|
|
||
Странно
моей любимой жене Насте
Как я оказался в этой электричке, я не скажу. Не помню. Даже не буду пытаться вспомнить. Не важно. Я даже не знаю, куда электричка идет. Но я знаю, что еду туда. Я вырвался из города, наконец, и еду. Еду туда. Все может показаться глупым. Бредом. Я-то знаю - это не бред. Вы поймете, вы скоро, очень скоро, все, наверное, узнаете. Скоро моя станция. Название мне безразлично. Я просто выйду на этой станции и это будет та самая станция. Почему станция? Потому что пешком я вряд ли бы дошел. Машины нет у меня. Ну, а если бы была... Нет, машина - это свобода. Я должен попасть туда, куда еду. Не приехать, не придти, но именно попасть.
Свежее утро. Перрон. Мало сошло пассажиров. Людям нечего делать в этой глуши. А мне радостно. Нет толпы, шума нет. Электричка грохочет? Ну, это пройдет. Это скоро пройдет. Я уйду со станции. Пойду по пустынной асфальтовой дороге. Я трезв. Или, может, пьян. Нет, наверное, трезв. Хочется плакать от счастья. Хочется схватить облака и голые деревья. Обнять и оттолкнуть вверх. Не с кем, не с кем это делить. Оттого и приехал. Скоро я должен встретить то... Или того... Может ту... Я затем и вырвался. Убежал сюда, потому что, именно здесь есть оно. Я много раз встречался во сне. Не говорил. Просто любил. Она была той единственной - это была судьба. Нет, не подумайте, - это не любовь к женщине. Она - потерянное мною. Потерянное при рождении. Я никогда не встречал ее в жизни. Не читал о ней. Не видел в кино. И все равно, я знаю - она есть, она там.
Вдоль вереницы покосившихся фонарей, через двухэтажный желтый городок. Путь лежит. Мне лишь нужно идти. Я ходить люблю. Мне здесь нету тревоги. В пути можно думать спокойнее. Бывает, мысль тревожная метаться заставляет. А в пути метаться не куда - я в движении уже.
Городок уже виден. За поворотом начнутся дома. Тусклый рынок. Планирует мусор. Мертвый вокзал. Он будто одинок. Он не дождался своего пассажира. Может меня? Верно, отчего я не сошел здесь? Я не знал, не знал, что есть вокзал, который ждет меня. Красный кирпич сквозит. Побелка почти смыта дождями. Бурые трещины. Желтые подтеки сверху, черные снизу. Окна черной фанеры. Влажная стена. Одна брошена. Оставлен вокзал. Обломок города, жалкий выродок. Он когда-то блистал и часы на нем шли. Но закончилась стройка, закрыли добычу. Теперь ты видишь таких же жалких отщепенцев. Им, как и тебе, просто некуда ехать. Ты их враг. Напоминаешь о дороге, о возможности, которой нет. Я единственный прибывший сюда. Все остальные лишь возвращаются. Не плачь, вокзал, я люблю тебя.
Здесь все такое. Все ненужное, лишнее. Нет ничего. Оттого и покой. Здесь любовь. Тут тепло. Отчего так много слез, отчего. Почему я счастлив?
Дальше. Дальше. Туда. К ней! Она ждет. Она обязательно ждет. Она звала меня во снах. Я был ей нужен. Мы плакали вдвоем. Мы не знали, почему, не понимали, зачем. Мы рыдали. Это она, кого я хочу обнять и не отталкивать. Обнять и оставить в себе навсегда. Она - я. Без нее нет меня. Просто нет. Не бред это, вовсе не бред. И не слюнявый стишок. У меня были друзья, была жена. Я их любил. Но это были они. Она же - это я. То, что приходило во снах. Что заставляло быть свободным, счастливым. Я рыдал. Чувства плескались во мне, вырываясь наружу. Она - не женщина. Она - не человек. Душа. Не знаю. Просто она. С ней я буду, наконец, спокоен.
Бело - желтый город. Городок - яйцо. Из него не вырваться. Сюда никто никогда не приедет. Лишь я один. Вдали красные трубы. Давно не дымят. Они останутся нетронутыми. Они будут каждое утро напоминать здешним жителям об их страшной судьбе. Мертвая цивилизация внутри цивилизации. Трубы начнут осыпаться. Дома уже осели. Потом уйдут под землю. Город умрет. Способные жить, оставят его. Корявый след.
Магазин. Огромные стекла с белыми подтеками. Бурый кафель внизу. Сколы ступеней. Тишина. Пустая витрина. Два скрюченных тела стоят у прилавка. За ними. Надо разбавить свои слезы. Дайте три. Пакет не нужен - положу в дорожную сумку. Идти, идти. К ней.
Фонари. Синий свет. Кажется, он не освещает ничего. Дорожка лун. Вдоль по ней. По лунной дорожке. Машин нет. Никого нет. Один. Иду к ней. Я не забыл. Ничего не забыл. Я снова плачу. Уже близко... Свет вдали. Желтый свет двух маленьких лун. Они скользят по земле мне навстречу. Уже близко. Проходит автобус. Три серых пассажира. Он не нарушил моего уединения. Как память луны, как реки вдохновенье. Он - дальний корабль, прошедший мимо острова моего одиночества. Каждый шаг - эхо. Иду сам с собой. Значит, уже совсем рядом. Последние часы одиночества. Очень скоро я буду с ней. Буду не один. Нас ничто никогда не разлучит. Мы будем с ней вечно.
Овраги страшны. Я не хочу в лес. Рядом приятно быть. В нем - страшно. Не надо. Нет. Нет же!
Желтая поляна. Две высокие сосны. Их ветер клонит в сторону. Трава прижалась и громко шуршит. Ветер волосы треплет. Все тихо. Не знаю, почему. Спокойно. Доброе что-то. Сильное и доброе. Я в детстве боялся этого места. Теперь люблю. Меньше чем ее, но люблю. Последние дни я люблю. Странно. Странные дни были. На грани ходил. Может, по грани. Важно ли это. Мне нет. Был один. Приближался к счастью. Малыми шагами. Я думал: может с ума сошел. Но нет. Я просто люблю. В меня вторглась любовь. Пришла через сны. Теперь не могу без нее. Нет. Нет, Нет. Не любовь, какая бывает к девушкам. Не любовь к друзьям. Не к маме. Любовь к любви. Счастье мое. Вера. Сомнений нет. Готов отдаться. Всего себя со слезами бросить к ногам. Растрепаться с ветром. С ней, с ней, с ней! Слезы! Ах, мои слезы! Сколько вас? Сколько счастья во мне, любви сколько? Я скоро все это отдам! Ты близко! Милая моя, милая!
Странное, все же место. Я был здесь во снах. Или не во снах. Но был. Есть ли, вообще, разница, быть наяву или во сне? Для меня нет. Все теперь - чувство. Чувство, которым живу. И не хочу, чтобы было иначе. Все это со мной и во мне. Нету различий. Все - моя жизнь.
Зачем здесь газовая плита? Откуда! Тебя тоже бросили? Кто, когда? Ты родилась в 1954 году. Имя твое сбито. Твои сестры еще, может, пыхтят в лабиринтах коммунальных квартир. Но ты. Занесенная в эти места вихрем дьявольским. Здесь уже много лет никто не ходил. Здесь нет никого. Был город. Остался позади. Тебя сюда донес кто-то. К чему? Ты умерла. Сквозь тебя пророс и, пожелтев, умер тростник. Дожди выжгли некрашеные части. А помнишь... Помнишь, как ты пахла щавелевым супом? Как жарили картошку с колбасой? Как все это было тогда радостно. Каким теплым закат был...
Это похоже на то место, куда я иду. Но это не здесь. Она тут была без сомненья. Ушла. Здесь она меня не дождалась.
Снова темно. Фонари все реже. Хочу обнять тебя, фонарь. Ты не нужен никому теперь, кроме меня. Мне освещаешь путь. Вот. Вот. Маленький домик. Должно быть, там живет сторож. Темно, но я знаю, что домик желтый. У него по углам белые блоки. Окна тоже белы по краям. Ржавая крыша. Труба черная. Я не вижу этого теперь. Но тогда. Тогда, когда мы встречались, все было так. Все было светло.
Здравствуй, сторож. Как ты тут? Я? Я вот, видишь, пришел. Не могу без нее. Знаю. У тебя нет ничего. Тебе ничего и не нужно. Это твое счастье. Я тебя люблю, сторож. Нет, мне хорошо. Я в порядке. Я просто давно ее не видел. Последний раз встречал ее, когда был в городе. Вот, решил наведаться. Не могу, понимаешь, Сторож, не могу больше без нее! Извини. Не хотел кричать на тебя. Ты последний, кого я не люблю, как ее. Последний человек. Прости, Сторож! Если бы ты знал... Я тебе завидую. По доброму. Нельзя тебе завидовать зло. У тебя нечего отнять. Понимаешь?!! У тебя нельзя отнять ничего! Ты счастлив! Не мне решать. Знаю. Я был тобой. Был тобой часто. Вставал сутра. Смотрел в это мутное окно. Видел чистый лес. Ходил средь брошенных домов. Чувствовал их боль. Больно им. Умирают они. Погибают. Лес, что лес...? Он живет. Он жил до нас и после нас будет жить. Он прорастет сквозь дома, сквозь наши кости. Он будет долго шуметь над этой землей. А дома. Дома! Касались же этих стен руки. Ступали же на этот пол ноги. Эти мелкие детали. Незаметные. Щеколды, крючки, дверные и оконные ручки. Когда-то люди трогали их. Люди спасались от страха. Они верили в стены. Теперь людей нет. Остались стены. Посмотри. Посмотри, Сторож, как они слабы. У них страшная смерть. Им... Им... Их оставили забытыми. Они медленно чахнут, умирая своей смертью. Что ты охраняешь, Сторож?
Пойду к ней. Она все там же живет? А, Сторож? Хорошо. Тогда, к ней.
Дом. Большой. Гигант для этих мест. Пять этажей, и все мертвы. Пустые глазницы, когда-то живых окон. Лишь одно. Одно лишь окно льет свет на заросший сорной травою газон. Это оно. Оно - то окно. Я шел. Я дошел. Немного шагов, и я там, где меня ждут. Там, где счастье. Где любовь, покой и свобода. Дверь в подъезд. Десятки слоев краски. Кто красил их? Кому было нужно? Ведь все здесь мертвое. Лишь она, она живая! Семь ступенек. По ним давно не ходили. Сколы. Перила обожжены. Света нет на лестнице. Все темно. Я дверь все равно найду. Вот она. Не запертая стоит. Здесь вообще нет запертых дверей. Откуда я это знаю? Знаю, и все тут. Дверь. Толкнул. Вошел.
Ах, слезы, слезы, слезы! Я дошел! Моя, моя, моя любимая! Нет у меня слов. Ни в одном языке слов нет, чтобы назвать тебя. Не было смертного, пережившего счастье такое. Оттого и слов нет. Не нужны слова тебе! Счастье мое, вера моя, ЛЮБОВЬ моя! Обними! Дай обнять тебя! Скорее! Счастье мое, Счастье мое Счастье!!! Любовь моя! Как я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ! Плачь! Плачь! Рыдай, рыдай со мною! В объятьях моих. Единственная моя. Люблю!
На проводе лампочка тусклая. Петля пустая... Ушли, не дожив. Огромный дом в пустоте. Кровь!!? Нет, не умирай. Ты не можешь? Не ты? Кто?! Кровь, кровь. Чья кровь? Не покидай, меня. Счастье мое! Зеркало. Белая ванна. Раковина. Выше. Зеркало. Лицо. Я. Я. Я. Я!!! Чья кровь? Я жив! Живой! Не надо врача. Оставьте тело. Оно не мое. Лицо похоже. Но не я это! Не я!!! Я жив! Не надо слез ваших! Я здесь! Услышьте!!!
.
Слезы мои! Милая моя! Любовь!!!
Милая, милая, милая...
Thursday, 4 August 2000 'пЁ.'
|