|
|
||
Игра с известными и неизвестными
1
Вечером в квартире Начинкиной собралось много гостей. Чувствуя себя хозяином, Миша принялся учить их игре в шахматы. Все воспринимали это обучение как развлечение перед закуской и выпивкой, повиновались.
- Вертикали, - менторским тоном пояснял Каракозов, - обозначаются латинскими буквами а, бэ, цэ, дэ, е, эф, же, аш. При определении клетки сначала произносится буква, а затем цифра. Особое значение в шахматной партии имеют клетки, они же поля, "е-четыре", "дэ-четыре", "е-пять", "дэ-пять". Они образуют центр.
- Почему? - спросил Василий.
- Потому что, попадая на центральные поля, фигуры получают наибольшую свободу действий.
- С какой стороны смотреть. С тем же успехом они подвергаются нападению со всех сторон.
- Оставим, Василь Данилыч, демагогию, - грубо осадил Профессор, - терпеть не могу беспредметной болтовни. Хотите научиться играть, - слушайте. Неинтересно, идите на кухню, не мешайте другим. Тем, кто не только молча слушает, но и конспектирует.
Начинкина, чтобы угодить Мише, перед его "уроком" всем раздала блокноты и ручки, что особенно уязвило Грешнова.
- Конспектируют? Как же, - стал ворчать Василий, - чертей рисуют, да сердца, стрелою пронзённые.
- В шахматы играют два партнера, - продолжал наставлять Каракозов, не обращая внимания на бормотания Грешнова, поочередно передвигая по доске свои фигуры. - Один играет белыми, другой чёрными. Партию всегда начинают белые. В расположении каждого игрока имеются шестнадцать фигур.
- Это все знают, - нервно выкрикнул Василий, - говори, чего не знаем.
- Знаете? Тем лучше. А известно ли вам, что пешки различаются по тем фигурам, впереди которых стоят в первоначальном положении?
- Это как?
- А вот так. Пешки на вертикалях "а" и "аш" - называются линейными. На вертикалях "бэ" и "жэ" - коневыми. На вертикалях "дэ" и "е" - ферзевыми и королевскими.
- Королевская сильнее остальных? Всё одно, что козырная?
- Не путайте с картами. Это шахматы, в этой игре козырей нет. Функции у всех пешек равные, будь то королевская, либо какая другая.
- Тогда зачем, скажи на милость, её нужно было королевской называть?
- Грешнов, вы хотите научиться играть или ваша задача мешать учиться другим?
- Ты же сам заострил на этом внимание, сказал: "Пешка не простая, королевская". А, оказывается, всё одно, что королевская, что простая. Ты скажи мне главное, какая цель у этой игры?
- Цель одна - победить. Уничтожить неприятельского короля, объявив ему шах и мат.
- Игра-то, оказывается, немилосердная. Бессердечная. А погоны проигравшему можно навешивать?
- Я, кажется, объяснил. Это не подкидной дурачок.
- А в плен фигуры брать можно? Например, королеву? И пусть выкупают за ладью слона и пешку.
- Невозможно. Хотя цена её примерно такая.
- Не стану больше перебивать. Учи. Объясняй основные принципы.
- Для начинающего игрока важно усвоить следующее, - стал твердо, как по написанному, говорить Каракозов. - Первое. Надо развивать своё наступление и тормозить развитие сил противника. Второе. Стремиться к захвату и удержанию центра. Третье. В первую очередь вводить в игру коней и слонов, и лишь потом ладью и ферзя.
- Ты мне одно скажи, - не выдержал такой надменности Грешнов, - как гарантированно провести пешку в ферзя?
- Мы дебют разбираем, Василь Данилыч, - окончательно войдя в роль наставника, поучал Миша Профессор, - а пешку в ферзя можно провести только в эндшпиле, когда на доске останется мало фигур.
- Когда мало фигур, то и дурак проведёт. Дебюты-эндшпили. А что такое гамбит?
- Гамбиты, это дебюты, в которых белые на первых ходах жертвуют пешки, а иногда и фигуры, чтобы опередить соперника и создать атаку.
- Другое дело. Напомни, пожалуйста, названия гамбитов.
- Гамбит Эванса. Королевский.
- Ну, назови побольше. Чего из тебя каждое слово приходится клещами тянуть. Назови ещё какие-нибудь шахматные термины. Я, например, знаю только защиту Каро-Канн.
- Защита Уфимцева, защита Немцовича, Сицилийская, Алёхина. Ферзевый гамбит. Новоиндийская защита. Французская. Защита Грюнвальда. Английское начало.
- Это то, что нужно, - засмеялся Василий, записывая термины в блокнот, - играть, честно говоря, я умею. Извиняюсь за то, что кровь портил. Но, игра-то и в самом деле серьёзная, уважения к себе требует и неудобно без предисловия взять и спросить. Одно слово - шахматы! Теперь удаляюсь на кухню, блистать полученными знаниями.
На кухне Василий выпил рюмку, заметил хозяйку дома без сопровождения и кинулся к ней.
- Мне надо с тобой поговорить, - начал Грешнов.
- Не надо, - остановила его Начинкина, - ты женатый человек, у тебя законная супруга, дочь, собака, тёща. Наконец, баба Паша, как запасной вариант. Или основной? Не важно. Может, Миша мой шанс? А вдруг у нас с ним всё сложится? Сыну нужен отец. Полноценная семья, а не мать-потаскуха, к которой мужики табунами шастают.
Сообразив, что о последних его похождениях с бабой Пашей всё Нинке известно, услышав в её голосе неподдельную устремлённость на выбранную цель, Василий дал задний ход. Он настолько привык к сложившимся за последний год отношениям, что совсем ни о чём не задумывался, не спрашивал себя: "А, так ли подобный ход вещей, где он захожий молодец, приятен хозяйке? Оказалось - неприятен. Получалось, всё это время она принимала его, ожидая настоящего, суженного. Ждала и, как видно, дождалась". И сразу стало ясно, что никаких особых прав у него на Нину нет и ему надо сказать спасибо, что она его не гонит, жалеет.
Василию сделалось больно, так как именно сейчас осознал он, насколько она была ему дорога. Захотелось уйти, но он пересилил в себе этот порыв и остался, смешавшись с другими гостями, прибежавшими на кухню за аперитивчиком.
Вскоре появился на кухне и Каракозов. Стал со своей заумной речью выступать перед теми, кто слушать в комнате его не пожелал.
- Взгляните и вы на шахматную доску, - говорил Михаил, - это целая философия. Макет нашей жизни. Миллионы, миллиарды людей даже пешками не стали во всемирной игре. Почему? Потому, что пешка - это уже фигура. И она в игре! Да. Самая незначительная. Но, в отличие от значительных, способная при благоприятных стечениях обстоятельств достичь наиболее значимых, заоблачных высот. И даже оставаясь пешкой, она способна сместить любую фигуру и создать угрозу королю, объявив мат.
- Ты о них, как о живых рассуждаешь, - сказал Вася и, уводя Мишу Профессора в сторону, предложил выпить.
Выпили и Каракозов заговорил:
- Нина хорошая мать, настоящая женщина. Жаль, что ей не повезло. Сын родился неполноценным. Природа над ним надругалась.
- Что тебе на это сказать? - промямлил Василий. - Поговори с ним. Попробуй сыграть партию в шашки или в те же твои шахматы. Может, мнение своё о нём переменишь.
- Доминик! - крикнул Профессор в сторону детской комнаты, - Да что он, еще и глухой?
- Я здесь,- тихо сказал Дереза, всё это время находившийся рядом. Он держал в руках шахматную доску, разумеется, всё слышал.
Каракозов покраснел, хотел извиниться. Но Доминик излучал спокойствие и профессор решил, что мальчишка совершенно не вник в суть того, что о нём говорилось. Рассудив таким образом, Миша успокоился и раздумал просить прощения.
Партию в шашки Профессор Доминику сходу проиграл. Это не стало для Каракозова новостью. Он знал, что во Дворце культуры "Знамя Октября" Дереза занимается в кружке и добился больших результатов. Всем было известно, что "дурак в шашки играть мастак". Несмотря на это знание, он попробовал счастье ещё раз. И так же быстро был повержен. Эти два поражения не разубедили Мишу в его высокомерном отношении к умственным способностям Доминика. "Известное дело, - думал Профессор, - в цирке и курица клювом шашки передвигает. Всё дело в сноровке".
Не желая больше рисковать, Каракозов предложил Доминику сыграть партию в шахматы.
В шахматы Михаил Андреевич был силён. Об этом ему сказал сам Василий Васильевич Спасский, седьмой чемпион мира, когда на сеансе одновременной игры похвалил его после ничьей. К тому же имелось заслуженное звание кандидата в мастера спорта по этой дисциплине. В своей победе над мальчишкой кандидат в мастера спорта не сомневался.
Расставили фигуры. Доминику, как "слабоумному", Каракозов без розыгрыша уступил белые фигуры. Но Дереза, на столь щедрый жест соперника никак не отреагировал. Весь его внешний вид говорил: "Белыми, так белыми. Какая разница, какими играть". "Дурак с рождения, - с сожалением думал Миша, - что с такого возьмешь?".
Время шло. Доминик, уставившись на шахматную доску, внимательно рассматривал фигуры противника. А затем, словно очнувшись от сна, не попросил, а приказал Василию:
- Чай. Горячий. Сладкий. В мельхиоровом подстаканнике.
Профессор готов был разразиться громким смехом, глянул на Грешнова, рассчитывая на то, что Василий уже снисходительно улыбается перед тем, как дать отповедь, достойную взрослого, гордого человека. Но тот и в мыслях не имел сердиться. Потеряв всякое человеческое достоинство, подобно лакею, Василий пулей понёсся на кухню.
Пока Грешнов готовил чай, Доминик сидел молча и сосредоточенно рассматривал свои фигуры. Мише показалось, что он мысленно с ними разговаривает.
И вдруг всему происходящему в голове у Каракозова нашлось простое объяснение: "Доминик не умеет играть в шахматы и боится в этом признаться. Тянет время, ломает комедию. А они, взрослые люди, как простачки, попавшиеся на его природный магнетизм, ждут от него первого хода".
Миша собирался уже разоблачить соперника, но тут за его спиной, как группа поддержки, стали усаживаться люди. Все они ожидали чего-то значительного. Напряжение нарастало с каждой секундой.
"Сейчас не выдержит, заплачет и признается, - думал Миша, опасаясь теперь только того, что матч-реванш сорвётся. - Захнычет и скажет, что в шахматы играть не умеет. Я его, конечно, прощу, но смеха-то будет. Сколько ожиданий, какая интрига. Ну, как же. Выиграл две партии в шашки у кандидата в мастера спорта по шахматам".
Шаркая тапками со стоптанными задниками, с кухни пришёл Грешнов. Принес стакан с чаем и услужливо поставил на столик рядом с Домиником.
Дереза, не глядя, поднял стакан, сделал три громких глотка, чмокнул губами воздух и начал игру.
После трех первых ходов стало ясно, что играть Доминик умеет и делает это легко, со знанием дела. Что это было? Мастерство? Удача? Или всё вместе. Миша так и не успел понять. Увлечённый игрой, он втянулся в тот ритм, который навязал ему Дереза.
Раза два Каракозов пытался задуматься, оценить обстановку, но следящие за игрой болельщики тотчас принимались смеяться. И, что особенно досадно, смеялись даже болевшие за него. Любое его раздумье, промедление, воспринималось как слабость. Дескать, малыш давит гроссмейстера. Поэтому ответные решения Михаил Андреевич старался принимать как можно скорее.
Игра была быстрая, открытая, разменивались равноценными фигурами, а затем случилось для Миши ожидаемое. Доминик прозевал ферзя. Бегло осмотревшись, нет ли подвоха и, забрав "королеву", Каракозов решил, что пришло время передохнуть. Он облегчённо выдохнул и с наслаждением вздохнул. Бросил на Нину хозяйский взгляд, по Василию прошёлся насмешливым, а Доминику по-отечески нежно, но всё же свысока, сказал:
- Это был неверный ход. Королева оказалась бессмысленной жертвой.
И сразу принялся поучать, говорить, почему нельзя было так ходить.
А Доминик, не меняя сосредоточенного выражения лица, его слушал, а затем взял офицера и пронеся через всё шахматное поле, поставил прямо к чёрному королю. А за спиной у офицера, чуть правее, белая пешечка. Та, о которой так много говорил Каракозов в своей предварительной речи. И чёрному королю не съесть офицера, не закрыться, не отойти.
- Шах и мат, - уверенно сказал Доминик, в звенящей тишине.
- Погоди! - взмолился Миша, отказываясь верить очевидному. - Этого не может быть. Я не могу проиграть. Это фокус какой-то!
И, словно призывая соперника к порядку, мысленно говоря: " Это вам не карты, а шахматы", он строго посмотрел на Доминика.
Но мальчишка не испугался строгого взгляда, не отвёл глаза в сторону, как шулер, уличённый в махинациях. "Дурак с рождения" снисходительно улыбнулся и сказал:
- Это называется "сыграть красиво".
- Или же гамбит Дерезы, - подсказал Василий свою версию и захохотал смехом победителя.
Грешнов сразу воспрял духом, словно не Нинкин сын, а он лично выиграл эту партию у Профессора. А на кону стояла если и не сама жизнь, то уж точно Начинкина.
И Каракозов сообразил, что проиграл он не только партию в шахматы, но и наладившуюся было новую жизнь. Не контролируя себя, Профессор смахнул фигуры с шахматной доски, запрыгнул с ногами на подоконник и, встав на носочки, по-волчьи завыл.
Столь безумному его поступку никто не удивился. Все вели себя так, словно в подобной ситуации он и не мог поступить иначе. Гости даже и не заметили, как и когда Каракозов слез с подоконника, помог Василию и Доминику собрать разлетевшиеся по всему полу фигуры и ушёл.
Все уселись за стол и пьянка-гулянка началась.
В ту же ночь место в Нинкиной постели занял Василий. Но и после возвращения на своё, как Грешнов считал, законное место, он не мог успокоиться и вспоминал игру:
- За надменность наказан. А твой пожертвовал ферзя и - бац! Шах и мат. Мишаня, по-моему, от неожиданности...
- Да ну тебя! Успокойся.
- Точно, точно. Он-то Доминика за олигофрена держал. А тот ему: "Это называется - сыграть красиво". Умница! Король!
- Ты над всеми только смеёшься.
- Над кем я смеюсь?
- Например, над Залесьевым. А над ним смеяться нельзя. У нас же не было в стране сексуального образования. Это сейчас твоя десятилетняя дочь объяснит тебе, кто голубой, кто розовая. Мы-то жили в неведении. Помню, поцеловали меня в первый раз с язычком. Так я думала, - забеременела.
- Сколько лет тебе было?
- Пятнадцать.
- А меня в пятнадцать лет твой брат-уголовник в общежитие швейной фабрики к бабам возил.
- Какой брат?
- Толя "Начина". Ага. В туалет там пошёл, слышу, бабы на общей кухне смеются и той, к которой он меня определил, говорят: "Мальчишка-то вкусный, а мы голодные. Придётся делиться". И гогочат, как вороны в осеннем лесу. Главное, цинковый бак стоял на четырёх конфорках, всю плиту занимал. Вода в нём кипела. Я решил, что они меня сварят. За людоедок их принял, убежал.
- За что ты брата Толю так ругаешь? Ты, кроме добра, ничего от него не видел. Лев Львович, например, безмерно ему благодарен. Говорит, что только сославшись на Толю, жизнь свою в тюрьме спас.
- В это я верю беспрекословно.
- И тебя он любил. На голубятню свою привёл. На мотоцикле катал.
- Да, катал. Попробуй, откажись. А он гонять на нём любил. Мне очень страшно было. И потом, после армии, я, может, жениться на тебе хотел. А этот уголовник, братишка твой, всё грозил: "Кто к сестре моей приблизится, тому всё его хозяйство с корнем оторву". А ты говоришь, не ругать его.
- Юрок не испугался же?
- Юрку-то чего терять, кроме дурной головы. Вот и сделал предложение. А ты долго не думала, хотя и видела мою симпатию к тебе.
- Я видела твою симпатию ко всем. Хорошо ты начал, плохо закончил. А почему у Дерезы было прозвище "Рыхлый"?
- Да одно время, еще в детстве, Юрок всем говорил: "Не смотри, что я худой, я вязкий. Ударю, мало не покажется". Я стал называть его "Вязким". Но вскоре переименовал в "Рыхлого". И это прозвище к нему приклеилось. Юрок и сам, говоря о себе в третьем лице, частенько произносил: "Будете пиво брать, не забудьте про Рыхлого". Хотя пил он всегда мало, сразу пьянел. Был смешлив. Когда я рассказывал что-то, он смеялся так, что мог штаны обмочить. Зная за собой эту особенность, просил меня его не смешить. Я же делал всё наоборот. Тогда Юрок отбегал к дереву или к углу ближайшего дома. Справляя малую нужду, весь колыхался, а бедрами выписывал восьмёрки, и со стороны казалось, что его хрупкое тельце вот-вот рассыплется. А ещё я помню, как ты сидела, взобравшись с ногами на скамейку. И к тебе подскочил Юрок, обхватил твою коленку обеими руками, как это делают кобельки передними лапами и, качая бедрами взад-вперед, стал имитировать половой акт по-собачьи. Ты сказала: "Маленькая собака до старости щенок". И оттолкнула его.
- Не помню, - призналась Начинкина.
- А я запомнил даже ваш разговор. "Давно не виделись", - сказал Юрок. "Так ты же не звонишь". "Звонить не могу, прав не имею. Но всякий раз радуюсь нашим случайным встречам". "О каких правах идет речь?". "Ты же знаешь, что я серьёзно к тебе отношусь". "В смысле?". "Я о чувствах". "И что же?". "Ну, коль предложить пока ничего не могу, то считаю бесчестным, как бы это...". "Спать, ничего не обещая?". "Ну, нет. Что ты". "А зря". И очень скоро, после этого разговора вы записались. Как говорит мой дедушка Пётр.
- Хорошая у тебя память, Василий. Ты мог бы стать великим человеком. Тебе надо эмигрировать.
- Это для меня равносильно самоубийству. Всё одно, что сменить пол.
- Но и пол люди меняют и ничего, живут счастливо.
- Эти пусть и уезжают.
Василий поцеловал Нинку и спросил, словно незнакомку, оказавшуюся с ним в одной постели:
- Кто вы такая?
- Я и сама не знаю, - подыграла Начинкина, - чувствую, что низверглась с какой-то далёкой неведомой планеты и долго пребывала в нечеловеческом облике. Отсюда эта дикость, звериные привычки.
- В виде кошки жила?
- А чем тебе кошки не нравятся? Между прочим, существует поверье, что тому, кто любит кошек, достаётся в жёны хорошая женщина. А тому, кто не любит, обижает их, никакая не достаётся. Или очень злая. Или такая, которая не сможет подарить детей.
- На что намекаешь? Олеся, моя дочка!
- Я ни на что не намекаю. Это ты зол на всех. На тёщу.
- В суть всякой вещи вникнешь, если правдиво наречешь её. Тёща на нашей свадьбе с Наташкой, за стол так и не присела ни разу, ходила со стаканчиком в одной руке и бутылкой в другой. Нальёт сама себе, выпьет и стучит каблучками, поёт частушки.
- Неподсудно.
- Понимаешь, дело не в тёще. Вот, послушай. Я от твоего имени Вилору Капитонычу отказ состряпал: "Человеку, с юных лет закалившемуся в должности прохвоста...
- Дай сюда, - Нина вырвала лист, - не позволю такие гадости от моего имени посылать.
Она стала читать написанное в листке с другой стороны:
- "Мы стояли над бездной, но поняли это тогда, когда она уже разверзлась перед нами". Что это?
- Я перепутал письма, отдай. - взмолился Василий.
- "Но было поздно".
Нина прочитала письмо, предназначенное для Натальи, до конца и выгнала Грешнова из постели.
- Я тебя ненавижу, - были последние слова Начинкиной, - Уходи с глаз долой. Знать тебя больше не желаю!