Ефименко Мария Константиновна : другие произведения.

Ивристари

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Ивристари не позавидуешь. Их мало осталось. Им тяжело выживать. Вокруг только враги - лишь одно существо в родном мире встало на их защиту. Отчего? Почему? Потому что два бога взялись за магию, над которой работал третий.
   Не все боги мудрые: Эфирная пустота
  
  Не все боги мудрые.
  
  Тавируэн знал это, как никто другой. Он сам был богом. Одним из тысячи богов, которые бродят по Эфирной пустоте и мечтают создать собственный мир, как уже сделали миллиарды!
  
  Они правят там, иногда честно, чему существа рады. А иногда - несправедливо.
  
  Тавируэн ещё не встречал других богов. Он просто знал, что они есть.
  
  Он не помнил, как появился, но знал, что недавно. И знал, что мир создают из магии, а магия - это плотный эфир.
  
  Но, рассматривая струящиеся потоки пастельных цветов с вкраплёнными в них блёстками, Тавируэн не видел того, что было бы плотным. Пустота переливалась, перетекала, лениво ворочалась, но не сбивалась в комки. Он даже пытался собирать её, уплотняя нарочно, но эфир не был липким и распадался, стоило только отвлечься.
  
  Эти лёгкие, текучие, неосязаемые струи - всё, что окружало Тавируэна долгое время. Увидеть другого бога... для бескрайней эфирной пустоты это было почти что чудо.
  
  Для миров - не совсем. Там бывает много богов: их для гармонии или других целей создаёт бог-творец, и он один. Почти всегда один, и изредка больше.
  
  Если такой мир распадался, созданные боги не гибли, как всё. Они вместе с "настоящим" шли бродить и искать магию. Вместе - значит как все. Потому что, устав друг от друга, они шли в разные стороны.
  
  Знал Тавируэн и о том, что в кое-каких мирах разумные существа тоже могут становиться богами. Ему казалось, что тот, с кем он встретился, появился именно так. Он походил на тех, кого много где называли людьми.
  
  Спокойное выражение прилипло к его вытянутому лицу, как светло-русые волосы - к спине. Тело его скрыла белая мантия, но он был выше других богов. Тавируэн гадал, принял ли он облик, который носил, когда был ещё человеком, или же просто хотел казаться значимей и величественней.
  
  Не все боги мудрые. Мудрый бы это понял.
  
  Другой бог смотрел на Тавируэна с любопытством. У него был излишне живой взгляд, он быстро менял своё настроение. Так, бог подошёл знакомиться, уже выражая видом решительность.
  
  - Дарвар, - представился он Тавируэну, протянув руку и впившись ледяным взглядом в его лицо.
  
  Ледяным не столько по настроению, сколько по цвету - бледный, почти что бело-голубой. Куда более холодный, чем эфир. Из-за этого Тавируэн не заметил жеста приветствия. Он тоже представился и спросил:
  
  - Ищешь магию?
  
  Дарвар промолчал - поджал губы, скривился. Тавируэн понял, что его посчитали глупцом. Спорить было бы трудно - он не жил и не знал, как общаться. Ему казалось, что нужно говорить хоть что-нибудь. Он тут же исправился, спросив не ерунду, а кое-что важное:
  
  - Будем искать и работать вместе?
  
  - Ты не жил, верно? - Дарвар опустил взгляд.
  
  И Тавируэн тут же понял, к чему этот вопрос. Перворождённые, как он, знали о пустоте всё, а жившие - только то, что успели понять.
  
  - Мы дополним друг друга, - он улыбнулся. - Мои знания и твой опыт оснуют прекрасный мир! - он приветливо протянул руку Дарвару.
  
  Тот посмотрел на Тавируэна оценивающе, тяжёлым взглядом. Не было похоже, чтобы он расслабился и успокоился. Но руку Дарвар пожал и произнёс:
  
  - Да будет так.
  
  Время струилось вместе с эфиром, и пока считать его не было нужно. Тавируэн много болтал: он раньше не знал, зачем ему язык, если он не может на нём говорить. Хоть тон Тавируэна был спокойным, в какой-то мере степенным и совсем не похожим на восторженные фантазии, он всё-таки фантазировал вслух, описывая мир, который хочет создать, и лишь иногда спрашивая у спутника: а как думает он?
  
  Дарвар молчал, лишь изредка отвечая, но и не гнал. Привык. Решил, что перворождённый - забавный, и что даже, пожалуй, смог бы назвать его другом. Сердце просило общения и привязанности, а больше - не с кем и не к кому.
  
  Два бога прошли много эфира, прежде чем струи перестали легко расступаться и вобрали в себя столько ярких цветов, что Дарвар отвел взгляд по привычке. Тавируэн присмотрелся, не почувствовав, чтобы глаза напряглись.
  
  Зато напряглось что-то внутри.
  
  - Цвета не смешиваются. Они уже хранят чью-то мысль.
  
  Он повернулся к другу и тут же снова отвернулся к найденной магии. Тронув пальцами красную струю, Тавируэн почувствовал её тепло и её тяжесть. Да, они долго это искали. Но стоит ли работать с чужим?
  
  - Мы не найдём другую! - словно бы испугавшись, крикнул Дарвар, положив руку на плечо другу. От его страха и воодушевления даже плотный эфир всколыхнулся.
  
  - Давай подождём. Возможно, её хозяин сюда вернётся, - Тавируэн ещё раз посмотрел на струи, которые напоминали не расплывающиеся потоки, а толстые нити, спутавшиеся друг с другом. Да, встретить ещё и третьего бога - почти что невероятно. Но и брать чужое без спросу казалось неправильным.
  
  Дарвар тихо усмехнулся и снова посмотрел на Тавируэна как на глупца. Но не стал спорить.
  
  Эфир обтекал магию, и вместе с ним текло время. Тавируэн хотел было уйти и попытаться найти другое место для мира, но побоялся. Боги уже создали много миров, и свободной магии оставалось всё меньше и меньше. А эта почти что ничья! И тяга творить усиливалась с каждым мгновеньем.
  
  Когда ожидание стало невыносимым, Тавируэн и Дарвар взялись за струи, которые податливо и мягко откликались на их мысли и впитывали их мечты о большом и красочном мире.
  
  Не все боги мудрые. Мудрый бы не взялся работать с тем, в чём нельзя уничтожить чужие следы.
  
   Не все боги мудрые: Мир
  
  Тот, кто сердца лишён, жизнь дарить не способен.
  (с) Мюзикл: Последнее испытание.
  
  Когда боги взялись за магию, Дарвар растерялся. Что делать? Как делать? Если Тавируэну это давалось почти как ходьба, то Дарвар чувствовал дело лишь интуицией. А её глушила привычка колдовать по законам родного мира.
  
  Он смотрел, как магия уплотняется в землю, как она же растекается, становясь небосводом, и едва не кричал от зависти и отчаянья. Пасс рукой - и ком земли дёрнулся. Совсем не так плавно, как у Тавируэна. Дарвар поводил ладонями над землей, изо всех сил думая о том, как она должна выглядеть, и смог лишь окрасить все радужные разводы на ней в тёмно-коричневый.
  
  - Смотри, какое небо! Высокое, голубое. Должно быть, таким его описывали поэты миллионов миров! - и снова по Тавируэну не было слышно, что он в восторге. Привычка говорить степенно, ровный тон окрашивая лишь каплей эмоций, казалось, была его сутью. Но было ли это частью образа, с которым он появился, или неумением правильно выражать чувства, Дарвар не знал.
  
  Кое-как смягчив взгляд, он улыбнулся другу и нашёл единственное, что, в отличие от лица и голоса, менялось вместе с настроением друга. Глаза. В них Дарвар видел радость, и частично в позе: запрокинув голову, Тавируэн любовался банальным, голубым небом.
  
  - Красиво вышло! - Дарвар сделал вид, что говорит искренне. - Только вот...
  
  - Что?
  
  - Оно очень далекое.
  
  - Разве?..
  
  Тавируэн задумался ненадолго и отвел взгляд, а потом вскинул руки и, вцепившись пальцами в воздух, потянул его на себя. Небо словно бы стало гуще.
  
  - Да, теперь и вовсе почти идеально! - Дарвар улыбнулся ещё раз. - Сейчас, ещё капельку...
  
  Он сделал небо насыщенно-золотистым. Теперь оно тепло и уютно окутывало землю, вместо того, чтобы висеть над головой недосягаемой голубой сказкой. Но в глазах Тавируэна снова появился радостный блеск. Он подумал, что небо они сделали вместе, а не по указке Дарвара.
  
  Не все боги мудрые. Один из них попался на приём, которым неплохо владел второй.
  
  С такими "маленькими" исправлениями, где было нужно, возвели высокие горы и продавили впадины. Разлили воду вокруг материков, повесили лазурное солнце и белые звёзды. Подняли в небо тяжёлый светящийся камень и разбили его, чтобы пояс осколков освещал мир ночью. Землю местами превратили в камни, местами - в глину, в песок. Потом её распахали для рек и для озёр, немного воды из них испарили, чтобы в золоте неба увязли белые облака.
  
  Дарвар продолжил работать: он усеял почву травой, поднял леса и задержался, чтобы разнообразить растения.
  
  А Тавируэн смотрел на друга и занимался другим делом, о котором Дарвар не знал.
  
  Миры так сильно похожи один на другой, потому что если бог не описывает правила сам, то они достраиваются всегда одинаково. И, достраиваясь, могут дать миру что-то ещё - то, что боги бы не хотели.
  
  - Что ты делаешь?
  
  - Думаю над законами нашего мира... - Тавируэн положил ладонь на дерево с бледной корой и опустил голову. - Как его назовём?
  
  - Ты про дерево? - удивился Дарвар.
  
  - Я про мир.
  
  - Но зачем его называть?
  
  Теперь удивился Тавируэн - запоздало, но он повернулся к другу и взглянул на него с немым вопросом. Дарвар едва сдержал смех: он думал, одухотворённый облик черноволосого юноши с тонкими чертами лица Тавируэну не подходил, ведь красота не должна быть пустой. Наивный глупец не мог быть красивым.
  
  - Неужели говоря с тобой о мире, мы не поймём друг друга?
  
  - Мы поймём. Но как потом живым объяснить, где они? Как они станут звать свой дом? - Тавируэн подумал, что понял, чего хочет Дарвар. - Они сами его назовут? - он улыбнулся.
  
  Дарвар тяжело посмотрел на Тавируэна и со вздохом ответил.
  
  - Нет, здесь не будет людей.
  
  В тишине, которую не нарушал пока даже ветер, чувствовались возмущение и недоумение. Как это, без людей?
  
  - А животные?
  
  - Их тоже не будет. Не хочу их видеть здесь, - Дарвар снова смотрел на Тавируэна как на глупца.
  
  А тот молча осмотрелся. Ему казалось неверным, неправильным, что изумрудно-зелёные леса и прозрачные реки так и останутся пустовать. Что с шумом ветра в листве никогда не сольётся щебет птиц и шелест кустов.
  
  - Но для кого тогда этот мир?
  
  - А ты тщеславен, Тавируэн, - Дарвар усмехнулся. - Хотел править над ними?
  
  - Хотел жить с ними. Помогать им и...
  
  - Ты не понимаешь...
  
  Дарвару было жаль своего друга. Восторженный, наивный как дитя. Этим и подкупил с первых слов, ещё в эфирной пустоте. Этим сейчас невольно уговаривал уступить ему, сделать хотя бы животных, но кое-чего он всё-таки не понимал.
  
  - Люди - подлые, мелочные, фальшивые твари, какими бы ты их ни создал... Создашь светлыми, добрыми, возвышенными - они будут поддерживать эту видимость и, прикрываясь ей, подставлять, убирать всех, кто им неугоден. Создашь смелыми и благородными - они будут жаждать доказать это в боях и биться друг с другом.
  
  Тавируэн смотрел, как Дарвар ходит туда-обратно, заложив руки за спину, и слушал, как уверенно он говорит.
  
  - Но ты же сам человек, - это казалось бесспорным аргументом в их споре.
  
  - Я был человеком! - Дарвар закричал и едва не набросился на Тавируэна. Он ненавидел себя за своё прошлое. - И я знаю, как люди живут. Я не хочу засорять ими свой мир.
  
  - Но животные...
  
  - Они неспособны на подлость, это верно, - немного успокоившись, Дарвар остановился. - Но если создавать их марионетками, то зачем? А если самостоятельными, то мы не сможет уследить за всеми сразу. Они испортят нам природу.
  
  - Это глупо, их можно создать её частью! - Тавируэн вдруг не выдержал и тоже повысил тон.
  
  - Глупо - это рассуждать о том, чего не знаешь! - Дарвар всплеснул руками и посмотрел на обиженный взгляд друга. Смягчился. - Тавируэн... ты очаровательно добрый, твоя фантазия и твои умения создали всё вокруг, - он взял собеседника за плечи. - Но пожалуйста... я хочу сделать живым сам мир. Мир, как целый живой организм... и я не хочу чтобы его портил хоть кто-то чужой.
  
  Тавируэн тоже перестал злиться.
  
  - Хорошо. Тогда я пойду дострою миру законы... - он сел прямо в лесу и снова мыслями зарылся в магию мироздания.
  
  Она накладывалась на всё вокруг вторым, невидимым слоем. Её можно было лишь чувствовать. Лишь мыслями трогать, их записывать и их же читать в тонких нитях и плотной дымке.
  
  Тавируэн рылся, перестраивал, что было нужно, и создавал с нуля, пока не наткнулся на что-то чужое. Мир не смог бы достроить всё так аккуратно. Эти струны путались с только что созданными и немного мешали.
  
  - Дарвар, что ты придумал уже? - Тавируэн открыл глаза.
  
  - Где придумал?
  
  - В мироздании. Там что-то... - догадка пронзила мысли. - Помнишь, как мы ждали третьего бога? Это его мысль.
  
  - А уничтожить? - Дарвар подбежал к другу почти что испуганно.
  
  Тавируэн лишь покачал головой.
  
  - То, что заложено в мироздание, нельзя менять, когда утекло много времени. А эта идея была тут ещё до всех наших.
  
  Дарвар от страха и отчаянья готов был рвать на себе волосы. "Чего боишься, то и случается", - он усвоил это давно. И теперь, сорвавшись с места, он побежал по своему миру. Заглянул в каждый его уголок. Подумал немного, остановившись, и понял, что чувствует, а не видит, как Тавируэн сидит в том лесу и как облака где-то там собираются в тучу, и как белый пояс проходит под диском, чтобы потом сменить солнце, которое медленно опускается вниз.
  
  И как что-то движется на далёком материке, словно вставая с земли.
  
  Дарвар примчался туда одновременно с Тавируэном, тоже ощутившим кое-что новое.
  
  И оба замерли, рассматривая трущих глаза и недоумевающе оглядывающих всё это высоких, стройных бледных желтоволосых людей, появившихся среди поля.
  
   Не все боги мудрые: Добрый и злой
  
  Тавируэн замер восхищённо. Тела людей казались ему идеально-гармоничными, едва тронутая лучами рассвета, облачно-белая кожа даже выглядела мягкой и шелковистой. Их волосы мягко трепал ветер, в больших округлых глазах бог читал растерянность и удивление, лица... а лица были разными, как по чертам, так и по форме, но Тавируэн видел в каждом из них красоту.
  
  Дарвар смотрел на всё это брезгливо. Он морщился, отворачивался и поворачивался снова. Нет, он не хотел пускать их в свой мир. И так как они уже появились, оставалось только одно.
  
  Он видел, чувствовал, как внутри их тел течёт магия, он знал, что почти что любая магия здесь ему подвластна, и ощущал, как его пальцы задевают эти струи. Он захватил, сжал их и потянул вниз, надеясь развеять людей.
  
  Тавируэн это заметил, угадал смысл действия и хотел помешать...
  
  Однако люди всё так же стояли и растерянно смотрели на двух богов.
  
  Дарвар дёрнул ещё раз. Ещё раз и убедился, что магия внутри тел ему не подвластна, и что эти ненавистные существа ничего не почувствовали. Это взбесило, была бы шерсть у Дарвара, он бы ощетинился, но ему ничего не мешало плотно сжать зубы и кулаки.
  
  Он хотел смять под людьми землю, хотел, чтобы они упали в возникшие ямы и чтобы потом задохнулись, когда почва срослась бы обратно. Чтобы это пустое поле стало для них могилой.
  
  Но Тавируэн угадал и этот выпад. Он встал перед Дарваром, напряг ладони и уплотнил поле. Силы богов были равны - земля дёрнулась, но опустилась и замерла: люди лишь испуганно вскрикнули, на секунду потеряв равновесие, и, встав на ноги, снова затихли.
  
  - Оставь их! Люди уже появились. Не становись убийцей, Дарвар!
  
  - Я не хочу их терпеть! - Дарвар опустил землю, но из растворённой в воздухе создал над людьми огромные железные пластины с шипами.
  
  Люди их не заметили, а Тавируэн вскинул голову, потом и руки, не дав металлу упасть.
  
  - Сейчас ты жесток, и жесток бессмысленно!
  
  - Я не хочу потом слушать мольбы обманутых честных людей и смотреть, как они, убедившись, что подлым быть эффективней, встают на эту дорогу, - лицо Дарвара исказили страх и напряжение; он пытался передавить Тавируэна, опустить эти шипы. - Я не хочу слушать, как одни молят о своих жизнях, другие - о своих, а идёт война, и нельзя спасти жизни всем!
  
  - Поэтому ты решил сразу всех и убить? - Тавируэн этого совсем не понимал. Тем более, что сосредотачивался на шипах и напрягался не меньше Дарвара. - Они уже сейчас не хотят смерти!
  
  - А я не хочу смотреть на злодеев и подлецов! Мне будет противно!
  
  - Но сейчас ты сам ведёшь себя так.
  
  Оба бога так сильно давили на шипы, что те рассыпались едва ли не в пыль.
  
  Сами люди смотрели на спор осмысленно, но нерешительно. Они то ли не понимали опасности, то ли так сильно боялись, что их сковало оцепенение. Но потом кто-то кинулся прочь: он побежал к лесу, за ним бросились остальные.
  
  Дарвар усмехнулся, глядя на лавину людей. Он стоял к лесу лицом. А Тавируэн стоял спиной, лишь чувствуя, куда бегут люди. Ему казалось, там безопасно, но бездействие Дарвара его беспокоило, удивляло. Он не видел очевидного хода.
  
  Но и Дарвар испортил этот ход, поторопившись, - он побоялся, что Тавируэн что-то поймёт.
  
  - Я не полдец. Но ты - глуп.
  
  Едва треть людей укрылась в лесу, он повалил деревья на них.
  
  Тавируэн судорожно оглянулся, задержал, что ещё не упало и, разозлившись впервые за своё существование, выкрикнул:
  
  - Я не думал, что ты злой бог, Дарвар!
  
  - А я знал, что ты глупец... добрый бог!
  
  Усмехнувшись и посмотрев на людей, Дарвар вскинул руки и скрыл себя от их глаз. Люди, которые это заметили, замерли: кто-то в благоговейном ужасе, а кто-то лишь удивившись. Тавируэн слегка нахмурился, почувствовав, что Дарвар уходит на другую сторону их маленького мирка, и поспешил к лесу, чтобы вылечить раненых.
  
   Не все боги мудрые: Возможности и запреты
  
  Дарвар исчез, а Тавируэн почти что мгновенно возник рядом с лесом. Он не был выше людей, но разительно от них отличался тёмными волосами, взглядом и жестами, от которых веяло мощью и на которые мир готов был откликнуться сию же минуту.
  
  Люди поняли, что он, как и тот, похожий на них, может тоже повалить лес, заставить землю дрожать или сотворить что-то ещё более устрашающее, поэтому, едва Тавируэн возник перед ними, они бросились прочь по огромном полю, которое невидимым взору краем упиралось в глубокое море. Думалось им, что Тавируэн - совсем как Дарвар, хочет смерти и зла, да и только.
  
  Но были и те, кто слышал и понимал речи богов, и они ринулись к лесу и богу как к единственному своему защитнику, как к тому, кто не давал их убить.
  
  - Не бойтесь! - нестройно кричали они остальным. - Он поможет! Он добрый бог! Он нас защищал, он нас ждал!
  
  Их было не так уж и мало - больше, чем тех, кто умирал под деревьями, хоть и меньше тех, кто сбежал и кто не услышал их уверений.
  
  Надежда читалась в каждом из взглядов, даже раненые перестали так отчаянно пытаться отползти от него и спрятаться за стволами.
  
  Люди говорили на том же языке, что и боги. Он понимал их слова. Понимал, и боялся, что доверие не оправдает.
  
  Тавируэн увидел их взгляды и испугался сильнее, правда, ни единым движением не показав эту эмоцию. От него также веяло мощью и тем спокойствием, которое показывает не равнодушие, а готовность помочь.
  
  Бог поднял руки, почувствовал магию людских тел, и попытался зарастить дыры в ней, но не смог. Края не срослись.
  
  Даже кровь не хотела остановиться, сколько он не пытался применить знания об устройствах миров. Магия в людских телах лишь казалась послушной, на деле она не поддавалась никаким мыслям.
  
  А раненые уже тянулись к нему и смотрели с мольбой. С этими же чувствами падали, обессилев - каждый из сотен, из тех, кто успел забежать в лес.
  
  Сотни стонов заплутали между упавшими и покосившимися стволами, и сотни душ взлетели на золотое, низкое небо.
  
  Тавируэн чувствовал, как они становится звёздами, но такую судьбу после смерти придумал не он. Новые точки, которых ещё никто и не видел, он уже легко отличал от своих. Они были жёлтыми, а не белыми. Жёлтыми - а оттого могли стать почти незаметными на тёмном золоте неба в ночи.
  
  Но не от забвения несчастных погибших болело всё естество бога.
  
  - Я не могу вам помочь.
  
  Тавируэн с трудом озвучил это признание и изумил людей разницей между спокойным тоном и болью во взгляде.
  
  - Я хочу... но я не могу.
  
  Он зажмурился, но от леса не отошёл.
  
  Тавируэн слышал и стоны, и тишину. Он чувствовал, как застыли люди, что рядом с ним, как те, что сбежали, боязливо приближались к воде. Он ощущал, что Дарвар на другом материке сейчас что-то создаёт, но не хотел, чтобы его собрат повалил лес еще раз, обрушил скалы, взбугрил землю или придумал нечто другое, не менее разрушительное и ужасное.
  
  Тавируэн стоял неподвижно, и люди почувствовали его растерянность. Он словно тут же стал простым человеком, словно исчезла вся сила, а вместе с ней - и надежда на жизнь.
  
  - Что с нами будет?
  
  - Он не может помочь? Боги умеют лишь убивать?
  
  - Нет... - тихо произнёс Тавируэн, и люди прислушались, снова поверив ему. - Я лишь не могу влиять на вас напрямую. Но обещаю, что враг не сможет взять здесь и горсти земли, чтобы вам навредить - всё, чтобы он не придумал, ему придётся воплощать у себя, и лишь потом нести это сюда, - Тавируэн гордо, уверенно вскинул голову, и люди даже заулыбались. - А я это почувствую. Я вам это скажу.
  
  Тавируэн замолчал, сосредоточившись на мироздании. То, как он чувствовал людей, подсказало ему это решение. У них в мироздании были отдельные переплетения, от которых к богам не тянулось ни одной нитки, а ведь именно нитки давали возможность влиять на то, что уже боги создали.
  
  Оборвав их, Тавируэн лишил Дарвара власти над миром. Теперь он бы смог создать что-то сверх того, что уже есть, но над старым он стал вовсе не властен. Чтобы сделать то, что просто бы задавило людей, у него уйдет слишком много сил или времени. Если сил - будет легко победить. А если времени - Тавируэн это почувствует, и сможет придумать противодействие. Так подумал добрый бог, с легкой, едва тронувшей губы улыбкой посмотрев на людей.
  
  После его слов люди не перешёптывались, но переглядывались. Их движения были как рябь на воде, как трепыхание листьев в совсем недавно стоявшем тут величественном лесу.
  
  Люди думали: кто решится? Кто спросит то, что хотят узнать все?
  
  - Мы ничего здесь не знаем, но мы не хотим замирать и не двигаться как эти ивристари! - наконец вперёд вышла девушка, с треугольным, вытянутым лицом и узкими голубыми глазами. - Пусть не всё, но ты можешь больше, чем мы, и знаешь тоже. Что нам теперь делать?
  
  Тавируэн не хотел слышать этот вопрос - слова задели самые глубокие страх и стыд.
  
  - Я не знаю!
  
  Спокойствие тона ему изменило - он едва ли не прикрикнул, но совсем не со зла. Он мечтал создать людей, но не думал, что ему придётся их защищать не от глупых случайностей или друг друга, а от бога. От того, кто совсем не слабее, но опытней.
  
  Не все боги мудрые. Мудрый бог бы сдержался.
  
  Он едва не прикрикнул, и мир ответил на эмоции бога - воздух с землей всколыхнулись. Ивристари отпрянули. Даже та смелая женщина отступила от существа, которое прежде лишь своим видом внушало спокойствие, просило довериться, но теперь вдруг зажмурилось и отвернулось.
  
  Тавируэн даже не понял ошибку. Он снова заговорил лишь с каплей сочувствия в безбрежном спокойствии:
  
  - Но каждая ваша смерть или боль ранит меня. Я разделю с вами страдания, если что-то пойдёт неудачно, если трудности окажутся непосильными и если даже это будет не из-за моей, а из-за вашей ошибки.
  
  Тавируэн посмотрел на ивристари и не понял их чувств. Он подумал, что взглядами они выражают поддержку, но на деле же не все его поняли. Кто-то услышал беспокойство в голосе и увидел во взгляде, но были те, кто осознал лишь одно.
  
  Перед злым богом они беззащитны.
  
  
  
  Уходя так эффектно, Дарвар напугал тех людей - явил часть свой мощи и показал, что они - ничто по сравнению с богом, но Тавируэн...
  
  Дарвар думал, что он слаб по сравнению с прежним товарищем. Он не мог изменить мир одной лишь мыслью. Всё это потому, что он был живым, что привык колдовать по-другому, не знал своих сил, и единственное, чем он был лучше - хитростью и умом.
  
  Но это не то оружие, которое действует быстро. Для него нужно время, нужно придумывать, пробовать и испытывать все, что только можно.
  
  Поэтому Дарвар ушёл подумать, что именно сделать и как. Он мог поднять море до неба и затопить всех вокруг, но Тавируэн одним лишь взглядом мог его опустить. Он мог бы нагнать ветров и дождей, придумать болезни, но не знал, какой иммунитет у людей, не был готов ждать, когда они переболеют, и бояться, что Тавируэн это легко разгадает.
  
  Но от острых зубов и когтей иммунитета у обнажённых людей быть не могло. Дарвар видел их кожу - обычная, мягкая. Он видел, как они дышат, и представлял, как задыхаются в нутре зверя, который мог бы вместить всех их сразу.
  
  Так, он решил создать монстров, которые жили бы только гневом и жаждой крови, которую нельзя бы было насытить, убивая друг друга. Только хруст человеческих костей на их зубах смог бы принесли монстрам наслаждение.
  
  Дарвар усмехнулся и потёр руки. Первого он хотел сделать сей же миг, ведь люди убежали от Тавируэна и встали у моря. Встали там, куда он бы успел добраться раньше доброго бога.
  
  Дарвар поднял руки в повелительном жесте, но первый же пасс сорвался. Не потому что бог где-то ошибся - он резко почувствовал пустоту. Он словно лишился чего-то, и чувство усиливалось.
  
  Предположив худшее, Дарвар попробовать поменять цвет песку, и не смог, а ведь прежде вмиг поменял цвет всему небу. Попробовал поднять хоть гость камней, и она не откликнулась, а ведь совсем недавно он почти смог смять огромное поле! Но теперь его не слушался его мир. Ровно как проклятые люди.
  
  Но потом он попробовал создать ту же траву, и его собственная магия легко превратилась в густой и колючий ковёр из сухих и тёмных стеблей, который застлал всё, от моря до скал.
  
  Дарвар посмотрел на свою руку и усмехнулся. То есть, он тоже из магии? А откуда она берётся в Эфирной пустоте? И как она пополняется, как возвращается в тело бога? Если бы не ссора - быть может, перворождённый бы ему подсказал этот ответ.
  
  Но время не было в его власти, как и всё теперь в этом мире. В мире, который вдруг перестал быть его и над которым он теперь жаждал власти сильнее.
  
  Вернётся ли она к нему, рассыпется мир на магию или же на бесполезный эфир, он не знал. Но мечтал теперь уничтожить сначала людей, а потом и глупого собрата, который испортил замечательный мир! Усеять всю землю трупами, но очистить её от самого страшного - бесполезных, противных и подлых живых.
  
  Он снова сосредоточился и создал змея. Такого большого, чтобы он, не жуя, мог бы проглотить двух людей, чтобы, лишь один раз ударив хвостом, он смёл бы толпу, покалечив едва ли не всех.
  
  Работая, он думал прежде всего о воде, о том, как гигантский хвост змея будет там извиваться, о том, какой ужас вселят в людские сердца зубы размером с их руки, глаза, горящие яростью, и чешуя, которая бы топорщилась лесом шипов.
  
  Дарвар лишь потом догадался, что, думая лишь о воде, он лишил монстра возможности выползти на тот остров и явить себя там. Но злой бог не расстроился - только пообещал себе, что учтёт это в другой раз, создавая кого-то ещё более грозного, могучего и кровожадного, а пока поспешил посмотреть в глаза-щёлки и громогласно отдать свой приказ:
  
  - Убей столько людей, сколько сможешь!
  
  
  
  Тавируэн почувствовал, как в воде формируется что-то тяжелое и огромное, вытянутое и подвижное, а потом как это существо двинулось к тому берегу, где ивристари. Он попросил остальных достать умерших из-под деревьев; сам же он поспешил к морю.
  
  Он возник на полоске песка, словно бы ниоткуда, и тут же увидел, как огромная синяя пасть поднялась над водой на могучей, толстенной шее и потянулась к добыче. Ивристари, которые прежде искали в воде спасение от него, теперь бежали обратно, с куда большим страхом перед зубастым и яростным змеем, чем перед богом, который задержал огромную пасть.
  
  Тавируэн задержал пасть, но змей тут же махнул хвостом, и новый десяток звёзд вознесся на небо.
  
  Боль и чувство вины добрый бог тут же выплеснул в две волны - одна оттолкнула монстра, а другая - отнесла ивристари подальше на берег. Тавируэн хотел и развеять это чудовище, но, едва он на этом сосредоточился, Дарвар применил неожиданный для доброго бога приём - он сформировал из своей магии огромный, шипастый шар и кинул его.
  
  Тавируэн почувствовал теперь другую боль, ту, что у живых называют физической. Он стиснул зубы и сдержал стон, но монстра развеять не смог.
  
  Дарвар рассмеялся, словно безумец: его смех перекрыл даже грохот огромных волн; он снова создал привычное для него заклинание - стену магических копий, и бросил её на людей. Но на этот раз Тавируэн раскинул руки и своей магией загородил ивристари.
  
  Вода ушла, ивристари прокашлялись, проморгались и увидели, как рушатся копья, и преисполнились благодарности и доверия. Они поняли, что ошиблись, его испугавшись.
  
  Дарвар не стал ждать, когда Тавируэн соберётся ответить и ушёл, отозвав монстра на дно.
  
  Когда добрый бог вышел на сушу, ивристари не ринулись прочь. Они встали, обступили его и попросили:
  
  - Мы не знаем, кто ты, но ты силён, а мы слабые и не одни. Дай нам силу! Научи нас делать, как ты! - от лица всех попросил высокий человек с открытым, решительным взглядом.
  
  Тавируэн посмотрел на него с той эмоцией, которую ивристари не поняли. Там были и сомнение, и надежда, и смущение, и вдохновение.
  
  Бог ведь тоже думал об этом, но, как он знал, первым людям способности часто дарили. Но для ивристари он это сделать не мог. Он мог научить, но это было бы долго, а потому - опасно, ведь Дарвар, хоть и сейчас отступил, всегда мог вернуться.
  
  Тавируэн мог бы ещё долго думать и рассуждать, но от него ждали ответа.
  
  - Я не...
  
  Он начал было говорить, но в последний раз попробовал что-то сделать и... удивился. У него получилось.
  
  Ивристари словно пустил бога в себя - открылся, дал ему мягко потянуть струю магии и тут же замер. Почувствовал это вмешательство. Но не испугался и не закрылся, показав свои смелость и доверие, которое возникло благодаря монстру.
  
  Тавируэн улыбнулся едва заметно, но взгляд существенно потеплел.
  
  - Я могу.
  
  Бог кивнул слегка, и, как знал и умел, мягко влил человеку умение биться. Оно село свободно, и буквально через мгновенье неотличимо слилось с магией тела. И когда смелый и открытый ивристари вздохнул, посмотрел на свои руки, Тавируэн понял - ему удалось. Это воодушевило его. Он призвал:
  
  - Я могу подарить вам талант, если вы сами того захотите! Вы сможете защищать и сможете дать отпор зверю. Идёмте за мной! Ваши собраться ждут вас у леса, ведь только вместе мы сможем отстоять своё право на жизнь и на мир!
  
  Слова разносились над ивристари, и многие слушали с благоговением. Но у некоторых был всё-таки страх: страх не перед монстром, а перед богом. Что он зачем-то им помогает, а не лишь потому, что к этому звали любовь и добро.
  
  Тавируэн этого не заметил. Он прошёл сквозь толпу, человек с новым талантом первым за ним последовал, а потом - остальные.
  
  
  
  Да, Дарвар отступил. Потому что узнал, что хотел, и сделал, что хотел - он не надеялся убить сразу многих, и понял, что он не такой уж и слабый. Что его жизнь - это преимущество. Он решил, что Тавируэн не сможет так быстро набрать боевой опыт.
  
  Вместо того, чтобы долго защищать зверя, Дарвар решил создать новых. Тех, кто сможет и летать, и ходить, и плавать. Не гигантов, а много обычных, не слишком крупных зверей.
  
  Он обосновался на материке, который стоял со соседству с людским, и там променял свой возможный покой на азарт и жестокую радость от сотворения грозных убийц.
  
  - Я знаю, что ты меня слышишь, - он обратился к Тавируэну почти что мысленно, невербально. - И знаю, что ты бы мог меня отпустить спокойно существовать где-нибудь на далёком материке. Но я всегда буду опасной тенью висеть над людьми. Они будут жить в страхе, из-за него они быстрее покажут тебе настоящих себя, всегда готовых на низшие подлости и противнейшие гнусности. Вот тогда ты поймёшь, что я прав. И тогда сам уничтожишь.
  
   Не все боги мудрые: Бой и война
  
  Тавируэн услышал Дарвара, и угрозы тяжело легли на его мысли.
  
  Не все боги мудрые. В других мирах они читают мысли людей и их прошлое, они видят их будущее и сами иногда его создают. Боги знают о людях больше, чем они о себе, поэтому кажутся величественными и единственно-правыми.
  
  Но Тавируэн об ивристари знал мало. Бог, что из создал, не захотел давать другим богам власти. Он придумал людей прежде чего бы то ни было, и ради них он хотел создать мир, значит мысль о них была величайшей задумкой, которую никто не должен был портить.
  
  Тавируэн мог менять только то, что подарил сам или тех, кто нарочно открылся ему.
  
  - Мы сможем победить злого бога, если позволим доброму богу нас изменить! - кричал высокий ивристари, призывая прислушаться. Его слова отразились от мёртвого леса тихим эхом и донеслись до многих ушей, а тем, кто не услышал, слова громким гомоном передали другие.
  
  - Мы можем победить злого бога, если позволим изменить нас доброму богу! - возвестил ивристари ещё раз, когда Тавируэн встал возле деревьев.
  
  Жёлтая голова храбреца и оратора не мешала ему посмотреть на толпу, простирающуюся до горизонта.
  
  - Я позволил, и я знаю, как победить водного... - ивристари замялся, и Тавируэн подсказал:
  
  - Змея...
  
  Он подсказал и задумался: что и как говорить людям?
  
  Они стояли, и каждый вникал, пусть даже пока в тишину. Тавируэн устыдился молчания. И начал говорить, что шло от души, не украшая речь вдумчивым построением:
  
  - Да, я могу вам помочь! - сказал он, и ивристари воспрянули духом. - Возле моря на вас напал монстр, и я чувствую, как на своём острове Дарвар создаёт много чудовищ. Я смогу сдерживать злого бога, но тогда его монстров сможете остановить только вы сами. Я могу дать вам способность сражаться, но послушайте: только этим вам не спастись.
  
  Ивристари слышали каждое его слово - так говорил бог, что голос не оглушал рядом стоящих, но и до края толпы доходил, в воздухе не растворившись. Они подумали, что он предсказывает обречённость, и ропот отчаянья прокатался по полю. Даже тот человек, который уже получил свой талант, нахмурился.
  
  Тавруэн это заметил, и, вспоминая жесты Дарвара, призвал их дослушать: поднял руку, обращённую к ним ладонью.
  
  - Да, вы будете страдать от зубов и веса монстра так же, как ваши собраться страдали под лесом. Но я могу вам помочь! - новой надеждой он удержал внимание толпы. - Чтобы вы, как они, не ушли, я научу вас лечить! Вы сможете избавить друг друга от боли...
  
  Тавируэн сказал, забыв, что не ведает, как лечить ивристари. И только когда слова уже прозвучали, он понял, что от его дара пользы может оказаться не больше, чем от Дарвара. Он не выдал испуг, а лишь внимательней посмотрел на вновь воспрянувшую духом толпу. Увидел Тавируэн, что в телах течёт магия, и могла она проникнуть наружу, и значило это лишь одно: ивристари могли колдовать. Он задумался ещё ненадолго, и понял, что без колдовства можно лечить, что в миллионах миров жизни спасали лишь травами и перевязками.
  
  - Я научу вас лечить! - Тавируэн повторил, вновь обратив взор на лица, а не на магию. - И научу вас делать всё, чтобы жить и сражаться. Так, три таланта вам дам, каждому такой, какой хочет.
  
  - Буду сражаться! - из толпы вышла женщина: та самая, с треугольным лицом и длинными волосами. - Позвольте второй получить эту способность.
  
  И Тавируэн дал ей талант. Приняла женщина её с благодарностью, вовсе не воспротивившись, так она стала в глазах ивристари лишь ненамного менее могучей и значимой чем первый - высокий.
  
  Он дал способности каждому, у каждого спросив, к чему расположен дух, и заняло этого много времени. Солнце село и встало. Ивристари устали, и многие падали в ожидании и засыпали, что пугало стоящих рядом. Им чудилось, что это происки тёмного бога, ведь спящие тоже не двигались, как те, что умерли под деревьями. Успокаивал Тавируэн как мог и объяснял, что он не несёт в себе зла, и помогало ему, что ивристари просыпались от шума, как люди других миров.
  
  Солнце зашло и встало, когда добрый бог закончил своё великое дело. И, осознав в себе умение, ивристари захотели творить. Подсказал им Тавируэн, что нужно сделать дома, чтобы укрыли они от дождей и ветров, что нужна и одежда, что нужна посуда, и что нужно засеять еду.
  
  Ивристари позволили светлому богу дать им таланты, и, даря их, он присмотрелся к тому, как устроены его люди. Увидел он, что магией в своих телах ивристари могли влиять друг на друга, а значит, могли лечить, а ещё заметил, что суть их устройства от самой обычной отличается мало. Понятны стали их способности тел, поэтому смог он сказать, что следует есть, но загадкой осталась магия: Тавируэн подарил знания о том, как лечить, но не мог разобраться, на что ивристари хватит искусства и сил.
  
  Ещё много раз голубое солнце уходило под землю и возвращалось снова. Из брёвен леса росли дома, из земли - новый лес. Ивристари-ремесленники брались за работу, но поначалу падали и ломались их нехитрые инструменты: так они получали травмы, и так лекари могли применить свой дар.
  
  Для воинов Тавируэн создавал неживых монстров; сам он тоже тренировался и думал, как Дарвар простой магией смог причинить боль. Думал, пробовал только он, ивристари пока опасались этого способа боя. Казалось им колдовство чем-то непостижимым, а целительство - вовсе не колдовством.
  
  Все быстро осваивали таланты, но медленно шла работа. Мечи были крепкими, но неудобными, и недоставало ни оружия, ни брони. Непогода навевала болезни, и лекари тренировались над ними больше, нежели над ранами, которые принесёт бой.
  
  Все были заняты, но не все ещё знали друг друга.
  
  Тренировки порой происходили с великой путаницей - высокий воин, принявший дар первым и ставший над ивристари главным, звал с собой ремесленников или лекарей. Уважая, они шли за Тислитом - так назвал он себя новым словом. Шли за ним, брали мечи, и лишь потом объясняли, что их склонности не к войне.
  
  Тавируэн видел такое несколько раз и потому не изумился, когда спросили его:
  
  - Как нам проще видеть друг друга, понимать кто есть кто?
  
  Он подумал недолго и ответил:
  
  - Могу я дать вам отличия, но снова должны вы пустить меня в ваши тела. Я сделаю вам волосы разных цветов: пусть красные, самые яркие, будут воины, голубые, как вода, будут лекари, а ремесленники - серыми, как металл, с которым им предстоит много работы.
  
  Ивристари задумались, но решили между собой:
  
  - Это будет понятно и просто. Просим: добрый бог, помоги нам и в этом!
  
  Снова они открыли души, и в этот раз он изменил сразу всех: так склонности вылились в внешность.
  
  Не путая друг друга и не отвлекаясь, много сделали они за семнадцать дней. Выросла их деревня. Возмужали воины. Нашли лекари травы, которыми и лечили.
  
  Семнадцать дней Тавируэн ждал Дарвара. И дождался.
  
  Тому времени они потом придумали особое слово - облок. Ивристари часто мерили потом время облоками, потому как первый из них завершился триумфом и кровью.
  
  
  
  Дарвар не тратил времени зря: множилась его армия, и Тавируэн это чувствовал. С острова, который ивристари прозвали "Домом злого бога", ветер порой доносил угрожающие дикие звуки, и вселяли они ужас в сердца. Но долго не чувствовал добрый бог, чтобы враг его двигал армию: пугала Тавируэна численность тех созданий.
  
  Как волна двинулись монстры на Первый остров.
  
  - Пора! - предупредил Тавируэн ивристари, и воины схватились за оружие.
  
  - Пора! - разнеслась весть, и двинулись воины к берегу, не строем, но не толкая друг друга.
  
  Они встали у берегов моря, которое прозвали "Домом змея"; мечники посмелее вышли к самой воде, копейщики и лучники встали поодаль - так хоть и не видели они твёрдо врагов, но знали, куда стрелять.
  
  Тавируэн встал впереди всех: он надеялся применить то к Дарвару, что на этом же море он сам показал в прошлый раз.
  
  Но ожидал Дарвар это и не дал Тавируэну добраться до себя с лёгкостью. Пустил он впереди монстров. Ими море кишело, и небо пестрело - ведь летали и плавали монстры не хуже теперь, чем ходили по суше. Плеск и хлопки заполнили воздух, страх и решимость ощущались повсюду: ивристари боялись, но некуда было им отступать, да и добрый бог своим видом словно бы внушал смелость.
  
  Ничего Тавируэн не сказал, но сам начал бой. Он побежал по воде, как по суше, он руками взмахнул, и свет острым полукольцом разлетелся по морю.
  
  Дарвар не стал защищать монстров и послал в ивристари тьму копий. Добрый бог развернул их плавной дугой. Дождём они врезались в монстров, но злой сотворил вдруг сияющий луч.
  
  Не успел Тавируэн защититься и почувствовал боль; из-за этого он не сумел задержать новые копья. Монстры прошли через доброго бога, словно и не стоял там никто. Дарвар удивился, но не позволил он себе отвлекаться - пока ивристари отбивались, прятались и падали от оружия, звери добежали до берегов. Не сразу встретили монстры металл и успели растерзать многих в первом ряду.
  
  Их пасти были широкими, челюсти мощными, а вид - безобразным, ведь не над красотой Дарвар думал, когда их создавал. Зубы и когти впивались в тела ивристари, но оружие нисколько не хуже впивалось в звериную плоть. Стрелы жалили летающих монстров, и многие из зверей не добирались до лекарей и ремесленников. От боли хотели монстры бежать, но не давал это Дарвар сделать приказом.
  
  Дарвар успел ударить Тавируэна ещё раз, пока он не оправился от первой атаки, но в этот раз добрый бог не показал слабость. Он проигнорировал боль и хлопнул в ладоши: волна магии хлынула и оттолкнула Дарвара.
  
  Развернулся Тавируэн: он подставил спину врагу, но помог ивристари - сосредоточившись, смог бог невидимой сетью сковать крылья зверей.
  
  Упали они, и убить их стало легко.
  
  Дарвар снова бросил заклинание в ивристари - хотел он их сжечь, и нисколько он не жалел монстров.
  
  Он проклял свою торопливость, ведь если бы не явил он мощь магии в самом первом бою, не освоил бы Тавируэн это. Не испугал бы змеем людей - не поняли бы они, что им нужно учиться сражаться, и не изменились бы. Но что случилось, того уже не исправить.
  
  Тавируэн потушил огонь одним взглядом, а Дарвар в тот момент ушёл на свой остров.
  
  Светлый бог сосредоточился на зверях и помог уничтожить оставшихся. Потом помог он и лечить раненых, и хоронить мёртвых, и ликованием вместе с надеждой преисполнились ивристари. Тавируэн изумился их чувству, а потом догадался, что мало ещё они знали друг друга, чтобы чувствовать скорбь, но радовались, что смогли победить.
  
  Тёмный бог на своём острове погрузился в мрачные думы. Понял он, что нельзя действовать напрямую, и хитрые планы строил в мыслях своих; он понимал, что проиграл бой, но знал, что война не закончилась.
  
   Не все боги мудрые: Тавируэн слаб
  
  Дарвар бой проиграл, но война не закончилась. Не день и не два он провёл в размышлениях, но то, что придумал злой бог, ещё долго работало после на его благо.
  
  Злой бог создал страшные яды и едкие жидкости - ими он пропитал когти монстров и наполнил железы. Одним сделал кожу грубее и массивней - тела, других сделал ловкими, третьих огнём дышать научил, но само по себе это всё бесполезно. Знал Дарвар: люди придумают магию и броню, и в честном бою победят.
  
  Однако честный бой - не его поле. Тем более, что Тавируэн отточил магию, но не ум.
  
  
  
  Ещё два облока ивристари лечились и хвастались прошлым боем. Не мог их Тавируэн убедить, что вернётся Дарвар, и что смертей будет больше, чем прежде. Только Тислит слышал доброго бога и с тоской в сердце кивал.
  
  Но придумал Тавируэн, как отвадить людей от праздности и безделия.
  
  Он встал посреди их деревни и заговорил так, чтобы слышали все:
  
  - Довольно праздности, ивристари!
  
  Призыв разлетелся по кривым улицам и домам из ещё свежего дерева. Его голос достиг ушей, но не душ. Но в эту фразу он положил суть.
  
  - Не стану снова вас убеждать, что ещё будут напасти, но скажу вам другое: даже если вы победили зверей и злого бога, вы не можете жить в спокойствии.
  
  Ивристари отложили дела и вняли словам доброго бога. Сердца их кололо уже не неверие, а непонимание.
  
  - Почему, добрый бог? - Тислит среди равных был первым: он спросил то, что волновало всю толпу вокруг бога и тех, кто речь слышал в домах.
  
  - Мы вместе с Дарваром создали этот мир. Мы равные силы вложили в него. Не думали мы о разладе, но теперь я не знаю, что он скрыл от меня, не знаю, где таятся опасности, где сокровища, что поможет вам жить счастливо, а что обрушит беды.
  
  - Но кто знает тогда? - выкрикнули ивристари.
  
  Тавируэн улыбнулся тепло, словно солнце, и так же светло.
  
  - Только вы можете это понять. Я делал мир для людей, то есть вас. Дарвар - для себя, но потом вы появились. Потому он вас невзлюбил, что невольно вы посягнули на его планы. Но коли вы здесь, и мир должен быть ваш! Исследуйте мир, ивристари, и заселите его.
  
  - Но как заселить, коли нас мало? - Тислит развёл руками, ведь ему, красному, пока неведом был способ.
  
  Лазурные же улыбнулись, поняв, к чему теперь им немалая доля знаний, переданных добрым богом. И хоть рано было ещё для любви, симпатии уже зарождались в сердцах ивристари.
  
  Так в жизни нашлось место чувствам помимо горя, страха, долга и вдохновения. Ивристари ещё облок после этого жили безбедно, творя, потому что хочется, а не так как надо, и знакомясь не по делу друг с другом и с миром.
  
  А потом грянули грозы, и с моря пришла беда.
  
  
  
  Тот бой ивристари забыли умами как позорное поражение, и запомнили сердцем - как горький урок.
  
  Дарвар привёл своих монстров - их больше было, чем в прошлый раз, хоть и не были они сильней по отдельности. Тавируэн чувствовал, что осталось на острове злого бога ещё множество тварей, и видел улыбку.
  
  Не все боги мудрые, но даже Тавируэн её верно прочел. Дарвар задумал не бой, а что-то большее, что-то дурное.
  
  Дарвар привёл своих монстров, и ивристари с ними не справились. Звери тащили людей как добычу, пожирали их на ходу. Дарвар бил и ненавистных существ, и Тавируэна, Тавируэн отвечал тем же.
  
  - Ваш бог слаб, ивристари! - усмехнулся Дарвар, и не сказал ничего больше.
  
  Тавируэн тут же рассеял сомнения большинства - как молния меж облаков, он проскочил от берега к небу, как самый умелый из воинов, он ударил Дарвара мечом. И вспыхнул подобранный в море меч светом, и от возгласа злого бога всколыхнулись суша и море.
  
  Тавируэну было чуждо тщеславие, потому он не насладился моментом, а мгновенно вернулся на берег, и воздвиг он прозрачную стену, и не смогли звери утащить ещё многих в холодные воды, но и не смогли спасти ивристари товарищей.
  
  Дарвар прижимал руки к груди, словно раненный человек. Он висел среди туч, ветер трепал его светлые волосы, и виделась в его позе затаённая злоба.
  
  - Ваш бог слаб и жесток... - бросил он, тут же скрывшись во тьме.
  
   Не все боги мудрые: Почему?
  
  Тот, кто видел однажды тьму, никогда не поверит в свет...
  (с) Мюзикл "Последнее испытание"
  
  Но не просто злой бог скрылся на своём острове, и не просто привёл туда войско - приказал он зверям всех живых ивристари вынуть из моря и принести в его логово. Приковал он пленников магией к каменным стенам глубоких пещер - туда, где свет голубил стены не ярче, чем каменный пояс серебрил темноту ночи.
  
  Не лечил Дарвар пленных - ни власти не было, ни желания; но калечил, запугивал.
  
  - Откуда у вас мастерство? - спрашивал он, и тёмный хлыст выбивал крики. - Кто вам дал в руки оружие, кто научил вас строить дома, которые чувствую? Кто даёт вам пустые надежды?
  
  - Добрый бог нам всё дал, - ответила женщина и прищурилась, отчего глаза её, узкие, и вовсе похожи стали на щели меж брёвен дома.
  
  Звали женщину Нивиана - второй она была после Тислита. Первой здесь и сейчас её почитали ещё десять пленных. С надеждой глядели они на свою предводительницу: не к лицу ей был багрянец волос, но выражал он сейчас пламя сердца.
  
  - И как же он это вам дал? Вам, идеальным созданиям, которых нельзя изменить даже богу?
  
  Дарвар театрально раскинул руки; он хотел обмануть ивристари, выпытать, как можно на них влиять.
  
  - Он дважды спасал нас от звёздной жизни, он защищает и любит нас, открыт он и честен, и потому мы вверили себя его воле. Тебе же такого от нас не дождаться, злой бог!
  
  Два взгляда встретились: один был полон решимости и презрения, другой же азарта и тёмной радости. Ликующая улыбка скользнула по тонким губам Дарвара, в ту же секунду Нивиану обуял страх. Не много ли сказала она, и не придумает ли злой бог способ завладеть их телами и изменить что-то в них, отобрав жизни?
  
  Тёмный бог наклонился к ней. Короткими цепями Нивиана была прикована к полу, и не смогла бы она ударить врага, как бы ей ни хотелось. Только словами они могла воспротивиться, но желала Нивиана молчать: так бы не выдала лишнего.
  
  - А теперь он вас спас? - усмехнулся Дарвар, и пленные встрепенулись. Доволен остался злой бог началом собственной речи. - Вы видели мою рану, и хоть срастил я её, показал вам Тавируэн, что он может меня победить.
  
  - Ты же сам говорил, что добрый бог слаб, - Нивиане не были чужды сомнения, но знала она душой верность.
  
  - Говорил, - Дарвар выпрямился и напустил на лицо некую грусть. - И сейчас я скажу: ваш бог слаб, ивристари, но не мощью, а духом. Не хватает ему смелости прийти и меня уничтожить, потому хочет он сделать то вами.
  
  - Ты лжёшь!
  
  Нивиана дёрнулась, зазвенели её оковы так, как слова в головах пленных.
  
  - Если бы, смелая женщина, - Дарвар сделал вид, что сочувствует. Но поза его осталась властной: расправлены были плечи, руки он сцепил за спиной, только голос, улыбка и взгляд остались его инструментом, ведь остальное значило бы переигрывать.
  
  - Но ведь верно. Он нас убеждал, что пока жив тёмный бог, мы не можем жить счастливо, - обречённо прошептал кто-то из пленных, опустив голову.
  
  - И прав он был: злой бог напал снова, - возразили ему.
  
  - Не спасает он нас, и не идёт сам сражаться, хоть может...
  
  - Значит, не может... - Нивиана возразила, но её голос утонул в её же сомнениях.
  
  Наслаждался Дарвар их отчаяньем: он нарочно рушил их веру в добро. Он ушёл на день, и, вернувшись, принёс воду. Трое умерло, но ещё семеро живы, и вера их была сломлена, пробудил злой бог природу их душ.
  
  - Добрый бог вам наврал, ивристари. Я же скажу прямо и честно - да, я хотел бы вас уничтожить. Потому как противен мне род ваш. Никогда вы не сможете честно жить, жить по добру и по совести.
  
  Ивристари молчали и смотрели на воду, которая плескалась в чаше от любого движения злого бога. Их мысли плескались, как эта вода, как море далеко за пещерой, как некогда змей в этом море.
  
  - Никогда вы не сможете... ведь ваша природа есть гнусность и зло.
  
  Дарвар присел на колени рядом с Нивианой и пальцами поднял лицо её за подбородок. Он всмотрелся в глаза, где потух огонь, где не видел он тяги к жизни. Взглядом скользнул он и по остальным - они выбрали лидера, выбрали Нивиану, и как решит она, так и будет. Потому он направил свой взор только к ней в беспокойную душу.
  
  - Но если вы вверите себя моей воле, я изменю это в вас, - пообещал он, и взгляд ожил. - Вы откроете правду и другим людям тоже! Тихо сначала, таясь, дабы не сгинуть, вы покажете им и объясните, что добрый бог добра вам не хочет. Вы расскажете, что я могу вам помочь стать чистыми, светлыми, и в нужный час мы накажем Тавируэна за его подлость. Вы станете честными судьями и достойными жителями островов.
  
  Тишина воцарилась в пещере. Нивиана сдалась, Дарвар услышал это во вздохе.
  
  ***
  После боя ивристари страшились моря. Если раньше любили они смотреть на рассвет и закат, думая, что солнце - это шар из воды, то теперь волны казались им красноватыми. От них ждали только опасность.
  
  Но как бы ни страшны были воды, узнали уже ивристари, что значит товарищ, если не друг. Редкий красный не пытался преодолеть свои страхи, чтобы ослабить горе - найти кого-нибудь в синей пучине, хоть взглядом, хоть мыслью. И редкий воин не встречал у берегов бога, которого едва ли не перестали чтить добрым.
  
  Ивристари теперь сторонились Тавируэна, ведь рассыпалась вера в защиту и в добрый нрав. Но чтили они ещё первым Тислита, а он призывал не винить напрасно.
  
  - Сбегали уже мы от доброго бога. Потом он нас спас. Не зря ли бежим в этот раз? Я выясню это, мне же вы верите?
  
  Но окружили ивристари Тислита. И лазурные лекари, и стальные ремесленники, и красные воины схватились за руки, замкнули кольцо и не дали пройти.
  
  Растерянно Тислит метнулся в одну сторону и в другую. Но ивристари не расступились: решимость видел он в каждом из лиц и гадал, к чему она.
  
  - Если не станет тебя, кто нас защитит? - воскликнул красный.
  
  Часто Тислит его видел в бою рядом с собой. Его звали Ламир, а в глазах его сейчас плескались беспокойство, страх и гнев.
  
  - Если я не спрошу, то кто решится? И нужен ли вам трус среди первых?
  
  Тислит грозно осмотрел ивристари. Боялись они отпускать предводителя, но слышали в его словах правду, и била эта правда в сердца.
  
  Нехотя расступились они - признали смелость Тислита.
  
  И прошёл он к жёлтому побережью, и приблизился вскоре к Тавируэну, что стоял и смотрел в море, туда, где был Дом злого бога.
  
  Сильный ветер пронизывал Тислита холодом, да таким, что дрожью отзывалось на него тело. Пластинки брони покачивались и звенели; тяжело было красному оставаться на месте под упругим напором стихии, но дух давал на то силы.
  
  - Прости, добрый бог, дерзость, но... - Тислит не сразу решился продолжить. По его смелости трещиной прошёл страх. - Почему ты не убьёшь злого бога, если ты можешь?
  
  Тавируэн повернул голову и тяжело посмотрел на Тислита. Обида зародилась в его добром сердце, и её он спрятал, как что-то постыдное, потому лицо его выражало не больше, чем смог бы камень.
  
  Длинные одежды Тавируэна качались на ветру, как на волнах пена, и цветом они напоминали её же. Благородна была внешность доброго бога, но не снимала она подозрений в душе, узнавшей горе и видевшей зло.
  
  - Этого удара не ждал даже я. Удивился Дарвар, и только поэтому не обрушил на вас свою мощь. Впредь он будет умнее: он будет знать, что могу я и биться, и как только я решусь выйти с ним один на один, он даст достать себя, чтобы вас, людей, едва ли не разом сразить заклинанием. Этого я боюсь. Боюсь его хитрости, потому и не выхожу с ним на честный бой. Я не прав?
  
  Тислита ошеломил вопрос. Добрый и злой бой были в мире до них, значит, они знали больше и не могли ошибаться, а если могли, то как об этом судить ивристари?
  
  Объяснения не так убедили Тислита в том, что Тавируэн им хочет добра, как признание из его уст, что бог не совершенен.
  
  - Но теперь бьёмся лишь мы, красные. Я готов стать звездой ради победы над злым богом, уверен, готовы и мои братья.
  
  - Я не смогу убить Дарвара одним или двумя ударами. И тогда ваш подвиг станет напрасным.
  
  - Но как нам тогда победить?..
  
  Тислит чувствовал, как отчаянье щиплет глаза и мешает дышать. Он не хотел верить, что спасения нет, однако верил. И надеялся лишь на доброго бога, который мог, как и в тот, первый раз, прийти и спасти их от смерти.
  
  Но Тавируэн долго молчал. Он не умел плакать, но скорбь его была так велика, что рядом с ним тусклым стал голубой солнечный свет.
  
  Тислит прочёл в этом недобрый знак.
  
  - Ты не знаешь? - он с испугом спросил, он готов был бежать, но Тавируэн заговорил.
  
  - Знаю. Его армия велика, и он её множит, но его звери лишены разума. Разум - ваше оружие, с его помощью вы можете победить одним мечом много монстров.
  
  Надежда воскресла в сердце Тислита, он воспрянул духом и поднял голову, он внимал словам, словно никогда ни в чем не подозревал доброго бога.
  
  - Но вас, ивристари, для этого мало, - Тавируэн повернулся всем телом и улыбкой вселил уверенность. - Вас должно больше стать - только так мы победим злого бога и его тёмные замыслы. Я возведу прозрачные щиты вокруг острова, чтобы звери без помощи Дарвара не смогли проникнуть сюда. Я скажу вам, когда они будут приближаться. Я...
  
  Тавируэн вдруг ощутил, что от Дома злого бога отплыла лодка. Что в ней сидят ивристари.
  
  И радовался добрый бог, что люди живы, и боялся, что не просто так Дарвар отпустил их. Боролись два чувства в его душе; напряжённо ждал продолжения речи Тислит.
  
  Когда Тавируэн повернулся вновь к морю, он всмотрелся туда же, и увидел там лодку. Угадал Тислит в ней товарищей, и обрадовался он, не подумав о чем-то худом.
  
  
  
  Не все боги мудрые. Мудрый бог бы не стал подгонять лодку к берегу. Предпочёл бы эту жестокость грядущим.
  
   Не все боги мудрые: Белые
  
  Тавируэн выполнил свои обещания. Бездушными, верными стражами встали прозрачные стены возле моря - они пропускали воздух и воды, но монстры не могли ни прогрызть, ни мощными телами проломить невидимую преграду.
  
  Но мог Дарвар, и то Тавируэн рассчитал верно. Ему нужен был властный облик врага: когда рядом злой бог, когда напоминает он о себе действиями, видом и проклятиями, не забывают о нём ивристари, не кажется он им безобидным и тихим.
  
  И Дарвар нападал, угадав в этом выгоду и для себя. То ведал Тавируэн, но не догадывался, зачем богу пугать людей, что поливаемые страхом порочные семена растут быстрее и крепче.
  
  Не видел, как заражаются ивристари суждениями, взглядами, ведь не слушал он, что говорят они в домах вечерами, на улицах - днями.
  
  Он не смущал их пристальным взором, ведь нужна была личная жизнь для крепкого общества. Сами ивристари выбрали талант по душе, сами теперь уж его развивали. Развивая, они разговаривали не только лишь с добрым богом, прося поправить или подсказку, но и друг с другом, соскальзывая с рабочих тем на человечные.
  
  Знакомились теперь ивристари, узнавая сердца, а не имя. Узнавая тайные мысли, доверяя и защищая друг друга теперь не только от зверей, но и от мелких проблем и невзгод.
  
  Симпатии превращались в любовь и дружбу. Преклонение - в уважение, непринятие - в неприязнь.
  
  Там, где любовь невзаимная - там обида и ревность, где сильно неприятнее - ненависть, и где ненавистью удобрялись пороки - притворство, зависть, обман, корыстность, жадность, эгоизм и подлость - там зрели мысли Дарвара, его дело и страхи.
  
  Тавируэн знал, что нет света без тени, но надеялся: ивристари поймут, что подобное их погубит, и не дадут добро затмить злу, но пока не вмешивался без нужды или просьбы. Были дела у него - и мир он достраивал, проникая в законы, и за Дарваром следил пристальней любого из ивристари. Первым увидел он, что фантазия не бесконечна, что звери без чёткой мысли и долгой работы получаются однотипными, что у многих общие слабости и сильные стороны, но молчал. Первым увидел и что оружие не становится лучше - мастера легко делали баллисты, составляли броню, чувствовали, как лучше построить дом и из чего им сделать посуду, но не знали они сути вещей, и сковывало это мысли их.
  
  Много раз солнце сменялось поясом ночи, а он - солнцем, прежде чем это заметили и ивристари. Довы - так они прозвали время, когда тепло сменялось прохладой, а прохлада - теплом, и пять раз так случилось, прежде чем доверились они богу ещё раз.
  
  Новых способностей больше всех жаждала Нивиана. Она собрала ивристари, и открыли они души доброму богу, чтобы дал он им новый талант - терпение и усидчивость, склонность видеть закономерности в мире. Побелели их волосы, и стал белый цвет символом мудрости, а народ белый стал знающим.
  
  
  (продолжение пишется)
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"