|
|
||
Теперь - без курсива ) |
Однажды мы с тётушкой отправились в оперу. И что же? Мистер Джонсон сопровождал нас! Он сел между мной и Фанни в ложе и всё настроение моё, всё наслаждение великолепием музыки, было безнадежно утеряно. Я чувствовала кожей, как отвратителен мне этот человек! Я мысленно строила между нами ледяную стену, я всем видом своим давала ему понять, что не хочу его общества. Но его настойчивое присутствие продолжало нервировать и раздражать меня. Чем упорней был наш новый гость в своих визитах, тем больше я радовалась тайной переписке с милым сердцу другом. А, когда мы бывали за городом, то и своим с ним тайным утренним прогулкам. Генри встречал меня у нашей тропинки, и мы наслаждались свежестью летних полей и лесов. Не было человека на свете, кто был бы мне ближе душой! Мы говорили обо всём, не таясь. Как же я была счастлива! Книги, политика, торговля, рабство, религия - пред нами не существовало закрытых тем! Мы жили светлыми мечтами о будущем, добром, счастливом и таком близком - стоило лишь получить благословение родных. Но при этом я неустанно повторяла Генри: - Это невыносимо! Этот человек, этот англичанин, повсюду следует за мной. И тётушка принимает его у нас дома! Он каждый день у нас, дарит мне цветы и ноты... Я не выношу его, Генри! Умоляю, сделай что-нибудь! Пожалуйста, спаси меня от его общества! - Ох, ерунда! Не обращай на него внимание. Всё будет хорошо, вот увидишь! Я обещаю, я поговорю с батюшкой, как только представится случай. Но где бы мы ни были, в Хартфорде, в поместье, или же в городском доме - моя тётушка властвовала безраздельно, а я - вновь оказывалась в обществе самого неприятного мне человека - мистера Джонсона. Нет, у нас бывали ежедневно и другие гости. Но ни один из них не отличался таким постоянством. Он следовал за нами повсюду. Выезжали ли мы в тётушкин дом на Мэйн-стрит, шли ли мы в театр, гости... Везде англичанин следовал за нами, неизбежно подставляя мне руку, или же садясь напротив меня за обедом. Мне был отвратителен этот чёрно-белый человек. С его приглаженными волосами, холодным взглядом, неизменно чёрным фраком, неизменно белым воротничком. С его возмутительным английским говором: "Только после Вас, мисс Грей!" Утром тринадцатого июня (мы были в Ост-Хартфорде) я, просматривая почту, нашла для себя записку, подписанную "Мисс Грей от мистера Уильямса". Там могло быть лишь единственное послание в таком случае - что он рассказал о нашей помолвке батюшке и пишет мне теперь открыто! Боже, как я счастлива! Я торопливо надломила печать и открыла письмо.
"Достопочтенная мисс Грэй, Прошу Вас уделить мне несколько минут Вашего внимания. Вы знаете, где меня найти. Г.У."
Получив такую странную записку, я немедля вышла из дома, чуть не позабыв шляпку - так велико было моё волнение. Нещадно палило солнце, стрекотали в траве кузнечики. Я шла по привычной тропинке к месту наших встреч. Вот милое сердцу поле! Я ступила на узкую тропинку, вьющуюся по его краю. Услыхала топот копыт. Вот он! Мой дорогой, мой любимый! Но лицо его было серым, отчужденным. Он спешился. - Мадам! - легкий кивок головы. - Генри? Что стряслось? Что с тобой? Он продолжил глухим, незнакомым мне голосом. - Мадам, я должен изъясниться, - Генри замялся. Закрыл глаза, как будто солнце больно резало их своими лучами. И затем продолжил, не глядя на меня и словно твердя выученный наизусть кусок текста. - Я, вероятно, подал Вам ложные надежды. В том лишь моя вина, прошу меня простить. Я возвращаю Вам ваше слово и считайте теперь нашу помолвку расторгнутой. Вы вольны теперь поступать так, как Вам вздумается. Вот Ваши письма мне, Ваш портрет, Ваш локон, - он говорил холодно, отчужденно. - Надеюсь, что мои Вы предадите огню, ибо видеться с Вами более я не имею возможности, - на том он закончил свою речь и на мгновенье посмотрел мне в глаза. - Что это? Что ты говоришь такое? Ты, вероятно, заболел... Отец твой не разрешает нам жениться? Или ты... разлюбил меня? - мой голос дрожал. Мне казалось, я вижу кошмарный сон. Он молчал. - Но ведь я... я люблю тебя! Что ж ты делаешь со мной? Почему? - я тянула к нему свои руки, с последней надеждой, как будто утопающий хватается за досточку, единственно оставшуюся от затонувшего корабля. - Наша помолвка невозможна. Союз наш невозможен, - тут он замолчал. - Я не могу больше! - почти выкрикнул он эти слова. - Прощайте! - Генри глянул на меня таким безумным взглядом, что я поняла - он любит меня, ему больно говорить эти страшные слова! - Прощайте! - и он оседлал своего коня и, не оглядываясь, ускакал прочь. Я не могла плакать. Я не могла дышать. Моё тело дрожало от ужаса и горя, так внезапно обрушившегося на меня. Я тянула руки, пыталась выкрикнуть его имя, но тщетно... Голова кружилась, по телу бежали мурашки. Слепой страх накрыл меня своей ледяной волной, и я задохнулась посреди зелёного поля со стрекочущими кузнечиками. Меня нашел фермер, когда солнце почти закатилось за горизонт. Я ничего не могла сказать - я не могла пошевелиться от слабости, которая всегда следует за моим удушьем. Меня уже хватились дома и в тревогах искали по округе. Добрый господин донёс меня до своего жилища, послал весточку тётушке и вот я уже ехала домой в тряском экипаже. Голова моя болела, шла кругом. Мне было так дурно, как никогда ещё в жизни. Встревоженная Фанни указала слуге, куда меня следует отнести, заботливо принесла мне бульон, но я ничего не хотела, кроме как забыться. Утром показалось, что события прошедшего дня были кошмарным сном. Я встала бодрая, выбрала яркое платье и позволила горничной уложить свои волосы, когда зашла Фанни. - Тебе уже лучше, дорогая? - спросила она, целуя меня в щёку. - Вот что передал фермер. Он не хотел делать это при всех, счёл это слишком личным. Принёс сегодня утром. Ты обронила... - и Фанни положила мне на туалетный столик стопку писем, связанных лентой. Письма, которые вчера вернул мне Генри. Мои письма... - Нет! - вскричала я и, словно увидев крысу, вскочила со стула. Моя несчастная горничная с трудом удержала в руках гребень. - Алисия, успокойся! Тише же, матушка услышит! - Мне это всё равно! Мне нужно к нему, пусти! Это всё какая-то ошибка! Пусти же меня! - Алиси, сядь, послушай, что я знаю, - она с трудом усадила меня на кровать и отпустила горничную. - Я знаю, что отец его узнал о вашем тайном обручении. Что он категорически против и был в таком гневе, что приказал вычеркнуть Генри из завещания. Он откажет от дома и лишит его содержания, если тот не разорвет помолвку с тобой. Он готов всё переписать на племянника, если Уильямс-младший от тебя не откажется. О, лучше было бы не знать такого! Что могло быть хуже? Что человек, которого я боготворила, оставил меня, устрашившись своего родителя? Где же его уверенность? Где же его пылкая страсть? Его заверения, что с его образованием мы справимся, не будь у нас и гроша за душой? Как я ненавидела его в эту минуту! Как презирала! Жалкий трус и предатель! - Но почему? Почему Фанни? За что? Чем я так немила его семейству? - Дорогая! Насколько я знаю, ему давно прочат другую невесту. Родитель его решил уже всё и уладил, - Фанни говорила всё это и гладила меня по голове. - Ты забываешь, в каком мире мы живём. И я ещё раз уверяюсь, что романы и поэзия вредны женскому уму, особенно, такому романтичному, как твой. - Единственный сын и наследник не может выбрать себе жену по сердцу? - негодовала я. - Алиси, дорогая, послушай меня! Сожги эти письма. Причешись... Сойди вниз и делай вид, что ничего не произошло. Ты и так уже наделала шуму и глупостей. - Нет... Я не могу... - в то, что говорила кузина было невозможно поверить. После всех обещаний! После всех слов Генри - вот такой поворот? - Ты должна! - ответила Фанни и, обняв меня, пригласила горничную завершить мою прическу. - Боже, Алиси, пойми же ты наконец, что существует понятие долга. И нет ничего важнее.
Внизу был уже накрыт завтрак. Я не могла есть. Тётушка, закончив свою трапезу, встала из-за стола. - Пройди со мной, Алисия. Мне нужно с тобой поговорить, - сказала она своим обычным, не терпящим возражений голосом. Мне ничего не оставалось, как проследовать за ней в библиотеку. Там тётушка оглядела меня с ног до головы. Взяла меня за подбородок. Я чувствовала себя лошадью на ярмарке. - Ты и правда красива, - как будто соглашаясь с кем-то начала она. - Спасибо... - Только странно бледна сегодня, - продолжила она. - Но что же, новость моя заставит твои щёки зардеть, как прежде. Алисия, я не просто так позвала тебя сюда для приватной беседы. Тебе в этом году исполнится девятнадцать. Прекрасный возраст для замужества. Я как раз получила подходящее для тебя предложение на этот счёт. - Предложение? - удивилась я. - Да. Твоей руки просит один джентльмен, весьма достойный. Я дала ему своё согласие, и мы решили, что лучше всего вам венчаться не позднее, чем в конце лета. - Тётушка, я очень благодарна Вам за Ваше участие в моей судьбе, но я пока не готова вступать в брак, - медленно начала я. - Ещё как готова! - тётушка повысила голос. - И если бы не твоё постыдное поведение, на которое я закрывала глаза в последние месяцы, я бы ещё подумала, но теперь решила точно - мистер Джонсон оказал тебе большую честь! И ты выйдешь за него замуж, хочешь ты того, или нет! С меня хватило уже и предыдущих твоих историй! - Мистер Джонсон? Тётушка, я никогда, ни за что в жизни не выйду замуж за этого человека! - ответила я также резко, как говорила со мной моя покровительница. За эти слова я получила первую в своей жизни оплеуху. Да такую, что полетели искры из глаз. Пока я пыталась осознать произошедшее, тётушка вновь вернулась к поднятой теме. - Я считаю вопрос решенным. Завтра мистер Джонсон придёт к нам с визитом, и ты ответишь на его вопрос согласием. - Ни за что! - повторила я. - Тогда ты вольна сегодня же покинуть этот дом. Ты достаточно пользовалась его благами. Куда ты пойдешь и на что ты будешь жить - меня более не волнует, - с этими словами она покинула библиотеку так, будто бы ничего не произошло. Я стояла там, всё ещё прижимая ладонь к горящей щеке, когда в дверном проёме показалась Фанни. - Что мне делать? - спросила я. - Это невозможно, чтобы быть правдой... - Весьма возможно, и я говорила тебе об этом... Но ты не хотела меня слушать, - Фанни подошла и обняла меня за плечи. - Дорогая, в мире есть куда более важные вещи, чем всё это. Любовь, чувства... Всё это проходит. Жизнь намного сложнее, чем те истории, о которых мы читаем в романах. - Фанни, о чём ты говоришь, я не узнаю тебя! Ты послушай только себя! Как можно жить без любви? Ну хорошо, положим, можно... Но жить с тем, кто тебе глубоко неприятен? - Да от чего же мистер Джонсон тебе так неприятен? Что он сделал тебе дурного? - возмутилась Фанни. - Он джентльмен, из хорошей семьи. Я о нём не слыхала ничего плохого! В нём нет порока, он джентельмен. - Ох, Фанни! - я не могла больше слушать это. Да, я выросла в богатом доме и наслаждалась всеми благами цивилизации. Да, я привыкла к роскоши. Наверное, я была неблагодарной... В чём моя вина? Вообще, виновна ли я? Я любила их всех, я любила тётушку, такую строгую, но всегда такую справедливую и последовательную. Что же произошло с ней? Или это я жила в заблуждениях? Отчего теперь моя жизнь так круто переменилась? Мои надежды на счастье разрушились, как карточный домик. Любимый предал меня (и я никогда его не прощу!)! Семья моя избавляется от меня, отправляя в английскую ссылку с самым отвратительным человеком на свете... Что же мне делать? Однажды, когда я была маленькой девочкой, мы с Фанни и Генри убежали так далеко от дома, что дошли до одного странного места - то была крепость с большим распятием над воротами и в ней жили лишь женщины в чёрных рясах. Они ходили, словно тени, по каменному саду. Мы прятались за колоннами, наблюдая за ними. И так, скрываясь в тени, или же за каменными стенами, мы пробрались внутрь, в большую залу, где горело множество свечей. Посреди - стоял стол, а на нём лежал некто, прикрытый чёрной робой. Я решила, что это покойник, но нога этого существа шевельнулась и я поняла - там живой человек. Это была девушка, с коротко остриженными волосами. Над ней что-то бормотали старухи в чёрном. И вот, под какую-то особенно громкую молитву, лицо девушки тоже закрыли чёрной робой и произнесли "теперь ты наша сестра". Тогда я не знала ещё, что видела. Сейчас я ощущала себя, лежащей на холодном столе и укрытой такой же чёрной робой, медленно, но верно, наползающей на меня, скрывающей всё моё существо под своей тяжестью и ставящей точку на моей прежней жизни.
Вечером я вышла в сад и направилась к озеру. Оно затянулось ряской и в тёплом вечернем свете выглядело особенно красиво. Я подошла к самому краю и заглянула в его глубину - там на меня смотрела девушка и этой девушкой была я. Я оглянулась - кругом царила тишина, лишь птицы пели свои летние песни - и шагнула вперёд. Вода не прогрелась ещё, и ноги сводило от холода, но я шла вперед. Юбка платья предательски всплыла, набрав воздух, но мне было всё равно. Я шла вглубь, не обращая внимания на лёд, пронзающий всё моё тело - сердце было ещё холоднее. Я не тонула. Я лежала на спине, на водной глади, и видела над собой бесконечное небо без единого облачка.
Ещё когда была жива моя матушка, я играла с дворовыми детьми у лесного озера. О нём слагали легенды - когда-то давно обесчещенная дева бросилась в омут и утонула. Такими историями нынче никого не удивишь, в каждом местном озере рано или поздно да расквиталась с жизнью какая-нибудь несчастная. Но мы были детьми и истории об утопленницах внушали страх. Мы играли, кто дольше всех выстоит на мосточке. Я стояла, прикрыв глаза ладонями и молча молилась Богу, чтобы тот защитил меня от духа утопленницы. И вот, кто-то подкрался сзади и толкнул меня. Сердце моё замерло в груди, я ушла под воду с головой. Но я не утопла - нет. Я видела перед глазами синие воды, видела длинные щупальца водорослей вокруг. И солнечный свет - далеко, недосягаемо. Я размахивала руками в мерцающем зареве. И вот свет стал ближе. Так я научилась плавать... Сейчас больше всего на свете мне хотелось заплакать, но я не могла. Я лежала на воде и проклинала себя, и того мальчишку, что толкнул меня тогда в детстве - быть может, если б не он, я бы не научилась плавать и утонула бы сейчас. И будущие поколения детей боялись бы утопленницы Алисии, давным-давно погибшей в глубине этого озера. Кругом закричали люди, а я всё глядела на синее небо, такое бесконечно прекрасное и далекое. Как океан... Меня выловили из озера, как рыбу. Увезли домой и уложили в кровать. Тётушка моя была в бешенстве. Скрыть случившееся было невозможно, как она ни пыталась. Она кричала на слуг - чего с ней никогда не бывало - чтобы они молчали о произошедшем. А мне было безразлично. Я лежала в своей постели и во мне не было сил шевелиться. Ни на следующий день, ни через день. Я слышала, что мистер Джонсон навещал тётушку, я знала, что про меня говорили лишь "ей не здоровится, но завтра она обязательно спустится". - Мисс, - обращалась ко мне моя горничная. - Госпожа велела передать Вам, что если Вы желаете есть, то Вам придётся идти в столовую. Я отвечала лишь, что не голодна. Мне было всё равно. Но в этот вечер тётушка сама явилась ко мне. Она молча зашла - и это не предвещало ничего хорошего. Сразу же направилась к моей постели и подняла меня, схватив за волосы. - Паршивая девчонка, ты спустишься вниз! Ты немедленно встанешь и спустишься вниз! - говорила она сквозь зубы тоном, не терпящим возражений. Тётушка окликнула мою горничную: - Если мисс Алисия через четверть часа не будет готова и не спустится к ужину, я отправлю тебя обратно к матери в деревню! - Госпожа, смилуйтесь! Матушка и мои сёстры живут на это жалование! - заплакала девушка. - Тогда немедленно приведи в порядок эту бесстыдницу! - крикнула она, залепив мне пощечину. - А ты! Посмей только строить из себя несчастную и прийти с обреченным видом! - обратилась она ко мне и ушла. - Пожалуйста, пожалуйста, мисс Грэй! Я прошу Вас! - молила меня моя несчастная горничная. Что мне оставалось делать, если меня лишили моих чувств, а затем - моего выбора... Ровно через пятнадцать минут я, в своём атласном голубом платье, с волосами, старательно уложенными моей несчастной горничной, спустилась вниз. За столом, напротив меня, сидел никто иной, как мой будущий супруг. Да... я начала смиряться с этой мыслью. Мой будущий супруг... Я должна была сидеть за столом и улыбаться. - Вам лучше? - поинтересовался мистер Джонсон. - Благодарю, да, - сухо ответила я. - Я слышал, вы упали в озеро? - Она поскользнулась на лодочном причале, - ответила за меня тётушка. - Что ж, слава Богу, всё окончилось благополучно, - и он исподлобья посмотрел на меня своими чёрными глазами. - Совершенно благополучно, - снова говорила за меня тётушка. После ужина нас оставили наедине. Мистер Джонсон сразу предложил мне присесть и сам удобно устроился в кресле напротив. Долго смотрел на меня, положив руки на подлокотники, прежде чем начать разговор. - Я полагаю, тётушка Ваша уже обо всем рассказала? - начал суровый, бездушный человек. - Да, сэр, - у меня не было сил говорить. - Ну что ж, тогда сразу перейдём к делу, - сказал он и подался чуть вперед в своем кресле. - Но я ещё не дала Вам своего ответа, - прервала его я. - Юная дева Вашего возраста ещё слишком неопытна, чтобы принимать подобное решение самостоятельно... - Но! - вновь прервала его я, и он остановил поток моих возмущённых речей соответствующим жестом руки. - ...Я не хотел начинать с нравоучений, но видимо придётся, - тон его изменился. - Воспитанная девушка никогда не станет перебивать джентльмена. Это раз. И два: я не желаю слышать от Вас "но", а также и других возражений. Надеюсь, я ясно излагаю свои мысли? Я молчала. - Я задал Вам вопрос, - настойчиво повторил он, не дождавшись моего ответа. Я же была настолько возмущена его поведением - тем более, что мистер Джонсон впервые обращался лично ко мне за всё это время - что не могла найти слов. - Да, ясно, - "интересно, - думала я при этом, - все англичане разговаривают так со своими невестами? Если да, то каково же быть не невестой, но женой?" - Продолжим, - и он вновь откинулся на спинку кресла. Я представила себе, что умышленно убила кого-то насмерть и сижу сейчас перед следователем, слушая предъявленные мне обвинения. - Через месяц мы венчаемся в церкви местного прихода, проводим брачную ночь в доме, что я снял внаём, и затем отправляемся в порт. Он прервался и посмотрел на меня, словно ожидая ответного кивка, что я и сделала. - В Вашем распоряжении будет два сундука, которые Вы сможете взять с собой. Не больше. Снова пауза. - Завтра Ваша тётушка ждёт на ужин гостей. Там же будет объявлено о нашей помолвке. И опять тишина. - Что ж. Тогда я перейду к последнему пункту, - он опустил руку в карман жилета и достал оттуда маленький бархатный мешочек. - Это кольцо носила моя матушка. Если оно Вам не в пору, я отдам его ювелиру, - с этими словами он поднялся с кресла, взглядом указывая мне сделать тоже самое. Не говоря ни слова, он взял мою руку в свою и надел мне кольцо на палец. Оно подошло мне идеально. - Ну что ж. Это ещё раз подтверждает, что я сделал верный выбор, - он поцеловал меня в лоб и попрощался. Прикосновения этого человека были мне неприятны. Его вид вызывал у меня приступ тошноты. Брачная ночь? Неужели я должна буду делить с этим господином спальню??? Позднее горничная помогла мне причесать волосы и раздеться. - Госпожа сказала, что если Вы не будете слушаться её, она выгонит меня... - Не бойся, пожалуйста. Тебя не выгонят. Когда я уже переоделась, а несчастная девушка уже собиралась уходить, я спросила её, что она знает о господине Джонсоне. - Мисс, я ничего о нём не знаю. Но дочь племянницы матушкиной подруги работает в его доме на кухне. Я попробую что-нибудь для Вас разведать, - ответила она мне и пожелала доброй ночи. Ещё долго сон не шёл ко мне. Я всё пыталась представить себя в роли жены этого человека - и никак не могла. Сложно совладать с мечтами, если они уже нарисовали тебе картинку будущего, да только совершенно в других красках...
|
|
Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души"
М.Николаев "Вторжение на Землю"