Прохладный ветерок был очень кстати после жаркой битвы. Появилась редкая возможность стянуть тяжёлый боевой шлем, чтобы позволить потокам воздуха просушить слипшиеся от пота волосы. Мышцы ныли под тяжестью доспеха. Запястья онемели, устав рубить мечом. Он великий воин, но ещё и человек, существо из плоти и крови. Его колени дрожат, во рту солоно от крови. Время. Ему нужно время на отдых. Просто скинуть доспех на один вечер, выпить кружку доброго эля... А, к чёрту - просто напиться чистой воды, лучше холодной, из родника.
О том, чтобы залечить раны, он и не мечтал. Это потом, когда он победит всех. Он человек, но больше великий воин. Его жизнь - битва, цель - победа. Иного пути нет... разве что смерть. Он от неё не бегает, но скорой встречи не жаждет. А придёт срок, не дрогнет - шагнёт навстречу с улыбкой. Нет, с оскалом, как у зверя, как у самой смерти. Драконы, цверги, огры, тролли - ни перед кем он не отступал.
Стоптанный сапог, густо напитанный кровью, пнул уродливую голову рогатого гоблина. Отродье. Обрубок отскочил к самому обрыву и рухнул в бездну. Его самого уже не раз пытались оттеснить к самому краю, но лишь натыкались на губительную сталь меча. Удача всегда прижималась к нему в битве незримым плечом. Чу. Топот. Ну, вот и отдохнул. Шлем теперь неприятно холодил не успевшую просохнуть голову. Ничего, теперь снова станет жарко, как в смоляной яме.
А вот и они - скачут по камням, свежие, уверенные в себе. Ну, и чудовища! Меч мелко дрожал в предвкушении вражьей крови. Это его стихия. Ближе, не спешить, пусть подойдут ближе. Боевой клич! Рёв вырвался из его горла и камнепадом прокатился по головам нападавших. Взмах от плеча. Удар! Крик. Хрип. Горло врага пузырится кровью. Укол. Мертвец. Взмах. Удар. Уклон. Прыжок, Выпад. Удар. Удар...
Тонкие пальцы с французским маникюром, отогнув угол общей тетради, позволили листкам клетчатой бумаги быстро, с шелестом разгибаться один за другим. Это нехитрое действие оживляло нарисованные в углу каждой страницы фигурки. Нехитрый сюжет, где схематичный человечек из палочек и кружочков, усердно размахивал палочкой-мечом. Этот забавный персонаж резво расправлялся с нападавшими на него... существами. Он успешно отделял их кружочки от палочек, делил палочки надвое-натрое. Человечек с мечом и треугольничком шлема на верхнем кружочке сумел справиться даже с драконом, пытавшемся обрушиться сверху.
Женщина с усталыми глазами ещё раз просмотрела нехитрую тетрадную анимацию. Хмыкнула, озорно сверкнув карими глазами из-под очков. Потом вздохнула и строго посмотрела на мальчишку, который смущённо ковырял ногтем угол стола.
― Значит, вот чем ты занимался на уроке, Попов? А что мы сегодня проходили?
Мальчишка смотрел в пол и молчал.
― Дроби, Попов. Десятичные. А у тебя тут палочки-кружочки.
― Я больше так не буду, Кристина Алексеевна, ― промычал ученик, тщетно пытаясь подмешать к голосу слезу для жалости.
― Конечно, не будешь. Дневник давай. Я тоже палочки рисовать умею. Родителям покажешь. Завтра подпись проверю. И чтоб никаких мне больше палочек-кружочков. Ясно?
― Угу.
Воин застыл на краю пропасти. Странно, но теперь его не радовал свежий ветер. Долгожданный отдых не дарил облегчения. Он знал, что рождён для битв и побед, но теперь... словно небеса отвернулись от него. Не было цели. Он стал ненужным. Даже вездесущие враги будто забыли о нём. Пропасть дышала забвением. Он боялся смотреть вниз. Нет, не таким он видел свой последний час. Он должен был сгинуть в великой битве, овеянный славой. О его подвигах в веках слагались бы песни сладкоречивыми сказителями. А теперь воин стоял в полушаге от обрыва, никому не интересный и одинокий.
Он просил у неба дать ему знак, но не получал ответа. Не было ничего и никого. Только он и пропасть.