на Украине, в Киеве или за его пределами существует слишком много дублирующих друг друга гражданских и военных организаций. Что позволяет довольно-таки многим нечистоплотным людям, стоящим у кормила власти, осуществлять свои аферы и авантюры. Вы мне назвали три штаба фронтового значения, один из которых ничего не решает и ничем не занимается, а советует и консультирует других людей, как им вылезать из того или иного дерьма, сложившегося на фронте. Сегодня в Киеве вы не найдете ни одного командующего из четырех армий, которые его обороняют, ни командующего Юго-Западным фронтом, ни командующего Юго-Западным направлением, ни первого секретаря или других секретарей КП(б) Украины. Их семьи давно эвакуированы в Куйбышев, а они сами в качестве членов Военного советов Юго-Западного фронта или Юго-Западного направления находятся за городскими пределами украинской столицы.
   - К сожалению, я вынужден согласиться с мнением простых киевлян, когда они говорят о том, что немцы рано или поздно возьмут Киев. Да, сейчас в Киеве не находится ни одной политической фигуры, которая на высшем уровне представляла бы советскую власть и к которой горожане относились бы с должным уважением. Скажем, типа, товарища Жданова, который возглавляет оборону и обком Ленинграда, цементируя силу и волю ленинградцев. Никита Сергеевич Хрущев как был, так и остался случайным человеком в окружение Иосифа Виссарионовича Сталина. Он оказался способен только на то, чтобы танцевать гопак под балалайку и распевать матерные частушки на партийных ночных увеселениях.
   Любимов не ожидал такого откровенного разговора, но все, что говорил этот генерал, было сущей правдой. Когда вчера утром он разговаривал с Никитой Хрущевым в Харькове, то у него сложилось впечатление, что первый секретарь КП(б) Украины совершенно не понимал того, что же сейчас происходит под Киевом. Ему был совершенно безразличен трехсот километровый Киевский выступ, а также то, что в этом выступе находится миллион красноармейцев, пять общевойсковых армий со всем тяжелым вооружением. Во время разговора, этот человек бросался словам, типа, "Киев мы не сдадим" или "Киевляне настроены до последней капли крови защищать свой город". В тот момент Любимову очень хотелось товарищу Хрущеву задать вопрос:
   - Да, киевляне настроены до последней капли крови защищать Киев! Но почему вы, Никита Сергеевич, в эти критические дни обороны Киева находитесь в Харькове. Вам следовало бы оставаться в Киеве, поднимать киевлян на вооруженное сопротивление немцам?!
   Сейчас Артур Любимов очень жалел о том, что в тот момент он, похоже, струсил и не задал этого вопроса Н.С. Хрущеву. А теперь уже совершенно другой человек, заслуженный кадровый генерал, повторил его мысли о высшем политическом руководстве обороной украинской столицы. Тогда он, Артур Любимов, мог бы задать этот вопрос, так как находился и встречался с Хрущевым, будучи личным посланником самого Иосифа Виссарионовича Сталина, и тот за подобный вопрос ничего с ним не мог бы поделать.
   Когда военинженер 2-го ранга Артур Любимов покинул кабинет командира военного гарнизона города Киева, генерал-майора инженерных войск Михаила Горрикера, то секретарши Марыси в генеральской приемной почему-то не оказалось. Донельзя раздосадованный этим обстоятельством, Артур вышел на улицу и зашагал в обратную сторону на свой Крещатик. А немецкая "Рама" все продолжала и продолжала кружить над Киевом, а в городе так и не прогудела сирена "воздушной тревоги". Ни один советский истребитель так и не вылетел с пригородных аэродромов на перехват этой "Рамы".

- 3 -

   Информация, доставленная разведгруппами капитана Бове из обороняющих город советских армий, была весьма тревожного характера. Все четыре армии вели напряженные бои на ближних подступах к Киеву. Можно было бы сказать, что эти бои армии вели на грани своих возможностей. У командующих армиями отсутствовали резервы, все части и подразделения этих армий были задействованы в боях. Немецкое командование явно владело стратегической и тактической инициативой и, выискивая малейшие прорехи в обороне частей РККА, своими мобильными частями наносили неожиданные удары, захватывая все новую и новую территорию, шаг за шагом приближаясь к Киеву.
   Наши командармы снова и снова пытались восстановить линию фронта, чтобы остановить и задержать продвижение противника. Снова и снова они повторяли свои же прежние ошибки, все имевшиеся в распоряжении командармов части и подразделения войск выстраивались в одну оборонительную линию, словно командармы никогда не учились организации эшелонированной обороны.
   Одна только 37-я армия вела довольно-таки успешные бои в киевском укрепрайоне, который и стал форпостом обороны всего киевского выступа. Во многом это произошло благодаря тому, что эта армия укрылась в развитой и до войны построенной системе тяжелых артиллерийских дотов. Но нельзя было и не отметить и того, что командарм этой армии генерал Власов грамотно маневрировал и использовал в боях части и подразделения своей армии. Дивизии командарма Власова не просто отбивали натиск наступающих немецких войск, но они часто переходили в контратаки, заставляя отступать немецкую моторизированную пехоту.
   Разумеется, вся эта информация была собрана разведгруппами капитана Любимова без какой-либо дополнительной помощи со стороны и в течение всего лишь одних суток. Перед отбытием из Москвы, начальник Генерального штаба маршал Шапошников, по приказу Иосифа Виссарионовича Сталина, подготовил и разослал в штабы 5-й, 21-й, 26-й и 37-й армий соответствующие директивы, в которых просил не препятствовать разведчикам капитана Бове вести самостоятельные сбор разведданных. Задача разведчиков часто состояла в том, чтобы добраться до штабов этих армий, встретиться с нужными людьми в разведотделах и получить от них требуемую информацию. Но иногда им приходилось выбираться на передовую той или иной армии, производить разведпоиск, чтобы подтвердить или опровергнуть полученную разведывательную информацию.
   Свидетельством того, насколько жидкой была линия фронта 5-й армии в те времена, стал следующий факт. Группа разведчиков во главе со старшиной Желудем, возвращаясь в Киев, внезапно натолкнулась на немецкий разведдозор, следовавший на тяжелом пушечном бронеавтомобиле Sd.Kfz.231. Полуторка разведчиков была сожжена пулеметным огнем немцев, когда она чуть не в лоб в лоб столкнулась с этим бронеавтомобилем. Успевшим соскочить на землю из горящего грузовичка бойцам этой группы пришлось вступить в неравный бой с так внезапно появившемся противником. Они автоматно-винтовочным огнем, а также гранатами уничтожили шесть немецких мотоциклистов и перебили экипаж этого бронеавтомобиля. В бою один наш разведчик был убит, а другой получил тяжелое ранение в живот. Чтобы спасти жизнь товарища, с большим трудом старшине Желудю удалось завести бронеавтомобиль Sd.Kfz.231 и своего раненого товарища доставить в киевский госпиталь. Сейчас этот бронеавтомобиль уже стоял во внутреннем дворике гостиницы, ожидая ремонта.
   Ознакомившись с разведданными, обобщив и приведя их в общий порядок, капитан Любимов дописал к ним выводы, сделанные на основании своих наблюдений жизни в городе. Он подчеркнул и выделил, что как бы этого не ожидали военные всех рангов и уровней, река Днепр, не стала естественным препятствием на пути немцев в Киев, уже к сегодняшнему дню по обе стороны от города река форсирована значительными силами противника, который создал на ней множество плацдармов. А армии и их командармы, ведущие оборонительные бои на ближних подступах к городу, сегодня не готовы и главное, они и не готовятся вести бои с противником внутри городского периметра. Горожане не эвакуируются, более шестисот тысяч киевлян остаются в городе. Артур далее писал о том, что имеются прямые и косвенные данные о том, что противник в самое ближайшее время приступит к исполнению последней фазы своей фронтовой операции по окружению и разгрому киевской группировки войск РККА, что вскоре Киев падет перед немцами.
   Весь вечер и первую половину ночи следующего дня уже капитан Бове проработал с донесением, подготовленным Артуром, шлифуя разведывательную информацию специальным шифровальным ключом. Завтра утром капитану Бове предстояло встретиться с полковником Строкачом, заместителем министра внутренних дел Украинской ССР, чтобы при его содействии отправить подготовленное донесение в Москву, в Наркомат внутренних дел и в Кремль. Сам же Любимов собирался посетить генерал-майора Тупикова, начальника штаба Юго-Западного фронта, который должен был ему передать копию своего донесения в Москву, на имя товарища Сталина, которое он не хотел отправлять общей спецсвязью.
   Как известно, штаб Юго-Западного фронта располагался в селе Верхояровка, которое находилось в двенадцати километрах от Пирятина и от аэродрома Гребенка. Немецкая бронемашина была еще не отремонтирована, поэтому Артур Любимов вынужден был отправляться в это село на одном из ЗИС-6, которые стояли во внутреннем дворике гостиницы. Он решил ехать на ЗИС-6, который имел в своем кузове зенитную 30 мм автоматическую пушку, и взять с собой группу сержанта Когтева, которого бойцы по старой уркагановской привычке все еще называли "Когтем".
   По тем киевским улицам, которые в те времена уже были покрыты асфальтом, грузовик ЗИС-6 прошел легко и ходко. Но, как только началась загородная мощеная булыжником дорога, то этот деревянный ЗИС-6 начинал скрипеть всеми своими частями и агрегатами. В этот момент казалось, что еще немного, и этот грузовик благополучно развалится на запчасти. Без задержки пройдя встретившиеся при выезде из города энкеведешные посты и заставы, ЗИС-6 с разведчиками в кузове вырвался на простор Харьковского шоссе и, словно морской парусник, расправив паруса, полетел к Пирятину.
   Было рано и в тот момент на шоссе в основном были одни только одиночные военные грузовики. Среди военных грузовиков особенно часто встречались грузовики ГАЗ-ААА, полуторки на языке простых красноармейцев. Иногда казалось, что этот полуторатонный грузовичок является основный грузовиком РККА. ЗИС-6 на фоне полуторки выглядел настоящим исполином.
   Артур Любимов сидел на пассажирском месте в водительской кабине и внимательно наблюдал за всем тем, что происходило на этом шоссе. Очень низко над ним прошла немецкая "Рама", ее пилоту, видимо, стало скучным болтаться в небесах. Вот он и решил немного порезвиться столь низкими пролетами над шоссе, распугивая одиноких красноармейцев. Этот немецкий пилот был до глубины души возмущен тем обстоятельством, когда из кузова какого-то красноармейского грузовика по его разведывательному самолету вдруг ударила зенитная автоматическая пушка. Пилот "Рамы" сумел-таки вовремя сманеврировать и уйти из-под первой очереди 30 мм снарядов. "Фокке-Вульф-189" был супер маневренной машиной, мог развернуться на одном своем хвостовом киле.
   Дальнейшая дорога до Пирятина прошла без особых авиа приключений. Только мощеное булыжником харьковское шоссе оказалось не такой уж ровной дорогой, ЗИС-6 то сильно клонился или вправо, или влево, то чуть ли не упирался радиатором в дорожный бугор. В такие моменты Артур Любимов вспоминал о том, как учился скакать на лошадях. Тогда у него сначала очень сильно болел зад от постоянного подскакивания в лошадином седле, затем он натер ноги. В результате по вечерам он мог ходить, только сильно их расставляя и не выпрямляя спины. Вот и сегодня, когда они прибыли в штаб фронта и капитану Любимову пришлось покидать кабину своего грузовика, то из-за разбитой задницы ему было трудно ходить.
   Начальник штаба Юго-Западного фронта генерал-майор Василий Тупиков с раннего утра уже был на ногах, ему было нужно завершить много дел, оставшихся еще с прошлой ночи.
   Когда только что приехавший в штаб фронта капитан Любимов подошел к его кабинету, то он оказался закрыт и заперт на ключ. Как капитану подсказали, проходившие по коридору штабные командиры, в этот момент генерал-майор Тупиков находился на очередном совещании, проводимом в кабинете командующего фронтом генерал полковника Кирпаноса. Артур Любимов отошел к первому же в коридоре окну и в ожидании появления начштаба фронта принялся наблюдать за тем, что происходило во дворе здания штаба фронта.
   Туда, видимо, только что доставили пленного немца, которого привезли на допрос разведчики какой-то армии. Несколько командиров штаба фронта собрались вокруг него и, негромко переговариваясь, стали внимательно его рассматривать. Один из командиров штаба обратился к немцу с каким-то вопросом, но тот лишь отрицательно и надменно покачал головой в ответ. Что-то в выражении лица этого пленного немца капитану Любимову показалось очень хорошо знакомым. Присмотревшись более внимательно к этому немцу, Артур в нем вдруг узнает своего бывшего второго номера пулеметного расчета, рядового красноармейца Ягодкина. Два месяца назад этот молодой человек добровольно поднял руки вверх и сдался немцам в плен, начав у них служить в качестве переводчика.
   Недолго раздумывая, капитан Любимов по штабной лестнице скатился со второго этажа и выскочил во двор штаба на улицу. А там продолжался допрос пленного немца, командиров штаба интересовало, почему представители немецкого пролетариата служат в вермахте и поддерживают захватнические планы Гитлера? Но немец только улыбался и не отвечал на этот вопрос советского командира. И тогда Артур Любимов подкрался к кружку командиров штаба сзади и хорошо поставленным командным голосом скомандовал:
   - Рядовой красноармеец, Ягодкин, стоять смирно!
   Предатель Ягодкин, одетый в немецкую форму, по этой команде вытянулся по стойке смирно. Но через долю секунду этот парень сообразил, что прокололся. Он вьюном закрутился в кругу командиров, чтобы из него вырваться и бежать, куда глаза глядят. Эта ситуация оказалась неожиданной не только для бывшего красноармейца и предателя Ягодкина, но и для окружающих его разведчиков и командиров. Поэтому Ягодкину почти удалось вывернуться из этого окружения бойцов разведчиков и штабных командиров, чтобы бежать и скрываться дальше. Но в этот момент рукоять пистолета ТТ капитана Любимова опустилась на затылок предателя. Послышался хруст кости и предатель Ягодкин как-то странно и громко икнул, без памяти свалился на землю.
   Фронтовые разведчики снова упаковали предателя в мешок и крепко связали веревкой его руки и ноги. Из группы штабных командиров вышел полковник, он козырнул и представился капитану Любимову, как начальник отдела разведки штаба Юго-Западного фронта, полковник Григорий Бондарев. В ответ капитан Любимов сам представился, вытащил из нагрудного кармана гимнастерки свое удостоверение командира РККА и передал его для ознакомления полковнику Бондареву. Тот долго читал и перечитывал командирское удостоверение капитана войск НКВД Артура Любимова. Полковника до глубины души поразила подпись Иосифа Виссарионовича Сталина под короткой рукотворной строчкой "Данному лицу прошу доверять без ограничений".
   Артур Любимов коротко перерассказал эпопею предательства рядового красноармейца Ягодкина, как он был его вторым номером в пулеметном расчете, как перешел на сторону немцев и помогал немецким охранным частям в работе с пленными красноармейцами. После рассказа и с разрешения полковника Бондарева, капитан Любимов обратился к разведчикам и поинтересовался, где они этого предателя Ягодкина нашли и как пленили. Все оказалось до невероятного просто, всего в десяти километрах от Верхояровки на дозор разведчиков совершенно случайно нарвалась небольшая группа немецких мотоциклистов. Всех немцев мотоциклистов разведчики положили на месте, а вот Ягодкина они взяли в плен. С начала своего пленения предатель разведчикам представлялся, что он немец, при этом категорически отказываясь отвечать на любые вопросы командиров РККА.
   Полковник Бондарев приказал своим разведчикам Ягодкина, все еще находящегося в беспамятстве, отнести в одну из камер разведотдела, которые в отделе имелись для военнопленных немцев. А затем поинтересовался у капитана Любимова целью его пребывания в штабе фронта и, когда услышал о его желании встретиться с генерал-майором Тупиковым, то предложил Артуру его сопроводить до кабинета начштаба фронта. На этот раз Василий генерал Тупиков находился в своем кабинете, который был битком забит командирами оперативного отдела штаба фронта. Полковник Бондарев представил капитана Любимова генерал-майору Тупикову и ушел в свой разведотдел.
   Генералу Василию Тупикову потребовалось совсем немного времени для того, чтобы вспомнить о том, кто же это такой капитан НКВД Любимов и какое задание он должен выполнить. Генерал, извинившись перед капитаном, попросил Артура Любимова немного подождать, когда он освободится. Генералу удалось сдержать свое слово, вскоре с капитаном НКВД он остался наедине в кабинете. Тупиков открыл сейф, утопленный глубоко в стене, с полки взял две странички печатного текста и тут же передал их в руки капитана Любимова.
   Затем они немного поговорили, но к генералу в кабинет постоянно заглядывали разные командиры для того, чтобы передать поступившую информацию или получить новое задание. Сообразив, что нужного разговора с генерал-майором Тупиковым не получится, Артур Любимов попросил разрешения на отбытие в Киев. Тупиков чему-то улыбнулся и попросил капитана НКВД взять с собой письмо жене и передать его в Москве. На удивленный и одновременный вопросительный взгляд капитана Любимова, генерал Тупиков спокойно пояснил:
   - Немцы вот-вот должны перейти в наступление, чтобы под корень срезать киевский выступ. У нас сейчас нет крупных резервов, ни живой силы, ни танков и ни бомбардировочной и штурмовой авиации, чтобы остановить наступающие немецкие войска. Небольшие силы, которыми в данный момент мы располагаем, это всего две - три стрелковых дивизии, два - три артиллерийских полка, могут только приостановить продвижение ударных сил неприятеля на пару дней, но не локализовать полностью удар противника. Мы слишком задержались с отводом наших войск из этого выступа, поэтому впереди нас ожидают очень беспокойные времена.
   Генерал-майор Тупиков первым протянул капитану руку для прощального рукопожатия и пожелал Артуру Любимову счастливого возвращения домой, в Москву. Спускаясь по лестнице на первый этаж здания штаба фронта, Артур Любимов посматривал на встречных штабных командиров. Он вдруг понял, что большинство этих командиров не переживут приближающейся трагедии, что впереди их ожидает большая личная трагедия и, возможно, полное забвение.
   Разумеется, в свое время он много читал и смотрел фильмов о трагедии Юго-Западного фронта, о падении и оккупации немцами Киева. Но сейчас он находился среди красноармейцев и командиров РККА, которые еще ничего не знали о том, что в ближайшие десять дней на фронте произойдут большие изменения. Вскоре немецкие дивизии начнут наступление на Юго-Западном фронте, оккупируют этот великий и древний город Киев. А этим штабным командирам суждено погибнуть на поле боя или умереть в немецком плену.
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"