Аннотация: Про Петрова Заезжий барин купил у художника Петрова картину за семь тысяч
Свидетельство о публикации No217031100470
Настоящим свидетельствуем, что литературное произведение "Про Петрова..." было обнародовано на сервере Проза.ру 11 марта 2017 года. При этом было указано, что его автором является Валентина Душина.
Адрес размещения произведения: https://proza.ru/2017/03/11/470
Обнародование литературного произведения на сервере Проза.ру в соответствии со статьей 1268 ГК РФ было осуществлено на основании Договора, который заключили Душина Валентина Николаевна и ООО "Проза". Авторские права на произведение охраняются законом Российской Федерации.
Единый номер депонирования литературного произведения в реестре: 217031100470.
Генеральный директор
ООО "Проза"
Д. В. Кравчук
Свидетельство о публикации действует в электронной форме, распечатывать его не требуется
Приложение: текст произведения в первоначальной редакции
Про Петрова...
Спивается художник меж тем и эти светом,
Натура уходящая...ему бы в Ницу летом.
Букет в разбитой вазе, тяжелое похмелье,
Душа кричит в проказе и труд его напрасен.
Сквозь дней переплетенье, он ходит вверх ногами,
Сторукое сомненье, как Шива над холстами...
Он гений Палестины и он рука Пророка,
Качаются маслины и горек хлеб до срока.
Заезжий барин купил у художника Петрова картину за семь тысяч. И опять, как и в прошлом году, после Покрова. Мистика. У тощего Петрова давно ничего не покупали. Заезжий барин в начищенных, как зеркало туфлях и шубе с лисьем воротником оказался московским галерейщиком. Вчера, по телевизору, Петров увидел раскосого китайца, который купил в галерее его работу за сто пятьдесят тысяч рублей. Китаец широко улыбался. Ни с того, ни с сего, китаец выкрикнул в зал, карош Маруся! Ведущий репортажа Тюнькин, называл Петрова гением, отмечая его самобытный талант. Я не преувеличу, если скажу, что в заснеженных полях среднерусской полосы развернулась грандиозная битва русского авангарда, вещал диктор.
Петров вскочил с кресла, как ужаленный и начал бегать по квартире, голова пухла, как сдобное тесто. У Петрова не работал холодильник и сгорела стиральная машина. Жена Стефания, гречанка в третьем поколении, пилила его день и ночь.Когда - то , он называл ее женщиной с запахом зимы.
Купили картину у Петрова,
После Покрова.
Ту, на которой трава.
Петров пьет с утра,
Сегодня, едва не отрезал ухо.
Жена дала ему плюху
И сказала, все пьешь скот!
А, он ответил, закрой с..а рот!
И долго плакал,
Освобождаясь от шлака.
Когда голова пошла пузырьками и лопнула, Петров побежал вешаться. Вторая половина отобрала веревку и мыло. Петров перестал есть и разговаривать, и впал в анабиоз. Через три дня Петров пришел в мастерскую, где его встретили друзья - художники и ободрили, поздравив с известностью.
Петров принял поздравления пряча желтое, изможденное лицо в шарф, потом собрал рубли и поставил бутылку водки. Вторую бутылку купил Аркаша. Третья бутылка водки взялась ни откуда.
После того, как допили третью бутылку, Слава Петров сказал круглому, как мячик, Аркаше Мамонтову, знаешь, мне его лицо сразу не понравилось. Какое-то оно не русское... у этого галерейщика. Я думаю, он еврей. И обошел то меня, как!
Робкий Аркаша ответил, ты гений Слава! А все остальное не важно!
После чего, Петров опять долго плакал крупными, детскими слезами, повторяя, хороший художник - мертвый! Его все любят! На его творчестве можно делать деньги. Аркаша, на что мне жить? Жизнь прожита!
Зачем мне мой талант... Если меня не на что будет похоронить? Я не хочу жить!!!
Запинаясь, Аркаша сказал, но ведь тебя приглашали в похоронную компанию художником. Поработал бы, а потом организовал бы себе похороны по первому разряду. А, зачем, спросил Петров. Повисло тягостное молчание.
Петров, обращаясь непосредственно к Богу, чуя, что он тут, кричал глядя в темный, сырой угол. Каким то шестым чувством припонимая, что Бог триедин, пьяный Петров взывал к Богу Отцу, Богу Сыну и Святому Духу. Но никто из выше перечисленных особ не явился.
... кому нужно искусство в этом гребаном, сраном городе, голос Петрова срывался на тоненький визг. Зачем ты меня породил? А потом оставил? Кругом нищета и бардак...взятки и беззаконие...Я не живу, я пребываю в агонии... когда же я наконец отмучаюсь и сдохну!
От окна и в самом деле прилично дуло, наклеенные бумажные полоски не спасали. В мастерской было холодно. Стены, кроме картин, украшали разводы последнего осеннего дождя. Крыша неисправимо текла.
Всем своим исстрадавшимся сердцем Слава Петров все таки был намертво спаян и с этим городом и этими людьми.
Утром Петров встал злой, как черт, ночевал в мастерской. Кидал кисти и возненавидел весь мир. После обеда, он начал писать новую картину под реквием Бетховена и Баха, похороны дяди Коли.