― Четвёртое убийство за день, ― главный детектив Диего Дюран толкнул дверь и со злостью выскочил из подъезда, бросив себе под ноги недокуренную сигарету. ― Не многовато ли трупов для одного Рождества?
― Знаете, шеф, мне кажется, ― неуверенно начал младший инспектор Висенте Видаль, ― эти четыре убийства как-то связаны...
― Думаешь? ― сыронизировал Дюран. ― Четыре человека отравлены шампанским. Они умерли в идентичных муках. И лица у них в одинаковой гримасе после смерти застыли. Простое совпадение. Разве нет? ― Дюран насмешливо посмотрел на Видаля.
Висенте предпочёл промолчать, притворившись, что не понял издёвок шефа.
― Разумеется, Видаль, эти убийства связаны, ― прервал молчание детектив. ― Жертва открывает бутылку, наливает шампанское, делает глоток и умирает. Но не просто умирает, а умирает долго и мучительно. Думаю, это первый ключ к разгадке. Убийца придумал идеальный план, но он сразу его выдал.
Дюран сел на скамейку, закрыл глаза и начал медленно растирать виски.
― И как же? ― поинтересовался Висенте и присел рядом с шефом.
― Во-первых, наш первый ключ ― долгая и мучительная смерть. Убийца очень хотел, чтобы эти четверо страдали, и поэтому прибегнул к такому изощрённому способу. Мгновенная смерть явно не устраивала убийцу. Ему было важно, чтобы в конце своей жизни они каждую секунду страдали. Во-вторых, убийства идентичны, а из этого можно сделать вывод, что все четверо должны были умереть одинаково. Разумеется, мы сразу поняли, что убийства имеют друг к другу отношение. Но преступник не подумал о связи между ними, главное для него ― одинаковая смерть. Ему наплевать, что таким образом он дал нам второй ключ к разгадке. Третий ключ, пожалуй, самый любопытный ― убийства совершены в Рождество. Уверен, экспертиза установит, что и время смерти совпадает. Здесь преступник тоже оступился. В праздник высока вероятность, что тела быстро найдут: люди неустанно перезваниваются, ходят друг к другу в гости... Даже ты можешь сделать из этого элементарный вывод: преступнику было важно убить этих людей в один день, точнее ― в Рождество.
― А если это ритуал? ― робко спросил Видаль. ― Какой-нибудь фанатик религиозный...
― Не припомню, чтобы в Рождество надо было четырёх мужчин в жертву приносить. Давай рассмотрим версию убийства из мести.
― Мести? ― удивлённо переспросил младший инспектор.
― Конечно, Видаль, месть. И три ключа, которые оставил нам убийца, это доказывают. Но чтобы понять, за что преступник отомстил этим четверым, придётся покопаться в их прошлом. Опроси их родных, знакомых, друзей, коллег и возвращайся в офис. Думаю, ты управишься за пару часов.
Дюран встал и медленно направился в сторону бюро судебно-медицинской экспертизы.
― Но, шеф, ― напуганный Видаль вскочил со скамейки и встал на пути Дюрана, ― сегодня же Рождество! Все праздник отмечают. Кто захочет в такой день вести задушевные беседы с полицейским? И потом, у нас же четыре жертвы! Какие пара часов? Все их родные, знакомые, друзья и коллеги вместе взятые на население небольшого города потянут.
― Знаешь, Видаль, в чём отличие главного детектива от младшего инспектора?
― Младший инспектор всегда разрешает своим подчинённым отметить Рождество с семьёй? ― с надеждой спросил Висенте.
― Почти. Главный детектив умеет фильтровать информацию. Он с лёгкостью отделяет нужное от ненужного. Советую научиться работать с людьми, которые могут вывести тебя на след убийцы. Определи, кто из них предоставит наиболее важную информацию, и начни с них. Уверен таких людей немного: всего пара-тройка человек. Это же так просто.
Дюран похлопал погрустневшего Видаля по плечу и скрылся за поворотом.
***
В Рождество бюро судебно-медицинской экспертизы пустовало, и только Альваро Альмес был на посту. Конечно, ему хотелось провести праздник с семьёй, но утром его посетило предчувствие ― сегодня в бюро явится Дюран. Альмес прекрасно знал, что, если Дюран никого не застанет, он сам начнёт препарировать трупы. Такого Альваро никак не мог допустить.
― Ну что там, Альмес? ― ворвался в отделение Диего.
― Ничего нового и интересного для тебя. Паралитический яд. Надо сказать, убийца твой постарался на славу.
― Почему?
― Он сделал всё, чтобы жертвы умирали постепенно: сначала у них отказывали ноги, потом селезёнка, печень, почки, желудок, лёгкие и, наконец, сердце. И умирали они как под копирку. Я даже сначала подумал, что ты надо мной издеваешься и привозишь мне один и тот же труп.
― Рискну предположить, что время смерти тоже совпадает.
― Плюс-минус пять минут.
Дюран задумался и быстро пробежался глазами по четырём трупам.
― А кроме этого у них есть что-то общее? Может быть, какие-то татуировки, или шрамы, или болезни?
― Я ещё не изучал их так подробно..., ― виновато начал Альмес.
― Ну так изучи. Почему сегодня все отлынивают от работы? ― разозлился Дюран.
― Диего, сегодня же Рождество, ― оправдывался Альваро.
― Нам есть чему поучиться у преступников: у них не бывает выходных. Через два часа жду от тебя какую-нибудь зацепку.
Дюран ушёл, хлопнув дверью.
― Если он когда-нибудь окажется на этом столе, я буду самым счастливым человеком на земле, ― сказал Альмес лежащему перед ним трупу и принялся подробно его исследовать.
***
Через несколько часов Видаль вернулся в офис и принёс Дюрану фотографии с мест преступления.
― Вот фотографии, шеф, ― Висенте сел за стол Диего и положил перед ним фотографии. ― Я поизучал их в дороге, но не заметил ничего такого, что могло бы нас заинтересовать.
― А что говорят родные и друзья?
Дюран начал рассматривать фотографии, перекладывая их из одной стопки в другую.
― Я последовал вашему совету и опросил наиболее полезных с точки зрения показаний людей. В целом, друзья и коллеги отзываются о жертвах положительно: покойные были хорошими товарищами, всегда помогали в...
― Минутку, ― перебил его Диего, ― а это что такое?
Детектив ткнул пальцем в фотографию: на ней была запечатлена стена, на которой красовалась красная метка в форме рождественского ангела.
― Где? ― Видаль взял фотографию и внимательно посмотрел на неё. ― Это пятно от кетчупа, шеф. Решил человек еду кетчупом приправить, но не рассчитал траекторию полёта, поэтому на стену немного попало...
― У всех четверых? ― Диего положил перед Висенте ещё три фотографии, на которых можно было разглядеть такое же пятно.
Висенте попытался было придумать другую версию, но его прервал телефонный звонок.
― Слушаю, ― снял трубку Дюран.
― Диего, это Альваро. Я нашёл зацепку. Яд был не в шампанском, как ты предполагал. Их отравили другим способом.
― И каким же? ― уязвлённо спросил Дюран.
― Я обнаружил на теле каждой из жертв по восемнадцать следов от уколов. И у всех они ― на одних и тех же местах.
― Уколы? ― удивился Диего. ― Но мы не нашли на местах преступления никаких иголок...
― Скорее всего потому, что уколы эти были сделаны не иголкой, а когтем.
― Когтем? У всех четверых есть кошки. Их что, кто-то запрограммировал, и они одновременно убили своих хозяев? ― растерялся детектив.
― Это коготь не домашней кошки. Судя по частицам, которые я обнаружил в крови, это был коготь какого-то дикого представителя кошачьих: пантеры, барса, леопарда, ягуара...
― Выходит, если бы у жертв дома валялись когти, мы не обратили бы на них внимания? У жертв же есть кошки.
― Конечно. Правда, все дикие кошачьи в два раза крупнее домашних кошек..., ― иронично подметил Альмес.
― У тебя всё? ― недовольно перебил его Диего.
― Пока да. Но если я ещё что-то выясню, позвоню тебе.
― Хорошо, ― повесил трубку Дюран. ― Вот наш очередной ключ, Видаль.
― Дикие кошки? ― переспросил младший инспектор.
― Дикие животные. Очевидно, что кошки ― это прикрытие. Преступник решил, что раз у жертв есть кошки, то надо использовать коготь кошки. Тем не менее, он использовал коготь не домашней кошки, а дикой, и это даёт нам очередной ключ к разгадке: все четверо имели отношение к диким животным.
― Зачем убийца оставляет нам эти ключи?
― Не думаю, что он делает это специально. Скорее всего, кто-то довёл его до отчаяния. У него в голове есть определённая история, конкретный сюжет. Убийца придаёт важность каждой детали. Детали для преступника ― это что-то очень личное, а для нас они ― просто ключи к разгадке. Уверен, причину убийства надо искать в прошлом. Кстати о прошлом: ты узнал что-нибудь о приютах, в которых воспитывались жертвы?
― Почему вы думаете, что они воспитывались в приютах? ― опешил младший инспектор.
― Ты сам мне недавно об этом сказал, ― хитро улыбнулся Дюран.
― Я не говорил ничего такого, ― испугался Видаль.
― Не говорил напрямую, но, знаешь, в нашей профессии из всего надо уметь делать определённые выводы. Если помнишь, я послал тебя опросить людей, которые могут предоставить нам наиболее полезную информацию. Когда ты пришёл, ты сказал, что опросил друзей и коллег убитых. Из твоих слов я сделал первый вывод: ты не опрашивал их родных: мам, пап, братьев, сестёр, бабушек, дядек, тёток. Но почему? Кто кроме родных людей может наиболее полно рассказать о жертве? Так у меня родился второй вывод: ты не пошёл к ним, потому что их нет, а родных не бывает у людей, которые выросли в приюте.
― Шеф, вы хорошо спите по ночам? ― прервал недолгое молчание Видаль.
― Да, ― пожал плечами Диего, притворившись, что не понял намёка. ― Съезди-ка ты на места преступления ещё раз. Уверен, там должны быть какие-то доказательства того, что убитые выросли в приютах.
― А вы чем займётесь, шеф?
― Покопаюсь в прошлом жертв. Их наверняка связывает какое-то преступление.
***
Прошлое жертв так увлекло Диего, что через пару часов изучения он органично заснул на столе среди бумаг, но неожиданный звонок младшего инспектора прервал сладкий сон детектива Дюрана.
― Говори..., ― в полудрёме промычал детектив.
― Шеф, вы как всегда оказались правы. Все жертвы ― приютские. Только они воспитывались не в разных приютах, а в одном ― Сан-Мартин.
― Как ты сказал, ― Дюран резко поднял голову со стола, ― Сан-Мартин?
― Да. Вы что-то нарыли?
― Сан-Мартин, Сан-Мартин, Сан-Мартин..., ― повторял Диего, судорожно перебирая бумаги. ― Этот приют находится недалеко от улицы Вела Крус, так?
― Нет, шеф, там приют "Гата Сальвахе". А Сан-Мартин..., ― начал было Видаль.
― Это был риторический вопрос, Висенте. Давай-ка съездим в этот приют. Не верю я в такие совпадения.
Дюран положил трубку и заторопился к выходу. <...>
***
― Я рад, сеньоры и сеньориты, что вы уделили нам своё драгоценное время, ― проскандировал со сцены Диего. ― Уверен, вам очень понравится наш чудесный рождественский рассказ.
― Вы, сеньор детектив, не оставили нам выбора, ― засмеялся кто-то из сотрудников приюта. ― Вон, у каждой двери полицейского поставили...
― Выбор, сеньоры, есть всегда. Собственно, об этом и будет наш рассказ. Я понимаю, вы все торопитесь к своим семьям. Тем более, сегодня Рождество ― такой светлый праздник. По-моему, в Рождество обязательно должны случаться чудеса. Вот у нашего героя, например, в Рождество родился ребёнок. Сын. Такой любимый. Такой долгожданный. Лучший рождественский подарок в мире. Наш герой души в своём чаде не чаял. Ради своего малыша он готов был на всё.
― Даже на убийство, шеф? ― с любопытством спросил Видаль.
― Пожалуй, ― кивнул Дюран. ― Согласитесь, сеньоры, мы часто жалеем о том, что наши дети взрослеют. Вот бы они всегда оставались нашими маленькими малышами! Нет, безусловно, для нас они всю жизнь будут теми маленькими малышами, которых мы забрали из роддома. Просто рано или поздно им приходится вступить во взрослую жизнь. Не обошёл этот естественный ход времени и нашего героя: ...
― ... его сын вырос, ― закончил предложение Висенте.
― Браво, младший инспектор. Мальчик вырос, возмужал, и, разумеется, своё восемнадцатилетние он захотел отметить как самый обычный подросток, стоящий на пороге взрослой жизни. Эх, молодость, ― вздохнул Диего, ― чудесная пора: вечеринки, тусовки, праздники, парни, девушки, шампанское...
― Думаю, шеф, многие так своё восемнадцатилетние празднуют, ― добавил младший инспектор.
― Согласен. Правда, сын нашего героя немного не рассчитал силы и изрядно напился, но что уж тут поделаешь? Всё когда-то бывает в первый раз. Разве можно сказать, что это его ошибка?
― Наверное, шеф, это просто судьба, ― ответил Висенте.
― Нет, младший инспектор, это стечение обстоятельств. В ту рождественскую ночь четверо приютских мальчишек шлялись по району в поисках наживы. Нет, нет, вы не подумайте: они не грабители и не хулиганы ― просто не успели накопить денег к празднику, но им так хотелось сделать друг другу подарки. Конечно, время они выбрали не совсем удачное ― в рождественскую ночь люди редко бродят по тёмным переулкам, поэтому ребятам оставалось только одно: вернуться в приют с пустыми карманами. И удача ― не знаю, уместно ли в нашей истории использовать это слово ― улыбнулась мальчишкам: недалеко от входа они встретили парня. Такого долгожданного и такого... пьяного.
― Шеф, по-моему, ребят можно было бы простить. Они ведь просто хотели сделать друг другу подарки на Рождество..., ― печально сказал Видаль.
― Конечно, на такую шалость можно было бы закрыть глаза, если бы не то самое, роковое, стечение обстоятельств. Сын нашего героя оказался не очень крепким парнем. Да ещё и пьяным им на пути попался. Одного лёгонького пинка хватило, чтобы именинник упал и ударился головой об асфальт. Приютские ребята хотели стащить у него пару монет, а в итоге ― стали убийцами поневоле.
― Вот почему наша история о выборе: судьба наказала мальчиков за их выбор.
― Ты зришь в самый корень, младший инспектор. У судьбы даже есть имя, фамилия, внешность, черты характера, музыкальные предпочтения... С того момента судьбой для этих четырёх парней стал наш герой.
― И он сразу разделался с убийцами своего сына?
― Сразу? Нет, Висенте, ты что?! Ты разве не знаешь, что месть ― это блюдо, которое нужно подавать холодным? Зачем всё делать сразу, если можно долгие годы вынашивать план мести? План, благодаря которому можно будет насладиться каждой секундой смерти своих обидчиков?
― Но, шеф, это же ужасно! ― закричал Видаль.
― Только, если ты не потерял, единственного и любимого сына. Приютские мальчишки, разумеется, испугались и сбежали с места преступления. Никто не бросился их искать, потому что в приютах частенько такое бывает: сегодня воспитанники уходят, завтра приходят... Собственно, через пару дней ребята вернулись и, на беду нашего героя, не понесли никакого наказания. Да и какое могло быть наказание: никто ведь так и не узнал, что они совершили в ту злосчастную рождественскую ночь.
― Неужели не было доказательств?
― Были. Правда, с места преступления они исчезли.
― Как? ― испугался младший инспектор.
― Ты забыл, как сильно наш герой любил единственного сына? Зачем ему надо было оставлять доказательства полиции? В лучшем случае полиция нашла бы преступников и посадила бы их в тюрьму. Но какой от этого толк? Разве такое развитие событий можно назвать словом "месть"? Нет, нет, нет и ещё раз нет! Только месть. Слепая и безжалостная. Уверен, ты никогда не додумался бы до такого изощрённого убийства, как наш герой. Каждая деталь в этом убийстве имела своё значение...
― И каждая деталь давала нам ключ к разгадке, ― вспомнил Видаль.
― Да. Итак, наш герой получил доказательства убийства. И получил он их, кстати, тоже по стечению обстоятельств. Приютские мальчишки, конечно же, не знали, что попавшийся им на пути парнишка всегда носил с собой камеру. За несколько секунд до роковой встречи сын нашего героя как раз снимал красивое видео ночного города, после чего положил камеру в сумку, но, поскольку был пьян, забыл её выключить.
― Наш герой знал о камере, поэтому сразу вычислил убийц..., ― сделал вывод младший инспектор.
― Конечно. В этот момент он вынес им смертный приговор: эти четверо умрут через восемнадцать лет. В Рождество.
Диего замолчал и окинул взглядом ошарашенных людей в зале.
― А как он организовал убийства? ― нарушил тишину Видаль.
― Наш герой следил за своими жертвами и никогда не выпускал их из виду. Это было несложно, учитывая, что он был с ними знаком и частенько к ним наведывался. Думаю, в один из таких визитов он и нарисовал у них на стенах будущий "подарок" ― рождественского ангелка.
― Значит, этот ангелок ― сын нашего героя..., ― задумался Висенте.
― Да, младший инспектор. Сын, который сам за себя и отомстил: экспертиза показала, что именно из этого ангелка в жертв попадали отравленные иголки.
― Когти, шеф.
― Прощу прощения, Висенте. Конечно, когти. Восемнадцать отравленных когтей для каждой жертвы.
― А почему когти, шеф? Зачем так заморачиваться?
― Ты забываешь, Видаль, что для нашего героя имеет значение каждая деталь, поэтому он предпочёл расправиться со своими обидчиками тем же оружием, которым они убили его сына.
― Но вы же сказали, что он умер от удара об асфальт..., ― растерялся младший инспектор.
― Неправда. Я сказал, что парень упал и ударился головой об асфальт, но я не говорил, что это стало причиной смерти. Он умер от удушья.
― Удушья? Выходит, они не убийцы поневоле, раз задушили беднягу?
― Поневоле, поневоле, Видаль. В приюте, в котором воспитывались ребята, обожали кошек. Поговаривают, что кошек в приюте было в разы больше, чем воспитанников.
― Шеф, я всё равно не понимаю, причём здесь удушье...
― У сына нашего героя была аллергия на кошек. Представляешь, что с ним стало, когда эти четверо просто подошли к нему? Пьяный парень и без того еле на ногах держался, а тут ещё от контакта с шерстью приступ начался... Думаю, он и спровоцировал падение. Разумеется, при падении парень ударился головой, но рана не была смертельной. Он умер от того, что ему вовремя не дали антигистаминное. Оно, кстати, как и камера, бесследно исчезло с места преступления.
― А почему дикая кошка?
― Долгое время приют носил название "Гата сальвахе" ― "Дикая кошка", но восемнадцать лет назад его переименовали в Сан-Мартин. В честь сына нашего героя.
Дюран замолчал и медленно направился к директору приюта.
― Вы помните, сеньора Санчес, что наш рассказ о том, что выбор есть всегда. Но, к сожалению, не всегда он правильный. Вы уверены, что сделали правильный выбор?
Сеньора Санчес злобно посмотрела на детектива.
― У вас нет доказательств.
― Доказательства для меня ― дело времени. Конечно, все данные о жертвах вы уничтожили, но вы не посмели тронуть дорогие вам вещи. Уверен, у вас дома мы найдём свидетельства о рождении и смерти вашего сына и видеозапись, на которой запечатлены последние мгновения его жизни. Знаете, сеньора, я отдаю должное вашей изобретательности. Вы так тщательно продумали все детали... Правда, вы не учли, что для меня они станут ключом к разгадке. Скажите, почему в качестве способа убийства вы выбрали отравление? Уж не потому ли, что всегда отравляли жизнь сыну...?
― Мерзкий детективишка. Да что ты понимаешь в жизни? ― закричала сеньора Санчес.
― Я понимаю, что вы убили четверых ни в чём не повинных людей.
― Ты оправдываешь их?
― Я не оправдываю вас. Самосуд ещё никогда никому не приносил счастья.
― У него была аллергия на кошек!
Сеньора Санчес замахнулась на Диего, но он уклонился от удара и схватил её руку.
― Тогда зачем вы держали в приюте столько кошек? Пытались оградить сына от общения с приютскими ребятами? Почему они были вам неугодны?
Глаза сеньоры Санчес налились кровью.
― Впрочем, ― продолжил Диего, ― ответы на эти вопросы никак не изменят того обстоятельства, что вы закончите свои дни в тюрьме. Уведите её.
Полицейские надели на сеньору Санчес наручники и вывели её из зала.
― Шеф, ― Видаль торопливо подошёл к Дюрану, ― как вы узнали, что у неё есть сын, который умер? Она же вам об этом не говорила!
― Она сумасшедшая женщина и в принципе не может сказать ничего полезного. Во время беседы с такими людьми я выключаю уши и активно использую глаза. У неё на столе стояла фотография подростка, при этом стекло и рамка были идеально чистые. Очевидно, она каждый день сдувала с них пылинки, а всё потому, что на фотографии изображён дорогой сердцу человек, которого, к сожалению, уже нет в живых.
― А про аллергию как выяснили? ― не унимался младший инспектор.
― Когда мы выходили из кабинета, заметил на тумбочке антигистаминное.
― Может, это её лекарство? ― возразил Видаль.
― Может. Только срок годности у него истёк почти восемнадцать лет назад...