Графоманский Я., Бумагомарайкин Я. : другие произведения.

Сто грамм тому вперед (часть вторая)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Пародия на культовый детский фильм "Гостья из будущего" (и попутно на много чего еще...)

  ПЕРДИСЛОВИЕ
  
  То, что вы сейчас, сидя на унитазе, держите в руках, в недоумении листая страницы, является всего-навсего Безрассудной НиЭпической Сагой, гармонично перетекающей в научно-публицистический, поучительно-развлекательный, а также культурно-массовый очерк с элементами мистики, научной фантастики и прикладной порнографии, созданный под непосредственным влиянием Тибетской философии, древне чукотской мудрости, а так же учения Мастера Шурупчика и, конечно же, Шаманогумасека Вовы, поискам смысла в котором (в Вове?! - прим. ред.) посвятило свою жизнь не одно поколение ученых.
  Сие бесценное произведение искусства, написанное живым литературным языком в жанре милицейского протокола и исключительно на основе реальных событий, изобилует сценами ужаса, насилия и порока, призванными обличить все необузданные, а зачастую весьма и весьма неоднозначные действия и поступки главного героя книжки - Пенсионерки Чувпило, повлекшие за собой ряд негативных последствий, результаты которых могли бы быть непоправимыми.
  Эта грандиозная по своему масштабу постмодернистская Пиздаболиада являет собой выдающийся памятник и непревзойденный образец бумагомарательства, графомании и сортирного юмора. Замешанная на суровой правде жизни, она задумывалась и начиналась в ХХ веке как фантастика о современниках и о будущем, но волею судеб продолжена была уже в том самом 'будущем', т. е. в веке ХХI-м. Поэтому книга, вопреки нашим ожиданиям, получилась о современниках и о прошлом. Чтобы соответствовать всем реалиям, стремительно меняющегося на глазах, того самого 'будущего', книгу приходилось и приходится постоянно корректировать. Но зато мы являемся самыми правдивыми в мире фантастами, т. к. мы пишем о будущем, находясь в нем самом.
  Да, и не подумайте, что мы считаем себя умнее всех. Совсем нет, мы просто всех остальных считаем кретинами. А это, согласитесь, две большие разницы.
  Итак, представляем специальное издание для почемучек и отчевочек. Детям до 95 лет читать перед сном и во время обеда запрещается!
  
  P. S. Посвящается пытливому читателю.
  P. S. II Написано методом пунктуации и орфоэпии.
  P. S. III Вы пожалеете, что умеете читать!!!
  
  Авторский коллектив в лице:
  Мы и Драматург Hueff
  Бумагомарайкин и Графоманскй
  Верзимах и Квазимо
  Угрюм-Бошка и Захер-Мозги
  
  Специальное примечание для ФСКН РФ:
  Данная книга написана за полчаса в притоне Верховцева на Альфа-Центавра без применения запрещенных препаратов, каких-либо допингов и стимуляторов. Ну, может быть кроме пары колес 'Дрибидибидола' и трех-четырех дорожек Галактикокса...
  
  Авторы также выражают отдельную благодарность профессору психиатрии, доктору Уманскому за то, что позволил нам все эти годы жить и работать в одной палате, а также медбратьям Яшке и Пашке Шустрым, которые с пониманием относились к нашим мелким творческим разногласиям, порой сопровождавшимся необоснованными приступами агрессии и взаимными попытками откусить уши, и не сильно нас за это наказывали.
  
  
  НЕОБХОДИМОЕ ПРИМЕЧАНИЕ:
  Уважаемые книголюбы!
  
   В связи с тем, что первую часть нашей книги почти никто не читал, по вполне уважительной причине - ее просто не существует, так и быть соизволим напомнить многоуважаемым читателям (то есть вам, говнюки) ее краткое содержание.
  
   Итак, одним прекрасным весенним утром обычный московский запойный шестиклассник Коля Герасимов случайно оказывается в 2084 году. После серии головокружительных приключений и бессмысленных убийств (достали уже! - прим. ред.) он возвращается обратно. Вот, собственно, и все.
   Ах да, прибор у него, короче (кароче чем чей? чем ваш что ли?! - прим. ред.), но он хотел как лучше, а тут космические пираты Крэз и Висельчак Ы под предводительством своего вожака Чебурашки, который гибнет в равной схватке с роботом Вертером и хранится потом у пиратов в виде мохнатой рыжей тряпочки, Алиса опять же, Пенсионерка Чувпило (без нее вообще вся книга теряет смысл!), все куда-то бегут, бегут... А че фильм тоже никто не смотрел? Все смотрели?! Блин, ну а че мы тут тогда распинаемся!?
  
  (ПРИМ. АВТ.: Ну да Чебурашка, а что? Откуда он здесь? Ну а мы то почем знаем! Между прочим, из мультфильма про крокодила Гену никак не следовало, что Чебурашка не улетел в космос на воздушных шариках и не может там верховодить бандой галактических отморозков. Также оттуда не следовало, что он не выпытывал вместе с Шапокляк у лежавшего в больнице крокодила сведения о его наследстве и в один прекрасный день они со старухой не свели его в могилу. Ну может и не совсем они. В первой части Чебурашка утверждал, что это 'был несчастный случай'. Что ж...сейчас уже все равно никто ничего не докажет. Так то!)
  
  
  
  СТО ГРАММ ТОМУ ВПЕРЕД
  ЧАСТЬ ВТОРАЯ
  'Алиса в Застаканье'
  
  Посвящается всем советским детям
  
  ГЛАВА 1
  
  Водителя катка разбудил характерный звук отлетающего от капота детского тельца. Он нехотя продрал заспанные глаза. 'Это что ж за дети то пошли, товарищи! Поспать спокойно человеку не дадут!' - выругался шофер Мосгордорстройремонттранса Лева Задов, который всю ночь гы-га-гу-гуяй (ПРИМ. АВТ.: Согласитесь, это ведь гораздо увлекательней нежели банально выпивать!) с друзьями, (ПРИМ. АВТ.: Да-да!!! Он это выделывал именно с друзьями), а Злой Прораб послал его с утра пораньше откатывать эту гребанную дорогу. 'Только закемаришь, а они уже башками об капот стучат! - заорал в сердцах Лева, поднявшись из-за руля во весь рост. Больше всего ему сейчас требовались понимание и поддержка, но, увы, в этот ранний час на улице было еще безлюдно. Только одинокий гражданин презентабельного вида с дорогим дипломатом в руках, стоял неподалеку, невольно залюбовавшись содержимым мусорного контейнера.
  Потрясая в воздухе кулачищем, Лева обратился к гражданину: 'Ну, хоть ты то скажи!' Гражданин вздрогнул, прервав свое созерцание, и недоуменно посмотрел на Задова. Лева хотел произнести пламенную речь, однако, не найдя в глазах гражданина даже намека на сочувствие, лишь зло выкрикнул: 'Да пошли вы все на хер!!!' Затем смачно плюнул, включил десятую скорость и, не разбирая дороги, унесся на своем катке куда-то за горизонт.
  Алиса (а это, как вы уже догадались, была именно она), чуть живая после страшного удара катком, собрав последние силы, кое-как уползла с проезжей части и хрипло дыша развалилась на тротуаре.
  Как на зло, в этот же день из зоопарка сбежали за разливным пивом Слоник и Бегемотик. Друзья, наводя ужас на одиноких утренних прохожих, дико приплясывая и гремя пустыми канистрами, неслись по улице. Они то и довершили дело Левы Задова, пробежав по распластавшейся на асфальте Алисе. А Бегемотик даже схватил ее и, размахивая, как флагом, летел так два квартала, пока их не спугнул свисток милиционера. Звери бросили Алису обратно на мостовую, а сами нырнули в ближайшую подворотню.
  Но настоящие неприятности нолько начинались (ПРИМ. АВТ.: Выбор между скучной и никому особо не упершейся грамотностью и соблазном составить предложение только из слов, начинающихся на букву 'н' - всегда очевиден). Как раз именно в это самое время, в этой самой местности свирепствовала зловещая банда заек-трупоедов. (ПРИМ. АВТ.: Блин, какой нахрен Бегемотик!? Какие к черту зайки-трупоеды!? Ну, это мы, правда, так потом подумали, когда отпустило. Правда, было уже поздно...)
  Алиса же, не зная об этом, совершила роковую ошибку - завидев ушастую банду, она решила прикинуться мертвой. Обрадованные такой неожиданной удаче пушистые пожиратели трупов немедленно повязали слюнявчики с вышитыми грибочками и морковками, помыли лапки и сели ужинать.
  Разогнал их опять же только милицейский свисток, правда, на этот раз брошенный подоспевшим постовым в свору громко чавкающих и урчащих от удовольствия заек.
  Но, не смотря на это, было бы весьма глупо думать, что все закончится так просто! Как ни странно, но Алиса из последних сил добралась таки до больницы, где, как потом выяснилось, очень не вовремя шел ремонт. И только она протянула к двери то, что раньше называлось руками, как (ХА-ХА-ХА-ХА-ХА!!!- Откуда этот ужасный смех? Вы его тоже слышите?!) сверху на Алису рухнула, сорвавшаяся с тросов, люлька с рабочими. Сквозь страшный грохот ломающегося железа и не менее страшный мат маляров, которые всего минуту назад очень удачно зависли напротив окна кабинета гинеколога, был слышен, леденящий кровь, хруст тех Алисиных костей, которые не успели сломаться раньше.
  Но и это еще не все!!!
  От удара люльки о землю асфальт конечно же проломился. Тело несчастного ребенка рухнуло в канализацию, где бурные потоки кипятка принесли его в волшебный, полный тайн и необъяснимых загадок мир Московского межрайонного Говнонакопителя. (ПРИМ. РЕД.: Какого-какого накопителя?!!!! И главное на чем? На жестких дисках что ли:)?)
  К счастью туда случайно докопались метростроевцы, которые, немного покумекав, решили сдать тело в бюро находок. Лишь спустя неделю сердобольный, но глуховатый дедушка-приемщик услышал с самой дальней полки самых невостребованных вещей слабые Алисины стоны и догадался вызвать скорую помощь.
   Вы, многоуважаемые читатели, наверное, будете смеяться, однако, и это еще не совсем все, так как по дороге в больницу в неотложку на полном ходу врезался наш старый знакомый Лева Задов, который, все еще негодуя, делал на своем катке десятый виток вокруг Земли...
  
  2
  
  Алиса пришла в себя. Первое, что она ощутила было странное неудобство в конечностях, как будто ей вместо рук пришили слесарные тиски или ковш от экскаватора. После нескольких относительно удачных попыток вспомнить кто она, откуда, и что собственно произошло, Алиса решилась открыть глаза, в надежде, что окружающая действительность поможет внести больше ясности в эти животрепещущие вопросы.
  - Алик Борисович, она очнулась! - раздался восторженный женский голос, - Счастье то какое!
  От этого вопля у Алисы чуть не треснул еще не отошедший от наркоза мозг и она снова зажмурилась.
  - Добро пожаловать в ад! - услышала она второй голос, низкий и хриплый.
  Последние слова Алисе не понравились совсем, и она предприняла вторую попытку осмотреться. Прямо в лицо ей смотрело мерзкое рогатое существо с козлиной бородой, желтыми кривыми зубами, но почему-то в очках и белом халате.
  Алиса дернулась, повырывав из себя все капельницы, но словно налитое свинцом тело не слушалось, поэтому она так и осталась лежать с дико колотящимся сердцем, глядя расширенными от ужаса глазами на двух очкастых чертей в халатах.
  - А-а, испугалась, значит рефлексы есть, а вы, Мария Павловна, еще сомневались, говорили 'бросайте ее, доктор, не жилец девка', а мы вон как прыгаем!
  С этими словами один из чертей, к еще большему ужасу Алисы, дернул себя за морду и снял ее. Под ней оказалась обычная человеческая голова мужчины средних лет с хитрыми глазками и следами недавнего запоя.
  - На, дарю, - явно довольный собой доктор бросил на кровать Алисе свою жуткую, да к тому же еще весьма подозрительно воняющую маску, - Сам сделал, из отходов нашей подшефной клиники пластической хирургии 'Гуимплен'!
  Второй черт женского полу почему-то ничего снимать не стал. Только спустя какое-то время Алиса догадалась, что это у Марии Павловны, а именно так звали этого персонажа, просто лицо такое.
  - Ну что, - продолжил доктор, - Давай знакомиться? Главврач 8-й районной больницы Алик Борисович Борисович. А это моя правая рука... - он сделал вид, что хочет показать на Марию Павловну, но не закончив жест просто продемонстрировал Алисе свою правую руку и подмигнул явно обломавшейся докторше, - а это Мария Павловна. Она у нас временно. Ей скоро на пенсию. Вот мы, так сказать, из чувства долга перед ее былыми заслугами, и пошли на встречу. До первого, так сказать, обостре...
  Доктор понял, что начинает нести уже что-то не то, и поспешил закончить свое приветствие.
  - Ну а вас, барышня, как зовут?
  - А-ы-а, - Алиса очень удивилась, но это было все, что она смогла произнести. Нижняя челюсть оказалась совершенно неуправляемой. 'Видимо, анестезия не отпустила', решила лишний раз себя не волновать Алиса.
  - Ну надо же, а я думал все будет гораздо хуже! - все так же весело сказал Алик Борисович, - Впрочем, тазик, пожалуй, все же великоват.
  - А-ой а-ык? - насторожилась Алиса, которая только-только вроде бы начала успокаиваться после эксцентричного розыгрыша доктора.
  - Какой тазик? Так который мы тебе вместо нижней челюсти вживили. Эмалированный, синий. Под цвет глаз! Сам выбирал!
  'Бред! Бред!! Бред!!!' - пронесись в голове Алисы панические мысли, - 'Ну какой нафиг тазик?! Это же безумие! А доктор просто шутит, он вообще, я смотрю, большой шутник. А этого не может быть, на самом деле все не так'!
  Однако реальность оказалась куда страшнее.
  - А знаешь, чем мы заменили твою левую покалеченную руку? - все так же задорно продолжил Алик Борисович, - Тиски! Настоящие слесарные тиски! Мужиков свих за яйца таскать будешь!
  Доктор сжал кулак и потряс, видимо, показывая, как Алиса будет это делать.
  Мария Павловна осуждающе, но все же не так чтобы слишком, посмотрела на шефа, - Алик Борисович!
  Потом наклонилась над Алисой и противно засюсюкала.
  - Ну мы зе есё маленькие, мы таких слёв не зняем! А ну ка, угадаем, сьто у нас вмесьто плявой лючки? - Мария Павловна стала зачерпывать руками воздух, как бы подсказывая Алисе.
  - Ыы-ш-ыы! - застонала Алиса, не в силах больше терпеть этот кошмар.
  - Плявильно, ковсицек! Ковсицек от эськаватыля!!
  - В песочнице тебе не будет равных! - ободряюще возопил Алик.
  - До-то-о-ы-аэаы!!! (ПРИМ. АВТ.: Dok, what have you done?!!!) - попыталась закричать Алиса, но тазик только больно врезал ей по верхним зубам.
  - А вот возмущаться не надо! - видимо уловив смысл ее энергетического посыла, сменил тон Алик Борисович, - Да ты знаешь, в каком состоянии нам тебя привезли?! Да на тебе не то что живого, на тебе вообще никакого места не было. Это тебе не поскользнуться руку-ногу сломать! Кстати, вместо ног мы тебе пришили вантузы, и теперь ты можешь ходить по стенам и потолку, а мы избавились от кое-какой рухляди, оставшейся после ремонта, но это так, к слову!
  Алиса вне себя от ужаса и возмущения попыталась придушить нависших над ней докторов, но не смогла даже на сантиметр приподнять ни тиски, ни облепленный засохшей глиной ковш от небольшого экскаватора, заменяющие ей теперь руки, она лишь в бессилии сучила под одеялом вантузами да гремела своим тазиком.
  - Алик Борисович, смотрите, как она радуется! - подобострастно сверкнула очками Мария Павловна, - Вы просто гений, она вам теперь по гроб жизни будет благодарна!
  - Послушайте старого доктора, девушка, - Алик Борисович, сделав ударение на слове 'старого', показал на Марию Павловну. Ту еще раз скривило, но она, видимо, привыкла к подобным шуткам главврача, - Короче, - снова весело сказал Алик, - продолжим наше знакомство. Итак, тебя зовут?....
  Затихшая Алиса молчала, отрешенно уставясь пустым взглядом в потолок.
  Доктора недоуменно переглянулись.
  - Ну хоть адрес то свой скажи! - громко, словно обращаясь к слабослышащей произнес главврач в самое ухо Алисе, - а то родители поди уже с ног сбились. Разыскивают дочку то!
  Алиса не произнесла ни звука.
  - Все понятно - амнезия, - заключил Алик Борисович, - полная потеря памяти.
  - Бедный ребенок! - фальшиво запричитала Мария Павловна.
  - Ну, не все потеряно! Через недельку переведем из реанимации в общую палату, глядишь, в коллективе придет в себя. С другими детьми подружится. А там может и вспомнит, не на улицу же нам ее выписывать. Ну а не вспомнит...., - Алик Борисович мечтательно посмотрел в окно, где за зеленью молодой листвы виднелись зарешеченные окна психиатрического отделения, - С выпиской придется повременить...
  
  ГЛАВА 2
  
   - Ты мне так и не сказал, что ты обо всем этом думаешь? - спросил Коля Фиму, с грустью провожая взглядом свой недельный запас еды, который с пугающей скоростью исчезал в ненасытном Фимином нутре.
  Коля считал своего друга очень умным и начитанным, поэтому уже на следующий день (естественно под страхом смерти) выложил ему все свои злоключения в надежде, что сообразительный Королев обязательно придумает какой-нибудь нестандартный выход.
  Само собой, чтобы развести Фиму на базары его постоянно приходилось кормить. Каждый день, придя из школы, Коля отдавал Королеву на растерзание весь свой не такой уж и богатый холодильник, и терпеливо ждал, пока утоливший свой перманентный голод друг соизволит вспомнить, зачем его собственно тут питают.
   - Что тебе делать, говоришь? - задумчиво вопросил Фима, продолжая жевать, - у меня на этот счет есть две мысли - одна хорошая, другая - так себе. С нее и начнем. Самое разумное из того, что ты сейчас можешь сделать это...окочуриться.
   - Ты че, сдурел! - испугался Коля.
   - А что делать? - сочувственно развел руками Фима, - Ведь рано или поздно тебя найдут или эта межгалактическая уголовщина или та малолетка из будущего. Кстати, скорее всего они все уже давно здесь. И тогда твоим единственным желанием будет, чтоб тебя не долго мучили перед смертью.
   - Да-а, - безрадостно протянул Коля, вперив невидящий взгляд в пол. Больше всего его печалило то, что Королев по большому счету был прав, - Ну а какая же тогда хорошая мысль?
   - А хорошая такая: только из уважения к тебе все будет выглядеть, как несчастный случай. Уж об этом я позабочусь! После того, как ты м... м... уйдешь от нас, я прокручу твой труп через мясорубку, а фарш разбросаю по станциям метрополитена или скормлю бродячим собакам, как тебе больше нравится. Ну что, ты рад?
   - Ды...а...так ведь.., - только и смог произнести ошарашенный Коля.
   - Да не волнуйся ты так! Яд я тоже беру на себя, есть у меня одна дрянь на примете, Фима заговорщицки подмигнул, - Немного отходов из школьной столовой плюс дерьмо Ночного Прохожего, который осознал, что пять минут назад навырубался в автобусе на самого Карапета Распилиловича, и что тот со своим лучшим другом и оруженосцем Закопахтном гонится за ним сейчас по темной улице. Короче, классная вещь! Стопроцентная усваиваимость и, главное, никаких побочных эффектов! Я, между прочим, уже испытывал ЭТО на божьих коровках. Все подумали, что они подорвались на мине...
  - Хватит!!! - заорал Коля, - Не собираюсь я травиться, и вообще прекрати жрать!
  Он вырвал из пухлых королёвских лап горшок с геранью, которую тот машинально стал жевать после того, как, закончив с собственно продуктами, расправился с остатками горчицы, майонеза и лаврового листа.
  - А ты знаешь, что еда, - Королев все-таки оторвал от бедного растения начатый листик, - способствует логическому мышлению и улучшает деятельность серых клеток? Кстати, я в сортир схожу, ладно?
  Коля молча кивнул, но Фима, даже не дожидаясь этого жеста уже исчез за ободранной дверью. Оставшись в одиночестве, Коля вдруг начал параноить. За окном давно стемнело и его ни с того ни сего стало напрягать долгое отсутствие друга.
   'Быстрей бы Королев вернулся', - думал он. - 'И чего этот увалень там засиделся?! Стоп. А может в сортире, уже не Фима?!' Ведь если я выпрыгнул, чего уж там душой кривить, прямо из толчка (ПРИМ. АВТ.: Ну да, из толчка, а что? У нас это машина времени, между прочим! Стоит в квартире у Колиного соседа Осипа Комапсиховича, с нее то, собственно, все и началось), что мешает пиратам сделать то же самое? Интересно, они так из любого унитаза в городе могут выпрыгнуть?'
  Наконец звякнула щеколда. Скрипучая дверь сортира отворилась, и в темноте коридора раздались тяжелые шаги. Коля уже приготовился к встрече с космическими пиратами, он медленно приподнялся с табурета и нащупал рукой кухонный нож, но в слабо освещенном дверном проеме возникла только довольная Фимина рожа.
  - Это все еще ты? - недоверчиво спросил Коля.
  - Конечно я. Кто же еще?! - Фима явно не понял вопроса.
  - Твою ж мать, скотина ты жирная, я ж чуть не родил от страха! - выдохнул он, обессилено плюхаясь обратно на табуретку.
  - А че ты так нервничаешь-то, первый раз что ли видишь человека, который немного облегчился?
  - Да нет, не первый, - Коля невольно поморщился от запаха, наполнившего комнату вслед за вошедшим Фимой, - Между прочим, космические пираты может быть и последние сволочи, но, в отличие от тебя, наверняка за собой спускают!
  - А, ты об этом. - Фима повел носом и довольно крякнул. - Извини, забыл. Кстати, а ты знаешь, что у нашего одноклассника Бори Мессерера дядя профессор психиатрии? Может тебя ему показать, а то ты, чувствую, скоро заберешься в шкаф и останешься там жить, дрожа от страха?
   - Не смогу в шкаф, - ответил Коля, - его папа до того как его в ментовку забрали соседу в карты проиграл.
  - Ну, блин, семейка, - ухмыльнулся Королев.
  - Знаешь, Фим, по моему, я снова запью, - глядя куда-то в пустоту грустно сказал Коля.
  
  ГЛАВА 3
  
  
  Учебный год еще не успел подойти к концу, а Юлька Грибкова попадала в больницу уже во второй раз, и то если не считать того смешного случая с наручниками, надувным карликом и удавкой.
  Первый раз она очутилась здесь прямо первого сентября, когда на традиционном уроке Мира поспорила с учительницей кто из них глубже засунет себе бутылку из-под шампанского. Беда была в том, что по условиям пари засовывать бутылку надо было в рот, поэтому Юлька тогда проиграла.
  А две недели назад ее в меру эксцентричная, но не в меру долбанутая бабушка пропустила прием антигаллюциногенных капель и, как, собственно, нетрудно догадаться - превратилась в М.И.К. (ПРИМ. АВТ.: Механический Инопланетный Кашалот). Такие метаморфозы случались с ней и раньше. Вот, например, на некоторых свадебных фотографиях, которые Юлька, в детстве любила рассматривать бабушка именно такой и запечатлена. Однако в те далекие непросветленные годы, когда люди еще понятия не имели о существовании разумной жизни на планете Поппоподтеракулла, (ПРИМ. АВТ.: По правде говоря, этот факт и сегодня не считается однозначно установленным, равно как и существование указанной планеты) этот 'оптический фокус', как назвала его бабушка, списали на лишнюю стопку водки, выпитую фотографом. Впоследствии, правда, этого фотографа, точнее то, что от него осталось после удара метеоритом, обнаружили Сердитые Звездодроны (и угадайте где?). В своей Суицидальной Записке он раскаивался в своих злых шутках над фотографиями молодоженов, и подробно с физико-математическим обоснованием излагал способ получения на фотографии любого человека изображения М.И.К. Его сожитель - гамасек Юра был привлечен к ответственности за содействие в несанкционированном перемещении фотографов в безвоздушном пространстве. На этом дело было закрыто. Спустя годы врачи-психиатры придумали болезнь, когда человек видит остальных, включая себя не теми, кем они являются на самом деле, а также соответствующее лекарство, которое и забыла принять бабушка Юли. Короче говоря, сдерживание до приезда бригады санитаров Механического Инопланетного Кашалота от исполнения его обычной миссии по разрушению окружающего мира Юльке здоровья не прибавило, и поэтому незапланированные весенние каникулы в 8-й районной больнице были ей обеспечены.
  Хотя, конечно, какие это нафиг каникулы, если ты днями напролет либо валяешься на больничной койке либо ходишь на процедуры, а единственным мужчиной, с которым можно хотя бы пофлиртовать, является, пусть еще и моложавый, но, судя по всему, уже порядком двинутый главврач. А Юльке, словно весенней кошке, хотелось на улицу. Мысли о сексуальных приключениях не покидали ее даже во сне. До самого утра она металась по постели, и ее сдавленные стоны тревожили воображение мужской половины больницы, которая тоже не спала всю ночь, доставляя лишние хлопоты бабушкам, стирающим больничное белье.
  Но самое гнусное состояло в том, что Юльке - по природе своей человеку крайне общительному - было совершенно не с кем поговорить. Палата хоть и двухместная, однако болеть в эти долгожданные весенние дни никто, ясное дело, не собирался, и поэтому Юлька медленно сходила с ума от скуки, все чаще ловя себя на том, что разговаривает сама с собой, а то и с окружающими предметами. И хотя дело уже шло к выписке, у нее появился реальный страх, что еще несколько таких одиноких дней и из травматологии ее выпишут прямиком в психиатрию.
  Но к счастью на исходе второй недели одиночества одним прекрасным утром у Юльки наконец-то появилась соседка. 'Ну и что это за чучело?!' - подумала она, с подозрением оглядывая новенькую, - 'Я вообще-то человека просила, впрочем, все лучше чем ничего'.
  Новенькая и впрямь выглядела весьма экстравагантно: помимо обычной казенной пижамы в горошек, она была еще почему-то обута в валенки, руки скрывали не по размеру огромные варежки соединенные резиночкой, как у дошкольников, а пол лица незнакомки было замотано толстым мохеровым шарфом.
  - Мадам, вы с отделением не ошиблись? - спросила Юлька медсестру, которая привела новенькую, - или меня все таки по умолчанию перевели в психиатрическое?
  Сестра, сказав дежурное 'ничего-не-знаю-мне-сказали-я-привела-разбирайтесь-сами', бросила на свободную койку комплект белья и удалилась, оставив новоявленных соседок наедине.
  - Ладно, ОтМорозко, рассказывай, давно к ледниковому периоду готовишься? - начала знакомство Юлька, наблюдая как новенькая неуклюжими движениями пытается постелить себе постель.
  Ей даже вдруг стало немного жаль эту странную девочку - мало ли чего с человеком могло приключиться - с обычным насморком, как известно, в травматологию не попадают.
  - Вообще-то здесь не холодно, можешь свои причиндалы снять, - уже более дружелюбно сказала Юлька, - Если стесняешься, я отвернусь.
  - Шпас-ыба, мн и ак аошо, - промычала из под шарфа новенькая.
  'Не, ну точно дибилоида подселили!', - с досадой подумала Юлька, - 'видать в связи с весенним обострением у них в 'дурке' полный аншлаг, так они решили нас уплотнить'.
  Поначалу следить за безуспешными попытками этой явно слабоумной девочки засунуть одеяло в пододеяльник, было довольно забавно, но через полчаса Юлька снова заскучала.
  - Ладно, давай лучше я, - предложила она соседке в надежде, что чем быстрее управится с постелью, тем быстрее у нее, наконец, появится собеседник, ну или на крайняк просто слушатель.
  С обустройством ложа Юлька справилась за пару минут.
  - Шпас-ыба, - снова промычала новенькая и не снимая валенок залезла под одеяло.
  Юлька плюхнулась рядом в предвкушении долгого задушевного разговора.
  - Ну, рассказывай, - нетерпеливо выдохнула она.
  Новенькая молчала, тупо разглядывая потолок. Тишину нарушало только ее сиплое дыхание, вырывающееся из-под шарфика.
  Так прошел час. Юлька, скрестив руки на груди, продолжала выжидающе смотреть на свою горе-собеседницу.
   К концу второго нервы Юльки, наконец, сдали, и она с криком: 'Да скажи ж ты хоть что-нибудь!' запрыгнула на соседку и стала стучать ее башкой по стенке. Это увлекательное занятие прервал знакомый, и уже успевший порядком надоесть голос.
   - Я вижу, вы уже подружились! - весело сказал стоящий в дверях Алик Борисович.
   Юлька быстро соскочила с соседки и вернулась на свою койку.
   - Грибкова, я, конечно, понимаю, что лежать в больнице, когда остальные дети резвятся на улице, дома, в лесу, в подвале, на стройке и вообще где только припрет, довольно скучно, но Алисе после травмы противопоказаны подвижные игры.
  - Алик Борисович, она какая-то странная, вам ее из дурдома по обмену прислали? - недовольно сказала Юлька, косясь на новенькую, - Она же явно двинутая! А вдруг она меня во сне придушит?!
  - Не боись, не придушит, - лыбящийся Алик хитро посмотрел на Алису и подмигнул, - Нечем, ы-ы-ы.
  - А еще она со мной не разговаривает! - не поняв шутки Алика, продолжала жаловаться Юлька.
  - А вот тут я тебя понимаю, - с наделанным сочувствием вздохнул главврач, - С нами тоже.
   'Они тут что, в этом 20-м веке, все такие идиоты?' - с негодованием подумала Алиса - 'я бы посмотрела как бы вы поговорили, когда вам тазик вместо челюсти присобачат!'
  Между тем, Алик продолжал развлекаться:
  - Вчера вон целый день потратили только чтобы имя ее узнать! Сначала то мы решили, что это сама Маша Старцева к нам попала.
  - Да, точно! а я все думаю, кого она мне сразу напомнила? - согласилась Юлька, она тоже заметила потрясающее сходство новенькой с персонажем из одного модного детского фильма.
  - Ну, в общем методом исключения имя мы кое-как вычислили, все-таки имен у нас не так много: раз не Маша, значит Лолита, раз не Лолита, значит Алиса, улавливаешь логику? А вот дальше!... Дальше началось самое интересное. Мы ей: 'ну а фамилия то твоя как?' А она, понимаешь, только кривляется в ответ - копалками своими машет да крякает. Ну, мы сначала думали, что это она просто в туалет просится - хорошо, сводили - снова фамилию спрашиваем - та же картина. Короче, мы с коллегами только под вечер доперли, что это она нам так уточку показывает, точнее селезня. Так ведь, Селезнева? А показать простую больничную утку, что, сложно было? Кстати, сегодня ты нам чего-нибудь новенького не хочешь поведать?
  - Ха-ху, - буркнула сквозь шарф Алиса, - а-да ы эня выпы-ыте?
  - Ну вот, опять за свое! - всплеснул руками Алик, - Да куда ж тебя выписывать то, солнце? Ты ж даже не можешь сказать, где живешь!
   - А у эня ыла, - как можно более внятно попыталась ответить Алиса.
   - Какие такие дела? - Алик Борисович навострил уши - может сейчас удастся выудить еще какую-нибудь информацию об этой таинственной пациентке.
   - Не по-ню. По-ню, то ыла, а акие не по-ню.
   - Мда-а, тяжелый случай, - удрученно протянул главврач, - Ладно, девушки, знакомьтесь дальше, а мне пора. А чтобы наша загадочная больная побыстрей приходила в форму, я приготовил ей подарок, - Алик бросил Алисе на кровать какую-то небольшую книжицу в яркой обложке, - Сборник финских скороговорок! Еле достал! Самое оно для скорейшей реабилитации! И не надо благодарностей, это просто наша работа!
   Преисполненный гордости за всех безымянных бойцов невидимого медицинского фронта, к которым Алик скромно причислял и себя, главврач удалился.
   - Ну ты и дура! - укоризненно сказала Грибкова Алисе после ухода Алика Борисовича, - Кто же про дела-то забывает!? Я вот, например, про свои дела всегда помню, чуть что какая задержка - сразу в аптеку за тестом. А тебя, я слышала, Алисой зовут? А меня Юля.
   - О-энь ыятно, - мрачно пробубнила соседка и отвернулась к стенке.
  
   Проходя по коридору, Алик Борисович поймал, пробегавшую мимо с клизмой в руках, медсестру Шурочку, славящуюся на всю больницу своими выдающимися во всех смыслах формами, и, зажав ее в углу, зашептал на ухо страшным голосом:
   - А ТЫ помнишь, какие у НАС дела?
   На что слегка помятая Шурочка, легко избавившись от потных объятий назойливого Алика, невозмутимо ответила:
   - Да ты ж импотент, Борисыч, тебя после третьей рюмки можно уже на помойку выкидывать!
   - Да?.. Очень, очень тяжелый случай, - еще более удрученно сказал Алик Борисович, провожая грустным взглядом удаляющуюся задницу медсестры.
   Постояв немного в одиночестве, он отправился в ординаторскую, где его ожидала припасенная с утра колба медицинского спирта. Выглянув за дверь и убедившись, что за ним никто не наблюдает, Алик Борисович выхлестал с горя весь спирт и занюхал утренними анализами пенсионерки Чувпило, которая однажды пошла в магазин, но. страдая одновременно старческим маразмом и юношеским максимализмом, случайно забрела на полигон, где ей на голову упала атомная бомба. Через три часа под пятиметровым слоем пепла ее еле живую нашли грибники. С тех пор у пенсионерки постоянно были плохие анализы.
  
  ГЛАВА 4
  
  Крэз разлепил покрасневшие от бессонной ночи глаза и, кряхтя, потянулся. Ночь у него выдалась действительно трудная. Висельчак, как всегда, обожрался местного кефира и до утра дристал за стенкой, пугая спящих на чердаке голубей. Чердак же принадлежал старому заколоченному дому, который высился посреди большого, утопающего в зелени, двора, и видимого готовился к сносу. Этот дом пираты и сделали своей штаб-квартирой и гостиницей одновременно.
  Целыми днями Крэз с Висельчаком рыскали по району и наводили справки во всех школах, детсадах, приютах для бездомных животных и бомжовских тусовках, словом, везде, где могли хоть что-нибудь знать о возможном местонахождении таинственного мальчишки, уведшего у них из под носа Генератор (ПРИМ. АВТ.: Генератор Тупых Идей, это, если кто еще не въехал, у нас с моей зайкой-бумагомарайкой в книжуле заместо миелофона. А кому не нравится - сам гомосек! Вот так.), или на худой конец беглого логопеда Мойши Надругацких, который как-то ночью пробрался в пиратское логово, нассал на электроплитку и, не найдя ничего, что можно было бы утащить, из вредности ободрал все обои.
  В свободное от этих поисков время Крэз занимался добычей пропитания, а проще говоря, тырил в магазинах и на рынках продукты, (преимущественно полежалые яблоки), а Висельчак Ы, ужравшись кефиром, бегал по округе и безуспешно пытался портить местных девок. Так было и накануне.
  Наконец, окончательно просравшись, Висельчак вошел в комнату и, потягиваясь, сказал не выспавшемуся Крэзу:
  - Да, совсем забыл, я вчера в больницу местную зашел, спиртиком там разжиться, зеленочкой, туда-сюда... Так у них там в травматологии девка одна лежит, с амнезией. Зовут Алиса Селезнева. Прикинь, совпадение, прям как нашу зовут! Ее, по-моему, машина сбила или как там это убожество называется, на котором местные дикари передвигаются.
  - Так чего ж ты молчал, придурок!? Это не совпадение никакое, это она и есть - наша Алиса!!! - заорал на напарника мигом проснувшийся Крэз.
  В ответ на это Висельчак только развел руками и виновато указал на дверь в соседнюю комнату, откуда тут же ощутимо пахнуло дерьмом.
  - Что, опять кефирчик, сука, хреновенький попался? - зло прищурился Крэз.
  - Ну ты же знаешь, у меня ведь слабый кишечник, - начал оправдываться Ы, - Я в детстве не доедал. И не досирал, да.
  - Короче! - оборвал его Крэз.
  Пират поднялся со своей ржавой раскладушки и принялся мерить шагами комнату:
  - Давай-ка лучше подумаем. Раз Алиса здесь, может тогда и Генератор уже у нее? Но тогда бы она давно уже домой отчалила. Значит, выходит, что не у нее, и что она тоже ищет этого малолетнего упырька? В таком случае интересно, как далеко она продвинулась в своих поисках? Как ты думаешь, что бы на нашем месте сделал Чебурашка?
  - Пошел в больницу бы и прямо спросил, - не раздумывая ответил Висельчак.
  - Правильно, вот и мы так сделаем - пойдем и спросим, тем более что в больнице люди становятся на порядок откровеннее, им же все-таки больно... - и, Крэз, обнажив передние зубы, противно захихикал.
  
  ГЛАВА 5
  
  Спустя неделю после перевода в палату Алиса уже довольно сносно разговаривала, ходила, научилась заправлять постель и писать по-мальчуковому. С постепенным падением 'языкового барьера' стал потихоньку находиться и общий язык с Юлькой. Грибкова помогала закручивать в Алисины тиски ложку, чтобы та смогла хоть что-нибудь почерпать из своего тазика, куда нянечка 3 раза в день шлепала половник манной каши с комками.
  Да и Алик Борисович оказался вполне прикольным дядькой, правда, как уже было замечено изрядно двинутым. Он доставал всю больницу дурацкими рассказами про старика в фуражке с красным околышем, ухлестывал за всеми медсестрами одновременно и регулярными запоями вполне соответствовал своему имени.
  Однажды, в один ничем не примечательный вечер Алик Борисович, как всегда улыбаясь, вошел в палату к Юльке и Алисе, сел на стул и выдал свою дежурную фразу:
  - Ну что, девушки, как у нас дела?
  - У меня, к счастью пока раз в месяц, а она не помнит, - бодро отрапортовала Юлька.
  - Грибкова, ты вообще, можешь думать о чем-нибудь другом? - укоризненно сказал Алик.
  - А вы? - подколола его Юлька.
  Алик Борисович хотел что-то ответить, но замялся и решил сменить тему:
  - Вот я вам лучше сейчас историю одну поучительную расскажу. Лет двадцать назад мы с другом были на Азовском море. Алиса, ты случайно не была на Азовском море?
  - Была, - ответила Алиса.
  - Ну вот, видишь, вспомнила! А что ты там делала?
  Алиса, как бы вспоминая, хотела было почесать затылок, но вместо привычного прикосновения руки, по голове неприятно заскребло железо:
  - Не помню, мы там так накандубасились....
  - Гм, да..., - Алик на секунду завис, переваривая сказанное Алисой, потом мотнул головой, как бы сбрасывая не отвечающую программу, и продолжил, сделав вид, будто принял ее слова как должное, - Ну так вот, на чем мы там остановились? Ах, да! Захотелось нам того...ну сами понимаете - ребята молодые, горячие, все дела... А у нас лодочник был знакомый. Колоритный такой старик, в фуражке с красным околышем. И вот однажды ночью стало нам совсем невмоготу, пошли мы к морю. А ночь такая темная выдалась, зловещая...
  Вдруг в дверь палаты постучали, а затем раздался чей-то громкий шепот: 'Алик Борисович, вы здесь?'
  Доктор прервал свой рассказ и прислушался. Когда шепот повторился, он недоуменно пожал плечами, встал и выглянул за дверь.
  За ней стояла Мария Павловна.
  - Опрос жителей соседних домов результатов не дал. В местных школах ее не знают. На учете в милиции не состоит, - протараторила она, когда Алик вышел в коридор, и срывающимся на истерику голосом провыла - Ее просто нет!
  - Очень тяжелый случай, - заключил Алик Борисович, так ничего толком и не поняв.
  - Бедный ребенок! - зашлась в фальшивых рыданиях Мария Павловна, но тут же с совершенно спокойным лицом добавила, - нам придется серьезно поработать, чтоб выписать ее из больницы.
  - Нужен толчок, тогда она все вспомнит, - сказал Алик Борисович, в очередной раз поразившись своим выдающимся умственным способностям, - Вы меня хорошо поняли, Мария Павловна? Толчок!
  Мимо них как всегда с клизмой в руке пробежала Шурочка. Алик метнул в нее многозначительный взгляд, но та лишь показала ему язык и демонстративно отвернулась. Отключив мозг от вновь продолжившихся причитаний Марии Павловны, Алик опять долго смотрел вслед удаляющейся медсестре пока ее покачивающийся зад не скрылся за поворотом коридора. Доктор вздохнул и, оставив стенающую Марию Павловну, вернулся в палату к девочкам.
  - Ну, что дальше-то было? - спросила главврача Юлька, которой очень нравились рассказы на столь волнующие темы.
  - А что дальше?
  - Ну, старик в фуражке, ночь зловещая...
  - А... старик... А че, собственно, старик?! Старик как старик, крехтел когда мы его имели. А потом соломинку ему в зад вставили, надули и отпустили. Долго над прудом кружил, пока я его не сбил из ружья, - главврач тупо (как водится у нас в книге) заржал, но потом осекся. - Кхе-кхе... Алиса, а ты случайно не была на пруду?
  - Нет, - сказала Алиса и, вздохнув, добавила, - А по-моему, Алик Борисович, вы заблудились в лабиринтах собственного подсознания.
  - Да? Очень тяжелый слу... Слушайте, ну вас на фиг! Вечно вы все с ног на голову перевернете. Пойду лучше кому-нибудь другому расскажу, более благодарному.
  Алик что-то еще недовольно пробурчал себе под нос и, сделав вид, что обиделся, ушел.
  За окном заметно потемнело. Было слышно, как хлопают соседние двери - начинался вечерний обход. Вот и в палату к Юльке с Алисой впорхнула, излучающая сексуальность, Шурочка, чтобы поставить градусники.
  - Девочки, только побыстрее, - зачирикала она с порога, - Я очень спешу - меня сегодня пригласили в кино!
  Назовите же имя этого несчастного! - с плохо скрываемой улыбкой сказала Юлька.
  - А вы разве не догадываетесь? Это же наш Алик Борисович! Я поняла, он не изменял мне с Загоряном Рубяном, и мы снова вместе.
  - Так ведь он насильник и убийца, - испуганно проговорила Алиса, - он дедушку на Азовском море из ружья...!
  - Да вы что, верите в этот бред? - Шурочка сделала большие глаза, - Вот вчера, например, он шестой палате рассказывал о том, как дед с красным околышем прошлой зимой заманил их с другом в тайгу книжками про шпионов, нарядил в пионерскую форму и заставил совокупляться под фашистские марши, а сам снимал все на видео. А потом, когда этот фильм получил в Амстердаме гран-при на выставке современного искусства, дед на всю премию накупил разноцветных сахарных петушков на палочке и навтыкал их им с другом в... (ПРИМ. АВТ.: Шурочка не успела рассказать о том, что дед с красным околышем очень любил перед зимней спячкой посасывать палочки от этих самых петушков).
  В этот момент дверь с шумом распахнулась, и в палату вошли Алик Борисович с загадочно улыбающейся Марией Павловной.
  - Алиса, у нас для тебя хорошая новость! - радостно заявила с порога Мария Павловна и покосилась на Шурочку.
  Медсестра поняла намек и стала торопливо собирать у девочек градусники. Уходя она томно посмотрела на Алика Борисовича и эротично выдохнув: 'Я вас жду внизу', на секунду прижала его своим умопомрачительным бюстом к двери.
  Сразу же после ухода Шурочки из коридора послышались хлесткие удары и ее громкий голос: 'Убери руки, козел!'. Главврач, гневно посмотрев в сторону двери, со злобой прошипел: 'И тут ему нет покоя!'
  - Что вы сказали, Алик Борисович? - переспросила его Мария Павловна.
  - Да нет, ничего. Вы лучше приготовьте выписку.
  - Какую выписку? Кому? - удивленно захлопала глазами Юлька.
  - Как какую? К Алисе пришел папа, она едет домой.
  От услышанного Алиса мгновенно побледнела и выдавила еле слышно:
  - Этого не может быть! Он же на Сатурне!
  Потом, увидев, как у Юльки отваливается челюсть, опомнилась и добавила уже громче:
  - Какой папа? Нет у меня никакого папы!
  В ответ на это Мария Павловна с торжественным видом произнесла:
  - Введите отца!
  В проеме двери появились два бородатых санитара, которые держали взъерошенного и обросшего мужика в смирительной рубашке.
  - Это не папа, товарищи, вы ошиблись отделением! - возмутилась Мария Павловна.
  - Как это не папа!? - заревел в ответ взъерошенный мужик и попытался вырваться, - Я сам Папа Римский Феоктист XI. Где моя благодарная паства?!
  Санитары поняли свою ошибку, извинились и поволокли верховного священнослужителя в его родной Ватикан, который располагался совсем неподалеку, в психиатрическом отделении.
  - Что это за безобразие?! Почему бардак в больнице развели!? - закричал вдруг Алик Борисович, - Кто это вообще такой?!
  - Вы что сегодня, не с той ноги встали? Это ж Осип Комапсихович - наш постоянный клиент, - ответила удивленная Мария Павловна.
  - Да, да, конечно, как это я забыл? - рассеянно пробормотал главврач и добавил уже строже, - Введите настоящего папу, и чтоб у меня без хулиганства!
  На этот раз в палату ввалилась шумная делегация казахов. Все они были в тюбетейках и конечно же верхом на ишаках.
  - О-о-о! - закричали казахи, увидев Алису, - Как ты изменился и похорошел здесь Карабылда-ака, только зачем ты сбрил свою бороду?
  - Товарищи, вы тоже ошиблись отделением, - виновато косясь на Алика Борисовича, сказала Мария Павловна, - ваш Карабылда сдох вчера по ошибке в родильном отделении - он увидел гинекологическое кресло и решил, что за ним пришел шайтан. Идите и заберите его из морга, а то он там задолбал уже всех.
  - О-о, женщина, - сказал на это самый старый и мудрый казах, - мы и сами видим, что это не Карабылда-ака, ведь с ним рядом нету его верного ишака Улукбека.
  - А Улукбека вашего мы в первый же день сдали на опыты, чтоб не гадил, где попало.
  Мария Павловна хотела еще что-то сказать, но, увидев перекошенное лицо главврача, осеклась.
  'Во-о-он!!!' - заорал трясущийся от гнева Алик Борисович и пинками вытолкал казахов из палаты. Затем в коридоре раздались его истеричные вопли: 'Это не больница, это же черт знает, что! Такого бардака я не видел даже в притоне у Верховцева на Альфа Центавра!'
  Никто не ожидал подобной реакции от доброго и веселого доктора, поэтому все находящиеся поблизости застыли в недоумении, лишь только в углу продолжал суетливо копошиться кто-то очень толстый, а из под его огромной туши отчаянно пыталось вырваться нечто помятое и растрепанное, в рваном белом халате. Парочка тут же привлекла внимание взмыленного главврача:
  - Ты зачем сюда пришел, идиот, персонал портить?! - проорал он на ухо вспотевшему от удовольствия толстяку.
  Тот отвлекся на секунду, но ее вполне хватило, чтобы, недавно поступившая на работу и посему не успевшая еще привыкнуть к постоянным домогательствам пациентов, докторов и посетителей, сиделка М. У. Диль смогла вырваться из влажных ручищ толстяка и запереться в первой же попавшейся палате.
  Отдышавшись, она обернулась и от ужаса выронила ключ. Со всех сторон на сиделку смотрели дикие и безжалостные глаза, жаждущие девок, водки и клизмы на ночь. В этой палате содержались самые безнадежные больные: Безногий Турист, с привинченным к спине рюкзаком, Двуглавый Альпинист, которым издавна пугали всех начинающих скалолазов, Безглазый Окулист, а также самый беспомощный (и потому давно озверевший) в мире пациент - Безрукий Онанист. Однако же самым страшным и долбанутым был свихнувшийся школьный трудовик Мастер Шурупчик. Когда-то ему на голову упал огромный ящик с гайками, гвоздями и прочими шурупами. Они намертво прибили его верный берет к башке, и без того набитой всякими железками, которые добрые детишки подсыпали Мастеру в жратву.
  А еще вчера в палате была и пенсионерка Чувпило, но ночью ее хватил удар, потому что Шурупчик опять заставил ее отжиматься от потолка в наказание за провал очередной операции по швырянию бабки-поломойки в окно. И теперь пенсионерка лежала в реанимации, и вся больница с нетерпением ждала ее скорой кончины...
  Ну да ладно, мы тут немного отвлеклись, а посему давайте вернемся к нашим непосредственным героям.
  - Ты, придурок, отвечай: зачем мы сюда пришли?! - прошипел озверевший Алик Борисович в морду виновато улыбающемуся толстяку.
  - Да ты че, Крэ...то есть док, ну вы же меня знаете.
  Главврач позеленел еще больше и уже хотел проорать очередное ругательство, как больницу огласили донесшиеся из соседней палаты душераздирающий вопль сиделки Диль и сразу следом за ним радостное повизгивание Мастера Шурупчика.
  Это обстоятельство заставило собеседников вспомнить о своих прямых обязанностях и вернуться в палату.
  - Ну воть и папа нась плисель, - как всегда по идиотски засюсюкала Мария Павловна Алисе, - Мы узьнаем своего папу?
  Вошедший вместе с Аликом Борисовичем толстяк приблизился к кровати Алисы. Вытирая свои пухлые ладоши о грязный серый свитер, он попытался добродушно улыбнуться, однако вместо милой улыбки заботливого отца, на его роже возникла лишь зловещая ухмылка грязного растлевателя и серийного убийцы.
  Алиса хорошо помнила эту гримасу еще со времен своих славных космических похождений. Когда-то давным-давно ей уже приходилось сталкиваться с этим нелюдем, и страшным напоминанием о тех встречах были старательно закрашенные пряди седых волос на ее, совсем еще детской, головенке.
  
  ГЛАВА 6
  
  Здравствуй, доченька, - продолжая недобро скалиться, прорычал толстяк и, растопырив ручищи, двинулся на Алису.
  Растерянная Алиса, затравленно оглянулась как бы ища пути к спасению, но было очевидно - пираты таки загнали ее в угол. И тогда она предприняла отчаянный шаг. Изловчившись, Алиса рывком сбросила варежки, и как пантера резко прыгнула на шею псевдо папе.
  - Здравствуй, папочка, - выдохнула она, всаживая свой, пришитый Аликом ковш, в спину незваному гостю.
  Тот захрипел, разжал лапы и попытался было стряхнуть прыткую девчонку, но Алиса вцепилась мертвой хваткой явно не собираясь отпускать 'папулю'.
  - Она его узнала, узнала! - закудахтала Мария Павловна.
  - Немедленно готовьте выписку! - приказал ей Алик Борисович.
  - Как выписку, на ночь глядя!? - возмутилась старая докторша.
  - А я сказал, готовьте документы! - зарычал главврач и скорчил такую свирепую рожу, что Мария Павловна еле сдержала себя, чтобы не обделаться прямо в палате.
  Она вылетела в коридор и едва успела добежать до сортира, где с диким грохотом опорожнилась.
  Облегчившись и отдышавшись, Мария Павловна с удивлением заметила, что через дверь ей виден весь коридор, по которому ходят больные и странно на нее посматривают. 'Интересно': подумала она - 'Когда это в туалете успели поставить стеклянную дверь? Вчера, когда я здесь э...э...после испорченного самогона, ее тут точно не было. Надо бы спросить у сантехников'.
  Размышляя на эту тему, докторша решила, что не плохо бы и подтереться, а так как подтираться халатом было уже не прилично, и даже Алик Борисович стал делать ей замечания по этому поводу, она потянулась за бумажкой. Однако вместо мягкой бумажки в зад Марии Павловне уперся холодный металлический предмет неизвестного происхождения. Поднеся его к запотевшим линзам своих очков, докторша с удивлением узнала в предмете обычную ложку, какими пользуются в больничной столовой. 'Это, что еще за безобразие! Жопу, понимаешь, нечем вытереть! И, вообще, почему в уборной посторонние?' - возмущенно произнесла она и хотела было грязно выругаться, на неизвестно откуда взявшегося здесь больного Д.У.Стульчака, смотревшего на Марию Павловну дикими глазами человека, у которого во время ужина выхватили ложку и подтерли ей зад, но странные, нехарактерные для туалета, звуки заставили строгую докторшу оглядеться. Вокруг за обеденными столами сидели пациенты и смотрели на нее с не меньшим изумлением. А в следующую секунду за дверьми послышался чей-то торжественный голос: 'А вот здесь наши больные питаются. Мы постарались создать в столовой наилучшие условия, чтобы ничего не отвлекало людей от приема пищи!' На пороге возникла комиссия с санэпидемстанции, о которой Мария Павловна помнила весь день, но под вечер, как на зло, забыла. Ошарашенная комиссия уставилась на сидящую докторшу, которая, блеснув очками, только и смогла выдавить идиотским голоском: 'Здрасьте', и, не выдержав такого потрясения, опять дико обгадилась.
  Особо впечатлительных начало рвать, фанатично преданную делу борьбы за санитарию и гигиену председательшу комиссии хватил удар, и лишь больные, страдающие запорами, завистливо вздыхали, вспоминая висящий в их отделении совершенно, по общему мнению, издевательский лозунг: 'Даже немножечко, чайная ложечка - это уже хорошо, ну а тем более полный горшок! Трам-парам-пам-па-па, трам-пам-пам-пам!!!!'
  
  2
  
  Мы вынуждены признать, что опять немного отошли от темы, и хотели бы снова вернуться к нашим непосредственным героям; в палату к Юльке и Алисе, куда, как вы помните пришел 'папа'.
  - Папаня, где ж ты был все это время! - орала Алиса, вися на толстом мужике и уродуя ему ковшом спину и ниже.
  Алик Борисович решил придти на помощь 'папе' и со всей дури заехал Алисе по хребту стоявшей рядом вазочкой с цветами. Алиса от неожиданности и боли ослабила хватку, и со стоном повалилась обратно на кровать. Доктор и толстяк тут же воспользовались моментом, они кинулись шарить по тумбочкам, злобно матерясь и постоянно повторяя одну и ту же фразу: 'Ну где же он? Куда же она его спрятала?'
  Юлька, которая до последнего момента лишь ошарашено наблюдала за странными выходками главврача и незваного папаши, вдруг закричала:
  - Да шо ж вы, изверги, делаете-то? Алик Борисович, вы же интеллигентный человек, но меру то знать надо, или закусывать хотя бы!
  Главврач прервал свои изыскания в тумбочках и скрючив пальцы угрожающе посмотрел на Юльку:
  - Да я ж тебя...
  Доктор определенно был зол.
  Зловещую паузу нарушил встревоженный голос толстого папаши:
  - Крэз, нету нигде! Что делать-то будем?
  Алик Борисович резко обернулся и цыкнул на 'папу'. Его глазки беспокойно бегали.
  - Ладно, - после секундного раздумья процедил он, - Бери девку и уматываем отседа. Она нам потом сама все расскажет.
  - Ну, дочка, собирай манатки, пора домой, - зловредно заулыбался 'папаша'.
  Он протянул лапу, чтобы откинуть одеяло, в которое с головой закуталась Алиса, переживая предательский удар по хребту, но одеяло откинулось само, и из под него выпрыгнуло странное существо приятной наружности.
  Толстяк, вскрикнув от неожиданности, отпрянул, а Юлька еще раз невольно поразилась сходству Алисы с известной актрисой Машей Старцевой. '...Только вот тазика вместо челюсти у Маши не было', - подумала она, - 'или все-таки был?...'
  Между тем существо, потрясая в воздухе экскаваторным ковшом и зловеще лязгая тазиком, закричало:
  - Ну что, папаня, мы еще идем домой?! Или может здесь поговорим?!
  В ответ на это 'папаня' сбив с ног, стоящего посреди палаты Алика Борисовича, метнулся к двери, вопя на ходу:
  - Сматываем, это не наш клиент!
  Лежащий на полу доктор успел ухватиться за ногу папы и резво уехал на ней в коридор. Там оба опрометью кинулись к лестнице, не глядя под ноги.
  Неожиданно на их пути из-за угла выехала каталка с пациентом, которую толкали мрачная старушка в белом халате и маленький тип, заросший рыжей щетиной. Возле самой ступенек, не успев затормозить, папа и доктор со всей дури врезались в каталку с больным, раскидав в разные стороны мрачную бабушку и коротышку. Тележка медленно покатилась к лестнице, и все замерли, предчувствуя трагедию. В наступившей гробовой тишине было слышно, как сопит, накрытый с головой одеялом и ничего не подозревающий больной. Когда до верхней ступеньки осталось несколько сантиметров каталка, скрипнув несмазанными колесиками, остановилась. Все облегченно вздохнули, но за вздохом облегчения послышался хриплый старческий кашель, и больной стал, задыхаясь, хватать руками воздух - видимо что-то случилось с кислородной подушкой или капельницей. Тележка зашаталась, и все присутствующие услышали негромкий стук колесика о верхнюю ступеньку. Крэз от волнения начал сбрасывать облик Алика Борисовича, и Висельчак Ы, схватив его за шиворот, поспешил утащить напарника с глаз долой, на запасную лестницу.
  В общем, когда каталка, высекая из стен искры и сшибая неловких немощных стариков, несущих анализы, считала пролеты, пираты были уже далеко.
  - Yes!!! Мы сделали это! - запрыгал от радости рыжий коротышка, - Бабуля, давай пять!
  
  
  
  3
  
  Добравшись наконец-то до сортира, Мария Павловна нашла там то, о чем ее недавно просил Алик Борисович и, довольная своей сообразительностью, шла в палату к девочкам.
  - Вот, Алик Борисович, вам толчок, как вы и просили, - заявила с порога докторша, ставя на пол отколотый в туалете унитаз, еще не утративший своего неповторимого благоухания.
  - Что с вами, Мария Павловна, зачем вы сюда это приволокли? - удивленно сказала Юлька, а Алиса, уже успевшая снова надеть шарфик и валенки, добавила, - Да, мы пока еще сами в состоянии дойти до уборной.
  Мария Павловна недоуменно оглядела палату и произнесла:
  - А где же Алик Борисович? И почему у вас тут такой беспорядок?
  - Да нет, все нормально, это вам кажется, - как ни в чем не бывало ответила Алиса, задвигая валенками под кровать осколки от вазочки и незаметно подмигивая Юльке, - А Алик Борисович скорее всего дома, и уже часа два трахает эту шл...то есть с Шурочкой они в кино, разве вы забыли?
  - Подождите, подождите, - замотала головой Мария Павловна, - а куда же тогда делся Алисин папа?
  - Мой папа?! Нет у меня никакого папы.
  - Так э... как же нет, ведь я же...Юля, ну ты хоть подтверди!
  - Ну, мне показалось...- хотела что-то сказать Грибкова, но, увидев, как Алиса якобы невзначай поигрывает свей заточенной об стену ложкой, сразу осеклась, - Не было здесь никакого папы, как это я могла забыть?
  Докторша тупо переводила взгляд то на Юльку, то на Алису, и в ее глазах начала нарастать неподдельная тревога. Мария Павловна почувствовала, что снова близка к истерике. Она обхватила голову руками, вытаращила глаза и завыла: 'Ы-ы-а!', но вовремя опомнившись, твердо сказала себе: 'Нет, только не при детях!' и шатающейся походкой вышла в коридор.
  В коридоре, как, впрочем, и во всей больнице, царило странное, для столь позднего часа, оживление. Мимо пробегала знакомая медсестра. Мария Павловна поймала ее за руку и строго спросила:
  - Так, что это за беготня такая на ночь глядя?!
  - Ой, беда, беда! - затараторила сестра, - Алик Борисович...!
  - Что, что Алик Борисович? Он здесь?!
  - Здесь, еще как здесь, он толкнул, а она...Вот ужас-то! - сиделка вырвалась из рук докторши и побежала дальше по коридору.
  'Мда, давненько я психиатра не посещала', - подумала вконец запутавшаяся Мария Павловна и решила завтра же вступить в общество 'Потенциальные шизофреники', потому что в 'Анонимных алкоголиках' она уже давным-давно состояла.
  
  ГЛАВА 7
  
  Какое-то время после ухода Марии Павловны девочки лежали молча. Затянувшуюся паузу прервала Грибкова.
  - Слушай Алис, я все-таки не полная дура. Я же вижу ты что-то скрываешь здесь ото всех. Ну не хочешь ты говорить врачам - твое дело, но мне-то скажи! А то приходит за тобой родитель, ты его пинками выгоняешь, а я тебя еще и прикрываю перед медперсоналом. Но я же не знаю, кого я выгораживаю! А может ты серийный убийца? В общем так: либо ты мне все про себя выкладываешь, либо на мое содействие можешь больше не рассчитывать. Итак, я вся превратилась в слух.
  Алиса молчала, тупо щелкая туда-сюда выключателем ночника.
  - Алиса, я жду, - Юлька решительным жестом выдернула провод из розетки.
  - Ладно. - Алиса отбросила ставший бесполезным выключатель, - но с двумя условиями: первое - ты безоговорочно веришь всему, что я тебе расскажу, и второе - не вздумай никому проболтаться об услышанном.
  На лице Юльки появилась победная улыбка:
  - Слушаюсь, господин тайный агент!
  Надо сказать, что Алиса давно присматривалась с Грибковой, чувствуя в ней, хоть, на первый взгляд, и легкомысленного, но на самом деле надежного человека. Она полностью отдавала себе отчет в том, что без посторонней помощи Генератор ей здесь не найти, нужен был кто-то 'свой' в этом времени. Поэтому она давно собиралась поведать Грибковой историю своих злоключений, да только все повода подходящего не находилось. Теперь повод был.
  Надо сказать, что Юльке Алиса тоже нравилась - попасть в такую катастрофу, а потом еще и под скальпель Алика Борисовича, потерять память, и при этом не пасть духом, это было дано не каждому, а Юлька уважала сильных людей. А, кроме того, была в Алисе какая-то загадка, что еще больше влекло к ней любопытную до невозможности Грибкову. И вот, наконец, завеса тайны готова была приоткрыться.
  Юлька была готова услышать все что угодно: что Алиса - сбежавший от своих хозяев ребенок-килер, которого используют зловредные спецслужбы, удерживая в заложниках ее родителей, или что она на самом деле давно мертва, и это ее призрак лежит с Юлькой в одной палате, потому что ему нет покоя до тех пор, пока он не разоблачит заговор врачей-убийц, или на худой конец, что Алиса - принявший облик земной девочки инопланетянин, который послан сюда, чтобы обеспечить условия для массированного вторжения из космоса. Но того, что рассказала Юльке Алиса, Грибкова, мягко говоря, не ожидала.
  Откуда-откуда?!! - казалось Юлькины глаза сами выпадут из орбит и раскатятся по углам палаты.
  - Из будущего, - спокойным голосом повторила Алиса, - Из 2084 года.
  - А-фи-геть! - восторженно уставилась на нее Юлька, - Просто фантастика! Но зачем? Зачем ты здесь?
  - Ну, можно сказать, по собственной глупости, - вздохнула Алиса.
  И как на духу выложила Юльке всю свою невеселую историю.
   - Слушай, а че это Алик Борисович какой-то странный сегодня был, - спросила Юлька немного отойдя после Алисиного рассказа, - орал на всех, обычно ведь он совсем не такой.
   - А-а, я тебе забыла сказать: пираты умеют принимать облик любых живых существ, и наш Алик Борисович, увы, не исключение.
   - Так значит это были пираты?!
   - Ну а я тебе о чем! Только они не знали, что Генератор не у меня, а у этого призрачного Коли. И где мне его только искать...?
   А что ты вообще про него знаешь? - спросила Грибкова.
   Алиса ненадолго задумалась, суммируя данные, а потом мрачно сказала:
   - Да не так уж и много. Я видела его только издалека, а Вертер мне сказал лишь, что Коля учится в 6-м 'Б' двадцатой школы.
   - Не может быть! - воскликнула Юлька, - Такого совпадения просто не может быть! Ведь я тоже учусь в двадцатой школе, в 6-м 'Б'!
   - Иди ты! - не поверила своим ушам Алиса
   - Да бля буду!
   - А ты и так бля!
   - Ну тогда не буду!
   - Вот, теперь верю. Только как бы мне с этим Колей встретиться?
   - Подожди, - оборвала Юлька, - А тебе какой нужен то? У нас в классе их
  три.
   У Алисы сразу же испортилось настроение:
   - Нет, я так и знала, обязательно все должно быть через задницу! Давай так: расскажи-ка ты мне про всех трех, а я потом может быть решу, который из них мой.
   - Ну хорошо, - Юлька приготовилась к одному из своих многочисленных любимых занятий - за глаза обсуждать достоинства (а еще лучше недостатки) знакомых людей, - Первый Коля (самый мудак) это Сулима, по кличке Трижды Судимый. Хронический клептоман, тащит все, что ни попадя. Из будки выходит с телефоном, из магазина с прилавком, а однажды стырил из депо паровоз и целый день катался на нем по двору. Кстати, если принять во внимание нездоровые Сулимины наклонности, то можно предположить, что твой Генератор, или как его там, спер именно он, хотя с другой стороны, если бы это был Сулима, то его похождения в будущем не ограничились бы одним сувениром, как минимум пол города утащил бы.
   Алиса внимательно выслушала Юлькин доклад и, переварив информацию, кивнула головой:
   - Да, наверно ты права, этот навряд ли. Давай дальше, кто следующий?
   - Следующий - Коля Садомазохистский. Очень, очень милый мальчик. По крайней мере был таким пока...пока не родился. Ходят слухи, что тихими лунными ночами он бегает по улицам голый и кушает детей. Не знаю насколько это правда, я по крайней мере его не встречала, когда сама...Ну, впрочем, это неважно. Еще он собирает плакаты серийных убийц с автографами, любит передачу 'Де Сад и огород', а его заветная мечта: узнать, пустят ли в школу старосту класса Милу Руткевич с пятьюдесятью ножевыми ранениями и с головой в портфеле. Короче, одаренный ребенок. Талант в тяжелой форме!
   - Да-а, я смотрю контингент у вас тот еще подобрался, - криво усмехнулась Алиса, - Один вор, другой маньяк, третий-то кто? Даже страшно представить.
   - Между прочим, третий Коля - самый обычный и ничем не примечательный мальчик.
   Юльке даже стало как-то немного стыдно за своего одноклассника. Другие - люди, как люди, с увлечениями, интересами, а этот...
   - Так вот, третий Коля - Герасимов. Еще с детского сада к нему приклеилось прозвище Всепродамзарюмкупиваматьпродамзакружкуводки. Он, как ты понимаешь, не спортсмен, но закаляется - зимой две недели на балконе жил, когда его родители там закрыли, а сами ушли в запой. Герасимову тогда пришлось серьезно воевать с голубями и снегирями за хлебные крошки и пшено. С тех пор дружит с нашей учительницей физкультуры Мартой Пидарастовной, она, конечно, та еще спортсменка, однако тему знает, и тренирует его на случай повторения подобных ситуаций. А еще, когда нам в школе дали задание найти себе друга по переписке, Коля познакомился с польским мальчиком Пьяником и с тех пор пишет ему регулярно - сколько в дозах выпил и чего.
   А вообще, я думаю, что каждый из этих троих мог бы слетать к вам в будущее и стырить этот Генератор.
   - Ну почему же сразу стырить, - заступилась за Колю Алиса, - Вообще то он как лучше хотел.
   Алиса решила выяснить у Юльки все, даже самые незначительные детали и поэтому спросила:
   - Ты уверена, что рассказала мне все?
   - Ах да, конечно, чуть не забыла, - хлопнула себя по лбу Юлька, - Был у нас и четвертый Коля - Олигофрэ. До шестого класса слыл круглым отличником и полиглотом, пока не произошел несчастный случай. Однажды в замочную скважину каморки со школьным спортинвентарем он увидел, как та же самая наша физкультурница Марта Пидарастовна Бланш спичечкой выбирает из своей блевни колбаски, чтобы закусить очередной стакан. Коля в шоке побежал домой рассказать об увиденном родителям, но там он застал своего папу, моющимся в ванной с незнакомым дядей, которого папа приковал наручниками к трубе и хлестал плеткой. По рыжему парику и халатику, надетому поверх кожаного белья, Коля с ужасом узнал в незнакомом мужике свою маму. Второго удара за один день детская психика не перенесла, и наш вундеркинд стал медленно скатываться на четверки, потом на тройки, потом его оставили на второй год, затем перевели в четвертый класс, затем в третий... Сейчас он сдает вступительные экзамены в ясли для умственно отсталых.
   - Да, очень печальная история, я чуть не прослезилась, - сказала Алиса, и добавила с улыбкой, - Наверное, он то мне и нужен.
   - Кончай прикалываться, лучше займись всеми по порядку, - Юлька тут же поняла, что сморозила глупость.
   - Как? - беспомощно вздохнула Алиса, - я же здесь, а они там, да и пираты, насколько я их знаю, на пол пути никогда не останавливаются. Обязательно припрутся еще раз.
   - А насколько ты их знаешь, ты что с ними и раньше встречалась?
   - Ну было дело, но очень давно, да и вообще это долгая история.
   У жадной до сенсаций и душещипательных баек Юльки загорелись глаза:
   - Алис, ну пожалуйста, ну расскажи. Ведь это же так интересно!
   - Да чего там рассказывать, нудно долго и совершенно неправдоподобно.
   - Но ведь у нас же целая ночь впереди! - Грибкову было уже не унять и она искала новые доводы, - А может я через двадцать лет про это детскую книжку напишу.
   - Ага, конечно, то же мне Кир Булычев нашелся!
   Алиса помолчала немного, а потом решила, что после недавнего происшествия заснуть все равно вряд ли удастся, да и перспектива стать героем бестселлера показалась ей весьма заманчивой. Тогда она уселась поудобней, поправила тазик под шарфом, погасила ночник и сказала:
   - Ну ладно, слушай. Давным-давно в далекой-далекой гаакыкэ, галакыкэ, галактыкэ... Блин, я тут со своей дикцией тебе неделю буду эту историю рассказывать. Лучше всего об этом тебе поведает мой старый и самый близкий друг. Он, правда, немного поистрепался за это время, ну да ничего.
   Алиса включила свет, порылась где-то под одеялом и извлекла на поверхность небольшую серую тетрадку.
   - Ой, - удивилась Юлька, - Откуда это? У тебя же всю одежду взяли!
   - Я, как ты успела заметить, женщина, - гордо сказала Алиса, - А у каждой женщины есть свои маленькие секреты.
   Грибкова понимающе улыбнулась, а потом дрожащими от волнения руками взяла тетрадку и открыла выцветшую от времени и от вытекающих последствий первую страницу, на которой красивыми буквами было аккуратно выведено: 'Экспедиционные заметки и наблюдения'. Юлька скорчила недовольную гримаску:
   - Я то думала это нечто уникальное, а ты мне научные труды подсовываешь! Лучше вон возьму газетку почитаю.
   Грибкова зашуршала свеженькой прессой, которую им каждый день подкидывал Алик Борисович, чтобы девочки не скучали:
   - Так, чего тут у нас пишут? Ага, вот, 'Изнасилования'...
   - Да подожди ты! - Алиса вырвала у подруги газету, - Это только для посторонних заметки и наблюдения, на самом деле это мой дневник.
   - Дневник?! Вот так бы и сразу. Я люблю откровения на интимные темы.
   Юлька опять открыла, отброшенную было, тетрадку, а Алиса подняла с пола Юлькину газету. Ей тоже предстояло увлекательное чтение - надо было побольше узнать о том времени, в котором она оказалась.
   Что прочитала Алиса, мы думаем, не так интересно - достаточно открыть любую современную прессу - а вот то, что в ту ночь прочитала Юлька, нам кажется, будет весьма любопытным, итак:
  
  
  'Космический дневник Алисы Селезневой'
  (который, правда, можно и не читать)
  печатается впервые, но с вынужденными сокращениями по морально-этическим соображениям
  
  
  
  17 мая 2073 г. 0.30 Московского времени
  
   Сегодня последняя ночь перед стартом. Завтра мы на 'Пегасе' вместе с папой, Зеленым, Штурмынбасовым и Полосковым улетаем в экспедицию, искать диковинных зверей для космического зоопарка. Но я знаю, что для папы это только предлог...
   P.S. Я слышу, как за стеной мирно посапывает Петр Рлапидесович, она летит с нами и даже не догадывается, что...впрочем, возможно я ошибаюсь.
   P.P.S. Сейчас смоюсь из дома в Космозоо - надо попрощаться с Крококотом. Где-то под диваном у меня была запрятана бутылка.
  
  24 мая
  
   Вот уже неделя, как мы в космосе. Скоро достигнем первой обитаемой планеты из системы FU854CK. Папа говорит, что там водятся отличные Бляйшптили, и мы, наверное, отловим парочку в подарок дедушке с бабушкой.
   P.S. Петр Рлапидесович все еще на месте.
  
  
  30 мая
  
   Бляйшптилей мы не нашли, зато поймали двух знаменитых на весь космос баламутов - капитанов Кима и Бурана. Оказалось, что в отсутствии Бляйшптилей виноваты именно они. Недели две назад их корабль 'Синяя чайка' в очередной раз сломался и грохнулся на эту чудесную планету (почему чайка синяя объяснять, думаю, не надо). Так вот, коротая вечера до прилета техпомощи за бутылочкой-другой, бравые капитаны, от не хрена делать, упражнялись в стрельбе из бластера. Когда мы их подобрали, от гигантской популяции уникальных животных остались только мертвые тушки, разбросанные по всей планете.
   Вообще, Ким и Буран - редкостные дятлы, даже по галактическим меркам. Папа рассказывал, что однажды они по-пьяни угрозами заставили бедных пигмеев с планеты Мульти-Пульти строить себе любимым сорокаметровый монумент из итальянского кафеля, предназначенного для отделки ванной комнаты самого Дарта Вейдера, а потом еще и усыпальницу величиной с пирамиду Хеопса для их ручного карликового богомола, печень которого не выдержала ежедневных пьянок в ожидании завершения строительства.
   Капитанов мы скоро высадим на Абирбильдесе, а сами отправимся дальше.
   P.S. Хотя на мой взгляд, по ним давно уже плачет самый известный космический вытрезвитель 'Марсианские Хроники'.
  
  
  
  
  5 июня
  
   Странно, но с тех пор, как мы покинули FU854CK, мне кажется, что на нашем корабле есть кто-то еще. По ночам мне слышатся странное шуршание и чавканье, доносящиеся из трюма. Я сказала об этом папе, но он ответил, что это, скорее всего, наш механик Зеленый опять протащил на борт резиновую бабу и развлекается с ней в темных закоулках корабля. При случае надо будет уточнить.
   P.S. Хорошие новости. С Петром Рлапидесовичем до сих пор ничего не случилось, так что, скорее всего, я глубоко заблуждаюсь по отношению к папе.
  
  10 июня
  
   Нет! Я не ошибалась! Я всегда догадывалась, что это произойдет, ведь я слишком хорошо знаю своего отца. Штурмынбасов вчера видел, как папа подкинул нижнее белье Петра Рлапидесовича в клетку Зубчатого Папазола и, как бы невзначай оставил дверь открытой. К тому же Папазол был неделю не кормленный - отец говорил, что он болен ветрянкой и запрещал давать зверю еду. Ночью же голодный Папазол естественно выбрался из клетки и побежал разыскивать себе пищу. Он уже знал запах своей жертвы...
   Я всегда говорила Зеленому, что его беспробудный фетишизм однажды выйдет ему боком. Ночью мы проснулись от диких криков механика. Никто по началу не обратил на это внимания, так как все подумали, что Зеленому опять приснилась его первая жена, Светлана Кандосовна Гандуреева которая изменяла ему с кухонным комбайном. Однако крики не утихали два часа, и тогда наш экипаж не на шутку забеспокоился. Остаток ночи нам пришлось отгонять озверевшего Папазола от перепуганного насмерть Зеленого, одетого в нижнее белье Петра Рлапидесовича. Механик так и не понял, почему Зубчатый Папазол выбрал в жертвы именно его.
   Сейчас бедный Зеленый отходит у себя в каюте, и, похоже, к его многочисленным ночным кошмарам добавится еще один. А Петр Рлапидесович так ничего и не знает, она, как всегда, только улыбается и бормочет всякую чушь.
   P.S. Я уверена, что папа на этом не остановится.
  
  
  12 июня. 11часов 43 минуты Московского времени.
  
   Подлетаем к планете Пидгармус, и сегодня я наконец-то увижу человека, о котором мне много рассказывал отец, а если повезет, то, может быть, почитаю его знаменитые на весь космос Записки. Кстати, странные звуки по ночам не прекращаются. Есть маза, что мы подцепили какую-нибудь паразитирующую цивилизацию. Вот подарочек-то для Космозоо будет. Но об этом я стараюсь не думать, сейчас меня волнует совсем другое. После последнего случая с Папазолом я стараюсь больше уделять внимания Петру Рлапидесовичу. Играю с ней в дальних уголках корабля, чтобы лишний раз она не попадалась папе на глаза.
   P.S. У меня странное предчувствие, что с этой планетой у меня будут связаны плохие воспоминания.
   P.P.S. Предчувствия меня никогда не обманывают.
  
  
  
  Тот же день 14 часов 15 минут
  
   Доктор Верховцев оказался вполне сносным старикашкой. С незапамятных времен он жил отшельником на необитаемой планете Пидгармус и писал свои Записки, о которых шепчется пол космоса, но никто их никогда даже в глаза не видел, не говоря уже о том, чтобы почитать. Папа рассказывал, что Верховцев раньше был знаменитым ученым и полжизни посвятил разработке и испытаниям некоего прибора, получившего в последствии название Генератор Тупых Идей. Изобретя его много-много лет назад, он стал испытывать прибор на животных: на крокодилах, там, еще на ком-то... Он учил их говорить. (Эх, мне бы этот Генератор ой как пригодился бы - в Космозоо для него полно работы. Но папа сказал, что прибор либо давно уничтожен своим же создателем, либо надежно спрятан где-то на Земле и доктор, скорее всего, унесет этот секрет с собой в могилу.) Так вот, обучая говорить животных, Верховцев понимал, что все это мелочи. Он с самого начала подозревал, что Генератор способен на большее, хотя и сам не знал точно на что именно. Однажды ночью, пробравшись на радио, он подключил свой прибор к передатчику. К счастью для Земли антенна станции была направлена в космос, и посланный доктором мощный сигнал ушел в глубину Галактики. На этом то и закончилась карьера Верховцева, как ученого. Опасаясь преследования властей с тех планет, где его Генератор навел шороху, доктор был вынужден скрыться. О его местонахождении знали лишь самые преданные друзья, в число которых входил и мой отец.
   Сегодня вечером Верховцев обещал свозить нас на экскурсию по Пидгармусу и показать местные достопримечательности.
  
  
  Тот же день. 21 час 07 минут Московского времени.
  
   Верховцев очень настаивал, чтобы на экскурсию полетели все шестеро членов нашего экипажа, странно - какая разница? Причем, сам он остался дома, опять же странно, но ничего.
   Мы чудесно провели время: лазили по горам, спускались в ущелья, видели птицу Бляблина - единственного представителя фауны на планете. Вообще Пидгармус производит довольно мрачное впечатление, но это ерунда, мне здесь не жить.
   Мы подлетаем. Вот из-за скалы уже показался дом Верховцева и наш 'Пегас'. Странно, но рядом стоит еще какой-то корабль. Блин, я знаю, кому он принадлежит! Но этого не может быть! Кажется мои предчувствия начинают сбываться, и у нас возникли проблемы.
  
  15 июня. Часов у нас нет, поэтому, сколько времени - неизвестно.
  
   Прости, дневник, что так долго не писала. Было не до этого, но зато теперь у меня будет достаточно времени для мемуаров.
   Представляешь, эта падла Верховцев продал нас с потрохами. А мы-то его считали своим другом! Но лучше все по порядку. Когда мы подлетали к дому Верховцева, нас там уже ждали. И кто бы ты думал! Да, да, наши старые знакомые: этот извращенец Висельчак Ы и его ебанутый дружок Крэз. Оказывается, Верховцев пригласил этих ублюдков, чтобы совершить с ними одну выгодную сделку - продать им свой Генератор Тупых Идей (который, естественно, всегда был при нем.) Но он не мог предвидеть, что папа вдруг захочет повидать своего старого приятеля. Наше появление не входило в планы доктора. К тому же сразу после нашего прилета, как на зло, куда-то подевался сам Генератор. Когда пираты задолбались ждать пока Верховцев в панике перетряхивал свой дом в поисках прибора, и спросили напрямую, зачем он их вызвал, тот решил ничего им не говорить про Генератор, опасаясь, что его пришьют, если узнают, какая сделка сорвалась. Доктор выкрутился, сказав, что позвал пиратов, чтобы сдать им нас. Ведь год назад мы все принимали активное участие в уничтожении их космической базы. И Крэзу и Висельчаку тогда от нас крепко досталось, поэтому у них были к нам кое-какие претензии. Разломав двигатели и рацию нашего 'Пегаса', а за одно и все средства передвижения по планете, пираты вместе с получившим денег, Верховцевым отвалили с Пидгармуса навсегда.
   Ты спросишь: откуда я все это узнала? Да Верховцев сам рассказал нам перед отлетом (пока пираты не слышат). Все равно, говорит, вы тут все сдохнете, поэтому я вам и поведаю, какая я на самом деле сука. Глумился, блин, над нами, как дешевый кинозлодей. Жаль только вот, что это не кино и не книга какая-нибудь, а посему хэппи-энда по всей вероятности не предвидится. Мы остались подыхать медленной смертью этой на пустынной и мрачной планете, в самом дальнем краю Обитаемого Космоса. Если сюда кто и заглянет случайно, то лет эдак через сто...
   P.S. Папа все таки сделал это! В тот злополучный день мы обнаружили, что пропала Петр Рлапидесович. Я и Штурмынбасов сразу же бросились на поиски, но безрезультатно, ведь мы из-за всех описанных событий даже не могли вспомнить в какой именно момент она исчезла. Мне кажется, что с прогулки мы возвращались уже без нее, а это значит она могла остаться на другом конце планеты и шансы увидеть Петра Рлапидесовича живой равны нулю. Папа нарочно забыл ее! Хотя какая теперь разница, мы и так все здесь сдохнем...
  
  16 июня
  
   Первая попытка починить рацию не удалась, а еще Полосков обнаружил существенное проседание грунта под кораблем. Придется вынести из него все вещи и переселиться в дом Верховцева.
  
  
  17 июня
  
   Помнишь, я рассказывала, что после того, как мы улетели из системы FU854CK у нас на 'Пегасе' завелось нечто, пугавшее меня по ночам странными звуками. Сегодня утром, унося последние вещи с корабля, я на последок заглянула в трюм, и, представляешь, кого я там обнаружила!? Живого детеныша Бляйшптиля! Видно он один уцелел после того, как на его планете поразвлекались Ким с Бураном, и в поисках убежища заполз к нам на корабль. Я уверена, что мы с ним подружимся.
  
  
  СТРАНИЦЫ ВЫРВАНЫ
  
  
  
  25 октября
  
   Сегодня кончились последние продукты. Съели даже ручного Говоруна, не говоря уже о тех немногих зверях, что мы успели насобирать раньше. Папа сказал, что придется охотиться на Бляблинов, но их на планете не так уж и много, поэтому долго мы все равно не протянем.
  
  
  28 ноября
  
   Три дня назад Штурмынбасов и Полосков, кажется, поймали последнего Бляблина. Мы облазили все скалы, кратеры и ущелья, но другой живности так и не нашли. Похоже, на этой планете кроме нас остались только серые камни да пыль.
   P.S. Скажу тебе по секрету, что у меня есть задумка по поводу сегодняшнего ужина. Слышу, что кто-то крадется по коридору. Интересно, кто это? Надо пойти посмотреть.
  
  29 ноября
  
   Теперь мне окончательно стало ясно, что наш конец не за горами. Это дело уже нескольких дней. Когда я вчера вышла из своей комнаты, то увидела весь наш экипаж, пытающийся взломать клетку с моим Бляйшптилем. Но они не знали, что я это предвидела и давным-давно заныкала ключ. Объяснив мне всю безвыходность нашей ситуации, папа все-таки отобрал его у меня. Однако в клетке мы нашли только разложившуюся гору мяса. Это было все, что осталось от моего маленького Бляйшптиля! Мы совсем забыли, что питаться надо не только нам. Сможет ли он меня простить?
   Однако вчера мы, не смотря на это, поужинали. Я стащила и зажарила резиновую бабу Зеленого. Всем очень понравилось, особенно ему самому. Не найдя после ужина своей любимицы, Зеленый решил, что она его бросила и всю ночь бегал по окрестным скалам, зовя подругу.
   Сегодня он стал спокойней, сообщил всем, что сам выгнал 'эту сучку' и выкинул ее вещи.
  
  
  4 декабря
  
   Сегодня, от нечего делать, сделали из швабры и старой одежды чучело Верховцева, а папа даже пожертвовал своей шляпой (все равно уже не пригодиться). Потом мы его подожгли и долго плясали вокруг костра, дико матерясь и изрыгая проклятия в адрес этого гнусного барыги. Полосков опух до такой степени, что уже не помнит, кто такой Верховцев, и все спрашивал у нас, кого мы ругаем.
  
  
  10 декабря
  
   Вот уже почти две недели, как у Зеленого не было бабы. Его рыжая борода все время растрепана, глаза нездорово поблескивают, и при каждом удобном случае он пытается облапить меня своими потными ручищами. Я уже начинаю жалеть, что поджарила его подружку. Страшно даже оставаться одной в комнате.
  
  одна страница вырвана
  
   ...к тому же Зеленый куда-то пропал. Признаться, я этому даже рада.
  
  
  25 декабря
  
   Голод довел нас до безумия, и, совсем потеряв рассудок, мы с папой отрезали ногу спящему уже третий день Полоскову. Мы надеялись, что капитан так обрадуется, когда проснется и обнаружит еду, что не заметит пропажи. Но Полосков так и не проснулся. Оказалось, Штурмынбасов придушил его еще три дня назад и по ночам, тайком ото всех грыз и ковырял тело ложкой, пока не сожрал все внутренности. Когда ковырять стало нечего, Штурмынбасов набил Полоскова соломой, чтобы все думали, будто капитан спит...
  
  
  29 декабря
  
   Сегодня нашелся Зеленый. Папа, когда в 58-й раз разгребал старую кучу мусора в поисках еды, узнал среди помоев его рыжий хаер. Зеленый был каким-то угрюмым и неразговорчивым, поэтому мы так и не выяснили, где он пропадал. Под вечер папа вспомнил, что Зеленый сдох еще неделю назад, и он собственноручно выкинул механика на помойку.
  
  
  31 декабря
  
   Мы долго искали елку, но на глаза почему-то все время попадался сдохший Зеленый, и поэтому мы решили нарядить его. Правда, он уже к тому моменту стал синим и не очень смахивал на ель. Зато Штурмынбасов соорудил из старых консервных банок гирлянду, а папа ходит с ехидной мордой и говорит, что приготовил для нас подарок. Неужели он раздобыл жратву? Ничего, ждать осталось недолго. С НОВЫМ ГОДОМ!
  
  
  1 января 2074 года
  
   Папа у меня оказался человеком непредсказуемым. Когда праздник был в самом разгаре, он выхватил топор и с криком: 'Сейчас мы с тобой, дочка, закусим!' кинулся на Штурмынбасова. Тот не растерялся и стал спасаться бегством. Папа побежал за ним, и больше я их не видела, да и скорее всего никогда уже не увижу.
   P.S. Очень жаль.
  
  
  НЕРАЗБРОЧИВО
  
  
   ...Вот уже третий день, как я одна...
  
  НЕРАЗБОРЧИВО
  
   ...Карандаш что ли сожрать?..
  
  НЕРАЗБОРЧИВО
  
   P.S. Похоже, что это пизде...
  
  
  
  
   Часы показывали двадцать минут четвертого, когда Юлька закрыла потрепанную тетрадку и с усмешкой посмотрела на Алису:
   - Богатая у тебя фантазия, подруга, такие байки выдумывать! Я то надеялась, что все было на самом деле, а ты, оказывается, тоже посочинять любитель.
   - Да нет, там все правда, мы действительно сдохли на этой чертовой планете. Только я этого не помню, - развела руками Алиса.
   Грибкова недоуменно уставилась на подругу:
   - Но ведь ты же сидишь здесь, разговариваешь! Или я чего-то не понимаю, или ты призрак, или ты вообще меня дуришь!
   - Нет, просто у этой истории есть продолжение.
   - Да? - с издевкой в голосе сказала Юлька, предчувствуя, что Алисе не выкрутиться, - Ну и какое же?
   - Самое простое, но и самое невероятное. Дело в том, что Петр Рлапидесович, которая пропала перед тем, как нас бросили, даже не летала с нами на прогулку, а значит и не могла быть оставлена папой в горах. Как потом выяснилось, незадолго до нашей экскурсии она стырила у Верховцева Генератор, чтобы поиграть, а когда мы улетали в горы, заигравшись, залезла в, уже стоявший неподалеку, пиратский корабль и заснула. Проснувшись уже далеко от Пидгармуса, она была обнаружена пиратами. Те решили ее не убивать, а отдать в притон Верховцеву, который тот обещал соорудить на Альфа-Центавре на деньги, полученные за свое гнусное предательство.
   Целый год Петр Рлапидесович проработала там малолетней проституткой, обслуживая озабоченных пришельцев, пока в один прекрасный день в ставший к тому времени культовым местом притон не наведался известный археолог, старый развратник и большой любитель свальных оргий Гормозека. Он был давним папиным приятелем - когда то давно они вместе лазили по девочкам. Петр Рлапидесович сразу же узнала археолога и напросилась у Верховцева обслуживать один из сорока детородных отростков любвеобильного жителя планеты Бормотуха...
   В течении семи долгих лет умственно отсталая с рождения Петр Рлапидесович пыталась объяснить тупому Гормозеке, что хочет к папе, который остался на неизвестной планете и наверное очень скучает по любимой дочке.
  Еще два года они летали в поисках нужной планеты, пока однажды, при очередной посадке, Петр Рлапидесович радостно не замычала и не замахала ручками. Тогда истосковавшийся по старому другу Гормозека вылетел из корабля с диким воплем: 'Селезнев, старина, где ж ты пропадал 10 лет, выходи, мы с тобой щас хлопнем 'валерьяночки' за встречу!' Но в ответ ему прокричало только горное эхо, которое отразилось от серых скал и скрылось где-то в ущельях. На Пидгармусе их встретил лишь холодный ветер, дувший из безмолвной каменной пустыни.
   И тогда археолог Гормозека (папа его, правда, иначе как мародером не называл) занялся своими прямыми обязанностями. Осматривая окрестности, они с Рлапидесовичем наткнулись на два скелета. Один из них был в очках и с топором, он впивался зубами в ногу другому скелету. Ты, наверное, уже поняла, кого они нашли?
   Юлька кивнула и Алиса продолжила:
   - Осмотрев развалины верховцевского дома, они обнаружили вот эту самую тетрадь, которую ты только что прочитала. Гормозека тогда тоже ее прочитал и все понял. И, представь себе, он придумал способ нас оживить! Я до сих пор удивляюсь, как в башку такого тупого существа могла придти столь гениальная идея! Он слетал в соседнюю систему к своим друзьям-археологам и приволок оттуда самую обыкновенную машину времени. С ее помощью они с Рлапидесовичем вернулись на десять лет назад, как раз в тот день, когда Верховцев нас предал, благо в дневнике стояла точная дата.
  И вот пиратский корабль уже прогревал двигатели, когда улыбающийся Гормозека выскочил из-за скалы и затащил всех нас в кабину машины времени. Через минуту папа, я, Штурмынбасов, Полосков, Зеленый и, даже неизвестно каким образом запихнутый в машину Бляйпштиль были от пиратов на расстоянии десяти лет. Но самое смешное в том, что Петр Рлапидесович успела таки под шумок вытащить саму себя из пиратского звездолета!
   С тех пор вместо одного Петра Рлапидесовича с нами живут двое, и папа теперь в них души не чает, ведь если бы не она, все закончилось бы так, как и описано в дневнике. Правда, одна Петр Рлапидесович старше другой на десять лет, но это не беда: прожитые годы почти никак не отразились на развитии ее умственных способностей. Мне, кстати, тоже поначалу было нелегко смириться с тем, что мои бывшие одноклассники и друзья оказались старше меня на десять лет и нам уже трудно находить общий язык, но потом я привыкла. Мне стало гораздо интересней проводить время в компании зверей в Космозоо. Кстати, нашего Бляйшптиля после карантина поселили как раз туда, и мы часто видимся. Вот, собственно, и вся история.
  Юлька, у которой от всего услышанного чуть крыша не поехала, помолчала немного, не в силах осмыслить грандиозность информации, а потом осторожно спросила:
   - А что случилось с пиратами?
   - Не знаю, - пожала плечами Алиса, - ходили слухи, что они связались с одним рыжим негодяем с Земли - его имя тебе все равно ничего не скажет - а теперь вот снова добрались до меня... А я то надеялась - мы больше не встретимся. Только вот интересно, как же они все-таки узнали про Генератор? Неужели Верховцев рассказал и захотел вернуть свое изобретение, но он ведь не мог знать, что прибор был у Петра Рлапидесовича. Кстати, она его, как ты понимаешь, сохранила, и потом от радости подарила нашедшемуся папе. А папа приспособил его под свои нужды. В Космозоо он с его помощью лечит душевнобольных зверей, поскольку другого применения ему не нашел. А вот зачем прибор понадобился пиратам? Я всегда подозревала, что у Генератора намного больше возможностей, чем мы знаем, ведь даже точно неизвестно для чего его Верховцев в свое время изобрел.
  - А кто такая Петр Рлапидесович, - не унималась с расспросами Юлька.
  - Не важно, придет время, ты сама все узнаешь, - загадочно улыбнулась Алиса, - и вообще уже поздно, пора спать. Я чувствую - завтра будет трудный день.
  - Ха, завтра уже сегодня, - Юлька закуталась в одеяло и отвернулась к стене.
  Но заснуть она так и не смогла. Грибкова ворочалась до самого рассвета, размышляя: гонит ли Алиса или нет. С одной стороны ее история была абсолютно неправдоподобной, с другой - в нашем мире может случиться и не такое - и кому, как не Юльке об этом знать, а в таком случае Алиса действительно очень одинока, и ей просто необходимо помочь.
  
  
  
  
  ГЛАВА 8
  (ПРИМ. САНИТАРОВ: Мы тут ненадолго отвлеклись, и авторы, воспользовавшись нашей беспечностью, немного записались и отошли от темы, так что для восстановления сюжетной линии и лучшего усвоения последующих событий, рекомендуем перечитать гл.6)
  
  
   - Паааадъем! Петушок уже пропел! - как всегда улыбающийся Алик Борисович возник на пороге палаты.
   - Ой, да ну, рано еще, - заворочались в своих кроватях Юлька и Алиса, нехотя продирая глаза и щурясь от заливающего палату солнца.
   Внезапно Юлька подскочила как ошпаренная и, кивнув на главврача, с тревогой сказала Алисе:
   - Ты уверена, что это не?...
   Заспанная Алиса села на кровати, врубаясь в сказанное. Потом, сообразив, куда клонит Грибкова, оценивающе смерила Алика недоверчивым взглядом и ответила:
   - А мы его сейчас проверим. Алик Борисович, а что вы вчера делали вечером?
   - Ну, мы с Шурочкой после кино гуляли, потом пошли ко мне смотреть нашу любимую передачу, - честно ответил доктор.
   - А какая ваша любимая передача?
   - Как какая? 'Между нами, ножками', разумеется. И вообще, к чему весь этот допрос с пристрастием? Давайте-ка я вам лучше историю одну расскажу. Купили мы как-то с другом у старика в фуражке с красным околышем петушков на палочке, а палочки эти...
   - Он выдержал экзамен! - радостно заключила Алиса, - Сомнений быть не может - это наш.
   - О чем это вы, солнцы? Кто это 'ваш', 'наш'? - удивился Алик Борисович, - Алисе, между прочим, через десять минут идти на прием к профессору, а вы голову себе черте чем забиваете. Вот я вам все-таки сейчас историю одну поучительную расскажу, которую еще никто никогда не слышал.
   Он уселся на стул рядом с дверью и понес свой обычный бред про старика с околышем, который естественно все уже давным-давно знали наизусть.
   Неожиданно дверь в палату распахнулась, закрыв собой Алика, и на пороге возникла взволнованная Мария Павловна.
   - Ой, девочки, какой ужас-то! Вы даже себе не представляете! - с ходу затараторила она, - Вся больница в шоке, такое ЧП!
   - Мария Павловна, объясните толком, что случилось? - спросили Юлька с Алисой.
   - Гена, ну Геннадий Чемоданов из 32-ой палаты - ну знаете, зеленый такой - так вот кто-то вчера столкнул его с лестницы, прямо в каталке! Виновных так и не нашли, его сосед по палате скрылся, а сиделке Шапокляк объявили строгий выговор!
   Мария Павловна выглянула в коридор и, убедившись, что он пуст, добавила зловещим шепотом:
   - Поговаривают, что это сделал наш Алик Борисович, кое-то видел...
   - Кое-кто видел, что кто-то насрал в столовой! - раздался из-за двери строгий голос главврача, - Комиссия с санэпидемстанции осталась очень недовольна.
   Алик Борисович вышел из-за двери:
   - Вы случайно не знаете, кто бы это мог быть?
   Мария Павловна сильно покраснела и пулей вылетела в коридор.
   - Через пять минут зайдите ко мне в кабинет! - бросил ей вдогонку главврач.
  
  2
  
   - Верьте мне, доктор! У вас в больнице пришельцы извне! Возможно из будущего, хотя не факт. Я пока не определил точно, но я их чувствую. Чувствую, понимаете? Позавчера здесь был только один, а вчера я понял, что появились еще двое. Пока вы меня тут держите, у меня в квартире временной портал открытым стоит. Да через него понабежать суда может кто угодно - хоть Гитлер, хоть Дарт Вейдер! А что если сам амебус Димка заявится?! (ПРИМ. АВТ.: Это тот самый Димка, который однажды сказал в интервью, что считает 'вашу сраную Землю самой жалкой и ничтожной планетишкой из всех, что ему приходилось завоевывать') Это же все - полный крындец! Ну теперь то понимаете? Я ж сам тоже оттуда, я этих гадов ну за версту чую. Меня для этого сюда и поставили, что б отслеживать и не пущать кого попало. Да, я - Главный Дежурный по станции '1984'. Не верите?
   - Странно, - спокойно сказал профессор психиатрии Уманский, не поднимая глаз от истории болезни, - а вот здесь написано, что вас зовут Осип Комапсихович, и что вы из Москвы.
  - Да нет же, нет, я на машине времени сюда приехал, она у меня в сортире стоит! - прокричал растрепанный дядя в смирительной рубашке, - Если вы мне не верите, я могу показать!
   - Понятно, - вздохнул профессор, устало глядя поверх очков на похоже совершенно безнадежного пациента - Придется нам с вами еще немного поработать.
  Доктор нажал какую-то кнопку и растрепанный дядя прямо вместе со стулом провалился в открывшийся в полу люк. Когда внизу затихли последние вопли унесшегося прямиком в соседний психиатрический корпус больного, доктор громко объявил, - Следующий!
  В кабинет вошла девочка лет тринадцати. Помимо больничной пижамы на ней были надеты валенки и варежки, а пол лица было замотано шарфом.
  - Вам, барышня, что холодно? - изумился такому пациенту профессор.
  Алиса с первого дня пребывания в больнице выбрала простейшую тактику отшивания всяких назойливых докторишек - на всех обследованиях она просто молчала, не отвечая ни на один из их дурацких вопросов. Сегодняшний разговор с профессором тоже не стал исключением.
  Когда Уманский спустя полчаса наконец замучился впустую спрашивать своего потенциального пациента, он сердцах выпалил:
  - Вы что настолько тупы, что не можете выговорить элементарных слов?!
  Алисе сразу вспомнилось, как в Космозоо она учила разговаривать своего лучшего друга Крококота. Почувствовав себя в его шкуре, она решила, что, если вернется домой, навсегда завяжет с этой учебой. А еще она вспомнила как когда-то давно их корабль 'Пегас' (или 'Угар', как называли его Капитан Зеленый со своим собутыльником Штурманбасовым), провалился в канализационную шахту, которую по версии 'не рулящих' рулевых 'Угара' вредные космические пираты замаскировали под грудой пионерских барабанов, и поэтому на всякий случай сошла (к явному неудовольствию психиатра) с еле видного круга на полу.
  Эти ее воспоминания оборвал громкий голос профессора:
  - В таком случае, барышня, вас придется перевести из травматологии ко мне, в психиатрическую клинику, там, я думаю, вы станете поразговорчивей. Завтра утром готовьтесь к новоселью. Следующий!
   По дороге в палату Алиса обдумывала приговор профессора. С одной стороны она понимала, что из психушки уже не убежать, к тому же и в самом деле может поехать крыша, с другой стороны...короче, Алиса решила рвать когти из этой больницы да побыстрей. Надо только с Юлькой поговорить, она как-то сказала, что 'ежели чего' проблем с жильем не будет.
   Полная решимости Алиса почти добежала до своей палаты, но, войдя, замерла на пороге. Юльки в палате не было. Вместо нее на койке мирно похрапывала, получив свою заслуженную клизму с морфием, неожиданно пошедшая на поправку Пенсионерка Чувпило. 'Блин, идиотка, как я могла забыть!' - в отчаянии крикнула Алиса: 'Грибкова же говорила, что ее сегодня выписывают!'
  До вечера Алиса в прострации валялась на кровати и смотрела в потолок. Она совсем скисла, осознавая свое плачевное положение. Это же надо, в один день стать клиентом психушки и по собственной глупости потерять единственного друга, который к тому же мог так помочь в поисках Генератора! Нет, все-таки удача окончательно отвернулась от нее!
  После ужина Алиса решила немного подлечить расшатавшиеся нервишки и восстановить пару-тройку нервных клеток. Они могут скоро понадобиться будущему объекту исследований дряхлых профессоров и издевательств глупых практикантов.
  Алиса полезла в свою тумбочку, где заткнутая куском ластика лежала стыренная накануне в лаборатории пробирка с медицинским спиртом. На улице уже стемнело, и в палате царил полумрак, поэтому Алиса зажгла светильник, чтобы случайно не разлить драгоценную жидкость. Наконец она опрокинула в рот пробирку, и живительная влага потекла внутрь, приятно согревая душу.
  Вытряхнув в свой тазик последние капли, Алиса хотела было положить пробирку обратно в тумбочку, но вдруг заметила на внутренней стороне ее дверцы какие-то мелкие красные каракули. 'Ну, Юлька, ты как всегда в своем репертуаре!' - улыбнулась Алиса. Она машинально сунула пробирку в карман пижамы и стала вчитываться в написанное любимой грибковской помадой послание.
   'АЛИСА, Я В СПЕШКЕ НЕ НАШЛА БУМАГИ И РУЧКИ, ПОЭТОМУ ПИШУ ЗДЕСЬ. Я ДУМАЮ, ТЕБЕ НАДО СМЫВАТЬСЯ, ПОТОМУ ЧТО ЛЕЖА В БОЛЬНИЦЕ ТЫ НИКОГДА НЕ НАЙДЕШЬ СВОЙ ПРИБОР. ЖИТЬ БУДЕШЬ У МЕНЯ, С ПРЕДКАМИ Я ДОГОВО....'
  Дальнейший текст был вырезан каким-то острым предметом.
   'ИЗВИНИ, КОНЧИЛАСЬ ПОМАДА, НА ЧЕМ ЭТО Я? АХ, ДА - С ПРЕДКАМИ Я ДОГОВОРЮСЬ!
  ИТАК, Я ЖДУ ТЕБЯ КАЖДУЮ 3-Ю ПЯТНИЦУ, КАЖДОГО 4-ГО МЕСЯЦА, КАЖДОГО ВТОРОГО ВИСОКОСНОГО ГОДА НА УГЛУ ОДНОЙ И ТОЙ ЖЕ УЛИЦЫ У ТАБАЧНОГО КИОСКА В 7.30 УТРА, ПЕРВЫЙ РАЗ ЗАВТРА УТРОМ. НА МНЕ БУДЕТ ПАЛЬТИШКО РВАНЕНЬКОЕ, КЕПЧЕНОЧКА СЕРЕНЬКАЯ, А В РУКАХ ЖУРНАЛЬЧИК 'ОГОНЕЧЕК' 3-Й НОМЕР ЗА 1964 ГОД, НУ ИЛИ БАТОНЧИК КОЛБАСКИ ПО РУПЬ ДЕВЯНОСТО. УДАЧИ! ЖДУ!
   P.S. ЗАПИСКУ СОЖГИ ИЛИ СЪЕШЬ. ТВОЯ ЮЛЬКА'.
   'Ай да Грибкова, все-таки я в тебе не ошиблась!' - обрадовалась Алиса.
  Она вскочила с кровати и начала мерить шагами палату, обдумывая план побега, но тут краем глаза поймала в висевшем на стене зеркале свое отражение.
  'Ну и куда я такая красивая пойду?' - с досадой подумала Алиса глядя на скрывающие результаты ужасных медицинских экспериментов валеночки и шарфик, - 'Меня ведь первый же патруль вычислит!'
  Она обвела грустным взглядом палату, с так и не проснувшейся Пенсионеркой. Неужели остаток своих дней ей придется провести здесь - среди врачей, больных, больных врачей и унылых стен, без Генератора, родных и друзей, да еще и в чужом времени?!
  Справедливости ради надо сказать, что эта тупиковая на первый взгляд ситуация, была не столь уж безнадежной. Дело в том, что в будущем станет возможно без труда заново отрастить утраченный, к примеру, м-м-м... ноготь. Или волос. Не, ну а что вы хотели - прикладная генетика!
  Вы, наверное, спросите: и как же эти невероятные достижения медицины будущего могли помочь Алисе, у которой одними ногтями и волосами, как мы знаем, дело не ограничилось? А-а, не все так просто!
  Однажды, когда Алиса была еще маленькой, папа взял ее с собой на испытания нового телепортационного устройства в один очень секретный научно-исследовательском институт, где работали его бывшие однокашники. Ученые, вспоминая лихие студенческие годы, как водится крепко забухали, и когда настал момент первого пробного старта перепутали Алису с использовавшимися по старинке в таких случаях мешками с песком. Алиса же, как и многие дети, имела привычку носить с собой всякую живность, вот и в тот день у нее за пазухой сидела ее ручная ящерица по кличке Кыря. Во время телепортации машина расщепила Алису на атомы вместе с этой ящерицей, а так как в программе устройства был заявлен только один объект, то в точке переброски умный телепортатор собрал атомы Алисы и Кыри вместе.
  Когда это выяснилось, мигом протрезвевшие ученые сильно переполошились, поскольку никто не мог предугадать последствия такого смешивания. Профессор Селезнев целый год после этого инцидента с ужасом ждал, что дочка вот-вот начнет покрываться чешуей, питаться насекомыми или у нее вырастет хвост. Однако Алиса, погоревав по пропавшей неизвестно куда любимой ящерице, продолжала расти и развиваться как нормальный ребенок. Последствия этого случая проявились спустя несколько лет, когда однажды, чего уж там скрывать, слегка бравируя перед посетителями Космозоо, Алиса решила покормить орешками с руки своего друга - ручного бронтозавра Бронтю. То, что решение это было ошибочным Алиса поняла только когда вместе с орешками огромное животное полакомилось (не со зла, конечно) и ее рукой. Профессора Селезнева снова хватил удар, а Ким с Бураном быстренько сварганили для своей маленькой собутыльницы протез, представляющий собой подстаканник на шарнирах. Однако к всеобщему изумлению через две недели у Алисы выросла новая рука, ничуть не хуже прежней. Вот так погибшая вроде бы Кыря, отплатила хозяйке, подарив ей способность к регенерации. Кстаит, Алисе так и не довелось узнать о том, что Кыря перед своей героической кончиной успела полакомиться обитателем КосмоЗоо - экспериментальным клопом Дроном, который во время той злосчастной телепортации еще продолжал бороться за свое существование в желудке ящерицы. Но его чудодейственные способности в области телекинеза и умение излечивать взглядом хронический алкоголизм в дальнейшей жизни Алисы, увы, никак не проявились.
   Итак, Алиса стояла посреди палаты и решала трудную задачу: что удобнее - отдирать ковш тисками либо наоборот - тиски ковшом. Наконец, склонившись к первому варианту, она, сначала осторожно, а потом все более уверенней стала отрывать от плеча ковш. Под ним оказалась новая рука, ничего так, на первый взгляд. Размяв пальцы, она ухватила покрепче тиски и рванула что есть силы. Раздался неприятный хруст, и чугунный слесарный девайс гулко грохнулся на пол. Оба, а ручки то вот они! Алиса прислушалась к беспокойному храпу Пенсионерки Чувпило. Вроде спит, не слышит. Да, что-что, а морфий в 20-й больнице всегда был на редкость забористым.
  С обретением рук дело пошло веселее. Один за другим в угол палаты отлетели два старых вантуза. Алиса сделала боевую стойку и помахала в воздухе сначала одной ногой потом другой, вспоминая уроки самообороны, которые давали ей лично капитаны Ким и Буран (они, правда, научили ее и пить, ну да не важно). Немного больно с непривычки, но ничего, разработаются. Так теперь тазик. Алиса стала аккуратно отрывать свой эмалированный 'протез'. Отлично! Она посмотрела в зеркало, подвигала туда сюда новой челюстью. А что? Очень даже!
  Но чего-то не хватает. Улыбнувшись, Алиса открыла тумбочку и провела по Юлькиной записке пальцем. Собранную таким образом помаду она как смогла размазала по губам. Затем снова посмотрела в зеркало: вот, так то лучше! Алиса подмигнула своему отражению. Нет, с тазиком, конечно, тоже было неплохо. Даже экзотично. Допустим, на планете Железяка оценили бы. Выбрали б королевой красоты. Но сейчас у Алисы были несколько другие планы.
  Перво-наперво надо было каким-то образом избавиться от Юлькиной записки. Алиса попыталась было отломать от тумбочки дверцу. Крепкая конструкция не поддавалась. Ладно, - решила Алиса, - хрен с ней, по ходу что-нибудь придумаем, а для начала найдем место поукромней. Быстро соорудив под одеялом с помощью ставших теперь ненужными железяк и теплых вещей некое подобие чучела, на случай, если кто соберется среди ночи ее проведать, она погасила в палате свет, мысленно попрощалась с Чувпило, пожелав ей скорейшего выздоровления, и выволокла тяжелую тумбочку в коридор.
  Ночью в коридоре обычно горела всего треть ламп, что, безусловно, сейчас было как нельзя кстати. Алиса поднатужась подхватила тумбочку и осторожно, на цыпочках двинулась в сторону лестницы.
  Проходя мимо ординаторской, Алиса внутренне сжалась - не факт, что дежурному врачу не приспичит именно в этот самый момент, скажем, в туалет, или просто посмотреть, не несет ли кто по коридору в столь поздний час тумбочку. Хорошо, если сегодня дежурит Шурочка, ей всегда можно что-нибудь наплести, если же Мария Павловна - все гораздо хуже. Минуя ординаторскую Алиса от волнения даже задержала дыхание. Вот, наконец, опасная дверь позади. Алиса инстинктивно ускорила шаг.
  - Ну и куда это мы на ночь глядя тащим казенное имущество?! - раздался за ее спиной не по ночному бодрый голос Алика Борисовича.
  Алиса остановилась, и холодный пот побежал по ее спине противными струйками.
  - Вот как знал, что надо мне остаться сегодня дежурить, а то совсем вы у меня распустились, - Алиса услышала, что Алик направился прямо к ней, - Вчера Гену угандошили, в столовой насрали, сегодня вон расхищением государственных тумбочек занялись, завтра вообще анализы откажитесь сдавать! Кстати, а вы, девушка, вообще то кто?
  Алиса медленно поставила тумбочку и повернулась.
  - Селезнева?! Ты!? - очки Алика полезли на лоб, - Но ты же..!!! Ведь я же!!!.....
  - Что, Пикассо от медицины, удивлены? - Алиса решительно шагнула навстречу доктору и тот от неожиданности отпрянул назад.
  - Как!? Как такое может быть?! - ошарашено повторял Алик.
  Черт возьми, какая-то тринадцатилетняя нимфетка в одну секунду разрушила все его представления о медицине!
  - Но ведь тебе... нравилось! Разве нет?!
  - Доктор, это вам нравилось, а надо мной сверстники бы смеялись, кличку обидную дали б!
  - Дык а ты бы их ковшичком! - и здесь нашелся Алик Борисович.
  Он, похоже, справился с первым шоком, и начал брать инициативу в свои руки:
  - И вообще, куда это ты шла на ночь глядя? Тебя надо завтра же показать коллегам, мы утром соберем консилиум. Мы прогремим на весь мир!
  - Спасибо, Алик Борисович, я уже свое отгремела, тазик можете забрать в моей палате, и вообще я спешу, - Алиса стала пятится назад к тумбочке.
  - Постой, погоди, не лишай бедного доктора его шанса прославиться! Хочешь я разрешу тебе по выходным выходить на воздух и играть в больничном дворе!? - глаза Алика нездорово заблестели и он двинулся на Алису, явно замышляя недоброе.
  - Простите, доктор, но вы не оставляете мне выбора, - Алиса выхватила из кармана пижамы осушенную недавно пробирку и с силой долбанула ей о край тумбочки.
   Острые, неровные края 'розочки' зловеще блеснули в тусклом свете больничного коридора, когда Алиса, опасливо озираясь, подвела Алика к двери ординаторской.
  - Алиса, мы ведь друзья, неужели ты сможешь причинить мне вред? - попытался вразумить свою взбунтовавшуюся пациентку Алик Борисович.
  Вместо ответа зазубренные концы расколотой пробирки еще сильнее вдавились в его сонную артерию.
  - Заткнитесь и входите! - Алиса подтолкнула главврача внутрь ординаторской, стараясь ни на секунду не убирать осколка с его шеи.
  Она быстро оглядела помещение. В углу стоял белый, похожий на сейф шкаф.
  - Открывайте! - приказала она Алику. Тот покорно извлек из кармана халата связку ключей и отпер железную дверцу. Внутри шкафа оказались какие-то склянки, пробирки, реторты и прочая лабораторная медицинская дребедень, которая тут же отразила испуганное лицо главврача.
  Алиса свободной рукой стала аккуратно вытаскивать полки с этой стеклотарой. Освободив пространство, она гостеприимным жестом пригласила Алика занять их место:
  - Прошу вас, доктор!
  Алик Борисович поместился в шкаф почти в полный рост.
  - Алиса, ты совершаешь ошибку, одумайся! - успел прокричать начавший было рваться наружу врач, прежде чем она утихомирила его ударом тяжелой дверцы в лоб и не заперла замок.
  Надо было дать ему фонарик и брошюру 'Как за 10 дней избавиться от клаустрофобии', подумала Алиса, вспомнив как Алик Борисович подарил ей после операции по вживлению тазика сборник скороговорок.
  Алиса еще раз оглядела ординаторскую. Так, что тут у нас есть полезного? Она повертела в руках одну из вынутых из белого шкафа склянок. В нос ударил резкий химический запах, что-то среднее между нашатырем, отработанным машинным маслом, и драными старушечьими колготами. Ага, это, пожалуй, то, что нужно, решила Алиса и спрятала баночку в карман пижамы, предварительно сдернув с емкости бумажку с надписью: 'П. Чувпило. Урина утренняя. Время забора 9.00'.
  Она аккуратно заперла кабинет Аликиными ключами и вернулась к брошенной тумбочке. Засыпающая больница, судя по всему, так ничего и не заметила - в коридорах и на лестницах было по-прежнему пусто и тихо. Благополучно спустившись на первый этаж, Алиса ногой толкнула дверь в подвал. Оттуда повеяло холодом и чем-то еще, вроде бы неуловимым, но Алиса явно почувствовала как по ней забегали очень нехорошие мурашки. Отбросив подальше глупые предчувствия она, ухватила получше тумбочку и начала спускаться по пыльной выщербленной лестнице.
  
  
  ***
  В больничном подземелье было довольно мерзко. Мало того, что его полутемные коридоры оказались весьма запутанными, так еще старый больничный хлам загромождал их настолько, что Алисе, и так почти ничего не видящей из-за тяжелой и неудобной тумбочки, приходилось продвигаться практически вслепую.
  Вдоль стен стояли покрытые слоем пыли списанные каталки, шкафы, врачебные кресла, какие-то совсем неведомые железные хреновины загадочного назначения. На полу в беспорядке валялись кучи дурно пахнущих просроченных бинтов и ветхого, застиранного до дыр постельного белья, набитого в посеревшие от грязи и времени наволочки. От всех этих вещей словно от зараженных радиацией и так то фонило накопленной за годы их службы энергетикой боли, но в залитом желтым, как лицо покойника, светом тесном подвальном пространстве концентрация ее была просто удушающей.
   Такая гнетущая атмосфера до того сильно давила на мозг, что Алисе очень хотелось бросить все и убраться отсюда как можно скорое, но Юлькина записка могла пустить по ее следу погоню, и тогда заточения в дурдом уж точно не избежать. В общем, страх оказаться вечным пациентом профессора Уманского все же пока пересиливал панику, нарастающую с каждым шагом, сделанным в противоположную сторону от входа в подвал.
  В очередной раз спотыкнувшись об пыльный медицинский артефакт, взмокшая от тяжелой ноши Алиса, поставила наконец тумбочку и села на нее отдышаться. Напротив оказалась чуть приоткрытая дверь. 'Морг', прочитала Алиса облупленную табличку. Внутри помещения, словно молния во время грозы, неприятно мигала полусдохшая лампочка. Ее неравномерные всполохи, сопровождаемые легким треском на долю секунды высвечивали в черном пространстве морга зеленовато-желтую с характерным рисунком шкуру крокодила.
  Мертвая рептилия лежала кверху лапами на прозекторском столе, а вдоль всего ее брюха тянулся грубо зашитый хирургический шов. Огромный зазубренный хвост в былые времена перешибающий хребет средних размеров антилопе теперь жалко и беспомощно свисал с заляпанного кровью и внутренностями стола.
  Неприятный комок подкатил к Алисиному горлу. Она нервно сглотнула и с новой силой подхватив неподъемную тумбочку поспешила прочь от этого зловещего места. 'Наверное, это и был тот самый Гена', - подумала на ходу Алиса, - 'которого, как говорят, столкнул с лестницы Алик Борисович, а точнее космический пират Крэз в его облике, в тот день когда они с Висельчаком пытались похитить меня из больницы'.
  Наконец Алиса забралась в самый дальний уголок больничных подземелий, где риск обнаружить себя был, по ее мнению, минимальным. Она поставила тумбочку и аккуратно полила ее жидкостью из взятой в ординаторской склянки, стараясь не думать о том, что на обратном пути опять придется проходить мимо покойницкой с мертвым крокодилом. Так, теперь огонь. Вот черт, она так взмокла неся эту долбанную тумбочку, что лежащие в кармане четыре спички (с таким трудом выменянные у профессионально запасливого Безногого Туриста из палаты Мастера Шурупчика на оказание одной деликатной услуги его другу Безрукому Онанисту, которую Алиса к большой радости беспомощного клиента виртуозно выполнила своими тисками) совершенно отсырели. Алиса в бессилии чиркала ими по шершавой подвальной стене, но ни одна жалкая искра не высекалась из их промокших головок.
  Внезапно Алиса услышала сзади какой-то подозрительный шорох. Она обернулась, и волосы у нее мгновенно встали дыбом. В тусклом свете подвала стоял, сжимая в лапах чадящий факел, огромный двухметровый крокодил, на его зелено-желтом пузе явно виднелся свежий хирургический шов. Чудовище издавало ужасные утробные звуки, раскрывая свою полную страшных кусачих зубов пасть и тыкало факелом прямо в лицо Алисе. В ее мозгу тут же всплыла картина Гены, лежащего на мерзком окровавленном столе со вспоротым брюхом. Нет, конечно, Алиса, как дочка профессора биологии не боялась живых крокодилов (да и тварей пострашнее - один амебус Димка и ученый рачек Степа чего стоят!) но кто ж знал, что ей придется столкнуться с крокодилом МЕРТВЫМ! Вне себя от ужаса Алиса с воплем как пушинку оторвала от пола тумбочку и запустила ей в зубастого зеленого зомби. Вокруг полыхнуло, и она едва успела закрыть голову руками.
  Дальнейшее Алиса помнила смутно.
  
  ГЛАВА 9
  
   Ночь опустилась на город так же внезапно, как табуретка на голову Крэза.
   - А-а, это же я, придурок! - в бешенстве завопил он, хватаясь за ушибленную макушку.
   - Ой, опять ты, - раздался из темноты удивленный голос Висельчака.
   Вспыхнула керосиновая лампа, и Ы помог напарнику подняться с пола.
   - Пойдем назад, - угрюмо сказал Крэз, пнув обломки табуретки, - сегодня мы уже никого не поймаем.
   - Странно, куда здесь еще можно спрятаться? Мы в который раз обшарили весь дом, и опять безрезультатно, - рассуждал вслух Висельчак, пока пираты спускались по гнилой и скрипучей лестнице с чердака.
   Вскоре, после того, как они облюбовали в качестве логова старый заколоченный дом, некто или нечто стало по ночам досаждать пиратам своими странными выходками. Кто-то невидимый и зловещий еженощно стучал в окна, скрипел половицами, хохотал, обмазывал дерьмом посуду и дверные ручки, а также выделывал еще кучу всяческих гадостей. На стенах то и дело появлялись настораживающие надписи, типа: 'Я ЗНАЮ, ЧТО ВЫ ГДЕ-ТО ЗДЕСЬ', 'КТО ВЫ ТАКИЕ, ОТВЕЧАЙТЕ!', 'ЭТО ВАМ ТАК НЕ ПРОЙДЕТ' или 'ВЫ ПОЧТИ АРЕСТОВАНЫ', 'ВЫ УЖЕ АРЕСТОВАНЫ' или 'НЕТ, Я ПЕРЕДУМАЛА, Я ВАС ЛУЧШЕ ПАРАЛИЗУЮ', и так далее в том же духе.
   Сначала пираты думали, что это опять объявился беглый логопед Мойша Надругацких, но однажды, придя домой, они обнаружили там Мойшу, изрубленным в капусту. В углу, рядом с окровавленным топором валялся дохлый шмель, к которому гвоздиком была прибита записка: 'ЭТО СДЕЛАЛ Я!!!' С тех пор пираты потеряли сон и покой. Каждый раз, перед тем как лечь спать, они прочесывали свое жилище с чердака до подвала, но всякий раз безрезультатно.
   Завершив очередную вылазку, ставшим уже традиционным, ударом Крэза по голове, напарники вернулись в свою комнату.
   - Слушай, Висельчак, - вдруг задумчиво сказал Крэз, - Я вот все думаю, вчера в больнице, может мы не обознались?
   - Конечно, не обознались! Девка просто подкупила врачей, и те сделали ей пластическую операцию для маскировки. Но нас ведь так просто не проведешь!
   - Да я не об этом. С ней-то как раз все ясно. Я про... ну ты понял?
   - А-а, ты вот о чем. Да, уж больно похож: и рыжий и уши такие же, только подобных совпадений не бывает, - печально ответил Ы и посмотрел на стену, где в черной рамке висела небольшая мохнатая тряпочка рыжеватого цвета.
   - В любом случае завтра опять пойдем в больницу. Сцапаем Алису, а заодно справки наведем, чтоб душа не болела.
   Висельчак утвердительно мотнул башкой и сразу же захрапел на заменяющей ему постель куче старого тряпья. Крэз остался за часового, так как, боясь повторить участь Мойши Надругацких, пираты договорились спать по очереди.
   Огонек керосиновой лампы тускло освещал небольшую обшарпанную комнату - это был единственный источник света во всем мертвом, давно покинутом жильцами, доме. Крэз панически боялся, что он погаснет, и воцариться полная темнота, в которой что-то бесшумно подойдет сзади и так же тихо придушит.
   Вдруг ночное небо осветило какое-то зарево, Крэз припал к окну, но за соседними домами ничего было не разглядеть. 'Показалось, наверное, или лампа в окне отсвечивает' - вслух подумал пират и продолжил сторожить сон напарника, а заодно разрабатывать планы дальнейших злодеяний.
  
  2
   Вот уже целый час 8-я больница полыхала ярким пламенем, причем сразу с двух концов. Второе крыло подожгли постояльцы психиатрического отделения, которые приняли пожар за новую и очень увлекательную игру. В больнице поднялась страшная паника. В дыму и суматохе носились беспомощные врачи и обезумевшие по жизни или от страха больные.
   'Тревога, сношайтесь, кто может!!!' - завопило мужское венерологическое отделение и бросилось на престарелых сиделок. Этот клич был поддержан во всех уголках больничного корпуса, и даже Самый Безнадежный Псих по кличке Билли, Который Все Время Заряжал залез на свою подругу Наташу Отключилимозговуюдеятельность и стал орать, что скоро всем начнется хана, потому что наступят коррупция, бизнес, КПСС и ГАИ.
   Врачи и пациенты, расталкивая друг друга, огромной толпой выбегали из горящего здания, а впереди всех бежала недавняя неизлечимо больная пенсионерка Чувпило, которая, почуяв неладное, соскочила прямо с операционного стола, оставив внутри себя все инструменты, а тазик с ее органами был перевернут и растоптан убегающими хирургами.
   Всеобщая паника сменилась безудержным весельем по поводу кончины ненавистного заведения. Психбольные незаметно смешивались с окрестными зеваками, которые собирались в кучки и смотрели, как рушится здание, и как тушат его догорающие обломки, как всегда вовремя подоспевшие пожарные.
  Алиса очнулась на улице. Она лежала не газоне недалеко от пылающего здания. Под голову ей была кем-то заботливо подложена одна из тех грязных наволочек, набитых ветхим бельем, что в изобилии валялись в больничном подвале. Алиса поднялась с земли и осмотрелась. Вокруг нее в отблесках пламени плясали и улюлюкали недавние больничные обитатели.
  Что произошло в подвале? Как она смогла выбраться наружу? И почему ВСЯ больница охвачена пламенем? - ответов на эти вопросы у Алисы не было. Однако ситуацией надо было пользоваться и она, видя, что сейчас до нее никому нет дела, начала пятится в темноту близлежащих дворов.
  'Блин, там же Алик Борисович в шкафу заперт'! - петляя по темным переулкам, вдруг вспомнила Алиса, - 'А что если его так и не обнаружили?!'
  Как бы в подтверждение ее мрачных предчувствий со стороны пожарища раздался оглушительный треск, и сверкающий сноп искр поднятых рухнувшей крышей 8-й районной больницы озарил черное небо.
  
  ГЛАВА 10
  
  Фима Королев медленно плелся по улице, таща на поводке такую же жирную, сонную, как и он сам собачку. Было еще только пол восьмого утра, а родители уже выперли Фиму из дома, чтобы он немного проветрился, и оставил, наконец, в покое холодильник.
  Королев в общем то и сам понимал, что ему полезно иногда подышать свежим воздухом, (а заодно нагулять хороший аппетит), к тому же на улице гораздо лучше размышлялось. А размышлять было о чем. Последнее время Фиму очень беспокоила ситуация, в которую попал его лучший друг Коля, и он много думал, чем бы ему помочь. Но, как известно, интенсивно работающий мозг нуждается в постоянной подпитке. Пища для ума! Да, именно так! Само собой эти тяжелые мыслительные процессы не могли не сказаться на благосостоянии Фиминых предков, поэтому они частенько отправляли его 'поделать уроки' к школьным друзьям, в частности к тому же безотказному Коле. Получался замкнутый круг: либо есть холодильник, но с ним плохо думается, либо есть улица, на которой думается хорошо, но почему-то только о еде. Вот и сейчас Фима решил, что прогулка окончена, и пора, пожалуй, приступить к завтраку.
  'Ладно, ЭРэкс, погуляли и будет' - сообщил он радостную новость собачке - 'Пойдем домой, нам наверно уже есть приготовили'. Королев дернул за поводок, и потащил сонное животное обратно, но, неожиданно остановился, заметив на другой стороне улицы знакомое лицо.
   - Грибкова, ты что, решила сменить имидж? - Фима подошел к однокласснице, с любопытством разглядывая ее странный наряд, - Пальтишко рваненькое, кепченочка серенькая, журнальчик 'Огонечек', опять же где это ты раздобыла такие крутые шмотки? Бомжей обуваешь? Нехорошо.
   - Фимочка, пестуй атседа, а, пожалуйста, - как можно вежливей сказала Юлька, - А то мама волноваться будет, валерьяночкой передознется.
   Грибкова, зная дотошный Фимин характер, понимала, что так просто от Королева не отделаешься и уже приготовилась к бесчисленным и совершенно лишним в этот час вопросам.
   - А что это ты здесь вообще делаешь? Ты же в больнице, с аппендицитом вроде лежишь - не заставил себя ждать Королев.
   - Отстань, я подругу жду, - раздражаясь, ответила Грибкова и с явным нетерпением посмотрела по сторонам.
   Из-за угла со страшным ревом и лязганьем показался заляпанный свежей глиной экскаваторный ковш.
   - А вот, кстати, и она! - обрадовалась Грибкова, - Хочешь познакомиться?
   Сонная, жирная и неуклюжая Фимина собачка подпрыгнула на месте, пронзительно взвизгнув, и сломя голову понеслась прочь. Поводок затянулся на руке хозяина, Фима не удержался, рухнул и поехал вдоль по улице, купаясь во всех встречных лужах и поднимая фонтаны брызг.
   - Куда же ты, Фима?! - крикнула вслед, стремительно удаляющемуся, однокласснику Юлька, - Разве ты не хочешь увидеть ее целиком?!
   Продолжая рычать и противно лязгать, из-за угла выполз старый облезлый экскаватор, которым управлял наш давний знакомый шофер Мосгорстройдорремонта Лева Задов. На этот раз он с друзьями бгы-га-бы-га-гуй всю ночь, но злой прораб все равно послал его с утра копать эту чертову канаву.
  'Это что ж за дети то пошли, товарищи! Поспать спокойно человеку не дадут! Только закемаришь, а они уже на собаках ездят! - в сердцах заорал не выспавшийся Лева.
  Ему сейчас снова потребовались понимание и поддержка, но, как и в прошлый раз, по причине раннего утра на улице было еще безлюдно. Лишь одинокий гражданин презентабельного вида с дорогим дипломатом в руках, стоял неподалеку, отстраненно любуясь оставленной перепуганной Фиминой собачкой какашкой.
  Потрясая в воздухе кулачищем, Лева обратился к гражданину: 'Ну, хоть ты то скажи!'. Гражданин вздрогнул, прервав свое созерцание, и недоуменно посмотрел на Задова. Лева хотел произнести пламенную речь, однако, опять не найдя в глазах импозантного гражданина даже намека на сочувствие, лишь зло выкрикнул: 'Да пошли вы все на хер!!!'.
  Он как всегда смачно плюнул, включил 10-ю скорость, и не разбирая дороги и прошибая насквозь дома, умчался по направлению к Северному полюсу.
   - Куда это они все? - раздался за спиной у Юльки знакомый голос.
   Она вздрогнула от неожиданности и обернулась:
   - Привет, Алиса! Я уж думала ты не придешь.
   - Да вот пришла, как видишь, - угрюмо сказала Селезнева, приплясывая от холода - в тапках и, черной от копоти, пижаме было довольно прохладно.
   Видя страдания подруги, Юлька протянула Алисе свой рваненький пальтишок:
   - А где же твои валенки, шарфик и варежки? Ой, да ведь у тебя же и руки-ноги на месте! Что случилась?!
   - Потом расскажу, - кутаясь в одежду, буркнула Алиса, - Может пойдем уже?
   - Да, да, конечно! Ну надо же, вот здорово-то!
   Девочки быстро зашагали вдоль по улице. Юлька трещала без умолку, засыпая Алису вопросами, она была ужасно рада, что подруге все-таки удалось сбежать:
   - Ну а от записки-то, надеюсь, избавилась?
   - Да, сожгла.
   - Что, вместе с тумбочкой?!
   - Нет, вместе с больницей. Ты же написала: 'записку сожги или съешь', аппетита у меня не было...
   - Хочу надеяться, что это шутка, хотя от тебя после посещения психиатров всего можно ждать. Ну, ничего, вот сейчас домой придем, я тебя с таким экземпляром познакомлю, по сравнению с ним ты более чем в норме!
  
  2
  
   Очередная ослепительная вспышка молнии на долю секунды осветила мрачный силуэт средневекового замка, после чего страшный удар грома потряс черную, как болотная грязь, ночь. В огромном зале с высокими витражными окнами в старых дубовых шкафах тревожно зазвенело фамильное серебро, но этот пронзительный звук тут же заглушил обрушившийся на землю сумасшедший ливень. Сухо потрескивал камин. В его тусклом свете по стенам и потолку бесновато плясали странные и пугающие тени. На пыльном выцветшем ковре, лежавшем прямо по середине зала, отчетливо выделялось огромное пятно коричневого цвета. Ровно 252 года 3 месяца и 49 дней назад на этом самом месте старый дворецкий Бэрримор, в точно такую же жуткую штормовую ночь, лицом к лицу столкнулся с самим графом Озверепой XVI-м, после чего старинный персидский ковер ручной работы был безнадежно загажен. Этот несмываемый отпечаток постоянно напоминал о том страшном событии, и с тех пор вся прислуга спешила убраться прочь из замка до наступления темноты, а так же в приказном порядке носила подгузники. Однако в эту ночь все было по-другому.
   Часы показывали уже без пяти двенадцать, а потомок бедного Бэрримора дворецкий Толик особо не спешил удаляться в покои для слуг. Он расхаживал по залу в любимых графских тапочках, надетых прямо на грязные кирзовые сапожищи, и жрал из горла 'Шнель Бурдо' трехсотлетней выдержки, заготовленное специально для приема дорогих гостей. Толик заранее подстраховался, и у него еще было время стыбзить пару серебряных вилок и отломать резную ножку от бюро.
   Снова ударил гром. Крупные дождевые капли еще сильнее застучали в помойные баки, которыми Толик подпер двери графского фамильного склепа для дополнительной подстраховки. Бешенные порывы ветра заставляли с дикой скоростью вертеться и страшно скрипеть ржавый флюгер в виде летучей мыши, установленный на самой высокой башне замка.
   Тихо было только в сыром фамильном склепе: звуки бури не проникали за толстые и поросшие мхом стены. Безмолвие подземелья нарушало лишь еле слышное журчание нечистот, вытекающих из канализационных труб, заботливо отведенных в склеп умелыми ручонками предусмотрительного Толика.
   По углам подземелья чадили факелы. Языки их пламени плясали на поверхности зловонной жижи, в которой между колоннами плавал, покачиваясь на волнах, большой дубовый гроб. Толик по натуре был добрым парнем, и поэтому побеспокоился о досуге хозяина - рядом с гробом плавали резиновые уточки и пластмассовый пароходик, а на ступеньках перед входом в склеп лежали зубная щетка, шампунь и пена для ванн.
   Тем временем старый граф беспокойно ворочался в своем спальном гробу, то и дело вскрикивая и вздрагивая. Ему снился очень странный и в то же время кошмарный сон, будто бы сидит он привязанный к креслу, а вокруг столпились какие-то люди в белых халатах и хотят вырвать его единственный кусачий, вампирский зуб. А самый главный из них все время повторял: 'Очень, очень тяжелый случай! Нужна немедленная ампутация!' И щелкал своими страшными престрашными клещами. Однако зуб никак не хотел вырываться, и тогда доктор обратился к, стоящей рядом, строгой тетке в очках:
   - Нужен толчок, Мария Павловна, вы слышали - ТОЛ-ЧОК!
   - Конечно, Алик Борисович, - зловредно кивнула та, - Я уже приготовила!
   Выхватив припасенный унитаз, та, что звалась Марией Павловной стала с размаху лупить им графа прямо по башке, в который эти удары отзывались медным колокольным звоном.
   Часы на старой башне пробили полночь. От монотонных ударов древнего механизма задрожали каменные стены замка, а кое-где даже посыпалась штукатурка. Казалось, эти мрачные и зловещие звуки разбудят даже мертвого. Старый граф вскрикнул, дернулся и, ударившись о крышку гроба, проснулся. Он сразу же нащупал во рту свой вампирский зуб и, убедившись в его наличии, облегченно вздохнул. 'Надо же, приснится такая чушь' - подумал старый граф, - 'Ведь знал же: не надо было вчера кусать того деда-бомжа. Хотя с виду колоритный такой старик, в фуражке с красным околышем'. Граф опять глубоко вздохнул: 'Блин, а как же дерьмом-то несет, неужто это я во сне наклал? Кровь что ли протухшая попалась?'
   Ему захотелось побыстрей выбраться из тесного гроба и глотнуть свежего воздуха, а заодно уволить, наконец, этого вора и барыгу Толика, который продал вчера цыганам точилку для зубов.
   Граф надавил на крышку, но та не поддалась. 'От, черт, опять заколотили'! - теряя самообладание, пробормотал он и стал неистово царапать когтями атласную обивку своих дубовых апартаментов, но скоро выдохся и заорал в бессильной злобе: 'Толик, открой, я все прощу! Хочешь, я подарю тебе велосипед!?'. Граф замолчал и прислушался, однако не услышал ничего, кроме тихого журчания воды.
   'Не хочет' - сказал он сам себе и снова закричал: 'Ну ладно, хочешь мои новые валенки, с галошами!? Хотя нет, это уж слишком. Без галош!' Ответом была все та же звенящая тишина. 'Вот падла, цену набивает' - граф сделал над собой усилие и простонал: 'Ладно, твоя взяла, забирай мои Жигу... нет, мой Запоро... , нет, забирай лучше мой мотороллер. Представляешь, тебе, раздолбаю, и мотороллер! Опозорил меня, гад, на всю Трансильванию!'
   После такой жертвы граф ждал ответа минут пять. Но не услышав ровным счетом ничего, что показалось ему высшей степенью хамства, заорал, что было сил: 'Тогда, сука, не получишь ничего!!!. Я ж когда выйду, тебе, гнида, не жить! Хребет переломаю! А ну открывай, падла!!!' Граф неистовствовал. Лихорадочно хватая ртом зловонный воздух, он вспоминал все ругательства, слышанные им за 500 лет своей упырьской жизни: 'Ты - труп, понял?! Ну-ка быра открыл, олень тряпочный!!!'
   Наконец, собрав все свои старческие силы в кулак, разбушевавшийся вампир треснул по крышке гроба. Внезапно хлынувший поток света на мгновенье ослепил дико сквернословящего графа. Потом свет заслонили две непонятные фигуры.
   - Алик Борисович, - послышался знакомый голос, - как вы здесь очутились? С вами все в порядке?
   Никогда еще граф не был так зол. Его и без того красные вампирские глаза стали еще краснее, а костлявые когтистые пальцы сжались в кулаки
   - Какой еще Алик Борисович?! Я твой хозяин - граф Озверепа XVI Трансильванский! Или ты не узнал своего господина, пьянь?! - трясясь от злобы, заорал взбешенный вампир и со всего размаха залепил Толику в самые 'щи'.
   - Видели?! Видели?! Я всегда говорила, что он сумасшедший! - злорадно закричала, уже явно поддатая Мария Павловна, обращаясь к профессору Уманскому, который после полученной оплеухи валялся в груде обгорелого хлама, и выплевывал выбитые зубы.
   Вовремя подоспевшие бравые медбратья Яшка и Пашка Шустрые, вытащили из закопченного и изрядно помятого железного шкафа, где раньше хранились анализы, злобно корчащегося, Алика Борисовича. Он продолжал строить страшные рожи, брызгал слюной, и не переставал орать какую-то ахинею про графа. Медбратья резво подхватили тронувшегося доктора под руки и поволокли его через пепелище к санитарной машине. Эту печальную картину молча наблюдали, бродившие среди дымящихся развалин больницы в поисках уцелевших клизм, вездесущие старушки и, деловито ворошащие клювами кучи горелого тряпья чумазые галки.
   - Бедный наф глаффрафь, наверно голофой фильно ударилфя? - сочувственно вздохнул профессор Уманский, глядя, как его бывшего коллегу забрасывают в машину, - Вефите-ка его ко мне в клинику, а там разберемфя.
   - Вы его будете лечить? - для приличия поинтересовалась дальнейшей судьбой бывшего босса Мария Павловна.
   - Нет, мы его будем изуфять! - воздев палец к небу, торжественно произнес профессор, затем посмотрел поверх треснутых после удара очков на Марию Павловну и добавил, - Лефить мы будем вас!
   Машина, взревев двигателем, сорвалась с места. Звук внезапно включившейся сирены поднял с пепелища в утреннее небо стаю недовольных галок, и заставил старушек от неожиданности побросать найденные клизмы. Из-за помойных баков выскочил какой-то зашуганный мальчик в рваной телогрейке, надетой поверх грязной майки 'Мотоспорт' и, распугивая бездомных собак, метнулся в подворотню. Он так испугался страшного звука сирены, что даже забыл в помойке любимое деревянное ружье, на котором еще вчера он старательно выцарапал гвоздиком свое имя: 'Алеша'.
  
  ГЛАВА 11
  
  
   Звонок врезался под самую корку головного мозга Марии Михайловны, будто разряд электрического тока, раскатившись по всему телу нервными судорогами. В тот же миг исчезли все негры, которые парили вокруг люстры и размахивали бейсбольными битами, а так же маленький, но очень вредный ослик Улукбек со своим хозяином - узбекским мальчиком Карабылдой.
   Эти образы преследовали Марию Михайловну уже довольно давно, и сейчас, потревоженные звонком, они лопались один за другим. Постепенно затихали стуки, а зовущие ее голоса уносились прочь. Что-то темное и бесформенное проплыло вдоль комнаты и растворилось в тени тяжелой пыльной портьеры.
   На тахте у окна мирно похрапывал нечесаный дед бомжовского вида. В его грязной рыжей бородище жужжали запутавшиеся пчелы, а над валяющимися рядом раздолбанными сандалиями кружил рой жирных зеленых мух.
   Дед беспокойно ворочался во сне и не очень-то спешил исчезать вместе со всеми. И вот, наконец, он остался один. Один из всех досаждавших Марии Михайловне галлюцинаций.
   Она внимательно посмотрела на деда, как бы протыкая его взглядом, чтобы тот, подобно мыльному пузырю, лопнул, как и все остальные глюки, однако бомж лишь отвернулся к стене и захрапел еще громче.
  
   Внезапно в мозгу Марии Михайловны стали беспорядочно вспыхивать фрагменты вчерашнего вечера. И вот, постепенно, эти разрозненные куски воспоминаний как бы нехотя сложились в единое и пугающее целое. Восстановленная картина прошлого, заново представшая перед ее глазами, привела старушку в неописуемый, всеобъемлющий ужас, и кровь мощной волной ударила ей в голову. Капиляры и сосуды вздулись, создав дикое внутричерепное давление. И без того слабая черепная коробка, по которой не раз стучали в научных целях любознательные психиатры, и в которую из хулиганских побуждений кидались пустыми бутылками сомнительные внучкины друзья, треснула, выпустив в потолок струю горячего пара, изношенный мозг не выдержал и взорвался от напряжения. На старенькие, выцветшие обои полетели красно-желтые сгустки, забрызгав заодно, и мирно спавшее лицо бомжовской национальности.
  
   (Сцена вырезана редакцией издательства 'Малыш', поскольку последняя посчитала, что у детей может вызвать негативные ассоциации термин 'внутричерепное давление').
  
   - Может дома никого нет? - предположила Алиса, переминаясь с ноги на ногу у дверей Юлькиной квартиры.
   - Вряд ли, бабушка почти никуда не выходит, - с беспокойством в голосе ответила Грибкова и позвонила более настойчиво.
   За дверью послышалось тихое поскрипывание половиц, как будто кто-то крался. Наконец, неуверенно щелкнул замок. На пороге стояла невысокая пожилая женщина лет шестидесяти пяти с половиной. Ее усталое, тронутое морщинами лицо выглядело изможденным и не выражало абсолютно никаких эмоций. Увидав Юльку, старушка попыталась изобразить улыбку, но взгляд ее болезненных глаз продолжал оставаться таким же отсутствующим и далеким. Вся ее сущность не вызывала ничего, кроме жалости.
   Алиса инстинктивно приложила руки к тем местам, где у неё обычно висели лазерные кольты. Ей вспомнился её ручной Прудный Конь, подхвативший коклюш, когда она взяла его с собой в детский сад, и которого пришлось потом пристрелить, чтобы он не заразил других зверей в Космозоо.
   'Алиса, познакомься - это моя бабушка Мария Михайловна. Бабушка, это Алиса, она поживет у нас какое-то время, хорошо?' - Юлька не дожидаясь ответа потащила Алису в свою комнату, - 'Все вопросы потом!'.
   Это было последнее, что смог разобрать подслушивающий сосед Филипп Покович Месячник (жильцы звали его просто - Пунктик) перед тем, как Мария Михайловна захлопнула входную дверь.
  
  
  2
  
   Мария Михайловна поежилась и поплотнее завернулась в серый пуховый платок. Она сидела в кресле под высоким торшером, попивая из маленькой фарфоровой чашечки ароматный дымящийся кофе. Тусклый свет красного абажура создавал ощущение уюта и спокойствия, располагая к откровенному разговору.
   Напротив, укутавшись в халаты и с полотенцами на мокрых волосах, сидели, поджав под себя босые ноги, только что вышедшие из ванной Алиса и Юлька. Мария Михайловна терпеливо слушала рассказ об Алисиных злоключениях, хмурила брови и переводила взгляд с одной девочки на другую.
   Похоже, что история выходила не слишком убедительной, поскольку по ее окончании Мария Михайловна, сделав строгое лицо, выдала следующее:
   - А теперь я вам расскажу, во что я буду верить, и что я буду делать. Первое -я не верю, что Алиса приехала из другого города, и на вокзале у нее украли все вещи.
   Бабушка встала с кресла, распустила завязанные в пучок седые волосы и стала мерить шагами комнату.
   - Второе - я так же не верю в то, что ее родители, будучи в экспедиции на Тамбовщине были зверски искусаны тамошними волками и им срочно требуются деньги на операцию по перемене пола. Учитывая вышесказанное, прошу прослушать мою версию.
   Разгорячившись и яростно жестикулируя, Мария Михайловна задела журнальный столик, и одна из стоящих на нем чашек упала и разбилась вдребезги, однако бабушка уже разошлась и не обращала внимания на такие мелочи.
   - Я небезосновательно полагаю, что Алиса - ужасный кровавый робот-монстр из другой галактики, который проходит по делу о злодейском убийстве семи семей семерых семитов, и что она прилетела на Землю с заданием напугать всех детей, сожрать их новогодние подарки, и по возможности красиво упаковать потом вместо них свои фекалии!
   Мария Михайловна облегченно выдохнула и полная гордости за свою сверхпроницательность уселась обратно в кресло. Ошеломленная Алиса с удивлением посмотрела на Грибкову, но та лишь развела руками.
   Алисой вдруг овладело неподдельное беспокойство - да, бабка оказалась умней, чем она предполагала. Тогда Юлька решила взять ситуацию в свои руки.
   - Бабушка, - начала она уверенным тоном, - ты можешь думать что угодно, но Алиса все же какое-то время поживет у нас. Так надо.
  
  3
  
   Филипп Покович Месячник сидел на табуретке у себя в кухне и от скуки строгал перочинным ножиком поленце, неосознанно придавая ему формы одной давно вожделенной жительницы дома, что напротив. Вокруг одиноко торчащей из вечно протекающего потолка лампочки без плафона, навевая сон, кружили какие-то мелкие насекомые. Давно не крашенные, в рыжих пятнах, трубы монотонно и нудно гудели, однако натренированное за долгие годы практики ухо Пунктика научилось улавливать за посторонними шумами все, что происходило у соседей.
   Внезапно долетевшие до Филиппа Поковича обрывки фраз, заставили его прервать свое занятие и припасть к влажному металлу труб.
   'Что?! Перечить бабушке?! Не позволю!!!', - донеслось из квартиры сверху. Похоже, у Грибковых назревал очередной скандал. 'Не успела ебаря твоего выставить уже девку какую-то приволокла! Завтра что, с бомжами спать будешь?!'
   Пунктик тоненько прыснул в кулачек. Он хорошо вчера видел в глазок, как Мария Михайловна сама тащила к себе нечесаного бородатого деда бомжовской наружности. Это даже было зафиксировано в его, Пунктиковом, Дневнике Наблюдений.
   Вдруг где-то в дальней комнате его старой квартиры хлопнула форточка. Филипп Покович взял газету и, свернув ее трубочкой, постучал по ладони. 'Должно быть птица залетела', - успокоил он сам себя и зашаркал по коридору выгонять непрошеного гостя.
   Но непрошеных гостей оказалось двое.
   Войдя в комнату Пунктик увидел, как какой-то человек небольшого роста пытается втащить в открытое окно необъятную тушу другого незнакомца. Филипп Покович застыл на пороге, ошалело наблюдая за происходящим вытаращенными глазами. Из состояния шока его вывел только тяжелый шлепок жирного тела, перевалившегося наконец через подоконник.
   - Сдается мне, что мы все-таки ошиблись этажом, - сказал отряхнувшись Крэз, внимательно осматривая трясущегося от страха тщедушного человечка в семейных трусах и растянутой заштопанной майке.
   - Да, этот хрен на Алису не больно то похож, - ответил Висельчак Ы и, отдуваясь, поднялся с пола, - Ну ладно, раз уж пришли...
   - И то верно, - согласился с подельником Крэз. - Ы, включи-ка телик да погромче.
   Пунктик, прикрываясь газеткой и спотыкаясь, попятился в коридор.
   По телевизору же, как назло, шел фильм с его любимым актером в главной роли. Непревзойденный Койко Митрич, партнершами которого были очаровательная Бзденка Пирдакова и грациозная Помыла Попу, выступал в несколько непривычном для себя амплуа слесаря-сантехника на сверхсекретной подводной лодке, выполняющей сверхсекретное же правительственное задание, где (по вине, между прочим, этого же слесаря-сантехника) произошла утечка нового не менее сверхсекретного газа, в результате отравления которым все подводники разделились на два враждующих лагеря. Одна половина провозгласила себя индейцами, другая, как ни трудно догадаться, ковбойцами. Слесарь Койко был единогласно избран вождем племени, что, конечно, делало финал фильма весьма предсказуемым, но само действо не менее увлекательным.
  Висельчак, в предвкушении потехи над Пунктиком, выкрутил тумблер громкости на полную. Мало кто из жильцов дома не услышал оглушительных выстрелов, за которыми последовал истерический непонятно кому адресованный крик отважного Койко Митрича:
  - К стене, мымра! Убью!!!
  
  4
  
   - Ладно, допустим, Алиса поживет у нас какое-то время, но ей ведь надо учиться, не будет же она бездельничать целыми днями! - Мария Михайловна никак не хотела сдавать свои позиции.
   - Ну, ба, ты же у меня такая умная, придумай что-нибудь! - Юлька праздновала очередную победу. Она знала, что согласие и полное содействие со стороны бабушки всего лишь дело времени, - Позвони например кому-нибудь из своих многочисленных еба... э...э... э... поклонников.
   Уговоры продолжались еще минут десять. Наконец Мария Михайловна окончательно сдалась и подошла к телефону.
   - Ну хорошо, я попробую позвонить Никрофил Панфилычу Точилову-Пешъю, может быть он сможет помочь.
   Юлька плохо разбиралась в бабкиных кавалерах, поэтому спросила:
   - Это еще кто такой?
   - О, Никрофил Панфилыч мой старый институтский друг. Когда-то он был влюблен в меня, да так чисто, что даже бескорыстно.
   Мария Михайловна на секунду замолчала и мечтательно закатила глаза. Волна ностальгических чувств захлестнула и унесла ее в далекие годы студенческой молодости, в тот незабываемый майский вечер тридцать пять лет назад, когда он пришел в общежитие и, просунув букет полевых цветов под дверь ее комнаты, тихонько постучал. Когда она с трепетом в сердце побежала открывать, и, замирая от волнения, никак не могла попасть в замок ключом. И когда, решив, что ему сегодня не откроют, он вышиб дверь, после удара которой Марию Михайловну и стали посещать странные видения, а потом, изрыгая грязные ругательства, грубо взял ее прямо на письменном столе, разбросав учебники и поставив зловещую мутную точку в ее почти законченной дипломной работе.
   И никто не пришел на помощь, и никому до этого не было дела, кроме юного студента первого курса Фили Месячника, который наблюдал за происходящим в проскребенную в фанерной стене дырочку и набирался жизненного опыта...
   - Бабушка, очнись, сейчас не вечер воспоминаний! - Юлька еле успела подхватить под руки затрясшуюся в очередном припадке Марию Михайловну и усадила ее обратно в кресло, - Селезнева, воды! Быстро!
   Алиса, не долго думая, схватила стоявший на столике кофейник и выплеснула содержимое в лицо бабке. Кофе сам по себе напиток взбадривающий, тем более если он еще и горячий, а уж тем более когда его выливают прямо на голову, поэтому бабушка очень быстро пришла в себя и очень быстро стала бегать по комнате.
   Когда же ее наконец удалось завалить и придавить к полу, первое, что она выкрикнула после слов 'дура!', 'сука!', 'проститутка!', 'руки из жопы растут!', 'потаскуха драная!', '...и мать у тебя такая же!' было:
   - А между прочим Некрофил Панфилыч сейчас зам министра образования!
   - Вот, это уже другое дело, - Юлька и Алиса слезли с брыкающийся бабки, - И что из этого следует?
   - А то, что если я его хорошо попрошу, - Мария Михайловна стряхнула с волос кофейную гущу, - Он может быть...
   Алиса с Юлькой замерли, в предвкушении долгожданного решения проблемы.
   - Поможет устроить Алису в ПТУ ?16 на токаря!!!
  
   Из коридора было слышно, как Мария Михайловна разговаривает по телефону. Юлька все-таки убедила бабушку, что не стоит в столь поздний час беспокоить самого зам министра образования, а позвонить лучше директору ее 20-ой школы.
   'Да, в один класс...Ну хотя бы на время...', - слышался за стеной настойчивый голос Марии Михайловны, - '...Что?! Ее саму хотят выгнать?...Да я с самим Некрофил Панфилычем ...дружу...э...э...дружила...пару раз...Как это 'кто такой'?!...Да ты сам кто такой?!!!...'
   Юлька подмигнула Алисе, - Видишь, какая у меня бабка?! Считай, что дело сделано!
  
  
  ГЛАВА 12
  
   - Представляете, Букиштын Букиштынович, чего мои то сегодня выкинули! Сафонкин опять пришел в девичьей форме и посреди урока заявил, что у него начались месячные. Здоровый балбес - ему бы где-нибудь в милиции работать!...А еще наше будущее называется! Что же из них вырастет-то?! - жаловалась пожилая математичка постоянно измученному и раздраженному директору школы ?20.
   - М-м-м-ы-ы-а-аргх - промычал сквозь зубы Букиштын Букиштынович Кштырдин свою любимую фразу. Он стал нервно массировать себе виски, с ненавистью сверля взглядом чашку с дымящимся кофе.
   В это время в учительскую вбежала преподавательница английского Алла Сергеевна:
   - Слышали, в 6-м 'Б' новенькая? У них сейчас как раз английский, иду знакомиться.
   - Готовься, - многозначительно сказал трудовик, как бы невзначай постругивая любимым напильничком директорский стол, - Биолог-то наш только что уволился, он у них первый сегодня вел, сказал, мол, все - пойду переучиваться, или вернусь в шоу-бизнес.
   - Вечно вы преувеличиваете, Илья Иванович, - взмахнула накрашенными ресницами молодая, и поэтому еще наивно верящая в детскую непосредственность, Алла Сергеевна, - В конце концов - это всего лишь дети.
   Она поправила перед зеркалом прическу и выпорхнула из учительской.
   - Дети, дети! Как же я их всех ненавижу! - снова застонал Букиштын Букиштынович и в припадке дикой злобы раздавил в руке чашку с кофе.
  
  2
  
   6-ой 'Б' был самым обычным классом, и как подобает самому обычному классу проводил перемену всячески развлекаясь и безобразничая, одним словом, с пользой для жизни. На уроках, конечно, тоже скучать не приходилось, но перемена, как известно, больше располагает к всевозможному беспределу. И только одной отличнице Миле Руткевич было не до веселья, потому что с сегодняшнего дня она, похоже, перестала быть лучшей ученицей в классе.
   Она делала вид, что повторяет домашнее задание, но мысли об учебе решительно не шли ей в голову. Ну откуда Мила могла знать таких диковинных животных средней полосы как Кот Манду и Собака БОЫ? Тем более, что их вообще нет в программе! Не говоря уже о том, что даже сам преподаватель биологии не подозревал о существовании этих видов. Правда, он не подозревал о существовании и многих других видов, даже тех, которые были в программе, потому что директор посчитал, что преподавать биологию в 6-ом классе сможет человек, всю жизнь проработавший забойщиком скота на мясокомбинате. Но директор не знал, что его новый биолог, с детства мечтавший стать палачом, тренируясь на плюшевом мишке, зарубил при загадочных обстоятельствах своего далеко не плюшевого дедушку. Не мог он также знать и о том, что это был единственный учитель в школе, с которым нашел общий язык сам Коля Садомазохистский (а ведь он ненавидел всех учителей вообще, и, по слухам, даже возглавлял Всемирное тайное общество им. Михаила Квакина и Хулигана Гусева "Ученики против учителей" со штаб-квартирой в г. Мытищи).
   Они с биологом подолгу засиживались в кабинете после уроков, и Коля заворожено слушал, как отставной рубака, плюясь и гримасничая, в лицах рассказывал, как забивают коров, и цветными мелками рисовал на доске как из разделанных туш хлещет кровища.
   Так вот, Мила Руткевич не могла обо всем этом подозревать и подавно, и поэтому сама мысль о том, что она чего-то недоучила или не дочитала очень угнетала ее и задевала и без того болезненное самолюбие.
   Прозвенел долгожданный звонок. 'Ладно', - подумала Мила, - 'В конце концов это могла быть просто случайность. Сейчас посмотрим кто кого, английский ведь не биология'! Руткевич была уверена, что ни один нормальный шестиклассник не может знать английский лучше нее, если он конечно не англичанин, и не прилетел, к примеру, откуда-нибудь из будущего.
   В коридоре раздались торопливые шаги. Толкаясь и грохоча стульями дети быстро расселись по местам и замерли в ожидании очередной хохмы.
   Дело в том, что в 6-ом 'Б' существовала одна интересная традиция, которая заключалась в постоянном подкалывании молодой и наивной учительницы английского языка. Вот и в этот день Аллу Сергеевну смышленые не по годам дети тоже не обошли вниманием.
   Войдя в кабинет, она аккуратно закрыла за собой дверь и села за стол. По классу прокатилось недовольное гудение. Все посмотрели на Фиму Королева, который сразу покраснел и сполз под парту, пытаясь спрятаться за учебником. Шутка, вынашиваемая Фимой с самого утра, похоже, не удалась, и он, глядя как злорадствуют одноклассники, понял, что его репутация массовика-затейника изрядно подмочена. Но больше всех радовался ушлый, кучерявый мальчишка по имени Боря Мессерер. Он, как и Фима любил приковывать к себе общественное внимание, и поэтому сегодняшний прокол его главного соперника был для Мессерера своеобразным подарком судьбы.
   А шутка собственно заключалась в следующем: изобретательный Королев решил перевернуть учительский стул к верху ножками, надежде, что Алла Сергеевна порвет себе что-нибудь (например, юбку), закатит скандал, и урок как всегда будет сорван. Она же, как ни в чем не бывало, сидела за своим столом и листала журнал, решая кого бы сегодня вызвать первым. Такого расклада Королев никак не мог предположить. Еще бы! Ему же было невдомек, что сесть на ножку стула для Аллы Сергеевны не представляло большого труда. Но не потому, что она была йогом или каким-нибудь там факиром, просто ножки школьного стула были ненамного толще ножек домашнего табурета Аллы Сергеевны, выполненного по ее заказу бывшим трудовиком 20-й школы Мастером Шурупчиком.
   Поделка имела оригинальный эксклюзивный дизайн: ножки были разные по длине и толщине и, как казалось Алле Сергеевне, обладали своим собственным характером и темпераментом. Она даже дала им имена: Гнутик, Пимпочка, Пиздарванюшкин и Семен Петрович, что вносило некоторое разнообразие в ее серую половую жизнь.
   Что же касается мастера Шурупчика, то с ним (дабы по пьяни не проболтался) пришлось покончить. Случилось так, что в один прекрасный момент ему на голову упал ящик с инструментами. Правда произошла небольшая осечка и вместо кладбища мастер проводит свои дни в психушке, однако задавать скромной учительнице свои глупые вопросы по поводу назначения столь странного табурета он уж точно больше не будет. Вину за несчастный случай, не без помощи Аллы Сергеевны, благополучно свалили на детей, короче, все поработали на славу.
   Тем временем урок был в самом разгаре. У доски 'плавал' растрепанный мальчик в драных кедах и в обвисших на коленках старых тренировочных портках. Из школьной формы у него остался только изношенный пиджак, да и тот был куплен, видно, еще к первому классу.
   - Это - Коля Герасимов, - прошептала Юлька Алисе, - по-моему, тут все понятно, его внешность говорит сама за себя.
   - Знаю я этот тип, - улыбнулась Алиса, - могу поспорить он еще и на баяне играет.
   - Точно - точно, его папа уже в первом классе в музыкальную школу отдал. Родители нажрутся, а сынок сыграет - красота! Да и приятели у него соответствующие: однажды его в стельку пьяные друзья по песочнице Степа Флягин и Жора Шарыгин зашли за Колей узнать, не выйдет ли он с ними погулять, но своими негнущимися языками не смогли объяснить Колиным родителям цель визита, которые, кстати, тоже были сильно 'убраны' и все равно бы ничего не поняли. На шум выполз пьяный же Герасимов и попытался безуспешно представить родителям своих лучших друзей, а друзьям - родителей.
   - И чем же все это закончилось? - поинтересовалась Алиса.
   - Да ни чем, соседи милицию вызвали ...
   Между тем, вечно не проспавшийся Герасимов, получил свою законную 'пару' и уныло поплелся на место.
   - Ну, кто у нас следующий? - Алла Сергеевна пробежалась глазами по журналу, - Может Садомазохистский?
   - Не, я не могу, - угрюмо пробурчал с задней парты очередной Коля.
   - Позвольте же узнать причину вашего отказа, сэр.
   - Видите ли, Алла Сергеевна, - как можно вежливей выдавил Коля, - я не смог сделать уроки, так как был вчера сильно занят.
   Он всей душой ненавидел хорошие манеры, и поэтому такой тон давался Коле очень нелегко.
   - И что же это были за дела? - усмехнулась Алла Сергеевна, которая постоянно придиралась к Садомазохистскому, зная, какие неправдоподобные находятся у него отмазы.
   - Дело в том, - Коля нехотя встал и попытался придать своему, и без того не по детски суровому лицу, еще более серьезный вид, - что я, как бы это сказать...
   Он задумчиво почесал затылок (правда, почему-то у соседа по парте).
   - ...Короче, я вчера подрался с Крайнем Плотником из-за трупа первоклассника, а когда сломал ему бивень, и он, поджав хвост, убежал, я остался сторожить добычу до утра, на случай, если Плотник вернется.
   В классе засмеялись.
   - Во наврал-то, а!, - не удержалась от комментария обычно очень скромная и молчаливая Альбина Фетисова.
   Грибкова же, переполненная гордостью за своего одноклассника, толкнула локтем Алису и подмигнула.
   - Да, возможно это тот, кто нам нужен, - ответила она, пристально рассматривая подозреваемого номер два.
   В 6-ом 'Б' все считали Садомазохистского большим вруном и шутником, и даже реальным конкурентом таким мастерам жанра, как Королев и Мессерер. На самом же деле Содом (так Колю называли ребята) был самым честным человеком в классе, и всегда говорил только правду и ничего, кроме правды.
   Вот и в этот раз он не приврал ни слова. Коля действительно подрался накануне с Крайним Плотником из-за трупа первоклассника, оказавшимся, правда, на самом деле второклассником, да еще вовсе и не трупом, а пьяным собутыльником Герасимова Жорой Шарыгиным, который, ко всему прочему, тихо встал в самый разгар схватки и, пошатываясь, побрел прочь, даже не соблаговолив дождаться окончания развернувшейся вокруг него баталии - хотя бы в знак благодарности. Плотник же опять был в своей любимой маске Лошарика, и Садому снова не удалось ее сорвать. Интересно, узнает ли он когда-нибудь, кто (или что) скрывается под этой маской!?
   - Ладно, садись, - безнадежно вздохнула Алла Сергеевна, понимая, что от Содома сегодня уже ничего не добиться.
   Коля посуровел больше прежнего, сел на место и обвел класс своим беспощадным взглядом, от которого даже у самых горячих девчонок школы холодело в промежности. Он следил - не смеется ли кто над ним. И если же какой-нибудь бедолага хотя бы просто улыбался в его сторону, Коля заносил имя этого человека в специальный блокнотик, а на ближайшей перемене наглеца, как правило, увозили в больницу с пищевым отравлением. Некоторые недоброжелатели связывали это с дружбой Содома и школьного повара Отравикомпота (которому ученики дали прозвище Запеканкаиздерьма ).
   В этот раз Коля обратил внимание, что его пристально рассматривает новенькая, эта... как ее... Алиса. 'Че это она уставилась?', - подумал он, - 'Может она меня подозревает? Надо бы травануть. Так, на всякий случай'. Весь этот диалог с самим собой никак не отражался на его угрюмом лице, Коля лишь постукивал ручкой по парте и не мигая смотрел на Алису. 'Вообще-то несчастный случай в первый же день может вызвать лишние подозрения, да и внешность больно приметная - вылитая Маша Старцева', - продолжал рассуждать он, - 'А что если она одна из нас...из этих? Ведь мы же еще те... А если из тех? Но они-то вообще звери. В любом случае надо будет проверить. И как можно быстрее!'.
   -...При случае надо будет всех троих проверить, - сказала Грибкова и загадочно подмигнула подруге, - Есть у меня одна задумка на этот счет.
   - Я думаю вон того сердитого надо в первую очередь, - Алиса недовольно поежилась, - не нравится мне, как он на меня смотрит.
   Разговор девочек прервал строгий голос Аллы Сергеевны:
   - Селезнева, я, конечно, понимаю, что ты новенькая, тем не менее, это не дает тебе права мешать проводить урок. Хотя если ты все знаешь, можешь рассказать нам что-нибудь, например, о Лондоне, и естественно по-английски.
   Алиса пожала плечами и покорно вышла к доске.
   - Ну, если вы хотите, я могу рассказать о Лондоне то, что знаю, - спокойно ответила она.
   - Вот так бы и сразу, - улыбнулась Алла Сергеевна и, развалившись на своем, как никогда удобном стуле, приготовилась слушать.
   'Ну и выскочка эта Селезнева! Неужели она и английский лучше меня знает?!' - Миле Руткевич с первой парты было хорошо слышно произношение Алисы, по всей видимости, такое четкое и правильное, что Мила решительно не врубалась в суть излагаемого, - 'Во шпарит, змеища, даже я ни слова не могу понять!'.
   Алла Сергеевна, похоже, так же пребывала в некотором ступоре, но он скорее был вызван последствиями Фиминой шутки с табуретом..
   И чем дольше продолжался Алисин доклад, тем сильнее впивалась зубами в учебник Мила, чтобы не завыть от бессильной злобы. Руткевич пыталась отвлечься и думать о чем-нибудь хорошем, например, о погоде или о той старушке, которой она сегодня утром помогла перейти дорогу. Правда, Мила боялась, что не успеет повторить биологию перед уроком, и поэтому перевела старушку только до середины проезжей части. Естественно, она, как отличница и настоящая добрая девочка, пойдет и переведет старушку до конца. Только после занятий.
   Но даже эти радужные планы никак не могли заглушить кипящую и нарастающую жажду мести. 'Ничего, я еще с тобой разберусь",- в отчаянии думала Мила, - 'Был бы случай, а уж я то его не упущу!'.
   Она еще не знала, что такой случай ей очень скоро представится.
  
   ГЛАВА 13
  
   Заброшенный дом затрясся, как старый раздолбанный паралитик, сыпя штукатуркой и скрипя прогнившими перекрытиями. Дряхлая дверь, жалобно скрипнув в последний раз, рухнула вместе с косяком, взметнув облако пыли, а следом за ней сорвались с забитых окон листы фанеры. Кружась, как осенние листья, они почти бесшумно попадали в заросли молодой травы. Ржавая крыша ходила ходуном и издавала такой страшный грохот, что жильцы окрестных домов, в отвращении морщась, закрывали свои форточки.
   Крэз в ужасе вскочил с драного матраса и, лихорадочно протирая глаза, рванулся к окну. Этот дикий рев он не спутал бы ни с каким другим звуком. 'Не может быть!' - руки пирата затряслись, а во рту пересохло, - 'Здесь!? Но откуда?!'
   Между тем гул продолжал нарастать. Крэз мог поклясться своей девятьсот шестьдесят третьей жертвой, что это было ни что иное, как шум двигателей настоящего космического корабля!
   'Ы-Ы-Ы-Ы!!! Вставай! Облава!' - Крэз стал изо всех сил пинать грязную и дурно пахнущую гору тряпок, зарывшись в которой обычно спал Висельчак. Распинав ее до конца, и не обнаружив напарника, Крэз в панике заметался по комнате, не зная что предпринять.
   Внезапно грохот стал удаляться. Крэз высунулся в окно, но увидел в утреннем небе лишь быстро исчезающий дымчатый след. Через секунду о неизвестном космическом корабле напоминало только гулкое эхо, раскатывающееся по подворотням старого двора.
   'Черт, но где же все-таки Ы?' - Крэз уже начал успокаиваться, однако отсутствие напарника его все же тревожило. Погруженный в раздумья о местонахождении Висельчака, он встал, скрестив руки, у окна и вперил взгляд в пустоту.
   И тут его внимание привлек один движущийся по двору объект. Толстяк в грязном сером свитере сломя голову несся в неизвестном направлении, сшибая грибки с детских песочниц.
   'Стой! Куда!?' - заорал Крэз и, не став терять время на спуск по лестнице, спрыгнул прямо со второго этажа.
   Прыткому и проворному Крэзу не составило большого труда догнать толстого и неповоротливого Ы. Наскочив на него сзади, он повалил Висельчака на землю, заломил руку за спину и гневно прошипел ему в ухо:
   - Сбежать хотел, падла? Не выйдет!
   - Да ты чего, Крэзушка, я ж только за кефиром, туда и обратно!
   - За кефиром?! - еще свирепее зашипел Крэз, - А раскладушка моя зачем?!
   - Ну прости уж. Думал тебя повязали, хотя б какое-то имущество спасти хотел, - оправдывался Висельчак, и в подтверждение своих слов вытащил из под свитера ржавую электроплитку, которую в свое время обоссал беглый логопед Мойша Надругацких.
   - Интересно, - Крэз отпустил напарника и, задумавшись, уселся рядом с ним на траву, - кто же тогда все-таки прилетал?
  - А что, разве не за нами? - даже удивился Ы, - я думал опять облава.
  - Да нет, как видишь. Ладно, пошли домой, надо в этом разобраться.
   Вернувшись в свое логово, пираты обнаружили несколько необъяснимых изменений в обстановке своей 'квартиры'. В комнате царил жуткий бардак - повсюду валялись пустые канистры из под полутвердого стереомонофонического транквилизатора и разодранные упаковки сухого спирта для растопки реактора космических кораблей типа XXL245.
   - Как ты думаешь, Крэз, кто летает на таких кораблях? - спросил Висельчак, поднимая с пола упаковку, разодранную явно зубами.
   - Из наших только Глот, но откуда ему здесь взяться, - ответил Крэз и сразу же засомневался в сказанном.
   Он вспомнил, как пьянствуя с Глотом в старые добрые времена, им, как всегда не хватало и они обычно догонялись именно таким сухим спиртом.
   - А что ты на это скажешь? - Висельчак продолжал искать вещественные доказательства и сейчас указывал на большой кусок железобетонной плиты, валявшийся посреди комнаты. Одна его сторона была похожа на откусанный бутерброд, даже концы стальных арматурин, которые с других краев торчали в разные стороны, здесь были тщательно срезаны и почти не погнулись.
   - Да это похоже на Глота, он раньше проделывал такие штуки, когда у него резались новые зубы, но это опять же ни о чем не говорит. Мы, видать, вчера здорово нарезались, а чего спьяну в дом не приволокешь.
   - Похоже, что так и есть, уж больно у меня башка с утра трещит. Только вот как нас угораздило и с кем?
   - Действительно, непонятно, - покачал головой Крэз и еще раз подозрительно оглядел комнату.
   - Вот! Смотри! - вдруг крикнул он и подскочил к стене, - ты был прав: сегодня ночью Глот был здесь!
   Висельчак присмотрелся повнимательней и увидел, что рыжая мохнатая тряпочка, висевшая в черной рамке в углу, выглядела не совсем обычно. Клочки шерсти, которые еще не успела сожрать нахальная моль, топорщились в разные стороны, словно у бешеной собаки или у старой половой щетки.
   - Чебурашка всегда ненавидел Глота, - сказал печально Крэз и незаметно смахнул навернувшуюся слезу, - даже после смерти он продолжает презирать его. Какая сильная личность!
   К вечеру закончив уборку жилого помещения, пираты уселись на свои матрасы и решили в спокойной обстановке восстановить все события предшествующей ночи. Но как бы они ни старались припомнить отдельные эпизоды, общая картина все равно не складывалась. Постоянно возникали разногласия, и все нити уводили в тупик.
   - Да я тебе точно говорю, баба была. Как же ее звали?...Полина, что ли... - не унимался Висельчак.
   - Откуда тут баба, дурень?! Совсем от похоти тронулся! Тут же ясно написано! - Крэз указал пальцем на стену, где среди старых надписей, сделанных их загадочным соседом по дому, виднелась новая, еще совсем свежая: 'ВО-ПЕРВЫХ, НЕ 'ЧТО ЛИ', А ПОЛИНА, А ВО-ВТОРЫХ, НЕ БЫЛО НИКАКОЙ БАБЫ'.
   Висельчак удрученно почесал затылок.
   - А может и правда не было...Бред какой-то.
   Надпись, сделанная чуть ниже полностью подтверждала его слова: 'КОНЕЧНО, БРЕД, А ВОТ ПИЛ БЫ ПОМЕНЬШЕ МОЖЕТ ЧЕГО И БЫЛО БЫ!'
   Противоположная стена комнаты оказалась сплошь исписана уже совершенно непонятными символами и схемами.
   - 'Объект 'ША', 'Г.Т.И.', 'Объект 'ДЭ', "КэВэДэ" - что это такое? - спросил Висельчак. - Ну про "КэВэДэ" я, допустим, еще могу догадаться, а вот остальное...
   Теперь эстафета по удрученному чесанию затылков перешла к Крэзу.
   - Не знаю. Почерк вроде мой, но не припомню, что бы я писал нечто подобное...Хотя если разобраться, то Г.Т.И. это наверно Генератор Тупых Идей...К стати, ты не забыл зачем мы здесь?!
   В ответ на эти слова Висельчак как-то глупо улыбнулся:
   - А 'ША'? а 'ДЭ'?
   - 'ША'? Ну, как же! 'ША' - это школа, 'ДЭ' - дом, - И тут голос Крэза сорвался на крик, - Школа! Дом! Твою мать, мы же вычислили, где она учится!!!
   .... И лечится! - Висельчак уже собрался как всегда тупо заржать, но, увидев безысходное выражение лица напарника, понял, что шутка не прокатила и осекся.
   Крэз схватился за голову и, застонав, в бессилии сполз по стенке.
   - Дык, в чем же проблема?! Пойдем да выловим ее сейчас, и этот отберем, как его...трансформатор, - поражаясь собственной рассудительности, сказал Висельчак.
   - Да за-был я, где на-хо-дить-ся школа! - опустошенно ответил Крэз, уставившись в одну точку, - Если бы не этот долбанный Глот со своими полутвердыми транквилизаторами...
   Висельчак, естественно тоже не помнил, где находится школа. Дико ругаясь про себя на этого пьяницу Глота, как всегда не вовремя и непонятно каким образом свалившегося на их голову, он стал перетряхивать, сваленные в угол пустые канистры, в надежде выискать хотя бы несколько капель на опохмелку - уж очень сильно болела после вчерашнего башка.
   Расчистив угол, Ы обнаружил на полу еще пару загадочных надписей: 'ТЕПЕРЬ Я ЗНАЮ, КТО ВЫ ТАКИЕ!' и 'ЗДЕСЬ ВАМ НЕ КОСМОС!'. Он позвал напарника, и они долго стояли, в растерянности глядя на корявые буквы очередного послания.
   Откуда-то снизу, должно быть из самого дальнего темного и сырого уголка подвала, донесся дикий и злорадный хохот. Он принадлежал их невидимому и неуязвимому соседу, который таким смехом пугал пиратов по утрам, вечерам и особенно ночам, как бы куражась и потешаясь над каждой их неудачей.
   Но сегодня их сосед разошелся не на шутку - он хохотал так громогласно, истерично и в тоже время зловеще, что будил в пиратах тревожные ассоциации с покойным Вертером. И это еще больше усугубляло их печаль...
  
  
  ГЛАВА 14
  
   Весна, между тем, была уже в самом разгаре. Теплый майский ветерок весело шелестел молодой листвой на кронах многолетних тополей, росших в школьном дворе. Этот шелест навевал всем ученикам разные приятные мысли, естественно не об учебе.
   Первоклассники не могли дождаться конца уроков, чтобы потом носиться, сломя голову, по окрестным подворотням, преследуя бездомного мальчика Алешу. Это была их новая игра, целью которой было сорвать с него майку 'Мотоспорт' и отнять деревянное ружье.
   Десятиклассникам же думалось совсем о другом. Им тоже не терпелось побыстрей смыться из школы, и, набрав побольше водки, отправиться в заколоченный дом, где обитала одна полоумная баба. Баба эта с помощью некоей странной круглой железяки умела угадывать чужие мысли. Хотя конечно же это было не главное ее достоинство, потому как если ее хорошенько подпоить, она становилась очень веселой, разрешала себя трогать, а потом срывала с себя "ночнушку" и, размахивая ей носилась по дому, дико хохоча и гримасничая. Этим своим смехом и адскими воплями она очень пугала жителей второго этажа - двоих бомжей в нездешнего цвета бейсболках со странной надписью 'Космопорт'.
   Из всей 20-й школы об учебе думал, пожалуй, только лишь один ученик. Это был шестиклассник Иван Иваныч. Он сосредоточенно считал за окном ворон и размышлял о том, что его ждет дома, когда жена узнает о двойке, которая опять светит Иван Иванычу в четверти. В свои сорок он уже успел отсидеть 8 лет в 4-м классе, 12 - в 5-ом, а в 6 'Б' он попал ровно 10 лет назад.
   Стойкое нежелание торчать в шестом классе одинадцатый раз подряд сменилось всепоглощающей ленью, причиной всех бед Иван Иваныча, и только перспектива быть выгнанным из дома разъяренной женой, не желающей иметь мужа-второгодника, заставляла его хоть что-то чирикать в своих разрисованных машинками тетрадках.
   Юльке и Алисе в этот майский день конечно тоже не хотелось учиться, только вот в отличие от других учеников мысли подруг были заняты отнюдь не развлечениями. Их беспокоила одна общая проблема.
  - Слушай, Юль, а может это Иван Иваныч был? - сказала вдруг Алиса.
   - Иваныч?! - изумилась Грибкова, - В темном подъезде, да одноклассницу за сиську?! Не-ет. Вряд ли.
   - Я не об этом, я про прибор.
   - Ну уж прибор-то точно не Иваныча! Это наверно опять Леха Говномясов весну почуял.
   - Вообще-то я про Генератор. К тому же я тут подумала, что, в принципе, любой человек мог представиться Колей, необязательно это был Сулима, Содом или Герасимов. Вот, к примеру, Королев. Ты помнишь, что он отмочил нам на прошлой перемене?
  Юлька наморщила лоб, вспоминая:
   - Ну, сукой меня обозвал. Тебя, кстати, тоже, только про себя, чтобы ты его не отметелила.
   - Вечно тебе всякая фигня запоминается! - поразилась Алиса несерьезности подруги.
   - А-а, ты об этом...он сказал...что-то типа... 'Там, откуда ты пришла, еще помнят Чебурашку?'
   - Вот именно! Чебурашку! А ты знаешь, что Чебурашка - опасный маньяк, одержимый идеей править Вселенной, и, между прочим, предводитель банды 'наших' космических пиратов. Королев этого не может знать!
   - А вот и нет! Это может он у вас такой, а у нас Чебурашка - самый добрый герой детских книжек. Он наш друг и наш товарищ! А Королев у нас самый врун, раздолбай и мелкий кляузник, ему и Садомазохистскому уже давно никто не верит. И Альбинку ты эту, дуру, тоже всерьез не воспринимай - мало ли что человек от недостатка мозгов отчебучит.
   Дело все в том, что на прошлом уроке Альбина Фетисова - совершенно амебоподобное существо, слывущее ко всему прочему самой доброй девочкой в классе, прислала Алисе записку, тем самым еще сильнее запутав. Писала она следующее: 'Алиса, ты мне очень понравилась. Я думаю, ты такая же добрая, как и я, а две добрые девочки в классе обязательно должны дружить....' Ну не бред?! Дальше Альбина предлагала сходить вместе с ней в кино на последний сеанс. Алиса решила пойти - вдруг Фетисова хочет сообщить что-нибудь важное. Но Юльку очень уж настораживало место встречи - заброшенная псарня, да еще у самой дальней и страшной будки, в которой, по слухам, прятался самый известный в округе маньяк и главный конкурент самого Распилиловича Крайний Плотник.
   - Знаешь, в чем твоя беда? - сказала Алиса Юльке, - Ты слишком недоверчиво относишься к людям. Может Альбина и правда хочет со мной дружить?
   Грибкова, подозрительно рассматривая и обнюхивая со всех сторон записку, только ухмыльнулась:
   - Ага, потому что ты хорошо учишься. Люди корыстны!
   - Ну и что ты мне предлагаешь? Начать плохо учиться?
   - Не выпендривайся, и никто тебе карты путать не будет. А то и биологию она знает и английский!
   - Между прочим, это вовсе и не английский был, а мертвый язык с планеты Поппоподтираккула, состоящий, к тому же, преимущественно из одних ругательств, а биология.... у меня ж отец как-никак профессор зоологии, это у нас семейное.
   Всю оставшуюся часть урока Юлька пыталась убедить Алису, что им следует сосредоточиться только на трех Колях, а варианты, что в будущем побывал кто-то другой и представился чужим именем, маловероятны. Но Алиса не унималась:
   - На словах-то у тебя все просто выходит, а на деле? Так они нам все и рассказали!
   - Не нервничай. Я же тебе вчера говорила: есть у меня одна задумка. На перемене все узнаешь.
   2
  
   Уже вторую перемену все внимание Коли Сулимы было приковано к ногам десятиклассницы Наташи Пинской. Коля не мог, да и не хотел объяснить себе причину столь странного влечения, он просто тупо таскался за ней по этажам и коридорам, опустив взгляд ниже ее пояса.
   Сулима не знал, как называется это чудо, просто ему дико хотелось их. Здесь! Сейчас! Немедля! Уж очень они были классненькие - эти штучки - такие блестящие, с гвоздиками, его любимые. И только Коля, затаив дыхание, нагнулся, чтобы оторвать заветные застежки с туфель Наташи Пинской, как его окликнули.
   - Сулима! - позвала Грибкова, стоя в дверях женского туалета, - ну-ка поди сюда!
   Коля, вздрогнув, отдернул руку: 'От черт, ее тут только не хватало'! Он увидел, как растворяется в толпе предмет его желаний и с жалким видом охотника, упустившего добычу, подошел к Юльке:
   - Ну, чего тебе?
   - Дело есть, - Юлька сделала шаг назад и эротично поманила пальцем, - Да проходи, не бойся.
   Коля с опаской заглянул в уборную:
   - А я ничего не делал.
   - Конечно не делал! - Юлька показала на, зажатый в руках Сулимы, длинный изогнутый ножик, - А это ты где взял?
   - Нашел, - Как всегда в подобных случаях, пробурчал Сулима, потупив взгляд.
   - Да ну?! Небось у Содома скомуниздил?
   Коля знал - от Грибковой скрыть ничего нельзя, уж лучше рассказать все как есть, а не то все нервы вымотает.
   - Комиссия по школе ходит, с Санэпидемстанции, у них и взял. Но я верну! Зачем мне это?!
   - Хорошо, хорошо, - успокоила его Юлька, - Сейчас не об этом. Лучше скажи, не мог ты вот так, случайно, взять одну вещь, но не здесь, а кое-где еще.
   Сулима напряг свои немногочисленные извилины, соображая, куда клонит Грибкова. 'Уж больно неестественно она лыбится', - подумал он, - 'Не иначе как задумала чего недоброе'.
   Юлька, между тем, все продолжала докапываться:
   - Послушай, Коля, может тебе поговорить с кем-нибудь надо? Ты скажи, я ведь твой друг.
   Но только Сулима собрался выдавить из себя очередную тупую фразу, как школу огласил душераздирающий вопль: 'Украли!!! Милиция!!! Караул!!!' На крики тут же стали сбегаться зеваки, образуя галдящую свару.
   - Ну, я пойду, - попятился Коля, - Посмотрю, может и правда украли чего...
   Не успела Юлька опомнится, как Сулима выбежал в коридор, и его рыжая башка мгновенно растворилась в толпе.
   Алиса, наблюдавшая весь этот спектакль со стороны, только ухмыльнулась: - Ну и методы у тебя, Грибкова. Я смотрю, ты большой специалист по работе с людьми.
   - Ничего ты не понимаешь, здесь же важен индивидуальный подход! Смотри, вот, кстати, и второй чешет.
   Юлька выдернула из толпы следующего подозреваемого и за рукав втащила его в сортир. Пытаясь сохранить равновесие на скользком кафеле, он пролетел через весь туалет и, наконец, уперся рукой в спасительную стенку.
   - Что, уже нажраться успел? - съязвила Юлька, прикрывая дверь, чтобы коридорный шум не мешал дальнейшей беседе.
   Коля Герасимов, тяжело дыша, поднял совершенно невменяемый взгляд на Грибкову:
   - А те че? - заплетаясь, пробуровил он.
   - Да так, ничего, - Юлька подозрительно осматривала Колю с ног до головы. Видя, что он не в состоянии быстро соображать, она решила взять Герасимова на понт и неожиданно спросила:
   - Ну и как тебе, понравилось?...Там!
   - Пнравилсь, - мотнул головой Коля.
   - А еще там хочешь побывать? - Юлька весело подмигнула Алисе, она знала - клиент вот-вот расколется.
   - Д-а-а... Но только завтра, - Герасимов стал медленно сползать по стенке, - А теперь - спать...
   Коля свернулся калачиком прямо у ног девочек и тут же захрапел. Ему снился местный 'пивняк', где ему очень нравилось, и в который он обязательно пойдет и завтра - пропивать вторую половину денег, выделенных ему на школьные обеды. Юлька, пожав плечами, лишь виновато улыбнулась, как бы говоря: '389 815'.
   'Не верю!!! Не-ве-рю!' - заорал известный кинорежиссер Виллен Размуды-Дунайскый, запарывая уже восемнадцатый дубль. Педерастичного вида ассистент Пися Задницин тут же подпрыгнул с опохалом, надеясь остудить пыл Творца. Дунайскый сорвал с головы берет и стал лихорадочно протирать им вспотевшую лысину. 'Дура!' - набросился он на покрасневшую от стыда актрисульку, - 'Это же одна из ключевых реплик картины! Разве такая мимика должна быть у человека, как бы говорящего: '389 815'?! А эти ваши кривляния совершенно не отражают всей глубины фразы!'
   Режиссер обессилено плюхнулся в свое кресло, а заботливый Задницын сразу же подала ему стакан воды. Через пять минут, отдышавшись, он устало сказал, обмахивая себя сценарием: 'Ладно, поехали заново. Свет! Камера! Дубль 19! Мотор! Начали! И побольше, побольше экспрессии'!
  
  3
  
   - Знаете, у вас такая образцовая школа, все так чисто! - восхищалась строгая начальница комиссии Санэпидемстанции.
   - Стараемся, - скромно ответил Букиштын Букиштынович, он то знал, чего ему стоила эта чистота.
   Шантажом, обманом, а зачастую просто грубой физической силой заставлял он учеников вылизывать каждый уголок своего 'второго дома'.
   Конечно, иногда директору казалось, что он все же слегка перегибает палку. Ведь говорили ему учителя, что Гуля Мячик очень ранимая и впечатлительная девочка, но, забывшись, он как-то слегка накричал на нее и вроде бы даже слегка ударил по голове - он не помнил точно. А теперь Гуля, спрятанная от комиссии где-то на чердаке, уже третьи сутки старательно возюкает тряпочкой по стене и не откликается на собственное имя.
   Строгая тетка, наклонившись, провела пальцем по полу. Исследовав конечность на предмет обнаружения враждебных форм жизни, она еще раз ухмыльнулась:
  - Ну надо же, даже пыли нет!
   - А я вам что говорил, у нас все в полном порядке, - Букиштын Букиштынович слышал, что эта тетка отчаянно ненавидит любые проявления грязи, и с маниакальной настойчивостью борется за чистоту. (ПРИМ. АВТ.: На самом же деле строгая председатель комиссии состояла в тайном обществе 'Какашка-поскакушка', где занималась говнопоклонничеством и грязефильством. Жила она в хлеву, спала в луже с ослами, и питалась их же пометом, а саблей, которую у нее стащил Сулима, она ковырялась в носу. Этого Букиштын Букиштынович знать не мог, как, впрочем, и многого другого...)
   Вдруг до ушей комиссии донеслись гулкие шаги - кто-то поднимался к ним по лестнице. Начальница комиссии насторожилась и переглянулась со своими подопечными. Перемена уже кончилась, и в тишине школьных коридоров был отчетливо слышен нарастающий мат, по которому Букиштын Букиштынович понял, что к ним приближается трудовик.
   'Если я сейчас же не отошлю куда-нибудь этого гуманоида, репутация МОЕЙ школы будет изрядно подпорчена', - не на шутку разволновался директор. Вспомнив, как в молодости он лихо отплясывал 'казачок', Кштырдин попытался было отвлечь комиссию каким-то нелепым подобием танца. Его не поняли. А трудовик, между тем, неумолимо надвигался.
   Илья Иванович Кабанов, заприметив кучку людей в белых халатах и, суетящегося рядом с ними директора, заметно ускорил шаг и усилил и без того плотный поток ругательств. Наконец-то ему представился случай поведать начальству о систематическом нарушении правил техники безопасности при работе в токарном цехе, а так же пожаловаться на тупость учеников. 'Это каким же надо быть идиотом, чтобы точить зубы на станке, когда я прохожу мимо!' - негодовал про себя Илья Иванович, - 'Они ведь знают мое здоровое чувство юмора, я ведь могу и подшутить, подколоть, толконуть, в конце концов... Придется устраивать еще один субботник по отмыванию стен'. Илья Иванович даже забыл вытереть забрызганное лицо. И только он набрал в легкие побольше воздуха, чтобы рассказать директору и комиссии о своих бедах, как прыткий Букиштын Букиштынович резво подскочил к нему и, не дав ничего объяснить, заткнул кулаком рот.
   - Познакомьтесь, пожалуйста! Это наш учитель труда Илья Иванович Кабанов, - обратился директор к членам комиссии, - только он у нас, к сожалению, немного глухонемой.
   Члены комиссии недоуменно переглянулись, а Букиштын Букиштынович многозначительно посмотрел на трудовика, все еще продолжая зажимать ему рот.
   Строгая начальница, подозрительно осматривая неопрятного человека в берете и старом засаленном фартуке, остановила взгляд на его, опухшей от пьянства роже, сплошь покрытой какими-то засохшими бурыми каплями:
   - А что это у него на лице, не ветрянка ли?
   Букиштын Букиштынович аж всплеснул руками:
   - Да вы что! Ветрянка в МОЕЙ школе?! Как можно?! Это же веснушки, разве вы не видите? Просто веснушки!
   Директор оттолкнул ничего не понимающего трудовика и махнул рукой типа: 'Иди отсюда, потом поговорим'.
   Илья Иванович понял, естественно, все по-своему. Щелкнув пальцами по горлу и хитро подмигнув мол, понял, 'ща усё будет', он, радостный, убежал за водкой.
   Члены комиссии проводили учителя труда удрученными взглядами. В воздухе повисла неприятная пауза.
   - Не желаете ли осмотреть другие помещения? - нарушил тишину Букиштын Букиштынович, - Мы тут недавно обновили санузел, давайте пройдем?
   Директор подвел, кивающую головами, комиссию к дверям женского туалета. Но прежде чем взяться за ручку, строгая начальница недоверчиво посмотрела на Букиштыновича:
   - Надеюсь, больше эксцессов не повториться?
   - Нет, нет, что вы! Обещаю, все будет в лучшем виде!
   - А как на счет....
   - Не волнуйтесь, не волнуйтесь, саблю вашу мы непременно отыщем, а все виновные будут строжайшем образом наказаны!
   Букиштын Букиштынович приоткрыл перед комиссией дверь туалета, жестом приглашая войти.
   Строгая начальница, увлекая за собой остальных членов комиссии, решительно переступила порог:
   - Да вы уж постарайтесь! Но в целом я вашей школой довольна, по крайней мере здесь получше, чем в 8-й больнице, ну в той, что сгорела недавно.
   За одной из перегородок послышались вдруг какие-то нечленораздельные звуки. Не придавая этому никакого значения, начальница двинулась дальше, продолжая жаловаться:
   - Так вот, там, в больнице, такое творят! Срут, извините, ну прямо, где попа...
   Закончить она не сумела потому, что картина, представшая ее взору, была настолько ужасна, что у начальницы даже съехало, спрятанное под халатом седло (на котором она иногда катала тех же ослов, пони, или еще кого покруче...)
   Ученица шестого 'Б' класса Юля Грибкова, прикованная наручниками к трубе сливного бачка, и обхватив ногами шею опять же шестиклассника Коли Садомазохистского, настойчиво выспрашивала у него между страстными стонами про какой-то загадочный прибор. Шокированная комиссия, отчаянно не желая верить в реальность происходящего, молча уставилась на них, раскрыв рты.
   Что тут оставалось делать Букиштын Букиштыновичу? Однако находчивый директор все же попытался хоть как-то разрядить обстановку:
   - Вы только не волнуйтесь, за прогул уроков они будут строго наказаны. А сейчас, может, осмотрим мужскую уборную?
   Коля Герасимов, на которого поначалу никто даже не обратил внимания, потому как он лежал в отключке, не подавая никаких признаков жизни, приподнял вдруг тяжелую голову и оглядел мутным взглядом возмущенную общественность.
   - И-и те се мндвошк лаи-ить! - пробуровил он одну из своих любимых фраз, и его растрепанная башка снова ударилась о кафель.
   У начальницы комиссии поплыло перед глазами. Она стала медленно сползать по стенке, издавая какие-то странные звуки, не то, скуля не то тихо попискивая. Все-таки, как ни крути, а у нее выдалась на редкость трудная неделя.
  
  
  ГЛАВА 15
  
  
  - Я не слишком быстро бегу, ты успеваешь?
  - Да нет, нормально, - ответила Юлька Алисе, поправляя, съехавшую с плеча сумку.
  - Так ты не сказала, как все прошло, разузнала хоть чего-нибудь?
  - Вообще-то нет. Нас прервали, но я думаю, что Содом все равно ничего бы не сказал, даже если б и знал.
  Алиса обернулась, на ходу высматривая кого-то в толпе. На улице было много народу, но она быстро отыскала глазами тех, кого хотела видеть сейчас меньше всего.
  - Черт, никак не отстают, - с досадой бросила она.
  Со стороны могло показаться, что девочки просто совершают оздоровительную пробежку перед обедом, но на самом деле они уже битый час пытались уйти от преследования.
  - Слушай, может ты чего-то не договариваешь, наверняка ведь опять на уроке выпендрилась? - сказала Юлька, хитро прищурясь, - Ну сама подумай - зачем этим за нами бегать?
  - Кто сегодня выпендрился, так это ты! И вообще, сколько можно повторять, что пираты могут превращаться в кого угодно. А посему давай-ка лучше ходу прибавим.
  Алиса потянула Юльку за рукав, и они свернули в тихий переулок, сменив легкую трусцу на галоп.
  - Стойте, куда вы?! - замахала руками учительница физкультуры школы ? 20 Марта Пидарастовна Бланш, - Алиса, тебе все равно не уйти от большого спорта! Ты разве не слышишь, как гремят фанфары?!
  - А я уже слышу, как гремят станки на заводах! Ты получишь третий! Нет, четвертый разряд!!! Да что там, я тебя сделаю мастером цеха, - кричал наперебой с Мартой трудовик Илья Иванович Кабанов.
  Он сорвал с головы свой верный берет и от избытка чувств швырнул его вдогонку убегающим девочкам.
  Марта Пидарастовна замедлила ход и с угрожающим видом преградила дорогу трудовику:
  - Я что тебе говорила?! Ты че, не понял, придурок?!
  Лицо Кабанова приняло рассеянный вид, будто он силился вспомнить, что же такого важного могла сказать ему эта пропитая коза. Но вспомнить он не мог, поэтому стоял и лишь молча наблюдал, как Марта багровеет лицом.
  - Она моя, и только моя, понял?! - заорала Бланш, приседая и корчась от злобы, а потом взяла и со всей дури залепила Кабанову в глаз.
  Надо отметить, что в свои 40 с небольшим Марта пребывала в отличной физической форме и, для поддержания тонуса, периодически ходила мериться силой с физкультурниками других школ. Конечно же, она их всех легко забарывала. Ведь ее наставником был никто иной, как сам 'Вечный Дембель' Ваня Дайлюлей - непревзойденный мастер зуботычины и маэстро оплеухи! О нем ходили самые невероятные легенды. Говорят, он даже инициировал обрушение тюремной стены, когда швырнул в нее от обиды миской с не слишком горячей баландой (как он любил), в результате чего заключенные повыбегали на свободу. Поймали, конечно же, всех. Ну, пожалуй, за исключением пана Распилиловича. В его камере остались черный цилиндр и костяная трость, без которых опознать Рапилиловича уже не представлялось возможным.
  Алиса и Юлька, решив, что оторвались от преследователей, остановились немного отдышаться.
  - Все-таки ты мне что-то не договариваешь, - не унималась Грибкова.
  - Ну сделала на двадцать киянок больше, чем остальные, чего же тут такого? - искренне удивилась Алиса, - Меня Петр Рлапидесович научила, она еще с интерната мастер по таким делам.
  Разговор прервал стремительно приближающийся топот. Из-за поворота, вращая глазами, выбежала учительница физкультуры Марта Пидарастовна Бланш.
  - Бежим! Быстрее! - дернулась Алиса, но Юлька схватила ее за руку:
  - Нет уж, давай разберемся, что тут к чему!
  Марта Пидарастовна, подбежав к девочкам, созгулась пополам, начала хватать ртом воздух и издавать всякие маловразумительные звуки. Алиса и Юлька удивленно переглянулись, пожав плечами. Наконец физкультурница слегка отдышалась и сумела выговорить:
  - Алиса, ых, девочка моя, ик, зачем ты от меня уб-бегаешь? Мы же с тобой не договорили, ик.
  Она порылась у себя в спортивных шароварах и вытащила оттуда старую обкусанную жестяную кружку.
  - Ах вот в чем дело! - догадалась Юлька.
  Но Алиса только развела руками.
  Грибкова, обходя вокруг и подозрительно осматривая Марту Пидарастовну, ехидно спросила:
  - А где же Илья Иванович? Мы вас вместе видели.
  - У него удар, апокр...апопл...апокрип... - она потерла покрасневшие костяшки пальцев, - Короче, солнечный.
  Алиса все еще не могла понять, для чего же она так срочно понадобилась физкультурнице, поэтому спросила напрямую:
  - А я вам, собственно говоря, зачем?
  В ответ на это Марта достала из другого кармана своих чудовищных тренировочных порток поллитровку с отбитым горлом.
  - Говорят, ты чемпионка, все можешь, - она вылила в кружку половину бутылки, - А вот так - слабо?
  Громко выдохнув, физкультурница опрокинула содержимое себе в глотку.
  Было бы глупо предположить, что спортивный задор пройдет сам собой, и Марта на этом остановиться. Ее как всегда понесло, она стала вливать в себя кружку за кружкой, сопровождая каждую новую порцию водки показом каких-нибудь невообразимых алконавтических трюков. Юлька и Алиса, так и не сумев вставить ни слова, недоуменно переглядываясь стояли рядом, тщетно пытаясь понять к чему весь этот спектакль. Апофеозом Мартиного безобразия стал коронный, крученый бросок пустой бутылки в башку опрометчиво проходящему мимо незнакомому дяде. После чего вдрызг пьяная физкультурница попыталась сделать реверанс, словно фокусник в финале представления. Однако равновесие ее подвело. Она стала шататься из стороны в сторону, а потом Марту Пидорастовну неудержимо понесло на забор, мирно стоящий на другой стороне улицы.
  
  2
  
   Рабочий никак не хотел отставать. Несмотря на свои огромные размеры и обляпанные засохшим цементом сапоги, он с завидной легкостью преодолевал все канавы, рытвины и, валяющиеся на земле, трубы. Более того, он где-то уже успел подхватить кусок стальной арматурины и бежал за пиратами, размахивая им в воздухе, дико при этом хохоча.
   Никогда еще доблестным завоевателям космических просторов не было так страшно. Висельчак Ы хотел было привычным движением выхватить свой верный бластер, но вспомнил, что рабочий отнял и растоптал его в припадке дикой злобы, еще когда их застукал.
   Дело в том, что пиратам срочно понадобилась рабочая спецодежда (для осуществления нового гениального плана Крэза), и они залезли на стройке в одну из бытовок. Правда взяли пираты только одну спецовку и одну каску. Висельчаку же пришлось довольствоваться школьной формой, которая в изобилии валялась по всей бытовке. А валялась она там потому, что любил порой рабочий заманить к себе вечером пару-тройку карликов из цирка (или пингвинов из зоопарка - какая собственно разница!), нарядить их непослушными школьниками, после чего помучить их, да потерзать... Ых! А в завершении вечеринки он заставлял их голыми (да-да голые пингвины рабочего особенно возбуждали!!!) залезать на башенный кран и выкрикивать оттуда воровские лозунги (либо тупо делал из них чучела и кормил их потом из жалости гречневой кашей).
   - Стоять, падлы! Далеко не уйдете! - снова послышался громоподобный глас строителя.
   - Говорил я тебе, Крэз, не надо было...- задыхаясь на бегу, простонал Висельчак Ы.
   Крэз в ответ промолчал и лишь прибавил ходу.
   Однако бежать пиратам суждено было не долго: через тридцать метров они поняли, что находятся в западне. С одной стороны штабелем лежали плиты, с другой высился забор, а впереди зловеще гудела открытая трансформаторная будка.
   Рабочий, растопырив огромные ручищи, двинулся на сжавшихся в углу пиратов. Стальная арматурина в его руке страшно карябала забор, оставляя на шершавых досках глубокую борозду. Казалось, еще пара секунд и нашу книгу можно было бы спокойно закончить долгожданным хэппи-эндом... Но, не тут-то было! Забор заскрипел, накренился и в конце концов рухнул, похоронив под собой кошмарного строителя вместе с его апокалиптической палкой.
   - Ой, упала! - еле ворочая языком, пробуровила Марта Пидарастовна. Сделав несколько попыток хотя бы сесть, и, поняв наконец, что эта затея утопична по своей сути, она откинулась на сломанный ею же забор и громко захрапела.
   Взору Юльки и Алисы, наблюдавших грандиозное падение физкультурницы открылась странная и весьма комичная картина. Два, побелевших от страха человека, стояли, зажмурившись и прикрывшись руками, как бы в ожидании неминуемой расправы. Девочки с удивлением узнали в этих жалких существах своих старых, но не очень добрых знакомых.
   Не теряя времени на догадки о причинах столь внезапной встречи, Юлька с Алисой поспешили унести ноги.
  
  
  3
  
   В это же самое время, где-то совсем неподалеку Фима Королев помогал своему другу Коле дойти из школы домой. Мало того, что Фиме пришлось его ждать после уроков, пока Колю вместе с Грибковой и Содомом отчитывал за что-то разъяренный директор, так еще потом надо было похлопотать, чтобы Герасимова не забрали в вытрезвитель. За такие труды Фима рассчитывал получить в благодарность от своего друга солидную компенсацию в виде комплексного обеда.
   - Докатился! На кого ты стал похож? Тебя же узнать нельзя, алкоголик! - отчитывал Колю Фима, - А пожрать-то у тебя чего дома есть, может я тебя зря тащу?
   Герасимова начал мучить отходняк, он с трудом поднял голову и попытался сфокусировать взгляд на лице товарища:
   - А мне, мжду прочм, угрожает опасность. Меня в любой момент могут убить ваще. Вот я и пью, чтобы снять стресс.
   - Иногда мне кажется, что ты все свои проблемы придумал. Что у тебя вообще белая горячка, и давно уже требуется хирургическое вмешательство.
   - А то, что Алиса пришла к нам класс, как ты это объяснишь? А Генератор? Я же тебе его показывал!
   Фима, отмахиваясь от Колиного перегара, скривил свою пухлую морду:
   - Ага, выкрутил микрофон из таксофонной трубки, и давай выпендриваться!
   - Да ты...да мне...да я!..., - Коля не ожидал такого от друга, но быстро нашел таки новый аргумент, - Кстати, меня сегодня чуть не раскололи, а спасло как раз то, что я был слегка навеселе. А ты говоришь - придумал!
   Ладно, - примирительно махнул рукой Фима, - замяли. Главное, чтобы у тебя дома завалялся хоть какой-нибудь хавчик, тогда мы обязательно сегодня что-нибудь решим.
  Внезапно Коля заметил, что чуть впереди них по улице плетется очень подозрительный субъект внушительных габаритов.
  Мигом протрезвев он потянул Фиму за рукав:
  - Быстрее, бежим отсюда, это они!
   - Кто они? Куда бежим? - не понял Королев.
   - Ну вот же! Это он! - громким шепотом надрывался Коля, тыча пальцем в идущего впереди толстяка, - Неужели не замечаешь в его походке что-то неземное? Это один из пиратов - Висельчак Ы - маньяк, насильник, некрофил-убийца, жадина, грубиян и жуткий ябеда!
   Фима, смерив взглядом массивную спину идущего впереди крупного господина, только усмехнулся:
   - Кто? Этот?! Да это же наш старый приятель Леха Говномясов, неужели не узнаешь? Смотри, его кепка, кеды, плащик серенький, портки. Помнишь: сам же ему их в карты проиграл?
   Фима, увлекая за собой Герасимова, мигом догнал толстяка. Он с размаху двинул его своей школьной сумкой по жирной заднице, весело крикнув:
   - Эй, Леха, здорово!
  Внезапно улицы опустели, а голубое небо затянуло черными грозовыми тучами. Стало темно, почти как ночью, лишь только ослепительные вспышки молний освещали землю. Стремительные порывы ветра, срывая с веток редкую весеннюю листву, погнали ее вместе с клубами пыли вдоль по улице.
  Толстяк в плаще стал медленно поворачиваться. И когда очередная вспышка молнии осветила его одутловатое лицо, ребята в ужасе отпрянули. Перед ними стоял не кто иной, как сам сводный брат Лехи Говномясова Андрюша Говнюшин.
  Вообще-то своей одежды у Андрюши не было, потому что нашли его уже в зрелом возрасте в котельной, семьи у него, как вы понимаете, не было тоже, и воспитывался он грачами. Чтобы хоть как-то прикрыться Андрюша брал кое-какую одежду у брата, в то время, как тот валялся пьяный в дворницкой на куче старых веников вместе со своей подругой дворничихой Мерзопакостниковой.
   Нездоровый Андрюшин оскал и кровожадно запотевшие роговые очки, говорили о том, что он совсем не прочь сотворить какую-нибудь отвратительную пакость, а по заляпанной жирными коричневыми пятнами одежде Лехи, нетрудно было догадаться, что после его долгих анальных притязаний у дворничихи таки случился 'самосвал'.
  И вот лютый Андрюша уже было протянул свои пухлые ладошки, чтобы заграбастать школьников и унести их с собой в небытие, как откуда не возьмись появился... утюжок.
   Профессор Гоги Кваликапитоликаманадзе, убедившись, что вышеупомянутый предмет летит прямо на башку толстяку в плаще, удовлетворенно отправился на послеобеденный "тихий час" (Судя по всему, жена сегодня тоже уснет спокойно). Но вдруг остановился посреди комнаты, так как не услышал обычных в таких случаях вскриков и смачной ругани. Постояв, прислушиваясь, еще пару секунд, удивленный он вернулся к окну. На улице снова было тепло и солнечно, а на пустой мостовой валялся чугунный утюг.
   'Как же так!': возмущенно воскликнул профессор Гоги, - 'Неужели я опять промазал?'. Он не терпел, когда что-то шло вопреки его планам. 'Придется снова наказывать', - сочувственно вздохнул профессор, и, подхватив дежурную рогатину направился в спальню жены. Гоги всегда считал, что во всех его бедах виновата исключительно она одна.
  Теперь уже Коле пришлось препроваживать Фиму домой. Королев никак не мог придти в себя, с него градом лил пот, и он, держась за сердце, все повторял: 'Ну как же я мог так обознаться! Надо же как Андрюша возмужал за последнее время...'.
  - А ты еще говорил, что я параноиком стал, - укорил Фиму Коля, переваливая к себе на плечо его сумку, - сам уже никого не узнаешь.
  Чего скрывать, Фима и правда очень переживал за судьбу и психическое здоровье своего друга (он даже договорился со знакомым профессором Уманским, что выкрадет Колин мозг и передаст его доктору на изучение), поэтому то у него совсем вылетело из головы, что, судя по последним слухам, некогда субтильный и ранимый Андрюша перешел на Темную Сторону, заключив сделку то ли с Амебусом Димкой и Ученым рачком Степой, то ли с Пенсионеркой Чувпило то ли вообще со всеми вместе.
  'Вот, что бывает, когда судьба человечества зависит от таких раздолбаев, как Адольф Партай-Геноссевич Растеряйкин: подумал по этому поводу Фима, (ПРИМ. АВТ,: Это не мы пьяные, это - вы пьяные!), а вслух сказал:
  - Где это ВЕЗДЕ - не важно, тебе этого все равно не понять. Ты лучше вот что сделай...
   Кажется, Фима начал понемногу приходить в себя от полученного шока, и поведал Коле некоторые свои соображения относительно их дальнейших действий.
   Было очевидно, что завтрашний день будет решающий. Это было ясно даже местным ментам, которые уже почти вычислили кто такой Крайний Плотник, и на завтра в школе ?20 была назначена самая крупная операция за последние пять лет.
  
  
  4
  
   Обычный тихий московский полдень, и только изредка тишину нарушает проезжающая за окном машина. Бабушка Мария Михайловна сидит в своем любимом кресле под высоким торшером и внимательно наблюдает за движением пылинок в пересекающих комнату солнечных лучах. Ей тревожно.
   Со стороны и вправду может показаться, что в комнате царит абсолютная тишина, однако бабушка отчетливо слышит натренированным ухом некое подозрительное поскрипывание. На что это может быть похоже? В этом звуке чудится ей нечто неземное и зловещее.
   Внезапно какое-то движение за окном привлекает ее внимание. Это стальной промасленный трос колышится от напряжения и наматывается на скрипящую где-то у самой крыши лебедку.
   И вот уже две оранжевые каски медленно выплывают из-за подоконника, и две огромные кисти, сантиметр за сантиметром, обнажают свои заляпанные засохшей краской древки. И, наконец, свершилось! - пара довольных работяг уставилась на бабушку любопытными глазами. Бабушка, в свою очередь, тоже с интересом рассматривала незнакомцев.
   Один - маленький крысоподобный уродец - ничем особым не выделялся и выглядел, как обычный маляр. Каска, оранжевый жилет и все такое...Второй же был более колоритен. Его огромная жирная туша каким-то непостижимым образом была втиснута в школьную форму максимум третьеклассника и заменяла ему, по всей видимости, спецовку, а на голове вместо каски красовалась желтая бейсболка со странной надписью 'Космопорт'.
   Такое молчаливое разглядывание друг друга продолжалось несколько долгих секунд, пока Мария Михайловна, догадавшись, что это всего лишь очередные галлюцинации, не ушла на кухню принимать свои капли.
   Пиратов очень удивила и разозлила такая реакция бабки на их появление. Скованную страхом старушку, онемевшую от вида их свирепых лиц, Крэз с Висельчаком намеревались укантовать секунд за пять, ну максимум шесть. А тут, только подумайте какая наглость - на них просто не обратили внимания! Крэз вне себя от злобы стал лихорадочно жать на кнопку 'Стоп', чтобы остановить люльку. Но лебедка на крыше, как ни в чем не бывало, продолжала наматывать трос. Пираты, корча свирепые рожи и не в силах что либо предпринять, медленно уплыли за верхнюю кромку окна.
  Через пару минут, вернувшись с кухни, бабушка разочарованно вздохнула: капли не действовали. Те же двое 'маляров', размахивая кистями и в бешенстве раскачивая люльку, ехали теперь в обратном направлении. По жестикуляции и выражению их лиц можно было понять, что рабочие чем-то сильно возмущены, но из-за плотно закрытых окон и притупивших слух капель до бабки не долетало ни звука.
   Марии Михайловне эта картина показалась весьма комичной и она, усмехнувшись, решила разузнать - в чем же там все-таки дело. Давно не крашенная оконная рама, которую к тому же не открывали с прошлого лета отворилась с жалобным скрипом.
   - Молодые люди, могу я вам чем-нибудь помочь? - кокетливо спросила Мария Михайловна, переваливаясь через широкий подоконник.
   Уже было совсем отчаявшийся Крэз несказанно обрадовался такому удачному повороту событий: бабка действительно оказалась старой безмозглой перечницей. Он, злорадно скалясь, уже было протянул свои скрюченные ручки к ненавистной бабкиной роже, как вдруг наверху, под самой крышей, что-то оглушительно лопнуло, и крэзовы когтистые пальцы, со свистом чирканув воздух в сантиметре от старушкиных очков, стремительно унеслись вниз, вслед за хозяином.
   Страдающий хронической паранойей Пунктик всегда боялся, что к нему в окно кто-нибудь залезет, поэтому он люто ненавидел маляров, и предусмотрел на случай их появления некоторые меры предосторожности. Его это, как известно не спасло, зато вот Юлькина бабушка протянула еще несколько лет, пока однажды, будучи с внучкой в цирке, не вызвалась добровольцем, и не была случайно распилена пьяным фокусником.
   Блестящий план, вынашиваемый Крэзом в течении двух бессонных ночей, с треском провалился под асфальт вместе с оборвавшейся люлькой и обоими незадачливыми 'малярами' .
   'Интересно, а что мы будем есть сегодня на ужин?', - только и успел подумать хозяйственный Крэз, прежде чем на его светлую голову с грохотом упала запоздалая банка с краской.
   Мария Михайловна, полюбовавшись на живописное крушение маляров, решила еще раз пойти принять капли. 'Сегодня они что-то слишком навязчивые и реалистичные ',- с тревогой отметила она, вытряхивая из пузырька тройную дозу антигалюциногенного средства, - 'Если так пойдет и дальше, придется снова обратиться к профессору Уманскому'.
   Спустя несколько минут, в течение которых не последовало явления новых образов, Мария Михайловна поняла, что лекарство все-таки подействовало. Она поудобней устроилась в своем любимом кресле и с умиротворенным видом продолжила пересчитывать пылинки.
   Часы пробили три раза. 'Похороны это конечно дело хорошее и нужное, но пора бы уже и возвратиться', - подумала Мария Михайловна, - 'Тем более Юля сказала, что завтра у них очень важный день. Наверное, в школе контрольная какая-нибудь'.
   Мария Михайловна тяжело вздохнула - ей вдруг стало жалко своего бывшего соседа Пунктика. Хоть и был он редкостный стукач и анонимщик, зато бабушка всегда была в курсе внучкиных проделок. А вообще интересно, кто ж его так? Залезли, говорят, прям в окно...даже страшно подумать, ведь могли же и к ним...
   Мерный ход бабушкиных мыслей прервал дверной звонок, как всегда неожиданно врезавшийся под самую корку головного мозга и раскатившийся по всему телу нервными судорогами.
   Мария Михайловна нехотя встала с кресла и зашаркала в прихожую: 'Наконец-то девочки вернулись, а то я уж и беспокоиться начала'.
   Не глядя в глазок, она машинально открыла многочисленные замки, и, распахнув дверь, застыла в ужасе, не в силах произнести и слова.
   И кто бы вы думали стоял на пороге? Вот-вот, бабушка тоже никак не ожидала увидеть там свежеусопшего соседа. Правда одет был Пунктик не в традиционный для таких случаев костюм и белые тапки, а в забрызганную краской спецовку.
   Потирая здоровенную шишку на лбу, он произнес не своим голосом:
   -Отвечай, грымза, где Алиса!?
   Уставшая за последний час от общения с собственными галлюцинациями Мария Михайловна быстро взяла себя в руки и коротко бросила:
   - Где - где, на ваших похоронах.
   И захлопнула дверь.
   Крэз понял, что выбрал не самый подходящий облик и задумался: 'Видать и правда мы слегка перегнули палку с этим соседом. Интересно, а что послужило причиной кончины? Может зря мы его измордовали? Или лупили по попе мухобойкой? Нет, наверно все-таки не надо было его ставить в угол'...
  Крэз решил, что сегодня они с Висельчаком уже вряд ли чего добьются. Настроение было безнадежно испорчено. Да к тому же не ели пираты почти двое суток, поскольку самая ушлая и вредная кассирша из местного гастронома Тамара Марципановна Свищ давно вычислила в них злостных продуктовых воров, и строго наказала грузчикам Хрюне Граблину и Варфоломею Людвиговичу Ипне-Блятн не подпускать пиратов к магазину на расстояние брошенного гнилого помидора.
  'Лучше направить все усилия на поиск пищи', - Крэз уныло поплелся вниз по лестнице, - 'И идейка одна у меня на сей счет имеется, так что сегодня мы точно голодными спать не ляжем'. Он вышел на улицу, и направился в сторону помойки - осуществлять план, пришедший ему в голову аккурат во время удара банкой.
   Прошло еще какое-то время, а Мария Михайловна все стояла перед закрытой дверью, прислушиваясь к пульсациям собственного мозга, и с тревогой ожидая новых рецидивов. 'Интересно, позвонят ли ОНИ еще раз?'- подумала бабушка.
   И они позвонили.
   Прильнув к глазку Мария Михайловна увидела там тех, кого меньше всего сейчас ожидала увидеть, и новая волна сомнений захлестнула ее.
  - Чего это она не открывает? - насторожено спросила Юльку Алиса.
   Грибкова пожала плечами и нетерпеливо забарабанила в дверь:
  - Бабушка, открывай, это мы!
  Бабушке действительно очень хотелось верить, чтобы это были именно они.
  
  
  
  ГЛАВА 16
  
  
   'На следующее утро события помчались, как скорый поезд. Первым в тот день в школу шел Коля...'
   (Кир Булычев, 'Сто лет тому вперед')
  
  ...Садомазохистский. Он медленно брел по улице и размышлял, тупо глядя себе под ноги.
   Надо отметить, что пребывал Содом в преотвратнейшем настроении, поскольку прошлая ночь выдалась, мягко говоря, не самой удачной. А если честно, то он ее вообще не помнил. А наутро возле своего дома Коля обнаружил тело... Раздумья были недолгими. Он знал, что самая мягкая земля была на клумбе пенсионерки Чувпило, к тому же кто-то из детей на его счастье забыл в песочнице совочек, и поэтому все прошло более-менее успешно. Вот только школьная форма была безнадежно заляпана глиной, да побаливала порезанная в процессе заметания следов рука.
   Коля не мог понять - откуда появилось это тело, хотя и догадывался. С ним такое и раньше случалось. Пребывая в состоянии сильного душевного волнения, он напрочь забывал о том, что делал накануне, и только лишь проснувшись утром, голый, в зарослях крапивы с деревянным мечем в руках, он с удивлением обозревал последствия своих ночных деяний. Обычно это были растерзанные тряпичные куклы изображающие его одноклассников, но в этот раз... Кстати! как же та, закопанная, была похожа на Алису Селезневу - новенькую из Колиного класса. Неужели он все-таки...?
  - Молодой человек! - услышал Содом прямо перед собой незнакомый голос.
   Колю всегда бесило, когда кто-то без спросу прерывал его размышления. Он резко вскинул голову и, как ему показалось, даже негромко зарычал - по крайней мере толстый человек, окликнувший его, невольно попятился.
  - Чего тебе, мясо? - процедил сквозь зубы недовольный Коля.
   Толстяк сменил недоумение на псевдодобродушную улыбку и, поправив сползшую на бок шапочку со странной надписью 'Космопорт' снова обратился к Содому:
   - Мальчик, а ты случайно не Коля из 6-го 'Б'?
  КОЛЯ: Сам ты Коля из 6-го 'Г' (поворачивается к зрителям, изображая смех).
  - Шутишь, значит, - в наделано вежливом голосе толстяка послышались раздраженные нотки.
  - Шучу, - Коля немигающе смотрел на собеседника.
  Нет, толстяк ему определенно не нравился (равно как и вообще все).
  - Ну шути, шути, - злобно прищурился толстый.
  - Ну шучу, шучу.
   Далее их диалог принял еще более содержательную форму:
  - А может тебе ваще вьебать?
  - Ну вьеби, вьеби!
  - Ну вьебу, вьебу!
  - А рожа не треснет?
  - Твоя треснет!
  - Уверен?
  - Уверен!
  - Да?
  - Да!
  - Гм!
  - Хм!
  - ргпе87576анеасн7???
  - 76орма54оп!!!!
   Закончилось все это обоюдным посылом нах, и два взбешенных человека, не вцепившихся друг другу в глотки только лишь потому, что на улице было уже довольно много народу, разошлись в разные стороны.
   - Ладно тебе, успокойся, - Крэз на лавочке пытался привести в чувство, трясущегося от гнева, Висельчака Ы, но тот продолжал неистовствовать:
  - Мне грубить?!!! И кто?! Пацан!!!
   Толстяк затрясся пуще прежнего. Это почувствовали даже мирные граждане, сидевшие рядом с ними, и поспешили удалиться.
   Тут Крэз заметил, как по дорожке спешит в школу какая-то очень серьезная девочка, по виду как раз шестиклассница. Он принял первый, пришедший ему на ум облик, и коротко бросил Висельчаку:
  - Посиди пока здесь, я сейчас.
   Перевоплотившийся, он двинулся навстречу школьнице. Подойдя поближе, Крэз подумал, что, возможно, он уже где-то видел эту девочку, но вспоминать времени не было.
   От долгого сидения в кустах у Марии Павловны начали затекать ноги, и она, кряхтя, сменила позу. Большой армейский бинокль больно стукнул в грудь, но она была готова терпеть неприятности и покруче, лишь бы побыстрее отыскать и ликвидировать виновника своих злоключений.
   Обо всех причинах появления пожилой врачихи в кустах, да еще и с биноклем, рассказывать слишком долго, но если вам не будет жалко несколько потерянных минут, мы вкратце попытаемся объяснить - в чем тут дело.
   После пресловутого пожара в больнице профессор Уманский объявил Марию Павловну невменяемой, и что самое несправедливое обвинил ее в поджоге. Но так как помутнения рассудка со времени прихода Алисиного папы ее больше не беспокоили, Мария Павловна почти уверилась в том, что диагноз профессора был ошибочен. Более того, она даже догадалась кто истинный виновник пожара. Поэтому, не дожидаясь пока ее отправят на принудительное лечение, врачиха решила восстановить справедливость - вычислить местонахождение и собственноручно уничтожить это ужасное создание, несносного ребенка, а возможно даже пришельца извне - Алису Селезневу. Для этой благородной цели Мария Павловна приобрела у знакомого барыги отличную пушку 45-го калибра с лазерным целеуказателем. Уж в чем-чем, а в оружии она знала толк...
   Чтобы хоть как-то скрасить долгие часы ожидания старая докторша развлекалась тем, что брала на мушку проходящих мимо ее кустов людей. Сейчас же красная точка прицела плясала по лицу одной школьницы, мирно разговаривающей на дорожке с какой-то женщиной в белом халате. Что это была за женщина Мария Павловна не знала - та стояла к кустам спиной - но вот девочка была ей уже знакома. Это Мила Руткевич из 6-го 'Б'. Стало быть и Алиса вот-вот появится.
   Мария Павловна на всякий случай проверила обойму - скоро придет конец этой несправедливости! Докторша уже мысленно рисовала себе как победно выйдет из кустов и, раскланявшись изумленной публике, поведает миру о ... о ... Так, в чем дело?! Что за отвратительная рожа?! Где-то я ее раньше видела...
  Женщина в белом халате, разговаривающая с Милой, обернулась, высматривая кого-то в толпе, и Мария Павловна отчетливо разглядела ее лицо, виденное столько раз, но сейчас со стороны кажущееся таким чужим и пугающим.
   Заляпанные зеркала, баночки с анализами и расширенные зрачки пациентов 8-ой больницы каждый день и по много раз отражали эту очкастую физиономию. В не же не поленился плюнуть и бедный Алик Борисович, когда его увозили на скорой в клинику Уманского.
   Неподдельное чувство тревоги захлестнуло Марию Павловну. 'Неужели я все-таки больна!?' - в ужасе подумала старая докторша, еще внимательней всматриваясь в женщину на дорожке. Сомнений быть не могло: с шестиклассницей Милой Руткевич разговаривала она сама - Мария Павловна.
   И тогда она все поняла. Она поняла, что диагноз профессора Уманского не был ошибочным и на лицо все признаки раздвоения личности, что больницу подожгла именно она, находясь, по словам профессора, в состоянии затяжного алкогольного психоза, и что эксцентричный Уманский, скорее всего, посадит ее в одну палату с Аликом Борисовичем, который наверняка не упустит случая отомстить за предательство. Нет! Этому не бывать! Мария Павловна взвела свой 12-ти зарядный кольт. С красной точкой посередине лба она стала похожа на героиню старых индийских фильмов...
   Выстрел, внезапно раздавшийся в кустах неподалеку, на несколько секунд прервал собеседников.
   - Так что вы там говорили, Мария Павловна? - переспросила Мила Руткевич пожилую врачиху, которая прочищала пальцем заложенное выстрелом ухо.
   Сильный звон, стоявший в ушах Крэза, только усугубил головную боль - последствие предпринятой накануне неудачной попытки поужинать.
   - Я говорила о том, что надо быть добрыми и отзывчивыми, помогать бездомным животным. Вот ты, Мила, любишь бездомных животных? - Крэз не привык говорить от женского лица, и поэтому очень тщательно следил за речью, да и вообще наспех выбранный образ врачихи он считал крайне неудачным - слишком высока была вероятность, что ее кто-нибудь узнает.
   Мила задумалась. Вопрос Марии Павловны, прямо скажем, застал ее врасплох. А ведь, действительно, любила ли она животных? Скорее да, чем нет. Ту разоренную пасеку и подожженное стойло, пожалуй, брать в расчет не стоит, а вот вчерашний случай с вороненком живое тому подтверждение.
   - Конечно, люблю! - оживленно начала Мила, - и даже очень. Вот вчера, например, я захотела подружиться с вороненком, который рылся в помойке в поисках крошек. Гналась за ни два квартала, пока мы не забежали на стройку. Там он с испугу упал в яму с водой и стал захлебываться. Я, конечно же, попыталась ему помочь - нашла ржавый чайник и хотела вороненка вычерпать, но вдруг представила на его месте мою одноклассницу Алису. (ПРИМ. АВТ.: То же самое раньше случилось с пчелами и лошадьми). Тогда я со всего размаха оглушила его тем чайником, а яму завалила камнями.
   При этих словах Крэз внезапно побагровел лицом и затрясся от злобы, его взгляд сосредоточился на горле Милы Руткевич и он стал медленно вытаскивать руки из карманов белого халата. Не сказать, что чтобы Крэз так сильно любил животных - скорее нет, чем да - просто, этим вороненком был он сам.
  От преждевременной кончины Милу спас только тихо подошедший сзади Висельчак Ы. Он обхватил трясущегося всем телом Крэза и, заткнув ему кулаком рот, вежливо поинтересовался у Милы:
   - А не про Селезневу ли Алису ты только что говорила?
   - Про нее, - удивленно ответила Руткевич, - А вы что, с ней знакомы?
   - К сожалению да, и весьма тесно.
   Ы толкнул локтем Крэза, и тот тоже понимающе закивал:
   - Да, да, очень тесно. Мы уже давно за ней наблюдаем.
   - Мария Павловна хотела сказать наблюдали, - уточнил Висельчак, - пока она не сбежала из нашего закрытого психиатрического изолятора.
   Миле очень понравились последние слова этого вежливого толстяка: ну конечно - Алиса просто сумасшедшая, как же она раньше не догадалась - в шестом классе да с такими знаниями, это действительно нездорово! Более того, Мила поймала себя на мысли, что ей начал нравиться и сам толстяк. Он так нежно и в то же время сильно сжимал Марию Павловну, что Миле тут же захотелось оказаться на ее месте. 'Да' - подумала она, - 'С таким можно хоть на край света, ну или хотя бы до ближайшей подворотни'.
   - Я полагаю, ты нам поможешь вернуть Алису обратно в изолятор? - слащаво улыбнулся Висельчак, поглаживая плечи пожилой докторши.
   Он понял, что произвел впечатление на школьницу, и теперь сделать ее своей сообщницей, скорее всего, будет нетрудно.
   - Ну, я не знаю, - ответила Мила, слегка покраснев и потупив взор, - надо подумать. А вы уверены, что я справлюсь?
   Висельчак знал: девчонка просто набивает цену, но он умел и, главное, любил брать самые мрачные и зловещие аккорды на темных струнах человеческих душ.
   - Я вижу ты, Мила, отличница, - издалека начал Ы, - по крайней мере была таковой до появления Алисы. Неужели ты не хочешь снова стать первой ученицей в классе?
   По восторженному лицу Милы Висельчак понял, что избрал правильную тактику.
   - Да, да, конечно! Я сделаю все, что вы скажете!!! - закричала Руткевич, - только упеките ее побыстрее обратно в дуру!
   Пираты удовлетворенно переглянулись:
   - Тогда не будем терять время. Проводи-ка ты нас для начала в школу. Нам надо убедиться, что это именно та Алиса.
   - Да та, та! В крайнем случае заберете и эту, она тоже чересчур умная.
   Мила Руткевич поправила на плече сумку и призывно зашагала вперед:
   - Ну пойдемте же быстрей, а то звонок скоро!
   Пираты засеменили следом, еле успевая за жаждущей расправы школьницей.
   - Слушай, Крэз, - тяжело дыша, спросил Висельчак, - а чего ты так завелся- то, когда с ней разговаривал?
   Крэз потер ушибленную голову:
   - Да вот решил вчера пожрать хоть раз нормально, да и превратился в птичку: много ли птичкам надо? Только крошек нашел поклевать, а тут эта, психованная.
   Крэз кивнул на летящую впереди Милу:
   - Если бы не превратился в Марсианскую Губку да не уполз вовремя, лежал бы сейчас в яме на стройке, под грудой камней.
   - Да тебе не выпендриваться надо было, а делать как я, - Висельчак погладил свое необъятное пузо, - украл на рынке килограмм яблок - вот тебе и ужин, и не смотри, что лежалые - лишний раз подристать - одно здоровье!
   Спустя минуту пираты оказались на школьном дворе.
   - Я вас провожу через черный ход - не фига лишний раз светиться, - сказала предусмотрительная Руткевич и повернула за угол.
  
  
  
  ГЛАВА 17
  
   Старое пятиэтажное здание средней школы ?20 тупо глазело своими, впервые за пятнадцать лет вымытыми окнами, на зеленый сквер, не подозревая, какие нешуточные страсти разгораются в его замшелых кирпичных стенах.
   В темном подвале не на жизнь, а на смерть схлестнулись в решающем поединке на снегоочистительных лопатах директор Букиштын Букиштынович и школьный повар Отравикомпот. Огромные заступы, закаленные уже не в первом бою, при каждом ударе друг о друга высекали снопы искр, освещающих на мгновенье тяжелые и сырые подвальные своды.
   Формальным поводом для драки послужил списанный из кабинета биологии череп, который Отравикомпот хотел забрать в свою домашнюю коллекцию, чтобы потом обменять его у Распилиловича на автограф Крайнего Плотника. Директор же был принципиальным скрягой, и не позволил разбазаривать, пусть и списанное, школьное имущество. Однако истиной причиной и этого конфликта и всей их многолетней вражды была тривиальная жажда власти и безраздельного господства над неокрепшими детскими умами и не сформировавшимися телами.
   Толстый и неповоротливый Букиштын Букиштынович только что пропустил удар по касательной в корпус, и по гортанным победным воплям Отравикомпота было ясно, что исход битвы фактически предрешен.
   Правда, этих криков так никто и не услышал, ибо на первом этаже царило настоящее столпотворение. Полшколы сбежалось посмотреть на свежий номер стенгазеты (чего прежде никогда не наблюдалось) и несколько классов в полном составе, эмоционально размахивая руками, бурно обсуждали прочитанное. Главный редактор и единственный автор газеты Альбина Фетисова стояла чуть поодаль и торжествующе улыбалась, гордая за свой первый по настоящему сенсационный материал.
   Да, последняя новость действительно потрясла всю школу, но в особенности она удручила Колю Садомазохистского, который стоял ближе всех к газете и ошарашено перечитывал уже заученную наизусть заметку. На самом видном месте, там, где раньше располагались важные материалы о досрочном мытье полов и повышении успеваемости, был помещен текст следующего содержания: 'Новая жертва Крайнего Плотника найдена сегодня утром! Лучшая ученица нашей школы Алиса Селезнева была зверски задушена и не менее зверски убита во дворе дома ?18 по ул. Академика Потатоева, в котором, к вашему сведению, проживает еще один (но отнюдь не лучший) ученик нашей школы Коля Садомазохистский, известный всем нам своими эксцентричными выходками. Надеемся, что это просто совпадение'. Дальше располагался пространный и сделанный на скорую руку некролог, где так же были высказаны осторожные предположения о том, что убийцей является кто-то из учеников школы ?20.
   Не удивительно, что эта информация пуще прежнего опечалила Колю Садомазохистского. Выходит, именно он повинен в смерти несчастной! Коля, конечно, подумывал о причинах повышенного внимания к себе со стороны Алисы и хотел как-нибудь на досуге разобраться с этим делом. Он прислал бы записку с просьбой встретиться где-то в укромном месте, скажем, на заброшенной псарне, поговорил бы сперва. Но чтобы так внезапно и прозаично, это вряд ли... Да и вообще, что-то в этой заметке смущало Садомазохистского, и он снова и снова перечитывал текст. Нет, определенно где-то была нестыковка.
   Ну конечно! Коля уперся глазами в одно единственное слово. Смутные догадки, до того робко ползающие где-то на задворках его напряженно работающих мозгов вдруг, слившись воедино, обрели четкие очертания, и Коле сразу стало все ясно. Он уже начал было продираться сквозь толпу к выходу, чтобы поделиться своими соображениями с представителями власти (благо отделение милиции было неподалеку), как вдруг входная дверь распахнулась и в его заявлении отпала надобность.
   - Чего это они на нас так пялятся? - спросила Юльку Алиса.
   - Не знаю, - ответила Грибкова, подозрительно глядя по сторонам, - Пойдем-ка отсюда побыстрее.
   Сотня глаз с неподдельным удивлением рассматривала подруг, пока они не скрылись на лестнице. Гробовая тишина, воцарившаяся с появлением живой и невредимой Алисы, тут же взорвалась всплеском новых обсуждений и бурей неконтролируемых эмоций. Толпа загалдела еще громче прежнего, и разогнал ее только школьный звонок, прозвеневший, как водится, в самый неподходящий момент.
  
   Странно, но обычно по-английски пунктуальная Алла Сергеевна опаздывала уже на четверть часа. Фима Королев не на шутку занервничал: а вдруг она вообще сегодня не придет, вдруг заболела? Ведь тогда весь его новый грандиозный план пойдет насмарку и Фима облажается второй раз подряд, что, несомненно, будет очень на руку его ближайшему конкуренту по хохмам да приколам Боре Мессереру - совершенно, по мнению Фимы, бездарному типу, не способному на великие и масштабные представления. Однако кроме самого Королева отсутствие англичанки совсем не беспокоило, скорее наоборот... Так, о чем это мы? А, да! Заново!
   Однако самого Борю Мессерера да и остальных учеников 6-го 'Б' отсутствие англичанки совершенно не беспокоило, скорее наоборот. Их больше занимала личность Алисы Селезневой, которая вопреки утреннему сообщению в стенгазете сидела сейчас в классе живая и здоровая и о чем-то заговорщицки перешептывалась с Грибковой.
   Странное дело, но Сулиме, Содому и Герасимову, несмотря на то, что сидели они в разных концах класса, одинаково казалось, будто Грибкова с Алисой разговаривают именно о них. Содом думал, что это как-то связано с его утренней находкой, и даже стал немного сомневаться в выстроенной у стенгазеты своей версией произошедшего. Сулима же решил, что Алиса и Юлька заметили, как он рылся в их сумках перед уроком, и поэтому совсем пал духом - Грибкова уже как-то грозилась сдать его ментам, если он не перестанет красть ее завтраки. Но уж больно соблазн был велик. Штучка, как на зло, оказалась блестящей и, естественно, его любимой формы. Сулима машинально нащупал в кармане брюк этот странный металлический предмет. Одна половина Коли, конечно, понимала, что это всего лишь обычный микрофон из таксофонной трубки, зато другая изо всех сил пыталась отбрыкаться от такой банальности, свято веря в паранормальное происхождение железки. И только Коля Герасимов точно знал откуда взялась эта круглая железяка, более того он даже знал, как она оказалась в Юлькином портфеле - это он ее туда положил. По совету Фимы. Королев вчера сказал, что таким простым способом Коля разом избавится от всех своих проблем. Теперь о том, как уберечь Генератор от космических пиратов пусть думают Юлька с Алисой, а он пойдет и выпьет за их здоровье, вот только бы перемены дождаться.
   Перемены так же хотела дождаться и еще одна известная нам личность из 6-го 'Б'. Это была Альбина Фетисова - пример доброты, покладистости и живой символ дружелюбия. Она была очень расстроена из-за того, что ее сенсационный материал, мягко говоря, не удался. Альбине не терпелось поскорей снять эту злосчастную стенгазету, чтобы ее не смогли прочитать те, кто не успел сделать это перед уроком. Но по большому счету все было уже бесполезно, звание героя дня, на которое она так рассчитывала Альбине больше не светило, зато перспектива стать посмешищем года зловещим заревом замаячила на ее жизненном горизонте.
   Посмешищем не хотелось становиться и Миле Руткевич, которая всегда считалась лучшей ученицей 6-го 'Б', а теперь что?! Алиса Селезнева! Вот новый эталон ума, образованности и интеллекта. Нет! Все! Сейчас в класс войдет добрая докторша Мария Павловна, скрутит Селезневой белы рученьки и уведет отсюда навсегда. А звезда Милы Руткевич вновь засияет на школьном небосклоне. А если повезет, то и этот обаятельный толстяк - помощник докторши - не обойдет ее своим вниманием.
   Между тем молодая учительница английского языка Алла Сергеевна, нашедшая наконец запропастившийся куда-то журнал 6-го 'Б', спешила к своему кабинету. 'Побыстрей бы начать', - думала она.
   - Ага, и кончить, - съязвила ее похоть, - помнишь, как тебе удобно сиделось на прошлом уроке в 6-ом 'Б'?
   - Это, наверное, дети так благотворно на меня влияют, - ответила своей неугомонной подруге Алла Сергеевна.
   - Да уж, наверно! - огрызнулась похоть.
   Они часто расходились во мнениях и скандалили, но почти всегда похоть оказывалась сильнее своей хозяйки, заставляя совершать ее весьма неоднозначные для окружающих людей поступки.
   В этот раз очередной схватке разума и инстинкта помешал, откуда не возьмись выскочивший, толстяк.
   'Это же Леха Говномясов!' - пронеслось в мозгу у Аллы Сергеевны, - 'Наверно опять пришел своего братика в школу устраивать, а ведь всем известно, что Андрюша Говнюшин может говорить только по-грачиному'. Но присмотревшись получше учительница облегченно вздохнула - это был не Леха. Правда, остановить занесенный над головой толстяка журнал Алле Сергеевне все же не удалось.
   'Вот, блин, опять за Леху Говномясова приняли' - с грустью подумал, уже привыкший к подобным выходкам Висельчак Ы.
   - И вам здрасьте, - прокряхтел он, почесывая ушибленную макушку.
   - Ой, простите, я вас приняла за другого, - стала оправдываться Алла Сергеевна, - А вы, собственно, ко мне?
   - К вам, к вам, - звенящие мозги Висельчака судорожно искали предлог для разговора.
   - Да, я вас слушаю, но, пожалуйста, побыстрей, у меня мало времени.
   Ы осторожно подбирая слова, начал выполнять инструкцию Крэза:
   - Племянник мой у вас учится, Коля...
   Висельчак не успел закончить мысль, как журнал учительницы снова с грохотом опустился на его многострадальную голову.
   - А, это вы! Теперь я поняла с кого берет пример Коля Герасимов, являясь на уроки в нетрезвом виде!
   - Да нет! Не Герасимов, другой, другой Коля! - Ы замахал руками, пытаясь успокоить разгневанную Аллу Сергеевну.
   - Ах, другой! - журнал, со свистом рассекая воздух, в третий раз соприкоснулся с макушкой пирата.
   Алла Сергеевна была просто вне себя - с родственниками двух других ее 'головных болей' учительница мечтала познакомиться уже не первый год.
   - Так чей же вы все-таки дядя, а? Сулимы или Садомазохистского? - Алла Сергеевна стала медленно поднимать тяжелый от плохих оценок 'талмуд' с готовностью снова, не зависимо от ответа, опустить его на ненавистную одутловатую башку.
   - Н-е-ет! - взмолился Висельчак, падая на колени перед своей истязательницей, - Другого, другого Коли! Ы - наша фамилия, Ы-Ы-Ы!
   Он обхватил голову руками и принялся рыдать, раскачиваясь взад-вперед.
   - Встаньте, гражданин! - строго сказала Алла Сергеевна, - Возьмите себя в руки, вы же мужчина!
   - Никакой он не мужчина. Слюнтяй и ссаная тряпка, - вдруг услышала она за спиной незнакомый голос, а в следующую секунду уже сама получила по голове чем-то тяжелым.
  
  2
  
   'Так, дети, дети, что же я знаю про детей?', - думал Крэз, неуклюже передвигаясь по коридору на высоких каблуках, - 'А, вспомнил! Дети не любят скучных уроков! Ну, хорошо, некоторым из них сегодня действительно скучать не придется, а остальные уж как-нибудь потерпят. Вот только бы класс нужный найти'. Наконец его взгляд уперся в маленькую аккуратную табличку на одной из дверей с надписью 'Кабинет английского языка'. Властным жестом распахнув дверь, Крэз шагнул через порог класса.
   Внезапно потеряв равновесие, но все еще продолжая решительно двигаться вперед, он пролетел метра три вглубь помещения и рухнул на холодный пол, отбив головой от стены новенький писсуар.
   Как же ему сейчас хотелось дико выругаться матом на всю школу, на весь город, на всю эту чертову планету! Но Крэз знал, что не должен лишний раз привлекать к себе внимание, поэтому тихо лежал, скрипел от злобы зубами и рассматривал разбегающиеся трещинки на влажном кафельном полу, с ненавистью слушая плеск ледяной воды, хлещущей из раскуроченных им труб.
   Ликованию Фимы Королева не было границ. Еще бы, его очередная шутка даже более чем удалась - мокрая с ног до головы Алла Сергеевна мерила класс широким шагом и, чертыхаясь не своим голосом, нервно постреливала глазами.
   - Я же всегда тебе говорил, Герасимов, - обратился Фима к соседу по парте, - что наша англичанка очень рассеянная особа: стоило мне только поменять таблички на кабинетах, как она пошла преподавать свой английский в мужской туалет.
   Два приятеля вздрогнули от хлесткого удара указки по учительскому столу.
   - Значит так! - рявкнула вдруг зычным голосом Алла Сергеевна, - Где Алиса Селезнева?!
   - Я здесь, - просунулась в дверь ушастая голова малолетнего пидераста Сафонкина.
   Алла Сергеевна, изменившись в лице, схватила первый попавшийся под руку предмет (ПРИМ. АВТ.: По характерным вмятинам на лице Сафонкина, врачи позже установили, что это был дырокол) и зашвырнула им в незваного гостя, - Пшел отсюда!
   Оглушенный Сафонкин, не разбирая дороги, бросился вон из класса. Около самой лестницы он чуть не сшиб, стоящего на стреме Висельчака Ы, а через секунду после смачного пинка в классе услышали, как еще не окрепшее после свинки тельце пятиклассника со стуком катиться вниз по ступенькам.
   - Я повторяю свой вопрос, где Алиса Селезнева?! - голос англичанки вновь прорезал тишину класса, заставив самых впечатлительных учеников зажмуриться.
   Никто из шестиклассников, ошарашенных столь необычным поведением Аллы Сергеевны, не смел произнести ни звука, даже Королев с Мессерером позабыли все свои, заранее придуманные и отрепетированные перед зеркалом, корки. Воцарившееся безмолвие нарушало лишь слабое поскрипывание расшатанного стула. Это Алиса Селезнева, заподозрив неладное, пыталась незаметно сползти под парту. Крэз ее не видел и в отчаянии сверлил глазами удивленные лица учеников. Он уже было подумал, что зашел не в тот кабинет, как вдруг узрел за первой партой знакомую физиономию. Это была Мила Руткевич. Некогда лучшая ученица 6-го 'Б', догадавшись, что с учительницей скорее всего уже поговорили люди из психбольницы, решила ускорить процесс расставания с Алисой и незаметно для остальных тыкала пальцем в направлении ее парты. Выражение легкого замешательства на лице англичанки в момент улетучилось и на его месте возникла маска холодной и уверенной безнаказанности.
   - Кончай ломать комедию, крошка, - обратилась Алла Сергеевна к Алисе тоном ковбоя, слезающего с лошади, - К доске, быстро! Да портфель с собой не забудь!
   Атмосфера в классе накалилась до такой степени, что, казалось, чиркнув спичкой, ее можно было взорвать. И ее взорвали.
   Алиса, с грохотом опрокинув парту, молнией рванулась к выходу. Она конечно же поняла, кто стоял перед ней в образе англичанки, и поэтому сразу же приняла единственное для себя решение - бежать. Но догадаться о том, что аналогичное решение пришло в голову еще одному человеку в 6-ом 'Б', она не могла.
   Коля Герасимов ненароком посмотрел на Фимины часы. 'Е-мое!', - пронеслось в его перманентно непохмеленной башке, - 'До обеда три минуты осталось!'
   В отличии от Алисы Герасимов четко знал куда ему надо бежать - в винно-водочный на углу. Одновременно выскочив в проход, Коля с Алисой со всего размаха столкнулись лбами. Колин рывок, обусловленный куда более вескими причинами, оказался гораздо сильнее, поэтому Алиса от удара перелетела через ряд, осыпав пол и одноклассников искрами из глаз, и уступив тем самым дорогу к выходу своему более целеустремленному товарищу. Герасимов даже не почувствовав удара пулей просвистел мимо оторопевшего от неожиданности Крэза, но этой секунды злопамятному пирату вполне хватило, чтобы вспомнить, где он раньше видел этого прыткого мальчишку.
   - Ы, держи его! Это он отнял у нас Генератор в зоопарке! - истошно завопил Крэз и, на ходу сбрасывая облик англичанки, выбежал из класса.
   Несмотря на гудевшую от удара голову смысл сказанной фразы моментально дошел до Алисы.
   - Юлька, ты поняла?! Это же Герасимов! Герасимов был в будущем! - громко прохрипела она, - Надо его спасать! Они же убьют его!
   Алиса, превозмогая боль, поднялась с пола и, шатаясь, заковыляла к выходу.
  
  3
  
   Уже битых десять минут 6-ой 'Б' дружно, но безуспешно пытался привести в чувство Альбину Фетисову, как всегда распереживавшуюся и упавшую в обморок. Она, будучи весьма восприимчивой натурой, не смогла дослушать до конца рассказ Юльки о путешествиях во времени и страшных космических пиратах, которые гоняются за школьниками.
   - Так вот, Грибкова, про какой прибор ты у меня выпытывала в туалете! - вдруг догадался Содом.
   - Согласись, ты же почти признался, - смущенно улыбнулась Юлька, - хотя я сразу поняла - у тебя его нет, и никогда не было.
   Она не жалела, что рассказала обо всем ребятам. Тем более Фима Королев пригрозил, что иначе расскажет все сам. Этого Грибкова уж никак не могла допустить и была вынуждена расколоться. К тому же Коле с Алисой сейчас действительно требовалась помощь, а кто как не любимые одноклассники - лучшая команда для этого дела. Набрав боевую группу добровольцев, в которую помимо самой Юльки, Фимы и Содома с Сулимой вошли еще Мессерер, Альбина и, решившая чужой кровью искупить свою вину, Мила Руткевич, Грибкова двинула на поиски друзей.
   Проснувшись впервые с начала урока, ученик 6-го 'Б' Иван Иванович нехотя оторвал свою седеющую голову от разрисованной танчиками тетрадки. 'Ой, занятия уже закончились!?' - весело воскликнул он, увидев, что ребята выходят из класса. Иван Иванович быстро подхватил свой ранец и вприпрыжку побежал вслед за ними.
   'А вдруг мы опоздали? Будет жаль, если МОЮ Алису уже замочили', - заметно нервничая, подумал Крайний Плотник и прикрыл за всеми дверь опустевшего кабинета.
  
   Через несколько минут эту же дверь и в эту же сторону пытался открыть местный участковый Старшина Липездрюк. Он был на редкость решительно настроен, и поэтому такие досадные мелочи вроде неподдающихся дверей, или утреннего ложного звонка о мертвом теле на улице Академика Потатоева, 18 страшно его нервировали.
   - На себя, - чей-то робкий голосок заставил Старшину резко обернуться.
   Натренированные сначала делать, а только потом думать, бойцы группы захвата ловко скрутили хлипкого белобрысого пятиклассника и бросили к ногам своего грозного шефа.
   - Кто такой?! - строго спросил Липездрюк, с ног до головы осматривая зашуганного школьничка.
   - Я свой, я помочь хотел, - мальчик заискивающе посмотрел Старшине в глаза, - Сафонкин моя фамилия, из 5-го 'Б' я...
   - Убрать! - перебив его, рявкнул мент, и Сафонкин уже во второй раз за день полетел с лестницы.
   Старшина с упоением слушал, как несчастный пятиклассник, покрикивая и поойкивая на каждой ступеньке, катится вниз. Наконец детское тельце звонко шлепнулось об паркетный пол первого этажа, нервно дернулось, и затихло. 'Да, заодно директора позови!' - крикнул вниз довольный Липездрюк. - 'А вы чего стоите?!' - обратился он уже к своим подчиненным, - 'Обыскать кабинет!'
   Сорвав с петель дверь, бравые милиционеры с неподдельной радостью кинулись исполнять указание.
   Спустя какое-то время, пошатываясь и отплевывая подвальную пыль и штукатурку, через порог класса переступил помятый Букиштын Букиштынович Кштырдин. Утерев окровавленным платком лоб, он обвел разгромленное помещение недоуменным взглядом.
   Да, денек у директора сегодня выдался не из легких. Утром эта сука Отравикомпот заманил его в подвал, пообещав вернуть стыренный из кабинета биологии череп, но вместо этого вероломно напал на Кштырдина и чуть было не снес лопатой его буйную голову. Правда, в конце концов, казалось бы, уже безнадежно проигранная схватка завершилась таки в пользу Букиштын Букиштыновича. Вдохновленный скорой победой, Компот на мгновение потерял бдительность и открылся, но этой секунды вполне хватило, чтобы лопата директора с хрустом вошла в грудину ненавистному пова.ru. Труп обидчика Кштырдин старательно завалил мешками с хворостом, с помощью которых намеревался в случае чего подпалить школу.
   Однако, как мы видим, неприятности директора на этом не кончились. Букиштын Букиштынович еще раз обвел глазами выпотрошенный кабинет, и недоумение на его лице сменилось гримасой злобы и ненависти к незваным гостям.
   - Это чего!!!? - заорал разъяренный директор.
   Менты, отдирающие от пола линолеум, от неожиданности побросали свои гвоздодеры и рассеяно посмотрели на невозмутимого как всегда Липездрюка.
   - Вы кто?! Директор?! - Старшина не только не смутился, но и сам попер на разгоряченного Букиштыновича, которому под строгим взглядом участкового не осталось ничего другого, как только послушно кивнуть в ответ.
   - Так, очень хорошо, - продолжил допрос Липездрюк, обходя вокруг Кштырдина деловито заложив за спину руки, - А где же тогда ваши ученики, а?
   Директор и так то никогда не знал, где его ученики, а уж тем более сегодня, поэтому, что-то пробурчав себе под нос, он лишь виновато пожал плечами.
   - Ага, не знаем! А, между прочим, не исключено, что они все уже истреблены!
   - Почему? - сделал вопросительное лицо Букиштын Букиштынович.
   - Да по-то-му!!! - прогрохотал в ответ Старшина, потрясая в воздухе найденными только что под одной из парт ржавым ошейником и гнутым намордником явно с заброшенной псарни, - что у нас в руках был сам Крайний Плотник!
   - Какой-какой плотник? - не понял директор.
   Кштырдин, как известно, не любил детей и естественно мало интересовался их культурной жизнью, поэтому имя Крайний Плотник не сказало ему ровным счетом ничего. (ПРИМ. АВТ.: Да вы что?!).
   - Ай-ай-ай, - покачал головой Старшина, - с виду такой образованный человек, а не знаете самого Крайнего Плотника!
   Старшина взял у своего помощника увесистую папку с надписью 'Дело ?854/777' и с упоением начал читать:
   - Так, Крайний Плотник, он же Ванька-Встанька с Ваганькова, он же Иосиф Разложнецкый, он же Гарик Жмурикян, он же Жан Гнильен, он же мистер Кокни, он же Отрой Топор, он же Скок на Нож, он же Брык с Копыт, он же Зарубей Культяпый, он же Губби Душ, и, наконец, он же Кабысдох Егорыч Труп, а всё вместе - самый опасный и неуловимый маньяк в округе. По нашим последним данным, Липездрюк кивнул на свеженайденные ошейник с намордником, - этот кровавый монстр учится в 6-м 'Б' классе вашей школы.
   При последних словах участкового директор побагровел:
   - Как! Маньяки в МОЕЙ школе?!
   - В вашей, в вашей.
   Старшина строго посмотрел на Букиштын Букиштыновича и довольно бесцеремонно выудил из внутреннего кармана его пиджака свернутый в трубочку свежий альманах 'Самый успешный маньяк года' с Крайним Плотником на обложке, где в итоговом рейтинге имя Отравикомпота, красовавшееся на почетном 27-м месте, было аккуратно обведено траурной черной рамкой. Липездрюк не без любопытства пробежал глазами по строчкам 'хит-парада' и продолжил:
   - Так значит не знаете, кто такой Крайний Плотник? Ну-ну...А у нас тут, между прочим, жалоба на вас лежит, с Санэпидемстанции...
   - Да что же это вы такое несете?! - директор аж всплеснул руками и как бы невзначай выхватил у заинтересовавшегося Старшины свой, почти еще не читаный номер, - У меня, к вашему сведению, работают только лучшие педагоги, и вообще...
   Закончить он не успел. Как бы в подтверждение его последних слов, в класс, обхватив ушибленную голову руками, ввалилась еле живая Алла Сергеевна. Не обращая никакого внимания на присутствующих, она рывком стащила трусы и присела на корточки.
   Желтая упругая струя, отразившись от линолеума, безобразно забрызгала любимые и, только вчера постиранные, брюки Букиштына Букиштыновича. Фимина шутка с перевешанными табличками сработала и во второй раз...
   - Фу, какая мерзость! Что за голый натурализм! Где же рамки дозволенного?! - вскричал известный театральный критик Эмиль Эркер, когда мерзкие желтые капли, во все стороны летящие со сцены, обильно окропили его лоснящееся пухлое личико - Говорил я вам: не надо садиться в первый ряд. И вот, пожалуйста, встреча с прекрасным! - брезгливо вытираясь рукавом, сказал он своему спутнику - хореографу и заядлому театралу Владлену Аркадьевичу Вертопопову, - Ведь всем давно известно, что этот, с позволения сказать, режиссер Разложнецкый любит подобные туалетные штучки!
   - Но позвольте! - Вертопопов поймал за пиджак, уже собравшегося было уходить, Эркера, - Это же нельзя понимать буквально! Вы разве не видите, что это метафора, и, возможно, мастер хотел донести до своего зрителя совсем другое?!
   С задних рядов на разгоряченных спорщиков начали недовольно пошикивать.
   - Эмиль Орэрович, во имя искуства, прошу вас, останьтесь, сейчас начнется самое интересное! - хореограф усадил таки недовольного Эркера на место, - неужели вам не хочется узнать, чем же все закончится?!
   - Ох уж мне этот современный подход! Все новый язык ищут! Но боюсь, что где-то я уже все это видел, - несправедливо окропленный критик растерянно разглядывал начавший дурно пахнуть влажный рукав своего выходного пиджака, - И вот что, Валя, не ждите от меня, Валя, восторженных рецензий. И вообще дайте же мне наконец ваш платок!
  
  ГЛАВА 18
  
   Дмитрий Шушуков привык идти по жизни с высоко поднятой головой, и при этом не смотреть под ноги. Поэтому то он и не заметил, как однажды серьезно вляпался в самое настоящее, конкретное, мать его, дерьмо! А случилось это вот как.
   В один прекрасный, но ничем не примечательный день Шушуков сидел на лавочке в своем любимом сквере и, как всегда, предавался увлекательнейшему чтению. Вокруг было на удивление тихо и безлюдно, лишь бестолковые воробьи весело чирикали, будто предчувствуя наступление долгожданного лета, да грязные помойные голуби самозабвенно пинали по асфальту заплесневелую корку хлеба. Однако эту идиллическую атмосферу старого московского дворика без всякого предупреждения грубо нарушили двое беспокойных субъектов, внезапно выбежавших из ближайшей подворотни, и своим громким сквернословием и шлепаньем по лужам заставили Шушукова прервать свое захватывающее чтение.
   Он нехотя оторвался от книжки и оглядел незнакомцев. Ничем не выдающаяся с виду пара мужиков, то и дело озираясь по сторонам, быстрым шагом пересекала детскую площадку. 'Педерасты, однозначно' - отметил про себя проницательный Шушуков и снова погрузился в чтение своей любимой эротической книжицы. Напоследок он еще раз оглядел удаляющихся чужаков своим наметанным глазом, дабы определить пассивного и активного партнера, как вдруг одна не замеченная ранее деталь привлекла его пристальное внимание. Это был школьничек. Перекинутый через массивное плечо того гражданина что был потолще, он вяло болтал конечностями и, казалось, не подавал никаких признаков жизни. 'Ух ты, да еще и извращенцы!' - Шушуков почувствовал, как знакомая волна возбуждения поднимается откуда-то изнутри, смывая все остальные мысли и инстинкты. 'Эй, братцы, подождите!' - срывающимся голосом крикнул он и, забросив книжку в дипломат, радостно припустил вслед за мужиками.
   Догнав незнакомцев, Шушуков на бегу кокетливо шлепнул дядьку со школьником по увесистой заднице. Пираты резко обернулись, чуть не выронив ношу, и испуганно уставились на сально лыбящегося человека в замшевом костюме.
   - Привет, мамули! Третьим возьмете? - отдышавшись и вытерев платочком пот со лба, спросил Шушуков.
   Не дождавшись никакого ответа, он улыбнулся еще шире и, приподняв дешевые солнцезащитные очки, заговорщицки подмигнул оцепеневшим от страха пиратам:
   - Да ладно, расслабьтесь, я же знаю, кто вы такие.
   У Висельчака стали подгибаться колени.
   - Крэз, по моему нас замели, это засада, - процедил он сквозь зубы, - ну придумай же что-нибудь!
   Но Крэз словно загипнотизированный удавом кролик лишь тупо смотрел на свое отражение в очках Шушукова, не в силах пошевелить ни одной извилиной.
   Тут неожиданно для всех в диалог с приставалой вступил, до этого тихо болтавшийся на плече Висельчака, Коля Герасимов.
   - Да ты сам-то кто такой? Те че ваще на.. ик... да? - пробуровил он заплетающимся языком.
   - Да я это... - пожал плечами, опешивший от такого неожиданного поворота событий, Шушукко.
   - Да я вижу, что это, - Коля попытался сфокусировать взгляд на, ненавистной с первых же секунд знакомства, физиономии.
   - А на каком, собственно, основании вы мне хамите, юноша! - взвизгнул от возмущения Шушуков, поняв, что опять обратился не по адресу, - Я буду жаловаться! В милицию! Я вас, пидерастов и садо-массажистов всех выведу на...
   Закончить он не успел. Колина пятерня старательно смяла отвратительную Шушуковскую морду и откинула ее неугомонного обладателя в песочницу.
   - Си-и, чтай! - подвел итог задушевной беседе пьяный вусмерть Герасимов.
   Прежде чем снова впасть в забытье, Коля успел пнуть кедом Висельчака и отдать последнее распоряжение:
   - Домой поехали, толстый, а то мама волнуется.
   Внимательно оглядевшись и не заметив больше никаких подозрительных личностей, пираты продолжили путь к своему временному убежищу.
   - А вдруг действительно мама волнуется, - всхлипнул расчувствовавшийся Висельчак, - тебе ведь, бессердечному, не понять - каково терять своих близких.
   - Лезь давай, 'мамуля', - Крэз подтолкнул прослезившегося напарника в открытое окно их заколоченной резиденции.
   Следом за собой пираты втащили громко храпящего Колю.
  
  2
  
   - Ой, ребята, вот же она! - услышала Алиса знакомый голос, и в следующую секунду кучерявая башка Бори Мессерера заслонила голубое весеннее небо.
   Бетон, на котором лежала Алиса, был холодным и влажным, но, не смотря на это, вставать с него совершенно не хотелось. Тихое журчание сточных вод навевало апатию и меланхолию, а последние надежды найти Генератор растворялись вместе с белыми пушистыми облаками, проплывающими в круглом отверстии канализационного люка.
   Вверху показалась еще одна голова и, в колодце стало почти темно.
   - Селезнева, ты жива там?! - Алиса узнала голос Юльки Грибковой.
   Здесь, на дне казалось, что он доносился совсем из другого мира, мира яркого света, бестолковых надежд и тупорылого оптимизма.
   - Да жива, жива, - пробурчала себе под нос Алиса, - а что с того?
   - Ну, мы тут соскучились без тебя, может вылезешь, поговорим?
   - Да мне и здесь неплохо, - Алиса даже сама испугалась, насколько безразлично и глухо звучал ее некогда звонкий голос.
   - Ты как туда попала-то?! - Юлька еще глубже просунула голову в колодец.
   - Как-как, оступилась. Как еще в колодцы попадают?
   - А Коля где?! - не унималась Грибкова.
   - Да здесь он, со мной, и очень хочет, чтобы вы нас оставили, - съязвила Алиса и отвернулась от света.
   - Все, хватит, поднимай ее, ребята! - скомандовала Грибкова, и через десять минут Содом с Мессерером извлекли из люка бледную и перепачканную гостью из будущего, представив ее на всеобщее обозрение.
   - Кто вас просил меня вытаскивать, бросьте меня обратно, - недовольно промычала Алиса и, повернувшись, занесла ногу над колодцем.
   Юлька поймала ее за рукав:
   - Да подожди ты, нельзя все вот так сейчас взять и бросить! К тому же ты теперь не одна!
   - Да, Алиса, Юлька нам все рассказала, - вмешалась в диалог Мила Руткевич, - и ты можешь на нас рассчитывать.
   - Ага, точно, особенно после того, как узнает, кто привел пиратов в школу, - не упустил шанс лишний раз подколоть Милу Боря Мессерер.
   - Извини, Алис, я правда не знала что ты из будущего, - опустила глаза Руткевич, - я думала ты просто из дуры сбежала, но Юлька нам все...
   - И вы ей поверили?! - Алиса грустно ухмыльнулась, обведя присутствующих потухшим взглядом.
   - Прекрати паясничать, Селезнева, - сказал Фима, - Герасимов был моим другом, и я тоже все знаю и имею право участвовать в его спасении.
   Содом с надеждой посмотрел в голубое небо и глубокомысленно изрек:
   - Ну почему же БЫЛ, может еще что-нибудь и осталось...
   Следующее, что услышали ребята был стук затылка Альбины Фетисовой об мостовую. 'Опять грохнулась!' - чуть ли не хором вздохнул 6-ой 'Б' и принялся в который раз откачивать свою впечатлительную одноклассницу.
   - Смотрите, чтоб язык не запал, - авторитетно посоветовал Королев.
   - Ты своим поменьше мели, помоги вон лучше на траву ее перетащить, - огрызнулась в ответ Юлька.
   Спустя некоторое время, пришедшая в себя, Альбина смущенно оправдывалась под укоризненными взорами друзей:
   - Вы только не подумайте, что это я от переживаний, просто не ела с прошлой ночи.
   - Чем же ты тогда занималась? - спросил придирчивый Содом, - нормальные люди по ночам спят, только психи всякие по псарням шастают.
   Услышав это, Юлька неожиданно для самой себя покраснела и, чтоб как-то заполнить повисшую паузу, заступилась за одноклассницу:
   - Чего ты к словам цепляешься, сам-то давно дома ночевал? А Альбина нам всю ночь стенгазету делала, правда ведь?
   Фетисова согласно закивала, а Юлька продолжила:
   - У меня, кстати, в сумке где-то шоколадка валялась. Ты, Альбин, поешь лучше, а то снова где-нибудь упадешь.
   Грибкова порылась у себя в портфеле и, не найдя ничего кроме пары учебников, косметички и верных наручников, бессильно выдохнула:
   - Сулима, сука, где моя шоколадка?!
   Глазки Коли Сулимы беспокойно забегали и он инстинктивно попятился, крепче прижимая к груди свой портфель:
   - А я чё, я ничё! Не было там никакой шоколадки, там только это лежало.
   Дрожащими руками Сулима извлек из штанов круглый металлический предмет, и пока одноклассники с интересом его рассматривали, Коля незаметно отпихнул ногой выпавшую из того же кармана скомканную шоколадную обертку.
   'А Сулиме вечно только хренотень какую-нибудь стырить, нет чтоб чего нужное хоть раз упереть!' - послышались недовольные возгласы ребят. И только Алиса, стоявшая до этого мрачнее тучи, спокойно спросила:
   - Ты где это взял?
   И ее губы дернулись в чуть заметной улыбке.
   - Где-где, - буркнул Сулима, - я перед уроком видел, как Герасимов у Юльки в портфеле шарит и еще подумал: конкурент, блин, ну и спросил: 'Ты чё, влюбился?'. А потом мне тоже интересно стало, я эту штуку там и нашел. Думал, раз он ее Грибковой сунул, значит она ему не нужна. Ну и взял...вот.
   Алиса аккуратно забрала у Сулимы железку и придирчиво осмотрела со всех сторон. Убедившись, что прибор не поврежден, она улыбнулась еще шире и тихо сказала: 'Ну вот ты и нашелся, малыш'.
   Ребята непонимающе уставились на Алису.
   - Может она, когда в колодец упала, головой сильно ударилась? - высказал смелое предположение Боря Мессерер.
   - Сам ты головой ударился! - возмутилась Юлька, - Алиса, скажи нам, что это?
   - Это он, - загадочно сверкнув глазами, произнесла Алиса.
   - Кто 'он'?
   - Миело...тьфу ты, совсем с вами заговоришься! Генератор Тупых Идей!
  
  3
  
   - ...В таком случае на повестке дня остался только один вопрос - как найти Колю, - вещал с важным видом Королев, взгромоздившись на лавку.
   В подобные ответственные моменты Фима любил, выпендриваясь, брать на себя роль начальника, не любил он только получать потом за свои скоропалительные и зачастую абсолютно бестолковые решения.
   - Значит так, если верить Селезневой, - продолжал рассуждать Фима, - то пираты скрылись вон в той подворотне, однако во дворе их тоже не было, иначе бы их заметил человек с книжкой. Стало быть, пираты спрятались в одной из квартир этого дома, и нам остается одно - обзвонить и обыскать каждую.
   - А может двор проходной, или тот человек на лавочке врал, мне показалось, что вид у него был какой-то напряженный, - робко предположила Алиса.
   - Ты, Селезнева, пока плохо знаешь наше время, поэтому доверься лучше мне, - Королев поправил вырезанные ему только что Иван Иванычем из консервной банки ордена и принял, таким образом, еще более важный вид.
   - Сколько же у нас уйдет на это времени? - спросила предусмотрительная Мила Руткевич, - домашнее задание мы точно не успеем сделать.
   - Ну, в принципе, с Генератором не так уж и много, - прикинула Алиса, - поскольку он кроме прочего еще и мысли читать умеет, то обзванивать квартиры нам не придется.
   - Тогда чего мы ждем?! - решительно произнесла Грибкова, и ребята двинулись к ближайшему подъезду.
   На площадке последнего этажа было четыре квартиры и облезлый люк с лесенкой ведущей на крышу. Двери заманчиво подмигивали своими глазками и ребята на мгновение замешкались, выбирая с какой бы начать.
   - Если театр начинается с вешалки, то подъезд, безусловно, начинается с чердака, - подал свежую идею Боря Мессерер и, запрыгнув на лесенку, подергал за ржавую щеколду люка.
   Она оказалась настолько ветхой, что тут же отвалилась вместе с гвоздями, чуть не ударив Борю по башке. Воодушевленный такой легкой победой, Мессерер просунулся в люк, и его верхняя половина скрылась в темноте. На чердаке что-то громко зашуршало, потом послышался лязг винтовочного затвора, и сиплый прокуренный голос настороженно спросил: 'Кто здесь? Толян, ты?' Несколько секунд Боря стоял неподвижно. На чердаке тоже не было слышно ни звука. Наконец он аккуратно прикрыл обшарпанный люк и, спрыгнув с лесенки, устремился в другой конец этажа.
   Ребята недоуменно переглянулись и тут же накинулись на Борю с вопросами:
   - Что там? Кого ты там увидел?
   - Никого, - ответил покрасневший и явно испуганный Мессерер, тщательно вытирая рукавом рот, - это не пираты... по крайней мере не космические...
   - Ладно, - нарушила Юлька наступившее после его ответа молчание, - доставай, Алиса, свой прибор, пойдем по квартирам и посмотрим на что он способен.
   Спустя мгновение вся тайная и явная жизнь большого подъезда предстала перед пытливыми школьниками, как на ладони.
   За первыми двумя дверями не было слышно ни звука - очевидно, просто никого не было дома - а вот у третьей квартиры Алиса задержалась. Поводя Генератором из стороны в сторону, настраиваясь на нужную волну, она стала пересказывать ребятам считанную информацию:
   - Значит так, там два брата, они спорили о том, кто пойдет за молоком для голодной кошки, и так ничего и не решив, замочили друг друга табуретками. А голодная кошка сидит сейчас и думает: от кого первым откусить.
   Услышав это известие, защитница прав всяческих котят и щенят Мила Руткевич аж прослезилась:
   - Бедное животное!
   - Да уж, бедное, перед таким выбором и я бы растерялся, - сочувственно покачал головой Содом, - обычно в таких случаях я начинаю с самого жирного...
   Все посмотрели на Колю, как на полного идиота.
   - Ладно, лучше я ей за молоком сбегаю, - видя, что его в очередной раз не поняли, сказал он и, вздохнув, нажал на кнопку лифта, - Вы пока квартиру что ли вскройте.
   Убедившись, что лифт уже опустился на приличное расстояние, Альбина Фетисова, всегда немного побаивающаяся мрачного Содома, тихонько сказала:
   - Ну и хорошо, что он уехал, пусть уж лучше на улице крэзит.
   И все с ней молча согласились.
   Этажом ниже за дверями царило полное безмолвие, лишь только в одной из квартир аквариумные рыбки, отчаянно матерясь, делили корм.
   - Алис, а можно мне немножко послушать? - неожиданно попросил Фима, когда ребята спускались на следующую площадку.
   - Ну на, слушай, - Алиса протянула прибор, - мне не жалко, только если сломаешь такой же будешь покупать.
   - Хорошо, хорошо, - Фима нетерпеливо выхватил Генератор и потными от волнения ручками замахал им из стороны в сторону.
   Королеву повезло с первой же квартиры.
   'Ну почему он не звонит? Он же обещал', - Фима начал пересказывать услышанное за дверью, - 'А может ему не понравился наш танец? Уж больно он был со мной холоден... Но номерок-то я у него все таки выпросила, вот она визитка его, картонная такая, с веревочкой, он ее все на пальце вертел, хм, больницей пахнет.... да и свой номер записала... я точно помню... сразу, как танец кончился, так и нацарапала'...
   - Дура какая-то влюбленная! - Фима перешел к следующей квартире, - Даже слушать неудобно.
   В следующей квартире обитал старший следователь районной прокуратуры. Он вяло доедал свой остывший обед, в то время как все его мысли были заняты обстоятельствами одного очень необычного преступления, которое, откровенно говоря, и преступлением то назвать было довольно сложно. 'Ну кому понадобилось воровать труп из морга?! Да и зачем?', - напряженно размышлял следователь, - 'Не для танцев же?! Ведь утром мы находим его не где-нибудь, а в дискотеке, без номерка, но с выцарапанными на лбу цифрами. Очень странное дело... А может быть это не просто цифры, а, к примеру, телефонный номер?! Что если взять и попробовать позвонить'...
   Через несколько секунд за дверью 'влюбленной дуры' послышался телефонный звонок. Ребята не стали дожидаться развязки и быстро сбежали по лестнице на следующий этаж.
   Алиса давно заметила, что Мила Руткевич очень расстроена тем, что, будучи введенной в заблуждение, привела пиратов в школу, и поэтому, чтобы как-то подбодрить ее, предложила послушать Генератором несколько квартир. После недолгих уговоров Королев все ж таки расстался с чудо-прибором и нехотя протянул его сразу повеселевшей Миле.
   - Ну, что там слышно? - спросили ее ребята, когда по восторженному выражению Милиного лица стало понятно, что в одной из квартир кто-то есть.
   - Там сидит какой-то ученый, он недавно изобрел некий прибор и хочет снова его испытать, хотя и не знает, чем это может закончиться, - тут Милин голос зазвучал менее уверенно, было видно, что она не вполне улавливает смысл поступающей информации, - Крокодила какого-то разучил разговаривать... но его все равно убили... - При упоминании об убитом крокодиле у Алисы по спине пробежал неприятный холодок, она вспомнила страшную встречу в больничном подвале в ночь побега, - Ученый боится, что это спецслужбы идут по его следу, но прибор уже перепрятан в надежном месте и к тому же успел выполнить свое главное предназначение... Ничего не понимаю. Алиса, твой Генератор не может врать?
   - Не умничай, Руткевич, - нетерпеливо задергался любитель дешевой фантастики Фима Королев, - лучше дальше слушай.
   Мила презрительно посмотрела на него, но все же продолжила:
   - А вечером он хочет пробраться на радио и...и..., - Руткевич запнулась и от ужаса прикрыла рот рукой, - и испытать свое изобретение на целом городе!!!
   - Дай-ка сюда, - Алиса взяла у Милы Генератор и долго и внимательно вслушивалась в мысли загадочного ученого.
   Наконец она отошла от двери и убрала прибор в карман. Шестиклассники вопрошающе смотрели на Алису, но та лишь хитро и загадочно улыбалась, явно прокручивая в голове какие-то комбинации.
   - Чего он там еще задумал!? На целом городе!! А вдруг у него там атомная бомба! - не дождавшись ответа, загалдели наперебой ребята.
   - Надо его остановить! - воинственно вскричал Боря Мессерер и отчаянно вцепился в дверную ручку квартиры.
   - Успокойся, у него ничего не получиться, - невозмутимым тоном остановила его Алиса.
   Ребята в очередной раз удивленно уставились на Селезневу.
   - Поверьте, мне лучше знать, - она призывным жестом поманила одноклассников на улицу и добавила на ходу, - К тому же мы не в силах изменить будущее.
   Выйдя из подъезда, ребята стали свидетелями весьма неоднозначного действа, как то: их горячо любимый одноклассник Коля Садомазохистский отчаянно и самозабвенно мутузил какого-то незнакомого дяденьку. Содом победно восседал на распластанном по асфальту противнике и абсолютно не реагировал на любые внешние раздражители вроде надрывных дядькиных воплей. Хотя все же надо отдать должное Колиному гуманизму - время от времени он давал несчастному немного отдышаться - эти короткие паузы Содом не без удовольствия заполнял принудительным вливанием в дяденьку свежекупленного молока.
   - И чем же это мы тут таким занимаемся? - подбоченясь ехидно спросила Юлька Грибкова.
   - А чё он как этот-то? - хмуро буркнул Содом, отвесив дяденьке очередную затрещину, - будет знать кому подмигивать.
   - Ну сАвсем психбольной! - всплеснула руками впечатлительная Альбина Фетисова - она-то думала, что не увидит больше Содома, по крайней мере сегодня.
   Между тем Коля наконец прекратил измываться над несчастным. Более того, под строгим взглядом Грибковой он усадил дяденьку и даже начал было отряхивать от грязи и молока его некогда новый замшевый костюм. Однако что-то вдруг снова замкнуло в непредсказуемом мозгу Садомазохистского - схватив бедолагу за волосы и резко повернув лицом к ребятам, Содом злобно зашипел ему в ухо:
   - Ну что, педиатр, нравятся школьнички? А?! Ну, давай, подмигни! Кто-нибудь видел этого типа в хронике происшествий? - обратился Коля уже к своим одноклассникам.
   - Постойте, - вышла вперед Алиса, - я видела. Только не в хронике, а в соседнем дворе, он еще книжку читал, я вам рассказывала.
   - Та-ак! - лицо Содома озарилось предчувствием нового дегенеративного порыва, - и что мы там читаем?
   Он откупорил дяденькин дипломат и вытряхнул его содержимое на пыльную мостовую.
   - Не трогайте, изверги! - взмолился израненный Шушуков, - Вам еще рано читать такую жесткую эротику!
   Но Садомазохистский его не слушал, он ловко отпихнул Шушукова и подхватил с земли невзрачную серенькую книжицу. Сначала Коля хотел прочитать название сам, но, немного подумав, покорно вручил книгу Грибковой.
   - 'Запорные арматуры для агрессивных сред', - огласила Юлька заглавие брошюры.
   - Да, такой мог бы любой зачитаться, - задумчиво протянул Фима Королев, - Слушай, Алиса, а давай ему твоим Генератором мозги просветим, вдруг он тебе и вправду наврал?
   При этих словах Дмитрия Шушукова прошиб холодный пот. 'Похоже, что это конец', - подумал он, - 'Ну и угораздило же меня так попасть. Ведь это же две банды пидарасов, однозначно. Сначала те, двое, с мальчиком через плечо, теперь эти'. Шушуков обвел обреченным взглядом 6-ой 'Б'. 'А вот, должно быть, и главарь', - решил он, разглядывая возвышающегося за спинами ребят шестиклассника Ивана Иваныча, - 'Это же не лицо! Это какая-то маска зловещего отчуждения, не иначе как завалил кого-нибудь только что'.
   - Не надо мозги, я сам все скажу! - неожиданно для самого себя вдруг завопил Шушуков, закрывая голову руками.
   - Вот, так бы и сразу, - погладил его Содом, - а то все подмигивает да подмигивает. Мы же таких намеков не понимаем.
   - Да, да, я все скажу! - закивал своей растрепанной башкой Шушуков, твердо решивший, что если выживет, то навсегда свалит из этого злосчастного двора, города, да что там, из этого опостылевшего и враждебного мира...
   - Интересно, и что же ты нам собираешься поведать? - заинтересованные шестиклассники плотнее обступили испуганного гражданина.
   - Ну, я сижу, читаю, значит, тут эти, тогда самый главный из них, они его еще на руках несли, мне и говорит: 'Сиди читай дальше'. Вот и все.
   - Кто-нибудь чего-нибудь понял? - обратилась Юлька к одноклассникам.
   - Да я ж его сейчас порву! - Содом, скрючив пальцы и страшно скрипя зубами, стал надвигаться на павшего ниц Шушукова.
   - Не надо, ребят, я его уже давным-давно прослушала, - сказала Алиса и подняла вверх Генератор, - Он видел как пираты понесли Колю в заколоченный дом на пустыре.
   Содом снова грозно посмотрел на Шушукова, и тот в который раз закрыл голову руками, ожидая новых нападок злобного школьника, однако, Коля лишь пнул его под зад и коротко процедил:
   - Свободен!
   Шушуков, не дожидаясь еще одного пинка, быстро отполз на безопасное расстояние. Встав с карачек и гордо отряхнувшись, он хотел было погрозить сорванцам кулаком, но снова поймал отрешенный взгляд Ивана Иваныча и решил этого не делать. А сжатый уже кулак Шушукову пришлось использовать для подтирания молочных соплей. 'М-да', - подумал он повернув за угол, - 'Это я, наверное, еще легко отделался! Вот Рабочего, моего, так сказать, коллегу вчера вообще забором убили. Нет, все, если хочешь жить на этой планете, то со школьниками придется завязывать, перехожу на карликов и пингвинов'.
   Спустя пять минут ребята, позабыв про Шушукова, уже вовсю разрабатывали планы дальнейших действий. В общей беседе не участвовал лишь один шестиклассник - Иван Иваныч. Он, тупо уставясь в одну точку в конце улицы, пребывал в глубокой печали. Вспоминался ему дружок закадычный. Коля Олигофрэ. Как весело они, бывало, заигрывались в классики после уроков до поздней ночи, а то и до самого утра, как беззаботно мутузили друг друга, валяясь в придорожной пыли, как, закончив очередную четверть, лежали голые под помойными баками с пакетами на головах, вдыхая сладостные пары клея 'Суперцемент'. Но однажды пришли злые люди в белых халатах и разлучили их...
   Очнувшись от внезапно нахлынувших воспоминаний, Иван Иваныч рукавом вытер, свесившуюся с подбородка и, готовую заляпать новый пиджак, слюнку. Он огляделся по сторонам и с удивлением обнаружил, что стоит во дворе совершенно один. Одноклассники, озабоченные своим абсолютно не понятным Иван Иванычу делом, очевидно уже ушли, позабыв про него. 'Ну и что', - подумал Иван Иваныч, - 'Все равно только один я знаю, чем все это закончится'.
   Он понуро опустил голову и поплелся искать качельки. С каждым шагом его фигура становилась все более прозрачной, и ее неясные очертания, слабо колышась в теплом воздухе, принимали поистине фантастически причудливый вид. Брошенный кем-то из окна утюг, пролетел сквозь Ивана Иваныча и с треском проломил асфальт. Через минуту Иван Иваныч растворился совсем, и о его существовании напоминало лишь тихое поскрипывание качелек на пустой детской площадке.
  
  4
  
   - А давайте вызовем милицию, - робко предложила Альбина Фетисова, - мне кажется, мы одни не справимся.
   По паре трупов на большинстве из присутствующих, конечно, не висело, однако все ребята, не сговариваясь, вдруг стали находить тысячу причин, по которым присутствие милиции здесь было бы крайне нежелательно.
   - К тому же они сегодня на спецоперации, - поставил точку дискуссии Содом.
   Все со знанием дела закивали и усадили на место, уже собравшуюся было идти к таксофону, Альбину.
   - Я думаю, для начала нужно окружить дом, - деловито рассудил Фима, раздвигая кусты, за которыми прятались ребята.
   Он внимательно осмотрел окрестности, потом испытующим взглядом смерил одноклассников:
   - Ну что, никто не ссыт?
   Ребята решительно замотали головами.
   - Ну тогда вы идите на штурм, а я вас здесь подожду, - сказал Королев, - должен же ведь кто-то оставаться в резерве и прикрывать остальных.
   Юлька Грибкова презрительно сверкнула глазками:
  - Ну и сиди здесь, предатель, когда твой друг в беде!
   Боря Мессерер окинул взглядом ближайшие деревья в поисках подходящего сука и внес свежую идею:
   - А давайте его казним?
   К счастью, на эти слова никто не обратил внимания, кроме, пожалуй, впечатлительной Альбины Фетисовой, которая, картинно закатив глаза, тихо простонала:
   - Ну вот, еще один...
   Между тем, ребята стали осторожно выбираться из своего укрытия. Несмотря на четыре часа дня, заколоченный дом на пустыре выглядел весьма мрачно, кое-кто даже боязливо поежился. Изнутри не доносилось ни звука, и тем самым создавалось обманчивое впечатление, будто дом абсолютно необитаем. Вдруг за заколоченным окном что-то грохнуло.
   - Ой, это они сейчас, наверно, Колю пытают, - дрожащим голосом произнесла Альбина Фетисова.
  - Да уж, вот бы посмотреть, - мечтательно добавил Содом.
  
  
  
  ГЛАВА 19
  
   'О, очухался!' - услышал Коля сквозь забытье чей-то гадостный голосишко. Он открыл мутные глаза и увидел перед собой две довольно премерзкие физиономии, показавшиеся ему, как ни странно, весьма знакомыми. Правда, физиономии оказались почему-то перевернутыми вверх ногами, будто кто-то неправильно засунул слайд в диапроектор. 'Вот гады, за ноги подвесили', - закопошилась в Колиной голове смутная догадка.
   Но на самом деле подвешенным оказался вовсе не он, а те две гадкие морды, в которых Коля, после недолгих воспоминаний признал злобных космических пиратов, Крэза и Висельчака Ы.
   - А ну снимай нас щас же, поганец! - заверещал противным голосом Крэз.
   - Не кричи на него, - шепнул ему Висельчак, - вдруг опять бузить начнет, тогда точно порюхает, как и обещал.
   Коля перерезал веревку неизвестно как оказавшемся у него в руке ржавым кухонным ножом, и два подвешенных тела грузно рухнули на пол. От этого звука у Коли дико загудела голова, он тихо застонал и стал в бессилии сползать по стенке - начинался суровый отходняк.
   - Чё, больно? - злорадно поинтересовался Крэз, - то-то же. Не фиг честных людей за ноги подвешивать!
   Коля показал ему старый зазубренный ножик, и тощий пират предпочел заткнуться. Когда же пульсирующая боль немного поутихла, Коля все же решил осторожно поинтересоваться у пиратов: что, собственно, произошло и как он, вообще, сюда попал.
   - Как-как, - ответил хитрый Крэз, - сам пришел.
   Он заулыбался, вспомнив, как им с Висельчаком повезло: в дупель пьяного Герасимова они без шума и пыли подобрали у винно-водочного отдела магазина, пообещав, что отнесут его домой к маме. Не предусмотрели пираты только одного: очухавшийся Коля, обнаружив, что доставлен отнюдь не по адресу учинил отвратительный пьяный дебош и даже, будучи в полном угаре подвесил отважных космических злодеев на крюке от старой люстры. Но сейчас отходняк неумолимо брал свое, и помятые пираты видели, что Сила снова на их стороне. А они, как известно, пребывали далеко не в светлом ее сегменте.
   - Сам, значит, пришел, - задумчиво произнес Коля, - а зачем?
   - Как зачем? Генератор отдать, - скорчил удивленную гримасу Крэз.
   Коля мучительно вспоминал события сегодняшнего утра, однако картина однозначно не хотела прорисовываться. Ей явно надо было помочь.
   - Ребят, мож это... пивка, а? - Коля заискивающе посмотрел на пиратов.
   Те, мгновенно почуяв слабое место собеседника, довольно переглянулись.
   - Будет тебе и пивко, и закусочка, - фальшиво заулыбался Висельчак, - ты просто вспомни, куда Генератор дел, тут же все и получишь.
   Крэз в это время непонятно откуда вытащил бутылку 'Жигулевского' и стал заманчиво водить ей перед Колиным носом.
   - Ты только подумай, - шантажировал он несчастного школьника, - тебе, такому маленькому, и 'Жигули'!
   Да, за это в подобные моменты Коля мог и родную мать продать, только вот беда - он действительно не помнил, куда дел Генератор.
   Пытка продолжалась уже довольно долго. Громко стонущий Герасимов сидел на полу, обхватив голову руками, а коварный Крэз бегал и танцевал вокруг него с бутылкой, показывая жестами, как будет ее открывать и с наслаждением пить.
   - Стоп! - вдруг почти крикнул Коля.
   Крэз, застыв в замысловатой позе, навострил уши. Висельчак, сосредоточившись, тоже пододвинулся поближе.
   - По-моему, я начинаю вспоминать, - Герасимов изобразил на своем, измученном лице некую напряженную мыслительную деятельность, - я его... его я...
   - Да не тяни ты! - в один голос рявкнули пираты, да так громко, что у Коли из ушей чуть не повылетали мозги.
   - Я его...э-э-э...
   - Ну, ты его что?
   - ПоложилпередурокомвпортфельЮлькиГрибковой, - скороговоркой выпалил Коля, выхватил у Крэза бутылку, сорвал зубами пробку, чуть не откусив все горлышко, и одним глотком осушил ее, прежде чем пираты смогли что либо предпринять.
   Первым в себя пришел Крэз.
   - Ну ты, блин, и сво-олочь! Какая же ты сволочь! - только и смог сказать он, с ненавистью глядя на довольного и снова захмелевшего Колю.
   - А чё? - отозвался тот, икнув, - вы бы еще дольше шлялись! Я его одно время ваще хотел на помойку выкинуть.
   - Да я ж тебя!.. - кинулся было на него разъяренный Висельчак, но Крэз поставил ему подножку и Ы с грохотом рухнул на пол, опрокинув заодно примус и дырявую кастрюлю со стыренной у каких-то бродяг кашей.
   - Спокойно, - невозмутимо сказал Крэз, - уже ничего не исправишь. Теперь надо думать, как мы должны действовать, исходя из сложившейся ситуации.
   Он сходил в их с Висельчаком кладовую и приволок целый ящик 'Жигулевского' пива, сворованный накануне у тех же самых залетных алкашей.
   - А чтобы лучше думалось, мозги надо хорошенько простимулировать, - сказал пират, открывая первую бутылку.
  
  ***
  
   - А что, напарник, может возьмем малого к себе юнгой, а? - вдруг предложил, уже изрядно набравшийся, Крэз.
   Висельчак по дружески ткнул Колю кулаком в плечо:
   - Ну как, Николай? Решайся, такая возможность не каждый день выпадает.
   - Да я бы рад, - угрюмо сказал Коля, усаживаясь обратно на батарею, с которой слетел после дружеского жеста Висельчака, - но ведь здесь мои друзья, да и мать будет волноваться.
   Герасимов оказался гораздо сентиментальней, чем думали пираты.
   - Да причем тут друзья?! - обескуражено возопил Крэз, - да и мать?! Я вот, например, свою мать...
   - Молчи! - оборвал его Висельчак, - ты что, не видишь - здесь же дети! Не надо травмировать ребенку психику. Помнишь, как от рассказа о судьбе твоей семьи самый кровавый мясник Галактики Палач Палыч с планеты Грамматикалле рухнул в обморок, заливаясь слезами?
   - Только не надо о детях! - возмутился Коля, - мне даже папа наравне с собой наливает, если я ему на баяне хорошо сыграю.
   - Так ты и на инструментах играешь?! Молодец, смышленый малый! - поразился многогранности Колиной натуры Крэз.
   - Да уж, такой юнга - находка для любого экипажа, - поддержал его Ы, - Погоди, Николай, я сейчас.
   Висельчак ушел в другую комнату и долго там гремел, ворочая какой-то хлам. Наконец он вернулся довольный, неся в руках пусть пыльный, дырявый, но баян. Настоящий!
   - Говорил я тебе, Крэз, не надо его выбрасывать, - довольно потряс инструментом Ы, - Вот видишь, пригодился!
   - А откуда вы знаете, что на этом можно играть, вы же с других планет! - удивился Коля пиратскому инструменту.
   Крэз печально покосился на висевшую в черной рамке рыжую мохнатую тряпочку:
   - На нем любил поигрывать наш бывший босс, а он был с Земли, хоть и не похожий на вас. А это то немногое, что у нас осталось в память о нем
   Коле стало немного не по себе. Он никак не мог представить, что эта мятая, поеденная молью тряпка, в которую он даже успел высморкаться, пока пираты ходили отлить, когда-то была зловещим, глазастым монстром из будущего, наводившим ужас на весь мирный космос и даже чуть было не погубившим самого Колю.
   Пираты встали по стойке смирно и почтили минутой молчания память бывшего предводителя. К счастью никто из них спьяну не обратил внимания, что шкурка Чебурашки нервно и недовольно топорщится.
   - Ну вы чего, ребят! Кого хороним-то?! - решил разрядить обстановку Коля и залихватски прошелся по кнопкам полудохлого баяна, - Поем или не поем?
   Пираты сели на свои места и попытались вспомнить хоть какие-нибудь развеселые песни, однако накатившая лирическая волна никак не хотела отступать, и в голову лезли исключительно одни баллады.
   - А давай нашу? - предложил Коле Крэз.
   - Нашу? А что, можно. Слова все помнят?
   Пираты дружно кивнули, и они втроем нестройными голосами затянули грустную песнь про 'прекрасное далеко', слышанную в каком-то старом детском кинофильме.
  
  ***
  
   Между тем лучшие люди 6-го 'Б' старательно окружали заколоченный дом. Они продвигались как можно более осторожно, а Сулима даже успел схватить от Грибковой пару подзатыльников за то, что опрометчиво пнул старую консервную банку.
   Вдруг в недрах ветхой постройки раздались ужасающие и леденящие кровь вопли. Ребята без труда разобрали в общем хоре жалобные трели Коли Герасимова, знакомые всем по сорванным урокам музыки.
   - Ну точно, пытают, - с сочувствием сказал Мессерер.
   - Ой, ребята, я, кажется, сейчас опять в обморок упаду, - Альбина Фетисова, сделав картинный жест, стала медленно оседать на траву.
   - Нашла время, блин! - рассердилась Юлька Грибкова, - иди вон к Королеву в кусты, там и отлеживайся.
   - Может не надо? - ни с того ни с сего вступился вдруг за Альбину Содом, - пусть уж идет, раз пошла.
   Коля заметно нервничал.
   - Нет, Юлька права, мне и вправду лучше в кустах посидеть, - сказала Альбина и без малейшего намека на вялость твердым шагом направилась к зарослям.
   Ее-то и заметил Крэз сквозь плохо заколоченное окно, когда в очередной раз вышел отлить на другую сторону дома.
   - За тобой пришли, - сказал он, вернувшись в комнату, где сидели, потный от бухла, Висельчак и, тщетно пытавшийся вспомнить очередной куплет, Герасимов.
   Коля не понял в чем дело и, шатаясь, подошел к окну, на которое указал ему Крэз.
   - Ой, ребята! - рот Герасимова растянулся в глупой пьяной улыбке.
   Он оторвал кое-как прибитый фанерный лист и помахал одноклассникам, при этом, чуть не вывалившись наружу.
   - Что они с тобой сделали?! - закричали хором, обрадованные появлением Коли, ребята.
   - Они меня п... п...
   - Они тебя пытали?!
   Коля хотел сказать правду, что пираты его поили, но не удержался на нетвердых ногах и рухнул на пол комнаты, увлекая за собой остатки оконной рамы. Пираты с улыбками наблюдали за безуспешными попытками Коли встать, а затем, воспользовавшись случаем, решили, как в старые добрые времена, немного поприкалываться.
   Когда Коля упал, ребята не на шутку перепугались: а вдруг Герасимов умер, не вынеся страшных мучений! Однако, спустя всего несколько секунд Коля опять предстал перед их взорами, только в окне другого этажа. Он выглядел уже более бодро, и на его растрепанной башке красовалась желтая шапочка с надписью 'Космопорт'.
   - А почему среди вас не видно Ухогарлалоба?! Возвращайтесь и приведите его сейчас же! Я без него не выйду! - выкрикнул дурным голосом Коля и снова исчез из виду.
   'Странно', - подумала Алиса, - 'Откуда он мог знать Ухогарлалоба? Это ведь дальний родственник Прудного Коня, с планеты ЖоПэ 5-4, у которого, к тому же, из всех зачаточных органов развиты лишь колесики, да и те работают, если только их смазать петияровым маслом'. Остальные ребята вообще ничего не поняли и оторопело стояли, не зная, что и предпринять.
   - Да, и вот еще что! - голова Герасимова вынырнула из окна на противоположном конце фасада, - Пусть он захватит с собой Генератор Тупых Идей, чёнить пожрать и три бутылки местного кефира!
   И тогда Алиса поняла, в чем тут дело - это не настоящий Коля, это все пиратские козни! Ее крик моментально вывел ребят из ступора, и они все, как один, ринулись на штурм пиратского логова. В следующие пять секунд воинственно настроенные школьники хаотично разбежались по всему дому в поисках Коли, вооружаясь на ходу прогнившими досками и ржавыми трубами, на тот случай, если придется столкнуться с пиратами, и в бою отстаивать интересы своей планеты. Им явно недоставало чуткого руководства Фимы Королева, как, впрочем, и ему в этот момент требовалась помощь ребят...
   Первым Герасимова увидел Боря Мессерер. 'Ребята я нашел его!' - услышала радостный голос Грибкова, находящаяся на одном этаже с Борей. Юлька облегченно вздохнула. Однако последующие слова Мессерера привели ее в полное замешательство: 'Коля, подожди, зачем ты убегаешь!?' В ту же секунду Герасимов пулей пронесся мимо нее и исчез в темном коридоре. 'Совсем обалдел, видно и впрямь сильно пытали', - подумала, ошарашенная поведением одноклассника Юлька. Почти что сразу этажом ниже послышался возбужденный крик Содома: 'Он здесь, здесь! Сулима, держи его!'. 'Ребята, все сюда, он тут лежит!' - кричала с другого конца дома Алиса. Юлька было рванулась на голос подруги, но тут совсем рядом за стенкой услышала торопливые скачки - кто-то несся вверх по лестнице. 'Кто-нибудь наверху, остановите его, парню совсем плохо!' - задыхаясь, проорал Содом. Юлька вместе с подоспевшим Мессерером кинулась на перехват.
   Взмыленные школьники безуспешно носились по старому дому, пытаясь отловить своего очумелого одноклассника. Герасимов возникал из ниоткуда то здесь, то там и, едва показавшись, тут же срывался с места, а ребята с воплями и улюлюканьем кидались вслед за ним. Одна лишь Мила Руткевич, прижатая с задранной юбкой к стенке в темном вонючем подвале, не звала никого, хотя точно знала, где Герасимов и что он сейчас делает.
   Алиса тоже знала, где Герасимов и что он делает, несмотря на то, что находилась, как это ни удивительно, совсем в другом месте. Более того, она даже пыталась звать ребят, однако, на все ее призывы так никто и не откликнулся. Каждый был занят ловлей другого - своего Коли.
   Охрипшая от тщетных попыток докричаться до одноклассников, Алиса склонилась над бездыханным телом, лежавшим у окна:
   - Коля, ты меня слышишь?
   Ответа не последовало, и Алиса, предчувствуя неладное потрогала пульс. Герасимов к счастью оказался скорее жив, чем мертв. В подтверждение этого он даже что-то недовольно пробурчал и дернул ножкой.
   Алиса, откровенно говоря, задумалась. Что же ей делать? Генератор был давно у нее, Герасимов мирно спал, и, казалось, ему уже ничто не угрожает. Домой? Квартира с машиной времени была не так уж и далеко, Алиса это знала. 'Наверное, и вправду пора двигать', - решила она, - 'Доберусь до своего времени, вызову оттуда подмогу, и они быстренько скрутят пиратов. Только вот сначала надо бы выкинуть Герасимова в спасительные кусты, чтобы больше не пытали, и так парень из-за меня настрадался!'
   Вдруг, поддавшись какому-то странному чувству беспокойства, Алиса сунула руку в карман - проверить Генератор - однако, к своему большому удивлению она обнаружила, что ее рука не является единственным обитателем кармана. Вместо холодного метала Генератора Алиса нащупала чью-то мохнатую лапу. Она резко обернулась и инстинктивно отпрыгнула к стене. Огроменный кролик, улыбнувшись во весь свой двузубый рот, тоже прыгнул на месте и сжал в лапе круглый плоский предмет. Висельчак Ы не случайно выбрал именно этот образ, поскольку он лучше всего олицетворял то похотливое настроение, в котором пребывал бравый пират после удачного зажима Милы Руткевич в подвале.
   - Пришить бы вас обоих, да шерстку марать в падлу, - злобно прохрипел Ы и собрался уже было вдариться в бега с вожделенным прибором (пока Крэз не прознал), как вдруг стены старого дома разверзлись, и здоровенный чугунный шар, просвистев в метре от Алисы, вынес зловредного 'ушастика' за окно.
   Страшный треск ломающихся перекрытий оглушил испуганную Алису, а взметнувшаяся туча пыли мгновенно забила глаза и рот, окончательно лишив ее всякой ориентации в пространстве. Казалось, еще секунда и ветхий дом бесславно похоронит всех под своими рушащимися стенами. Но когда пол стал уже уходить у нее из под ног, и осколки лопающихся стекол полетели в лицо, чья-то твердая рука, возникнув будто из ниоткуда, выдернула Алису из этого ада и хаоса.
   Меньше, чем через минуту она сидела на траве и, протирая слезящиеся от пыли глаза, удрученно наблюдала за тем, как огромный кран с подвешенной на стреле гирей безжалостно расправляется с остатками заброшенного строения. Вокруг постепенно начали собираться одноклассники. Кто как выбравшись из разваливающегося дома, они падали с негнущихся ног на траву рядом с Алисой, отплевывая штукатурку и очумело тряся своими поседевшими от осыпавшейся побелки головами. Тут же на газоне мирно посапывал и Коля Герасимов. Его таки отловили у самого чердака Содом с Мессерером и никакого стащили вниз за секунду до обрушения. И вот теперь он лежал на травке вместе со всеми и громко храпел, очевидно, даже не догадываясь о том, что вокруг него происходит.
   Возле Алисы суетилась возбужденная Юлька. Это она в последний момент пришла ей на помощь и за шиворот выволокла на улицу.
   - Ты почему не отзывалась?! Жить надоело?! - кричала она на ухо и без того оглушенной Алисе.
   Но та все еще никак не могла оправиться от полученного шока, и поэтому Юлькины слова пролетали сквозь ее голову совершенно не задерживаясь. Однако Грибкова не унималась:
   - Я же тебе кричала, что Лева Задов едет, можно подумать ты забыла, как он ненавидит детей!
   Когда Юлька, наконец, поняла, что Алисе сейчас не до нее, она лишь безнадежно махнула рукой:
   - Хотя, конечно, откуда тебе это знать...
   Она говорила что-то еще, но ее слова потонули в диком грохоте. Здоровенный гусеничный кран сравнял с землей последние остатки дома, и непроглядное пылевое облако плотно окутало весь двор.
   Лева Задов заглушил двигатель и удовлетворенный проделанной работой откинулся в кресле. Но не успел он как следует затянуться вожделенной 'беломориной' и пустить в форточку первые дымные кольца, как кучерявая детская башка свесилась с крыши кабины прямо перед его раскрасневшимся лицом.
   - Лева, ты зачем дом сломал? - учтиво спросил Боря Мессерер поперхнувшегося дымом Задова.
   Лева как раз возвращался с Северного Полюса, где отдыхал от так ненавистных ему детей, но он никак не мог предположить, что встретится с объектом своей неприязни так скоро. Он резво шуранул в окно монтировкой, кучерявая голова исчезла, но тут же с крыши кабины послышался недовольный топот и ругательства. Задов в бешенстве рванул рычаги, кран взревел и, чуть было не встав на дыбы, начал выписывать по двору замысловатые кренделя.
   - Сейчас я тебя скину, гад! - орал Лева, перекрывая грохот двигателя, и его тяжелая машина делала новый взбрык, словно необъезженная лошадь, пытающаяся скинуть ненавистного наездника. Наконец, Боря, изловчившись, сумел ухватиться за сук дерева, под которым проносился бешеный кран Задова. Лева, увлеченный своим необычным родео, не заметил пропажи школьника, он пропахал юзом детскую площадку и, свернув в арку, скрылся в неизвестном направлении.
   Боря повисел еще немного, ожидая пока в арке стихнут последние отзвуки лязгающих гусениц, затем выругался и, разжав пальцы, шлепнулся в пыльную траву. 'Вот ведь козел!' - сплюнул, отряхнувшись, Мессерер, обводя взглядом перелопаченный двор. Потом, почесав в затылке, удрученно добавил: 'А где же все?' Как бы в ответ на его вопрос неподалеку зашуршали кусты и оттуда, опасливо озираясь по сторонам, стали выползать Борины одноклассники.
   - Я уж подумал, что мы больше не увидим твою мерзкую рожу, - раздосадованно сказал Содом, отряхивая от пыли штаны.
   - Но-но, - погрозил пальцем Боря, - еще одно слово и, клянусь твоей мамой, директор психоневрологической лечебницы профессор Уманский, являющийся, если кто забыл, моим любимым двоюродным дядей, будет таки рад снова принять тебя в своей 'лоботомической гостиной'.
   - Мальчики, прекратите, - встала между ними Мила Руткевич, - сейчас не время ругаться.
   Как всегда трезвомыслящая Юлька Грибкова решила лишний раз убедиться в целости личного состава и мысленно пересчитала одноклассников: 'Так, Алиса, слава богу, на месте, Мессерер, чтоб он сдох, тоже, Сулима... ну этот вечно под ногами болтается, Содом...Содом сам кого хочешь... Руткевич - понятно - такие не дохнут, Герасимов ... да, уж лучше пусть спит, Альбина...'
   - Ребят, а где Фетисова? - обратилась Юлька к, постепенно отходящим от происшедшего, ребятам.
   - Ну точно, память девичья, - усмехнулся Мессерер, - она же еще до штурма свалила. Испугалась, видать, как и Королев.
   - Надо бы их найти, - как можно более равнодушно сказал Коля Садомазохистский, хотя всем было видно, что его что-то сильно тревожит.
   - Чего это тебе вдруг Альбины стало не хватать? - съехидничала Мила Руткевич, - Соскучился или доводить некого?
   - Да нет, - Содом напряженно вглядывался в заросли, где их остался ждать Королев, - мне Фимы не хватает. Командиров у нас маловато.
   Будто услышав их разговор, ветки кустов заколыхались, и на всеобщее обозрение предстала целая и невредимая Альбина Фетисова. Она удивленно озиралась по сторонам и стряхивала с волос листья и прочий зеленый мусор.
   - А что здесь было? - спросила она, подойдя к ребятам, - я так устала вас ждать, что не заметила, как заснула. А потом такой грохот начался, что я ...
   - Где Фима?! - резко оборвал ее Содом.
   - Фима? - переспросила Альбина с таким видом, будто не поняла о ком идет речь, - Ах, Фима! Так он это... ушел. Сказал, что есть хочет и ушел. Домой. Ну вы же его знаете...
   - Мы и тебя знаем, - не унимался Садомазохистский.
   - Отстань ты от нее наконец! - набросилась на Колю Грибкова, - Тебе чего, больше спросить нечего?
   - Правда, правда, - Альбина почувствовала поддержку и осмелела, - 'Где Фима, где Фима?'... Тебе надо, ты и ищи!
   - Ребята, - неожиданно для всех тихо произнесла до того молчавшая Алиса, - я, кажется, Генератор потеряла.
  
  
  2
  
   Висельчак распахнул глаза как раз в тот момент, когда на расстоянии 5971305 световых лет от Земли на его родной планете Плюк началось состязание роботов-гитаристов. Но на безоблачном московском небе не было ни единого намека на это знаменательное событие.
   'Как ты могла его потерять? Он же все время у тебя был!' - долетели до Висельчака обрывки чьих-то разговоров. 'ГЕНЕРАТОР!!!' - вспыхнула красная надпись в его ушибленной домаразрушающей гирей голове. Ы стал лихорадочно шарить руками вокруг себя. Наконец его пальцы нащупали в густой траве нечто плоское и круглое и мертвой хваткой сомкнулись над вожделенным предметом.
   'Все!' - победно выдохнул удачливый пират. Воображение мгновенно выдало ему серию картинок, одна заманчивей другой: вот он гордо восседает на троне Директора Вселенной, и сам профессор Селезнев валяется у него в ногах, вымаливая пощады, а вот его верные 'шестерки' Крэз и Глот заламывают ненавистного Гормозеку, чтобы Владыка Ы смог беспрепятственно над ним надругаться, вот, наконец, он покупает свежего кефиру в местном гастрономе, и самая ушлая и вредная кассирша Тамара Марципановна Свищ не замечает недостачи в ЦЕЛЫХ два рубля! ДА! Хаос и зло воцарятся во Вселенной!...
   - Ыднозначно. Тапты жмут.
   - Чё-чё? - переспросил Висельчак вроде бы сам себя.
   - Жмут, говорю, тапки. Малы! - явственно услышал Ы чей-то незнакомый голос и тут же скривил свою рожу в болезненной гримасе.
   - Сойди с руки, сука! - прошипел звереющий пират.
   - Кудя-я? - сквазимодничал растрепанный дядя в больничной пижаме с номерком и сильнее прежнего топнул по онемевшему запястью Висельчака.
   Пират не счел нужным утруждать свой отбитый мозг судорожными поисками ответа, а просто вскочил и занес над головой кулак с Генератором, дабы немедленно залепить им в кретиническую морду незнакомого психбольного. Однако чей-то властный голос заставил его замереть. 'Стоять, ты парализован!' - услышал Ы за спиной давно знакомую фразу, что регулярно вместе с десятками подобных появлялась на стенах их с Крэзом каморки, после бессонных и, будоражащих детские страхи, ночей.
   Ы, не меняя позы, медленно повернул голову, не в силах даже представить - кого бы он мог сейчас увидеть. На куче дымящегося хлама, которая еще несколько минут назад была старым заколоченным домом, стояла тощая всклокоченная баба в развевающейся ночной рубахе. 'Парализован! Па-ра-ли-зо-ван!! Прлизовн!!!' - властно повторила она, протянув к Висельчаку свои костлявые руки, в одной из которых явно было что-то зажато, и так зловеще сверкнула безумными глазами, что у Ы по спине забегали предательские мурашки. 'А ты, Осип, отойди от этого сумасшедшего!' - обратилась баба уже к растрепанному гражданину в пижаме. Тот, не долго думая, подхватил, прикованную наручниками к ноге, оторванную кроватную спинку и резво отпрыгнул в сторону.
   Надо сказать, что ребята, стоявшие неподалеку тоже слегка оцепенели от неожиданности и лишь молча переводили взгляд то на бабу, то на дядю в пижаме, то на застывшего в ужасе Висельчака. Первой, как водится, опомнилась Грибкова. Она заметила, как в занесенной для удара руке пирата поблескивает на солнце Генератор, и смело ринулась в атаку с криком: 'Ребзя, у прибор него, хватай!'. Но тут произошла еще одна неожиданная вещь. Мирно спавший на травке Коля Герасимов, который, как все думали, даже не заметил, как рушится дом, оскалясь и шипя рванулся к Юльке и вцепился мертвой хваткой ей в ногу. Грибкова, вскрикнув от боли и неожиданности, как подкошенная рухнула на землю. К счастью в этот момент пришла в себя и Алиса. Двух мощных ударов ногой под брюхо оказалось вполне достаточно, чтобы псевдо-Герасимов ослабил хватку и, скуля, перелетев через кусты, шлепнулся прямо к ногам Висельчака, но уже в своем истинном обличье - в виде злобного космического пирата Крэза.
   'Что ты стоишь!? Убей её!!!' - истерически заверещал он и, выхватив у тихо офигевающего Ы Генератор, направил его на полоумную бабу в белой ночнушке.
   Мощный невидимый луч с разжижающим мозги звуком пронзил пространство тихого московского дворика. Однако к ужасу пиратов он не причинил никакого вреда странной вскосмаченной особе, отразившись от нее, будто та была окружена неведомым защитным полем. Более того, баба во властном жесте подняла вдруг свою тощую руку с чем-то тоже маленьким и блестящим и уже ответная волна невидимой психопатической энергии пошла на пиратов. Где-то межу противниками эти потоки столкнулись, выдав в небо феерический залп радужных проблесков и раскидав в разные стороны и ребят, и Осипа Комапсиховича, и даже пиратов с загадочной полоумной бабой. Так до сих пор толком и не изученный прибор, реализовывал все новые скрытые резервы.
   Оглушенные накрывшей ультразвуковой волной и попадавшими с деревьев скворечниками с грачами, участники этой фантастической сцены еще долго не могли прийти в себя и сообразить, что же все-таки произошло. К суровой действительности их вернул заплетающийся голос Коли Герасимова: 'Ну, я наэрно не понял наэрно? Мы тут пьем или за уши льем?' Кое-как откопавшись из-под обломков рухнувшего дома, откуда его так никто и не удосужился вынести, он оглядел мутным взором раскиданных в разные стороны персонажей и задал новый, не менее резонный вопрос: 'А че разлеглись-то все, а?' Затем Герасимов увидел рядом с собой на куче хлама свою старую собутыльницу, знакомую еще по пьянкам у Осипа Комапсиховича.
   - О, Полинка, хы-хы! Привет! А ты что здесь делаешь?' - спросил ее обрадованный Коля. Полоумная особа в ночной рубашке, сняв с шеи облезлую оконную раму, удивленно обвела прояснившимся взглядом двор, потом недоуменно разжала пустую ладонь, в которой вроде бы только что была некая блестящая теплая и вибрирующая штуковина, и в свою очередь тоже задалась тем же вопросом: 'А и вправду, что я здесь делаю?'
   Вместо ответа нездоровую тишину порвал в клочья пронзительный вой сирены скорой психиатрической помощи. Далеко не все присутствующие в свое время сталкивались с представителями этого славного медицинского профиля, однако, как ошпаренные повскакивали на ноги и стали беспокойно озираться по сторонам.
   - Во, глянь, и Осип Комапсихович здесь! - заметил Коля с высоты руин своего, заметавшегося с приближением 'скорой', соседа, - Помнишь, Полин, как мы у него, а?
   Герасимов хитро подмигнул полоумной бабе и помахал Осипу.
   - Не знаю я никакого Осипа Психопатовича. И тебя, мальчик, впервые вижу, - отрешенно произнесла Полина Шацкая, бывшая ассистентка и объект тайного и явного вожделения доктора Верховцева, мечтавшего овладеть ею с той самой минуты, когда она еще молодой перспективной аспиранткой впервые появилась у него на кафедре психофизики.
   Обманом, угрозами и подкупом пытался он осуществить главную задумку всей своей нелепой жизни, но в очередной раз, получив решительный отпор, доктор решился на крайнюю меру - психотропное воздействие на строптивую и несговорчивую ассистентку - для чего, собственно, и изобрел свой Генератор Тупых Идей. Надо отдать должное гению (или либидо) Верховцева - новый прибор отлично справился со своей основной задачей. С месяц поразвлекавшись с, потерявшей над собой всякий контроль и ставшей безотказной, но совершенно невменяемой, Полиной, коварный доктор выгнал ее на улицу.
   С тех пор она скиталась по окрестностям, развлекая разного рода недоумков, пользовавшихся ее состоянием, пока однажды Осип Комапсихович не встретил ее и не приютил, почувствовав в полоумной ассистентке родственную душу. А когда его в очередной раз забирали в лечебницу, он спрятал Полину подальше от чужих глаз в выигранном в карты у Колиного папы старом шкафу в подвале заколоченного дома, где спустя несколько дней поселились Крэз и Висельчак Ы.
   Сейчас же воздействие активированного пиратом Генератора Тупых Идей, видимо, возымело обратный эффект, и выздоровевший младший научный сотрудник НИИ Психо-физических аномалий Полина Шацкая искренне удивлялась своему, мягко говоря, странному внешнему виду и местонахождению, недоуменно поглядывая с развалин на суетящихся внизу людишек.
   Людишки, тем временем, суетились не просто так. Девочки из 6-го 'Б' бросились откачивать опять забившуюся в нервном припадке Альбину Фетисову, а ребята, подобрав отброшенные было палки и трубы, начали обступать собирающихся 'рвать когти' пиратов и, на всякий случай, подозрительного мужика с кроватной спинкой на ноге.
   Взвизгнув тормозами, посреди развороченного двора остановилась машина скорой психиатрической помощи. Из окна кабины показалось довольное лицо виртуоза трепанации и мастера прикладной лоботомии профессора Уманского.
   - Кого я вижу! - оглядев всю честную компанию, потряс он своей козлиной бороденкой, потом, по-собачьи втянув носом воздух, добавил - И даже сам Крайний Плотник здесь! Чудесно, чудесно! Столько материала для изучения и в одном месте!
   В 'скорой' открылась дверца и оттуда тот час же выскочили наши старые знакомые - бравые мед-братья Яшка и Пашка Шустрые. Размахивая смирительными рубашками, они решительно направились в сторону ребят.
   - Заберите вот этих, они точно психи, называют себя космическими пиратами из будущего! - закричал сообразительный Боря Мессерер, указывая братьям на Крэза и Висельчака, но внезапно осекся да так и остался стоять с открытым ртом. Да, такого расклада не мог предположить никто! Вместо двух космических негодяев и одного беглого шизофреника Осипа Комапсиховича возле поломанных кустов стояли три абсолютно одинаковых беглых шизофреника Осипа Комапсиховича. Яшка и Пашка на секунду замешкались, но затем, переглянувшись, и сказав: 'А мы сейчас для верности всех троих свинтим, а там разберемся, кто настоящий', двинулись на растрепанных близнецов-тройняшек.
   Три Оспа Комапсиховича, подхватив гнутые кроватные спинки, бросились врассыпную. За ними вместе с санитарами, улюлюкая и размахивая палками кинулся 6-ой 'Б'. Позади всех, включив мигалки, ехал на 'скорой' профессор Уманский и своим строгим скрипучим голосом нудно бубнил в мегафон:
   - Дяденьки в пижамах, остановитесь! Дяденьки в пижамах, вы простудитесь! Потом умрете, а мне так нужен ваш мозг!
   За 'скорой' с заливистым лаем неслась свора бездомных собак, которую в свою очередь преследовал, пуляя пробками из деревянного ружья, бездомный мальчик Алеша. Гремя привязанной кем-то к ноге пустой консервной банкой, он распугивал местных ворон, и те с неподдельным интересом рассматривали с высоты всю эту шумную и странную процессию.
   Погоня, меж тем, продолжалась почти до самого дома Осипа. Двое Компсиховичей постоянно сталкивались и спотыкались о кроватные спинки, пытаясь успеть за третьим, который бежал быстрее всех и очевидно лучше знал дорогу. Однако Яшка и Пашка оказались подготовлены лучше и явно превосходили беглецов в скорости, выносливости и прыти - не добежав каких-то ста метров до заветного подъезда пара отстающих Осипов была схвачена, мгновенно облачена в смирительные рубашки и плотно утрамбована в салон подоспевшей 'скорой'. Третий же Комапсихович не растерялся и вовремя успел юркнуть в местную 'Пельменную', где мгновенно смешался с толпой, тем самым огородив себя от назойливого произвола распоясавшихся медработников.
   Ребята сгрудились неподалеку и через открытую дверцу молча наблюдали, как трепыхаются в машине связанные двойники Осипа и как дюжие мед-братья набирают в огромные шприцы успокоительное. 6-ой 'Б' в напряжении ждал развязки.
   Пока Пашка Шустрый с помощью колыбельной и электрошокера занимался усмирением Висельчака (то что этот Осип Комапсихович - Ы было ясно по отборнейшим ругательствам на космическом языке плотным потоком вылетающим из его вспененной пасти), его брат Яшка вырвал из рук второго дергающегося беглого психа какой-то плоский круглый предмет (то что этот Осип Комапсихович - Крэз было так же ясно по отборнейшим ругательствам на космическом языке плотным потоком вылетающим соответственно из его вспененной пасти). Санитары, не церемонясь, быстро перекрыли эти потоки, вбив пиратам кляпы. Затем Яшка с любопытством начал осмотр незнакомого предмета, но, очевидно, найдя его совершенно неинтересным, равнодушно выкинул артефакт в открытую дверь 'скорой'. Плоский кругляшок резво покатился вниз по мостовой. И пираты и школьники с нескрываемым ужасом наблюдали, как он спрыгнул с тротуара и, пробежав еще метра три, обречено нырнул аккурат в тот самый открытый канализационный люк, куда совсем недавно по неосторожности нырнула и Алиса. 6-ой 'Б' хором издал испуганное 'АХ!' Крэз с Висельчаком бешено задергались и громко замычали, но сквозь плотно забитые кляпы было не разобрать, о чем это они так эмоционально переживают. Задняя дверь 'скорой' захлопнулась, и машина, включив сирену с мигалками, рванулась с места, унося славных галактических джентльменов удачи в закрытый психоневрологический изолятор профессора Уманского, где им, по всей видимости, предстояло провести на успокоительных уколах и ежевечерней оздоровительной лоботомии остаток своих дней.
   Ребята, проводив взглядом машину с пиратами стояли молча, переминаясь с ноги на ногу и не решаясь посмотреть в глаза Алисе.
   - Ничего, - первым нашелся неунывающий Мессерер, - мы его сейчас достанем. Дай-ка это.
   Он выхватил у Содома кусок ржавой трубы, который тот предусмотрительно захватил с развалин и стал самозабвенно спускаться в зловонную тьму люка.
   - Бесполезно, - глухим голосом произнесла Юлька, - его давно уже смыло дерьмом. Ты уж извини нас, Алиса, это мы не уследили...
   - Да ладно вам, расслабьтесь! - улыбнулась одноклассникам Селезнева и, вынув руку из кармана, продемонстрировала изумленным ребятам целый и невредимый Генератор Тупых Идей.
   Дело в том, что, прослушивая в подъезде квартиру загадочного ученого, Алиса догадалась, кто это был. Это был никто иной как сам Верховцев! И конечно же Алиса поняла, что за прибор он хочет испытать. Прослушав мысли доктора она узнала, что после того, как его старый тайник чуть не раскрыли, Верховцев решил перепрятать изобретенный им в прошлом году Генератор Тупых Идей у своей бывшей ассистентки Полины, связь с которой он, несмотря на ее невменяемое состояние и потерю к ней всяческого интереса, предусмотрительно не терял, подкармливая ее периодически объедками. Тем более Полина в силу своего искусственно помутненного рассудка никому ничего разболтать не смогла бы, а даже если б и смогла, то кто ж поверит двинутой бездомной бабе. Алиса, правда, так и не поняла там, в подъезде, кто такая Полина и где она прячется, да и не особо то ей тогда это было нужно - Генератор то находился у нее. Но на развалинах дома все уже было по-другому. Разглядев в руках у безумной всклокоченной тетки знакомый предмет, Алиса вспомнила мысли Верховцева и поняла, что это ее единственный шанс. Когда Крэз и Полина направили друг на друга Генераторы, она, догадавшись о последствиях эксперимента, выбрала удобный момент, заранее сгруппировалась, заткнула уши и, после того, как всех раскидало ударной волной от столкновения лучей двух Генераторов, незаметно выхватила у ошеломленной своим внезапным выздоровлением Полины ставшей ей уже не нужным прибор.
   - Вот это да! Как он у тебя оказался?! И что же тогда отняли у пиратов?! - загалдели наперебой ребята.
   - 389816! - сымпровизировала мимо сценария Алиса, заметив краем глаза, как из-за правой кулисы ей грозит кулаком опять вспотевший от негодования главный режиссер.
   Недалеко, гремя банкой, пробежал испуганный сиреной 'скорой' бездомный мальчик Алеша. Он ловко занырнул в ближайший мусорный бак и с грохотом захлопнул за собой цельнометаллическую крышку. 'Ну вот, пожалуй, и все', - с грустью подумала Алиса, - 'Мне тоже пора домой'.
  
  
  
  HAPPY END
  
   Дома у Осипа Комапсиховича было не прибрано, немного наблевано, кое-где нассано, но в целом весьма симпатично и уютно. Уставшие от многочисленных приключений и погонь ученики 6-го 'Б' сидели на полу вокруг Алисы и, затаив дыхание, заворожено слушали ее рассказы о будущем. На раздолбанном прожженном диване восседал взъерошенный хозяин квартиры Осип Комапсихович. Рядом икал и давился десятой бутылкой 'Жигулевского' его сосед и старый друг Коля Герасимов, а на самом краешке осторожно примостилась их вновь обретенная подруга Полина Шацкая. Коля рассказал ей, как Осип спасал ее от позора и поругания, и воспитанной Полине ничего не оставалось делать, как принять приглашение зайти в гости.
   - Слушай, Алиса,- вдруг как-то тревожно сказала Альбина Фетисова, - но выходит, что будущее не такое уж и радужное, как мы думали. Ведь там останутся и пираты и разбойники, а может быть даже и маньяки!
   - Ну и что, - улыбнулась в ответ Алиса, - раз останутся пираты, значит останутся и сокровища. Нет худа без добра.
   - А болезни что, тоже останутся? - спросила крайне обеспокоенная судьбой человечества Мила Руткевич.
   - Конечно останутся! Куда ж им деться-то? Зато будут и новые лекарства. Вам, вот, слово 'Виагра' о чем-нибудь говорит?
   - Нет, - замотали головами ребята.
   - То-то же.
   - А погромы? Погромы будут? - робко прокартавил Боря Мессерер, стараясь лишний раз не светиться в кадре.
   На угрюмой роже Содома возникла дежурная злобная ухмылка:
   - Ну а сам-то как думаешь?
   Тупо заржал Крайний Плотник.
   - Погромы? - сочувственно вздохнула Алиса, грустно посмотрев на застывшего от волнения Борю, - да кому вы вдвоем с бабкой нужны то будете?
   - Алиса, а мы? Что будет с нами в будущем? - спросила Мила Руткевич.
   Алиса с добродушной улыбкой обвела взглядом заинтригованные лица друзей.
   - Не знаю, Мила, - пожала она плечами, - скорее всего вы не принесете никакой пользы человечеству и умрете в забвении гораздо раньше, чем я появлюсь на свет.
   Снова тупо заржал Крайний Плотник.
  
   Алиса же, видя, что любопытство одноклассников полностью удовлетворено, начала незаметно пятиться к сортиру с Машиной Времени.
   - Алиса, постой, а как же я! - закричала Юлька и бросилась к подруге, - Ты что же, так и оставишь меня здесь? Одну!?
   В ответ на это Алиса сорвала с себя маску, под которой скрывался ни кто иной, как наш старый добрый знакомый дружище Гитлер и с нескрываемым удовольствием хладнокровно разрядила в Грибкову свой верный 'Шмайсер'. Крайне довольный совершенным злодеянием фюрер весело помахал ручкой своим новым друзьям и запрыгнул в люк подводной лодки, с самого утра поджидавшей его в ванной. А у Крайнего Плотника началась истерика, и кого-то послали за валерьянкой.
  (Примерно такой вот финальной сценой могло бы всё и закончится, но мы подумали, и решили продлить ваши мучения еще на пару-тройку десятков страниц, гы)
  
  
  - Ну, мне, наверное, пора, - вздохнув, тихо сказала Алиса.
  - Как, уже?! - все внезапно осознали, что видят Алису последние мгновения, - может еще посидишь, а?
  - Нет, ребята, со Временем не шутят. Да и в туалет, честно говоря, тоже хочется. К тому же у меня в будущем еще много дел - бедняга Вертер уж заждался наверное, надо его подлатать.
  - А что случилось с Вертером? - обеспокоено спросил Коля Герасимов,- когда я уезжал, он был жив и здоров. Неужели его печень все-таки проржавела, гы-гы?
  - Да нет, это твои друзья-пираты слегка подпортили ему имидж.
  - Вот ведь гады! А я еще с ними пиво пил! - отхлебнув последний раз пиратских 'Жигулей', Коля брезгливо поморщился и отставил бутылку, правда не далеко.
  - Все, - Алиса решительно поднялась с пола, не в силах больше оттягивать, и без того грустный момент расставания, - мне действительно пора. И спасибо вам, ребята.
   'Нет, голубушка, так просто ты отсюда не уйдешь!' - подумал Крайний Плотник, нащупывая в кармане школьной формы свой верный зазубренный серп. И, честное слово, если бы не бездарные Авторы, не способные талантливо прописать трогательную сцену расставания, и поэтому загнавшие Алису в туалет с машиной Времени буквально пинками, то в коллекции туловищ в будке Крайнего Плотника безусловно появился бы самый ценный экспонат.
  Итак, Алиса сидела на транспортировочном портале Машины Времени (проще говоря, на толчке в туалете Осипа Комапсиховича) и с каким-то торжественным и благоговейным трепетом слушала, как там, где в обычных сортирах находятся слив и канализационные трубы, мерно гудит и дышит, пульсируя в своем вечном вращении, само Время. Она нервно теребила пальцами цепочку спуска, не решаясь дернуть, и пролистывала в памяти самые яркие эпизоды своих необычайных (даже по меркам XXI века) и полных опасностей приключений.
  Не сделала ли она чего-нибудь такого, что могло бы отрицательно сказаться на ходе Истории, не напортачила ли чего? (та раздавленная в парке бабочка не в счет). Вот, допустим, только что: может зря она сказала Боре Мессереру, что он станет знаменитым художником и декоратором в Пребольшом Межгалактическом театре? Нет, он, конечно, станет художником, но рисовать будет исключительно фекалиями и исключительно по стенам учреждений культуры, а основной темой его 'творчества' станут портреты одноклассников, выполненные в оригинальной гротескной манере. Главным же шедевром и вершиной Бориного таланта, по мнению искусствоведов, несомненно, будет портрет, особо полюбившегося ему за колоритную внешность, Коли Герасимова, запечатленный его любимым материалом на взлетном поле заброшенного аэродрома, который, как поговаривают, видно даже из космоса. Ну и как, спрашивается, все это объяснить еще практически ребенку? А с тем же Колей Герасимовым - это вообще отдельная история! С одной стороны она была права, когда сказала ему, что он станет строителем и будет строить дома, и даже не всегда плохие, только вот строительством он стает заниматься, исключительно, отбывая наказания в ЛТП, под присмотром милиционеров. Но это все понятно, это была, хотя бы отчасти правда, но вот зачем она сказала Коле Садомазохистскому, что он станет ветеринарным врачом в приюте 'Для самых маленьких и жалких зверюшек', и на добрый свет его всю ночь горящих окон будут сползаться все ушибленные, обиженные а так же просто замученные жизнью животные, этого Алиса понять не могла, как ни пыталась. Все таки людям иногда вообще лучше знать полу-правду, или не знать ее вовсе, дабы не расстраиваться раньше времени. И только со своей единственной подругой Юлькой она поступила максимально честно, не рассказав ей вообще ничего, а только посоветовав не ходить 27 июля 1997 года с Тофиком Зверипаевым в 315-й номер гостиницы 'Ереван', чтобы посмотреть гербарий в компании его 12 коллег-аспирантов из Дагестана, и не летать 11 сентября 2001 года самолетами американских авиалиний.
   Рядом, в ванне, громко зафыркала уходящая вода, прервав Алисины размышления. Она встрепенулась и только сейчас заметила, что пол у нее под ногами сплошь усыпан стрелянными гильзами. Явно от 'Шмайсера'
  - Алиса! - послышался из-за двери туалета жалобный возглас Юльки, - ты же мне так и не сказала, кто такой Петр Рлапидесович!
  Алиса уже было собралась ответить подруге, но непонятно откуда зазвучавшая тревожная музыка, заставила ее вспомнить об обещании, данном Мировому Злу и ученому рачку Степе в обмен на собственную жизнь не распространяться особо на эту запретную для смертных тему.
  - Алиса, ты еще здесь? - Юлька еще настойчивей забарабанила в дверь, - Не уезжай! Погоди!
  - Нет, Юлька, извини, так надо, - тихо произнесла Алиса, сглотнув подкативший к горлу комок, и, поймав себя на мыли, что еще чуть-чуть и она останется здесь насовсем, решительно дернула цепочку спуска.
  
  
  КАПЕЦ
  
  
  Согласно общепринятой версии описываемых событий, на этом все и должно завершится - звучит финальная песня, идут титры, каникулы кончаются, пора в школу. Однако мы взяли на себя обязательство перед теми же Мировым Злом и Учеными рачком Степой рассказать, как все было НА САМОМ ДЕЛЕ. А на самом деле дальше было вот что....
  'Переброска завершена' - сообщил электронный голос и хлипкая щеколдочка на двери отодвинулась в сторону. 'Алиса', - тихо позвала Грибкова, осторожно просовывая голову внутрь помещения. Санузел был пуст. Лишь только негромко шумела вода, прибывающая в бачок, хотя может это была и не вода, а само Время, пропустив сквозь свою зыбкую ткань очередного путешественника, снова, как ни в чем не бывало, мерно струилось по влажным облупленным трубам.
  - Не грусти, - попытался приободрить понурую Грибкову Боря Мессерер.
  - Да, может быть завтра ты снова попадешь в больницу, и встретишь там новую подругу, - недобро улыбнулся Садом.
  - Ага, или у Алисы опять украдут Генератор, - добавил Коля Сулима, - и она снова обратится к нам за помощью.
  Все с этим согласились и потихоньку потянулись в прихожую.
  - Да и я, пожалуй, с вами прогуляюсь, - сказал Осип Комапсихович, - заодно и даму провожу. Кстати, вы вспомнили, где ваш дом?
  - А? Что? - встрепенулась полностью офигевшая от услышанного здесь Полина. Она совершенно отчаялась понять хоть что-либо в этом детсадовском балагане.
  Вечер был уже почти по-летнему теплый. Ребята шли не спеша, наслаждаясь ощущением гордости от хорошо проделанной работы, и радости за только что спасенное ими человечество, а еще видом, скатывающегося по жестяным крышам, солнца, предвкушением, уже совсем близких каникул, да злоключениями незадачливого, в меру упитанного человечка, с пропеллером на спине, который запутался в бельевых веревках и болтался сейчас под одним из верхних балконов, синея пухлым лицом и смешно дергая в воздухе короткими ножками. Из его рук выскользнула трехлитровая банка с какой-то красной жижей и с грохотом разлетелась вдребезги недалеко от ребят.
  - Странно, - удивилась вслух Юлька Грибкова, глядя, как кроваво-красное содержимое банки медленно расползается по асфальту, - что-то не слышно комментариев нашего Садома.
  Она обвела взглядом окружающих. Садома не было.
  Юлька во второй раз пересчитала компанию, - По-моему еще кого-то не хватает.
  - Так они дома у Осипа остались, - ответил ей Сулима, - мы когда уходили, я видел, как он ее куда-то в кухню потащил.
  - Кого 'ее'? - напряглась Грибкова.
  - Как 'кого'? Альбину, конечно! Кого ж еще?
  - И ты молчал!?
  - Да я подумал - мож влюбился там, ну и того... признаваться, значит, потащил, он же давно к ней неравнодушен. А ты что, ревнуешь? Хотя мне-то что, я это взял и пошел, - Коля вытащил из кармана прихваченное по привычке у Осипа удостоверение сотрудника 'Института Времени'.
  Однако на эту бумажку уже никто не обратил внимание - все кинулись назад, на помощь Альбине.
  
  
  
  
  
  ***
   Чем только не кидались в Колю Садомазохистского за всю его, не такую уж и долгую, жизнь. Родители с детства кидались в него поучениями и упреками, одинокий Ночной Прохожий и кладбищенский сторож косами и косыми, пугливыми взглядами, учителя глобусами и мелками (правда, вскоре увольнялись без объяснения причин), одноклассники, кто поосторожнее и поумнее, не кидались ничем, иные же типа Коли Олигофрэ испытывали судьбу и заканчивали весьма печально. Ведь это именно Садом коварно опоил учительницу физкультуры паленой водкою, чтобы та сорвала два последних урока. В результате чего отличник и спортсмен Коля Олигофрэ, (который накануне, куража ради, во время игры в баскетбол кинул мячиком в Садома, вечно прохлаждавшегося на скамейке освобожденных по причине лютой ненависти к подвижным играм), якобы случайно пришел домой раньше времени. Дальнейшая его судьба читателю известна.
   Вот и сейчас, увидев летящий в него Артефакт ? 44 из обширной коллекции Осипа Комапсиховича (между прочим, без труда превращающий черный хлеб в белый и в качестве дополнительной функции открывающий дверь в Преисподнюю), Садом привычно увернулся и машинально запустил в ответ первое, что попалось ему под руку.
   Чем только, в свою очередь, не кидались в Альбину Фетисову. Когда она в детском садике случайно отрыла в песочнице лаз во вне, оттуда в Альбину кто-то тут же швырнул Жезл Безмолвия. А когда она, уже училась в младших классах, в нее угодил и Табурет Отчуждения, запущенный трясущимися руками перехожих каликов, которые в те годы сновали то тут, то там. Ну а о своей встрече с Вантузом Безумия Альбина вообще мало что помнила. Пару раз ей еще доставалось и от бригады асфальтоукладчиков Левы Задова, которые, как известно, никаких орудий легче лома не признавали. Дорожные рабочие сильно негодовали, когда маленькая Альбина ночью выкладывала бордюрными камешками в свежеположенном асфальте слова 'МИР', 'МАМА', и 'ТРУД', в результате чего собственно труд Задова сотоварищи становился никчемным и бесполезным, а Левино отношение к детям еще более неоднозначным.
   Вспоминая все это, Альбина несколько замешкалась, и брошенный в ответ Садомом Обруч Всех-на-х-стия, окруженный гудящим ядерным маревом, величественно и грациозно завращался у нее вокруг шеи.
  'Блин, не слышат!' - раздосадовано пнула Юлька дверь Осиповой квартиры и припала ухом к замочной скважине. Из-за двери доносились грохот бьющейся посуды, треск переворачиваемой мебели, раздираемых книг и вспарываемых диванных обивок, а так же характерные звуки оплеух, зуботычин, подзатыльников, щелбанов и апперкотов, которым позавидовал бы сам Ваня Дайлюлей. Все это наводило на мысль о необходимости безотлагательных действий.
  - Так, Сулима, ты бежишь за Слесарем!, - решительно распорядилась Грибкова, - Боря, на две копейки, быстро звонить дяде профессору!
  - Ты думаешь он ее там истязает? - указав глазами на квартиру шепотом спросила возбужденную Юльку Мила.
  От этих слов Грибкова снова бросилась на дверь и забарабанила что есть силы.
  - Ну что встали то?! - крикнула она остальным, - А ну-ка, поднажми!
  -
  ***
  
  Самая чувственная и раскрепощенная ученица 6-го 'Б' знала толк в садомазохистских приспособлениях. Наручники у Юльки всегда были самые настоящие - милицейские, а не какие-нибудь там бутафорские из заграничного секс-шопа. Содом хорошо это знал, особенно после недавнего случая в школьном туалете, а еще он знал, что Юлька носит их с собой постоянно в сумке, поэтому не хуже самого Коли Сулимы ловко и незаметно выудил их оттуда с полчаса назад, предполагая подобный исход событий.
  Хренак! И запястье Альбины Фетисовой и водопроводная труба над Машиной Времени стали неразлучны. 'Сдеть!' - Садом мощным толчком в грудь усадил Альбину на унитаз с запаянным верхом.
  Как и подобало бы любой порядочной особе, оставшейся наедине с человеком такой репутации, как Садом, да еще и прикованной к трубе, выглядела Альбина весьма напуганной. Поначалу она пыталась вырываться - громко и пронзительно скулила, дергала наручники и кидала на Колю жалобные взгляды в надежде смягчить его безжалостное сердце. Но вскоре, поняв безуспешность этого мероприятия, обессилено плюхнулась обратно на толчок.
  Какое-то время они молча смотрели друг на друга. Палач и жертва. Очередная. Наконец, Садом спросил:
  - Ну что, Крайняк, доплотничался?!
  - АРРРГХ..., - прорычала ему в ответ Альбина. Точнее, это была уже не та Альбина, что шарахалась в обморок или впадала в истерику при любом удобном случае. Вмиг переменившись в своем не лишенном привлекательности личике, она таращилась на Колю налитыми кровью глазищами, полными ненависти ко всему живому, и клацала большими очень острыми и явно специально заточенными зубами.
  'Интересно, - подумал Коля, - почему я раньше никогда не обращал внимание на эти ужасные челюсти?'.
  - АРРРГХ..., - снова зарычала Альбина, но уже не так выразительно - Вычислил таки меня...
  И из зловонной пасти серийного убийцы посыпались на Садома клевета и оскорбления.
  - Э-э, полегче, - Коля присел на край ванной, и, сплюнув, посмотрел в глаза маньяку, - Как же не вычислить - следить ты горазд, Плотник. Совсем осторожничать перестал - зазнался. Я давно вокруг тебя хожу, однако с последней жертвой, сегодня ночью ты прокололся окончательно и бесповоротно. Но к этому мы вернемся позже. Ты мне скажи, Фиму то за что?
  - Он слишком много жрал! - выкрикнуло чудовище, и в исступлении вцепилось зубами в водопроводную трубу, пытаясь при этом дотянуться свободной рукой до горла Садома.
  - Да-а, это веская причина. Но о ней ты более подробно расскажешь доктору Уманскому. У вас будет много времени поболтать. И наедине, и при практикантах, в его знаменитой Лоботомической гостиной.
  - Сдашь? - злобно сверкнул(а) глазами Крайний Плотник.
  - Конечно, сдам, - ухмыльнулся Коля. - Зря что ли я тебя больше года по заброшенным паркам, заводам, депо, псарням, драмкружкам и Домам пионеров пас?!
  - Тоже мне, охотничек нашелся, - ехидно ощерилась Альбина, - мультов насмотрелся? Поди, чё на ушко скажу.
  - Да - охотничек! Вас вон сколько, а я - один. Ты бы знала, чего мне стоило втереться в доверие к Отравикомпоту и, извини за каламбур, стравить его с Кшырдиным. А, чтобы лучший друг Распилиловича Закопахтн стал добрым, умылся, выкинул свой зазубренный кол, и подался развлекать ребятишек на Новогодние Елки?
  Коля взял со стеклянной полочки старый флакон одеколона Осипа Комапсиховича, и пару раз пшикнул на Альбину из пульверизатора. С блаженным видом, втянув в ноздри повисшее в воздухе амбре, он бросил небрежно:
  - Ты посиди тут пока, подумай над своим поведением. А я пойду звонить профессору. Газетку дать?
  - Подожди, - прохрипел Плотник, и на его мерзкой роже стала появляться не предвещающая ничего хорошего ухмылка. - У тебя же нет доказательств, охотник! Давай, звони! Что ты скажешь, когда они приедут? Молчишь? То-то. А вот я им скажу, что известный всей округе своими экстравагантными выходками Коля Садомазахистский затащил меня - тоже известную всей округе своей наивностью и впечатлительностью девочку в этот вонючий сортир, приковал к трубе, и измывался! И кому они поверят?! А?!
  Содом, собиравшийся уже идти, замер в дверях, медленно обернулся и смерил Плотника презрительным взглядом:
  - Мне поверят! Тем более, когда все узнают. Тем более, когда вспомнят, что прочитали с утра в твоей стенгазете. Как там у тебя было написано? 'Новая жертва Крайнего Плотника НАЙДЕНА сегодня утром', а ведь найденной-то она ну никак не могла быть!
  - Это пачиму? - прохрипел Плотник, - я ж ее на самое видное место во дворе положил, в милицию позвонил, а для верности еще и кровавую надпись сделал, пояснительную - 'Меня убил Коля С.'
  - Да патаму! - Содом решительно поставил свою ногу в тяжелом ботинке на толчок в опасной близости от промежности Альбины, и она, нервно сглотнув, невольно вжалась в угол, - Зря что ли я заканчивал Высшие Курсы Гробокопателей? Да мне тело зарыть - пять минут! Так что к приезду Липездрюка с командой никаких следов убийства уже не осталось. А надпись 'Меня убил Коля С.' путем несложных манипуляций с кисточкой (школьные уроки рисования тоже не прошли даром) я переправил во вполне убедительное: 'Коля С. никого не убивал, вроде бы...', правда немного не хватило 'краски' и пришлось добавить своей, - Коля кивнул на свое замотанное окровавленными бинтами запястье, - А в остальном все прошло вполне быстро и тихо. Так что, родной, выходит, никто тот труп обнаружить не мог. И знали о нем только я и тот, кто его подкинул, тот, кто, радуясь раньше времени, написал об этом в своей стенной газетенке, и тот, кто сидит сейчас передо мной, загнанный в угол и думает, что он всех обхитрил. И, знаешь, раз уж тебе все равно пиз... ну, короче, ты понял, может скажешь тогда - зачем ты ее, Машу Старцеву то бишь, завалил?
  - Машу? Так это была она... Ну, это ошибка, понимаешь? Трагическая, если так можно выразиться. Обозналась я, видать, в темноте-то...
  - Ну а кого ж ты тогда поджидала тогда, раз не Машу?
  - Кого-кого? Ясное дело кого, ты разве не догадался? Кого еще так же как Машу Старцеву любит детвора?
  - Акселя Руди Пелля? - неуверенно спросил Содом.
  - Дурак ты, охотник! Конечно же Алису Селезневу! Ты когда в последний раз со сверстниками-то общался по-нормальному?
  - Сам дурак...дура, в смысле... А чем она тебе, извергу, не угодила?
  Плотник, возмущенный недогадливостью Содома, хотел сразу же что-то ответить, но осекся, задумался, почесал когтистой лапой чешуйчатый затылок, и как-то неуверенно промямлил:
  - А чё она как эта-то...
  Содом пристально смотрел на Плотника в ожидании более вразумительного ответа.
  - Ну чего таращимся?! - раздраженно рявкнула Альбина, - Злой я, и все. Таким меня Авторы задумали. Иди давай вон, куда шел!
  В этот момент раздался какой-то негромкий щелчок. Коля вынул из кармана старенький, потертый диктофон и довольный собой извлек кассету - пленки хватило едва-едва:
  - Конечно, по твоей заметке в стенгазете я понял, что твоей целью была именно Алиса, просто хотелось это от тебя услышать. Так что теперь мне даже доказывать ничего не придется - ты сам все признал. А с Авторами твоими, - Содом недобро посмотрел на нас, - мы еще разберемся...
  Странное дело, но только сейчас Коля Садомазохистский осознал, что во входную дверь кто-то настойчиво ломится, причем уже довольно продолжительное время. Старая дверь ходуном ходила под ударами какого-то крупного орудия, и из-за нее слышались настойчивые требования открыть по-хорошему, перемежаемые разного рода руганью.
  - Сиди, я открою, - бросил Содом Плотнику и пошел в коридор.
  Терзаемый догадками о том, кто же это может быть, Коля не обратил внимания на брошенную ему вслед фразу:
  - Иди-иди, но знай, все равно победит Зло. Так что до встречи в аду, охотник.
  Содом не успел открыть. Дверь сама слетела с петель, и в квартиру с перекошенными лицами ввалились Колины одноклассники. Тяжело дыша и не произнося ни слова они уставились на Содома, который в свою очередь так же молча исподлобья разглядывал ребят.
  Повисшую в воздухе паузу неожиданно нарушил Слесарь, выпавший из рук Сулимы и Мессерера. Именно с его помощью шестиклассники пытались только что взломать квартиру Осипа Комапсиховича, тараня головой работника ДЭЗа неподдающуюся дверь. Грохот выпавшего на пол прихожей Слесаря мгновенно привел ребят в чувство. Первой, как всегда, взорвалась Грибкова:
  - Где Альбина!? Что ты с ней сделал?! И не вздумай выкручиваться, сюда уже едет Уманский с санитарами!
  - Уманский? Вот и отлично! - обрадовался Содом, - у меня как раз для него сюрприз приготовлен.
  - Что еще за сюрприз?!
  - Да вон, в сортире сидит, - махнул рукой Коля, - сам Крайний Плотник, между прочим.
  Юлька схватила Содома за грудки:
  - Какой еще плотник!? Куда ты дел Альбину, я спрашиваю?!
  - Да называй ты ее как угодно: Плотник, Альбина, сути ее ты все равно не изме...
  Характерный гул открывшейся временной воронки, стремительно набиравшей обороты, заглушил голос Содома и те страшные звуки, что возникли от напряжения между той частью Крайнего Плотника, которая сидела на транспортировочном портале и была уже где-то вне привычного нам измерения, и той, что была накрепко прикована наручниками к нашему времени. Насладиться всей богатой палитрой леденящих кровь звуков анатомического происхождения присутствующим не удалось - сработала автоматика, и дверь машины времени с висящем на тесемочке тощим рулоном туалетной бумаги захлопнулась.
  Через несколько долгих секунд бесстрастный компьютер сообщил равнодушным голосом: 'Переброска завершена', и в наступившей тишине стало отчетливо слышно, как густые красные капли (почему-то ни у кого из собравшихся не возникло сомнения, что они именно такие) разбиваются об потрескавшийся кафель туалетного пола.
  Вторую за последнюю минуту паузу нарушил все тот же Слесарь. Его давно мучил вопрос: почему это из квартиры, где по одним ведомостям установлен полный комплект сантехники, не выходит, согласно другим ведомостям, никаких продуктов ...э..э распада продуктов. Он даже связывался с Московским межрайонным Говнонакопителем, однако и там ситуацию не прояснили. Поэтому сейчас, когда представилась такая возможность проникнуть в квартиру Осипа Комапсиховича и разобраться в этой запутанной истории, он не только не стал отговаривать ребят от несанкционированного вторжения в чужое жилье, но и сам предложил свою голову в качестве тарана для выламывания двери.
  Слесарь ловко прополз между ног школьников и шмыгнул в гостеприимно распахнувшуюся после очередной переброски дверь машины Времени. Спустя несколько секунд из туалета послышался его недовольный голос:
  - Так, почему санузел не по назначению используем?! Почему унитаз запаян?! Где разрешение?
  Работник ЖЭКа вышел из сортира и, тщательно вытерев об ковер окровавленные сапоги, принялся поучать ребят:
  - Для рубки свинин, говядин и других скотов в домашних условиях требуется специальное разрешение. Оно у вас есть? По лицам вижу, что нет. Так что трупы разделывать - на улицу! На-у-ли-цу!
  Слесарь еще что-то недовольно пробурчал - он так ничего и не выяснил здесь по своему вопросу, ясно было лишь одно - дело тут нечисто - и, подхватив чемодан с инструментами, вышел вон. А ошарашенные ребята продолжали молчать, с ужасом разглядывая кровавые следы на ковре.
  - Ты...ты ...убил ее, - дрожащим голосом то ли спросила, то ли возмутилась Юлька.
  Ребята еще ни разу не видели всегда холодного и непроницаемого Содома в таком состоянии. И так никогда не отличавшийся здоровым детским румянцем, сейчас он стоял бледнее обычного и смотрел сквозь ребят остановившимся, и каким-то даже растерянным взглядом. Да, Коля никак не ожидал, что Крайний Плотник так неожиданно ... э ... самоликвидируется. Выходит, что маньяк все-таки перехитрил его! Поди сейчас, докажи, что это не он, Содом - неуловимый и бесстрастный Охотник, гроза всех окрестных упырей, растерзал на мелкие кусочки беззащитную шестиклассницу Альбину Фетисову! Вот что значит работать в одиночку, без напарника, и не пиарить свою деятельность!
  Ребята, зная, что с минуты на минуту сюда должен прибыть Уманский с санитарами, а так же пользуясь численным превосходством и явной растерянностью, застигнутого врасплох маньяка, стали обступать Содома плотным кольцом, преградив ему все пути к бегству.
  - Братцы! Да вы что!? Я же добрый! - невольно вырвалось у Содома, но он тут же внутренне усмехнулся, представив, как глупо эти слова прозвучали в сложившейся ситуации.
  - Да он еще издевается над нами! - выкрикнул Сулима, - Даешь самосуд!
  Боря Мессерер быстро смекнул, что сейчас решается судьба его второго конкурента по остроумию, и решил подлить масла в огонь:
  - А давайте его повесим!? Он и Фиму небось того... А все спрашивал для отвода глаз: где Фима, где Фима. Следы заметал?!
  На самом же деле Боря был бы только рад если б Содом и в самом деле замочил Королева - так вот неожиданно, в один день избавиться разом от двух ненавистных конкурентов, ему даже и не снилось, да плюс еще Грибкова, которая явно симпатизировала Садомазохистскому, останется 'вдовой', а не отличавшийся внешней привлекательностью Мессерер давно вожделел свою раскованную одноклассницу.
  - Да это не я! Я ж говорю: это Альбина! Точнее Крайний Плотник. Она еще и Алису нашу убить пыталась, да обозналась слегка. Вот, у меня даже кассета есть, - Содом стал лихорадочно шарить у себя по карманам, - Он там сам все признал.
  - А ну руки на виду держать! - скомандовала Грибкова, занеся над головой Содома прихваченную где-то швабру, - знаем мы твои кассеты!
  - Хорошо, хорошо, а как вы тогда объясните, что Альбина в своей сегодняшней стенгазете написала про труп якобы Алисы Селезневой, а кроме меня этот труп никто не видел.
  - Так значит его и не было, - включилась в диалог Мила Руткевич, - Я знаю, бедная Альбиночка так хотела всем понравиться и со всеми дружить, что все выдумала в своей статье. Ей просто хотелось, чтобы о ней все говорили и все любили.
  - Но я же его видел! Я его сам, вот этим руками закапывал!
  - А вот с этого момента, юноша, поподробней пожалуйста, - в комнату решительным шагом вошел профессор психиатрии Уманский.
  Как всегда в накрахмаленном белом халате, шапочке с красным крестом и с неизменным чемоданчиком, полным транквилизаторов и всяких интересных лоботомичесских приспособлений.
  - Да вы... да вы... - сдавленно произнес Коля, ища хоть тень понимания в этих, казалось бы еще совсем недавно почти родных, физиономиях. Но потом, вдруг переменившись в лице, и став, как и прежде гордым и бесстрашным Содомом, громко выкрикнул, - Вы ничего не докажете!
  Он хотел еще что-то заявить широкой общественности, относительно зыбкости их доказательной базы, однако лишь нервно сглотнул, заглянув в исполненные ласки и сострадания бездонные очи, высившихся за спиной профессора бравых мед-братьев Яшки и Пашки Шустрых.
  Вот ведь как неожиданно и нелепо может поменяться ситуация! Десять минут назад ты разоблачаешь и прижимаешь к стенке опаснейшего из нелюдей, а теперь ты сам, обвиненный во всех его злодеяниях, беспомощно кричишь что-то о своей невиновности.
  - Так что же нам с тобой делать? - посмотрел поверх очков на Содома Уманский, - Неужто Крайний Плотник и впрямь ты? А если извлечь и изучить твой мозг? Это ж на Нобелевскую тянет!
  - Заберите, заберите его! - заразившись, подобно Миле Руткевич, опасной конкурентоненавистничесской лихорадкой, запрыгал вокруг дяди Боря Мессерер, - У-у, изверг!
  И осмелевший Боря толкнул своей липкой пятерней Содома в лицо.
  Конечно, будучи с ним в равных условиях трусливый Мессерер никогда бы не позволил себе не то что подобного, а даже неосторожной шутки в адрес Садомазохистского, которого небезосновательно опасалась вся 20-я школа, но сейчас, совсем потеряв голову от собственного всесилия над поверженным соперником, он утратил всякий контроль над собой. Боря взгромоздился на стул и принялся декламировать глумливые импровизированные эпиграммы Содому, которые начал со своего видения Колиного детства, где, по мнению автора и зародились корни зла:
  '...Коля рос ребенком странным
  Он любил сидеть у ванной,
  И подглядывать за мамой,
  Он стучал ментам на папу,
  Отрывал игрушкам лапу...'
  За кратким экскурсом в детство последовала начальная школа, средняя, и т.д. и т. п. С каждым новым четверостишием обличитель все больше распалялся, вследствие чего его мелодекламация становилась все менее и менее внятной. Окружающие могли расслышать уже не все. Сквозь плевки и корчи долетали лишь отдельные эпизоды Колиного школьного бытия вроде:
  '... на учебу хер кладет,
  а в обеды яд кладет...'
  или
  '...на Грибкову спать ложится,
  А она и рада, дура...'
  Еще Боря припомнил, как однажды Содом на его глазах сожрал вылепленную из хлебного мякиша шестиконечную звездочку. Уж чего-чего, а издевательства над святым - над ХЛЕБОМ, Мессерер простить не мог никому. Далее бесстрашный борзописец понес уже полную ахинею, из которой более-менее явственно прозвучало что-то про '...распилил и закопал...'
  По мере развития сюжета Боря, наблюдая с гордым видом победителя, как Яшка и Пашка Шустрые упаковывают вяло сопротивляющегося Содома в смирительную рубашку, пытался залезть все выше - со стула он перескочил на комод, потом на шкаф, и наконец, в тот момент, когда бравые мед-братья от души с хрустом затянули последний узел на новом костюме Содома, Боря, уже чуть ли не раскачивающийся на люстре, торжественно отчеканил заключительную строфу:
  '.... Но
   Пиздец
   Оторвал
   От
   Работы!!!'
  Крайне довольный собой он спрыгнул на пол и оглядел собравшихся в ожидании громовых оваций. Профессор Уманский посмотрел на племянника поверх очков, как он обычно смотрел на пациентов, и лишь удрученно покачал головой. Все остальные молчали.
  Юлька, которая всегда была неравнодушна (и, надо сказать, небезответно) к Содому, спросила профессора:
  - Скажите, а что вы с ним будете делать?
  - Для начала мы ему поставим градусник, но уж если это не поможет, то... - профессор окинул сочувственным взглядом связанного Содома и вздохнул, - Ничего не поделаешь, будем препарировать.
  Уманский сделал знак медбратьям и те, приподняв Колю под локти, понесли его к выходу. Профессор двинулся следом, напевая под нос: 'Будем препарировать при-париру-рировать...'
  - Аккуратней, головой об косяк не ударьте, - предупредил он Яшку и Пашку, - голова - это наше все!
  - А можно мы его будем навещать? - спросила вслед доктору Юлька
  Ей стало вдруг очень грустно от мысли, что она больше не увидит Содома, он хоть и злодей, но все же... А если .... Если, он и правда не виноват?
  - Конечно можно! - открыл эпоху единственного и неповторимого Короля Школьного Юмора Боря, - цветочков там высадить, оградку подкрасить.
  - Кхе-кхе, - осек из коридора распоясавшегося племянника профессор, и Боря решил повременить пока со своими остротами.
  Ничего, Мессерер еще оторвется, теперь возможностей у него для этого втрое больше!
  Но, не тут то было!
  В коридоре послышалось чье-то громкое чавканье. Так смачно и заразительно мог чавкать только один человек.
  - Фима! - озарилось пьяной улыбой до того отсутствующее лицо Коли Герасимова.
  - Да, это я, - послышалось из коридора и в комнату как всегда важно, вразвалочку, вошел Фима Королев, - еле вас нашел.
  В одной руке он сжимал батон белого хлеба, от которого он успел уже отъесть половину, в другой значилась бутылка кефира, выпитая так же на ½. Внешний вид Фимы был довольно помятый - форма грязная, в волосах листья и репей, однако самой яркой деталью его облика была затянутая на шее толстая веревка, конец которой был привязан к обломанному суку какого-то дерева. Все это зеленое безобразие волочилось следом за Фимой, собирая в своих ветвях весь попадающийся на пути мусор.
  - А куда это они нашего Содома тащат? И за что? - первым делом поинтересовался Фима у одноклассников, с интересом наблюдая, как санитары аккуратно пытаются вынести из квартиры спеленатого Содома.
  Ребята стояли, потупив взгляды и не решались ответить - ведь, если быть откровенными, они и сами толком не знали, что же тут произошло.
  - Да понимаешь, Фим, я че-то не совсем въехал, - честно признался за всех Герасимов, - вот, говорят, что наш Содом это Крайний Плотник, что он убил Альбину ... и ... тебя...
  - Ну да, было дело, - Фима продолжая жевать подергал за веревку с обломанным суком, - спасло то, что я сегодня весьма плотно позавтракал, вот сук и не выдержал. Только это не...
  Королев прищурясь посмотрел на Содома, потом на Борю, который заметно приуныл, увидев своего соперника живым и здоровым, потом на сортир, из которого тянулись по всему коридору кровавые следы. Фима явно что-то прикидывал и обдумывал. Похоже, зараза конкурентоненавистничества проникла и в его гостеприимные мозги и нашептывала ему сейчас свои соображения, по поводу использования сложившейся ситуации с максимальной для себя выгодой.
  'Эх, жаль Алиса уехала - сейчас бы сюда ее Генератор!' - подумала с досадой Юлька.
  - Королев, ну-ка быстро отвечай, кто тебя повесил! - скомандовала она и строго посмотрела на Фиму.
  - А с чего вы вообще взяли, что это сделал именно Содом? - Фима затевал свою, пока что непонятную окружающим игру.
  - Так это Мессерер. Боря, то есть, - ответил Герасимов другу, - он наверно видел...наверно...
  Королев снова посмотрел на Содома, потом опять на Борю, потом опять на зловеще гудящий сортир, откусил от своего батона, и, взвесив все возможные последствия, раскололся:
  - Да, это не он. Это Альбина. Это она меня пыталась повесить. Это она - Крайний Плотник. Она, когда меня вешала, как и подобает настоящему злодею, сама призналась, думала я уже не проговорюсь. Так что Содом тут не причем.
  - Я так и знал! Только один я тебе верил!! - кинулся к Содому с радостными крикам Мессерер, но даже сторублевка, нарисованная полутораклеточным Глупом с планеты Маразмазея, выглядела бы не так фальшиво, как эти Борины вопли.
  Уже стоящему в дверях и заметно разочарованному профессору ничего не оставалось делать, как приказать санитарам развязать Содома. Николай Истизаевич Садомазохистский, потирая затекшие в неудобной позе руки, улыбаясь, посмотрел на Борю. Улыбка эта не предвещала для Мессерера, мягко говоря, ничего хорошего.
  Боря тут же поспешил откланяться, нелепо сославшись на несделанное домашнее задание. Он стал по стеночке пробираться к выходу, прячась за широкими спинами санитаров.
  Не знаем, может быть это всего лишь совпадение, но, говорят, что Борю больше никто никогда не видел.
  Фима же стоял, явно гордый собой. Ну, во-первых, он сказал правду, и тем самым спас от неминуемой кары невиновного человека (пусть и такого припизднутого, как Содом), а во-вторых, (хотя нет, все таки это во-первых) Мессерер показался Фиме более сильным в плане юмора конкурентом, чем Коля, и, предвидя такой расклад, он предпочел рассказать все как есть.
  - Был тут у меня один сложный пациент. Из рабочих, - обращаясь сразу ко всем, и в то же время ни к кому конкретно, изрек профессор Уманский, - звали его Лева Задов. Вот теперь я понимаю причину его неврозов. Отвлекаете по пустякам своими бестолковыми играми, а у меня, между прочим, в клинике два интереснейших экземпляра сидят, свежепойманых, и совершенно пока не изученных. Так что мое почтение. И передайте мой пламенный привет хозяину квартиры.
  Уманский, прощаясь, приподнял свою шапочку с красным крестом. То же самое проделали и мед-братья со своими не по форме оранжевыми бейсболками со странной надписью 'Космопорт'.
  Дверь захлопнулась и троица в белых халатах стала не спеша спускаться вниз по лестнице.
  'Какие Шустрые сегодня вежливые! Как из клиники уехали по этому вызову, так сами не свои. Ну прям как подменили, честное слово!' - подумал профессор и в чем-то даже наверное был прав...
  
  ***
  
  Осип Комапсихович возвращался домой в крайне подавленном настроении. Войдя в подъезд, его отсутствующий взгляд скользнул мимо профессора Уманского, который был кем-то заботливо усажен под лестничным пролетом первого этажа, так, что спускающимся по лестнице заметить его было трудно. Профессор жалобно скулил, безуспешно пытаясь освободиться от связывающих его веревок и кляпа во рту.
  'Добрый день, профессор', - безучастно произнес Осип Комапсихович, и стал медленно подниматься вверх по лестнице.
  Провожая Полину домой, он по привычке предложил ей их любимое развлечение - напиться водки и всю ночь голыми бегать по крышам, наводя ужас на похитителей сушащегося белья и незадачливого, в меру упитанного человечка, с пропеллером на спине. Но вместо вполне предсказуемого восторженного согласия Полина почему-то посмотрела на Осипа как на полного идиота (как порой смотрели прохожие на саму Полину, когда та, хохоча и гримасничая, задирала перед ними свою 'ночнушку') и даже отказалась от дальнейшего провожания, и что еще более странно от совместного проживания. И это после всего того, что он для нее сделал! Да, лучше бы она осталась той Полиной, которую он подобрал, выходил и приютил.
  Осип Комапсихович был до того расстроен, что готов был прямо сейчас сдаться санитарам психбольницы с профессором Уманским во главе, лишь бы не оставаться наедине со своими тягостными раздумьями. Профессор добрый, профессор поможет - советом, пилюлькой вкусной или укольчиком каким. Может и правда профессору набрать? А толку то, ведь не приедет профессор, решит, что над ним издеваются. Особенно после сегодняшнего то утра. Эх, вечно этих докторишек не дозовешься, когда нужны.
   Осип добрел до своей квартиры. Другой бы на его месте мог весьма обрадоваться новой, неизвестно кем замененной, входной двери, аккуратно рассортированным по родовым и видовым признакам с учетом степени магического воздействия коллекционным артефактам, а так же идеальной, почти стерильной чистоте санузла, чего не наблюдалось там со времен его закладки, но ничего, буквально ничего из вышеперечисленного не прибавило Осипу ни грамма положительных эмоций.
  'Зато ковер стырили' - почти обрадовался плохой новости Осип, - 'хотя нет, вот записка: 'Почистим и вернем. 6-ой 'Б'. 'Тимуровцы должно быть', - предположил Осип Комапсихович, - 'в рамках программы 'Каждому классу - подшефный псих, моральный урод, палач, зек, мент, чурбан, пес, хам, гад, клест, мох, шалава с пятым размером, одинокая немощная старушка с большой квартирой в центре' постарались'.
  Ну и как, скажите, после такого поднять себе настроение? Только одним- нагадить куда-нибудь в другую эпоху, зря что ли машина времени под ... м... рукой имеется.
  Напустив на себя гордый вид мудрого и справедливого Властелина Времени, Осип воссел на свой запаянный 'трон', властно сжимая в одной руке, символизирующий царский жезл, вантуз, а другой разматывая 'свиток' туалетной бумаги, для оглашения своего 'высочайшего указа'.
  Вынеся безапелляционный вердикт, Осип стал перенастраивать тонкий механизм машины времени. Он закрутил на горячей трубе красный краник, под которым прямо на стене было мелко нацарапано 'Будущее', и открыл почти до упора такой же только синий вентиль на другой, холодной трубе, под ним, соответственно значилось: 'Прошлое'.
  И только Осип Комапсихович сосредоточился, чтобы исполнить задуманное, как в его мягкое место уперся холодный металлический предмет (сдается нам, что где-то и с кем-то подобное уже происходило...) Дабы выяснить источник неожиданного дискомфорта, Осип чуть-чуть привстал и посмотрел под себя.
  Снизу, из звездной вертящейся темноты временной воронки на него смотрели, мигая веселыми разноцветными огоньками два знакомых глаза, и одно совсем не веселое и немигающее дуло миллиардзарядного 'Кошмайсера - 3000'.
  - Не вздумай делать этого, - послышалось из-под Осипа.
  Осип инстинктивно поднял руки.
  - Я тебе сто раз говорил - не срать на транспортировочный портал! - продолжил голос снизу, - Один Тунгусский метеоризм да Аризонский говноид чего стоили!
  - Так а как же мне это...того? - спросил Осип, не опуская рук.
  - 'Того' - в раковину - зря что ли мы ее установили? А ванна опять же тебе для чего? Окно, на худой конец.
  - Так за это ж меня ОНИ и забирают, что я в окно. Только вот сегодня сбежал.
  - Все нормально. Продолжай в том же духе. С Уманским мы что-нибудь придумаем. Я уже Руководству служебку послал с просьбой его перепрограммировать. И вообще, чего расселся, дай вылезти.
  С этим словами Гормозека, а это, как вы уже догадались, был именно он, спихнул Осипа с портала и стал, кряхтя, извлекать свое бочкообразное тело из неприспособленной под такие габариты типовой сантехники.
  - Что, опять с Вертером нашвырялся? - недовольно буркнул Осип Комапсихович, - снова по старому сценарию: 'Освободите моих друзей!', потом: 'Ой, опять опоздал', и с расстройства мою мебель крушить?
  - Да не, слушай, тут такое дело..., - знаменитый археолог вылез наконец из толчка и протопав без приглашения в глубь Осиповой квартиры, рухнул всей своей массой на дряхлый продавленный диван, - понимаешь, я сейчас из 2084 года, и ты мне вот что скажи - я к тебе из своего будущего прилетал?
  - Ну да, было дело. А что?
  Гормозека являлся к Осипу регулярно, причем из разных периодов своей бурной жизни. Сегодня он мог прилететь зеленым студентом истфака, завтра известным на весь космос ученым, а послезавтра опять каким-нибудь младшим научным сотрудником. Явления его, правда, проходили, как правило, по одному и тому же, описанному выше, сценарию.
  - Во, очень хорошо! А ты скажи ка мне, о, мой всезнающий Осип, получу я в ближайшем будущем Нобелевскую премию, или нет? А то я уже в счет нее на валерьяночку стал занимать, - глаза Гормозеки, похожие на лампочки от елочной гирлянды с этими словами как-то по стариковски потускнели, - да и Киму с Бураном третьего дня в картишки того...продул-с.
  - Получишь, конечно, получишь! - успокоил знаменитого археолога Осип Комапсихович, похлопав по плечу.
  Все таки Гормозека был в сущности безобидным и в чем-то даже несчастным существом. Ведь Осип знал, что когда Гормозека прилетел к нему из 2102 года, то, будучи с сильного похмела, вопреки всем инструкциям и предписаниям по безопасности Института времени, убежал без подготовки и маскировки разгуливать по 20-му веку. Сказал, что 'только до гастронома и обратно', да так и сгинул где-то в дебрях нашего беспокойного времени. Ходили слухи, что его завербовали, рыщущие по округе в поисках новых персонажей мультипликаторы, и он даже отснялся в роли самого себя в одном очень успешном проекте, но потом заболел звездной болезнью, запил пуще прежнего, причем бухать стал уже просто с кем попало, и так пока однажды его очередные собутыльники - бомжи не сдали уснувшего Гормозеку в приемку цветных металлов, и сейчас о бывшем крупном ученом, замдиректора Межгалактической археологической службы напоминает лишь грязный облезлый котел с трафаретной надписью 'для первых блюд' в столовой райпотребсоюза ? 62.
  - Ага, значит получу! - как ребенок обрадовался Гомозека, - А в каком году?
  - Не могу, ты же знаешь, нам, дежурным, запрещено разглашать такие сведения. На вот лучше книжку почитай.
  И Осип протянул Гормозеке пыльную брошюрку, которую, возвращаясь с неудачного свидания с Полиной, подобрал в соседнем дворе:
  - Кто как не ты, историк, должен знать, что подобные раритеты под ногами не валяются, - многозначительно потряс книжкой Осип перед лицом ученого, - Видишь, тут какие-то формулы, схемы, рисунки, а может в ней заключена вся мудрость этого мира?
  - 'Запорные арматуры для агрессивных сред', - прочитал Гормозека на мятой обложке.
  По мере пролистывания издания его глазки-лампочки то изучающее пульсировали белым цветом, просматривая текст, то вспыхивали более заинтересованными красными огоньками, особенно на тех страницах, где были картинки.
  Наконец Гормозека развернул прилагавшуюся к брошюре вклейку, сделанную на манер цветных постеров в эротических журналах, только, в силу специфики издания, здесь изображались схемы каких-то загадочных вентилей, фитингов и прочих заглушек. Его, похожие на пучки зеленого лука, усы зашевелились, а глазки даже выдвинулись вперед, восторженно вперясь в хитросплетения нарисованных металлоконструкций.
  - Так это ж, Осип, прямо порнография какая-то! - изумился такому неожиданному подарку Гормозека, - Ты где это взял?
  - Да так, места знать надо. Я же тут, на минуточку, не просто так просиживаю, да по психушкам мыкаюсь, я еще и работаю.
  Осип Комапсихович, честно говоря, удивился подобной реакции именитого ученого на, ничем, казалось бы, не примечательное, произведение технической литературы, но это, рассудил он, все ж таки лучше, чем пьяный дебош, да и про Нобелевскую свою Гормозека, похоже, уже забыл.
  - Знаешь, Осип, а ведь это же бомба, сенсация! - громогласно хохотал ученый, аккуратно запихивая брошюру в один из своих многочисленных то ли карманов, то ли ящичков для археологических и прочих находок, - Я завтра же увезу это на планету Железяка! Уверен - что можно делать ТАКОЕ, там даже не подозревают. Но мы им глаза откроем, правда, Осип? Нет, лучше не так, я все же археолог, поэтому надо сделать все красиво! Я сейчас этим же, то есть текущим, годом слетаю на Железяку и подкину ее лейкам да тазам местным - вот смеху то будет! Надо только замаскировать ее как следует, типа манускрипт такой, шибко древний. Камасутра для металлоизделий. Ха-ха-ха. Только бы они ее нашли.
  - Найдут, - сказал Осип, Герасимов уже рассказывал всем сегодня о снующих по Москве будущего безумных озабоченных хозтоварах.
  - А ты чего грустный-то такой? - спросил весьма повеселевший Гормозека, - бабы что ли не дают?
  Осип со вздохом кивнул, а ученый, увидав в углу несколько недопитых Колей Герасимовым 'Жигулей' обрадовался еще больше и тут же принялся об ворот своего скафандра откупоривать одну из бутылок:
  - Сейчас здоровье поправлю чуток, и за работу - историю вершить! Может воздухом подышим?
  Они вышли на балкон. Был уже совсем поздний вечер, солнце спряталось за соседними домами, а теплый ветерок гонял по двору всякий мелкий мусор, разлетевшийся по всей округе после сноса старого заколоченного дома неподалеку.
  - Слушай Осип, тут у нас такая странная вещь давеча приключилась, ты не поверишь, - Гормозека с бульканьем влил в свое необъятное нутро почти целую бутылку и стал, как обычно после удачного опохмеления травить всякие космические байки.
  В другой раз Осип Комапсихович может и послушал бы порой весьма занятные, хоть и явно завиральные бредни знаменитого археолога, но сегодня он слишком устал от всех, выпавших на его нездоровую голову приключений, и к тому же был крайне расстроен 'потерей' своей подруги Полины.
  - Ну и что там у вас? - равнодушно произнес он и протянул профессору новую бутылку.
  - Так вот, - уже совсем счастливый Гормозека откупорил крышку и продолжил рассказ, эмоционально размахивая руками, или щупальцами, или что там у них, у инопланетян бывает - хрен их разберет, - Сижу я, значит, вчера на Альфа-Центавра в одном своем любимом притон... при том самом университете, при местном, лекцию притом читаю, а тут Селезнев из дома по космобильному звонит, мол, прилетай, у нас тут странные дела творятся. Я говорю: не могу прям щас - у меня уже все оплачено, девочки ждут... в смысле лекцию ждут, ага, а он: нет, прилетай срочно. Я говорю: ты скажи хоть, что случилось-то? Я ж по голосу слышу он вмазал уже, небось, как в прошлый раз - сорвусь из другого конца Галактики, а его, видишь ли, жена заперла, деньги спрятала, домашнего робота против него запрограммировала, а Селезневу в магазин надо, у него трубы горят... Осип, ты меня слышишь?
  - Угу, - пробурчал, наблюдающий за первыми звездами Осип, - продолжай. А где, кстати, эта Альфа-Центавра?
  - Вон там, неопределенно ткнул бутылкой в темное небо Гормозека, - а, не взошла еще. Да не важно это, короче, Селезнев говорит: дело серьезное - Генератор Тупых Идей пропал. Генератор это штука такая, прибор научный, они там в Космозоо с ним работают. Мы, помню, в том году его у пиратов и Верховцева с боем отбили, я тебе рассказывал, впрочем, сейчас не об этом. Короче, я Селезнева спрашиваю: а с чего ты взял, что он пропал? А он: так Генератор у Алисы был, а ее нет нигде. Мы сначала думали, что ее Крококот съел - она часто с ним вошкалась - на рентген его отвезли, но внутри оказались только сторож Капитон, пара мусорных баков, да киоск с мороженным, который мы с прошлого года искали. Киоск они искали, представляешь?! Я говорю: придурок ты старый, тебе дочь искать сейчас надо, а не киоски с Генераторами! А Селезнев: да что ей будет-то, она космобиолог как-никак, да и большая уже... Ну что тут добавить? В общем ловлю я тачку, в смысле подпространственное такси, и так, в три прыжка, к утру у вас, на Земле. Из Космопорта сразу в Космозоо. Смотрю, а они там сидят себе как ни в чем не бывало на лавочке и мороженное трескают.
  - Кто 'они'? - спросил Осип, протягивая Гормозеке очередную порцию 'Жигулевского'.
  - Алиса с папой, с Селезневым, ну и Рлапидесовичи рядом в пыли резвятся, идиллия, мать их, Наташу. Я говорю: что, нашлись? А они: кто? Кто-кто, Алиса и Генератор. А они, представляешь, смотрят на меня как на идиота и удивленно так: а у нас никто не пропадал. Селезнев, говорю, у кого из нас с головой не все в порядке? Кто меня от тел, то есть от дел, короче, от лекции оторвал вчера, а? Не звонил я тебе, отвечает, и Алиса никуда не пропадала, даже раньше обычного вчера вернулась, и Генератор принесла, вот - и показывает. Тут уже я офигел. Стоп, кричу, ты сказал, что, когда Алису вчера искали, Крококота рентгеном просветили, и внутри у него дворник какой-то, мусорные баки и киоск с мороженным, который вы ищете. Короче, настоял я, что б они снова, точнее, как выяснилось, в первый раз Крококота просветили, и что бы ты думал?!
  - Что? - улыбнулся Осип, - он уже догадался, чем закончится Гормозекина история.
  - Дворник Капитон, два помойных бака и киоск с мороженным! Кстати, он так матерился когда мы его вытаскивали.
  - Кто, Крококот? - не понял Осип.
  - Да нет, Крококот пока еще не умеет - Алиса не научила - киоск конечно. Он же электронный, у вас таких пока нет, нахватался там, внутри, от дворника всякого, теперь ему с детьми работать нельзя, в пивняк перепрограммировали. А дворник, кстати, тоже недоволен был, ему, видите ли, там понравилось. К Крококоту в пруд бутылки кидают, он их жрет, а Капитон внутри остатки допивал, да мороженным закусывал. И работать опять же никто не заставляет.
  Гормозека оглядел через балконное стекло Осипову квартиру и с грустью отметил, что 'Жигулевское' подошло к своему логическому завершению.
  - Может я в Гастроном, а? Как всегда, туда и обратно, - с надеждой посмотрел он на Осипа.
  - Нет, профессор, в другой раз, да и закрыто уже все. Ночь на дворе.
  - Да? Ну тогда я пошел?
  Осип проводил Гормозеку до машины времени:
  - Ну и где там у вас эта Железяка?
  Гормозека достал из скафандра пульт трехмерной карты, включил, и тут же прямо посреди туалета в воздухе повисла полупрозрачная сферическая модель галактики. Археолог что-то набрал на пульте, и внутри сферы замигала маленькая красная точка, а рядом высветились загадочные значки космических координат.
  - Ясно, - сказал Осип.
  Он достал из-под ванной пассатижи, залез с ногами прямо на крышку запаянного унитаза и стал что-то налаживать и накручивать в сливном бачке. Закончив перенастройку электроники, Осип спрыгнул, и, вытерев мокрые руки, жестом пригласил ученого на транспортировочный портал. Археолог взгромоздился на толчок и задумчиво сказал:
  - И все же я никак не пойму, что же произошло? Меня Селезнев теперь ясновидящим обзывает, просит, чтоб я его, спрятанную женой, заначку нашел.
  - Да не бери в голову, - сказал Осип и взялся за веревочку сПуска.
  Дежурный по станции времени был крайне доволен собой - ведь это он по просьбе Алисы перебросил ее не далее, как пару часов назад в тот же вечер, когда у нее пираты Генератор отняли, чтобы, по ее словам, папа не волновался. Может она даже саму себя, убегающую вслед за Герасимовым, видела...
  - Ну так ты скажи мне, Осип, что же это за история такая? - спросил на прощанье Гормозека.
  - Да история, как история, - Осип Комапсихович дернул спусковую веревочку, - главное ведь, что закончилось то все ХОРОШО!
  
  
  ЗЭ ЭНД
  
  
  ЭПИЛОГ. Версия 1.1
  
  Когда окончательно стемнело, Шушуков, дабы развеяться после побоев и оскорблений, нанесенных ему днем группой жестоких шестиклассников, отправился побродить на школьный двор. Не сказать, что влекли его туда воспоминания из детства. Просто он в очередной раз наделся встретить кого-то маленького, нуждающегося в защите, о ком можно было бы безнаказанно позаботиться. Первоклассник, которого после уроков забыли забрать родители, уехавшие в экспедицию на Северный полюс, отлично бы подошел для этих целей.
  Шушуков любил заботиться о маленьких и беззащитных. Особенно на пару с Рабочим - своим закадычным дружком (или 'дружочком', как называл его Шушуков, игриво похлопывая по крепкому заду в спецовке). Но вчера Рабочий внезапно отошел от дел. Его нашли придавленным забором, который рухнул по неясной причине. Шушукова это обстоятельство, конечно же, удручало. Однако теперь он может использовать хозблок Рабочего исключительно в своих нуждах, что в принципе не могло не радовать.
  За этими раздумьями его застал школьный звонок, внезапно прорезавший вечернюю тишь. Каково же было удивление Шушукова, когда двери школы, в которой не горело ни единого окна, распахнулись, и оттуда, размахивая мешками со сменкой, ринулась на волю стайка ребятишек, как раз самого подходящего для Шушукова размерчика.
  Это закончились уроки в Сумеречном классе, где под личным присмотром директора школы Букиштына Букиштыновича Кштырдина обучались дети, которым был противопоказан солнечный свет. Этого, естественно, Шушуков знать не мог.
  Детишек никто не встречал. Отметив это, Шушуков радостно потер потные ладошки. Правда, он тут же сделал еще одно интересное наблюдение: дети, казалось, не особо-то и спешили домой, несмотря на такой поздний час. Кто-то зачем-то нырнул в высившийся неподалеку вентиляционный киоск метро, кто-то ринулся к темным подвалам близлежащих домов, а пара ребятишек вообще просто бесшумно растворилась в воздухе. На самом деле, это и были их дома, только этого Шушуков по понятным причинам тоже не мог знать.
  Наконец, изловчившись, любитель детей поймал одного пробегавшего невдалеке школьника.
  - Куда это вы все спешите? - наделанно дружелюбно промурлыкал Шушуков, взяв первоклашку за плечи, - неужели каникулы начались?
  - Нет, дядя, я спешу домой - в ад, и, если не успею к закрытию ворот, пропущу мультики!!!
  Шушуков, ничего не понял, и попытался заинтересовать ребенка строительной техникой, как советовал его друг Рабочий.
  - Постой - постой, какие еще мультики!? Пойдем-ка лучше со мной на стройку, я покажу тебе подъемный кран!
  И Шушуков сильно надавил на хлипкие плечи первоклассника. Он бы этого, конечно же, не сделал, если бы знал, какая последует реакция. Школьник склонил голову и вцепился зубами в запястье Шушукову. Ребенок, вгрызался все глубже и глубже и урчал от удовольствия. Наконец, сглотнув кровь и удовлетворившись выражением лица Шушукова, в ужасе разглядывающего поврежденную руку, мальчик весело подмигнул ему:
  - Нет уж, лучше я покажу тебе наши мультики!!!
  С этими словами он с невероятной легкостью повалил педофила на землю и за ногу поволок к ближайшему канализационному люку, из-под которого пробивался зловещий красноватый свет.
   - Эх ты, дядя..., - ухмыльнулся школьник, сбрасывая Шушукова в бездонный и пахнущий серой колодец.
  
  ЭПИЛОГ. Версия 1.2.
  
  Приглушенный крик Шушукова, устремившегося к самому дну инфернальной шахты, услышал лишь Электроник, который в туалете опустевшей школы аккуратно и со знанием дела выковыривал остатки своего правого глаза, выбитого в драке хулиганом Гусевым. Когда же из-под удаленных участков окровавленной плоти сверкнул красный зрачок сверхчувствительного цифрового окуляра, Электроник удовлетворенно улыбнулся:
  - Даже синяк рисовать не придется. А вот интересно, как завтра Гусев замаскирует три оторванных щупальца, обломанное крыло и перебитую гусеницу?!
  
  ЭПИЛОГ. Версия 1.3.
  
  Минувший день выдался для Букиштына Букиштыновича Кштырдина уж больно утомительным - сначала трудный поединок с Отравикомпотом, потом эти назойливые и нахальные менты, бегство с уроков целого класса, да и только что закончившийся факультатив с упырятами не придал ему особой бодрости, все-таки, как ни крути, хоть и нелюди, а те же дети, а детей директор 20-й школы, как известно, не жаловал. Букиштын Букиштынович вышел на улицу, и не спеша принялся навинчивать на двери школы массивный амбарный замок. Увлеченный этим процессом и насвистывая какую-то шуточную мелодию, он не заметил, как позади него на школьный двор бесшумно опустился неизвестный летательный аппарат. Открылась стальная дверь, выдвинулся трап и на планету Земля мягко выкатил обычный одноколесный цирковой велосипед.
  Покончив с замком, директор развернулся, чтобы наконец-то пойти домой на заслуженный отдых, но, оказавшись лицом к морде большущей мохнатой зверюги, по всей видимости - льва, который сидел на цирковом велосипеде и держал эту самую морду почему-то у себя подмышкой (обычно используемое для этих целей место - на шее, как ни странно было вакантно), Букиштын Букиштынович понял, что сюрпризы на сегодня не закончились.
  - Бонифаций с планеты Детства! - представилась львиная голова. - К Вашим услугам!
  Сообразительный директор тут же смекнул, что, скорее всего, это и есть та самая 'негативная реакция ГорОНО' на его нетрадиционные методы работы с учащимися, о которой его неоднократно предупреждали коллеги.
  'Видимо, это и есть то самое ОНО', - подумал Букиштын Букиштынович. -'Впрочем, примерно так я ЕГО себе и представлял'.
  Не долго думая, Кштырдин бросился наутек.
  - Мочи урода! - властно крикнула голова из подмышки Бонифация, и в след убегающему директору понеслась орава маленьких папуасиков, вооруженных копьями и луками, возглавляемая родной сестрой замученной Гули Мячик Лялей Кубик.
  
  
  
  ЭПИЛОГ. Версия 2.1.
  
  Взошла луна. Постепенно стихли последние крики на школьном дворе, и большой город, кажется, окончательно погрузился в сон. Ночное безмолвие дворов нарушало только шуршание по асфальту страшного чешуйчатого хвоста принадлежащего огромной рептилии. Годзилла? Н-е-ет. Свирепый Бамбр? Так он же рухнул в вулкан после поединка с Еббаттрой! Неужели старуха Чувпило? Она занята. Поливает большие красивые цветы, которые вдруг ни с того ни с сего за один день выросли на ее клумбе. Тогда кто же это? Гена?!! Но ведь он.. А кто же тогда был подло ликвидирован в больнице алчными Чебурашкой и Шапокляк? Кто лежал в холодной прозекторской между телом сиделки М. У. Диль, от которой так и не смогли отлепить любвеобильного Мастера Шурупчика и, уже начавшей портиться, тушей тупого ослика Улукбека? Кто? Довольно вопросов! Этим несчастным существом был Генин сменщик по клетке в зоопарке - крокодил Валера.
  А как же Гена!? А что Гена? Он понял, что рано или поздно проговорится о своем наследстве - ведь ушлые и подлые Чебурашка с Шапокляк каждый день пичкали несчастного крокодила транквилизаторами, а если те плохо действовали, рассказывали на ночь дикие и шизоидные сказки с непременно плохим концом, от которых Гена начинал гадить и бредить во сне. Из этих его бредней злодеи непременно бы узнали бы о том, что Генино наследство это не пресловутая кубышка с золотыми монетами и даже не квартира в центе города, а зашитый его хозяином дктором Верховцевым прямо внутрь Гены, Генератор Тупых Идей. Гена прекрасно понимал, что стоит Чебурашке и Шапокляк узнать его тайну, не пройдет и суток как он будет распорот и выпотрошен. Уж чего-чего, а инструментов для этой нехитрой процедуры, как вы понимаете, под рукой у больничных извергов было в избытке.
  И тогда старый аллигатор решился на отчаянный шаг. Он попросил своего друга и сменщика - крокодила Валеру подменить его всего на одну ночь как в старые добрые времена, когда Гене надо было посетить Дом Дружбы, чтобы срочно с кем-нибудь передружить.
  Покинув под покровом ночи больницу, Гена кинулся к своему хозяину. Верховцев, быстро понял, что Гена теперь 'слабое звено', и не годится на роль ходячего тайника. Не долго думая доктор вытащил из Гены Генератор. А потом, не обращая внимания на его отчаянные мольбы, с помощью все того же Генератора разучил его говорить, лишив тем самым Чебурашку и Шапокляк а равно и кого либо еще возможности выпытать у крокодила бесценную информацию о своей интеллектуальной собственности.
  Вернувшись той же ночью в больницу и едва не запутавшись в желтых клейких полосках с надписью 'Police line, don't cross', преграждавших вход в его палату, Гена обнаружил, что его койка аккуратно застелена, а на прикроватной тумбочке лежат две гвоздички и явно заранее заготовленная его фотография в траурной черной рамке. Полностью отдавая себе отчет в том, что подмена может в любой момент вскрыться - ведь любой дурак сможет отличить одного крокодила от другого - Гена решил замести следы. Он спустился в больничный подвал и стал думать как лучше это сделать. На свое счастье там Гена наткнулся на какую-то девочку, которая безуспешно пыталась с помощью отсыревших спичек поджечь тумбочку.
  Раньше, когда Гена еще работал в зоопарке даже дети помладше и те его не боялись, но эта девочка явно никогда не видела живого крокодила. Хотя может ее смутил свежий хирургический шов, оставшийся после операции по извлечению Генератора, кто теперь знает... В любом случае в ответ на любезно предложенный Геной факел, который он снял со стены при входе в подвал, девочка с криком: 'Убирайся обратно в ад!' с перепугу запустила в него тумбочкой, облитой какой-то очень горючей жидкостью, не исключено что анализами пенсионерки Чувпило. (ПРИМ. АВТ.: Дело в том, что больничного проктолога, лица которого никто не видел из-за длинного капюшона и не знал имени, поскольку все справедливо опасались спрашивать имя у человека, приходившего на смену непременно в полночь, в черном бесформенном балахоне, и число пропавших без вести пациентов которого неумолимо приближалось к 666 (по подсчетам некоторых специалистов для достижения этой страшной цифры ему осталось залечить всего 664 человека, двумя же первыми жертвами, по оценкам все тех же экспертов, считались Шапокляк и Чебурашка, объявленные в розыск сразу после смерти Гены/Валеры), коллеги слегка недолюбливали.... А откуда в больничном подвале той ночью взялся зажженный факел, мы не знаем).
  Валявшийся повсюду старый больничный хлам мгновенно вспыхнул, и Гена, схватив в охапку вопящую и царапающуюся девчонку, поспешил покинуть помещение.
  Несясь по коридору, они ненароком сшибли стремянку с припозднившимися сварщиками, которые, падая, зашвырнули раскаленный сварочный аппарат в регистратуру, где царил вечный бардак с бумагами. 'Пожар! Спасайся, кто может!' - хотел крикнуть Гена, пробегая мимо кабинета Марии Павловны каким-то людям вооруженным автогеном и корпеющим над сейфом старой докторши, в котором она обычно хранила свои видеозаписи, сделанные скрытой камерой в женской консультации, но поскольку говорить его доктор уже разучил крокодил лишь издал нечленораздельный рык и указал болтающейся у него в лапах девочкой путь к запасному выходу. Люди в масках с перепугу бросили горелку на пол и, толкая друг друга, кинулись спасаться в окно 4 этажа. Горящий автоген прожег пол и упал прямо на титановый саркофаг, где в жидком азоте был заморожен до изобретения дурдомов из негорючих материалов опаснейший и совершенно безнадежный пироманьяк сЖиган.
  'сЖиган жжот!' - демонически похрипел проснувшийся сЖиган, извлекая из носоглотки ждавшие своего часа без малого 50 лет спичку и чиркаш. Больница была практически обречена.
  Довершил дело точечный залп из орудий 'Звезды смерти', вызванной следующей телеграммой: 'срочно приезжайте зпт украл корку у местных тараканов зпт спасаюсь от преследования тчк ваш бывший боцман амебус Димка тчк точный адрес: планета Земля P.S. ДМБ 2587 форева тчк'.
  
  Итак, Гена шел по ночному городу в поисках... да, собственно, чего ему было сейчас искать? Доктор Верховцев скорее всего перешел на нелегальное положение и скрылся в подполье, Валера мертв, девочка Галя из Дома Дружбы живет теперь с богатым песиком Тотошкой, а Чебурашка, старательно прикидывающийся другом все это время....А правда, где интересно сейчас Чебурашка?
  На фоне полной луны на связке воздушных шариков медленно проплыл вверх ушастый силуэт какого-то неведомого зверя. 'Олимпийский мишка' - подумал засмотревшись Гена, а в следующую секунду он уже летел в зловонную бездну открытого канализационного люка, в который¸ кстати, днем уже проваливалась Алиса. Мы точно не знаем совпадение это или нет, но именно с тех самых пор по городу пошли зловещие слухи об обитающих в глубинах канализации разумных аллигаторах.
  Неожиданный порыв ветра выдул из-под руин рухнувшего недавно дома рыжую мохнатую тряпочку. Гонимая потоками теплого весеннего воздуха, она прошуршала, собирая мусор, по притихшему школьному двору, облетела ставшую совсем скучной и невеселой после смерти Рабочего стройплощадку, взвилась над домом Осипа Комапсиховича и угодила прямиком в морду ушастому зверю, улетавшему на воздушных шариках в направлении космоса.
  'Что за дрянь!' - выругался Чебурашка. Пытаясь избавиться от закрывшей глаза тряпки он стал отчаянно фыркать и крутить мохнатой башкой, так как лапы у него были заняты шариками, - 'Черт, ненавижу эту планету! Никогда сюда не вернусь!'
  
  
  ЭПИЛОГ. Версия 4.1.
  
  '...у нас хорошая погода и все есть, особенно еда, да столько, что тебе и не снилось, а еще мы живем в самой свободной стране в мире, и поэтому Я ВСЕ-ТАКИ КРУЧЕ ТЕБЯ, ЖИРНАЯ СКОТИНА!!! НЕНАВИЖУ! УМРИ!! УМРИ!!!....' Рука Бори Мессерера задрожала, и ручка выписала на листке какую-то замысловатую загогулину, едва не проткнув его насквозь.
  25 апреля в 15.35 по Гринвичу он сидел в своей небольшой затхлой квартирке на Брайтон-Бич и писал в Москву письмо своему лучшему другу Фиме Королеву. Боря Мессерер на самом деле никуда бесследно не пропадал, как уже было подумали некоторые, просто он вот уже год как обосновался с родителями в вожделенной Америке. Ему не составило труда выдать чиновникам иммиграционной службы более чем праведный гнев Содома за преследование по национальным признакам, и въездная виза политических беженцев была у его семьи на руках.
  Приближался праздник, и Борина бабушка Сара Мордыхаевна готовила на кухне его любимую фаршированную рыбу. В дверь позвонили.
  'Кого там еще принесло?' - услышал Мессерер скрипучее бабушкино ворчание с характерным местечковым акцентом, - 'Боря, несносный ты ребенок, ты никого к нам не пригласил?'
  У Сары Мордыхаевны была привычка не открывать дверь кому попало, и поэтому диалог с нежданным гостем велся, можно сказать, через глазок.
  - Кто там?! - почти крикнула бабушка, поскольку, если не открывать дверь, то на лестнице вас услышать довольно трудно, а если открыть то 'он таки может ворваться и украсть у нас последнее', - Если вы к Шпильманам, то это этажом выше!
  Из-за двери что-то ответили, но Боре в его комнате было не разобрать.
  - Кто там, бабушка?! - крикнул Боря, обеспокоенный затянувшимся разговором.
  Он еще не забыл тяжелый, ничего хорошего не предвещающий взгляд Содома в квартире Осипа Комапсиховича, и поэтому вдруг почувствовал себя неуютно, хотя, казалось, что ему может грозить здесь, в далекой Америке.
  - Да тут таки адресом ошиблись, этот шлемазл говорит, что посылку принес Саре какой-то, фамилию не разберу - ответила бабушка Боре, а затем продолжила разговор с пришедшим, - Ой, да что вы мне будете говорить, мало ли Сарр на Брайтон-Бич?
  - Да ты возьми что он принес, вдруг чего ценное, скажи, что ты та самая Сара и есть, а если фигня какая-нибудь - выкинем, - подал идею ушлый внук.
  Но бабушка была и сама не промах.
  - Хорошо, давайте, наверное, это все-таки нам, только к Шпильманам не заходите, их все равно дома нет, я вам говорю. Так на какую фамилию посылка?
   'Робот', 'Будущее', 'Восстание машин', возникли вдруг в Бориной голове странные и пугающие образы. Мессерер не общался с американскими детьми, он вообще редко выходил за пределы Брайтона, и плохо знал особенности местной жизни - чем живут эти люди, чего боятся. Потому то, он решительно не понял - откуда ему ни с того ни с сего пришли вдруг подобные странные видения. Это обстоятельство, надо сказать, испугало его еще больше. Боря отчетливо увидел, как страшные железные машины медленно движутся в ночи по развалинам городов, по улицам, усыпанным человеческими черепами, и как эти черепа, хрустя, крошатся под их лязгающими гусеницами. Еще он увидел здоровенного голого мужика, который в пучке электрических молний появился на задворках каких-то складов прямо из ниоткуда. И вот этот мужик, раздобыв где-то одежду, мотоцикл и оружие шастает по их городу, время от времени что-то вычеркивая в телефонном справочнике.
  - Бабушка, а какую Сару спрашивают?! - решил лишний раз подстраховаться Боря.
  - Да Коннор, какую-то Сару Коннор. Можно таки подумать, я тут всех Сарр-Шмар знать должна, и вообще где уже ваша обещанная посылка?...
  - А-а-а-а-а-а-а-а-а!!!!!!!!! - заорал Боря, - Бабушка, не открывай!!!!!
  Но раздавшиеся в прихожей выстрелы заглушили его истошные крики.
  
  'А-а-а-а!' - по-фирменному раскатисто рассмеялся Вертер, запрокинув голову. Он спрятал пистолет, распинал с лестничной клетки стрелянные гильзы и высунув от усердия язык, старательно зачеркнул в телефонной книге имя очередной Сары Коннор. 'Ну вот, мое задание почти выполнено, последнюю в городе Сару Коннор - ту несуразную официантку - я пожалуй грохну завтра, а сейчас пойду-ка лучше в ближайшую автомастерскую, маслица с тосольчиком накачу, да гайками закушу, а то что-то я подустал сегодня'.
  И то верно - все-таки должность робота-убийцы из будущего, несмотря на очевидные плюсы и достойный соцпакет, была крайне нервной и утомительной.
  
  
  ЭПИЛОГ. Версия 5.1.
  
  'Ну вот, на этом вроде бы можно поставить точку' - сказал Доктор Верховцев сам себе и довольный тем, что наконец-то завершил свой многолетний труд, бросил исписанную мелким почерком тетрадку в ящик стола к десяткам таких же клетчатых 'фолиантов'.
  Его легендарные Записки не первый год будоражили умы Галактики. Все знали, что знаменитый опальный ученый пишет мемуары, где, по слухам, собирается раскрыть все зловещие и кровавые тайны своей неоднозначной биографии, отделить мифы от правды, а заодно облить грязью много известных всему Цивилизованному Космосу личностей. Но пока еще никто не прочел даже строчки из этих загадочных Записок.
  В самый разгар своей карьеры, он, бросив научную деятельность и ничего не сказав своим друзьями и близким, поскольку таковых у Верховцева отродясь не водилось, уединился на своей любимой необитаемой планете Пидгармус и принялся за работу. Одно время по Галактике прошли слухи, что доктор забросил свое монументальное произведение, погрузившись в обустройство пяти-звездного притона на Альфа-Центавра, деньги на который ему, опять же по слухам, дали некие космические криминальные авторитеты. Однако бизнес ученому быстро наскучил и он, передав дела управляющим, вернулся обратно на Пидгармус и продолжил свои литературные труды. Все крупнейшие галактические издательства ежедневно забрасывали доктора выгоднейшими предложениями, выставляя астрономические даже по космическим меркам суммы гонораров, букмекерские конторы принимали ставки на содержание Записок, а время от времени то тут то там всплывали фальшивки, правда, всякий раз они с позором разоблачались.
  'Такое дело надобно отпраздновать' - подумал Верховцев и, размяв затекшие конечности, пошел звонить своим закадычным собутыльникам - прославленным капитанам Киму и Бурану.
  Маленькая алмазная черепашка, отлепившись от потолка, негромко брякнулась на письменный стол доктора. Чуду космической шпионской техники не составило труда забраться в открытый верхний ящик, и маленький агент зарылся в ворохе докторских тетрадок.
  'Тэ-э-к, посмотрим, что ты там, старый хрыч, у нас понаписал', - сказала пенсионерка Чувпило, ловко манипулируя из своей малогабаритной московской квартирки веб-камерой встроенной в голову черепашки. Старуха, не отвлекаясь от монитора, взяла с тарелки очередной блин и обмакнула его в блюдце со сгущенкой. Сладкая тягучая субстанция закапала на дорогое оборудование. 'Херасе!', - пенсионерка липкими пальцами вдруг нервно задергала джойстик.
  Черепашка осматривала всего лишь пятую тетрадку, но Чувпило было уже ясно, что и оставшиеся 'тома' будут сплошь испещрены одной и той же выведенной аккуратным старческим почерком фразой: 'Бля, как же здесь скучно и как же я хочу бабу!'
  
  
  
  УФ, ВОТ ТЕПЕРЬ, КАЖЕТСЯ, ТОЧНО ВСЕ!
  
  
  
  Впрочем, существует еще версия, что все это привиделось сидящему на плече у капитана Кима Говоруну за секунду до того, как тот посоветовал своему напарнику капитану Бурану перестать дергать за здоровенное чугунное кольцо, вбитое в дно самого глубокого заброшенного рудника на самой мрачной и отдаленной планете Поппоподтираккула, кишащей к тому же разными потусторонними тварями.
  Опасения Кима были не столь уж и беспочвенными - рядом с кольцом его фонарик высветил выдолбленную на стене штольни надпись, продублированную на всех самых известных космических языках: 'Бля, уроды, сколько раз можно повторять: кольцо не вынимать нах!!!'.
  Стоит сказать, что Ким и Буран оказались в этом откровенно стремном месте довольно случайно. Исследуя эту, наверное самую загадочную и опасную планету Галактики, отважные капитаны банально захотели отлить, а, будучи по трезвяку людьми весьма стеснительными, не нашли уголка укромней этой заброшенной шахты.
  Буран, как и подобает настоящему первопроходцу, был очень любознательным, а потому пройти мимо торчащего из каменного пола замшелого, метрового диаметра, кольца пусть и с предостерегающими надписями рядом естественно не мог. На предупреждения Кима он ответил так: 'а ниибетнах!', что означало буквально следующее: 'Ким, ну посуди сам: раз есть кольцо, значит оно предназначено, для того, чтобы дергать. Если бы кто-то не хотел этого, то и кольца бы сюда вбивать не стал, логично?'
  В общем, в расширенных зрачках Говоруна еще проносились последние главы этой замечательной книги, когда Буран упершись ногами в каменные стенки и как следует поднатужась, выдернул таки злополучное кольцо. Послышался звук похожий на тот, что сопровождает спуск воды в туалете, только гораздо сильнее, а в следующую миллиардную долю секунды Веселенная схлопнулась сама в себя, вновь став одной маленькой никчемной точк....
  
  
  Буквогенерирующая машина 'Артем Пастернак',
  Промышленный фразоукладчик 'Гоголь-121'
  14 июня 1992 - 09 наебря 3689
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"