Бэтси... Мою волшебницу зовут Бэтси! Не знаю, как она это сотворила, но я была вполне сносно причёсана, а платье моё - почищено. Сегодня вечером я была готова присоединиться к ужину в тесном кругу корабельного дворянства. Я осмотрела себя в зеркале со всех сторон - пожалуй, даже лучше, чем я ожидала!

Корабль качало на волнах и оказалось, что путь, который было необходимо преодолеть, не такой уж и простой. Мистер Джонсон хохотал, когда я, пытаясь устоять при очередном толчке, хваталась то за его руку, то за перекладины.

- То ли ещё будет! Ты всё ещё уверена, что хочешь идти со мной на ужин? - ехидничал муж.

- Я всё ещё не уверена, что хочу этого путешествия, сэр! Была бы моя воля, я осталась бы с тётушкой на надёжной равнине!

Муж лишь рассмеялся в ответ. Ему, казалось, эта качка была нипочём. Или же он специально глумился надо мной.

Дальше мы продолжили движение в молчании. Нас ожидало малочисленное общество в тесной столовой. Я впервые в жизни увидела стол, прибитый к полу. На нём - странного вида посуда.

-Позвольте представить, моя супруга, миссис Алисия Эдвард Джонсон, - произнося эти слова, муж крепко держал меня, чтобы я не упала.

-Очень приятно, - не отрываясь от карт ответил некий господин.

-Как мило! - воскликнула смешливая юная дама. - Теперь я больше не буду одна! Как Вы могли прятать от нас Вашу супругу так долго, мистер Джонсок?

-Дорогая, позволь познакомить тебя с четой Смит, - указывал супруг на увиденную мной пару. - А вот и мистер Честер с младшим братом, едут домой, заработав миллион фунтов на торговле в Новой Англии.

Миссис Смит звонко засмеялась в ответ. -Если Вы объявите об этом ещё громче, нас ограбят собственные матросы, - веселилась дама.

-Ваш сарказм неуместен, - возразил угрюмый джентльмен.

Тут корабль качнуло в очередной раз, и я еле удержалась на ногах. Муж усадил меня за стол, и слуга предложил мне вина и блюдо непонятного вида. За дни, когда я мучилась морской болезнью, я так оголодала, что была уже согласна на всё. Ужин прошёл в относительном молчании и в попытке удержать предметы на столе. Вечером качка стала ещё сильнее, и я даже начала волноваться. Зачем я поужинала? Бессмысленный перевод продуктов...

После мучительной ночи наступило не менее мучительное утро. Я вышла на палубу, супруг настоятельно советовал как можно больше времени проводить на свежем воздухе - и правда, там меня не так тошнило. Волны были ужасающими! Светило солнце, но дул такой умопомрачительный ветер, что мою шляпку тотчас сорвало и унесло в океан. Я держалась за поручень, но это мало помогало. Вдруг, я увидела тёмно-синюю стену на горизонте. Так мне показалось. Матросы что-то кричали, но мне не было их слышно - такой сильный был ветер. Морские брызги летели горизонтально, словно дождь. Моё платье промокло насквозь. А тёмно-синяя стена приближалась. Корабль качало. Тут я наконец поняла, что так быть не должно.

-Алиса, быстро вниз! - мой супруг, держась за канат, добрался до меня, схватил крепко и потащил в каюту. Боже! Как же я не хотела назад в эту вонючую коморку!

-Что происходит? - удивлённо спросила я.

-Шторм, - коротко ответил муж.

Шторм? Как шторм может быть таким? Нет, я видела картины, изображающие бурю - на них не было солнца! Небо было чёрным, стояла ночь, была гроза и сверкали молнии! Как может быть шторм в такую ясную погоду? Но корабль качнуло так, что я упала, больно ударившись коленом. Муж поднял меня, мокрую от морских брызг, со спутанными волосами, практически донёс на себе до каюты и приказал никуда не выходить.

Что значило это "никуда не выходить", когда я слышала жуткий рёв ветра, невнятные крики пассажиров и матросов? Корабль качало так, что я не могла ни стоять, ни сидеть, ни лежать! Меня снова тошнило. Наверное, если и есть ад, то он выглядит именно так! Наверное, это последние минуты моей жизни, и я закончу своё существование на дне морском.

Только молитва помогала успокоиться. Я полулежала-полусидела на полу каюты, мокрая, грязная, мало похожая на человека, когда дверь каюты открылась - вошёл Эдвард.

-Ты в порядке? - спросил он, сжимая мою руку.

-Мы утонем? Мы умрём? - я плакала, не в силах больше сдержаться.

Муж успокаивал меня, качал как дитя и, кажется, я уснула.

Потом он объяснил мне, что шторм бывает и при ясном небе. Что ветер и волны - лишь они одни - могут быть губительны для большого судна. Но, хвала небесам, мы выжили. Мы. Но смыло за борт трёх матросов, и я ещё долго оплакивала их, хотя и не была с ними знакома. Я решила больше никогда, никогда в жизни не пересекать Атлантику - это во истину гиблое место.

***

Шла четвертая неделя нашего плавания. Большую часть времени мы проводили в каюте. Иногда даже разговаривали друг с другом. Беседа, которую я запомнила почти дословно - это то, что я непременно должна записать.

Я поинтересовалась у мужа, сколько лет его падчерице и долго ли он занимался её воспитанием. В ответ же я получила самый длинный с его стороны монолог, который мне приходилось слышать.

- Сейчас она старше тебя на два года и уже не стоит мне никаких забот. Это теперь входит в обязанности её мужа, мистера Мэнверинга. Она была совсем малышкой, когда я женился на её матери - лет шесть... Чудной, милой и жизнерадостной.

Эдвард сделал паузу.

- А мне было тогда двадцать два года и отец желал этого брака. Богатая вдова и нищий джентльмен из семьи разорившегося сквайра с дважды заложенным родовым поместьем, с трудом нашедшего деньги на колледж сыну...

Я молчала, внимательно слушая этот рассказ.

- Эта женщина была старше меня на двадцать лет.

- Как интересно похожи наши истории... - перебила я его. - Богатый жених и невеста без приданного...

- О нет, совершенно не похожи, - удивлённо возразил Эдвард в ответ. - Твоё приданое сильно превышает ожидаемые мною размеры!

Я непонимающе посмотрела на мужа. Свеча почти догорела, но даже в этом полумраке он разглядел недоумение на моём лице. Он поднялся, накинул халат и подошёл к сундуку в углу. Отпер его и достал маленькую шкатулку.

- Неужели ты не знаешь, что это? - спросил он, протягивая мне резную коробочку из тёмного дерева. - Открой же!

Внутри был бархатный мешочек, а в нём... На моей ладони лежали четыре крупных прозрачных камня... Этого не может быть!

- Это оставил тебе твой дед, алмазный барон. И это ещё не всё твоё приданое. Ты же не можешь не знать о своём содержании, - по моему удивлённому взгляду муж понял, что я не имею об этом ни малейшего понятия. - Твой дед оставил тебе приличную сумму денег, благодаря которой ты ежегодно после замужества будешь получать в английском эквиваленте около полутора тысяч фунтов, к которым у твоего мужа нет никакого доступа. Это больше, чем ты получала, живя у тётушки.

- Я ничего не получала у тётушки... - прошептала я. - Это какое-то недоразумение... Ведь у меня ничего не осталось, отец разорил нас с матушкой...

- Но это полный вздор! Я видел бумаги. Твоя тётушка получала по завещанию деда на твоё содержание и образование приличную сумму денег.

Я не могла вымолвить ни слова. Почему я ничего не знала об этом? И значит ли это... значит ли это, что я вовсе не была неблагодарной приживалкой? "Тогда ты вольна сегодня же покинуть этот дом. Ты достаточно пользовалась его благами. Куда ты пойдешь и на что ты будешь жить - меня более не волнует", - звенел в голове тётушкин голос. Зачем? Сразу всё всплыло перед моими глазами: и платья, которые я носила годами, и старые шляпки, и полное отсутствие украшений, кроме золотой цепочки, доставшейся мне от моей покойной матушки и неприкосновенного бабушкиного жемчуга.

- Ты, вероятно думаешь, отчего тебя держали в неведении? - задумчиво поинтересовался Эдвард.

Я покраснела, а Эдвард засмеялся.

- Все твои мысли, все вопросы, написаны на твоём лице, моя дорогая. Ты так прекрасна в своей наивности! - с этими словами он поцеловал меня в лоб. - Я объясню тебе. Твоя кузина не может сравниться с тобой. И тётушка это прекрасно видит и понимает. Единственные достоинства Фанни - это хитрость и коварство...

- Ты не знаешь Фанни! Зачем ты говоришь о ней такое? - перебила его я, защищая любимую кузину.

- Хорошо, допустим, - отмахнулся он. - Но твоя тётушка прекрасно понимала, что единственная возможность удачно выдать Фанни замуж - это отослать подальше её первую соперницу. То есть тебя. Ты прекрасная, умная молодая женщина и я полюбил тебя сразу, как только узнал. И я рад, что смог вызволить такой алмаз из этих змеиных пут.

- Неужели это всё правда? - переспросила я. Сердце моё разрывалось... А голову переполняли вопросы. Ежели у меня было приданое, то как мог Генри так просто отказаться от меня? Как же он мог? Даже неведение не оправдывает его поступка! А если бы он знал о моих средствах, как бы я могла верить, что он хочет союза со мной не только лишь из-за моих денег?

- Это всё уже совершенно не должно тебя заботить. Совсем скоро мы прибудем в Ливерпуль, а оттуда сразу отправимся в Лондон и там, уверяю тебя, ты наверстаешь упущенное. Все модные лавки столицы с нетерпением ждут тебя, - с этими словами он задул коптящую, уже догорающую свечу.