Аннотация: жестокая игра между королем и королевой двух нуждающийся в союзе королевств.
Глава 9.
В доме сокрытом серди листвы деревьев царили тишина и покой. Все те интриги и беды, войны и ужасы, что правили внизу, здесь, наверху, не имели силы. Они теряли власть, как только встречались лицом к лицу с огненоволосым ангелом, спящим безмятежным сном на мягкой постели. Здесь не было страха, здесь не было смерти, здесь была только жизнь, только свет. И эту тихую гавань разрушила черная птица, бесцеремонно вторгнувшаяся в святую обитель. Ворон бесшумно опустился на пол и, издав пронзительный крик, принял человеческий облик. Соломон, наконец, смог вернуться к своей госпоже. Он сделал все, чтобы она была счастлива, чтобы у нее появился шанс наконец закончить многовековую гонку. Он подошел к своей вечной госпоже и осторожно, точно боясь, что от неловкого движения она растает словно дымка, провел по огненным волосам. Ах, если хотя бы маленькая искра такого огня вспыхнула в ее сердце, хотя бы раз такая же яркая страсть охватила ее душу - Магдалена бы проиграла. Ее бы ночь отступила перед светом новой звезды. Но этого не могло произойти - весь жар ушел в красоту, весь огонь поглотил камень, оставив беззащитную душу один на один с жестоким и холеным миром. За бесчисленные века ничего не изменилось - она все также ранима и прекрасна, все также готова погибнуть ради спасения мира, но так и не способна, когда нужно, нанести последний удар. А он все так же рядом, готовый принять любой удар.
Соломон перевел руку на шею возлюбленной, остановившись на мгновение возле ведомой лишь ему точки, и отступил назад. Флора сладко потянулась, улыбнувшись приятному сну, из которого так не хотелось выходить, но все-таки открыла глаза. Она растерянно смотрела по сторонам, не понимая, что произошло - всего лишь минуту назад она стояла возле окна, умоляя друга не уподобляться их врагу, а теперь лежит на постели, а перед ней все тот же многоликий юноша, довольный и уверенный в своих силах. И чем дольше Флора вглядывалась в яркие кошачье глаза, тем очевиднее становились для нее все ужасы, что произошли в Эльрате по ее вине, с ее молчаливого согласия, и тем больше слез набегало на ее глаза
-Прочь!- наконец закричала она, схватившись руками за голову.- Убирайся вон, мерзкий убийца!
Ей не нужны были слова и объяснения, она и так знала, что сделал Соломон, и ненавидела его за это. Как он мог так поступить? Как он мог лишить жизни невинное существо? Как он мог? Она не хотела, не желала верить, что это правда, что это не кошмарный сон. И оборотень тут же сорвался с места, подлетев к госпоже. Он прикоснулся к ее лицу, заставив Флору еще раз взглянуть на себя.
-Госпожа...- только и смог произнести в свое оправдание юноша прежде, чем бессмертная девушка оттолкнула его.
-Молчи! Убийца! Сколько жизней ты отобрал на этот раз?!- рыдала она, понимая, что уже ничего не сможет исправить.- Не подходи ко мне!- вдруг закричала Флора, увидев, как Соломон потянулся к ней, чтобы еще раз прикоснуться. Она боялась, что вновь заснет и тем самым обречет на смерть еще несколько невинных душ.
Но оборотень не собирался причинять ей вред - он жил только для того, чтобы она была счастлива, для того чтобы ее мечты сбывались, чтобы мир был таким, как угодно его возлюбленной госпоже. Он взял ее за руку, такую хрупкую, такую нежную, точно тростинка, и прошептал, не столько в желание оправдаться, сколько в стремление напомнить о правде, которую так боится увидеть она.
-Любовь моя, выхода не было. Ты сама говорила, что эльфы не поддержат войну, если сами не испытают гнев Магдалены. Но теперь все позади. Они согласились. Все закончилось,- шептал он.
Но Флора не хотела верить в то, что мир настолько жесток и бессердечен. Она знала, она верила, что всегда должен быть другой выход, не такой ужасный, не такой кровопролитный. Смерть никогда не приходит без шанса на жизнь, просто порой люди не видят его из-за горя и страха. А он есть. Где-то совсем рядом. Где-то совсем близко. Но оборотень не хотел его замечать, он не желал платить цену, что назначали небесами за возможность избежать великого горя.
-Мы монстры пострашнее Магдалены,- рыдала Флора, она перестала кричать и вырываться, теплое прикосновение друга вытягивало ярость и слезы, забирало все плохое, что скопилось в хрупкой душе, оставляя только тишину и печаль.- Она не думает скрывать свои деяния, а мы, точно убийцы, что прячутся в ночи, творим грехи под защитой света.
-Нет,- возразил ей Соломон, пододвинувшись ближе.- Мы лучше нее. Мы пытаемся спасти этот мир, а она - разрушить. Я обещаю тебе, мой бедный ангел, что когда все закончится, я открою правду, я расскажу миру, во что оценили небеса его спасение, и приму заслуженную кару. Магдалена никогда так не поступит: она скорее сотрет с лица земли все живое, чем признает свою ошибку,- напомнил он.
И Флора устало положила голову на колени своего верного спутника, и тот, не замечая этого, стал гладить огненные локоны. Маленький ангел, так неудачно получивший свои силы, так неверно ставший охотником. Соломон отдал бы все, чтобы их встреча не состоялась, чтобы она не была тенью великой Императрицы, чтобы она была просто девушкой. Такие глаза не должны видеть кровь, такое сердце не должно ненавидеть, такая душа не должна страдать. Но прошлое не дано изменить даже им, вершителям судеб. Он может только защищать, только огораживать от еще больших потерь. И слезы, что тихо бежали по щекам Флоры, казались потоком, который медленно, но верно уносил с собой боль прошлого, точно желая отгородить от нее будущее. Но ее слова были отчаяньем и смирением с неизбежной судьбой. Она словно предрекала свою судьбу - судьбу, с которой не мог смериться Соломон.
-Когда все закончится,- говорила она, сжимая руку оборотня,- не будет важно, что было когда-то. Я знаю, куда так спешит наш мир, Соломон. В конце уже некого и некому будет судить. Нас просто не станет. И ты каждый раз приближаешь ужасный финал, отдавая еще одну душу смерти и ненависти. Когда же ты стал таким, друг мой? Когда это случилось?- спрашивала Флора, словно ища в собственных воспоминаниях ответы на пугающие ее вопросы.
-Я была таким всегда,- ответил юноша, даже не думая лгать. Он слишком любил ее, чтобы мучить ненужной ложью. Он слишком хорошо знал себя, чтобы не верить в искренность этих слов.
-Я не верю. Ты лжешь,- встрепенулась она. Он был всегда так добор к ней, он так ее любил, что Флора твердо знала - нет никого на свете добрее и лучше ее Соломона.
Но оборотень, улыбнувшись столь высокой оценке, обнял госпожу, прижав к себе. За это он ее и любил, поэтому и берег: только Флора могла увидеть свет там, где есть только тьма, только она могла полюбить такого, как он.
-Помнишь, как много лет назад нас свила судьба?- спросил он и, получив в ответ молчание, продолжил.- Мы обязаны Магдалене, что нашли друг друга, что в этом бескрайнем мире мы больше не одни. Если бы тогда, на заре своего величия, твоя сестра знала, как изменится судьба, то, наверное, убила бы меня. Но вместо этого она наняла молодого оборотня-убийцу, чтобы расправиться с надоедливой конкуренткой. Я никогда не мог забыть тех жестоких и в то же время пленительных фраз, что Магдалена говорила мне. Тогда она не была Императрицей - она была всего лишь еще одной девчонкой. Но какие это были слова
"Я много о тебе слышала, Соломон, убийца из расы оборотней. У тебя поразительные способности, жалко тратить их на глупых вельмож и близоруких королей. Не правда ли?- говорила она, и каждое слово будто выжигалась в душе раскаленным прутом. И хотелось кричать, и хотелось сбежать - но нельзя, но некуда. Я слушал, точно завороженный не в силах ответить, не в силах возразить. Я мог только молчать, только безвольно слушать.- Я уверенна, что вам можно найти более рационально применение. Я даю вам задание, за выполнение которого, вы получите свободу и шанс остаться в живых после встречи со мной. Если вы откажитесь - я просто избавлюсь от лишнего свидетеля. Ваша цель - это девушка,- Магдалена правила рукой, нарисовав в воздухе из туманной дымки твое лицо.- Ее имя не имеет значение, ее силы так же не должны вас интересовать. Мне нужно, чтобы ее существование было прервано, быстро и безболезненно. О результате можете не сообщать: я сама узнаю",- вот, когда я впервые познакомился с тобой, мой ангел, вот, когда я первый раз узнал, что такое Чума вселенной.
Как ты видишь, я был убийцей всегда, и я всегда лишал кого-нибудь жизни. И не удивительно, что будущая великая Императрица западных земель, гроза всего живого и мертвого пришла ко мне. Она может быть так убедительна, что даже смерть держится от нее поодаль. Я помню, как решил, что это будет просто, что я смогу быстро избавиться от маленькой девочки и жить дальше, счастливо и свободно. И даже угрозы Магдалены здесь не имели такой уж силы - я сам был готов на все, чтобы больше никогда не встречаться с беспощадным ангелом смерти,- Соломон вдруг осекся, понимая, что для Флоры все это не имеет значения.
Для нее все было в прошлом. Убийца-оборотень, охотившийся на тень Императриц, никогда не внушал ей ужаса - это был ее хранитель, ее защитник, которого она любила в любом состоянии.
-Но ты не сделал этого,- напомнила она, заглянув в янтарные глаза возлюбленного и друга.- Ты не убил меня. Хотя я часто думала когда-то, почему у тебя не хватило сил.. Но я рада этому. Я рада, что Магдалена ошиблась однажды. Я рада, что именно ты должен был убить меня. Только я не могу объяснить, почему ты заключил договор именно со мной. Ведь я не спасала тебя.
-Ты спасла меня, любовь моя,- нежно ответил оборотень, слегка поцеловав алые губы драгоценного существа.- Ты спасла не тело, которое можно разрушить, ты спасла душу, которая существует вечно. Когда я увидел тебя настоящую, когда я услышал голос нежный точно цветок, я понял, что уже не смогу жить как прежде,- говорил он все еще влюбленный в свою госпожу как мальчишка, все еще не ведающий, как объясниться с бессмертным ангелом, потерявшим крылья.- Я знал, что во всем мире нет более доброго, более невинного существа, чем ты. И я не мог позволить свету погаснуть: я слишком долго блуждал в ночи, чтобы потерять такую звезду. Магдалена умна, возможно она предвидела такой поворот событий. Но даже она не смогла бы почувствовать, насколько сильно можно привязаться к другому существу,- Соломон никогда не жалел о сделанном выборе, никогда не пытался найти другую госпожу, его Флора было одна на целом свете.- За эти века я не раз принимал удары судьбы, что были предназначены тебе, и не раз принимал решения, которые заставляли бежать слезы. Ты все это помнишь. Ты никогда ничего не можешь забыть.
-Я помню все,- согласилась Флора.- Ударов было много. Слишком много для одного человека. Но ты отвел их. Отвел все, оставив для меня только чистый путь. Но разве Артерия была таким ударом? Разве здесь, Соломон, не могло все быть иначе?- с надеждой в голосе спросила она.
-Это был удар, которым смерть пыталась остановить жизнь. Она предложила выбор между жизнью одного и смертью многих,- вдруг сурово и спокойно произнес оборотень, и Флора замерла от удивления: уже давно он не отвечал ей так беспощадно-жестоко.- Я выбрал меньшее зло, поэтому готов снести все твои слезы и упреки. Я знаю, они только отголоски, тусклые искры, великого пламени, которым обернулось бы для нас уничтожение мира,- он вновь взглянул на нее как прежде влюбленными глазами, и его голос вновь был завораживающе нежен. Юноша прижал прекрасного ангела к груди и тихо прошептал.- Я принес им смерть и разрушение, а ты подари им надежду, моя госпожа. Пусть они узнают, что война - это не конец. Что смерть всего лишь начало и даже Империи, и даже тигранам не уничтожить жизнь. Она всегда найдет выход.
-Я не понимаю тебя, Соломон. Чего ты хочешь от меня?- нехотя спросила девушка.
Ей не хотелось думать сейчас о том, какой еще замысел пытается воплотить в жизнь ее друг, ей не хотелось слышать о том, что твориться вокруг. В тишине леса, у самого края небес, она слышала лишь биение его сердце, лишь дыхание верного спутника. Это было сердце, которое никогда не придаст; это было дыхание, которое хранило в себе частицу ее души. Но Соломон смотрел вдаль - его слишком волновали дела будущего, чтобы останавливаться в настоящем. Он отдохнет в ее объятьях, он будет слушать биение ее маленького сердечка. Когда остановит Магдалену. Когда принесет ее победу. Когда она больше не будет бояться.
-Когда-то нам довилось видеть цветы, что хранят в себе искру небесного огня. Они завянут, лишь когда все живое исчезнет из этого мира, когда придет последний день и смерть зашагает среди живых видимая всем,- говорил он.- Эти цветы хрупки и ранимы, легкий ветерок согнет их в поклоне. Но они всегда цветут. Когда воет вьюга или горят леса, гибнут большие деревья и исчезают животные - цветы живут, и будут жить вопреки судьбе, в насмешку смерти. Я прошу тебя вырастить эти цветы для эльфов. Пусть они верят, что сад умрет вместе с ними, пусть думают, что их раса бессмертна, пусть знают, что у жизни нет конца,- наконец решился попросить Соломон.
-Это жестокий обман - нет ничего страшнее лживой надежды!- воскликнули Флора, отринув от оборотня.- Я никогда на такое не пойду! И не проси! Я всегда тебя прощу. Но себя я простить не сумею.
-Это не ложь, ведь даже тебе неизвестно, чьи цветы вырастут в саду,- не отступал он.- Надежда не может быть ложной, иначе мир давно бы стал Адом. Не отнимай у них шанс выжить. Помоги поверить в себя. Спаси их души, как спасла мою.
-Друг мой, ты - страшное существо,- вздохнула Флора, подойдя к окну. Пусть лес спокойный и великий спрячет в своих ветвях ее печали. Пусть ветер смахнет слезы и унесет далеко туда, где никто не сможет их увидеть. Пусть небеса простят ее за то, что будет сейчас сделано. Пусть тот, кто создал этот мир, увидит, что она принимает свою судьбу. Но сама Флора себя никогда не простит.- Ты можешь заставить меня совершить ужасные поступки, а я никогда не смогу отказать. Пусть все будет так, как ты хочешь, Соломон. Я выращу в Артерии Вечный Сад. Цветы не завянут, пока будет хотя бы одно живое существо во вселенной. Но я не знаю, поможет ли им это, ведь никто не знает, чьи цветы распустятся в нем.
Соломон ничего не сказал, а только улыбнулся. Давно, очень давно, он нашел розу с дивным ароматом, что одиноко росла в сердце бури. Он спрятал ее, лелеял и хранил у самого сердца, не позволяя кому бы то ни было навредить ей. Сейчас его роза вновь цветет, но теперь ее пленительный аромат слышит весь мир, но не одна живая душу никогда не поймет всей красоты цветка. А он, оборотень, что был убийцей, сделает все, чтобы роза не замерзла от вьюги, все, чтобы его госпожа победила в этой войне. Потому что так должно было случиться.
Глава 10
Тишина и покой кромешной темноты, наполненные теплом невидимых до сели чувств. Это было так не естественно и глупо, так наивно и не свойственно Сир, что Анне с трудом верилось, что они вновь не слились в одно целое. Но они были разделены - два тигра, два пленника одного тела. И теперь они вновь с трудом чувствовали друг друга. Но новая могущественная сила пряталась в темноте, охраняя госпожу, восседавшую на золотом троне. Этого нового гостя нельзя было не почувствовать - он, точно глоток свежего воздуха, который приносил жизнь в царство смерти. Но воровка не замечала этих перемен, она мирно дремала на троне, довольно улыбаясь сквозь сон. Лишь медленных хоровод мыслей, бежавших над пустотой, тревожил тишину:
"Не уже ли мы снова вместе? Не уже ли он так и не смог отпустить нас? Хитрец. Когда он сумел пленить меня? Когда он стал таким? Он изменился, и мы тоже. Но для меня он все тот же. Он просто стал умнее и осторожнее. Хотя нет. Он все также готов рисковать собой, если мы бросимся в ад. Как хорошо. Как глупо. Мне под силу победить саму смерть, но не дано жить без него. А может было бы лучше нам не встречаться? Тогда бы никто не смог заставить нас остаться в этом мире: мы бы давно уничтожили его. Нет. Мы должны были встретиться - я это знаю".
Аня внимательно слушала этот странный, похожий на спор, монолог. И тихо радовалась, что теперь они будут жить, что теперь они не погибнут как тогда. Потому что у Сир появился якорь, потому что Королеву бандитов есть, кому удержать в мире живых. И чтобы еще раз убедиться, что все верно, что все так, как было когда-то, она спросила:
"О ком ты говоришь?"
Королева тут же открыла глаза, строго взглянув на гостью. Она и не подозревала, что настолько ослабила контроль над разумом, что теперь ее мысли раскатами грома носились в пустоте. Такого нельзя допускать! Слишком опасно кому бы то ни было знать, о чем думает великая королева Брута. Она хотела сказать что-то жестокое, чтобы отбить любую хоту поднимать этот вопрос. Но вдруг остановилась. Этот новый гость, эта новая сила, напомнил о том, как много видела Аня за эти годы, как много раз она принимала тяжелое, но верное решение. И Сир вновь закрыла глаза, довольно улыбнувшись, точно кошка укравшая сметану.
"Я говорю о Звере,- растягивая каждый звук, ответила она.- Или об Арашрате. Скорее об обоих - о двух половинках одного оборотня. Он, наконец, нашел способ связать меня с собой навсегда. Теперь нам не удастся спасти его от нашей судьбы - он сам, добровольно, вступил в войну двух тигров. И не знаю радоваться или плакать. Он связал нас навеки, хитрый глупец. Он так и не понял, что его хотят защитить",- вздохнула воровка.
И Анна чувствовала смятение и страх. Страх за того, кто был дорог. Непонимание того, как жить. Сирените даже не думала скрываться за льдом безразличия - теперь это было бесполезно.
"А мне кажется, он знал,- возразила Аня.- Но просто не смог оставить тебя одну. Помню, однажды, много лет назад, он сказал, что пойдет за тобой в ад. Думаю, Зверь не бросает слов на ветер".
Воровка лишь рассмеялась. Она и сама знала, что это правильный ответ. Оборотня не обмануть красивыми речами и жестоким взглядом. Он всегда чувствует истинные намерения, всегда знает настоящие причины. И тот день не был исключением. Просто тогда он не успел сказать, просто тогда она не дала закончить. Королева бандитов забыла, что оборотень - защитник, которого не стоит беречь, ведь он сам решает, когда придет смерть. Она забыла, что является тем, кого защищают, тем ради кого Зверь пойдет на все. И сейчас все вновь находятся на своих местах - они вновь вместе - оборотень и вор. И только одно мучило Королеву: она надеялась, что осталось хоть что-то из прошлого, из того далекого времени, когда она была всего лишь вором. Но ничего не осталось. И даже Зверь теперь будет относиться к ней по-другому.
Но все это пустое. Все это не важно. Она разберется со своим прошлым и настоящим потом. Когда поймет, куда привести бедующие. Когда поговорит с ним. Да и возможно ли что-нибудь изменить? Такой договор не расторгнет никто: ни жизнь, ни смерть, ни бог, ни дьявол. Так зачем волноваться о том, чего не исправить? Сейчас важно узнать, что стало с оборотнем, какими глазами он посмотрит на свою Королеву бандитов.
Она осторожно открыла глаза, но тут же закрыла, недовольная увиденным. Это был не Брут, в этом не могло быть сомнений. Один только воздух отличался от того, которым дышит город теней - он был слишком чистым и свежим, слишком пропитанным безмятежным покоем. Так нельзя жить в Бруте - так можно жить только в лесу. Сир совсем не нужно было вставать с постели или просто открывать глаза: она и так безошибочно мог определить, куда принес ее ветер. Или лучше сказать Зверь. Этот приторный тяжелый запах смолы, этот режущий слух шепот листву, это гнетущее чувство покоя - такое возможно найти лишь в Эльрате, сердце Артерии. Королева Брута пожелала собрать армию, чтобы противостоять тигранам, и оборотень просто выполнял ее желание, подарив возможность начать. И не важно, что Сир призирает эльфов, и не важно, что она скорее умрет, чем назовет представителя лесного народа другом, и не важно, что думает и чувствует она. Булат потребовал союзников от своей королевы, и королева дала слово. Она его сдержит, пусть даже переступив через себя. Но вот только Зверь.
Почему он так поступил, хотя знал ее отношение к этому народу? Почему уже второй раз он решает, что произойдет с ней дальше? Не уже ли она что-то потеряла за эти годы?
Взгляды двух душ, заточенных в одном теле, пересеклись: они, будто пытались вспомнить, какими были когда-то, пытались забрать то, что потеряли. Но ничего не вышло. Они лишь вновь слились в одно создание. Память и чувства оказались брошенными в одни котел пустоты, из которого не могли самостоятельно выбраться. Еще мгновение. Еще только краткий миг. И в темноте вновь станет спокойна, на троне вновь воссядет одна госпожа. Но вдруг точно стена выросла между Анной и Сирените, не давая уйти, и знакомый голос заставил их разделиться вновь.
-Вы спите, моя госпожа?- послышалось совсем рядом.
-Нет,- быстро ответила Сир, понимая, что только что чуть было ни исчезла навсегда.
И боясь, что все повторится, она вернулась в мир, открыв глаза, надеясь оттянуть неизбежную кончину еще ненадолго. Дом среди ветвей старого дерева, комната, сокрытая от глаз густой листвой, точно отголосок сна пробившегося в реальность. Воровка присела, сделав глубокий вдох, и тут же почувствовала, что что-то сковывает ее движения. Дотронувшись рукой до груди, она почувствовало, каким жестким, точно корсет, стало ее платье. Черная ткань пропиталась кровью великой королевы, поглотив все то, что потеряло сердце, и только небольшое отверстие, след от кинжала в области сердца, открывающее гладкую кожу, напоминало о причине случившегося. Сирените недовольно поморщилась, убрав руку, и наконец, перевела взгляд на комнату. Но стены ускользали от глаз, предметы исчезали, точно боясь встретиться с холодным взглядом. И только одно оставалось видимым для Сир - лицо оборотня, стоящего перед совей королевой. Зверь улыбался, впервые за многие годы, и глаза, яркие изумруды, сверкали точно звезды полные счастья. Он так давно не видел свою Сирените. Он так давно не видел это маленькое хрупкое создание, что прячется за жестоким сердцем, что не мог налюбоваться на нее. Его воровка, его королева, его демон, теперь навсегда только его, благодаря договору.
-Как вы себя чувствуете, госпожа? Надеюсь, то, что случилось сегодня ночью, не встревожило вас? Если так, то я прошу прощение за свое поведение,- вежливо произнес оборотень.
-Почему ты называешь меня "госпожой"? Зверь, разве ты забыл, кто я? Разве ты не помнишь, что мы пережили вместе? Разве ты забыл - оборотень и вор вместе против всего мира. Мы равны. Мы одно целое,- возразила воровка, не привыкшая к таким словам особенно от него.
Но в глубине Сир знала, что такое отношение неизбежно. Они заключили договор, который нельзя нарушить, они - госпожа и страж - до скончания веков. Их сердца и души слились воедино, их жизненные пути переплелись в одну прочную нить, которую никому не порвать. Юноша безнадежно влюбленный в госпожу, оборотень готовый выполнить любое желание ради того, чтобы ни с кем ее не делить. Таким стал Зверь по ее вине.
-Таковы правила. Но если таково твое желание, Сирените,- хитро улыбнулся оборотень.
Воровка крепко сжала в руках подол платья, исподлобья посмотрев на Зверя. Оборотень не потерял себя, оставшись свободным даже под весом договора. Он никогда не упустит шанс задеть Королеву бандитов, он никогда не откажется от возможности выступить против нее, напомнив о сути вещей, одним точным словом, одной короткой фразой. И пусть теперь перед ним не его воровка, а его госпожа, от которой невозможно сбежать, Зверь оставался верным себе. Ведь так всегда поступала она.
-Ты ждешь, что я разозлюсь и захочу прогнать тебя, но потерплю неудачу?- сдерживая эмоции, произнесла воровка.- Этого не будет. Ведь правила давно уже не имеет силы над нами. Единственное, что нам хочется знать сейчас, как у тебя хватило глупости и безрассудства привезти меня в Эльрат? Не уже ли ты так ненавидишь эльфов, что готов отдать их на растерзание Бруту?
-Ты не позволишь Булату уничтожить Артерию, хотя бы потому, что ничего не собираешься отдавать Бруту,- ответил Зверь, присев рядом с госпожой.- Единственный же безрассудный поступок, который я совершил, моя госпожа, - это оставил тебя тогда в Вавилоне и не смог остановить, когда ты стала королевой. В остальном я служу только твоему благу.
-Странное понимание блага,- недовольно покачала головой Сир.- Привезти меня сюда силой, без ведома Брута - вряд ли Булат тебя пощадит.
-Булат знает, кто я. Он знает, что с оборотнями лучше не спорить, когда речь заходит об их господах,- едва сдерживая улыбку, оправдывался юноша. Он не боялся Сирените: хоть ее голос был полон недовольства. Все это показное - все это уловки для тех, кто может случайно услышать их разговор. Пусть они боятся встречи с Королевой бандитов, а он, Зверь, о ней мечтает.- Этот старый пес никогда не смог бы приказать ни тебя, ни мне - он может лишь смериться, уверенный, что создание, которое он короновал против воли, не придаст город, выполнив обещание. А причина того, что ты оказалась здесь не по своей воле, тебя тоже хорошо известна: пусть мир падает в пропасть, пусть горят города, но Королева бандитов никогда не придет за помощью к лесному народу. Пусть даже они единственные, кто в силах ей помочь.
Сир невольно прикрыла глаза, откинувшись на постель: она прокручивала в голове все, что происходила за годы ее знакомства с оборотнем, ища ответ на вопрос, который постоянно ускользал от нее. Но, так и не сумев поймать мысли, тяжело вздохнув, произнесла:
-Ты изменился, Зверь, - мы точно поменялись ролями. Я слушаю и не понимаю - ты все знаешь и объясняешь.
-Ты не изменилась. Ты все та же. Просто ты устала немного - они слишком многого потребовали от одной королевы,- поспешил успокоить ее оборотень.
Он боялся, что Сир вновь захочет уйти в пустоту, а он так и не сумеет ее остановить. А воровка, не открывая глаз, говорила:
-Не лги. Это бесполезно. Ответь, что может нам предложить правитель эльфов? Что может быть важнее сбора войск? Не говори, что просто решил начать от сюда, - я все равно не поверю этому.
-Я и не скажу,- неожиданно для Сирените ответил Зверь - воровка открыла глаза, но не увидела юношу перед собой. Он уже стоял возле окна, точно стыдясь тех перемен, которых не было.- Когда-то вор спросил у ангела смерти: "Зачем ты вернулась в забытый тобою город?". И ангел ответил: "Я хочу увидеть войну, о которой никто не знает, даже те, кто сражаются на ее фронтах",- произнес оборотень, крутя в руке сорванный лист.- Ангел не нашел ответа, но его смог увидеть демон, который следил за смертью.
Королева застыла от удивления, не зная, что сказать. Это желание не смог услышать даже Булат - он так и не смог понять, почему изгнанная Сапфир вернулась в свое королевство. Он думал, что ею движет долг. Так и было. Но только потом. Сначала был простой вопрос: "Что такое война без конца?". А Зверь так давно потерянный вдруг готов ответить своей госпоже. И Анна услышала лишь одну короткую мысль, которая принадлежала им обеим. "Как?". Вот только ни у кого не хватало сил оживить ее.
-Я слышал этот разговор. Я всегда был рядом с тобой. Наш контракт нельзя разорвать,- не смог сдержать улыбку юноша, впервые за много лет увидев удивление на каменном лице.- Я хотел вернуть тебя и решил, что если Королеве бандитов так нужны ответы, то она сделает ради них все. Даже заключит новый договор с изгнанным оборотнем. Я искал ответ на вопрос ангела смерти и нашел его в Эльрате. Фериар знает об этой войне, хоть и пытается это скрыть. Он не дал ответ Арашрату, сказав, что есть тайны, которые лучше не знать. Он не даст ответ воровке потому, что есть сокровища, которые лучше не находить. Но он ответит Королеве Брута, потому что у него нет выбора,- Зверь так погрузился в свои размышления, что не заметил, как Сирените встала с постели и тихо подошла к нему.
-Почему ты не рассказал?- спросила она, осторожно забрав лист, точно печаль.
-Ты бы не стала меня слушать, госпожа. Достаточно вспомнить тот взгляд, которым наградила Королева бандитов посланника лесного народа. Ты бы убила меня, ни будь я оборотнем. Да и сейчас ты слушаешь только потому, что тебе некуда бежать и...,- Зверь вдруг остановился, заметив дьявольскую усмешку на лице воровки. Королева крепок сжимала несчастный листок, точно желая выдавить из него всю жизнь. Эту улыбку, этот взгляд полный огня и льда он узнает всегда.- Ты все еще злишься на меня?- осторожно спросил юноша.
-Мы - осколки давно погибшего мира,- ледяным голосом произнесла Сир.- Нас так не вовремя потревожили. Мы совсем одни в этом мире. Не уже ли у меня есть причины злиться на тебя?
-Не делай того, о чем мы пожалеем,- медленно произнес оборотень, смотря прямо в глаза королеве.
Он догадывался, какую игру затеяла Сирените, и боялся, что Фериар слишком поздно поймет ее правила. Так когда-то воровка смотрела на убийц, и на Святогора, и на Александра, и еще на многих других, кому не повезло оказаться на ее пути. Зверю пришлось не раз увидеть лицо смерти, чтобы понять все тонкости танца ведущего в пропасть. Но у эльфов не было столько времени. Он не знал, вокруг кого сейчас вьется сеть - он знал лишь неизбежный финал. И не хотел, чтобы это случилось.
-Нам не о чем сожалеть,- успокоила его воровка, разжав руку: измученный лист покорно лежал на нежной руке. Но видя, что этого мало, и Зверь скорее поверит глазам, чем словам, добавила.- Я обещаю, что тебе никогда не придется жалеть. Я не собираюсь уничтожать. Это достаточно?
Зверь одобрительно кивнул в ответ - этого было вполне достаточно.
-А теперь оставь нас,- быстро приказала Сир.- Мне необходимо привести себя в порядок.
Оборотень с неохотой подчинился: однажды он уже потерял ее потому, что не сумел остаться: второго раза быть не должно. Он готов поспорить с Королевой бандитов, чего уж там, с самой Королевой Брута! но пойти против воли госпожи - никогда. Хотя он бы мог, если хотел остаться. Но разве можно спорить с такой девушкой?
Юноша почтительно поклонился, смиренно опустив глаза, точно еще раз провозглашая: "воля госпожи - закон", и его жизнь и судьба полностью в ее власти. Сир ничего не ответила, а лишь стала внимательно изучать погибший листок. Она делала все, чтобы не видеть, кем они стали теперь. Зверь же выпрямился во весь рост и, не проронив ни слова, вышел из комнаты.
Оставшись одна, Сирените отбросила спасительный листок и, с трудом пройдя несколько шагов, упала на колени. Все эти неестественный церемонии отнимали энергии гораздо больше, чем любой бой. Она так устала, будто не спала целую вечность: Сир восседала на троне разума, готовая вот-вот сорваться в пропасть. Ее угнетал новый мир, новый порядок, новый Зверь. Раньше он не склонялся даже перед смертью, а теперь готов исполнить любой каприз своей королевы. Возможно, он все еще может пронзить ее острым словом, но ему уже не дано сказать: "нет". Он уже никогда не сможет пойти против ее воли - такого союза воровка не желала.
"Он действительно все знал",- присев на ступени произнесла Аня. Ей было неважно, отзовется ли Сирените или нет. Она просто не могла оставить эти слова в молчании.
"Не все",- устало ответила воровка.
"Ты все еще не хочешь ему рассказать про нас?"- осторожно поинтересовалась Анна. Ей было больно обманывать, пусть даже не вольно, бесконечно преданного холодной воровке оборотня.
"Нет,- неожиданно твердо и уверенно произнесла Королева.- Ты видишь, какой он".
Аня потупила взгляд. Зверь слишком любит ее, слишком дорожит этим безнадежным разбитым созданием, что никогда не сможет простить себе того, что заставил спутницу когда-то дать обещание. И не будет для него ничего страшнее, чем понимание того, что все слова, что он слышал, все слезы, что он видел, принадлежат не его королеве, а той, другой, запертой с ней в одном теле. Сир не смогла прогнать Зверя, поэтому она пытается его огородить хотя бы от этой страшной истины. Анна сама понимала, что лишь навредит признанием, поэтому и не спорила.
"Интересно, какие на самом деле эльфы?- спросила она, решив прервать затянувшееся молчание.- Я чувствую ненависть, которую мы испытываем к ним, но не могу понять, откуда она исходит. Я помню Рубин, но ведь она покинула свой народ. Что может быть в лесном народе такого ужасного, что даже преступления жителей Брута меркнут пред ним?- Аня словно пыталась раскачать пустоту, вдохнуть в нее жизнь, заставляя Королеву бандитов дать ответ.- В моем мире их считают существами из легенд - мудрецами неземной красоты, которые справедливы и добродетельны. Им открыты тайны природы и секрет вечной жизни. Но ведь ты видишь их другими?"
"Ты знаешь мое отношение,- ледяным голосом произнесла Сир, усталость прошла, и былые силы вернулись к ней.- Они так надменный, самолюбивы. В них столько гордыни и показного величия,- посмеиваясь, говорила воровка, поднявшись на ноги.- Их мудрость - всего лишь последствие долгой жизни. Их бессмертие - всего лишь иллюзия, направленная на тех, чей век не долог. Они эгоисты, презирающие весь мир, - защитники правды, которые лгут так искусно, что порой сами не мог отличить реальность от фантазии. А их благородство. Где он? В мудрости, в красоте, в честности, в справедливости, или в стремлении помогать окружающим?- спрашивала королева и тут же отвечала.- Их благородство также прогнило, как и душа Брута. Обойди тиграны стороной Артерию, и Эльрат никогда бы не вступил в войну. Они говорят, что поддерживают высший порядок - равновесие между смертью и жизнью, светом и тьмой. Но это всего лишь метафора - красивая отговорка. Не эльфам решать, что добро, а что зло, что правильно, а что нет. Есть более мудрый и справедливый судья, чем они. Вот только эльфы в него не верят".
"Похоже на тебя,- призналась Аня.- По крайне мере на ту, что знает мир".
"Может быть и так,- хитро улыбнувшись, произнесла воровка.- Но это лишь поверхность, в глубине я, скорее, ангел смерти - это тебе подтвердит любой в Бруте"
"Знаешь, я никогда не думала, что мы сможем так разговаривать,- вдруг сказала Аня, потупив взгляд.- Я считала тебя монстром, не знающим пощады, а ты оказалась другой,- она никак не могла подобрать точно слово для того, чтобы назвать настоящую Сирените.- Ты точно прячешься во тьме, боясь собственного света. В Вавилоне, в Бруте ты спасала, а не уничтожала, ты давала жизнь, а не отнимала ее. Я хочу извиниться за то, что не понимала тебя",- произнесла она, наконец, осмелившись взглянуть на реакцию королевы.
Сир, спокойная и гордая, восседала на троне-разума, ледяная маска великой Королевы бандитов накрепко сковала лицо, не оставляя шанса даже мимолетной эмоции. Воровка точно пыталась понять, как ответить той, что так долго делит с ней одно тело. Как сказать, что это "ложь", той, что чувствует, что это "правда"
"Не стоит так резко менять обо мне мнение,- вдруг холодным, точно северный ветер, голосом заговорила она.- Поверь, ты быстро передумаешь после того, как увидишь, что за судьбу я уготовила этому миру, который не дал мне уйти. Скоро ты возненавидишь нас вновь. Это неизбежно".
Аня ничего не ответила, только над пустотой пронеслась едва слышимая фраза "Он не возненавидел". Только Сирените не стала обращать на нее внимание, и так слишком затянулся этот бессмысленный разговор, а еще нужно было встретиться с великим правителем лесного народа и при этом постараться не покалечить его ненароком.
Королева быстро скинула с себя безнадежно испорченное платье и открыла сплетенный из веток и листы шкафчик. Там, среди шоколадной коры и изумрудной зелени, висело одно единственное платье цвета небес, легкое, из тончайшего шелка, которое начинало дрожать от едва заметного дуновения ветерка. Сир недовольно фыркнула, догадываясь, чьих это рук дело. Зверь оставил его для своей королевы, одно из тысячи для той, кого он никогда не мог забыть.
И примерив новый наряд, воровка стала внимательно изучать свой новый образ в огромном зеркале на стене. Внешне она ничуть не изменилось - время так и не начало свой бег, разрушая мечту, что Королева внезапно состарится и умрет, освободившись от клятвы. Это было все то же лицо и тело, та же губы и волосы, те же безнадежные холодные черты лица. Но глаза стали другими. Живыми и изученными - печать смерти потушила одни огонь, но разожгла другой, еще более жаркий. Сострадание, надежда, вера, любовь - все, что так презирала и ненавидела Королева бандитов, все то, что она так долго истребляло в своей душе, вновь подняло голову. Это лицо нового мира - мира, в котором проклятая королева вершила судьбы целых народов, мира, где вор стал господином. И сердце тигра за десять лет срослось со своей жертвой окончательно: кожа обтянула грани проклятого камня и теперь только смерть могла разделить их. А легкое лазурное платье, оставленное Зверем, тихо развивалось в едва уловимых порывах ветра. Оно сидело словно влитое, но воровке совсем не нравился такой вид. Это была ни та королева, которую должны были увидеть эльфы, ни та расчетливая, холодная властительница, что правила городом воров и убийц. Это была Сирените, как ее видел оборотень - нежная, женственная, ранимая. Ее хотелось защитить, спасти, укрыть от мира. Не в такой Королеве нуждался мир, не такой была та, что носила имя Сир.
-Ужасно,- недовольно прошипела Сир, с силой ударив рукой по ненавистному отражению.- Он вновь все решил за нас,- добавила она, сжав в кулак окровавленную руку.
Зеркало разбилось в дребезге от одного точного удара, но при этом, отплатив за свою гибель сотнями осколков, которые безжалостно вонзились в руку Королевы. Но зеркало ошиблось - боли не было. Кровь медленно сочилась из ран, стекая по смуглой руке, но воровка знала, что это только внешняя сторона. Она бесцеремонно стряхнула осколки стекла на пол, и в тот же момент рука исцелилась. Эта была всего лишь проверка, еще одно доказательство, что у ученицы Лиса нет больше смерти. И эта страшная правда пугала Анну, ведь даже у мира есть конец, даже вселенную где-то в веках ждет всадник в черном капюшоне, на белом коне. А они не могут умереть. Какими же существами, какими же чудовищами, нужно быть, чтобы даже смерть боялось приближаться к ним?
"А мне нравится,- на силу улыбнувшись, произнесла она, стараясь отвлечь и себя и подругу от страшных предчувствий.- Зверь мечтает хотя бы раз увидеть Сирените без Сир, ведь так часто он видел Сир без Сирените. Разве можно винить за такое желание?"
-Мне все равно, как мы выгляжу,- вытерев о старое платье руку, возразила Королева.- Нас волнует, что уже трижды слуга решал за господина. Мне не по душе такой договор. Пора напомнить, с кем он был заключен, и на каких условиях,- хитро улыбнулась она и прикрыла глаза.
Водоворот мыслей закружился над пустотой, но Анне ни как не удавалось выделить хотя бы одну из пестрого калейдоскопа. Она даже не могла расслышать фразы, даже не могла почувствовать оттенки эмоций - все они были немыми, едиными. Но вот, внезапно, вихорь исчез - Королева бандитов открыла глаза. Она уже знала, что будет делать. Она уже видела все последствия игры, которую собиралась начать, и лишь довольно улыбалась предвкушаемому результату. Сегодня весь Эльрат, вся Артерия, станет свидетелем превосходства вора над королевой. И не желая оттягивать неизбежную развязку, Сир покинула отведенные ей покои.
Она сбежала вниз по ветвистой лестнице, точно лист, сорвавшийся с ветки и подхваченный порывом ветра, точно сокол, кинувшийся к убегающему кролику, точно ангел, сброшенный с небес на землю. Там в низу, как и много раз до этого, ее ждал Зверь, словно они никогда и не расставались. Сокол и змея из старой легенды спустя много веков вновь обрели друг друга. Ее было так много за эти годы: Сир, Сирените, Ева, Королева бандитов, Хозяйка Брута, госпожа и еще тысячи имен затерявшихся в памяти. А его было так мало: всего лишь Зверь, всего лишь Арашрат. Он знал их всех - каждую из многих ее частиц, каждую из тысяч масок. А она? Знала ли она так же хорошо его одного? Она знала и наслаждалась этим, как та змея, обманувшая многих, но оставшаяся верной только одному.
Завидев королеву, оборотень почтительно склонился перед ней, как перед своей госпожой, как перед своей жизнью. Он мог с легкостью избежать все этих условностей, но не хотел. Ведь благодаря ним, каждый раз, на одни короткий миг, ему удавалось уловить удивление и смущение на каменном лице Королевы Брута. И в этот миг на свет проступала Сирените, которой, в отличие от Сир, всегда нужна его защита. Кошачье глаза оборотня ярко горели, вновь зажженным огнем жизни - они безотрывно наблюдали за тем, как все ближе подходила теперь уже на веке его Сирените. А воровка старалась не замечать перемен, так надеясь повернуть время вспять. Она прошла мимо Зверя, будто он пустое место, и лишь потом резко обернулась.
-В следующий раз постарайся учесть, что мы в первую очередь вор, а уже потом королева. Иначе могут возникнуть сомнения,- наигранно гневно произнесла Королева бандитов, едва сдерживая смех.
Юноша, выпрямившись, тут же обернулся к воровке и демонстративно смерил ее взглядом. Да. Если сейчас кто-нибудь бы сказал ему, что это невинное создание, прекрасный цветок в лазурном одеянии, хрупкая, нежная, ранимая, на самом деле самое коварно, опасное и хитрое творение мире, поставившее на колени даже город воров, он бы не поверил. И Фериар то же не поверит, что перед ним Королева Брута, ведь он знал ее лишь по слухам. Но не верее развеется в тот же момент, как Сир заговорит, потому что даже смерть, как видно, не жалеет спорить с этой девушкой. Но язвительные уколы, которые приходится терпеть стоят того, чтобы хотя бы раз за много лет увидеть Сирените, когда в ее глаза блестят искры огня Сир.
-Как пожелаешь, госпожа,- рассмеялся он и, заметив, что воровка поспешила спрятать быстро поигрывающие пальцы, изменил свое обращение.- Как хочешь, Сир. Но по мне, ты прекрасна в любом наряде. А Фериару пора, наконец, узнать, что не только его народу дана прекрасная внешность, чтобы обманывать мир. И ему свойственно ошибаться,- добавил он, подойдя к спутнице.
-Когда же ты поймешь, что мне нужен тот оборотень, что был раньше,- на этот раз спокойно и бесчувственно сказала королева.- Ты никому не кланялся тогда. Поэтому я всегда были уверенны в тебе. Нам жаль, что ничего нельзя вернуть.
Оборотень лишь еще сильнее рассмеялся - не он один изменился. Раньше для его прекрасного демона прошлое было всего лишь туманом, о котором не стоит волновать. А теперь его надменный ангел хватается за давно ушедшие дни, точно там осталась ее жизнь. Воровка тяжело вздохнула, сейчас все ее попытки были бессмысленные, и скорее с удовольствием, чем с обидой, прошептала: "Наглец". Зверь же весело, словно мальчишка, подмигнув Королеве бандитов, зашагал по дороге - Сир крепко сжала пальцы в кулаки - он вновь решает за нее - и, усмирив свой гнев, направилась за ним следом.
Эльрат - прекрасная жемчужина в короне лесного народа, которая покоилась в зелени лесов и голубизне неба, точно в объятиях великого океана. Здесь был лишь сладкий покой, и казалось, что все, что твориться с миром, что армия тигранов, с которой веками сражались лесные жители всего, лишь сон, страшная история, придуманная когда-то. Пение птиц, тихий шорох листвы, прохлада озер - все это было неземным раем, и Аня не знала место, в котором бы душе было также хорошо, также спокойно. Ей хотелось надеяться, что даже в войне Эльрат уцелеет, что, даже связав себя договором с Брутом, он не потеряет красоты. А самое главное, что Королева пощадит его, если не ради себя или жителей, то хотя бы ради того, чтобы просто наказать Брут. Но для Сир все было иначе. Сама мысль о том, что среди жестокости и расчета, наполняющих мир, есть такое райское место, казалось ей абсурдом. Она-то знала, какую цену нужно заплатить за такое умиротворение. Тишина Артерии, покой Эльрата - последствия того, что эльфы никогда не вмешиваются в дела окружающего мира. Они - немые безучастные наблюдатели, которые изредка поглядывают на сцену, на которой разворачивается спектакль жизни. Но Королеву радовала мысль, что очень скоро и им придется вступить в игру - желают этого семьи или нет.
Сирените не спеша шла среди величественных деревьев, даже не думая гнаться за Зверем, спешащим поскорее познакомить друг с другом два таких разных создания, как Королева бандитов и Король эльфов. Пусть он бежит себе вперед, ей же не зачем спешить. Воровка хотела услышать пульс одного из древнейших городов под бескрайним небом, ей нужно было понять его душу, его стремления, его мечты, чтобы знать, как говорить, чтобы понимать, как отвечать. Она внимательно изучала все, что творилось вокруг, подмечая каждую мелочь. Эльфов было так много и в то же время так мало для той войны, в которую им не повезло попасть; отчего-то ей не удавалось заметить ни стариков, ни детей - одни лишь взрослые миловидные остроухие жители леса и все как на подбор золотокудрые.
"Понятно,- улыбнувшись про себя, подумала Сир и, почувствовав удивление, которое вызвало у Ани это короткое слово, добавила.- Долго объяснять".
-Ну как тебе?- внезапно услышала воровка.
Она так увлеклась изучением города, что не заметила, как поравнялась со Зверем, который, наконец, замедлил шаг. Она недовольно мотнула головой: "Пора просыпаться",- послушалась в пустоте. Вновь объединившись с оборотнем, она позволила себе немного чувств и надежд, немного детской наивности и женской слабости, которые теперь мешали сосредоточиться и делали ее уязвимой. Именно от этого пора было избавляться, именно из этого сна настало время сбежать.
-Если бы не спешка Булата и твое вмешательство, я бы, пожалуй, подождала с заключением союза и дала тигранам пару месяцев,- на мгновение прикрыв глаза, ответила воровка, превратив свое затянувшиеся молчание в холодный расчет.- И поверь мне, Королю бы и в голову тогда не пришло посылать в Брут оборотня и уж, конечно, заставлять нас проделывать такой путь, он приехал бы сам и ползал у нас в ногах, моля о помощи.
-Не все так плохо, как тебе кажется,- попытался возразить Зверь, уже не раз видевший, к чему приводят подобные слова его госпожи.
-Верно,- вдруг согласилась она, но тут же нанесла еще один удар точной фразой.- Все еще хуже.
-Это слова Королевы бандитов или ее отношения к эльфам?- продолжал спор юноша. Он так давно не разговаривал с ней так: он столько лет не спорил с прекрасной смертью, что сейчас не мог остановиться, наслаждаясь каждым взглядом, каждым словом, каждым вздохом. Да и Сирените доставлял удовольствие их разговор.
-Решать тебе,- таинственно произнесла она и, наконец, избавившись от оков мечтаний, спокойно и бесчувственно произнесла.- Расскажи все, что тебе удалось выяснить о правителе эльфов. Постарайся ничего не опустить,- в ее голосе звучал жестокий приказ: толи она смерилась с договором, толи просто вернулась в прежнее состояние - ответить было нельзя.
-Он не похож на остальных эльфов...- быстро ответил оборотень, желая защитить Фериара от своей госпожи, отлично понимая причину ее интереса.
-Это я поняла еще в Бруте. Ты бы, мой дорогой, не стал защищать простого эльфа,- бесцеремонно прервала его воровка и, вновь прикрыв глаза, чтобы обдумать сложившуюся ситуацию, добавила.- Я обещала тебя, что не станем ничего разрушать. Может быть, мы и являемся Королевой Брута, но кроме того, перед тобой стоит Королева бандитов, а ее слово не рушимо. Или ты сомневаешься во мне?- с укоризной посмотрела на юношу Королева.
Оборотень в ответ отрицательно покачал головой: разве он мог усомниться хотя бы на мгновение в своей прекрасной королеве? Никогда. Она его жизнь и судьба до скончания времен, чтобы не творилось вокруг.
-Он необычный эльф, хотя бы потому, что он - полукровка,- убедившись, что опасности нет, наконец, решился ответить на вопрос госпожи Зверь.- Его мать принадлежала к темной семье, весьма опасная и могущественная женщина. Поговаривали, что в свое время она чуть не поставила на колени всю Артерию, только король Эльван, отец нынешнего правителя лесного народа Фериара, смог остановить Милитель. Говорят, он женился на ней потому, что не нашел другого способа остановить. Но, на мой взгляд, он на самом деле любил свою королеву. Как бы то ни было, Фериар унаследовал качества обоих родителей: от отца - корону, от матери - характер. Он умен и находчив, догадлив и прозорлив. И это не грубая лесть с моей стороны - Фериар отправил меня в Брут, потому что догадался, что именно из него я сбежал когда-то. Как ты понимаешь, Сир, не каждый может так точно разгадать страдания другого. К тому же, в отличие от своих предшественников, он не боится внешнего мира и готов сотрудничать даже с демоном, подобным темному городу. Думаю, тебе будет также полезно знать, что правитель лесного народа высоко ценит философские беседы о смысле бытия и бренности мира, но ему пока еще не удалось найти достойного оппонента...- юноша замялся, увидев, как воровка едва сдерживает ехидную улыбку. Он описывал слишком идеальную картину, чтобы Сирените поверила в нее - скорее Зверь вновь пытался изменить ее отношение к эльфам, или точнее сказать к этому эльфу.- Но пре всех своих достоинствах он слишком уверен в себе,- сменил тактику юноша.- Такая слепая уверенность приводит к краху. Но если говорить честно, то, если бы вы встретились при других обстоятельствах, то вы, моя госпожа, не задумываясь бы попытались захватить власть в Эльрате только для того, чтобы посостязаться с ним.
Королева замерла на секунду, потрясенная последней фразой. Все сказанное Зверем раньше, звучало как отговорка, заученные фразы, чтобы произвести впечатления на влиятельную гостью. Она не сомневалась, что и Булат, рассказывая о Королеве Брута, использовал точно такие же слова. Но вот последние были другими. Сир знала, что оборотень не сможет солгать своей госпоже, таков заключенный договор, а значит, она точно была уверена, что сказанное им правда. И каким же тогда должен быть этот эльф, чтобы Королева бандитов согласилась ради победы над ним надеть на себя еще одни оковы. Нет. Она должна сама все увидеть. Она должна сама убедиться. Она должна сама все понять.
-Да, но ведь есть еще и королева,- напомнила юноше воровка.
-Королевы нет,- услышала она в ответ.
В пустоте вдруг послышался тихий едва уловимый смех. Аня крепко сжала камень на груди - на несколько секунд ей удалось пробиться в мысли подруги. Этих секунд едва хватило, чтобы почувствовать некоторые эмоции, но этого было достаточно, чтобы понять, к чему ведется разговор. Сир не забыла о том, как изменился Зверь, и теперь готовилась ему напомнить, кто из них правит балом. Анна попыталась остановить королеву: "Не надо",- шептала она в бескрайне темноте. А в ответ получила лишь два коротких слова: "Не мешай".
-Тебя что-то волнует, моя королева, Сир?- не догадываясь, что сам скоро окажется мишенью, спрашивал юноша. Его пугала та тишина, которая последовала за его ответом, на миг ему показалось, что воровка вновь собирается прогнать его, как тогда, вонзив нож в самое сердце, и даже договор не остановит ее.
-Все хорошо,- улыбнулась Сирените.- Мне просто трудно переносить все эти церемонии и праздники. Особенно приемы. На них больше лжи, чем грешников в аду, да и мы там не настоящие. Но мы дала слова и его сдержу,- тяжело вздохнула она, продолжив путь.
-Я взял на себя смелость и встретился с Фериаром до вашего пробуждения,- произнес Зверь, точно окликая Королеву бандитов: Сир, пройдя несколько шагов, остановилась, теперь была его очередь говорить в пустоту.- Я уговорил его не устраивать пышной встречи и избежать не нужных условностей и приемов. Мы договорились на тихую дружескую обстановку - только ты, я и он. Можно считать, что это неофициальная встреча пред тем, как семьи вынесут окончательное решение - возможность лучше узнать друг друга и решить все еще существующие разногласия, способные разрушить союз. А так же шанс для нас, для вас, для тебя, узнать то, что желает твоя душа,- он обнял Сирените, нежно прошептав на ухо последние слова.
-Хорошо,- выдохнула она, а в пустоте раздался недовольный голос, похожий на рычание дикого зверя: "Снова сам!".
-Фериар ждет здесь, не далеко, мы почти пришли,- с трудом отпустил ее Зверь.- Может быть, хватит гонок на одни день?- улыбнулся он, протянув королеве руку.
Сир одобрительно кивнула в ответ, с радостью приняв его предложение. И впервые за все то долгое время, что вор и оборотень были вместе, они мирно шли, наслаждаясь тем, что просто находятся рядом друг с другом. И Фериар, издали заметивший приближающуюся пару, поймал себя на мысли, что никогда не видел ничего удивительнее и прекраснее. За десять лет правителю лесного народа не удалось добиться от могучего оборотня даже тени улыбки, а сейчас его друг светился от счастья. Рядом с этой юной, нежной девой он наполнялся жизнью - он просто жил. А король, наконец, увидел ту, из-за которой когда-то великий Арашрат бежал из Брута. Он не сомневался, что именно она было всему виной. Но кто она, Фериар сказать не мог. Возможно, посланница королевы темного города или служанка, что бежала от гнева госпожи, но точно не королева, что являлась беспощадным демоном, сбежавшим из бездны.
Тропа пропетляв среди высоких деревьев и глубоких озер, наконец, привела госпожу и стража к поросшей плющом беседке. Там, в тени листвы, их ждал могучий король лесного народа. Лишь только увидев его, Сир тут же поняла, о чем говорил Зверь, называя друга "необычным эльфом". Он было молод и высок, статен и прекрасен, как и все его подданные, но у него были другие глаза. Они словно две наполненные до краев чаши, вода из которых вот-вот перельется через край, но вместо воды была мудрость, почтение и странная надежда, рядом с которыми стояли гордыня и бескопрамисность. А еще черные как смоль волосы под серебряной короной - немыслимое для светлой семьи проявление ночи. Воистину, если его разум окажется под стать внешности, то воровка, не задумываясь, начала бы захват власти в старые времена. Но сейчас этому эльфу отведена совсем другая роль.
-Арашрат, друг мой, я рад видеть вас таким счастливым,- обратился к оборотню правитель Артерии, когда юноша и девушка вошли в беседку.- Теперь я окончательно убедился, что не ошибся в причинах вашего не желания возвращаться в Брут. Она прекрасна, и я уверен, стоит того, чтобы ради нее рисковали всем,- улыбнулся он, легким поклоном поприветствовав гостью.- Я рад приветствовать вас в Эльрате, прекрасная дева. Как я понимаю, темная королева проклятого города так и не смогла приехать лично. Но мы рады, что Брут, наконец, прислал к нам человека, которому под силу заключить договор. И я лично хочу заверить вашу госпожу, что великий семьи считают невероятной удачей возможность заключить союз с ее легендарным городом. А так же я бы почел за честь встретиться с непревзойденной королевой, когда у нее появится такая возможность.
Заученные фразы, искусственные слова - всего лишь ложь и яркие блики на воде, чтобы обмануть неопытного собеседника. Зверь чувствовал, как Сирените с трудом удерживает довольную усмешку. Фериар ошибся, как и предсказывала воровка. Он принял ученицу Лиса за всего лишь посланницу Королевы Брута. Посланницу, которую легко обмануть, которую просто подкупить сладкими речами, а значит, через которую можно повлиять на союзников, заставив их играть по своим правилам.
"Мудрый ход. Хитрые речи",- промелькнуло в пустоте.
-Ваши слова уже достигли цели. Ваше желание уже исполнено,- ледяным голосом ответила Сир.
Такое необычное почитание нежности и холода заставило Фериара усомниться в принятом решении. Увидев нежную, хрупкую фигурку в лазурном одеянии, с волосами точно барханы пустыни и лицом, чистым и светлым, он подумал, что великая королева, о которой так много говорят в мире, не так уж умна, и он, правитель лесного народа, сможет сыграть на ее ошибке. Но голос гостьи изменил отношение - так звучала бездна, так говорила сама смерть. И Зверь, отлично понимая, к чему может привести не знание в разговоре с Сирените, поспешил спасти Фериара от нависшей угрозы.
-Ваше величество, друг мой, позвольте представить вам того, кто правит города тени уже десять лет, великую госпожу непокорного Брута и непревзойденную воровку, истинную Королеву бандитов,- произнес оборотень, низко склонившись перед эльфом, словно скрывая двух правителей друг от друга.
Фериар не поверил своим глазам - это и есть Королева Брута! Не такой он представлял себе легендарную воровку. Могущественный монстр, смерть, нависшая над миром, чума, спрятавшаяся под личиной спасителя, - вот какой описывалась госпожа потерянного народа. Но перед эльфом стоял скорее ангел хранивший, свет жизни, а не демон, принесший разрушение. Однако правитель понимал, что у Арашрата не было причин лгать, и он действительно встретил королеву. Сир дьявольски улыбалась, довольная такому повороту событий, - соперник повержен, хотя бой еще не начался. Он проиграл, потому что уже признал свою слабость, готовый отступить перед ней. Но каково было ее удивление, когда эльф также улыбнулся ей, даже не думая отступать. Сирените до боли сжала пальцы в кулаки, не ожидая такой наглости; Аня чуть слышно хихикнула - наконец-то и они нашли достойного соперника.
-Это правда?- обратился к девушке эльф и, прочитав в холодной бездне глаз ответ, усмехнулся собственному неверию.- Я удивлен. Совсем не такой представляется правительница такого города как Брут. Но моя ошибка и не желание ее признавать, лишь подчеркивают все ваше величие и превосходство. Как понимаю, в Бруте нельзя верить глазам, и ангел там подобен демону, а демон на самом деле ангел.
-Точно замечание,- согласилась Сир, ее голос прозвучал теплее, точно льды поддались древнему народу.- Но подобное можно сказать и о вашем народе. Хотя в Бруте, если быть откровенным, это выражено более ярко.
Каждое слово Сирените, точно острый нож, пронзал сердце Зверя. Он старался разделить их, боясь союза, который сам породил. Он слишком хорошо знал пристрастия своей госпожи, чтобы не заметить, как она смотрит на короля, и слишком долго был рядом с Фериаром, чтобы не знать, как давно он искал такую королеву.
А воровку лишь забавляла слепая ревность и безграничная преданность ее юного стража. Ей было интересно увидеть, на что способен пойти оборотень ради того, чтобы ни с кем более не делить ее, а самое главное, насколько свободным он стал за эти десять лет. Аня хотела остановить ее, не желая мучить ни Зверя, ни Фериара, но так не смогла ничего сказать. И дело было не в том, что у нее не хватало сил противостоять воровки, - она была уже не той слабой девочкой, что плакала от каждого слова королевы. Просто гордый, находчивый и смелый правитель Артерии сразу ей понравился, и это чувство точно совпала с намереньем Сирените, что и предрешило провал. Сир легким движением отодвинула оборотня в сторону и, когда между нею Фериаром уже не было преград, элегантно протянула королю руку. Эльф тут же поцеловал ее, слегка прикусив кожу губами, но его глаза ни на секунду не упускали из виду взгляд Королевы, желая понять, что она чувствует в данный момент. Сирените же прикрыв глаза, довольно улыбалась. Зверь весь кипел, беспомощно наблюдая, как его друг и его королева все больше привязываются друг к другу. Оборотень не сомневался, что они оба играют с чувствами и желаниями собеседника, но не мог смириться с тем, что кто-то еще так нежно прикасается к его, только его, госпоже. Но что он, заключивший договор, может теперь сделать? Сирените, Сир - его возлюбленная, его королева, свободна в решениях - он не может ей приказать, он может только просить. А Фериар - его друг, правитель эльфов, тот, кто дал кров и жизнь изгнаннику, не спрашивая о причинах побега. Зверь мог подчинить весь мир, приказать самой смерти, восстать против Творца! Но ими управлять он был не в силах. И единственное, что оставалось стражу жестокой королевы - это как можно дольше оставаться рядом с ней, тем самым лишая и правителя лесного народа и хозяйку Брута свободы действия. Вот только вряд ли это могло помочь: эльф и вор забавлялись игрой, совсем не тревожась присутствием стороннего наблюдателя. И нельзя было понять, на кого из них ведется охота - у кого больше шансов стать жертвой.
-Вы удивительны и неповторимы, ваше высочество: нежны и грациозны, словно лань, но в то же время опасны и непредсказуемы, как разъяренный лев,- говорил Фериар.- Теперь я могу точно сказать, почему ваш город стал таким могущественным, - у него есть королева, за которую умереть не жалко.
-Приятно слышать подобное от лесного жителя,- пристально вглядываясь в глаза короля, отвечала Сир: она лгала, глядя в глаза, не сомневаясь не на секунду, что эльф поверит, ведь она сама начинала верить.- Но, если быть откровенным, мне тоже следует признаться в том, что и вам удалось удивить меня. Согласитесь, не часть можно видеть правителем светлого народа того, в ком течет кровь темной семьи,- воровка, будто случайно, прикоснулась к угольно черным волосам Фериара, тем самым заставляя Зверя возненавидеть того, кого он только что пытался защитить.- Но не стоит этого стесняться,- продолжила она, в глубине души смеясь над тем, как великий король лесного народа пытается поймать фантом, оставшийся от случайного прикосновения.- В смешении света и тени есть много плюсов - это омут, в котором прячется великая сила. И я надеюсь, что ваша сила, как и моя, будет направлена на врагов, а не на союзников.
-Лицо ангела - разум дьявола. Не будь мы уже союзниками, я бы отдал все, чтобы хотя бы раз встретиться с вами, и не пожалел бы жизни, чтобы удержать рядом с собой. Даже если бы пришлось построить для этого золотую клетку. Хотя, как я понимаю, для вас уже построена клетка и найден тот, кто станет ее охранять,- отвечал ей лесной король: ему нравилась эта беседа, это затянувшееся приветствие, где каждое слово, каждый жест, кололо точно сотни стрел, где каждая фраза балансировала на гране непростительного оскорбления и страстного признания. Сир - прекрасная неповторимая королева Брута - шутка матери природы. Не похожая повадками ни на людей, ни на эльфов, она словно змея заворожила правителя эльфов. Фериар восхищался точностью, строгостью каждого, даже малейшего, жеста или слова, ему хотелось узнать все ее мысли и тайны, постичь душу королевы-загадки, а потом, раскрыв секрет, подчинить ее.
-Интересная мысль. Но позвольте вам дать совет: Королеву бандитов многим удавалось ловить: ее часто сажали и в золотую, и в железную клетку. Но еще никому не удалось рассказать об этом миру,- довольно пропела воровка, украдкой посмотрев на лицо Зверя.
Бедный юноша метался, точно загнанный зверь, не зная, что делать, куда бежать. Кошачье глаза бешено горели, словно оборотень пытался испепелить ненавистного соперника, дыхание участилось, улыбка превратилась в оскал - его сводила сума одна мысль об этом союзе. И как он мог так ослепнуть, что не заметил - именно ему предназначалась ловушка. Он слишком самонадеянно решил, что сможет управлять ею, что имеет право решать судьбу Королевы бандитов, отводя удары судьбы любым способом. Но Сир решила по-другому: раз Зверь хочет помочь заключить союз с эльфами, раз он убежден, что Фериар владеет необходимой для нее информацией, Сирените подчиниться его воле, но сделает все так, как сочтет нужным. И пусть это причиняет оборотню невыносимые страдания. Для верного стража же нет ничего страшнее, чем мысль о том, что он может потерять свою госпожу, особенно, если у него не будет возможности это предотвратить. А все, что для этого необходимо, остаться один на один с молодым и амбициозным эльфом. К тому же король Артерии действительно оказался интересным собеседником, с которым можно было провести время с огромной пользой. И Фериар с легкостью прочел это невероятно страстное желание в глазах опасной гостьи, так четко совпавшее с его собственным.
-Не желает ли великая Королева Брута осмотреть Эльрат перед тем, как состоится собрание семей. Мне кажется, вас может заинтересовать древняя история Артерии и тайны, скрытые под покровом леса. К тому же нам стоит уладить некоторые разногласия, способные разрушить союз. Я уверено, ваше величество, вам так же не хочется, чтобы наше сотрудничество погибло из-за какого-нибудь недосмотра,- предложил он.
-Это будет весьма интересное начало,- хитро прищурившись, пропела Сир.- Я уверенна, что вы, мой дорогой король, с легкостью развеете все наши сомнения. Но прошу вас, давайте, наконец, избавимся от оков формальностей. Наша встреча была задумана как дружеская и неформальная, а друзья, насколько мне известно, не используют титулы. Поэтому, прошу вас, забудьте, что мы Королева Брута - на сегодня я ваши гостьи, и поэтому называйте меня Сир, по крайней мере, так меня зовут не многие знавшие до восшествие на престол,- предложила воровка, и Аня невольно ужаснулась, представив каким ударом были эти слова для оборотня. Страшнее могло прозвучать лишь имя "Сирените".
-Как понимаю, это не настоящее имя,- уточнил для себя эльф.- Может звать меня Фериаром, так ко мне обращаются представители других рас, когда не знаю, что я король.
-Это тоже не имя,- не смогла удержаться воровка.- Это титул, или скорее прозвище. Если я правильно помню, на эльфийском оно означает "полуночник".
-Невероятно,- произнес эльф, пораженный до глубины души, что хозяйка Брута знаком с языком лесного народа.- Вы изучали язык детей природы? Не могли бы вы сказать, кто был вашим учителем?
Воровка тяжело вздохнула, сожалея о том, что так не вовремя использовала свои знания. Она хотела применить язык для того, чтобы беспрепятственно проникать в планы эльфийских семей, отлично понимая, что они не станут скрывать друг от друга планы, и открыто буду говорить о них на собрании в присутствие Королевы, если будут уверенны, что она не знает их языка. А теперь этот план становился невыполнимым. Хотя и здесь Сир видела плюсы: Фериар проникся к ней еще большим уважением, а значит, его чувства станут еще глубже. А, следовательно, и Зверь получит еще одну глубокую рану. Но Королева бандитов не собиралась открывать все свои тайны - она не предатель.
-Не важно, кто он. Я знаю законы Артерии: за то, что он или она научили чужеземку языку леса, его или ее ждет наказание страшнее смерти. Но хочу вас успокоить, его уже давно нет среди нас. Это все, что я могу сказать вам, Фериар,- спокойно ответила Сирените - юноша понимающе кивнул.- Если у вас больше нет вопросов и предложение все еще в силе, я была бы не прочь прогуляться,- вновь нежно пропела Королева, убедившись, что прошлому ничего не угрожает.- Зверь,- резко обратилась она к оборотню.- Арашрат,- заметив удивление нового знакомого, исправилась Сир.- Оставь нас одних. Твоя работа закончена. Союз состоится. У тебя ведь есть более важные дела, чем сопровождать нас?
Оборотень с силой сжал руку в кулак, стараясь сдержаться. Именно этого он боялся больше всего. Ее приказа, которого не мог ослушаться, которому обязан был подчиниться. Все, что он мог, это покорно произнести: "Если таково твое желание". Но юноша не собирался покидать сцену так просто: он одарил Фериара холодным взглядом и, пройдя мимо, словно случайно, толкнул короля а, когда его лицо оказалась возле острого уха эльфа, прошептал: "Тронешь ее - умрешь". Король только довольно улыбнулся такой не скрываемой ревности - такого Арашрата он никогда не видел. Сир тоже улыбалась, но совсем по другой причине. Она заставила Зверя вспомнить, кто его госпожа, и то, что он хоть и может влиять на ее решение, финал выбрать ему не под силу. А еще Королева радовала мысль, что верный оборотень остался все таким же, своевольным и бесшабашным, или проще сказать, тем самым приговоренным к смерти юношей, что помог Сапфир украсть звезду Калистрата. Это была та самая тонкая нить, что сквозь года связывала Королеву Брута и ученицу Лиса.
И не дожидаясь того, чтобы оборотень ушел, Фериар ласково взял гостью под руку, и воровка покорно отдалась воли короля. Еще и еще раз причиняя немыслимые страдания влюбленному Зверю. Еще и еще раз давая слепую надежду чистолюбивому эльфу.
Глава 11.
Еще с тех далеких времен, когда в мире свирепствовала бессмертная чума, а не проходимые чащи были рощами полными света, лесной народ хранил множество тайн, за каждую из которых без колебаний любой отдал бы жизнь. Порой иным народом удавалось выкрасть какой-нибудь секрет, и тогда они возвышались над другими, до тех пор, пока кто-нибудь другой не откроет иной секрет или пока знания не погубят их. Эльфы никогда добровольно не расставались с тайнами, лишь темная семья могла добровольно поделиться силой с чужаками, тем самым готовя им дорогу к смерти. И нет в Артерии места, где нашли приют столько загадок и осколков древних времен, как в Эльрате - в городе древних королей - лесе, видевшем не один закат мира. Хотя в мире был еще одни город, чьё существование само по себе являлось загадкой - Брут - город, в котором даже у правды сотни лиц. Его жителей практически ничем невозможно удивить: тот, кто смог прожить по законам Брута хотя бы месяц и при этом сохранить рассудок, видел на свете практически все. И Сир отлично понимала, почему Фериар с радостью согласился показать некоторые из сакральных мест Эльрата темной Королеве не покорного города. Он надеялся привлечь ее на свою сторону, подкупить новыми знаниями и ощущениями, а если возможно, и пробудить в замерзшей душе горячие чувства.
Он вел дрогою гость по древнему городу, где правили только жизнь и покой. Эльфы украдкой поглядывали на молодого короля, так нежно поддерживающего руку прекрасной королевы, догадываясь, к чему может привести такой союз. Гладя на двух правителей, мирно прогуливавшихся по тенистым улицам Эльрата, невольно казалось, что их связь на много глубже: точно король нашел королеву, которую давно искал. И пусть она человек и ее век не долог, но таких как Королева Брута нет даже среди лесного народа. Фериар был в этом убежден.
-Вам кажется странным наш город, любезная Сир?- спрашивал эльф.- Конечно, вы привыкли к шумному и неспокойному Бруту. Я слышал, что в вашем городе практически нет изысканных дворцов и обширных садов. Ваши люди предпочитают красоте практичность, а миру - постоянную войну.
-Брут не настолько необычен, как вам может показаться,- робко улыбаясь, отвечала воровка.- У нас есть место и дворцам, и сады, и лачугам. Вы правы в том, что основная причина выбора - это практическая сторона. Но иногда необходим замок, иногда лучше всего назначит встречу в саду, а порой безопаснее полусгнившей лачуги вы ничего не найдете. Вы правы, что Эльрат мне кажется странным. Но дела не в обилии лесов. А в покое, которого слишком много для одного города.
Сир невольно прикрыла глаза, останавливая ход мыслей, пока он не привел к еще одной неточности. Раньше она искала именного такого покоя - бесконечного, нерушимого. В былые времена она отдала бы все, чтобы остаться в Артерии. Но смерть изменила ее - Булат, вырвавший воровку из объятьев вечно сна, наглядно показал, что тишину легко разрушить, а покой не вечен. Теперь же Королева бандитов жаждала лишь поскорее закончить эту затянувшуюся историю свое жизни. А для этого нельзя было ждать - нужно идти вперед и только вперед.
-Прошу простить мое не знание, мой друг,- поспешил разрешить щекотливую ситуацию эльф.- Но позвольте загладить свою вину и показать несколько удивительных мест. Я уверен, что, когда мне посчастливиться посетить ваш город, вы раскроете мне всю ту красоту, которую не видят другие.
Аня почувствовала, как Сир ехидно улыбается в душе. Королеве не составила труда распознать, что все это подстроено правителем Артерии. Но она не собиралась ему мешать, по крайней мере пока он сам того не зная играет по ее правилам.
-Весь этот лес,- продолжал Фериар.- Все, что вы видите и дальше, до самых степей - Эльрат. Один бескрайний город. Лес есть город - город есть лес. Они не могут существовать друг без друга. Каждое дерево - это дом, полный жизни. Оно часть леса и часть нас. Этот хрупкий баланс, поддерживаемый в Артерии, является залогом существования всего лесного народа и секретом нашей стойкости перед лицом врага.
-На вашем месте, дорогой Фериар, я бы не стала рассказывать такое, особенно жителю города теней. Боюсь, что мне уже известен способ, чтобы вас уничтожить,- рассмеялась воровка.- Лес является вашей самой большой слабостью. Вам понятен ход моих мыслей?
Она специально раскрывала карты, чтобы еще большее подогреть интерес к своей персоне. Аня сразу поняла, о каком способе идет речь, и тут ж догадалась, почему Сир никогда им не воспользуется. Он нес за собой слишком много лишних жертв. Если потребуется, ученица Лиса найдет сотню других, не таких заметных, не таких разрушительных, но более действенных методов разрушить Артерию. А этот подойдет, чтобы продемонстрировать свой ум и благосклонность к лесному народу.
-Еще раз убеждаюсь в том, что люди не лгали, рассказывая о вас. И я еще раз увидел причину, по которой Арашрат так восхищается вами. Тот, кто видит слабость там, где другим видна лишь сила, достоин звания великого охотника,- восхитился король лесного народа.- Вы правы, именно подобная слабость не дает детям природы расселиться так же обширно, как людям. Мы привязаны к лесу и обречены защищать его. И, как я понимаю, вы намекаете на то, что можно уничтожить деревья, а в мести с ними погибнет и мой народ. Возможно, это и так, но природа не сдается без боя. Да и наша, так называемая, "слабость" во всяком случае, позволила сохранить древние знания, которые вы, люди, потеряли, отвергнув свои корни.
Эльф отчетливо осознавал, что Королева Брута не договаривает и половины того, что думает, а самое главное, она, не стесняясь, ведет собственную игру, правила которой известны не многим. Когда-то Арашрат рассказывал царственному другу об этой забаве правительницы воров и убийц, правда, видеть ее воочию Фериару еще не водилось. Но он успел подготовиться и не раз успешно проверить свои знания на и послах других народов, и на родственниках из разных семей. А теперь он мог играть наравне с самой Сирените, тем самым бросая вызов великой воровки, который она с удовольствием приняла.
-"Тот, кто знает свое прошлое, способен управлять бедующем",- произнесла воровка.- Если мне не изменяет память, это цитата из "Послания Агата совету трех семей" - одной из самых древних рукописей вашего народа,- Сир говорила так легко, что на минуту Фериару показалось, что перед ним стоит дочь лесов, заключенная каким-то не ведомым проклятьем в тело людской женщины. А королева невозмутимо продолжала.- Но мне больше по душе фраза мене известная в мире, если быть точным, этот трактат запретили, по определенной причине. Я не стану мучить вас не нужным подробностями, скажу лишь, что его автор был проклят при жизни и забыт после смерти. Но мне повезло ознакомиться с его трудом. Из всего текста лучше всего запомнилась следующая фраза: "Кто остается жить прошлым, не сможет дожить до бедующего". Пожалуй, эти слова наиболее точно выражают мой взгляд на жизнь.
Фериар остановился, пораженный до глубины души: он слышал о ней многое: и то, что Королева Брута всегда расчетлива и холодна, и то, что любая ее эмоция, даже самая искренняя, всего лишь уловка и фарс, и то, что нет на свете более разностороннего существа, и еще многое-многое другое. Но кто мог предугадать, что воровка, которое призирает лесной народ, считая их надменными дураками, будет с легкостью цитировать старинные рукописи, точно зная, о чем идет речь. Она без капли смущения или страха признается в том, что знакома с запрещенными текстами и согласна с ними. Одна ее точная фраза переворачивает любые традиции, и одно слово разрушает самые крепки устои. Такие даже среди темной семьи встречаются редко - дети луны считают великим счастьем, если хотя бы раз в сотню лет на свет родится такой отпрыск. И разве мог Фериар представить раньше, что встретит подобного среди людей.
"Такая королева стоит сотни королевств, а такой союзник заменит собой тысячи армий. Не удивительно, что Брут так быстро возвысился над миром в ее правление",- заметил для себя эльф и вдруг поймал себя на мысли, что возможно именно такая королева нужна его народу для того, что пережить тяжелые времена. И пусть ее век короток, а жизнь мимолетна - она уже доказала, что является кометой, яркой звездой, которая способная за миг прожить тысячи жизней. Что необходимо для того, чтобы стать великим?
Раздумье, в которое так внезапно погрузился Фериар, не прошло незамеченным для Сирените. Воровка догадалась, что немного пережала и шокировала короля своими знаниями. Хотя ей как раз этого ей и хотелось, только реакция должна быть другой. А это можно легко исправить. Но только Анна недовольно смотрела на нее из пустоты, не желая губить еще одну бедную душу, попавшую в их сеть.
"Хорошо,- раздалось в темноте.- Он сам решит".
Сир ни к чему был сейчас конфликт со второй половиной, поэтому она и согласилась ослабить не надолго хватку.
-Меня всегда хотелось найти место, где будет только тишина, но жизнь постоянно превращалась в поток, унося мою душу вперед,- тихо произнесла девушка, потупив взгляд.- Потом я смогла остановить бег времени и получить желаемое, но это не принесло счастья. И по этой причине я невольно стремлюсь сбежать из Эльрата потому, что здесь так много желаемого и ненавистного покоя. А как вы относитесь к покою?- спросила она, внимательно посмотрев на Фериара, тем самым напомнив правителю эльфов о своем существовании и перервав с таким трудом выкованную цепь.
-Покой - это подарок и проклятие одновременно,- с трудом отвечал молодой эльф, точно просыпаясь от тяжелого сна.- Его как таково не существует. Все живет, все движется, все меняется. А покой придуман нами, существами способными чувствовать жизнь, как средство, чтобы отдохнуть от суетности мира, сбежать от постоянной гонки. Для вас же мир не существует,- окончательно придя в себя, обратился он к королеве.- Вы считаете его иллюзией или, по крайней мере, ареной, поэтому и покой вам не к чему, потому что вам не нужно обманывать себя.
Холодный ветер пронесся в пустоте, обдав ледяным дыханием Аню: это была дрожь, начавшаяся в душе Сирените. Фериар попал в самую точку, угадав секрет, скрытый от всего мира под бездушной маской. Но правителю эльфов этого знать было не нужно.
Сир ехидно улыбнулась, отрицательно покачав головой, - он ошибся, по крайней мере, для себя. Эльф ответил такой же улыбкой, только по его мнению ошибалась королева.
Дорога ленивой змеей ползла среди деревьев. И чем больше величественная пара углублялась в Эльрат, тем чаще она сталкивалась с эльфами, которые перестали избегать жестокую королеву. Все чаще жители лесов почтительно кланялись правителю и правительницы, будто чувствуя, какой видит гостью Фериар. Юный король уже много лет отказывал всем претенденткам на трон, ибо не одна из дочерей природы не могла править наравне с ним. Со временем юноша потерял надежду найти подходящую спутницу и смерился с одиночеством. А встретив Сирените, он вдруг осознал, что именно ее искал так долго. Хватило одного слова, одного взгляда, чтобы понять - это она. Но прежде чем нанести решающий удар, необходимо было убедиться, что это не ошибка, не маска, а истинное лицо Королевы бандитов.
Тем временем тропа выгнулась, словно кошка, и резко свернула в сторону. Там, среди цветущих лиан и изумрудно-зеленой травы, рождаясь из сердца скалы обросшей мхом, шумел водопад, давая начало голубой ленте-реке. Ее берега были покрыты сверкающим льдом, который даже не думал таить, а брызги, вырывавшиеся из потока, снежинками опускались на землю. Зима и лето уснули у лесного водопада, уставшее от долгой гонки. Несколько эльфов в белых туниках стояли под спадающими потоками, невозмутимые и спокойные, не подвижные, словно застывшие во времени. Королева недоверчиво смотрела то на воду, то на короля, то на эльфов: она не могла объяснить как лед и снег не тают в сердце лета. И словно этого было мало, Фериар вошел в воду и, протянув руку, пригласил Сирените присоединиться. Аня быстро замотала головой, боясь рисковать, но Сир, остановившись на миг, последовала за правителем эльфов.
Воды пылали, точно адское пламя, но не обжигали, а лишь мягко укутывали, заставляя забыть все тревоги в одно мгновение. Сирените чувствовала, как ледяные доспехи сокрушенные падают в бездну, давая свободу не мыслимым доселе эмоциям. Они вновь слышали их - тысячи голосов твердившие каждый на свой лад - они вновь чувствовали, как пустота поглощает их. Точно вновь пришло забвение и смерть, которые столько лет держали королеву в сладком плену. Но в тот же миг Сир ощущала, как горит ее душа, но это была не ярость - это были воспоминания далекого прошлого. Она осознала, сколько смертей принесла с собой в этот мир, скольких она погубила из-за своей гордыни: Александр, Святогор, Булат, Лис, Фантом, Изумруд, Рубин - и это лишь те, кого могла узнать Анна. А жертв было тысячи, сотни тысяч. Воровке хотелось кричать, она столько времени прятала свою боль подо льдами, что, обретя ее вновь, не могла вынести. Аня же в ужасе смотрела на то, как меняется ее жизнь, как она добровольно отказывается от собственных взглядов, только чтобы выжить в темноте. А то, что происходило в мире, что творилось вокруг, не имело значение не для одной из них. Королева бандитов, побежденная собственным прошлым, безропотно покорилась правителю лесного народа, и Фериар, стоя в воде, гордился такой легкой победой - он медленно поглаживал песчаные локоны королевы Брута, довольный ее бессилием. Казалось, еще немного, еще какая-то секунда, и эльф полностью починит себе непокорную воровку, еще немного и боль прошлого уничтожит Сир, оставив лишь пустую оболочку, простую маску, за которой спрячутся Брут и Артерия.
Но волчий вой, безжалостно проносясь над водопадом, заставил королеву вспомнить о реальном мире, о клятве, которую нельзя нарушить. Она собрала остатки доспехов в невидимый щит и, прикрывшись им от воспоминаний и чувств, вышла на заснеженный берег. В тот же миг жар исчез, и пустоте вновь воцарилась тишина и холод каменного сердца. Фериару едва удалось сдержать восхищение перед той силой воли, которая позволила Сирените бороться с рекой наравне с лесным народом. На его памяти не было не одного случая, чтобы самостоятельно вырвался из плена огненной вод. У людей за короткую жизнь накапливалось столько эмоций, чувств, воспоминаний, иного хороших, иного плохих, что, входя в реку, они просто терялись в водовороте - их разрушала собственная душа. Но Королева Брута освободилась от пут прошлого, доказав, что правитель лесного народа не ошибся в ней.
-Необычная место,- медленно, осторожно подбирая каждое слово, говорила воровка.- Лучше пытки для врага не найти. Только не верится, что природа позволила случиться такому феномену,- добавила Аня, стараясь спрятать жестокую фразу обиженной Королевы.
-Простите за то, что причинил вам боль,- произнес эльф, присев напротив гостьи, чтобы видеть ее лицо.- Обычно за жизнь люди испытывают лишь малую толику чувств, поэтому река безвредна для них. Я просто не подозревал, что вы пережили так много всего, что хватило каких-то секунд, чтобы почти разрушить вашу душу,- он заглянул в серые, точно пепел, глаза Королевы Брута, и Сир улыбнулась в ответ. Она не слышала лжи в его голосе, она чувствовал, что Фериар говорит правду, но разум, неумолимый и холодный, знал, что король лжет.
-Не стоит волноваться, друг мой,- успокаивала его Королева.- Я благодарны вам за возможность еще раз пережить прошлое,- эта была ложь, служившая ответом на еще более страшную.- Но все-таки, какая сила создала этот водопад?- любопытство Анны заразило и Сирените, заставляя требовать совсем не нужный ответ.
-Вам так интересны старые сказания и истории прошлого?- спросил эльф, и, получив удовлетворительный ответ, продолжил.- Что ж, хозяин должен удовлетворить интересы гостьи,- довольно произнес он.- Река носит название Орлана, а водопад - Элет. Когда-то эти имена принадлежали детям леса: Элет - из рода теней и Орлан и из рода солнца. Они были братом и сестрой, которые хоть и родились от одной матери, но отличались друг от друга как день и ночь.
-Я считали, что браки между темной и светлой семьями не приветствуются в Артерии,- словно случайно поймав себя на мысли, сказала воровка.
-Вы не ошиблись,- согласился Фериар.- Союзы между разными семьями большая редкость. И дело не в том, что мы не можем найти общий язык - у великих семей больше сходства, чем различий. Просто дети, рожденные от такой любви, являются потерянными для природы. Они обречены блуждать в туманах между светом и тенью, не зная верного пути, бросаясь из крайности в крайность, из бездны в бездну. Но взамен за те страдания, что принесла им судьба, потомки противоположностей получили разум более хитрый и изворотливый, чем у других, способность видеть то, что сокрыто от обычных глаз потому, что им приходиться подчиняться законом обоих семей, что как вы понимаете очень трудно сделать.
-Такова и ваша судьба,- печально произнесла Аня, ей стала жаль короля лесного народа, оказавшегося в такой безвыходной ситуации лишь потому, что его мать принадлежала к темным эльфам.
-Не стоит волноваться обо мне, прекрасная Сир,- польщенный неожиданным всплеском чувств успокаивал королеву правителей.- Но позвольте мне продолжить истории Элет и Орлана,- помня советы Арашрата, тут же поспешил забыть мимолетную слабость Сирените эльф. Слишком ярко когда-то были описаны картины ее возмездия, чтобы желать испытать его на себе.- Мы живем долго, по меркам вашей расы мы бессмертны, и одно из последствий вечной жизни - это низкая рождаемость. Обычно, одна семья - один ребенок. Но порой природа жалеет нас, и тогда на свет появляются близнецы. Если их мать и отец принадлежат к разным семьям, то дети наследуют кровь лишь одного из родителей - темную или светлую. Поэтому они всегда отличаются так, словно между ними совсем нет родства,- он сделал короткую паузу, позволив гостьи осмыслить новую информацию, и продолжил.- Элет и Орлан были такими подарками великой Матери. Сестра, принявшая тень, отличалась спокойным и рассудительным нравом. Она все держала под жестким контролем, просчитывала каждое слово, каждое движение, и совсем не признавала эмоции и чувства в любых их проявлениях. Брат же наоборот был горяч и несдержан. Он всегда шел наудачу, не имея готового плана, живя лишь эмоциями и чувствами, отдаваясь на волю судьбе. Но не какие различия не могли разделить их - Орлан немедля бросался на помощь Элете, а та, не задумываясь, помогала брату, даже если противоречило ее интересам. Огонь и лед - они не расстались даже в смерти. Когда пришло их время, Элет и Орлан ушли в леса и не вернулись. Те, кто пошли на их поиски, вернувшись, рассказали о странном явлении, нарушавшем все законы природы: в глубине леса бил водопад, вода в котором была холодна как лед, из него брала начало река, что обжигала, словно пламя солнца. Вокруг водопада цвели цветы, не замечавшие холода, а берега реки покрывал лед, не боявшийся жара.
Дослушав старинную легенду, Сир склонилась над рекой и, переборов внезапно подступившую тревогу, осторожно опустила руку в горячей поток. Голова закружилась, тихий шепот донесся из глубин бездны, словно древние чудовища, заточенные в темноте, пытались вырваться на свободу. Аня со страхом предчувствовала новую волну тяжелых воспоминаний, но Королева бандитов не хотела еще раз испытывать подобное. Она быстро вытащила руку вернув покой в душу.
-Река разрушает самоконтроль, выпуская на свободу все то, что мы прячем даже от самих себя,- задумчиво произнесла воровка, внимательно изучая горячи струйки воды, стекавшие по тонкой руке.- В таком случае, водопад заковывает душу в крепкие доспехи, не давая чувством затмевать разум и даря покой измученному скитаниями путнику. Вы будете не против, Фериар, если я испытаю на себе и силу Элет? Мне всегда хотелось узнать, где приделы человеческих страстей.
-Я не против,- ответил король.- Но вы уверенны, что хотите этого. Элет еще никого не отпустила добровольно. Мы используем ее воды, чтобы пережить боль потерь, но стараемся напрасно не подходить к ледяному водопаду. А вы, как можно было увидеть, и сами отлично куете доспехи из камня и льда. Для чего вам нужна еще и Элет?
Молодой эльф не боялся того, что Королева бандитов не сможет выдержать силу водопада, его пугало возможность того, что Элет примет смертную деву, признав в ней сестру по духу, тем самым лишив Сирените любых чувств. А подобное существо во главе непокорного города могло принести в тысячу раз больше вреда, чем вся армия тигранов за последние тысячелетия.
-Наши доспехи можно разрушить, друг мой,- вытянувшись во весь рост сказала Сир.- Я бы желали увидеть работу бессмертного мастера.
Она бросила на собеседника суровый взгляд. И Фериар вдруг на мгновение увидел перед собой не человека и королеву, а демона и смерть, что безжалостно играли с миром. Лишь на мгновение на свет сквозь толщу обмана и четко выверенной игры проступили те самые глаза, что когда-то мудрый Лис назвал "глазами смерти, способными поставить на колени даже демона", и лишь на секунду холодное, лишенное чувств и сострадания лицо пробилось на свободу. Но все исчезло. Так быстро, что эльф решил, что ему показалось. Ведь перед ним, вежливо улыбаясь, стояла гостья из проклятого города, чья прелесть и ум затмевали многих красавиц.
Сирените подошла к самому краю ревущего водопада и, остановившись, еще раз взглянула на Фериар, молчаливая просьба читалась в ее глазах - желание, которое она не могла озвучить. Но правитель Артерии, быстро научившийся понимать запутанный язык жестов и взглядов, и здесь различил скрытый позыв. Он спустился в реку и, протянув руку воровке, помог ей встать на камни, под бешено несущиеся струи воды. Ледяной поток всей своей мощью обрушился на хрупкую девушку: та пошатнулась, оглушенная болью, но все-таки осталась стоять. Вода обжигала кожу, точно щупальца медузы. Первые секунды в пустоте был лишь страх - страх перед этим беспощадным холодом. Но затем им вдруг стало нравиться это жуткое чувство безнадежности. Ледяная корка покрыла пустоту, даже мимолетные мысли, что никогда не останавливали свое путешествие в тени, замолчали. Все исчезло. Все умерло в душе. Эмоциям рядом с водами Элет не было места. Любовь, сострадание ненависть, отчаянье, счастье, горе, покой, волнения - воспоминания о значении этих слов исчезало. Ни Анна, ни Сирените не могли вспомнить, каковы чувства, что ни рождают, как изменяют людей, как влияют на их жизнь и поступки. Сознание опустело, лишившись всего, что делало его живым.
Нет. Ни такого контроля желал достичь Королева Брута. Это было скорее проклятие, чем дар, великая слабость, чем сила. Нужно знать все грани, что существуют в душе любого живого существа, чтобы свободно управлять им. А сквозь такие доспехи, не услышать даже собственного влечения, а подобное не минуемо ведет к поражению. А этого Королева бандитов не могла себе позволить. И две души, объединив крошечные кусочки оставшегося тепла, из последних сил ударили по замершей темноте.
Воровка качнулась и, потеряв сознание, упала прямо в объятия молодого короля. Фериар поспешил вынести продрогшую до костей королеву на берег и, уложив гостью в густую траву, накрыл своим плащом. Но этого было мало - губы воровки посинели, коже стала мраморно-белой - она слишком долго стояла под водопадом и теперь расплачивалась жизнью за свою гордыню. И боясь так глупо потерять союзницу, эльф зачерпнул пригоршню огненной воды Орлана и вылил ее на лицо гостьи. Сир сразу же ожила, открыла глаза и села положив голову на колени, стараясь как можно скорее и незаметнее, прийти в себя.
-Сколько я там пробыли?- тяжело дыша, спросила Королева бандитов, ощущая, как горячие волны чувств накрывают остывшую пустоту, растапливая ненужный лед Элет, но при этом, так и не покидая отведенных им приделов.
-А для нас они тянулись целую вечность,- призналась она.
Подняв голову, воровка случайно прислонилась спиной к груди правителя леса, невольно оказавшись в его объятьях. Два великих господина сидели пораженные неожиданной близостью. Они не были готовы к такому стечению обстоятельств и теперь не могли понять, как выйти из столь щекотливой ситуации. И весь ужас заключался в том, что не один из них не испытывал отвращения или призрения к другому - им хотелось ощущать тепло друг друга. Фериар никогда не думал, что будет рад возможности просто быть рядом с кем-то. А Сирените ловила себя на мысли, что вновь слишком увлеклась игрой и поэтому, вновь оказалась на грани. И Аня видела эту грань - ее имя - привязанность и любовь. Так они обе относились к Зверю: одна доверяла - другая любила. И подобные чувства вдруг стали пробуждаться и к этому эльфу. Они совсем его не знали, но почему-то для Королевы Брута Фериар стал родственной душой, еще одним соколом, вырвавшимся из сетей иллюзий. Но это не должно было случиться! И воровка первая прервала молчание, тем самым разрушая внезапно обретенный рай.
-Отчего они могут находиться под влиянием Элет так долго? В чем секрет, уважаемый Фериар?- спросила она, устремив взор на безмятежно стоящих в ледяных потоках эльфов, которые точно не ощущали всей губительной силы этих зачарованных вод.
-Они устали от волнений и тревог, что преподнести им жизнь,- запнувшись, ответил юноша. Он отпустил плечи девушки, быстро поднявшись на ноги, подошел к водопаду и, поймав на лету несколько капель ледяной воды, омыл ими лицо.- Они просто мечтают о том, чтобы Элет успокоила их боль, поэтому она и не причинят им вреда. Их души остыли, чувство умерли, воспоминания пропали. Мы живем слишком долго и видим слишком многое и, если бы не было этого водопада, пожалуй, мой народ сошел бы с ума.- Фериар говорил спокойно, вода остудила его чувства, помогая хотя бы на время избавиться от легкой дрожи, которую стала вызывать у него один только взгляд Сирените.
-Почему же меня отвергли и Орлан и Элет? Как это объяснить?- подошла к нему королева.
Сир смотрела на эльфа сквозь мокрые пряди волос, с которых все еще сбегали капельки воды, укутавшись в золотой плащ короля, она все еще немного дрожала от холода. Весь ее вид напоминал призрака, давно пережившего всех своих врагов и просто не желающего уходить. Она знала причину, по которой не могла принять ни покой, ни чувства, но ей просто хотелось услышать ответ прекрасного короля.
-Вам претят чувства потому, что они влекут за собой волнение, переживания и слезы. Вы уже очень давно подчинили эмоции точному расчету. Поэтому Орлан и не смог окончательно сломить вас, Сир,- отвечал он.- Но и покой вам не нужен, вы сами дали понять, что бежите от него. И пусть ваше сущность давно покрылась льдом, огонь внутри все еще ярко пылает, хотя бы потому, что он необходим для понимания других. Эта причина того, что Элет вас отвергла.
-Вы первый, кто смог дать правильный ответ,- ласково произнесла воровка.- Но, увы, мне придется разочаровать вас, друг мой,- внезапно помрачнев, добавила воровка. Аня ощутила странную боль, будто Сирените не хотелось продолжать или, точнее, она пыталась развернуть истории в другом направлении.
-Чем же?- не смог удержаться, чтобы не спросить Фериар.
-Увы, я не впервые сталкиваемся с подобными шутками природы. Когда-то нам довелось увидеть черный собор, внутри которого томились сотни душ, что добровольно создали эту тюрьму. А вокруг него пылал огненный круг, но пламя было холодным потому, что весь его жар уходил на то, чтобы согреть опустевшие тела,- Королева Брута описывала проклятие своего города, точно оправдываясь перед собой и Анной за то, что творит теперь, точно надеясь, что юный эльф услышит и сбежит от опасной гостьи.
-Вы скорее описываете храм предков, чем водопад Элет,- подумав немного, рассмеялся юноша.- Если желаете, я мог бы показать вам его,- предложил он, но вдруг Сир покачнулась и, не устояв на ногах, упала, вновь оказавшись в руках короля. Сердце тигра вызвало внезапную усталость, точно не желая, чтобы его пленницы посещали обитель мертвых.- Вы устали, дорогая Сир,- снисходительно произнес эльф.- Вы не привыкли к таким перепадам настроения, и поэтому так быстро вымотались. Мы можем продолжить нашу беседу и завтра. У нас впереди целая жизнь. А вы отдохнете.
-Нет,- воскликнула воровка, оттолкнув Фериара: силы вновь вернулись к хозяйкам. Она выпрямилась во весь рост, горделиво взглянув на юношу. Но понимая, что подобной выходкой скорее оттолкнет его, чем приблизит, осторожно заговорила, точно боясь, что вновь не сладит с собой.- Прошу прощение за мое поведение, любезный Фериар, но я не могу надолго задерживаться в Эльрате. И дела не в вас. Поверьте, если бы у меня была такая возможность, я бы никогда не прекращала нашу встречу,- Аня почувствовала непонятно смятение внутри, то ли это на самом деле была ложь, то ли правда которую пытались выдать за обман.- Ведите ли, в Бруте быть правителем, значит быть готовым ко всему. Поэтому мне нельзя надолго покидать свои владения, вы сказали верно, что для меня уже нашли клетку - это мой город. Я могу покинуть его лишь на день, и то велика вероятность, что придется вновь доказывать свое право на жизнь. Теперь вы понимаете, почему мой отказа был таким резким?- спросила она.
Эльф понимающе кивнул - он и не подозревал, что настолько ужасной может быть жизнь всемогущего правителя города теней. Вечная война, вечная битва, вечный страх - только став жестоким монстром, можно пережить такой удар. Но разве чудовище признает, что оно чудовище? Королева Брута скорее напоминала Фериару птицу, попавшую в сети охотника, - она не вольна решать свою судьбу и лишь мечтает о том, чтобы вновь подняться в небеса. И ее не отпустят из-за страха потерять столь прекрасное и могучее создание. Но участь Сирените возможно облегчить бешеной гонкой, которая не дает вспомнить о полете.
-Я покажу вам святилище, плененный сокол,- произнес он.- Но только позвольте...- юноша, не договорив, подхватил королеву на руки.
-Что?- прошипела словно змея Сир.
Пустота наполнилась пламенем, безжалостно сжигающим любую мысль или эмоцию, попавшуюся у него на пути. Такого фамильярного отношение к себе Королева бандитов никогда не простит. Будь это хоть сам Создатель, она раздавит его как презренного червя! Даже Зверю она не позволяла так поступать.
-Вы - моя гостья,- попытался оправдаться Фериар.- Вы не желаете останавливаться, но я боюсь, что вы вновь потеряете сознания, а меня не будет рядом, чтобы поддержать вас. А так я уверен, что хотя бы не дам вам упасть.
Он говорил - пламя утихало. Королева Брута начала соглашаться с доводами короля, хотя понимала, что это всего лишь игра, которую она сама вела уже много раз. Но как было приятно понимать, что кто-то в этом мире заботится о тебе, пусть и ради собственной выгоды. Но и Сир была далеко не святой. И она находила в подобной ситуации решение своих проблем. Она слышала вой волков, что сливался с ветром, крики птиц, что таяли в небесах, и шипение змей, что утопало в бурлящем потоке. Где-то там на нее смотрел он, в этом Сирените была уверена, а значит, еще одна отравленная стрела в данную секунду попала в цель. Но разве это все имело значение сейчас? Разве можно их обвинить в том, что король и королева просто решили немного забыться и сбежать от мира?
Воровка обвилась руками вокруг шеи Фериар и прислонилась головой к его груди, полностью отдавшись на милость лесного правителя. Ее губы осторожно, словно боясь спугнуть краткое мгновение тишины, прошептали: "Пусть будет так".
Глава 12.
В глубине лесов среди изумрудного океана листвы сверкал точно зеркало чистый островок озера, глубокого и темного, точно безлунная ночь. В его холодных водах растворялся любой самый яркий свет, оно словно впитывала в себя все темное и низменной, что было в жителях Артерии, губя собственную жизнь ради блага окружающих. Это место рождалось во снах, тех кошмарах и мечтах, что приходили в тяжелые времена. Это озеро знала еще Тень - оно видело договор между оборотнем и эльфийкой, слышало приговор, что был вынесен Артуру - оно знало все, но молчало, не желая тревожить былое. Только ветер над зеркальной гладью выл, будто одинокой волк, и кричал, точно раненная в сердце птица. Сир невольно подняла голову, оторвавшись от плеча Фериар, чтобы убедиться, что предчувствия не обманывают ее.
-Вас что-то встревожило, дорогая?- спросил правитель.
Увы, сейчас Королева Брута не могла ускользнуть от острого взгляда короля - она была в его руках, он слышал биение ее сердца, он видел печаль в ее глазах.
-Все хорошо,- ответила она, проведя рукой по бархатной щеке молодого эльфа.- Просто я уже хорошо себя чувствую и ваша "забота" может показаться для ваших подданных чем-то большим,- отдернув руку, внезапно бесчувственно произнесла Сир.- Мне бы не хотелось стать причиной переворота.
-Вы бы никогда ей стали,- покачал головой Фериар, но все-таки опустил воровку на землю.- Мы уже совсем близко, Сир.
Королева нежно улыбнулась в ответ - ее настроение так быстро менялось. И ярче всего это отражалось на пустоте, где Анна стала свидетелем невероятной картины: яркое пламя пылало в центре темноты, закованное в ледяные оковы - две противоположности словно пытались погубить друг друга, при этом желая оставаться рядом. Сокол и змея, свившиеся в одном теле. И виновник этого - Фериар - король Артерии. Но воровка не хотела, чтобы юноша знал правду - она верила лишь одному, и только ему позволяла заглядывать в сердце разбитой души. А это всего лишь игра, которую не хочется прекращать так скоро, поэтому Сирените вновь позволили Фериару вести себя, опершись на предложенную королем руку.
Они неторопливо шли по поросшему травой берегу, будто впереди у них была целая вечность, а не один день и одна ночь, что сама королева отвела себя. На высоком холме, отражаясь в темноте озерных глубин, одиноко возвышались пять белоснежных колон, обвитые розовыми кустами - пять братьев-близнецов. Они - древние стражи - все, что осталось от некогда великой галереи, тянувшиеся на многие километры. Фериар ввел Королеву бандитов в центр древних осколков и, склонившись перед руинами, обошел колонны, прикоснувшись к каждой - его губы беззвучно шептали что-то на древнем эльфийском языке. Лишь закончив ритуал, юноша вернулся к девушке и, слегка кивнув, отвечая на немой вопрос, указал на небеса. Королева подняла глаза - розы неспешно сползали с колонн, свиваясь в арку усыпанную цветами у них над головами. Воровка хотела что-то сказать правителю, но тот остановил ее, прижав палиц к алым губам прелестной гостьи. Он взял ее под руку и подвел к арке - Сир не довольно поморщилась: жизнь научила королеву с опаской относиться к магии, которую невозможно объяснить. Но она все-таки отчего-то верила великому королю, отдавая его воли всю себя без остатка, и поэтому без страха последовала за ним сквозь розы.
Один шаг, всего лишь один шаг - так мало для того, чтобы пройти жизнь. Но этого оказалось достаточно для того, чтобы Эльрат растаял, уступив место каменному залу. На миг воровке показалось, что это и есть Артерия, а все иное всего лишь иллюзия, прекрасная картинка, созданная для живущего в сказках мира. А сейчас она видит правду - огромный каменный шатер, накрывший землю - в его беспросветной тьме скрывался эльфами не то мавзолей, не то храм, не то дворец. Тридцать саркофагов, поросших мхом, стояли в круг сокрытые мертвой тишиной, а в центре точно ось, вращающая страшные жернова времени, возвышался пьедестал, на котором стояли два трона. Один из черного мрамора - другой из белого. Волки, обнажив клыки в диком оскале, блистая обезумевшими от ярости глазами, охраняли темное сердце эльфов, и ворон, раскинув широкие крылья, точно готовый слететь вниз и полакомиться еще одной жертвой, сидел на спинке трона. Смерть и разрушение - вот, кто восседал здесь. Но рядом два величественных льва мудро взирали на мир, точно чувствуя свою силу и без не нужной жестокости, и орел, горделиво восседавший на вершине белого трона, сурово косился на беспокойного собрата, удерживая ворона от опрометчивого поступка. Белый трон был пуст. На черном лежала корона - венок из роз, где листья - изумруды, цветы - рубины, ветви - золото, а шипы - серебро.
"Как жестоко",- подумала Аня, представив сколько боли принесет тому, кто осмелится его одеть розовый венок.
"С нами поступили не лучше,- возразила Сир.- Здесь хотя бы все видно",- ей было понятно и без слов, кому предназначался этот черный трон.
Фериар не стал мешать гостье, любоваться красотой еще одного секрета Эльрата. Он хотел, чтобы Королева Брута почувствовала всю мощь древнего места и пленилась его величием. Вот только Сирените быстро разгадала и этот секрет, потеряв к нему интерес, и поэтому, боясь, что воровка захочет уйти, молодой правитель разрушил тишину.
-Я обещал вам показать место похожее на то, что вы описали, любезная Сир,- заговорил он.- Вот оно - такое же смешение света и мрака. Это храм, дворец, некрополь - здесь мертвые и живые встречаются вместе, чтобы вершить судьбу народа. Перед вами, дорогая, все те, кто правил Артерией до меня: начиная с Агата, светлого короля, и заканчивая моими родителям.
Сир с трудом удержала крик ужаса и удивления. Она подозревала, что все здесь не так просто, но даже в самом страшном сне не могла представить, что увидит подобное место. Фериар оказался прав - здесь она себя чувствовала точно так же как перед собором в Бруте: то же смятение, презрение, страх, радость, отчаянье.
-Белый трон ваш,- медленно произнесла Королева, чувствуя, как предательская дрожь то и дело пробивается сквозь ледяные оковы.- А черный - для королевы, который нет? Не уже ли вы так и не смогли никого найти? Не страшно от того, что королевский род Артерии прервется на вас, милый Фериар?- ехидно спросила она.
"Хватит! Не надо! Оставь его!"- закричала Аня, видя как каждое слово, как каждая фраза еще больше влюбляет несчастного эльфа в жестокую воровку.
"Это его выбор",- холодно отрезала Сир, сжав зубы, чтобы заглушить крик.
Аня почувствовала, как жуткий холод наполняет бездну - это воровка избавлялась от помех, решив до конца довести начатую игру.
-Рано или поздно королева придет - она будет, по меньшей мере, кометой или новой звездой,- улыбнулся Фериар пронзенный в сердце этим точным и невероятно острым замечанием.- У меня впереди по меркам людей вечность. Моя королева должна походить на меня душой или быть противоположной ей. Увы, это сложно выполнимое условие, учитывая, что я сын темной и светлой семьи. Хотя не все так плохо - правительница Артерии не обязательно должна быть эльфийкой, порой на трон садились и люди,- точно случайно обронил юноша, украдкой посмотрев на реакцию королевы: ни какого ответа, только в серых туманах глаз вспыхнул странный огонек не то страха, не то желания.- Я, надеюсь, удовлетворил ваше любопытство, теперь и вы удовлетворите мое,- немного волнуйся, продолжил эльф.- Почему же у Королевы Брута нет короля? Не уже ли вам не страшно одной нести такое тяжелое бремя власти?
Не дослушав до конца, Сир сорвалась с места и быстра подошла к черному трону, словно желая сбежать как можно дальше от Фериара. Он слишком глубоко вонзает свой нож. Он слишком быстро раскрывает ее душу. Он слишком многое пытается узнать. Но воровка остановилась также внезапно, как и начала движение. Она крепко сжала кулаки, точно душа собственные чувства, и еще раз отогнав холодной волной мысленный протесты Анны начала отвечать:
-Мы - королева, потому что это выгодно городу,- неожиданно, даже для Ани, сказала воровка. Она открывала самую страшную тайну, что могло означать только одно - Королева бандитов пыталась избавиться от эльфа.- Когда война окончиться, меня выкинут как старое платье. Но это ничуть не тревожит - Брут давно стал для нас горсткой пепла, которую давно пора развеет по ветру. Подумайте сами, зачем в таком случае нужен король? Но вам не стоит волноваться, обещание данное Брутом, будет выполняться даже после моего ухода,- поспешила успокоить и так растерянного эльфа Королева.- Потому что обещание дает город,- Аня настороженно смотрела на подругу из глубины, не понимая до конца всего смыла, сказанного сейчас.- Вы Фериар - король Артерии. Но вы не Артерия. Мы - Королева Брута. Мы - Брут,- объяснилась Сир.- Этого достаточно?- повернувшись лицом к собеседнику, спросила она.
-Да,- восхищенно ответил правитель лесов.
Воровка вновь потерпела неудачу - юный король стал питать к ней еще большее чувства. Он увидел перед собой древнее создание, вновь возродившиеся из небытия - правителя, который ненавидел свою корону и при этом был готов умереть за свой народ.
"Я дали ему шанс",- злорадно прошипела Сир, не довольной таким поворотом Анне.
"Дай еще одни",- попросила она, взглянув на венок из рубиновых роз.
Сир одобрительно кивнула, поднявшись на пьедестал, и провела рукой по взъерошенной шерсти полков - каменный стражи были холодны, а их шкура остра - она оставила несколько глубоких царапин на руке королевы, которые тут же зажили, подчиняясь сердцу тигра. "Можно?"- спросила она у эльфа, дотронувшись до короны. Фериар одобрительно кивнул - он и сам мечтал именно об этом моменте, только ради этого он и привел Королеву бандитов в храм предков. Воровка бережно взяла в руки драгоценный обруч и осторожно водрузила корону королевы Артерии себе на чело. Она была легкой, почти невесомой, даже шипы и те не причиняли никакой боли. Такую корону не хотелось снимать - она будто была создана именно для Сирените. Это был не тот непомерно тяжелый, до боли сжимающий голову, обруч, что надел на нее Булат.
Она повернулась к Фериару гордая и непокоренная. Бордовые розы в изумрудных листьях ярко горели в песчаных локонах девушки, лазурное платье медленно покачивалось в такт дыхания. Ее глаза - слияние света и тени, жизни и смерти, печали и радости. Ее улыбка - оскал дикого зверя, за которым таился поцелуй небесного ангела. Вот королева, которую так долго ждал Эльрат. Вот та спутница, которую так давно искал Фериар. В ней сплелись все грани мира, все ночи и дни, все закаты и рассветы, что когда-либо наступали в это грешном мире. Если бы семьи сейчас увидели ее, то незамедлительно бы провозгласили своей госпожой. Нет. Она не человек. Она не эльф. Она то, что когда-то было названо Тиамат - королева-дракон, величественнее и могущественнее которой не было и не будет.
-Нет,- вдруг произнесла Сир, сняв драгоценную корону и вернув его на место.
-Она вам очень шла,- признался Фериар, немного разочарованный таким поворотом.- Жаль, что вы вновь отказались ее принять.
-Она невесомая не то, что те оковы, что сейчас на меня надеты,- печально ответила Сир.- Я с легкостью смогли бы носить ее. Но этому обручу не дано удовлетворить мое желание. Зато корона Брута дает свободу, о которой королева Артерии может только мечтать. Я выбираю возможность победить, а не шанс выжить,- хитро улыбнулась она, подойдя совсем близко к королю и заглянув ему в глаза.
-Слова уставшего от постоянной битвы ангела, или демона, которого заставили подняться к небесам,- заметил Фериар, поправив игривую прядь волос, так неловко упавшую на лицо прекрасной королевы.- Я так давно не видел такого состояния души среди людей. Мне кажется, что вам не одна тысяча лет, и вы видели слишком много для одной жизни. Но разве люди могут так долго жить?- спросил он, но Сирените не дала ответа, Королева бандитов поспешила избавиться от пристального взгляда эльфа, поэтому быстро подошла к белоснежному льву и стала медленно поглаживать холодную мраморную гриву.- Вы похожи на правителей древности,- улыбнулся король.- В суровые времена им приходилось принимать тяжелые решения ради блага тех, кто доверили им свои жизни.
-Я не правитель. Я - марионетка. На худой конец - маска. Большего Королеве Брута не дано,- сердито отрезала воровка, не довольная таким сравнением. Она никогда не станет королевой. Никогда не будет править. Хотя бы потому, что когда-то давно дала обещание одному старому вору, вернувшему ее к жизни.
Фериар осторожно подошел сзади к разъяренной гостье, так охотник подходит к раненому зверю, понимая, что оглушенное болью животное не пощадит ни друга, ни врага. Он прикоснулся к белому льву, будто случайно его рука скользнула по гладкому камню, встретившись с побледневшими пальцами Сирените. Воровка тут же отдернула руку, страшась мнимой надежды. Но юноша видел и во лжи искру правду - он провел кончиками пальцев по плечам королевы. Они скользили все ниже и ниже пока не наткнулись на холодный камень, грани которого покрывала тонкая кожа. Эльф невольно задержался на каменном сердце, и твердая рука Сир оторвала его от себя, сжав запястье короля стальной хваткой. Мгновение длилось вечность, пока жизнь великого правителя леса точно хрупкая тростинка находилась во власти бушующего урагана мыслей Сирените. Но королеве и так хватало власти. Она отпустит на волю хотя бы этого юнца, который, возможно, еще и не понимает, с кем пытается вести игру.
-Правитель, который не желает быть правителем, является самым великим и справедливым. Спросите у них,- произнес Фериар, поднявшись на пьедестал. Он провел рукой вокруг себя - королева оглянулась. Древние правители Артерии окружали ее, и каждый из них хранил свою тайну, каждый по своему пришел к вечности.- Они отвечают на мольбы своих детей, помогая найти верный путь в череде вечных скитаний. Если вы действительно только маска, которую придумал для себя проклятый город, то великие короли и королевы сохранят молчание. Но если сейчас передо мной, перед ликом предков, стоит великая королева, равная по моще древней богини, - они позовут ее, пусть даже она и не их дочь по крови. Она их сестра по духу.
Сир недоверчиво прищурившись, посмотрела на Фериар. Великий король лесного народа пытался переложить всю тяжесть ответственности и вины на плечи давно почивших эльфов, чтобы они решили, действительно ли верные выводы сделал их потомок.