Сложно поверить в эту случайность, но письмо твоё нашло адресата.
Не удивляйся. Случайность, это та же закономерность, только с меньшей степенью вероятности. Вот эта вероятность и встретила нас.
Здравствуй, память юности нашей!
Я знаю, что виноват и перед вами - тобой, и перед той, о которой ты вспоминаешь в своём письме. И ещё многими женщинами, встречавшимися на моём пути. Виноват в том, что не оставил вам надежд на совместное пребывание в жизни. Именно пребывание. Потому как выбранная мною жизнь не позволила бы мне рассчитывать на взаимность.
Ты, как всегда, не задумываясь над значением произносимых тобой слов, бросила в письме фразу: - Нацепив погоны, ты ушёл из моей жизни...
Нацепить можно цацки. И, как правило, это прерогатива женщин. Погоны же мужчина, настоящий мужчина, одевает в жизни только раз. Один раз и на всю жизнь. Если только можно назвать жизнью то, что мы, военные, именуем службой. И служба эта всегда над нами. В ней нет ни времени, ни места дискотекам, развлекухам в хмельном угаре, проводимых ранее нами, вечеров. Порой, и, как правило, в ней нет места и для очной любви, без которой женщина перестаёт быть женщиной.
Тебе это было не ведомо. Я же знал об этом не понаслышке. И я не посмел привязывать к себе женщин, зная заведомо, что тем самым обреку их на не полноценную, для женщины, жизнь. Поэтому я и ушёл и из твоей жизни, и из жизни женщин вообще.
Тебе это может показаться странным, - как это можно жить без женщины? Но заверяю тебя, что можно. Для этого необходимо только одно - не жить, а находится на службе. Где женщинам нет места.
И я бы был последним негодяем, если разрешил себе подарить женщине хоть толику надежды. Очень надеюсь на твоё понимание в этом.
Ну, а что до любовных утех, то здесь скажу тебе со всей откровенностью: - Я, как и все нормальные мужчины, не лишён потребности в них. Но для этого всегда можно найти ту, которой муж, в меру не осознания своего счастья, кроме как "привет" и "пока" на другие слова не способен.
Но встречи эти не приносят того удовлетворения, которое и можно было бы назвать жизнью. Тебе, созданной для истинного счастья, этого было бы мало. Поэтому я и ушёл тогда. Постарайся понять меня и в этом, и простить. Я ни в коей мере не хотел вселить в тебя обид воспоминаний. Я всегда хотел тебе только добра. Потому, что я любил тебя.