Кусок мокрой резины скользит по стеклу с омерзительным звуком - скрежет на нестерпимо высокой частоте, от которого сводит скулы и волосы шевелятся перепуганными червями. Каждый знаком с этим звуком. Однако, то, что слышал сейчас Юрий, было намного противней. Он даже не мог слов подобрать, чтобы описать эту пытку для слуха. Шарканье, скрежет, стон, хлюпанье, скрип, кваканье, шипение - всё это слипалось комьями и лупило по ушам, подчиняясь назойливому ритму. И как так можно ходить? Этот чудик словно постоянно спотыкается. Асфальт тротуара будто кашлял и брезгливо отплёвывался после каждого касания растоптанных башмаков.
Неотступное шарканье бесило Юрия едва ли не больше, чем тот факт, что странный тип в обвисшей куртке преследует его уже третий день. Именно он читал газетку на скамейке у подъезда, дежурил возле мусорных баков и ехал на той же маршрутке, что и сам Юрий. А ещё всё время где-то неподалёку шаркал, хлюпал, чавкал по асфальту. Его нельзя было не заметить. Нет, хватит! Пора с этим разобраться раз и навсегда. Юрий ускорился и нырнул за угол, прижавшись спиной к штукатурке. Шаги застонали в панической спешке.
Едва из-за угла появилось узкое лицо незнакомца, Юрий уцепился за воротник его куртки и рванул в сторону, протерев спиной наглеца метра полтора стены. Преследователь испуганно пучил глаза, побледнев впалыми щеками. Хрипя на манер своих башмаков, он пытался что-то сказать. Юрий решил сам взять инициативу в разговоре и спросил грубо, в лоб:
― Ты чего за мной ходишь?
― Я, я, не...
― Что "я"? Что "не"? Таскаешься за мной, как глист за кишкой. Ты что - псих? Да, не мычи, отвечай! ― Юра тряхнул пленника, едва не приложив затылком о штукатурку. Нескладный мужик, наконец-то, совладал с трясущейся челюстью:
― Никакой я не псих! И прекратите, наконец, меня трясти. Да, у меня к вам есть серьёзный разговор. Просто, я ждал подходящего момента.
― Считай, он наступил. Говори, ― Юрий не мог успокоиться и, когда незнакомец попытался сунуть руку за пазуху, хотел припечатать того к стенке посильней. Однако, оценив беглым взглядом узкие плечи, тонкие запястья, дрожащие колени, решил, что нет смысла ждать большой угрозы от такого человека. Он прекратил давить на впалую грудь и просто зацепил пальцем пуговичную петлю на куртке, чтобы никто не подумал убежать от разговора.
Длинные пальцы выудили из внутреннего кармана куртки не нож, не пистолет, а листок бумаги.
― П-прошу, п-продайте мне это. По-жа-луй-ста.
Юрий взял бумагу.
― Успокойся, мужик. Посмотрим, посмотрим. Тебя, кстати, как зовут? Меня - Юрий.
― Вениамин.
Юрий кивнул, не сумев удержать колкой усмешки. Подходящее имечко для такого типа. Неизвестно почему, но подходящее. Юрий развернул листок. Рисунок был сделан не самой умелой рукой, но вещь была изображена знакомая. Эту штуку Юрий три дня назад купил на блошином рынке возле автобусной станции. Это была дверная ручка изумительной формы - в виде креста с загнутыми на концах лучами. Получалось, что на ось было надето как бы колесо с прерывистым ободом. Да и сама ось была не простым штырём, а сплетением замысловато изогнутых металлических стержней. Юрий сразу понял, что такая ручка будет украшением любой двери. Он недорого сторговал её у старушки, а когда дома хорошенько почистил, то под сизым слоем окислов обнаружил множество удивительных символов. Змеи, драконы, треугольники, квадраты в круге... Даже ось оказалась пучком вьющихся змеек с насечками чешуек. Продай, как же!
― Не-ет, Веня. Мне эта ручка самому нужна. Красивая вещица.
Внезапно, Вениамин преобразился. Он выпрямил спину, гневно затряс головой и принялся размахивать пальцем перед носом Юрия.
― Вещица! Для вас это вещица? Вы, тьфу, ты, Юрий, даже не представляешь, что это такое. Это не дверная ручка, а ключ. КЛЮЧ! ― последнее слово было сказано таким тоном, каким обычно в фильмах чуваки в буклях и костюмах с золотыми пуговицами объявляют, стукнув прежде посохом об пол, о прибытии "его императорскаго величества с супругою". Вениамин тут же снова поник, сообразив, что сболтнул лишнего, но было поздно...
Теперь Юрий был готов отдать все ручки с дверей в своём жилище, лишь бы узнать, что же это за ключ такой. Он, наконец, отпустил ворот куртки, хлопнул Вениамина по плечу и примирительным тоном объявил:
― Ну, если для тебя это так важно, Веня, то ладно - отдам тебе этот "ключ". Только у меня условие - хочу посмотреть, куда такие ключи вставляют.
Вениамин замотал головой, словно телок, которому в ухо залетел овод.
― Это совершенно невозможно. Вы, то есть, ты, Юрий, извини, но я не могу этого рассказать. Однако, я готов тебе заплатить в два раза больше, чем ты отдал за этот... за эту дверную ручку.
― Э-э, нет, Веня, шалишь! Или всё покажешь, или останемся при своих. Считаю до трёх. Раз, два, три... Нет? Ну, я пошёл. И не вздумай за мной ходить, ― Юрий развернулся и пошёл прочь, уверенный, что Веня не выдержит и согласится на его условия. Слишком уж горели его выпученные глазки, когда он поминал вслух этот "ключ". И точно - знакомое шарканье чиркнуло по ушам спустя всего несколько секунд.
― Юрий, хорошо. Я всё покажу, если пообещаете ничего руками не трогать.
― Лады! Давай зайдём ко мне за "ключом". Только ты, Веня, ноги поднимай, когда идёшь. А то шуршишь подошвами, как зомби. Аж, страшно!
***
Вениамин привёл Юрия в довольно жуткое местечко. Какой-то старый гаражный комплекс на краю города. Галереи одинаковых коробок из серого кирпича, ряды железных ворот с тяжёлыми брусками ржавых замков, пятна грязи и кучки мусора - унылое зрелище. Веня указал на крайний бокс, который неуверенно балансировал на самом краю канавы, где в чёрной жиже плавали рваные покрышки между островками тряпья и пластиковых бутылок. За канавой раскинулся пустырь, а дальше без труда можно было рассмотреть огромные мусорные валы городской свалки, которая едко дышала струйками чёрных дымков.
Вениамин принялся скрежетать замком. Распахнув створку ворот, он пригласительно махнул рукой, смущённо пояснив, словно в оправдание:
― Это отцовский гараж. Он давно умер, машину я продал, а гараж вот пригодился.
Веня включил свет, что не помешало сумраку задержаться в углах. Юрий отметил, что внутри был идеальный порядок. Вдоль стен стояли стеллажи, на полках которых расположилась редчайшая коллекция старинных часов. Так вот оно что - Веня, оказывается, часовщик и коллекционер в одном лице. Юрий развёл руками:
― Мощно! Ничего не понимаю ни в часах, ни в антиквариате, но это красиво. А ты, Веня, не так прост.
Вениамин скромно отмахнулся:
― Скажешь тоже. Ладно, давай "ручку".
Юрий отдал красивую железяку, которой так и не суждено было устроиться на его двери. Вениамин зажал рукоять в тиски и, схватив долото, принялся долбить по основанию, в которое вворачивали дверные шурупы. Юрий не успел возмутиться, как паяный шов треснул, и пластина со звоном брякнулась об стену. Юрий подошёл ближе, чтобы посмотреть, как Веня щекочет напильником появившиеся змеиные и драконьи головки.
Вениамин просиял лицом и гордо произнёс:
― Ага, я же говорил - ключ. И знаешь для чего?
Не дожидаясь ответа, он прошёл в угол, где резко сорвал пыльное покрывало с чего-то массивного. На двух дощатых грузовых поддонах стояла необычная конструкция в форме усечённой пирамиды из клёпаных металлических пластин. Юрий приблизился. Грани этой штуковины были украшены гравировкой в виде загадочных символов, часть которых ему довелось уже видеть на рукояти-ключе. На металлических гранях имелись узенькие окошки, сквозь которые можно было рассмотреть сцепленные шестерёнки разных размеров, цепи, пружины, герметичные ёмкости из металла.
― Ну, как тебе механизм? ― не скрывая гордости, прошептал Веня.
― Да-а, машина! Похоже, старинная.
― Определённо так, но вот в каком году и какого века её создали определить никак невозможно. Ни по заклёпкам, ни по способу обработки металла... Непонятно. Судя по символам - работа алхимиков, но когда и кто соорудил такое, неизвестно. Штука с историей. Принадлежала каким-то графьям - хвастали ей, как диковинкой, наверное. Потому что механизм давно не работал. Может, думали, что это деталь каких-то больших дворцовых часов. После революции, видимо, пытались разобрать. Вон, запилы на заклёпках остались. Только это не так просто - сам пробовал. Так и валялась редкая вещь где-то в подвалах. На одной из распродаж старья, взял её за ерундовые деньги. Починил, хоть это было и трудно невероятно. Не разбирается ведь, а нужно было сломанную шестерёнку поменять. Пришлось изворачиваться, и специальным инструментом орудовать через вот эти окошки. Смазал, почистил, но запустить не смог. К тому времени уже знал, что этот ящик с шестерёнками - работа алхимиков. А эти люди просто так что-то собирать не станут.
Копался в архивах, нашёл опись имущества, изъятого из графского дома. Документ был подробный, с рисунками. Оказалось, что к этому механизму прилагался заводной ключ. Его отдали одному сотруднику, который хотел из него ручку для двери смастерить. Долго искал наследников этого человека. Нашёл. Стал упрашивать продать мне "дверную ручку", рисунок показывал. Женщина вещицу узнала, но сказала, что дверь та уже сгнила, а красивую ручку открутили и бабушка поехала на блошиный рынок, продавать её вместе с другим барахлом. Я туда, а она уже продала ключ. Прямо перед моим появлением. Хорошо, тебя показала - ты ещё далеко уйти не успел. Ну, а дальше ты знаешь.
Юрий стоял и слушал с открытым ртом. Наконец, поборов изумление, он спросил:
― А что она делает, штука эта? Музыкальная шкатулка?
Веня покачал головой.
― Не думаю. Видишь вот этот символ? ― он щёлкнул пальцем по изображению квадрата и треугольника особым образом вписанных в круг.
― Так вот, у алхимиков это - символ философского камня. И на этой машине таких символов больше всего. А философский камень - это такая штука, которая свинец превращает в золото.
― Да, это же ерунда. Сказки, ― чуть не расхохотался Юрий, но, заметив, как насупился обиженно Вениамин, сдержался.
― Сказки, говоришь. Ну, так я никого не держу. А я верю, что такое возможно. Люди годами занимались алхимией, механикой. Не дураки были, чтобы состояние на бесполезное устройство спустить.
Юрий решил прервать эти пустые рассуждения, решив, что на сегодня Веня достаточно похвастал своим тайным знанием и умением починять машины неопределённого времени создания. Он нетерпеливо крикнул:
― Ладно бухтеть, Веня. Давай уже, заводи.
Вениамин будто ждал этих слов и с готовностью взял ключ. Покрутив, он с щелчком утопил змеиные и драконьи головки в углублении причудливой формы, которое зияло посреди гравировки в виде змеи, кусающей себя за хвост. Вздохнув, Веня принялся крутить ключ по направлению от хвоста к голове рептилии. Сначала его движения были легкими и быстрыми, но с каждым оборотом крутить становилось заметно тяжелее. Юрий решил помочь. Его силы в самый раз хватило на то, чтобы до упора завести невидимую пружину.
― Ф-фух, ну, начнём, ― дрожащим голосом прошептал Веня. Отщёлкнув пальцем маленький рычажок, он потянул за него. Машина ожила - внутри что-то зазвенело, застрекотало. На верхней площадке сдвинулась небольшая пластина, открыв покатое углубление.
― Туда, наверное, что-то положить надо.
― Как знал! ― ликующий Веня вытащил из ящичка кусок свинца и опустил его в углубление машины. Крышка закрылась. Стрёкот усилился.
― Сам за гаражами выплавил из старого аккумулятора, ― начал было объяснять Вениамин, но пластина вновь отъехала в сторону, и кусок свинца вылетел наружу с такой силой, что ударился в стену, выбив из кирпича сноп искр.
― Не золото, ― констатировал Юрий, подняв свинец с пола. Не приняла машина ни медную проволоку, ни алюминиевую ложку, ни вилку из нержавейки. Юрий понял, что проголодался и достал из пакета остывший чебурек. По дороге в гаражи они купили несколько штук, но все сразу не осилили. Однако, холодным чебурек был уже не так вкусен. Да, что там - он просто не лез в горло. И тут Юру посетила интересная мысль. Он, будто невзначай проходя возле машины, резким движением опустил недоеденный чебурек в углубление. Пластина закрылась так быстро, что возмущённый Веня не успел вытащить кусок холодной еды.
Машина застрекотала, но жирное тесто не выскочило обратно. Наоборот, отчётливо звякнул колокольчик, словно известив, что "материал" принят. Пластина снова открылась, покатым нутром требуя новых поступлений сырья. Юрий сообразил:
― Слушай, Веня, а может это - средневековый утилизатор мусора? У алхимиков же полно набиралось всяких вредных отходов, вот они и придумали такую машинку.
Веня пожал плечами.
― Я уже и не знаю. Давай попробуем ещё. Только у меня тут с мусором не очень. Надо за гаражи идти.
Юрий взял лопату и вышел. Стараясь не свалиться в канаву, он зачерпнул у стены гаража зловонную массу неизвестного происхождения, успев посмеяться над развратной девицей с раскинутыми ногами, схематично начерченной куском угля на кирпичной стене. Красавица мусорная! Юрий, стараясь не дышать, заскочил в гараж, и аккуратно высыпал мусор в машину. Снова стрёкот, звоночек, и пластина распахнулась над пустой впадиной.
― Ещё хочет. Теперь ты беги, ― Юра вручил лопату Вениамину. Так они по очереди засыпали гниющий мусор в машину. Потом открылась другая пластина, под которой оказалась воронка. Юрий вылил туда ведро маслянистой жижи, зачерпнутой в канаве. Звоночек, стрёкот и... тишина. Точнее, из нутра механизма слышалось лишь размеренное тиканье, как в часах. Дверцы ни сверху, ни сбоку не открывались.
Прошло более двух часов. Юрий устал ждать неизвестно чего и, обменявшись с Веней номерами телефонов, пошёл домой, бросив на прощание:
― Ты звони, если там чего заработает. Чёрт с ним, с золотом из мусора - мне просто интересно, что из этой машины вылезет.
***
Вестей от Вениамина не было два дня. Юрий уже сам собрался после работы проведать гараж нового знакомца, когда телефон зазвонил. Веня прокричал в трубку всего два слова: "Началось. Приезжай". Юрий примчался так быстро, как смог. Забежал в гараж и нетерпеливо крикнул:
― Ну?!
Бледный Веня, выпученные глаза которого со времени последней встречи успели обзавестись солидными мешками, раскрыв рот смотрел на машину. Юрий дёрнул Вениамина за рукав:
― Ну, что ты видел? Золото?
Веня помотал немытой головой.
― Нет, хуже! Машина два дня тикала, ничего не происходило, а потом сильный шум, стук, звон... Я тебе позвонил. Минут через двадцать всё стихло, а потом тут, сбоку, дверца открылась, и появилось это.
― Это?
― Ну, да. Маленькое, размером с болонку, на двух ногах, но не человек, не ребёнок, а... какая-то кошмарная тварь. Этот взгляд... У меня до сих пор поджилки трясутся.
Юрий понял, что Вениамин несёт какую-то чушь, и задал вопрос, который не давал ему покоя последние пять минут:
― Веня, а ты много спал за эти два дня?
― Вообще не спал. За машиной следил, да и негде тут спать. Спать, спать - о чём ты вообще, ― бормотал под нос Веня.
Юрий щёлкнул пальцами у того перед лицом:
― Ну, тогда всё ясно. Тебе с недосыпу померещилось, что из машины чёрт выскочил.
Веня снова принялся мотать головой, посыпая пол перхотью.
― Нет, не померещилось. И не чёрт - гомункул. Это машина для производства гомункулов. Алхимики раньше пытались создавать искусственных человечков. Видимо, кто-то додумался и до машины. Только... я понимаю, объедки - для создания гомункула нужна органика. В старину даже навоз использовали. Но ведь ещё требуется кровь и сперма, а мы ничего такого в машину не добавляли.
Юрий брезгливо поёжился, слушая рассуждения Вениамина, но быстро сообразил, что к чему, и с усмешкой заявил:
― Ну, за эти "ингридиенты", думаю, можешь не волноваться. Помнишь, откуда мы мусор таскали? Так вот, уверен, что та девица с раздвинутыми ногами не зря на стене нарисована - наверняка бомжи, глядя на неё, рукоблудили или малолетки какие-нибудь. Вот тебе и сперма в мусоре. А на одной лопате, помню, тампон с засохшей кровью лежал. Я уж не говорю о том, что в той вонючей жиже из канавы может быть понамешано. Так что, здесь всё в рамках логики, если она в нашем случае имеется. Когда я говорю "в нашем", я имею в виду - в твоём случае, Веня. Выспаться тебе надо, а то опять гомункулы из всех щелей полезут.
Юрий хотел уже силой вытолкать хозяина гаража наружу, как тот начал упираться.
― Вот! Опять началось!
И, в самом деле, из машины послышался громкий стрёкот, стук, лязг и звон. Это продолжалось долгие двадцать минут. Потом наступила тревожная тишина. Юрий понял, что смотрит на стенки машины в надежде, что ничего не откроется и не появится. Он хотел думать, что Вене всё привиделось. А иначе... иначе придётся поверить в существование домовых, русалок, троллей и кикимор. Окажется, что мир - не то, что мы видим и знаем, а нечто намного более таинственное и пугающее.
И всё же оно случилось! На одной из покатых граней машины открылись на пружинах створки, и тёмное нутро исторгло комок склизкой плоти. Существо поднялось на тоненьких, кривых ножках, явив омерзительное сходство с человеческим ребёнком. Только в этом случае огромная голова, маленькие ладошки и пяточки смотрелись не умилительно, а кошмарно до дрожи - словно уродливая, пошлая пародия на человека. К тому же, на маленьких ручках тут имелись острые загнутые когти, а огромная, серая, как пепел, голова хлопала широкой красной пастью с рядами маленьких остроконечных зубов.
Юрий вздрогнул, когда рядом раздался голос Вениамина:
― Закрой дверь, а то убежит, как тот, первый.
Продолжая наблюдать, как мерзкий гомункул хлопает ртом, пуская пузыри и угукая, Юрий попятился к выходу и закрыл ворота. Однако, это не помогло Вениамину поймать чудовище. Гомункул зарычал, взвизгнул и, полоснув когтями по руке Вени, принялся скакать по гаражу, словно загнанная крыса. Вениамин не сдавался. Он бегал вдоль стен, рискуя уронить стеллажи с бесценными часами, и пытался схватить юркого уродца из машины. Гомункул верещал, шипел, отплёвывался и скакал по полкам бешеной обезьяной.
Шок от вида тёмного карлика из машины ещё не отпустил Юрия до конца. Он не мог помочь Вениамину в поимке чудовища. Не мог, да и не хотел. Он брезговал касаться скользкой кожи зловонного гомункула. Брезговал и боялся. Для Юрия всё происходящее в сумраке гаража казалось кошмарной сутолокой из беготни, грохота, воплей и ругательств. Из ступора его вывел лишь отчаянный крик, полный боли и страха:
― А-а, этот гадёныш мне палец откусил.
Юрий распахнул ворота и вывел Вениамина наружу. Из откушенного пальца хлестала кровь. Гомункул же теперь не убегал. Напротив, будто учуяв кровь, он стал неотступно следовать за Веней, подпрыгивая и норовя поймать широким языком багряные капли. Юрий окончательно пришёл в себя. Он с размаху пнул рычащего карлика. Тот с визгом отлетел к канаве. Отрыгнув бурый комок, чудище угрожающе зарычало, развернулось и нырнуло в чёрную муть зловонных стоков.
Юрий подавил рвотный позыв и достал телефон.
― Веня, сожми палец, чтоб кровь не хлестала. Я вызываю "скорую".
***
Юрий плохо спал - мучили кошмары. Он никогда не считал себя особо впечатлительным, но, как оказалось... Хорошо, что наступили выходные и на работе никто не увидит его загнанный взгляд. Однако, отдохнуть не довелось. Зазвонил телефон. Веня.
― Привет, алхимик. Как твой палец? ― Юрий сам не знал, кого хочет обмануть нарочито бодрым тоном. Голос на той стороне звучал тихо и неуверенно:
― Рану зашили, перевязали. Только я не за этим звоню. Я тут думал об этих гомункулах. Алхимики считали, что искусственный человек будет помогать им во всём. Сначала я решил, что у нас получилось наоборот, потому что сырьё неважное - отбросы. Да, и кровь со спермой такая же - мусор натуральный и генетический. Но потом понял, что ошиблись древние алхимики. Гомункулы нам не помощники, а враги и соперники, которые используют любую возможность для уничтожения людей. Похоже, создатели машины это поняли, потому и сломали её. Хорошо сломали. Только я всё равно сделал. Я сделал, мне её и ломать снова, ― последние слова были сказаны с какой-то отчаянной решимостью.
Юрий забеспокоился.
― Веня, а ты сейчас где?
― Да, вот уже у гаража. Извини, мне надо замок открыть, а рука только одна не перебинтована.
― Стой! ― крикнул в трубку Юрий, но в ответ услышал лишь серию коротких гудков. Грязно выругавшись в пустоту, Юрий выбежал из дому. Гаражи встретили его привычным уже безлюдьем, которое казалось ещё запущенней из-за ветра, гонявшего по галерее железных ворот скомканную бумагу и пластиковые пакеты. Странное предчувствие могильным холодком скользнуло за воротник. И когда Юрий заметил у одного из гаражей кусок ржавой трубы, то не поленился прихватить его с собой. На гараже Вениамина замка не было. Юрий вошёл в тёмную утробу бокса. Не успев привыкнуть к полумраку, он услышал знакомый стрёкот и лязг. Машина ещё работает - это плохой знак.
И тут, Юрий заметил с десяток гомункулов, сгрудившихся вокруг механизма. Двое крутили заводной ключ, трое пихали в приёмный лоток какой-то бесформенный ком тряпья, сочащийся багровой пеной. Остальные карлики, урча, сгрудились в углу, откуда доносился треск рвущихся волокон. Юрий попятился. Несколько пар налитых кровью глаз следили за ним, не отрываясь. Юрий споткнулся обо что-то, но устоял. Под ногами лежал знакомый растоптанный башмак. Похоже, Веня убежал, теряя обувь. Юрий не мог его не понять. Будто в кошмарном сне, он медленно поднял ботинок с пола, и едва не захлебнулся криком, заметив торчащую кость в обрамлении лохмотьев окровавленной плоти.
Не переставая вопить, Юрий отшвырнул башмак, угодив каблуком по огромной голове одного из гомункулов. Тот завизжал, и этот резкий звук сработал, как сигнал к нападению. Мерзкие карлики бросились к человеку, хищно оскалив зубки. Юрий вспомнил о трубе и принялся размахивать ей перед собой, раскидывая по углам остервенелых гомункулов. Страх никуда не пропал, он выплёскивался наружу оглушительным воплем, каким-то бабьим визгом, которого в другой ситуации Юрий непременно бы устыдился. Только не сейчас. Теперь Юрий полагал за великое счастье, что страх не сковывает его, не теснит дыхание, а наоборот, позволяет крушить жутких тварей с ошеломляющей силой и скоростью.
Однако, от его сокрушительных ударов, казалось, не было никакой пользы - резвые гомункулы отскакивали от трубы, словно резиновые мячи, чтобы, огласив гараж злобным визгом, снова броситься в атаку. Так казалось Юрию, но, похоже, удары всё же достигали своей цели. В какой-то момент чудища просто начали выскакивать в ворота. Юрий обезумел уже не от страха, но от ярости. Он стал преследовать карликов, но те оказались быстрее - попрыгав в канаву, они перебрались на другой берег и через пустырь устремились в сторону свалки. Казалось, что их стало едва ли не вдвое больше, чем было в гараже. Похоже, эта адская машина-инкубатор, что называется, полностью перешла в оптимальный рабочий режим. Веня не успел её сломать, но это необходимо сделать, пока гомункулы не расплодились, как крысы на овощебазе.
Юрий вернулся в гараж. Он старался не смотреть в угол, понимая, что увидит там изодранное в клочья тело Вениамина. Механизм продолжал стрекотать. Взмах-удар, взмах-удар! Труба высекала снопы искр, но на корпусе машины не появилось ни единой вмятинки. Будь проклята алхимия!
Юрий ухватился за край поддона и поволок шумную железяку прочь из гаража. Тяжесть была неимоверная. Юрий упирался до хруста в спине и коленях, но тянул громоздкую ношу. Он сумел дотащить груз до самого края канавы, когда понял, что нужно вытащить ключ. Оставить всё, как было до их с Веней вмешательства, чтобы гомункулы не могли завести пружину. Однако, ключ засел в гнезде намертво. Похоже, пока пружина взведена, вытащить рукоять не удастся. Остаётся одно - сломать ключ. Юрий сбегал в гараж за трубой и, хорошенько размахнувшись, шарахнул по своей несчастливой реликвии. Ключ погнулся, но недостаточно. Юрий повторил замах. Однако, заводной механизм качнулся, накренился и покатился в канаву, не дав завершить начатое. Чёрная вонючая грязь быстро проглотила зловещее создание древних алхимиков, кашлянув напоследок гроздью мутных пузырей.
***
― Что с рукой, Юрий?
― Не поверите, Валентин Алексеевич, мусор выбрасывал, и как-то получилось, что куском стекла зацепило. Может, в темноте не заметил, ― Юрий сморщился и потёр повязку. Сквозь марлю снова проступили капельки крови. Начальник сокрушённо покачал головой.
― Иди-ка ты, домой, Юрий. Отлежись. На сегодня заданий для тебя нет. И это... осторожней с мусором. Последнее время слишком часто возле мусорных баков мертвецов стали находить.
Юрий кивнул и вышел. Про жестокие убийства возле куч отходов он знал. Весь город знал. Об этих смертях судачили в маршрутках, возле офисных кулеров и в курилках. Люди стали бояться близко подходить к мусорным контейнерам. Бросали мешки издалека. Мусоропроводы были забиты, отходы валялись повсюду, мешая пешеходам, а местами даже вываливаясь под колёса машин. Город утопал в зловонии и отчаянии.
Юрий догадывался, в чём дело. Нет, он знал! И прошлым вечером он успел заметить уродливую маленькую руку, полоснувшую его запястье осколком стекла. Уродливая конечность мгновенно скрылась в ворохе отбросов, оставив на руке кровоточащую рану, а в душе - липкий страх. Страх и досаду. Ведь, Юрий понимал, что машина, тщательно смазанная и отремонтированная Вениамином, продолжает работать на дне канавы. А на поверхность мутной густой жижи регулярно всплывают барахтающиеся карлики с острыми зубами. Эти жуткие существа бегут на ближайшую свалку, где набираются сил, пожирая отходы. Потом, под покровом ночи, они разбредаются по городу, прячась в мусорных кучах, баках, сточных колодцах, чтобы охотиться на людей - непуганую дичь, богатую белками, жирами и прочими витаминами.
Юрий боялся, но понимал, что единственный выход - рассказать всё и надеяться, что его не сочтут сумасшедшим. Только все вместе люди смогут остановить это мусорное воинство и уничтожить проклятую заводную машинку, которая лепит чудовищ из грязи, выбрасывая их в беззащитный мир, как свинец из пулемёта. Под этим зловонным, смертельным натиском цивилизация может не устоять, уступив место Эре Гомункула.
Юрий вздрогнул, представив, какое будущее ожидает всех. Надо спешить. Сменив повязку на руке, он вышел на улицу. Предстояло миновать несколько грязных куч, чтобы выйти со двора. В сумерках был отчётливо слышен шорох.