Аннотация: читая дневниковые записи одной учительницы
На рассказ Владимира Киященко
"Пара слов за детство"
Этот День Победы порохом пропах.
Это радость со слезами на глазах...
- когда впервые услышал эту песню то не смог развалившись сидеть на диване. Встал, подошёл к окну, стиснул ладонями подоконник и замер, глядя в окно.
Сегодня песни о войне исполняются крайне редко. Если только 9-го мая можно услышать их в записи исполнителей, кого и фамилии стали забываться. Всё дальше и дальше уходит от нас память о горе, которое обрушилось на человечество, когда нас и в помине не было.
За давностью лет не припомню, как праздновали этот день после того, как он был учреждён праздником. Отчим к тому времени обзавёлся приусадебным участком, и нерабочие дни на заводе посвящал даче. Ну и я при нём находился.
Потом телевизоры появились. С тех пор и узнал, что в День Победы на Красной площади военный парад проходит. Демонстрация вооружённых сил Советского Союза. Это для того, чтобы враги видели мощь нашей Родины и не вздумали напасть на нас снова.
В шестидесятых годах стали появляться кинофильмы о войне 1941-45 годов. Из этих кинофильмов узнал о героическом сопротивлении советского народа фашистским ордам. Как они сражались не щадя жизни своей, гибли сжимая в руках оружие, уходили в вечность. А на улицах, проспектах, площадях веселился народ, празднуя самый светлый праздник на свете. Веселился, пел песни военных лет и пил водку кто сколько мог.
Вскорости, повзрослев, я тоже пил водку. Пил, пел песни и считал себя причастным к священному дню. Особенно мне нравилась песня-монолог - "Как ты встретишь меня, любимая?". Там слова такие были: -
Я хочу, чтоб меня ты встретила,
Как бывало, - без жалоб и слез,
Седины чтоб моей не заметила
И морщин, тех, что с фронта принес.
А скольким женщинам не пришлось встречать "без жалоб и слёз". Они бы и рады были поплакать от радости, но не вернулись их мужчины с фронта.
Были и те, кто, вернувшись из ада сражений, не встретился с теми, кого оставил, уходя защищать. Война не щадила людей ни на фронтах, ни в тылу, ни в оккупации. Везде гибли люди. Кто от пуль и снарядов, кто от голода и холода... Но, кажется мне, что страшнее смерти, чем на родной земле оставленной красной армией не было. И возвратившиеся солдаты, достав из заплечного мешка медные кружки, пили "вино с печалью пополам". А над могильным холмиком звучали слова: -
Не осуждай меня Просковья,
Что я пришёл к тебе такой.
Хотел я выпить за здоровье,
А должен пить за упокой...
По прошествии лет во мне, сама собой, зародилась мысль: - Как же так получилось, что гибли матери, жёны, дочери оставленные на поругание врагу. Почему красная армия не стала их защищать, а отступала и отступала. До самой Волги пятилась. А над рядами отступающих звучала песня: -
Но обойди до британских морей -
Красная армия всех сильней...
Все исполнители этой песни, от рядовых до генералов, давали Присягу - защищать народ и страну до последней капли крови. А на поверку вышло всё не так. Оказалась не готовой армия страны советов к исполнению священного долга перед соотечественниками. И спроси сегодня, сколько гражданских погибло на брошенных армией территориях, никто не ответит. Не ответит и на вопрос: - Сколько солдат пало на полях сражений. Сколько умерло за Волгой, за Уралом претворяя в жизнь слова лозунга: - Всё для фронта, всё для победы!
Если мысленно сложить всех погибших за время войны, то в уме не укладывается такое количество людей. Это сколько же городов российских осталось без жителей? Страшно представить - заходишь в один город, второй, третий, а в них никто не живёт. Мёртвая тишина висит в воздухе...
А рядом, в посёлке или в городе, народ пьёт водку, горланит песни - "Эх, пить буду и гулять буду, а смерть придёт - помирать буду!". И чествует ветеранов, которые невесть как оказались живыми после пройденных вёрст войны. Ни ранений на них, ни контузии, а грудь в медалЯх. За что, какой отвагой заработанные?
В один из дней девятого мая накрыл стол. Водочки достал из холодильника, шпрот открыл, картошечка "с пылу, с жару", огурчик, помидорка. Телевизор включил, а там молодЕжь собралась полукругом и, под аккомпанементs ди-джея - "Спасибо деду за победу!". В первых рядах люди повзрослее сидят. Улыбаются, глядя на "племя младое". Ветеранов нет, ордена ни у кого не сияют, медальки не позвякивают, но, судя по одёжке, представительных товарищей пригласили.
Товарищам этим ди-джей микрофон передаёт и каждый говорит о том "чтобы помнили". Только один, поднявшись с мягкого кресла, сказал - "чтобы думали". Думали о том, скольких жизней стоила эта победа. Сколько крови пролилось ради неё. И в конце добавил: - Кощунственно веселиться в такой день. И когда народ российский поймёт это, то не праздником его назовёт, а тризной.
Ди-джей, чтобы не портить тональность сборища перед телекамерами, поперечил выступающему:
-Мы праздновали этот день , празднуем и будем праздновать. Потому, что для тех, кто выжил в войне это праздник.
- А кто выжил? - спросил мужчина преклонного возраста, но явно в боевых сражениях не участвующий. - Нет сегодня таких. Если малолетки, да груднички, которым родители чудом жизни сохранили.
Задумался я над этими словами. Задумался и шурина вспомнил. Он и сегодня пребывает в здравии. И семьсот пятьдесят, при встрече, мы запросто опоражниваем под закусь, что женулька приготовит. Находится шурин на пенсии и дня не отработал, получив документ, подтверждающий его статус. "Хватит на Отечество ишачить, - говорил он тогда. - Пользы от него никто не поимел". Сам он тридцать восьмого года рождения. Получает надбавку к пенсии как блокадник - не получилось у тёщи эвакуироваться из Ленинграда в те годы. А когда блокадников осталось "раз, два и обчелся", то медаль ему выдал в районном Исполкоме - "Участник блокады Ленинграда".
А ко Дню Победы его и сегодня приглашают в муниципалитет и, вместе с поздравительной открыткой, дарят то, что ему "сто лет не надо". Часы, на которых гвардейская ленточка на циферблате, он мне отдал. Лежат в секретере "чтобы помнили" внуки о лихолетье постигшем Россию, которая тогда Советским Союзом называлась.
Вспомнил всё это, налил стопарик до краёв и выпил со словами: - За тебя, шурин. Хорошо, что жив остался.