О том, что Шеннейр едет обратно, гильдия знала заранее, и гудела как растревоженный улей. О приближении угрозы мне докладывали чуть ли не поминутно, так что под конец уже хотелось выйти на крылечко и встречать.
- Что за всеобщее помешательство? - я сбросил новое сообщение, тревожно гласящее, что черный гробик, то есть кортеж темного магистра, уже у порога, и потер слипающиеся глаза. Спать хотелось неимоверно, но сон не шел, и оставалось ждать, когда усталость вырубит меня сама собой.
- Интрига дня - что с вами сделает Шеннейр, - как обычно без обиняков пояснил Миль, крутя перед собой очередную печать. - Осенний праздник прошел, вы, все-таки, светлый, а мы, все-таки, темные.
Ух ты. Вот так новость. А еще если Шеннейр собирается забрать себе власть над гильдией, то сейчас самый подходящий момент. Стоило бы вникнуть в общий настрой, но спать мне хотелось куда больше, чем волноваться.
- Хотите узнать, заступится ли кто-нибудь за вас?
- А как вы сами ответите на этот вопрос, Миль? Разумеется, нет.
Пока опасность превышает мою выгоду, рассуждать на эту тему бесполезно.
Шеннейр шел по Вихрю как хозяин - просто потому, что он был Шеннейром и везде вел себя абсолютно так же. Шел быстро, уверенно, подавляя всех вокруг властной силой. Правда, его уже успел перехватить Вильям, и что-то активно втирал, нарушая все ритуалы и торжественность момента.
- Совсем чокнулся, - прокомментировал Миль, и я заметил, как Вильям посмотрел на переговорный браслет и быстро отцепился от жертвы, скрывшись в толпе.
- Что вы ему написали?
- Чтобы немедленно убирался. Темный магистр возвращается с победой. Нельзя портить ему триумф.
Шеннейр остановился напротив, небрежно кинув мне под ноги знамя Алленталя, и алое полотнище с шорохом развернулось. Матиас, уже привычно стоящий за правым плечом, напрягся: заарн был единственным, кого на самом деле заботила моя жизнь. Главным образом потому, что это задевало его самого. Сначала я планировал улыбнуться, исключительно ради окружающих, но потом решил никого не шокировать и просто спокойно кивнул:
- С возвращением.
Так бы смотрел и смотрел на вытянутые лица тех, кому недодали зрелищ.
- Что от вас хотел Вильям?
- Упрашивал оставить вас в живых и отдать ему, - судя по ухмылке Шеннейра, тему с моим убийством он уловил, и она его искренне веселила. - Мол, у него светлый источник и не хватает светлого хранителя для коллекции.
- Ему не приходило в голову, что вы легко можете отобрать у него и источник, и все заводы с поместьем?
Шеннейр с иронией хмыкнул:
- Значит, Вильяму недостаточно рассказывали о том, какой я злой и страшный.
На злого и страшного темный магистр сейчас не тянул. А всего-то требовалось отдать ему на растерзание долину, пять замков, несколько сотен человек и кровного врага.
Комнаты для боевых магов были уже готовы. Заниматься этим неожиданно пришлось мне: Гвен от принятия решений самоустранилась, сказав, что ждет указаний, а Миль таскался следом и давал вредные советы поселить Шеннейра в его бывшую камеру, потому что в родном доме и стены помогают. Отвечать все равно пришлось бы не ему, так что фантазия у заклинателя работала. После долгих раздумий я поселил бывшего магистра на том же уровне, что жил сам, но в максимально противоположной стороне. Правила иерархии это устраивало, правила безопасности - нет.
На обстановку Шеннейр едва ли обратил внимание, сразу упав в первое попавшееся кресло и вытянув ноги. Я устроился напротив, не зная, с чего начать разговор. О чем вообще разговаривают с темными магистрами в небоевой обстановке, когда не требуется спешить и принимать решения немедленно? Опыт совещаний на верхнем уровне ограничивался у меня присутствием на советах, где я преимущественно молчал. Светлый дар, как оказалось, не делает автоматически из человека дипломата.
- Как все прошло... в замковой долине?
- После всей подготовки это было форменное избиение, - эмпатическое эхо мага транслировало довольство и мир, но обманываться не стоило. Эмоции Шеннейра менялись стремительно, и гнев вспыхивал так же стремительно, как морской шквал. - Да, Кэрэа, кажется, я забыл вас поздравить с титулом спасителя Аринди?
- Взаимно.
- Но на боевые операции я вас больше брать не буду.
Славно, что правильные выводы он делает с первого раза. Боевые операции - это то, что я собирался оставить далеко в прошлом.
Одно отрицать не получалось: общаться с Шеннейром было легко.
- То есть вы не планируете от меня избавиться?
Темный маг подпер голову рукой, окидывая меня дружелюбным взглядом.
- А нужно?
- Меня беспокоит будущее и неопределенность собственного положения, - честно признал я, уже понимая, что именно неопределенность и сомнения веселят противника больше всего.
- Вас избрали магистром - так будьте магистром. Я собираюсь вытащить эту страну из очередной ямы, и если вы хотите помочь - вот вам способ, светлый хранитель Тсо Кэрэа Рейни. Согласитесь, это будет забавно.
Темные глаза были совершенно непроницаемы. Как жаль, что я не могу забраться этому человеку в голову и узнать, что он думает на самом деле - и какая роль в замысле отведена мне. Отвлекающий маневр? Жертва?
- Побережье? - с интересом осведомился темный магистр. Я замер, чувствуя, как по спине ползет холодок - глупо было ожидать, что эта тема пройдет стороной - и неуверенно спросил:
- Но я все делаю правильно? Побережью немедленно требуется помощь, вы сами это показали в нашей поездке, и я решил, что вы ждете именно такого шага...
Я знал, что все делаю правильно. У Аринди сейчас две задачи: восстановить защиту границ и волновые щиты. Приграничье и Побережье в противоположных частях страны, и магам придется разделяться надвое. Учитывая, что на случай войны я у границ полностью бесполезен, а большинство боевых магов рядом с Шеннейром, то к границам поедет Шеннейр. Волноломы остаются мне. Это был его план, хотя я все равно занимался полным самоуправством, за которое должно следовать наказание.
Шеннейра я не боялся. Что бы он ни сделал. Конечно, помимо прочего он мог бы забрать блокиратор, и вот это было бы совсем неприятно...
Некоторое время меня оценивали, взвешивая на внутренних весах пользы, правил, будущего и личного отношения, позволяя в полной мере оценить угрозу. А потом дали понять, что на сегодня мне повезло.
- Похороны завтра в полдень, ваше присутствие обязательно. Спросите про ритуал, вам расскажут. На опознание... как хотите. Вы светлый, заставлять не буду, - он устало потер глаза. - Не сочтите за обиду, но больше всего на свете я сейчас хочу отдохнуть. Со своей смертью обратитесь завтра, а лучше когда-нибудь потом. А вот с вашим даром придется что-то решать. У темной гильдии были всякие магистры, но никогда - магистр, абсолютно не разбирающийся в магии.
- Светлых магистров у темной гильдии тоже не было.
- В светлой магии вы тоже не разбираетесь, - ободрил меня Шеннейр и махнул рукой на выход. Задерживаться и искушать судьбу я не стал.
Матиас ждал меня у дверей и маялся. Сейчас его волнение казалось смешным. Как будто кто-либо мог мне помочь. Но чужие эмоции раздражали, и я коротко бросил:
- Шеннейр только что запытал до смерти своего кровного врага. Сейчас он добрый.
Шеннейр использует меня, я использую Шеннейра. Общая польза связывает сильнее, чем дружба или вражда. Я для него - ценная фигура, а игровые фишки так просто не ломают. Время ставить меня на место еще не пришло. Пока Шеннейр не видит угрозу, и ему интересно, как глупая рыбешка будет барахтаться дальше.
Ему интересно. Миль прав, это почти безумие.
На сей раз общее собрание высшего совета проходило в мертвецкой. Всегда бы так. Все равно то, что часть собрания мирно почивала в железных ящиках и была немножечко мертвой, результата не меняло. Из живых высших здесь находилось трое: Олвиш и Миль, совершенно спокойные. И Нэттэйдж, посеревший и измученный, что стоял у двери и ломал длинные бледные пальцы. Любопытно, как с такими слабыми нервами он вообще попал к темным. Но вернулся из долины, и то хорошо: о здоровье главы внутренней службы сильно беспокоились аж три его заместителя. Правда, я подозревал, что больше самого Нэттэйджа их волновали печати и ключи от сейфов.
- Что он здесь забыл? Такие зрелища не для светленьких. Пусть убирается, пока не повредил свой хрупенький дар, - маг с белой повязкой на рукаве резко мотнул головой на выход.
Олвиш был из тех людей, которым при любых условиях спокойно не жилось. Эмпатов он воспринимал на уровне детей или домашних животных, и то, что я теперь официально могу ему приказывать, просто пока не укладывалось в его голове. Еще одна будущая проблема. Я даже не стал связываться, обойдя препятствие по широкой дуге, и двинулся к Милю.
- Что скажете?
Тела находились в соседнем отсеке, и это было к лучшему - смотреть на мертвецов мне не хотелось. Достаточно.
- Можно было и аккуратнее, - Миль неподвижно смотрел в пространство, глубоко погрузившись в раздумья. - Для боевой магии такой уровень работы с плотью, это, конечно, верх, но можно же изящнее, гораздо изящнее...
Нэттэйдж побледнел еще сильнее, встал и вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь.
- Трус и слабак, - презрительно процедил Олвиш ему вслед.
- Олвиш, вам тоже гордиться нечем, - перебил его Миль, так и не отвлекаясь от созерцания стенки. - Вам бы только родню свою резать. Идите следом. Не мешайте думать.
Олвиш так же презрительно оглянулся на него, но действительно убрался. До меня потихоньку доходило то, что Миль сказал про компромисс - все сильные маги гильдии знали друг друга не один десяток лет, и отношения у большинства, мягко говоря, натянутые. Позволить сопернику стать твоим командиром? Нет, нет и нет. Раньше всех устраивал Алин, Алин вообще был хорошим вариантом и потенциально хорошим правителем, но он ошибся. Система не прощает тех, кто пытается ее покинуть.
- Я имел в виду - Алин действительно мертв и здесь лежит его тело? - мешать Милю мне не хотелось тоже, но ждать можно было до бесконечности.
- Тоже боитесь, что Шеннейр мог оставить его в живых, у себя в плену, а нам подсунуть пустышку? - заклинатель наконец отвлекся, поднимая на меня запавшие глаза.
- А потом пленник сбежит, соберет сторонников, и начнется новая война. Да, этого бы мне не хотелось.
- Или какой-нибудь светлый освободит несчастного и использует как оружие, - с удовольствием подхватил Миль. - Нет, Рейни, второго такого шанса всех подставить вам не дадут. Это Алин. Внешность можно подделать, но отпечаток души не спутаешь. Ну, на всякий случай, генетический анализ мы тоже сделаем.
В мертвецкой было холодно, пахло чем-то химическим, резко и неприятно, и синеватый свет чуть колебался, скользя перед глазами неровными пятнами.
- Ну что - вы счастливы?
Честно? Нет.
- Как я вижу, вы у Шеннейра по-прежнему в фаворе. Цените милость, Рейни, она долго не продлится, - протянул заклинатель, пристально меня разглядывая. - А мог бы вызвать вас в замковую долину, как Нэттэйджа. Показать, что бывает с теми, кто его предает.
Химический запах переплетался с тяжелым запахом крови. Ощущение холода смешивалось с чужим, отзываясь в груди тяжелым давящим комом.
- По-моему, пыток и зрелищ с меня давно уже хватит.
- Мне все время кажется, что у вас всех есть какое-то прошлое, о котором никто не говорит, - наконец подозрительно выдал Матиас. Миль приглушенно засмеялся.
- Для чего тебе это знать? - я проиграл собственной эмпатии, нашел в подсобке шерстяное одеяло и кинул Милю, усмехнувшись в ответ на чужое возмущение.
Какая разница? Они все равно все умрут.
***
Звуки шагов гулко отдавались в пустоте. Сейчас я хотел, чтобы каменные ступени звучали, сейчас я хотел бы остаться один - я вел по стенам рукой, и Вихрь послушно прогибался, следуя моим желаниям. Вихрь больше не хотел слушать мои мысли. Я бы сам этого не хотел.
Мою бывшую камеру пытались спрятать, но она оказалась тесно связана с главной структурой Вихря, с глаз долой не убиралась, и потому здесь организовали склад. Коробки на стеллажах и новенькие, еще не активированные боевые посохи у стены. Я взял один, покрутив в руках раскрашенную деревяшку, и лег на пол.
За огромным окном бушевала вьюга. После всего, что случилось за эти дни, пришло ясное понимание: мне не стоило возвращаться. Я бы мог, наверное, сбежать далеко-далеко, все забыть и начать новую жизнь.
Но я - всего лишь эхо. Всего лишь еще одна тень прошлого.
Металлическое навершие уперлось под подбородок, и я закрыл глаза, позволив себе хотя бы на миг погрузиться в мечты. Всего один мысленный приказ - и все закончится. Не будет ни страха, ни боли, ни страданий. Всего лишь один, последний шаг к спасению.
- Отпустите меня. Дайте мне уйти.
Тени ухмылялись.
Тени еще никого не щадили.
Посох со стуком покатился по полу, и я остался лежать, бессмысленно глядя в потолок. Весь мир - одна большая ложь, один бездушный механизм, и сейчас я встану и продолжу играть по правилам. Притворяться нормальным легко. Люди удивительно легко ведутся на притворство. Люди редко бывают внимательны.