Джерри Лин
Когда настанет день победы

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Типография Новый формат: Издать свою книгу
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Эта мушкетерская история про приключения четверых друзей - военных, действие которой происходит триста лет тому вперед, не является попыткой создать что-либо концептуально-новаторское в жанре фантастики. Это исключительно способ приятно провести время и дать волю фантазии. Ее вполне можно назвать легким чтивом для юношества.
  КОГДА НАСТАНЕТ ДЕНЬ ПОБЕДЫ.
  
  ПРОЛОГ.
  
  Когда же все это началось? Историки называют датой начала колонизации 12 мая 2115 года, когда звездолет 'Пионер' стартовал с космодрома на мысе Канаверал. Но некоторые считают, что период колонизации начался с того момента, как первый человек ступил на поверхность неизвестной планеты, по первоначальным прикидкам, пригодной для жизни homo sapiens. Случилось это в 2152 году, а человека звали Станислав Левиц, капитан звездолета 'Гордость'. По праву первооткрывателя он дал имя планете, назвав ее в честь своей жены, и тем самым даровав супруге место в Музее Славы, где их общее фото по сей день красуется на одном из центральных стендов. Данара стала самой первой земной колонией, что автоматически превратило Земную Федерацию в Федерацию Объединенных планет. На протяжении последующего столетия, колонизация шла полным ходом, и к 2284 году количество подведомственных Федерации колоний достигло восьми, не считая нескольких десятков планет-рудников, предназначенных исключительно для промышленных целей. Сотни тысяч молодых и не очень людей, коим стало чересчур тесно и душно на уже давно перенаселенной старушке-Земле, и кто жаждал реализовать свои амбиции, устремились к новым горизонтам. С первых месяцев после основания, центральный поселок колонистов на Данаре рос как на дрожжах и, в течение всего лишь восьмидесяти шести стандартных лет, превратился в громадный город, раскинувшийся на площади свыше двенадцати тысяч гектар. На снимках, сделанных со спутников, город напоминал очертанием расправившую крылья огромную птицу, что как нельзя лучше соответствовало его названию - Игл-сити. По расчетам экологов и экономистов Федерации, основание первой колонии должно было послужить делу улучшения земной экологии, так как большую часть вредных промышленных производств планировалось перенести именно туда. Кроме того, старушка-Земля практически исчерпала себя в качестве источника энергетических ресурсов, а открытые учеными альтернативные источники далеко не полностью удовлетворяли все потребности человечества. В последствие, Игл-сити так и остался единственным мегаполисом на планете; вокруг него выросли, как грибы после дождя, промышленные поселки; некоторые из них со временем превратились в небольшие города. На планете добывали и перерабатывали несколько видов руды, в том числе и той, что служила основой топлива для звездолетов, алмазы и прочие драгоценные камни; производили промышленное оборудование, вооружение и боеприпасы, бытовые приборы и компьютеры. Именно горнодобывающая и тяжелая промышленность с самого начала служили основой данарской экономики, а аграрный сектор оказался убыточным из-за условий местного климата и состава почвы, гораздо выгоднее было поставлять продовольствие и товары массового потребления для колонистов извне. Впрочем, группа биологов-энтузиастов нашла на планете гриб-лишайник, мало того, что пригодный в пищу, так еще и содержащий огромное количество полезных для здоровья веществ. Находка пришлась колонистам по вкусу, так что вскоре в окрестностях мегаполиса появилось пара десятков ферм, где гриб можно было выращивать без особых хлопот, и со временем он прочно вошел в рацион значительной части жителей Данары.
  Природные богатства планеты казались практически неисчерпаемыми, что привело к быстрому обогащению тех, кто вкладывал деньги в горнодобывающий бизнес, и взрастило в них непомерные амбиции. А непомерные амбиции власть имущих неизбежно приводят к конфликту интересов. Разумеется, в официальной данарской прессе тогда, в 2366 году, все это назвали 'войной за независимость' против 'угнетателей' и 'поработителей' свободных колонистов, под коими подразумевались власти Федерации. История простая и банальная, что не уменьшает трагизма событий, последовавших за объявлением губернатора Крадока о независимости Данары, и назначении себя главой новоиспеченной республики. За Крадоком стояла группа богатейших бизнесменов планеты и почти все офицеры высшего ранга дислоцированного на планете подразделения ВС Федерации 'Гром'. Все это обеспечивало мятежному губернатору мощную силовую и материальную поддержку в виде оружия, производственных мощностей, денег и человеческих ресурсов. У него был реальный шанс на победу, что заставило бы, в конечном итоге, правительство Федерации признать независимость Данары, потеряв контроль над всеми её ресурсами, и приобретя взамен опасного соседа. Мало того - это могло создать опасный прецедент для других колоний. С самого начала мятежники столкнулись с проблемой, которую они, на стадии планирования, никак не принимали в расчет. Простые колонисты были, на тот момент, вполне довольны своей жизнью в составе Федерации, обеспечивающей их, помимо продовольствия и всего необходимого, еще и защитой от потенциальных внешних врагов в лице мобильных бандитских формирований, активно расплодившихся с самого начала колонизации и совершавших регулярные набеги на те планеты, где было чем поживиться, а еще худо-бедно, но работающей судебной системой, медицинским обслуживанием и социальными гарантиями. Перспектива гибнуть под бомбами, испытывать лишения и полагаться на милость людей, которых явно интересовали лишь деньги и их личные амбиции, не казалась колонистам заманчивой. Несколько масштабных стихийных вспышек недовольства со стороны простых граждан были подавлены с быстротой и показательной жестокостью, вселившей в сердца людей страх. После этого, открытое сопротивление власти Крадока сменилось подпольным. Среди колонистов появились довольно способные лидеры, сколотившие небольшие партизанские группировки, которые со временем начали доставлять мятежникам массу неприятностей. Им не нужно было изобретать велосипед - история человечества стала хорошим источником информации на предмет ведения партизанской войны. Диверсии, саботаж, покушения на жизни мятежной верхушки, более, или менее удачные, перевербовка сторонников диктатора. Лидером одной из партизанских группировок был молодой человек по имени Эрик Томпсон, до начала мятежа служивший на Данаре в подразделении 'Гром' в чине лейтенанта. Далеко не все офицеры подразделения поддержали Крадока, примерно треть среднего руководящего звена выразили свой протест и отказались подчиняться приказам. Но лишь пятерым из них посчастливилось остаться после этого в живых, вырваться с территории военной базы и затеряться в Игл-сити среди гражданского населения. Лейтенант Томпсон был одним из них. Его группа действовала наиболее эффективно, и именно она отличилась в тот момент, когда, потерпев поражение, мятежники вознамерились стереть Игл-сити с поверхности планеты, следуя тактике 'выжженной земли'. В конечном итоге, город был спасен, мятеж подавлен, а те, кто его затеял, по большей части, мертвы, или заключены под стражу. Эрик Томпсон, уже в капитанском чине, получил назначение на патрульный крейсер 'Коршун', где отслужил восемь с половиной стандартных лет, дважды получив повышения, несколько наград и множество благодарностей от командования. Затем, он некоторое время вращался в центральном штабе ВС на Земле, и никто из его окружения не сомневался, что такого заслуженного офицера ждет карьерный рост, вплоть до самых высших сфер военного ведомства, а там - кто знает, возможно даже уютное кресло в Сенате после выхода в отставку. Но все обернулось совсем не так радужно. Злые языки обвиняли в неудавшейся карьере полковника Томпсона его склочный, неуживчивый характер, породивший массу недоброжелателей, но об истинной причине того, что Томпсон вновь оказался на Данаре, уже в качестве командующего военной базой, никто толком не знал. После мятежа, устроенного Крадоком, лидеры силовых структур Федерации изменили тактику взаимодействия с колониями, дабы избежать повторения истории. Теперь губернатор колонии назначался на срок не более пяти стандартных лет; все бывшие в его ближайшем окружении чиновники также меняли место службы после его отставки, а руководить дислоцируемыми на территориях колоний военными подразделениями назначали лишь самых проверенных офицеров. Вполне очевидно, что полковник Томпсон принадлежал к их числу.
  
  I.
  
  -Лейтенанту Холмсу, капитану Макферсону и капралу Роско немедленно явиться к полковнику....!
  Благодаря новым модифицированным динамикам, установленным на всей территории базы, и позволявшим улавливать малейшие оттенки звуков, в голосе диспетчера, что прозвучал по каналу громкой связи, явственно ощущалось уныние и скука. Все служащие, разумеется, знали, что дежурные диспетчера с ума сходят от безделья, если только на базе не случается чего-нибудь из ряда вон выходящего, так что к диспетчерам было принято испытывать сочувствие.
   - ...Повторяю - Лейтенанту Холмсу, капитану Макферсону и капралу Роско немедленно явиться к полковнику...!
  Голос из динамиков гулким эхом пронесся по длинным, пустым, облицованным металлом, коридорам бункера, расположенного на некотором отдалении от центральных строений базы, где над внушительных размеров входной дверью, похожей на вход в банковское хранилище, висела табличка с грозной надписью: 'Посторонним вход строго воспрещен! Только для технического персонала базы!', заглушил шум работающего энергогенератора в просторном помещении с высокими потолками, стены коего были сплошь покрыты переплетающимися кабелями и трубками. Внушительной комплекции субъект с кожей цвета темной бронзы, одетый в простой рабочий комбез бурого цвета, с неприметной нашивкой капрала на рукаве и не уставного вида украшениями из нескольких видов металла на шее и запястьях, стоявший у открытой боковой панели охлаждающего агрегата, втолковывая что-то коренастому курносому молодому парню, запнулся на полуслове, прислушиваясь к доносящимся из динамика словам, недовольно поморщился и, наспех обтерев руки ветошью, направился к выходу.
  В офисе начальника интендатской службы было слегка шумновато для такого скучного занятия как составление отчета по итогам последней инвентаризации - светловолосый, улыбчивый, атлетического сложения молодой офицер в чине лейтенанта и двое его ровесников рангом пониже, азартно резались в карты, обмениваясь по ходу шутками и репликами. Услыхав вызов, лейтенант молниеносным движением фокусника смахнул карты и фишки в ящик стола, запер его на ключ, тщательно оправил мундир, и без того находившийся в безупречном состоянии, стряхнул невидимую пылинку с рукава, и лишь после этого покинул кабинет, оставив помощников наедине с несбывшимися надеждами на выигрыш и длиннющей инвентаризационной ведомостью.
  До объявления диспетчера в столовой царила тишина - обед закончился полчаса назад, дройды - уборщики собирали посуду и до блеска надраивали все доступные поверхности, лишь одинокая человеческая фигура в серо-оливковом лётном комбинезоне маячила за самым дальним угловым столом. Фигура была тощей и немного нескладной; ссутулившись над опрокинутой сахарницей, странноватого вида субъект, чья внешность и манеры не особенно гармонировали с капитанскими нашивками и значком командующего эскадрильей быстрого реагирования на его комбинезоне, задумчиво - меланхолично вырисовывал узоры на рассыпанном возле его чашки с кофе сахарном песке. Голос из динамика заставил его заметно вздрогнуть; торопливо собрав со стола сахарную россыпь, он высыпал ее обратно в сахарницу, двумя глотками допил остывший кофе и скорым шагом направился к выходу, на ходу пытаясь пригладить свои взъерошенные темно-русые вихры, явно нуждающиеся во внимании парикмахера.
  Спустя четверть часа после вызова, вся троица нарисовалась перед кабинетом полковника Томпсона, командующего подразделением ВС Федерации 'Щит' и по совместительству начальника военной базы с кодовым обозначением FG 125879, где оное подразделение непосредственно размещалось.
  Стоя под дверью начальничьего кабинета, многие из нынешних подчиненных Томпсона отчего-то испытывали легкий трепет, или даже нешуточную тревогу. Во внешнем облике шефа, впрочем, не было ничего отталкивающего, или угрожающего, напротив - открытое лицо, ясный взор, благородная седина на висках и безупречная выправка делали его потенциальным кандидатом для изображения на пропагандистских плакатах ВС, в качестве примера того, как должен выглядеть безупречный офицер. Вдобавок, Томпсон почти никогда не повышал голос, и часто улыбался, но его обаятельная улыбка отчего-то вгоняла многих в нервную дрожь. За семь лет руководства он выжил пятерых замов, присланных ему из штаба, и теперь, подобно шейху, правил в одиночестве, дожидаясь прибытия очередной жертвы. Для изгнания неугодных у него была выработана целая система, весьма эффективная - мало кто выдерживал ее воздействие более года. Однако, все вышеперечисленное ни в коей мере не касалось трех офицеров, чьи имена были объявлены диспетчером. Сложно представить себе более непохожих друг на друга людей, чем эти трое. По базе ходило множество слухов и сплетен на тему того, что же их связывает, каким именно образом они превратились в некий единый, цельный организм, и отчего их лояльность шефу была абсолютной и безоговорочной. Завистники называли этот маленький союз 'могучей кучкой', но даже им сложно было отрицать несомненную способность команды Томпсона справляться практически с любой проблемой, внешней, или внутренней.
  Обстановка кабинета полковника как нельзя лучше располагала к задушевной беседе - старинного вида мебель и некоторые антикварные вещички вроде хрустальной пепельницы на столе неплохо сочетались с новейшей компьютерно - коммуникационной системой 'Интер-Гэлакси', коей оборудовались лишь учреждения высшего правительственного ранга. Эта система была заслугой Грегори Холмса, начальника интендантской службы, который мог достать все, что угодно, начиная с портвейна двадцатилетней выдержки и кончая экспериментальной моделью центрального плазменного излучателя.
  Томпсон оглядел три физиономии, уставившиеся на него с выражением немого вопроса, вынул сигару изо рта и произнес:
  - Присаживайтесь, господа. Есть разговор.
  Троица с удобством расположилась в мягких кожаных креслах и приготовилась внимать.
  -Итак - не буду ходить вокруг, да около. Я вызвал вас, чтобы сообщить препаршивую новость. К нам направляют падальщиков.
  Новость произвела одинаковое впечатление на всех троих - лица офицеров заметно вытянулись.
  - Но, позвольте, - Холмс нервно поерзал в кресле,- за последнее время у нас не было ни одного мало-мальски серьезного нарушения Устава, напротив, наши показатели по дисциплине...
  - Это их не волнует, Грег, - перебил полковник, - и не в этом дело. Спецотдел направляет своих людей во все дислоцированные на территории колоний подразделения, согласно приказу, изданному месяц назад. Армия, похоже, уже не заслуживает доверия правительства. Моим замом назначен майор Стоддарт. Мне очень жаль, Мак.
  Капитан Дуайт Александр Макферсон, которого приятели звали 'Мак', а недруги 'чокнутый Мак', издал звук, похожий на жалобный стон, и спрятал лицо в ладонях.
  - Твою ж дивизию! Прощай, спокойная жизнь!
  - Это тот урод, который доставал тебя еще в академии? - уточнил Роско.
  - Угу. Я был первокурсником, а он уже получил звание мичмана. Такие обычно на мелюзгу, вроде меня, внимания не обращают, но я обошел его результат по лётным тестам, и, судя по всему, он воспринял это слишком близко к сердцу. Целый год он и его дружки мне проходу не давали. Впоследствии, мы сталкивались еще несколько раз по службе, и, скажу я вам, эти воспоминания одни из самых неприятных в моей карьере. Ну, если вкратце его описать, то..., - далее последовал набор фраз, общий смысл коих сводился к мнению Мака об умственных способностях и моральных качествах Стоддарта, вперемешку с ремарками о том, какого рода интимные отношения были у него с матерью майора.
  Полковник позволил Маку выпустить пар, затем вновь направил разговор в деловое русло.
  -Итак, Стоддарт прибывает завтра утром в сопровождении старшего лейтенанта Чейза, нашего нового главы службы безопасности и десятка своих людей. Я никак не мог помешать его назначению сюда. Единственное, что мы можем - сделать их пребывание на базе максимально неприятным.
  При этих словах на губах Холмса мелькнула хитроватая ухмылка, Мак мечтательно прищурился, а Роско стиснул кулаки. Зерно было посеяно в благодатную почву.
  - Завтра буду ждать вас ровно в семь у входа в центральный док при полном параде.
  - При параде? - Холмс поморщился, - не слишком ли много чести?
  - В самый раз. И полюбезнее, полюбезнее, господа! Нужно чтоб гости расслабились и потеряли бдительность. Отправляйтесь по местам и готовьтесь к встрече.
  Уже возле самого выхода полковник велел Маку задержаться.
  - Кстати, чуть не забыл. Что там насчет тестов, капитан? Тебе через два дня на патрулирование сектора, а доктор Веллер до сих пор не подписал твой допуск.
  - Этот Веллер - тупой, самодовольный козел, - пробурчал Мак, - и тесты у него для альтернативно одаренных учеников младших классов.
  - Меня это не волнует, - в тоне полковника явственно прозвучали железные нотки, - Я понимаю - ты расстроен, что твой приятель Полак, с которым вы беседовали о теориях структуры личности за чашкой кофе, подал в отставку. Но тебе придется найти общий язык с нашим новым штатным психологом, потому что если он не подпишет твой допуск, то ты никуда не полетишь. Я ясно выражаюсь?
  Подвижная физиономия Мака сделалась жалобно-обиженной.
  - Ты, верно, шутишь! Ты не можешь говорить это всерьез!
  - Я - то могу шутить. Но у Веллера, похоже, совсем плохо с чувством юмора. Так что просто пройди эти тесты.
  - Но...
  - Никаких но! Просто сделай это.
  - Слушаюсь, сэр!
  - Ступай!
  
  Очутившись в коридоре, друзья многозначительно переглянулись. Последние три года на базе были на редкость спокойными, и теперешнее ожидание грядущих перемен к худшему никому не добавляло хорошего настроения.
  - Все, подаю в отставку и займусь шоу- бизнесом! - простонал Холмс, - что за дерьмо творится в армии, в самом деле!
  - Ты это уже который раз повторяешь, - проворчал Роско. - Смени пластинку, Флэш.
  - Ладно, ладно, - вяло отмахнулся Холмс, - Пойдем лучше пропустим по стаканчику. Полагаю, даже такому трезвеннику, как ты, самое время нарушить режим.
  - А меня ты не приглашаешь? - поинтересовался Мак.
  - У тебя сегодня романтическое свидание с доктором Веллером, Маки, ты слышал полковника. Не забудь про цветы! Советую маргаритки, они хорошо гармонируют с цветом его глаз. Аддиос, амиго!
   - Вот, поганец! - обиженно пробурчал Мак вслед парочке, удаляющейся по направлению к клубу, и, сунув руки в карманы, поплелся в противоположную сторону.
  В летном ангаре было тихо и пустынно, слышалось лишь жужжание дройда- уборщика, наводившего лоск на посадочную полосу. Мак тоскливо поежился, вспомнив, что завтра день техосмотра. Хлопот выше головы, да еще незваные гости...
  Услышав голоса откуда-то с другого конца огромного помещения, он направился туда. При приближении до него донеслись звуки жаркого спора, заставившие его ускорить шаги.
  - ....повтори еще раз то, что ты сказал...! Ах ты, сволочь!...
  - В чем дело, господа?
  Похоже, его неожиданное появление предотвратило драку. В узком проходе столпились человек пять пилотов его эскадрильи, и двое из них стояли лицом к лицу, как бойцовые петухи, держа друг друга за отвороты комбинезонов.
  - Я, кажется, задал вопрос.
  Все смущенно молчали. Драчуны отступили друг от друга, одернули форму. Мак обвел их взглядом, не сулившим ничего хорошего.
  - Капрал Макеш, доложите обстановку!
  Смуглый и гибкий как вымпел Али Макеш смущенно прокашлялся.
  - Видите ли, сэр.... Пилот Бертгольд назвал пилота Сантини пе..., то бишь гомосексуалистом, и сказал, что отказывается жить с ним в одной комнате ... Сэр, - прибавил он после короткой заминки.
  Мак недобро прищурился, в упор разглядывая долговязого лопоухого Карла Бертгольда так, словно видел впервые. Тон его, тем не менее, был отечески мягок и вкрадчив.
   - А скажите-ка мне, Бертгольд, вот что - даже если ваше утверждение имеет под собой основание - вам-то что за печаль? Сантини покушался на вашу невинность?
  Мака всегда удивляла способность светлокожих и светловолосых людей стремительно краснеть. Теперь он с любопытством наблюдал, как Бертгольд заливается краской до корней волос. Едва сдерживаясь, тот произнес:
   - Никак нет, сэр. Ну... мне кажется... он на меня иногда пялится. Это бесит.
   - Да не пялился я на него, какого черта! - взорвался Сантини, в противоположность своему оппоненту, невысокий, темноволосый и подвижный, но тут же осекся под многозначительным взглядом командира.
   - Давайте поступим следующим образом, - с невозмутимым видом продолжил Мак, - пилот Бертгольд составит на мое имя официальный рапорт, где подробно раскроет причину, по которой совместное проживание с пилотом Сантини более не представляется ему возможным. Я рассмотрю рапорт и приму решение о расселении. Разумеется, инцидент будет отражен в личном деле. Вы согласны, Бертгольд?
  Тот заметно побледнел и начал слегка запинаться.
   - Э-э-э... Я бы не хотел... Может быть, обойдемся без рапорта, капитан, сэр?
  Мак шагнул ближе к парню, заложив руки за спину, выпятив подбородок и, не мигая, уставился ему прямо в глаза с едва заметно расширенными зрачками.
   - Слушай сюда, солдат. За те шесть месяцев, что ты на базе, у тебя уже было два инцидента со служащими из другого подразделения, и еще два с пилотами из моей эскадрильи. Ты не засветился ни в одной официальной сводке, но это вовсе не значит, что я не в курсе дел. Даже мое ангельское терпение имеет свои пределы, и на данный момент ты практически их достиг. Или ты пишешь рапорт о переводе куда-нибудь подальше отсюда, или очень быстро учишься ладить с людьми, которые, между прочим, в дальнейшем будут прикрывать тебе спину во время боя. Сутки даю тебе на раздумья. Все предельно ясно?
  Кадык на тощей шее Бертгольда судорожно дернулся, сам он вытянулся в струнку, глядя прямо перед собой в одну точку.
   - Сэр! Так точно, сэр!
  Но Мак уже отвернулся, словно потеряв к нему интерес, хмуро обвел глазами всех присутствующих.
  - Посему, прошу считать вопрос исчерпанным и разойтись. Завтра техосмотр, вам что, нечем заняться?!
  Не прошло и минуты, как всех словно ветром сдуло, лишь Сантини остался стоять неподвижно.
  - Чего тебе, Лар?
  - Вы сегодня какой-то... сам не свой. Чего стряслось-то?
  Мак устало вздохнул, похлопал его по плечу.
  - Завтра узнаешь. И поймешь, как прекрасна была твоя жизнь до этого дня.
  - Если что - мы с ребятами из кожи вон вылезем, все сделаем, не сомневайтесь.
  - А я и не сомневаюсь.
  Едва заметно улыбнувшись Сантини уголками губ, Мак двинулся по направлению к приемной доктора Веллера, где ему пришлось, помимо прохождения стандартных психологических тестов, предпринять некоторые шаги для выполнения приказа полковника 'найти общий язык с новым штатным психологом базы'. После успешного завершения этой нелегкой миссии, Мак получил, в качестве награды, подписанный бланк допуска к патрулированию, а затем направил свои стопы на поиски Холмса и Роско, надеясь еще успеть влиться в процесс снятия стресса.
  
  II.
  
  Бывают такие дни - еще не успев проснуться, понимаешь, что ничего хорошего от наступающего дня ожидать не приходится. Мак привычно вынырнул из тревожного сна под переливы будильника и с трудом разлепил тяжелые веки. Сумеречное утро хмуро, и как-то даже брезгливо заглядывало в его комнату сквозь узкие, похожие на бойницы, окна. 'Надо, что ли, порядок в норе навести, - подумалось ему, - а то как-то все недосуг'. Пока он битых полчаса искал свой второй чистый носок, мимолетная идея, навести в комнате порядок, наконец, обрела форму твердого намерения. Обнаружив пропажу на верхней полке с моделями истребителей, он понял, что опаздывает. Спешно упаковав свою бренную оболочку в парадный мундир со всеми регалиями, Мак попытался пригладить волосы. На его голове, впрочем, как и в голове, вечно царил легкий бардак; вот уже второй месяц он каждое утро давал себе слово заглянуть в парикмахерскую, и каждый раз благополучно об этом забывал. Прикрыв недостатки прически форменным кепи, он повернулся к зеркалу, откуда на него тревожно и настороженно глянула глазами цвета жидкого чая его собственная физиономия и, в итоге, остался вполне доволен своим внешним видом.
  Двигаясь по коридорам со средней скоростью, Мак бормотал себе под нос отрывки из собственных будущих мемуаров, которые он непременно вознамерился написать после выхода в отставку:
  - Утро было серым и туманным. Сумрак окутывал души, и никому не было от него спасения. Даже самые стойкие....
  В доке было малолюдно, а шаттл с гостями как раз заходил на посадку, так что первоначальный план смешаться с толпой и незаметно присоединиться к встречающим, с целью скрыть свое опоздание, провалился.
  - Где тебя черти носят?! - раздраженно обрушился на него Роско, едва увидав.
  - А как насчет - " доброе утро, дружище, рад тебя видеть"? - попытался отшутиться Мак, одновременно делая невинные глаза в ответ на укоризненную гримасу Холмса.
  - Заткнись, болван! - здоровяк нынче шуток категорически не понимал, - Ты должен был появиться тут еще десять минут назад!
  - Опаздываете, капитан! - Томпсон был весьма строг в вопросах дисциплины.
  Однако, для более длительной выволочки не было времени - полковнику пришлось переключить свое внимание на приближающихся гостей.
  Высокий, плотный субъект, с выражением исключительного самодовольства на широкой с крупными чертами физиономии, что первым покинул шаттл, и теперь направлялся прямиком к ним, был, несомненно, майором спецотдела Абелем Стоддартом. Природа наделила его претенциозностью, благодаря которой окружающие, в особенности подчиненные, неизменно ощущали собственную ничтожность. Старший лейтенант Чейз, шагавший сзади с внушительного вида кожаным портфелем в руке, казался его бледной тенью, несмотря на также далеко не субтильную комплекцию.
  - Рад приветствовать, господа!
  - Полагаю, мы рады не менее вас, - ответ Томпсона был весьма двусмысленным, хотя улыбка осталась приветливой, а рукопожатие крепким. После формального представления старших офицеров с обеих сторон, полковник отдал распоряжения, касающиеся размещения вновь прибывших, а затем пригласил Стоддарта с Чейзом в свой кабинет.
  В кабинете майор тут же бесцеремонно разместился в одном из кресел, не дожидаясь пока усядется полковник. Это, явно намеренное, нарушение армейского этикета вызвало у Роско нестерпимый зуд верхних конечностей, однако Томпсон кинул на него предостерегающий взгляд, и вновь приветливо улыбнулся, будто бы ничего не заметив.
  - Итак, - произнес Стоддарт, - без лишних отступлений я перейду сразу к делу. Мне даны полномочия осуществлять контроль за дисциплиной и соблюдением Устава на этой базе. С сегодняшнего дня руководители всех подразделений должны отчитываться передо мной за поведение и моральный облик своих подчиненных, форму доклада я уже разработал лично. Кроме того, я являюсь командиром лётного подразделения спецотдела, поэтому командование эскадрильей быстрого реагирования также должно автоматически перейти ко мне.
  Ранее подобное известие привело бы Мака в состояние, близкое к истерике, но теперь он лишь молча обменялся многозначительными взглядами с полковником.
   - Не будем забегать так далеко вперед, - тон полковника был сама дипломатичность, - Для начала мне, как командующему базой, следует ознакомиться с вашими полномочиями, согласно протоколу. Пока я буду просматривать документы, могу предложить вам и старшему лейтенанту чашечку кофе.
  - Ваше право. А от кофе не откажусь.
  В течение получаса, пока Стоддарт смаковал маленькими глотками ароматный напиток, вольготно развалившись в своем кресле, закинув ногу на ногу, Томпсон тщательно просматривал каждый документ из солидного вида папки с гербом военного министерства, затем передавал Холмсу, некоторое время назад служившему военным юристом на центральной базе Омеги21, крупнейшей планете-руднике в Галактике, и всегда умело находившему лазейки в бюрократической машине.
  Ознакомившись с документами, полковник аккуратно сложил их в прежнем порядке и убрал папку в ящик стола.
  - Позволю себе заметить, майор, что вы не совсем верно озвучили схему нашей дальнейшей совместной работы. Во-первых, регламент вашего взаимодействия с моими подчиненными вы обязаны согласовать со мной. Во-вторых, в перечне ваших полномочий ни слова не сказано о командовании эскадрильей быстрого реагирования.
  Стоддарт поёрзал в кресле, всей своей позой изобразив крайнюю степень недовольства, выражение его лица сделалось на редкость брюзгливым.
  - Послушайте, Томпсон - есть вещи, которые можно считать само собой разумеющимися. Согласно 'Положению о рангах', старший по званию офицер, прибыв на новое место назначения, принимает на себя командование подразделением, аналогичным тому, которым он командовал на предыдущем месте.
   - Но лишь в том случае, - вмешался в разговор Холмс, - если ответственное за распределение должностей лицо на его новом месте службы не возражает против такого расклада. Раздел третий, параграф восьмидесятый. В данном случае, ответственное лицо это полковник Томпсон.
  Фыркнув, Стоддарт надменно выпрямился, скрестив руки на груди.
  - У полковника Томпсона должны быть веские причины для возражений, разве не так?
  - Вы немного недопонимаете ситуацию, - нарочито неторопливо, Томпсон достал сигару из коробки, обрезал кончик и с явным удовольствием закурил, - Дело в том, что лётное подразделение спецотдела не является полноценной боевой единицей. При всем моем уважении, майор, здесь бывают достаточно серьезные ситуации, и пилотам нужен боевой командир, а не надзиратель.
  - Вы сомневаетесь в моей компетенции? - нахмурился Стоддарт.
  - Боже упаси! Я лишь хочу сказать, что если вы хотите сохранить дисциплину в эскадрилье и стать авторитетом для пилотов вам необходимо проявить себя должным образом.
  - И как же мне это сделать, скажите на милость?
  - Как действующий командир эскадрильи, - подал голос Мак, - я предлагаю устроить показательные учения, максимально приближенные к реальности. Вблизи метеоритного пояса. Для придания остроты.
  - Я поддерживаю это предложение, - заявил полковник. - В случае необходимости я должен быть абсолютно уверен, что все мои люди способны справится с любой ситуацией.
  - Я согласен, - после недолгого колебания ответил Стоддарт. - Кто будет противником?
  - Я, майор, - Мак непринужденно закинул ногу за ногу, - моя 'Ласточка' против всех ваших истребителей. Их у вас пять, насколько я знаю.
  - Вы шутите верно!
  - Ни в коей мере. Если вам удастся меня подбить или захватить - с радостью перейду в ваше подчинение.
  У Холмса и Роско слегка отвисли челюсти, Томпсон остался бесстрастным. На физиономию Стоддарта же вернулось его самоуверенное выражение.
  - Ну что ж, завтра мы разработаем план...
  - Никакого плана, - перебил Мак, - стандартная боевая ситуация - я истребитель противника. Ваша цель захватить меня, либо уничтожить. Оружие учебного образца. Вот и все. Завтра жду вас в семь на стартовой площадке.
  - А как же время на подготовку?
  - На войне у вас не будет этого времени, майор.
  
  За порогом кабинета Роско дал волю раздражению.
  - Какого черта! На кой тебе понадобилось выходить одному против пятерых?! Если ты проиграешь завтра, он поимеет не только тебя, но и всех твоих ребят!
  - Успокойся, ворчун. Я не собираюсь проигрывать. Если драться в учебном бою на равных, то победу можно потом оспорить, есть множество лазеек. Но если я уделаю их в одиночку, то Стоддарт уже никогда не восстановит свой авторитет.
  - У тебя мало шансов, Маки, - заявил Холмс, - Ты, конечно, хорош, но один против пятерых - это слишком. К тому же, учения вблизи метеоритного пояса.. - он покачал головой, - удивляюсь, как полковник это позволил.
  Ослепительно улыбнувшись, Мак приобнял друзей за плечи.
  - Чего вы мрачные такие, радуйтесь предстоящему зрелищу! А мне пора, у меня техосмотр, вдобавок я еще даже не завтракал.
  
  Мак старательно и любовно начищал панель управления своей 'Ласточки', когда его разыскал полковник. Подтянувшись на руках, он забрался на серебристый корпус истребителя и уселся рядом с откинутой крышкой кабины.
  - Отвлекись, Маки, поговорить надо!
  - К вашим услугам, - Мак задрал голову, улыбнулся своей неподражаемой улыбочкой.
  - Прежде чем осуществится завтрашнее безумие, я хотел бы знать - ты уверен в том, что делаешь?
  - Жизнь непредсказуема, полковник, ни в чем нельзя быть уверенным.
  - Слушай, мы же давно договорились обо всем! Я знаю, что ты можешь провести истребитель сквозь полосу препятствий с завязанными глазами, можешь управлять магнитными полями, или внушить человеку, что он на самом деле верблюд, заговорив его при этом до полусмерти. Но падальщикам об этом знать совсем не обязательно.
  Мак снял кепку, задумчиво взъерошил свои вихры.
  - Тебе же удалось это скрыть. Ты даже дослужился до полковника.
  - Я, в отличие от тебя, человек прагматичный. И из меня все это не прет так сильно. Меня считают отличным офицером, талантливым организатором, и не более. Ты слышишь, не более. Подумай, стоит ли рисковать. Ты рискуешь не только пострадать во время боя, но и, уцелев, выдать себя. Вот если бы шла война...
  - А это и есть война! Мы должны любой ценой сохранить контроль над всем, что здесь происходит, не дать падальщикам перехватить инициативу, иначе грош нам цена!
  Томпсон вытер вспотевший лоб.
  - Тебя не переспоришь. Я дал согласие на эти маневры, и ... удачи!
  - Спасибо, мой полковник! - прочирикал Мак голосом капрала Биби, героя популярных мультяшек.
  
  День прошел в хлопотах; присутствие незваных гостей и слухи о предстоящих необычных учениях, кажется, никого их служащих базы не оставили равнодушным. Новости активно обсуждались во всех подразделениях и на всех уровнях армейской иерархии; большинство сочувствовали полковнику и его команде, хотя находились и те, кто злорадствовал и пророчил скорые перемены в расстановке сил. Ставки на предстоящий бой делались повсеместно, стихийно и втихую от начальства - лейтенант Холмс, который частенько организовывал разного рода тотализаторы, в данном случае остался в стороне.
  Под утро, когда сон особенно сладок, капрал Донован Лоуренс Роско был непредвиденно разбужен писком своего стационарного коммуникатора. Протерев кулаками заспанные глаза, он дотянулся до кнопки приема, и, узрев на голографическом экране физиономию Мака с выражением, не сулившем ничего хорошего, проснулся окончательно.
  - Чего стряслось?
  - Дон, ты мне нужен. Я в лётном ангаре.
  Стоит упомянуть, что вне зависимости от места службы капрала Роско, те его сослуживцы, кто, по разного рода причинам, нуждался в покровительстве, всегда могли рассчитывать на его защиту и поддержку. Будучи натурой цельной, он ни разу не отступил от данного жизненного кредо ни на шаг. Так случилось, что одним из 'подопечных' Роско на нынешнем месте службы оказался Мак. То, что капитан Макферсон был старше его по званию, ровесником по возрасту и никогда не ходил в аутсайдерах, Роско ничуть не смущало. Присущие другу странности поведения и некоторая непрактичность являлись, в глазах Роско, признаками уязвимости, а это было сигналом к тому, что Мак нуждается в его особом внимании. Посему, получив вызов, он не стал задавать лишних вопросов, а кивнув, отключился и начал торопливо одеваться.
  В ангаре царила тишина; дежурный при входе, увидав Роско, сонно моргнул и, привстав из-за пульта, попытался отдать честь, но тот лишь махнул рукой.
  Мак обнаружился возле носовой части 'Ласточки' у откинутой защитной панели движка, гипнотизирующий внутренности истребителя с крайне задумчивым и озабоченным видом. В ответ на вопросительный взгляд друга, он лишь пожал плечами и отодвинулся, дав тому пространство для работы. Роско по очереди проверил все основные узлы двигателя звуковым сканером, протестировал систему охлаждения, инжекторы топлива и все пять ускорителей, потом повернулся к Маку с более чем слегка недоуменным видом.
  - На мой взгляд, все в полном порядке. С чего ты вообще взял, что что-то не так?
  - Ну... ни с чего конкретно. Это интуиция. Всего лишь интуиция.
  Будь на месте Мака кто-то другой, Роско просто-напросто послал бы его к чертям после подобного ответа. Но поскольку то, что Мак называл интуицией, неоднократно выручало команду Томпсона из беды, стоило отнестись к его заявлению со всей серьезностью. Роско задумчиво поскреб пятерней подбородок, покрытый короткой жесткой растительностью, вперил глаза в потолок.
  - Что ж... Если неисправность имеется, но я не могу её обнаружить здесь и сейчас, то значит она должна проявить себя при работающем на полную мощность движке. Логично? - И, не дожидаясь ответа, продолжил, - Логично. Что бы это могло быть? Возможно...
  Вернувшись к двигателю, Роско аккуратно снял колпак с охладителя и тщательно прощупал пальцами все стыковочные узлы трубок для подачи антифриза.
  - Ага! Вот оно!
  С торжествующим видом он продемонстрировал Маку небольшое колечко из серебристого металла, но тот лишь вопросительно приподнял бровь.
  - Это один из предохранителей системы охлаждения. Видишь, резьба наполовину стерта. Как только двигатель начнет работать на четвертом ускорении, предохранитель слетит, и система охлаждения застопорится. Итог - ты глохнешь намертво, и тихо дрейфуешь в вакууме, пока кто-то тебя не подберет и не отбуксирует до базы.
  - Чудненько, - хмыкнул Мак, - Я должен был проиграть завтрашний бой, едва успев в него вступить.
  - Ни о каком бое и речи быть не может, - отрезал Роско, - истребитель нужно отправить в ремонтный док и полностью протестировать.
  - Как же так, Дон? Ведь еще только вчера у всех нас был полный техосмотр. Не могли же твои ребята такое пропустить?
   - Не могли! - тут же набычился Роско, - Я готов поручиться за каждого из них!
  - Я далек от того, чтобы сомневаться в их компетенции. Но - ты видишь результат. Как думаешь - такое могло произойти случайно?
  Глаза Роско сузились, а кулаки непроизвольно сжались.
  - Ты хочешь сказать...
  - Угу. Я давно знаю Стоддарта, и знаю его методы. Он не из тех, кто играет честно.
  - Но он и его люди только вчера прибыли. Насколько я в курсе, никто из них не показывался в лётном ангаре.
  - Значит, у нас завелась крыса еще задолго до их прибытия. В любом случае - в этом придется разбираться уже после того, как я надеру ему задницу в завтрашнем бою. Хотя, уже в сегодняшнем.
  - Я же сказал - ни о каком бое не может быть и речи!
  - Дружище! - проникновенно произнес Мак, приобняв здоровяка за плечи, - Я ведь позвал сюда именно тебя, а не дежурного механика. Позвал не просто так. Я верю в твою гениальность, верю, что ты в состоянии устранить проблему.
  - Лестью ты меня не проймешь, - буркнул тот, сбросив с плеча его руку, - Я не стану рисковать твоей тощей задницей, хоть она мне порядком и намозолила глаза за все это время!
  Мак состроил скорбную физиономию.
  - А представь, каково придется этой несчастной заднице, о которой ты так печешься, если я откажусь от боя, и Стоддарт примет командование моей эскадрильей. Боюсь, того запаса вазелина, что хранится в кладовой медотсека, может не хватить на меня и моих ребят.
  Не в силах отрицать весомость аргумента, Роско обреченно вздохнул.
  - Ладно. Я сделаю все, что можно успеть сделать за такое короткое время. А потом останется лишь помолиться, хотя, разрази меня гром, я понятия не имею кому именно.
  
  Ранее утро ознаменовалось необычайным наплывом народа в центральном взлетно-посадочном доке. Пришли все свободные от дежурств, к вящему неудовольствию Чейза, обеспокоенного таким скоплением людей. Томпсон кинул короткий взгляд на свою команду. Цвет лица Холмса свидетельствовал о дурно проведенной ночи; он почти утратил свой неизменно щеголеватый вид, а его обычно лучезарно - приветливая физиономия нынче выдавала досаду и нервозность. Но Роско, судя по всему, нервничал куда больше, чем Холмс, и это было совсем на него не похоже. Здоровяк периодически сжимал-разжимал кулаки и кидал странные взгляды в сторону Мака. Мак, единственный из троицы, не проявлял ни малейших признаков беспокойства. Стоял по стойке 'смирно' напротив выстроившихся в шеренгу парней Стоддарта, держал шлем на сгибе локтя, как полагалось по уставу, сохраняя на лице просветленное выражение последователя Будды. Полковник глянул на часы, затем обернулся к Стоддарту, выглядевшему так, словно победа уже была у него в кармане.
  - Взлет через пятнадцать минут. Все готовы?
  Пилоты заняли свои места, и шесть истребителей, один за другим, вышли из дока. После того, как они покинули пределы атмосферы, на большом мониторе, транслирующем изображение со спутников сектора, появилось шесть светящихся точек. Томпсон, Холмс, Роско и Чейз стояли бок о бок, вплотную к монитору, остальные толпились за их спинами на почтительном расстоянии.
  С первых же минут боя 'Ласточку' взяли в плотное кольцо, и тут же открыли по ней огонь. Довольно жесткая, но вполне эффективная тактика, если не собираешься брать противника живым. Выстрелы ложились совсем рядом, Мак избегал их лишь каким- то чудом, по крайней мере, так казалось со стороны. На экране монитора 'Ласточка' выглядела панически мечущейся мухой, попавшей в паутину; наверное, один лишь Томпсон подмечал за этими беспорядочными метаниями расчет настолько четкий, словно Мак заранее знал каждый шаг всех своих противников. Он стремительно кидал 'Ласточку' в разные стороны под разными углами, как будто не ощущая перегрузок; уходил от снарядов по спиральной дуге, вызывая у зрителей восхищенные возгласы, но даже ярые поклонники Мака сильно сомневались в его победе, ибо такой ритм передвижений не оставлял ему шансов сделать хотя бы один ответный выстрел. Когда 'Ласточка' вдруг устремилась прямо в капкан из неумолимо приближающихся с двух сторон истребителей противника, все замерли в ожидании неизбежного, но Мак проделал какой-то совершенно невероятный маневр, почти столкнувшись с нападавшими лоб в лоб, и оказался на свободе. Два истребителя Стоддарта, по инерции, одновременно выпустили снаряды, поразив, вместо 'Ласточки', друг друга почти в упор, что вызвало у зрителей бурный восторг. Неожиданно, истребитель Мака исчез из поля зрения.
  - Черт, где он? - Роско в волнении шагнул ближе к монитору, защелкал переключателями, меняя угол обзора.
  - Дельта-3, вы его видите? - Стоддарт завертел головой. - Он был рядом с вами!
  - Дельта-1, докладываю - сигнал очень слабый. Очевидно, истребитель противника вошел в метеоритную зону.
  - Какого черта! Он что, сумасшедший?!
  
  - Так и знал, я так и знал, что он что-нибудь эдакое выкинет! - Роско был вне себя.
  - Успокойся! - Холмс похлопал его по плечу, пытаясь выглядеть уверенным, но получалось у него из рук вон плохо, - Мак знает что делает. Я слышал, он как- то прошел полосу препятствий высшей степени сложности на ручном управлении.
  - Чушь собачья! Быть такого не может!
  - Есть многое на свете, друг Горацио....
  - Заткнись!
  Проводив удивленным взглядом приятеля, решительно направившегося в сторону полковника, Холмс покачал головой. Со здоровяком нынче явно творилось что-то неладное.
  Отозвав Томпсона в сторону, Роско не стал тратить время на пространные объяснения, а с ходу решительно заявил:
  - Ты должен все это остановить. Прямо сейчас.
  - Объяснись, - потребовал тот, - Я не могу сделать это без уважительной причины.
  - Жизнь Мака для тебя достаточно уважительная причина? - Роско нервно облизнул губы, - Кто-то поработал с 'Ласточкой' прямо накануне вылета. Я устранил неполадку, но она, возможно, была не единственной. Я подумал - худшее, что может случиться - Мак заглохнет посреди боя, и кому-то из людей Стоддарта придется тащить его на буксире, при этом пострадает исключительно его гордость. Но если он вошел в метеоритный поток..., - Роско мотнул головой, упрямо глянул на Томпсона исподлобья, - Там ему уже никто не поможет, понимаешь?!
  Полковник на пару секунд отвел глаза, задумчиво пожевал губами, меж его бровей отчетливо обозначилась вертикальная складка.
  - Будем рассуждать логически. Я, конечно, могу прямо сейчас все отменить, признав победу за Стоддартом. Но, боюсь, отозвать Мака у меня не получится - ты же знаешь, что в метеоритном потоке внешние каналы связи не работают, - с каждым его словом физиономия Роско все больше и больше мрачнела, - Отсюда вывод - надо дать ему шанс.
  
  Между тем, сам виновник паники пребывал в достаточно бодром расположении духа. Метеоритный поток угрожающе сгущался, бортовой компьютер попискивал от напряжения, удерживая заданный курс.
  - Компьютер, перейти на ручное управление!
  - Ты уверен, Маки? - откликнулся тот, чуть картавя, голосом его любимого комика Филера, - Если наткнемся на один из этих камешков - костей не соберем.
  - Расслабься. Мы же уже с тобой это делали, помнишь?
  - Помню, конечно же, я помню, - в голосе из динамиков прозвучали сварливые, совершенно человеческие нотки, - Ты мне тогда чуть все микросхемы не спалил в чертям, - Но, так или иначе, я повинуюсь, мой повелитель!
  Мак взялся обеими руками за штурвал, ощущая приятное покалывание в кончиках пальцев. Так было всегда. Его фантазии неожиданным образом претворялись в жизнь - стоило лишь вообразить себя суперменом, как он становился им, оставляя далеко позади своих рассудительных и уравновешенных сослуживцев. Напевая песенку из детского шоу, чтобы заглушить скрежет по обшивке, он расслаблено двигал штурвалом. Вся энергия, казалось, была сосредоточена в ладонях, а мозг работал с четкостью, превосходящей самый совершенный компьютер.
  Неожиданно вынырнув из метеоритного потока, Мак поразил один из истребителей противника, тут же зашел в хвост другому и угостил его не менее действенной оплеухой, практически сведя на нет первоначальное неравенство сил.
  - Будь ты проклят! - Стоддарт был в ярости, - Дельта-5, я атакую, прикройте меня!
  - Слушаюсь, Дельта-1!
  'Ласточка', подобно призраку, тут же снова нырнула в гущу метеоритов. Корабль Стоддарта сунулся было за ней, но угрожающее предупреждение бортового компьютера не дало ему возможности продолжить преследование. Мак появился сзади, будто чертик из табакерки, открыв огонь из всех орудий. Стоддарта охватила нешуточная паника, на миг ему показалось, что он в настоящем бою. Его корабль на долю секунды избежал столкновения с крупным метеоритом, после чего он включил частоту Мака и заорал во все горло:
  - Макферсон, прекратите это, черт вас возьми! Вы что, хотите нас всех угробить?!
  Из передатчика послышался ехидный смешок.
  - Сдавайтесь, майор! Вы явно не в форме.
  - Как вы смеете! Да я...
  - Довольно! Признайте себя побежденным, пока никто не пострадал!
  После недолгого молчания Стоддарт выдавил сквозь скрежет зубовный:
  - Ваша взяла. Но я еще выясню, как вам это удалось!
  
  Когда 'Ласточка' приземлилась в доке, Маку не дали спуститься - подхватили на руки и с победными воплями понесли к выходу.
  Холмс замахал ему из толпы.
  - Эй, Маки! Сегодня в клубе небольшая вечеринка, ждем тебя, наш герой!
  - Заметано, Флэш!
  Стоддарт в сердцах швырнул свой шлем себе под ноги.
  - Черт подери, полковник! Я думаю, все это ловко подстроенная махинация для подрыва моего авторитета! Бортовой компьютер не может вести истребитель в метеоритном потоке!
  Светло-голубые глаза полковника были младенчески чистыми и ясными.
  - Майор, разрешаю вам с Чейзом обыскать корабль Макферсона. Если найдете какой - нибудь хитрый механизм, не предусмотренный конструкцией, я признаю вашу правоту.
  Роско был одним из немногих, кто не разделял всеобщего ликования, хотя, испытанное им облегчение было столь сильным, что злость на Мака почти испарилась под его мощным натиском. Ведь, в конце концов - хорошо то, что хорошо кончается.
  
  
  III.
  
  Едва рассвело, запиликал сигнал входной двери комнаты Роско, нарушив его сладкий сон. Мгновенный испуг заставил его вмиг подскочить на кровати.
  - Черт, я проспал!
  Но тут же он со стоном упал обратно на подушку.
  - О, нет, у меня же увольнительная!
  Полежав с минуту и дождавшись повторения сигнала, Роско, ворча, поднялся, накинул халат и рявкнул:
  - Войдите!
  Сияющий и свежий как жаворонок Мак появился на пороге с песней на устах.
  - Доброе утро! Проснись и пой!
  Роско затрясла крупная дрожь.
  - Проклятье! - он ухватил Мака за шиворот и принялся методично трясти. - Я ждал этой увольнительной целый месяц, чтобы выспаться, наконец, и вот когда настал этот долгожданный день, ты, чертов идиот, приперся и все испортил!
  - Дон, не надо! - взмолился несчастный, ибо только такого эпитета заслуживал всякий, попавший в железные лапы чемпиона, - Ты же сам вчера согласился пойти со мной на рыбалку!
  Роско перестал трясти Мака, на его лице обозначилась глубокая задумчивость. Будучи ярым приверженцем здорового образа жизни, спиртное он почти не употреблял, посему даже малые дозы скверно действовали на его память. Накануне вечером веселье было еще то.
  - Я что, согласился пойти с тобой на рыбалку?
  - Ну да. Ты обещал.
  Роско со стоном присел на кровать, обхватил руками голову.
  - О, боже, надо было так ужраться!
  - Не расстраивайся, все не так уж плохо. Свежий воздух, природа..
  - Твоя болтовня! Ты же меня с ума сведешь!
  - Обещаю, буду нем, как те рыбины, которые достанутся нам на ужин!
  Роско хмыкнул недоверчиво, однако будучи человеком слова, он не мог нарушить обещание.
  После душа и завтрака его настроение преодолело критическую отметку и понемногу поползло вверх. Он припомнил вечерний разговор о кулинарных изысках, жалобы Холмса на однообразие рациона и преобладание синтезированных продуктов. Тогда-то в порыве энтузиазма он и похвалился, что раздобудет к столу чего-нибудь оригинального. Теперь поздно было отступать. Неожиданно, он обратил внимание на странный наряд Мака, похожий на охотничий костюм в стиле века эдак девятнадцатого, или двадцатого.
  - Чего это ты на себя напялил?!
  - Нравится? - Мак расплылся в счастливой улыбке, - случайно нашел в кладовой базы.
  - Небось, от карнавала завалялся. Хорошо хоть в джунглях нас никто не увидит, пижон ты несчастный!
  - Так и знал, что ты одобришь!
  Роско только головой покачал.
  - Ну что, я готов. Пойду выводить тележку.
  - Ни-ни! Так никакой романтики!
  - Если ты хочешь, чтобы я топал пешком, дурень, зря надеешься!
  - Почему же пешком, - Мак хитренько прищурился.
  
  Утро настало - лучше не бывает. Ясное, солнечное, большая редкость на Данаре, особенно в здешнем климатическом поясе. Окружившие базу джунгли не казались больше мрачными и угрожающими; солнечные лучи, скользившие по бурым кронам деревьев, окрашивали их в золотистый цвет, делая похожими на земных сородичей. При известном напряге фантазии, можно было вообразить себя в Центральном национальном парке Европейского континента.
  В этот ранний час старший лейтенант Эндрю Чейз - высокий, широкоплечий, коротко стриженый субъект с квадратной челюстью и глазами навыкате, со свойственной ему дотошностью, самолично обходил все посты. На центральном КПП царила тишина и покой, дежурные были на своих местах, и постепенно лицо нового шефа службы безопасности приобрело сонное, умиротворенное выражение. Но неожиданно его полуопущенные веки дрогнули, а брови медленно поползли вверх, когда он углядел двух велосипедистов с рюкзаками на спинах и табельным оружием на поясах.
  - А позвольте спросить, куда это вы собрались?
  - Вам-то что! - в отсутствии полковника Роско был не особо любезен, - У нас увольнительные!
  - Но вы не можете вот так.....
  - Какие проблемы? - Томпсон появился словно из- под земли с неизменной улыбкой и сигарой во рту, - Неправильное оформление увольнительных?
  - Да нет, все в порядке.
  - Тогда в чем же дело?
  - Да, собственно говоря..., - Чейз мигом стушевался, - Пропустите их!
  - Удачи, ребята! - напутствовал их полковник. - Если попадется Златоперка, шикарный ужин нам обеспечен!
  
  Тропинка петляла и виляла, но была еще достаточно проходимой на первом километре от базы. Слышались голоса птиц, редкие поросли колючего кустарника и деревья мелькали по обочинам. Роско и думать позабыл о своей недавней злости на Мака, поглощенный свежестью воздуха и необычностью обстановки. Раньше ему казалось, что по данарским джунглям можно путешествовать только в броневике, а покидать машину лишь в скафандре высокой защиты. Сейчас он с удовольствием работал ногами и радовался жизни, подобно птице, выпущенной из клетки. В самом деле, служащие базы были настоящими затворниками. Тропинка стала более узкой и ухабистой, заросли сгустились, выставив в качестве преграды желтые шипы. Роско косился на них с опаской - царапина от такого шипа могла вызвать симптомы тяжелого отравления. Мак, словно угорь, проскальзывал сквозь заросли, оглядываясь поминутно на своего спутника, который то и дело цеплялся то коленом, то локтем за кустарник; лишь плотная ткань комбинезона спасала его от травм.
  - Как ты, приятель?
  - Я в порядке, - пропыхтел тот.
  Роско заедало уязвленное самолюбие - он пасовал перед трудностями, с которыми легко справлялся Мак.
  Между тем, кроны деревьев сомкнулись у них над головами; в сумраке слышались какие-то отдаленные вздохи, уханье и завывание на все голоса. Удушливый запах плесени забивал горло, ветви причудливо переплетались, образуя некие странноватые, если не страшноватые образы. Тропинка была уже почти не видна, и, подпрыгнув на очередном ухабе, Роско поклялся про себя никогда больше не повторять подобных подвигов.
  - Ты не заблудился? - окликнул он Мака довольно неласковым тоном.
  Тот обернулся, сверкнул зубами в улыбке.
  - Не, все идет по плану, амиго! Я абориген здешних мест, знаю здесь каждый кустик!
  - Как же! - пробормотал Роско, - опять вообразил себя следопытом!
  Впереди наконец забрезжил свет, и через некоторое время они выехали на широкую просеку. Тропинка вывела их к обрыву; Мак остановился, вытянул руку перед собой.
  - Вот оно, озеро!
  Озеро Сары, как назвал его неизвестный первооткрыватель, было похоже на жемчужину, упавшую меж двух черных скал. Если бы не прескверный данарский климат и смертоносные джунгли вокруг, здесь можно было бы устроить неплохую базу отдыха. Роско стоял над обрывом, зачарованно глядя перед собой.
  - Здесь красиво, - он вдруг с неожиданно проснувшимся интересом обернулся к Маку, - а ты и вправду жил в этих местах?
  Тот усмехнулся, но как-то невесело.
  - Жил. Ферма моей бабушки была в сотне миль отсюда. Она поставляла самые лучшие грибы в городские рестораны.
  - Что же с ней стало?
  - Ферма сгорела во время бомбежки полигона еще в самом начале войны. Вместе с хозяйкой. Еще лет десять назад вокруг озера простиралась бесплодная пустыня на многие мили. Но данарские растения способны пережить даже ядерную зиму, и вот результат налицо.
  Голос Мака как-то увял к концу тирады, и Роско решил больше к нему не приставать с подобными расспросами.
  Осторожно спустившись с крутого обрыва, они пристроили велосипеды у берега, и, ловко наладив спиннинги, установили их прямо на прибрежных камнях.
  - Значит так, - Мак принялся развивать план действий, - я слежу за клевом, ты меня охраняешь. Потом меняемся.
  - Издеваешься? - мрачно спросил Роско.
  - Ни в коей мере. Дневные хищники уже вышли на охоту, ты же не хочешь быть съеденным.
  - Какие хищники?! - взорвался Роско, - куда ты меня притащил?! Ты же говорил здесь безопасно!
  - Спокойно, братишка, спокойно! Можно свалиться с кровати и свернуть шею, а можно побывать в смертельных переделках и не пострадать. Все это карма.
  Взгляд Роско был тяжелее булыжника; он разглядывал Мака так, словно прикидывал - сейчас проломить ему голову, или повременить чуток. Но по прошествии минуты в его памяти всплыла поговорка, что-то вроде: 'назвался груздем - не говори, что мухомор'. Он тяжко вздохнул и смирился. Вынул свой ПЛИ-15 и принялся расхаживать вокруг с видом, не предвещающим ничего хорошего.
  Маку, однако же, было не привыкать. Он с увлечением следил за поплавками, которые периодически подергивались, с радостными возгласами вытягивал добычу, но попадалась в основном мелочь. Губы Роско презрительно кривились, и, наконец, он не выдержал.
  - Рыбак из тебя! Всю рыбу распугал, дуралей. Пусти-ка меня!
  Мак обиженно фыркнул.
  - Да пожалуйста! Если ты считаешь свою внешность менее устрашающей, я охотно уступаю тебе место!
  Поднявшись на ноги, он вынул оружие, в припадке раздражения снес голову какой-то страшненькой рептилии, греющейся на камне, и занял ее место.
  Неизвестно было ли причиной везение, либо что-то иное, но стоило Роско подойти к берегу, поплавок одного из спиннингов вдруг судорожно нырнул и заходил ходуном. Удилище из сверхпрочного пластика прогнулось под тяжестью неизвестного представителя здешней фауны.
  - Не упусти! - завопил Мак.
  Ухватив сачок, он кинулся на помощь, и через несколько секунд отчаянной борьбы добыча уже лежала на берегу, слабо шевеля плавниками и сверкая золотистой чешуей. Внешне этот обитатель глубин не был похож ни на одного из земных собратьев - круглое словно бочонок туловище, заостренная морда и длинный раздвоенный хвост придавали ему довольно комичный вид.
  - Видал! - тон Роско, как и его улыбка были исполнены самодовольства, - Учись, пока я жив!
  Вместо ответа, Мак вдруг молниеносно выхватил оружие и выстрелил ему в лицо. Роско не успел среагировать, лишь обалдело моргнул. К своему удивлению он остался цел и невредим. Машинально сделал шаг назад, и неожиданно что-то большое и темное свалилось сверху прямо ему под ноги. С изумлением и проснувшимся страхом он разглядывал узкое полутораметровое тело неведомой рептилии с оскаленной пастью и нешуточными клыками.
  - Что это? - пробормотал он сдавленным голосом.
  - Мы зовем его Весельчак, - Мак спокойно прятал излучатель.
  - Весельчак?!
  - Ну да. У него зубы все время наружу торчат будто улыбка. Это что! Здесь водятся твари метра по три длиной, они живут на деревьях и ловко нападают сверху. Глазом ты их не увидишь, они мастера мимикрии.
  - И ты гулял здесь в детстве?! Не верю!
  Мак рассмеялся.
  - Я был необычным ребенком.
  
  Вечером, в столовой царило необычайное оживление. Светящиеся довольством лица личного состава базы, а также разливающиеся по залу вкусные запахи вызывали у майора Стоддарта, лейтенанта Чейза и их людей глубокое недоумение, ибо никаких особых изменений в вечернем меню лично они не заметили. В ответ на все вопросы, шеф-повар Чао Лин по-кошачьи щурил и без того узкие, хитрые глазищи и, важно оглаживая жиденькие усы, торжественно клялся всеми китайскими богами, что после года, проведенного на базе, новички точно так же научатся ценить его стряпню и будут сиять от счастья. И вовсе не его вина была в том, что падальщикам не досталось ни ароматной ухи, ни нежнейших рыбных котлет. Их судьбу определила фраза полковника о том, что незваный гость хуже чумы.
  'Могучая кучка' ужинала последней, когда столовая опустела, дабы не вызывать в сослуживцах недостойное хорошего солдата чувство зависти. Им четверым досталось особое блюдо - поджаренное на гриле филе златоперки со сложным гарниром из риса и овощей. Четыре пары голодных глаз заранее пожирали содержимое огромного блюда, которое Чао Лин торжественно водрузил на стол. В честь изысканной трапезы была откупорена бутылочка белого вина десятилетней выдержки из запасов полковника, но стоило друзьям поднести бокалы к губам, как их уединение было довольно грубо нарушено.
   - Так-так! Вот и раскрылся ваш секрет, господа!
  Майор Стоддарт, неожиданно появившийся в дверях столовой, бесцеремонно подвинул стул к их столику, уселся, издевательски оглядывая всю компанию.
   - Вот значит как. Употребляете в пищу продукты, не прошедшие санитарный контроль. А как же директива 15-Б, а, полковник?
  Томпсон неторопливо поставил свой бокал на стол, попутно придавив под столом ногу Роско, который мог наделать глупостей - все знали, что прерывать трапезу чемпиона было еще опасней, чем пытаться отобрать добычу у голодного льва.
   - О чем вы, майор? - тон полковника был холоден, хотя внутри все кипело. - Если вы позволите нам закончить ужин, то я предоставлю вам все сертификаты контроля на сегодняшнее меню.
   - Бросьте, полковник, - тон Стоддарта сделался откровенно глумливым, - вы ведь знаете, что я сейчас могу приказать забрать ваш ужин на экспертизу. И уверен, что ее результаты вас не обрадуют.
   - Но вы этого не делаете, - давление на ступню Роско усилилось, но тот словно бы этого не ощущал - глаза его пылали гневом и жаждой крови.
   - Верно. Поскольку я ожидаю, что вы проявите благоразумие и гостеприимство и позволите присоединиться к вашей трапезе.
  При этих словах Томпсон едва заметно улыбнулся, переглянувшись с остальными.
   - О чем речь, - его тон был сама любезность, - прошу вас!
   - Я знаю, - приговаривал Стоддарт, засовывая салфетку за ворот, придвигаясь поближе и накладывая себе на тарелку лучшие куски, - что эту рыбу подают в самых дорогих ресторанах Игл-сити. Давно мечтал ее попробовать.
  Прожевав кусок, он зажмурился от удовольствия.
   - М-м-м-м! Божественно! Чего ж вы не едите, господа?
   - А мы ждем, - подал голос Мак.
   - Чего именно? - на самодовольной физиономии майора промелькнула тень беспокойства.
   - Видите ли, - произнес полковник с ноткой сочувствия в голосе, - златоперка, подобно знаменитой рыбе фугу, весьма и весьма ядовита, если приготовить ее неправильно. Мы все верим в искусство Чао Лина, но никто из нас не хотел пробовать рыбу первым, пришлось бы тянуть жребий. А так вы избавили нас от хлопот, и мы крайне вам за это благодарны.
  Оглядев выпученными глазами всю четверку, на лицах которой было одинаковое серьезное, и даже торжественное выражение, Стоддарт издал звук, похожий на писк, вскочил на ноги, опрокинув стул, и опрометью выбежал из столовой.
  Через пару секунд после его исчезновения, тишину нарушил громовой хохот и прерванная трапеза возобновилась.
  
  IV.
  
   - Итак, - заложив руки за спину, и бесшумно ступая босыми ногами по татами, Чейз неторопливо двинулся вперед, вдоль шеренги вытянувшихся в струнку участников тренировки, в количестве пятнадцати душ, одетых в одинаковые темно-серые костюмы с вышитой на груди эмблемой подразделения, - поскольку мистер Комамура на время отбыл на Землю по семейным делам, теперь мне предстоит вести занятия по рукопашному бою.
  Мак, что стоял в шеренге по росту третьим с конца, незаметно закатил глаза и шевельнул губами, посылая беззвучные проклятия в адрес высших сил, устроивших ему такую подлянку. Был бы он умным, как Холмс, так нашел бы повод отмазаться от занятий, а дураку поделом. Роско тревожно покосился на него через голову одного из людей Стоддарта, коих в зале наблюдалось около трети, переступил с ноги на ногу.
   - При всем уважении к моему предшественнику, - продолжал, тем временем, Чейз, - он чересчур попустительствовал вашим слабостям. Я смотрел записи некоторых ваших тренировок, и могу сказать одно - тюленям в зоопарке и то живется тяжелее, чем жилось вам. Клянусь, я сделаю из хлюпиков, что служат на этой базе, настоящих бойцов! Что ж, не будем тратить зря времени. Сперва, разминка на час, потом спарринг, который позволит выяснить уровень подготовки каждого из вас. Поехали!
  Выполняя нехитрые телодвижения, Мак не переставал размышлять, как крупно он влип. Ему было далеко в рукопашной до Томпсона и тем паче до Роско, уже третий год прочно удерживающего чемпионский титул среди военных, но, благодаря Комамуре, он теперь мог потягаться с Холмсом, довольно крепким парнем, игравшим в юности в регби и некоторыми другими сослуживцами, превосходившими его в весе и физической силе. Чейз, разумеется, не станет стараться улучшить его навыки, зато приложит максимум усилий, чтобы его почаще возили рожей по татами.
  По окончании разминки, слегка растрепанные и вспотевшие участники тренировки выстроились в прежнем порядке, выжидающе глядя на инструктора. Все, кроме Мака, который глядел прямо перед собой и сосредоточенно старался побыстрее восстановить дыхание.
   - Первая пара - Миртл и Макферсон.
  Сдержанный ропот пронесся по залу - Комамура никогда не ставил в пару бойцов, с такой разницей в подготовке и весовой категории. Мак едва заметно дернул уголком рта и выступил вперед, кинув предостерегающий взгляд на Роско, готового вот-вот полыхнуть будто факел. Им сейчас никак нельзя вступать в открытый конфликт с людьми Стоддарта и давать ему материал для компромата на полковника. Совсем никак. Вряд ли его противнику приказали нанести ему существенную травму - в этом случае достанется Чейзу. А вот сделать ему максимально больно и неприятно не возбраняется. Колтон Миртл - чуть повыше Мака, но куда массивнее, стрижка ёжиком, широкий рот, треугольный шрам на подбородке и снисходительно-презрительный прищур продолговатых глаз. Движения плавные, упругие, свежие ссадины на костяшках пальцев рук. Да, с этим парнем Мак не стал бы связываться по собственной инициативе. Он крепко зажмурился, словно наяву увидел лицо Комамуры с широким лбом и глубокими складками в уголках рта, услышал его голос, подсказывающий, как лучше действовать, а потом знакомую команду - 'Хаджиме!'.
   - Начали!
  Миртл атаковал стремительно, агрессивно, но не особенно технично - явно недооценивал противника. Изящно крутанувшись на пятке, Мак буквально пропустил его мимо себя, толчком и легкой подсечкой придав ускорение. Тот едва успел сгруппироваться, падая; неловко перевернувшись через плечо, вскочил на ноги. Он уже не улыбался, а физиономия его слегка раскраснелась от унижения. Теперь он будет серьезен. Очень даже серьезен. Что ж... Мак полностью расслабился, как давеча в метеоритном потоке; мир вокруг будто загустел, краски поблекли. Двигать штурвалом, слившись с 'Ласточкой' в единое целое, это одно, а вот уклоняться от ударов самому, используя лишь силу мышц, это совсем другое. Даже если все движения противника как на ладони. Тем не менее, от последующей серии ударов он успешно ушел и, скользнув вниз, пнул Миртла под коленку. Упав на спину, тот перекатился назад и, мгновенным рывком оказавшись на ногах, вновь устремился в атаку, теперь уже совершенно не сдерживаясь. Маку казалось, что его легкие вот-вот лопнут от недостатка кислорода. Ему пришлось остановиться; сместившись в сторону, он отвел кулак, летевший ему прямо в лицо, тут же каким-то чудом избежал прямого удара ногой в центр корпуса, но усталость дала о себе знать. Он продержался еще пару минут, а затем, уклоняясь от ложного хука слева, неуклюже дернулся в сторону, и тут же согнулся пополам от удара под ребра. Тщетно пытаясь сделать вдох, Мак видел, как противник вновь замахивается, но сдвинуться с места было выше его сил...
  
  Лицо Роско, что прижимал пузырь со льдом к стремительно распухающей левой скуле Мака, выражало крайнюю степень озабоченности, а в темных глазах еще тлели угольки гнева. Поверхность скамьи в раздевалке была жесткой, поэтому здоровяк пристроил голову друга у себя на коленях.
   - В самом деле, ты как будто моя нянюшка, Дон. - Мак попытался поморщиться, но тут же понял, что лицевыми мышцами ему в ближайшее время лучше не шевелить.
   - Помолчи.
  Услыхав это мягкое 'помолчи', вместо привычного 'заткнись!', тот лишь тяжко вздохнул и прикрыл глаза. Он давно уже смирился с опекой Роско, и даже находил в ней приятные стороны. Много приятных сторон. Эти трое, что появились в его жизни... Странно ощущать прочный тыл у себя за спиной, особенно если, перед этим, на долгие годы забываешь о подобного рода ощущениях.
   - Сколько пальцев? - Роско помахал перед его носом пятерней с тремя растопыренными пальцами, получив верный ответ, по очереди оттянув ему вверх веки, осмотрел зрачки. - Сотрясения нет вроде, позже покажешься доктору.
   - А почему не сейчас? У меня учения завтра, надо проинструктировать ребят.
  Мак осторожно принял сидячее положение, положил пузырь со льдом рядом на скамью.
   - Полковник зовет, что-то там у них наметилось по поводу инцидента с твоим истребителем.
  Весь облик Мака в ту же секунду принял выражение полной боевой готовности, и он, без лишних слов, поднялся на ноги.
  
  В кабинете Томпсона обнаружился Холмс, что занял место у стандартного плоского монитора, а сам хозяин кабинета маячил у него за спиной, не отрывая глаз от экрана. Они оба синхронно подняли головы при появлении Роско и Мака; взглянув на физиономию последнего, Холмс поцокал языком, покачал головой со смесью сочувствия и снисходительности.
   - Красавец. Хоть прикуривай. Кто тебя так?
   - Миртл, - ответил за Мака здоровяк, - Я этому уроду ноги повыдергиваю.
   - Не выйдет, - полковник вынул потухшую сигару изо рта, щелкнул зажигалкой, - Чейз не идиот, на тренировке он ни за что не поставит тебя в пару к кому-то из своих парней. А если ты затеешь драку где-нибудь, помимо спортзала, то тебя просто-напросто посадят на гауптвахту.
   - Только не говори мне, что я должен спустить им это!
   - Отнюдь, - Топмсон слегка пожал плечами, - Просто советую тебе проявить творческий подход к проблеме.
   - А меня, видать, списали со счетов, - подал голос Мак.
   - Не комплексуй, - произнес Холмс, уже без снисходительных ноток в голосе, - Ты побил Стоддарта у всех на глазах, он тебе этого не простит, и задействует ради возмездия все средства. Ты свое дело сделал, теперь наша задача позаботиться о том, чтобы он до тебя не докопался.
   - Грег прав, - по-отечески приобняв Мака за плечи, полковник усадил его в одно из кресел, - Нет ничего зазорного в том, чтобы проиграть противнику, который гораздо сильнее тебя. В конце концов, ты пилот, а не эсбэшник, или десантник, ты не обязан быть чемпионом в рукопашной.
   - Я наблюдал за боем, - вдруг произнес Роско, - Мак был хорош. Еще годик тренировок с Комамурой, и он побьет Миртла.
   - Шутишь? - Холмс скептически изогнул бровь.
   - Ни капли. Тебя он одолел в двух раундах из трех в прошлый раз, помнишь?
  Холмс лишь хмыкнул и недовольно поморщился этим явно неприятным для него воспоминаниям.
   - Да ладно, я просто был не в форме.
   - Хорош спорить, - вмешался Мак, - Мы здесь не за этим. Что там насчет нашей крысы?
  Томпсон и Холмс переглянулись.
   - Выведи на внешний монитор, - скомандовал полковник.
  Прямо посреди кабинета загорелась голографическая видеозапись с камер наблюдения лётного ангара, где кадры сменяли друг друга на ускоренной перемотке.
   - Между прибытием Стоддарта и учебным боем прошло немногим более стандартных суток, - комментировал Холмс, - О том, что бой состоится, все узнали практически сразу. За это время к Ласточке приближалось на расстояние ближе, чем несколько метров, всего девять человек. Все они либо техники, либо обслуживающий персонал, вроде бы, ни одного постороннего. Однако, после тщательной проверки, одна кандидатура вызвала большие подозрения.
  Высокая, слегка сутулая фигура в рабочем комбезе и форменном кепи появилась на экране; предмет в руках у незнакомца был, без сомнения, компактным многофункциональным турбо-клинером, использующимся для чистки всех внешних поверхностей в замкнутом пространстве кабин любых транспортных средств, в том числе истребителей.
   - Что это за тип, не узнаю его, - Роско прищурил глаза.
   - Погоди, сейчас, - изображение вдруг мигнуло, погасло буквально на секунду, потом вновь появилось.
   - Какого...?
   - На первый взгляд, это секундная помеха, такое бывает. Но я пропустил запись через дешифратор и обнаружил, что стерты, в общей сложности, минут десять, и не просто стерты - все следы редактирования тщательно подчищены, тут работал профи. В итоге мы имеем не одну крысу, а, как минимум, двух. Ибо тот парень, что поработал над Ласточкой, определенно, не хакер. Вот он, кстати. Это запись с другой камеры, о которой мало кто знает.
  Холмс увеличил изображение, на котором стало четко видно лицо подозреваемого - чернявого, неряшливого вида субъекта с кривым носом и заостренным подбородком.
   - Ага, вспомнил, - Роско почти тукнул пальцем в голограмму, - Его фамилия Хуарес, он в бригаде сантехников. В его обязанности не входит обслуживание истребителей. Вот ведь ублюдок!
  Тщательно затушив окурок в пепельнице, Томпсон вплотную приблизился к монитору, оценивающе оглядел застывшего на стоп-кадре диверсанта.
   - Думаю, нам не составит труда убрать его с базы. Заодно, можно организовать хорошую головную боль Стоддарту. Говоришь, он из бригады сантехников? Замечательно. Ничто так не выводит из равновесия, как бытовые неурядицы.
  
  Спустя трое стандартных суток, майор Стоддарт появился в кабинете полковника Томпсона. В самом этом событии не было бы ничего удивительного, если не учитывать тот факт, что для Стоддарта обращение к полковнику в качестве жалобщика являлось ударом ниже пояса для его непомерной гордыни, ибо это означало признание над ним власти ненавистного ему человека. Выглядел дражайший майор неважно - плохо выбритая осунувшаяся физиономия, жидкие сальные пряди волос, зачесанные назад, несколько пятен на мундире. Закаменевшие черты лица в совокупности с подвижными желваками создавали ощущение преддверия взрыва, однако Стоддарт хорошо понимал, что угрозами и руганью полковника не проймешь, наоборот - это станет проявлением слабости и дополнительным унижением.
  Томпсон, нацепив на лицо маску радушия и внимания, с огромным удовлетворением отмечал про себя перемены в облике майора. Удивительно, всего пара-тройка дней без воды, и цивилизованный человек превращается в диковатое, раздраженное и дурно пахнущее существо. Помимо перебоев с подачей холодной и горячей воды в апартаменты Стоддарта, у него внезапно вышла из строя его автоматическая персональная мини- прачечная, с многоуровневой системой стирки, чистки и глажки любых видов белья и одежды. Разумеется, воспользоваться общей душевой и общей прачечной было ниже достоинства майора, кто бы сомневался. На протяжении трех дней майор раз двадцать вызывал дежурного сантехника, ругался на все лады, угрожал трибуналом всей службе технического обеспечения, но тщетно - едва очередной мастер устранял неполадку, как она тут же возникала снова, уже где-то в другом месте. Когда Томпсон советовал Роско проявить творческий подход к проблеме отмщения за друга, то зерно упало поистине на благодатную почву - в плане технических задумок мало кто сумел бы сравниться со здоровяком, который легко мог починить что угодно, и также легко и незаметно вывести из строя. Кажется, майор истощил свой запас проклятий прежде, чем решил обратиться в высшую инстанцию.
   - Прежде всего, майор, - Томпсон отложил сигару и постарался придать своему облику максимум скорби и сожаления, - Я хочу перед вами извиниться. - У Стоддарта от удивления слегка отвисла челюсть при этих словах, - Дело в том, что я поначалу не поверил вашей гипотезе насчет того, что все происходящее является не случайностью, а результатом спланированной диверсии.
   - Ага, я же вам говорил! - шумно втянув ноздрями воздух, Стоддарт придвинулся поближе к полковничьему столу, уперся потными ладонями о его край. - Ну, так что? Вы нашли этого сукина сына? Я уверен, капрал Роско имеет к этому отношение!
   - Не кипятитесь, майор. Капрал Роско тут не при чем, у него железное алиби на все это время, это могут подтвердить как его подчиненные, так и служба безопасности, основываясь на записях круглосуточных камер наблюдения. Зато есть человек, у которого была и возможность, и мотив. Он уже задержан и признался в личной неприязни к вам, майор.
  Откинувшись в кресле, Стоддарт недоверчиво сузил глаза.
   - И как же его имя, позвольте узнать?
   - Сержант Антонио Луис Хуарес, старший мастер в четвертой бригаде сантехников.
  
  V.
  
   - Ты доволен, сладкий? - изящные наманикюреные пальчики легко скользнули по плечу форменного кителя лейтенанта Холмса, неторопливо огладили нашивку, означающую, что ее носитель награжден знаком отличия 'Серебряный грифон', одним из высших орденов ВС Федерации, нежно коснулись его гладко выбритой щеки.
  Поймав ладонь собеседницы, Холмс с чувством прижался с ней губами.
   - Лолита, ты прелесть! Я уже говорил тебе это? Буду повторять снова и снова.
  Довольно облизнувшись розовым язычком, невысокая огненно-рыжая девица, одетая в костюм актрисы кабаре, по-кошачьи мягко скользнула к Холмсу на колени, обвила его шею руками, будто поймав мышь в капкан.
   - Ты обещал мне нечто необычное, если я сведу тебя с менеджером Жоржа. Я не забыла. А пока - как начет небольшой прелюдии к твоему подарку?
  Поёрзав, Холмс нервно покосился на незапертую дверь гримерки, где вечно царил легкий беспорядок, характерный для артистической среды.
   - Прости, но служба зовет. К тому же, твой выход уже через полчаса.
  С разочарованным вздохом, девица поднялась, демонстративно отвернулась к зеркалу и принялась поправлять макияж. Это, впрочем, ничуть не смутило её возлюбленного, который запечатлел поцелуй на кокетливо приоткрытом плечике и выскользнул за дверь.
  
  Надо сказать, что Грегори Холмс, прозванный "Флэш" за пристрастие к азартным играм, заслужил репутацию человека, способного организовать досуг в любых условиях, за что его всегда ценило начальство и любили сослуживцы. Имеющийся на базе захудалый рекреационный центр он за каких-то пол-года превратил в подобие элитного клуба, где появилась сауна, спа-салон, теннисный корт, бар с приличным ассортиментом спиртного и даже дискотека, оборудованная по образцу самых модных развлекательных заведений Игл-сити. Время от времени в клубе устраивались увеселения, никак не вписывающиеся в военный быт, однако отзывы разного рода комиссий из штаба о досуге служащих базы были всегда исключительно положительными. Ибо членов комиссии в первую очередь вели в клуб расслабиться, а тамошняя обстановка способна была смягчить даже самых придирчивых.
  Организация праздников являлась для Холмса неким особенным событием, возможностью проявить свои таланты в полной мере и показать себя во всей красе. Жаль вот только что зачастую в праздники обязательно случалось какое-нибудь ЧП, и веселье обрывалось на самом пике, что неизменно вгоняло его в депрессию, по меньшей мере, на неделю. Особенно скверные ассоциации вызывал у Грега День Основания. В его первый год службы на базе, во время этого праздника случился пиратский налет на космодром, через год были взрывы на одном из рудников, а в прошлом году террористы заложили бомбу в торговом центре. И, поскольку служащие базы были, как говорится, в каждой дырке затычкой, всякий раз объявляли тревогу, и веселье заканчивалось, не успев начаться. Поэтому нынче, накануне праздника лейтенанта уже вторую неделю мучили ночные кошмары, от которых не помогало даже успокоительное. Тем более, что в этом году он пообещал парням устроить нечто особенное, чтобы компенсировать им прошлые разы. Разумеется, все опять могло пойти наперекосяк, но в этот раз полиция Игл-сити предприняла беспрецедентные меры по обеспечению безопасности граждан; окрестности планеты патрулировал военный звездолет "Молния", так что можно было не опасаться пиратского налета, а все рудники были закрыты на неделю по приказу губернатора.
  В день праздника расслабленный настрой царил на базе все уже с утра. Этому весьма способствовал тот факт, что лейтенант Чейз и двое его помощников сидели на гауптвахте за употребление спиртного во время службы, что явилось событием из ряда вон выходящим, поскольку лейтенант Чейз до этого момента крайне редко употреблял что-либо крепче фруктового сока; четверо его людей, по странному стечению обстоятельств, были назначены на дежурства в разные подразделения, а еще двое валялись в лазарете с острой диареей. Сам Стоддарт безвылазно сидел в своей каюте на карантине, ибо накануне был укушен неведомо как попавшей на территорию базы ползучей тварью с длинным названием на латыни, широко известным в медицинских кругах разносчиком данарской лихорадки. Все эти, на первый взгляд случайные, события являлись следствием того, что полковник и его люди удачно провели хорошо спланированную и тщательно подготовленную диверсию против незваных гостей. Где-то около восьми вечера все свободные от дежурств служащие начали потихоньку заполнять помещение клуба, где их уже ожидала большущая топливная канистра, доверху наполненная пуншем, столы с закусками, громкая музыка и световые спецэффекты.
  Сам лейтенант Холмс, с выражением лица как у Супермена, спасающего мир, без устали отдавал распоряжения помощникам, попутно отвечая на десять телефонных звонков в минуту. Роско появился в клубе одним из последних, Мак почти сразу за ним, а полковника пока не было видно.
   - Эй, Дон! - Мак радостно замахал руками, углядев массивную фигуру приятеля у огромного блюда с канапе, и начал пробираться к нему. - Не видел Грега и полковника?
   - Флэш пробегал мимо, даже не поздоровался, странный он какой-то. А полковник с утра не показывается, наверняка опять на связи со штабом сектора.
   - Не обращай внимания, наш Грег сегодня нарасхват, он герой дня. А вот и он, кстати.
  Холмс, только что ответивший на очередной звонок, стоял у входа в клуб с таким похоронным выражением лица, что даже у Роско застрял кусок в горле. Друзья переглянулись и, не сговариваясь, двинулись в его сторону.
   - Эй, парень, - положив Холмсу на плечо свою лапищу, Роско довольно бесцеремонно развернул его к себе лицом, - Что за вид, кто умер?
  Тот лишь поморщился, высвобождаясь от захвата.
   - Никто не умер, все намного хуже.
   - Спокойно, братишка, давай по порядку, - потребовал Роско, вновь переглянувшись с Маком.
  Холмс испустил страдальческий вздох.
   - Эх, какая теперь разница. Я обещал ребятам на сегодняшний вечер Буканьера.
  У Мака и Роско отвисли челюсти.
   - Того самого? - на всякий случай уточнил Мак, - Самого Жоржа Буканьера?
  Холмс лишь кивнув, видимо, не в силах говорить.
   - Думаю, ты в курсе, - преувеличено-серьезно произнес Мак, - что этот парень самый модный клубный исполнитель в городе? Ты хоть представляешь, сколько народу жаждут заполучить его на свою вечеринку?
   - Не надо считать меня идиотом, Маки, - тон Холмса был исполнен горечи и раздражения, - я не даю пустых обещаний. Контракт был уже у меня в кармане, но тут вмешался эта скотина Пауль, который наплел менеджеру Жоржа про меня всяких небылиц и уговорил перепродать ему контракт.
   - Бедолага, - Роско сочувственно похлопал Холмса по плечу, заставив того слегка покачнуться, - ты попал по-крупному. Шоу-бизнес такая же жестокая штука, как и война.
  Тот, всхлипнув, спрятал лицо в ладонях.
   - Завтра я подам в отставку. Если, конечно, парни сегодня не порвут меня на куски.
  Мак задумчиво потер подбородок.
   - Слушай, у меня появилась идея. Ты ведь подготовил гримерку для Жоржа?
   - Разумеется. Но на кой черт она теперь нужна?
   - Увидишь, идем.
  Подхватив Холмса под руки с обеих сторон, друзья почти поволокли его в сторону от клуба.
  В крошечной каморке, большую часть которой занимал туалетный столик с огромным зеркалом, а по углам громоздился ворохом многочисленный бутафорский хлам, безутешный лейтенант был усажен на табурет, Мак опустился в кресло перед зеркалом, а Роско встал у двери, дабы предотвратить возможное незапланированное вторжение извне.
   - Итак, - произнес Мак с видом фокусника, готового вот-вот вынуть кролика из шляпы, - представление начинается! Слабонервных просьба покинуть зал!
  С этими словами, он снял висевший над столиком с гримом рыжеватый длинноволосый парик, особым образом заколол шпилькой прядь над левым ухом, двумя штрихами нарисовал себе стрелки на веках, наклеил мушку над губой справа и обернулся к изумленно таращившемуся на него Холмсу.
   - Ну как? Есть сходство?
  Тот сглотнул, не в силах вымолвить ни слова.
   - Э-э-э... Это было... неожиданно. Черт тебя дери, Мак, ты таким образом надо мной издеваешься? Только не говори, что ты хочешь выдать себя за Жоржа!
   - А пуркуа бы и не па? Если ты завтра подашь в отставку, а мы ничего не сделаем, чтобы это предотвратить, то полковник нас по головке не погладит.
  Роско закивал, соглашаясь, ему подобный вариант развития событий в голову не приходил.
   - Ни за что! - вскочивший с места Холмс был тут же усажен обратно железной рукой чемпиона, - Ты хочешь окончательно погубить мою репутацию, Мак?! А еще называешь себя моим другом!
   - Спокойно, братишка, спокойно! Хуже чем сейчас уже не будет, я тебя уверяю. А может мне и удастся спасти твою симпатичную задницу, попытка не пытка. Займи чем-нибудь парней, у тебя же есть программа для разогрева. Организуй еще пунша, да покрепче. Часа через три никто из ребят уж точно не заметит разницу между мной и Жоржем Буканьером.
  Секунду Холмс сидел, уставившись в одну точку, после чего порывисто вскочил на ноги и, нацелив указательный палец Маку промеж глаз, будто оружие, произнес взвинченным тоном:
   - Если я не доживу до утра, это будет на твоей совести!
  После чего решительно шагнул к выходу мимо посторонившегося Роско.
   - Что ж, - произнес Мак, поворачиваясь к зеркалу, - теперь наведем красоту.
  
  Лейтенант Грегори Холмс верил в удачу. Ему почти всегда везло в азартных играх, да и по карьерной лестнице он двигался довольно быстро, почти всегда избегая острых углов и подводных камней. И сейчас, когда на сцене появилась фигура человека с длинными рыжими волосами, одетого в усыпанное блестками подобие смокинга и удивительно знакомый голос произнес в ответ на дружный приветственный рев зрителей: "Эй, я слышал, здесь проходит вечеринка! Готовы повеселиться, парни? Тогда поехали!", сейчас Холмс еще больше уверовал в свою удачу. Ибо он готов был бы поклясться, что на сцене стоит сам Жорж Буканьер, самый модный клубный исполнитель Игл-сити. Он вытер вспотевшие ладони о штаны и нажал на пульте кнопку, запуская фонограмму.
  Мак отыгрывал на пять с плюсом. Вот где пригодилась его любовь копировать всех известных звезд шоу-бизнеса по поводу и без повода, всегда изрядно раздражавшая Роско. Он двигался по сцене слегка вихляющей походкой, гримасничал, исправно открывал рот под фонограмму и не сбивался с ритма.
  Роско, стоявший рядом с Холмсом, хмыкнул, не выдержав.
   - Вот ведь... А ты боялся! Я всегда говорил, что клоунам самое место на сцене, а вовсе не в кабине истребителя!
   - Ты не прав, ворчун, - он плохого настроения Холмса и следа не осталось, - Ты только посмотри, какой талант пропадает! Да на нем можно неплохо заработать! Представь себе афиши - "Безумный Мак - артист-имитатор!". А я стал бы его импресарио.
   - Кажется, идиотизм заразителен. Этот дурень плохо на тебя влияет.
  Между тем, шоу продолжалось. Когда после очередного хита на сцену с визгом выскочили стриптизерши в высоких сапогах и ковбойских шляпах, глотнувший пунша Холмс уже и думать забыл о своих планах на Мака, он свистел и аплодировал вместе со всеми, пребывая на седьмом небе от того, что вечер на этот раз удался. Увидев пробиравшегося сквозь толпу полковника, они с Роско замахали руками.
   - Эй, Томпсон, сюда! Мы держим тебе местечко!
  Однако, когда полковник оказался рядом, выражение его лица утихомирило их веселье.
   - Что-то случилось? - вырвалось у них почти одновременно.
   - Придется притормозить, Флэш. Я должен сообщить парням нечто важное.
  Взобравшись на сцену, Холмс нырнул за кулисы к Калебу Кларку, что выполнял роль ди-джея, и через минуту музыка смолкла, вызвав возмущенный гул толпы. Появившись на сцене, Холмс вскинул руки, призывая к тишине.
   - Спокойно, ребята, спокойно! Полковник хочет сделать объявление!
  Томпсон встал рядом с ним между расступившимися стриптизершами, молча обвел взглядом собравшихся. Свет не успели переключить, разноцветные огни плясали на его неподвижной фигуре, от которой ощутимо веяло бедой, и это создавало слегка пугающий контраст. Шум быстро стих; самому буйному дали пинка. При взгляде на полковника хмельные головы потихоньку трезвели.
   - Я хочу сообщить вам нечто важное, господа. Несколько часов назад грузовой крейсер "Гермес" с Земли потерпел аварию, попав в зону неизвестного излучения. Бортовой компьютер вышел из строя, и корабль дрейфовал в пространстве, посылая сигналы о помощи. Спустя некоторое время он столкнулся с неизвестным звездолетом, по-видимому принадлежащим инопланетной цивилизации, - тишина стала гробовой, - Тот приблизился к нему без враждебных намерений, возможно желая помочь. Но одна из пушек "Гермеса" случайно выстрелила, повредив инопланетный корабль. Вслед за этим, "Гермес" был уничтожен. Подоспевшие спасатели видели все. Итак, господа, возможно, и даже очень вероятно, что с этого момента мы вступили в войну с иной цивилизацией.
  Тишина звенела, подобно натянутой струне, давила на уши. Мак машинально стянул с себя парик, невидяще глядя в спину полковнику.
   - Как же так..., - пробормотал он себе под нос, - ну как же так!
  
  VI.
  
  Вой сирены вырвал Мака из сна, будто из глубокого сугроба за уши вытянул, и спустя секунду он, не успев разлепить заспанные глаза, уже прыгал на одной ноге, силясь попасть другой в штанину комбинезона. Секунда, чтобы плеснуть в лицо холодной водой, еще секунда, чтобы пригладить мокрой пятерней волосы, и вот он мчится по коридору по направлению к лифту. Сильнейший выброс адреналина в кровь - и сна уже ни в одном глазу. Первая за два с половиной месяца с начала войны красная тревога на базе это повод поволноваться.
  В доке царила суета, ремонтная бригада в ускоренном темпе проверяла истребители на предмет полной боевой готовности, а слегка взъерошенные и помятые пилоты эскадрильи быстрого реагирования, появляясь у входа один за другим, выстраивались вдоль посадочной полосы. Мак успел подумать, что ребятам несладко придется, никто ведь даже выспаться не успел после недавнего патрулирования. Присутствующий тут же полковник был свеж, бодр, подтянут и не демонстрировал ни малейших признаков усталости, хотя сам за эти месяцы отдыхал от силы несколько часов в день.
   - Жду указаний, сэр, - кратко отрапортовал Мак, вытянувшись в струнку.
   - Истребители противника в охраняемой зоне, капитан, вы знаете, что делать. - Томпсон был столь же краток.
   - Так точно, сэр!
   - Эй, Макферсон! - появившийся в дверях дока Стоддарт с неизменным Чейзом за спиной направлялся к ним, - Там всего четыре истребителя, а вас в два раза больше. Если облажаетесь, не сносить вам головы!
  Мак с некоторых пор научился воспринимать высказывания майора в свой адрес как досадные фоновые помехи на заднем плане, поэтому он лишь коротко кивнул и, обернувшись к своим ребятам, скомандовал:
   - По машинам, парни!
  Если лейтенант Холмс верил в удачу, то капитан Макферсон, несомненно, верил в свою интуицию. Интуиция всегда была его сильной стороной, и если приглядеться к его досье внимательнее, то ее даже можно было назвать чрезмерно развитой. Никто, по счастью, до сих пор не взял на себя сей труд, так что капитан продолжал благополучно нести службу, избежав внимания соответствующих служб, особенно пристально приглядывающихся к тем, чьи способности выходили за рамки обыденного.
  Сейчас его интуиция вопила в полный голос, предостерегая приближаться к четырем светящимся точкам на дисплее. Но при выборе между голосом интуиции и прямым приказом решение всегда очевидно.
   - Звено, внимание, - его голос по внутреннему зашифрованному каналу связи был исполнен силы и уверенности, которой он отнюдь не испытывал, - После визуального контакта построение номер шесть, затем разбиваемся по парам и берем в клещи каждый своего противника. Старайтесь не уничтожить, а повредить и захватить. Задача всем ясна?
  Слушая бодрые голоса в наушниках, Мак изо всех сил пытался побороть охватившую его вдруг обморочную слабость и страх, но получалось неважно. Лишь когда звено приблизилось к противнику, и игра началась, ему удалось загнать свой внутренний голос глубоко внутрь и целиком сосредоточиться на поставленной задаче.
  Нет, конечно же, он не удивился, когда все сразу пошло не так. В первую секунду боя у него просто захватило дух от того, как молниеносно и синхронно, словно единый организм, корабли противника ушли от намеченной атаки, будто заранее знали, что именно произойдет. А в следующий момент, справа и слева от него, на месте двух истребителей его звена образовались лиловые вспышки, и два огонька на пульте связи погасли. На одних инстинктах он кинул Ласточку резко вниз и вправо, избежав той же участи. Кажется, он кричал, или ему это казалось. Он едва успел осознать, кого из парней потерял, потому что враг все так же красиво и слаженно брал в клещи уже следующую жертву. Все смешалось и замедлилось, траектории движения друзей и врагов превратились в светящиеся линии, когда Мак перевел Ласточку на ручное управление. Он закрыл глаза, швыряя истребитель в пике, толку от глаз все равно не было никакого - от перегрузок кровь прилила к голове, расфокусировав зрение.
   - Получите, ублюдки!
  Слыша себя словно бы со стороны, он жал на гашетку и думал о том, что гнев и отчаяние это дурные советчики, но мудрые мысли нынче не помогали. Один из кораблей противника исчез во вспышке пламени, а другой ушел в сторону, искря левым двигателем, и в следующий момент, Мак кричал в микрофон:
   - Отступать, всем отступать! Построение номер четыре!
  Под его опущенными веками мельтешили светящиеся точки, шесть точек двигались слишком медленно, слишком медленно и недостаточно организованно по сравнению с тремя другими, несмотря на многочасовые учения, которые проводил он лично. Это не поддавалось логике, и Мак лишь в бессилии скрежетал зубами. Имена и лица тех, кто только что погиб у него на глазах, подобно клейму, отпечатались в сознании. Ларри Сантини и Карл Бертгольд. Те двое, которые с самого знакомства все время ссорились, и лишь недавно нашли общий язык. Они даже подружились за последнее время. Наконец-то, неужели. Очень некстати, подумал Мак, бросая Ласточку между противником и Альфой-3. Нельзя в разгар боя помнить имена и лица погибших, это лишает воли. Он должен был любой ценой выжить, именно он, а не Альфа-3, по причинам вполне прагматичным, не имеющим ничего общего с личными чувствами и сантиментами. Но он нарушил правило. Потому что только вчера, пьяный и до чертиков счастливый Оуэн Парсонс показывал ему фото своей новорожденной дочки. Пилот Парсонс, в бою носивший кодовое имя 'Альфа-3'.
  Внизу, совсем близко Мак увидел истребитель противника, и картина отпечаталась у него в мозгу будто видеокадр - более вытянутый стального цвета корпус, кабина пилота шире, чем у 'Таурона-4', на котором летали все пилоты ВС, с более высоким куполом, а хвостовая часть, напротив, более легкая. Он яростно жал на гашетки, понимая бесполезность стрельбы с этой позиции. А в следующий миг сокрушительный удар сотряс корпус Ласточки, светящиеся точки и линии смазались, стерлись. И одновременно погасли.
  
   - ... прямо сейчас! Вы слышите, капитан? Противник отступает, начать преследование? Что нам делать, капитан? Ответьте же!
  Мир уплывал в черноту космоса, затягивая, будто в омут. Мак забарахтался, подобно утопающему, силясь за что-то зацепиться. Голос. Голос в наушниках. Нужно зацепиться за этот голос. Он нужен своим людям.
   - Не..., - голосовые связки не слушались, горло болело, словно по нему прошлись наждачной бумагой, дым заполнял кабину Ласточки, и не было никакой возможности сделать вдох, - Альфа-2, слышите! Не преследовать! Мы возвращаемся на базу!
   - Капитан, - голос капрала Макеша зазвенел неприкрытой радостью, - вы живы! А мы подумали..., - он запнулся, и, несмотря ни на что, губы Мака непроизвольно растянулись в улыбке, когда он представил себе виноватое лицо Али с чуть приподнятой пухлой верхней губой и складкой между бровями, вспомнившего вдруг о запрете называть имена и звания во время боя.
   - Альфа-2, уводи..., - удушливый кашель прервал его речь; ощутив острую боль в правом боку, Мак опустил глаза вниз и сквозь дым увидел, что из его правого бока торчит здоровенный обломок арматуры от раскуроченной панели. Тошнота подкатила к горлу, окружающий мир вновь предпринял попытку куда-то уползти, понадобилось нешуточное усилие воли, чтобы вернуть его на место, - Уводи всех на базу. Передашь полковнику, что я...
   - Не валяйте дурака, капитан! - по капралу Макешу нынче явно плакала гауптвахта, - Мы отбуксируем вас!
   - Слишком опасно, вдруг они верну..., - вновь закашлявшись, Мак обессилено откинул голову на сидение, прикрыл глаза, силясь удержать ускользающее сознание. Солоноватый привкус крови во рту сделался явственнее.
   - Не вернутся, мы уничтожили двоих, вернее, вы уничтожили, мы лишь добили второго. Два истребителя против шести - невыгодный расклад даже для них.
  Мак скорее догадался, чем ощутил, как Ласточка вышла из дрейфа, подхваченная силовым тросом. Дым щипал глаза, поэтому сложно было держать их открытыми, и желание отдаться на милость темноте и тишине стало нестерпимым.
   - Капитан, - снова зазвенел в ушах голос Али, - вы меня слышите?
   - Чего тебе, дружище? - сил на выволочку у Мака уже не осталось.
   - Я не успел рассказать вам кое-что. Помните ту рыженькую, которую мы две недели назад встретили в баре? Она еще хвасталась, что совсем скоро выйдет замуж за магната?
   - Ага. И что?
   - Оуэн на днях был в увольнительной и углядел ее с каким-то франтом у входа в 'Марго'. И когда она успела, спрашивается? Верно, Оуэн?
   - Угу, - второй огонек на панели связи мигнул, рассеивая тьму, - вот ведь ушлая девка! За такое короткое время подцепить миллионера...
   - Это еще что! - огоньки мигали, один за другим, голоса ребят редкими сполохами сознания бились у Мака в ушах, - Я как-то поспорил с девицей, которая утверждала, что способна соблазнить даже члена секты святого Элоиза. Ну, одного из тех ребят, у которых обет воздержания самый строгий. И вот однажды...
  А дальше был провал. Нет, не черный и бездонный. В нем изредка мелькали голоса и лица - Роско с виброножом, срезающий с него ремни безопасности; полковник, яростно с кем-то спорящий, доктор Чанг с воздетыми кверху руками в хирургических перчатках. Потом был короткий, как ему показалось, перерыв, после которого он словно бы вернулся в собственное тело после довольно странного путешествия.
  
  Было ни холодно, ни жарко, и боли тоже не было, лишь сухость в горле и тело словно бы не его, чужое; белый потолок с едва заметной трещиной возле светильника наверху и какой-то странный тихий шелест слева от его кровати. Повернув голову, Мак увидел развалившегося в кресле Холмса с книгой в руках и некоторое время бездумно наблюдал, как Грег перелистывает страницы, наслаждаясь неким неизъяснимым ощущением уюта и покоя, когда телесный дискомфорт отсутствует, а воспоминания спутаны и не причиняют боли. Ощутив вдруг его взгляд, Холмс поднял глаза, на его лице отразилась довольно сложная гамма эмоций, и он тут же порывисто вскочил с места, выронив книгу.
   - Эй! С возвращением!
   - Сколько..., - Мак закашлялся, и тут же у его лица нарисовался стакан с водой. Обхватив губами соломинку, он сделал глоток, и, отдышавшись, продолжил, - Сколько времени прошло, Грег?
   - Третьи сутки на исходе. Ты нас напугал, Маки.
  Все вернулось вдруг и разом - боль от потери людей, горечь поражения; правый бок резко заныл, потемнело в глазах.
   - Ну-ну, - голос Грега, который только что был рядом, доносился будто бы издалека, - Хватит дурить, дружище, пора возвращаться к нам!
   - Отойдите, лейтенант, вы мне мешаете! - уже другой голос. Сестра Коул, собственной персоной, пышнотелая горластая особа, прозванная за глаза 'леди Макбет'.
  Легкий, как комариный укус, укол иглы, а затем вновь благословенная темнота и тишина.
  
  Второе пробуждение было похоже на первое как две капли воды, с той лишь разницей, что все воспоминания остались на своих местах, а еще появилась воля с ними бороться. Боль была на месте - ноющая, далекая и совсем не страшная, а собственное тело уже не ощущалось как чужое, и это был хороший признак.
  Рядом в кресле, с мини-планшетом для видеоигр, сидел уже не Холмс, а сержант Ковальски, один из подчиненных Роско, угодивший в лазарет за день до налета с открытым переломом ноги. Собственно, пострадавшая конечность возлежала рядом на низком табурете.
   - Хэй, Соломон!
  Парень замигал, заулыбался.
   - Привет, капитан! Босс просил за вами приглядывать, так что я...
   - Приглядывать, говоришь, - шевельнувшись, Мак, осторожно приподнялся на локтях, словно пробуя свое тело и попутно борясь с головокружением и слабостью, - Отлично. Просто замечательно. А раздобудь-ка мне транспорт, приятель, и что-нибудь на себя накинуть, сделай одолжение.
  На лице сержанта Ковальски обозначилась усиленная работа мысли.
   - Капитан, а разве вам уже можно вставать?
  Мак ослепительно улыбнулся слегка растерянному парню.
   - Разумеется. Доктор Чанг сказал, что через пару дней меня вернут на службу, так что не сомневайся.
   - Ну ладно, - кажется, Мак был не слишком убедителен, но, в данном случае, сработала привычка слушаться старшего по званию.
  Уковыляв на костылях за пределы палаты, Ковальски вернулся минут через пять с креслом-каталкой и больничным халатом мышиного цвета. Накинув халат поверх короткой распашонки, Мак осторожно сполз с кровати в кресло, не особо заботясь о том, как вернуться обратно, без каких-либо проблем выкатил за пределы лазарета, помахав на прощание дежурившей на ресепшн слегка растерявшейся сестре Коул, и первым делом отправился в ремонтный док.
  По случаю обеденного перерыва в доке было пусто, лишь молчаливый дежурный отсалютовал Маку, не осмеливаясь задавать вопросов. Вид сильно обгоревшего справа корпуса Ласточки, сиротливо приткнувшейся под здоровенным универсальным ремонтным агрегатом, вызвал у Мака щемящее чувство жалости, словно к раненому живому существу. Он провел ладонью по гладкой серебристой обшивке истребителя, прошептав:
   - Ничего, птичка, мы еще полетаем!
  Следующим и основным этапом его пути был центральный информационный блок. Там народу было побольше, впрочем, как и вопросов, отвечать на которые у Мака не имелось ни малейшего желания. Он хмуро отмахнулся от любопытных и потребовал запись своего последнего боя на один из вспомогательных голографических мониторов. Устроившись подальше от сочувствующих и любопытных глаз, Мак прокручивал запись снова и снова, силясь понять, где же он допустил промах, до тех пор, пока боль в боку не сделалась нестерпимой, а от напряжения не начало темнеть в глазах. Тогда-то, сквозь дурноту, он услышал до боли знакомый голос.
   - Вот он где, черт бы его подрал!
  Повернув голову, Мак бестрепетно встретил разъяренный взгляд Роско и, обреченно вздохнув, позволил забрать у себя пульт управления монитором и увезти по направлению к лазарету. По пути Роско честил его, на чем свет стоит, но, не услышав в ответ ни слова, слегка подрастерял красноречие. Докатил до кровати, почти без усилий поднял на руки, уложил, заботливо укрыл одеялом. И все молча, за что Мак был ему безумно благодарен.
  Уже проваливаясь в сон, Мак не переставал прокручивать в голове каждую деталь боя. И на миг ему показалось, что он нащупал тонкую путеводную нить, ведущую прямиком в пещеру Минотавра.
  
  VII.
  
   - Не помню, рассказывал ли я, - Мак машинально вертел в руках стакан, на треть наполненный янтарной жидкостью, сосредоточенно разглядывая, как блики света играют на плавных гранях, - но в детстве я был просто помешан на инопланетянах. Я все думал - как же это странно и неправильно, что люди уже столько времени исследуют космос, но еще ни разу не встретили разумных существ. Я прокручивал в голове ситуацию первого контакта то так, то эдак, придумывал разные истории, одна другой фантастичнее, доставал ими бабушку и всех школьных учителей, - в ответ на вопросительный взгляд полковника Мак добавил, - это было еще до войны. До того как ты наткнулся на меня в катакомбах Игл-Сити.
  Томпсон кивнул, на мгновение, представив себе вместо сидевшего в кресле напротив взрослого мужчины с капитанскими нашивками на мундире тощего вертлявого подростка с неуемным любопытством и жаждой человеческого тепла в глазах. Прошло уже столько лет... Он сделал глоток из своего стакана, ощущая, как расслабленность струится по жилам, а на языке тает приятное горьковатое послевкусие. Это, конечно же, против правил. Шла война, и военная база была не местом для задушевных бесед за стаканчиком виски. Но Мак час назад говорил по внешней связи с матерью погибшего Карла Бертгольда, и вышел из комм-блока зеленого цвета, так что полковник счел возможным нарушить правила, на сей раз.
   - Они снились мне по ночам, - продолжил Мак, - Похожие на нас так, что не отличишь, совсем не похожие; дружелюбные и враждебные, понимающие и готовые на контакт, и наоборот - не желающие иметь с нами дела. Мне верилось в то, что мы найдем общий язык. Почему-то в это верилось больше всего.
  Запнувшись, Мак залпом осушил свой стакан и продолжал вертеть его в руках, невидяще глядя перед собой.
   - Ты забыл, зачем ты здесь? - тон полковника был осторожен и мягок, будто бережное прикосновение к плечу.
  Мак поднял глаза, выведенный из ступора, пару секунд у него ушло на то, чтобы вспомнить.
   - Да. Я насчет полетов.
  Томпсон сдвинул брови, его лицо вмиг закаменело, превратившись в лицо начальника, а не друга.
   - Я уже все сказал по этому поводу, капитан. Не стоило затевать разговор только чтобы вновь испытывать мое терпение.
   - Да нет же, ты не понимаешь! - поставив стакан, Мак ухватил пульт от голопроектора, - я хочу тебе кое-что показать!
  На объемном экране вспыхнули и рассыпались в разные стороны множество светящихся точек - больших, средних и совсем крошечных. Томпсон узнал запись - он просматривал ее не единожды, хотя и гораздо реже, чем Мак.
   - Ничего нового не выжать из этой записи, Маки, - пробормотал он, вновь наполняя на треть свой стакан.
   - Ошибаешься.
  Полковник хмуро встретил его торжествующий взгляд, пожал плечами.
   - Бессмысленное упрямство с твоей стороны. Комиссия признала, что твоей вины в гибели людей не было, наоборот - благодаря тебе мы избежали более значительных потерь. И даже Стоддарт не нашел никакой зацепки, чтобы смешать тебя с дерьмом, хотя он очень старался, уж я-то знаю. Они быстрее нас за счет более мощных двигателей истребителей, а в бою скорость это все. Плюс их оружие мощнее. Я бы поставил на этом точку и продолжал двигаться дальше.
   - Дело не только в двигателях. Вернее, совсем не в них. Гляди, - голографическая проекция слегка сместилась, открыв Томпсону лучший обзор. - Вот мы приближаемся, - восемь зеленых огоньков двинулись по направлению к четырем серебристым, - Они ждут. Они не знают нашей тактики. Но стоило нам атаковать, - зеленые огоньки слаженно разделились на пары и ускорились, - как они тут же среагировали так, будто предвидели каждый наш шаг. - Томпсон сузил глаза, следя за движением точек на экране, - Мало того, - Мак разделил экран на две части, увеличив одну из них, - чего стоит их синхронизация! Я изматывал своих ребят многодневными тренировками, в виртуале и на реальных учениях, они достигли максимального уровня синхронизации, на который только способен человеческий мозг, - легкая расслабленность, вызванная алкоголем, вмиг покинула полковника, и теперь он слушал максимально внимательно, - Но эти инопланетяне превосходят их как минимум на полторы секунды! Еще я сравнил скорости наших истребителей при равных условиях, - изображение на голо-экране изменилось, превратившись в колонки цифр и схемы, - и вот что я обнаружил. - Нажав на кнопку, Мак остановил запись и выжидательно уставился на Томпсона, скрестив руки на груди.
  Тот пробежал глазами цифры и озабоченно нахмурился.
   - Ты видишь это?
   - Да. Разница в скорости невелика, последние разработки 'Таурон Инжиниринг' сведут ее на нет. Скоро мы будем летать с одинаковой скоростью. Но это не поможет нам побеждать, верно?
   - Верно. Поэтому я должен понять, каким образом наши противники достигают подобного уровня синхронизации. Это можно сделать лишь одним способом - захватив их истребитель. Лучше всего с живым пилотом.
  Томпсон вынул из коробки сигару, аккуратно обрезал кончик, щелкнул зажигалкой.
   - То, что я тебе сейчас скажу - секретная информация.
   - Да, я понимаю, - Мак ответил чересчур быстро.
   - Не совсем. Даже Холмса и Роско я пока не хочу в это впутывать. Пока. Это слишком опасно, и опасность исходит отнюдь не от тех, с кем вы воюем. Тебе я говорю лишь потому, что ты уже влез в это по самые уши, и будешь копать дальше, я тебя знаю, - напряжение в фигуре Мака начало ощущаться явственнее, - Так что слушай, и держи язык за зубами. Две недели назад в одну из лабораторий спецотдела доставили тело пришельца, - глаза Мака расширились, он нервно сглотнул. За три месяца боевых действий никто из солдат ВС так и не узнал, как же выглядят их противники, поэтому внешность пришельцев являлась неиссякаемым источником многочисленных домыслов, легенд и слухов. - Получить этот снимок мне стоило больших трудов, - Томпсон открыл сейф, достал оттуда серый конверт и протянул Маку; тот торопливо его вскрыл и впился глазами в слегка размытое плоское фото. - Мне привезли его вчера, гражданским грузовым крейсером, - продолжал полковник, - Как контрабанду.
  Мак жадно рассматривал тонкое, длинное тело гуманоида, растянутое на прозекторском столе - наполовину прикрытые тяжелыми веками матово-черные глаза, будто у насекомых, или птиц; небольшой заостренный нос, узкую линию рта, почти лишенного губ, редкую светлую растительность на голове, непривычно вытянутые кисти рук и ступни с четырьмя пальцами на каждой. Когда он поднял глаза на полковника, взгляд его окончательно потерял былую растерянность - он был острым и пытливым.
   - Как он умер?
   - Естественной смертью, - Томпсон вынул сигару изо рта и выпустил в воздух струйку дыма.
   - В смысле?
   - В смысле, что его не убили. Он с грузового судна, уничтоженного неделю назад. Думаю, все об этом слышали, эту весть раструбили по всем СМИ и преподнесли как большую победу. Кретины. Хотя, на фоне сплошных неудач, это действительно выглядит как победа. Когда спасательную капсулу вскрыли, пришелец был уже мертв. Никаких внешних повреждений на теле не обнаружено, впрочем, как и внутренних. Он был физически здоров, насколько могут об этом судить наши медики. Анализы не выявили присутствия каких-либо ядов, или токсинов. Просто его сердце перестало работать. Без каких-либо причин.
   - Он покончил с собой, - вдруг произнес Мак, невидяще глядя в одну точку.
   - Почему ты так думаешь?
  Тот передернул плечами.
   - Интуиция. Ты всегда говорил, что это моя самая сильная сторона. Тем больше причин разрешить мне, наконец, полеты.
   - Извини, Маки, но тут ты не прав. Пока доктор Чанг не скажет 'да', я не подпишу разрешение.
  Взгляд Мака сделался по-щенячьи жалобным.
   - Это просто невыносимо! Он даже не подпускает меня к тренажерам, можешь такое представить?!
  Томпсон невозмутимо пожал плечами.
   - Ему решать.
   - Но...
   - Хватит! - в тоне полковника явственно зазвенела сталь, - Я уже говорил...
  Сигнал вызова у входной двери прервал его речь. Торопливо убрав со стола початую бутылку виски и стаканы, Томпсон оправил и без того безупречный мундир, уселся в кресло и лишь тогда нажал кнопку доступа в его личный кабинет.
  Хмурая физиономия Роско, нарисовавшегося в дверях, заставила и его и Мака слегка расслабиться. Тот оглядел их не особо приветливо, и без лишних слов положил на стол перед Томпсоном официального вида бумагу с аляповатым штампом мэрии Игл-сити.
   - Так-так, - произнес полковник, пробежав ее глазами, - ежегодная инспекция на рудники, ну что ж..., - он нацелился было на графу 'подпись' антикварного вида ручкой с золотым пером, но тут Роско звучно припечатал бумагу всей пятерней у него перед носом.
   - Вот так, без лишних слов? - поинтересовался он более чем слегка взвинчено.
   - А что? - полковник вскинул на него невинные глаза.
   - А то, что меня не будет на базе неделю! Целую неделю!
   - Ты же сам говорил, что Соломон Ковальски - башковитый парень, способный решить любую проблему в твое отсутствие.
   - Да, но это было до начала боевых действий! Кто знает, что может случиться сейчас?!
   - Если случится что-либо, с чем не сумеет справиться сержант Ковальски, я вышлю за тобой шаттл. Как ты правильно заметил - идет война. И мне не хотелось бы внутренних проблем, помимо угрозы извне. Так что инспекция приобретает особый, стратегический смысл, капрал.
  Роско отступил, раздувая ноздри.
   - Мне нужен будет помощник, - произнес он уже совсем другим, почти жалобным, тоном, - а все мои ребята загружены под завязку!
  Томпсон глядел на него секунды две, затем устремил прояснившийся взгляд к потолку. Мак и Роско, хорошо его знавшие, с обреченностью поняли, что их шефа осенила очередная гениальная идея.
   - Капитан Макферсон!
   - Сэр!
   - Учитывая нужды военного времени, вынужден временно понизить вас в звании и откомандировать в распоряжение капрала Роско, для проведения ежегодной инспекции рудников. Выполняйте!
  Широко улыбаясь, Томпсон оглядел две вытянувшиеся физиономии сунул в рот неизменную сигару. Он любил нестандартные решения, весьма и весьма. А в этом решении была двойная выгода - он на неделю избавлялся от Мака, выносившего ему мозг просьбами разрешить полеты, и одновременно Роско получал помощника, необходимого ему по протоколу.
  
  Спустя сутки Мак, сменивший свой капитанский мундир на простую лиловую робу без знаков отличия, какие носил весь младший технический персонал базы, сидел за столиком в единственном баре крошечного рабочего поселка при руднике под номером ХМ-1024. В отличие от рудников, коим вместо имен присваивались коды, поселок носил слегка претенциозное название 'Тайная глубина'. На большинстве рудников джунгли так плотно прилегали к горному массиву, что организовать посадочную площадку для шаттлов не представлялось возможным, а вырубать, или выжигать ее искусственно, было пустой тратой времени и ресурсов, учитывая живучесть данарских растений, так что от поселка до рудника приходилось добираться на бронированном внедорожнике.
  Бар, в котором они с Роско остановились перекусить и дождаться транзита до рудника, носил то же название, что и поселок. Днем он выполнял роль кафе, где готовили обеды для рабочих, а по вечерам тут продавали спиртное и организовывали нехитрый досуг. Дожидаясь Роско, ушедшего узнавать насчет транспорта, Мак, с меланхоличным видом, неторопливо и любовно складывал самолетик из салфетки. Закончив, он собрал крошки со скатерти в пригоршню, загрузил их в свое импровизированное транспортное средство, и, прошептав что-то вроде напутствия, отправил в полет. Описав несколько красивых пируэтов, бумажный самолет тюкнулся носом во внезапно возникшую перед ним преграду и, бессильно трепыхнувшись, упал на пол.
   - О, нет! - Мак бросился к нему, подхватил, бережно держа в ладонях, будто раненую птицу, - Это настоящая катастрофа! Ни одного выжившего!
  Баюкая свое творение, он поднялся на ноги и неожиданно уперся взглядом в чью-то широкую мускулистую грудь, которая находилась как раз на уровне его глаз и, несомненно, явилась тем самым препятствием, что привело его самолет к крушению. Подняв глаза еще выше, Мак встретил довольно недружелюбный взгляд рыжеволосого коротко стриженого громилы со сломанным носом, одетого в оранжевую рабочую робу, за спиной коего маячил его напарник, также далеко не субтильного телосложения.
   - Привет! - его улыбка вышла слегка натянутой, - кажется, из-за вас случилась авария. Но я вас не виню, это все ошибка диспетчера. Может, поможете мне похоронить погибших?
  От мощного толчка бумажный самолетик отлетел куда-то в сторону, а сам Мак оказался прижатым к стене, в тесном соседстве с двумя свирепыми, плохо выбритыми физиономиями.
   - Слушай ты, придурок! Если ты думаешь, что можешь безнаказанно издеваться над нами, то ты глубоко ошибаешься!
   - Я не..., - начал, было, Мак, но тут его хорошенько приложили о стену, выбив из него дух, и он обморочно сполз на пол, судорожно хватая воздух ртом и кривясь от боли в боку, о которой уже успел позабыть.
  В следующую секунду громила громко завопил, когда чьи-то стальные пальцы сомкнулись на его правом бицепсе, прижав болевую точку. Его напарник, кинувшийся, было, на помощь, отлетел в противоположный угол зала, будто кегля, а железная пятерня Роско через мгновение сомкнулась на горле рыжеволосого. Тот вдруг замер, боясь трепыхнуться. Ему довелось участвовать во многих драках и побеждать сильных противников. Но сейчас что-то подсказывало ему, что этот бронзовокожий парень с замысловатыми металлическими цепями на шее и причудливой формы серьгами в ушах способен играючи сломать ему хребет, хотя он и не превосходит его комплекцией, а в росте даже слегка уступает. Опустив глаза ниже, на желтый треугольник нашивки над карманом комбинезона Роско, громила и вовсе потерял пыл.
   - Э-э-э... Простите, сэр, простите! Мы не хотели, на самом деле мы...
  От его лепета жажда убийства в глазах Роско потихоньку рассасывалась, уступая место более осмысленному выражению. Он разжал пальцы, и, не обращая больше внимания на нападавших, которые поспешили убраться с глаз долой, шагнул к Маку, аккуратно поставил его на ноги, внимательно осмотрел с ног до головы, и, не найдя тяжких телесных повреждений, раздраженно фыркнул.
   - Вечно ты ввязываешься в неприятности, нельзя одного оставить на полчаса! Собирайся, за нами приехали!
  
  Путь до рудника прошел в молчании. За узким, похожим на бойницу, окошком военного внедорожника проплывали бурой бесконечной полосой джунгли, а Роско периодически косился на непривычно тихого Мака, что-то ворча себе под нос. Порой тот доставал его своей неуемной жизнерадостностью, шутками, болтовней и выдумками так, что хотелось заткнуть ему рот кляпом. Но выносить молчаливого Мака оказалось гораздо тяжелее.
  У входа в рудник их встречала целая делегация, одетая частично в дорогие костюмы, а частично в рабочие робы, что для Роско было привычным зрелищем - он знал, что эти парни готовы на многое, только чтобы он закрыл глаза на разные мелкие нарушения в технике безопасности и эксплуатации буровых установок. Но как только они поймут, что его не купить никакими подачками, они отстанут и дадут ему спокойно работать. Так вышло и на этот раз - ему, в конечном итоге, выделили сопровождающих, коими оказались сам главный механик рудника, седоусый крепыш, представившийся Ральфом, и двое рабочих; подписали все необходимые бумаги и оставили в покое. Вручив Маку один из бланков, он распорядился:
   - Осмотришь склады и подсобные помещения. Галочками отметишь то оборудование, что есть в наличии. И не забудь проверить исправность!
   - Но..., - Мак растерянно моргнул, - я по инструкции должен тебя везде сопровождать!
   - Будешь обсуждать мои приказы?! - взъярился Роско, - Если тебе нельзя летать, то лазить по шахтам тоже нельзя, и точка!
  Повернувшись к Маку спиной, он широко зашагал вслед за своим проводником, а Мак, секунду помедлив, поплелся в противоположную сторону.
  Нет, слова Роско его отнюдь не удивили. Роско, как и полковник, был перестраховщиком во всем, что касалось безопасности подчиненных. Он не мог долго злиться на Дона, впрочем, как на любого из троих, нет, четверых людей в этом неспокойном мире, за которых он, не колеблясь, отдал бы жизнь.
  Впрочем, эта работа оказалась далеко не такой нудной, как он опасался. Карсон, заведующий складским хозяйством, оказался человеком веселым, и у них нашлось множество тем для разговоров. Они, как раз, обсуждали преимущества юмористических шоу десятилетней давности над современными, когда земля под их ногами слегка содрогнулась, потом еще и еще, и над входом в ту шахту, где два часа назад скрылись Роско и его проводники, поднялся столб пыли.
  В следующую секунду мир вокруг Мака, как это бывало в критические минуты, сместился куда-то в сторону, слился в единую субстанцию, где он видел лишь полоски света и точки, будто на схеме. Он уже знал, что именно случилось и что именно следует делать. Ноги сами несли его по направлению к шахте; он на автомате сорвал со стенда и надел дыхательную маску, прежде чем окунуться в сумрак и начать движение вниз.
  Для Мака не было ничего хуже, чем закрытое пространство. Подобно птице, он стремился ввысь, а подземелья давили на него неподъемным грузом. Но теперь это не имело значение. Каменные ступени - все ниже и ниже. Облако пыли, будто вакуум. И люди вокруг - они бегали, суетились, кричали и ужасно раздражали. Сорвав маску, он позволил своим легким вобрать в себя пыль и смрад, и завопил что есть мочи:
   - Тихо! Все заткнитесь!
  
  Если Холмс верил в удачу, Мак верил в интуицию, то Роско непоколебимо верил в силу духа. Поэтому, очнувшись в полной темноте, и едва осознав, что цел и невредим, он сразу, почти на ощупь, двинулся туда, откуда раздавались стоны и призывы о помощи. Поработав на крупнейшей в Федерации планете-руднике, он прекрасно умел ориентироваться под землей при практически полном отсутствии видимости. Темнота его ничуть не смущала - на слух он точно знал, что происходит вокруг. Подземные толчки, явившиеся причиной обрушения, утихли, но земля еще слегка вздрагивала; слева слышался скрежет покореженной арматуры, а справа тихое шуршание осыпающейся каменной крошки. Роско осторожно продвигался вперед, нащупывая каждую выпуклость и инстинктивно избегая острых камней; мгла начала рассеиваться спустя несколько секунд - свет от наполовину засыпанного светильника замерцал едва-едва. Перед обрушением он успел уйти на пару метров вперед, а главный механик и двое рабочих оказались позади. Именно поэтому он остался цел, тогда как один из парней был сейчас полностью погребен под завалом, лишь нога в стоптанном ботинке торчала наружу; другой корчился от боли под стальной балкой, придавившей его по пояс, а седоусый Ральф, не обращая внимания на кровь, что обильно лилась из ссадины на виске, и висевшую как плеть левую руку, силился второй рукой приподнять непосильный груз. Они с Роско лишь обменялись взглядами, прежде чем тот, отломив кусок арматуры, подсунул его под балку и вместе они налегли на этот импровизированный рычаг.
  
   - Вы уверены?
  Вокруг Мака бледными пятнами выступали из полумрака лица людей. И все почему-то глядели на него с надеждой, будто на всемогущее существо. Почти все, кто работал на руднике, так, или иначе, были родственниками - по крови, или в результате брака. Люди жили кланами, так было легче выживать. И те, кто нынче остался под обвалом, наверняка приходились большинству из собравшихся родней, или друзьями, что почти то же самое.
   - Да, я уверен. Вы же сами говорите, что если разбирать завал прямо отсюда, то технику использовать нельзя - там, внутри, все на соплях держится, вот-вот не выдержит основной крепеж. Расчищать три тоннеля вручную это работы на несколько часов, а у них воздуха максимум на час.
   - Но ты не можешь знать точно, что они были на момент обрушения именно в левом тоннеле, - Мак узнал голос. Это был Карсон, основательно подрастерявший былую веселость, - Они собирались обследовать все три. Если ты ошибся, то они покойники.
  Мак набрал в грудь побольше воздуха. Перед глазами все расплывалось, он так и не вышел из 'режима индиго', так он называл свое состояние, позволяющее ему думать и действовать с гораздо большей эффективностью, чем любой из людей, за исключением Томпсона, разумеется. 'Как им объяснить? - подумал он почти с отчаянием, - сказать, что слышал биение живых сердец сквозь трехметровый слой камней и шлака?'. Стянул с головы кепку, вытер ею вспотевший лоб.
   - Я... я военный, вы знаете. У меня есть опыт, которого нет ни у кого из вас. И этот опыт подсказывает мне как действовать. Поверьте мне!
  
   - У него ребра сломаны, - Роско прислушивался к хриплому дыханию парня, пять минут назад освобожденного из-под груза стальной балки, - и повреждены внутренние органы. Но пару часов он продержится.
  Ральф глянул на него покрасневшими от лопнувших сосудов глазами, криво усмехнулся в усы.
   - У нас нет пары часов, брат. Воздух закончится прежде, чем до нас доберутся. Так что начинай молиться, если веруешь. А если не веруешь, то просто подумай о тех, кто тебе дорог.
  Тряхнув головой, Роско широко улыбнулся в ответ.
   - Я верую, брат. Верую в то, что там, наверху, есть человек, который сделает все возможное и невозможное, чтобы нас вытащить. Уверуй и ты. Но, когда мы выберемся, ни в коем случае не рассказывай ему о том, что я тебе сказал. - Поймав недоверчивый взгляд Ральфа, Роско успокаивающе похлопал его по плечу, продолжая улыбаться так загадочно, словно он был ясновидящим, - Они проделают отверстие, достаточное чтобы мог пролезть один человек, вон с той стороны, - Роско указал на стену слева от входа, оставшуюся почти целой. Туда можно подобраться из помещения для генератора энергии.
   - Если помещение тоже не завалило, - тон Ральфа был, по прежнему, недоверчив.
   - Генератор цел, - заявил Роско уверенно, - По крайней мере, один из двух - либо основной, либо вспомогательный. Видишь, лампа горит. Значит там все относительно в порядке.
   - Надо дать им знать, что делать! - толика надежды заставила Ральфа с усилием приподняться на локте.
   - Не двигайся, приятель, - Роско, мягко уложил его обратно, - Как только они начнут к нам пробиваться, я обо всем позабочусь.
  
   - ... вы слышали?! Вы это слышали?! - сорвав с себя респиратор, один из шахтеров ликующе обвел взглядом всех, кто столпился чуть в стороне от буровой установки, уже более чем до половины преодолевшей преграду из покореженных частей основного генератора, камней и мусора, - Это стук!
  Мак замер, боясь дышать, как и все вокруг. Да, он слышал. Равномерное постукивание, древние, как мир, сигналы азбуки Морзе. Их нельзя было спутать с хаотичными звуками падающих камней. Он медленно вдохнул сквозь зубы, затем выдохнул. Ноги внезапно стали ватными; он посторонился, чтобы дать дорогу спасателям, ринувшимся к образовавшемуся спустя минуту отверстию. Со дня того злополучного боя, как будто тугая пружина сидела у него внутри, причиняя боль. Но сейчас, когда Мак знал, что Роско жив, и что он жив благодаря ему, она, кажется, начала потихоньку разжиматься. Легкие разрывались от недостатка кислорода, глаза щипало. 'Это все пыль', - думал Мак с каким-то остервенелым упрямством. Но в тот момент, когда тяжелая рука легка на его плечо, а затем его ребра скрипнули под медвежьими объятиями Дона, упрямство испарилось, и ему стало все равно. Утыкаясь носом в пыльную, шероховатую ткань комбинезона Роско, он думал лишь о том, что сейчас на нем нет мундира. Поэтому плакать не зазорно.
  
  VIII.
  
  Четыре месяца спустя.
  
  Мигая бортовыми огнями, три истребителя плавно заходили в док. Потрепанный вид кораблей и слегка обгоревшая хвостовая часть Ласточки, несомненно, указывали на приятно проведенное время. Голос диспетчера в наушниках Мака казался ему неизъяснимо родным и уютным; его губы невольно растягивались в улыбке при мысли о грядущей встрече с друзьями, даже усталость потихоньку отступала. База была его единственным домом, сослуживцы единственной семьей, а возвращаться домой после долгого отсутствия всегда приятно, особенно когда уже не чаял вернуться.
  Заняв свое привычное место на посадочной полосе, Мак заглушил двигатели, сбросил шлем и перчатки и высунулся из кабины, вертя головой по сторонам и не обращая внимания на засуетившийся вокруг Ласточки обслуживающий персонал дока. Крошечные фигурки встречающих появились у дальнего входа, затем двинулись в его сторону и, пробормотав 'наконец-то', он спрыгнул вниз, проигнорировав услужливо поданный трап. Но по мере их приближения, лицо Мака заметно вытягивалось. Он, сперва, отказывался верить своим глазам, а затем ощутил нешуточную тревогу. Ибо его встречал никто иной, как Стоддарт, со своим обычным спесивым выражением лица, на коем нынче присутствовал, вдобавок, некий едва уловимый оттенок торжества, а следом с гордым видом вышагивал неизменный Чейз. Что-то явно случилось. Об этом красноречиво свидетельствовали также полковничьи нашивки на мундире Стоддарта.
   - С возвращением, капитан! - тон Стоддарта был на диво радушен и мягок, что напугало Мака еще больше, - Как разведка?
   - Какого... Я хотел бы узнать, что вы здесь делаете, Стоддарт? Впрочем, неважно. О результатах рейда я буду говорить лично с полковником Томпсоном.
  Улыбка Стоддарта вышла слегка кривой, видно оттого, что он всеми силами стремился подавить так и сочившееся наружу злорадство.
   - Вам придется обсуждать их со мной, капитан Макферсон. С этого дня вам все придется обсуждать со мной. Ибо теперь я командую базой.
  Мак ощутил, как посадочная полоса уходит у него из-под ног. Он отсутствовал на базе девять стандартных суток. Всего-навсего. И вот...
   - Извольте..., - губы слушались с трудом; весь груз усталости от почти полутора недель, проведенных без сна, казалось, упал ему на плечи в один момент, - Извольте объясниться!
   - Охотно. Почти сразу после вашего отлета, Томпсона, Холмса и Роско вызвали в штаб.
   - Почему именно их?
   - Понятия не имею. Томпсон никогда не был склонен делиться со мной информацией, впрочем, как и все вы. Они сели в шаттл, который должен был доставить их на борт патрульного крейсера 'Сторож', дрейфовавшего за пределами системы. В тот момент, когда шаттл приближался к крейсеру, тот был атакован кораблем противника. Атаку удалось успешно отразить, но шаттл пропал бесследно. Скорее всего, он был взорван настолько молниеносно, что бортовой компьютер крейсера не успел это зафиксировать в общей неразберихе.
   - Не успел зафиксировать, - произнес Мак напряженно, сжимая кулаки так, что ногти впились в ладони. Этого не может... Впрочем, - он запнулся, прикрыл глаза и постоял так секунду, собираясь с силами, - Мне все ясно, майор... полковник. Благодарю за подробный рассказ.
   - Соболезную вашей потере, - тон Стоддарта был далек от соболезнующего, но для Мака это не имело никакого значения.
  Когда он поднял голову и глянул новоиспеченному полковнику прямо в глаза, в его взгляде не было и следа отчаяния, или горя, а тон был холоден как лед.
   - Приберегите свои соболезнования для кого-нибудь другого. Я не потерял никого из близких мне людей.
   - Вот как? - Стоддарт озадаченно изогнул бровь, ибо фразу Мака можно было истолковать двояко, - Ну что ж... Надеюсь, вам хватит часа, чтобы привести себя в порядок?
   - Вполне.
   - Тогда жду вас через час в моем кабинете, - ударение на слове 'моем'. Недвусмысленно, отнюдь.
  
  Стоя под холодными струями воды, Мак пытался сосредоточиться, чтобы еще раз прокрутить в памяти все то, что он будет говорить Стоддарту о результатах разведки, но мысли упорно ускользали к событиям, произошедшим в его отсутствие. Вот если бы удалось раздобыть запись нападения на крейсер... При наличии большого желания нет ничего невозможного, так говорил Томпсон. Мак поймал себя на мысли, что он не смог бы сейчас так спокойно вспоминать слова полковника, если бы поверил в его гибель. Если бы он поверил в гибель всех троих. Они живы, он был в этом уверен. Они живы. Но, если он будет сидеть сложа руки, то все может измениться. Кто бы не захватил их - инопланетники, или спецслужбы Федерации - он вытащит их. Где бы они ни были - он вытащит их. Мак повторял это про себя, снова и снова, будто заклинание, параллельно прокручивая в голове 'официальную' версию разведданных и прикидывая, каковы шансы, что реальные данные просочатся наружу и попадут в руки Стоддарта. На Али и Брайана можно положиться как на каменную стену - эти двое будут молчать даже под угрозой расстрела. Бортовые компьютеры истребителей тщательно подчищены - Брайан настоящий дока в таких вещах, вряд ли бывший хакер даст шанс умникам из спецотдела, если уж до этого дойдет. Значит шансы, что их разоблачат, практически равны нулю. Чудно.
  Одевшись и проглотив таблетку стимулятора, он с озабоченным видом повертел в руках крошечный информационный чип, потом сунул его в нагрудный карман мундира. Пока он не найдет этому малышу надежного хранителя, лучше носить его с собой.
  
   - ... название их планеты невозможно воспроизвести вслух, поскольку их речевые функции для нас настоящая загадка. Данные о том, что, что она находится где-то в созвездии Южная Гидра, на расстоянии свыше 120 световых лет от Земли, подтверждаются. Точные координаты по-прежнему неизвестны. Кстати, наши противники знают точные координаты как Земли, так и всех наших самых крупных колоний, - при этих словах Стоддарт поморщился и раздраженным тоном посоветовал Маку не сообщать информацию, которая давно стала общим местом, а придерживаться сути. Тот невозмутимо пожал плечами и продолжил, - Мне удалось установить местонахождение четырех их основных баз, - выражение лица Стоддарта вдруг начало напоминать хищника, учуявшего добычу, когда на голографической звездной карте вспыхнули четыре алые точки, - три из них имеют важное стратегическое значение - там хранятся запасы оружия, топлива и боеприпасов. Четвертая же почти не представляет интереса - там находятся склады для разного рода расходных материалов и что-то вроде госпиталя.
  В слегка затуманенном взоре Стоддарта явственно читался список наград, обладателем коих он, вполне вероятно, станет в ближайшее время, благодаря полученной информации.
   - Благодарю вас, капитан, вы отлично поработали. Командование, несомненно, это оценит. У вас все?
  Мак сухо кивнул, торжествуя внутри - в ближайшее время полковник будет так поглощен открывающимися ему перспективами, что не станет задавать лишних вопросов. Испросив разрешение отдохнуть, что было ему милостиво позволено, он покинул до боли знакомый кабинет, где каждая вещь, за исключением пока немногих личных вещей Стоддарта, напоминала про Томпсона, и свернул по коридору в направлении, противоположном собственной каюте.
  
  Клуб был пуст. Здесь царило полное уныние и запустение, явно с тех пор как исчез Холмс. Сидевший за дальним угловым столиком, медленно смакуя коктейль, светловолосый парень, в форме офицера службы безопасности, помахал Маку рукой и многозначительно мотнул головой в сторону той части клуба, которая предназначалась для свиданий и была оборудована отдельными кабинетами. В иных обстоятельствах Мак улыбнулся бы до ушей, радуясь возможности весело провести время в компании Калеба Кларка, бессменного ди-джея, настоящего массовика-затейника и помощника Холмса в организации разного рода увеселений. Но нынче всем было не до веселья. Взяв из автомата бутылку пива, Мак без слов последовал за ним. Тщательно прикрыв за собой дверь, Калеб обернулся к нему, приложив палец к губам, затем включил крошечный локатор, тщательно обследовал все помещение на предмет жучков и, лишь после этого уселся за столик, приняв относительно расслабленную позу. Мак примостился рядом, легонько звякнув горлышком своей бутылки о бокал Калеба.
   - С возвращением, - тот осушил свой бокал залпом, опровергая свое же собственное утверждение, что их с Холмсом фирменный коктейль нужно пить медленно, наслаждаясь каждой каплей.
   - Все плохо, да? - Мак вопросительно глянул на собеседника.
   - Хуже не придумаешь, - подвижная физиономия Калеба с широким ртом и бледными веснушками на переносице приобрела такое выражение, будто парня вот-вот стошнит. - Чейз зверствует, постепенно выживая из подразделения всех, кто был близок к полковнику и даже тех, кто просто отказывается лизать ему зад. Я слыхал, так всюду. Разве что команда Роско осталась почти нетронутой, потому как грамотные технари всегда на вес золота. Остальных переводят куда попало, в основном на передовую. И набирают новых. Своих. Знаешь генерала Коровски из штаба?
   - Слыхал.
   - Так вот, он брат жены Стоддарта.
  Мак присвистнул.
   - Вот оно что! И, с помощью генерала, этот ублюдок решил устранить Томпсона, а заодно и всех его сторонников!
   - Точно. Не знаю, зачем их тогда вызывали в штаб, но, судя по торжествующему виду Стоддарта, они не должны были вернуться на базу. Нападение инопланетников пришлось для них как нельзя кстати. Расследование было чисто фиктивным - полковника и ребят быстро признали погибшими и закрыли дело.
  Мак стиснул зубы, медленно вдохнул, потом выдохнул. 'Спокойнее, - уговаривал он самого себя, - спокойнее, ничего принципиально нового ты не услышал, так что не стоит рефлексировать'.
   - Мне нужна твоя помощь.
  Калеб понимающе кивнул.
   - Сделаю что смогу, друг.
   - В ближайшее время мне нужно будет покинуть базу. Под любым предлогом. Официально. Не хочу, чтобы парни из спецотдела считали меня дезертиром, и гонялись за мной повсюду с налитыми кровью глазами. Это может помешать моим планам. Еще мне нужна запись нападения на 'Сторож'. Как можно скорее.
  Парень глубокомысленно уставился в потолок, шевеля губами и явно прикидывая что-то в уме, потом кивнул.
   - Сделаю. Придется подключить наших ребят из отдела внешних коммуникаций, но я это сделаю. Запись будет у тебя уже завтра, а чуть позже на тебя придет официальный запрос из штаба. Устроит такой расклад?
   - Вполне, - Мак сделал большой глоток из бутылки, ощущая, как действие стимулятора рассеивается, голова становится тяжелой и будто набитой ватой, и раздумывая над тем, что ему неплохо было бы пойти выспаться, если он хочет сохранить здравый рассудок.
  
   - ...капитану Макферсону срочно явиться к командующему! Повторяю...
  'Твою мать! - думал Мак, мучительно продираясь сквозь стылую дремоту, - Какого черта мне не дают покоя!'. Он с трудом выползал из сна, будто преодолевая сложную полосу препятствий. На короткое время ему показалось, что все произошедшее было кошмаром, и сейчас диспетчер назовет имена Холмса и Роско, а полковник будет ждать их у себя в кабинете. Как обычно. Да, как обычно. Есть вещи неизменные, подобные смене дня и ночи. Но реальность всегда опрокидывает сны. В первую очередь вспомнилась вчерашняя ночь, которую он провел, десятки раз прогоняя по проектору запись атаки на 'Сторож', а потом и все остальное. И ему стоило бы поблагодарить Калеба Кларка за оперативность, а не сетовать, что не удалось выспаться.
  Процедура приведения себя в человеческий вид заняла минут десять. В голове у Мака плавал розовый туман, в ушах звучала непонятная музыка, и пришлось вновь глотать стимулятор. С некоторой долей черного юмора он подумал, что беспокоиться о том, что он, в конечном итоге, превратится в наркомана не стоит - он наверняка не проживет достаточно долго, чтобы это случилось.
  Стоддарт, однако, не попрекнул его за задержку. И, в целом, вид у нового командующего был довольно озадаченный.
   - Присаживайтесь, капитан. Перейду сразу к делу. Вы в курсе, что вас вызывают в штаб для какого-то ответственного поручения и через сутки персонально за вами пришлют шаттл, который доставит вас на патрульный крейсер?
   - Нет, сэр, впервые слышу, - взор Мака был младенчески ясен и чист, а голос звонок и бодр, как и подобает прилежному служаке.
   - Полчаса назад я получил сообщение напрямую из Департамента безопасности.
  'Ого! - подумал Мак, - Калеб, на самом деле, крутой чувак!'
   - Как вы думаете, что бы это могло быть за поручение? - глаза Стоддарта, казалось, способны были просверлить в подтянутой фигуре Мака два отверстия, а в его тоне звучала явная нервозность.
  Мак позволил себе издевательскую улыбку.
   - Не могу знать, сэр! Но если бы знал, неужели вы думаете, что я поделился бы этим с вами?
  С той же улыбкой он шагал по коридору. Все получилось как нельзя более удачно - подлинность вызова не оставила сомнений у Стоддарта. Правда, обман мог быть со временем раскрыт, но сейчас у него не было ни сил, ни времени, чтобы об этом думать. И, прежде чем приступить, пожалуй, к самому рискованному и безрассудному предприятию в своей жизни, он должен был наведаться в Игл-Сити.
  
  На самом верхнем уровне небоскреба, принадлежащего одной из крупнейших корпораций Данары 'Кеннеди Индастриз', было прохладно, просторно и тихо. Здание располагалось в самом центре делового квартала Игл-сити, на небольшой возвышенности, откуда открывался величественный вид на город. У Мака, как всегда, слегка захватило дух, и он на секунду замер, неотрывно глядя сквозь стену, сделанную из сверхпрочного прозрачного пластика, как внизу, в пелене дождя дрожат и переливаются бесчисленные разноцветные огни, а размытые силуэты зданий и сооружений будто плывут, медленно исчезая в наползающем с окрестных болот тумане. Как ни странно, ему нравился этот город. Несмотря ни на что.
   - Мистер Макферсон?
  Он обернулся. Лея Куатро, супруга главы корпорации и по совместительству личный помощник - стройная, зеленоглазая, безупречно одетая, с коротко стриженной бронзово-рыжей шевелюрой, улыбалась ему с теплотой, в которой не было и намека на дежурную вежливость.
   - Привет, Лея, отлично выглядишь.
   - Я всегда отлично выгляжу. Мисс Кеннеди ждет вас.
  Тяжелая бронированная дверь бесшумно отъехала в сторону, и, оказавшись в большом овальной форме кабинете, Мак на секунду остановился, будто запнувшись. Хозяйка кабинета уже шла ему навстречу - высокая, темноволосая, обманчиво хрупкая, с чертами лица, как будто тщательно прорисованными остро заточенным карандашом. В своем нарочито простом черном платье по фигуре, на фоне жемчужно-серых стен кабинета, она была похожа на вырезанный из бумаги и наклеенный на более светлый фон силуэт. Мака словно бы окутал с ног до головы тонкий запах ее духов, когда они обнялись. Отстранившись, она секунду вглядывалась в его лицо, потом заговорила.
   - Ты в порядке?
   - Нет.
   - Ясно.
  Присев на вращающийся стул, предназначенный для посетителей, и съежив плечи, она закурила длинную коричневую сигару и, оттолкнувшись тонким каблуком от пола, сделала пару вращательных движений. Мак глядел на нее, сбросившую маску неприступности, и видел нескладную, голенастую и тощую девочку-подростка, какой она была двадцать лет назад. Элинор Джиллиан Кеннеди, малышка Эй Джи, которую все звали Мышонком. Она все время повторяла, что ее далеким предком был президент Америки, а Мак смеялся, и говорил, что Америка это континент, так что ее предок не мог быть президентом целого континента. Да уж, амбиций у нее хватало еще тогда.
  Прекратив вращаться на стуле, Эй Джи подняла голову.
   - Ты уже видел запись со 'Сторожа'?
   - Разумеется.
   - Мои айтишники проверяли ее неоднократно. Запись подлинная.
   - Я знаю. Я прокрутил ее раз двадцать и заметил кое-что.
   - Вот как. И что же?
   - Там был момент, когда инопланетный корабль закрыл собою шаттл. Буквально на долю секунду шаттл исчез из поля зрения. Затем, изображение сместилось чуть в сторону, поскольку 'Сторожу' нужно было развернулся для ответной атаки.
   - Думаешь, тогда их и взорвали?
   - Нет. В зоне боя работала комиссия, которая, якобы, обнаружила обломки шаттла. На самом деле их там не было, отчет подделан, явно по приказу Стоддарта. Я думаю, когда инопланетный корабль загородил собою шаттл, тот был подхвачен силовым лучом и взят на борт.
   - Неутешительно, - Эй Джи нервным движением затушила окурок в пепельнице, - Они все равно мертвы, так, или иначе. Если бы шаттл был взорван, то их смерть была бы быстрой и легкой, а теперь...
   - Ты такая оптимистка, Эй Джи. Как всегда.
   - Я реалистка, Маки. Я всегда реалистка.
   - А вот я нет, - скрестив руки на груди, Мак присел на краешек стола. Он был единственным человеком, которому официально разрешалось, по выражению Эй Джи, 'полировать задницей стол президента корпорации', - И я уверен, что они живы. А это значит, у меня есть шанс их вытащить, пусть даже ничтожный.
  Эй Джи порывисто поднялась на ноги, подошла вплотную, провела ладонью по его щеке, обвела большим пальцем контуры лица.
   - Прошу тебя, - произнесла она очень тихо и очень настойчиво, - останься со мной. Живи. У тебя впереди целая жизнь, Айк. Ты можешь подать в отставку и занять высокую должность в моей компании. Это лучше, чем смерть, верно?
  Он мягко накрыл ее ладонь своей.
   - Я ведь не называю тебя 'Элинор', или 'Линн', не так ли? И ты ведь знаешь, что значит семья, Эй Джи. Ты это знаешь.
   - Знаю, - отстранившись, она щелкнула зажигалкой, вновь закуривая, - Я могу что-то сделать для тебя?
   - Можешь. Оставь у себя вот это, - вынув из нагрудного кармана микрочип, Мак выложил его на стол, - Здесь последние разведданные. Полные, - добавил он в ответ на вопросительный взгляд Эй Джи, - Если через пару месяцев от меня, или ребят не поступит никаких вестей, сделай с ними то, что посчитаешь нужным. Возможно, они будут уже не актуальны на тот момент, а может и нет. Кто знает.
  
   IХ.
  
  Поверхность астероида была корявой и колючей - нелепые скалистые нагромождения, островки засохшей лавы, темные отверстия кратеров. Все это в бледном свете бортовых прожекторов истребителя напоминало Маку картины художников-сюрреалистов. Казалось, еще чуть-чуть, и он поймет скрытый замысел создателя этого скульптурного сооружения. Астероид был одним из самых крупных в поясе, Мак заприметил его еще год назад во время учебных маневров. Вся прелесть ситуации заключалась в том, что ни отследить его в поясе астероидов, ни последовать за ним не сумел бы ни один из истребителей Федерации. Идеальное убежище.
  Аккуратно войдя в жерло самого крупного кратера, Ласточка вильнула влево и, оказавшись в просторной нише, незаметной сверху, аккуратно опустилась на относительно гладкую поверхность пещеры. Это уникальное вместилище обладало весьма своеобразным микроклиматом, включавшим в себя вполне безопасный уровень радиации, а также приемлемое для жизнедеятельности человека давление, силу тяжести и температуру. По этой причине Мак выбрался наружу не в скафандре высокой защиты, а всего лишь в обычной кислородной маске и ботинках, компенсирующих разницу в гравитации. Посветив ручным прожектором чуть вглубь, он нашел что искал - метрах в пятидесяти от Ласточки пристроился, чуть завалившись на левый борт, другой истребитель. Вытянутый корпус, высокий купол над кабиной пилота, узкая хвостовая часть. Если бы Мака разбудили среди ночи, он все равно сумел бы безошибочно перечислить все известные ему данные об истребителях противника, провести сравнительный анализ между ними и моделями, производимыми 'Таурон Инжиниринг'. Но вряд ли имеющаяся у него информация была на сто процентов достоверной. Стянув перчатку и осторожно положив ладонь на обшивку инопланетного корабля, Мак на секунду замер. Удивительно, но обшивка оказалась теплой. Прикасаясь к творению рук и разума существ иного вида, он испытывал странное волнение. Корабль таил в себе загадку, он был непроницаем как глаза инопланетян - большие, чуть продолговатые, темно-матовые, словно бусины. Его отношение к этим существам, волею судеб, ставшим врагами, было далеко неоднозначным. Порой он вспоминал две лиловые вспышки, сверкнувшие там, где только что находились два истребителя его группы, вспоминал лица погибших ребят. И ярость, гонимая по жилам ударами сердца, пульсировала в висках, туманя сознание. Но, чаще всего, жгучее любопытство оказывалось сильнее ярости. А еще досада от того, что когда, наконец, человечество встретило на своем пути разумных существ, нелепая случайность сделала их врагами.
  Мак захватил инопланетный корабль во время разведки, когда, оторвавшись от своей команды, рыскал вокруг одной из обнаруженных им баз противника. Одинокий, поврежденный истребитель, вероятнее всего, такой же, как и он разведчик, возвращался на базу, и стал легкой добычей. Мак обездвижил его силовым лучом, заарканил приводным манипулятором и оттащил в это укромное местечко, разумеется, не без помощи своих ребят. Правда, его парни имели возможность с чистой совестью клясться, что не знают о местонахождении их трофея, ибо в гущу метеоритов они сунуться за ним никак не могли. Когда Мак вскрыл кабину пилота, тот был уже мертв, хотя на его скафандре и шлеме не обнаружилось ни единого повреждения. Он вынул длинное, тонкое, легкое и кажущееся слишком хрупким тело из кабины и долго сидел над ним, вглядываясь в странные, нечеткие черты лица инопланетянина; черты, которые измерялись совершенно иными мерилами красоты, нежели человеческие лица. Его раздирали противоречивые мысли и чувства. Почему-то самыми сильными были жалость и острое чувство вины, как будто он, ребенок, случайно подстрелил из рогатки птицу, а теперь глядел на дело своих рук и мучился запоздалыми и бесполезными угрызениями совести. Это не поддавалось логике, ведь шла война, в результате которой человеческая раса, возможно, могла вообще прекратить свое существование, ибо инопланетяне были явно сильнее. Об этом можно было судить по отчетам из нескольких секторов галактики, где проходили активные боевые действия. Из реальных отчетов, а не тех, которые попадали в СМИ. Они действовали методично, не проявляя ни излишней жестокости, ни неуместного милосердия, будто делали уборку у себя дома. Это более чем слегка пугало. А Мак смотрел на мертвое тело одного из этих, вызывающих страх, существ и сожалел о его гибели. Он почему-то был твердо уверен, что ни при каких обстоятельствах не отдаст тело инопланетянина мясникам из лаборатории спецотдела для исследований. Пусть даже это сочтут предательством по отношению к его собственной расе. Мак опустил тело погибшего врага в неглубокую нишу и прикрыл камнями, прочитав про себя коротенькую молитву, которую, бывало, читала бабушка, и которая была в сложившейся ситуации совершенно неуместной. Но других он не знал.
  Нынче же он лишь мельком глянул на импровизированное надгробье собственного изготовления и полностью переключил свое внимание на истребитель. Убедившись, что корабль находится в том же состоянии, в котором был оставлен, Мак принялся выгружать из Ласточки необходимое ему для ремонта оборудование. В этом деле он очень рассчитывал бы на помощь Роско, но теперь приходилось обходиться собственными силами, и ремонт угрожал занять в два раза больше времени, нежели планировалось изначально. Прежде чем начать осмотр двигателя, Мак вновь забрался в кабину пилота и бегло оглядел приборы. Не так уж сложно было во всем этом разобраться. В конце концов, законы физики во всей Вселенной одинаковы, а работа любого механического устройства подчиняется этим законам. Единственное, что осталось для него загадкой в прошлый раз - это предназначение темного матового шара, встроенного в потолок кабины. Дотянувшись, Мак коснулся шара, в этот раз, рукой без перчатки.
   - Зачем же ты нужен, а, приятель?
  Ощутив, как что-то словно толкнулось в ладонь, он инстинктивно отдернул руку. Догадка, шевелившаяся в его голове еще во время первого знакомства с кораблем начала потихоньку превращаться в твердую уверенность.
  
  Если лейтенант Холмс верил в удачу, капитан Макферсон в интуицию, а капрал Роско в силу духа, то полковник Томпсон, безусловно, твердо верил в стратегическое и тактическое планирование. Еще в военной академии сокурсники считали его кем-то вроде адепта боевых искусств, который обладал способностью погружаться в медитацию на долгие часы. На самом же деле, процесс разыгрывания шахматной партии в голове мог его настолько увлечь, что это было реально похоже на медитацию. А если уж говорить о принципах боевых искусств, то они с самого начала лежали перед ним, будто раскрытая книга. Предугадать движение противника во время рукопашной было для молодого Эрика Томпсона наиболее легким упражнением, и, благодаря этому, он удерживал титул чемпиона ВС по рукопашному бою почти семнадцать стандартных лет подряд, вплоть до поединка с Роско, тогда еще сержантом. Донован Лоуренс Роско был молод, стремителен, обладал почти сверхчеловеческой силой, а главное - он был совершенно непредсказуем. В поединке он напоминал Томпсону некое темное пятно на задворках его сознания, мертвую зону. Впоследствии, когда они с Роско узнали друг друга поближе и начали друг другу доверять, то у сержанта обнаружились также такие качества как полное неприятие вранья, вне зависимости от обстоятельств, несгибаемая сила воли и абсолютная уверенность в себе. А еще Роско была совершенно незнакома такая черта, как терпение. Очень серьезный недостаток, по мнению Томпсона. Годы слегка обуздали нрав нового чемпиона, но это было похоже на тонкий слой гранита над бушующим вулканом - стоило страстям достигнуть точки кипения, как налет цивилизации мгновенно слетал с Роско, и он начинал подчинять окружающее пространство собственным законам и понятиям о справедливости. Поэтому полковник Томпсон ни капли не удивился тому, что в сложившейся ситуации Роско не выдержал первым.
   - Черт бы все побрал! - простонал он, стиснув пальцами виски, - Сколько это будет продолжаться, а, полковник?! Так и свихнуться недолго!
   - Дон, успокойся! - Холмс, приподнявшись, приобнял Роско за плечи; его голос был сиплым от долгого молчания, а взгляд слегка расфокусирован, что в сочетании с темными кругами под глазами придавало ему донельзя измученный и нездоровый вид.
  Томпсон прерывисто вздохнул, открыл глаза, уставившись на белоснежный, без единой щербинки потолок. Да, такое нелегко выдержать. Последним, что слышали от него его парни, был приказ молчать. Не произносить ни слова. И они молчали. Достаточно долго молчали. С того самого момента как они вырубились в шаттле, в результате воздействия мощного силового луча, и очнулись уже здесь. Если верить его внутреннему ощущению времени, то прошло чуть более семи биологических суток. Комната в виде шестиугольника, с идеально белыми и гладкими стенами, полом и потолком, журчание фонтанчика с питьевой водой ровно в центре. Ни кроватей, ни какой-либо мебели, лишь подобие санузла, вход в который так идеально сливался со стенами, что его нелегко было заметить. Раз в сутки кормежка, как в зоопарке - узкое окошечко в стене, каждый раз на новом месте, чтобы его невозможно было отследить. Еда явно растительного происхождения - умереть с голоду не даст, но насытиться нереально. Восемь с половиной суток, то бишь, более двухсот стандартных биологических часов. Слишком много, чтобы продолжать сохранять здравый рассудок.
  Роско резко вдохнул сквозь стиснутые зубы, потом выдохнул, потихоньку успокаиваясь и расслабляясь под воздействием умелых рук Холмса, легкими движениями разминающего его сведенные судорогой мышцы шеи и плеч, пробормотал сдавленно:
   - Прости, командир, больше не повторится!
   - Хватит! - решительно произнес Томпсон, принимая устойчивое сидячее положение, - Достаточно!
   - Что? - Холмс неверяще уставился на него, прекратив свои манипуляции.
   - Я сказал, хватит, парни. Вы выдержали, сколько могли, и у меня нет желания навещать вас обоих в психушке, когда мы выберемся из этой передряги.
   - Я не ослышался? - глаза Холмса явственно загорелись надеждой, - Ты ведь сказал 'когда', а не 'если'? Верно? У тебя есть план?
  Томпсон поморщился.
   - Я не курил уже... Не важно сколько времени. Это слишком, даже для меня. Нет, Грег, у меня нет плана. Пока нет. Но если выход из сложившейся ситуации имеется, то я его найду, не сомневайся. А пока я разрешаю вам говорить. У вас явно есть вопросы. Спрашивайте.
   - Э-э-э..., - Холмс придвинулся к нему поближе, облизал пересохшие от волнения губы, - Прежде всего я хотел бы узнать, зачем ты приказал нам молчать? Нас вообще ни о чем не спрашивали. Ни о чем не спрашивали, все это время. То есть совсем.
  Роско молча кивнул, соглашаясь, и глядел на полковника с тем же вопросительным выражением, что и Холмс.
   - Подумай, - Томпсон скрестил руки на груди, облокотившись спиной о стену, - Подумай и скажи - почему нас не допрашивают? Поставь себя на их место. Ты захватил в плен троих пришельцев, твои действия?
   - Нууу... Я постарался бы узнать их планы. В отношении нас.
   - Как?
   - Есть много способов заставить заговорить кого угодно.
   - Допустим, тебе удалось заставить пришельцев заговорить. Как ты поймешь, о чем они говорят?
  Холмс и Роско переглянулись.
   - Думаешь, - осторожно произнес Холмс, - думаешь, они еще не понимают человеческую речь? По данным спецотдела, они знают о нас уже достаточно.
   - Я так не думаю. Мне кажется, большинство их побед зиждется не на точной информации, а на чем-то более зыбком, интуитивном.
   - Звучит довольно бредово, - Роско поморщился, пошевелив затекшими нижними конечностями, - командование вряд ли с тобой согласится.
   - Командование нынче далеко, Дон, а мы здесь. И не имеем право на ошибку. Как вы думаете, зачем эти существа держат нас вместе? Логичнее было бы нас разделить, чтобы деморализовать и пресечь возможные попытки к побегу.
  Холмс нахмурился, потер переносицу, пытаясь сосредоточиться.
   - Они хотят... чтобы мы общались между собой, верно?
   - Верно. Я уверен - у них есть технологии, позволяющие преобразовывать человеческую речь в привычные им формы. Наши спецслужбы тоже разрабатывают нынче нечто подобное. Только для достижения цели и им, и нам необходим исходный материал, то бишь, лексика. Наверняка, каждое произнесенное нами слово, каждый звук в данный момент записываются и подвергаются тщательному анализу.
   - Тогда какого черта ты позволил нам заговорить? - Роско в волнении сжал кулаки, - лучше сдохнуть, чем принести пользу этим уродцам!
  Томпсон отвел глаза; губы его сжались в тонкую полоску.
   - Говори уж, - потребовал Холмс, - ясное дело, у тебя что-то на уме.
   - Я думал... Вернее, Мак навел меня на эту мысль. А что если... что если нам удалось бы договориться с инопланетниками? Эта война... Она, по сути, результат недоразумения, неудачного стечения обстоятельств. Крейсер с поврежденным управлением случайно делает выстрел, и этот выстрел приводит к началу войны. Вся проблема в том, что нам так и не удалось объясниться. Никаких переговоров, никаких контактов. Может быть... Может быть они изначально не собирались с нами воевать. Это вполне возможно, и даже очень вероятно.
   - То есть, - раздумчиво произнес Холмс, - ты предполагаешь возможность вступить в переговоры? От имени Федерации?
   - Слишком мало данных, - Топмсон машинально пошевелил пальцами, будто разминая кончик сигары, - слишком мало, Грег. Мне сложно что-либо предполагать в таких условиях. Я бы хотел, чтобы все сложилось иначе. Мы с Маком обсуждали несколько вариантов. Я бы хотел, чтобы во время переговоров мы с ними были на равных. Сейчас мы пленники. Неизвестно, как с нами поступят, когда мы перестанем представлять для них интерес. Как бы поступили с ними наши спецслужбы в подобной ситуации?
  При этих словах лицо Роско сделалось на редкость мрачным, а Холмс невольно поежился, и, кашлянув, произнес:
   - Если исходить из твоих предпосылок, то я предполагаю худшее. Как только они получат и обработают достаточный для общения словарный запас, то начнут нас допрашивать. Обколят какой-нибудь дрянью, подстегнут болевыми импульсами и выжмут все, что мы знаем. А потом, в лучшем случае, просто прикончат. В худшем - пустят на опыты.
   - Слушай, заткнись, а? - почти простонал Роско, - Без тебя тошно!
   - Ты делаешь предположения, исходя из человеческой психологии, - выражение лица Томпсона было слегка отстраненным, будто все происходящее его мало касалось, - Но не забывай - они не люди.
  Холмс хмыкнул.
   - Я озвучил худший вариант. Выходит, самое худшее, что можно только придумать, придумано людьми.
  Томпсон рассмеялся, но как-то невесело.
   - Да уж. Ты прав. В любом случае - самим нам отсюда не выбраться, а помочь нам может только один человек.
   - Ты имеешь ввиду Мака? - Холмс приподнял бровь, - Брось, что он может сделать в одиночку?
   - Кое-что может, - тихо произнес полковник. И, помолчав, добавил едва слышно, - И это меня пугает.
   - Ты чокнутый, Томпсон, - мрачно резюмировал Роско, - Такой же чокнутый, как и наш придурок. Неужели ты думаешь, что вот сейчас откроется дверь, и он появится на пороге? Неужели ты можешь себе такое представить, а?
  
  Прежде незаметная дверь в одной из стен шестиугольника отъехала в сторону с едва слышным шелестом, заставив всех троих резко обернуться и остолбенеть от изумления при виде нескольких появившихся на пороге комнаты фигур.
  
  X.
  
  Тридцать метров... двадцать... десять... пять...четыре... три... С ювелирной точностью истребитель нырнул в крошечную, размером чуть больше него самого, щель между генератором силового поля инопланетного корабля и его задними амортизаторами, и, включив магнитный привод, пристыковался к днищу. Прерывисто выдохнув, Мак отпустил рычаги управления и на секунду прикрыл глаза, ощущая, как пот стекает по щеке из-под шлема. Управлять истребителем незнакомой и непривычной конструкции оказалось куда сложнее, нежели Ласточкой, которую он со временем научился чувствовать, словно она была частью его самого. Но с новой птичкой, все же, удалось поладить, и доказательство тому - этот удачно завершенный необычайно сложный маневр.
  План по спасению товарищей был составлен, с точки зрения Мака, в лучших традициях полковника Томпсона. Это означало, что он был продуман, исходя из имеющейся у него информации, а недостатки информации дополнялись предположениями, сформированными интуитивно. Еще он был необычайно дерзким, и, безусловно, смертельно рискованным. Любой здравомыслящий человек назвал бы его безумным и совершенно невыполнимым, но полковник бы им гордился, Мак был в этом абсолютно уверен. Причем, вне зависимости от исхода предприятия. Что ж, они с полковником друг друга стоили, ведь никто и никогда не подозревал в капитане Макферсоне здравомыслия. Было логично предположить, что пленников, скорее всего, держат на наиболее отдаленной перевалочной базе, той самой, которая не имела такого важного стратегического значения как две остальные, зато защищена была не хуже, а возможно, даже и лучше. Интуиция Мака, на сей раз, была полностью согласна с доводами логики. Именно поэтому он, накануне, составил свой рапорт по результатам разведки таким образом, чтобы отвлечь от нее внимание Стоддарта. Еще он 'забыл' упомянуть в своем рапорте о том, что ему известны частоты, на которых велась связь между кораблями инопланетян и их базами. Разумеется, он не мог прослушивать их переговоры, даже если бы понимал язык, для этого были нужны куда более мощные передатчики, нежели тот, которым оснащались истребители. Но отследить источник сигнала и понять, куда именно он поступает, было вполне реально. Перехватив сигнал с инопланетного крейсера, принимавшего участие в недавней атаке на Атриум, вторую по величине земную колонию, Мак определил местонахождение его источника и, просчитав курс корабля относительно месторасположения всех трех инопланетных баз, понял, что это и есть та попутка, которая доставит его в нужное место и поможет остаться незамеченным. Пять стандартных часов он ждал крейсер, прячась в астероидном поле в той точке, где тот, предположительно, должен был выйти из гиперпространства, и, наконец, дождался своего часа. Крейсер не только соблюдал предполагаемый курс, но, выйдя из гипер, выпустил наружу истребители, тут же построившиеся в боевом порядке, что существенно облегчило задачу Мака. Незаметно вынырнув из поля астероидов, он пристроился в хвост колонне, затем легкой тенью скользнул под днище корабля и пристыковался к обшивке. Теперь ни один сканер, ни снаружи, ни изнутри не способен был его засечь. Первая часть его плана сработала, но это был всего лишь крошечный шаг к успеху, все самое сложное ожидало впереди.
  Часы ожидания тянулись долго и мучительно. Чтобы перестраховаться от случайного обнаружения, Мак отключил все приборы, кроме тех, которые отвечали за жизнеобеспечение и, словно бы, в один момент ослеп и оглох. Сидя в темной кабине чужого истребителя, он, временами, ощущал себя загнанным в ловушку и замурованным заживо. Периодически он задремывал, потом просыпался, делал маленький глоток из фляги с водой, глядел на часы и давил в себе мучительные и тошнотворные приступы клаустрофобии.
  Мак скорее ощутил, чем определил по каким-то внешним признакам, что они приближаются к базе. Спустя четверть часа его догадка подтвердилась - корпус истребителя мелко затрясся от вибрации, исходящей от амортизаторов крейсера, что готовился к посадке. 'Уже скоро, ребята' - подумал он с какой-то абсолютно мальчишеской верой в чудо. Вновь глянул на часы. С момента его вылета прошло всего лишь около полутора биологических суток, а он почти у цели. Нет так уж плохо. Оставалось всего ничего - разыскать друзей на незнакомой базе, кишащей инопланетными существами, затеряться среди которых было практически нереально, освободить их, а потом всем вместе рвануть домой, пробившись сквозь мощный периметр защиты. И дело в шляпе. Мак ощутил вдруг, как приступ паники накатывает откуда-то изнутри, грозя поглотить его, деморализовать, ввергнуть в отчаяние, заставить сдаться. Не помня себя и почти не осознавая, что именно он делает, Мак сорвал с руки перчатку и вновь прикоснулся открытой ладонью к матовой поверхности шара в потолке кабины. 'Пожалуйста! - взмолился он мысленно, - Я не желаю вам зла! Я просто хочу вернуть свою семью! Прошу вас...'. Он вздрогнул от физически неощутимого, но сильного толчка, как будто кто-то живой и разумный толкнулся не в ладонь, а прямиком в его сознание. Это было иначе, чем когда он коснулся шара впервые, и Мак замер, вздрагивая, настороженно прислушиваясь и ожидая, что его вот-вот обнаружат. Но в этом прикосновении не было враждебности. Скорее, было любопытство. Обо всем об этом стоило поразмыслить в более подходящее время. Вокруг него внешне ничего не изменилось - крейсер, медленно переворачиваясь, заходил на посадку, вибрация амортизаторов усилилась, от перегрузки закладывало уши, а тело наливалось привычной свинцовой тяжестью. Его пока не обнаружили. У него пока еще оставался крошечный шанс отыскать друзей.
  Морально настраивая себя на то, что ждет его снаружи, Мак готовился к самому худшему. Но, в итоге, он очутился всего лишь среди обычной деловой суеты, которая царит в любом посадочном доке, хоть на Земле, хоть в колониях. Вокруг него мельтешили разгрузочно-погрузочные агрегаты, ремонтники, санитарная служба, военные и секьюрити. Он мгновенно узнавал, к какой категории принадлежит тот, или иной гуманоид, хотя понятия не имел ни о виде униформ, ни о знаках различия. Настоящим везением был тот факт, что вся, сновавшая вокруг и занятая своей работой обслуга дока, была либо в шлемах разных конфигураций, либо в дыхательных масках, ввиду открытости посадочной площадки. Так что фигура Мака в комбинезоне пилота и шлеме не привлекала ни малейшего внимания, а мешковатый покрой комбинезона скрадывал разницу в росте и телосложении.
  Мак пристроился в хвост к группе ремонтников, что переправляли внутрь дока на погрузчике - антиграве какой-то агрегат, оживленно переговариваясь между собой. Их голоса, приглушенные дыхательными масками, тем не менее, звучали живо и переливчато, будто птичьи трели. Мак шагал за ними, не в силах отогнать от себя ощущение обыденности того, что происходило вокруг. Словно бы он находился не среди существ, рожденных на другой планете, чья цивилизация развивалась по совершенно иным законам, а всего лишь среди людей иной расы, чей язык и обычаи были ему незнакомы. В самом деле, когда европейцы встретили, например, китайцев, их язык наверняка тоже казался им сущей тарабарщиной, а внешность и одежда крайне странными.
  Между тем, оказавшись во внутренних помещениях дока, Мак начал испытывать нешуточные затруднения. Давление и атмосфера здесь соответствовали нормам, необходимым для жизнедеятельности гуманоидов, а судя по системам жизнеобеспечения захваченного Маком истребителя, они вполне подходили и для людей, разве что воздух был менее насыщен кислородом, создавая ощущение, что ты находишься высоко в горах. Так что он вполне мог снять шлем и дышать этим воздухом, как поступали все, кто работал здесь, оставляя маски и шлемы на специальной панели у входа. Вот только, сняв шлем, он мгновенно себя выдаст. По этой причине, ему оставалось идти вперед в шлеме и надеяться на то, что никто не станет останавливать его и задавать вопросы. Хотя бы некоторое время. Пока ему везло. Он шел вперед, выбирая наиболее малолюдные коридоры и переходы, и надеясь наткнуться на что-то вроде информационной панели, каковые имелись на всех космодромах и базах Земли и колоний, и обзавестись подробным планом этого места. Пока не было и намека на что-либо подобное, и Мак уже в который раз посетовал на отсутствие рядом Роско, обладавшего качеством, который полковник называл 'технический нюх', Холмса, способного достать что угодно в любых условиях, и самого полковника, который уж наверняка бы придумал план получше, чем просто ринуться в омут с головой. Но нет худа без добра - информационный чип, встроенный в его пояс, исправно вел запись, так что если вдруг придется возвращаться обратно, то он легко найдет дорогу. Его мозги тоже не бездельничали, проводя тщательный анализ всего увиденного, и через некоторое время он уже легко различал, какое именно место в здешней иерархии занимает тот, или иной гуманоид. Ему навстречу попадались офицеры с крейсеров, пилоты, техники, обслуживающий персонал и, разумеется, секьюрити. Последних он опасался особенно сильно. Но никто из них не останавливал его и не задавал вопросов, так что Мак начал испытывать серьезные приступы паранойи. Ему начало казаться, что инопланетяне уже давно его обнаружили, и теперь всего лишь наблюдают за ним, будто кошка за мышью, готовясь вонзить в нее свои когти. Так продолжалось до тех пор, пока он не встретил тех двоих. Их одежда резко отличалась от одежды всех, кто работал на базе. Любая цивилизация рано, или поздно приходит к эргономичности и функциональности рабочей одежды, приспосабливая ее таким образом, чтобы она не мешала, а способствовала успешному выполнению работы. Но одежда тех двоих была какой угодно, но только не удобной. Причудливое нагромождение тканей лилово-зеленого оттенка, не лишающее, впрочем, фигуру владельца изящества, а сверху что-то вроде балахона того же цвета, с изображением темного матового диска, выбитого спереди и капюшоном, скрывающим лицо. Оружия у этих двоих не было, если не считать оружием короткие серебристые копья. У такой одежды мог быть лишь один функционал - отправление религиозных обрядов. Мак еще не успел осознать, чем ему может быть полезна данная информация, когда последовал за этой парой, ведомый внутренним чутьем. Он шел следом, стараясь остаться незамеченным и полагаясь лишь на свою интуицию и Госпожу Удачу. Самое практичное, что пришло ему в голову - под балахоном можно полностью скрыть лицо и фигуру, так что неплохо бы обзавестись такой вот одеждой. Как далеко простирались полномочия священнослужителей у инопланетян, куда они могли, в итоге, получить доступ - он понятия не имел. В результате путешествия сквозь лабиринты коридоров следом за заинтересовавшими его объектами, он оказался в помещении, весьма и весьма напоминающем храм. Да, несомненно, это был храм. Высокий сводчатый потолок, пустота, но ничего похожего на алтарь, или изображения каких-то там религиозных символов в виде скульптурных сооружений, или росписей. Всего лишь просторное помещение о шести углах. Но Мак был почему-то стопроцентно уверен, что это храм. При том, что сам он никогда не был в настоящем храме. Это если не считать посиделки у отца Бенедикта, которые он посещал в раннем детстве вместе с бабушкой. Но дом отца Бенедикта точно не был храмом. А тут, несмотря на пустоту, был некий особый... запах. Ну, возможно, не тот запах, который человек способен ощутить с помощью обоняния, что-то иное. Ладаном тут точно не пахло. И тут не было совсем уж пусто. Неяркий и какой-то маслянистый свет с трудом позволил Маку разглядеть нишу в одной из стен. А в этой нише что-то было. Скорее, там было ЧТО-ТО. Он моргнул, борясь с искушением снять шлем, чтобы взглянуть на это что-то без фильтров, собственными глазами. Двое священнослужителей, за которыми он следил, неслышно двинулись к нише, и встали по обе стороны от нее, сменив двоих других, в такой же одежде, которые неслышно удалились куда-то вглубь помещения. Ясно. Всего лишь смена караула, охраняющего какую-то святыню. Зачем ему все это? Ему для его цели надо понять, где они хранят одежду для обрядов, либо вырубить одного из них, раздеть, потом двинуться дальше... Мысли путались. Мак вдруг понял, что он движется. Как будто во сне, помимо собственной воли, он движется к нише и темному матовому шару внутри нее. И он ничего не может с этим поделать. Потому что никогда не испытывал в своей жизни искушения подобной силы, и не может с ним бороться. Словно в кошмарном сне он видел свои протянутые вперед руки, и лица священнослужителей, застывшие будто маски, а, впрочем - разве на них не было эмоций? Мак никогда не видел живые лица пришельцев так близко. Маслянистый свет бликами дрожал в их глазах-бусинах, как у насекомых, или птиц, их рты были приоткрыты, голубоватые сосуды пульсировали, просвечивая сквозь бледную кожу на лбу. Это уже не имело значения. Ничего не имело значения. Лишь матовый шар в темной нише. Подойти. Коснуться. Какие-то остатки здравого рассудка заставили Мака, прежде чем ринуться к манившему его предмету, извлечь из кармана парализатор и нацелить их на стражей. Дважды пропищал зуммер, и два неподвижных тела простерлись ниц перед нишей. Он шагнув вперед, на ходу сдергивая перчатки, потянулся к шару... Ощутил словно бы электрический разряд, когда его ладони легли на идеально гладкую поверхность. Но, скорее всего, это была всего лишь игра его воображения. Потому что электрический разряд это ведь боль и шок, а его ощущения не были и близко похожи на боль и шок. Это было... ощущение жизни. Ощущение чего-то живого, очень мощное - трепет раненой птицы в его руках, тепло кошки, свернувшейся калачиком на груди, свет в глазах любящих его людей, их улыбки... А еще это был разум. Могучий разум, намного превосходящий человеческий. Мак покачнулся. Ему казалось, что его мозг излучает сияние, которое просвечивает даже сквозь фильтры шлема... Это было похоже на то, как будто он прожил непомерно долгую и насыщенную жизнь за один миг. Он так устал...
  Гулкие шаги множества бегущих ног прогремели в его ушах оглушающей дробью. Нахлынувшая вдруг нечеловеческая усталость исчезла. Теперь ему казалось, все его пять чувств обострились до предела, а его привычная человеческая интуиция наоборот замолчала, повисла, будто обрезанная нить. Пятеро вооруженных гуманоидов вбежали в храм, нацелив на него стволы, и Мак отступил вглубь, прижимая к себе матовый шар, но уже не темный, а светящийся серебром, то ли стремясь его защитить, то ли прикрываясь им от выстрелов. Тишина, что воцарилась вокруг на несколько секунд, резала уши. Самый высокий из гуманоидов сделал шаг вперед, не опуская оружия, и вдруг рухнул на колени, будто повинуясь невидимым нитям кукловода, мгновенно и бесшумно, лишь зажатый в руке ствол глухо лязгнул при соприкосновении с полом. Уткнулся лбом в темную матовую поверхность с едва заметными линиями узоров, замер неподвижно. Четверо остальных последовали его примеру спустя секунду.
  Это было похоже на страшноватый сюрреалистический сон. Гуманоидов становилось все больше и больше; они входили в зал и падали ниц, один за другим. А он стоял, прижимая к себе шар, вместо того, чтобы уносить ноги, воспользовавшись ситуацией. Мак оставался стоять неподвижно даже когда в поле его зрения появились несколько фигур в одежде священнослужителей, и не сопротивлялся, когда один из них осторожно приблизился к нему вплотную и снял с него шлем. Снял - и невольно шарахнулся в сторону, испуганно, издав пронзительный возглас, эхом прокатившийся по храму, заполненному теперь практически до отказа. И вот именно в этот момент будто пелена спала с его глаз, и Мак вновь стал самим собой. И именно в этот момент он осознал, какого шанса лишился, и во что, в итоге, вляпался. И тогда им овладело ледяное спокойствие и безнадежность. Он сделал шаг назад, опустил потухший шар обратно в нишу, одернул комбинезон, мысленно сожалея, что он в чужой форме, что на нем нет знаков отличия ВС Федерации, и теперь его даже не признают военнопленным, хотя - какая чушь. Откуда инопланетянам знать об обычаях людей в отношении военнопленных? И какой смысл считаться военнопленным? Какие это даст преимущества? Захваченных пришельцев отправляли в секретные лаборатории для опытов. Мертвых. Живых отправляли бы туда же, без сомнения. Наверное, поэтому они достаточно умны, чтобы не попадать в плен живыми. Потому что люди не соблюдают собственные законы и обычаи. Для его друзей лучшим выходом было умереть. А для него умереть сейчас вместе с ними.
   - ...неправда.
   - Что? - Мак на секунду задохнулся, широко распахнув глаза, судорожно закашлялся, когда его горло попыталось воспроизвести звук, для которого человеческие голосовые связки были абсолютно не приспособлены.
  Высокий гуманоид, осмелившийся подойти к нему вплотную, осторожно прикоснулся к его шее, надевая на нее нечто вроде ожерелья с простым серебристым кулоном конусовидной формы.
   - Я сказал - неправда.
  Губы гуманоида двигались, звуки, которые он издавал - переливчато звонкие, резкие, будто птичья трель, ни в коей мере не были человеческой речью. Но Мак понимал его так же ясно, как будто гуманоид говорил на интерлингве, пару сотен лет назад признанной государственным языком Федерации, на том языке, на котором Мак учился говорить и думать с раннего детства.
   - Что неправда? - машинально произнес он в ответ.
  Гуманоид с удовлетворенным видом наклонил голову.
   - Хорошо. Мы можем общаться. Ты уже некоторое время думаешь вслух. Понять тебя могут лишь жрецы храма Тха-Ноор. У тебя с нами установилась связь, когда ты коснулся шара. Знаешь, как зовут наш народ?
   - Знаю, - удивленно произнес Мак, оглядываясь вокруг, будто видел внутренность храма и столпившихся коленопреклоненных инопланетян впервые. Просто... Они же не инопланетяне. Не гуманоиды. Просто народ, который называет себя..., - Патиинг. Просто... Люди? Ну, да. Люди. Другие люди. С ними можно поговорить. С ними можно договориться. Например, о том, чтобы его друзей оставили в живых и отпустили. Или даже о том, чтобы прекратить военные действия и сесть за стол переговоров. На мгновение, он ощутил нечто похожее на экстаз, при мысли об открывающихся перед ним возможностях.
   - ... не так быстро.
   - Что? - Мак удивленно распахнул глаза.
   - Ты продолжаешь думать вслух, - незнакомый ему гуманоид, нет, не гуманоид - незнакомый ему патиинг, глядел на него со смесью настороженности и любопытства, о, да, Мак теперь очень хорошо научился видеть эмоции на маловыразительных, на первый взгляд, лицах патиинг. - Твои мысли лишены корысти. Это хорошо. Мы можем отпустить твоих друзей. Их мысли тоже лишены корысти. Кстати, да. Это нас удивило.
   - Правда? - Мак облизнул вмиг пересохшие губы, - Кто ты, кто обещает мне это? Как твое имя? И обладаешь ли ты достаточной властью, чтобы обещать мне это?
   - Я - Тривиа-Са. Пятый жрец храма Тха-Ноор народа патиинг. И да - я обладаю достаточной властью, чтобы обещать тебе что бы то ни было.
  
  XI.
  
   - Вот оно, значит, как, - вожделенная сигара казалась Томпсону горькой как полынь, - Мы улетаем, а ты остаешься, такой вот расклад?
  Мак кивнул с беззаботным видом и, засунув руки в карманы, перекатился с носка на пятку и обратно, будто мальчишка, которому наскучило стоять неподвижно. Он избавился от формы, снятой с погибшего пилота, и теперь в своем легком облегающем костюме без знаков различия, который обычно надевался под летный комбинезон, выглядел человеком, абсолютно далеким от войны и военной службы. И глядел вокруг он так, словно все происходящее его мало касалось. Такое поведение могло удивить Роско, или Холмса, но никак не Томпсона.
  Они четверо стояли у открытого люка своего шаттла, в отдалении от группы вооруженных инопланетян. Им дали четверть часа на то, чтобы попрощаться. Минута утекала за минутой, а нужных слов все не находилось. Холмс и Роско выглядели измученными, ошеломленными и совершенно сбитыми столку. Кажется, они не совсем понимали, что именно происходит в данный момент. Первым осознал ситуацию Холмс.
   - Погоди..., - ухватив полковника за рукав, он рывком развернул его лицом к себе, - что ты только что сказал? Я думал... нас отпускают. Всех четверых. Ты сказал, что Мак договорился с этими... существами!
   - Он договорился, Грег. Нас действительно отпускают, это факт. Нас троих. Мак остается.
   - Какого..., - Роско шагнул было вперед, сжав кулаки, потом вдруг остановился, будто наткнувшись на невидимую преграду, слегка расслабил плечи. - Я понял, да, - он заговорщически улыбнулся полковнику, - У тебя ведь есть план, верно? Эти, которые с оружием, подойдут к нам, рано, или поздно. Я вырублю нескольких, вы возьмете стволы. Дальше - мы крушим все вокруг, потом садимся в шаттл и летим домой. Что-то в этом духе, верно, полковник?
  Холмс страдальчески закатил глаза.
   - Дон, ты забыл, что мы в закрытом доке? Мы не выйдем отсюда до тех пор, пока нам не откроют дверь!
   - Ну, полковник ведь наверняка учел и это в своем плане!
  Шагнув вплотную к Роско, Томпсон со вздохом сжал его плечо.
   - Остынь. Сейчас не время и не место для безумств.
   - О чем ты?! - тот отступил, скинув его руку, - Как ты вообще... Да что тут происходит, черт подери?! Ты что - реально собрался бросить его тут, на милость этим уродцам?! Да чтоб я сдох, если допущу это!
   - А мое мнение ты не учитываешь в данном вопросе? - спокойный, холодный и какой-то отстраненный голос Мака настиг Роско, заставив могучие мышцы чемпиона мгновенно обмякнуть, - Я остаюсь по собственной воле, здоровяк. Запомни это хорошенько.
  Тот секунду стоял неподвижно, потом развернулся к Маку, уставился на него в упор.
   - Я понимаю, да. Они промыли тебе мозги. У тебя с мозгами и так был напряг, а теперь и подавно!
   - Дон..., - голос Мака на секунду изменился, будто что-то на мгновение прорвалось сквозь железный самоконтроль, что-то, что он всеми силами старался скрыть, - Я хочу... я хочу, чтобы эта война закончилась, понимаешь? Эти ... существа... Они такое же люди, как и мы, только немного другие. Они не хотели и не хотят с нами воевать. Надо прекратить все это.
   - Дружище, да у тебя мания величия, - Холмс осторожно помассировал переносицу, борясь со слабостью и головокружением, - Для того, чтобы вести переговоры о мире в межпланетной войне, нужны дипломаты, послы, главы государств, в конце концов. Кто ты такой, чтобы брать на себя все это? Роско прав. Ты не в себе. Нельзя оставлять тебя здесь. Все это плохо закончится.
   - А ты видишь здесь дипломатов и послов? - Мак широким жестом обвел окружающее пространство, - Или глав государств? Или ты думаешь, что ты вернешься на базу, и скажешь, что вступил в личный контакт с противником, и теперь нужно организовать дипломатические переговоры, но тебя после этого заявления не упрячут в какой-нибудь каземат спецотдела, где с тобой основательно поработают специалисты, с целью выжать все, что ты знаешь об инопланетянах? А война, тем временем, будет продолжаться, и будут жертвы с обеих сторон. Это все наша бюрократическая машина. Брось, дружище. Ты же не всерьез.
   - Все равно это безумие. И почему именно ты?
  Мак зябко передернул плечами.
   - Я не знаю. Так случилось. Теперь я могу общаться с ними, - он машинально прикоснулся к ожерелью на шее, - Это главное.
   - Что это за штука на тебе? - вскинулся Роско.
   - Что-то вроде аппарата для преобразования вибрации, которые издают голосовые связки человека, в иную тональность, так я понял. Чтобы я мог говорить на их языке.
   - А откуда ты знаешь их язык?
   - Это долгая история. А у нас осталось всего пять минут.
   - Ты уверен, - во взгляде Роско душевная боль мешалась с настороженностью, а отчаяние с надеждой, - что они никаким образом на тебя не влияют? Что ты это точно ты?
  Мак шагнул вплотную к другу, осторожно взял его лицо в ладони, спросил тихо, пристально глядя ему в глаза:
   - А ты как думаешь? Я это я? Или кто-то другой?
  Роско замер, забыв дышать. И словно бы заново осознал, кем был для него Мак все последние годы.
   - Время вышло, - холодный голос Томпсона вернул его к действительности. За спиной полковника настойчиво маячили молчаливые патиинг в форме секьюрити.
  Последующие несколько минут вышли скомканными, сжатыми, странными. Все трое торопливо обняли Мака, машинально, не ощущая дружеского тепла, и как будто уже не надеясь вновь его увидеть. А может быть он сам хотел, чтобы это было так, а не иначе? Кто знает.
  Глядя вслед крошечной светящейся точке, в которую превратился шаттл спустя четверть часа после старта, Мак рывком вытер катившиеся по лицу слезы рукавом. Спросил, не оглядываясь:
   - А у тебя есть семья, Тривиа-Са?
  Высокий патиинг неслышной тенью нарисовался справа, встал рядом, задрав голову. Произнес - медленно, раздумчиво.
   - У меня на родине понятие 'семья' имеет множество значений. Я не могу передать их все, слишком мало похожих понятий существует в твоем языке. Если хочешь, я попытаюсь рассказать тебе обо всех этих понятиях. И да - у меня есть семья, Тха-Ноор.
   - Не называй меня так, я же просил.
   - Это сложно. Но я постараюсь.
  
  Путь до Данары занял двое биологических суток, с учетом гипер-прыжка. Он прошел практически в полном молчании, которое прерывалось лишь короткими, отрывистыми указаниями Томпсона, касающимися курса, состояния всех систем шаттла и мелких бытовых вопросов, и столь же лаконичными ответами Роско и Холмса. Каждому из троих людей, возвращающихся домой, к привычной жизни после того, как они уже успели с ней окончательно попрощаться, было над чем поразмыслить.
  Холмс думал о том, что, кажется, его неизменная удачливость сыграла с ним, на сей раз, дурную шутку. Он не имел ни малейшего желания, чтобы кто-то жертвовал собой ради его спасения. Тем более Мак. С каким-то суеверным страхом он вспоминал, сколько раз благополучно избегал разного рода опасностей, неприятностей и даже самой смерти. Усиленно изображая по жизни циничного пройдоху, он, в глубине души, искренне и совершенно по-детски верил, что кто-то там, наверху, сильно обеспокоен его судьбой, что кто-то ему покровительствует. Иногда он молился этому существу. Холмс никогда не стал бы делиться с сослуживцами подобными мыслями и эмоциями, даже с Томпсоном, Маком и Роско, единственными людьми, которым он доверял. Теперь он практически готов был проклинать своего невидимого покровителя за спасение от смерти такой вот ценой.
  Роско был весь будто натянутая до предела струна. Мысли стучали в его голове, подобно ударам молота. Все они, так, или иначе, касались Мака. Собственно, он, единственный из троих, думал про Мака и его поступок без привязки к каким-либо посторонним мотивам. Для него мир был прост и прозрачен, будто чистая горная река, а подводные камни являлись всего лишь препятствиями, которые преодолеет сильный духом. Он готовился к смерти, искренне надеясь встретить ее с достоинством. Он готовился к тому, что его друзья умрут вместе с ним. Возможность такого вот расклада всегда сложнее всего принять. Но, в конце концов, они солдаты, а на войне, как на войне. То, что случилось, перевернуло его простой мир с ног на голову. Он готов был умереть, но он не ощущал в себе готовности жить с постоянным пожирающим его изнутри чувством вины, сожаления и утраты. Роско был привязан к Маку сильнее, чем хотел себе признаться, и теперь к сожалениям о том, что он оставил самого близкого человека в руках врага, добавились сожаления о том, что он редко позволял себе внешне проявлять эту привязанность и частенько раздражался на Мака за его чудачества.
  Что касается полковника, то он знал человека по имени Дуайт Александр Макферсон гораздо дольше и лучше, чем его молодые сослуживцы. И, как раз, Томпсон был единственным, кто мог поверить в план Мака положить конец войне. Поэтому, из них троих, его мысли носили наименее эмоциональный окрас - он, раз за разом, прокручивал в голове все увиденное и услышанное после освобождения из тюремной камеры. Предметы, слова, жесты, выражения лиц. Впрочем, по лицам инопланетян сложно что-либо прочесть - их мимика куда более скупа и куда менее читаема. Информации немного, но все же... Тот высокий... патиинг, так они себя называют, сперва держался в отдалении, пока они прощались, потом приблизился вплотную к Маку. По нему видать, что большая шишка. И между ним и Маком будто невидимая ниточка протянута, удивительное ощущение. О том, что их противники телепаты, Томпсон догадался еще накануне их пленения. Мак тогда отправился на патрулирование, с ним не было связи. Но он должен был понять это и без подсказки. Быть телепатом не означает читать мысли, будто книгу, такое в принципе невозможно. Но передавать и ловить образы и эмоции вполне реально. Мак далеко не обычный человек, если уж кто и способен установить контакт с инопланетной расой, то кто-то вроде него. Уж точно не кто-то вроде Стоддарта. Мысли полковника, вертящиеся в голове, будто видеозапись, обрастая деталями, были внезапно прерваны голосом Холмса, окликнувшего его из кабины пилота. Кажется, их путешествие подошло к концу.
  Отвечая диспетчеру, Томпсон с каким-то щемящим чувством подумал, что из динамика звучит совершенно незнакомый ему голос. На базе наверняка многое изменилось после их исчезновения, и Бог весть, сколько их прежних сослуживцев остались на прежних должностях, Стоддарт наверняка провел тщательную кадровую чистку. Впрочем, ему не привыкать преодолевать трудности, непоправима лишь смерть, все остальное можно исправить, надо лишь придумать хороший план.
  Следуя указаниям диспетчера, шаттл без задержек приблизился к базе и приземлился в центральном взлетно-посадочном доке. После долгого пребывания в замкнутом пространстве все трое ощущали легкую дезориентацию и давящую усталость; расслабляться, однако, было рано. По правилам военного этикета, встречать полковника должен был сам Стоддарт, являвшийся его прямым заместителем, однако вместо него к ним ускоренным шагом двигался Чейз, капитанские нашивки на мундире коего вполне оправдывали опасения Томпсона касательно кадровых перестановок. Впрочем, вооруженный до зубов эскорт из пяти эсбэшников за спиной новоявленного капитана, вызывал беспокойство в гораздо большей степени. Лицо Чейза по непроницаемости можно было сравнить с каменным изваянием; деревянно ступая, он приблизился вплотную, произнес сухо и отрывисто:
   - Полковник Томпсон, лейтенант Холмс, капрал Роско - вы арестованы по приказу полковника Стоддарта. За измену и дезертирство.
  
  tbc
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"