I've seen the angels hanging over the balcony Radiohead - "Supercollider"
...а ещё можно выйти на балкон поздним августовским вечером, выглянуть из окна, до боли вдавившись в колкую деревянную раму, и вдохнуть.
Воздух в такое время густой, как кисель; его хочется всасывать сквозь сжатые зубы и разбалтывать языком, перемешивая во рту дым тлеющих листьев и уличного мусора, мясной дух домашнего варева из распахнутой форточки на соседской кухне, пряный запах увядающих деревьев и жухлой полыни, и дорожную пыль, липнущую к дёснам и забивающуюся под губы.
Вид из окна расплывчатый, топкий, тёплый, как любой вид из любого окна в такое время; неровные зубья многоэтажек на горизонте тонут в сумеречном розово-сером мареве, по квадратам и прямоугольникам дворов и улиц рассыпались тёмные полоски и точки тел, по асфальтовым лентам дорог расползаются пухлые капли машин, и вскоре всё становится розово-серым,
и звуки: глухой лай дворовых псов, ленивое пошикивание взъерошенных кошек, похохатывание телевизионного эфира из той же распахнутой форточки, шум крон седеющих тополей и сухой осоки, стрёкот кузнечиков, вспыльчивый ветер - тоже смешать, разжевать, закрыть глаза и заполнить августом голову, выплюнув предыдущие месяцы, потому что все они скользкие, и ползут под одежду, ластясь ко вспотевшему телу, или шершавые, и прогрызают замёрзлую кожу, добираясь до костей.
Выглянуть, вдохнуть, закрыть глаза, открыть глаза, выдохнуть, оглядеть дом: на балконе этажом ниже золотятся в закатных лучах две головы одинаково-жёлтого цвета; обе нечёсаны, длинноволосы и будто пьяны.
Откуда-то из-под них тянутся нити рук; они, как морские змеи, медленно вычерчивают в пространстве кривые спирали, или напрягают раскрытые ладони, высекая в воздухе зигзаги и треугольники, становясь похожими на дерущихся африканских кобр, или падают на карниз и лежат без движения, словно насытившиеся удавы.
Левая голова дёргается, её руки взмывают вверх, мальчишеский смех из соседнего двора заглушает нервный тенор:
- Ну и зачем этакой дряни церемонии? Фанфары, цветомузыка, цирк! Репетиция тыщу лет, генеральная - ещё, потом сто сорок четыре тыщи, потом - труба.
- До седьмого пота, - отвечает правая голова хрипловатым басом и посмеивается. Её рука на мгновение исчезает и возвращается с сигаретой, зажатой между тонкими белыми пальцами. Рука тянется к голове, на кончике мизинца вспыхивает огонёк, он перебирается на край сигареты, голова с шумом затягивается, неслышно выдыхает, и говорящих окутывает дым. - Кто может устоять? Всё по списку, никто не вглядывается: иди и смотри.
- В аду я видел это действо.
- Что ты дивишься?
- Кручусь саранчой к чёрту.
- Не львом же летать.
- Сто сорок четыре!
- Первый и последний.
- Хиникс за динарий?
- Вот уж побойся.
Левая голова чертыхается и сплёвывает. Капли слюны шлёпаются на макушку пробегающего мимо мальчика, мальчик останавливается, опускает указательный палец на мокрую прядь и поднимает глаза.
- Не благодари, дурак! - смеётся левая голова и лениво машет мальчику рукой.
- И не гложет тебя? - басит правая.
- А с чего б? Мои извинения, сэкскюзи, зыхэншольдигн, алаполаджиз, джиз, джиз, крайс-кросс, пятьдесят поклонов на горе́, сто сорок четыре на счастье.
- Желвь дменная.
- Кой там.
- С меченых спрос.
- На них и спрос.
- Счёт ведёшь?
- По чёточкам.
- Не твари ж какие.
- С тварью проще!
- Чего ж?
Левая голова, повернувшись к правой, усмехается, замирает на несколько секунд, отворачивается и плавно вертится из стороны в сторону, оглядывая двор. Её рука с растопыренной пятернёй вытягивается, ладонь начинает мягко светиться изнутри, а пальцы, подёргиваясь, сгибаются в щепотку, будто ухватившись за кончик невидимого платка. Внизу раздаётся приглушённый скулёж, рука дёргается вверх, и в воздух взмывает небольшой лохматый пёс. Загривок его оттянут, тело дрожит и изгибается, хвост поджат, жилистые лапы безостановочно трясутся.
Вторая рука точно повторяет движения первой, и к псу подлетает истерично шипящая кошка.
- Аки агнец буий, - всхохатывает правая голова и щелчком выкидывает окурок. Искры задевают ухо кошки, она пронзительно орёт и царапает лапами воздух.
- Могу и агнца, - смеётся левая.
- Да ты и стадо.
- Вот уж побойся.
Руки правой головы опускаются на левую и с отеческой нежностью взъерошивают волосы.
- Опять блазнишь.
- Ничтоже велие.
- Спекулатор.
- Се бо.
- Бери выжлеца.
Правая голова вытягивает руку, раскрывает ладонь и резко сжимает пальцы. Кошку, будто обвязанную невидимыми нитями, переворачивает в воздухе и подносит к голове.
- Как в тот раз?
- Полноте.
- А кто выше?
- Интересно.
- На счёт три.
Головы кивками отбивают такт и вскидывают руки, поднимая лица с раскрытыми улыбающимися ртами.
Кошка и пёс уносятся в небо, шипя и воя.
- О, зритель! - усмехается левая голова.
- Брысь, - бурчит правая и корчит гримасу.
- Не то взлетишь.
- Вот те и агнцы.
- Се бо...
- Се бо... - доносится с балкона, пока ты пятишься в комнату, запираешь дверь и бежишь под ледяной душ.