Аннотация: Редакция Б. Долинго (рассказ "Жить")для сборника
Марина Дробкова
Завтра будет ветер
Алекс пришёл домой и упал на узкую койку лицом вниз.
Всё - жизнь закончилась даже не на минорной тонике. Она оборвалась навязчивым трепетанием соль диеза.
"Цирк распущен, люди хотят более изысканных зрелищ. Мы в ваших услугах более не нуждаемся", - словно набатный колокол, звучал в сознании басовитый голос откормленного, как бегемот, директора.
Увольнение. Благодарственный лист и выходное пособие, которого хватит на месяц. Впрочем, месяца у него нет. Зато есть рекомендации, но на них надежды мало.
Раскатисто заверещал на подоконнике большой старинный телефон. Алекс снял трубку.
- Лежишь? - услышал он знакомый презрительный голос.
- Всё-то ты видишь, всё-то ты знаешь! - огрызнулся Алекс. Вечно Виктор со своим ясновидением тут как тут!
- Меня, между прочим, тоже турнули! - с жаром принялся вещать друг. - Но я не валяюсь, словно старая драная слоновья попона, ожидая, пока меня выбросят на свалку. Я нам работу нашёл!
- Да ну?! - Алекс вскочил. - Серьёзно? Так быстро?!
- Звон часов прямо пропорционален звону монет! Мы уже не молоды, нам скоро по двадцать! Приводи себя в товарный вид, идём на биржу.
- А-а! - разочарованно протянул Алекс. - Это и есть работа? Каждый день с утра до вечера дежурить в очереди? Ничего не выйдет. Артистов море, театры закрыты, дома культуры разорились, ни в один клуб нас не возьмут.
- На большее твоя фантазия не способна? Мы идём на альтернативную биржу! Всё, жди.
Алекс положил трубку. Вот как, значит. Альтернативка...
Подошёл к большому настенному зеркалу. Сквозь серый слой пыли на него глянул худощавый светловолосый парень. Вроде, знакомый. Только выражение лица не смеющееся, как обычно, а какое-то по-детски обиженное.
- Что делать? Неужели подаваться в другой мир?- спросил юноша в зеркале.
- А есть варианты? - произнёс Алекс.
В тесном помещении Альтернативной Биржи Труда непрозрачной пеленой висел сигаретный дым. Безработные всех сортов: приземистые бородатые, длинноволосые остроухие, сухощавые бледные, зубастые лохматые и даже человекообразные - осаждали высокую стойку с прочным, искрящимся при особенно сильном нажиме (видно, защищённым магией) стеклом. Юркий очкастый клерк в видавшем виды потёртом пиджаке с кожаными заплатами на локтях, не переставая пыхая сигаретой, бойко вёл переговоры сразу с несколькими соискателями: чернокожим в набедренной повязке из мочала и блестящим кольцом в носу, скользкой зеленоволосой девицей в облегающем платье, напоминающем чешую, и совсем молоденькой девчонкой с толстой светлой косой, в джинсах, футболке и с D-образным кожаным футляром в руках.
- Ничего не могу предложить, только плантации сахарного тростника! Вы же не хотите на плантации? - картавил очкарик, хлопая негра по шоколадному плечу. Тот что-то быстро и возмущённо бормотал ему на незнакомом языке. Клерк, казалось, понимал всё до последнего слова, но отвечал всё равно на родном:
- Нет, нет милейший! Ничем, решительно ничем помочь не могу! Всего наилучшего! Мадам, это вы!
Лучезарная улыбка предназначалась русалке.
- Как всегда - бесподобны! Есть место в чудном клубе на перекрёстке! Клиентов - море! Валюта - всех миров и номинаций! Нет-нет, что вы! Никаких венерических заболеваний! Нужен контракт? Извольте, вот сюда, за стоечку...
Алекс, наблюдавший эту сцену, взглянул на притихшего друга.
- Куда ты меня привёл? Может, и нам в бордель на перекрёсток? Или в рабство, тростник рубить?
- Да погоди, может, не всё так плохо,- промямлил чревовещатель.
В это время служащий занялся девушкой с футляром.
- А у вас что, дорогая? Лира? Музицируете?
Клерк задумался. В ту же минуту открылось ещё одно окошечко, и Виктор энергичным рывком подтащил Алекса к нему ещё до того, как высунувшаяся строгая физиономия успела объявить:
- Подходите сюда!
За ними моментально выросла очередь, отделившаяся от остальной массы.
- Чем владеете, молодой человек? - суровая дама обратилась к Виктору. Он принялся перечислять свои навыки иллюзиониста и ясновидящего.
- Магия? - заинтересовалась клерк.
Положа руку на сердце, умение Виктора вряд ли можно было назвать магией. Но под угрозой рубки сахарного тростника чего только не сделаешь! Поэтому чревовещатель энергично закивал.
- Пройдите за стойку! - скомандовала дама и Виктор, радостно хлопнув Алекса по спине - давай, мол, и ты не теряйся - просочился в открывшийся проход. Дама занялась Алексом.
- Ну-с, а вы?
Алекс был гимнастом. С детства на трапеции, под куполом, с шестом по канату туда и обратно... Под музыку, только под музыку! Биение сердца на четыре четверти, шаг, поворот, поклон на полтакта... Але! Благодарю за ваши аплодисменты, дорогие зрители!
- В пираты пойдёте? - перебила его клерк.
Алекс не сразу сообразил, что фраза относится к нему.
- Куда?!
- Других вакансий для вас не имеем. Разве что - технический альпинист, окна мыть...
Алекс, как оглушённый, отошёл от стойки, стремясь побыстрее попасть на свежий воздух.
- Куда катится этот мир! - прошептал он.
Он - потомственный артист! Его дед родился в фургончике! И - такое...
Сквозь толпу протиснулся радостный Виктор.
- Прикинь, Лексус! - зашептал он. - Меня в училище направили! Пидросткам преподавать магию! Я фигею!
- Как.. Ты же...
- Да ладно, выкручусь. Что-нибудь преподам, не сомневайся! У тебя-то как?
Алекс рассказал. Виктор удивлённо присвистнул:
- Вот тебе и поворот с переподвывертом!
Тут из дверей вынырнула заплаканная девушка с футляром.
- О! А тебе что присоветовали? Тоже публичный дом? - нимало не смущаясь, воскликнул Виктор.
- Нет, - всхлипнула она, - пиратский корабль.
Мужчины переглянулись. Недобор у них там, что ли?
Девчонка с самым безнадёжным видом прижимала к себе футляр.
- Что там у тебя? Автомат? - нервно хохотнул Виктор.
- Лира! Инструмент. Буду услаждать слух капитана и призывать в паруса попутный ветер.
- А можешь? - усомнился Виктор.
- Могу!
Сделав невообразимый жест руками, который должен был изображать крайнюю степень прострации, иллюзионист задумался.
- Слушайте, ребята, а может, вам и правда...
- Ты - ненормальный? - воскликнул молчавший до сиз пор Алекс. - Да ты...
- Тихо, тихо, - скороговоркой выпалил Виктор, отодвигаясь от рассердившегося друга. - Нет, ну, хочешь - ползай по отвесной стене, увлекаемый верёвками, словно подвижный блок... В принципе, есть даже некое сходство с трапецией... Если конечно, тебя не смущает болтание с утра до вечера под зноем и проливным дождём.
Он изобразил самую гадкую улыбку.
Выбора ни у кого не было. Всё равно безработных через две недели отправят на рудники. Чтоб не искажали вселенскую гармонию бессмысленным существованием.
Девушка выжидающе смотрела на Алекса. Что ни говори: вдвоём-то легче...
- Как тебя зовут? - со вздохом спросил он.
- Валерия.
- Ладно, Валерия. Жди меня здесь.
Алекс решительно двинул обратно в помещение биржи.
- Объясняю ещё раз, болван ты олимпийский! Прижимаешь торс плотно к скале! Слышишь? Ступню ставишь на тропу полностью, слегка развернув. Полностью! Не надо балансировать на носочках, ты не балерина. В трёх шагах от пещеры - запомни! Именно в трёх! - выбросишь левую руку вверх и схватишься за корни дерева. Потом так же - правую. Подтянешься и влезешь на выступ. Вход будет под тобой. Не вздумай приближаться к входу снизу! Свалишься к акулам - пикнуть не успеешь!
Боцман возился с Алексом уже три недели, почему-то упорно называя "олимпийским болваном". Возможно, сам в прошлом имел какое-то отношение к этим грандиозным спортивным игрищам.
На сей раз требовалось всего ничего: пройти по узенькому каменному карнизу вдоль отвесной скалы на высоте третьего этажа и закрепить верёвочную лестницу, по которой в пещеру влезут ещё двое, с лопатами. Для канатоходца это вовсе не трудно. Но Алекс боялся. Упасть с обрыва, холодной воды, насмешек команды. Боялся увидеть снисходительную гримасу Валерии. Акул, конечно, боялся тоже. Поэтому мышцы ног предательски подрагивали, подначиваемые отрывистым стаккато сердечного ритма.
- Ну давай, давай, не спи! - торопил боцман.
Тогда, на бирже, им выдали направления, адаптеры и билеты на самолёт. С собой не разрешили брать ничего, кроме документов, смены одежды и вещей, относящихся непосредственно к профессии. Валерия не рассталась с инструментом и нотами, Алекс поехал совсем налегке.
Адаптер представлял собой пластиковую штуковину, цепляющуюся за ухом на манер слухового аппарата.
- Зачем он нужен? - спросил Алекс, когда они уже сидели в самолёте. - Онлайн-переводчик?
- Не только. Он сделает тебя более понятливым. Чтоб мир вокруг не казался дурдомом, а окружающие не тыкали пальцем: "Гляньте, какой псих"! Адаптирует под мир. Он противоударный и водонепроницаемый.
Алекс скорчил невообразимую гримасу и счёл за благо не задавать больше вопросов.
Аэропорт выглядел обыкновенно. Таможенники тоже не отличались от остальных представителей своей профессии. Но когда Алекс и Валерия вышли из здания...
Мир был уже другим.
Никакой техники. Никаких небоскрёбов. Лошади, кареты, низенькие домики... Все окружающие одеты старомодно, век под восемнадцатый: сюртуки, камзолы, длинные, до земли, платья. Внешний вид Алекса и Валерии тоже изменился - одежда теперь соответствовала эпохе. Спортивная сумка превратилась в неудобный деревянный баул, футляр слегка поменял форму и выглядел более изысканно, обзаведясь серебряными застёжками.
- Куда теперь? - спросил Алекс, с трудом свыкаясь с мыслью, что всё произошедшее - правда. Валерия же совсем не казалась удивлённой или растерянной.
- Тебе уже приходилось? Вот так...
- Да, много раз. Но в этот мир - никогда. Ой, это за нами!
С противоположной стороны улицы им махал кучер. Почтовая карета, куда Алекс и Валерия погрузились вместе с пожитками, доставила их в порт. Там у причала стоял готовый к отплытию двухмачтовый парусник "Блиц".
Как только новенькие поднялись на борт, судно снялось с якоря.
Их встретили довольно приветливо, появлению девушки не очень удивились. Видимо, этот корабль знавал и не таких матросов. Впрочем, моряки, облачённые в тельняшки, шаровары и банданы, во главе с молодым черноусым капитаном выглядели вполне "настоящими": со штурвалом, парусами и вязанием морских узлов управлялись ловко и быстро. И море радостно оставляло фейерверки сверкающих брызг на их загорелых, обветренных лицах. Единственное, чего не хватало композиции до полного завершения - деревянных ног, чёрных повязок на один глаз и попугая.
Пистолеты имелись в избытке.
Из всей команды выделялся лишь грузный конопатый боцман. Он держался особняком, задушевных разговоров ни с кем не заводил, но Алекса с Валерией сразу взял к себе "под крыло".
- Девочка твоя? - первым делом спросил он, усиленно подмигивая.
- Да-да, со мной! - поспешно сказал Алекс.
- Это хорошо! - удовлетворённо кивнул боцман, - а то знаешь ли, матросы...
Им выделили в кубрике что-то вроде закутка с двумя гамаками. Плаванье началось.
Корабль не имел даже парового двигателя - только парусное вооружение.
Деревянный рангоут, ручной ворот для поднятия якоря, штурвал и корабельные пушки.
Из навигационных систем... Нактоуз с компасом и астролябия. Если и было что-то ещё, то Алекс просто не распознал.
Капитан носил шпагу.
Боцман стрелял чаек из двуствольного пистолета.
Вместо песни про сундук мертвеца горланили какую-то другую. Несмотря на адаптер, Алекс понимал не все слова.
Бриг казался частью реалити-шоу. Вот только никто не снимал, не сидел, затаив дыхание, у телевизора. И не было приза в несколько миллионов.
Из судового журнала брига "Блиц".
23.09.**
"Сего дня поступили под моё командование новые матросы, один из которых - девица. Другой хоть и мужеска пола, толку от него, видится мне, не более будет, поскольку морскому делу не обучен, фехтует неуклюже, стреляет неважнецки. При сём обладает строптивым нравом, заносчивостию даже, что в море неблагоприятственно. Взять его на борт понуждает меня исключительно малая численность команды да соглашение миров. Девица лицом пригожа, фигурою недурна, однако не было бы через неё разладу среди матросов.
Провиант на исходе, рому осталось два бочонка. Только удача спасёт нас, посмотрим, на что сгодится канатный актёр".
Карабкаться по вантам легче лёгкого. Гораздо сложнее выучить названия парусов, а тем более - элементов такелажа. Поначалу у Алекса здорово перемешивались в голове фалы, галсы, гитовы, рифы, и прочая дребедень. Какие из них для подъёма, какие - для подтягивания, для закрепления нижнего наветренного угла, для уменьшения площади паруса? Над ним ухахатывалась вся команда: "Эй ты, артист! Подтяни бизань! Что, не нашёл? Гы-гы-гы!" Капитан метал взгляды, полные презрения.
Но постепенно на смену "жуткой тарабарщине" пришли вполне узнаваемые очертания кливеров, стакселей, фока и грота-триселя. Он запомнил, что марсель находится ниже брамселя, а не наоборот, перестал путать фок-мачту с грот-мачтой, а стеньгу с брам-стеньгой. И насмешки сами собой прекратились.
Валерия проявила себя, когда бриг неожиданно попал в зону мёртвого штиля. Судно шло левым галсом, мелодия ветра вдохновенно звенела в косых парусах, флаг, изображающий золотую молнию на чёрном фоне, трепетал в небе, как вдруг... Всё прекратилось. Ветер стих, флаг поник. Дух моря улетел, будто и не было его. Капитан, хмурясь, приказал поднять все паруса. Но что толку? Ни вздоха, ни дуновенья.
Алекс стоял на марсовой площадке, озабоченно вглядываясь в горизонт. День только начинался, при благоприятном ветре к вечеру они достигнут острова. Но если ветра не будет...
Валерия вышла на палубу, неся в руках футляр.
- Сыграй, девонька! - обрадовался боцман. - Не так тоскливо будет, авось, переждём, не зачахнем...
Девушка вынула блестящую маленькую лиру, очень похожую на ту, что рисуют античным богам.
Матросы дружно прикатили большую бочку.
- Оп-па!
Приподняв Валерию, боцман усадил её на бочку. Она поставила инструмент на колени и...
Полилась музыка. Перебором струн, веяньем бриза, тайнами души, силой волшебства - всем наполнялись паруса. Снова взвился флаг. А бриг, увлекаемый то ли силами природы, то ли собственными, полетел, как стрела, оправдывая своё название.
Матросы, раскрыв рты, переводили взгляды с Валерии на паруса, с лиры на небо и снова на девушку.
- Ура девчонке! - крикнул капитан. - Троекратное "ура"!
И далеко над морем прогремели раскатистые вопли восторга.
Стоя на марсе, Алекс улыбался.
Острова достигли вовремя.
Из судового журнала брига "Блиц".
12.10.**
"Девочка и впрямь хороша. Будто сильфида сладкоголосая, угодила нам сегодня с ветром, вот уж угодила. А волосы до чего золотые, словно колосья на ветру. Обидно, что такая красота мальчишке достаётся. Хотя сомнение меня гложет, будто бы есть между ними что-то.
Однако же, прибыли на место. Назавтра отправим паяца канатного за сокровищем. А далее что делать с ним - поглядим".
- Живее, Санёк, живее!
Боцман упорно отказывался называть его Алексом, а звал странным именем "Санёк". Впрочем, Алекс не обижался.
Шаг, ещё шаг, ещё... Всё ближе пещера. Всё уже тропа. Всё труднее удержаться. Шаг... Шаг... Плюх!
Алекс сорвался и, словно балласт, полетел в море. Он врезался в водную гладь, подняв тучу брызг, волны сомкнулись над головой. Стало сразу и холодно, и мокро, и страшно, и больно.
Как же долго длилось падение! Или это ему только показалось? Алекс отчаянно заработал руками и ногами, устремляясь к поверхности, и через несколько мгновений вынырнул, ожесточённо отплёвываясь. Боцман уже был рядом.
- Санёк, болван ты олимпийский! Вылазь!
Они поплыли к берегу. К счастью, акул поблизости не оказалось.
Алекс выбрался на берег мокрый и злой, искоса поглядывая на двух стоящих поодаль матросов, опирающихся на лопаты. Они не смеялись, наоборот, их лица выражали уныние.
В пещере зарыт был сундук с монетами. И достать его другим путём не представлялось возможным. Кто и зачем спрятал в пещере деньги - Алекс не спросил. Но они явно не были добычей команды.
Алекса выбрали, как самого ловкого. Остальные с нетерпением дожидалась на судне.
- Дьявол забери это золото! - буркнул боцман - будто заколдованное! Все оттуда падают!
- Заколдованное?.. - переспросил Алекс. - Так чего же мы мучаемся?
Шлюпка с Валерией прибыла быстро. Алекс вновь полез на скалу. Как тогда, в штиль, девушка открыла футляр, поставила инструмент на колени, положила пальцы на струны и...
Ноги Алекса сразу перестали дрожать. Под ритмичную мелодию уходил страх, появилась уверенность, руки окрепли, а сердце перестало выписывать вензеля в груди, перейдя от presto к неспешному andantino. Раз, два, три, четыре... Через десять шагов Алекс выбросил вверх левую руку. Затем - правую. Вот он уже наверху, размотал порядком вымокшую лестницу и привязал её верёвкой к корням дерева. Крепко-накрепко, морскими узлами. Спустился в пещеру и помахал оттуда товарищам. С радостными криками те устремились наверх. Через минуту уже весело заработали лопаты, а ещё через какое-то время металл звякнул по металлу: сундук был на месте.
Все довольны: вылазка удалась.
Спустился первый пират с лопатами, спустился второй - с сундуком.
Алексу вдруг подумалось, что сейчас его оставят здесь, на острове. Зачем он нужен команде? Неумелый, плохо плавающий, не слишком метко стреляющий, недостаточно сильный для того, чтобы быть хорошим рулевым. Он выполнил свою миссию - пираты завладели монетами. А от обузы нужно избавиться. Алекс стоял наверху и смотрел, как матросы ставят в шлюпку сундук, укладывают лопаты, садятся сами. Валерия уже не играет, а значит надеяться на помощь волшебных сил нечего. Прощай, Валерия. Прощай, боцман.
Шлюпка отчалила. Лестница и верёвка остались на острове.
- Презент! - захохотал боцман. Остальные тоже засмеялись. Алекс успокоился - напряжение ушло.
Команда встретила их дружным "Ура!", на радостях откупорили последние бочки с ромом.
Из судового журнала брига "Блиц".
13.10.**
"Случай благоприятствовал, и дева наша морская, как давеча, помогла. Золото на борту. Жалование команде выплачено за два месяца, дабы не бунтовали. Идём на восток, следует закупиться в ближайшем порту продовольствием да нанять троих новых матросов. Циркача обменяю на мешок пряностей, более нет в нём нужды.
Деве нынче же изъявлю благодарность и милостью капитана одарю. Лично".
Алекс стоял у штурвала. Боцман, изрядно принявший, весёлый и разговорчивый, околачивался рядом.
- Вот ты что думаешь, - он еле ворочал языком, - мы все тут - кровожадные, да? Беспощадные?
Ветер крепчал, чувствовалась качка, боцману приходилось цепляться рукой за борт, чтоб не упасть.
- Да мы такие же, как и ты. Контр... контрактники! Я вот, например... Ик! Из такого мира... Из такого чудесного мира...
Он упал на бухту троса, и Алекс не успел узнать, из какого же мира прибыл боцман. Но от сознания того, что он здесь - не белая ворона, стало легче.
В то время как команда тихо напивалась, Алекс нёс вахту, а капитан вёл свои записи, Валерия грустила, покачиваясь в гамаке. Хотела было выйти на палубу, но раздумала.
Он совсем на неё не смотрит! Лишь бредит своим цирком! На корабле куча свободного времени, особенно в хорошую погоду при попутном ветре. Но Алекс всё время чем-то занят. С утра до ночи упражняется в стрельбе, фехтовании, излазил все реи, только что не вальсирует на них. А дай волю - и затанцует, она ничуть не сомневалась. А её будто не существует.
В трюм спустился один из матросов, на удивление твёрдо стоящий на ногах, и сообщил, что капитан приглашает её поужинать. Валерия вздохнула и, захватив с собой лиру, последовала за матросом. Капитан уже однажды просил поиграть ему в каюте и остался очень доволен.
Положение Валерии на корабле было нетипичным. Не матрос, не пассажир. Корабельная муза - вот кто она. Её музыке подчиняются ветры и волны. Чары и заклятья. Но в остальном она - обыкновенная женщина.
Возле капитанской каюты провожатый остановился и постучал. "Войдите"! - послышалось из-за двери. Распахнув дверь, матрос склонился перед Валерией, делая приглашающий жест, и довольно осклабился. Ей стало не по себе. Алекс у штурвала, боцман беспробудно спит... Вряд ли ей кто-то поможет, если что.
- Входите же, мадмуазель!
Валерия вошла в каюту. Капитан поднялся ей навстречу, склонился к руке, затем прикрыл дверь. На столе ждал великолепный ужин с токайским вином. Горели свечи, бросая отблески на румяные бока зажаренной в кляре рыбы.
- Эта та самая акула, что попалась сегодня на приманку, - произнёс капитан, пожирая глазами Валерию. - То-то было радости...
Он приблизился вплотную.
"Блиц" мчался, рассекая зелёное полотнище воды, и волны складками ложились по бокам. Ветер теребил отросшие волосы Алекса. Он и раньше не носил слишком коротких причёсок. Здесь же была мода отпускать патлы до плеч.
Перемены произошли в жизни так стремительно - увольнение, биржа, распределение на судно, самолёт, другой мир, бриг, остров - что Алекс чувствовал в себе какое-то раздвоение. Словно тело находилось на "Блице", а душа, суть его - по инерции оставалась в цирке. Ах, если бы корабль мог стать таким же дорогим, таким же важным! Если бы Алекс смог сделаться незаменимой частью брига! Как компас, парус, как штурвал. Пока этого не произойдёт, он не может, не имеет права приближаться к Валерии. Этого не будет до тех пор, пока Алекс не перестанет ощущать себя пустым местом.
И в эту минуту он услышал крик Валерии.
Замешкался на минуту. Рядом, как назло, не было ни одного трезвого или бодрствующего. Крик повторился. Бросив штурвал, Алекс помчался в сторону капитанской каюты.
Дверь была заперта, но задвижка, как и всё на этой старой посудине, держалась на одном гвозде. Пару раз долбанув ногой, Алекс распахнул дверь. Как раз в тот момент, когда капитан, опрокинув девушку на койку, пытался то ли расстегнуть, то ли разорвать на ней одежду.
- Какого чёрта? - воскликнул он гневно, поднимаясь с кровати.
Худенький Алекс, не успев даже сообразить, что делает, бросился на мускулистого капитана и, в ярости отшвырнул его. Завязалась драка. Впрочем, продлилась она недолго: на крики прибежали два дюжих молодца и скрутили Алекса в одну минуту. Но разукрасить обидчику физиономию он всё-таки успел.
- За борт его! - зло прошипел капитан, отирая кровь с разбитой губы.
- Не-е-ет! - вскрикнула Валерия, бросаясь к Алексу.
- Стоять! - капитан схватил её за руку. - А тебя - продам! В карцер её!
Это было последнее, что услышал Алекс. Девушка продолжала кричать, вырываясь из рук капитана, но матросы выволокли канатоходца из каюты и, подтащив к борту, вышвырнули в море.
Снизу вода. Сверху вода. Солёный привкус во рту. Перед глазами всё зелено и странный ритм бьётся в висках. Жить! Жить! Жить! Только жить.
Берег недалеко, надо дотянуть.
Глоток воздуха. Взмах. Взмах. Глоток. Нет больше сил...
Алекс боролся, пока темнота не окутала его плотным, душным покрывалом...
Очнулся он оттого, что кто-то хлопал его по щекам.
- Эй, мальчик! Мальчик!
Алекс открыл глаза и увидел над собой паруса. А в следующий момент чуть не вскрикнул. Сверкая белоснежными зубами, ему улыбался чернокожий с кольцом в носу.
- О, хорошо, очень хорошо!
Алекс резко сел. В первый момент ему показалось, что это тот негр, с биржи.
Но он ошибся: это был другой человек, хотя и очень похожий.
Торговый барк с грузом пряностей, подобравший Алекса, держал путь в тот самый город, куда направлялись пираты. Пристань уже хорошо была видна с правого борта.
Разговорившись с Нгамой - так звали чернокожего - Алекс узнал, что в этих местах находится крупный рынок работорговли. А заодно услышал много интересного о бриге "Блиц" и его капитане.
"Зачем я вообще полез на корабль! Дурак..." - клял себя Алекс, пытаясь хоть что-то придумать.
Он отыскал глазами стоявший на якоре "Блиц". Барк как раз входил в порт, когда с пиратского корабля сошли двое матросов. Алекс не мог разглядеть лиц, но почему-то был уверен, что это те двое амбалов. Один из них тащил на плече тяжёлый свёрток. Валерия! Пираты моментально смешались с толпой.
Что делать, куда бежать? Если рынок действительно недалеко от пристани, как сказал Нгама, то Алекс туда успеет. Но что дальше? Обратиться к местной полиции? Смешно - кто он такой? Контрактник с пиратского судна. Неизвестно, в каких отношениях капитан с властями. И даже если он каким-то непостижимым образом добьётся освобождения Валерии - кто вывезет их отсюда?
Алекс попрощался с Нгамой и сошёл с корабля. Никто его не удерживал: все были заняты разгрузкой. Он пробирался по узким грязным улочкам города в толпе замотанных в разноцветные тряпки темнокожих мужчин и женщин, тащивших на головах тяжёлые корзины, огромные глиняные кувшины, блюда с фруктами. Довольно часто попадались одетые, как он, в тельняшку и шаровары матросы, и на Алекса никто не обращал внимание.
Впереди - рыночная площадь. Оттуда доносились трубные звуки, похожие на рёв слона. Так и есть! Вот он, серый гигант. Алекс не удержался и похлопал животное по кожистому боку. И тут только обратил внимание на пёстрые кибитки, расположившиеся полукругом на площади. Бродячий цирк! Надо же...
Тоска сжала сердце жёсткими костлявыми пальцами. Вот бы сейчас и ему...
Небольшую площадь с одной стороны окаймляла полукругом колоннада, с другой амфитеатром располагались трибуны. В центре высилась огромная каменная арка, украшенная наверху ажурной башенкой.
Народу вокруг тьма. По правую сторону жмутся одна к другой лавки с разным товаром: посудой, коврами, сладостями, деревянными игрушками, огромными жёлтыми дынями, бутылями с вином и маслом, горячими лепёшками...
Алекс почувствовал, как желудок внутри сворачивается жгутом. Он ведь с утра ничего не ел.
Но предаваться унынию некогда, надо искать Валерию.
Он увидел её быстрее, чем ожидал. Напротив арки, чуть левее центра и ближе к трибунам, располагался большой деревянный помост, где выставляли живой товар. Рядом теснилась публика разных сословий и рас. "Как на бирже, - подумалось Алексу. - И здесь тоже продают. Только не себя, а других".
Валерия стояла у самого помоста, опустив голову.
Эх, был бы канат! Привязать бы его к этой башенке, взобраться на колоннаду, спрыгнуть и, пролетая над помостом по дуге, схватить Валерию...
Рискованно, но возможно.
Алекс нерешительно оглянулся в сторону кибиток. Попросить у коллег-артистов? Неужели не помогут?
Он направился к ближайшему фургончику. Одетый в лохмотья циркач как раз выволакивал из него огромный, обклеенный золотыми звёздами ящик, по-видимому, очень тяжёлый.
Алекс хлопнул его по плечу:
- Эй, послушай...
Артист обернулся.
- Виктор, чёрт!
- Лексус! Ты ли это?!
Виктор сжал Алекса в объятьях.
- Как ты здесь очутился? Где твои ученики?
- А! - Виктор махнул рукой, - учага, видишь ли, того... сгорела. На второй день. Пришлось искать новое место.
Виктор не стал уточнять, благодаря чьим опытам произошёл пожар. И о скорости, с которой он покинул учебное заведение, тоже не распространялся.
- Ты-то как?
Алекс принялся рассказывать, стараясь быстрее изложить суть. Но тот перебил:
- Лексус, ты совсем, видно, просолил мозги! По дуге он лететь собирается! Да вы оба в опору и впишитесь, барельеф останется!
- Я не могу без неё вернуться, я должен, понимаешь? Мы вместе...
- Заткнись. Не глупей тебя. У меня другое предложение...
План Виктора был не менее безумным, но имел побольше шансов.
- Мы начнём представление. Уговорю ребят, чтоб первым был мой номер. Ты лезешь на свою арку, привязываешь канат, спускаешься и кидаешься к Валерии. Не забудь обвязаться вокруг пояса! Как только ты спустишься, я сразу организую фейерверк. Когда жахнет, всем на какой-то момент будет не до рабов, не до тебя и вообще не до чего. За это время ты освободишь Валерию от верёвок...
- Чем?
- Да вот...
Виктор полез в ящик и достал оттуда слегка поржавевший, но ещё вполне дееспособный нож.
- Сгодится, не сомневайся. Ваша задача добежать до середины амфитеатра: вон, где трибуна сделана, может, для бонзы какого. Секунд тридцать у вас будет.
Алекс посмотрел.
- Ага...
- Прыгнешь оттуда и, если не вмажетесь в столб, приземлитесь на колоннаду. Она пониже, должны долететь.
- А если не долетим?
- Тогда - хана, но, надеюсь, долетите. Затем смотри: к колоннаде примыкает крыша здания, ну, или почти примыкает, а к ней - следующая, потом - ещё одна. Там улица, как лестница из крыш, вниз идёт. Вот по ней дуйте, потом свернёте в переулок куда-нибудь, и чешите к горам. Повыше заберитесь и смотрите на дорогу, Мы к вечеру там проезжать будем. Всё понял?
- Вик, спасибо тебе...
- Да иди ты! Потом "спасибо" говорить будешь...
В момент, когда "жахнуло", полплощади затянуло дымом, Алекс даже испугался, что не найдёт Валерию. К счастью, у самого помоста он на неё и наткнулся. Пока бежали к трибуне, на них никто не обращал внимания. Пролетая под аркой, они услышали крики и стрельбу, но в следующий момент импровизированный маятник, один конец которого был привязан тремя морскими узлами к башенке, а другому оказались доверены две жизни, достиг верхнего края колоннады.
Приземлились не слишком мягко, в ушах звенело, но времени на раздумья не оставалось. Быстро обрезав канат, Алекс схватил Валерию за руку и бросился к соседнему зданию...
Разноцветные кибитки катились по каменистой горной дороге.
- До-соль-ми-соль, до-соль-ми-соль, - подпевал Алекс цокоту копыт, сидя рядом с Виктором на козлах. Валерия спала.
Цирк возвращался с гастролей. Лошади, измотанные дорогой, воспряли, почувствовав близкий отдых и кормёжку: очертания города уже прорисовались на пламенеющем небосклоне.
- ... Вообще, Лексус, прикинь - я за тебя так волновался! - тихо говорил Виктор. - Слава Богу, всё хорошо кончилось. И знаешь, наши даже обрадовались: теперь у них новый акробат и музыкантша. Эх, как же здорово жить, занимаясь своим делом! Правда, Лексус?