Кельпи-Marrikka
Сказок не будет!

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Типография Новый формат: Издать свою книгу
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Что может случиться, если взять двух милых девушек-киллеров, подселить к ним одного упрямого директора обувного магазина и разбавить харизматичным следователем? А если у каждого из них кроме общей цели и амбиций есть ещё и свой "скелет в шкафу"? Правильно, скучно не будет) Ознакомительный фрагмент!
  ГЛАВА 1
  - Рот пошире. И не крутись! Весь пол мне укапаешь...
  Анатолий обречённо вздохнул и, уже не стараясь скинуть с плеча цепкую женскую ручку, проглотил очередную ложку риса.
  Есть с завязанными глазами было совсем непросто, и от души зачерпнутая овощная подлива тонкой струйкой побежала по подбородку.
  - Вот же... - с чувством пробурчала одна из его мучительниц. - Не было в доме мужиков, и грязи не было.
  Толик хотел было ответить, что не надо этих самых мужиков похищать, тогда они не заведутся. А уж если ему руки развязать, то и пол чистым останется. Но всё это было уже сказано за последние несколько дней не один раз.
  Обращались с ним очень даже сносно: домашняя кухня, туалет, сон без ограничений и никаких требований. Совсем никаких. Странное похищение.
  Мучительниц было две. В глаза то он их не видел, и к нему они заходили раздельно. Обычно молчали, но походка, поведение... Да, это были две разные женщины. К тому же, иногда Толик удостаивался мимоходом брошенных реплик. Та, что была с ним сейчас, просто излучала старательно сдерживаемое недовольство. Он её явно раздражал, словно не в меру засидевшийся гость. Вчера парень даже пытался её спровоцировать, чтобы хоть как-то прояснить обстановку. Толик вполне допускал, что после пары-тройки базарных оскорблений, женщина разозлится и съездит ему по морде или ещё куда... Но хоть заговорит! Просчитался... Ему просто заклеили рот.
  Вторая приходила чаще. И не столько по прямой надобности... Она вилась вокруг него как кошка, гладила по щеке, чуть разминала плечи. Иногда её шаловливые пальцы забирались под футболку, и лёгкие прикосновения щекотали кожу. Толик не знал, как на это правильно реагировать. Действия вполне подпадали под статью о сексуальном домогательстве, если бы домогательства к такому лосю как он, не казались парню полным бредом.
  Ложка громыхнула о дно пустой посудины. Ужин закончился. Губ коснулась салфетка, вытирая остатки подливы.
  - Пить? Туалет? Душ? - ледяным тоном поинтересовались у него.
  - Сауну и девочек, - не удержался от ехидства пленник.
  Следующим звуком был хлопок закрывающейся двери.
  Потом пришла она, вторая. Тихонько уселась и замерла. Парень кожей чувствовал, что его рассматривают. Да, что уж там, практически раздевают глазами. Толик горделиво расправил плечи. Не качок, конечно, и работа сидячая, зато одна втюрившаяся в него девица всё твердила, что он вылитый Хью Грант. Дура полная, но приятно. Пусть и эта слюни попускает. Страшная, наверное, как атомная война, недотр... недолюбленная.
  Сама собой на губах расплылась ухмылка. Ситуация нестандартная, но на третий день как-то даже привыкаешь. К тому же, можно попробовать развести эту золушку, она мягче, податливей.
  - Солнышко, прояви милосердие, - беззащитно-ласковым голоском протянул Толик, - уж очень руки тянет.
  Есть! Подошла, присела рядом. Провела рукой по запястьям, подёргала какие-то узлы.
  - Спасибо, солнышко, - проворковал парень, стараясь обернуться примерно в её направлении. - Вот ты хорошая, не то что подружка твоя - злюка.
  Диван, на котором его расположили, тихонько скрипнул. Золушка, видимо, собралась уходить.
  - Куда же ты? - огорчённо протянул Толик. - Мне же здесь скучно... и темно. Я же не попугайчик, чтоб меня зашторивать. Так можно и глаза испортить. Давай, пока этой злюки нет, я проморгаюсь, а ты мне расскажешь что-нибудь, познакомимся...
  Похитительница немного помедлила, затем тихонько приблизилась к нему. Парень замер, как рыбак, только что забросивший крючок. Прокатит или нет? Неизвестная наклонилась к нему вплотную, почти касаясь уха губами, провела пальцем невидимую линию от виска вниз по скуле и тихо, но отчётливо произнесла: "Скоро всё закончится".
  Толик остался один. Нервно поёрзал на мягком сиденье. И как это было понимать: "Скоро всё закончится"? До последнего казалось, похищение - розыгрыш, ну или, по крайней мере, не так уж страшно. А вот сейчас почему-то пробрало. Как-то нехорошо прозвучала эта фраза, слишком просто и коротко, как в конце фильма на экран выплывает "The end". Ничего особенного, но...
  Пленник проверил руки и довольно усмехнулся: золушки, они такие наивные, что даже врать стыдно... иногда. Сейчас не стыдно. Ну, подумаешь, не клюнула на знакомство, повязку не сняла. Хотя, конечно, самолюбие царапнуло. Обычно, если уж Толик начинал стараться, то девушки снимали всё, что он попросит, а тут только ухо обслюнявила. Да и ладно, будем считать, что не очень хотелось. Страхолюдины - народ дикий и от ласки иногда впадают в ступор.
  Верёвка на запястьях поддавалась по миллиметру, но уже - хлеб. Ослабить один виток, не спеша, без психов и бесполезных рывков. Первый виток - самое сложное. Впереди вся ночь. Парень непроизвольно поморщился: всё-таки больно. Кожа точно слезет. На курсах так не затягивали, тренировки проходили достаточно условно. Ещё бы, если после каждого занятия народ расходился бы с полопавшейся синюшной кожей и резаными мышцами, учеников у местных гуру непременно поубавилось.
  Ничего. Толик выдохнул. Пара часов мазохистских усилий и он больше никому не позволит кормить себя с ложечки. Возможно, дом далеко, а денег нет даже на метро, но об этом он подумает попозже. Не хочется проверять, что удумали эти две психованные козы. Парень надеялся, что только две. Мало ли... может там целое стадо во главе с каким-нибудь козлом!
  Верёвка поддалась. Толику хотелось смеяться. Что съели? Куда там Бонду с его супер примочками, а вот так, голыми руками слабо? Не зря из всех оплачиваемых фирмой курсов он в своё время выбрал именно "освобождение от пут". Большая часть мужского коллектива, правда, выбрала более активные направления: рукопашный бой, метание ножей, стрельбу из лука, даже танцы... Вот и сидел бы он сейчас на этом диване - Робин Гуд хренов, ждал, когда перо с шапочки в одно место воткнут.
  Пальцы немели, не слушались, но правильный настрой - великая вещь. Толик с остервенением стащил с глаз повязку и застыл. Первой волной накрыл ужас. Беглец тёр глаза, щурился, а темнота не отступала.
  "Ослеп!" - истерично вспыхивало в мозгу. Потом из небытия проступил чёрный прямоугольник. "Дверь", - догадался он, вытирая рукавом взмокший висок. Ну, конечно, света в комнате не было. По всем признакам ночь глубокая, да и повязка...
  Толик повёл плечами, принялся растирать мышцы и обнаружил на поясе странную конструкцию, обхватывающую его за талию и уходящую "корнями" куда-то вглубь дивана. Она не давила и не мешала, но как это снять, было абсолютно непонятно. Об этом ветеран спецназа, наверное, забыл упомянуть. Или эти козы со своим кривым женским мозгом что-то напутали и связали его неправильно! Да точно, не по учебнику! Самоучки хреновы...
  Парень ещё раз прощупал конструкцию, подёргал и зло скрипнул зубами. И чего теперь? Всё?! Вот так по-идиотски? Руки свободны, ноги свободны, одна мелкая загвоздочка... Если будучи привязанным к стулу ещё можно худо-бедно передвигаться, то имея на заднице диван, это затруднительно.
  Пальцы, от злости скребя по сиденью, зацепились за небольшую прорезь. Толик ухватился покрепче за край обивки и дёрнул на себя. Послышался треск расползающейся ткани. Парень возликовал: он разберёт этот чёртов диван на досочки! Сил на это у него хватит.
  Продвигаясь по верёвке вглубь мебельной утробы, пленник с остервенением выдирал клочья обивки, чувствуя, что входит во вкус. Когда соседский котяра, подвозимый в ветлечебницу, прямо с рук хозяйки принялся драть сиденье в машине, Толик его чуть не прибил. А теперь вот даже понимать начал эту вредную скотину.
  Пленник выдрал последний кусок и прислушался. Что-то он и впрямь увлёкся, что если за ним сейчас придут?
  Помедитировав минут пять над обломками, Толик вылез из привязи. Тишина. Вот и ладушки. Запоздало пришло в голову, что дверь, скорее всего, заперта. После произошедшего он, конечно, почти Бэтмен, но выгрызть замок из стены вряд ли сможет. Неожиданно повезло: дверь бесшумно приоткрылась от лёгкого касания. Видимо, золушки таких подвигов от него не ожидали. Осталось дело за малым: тихонько проскользнуть к выходу и слинять отсюда.
  "Дать бы им по шее за такие фокусы", - на секунду Толик даже призадумался над маленькой местью, но благоразумная предосторожность взяла верх. Вступать в мышиную возню с двумя спящими женщинами... это не то, чем хвастаются в офисе. Да и проверять наличие "вожака стада" не тянуло. Вытерев о брюки, предательски вспотевшие ладони, беглец двинулся навстречу свободе.
  - Ёж...!!! - с первого же шага он угодил ногой в какую-то складывающуюся конструкцию.
  Что-то лязгнуло, засопело. Парень, запнувшись, раскинул руки и с грохотом ухнул в темноту.
  - Твою ж дивизию! - с чувством взвыл кто-то в ответ.
  Пока Толик определялся, в какую сторону следует ползти, с тихим щелчком загорелся ночник.
  С количеством коз он всё-таки не ошибся: две. Одна тёмная, другая непонятной пегой масти. "Мелированная", - некстати вспомнил парень. Всё ещё держась за кнопку выключателя и отчаянно зевая, девушка убирала с лица тёмные пряди с клиньями белых перьев.
  "Ничего, конечно, но знакомство отложим", - поспешно решил Толик, наконец, сообразив, где выход, и предприняв манёвр по новому курсу.
  - Разбирайся сама со своим красавчиком, - недовольно пробурчала брюнетка, выбираясь из-под опрокинутой раскладушки.
  Уже посреди коридора беглец услышал знакомый щелчок. Собственно, знаком он ему был только заочно, но... Кто не слышал, с каким звуком в боевиках передёргивают затвор? Не обернуться было невозможно. В спину смотрело дуло маленького изящного пистолета. Мелированная золушка заспанно ёжилась, переминаясь босыми ступнями на холодном полу, но руки у неё не тряслись, и слёзы в глазах не стояли.
  "Выстрелит", - холодком побежало по спине у Толика. Поэтому на кивок пистолета он беспрекословно вернулся обратно в комнату.
  Похитительницы напряжённо молчали, обмениваясь между собой взглядами, которых парень не понимал.
  - Да я... да я и не собирался никуда, я... - решил объясниться Толик, стараясь, чтоб голос звучал беспечно и непринуждённо.
  - Мы так и поняли, что ты за сигаретами пошёл, - хмуро усмехнулась брюнетка, кое-как собрав своё затоптанное ложе.
  Раскладушка, на которой она пыталась усесться, жалобно скрипнула и медленно расползлась по полу. Пегая золушка сдержанно хихикнула, по-турецки подвернув озябшие ноги на своей кушетке. Рука с пистолетом небрежно легла на правое колено.
  - Ладно, топай обратно, - потерев глаза, брюнетка указала на покинутое им узилище.
  - Девушки, красавицы... - почти на распев протянул Толик, - если уж вам так хочется, чтоб я остался, так зачем меня всё время куда-то запихивать? Давайте здесь посидим, пообщаемся.
  - Негде у нас здесь сидеть, - виновато улыбнулись ему с кушетки.
  - Глаза-то разуй... - посоветовали с "лежачей" раскладушки.
  С мебелью действительно были проблемы. Всё убранство комнаты, в общем-то, и составляли только эти два предмета.
  - Молодой человек, мы очень сильно просим, - устало повторила брюнетка, распахивая дверь, - тебя и так с удобствами разместили. Сейчас я гляну, что там с верёвками... - бросила она подруге, скрываясь в соседней комнате.
  Толик тоскливо закусил губу и нервно глянул на пистолет, покоящийся на бледной коленке, поковырял в ухе. Вот-вот должен был раздаться истошный вопль или мат или... что там ещё у расстроенных барышень в ассортименте?
  - Я тебя ненавижу, - процедила брюнетка, через секунду показавшись на пороге. Стремительно пересекла комнату и, хлопнув дверью, скрылась в ванной.
  - Что там? - удивлённо вскинулась пегая "Никита".
  - Пипец, - лаконично донеслось сквозь шум воды. - У нас больше нет дивана. Оплата хозяйке из твоей части гонорара.
  На Толика уставились глаза расстроенного ребёнка.
  - Ты сломал диван? Зачем?
  Несмотря на идиотизм ситуации, Толику стало стыдно. Под этим наивным обиженным взглядом он чувствовал себя вандалом пустившим святые письмена на папиросную бумагу.
  - Ну, девушки, меня можно понять, - сконфуженно начал вандал, - вы меня похитили, угрожали...
  - Вот! Поняла? Вот и вся благодарность, - из ванны донёсся ещё один мрачный смешок.
  - Нет, спасибо, конечно, за экшен. Бодрит. Но, вообще-то, я не заказывал, - попытался сгладить углы парень.
  - Ничего. Добрые люди нашлись, заказали, - с удовольствием сообщила ему брюнетка, вытирая полотенцем коротко стриженые волосы.
  - Это ведь розыгрыш? - неуверенно улыбаясь, произнёс Толик, переводя взгляд с одной похитительницы на другую. - А теперь, раз спектакль окончен, я могу просто взять и уйти?
  - Я тебе уйду, - блеснув глазами, рыкнула темноволосая. - Сядь в угол и сиди. Пока не придумали, что теперь с тобою делать.
  Неужели, не шутят? Толик попытался разглядеть на их лицах хотя бы тень улыбки: дрогнувший вверх уголок рта, театрально вздёрнутую бровь... Нет? Серьёзны, как хирурги перед операцией. Не злые и не добрые, просто делают своё дело. От этого сравнения стало как-то не по себе.
  - Это из-за моей работы? - всерьёз задумался директор обувного магазина. - Вы от конкурентов?
  - Ага, - ехидно поджала губы брюнетка, кивнув подруге, - неси паяльник, сейчас он нам расскажет, из чего реально сделаны твои ЭККОвские кроссовки.
  - А что тогда? - растерялся пленник. - Выкуп? Денег хотите... - понимающе вздохнул он. - Так бы сразу и сказали.
  - Хотим, - в тон ему вздохнула обладательница пистолета, - но нам уже дали...
  Толик мотнул головой. Вот опять всё запуталось, .ять! Почему даже сейчас надо кокетничать?! Это что, у женщин в крови, что ли? Сложно сказать: "Дай нам денег"? Обязательно закатывать глазки, жеманно поводить плечиком и дожидаться, пока нужную сумму предложат?
  Директор давно уже понял, что женщины - это дорогое удовольствие. Ну, не сказать, что все... Шикарные, роскошные женщины того стоят. С ними приятно посидеть в ресторане, любуясь тем, как сапфировые подаренные тобою серёжки подходят к профессионально накрашенным глазам и со вкусом подобранному платью. С девушками из эскорт агентства не стыдно приходить на важные встречи. Они никогда не натянут на себя мешковатый свитер, "потому что в лыжном домике холодно", не забудут уложить волосы "потому что не до этого", не будут дурацки краснеть от дежурного комплимента. За это Толик был готов платить. Свою родную и любимую, он тоже, конечно, не забывал. И подарки дарил, и одежду покупал самолично, и к стилистам отправлял. Но при всех его стараниях результат был так себе, на троечку. Симпатичная вроде и не дура, а королевы из неё не вышло, как ни крути. Нет ни стати, ни осанки. Ну, что же поделать, не всем дано.
  Он по слабости даже иногда злился: ведь сама не старается! Нет, чтоб перед зеркалом походку отрепетировать, научиться на шпильках зимой ходить, не лениться макияж дома делать. Ну и что, что выходной и кроме него в квартире никого больше нет. Всегда приятно смотреть на оформленное личико, да и опять же, вдруг друзья заглянут, а у него эта кулёма под боком...
  Повезло его Викусе. Не каждый так с женой возиться станет. Раздражало, что она этого не понимает. Поначалу даже брыкаться пыталась. Видите ли, неудобно ей в стрингах от Jean Yu! И с накладными ресницами на куклу похожа! По ночам она хочет спать, а в клубах душно, и от музыки голова болит! Дай ей волю, так и будет сидеть в своей мастерской по уши в глине и лепить новую коллекцию лягушат. Или ящериц? Кого она там лепила... Да, не важно. Толик давно уже пресёк это дурацкое занятие. Дулась, конечно, но ничего, отошла. Колечко подарил, и отошла... Правда, просила украшения больше не покупать, а лучше деньгами на карточку. Небось, опять творчество. Меценат презрительно фыркнул про себя. Надо будет вразумить, чтоб лучше машину себе купила. Статус надо оправдывать.
  - Позвоните моей жене. Она даст выкуп, может быть, даже сегодня, - Толик прикинул, что сумма на карточке уже скопилась немалая и, если золушки не станут наглеть, то расплатиться труда не составит. - Номер запишите, - приготовился диктовать парень.
  - Да не надо... Мы уже пообщались, - нехотя протянула брюнетка, роясь в большой сумке типа "баул", заткнутой в угол. - Даже заплатить успела...
  - Чтоб ты до дома не дошёл, - пояснила пегая на его недоумевающий взгляд. - Никогда больше не дошёл...
  - Моя Вика заплатила, чтоб меня похитили? - придумать что-то более дикое было невозможно.
  Казалось, девушки слегка смутились.
  - Мы, в общем-то, похищениями не занимаемся, - виновато потупилась пегая. - Ты у нас первый...
  - И последний, - недовольно проворчала брюнетка.
  - А как тогда? - растерялся Толик.
  "Никита" неловко повела плечами, задумчиво поигрывая пистолетом.
  - Да, ладно! - изумлённо протянул парень, недоверчиво поглядывая на блестящую чёрную игрушку в её руках. - Вы киллеры? А моя жена меня заказала?
  Генеральный директор разразился раскатистым нервным смехом. Перед ним стояли две совсем молодые хрупкие женщины. Вполне стройные, но ни прокаченной тренировками мускулатуры, ни стального взгляда, ни коллекции оружия под кроватью. Да, что уж там, у них и кровати-то нормальной нет! Вот только почему-то они не смеялись...
  - Не обижайтесь, конечно, - угомонился Толик, - но на киллеров вы не тянете. Вам бы печеньки на фабрике перебирать, чтоб не переломиться. Да и Вика меня любит!
  - Наверное, и правда, любит, - без эмоций сообщила брюнетка, вытаскивая на пол какие-то свёртки. - Просила, чтоб ты не мучился.
  Руки неприятно похолодели. Парень ещё раз проследил взглядом свой неудавшийся маршрут к выходу. Попытаться снова? Рывком? Пока расслабились. А вдруг, и правда, пристрелят?! Эта мысль гвоздём вошла в позвоночный столб, парализуя конечности.
  - Ну, хватит на меня уже злиться, - вздохнула золушка с пистолетом, глядя на подругу. - Знаю, отработали бы как всегда и съехали отсюда. За квартиру в этом месяце платить бы не пришлось.
  - Да хрен бы с этой квартирой, да даже с диваном! - зло зыркнула вторая на парня. - А если слухи пойдут, что мы клиентов кидаем? Деньги взяли, а пристрелить забыли?!
  - Ну, не знаю я, что на меня нашло! - развела руками пегая. - Я к машине его подошла уже с глушителем, а он спит там... такой хорошенький...
  Теперь картинка хоть немного обретала ясность. Толик отлично помнил, как возвращаясь ночью домой, остановился у какого-то ларька купить воды, потом сделал пару звонков, откинулся на сиденье и, кажется, задремал.
  - То есть, если бы я так сладко не посапывал, ты бы меня пристрелила? - взвизгнул пленник на нетипичной для себя частоте. - Подошла и просто выстрелила? Ни за что?! - восстановить глубокий баритон никак не получалось.
  - А главное, зачем было тащить его домой? Ну, что ты глупая, что ли? - проигнорировав директора, продолжила увещевать брюнетка.
  - Действительно, - заинтересовался парень. - А зачем?
  - Да, что вы на меня набросились-то?! - вскочила пегая. - Ну, давай его прямо сейчас пристрелим!
  - Давай, - подначила её брюнетка. - Мне отойти, чтоб не забрызгаться?
  - Я не согласен! - возмутился Толик. - Два раза не вешают!
  - А тебя и не вешали, просто пристрелить хотели, - съязвила темноволосая.
  Из соседней квартиры донёсся раздражённый стук по батарее. Все трое непроизвольно замолчали, морщась от гулких ударов.
  - Чего разорались-то? Ночь же, - хрипло напомнила пегая золушка.
  - Мне вставать рано, - с досадой протянула брюнетка. - А раз я уже сполоснулась и остыла, то давайте укладываться.
  - Хоть пару часов ещё поспим, - спокойно согласилась подруга. - Давай, я свяжу, - предложила она, кивнув на парня.
  - Верёвки - для интеллигентов, - усмехнулась темноволосая, - а он у нас, по ходу, Копперфильд. Смотри, какую прелесть нашла. - Покрутила она в воздухе наручниками. - Давай, родной, поближе к батарее.
  - Я что, прямо на полу, что ли, должен спать? - возмутился парень.
  - Ну, я простынку постелю, - примирительно выдала брюнетка. - Уж не раскладушку ли тебе отдать?
  - Вы и вдвоём бы на кушетке поместились, - буркнул Толик, - всё равно же...
  - Чего всё равно? - не поняла пегая.
  - Вместе же... Я правильно понял? Лесбиянки?
  Брюнетка въедливо прищурилась, замерев с простынёй в руках.
  - А ты имеешь что-то против? Лесбияноненавистник?
  - Что вы! Я только "за"! - Толик торопливо замотал головой. - Мужики все козлы. Равноправие, розовая любовь forever!
  - Не лесбиянки мы, - прервала его пламенную речь пегая.
  Как только браслет защёлкнулся на запястье, она отложила пистолет.
  - А на кушетке мы не уместимся. Пробовали уже. Пришлось раскладушку покупать.
  Толик с досадой подёргал руку, прикованную к отопительному прибору. Труба проходила совсем рядом с полом, и лежачее положение не вызывало сильного дискомфорта. Но сам факт ограничения свободы вызывал резкий протест. Пожалуй, если бы не непосредственное присутствие похитительниц, парень до утра бы дёргался на стальной цепочке, пытаясь освободиться. Жёстко и унизительно как-то... Он, пыхтя, отвернулся к стене.
  "Представить игровую ситуацию, - вспомнил Толик советы инструктора. - Нервозность и паника ещё никому не помогали. Нужно сбросить накопившееся напряжение и взглянуть на проблему отрешённо".
  К примеру, он вовсе не закосивший в своё время от армии среднестатистический директор обувного магазина. Сытый и ленивый, которого спящим тюкнула по темечку одна пигалица и притащила в какой-то бомжатник. Нет! Он коммандос. Универсальный солдат. Самурай, пытавшийся в одиночку остановить танковую дивизию разделочным ножом для рыбы. Раненый и попавший в плен к мрачным садистам, приковавшим его к батарее. Толик засопел и вытянулся, ещё глубже уходя в образ.
  - Чего возишься, холодно, что ли? - тёмная голова приподнялась с распластанной по полу раскладушки.
  - Ещё подушку надо? - участливо раздалось с кушетки.
  - Не холодно, - буркнул парень, постаравшись вложить в ответ всё возможное презрение пленных азиатов к врагам и их подачкам. - И ничего мне от вас не надо!
  - Тогда не греми цепями, - убедительно попросила брюнетка, накрываясь одеялом с головой.
  Пленник постарался абстрагироваться. Чтобы сделал бы настоящий самурай на его месте? "Харакири", - ехидно подсказал внутренний голос. Толик на корню удавил малодушный шёпоток. Очередная попытка к бегству требует освобождения от батареи. Рука легла на трубу. Нет, отрывать, пожалуй, не стоит. Вынуть бы запястье из браслета. Вторая рука свободна, жаль, вскрывать наручники на курсах не учили. Кажется, есть ещё способ. В фильмах шпионы выбивают из сустава большой палец. Несколько минут Толик ожесточённо обдумывал этот вариант. На членовредительство не тянуло...
  Вообще-то, думать было бы удобней, если бы ноги не обдавало сквозняком. Парень зябко потёр одной ногой о другую. С "гордым презрением к врагам" он, кажется, поторопился. Тут нужна военная хитрость.
  - А если холодно, то что? - невинно поинтересовался Толик у царящей вокруг тишины.
  - Ничего. Из вежливости спросила, - пробурчала брюнетка, переворачиваясь на другой бок.
  
  ГЛАВА 2
  Мышцы всё-таки затекли. Парень сонно потёр глаза свободной рукой и огляделся: две неубранные постели и тишина... Да что они, офонарели, что ли?! Бросили его тут одного в такой позе?!
  - Эй! - вскрикнул Толик, прислушиваясь.
  Из маленькой кухоньки выглянула пегая золушка с половником в руках.
  - Проснулся? - заулыбалась она, словно директор по-дружески заночевал в гостях.
  - Что ты на себя напялила? - обомлел Анатолий, забыв, что собирался требовать.
  Девушка сменила полосатую пижаму, в которой он имел удовольствие лицезреть её ночью, на совершенно дикий наряд. Высокую грудь обтягивала ярко-красная блузка с такого же цвета плоским бантом на плече. Чёрная струящаяся юбка имела ассиметричный подол, уходящий от бедра правой ноги по диагонали до щиколотки левой. Каштаново-белая грива была собрана в высокий испанский узел.
  Золушка зависла, удивлённо на него таращась, явно не ожидая такого наезда.
  - Ты похожа на цыганку! - возмутился парень. - Эта блузка неприлично яркая. Ладно, её ещё можно одеть с бежевыми брюками, но юбка... это, вообще, атас!
  - Кажется, мне понятно, почему жена решила тебя пристрелить, - вздохнула золушка, когда дар речи к ней вернулся.
  Она легко развернулась на пятках и снова двинулась на кухню.
  - Эй, ты чего? Обиделась? - растерялся Толик.
  Девушка обернулась в задумчивости.
  - Ну, как тебе сказать... Вообще-то, да!
  - Я ж по-доброму, - опомнился директор.
  - По-доброму, - повторила она, сдержав дрогнувшие в улыбке губы, - ну-ну... Что надо-то от меня?
  - Всё! - честно признался Толик, - но в первую очередь, запястья обработать. Я верёвкой растёр, а потом ещё наручники! Жутко щиплет, наверное, уже гангрена началась.
  Парень тихо злился. Он ей тут про заражение крови толкует, про дикие боли, а она лениво так по квартире вышагивает, вспоминает, где аптечка. Счёт, наверняка, на минуты пошёл! Если, вообще, уже не поздно... Толик прислушался к ощущениям: порванную кожу терзали злостные, невидимые муравьи, во рту пересохло, на лбу выступила испарина.
  "Температура поднимается", - вздохнул он про себя.
  Вслед за этой мыслью слегка закружилась голова. Директор со всей ясностью представил себе, как жуткая анаэробная зараза ползёт по его телу, деформируя мышцы и надувая ткани сероводородом. Теперь всё ясно... Он умирает.
  Толик с мрачным достоинством пытался принять неизбежное, когда эта меланхоличная сомнамбула всё же приземлилась рядом и принялась осматривать запястья. Поздно. Слишком поздно. Но он её прощает. Он всех прощает...
  - Ну, бинтовать тут точно нечего, - беззаботно выдала она, протирая ранки чем-то щипучим, - да, в общем-то, и заклеивать тоже. Само через пару дней пройдёт.
  - Тебе пластыря, что ли, жалко? - зашипел Толик.
  Он тут на краю могилы, а она перекисью водорода протёрла и отваливай. Само заживёт! Но головокружение действительно как-то резко прекратилась.
  - Да ради бога, - пожала плечами золушка, - хоть по локоть замотаю.
  Неторопливо закончив медицинские процедуры, девушка убрала аптечку и, повертев в руке маленький ключик, сняла с пленника наручники.
  "Дошло с суточным опозданием", - ехидно отметил про себя Толик.
  В этот раз у его обаяния был какой-то слишком отсроченный эффект.
  - Спасибо, солнышко, - ласково улыбнулся директор, стараясь томным взглядом закрепить положительный прогресс.
  - Если решишь сбежать или, не дай бог, со мной что-то случится, - спокойно разъяснила золушка, - дырка во лбу будет последней, но далеко не первой и не единственной. Понял?
  - Фу, какие мысли у тебя кровожадные, - показательно надулся Толик, - а я думал, что мы подружимся. Только ты и я...
  - То есть со мной дружить не обязательно?
  В комнату совсем некстати ввалилась брюнетка с кучей пакетов из супермаркета.
  
  Парень, тяжело вздохнув, поплёлся в ванную, оставив подружек доваривать суп и потрошить покупки.
  "Господи, какое здесь всё маленькое, узенькое и низенькое, - поморщился он про себя, минуя повороты издевательски изломанного пространства, - не квартира, а набор углов".
  Кухня оказалась ожидаемо убогой: бежевые обои в шизофренично мелкий цветочек, на полу вытертый линолеум, плита, раковина и... и всё. От накатывающего уныния спасал только вишнёво-шоколадный тортик, уже распакованный и порезанный на аппетитные, ровные кусочки.
  - Ух, ты! - Анатолий сходу завис над единственным светлым пятном в этой квартире. - У кого день рождения?
  - У тебя, - ухмыльнулась брюнетка.
  - Суп сначала! - пегая позади него уже разливала своё творение в найденную на полке посуду.
  Парень ещё раз тоскливо огляделся.
  - Едите вы тоже на полу? Или втроём пойдём на кушетку?
  Брюнетка насмешливо фыркнула и двинулась к куче хлама под раковиной. Через минуту Толик восседал в центре компании на самодельной скамье, собранной из пары алюминиевых вёдер и доски от подоконника.
  - А я и не знал, что киллер - настолько нерентабельная профессия, - директор вяло ковырялся в тарелке, развешивая по краям ненавистную морковку. - Похоже, вам вперёд учителей льготы нужны. Ну там, проездные бесплатные, коммуналка... А то вымрете, как класс. - Сейчас сидели бы на диване, если бы ты из него поленницу не сложил, - пегая недовольно глянула на его "плавание" в супе и, выходя из-за стола, отобрала тарелку.
  - Одни убытки от тебя, - вздохнула брюнетка, подтягивая к себе кусочек торта.
  - Нет, а что я должен был? - возмутился Толик, проделывая то же самое с вожделенным куском с вишенкой. - Ждать, когда вы с духом соберётесь и всё-таки пристрелите?
  - Никто бы тебя дома не тронул, - пегая как гадалка склонилась над чашкой.
  - Вот только не надо так "цвести и пахнуть", будто это результат твоей неземной красоты и бешеной харизмы, - поморщилась брюнетка, - скорее уж чьей-то усталости и ПМС.
  Пегая золушка одарила подругу хмурым взглядом прищуренных глаз, но продолжила.
  - Мы бы уехали из города через неделю, тебе пояснительную записку оставили, чтоб домой не совался. И всё! Лиц не видел, кто такие, не знаешь. А теперь...
  - А что теперь? - опасливо переспросил Толик, судорожно сглатывая застрявший в горле десерт.
  - А бес его теперь знает! - раздражённо выдала брюнетка. - Мы не каждый день придурков похищаем, чтоб потом тортами кормить.
  Вода хлынула в раковину, зазвенела посуда, по линолеуму заскрёб однобокий веник - золушки наконец занялись тем, чем, если верить сказкам, им и положено заниматься.
  Директор сыто зевнул, интеллигентно прикрыв рот рукой: "Пойти прилечь, что ли... на пол". Не сказать, что выясненные обстоятельства сильно его радовали, но нервничать на полный желудок он не умел.
  - Раз уж мы, так сказать, разделили хлеб, - глубокомысленно изрёк парень, перешагивая через самодельную скамью, - так, может, и познакомимся по-человечески?
  Две пары глаз глянули на него почти одновременно и с одинаковым выражением. Как на слабоумного.
  - А паспорт тебе не показать? - поинтересовалась брюнетка, разбираясь с чашками.
  Пегая снисходительно подмигнула подруге.
  - Мария, - представилась она.
  - Антуанетта, - криво усмехнувшись, подхватила темноволосая, выжидательно глядя на гостя.
  - Людовик шестнадцатый, - недовольно буркнул директор, покидая кухню и невоспитанных хихикающих особ.
  Толик успел вздремнуть, полежать в ванной, сунуть нос в каждый угол квартирки, а девушки всё сидели на кухне и о чём-то тихо болтали. Это уж слишком! Мало того, что похитили, так ещё и внимания не обращают!
  - Так. Я знаю, как мы поступим, - инициативно вклинился он в посиделки.
  Энтузиазма на лицах не отразилось. Вот ведь! Сами проблемы решать не в состоянии, так нет, чтоб порадоваться - думающий человек появился!
  - Я вернусь домой и серьёзно поговорю с Викой. Наверняка, это какая-то ошибка. Вы просто её не так поняли. Она никогда не умела формулировать мысли правильно. Но к вам претензий никаких! - поднял руки мужчина. - Заявлять мы на вас не станем, половину суммы можете оставить себе, так сказать, за ложный вызов.
  Зрачки брюнетки опасно увеличивались в размерах, а само лицо бледнело и вытягивалось. Пегая принялась торопливо собирать со стола острые предметы и откладывать их подальше.
  - Ладно, просто дайте денег на такси... Ну, или на метро, - уже не так уверенно закончил он, наблюдая, как темноволосая с каждым словом всё больше походит на дементора.
  - Знаешь, фразу: "да, чтоб он сдох" трудно понять неправильно, - поспешила разрядить обстановку Мария. - Ты только нас подставишь. Да и себя тоже.
  У директора в запасе было много аргументов, и девушка это чувствовала. Опередив его гневную отповедь, она покачала головой и прижала палец к губам.
  - Даже если всё на самом деле так. Ты нас видел!
  - Я вам поклясться могу, полиция... - с жаром начал Толик, высокопарно вскидывая вверх руку.
  - Не полиция, - перебила его Мария. - Мы убираем не только законопослушных граждан, и разыскивают нас не только они. Недавно был крупный и сложный заказ, - продолжила она с молчаливого согласия подруги. - И нас ищут очень активно. И если найдут тебя...
  - Но ты ведь нас и под пытками не выдашь? - счастливо улыбаясь, поинтересовалась брюнетка. - Что тебе одна конечность в мусорном ведре? Что тебе другая? Ты же Бэтмен!
  - Что значит одна - другая? - вяло пробормотал парень, проигнорировав даже колкий выпад на свои подростковые святыни.
  - Ань, ну, не пугай его! - пегая не на шутку обеспокоилась бледно-сиреневой расцветкой директора.
  - Что же я страшная такая? - пожала плечами девушка. - Сам вляпался, вот пусть и осознает. Кстати, как это ты развязался? - пощёлкала она пальцами, привлекая к себе отсутствующий взгляд потенциального мученика.
  - А? - Толик нехотя отвлёкся от невесёлых дум. - На курсы ходил, - пояснил он, когда до него дошёл смысл вопроса. - Каждый сотрудник должен постоянно в чём-то совершенствоваться, - вновь стекленея, директор механически изложил политику фирмы. - Я выбрал верёвки.
  - Похвально, - серьёзно кивнула брюнетка, переместившись на импровизированный стул сбоку от окна. Зажмурилась от солнца, непривычно яркого и бесцеремонного в своей вездесущности. - Это здорово, - задумчиво повторила она, - если что, ну, мало ли... правильно скрути себе удавку.
  
  ГЛАВА 3
  Помидоры, увядающий пучок укропа, сыр... Толик закрыл дверцу холодильника. Пару секунд буравил её хмурым взглядом фокусника и снова полез внутрь агрегата. Сыр, укроп, помидоры...
  - Абракадабру забыл.
  Пегая, поднырнув под руку парня, вытянула яблоко из чёрного пакета.
  - Я, конечно, понимаю, - вздохнув начал директор, - хорошо готовить сложно. Не всем дано.
  Девушка сощурилась и вцепилась зубами в яблоко, не сводя с гостя глаз.
  Жест получился какой-то слишком хищный и неприятный. Толик скривился: что за народ? Никто не терпит критику.
  - Но можно хотя бы готовить с мясом? - терпеливо продолжил он. - Я же не маленький козлик, чтоб одной капустой питаться!
  - Нет, ты не маленький козлик, - прожевав, согласилась Маша, - ты вполне половозрелая особь. Но я даже таких не ем. Ясно? Вообще, скотинкой не питаюсь.
  - И никому не советует, - раздался из другой комнаты насмешливый голос брюнетки.
  - Жалко мне бессловесных тварей, - ровно пояснила девушка.
  - А иногда и языкастых тоже, - откровенно издевалась Антуанетта.
  - Шёл бы ты к своей батарее. Там тепло. А когда спишь, есть не хочется.
  - Уснёшь тут, - буркнул парень. - Сегодня: "Ой, какой хорошенький!" А завтра по темечку и в канализационный люк.
  Толик в третий раз полез в холодильник, на этот раз узрев в дверке ещё и бутылку персикового сока. Махнув рукой на попытавшуюся что-то возразить пегую, сделал большой глоток и, изумлённо вытаращив глаза, бросился к раковине. Судорожно отплевавшись, повернулся к невозмутимо жующей киллерше:
  - Что это?! - прохрипел он, с отвращением косясь на желтовато-оранжевую густую массу.
  - Оливковое масло.
  - О, господи! - в сердцах воззвал страждущий, полоща рот под краном. - Кто же так делает?! Может у вас и вместо ополаскивателя серная кислота?
  Продолжая ворчать, Толик ухватил бутылку "Лесного бальзама" и потянул её в рот. Пегая как-то резко слиняла с лица и в один прыжок оказалась рядом, выдирая из его рук зеленоватую жидкость.
  - А, нет... не в этой бутылке, - пробормотала она, возвращая ошалевшему директору пузырёк.
  На следующее утро беготня началась рано. Определённо рано для того, кто никуда не торопится. Парень натянул на голову трофейное одеяло, чтобы не слышать у самого уха звонкую дробь каблуков и бестолковое щебетание. Конечно, их не беспокоил тот факт, что некоторые ещё спят! Через полчаса хаотичных метаний по квартире наступил долгожданный покой. А вот спать расхотелось. Толик поднялся с пола, размял спину, бормоча себе под нос о женевской конвенции и правах человека. Не спеша побрился оптимистично-розовым станком, сварил кофе. Прихватил из комнаты одеяло, постелил его поверх перевёрнутого ведра и, привалившись к стене с чашкой горячего напитка, принялся стратегически мыслить. Пытливую работу мозга прервал шум с лестничной площадки. Толик встрепенулся и уже через пару секунд прилип к дверному глазку. В поле зрения попала бабка в выцветшем халате, видимо соседка, и невысокий мужчина, стоявший к наблюдателю спиной. Судя по всему, бабка что-то увещевательно требовала, а мужик отнекивался и порывался уйти.
  - Алексей, ну ты же милиционер! Ты знаешь, что там в двадцать пятой? Там же бордель! Каждый вечер к ним ходят и ходят, дверью хлопают, музыка гремит...
  - Елизавета Семёновна, я давно уже не милиционер, - устало поправил её мужчина.
  - Полиционер! - вспомнив нужное слово, понимающе закивала бабулька. - Или как вас там теперь... Но это не важно, главное - ты в Органах! И я хочу тебе страшное дело сообщить...
  - Неделю назад проверяли ваших соседей. Нет там ни притона, ни наркотиков, ни террористов - просто студенты, - скучающе-вежливо улыбнулся гость.
  - Да как это так! - не унималась старушка. - Что ж ты мне не веришь, что ли? Я ж тебя с маленьких знаю, когда ты ещё во дворе здесь бегал, я ж тебя по выходным нянчила... Вот прямо сейчас пойдём, сам всё увидишь!
  Не по годам шустрая бабулька схватила мужчину за руку и потянула за собой вниз по ступенькам. Полицейский вынужденно сделал пару шагов и остановил её, мягко взяв под локоть.
  - Елизавета Семёновна, я только поэтому сейчас и пришёл. Потому что знаю вас и не хочу, чтоб вы себе проблем наживали. Не надо каждый день в отделение звонить и жалобы писать не надо. Не будем мы никуда вламываться.
  Соседка что-то ещё запричитала про доказательства, про фотографии и скрылась в квартире, а мужчина, тяжело вздохнув, остался её дожидаться.
  Толик облокотился о дверь и с силой поскрёб затылок. Что же делать-то?! Полицейский - это шанс! Раз уж сама судьба подкидывает такие подарки, то ими нельзя пренебрегать. Что ему тут наговорили эти клуши? Кто их знает? Может они больные просто-напросто? Стараясь унять нервную дрожь, директор метнулся на кухню, немеющими пальцами схватил карандаш и нацарапал на картонке от чайной коробки:
  "Меня похитили. Спасите!!!"
  Потом опять прижался к глазку: полицейский всё ещё маялся на площадке. Можно было просто заорать. Но в голову отчего-то полезли сомнения. Вдруг золушки не пошутили? Если его и впрямь начнут искать какие-то маньяки, то целый дом свидетелей ни к чему. Не было его тут. И никого он не знает.
  Впервые порадовавшись убогости квартирки, директор склонился к щели между дверью и порогом, свистнул и протолкнул картонку с письменами как можно дальше.
  Полицейский обернулся. Глянул на дверь, на ободранную бумажку и снова уставился куда-то в сторону. Толик ещё раз возмущённо свистнул. Мужчина на площадке медленно, неохотно наклонился и поднял с пола клочок картонки.
  Директор рукой придерживал прыгающее сердце: "Он читает! Читает! Ура!" Скоро его спасут от этой убогости и морковного супа! Ну, и от киллеров, конечно, тоже... И вдруг внутри всё сжалось. Словно Толик с размаху влетел в кирпичную стену. По лестнице мило щебеча, поднимались золушки!
  - Обернись! Обернись! Это они! - заорал пленник, с досадой признавая, что киллерши не такие уж тупые, как ему бы сейчас хотелось, и два плюс два, наверняка, сложат.
  Первой к тугодумному стражу правопорядка подоспела Мария:
  - Помогите, пожалуйста! Там... там... - запричитала она, делая большие испуганные глаза и цепляясь за рукав мужчины.
  - Пожалуйста! - в тон ей захныкала Антуанетта, под шумок заходя полицейскому за спину.
  Что там было дальше, Толик не видел. Дверь резко распахнулась, и киллерши, сопя и матерясь, заволокли в коридор бесчувственное тело.
  - Да что ж ты за сволочь-то такая?! - не сдерживаясь, заорала брюнетка, швыряя пленнику в лицо мятую картонку. - Мало того, что сам по уши, так ещё и других за собой тянешь! Ты хоть знаешь, что за это бывает?!
  Щёку директора обожгла хлёсткая пощёчина. Он удивлённо моргнул. Парень всегда считал, что пощёчина - это театральный жест, женское "фи" на кончиках пальцев, а никак ни удар ладонью, после которого перед глазами пляшут мушки. Пегая молчала, недобро посверкивая глазами, что было совсем нехорошо. Толик уже даже как-то привык, что она его защищает.
  - Ничего ведь не случилось, - неуверенно пробормотал он, - чего страшного-то?
  - Ничего не случилось?! - вызверилась Антуанетта, - А это куда?! - пнула она валяющегося на полу полицейского.
  - Где прикопаем? Опять в том лесочке? - подала голос Мария, рассматривая мыски своих туфель.
  Толик не верил себе. Неужели вот эта золушка носилась по кухне с половником?
  - Да, - кивнула брюнетка, - там хоть и озеро рядом, а народу меньше и землю не так утоптали.
  - Не советую, - проскрипело тело на полу, медленно разворачиваясь из бесформенного куля.
  Киллерши молча наблюдали, как мужчина перевернулся на живот, опёрся на руки и тихонько застонал, тряся головой.
  Директор обернулся на неожиданно притихших девушек и с ужасом заметил, как брюнетка навинчивает глушитель на уже знакомую ему стальную игрушку.
  - Да вы чего?! - не выдержал он, недоверчиво переводя взгляд от занятой делом Антуанетты к покачивающемуся на четвереньках полицейскому. - Нельзя так! Маша, ну скажи ей!
  Пегая одарила его хмурым взглядом, убрала в высокий хвост выбившуюся прядь и вновь, не мигая, уставилась на ещё не до конца оклемавшуюся жертву.
  - Тихо, тихо, - полицейский успокаивающе поднял руку, борясь с накатывающей тошнотой, - я не буду дёргаться. Сам знаю, не вставать и без резких движений...
  - Да, мне без разницы. Можешь побегать, - безразлично отозвалась брюнетка, целясь в растрёпанную голову.
  Нервы у Толика сдали. Это что же получается? Из-за него? Вот так просто, обыденно и... страшно? Директор в первый раз осознал, что ему на самом деле, до чёртиков страшно. Что он совсем не знает тех, кто сидит напротив. Не знает, скольких они закопали в том лесу, что делали с "непослушными", со свидетелями, и как это... убивать.
  Парень облизал немеющие губы и на ватных ногах шагнул на линию выстрела. Антуанетта сделала нетерпеливый жест, словно отгоняя собаку, вылезшую под колёса. Толик упрямо помотал головой и с вызовом уставился на неподвижную пегую. Ей, правда, всё равно? Правда?!
  Темноволосая надула губы, задумчиво глядя на внезапный героизм.
  - А двое в багажнике поместятся? - обернулась она к подруге. - Вроде не крупные. Раз уж всё равно копать...
  Толик сглотнул. Мушка пистолета плавно поднялась выше, палец точным движение лёг на спусковой крючок, брюнетка задержалась на вдохе...
  - Ань, подожди, - тихо позвала пегая.
  Брюнетка раздражённо поджала губы.
  - Не надо его...
  - Обоих в расход, - бесцветно отозвалась киллерша. - Глупость это всё с самого начала.
  - Мы его спрячем. Новый паспорт, другой город, - спокойно предложила Мария. - Это моя ошибка, но я пообещала...
  - Не спрячем, - не опуская ствол, вздохнула Антуанетта. - Найдут твоего красавчика, и он нас сдаст на первом же выбитом зубе. А так даже гуманней.
  - Уважаемые, одно слово. Только одно. Можно? - полицейский уселся на корточки, одной рукой держась за гудящую голову, а другой отпихивая в сторону уже почти невменяемого защитника.
  - Нельзя, - сходу отрезала брюнетка, - я с трупами не разговариваю.
  - Давай Синего попросим, - осенило пегую, - он не откажет.
  - Нет. Не хочу, - замотала головой женщина, - только позориться.
  - Вы знаете Синего? - удивлённо вскинулся полицейский и тут же подобрался, жадно уставившись на свою потенциальную убийцу. - Я ещё не труп. Пожалуйста! - с силой выделил он последнее слово, привлекая к себе внимание чёрных, как бездна, равнодушных глаз. - А за встречу с Синим я душу продам...
  
  ГЛАВА 4
  - Ань, ну, давай хоть послушаем? - осторожно предложила пегая.
  Антуанетта обречённо простонала.
  - Сейчас начнутся сказки, - презрительно фыркнула киллерша, - про связи "на самом верху", про клады в "надёжном месте", про десятерых детей, больную родню... Не наслушалась ещё? Нет? Ну, давай, кот Баюн, жги!
  - Сказок не будет, - покачал головой мужчина, - мне просто нужно поговорить с Синим. Устроите, и я ваш с потрохами. Что, не нужен карманный мент? Узнаю, предупрежу, прикрою... Спрятать его нужно? - кивнул он на присевшего у подоконника Толика. - Спрячу. Так, что никто не найдёт.
  - Так-то мы и сами можем, - недобро усмехнулась брюнетка. - Зачем тебе Синий? Решил ему свои услуги предложить? Припозднился... У него и без тебя в ментовке свои глаза и уши.
  - Я не продаться подороже хочу, а... просить.
  Полицейский уселся на пол, ноги его плохо держали.
  - У меня пропала племянница, девчонка совсем, - с заминкой выговорил он.
  Видимо, раскрывать больное место вот так, сходу, не понятно перед кем ему не хотелось. Мужчина стиснул зубы и сделал над собой усилие.
  - Поиски уже прекратили. А я не могу... Не могу не попытаться. Синий ведь всё знает, город под ним!
  - Мало ли, что он знает, - Антуанетта не впечатлилась чужим отчаянием, - кто с тобой говорить-то станет?
  - Я прошу только о встрече, о шансе. И за него же заплачу.
  - А не много ли ты на себя берёшь? - вмешалась Мария. - На "лапшу" очень похоже, - сощурилась она. - Документы директору сам нарисуешь?
  - Я ж не постовой всё-таки, - сотрудник Органов окинул пегую тяжёлым мутноватым взглядом, - следователь как-никак и работаю не первый год.
  Антуанетта прицокнула языком и снялась с места, Мария направилась следом за ней на кухню.
  - Мальчики, - не оборачиваясь, произнесла брюнетка, - побудьте здесь.
  Толик судорожно вздохнул, словно собрался нырять, и, подхватив следователя под руку, шустро засеменил к выходу.
  - Да что меня сегодня все таскают как котёнка?! - вывернулся мужчина. Чуть пошатнулся, но остался стоять на ногах.
  - Дурак! Бежать надо, - опасливо поглядывая в сторону кухни, возмущённо зашипел директор. - Пристрелят психопатки!
  - Сам дурак! - окрысился гость. - Во-первых, заперто. А во-вторых, я без Синего не уйду!
  - Чтоб тебя! - выругался Толик. Казалось, в комнате совсем не осталось воздуха. И на затылке застыли противные липкие капли. - Синий, зелёный, да хоть фиолетовый! Ты меня спасать должен, а не проблемы свои решать! Я тут страдаю!
  - Страдалец, значит? - прихватил его за грудки мужчина. - Что-то ты шустрый очень, и морда без единой царапинки. А может, ты с ними?
  - Я?! - зашёлся в праведном гневе директор.
  - Прервать можно? - ледяным тоном поинтересовалась Антуанетта, застыв у порога.
  Мария неодобрительно покачала головой и растолкала парочку по разным углам.
  - То, что ты решил не драпать - это хорошо, - помолчав, произнесла киллерша, повернувшись к напрягшемуся следователю. - Может, и не врёшь. Попробуем с тобой поработать. А тебе, неугомонный ты наш, - уделила она внимание Толику, - надо ногу прострелить в лечебных целях. Выбирай какую: правую, левую?
  Директор слегка позеленел.
  - Да, ты не бойся, - по-приятельски махнула рукой брюнетка, - Маша заражения не допустит. Она очень любит лечить. Почти так же, как и мучить. А я аккуратненько, навылет, - нацелилась она в щиколотку.
  Толик взвыл, прикрывая руками облюбованную золушкой конечность.
  - А так ещё и в ладони дырка будет, - спокойным голосом пояснила брюнетка, - давай, давай, убирай лапки, - поторопила она, захлёбывающегося нечленораздельными звуками парня.
  Пегая, вклинившись между ними, за шкирку вытянула директора из-под батареи и, сопя, потащила в другую комнату, на ходу что-то недовольно бурча про плоский юмор и дурацкие шутки.
  Толик трясущимися руками опрокинул в себя двойную дозу валерьянки, очень кстати для него разведённую, и зло покосился на усаживающуюся рядом Антуанетту. Девушка его проигнорировала, сооружая себе бутерброд. Следователь, окинув взглядом кухню, подтащил ведро с одеялом поближе к столу.
  - Так что там с племянницей? - без энтузиазма поинтересовалась брюнетка.
  - Пропала год назад, - отозвался мужчина, - трудный подросток, не самая лучшая компания, глупые увлечения... но из дома бы она не ушла.
  - А менты? Неужели для своего не расстарались? - подвинув Толика, приземлилась с кружкой Мария.
  - Думаешь, всё только от старания зависит? - насупился Алексей. - Перетрясли всю компанию готов, с которыми она тусовалась. Как один повторяют чушь: растаяла в воздухе, "ушла в ночь".
  - А... я знаю! - ностальгично улыбнулась пегая. - Тоже когда-то баловались: тёмная помада, серебряные клёпки, посиделки на кладбищах, крысы, чёрные бабочки на запястьях...
  Толик фыркнул и отодвинулся подальше от бывшей готессы, мечтательно вздыхающей о всякой ползучей дряни.
  - Есть такой ритуал: на земле вычерчивается пентакль...
  - Пентаграмма, - подал слабый голос директор.
  - Много начертил? Тогда не лезь, пожалуйста, - беззлобно посоветовала Мария, ревностно оберегая любимую тему. - Пентакль - это пентаграмма с защитным кругом. Просящий становится в центр и старается слиться с Духом, принять в себя силу стихий... Я, конечно, слышала байки про то, что некоторые "уходят в ночь", но, если честно, из наших никто не испарялся. Потоптались, покурили и разбрелись...
  - Не хочу быть пессимисткой, но ты не думал, что её могли просто ритуально прикопать? - пожала плечами брюнетка. - Случайно или намеренно. А теперь дружно плетут про нечистую силу.
  - Думал, - угрюмо согласился следователь, - но мы ничего не нашли... Может, - неуверенно дёрнулся он. - Может, там ещё что-то... похитили, уволокли в бордель....
  - То есть, ты считаешь, что это лучше? - закашлялась девушка, удивлённо разглядывая гостя.
  - Нет... Но я не могу. Нервы ни к чёрту. Сестра чуть не повесилась. Мне надо знать...
  
  ГЛАВА 5
  Маленькое уютное кафе встретило женщину размеренным гулом неторопливых бесед и запахом горячего эспрессо. Антуанетта прошлась рукой по волосам, слипшимся от непогоды в мокрый "ёжик", стёрла со лба пару крупных капель. Из-за дальнего столика ей приветливо помахал рукой улыбчивый седовласый мужчина. На вид ему было чуть за шестьдесят, но это ощущение было обманчивым. Как и многие другие ощущения, которые вызывал Синий при первой встрече.
  - Здравствуй! Здравствуй, девочка! - по-отечески сжал он ладонь присевшей за столик Антуанетты. - Что ж ты вымокла до нитки?! Кто ж так делает? И руки холодные!
  Сторонние наблюдатели, наверняка, умилились. Ни дать, ни взять любящие родственники после долгой разлуки. Девушка слабо усмехнулась. Слишком горячими и требовательными были пальцы "доброго дедушки", растирающего ей запястья, и цепкий взгляд, мечущийся в районе декольте, светился не только заботой.
  - Евгений Иванович, не хотела отрывать вас от дел, - мягко начала Антуанетта, заказав себе крепкий кофе, - тем более в такую погоду.
  - Что случилось, девочка? - не переставая улыбаться, поинтересовался мужчина. - Я так редко тебя вижу. Должно быть что-то серьёзное? Знатно вы пошумели, - откинулся он на спинку стула, неторопливо смакуя напиток. - Не то чтобы мне было жаль эту свору... Но за Кира с тебя попробуют спросить...
  - Мы с этим сами... спасибо, - обогнула скользкую тему "девочка".
  Попросить хотелось. Ну, что может быть проще? Одно слово и не нужно больше дёргаться и озираться. Даже не нужно задумываться какие ниточки послушно ожили в руках кукловода, сколько и кому заплатили, кого притопили в речке, а на кого повесили весь расклад. Синему, как колдуну, стоило только моргнуть, и все неприятности бы растаяли в пламени чёрной свечи. Мечта всех страждущих! Но... это всё к вопросу о условно-бесплатном сыре.
  - Мне нужно найти одного человека. Подростка, племянницу одного знакомого, - подбирая слова, сдавила чашку Антуанетта. - Ничего серьёзного, только...
  Серые глаза заинтересованно следили за её движениями. Девушка с досадой поняла, что сейчас придётся выложить всю историю с самого начала, иначе её просьба будет смахивать то ли на блажь, то ли на бред. Но авторитет галантно прервал её терзания, засмеявшись и вскинув вверх руки.
  - Ладно, девочка. Я понял. Мы же не на допросе. Надо, значит, найдём. У нас с тобой дела давние... Уж тебе-то и твоему чутью я доверяю.
  Антуанетта краем глаза отметила, как в ответ на театральные взмахи её собеседника напряжённо замерли несколько человек за столиком у входа. Пробежавшись взглядом по залу, она зацепилась ещё за тройку смутно знакомых рож.
  "Интересно, если я сейчас суну руку в карман, меня сразу пристрелят?" - флегматично подумала брюнетка, глядя в искрящиеся теплотой глаза Синего.
  - Ты написала всё, что мне нужно знать об этой "потеряшке"? - поднял густые брови мужчина. - Вот и славно! А то с возрастом память уже не та, - убедительно вздохнул "дедушка", спрятав под ресницами азартный блеск.
  Одобрительно кивая, он забрал у девушки сложенный вчетверо тетрадный листок и, не принимая отказа, сунул в руки большой чёрный зонт.
  - Ты нам нужна, - скрестив руки на груди, широко улыбнулся он на прощанье, - здоровая и не потрескавшаяся.
  
  ***
  - Обманула?
  Едва успев снять обувь, Антуанетта наткнулась на презрительно-укоризненный взгляд нового постояльца. Это нечто с детской обидой в голосе загораживало дорогу и как-то подозрительно покачивалось.
  - Мы же договорились! - пьяно шмыгнул носом следователь. - Я бы ради Янки у вас с рук ел! А вы... Сволота вы все, ничего человеческого...
  Брюнетка зло смерила его взглядом. Мужчина понимающе хмыкнул и постарался выпрямиться, неумолимо балансируя в просвете коридора.
  - Ну, что пристрелишь теперь? Давай, - предложил он, вскидывая подбородок.
  - Ты ещё тельник на груди рвани и что-нибудь про Родину, ну, так чтоб пробрало, - сухо посоветовала Антуанетта, отталкивая с дороги шаткое тело.
  Сделав пару шагов, женщина остановилась и тупо уставилась в центр комнаты, дожидаясь, пока служитель закона преодолеет искривлённое углами пространство.
  - Это что? - чётко выделяя слова, задала вопрос киллерша, указывая пальцем на Толика заботливо связанного полотенцами с добротным кляпом во рту. - Живой хоть? - с сомнением склонилась она над директором.
  - Я за ним присмотрел, - нахмурившись, выдал Алексей, повторяя движение брюнетки, и чуть не рухнув сверху на креативно спеленатого парня.
  - Вашу мать! - процедила сквозь зубы Антуанетта. Вовремя поймала следователя за шиворот и придержала, пока тот снова не нашёл устойчивую вертикаль. - Что за херня тут творится?! Какого... вы оба бухие?! И где Маша?
  Алексей старательно наморщил лоб, задумчиво глядя на шипящую девушку.
  - Какая Маша? - рассеянно поскрёб он обозначившуюся щетину. - А! Это та, которая...
  - Да, "та, которая". Где? - брюнетка, прикрыла глаза прохладной ладонью, настраиваясь на долгий и бесполезный диалог.
  Но кто-то наверху сегодня был к ней благосклонен, потому как дверь скрипнула, и послышался шорох мокрого плаща.
  - Ну, слава богу, - с облегчением произнесла Антуанетта, встречая подругу. - Где ты ходишь?
  Пегая, скинула промокшую насквозь туфлю и брезгливо, по-кошачьи, потрясла ногой, ища глазами, во что бы переобуться.
  - А что мальчики поругались? - беззаботно поинтересовалась она, извлекая с полки свои тапочки.
  - Сама посмотри, - усмехнулась брюнетка, пропуская её вперёд.
  Мария кашлянула, разглядывая два неподвижных тела, одинаково мирно посапывающих. Один на полу в зафиксированной асане хатха-йоги типа "натянутый лук", а другой, бессовестно зарывшийся в одеяло на её кушетке, в позе "колобок".
  - Это как? - выдавила из себя пегая, хлопнув ресницами.
  - Нажрались, - коротко пояснила подруга, - вылакали твой трофейный коньяк, - поддела она ногой пустую ёмкость.
  - А я, дура, берегла. Думала, долг вернём и отметим свободу, - кисло улыбнулась Мария, вертя в руках стеклянный шедевр.
  - Такими темпами, пока расплатимся, нам уже пить нельзя будет, - успокоила её Антуанетта. - Надо ещё заказы брать, а не устраивать дома ЛТП. - Ты куда бегала? Работа есть? - пихнула она в бок следователя, присаживаясь на кушетку.
  Мужчина что-то недовольно пробубнил и отвернулся к стене, освобождая ещё одно место.
  - К Вадиму я заглянула, но у него пока только мелочь, - вздохнула девушка, устраиваясь поудобней, - не пойдём же мы киоски трясти?
  - Да, как-то не наш профиль, - поморщилась брюнетка.
  - Я по знакомым прошлась. По очень старым, кладбищенским знакомым, - пояснила Мария на непонимающий взгляд подруги. - Тем, которые из готов до сих пор не выпали.
  - Вот ведь ещё хомут себе на шею повесили, - болезненно потёрла висок Антуанетта. - Я перед Синим хвостом кручу, ты по городу бегаешь. И всё, ять, за идею! Как будто своих проблем мало.
  - А я думаю, он ещё нам пригодится, - пожала плечами пегая, с умильной улыбкой наблюдая, как директор во сне грозно сводит брови и что-то мычит через кляп.
  - Ага: "Спас Иван-царевич Василису Прекрасную от Кощея, а она ему всё равно не дала. Вот тут мышка и пригодилась", - усмехнулась брюнетка. - Ладно, посмотрим. Так что там "дети ночи" говорят?
  
  ***
  Вика... радио... выключи, - простонал Толик сквозь сон, морщась от неразборчивого бормотания.
  Вот ведь приспичило ей с утра пораньше, в субботу... Политически активная, блин. Нужны учительнице рисования последние сводки, позарез просто!
  - Викааааа, - недовольно протянул он, утыкаясь носом в подушку.
  Чего ж так башка-то гудит? Если сегодня суббота, вчера - пятница... Наверное, корпоратив...
  Парень постарался припомнить численный состав грандиозной пьянки, но в памяти всплывало только одно малознакомое лицо...
  Директор сел и уныло огляделся. Бомжатник. А Вики нет... И бормотание это вовсе не новости, а голоса с кухни.
  - Откуда мне было знать, что вы с Синим сами решите? Я подумал, развели... Угомонили, чтоб не рыпался... - следователь вяло оправдывался, кроша в стакане шипящий кругляшек алказельцера.
  Пегая, глянув на притулившегося в дверях парня, вытрясла из тубы ещё одну таблетку.
  - Который год работаешь? - Антуанетта говорила спокойно, но держалась из последних сил.
  - Шестой пошёл, - шмыгнув носом, занырнул в стакан Алексей.
  - И на допросах бывал, и в тюрьму ездил? А с делами как?
  - Конечно, ездил. Не хуже остальных работаю, - мужчина удивлённо уставился на медленно закипающую брюнетку. Понятно, когда начальство раскрываемость требует, но вот чтобы киллеры... - Про арест маньяка романовского слышала? Так это я вёл. Даже фотография моя в газете была...
  - Даже фотография была, - со вздохом подхватила девушка. - А я бы с таким красивым под ручку и к Синему...
  - Н-да, - прикусил губу Алексей. - А ты, правда, про Яну спросила?
  Антуанетта, шипя, отвернулась к окну.
  - Ну, извини. Нервы... А за коньяк мне стыдно, - мужчина опустил голову на сцепленные пальцы и глянул вверх, изображая чистосердечное раскаяние.
  - Точно. Коньяк! - Толик выпал из похмельной нирваны, вслед за знакомым словом.
  - Чего и тебе стыдно? - язвительно поинтересовалась брюнетка.
  - А мне-то за что? - возмутился директор. - Это он меня напоил вашей палёнкой!
  - Палёнкой? - Мария нависла над столом. - Дорогой мой, может, просто из горла глушить не надо без закуски?
  - Ну, я взял, на меня ругайся, - примирительно предложил Алексей, испытывая на пегой жалобный котовский взгляд.
  Судя по отсутствию умилительной реакции, мелированная золушка относилась к любителям собак.
  - Я вообще не ругаюсь. Не имею такой привычки, - пояснила девушка, спокойно разглядывая следователя. - Ты нам должен. Я не про коньяк, - опередила она, открывшего рот мужчину. - Я про него, - кивнула она в сторону директора.
  Алексей посерьёзнел. Расслабляться, и правда, не стоило. Девушки милы, но не до такой степени, чтоб из памяти стёрся направленный в лицо ствол.
  - Я помню, - кивнул он, что-то прикидывая. - Но я не могу отсюда, без связи... Мне надо позвонить, договориться, да и на работе показаться...
  Он растерянно переводил взгляд с одной киллерши на другую.
  - Я же теперь ваш, мне можно верить.
  - Ну, положим, кормить задарма тебя здесь никто не собирался, - после краткой паузы выдала Антуанетта. - Сейчас ты пишешь все доступные координаты свои, родственников и можешь идти. В течение часа я проверю, и если хоть один телефонный номер не сойдётся... Ты ведь понимаешь, что подписал не только себя, но и их?
  Мужчина отрешённо кивнул, медленно берясь за услужливо протянутые письменные принадлежности. Рядом на стол лёг изъятый телефон. Карандаш тихо заскрипел по бумаге. Мария что-то шепнула подруге, и они вышли в коридор.
  - Тебе не страшно?
  Толик на секунду представил, каково это сдавать самых родных. Ставить их жизни на кон, словно фишку. Чёт - нечет, повезёт - не повезёт...
  Следователь плотнее сжал губы, дописывая последние номера. Через несколько минут девушки вернулись. Брюнетка пробежалась глазами по листку бумаги и одобрительно кивнула.
  - Не смеем задерживать, - поторопила она мужчину, провожая к дверям. - Позвоним сами. Дня через три. В твоих интересах шевелиться шустрей.
  - Три дня мало, - встревожено глянул на киллершу Алексей, зашнуровывая ботинки. - Хотя бы неделю. Ведь надо найти, договориться... С паспортом много возни будет.
  - Неделю? - усмехнулась Антуанетта, складывая руки на груди. - Значит, Маша права, ещё один стимул тебе не помешает.
  - И какой же? - следователь подозрительно уставился на мелированную золушку. - Почку мне вырежете?
  - Предложение занятное, - пегая, проскользнув мимо подруги, сняла с вешалки и протянула куртку напрягшемуся мужчине, - но я имела ввиду нечто положительное. Судьба племянницы тебе ещё интересна? Через три дня появится возможность расспросить нужных людей.
  - Хотите сказать... Синий ответил? Она жива? Жива? - Алексей попытался схватить за руку неопределённо нахмурившуюся девушку, но та вывернулась, распахивая входную дверь.
  - Сделай всё правильно, и мы кое-куда прокатимся, - обнадёживающе промурлыкала Мария.
  - Тебе понравится, - расплылась в улыбке Антуанетта, подталкивая к выходу загостившегося мужчину.
  
  ГЛАВА 6
  На лестнице стихли шаги следователя. Директор тоскливо упёрся лбом в стол. Вот опять он остался наедине с двумя дурными бабами, а единственный защитник утёк. Хотя пользы от таких... Ему видите ли Синий нужен какой-то... Тьфу! А он из-за этого мента ещё под пулю полез... Вот и делай людям добро.
  
  - Чего лицо такое кислое? - брюнетка устроилась у окна и уткнулась в свой телефон, временами заглядывая в оставленный Алексеем листок.
  
  - Тошно, - хмуро выдал парень. - Тошно мне у вас.
  
  - Унитаз прямо и направо. На кухне не блевать, - не отрываясь от своего занятия, направила девушка.
  
  Толик было набрал воздуха в лёгкие для гневной отповеди, но потом махнул рукой и вышел. Только нервы тратить.
  
  На кушетке, обложившись подушками, примостилась пегая золушка. На коленях у неё тихо жужжал махонький красный ноутбук. Парень, недолго думая, нырнул под бок, заглядывая в светящийся экран. Увеличенный участок карты, какие-то точки, закладка с пригородными маршрутами...
  
  - Машенька, солнышко... давай лучше кино посмотрим, - приобнял он девушку. - Скучно тут у вас, хоть сдохни.
  
  Пегая поёжилась, двумя пальцами снимая с плеча чужую руку, и со вздохом закрыла страницы.
  
  - Издыхать не надо, - едва заметно улыбнулась она. - Не люблю перекапывать наши родные суглинки. В интернет не лезь, - поколебавшись, Мария вручила ему своего миниатюрного монстра. - В этой папке поищи, были какие-то фильмы...
  
  - Маш, сходи за хлебушком, и сыра ещё надо, - жалобно протянула со своего нашеста Антуанетта.
  
  - Ладно, - пегая слезла на пол, покрутилась, выискивая джинсы, - всё равно сапоги из ремонта забирать...
  
  Толик порылся в указанной папке. Всего три фильма: два старых, скучных ужастика и детская комедия с Бандерасом... М-да, аляповатые вкусы у золушки не только в одежде. Не повезло девочке с воспитанием, видимо, некому было расширить горизонты, в люди вывести... Парень даже слегка расстроился. А ведь данные есть. Может ей заняться? О приличном обществе рассказать, накидать список литературы, вместе в магазин сходить, одежду выбрать... План миссионерской деятельности вырисовывался сам собой, обрастая деталями.
  
  "Зажатый, закомплексованый ребёнок", - резюмировал для себя директор, прокручивая в голове осторожные, словно тень, полуулыбки мелированной золушки, безучастность к комплиментам, уход от прикосновений, молчаливость...
  
   "Она мне ещё спасибо, скажет", - занятый просветительскими мыслями, парень принялся изучать остальное содержимое компьютера.
  
  Других фильмов, похоже, не было, да и папки имели ни о чём не говорящие числовые обозначения.
  
  "Творчество", - неожиданно наткнулся он, хоть на что-то названное по-человечески. Толик почти застонал: и у этой творчество! Куда ни плюнь одни таланты. Неужели и эта лепит лягушат?! Или рисует?
  
  - Держи свой "бородинский", - Мария, забросила покупки на кухню, что-то прощебетала подруге про сапоги и, стягивая на ходу верхний свитер, вернулась в комнату.
  
  Парень был торжественно серьёзен. Он сидел неестественно прямо, сложив губы в тонкую обвинительную линию. Пегая слегка подняла брови, разглядывая новый вариант Фемиды, застывший у неё на кушетке.
  
  - Фильмы не пошли? - предположила она, устав играть в "гляделки".
  
  - Вот это что? - ледяным тоном поинтересовался директор, разворачивая к ней экран.
  
  Девушка поначалу нахмурилась, но рассмотрев причину негодования, расцвела невинной улыбкой:
  
  - А это фотки мои, - облегчённо рассмеялась она. - Я-то уж подумала... Ты зачем в документы полез?
  
  Директор её веселья не разделял и по-прежнему старательно сводил брови на переносице.
  
  - Что такое то? - пегая присела на корточки вровень с экраном, разглядывая изображение. - Чего тебя так перекосило? Занавески не гармонируют с моими туфлями?
  
  - Да к чёрту занавески! - наконец, прорвало Толика. - У тебя на стенке мужик распят! Голый. В верёвках и... довольный!
  
  - Ну, знаешь, некоторым нравится, - как ни в чём не бывало, пожала плечами золушка.
  
  - То есть... то есть... - парень задохнулся от такой невиданной наглости. - То есть тебе не стыдно?!
  
  - Нееет, - удивлённо на него поглядывая, протянула Мария.
  
  - Ну, ты хотя бы лечишься? - с надеждой переспросил Толик.
  
  - А что у меня проказа?
  
  Директор замолк и задумался.
  
  - Ты даже не понимаешь... - сокрушённо произнёс он, вздохнув. - Пока ты не откажешься от подобных развлечений, в твоей жизни не будет порядка. Возможно, сейчас тебе всё кажется смешным, не серьёзным... Но это психическое расстройство. Ты уже покатилась по наклонной. И вот, когда лет через десять ты деградируешь окончательно, и никто не захочет с тобой общаться, вот тогда-то ты и вспомнишь, что был человек, который тебя предупреждал. Но будет поздно... Подумай об этом, - наставительно посоветовал парень, перекладывая на постель ноутбук и неспешно удаляясь в ванную мимо обалдевшей золушки.
  
   ***
  Телефонная трель нарушила мирный рабочий гул кабинета. Не то чтобы звонок был неожиданным, скорее наоборот, Алексей готовился к нему с самого утра. Всё равно рука неосознанно дёрнулась, и вместо двойки в отчёте появилось нечто непотребное. Следователь поскорее сгрёб мобильник и проскользнул на улицу, от души костеря себя за несдержанность.
  - Слушаю, - за пару вдохов, он успел выровнять голос. Уверенный слегка покровительственный тон, чёткое произношение, лаконичность.
  - Всё готово? - на том конце филигранно воспроизвели его манеру.
  - Почти... - Курганов закусил губу, ожидая, что вот это может стать финальной фразой всего разговора.
  Трубку не бросили. Но тишина явно требовала объяснений.
  - Ещё два дня, - рискнул озвучить капитан. Срок почти вдвое превышал отведённое ему время. - Никто не сделает быстрее, - прозвучало спокойно и внушительно, он бы сам себе поверил...
  - Вечером приезжай, - ответ и обрыв связи.
  Номер не определился. Не доверяют... не заслужил. Алексей убрал потухший мобильник в карман и невольно провёл пальцем по закушенной губе. Плохая привычка. Но в остальном... кажется, он молодец.
  Вырваться с работы получилось уже ближе к полуночи. У подъезда фонарь бьёт по глазам, а внутри темно. Специально? Вряд ли... Бдительная Елизавета Семёновна что-то причитала о пацанах из восемнадцатой квартиры, которые через день выкручивают лампочки...
  Следователь выждал пару секунд прежде, чем шагнуть на лестницу. Тихо, и глаза уже различали контуры: ступеньки, почтовые ящики, пепельница у раскрытого окна... "А курят из двадцать первой и двадцать шестой", - услужливо всплыл в памяти торопливый старушечий голос. Курганов недовольно потряс головой, изгоняя сторонние мысли. Вот ведь неугомонная бабка, всю плешь проела, что ни квартира, то у неё бордель или "малина". Студентки обязательно проститутки, гасторбайтеры - террористы, а вот двух милых девушек-киллеров она почему-то не учла!
  Третий этаж. Алексей замялся у порога. Звонить или стучать? Тихо щёлкнул замок. Капитан шагнул вслед за открывающейся внутрь дверью. Где-то на заднем плане успела промелькнуть мысль, что тьма в коридоре это не есть хорошо. С первого же шага его резко ткнули носом в стену. В затылок вжался ствол. Мужчина рефлекторно дёрнулся, но его удержали за плечи.
  - Тише, - голос ровный, обволакивающий. Чёрный бархат. - Пять минут постой спокойно.
  Алексей постарался не напрягаться. В самом деле, а чего он ждал? Не к тёще на блины ехал.
  Чужие руки ловко принялись простукивать его карманы, проверили пояс, нырнули под рубашку.
  - Оружия нет, прослушки тоже, - предупредил мужчина, ощущая, как ладонь затормозила в районе пупка. Небольшой обыск пережить можно, но вот насколько детальным он будет?
  Пальцы выскользнули из-под одежды, оставляя после себя приятное тепло.
  - Ну, что проходи. Гостем будешь, - хлопнула его по плечу брюнетка, первой покидая коридор.
  Свет горел только на кухне, заложник... или хрен знает, как назвать, этого дотошного мозгоклюя, видимо уже спал. От чашки с кофе поднялась каштаново-белобрысая голова. Следователь приветственно кивнул второй киллерше и присел на край скамьи.
  - В срок ты не уложился, - констатировала Антуанетта, закрыв дверь на кухню.
  - Я уже объяснил. Если не доверять мне даже в мелочах, то и затеваться было бесполезно, - капитан устало вздохнул, переводя взгляд на холодильник. Поесть дома он так и не удосужился, а Макдональдс на углу отчего-то закрыли...
  - Ань, пирог достань с брынзой, - подала голос пегая, - а то он тебя не довезёт.
  - Что сказал Синий? Где Яна? - Алексею хотелось ясности. Ночью голова и так плохо соображает, а его тут ещё и задвигают, как несмышлёныша.
  - Ничего не сказал, - без обиняков выдала Антуанетта, освобождая от фольги осетинский пирог. - На твоей девчонке у него свет клином не сошёлся. Это Маша расстаралась.
  - Я тебе ничего обещать не буду, - ответила на удивлённый взгляд следователя пегая. - Может быть это пустое. Но завтра ночью соберётся масштабный шабаш, и не для всех сочувствующих, а закрытый, для посвящённых. Я думаю, что единственная за последние сто лет "ушедшая в ночь" будет весомой темой для разговора.
  - Шабаш, значит, - дверь, тихонько тренькнув, отворилась от лёгкого пинка.
  Директор, заспанно щурясь от света, хмуро оглядел всех присутствующих.
  - Меня, значит, посвящать в свои планы не обязательно? Надо оно мне или нет, без разницы? - укоризненно продолжил Толик, приглаживая разлохматившуюся шевелюру. - Я вот ни на какой шабаш не поеду, - парень выудил из раковины чашку и двинулся к столу, узрев съестное.
  Алексей чуть сдвинулся в сторону, освобождая место для вставшего не с той ноги директора.
  - Я с ней не сяду! - парень сцапал кусок со стола и, нахохлившись, уселся на ведре у окна, подальше от мелированной золушки.
  - Чего это? - подняла бровь брюнетка, глядя на его выкрутасы.
  - Я с садистами за одним столом сидеть не буду, - не поворачиваясь, буркнул Толик. - А она ещё извращения эти фотографирует!
  Лицо Антуанетты на секунду вытянулось, но что-то вспомнив, она только махнула рукой.
  - Ты меня не путай. Маш, это он про твой летний отрыв, что ли? - девушка глянула на криво усмехнувшуюся подругу. - Ну, так там у всех рожи вроде довольные...
  - Да мало ли! - гневно засопел директор. - Это преступление против человечности... против мужиков!
  - А у нас следователь есть, давай узнаем? - оживилась брюнетка, почуяв спор.
  Толик выжидательно уставился на занятого своими мыслями мужчину.
  - Я не знаю про что вы тут, - наморщил лоб Алексей, абсолютно не желая вникать в детсадовские разборки, - но если всё добровольно, без травм и претензий...
  - Да, ну вас, - Толик завернулся в одеяло с подоконника и занялся пирогом.
  - Когда едем? - воспользовался жующим затишьем следователь.
  - Вот сейчас чай допьешь, и поедем, - отозвалась Антуанетта. - Ты же на машине?
  Алексей кивнул.
  - Всем ехать, смысла нет, - вышла из задумчивости Мария. - Надо бы мне с тобой собраться, - взглянула она на мужчину, - но у меня была одна неприятная история, и светится на шабаше мне не с руки... Я договорилась, вас с Аней встретят и проведут на место. Дальше сам.
  - Я понял, спасибо, - Алексей залпом опрокинул в себя содержимое кружки и развернулся к скучающей брюнетке. - Поехали?
  
  ГЛАВА 7
  Полупустые ночные улицы, свет встречных фар в лицо, и тишина в салоне, нарушаемая редкими, отрывистыми указаниями сидящей рядом киллерши. Алексей тряхнул головой, отгоняя дремоту, и словно невзначай мазанул взглядом по тёмному силуэту попутчицы. Как её там подружка называла? Антуанетта? Забавно... Для директора пусть оно так, конечно, и остаётся. Ему ни к чему. А вот для следователя: Анна Валерьевна Смольская, 29 лет. В юности чемпионка области по биатлону - подающее надежды дарование. Потом травма, замужество... потом пропала. И вот, надо же, нашлась. Уже Антуанеттой, снайпером, наёмной убийцей в паре с какой-то пигалицей... Марией Сергеевной Шиловой - сиротой, творческой личностью, у которой семь лет назад была попытка к самоубийству после изнасилования. Мужчина нахмурился, припоминая детали чужой не слишком радостной жизни: постановка на учёт, реабилитация, антидепрессанты, коими она второй раз и отравилась... А дальше сведения обрывались. Место жительства сменила, нигде не регистрировалась, нет ни банковских карт, ни телефона. Да и не интересна она была никому, разве что теперь одному беспокойному следователю, который сам до сих пор не понял, во что вляпался и куда едет уже добрых полтора часа.
  - Сейчас по просёлочной дороге и на перекрёстке налево, - чуть хрипловатым от долгого молчания голосом произнесла Антуанетта. - Скоро на месте будем.
  - И что там? "Малина"? - криво усмехнулся мужчина.
  - Ежевика, - прикрыв рот рукой, зевнула киллерша. - А вообще, если тебе не надо...
  - Надо, надо, - торопливо заверил Алексей. - Раз есть шанс про Яну узнать, то хоть к чёрту на рога.
  
  На тесную улочку богом забытой деревеньки они свернули уже в предрассветных сумерках. Заросшие бурьяном огороды, заколоченные окна домов, проржавевший остов машины на обочине...
  
  - Десятый, одиннадцатый... а вот и тринадцатый! Тормози.
  
  "Ну да, тринадцатый дом по Чернолесской улице - это звучит", - усмехнулся про себя Курганов, разглядывая старую, но, несмотря на серость брёвен, крепкую конструкцию.
  
  - Междугородний съезд нечисти, говоришь? - с сомнением протянул капитан. - Как-то скромно всё у детей ночи... В эту избушку больше десяти человек не впихнёшь.
  - Сбор же не здесь будет, - вытащила из машины свои вещи киллерша. - Тут Машины знакомые остановились. "Летучие мышки" для шабаша специально пустующие деревеньки выбирают. Некоторые сразу на само действо приезжают, а некоторые и в "брошенках" пожить не брезгуют. Приобщиться, так сказать, к энергетике, место почувствовать, - высказалась Антуанетта, обозревая улочку. - Пошли, что ли, знакомиться. Маша сказала, нас примут.
  
  Честно говоря, Алексей и сам бы не смог толком объяснить, что ожидал увидеть, поднявшись по обросшей мхом лесенке и заглянув в чёрную утробу дома. Скорее всего, кучку размалёванных подростков. Но у порога их встретила заспанная женщина средних лет, представилась Ларисой и пригласила на кухню.
  
  - Так значит, это вы от нашей бабочки? - разливая по чашкам кипяток из термоса, зевнула она.
  - Бабочки? - удивился мужчина, коротко мазанув взглядом по ещё трём парам обуви у входа, и медленно двинулся к окну, которое зелёной бахромой прикрыла вымахавшая в рост дома крапива.
  - Ну да, Маша - Чёрный Махаон, - на столе появилась тарелка с сушками и разломанная на дольки шоколадка. - А в той комнате у меня муж спит и дети. Не переживайте, - слабо улыбнулась готесса. - Все адекватные, по ночам кровь не пьют.
  - Да нет, я и не думал... Я... Извините, - виновато вздохнул капитан, садясь к столу и оставляя, и правда, не слишком красивые попытки заглянуть в прикрытый шторой закуток.
  - Ничего, - кивнула головой Лариса. - Про наш маленький шабаш каких только ужасов не напридумывали: и кошек мы потрошим, и оргии устраиваем, и девственниц в жертву приносим...
  - А на самом деле? - окуная сушку в чай, глянул на женщину Алексей. - Люди не пропадают?
  
  Готесса, наморщив лоб, задумчиво взлохматила кудрявую голову:
  - А-а-а... Вы, наверное, про девчонку слышали, которая вроде как "в ночь ушла"? Так это не у нас на шабаше случилось. Да и вообще... Это ведь слухи, может быть, и девчонки-то никакой не было.
  - Была, - поджал губы мужчина. - Яной звали...
  - Даже так? - растерялась Лариса, оценив вмиг помрачневшего гостя. - Дочь, сестра?
  - Племянница, - не стал скрывать Алексей.
  - Только лучше, если это между нами останется, - тактично кашлянула Антуанетта. - Нам бы на сборе за своих сойти, поспрашивать...
  - Ясно. Конечно... - кивнула Лариса. - У меня у самой дети. Да и Маша просила... Давайте так, - решительно поднялась она, - с костюмами помогу, на место проведу, с кем смогу - познакомлю. А сейчас - спать! Я вам в комнате постелю, там хорошо, не дует. Правда, кровать одна. Вместе поспите, она широкая...
  
  Алексей, примирительно улыбнувшись, глянул на киллершу, но та лишь равнодушно повела плечом.
  
  - Я постельное бельё менять не буду, ладно? Всё равно другого нет, - долетел из-за перегородки голос хозяйки. - На нём ещё никто не спал... Ну, разве что, дети разок... И мы с мужем два раза...
  
  Кровать оказалась действительно широкой, сложенной из двух дверей на берёзовых чурбаках, с прослойкой одеял вместо матраса. Поспать удалось часа четыре, улёгшись спина к спине, молча и не раздеваясь. В принципе, Алексей был готов уступить соседке по комнате это жертвенное ложе, но та не требовала, а на полу всё-таки было холодновато. В девятом часу утра зашумели голоса, загремела посуда, под окном затрещал костёр, на котором здесь в отсутствии электричества кипятили воду и готовили завтрак.
  
  - Добро пожаловать в ряды готов! - протирая мокрое лицо полотенцем, поприветствовал муж Ларисы вылезших к съестному гостей. - Я Морок! Ну, или Михаил, - сконфуженно улыбнулся он, сбавив уровень торжественности. - С ведьмочкой моей вы уже знакомы, а бесенята с кашей - Антон и Кирилл.
  - Паук! И Призрак, - возмущённо отозвались близнецы, обиженно сопя на отца.
  - Спасибо, что приютили, - поздоровался следователь, принимая из рук в руки две тарелки свежесваренной манки. - Меня зовите Алексеем, а это...
  - Антуанетта, - не дожидаясь, пока её представят, кивнула всем присутствующим киллерша, забирая свою порцию и садясь к костру.
  - Клёвое имя, - деловито одобрил доскребающий кашу Антон.
  - Мам, мам, а это как королева, что ли? - подхватил, включаясь в обсуждение, Кирилл.
  - Точно! Французская!
  - И мёртвая...
  - Круто!
  
  Когда каша была съедена, чай с конфетами выпит, и все необходимые приличия соблюдены, ничего не стоило плавно перевести разговор ближе к насущному: к сегодняшней ночи. Гостеприимные хозяева уже предвкушали событие и информацией делились охотно. В целом, как уяснил для себя Алексей, шабаш - это такой турслёт маститых и заслуженных "мастеров ночи" со свитой из наиболее верных последователей. Всё официально и мирно: не ржут, не душат. Сплошь загробная красота, мрачная романтика, ну и капелька бюрократии в виде статистики и публичных отчётов. Оставалось только органично вписаться в эту "красоту".
  
  - Нас каждый год приглашают, - довольно улыбнулась Лариса, глядя на догорающий костёр и затеявших возню мальчишек. - Где только не побывали... Всю Россию объездили.
  - Кастет в готы посвящал, - поделился Михаил. - Толковый мастер. Он обычно человек десять с собой набирает. Если что, скажите что вы от него. Пересчитывать никто не будет.
  - А если спалимся? Нас как дилетантов с вашего мероприятия не выкинут? - переглянувшись с Антуанеттой, озаботился капитан.
  - Ну что же мы, тролли, что ли, чтоб Машиных друзей подставлять? - разливая по термосам про запас кипяток, хмыкнул глава семейства. - Целый день впереди: покажем, научим...
  
  ГЛАВА 8
  - Эй, соня, ты сегодня вставать собираешься?
  Толик высунул нос из-под одеяла, нашарил глазами снующую по комнате золушку и перевернулся на другой бок.
  - Нижними своими командуй, извращенка. А я свободный человек... в сложных обстоятельствах. Хочу - встаю, хочу - сплю, - пробубнил парень, прикрывая глаза.
  - Ну, смотри сам, - пожала плечами Мария, заправляя кушетку. - Блины совсем остынут, будут невкусные.
  - Я их не ем. Не люблю, - поставил в известность директор, тем не менее, прислушиваясь к позывам проснувшегося желудка. - Лучше яичницу с беконом. Машенька, солнышко...
  - Нет! - нервно огрызнулась девушка, предчувствуя очередную просьбу сбегать в магазин за чем-нибудь "съедобным". - Ищут нас, причём уже в этом районе. Нельзя высовываться!
  - Кто сказал? - состроил скептическую физиономию Толик. - Мент-параноик, с которым подружка твоя на шабаш укатила?
  - И без него добрые люди нашлись, - парировала пегая золушка, совсем не дружелюбно взбивая подушку. - Тебя я тоже не пущу: ни в магазин, ни в кафе, ни "до крылечка воздухом подышать"! - в непривычно категоричной манере сходу отрезала она. - Потерпишь или к батарее пристегнуть? Уж очень в тебя стрелять не хочется...
  
  Толик только фыркнул, независимо вздёрнув подбородок. Вот, поди ж ты, какая смена отношения! То вилась вокруг, в глазки заглядывала, печеньки порывалась испечь... И вдруг: "бах"! Ни с того, ни с сего: смотрит букой, рычит, пистолет в кобуре под фартуком таскает. А что случилось-то? Да, ничего! Подумаешь, сбежать пытался, мента в квартиру приволок, на пагубные пристрастия отповедь прочитал... Но ведь понять можно, в положение войти. А кое к чему и прислушаться не грех. Так ведь нет, ей проще обидеться! И накормить кабачковыми блинами.
  Впрочем, вставать всё равно пришлось. Пролежать весь день на полу в качестве протеста, может и принципиально, но холодно. Да и есть охота. Пришлось давиться тем, что бог послал... видимо, в наказание. А Вика такое мясо делала... по-французски... с картошечкой и маринованным луком... Директор тяжко вздохнул и проглотил скопившуюся от воспоминаний слюну. И никогда больше такого не будет. И Вики не будет. Паспорт менять, город менять, жизнь менять. Карьера псу под хвост. А всё из-за чего? Несправедливо. Непонятно.
  - За что она так со мной? - жалобно выдал Толик в пустоту, дожёвывая зеленоватый блин. - Ведь жили же, как люди, всё было...
  - Ты про жену, что ли? - удивлённо заглянула на кухню, пробегавшая мимо золушка. - Понятия не имею.
  - Ну, вот вы киллеры, людей убиваете... мужиков. Есть же какая-то... статистика, - наморщил лоб парень. - Жёны ведь мужей тоже заказывают. За что?
  - Знаешь, заказ это ведь не сеанс у психотерапевта, аргументировать не обязательно, - потеребила тряпку в руках Мария. - Тут и деньги, и наследство, измены, личная неприязнь...
  - Так ведь это всё не про меня! - в сердцах возмутился Толик. - Я же наоборот! Всё для неё. Как наставник, как учитель... Как маяк в ночи, - расчувствовавшись, хлюпнул носом директор.
  - Ну, видимо, с лучезарностью маленько переборщил, - осторожно кашлянула киллерша. - Раз уж ученица твоя впотьмах погребла в другую сторону.
  - Да как она без меня жить-то будет? Дурёха ведь совсем... по рукам пойдёт...
  - Чего? - округлила глаза золушка. - Ты на инвалиде детства, что ли, женился? Или у вас тоже игры ролевые?
  - Фу, какая гадость, - скривился Толик. - Я про ответственность, про наставничество, дисциплину...
  - И передачу свободной воли покорной сабы своему мастеру, - радостно подытожила девушка. - Слушай, а ты ей наряды как куколке, случайно, на свой вкус не покупал? А если сама к чему-то потянется, то по лапкам хрясь и в угол... на горох.
  - Какая... какая ты оказывается противная! - задохнулся Толик, глядя на веселящуюся извращенку. - Всё бы тебе опошлить! Между прочим, если у человека вкуса нет, то помочь ему с выбором совсем не зазорно. Даже нижнее бельё купить! И что с того?
  - Не-не, всё... Я не лезу, - показав всклокоченному директору большой палец, скрылась за углом хихикающая золушка.
  - Нет уж, подожди! - решительно двинулся за Машей парень. - Договаривай! Это что, я, по-твоему, садист, что ли? Бедную девочку до криминала довёл?
  - Остынь, - сочувственно улыбнулась пегая, отложив в сторону тряпку, которой протирала пыль, и, нажав на плечи, усадила директора на кушетку. - Ты не садист... Но Вику, судя по всему, ты кроил вдоль и поперёк... под себя. А ломать личность, вообще-то, чревато... даже из лучших побуждений.
  - Это мне говорит, та, которая связанных мужиков по стенкам развешивает, - обиженно дёрнулся Толик, скидывая с себя поглаживающие девичьи руки.
  - БДСМ - всё-таки игра. Мужики в курсе, в верёвки лезут сознательно и добровольно, - тихонько рассмеялась Мария. - А твоя жена точно согласна была всю жизнь прожить такой, какой ты её придумал? Сам бы так смог?
  - В смысле? - напрягся парень, искоса взглянув на философствующую киллершу.
  - Смог бы беспрекословно подчиняться чужой воле, которая по умолчанию "знает как лучше"?
  - Ну... если этот человек, хотел бы мне добра и развития... - неуверенно покашливая, попытался абстрагироваться директор.
  - Серьёзно? - присвистнула девушка, плюхаясь рядом и разглядывая Толика каким-то нехорошо заинтересованным взглядом. - И доказать на практике не побоишься?
  - А чего мне бояться то? - поёжился Толик. - Я за свои слова отвечаю. Я...
  - С этого момента мой саб. Согласен?
  
  Директор потрясённо завис. Дискутировать на отвлечённые темы он был готов сколько угодно, но чтоб вот так... А эта мелированная зараза ещё и улыбалась!
  
  - Это ты-то знаешь, что для меня лучше? - севшим голосом возмутился парень. - Да ты и за собой следить не можешь! Одета, чёрт знает как, ни манер, ни вкуса - одна вульгарщина и колхоз! Тобой же заниматься надо! Вот лучше бы меня попросила помочь...
  - То есть всё-таки, нет, - покачав головой, подытожила Мария. - Трусишь по-заячьи... А замашки как у бога.
  Толик нервно пожевал губу, попыхтел, потоптался... Детский сад. Он - цельная, высокоразвитая, одарённая личность, должен этой сумасбродной пигалице с девиантными наклонностями что-то доказывать? Дать ей поиграться с собой как двухлетке со смартфоном? Да вот, сейчас! Разбежался. Хотя... Если в воспитательных целях... Ну что у неё там за мужики были на этих игрищах? Слабаки, тряпки, подкаблучники... Отсюда и философия эта её кривая... А вот если нормального мужика показать? Который, даже вынужденный подчиняться, всё равно умнее, опытнее, дисциплинированнее, стойко переносит и боль, и унижение. Может тогда до неё дойдёт... И стыдно станет.
  - Ну, допустим, - осторожно пробуя лёд, начал Анатолий. - На пару часов признаю тебя старшей... главной... как это там у вас... госпожой, - скривившись, выдал он нужное слово. - Можешь "учить" меня по своему разумению. Но только без крови! Синяков, удушений... и другого членовредительства, - подумав, добавил парень, прохаживаясь перед сидящей девушкой. - Я весь в твоей власти, так что поаккуратнее. И понежнее... Но без домогательств! Чай не мальчонку какого с улицы подобрала. И, вообще, я сам на это пошёл, ты должна это ценить. И уважать мой поступок. И меня тоже... Ты... ты чего это делаешь? - отвлёкся директор, наблюдая за манипуляциями золушки с кухонным полотенцем.
  - Кляп, - буднично просветила Мария. - Очень нужная вещь, особенно для тебя. Ну что, примерим или помолчишь?
  Ну вот, и начались унижения. Толик мрачно хмыкнул своим мыслям и, насупившись, сел на кушетку. Хочет, чтоб молчал? Пожалуйста. Больше и слова не вытянет, пусть хоть пытает.
  - Я, во-первых, тебя принимаю. На пару часов, - сделала акцент на последнем предложении девушка. - Во-вторых, хотел учиться? Давай учиться. Футболку снимай.
  - Чего? - опасливо поёжился парень.
  - Не бойся, приставать не буду, - усмехнулась Мария. - Я тут подумала и решила, что тебе лучше без неё. Закаляться будем, да и цвет у тряпочки противный.
  - Чтоб ты понимала ещё, - буркнул Толик, всё же избавляясь от требуемого предмета одежды. - Фирменная вещь, благородного горчичного оттенка, не дешёвка какая-нибудь, бутик. Франция.
  - А будешь бубнить, примеришь сарафанчик с китайского рынка в жизнерадостно розовых тонах. В чисто воспитательных целях, - положа руку на сердце, пообещала пегая. - Нет. Мне не нравится, как ты её стащил. В человеке всё должно быть прекрасно... Давай по новой: грациозно, легко, играючи... а не так, словно ты с бодуна пытаешься штаны через голову снять.
  
  Уже на двадцать первой попытке домашнего стриптиза, Толик укрепился в мысли, что бабам власть давать нельзя, на двадцать пятой вспомнил байки бывалых про армию и противогаз, на двадцать девятой порадовался, что баб в армии нет, и решил-таки "нечаянно" порвать чёртову тряпку, но на сей раз золушка результатом удовлетворилась.
  
  - Н-да, с грацией у тебя, конечно, проблемы. Бедненький, ничейный, никто с тобой не занимается, - пряча смешливые огоньки в глазах, сочувственно протянула Мария, наблюдая за пыхтящим от злости парнем. - Но бог с ней, потом потренируемся, - вздохнула она. - Ложись уже...
  - Я бить себя не дам. Даже не мечтай! - решительно упёрся директор, чуя что-то неладное в её возне с большим клетчатым баулом. - Что у тебя там? Покажи! Кнуты и плётки с собой таскаешь? Ножи, лезвия, зажимы... А может, и ещё чего покруче?! Учти, штаны не сниму! На задницу даже не заглядывайся!
  - Нельзя столько порнухи на ночь смотреть, - укоризненно покачала головой девушка. - Для психики вредно.
  
  Раскрытый баул подпихнули поближе к Анатолию, и тот самозабвенно занырнул туда почти наполовину. Сходу криминал обнаружить не удалось: кофточки, лифчики, пластинки от комаров, фонарик, косметика, батарейки... Содержимое обычной дамской сумочки, но только очень больших размеров.
  
  - Всё? Успокоился? Теперь не страшно перед девушкой на кровати полежать? - слабо улыбнулась Мария. - Тогда вытягивайся и расслабляйся. Как ты и хотел, будем развиваться и повышать культурный уровень, а заодно и полезное с приятным совместим.
  
  Что именно относилось к приятному, по мнению мучительницы: документально-научный фильм о творчестве художников авангардистов начала ХХ века или привязанные к изголовью руки, для Анатолия осталось загадкой. Кстати, моток бельевой верёвки появился-таки из недр бездонного баула, и парень подозревал, что это не последняя подлянка китайского мешка. Правда, то, что касалось пут, для директора всё же было в некотором роде близко. Ещё бы, ценный навык, оконченные с похвалой тренера курсы... Вот как тут было промолчать, когда дилетантка-самоучка принялась что-то криво вязать на его запястьях? Да ещё и затянула слабо, оставив относительную свободу движений.
  
  - Уж если взялась что-то делать, то делай это хорошо, - изрёк Анатолий после непродолжительной борьбы с распирающим желанием показать, "как надо". - Притягивай к спинке крепче, а с такой привязкой я даже сесть могу. Подтяни!
  
  Девушка перевела взгляд от экрана ноутбука к неспокойной жертве и устало вздохнула.
  - Слушай, тебя, наверное, даже когда убивать будут, ты возмущаться станешь, что делают это неправильно. Тебе ведь целый час так лежать, руки затекут.
  - Глупости, - насмешливо фыркнул директор. - Знаешь, какая у меня закалка? А сколько тренировок за плечами? То-то... Тяни!
  
  Мария хмыкнула и убавила длину верёвки, выше задирая руки парня.
  - Ещё! - поведя плечами, подёргался Толик. - Ещё! Вот, так правильно, так хорошо, - успокоился он, наконец, получив желаемое. - Давай-ка, я тебе на будущее расскажу, основные правила работы с верёвкой...
  - Хороший мой, ты вроде два часа собирался учиться... а не учить, - зашла с боку Мария, пальцем обрисовывая мужской пупок. - И доказать, что сам способен кого-то слушать и слушаться. По программе у нас фильм про искусство, так что будь добр, лежи и смотри. Потом перескажешь. Справишься?
  
  Анатолий проводил взглядом удаляющуюся в сторону кухни девушку и саркастически поджал губы. Вот ведь... посмотрела-то как... как на умственно отсталого. С нежностью и глубокой жалостью к неполноценному. Типа на тебе мелки, если уж с рисованием не выйдет, так хоть кальция наешься. И фильм ещё этот дурацкий... Парень раздражённо выдохнул и честно уставился на экран. Силы воли хватило минут на пятнадцать. Кубизм, фовизм, беспредметность, пастообразная манера письма, влияние Ван Гога и цветные пятна, свободно плавающие в супрематическом пространстве... Дичь полная! Толик бы даже уснул, если бы руки не ломило.
  
  - Маша, Машенька, - настроив жалостливый баритон, позвал директор. - Ослабь чуть-чуть... неудобно. - Ещё... Ещё... А давай совсем снимем? У-у-у, как пальцы-то затекли! И посинели... Кто ж так делает! Художники? Какие художники? Авангардисты? Ты с ума сошла, думаешь, мне сейчас до них?
  
  Страдальчески растирая запястья и привычно выговаривая всё, что он по поводу вот таких вот практиканток думает, Толик едва успел уловить, как девушка поменялась в лице. На смену бесконечно терпеливому выражения пришла внезапная напряжённость и собранность. Всего пара движений и негодующей жертве довольно грубо зажали рот, практически утопив в матрасе, а сама неадекватная золушка расширенными зрачками уставилась на дверь, шипя как кошка, на попытки директора возмутиться.
  
  - Да что у тебя, крыша, что ли, поехала?! - наконец, вывернулся Толик. - Кто так на критику реагирует?
  - Голоса внизу... Нашли... Быстрее валим!
  
  Не дав времени на осмысление, парню в лицо прилетела благородно-горчичная футболка, и к выходу его потащили уже в процессе одевания. С первого этажа, и правда, доносилась азартная ругань неугомонной блюстительницы чистоты подъезда Елизаветы Семёновны с некими "наглыми типами, припарковавшими машину аккурат на её выстраданной клумбе". Выпихнутый на лестничную площадку Анатолий перевёл дыхание и ошалело глянул на тихо прикрывающую дверь девушку. Да с чего вдруг она решила-то? Но если не врёт... Вниз нельзя, в окно с третьего этажа - самоубийство. Значит наверх! Мужчина решительно ухватил за рукав недавнюю похитительницу, пальцем указал на чердак, и, не оборачиваясь, рванул по ступеням, но эффектного взлёта не получилось. Золушка отчего-то упёрлась, и сама, дёрнув его за руку, покрутила пальцем у виска.
  
  - С чердака не выйдем. Прижмут, - еле слышно прошипела она, утаскивая директора в какую-то неведомую дверь.
  - Это что такое? Это как? - Толик удивлённо крутил головой, быстро шагая за Машей по длиннющему коридору, по стенам которого тянулся ряд помещений, смахивающих на кладовки. Входы в некоторые из них были занавешены полинялыми тряпками, в других беспрепятственно можно было разглядеть завалы разнообразной рухляди, развешанное по натянутым верёвкам бельё, тазы, ящики с картошкой, детские велосипеды...
  - Сразу видно, не жил ты в старых многоэтажках, - оглядываясь и не сбавляя ход, отозвалась девушка. - Всё брюнчал: "Бомжатник! Будка под снос". А ты смотри, какая планировка удобная: раз и в другой подъезд вышли, - осторожно выглянула она из перехода на лестничную площадку. - Сейчас спустимся и через магазин с первого этажа на улицу шмыгнём, у них там пожарный выход к мусорным бакам и продавщица знакомая.
  - А вдруг там тоже кто-то есть, - еле слышно выдохнул директор, с опаской косясь на уходящие вниз ступени. - Вдруг ждут...
  - Вот поэтому ты будешь спускаться первым, а я подстрахую, - ободряюще улыбнулась золушка, прикрывая складками длинной юбки руку с пистолетом. - Давай, родной, - кивком указала она направление. - Пошёл...
  
  ГЛАВА 9
  В избушке под номером тринадцать на Чернолесской улице день проходил нескучно. Следователь ловил себя на мысли, что отмазка для начальства про отпуск за свой счёт удивительно похожа на правду. Ну, а что? Свежий воздух, рыбалка, уха... и даже компания вроде ничего. Лариса слегка ворчливая, но внимательная и заботливая, мальчишек своих любит. В душу не лезет и о себе лишнего не говорит. Муж хоть Мороком и называется - рубаха-парень, заядлый рыбак. Так про крючки и блесны расскажет - заслушаешься... и на пару минут забудешь, что не ради красивых глаз плотвы ты сюда приехал. Дети, они и в Африке - дети. Носятся, чего-то делят, иногда вспоминают про свои удочки, пристроенные на топком берегу речушки, если клёва нет, пытаются расшевелить Антуанетту. Алексей исподволь, на протяжении всего импровизированного пикника наблюдал за бывшей районной чемпионкой. Вот уж кто с праздной болтовнёй не полезет, впрочем, как и к себе в душу не пустит, так это она. Специфика работы? Или характер? Резкая, бескомпромиссная, не особо нуждающаяся в чём-то или в ком-то... Но, как ни странно, люди к ней тянутся. Пегая, Синий, да вот даже эти близнецы семилетки, которые, видимо, задались целью непременно вовлечь слабо трепыхающуюся тётю в свою игру. Важно ли это для дела? Возможно, что и нет. Но для себя лично понять бы хотелось.
  Вот, что значит переизбыток кислорода и стресс для организма в виде первого настоящего выходного, кажется, за последние несколько лет.
  Уже по возвращении в избушку после посиделок у костра, да ещё с гитарой, которую прихватил с собой муж Ларисы, следователя окончательно покинуло чувство реальности. Хоть мысли всё время и возвращались к предстоящей ночи, но где-то на задворках памяти вдруг всплыли студенческие вылазки с нехитрыми припасами и одним стаканом на десятерых, весельем на грани фола, нелепыми, но искренними идеями, кипучим азартом, который, кажется, за эти годы выгулял в крови насухо... Впрочем, накатившая ностальгия не мешала наблюдать поверх экрана смартфона, как с закатом ничем не примечательная семья Машковых начала преображаться. Первыми в поле зрения попали дети. Близнецы носились по дому с воинственным гиканьем, раскрашенные в бело-чёрную полоску на манер то ли индейцев, то ли сумеречного спецназа. Временами их пытался занять и утихомирить отец, одетый всё ещё в рыбацкое, но уже с приличным ирокезом и обведёнными на манер черепа глазницами. А вот конкретно силу искусства Алексей прочувствовал, когда сзади на плечо легли холодные пальцы, и, обернувшись, он нос к носу столкнулся с ожившим трупом невесты в исполнении гостеприимной хозяйки.
  
  - Я за тобой, - бледные губы с прорисованными полосками ниток расплылись в предвкушающей улыбке.
  
  На кухне, куда его практически за руку привели, разместилась любительская гримёрка. Стол, ещё пару часов назад заставленный тарелками с сушками и термосами, теперь занимали тюбики с театральным гримом, а на скамье у стены выросла гора одежды.
  
  - Ну что, пожелания есть? - Лариса деловито принялась вытягивать из кучи чёрные тряпки и прикладывать их к мужчине. - У мужа гардероб богатый, размер у вас с ним один... Хочешь лешим тебя наряжу? Зомби? Или вампирская тематика? - продолжила она, извлекая с самого низа и встряхивая длинный плащ с серебряными клёпками на манжетах.
  - А это...? - облизал губы Алексей, разглядывая замершую возле окна киллершу.
  
  Вообще-то, он до сих пор искренне считал, что женщина гот - это корсет, старомодная юбка в пол и локоны, а тут... ну, пожалуй что, волчица, затянутая в чёрную кожу с короткой серой опушкой по вороту жилета.
  
  - Чего застыл? Оборотня никогда не видел? - усмехнулась Антуанетта, складывая руки на груди. - Или тоже хочешь пушистый бочок?
  - Хочу, - кивнул мужчина. - Обращать сейчас будешь или до полнолуния подождём? - не удержавшись, схохмил он.
  - Размечтался, - фыркнула киллерша, отлепляясь от подоконника. У нас сегодня Лариса всех кусает. Так что садись и получай удовольствие.
  
  Нда... Полиционер-оборотень звучало как-то не очень... А с другой стороны? Мех красивый и совсем не лишний в ночном лесу, в котором они уже добрых полчаса гуляли с чемпионкой на пару, знакомясь с разномастной нечистью. Нечисть довольно неплохо шла на контакт, в большинстве своём, видимо, даже не разбираясь новые перед ней друзья или старые. Тусовка большая, всех не упомнишь, да к тому же костюмы...
  
  - Брови к переносице не своди, а то всю малышню распугаешь, - тихо подначила капитана киллерша, чинно прогуливаясь с ним под ручку и отыгрывая роль второй половинки. - Они ж у тебя теперь кустистые и мохнатые. Ну, не в курсе ведьмочки, где твоя Яна, и панк-готы, и вот это вот... чешуйчатое тоже, - кивнула она в сторону недавно опрошенного существа. - Ничего, нежити тут ещё много, кого-нибудь да найдём.
  - Бесполезно, - всё-таки состроил зверскую рожу мужчина. - Всё равно, что пальцем в небо тыкать. Если Синий не поможет...
  - Да что ты заладил: "Синий, Синий...", - дернула его за руку Антуанетта. - За тебя всегда, что ли, авторитеты проблемы решают?
  
  Задело. Алексей скрипнул зубами, но промолчал. Ведь и правда: опытный, заслуженный, с хорошей чуйкой, а собственную племянницу найти не смог. И это жгло как калёный гвоздь под ногтем.
  А народу тем временем пребывало. Группы и одиночки, ряженые и с едва различимой символикой - они появлялись со стороны дороги и рассасывались по лесу. А там уж кто во что горазд. Следователь, честно говоря, ждал какого-то общего действа, централизованной власти со вступительным словом, но на шабаше правила анархия. Возле каждого куста свои гуру и обряды. Вот группа крепких парней с подведёнными глазами и медальонами некого братства незатейливо бухала, разложив закуску на подсвеченной походными фонарями траве. Чуть поодаль бледные как моли молодые люди кривым ножом резали себе руки и "пили" друг у друга кровь. С другого края девы в шелестящих платьях водили хоровод и заклинали лесных духов. Ведуньи собирали травы. Кто-то пел, кто-то ржал, кто-то охал... От этого многоголосья, выныривающих из темноты лиц гудела голова, а от общения с вошедшими в образ "детьми ночи" конкретно ехала крыша. Курганов был почти уверен, что спьяну он теперь всегда будет представляться Серебряным волком и рычать на любого, кто слишком заинтересованно посмотрит на его волчицу. Впрочем, конкретно сегодняшняя волчица была совсем не против внимания. Комплименты и нежные пожатия лапки, одетой в длинную, кожаную перчатку, она принимала благосклонно, с лёгкой снисходительной усмешкой.
  
  - А это нормально, когда при живом-то вожаке... - сам не ожидая от себя такого язвительного тона, начал Алексей, присев на корточки возле чьего-то брошенного, догорающего костра.
  - Эк, тебя вштырило, - сдерживая смешок, блеснула глазами киллерша, протягивая озябшие руки к горячим углям. - Видать, вы с Мороком не кипяточек из фляжки на пару хлебали. Смотри, ночь-то говорят волшебная, вдруг на утро мех не отлиняет...
  - Да ну вас, - мотнув головой, насупился мужчина. - Тут и без коньяка у кого хочешь, крыша поедет. Ладно бы просто ряженные, карнавал... Так ведь они, и правда, в эту чертовщину верят! И тоже хотят "в ночь уйти"!
  - А что если нам тоже в ночь... Только поодиночке.
  - В смысле разделиться? - нахмурил лоб следователь. - Ну, можно, конечно... Только тебя-то я как тут одну оставлю? В полнолуние в лесу среди психов...
  
  Недоумение на узком, белёсом от грима лице Антуанетты сменила кривоватая полуулыбка, а в и без того тёмных глазах заплясали недобрые смешки:
  
  - Поздно спасать собрался, капитан. Лет десять назад надо было.
  
  "Десять лет назад... Ну, да, - кивнул собственным мыслям Алексей, шагая в одиночестве на просвет к следующей группе "летучих мышек". - Примерно в то время Анна Смольская и стала Антуанеттой".
  Что там у неё в жизни случилось, хрен разберёшь, а сама ведь не расскажет. Да и всё равно теперь. Время назад не отмотать. А если бы мог... то и себе бы судьбу подправил. Тогда бы и по ночам спалось лучше, и Янка была бы дома, и грех на душу брать не пришлось.
  Усталость и слабость. Следователь на миг крепко зажмурился и мотнул головой. Сложилось, как сложилось. И нечего ныть, себя жалеть. Нечего философствовать и растекаться мыслью по древу. Надо сосредоточиться на текущем и искать Янку. Везде, даже там, где её быть не может. И если в этом лесу есть хотя бы намёк... Необходимо его вытрясти, и начать можно хотя бы и с этих пацанят.
  Но познакомиться поближе и узнать какую сторону силы данные молодые люди исповедуют, Алексею не посчастливилось. Группа адептов, ещё совсем недавно мирно восседающая под кустом, вдруг снялась с места и организованно двинулась вперёд по тропинке. Следователь было напрягся, решив, что это отступление всецело из-за него, но... На той же тропинке мужчину вскоре обогнали ещё двое, а потом ещё и, покрутив головой, он с удивлением обнаружил множество силуэтов, единовременно устремившихся к какой-то конкретной цели. Выбиваться из общего потока капитан не стал, и вскоре бредущие тени вывели его к широкой поляне. Хотел централизованной власти? Вот и дождался. Место действа было довольно неплохо оборудовано. Ровная площадка, сцена, освещение по периметру из ярко горящих факелов. Первые ряды были уже плотно забиты, но Алексей и не претендовал на то, чтоб со смесью восторга и детской преданности смотреть в глаза толкающим речь со сцены Мастерам Ночи. А слушать и следить за общей картиной на задворках было даже удобнее. Приветствие, молитва всевидящим духам, разъяснение основ для новичков, нагнетание важности момента и сплетни - они же новости... Да! Следователь вытянулся и напрягся, вникая в витиеватую речь одного из восьми старших готов. Доклад, потом обсуждение и... пространственные домыслы о сути тьмы и возможности перехода верных адептов в параллельные миры.
  
  - Ух ты, какой пушистенький и серенький!
  
  Алексей нехотя оглянулся на светловолосую готессу, похоже, решившую составить ему компанию, и снова сосредоточился на сцене. Знакомство со скучающей девчонкой можно было и отложить, а вот дослушать взрослых всё же не мешало.
  
  - Ты новенький? - ничуть не обиделась обладательница шикарных дредов, обходя мужчину и маяча где-то на грани бокового зрения.
  - Старенький, - нервно огрызнулся капитан, не желая поддерживать древнюю как мир игру. - Шла бы ты ровесникам глазки строить.
  - А что так? Слушать мешаю? - показательно состроила кукольное выражение лица готесса, подбирая подол длинной юбки. - Ну-ну... Мастера Ночи, конечно, мудрые... Только они вряд ли знают, что на звонке телефона у твоей племяшки стоит музыка "Queen", а параллельные миры, куда она ушла, ближе чем кажутся...
  
  Алексей медленно перевёл на усмехающуюся пигалицу тяжёлый взгляд. Прижать её к дереву прямо сейчас было не лучшей идеей... Но очень хотелось.
  
  - Не щурься так, а то я испугаюсь... и больше тебе ничего не скажу, - хлопнула накладными, "паучьими" ресницами девочка, медленно отступая за освещённый периметр.
  - Тебя кто прислал? Тихо, не шугайся, давай поговорим, - двинулся за ней Курганов, лавируя между ёлками. - Что ещё про Яну знаешь? Где она?
  - Как где? Ты что старейшин не слушал? - удивлённо прыснула готесса, несмотря на наряд, легко петляя в темноте по, видимо, хорошо знакомой ей тропинке. - Она же к духам ушла, она теперь везде!
  - Слушай, пигалица, я ведь тебя сейчас догоню и спрошу уже по-другому! Давай без придури! Где Яна?! - рыкнул Алексей, уклоняясь от лезущих в лицо веток на перешедшей в чащобу дорожке.
  - У-у-у, какой злой серый волк! - не переставала веселиться подсвеченная луной фигура, маяча всего в нескольких метрах впереди, но так ловко, что рукой не ухватишь. - Злой и глупый... Вон же, твоя Яна! Вон, она! - взвизгнула девчонка, вдруг встав как вкопанная и указывая рукой чуть правее запыхавшегося следователя.
  
  Можно было плюнуть на избитый киношный трюк, и, не отвлекаясь, всё-таки поймать заигравшуюся малолетку, но боковым зрением Алексей ухватил движение и тёмный силуэт под разлапистой ёлкой... и кажется даже чьё-то дыхание позади него самого.
  
  - Да вашу мать... А ведь, и правда, тупой! - успел оценить своё положение капитан за секунду до удара по затылку.
  
   Книга закончена. Здесь оставлен ознакомительный фрагмент. Книгу полностью можно приобрести Цифровой Витрине или на ПМ
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"