Случай, что я хочу вам рассказать, не из придуманных.
Я бы и сам в него с трудом поверил, если бы не имел к тому касательства. Причём касательства непосредственного. Я был одним из исполнителей того злодейства для города великого Ленина.
Вторым исполнителем, Санька Совков был. Он же и инициатором нами содеянного являлся. Но в первую очередь, он годком моим был. Служили мы с ним во флоте "от звонка и до звонка". А тогда ни так, как сегодня на службу отправлялись. Когда нам бошки брили, то девки наши в обморок падали. Не известно было - вернёмся ли мы со службы ратной после долгих лет разлуки.
Вернулись. В жизни гражданской большие перемены произошли.
У Саньки родители квартиру новую получили на проспекте Народного ополчения. В "хрущёвке", но трёхкомнатную. Шикарная, по тем временам, квартира была. Одно только то, что отдельная, уже о многом говорило. У Саньки тогда собственная комната появилась. Не то, что у меня. Я тогда в коммуналке ютился.
А Санька въехал и стал жить, что король.
Даже не король, а падишах. Потому как у него, в квартире напротив, гурия проживала. Жила одна, не замужняя, но тоже в три комнаты квартирку имела. Этот ей родители, ветераны всех войн двадцатого столетия, устроили.
Санька на гурию "глаз положил".
Через полгода свадебку сыграли. Ещё через полгода дочка у них родилась...
А ещё, чуть погодя, горе горькое на Саньку обрушилось - овдовел он. Супруга его, вместе с дочкою в автокатастрофу попали, когда на такси ехали.
Погоревал Санька сколько-то.
Не приличия ради, а на самом деле горевал. Он тогда мне в наших вечеринках напрочь отказывал. Всё один хотел быть. Запрётся в комнате и из дому ни на шаг. Если только на службу, в театр свой, сходит, кино открутит и домой. Санька в кинотеатре "Нарвский" киномехаником работал. Это у них семейное было: мать билетёршей работала, отец директором числился.
Но пришло время, и родители его ушли в "мир иной". И остался Санька один одинёшенек. А парень "в самом соку" был. Девки по нём жуть как страдали.
Санька, после смерти родителей, долго не сопротивлялся. Женился всё-таки на вдове с малолетним сынишкой. Тем и утешился.
И надо же так случиться, что у жены его, тоже квартира трёхкомнатная была. Только жила она с родителями и бабкой. Получалось, что семейка многочисленной стала. А для многочисленной семейки можно было, по тем временам, какую хочешь квартиру поиметь. Если у тебя для этого возможности оказывались.
У Саньки такие возможности были.
И вот они три трёхкомнатные квартиры обменяли на одну пятикомнатную. И не где-нибудь, а в самом центре города героя Ленинграда. На самом Невском проспекте. Да ещё в доме, где театр "Комедии" находился, в котором Аркадий Райкин играл пока в Москву не свалил. В том доме ещё Елисеевский гастроном на первом этаже с дореволюционных лет до сих пор находится.
А Санька, со своим многочисленным семейством, на втором этаже поселился.
Квартира ограмедная казалась, по тем временам.
Все комнаты изолированные, коридор зигзагами через всю квартиру, кухня, ванна, два туалета, камина два, и, помимо парадного входа, ещё и "чёрный ход" имеется. Только не ухоженной квартира оказалась. Ремонта требовала. Особенно полы. Потому как паркет весь рассохся, хоть и дубовый был, и по нему ходить было, даже, опасно.
Но Саньку это не смутило. Он, "от скуки - на все руки", мастером был.
Каждую паркетину пронумеровал, очистил, реставрировал и стопочкой в соседней комнате сложил.
А под паркетом стяжка растворная была. С тех времён ещё - дореволюционных. Стяжка та вся порушилась. Местами аж в пыль превратилась.
Санька её до конца раскрошил и вёдрами, по ночам, на помойку вынес, что во дворе в виде бачков находилась.
Всё это Санька под моим "чутким руководством" делал. Потому, как весь инструмент для работ, материал - цемент, песок, гарцовку, - я ему со стройки воровал, где в то время работал.
И вот, когда он со стяжкой этой закончил, то под ней плита чугунная оказалась с надписью на французском языке. Я почему "врубился", что надпись на французском была "накалякана" - потому, что там, перед некоторыми словами, "Ля", с чёрточкой наверху, написано было.
А по углам у этой плиты гайки имелись, сантиметров пятнадцать в поперечнике. А из гаек резьба от шпилек торчала.
Санька, когда такое обнаружил, то меня позвал.
-Клад, - говорит - у себя в квартире нашёл. Только одному до него не добраться. А потому я не знаю ещё, что там находится.
Я вечером, после работы, к нему заехал.
Глянул недоумённо, "репу" почесал и говорю годулечке своему:
-Сань, а может ну его "на фиг", этот клад? Откроем мы это хранилище, а там золото, бриллианты... И что ты с этим добром делать будешь? Мы же в Советском Союзе живём. А здесь за это могут и "к стенке" поставить. Думаешь, поверят, что мы не умыкнули ни чего?
Санька говорит:
-Достанем, а там видно будет. Ежели я не воспользуюсь, то дети, или внуки мои, добро это на дело пустят. Не век же Советской Власти нас душить. Говорят, что история в по спирали эволюционирует.
В общем, решили мы "захоронку" открыть и глянуть, чем нас судьба побалует.
Я на работе ключ гаечный из сталюги автогеном вырезал. Трубу трёхдюймовую приготовил для рычага. И вот, ночью, когда Санькина родня вся спать улеглась, мы приступили к священодейству. А проще говоря - решили любопытство своё удовлетворить.
Чтобы гайки не заскрипели, мы их соляркой облили. И в четыре руки, Богу помолясь, открутили первую гайку. Потом вторую - по диагонали. Потом третью... А когда четвёртую откручивать стали, то шпильки, что из пола торчали, вроде как ожили и стали в пол этот погружаться. Это нам только прыти прибавило. Когда конец последнее шпильки в теле гайки скрылся, то ещё через мгновение, где-то внизу грохот раздался и весь дом, дореволюционной ещё постройки, аж содрогнулся. И тут же в Елисеевском гастрономе сигнализация включилась и заблажила на все лады.
Нам же не вдомёк, что такое произойти могло. Глянули в дырки, что от шпилек осталися, а там темнота сплошная, не видать ни чего. Мы плиту чугунную подняли, а там кирпичная кладка потолочного перекрытия. Плюнули мы со злости, руки, морды обмыли и спать пошли. Санька меня на диване пристроил, а сам к жёнушке своей пошёл.
Через час что ли, я уже уснуть успел, нас звонок в дверь разбудил. Я, как был, одевши, выскочил. А Санька, в жёнином халате, голышом у двери стоял. В дверях два милиционера к Саньке с вопросом:
-В Елисеевском магазине люстра упала, Вы не знаете, что могло случится?
Санька, спросонья, понять ни чего не может. Глаза трёт и вопросом на вопрос отвечает:
-Люстра упала? В Елисеевском гастрономе? А я тут причём? Где этот гастроном, а где я. Ни какого отношения, - говорит, -к вашей люстре не имею.
На следующий день магазин закрыт был "По техническим причина".
А потом его на ремонт поставили и окна все мелом замазали, чтобы ни кто не подглядывал, что там делают. А там ни чего не делали. Потому как перестройка началась, и всем уже было ни до гастронома, ни до люстры.
Его, магазин, только в конце века открыли. И то ненадолго. Потому как умник один, из царских, должно быть, времён, заголосил "на всю Ивановскую": -Где люстра?! Куда воры, проходимцы, люстру подевали?!
Тогда магазин опять закрыли. И долго он ни кому не докучал. Про него уже и забывать стали, не то, что про люстру какую-то. А нынче его снова открыли. Мы с женой решили посетить магазин от Елисеева.
Приехали в центр города.
Из троллейбуса вышли и вошли под его золочённые своды. Огляделись вокруг - лепота! Такого при Советах не было. Жуть интересно было глянуть, как при царских буржуях от Елисеева торговали. Кругом зеркала. Рекламы разные. Фонари, фонарики. Вазы фарфоровые, цветы, пальма посерёдке... А вот люстры как не было, так и нет.